2. Интерпретация образа Чацкого в постановках русских театров

Муниципальное образовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа № 9
с углубленным изучением иностранных языков
г. Дубна Московской области»
Исследовательская работа
«Интерпретация образа Чацкого,
главного героя комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»,
в постановках
русских театров»
ученицы 9 Б класса
Макаровой Екатерины
Научный руководительучитель русского языка,
литературы и МХК
Салтыкова Т.Ю.
г.Дубна
2005 г.
2
Оглавление
.............................................................................................................................................................. 1
Введение ............................................................................................................................................. 3
1.“Горе от ума” – первая реалистическая комедия ......................................................................... 5
1.1. История создания и авторский замысел комедии «Горе от ума»....................................... 5
1.2. Прототип образа Чацкого ....................................................................................................... 6
1.3. Образ главного героя комедии – Александра Андреича Чацкого ..................................... 7
2. Интерпретация образа Чацкого в постановках русских театров............................................. 11
2.1. Сценическая судьба Чацкого ............................................................................................... 11
2.2. «Горе от ума» в постановке Московского Художественного театра (1906 г.) ............... 16
2.3. Спектакль «Горе от ума» в постановке Олега Меньшикова ............................................ 19
2.4. Спектакль «Горе от ума» в постановке Сергея Женовача ................................................ 22
2.5. Постановки комедии на провинциальной сцене ................................................................ 24
Заключение ....................................................................................................................................... 26
Список использованной литературы .............................................................................................. 27
3
Введение
«Комедия "Горе от ума» держится каким-то
особняком в литературе и отличается моложавостью,
свежестью и более крепкой живучестью от других
произведений слова.
И. А. Гончаров. «Мильон терзаний»
Обычно, говоря о комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», добавляют эпитет
«бессмертная». Бессмертная - значит живущая вечно, актуальная во все времена, если
говорить о пьесе.
Когда комедия родилась, Пушкин назвал ее «бурей в стакане воды», а к Чацкому
отнесся критически. Исследователь текста «Горя от ума» И. Д. Гарусов писал в 1875 г.:
«Ровно полвека идут толки о «Горе от ума», и комедия, не говорим: для большинства, а для
массы, остается непонятною».
Сейчас этой комедии уже180 лет. По-прежнему ли её можно считать бессмертной?
Практически все знакомы с её книжной версией. Многие видели её сценическое воплощение.
И, пожалуй, все хоть изредка да употребляют популярные фразы из неё: «Счастливые часов
не наблюдают», «Служить бы рад - прислуживаться тошно», «Злые языки страшнее
пистолета» и т.д. Фразы, или афоризмы, не потерявшие своего звучания и значения и спустя
почти 200 лет.
Так, значит, бессмертна комедия? Что же ещё делает её такой притягательной и в
наше время? Что позволяет ей достойно соперничать с другими драматическими
произведениями? И не только соперничать, но и одерживать неоспоримую победу, успех у
современных зрителей. Почему имя Чацкого стало почти нарицательным? Актуален ли этот
образ сегодня?
Музыкальное произведение, каким бы талантливым оно ни было, оживает лишь
тогда, когда ноты попадают в руки музыканта-исполнителя, лишь тогда, когда он вдыхает в
них свою душу. Так и драматическое произведение. Можно восхищаться текстом, но более
сильное впечатление возникает при знакомстве с «ожившей» комедией, т.е. с её театральной
постановкой. Так случилось и со мной. Увиденный мной спектакль Олега Меньшикова
буквально «влюбил» меня в эту комедию. Я иначе увидела и самих героев, их проблемы, о
которых они говорили со сцены. Тогда-то и появилось желание больше узнать о том, как
«оживают» драматические произведения на театральной сцене, какие новые прочтения давно
4
знакомого текста могут быть у разных режиссёров, что вносят в одну и туже роль разные
актёры.
Итак, целью данной исследовательской работы является изучение особенностей
воплощения образа героя драматического произведения на сцене, театральных приёмов,
которые помогают этому.
Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:
1. Сравнить авторский замысел в создании образа главного героя комедии с его
сценическими воплощениями.
2. Изучить трактовку образа Чацкого И.А. Гончаровым.
3. Проследить сценическую судьбу комедии на русской сцене.
4. Познакомиться с известными постановками комедии, с их интерпретацией образа
Чацкого.
5. Проанализировать отзывы театральной критики на известные спектакли по комедии
«Горе от ума».
5
1.“Горе от ума” – первая реалистическая комедия
1.1. История создания и авторский замысел комедии «Горе от ума»
Исследователи творческого наследия Грибоедова предполагают, что замысел
комедии начал складываться у автора уже в 1816 г. Есть версия, что он был рождён во сне.
Сам Грибоедов в письме неизвестному адресату от 17 ноября 1820 г. Подтверждает её:
«…Когда же должно быть готово? – Через год непременно. – Обязываюсь. – Через год,
клятву дайте… И я дал её с трепетом… Я пробудился,…ночная стужа развела моё
беспамятство, затеплил связку в моём хранилище, сажусь писать и живо помню моё
обещание. Во сне дано - наяву исполнится!»
Комедия была завершена к осени 1824 г. Грибоедов очень хотел увидеть комедию в
печати и на сцене, но на неё был наложен цензурный запрет. Единственное, что удалось
сделать после долгих хлопот, это напечатать отрывки с цензурными поправками. До
читателей России комедия дошла в виде «списков». «Грому, шуму, восхищению,
любопытству - конца нет», - писал в июне 1824 г. С.И. Бегичев, друг Грибоедова.
Сюжет «Горя от ума», «план» объяснил наиболее полно и ясно сам Грибоедов. В
письме Катенину он писал: «Ты находишь главную погрешность в плане: мне кажется, что
он прост и ясен по цели и исполнению; девушка сама не глупая предпочитает дурака умному
человеку (не потому чтобы ум у нас грешных был обыкновенен, нет! и в моей комедии 25
глупцов на одного здравомыслящего человека); и этот человек, разумеется, в противуречии с
обществом его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он
немножко повыше прочих, сначала он весел, и это порок: «Шутить и век шутить, как вас на
это станет!» - Слегка перебирает странности прежних знакомых, что же делать, коли нет в
них благороднейшей заметной черты! Его насмешки не язвительны, покуда его не взбесить,
но все-таки: «Не человек! змея!» - а после, когда вмешивается личность «наших затронули»,
предается анафеме: «Унизить рад, кольнуть, завистлив! горд и зол!». Не терпит подлости:
«Ах! боже мой, он карбонарий». Кто-то со злости выдумал о нем, что он сумасшедший,
никто не поверил и все повторяют, голос общего недоброхотства и до него доходит, притом
и нелюбовь к нему той девушки, для которой единственно он явился в Москву, ему
совершенно объясняется, он ей и всем наплевал в глаза и был таков. Ферзь тоже
разочарована на счет своего сахара медовича. Что же может быть полнее этого?»1
Ещё в начале XIX века главной задачей комедиографа считались развлечение
публики и осмеяние личных пороков. Грибоедов ставил перед собой совсем иные цели.
1
А.С. Грибоедов. Полное собрание сочинений.
6
Традиционно «Горе от ума» считается первой русской реалистической комедией.
Этот факт бесспорен. Вместе с тем в пьесе проявились и черты романтизма, отразившегося в
ряде исключительных черт личности главного героя, в его непонятности окружающим и
одиночестве, в его максимализме, противостоянии всей окружающей его действительности и
выдвижении в противовес этой действительности своих идеальных представлений.
1.2. Прототип образа Чацкого
Анализируя образ Чацкого, невольно задаёшь себе вопрос: «А был ли человек,
подобный Чацкому в реальной жизни? Кто мог стать прототипом главного героя комедии?».
