Строберри-Хилл расположен в Туикенеме к юго
advertisement
СТРОБЕРРИ - ХИЛЛ, ТУИКЕНЕМ Толстая круглая башня с зубцами, элегантная высокая башня с конической крышей, массивные стены, стрельчатые окна: в Строберри-Хилл есть все, что должно быть в средневековой английской крепости. И обладая всеми этими признаками, Строберри-Хилл таковой не является! Потому что этот замок в его теперешнем виде появился в середине XVIII в., открыв в Англии стилистическое течение Gothic Revival, что означает "возрождение готики". Строберри-Хилл расположен в Туикенеме к юго-западу от Лондона, в одном из тех мест на берегу Темзы, которое наряду с Чизвиком, Ричмондом и Кью привлекало благородную, задающую тон в обществе публику григорианского времени. С начала XVIII в. у многих лондонских аристократов в Туикенеме с его слегка холмистым ландшафтом были виллы, помещичьи усадьбы или замки. Поселился здесь и Хорас Уолпол (1717-1797) - известный английский писатель, сын премьерминистра, он получил образование в Итоне и Кембридже и, перед тем как стать в 1741 г. членом палаты общин, совершил со своим другом, английским поэтом Томасом Греем путешествие по Франции и Италии. Шесть лет спустя, весной 1747 г., Уолпол снял виллу Строберри -Хилл, построенную относительно недавно, в 1698 г., а затем решился на покупку этого имения и полностью его переделал. Перестройка виллы шла, как это часто бывало в григорианские времена, не по проекту архитектора, а по планам самого хозяина замка. Таких архитекторов слегка пренебрежительно называли "архитекторамидилетантами". Уолпол решил заниматься дилетантством не в одиночку, а в компании друзей. Он учредил "комитет хорошего вкуса", который и разделял с ним заботы по строительству замка. За следующие 20 лет вилла превратилась в небольшой неоготический замок, размерами превосходивший бывшее строение в 10 раз. В нем находились все помещения и здания, которые должны быть в замке того времени, выполняя определенную функциональную нагрузку. Здесь среди прочего была Большая галерея, импозантный вестибюль с лестницей, китайский кабинет, комната для завтраков, большое число спален, винный и пивной погреба. Распределение помещений также в основном соответствовало принятой структуре замка с хозяйственными помещениями в цокольном этаже, с приемными залами и салонами на первом и спальнями на втором. Снаружи комплекс дополнялся капеллой в лесу, типографией, "новыми службами" и коттеджем в парке. Такое разнообразие зданий и их предназначений показывает, как мало общего было у Строберри-Хилл с настоящим средневековым замком. За его строительством стояла, скорее всего, идея крепости, романтически переосмысленная в том виде, как это понимали в Европе того времени. В результате в конце XVIII и в XIX в. по всей Европе стали появляться такие романтически идеализированные замки и крепости. Примером подобного сооружения в Германии может служить замок Лихтенштейн. Столь неоправданное применение стилистических форм показывает, что главной задачей была не архитектурная функциональность или осознанная необходимость, а создание определенной атмосферы. Хозяева замков ориентировались в основном на формы поздней готики, не заботясь о том мироощущении, которое за ними стояло. Так, например, форма готической гробницы использовалась для украшения камина - вот уж точно по принципу "хорошо все, что нравится". Архитектурная необходимость готического стиля, давным-давно утраченная, превратилась в принцип декора. То, что Уолпол, затеяв строительство замка в Строберри-Хилл, сумел уловить дыхание времени, подтверждает то обстоятельство, что замок еще при его жизни стал достопримечательностью и получил большую известность, чем его литературные произведения. Хотя Уолпол и не единственный, кто способствовал оживлению готики, замок, построенный им, оказал влияние на вкус и пристрастия современников. ПИСАТЕЛЬ ХОРАС УОЛПОЛ Основной профессией Уолпола была политическая деятельность, однако он всегда занимал лишь небольшие посты, да и те получал благодаря влиятельности своего отца, премьер-министра Роберта Уолпола. Призвание Хораса Уолпола лежало в сфере культуры. Его интерес к архитектуре наглядно доказывает Строберри-Хилл. Кроме того, Уолпол был страстным коллекционером произведений искусства и всяческих редкостей