Центральная Азия как поле сотрудничества

Центральная Азия как поле сотрудничества: подходы региональных
государств и внешних игроков
КАЗАКОВА Анастасия Валерьевна, стажер-исследователь Центра комплексных европейских и
международных исследований (ЦКЕМИ),1 курс магистратуры "Международные отношения: Европейские
исследования", факультет мировой экономики и мировой политики, Национальный исследовательский
университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)
СКРИБА Андрей Сергеевич, младший научный сотрудник Центра комплексных европейских
и международных исследований (ЦКЕМИ), преподаватель департамента международных отношений,
факультет мировой экономики и мировой политики, Национальный исследовательский
университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)
Суть вопроса
Регион Большая Евразия является уникальным пространством, набирающим
всю большую значимость в мировом масштабе. «Сердце» региона
составляют государства Центральной Азии (ЦА) (Казахстан, Кыргызстан,
Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан), которые с момента обретения
независимости в 1991 г. пользуются повышенным интересом других
государств из-за наличия большого количества минеральных ресурсов и
благодаря
стратегически
важному
расположению
на
мировой
географической карте. Страны ЦА продолжают выступать «мостом»,
связывающим азиатские государства с Европой. Поэтому контроль за
торговыми потоками через ЦА позволяет приобрети существенные выгоды
как в экономическом, так и политическом смысле.
В отечественной и зарубежной литературе по вопросам ЦА за последнее
время уделяется большое внимание непосредственно внутренним проблемам
центральноазиатских стран1, влиянию внешних угроз на обстановку в
регионе.2 Наряду с этим немалое количество работ посвящено изучению
интересов отдельных стран в ЦА – США, России, Китая, в связи с чем
предпринимается анализ вероятности столкновения или сотрудничества
игроков.3
Данное исследование представляет собой попытку проанализировать, как
будет осуществляться внешнеполитическая стратегия государств ЦА. Будет
ли это происходить под определяющим влиянием внешних игроков или пять
центральноазиатских стран смогут выстроить на международной арене
относительно независимую линию поведения с учетом существующих
национальных интересов; какие экономические и политические цели
преследуют внешние игроки в регионе. Наконец, особую важность имеет
оценка влияния России на выработку внешней политики республик ЦА.
Авторы предполагают, что наряду с попытками проведения самостоятельной
внешней политики поведение центральноазиатских государств на
Малашенко А. Центральная Азия: на что рассчитывает Россия? – М.: РОССПЭН, 2012. – С. 16-18; Hill F.
The United States and Russia in Central Asia: Uzbekistan, Tajikistan, Afghanistan, Pakistan, and Iran // Columbia
University Press, 2002. P. 17-22.
2
Gupta A. Central Asia: Five Key Issues. Discussion Paper// American Security Project, 2014. – P.1-11.
3
Lo B. Forntiers New and Old: Russia’s Policy in Central Asia // IFRI, 2015. – P.9-13; Denoon D. B.H. China, the
United States, and the Future of Central Asia // NYU Press, 2015.
1
1
международной арене претерпевает большое влияние ряда внешних акторов
мировой политики (России, США, Китая) в силу наличия у них собственных
экономических и политических интересов в регионе. Стремление каждой
республики проводить независимый, многовекторный внешнеполитический
курс объясняется страхом потерять свое право на автономность и, в итоге,
понести существенные издержки (стать в большей степени подверженной
внешнему влиянию и зависеть от него). Соответственно, страны ЦА
действуют крайне хаотично и ситуативно, лишь реагируя на внешние
обстоятельства,
а
не
предвосхищая
их,
поскольку
динамика
внутриполитического процесса не позволяет выработать последовательную
внешнеполитическую стратегию.
Работа сегодня представляется особой актуальной, поскольку предполагает
проанализировать поведение стран Центральной Азии во внешней политике,
оценить фактор других государств, имеющих наибольшее влияние в регионе,
а также сделать прогноз относительно того, как будет выстраиваться
взаимодействие внешних игроков, в том числе и России, и какими будут ее
отношения со странами ЦА.