Образ Чацкого - меньше всего портрет того или иного реального человека; это
собирательный образ, социальный тип эпохи, своеобразный «герой времени». И все же в нем
есть черты одного выдающегося современника Грибоедова - П.Я. Чаадаева (1796-1856).
Особый смысл скрыт в имени главного героя. Фамилия "Чацкий", несомненно, несет в себе
зашифрованный намек на имя одного из интереснейших людей той эпохи: Петра Яковлевича
Чаадаева. Дело в том, что в черновых вариантах "Горя от ума" Грибоедов писал имя героя
иначе, чем в окончательном: "Чадский". Фамилию же Чаадаева тоже нередко произносили и
писали с одним "а": "Чадаев".
Чаадаев
участвовал
в
Отечественной
войне
1812
года,
в
заграничном
антинаполеоновском походе. В 1814 году он вступил в масонскую ложу, а в 1821-м внезапно
прервал блестящую военную карьеру и дал согласие вступить в тайное общество. С 1823 по
1826 год Чаадаев путешествовал по Европе, постигал новейшие философские учения,
познакомился с Шеллингом и другими мыслителями. После возвращения в Россию в 18281830 годах написал и издал историко-философский трактат: "Философические письма".
Взгляды, идеи, суждения - словом, сама система мировоззрения тридцатишестилетнего
философа оказалась настолько неприемлема для николаевской России, что автора
"Философических писем" постигло небывалое и страшное наказание: высочайшим (то есть
лично императорским) указом он был объявлен сумасшедшим. Так случилось, что
литературный персонаж не повторил судьбу своего прототипа, а предсказал ее.
Невольно вспомнишь мистический разговор писателя с кем-то во сне. Всё не
случайно в комедии Грибоедова.
Но все же Чаадаев – не единственный прообраз главного героя, молодого «бунтаря»
Чацкого. Уже тогда в среде молодого дворянского поколения появлялись черты, присущие
Чацкому. «Царство молодых людей началось с конца XVIII века. Жизнь в эту эпоху
начиналась очень рано. В пятнадцать-шестнадцать лет учение уже кончалось и начиналась
жизнь. Начиналась она с поступления в полк, как было в жизни Чацкого. Тут же проходили и
7
первые романы и первые трагедии сердца, которые благодаря молодости и нежности
организма оставляли глубокие и сильные следы, принимали размеры байроновских роковых
страстей. И теперь юноши этого возраста таят в себе эти байронические порывы и страсти, но
они входят мечтой, а не действительностью в их серую жизнь, а литература находится теперь в
руках людей более взрослых, более опытных и поэтому менее непосредственных. Вскоре
после двадцати лет (иногда раньше, иногда позже) наступает в жизни юноши тот острый
психологический и физиологический перелом, который приводит его к самой грани смерти и
ставит перед ним вечные вопросы о жизни и небытии. Этот перелом в то время совпадал с
разочарованностью и пресыщением, наступавшим после первых бурных лет жизни, и поэтому
вел к настроению вертеровскому или байроническому». 2
Так каким же он должен был быть Александр Андреич Чацкий, «единственный
умный человек» в комедии?
1.3. Образ главного героя комедии – Александра Андреича Чацкого
Только о Чацком многие недоумевают:
что он такое? Он как будто пятьдесят
третья какая-то загадочная карта в колоде…
И.А. Гончаров. «Мильон терзаний»
Лирика и ирония, патетика и сарказм своеобразно соединены Грибоедовым в один
поэтический стиль «комедии в стихах», которая требует соответствующей сценической
формы, более сложной и изощренной, чем жанр социально-бытовой комедии. Чацкий как
образ — часть этого стиля, преломление известной мысли Грибоедова, что пьеса подобна
«превосходному стихотворению».
И.А.Гончаров выделил две сюжетные линии в комедии: любовную и общественную.
Завязавшись, поначалу любовный конфликт осложняется противостоянием обществу.
Любовная интрига получает развязку, а разрешение общественного конфликта вынесено за
рамки произведения - Чацкий изгнан из фамусовского общества, но остаётся верен своим
убеждениям. Чацкий резко отличается от окружающих персонажей. Об этом можно судить
по тому, как он ведет себя в наиболее конфликтных ситуациях. В своих реакциях на события
Чацкий немного запаздывает, он словно не успевает за развитием внешнего действия. Это
происходит потому, что герой одержим любовью к Софье и вообще отделен от
2
М. А. Волошин. «Горе от ума» на сцене Московского Художественного театра. «Око», 1906, 7 (20) октября.
8
происходящего рядом с ним. Но он любит серьезно, видя в Софье будущую жену. Роковое
непонимание смысла событий, которые так тесно соприкасаются именно с его жизнью,
неловкость многочисленных попыток связаться с «фамусовским» миром через Софью, ее
враждебное нежелание понять его рождают нервное «безумие», «нетрезвость речи», которая
столь заметна в последних сценах пьесы. Герой Грибоедова проходит мучительный путь от
неведения к трагическому узнаванию истины.
Активность Чацкого касается преимущественно сферы «идей» и почти не
распространяется на конкретное движение фабулы. Обаяние героя Грибоедова складывается
из тех новых личностных свойств, которые открывают для литературы романтики: сила
характера героя определяется не его властью над обстоятельствами, а внутренней жизнью,
которой
свойственна
«странность»,
несхожесть
с
общепринятой
нормой.
Можно бы было подумать, что Грибоедов, из отеческой любви к своему герою, польстил
ему в заглавии, как будто предупредив читателя, что герой его умен, а все прочие около него
не умны Но Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его
кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен. Словом это человек не только умный, но и развитой, с чувством, или, как рекомендует его
горничная Лиза, он «чувствителен, и весел, и остер». Только его горе произошло не от
одного ума, а более от других причин, где ум его играл страдательную роль Чацкий, как
видно, напротив, готовился серьезно к деятельности. «Он славно пишет, переводит», говорит Фамусов о нем и о его высоком уме. Он, конечно, путешествовал недаром, учился,
читал, принимался, как видно, за труд, был в сношениях с министрами и разошелся - не
трудно догадаться почему. « Служить бы рад - прислуживаться тошно», - намекает он сам.
Роль Чацкого - роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех
Чацких, хотя она в то же время и всегда победительная. Но они не знают о своей победе,
они сеют только, а пожинают другие - и в этом их главное страдание».
Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую
жизнь, «жизнь свободную». Он не гонит с юношеской запальчивостью со сцены все, что
уцелело, что, по законам разума и справедливости, как по естественным законам, осталось
доживать свой срок, что может и должно быть терпимо. Он требует места и просит дела, но
не хочет прислуживаться и клеймит позором низкопоклонство и шутовство. Он требует
«службы делу, а не лицам», не смешивает «веселья и дурачества с делом», как Молчалин, он тяготится среди пустой, праздной толпы «мучителей, предателей, зловещих старух,
вздорных
чинолюбия
стариков», отказываясь преклоняться
и прочего. Его
перед их авторитетом дряхлости,
возмущают безобразные
проявления
крепостного права,
безумная роскошь и отвратительные нравы «разливанья в пирах и мотовстве» - явления
9
умственной и нравственной слепоты и растления. Его идеал «свободной жизни»
определенен: свобода от всех
общество, а
потом свобода
этих бесчисленных цепей
«вперить в
науки
ум,
рабства, которыми
оковано
алчущий познаний», или
беспрепятственно предаваться «искусствам творческим, высоким и прекрасны», - свобода
«служить или не служить», «жить в деревне или путешествовать», не слывя за то ни
разбойником, ни зажигателем, и - ряд дальнейших очередных подобных шагов к свободе от
несвободы. И Фамусов и другие знают это и, конечно, про себя все согласны с ним, но
борьба за существование мешает им уступить. Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в
пословицу: «один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но
передовой воин, застрельщик и - всегда жертва. Вот отчего не состарился до сих пор и едва
ли состариться когда-нибудь грибоедовский Чацкий, а с ним и вся комедия.3
Итак, каков же был первоначальный авторский замысел в создании образа Чацкого?
