Исследовательская работа по стихотворению «Проводила друга

Исследовательская работа по стихотворению «Проводила друга до передней.», выполненная в
рамках творческой мастерской «Лирика Ахматовой пришла на смену умершей или
задремавшей форме романа (Вас.Гиппиус)» учителем русского языка и литературы Романовой
Л.А. 2009 год.
О «романности» лирики Ахматовой писал Василий Гиппиус (1918г.): « Я вижу разгадку
успеха и влияния Ахматовой и вместе с тем объективное значение её лирики в том, что эта лирика
пришла на смену умершей или задремавшей форме романа… Рядовой читатель не мог не
плениться своеобразием этих повестей-миниатюр, где в немногих строках рассказана драма…»
Одно из таких стихотворений - «Проводила друга до передней.» -взято для исследования:
Проводила друга до передней.
Постояла в золотой пыли.
С колоколенки соседней
Звуки важные текли.
Брошена! Придуманное слово –
Разве я цветок или письмо?
А глаза глядят уже сурово
В потемневшее трюмо.
Восхитительная лирическая миниатюра близка к новелле. Это женский вариант драмы. Есть
сюжет и ощущение трагедии.
Стихотворение начинается с развязки любовной истории, с разрыва. Но это и завязка новой
жизни. Осознание этой новой жизни – развитие действия. Кульминация – негодование,
несогласие с произошедшим. У новеллы открытый финал. Его может додумать каждый по-своему.
Особенность «романности» Ахматовой в том, что сюжет стихотворения – развитие
переживания лирической героини. Перед нами – жизнь души. В каждой строке – новое
эмоциональное колебание душевной жизни, переданное простыми словами.
Как повествование о случившемся стихотворение начинается эпически, то есть с рассказа о
факте в прошедшем времени:
Проводила друга до передней.
Слова звучат сдержанно, безразлично, Но безразличие кажущееся. В сдержанности
лирической героини – молчаливое рыдание. Оно слышно в повторяющихся звука [р] и [д]. Но
плакать нельзя. В этом молчании -рыдании – гордость и сила лирической героини.
Расставание, очевидно, произошло внезапно: бросивший назван другом. От предательства
дыхание перехватило, и время для героини замерло:
Постояла в солнечной пыли.
Краткость действия «постояла», воздушность метафоры «солнечная пыль» говорят о конце
привычной жизни. Счастье оказалось хрупким. Светлый мир померк. Охватило чувство
несправедливости, жалости к себе, переданное звуком [л]. Но медленно оцепенение проходит:
С колоколенки соседней
Звуки важные плыли.
Если первые два стиха написаны пятистопным хореем с множеством перрихиев, которые
передают прерывистость или даже невозможность дыхания лирической героини, то в третьем и
четвёртом стихе меняется ритм: хорей становится четырёхстопным, на слове «звуки» исчезает
облегчённость стопы. Значимость слова «звуки» оттеняется и эпитетом «важные». Плывущие
звуки из внешнего мира, доходя до сознания лирической героини, звучат для неё погребальным
звоном прежней жизни. Приходит понимание невозможности что-либо изменить, осознание
наступившего одиночества.
И вдруг взрыв эмоции, вскрик:
Брошена! Придуманное слово –
Разве я цветок или письмо?
Горькая ирония слышится в этих словах и желание перебороть тоску, не согласиться со
случившимся. Героиня спорит с ушедшим возлюбленным, который, возможно, произнёс, уходя:
«Я бросаю тебя.» Но внутренний голос говорит: «Да, брошена!» Героиня давно это поняла. В
предпоследнем стихе и противительный союз «а», и наречие «уже», и настоящее время глагола
«глядят» - всё говорит о необратимости произошедшего:
А глаза глядят уже сурово
В потемневшее трюмо.
И опять смена настроения. Эпитет «сурово» передаёт не только невыносимую душевную
боль, но и сосредоточенность на какой-то мысли. Глаза, глядящие «в потемневшее трюмо», видят
померкший мир, безысходность.
В изменившемся в последних двух стихах хорее, в облегчённых первых стопах, передана
пустота жизни героини, обречённость.
Но, начиная с композиционного центра, то есть со слова «брошена», сквозная аллитерация
– чередование зеркально повторяющихся звуков :
[р] – [л]
[р] – [м]
[л] – [р]
[м] – [р]
брошена – слово
разве - письмо
глаза – сурово
потемневшее – трюмо, –
чередование женской и мужской рифмы передают внутреннюю борьбу лирической
героини: желание выжить во что бы то ни стало и невозможности жить.
В финале стихотворения-новеллы – недоговорённость, как во многих эпических
произведениях.
Кто глядит в «потемневшее трюмо»: Татьяна Ларина или княжна Мери, Настасья
Филипповна или Анна Каренина ..?
« Романность» лирики Ахматовой - это продолжение традиции классиков. В
представленном стихотворении лаконизм и психологическая деталь Чехова, «диалектика души»
Толстого, раздвоенность души Достоевского, одиночество Лермонтова, здесь и «забытый цветок»,
«сожженное письмо» Пушкина.
Глубоко личностные строки приобретают философское значение: обнаруживается не
сиюминутность, но вечность, на фоне которой в безмерности пространства проходит жизнь,
любовь, встречи и «невстречи» женщины и мужчины.