Философская лирика А.С. Пушкина

Реферат
Философская лирика А.С. Пушкина
План.
I Пушкинское творчество - отражение духовного пути Человека.
II Философская лирика А.С. Пушкина.
Анализ стихотворений.
1. Стихотворение “К морю” (1824 г.)
2. Стихотворение “Анчар” (1828 г.)
3. Цикл стихотворений “Пророк” (1826 г.), “Поэт” (1827 г.), “Поэт и толпа”
(1828 г.)
4. Стихотворение “Воспоминание” (1828 г.)
5. Стихотворение “Вновь я посетил...” (1835 г.)
6. Стихотворение "Осень” (1833 г.)
7. Стихотворение ”Я памятник себе воздвиг нерукотворный”. (1836 г.)
III Своеобразие философских стихотворений А.С. Пушкина.
До Пушкина не было в России истинных поэтов; русская публика знала поэзию
только по слухам, из переводов или по слабым опытам, в которых искры поэзии гасли в
пучине риторики или льдах внешней холодной отделки. Пушкин дал первые
художественные произведения на родном языке, познакомил с неведомою до него поэзией.
Он истинный отец русской поэзии, он воспитатель эстетического чувства и любви к
благородным и эстетическим наслаждениям в русской публике, масса которой чрезвычайно
значительно увеличилась благодаря ему,- вот его права на вечную славу в русской литературе.
Когда Пушкин ушел из жизни, русская литература была вполне сложившимся
молодым существом, со своим оригинальным лицом, с твердо звучащим голосом, с
обещанием самого блестящего дальнейшего расцвета. Одно за другим являлись яркие,
оригинальные молодые дарования: Баратынский, Языков, Полежаев, Лермонтов, Тютчев,
Гоголь, Веневитинов. «Пушкин,- говорит Гоголь, - был для всех поэтов, ему современных,
точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажглись другие
самоцветные поэты». И вся последующая литература шла от Пушкина, как от своего
основоположника и учителя.
Преемник Пушкина Гоголь так отозвался на смерть Пушкина: «Моя жизнь, мое высшее
наслаждение умерло с ним. Когда я творил, я видел перед собою только Пушкина. Ничего
не предпринимал, ничего не писал я без его совета. Все, что у меня хорошего, всем этим я
обязан ему ... О, Пушкин, Пушкин! Какой прекрасный сон удалось мне видеть в жизни, и
как печально было мое пробуждение!». Пушкина, как бесспорнейшего своего учителя,
благоговейно чтили Тургенев, Лев Толстой, Достоевский, Гончаров, Островский,
Некрасов, Чехов. И Пушкин не был таким учителем, у которого ученики взяли то, что им
было нужно, и пошли дальше, не оглядываясь на оставленного позади старика–учителя,
какими, например, для самого Пушкина были Державин, Батюшков, Жуковский. Пушкин
был и остается учителем, как непревзойденный мастер; над ним до сих пор ломают головы;
тщетно стараясь открыть законы и тайны несравненного звучания стиха.
Поэзия Пушкина — неисчерпаемая сокровищница для всех, кто умеет наслаждаться
не только выразительностью художественных образов и красотой родной речи, но и
мудростью мысли, жизненным опытом - плодом долгих раздумий и глубоких чувств - «ума
холодных наблюдений и сердца горестных замет». В лирике великого поэта раскрывается
вся его личность, его характер, его душа, отношение к окружающему миру; его думы и
переживания.
Перелистывая страницы стихов Пушкина, мы становимся как бы свидетелями его
духовного возмужания и художественного развития, становления его мастерства, где
нерасторжимы реальная действительность, поэтическое содержание и художественная
форма.
Трудно найти в наследии поэта стихи, в которых не высказывался бы взгляд на
окружающий мир, на место человека в нем, на «проклятые вопросы» жизни и смерти,
соотнесения бытия и личности, то есть на основные вопросы философии. «Проклятыми
вопросами» назвал их Федор Михайлович Достоевский, один из глубочайших философов
нашей литературы. Проклятыми — ибо не найти на них однозначного, ясного ответа, ибо
всегда они мучили и будут мучить людей. И это - залог бессмертия человечества, потому
что вечная жизнь духа в этой неуспокоенности, в этой бесконечной жажде самопознания.
«Мы часто недооцениваем Пушкина как философа», - заметил Даниил Гранин и,
наверное, был прав. Причины такой недооценки или недопонимания философского мира
Пушкина кроются, вероятно, в том, что Пушкин не принадлежит к поэтам с ярко
выраженной философской направленностью, как, например, Е.Баратынский или Ф.Тютчев.
Стихотворений, главным содержанием которых является чистая философская мысль, в
наследии Пушкина не так уж много, однако вся его лирика пронизана тем поиском истины,
смысла жизни, который и является выражением пушкинской философии. В 1819 году в
стихотворении «Деревня» поэт признается: «Я здесь, от суетных оков освобожденный,
учуся в истине блаженство находить».