Данная статья – попытка создать позитивную повестку для сотрудничества
государства в регионе. В этих целях в работе сначала уделяется внимание
выработке внешнеполитического поведения государств ЦА, влиянию
основных факторов на данный процесс с учетом положений теории
неоклассического реализма. Затем анализ посвящается участию внешних
игроков в Центральной Азии, их основным экономическим и политическим
интересам. Особое место в исследовании занимает попытка осмыслить
взаимодействие как России и центральноазиатских республик, так и всех
игроков глобальной системы в регионе.
Теоретическое обоснование
Одним из наиболее распространенных подходов к анализу политики и
мотивации государств ЦА является неоклассический реализм, поскольку
именно данная теория позволяет всесторонне изучить региональную
структуру и то, как она воспринимается внутри самой страны.
Изучение процесса формирования поведения стран ЦА в глобальной
политике строится на основании положений теории неоклассического
реализма, представленной работами таких авторов, как Г. Роуз, Т.
Тальяферри, Р. Швеллер, Ф. Закария.4
Подобный выбор объясняется тем, что неоклассический реализм позволяет
понять, как и почему государство ведет себя во внешней политике. Теория
4
Rose G. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics, 1998. Vol. 51, Issue 1. P. 144-172;
Taliaferro J.W. Security Seeking under Anarchy // International Security, 2001. Vol.25, No. 3. P.128-161; Schweller
R.L. Neorealism’s status-quo bias: What security dilemma? // Security Srudies, 1996. Vol.5, Issue 3. P.90-121;
Schweller R. L. Deadly Imbalances: Tripolarity and Hitler’s Strategy of World Conquest // New York: Columbia
University Press, 1998; Zakaria F. Realism and Domestic Politics: A Review Essay // International Security, 1992.
Vol.17, No.1. P.177-198.
2
действует в рамках реализма, поскольку признает, что «содержание»
внешнеполитической стратегии страны определяется ее местом в
международной системе и объемом имеющейся силы. Неоклассической она
называется потому, что центральное место принадлежит исследованию
внешней политики (dependent variables) государства как результата
взаимодействия системных вызовов (objective systematic factors) и
внутренних факторов (independent/ intervening variables). Последние
представляют собой «внутреннее содержание» государства – институты,
взаимоотношения власти и общества, восприятие идеологии.5 В частности, Г.
Роуз в работе «Neoclassical realism and theories of foreign policy» (1998 г.) в
качестве «вмешивающейся переменной» выделяет восприятие лиц,
принимающих решение, внутреннюю структуру государства, влияние
государственного аппарата и его взаимоотношения с обществом.6
Впервые уделяя внимание внутренней динамике акторов (государств), теория
при этом вовсе не соотносится с Innenpolitik, которая, в свою очередь,
считает внутреннюю политику определяющим фактором поведения
государств. В самом деле, существует немало примеров, когда акторы со
схожим политическим режимом, действовали на международной арене поразному. Поэтому неоклассический реализм, признавая также, что внешняя
политика конструируется политическими лидерами, их восприятием силы
государства, тем самым, пытается проанализировать, как сигналы глобальной
системы (systematic pressure) интерпретируются на уровне государства (unitlevel), после чего политические лидеры принимают то или иное
внешнеполитическое решение.
Сторонники теории развивают мысль о том, что государства, как
предписывает классический реализм, не стремятся обеспечить лишь свою
безопасность. Вместо этого они скорее пытаются предпринять адекватные
действия в условиях неопределенности международной среды путем
установления своего контроля и и права на формирование внешнего
окружения в соответствии со своими взглядами.
Ф. Закария делает интересное замечание – по его мнению, внешняя политика
определяется вовсе не интересами нации в целом, а предпочтениями и
восприятием правительства, поэтому важность имеет не национальная сила
государства, а сила государственная, т.е. возможности, прежде всего, его
правительства.7 Иными словами, государственная сила – это та часть
национальной силы, которую правительство может использовать для своих
целей. А вмешивающуюся переменную (intervening variable, набор
Романова Т.А. О неоклассическом реализме и современной России // Россия в глобальной политике, 2012.