и, разумеется, писателем. Литературная слава Уолпола началась после выхода в свет в 1765 г. его романа "Замок Отранто", действие которого разворачивается в Италии XIII в., а тематический символ, то есть замок и его архитектура, соответствует замку Строберри-Хилл. Происходят загадочные события, властвуют таинственные силы, оживают портреты, скрип двери и грохот наводят ужас... Роман Уолпола считается первым романом ужасов, вариантом английского романа последней трети XVIII в. Хотя многие из его стилистических приемов не отличались мотивацией, роман снискал успех и породил целый рой подражателей. Сам Уолпол ввел термин "готическая новелла", так что его любовь к готике и Средневековью отразилась как на его произведениях, так и на его доме. Уолпол-сын получил воспитание, соответствующее его общественному положению: он окончил аристократический колледж в Итоне, давший ему хорошее классическое образование, учился в Кембриджском университете и совершил затем обязательное для молодого английского аристократа "большое путешествие" (grand tour) по Европе - через Швейцарию в Италию и Францию. Его спутником в последнем был его школьный товарищ Томас Грей, будущий прославленный английский поэт сентиментального направления (автор элегии "Сельское кладбище", 1751, переведенной впоследствии Жуковским), в дальнейшем - профессор Кембриджского университета, любитель и выдающийся знаток английской средневековой старины. Путешествие с Греем, человеком простого звания, находившимся на службе у молодого аристократа, закончилось ссорой и временным разрывом между друзьями. Однако влиянию Грея следует, вероятно, приписать, что Уолпол, воспитанный в классических вкусах эпохи Просвещения, которым он в сущности оставался верен всю жизнь, в своих письмах из Швейцарии с восторгом говорит о "живописных", "романтических" красотах альпийского пейзажа, а позднее увлекается "готикой" и памятниками английской средневековой старины. Вернувшись в Англию в 1741 г., Уолпол, благодаря влиянию отца, получил синекуру, обеспечившую его материально, и место члена парламента от партии вигов и проводил свои долгие досуги, живя богатым холостяком в своем имении в окрестностях Лондона. Он был образованным дилетантом в области литературы, искусства и археологии, писал посредственные стихи в обычной классической манере, напечатал ряд "ученых" трудов преимущественно исторического и антикварного содержания ("Мемуары царствований Георга I и Георга II", "Анекдоты о живописи", "Каталог английских авторов королевского и дворянского происхождения, со списком их трудов" и т. п.), в конце своей долгой жизни написал мемуары. Он прославился в особенности своей корреспонденцией - блестящими и остроумными письмами, отражающими в уме скептическом и пресыщенном впечатления жизни английского "большого света". В человеческом отношении особенно интересна занявшая поздние годы Уолпола переписка с мадам Дюдефан, французской аристократкой, блиставшей в молодости своей красотой и остроумием в парижских салонах времен Регентства, но сохранившей и в старости, когда с ней познакомился Уолпол, природный ум, тонкость чувств и изящество эпистолярного слога. Нежная дружба между ними, редкие встречи в Париже и переписка продолжались с 1765 по 1780 г., вплоть до смерти мадам Дюдефан, скончавшейся в возрасте 83 лет. Существенную роль в литературном и художественном развитии своего времени Уолпол сыграл только своим участием в возрождении "готики". Слово "готический" (gothic) в эстетике Просвещения было синонимом "варварского". Средневековое искусство рассматривалось как создание "готов", т. е. варваров, разрушивших античную культуру и классическое искусство, являющееся нормой прекрасного для всех времен и для всех народов. Поэтому в более широком смысле словом "готическое" обозначалось все, что связывалось с "варварским веком" (т. е. средневековьем) и его "предрассудками" - говоря словами английского философа-просветителя Шефтсбери: все "ложное, чудовищное, готическое, совершенно невозможное в природе и возникшее из убогого наследия рыцарства". Отсюда более специальное употребление слова "готический" для обозначения одного из стилей средневековой архитектуры как искусства "варварского", в противоположность классическому. Критик Аддисон, сравнивая в номере 160-м своего журнала "Зритель" (1711) римский