Творчество Пушкина чарует, наверное, прежде всего гармонией, тем, что поэт
удивительно полноценно прожил все возрастные периоды, глубоко прочувствовал и
блистательно отразил в своей поэзии все человеческие состояния: от ранней юности до
полного, гармоничного расцвета всех душевных, интеллектуальных и творческих сил
взрослого человека. По сути, пушкинское творчество - отражение духовного пути
Человека: со всеми взлетами и падениями, с заблуждениями, самообманом - и их
преодолением, с вечным стремлением к самопознанию и познанию мира.
Одна из важнейших тем философской лирики Пушкина - тема свободы. Свобода для
Пушкина - высшая жизненная ценность, без нее он уже в юности не мог представить своего
существования. Свобода - основа дружбы. Свобода - условие творчества. Жизнь без
свободы окрашивалась в мрачные и зловещие тона. Представления о свободе всегда были
основой пушкинского мировоззрения. Слово “свобода” и близкие по смыслу слова
“вольность”, “воля”, “вольный” - ключевые слова пушкинского “словаря”. Это слова с
широким кругом значений. В лирических произведениях Пушкина эти слова выражают
мысли поэта о цели жизненного пути человека, о мысли его существования. Свобода - это
его точка зрения на мир, на людей и самого себя. Именно свобода стала главным критерием
оценки жизни, отношений между людьми, человеком и обществом.
Тема свободы с философской точки зрения раскрывается в стихотворении “К морю”.
Это стихотворение завершает романтический период пушкинского творчества. Оно стоит
как бы на “стыке” двух периодов, поэтому в нем присутствуют и романтические темы, и
образы, и черты реализма. Это прощание и с реальным Черным морем, с которым
расстается (в 1824 году Пушкина высылают из Одессы в Михайловское, под надзор родного
отца), и с морем как романтическим символом абсолютной свободы, и с самим
романтизмом, и с собственной юностью. Мысль о свободе, утверждение и прославление
духовной свободы человека составляют идейно тематическую основу стихотворения.
Понятие свободы в стихотворении носит одновременно и конкретный, и всеобщий,
универсальный характер. В нем заключено и индивидуально-человеческое, и
политическое, и в некотором смысле космическое содержание. В элегии Пушкина свобода
воплощается прежде всего в образе моря. Море свободное, и оно же - стихия. Все атрибуты
моря в тексте элегии — в равной мере и атрибуты свободы: “гордая краса”, “своенравные
порывы”, “неодолимый", неукротимость и могущество. Образ моря, созданный
Пушкиным, прекрасен и величествен. Оно полно скрытой силы, подчиняется только своим
законам, может быть и ласковым, и губительным. Свободной стихии моря сродни вольный
дух человека. Свойства человеческой личности непосредственно связываются с качествами
«свободной стихии». Человеку тоже присущи и «гордая краса», и «своенравные порывы»,
и мощь мысли и чувства. Таковы великие исторические личности: Наполеон и английский
поэт-романтик Байрон. Эти имена и эти герои находятся в русле основной темы
стихотворения, развивают его основную мысль. Интерес Пушкина к Наполеону связан с
необычностью его личности и судьбы. Образ Наполеона в элегии оказывается тесно и
сложно переплетенным с образом моря. И дело не только в том, что вблизи моря, на острове, Наполеон провел последние годы своей жизни, что он был «пленником моря». Образ
Наполеона в сознании Пушкина, несомненно, ассоциировался и с морем-свободой, морем
- «свободной стихией». Другой герой элегии - поэт Байрон. Он вызывал самое горячее
участие у русских романтиков. Байрон для Пушкина- поэт свободы. Байрон- свобода- море;
Байрон, оплаканный свободой, - он же певец моря - значит, он - певец свободы. Байрон был
оплакан свободой и потому, что погиб за нее, и потому, что был ее певцом:
Исчез, оплаканный свободой,
Оставя миру свой венец,
Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.
Твой образ был на нем означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен.
Как ты, ничем не укротим.
В полном соответствии с поэтикой романтизма выступает в стихотворении и
личность самого поэта. Пустынная стихия моря противостоит другой пустыне - земному
миру, в котором уже нет ничего родственного гордому и одинокому поэту. Пушкин
обещает не забывать чувства свободы, которое обогащено в нем встречей с морем:
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Однако в стихотворении содержится не только романтический пафос, не только
восхищение свободой. Едва мысль поэта коснулась людского мира, как возникли
философские строки:
Мир опустел... Теперь куда же
Меня б ты вынес,океан?
Той свободы, какая свойственна морю и душе поэта, нет в действительности. Здесь
царствуют свои законы:
Судьба людей повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран
В этих словах ощутима неясность личной будущей жизни, поставленной в связь с
«судьбой людей». Однако нет и темы безысходности, потому что пришло понимание того,
что свобода в душе каждого. С этого момента понятие свободы окончательно утрачивает
политическое содержание, свобода становится этической и философской категорией.