№3. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/O-neoklassicheskom-realizme-i-sovremennoi-Rossii-15590 (дата
обращения: 12.12.2015).
6
Rose G. Neoclassical Realism and Theories of Foreign Policy // World Politics, 1998. Vol. 51, Issue 1. P. 146.
7
Zakaria F. From Wealth to Power: The Unusual Origins of America’s World Role / Princeton University Press,
1999. – P.9.
5
3
внутренних
характеристик)
определяют
как
государственного аппарата и его связь с обществом.
раз
возможности
При анализе процесса формирования внешнеполитического поведения
республик ЦА, согласно положениям неоклассического реализма, во
внимание принимаются не только сигналы, посылаемые системой (как гласит
неореализм), но и степень влияния отдельных групп интересов, позиция
национального правительства, роль общественного мнения, уровень
институционализации социальных отношений. Действительно, именно от
того,
в
какой
степени
внутренняя
политика
государства
институционализирована, присутствует ли влияние различных общественных
групп и зависит, насколько успешно или неуспешно государство сможет
отреагировать на сигналы внешней среды.
Процессы международной системы (действия внешних игроков: России,
Китая, США, а также активизация Ирана претендующего на то, чтобы тоже
занять место в их ряду) проходят через процесс восприятия политического
руководства и персонально лидеров государств ЦА. Их мировоззрение
формируется в контексте неразвитых внутриполитических институтов,
высокой степени персонализации власти, сосредоточения полномочий в
руках узкого круга лиц, отсутствия эффективных каналов взаимодействия
между государством и обществом, низкой политической культуры. Именно
политические лидеры интерпретируют системные сигналы через
внутреннюю структуру государств и на основании этого формируют
внешнюю политику страны. Поэтому ясно, почему именно так, а не иначе
себя ведут центральноазиатские государства и почему их действия на
глобальной арене качественно разнятся между собой.
Для внешней политики стран ЦА характерен «плюрализм», обусловленный
необходимостью поиска дополнительных ресурсов для поддержания
собственной устойчивости и стабильности. Ни один внешний игрок не
является всецело определяющим партнером для государств ЦА, выбор
союзников основывается на тех или иных экономических интересах и
стремлении «обезопасить» себя.
Можно пойти еще дальше и высказать предположение о том, что ЦА как
регион не является самодостаточным, поскольку динамика его развития в
немалой степени зависит от внешних акторов и, таким образом, определяется
именно их интересами и действиями. Иными словами, тон задают не сами
государства региона, а акторы глобальной системы.
Регион становится все больше разделенным в связи с конкуренцией
государств за необходимые для экономического развития внешние
инвестиции, контракты на поставки минерального сырья, проблемами
приграничных и межэтнических конфликтов. Более того, существует риск
дальнейшей фрагментации ЦА в связи с различными геополитическими
устремлениями республик. Казахстан и Киргизия активно участвуют в
ЕАЭС, но при этом придерживаются вполне прагматичной позиции –
4
государства вовсе не собираются ограничиваться работой с одним партнером
(Россией) и продолжают активно взаимодействовать с другими
региональными и глобальными игроками. Узбекистан, наоборот, старается
дистанцироваться пока от интеграционного проекта, достаточно много
говорят о его «проамериканской позиции» - в январе 2016 г. сообщалось о
проведении политических консультаций Ташкента и Вашингтона.8 В свою
очередь, Туркменистан, заявивший о своем внешнеполитическом и
экономическом нейтралитете, считает сотрудничество с другими
государствами в целях извлечения сугубо экономической выгоды, поскольку
стремится к собственной самодостаточности и избегает политических союзов
с кем-либо. Наконец, Таджикистан оказывается все более экономически
привязанным к Китаю9, хотя Россия по-прежнему признается в качестве
главного партнера по обеспечению стабильности и безопасности как
ситуации в стране в целом, так и сохранности действующего режима.