Отчего Чацкий испытывает горе: от безответной любви или все же от ума?
Сам Грибоедов приписал горе Чацкого его уму, а Пушкин отказал ему вовсе в уме.
Можно бы было подумать, что Грибоедов, из отеческой любви к своему герою,
польстил ему в заглавии, как будто предупредив читателя, что герой его умен, а все прочие
около него не умны. Но Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен.
Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен.
Словом, это человек не только умный, но и развитой, с чувством, или, как рекомендует
его горничная Лиза, он «чувствителен, и весел, и остер». Только его горе произошло не
от одного ума, а более от других причин, где ум его играл страдательную роль, и это
подало повод Пушкину отказать ему в уме.4
Проследим слегка ход пьесы и постараемся выделить из
нее
драматический
интерес комедии, то движение, которое идет через всю пьесу, как невидимая, но живая
нить, связующая все части и лица комедии между собою.
Чацкий вбегает к Софье, прямо из дорожного экипажа, не заезжая к себе, горячо
целует у ней руку, глядит ей в глаза, радуется свиданию, в надежде найти ответ прежнему
чувству - и не находит. Его поразили две перемены: она необыкновенно похорошела и
охладела к нему - тоже необыкновенно.
Это его
и
озадачило, и
огорчило, и
немного раздражило.
Напрасно он
старается посыпа́ть солью юмора свой разговор, частию этой своей силой, чем, конечно,
нравился Софье, когда она его любила, частию под влиянием досады и разочарования. Всем
достается, всех перебрал он - от отца Софьи до Молчалина - и какими меткими чертами
3
4
И.А. Гончаров. «Мильон терзаний»
Там же.
10
рисует он Москву - и сколько из этих стихов ушло в живую речь! Но все напрасно:
нежные, остроты - ничто не помогает. Он терпит от нее одни холодности, пока, едко задев
Молчалина, он не задел за живое и ее. Она уже
со скрытой злостью спрашивает его,
случилось ли ему хоть нечаянно «добро о ком-нибудь сказать», и исчезает при входе отца,
выдав последнему почти головой Чацкого, то есть объявив его героем рассказанного перед
тем отцу сна.
С этой минуты между ею и Чацким завязался горячий поединок, самое живое
действие, комедия в тесном смысле, в котором принимают близкое участие два лица,
Молчалин и Лиза. Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой
чувства его к Софье, раздраженного какою-то ложью в ее поступках, которую он и бьется
разгадать до самого конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила
мотивом, поводом к раздражениям, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых
он только и мог сыграть
указанную
ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего,
высшего значения, нежели , словом, роль, для которой и родилась вся комедия.5
5
И.А. Гончаров. «Мильон терзаний»
11
2. Интерпретация образа Чацкого в постановках русских
театров
Комедии пишутся лишь для того, чтобы их играли.
Ж.-Б. Мольер.
2.1. Сценическая судьба Чацкого
Сценическая судьба «Горя от ума» сложилась так, что в печать, а затем и на сцену
пьеса попала в искаженном виде. Поэтому современникам трудно было понять авторский
замысел образа Чацкого. Они его отнесли к амплуа резонера, что никак не отвечает
сложности сценического характера, созданного Грибоедовым.
Впервые сцены из комедии «Горе от ума» были поставлены в 1827 в Сардарском
дворце в Эривани силами офицеров-любителей; на спектакле присутствовал сам автор. На
профессиональной
столичной сцене впервые поставлен в Большом театре
Санкт-
Петербурга в виде отдельных сцен. В Большом театре в Москве отдельные сцены и акты из
комедии были поставлены в 1830 году. Полностью, но в искажённой цензурой редакции,
комедия поставлена 26 января 1831 года в Петербурге. На протяжении последующих 32 лет
спектакль неоднократно ставился на сценах столичных театров. Для театров вне Москвы и
Петербурга «Горе от ума» официально оставалось запрещенным до 1863 года.
Многие актёры с успехом выступали в ролях Чацкого, но далеко не все они вошли в
сценическую историю великой комедии, не всем удавалось глубоко раскрыть духовный мир
Чацкого. Трудно было актёрам ещё и потому, что на протяжении десятилетий “Горе от ума”
давалось на сцене в сильно искажённом цензурой тексте, что мешало полностью выявить
идейное содержание комедии, обличительную направленность речей Чацкого.
Петербургский трагик Василий Каратыгин (1802-1853) изрекал монологи Чацкого,
словно приговоры судьбы.
В Москве пламенный Павел Мочалов (1800-1848), стремясь избежать трагического
тона, оказался
«холоднее», чем в других своих ролях, требовавших меньшего жара.
Сознательно пренебрегая театральными эффектами, великий актёр играл, по свидетельству
современников, «натурально и прекрасно» и, несмотря на цензурные искажения, сумел
раскрыть обличительную силу комедии. Так, монолог «А судьи кто?» он произносил с
иронией и затаённой злобою и желчью. Отвечая на вопрос Софьи «Скажите, что вас так
гневит?», он страстно клеймил светское общество за влечение ко всему французскому. Актёр
и режиссёр Александринского театра Н.И. Куликов в своих воспоминаниях подчёркивал, что
«интеллигентная московская публика умела ценить умную и обдуманную игру артиста».
12
Зато представители «высшего света» упрекали Мочалова в том, что он «…не умеет
носить фрак».
И.В. Самарин (1817-1885) прекрасно умел носить фрак, безукоризненно владел
великолепно светскими манерами. Но, конечно, не этим вошёл в историю театра «лучший
Чацкий нашей сцены» середины XIX века «спешил», был «свиданьем оживлён». Он
великолепно рисовал стихами Грибоедова портреты представителей московского общества.
Актёр поражал богатством интонаций. В его речах, как и у Чацкого-Мочалова, звучал
страстный патриотизм. Но основным для Чацкого-Самарина была пламенная любовь к
Софье.
Актёр Малого театра С.В. Шумский (1821-1878), умный и тонкий художник, также
счёл необходимым выдвинуть на первый план страстную влюблённость Чацкого в Софью,
стремление добиться её взаимности. Вместе с тем любовная драма Шумского-Чацкого
переплеталась с общественной драмой. Артист показал всё растущее негодование против
общества, горечь сознания того, как пагубно влияет окружающая среда на любимую им
девушку. Такая трактовка в какой-то мере предваряла характеристику Чацкого, данную
Гончаровым в его статье «Мильон терзаний». В 1872 году в Александринском театре в
Санкт-Петербурге давали «Горе от ума». После премьеры Иван Александрович Гончаров
написал на спектакль рецензию и опубликовал ее в «Вестнике Европы». Для названия он
выбрал отрывок из реплики Чацкого: «...мильон терзаний/ Груди от дружеских тисков, /
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний/ А пуще голове от всяких пустяков». «Мильон
терзаний» Гончаров и поставил над текстом своей критической статьи. Гончарова больше
интересовал анализ самой комедии, а не постановки. Только в самом конце статьи он
приступает собственно к спектаклю Александринки: «Общее впечатление таково, что
зритель вместе с немногим хорошим выносит из театра свой "мильон терзаний"».
Среди последующих исполнителей роли Чацкого были такие крупные актёры, как
А.П. Ленский, Ф.П. Горев, В.П. Далматов, Мамонт Дальский.