В стихотворении «К морю» Пушкин говорит о многих конкретных событиях и
фактах своей жизни, но это конкретное он осмысляет в сфере всеобщего и
всечеловеческого. Реальное и земное Пушкин изображает в плане идеального и
возвышенного.
Стихотворение «К морю» явилось для Пушкина своеобразным прощанием не только
с морем, но и с романтизмом. Это было прощание с тем, что для Пушкина- поэта уже
изжило себя и неизбежно должно было уйти в прошлое, но что осталось, тем не менее, в
его памяти очень дорогим воспоминанием.
Произведением, в котором Пушкин размышляет о человеческой свободе и
несвободе, противопоставляя рабство свободе личности, является стихотворение «Анчар».
В.Г. Белинский относил «Анчар» к «лучшим, задушевнейшим созданиям
лирической музы А.С.Пушкина». Стихотворение «Анчар» заключает в себе громадное
обобщение социального и политического характера, глубокое философское содержание.
Оно совершенно по форме, об этом свидетельствуют четкая композиция, прием антитезы,
ритм и выразительность стиха. С первых строк стихотворения «древо яда» предстает нам в
ореоле мрачного и грозного величия. Анчар, самое зловещее и страшное дерево пустыни,
как бы царит над всем окружающим:
Стоит - один во всей вселенной...
И ветви, и зелень, и корни Анчара природа напоила ядом. Анчар, полный ядом и
смертью, отравляет и убивает все, что к нему приближается:
К нему и птица не летит,
И тигр нейдет.
Даже дождь, единственный источник жизни в знойной пустыне, коснувшись Анчара,
становится ядовитым.
Описание Анчара - это первая часть стихотворения. Вторая часть стихотворения повествование о трагических, губительных взаимоотношениях между непобедимым
владыкой и бедным рабом. Ни зверь, ни птица не отваживаются приблизиться к страшному
«дереву смерти».
Но человека человек
Послал к Анчару властным взглядом:
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Строка «Но человека человек»- насыщена огромным смыслом, она является
подлинным ключом ко всему идейному содержанию стихотворения. Именно она
раскрывает всю бесчеловечность отношений безграничной власти и абсолютного
порабощения, которые существуют между рабом и владыкой. Ведь какое бы общественное
расстояние ни отделяло раба от царя, от владыки, оба они по своему естеству, по природе
своей - одно и то же, оба - люди; и в то же время в тех противоестественных социальных
отношениях, в которых они находятся по отношению друг к другу, оба они перестают быть
людьми. Характерно, что в дальнейшем обозначение «человек» ни к одному, ни к другому
поэтом больше не прилагается - речь идет дальше только либо о рабе, либо о владыке. В
самом деле, отношения господства и рабства стерли, вытравили в каждом из них всё
человеческое. Человек - царь - совершенно хладнокровно посылает другого человека - раба
- во имя, как это ясно из концовки стихотворения, своих сугубо агрессивных целей на
верную и мучительную гибель. С другой стороны, поведение раба наглядно показывает,
как рабский гнет забивает человека, подавляет в нем всю его человеческую сущность.
Страшная привычка к абсолютному повиновению сказывается в нем сильнее, чем
свойственный каждому живому существу инстинкт самосохранения. Достаточно даже не
слова, а одного « властного взгляда» господина, чтобы раб «послушно в путь потек» - потек,
как течет река по предназначенному ей руслу, - отправился к страшному отравленному
древу.
Образы ядовитого анчара и самовластия, тирании сливаются в стихотворении в
единое целое, как воплощение гибельных, чуждых человеку сил, как олицетворение зла
жизни. Именно так восприняли «Анчара» современники Пушкина.
Не являясь прямой аллегорией, «Анчар» представляет собой поэтическую картинусимвол. Значение и смысл стихотворения выходит за пределы только пушкинского
времени. Стихотворение не замкнуто в едином временном, как и в едином смысловом
значении: оно и злободневное, и вневременное, и социальное, и философское.
Одним из проявлений пушкинской поэзии мысли второй половины 20-ых годов был
цикл стихов, посвященных теме поэта: «Пророк», «Поэт», «Поэт и толпа». При
разновременности их создания это всё-таки не отдельные стихи, а именно цикл,
объединенный в единое целое не только одной темой, но и общим решением темы.
Первое стихотворение цикла, «Пророк», было написано в 1826 году.
“Пророк” - программное произведение в творчестве Пушкина. Стихотворение
связано с традициями гражданских и философских од Ломоносова и Державина, с
произведениями декабристов о поэте - пророке. Поэтическая речь Пушкина выдержана в
суровом, сдержанном, возвышенно-ораторском тоне. Несмотря на архаический образ
пророка, стихотворение обращено не в глубь веков, а в пушкинскую современность.