Несмотря на схожие черты политических режимов (например, ее
несменяемость), государства ЦА используют различные тактики для
обеспечения безопасной внешней среды. К слову, республики практически
никогда не стремились к тесной интеграции между собой, как это происходит
в Латинской Америке, вместо этого они участвуют в различных проектах и
объединениях. Так, Казахстан и Киргизия в ЕАЭС, Узбекистан, в свою
очередь, крайне непоследователен – принимал участие в ЕврАзЭС, ГУУАМ,
ОДКБ, Туркменистан вообще избегает любых блоков государств.
В итоге, действия государств ЦА определяются провозглашенной
«многовекторной» внешней политикой, являющейся результатом того, как
политические лидеры воспринимают процессы международной системы и ее
отдельных участников. Действуя в зависимости от направлений системных
сигналов (потому что по-другому не позволяет внутренняя динамика стран),
центральноазиатские государства понимают, что занятие принципиальной
позиции по какому-либо вопросу может нанести ущерб их отношениям с
другими акторами и, значит, непосредственно им тоже. Отсюда
непоследовательность, ситуативность и запоздалое (а не опережающее)
реагирование на события внешней среды, характеризуемой высокой
степенью неопределенности.
Фактор внешних игроков
Если поведение республик Центральной Азии определяется фактором
внешних игроков, то, для того, чтобы делать прогнозы относительного
дальнейшего развития ЦА, необходимо понимать, какие цели преследуют эти
акторы в регионе.
Узбекистан и США проведут политические консультации // РИА Новости, 2016. URL:
http://ria.ru/world/20160117/1360873396.html (дата обращения: 06.03.2016).
9
Farchy F. China’s Great Game in Central Asia: in Russia’s backyard // Financial Times, 2015. URL:
http://www.ft.com/intl/cms/s/0/d35d34ca-6e70-11e5-aca9-d87542bf8673.html#axzz423EkOW00 (дата обращения:
06.03.2016).
8
5
С момента обретения странами ЦА независимости в 1991 г. США сразу же
предприняли попытки установить взаимовыгодный политический диалог с
руководством этих государств. На тот момент США при сотрудничестве с
республиками руководствовались некоторыми факторами. Прежде всего,
стояла задача концентрации всего ядерного потенциала бывшего Советского
союза на территории одного государства и в руках вменяемых акторов. Затем
американское руководство пыталось оказать помощь новообразованным
республикам в укреплении их государственности, территориальной
целостности, а также в процессе трансформации их политических систем в
сторону большей демократии. Наконец, важно было не допустить
чрезмерного усиления российского политического влияния в регионе и
сохранения контроля России за сетью трубопроводов, основных
транспортных артерий Центральной Азии.
1,000,000.0
138
Экспорт
Импорт
10
80.6
56
100.0
18.8
31.3
1,000.0
31.6
15.5
10,000.0
508.7
798.5
100,000.0
70,800
16,560
116,186
481,880
Однако со временем пришло осознание неготовности самих республик
следовать курсу, навязываемому извне, и ценностям, совершенно не
свойственным их политической культуре. Постепенное разочарование10 в
связи с неспособностью создать цепь политически схожих режимов
подкреплялось крайне низким уровнем экономического сотрудничества
США и стран ЦА – у американского бизнеса серьезных интересов в регионе
нет так же, как и желания втягиваться в решение непростых финансовых
проблем республик (товарооборот со странами ЦА существенно уступает
другим торговым партнерам США, см. рис.1). Однако США не намеренны
пускать регион на самотек, есть достаточно серьезные основания для
большего участия страны в Центральной Азии, что связано не только лишь с
глобальной ролью и ответственностью Америки.
10.0
1.0
10
Rumer E. Sokolsky, Stronski P. U.S. Policy toward Central Asia 3.0 // Carnegies Endowment for International
Peace, 2016. P 27.