Русский театр конца XIX и начала XX века знал знаменитых Чацких и исполнении
А.И. Южина и В.И. Качалова.
Южин дебютировал в этой роли на сцене Малого театра в 1882 году и выступал в
ней до 1902 года. Ярко и убедительно показывая личную драму Чацкого, актёр с каждым
годом всё полнее раскрывал богатое содержание комедии. В игре Южина, всё усиливаясь,
звучало негодование не только против фамусовского общества, но и против политического
строя в целом. Южин был первым кто своей трактовкой роли заставлял вспоминать
декабристов, поднимая этим социальное значение спектакля «Горе от ума».
13
Иная трактовка образа Чацкого дана Московским Художественным театром в
постановке «Горе уму» 1906 года: режиссура считала нужным раскрыть лишь личную драму
Чацкого. Подчиняясь замыслу режиссуры, В.И. Качалов создал пленительный образ
страстного влюблённого, умного и обаятельного юноши. Но в то же время В.И. Качалов с
такой убедительностью, с какой в дореволюционную эпоху ни один исполнитель этой роли
не делал, подчеркнул патриотизм Чацкого, его горячую любовь к своему, родному,
негодующий процесс против «пустого, рабского, слепого подражанья».
Известно, что при возобновлении «Горя от ума» Художественным театром в 1914
году В.И. Качалов показал в своём Чацком и отдельные черты самого Грибоедова ироничность и насмешливость, смелость и правдолюбие.
В предреволюционные десятилетия наша сцена знала многих выдающихся
исполнителей роли Чацкого. Каждый в зависимости от присущих ему особенностей
дарования выдвигал на первый план те или иные стороны образа. А.А. Остужев, не
затушевывая общественных мотивов в роли, особенно волновал зрителя горем Чацкого от
любви. П.М. Садовский, в течение четверти века, начиная с 1902 года, выступавший в этой
роли на сцене Малого театра, давал почувствовать, как личная драма обостряет негодование
Чацкого не только против низкопоклонства, чинопочитания и злословия, но и против
крепостничества и самодержавия.
Так же трактовал роль и Ю.М. Юрьев, игравший Чацкого в 1897, 1903 и 1919 годах
на сцене Александровского театра в Петербурге. Продолжая выступать в этой роли и на
советской сцене, П.М. Садовский и Ю.М. Юрьев углубили ранее ими образы, усилив
обличительно-сатирическое звучание великой комедии.
В дальнейшем «Горе от ума», оставаясь репертуарной пьесой, обрастает трафаретами
сценического исполнения. В 1928 году необычный спектакль В.Э.Мейерхольда «Горе уму»
заново открыл обширный круг проблем, связанных с поэтикой комедии Грибоедова и
представил новую концепцию героя. Э.П.Гарин в роли Чацкого соединял в себе лирическое
и характерное. Смотревшие спектакль сравнивали его то с самим Грибоедовым, то с
Александром Одоевским, то с Чаадаевым, то с молодыми мечтательными героями новелл
Гофмана.
К этому же стремились и те актёры, которые начали играть Чацкого в советское
время на сцене Малого театра (В.Э.Мейер, В.Н.Аксёнов, А.А.Дубенский), на сцене
Художественного театра (М.И. Прудкин, Б.Н. Ливанов, Ю.А.Завадский). Завадский в
дальнейшем играл Чацкого в Ростове-на-Дону в своей постановке, придав ему юношескую
задиристость и язвительность. В исполнении большинства перечисленных актёров Чацкий
14
запоминался не как «одиночка», а как представитель тех молодых людей, которые разделяли
взгляды участников дворянского освободительного движения.
Все постановки этой комедии в советский период отличались особой героизацией
образа Чацкого, «эдакого декабриста без декабря», по меткому выражению известного поэта
и публициста Юрия Кублановского. «Любое переосмысление этого образа в сторону
дегероизации выглядело как оглушительная дерзость, ежели не крамола, и уже в силу этого
было обречено на успех. В ту пору постановщикам было, так сказать, с чем бороться - со
школьным идейным стереотипом, что сильно облегчало задачу». 6 И далее поэт-публицист
доказывает возможность творческого переосмысления художественного конфликта в
комедии. «Вряд ли современники Грибоедова до конца понимали, что "Горе от ума" - вещь
не только актуальная, злободневная, но и на все времена. Что ее конфликт и художество не
привязаны намертво к конкретной жизненной обстановке, но имеют возможность
обновляться от поколения к поколению - подобно произведениям Бомарше, Мольера, всем
драмам, трагедиям и комедиям, отмеченным подлинным творческим гением их создателей».
На советской сцене образ главного действующего лица «Горя от ума» получил и
иное качественное изменение. Так, например, в Смоленском театре (постановки 1937 и 1939
годов) у исполнителей В.С. Несельского и Н.А. Покровского Чацкий предстал борцом за
светлое будущее, твёрдо верящим, что это радостное будущее наступит.
Ещё большим оптимизмом, верой в неминуемую гибель старого и торжество нового
был проникнут образ Чацкого, созданный В.И.Качаловым в 1938 году. В речах ЧацкогоКачалова волнующе звучала вера в конечное торжество освободительных идей.
По-новому был дан Малым театром центральный образ грибоедовских комедий в
постановке 1938 года, выдержавшей испытание временем и продолжающей идти и сейчас.
Чацкий М.И. Царёва с блеском импровизирует, сыплет эпиграммами, создаёт яркие
портреты родных и знакомых. Этот влюблённый юноша, многое переосмыслив и глубоко
возненавидев фамусовское общество, искалечившее Софью, покидает некогда родной для
него дом мыслителем, созревшим для борьбы с самодержавно-крепостническим строем,
смело встающим на защиту передовых идей.
В спектакле Г.А.Товстоногова «Горе от ума» (1962) роль Чацкого исполнял
С.Ю.Юрский. Основная эмоция образа — искренняя, заполняющая всего героя, вновь
вспыхнувшая в момент встречи любовь к Софье; основное свойство характера — свободное
дыхание, полная внутренняя непосредственность в ощущении жизни, не смягченная
никакими дополнительными соображениями житейского расчета. Чацкого в спектакле
6
Юрий Кублановский. Если бы у Фамусова был пейджер. //"Вечерний клуб", № 43, 29 октября 1998 г.
15
Товстоногова окружали не карикатурные монстры, а умные и сильные антагонисты. Борьба с
ними отнимала все силы героя, становилась опасной для жизни. «Безумие» Москвы обретало
в трактовке режиссера фантасмагорический характер.
Такова эволюция сценического образа Чацкого на подмостках русских театров. От
Чацкого, заражавшего зрителей темпераментом, но после пережитого в полном отчаянии
уезжавшего из дома Фамусова (Мамонт Дальский), и до Чацкого, провидящего победу своих
чаяний, твёрдо верящего, что настанет время, когда каждый оскорблённый будет отомщён (
Качалов), до Чацкого, покидающего Москву созревшим активным борцом со всем, что
мешает развитию человека (Царёв), - таковы этапы сценической истории этого сложнейшего
образа положительного героя нашей отечественной драматургии.
