Работа с голосом в гештальт

Оксана Шевченко
Работа с голосом в гештальт-терапии
В Гештальт-терапии одной из основных задач является достаточно подробная и внимательная работа
с телом. На протяжении всей терапевтической работы, особенно на первой фазе установления
отношений с клиентом и проработки фона контакта, а также при работе с психосоматическими
нарушениями терапевт обращает внимание на феномены тела клиента.
Для терапевта важно, что говорит клиент, и как он это говорит. В этом «как» скрыто множество
нюансов, на которые может обращать внимание терапевт: как соотносится форма высказывания и
содержание, нет ли противоречий между ними; как выглядит клиент, произнося ту или иную фразу;
как он смотрит; как он дышит; как он при этом сидит; насколько энергетически наполнено его
высказывание; какая мимика и жестикуляция у клиента; как и чем наполнена пауза после сказанного
[3, c.3]; как звучит его голос (какой он, какими красками, эмоциями, полутонами наполнен,
насколько спонтанно и свободно он выражается).
Внимание терапевта к проявлениям голоса клиента, на мой взгляд, не менее важно, чем к
содержанию его речи и состоянию тела. Чаще всего эти составляющие находятся в единстве
восприятия терапевтом клиента. Однако вопрос в том, как терапевт может полнее и четче осознать,
откуда именно он берет некую информацию и предположения относительно клиента, воспринимая
его целостное реагирование и проявления. Для этого на мгновения терапевт может прислушиваться и
приглядываться к разным составляющим этих проявлений отдельно и соотносить их между собой.
Важно иметь в личном опыте некоторое представление о том, как по-разному может проявляться и
двигаться тело человека, как по-разному может звучать голос,энергия человека и т.д. Когда терапевт
приобретает навыки работы с голосом, знакомится с собственными возможностями голоса и связью
звука с телесными ощущениями, он может лучше слышать и понимать, где голос клиента звучит не
полно, где он сдавлен, где он неестественно усилен. Используя эти маркеры, терапевт предполагает,
как это может быть связано с содержанием речи клиента и его телесными проявлениями.
Эти и другие наблюдения являются одним из основных принципов феноменологического подхода.
Работа с голосом в психотерапии, особенно в гештальт-терапии, так или иначе, присутствует всегда,
когда терапевт ставит перед собой задачу феноменологического восприятия и осмысления того, что
происходит с клиентом в терапевтических отношениях в данный момент.
Существует множество подходов к работе непосредственно с голосом не только в психотерапии:
постановка голоса в эстрадном, академическом, оперном исполнении, в школе сценического
искусства и актерского мастерства. Работа с голосом существует и как отдельная ветвь в восточных
практиках и используется для достижения свободы, гармонии души и тела и познания возможностей
человека. В традиционных фольклорных пениях разных этнических групп голосовое взаимодействие
человека с миром имеет свою философию и специфику, и это направление может быть темой
отдельной статьи.
Я не берусь здесь проводить сложный анализ соотношения принципов работы этих направлений,
однако некоторые хотела бы обозначить, поскольку они мне симпатичны и применимы в
психотерапевтической работе. На тренинге по работе с голосом в психотерапии я касаюсь темы
феноменологии голоса и звука, которую мы исследуем более наглядно и подробно.
Голос – это мощнейший ресурс человека, так как он является самым первым и важным средством
самовыражения и общения. Он поддерживается психической регуляцией человека и его телесным
функционированием (дыханием, мышечной структурой, строением скелета). В момент звучания в
голосе отражается состояние всех этих систем. Голос уникален тем, что он всегда находится между
человеком и окружающим миром, на границе взаимодействия. Голос отражает человека в системе
его отношений, будь то отношения из прошлого, которые участвовали в формировании телесного
блока (способствовали прерыванию естественного течения дыхания); либо отношения в настоящем,
которые сдерживают или вдохновляют нас на свободное проявление чувств. Имея дело с голосом,
мы соприкасаемся и с саморегуляцией телесных процессов и с уникальным сочетанием различных
граней отношения человека к миру в данный момент. Можно фокусироваться непосредственно то на
одном, то на другом полюсе работы голоса, однако ни телесные, ни эмоциональные процессы,
участвующие в звучании голоса, мы не можем упустить из виду, так как именно целостность этих
факторов создает и отражается в том звуке, который проявляется в мире.