6
Рис.1 Внешняя торговля США в 2015 г.11, млн. долл.
США осознают, что Россия и КНР являются главными партнерами ЦА, и в
интересах самой Америки сохранить такую ситуацию, поскольку Россия
способствует обеспечению безопасности в регионе, а Китай благодаря
инвестициям дает шанс на экономическое развитие ЦА. Вместе с тем для
США важно не допустить усиления какого-либо одного игрока и, тем более,
роста милитаризации региона, поскольку неуправляемая эскалация
конфликта с Россией американскому истеблишменту ни к чему.12 (По этой же
причине вряд ли будут предприняты попытки большего проникновения
НАТО в ЦА). Также важно сохранить территориальную целостность
республик в свете отсутствия эффективного механизма сменяемости власти,
а значит их большей уязвимости в силу возросшей угрозы распространения
исламских радикальных идей в регионе. В частности, в Таджикистане
руководству хуже всего удается пресекать образование террористических
группировок на своей территории, в то время другие центральноазиатские
страны пока еще успешно справляются с этой задачей.
И все же, для США регион интересен с точки зрения развития транспортной
инфраструктуры и его связки с Афганистаном, полным ходом идет
строительство газопровода ТАПИ (Туркмения – Афганистан – Пакистан –
Индия). В связи с провалом распространения демократических ценностей
основной акцент, по всей видимости, будет делаться на сотрудничестве в
социально-экономической
сфере
(финансирование
программ
здравоохранения, образования, развитие рыночных преобразований) без
увязки к вопросу о правах человека. США будут стремиться к большему
сотрудничеству с Казахстаном и Узбекистаном, в частности, первый из
партнеров важен для предотвращения распространения ОМУ в регионе.
Казахстан, как один из мировых лидеров по запасам урановых руд, стремится
стать во главе процесса по производству мирного урана. Поэтому США,
бдительно следящие за действиями Ирана и его ростом амбиций, могут
всячески способствовать Казахстану в достижении этих целей.
Китай, в свою очередь, заинтересован преимущественно в экономическом
сотрудничестве с государствами ЦА на основе взаимного уважения и
создания всеобщего блага.13 Инструментами КНР являются исключительно
политические, невоенные методы, а если говорить конкретно, то речь идет о
масштабной инициативе «Экономический пояс Шелкового пути»,
предполагающей инвестиционные и инфраструктурные проекты в
Центральной Азии. Нельзя забывать и ШОС как о единственном механизме
многостороннего диалога стран Большой Евразии, несмотря на то, что в
11
Trade in goods // United States Census Bureau, 2015. URL: https://www.census.gov/foreigntrade/balance/c4621.html (дата обращения: 06.05.2016).
12
Суслов Д. Современная Россия для США – Системный сбой // Валдай. Мнения экспертов, 2016. URL:
http://ru.valdaiclub.com/a/highlights/sovremennaya-rossiya-dlya-ssha-sistemnyy-sboy/
(дата
обращения:
06.03.2016).
13
Mariani B.China’s role and interests in Central Asia // Safeword, October 2013. – P. 6-7.
7
практическом плане результате работы Организации не столь заметны. Так
или иначе, регион для КНР крайне важен как источник минеральных
ресурсов (газ, уголь, нефть, уран, алюминий и т.п.) и рынок сбыта китайских
товаров. Следовательно, для эффективности китайского бизнеса всячески
приветствуются планы строительства новых линий трубопровода
«Центральная Азия – Китай» и транспортных маршрутов (жд магистраль
«Китай-Киргизия-Узбекистан», «Западная Европа – Западный Китай» и др).
