Постбихевиоральная стадия развития политологии: теория

Билет 11 Вопрос 1
Постбихевиоральная стадия развития политологии: теория рационального выбор и
неоинституционализм.
Неспособность бихевиорализма и структурного функционализма дать ответ на многие
политические вопросы современности, а также несовершенство научного инструментария
вызвали в политической науке очередной парадигмальный кризис.
В 1970-х гг. в политологии произошла так называемая «постбихевиоральная революция», в
результате которой на роль новой господствующей
парадигмы стали претендовать теория рационального выбора и неоинституционализм.
Теория рационального выбора концепция, объясняющая политическое поведение
рационализмом и эгоизмом личности, стремящейся достичь в
политике максимальной выгоды
Теория рационального выбора имела ярко выраженные экономические
«корни». Ее родоначальниками стали экономисты Джеймс Бьюкенен (нобелевский лауреат 1986 г.
в области экономики), Энтони Даунс и Манкур Олсен, а
также юрист Гордон Таллок и политологи Уильям Райкер и Элинор Остром и
др. Но потребовалось почти десятилетие, прежде чем теория получила распространение в
политологии. Последнему в немалой степени способствовали работы Д. Блэка (ввел в теорию
понятие «предпочтение») и исследование Герберта
Саймона «Модель человека» (где обосновывалась концепция «ограниченной
рациональности»).
Основными принципами теории рационального выбора являются:
1) Провозглашение основным субъектом политики индивида (методологический
индивидуализм). По мнению сторонников теории рационального выбора, именно индивид
производит своей деятельностью институты и отношения, поэтому интересы и порядок
предпочтений индивида являются важнейшими.
2) Утверждение, что основой поведения личности являются осознанные,
устойчивые и эгоистические интересы. Человек всегда стремится максимизировать собственную
выгоду, и если он ведет себя как альтруист, то это значит, что такой способ поведения является
для него более выгодным: позволяющим, например, завоевать популярность и авторитет в глазах
других.
3) Рациональность индивида осознание личностью возможных результатов своих действий,
упорядочивание своих предпочтения для достижения
этих результатов и в случае выбора альтернативных действий выбор того варианта, который сулит
наивысшую выгоду. Вместе с тем, индивид «ограничено
рационален», т.е. он принимает решение на основе имеющейся у него информации и не
стремится узнать больше, ибо получение новых сведений повышает
затраты на принятие решений.
4) Индивиды в обществе действуют не одни, их поведение регулируют
институты (правила). Но индивиды не приспосабливаются к институтам, а
пытаются их изменить в соответствии со своими интересами. Институты
могут изменить порядок предпочтений личностей, но это означает, что измененный порядок
оказался для тех более выгодным в данных условиях.
В рамках теории рационального выбора сложилось несколько научных
направлений.
Первое связано с изучением предпочтений личности в политике. Классической работой в этой
области стала книга американского экономиста Э. Даунса «Экономическая теория демократии»
(1957), в которой ученый попытался
доказать рациональность принятия решения избирателями. По примеру экономики, Э. Даунс
вывел формулу рационального политического участия:
R = pB – C+ D, где R чистая прибыль от участия в выборах; p вероятность
того, что голос именно данного избирателя будет решающим; В политическая
выгода от участия в выборах; С возможные затраты; D непосредственная
выгода от участия в голосовании.
Значительный вклад в изучение предпочтений граждан внес М. Олсон. В
своей книге «Логика коллективного действия: общественные блага и теории
групп» (1965), ученый утверждал, что индивид не станет добровольно принимать участие в
коллективных действиях (например, участвовать в забастовке),
надеясь, что пользу принесут действия других (например, повышения зарплаты
добьются для него бастующие члены профсоюза). Т.о., делал вывод М. Олсон,
даже будучи членами коллектива индивиды ведут себя эгоистично и рационально.
Другим направлением в теории рационального выбора стал анализ стратегических
взаимодействий с помощью «теории игр» формального анализа,
заимствованного из математики и экономики. «Игры» делятся учеными на две категории: «с
нулевой суммой» (завершаются победой одного участника и поражением другого) и «с ненулевой
суммой». Самым известным примером последней является «дилемма заключенных». Ее суть
такова. Два арестованных преступника (А и Б) сидят в отдельных камерах, не могут общаться друг
с другом, но
знают, что веских улик против них нет. Главная надежда следствия на добровольное признание, в
обмен на которое сознавшемуся обещают свободу (А-0, т.е. 0
лет заключения).
Моделирование событий с помощью «теории игр» использовалось политологами для объяснения
соперничества политических партий, механизма формирования парламентских коалиций и
принятия чиновниками политических
решений. Попытку применить «теорию игр» к анализу международной политики предприняли Б.