Пантеон с готическим собором, не упустил случая сказать, что последний, будучи в несколько раз больше первого, производит гораздо менее величественное впечатление вследствие своего "мелочного" стиля. Письма Грея из Франции и Италии и его позднейшее исследование - о "Нормандском зодчестве" (написано в 1754 г.) свидетельствуют о коренном изменении художественных вкусов. Близкие Грею критики братья Уортоны посвящают готической архитектуре восторженные страницы, Томас Уортон - в книге о Спенсере (1754), Джозеф Уортон - в своей критике поэта-классициста Попа (1758). Одновременно с Уортонами с новой оценкой средневековой литературы и искусства выступает Ричард Херд (Richard Hurd). Его "Письма о рыцарстве и средневековых романах" ("Letters on Chivalry and Romance", 1762), подсказанные аналогичным по теме сочинением французского ученого Лакюрн де Сент-Пале (Lacurne de Sainte Palaye "Memoires sur l'ancienne Chevalerie", t. I, 1759), являются одной из наиболее влиятельных книг предромантизма. Задача ее - показать "преимущества готических нравов и вымыслов для устной поэзии по сравнению с классическими". Херд сравнивает рыцарское средневековье с героическим веком в изображении Гомера: великанов и волшебников рыцарского романа - с циклопами, средневековых менестрелей - с греческими аэдами, турниры - с олимпийскими играми, подвиги Ланселота и Амадиса - с Гераклом и Тезеем, убивающими чудовищ. Преимущество, по его мнению, везде на стороне "феодальных времен" с "их более высокой культурностью и более возвышенным и торжественным характером их суеверий". С 1747 г. Уолпол, купив небольшое имение на берегу Темзы, неподалеку от Лондона, близ городка Туикнам, приступил к перестройке в соответствии со своими новыми вкусами маленького помещичьего дома, названного им Strawberry Hill ("Земляничный холм"). "Я собираюсь построить в Строберри Хилл маленький готический замок, - писал он своим друзьям. - Если Вы можете найти для меня старинные цветные стекла, оружие или что-нибудь подобное, я буду Вам чрезвычайно обязан". Строительство продолжалось с значительными перерывами до 1770 г. В 1774 г. Уолпол напечатал подробное описание своей "виллы" малым тиражом в любительском издании, повторенном в расширенном виде в 1784 г. в его собственной типографии, которую он тем временем открыл в своем имении для публикации редких книг; оно было повторено еще раз с многочисленными иллюстрациями и чертежами в 1798 г. в роскошном посмертном полном собрании его сочинений (The Works of Horatio Walpole, Earl of Orford, 1798, vol. 2). Эти описания и прежде всего сама постройка послужили образцом для "возрождения готики" в архитектуре XVIII в. не только в Англии, но по всей Европе. Отражение этой моды мы встречаем и в русских парках того времени - в Гатчине, Павловске, Шувалове и др. В "готическом замке" Уолпола была часовня, круглая башня, столовая, построенная по образцу монастырской трапезной, готическая галерея, - с крестовыми сводами, винтовыми лестницами, цветными стеклами в окнах, скульптурными каминами, резными потолками, старинной мебелью и средневековым оружием, собранным в "рыцарском зале", и множеством редких и ценных "древностей" самого разного происхождения. Грей в письме выражал свое восхищение "духом замка Строберри. За немногими исключениями он отличается чистотой и правильностью "готицизма", которые мне не приходилось наблюдать в других местах". Однако на самом деле стиль этого замка отличался пестротой и анахронизмами, столь характерными вообще для "готического возрождения" XVIII в.: смешение церковного и замкового зодчества с формами частных построек, архитектурных стилей разных веков и разных народов. Двери имели форму церковных порталов, резной потолок в галерее повторял рисунок надгробной часовни, образцом для камина служила средневековая гробница Вестминстерского аббатства и т. п. Впрочем, во всем этом было отчасти и сознательное намерение строителя. В своем "Описании" он сообщал о желании представить в замке "стандартные образцы готической архитектуры, собранные в соборах и надгробных часовнях", с тем чтобы показать "возможность их использования для каминов, потолков, балюстрад, балконов и т. д.". "Я совсем не имел в виду сделать мой дом столь готическим, чтобы этим исключить удобство и современную