В наше время, на рубеже ХХ-ХХI веков, комедия «Горе от ума» продолжает свою
жизнь на сценических подмостках столичных и провинциальных театров. Не все постановки
однозначны, да это вполне объяснимо. Со времени рождения самой комедии, когда ее
действующие лица могли легко угадываться зрителями, была понятна сама историческая
обстановка сюжета,
прошло уже слишком много времени. Не зря И.А.Гончаров,
написавший критическую статью о комедии Грибоедова, писал: «Как картина современных
нравов комедия "Горе от ума" была отчасти анахронизмом и тогда, когда в 30-х годах
появилась на московской сцене. Уже Щепкин, Мочалов, Львова-Синецкая, Ленский, Орлов
и Сабуров играли не с натуры, а по свежему преданию. И тогда стали исчезать резкие
штрихи. Сам Чацкий гремит против "века минувшего", когда писалась комедия, а она
писалась между 1815 и 1820 годами». Что же говорить про наши дни? И все же многие
проблемы, затронутые Грибоедовым, остаются понятными и актуальными и сейчас. И от
того, как представит режиссер эту комедию, как расставит акценты, зависит ее восприятие
современной публикой.
Действительно, текст комедии и его сценическое воплощение – это далеко не одно и то
же. Каждый режиссер по-своему трактует образы героев и расставляет соответствующие
акценты. Кроме этого, огромное значение имеет личность самих актеров, исполняющих
ведущие роли. Поскольку главная роль в комедии принадлежит Чацкому, все остальные
персонажи так или иначе воспринимаются в свете трактовки этого образа. Чтобы представить
себе, каким же героем на самом деле был молодой еще Александр Андреич Чацкий, надо
вспомнить, кто были герои той эпохи, рубежа двух столетий.
Каким же представляли себе Чацкого режиссеры и актеры, оживлявшие этот
бессмертный образ на русских сценических подмостках на протяжении многих лет? Какую
трактовку основной проблемы комедии они считали приемлемой: «Горе от ума или от любви
16
испытывал Чацкий?» Какой конфликт: социальный или любовный – они делали «сердцем»
спектакля? Обратимся к отзывам современников некоторых из тех спектаклей.
2.2. «Горе от ума» в постановке Московского Художественного театра (1906 г.)
Одной из самых ярких постановок
комедии был спектакль Московского
Художественного театра 1906 года с Василием Качаловым в роли Чацкого. Каким увидели
его зрители? Познакомимся с критическими замечаниями по поводу спектакля его
современников, театральных критиков и литераторов. «…Посреди фигур вставал один
цельный и полный характер. Это был Чацкий — Качалов. Г-н Качалов создал нового и
вполне законченного Чацкого. Роль Чацкого всегда смущала и ее исполнителей и
литературных критиков. Благодаря своим длинным монологам и обличительным тирадам
Чацкий
носил
смешанный
характер
и
декламирующего
первого
любовника
и
морализирующего Стародума пьесы. У всех и всегда Чацкий говорил от лица автора, и эта
патетическая проповедь в кругу безусловно чуждых ему и глупых людей делала его
смешным и заставляла сомневаться в его собственном уме.
Качалов понял и провел роль иначе. Его Чацкий — очень молодой человек, почти
мальчик. Ему девятнадцать-двадцать лет. Его многословие, его горячность, его отчаяние, его
обличения, смешные в устах зрелого мужа, каким мы привыкли видеть Чацкого на сцене,
вполне естественны, искренни и вызывают наше глубокое сочувствие в устах этого юногоюного мальчика… Если мы представим себе всех этих мрачных героев, говорящих
торжественные слова, в их истинном масштабе и возрасте, то они снова получат для нас
неизъяснимую прелесть искренности и молодости. Чацкий в исполнении Качалова
становится благодаря такому пониманию самым жизненным и привлекательным лицом всей
комедии, как ему и подобает быть. В первой сцене он врывается радостный, смеющийся,
разгоряченный и дорогой и долгожданным свиданием. Он болтает как мальчик. У него нет
ни злоязычия, ни злобы, ни обличения. Он возбужден, он радостен, он острит, он
вспоминает, он хочет показаться очень интересным. Он сам же нервно хохочет над своими
остротами. Только семнадцатилетняя Софья, которая еще более юна, чем он, может
принимать его слова всерьез и говорить про себя: «Не человек — змея».
В разговоре с Фамусовым, со Скалозубом, в разговорах на балу в Чацком все время
виден этот радостный мальчик со сверкающими глазами, который по-детски возмущается
московскими мнениями, проповедует свои теории, говорит дерзости старшим. Это его
первый день возвращения в Москву, и многословие его оправдывается его возбужденностью
и обилием впечатлений. При этом надо сказать, что Качалов умеет читать стихи. Он не ищет
ненужного реализма. Он не старается скрыть рифмы и растрепать размер, он их чуть-чуть
17
оттеняет, и в его устах грибоедовский стих звучит со всей полнотой, и ухо, изощрившееся на
современных созвучиях, любуется красотой этих неустаревших рифм.
Последнее действие Качалов проводит совершенно оригинально. Чувствуется, что
Чацкий устал, и что ему хочется спать, и что он оскорблен по-детски, глубоко, до слез, что
все ему кажется каким-то диким и невозможным сном, все эти старики, зловещие старухи,
московские болезни, любовь Софьи к Молчалину. И тут эти темные сени старого дома, и
голубой рассвет за окном, и усталость, смыкающая веки, и тяжесть, которая клонит эту
милую белокурую голову.
То, что Чацкий один оставался в пьесе характером, а все остальные были фигурами,
это можно было принять вполне. Он один реальное лицо среди этих призраков.
В постановке «Горя от ума» с одинаковой яркостью сказались все достоинства и
недостатки его. Недостаток индивидуализации ролей, в котором обычно упрекают
Художественный театр, ограничен и лежит в самой основе его доктрины. А для правильной
оценки художественного произведения надо, как требует Гете, стать на точку зрения его
творца, что именно нам и хотелось здесь сделать. «Горе от ума», разумеется, может быть еще
иначе и, вероятно, еще лучше поставлено, но постановка Художественного театра сделала
то, что старая классическая постановка во многих своих основных чертах стала отныне уже
неприемлемой. Роль же Чацкого получила свое новое и, думается, окончательное толкование
для нашего времени»7.
Сергей Глаголь, театральный критик, писал в «Московском еженедельнике»: «Не
впадаем ли мы в ошибку, одевая «героя» непременно в какие-то романтические доспехи, а не
окажется ли он гораздо большим героем, если он будет обыкновенным человеком.
Художественный театр еще раз ответил на это утвердительно, и Чацкий — Качалов
совсем не «пятьдесят третья карта в колоде». Он молод, удивительно искренен, и прост, и
весел. Он сеет свои остроты так весело, почти шутливо, что вы совершенно понимаете,
почему его выслушивают и Софья, и ее отец. В нем нет и тени желания в чем-нибудь
разубедить Фамусова. Он просто высказывает свои взгляды, которые кажутся ему такими
ясными и простыми, и даже сам смеется остроте своих эпиграмм. Только задетый за живое в
своем чувстве к Софье, он меняется; охваченный подозрениями, он становится желчным и
едким, в свои остроты он влагает яд, и, наконец, в последний момент, обиженный,
оскорбленный и совершенно разбитый, он бросает Софье горькие и незаслуженные упреки.
Таков Чацкий — Качалов.
7
М. А. Волошин. «Горе от ума» на сцене Московского Художественного театра. «Око», 1906, 7 (20) октября.