После поражения декабристского восстания Пушкин почувствовал себя одиноким и
вместе с тем лично ответственным за судьбы народа и родины. Он мужественно принял на
себя всю безмерную тяжесть говорить беспощадную и нелицеприятную правду и
открывать людям истину.
Пророк - посланник бога на земле, по представлениям древних, истолкователь воли
божества. Он беспристрастно судил о настоящем и предсказывал будущее. Пророк всегда
выступал защитником угнетенных. Пророком может стать только тот, кто “духовной
жаждою томим”.
Пророк должен обладать неотъемлемыми друг от друга свойствами - всеведением,
всезнанием, то есть высшим знанием законов, управляющих природой и обществом,
мудрым и правдивым языком, выражающим это высшее знание, горячим сердцем, то есть
небывалой силой страстной убежденности в правоте своего знания. В момент творческого
вдохновения все суетное, мелкое, приземленное должно исчезнуть, умереть, стать прахом.
Вот этот трудный процесс превращения простого смертного в грозного глашатая истины
запечатлен в стихотворении.
Величаво, торжественно передает Пушкин приход высшего знания к пророку:
Моих ушей коснулся он,И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
В этих стихах выражена необыкновенная энергия творческого познания, радость
всевидящей мудрости.
Человек готов к подвигу, готов нести людям свет правды: вместо “грешного языка,
празднословного и лукавого”, в его “уста замершие” вложено “жало мудрыя змеи”. Здесь
дано острое ощущение физической боли (“В уста замершие мои / Вложил десницею
кровавою”). И наконец, человек лишается “сердца трепетного”. Через мучение, через
страдание человек становится пророком:
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
« Восстань, пророк, и виждь,
и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей”.
Таким мужественным, суровым тоном и высоким гражданским призывом кончается
стихотворение. Пушкин возвеличил в нем поэта-пророка, призванного служить людям,
тревожить их мысль, волновать их чувства и побуждать к постижению жизни.
Изображение процесса перерождения поэта - это аллегория, за нею есть какой-то
другой смысловой ряд. “Пророк” - лирическое произведение, значит, предметом
изображения в нем является какое-то переживание лирического героя.
Какое переживание лирического героя выражено в стихотворении? Это, прежде
всего, чувство тревоги, вызванное неудовлетворенностью своей прежней поэтической
деятельностью (“духовной жаждою томим...”). Это, во-вторых, чувство ответственности
перед людьми - чувство, обусловленное пониманием пророческой роли поэта: видеть,
слышать, понимать то, чего не видит, не слышит, не понимает обыкновенный человек;
поэзия - трудное, мудрое дело, оно непосильно не посвященным в тайны поэтического
искусства; содержанием поэзии должна быть жизнь во всем многообразии ее проявлений;
поэзия имеет высокое общественное значение. Это дает право поэту “глаголом жечь сердца
людей”.
“Новым пророком, “пророком России”, смелым глашатаем правды, пророком обличителем, грозным мстителем, являющимся в последней, “позорной” одежде казенных
декабристов перед царем - убийцей, чтобы предречь неизбежную гибель торжествующей
твердыне насилия и зла,- так ощущал себя в эти первые страшные минуты после получения
известия о трагедии 13 июля восславивший свободу вслед Радищеву Пушкин”,- пишет Д.Д.
Благой.
В минуты вдохновения поэт становится пророком, он обладает всезнанием, высшей
мудростью, ему понятны законы природы и людской жизни, у него дар сердцеведения, он
может “жечь” своим словом сердца людей — сердце у него, горящее любовью к людям и
ненавистью к неправде и злу в общественной жизни; он знает и возвещает людям правду.
Образ поэта - пророка, созданный Пушкиным, определял и его собственное
поведение и роль в общественной жизни эпохи. Пушкин утверждал независимость и
свободу своего творчества, право суда над окружающей его жизнью, право приговора над
ней.
Другим стихотворением того же тематического цикла, что и “Пророк”, является
стихотворение “Поэт”. По первому впечатлению оно заметно отличается от “Пророка”: в
нем изображен поэт не только на высоте его призвания, но и в минуты обыденной жизни.
Однако в том, что имеет отношение к акту творчества, поэт и здесь оказывается сродни
пророку: “Но лишь божественный глагол / До слуха чуткого коснется, / Душа поэта
встрепенется ,/ Как пробудившийся орел”.
Во втором стихотворении поэт показан не только как поэт, но во всем его
человеческом обличье. Это делает стихотворение не сниженным, а более интимным, это не
отменяет высоты в звучании темы, но делает это звучание более разнообразным и
внутренне подвижным. По существу, “Поэт” - это не только программное произведение, не
только обобщенный, “групповой” портрет поэта, но и портрет сугубо индивидуальный,
лирический. В глубинах и истоках этого стихотворения - мысль Пушкина о самом себе, род
самопризнания, что и придает поэтической мысли особенную живость, теплоту, убедительность:
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен...