утонченную роскошь... Он был построен так, чтобы удовлетворить мой собственный вкус и до некоторой степени воплотить мои собственные фантазии (visions)". Эти "фантазии" подсказали Уолполу и содержание его "готической повести" ("gothic story"). Если верить его рассказу, он однажды заснул, с головой, как всегда "переполненной готическими рассказами", и увидел во сне старинный замок, где на балюстраде высокой лестницы лежала гигантская рука в железной перчатке. Проснувшись, Уолпол в тот же вечер принялся писать роман, не имея никакого предварительного плана, проработал над ним целую ночь и затем закончил свое произведение меньше чем через два месяца. Первое издание "Замка Отранто" (1764) вышло без имени автора, который боялся за литературный успех своего необычного замысла. На титульном листе произведение было обозначено как английский перевод сочинения итальянца Онуфрио Муральто (итальянский перевод фамилии Уолпола), каноника церкви св. Николая в Отранто на юге Италии. Оригинал будто бы восходил к эпохе крестовых походов ("между 1095 и 1243 гг."), т. е. ко временам описанных событий, и был напечатан "готическими буквами" ("in black letters") в Неаполе в 1529 г. (литературный анахронизм, не требующий опровержения и характерный для "готики" Уолпола). В предисловии английский "переводчик", обозначенный именем В. Маршаля, оправдывал "чудесный характер происшествий" психологической вероятностью поведения героев. "Допустим возможность фактов, и поступки действующих лиц будут соответствовать их положению". Неожиданный успех книги позволил автору во втором издании 1765 г. назвать свое имя и объяснить свои художественные намерения. Он рассматривает свое произведение как попытку синтеза "двух типов романов - старинного и современного", фантастического и реального. В современном романе (подразумевается английский реалистический роман XVIII в.) "великие источники фантазии были закрыты благодаря слишком точному подражанию действительной жизни". Автор хотел "заставить героев мыслить, говорить и действовать так, как можно было бы предположить, что люди станут действовать в таких необыкновенных обстоятельствах". ЗАМОК ХОВАРД БЛИЗ ЙОРКА "Никто мне не сказал, что я увижу все сразу: замок, город, крепость, храм на холме... благороднейшую земную поверхность, ограниченную горизонтом, и мавзолей, который настолько притягателен, что возникает желание лечь в него при жизни. Короче, мне приходилось бывать во многих замечательных местах, но ни одно из них не было таким величественным". Такими словами в 1772 г. описал свое впечатление от замка Ховард английский писатель Хорас Уолпол. Этот замок входит в число самых замечательных архитектурных сооружений барокко в Великобритании. Это впечатляющее владение семейства Ховард расположено в 25 км от Йорка в Северной Англии и являет собой нечто большее, чем так называемый Stately Home (величественный дом англ.), как здесь официально называют замок. Главной целью его первого хозяина Чарлза Ховарда, третьего графа Карлисла, было желание удивить своих соотечественников и стать символом богатства и величия для крупных землевладельцев. И судя по восхищению Уолпола, это ему удалось. Проект замка Чарлз Ховард заказал в 1699 г. драматургу Джону Ванбру (1664-1729), который и спроектировал этот архитектурный шедевр, позволивший ему, самоучке, стать самым уважаемым архитектором Англии. Помочь с более детальным проектом и следить за строительными работами, продолжавшимися с 1700 по 1726 г., Ванбру пригласил блестящего архитектора Николаса Хоксмура, ученика королевского придворного архитектора Кристофера Рена. Хоксмур и продолжил работу над замком после смерти Ванбру. Ванбру, до того как стать архитектором, вел энергичный образ жизни, был солдатом, шпионом во Франции, писал пьесы. Ему удалось создать мощный и пышный замок, производящий впечатление театральных декораций, с 50-метровой галереей и экстравагантным вестибюлем высотой 25 м, являющимся композиционным центром замка. Этот вестибюль венчает выразительный купол и боковые лестницы, которые можно видеть через открытые арки. Фронтоны замка украшены богатым витиеватым декором, а также фризами с морскими коньками и херувимами. Закругленные окна обрамлены дорическими пилястрами на северном фасаде и коринфскими на южном. Статуи и вазы