18
Несомненно, он потерял кое-что как «герой». Его филиппики потеряли в силе. Это —
не грозные и едкие обличения перед публикой всей выведенной перед нею среды. Это — не
автор, вышедший на подмостки вместе с Фамусовыми, Скалозубами, Загорецкими и
прочими. Это — не Грибоедов, обличающий перед зрителем выведенных им действующих
лиц. Но зато это действительный Чацкий, это — живой человек, вышедший из той же
окружающей его среды, воспитанный в доме Фамусовых и влюбленный в Софью. Он — не
гроза, разразившаяся над гнилым болотом, и не победитель; он — побежденный. Он — не
величествен, но зато трогателен. Он не возбуждает восторга, но зато пробуждает в душе
искренние, сочувственные слезы. В конце третьего акта он так захватывает зрителя, что на
момент даже забываешь, в театре ли ты, и, если вас охватывает при этом глубокое
сочувствие его оскорбленной душе, а не одно только презрение ко всему окружающему, то я
не знаю, что лучше. Обличение фамусовской среды мне решительно не нужно; все это
давным-давно и всем известно и вошло даже в прописи, но драма живой человеческой души
мне всегда близка, она захватывает меня и дает мне гораздо больше, чем самые горячие
филиппики».8
Но не все отзывы были такими доброжелательными. Вот еще одна точка зрения на
этот спектакль. «Грибоедов, как известно, очень скуп на ремарки, предоставляя почти
полную свободу режиссерам и исполнителям своей комедии. И, конечно, этою свободой, как
нельзя более, воспользовались руководители Художественного театра. Вследствие этого
получилась постановка комедии совершенно своеобразная.
Чацким был Мочалов. Эта роль по его таланту и средствам; однако, она исполняется
им весьма неудачно. Из всех лиц комедии Чацкий менее всех имеет положительной истины.
Это не столько живой портрет, сколько идеальное создание Грибоедова, выпущенное им на
сцену действительной жизни для того, чтоб быть органом его собственного образа мыслей и
истолкователем смысла комедии. Грибоедов дал ему светлый, возвышенный взгляд, пылкое,
благородное чувство; Там, где юморизм Чацкого переходит в страстное одушевление,
Мочалов очень хорош, местами даже прекрасен. Но где должно ему быть спокойнее и
обливать свои остроты холодною желчью, там он решительно дурен Чацкий — Качалов
молод, удивительно искренен, и прост, и весел. Он сеет свои остроты так весело, почти
шутливо, что вы совершенно понимаете, почему его выслушивают и Софья и ее отец. В нем
нет и тени желания в чем-нибудь разубедить Фамусова. Он просто высказывает свои
8
Сергей Глаголь [С. С. Голоушев]. Художественный театр и «Горе от ума». «Московский еженедельник»,
1906, 30 сентября.
19
взгляды, которые кажутся ему такими ясными и простыми, и даже сам смеется остроте своих
эпиграмм. Только задетый за живое в своем чувстве к Софье, он меняется; охваченный
подозрениями, он становится желчным и едким, в свои остроты он влагает яд, и, наконец, в
последний момент, обиженный, оскорбленный и совершенно разбитый, он бросает Софье
горькие и незаслуженные упреки. Таков Чацкий — Качалов.
Несомненно, он потерял кое-что как «герой». Но зато это действительный Чацкий,
это — живой человек, вышедший из той же окружающей его среды, воспитанный в доме
Фамусовых и влюбленный в Софью. Он — не гроза, разразившаяся над гнилым болотом, и
не победитель; он — побежденный. Он — не величествен, но зато трогателен. Он не
возбуждает восторга, но зато пробуждает в душе искренние, сочувственные слезы. В конце
третьего акта он так захватывает зрителя, что на момент даже забываешь, в театре ли ты.
В заключение нельзя не сказать о превосходном чтении стихов. Такого чтения чтото и не запомнишь. Все время точно и не стихи, а какая-то особая, удивительно красивая
речь». 9
2.3. Спектакль «Горе от ума» в постановке Олега Меньшикова
(Театральное товарищество 814)
Одной из таких ярких, самобытных постановок был спектакль Олега Меньшикова,
выступившего в нем не только в роли Режиссера, но исполнителем роли Чацкого. Спектакль
этот, действительно, поражает своей новизной, энергичностью, несмотря на «почтенный»
возраст самой комедии. Именно этот спектакль помог мне открыть саму комедию. Премьера
его состоялась в 1998 году и вызвала волну самых полярных мнений. Это вполне логично:
как правило, посредственные вещи споров не вызывают. Поскольку мы рассматриваем
эволюцию сценического образа Чацкого, нам будет интересно узнать, в чем же ЧацкийМеньшиков разошелся с Чацким 20-30-х годов XIX века. Кстати, это одна из причин
неприятия этой работы Олега Меньшикова многими критиками. Как сказал тот же
Кублановский: «Поставить "Горе от ума" в наши дни намного труднее, чем в 60-е или 70-е
годы. Ибо "враг везде и нигде". Враг - в лице нового культурного ширпотреба, затопившего
нашу классику и добротный честный театр своими поделками. Но именно на них, как
выясняется, натренированы некоторые журналисты, обслуживающие театральную тему.
Редакции послали их, будто на оперативное задание, на новое "Горе от ума", поставленное
Олегом Меньшиковым и Галиной Дубовской. А те, не найдя ничего привычно "жареного",
поспешили охаять и окислить превосходный, глубоко задевающий публику за живое
спектакль. Думается, что им не понравилось не "Горе от ума" Меньшикова, а "Горе от ума"
9
???
20
самого Грибоедова, основательно ими позабытое со студенческих лет (если, правда, когда-то
"помнили"). Как не понравилась бы "Анна Каренина" или, к примеру, "В круге первом",
вздумай они сегодня перелистать эти романы. После Сорокина и Виктора Ерофеева
действительно "пресновато". Отечественная классика требует совершенно иного дыхания,
чем у современной тусовки».10
Предоставим слово более свободным и неординарным театральным критикам,
нежели те, о которых упомянул Кублановский..
«Меньшиков - это, может быть, последний романтический герой русской сцены,
способный заставить зал рыдать и от того, что "судьи кто?!", и от отсутствия на земле места,
"где оскорбленному есть чувству уголок". Но актер, он же режиссер, хочет другого - чтобы
зарыдали из-за его неразделенной любви, его отвергнутого чувства к Софье. Он совершенно
прав: играть любовь Чацкого сегодня гораздо интереснее, чем его словесный бунт против
фамусовской Москвы - все смертельно устали от устных разоблачений всех мастей. Но
можно ли такому Чацкому любить такую Софью?» 11
«Режиссер Меньшиков, похоже, хотел остаться наедине с текстом, окунуться в
грибоедовскую эпоху, отбросив позднейшие напластования. Но XX век озвучил пьесу
сегодняшними терзаниями, идеями, ритмами. На сцене все движется, стремится друг к другу,
все окутано магией музыки. Этот вальсирующий, легкий спектакль наполнен запредельным
накалом чувств, опирающимся на полную условность происходящего.
Ощущение праздника возникает с первого же мгновения. В полутьму барской
прихожей вбегает солнечный зайчик, он кружится по стенам, потолку и, попав на лицо
спящей Лизы, заставляет ее проснуться. Где-то слышится звук флейты, сверху прозвенит
первый колокольчик - дом Фамусовых наполняется голосами. Дуэт двух молодых актрис Софьи и Лизаньки, заговорщически щебечущих, бездумно наставляющих друг друга,
становится камертоном всего спектакля.
Но откуда-то сверху слышен ликующий возглас, и в сонное царство дома Фамусовых
врывается Чацкий. Меньшиков, конечно же, Чацкий нашего времени. Он с упоением играет
свободу, раскованность, он любит открыто, захлебываясь словами, выговаривается, точно
долго молчал. Не пушкинское "чересчур умен" или гоголевское "нерусский тип":
10
11
Юрий Кублановский. Если бы у Фамусова был пейджер. //"Вечерний клуб", № 43, 29 октября 1998 г.
Нина Агишева. «N приходит в режиссуру». //"Московские новости", № 31, 9 - 16 августа 1998 г.
21
Меньшиков поставил и сыграл трагедию чувств и обманутой веры. Это спектакль об
утраченных иллюзиях, об одиночестве таланта в мире пошлости и ординарности.