Личные раздумья здесь выявляются в общем настрое стихов.
В финале стихотворения поэт бежит “на берега пустынных волн, в «широкошумные
дубровы». И этими словами Пушкин мог бы сказать и о самом себе. Стихотворение “Поэт”
многими своими чертами похоже на авторскую исповедь, которая, в силу своей глубокой
значимости, приобретает всеобщее, в известном смысле, философское значение. Так теперь
часто будет у Пушкина. Это его, чисто пушкинский путь к философским откровениям в
поэзии.
В следующем, 1828 г., Пушкиным было написано еще одно стихотворение того же
цикла - “Поэт и толпа”. Оно вызвало самые разноречивые толки, которые продолжались
еще много лет после смерти Пушкина. Отдельные строки этого произведения повторялись
как символ веры. Они писались на знаменах апологетов “чистого искусства”. Между тем в
стихотворении нет ничего такого, что в глубоком смысле слова противоречило бы идеям
“Пророка”. Здесь рассматриваются только еще новые проблемы, связанные с высоким
призванием поэта: может ли и должна ли поэзия приносить прямую пользу человеку и
человечеству? И в чем именно заключаются ее значение и ее польза? Все это старые и
вечные вопросы - философские вопросы.
Для Пушкина поэзия есть высшее, свободное и неподчиненное служение людям,
служение человеческому духу. Служение, преследующее не сиюминутные, не временные,
а высокие и вечные цели. Именно в этом истинный смысл финальных четырех стихов:
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Цикл стихов Пушкина о поэте имел не только общефилософское, но и современное,
общественное значение.
Другим родом философской лирики Пушкина были лирические пьесы- признания,
одним из лучших образцов которых явилось стихотворение 1828 года «Воспоминание».
В своем окончательном печатном варианте «Воспоминание» содержит 16 стихов:
Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминания безмолвно предо мной
Свой длинный развивают свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
Пушкин предстает в стихотворении в образе философа, мыслителя. Ночь для него это время для размышлений о себе, о смысле жизни. В уме его «теснится тяжких дум
избыток». «Свиток» воспоминаний рождает в его душе чувство разочарования. Он и горько
жалуется, и льет слезы. Но принимает жизнь такою, какая она есть: с ее печалями и
страданиями.
Философскому звучанию стихотворения не в малой мере способствует и его язык,
вся его приподнятая над бытом и каждодневностью языковая атмосфера повествования.
Язык «Воспоминания» не столь архаичен, как язык «Пророка», но, тем не менее,
достаточно высок и близок державинскому. В стихотворении - книжно-приподнятые слова,
слова традиционно - витийственные: «смертного», «стогны града», «бденья» и другие. Не
менее книжные и не менее высокие по звучанию метафоры: «свой длинный развивают
свиток», «змеи сердечной угрызенья» и т.д. У Пушкина все это приметы того языка,
который должен выразить поэтическую мысль не индивидуального, а общего значения.
Достаточно традиционной для философских стихов того рода, к которому
принадлежит «Воспоминание», является атмосфера ночи, ночной колорит лирического
повествования. Ночь для поэтов - философов — условие углубленного познания мира и
самого себя. У Пушкина ночь не только условие познания, но и нечто самоценное. Она
существует и сама по себе, она у него тоже предметна. У Пушкина ночь существует во
времени, со своими характерными приметами, она наступает, она в движении, читатель
чуть ли не видит ее: «полупрозрачная наляжет ночи тень».
Все эти стилевые особенности придают живую теплоту и конкретность признанию,
которое составляет содержание стихотворения. У Пушкина философская лирика построена
одновременно и на конкретном, и на общем, у него не только обобщенный, но и вместе с
тем индивидуальный, живой и непосредственный психологизм.
Поэзия Пушкина зрелого периода, в том числе и поэзия трагического содержания,
озарена светом вечности - и в этом источник и ее гармоничности, и ее возвышенности, и не
в последнюю очередь - ее философского звучания.
Выразительный тому пример - одно из самых глубоких и прекрасных созданий
Пушкина 30-х годов — стихотворение «Вновь я посетил...». В этом стихотворении
удивительным образом сочетаются предельная простота содержания и слов - и высокие,
сдержанно торжественные в своем звучании мысли о жизни, о вечном.
Стихотворение написано Пушкиным 26 сентября 1835 года в Михайловском, в
котором он провел сентябрь и первую половину октября этого года. Стихотворение «Вновь
я посетил...», как и «Памятник», итоговое, в нем поэт подводит итоги своих раздумий о
смысле жизни, о своей судьбе и в то же время говорит о будущем, выражает свое
утверждение жизни, ее неизменного круговорота.
Пребывание в Михайловском не только возродило воспоминания о прошлом. Оно
явилось толчком для переоценки всей жизни. Минувшее встает перед поэтом как признак
перемены, как свидетельство об «общем законе» развития жизни. Именно этот
философский смысл заложен в стихотворении.