установлены в нишах у северного фасада, а линия крыши с балюстрадой, украшенной скульптурами, образует драматический переход к небу. Замок Ховард никогда не выполнял никаких общественных или церемониальных функций, поэтому внутренние помещения не так роскошно оформлены, как в других барочных замках и дворцах, например, в Германии и Австрии. Здесь представлены различные коллекции, которые члены семьи Ховардов собирали в течение трех столетий. Особенного внимания достойна коллекция живописи с работами итальянских и английских мастеров, в числе которых есть Каналетто, Рубенс, Рафаэль, Джон Джексон и Ханс Хольбейн. Кроме того, в замке хранится и коллекция фарфора, насчитывающая более 300 экспонатов из Китая, Мейсена и Челси. Знаменит и огромный, занимающий около 4 тыс. га парк замка Ховард. Чаще всего фотографируют вид на озеро с замком на заднем плане. Любители роз традиционно посещают розарий. Здесь целое лето стоит пьянящий аромат старых и новых сортов роз. Еще одна достопримечательность парка - Рэй-Вуд, смесь садоводческого искусства с ботанической наукой. В парке есть сад, который является самой большой в Европе частной коллекцией растений. Здесь растет более 800 видов и разновидностей рододендронов, превращающих в июне эту часть парка в море красок. В великолепном парке замка есть экстравагантные сооружения, представляющие собой особую гордость этого благородного семейства: обелиск, ворота, крепостные сооружения, открывающиеся во время прогулки прекрасные виды. Большая пирамида, построенная Хоксмуром в 1728 г., славит основателя рода Карлислов. Храм Четырех Ветров (1725-1728) напоминает виллу Палладио "Ротонда" в Виченце. Изначально названный храмом Дианы, он получил свое второе имя из-за кубической формы, увенчанной куполом, а портики на каждой из четырех сторон обращены к четырем сторонам света. МАВЗОЛЕЙ Самым большим парковым сооружением в замке Ховард является мавзолей, в проектировании которого участвовал сам граф Карлисл. Переписка графа с его архитектором Николасом Хоксмуром в первые годы строительства отражает обмен идеями и ссылки на античность. Возведенный Хоксмуром в 1729-1744 гг. мавзолей представляет собой ротонду на высоком фундаменте, окруженную колоннадой дорического ордера. Здесь и был погребен после завершения строительства скончавшийся в 1738 г. граф Чарлз. Погребение в мавзолее состоялось по воле графа, указавшего в своем завещании, что он желает быть похороненным в мавзолее у своего дома. Мавзолей и по сей день служит частной гробницей семейства Ховардов. ДВОРЕЦ ХЭМПТОН-КОРТ В этом легендарном дворцовом ансамбле неподалеку от столицы Британии Лондона с XVI по XIX в. обитали английские монархи. Свое особое обаяние дворец Хэмптон-корт приобрел благодаря слиянию английского стиля Тюдоров с французским барокко. После того как кардинал Томас Уолси в 22 км к югу от Лондона на северном берегу Темзы построил Хэмптон-корт, этот дворец с его башнями, похожими на крепости, трубами и зубцами стал считаться самым роскошным сооружением страны. Так, в 1514-1525 гг. появился гордый дворец, явившийся воплощением поздней фазы стиля Тюдоров - perpendicular style (перпендикулярный стиль - это поздняя английская готика, которая отличается перпендикулярным ведением линий и решетчатым членением стен и окон). Уолси не слишком долго наслаждался этим архитектурным произведением, подарив его год спустя (1526) королю Генриху VIII. Кардинал впал в немилость и надеялся таким образом вернуть себе расположение монарха. Все усилия были напрасны. Четыре года спустя Уолси был обвинен в государственной измене и скончался, не дождавшись суда. Однако доставить удовольствие королю этим подарком ему удалось. Генриху VIII так понравился Хэмптон-корт, что он вместе с супругой Анной Болейн перебрался сюда жить и предпринял кое-какие переделки и добавления. По его приказу в 1540 г. второй внутренний двор был перестроен в Двор часов, а Николас Орсиан спроектировал астрономические часы. В них до сих пор в соответствии с тогдашними представлениями об астрономии Солнце вращается вокруг Земли. Библиотека и Грейт-Холл (Большой зал) с великолепным деревянным (из балок) потолком тоже появились при Генрихе VIII. Король повелел также расширить парк. Королева Елизавета I, дочь Генриха VIII и Анны Болейн, тоже предпочла своей