Здесь возникает очень личная для Меньшикова тема дома, возвращения.
Меньшиков играет не внешнее поражение, а внутренний крах - поэтому обличения Чацкого
беззлобны, а слезы подлинны. Он острит, озорует, грустит, трепещет от любви... Пожалуй, в
нашем театре нет молодого актера, который обладал бы такой же способностью постигать
самые глубинные пласты психики, у кого внутренний рисунок роли был бы оснащен таким
же богатством жестов, движений, мимики.12
«Спектакль радует стремительным темпом, напряженным ритмом, настоящей
театральностью. На нем некогда скучать. Актеры - в большинстве своем совсем молодые играют с нескрываемым азартом, словно это дипломная работа. Грибоедовский текст звучит
удивительно современно, хотя театр не позволяет себе никакого панибратства с автором. Все
исполнители выступают заодно с драматургом и режиссером, независимо от размеров роли.
Я не согласен с теми, кто считает, что «Горе от ума» - это моноспектакль Меньшикова. Да,
безусловно, он актер выдающийся, но в этом не беда его, а наша общая радость.
Действительно, в его Чацком больше горя от ума, чем горя от любви, как то было, скажем, в
спектакле Валентина Плучека в Театре сатиры у Андрея Миронова. Ну и что с того?
Постранствовав по свету, он с особой обостренностью замечает очевидные беды общества, в
которое возвратился. И потому так безнадежно нетеатрально звучат его последние слова:
«Карету мне, карету!». 13
«Чацкий Меньшикова не "декабрист", но и не нелепый чудак - а живой человек из
крови и плоти, в котором, как и в каждом из нас, много чего намешано. И эти составные его
натуры находятся в ситуации пограничной: пафос и комизм, лиризм и ядовитость, доброта и
кипучее возмущение. "Поэзия должна быть, прости Господи, туповата", - говаривал Пушкин.
И только в этом смысле "глуповат" Чацкий - ибо это поэт в жизни, это русский Гамлет,
решительный и бессильный одновременно. Чацкий Меньшикова ускользает от однозначной
твердой характеристики, но это не неудача, а замечательное решение: он заставляет
полюбить себя; Меньшиков очеловечил Чацкого, и здесь его большое актерское достижение.
12
Зоя Богуславская. «Мильон терзаний Олега Меньшикова».// "Известия", 12 августа 1998 г.
13
Борис Поюровский. "Можно ль против всех!" Заметки критика о "Горе от ума", и не только о нем...//
"Вечерняя Москва", № 267, 26 ноября 1998 г.
22
«Горе от ума» - редкое явление на современных подмостках. Это спектакль, рождающий
плодотворный подъем духа, которого нам так не хватает».14
Интересно было бы узнать мнение об этом спектакля человека, игравшего роль
Чацкого в прежних постановках. Слово Сергею Юрскому, чей Чацкий, сыгранный в "веке
минувшем" на прославленной сцене БДТ, давно канонизирован: «Если бы моя рецензия на
меньшиковскую постановку должна была бы уложиться в лаконичную формулу, то я бы
сказал, что это умный спектакль, в котором не хватает горя. И я не вижу в том недостатка, а
вижу как раз то колоссальное изменение времени, которое в нём отразилось. Новое
поколение людей, артистов, художников воспринимает жизнь радостней и спокойней, менее
пессимистично, чем наше, более олимпийски. Это поколение не хуже и не лучше нашего,
оно - новое. Их отношение к жизни не носит того ущербного характера, который не только
сидел в нас, но который мы ценили и даже пропагандировали. Здесь нет цинизма ни в
отношении к людям - персонажам, ни в отношении к пьесе, ни в отношении к зрителю. Нет
богохульства, глумления, столь распространённого в современном театре. Когда-то Эраст
Гарин пришёл ко мне в гримёрную после спектакля, расписался на потолке и очень
темпераментно, взволнованно сказал: "Идёт, идёт дело! Качалов играл Грибоедова, я Кюхельбекера, вы - Пушкина". Теперь я с большим удовольствием передаю эстафету.
Меньшиков сыграл в Чацком Олега Меньшикова - талантливого, разностороннего,
успешного европейского артиста».
2.4. Спектакль «Горе от ума» в постановке Сергея Женовача
(Государственный Академический Малый театр).
Двумя годами позднее, в 2000 году, на сцене Малого театра также состоялась
премьера комедии «Горе от ума» в постановке режиссера Сергея Женовача.
«Само сочетание — талантливого режиссера нового поколения Сергея Женовача и
старейшего академического Малого театра, их первый контакт, да еще на материале великой
пьесы, для щепкинской сцены необходимой и вечной, заинтриговывали, волновали, задолго
до премьеры рождали слухи, подгоняли ожидания.
Главные молодые роли в спектакле отданы совсем молодым актерам, даже
дебютантам. Премьера состоялась, подтвердила плодотворность, полезность неожиданного
творческого контакта — режиссера современной формации и коллектива, где помнят и чтят
14
Юрий Кублановский, Если бы у Фамусова был пейджер// "Вечерний клуб", № 43, 29 октября 1998 г.
23
свое прошлое, свой тип спектакля, свою систему актерской игры, яркой, отчетливой и
театральной.
Спектакль получился живым, а не „книжным“, не „раритетно-мемориальным“ —
спектаклем людей, единица измерения которого — человек, а за каждым из героев своя
правда, свой интерес, своя боль, то есть своя судьба. Но очевидно и то, что большой и
сложный спектакль пока еще весь в становлении и колебании, разрывы и „швы“ в нем
заметны и не преодолены. Неудивительно, что новый режиссер нашел контакт с молодыми
исполнителями (ему послушными, им увлеченными). Удивительно, что его поняли и
приняли Мастера и Корифеи старейшей национальной сцены; что в больших и малых ролях
он ни в чем не утеснил, не ограничил их самобытности, яркости, природного актерского
„своеволия“.
Живописная,
гиперболически-громогласная
княгиня
Тугоуховская
в
исполнении Т. Панковой; князь Тугоуховский — Ю. Каюров, „любезник“ и „шармер“
екатерининского века; графиня-бабушка — Т. Еремеева, которая и на тот свет уйдет,
веселясь и пританцовывая в мазурке; стройная, красивая, не старая, в бархате и кружевах
Хлестова — Э. Быстрицкая — живое воплощение сплетни, опасного и прежде, и теперь
московского злоязычия, — это все удачи спектакля, сопутствующие, группирующиеся
вокруг удачи главной.
Юрий Соломин играет Фамусова так неожиданно и по-новому, на таком уровне
мастерства, таланта, одушевления, что его работа займет достойное место в сценической
истории славной роли. Не старец и не мастодонт, мужчина во цвете лет, он полон сил и
желаний. (Как молодой, домогается служанки Лизы; подпрыгивает легко, чтобы закрыть
отдушину старинной печки — белой, с античной вазой наверху).
Известно, что режиссер не любит категорических и агрессивных концепций на сцене
(тем более социальных, к которым все его поколение относится скептически). Известно, что
лучшие его работы говорят о великой сложности жизни, многопричинности, но и
случайности ее явлений. Разумеется, постановщик волен выбирать — гражданский или
любовно-семейный ракурс своего спектакля. Но в новом «Горе от ума» уж совсем неясно,
отчего это, едва приехавший с самыми серьезными (любовными) намерениями, Чацкий
немедленно начинает ссориться с Фамусовым, с добродушным сангвиником Скалозубом, с
другими. Выходит, что беспричинно, по капризу, по прихоти дурного характера…
Несерьезно! Восполнятся ли пропуски и неудачи спектакля в ближайшем будущем, когда
уляжется премьерное волнение? Покажет время. Новое «Горе от ума» нужно смотреть.
