ДДС.Ф.14 Психотерапия (новое окно)

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ ДВФУ В Г. УССУРИЙСКЕ
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС ДИСЦИПЛИНЫ
Психотерапия
Специальность – 050102.65 Биология с дополнительной специальностью
050706.65 Педагогика и психология
Форма подготовки (очная)
Кафедра психологии образования
курс 5 семестр 9
лекции 20час.
практические занятия0 час.
семинарские занятия 0 час.
лабораторные работы18час.
консультации 0 час.
всего часов аудиторной нагрузки38час.
самостоятельная работа 42час.
реферативные работы0
контрольные работы 0
зачет 9 семестр
экзамен - семестр
Учебно-методический комплекс составлен в соответствии с требованиями государственного
образовательного стандарта высшего профессионального образования (номер государственной регистрации
№ 698 пед/сп от 31.01.2005 г.)
Учебно-методический комплекс дисциплины обсужден на заседании кафедры психологии образования
протокол № 1__«_19_» ___сенября____2011 г.
Заведующая (ий) кафедрой: ___________Гаврилова Т.А.
Составитель (ли): __________________________________________Попова С.А.
__________________________________________Глушак Е.В.
2011г.
Содержание
АННОТАЦИЯ ................................................................................................................................3
РАБОЧАЯ ПРОГРАММА УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ (РПУД) ............................................5
ПЛАНЫ ЛЕКЦИЙ .......................................................................................................................20
ПЛАНЫ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ ...................................................................................24
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ СТУДЕНТОВ ................................29
КОНТРОЛЬНО-ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ..............................................................37
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ...........................................................................................................59
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ
МАТЕРИАЛЫ:ПРИМЕРЫ
ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ
СЕССИЙ .......................................................................................................................................61
2
Аннотация учебно-методического комплекса дисциплины
«Психотерапия»
Учебно-методический комплекс дисциплины «Психотерапия» разработан для студентов 5 курса, обучающихся по специальности 050102.65 «Биология» с дополнительной специальностью 050706.65 «Педагогика и психология» в соответствие с требованиямиГОС ВПО по данному направлению.
Дисциплина «Психотерапия» входит в цикл дисциплин предметной
подготовки.
Общая трудоемкость освоения дисциплины составляет 80 часов. Учебным планом предусмотрены лекционные занятия (20 часов), лабораторные
занятия (18 часов), самостоятельная работа студента (42 часа). Дисциплина
реализуется на 5 курсе в 9 семестре.
Содержание дисциплины охватывает следующий круг вопросов: предмет и история развития психотерапиикак науки, история и специфика развития отечественной психотерапии; основные современные концепций в психотерапии, теоретико-методологические аспекты, методы, техники и особенности терапевтического воздействия в основных направлениях психотерапии: психодинамического, поведенческого, когнитивного, гуманистического
в их различных формах - индивидуальной и групповой, долговременной и
краткосрочной, семейно-супружеской и др.
Дисциплина «Психотерапия» логически и содержательно связана с такими курсами, как «Общая психология», «Психодиагностика», «Специальная
психология», «Психологическое консультирование», «Основы психологии
семьи и семейного консультирования», «Психология личности», «Возрастная
психология».
Дисциплина направлена на овладение студентами:
- знаний о базовых положениях основных направлений психотерапевтической помощи, о состоянии и развитии психотерапии, теориях и концепциях
основных направлений психотерапии, возможностях их реализации в неме3
дицинской модели психотерапии, факторах и механизмах лечебного воздействия и эффективности психотерапевтической помощи, возрастных аспектах
оказания психотерапевтической помощи;
- умений сбора анамнестических сведений и их анализа для обоснованного выбора соответствующего направления и формы психотерапевтической
помощи, понимать и оценивать психические состояния человека, эффективно
взаимодействовать при межличностных контактах, обучать способам эффективного взаимодействия других людей, отличить ситуацию, объективно неразрешимую, от ситуации, которую клиент принимает за неразрешимую, отличать случаи, входящие в компетенцию психолога, от случаев, с которыми
данный индивид должен быть направлен кпсихиатру, которые необходимы
для практической работы педагога-психолога в образовательном учреждении.
Учебно-методический комплекс включает в себя: рабочую учебную
программу дисциплины; планы лекций; материалы для практических занятий
(темы и планы практических занятий, материалы для практикума); материалы для организации самостоятельной работы студентов; контрольноизмерительные материалы (тесты для промежуточной аттестации, вопросы к
экзамену); список литературы; дополнительные материалы (примеры психотерапевтических сессий).
4
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Дальневосточный федеральный университет»
(ДВФУ)
ФИЛИАЛ ДВФУ В Г. УССУРИЙСКЕ
РАБОЧАЯ ПРОГРАММА УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ (РПУД)
Психотерапия
Специальность – 050102.65 Биология с дополнительной специальностью
050706.65 Педагогика и психология
Форма подготовки (очная)
Кафедра психологии образования
курс 5 семестр 9
лекции 20 час.
практические занятия 0 час.
семинарские занятия 0 час.
лабораторные работы 18 час.
консультации 0 час.
всего часов аудиторной нагрузки 38 час.
самостоятельная работа 42 час.
реферативные работы 0
контрольные работы 0
зачет 9 семестр
экзамен - семестр
Рабочая программа составлена в соответствии с требованиями государственного образовательного
стандарта высшего профессионального образования (номер государственной регистрации № 698 пед/сп от
31.01.2005 г.)
Рабочая программа обсуждена на заседании кафедры психологии образования «19»сентября2011 года
Заведующая(ий)кафедрой: Гаврилова Т.А.___
___2011 г.
Составитель (ли): __Попова С.А.____________________________________
__Глушак Е.В.____________________________________
5
I. Рабочая программа пересмотрена на заседании кафедры:
Протокол от «_____» _________________ 20 г. № ______
Заведующий кафедрой _______________________ ____Т.А. Гаврилова__
(подпись)
(И.О. Фамилия)
II. Рабочая программа пересмотрена на заседании кафедры:
Протокол от «_____» _________________ 20 г. № ______
Заведующий кафедрой _______________________ ____Т.А. Гаврилова__
(подпись)
(И.О. Фамилия)
6
Содержание
АННОТАЦИЯ…………………………………………………………………………...8
I. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ КУРСА………….9
II. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ПРАКТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ КУРСА…………10
III. КОНТРОЛЬ ДОСТИЖЕНИЙ ЦЕЛЕЙ КУРСА………………………………….12
IV. УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДИСЦИПЛИНЫ………………18
7
АННОТАЦИЯ
Дисциплина «Психотерапия» является дисциплиной предметной подготовки специальности050102.65 «Биология» с дополнительной специальностью 050706.65 «Педагогика и психология» и изучается в 9 семестре (5 курс).
Дисциплина состоит из курса лекций и семинарских занятий. Итоговой контроль предполагает зачет, проводимый в девятом семестре.
Цель курса - освоение основных знаний, накопленных в области психотерапии и способствование формированию первичных навыков психотерапевтической помощи.
Задачи курса:
- овладение концептуальным аппаратом, описывающим сущность и технологии психотерапевтической деятельности;
- выделение основных подходов в решении проблем психотерапии;
- ознакомление с элементами практической работы педагога-психолога;
- развитие профессионально-этических ценностей личности будущего
специалиста.
Для эффективного изучения и понимания программы «Психотерапия»
необходимо предварительно усвоить такие дисциплины, как «Специальная
психология», «Психологическое консультирование», «Основы психологии
семьи и семейного консультирования», «Психология личности», «Возрастная
психология», «Социальная психология».
Изучение данной дисциплины необходимо для освоения таких дисциплин, как «Психолого-педагогическая коррекция», «Психологическая служба
в образовании».
8
1.
2
Трудоемкость
(всего часов)
История формирования и развития психотерапии как науки и практики.
2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического
процесса.
3. Основные психотерапевтические методы и
технологии; техники и средства психотерапевтического воздействия.
4. Сущность психотерапевтического процесса.
Психологические механизмы терапевтического эффекта.
5. Медицинская и психологическая модели
психотерапии. Позиция терапевта и клиента
6. Основные направления психотерапии: психодинамическое.
7. Основные направления психотерапии: когнитивно-поведенческое.
8. Основные направления психотерапии: экзистенционально-гуманистическое.
9. Нейролингвистическое программирование
10. Групповые и индивидуальные формы психотерапия.
11. Семейная психотерапия.
ИТОГО за семестр
Лабораторные занятия
Наименование модулей, разделов, тем
Лекции
№
Всего
Аудиторные занятия
Самостоятельная работа студентов
ТЕМАТИЧЕСКИЙ ПЛАН ДИСЦИПЛИНЫ
2
2
4
8
4
2
2
2
4
6
2
2
2
4
6
6
12
4
8
8
20
6
4
2
4
10
6
2
4
2
8
4
2
2
2
2
4
4
8
6
38
20
18
2
42
2
80
I. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ КУРСА
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического процесса (2 час.).
Определение психотерапии и содержание основных понятий. Цели
психотерапии и задачи психотерапии. Виды и этапы психотерапевтического
процесса. Этические принципы п\т.
Тема 3. Основные психотерапевтические методы и технологии;
техники и средства психотерапевтического воздействия (2 час.).
Основные методы и средства практики психотерапии. Проблемы эф9
фективности современных технологий.
Тема 4. Сущность психотерапевтического процесса. Психологические механизмы терапевтического эффекта (2 час.).
Стили и стратегии поведения психотерапевта. Оценка эффективности
психотерапии. Общие факторы и механизмы лечебного действия в психотерапии.
Тема 6. Основные направления психотерапии: психодинамическое
(4 час.).
Общие положения. Этапы психодинамической психотерапии. Техника
психодинамической терапии. Краткосрочная психодинамическая терапия.
Тема 7. Основные направления психотерапии: когнитивноповеденческое (4 час.).
Общая
характеристика
когнитивно-поведенческого
напрвления
психотерапии. Технические процедуры когнитивно-поведенческой п\т.
Тема 8. Основные направления психотерапии: экзистенциональногуманистическое (2 час.).
Понятие, основные методы и техники экзистенциальной п\т.
Тема 9. Нейролингвистическое программирование (2 час.).
Понятие НЛП. Предпосылки формирования и основные принципы.
Цели НЛП. Основные этапы. Техники НЛП-терапии.
Тема 10. Групповые и индивидуальные формы психотерапия (2
час.).
Групповая динамика как феномен, обеспечивающий специфику
групповой психотерапии. Цели и задачи группы. Методы групповой
психотерапиию. Структура целей индивидуальной формы психотерапии.
Общие факторы индивидуальной психотерапии.
II. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ПРАКТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ КУРСА
Лабораторные занятия
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и эта10
пы психотерапевтического процесса (2 час.).
Упражнения на формирование навыков установления контакта с клиентом, формирования пространства психотерапии.
Тема 6. Основные направления психотерапии: психодинамическое
(8 час.).
I. Психодинамическая психотерапия З. Фрейда.
1. Разбор примеров применения психоанализа на практике.
2. Упражнения на формирование навыков использования техник психоанализа и выработку навыков ведения психоанализа.
II. Трансактный анализ Э. Берна.
Упражнения на отработку навыков использования техник трансактного
анализа.
III. Психосинтез Р. Ассаджиоли.
Упражнения на отработку навыков использования техник психосинтеза.
IV. Психодрама Я. Морено.
1. Случаи из практики использования психодрамы.
2. Упражнения на отработку навыков использования техник психодрамы.
Тема 7. Основные направления психотерапии: когнитивноповеденческое (2 час.).
1. Случай из практики проведения поведенческой психотерапии.
2. Упражнения на отработку навыков использования метода мышечной
релаксации по Джекобсону и аутогенной тренировки.
Тема 8. Основные направления психотерапии: экзистенциональногуманистическое (4 час.).
I. Гештальт-терапия Ф. Перлза.
1. Примеры использования анализа сновидений в практике гештальттерапии (конкретные случаи из практики).
11
2. Упражнения на отработку навыков использования техник гештальттерапии и упражнения гештальт-терапии, предложенные К. Нарахно.
II. Клиент-центрированная терапия К.Роджерса.
1. Случай из практики: сессия, проведенная К. Роджерсом с Джен.
2. Упражнения на отработку навыков использования техник клиентцентрированной терапии.
Тема 9. Нейролингвистическое программирование (2 час.).
Упражнения на отработку навыков использования техник НЛП.
III. КОНТРОЛЬ ДОСТИЖЕНИЙ ЦЕЛЕЙ КУРСА
- консультации, в ходе которых студенты должны осмыслять полученную информацию, а преподаватель определить степень понимания темы и
оказать необходимую помощь;
- следящий контроль осуществляется на лекциях и практических занятиях. Он проводится в форме собеседования, устных ответов студентов, организации дискуссий, фронтальных опросов. Преподаватель фронтально
просматривает наличие письменных работ, упражнений, задач, конспектов;
- промежуточный контроль в форме теста;
- итоговый контроль – устный экзамен по вопросам дисциплины, допуск к которому предусмотрен при условии посещения 80% занятий.
ТЕСТОВЫЕ ЗАДАНИЯ К КУРСУ
Пример
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического процесса
1. Психотерапия - система лечебного воздействия психологическими
средствами на психику, а через нее на весь организм и поведение пациента.
Данное определение было дано:
а) X. Штроцка;
б) Р. Бастиным;
в) Отечественными психотерапевтами;
12
г) С. Ледером.
2. Понимание невроза как проявления, вытесненного в бессознательное
инфантильно-сексуального влечения, относится к:
а) поведенческой психотерапии;
б) психоаналитической психотерапии;
в) индивидуальной психотерапии;
г) экзистенциально – гуманистической психотерапии.
3. Самодиагноз клиента, рассматриваемый как негативные намерения
лица, выступающего причиной нарушений, или (как вариант) непонимание
этим лицом каких-либо истин, правил и нежелание понять их, носит название:
а)«индивидуальное своеобразие»;
б)«злая воля»;
в)«влияние третьих лиц»;
г)«неблагоприятная ситуация».
4.Фразу «Правильно ли я понял, вы считаете, что ваш сын ведет себя
таким образом, чтобы вывести вас из себя?» можно отнести к технике:
а)интерпретация;
б)вопрос;
в)отражение чувств;
г)прояснение.
5.Понятие «психотерапевтическая неправильность» означает:
а)грамматически и синтаксически правильное высказывание, являющееся, тем не менее неэффективным способом восприятия и осмысления субъективной реальности;
б)это обобщение конкретного опыта и распространение его на другие
сходные ситуации, обобщение конкретного опыта;
в)фильтрация информации, при котором человек исключает что-либо
из внимания, проявляющиеся в том, что в предложении отсутствует указание
на объект, лицо или событие;
13
г)преувеличеннаясубъективизация информации, подчинение восприятия и действия индивидуально-своеобразным регуляторам.
6.Гипноз как психологически нормальный феномен, вызываемый внушением, рассматривался в рамках:
а)Сальпетриерской школы;
б)Московской школы;
в)Нансийской школы;
г)Лейпцигской школы.
7. Члены Профессиональной Психотерапевтической Лиги, не имеющие
психотерапевтической подготовки, но желающие работать психотерапевтами
и имеющие интерес к данной профессии, желающие повысить образовательный ценз в этой области, носят название:
а)супервизор;
б)волонтер;
в)непрофессионал;
г)ассистент.
8. Право на профессиональную психотерапевтическую деятельность не
имеет специалист:
а)признанный дееспособным;
б)психиатрически неосвидетельствованный;
в)прошедший обучение зарубежом;
г)иностранный гражданин.
9. Самовнушение согласно классификации Ю.А. Александровского относится к группе методов:
а)типа психотерапевтической интервенции;
б)типа инструмента;
в)типа формы;
г)типа техник.
10.Вельвовский выделяет такую группу психотерапии как:
а)психотерапия при стрессе;
14
б)суггестивная психотерапия;
в)реконструктивная психотерапия;
г)дискрептивная психотерапия.
11. Невербальное поведение, выраженное в избегании визуального
контакта параллельно с такими словами, как «Я нисколько не расстроен»,
означает:
а)отрицание;
б)акцентирование;
в)подтверждение;
г)контроль.
12. Психотерапевтическая неправильность, связанная с обобщением
конкретного опыта и его распространением на сходные ситуации, называется:
а)сгущением;
б)искажением;
в)смещением;
г)генерализацией.
13.Процесс создания метафоры не включает такой этап, как:
а)выбор персонажа;
б)выбор разрешения;
в)выбор позиции;
г)выбор контекста.
14. Впервые описание такого понятия, как «внутренняя картина болезни» дал:
а)В.М. Смирнов;
б)Т.Н. Резникова;
в)В.Н. Мясищев;
г)Р.А. Лурия.
15.Фактор «коррективный эмоциональный опыт» предложил:
а)И. Ялом;
15
б)Ф. Александер;
в)Р. Корсини;
г) С. Кратохвил.
16.Автором глубокой аналитически-диалектической психотерапии является:
а)Бирман;
б)Павлов;
в)Платонов;
г)Консторум.
ВОПРОСЫ К ЗАЧЕТУ
1. Определение «психотерапии», ее основные цели, задачи.
2. Этапы исторического становления психотерапии.
3. Техники терапевтического вмешательства. Вербальные и невербальные средства психотерапевтической работы.
4. Классификации видов и методов психотерапии.
5. Этапы психотерапевтического процесса.
6. Этические принципы психотерапии.
7. Балинтовские группы как форма обучения терапевтов.
8. Факторы влияющие на эффективность психотерапии.
9. Общая характеристика психоаналитической психотерапии З. Фрейда.
Преимущества и недостатки.
10. Техники психоаналитической психотерапии.
11. Суггестивная психотерапия. Достоинства и недостатки.
12. Основные положения психотерапии транзактного анализа Э. Берна.
Цели и задачи ТА. Достоинства и недостатки.
13. Общие положения телесно-ориентированной терапии. Основные
техники.
14. Психосинтез Р. Ассаджиоли. Цели и этапы психотерапевтического
процесса в рамках психосинтеза.
15. Техники психосинтеза.
16
16. Общая характеристика поведенческой психотерапии. Построение
психотерапевтических отношений, и критерии применения поведенческой
психотерапии.
17. Основные техники и методы поведенческой терапии, их краткая характеристика.
18. Особенности психотерапевтического процесса в гештальттерапии,
цели и задачи. Преимущества и недостатки.
19. Основные положения и компоненты психодраматической психотерапии. Характеристика основных техник и методик психодрамы.
20. Понятие «эмпатии» в психотерапевтическом процессе клиентцентрированной терапии: стадии эмпатического реагирования, внутренняя
эмпатическая модель пациента.
21. Общая характеристика экзистенциального направления психотерапии, его цели и задачи.
22. Основные положения патогенетической психотерапии В.Н. Мясищева.
23. Индивидуальная и групповая формы патогенетической психотерапии.
24. Основные положения когнитивной терапии А. Бэка.
25. Рационально-эмотивно-поведенческая терапия А. Эллиса. АВСмодель. Характеристика общей стратегии РЭТ. Достоинства и недостатки.
26. Определение НЛП и его основные понятия. Цели НЛП. Психотерапия в рамках НЛП.
27.Техники НЛП: якорение, техника работы с субмодальностям, техники изменения личностной истории, рефрейминг.
28. Особенности построения работы в групповой терапии.
29. Общие положения семейной психотерапии. Техники работы с семьей.
30. Позитивная психотерапия.
17
Список литературы
Основная литература:
5. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
6. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
Дополнительная литература
1. Берн, Э. Групповая психотерапия: [монография] / Э. Берн. - М.: Академический Проект, 2004. - 256 с.
2. Кочюнас, Р. Психологическое консультирование и групповая психотерапия: учеб.пособие для вузов / Р. Кочюнас. - 5-е изд. - М.: Академический
Проект, 2005. - 464c.
3. Психология и психотерапия семьи / Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис
.— 3-е изд. — СПб. : Питер, 2002 .— 656 с.
5. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
6. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
7. Соколова, Е.Т. Общая психотерапия / Е.Т. Соколова. - М.: Тривола,
2001. - 302 с.
Электронные информационные образовательные ресурсы
1. Глушак, Е.В. Арткоррекция: песочная психотерапия [Электронный
ресурс] : хрестоматия / Е.В. Глушак . Уссурийск : УГПИ, 2009 .
трон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
18

1 элек-
2. Захаров, А.И. Происхождение детских неврозов и психотерапия
[Электронный ресурс] : [монография] / А.И. Захаров . Уссурийск : УГПИ,
2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
3. Захаров, А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков [Электронный ресурс] : [монография] / А.И. Захаров . Уссурийск : УГПИ, 2009 . 
1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
4. Клевцов, Д.А. Стратегическая психотерапия, основанная на многоосевой диагностике: Справочное руководство.../ Д.А. Клевцов, К.Л. Писаревский. - М.: Флинта: Наука, 2010. - 152 с. // ЭБС znanium.com НИЦ «ИНФРАМ»  Режим доступа :http://znanium.com/bookread.php?book=247766
5. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
требования: Windows
6. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
19
IV. УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДИСЦИПЛИНЫ
ПЛАНЫ ЛЕКЦИЙ
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического процесса (2 час.).
1. Определение психотерапии и содержание основных понятий. Цели и
задачи психотерапии.
2. Виды и этапы психотерапевтического процесса.
3. Этические принципы п\т.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
3. Романин, А.Н. Основы психотерапии / А.Н. Романин. – М.: Издательский центр «Академия», 1999.
4. Шавердян, Г. М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 3. Основные психотерапевтические методы и технологии;
техники и средства психотерапевтического воздействия (2 час.).
1. Основные методы и средства психотерапии.
2. Проблемы эффективности современных технологий.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
3. Романин, А.Н. Основы психотерапии / А.Н. Романин. – М.: Издательский центр «Академия», 1999.
4. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
20
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c.
5. Шавердян, Г. М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 4. Сущность психотерапевтического процесса. Психологические механизмы терапевтического эффекта (2 час.).
1. Стили и стратегии поведения психотерапевта.
2. Оценка эффективности психотерапии.
3. Общие факторы и механизмы лечебного действия в психотерапии.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
3. Шавердян, Г. М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 6. Основные направления психотерапии: психодинамическое
(4 час.).
1. Общие положения. Этапы психодинамической психотерапии.
2. Техники психодинамической терапии.
3. Краткосрочная психодинамическая терапия.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2. Малкина-Пых, И.Г. Техники психоанализа и терапии Адлера. Справочник практического психолога / И.Г. Малкина-Пых. – М.: Изд-во Эксмо,
2004.
3. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
4. Романин, А.Н. Основы психотерапии / А.Н. Романин. – М.: Изда21
тельский центр «Академия», 1999.
5. Шавердян, Г.М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 7. Основные направления психотерапии: когнитивноповеденческое (4 час.).
1. Общая характеристика когнитивно-поведенческого напрвления
психотерапии.
2.Технические процедуры поведенческой п\т.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
3. Романин, А.Н. Основы психотерапии / А.Н. Романин. – М.: Издательский центр «Академия», 1999.
4. Уолен, С.Р. Рационально-эмотивная психотерапия. Когнитивнобихевиориальный подход / С.Р. Уолен. – М., 1997.
5. Шавердян, Г.М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 8. Основные направления психотерапии: экзистенциональногуманистическое (2 час.).
1. Понятие, цели и задачи экзистенциальной психотерапии.
2. Основные методы и техники экзистенциальной п\т.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2.
Роджерс,
К.
Клиент-центрированная
психотерапия.
Теория,
современная практика и применение / К. Роджерс. – М., 2002.
3. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
22
4. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
5. Шавердян, Г.М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 9. Нейролингвистическое программирование (2 час.).
1. Понятие НЛП. Предпосылки формирования и основные принципы.
2. Цели НЛП. Основные этапы.
3. Техники НЛП-терапии.
Литература:
1. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
2. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
3. Шавердян, Г.М. Основы психотерапии / Г.М. Шавердян. — СПб.:
Питер, 2007. - 208 с.
Тема 10. Групповые и индивидуальные формы психотерапия (2
час.).
1. Групповая динамика как феномен, обеспечивающий специфику
групповой психотерапии.
2. Цели и задачи группы. Методы групповой психотерапиию.
3. Структура целей индивидуальных форм психотерапии. Общие
факторы индивидуальной психотерапии.
Литература:
1. Александров, А.А. Психотерапия: Учебное пособие / А.А. Александров. – СПб.: Питер, 2004.
2. Носачев, Г.Н. Направления, виды, методы и техники психотерапии.
Кн. в 2 т. / Г.Н. Носачев.- Самара: Парус, 1998.
3. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
4. Рудестам, К. Групповая психотерапия / К. Рудестам. – СПб. :
23
Питер,2005.
ПЛАНЫ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического процесса (2 час.).
1. Законодательные основы психотерапии.
2. Личность консультанта.
3. Этапы психотерапевтического процесса.
Литература:
Основная:
1. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
2. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
Тема 6. Основные направления психотерапии: психодинамическое
(8 час.).
I. Психодинамическая психотерапия З. Фрейда.
1. Разбор примеров применения психоанализа на практике.
2. Упражнения на формирование навыков использования техник психоанализа и выработку навыков ведения психоанализа.
II. Трансактный анализ Э. Берна.
24
Упражнения на отработку навыков использования техник трансактного
анализа.
III. Психосинтез Р. Ассаджиоли.
Упражнения на отработку навыков использования техник психосинтеза.
IV. Психодрама Я. Морено.
1. Случаи из практики использования психодрамы.
2. Упражнения на отработку навыков использования техник психодрамы.
Литература:
Основная:
1. Глушак, Е.В. Арткоррекция: песочная психотерапия [Электронный
ресурс] : хрестоматия / Е.В. Глушак . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
2. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
3. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
4. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
2. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
25
требования: Windows .—ISBN.
3. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
Тема 7. Основные направления психотерапии: когнитивноповеденческое (2 час.).
1. Случай из практики проведения поведенческой психотерапии.
2. Упражнения на отработку навыков использования метода мышечной
релаксации по Джекобсону и аутогенной тренировки.
Литература:
Основная:
1. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
2. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
3. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Психотерапия // Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680 с.
2. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
требования: Windows .—ISBN.
3. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентовпед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
26
Тема 8. Основные направления психотерапии: экзистенциональногуманистическое (4 час.).
I. Гештальт-терапия Ф. Перлза.
1. Примеры использования анализа сновидений в практике гештальттерапии (конкретные случаи из практики).
2. Упражнения на отработку навыков использования техник гештальттерапии и упражнения гештальт-терапии, предложенные К. Нарахно.
II. Клиент-центрированная терапия К.Роджерса.
1. Случай из практики: сессия, проведенная К. Роджерсом с Джен.
2. Упражнения на отработку навыков использования техник клиентцентрированной терапии.
Литература:
Основная:
1. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
2. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
3. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Психотерапия // Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680 с.
2. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентовпед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
Тема 9. Нейролингвистическое программирование (2 час.).
27
Упражнения на отработку навыков использования техник НЛП.
Литература:
Основная:
1. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Психотерапия // Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680 с.
2. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентовпед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
28
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ СТУДЕНТОВ
Самостоятельная работа выполняется студентом по заданию преподавателя, но без его непосредственного участия.
Самостоятельная работа студентов проводится для оптимизации и закрепления полученных теоретических знаний и практических умений студентов, углубления и расширения теоретических знаний, формирования умений использовать специальную литературу, развития познавательных способностей и активности студентов (творческой инициативы, самостоятельности, ответственности, организованности), формирования самостоятельного
мышления, способностей к саморазвитию, самосовершенствованию и самореализации. Развития исследовательских умений.
Контроль результатов внеаудиторной самостоятельной работы студентов осуществляется в пределах времени, отведенного на обязательные учебные занятия по дисциплине и внеаудиторную самостоятельную работу студентов по дисциплине. Написание письменных работ осуществляется с использованием первоисточников, учебников и другой рекомендованной литературы. Результаты самостоятельной работы предоставляются в форме письменной работыили в виде мультимедийной презентации.
ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ
Тема 1. История формирования и развития психотерапии как
науки и практики.
1. Возникновение и развитие психотерапевтической практики в истории человечества.
2. Этапы становления теории и практики зарубежной и отечественной
психотерапии.
Литература:
1. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
29
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
3. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического процесса.
Возрастные аспекты психотерапии.
Различие психологии, психиатрии и психотерапии.
Литература:
1. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
3. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
Тема 3. Основные психотерапевтические методы и технологии;
техники и средства психотерапевтического воздействия.
Техники терапевтического вмешательства.
Вербальные и невербальные средства психотерапевтической работы.
Позиция и дистанция.
Литература:
1. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
30
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
Тема 4. Сущность психотерапевтического процесса. Психологические механизмы терапевтического эффекта.
Разделение понятий: психотерапия, психологическое консультирование
и психологическая коррекция.
Литература:
1. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
2. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
Тема 5. Медицинская и психологическая модели психотерапии.
Позиция терапевта и клиента.
Медицинская модель психотерапии, как основная в России.
Психологическая модель психотерапии, как основная в мире.
Различие в позициях психологической и медицинской моделей психотерапии.
Система подготовки психотерапевтов в медицинской и психологической модели психотерапии.
Преимущества и недостатки каждой из моделей психотерапии.
Литература:
1. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
31
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
3. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
Тема 6. Основные направления психотерапии: психодинамическое.
Транзактный анализ.
Телесноориентированнаяп\т.
Психосинтез.
Психодрама.
Литература:
1. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
3. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
4. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
требования: Windows .— ISBN.
5. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
Тема 7. Основные направления психотерапии: когнитивноповеденческое.
Рационально-эмотивная п\т А. Элиса.
Когнитивная психотерапия А. Бэка.
Литература:
32
1. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
3. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
4. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
требования: Windows .— ISBN.
5. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
Тема 8. Основные направления психотерапии: экзистенциональногуманистическое.
Гештальттерапия.
Клиентцентрированная п\т.
Экзистенциальная п\т.
Литература:
1. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
2. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
3. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М.
33
:Академия, 2010 .  368 c .
Тема 9. Нейролингвистическое программирование.
Репрезентативные
системы:
понятие,
виды,
особенности
функционирования.
Понятие и сущность рефрейменга.
Стратегии
мышления
и
их
значение
для
нормальной
жизнедеятельности.
Литература:
Основная:
1. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
2. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова .  Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон. опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентовпед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
Тема 10. Групповые и индивидуальные формы психотерапия.
Понятие групповой психотерапии, эффект группового воздействия.
Виды психотерапевтических групп, механизмы групповой психотерапии.
Современные теории групповой психотерапии.
Этические принципы работы группового терапевта.
Литература:
Основная:
1. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
34
236 с.
2. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
3. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . Систем. требования: Windows .
Дополнительная:
1. Психотерапия // Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680 с.
2. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентовпед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
3.Берн, Э. Групповая психотерапия: [монография] / Э. Берн. - М.: Академический Проект, 2004. - 256 с.
4. Кочюнас, Р. Психологическое консультирование и групповая психотерапия: учеб.пособие для вузов / Р. Кочюнас. - 5-е изд. - М.: Академический
Проект, 2005. - 464c.
Тема 11. Семейная психотерапия.
Семейная психотерапия как особый вид психотерапии. Цели семейной
психотерапии.
Основные положения системного подхода в семейной психотерапии.
Этапы семейной психотерапии. Психотерапевтический контракт.
Литература:
1. Клевцов, Д.А.Стратегическая психотерапия, основанная на многоосевой диагностике: Справочное руководство.../ Д.А. Клевцов, К.Л. Писаревский. - М.: Флинта: Наука, 2010. - 152 с.// ЭБС znanium.com НИЦ «ИНФРАМ»  Режим доступа :http://znanium.com/bookread.php?book=247766
2. Психотерапия // Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
35
680 с.
3. Психология и психотерапия семьи / Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис
.— 3-е изд. — СПб. [и др.] : Питер, 2002 .— 656 с
4. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
требования: Windows .— ISBN.
36
КОНТРОЛЬНО-ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
ТЕСТОВЫЕ ЗАДАНИЯ К КУРСУ
Пример
Тема 2. Теоретические основы психотерапии: понятие, виды и этапы психотерапевтического процесса
1. Психотерапия - система лечебного воздействия психологическими
средствами на психику, а через нее на весь организм и поведение пациента.
Данное определение было дано:
а) X. Штроцка;
б) Р. Бастиным;
в) Отечественными психотерапевтами;
г) С. Ледером.
2. Понимание невроза как проявления, вытесненного в бессознательное
инфантильно-сексуального влечения, относится к:
а) поведенческой психотерапии;
б) психоаналитической психотерапии;
в) индивидуальной психотерапии;
г) экзистенциально – гуманистической психотерапии.
3. Самодиагноз клиента, рассматриваемый как негативные намерения
лица, выступающего причиной нарушений, или (как вариант) непонимание
этим лицом каких-либо истин, правил и нежелание понять их, носит название:
а)«индивидуальное своеобразие»;
б)«злая воля»;
в)«влияние третьих лиц»;
г)«неблагоприятная ситуация».
4.Фразу «Правильно ли я понял, вы считаете, что ваш сын ведет себя
таким образом, чтобы вывести вас из себя?» можно отнести к технике:
а)интерпретация;
37
б)вопрос;
в)отражение чувств;
г)прояснение.
5.Понятие «психотерапевтическая неправильность» означает:
а)грамматически и синтаксически правильное высказывание, являющееся, тем не менее неэффективным способом восприятия и осмысления субъективной реальности;
б)это обобщение конкретного опыта и распространение его на другие
сходные ситуации, обобщение конкретного опыта;
в)фильтрация информации, при котором человек исключает что-либо
из внимания, проявляющиеся в том, что в предложении отсутствует указание
на объект, лицо или событие;
г)преувеличеннаясубъективизация информации, подчинение восприятия и действия индивидуально-своеобразным регуляторам.
6.Гипноз как психологически нормальный феномен, вызываемый внушением, рассматривался в рамках:
а)Сальпетриерской школы;
б)Московской школы;
в)Нансийской школы;
г)Лейпцигской школы.
7. Члены Профессиональной Психотерапевтической Лиги, не имеющие
психотерапевтической подготовки, но желающие работать психотерапевтами
и имеющие интерес к данной профессии, желающие повысить образовательный ценз в этой области, носят название:
а)супервизор;
б)волонтер;
в)непрофессионал;
г)ассистент.
8. Право на профессиональную психотерапевтическую деятельность не
имеет специалист:
38
а)признанный дееспособным;
б)психиатрически неосвидетельствованный;
в)прошедший обучение зарубежом;
г)иностранный гражданин.
9. Самовнушение согласно классификации Ю.А. Александровского относится к группе методов:
а)типа психотерапевтической интервенции;
б)типа инструмента;
в)типа формы;
г)типа техник.
10.Вельвовский выделяет такую группу психотерапии как:
а)психотерапия при стрессе;
б)суггестивная психотерапия;
в)реконструктивная психотерапия;
г)дискрептивная психотерапия.
11. Невербальное поведение, выраженное в избегании визуального
контакта параллельно с такими словами, как «Я нисколько не расстроен»,
означает:
а)отрицание;
б)акцентирование;
в)подтверждение;
г)контроль.
12. Психотерапевтическая неправильность, связанная с обобщением
конкретного опыта и его распространением на сходные ситуации, называется:
а)сгущением;
б)искажением;
в)смещением;
г)генерализацией.
13.Процесс создания метафоры не включает такой этап, как:
39
а)выбор персонажа;
б)выбор разрешения;
в)выбор позиции;
г)выбор контекста.
14. Впервые описание такого понятия, как «внутренняя картина болезни» дал:
а)В.М. Смирнов;
б)Т.Н. Резникова;
в)В.Н. Мясищев;
г)Р.А. Лурия.
15.Фактор «коррективный эмоциональный опыт» предложил:
а)И. Ялом;
б)Ф. Александер;
в)Р. Корсини;
г) С. Кратохвил.
16.Автором глубокой аналитически-диалектической психотерапии является:
а)Бирман;
б)Павлов;
в)Платонов;
г)Консторум.
Тема 6. Основные направления психотерапии: психодинамическое.
I. Психоанализ З. Фрейда.
1.Если невроз понимается как следствие конфликта между бессознательным и сознанием, то психотерапия будет направлена на:
а)переучивание;
б)осознание;
в)приобретение нового опыта;
г)переработку иррациональных установок.
40
2.Заменители, в которых происходит воссоединение бессознательного с
сознательной частью Эго, называются:
а)дескрипты;
б)дериваты;
в)делириями;
г)делинквентами.
3. Прием аналитического метода, называющиеся подготовкой к интерпретации, представляет собой:
а)привлечение внимания клиента к какому-либо содержанию, терапевт
заставляет клиента признать что-либо, чего он раньше признать не хотел, но
что следует признать;
б)описание и выделение некоторых явлений, прояснение их деталей,
комментирование материала, который клиент готов признать;
в)указание на источник переживания, в результате которого осознается
причина переживания;
г)указанием на жесткие структуры в поведении, стереотипы в восприятии, эмоциональном реагировании.
4.Интерпретация, позволяющая выделить сходные темы в аспектах
опыта клиента, которые казались несвязанными, является:
а)диагональной;
б)символической;
в)горизонтальной;
г)вертикальной.
5.Показаниями против психоанализа является наличие:
а)неврастении;
б)невроза навязчивых состояний;
в)обессивно-компульсивных реакций;
г)маниакально-депрессивного психоза.
6.Такой тип сопротивления, выраженный в виде нахождения нового
способа удовлетворения бессознательных желаний, относится к:
41
а)сопротивлению Id;
б)сопротивлению Ego;
в)сопротивлению Super-Ego;
г)сопротивлению переноса.
7.Наложение различных элементов сновидения друг на друга в схожем
переживании называется:
а)смещение;
б)обобщение;
в)сгущение;
г)символизация.