В книге «Освобождение голоса» Кристин Линклейтер описан метод, разработанный для английской
драматической школы, побуждающий голос к освобождению и экспрессии. Как и во многих
телесных практиках, она изначально работает с телом, и через освобождение тела идет к
освобождению голоса. Автор описывает не воспитание «правильного сценического голоса», а
восстановление природного голоса человека и телесные процессы, которые обеспечивают
спонтанное и естественное звучание. В этом методе можно почерпнуть много полезных упражнений,
включенных в технику пошаговой работы с «несвободным» телом, обремененным зажимами и
блоками, не позволяющими голосу звучать. Однако я не буду пересказывать здесь данную технику, а
сфокусируюсь на том пути к свободе голоса, которую предлагает Линклейтер, и который во многом,
на мой взгляд, перекликается с терапевтическим видением развития голоса и формирования
голосовых зажимов.
Очень важно, что Линклейтер с самого начала рассматривает голос не изолированно, а во
взаимодействии «организм-среда». Автор связывает естественное звучание голоса с естественной
функциональной саморегуляцией организмических процессов расслабленного тела. Иногда
спонтанность во взаимодействии с окружающим миром становится невозможной в силу каких-либо
социальных правил или других психологических факторов, и тогда в том месте, где в теле
появляется и затормаживается ответный импульс, формируется телесный зажим. Сквозь него голос
не может «пройти» и спустя долгое время, даже когда актуальность сдерживания импульса пропала.
По словам Линклейтер, «до тех пор, пока мы эмоционально защищены — наше дыхание не может
быть свободным. До тех пор, пока дыхание не свободно, голос будет зависеть от напряжения в горле
и мышцах рта, компенсирующего эту слабость дыхания» [2, c.18]. Для возвращения возможности
спонтанно реагировать и выражать в голосе весь объем чувств, которые затронула в человеке
определенная ситуация, автор предлагает работу с напряжением в теле и восстановлением дыхания.
Здесь я позволю себе процитировать очень забавный и показательный пример из практики
Линклейтер в театральной школе:
«Студент занимался упражнениями, которые были описаны в этой и предыдущей главах. Его
дыхание стало более глубоким, свободным и менее напряженным.
Я: Как ты себя чувствуешь?
Студент: Прекрасно. Хорошо.
Я: Что ты чувствуешь?
Студент: Я точно не знаю.
Я: Ты чувствуешь какую-нибудь разницу?
Студент: По-настоящему нет. Я чувствую себя как после качки. Меня подташнивает.
Я: Как твое дыхание? (Пауза.) Ты замечаешь, что оно затронуло другие части тела?
Студент: Да. Стало много легче дышать.
Я: Где?
Студент: Сейчас. Дайте припомнить. Мммммм-да-эээ... Я никогда раньше не чувствовал
дыхание в пояснице. (Или в животе, или в ногах — не имеет значения.)
Я: А что ты чувствуешь, что сейчас там происходит?
Студент: Ну, как будто я дышу ягодицами. (Или тазом, или коленями.)
Я: Ладно. Хорошо.
Студент: Это правильно?
Я: Если ты это чувствуешь, это произошло. И это прекрасно».
[2, с.35]
Поскольку же это осуществляется в рамках театральной школы, то отдельной работы с
«эмоциональной защищенностью» не предполагается, хотя значимость эмоционального фактора
подчеркивается: «Работая над голосом, нужно помнить два основных правила: а) неясное мышление
— существенное препятствие к чистоте артикуляции; б) подавление эмоций — не менее
существенное препятствие к свободе голоса» [2, c. 21].
Использование таких техник в психотерапии дает возможность клиенту столкнуться с блоками и
телесными зажимами на уровне более очевидных физических ощущений, и у него появляется
возможность целостного переживания. По словам И. Д. Булюбаш, «если развитие голоса на какомлибо уровне блокировалось, работа с ним обычно стимулирует появление забытых воспоми¬наний,
скрытых за напряжением мышц» [1, с. 441]. Однако в психотерапии возможна отдельная работа с
освобождением подавленных эмоций, что в свою очередь ведет к высвобождению голоса.
