Газета «Новое дело», № 33, 25

«Новое дело», № 33,
25 августа 2006г.
Андрей Меламедов
Гидродинамический удар
Чей непрофессионализм он выявил?
ОБ ЭТОМ сообщил журналистам генеральный директор «Дагестанской
региональной генерирующей компании» («ДРГК») Тимур Гамзатов на
пресс-конференции, состоявшейся в среду. Затем он предоставил слово
своему заместителю Магомед-Расулу МАГОМЕДОВУ, который по
совместительству является директором каскада Сулакских ГЭС, а также
председателем этой самой межведомственной комиссии, в которую
помимо представителей «ДРГК» входили работники Ростехнадзора,
«Ленгипропроекта» и «КаспийСГЭМа». Вот краткое изложение его
рассказа о том, что произошло 3 августа на Гельбахской ГЭС.
—
Разрушенная
водоразборная
камера
представляет
собой
весьма
внушительное сооружение. Ее диаметр — 11,5 метра, высота — 7,5 метра. Вода
в нее поступает из водохранилища по трубе диаметром 6 метров, а затем по
двум четырехметровым трубам расходится к турбинам. Одна из этих труб
сегодня заглушена, а вторая ведет к первой турбине, запуск которой и был
намечен на тот злополучный день.
Первая попытка запуска была предпринята в 11 часов. Камера заполнилась,
вода пошла к турбине, но тут случилась небольшая осечка — в крышке турбины
обнаружилась течь. Воду перекрыли и начали эту неисправность устранять. К
16 часам течь ликвидировали и решили попытку пуска повторить.
Тут надо сказать, что между плотиной и водоразборной камерой имеется
оперативный затвор, который и регулирует скорость подачи воды. По условиям
проекта этот затвор должен открываться ступенчато, увеличивая давление в
камере на 0,2 атмосферы каждые десять минут. После первой попытки пуска
остаточное давление в камере составляло 0,8 атмосферы. Его следовало
довести до 2,0 (нетрудно подсчитать, что камера должна была заполняться в
течение часа. — «НД»). Ровно в 16 часов начальник цеха Магомед Нухов,
который курирует на каскаде работу кранового хозяйства, нажал на кнопку
пуска и затвор пошел вверх. После того как он поднялся на 5 сантиметров,
Нухов решил его остановить. Нажал на кнопку «стоп», а она не реагирует. А
затвор между тем все поднимается и поднимается со скоростью 3 сантиметра в
секунду. Нухов понял, что что-то случилось с электрической цепью, и бросился
отключать автомат. Отключил, смотрит — контакты залипли. Он сорвал
контакты, включил автомат и бросился опускать затвор.
Мы потом проводили эксперименты, засекая время, необходимое на совершение
всех этих операций. Выходило где-то около 20 секунд. За это время затвор
поднялся на 60 сантиметров, и вода резко хлынула в водоразборную камеру. О
скорости ее заполнения говорит следующее — в самом начале пятого мне на
трубку (я в это время был метрах в трехстах от камеры) позвонил Юсуп
Айдемиров, который следил за показаниями манометров, установленных там.
«Магомед-Расул, — сказал он мне, — уже 2,2». На этом связь прекратилась —
Юсуп услышал шум и треск и побежал от камеры, бросив трубку. По пути он
крикнул Убайдуле Касумову, чтобы тот убегал (водитель «Каспий СГЭМа»
отдыхал в тени, неподалеку от водоразборной камеры. — «НД»). Убайдула
вскочил, успел сделать один шаг и тут его накрыло. Кстати, он не утонул, как
сообщали некоторые издания, — в его легких не обнаружено воды. Он умер в
первую же секунду от страшного удара (из разрушенной камеры выбросило
сразу 1000 тонн воды. — «НД»).
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ущерб от аварии оценен в два миллиона рублей. Эта сумма
включает в себя работы по разбору разрушенной крышки (они, кстати, уже
завершены) и повторному бетонированию камеры. Руководители компании
«ДРГК»
настроены
оптимистично,
планируют
последствия
аварии
ликвидировать уже к середине сентября, а попытку холостого запуска первой
турбины предпринять уже в октябре.
На пресс-конференции было отмечено, что в произошедшем нет вины ни
проектировщиков, ни строителей — проект оказался вне подозрений, а пробы
бетона и металла показали, что все элементы конструкции соответствуют
ГОСТу. По заключению комиссии, «человеческий фактор в причине аварии
отсутствует». Таким образом, виновных «стрелочников» на Гельбахской ГЭС
искать больше не будут. И зачем, ведь найдена виновная «стрелка» в виде
«залипших» контактов.
И все же множество вопросов остаются без ответа. Конечно, «залипание»
контактов предусмотреть невозможно, но можно и должно предусмотреть в
проекте
компенсационные
механизмы,
позволяющие
погасить
силу
ненормативного гидродинамического удара. Анализ литературы и опрос
гидростроителей-практиков говорит о том, что подобные механизмы существуют
и успешно применяются. Есть и другие вопросы. В частности, почему на первой
пресс-конференции, посвященной аварии на Гельбахе, руководители компании
ничего не сказали о «залипании» контактов. Говорили о гидродинамическом
ударе, явлении резонанса, непрофессионализме некоторых журналистов, а о
контактах молчали. Хотя, казалось бы, связь между «залипанием» и
разрушением камеры очевидна.
Наконец, вызывает недоумение уверенность руководства компании в том, что
последствия аварии будут ликвидированы уже к середине сентября. Тимур
Гамзатов в начале пресс-конференции сказал, что «перед проектировщиками
поставлена задача заложить в конструкцию запас прочности, позволяющий
исключить возможность аварии в форс-мажорных ситуациях». Позже
говорилось о том, что в числе прочих рассматриваются варианты увеличения
толщины стен камеры еще на метр. А это не только увеличит стоимость работ
как минимум втрое, но и значительно удлинит сроки работ. И вдруг — четкие
сроки, абсолютно не привязанные к возможным переделкам проекта. Эти
вопросы так и остались без ответа.