8.Метод реконструктивной терапии предложил:
а)Ф. Александер;
б)О. Кернберг;
в)П. Кристоф;
г)Х. Кохут.
9. Эмпатичное переживание аналитиком состояния, свойственного значимой личности прошлого клиента, называется:
а)согласующийся трансфер;
б)дополнительный трансфер;
в)параллельный трансфер;
г)обратный трансфер.
10.Персонификация собственных характерных черт – это вид толкования сновидения на:
а)объективном уровне;
б)субъективном уровне;
в)категориальном уровне;
г)уровне переноса.
II. Транзактный анализ Э. Берна
1.Автором эгограммы – способа изображения эго-состояний является:
а)Дж. Дюсей;
42
б)Э. Берн;
в)К. Стайнер;
г)Б. Гулдинги.
2.Способ распознания эго-состояния, который основывается на том,
что другие люди обращаются ко мне из эго-состояния, дополняющего эгосостояние данного индивида, называется:
а)поведенческий диагноз;
б)социальный диагноз;
в)исторический диагноз;
г)феноменологический диагноз.
3.Процесс, в результате которого индивид содержание одного эгосостояния «принимает» за содержание другого эго-состояния, называется:
а)исключение;
б)констатация;
в)контаминация;
г)искажение.
4.Функция «фильтра поглаживания» состоит:
а)в поддержании существующих представлений об индивиде другими
людьми;
б)в поддержании существующих представлений индивида о самом себе;
в)в создании у индивида представлений о других людях;
г)в создании у других людей представлений об индивиде.
5.Знаки взаимного признания на основе традиций и социальных обычаев называются:
а)ритуал;
б)времяпреповождение;
в)деятельность;
г)игра.
43
6.Жизненная позиция, согласно которой индивид стремиться возвысится над другими людьми, это:
а)«Я – Ок, ты – не Ок»;
б)«Я – не Ок, ты – Ок»;
в)«Я – Ок, ты – Ок»;
г)«Я – не Ок, ты – не Ок».
7.Непрерывный способ поведения называется:
а)минискрипт;
б)драйвер;
в)сценарий;
г)рэкет.
8.«Торговой маркой» в системе рэкета является:
а)сценарное чувство;
б)подкрепляющее воспоминание;
в)отмечаемое ощущение;
г)фантазии.
9.Сценарная роль, согласно которой индивид считает, что сам находятся в позиции «не Ок», называется:
а)преследователь;
б)спаситель;
в)игрок;
г)жертва.
10.Способность выбирать из всего возможного разнообразия и диапазона чувств, мыслей и поведения – это:
а) автономность;
б)осознание;
в)спонтанность;
г)интимность.
III. Телесно-ориентированная психотерапия
44
1.Использовать физические упражнения, которые бы вошли «в число
основных задач помимо основной установки» анализа, предложил:
а)З. Фрейд:
б)В. Райх;
в)Ш. Ференци;
г)А. Лоуэн.
2.Технику «аналитическойвегетотерапией характера» предложил:
а)В. Райх;
б) А. Лоуэн;
в) М. Фельденкрайз;
г)С. Гроф.
3.Терапевтическая техника, помогающая человеку вернуться к своему
телу и в наибольшей возможной степени переживать его жизнь, представляющая собой поиск себя посредством обращения к телу, называется:
а)рольфинг;
б)биоэнергетика;
в)первичной терапией;
г)метод создания «кинестетической легкости».
4.Согласно В. Райху мышечные зажимы блокируют 3 основные биологические возбуждения:
а)страх, гнев и сексуальное возбуждение;
б)тревожность, гнев и сексуальное возбуждение;
в)агрессивность, гнев и сексуальное возбуждение;
г)тревожность, страх и сексуальное возбуждение.
5.Мышечный панцирь в области таза способствует подавлению таких
эмоций и состояний, как:
а)гнев;
б)страх нападения, злость, неприязнь;
в)возбуждение, гнев, удовольствие;
г)любые эмоции.
45
6.Сознание человека, выступающее за обычные пределы и преодолевающая ограничения времени и пространства, являющееся первостепенной
характеристикой существования и обнаруживающее связь человека с космосом, называется:
а) перинатальное сознание;
б)хилотропическое сознание;
в)холотропическое сознание;
г)трансперсональное сознание.
7.Техника «Свободное Дыхание» была предложена:
а)С. Рэй, Б. Мандел;
б)Дж. Ленардом, Ф. Лаутом;
в)С. Грофом, Л. Орр;
г)А. Лоуэн, В. Райх.
8.Система глубокого и быстрого связного дыхания в сочетании со специфическими приемами работы с телом и специально подобранной музыки
называется:
а)холотропное дыхание;
б)вайвейшен;
в)ребефинг;
г)свободное дыхание.
9.Системы конденсированного опыта – это:
а)универсальный опыт и полный спектр переживаний, имеющих место
при рождении, связанных с переживаниями смерти;
б)динамическое сочетание воспоминаний различных периодов жизни
человека, объединенных сильным эмоциональным зарядом одного и того же
качества, интенсивных телесных ощущений одного и того же типа;
в)информация о переживаниях и ощущениях организма с момента зачатия до завершения рождения;
г)запись в организме длительного эмоционального и физического
стресса биологического рождения.
46
IV. Психодрама Я. Морено
1.Аналитико-коммуникативные цели и рационального анализа имеет
фаза психодрамы:
а)разминки;
б)игры;
в)монодрамы;
г)интеграции.
2.Техникой, которую используют на фазе игры, не является:
а)смена ролей;
б)диалог на ходу;
в)зеркало;
г)дублирование.
3.Техника, в которой протагонист группирует вокруг себя соответственно существующим в реальности отношениям важнейших людей из своего окружения, изображаемых другими членами группы, называется:
а)«социальный атом»;
б)«активная социограмма»;
в)«спектрограмма»;
г)«монограмма».
4.Роль, связанная с поведением человека как телесного существа, называется:
а)социальная;
б)психическая;
в)соматопсихическая;
г)трансцендентальная.
5.Стадия ролевого развития, в которой человек сознательно отождествляет и чувствует свою сопричастность с миром, называется:
а)эмбриональная;
б)стадия «первой вселенной»;
в)стадия «второй вселенной»;
47
г)стадия «третьей вселенной».
6.Способность к внутреннему освобождению от застывших чувств и
старых моделей поведения – это:
а)осознанность;
б)спонтанность;
в)креативность;
г)катарсис.
7.Придание новой формы уже существующему – это форма спонтанности:
а)драматическая;
б)творческая;
в)оригинальная;
г)адекватная реакция.
8.Член группы, который оказывается субъектом, исполняющим ту или
иную роль, называется:
а)ведущий;
б)вспомогательное я;
в)протагонист;
г)аудитория.
9.Техника, используемая в случае, когда пациент не в состоянии изобразить самого себя словами или действием, называется:
а)техника зеркала;
б)техника двойника;
в)дублирование;
г)обмен ролями.
10.Техника, в которой вспомогательное эго действует так, «как будто»
пациента здесь нет, для того чтобы клиент осознал, что тот человек, которого
изображают на сцене, и есть совершенно точное, правдивое изображение его
самого, называется:
а)техника «настройки»;
48
б)техника спонтанных импровизаций;
в)техника «зеркало за спиной»;
г)техника «публика спиной к протагонисту».
Тема 7. Основные направления психотерапии: когнитивноповеденческое.
1.
Базисной концепцией поведенческого направления психотера-
пии, характеризующейся применением принципов классического обусловливания и обусловленного избегания, в которой представлены промежуточные
переменные и гипотетические конструкты, является концепция:
а)прикладной анализ поведения;
б)необихевиоральнаямедиаторная модель «стимул-реакция»;
в)теория социального научения;
г)когнитивная модификация поведения.
2.Метод систематической десенсибилизации разработан:
а)Вольпе;
б)Стампфлом;
в)Э. Джекобсоном;
г)Фельдманом.
3.Использование ключевого слова, связанного с состоянием глубокого
расслабления, применяют в таком типе релаксации, как:
а)мышечная;
б)дифференцированная;
в)ментальная;
г)условная.
4.Побуждение клиента встретиться лицом к лицу со своими кошмарами
и «привести эти кошмары в замешательство» является сутью метода:
а)систематической десенсибилизации;
б)наводнения;
в)тренинга ассертивности;
г)аверсивного метода.
49
5.К методикам, направленным на угасание симптомов с помощью отрицательного подкрепления, не относят:
а)интенсивное перевоспитание Венсента;
б)внезапное нападение врасплох Кауфмана;
в)поведенческая контрактная программа Ф. Бардила;
г)насильственные упражнения Керера.
6.Понятие и теория поведенческого направления в психотерапии связаны со следующими именами, кроме:
а)Павлова;
б)Вольпе;
в)Перлса;
г)Скиннера.
7. Метод оценки реакций клиентов на конкретные обстоятельства, связанный с символическим воссозданием ими проблемной жизненной ситуации, называется:
а)ролевая игра;
б)направленное воображение;
в)самомониторинг;
г)наблюдение поведения.
8. Методы РЭТ А. Эллиса и методы тренинга самоинструктированияМейхенбаума относятся к группе:
а)техник когнитивной реконструкции;
б)техник, основанных на осуществлении в реальной жизни;
в)техник, основанных на воображении;
г)тренинговых техник.
9.В качестве метода обучения самоконтролю для преодоления импульсивности, стресса, чрезмерной агрессивности, боли используют такую технику, как:
а)тренинг ассертивности;
б)тренинг прогрессивной релаксации;
50
в)метод биологической обратной связи;
г)тренинг самоинструктирования.
10.Для решения проблем, связанных с наличием сексуальных расстройств, наиболее подходит метод поведенческой терапии:
а) систематической десенсибилизации;
б)аверсивный метод;
в)тренинг прогрессивной релаксации;
г)тренинг ассертивности.
Тема 8. Основные направления психотерапии: экзистенциональногуманистическое.
I. Гештальттерапия Ф. Перлза
1.Принцип, согласно которому человек – это единый организм, всегда
функционирующий как целое, называется:
а)гомеостатический;
б)диалектический;
в)холистический;
г)физиологический.
2.Ф. Перлз считал, что основными биологическими функциями организма являются:
а)агрессии и защиты;
б)размножения и смерти;
в)размножения и агрессии;
г)защиты и размножения.
3.Форма нарушения границ между объектом и внешним миром, означающая, что некоторая функция, изначально направленная от индивида на
мир, меняет свое направление и возвращается к инициатору, называется:
а)интроекция;
б)проекция;
в)дефлексия;
г)ретрофлексия.
51
4.Интроецирующий человек ведет себя следующим образом:
а)поступает с другими так, как они, по его мнению, поступают с ним;
б)поступает в соответствии с желаниями и ожиданиями окружающих;
в)поступает в отношении себя так, как хотел бы поступить в отношении других;
г)поступает, так, как будто не знает, кто, что и в отношении кого делает.
5.Невротическая личность, согласно Ф. Перлзу, не характеризуется:
а)ригидностью и компульсивностью поведения;
б)спонтанностью;
в)актуализацией представлений о себе, т.е. нереалистичностью концепций о том, каким надлежит быть;
г)утратой цельности представлений о себе.
6.Если рассматривать невроз как нарушение роста, то целью терапии
является достижение:
а)целостности;
б)спонтанности;
в)гибкости;
г)самостоятельности.
7.Основным методом гештальттерапии является метод возобновления
роста, решение задачи которого достигается за счет:
а)интроспекции;
б)рефлексии;
в)действия;
г)интеллектуализации.
8.Техника представляющая собой метод фасилитации ролевого диалога
между клиентом и другими людьми или между частями личности клиента
называется:
а) техника челнока;
б) техника пустой стул – горячий стул;
52
в) техника собака сверху – собака снизу;
г) техника нападающий – защищающийся.
9.Работа со сновидениями осуществляется с помощью метода:
а)обсуждения;
б)интерпретации;
в)свободных ассоциаций;
г)отыгрывания.
10.Принцип, состоящий в прямом обращении к человеку, а не обсуждению его с терапевтом, называется:
а)«здесь и сейчас»;
б)«использование Я-высказываний»;
в)«я и ты»;
г)«использование континуума осознавания».
11.Невротический уровень незрелой личности, проявляющий в том, что
личность доходит до своего истинного состояния, освободившись от всех
механизмов защиты, называется:
а)тупик;
б)клише;
в)искусственный;
г)уровень взрыва.
II. Экзистенциальная психотерапия
1. Изменение представлений клиента о мире и открытие перед ним
возможности принятия новых решений при осознании клиентом того, что, не
принимая никаких решений, он тем самым также принимает определенное
решение, характерно для экзистенциальной терапии, разработанной:
а)Р. Мэй;
б) В. Франклом;
в)К. Хоуллер;
г)Дж. Бьюдженталя.
2.Нормальной форме тревоги присущи черты, кроме:
53
а)соразмерна существующей угрозе;
б)не вызывает интрапсихического конфликта (вытеснение);
в)блокирует способности к любви и конструктивной работе;
г)продуцирует новые инсайты.
3.Способ работы с экзистенциальным понятием «бессмысленность»,
который направлен на помощь клиенту в установлении и поддержании
аутентичных отношений, называется:
а)переопределение проблемы;
б)определение видов защиты от тревоги бессмысленности;
в)исцеляющие отношения;
г)оказание клиентам содействия в их более активном участии в жизни.
4.Способ углубления осознания смерти, в котором работают с подсознательными темами в неподавленном и в неотредактированном виде, называется:
а)работа со сновидениями;
б)определение механизмов защиты;
в)работа с напоминаниями о недолговечности (бренности) существования;
г)работа со вспомогательными средствами.
5.Способ работы с экзистенциальным понятием «свобода», направленный на изменение точки зрения клиента или другую интерпретацию внешних
обстоятельств, которые клиент не в силах изменить, называется:
а)противостояние экзистенциальной вине;
б)фасилитация принятия решений;
в)освобождение способности желать;
г)столкновение с реалистическими ограничениями.
6.Способ работы с экзистенциальным понятием «изоляция», направленный на определение способов уклонения клиентов от реальных отношений с другими, называется:
а)идентификация межличностной патологии;
54
б)идентификация механизмов защиты;
в)исцеляющие отношения;
г)столкновение клиентов с изоляцией.
Тема 9. Нейролингвистическое программирование.
1.Первая поведенческая рамка ориентирована:
а)на проблему;
б)на результат;
в)на обратная связь;
г)на возможности.
2.Слова, позволяющие выделить предпочитаемую клиентом репрезентативную систему, называется:
а)дестракторы;
б)паттерн;
в)предикаты;
г)субмодальности.
3.Глазной сигнал доступа, выраженный в движении глаз вниз направо,
означает:
а)аудиальная репрезентативная система;
б)визуальная репрезентативная система;
в)кинестетическая система;
г)репрезентативная система «вкус-запах».
4.Дыхание верхнее и поверхностное, быстрый темп речи и более высокий тон голоса, повышенное напряжение мускулатуры означают:
а)аудиальная репрезентативная система;
б)визуальная репрезентативная система;
в)кинестетическая система;
г)репрезентативная система «вкус-запах».
5.Предположения, убеждения, ожидания, возникающие из личного
опыта и представляющие определенные ограничения свободы, выбора, удовольствия, в НЛП обозначаются понятием:
55
а)пресуппозиции;
б)комплексная эквивалентность;
в)чтение мыслей;
г)причина и следствие.
6.Схема «создание образа мечты или представление → оценка ощущения каждого героя истории → воображение, как выглядит история глазами
каждого героя → создание персонажа исходя из этих ощущений» соответствует стратегии:
а)музыкальной стратегии;
б)стратегии творчества;
в)стратегии запоминания;
г)стратегии грамотного письма.
7.Техника переноса положительных эмоциональных ресурсов из прошлого переживания в настоящую ситуацию, называется:
а)рефрейминг;
б)генератор нового поведения;
в)изменение личностной истории;
г)якорение.
8.Слова, являющиеся процессуальными и указывающие на возможность изменений, являются в НЛП:
а)универсальными квантификаторами;
б)номинализаторами;
в)предикторами;
г)модальными операторами.
ВОПРОСЫ К ЗАЧЕТУ
1. Определение «психотерапии», ее основные цели, задачи.
2. Этапы исторического становления психотерапии.
3. Техники терапевтического вмешательства. Вербальные и невербальные средства психотерапевтической работы.
4. Классификации видов и методов психотерапии.
56
5. Этапы психотерапевтического процесса.
6. Этические принципы психотерапии.
7. Балинтовские группы как форма обучения терапевтов.
8. Факторы влияющие на эффективность психотерапии.
9. Общая характеристика психоаналитической психотерапии З. Фрейда.
Преимущества и недостатки.
10. Техники психоаналитической психотерапии.
11. Суггестивная психотерапия. Достоинства и недостатки.
12. Основные положения психотерапии транзактного анализа Э. Берна.
Цели и задачи ТА. Достоинства и недостатки.
13. Общие положения телесно-ориентированной терапии. Основные
техники.
14. Психосинтез Р. Ассаджиоли. Цели и этапы психотерапевтического
процесса в рамках психосинтеза.
15. Техники психосинтеза.
16. Общая характеристика поведенческой психотерапии. Построение
психотерапевтических отношений, и критерии применения поведенческой
психотерапии.
17. Основные техники и методы поведенческой терапии, их краткая характеристика.
18. Особенности психотерапевтического процесса в гештальттерапии,
цели и задачи. Преимущества и недостатки.
19. Основные положения и компоненты психодраматической психотерапии. Характеристика основных техник и методик психодрамы.
20. Понятие «эмпатии» в психотерапевтическом процессе клиентцентрированной терапии: стадии эмпатического реагирования, внутренняя
эмпатическая модель пациента.
21. Общая характеристика экзистенциального направления психотерапии, его цели и задачи.
57
22. Основные положения патогенетической психотерапии В.Н. Мясищева.
23. Индивидуальная и групповая формы патогенетической психотерапии.
24. Основные положения когнитивной терапии А. Бэка.
25. Рационально-эмотивно-поведенческая терапия А. Эллиса. АВСмодель. Характеристика общей стратегии РЭТ. Достоинства и недостатки.
26. Определение НЛП и его основные понятия. Цели НЛП. Психотерапия в рамках НЛП.
27.Техники НЛП: якорение, техника работы с субмодальностям, техники изменения личностной истории, рефрейминг.
28. Особенности построения работы в групповой терапии.
29. Общие положения семейной психотерапии. Техники работы с семьей.
30. Позитивная психотерапия.
58
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Основная литература:
1. Глушак, Е.В. Арткоррекция: песочная психотерапия [Электронный
ресурс] : хрестоматия / Е.В. Глушак . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
2. Захаров, А.И. Происхождение детских неврозов и психотерапия
[Электронный ресурс] : [монография] / А.И. Захаров . Уссурийск : УГПИ,
2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
3. Захаров, А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков [Электронный ресурс] : [монография] / А.И. Захаров . Уссурийск : УГПИ, 2009 . 
1 электрон.опт. диск (CD-ROM) .  Систем. требования: Windows .
4. Клевцов, Д.А.Стратегическая психотерапия, основанная на многоосевой диагностике: Справочное руководство.../ Д.А. Клевцов, К.Л. Писаревский. - М.: Флинта: Наука, 2010. - 152 с.// ЭБС znanium.com НИЦ «ИНФРАМ»  Режим доступа :http://znanium.com/bookread.php?book=247766
5. Практикум по психотерапии: игры и упражнения: Учебное пособие /
Автор-сост. Е.В. Глушак, С.А. Попова. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2010. –
236 с.
6. Соколова, Е.Т. Психотерапия : теория и практика: учеб.пособие для
вузов по напр. и спец. «Психология» / Е.Т. Соколова .  4-е изд., стер.  М. :
Академия, 2010 .  368c .
7. Психотерапия [Электронный ресурс] : хрестоматия для студ. 5-го
курса факультета биологии, химии и психологии / сост.: Е.В. Глушак, С.А.
Попова . Уссурийск : УГПИ, 2009 .  1 электрон.опт. диск (CD-ROM) . 
Систем. требования: Windows .
Дополнительная литература
1. Берн, Э. Групповая психотерапия: [монография] / Э. Берн. - М.: Академический Проект, 2004. - 256 с.
59
2. Кочюнас, Р. Психологическое консультирование и групповая психотерапия: учеб.пособие для вузов / Р. Кочюнас. - 5-е изд. - М.: Академический
Проект, 2005. - 464c.
3. Психология и психотерапия семьи / Э.Г. Эйдемиллер, В.В. Юстицкис
.— 3-е изд. — СПб.: Питер, 2002 .— 656 с.
4. Психокоррекция [Электронный ресурс] : учебное пособие / А.А.
Осипова .— М. : Сфера, 2002 .— 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) .— Систем.
требования: Windows .— ISBN
5. Психотерапия//Под ред. Б.Д. Карвасарского. - СПб.: ПИТЕР, 2000. –
680с.
6. Романин, А.Н. Основы психотерапии: учеб.пособие для студентов
пед. вузов по специальности 020400 – «Психология» / А.Н. Романин. - М.:
Академия, 1999. - 207 с.
7. Соколова, Е.Т. Общая психотерапия / Е.Т. Соколова. - М.: Тривола,
2001. - 302 с.
60
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ:
ПРИМЕРЫ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ СЕССИЙ
З. Фрейд. СЛУЧАЙ С ФРОЙЛЯЙН ЭЛИЗАБЕТ фон Р.
Осенью 1892 года один хорошо мне знакомый коллега попросил меня проконсультировать молодую даму, более двух лет страдавшую от болей в ногах и передвигающуюся
лишь с большим трудом. В записке врача было написано и о том, что он рассматривает
этот случай болезни в качестве истерии, хотя ему так и не удалось найти каких-либо признаков, присущих этому неврозу. Врач даже был немного знаком с семьёй больной и знал,
что в последние годы эта семья пережила много горьких событий, лишь на короткие периоды жизнь её скрашивалась отдельными моментами радости. Вначале умер отец больной, затем мать подвергается серьёзной офтальмологической операции, а небольшое время спустя после тяжёлых родов погибает замужняя сестра, уже давно страдавшая болезнью сердца. Наша больная принимала самое активное участие в поддержке несчастных
родственников и уходе за ними во всех этих горестных событиях.
Я не далеко продвинулся в понимании этого случая после первой беседы с 24летней фройляйн. Внешне она выглядела интеллигентной и психически совершенно нормальной. Свои страдания, серьёзно затруднявшие для неё контакты с людьми и получение
наслаждений, она переносила с весёлым выражением лица, с безразличием красавицы
(belleindifference), столь характерными для истериков. Ходила она несколько наклонив
вперёд верхнюю часть туловища, но не пользуясь никакой посторонней поддержкой. Походка её не походила ни на одну из тех, которые принято считать патологическими, да
впрочем и ходила она не столь уж плохо. Мучило её только то, что при ходьбе она испытывала сильные боли и даже от небольшой прогулки или от стояния в течении нескольких
минут страшно уставала. Поэтому через небольшой промежуток времени ей приходилось
присаживаться и отдыхать, пока боль не становилась меньше, полностью же она никогда
не исчезала. Боль эта была неопределённой природы, единственное, что её характеризовало, так это чувство усталости перед её появлением. В качестве зоны боли фигурировала
довольно большая область, которую было трудно точно локализовать. Эта зона располагалась на передней поверхности правого бедра, откуда чаще всего и начинали появляться
болевые ощущения и где они были наиболее интенсивны. В этом месте кожа и мышцы
были особенно чувствительны к надавливанию и щипкам, а укол иглой воспринимался
здесь скорее несколько безразлично. Но не только эта область, но почти вся поверхность
обоих ног (кожа и мышцы) болезненно реагировала на тактильные раздражения. Возможно, что более сильно были выражены ощущения в мышцах, но боль и в мышцах и на коже
61
наиболее отчётливо воспринималась в области бёдер. Её ноги нельзя было назвать слабыми, рефлексы ног были средней силы, каких-либо других симптомов не обнаруживалось,
так что отсутствовали предпосылки для того, что поставить более серьёзный диагноз, свидетельствующий о заболевании органической природы. Болезнь пациентки формировалось постепенно, в течении двух лет и всё это время со значительными колебаниями в интенсивности проявления.
Постановка диагноза оказалась для меня непростой задачей. Поэтому я решил
остановиться пока на диагнозе моего коллеги, и сделал я это по двум причинам. Вопервых, обращала на себя внимание неопределённость жалоб, высказываемых довольнотаки высокообразованной женщиной. Больной, страдающий от органической (соматической) болезни, если он не является нервнобольным, опишет свои страдания спокойно и
довольно точно, это например будет очень острая (кинжальная) боль, появляющаяся через
строго определённые интервалы и простирающаяся от того участка тела до этого, а вызывается она на взгляд заболевшего человека вот тем или другим воздействием. Неврастеник
(ипохондрик, наделённый ко всему прочему ещё и неврозом страха), описывающий своё
болезненное состояние, производит в Вас такое впечатление, словно бы при этом он занят
неимоверно тяжёлой душевной работой, во много раз превосходящей его силы. Мышцы
лица неврастеника напряжены, а черты лица искажены до такой степени, словно он испытывает мучительный аффект, голос его становится более резким, больной с трудом пытается подобрать подходящие выражения для описания своего состояния, отклоняет все
объяснения, даваемые врачом, желающим уменьшить страдания пациента, причём это никак не зависит от правильности советов врача. Очевидно, неврастеник твёрдо придерживается мнения, что речевые средства слишком бедны, чтобы посредством них можно было
выразить все переживаемые им ощущения, действительно являющиеся в чём-то неповторимыми, никогда прежде не существовавшими; да и, вообще, неврастеник не способен
исчерпывающе описать своё состояние, так как в его ощущениях появляются всё новые и
новые оттенки. Когда неврастеника вынужденно прерывают, то легко заметить как сильно
недоволен пациент, что врач не смог его выслушать до конца. Частично такая «исповедальность» больного связана с тем, что всё его внимание поглощено прислушиванием к
своему состоянию. Противоположная психическая конституция была у фройляйн фон Р.
Можно было заметить, что несмотря на то, что она отдавала должное внимание переживаемым ею болям, её привлекало что-то совсем другое, сами боли оказывались там лишь
фоновым элементом. Это другое было скорее всего представлено мыслями и чувствами,
каким-то образом связанными с болевыми ощущениями.
62
Но ещё лучше понять источник болей помогает второй момент. Если у больногоорганика или неврастеника раздражать то место, которое болит, то мимика пациента ясно
показывает испытываемое им неудовольствие или страдание; и даже более того, больной
начинает дёргаться, отказывается от медицинского обследования, не желая ещё раз подвергнуться болевым ощущениям. А когда щипали или надавливали на гипералгическую
кожу или мышцы ног фройляйн фон Р., то лицо её принимало довольно странное выражение, скорее говорящее о переживаемом ею удовольствии, чем о страдании. Раздававшиеся
при этом вскрикивания фройляйн чем-то напоминали мне звуки, издаваемые человеком,
когда его пытаются защекотать – а лицо её становилось красным, она запрокидывала голову назад, закрывала глаза, туловище выгибалось, причём всё это не было лишено некоторой изящности и в то же время демонстративности, позволяя даже прийти к единственно возможному заключению – перед нами был случай истерии, а возбуждаемые участки
являлись ничем иным как истеричными зонами.
Мимика пациентки никак не соответствовала переживаниям боли, которые следовало бы ожидать в ответ напощипывания мышц и кожи, вероятно мимика более хорошо
согласовывалась с ходом её мыслей, скрыто протекающих за испытываемыми ею болями
и пробуждаемых раздражением тесно связанных с переживаниями боли участков тела. Я
уже не раз в случаях явной истерии наблюдал такую обращающую на себя внимание мимику в ответ на раздражение гипералгических зон. Остальная пантомимика по-видимому
соответствовала слабо выраженным эквивалентам истеричного припадка.
Вначале я не мог найти никакого объяснения такой необычной локализации истеричных зон. Заставляло призадуматься и то, что гипералгезия поразила главным образом
мышцы. Наиболее частым страданием, повинным в патологически повышенной общей и
локальной чувствительности мышц к испытываемым им давлению, является ревматическая инфильтрация, о склонности которой принимать форму нервного заболевания я уже
говорил. Консистенция мышц, в которых у фройляйн фон Р. ощущалась боль, не противоречила этой гипотезе, в мышечной ткани действительно очень легко обнаруживались разнообразные твёрдые уплотнения, которые и оказывались наиболее чувствительными.
Итак, вероятней всего имелись органические изменения в мышцах в указанном нами
смысле, на почве которого и расцвёл невроз, значение которого приобрело не подобающе
большую величину.
При проведении терапия я также исходил из предпосылки о существовании смешанного заболевания. Мы посоветовали больной продолжать курс массирования и фарадизации патологически чувствительных мышц, не обращая внимания на испытываемую
при этом боль. За собой я оставил лечение ног посредством сильных разрядов франкли63
новского тока, чтобы поддерживать взаимоотношения с больной. На её вопрос, должна ли
она принуждать себя ходить, мы ответили решительным «да».
Мы добились некоторого улучшения в состоянии больной. Казалось, что под совершенно своеобразным воздействием болезненных разрядов электрической машины пациентка начала потихоньку оттаивать и чем сильнее они были, тем далее отодвигалась у
больной озабоченность своими страданиями. Тем временем моему коллеге удалось подготовить благоприятную почву для проведения психического лечения. Когда после прохождения четырехнедельного лечения общепринятыми средствами я предложил пациентке
психотерапевтические сеансы, разъяснив ей суть применяемого мной метода и принцип
его воздействия, то я встретил со стороны пациентки незамедлительное согласие, почти
безо всякого сопротивления.
Но работа, за которую я теперь принялся, оказалась одной из самых трудных. Вряд
ли когда-либо что-нибудь подобное выпадало на мою долю, да и сложность сообщения о
испытанных тогда мною трудностях, должна считаться с преодолёнными мною проблемами в лечении. Долгое время я не мог обнаружить никакой связи между историей страданий пациентки и самими испытываемыми ими страданиями, каковые должны, конечно,
вызываться и определяться пережитыми пациенткой травматическими впечатлениями.
Когда берёшься заподобного рода катартическое лечение пациентки, то вначале
пытаешься прояснить вопрос, насколько хорошо известны больной истоки её страданий?
Хорошо бы было, если бы пациентка без заметных трудностей могла вспомнить историю
своего заболевания, тогда не понадобилась бы и особая психотерапевтическая техника.
Проявляемый с нашей стороны интерес к личности больной, понимание её состояния, которое постепенно становится ёе пониманием, надежда на выздоровление, вселяющая в неё
силы, всё это позволит больной открыть свои тайны и исцелиться. С самого начала можно
было догадаться, что фройляйн Элизабет хорошо знала о причинах, спровоцировавших у
неё болезнь, то есть пациентка имела в своём сознании тайну, и никакого инородного
предмета. При взгляде на пациентку в голову невольно приходили слова писателя: «За
этой миной лица скрывается глубокий смысл». (Вскоре окажется, что это, действительно,
так и было.)
Я сразу же решил отказаться от применения гипноза, конечно, с единственной оговоркой, использовать его в тех случаях, когда для выявления имеющихся в её исповеди
взаимосвязей не будет достаточно материала воспоминаний. В результате этого первого и
всестороннего анализа истерии я пришёл к открытию нового лечебного подхода, превратившегося со временем в особый психотерапевтический метод. Я целенаправленно применял его для послойного устранения патогенного психического материала, так что этот
64
метод легко можно бы было приравнять археологической технике при раскопках погребённого города древней цивилизации. Вначале я просил больную рассказывать мне всё,
что она знает из того, что каким-либо образом связано с её заболеванием, при этом я пытался отыскать те места в рассказе пациентки, где взаимосвязь событий всё ещё оставалась загадочной, где создавалось впечатление об отсутствии в цепи событий одного из необходимых звеньев. Чуть позже я более глубоко проникал в слои воспоминаний больной,
для чего использовал расспрашивание в состояние гипноза или иную технику, родственную этому. Естественно, что предпосылкой всей психотерапевтической работы была
твёрдая уверенность в том, что удастся прийти к достаточно полному объяснению страданий, о применяемых для этого средствах исследования глубин психики читатель узнает
довольно скоро.
Рассказанная фройляйн Элизабет история страданий была скучной и переплеталась
с постоянно нанизываемыми на происходящие события её мучительными переживаниями.
Во всё время своего рассказа она находилась в обычном, бодрственном состоянии сознания, но я всё равно попросил её прилечь и держать глаза закрытыми, хотя и ничего не
имел против того, что по временам она будет открывать их, изменять своё положение,
приподниматься и т. п. Когда она углублялась в детали какого-то воспоминания, то у меня
появлялось впечатление, что она находится в состоянии, очень схожим с гипнотическим.
В такие моменты фройляйн Элизабет лежала совершенно неподвижно с плотно закрытыми глазами.
Вначале я расскажу о том, что можно отнести к самому поверхностному слою её
воспоминаний. Из-за того, что фройляйн Элизабет была младшей из трёх сестёр, она была
очень крепко привязана к родителям. Вплоть до подросткового возраста она жила в одном
из венгерских поместий. Здоровье её матери было сильно омрачено болезнью глаз и почти
постоянным нервозным состоянием. Это и привело к тому, что фройляйн Элизабет особенно сильно привязалась к весёлому и умудрённому жизнью отцу, который не раз во
всеуслышанье заявлял, что младшая дочь заменила ему сына и друга, что ему приятно делиться с ней своими мыслями. Несмотря на то, что в результате общения с отцом девушка
стала необычайно интеллектуально развитой, для отца не осталось незамеченным, что
душевная конституция дочери довольно далека от совершенства. В дочери отсутствовало
именно то, что люди с удовольствием отмечают в любой девушке. В шутку отец называл
младшую дочь «дерзкой и строптивой», предостерегал её от слишком большой уверенности, от склонности говорить людям в лицо беспощадную правду, часто в сердцах высказывал дочери, что с её характером ей очень трудно будет найти себе мужа. Фройляйн Элизабет, действительно, была очень недовольна тем, что она не мужчина. У неё было много
65
честолюбивых планов, так например, она хотела серьёзно учиться музыке и даже овладеть
ею на профессиональном уровне. Её возмущала сама мысль, что ради брака она должна
будет пожертвовать своими увлечениями и свободой в своих суждениях. Фройляйн Элизабет постоянно испытывала гордость за своего отца, за высокое социальное положение
семьи и ревностно оберегала всё, от чего зависел их статус и авторитет. С резкими чертами характера дочери родители примирялись только из-за её бескорыстия, которое она
проявляла в отношениях с матерью и старшими сёстрами.
Возраст девушки заставил семью переехать в столицу, где какое-то время Элизабет
наслаждалась богатой и весёлой семейной жизнью. Но потом судьба нанесла жестокий
удар, надолго нарушивший счастье дома. Долгое время отец скрывал то, что у него хроническая болезнь сердца, а может не замечал её и сам. В один из дней бесчувственного
отца привезли домой после первого приступа отёка лёгких. И наступил долгий период
ухода за больным, это продолжалось в течении полутора лет. Больше всего времени возле
постели отца проводила Элизабет. Она стала спать в комнате отца, просыпаясь ночью на
его зов, да и вообще, заботилась о нём с утра и до поздна, а ко всему прочему ей ещё приходилось казаться в глазах отца весёлой и с благодарной преданностью переносить самые
тяжелые периоды его болезни. Именно с уходом за больным и связано появление болезни
у фройляйн Элизабет. Пациентке удалось вспомнить, что как-то в последние полгода ухода за больным отцом она вынуждена была сама оставаться в постели из-за сильных болей,
возникших в правой ноге. Но вскоре эти боли прошли, да так, что она даже забыла об их
существовании. Больной пациентка почувствовала себя только спустя два года после
смерти отца – тогда она не могла уже передвигаться, не испытывая болей.
Опустошенность, вызванная в семье состоящей из четверых женщин смертью отца,
мгновенно наступившее одиночество, прекращение огромного количества прежних отношений, пробуждавших у пациентки интерес и вызывавших удовольствие, ещё большее
ухудшение здоровья матери, - всё это очень сильно омрачало настроение фройляйн Элизабет. Одновременно у неё появилось страстное желание как можно скорее вернуть утраченное счастье. Всё свое внимание и силы фройляйн Элизабет сконцентрировала на заботе за тяжёло перенёсшей несчастье матери.
По прошествии года траура старшая дочь вышла замуж за одарённого и целеустремлённого мужчину, занимавшего в обществе высокое положение. Интеллектуальные
способности мужа сестры предсказывали ему великое будущее. Но он отличался уж
слишком болезненной чувствительностью, стал-таки настаивать на удовлетворении своих
эгоистических капризов, и даже попытался игнорировать существование старой дамы. Ну
такое уж Элизабет никак не могла вынести. Она почувствовала себя призванной на борьбу
66
с зятем, причём по любому поводу, и это не смотря на то, что всё остальное женское население довольно спокойно относилось к эмоциональным взрывам легко вспыхивающего
мужчины. То, что её мечты о восстановлении прежнего семейного счастья не оказались
лёгкими, а наоборот привели к новой беде в лице зятя, вызвало у моей пациентки тяжёлое
разочарование. Она не могла простить замужней сестре, что та стремилась сохранять женскую покорность мужу и не старалась в разгоревшемся конфликте стать на чью-либо сторону. В памяти Элизабет сохранился целый ряд сцен, в которых не трудно было обнаружить скрытые жалобы на её первого зятя, некоторые из которых так и остались невысказанными в семье. Самый большой упрёк относился к тому событию, когда ради продвижения по служебной лестнице зять со своей маленькой семьёй переселился в удалённый
австрийский город, увеличивая этим и так огромное одиночество матери. Вот тогда Элизабет особенно ясно почувствовала свою беспомощность и невозможность помочь найти
матери замену для утерянного счастья, невозможность осуществить своё намерение, появившееся у неё после смерти отца.