Сами телесные блоки являются своего рода сопротивлением тем переживаниям, которые стоят за
ними. При работе с телесным блоком сопротивление переходит с телесного уровня на ментальный.
Сопротивляясь столкновению с болезненными переживаниями и изменению привычного
нефункционального способа саморегуляции, человек может не замечать то новое, что происходит с
его телом, и осознанно сопротивляться воздействиям ведущего.
Обходиться с сопротивлением можно по-разному, в зависимости от задачи работы. Так, Линклейтер
в большей степени преодолевает сопротивление, задает вопросы, фиксирующие то новое, что все же
случилось с телом человека, отразилось в его ощущениях и сознании. Сопротивление
рассматривается при этом как негативный процесс: «освобождая мышцы челюсти и языка, мы шли
через отрицание негативных явлений. Устраняя напряжение, мы таким образом создавали новые
возможности для звучания» [2, с. 58]. В психотерапии же работа с голосом может идти через
позитивную роль сопротивления, как на телесном, так и на эмоциональном уровне. Как пишет
Булюбаш, «проработка незавер¬шенных дел и сопутствующих им чувств приводит к расслабле¬нию
мышц, необходимому для выхода свободных звуков». [1, 441]
Мы можем прояснять, что значит такое физическое сопротивление для клиента, какую роль играет
эта нечувствительность в его отношениях с окружающим миром, от чего она спасает его. А также
некоторое время работать непосредственно с тем, что за воспоминания, переживания, ощущения
кроются в определенной «не звучащей» области, где и как они проявляются в отношениях этого
человека, что это значит для него. Безусловно, необходима готовность клиента и терапевта для такой
работы, так как в ней возможно соприкосновение с болезненными переживаниями прошлого.
Обнаружив связанные напряжением клиента переживания, терапевт может предложить выразить их
в голосе. Иногда возможно некоторое моделирование ситуации и персонажей, в которой это
переживание существует. При необходимости, сначала можно выразить в звуке само
препятствующее напряжение (сопротивление), ощутимо ли оно только на физическом уровне или
приобрело уже эмоционально-символическую форму. Проявление переживания голосом возможно в
форме песни, которая «вдруг пришла в голову» клиенту, в какой-либо фразе, подходящей
переживанию клиента по содержанию, либо просто в продленном звуке. Подходящую форму
выражения терапевт и клиент обычно ищут совместно. В дальнейшем новый опыт звучания и
переживания станет доступнее, так как высвободится энергия, связанная ранее сопротивлением и
невыраженными эмоциями.
Работа с голосом применима также при терапии психосоматических расстройств. Мои соображения
относительно работы с психосоматическими расстройствами носят скорее гипотетический характер.
Они основаны на наблюдениях за телесными процессами клиентов во время работы с голосом, а
также на некоторых теоретических размышлениях, которые я приведу ниже.
Работая с психосоматическим расстройством, мы имеем дело с областью хронического напряжения
низкой интенсивности. Это явление обнаружено Ф.Перлзом [6]. Оно возникает на определенной
стадии соматизации остановленного переживания для его сохранения в такой форме. Сначала
«ущемляется активность организма», вызванная неприятным для переживания данного человека
чувством, в результате чего образуется боль, сигнализирующая об этом ущемлении. После чего
можно либо понять «функцию боли, услышать, что она говорит, либо идти дальше по пути
отчуждения, блокируя сознаваемое переживание боли» [4, а].
Хроническое напряжение низкой интенсивности вокруг симптома позволяет не чувствовать боль, не
учитывать сигнальную функцию боли и сохранять «устраивающую», но разрушающую организм
саморегуляцию. Внешне это проявляется как определенная зона в теле, через которую не проходит
свободно дыхание и энергия организма, мышцы там могут быть спазмированы, а процессы обмена
веществ нарушены.
Согласно О.В.Немиринскому, «симптом есть превращенная форма контакта, который был
ретрофлексирован и отчужден путем проекции потребности на определенный орган». Причем «для
того, чтобы симптом был вовлечен в пространство психотерапевтической работы, он должен
оказаться, как говорят гештальт-терапевты, на границе контакта, тогда он станет подвижным» [4, a].