2,923
3,583
3,568
1,169
268
18,598
25,885
28,723
3,179
513
3,580
6,035
50,000
45,000
40,000
35,000
30,000
25,000
20,000
15,000
10,000
5,000
0
42,895
37,289
Однако необходимо понимать, что чем больше Китай экономически
проникает в регион, тем больше он будет вынужден принимать участие во
внутренних делах ЦА для защиты своих инвестиций и бизнеса. Иными
словами, китайскому руководству не удастся оставаться в стороне без
ущемления своих интересов. Тем не менее, пока «разделение функций» и
роль России как гаранта стабильности ЦА вполне устраивает КНР, а
поскольку для обоих государств важно обеспечить безопасность своих
товаро- и энергопотоков на территории Средней Азии, есть все основания
для их взаимовыгодного сотрудничества.
Экспорт
Импорт
Рис.2 Внешняя торговля Китая в 2015 г.14, млн. долл.
Наконец, Россия на данный момент в силу экономического спада еще более
ограничена в своих возможностях наращивать присутствие в ЦА. Тем не
менее, после обвинений в отсутствии внятной стратегии в отношении
центральноазиатских государств, Россия прикладывает немало усилий для
будущего евразийского проекта как общего формата их совместного
дальнейшего развития. Более того, России удалось умело повернуть
китайскую инициативу в свою пользу, выдвинув предложение о
14
InfraNews. URL: http://infranews.ru/novosti/statistic/44021-44021/ (дата обращения:06.03.2016).
8
«сопряжении»15 ЕАЭС и ЭПШП. Однако для того, чтобы эта идея не
работала исключительно в интересах Китая, еще предстоит непростая работа
по укреплению институциональной основы ЕАЭС и выработке
консолидированной позиции «пятерки» стран по разным направлениям.
Несмотря на разные, казалось, стратегии сотрудничества с Китаем, у России
также немало экономических интересов в ЦА. Помимо постепенного
сближения внутренних рынков России, Казахстана и Киргизии16 в рамках
евразийской интеграции, РФ как обладатель технологий всего ядерного
цикла заинтересована в урановом сырье Казахстана и Узбекистана. Вдобавок
наряду с Киргизией (и Таджикистаном в отдаленной перспективе) страны
важны для России с точки зрения укрепления общей таможенной границы с
Китаем и прекращения беспошлинной контрабандной торговли. Отдельным
направлением является также содействие РФ в решении водноэнергетической проблемы центральноазиатских государств – Россия уже
приняла участие в строительстве Сангтудинской ГЭС-117 на территории
Таджикистана, а в 2009 г. подписала соглашение с Киргизией о
строительстве Камбартинской ГЭС -1 и Верхне-Нарынского каскада ГЭС,
однако в 2016 г. контракты были денонсированы в связи с отсутствием
средств финансирования. 18
Россия, как и по многим другим географическим направлениям, практически
не прикладывает усилия для налаживания диалога с различными
политическими силами в странах ЦА, наращиванию своего влияния в
регионе. Поскольку рано или поздно наступит смена руководств
центральноазиатских государств, встанет вопрос – придут ли это
доброжелательно настроенные к России силы и, если нет, обладает ли страна
в таком случае достаточными ресурсами для сохранения своего влияния в
регионе. Наряду с этим есть риск дальнейшего отдаления стран ЦА от РФ –
чем меньше Россия сможет играть роль дотационного партнера, тем больше
центральноазиатские страны будут ориентироваться на других игроков в
поиске источников финансовых заимствований и инвестиций. К тесному
военно-политическому союзу с Москвой республики и вовсе не стремятся,
поскольку в этом видят риск ограничения недавно обретенной
самостоятельности. В итоге, чтобы изменить ситуацию, РФ в первую очередь
необходимо развиваться самой, поскольку только сильная в экономическом и
военном плане Россия способна стать центром регионального притяжения.
Традиционно, успешные партнерские отношения основываются на
конкретных выгодах и экономической взаимозависимости. ЕАЭС способен
Совместное заявление РФ и КНР о сотрудничестве по сопряжению строительства ЕАЭС и ЭПШП
//Президент России, 2015. URL: http://kremlin.ru/supplement/4971 (дата обращения: 16.01.16).
16
Lang J., Popescu N. Central Asia: the view from Russia // ISSU Alert. №1.2015. – P. 2.