Казалось, что выход замуж второй сестры обещает для будущего матери и двух сестёр много приятного, так как второй зять хотя и не был столь сильно интеллектуально
одарённым, зато обладал добрым сердцем и заботливо относился ко всем женщинам. Его
поведение примирило Элизабет с институтом брака и с мыслями о необходимости принесения себя в жертву семье. Вторая пара оставалась жить поблизости от дома матери, а их
ребёнок стал любимчиком Элизабет. К сожалению, год, в котором родился ребёнок, был
омрачён страшным событием. Болезнь глаз матери требовала многонедельного пребывания в темноте, чему должна была невольно подвергаться и Элизабет тоже. А затем оказалось, что всё равно необходима операция. Хлопоты связанные с этим совпали по времени
с подготовкой к переезду зятя. Но, наконец, операция, сделанная рукой мастера-хирурга,
позади. Все три семьи встречаются на одном из летних курортов. Тут, когда наконец-то
наступило свободное от страданий и забот время, которым вся семья могла впервые
насладиться со дня смерти отца, вполне можно было ожидать, что Элизабет удастся отдохнуть после многих месяцев изнурительных забот.
Но как раз в это время летнего отдыха у Элизабет неожиданно появляются боли и
трудности при ходьбе. На какое-то время эти боли возникали и раньше, но с особенной
силой они вспыхнули здесь, на небольшом курорте, после тёплой ванны, которую она
приняла в бане. Наступление болей приписали длительной прогулке, можно даже сказать
походу, проделанному за несколько дней до того. Никто не сомневался, что Элизабет вначале «переутомилась», а потом «простудилась».
67
С этих пор роль больной в семье приняла на себя Элизабет. По совету врача в
оставшееся летнее время пациентка прошла курс водолечения в Гаштайне, куда она поехала вместе с матерью, причём всё обошлось без каких-либо новых осложнений. Вторая
сестра совсем недавно забеременела. Сообщения, которые получали мать и Элизабет описывали состояние беременной очень тяжёлым, так что на поездку в Гаштайн они решились только с большим трудом. Но не прошло и двух недель их пребывания в Гаштайне,
как пришло тревожное сообщение, что состояние беременной сестры становится угрожающим.
Мучительная поездка, в которой боли и страшные предчувствия Элизабет только
ещё больше усилились, потом определённые знаки внимания, оказанные им людьми, которых они встретили на вокзале, что сразу же навело мысли матери и Элизабет на самое
худшее. Когда они вошли в комнату беременной, то увидели, что прибыли слишком поздно для того, чтобы успеть попрощаться с умирающей.
Элизабет очень сильно страдала и не только из-за смерти сестры, которую она
крепко любила. Почти в такой же большой степени страдания пациентки были связаны с
мыслями о причинах, которые привели к смерти сестры, и с предстоящими изменениями в
жизни, с предчувствием новой беды. У сестры была давняя болезнь сердца, беременность
же слишком ухудшила её состояние.
Возникли мысли, что болезни сердца являются долей отца в семейном наследстве.
Потом вспомнили, что умершая в подростковом возрасте болела хореей и тогда же у неё
находили незначительную сердечную патологию. Оставалось только упрекать себя и врачей за то, что они не помешали замужеству сестры, нельзя было удержаться и от упрёка
несчастному вдовцу, ведь именно он подверг опасности здоровье своей жены двумя беременностями, следующими одна за другой без всякого перерыва. Трагическое впечатление
от того, что если однажды и встретятся столь редкие условия для счастливого брака, то
вскоре счастье принимает такой ужасный конец, отныне полностью завладело мыслями
Элизабет. Она видела, как всё, чего она желала для счастья матери, рушится. Овдовевший
зять был безутешен и ушёл из семьи жены. Складывалось впечатление, что его родная семья, от которой он несколько отошёл за время короткого и счастливого брака, нашла
удачный момент, чтобы вернуть его назад. Сохранить прежнюю общность без умершей
сестры не представлялось возможным, да и проживание зятя в семье жены было более чем
неприличным из-за незамужней золовки. А тем, что он отказался отдать ребёнка на попечение обоих женщин, то единственное, что осталось от умершей, зять впервые дал им повод обвинить его в жестокости. Наконец – и это было уж совсем чем-то несуразным –
Элизабет получила мрачную весть о ссоре между зятьями, о поводе к которой пациентка
68
могла только догадываться. По-видимому при разделе имущества вдовец стал притязать
на слишком многое, что другой зять счёл несправедливым и, учитывая горе, пережитое
матерью только совсем недавно, обвинил того в злостном вымогательстве. Всё это и было
историей страдания честолюбивой и очень чуткой девушки. Жизнь её сопровождали злые
удары судьбы, провалы не столь уж великих планов, направленных всего лишь на восстановление прежнего великолепия в семье – а рядом шествовала то умершая, то удалившаяся, то отчуждающаяся любовь – и не стало у пациентки никакого стремления найти убежище в любви к мужчине. Полтора года Элизабет прожила отрезанной от любых контактов с людьми, полностью посвятив себя заботе о матери и облегчению её страданий.
Если отвлечься от нашего описания душевных мук, испытываемых Элизабет, и попытаться отождествиться с психической жизнью девушки, то невозможно отказать фройляйн Элизабет в способности проявить самое сердечное человеческое участие. А каким
путём продвигался врач в понимании истории её болезни, причин её страданий, каковы
были перспективы на полное прояснение этого случая и излечения пациентки, чему, конечно же, не мало могло бы послужить знание обстоятельств, в которых возникла психотравма?
Вначале исповедь пациентки ничего кроме разочарования не вызвала у врача. Это
была всего-навсего банальнейшая история болезни, состоящая из ряда пережитых душевных потрясений, а в результате невозможно было понять ни то, почему больная заболела
именно истерией, ни то, почему эта истерия приняла форму болезненной абазии. Не были
ясны ни причины, ни условия, послужившие развитию заболевания. Кто-то наверное допустит предположение, что больная связала вместе пережитую ею душевную боль и боль,
ощущаемую тогда в теле, которые случайно совпали по времени, и что отныне её воспоминания используют соматические ощущения в качестве символа прежней душевной боли. Но и тогда остаётся непонятным, какой же мотив существовал у пациентки для создания такой подмены и в какой момент это произошло. Не следует забывать, что в то время
такая постановка вопросов ещё не была для врачей привычным делом. В таких случаях
обычно удовлетворялись простой постановкой диагноза, например, что у больной имеется
истеричная конституция, которая в результате воздействия интенсивных раздражителей,
причём самого разного рода, привела к образованию истеричных симптомов.
А ещё меньше информация, полученная от пациентки, может помочь при лечении.
Но невозможно было игнорировать то благотворное влияние, которое на фройляйн Элизабет могло иметь рассказывание в кругу родственников и знакомых печальной истории семейных страданий за последние годы, однажды она поведала о несчастьях какому-то незнакомцу, проявившему своё участие. Но от исповеди на приёме у врача Элизабет не ощу69
тила никакого заметного целебного эффекта. Во время первого периода лечения больная
не упускала возможности сказать врачу: мне совсем не становится лучше, остаются всё те
же боли, что и раньше. А когда я замечал, что при этом она ещё поглядывала на меня злорадно-лукаво, то на ум мне приходили слова, сказанные о любимой дочери старым господином фон Р., что она часто бывает дерзкой и скверной. Но всё же должен признаться, что
в данном случае она имела на это полное право.
Если бы в этой стадии психического лечения я отказался от работы с больной, то
случай фройляйн Элизабет фон Р., наверное, остался бы несущественным для создания
новой теории истерии. Но я продолжал проводить мои аналитические сеансы и дальше,
так как возлагал большие надежды на то, что в более глубоких слоях сознания пациентки
я всё-таки смогу добыть понимание как мотивов, так и конкретных обстоятельств, которые привели к формированию истеричных симптомов.
Таким образом, я решил адресовать расширенному сознанию пациентки прямой
вопрос о том, с каким жизненным впечатлением связывается у неё появление боли в ногах.
Для этого больную необходимо было погрузить в глубокий гипноз. Однако к моему несчастью, все мои суггестивные попытки не могли вызвать у моей пациентки никакого иного состояния сознания, кроме того, в котором она обычно и рассказывала мне о своей жизни. И несмотря на неудачу, я скорее был сердечно благодарен больной, так как в
этот раз она сдержалась и не упрекнула меня с привычным для неё триумфом: «Да посмотрите же на меня, я вовсе не сплю, я не загипнотизирована». Вот в такой неудовлетворяющей меня ситуации мне пришла в голову идея применить новый искусственный приём, заключающийся в надавливании на лоб рукой. Его создание я уже подробно описал в
истории мисс Люси. Приём этот заключается в том, что я приказываю больной сообщать
мне, ничего не искажая, всё, что в момент надавливания появляется перед её внутренним
взором или всплывает среди воспоминаний. Фройляйн Элизабет долго молчала, а на мои
настойчивые просьбы призналась, что вспомнила о том времени, когда один молодой человек провожал её вечером домой, когда они возвращались из весёлой компании, о разговоре, который происходил между ними, о чувстве, с которым она вошла в свой дом, чтобы
опять начать ухаживать за отцом.
Этим первым упоминанием о молодом человеке был приоткрыт новый душевный
пласт, содержание его я стал исследовать более подробно. Здесь шла речь скорее всего
тайне, так как в свои отношения и связанные с ними надежды пациентка посвятила только
одну близкую подругу. Это был молодой человек из семьи, с которой уже давно поддерживались дружеские связи – семья эта проживала совсем неподалеку от того места, где
70
раньше жила Элизабет. Молодой человек потерял своего отца и очень сильно привязался
к господину фон Р. и даже полностью опирался в своей карьере на получаемые от него
советы. Почитание главы семьи со временем перешло и на дам. У пациентки было множество воспоминаний о совместном чтении, обмене идеями, она помнила всё, что молодой
человек говорил о ней – об этом ей сообщали её знакомые. Постепенно у пациентки созрело убеждение в том, что он любит и понимает её, что брак с ним не наложит на неё никаких жертв, чего она, вообще, так сильно опасалась при мысли о возможности брака. К
сожалению, молодой человек был не намного её старше и от него ещё трудно было ожидать самостоятельности, но пациентка решила остановить свой выбор на нём.
С появлением у отца тяжёлого заболевания и необходимостью почти постоянно
ухаживать за ним, встречи с молодым человеком становились всё более редкими. Вечер, о
котором пациентка вспомнила вначале как раз и был кульминацией в их отношениях. Но
и тогда между ними так и не состоялся серьёзный разговор. И только настойчивые уговоры всей семьи и самого отца побудили пациентку оторваться от ухода за отцом и отправиться на вечеринку, на которой она надеялась встретить молодого человека. Она хотела
пораньше уйти назад домой, но её уговорили остаться, и когда молодой человек пообещал
проводить, она сдалась. Никогда ещё пациентка не чувствовала к нему такой близости,
как во время этой встречи. Но когда, испытывая блаженнейшее состояние, фройляйн Элизабет вернулась домой, то узнала, что отцу стало хуже. Вот тогда пациентка и стала горько себя упрекать за то, что так много времени потратила на развлечения для себя. Это был
последний раз, когда она оставляла отца на целый вечер. Пациентка стала теперь очень
редко видеться со своим другом. Казалось, что после смерти отца он из уважения к её
страданиям начал держаться от неё подальше. А потом и вообще жизнь увлекла его на
другой путь. Постепенно Элизабет свыклась с мыслью, что прежний интерес молодого
человека к ней вытеснен другими впечатлениями, что молодой человек для неё навсегда
потерян. Но всё равно первая неудачная любовь продолжала вызывать у неё душевные
муки всякий раз, как только она вспоминала о нём.
Итак, я стал отыскивать причину появления истеричных болей в этих отношениях
и в описанной выше сценке. В результате огромного контраста, существовавшего между
счастливыми отношениями с другом, отношениями, которыми пациентка наслаждалась, и
страданиями отца, встретившими её дома, у ней образовался внутренний конфликт, трудно переносимое психическое состояние. В результате этого конфликта из мыслей пациентки были вытеснены эротические представления, а весь заряд сохранявшегося аффекта
был использован для усиления или возобновления физической боли, появившейся одновременно с конфликтом (или немножко ранее). Таким образом, в целях защиты использо71
вался механизм конверзии, который я уже обсудил подробно в другом месте (см. работу
«Защитные
невропсихозы»
в
журнале
«Неврологический
вестник»
(NeurologischesZentralblatt) за первое июня 1894 год).
У меня ещё остаётся много места для различного рода замечаний. Должен подчеркнуть, что мне так и не удалось на основании воспоминаний пациентки доказать, что в
первый раз конверзия появилась именно в момент возвращения Элизабет домой. Поэтому
я продолжал отыскивать в воспоминаниях пациентки о событиях, связанных с уходом за
больным отцом, любой намёк на разгадку её страданий. Память Элизабет оживила целый
ряд сцен, среди которых из-за частого упоминания обращало на себя внимание вскакивание пациентки из постели по первому зову отца и ходьба к нему голыми ногами по холодному полу. Этому моменту я склонен был приписывать определённое значение, так как
наряду с жалобами на боли в ногах, пациентка не переставала жаловаться на мучительные
ощущения холода. Но, тем не менее, и в этом случае мне не удалось обнаружить какоелибо определённое событие, которое можно бы было с достаточной степенью вероятности
посчитать за сцену конверзии. Поэтому одно время я считал, что здесь отсутствует важный материал, пока, наконец, не понял, что первое появление истеричных болей никак не
связано с периодом ухода за отцом. В воспоминаниях пациентки уже появлялся эпизод о
приступах боли, продолжавшихся несколько дней сряду. Тогда это не привлекло моего
внимания. Теперь я обратился к этому эпизоду, мне даже удалось достаточно хорошо восстановить воспоминание пациентки. В то время их навестил какой-то родственник, которого она наотрез отказалась принимать из-за того, что вынуждена была находиться в постели. К несчастью, когда он спустя два года пришёл к ним в гости, пациентка опять болела. Но поиск мотивов возникновения первых болей ни к чему не привёл, несмотря на их
частое появление. Мне пришлось согласиться с тем, что эти первые болевые ощущения
действительно появились без психических мотивов, являясь лёгким проявлением ревматического заболевания. А, кроме того, мне удалось узнать, что эта соматическая болезнь,
этот прообраз для будущей истеричной имитации в любом случае должен был возникнуть
ещё до той сцены, когда молодой человек провожал Элизабет домой. Из самой природы
вещей можно было легко прийти к выводу, что органически обусловленные боли в смягчённой форме и не привлекая к себе особого внимания какое-то время существовали. Конечно, ещё продолжала сохраняться неясность из-за того, что анализ указывал на большую вероятность того, что произошла конверзия психического возбуждения в физическую боль, в то время как в воспоминаниях пациентки эта боль не ощущалась и не упоминалась. Эту проблему я надеялся разрешить серьёзными размышлениями, привлечением
на помощь схожих случаев. (То, что боли пациентки, захватившие главным образом об72
ласть бедра, были неврастенической природы, ни опровергнуть, ни доказать мне так и не
удалось.)
С выявлением мотива первой конверзии начался второй, плодотворный период лечения. Первое, что в нём рассказала пациентка, было поразившее меня сообщение, что она
теперь знает, почему боли появлялись именно в той области правого бедра и воспринимались там особенно интенсивно. Это было именно то место, где каждое утро лежала нога
отца, пока Элизабет меняла ему бинты – и тогда её глазам открывалась страшно распухшая нога. Такие перевязки, наверное, происходили сотни раз, но что примечательно,
вплоть до сегодняшнего дня, Элизабет не замечала этой взаимосвязи – своих болей и
ужасной ноги отца. Вот так и предоставила мне пациентка объяснение того, каким образом сформировалась атипичная истерогенная зона. А далее боли в ноге начали постоянно
«резонировать» на ход нашего психического анализа. Я имею тут ввиду следующее интересное положение. Во время нашей работы пациентка чаще всего не ощущала боли. Но
когда я своим вопросом или надавливанием на лоб возобновлял в памяти Элизабет воспоминание, то у неё вначале возникало ощущение боли, причём настолько сильное, что пациентка вздрагивала и хваталась рукой за больное место. Эта пробуждённая боль продолжала сохраняться постольку, поскольку больная находилась во власти воспоминаний,
кульминационной точкой было то место, когда Элизабет собиралась высказать самое существенное и решающее из того, что относилось к вспоминаемому событию. А с последними словами исповеди боль исчезала. Вскоре я научился использовать эту пробуждённую боль в качестве своеобразного компаса. Когда пациентка замолкала, но боль продолжала сохраняться, я знал, что Элизабет высказалась не до конца и настаивал на продолжении её рассказа, пока боль не исчезала полностью. Только после этого мы переходили к
новому воспоминанию.
В эти периоды «отреагирования» состояние пациентки как в физическом, так и в
психическом отношении улучшалось столь поразительно, что я даже полушутя утверждал, что с каждым разом я устраняю ещё один мотив, поддерживающий её боли, а когда
они все будут уничтожены, то тогда и наступит исцеление. После устранения очередного
мотива в течении продолжительного времени Элизабет не ощущала никаких болей, много
двигалась и ходила, вырываясь из прежней изоляции. Во время психического анализа я
следовал то за спонтанными колебаниями настроения пациентки, то за моими предположениями, которые говорили в каком месте я ещё недостаточно исчерпал часть истории её
страданий. В работе с Элизабет мне удалось выявить несколько интересных закономерностей, позднее подтвердившихся в работе с другими больными.
73
Прежде всего, все спонтанные ассоциации пациентки были неизбежно спровоцированы событиями текущего дня. Так однажды на воспоминания её навело недавно услышанное известие о заболевании человека из круга её знакомых. И в памяти Элизабет пробудилось событие, относящееся к периоду болезни отца. В другой раз накануне их посетил ребёнок умершей сестры, который своей удивительной схожестью пробудил боль изза потерянной жизни. А то это было письмо от проживающей вдали старшей сестры, которое носило на себе явный отпечаток влияния грубого зятя и заново пробуждало боль,
вынуждавшую рассказывать ещё один эпизод из прежней семейной жизни.
Так как за всё время работы Элизабет ни разу не заговаривала повторно об одном и
том же мотиве к ощущению боли, то было вполне оправданным наше ожидание на таком
долгом пути исчерпать все имеющиеся у неё «патологические запасы». Я вовсе не противился тому, чтобы в памяти пациентки возникали всё новые и новые ситуации и она рассказывала о ещё не упомянутых ею воспоминаниях, например о могиле сестры или о пребывании в компании, в которой ей могло бы посчастливиться опять встретить друга юности.
Чуть позже мне удалось разобраться в причинах, приводящих к возникновению
этой, как принято говорить, моносимптомной истерии. А именно, я выявил, что боль в
правой ноге появлялась во время нашего гипноза тогда, когда речь шла о воспоминаниях,
относящихся ко времени ухода за больным отцом, об отношениях с другом молодости и
ещё о многом другом, что относилось к первому периоду заболевания Элизабет, в то время как боль в другой, левой ноге напоминала о себе тогда, когда я пробуждал у пациентки
воспоминания об умершей сестре, о ком-либо из зятьев, короче говоря когда речь шла о
любых впечатлениях из второй половины истории страданий Элизабет. Обратив внимание
на такую удивительную закономерность, я стал исследовать её более подробно и пришёл к
выводу, что детализация впечатлений шла здесь гораздо дальше и каждый новый психический мотив для появления болезненных ощущений связывался с иным местом в области
ноги. Первоначальное болезненное место на правом бедре сохраняло символическую
связь с периодом ухода за отцом, а под воздействием новых душевных травм эта болезненная зона постепенно расширялась, так что, строго говоря, здесь вполне можно говорить о существовании не одного единственного физического симптома, связанного со
множеством психических комплексов воспоминаний, а о существовании множества схожих симптомов, которые только при поверхностном рассмотрении кажутся сплавленными
в один единый симптом. Конечно, я не придавал особого внимания разграничению отдельных болевых зон в зависимости от конкретного психического мотива, так как стре74
мился к тому, чтобы больная не слишком сильно концентрировалась на болезненных
ощущениях в теле.
Гораздо большее внимание я уделял способу, посредством которого над болевыми
ощущениями надстраивался целый симптомокомплекс абазии. В этом отношении я старался поподробнее прояснить вопросы типа: Когда впервые появились боли при ходьбе, в
положении стоя, лёжа, на которые пациентка отвечала безо всякого принуждения или же
после того, как я надавливал не её лоб рукой. Тогда обнаруживались факты двоякого рода.
С одной стороны, рассказывая, пациентка сама непроизвольно группировала все эпизоды,
связанные с возникновением боли в зависимости от того, сидела ли она в те мгновения
или стояла и т. п. – Так например, когда после сердечного приступа отца привезли домой,
она стояла у дверей, да так и осталась там стоять как вкопанная от переживаемого ужаса. К этому первому «ужасу стоя» пациентка присоединила потом другие воспоминания
вплоть до сцены пережитого ужаса, когда Элизабет опять словно прикованная стояла у
постели мёртвой сестры. В качестве обоснования связи болей с нахождением в положении
стоя можно привести целую цепочку реминисценций (воспоминаний) и даже рассматривать последнюю в качестве ассоциативного доказательства, только не нужно забывать о
том, что во всех вспоминаемых эпизодах необходимо ещё доказать существование особого момента, относящегося именно к стоянию (хождению, сидению и т. д.), приводящего
впоследствии к конверзии. Этот момент заключается ни в чём ином, как в том, что и ходьба, и стояние, и лежание связаны с действиями и состояниями определённой части тела, а
в нашем случае здесь мы ещё обнаруживаем и болевые ощущения, этой частью тела являются ноги. То есть, в истории болезни Элизабет фон Р. удаётся выявить взаимосвязь
между астазией-абазией и первым проявлением конверзии.
Среди всех эпизодов, которые на основании полученной от пациентки информации, приводили к болям при ходьбе, особенно выделялась одна прогулка, которую Элизабет проделала в большой компании на уже упомянутом нами курорте и которая якобы
привела пациентку к патологическому утомлению. Более подробные обстоятельства той
прогулки выявлялись только очень постепенно, а некоторые загадки так и остались без
ответа. Элизабет тогда находилась в романтическом настроении и с охотой присоединилась к знакомому кругу людей. Был прекрасный, в меру жаркий день, мама тогда отказались идти со всеми, старшая сестра уже уехала домой, а другая сестра чувствовала себя
неважно, но не хотела лишать удовольствий младшую сестру. Муж средней сестры вначале заявил, что остаётся со своей женой, а потом сжалившись над Элизабет пошёл вместе с
ней на прогулку. По-видимому, именно тогда и появились у пациентки впервые боли, так
как по её собственным словам она вернулась с прогулки очень усталой и с сильнейшими
75
болями. Но Элизабет не была уверена до конца, что она не испытывала болей и раньше. Я
обратил внимание пациентки на то, что вряд ли бы она осмелилась на дальнюю прогулку,
если бы у неё были сильные боли. На мой вопрос, почему у неё во время прогулки могли
возникнуть боли, я получил не совсем ясный ответ, что контраст между её собственным
одиночеством и счастьем больной сестры, обретённым тою в своей семье – а это легко
было видеть по поведению зятя – всегда вызывали боль.
А другая сцена, по времени вплотную совпадающая с предыдущей, сыграла немаловажную роль в появлении болей при сидении. Это произошло всего несколько дней спустя. Сестра и зять уже уехали, Элизабет находилась в тревожном, тоскливом настроении.
Она встала утром очень рано, поднялась на невысокий холмик, на котором они так часто
бывали вместе с зятем и с которого можно было любоваться прекрасным видом. Погружённая в свои мысли, Элизабет сидела там на каменной скамейке. Мысли её опять кружились вокруг испытываемого ею одиночества, судьбы семьи и страстного желания быть
такой же счастливой как и сестра. На этот раз она уже откровенно признавалась себе в
своём желании.
Мне совершенно точно известно, что она пыталась унять боли, появляющиеся при
ходьбе посредством того, что часто делала для себя длительные передышки, отдыхая лёжа. Но это спасало ненадолго. После получения в тот злополучный вечер тревожного известия о болезни сестры, Элизабет выехала из Гаштайна, и провела мучительную ночь,
заполненную тревогой за состояние сестры и ощущениями разбушевавшихся у неё болей.
Распростёртой и без всякого сна лежала Элизабет в железнодорожном вагоне. Именно тогда зафиксировалась связь между лежанием и болью. В течении какого-то времени лежание даже было для пациентки более болезненным, чем ходьба или стояние.
Таким образом, во-первых, болезненная область постоянно расширялась из-за того,
что новая патогенно действующая тема приводила к оккупации болью нового региона ноги, во-вторых, любая сцена, которая могла произвести на Элизабет сильное впечатление,
оставляла ещё по себе след посредством того, что образовывалась длительная и становящаяся с каждым разом всё более частой «оккупация» различных функций ноги, с непременным привязыванием их к болевым ощущениям. Но невозможно не заметить посредничества в образовании симптомов астазии-абазии ещё одного, третьего механизма. Исповедь больной о целом ряде событий завершалась жалобой, что она болезненно воспринимала своё «стояние в одиночестве», при описании же некоторых других событий, относящимся к её неудачным попыткам восстановить в семье прежнюю счастливую жизнь,
она не уставала повторять, что самым болезненным здесь было для неё ощущение её беспомощности, ощущение того, что она не может «сдвинуться с мёртвой точки». Так что
76
вполне возможно, что размышления (саморефлексия) Элизабет могли повлиять на формирование абазии. Пациентка прямо-таки умудрялась отыскивать символические выражения
для своих мучительных мыслей, посредством которых страдания только ещё больше усиливались. То, что посредством такой символизации, действительно, можно вызвать соматические симптомы истерии, мы уже показали в нашем «Предварительном сообщении»
(см. главу 1 в этой книге). Читатель ещё встретит в эпикризе к истории болезни Элизабет
несколько несомненно убедительных примеров. Психический механизм символизации
находился у фройляйн Элизабет фон Р. далеко не на первом месте, он не сформировал у
пациентки абазию. Скорее всего, всё говорит за то, что уже имевшаяся абазия посредством символизации получила для своего существования значительное подкрепление. В
соответствии с этим абазию в той фазе, в которой я обнаружил её у пациентки, можно в
равной степени приравнять не только психически обусловленному параличу моторных
функций, но и символическому параличу функций.
Прежде чем я стану продолжать историю моей пациентки, я хочу прибавить несколько слов о поведении Элизабет во время второго периода лечения. В течении всего
психического анализа я применял метод, посредством которого образы и ассоциации вызывались надавливанием на лоб, то есть методом, который невозможен без активного сотрудничества и добровольной помощи больного. По временам Элизабет вела себя так, что
лучшего и не пожелаешь. Тогда я, действительно, просто поражался тому, сколь аккуратно и хронологически безошибочно обнаруживала она в своей памяти конкретные жизненные эпизоды, которые относились к одной и той же теме. Это напоминало мне чтение толстой книги с картинками, страницы которой одна за другой проходили перед моими глазами. В другие же разы казалось, что пациентка встретилась с непреодолимыми препятствиями, о сути которых тогда я ещё не догадывался. В такие моменты в ответ на моё
надавливание Элизабет утверждала, что ей ничего не приходит в голову. Я повторял
надавливание на лоб рукой и просил Элизабет просто ждать – и всё равно из этого ничего
не выходило. В начале лечения, когда со стороны пациентки проявлялась такая строптивость, я прерывал работу, ссылаясь на то, что сегодня неблагоприятный день, ну что же,
как-нибудь в другой раз. Изменить мой стиль поведения побудили меня два факта. Вопервых, подобные неудачи с применением метода происходили только тогда, когда я видел Элизабет весёлой и не испытывающей болей, но такого никогда не было в периоды
плохого настроения; во-вторых, такие заявки, что ей ничего не приходит в голову, она
чаще всего делала тогда, когда никак не желала рассказывать о каком-либо неприятном
эпизоде. И только напряжённая, озабоченная мимика и поза Элизабет выдавали мне, что в
душе её существует конфликт. Таким образом, я пришёл к выводу, что мой метод всегда
77
срабатывает. Под воздействием надавливания на лоб у Элизабет каждый раз возникали
ассоциация или зрительный образ, пациентка только могла не пожелать сообщить мне о
них, пытаясь подавить то, что было вызвано памятью. Среди мотивов такого умалчивания
я мог бы выделить два:
- или Элизабет слишком критично относилась к появляющимся у неё спонтанным
мыслям, нарушая этим условия нашей работы. В такие моменты Элизабет считала не заслуживающим моего внимания то, что ей приходило в голову, ей казалось, что ответ её
вообще не относился к затронутой теме
- или же Элизабет просто боялась высказать уж слишком крамольную мысль
Итак, я работаю так, словно ни сколько не сомневаюсь в надёжности моей техники.
Потому я и перестал верить в утверждения Элизабет, что ей ничего не приходит в голову,
а наоборот старался в таких случаях убедить пациентку, что какая-то мысль у неё всё равно появится, может быть, Элизабет просто недостаточно внимательна, ну тогда я без труда могу повторить надавливание, да и, вообще, что бы не приходило ей в голову, это как
раз то, что нам и нужно. А содержание мыслей вообще не должно её тревожить, здесь она
должна оставаться абсолютно беспристрастной («объективной») и говорить всё, что только не придёт ей в голову, невзирая на то, подходит оно или нет. Да и наконец-то, я ведь
точно знаю, что какая-то мысль у неё всё равно возникла, Элизабет только утаивает её от
меня, но она никогда не сможет освободиться от своих болей, если будет продолжать чтото утаивать. Посредством подобных убеждений мне удалось достичь того, что ни одно из
моих надавливаний не оставалось безуспешным. Ничего другого мне не оставалось, как
признать, что я правильно разобрался в сути дела. Именно в психическом анализе этого
клинического случая я стал полностью доверять моей технике. Довольно часто бывало
так, что Элизабет начинала рассказывать только после третьего надавливания и сама же
потом добавляла: «Да всё это я могла Вам сказать ещё в первый раз». – «Ну и почему же
Вы этого не сделали?» – «Я посчитала мою ассоциацию ошибкой» (или «я подумала, что
смогу об этом умолчать, но оно появлялось вновь и вновь»). Во время этой тяжёлой работы я стал придавать более существенное значение сопротивлению, которое проявлялось у
пациентки при воспроизведении эпизодов из жизни. Я тщательно собирал материал, касающийся особенно поразительного проявления сопротивления.
Сейчас я перехожу к рассказу о третьем периоде лечения. Пациентке стало лучше,
у неё было хорошее психическое состояние, повысилась активность, но боли не исчезали,
то и дело они появлялись вновь, причём с прежней интенсивностью. Неполному успеху
лечения соответствовал и неполный анализ. Я так ещё и не узнал в какой момент и под
воздействием каких мотивов у Элизабет впервые появились боли. Во время репродукции
78
разнообразнейших вспоминаемых эпизодов во втором периоде лечения и внимательным
наблюдением за сопротивлением пациентки своему рассказу у меня зародилось одно
определённое подозрение. Но мою находку я ещё не отваживался сделать основой терапевтических действий. Решающий толчок здесь оказало случайное совпадение. Однажды
во время работы с пациенткой я услышал мужские шаги в соседней комнате, приятно звучащий голос казалось о чём-то спрашивал. Тотчас за этим пациентка приподнимается с
кушетки с просьбой прервать на сегодня сеанс, так как пришёл её зять и спрашивает её.
Вплоть до этого момента пациентка не испытывала боли, а после такой неожиданной помехи лечению мимика и походка Элизабет явно свидетельствовали о появлении у неё внезапных и сильных болей. Вот тут мои подозрения полностью оправдались и я решил провести разведку.
Итак, я задаю пациентке вопрос об обстоятельствах и причинах возникновения
первых болей. Мысли Элизабет ища ответ направились ко времени летнего пребывания в
упомянутом уже курорте перед Гаштайнским путешествием. Опять перечислялись сцены,
которые мы в достаточно полном объёме обсуждали с нею раньше. Психическое состояние, в котором находилась в то время Элизабет, усталость из-за хлопот, связанных с офтальмологической болезнью матери и последующим уходом во время операции над глазами, уныние и отчаяние одинокой девушки, которой трудно ощутить радость от жизни
или чего-то добиться. А ранее Элизабет очень быстро развивалась, и легко обходилась без
помощи мужчин. Потом её охватило желание стать женщиной и не бояться показывать
свою слабость, встретить любовь, в которой её несгибаемое существо (по её собственным
словам) могло бы полностью раствориться. Перед её глазами был счастливый брак средней сестры, производивший на неё глубокое впечатление, её умиляла трогательная забота
зятя о жене и то, как легко они понимали друг друга – буквально с первого взгляда, то, как
они были уверены друг в друге. Конечно, можно только сожалеть о том, что вторая беременность столь быстро последовала за первой. Замужняя сестра хорошо знала, что это
принесёт ей большие страдания, но с какой готовностью она их переносила, и только потому, что дорожила своим мужем. В той прогулке, которая непосредственно связана с появлением у Элизабет боли, зять не хотел участвовать, предпочитая оставаться с больной
женой. Но та одним-единственным взглядом побудила его идти, так как считала, что это
доставит радость Элизабет. Во всё время прогулки Элизабет ни на минутку не отходила от
зятя. Они без умолку говорили друг с другом о самых разных предметах, не исключая и
интимных. Элизабет была полностью согласна со всем, что он говорил. Её переполняло
огромное желание обладать мужчиной, который бы походил на зятя. На сеансе пациентка
перешла к рассказу о сцене, происшедшей несколько дней спустя, когда после отъезда
79
счастливой семьи Элизабет на следующее утро посетила те места, по которым любил прогуливаться отсутствующий теперь мужчина. Там пациентка уселась на камень и снова
начала мечтать о жизненном счастье, подобном тому, которое выпало на долю сестре, и о
мужчине, которому бы удалось пленить её сердце так же сильно, как это удалось зятю.
Поднялась она с испытываемыми ею болями, правда, они быстро исчезли. А прочно они
оккупировали пациентку только во второй половине дня, после того как она приняла тёплую ванну и с тех пор уж её не оставляли. Я попытался выяснить, какими мыслями тогда в
ванне была поглощена Элизабет, но единственное, что я услышал так это то, что баня
напомнила ей о уехавшей сестре, так как та жила в доме, где была баня.
Мне уже давно было ясно, о чём здесь на самом деле идёт речь. Но больная казалось ничего не замечала, погрузившись в мучительно-сладкие воспоминания, которые и
руководили её рассказом, заставляя всё больше погружаться в прошлое. Пациентка вспоминала о времени, проводимом в Гаштайне, о своей большой озабоченности, с которой
она встречала каждое приходившее письмо, и наконец о полученном сообщении, что
сестре стало совсем плохо, затем о долгих ожиданиях до самого вечера, когда они наконец
смогли оставить Гаштайн. Поездка в мучительной неизвестности, в бессонной ночи –и всё
это в сопровождении сильных болей. Я спросил у Элизабет, а не думала ли она во время
поездки о возможности самого печального исхода, ведь в конце концов всё именно так и
произошло. Пациентка отвечала, что она сразу же отгоняла от себя подобные мысли, а
мать, по словам Элизабет, с самого начала настроилась на самое худшее. – Затем на сеансе
психотерапии Элизабет стала вспоминать прибытие в Вену, встревожённых родственников и знакомых, недолгий путь от Вены к пригородной даче, где жила сестра, прибытие
туда вечером, быстрое прохождение расстояния через сад до двери небольшого садового
павильона – и тишина в доме, удручающая темнота; пациентку тогда удивило, что их не
встречает зять; потом она стояла перед кроватью и смотрела на мёртвую. И в момент
ужасного осознания того, что любимая сестра умерла, не успев простившись с ними, не
испытав в последние дни заботы с их стороны – в тот самый момент Элизабет пронзила
совершенно другая мысль, появившаяся в совершенно неприкрытом виде, мысль, промелькнувшая подобно яркой молнии на чёрном небосводе: сейчас он опять свободен и я
могу стать его женой.
Теперь всё становилось ясным. Усилия аналитика щедро вознаграждены. Мысль о
существовании «защиты» от непереносимого переживания, формирование истеричных
симптомов посредством конверзии психического возбуждения в соматическую сферу, образование отдельной, изолированной группы психических представлением под воздействием желания, с последующей их защитой – все эти идеи стали для меня наглядно яс80
ными именно в тот момент. Всё это могло происходить только так и никак иначе. Эта девушка нежно привязалась к своему зятю, но признанию этого сознанием сопротивлялась
вся её моральная сущность. Элизабет удалось не допустить мучительного осознания того,
что она страстно влюблена в мужа своей сестры. Взамен этого пациентка создала для себя
физические боли. В те моменты, когда Элизабет уже была готова допустить в сознание
существование у себя влюблённости (на прогулке с зятем, во время тех утренних мечтаний в ванне, перед постелью умершей сестры) – мгновенно возникали боли как результат
удавшейся конверзии в соматическую сферу. В то время, когда я взялся за лечение Элизабет, у неё уже была полностью изолирована от её сознания группа представлений, связанная с любовью к зятю; полагаю, что в противном случае она бы ни за что не подвергнулась подобному лечению. Сопротивление, которое пациентка не раз сооружала против
припоминания травматически подействовавших сцен, полностью соответствовало той
энергии, посредством которой невыносимые, мучительные представления были вытеснены из мира ассоциаций.