Центральное место в стихотворении занимает описание любимых поэтом трех сосен,
вокруг которых раскинулась молодая поросль. Именно эта картина и послужила основным
толчком для создания стихотворения (она запечатлена в письме Пушкина к жене...). Эта
картина, описанная Пушкиным со всей конкретностью и деталями, приобретает
обобщающий, философский смысл.
Эта картина необычайно просто и без поэтических прикрас воспроизводит то, что
увидел поэт. И вместе с тем даже в этом почти, казалось бы, «протокольном» описании
Пушкин прибегает к поэтическим средствам выражения - сравнению, метафоре. В основе
ее - образ «зеленая семья», уподобляющий зеленую рощицу вместе со старыми соснами
единой семье. Отсюда и кусты, которые теснятся, «как дети», и старое одинокое дерево «угрюмый» «старый холостяк». Эта метафора разрастается в целый метафорический ряд,
подготовляя дальнейшее философское обобщение, которым является заключительная часть
стихотворения. Все стихотворение как бы подготавливает основной образ - образ молодой
зеленеющей рощицы, выражающей вечное движение жизни, ее развитие, веру поэта в
будущее. Эта картина «племени младого, незнакомого» и вызывает у Пушкина строки,
полные оптимизма, глубокого философского значения:
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий, поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
Пушкин видит бессмертие в вечной смене материи, в развитии жизни, неизменно
меняющейся и прекрасной в каждом своем проявлении. В образе молодой, зеленеющей
рощицы нет ни навязчивого аллегоризма, ни условной символики. Это образ, выхваченный
из жизни, необычайно наглядный, естественный, поэтически простодушный.
Для этого заключения и написано все стихотворение. Здесь раскрывается его идея,
его лирический и философский подтекст. Это идея вечного обновления природы, идея
бессмертия, понятая в ее материалистическом смысле. Эта философская идея выражена
Пушкиным в образе неизменно обновляющегося леса. Материя не исчезает, природа и
человек, как часть ее, бессмертны, так как в природе все диалектически изменяется: на
смену старому вырастает новое.
О неисчерпаемой жизни природы, о ее круговом движении по временам года, о
ритме ее увядания и расцвета, о ее творческой силе, сосредоточенной в человеке, стихотворение «Осень».
Ни одно время года не вызывало в поэте такого очарования, как осень. Обычно осень
в поэзии связана с настроениями грусти. Пушкин же само увядание природы изображает
как могучее проявление жизни. Произведение написано октавами. Двум началам повествовательному и лирическому - соответствуют и два стиля. Слова традиционнопоэтические, часто встречавшиеся в языке художественной литературы того времени,
сливаются со смелыми прозаизмами, непривычными для сознания современников.
Ощущение здоровья, душевной бодрости, полноты жизни, творческой силы
наполняет
это
стихотворение
Пушкина,
придает
ему
оптимистическое,
жизнеутверждающее звучание:
И с каждой осенью я расцветаю вновь...
«Октябрь уж наступил» - это просто и ясно. Здесь точное указание на время года и
на вполне определенную пору осени - октябрь. Далее картина осени развертывается,
обрастая живописными и точными деталями. Предметные образы («последние листы с
нагих своих ветвей», «дорога промерзает», «журча, еще бежит за мельницей ручей»)
соседствуют с метафорическими («роща отряхает», «дохнул осенний хлад»).
Пушкин нашел подлинную красоту и прелесть в скромной осенней природе:
«Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса...». Его искренняя
взволнованность передана и легкой, ненавязчивой аллитерацией («очей очарованье»), и
восклицаниями, и откровенным признанием («Приятна мне...», «Люблю я...».), и
прозрачной живописной метафорой («В багрец и золото одетые леса»), и перечислением
характерных деталей осеннего пейзажа, и анафорическим строением заключительных
стихов («И мглой..., И редкий…, И отдаленные...»).
Эмоциональная окрашенность предметов не нарушает точной и наглядной картины,
словно запечатленной на полотне кистью художника: последние листы, осыпающиеся с
дерев, промерзшая дорога, застывший пруд - скупые детали, отмечающие лишь главные
перемены в природе.
Красота осени показана Пушкиным в сравнении ее с другими временами года.
Перед читателем проходит весь цикл времен года - весна, лето, осень, зима, точно и
кратко охарактеризованные Пушкиным. Противопоставляя любимой им осени весну, он
пишет о ней с явной иронией и задором:
Теперь моя пора: я не люблю весны;
Скучна мне оттепель; вонь, грязь - весной я болен.
