Право Праву.

Право Праву.
«PERSPICUA VERA NON SUND PROBANDA»1, - утверждали
римские юристы с полным на то основанием. А «очевидное» в нашем
частном случае то, что наши уважаемые депутаты с похвальным рвением
борясь с курением и иными «излишками нехорошими» увы, не направляют
свое плодотворное творчество на гораздо более существенное - пробелы и
недостатки отечественного процессуального законодательства. Не ставя
перед собой задачи анализа всех недостатков нашего процессуального
законодательства, да это и не входит в задачу авторов,
обозначив проблему, обратить внимание коллег на
хотелось бы
конкретный правовой
порок – нормы международного права юридически являющиеся частью
отечественной правовой системы,«de facto» такой частью не являются.
Поясним сказанное: Статья 15 Конституции РФ - высшего закона
государства, декларирует следующее: «Общепризнанные принципы и
нормы международного права и международные договоры Российской
Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если
международным договором Российской Федерации установлены иные
правила, чем предусмотрены законом, то применяются правила
международного договора». Таким образом, по смыслу вышеуказанной
статьи
на всей территории Российской Федерации международные
договоры, ратифицированные и официально опубликованные в России,
должны подлежать непосредственному применению при осуществлении
правосудия национальными судами, имея приоритет перед применением
норм национального законодательства.
В
1998
году
Российской
Федерацией
была
ратифицирована
«Конвенция о защите прав человека и основных свобод». Казалось бы, с
этого времени все лица, проживающие на территории Российской
1
Очевидное нет нужды доказывать (лат.)
1
Федерации,
получили
возможность
реализовывать
права
человека,
гарантированные Конвенцией как на территории России, так и за рубежом.
Это значит, что в случае исчерпания всех средств правовой защиты в
национальных судах лицо имеет реальную возможность обращения в
Европейский Суд по правам человека,
и, соответственно,
может
рассчитывать не только на уважение и применение, но и, по смыслу статьи,
на разъяснение ему в национальных судах норм Конвенции.
Увы. Со дня ратификации Конвенции о защите прав и основных свобод
прошло более 10 лет, но отечественное процессуальное законодательство,
так до сих пор и не содержит норм, обязывающих судей национальных
судов разъяснять участникам процесса их конвенционные права. Но
если международное право является частью российской правовой системы
и, более того - доминирует над ней, разъяснение участникам судебных
процессов их конвенционных прав с очевидностью вытекает из сказанного.
Однако и по сей день судьи национальных судов, разъясняя лицам права,
гарантированные им отечественным процессуальным законодательством, не
словом ни духом не упоминают
о тех
фундаментальных
правах, что
предоставлены им законодательством международным и незыблемо
гарантированных им Европейской Конвенцией. Такой юридический «casus»
тем более порочен, поскольку
Европейскую
Конвенцию,
судья-профессионал безусловно знает
Федеральный
закон
о
ее
ратификации,
Конституцию РФ, а также постановление Пленума Верховного Суда РФ №5
от 10 октября 2003 года «О применении судами общей юрисдикции
общепризнанных
принципов
и
норм
международного
права
и
международных договоров Российской Федерации».
Нам возразят: - «Позвольте, ни в ГПК, ни в УПК, ни в АПК РФ
нормы
о
долженствовании
обязательного
разъяснения
лицу
его
конвенционных прав нет, а коль скоро так- наши судьи и не обязаны этого
делать». Но правомерно ли такое возражение? Да, в рамках действующего
процессуального законодательства,
наш оппонент
формально
прав. Но
2
прав только «формально», ибо Закон состоит не только из буквы(формы) но
из «духа», т. е. его высшего смысла любого - справедливости. Но какая уж
тут справедливость, когда лицу (лицам), участвующему в процессе судом
разъясняется лишь часть его процессуальных прав,- т.е. лишь часть от
целого. Но в таком случае
и свои права лицо может реализовать лишь
частично, а это самом классическом смысле есть не что иное, как лишение
лица доступа к правосудию гарантированное ему ст.13 Конвенции.