Для психотерапевта наступили тяжёлые времена. Процесс принятия вытесненных
представлений имел ошеломляющий эффект на бедного ребёнка. Когда я простыми словами вкратце изложил суть дела («Всё свидетельствует о том, что Вы уже давно влюблены
в зятя»), Элизабет громко вскрикнула. Она стала жаловаться на ужасные боли, делая ещё
одну, отчаянную попытку не допустить осознания своей страсти. Но ведь на самом деле я
совсем так не думаю, просто я пытаюсь ей внушить безумные мысли, этого не может
быть, она не способна на подобную подлость. Она никогда бы не смогла себя простить –
случись с ней что-нибудь подобное. Мне удалось легко доказать пациентке, что рассказанная ею история не допускает иных толкований. Много времени заняло принятие со
стороны Элизабет двух мотивов, примиряющих человека с собой. Мотивы эти таковы:
- человек не может быть ответственен за свои чувства
- поведение Элизабет, появление у неё заболевания – всё это свидетельствует о её
высокой нравственности.
Теперь мне необходимо было отыскать несколько путей (не один!) для уменьшения
страданий пациентки. Прежде всего, я хотел предоставить Элизабет возможность отреагировать накопившееся и уже довольно долго сохранявшееся возбуждение. Мы стали подробно прорабатывать с ней первые впечатления от её общения с зятем, появление у неё
влюблённости, которая в конечном счёте оказалась предоставленной бессознательному.
Нашлись все те малюсенькие нюансы и признаки, по которым можно так легко определить развившуюся страсть. При первом своём посещении их дома зять посчитал именно
Элизабет предназначенной для него невестой, с которой он и поспешил познакомиться,
81
раньше чем со средней, может быть потому, что средняя сестра была не столь красивой
как младшая. В один из вечеров Элизабет и он стали очень оживлённо беседовать друг с
другом. Складывалось даже впечатление, что они с полуслова понимают друг друга,
настоящая невеста даже полушутя-полусерьёзно сказала: «Вы двое удивительно хорошо
подходите друг для друга». Как-то в одной из компаний, в которой ещё ничего не знали об
обручённых, речь зашла об этом молодом человеке и одна из дам стала высмеивать недостатки его внешности, связанные с костным заболеванием, перенесённым в юношеском
возрасте. Невеста оставалась при этом совершенно спокойной, а Элизабет вскочила и стала яростно защищать стройную фигуру будущего зятя. Потом ей и самой было непонятно
такое поведение. При проработке этих воспоминаний Элизабет стало ясно, что нежные
чувства к зятю дремали в ней уже давно, возможно с самого начала их знакомства, скрываясь за маской чисто родственных отношений, да и что ещё могло допустить высоко развитое у Элизабет семейное чувство.
Отреагирование, действительно, здорово помогло ей. Но ещё большее облегчение
доставлял я ей тем, что по-дружески заботился о её актуальных отношениях. Именно для
этого я встретился с госпожой фон Р., в которой я нашёл умную и чуткую даму, хотя ей
явно не хватало оптимизма и стойкости, что легко объяснялось перенесёнными ею ударами судьбы. От госпожи фон Р. я узнал, что упрёк в неделикатном вымогательстве, который муж старшей сестры выдвинул против вдовца, о чём так было тяжело узнать Элизабет, при проверке оказался вымыслом. Так что образ молодого человека мог опять стать
незамутнённым. От этого, казавшегося таким мучительным происшествия, не осталось
ничего кроме недоразумения, незначительного и легко понятного различия в отношении к
деньгам: с одной стороны коммерсант, для которого деньги были рабочим инструментом,
а с другой стороны – служащий. Я попросил мать отныне давать Элизабет любую требующуюся ей информацию и попытаться предоставить ей возможность для того душевного
контакта, к которому я её приучил.
Естественно, что мне было также интересно узнать, какие перспективы имеет на
сегодня теперь уже осознанное желание девушки, чтобы из мечты превратиться в реальность. Ситуация здесь была не столь благоприятной как можно было бы думать! Мать
сказала, что она давно догадывалась об увлечении Элизабет зятем, только, конечно, не
знала, что это было ещё при жизни умершей дочери. Тому, кто видел как оба, Элизабет и
зять, общаются – естественно, что со временем это стало реже – тому не приходилось сомневаться, что девушка стремится понравиться зятю. Но ни сама Элизабет, ни мать, да и
никто другой не расценивали достаточно высоко возможность брачного союза. Здоровье
молодого человека не было особенно крепким, а после смерти любимой жены оно пошат82
нулось ещё больше. А кроме того оставалось не совсем ясно, насколько он хорошо отдохнул, чтобы иметь силы заключить новый брак. Вероятно, потому он и держался в последнее время так отстранённо, а возможно ещё потому, что хотел избежать всяких лишних
расспросов и слухов, не будучи уверенным в их хорошем исходе. При такой сдержанности
в отношениях, существовавшей с обеих сторон, страстное желание Элизабет, скорее всего,
было бы обречено на неудачу.
Я пересказал девушке всё, что мне удалось узнать от матери. Я даже был обрадован
тем, что Элизабет с удовлетворением услышала о невиновности зятя в денежной афёре. С
другой стороны, я вселил в пациентку силы для того, что бы она могла спокойно переносить неизвестность будущего, которую, естественно, ничем устранить нельзя. Начавшееся
лето заставляло нас завершить лечение. Элизабет находилась в хорошем настроении. О её
болях теперь ничего не было слышно – они исчезли, когда мы начали серьёзно заниматься, вызывающими их мотивами. И у Элизабет, и у меня было впечатление, что мы полностью добились того, чего хотели. Однако у меня ещё сохранялось сомнение, достаточно
ли полно отреагировала пациентка свою столь долго сдерживаемую любовь. Я рассматривал Элизабет исцелённой, показал ей возможности для самостоятельного разрешения проблем, если они когда-нибудь появятся вновь. Элизабет внимательно слушала. Она уехала
вместе с матерью, чтобы встретиться со старшей сестрой и её семьёй на одном из летних
курортов.
Мне осталось только вкратце изложить дальнейшее течение болезни фройляйн
Элизабет фон Р. Спустя несколько недель после нашего прощания я получил отчаянное
письмо матери, сообщавшей мне, что Элизабет сильно возмущаясь отклонила первую попытку поговорить с ней о её сердечных делах. И опять у Элизабет начались боли. Сейчас
она злится на меня из-за того, что я выдал её тайны. Элизабет опять стала совершенно недоступной, в общем от лечебного эффекта не осталось и следа. Что же теперь делать? В
ответ на письмо матери я не послал никакого ответа. Конечно же, я должен был предвидеть, что после того как Элизабет лишилась моего влияния, она попытается избежать
вторжения матери в свою интимную жизнь, реагируя на любое затрагивание личных проблем замыканием в себе. Но у меня была уверенность особого рода, что всё утрясётся в
самом лучшем виде, что моё лечебное рвение не пройдёт даром. Два месяца спустя мать и
дочь возвратились в Вену. Коллега, благодаря которому я познакомился с пациенткой, сообщил приятную для меня новость, что Элизабет чувствует себя превосходно, ведёт себя
как совершенно здоровый человек, хотя по временам ещё испытывает небольшую боль. С
тех пор я получил от бывшей пациентки несколько посланий, в каждом из которых в конце стояла приписка о том, что она собирается навестить меня. Но для такого рода лечения
83
довольно характерно появление особых отношений, потому Элизабет так ни разу и не
пришла. Как уверял меня мой коллега, её нужно считать вылеченной. Отношение зятя к
этой семье ни сколечко не изменилось.
Весной 1894 года я услышал, что Элизабет собирается посетить бал, устраиваемый
в одной из семей, куда при желании мог попасть и я. Конечно, я не упустил такую возможность увидеть мою бывшую пациентку, да и какой – летающей в быстром танце. Потом Элизабет вышла замуж за незнакомца по взаимной симпатии.
Эпикриз
Я не всегда был психотерапевтом. Как врач я воспитан на локальных диагнозах и
электродиагностике, то же самое можно сказать о любом другом невропатологе. Меня самого не перестаёт удивлять то, что истории больных, которые я пишу, читаются как новеллы и что на них отсутствует так сказать налёт серьёзной учёности. Единственное, чем я
могу себя здесь утешить, так это то, что за такой исход скорее всего ответственна сама
природа моего объекта, а не мои личные склонности. Локальная диагностика и электрические реакции ни к чему не приводят при исследовании истерии, в то время как повествование о душевных событиях, доходящее до мельчайших деталей, подобное тому, что
можно встретить в произведениях писателей, позволяет мне посредством применения небольшого числа психологических формул хорошо разобраться в происхождении истерии.
Кто-то решится рассматривать истории больных как обычную психиатрическую историю
болезни, но в отличии от последних мои истории имеют одно несомненное достоинство, а
именно, в них существует прочная связь между историей душевных страданий и симптомами болезни. Правда, пока мы не можем обнаружить этого в биографиях целой группы
наших пациентов – у психотиков.
По мере сил я старался привязать появляющиеся у меня мысли при слушании исповеди фройляйн Элизабет фон Р. к исцеляющему рассказу пациентки. Возможно, что читатель не посчитает излишним, если я повторю здесь всё самое существенное. Я показал
характер больной, её черты, которые можно встретить у очень многих истеричек и которые никак не отнесёшь на счёт дегенерации: природная одарённость, неимоверное честолюбие, повышенное нравственное чутьё, огромная потребность любить, отыскивающая
себе для этого объект в своём ближайшем окружении – в кругу семьи, выходящая далеко
за пределы женского идеала самостоятельность её натуры, выражающаяся прежде всего в
своенравии и готовности бороться за свои идеалы, а также замкнутость. По словам моего
коллеги, ни со стороны отца, ни со стороны матери нельзя было обнаружить существование какой-либо значительной наследственной отягощённости. Хотя мать пациентки страдала многие годы от невротических расстройств, в которых так до конца и не разобрались,
84
сёстры, отец и его родственники считались уравновешенными людьми, не страдающими
нервными расстройствами. Среди ближайших родственников не было ни одного случая,
чтобы кто-то страдал от тяжёлого невропсихоза.
На психическое состояние этой девушки прежде всего повлияли мучительные переживания и особенно обессиливший её очень длительный уход за любимым больным отцом.
Довольно часто в предисториях истеричек можно встретить тот факт, что уходу за
больным человеком уделяется с их стороны огромное время. Понятно, что при этом для
развития невроза мы имеем целый ряд благоприятствующих факторов, как то ухудшение
общего физического состояния из-за недостаточного, постоянного прерывающегося сна,
пренебрежение к тому, как выглядишь, естественно, что это не будет сказываться на вегетативных функциях организма. Но на мой взгляд главное происходит в другой сфере. Тому, кому приходится полностью отдаться самым разным задачам, связанным с уходом за
больным, болезнь которого беспредельно растягивается на недели и месяцы, тому приходится привыкать к тому, что с одной стороны ему необходимо подавлять любые проявления своей затронутости страданиями близкого человека, а с другой стороны появляется
необходимость отклонять внимание ото всех своих желаний, так как на их удовлетворение
не остаётся ни времени, ни сил. Вот таким образом человек, ухаживающий за больным,
накапливает в себе целый ряд эмоциональных впечатлений, которые вряд ли достаточно
хорошо осознаются, во всяком случае, их трудно устранить путём простогоотреагирования. Ухаживающий за больным человек создаёт себе основу для формирования истерии
задержки (Retentionshysterie). Хорошо если больной, о котором заботятся, выздоравливает, тогда все неприятные впечатления легко обесцениваются. Но если он умирает, то
наступает период скорби. Всё что так или иначе связано с потерянным человеком начинает приобретать особенное значение, а со временем доходит очередь и до вытеснения впечатлений. После небольшого периода подавленности и внешнего затишья вспыхивает истерия, зародыш которой был заложен ещё во время ухода за больным.
Этот факт запоздалой реализации накопившихся за время ухода психотравм иногда
можно обнаружить и там, где казалось бы ничто не говорило о болезненном состоянии
человека, осуществляющего уход, но оказывается механизм истерии был уже задействован у него. Я например хорошо знаю одну талантливую женщину, страдающую от лёгких
нервных расстройств. У неё явно истеричная конституция, хотя для врачей это не создаёт
никаких проблем, да и свои обязанности эта женщина всегда исправно исполняет. Она
уже три или четыре раза ухаживала за дорогими для неё умиравшими людьми и каждый
раз она отдавала этому все свои силы вплоть до полного физического изнурения, но даже
85
в таких тяжёлых условиях она не заболевала. Однако вскоре после смерти близкого человека, в женщине начинала свою печальную деятельность память, заново воспроизводящая
перед её внутренним взором сцены болезни и умирания. Каждый день появлялось ещё одно впечатление из прежней жизни, женщина плакала и как могла утешала себя – наверное,
у неё и не было другого выхода. Но продолжая быть погружённой в работу скорби, она не
переставала заниматься своими обычными делами, причём внешняя активность и внутренняя психическая проработка никак не пересекались друг с другом. Всё связанное с
умершим ещё раз в хронологической последовательности заново проживалось ею. Воспроизводит ли работа памяти, проходящая в течении дня, точно один день из прошлого,
этого я не знаю. Полагаю, что она зависит от свободного времени, остающегося у этой
женщины после выполнение различных домашних дел.
Кроме этих «навёрстывающих слёз», появляющихся спустя небольшое время после
смерти близкого человека, эта женщина ещё отмечает каждый год несколько праздников
памяти, совпадающих по дате с жизненными катастрофами. Тогда, конечно, яркие зрительные образы прежней жизни и её эмоциональные переживания действительно соответствуют дню трагедии. Иногда, например, я встречаю эту женщину в слезах и с участием
спрашиваю о том, что же произошло сегодня. Она полусердито обрывает дальнейшиераспросы: «Ах нет, сегодня здесь опять был гофрат (надворный советник) Н., он дал нам понять, что не следует ожидать ничего хорошего. Тогда у меня совсем не было времени поплакать об этом». Она говорила о последней болезни мужа, умершего ровно три года
назад. Мне было очень интересно узнать, повторяются ли у неё при этих ежегодно отмечающихся праздниках памяти одни и те же сцены или для отреагирования ей каждый раз
предлагаются новые подробности, как я полагал в соответствии со своей теорией. Но ничего определённого об этом я не узнал, эта умная и сильная женщина
Я возвращаюсь к истории фройляйн Элизабет фон Р. Итак, в период ухода за отцом
у неё впервые возник истеричный симптом, а, именно, боль на точно определённом месте
правой верхней части бедра. Механизм формирования этого симптома хорошо объясняется материалом, полученным на анализе. Это произошло в тот момент, когда у пациентки
круг представлений о её обязанностях по отношению к больному отцу оказался в конфликте с эротическими желаниями. Она не раздумываясь стала на сторону первых, не переставая жестоко обвинять себя и создала себе этим истеричную боль. В связи со взглядами, вытекающими из конверзионной теории истерии, этот процесс можно представить
следующим образом: Пациентка вытеснила эротические представления из своего сознания
и обратила весь его аффективный заряд в ощущение физической боли. Осталось не совсем
ясно, переживала ли пациентка этот первый конфликт один единственный раз или такое
86
случалось неоднократно. Скорее всего, последнее. Совершенно подобный конфликт – но
только более высокой моральной значимости и ещё лучше убеждающий в результативности проведённого анализа – повторился через несколько лет, приведя к усилению прежних
болей и распространению их далее существовавших в начале телесных границ. И опять
именно эротический круг представлений пациентки попал в конфликт с её моральными
представлениями, так как огромная симпатия притягивала её к зятю, причём как во время
жизни сестры, так и после её смерти. Для Элизабет была совершенно неприемлемой
мысль, что она может страстно желать этого мужчину. Об этом конфликте, составляющем
центральную точку истории болезни фройляйн Элизабет, анализ даёт подробнейшие сведения. Симпатия к зятю могла зародиться у пациентки ещё в дни знакомства, а усилению
её чувств могли способствовать физическая усталость из-за постоянного ухода за больным отцом и моральная опустошенность из-за многолетних разочарований. Постепенно
внутренняя отстранённость пациентки от своих чувств начала исчезать и она наконец-то
призналась себе в желании встретить любовь мужчины. Во время интенсивного общения с
зятем в течении многих недель (на том курорте) у неё полностью сформировались её
влюблённость и одновременно ощущение сильных болей. Именно для этого периода времени психический анализ находит у пациентки особое психическое состояние, совпадение
которого с её влюблённостью и болями позволяет понять весь процесс с позиции теории
конверзии.
Я думаю, что можно не бояться выставить утверждение, что в то время пациентка
не совсем ясно осознавала свою влюблённость в зятя, как бы сильна её страсть ни была,
кроме разве что отдельных редких моментов, да и то только на мгновенье. Если бы всё
было по-другому, то пациентка сама осознала бы противоречие между существовавшей у
неё влюблённостью и своими нравственными критериями и смогла бы преодолеть те душевные муки, с которыми она встретилась в нашем психическом анализе. Но в её воспоминаниях на сеансах о подобном понимании своих страданий ничего не сообщалось, она,
вообще даже и не упоминала о таком, следовательно, и её влюблённость в зятя не была ей
ясна. Тогда, вплоть до времени прохождения психического анализа любовь к зятю существовала в её сознании навроде чужеродного тела, не вступая ни в какие ассоциативные
связи с её прочими представлениями. У пациентки существовало своеобразное состояние
знания с одновременным незнанием по отношению к этой влюблённости, состояние, обусловленное наличием отделённой психической группы представлений. И ничего другого
не подразумевается, когда говорится, что эта влюблённость не «осознавалась пациенткой
ясно», здесь имеется ввиду не более низкое качество или уровень сознания, а отделён87
ность, недоступность свободного обмена ассоциациями и мыслями отделившейся группы
с остальным миром представлений.
Но каким же образом могло произойти так, что столь интенсивная группа представлений сохранялась в такой большой изоляции? Ведь обычно с ростом аффективного
значения представления увеличивается и его роль в ассоциациях.
На этот вопрос можно легко ответить, если учесть два достоверных факта:
- что с образованием той отделённой психической группы представлений одновременно появились истеричные боли
- что пациентка противопоставляла любым попыткам произвести связывание представлений отдельной психической группы со всем остальным содержанием сознания
огромное сопротивление, а когда это объединение всё-таки состоялось, ощутила сильную
душевную боль.
Наше понимание сущности истерии соединяет оба этих момента с фактом расщепления сознания, утверждая, что в пункте 2 содержится указание на мотив расщепления
сознания, а в пункте 1 на его механизм. Мотивом служила защита, сопротивление целого
Я примириться с неприятной группой представлений, а механизмом была конверзия, то
есть, вместо душевной боли, которой ей удаётся избежать, появляется боль физическая,
таким образом здесь осуществляется трансформация (метаморфоза), в качестве выигрыша
от этого можно рассматривать то, что пациентка могла теперь избежать невыносимого,
мучительного состояния, правда, конечной ценой всего этого стала психическая аномалия,
допущение расщепление сознания, а также появление физического страдания, болей, над
которыми ещё надстраивались двигательные расстройства в виде абазии-астазии.
Конечно, я не могу снабдить читателя наставлениями по поводу того, каким образом он может научиться самостоятельно формировать у себя таковую конверзию. Не вызывает сомнений, что реализация намерения посредством произвольной активности будет
носить другой характер. Конверзия появляется под действием мотива защиты, склонность
к которому существует у индивида в его природной конституции – или её сиюминутной
модификации.
Читатель поступит совершенно справедливо, если задастся гораздо более серьёзным вопросом: Что же на самом-то деле здесь трансформировалось в физическую боль?
Осторожный ответ будет гласить: Что-то такое, из чего могла бы и должна бы возникнуть
душевная боль. Если же читатель не испугается и попытается дальше прояснять свойства
этого особого вида алгебраического уравнения в сфере механики представлений, то ничего другого не останется как приписать комплексу представлений остающуюся неосознаваемой склонность иметь определённый заряд аффекта, количество которого и обозначить
88
тем, что может конвертироваться. Прямым следствием таких взглядов была бы идея о том,
что «бессознательная любовь» в результате происшедшей конверзии настолько много теряет в своей интенсивности, что превращается в незаметное (слабое) представление. Существование его в качестве отдельной группы только и возможно как в результате его
ослабления. Но представляемый здесь случай никак не подходит для того, чтобы наглядно
показать то, что происходит в этой щекотливом деле. По-видимому в нашем случае конверзия осуществилась не полностью. В других случаях наверное удастся обнаружить полностью завершённую конверзию, при которой действительно «вытеснено» невыносимое
для сознания представление, и до такой степени, что мало найдётся других столь же интенсивно вытесненных представлений. После происшедшего ассоциативного объединения
психических представлений и появления истеричных симптомов невротики уверяют, что
их больше не занимают непереносимые для их сознания представления.
Немного выше я утверждал, что пациентка при определённых обстоятельствах, хотя и всего на одно мгновенье, могла догадаться о своей любви к зятю. Такой момент,
например, был тогда, когда пациентка находилась у постели сестры и в голове у неё пронеслась мысль: «Сейчас стал он свободен и я могла бы быть его женой». Я должен поточнее прояснить значение этого момента для понимания всего невроза. Теперь я считаю, что
в допущении существования «защитной истерии» уже содержится требование, что по
меньшей мере был хотя бы один такой момент. А до того сознание просто не знает, где
существует непереносимое представление. Непереносимое представление, которое позднее, после образования отдельной психической группы, исключается из осознаваемых
представлений, конечно же вначале должно находиться среди других мыслей и ассоциаций, в которых жила пациентка, а иначе как бы мог возникнуть внутренний конфликт,
требующий исключения мучительного представления (нечто другое происходит с гипноидной истерией – здесь содержание отдельной психической группы представлений ни разу не находилось в сознании Я). Именно такие моменты и следует называть травматическими. Именно тогда происходит конверзия, результатами которой являются расщепление
сознания и истеричный симптом. У фройляйн Элизабет фон Р. можно обнаружить множество таковых моментов (сцена прогулки, утренняя медитация, ванна, у постели сестры); а,
возможно, какие-то моменты подобного рода появлялись даже во время лечения. Большинство этих моментов могло возникнуть в результате того, что появлялось переживание,
сходное с тем, которое в первый раз показало пациентке существование у неё непереносимого представления и которое теперь придавало той изолированной психической группе новую энергию, по временам устраняя успех конверзии. В такие моменты Я вынуждено
с особым усердием заниматься этим неожиданно возникнувшим представлением, заново
89
добиваясь прежнего спокойного состояния посредством нового акта конверзии. Фройляйн
Элизабет, которая постоянно общалась со своим зятем, должна была с особой силой подвергаться влиянию новых травм. Для прояснения таких вещей было бы лучше иметь другой клинический случай, в котором травматическая история лежала бы в более отдалённом прошлом.
Сейчас я должен перейти к одному пункту, который я считаю особенно трудным
для понимания излагаемой здесь истории болезни. В результате проводимого психического анализа я пришёл к выводу, что первая конверзия у пациентки произошла во время
ухода за отцом, и именно тогда, когда её обязанности по уходу попали в конфликт с эротическими желаниями. Это явление стало прообразом более позднего события на альпийском курорте, которое и привело к вспышке болезни. Но из сообщений пациентки следует, что во времена ухода за больным отцом и в непосредственно следующее за этим время,
которое я обозначил как «первый период», она, вообще, не страдала от болей и слабости.
Хотя во время болезни отца пациентка и пролежала несколько дней в постели из-за болей
в ногах, сомнительно было бы приписывать этот недуг уже сформировавшейся истерии.
Мне не удалось доказать наличие причинной зависимости между появлением этих первых
болей и какими-либо психическими впечатлениями. Вполне возможно, и даже вероятнее
всего, речь здесь идёт о обычных ревматических болях в мышцах. И даже если бы кто-то
захотел посчитать, что этот первый приступ боли являлся результатом истеричной конверзии вследствие отклонения пациенткой тогдашних эротических мыслей, то всё равно
тогда остаётся необходимость объяснить, почему эти боли исчезли спустя несколько дней,
да и сама пациентка вела себя в реальной жизни совершенно иначе, чем это проявлялось
на сеансах психического анализа. Во время репродукции воспоминаний в так называемый
первый период пациентка сопровождала все свои рассказы о болезни и смерти отца, о
своих впечатлениях от общения с первым зятем и тому подобному ощущениями сильных
болей, а после того как сознательно смогла пережить до конца эти впечатления, боли полностью исчезали. Не является ли это противоречием, заставляющим по праву усомниться
в объясняющей ценности психического анализа?
Я думаю, что противоречие это легко разрешимо, как только мы допустим, что боли – продукт конверзии – возникли не в первом периоде, когда пациентка пережила яркие
впечатления, а несколько позже, во втором, когда пациентка заново вспоминала эти впечатления в своей душе. Конверзия вовсе не следует непосредственно за переживаемыми
свежими впечатлениями, а появляется вслед за воспоминанием о них. Я даже считаю, что
такое явление не является чем-то необычным при истерии, а регулярно участвует в формировании истеричных симптомов.
90
Нет никаких сомнений в том, что здоровые люди могут в довольно больших размерах переносить в своём сознании присутствие психических представлений с неотреагированными аффектами. Выставляемое мною утверждение явно сближает поведение истериков и здоровых людей. Очевидно, что различия здесь будут определяться только количественным моментом, а именно тем, какое же количество аффективного заряда может вынести психическая организация человека не прибегая к формированию симптомов. Какоето количество неотреагированных аффектов безо всякого вреда для своего здоровья может
выдерживать и истерик. Но когда из-за их накопления они начинают выходить за пределы
индивидуальной выносливости, тогда этим даётся повод к активности механизма конверзии. Таким образом, наше утверждение о том, что истеричные симптомы могут формироваться только за счёт припоминаемого аффекта, является не какой-то чужеродной гипотезой, а скорее всего проверенным постулатом.
Теперь мы займёмся мотивом и механизмом этого случая истерии. После этого
останется только прояснить вопрос о детерминации истеричного симптома. Почему именно физические боли в ногах должны были заместить душевную боль? Обстоятельства рассматриваемого нами случая явно указывают на то, что физическая боль, от которой страдала пациентка, была создана не самим неврозом, а всего-навсего только им использовалась, усиливалась и сохранялась. Сразу хочу заметить, что в подавляющем количестве
случаев истеричных алгий, в которых мне удалось разобраться, процесс был схож: вначале всегда обнаруживалась реальная, органически обусловленная боль. Наибольшую роль в
развитии истерии призваны играть наиболее частые и самые распространённые боли человечества, прежде всего периостальные и невралгические боли при болезнях зубов, головные боли, имеющие такое огромное количество источников для своего возникновения,
и не в меньшей мере не столь часто правильно диагностируемые ревматические боли
мышц. Первый приступ болей, который был у фройляйн Элизабет фон Р. ещё во время
ухода за отцом, я считаю за обусловленный органическими процессами. И я, действительно, не получил никаких сведений, когда стал исследовать возможные на то психические
причины, могу даже признаться, что я склонен придавать моему методу вызова скрытых
воспоминаний дифференциально-диагностическое значение, когда только он тщательно
применяется.
Первоначально
ревматическая
боль
(а,
возможно,
спинально-
неврастеническая?) со временем превратилась для больной в символ памяти для её мучительных психических впечатлений, и к тому же, насколько я могу судить, питалась она
более чем из одного источника. Прежде всего это, наверное, связано с тем, что эта боль
появлялась почти одновременно с возникновением мучительных переживаний в сознании,
а во-вторых, потому что она несколькими способами была( или могла быть) связана с со91
держанием сознания того времени. Возможно, что эта боль, вообще, была лишь отдалённым последствием ухода за больным отцом, уменьшившейся общей активности и скудного питания, к чему приводит служба сиделки. Но вряд ли это столь хорошо было ясно пациентке. Скорее всего, на боль она обращала внимание только в особо значимые моменты
ухода за отцом, например когда она зимой в холодной комнате резко выскочила из постели, чтобы прийти на зов отца. Но решающим для того направления, которое приняла конверзия, должна быть другая ассоциативная цепочка взаимосвязей, то обстоятельство, что в
течении длинной череды дней одна из ног пациенток, в которой она ощущала сильные боли, постоянно соприкасалась с распухшей ногой отца, это было при смене бинтов. Место
на правой ноге, соприкасающееся с ногой отца, становится с этих пор очагом и исходным
пунктом для болезненных ощущений, искусственно образуется истеричная зона, возникновение которой ясно прослеживается в представляемом здесь случае.
Если кто-то станет рассматривать существующие у пациентки взаимосвязи физической боли и психического аффекта как слишком разнообразные и искусственные, то я отвечу ему, что его неверие в такой же степени несправедливо, как отрицание того, что «как
раз самые богатые люди в мире обладают наибольшим количеством денег». Там где не
существует таких богатых взаимозависимостей, там истеричный симптом не может образовываться, так как для конверзии не находится никакого пути. Кроме всего прочего я
должен заверить читателя, что случай фройляйн Элизабет фон Р. со стороны его детерминации принадлежит к самым простым. А наиболее запутанные узлы подобного рода я
распутывал в работе с госпожой Сесилией М.
То, каким образом над этими болями у нашей пациентки надстраивалась астазияабазия, после того как конверзия открыла для этого такой особый путь, я уже объяснил
при изложении истории болезни. Там же я утверждал, что это функциональное расстройство пациентки создалось или усилилось посредством символизации, чтобы таким образом найти выход для её несамостоятельности, бессилия, чтобы хоть что-то изменить в
имеющихся отношениях, отыскивая этому соматический эквивалент. Мосты для такого
нового акта конверзии образовывают следующие фразы пациентки: Невозможность сдвинуться с места, отсутствие опоры и тому подобное. Я попытаюсь подкрепить такое понимание другими примерами.
Конверзия, осуществляемая на основе совпадения по времени при обычно имеющихся ассоциативных связках, по-видимому ставит наименьшие требования к истеричной
предрасположенности. И, напротив, конверзия посредством символизации требует от
невротика более высокой готовности к истеричной модификации своих реакций, как
например это становится заметно у фройляйн Элизабет в последней стадии её истерии.
92
А.А. Певницкий. НЕСКОЛЬКО СЛУЧАЕВ ПСИХОАНАЛИЗА
Прежде чем приступать к изложению моего сообщения, я должен сказать, что сначала предполагалось, что оно явится естественным дополнением к моей речи на торжественном заседании Общества нормальной и патологической психологии о «Психотерапевтических школах Запада по личным впечатлениям» и будет, так сказать, клинической
иллюстрацией моих выводов из впечатлений от заграничной командировки и знакомства с
проф. Freud'oм и его школой, клиникой проф. Bleuler'a, с Jimg'oм, Dubois, Dejerine'oм,
Walthard'oм и другими. Но неожиданно заседание Общества нормальной и патологической психологии фиксировано на 1 февраля и, таким образом, клиника пойдет вперед теории, что имеет свои неудобства, так как из моего сообщения о [Нескольких случаях психоанализа исключено все теоретическое, а также и мои личные воззрения на методы исследования, предлагаемые школой Freud'a, и его теории о дифференциации чувственности
у ребенка и генезис ее аномалий у взрослого.
Настоящее сообщение нескольких историй болезни с успехами по психоаналитическому методу лечения делается потому, что 1) к методу этому многие невропатологи относятся или скептически, или отрицательно, 2) потому, что метод этот находится еще в
состоянии разработки и возражения и обмен мнений может внести существенные коррективы в работу каждого из нас, и, наконец, потому, что практика для каждого метода, как
бы слаба ни была его теоретическая обоснованность, хороший пробный камень, и если
она говорит за больший успех терапии при этом методе по сравнению с другими, то поделиться этим стоит. Хотя я и называю метод, которым я теперь в подходящих случаях
пользуюсь, психоаналитическим, но должен оговориться, что это не будет метод Freud'a и
Jung'a в чистой его форме потому, что я еще не достаточно справился с техникой толкования сновидений у невротиков и не получаю тех красивых, поэтических результатов при
ассоциативном эксперименте, какие опубликованы вышеуказанными авторами. Пока я
обхожусь часто без них, но зато, не применяя вне лечения алкоголиков и припадочных,
лечения при истерии гипноз и внушение, я высоко ценю DeutungsmethodenoFrеud'y. При
ней больной лежит на кушетке и с закрытыми глазами отвечает мне на вопросы, причем я
или все, что по данному поводу приходит ему в голову, не заботясь, имеет ли эта к делу,
или веду расспросы и записи, точно исследуя то, что для меня неясно, где у больного отмечаются колебания, где мне кажутся сомнительными его выводы умалчивание, оговорки,
непоследовательность вмышлении или неожиданные совершенно непонятные отступления в сторону. Попутно я подробно изучаю всю жизнь его интимные переживания, вкусы,
стремления, идеалы.
93
Правда, лечение это требует большого терпение, временами в нем наступают мертвые моменты, в течение которых ничего вперед не двигается, но т.к. по моему опыту это
улучшения, то я приветствую и их. Раньше, приблизительно до войны, я лечил невротиков
главным образом гипнозом и внушением и, сравнивая результаты лечения, получаемыми
по психоаналитическому методу, должен отметить, что психоанализ, может быть, конечно, потому, что при нем отдается больному внимания больше и влияние на пациента
сильнее, дает и более быстрые и, главное, более прочные успехи. В двух моих предыдущих работах на эту же тему я опубликовал ряд историй болезни по психоанализу и к удовольствию своему должен отметить, что у всех больных до сих пор, т.е. уже у нескольких
замечается вполне прочное выздоровление, чего нельзя сказать о тех больных, которые
раньше лечились исключительно гипнозом: такие больные лечатся гипнозом периодически целыми годами.
Далее я должен отметить, что у меня несколько раз попытка к психоанализу и
только начало его оказывали на больных прекрасное влияние. Так в нескольких случаях
истеро-эпилептических припадков у девушек, где картина приступа ясно говорила за то,
что при этом больная переживала какую-то бурную сцену полового характера – один
осторожный расспрос о половой жизни и намек, и течению припадка окружающие могут
догадываться об интимной сути его содержания, действовал лечебно и с результатом, но
только симптоматическим: приступы сразу прекращались, хотя и оставались другие менее
тяжелые проявления истерии. Я мог бы по этому поводу привести две истории болезни, но
не считаю это нужным.
Как при истерии, так и при неврозе боязни и психоневрозе навязчивых поступков я
всегда наталкивался на сексуальные травмы, стоявшие в этиологической связи с развившимися симптомами, и лишь при недостаточном исследовании иногда казалось, что корень заболевания в конфликтах на другой почве, например, религиозной. Приведу для
примера следующий случай.
У больной много лет невралгия тройничного нерва и она постоянно лечилась у
многих врачей, как страдающая органическим, а не психогенным заболеванием, и, действительно, периодически наступало явное улучшение. Если же проследить внимательно
течение болезни, то вы отметите, что у больной, имеющей мужа, запойного пьяницу, приступы невралгии возникают только тогда, когда он не пьет, и затем, лучшее средство от
припадка – пойти в гости или театр, так что больную можно было видеть еще в вестибюле
с завязанной щекой и кислой миной. Весь спектакль она чувствовала себя хорошо, в антрактах в фойе веселилась, и боли неизменно возвращались, лишь только она уезжала домой. Вне этих двух моментов ей ничего не помогало, и неожиданно анализ выяснил еще
94
нечто, что помогло. Интересуясь таким странным течением и долго беседуя с больной, я,
во-первых, убедился, что жизнь ее полна сторон, с которыми познакомиться очень не легко. Во-вторых, случайно мне удалось выяснить обстановку, при которой впервые появилась боль и о чем больная всем врачам говорила, что она «простудилась в церкви». Больная была поклонницей одного священника, который у нас играл отчасти роль Иоанна
Кронштадтского и при богослужении у которого присутствовало много кликуш. Завидуя
славе этого священника, епархиальное начальство его притесняло, что еще более поднимало его престиж в глазах верующих; с другой стороны, рядом со славой и святостью его
жизни про него рассказывали вещи совершенно другого сорта. Больная верила в этого
священника, как в святого, и вдруг услышала сплетню, будто он обобрал одну свою поклонницу. Это P.C. страшно взволновало, и во все время богослужения она не могла отделаться от этого подозрения, которое считала оскорбительным для батюшки и грехом перед Богом, волнуясь при мысли, что Бог ее непременно накажет за такое маловерие. Выходя из церкви и попавши в сквозняк, она загадывает: «если заболею, значит, я не права,
грешница!» И у нее, как по писанному, в тот же день разыгрываются боли, которые с тех
пор и продолжаются. Выяснение этого цемента дало, однако, больной длительный свободный промежуток, хотя муж ее и не пил в то время. Теперь она не больна, но только потому, что болезнь ее мужа все ухудшается.
Чрезвычайно жаль, что в этом случае я не мог ближе познакомиться с интимными
переживаниями больной, и выяснить все то, что подозревалось – не удалось, а угадывалось очень много интересного и именно сексуального.
В таком случае мне кажется, что только недостаточное исследование может вводить в заблуждение врача, что нее дело в конфликтах на религиозной почве, и это подтверждается, действительно, новейшими исследованиями A. Adler'a, который в тяжелых
случаях лицевой невралгии, где даже резецировали без успеха, достиг излечения (!) одним
психоанализом.
Другой подобный же случай, где наблюдение было тоже поверхностно, указывает
на конфликт на религиозной почве, тогда, как и сексуальная играла в нем выдающуюся
роль. Этот случай интересен еще в том отношении, что показывает, как мало еще распространена среди невропатологов привычка доискиваться, нет ли психогенной природы заболевания.
Как-то ко мне была направлена больная для лечения внушением или гипнозом от
упорной бессонницы и потери аппетита. Больная долго безуспешно лечилась всеми возможными средствами, и никто не подумал исследовать, что могло быть подноготной всего
95
заболевания. О последнем больная сама умалчивала, и мои расспросы находила странными, к делу не относящимися, пока для нее самой очень скоро не стало ясно их значение.
Больная, лет под 40, жившая долго в ладах с мужем, которого она высоко ценит,
приближается к климактерическому возрасту с его вторым подъемом половых желаний.