резиденцией сделать Хэмптон-корт. Действительно ли она здесь устроила себе любовное гнездышко, стараясь ускользнуть от шпионов Вестминстера, неизвестно, зато установлен факт, что в 1588 г. именно здесь она получила известие о победе английского флота над испанской армадой. Елизавета I очень любила парки и сады и высаживала привезенные ей, в том числе и Фрэнсисом Дрейком, со всего света экзотические растения. Вильгельм III Оранский и его супруга Мария II Стюарт открыли новую страницу в истории дворца Хэмптон-корт. Не прошло и года их правления, а они уже велели снести старое здание в стиле Тюдоров и построили новое. Королевский архитектор сэр Кристофер Рен должен был возвести для них у ворот Лондона их собственный Версаль, потому что они не хотели иметь резиденцией средневековый Уайт-Холл (который Рен также впоследствии перестроил). Планы Рена, в которых он, по-видимому, ориентировался на парижский Лувр, были осуществлены лишь частично. В результате получился дворец с интересным смешением стилей, который лишь с преувеличением можно назвать английским Версалем. Заменены были восточный и южный корпуса дворца. При жизни Вильгельма - а он скончался в 1702 г. здания были готовы лишь внешне, работы над интерьером, особенно над богатым интерьером официальных помещений, еще продолжались. Результатом усилий Рена явилось 4-этажное здание с невысоким цокольным этажом, главным этажом и двумя мезонинными этажами. Наряду с контрастирующим между собой ярким красным кирпичом и белым тесовым камнем внимание привлекают детали фасада и ризалит, украшенный богатым рельефом. Французское влияние особенно чувствуется в членении фасада многочисленными окнами, на каждом этаже разной формы. Перед обоими корпусами до самой Темзы ландшафтным архитектором Даниэлем Маро были разбиты парки. Перед восточным крылом - главный, а перед южным - более интимный парк поменьше, Прайви-Гарден. Поскольку парки и сады Хэмптон-корта, как и сам дворец, со временем менялись в соответствии со вкусами обитателей дворца, в них представлено множество стилей. Одни парки ясно указывают на стиль Тюдоров из раннего периода истории дворца, другие решены в строго геометрическом стиле французского барокко, третьи скорее производят впечатление естественного ландшафта. Есть здесь и довольно большой парк-лабиринт с высокой, ровно подстриженной живой изгородью, который появился при Вильгельме Оранском и Марии Стюарт. Последним монархом, жившим в Хэмптон-корте, был Георг II (1683-1760). Королева Виктория в 1839 г. открыла доступ публике во дворец и парк. КРИСТОФЕР РЕН - ПРИДВОРНЫЙ АРХИТЕКТОР До того как стать архитектором, Кристофер Рен, родившийся в 1632 г., изучал естествознание и был профессором астрономии в Лондоне. Впервые он выступил в качестве архитектора в 1663 г., когда по его проектам в Кембридже была построена капелла в Пемброук-Колледж и он стал членом комиссии по реставрации кафедрального собора Св. Павла. Единственная поездка за границу привела его двумя годами позже в Париж, где он встретил Бернини и Франсуа Мансара, смотрел их чертежи Лувра и всех известных церквей. Эта поездка творчески обогатила его и подарила ему как архитектору шанс: в сентябре 1666 г. большой пожар уничтожил в Лондоне 13 тыс. домов и 87 церквей. Вернувшись из поездки, Рен представил свой план восстановления Лондона, который, к сожалению, был отвергнут. Рен построил 51 церковь (15 из них сохранились), в том числе и новый собор Св. Павла, свое главное творение. Из гражданских сооружений он возвел всего несколько замков, которые тем не менее стали новым словом в английской архитектуре. Кристофер Рен скончался в 1723 г. в Хэмптон-корте. ЗАМОК БЛЕНХЕЙМ Замок Бленхейм, всего в 13 км от Оксфорда, - это поистине королевский подарок, который сделала королева Анна герцогу Мальборо за победу, одержанную при Блиндхейме, или Бленхейме, на Дунае. Это замок в стиле барокко славится парком, который считается вершиной английской парковой архитектуры. 