Осуществить это можно через превращение частичной проекции в полную путем идентификации с
больным органом. Далее способствовать разворачиванию ретрофлексии, (улавливая, что и кому
может быть обращено из «роли симптома»), ассимиляции проекции и полному обращению
ретрофлексии уже из целостного состояния всей личности клиента. Я вкратце представила здесь
вычлененные О.В.Немиринским стадии работы с симптомом, которые подробно и ясно
представлены автором в его статье «Гештальт-терапия психосоматических расстройств: от симптома
к контакту». Я же отмечу здесь те пункты, относительно которых применимы техники работы с
голосом.
На мой взгляд, голос можно использовать при работе с областью напряжения низкой интенсивности.
Как это происходит? При работе с голосом человек заземляется, его дыхание и энергия
активизируются во всем теле. Начинает звучать все тело человека, даже те части тела, которые «не
отзывались» ранее. Через некоторое время это вызывает обострение чувствительности в той области
тела, где существует хроническое напряжение, после чего дают о себе знать болевые ощущения.
Во время работы с голосом в группе проводится следующее упражнение. Все участники встают в
круг и начинают протяжно звучать. При этом предлагается попробовать звучать всем телом,
расслабляя его и опираясь на ноги. Интересно, что после нескольких минут звучания у многих
обнаруживается усталость и болевые ощущения в разных частях тела. Я предполагаю, что область
напряжения в этом случае меняет свою интенсивность: напряжение либо усиливается, увеличивая
сопротивление болевым ощущениям, либо снимается, выражаясь в голосе. В любом случае, эта
неподвижная зона начинает «расшатываться» и ощущаться человеком, а значит, он уже не может не
замечать того дискомфорта, который существует в области симптоматики. В каком-то смысле, эта
работа фасилитирует осознание дисгармонии в организме человека и может обострять
симптоматические ощущения.
Симптом, который существует в области хронического напряжения низкой нитенсивности, получает
возможность устойчиво существовать на безопасном расстоянии от границы контакта человека с
миром, т.к. чувствительность в этой области заблокирована. Часть тела, которая хронически
напряжена, «не отзывается», не пропускает собственные импульсы и побуждения. Человек не
реагирует спонтанно этой областью на события окружающего мира.
На мой взгляд, в некоторых случаях голос можно использовать для выведения симптома на границу
контакта. Когда мы начинаем работать с голосом человека, заблокированная область проявляется
тем звуком, который исходит из его уст. Проходит ли через нее звук или не проходит - она
приближается к границе контакта. Почему? Во-первых, потому что сам голос находится между
человеком и окружающим миром и отражает характер их взаимодействия. Во-вторых, потому, что
для самого человека становится, с одной стороны, физически ощутима область напряжения, а с
другой стороны, она сразу отражается в звучании, определяя во многом его характер. Человек
одновременно и чувствует изнутри и слышит извне свой голос, определяя для себя его
характеристики. Так, ему может казаться голос скованным, грубым, слишком тихим, тонким и т.д.
Это первый этап выведения «замороженной» области в пространство взаимодействия, хотя сначала
это и выглядит как отношения человека с собой, со своим телом и звуком. Отчасти он вступает в
отношения с голосом так же, как в отношения с симптомом или напряжением тела.
На следующем этапе, когда проблемная область в теле уже проявилась для человека и стала
ощутимее, можно попросить его петь этой частью тела другим людям и следить за тем, как меняется
его голос и ощущения в теле. Это тоже своеобразная идентификация человека с больным органом
или частью тела, которая способствует разворачиванию ретрофлексии и ассимиляции
спроецированных на отчужденную область тела проекций. Я вспоминаю одну работу, в которой
участница группы пела протяжный звук другой участнице. Чего-то не хватало в ее голосе, он казался
свободным, но не «наполненным». Она стояла спокойно и ровно, но ее руки были холодными и
скованными, она даже слегка потирала их, сжимая ладони. Она обратила на это внимание, - ей как
будто некуда было деть руки, они «мешали». Она убирала их за спину, «пряча» от других. Когда она
начинала петь более эмоционально и наполнено, ее руки как будто «волновались», но очень
сдержано. Она совершала руками прерывистые движения вперед и назад. Я разомкнула ее руки и
предложила петь руками, совершая ими разные движения, например, протянуть их к своей
«собеседнице». Когда она протянула руки, звук ее голоса стал мягче, объемнее, в нем появились
нотки нежности, на лице смущенная улыбка, а руки были протянуты в призыве к себе другого
человека. Одновременно звучание ее голоса и непроизвольные движения рук помогли ей ощущать
тот импульс, который возникает у нее в данных отношениях.