Между тем муж ее, сделавшись в последнем году фанатиком штундистом, стал проповедовать ей воздержание от плотской любви. В ответ на этот отказ, и так очень скромная в
своих требованиях, больная ополчилась на всех известных ей штундистов и стала подлавливать несоответствие в их жизни с исповедываемыми ими идеалами. Материала для этого нашлось, конечно, немало, но отрицательное отношение к штунде еще более отдалило
от нее мужа, который сам начал терять с ней обязательное для него терпение. Такое отношение больной к дорогим мужу вопросам было лишь местью, т.к. больная в религиозных
вопросах была скорее индифферентна, культ господствующей церкви мало ценила и хорошо знала высокий нравственный завет сектантской общины. Для успешной терапии достаточно было познакомиться с мужем, выяснить обоим причину болезни и наладить
между ними отношения, и тревожившие больную припадки прошли. Стоили ли за конфликтом у жены садистические наклонности, воспитанные переживаниями раннего детства я, в силу успеха симптоматического лечения, не выяснил, но уверен, что ни гипноз,
ни внушение без изучения генезиса припадков не дали бы успеха. Изучение же происхождения болезни избавило врача от нелепого положения, которое я всегда чувствую, когда,
как автор делаю внушения или гипнотизирую, не зная, почему мои приказания должны
исполниться.
Следующий случай гораздо более трудным.
Дело идет о девице 26 лет, которая уже года 2 обращает на себя внимание своей
замкнутостью, повышенной религиозностью и склонностью постоянно менять места своего служения. Обычное укрепляющее и успокаивающее лечение не принесло пользы,
напротив, последние 4 месяца больная начала высказывать явный бред преследования:
она загипнотизирована, на нее «навели круг», ей постоянно хочется спать вследствие чьего-то влияния, у нее вычитывают ее мысли и т.д. Ей слышатся голоса, и хотя она не разбирает слов, но знает, что говорят о ней. Состояние это постепенно ухудшается. Она стала
искать какую-то машинку на чердаке, молилась целые ночи, не могла уже служить, часто
заговаривала о чертях и ангелах. Ей дан был месячный отпуск с предложением вылечиться или выйти в отставку, что еще ухудшило ее состояние, т.к. она была кормилицей семьи.
Накануне прихода ко мне она вырвала у себя часть волос, часть отрезала и сожгла. (Хотя в
ее бреде, как кажется, не было ничего резко сексуального, а лишь преобладали мотивы
религиозные и гипнотического влияния, но уже тот факт, что больная отрезала себе косу,
96
а «косу режут», как известно, девкам, – говорил, что больная считает себя небезупречной
или опозоренной в половом отношении.Далее искание спрятанной «машинки», посредством которой на нее влияет кто-то ее гипнотизирующий, тоже, несомненно, имеет символическое и именно сексуальное значение, т.к. легко догадаться, что это за скрытая манишка, которой так боится девушка и, действительно, дальнейший анализ подтвердил
справедливость такой дешифровки бреда.) Бессонница, отказ от пищи, возбуждение
внешний вид больной резко бросался и глаза: ясное исхудание, неряшливость, нелепый
костюм, негативизм. С больной очень трудно было разговориться: она что-то чуть слышно
про себя бормотала. Однако это не помешало лечению, хотя вначале оно велось в странной форме. Хотя больная мне почти не отвечала на мои вопросы, но согласилась приносить с собой записи своих мыслей, неряшливо, бессвязно и отрывочно написанных на
клочках бумаги. Это прибило первую брешь, и скоро я знал весь мартиролог этой девушки, что очерчу в нескольких словах. Больная происходит из дегенеративной семьи; с братом, гимназистом, тоже что-то неладное. Росла она дичком, замкнутой в себе, училась
средне и очень страдала от тяжелой семейной обстановки. Онанизм с 14 по 18 лет, пока
больная не прочла, что это вредно. Тогда она имела силу воли отказаться от этой привычки, но пять лет все ее душевные силы ушли на борьбу с этим влечением и в своей самозащите она доходила до крайности. Она не раз обращалась к врачам с просьбой удалить ей
матку, постоянно исповедывалась, ходила по монастырям и, наконец, решила поступить в
монахини, чтобы замолить свой грех. Лишь к концу пятого года, подвергнув себя строгому вегетарианскому режиму, она несколько справилась с собой, но у нее появились неврастенические признаки, которые она, конечно, стала все-таки относить к последствиям
онанизма. Несколько месяцев, т. напр., ей начал нравиться сослуживец, половые влечения
оживились, бороться с ними стало трудно и развилось душевное заболевание. Какими ни
абсурдными казались все проявления болезни, они для нее были логически обоснованы и
больная исходила только из неверного положения: переоценки вреда онанизма, да считала
все телесное греховным. Это был, так сказать, систематизированный бред у логически
нормально мыслящего человека, но человека с недостаточным жизненным опытом и
склонного к трусливым выводам и неосторожным обобщениям. Последняя наклонность,
по-моему, объяснялась лучше всего ее пониженным самочувствием, которое, вероятно, ей
органически свойственно, если судить по очень низкому кровяному давлению, 90
mmHgnoRion-Rocci. За три недели психотерапии больная перестала страшиться последствий онанизма, переменила свои взгляды на греховность своих эгоистических стремлений, перестала верить в спасение в монашестве, и теперь на том же месте и в соседстве с
97
тем же человеком, который ей продолжает нравиться – успешно работает. Питание ее
быстро поправляется, хотя вне психотерапии применялось индифферентное лечение.
И здесь гипноз и внушение без психоанализа не дали бы того же успеха, т.к. больная не верила бы словам врача, не знакомого с сутью переживаемых ею мук.
Следующий случай касается заболевания, длившегося 16 лет и безуспешно леченного обычными средствами, в число которых применялось и внушение. Т.к. приводить
всю историю болезни, т.е. излагать все переживания больного очень долго, то я после сообщения жалоб и данных исследования больного сообщу лишь то, что дал психоанализ в
течение нескольких месяцев по Deutungsmethode и отчасти исследование ассоциации по
Jung'y.
Больному около 40 лет. Наследственности нервной нет и соматически отмечается
лишь низкое кровяное давление. Больной выглядит цветущим и гораздо моложе своих
лет. Больным считает себя с год. Жалуется он, что жизнь его уже окончена, прожита без
смысла. Спит плохо, со снотворными, ест мало мяса, ничего не может пить. Самочувствие
понижено, подавленное состояние, отсутствие веры в возможность излечения, постоянное
чувство страха перед возникающими в промежности болями. Больной считается талантливым работником в своей специальности, обнаруживал большую инициативу и вкус.
Сейчас он уже давно погрузился в самонаблюдение, каждое новое ощущение вызывает у
него чувство страха и медленно приводит к убеждению, что его здоровье окончательно
погублено. К своим ощущениям и переживаниям полное отсутствие критического отношения и наблюдательности. При рассказе он легко теряет нить и о чем-то своем думает.
Сейчас ни за что взяться не может, работы все ведут помощники, которых он гонит, если
они обращаются за советом. Сам он работает с трудом и лишь, в случаях крайней необходимости.
Целые дни он мечется по городу и нигде не находит себе места.
Психоанализ, прежде всего, открывает, что он болен уже давно, а также громадное
влияние на больного атмосферы, среди которой он воспитывался. Это был культ семейной
жизни и нравственной чистоты. Образы матери и сестер до сих пор кажутся больному
кристально чистыми. Атмосфера этой семьи лучше всего характеризуется тем фактом, что
когда у них узнали, что один из дядей его заболел перелоем, то это было встречено как
глубокое горе, все ходили точно в трауре и смотрели на дядю, как на прокаженного. В 8
лет больной попадает в руки прислуги, которая в течение 6 месяцев развращает его и рано
будит его чувственность. Он настолько боялся ее и так был беспомощен по отношению к
ней, что этот период помнит, как сон, даже сомневается в его действительности и отсюда
идет у него мысль о своей развращенности и что он недостоин быть в обществе: матери,
98
сестер и вообще порядочных женщин. С 8 по 13 лет он не вспоминает о служанке и лишь
с этого возраста у него начинают появляться сновидения, в которых она играет роль. Эти
грешные мысли вспыхнули у него под влиянием слухов об обстановке, в которой заразился его дядя, и привили ему ужас перед половой жизнью с опасностью заражения и обстановкой нравственной грязи случайных внебрачных отношений. До 17 лет он был совершенно здоров. В 17 лет при первом coitus заразился триппером и пошел ходить по рукам
специалистов, т.к. у него никак не проходили ощущения в области канала и промежности.
У него ставили самые различные диагнозы страдания половой сферы, подвергался он у
нас и за границей иногда самым жестоким способам лечения и все не находил себе облегчения. Так он лечился почти 10 лет, пока не сошелся с одной особой, которая была (что
особенно интересно!) совершенно обратным его идеалу: особа эта жила с ним не первым
из расчета, что он очень хорошо чувствовал; она непременно хотела от него иметь ребенка, чтобы женить его на себе; от нее он с трудом отвязался, устроив, ей брак с другим, потом опять был с ней в связи и, наконец, год назад окончательно ее оставил. Далее интересно, что за все время связи он соматически прекрасно себя чувствовал, но с момента
разрыва сейчас же вновь заболел тяжелыми ощущениями в промежности, упадком воли и
настроения и весь отдался своим ипохондрическим мыслям. Теперь он вновь лечит «уретрит», при новых связях чувствует половую слабость и пришел к убеждению, что мысль о
браке ему окончательно нужно бросить: жизнь прожита, к семейной жизни он не способен
и, значит, работать, трудиться ему незачем. В таком сжатом пересказе этого не докажешь,
но из всех подробностей и изучения жизни больного было ясно, что им владеют образы
матери и сестер и что он всегда жил идеалом семенной жизни с женой, в которой он должен уважать порядочную женщину и которая должна воспитать ему физически и нравственно здоровых детей. Случай со служанкой еще в 8-летнем возрасте вселил в него
мысль, что ой уже не достоин такой семьи; заболевание перелоем оставило боли –
психальгию – потому, что это еще более подтверждало убеждение больного о своей нравственной нечистоте. Она – психальгия – ему говорила: «вот ты и физически не чист, ты
заражен!» Сошелся он с женщиной, которая была противоположностью его идеалу, опять
из-за убеждения, скрытого в подсознательной сфере, что лучшей женщины он не достоин.
Улучшение в самочувствии во время этой связи зависело от того, что он видел в этой пародии семьи, где должен был постоянно бояться иметь детей, наказание за свои грехи, искупление за свою нечистоту, и потому, что он должен был вести со своей подругой жизни
постоянную борьбу за идеал, правда, казавшийся ему малодостижимым – идеал настоящей чистой семейной жизни. Кончилась эта борьба, отвлекавшая мысль больного от соматической сферы, и опять нахлынули старые мысли о его нравственной загаженности.
99
Мое лечение состояло в исследовании его интимных мыслей и критике их и убеждении, основанном не на желании просто утешить, а на фактах, что он физически и в половом отношении совершенно здоров. Я начал с того, что приучил его употреблять за столом небольшое количество вина, чтобы уничтожить мысль, будто болезнь половой сферы
так расстроила его здоровье, что и небольшие дозы для него вредны. Первая реакция на
вино была так велика, что можно было думать об идиосинкразии: стакан пива вызвал понос, слабости повышение температуры, но впоследствии этим обошлось и этим опытом
доверие больного было заслужено. Далее анализ ощущений из области промежности показал больному, что это лишь психальгия. Больной постепенно научился ее игнорировать,
хотя она долго мигрировала то в мошонку, яички, бедра, даже подложечку, но отовсюду
была изгнана. Далее исследование половой жизни при строгой оценке всех ощущений
больного и его впечатлений показало, что половые способности его не только не понижены, но даже завидно сохранены. Заставил я больного курить сигары, есть мясо, бросить
гидропатию, которой он почти непрерывно пользовался в течение последнего года, и запретил употребление каких-либо лекарств.
Когда больной стал понимать, что у него нет охоты работать только потому, что он
похоронил свое физическое и нравственное здоровье, когда он увидел, что соматически
здоров, он понял, что он может жениться и обзавестись настоящей семьей. Этот же совет
ему давали и раньше многие врачи, но он лишь сердился, возмущаясь всяким намеком на
брачные предложения, теперь же эта мысль нисколько не кажется ему неприятной; а,
напротив, благодаря психотерапии она стала вполне приемлема, больной сроднился с ней
и собирается жениться. Он уверен, что сумеет устроить свою жизнь, будет и хорошим
мужем, и вместе состоятельным самцом.
Без психоанализа, открывшего громадное значение для больного идеалов, сложившихся с детства (половых элементов во влечениях к матери и сестрам, как это рекомендует Freud и Jung, я не хотел касаться) –мы не достигли бы прочного эффекта. Гипнозу
больной не поддавался, внушение ему не помогало и ясно, что психоаналитический метод
имел здесь успех потому, что в нем нет ничего чудесного, он вполне рационален и механизм его действия понятен больному. Сообщу еще кратко два случая.
В одном дело шло о девице 27 лет, которая долго лечилась от «ревматизма» и все
безуспешно. Случайно попала она ко мне, и я обратил внимание на то, что в ее рассказе
встречается непонятное выражение, что боли распространяются «как нити по всему телу».
Слово «нити» мне казалось особенно оттененным. Осторожный и настойчивый расспрос
выяснил, что больная с раннего детства онанировала редким способом – садясь на свою
пятку. Так как это самоудовлетворение делало ее, красивую девушку, недоступной уха100
живанию мужчин, то она очень долго гордилась своей неприступностью и нравственностью, пока большая часть ее сверстниц не вышла замуж, а она все оставалась девицей. Тогда она смутно начала подозревать, что ненормальное самоудовлетворение имеет и свои
минусы, но про вред мастурбации она прямо не слышала ничего, пока случайно не подслушала разговора молодых супругов, произведшего на нее большое впечатление. Супруг
разъяснял молодой суть полового акта. До больной отрывочно долетали фразы о трении, о
семенных пузырьках, о нитях, которые будто расходятся по всему телу, и она перенесла
это все на свой онанизм. Трение было пяткой, пузырьки она нащупала в жировых дольках
больших губ, а «нити» почувствовали распространяющимися по всему ее телу и создала
себе «ревматизм». Несколько бесед с ней, уверения в ее полной пригодности к супружеской жизни повели быстро к исчезновению «ревматизма» и к браку.
Едва ли гипноз и внушение заставили больную не чувствовать распространения
болей, как «нитей» по всему телу.
В другом случае у больной было обнаружено тяжелое неизвестного происхождения
малокровие с 47% гемоглобина в крови, и пойкилоцитами, и микроцитами, и нормобластами. Одновременно у нее было тяжелое головокружение даже во сне и терпла 1/2 тела.
Т.к. при тяжелом малокровии, особенно злокачественном, нервные симптомы многочисленны и развиваются в ряд органических поражений, и, т.к. объективные признаки истерии отсутствовали, то природа нервных жалоб была поставлена под сомнение. Наконец,
настойчивое специфическое лечение повело к исчезновению малокровия, но больная
оставалась в постели, не могла подняться. Когда вероятность, что нервные явления истерического или, вернее, психогенного происхождения, определилась резче, выяснилось,
что у больной мать умерла от удара и брат еще молодой, страдает афазией и гемилегией.
Однако уверения, что больная боится паралича, думает, что у нее наследственная слабость
мозговых сосудов, ни к чему не привели и потому именно, что эта мысль была многократно детерминирована, как говорит Freud, т.е. это не было блажью, капризом фантазии, а
мысль, хотя и закреплялась ошибками суждения, но имевшими в глазах больной полную
очевидность правды и мучительно ею придуманными. Нужно было хорошо изучить обстоятельства, в которых больная наблюдала мать и брата, и все ее мысли, убеждавшие ее,
что и ей грозит паралич. Тогда лишь она поправилась вполне, правда, не без досадного
переноса на меня.
Пример, иллюстрирующий значение толкования снов.
Наблюдение 1908 года. Дама 40 лет, страдает уже несколько лет неврозом сердца,
от которого она лечится с самым незначительным успехом. Сердцебиения и страхи возникают неожиданно и очень пугают больную. Подходящий диагноз ее болезни – невроз
101
сердца на подагрической почве. Последняя устанавливается потому, что в моче много
уратов, хотя подагра именно в том и выражается, что моченая кислота циркулирует в крови и не выделяется почками. Следовательно, если уратов и моче много, то подагры нет.
Это мы прежде устанавливаем. Далее исследование обнаруживает, что дама несколько
полна, мало двигается, вкусно ест, детей не имеет, муж гораздо старше нее и целыми месяцами в отлучке. Тревожат больную главным образом сердцебиения, которые, начинаются среди сна, очень пугают ее, она просыпается точно от толчка и мучится целый день
сердцебиением. Что ей снится, когда она пугается, не помнит, тревожных снов или вообще снов, которые чем-либо ее поражали, не имеет. Сегодня ей снился «глупый» сон: будто
она идет по зеленому лугу, где растет много огурцов. Она хватает один большой и крепкий в руку, и вдруг проваливается ногами в трясину, которая ее тянет вглубь. На ногах она
видит большой камень, из-под которого неожиданно появляется ребенок. Тут она просыпается. Огурцы, тина, ребенок – все что кажется бессмыслицей, но и обратил внимание на
вульгарный жест и особенно чувственную окраску лица, когда больная рассказывала мне,
как вo сне она схватилась за большой, твердый огурец. Этот жест вполне объяснил мне, о
каких «огурцах» мечтает эта женщин, почему ей после того, как она схватила «огурец»,
пришлось упасть в грязь, в ней завязнуть и почему появился здесь ребенок. Разбор этого
сна убелил и больную, и меня, что больная одержима эротическими грезами и снами, что
сердцебиение есть лишь выражение страха перед падением. Когда мы это выяснили, пришлось убедить больную, что она должна тратить избыток энергии, который ее волнует, на
какое-нибудь серьезное дело – взявши хоть воспитанницу себе или принимая близкое участие о каком-нибудь добром деле. Этого совета больная не послушалась, но сердцебиения
у нее все-таки прекратились без дальнейшего лечения, т.к. причину их больная знает, и
сны ее теперь не пугают. Больше она уже 3 года не лечится, хотя и видится со мной.
Подводя итог изложенному, я полагаю, что психоаналитический метод лечения
имеет большое преимущество перед лечением гипнозом и внушением и даже убеждением
по Dubois, т.к. здесь врач вместе с больным изучают точно генезис страдания или симптома и, если врач невольно не избегает внушения, то делает его с полным пониманием того,
почему внушение должно осуществиться и, если оно все-таки не осуществляется – значит,
что припадок еще недостаточно разъяснен, еще в сознании больного есть много обоснований, которые укрепляют его существование. Результат лечения гораздо более прочен, чем
при лечении гипнозом и одним внушением. Толкование снов и ассоциативный эксперимент для тех случаев, которые пока были в моем распоряжении, редко нужен, да и техника их трудна. Искание инфантильных травм обязательно лишь там, где нет желания ограничиваться временным симптоматическим успехом, и инфантильные травмы обыкновен102
но находятся. Сексуальные отношения в детстве к отцу и матери, сестрам не затрагиваю,
т.к. не считаю эту область для себя достаточно ясной. К неудобствам метода я должен отнести массу времени, которое он поглощает, и то напряженное внимание, какого он требует. Понятно, проще уложить больного на кушетку, внушать ему картину сна и отдавать
приказания, что те или другие симптомы исчезнут, не отдавая себе полного отчета, почему это должно совершиться, после ознакомления с основаниями и техникой психоанализа
лечить гипнозом мне как-то совестно, и я прихожу все больше к убеждению, что его везде
можно заменить психоанализом, методом, воспитывающим в больном сопротивление
скороспелым выводам его фантазии и влияниям переживаний в далеком детстве.
Все-таки есть область, где и психоанализ так же бессилен, как и другие методы
психотерапии. Это – психоневроз навязчивых поступков (Zwangszustande), конечно, не в
виде случайного осложнения, а конституционального страдания, первые зачатки которого
можно отметить уже довольно рано.
Я не буду приводить соответственных историй болезни, но и Deutungsmethode, и
исследование ассоциаций, и толкование сновидений, открывая много поучительного и интересного, существенного влияния на болезнь не оказывали, и я, если бы верил в возможность успеха психоанализом при психоневрозе навязчивых состояний, должен был вместе
с венской школой сказать; «здесь и в течение многих лет психоанализ все еще не закончен».
Ж. Годфруа. ПРИМЕР ФРЕЙДИСТСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
В своей книге «Введение в психоанализ» (1916) Фрейд описывает случай 19-летней
девушки с неврозом навязчивости. Невроз проявлялся в виде целого ритуала действий,
который она вынуждена была совершать перед сном. Прежде всего, она останавливала
большие часы с маятником, а затем просила вынести из комнаты все другие часы (включая и наручные). Потом она ставила на свой письменный стол все цветочные горшки и
вазы «так, чтобы ни один горшок не разбился ночью и не нарушил ее сна». Дальше она
приоткрывала дверь между своей комнатой и комнатой родителей и закрепляла ее в этом
положении с помощью разных предметов. Но самая важная часть ритуала совершалась
уже на кровати. «Большая подушка в изголовье не должна касаться деревянных частей
кровати; маленькая подушка для головы должна лежать на большой ромбом; больная кладет голову вдоль диагонали этого ромба. Пуховую перину нужно предварительно встряхнуть так, чтобы ее нижний конец стал толще головного конца; но после этого больная
тотчас же разрушает всю работу, сплющивая сделанное в перине утолщение».
103
«Каждое действие контролируется, проверяется, то одна, то другая мера предосторожности подвергается сомнению, и вся работа длится час или два, в течение которых ни
сама девушка, ни ее испуганные родители не могут уснуть».
Анализ симптомов этого расстройства занял несколько месяцев, и только потом
было проведено истолкование, благодаря которому стал понятен особый символический
смысл каждого из них. В результате «наша больная мало-помалу начинает понимать, что
ее нетерпимость к присутствию часов ночью у нее в комнате имеет символическую основу, связанную с женскими половыми органами... Тиканье часов можно интерпретировать
как символическое отображение пульсации клитора во время полового возбуждения. В
самом деле, она часто просыпалась от этого мучительного ощущения, и именно боязнь
эрекции заставляла ее избавляться на ночь от соседства с идущими часами. Цветочные
горшки и вазы, как и вообще сосуды, это тоже символы женских половых органов. Страх,
что они могут упасть и разбиться ночью, разве есть в этом какой-нибудь символический
смысл? «Подушка, – говорила больная, – это всегда женщина, а вертикальная стенка кровати – мужчина». Таким образом, неким магическим действием, если можно так выразиться, она хотела разделить мужчину и женщину, т.е. помешать сексуальным отношениям своих родителей. Этой же причиной объясняется ее потребность оставлять на ночь открытой дверь».
«Если подушка – женский символ, то встряхивание перины с тем, чтобы пух собрался в ее нижнем конце и образовал там возвышение, тоже имеет определенный смысл:
этот акт означает «сделать женщину беременной»; больная же тотчас уничтожала это возвышение, приминая перину, чтобы помещать родителям зачать во время половой близости нового ребенка, который мог бы стать ей соперником».
«С другой стороны, если большая подушка (женский символ) означала мать, то маленькая подушка для головы могла символизировать только дочь. Почему маленькую подушку нужно было располагать ромбом? Потому, что ромб напоминает по форме открытый вход в женские половые пути. Таким образом, сама больная играла роль мужчины, а
ее голова временно символизировала мужской половой орган».
И Фрейд заключает: «Грустные мысли, скажете вы, родятся в голове той невинной
девушки. Согласен с вами, но не забывайте, что не я их выдумал: я их только истолковывал». Разумеется, всякое толкование спорно – даже если его делает отец психоанализа.
Важнее всего, чтобы исчезли симптомы заболевания, не так ли? А Фрейд говорит,
что именно это и было результатом тех долгих недель, когда шла эта медленная расшифровка подсознательного.
104
Г.Н. Носачев. СТЕНОГРАММА ТРАНСАКТНОГО АНАЛИЗА В ГРУППЕ ПО Э.
БЕРНУ
Публикуемая стенограмма представляет собой запись первой сессии психотерапевтической группы, проведенной в клиническом отделении нейропсихиатрического института Мак’Олей госпиталя Св. Марии в Сан-Франциско. Берн практиковал в клиниках
групповую работу, называемую «конференции персонал – больные», в которых участвовали и пациенты, и лечащие врачи, и обслуживающий персонал (см. подробнее Е. Berne.
Stoff – PetientStoffConference//. J. Psychiat, 125, 3, 286-293, 1968). Здесь использован метод наблюдателей (известный также под названием «Аквариум»): одна группа сидит
сзади, во внешнем кругу, в качестве наблюдателей, продолжительность сессии 1 час, после чего группа меняется местами и последние 30 минут наблюдатели дают обратную
связь – комментарии и реакции на происходившее.
Запись терапевтической сессии (имена пациентов вымышлены)
Перл: Доктор Берн, нужно ли нам представляться перед тем, как мы начнем?
Берн: Не обязательно.
Перл: Это наша рабочая комната, Когда приходит посторонний...
Сэм: У нас нет времени, чтобы тратить его впустую.
Том: Тупая ослица! Всегда, когда Перл открывает рот, я знаю, мы сходим с прямого пути.
Сэм: Доктор Берн, почему человек должен оставаться в больнице 8 недель, если
он хочет выйти?
Берн: А что он должен был сделать, чтобы сюда попасть?
Сэм: Я просто работал несколько напряженнее, чем другие.
Берн: Что ты делал, что побудило людей сказать тебе, что нужно лечь в больницу?
Сэм: Им было неудобно оттого как я себя вел. Я думал, что вел себя довольно хорошо.
Берн: Как ты себя вел?
Сэм: Работал почти весь день. Это все.
Берн: Послушай меня хорошенько. Почему кому-то понадобилось класть тебя в
больницу за это?
Сэм: Я уже три недели задаю этот вопрос.
Берн: Что ты такое сделал, что попал в больницу?
Сэм: Я просил помощи. Я сказал, что мне нужен отдых в каком-нибудь отдаленном месте. Доктор тотчас сказал, чтобы я ложился в больницу.
105
Берн: Что ты такое сделал, что попал в больницу?
Сэм: Я работал по 18 часов, спал четыре – хорошо проводил время.
Берн: Причина, по которой ты здесь, – то что ты не отвечаешь на вопрос. Я до сих
пор не знаю, почему ты в больнице.
Сэм: Я терял контроль.
Берн: Что ты делал, когда терял контроль?
Сэм: Работал за двоих.
Берн: О’кей, это то, из-за чего ты в больнице.
Сэм: Как они могут ожидать, что ты добьешься контроля, когда 18 человек говорят тебе, что делать.
Берн: Я не знаю.
Сэм: Я чувствую себя еще хуже в больнице, чем это было дома.
Эмилио: Брат, найди способ спросить доктора, кто подписывает бумаги, что ты
вылечился.
Рут: Ты не хочешь измениться, Сэм?
Сэм: Не гоните!
Дэвид: Доктор Берн, я как раз нахожусь здесь несколько дней. Мне нужно немного помочь. Я не могу ладить с людьми. Я всякий раз должен иметь дело с парнем, который мне не нравится, и когда он перестает мне не нравиться, есть еще кто-то, кто мне не
нравится. За то короткое время, что я здесь нахожусь, я уже злюсь на половину парней.
Я десять лет работал над собой и ничего не достиг.
Берн: Что ты хочешь от жизни?
Дэвид: Мне хотелось бы, чтобы мне было удобно в работе с людьми – иметь постоянную работу, чтобы я смог выполнить задуманное, например, купить дом. Я не могу
задумывать что-то вперед сейчас, потому что не знаю заранее, в какой момент выйду из
себя:
Перл: Ты мне говорил, что ладишь со своей матерью и хорошо работаешь с женщинами.
Берн: Как случилось, что ты хочешь только немного помощи.
Дэвид: Я хочу не немного помощи; я хочу помощи.
Берн: Ты сказал «немного помощи».
Дэвид: Я ходил к психиатру и дважды побывал в стационаре. Я выяснил, что никто не может мне помочь по-настоящему (...) Они дают мне совсем немного, а остальное
я должен сделать сам.
106
Берн: В действительности все, что ты делаешь, это говоришь: «Ах, как это ужасно». Как получилось, что ты хочешь только немного помощи? В действительности ты
говоришь, что не хочешь, чтобы тебе стало лучше.
Перл: Ты мне говорил на прошлой неделе, что Детская часть тебя не хотела, чтобы тебе стало лучше, а Взрослая часть тебя хотела. Не забудь, что часть твоей личности
– это свободный Ребенок. Тебе нужно научиться разрешать свободному Ребенку выражать себя.
Мария: Что ты подразумеваешь под свободным Ребенком?
Перл: Доктор Берн объяснил это в своей книге. В каждом взрослом есть свободный Ребенок, который хочет бегать по морскому берегу, заниматься любовью, радоваться вещам, быть счастливым.
Берн: О’кей, Перл. Мне хотелось бы немного поговорить с Дэвидом. Что твои родители говорили тебе о жизни?
Дэвид: Я не знаю.
Берн: Где твой отец?
Дэвид: Я не знаю. Мои мать и отец развелись, когда мне было шесть, и она вышла
замуж снова. Я никогда не разговаривал со своим отчимом. Он такой суровый.
Берн: Что тебе говорила о жизни твоя мать, когда ты был маленьким?
Дэвид: Я не знаю. Она хотела, чтобы я стал адвокатом или кем-то в этом роде. Я
оставался с ее родителями все время после развода. Мой дед был очень брюзгливый человек.
Берн: Что он говорил, когда был брюзглив?
Дэвид: «Будь ты проклят, детка, я тебе как следует всыплю, если ты не сделаешь
то, что надо». Он пугал меня. Мой отчим пугал меня тоже.
Берн: Что твой отчим говорил тебе?
Дэвид: Он! Все, что он стремился делать — это делать деньги.
Берн: Что он говорил тебе?
Дэвид: «Если ты не уберешься, я сшибу твою башку». Он создал мне комплекс
неполноценности. Я не могу пересечь улицу без страха. У меня нет уверенности.
Берн: О’кей. Что говорил твой дед?
Дэвид: Он говорил, что выбьет дурь из меня, что я никогда ничего не добьюсь.
Берн: Как он говорил это?
Дэвид: Я думаю, он говорил «эта детка». Я не люблю его.
Берн: Как насчет ответа на мой вопрос? Что твой дед говорил тебе?
107
Дэвид: Он говорил, что оторвет мне башку, если я не исправлюсь и не буду делать то, что надо.
Берн: И что же говорил твой отчим?
Дэвид: «Я оторву твою башку».
Берн: Что говорила твоя мать?
Дэвид: Она никогда ничего не говорила. Она была заодно с отчимом. Но когда
нужно было что-то сделать, я просил ее.
Берн: Что она говорила, когда ты ее просил?
Дэвид: Она не отпускала меня. Покататься на лодке и тому подобное. Она боялась, что я утону. Она была мнительной. Я иногда думаю, что научился мнительности от
нее.
Рут: Тебе не хватает уверенности в себе?
Берн: Почему ты спросила Дэвида, не хватает ли ему уверенности в себе?
Рут: Потому что мне самой ее не хватает.
Берн: Он уже сказал, что ему не хватает уверенности; так зачем ты его спросила и
зачем тебе надо знать, хватает ему ее или нет?
Рут: Потому что мне нравится поддержка других людей.
Берн: А почему это – поддержка, когда он говорит, что ему не хватает уверенности?
Рут: Это приятно знать, что у кого-то еще не хватает уверенности. От этого я
лучше себя чувствую.
Перл: Дэвид, а тебе становится от этого удобнее?
Берн: Остановись, Перл. Я хочу вернуться к Дэвиду. То, что ты в действительности говорил, Дэвид, это то, что ты не хочешь вылечиться. Если ты сможешь найти несколько человек, которые чувствуют то же, что и ты, тебе не станет лучше.
Рут: Мне это непонятно.
Берн: Почему? Ты сказала, что от этого ты чувствуешь себя лучше, если кому-то
еще не хватает уверенности, тебе от этого становится удобнее.
Рут: Я вас поняла.
Берн (Тому): Кто из твоих родителей не любит тебя?
Том: Мой отец. Он думает, что я дурак. Он называет меня тупым осленком.
Берн: О’кей. Так почему же ты такой же, как твой отец?
Том: Я не такой же, как он!
Берн: Когда мы только начали эту сессию, ты назвал Перл тупой ослицей, и ты
бормотал это каждый раз, когда она что-либо говорила.
108
Том: Она и есть тупая ослица!
Берн: Этого я не знаю (смеется). Суть в том, что ты говоришь ей то же самое, что
твой отец говорит тебе.
Том: Это вросло в меня, я понял.
Берн: А ты хотел бы, чтобы так продолжалось?
Том: Нет.
Берн: Что ты собираешься делать с этим?
Том: Быть терпеливее с людьми.
Берн: Это то, что говорит твоя мать? Быть терпеливее с людьми.
Том: Да.
Берн: Есть ли у тебя твои собственные мысли — мысли, которые не были ли бы
материнскими или отцовскими?
Том: Конечно, есть!
Берн: Давай послушаем одну. Когда ты говоришь с Перл, это твой отец. Когда ты
говоришь «быть терпеливым», это твоя мать. Теперь что ты говоришь?
Том: Хм! Это не то и не другое. Нужно найти золотую середину.
Берн: Это тоже твоя мать. Можешь ты сказать что-нибудь свое?
Том: Я не буду больше говорить Перл, что она дура. Я просто оставлю это внутри
себя.
Рут: Ты используешь такой прием с нами. Когда ты не хочешь беспокоиться, ты
замолкаешь. Это потому, что ты стараешься поддержать общество и его установки.
Берн: Я не виню тебя за то, что ты защищаешь установления, потому что у тебя
есть два установления в твоей голове, говорящих все время, что тебе делать. Я до сих
пор не услышал, чтобы ты сказал, что ты думаешь независимо от своих отца или матери.
Том: Я хотел бы изменить это.
Берн: О’кей. Это начало. Можешь ли ты подумать о чем-нибудь еще?
Том: Я хотел бы нравиться всем.
Мария: Я могу понять, что ты хочешь нравиться людям. Я тоже. Но иногда мы
идем к этому неверным путем. Говорить девушкам, что ты достанешь нож, и преследовать их – это садизм.
Том: Ты думаешь, я желторотый юнец? Ты знаешь, как много птиц я убил. Я призывал птиц к моющей машине, а потом запускал ее.
Мария: Я не хочу с тобой разговаривать. Ты маньяк. Ты псих. Хорошо, что ты в
больнице. Я хочу отсюда выйти, но я рада, что ты здесь (смеется).
109
Эмилио: У меня есть ружье, и я иногда делаю запрещенные законом вещи. Недавно я настрелял черных дроздов. Ты знаешь, что я сделал? Соус для спагетти.
Сэм: В чем твоя проблема, Эмилио?
Эмилио: Один Бог знает.
Перл: Ты не слишком последователен. Она не пустит тебя на кухню, потому что у
тебя была предрасположенность к суициду.
Дэвид: Что привело тебя в больницу?
Эмилио: Я пришел сделать обрезание. Очень не хочется мыть эту штуку каждый
день. А что если совсем не будет воды?
Сэм: Ты говорил мне, что не мог спать.
Эмилио: Потому что «Почему»? было в моей голове. Почему поп Пол не признал
нас подобающим образом? У меня есть дети. И может быть, когда они подрастут, они
будут жениться и разводиться. Они скажут, о небеса, ты сидишь в кругу и я хочу, чтобы
мои дети сидели в кругу со мной.
Берн: Какую безумную вещь ты сделал, что попал в больницу?
Эмилио: Я пошел в кабинет неотложной помощи.
Берн: Сделать обрезание?
Эмилио: Да. И доктор спросил меня, почему я хочу сделать это, и я рассказал
ему...
Берн: О’кей. Нужно много времени рассказать все подробности. Давайте послушаем тех, кто еще ничего не сказал (поворачивается к Мэри).
Мэри: Я ничего не делала. Я просто не думала правильно.
Берн: Что ты думала?
Мэри: Я не хотела достичь успеха.
Перл: С тобой что-то не то, Мэри. Ты пошла в колледж и училась на учительницу,
а затем ты побоялась выйти в мир. Ты осталась дома под защитой своей матери и работала в отцовском офисе.
Берн: Ты не идешь в больницу, потому что работаешь для своего отца.
Мэри: Я сказала ему, что не могу больше это выносить, я удрала. Я боялась, что
убью себя.
Берн: Кого-то еще?
Мэри: Только моих родителей. Я сняла для себя квартиру, но была так одинока;
поэтому я вернулась домой и я - я - я (становится бессвязной).
Берн: О’кей. (Бобу) Ты имеешь, что сказать?
Боб: Я поджег свою квартиру.
110
Берн: Зачем ты это сделал?
Боб: Я подумал, что наступает конец света, и я могу тоже начать.
Берн: Почему ты торопился покончить с миром? Почему ты не можешь дать этому случиться? Почему ты должен помочь?
Боб: Я не знаю.
Берн: Есть здесь кто-либо, кому ты хочешь смерти?
Боб: Я полагаю, это я сам.
Берн: Должен быть еще кто-нибудь, кого ты хочешь порешить, если ты кончаешь
со всем миром.
Перл: Он курит марихуану.
Берн: Ты знаешь, почему ты хотел покончить с миром?
Боб: Я просто хотел, чтобы все закончилось.
Берн: Что тебе говорили твои родители, когда ты был маленьким? Ты, помнишь
что-нибудь из того, что они говорили?
Боб: Нет.
Берн: Ты, однако, хочешь покончить с ними?
Боб: Нет.
Берн; О’кей. Я думаю, на сегодня все. Пусть сейчас группы поменяются местами.