Да,
разъяснение лицу его конвенционных прав не прописана в процессуальном
законе. Но ведь и разъяснения статьи 51 Конституции РФ, когда судья
доводит
до
участников
процесса
ее
содержание
отечественным
процессуальным законом тоже не предусмотрено2, но судьи это делают, что
тысячу раз правильно. Что же получается - Конституцию РФ мы знаем,
применяем, разъясняем, а Конвенцию – нет? Откуда такой правовой
нигилизм, такое пренебрежение к нормам международного права, о которых
и наши
политики,
и наши
законодатели, и
наши
уважаемые судьи
упоминают с неизменным пиететом? Конкретные примеры?-Извольте.
Статья 5 Конвенции гарантирует человеку право на свободу и
право на освобождение до суда, если освобождение гарантировано явкой
лица в суд. Однако в
нашем, российском, УПК таких гарантий не
содержится. Почему? Разве в силу доминирования международных норм над
национальными, задержанный или арестованный
не должен знать о
существовании у него конвенционного права на освобождение
до суда,
гарантированного ему данной статьей? Но судья то об этом праве молчит! А
это - прямое нарушение конвенционных права лица и, на наш взгляд,
безусловный повод для его обращения с жалобой в Европейский суд. Такие
проблемы нужны России?
2
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. №8 «О некоторых вопросах применения
судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» предусматривает обязанность
следователей, прокуроров и суда разъяснять участникам процесса ст. 51 Конституции (п.18 постановления).
И ни у кого это не вызывает протеста. Но положения Пленума ВС РФ, посвященного порядку применения
норм международного права (№10 от 05.10.2003г.) предусматривающие необходимость разъяснения
участникам процесса и применение национальными судами норм международных договоров и
соглашений, упорно игнорируются в национальных судах России.
3
Статья 6 Конвенции гарантирует человеку право на справедливое
и публичное судебное разбирательство его дела в разумный срок
независимым и беспристрастным судом, а также право каждого
обвиняемого в совершении уголовного преступления на то, чтобы ему
было предоставлено достаточное время и возможности для подготовки
своей защиты. Однако это право не разъясняется подсудимому, что также
нарушает его права, гарантированные ему нормами Конвенции.3
Частью 3 той же статьи предусмотрено, что каждый обвиняемый
имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или
иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право
на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для
свидетелей, показывающих против него.
В доказательственном смысле – это
вообще решающий момент
процесса, но где и когда в уголовном процессе данное
право
фундаментальное
разъяснялось подсудимому? Конвенционные права
нарушены-
безусловно!
Вот, казалось бы, самая
тривиальная
ситуация - следователь
обращается в суд с ходатайством о проведении обыска у подозреваемого или
у обвиняемого. Суд на вполне законных основаниях
дает ему
такую
санкцию. Но…! Международное право-часть российской правовой системы.
Прекрасно! Что в
этом случае должен сделать уважаемый судья?
Правильно!- Перед
тем как совершить данное процессуальное действие,
судье необходимо должным образом разъяснить следователю
одно из
положений
которая,
данной
предусматривает:
Конвенции,-в
частности,
статью
8
«каждый имеет право на уважение его личной и
3
Так, по громкому делу в 2005 году по обвинению 40 нацболов(партия национал-большевиков,созданная
Э.Лимоновым) в совершении массовых беспорядков в здании Администрации Президента РФ, в ходе
судебного разбирательства в Тверском районном суде г. Москвы была проведена судебно-психиатрическая
экспертиза подсудимой Д. Когда дело вернулось в суд, судья решил немедленно возобновить судебные
слушания. Защита Д. тогда возражала, заявив, что в соответствии с частью 3 статьи 6 Конвенции любой
обвиняемый имеет право на предоставление ему времени для подготовки своей защиты, в частности для
ознакомления, с заключением эксперта в полном объеме. Суд удовлетворил ходатайство защиты и
предоставил время только после ссылки на норму Конвенции адвокатом, в то время, как сам должен был
разъяснить подсудимой ее конвенционные права и выяснить, не желает ли она ими воспользоваться..
4
семейной жизни, его жилища и его корреспонденции, также не
допускается
вмешательство
со стороны публичных органов в
осуществление этого права, за исключением случаев, когда подобное
вмешательство предусмотрено законом…..». Что происходит на практике?