В то же время в «Осени» основной является тема возникновения творчества,
рождения поэзии, которой завершается стихотворение. Ей непосредственно посвящены
последние заключительные строфы (IX, X и начало XI), но эта завершающая и главная тема
стихотворения подготовлена всем предыдущим его содержанием. Ведь поэзия, творческое
вдохновение «пробуждается» в результате жизненных наблюдений. Полнота бытия,
богатство впечатлений от природы и рождают творческий порыв. Пушкин говорит здесь не
о простом воспроизведении действительности. Он противопоставляет рождение
творческого вдохновения обычному состоянию поэта. «Пробуждение поэзии» происходит,
когда поэт приподымается над действительностью, всецело отдается своему «лирическому
волнению»:
И забываю мир - и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне.
Для Пушкина акт творчества, начиная с отрешения от всего суетного («И забываю
мир...»), с полной отдачи себя во власть воображения («Я сладко усыплен моим
воображеньем») и кончая моментом, когда «стихи свободно потекут», в высшей степени
радостен.
Тема поэзии, творческого вдохновения возникает в результате этого неисчерпаемого
богатства впечатлений действительности, окружающей природы, полноты бытия.
Пушкин завершает свое стихотворение (вернее обрывает его) поразительной по силе
и смелости метафорой — уподоблением поэта, приступающего к творчеству, с кораблем,
который готовится к отплытию.
Заключительное сравнение вдохновения с кораблем, рассекающим волны, глубоко
символично: возникающий в стихотворении мотив движения («Громада двинулась и
рассекает волны») связан как с устремленностью в будущее, так и с тревогой («Куда ж нам
плыть?»), он приобретает широкий и обобщенный философско-исторический смысл.
Стихотворение « Я памятник воздвиг себе нерукотворный» - последнее и одно из
самых высоких созданий Пушкина на тему назначения поэта и поэзии. Это стихотворение
- своеобразное поэтическое завещание. По словам М.П. Алексеева, «стихотворение «Я
памятник себе воздвиг...» мыслилось поэтом как предсмертное, как своего рода прощание
с жизнью и творчеством в предчувствии близкой кончины».
Стихотворение по своим глубинным истокам связано с одой Горация «К
Мельпомене». Эту оду переводил Ломоносов, свободно изложил Державин.
В «Памятнике...» Пушкин говорит о своем понимании смысла и ценности поэзии.
Он видит их в том, чтобы служить добру и пробуждать в людях «чувства доброты». Для
Пушкина в этом основная задача поэзии и высшее ее оправдание. То же относится и к
прославлению свободы. Чувство свободы, особенно в «жестокий век», с точки зрения
Пушкина, есть тоже высокое и доброе чувство, как и милосердие, к которому Пушкин
призывает власти своими стихами.
В стихотворении видна цельная личность поэта, его жизненный опыт, его высокое
достоинство и его мудрость.
Вникнем в первое четверостишие:
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Чтобы подчеркнуть значительность явления интеллектуального, духовного порядка,
художник соотносит его с осязаемо грандиозным сооружением, которое поражает своими
физическими размерами. Александрийский столп - реальный монумент колоссальных
размеров воздвигнут с целью внушить каждому мысль о безграничной власти правителей.
Все, что предвидится в будущем («Слух обо мне пройдет по всей Руси великой»), что уже
свершилось или сейчас совершается («Вознесся выше он главою непокорной»),
сосредоточено вокруг двух основных образов: непокорного поэта и великой Руси, ее
народа. «Непокорная глава» - в этих словах и упорное сопротивление, и стойкость в
непрекращающемся споре с самодержавной властью.
Во второй строфе пушкинского стихотворения непосредственно зайдет речь о славе.
Слава - это известность, всеобщее преклонение. Пушкин к словам: «Я памятник себе
воздвиг...» - добавляет существенное уточнение: «нерукотворный». Уже этот эпитет,
венчающий первую строчку, конфликтно противопоставлен соответствующему свойству
другого памятника. Поэту не надо вещественных знаков признания - ни монумента, ни
венца. И не кому- то другому обязан он своим прославлением, а себе, своему гению. Он сам
творец искусства, которое не забудется и станет ему нерукотворным памятником.
Пушкин начинает свое стихотворение с уяснения основной темы, дает определение
предмету разговора: не монумент, а памятник совершенно иного рода воспевает поэт. Свое
пребывание на земле он мечтает запечатлеть в благодарной памяти народа.
К памятнику поэта «не зарастет народная тропа». Это не дорога, которую создают
по чьему-то указу. Тропа возникает сама собой, стихийно и естественно. Никто не
принуждает прокладывать ее, но люди по доброй воле идут, не давая зарасти тропе. Они
тянутся к памяти поэта, который им дорог. Метафорический образ тропы, ведущей к
памятнику, при содействии эпитета «нерукотворный» обретает истинный смысл:
невидимая нить протянулась от сердца к сердцу.
«Заветная лира», то есть поэзия Пушкина, - отражение его великой души. Он
оставляет ее людям, люди открывают ей навстречу свои сердца, в которых продолжает
звучать его поэзия, его лира:
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит –
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Поэзия, искусство бессмертны, а Пушкин неотделим от поэзии. Вопрос о славе
становится для автора стихотворения вопросом о смысле человеческого существования.