(молодые пациенты уходят во внешний круг, старшие занимают места во внутреннем кругу для обсуждения)
Берн: Если вы хотите говорить только о своих заботах, вы можете здесь это делать, вы слышали все то, что здесь происходило. Попробуйте что-нибудь сказать о молодых пациентах.
Больной – наблюдатель: Я был некоторое время в одной группе с Перл. Она просто не хочет быть взрослой. Эмилио страшно помешан на религии.
Берн: Мы находимся здесь, чтобы помочь людям вылечиться. Как ты думаешь,
что нам следует делать, чтобы помочь Перл?
Больной – наблюдатель: Персоналу и пациентам надо попытаться подвести Перл
к пониманию того, что она взрослая. Иначе она проведет всю оставшуюся жизнь в такого рода заведениях.
Берн: А что насчет Эмилио? Как ты собираешься ему помочь.
Больной – наблюдатель: У меня нет никаких идей.
(Доктор Берн спрашивает старших пациентов, нет ли у них идей, как им помочь
младшим. Кроме одной женщины, ни у кого нет замечаний).
111
Больная – наблюдатель: Перл надо прекратить иметь детей. Каждый раз, когда у
нее ребенок, она попадает сюда. Она получает свое, и я тоже. Мы обе нуждаемся в том,
чтобы получат какую-то радость от жизни.
Берн: Что ты думаешь о Мэри?
Больная – наблюдатель: Я люблю ее. У нее прелестные дети и им нужен отец. Я
ей это говорила. Я ей говорила, что ей нужно замуж за мужчину с деньгами. И этот парень. Том! Пожалуй, следовало бы ходить в школу и слушаться родителей. Я вот слушалась. До того, как мне исполнилось 18, я не открывала рта.
Берн: О’кей. Кто-нибудь еще? Если нет, давайте послушаем, что имеет сказать
персонал.
Сестра 1: Перл на самом деле сейчас лучше. Но она не слушается. Она вставляет
слово – другое только для того, чтобы вмешаться, старается перебить тебя, когда ты говоришь с больными.
Берн: Это одна из задач группового терапевта – удержать пациента от прерывания
других.
Сестра 2: Многие пациенты были раздражены, они с гневом набрасывались друг
на друга, но редко говорили, на что они разозлились. Было бы лучше, если бы они могли
сойти с этого пути и сказать, что им сделал человек, который их разозлил. Возьмем
Эмилио. Он больше никого не прерывает, но он не говорит, что его злит и почему.
Берн: Если бы он это сделал, кто бы ему помог? Больной или Эмилио?
Сестра 2: Оба. Эмилио мог бы услышать, как он продвигается в группе, и больному можно было бы помочь тоже.
Сестра 3: Я была удивлена, что те во внешнем круге, кто по-настоящему слушал,
не почувствовали себя достаточно комфортно, чтобы сказать, каково их впечатление от
того, что произошло.
Сестра 4: У меня появилось ощущение, что Перл хочет стать лидером группы.
Сестра 5: Это первый раз, когда я слышу, что Дэвид говорит о своем отце или деде. Как будто б он пролил свет на свои трудности.
Сестра 6: Меня заинтересовало ваше наблюдение, что Рут не может выступить и
сказать, что она что-то чувствует, пока кто-то не скажет, что чувствует это.
Чарльз Бергер. докт. мед. (врач, работающий в больнице 2 года): Некоторые
больные не могут спокойно смотреть на то, как другим становится лучше. Перл старалась сорвать любое продвижение вперед. Рут была тоньше в этом моменте. Эмилио выступает с кучей вздора всякий раз, когда вы достигаете прогресса у больного.
Берн: Кто-нибудь еще из персонала хочет высказать свое мнение? Нет?
112
ДОКТОР БЕРН СУММИРУЕТ:
Разрешите мне суммировать ряд моментов в этой очень сложной задаче. Первый
момент, который меня заинтересовал, это то, что когда все сидели в кругу бок о бок, то
больше говорили друг с другом, чем сидели за столом на других сессиях. Я думаю, что
идея, чтобы присутствовали другие больные, которые слушают, действительно хороша.
Я не могу сказать, что слушатели особенно помогали, но я думаю, что если мы будем
делать это регулярно, они начнут думать (замечание Э. Б.: это в значительной степени
подтвердил дальнейший опыт).
В отношении внутренней группы. Том, которому нравится ранит и убивать птиц,
только повторяет то, что говорили его мать и отец. В Томе должен быть Взрослый. Попробуйте достучаться до Взрослого. Вы можете завязнуть, стараясь выяснить, почему он
хочет стрелять в птиц, это будет потеря времени. Это займет годы. Поэтому вместо анализирования постарайтесь достучаться до Взрослого в Томе. Тогда он сможет встать на
путь излечения.
То же самое относится к Рут. Я заинтересовался маневром Дэвидом. Когда он
сказал, что чувствовал неполноценность, она спросила его, чувствовал ли он когда-либо
неполноценность. И то, что было с ней потом, – она чувствовала себя комфортно, переживая неполноценность. Но здесь есть что-то еще, чего я не понимаю. Но что бы это ни
было, это очень для нее характерно. Она играет в некую игру и делает это 90% времени.
Я думаю, что Ребенок Перл обнаруживает себя так часто, что вам надо постараться, чтобы ее Ребенок чувствовал себя лучше, прежде чем она сможет быть Взрослой. Это
способ подхода к ней.
О Сэме, который хочет выписаться. Не беспокойте его. Пусть он отдохнет неделю
– другую. Некоторые люди ложатся в больницу отдохнуть. Они могут вытворять разные
штучки, чтобы попасть в больницу. Они, вероятно, хотят в отпуск, и они имеют на него
право.
В отношении. Дэвида: он, вероятно, сказал все то, что говорил, когда был в стационаре. Он говорил, что был мазохистом, имел гомосексуальные наклонности и все такое прочее, и ничего хорошего не получалось. Любые психодинамические формулировки неуместны в его случае. Ключевой момент в его словах – то, что он хочет немного
помощи. Когда он скажет, что хочет большой помощи, вы окажетесь в значительно
лучшей позиции, чтобы помочь ему. Это будет означать, что он действительно хочет
вылечиться.
На этом наше время заканчивается. На следующей неделе мы поменяем круги и
посмотрим, что произойдет.
113
РАСКРЫТИЕ СЦЕНАРИЯ В ГРУППЕ (из книги Э. Берна «Трансактный анализ в
психотерапии»)
Следующий пример иллюстрирует раскрытие (...) целого сценария за несколько
секунд.
Г-жа Сейерс, тридцатилетняя домохозяйка, сидела на диване, а г-жа Каттерс –
между нею и столом, стоящим в углу... Это была группа начинающих, и Сейерс уже значительное время рассказывала о своих проблемах с мужем. Внимание как раз переключилось на г-на Труа. Посреди какого-то диалога между г-жой Каттерс и г-ном Труа г-жа
Сейерс протянула руку перед г-жой Каттерс, чтобы взять стоящую на столе пепельницу.
Перегнувшись, она потеряла равновесие и чуть не упала с дивана, но вовремя удержалась, осуждающе рассмеялась, пробормотала «Извините» и закурила. В этот момент гжа Каттерс отвлеклась от разговора с г-ном Труа чтобы пробормотать «Пардон».
С описательной и объективной точек зрения представление можно разложить на
следующие эпизоды (...).
Пока другие разговаривают, я покурю.
Чтобы не беспокоить соседку, я возьму пепельницу.
Я чуть не упала.
Я вовремя удержалась, смеюсь и извиняюсь.
Кто-то тоже извиняется, но я не реагирую.
Я усаживаюсь и вновь погружаюсь в свои мысли.
При более субъективной интерпретации происшедшее представляется как последовательность трансакций, частично аутистических, частично открытых.
Другие меня игнорируют, так что я предпочту уйти в себя (...). Я нарочито показываю, насколько я отличаюсь. Как всегда, мне это не удается.
Выказав неловкость, я исправила дело и извинилась. Мое замешательство
настолько велико, что заставляет других чувствовать себя неловко.
Теперь я на самом деле ушла в себя.
Особенность этой ситуации – минимум внешних эффектов. Все, что достигла гжа Сейерс своими попытками – бормотания «Пардон» г-жи Каттерс; в этом заключается
история жизни г-жи Сейерс – привлекательного, разумного человека, надрывающегося,
чтобы заработать психологические гроши. И частенько она работает впустую. Далеко не
каждый настолько вежлив, как г-жа Каттерс, некоторые, по-другому включенные в беседу, могут не давать ей даже тривиального признания.
Ее сценарий, в данном случае адаптированный в течение нескольких секунд при
посредстве весьма эффективного механизма интегрирования в конкретную ситуацию
114
группы, неоднократно проигрывался в пределах различных временных интервалов: от
краткого мгновения до нескольких лет (и в семейной жизни, и на работе), приводя к ряду разрывов с мужем и потере одной работы за другой. Исходная драма базируется на
ранних переживаниях. Первое, травматическое переживание, протокол, не было восстановлено по причине ограниченного времени ее лечения, но более поздняя версия, или
палимпсест, был реконструирован из ее истории. Поскольку мои братья и сестры привлекают к себе большее внимание, я предпочитаю уйти от жизни семьи.
Но время от времени я пытаюсь получить некоторое признание с помощью нарочито демонстративного согласия с моей матерью – алкоголичкой в том, что я совершенно не важна.
Из-за моей неуклюжести мать оказывает на меня давление. Комбинация почти катастрофическая.
Мой неудачливый, но любящий отец спасает меня от гибели. Я думаю, насколько
жалкой выгляжу в глазах моей матери и братьев с сестрами. От этого и ради удовольствия быть замеченной я смеюсь. Затем я кажусь себе слишком требовательной и агрессивной, и я извиняюсь.
Чего я действительно хочу, — чтобы они показали, что сожалеют о своем пренебрежении по отношению ко мне. Но если они это делают, я не могу признать это по
двум причинам: во-первых, это приведет к ощущению требовательности, как выше; вовторых, если я этого ожидаю, то мои надежды могут быть обмануты, Так что, если это
ими выражено, то с благодарностью отмечается, но я предпочитаю не придавать таким
признаниям значения (…).
В любом случае в целом ситуация настолько неудовлетворительна что сейчас я на
самом деле ухожу (...).
Есть, по крайней мере, три различных палимпсеста этого сценария: оральный,
преэдиповый и эдиповый. Эдипова версия звучит лаконично: «Как глупо (...) быть девочкой. Я могу получить только доступное мне какое-то незначительное удовлетворение, и затем ретироваться и зализывать свои раны». Нетрудно было увидеть, как эта версия разыгрывается год за годом с умоляющим достоинство мужем, которого она себе
выбрала, и на работе, где временами было необходимо некоторое незначительное параноидное расстройство, чтобы заставить коллег играть роли, предписанные ее сценарием.
Поразительно, как раскрылся этот явно безобидный и незначительный эпизод, когда означенные быстрые переключения в отношении (...) были выделены и проанализированы. Драматургию всей калейдоскопической сценки из шести эпизодов можно
назвать трагической; несмотря на отсутствие внешнего пафоса, она заканчивается отча115
янным надгробным плачем и высвечивает характерную особенность жизни г-жи Сейерс.
Ее история подчеркивает и объясняет аутистический характер трансакций пациентки и
поддается четкому структурному анализу: жаждущий Ребенок стеснен внутренним Родителем и спасаем другими; кратковременное появление Взрослого, оценивающего ее
поведение; и окончательное погружение в архаические фантазии (Там же. С. 156-158).
Ж. Годфруа. ПРИМЕРЫ МЕТОДОВ ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ
Систематическая десенсибилизация (по Джозефу Вольпу)
У молодого человека 18 лет компульсивное расстройство, связанное с мытьем рук.
Навязчивая идея основана главным образом на боязни испачкать других людей своей мочой. Это сильно затрудняет жизнь больному. После каждого мочеиспускания он посвящает 45 минут сложному ритуалу омовения половых органов, а затем больше двух часов моет руки. Кроме того, каждое утро, проснувшись, он около четырех часов проводит под
душем. К этим главным эпизодам добавляются и все другие «случаи загрязнения, неизбежные в течение дня». Не удивительно поэтому, что два месяца назад молодой человек
решил проводить большую часть дня в постели.
Возникновение расстройства связано с чем, что родители заставляли его до 15летнего возраста спать в одной постели с сестрой, которая была старше его на два года и
не могла спать в одиночестве. Сексуальные реакции в отношении сестры, которые не
преминула вызвать у него эта ситуация, пробудили в нем чувство стыда и вины. В отношении родителей помимо раздражения и враждебности у него возникли мысли об их
смерти, которые вскоре привели его в ужас и сделали еще более презренным в собственных глазах.
Лечение десенсибилизацией заключается в следующем. На первых порах пациенту,
находящемуся в состоянии расслабления, предлагают воображать себе сцены, в которых
посторонний человек погружает руку в бак с водой емкостью в полтора кубометра, куда
прежде упала капля мочи. От сеанса к сеансу концентрация мочи повышается, так что, в
конце концов, пациент должен быть в состоянии принять мысль, что человек погружает
руку в сосуд с чистой мочой. Во второй серии сеансов больному предлагают представить
себе те же сцены, но на сей раз погружать руку в жидкость должен он сам. На этом этапе,
спустя 5 месяцев после начала терапии, проводившейся 5 раз в неделю по 20 минут, молодой человек сократил продолжительность мытья рук до нескольких минут, а время утреннего душа – до одного часа в день. Кроме того, садясь во время сеанса на стул, он перестал испытывать необходимость подкладывать под себя газету «Нью-Йорк таймс». Но хо116
тя он и мог теперь представить себе, что погружает руку в мочу, проделать это на самом
деле он упорно отказывался.
Далее десенсибилизация переносится в реальную жизнь, где реакция расслабления
противопоставляется реальным раздражителям, порождающим тревогу, интенсивность
которых от сеанса к сеансу возрастает. Сначала молодой человек видит перед собой написанное крупными буквами слово «моча», а затем помещенную в другом конце длинной
комнаты бутылку с мочой, которая с каждым сеансом придвигается все ближе, до тех пор,
пока он не будет в состоянии брать ее в руки с минимальными тревожными переживаниями. Когда преодолен и этот этап, начинается новая серия сеансов, во время которых на
тыльную поверхность руки пациента наносят каплю все более концентрированного раствора мочи; объем раствора доводят затем до 5 литров чистой мочи, а потом эту мочу заменяют мочой самого больного. После того как тревога, вызываемая такой ситуацией,
ослабевает, пациенту предлагают брать в свои «запачканные мочой» руки различные
предметы и одежду. В конце лечения молодой человек отводит на мытье рук в среднем 7
минут, пребывание под душем сокращается до 40 минут, и он полностью прекращает те
«интимные омовения», совершать которые прежде считал своей обязанностью. Через год
продолжительность мытья рук падает в среднем до 3 минут, а душа – до 20 минут.
Аверсивная терапия
Одним из самых спорных случаев применения аверсивной терапии является попытка изменять с ее помощью сексуальную ориентацию молодых гомосексуалистов
(Bancroft, 1966; Feldman, MacCulloch, 1965). Ниже описана процедура, использованная с
этой целью упомянутыми авторами.
Пациентов просили выбрать из набора диапозитивов, изображавших обнаженных и
одетых мужчин, восемь изображений и расположить их в порядке возрастающей привлекательности. Такой же выбор они, должны были сделать из серии диапозитивов с изображениями женщин и тоже классифицировать их по привлекательности. Для каждого пациента Фелдман и Мак-Каллок подбирали электрический удар такой силы, что он воспринимался как очень неприятный.
Лечение проводилось в темном и тихом зале больницы. Пациенту сообщали, что на
экране сейчас будут проецировать изображение мужчины, а затем через несколько секунд
последует удар электрическим током. Его предупреждали также, что он может убрать
изображение с экрана, нажав на кнопку и сказав «нет». Таким образом, если пациент делал это не позднее чем через 8 секунд после появления изображения, то он избегал электрического удара. И наоборот, если он созерцал изображение больше 8 секунд, следовал
удар. Если же сила тока была недостаточной для того, чтобы пациент сразу же решал
117
нажать на кнопку, выключавшую изображение, ее увеличивали до тех пор, пока он не
начинал принимать меры, чтобы избежать удара.
После того как пациент три раза подряд успешно избегал электрического удара,
начиналась предварительно разработанная программа укрепления: как только изображение мужчины на экране исчезало, на него сразу же проецировалось изображение женщины. Тем самым исследователи пытались «ассоциировать» подавление тревоги с появлением женского образа. При этом они сами решали, когда убирать изображение женщины с
экрана, чтобы, по их словам, у пациента не создавалась «привычка избегать женщин».
Из 43 пациентов 23 к концу лечения несколько изменили сексуальную ориентацию,
11 не обнаружили каких-либо сдвигов, 9 человек прервали курс лечения до его окончания.
Следует, отметить, что большинство из тех, у кого отмечались положительные результаты, были молодыми людьми, тяжело переживавшими свою гомосексуальную ориентацию
и сильно желавшими изменить ее. Однако и после лечения прежние чувства и некоторые
из гомосексуальных актов поведения у этих молодых людей сохранились.
Использование оперантного метода
Ниже приводится описание терапевтического приема, направлением на развитие
навыков речи у ребенка, страдающего аутизмом (Lovaas, 1977). Представленный диалогфрагмент записи сеанса, проводившегося на третьем месяце лечения. На всем протяжении
разговора всякий раз, когда ребенок дает правильный ответ, он получает конфету.
Терапевт. –Рики, как тебя зовут?
Рики. –Рики.
– Хорошо. (Рики получает конфету.) Теперь спроси меня то же самое.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нет. Спроси меня то же, о чем я тебя спросила. Рики, скажи: «как тебя зовут?»
–Рики.
– Нет. Скажи «как»...
– Как... (пауза).
– «Тебя»...
– Тебя... (пауза).
– Скажи «зовут».
– Зовут.
– Теперь скажи все вместе.
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Жоан. Хороший мальчик, Рики. Хорошо (конфета). Хорошо. Пойди
сюда, Рики. Встань, Рики. Рики, как ты себя чувствуешь? Я себя чувствую хорошо.
118
– Хорошо (конфета). Рики, пойди сюда. Рики, подойди. Теперь спроси меня.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я чувствую себя хорошо. (Конфета.)
– Ляг, пожалуйста. Ляг (в предшествующий период Рики научился приказывать терапевту вставать, ложиться, улыбаться и т.п.).
–Рики, сколько тебе лет?
– Мне 7 лет.
– Хорошо (конфета). Теперь спроси меня, Рики.
– Спроси меня.
– Нет, я не об этом тебя просила. Спроси, сколько мне лет. Скажи: «сколько»…
– Сколько… (пауза).
– Скажи: «Тебе»…
– Тебе.
– Скажи: «лет».
– Лет.
– Хорошо (конфета). Теперь скажи все вместе. Скажи мне: «сколько тебе лет?»
– Мне 7 лет. Сколько тебе лет?
– Мне 21 год. Очень хорошо. Хорошо (конфета).
А.А. Александров. СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ РАЦИОНАЛЬНО-ЭМОТИВНОЙ
ТЕРАПИИ
Описание приводимого здесь случая, заимствованное у Эллиса, помимо анамнестических данных и сведений о проведенном лечении, включает также протокол первой
беседы терапевта с пациенткой. Этот протокол, снабженный комментариями Эллиса,
представляет значительный интерес, поскольку отражает процесс рационально-эмотивной
терапии, некоторые ее механизмы, а также стиль работы рационального терапевта.
В целом поведение терапевта характеризуется следующими чертами. Между пациентом и терапевтом не существует большой дистанции, терапевт одет неформально и использует свободный язык. Терапевт не озабочен тем, что думают о нем пациенты и вообще другие люди, он более открыт, аутентичен и менее «профессионален», чем среднестатистический терапевт. Главное его специфическое оборудование – кассетный магнитофон.
Отношение между пациентом и терапевтом в РЭТ отличается от такового при других видах терапии. Рационально-эмотивный терапевт очень активен, без колебаний высказывает свою точку зрения, отвечает на прямые вопросы о своей личной жизни, много говорит, особенно на первых занятиях, и очень энергичен и часто директивен в групповой
119
терапии. В то же время он много объясняет, интерпретирует и «читает лекции». Он может
позволить себе быть не слишком теплым по отношению к некоторым пациентам и может
легко работать с пациентами, которые ему не нравятся, потому что он больше заинтересован в помощи решения их эмоциональных проблем, чем в личном отношении. Так как
рациональные терапевты обнаруживают высокую терпимость ко всем людям, каким бы
неприглядным ни было их поведение, то пациенты часто воспринимают их как теплых и
заботливых.
Итак, речь идет о 25-летней одинокой женщине, заведующей отделом компьютерного программирования. Данные из ее медицинской карточки: неспособность контролировать эмоции; сильное чувство вины, неуверенности и неполноценности; постоянная депрессия; конфликт между внутренним и внешним «Я»; переедание; употребление
спиртного; прием диетических таблеток.
Анамнез. Сара Р. – из ортодоксальной еврейской семьи. Ее мать умерла, когда девочке было два года, поэтому она воспитывалась любящим, но строгим и несколько отстраненным отцом и тиранической бабушкой со стороны отца. Она хорошо успевала в
школе, но у нее было мало друзей. Хотя Сара была довольно привлекательной, всегда
стыдилась своего тела. Редко встречалась с молодыми людьми и в основном была занята
своей работой. В 25 лет она стала начальником отдела в своей фирме. Она отличалась
напряженной сексуальностью и несколько раз в неделю занималась мастурбацией, но половая связь с мужчиной у нее была только один раз — и то в состоянии алкогольного опьянения. Со студенческих лет она много ела и выпивала. Три года лечилась у психоаналитика, но это не помогло ей. В результате она разочаровалась в психотерапии и пришла на
прием к терапевту только по настоянию своего шефа, который очень ценил ее и не хотел
больше мириться с ее пьянством.
Первая беседа.
Т-1: Итак, с чего вы хотите начать?
П-1: Я не знаю. Я словно окаменела.
Т-2: Окаменела? От чего?
П-2: От вас! Вы пугаете меня!
Т-3: Как так? Что я делаю? Очевидно, я не собираюсь взять нож и зарезать вас? Каким же образом я вас пугаю?
П-3: Наверное я боюсь того, что могу узнать о самой себе.
Т-4: Ну, хорошо, предположим, что вы открываете что-то страшное в себе – что Вы
по-глупому ведете себя или что-нибудь другое. Почему это будет ужасным?
П-4: Потому что я самое главное для себя сейчас.
120
Т-5: Нет, я не думаю, что это так. Как раз наоборот – вы на самом деле самое ничтожное для себя. Вы готовы оттаскать себя за волосы, если я скажу, что вы поступаете
глупо. Если бы вы не были самообвинителем, вас бы не заботило то, что я скажу. А так,
если я скажу что-нибудь негативное о вас, вы начнете бить себя немилосердно, не так ли?
П-5: Да, я так делаю.
Т-6: Хорошо, вы боитесь на самом деле не меня – вы боитесь собственной критики.
П-6 (вздыхает): Хорошо.
Т-7: Итак, зачем вам нужно критиковать себя? Допустим, я считаю, что вы – самый
плохой человек, которого я когда-либо встречал. Тогда почему вы должны критиковать
себя?
П-7: (пауза): Так надо. Я всегда так делаю. Мне кажется, что я просто дерьмо.
Т-8: Но ведь это не так! Если вы не умеете ходить на лыжах или плавать, Вы можете научиться этому. Так же можно научиться не обвинять себя, независимо от того, что вы
делаете.
П-8: Я не знаю.
Т-9: Вы не знаете как.
П-9: Возможно.
Т-10: У меня впечатление, что вы говорите: «Я должна ругать себя, если я что-то
делаю не так». Не от этого ли возникает ваша депрессия?
П-10: Да, я думаю, что это так. (Молчалив.)
Т-11: Что угнетает вас сейчас больше всего?
П-11: Я не могу точно сказать. Я хочу все изменить. Меня все угнетает.
Т-12: Приведите несколько примеров.
П-12: Из-за чего у меня депрессия? У меня нет цели в жизни. Я не знаю, кто я. Не
знаю, куда я иду.
Т-13: Тогда это означает, что Вы не сведуща! (Пациентка кивает.) Ну а что же
страшного в этом? Очень плохо, что вы не сведущи. Было бы лучше, если бы Вы были
сведущи – если бы у вас была цель и вы бы знали, куда идете. Но давайте предположим
худшее: до конца жизни у вас нет цели. Почему же вы от этого будете плохой?
П-13: Потому что каждый должен иметь цель.
Т-14: Кто вам сказал, что «должен»?
П-14: Потому что я верю в это. (Молчание.)
Т-15: Я знаю. Но подумайте немного об этом. Вы же смышленая женщина. Откуда
явилось это «должен»?
П-15: Я не знаю. Мне сейчас трудно соображать. Я очень нервничаю! Извините.
121
Т-16: Да, но вы можете соображать. Разве сейчас вы не говорите про себя: «О, это
безнадежно! Я не могу сообразить. Какое я дерьмо, раз я не могу сообразить!» Видите: вы
вините себя за это.
(П-16 – П-26. Пациентка расстраивается из-за того, что она реагирует недостаточно
хорошо, но терапевт показывает ей, что это не столь важно и успокаивает ее.)
П-27: Я не могу представить, что можно жить без цели!
Т-28: Но огромное большинство людей живут без цели!
П-28 (зло): Ну и отлично! Значит и я смогу обойтись без этого!
Т-29: Нет, минуточку! Вы шарахнулись из одной крайности в другую. Вы высказали одну здоровую мысль и одну не здоровую. Теперь, если бы вы смогли различить эти
две мысли – а вы в состоянии это сделать – то вы решили бы проблему. То, что вы на самом деле имеете в виду, звучит так: «Было бы лучше, если бы у меня была цель, потому
что я была бы счастливее». Не так ли?
П-29: Да.
Т-30: Но затем вы магически перепрыгнули к «следовательно, я должна!» Теперь
вы видите разницу между «было бы лучше, если бы у меня была цель» и «я должна, я обязана, мне следует»?
П-30: Да, я вижу.
Т-31: В чем же тогда разница?
П-31 (смеется): Я это сказала просто для того, чтобы согласиться с вами.
Т-32: Так будет мало пользы. Если вы будете соглашаться со мной, то вы уйдете от
меня с тем, с чем пришли!
П-32 (Смеется с пониманием.)
Т-33: Вы способны думать. Пора прекратить отступать, отказываться думать – это
то, что вы делали на протяжении жизни, поэтому вы и больны. Давайте снова вернемся к
этому: «Было бы лучше, если бы у меня была цель в жизни». Мы могли бы обосновать,
почему это было бы лучше. Это слишком очевидно. А теперь, почему заявление «Я должна делать то, что было бы лучше» является магическим?
П-33: Вы имеете в виду, почему я так чувствую?
Т-34: Нет, нет. Это убеждение. Вы чувствуете так, потому что вы убеждены в этом.
П-34: Да.
Т-35: Если бы вы были убеждены в том, что вы – кенгуру, то вы прыгали бы вокруг
и чувствовали как кенгуру. Чувства приходят от ваших убеждений. Теперь я временно забываю о ваших чувствах, потому что мы не можем изменить чувства, не изменив сначала
ваши убеждения. Итак, я стараюсь показать вам: у вас два убеждения; одно – «Было бы
122
лучше, если бы у меня была цель в жизни». Вы согласны? (Пациентка кивает.) И это совершенно разумно. Мы можем доказать это. Второе – «Следовательно, я должна делать
то, что было бы лучше». Итак, мы имеем два различных заявления. Первое, как я сказал, –
здоровое, потому что мы можем доказать это. Оно имеет отношение к действительности.
Мы можем перечислить преимущества от обладания целью – для любого человека, не
только для вас. Но второе утверждение – безумное. Почему оно безумно?
П-36: Я не считаю его безумным.
Т-37: Кто вам сказал, что вы должны?
П-37: Я не знаю, откуда это пошло! Кто-то сказал.
Т-38: Кто бы это ни сказал, он был пьян!
П-38 (смеется): Отлично.
Т-40: Я вам скажу сейчас, что такое эмоциональное нарушение: вера в «должен»
вместо «было бы лучше». Представьте, вы говорите: «Я хотела бы, чтобы у меня сейчас в
кармане лежал доллар», а у вас было бы только девяносто центов. Что бы Вы чувствовали?
П-40: Я бы не слишком расстроилась.
Т-41: Да, вы были бы только чуточку разочарованы. Было бы лучше иметь доллар.
А теперь представьте, что вы говорите: «Я должна всегда иметь в кармане доллар» и обнаруживаете, что у вас только девяносто центов. Как Вы теперь будете чувствовать себя?
П-41: Я была бы страшно расстроена, согласно вашей логике.
Т-42: Но не потому, что у вас только девяносто центов.
П-42: А потому что я думаю, что я должна иметь доллар.
Т-43: Правильно! Должна. Более того, давайте продвинемся еще на один шаг.
Представьте, что вы говорите: «Я должна иметь всегда доллар в кармане» и обнаруживаете, что у вас доллар и десять центов. Как вы теперь будете чувствовать себя?
П-43: Думаю, что превосходно!
Т-44: Нет, вы почувствуете тревогу!
П-44 (смеясь): Вы имеете в виду, что у меня возникнет чувство вины: «Что мне делать с лишними деньгами»?
Т-45: Нет.
П-45: Извините, я не улавливаю.
Т-46: Потому что вы не думаете! Подумайте, если вы говорите: «Я должна иметь
доллар», а у вас доллар и десять центов, будете ли вы тревожны? Любой будет тревожен.
А почему?
123
П-46: Потому что это нарушает их долженствование. Это нарушает их правило, которое они считают правильным.
Т-47: Да, и это относится не только к настоящему. Они могут легко потерять двадцать центов. И это будет их тревожить. Потому что «должен» значит «все время я должен...».
П-47: Кажется, я понимаю теперь, что вы имеете в виду! Они могли бы потерять
часть денег и поэтому постоянно чувствуют неуверенность.
Т-48; Вот! Тревога возникает из долженствования.
П-48 (долгое молчание): Почему вы создаете такое напряжение в самом начале?
Т-49: Я думаю, что я этого не делаю. Я вижу сотни людей, и вы одна из немногих,
кто сами провоцируют в себе тревогу. Вы вносите свои долженствования во все, включая
эту ситуацию. Каждый раз, когда вы испытываете тревогу, вы заменяете «было бы лучше»
на «должен». В этом суть эмоционального нарушения! Очень просто. И теперь, почему я
должен тратить ваше время и говорить о вещах, не относящихся к делу?
П-49: Возможно, я лучше бы поняла ваши объяснения, если бы не была так напряжена в начале.
Т-50: Но тогда, если я начну гладить вас по голове, вы до конца своей жизни будете
считать, что вас должны гладить по голове. В этом еще одно долженствование. «Он должен поддерживать меня и объяснять не торопясь, чтобы такое дерьмо, как я, успевала понимать. Но если он будет спешить и заставлять меня думать, то, о, ужас, я сделаю ошибку!» Не верьте в это дерьмо! Вы в состоянии понимать то, о чем я говорю, если перестанете думать о совершенном выполнении. «Я все должна, выполнять совершенно» – вот о
чем вы постоянно думаете, сидя здесь. С какой стати вы должны любое дело выполнять в
совершенстве?
П-50: Я не люблю казаться бестолковой!
Т-51: Нет, дело не в этом. Сейчас вы обманываете самое себя. Потому что опять вы
сказали одну здоровую мысль и одну нездоровую. Здоровая – «Я не люблю казаться бестолковой, потому что лучше быть сообразительной». Но затем вы сразу перепрыгнули к
нездоровой мысли: «Ужасно, если я оказываюсь бестолковой, – я должна быть сообразительной».
П-51 (убежденно): Да.
Т-52: Тот же самый вздор! Всегда одно и то же! Если вы заметите в себе этот вздор
и перестанете твердить: «О какая же я бестолковая! Он презирает меня! Лучше мне умереть!», тогда вам сразу станет лучше.
П-52 (смеясь): Вы как будто бы слышите эти глупые мысли в моей голове.
124
Т-53: Совершенно верно! У вас должны быть эти мысли, потому что у меня есть
хорошая теория. И согласно моей теории, эти сумасшедшие мысли предшествуют эмоциональным расстройствам.
П-53: У меня не было ни малейшего представления о том, чем вызвано мое расстройство.
Т-54: Нет, у вас было представление. Я только что говорил вам.
П-54: Да, да, я знаю!
Т-55: Так в чем же причина вашего расстройства? Скажите мне.
П-55: Я расстроена, потому что... Роль, в которой я себя представляла, когда пришла сюда (смеется почти весело) и что я должна буду делать... И благодаря вам все это
рухнуло. И мне это не нравится.
Т-56: «И разве не ужасно, что я не смогла показать себя! Если бы я давала ему
быстрые и правильные ответы, он бы просиял от счастья и сказал: «Какая сообразительная
женщина!», и тогда все было бы хорошо».
П-56 (смеется с пониманием юмора): Конечно!
Т-57: Дерьмо все это! Вы были бы также расстроены, как и сейчас. Это бы нисколько не помогло вам! Фактически вы стали бы еще более рехнувшейся. Потому что вы
ушли бы отсюда с той же самой философией, с которой и пришли сюда: «Что когда я делаю что-нибудь хорошо и люди гладят меня по голове и говорят, какая я замечательная
женщина, тогда все прекрасно!» Это глупая философия! Потому что, если, допустим, я
безумно полюбил вас, следующий человек, с которым вы будете разговаривать, может
возненавидеть вас. Хотя бы потому, что я люблю карие глаза, а он голубые. И тогда вам
конец. Потому что вы думаете: «Меня должны принимать! Я должна быть сообразительной!» С какой стати?
П-57 (спокойно и рассудительно): Верно.
Т-58: Теперь понятно?
П-58: Да.
Т-59: Если вы запомните этот урок, наша встреча будет весьма полезна для вас. Потому что вы не должны расстраивать себя. Как я сказал прежде, если я думаю, что вы последнее дерьмо на свете, то это мое мнение, и я имею право на него. Но превращает ли это
вас в кусок дерьма?
П-59 (молчание с раздумьем).
Т-60: Превращает?
П-60: Нет.
Т-61: А что же превращает вас в дерьмо?
125
П-61: Мысли о том, что вы так думаете обо мне.
Т-62: Вот именно! Ваше убеждение, что вы дерьмо. Но вам не нужно верить в это.
Я контролирую мои мысли – мое убеждение относительно вас. Но это не должно отражаться на вас. Вы всегда контролируете то, что вы думаете. Но вы полагаете, что это не
так. Давайте вернемся к депрессии. Депрессия, как я уже говорил, происходит из самобичевания. За что вы бичуете себя?
П-62: Потому что я не могу жить в согласии... есть конфликт в том, что люди, повидимому, думают обо мне, и тем, что я думаю о себе.
Т-63: Правильно.
П-63: И, видимо, не стоит винить в этом других людей. Возможно, я претендую на
роль лидера. Но, между прочим, я чувствую как раз сейчас, что всю жизнь я принуждала
себя быть не тем, кто я есть, и чем старше я становлюсь, тем труднее мне сохранять этот
фасад, эту внешность... облицовка становится все тоньше и тоньше, и я уже больше не
справляюсь с этим.
Т-64: Да, но... Боюсь, что вы не совсем правы. Потому что, как это ни странно,
происходит как раз обратное. Вы верите в то, что роль лидера – это ваша роль. Правильно?
П-64: Да.
Т-65: И они думают, что вы выполняете ее?
П-65: Обычно да. Т-66: Выходит, что они правы.
П-66: Да, но мне приходится все больше тратить сил.
Т-67: Потому что вы ничем другим не занимаетесь. Ведь вы отвечаете их ожиданиям в отношении себя. Иначе они не считали бы вас лидером, если бы вы не вели себя как
лидер. Следовательно, вы отвечаете их ожиданиям, но вы не отвечаете вашим идеалистическим и непрактическим ожиданиям в отношении лидерства.
П-67: (близко к слезам) Думаю, что нет.
Т-68: Видите ли, это спорный вопрос. С их точки зрения, у вас с работой все в порядке. Но вы ведь не ангел, вы не совершенство. Но вы должны им быть, чтобы стать
настоящим лидером. Следовательно, вы не настоящий лидер, а бутафория. Понимаете?
Теперь, если вы откажетесь от ваших безумных ожиданий и вернетесь к ожиданиям других, вам не придется беспокоиться. Потому что, с их точки зрения, вы делаете все как
надо и отвечаете их ожиданиям. Вы думаете про себя: «Я должна быть настоящим лидером в моих глазах, быть совершенной. Если я и удовлетворяю других, но знаю при этом,
что выполнила какое-то дело хуже, чем я обязана, тогда я дрянь. Потому что я только притворяюсь перед ними, что я не дрянь, а на самом деле – дрянь!
126
П-68 (смеется, затем серьезно): Верно!
Т-69: Но это все из-за ваших глупых ожиданий, а вовсе не из-за других людей. И
что странно, вы, несмотря на разные препятствия – депрессию, самобичевание и т.д. –
удивительно хорошо справляетесь на работе. Представьте, каких успехов вы могли бы достичь без этих дурацких препятствий! Поймите, вы удовлетворяете их, но тратите много
времени и энергии, бичуя себя. Вообразите, сколько бы вы успели сделать без самобичевания! Понятно это?
П-69 (с убежденностью): Да!
Комментарий А. Эллиса. Невзирая на то, какие чувства выражает пациентка, терапевт пытается подвести ее к иррациональным мыслям, которые лежат в основе этих
чувств, прежде всего к ее катастрофическим мыслям о том, что будет ужасным, если ктонибудь, включая терапевта, не будет любить ее.