17
Россия и Таджикистан обсудили энергетику // Tip Inform, 2015. URL: http://www.tppinform.ru/news/23296.html (дата обращения: 06.03.2016).
18
Киргизия расторгла соглашения с Россией о строительстве ГЭС // РБК, 2016. URL:
http://www.rbc.ru/politics/22/01/2016/56a1b9059a79473f66f1e39b (дата обращения: 06.03.2016).
15
9
обеспечивать эти цели, если Россия сможет донести до других участников
необходимость
экономической
интеграции
и
солидарности
во
взаимоотношениях. А для этого необходимо, прежде всего, ей самой
поменять линию поведения и стать партнером, заслуживающим доверие.
Говоря о самом руководстве центральноазиатских республик (что важно в
свете изложенной теории), стоит отметить их авторитарный стиль
управления. В каждой республике существует проблема устойчивости
режима из-за отсутствия эффективных инструментов его смены. Поскольку в
данном вопросе главы государств оказывается весьма уязвимыми, им
выгодно продолжать тесное сотрудничество с Россией19 как с «поставщиком»
стабильности и сторонником сохранения существующих территориальных
границ стран ЦА.
Однако в то время внутренняя мотивация политических элит направлена на
привлечение необходимых финансовых средств, которые сейчас готов
предложить в нужном объеме только Китай, в связи с чем существует угроза
стать зависимыми от КНР. Следовательно, в интересах самих элит
уравновесить экономическое влияние Китая тесным политическим
взаимодействием с Россией.
Заключение
Центральная Азия призвана стать ядром становления будущего
политического и экономического пространства – региона Большая Евразия,
за счет имеющегося собственного энергетического, транзитного потенциала,
огромных запасов полезных ископаемых и большого количества рабочей
силы. Центральная Азия должна восприниматься исключительно как
огромное и до сих пор не освоенное до конца поле для сотрудничества
России, Китая, США, других региональных игроков (Ирана, Пакистана,
Индии и т.д.).
Регион не является «местом борьбы крупных держав за геополитические
интересы»,20 однако в силу хрупкости внутренних политических систем
государств ЦА наряду с усиливающимися внешними угрозами существует
риск возможной дестабилизации всей региональной обстановки.
Центральная Азия существенно преуспела, став открытым для внешнего
влияния пространством, относительно успешно балансируя между
различными глобальными акторами. Это создает почву для участия большого
количества заинтересованных сторон.
Однако если говорить менее абстрактно, Китаю, России и США необходимо
сформировать общую позитивную повестку для сотрудничества в регионе,
Казанцев А.А. «Большая игра» с неизвестными правилами: мировая политика и Центральная Азия /
Наследие Евразии, 2008. – С.32.
20
Ли Ф. Центральная Азия – арена международного сотрудничества // Россия в глобальной политике, 2015.
URL: http://www.globalaffairs.ru/global-processes/Tcentralnaya-Aziya--arena-mezhdunarodnogo-sotrudnichestva17828 (дата обращения: 06.03.2016).
19
10
что будет включать в себя взаимодействие по сохранению государственного
суверенитета и территориальной целостности каждой республики, развитие
социально-экономического сотрудничества для повышения качества жизни
населения, реиндустриализации региона, укрепление диалога в рамках ШОС
для предотвращения внешних угроз и, наконец, долгожданная реализация
проектов в рамках «сопряжения» ЕАЭС и ЭПШП с обязательным развитием
институциональной базы самого Евразийского экономического союза.
Наряду с этим важно, чтобы связи между самими республиками были более
тесными. Тогда может появиться шанс, что государства ЦА сами смогут
урегулировать пограничные территориальные и межэтнические конфликты.
Для России, очевидно, сейчас не время для крупных экономических
проектов, направленных на внешние рынки. Однако Центральная Азия –
чрезвычайно важное геополитическое пространство, и если Россия не
проявит инициативу, ее определенно перехватят другие.
11