Буено де Мескита и Д. Лалман в своей книге «Война и здравый смысл» (1992).
Почти повсеместная увлеченность западных политологов теорией рационального выбора
постепенно сменилось разочарованием. Выяснилось, что
концепция имеет существенные недостатки:
▪ объяснительные возможности теории весьма ограничены (например, «дилемму заключенных»
можно применять при изучении партийного соревнования лишь в странах с двухпартийной
системой или при моделировании
внешней политики периода противостояния СССР и США);
▪ рациональность индивидов преувеличена, поскольку зачастую люди действуют,
руководствуются эмоциями, и под влиянием краткосрочных факторов. С точки зрения теории
«рационального выбора» невозможно, например, объяснить бескорыстное участие богачей в
революциях, участие иностранцев в освободительных войнах и т.п.;
▪ теория недостаточно учитывает социальные и культурно-исторические факторы, влияющие на
поведение индивида. Это особенно заметно при изучении европейцами стран Востока. «Любой,
кто имеет дело с иными культурами, замечает Р. Бэйтс, знает, какое значение имеют людские
убеждения и ценности, равно как и отличительные черты социальных институтов
различных стран».
Последний недостаток был учтен разработчиками другой постбихевиоральной парадигмы
нового институционализма.
Новый институционализм (неоинституционализм) теория, в соответствии с которой
социальные и политические институты играют определяющее значения в политическом
процессе.
Манифестом нового институционализма стала статья американских политологов Дж. Марча и Й.
Ольсена «Новый институционализм: организационные
факторы в политической жизни» (1984). Исследователи проанализировали современную
политическую науку и пришли к выводу, что роль институтов в политике явно недооценена. Суть
нового институционализма сводилась к трем
постулатам:
▪ политические институты и само государство полноправные творцы политики, т.к. они
(или люди, занимавшие в них должности) имеют свои собственные, особые интересы;
▪ институты оказывают определяющее воздействие на индивидуальное поведение человека,
устанавливая рамки индивидуального выбора через формирование и выражение предпочтений;
▪ способность граждан осознавать свои цели хотя бы отчасти определяется
институциональным контекстом, в котором они действуют.
Нередко к новому институционализму относятся как к некой цельной
концепции, однако в действительности он содержит в себе несколько различных ветвей
(направлений):
1) Экономический (рационального выбора) неоинституционализм институты
рассматриваются как «правила игры», которые ограничивают набор альтернатив, из
которых индивиды осуществляют свой выбор, но люди соглашаются
на ограничения, поскольку в итоге получают выгоду. Представителями этого
направления являются Э. Остром, М. Леви, К. Шепсл и Б. Вейнгаст.
2) Социологический неоинституционализм, представители которого (Ф.
Селзник, Дж. Марч, П. Ди Маджио) полагают, что индивиды действуют в мире,
уже насыщенном институтами. Институты являются «данностью» для отдельного
человека, существуют независимо от его воли, и потому он должен им подчиняться.
3) Исторический неоинституционализм, суть которого сводится к тому, что
совершенный когда-то давно выбор (как структурного, так и нормативного
свойства) будет оказывать глубокое воздействие на все последующие политические решения.
Иначе говоря: при выборе альтернатив поведения, выбор человека определяется принятыми в
обществе представлениями о правильном поведении. Среди авторов исследований, доказывающих значимость первоначального
институционального выбора на дальнейшее поведение, можно назвать Д. Ашфорда, К. Телена,
Т. Лонгстрета и С. Стеинмо, Д. Кинга и др
4) Структурный неоинституционализм, представляющий собой научную
версию «старого» институционализма, но с применением новой и «наукообразной» методологии.
В центре исследовательских интересов представителей данного направления (Т. Скокпол, К.
Уивера, Б. Рокмана, Дж. Прессмана и А.
Вильдавски) находятся различия между президентскими и парламентскими режимами, между
федеральной и унитарной системами политического устройства
и т.п.
Несмотря на преимущества нового институционализма перед другими
подходами, он не свободен от слабых мест:
▪ концепция не способствует выдвижению новых гипотез и теорий;
▪ подход определяет акторов как «узников» институциональных обстоятельств, исключая
инициативность индивидов;
▪ неоинституционализм делает упор на «траекторию предшествующего
развития» и историческое наследие, что больше годится для объяснения стабильности, нежели
изменений.
Итак, следствием постбехивиоральной революции стало распространение в политической науке
теории рационального выбора и неоинституционализма. Политология, пройдя определенный
путь развития, снова вернулась к началу – изучению институтов власти. Впрочем, это нельзя
назвать повторением
пройденного, поскольку акцент исследований изменился: формальное изучение
институтов заменил анализ реального политического процесса.