Терапевт без колебаний противоречит пациентке, приводя доказательства из ее
собственной жизни или из своего знания людей.
Обычно терапевт опережает пациентку на один шаг, например, говорит ей, что она
самообвинитель, еще до того, как она сама назвала себя так. Опираясь на теорию РЭТ, согласно которой ее мышлением управляют долженствования, когда она испытывает тревогу, депрессию или чувство вины, он заставляет ее принять эти долженствования, а затем
«атакует» их (Т-14, Т-15).
Терапевт использует философский подход. «Предположим, — говорит он по своему обыкновению – что произошло самое плохое и вы на самом деле поступили плохо и
другие презирают вас, будете ли вы, тем не менее, плохой? (Т-13). Он полагает, что если
он сможет убедить ее в том, что никакое ее поведение, каким бы отвратительным оно ни
было, не порочит ее, то он поможет ей достигнуть глубокого личностного изменения.
Ее стресс не смущает его (П-15), он едва ли сочувствует ей, но использует ее чувства, чтобы показать ей, что и сейчас она продолжает верить в глупые мысли и тем самым
расстраивает себя. Терапевт не занимается анализом ее «трансферентных» чувств. Он интерпретирует мысли, которые стоят за ее чувствами, показывает, почему эти мысли являются самопоражающими. Он показывает также, почему его сочувствие могло бы только
подкрепить, а не изменить ее «философию требований».
Терапевт довольно суров с пациенткой, но он также показывает полное принятие и
демонстрирует веру в ее способности, настаивая на том, что она может лучше думать и
вести себя, если прекратит ругать себя (Т-20, Т-33).
127
Он не просто говорит ей о том, что ее мысли иррациональны, он стремится к тому,
чтобы она сама увидела это. Однако иногда он объясняет некоторые психологические
процессы, например, что ее чувства рождаются из ее мышления (Т-35, Т-62).
Он намеренно пользуется сильными выражениями (Т-16, Т-50, Т-52, Т-57, Т-59).
Это делается, во-первых, для того, чтобы раскрепостить пациентку, во-вторых, показать,
что хотя он и является специалистом, он тоже приземленное существо, и, в-третьих, воздействовать на нее эмоциональным шоком, чтобы его слова произвели более драматичный эффект, Заметьте, что в этом случае пациентка первая называет себя «дерьмом» (П-7).
Хотя он не сочувственно относится к ее мыслям, он на самом деле очень эмпатичен, так как внимательно прислушивается к тому, что она, вероятно, говорит про себя. В
этом смысле рационально-эмотивные терапевты очень эмпатичны. Терапевт сосредоточивается на невербализованных понятиях пациентки (ее негативных мыслях о себе и о мире), а не на внешних чувствах (на ее восприятии, что она плохо выполняет что-либо, или
что другие обижают ее).
Терапевт постоянно проверяет, правильно ли пациентка понимает то, чему он ее
учит (Т-59, Т-61), и может ли она повторить это своими словами.
Хотя очевидно, что речь идет о значительном диалоге, однако терапевт (и это характерно для первых занятий) в основном говорит и объясняет. Он предоставляет ей много возможностей выразить себя, но использует ее ответы в качестве отправных пунктов
для дальнейшего обучения. Временами он почти что читает ей лекции. Но он пытается
сделать каждую такую «лекцию» короткой и острой и адресует ее к конкретным проблемам и чувствам пациентки.
Лечение. Пациентка получила 6 занятий индивидуальной терапии, проведенных по
типу описанного, затем – 24 недели групповой терапии и участвовала в одном «рациональном энкаунтере».
Когнитивный аспект. Пациентке неоднократно показывали ее центральную проблему: она искренне верила, что должна быть почти совершенной и не должна получать
критику от значимых других. Ее настойчиво учили воздерживаться от оценки своего «я»,
а оценивать только исполнение; ее учили не презирать себя, даже если она не избавится от
переедания, компульсивного пьянства и других своих симптомов; ее учили понимать, что
было бы весьма желательным, но не обязательным, чтобы у нее были интимные отношения с мужчиной и она получала одобрение от сверстников и начальников на работе; ее
учили принять себя со своей враждебностью и затем отказаться от своих детских требований к другим, невыполнение которых и являлось причиной ее враждебности к ним.
128
Поначалу она искренне верила в то, что она и другие должны быть чрезвычайно
эффективны и следовать строгим правилам дисциплины, и время от времени она сопротивлялась атакам терапевта и членов группы на ее моралистические «должно». Однако
постепенно ее побудили заменить «должно» как в ее лексиконе, так и в убеждениях на
«было бы лучше». Она заявила, что полностью отказалась от своей религиозной ортодоксальности, но ей показали, что она просто заменила ее на чрезмерные требования к своей
личной жизни и к общественным делам, но, в конце концов, ее побудили отказаться и от
этого.
Эмоциональный аспект. Сара была полностью принята терапевтом как личность,
хотя он и с жаром набрасывался на многие ее идеи и иногда с юмором доводил их до абсурда. Некоторые члены группы вступали с ней в резкую конфронтацию: они выговаривали ей за осуждение других членов группы за их глупость и отлынивания от работы, и ей
помогли установить связи с этими людьми, несмотря на их недостатки. Терапевт и некоторые участники группы в разговоре с ней использовали крепкие выражения, которые ей
поначалу не нравились, но которые позднее она до некоторой степени начала употреблять
сама. Когда у нее возник алкогольный запой на несколько недель и она чувствовала сильную депрессию и безнадежность, двое участников группы вынесли на обсуждение свои
собственные прежние проблемы, связанные с алкоголем и наркотиками, и показали, как
они смогли справиться с этим. Другой участник группы предоставил ей постоянную поддержку своими частыми телефонными звонками и визитами. Иногда, когда она замолкала
или сидела мрачная, терапевт и другие в группе заставляли ее говорить и выражать свои
настоящие чувства. Преодолевая ее защиту, они применяли РЭТ-анализ и открывали ее
неразумные мысли (особенно мысли о том, что она будет сильно задета, если ее отвергнут) и обсуждали, как эти мысли можно искоренить. Во время марафона она смогла, впервые в своей жизни, по-настоящему эмоционально увлечься мужчиной, который до этого
времени был совершенно чужым для нее, и это показало ей, что она может позволить себе
сломать барьеры к интимности и любви.
Поведенческий аспект. Сара получала домашние задания, которые включали разговоры с привлекательными мужчинами в общественных местах, что давало ей возможность преодолеть страх отвержения. Ее научили держать долгосрочную диету, награждая
себя только приятными переживаниями (такими, как прослушивание классической музыки) после нескольких часов воздержания. С помощью ролевой игры с терапевтом и другими членами группы она прошла тренинг утвердительного поведения.
Результаты. Благодаря сочетанию индивидуальной и групповой терапии и комбинации когнитивного, эмоционального и поведенческого подходов, Сара добилась следу129
ющих результатов: 1) она совершенно перестала пить, потеряла 25 фунтов; 2) она стала
значительно меньше осуждать и себя, и других и начала заводить близких друзей; 3) у нее
были удовлетворительные сексуальные отношения с тремя разными мужчинами, и у нее
установились стабильные отношения с одним из них; 4) она редко испытывает чувство
вины или депрессию, принимает себя со своими недостатками и начала больше сосредоточиваться на радостях жизни, чем на оценке своего «я».
Катамнез. Сара проходила рационально-эмотивную терапию на протяжении шести
месяцев, и после этого в течение года устраивались эпизодические занятия. Через год после начала занятий она вышла замуж. Через два с половиной года после окончания терапии Сара и ее муж сообщили, что у них все хорошо. Муж связывает это с тем, что Сара
продолжает постоянно работать над собой.
Ж. Годфруа. ЭМОТИВНО-РАЦИОНАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ (по Альберту Эллису)
Эмотивно-рациональная терапия пытается атаковать пораженческие установки человека с двух главных позиций. Прежде всего, терапевт действует как «контрпропагандист», отвергая какие бы то ни было пораженческие мысли и «наслоения», выработанные и используемые клиентом. Затем он должен ободрять, убеждать, соблазнять и
подталкивать клиента к деятельности, которую тот отвергает или которой боится, и использовать этот прием как второй способ контр-пропаганды против беспочвенных убеждений пациента.
Молодой человек 23 лет сообщает во время лечебного сеанса, что он сильно угнетен, а почему - сам не знает. С помощью ряда вопросов удалось выявить главную проблему: последние два года клиент много пил, а на следующий после выпивки день регулярно
должен был проводить учет материала в мастерской у стекольщика, у которого он в то
время учился.
Клиент. – Я знаю, что должен был бы проводить этот учет, не дожидаясь, когда
накопится слишком много работы, но я всегда откладывал это дело «на потом». Честно
говоря, все это, я думаю, из-за того, что меня это занятие всегда сильно раздражало.
Эллис. – Почему эта работа так сильно вас раздражала?
– Она скучная, мне она не нравилась.
– Итак, она скучная. Хороший довод, чтобы не любить работу, но не слишком хороший, чтобы испытывать к ней раздражение.
– Разве это не одно и то же?
– Никоим образом. «Не любить работу» соответствует установке, что «поскольку
такая-то работа не доставляет мне удовольствия, мне не хочется ее выполнять». Это ра130
зумный образ мыслей. Раздражение же соответствует установке, что «поскольку мне работа не нравится, я не обязан ее выполнять». А эта мысль лишена смысла.
– Но разве так уж безрассудно испытывать раздражение к тому, что тебе не нравится?
– Да, и по нескольким причинам. Прежде всего, с чисто логической точки зрения
нет никакого смысла говорить себе: «Поскольку эта работа мне не нравится, я не обязан ее
выполнять». Вторая часть фразы не вытекает логически из первой. Это немного похоже на
то, как если бы вы сказали себе: «Поскольку работа мне не нравится, другим людям и вообще всем на свете следует знать, что они не должны заставлять меня ее выполнять». А
эта мысль, разумеется, лишена всякого смысла. С какой стати у других людей должны
быть насчет вас такие соображения? Может быть, и неплохо, чтобы они были, но откуда
они возьмутся? Чтобы ваша мысль была логичной, нужно, чтобы весь мир и все населяющие его люди вертелись вокруг вас и всецело были бы озабочены вашей особой.
– Разве мне нужно так много? Мне кажется, что все, чего я хочу на своей работе не
проводить учета. Разве это много?
– Да. После того, что вы мне рассказали, это, безусловно, много. Учет входит в ваши обязанности, не так ли? Поэтому вы должны его проводить, чтоб сохранить свое место, тем более, если раньше вы мне сказали, что хотели бы сохранить это место по личным соображениям.
После долгих рассуждений в таком духе Эллис должен попытаться заставить молодого человека понять, что вещи, вызывающие досаду неизбежны и поэтому лучше принимать их неприятные стороны, не жалуясь. Кроме того, он должен показать ему, что гораздо важнее пытаться делать в жизни то, что действительно интересно, чем одержимо заниматься какой-то другой деятельностью, которая вызывает раздражение и желание всеми
путями избежать ее.
После 47 сеансов на протяжении двух лет молодой человек окажется в состоянии
справиться со всеми своими проблемами, завершить обучение и достичь высокого профессионального мастерства. Кроме того, он бросит пить, и, как он сам об этом скажет,
займется приятной работой.
С. Акерман. ПСИХОДРАМА, ОРИЕНТИРОВАННАЯ НА ГРУППУ
Статья Сильвии Акерман представляет собой сообщение, сделанное ею на III Международном конгрессе по групповой психотерапии, Милан, 1963. Перевод с английского
осуществлен по тексту: Ackerman, Sylvia. GroupOrientedPsychodrama. In: Moreno J.,
131
Friedemann A., Battegey R., Moreno Z. (eds.) The International Handbook of Group Psychotherapy. New York: Philosophical Library, 1966, pp. 313-318.
Уникальной особенностью психодрамы, ориентированной на группу, является
непосредственное вовлечение всех участников группы во взаимодействие с протагонистом, и при этом они не играют роли вспомогательных эго или двойников. Таким образом,
мы поддерживаем групповой процесс на протяжении психодрамы, непрерывно вовлекая
группу в действие. Сначала, на этапе «настройки», в процессе дискуссии формируется
некая проблема; затем группа помогает протагонисту в качестве вспомогательных эго и
двойников; затем участники прямо вовлекаются в происходящее, взаимодействуя (с протагонистом и друг с другом) непосредственно в качестве самих себя; наконец, участники
группы делятся своими переживаниями – идентификация с проблемой позволяет им в
большей мере сблизиться друг с другом.
В качестве примера я приведу один сеанс психодрамы, ориентированной на группу,
когда участники группы, играя самих себя и непосредственно взаимодействуя с протагонистом, были способны одновременно и «проводить», и «получать» терапию на всем его
протяжении.
В первой психодраме Сюзанна, преподаватель хореографии, молодая красивая
женщина лет двадцати с небольшим, предложила следующую тему: «Как бороться с чувством отчуждения от людей, стремлением замкнуться в себе». Сюзанна пояснила, что ей
не хватает самодисциплины, она трусит во всех новых ситуациях и в итоге самоустраняется.
В ходе обсуждения проблемы замкнутости и ухода в себя школьный учитель Виола
спросила группу, что нужно сделать, чтобы справиться с четырнадцатилетней девочкой, у
которой большие сложности во взаимоотношениях со сверстниками. У девочки с левой
стороны вместо уха маленькое отверстие и вдобавок заячья губа – настолько уродливая,
что дети в классе обозвали ее обезьяной. Девочке сделали уже несколько пластических
операций на левом ухе, и все безрезультатно. В конце концов, Линда (так зовут девочку)
заявила, что она уйдет из школы, потому что не может больше терпеть унижений. Виола
сказала, что до тех пор, пока не найдется способ помочь Линде, она постоянно будет испытывать боль за эту девочку.
Миссис А., режиссер, вызвала Виолу на сцену и пригласила Сюзанну. которая говорила о проблеме замыкания в себе, сыграть роль четырнадцатилетней Линды. Выбор
Сюзанны для этой роли вызвал изумление у группы, поскольку та была красивой и изящной женщиной. Режиссер попросила Виолу вначале побыть в роли Линды, поскольку она
знала девочку, а Сюзанну сыграть роль Виолы.
132
Виола (в роли Линды). Я больше ни за что не вернусь в школу. Дети постоянно
смеются надо мной. Они обзывают меня обезьяной. Ни за что не вернусь. Они все ненавидят меня. Я больше не приду туда.
Сюзанна (в роли Виолы). Ну, не может быть, чтобы все было так ужасно. Почему
ты не можешь вернуться?
Виола (в роли Линды). Чтобы вы ни говорили, вы не сможете убедить меня вернуться в школу. Я просто не пойду. (Сюзанна не реагирует.)
Миссис А. Поменяйтесь ролями. Сюзанна, будьте теперь Линдой, а вы, Виола,
будьте сама собой.
Виола (интеллектуализируя). Линда, дети вовсе не ненавидят тебя. Они совсем не
хотят обидеть тебя, когда называют тебя обезьяной. Ты можешь пойти к косметологу, и
он обязательно поможет тебе исправить лицо.
Сюзанна (в роли Линды). Они просто не хотят иметь со мной дела. Они отвергают
меня.
Виола (настойчиво). Нет, что ты, Линда. Ты ошибаешься. Дети вечно говорят одно,
а имеют в виду совсем другое.
Сюзанна (в роли Линды). Я больше не хочу этих мучений. Я не вернусь.
Виола. Можно многое сделать. Ты ничего не добьешься своим уходом. Ты только
будешь чувствовать себя еще более одинокой, чем раньше. Не обращай внимания на их
слова, и они перестанут тебя обзывать.
Сюзанна (в роли Линды; не слушая Виолу). Я не могу, не могу, не могу!
Миссис А. (выходит на сцену и берет Линду Сюзанну за руку). Линда, я случайно
услышала ваш разговор с Виолой. Я вижу, волосы совсем закрывают твое ухо – никто и не
догадается, что с ним что-то не в порядке. Мне кажется, ты прекрасно выглядишь. Я уверена, что у многих людей есть нечто такое, что заставляет их страдать. Я бы хотела познакомить тебя с Уолтером. Неделю назад он рассказывал нам о своей беде. У него было
очень несчастливое детство из-за того, что его родители развелись. Может быть, он поможет тебе, если поделится с тобой своим несчастьем.
Уолтер (на сцене). Линда, мне кажется, я могу понять, что ты чувствуешь. Мои
мать и отец развелись, когда я был ребенком. Мм увиделись с отцом, когда я стал уже
взрослым мужчиной. Моя мать все время работала, а на меня у нее никогда не хватало
времени. Я чувствовал, что меня никто не любит. Я рос совершенно без друзей. Я женился
на девушке, чьи родители не принимали меня, а она оказалась недостаточно сильной, чтобы любить меня, несмотря на противодействие ее родителей. Вся моя жизнь сплошное не133
счастье. Если бы мне кто-то помог, когда мне было четырнадцать лет, то, быть может, мой
брак не закончился бы разводом.
Миссис А. Спасибо, Уолтер, ты нам очень помог. (Уолтер покидает сцену.)
Миссис А. (Линде – Сюзанне). Тебе не кажется, что Уолтер тоже чувствовал себя
очень несчастным?
Сюзанна (в роли Линды). Это ничего не меняет, мне от этого не легче.
Миссис Л. (Линде – Сюзанне). Давай спросим у твоих одноклассников, что они
чувствуют по отношению к тебе. Может быть, ты нравишься кому-нибудь из них, а ты об
этом ничего не знаешь. (Миссис А. говорит группе, что теперь все они – класс Линды и
что они должны спонтанно реагировать как школьники. Миссис А. берет Линду – Сюзанну за руку, садится рядом с ней на второй уровень сцены лицом к группе и обращается к
группе как классу Линды.) Линда не хочет ходить в школу, потому что она никому не
нравится, и вы все смеетесь над ней. Это правда? Скажите Линде, что вы чувствуете по
отношению к ней.
Боб. Линда всегда одна и ведет себя так, словно мы ей совершенно неинтересны.
Так почему мы должны обращать на нее внимание?
Миссис А. (Линде – Сюзанне). Это правда, Линда? Ты всегда держишься в одиночку?
Сюзанна (в роли Линды). Да, потому что я знаю, что они отвергнут меня.
Лоуэлл. Мне нравится Линда. Мне кажется, у нее симпатичное лицо. Я бы хотел
дружить с ней.
Миссис А. (Линде – Сюзанне). Видишь, как приветливо он тебе улыбается? Как
мило он выглядит, когда улыбается, правда, Линда? А могу я увидеть, как ты улыбаешься?
Сюзанна (в роли Линды; спонтанно улыбается). Он мне нравится, потому что он
мне улыбнулся.
Миссис А. (Линде – Сюзанне). Ты хотела бы дружить с ним?
Сюзанна (в роли Линды). Да.
Миссис А. Лоуэлл, подойди к нам сюда, пожалуйста, возьми Линду за руку и покажи ей, что ты хочешь стать ее другом. (Лоуэлл выходит на сцену, берет Линду – Сюзанну за руку, и Линда – Сюзанна вновь улыбается ему.)
Джоан. Я хочу пригласить Линду, чтобы она приходила к нам в наш школьный
клуб для девочек.
Сюзанна (в роли Линды). Я не верю ей.
134
Алиса. Я хочу пригласить Линду к себе домой, чтобы мы вместе с ней могли делать
уроки.
Сюзанна (в роли Линды). Ей вовсе этого не хочется.
Джек. Мне нравится Линда. Пожалуй, мне хотелось бы пригласить ее на свидание.
Сюзанна (в роли Линды). Да, я бы не отказалась.
Мэри. Мы вовсе не отвергаем Линду. Это она отвергает нас. Если бы она была
дружелюбней к нам, то мы рады были бы с ней дружить.
Сюзанна (в роли Линды). Это неправда. Они не хотят со мной дружить.
Эдит (женщина примерно пятидесяти лет, по-матерински заботливо смотрит на
Линду – Сюзанну). Я представляю, каково тебе, Линда, потому что я такая же, как и ты. Я
хочу пригласить тебя к себе домой, и я буду повторять свое приглашение до тех пор, пока
ты не придешь. И я не принимаю никаких «нет, спасибо».
Сюзанна (в роли Линды; улыбается). Я верю ей. (Это была первая женщина, реакция на которую была позитивной.)
Артур. Линда кажется мне очень симпатичной. Я не могу поверить, что у нее нет
друзей.
Мими. Линда, проблема не в классе, а в тебе самой.
Уолтер. Я тоже часто чувствовал себя робко, но я научился справляться с робостью, брать инициативу в общении в свои руки, и меня не отвергают.
Миссис А. (Адриане, которая опоздала и пропустила начальные сцены). Адриана,
ты новый ученик в классе. Что бы ты хотела сказать Линде? Ты хотела бы стать ее подругой?
Адриана. Я не знаю, что здесь сейчас происходит. Все это игра какая-то, мне кажется это все каким-то неестественным.
Сюзанна (в роли Линды; встает). Она отвергает меня. Я не могу дальше продолжать.
Миссис А. Хорошо. Вы больше уже не Линда. Теперь вы просто Сюзанна. Я бы хотела посмотреть, как Лоуэлл и вы становитесь друзьями. Доктор А., вы станете двойником
Сюзанны?
Сюзанна. Я не могу подружиться с Лоуэллом, потому что Адриана отвергла меня.
Миссис А. Адриана, выйдите, пожалуйста, на сцену и скажите Сюзанне, отвергаете
вы ее или нет.
Адриана. Конечно, нет. Если уж быть честной, я должна признаться, что с завистью
отношусь ко всем женщинам, которые моложе и красивее меня. Как я могу отвергать ее,
135
когда в ней столько такого, чего нет у меня? Кстати, не могу понять, почему ее так волнует, что я говорю.
Сюзанна. Как только она вошла в комнату, я поняла, что не нравлюсь ей.
Доктор А. (в роли двойника Сюзанны). Лучше бы она совсем сюда не приходила.
Сюзанна (смеется). Совершенно верно.
Миссис А. (Сюзанне), Посмотрите, Сюзанна, есть здесь такие женщины, которые
вас не отвергают?
Сюзанна. Да (указывает на Эдит, женщину с материнским взглядом). Она не отвергает меня, потому что она сказала, что будет приглашать меня к себе в гости вновь и
вновь. (Миссис А. приглашает Эдит на сцену.)
Эдит (на сцене). Мне хорошо знакомо то, что ты чувствуешь, Сюзанна. (Она заключает Сюзанну в объятия Сюзанна уткнулась лицом в ее грудь).
Сюзанна. Вот чего мне всегда не хватало. Это так здорово. Если бы моя мать была
такой. Мне хотелось бы, чтобы это длилось вечность. (Миссис А. приглушает освещение,
включается мягкая сине-красная подсветка. В течение нескольких минут Сюзанна продолжает крепко прижиматься лицом к груди Эдит. Несколько позже миссис А. включает
группу в общую дискуссию.)
В процессе дискуссии участники группы поделились своими переживаниями с протагонистом. Они сказали, что сначала были поражены выбором такой красивой женщины,
как Сюзанна, для роли физически ущербной Линды. Но в ходе психодрамы они стали понимать, что Сюзанна на самом деле играет саму себя, отреагируя в действии свой эмоциональный «ущерб». Они стали приводить случаи из собственной жизни, когда они тоже испытывали чувство неполноценности, когда их отвергали и как после этого они тоже замыкались в себе. Они выразили свое удивление по поводу того, что можно решить проблемы
человека, который физически отсутствует, идентифицируясь с чувствами отвергнутости и
ухода в себя, они осознали универсалии переживаний, связанных с самыми разными формами «ущербности». Как учителя, они узнали, как можно помочь детям, если те испытывают чувство отвергнутости. Некоторое время участники группы обсуждали, как можно
помочь конкретным ученикам в их классах.
Смысл отвержения открылся для группы, когда Адриана и Сюзанна почувствовали
себя взаимно отвергнутыми. Они поняли, что это было в большей степени самоотвержение, чем отвергнутость кем-то другим. Они поняли также, что во время психодрамы взаимодействовали с Сюзанной, скорее исходя непосредственно из самих себя, чем с позиций
вымышленных персонажей.
136
Некоторые реагировали на Сюзанну как на Сюзанну, другие на Сюзанну как на
Линду. Но и в том, и в другом случае они исходили от самих себя. В процессе позитивных
и негативных интеракций Сюзанна смогла выбрать то, что она была готова принять. Даже
самый эмоционально изолированный человек способен сменить отвержение на принятие,
будучи однажды принятым другим. Этот успех способствует тому, чтобы Сюзанна стала
более уверенной в себе, придает ей смелость идти на сближение с людьми, вместо того
чтобы уходить от контактов.
Д. Даунинг, Р. Марморштейн. Сны и кошмары. Из практики гештальттерапевта
Что означают наши сны?
Сложнее всего признать, что любая часть сновидения есть сам сновидящий: если
мне снится, что я еду по шоссе, то машина, дорога, проезжающие автомобили, виднеющиеся вдали горы, незримая опасность – все это я. Этот момент очень важно понять, это
ключ к моему месту в тотальной схеме. Во сне, как и в жизни, я представляю собой микрокосм. Я существую как миниатюрная копия, многократно уменьшенная модель вселенной, макрокосма. Я есть вселенная, которая смотрит на себя через определенную точку
искажения. Я, мой сон, – исходная точка, из которой я могу дотянуться до любого места
вселенной, но только если моя проекция будет наиболее полной. Конечно, я – не вся вселенная; я – тончайшее, слабо сознающее себя, крошечное выражение тотального. Приснившаяся мне машина – не моя реальная машина, а мое впечатление, те запечатленные в
моей памяти свойства, убеждения владельца автомобиля и установки, которые исходят от
меня самого, а не от транспортного средства. Когда я разыгрываю эту гештальтигру, так
сказать, проецирую, я отделяю эту вымышленную машину от себя самого, выношу этот
аспект наружу, вне себя. После этого я могу поговорить с ней как с независимой от меня
частью. Эта машина в гештальте моего сна является машиной, которая заменяет меня, в
отличие от машины как таковой, – некой определенной машины, припаркованной на моей
подъездной дорожке. Таким образом, проделывая это, я парадоксальным образом знаю,
что фигура из моего сна – на самом деле я сам, и в то же время я проецирую ее вовне и
притворяюсь, что это «я» – вовсе не я.
Как научиться понимать свои сны? В этой книге я размышляю о том, что мы подходим к собственным снам с тем же самым интересом или безразличием, с каким мы относимся к самим себе. Ибо ваши сны и есть вы сами. Они не просто принадлежат вам –
они вами являются.
137
Если вы интересуетесь собой, если у вас достаточно любопытства и смелости, чтобы предпринять путешествие вглубь своего нераскрытого внутреннего «я», то эта книга
для вас.
Любой и каждый из ваших снов представляет собой выражение бесконечного множества ассоциаций, созвучий, конфликтов и противоречий, которые составляют вашу
личность. Любой сон можно использовать в качестве отправного пункта в бесконечном
пути к самоосознанию. Материал ваших снов подобен верстовым столбам на этой дороге.
Одни видны издалека, за много миль вперед, другие теряются в тумане, третьи утопают в
кромешной тьме. Мы стараемся осветить их.
Каждый сон вмещает в себя бесконечное количество ассоциаций. Разве такое возможно? – спросите вы. Ведь некоторые сны кажутся короткими, простыми, одномерными,
очевидными. Это не так, отвечу я. К примеру, вам снится непарный ботинок – и больше
ничего. Вы спросите себя, разве толкование такого простого образа может быть бесконечным? Давайте выясним.
По закону гештальта о формировании сна вы стали бы настоящим ботинком. Вы
бы сами пережили опыт бытия ботинком – желанным, удобным, постепенно изношенным,
разбитым, заброшенным, покинутым, ничтожным. Это был бы ваш личный, исключительный опыт, проживая который вы испытали бы все эмоциональные потрясения и
переходы – от страха до веселья, от восхищения до отвращения или даже иногда от скуки
до неожиданной и возбуждающей увлеченности.
Кажущийся на первый взгляд ограниченным материал этого одного сна способен
дать вам бесконечное множество ассоциаций, беспредельные возможности для самоанализа. Я вместе с вами мог бы вечно работать над этим сном об одиноком старом ботинке, складывая разрозненные кусочки того, что есть вы сами, в единую картину. То есть
вы бы работали, а я бы просто оказывал вам содействие. Я помогал бы вам, дразня, раздражая, фрустрируя вас, загоняя все глубже и глубже в центр вас самих. Я бы вел и поддерживал вас и даже сам становился бы вами.
Мне бы хотелось, чтобы вы приняли тот факт, что гештальттерапия, о которой я
веду здесь речь, – это мой гештальт, это то, что творю я. Я делаю что-то свое, другие терапевты тоже делают что-то свое, другое. И если вы, придя на мой семинар, обнаружите, что
я делаю что-то совершенно противоположное тому, о чем писал здесь, я могу вам ответить лишь: «Да, то было тогда, а теперь – это теперь!»
Для меня гештальттерапия – это освобождение скованной жизни и такое ее проживание, что вы входите в контакт со всеми своими «я», и безголосая прежде, фрустрированная часть вашего «я» начинает, наконец, говорить. «Гештальт» – одно из тех замеча138
тельных немецких слов, которые не поддаются точному переводу. Оно означает что-то
вроде «формы» или «конфигурации». Для меня что «конфигурация», что «форма» не менее загадочны, чем «гештальт», поэтому я предпочитаю объяснять это слово как «завершение незаконченного дела; обретение завершенной формы».
Старый фермер, придя в зоопарк и впервые в жизни увидев жирафа, заявляет: «Ну
и что, что я его вижу, все равно такого животного не бывает». Он отказывается признать
новый гештальт, форму, которую мы называем «жираф». Невроз – это отказ признавать
личностный гештальт или паттерн, поэтому его можно назвать незаконченным делом, которое не желает прийти к завершению. Жизнь невротика течет, а он снова и снова, как на
заезженной пластинке, оставляет свои дела незавершенными.
Я представляю себе невроз как дом, заваленный рассыпавшимися повсюду кусочками картонной мозаики, так называемого «паззла». Незаконченные паззлы на столе, на
полу, на кровати, в туалете – и я в растерянности брожу по комнатам, пытаясь переступить через этот паззл, обойти тот, не задеть следующий, и все время переношу кусочки
какого-то паззла из одной комнаты в другую, пытаясь их куда-нибудь приткнуть. Ужас!
Бардак! Пустая трата сил!
Если бы мне удалось, наконец, полностью собрать хоть какую-то картинку, можно
было бы достать с антресолей коробку, сложить туда этот паззл и убрать его с глаз долой,
из сердца вон. Я мог бы начать жить в этом освобожденном пространстве. Если бы я собрал все паззлы, то освободил бы для жизни весь дом. Какое было бы облегчение!
Именно это мы и пытаемся сделать в гештальттерапии – помочь вам окончательно
собрать ваши паззлы. Ваши сны выражают гештальты – обычно много гештальтов за один
раз. Незаконченная часть проявляет себя «расколами», «напряжениями» или «конфликтами» во сне. Эти конфликты мы и преследуем.
Возьмем пример: вам снится, что вы ребенок и хотите сладостей, а ваша мать не
разрешает их есть. Имеет место конфликт – вы и ваша мать, ребенок и взрослый, неудовлетворенное желание и неудовлетворительная действительность. «У тебя будет кариес», – говорит мать. «Что такое кариес, мама?» – «Кариес – это дырки в зубах, которые
очень некрасиво выглядят», – отвечает мать. «И стоят кучу денег, чтобы их вылечить», —
добавляет отец. «Наплевать мне на кариес, – говорите вы, – я хочу конфетку. А вы меня не
любите». Вот вы и вляпались в самую сердцевину извечной проблемы. Что все это значит? Как выбраться из этой проблемы? Только вам известен смысл ваших снов и только
вы сможете найти свой путь наверх.
Говоря «вы», я подразумеваю всего вас, а не только ваш разум — этого эгоистичного, самовлюбленного парня, который сидит внутри вашего черепа, смотрит вашими гла139
зами, слушает вашими ушами, настойчиво нажимая на кнопки и двигая рычагами. Весь вы
означает буквально все: ваши руки, ноги, пальцы рук и ног, кожу, живот, рот, язык, губы,
гениталии, ваши страхи, чувства. У каждой, пусть даже самой маленькой частички вас,
найдется что сказать о желанной конфетке – и о вашей мамочке. Поэтому, пока мы не
услышали все заинтересованные стороны, пока вы не наладили с ними контакта и не попытались тем или иным образом разрешить ваши расхождения, вы будете обречены на
внутренний конфликт, который может искалечить вам жизнь, а иногда – полностью парализовать ее.
Если вы только сумеете разрешить этот конфликт, данный конкретный гештальт
завершится – теперь он собран до конца, уложен в коробку и убран. Сцепленная с тем
конфликтом энергия освобождается, становится доступной, и вы можете перейти к следующим паттернам, к новым гештальтам. Чем глубже вы позволите себе прочувствовать
свои переживания и по-настоящему прожить их каждой частичкой своего «я», кожей,
мышцами, внутренностями, тем глубже и полнее научение. Китайцам это было известно с
незапамятных времен. Детям, изучающим грамоту, давали сделанные из сладостей иероглифы или буквы, которые они после прочтения съедали. Вот такой сладкий способ обучения.
Некоторые из вас, вероятно, спросят, а как быть с содержанием снов или с символизмом сновидений? Вы хотите понимать. В гештальттерапии нас не волнует понимание,
мы концентрируемся на переживании. Переживаемый опыт становится открытием, что
глубже и полнее, чем понимание, поскольку не ограничивается уровнем интеллектуализации, во что так часто превращается терапия. Вы можете снова и снова повторять ребенку, что горячую плиту трогать нельзя, и он будет кивать вам в ответ.
Он вас понял. Но лишь тогда, когда он от любознательности притронется пальчиком к этой пышущей жаром плите, только тогда он откроет, о чем собственно шла речь.
Вы пытались когда-нибудь объяснить, что такое оргазм, человеку, который ни разу
в жизни его не испытывал? Разумеется, он может «понять» это интеллектуально, однако
его «понимание» является весьма ограниченным и неудовлетворительным замещением
самого реального явления. Мы можем действительно, по-настоящему понять явление,
только когда открываем, познаем его само. Поэтому в гештальттерапии сновидений мы по
возможности глубже погружаемся непосредственно в переживания. А уже из этих переживаний следует открытие и научение, рост и созревание, – такое созревание, которое
позволяет нам жить в этом мире в качестве полноценно функционирующих человеческих
существ.
140
Возвращаясь к вопросу так называемого символизма снов, скажу только, что если
вам нужно только это, то зачем тревожить себя прорабатыванием сновидений? К чему
оживлять свои сны, мучая себя этими, зачастую болезненными, переживаниями? Вам не
нужны ни я, ни эта книга. Отправляйтесь к ближайшему киоску на углу и за четверть доллара купите один из этих популярных толкователей снов. Они здорово помогут вам развлечь ваших гостей, если вы этого хотите. Вы прочтете, что если снится вода, то это означает сексуальную неудовлетворенность, а красный цвет – к необычайной щедрости. Что
до меня самого, то я не дал бы за эти книги и ломаного гроша.
Доктор Зигмунд Фрейд, отличавшийся некоторым пристрастием к символам, рассказал нам, что сон – это окно в бессознательное. Мы в гештальттерапии уточняем — окно в неинтегрированное: неинтегрированные конфликты, обиды, желания, страдания и
радости. Создав гештальттерапию, Фриц Перлз показал нам, как влезать и вылезать через
это окно. Иногда я представляюсь себе Любопытным Томом, которому доставляет удовольствие подсматривать вместе с вами в окна ваших сновидений. Я отплачиваю вам тем,
что помогаю вам исправить кое-что за окном, интегрировать себя, ожить.
А насколько живы вы? В гештальттерапии мы располагаем некоей мерной палкой,
или «карточкой участника соревнования», которая помогает нам узнать, на каком вы уровне, составить представление о том, как вы функционируете. Существуют пять пластов
личности, которые следует проработать, если вы хотите добраться до по-настоящему
аутентичной, живой, чувствующей, переживающей, выразительной личности, которой вы
являетесь. Впервые эти пять пластов личности описал Фриц Перлз.
Первый пласт – пласт клише. Мы ведем себя строго в рамках клише – каждодневной, поверхностной, бессмысленной социализации. «Доброе-утро-как-дела-прекрас-но-ярад-хорошая-погода-ну-что-ж-до-встречи». Подлинного контакта ноль. Уровень цыплячьего дерьма, как назвал это Фриц. Никакой жизни.
Второй пласт – синтетический, или пласт «разыгрывания игр». Фриц назвал его
слоем Эрика Берна или Зигмунда Фрейда, где мы разыгрываем игры и социальные роли.
«Очень важная персона», «Задира», «Послушная девочка». Игра в «Мужа и жену». Игра в
любовников. Игра в босса. Игра в «Собаку сверху – Собаку снизу». Игра в президента Соединенных Штатов. Я играю в доктора, вы – в пациента. Тогда мне не придется видеть в
вас живого человека, который может обидеть, а вам не придется видеть во мне нервного,
усталого мужчину в годах, который совершает ошибки и тоже способен обижать. Опасность в том, что происходит какое-то время – и личности уже нет, есть только игра. Пустые люди. Без нутра. Без жизни. Это бесчувственный и крайне опасный пласт. Газовые
камеры. Холодная война. Закон и порядок. Я делаю это для вашего же блага. На этом
141
уровне происходит минимальный, ничтожно малый контакт, но подлинная жизнь почти
отсутствует. Большей частью то, что Фриц называет собачьим дерьмом.