В симптоме существует «напряжение противоположных сил» в «застывшей» форме, которые
блокируют друг друга. Терапевтичным является продвижение клиента попеременно в сторону то
одной, то другой потребности и поочередное проявление двух тенденций [5]. В расшатывании
противоречия, скрытого за симптомом, также можно использовать голос. Поскольку голос тесно
связан с телесными ощущениями, а в них в первую очередь эти тенденции проявляются и
обозначаются, через него легче двигаться в сторону дифференциации смутных эмоциональных
состояний. В звуке раньше, чем в словесной форме можно выразить одну и другую потребность. Это
может проявиться, например, в нежном или напористом голосе. Тем самым мы способствуем
расширению диапазона вариативности реакций человека. В частности, можно исследовать то, как в
альтернативных с точки зрения существующего внутреннего конфликта позах, блокирующих
свободу тела, звучит голос. Как пишет О.В.Немиринский, «если мы установили эти альтернативные
позиции на телесном уровне, уже намного легче соотнести их с соответствующими позициями во
взаимодействии пациента с окружающим миром, с другими людьми» [4, a].
К примеру, одна клиентка, говоря о своем состоянии, то сгибалась, то разгибалась, но не могла
задержаться в одной позе на продолжительное время. Ее дыхание было прерывистым,
поверхностным и перемежалось глубокими вздохами. Подойдя к острому переживанию, она
застывала, переставала дышать. Ей было предложено дышать и звучать протяжной нотой в согнутом
состоянии, а потом разгибаться. Когда она разгибалась, дыхание становилось поверхностным, звук
прерывался. Исследуя звуки в разных положениях тела, мы пришли к двум позам и
соответствующим звукам: глубокий плач в согнутом состоянии и громкий сильный крик в
положении стоя. Ее плач выражал обиду, а крик – силу и гнев в адрес одного и того же любимого
человека. Задача состояла в том, чтобы плач и крик не блокировали друг друга. Плач необходимо
было озвучить максимально наполненно, выразить всем телом и голосом. По инструкции терапевта
он был нарочито гротескным. Когда клиентка выпрямлялась, у нее появлялась опора и сила, это
важно было выразить в звуке, не перебивая бессилием, сжатием горла и грудной клетки.
Итак, в данной статье обозначены возможности работы с голосом в гештальт-терапии, в частности,
при терапии психосоматических расстройств. Затрагиваются вопросы связи феноменологии голоса и
тела, работы с сопротивлением посредством голоса, походов и техник высвобождения голоса. Работа
с голосом может быть эффективным инструментом в психотерапии, позволяющим
интенсифицировать терапевтический процесс за счет непосредственного взаимодействия с
сопротивлением клиента и выведения незавершенных переживаний на границу контакта. При
помощи голоса терапевт может ярче проявить феноменологию тела и эмоционального фона клиента,
получить важную диагностическую информацию, а также помочь клиенту более полно выразить и
тем самым преобразовать актуальное переживание.
Литература:
1. Булюбаш И.Д. Руководство по гештальт-терапии. -М.: Изд. Ин-та психотерапии, 2004. -768 с.
(артикул 5119) с. 440-442
2. Линклэйтер К. Освобождение голоса / Пер. с англ. – М.: ГИТИС, 1993 – 176с, илл.
3. Немиринский О.В. Между репликами. – Журнал практического психолога №3, 2008
4. Немиринский О.В. Гештальт-терапия психосоматических расстройств. – Московский
психотерапевтический журнал, 1997а, №1, с.84-91.
5. Немиринский О.В. Принципы применения гештальт-терапии в клинической практике.
Гештальт -98.
6. Perls, F.S., Hefferline, R.E., Goodman, P. Gestalt Therapy. N.Y.: Delta book, 1951.