13 августа 1704 г. произошло событие, сыгравшее большую роль во взаимоотношениях королевских семейств Европы и вернувшее Великобритании самоуважение: в Войне за испанское наследство объединенные силы под руководством английского герцога Мальборо и австрийского принца Евгения разгромили армию Людовика XIV при Блиндхейме, доказав, что и Король-Солнце может проигрывать. Эта победа положила начало закату французского господства в Европе. Благодарная королева Анна передала Джону Черчиллю Мальборо землю в Вудстоке в ленное владение, а британский парламент выделил 240 тыс. фунтов на возведение здесь замка, достойного такого великого события. В честь победы этот большой и величественный замок был назван Бленхеймом. И главной его задачей было олицетворять благодарность нации, а удобства жилого дома стояли на втором плане. Архитектором герцог Мальборо выбрал Джона Ванбру (1664-1726), уже сделавшего себе имя возведением замка Ховард (см. с. 232), а также Николаса Хоксмура (1661-1736), который работал вместе с Ванбру над замком Ховард и был известен церковью в стиле барокко. Эти архитекторы, которых впоследствии часто называли самыми видными представителями английского барокко, в 1705- 1725 гг. воздвигли замок Бленхейм. Как это принято в ренессансном замке, в Бленхейме есть четыре угловых павильона, соединенных между собой галереями. Квадратные павильоны своей массивностью напоминают сторожевые башни старых крепостей. Однако ломаное завершение башен придает им элегантность, а ритмическое членение фасада соединяет их с жилым зданием в единое архитектурное пространство. Боковые фасады оформлены прежде всего высокими арочными окнами и карнизами, а также полукруглыми ризалитами. Импозантные колонны перед входом и треугольный фронтон над порталом, который подчеркивается боковыми полукруглыми фасадами, акцентируют внимание на центральном корпусе, превращая его композиционно в доминирующее место замка. К центральному зданию примыкают боковые флигели, в которых находились конюшни и хозяйственные помещения Бленхейма. За ними расположены задние дворы. Роскошные фронтоны выходят на почетный двор замка, где въезд с четвертой стороны ограничен колонной галереей. Как и угловые павильоны, закрытый со всех сторон двор скорее напоминает о защищенности укрепленных замков, чем об открытости барочных дворцов по французскому образцу. Проект Бленхейма был, как и во многих случаях строительства барочных замков и дворцов, ориентирован на Версаль, но архитекторы внесли в проект изменения, приспособив его к английским потребностям, создав собственный стиль, несколько более "основательный", чем французское барокко. На внутреннем убранстве замка тоже не экономили. Великолепный холл вестибюля около 20 м длиной украшает потолочная роспись, на гобеленах представлены сцены из военного сражения полководца, который был также дипломатом и министром. Изящная мебель, портреты предков, благородное серебро и фарфор говорят о тонком вкусе семейства Мальборо. Эту атмосферу впитал в себя и Уинстон Черчилль, будущий премьер-министр Великобритании, родившийся в этом замке в 1874 г. В соответствии с барочным стилем замка Ванбру разбил вокруг замка Бленхейм геометрические парки по французскому образцу - с цветочными клумбами, идеально прямыми дорожками, ведущими к дворцу, фонтаном и каналом. Ланселот Браун переделал парк, превратив его в тщательно продуманный ландшафтный парк. Чтобы добиться особой игры оттенков зеленого цвета, специально высаживали деревья и кусты, которые должны были выглядеть так, словно всегда здесь росли. Сейчас замок Бленхейм окружают французские террасы, которые были разбиты в 1925-1930 гг., и 850 га английского ландшафтного парка. Здесь водится дичь, проложены туристские и прогулочные маршруты и тропинки, протекает канал, который в наши дни выглядит как естественное озеро. Триумфальная арка и колонна в честь победы 1704 г. окружены группами деревьев, повторяющих расположение английских полков в сражении при Блиндхейме, напоминая о том, что послужило причиной для возведения замка. ЛАНСЕЛОТ БРАУН - САМЫЙ ИЗВЕСТНЫЙ ЛАНДШАФТНЫЙ АРХИТЕКТОР В ранний английский ландшафтный парк заложена особая идея: подчеркнутая свобода полета мысли в противоположность жесткости барочных садов, выражающих идеи французского абсолютизма. Самым знаменитым из всех ландшафтных архитекторов был Ланселот Браун, известный среди заказчиков под прозвищем Кейпебилити - "потенциальные возможности" (capability). Он получил такое необычное прозвище, потому что каждому своему новому клиенту объяснял, какие потенциальные возможности заложены в парке. В начале XVIII века превалировало