Будем смотреть и думать».15
15
Вера Максимова. В бой пошли одни старики. «Горе от ума» Сергея Женовача на сцене Малого театра.//
Газета "Век"
24
«Понять, какая роль во всей этой истории (сценической, разумеется, а не
литературной) отводится Молчалину, какая Софье (Ирина Леонова), какая Чацкому (в
исполнении Подгородинского очень похожему на Чацкого-Меньшикова, только без обаяния
и таланта последнего), практически невозможно. Ясно, что главный герой не героизирован,
но и не развенчан. Что это человек искренний и пылкий. Что Софью он любит страстно и
глубоко, так же, как сама Софья любит Молчалина. Но вряд ли такое объяснение может
устроить тех, кто ждал, что "Горе от ума" будет не просто хорошим спектаклем, но
Событием».16
Судя по отзывам о спектакле, образ Чацкого не вызвал особых споров, как это было
с ролью Меньшикова. Более того, исполнение этой роли Глебом Подгородинским многие
сравнивали именно с Чацким-Меньшиковым, не в пользу первого. По-моему, Чацкий
Подгородинского слишком слаб, чтобы противостоять «фамусовскому» обществу, и не
слишком выразителен, чтобы претендовать на роль возлюбленного Софьи. По сравнению с
ним, Молчалин нередко выглядит более выигрышно, и тогда понимаешь, почему «мудрая»
Софья предпочла
язвительному, но словно стесняющемуся самого себя Чацкому,
предприимчивого и опытного Молчалина, который, кстати, совсем не выглядит «глупцом»,
как расписывал его Чацкий.
Сравнивая эти две постановки, понимаешь, какую огромную роль играет
режиссерская и актерская трактовка образов героев комедии. Не зря в критических заметках
о спектакле Меньшикова часто говорилось, что зритель аплодировал Грибоедову, который
незримо присутствовал во время спектакля. В постановке же Малого театра, мне думается,
аплодисментов более всего заслужили маститые артисты: Ю.Соломин,
Э.Быстрицкая,
Ю.Каюров, Т.Панкова, - безусловно, украсившие собой спектакль. Благодаря им
«фамусовская Москва» вызовет определенную долю симпатий, а не упреков.
2.5. Постановки комедии на провинциальной сцене
Иногда режиссерская интерпретация так далека от авторского замысла, что
становится обидно и за самого автора «бессмертной» комедии, и за гениальные образы ее
персонажей. В наш век всевозможных творческих поисков и экспериментов это случается
довольно часто. Не зря Сергей Юрский упомянул об этом в своей оценке меньшиковского
16
Вера Максимова.В бой пошли одни старики. "Горе от ума" Сергея Женовача на сцене Малого театра// Газета
«Век»
25
спектакля. Примером подобного «опошления», судя по отзывам критиков и зрителей, стал
спектакль драматического театра Ростова-на-Дону.
«Разбор полетов принято начинать с главных лиц. Ну вот и начнем. Обычно
исполнители роли Чацкого на сцене, уже со школьной самодеятельности, подражая дурной
театральной традиции, сверкают глазами и картинно заворачиваются в плащи, требуя
карету. Выглядело подобное всегда смешно и как говорят "наигранно". Все это имеется в
наличии и даже в избытке - Чацкий в исполнении Артема Шкрабака не только не знает, что
может себе позволить, а что нет истинный дворянин, но даже не умеет пользоваться платком,
предпочитая хищно шмыгать носом при явных признаках простуды. Такого человека
вообще в "приличный дом" пускать нельзя, что вы! Если кому-нибудь захочется повести
ребенка на этот спектакль, дабы показать им умного, образованного, несколько лет
прожившего за границей и знающего несколько иностранных языков, язвительного и
остроумного Чацкого, уверяю вас, вы еще долго будете объяснять своему чаду почему
нельзя плевать на пол в гостиной чужого дома!
А если прибавить к такому поведению еще и режиссерскую "находку" из серии "Он
и выпить не дурак", то станет совсем страшно. Пьет "в кадре" Чацкий столько, что
единственный вывод, который напрашивается - это, батюшка, деструкция личности, из-за
непробудного пьянства. И тогда понятно, почему Софья такого разлюбила. Я бы, вы знаете,
тоже подальше бы отошла от такого гражданина. Пьет и хамит, хамит и пьет. Даже первое
появление его на сцене - героя просто вносят как бревно, а после подносят стопочку. Да что
ему стопочка! А еще Чацкий, в исполнении Шкрабака все время делает этакое презрительноленивое выражение лица и почему-то просто таки ждешь от него: вот-вот появится жест
"пальцы веером". Каков женишок-то, а? Так что как не крути, а Молчалин лучше. По
крайней мере, знает как себя вести... (Бедный Грибоедов, знал ли ты, как истолкуют пьесу
твои потомки?) Не плюйте на пол, подпоручик Чацкий!»17
17
Екатерина Серебрякова. Блюдо, приготовленное московским режиссером, оказалось не только несъедобным,
но и откровенно вредным для театральной печени.//
26
Заключение
Какие же результаты принесло данное исследование? Мысль, что многое зависит от
прочтения пьесы режиссером-постановщиком и ее сценической трактовки актером, полностью
подтвердилась. Комедия А.С.Грибоедова «Горе от ума» не только бессмертна, но и действительно
«живая». Несмотря на то, что Чацкий – представитель 20-х годов XIX века, проблемы, терзающие
его, остаются актуальными и в наше время. Не случайно в разных спектаклях его образ трактуется
по-разному. В одних – на первое место ставится его любовная трагедия, в других – социальный
конфликт. И сам Чацкий выглядит по-разному: то он по-юношески влюблен и оттого остроумно
красноречив, то обижен и язвительно насмешлив, то мучительно одинок, то критичен и агрессивен,
то нелепо слеп в своем заблуждении… Не зря И.А. Гончаров писал: «Если было мало разногласия в
понимании других лиц, то о Чацком, напротив, разноречия не кончились до сих пор и, может быть,
не кончатся еще долго». Почему? Мне кажется, так происходит потому, что каждый, кто
«осваивает», «примеривает» на себя этот образ, в первую очередь, видит в нем свои неразрешенные
вопросы, свои собственные проблемы, проблемы общества. Проследив особенности интерпретации
образа Чацкого в самых известных постановках XIX-XX веков, я обнаружила, что зачастую они –
зеркало эпохи, её проблем. Ведь актеры тоже не могут жить и играть вне времени. Яркий пример
тому – актёр Василий Качалов, исполнявший роль Чацкого в предреволюционное время и
послереволюционное, когда большую роль в трактовке драматического образа играла идеология.
Наличие двух сюжетных линий, о которых писал Гончаров, позволяет постановщикам
выбрать любую из них в качестве ведущей и на основе её построить сценическое развитие
конфликта. Вывод, отчего же случилось «горе» у главного героя, каждый из режиссеров делает свой:
в силу своего понимания идеи комедии, своего жизненного опыта.
Восприятие зрителем главного героя во многом зависит не от гениально построенных
автором речей (это и так понятно!), а от личного обаяния самого актера. Не зря большинство
критиков, разбирая сценический образ, сопоставляют его с личными качествами исполнителя. С
этой точки зрения, Чацкий Олега Меньшикова – один из самых обаятельных образов
хрестоматийного героя. Впечатление от комедии напрямую зависит от мастерства режиссерапостановщика, от подобранных им для исполнения ролей команды актёров, их сыгранности, отчасти
популярности, хотя это далеко не главное (спектакль Олега Меньшикова – тому пример), от
сценографии.
Данная работа научила меня более зрелому и профессиональному подходу к восприятию
спектакля.
27
Список использованной литературы