Цель жизни - в служении людям. Поэт служит им своей лирой, и в этом его слава.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Пушкин был уверен, что его творчество отыщет путь ко всем народам
многонациональной России - такое толкование строфы вполне очевидно. Продолжив эту
мысль, мы подойдем к идее, не обозначенной прямо, но пробивающейся в глубине фразы:
все многочисленные народности «Руси великой» приобщатся к единому духовному
источнику - к поэзии, которая станет служить сближению, взаимопониманию.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
«Жестокий»- в этом эпитете заключена характеристика целой эпохи. Ему
противопоставлен эпитет «добрые». Эти определения в контексте стихотворения
становятся антонимами.
Непосредственно с понятием «жестокий век» связано утверждение: «восславил я
свободу». Контраст понятий «жестокость» - «свобода» ломает их однозначность, расширяя
содержание дополнительными оттенками. В этом смысловом ряду жестокость
ассоциируется с подавлением свободы, деспотизмом, угнетением.
И, наконец, последний стих четвертой строфы продолжает развивать ту же тему: «И
милость к падшим призывал». Добро, свобода, милость - в стихотворении эти понятия
взаимосвязаны.
В последнее время стали высказываться сомнения относительно широко бытующего
утверждения, будто в строке «И милость к падшим призывал» Пушкин говорит о своем
заступничестве за декабристов. Действительно, подобная трактовка сообщает стиху
исторически конкретный смысл, тогда как Пушкин размышляет об итогах всей своей
поэтической деятельности, завещая будущим поколениям великие истины.
Нелогично было бы после широкого размаха (пробуждал «чувства добрые»,
«восславил... свободу»), уже в следующей строке обратиться к явлению исторически
конкретному. Переход оказался бы неожиданным, неподготовленным. «Милость к
падшим» включена Пушкиным в число своих заслуг, признанных народом, в значении
широком, общечеловеческом.
На протяжении четырех строф в стихотворении встречаются лишь два времени:
прошедшее и будущее. При помощи первого Пушкин поведал о совершенном («Я памятник
себе воздвиг нерукотворный...»), о том вкладе, который он внес в развитие общества
(«чувства добрые... пробуждал», «восславил... свободу», «милость к падшим призывал»).
Будущее время связано с темой бессмертия дела, которому посвятил себя поэт и
которое всегда будет необходимо людям: «... не зарастет народная тропа»; «Нет, весь я не
умру - душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит - И славен буду я...»;
«Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык...»;
«И долго буду тем любезен я народу...».
И только в заключительной, пятой строфе время действия совпадает с моментом
рассказа: поэт поведал о своем нынешнем положении в обществе. Как велика роль поэта в
истории и как трагична его личная судьба! И тем трагичнее, чем значительнее поэт как
личность. Возвысив гуманность, видя в ней основу жизни, Пушкин тем острее переживает
любые проявления бесчеловечности, с которыми сталкивается в реальной
действительности: «обиды», «клевету», суждения «глупцов».
Вся последняя строфа построена на повелительном наклонении. Это приказ самому
себе выстоять в тлетворной обстановке ненависти, непонимания, ложных похвал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца.
Последняя строфа интересна и содержательна сама по себе, но нельзя отрицать и
значение ее для произведения в целом. Она контрастно оттеняет и усиливает
присутствующую в предыдущих стихах мысль о великом историческом значении поэзии
гения и утверждает, что тяжелое, унизительное положение поэта в современном обществе
несовместимо с его заслугами.
У Пушкина его мудрость и его ум самого высшего порядка: это ум простоты и
ясности, ум открытый и широкий - ум великой поэтической души. Это и определяет в
конечном счете все своеобразие его философских стихов. В них Пушкин как бы заново,
поэтически открывает самые простые и вечные истины. Обыденную мудрость он
просветляет и возвышает поэзией и поднимает ее на уровень поэтической философии. В
неслыханной простоте, в поэтичности его мудрости и его философии заключается секрет
неумирающей силы их воздействия на читателя.
Простота мудрости Пушкина - это и связанность его мысли с действительностью, с
повседневным, человеческим. В сфере поэзии Пушкин свободен той единственной
свободой, которая возможна для истинного художника: в своем творчестве он подчиняется
только жизни, только ее велениям и законам. Его стихи и его поэтические идеи всегда
возбуждены действительностью и никогда не порывают с ней связи. Это придает
философской лирике Пушкина особенное очарование: очарование близкого, земного,
понятного и очень нужного.
ЛИТЕРАТУРА
1.Демин Н. А. « Изучение творчества А. С. Пушкина в 9 классе»
2.Коровин В. И. «А.С. Пушкин»
3.Лотман Ю.М. « Александр Сергеевич Пушкин»
4.Маймин Е. А. «Пушкин . Жизнь и творчество»
5.Мейлах Б. С. «Творчество А. С. Пушкина»