Как
следствие
следователем
неразъяснения
судом
и,
соответственно,
незнания
положений данной статьи – следователи и оперативные
работники в ходе обыска нередко позволяют себе обыскивать и других,
находящихся в квартире лиц, зачастую не имеющих никакого отношения к
обыскиваемому, но по мнению работников правоохранительных органов,
могущих скрывать интересующие следствие предметы у себя. При этом в
ходе обыска обыскивающие не делают различий между спальной, гостиной
и детской комнатой4, роясь одинаково усердно как в вещах обвиняемого, так
и в женском белье, и детских ползунках, что является прямым нарушением
вышеуказанной конвенционной нормы. Какие действия следователя в свете
положений Конвенции будут правильными? Соблюдая положения статьи 8
Конвенции, следователь должен был бы предложить лицам, находящимся в
квартире, но не являющимся участниками процесса, указать какие вещи
принадлежат им и предложить последним представить эти вещи для
досмотра. Не более того. Если же указанные лица скроют от досмотра чтолибо запрещенное (оружие, наркотики), то это будет отдельный состав
преступления, за которое они понесут наказание.
И, наконец, статья 13 Конвенции предусматривает право лица на
эффективное средство правовой защиты.
4
В 2003 году в ходе расследования уголовного дела А., проживавшего в квартире вместе со своей семьей,
следователь О., с санкции суда производил обыск в его квартире. Сам А. к этому времени уже находился в
СИЗО. В квартире находились жена А. с малолетним ребенком. Что должен был бы сделать следователь,
если бы положения ст. 8 Конвенции и проистекающую из этого обязанности ему разъяснил суд и обязал бы
его их соблюдать? Следователь должен был бы, обыскав личные вещи обвиняемого А., предложить супруге
А. представить ему интересующие его вещи, которые принадлежат другим лицам (жене и ребенку) для
досмотра. Вместо этого следователь, нарушая положения статьи 8 Конвенции, обыскал саму А. с ребенком,
а также перевернул вверх дном все в квартире, хотя супруга А. заявляла, что А. никогда не пользовался ни
детской комнатой, ни ее вещами. Самое интересное, что в ходе обыска ничего обнаружено не было. В
дальнейшем, при обжаловании адвокатом действий следователя, последний сослался на то, что суд при
даче санкции на обыск ему не разъяснил его обязанность соблюдать статью 8 Конвенции, а потому он ее и
не соблюдал.
5
Вот еще один до боли знакомый сюжет-гражданин приходят на
прием к судье с заявлением. Внимательно ознакомившись с бумагой
гражданина, судья реагирует на него соответственно – или
принимает
заявление к производству или возвращает его заявителю. Казалось бы на
первый взгляд - все по закону и претензий к судье нет. Но только «казалось
бы», и только «на первый взгляд», поскольку в данном
случае
руководствуясь статьей 13 Конвенции, судья должен бы был разъяснить
гражданину его право
не только обжаловать
судейские действия в
вышестоящем суде и, но и выдать определение суда, предусмотренное,
ГПК РФ.
Применимо к данной ситуации, нарушением
процессуального
закона, здесь автоматически нарушаются и конвенционные права лица, в
частности, его доступ к правосудию, поскольку гражданин подобными
действиями
лишается возможности использовать все формы правовой
защиты-т.е реализовать свои права лишь частично.
А теперь подведем итоги. А итоги, увы, неутешительны и до тех пор
пока, в нашем процессуальном законодательстве отсутствуют нормы,
обязывающие следствие и суд разъяснять
процессов
наряду с
лицам-участникам судебных
правами, гарантированными им отечественным
процессуальным законодательством а также
ст. 51 Конституции РФ, их
конвенционные права, «воз» так и останется «и ныне там».
Все
декларации и юридические гарантии международного права будут
у нас
лишь декларацией и
«нормами-калеками», на которые граждане будут
ссылаться при подаче жалобы в ЕСПЧ, но которые совсем не работают в
российских судах. Но не вводим ли мы в заблуждение мировое сообщество
нарушая конвенционные права собственных граждан? Отсюда - внесение в
процессуальное законодательство РФ соответствующих изменений- есть
насущная необходимость самого ближайшего времени. Если Россия
претендует на статус правового государства, нормы международного права,
6
являющиеся частью ее правовой системы должны работать в полную сил и
максимальным правовым эффектом.
*******
Адвокаты АПМО
Маликов В.В.
Добровольская С.И.
7