мнение, что художественное произведение должно отвечать требованиям правды и естественности, а значит, проектируемое здание не должно расходиться с требованиями, исходящими от самой природы вещей. Оно должно держаться законов строгой пропорциональности, естественных законов гармонии чисел, извлеченных из наблюдения над природой и хорошо известных еще античному человечеству, законов, о которых вспомнили затем в век гуманизма. Ярким представителем этого направления в глазах тогдашних английских зодчих был Палладио. Наиболее значимые зодчие этого лагеря объединились вокруг меценатаРичарда Бойля, третьего графа Берлинггона, который привлекал их к выполнению своих собственных архитектурных заказов, находил им и других заказчиков, субсидировал их издания. Одним из таких зодчих был Уильям Кент, которого Берлингтон "открыл" в Риме, где тот учился живописи у Бенедетто Лути. В Италии Кент изучал искусство с 1709 по 1719 год. А еще раньше он состоял учеником мастера, расписывавшего кареты. Родился Уильям Кент приблизительно в 1685 году в Бридлингтоне, что в Йоркшире. В доме Берлингтонов он вскоре стал своим человеком. Кента и похоронили в 1748 году в их семейной усыпальнице в Чисике. В 1724 году Берлингтон поручил Уильяму издать "Проекты Иниго Джонса". Том гравюр с рисунков Иниго Джонса увидел свет в 1727 году. Поручение Берлингтона окончательно склонило Кента заняться архитектурой и помогло занять ведущее место среди палладинцев 1730 - 1740-х годов. В 1734 году он начал строить дом в поместье ХолькхэмХолл, графство Норфолк. Это здание открыло новую страницу в истории архитектуры Англии. Она стала первой оригинальной композицией в форме классицизма. С 1735 года Кент становится придворным мастером в Лондоне. Талант Кента был весьма разносторонен. Поначалу он занимался живописью, писал и портреты, и религиозные и исторические картины, расписывал потолки, гравировал офортом, делал рисунки для различной утвари, для книжных иллюстраций, для памятника Шекспиру в Вестминстерском аббатстве, разбивал сады и строил дворцы. Он занимал должности королевского плотника, королевского архитектора, хранителя королевских картин и, наконец,главного королевского живописца. Все это время может быть названо эрой Берлингтона и Кента. Однако произведений Кента сохранилось не так много. Говорят, он строил вместе с Берлингтоном лондонский дворец Берлингтона. Он участвовал и в постройке известной виллы в Чисике. Его же постройкидворец герцогов Девонширских в Лондоне. Другое, малоблагоприятное мнение можно составить о нем по построенной по его проекту Конногвардейской казармы в Лондоне (1750-1758) (впоследствии - местопребывание главнокомандующего британской армии) - здании с тяжелыми и беспокойными формами. Кент отказался в нем от употребления колонн, и все расчленение фасада произвел путем разных выступов и углублений. Ему же принадлежит в главных чертах план огромного роскошно отделанногодворца графа Лестера в Холкхеме в графстве Норфолк (начат в 17 34 году). Кент отталкивался от итальянских образцов, но его обуревала нередко страсть к тяжеловесности, заставляя приближаться к вкусам Ванбру. Наибольшее значение для континента имел построенный им элегантный круглый павильон"Храм античной добродетели" в парке Стоу. Повторения его рассыпаны по всей Европе. С 1730 года началась деятельность Кента как планировщика парков. О нем говорили: "Магомет придумал рай, Кент создавал их во множестве". Кент планировал знаменитые парки виллы герцога Девонширского в Чисике близ Лондона, Карлтон-хауса в Лондоне, Клейрмонта близ Лондона и пр. Питая ненависть к прямым линиям в разбивке аллей, он стремился приблизить английский ландшафт к пейзажам Клода Лоррена. Наиболее совершенным произведением английского паркового искусства является парк Стоу в Бакингемшире, - в резиденции лорда Кобхема. Над созданием его трудились наряду с Кентом садоводы Бриджмен и Ленслот Браун. Парк разбит был на пространстве в 200 гектаров. Укрытие садовой стены во рву давало возможность глазу присоединять к парку и открывающиеся окрестности прием, получивший название "Ах, ах!". Художникистроители стремились изгнать мысль о каком-нибудь насильственном изменении природы и в то же время старались придать ей максимальную живописность. Умер Кент 12 апреля 1748 года в <*Лондоне.