Третий пласт – невротический, или тупик. Тупик в точности оправдывает свое
название. Дальше двигаться некуда. Мы застряли. Это фобия, мы потерялись, застыли в
ужасе, неуверенности и растерянности. Но именно здесь впервые в жизни мы, наконец,
стали осознавать себя, свои противоречия и искажения. Нам непонятно, как со всем этим
быть, мало того, мы встали как вкопанные посреди этого беспорядка, существуя в какойто антижизни, где нет места настоящему гневу, настоящей любви, настоящим слезам,
настоящему счастью. Наши обычные защиты, наши игры и клише больше не срабатывают, и теперь мы предстаем перед собой во всей наготе и абсолютно сбиты с толку. Мы не
имеем ни малейшего понятия, что делать дальше.
Четвертый пласт – имплозивный, или пласт смерти. Это логическое продолжение
третьего пласта. Страх непреодолимого тупика теперь ощущается в полной мере. Все защиты тщетны, и мы достигаем центра смерти, ядра нашего невроза. Все жизненные силы,
потребности и эмоции, которые мы так долго отвергали, теперь дает о себе знать, и требуют проработки. Но пока все эти силы загоняют внутрь себя, к самому обездвиженному
центру. Это переживание при описании часто сравнивают со смертью.
А потом в нас происходит абсолютная, внушающая трепет перемена.
Это пятый пласт – эксплозивный (взрывной), или пласт жизни. Энергия, которая до
сих пор удерживалась глубоко внутри, начинает движение. Имплозия превращается в эксплозию – направленный вовнутрь взрыв прорывается наружу. Взрыв, и энергия вырывается – свобода! Мы входим в контакт со своим реальным «я», с аутентичным в нас. Мы
устанавливаем контакт с жизнью. Фриц описал четырех основных типа взрыва: горе, гнев,
оргазм и радость. К этим четырем я прибавил бы пятый – экстаз. Наконец-то мы получаем
полную свободу чувствовать, переживать, отвечать. Быть способным отвечать на любовь,
обиду, работу, игру; отвечать, не включаясь, не вступая в игру. Ожить, высвободив энергию. Освободиться от организации, социальных условностей, страховок, платы в рассрочку. Быть свободным, чтобы смеяться и плакать, летать и падать, добиваться успеха и терпеть провал, любить и терять.
Мало кто, если кто-то вообще, существует только в одном из описанных пластов.
Большинство из нас двигаются от одного к другому, иногда быстро, иногда, достигнув
более высокого пласта, скатывается на низший. Некоторые никогда не достигают пятого
пласта, ни разу не позволив себе коснуться своего аутентичного «я». Есть и те, кто не выходит дальше второго пласта.
142
Читая эту книгу, вы найдете примеры людей, побывавших во всех пяти пластах.
Посмотрим, сможете ли вы определить, где кто находится в тот или иной момент; удастся
ли вам отличить аутентичность от собачьего дерьма, жизнь от безжизненности. Посмотрим, узнаете ли вы, где находитесь сами.
Нас с детства учили думать, что в жизни есть два крана: на одном написано «Удовольствие», на другом – «Боль». Теперь мы наконец выяснили, что есть всего один кран, и
называется он «Осознание». Когда мы думаем, что перекрываем кран под названием
«Боль», мы в действительности полностью отключаем осознание. Мы перестаем чувствовать боль, но удовольствие тоже. Мы не чувствуем ничего. Мы становимся пустыми,
мертвыми.
Цель гештальттерапии – держать кран с осознанием открытым, чтобы его течение
было полным и чистым, а если произойдет закупорка – прочистить. В терапии сновидений
я вовлекаю вас в ролевую игру, и иногда она бывает болезненной, но цель всегда одна –
подвести вас к соприкосновению с вашей сущностью, прочистить подлинное существование той личности, которой вы являетесь, - здесь и сейчас.
Хотя на этих страницах описан мой личный гештальт, здесь нет ничего, что было
бы чисто моим авторским, так сказать, экслюзивом от Джека Даунинга. Первым, кто все
сделал, был Фриц Перлз. Он – отец – основатель гештальта, наш Большой Папа. Сны увидели мои друзья и поработали на семинарах над своими гештальтами. Магнитофон сделала фирма «Сони». Записи вел мой племянник Джек, а расшифровала и перепечатала их
моя подруга Лин. Боб Мармонштейн сначала подал мне идею и терпеливо меня поддерживал, а потом вычеркнул из моей рукописи столько дерьма, насколько у него поднялась
рука. В результате я только сидел, слушал и раздавал всем бумажные салфетки, чтобы
утереть слезы. А еще я лез некстати со своими дурацкими советами и травил анекдоты.
Другие гештальтисты, Джим Симкин например, знамениты своими умными и смешными
историями. Моим же группам приходится выслушивать от меня банальности. Так ведь
Джим – еврей, а я из Оклахомы.
Ну ладно, покончим со вступлением и перейдем к делу. Горячий стул пустует. У
кого наготове подходящий сон, с которым можно поработать?
Кошмар: девушка и Волки
Я обладаю привилегией проводить семинары в Оклахома-Сити, ведь двадцать лет
назад я отучился здесь в медицинском колледже. До начала семинара я успеваю съездить
на север в Перри, чтобы навестить тетушку Эллу, старшую сестру матери. Перри, как и
тетушка Элла, мало изменился за прошедшее время. Проезжая по городской площади, я
снова ощущаю себя восьмилетним мальчишкой. Даже персонал на автозаправочной стан143
ции все тот же. Они с той же медлительностью, которая запомнилась мне с тех давних
времен, откачнув свои стулья с задних ножек вперед, неспешно встают и выходят
навстречу клиенту из своих пыльных офисов. Жители Оклахома-Сити тоже не слишкомто изменились. Здесь по-прежнему живут те миролюбивые люди, которые до сих пор свято верят в великие мифы Американского прошлого. Отдохнув душой в Оклахома-Сити, я
все же не спешу возвращаться на родину в следующий раз. Семинар организован двумя
моими приятелями по медицинскому колледжу. Оба они руководствуются духом времени
больших культурных перемен, напоминая своей неустанной деятельностью, двух трудолюбивых пчелок. Наш семинар проходит в большом гостеприимном частном доме, где в
камине весело пляшет огонь, а за окном стоят раздетые зимой дубы и нависают серые
зимние облака. Я купаюсь в этой теплой, домашней атмосфере, которая ассоциируется у
меня с Оклахомой. Мы делим этот дом с небольшой собачонкой, скитающейся во время
нашей работы из комнаты в комнату, и с шестимесячным ребенком, убаюканным матерью. У меня тяжелейший приступ гриппа, достигший своего пика в завершающий день
семинара.
В этот день работает Пэтти – стройная брюнетка с пышной прической. До этого
момента ее почти не было слышно. Она просится поработать и садится на горячий стул.
Пэтти. Мне надо поработать над моим кошмаром. Позвольте вначале ввести вас в
курс дела. (Она говорит сухо, монотонно и сильно гнусавит.) Я всегда боялась волков...
Может быть, я вижу в них какое-то скрытое символическое значение? Я начала их бояться
еще в детстве, тогда же мне стали сниться кошмары с волками. Но самый страшный
приснился прошлым летом. Ну и вот: я нахожусь в какой-то степи. Вокруг сплошной сухой, выгоревший на солнце кустарник. Прямо посреди этой равнины стоит... э-э-э... большое здание, что-то вроде гимназии. Туда я и направляюсь. Там как будто есть люди, я
помню только, что один из них – мой отец. На нижнем этаже, что-то вроде полуподвала...
э-э-э... находится закрытое помещение, в котором полно волков. Во сне я знаю, что когдато на здание напали волки и их невозможно было оттуда выгнать, поэтому то помещение
просто закрыли на все замки. Я чувствую себя ужасно глупо (усмехается). Совсем не помню, что было на третьем этаже. Помню, как прошла по зданию, оказалась на первом этаже, села в лифт и мне там было очень-очень страшно. Я даже не стала останавливаться на
втором этаже. Так было задумано специально – для лифта сделали специальный путь,
чтобы не останавливаться там. Помню, как мне все казалось таким невыносимо страшным. Боже мой, такой ужас! Я не могла пошевелиться от страха и проснулась с ощущением, будто парализована. (Интонация наполовину выражает повествовательность,
наполовину – подлинное чувство.) Там еще что-то было, но так смутно – вроде бы какое144
то путешествие по степи и еще мой отец, но я чувствую, что здание для меня особенно
символично.
Джек. Хорошо. Поговори, пожалуйста, со зданием. Посади его прямо на этот стул.
Я чувствую, как лихорадка пожирает меня изнутри. Совсем не подходящее для
хитроумных маневров состояние. Вероятнее все го, нам придется обратиться к нескольким деталям сна – зданию, отцу, волкам, лифту, – так что лучше начать с самого очевидного.
Пэтти. Я знаю, что ты – это я, но не знаю, что ты означаешь. Я могу что-то предположить, но у меня нет уверенности. Я хочу знать, что в тебе такого. Я хочу узнать твою
большую тайну.
Джек. Твою большую тайну.
Пэтти. Твою большую тайну... Меня раздражают все эти твои замки. (Сникает.)
Джек. Стань зданием.
Пэтти откашливается, пересаживается на другой стул.
Джек. Как ты себя чувствуешь сейчас как здание?
Пэтти (смущенно смеясь). Никак.
Джек. Что ты сейчас ощущаешь?
Пэтти. Думаю, избегание.
Джек. Хорошо. Давай скажем Пэтти: «Я тебя избегаю». Как, по-твоему, правильно?
Пэтти от лица здания. Я тебя избегаю, Пэтти.
Джек. Какое теперь чувство?
Пэтти от лица здания. Я не хочу, чтобы ты что-то обо мне выясняла. Мне нравится,
что я тебя пугаю. Если бы ты обо мне все знала, мне бы уже не было так весело, как сейчас. (Правой рукой тянет себя за нос.)
Джек. Что ты чувствуешь, когда тянешь себя за нос? Проделай это еще раз. Что ты
при этом ощущаешь?
Пэтти. Мне это нравится!
Джек. Нравится! Кто-нибудь когда-нибудь тянул тебя за нос?
Пэтти. Нет, по-моему.
Джек. Ладно, стань снова Пэтти.
Пэтти (пересаживается). Ты знаешь, мне не нравится, когда я чего-то о себе не
знаю. Мне так и кажется, что я все время вижу тебя краешком глаза. Кажется, я догадываюсь, что ты означаешь. Отчасти я поняла это заранее. Я думала об этом сне и раньше.
Это интерпретация.
Джек. Гм-м. Ну, тогда спроси здание, верна ли твоя интерпретация.
145
Пэтти. Мне сказать ей, что она собой представляет?
Джек. Ага.
Пэтти. Я думаю, что ты – это множество людей, упрятанных в один мешок. Ты –
ведьма... и домовой, и моя мать. Ты – часть меня... которая хочет... захватить мою жизнь и
разрушить ее. Ты – все, чем я себя пугаю. Я не знаю, чем ты была вначале, но теперь ты
такая.
Джек. Снова стань зданием.
Пэтти от лица здания (высоким детским голосом, дразня). Ха-ха-ха, попробуй догадайся...
Джек. Что ты ощущаешь как здание?
Пэтти от лица здания. Я командую. Когда ты не смотришь, я хватаю тебя... (по-детски, дразня) и что хочу, то и делаю... Я хитрая... Тебе потребуется много времени, чтобы
узнать, кто я такая и что со мной делать... (Интонация становится взрослой.) Фу! (Смеется
с чувством отвращения.)
Прекрасный пример того, как откололась в раннем возрасте детская часть личности
и сохранила за собой полуавтономию, пока взрослела основная ее часть. Проблема в том,
сколько энергии прикрепляется или вкладывается в этот маленький кусочек незаконченного дела, которое выходит на поверхность в виде боязни волков и кошмаров. А
это, в свою очередь, зависит от того, сколько страха задействовано в качестве причины
застревания личностного развития в этом возрасте плюс сколько удовольствия получает
Пэтти от игры в Крошку Лулу.
Джек. Что делает твоя правая нога?
Пэтти. Тянется... Гм-м-м-м...
Джек. Спроси свою правую ногу, куда она тянется.
Пэтти. Куда ты тянешься?
Пэтти от лица правой ноги. Пытаюсь ее остановить. Не даю ей снова вернуться в то
плохое место.
Джек. Останови ее, скажи: «Не ходи туда!»
Пэтти от лица правой ноги (взрослой интонацией). Не ходи туда. Мне не хочется,
чтобы ты этого делала. (Интонация меняется на детскую, смеется.) Хи-хи-хи, ты похожа
на какашку под мостом.
Джек. Очаровательное сравнение...
Этот ребеночек покруче, чем я думал. Не удивительно, что взрослой Пэтти так нелегко с ней справиться. Похоже, она не намерена сдаваться и выходить из игры слишком
быстро.
146
Пэтти (взрослой интонацией). Было время, когда я не могла смеяться. Ты очень часто одерживала надо мной верх, но теперь я гораздо умнее тебя. Теперь я плохая жертва
для тебя, а мне наскучило тратить на тебя свое время. Ты мне больше не нужна.
Джек. Хорошо, встань. Отправляйся теперь на второй этаж. Обойди весь дом.
Пэтти (встает, выглядит растерянной; с взрослой интонацией). Я чувствую себя
глупо. Я чувствую себя совершенно глупой, играя в эту игру.
Джек. Скажи дому: «Я чувствую себя глупо, играя в твою игру».
Это важный с точки зрения техники момент. Часто реакция участника бывает
направлена на руководителя гештальта (терапевта). Перенаправьте эту реакцию, куда следует – на спроецированный концепт, в данном случае на дом.
Пэтти. Я чувствую себя глупо, играя в твою игру... Мне следовало проявить больше благоразумия... (Длинная пауза.) Я.... я боюсь... Первый этаж – такое хорошее место...
Музыка и много людей вокруг, вкусная еда и смех... Здесь, на первом этаже, кипит жизнь.
Но этот этаж подвальный, и это мне не нравится... Он, он должен быть...
Джек. Обращайся к дому – ты должен быть...
Пэтти. Ты должен быть на уровне земли, чтобы в тебя проникал свет... И ты немного... В общем, было бы веселее, если бы в окна светило солнце... (Печально.) Это первый этаж. (Взволнованно и нерешительно – страх смешивается со смехом.) Ну вот, теперь
мне придется подняться на второй этаж. (Длинная пауза.) Во сне я обошла второй этаж,
объехала его на лифте – я поднималась через какие-то квартиры. Но у меня было такое
чувство, что я навлекаю на себя беду... Перед вторым этажом у меня просто опускаются
руки... (Вздыхает.) Я не знаю, кто ты, – моя фантазия или что-то реальное?.. Я не знаю,
боюсь я тебя на самом деле или просто думаю, что боюсь?
Джек. Стань вторым этажом и ответь. Лучше всего ляг на пол. Этажи ведь, как
правило, располагаются по горизонтали.
Пэтти от лица второго этажа (ложится на пол). Ты меня уже не так боишься, как
раньше. Раньше я была настоящая (голос слабеет)... Я теряю силу. (Почти шепотом.)
Джек. Что ты чувствуешь как второй этаж?
Пэтти от лица второго этажа. Примерно как ведьма из «Волшебника страны Оз»,
когда она таяла...
Джек. Злая ведьма Восточной страны?
Пэтти от лица второго этажа (еле слышно). Она так долго здесь была...
Джек. Я так долго здесь была...
Пэтти от лица второго этажа. Я так долго здесь была... Но, кажется, мой срок уже
пришел.
147
Пэтти. Теперь я тебя совсем не боюсь. (Печально вздыхает.)
Из своих источников я знаю, что ведьма второго этажа – скорее всего ее мать. Тем
не менее наша цель – не инсайт Пэтти или удовлетворенное любопытство Джека. Мы
здесь для того, чтобы Пэтти разделалась с этим кошмаром, пройдя с нашей помощью
сквозь свой страх и выйдя на другой стороне, в лучшую жизнь. Печальная нотка – не что
иное, как знакомая всем ностальгия прощания с детством: «Пусть оно было неприятным,
но все же таким родным».
Джек. Здесь есть волки?
Пэтти. У меня какое-то странное ощущение... Мне кажется, что я не то чтобы избегаю, а будто холодно присутствую. Мне все равно, и я как будто их даже мысленно вижу,
но в то же время не уверена, здесь ли они и происходит ли это вообще со мной.
Джек. Что ты мысленно видишь?
Пэтти. Да, здесь волки. Но они ничего не делают. Они отступают.
Джек. Ты готова к встрече с волками?
Пэтти (пауза). Да... Вы не сможете меня съесть... (Мягко.) Я не дам вам меня
съесть... (Лает собачонка – гав-гав, и группа взрывается хохотом. Пэтти слабо смеется.)
Джек (посмеиваясь). Небольшая психодрама. Что говорит тебе волк? Стань волком,
ответь Пэтти.
Пэтти от лица волка. Ах, как же мне было с тобой весело... (Интонация благодушная – не злобная или свирепая.) Пугать тебя, заставлять тебя бояться темноты и всего прочего... заставлять тебя думать, что ты сошла с ума... На самом деле я не могу с тобой ничего сделать... Я здесь только потому, что ты позволяешь мне здесь быть... У меня нет зубов,
я не могу тебя укусить. Ты была мне нужна... (вздох) ...да. (Решительно.) Мама, мама...
Джек. Волк – это мать?
Пэтти. Нет, просто пока волк и все остальное, что он представляет, крутятся вокруг
меня... и контролируют, пугают меня, я могу... я могу быть такой, какой, мне кажется, моя
мать хотела бы меня видеть. Такой, во что она хотела бы меня превратить. Ну, испортить
мне жизнь – вы понимаете. (Убежденно.) Но мне такая жизнь больше не нужна.
В нескольких фразах охарактеризован один из видов невротического образа жизни,
спровоцированного родителями. Пэтти понимает, что в какой-то степени использует
невроз, чтобы оставаться испуганной и зависимой, «хорошей девочкой», которую любила
бы мать. Сегодня мы выражаем это так: «Она портит мне жизнь».
Джек. Знаешь что? Я хочу, чтобы ты прогнала всех волков со второго этажа (Пэтти
открывает рот, будто от испуга), а потом, чтобы открыла все окна. После этого отправишься на третий этаж и сделаешь все то же самое... Договорились?
148
Пэтти (тихо хихикнув). Договорились.
Джек. Другими словами, наведи в доме порядок.
Пэтти смеется, в восторге хлопает по-детски в ладоши. Она заражает всех своим
весельем, когда без всяких слов начинает бодро гонять волков, а потом стремительно двигается по воображаемому помещению, рывком распахивая воображаемые окна. Глядя на
нее, группа восторженно смеется.
Джек. Ты опять трогаешь себя за нос. Он что, замерз?
Пэтти (в явно приподнятом настроении). Я не знаю. Просто держусь за нос.
Джек. Спроси нос, что происходит?
Пэтти. Что происходит, нос?
Пэтти от лица носа. Мне хочется почувствовать с тобой связь, рука.
Джек. Пусть нос и рука поговорят друг с другом.
Пэтти от лица руки. Я, кажется, как-то неуверена, и немного встревожена, и... и я...
мне хочется... э-э-э... твоей поддержки, чтобы знать, что ты здесь, со мной, что мы вместе... и я хочу тебя поддержать... Я хочу, чтобы ты знал, что я здесь.
Джек. Как теперь себя чувствует нос?
Пэтти от лица носа. Спасибо. Мне пока не удалось прогнать всех волков... Я должна заставить их всех отсюда убраться... (Смеется в восторге.) О-го-го! (Командным голосом.) А ну, волки! Вы достаточно проторчали здесь на этаже! Мне надоело убирать за вами грязь и слушать весь этот шум... Освобождайте это место! Мне оно нужно самой! Я
найду, чем заставить этот этаж. Вам придется убраться отсюда. Так что будьте добры,
сейчас же ВОН ОТСЮДА! (В сторону, твердо.) Они уходят.
Джек. Открой все окна.
Пэтти (распахивает окна, потом задумчивым тоном хозяйки, делающей уборку).
Пожалуй, я сделаю из этого помещения эркер или фонарь. Мне всегда этого хотелось. Распахнуть все окна вкруговую... В комнату сразу поступит столько свежего воздуха, будет
так свежо... Так гораздо лучше.
Джек. Не хочешь ли теперь отправиться на третий этаж и закончить работу?
Пэтти. Мне кажется, третий этаж теперь... Весь этаж теперь как на крыше, как на
открытой террасе... Полностью открытое пространство... Больше наверху ничего не видно,
просто все хорошо.
Джек. Во всем доме чисто?
Пэтти. Да, но мне еще придется поднять нижний этаж... Чтобы он стал вровень с
землей.
Мужской голос из группы. Ты хочешь поднять весь подвал на уровень земли?
149
Пэтти. Ну да.
Голос. Черт возьми, вот это работенка! (Смех.)
Пэтти. Я просто подниму его домкратом, не хочу под него подкапывать... Просто
возьму домкрат и подниму... Мне не придется никого звать на помощь. Я сама смогу с
этим справиться. Так, домкрат нужно сюда... (Сопровождает слова действием, начинает
энергично орудовать воображаемым домкратом, как с машиной.) Теперь нужно включить
электричество, повсюду пройтись... Ну вот!
Джек. Неплохой получился дом, а?
Пэтти. Да. (Обращается к дому.) В твоих окнах теперь столько солнечного света.
Ты мне нравишься.
Пэтти от лица дома. Мне грустно. (Начинает всхлипывать как-то по-бабьи, немного
деланно.) Я потеряла часть самой себя, и мне теперь немножко грустно...
Джек. Пэтти, вернись и будь собой.
Пэтти (своим голосом). Я взволнована.
Джек. Где ты чувствуешь взволнованность?
Пэтти. Везде. У меня теперь столько возможностей, теперь я могу быть кем угодно.
Мне нисколько не грустно. Я возбуждена и счастлива.
Джек. Прекрасно! Ну что, на этом и остановимся?
Пэтти. Хорошо... Спасибо, Джек.
Комментарий. Самыми важными для нас являются те сны, которые мы называем
«повторяющимися», которые, пусть с небольшими модификациями, снятся нам снова и
снова. Так и кажется, что эти сны настойчиво умоляют нас «отпустить» их, понять, интегрировать. Чаще всего повторяющиеся сны быва-ют кошмарными. Говоря простым языком, любой сон, который сопровождается, особенно по пробуждении, чувством страха,
можно назвать кошмаром. Но у кошмаров есть еще более специфическое, чем страх, свойство — чудовищная фрустрация. Пэтти долго пребывала во фрустрирации. Здание во сне
представляет ее жизнь; благодаря урокам детства она перестала верить в то, что способна
к полноценной жизни и самоисследованию. Пока Пэтти живет в подвале, она довольна
жизнью. Когда она пытается выбраться оттуда, оторваться от материнской опеки, страхи
удерживают ее от освоения всего взрослого жизненного пространства (второй этаж в ее
сновидении). Я не располагаю сколь-нибудь четким объяснением третьего этажа, или террасы, из ее сна. Это объяснение может дать только она сама. Мне, возможно, следовало
настоять, чтобы она поднялась и проверила, что там на третьем этаже Пэтти уже успела
проделать неплохую работу над собой перед этим разбором сновидения. Мы лишь добавили немного энергии в виде какого-то необходимого направления и поддержки. Завер150
шена ли эта работа? Закончено ли это дело Пэтти? Предпочитая оптимистическую позицию, скажу «да». К моменту окончания работы над сном весь энергетический уровень
Пэтти стал намного выше. Ее речь изменилась от сдержанной и монотонной к оживленной и яркой. Теперь у Пэтти есть куда больше пространства, где можно жить и быть собой. Меньшая, детская часть, Пэтти больше не мешает ей своим бесполезным контролем.
Poджер и карлица
По мере того как мои годы, подобно опавшей листве, наслаиваются в кармические
пласты я вижу, как людские жизни складываются в схемы. Некоторые из этих схем почти
без изменений повторяются снова и снова бесконечное число раз. Большинство из тех, кто
приходит на мои семинары, вписываются в следующую: средний класс, хорошее образование, живой ум и неплохое финансовое положение. Они, по-видимому, создали себе миры, в которых им хорошо и уютно, и теперь, придя к этому благополучию, начинают
спрашивать себя, подозревать, что, может быть, упущено что-то очень важное. В них пробуждается некое неудовлетворенное животное, они навостряют уши, прислушиваясь к
слабому, еле уловимому звуку, Логосу, Божественным эманациям. «Что это было? Я на
самом деле что-то слышал? Позволь нам увидеть, если мы можем видеть, услышать, если
мы можем слышать». Они приезжают в Исален – многие из них – в таком узнаваемом
ритме поиска.
То и дело среди них обнаруживается какой-то новый живчик. Роджер – преуспевающий бухгалтер, знаток своего дела. В своем офисе на побережье он принимает самых
странных клиентов – группы экологов, кучки твердолобых гражданских правозащитников, местного профсоюзного кулакомахателя. Даже одетый в антиуниформуИсалена (спортивный костюм на молнии, плотно облегающий его шаровидный торс),
он блещет свойственным типичному «белому воротничку» глянцем. Подобно гроссбуху,
он спокойно ожидает своего часа вплоть до третьего дня семинара, а потом уверенно занимает горячий стул. Есть ли нужда вводить его в Сейчас? Он уже сосредоточен. Я фиксирую неподвижный взгляд на группе, дожидаюсь полной тишины и вскидываю брови,
приглашая его начинать.
Роджер. Мне приснилось это прошлой ночью. Я проснулся от ощущения удушья,
как будто комната наполнилась газом, так что стало невозможно дышать. Я встал, открыл
все окна. Потом вернулся в постель. И тогда мне приснился этот сон. Мне снилось, что я
был... (Он непроизвольно двигает нижней челюстью, напрягая мышцы шеи.)
Джек. В настоящем времени, пожалуйста.
Страх уводит его подальше от сна, на безопасную дистанцию в прошлое. Если говорить о переживаниях в настоящем времени, то они сохраняют свою свежесть, реаль151
ность, которая увядает, стоит только перейти в прошедшее время. Кроме того, мы позволяем прошедшему времени вкрадываться в нашу речь, избегая чего-то, отказываясь от
полноты опыта; это наше неизбежное защитное средство.
Роджер (уставившись в центр ковра). Я в помещении, похожем на зрительный зал.
Я нахожусь там вместе с женой. И... э-э-э... мы начинаем... там еще машина. Я ищу машину, с этого все и начинается. Я припарковал «мустанг» в каких-то трущобах, и, когда
начинаю его искать, я вдруг оказываюсь в этом актовом зале. Там собралось много народу, и я вижу, как выходит человек, немного странно одетый, и берет такой фонарик и тычет им в сторону оркестра, и они начинают играть музыку. А потом я некоторое время там
сижу... и моя жена сидит рядом со мной... Тут я решаю, что мне надо пойти поискать мою
машину. Тогда я встаю и выхожу; и только я встал и пошел к выходу, весь зал тоже сразу
поднялся и пошел за мной.
Еще когда мы не ушли, мало того, что он тыкал, он начал – тот дирижер, – он
начинает проделывать что-то странное со своим лицом – начинает кривляться. Все время
открывает рот, очень широко, то закроет, то откроет, и все шире. Делает всякие жесты.
Потом берет и кладет фонарик себе в рот, а потом пытается удержать его на груди. А он
там не держится, тогда он натирает его своим потом, потом прижимает к груди, и фонарик
прилипает. И мы все расходимся.
Я ухожу первым, и за мной выходят все остальные. Потом я начинаю искать свой
«мустанг». Мы ходим по разным улицам – я и моя жена. По ходу поисков мы поднимаемся на пригорок, и вдруг, откуда ни возьмись, две машины... нет, мы находим «мустанг», но он полностью раздет. С него снято все. Ни колес, ни крыльев, ничего – абсолютно голая машина! Я смотрю внимательнее и вижу, что этот «мустанг» не мой, но у меня в руках ключи от моего «мустанга». И я обнаруживаю, что зажигание у «мустанга»
включается и выключается. Но вся эта машина, «мустанг», полностью раздета, осталось
одно зажигание, которое включается и выключается, и это все, что происходит с этой машиной. Просто голая машина с одним этим зажиганием. (Роджер вспотел. Он расстегивает молнию до выпирающего живота, обнажив потную волосатую грудь.)
А потом я... мы поднимаемся дальше по пригорку и неожиданно какая-то небольшая машина перелетает... вылетает на дорогу. И она летит так, что ее поворачивает на 180
градусов, прямо вращает. И из нее выходят какая-то карлица и мужчина. Эта карлица выходит с ружьем и начинает стрелять. Она стреляет из двустволки. И вот она стреляет и
прямо в мою сторону, и я говорю так тихо, чтобы ее успокоить: «Это запрещено, это
правда запрещено». Там висит дорожный знак, большой такой знак, и на нем нарисовано
тело. И надпись: «ПОСТАРАЙСЯ НИКОГО НЕ УБИТЬ». Нарисовано лежащее тело, что152
бы показать, что это запрещается. Я смотрю на знак и мне все понятно. Он для тех, кто
живет в этих трущобах, чтобы они не убивали людей. Потом мы идем домой к этой женщине, к карлице. Я замечаю у нее родимое пятно. Левая сторона ее лица черная, а правая
сторона белая. Это из-за родимого пятна в пол-лица. Ее сопровождает такой мужчина, он
все время очень... какой-то молчаливый... Он все время рядом с ней. И в это время моя
жена заводит разговор... когда мы идем домой к этой карлице. И этим разговором моя жена пытается ее развлечь. Жена ей говорит: «Ты, наверное, танцуешь в балете в Большом
Театре». Я знаю, что жена просто пытается ее развлечь. А карлица отвечает: «Да, так и
есть». Тогда моя жена говорит: «У меня есть племянница, ей шестнадцать лет, и она тоже
танцует в Большом». И я думаю, зачем жена ей солгала. Потом эта карлица понимает, что
это неправда. Я чувствую, что мне пора уходить. И ухожу. Я оставляю там жену одну и
отправляюсь дальше. Я снова начинаю искать машину. Этот «мустанг», наверное, точно
где-то потерялся. В моей руке все еще ключ от машины. Я подхожу к какому-то зданию и
поднимаюсь наверх, там находятся офисы. Я узнаю один из них. Эти офисы немного отличаются от наших. Они выглядят больше, их реконструируют, расширяют.
Там сидит один мой друг. Один знакомый юрист из Оклахомы. Он работает на эту
фирму. И он что-то такое говорит... он разговаривает с каким-то сотрудником. И он говорит: «Этот случай, похоже, стоит всего пятьдесят центов, но вам придется за него взяться».
Я прошу этого сотрудника помочь мне выбраться отсюда и найти мой «мустанг».
Он идет к своей машине, мы садимся и едем искать «мустанг». Мы никак не можем его
найти. Мы возвращаемся назад, и я захожу... В том актовом зале осталось очень мало
народа. Я осматриваюсь по сторонам... хожу повсюду и смотрю. И встречаю там свою
падчерицу. Она спрашивает, что я здесь делаю. Я говорю, что никак не могу найти свой
«мустанг». Я постоянно оказываюсь на одной стороне города, а все улицы идут по кольцу,
но я никак не могу их одолеть. А потом я просто брожу и иду по направлению к холму.
Город становится похожим на Лос-Анджелес. И у всех зданий такой вид, как будто их
разграбили.
Потом я встречаю на улице женщину, и она говорит: «Я ищу такое-то кафе», и я
думаю, что она ведь хочет меня зачем-то туда пригласить, я точно знаю. Я говорю: «Оно
не так уж и близко отсюда, оно в Тихуане, а у меня нет времени туда с тобой ехать. Мне
некогда, потому что мне надо найти машину». И я смотрю на нее очень многозначительно, и она понимающе говорит: «Хорошо». И потом я поднимаюсь по пригорку. Я все еще
ищу машину, но, кажется, иду в совершенно другом направлении. И я никак не могу ее
найти. Тогда я просыпаюсь. (Тихо.) Вот и весь сон.
153
Джек (длинная пауза). Вот это да! Вот приснилось так приснилось!
Роджер. Мне уже давным-давно ничего не снилось.
Джек. Ну ладно. Есть ли во сне какой-нибудь элемент, который тебя особенно интересует?
Если мы уцепимся за паттерн, за жизненную схему Роджера, то нам будет куда развернуться. Я никогда не пытался исчерпать сон до самого дна, но теоретически границ
сновидения не существует. А такой сон уж точно мог бы вобрать в себя все аспекты жизни Роджера. Так с чего же начать? Откуда мне знать? Пусть решает он сам, ведь это его
сон. Только его сознание может знать, какой гештальт готов к завершению. Пока я слушал
его сон, у меня создалось впечатление, как будто я рассматриваю рисунок Джорджа Гроца, немецкого карикатуриста или читаю роман европейского сатирика, – получилась яркая, гротескная, сочная картина. Я делаю предположение, что Роджер наверняка родом из
Венгрии или из Австрии, или откуда-нибудь из той же части Европы.
Роджер. Да, карлица с ружьем и молчаливый мужчина. Особенно тот эпизод, когда
летает машина.
Джек (обращаясь к группе, педантично). Видите ли, подобный сон может стать настоящей терапией... полностью объясняющей личность. Для этого достаточно даже одного
фрагмента. (Я решаю, что хватит тянуть время, нагружая Роджера собачьим дерьмом, и
говорю ему). Я хочу, чтобы ты встретился с карлицей.
Роджер (обращаясь к небольшому плетеному столику напротив). Я вдруг понял,
что знаю, кто ты такая. Я думаю, ты – моя мать.
Джек. Стань матерью.
Роджер грузно садится на низенький столик, стараясь занять место точно посередине, чтобы не опрокинуть его.
Роджер от лица матери (решительно). Я просто в бешенстве из-за тебя. Я так на тебя зла. Вначале ты просто сбежал, а потом еще увез меня в Сан-Леандро. Все эти годы я
провела в доме для престарелых, и ты даже не нашел времени, чтобы повидать меня. Я бы
могла убить тебя за это. (Голос повышается, срываясь на визг.)
Роджер (чопорно). Нельзя так делать. Я знаю свое положение, и я заявляю: «Нельзя
так делать. Дурно, дурно!» У меня теперь много возможностей.
Джек. Ты слышишь, как звучит твой голос?
Роджер. Мой голос?
Джек. Ага.
Роджер. Такой слишком спокойный и сдержанный, теперь я совсем вне ситуации.
Я говорю ей, что она не способна довести до смерти. Не может никого убить. Она может
154
это сделать со мной однажды, но ни с кем больше. Я оставлю ее здесь вместе с темным
мужчиной, с темной теневой фигурой.
Джек. Что делает твоя левая нога?
Этот паттерн слишком сложен, поэтому в поисках направления я перехожу на телесный уровень. Сколько же всякой невидальщины водится в таких старых, заброшенных
чердаках! Но помните, что я не занимаюсь распутыванием запутанных чувств и отношений, которые угадываются в его словах; моя цель – обеспечить Роджеру эмоциональный опыт, через который он сможет закончить какое-то незаконченное дело. Выражаясь бухгалтерским языком – закрыть старую отчетность, в которой были допущены ошибки.
Роджер. Раскачивается вверх-вниз. Джек. Обратись к своей левой ноге. Роджер. Зачем ты раскачиваешься, нога? Я тебя не понимаю. Я не знаю, что ты хочешь мне этим сказать. Ты просто дрыгаешься.
Джек. Дай высказаться левой ноге.
Роджер от лица ноги. Не делай этого. Я тебе не позволю. Тебе это не сойдет с рук.
Ни черта не получится! Даже не пытайся. Я просто возьму и не пущу тебя. Мы знаем, как
с тобой управиться. (Пауза.)
Роджер. Я отвечу тебе на это: я знаю, что ты умеешь управляться, и мне это надоело!
Джек. Ты мне надоела.
Роджер. Ты мне надоела! Мне надоели твои махинации. (Пауза.)
Джек. Что произошло?
Роджер. Она отстала.
Джек. Мгм.
Подразумевая под этим: «Конечно, балда, достань прямо эти страшные видения,
пни их, и они падут перед тобой ниц как миленькие».
Роджер. Моя нога успокоилась.
Джек. Что говорит левая нога?
Роджер от лица ноги (ворчливо). Ладно. Я буду за тобой присматривать и дам тебе
шанс.
Джек. Кто говорил?
Роджер (вздыхает). Целый оркестр из людей. Дети, разведенные или разводящиеся
жены, отцы, сестры, друзья. Все, о ком я думаю.
Это что-то, не правда ли? Все эти люди, гурьбой усевшиеся на одой качающейся
ноге, не дают этому бедняге даже встретиться со своей сумасшедшей мамашей без надо155
едливого бурчания: «Эй, обрати внимание и на нас!» «И целый оркестр людей...» – оркестр из сна вместе с Роджером – безумным дирижером, а я не пользуюсь такой возможностью! Как было бы эффектно – ухватиться за это, заставить Роджера дирижировать целым оркестром людей. В этом оркестре играли бы призраки всей его жизни. Тем не менее,
я решаю не следовать этому пути. Материал его сна настолько экстенсивен и рассеян, что
я чувствую – лучше не разбрасываться.
Джек. Что ты испытываешь теперь?
Роджер. Завершение.
Джек. Скажите им всем: «Я покончил с вами окончательно».
Роджер. Я покончил с вами окончательно.
Джек (после паузы). Как ты теперь себя чувствуешь?
Роджер. Нормально.
Мы утратили темп. Я ошибся в своих расчетах; он потерял нить.
Джек. И все же, что за чувства под твоим «нормально»?
Роджер. Нормально ~ это как будто... м-м... как будто я слегка в растерянности,
ошарашен. Будто на меня кто-то наехал, и я удивился силе толчка.
Джек. Я хочу, чтобы ты стал машиной карлицы из твоего сна. Той самой, которая
разбивается.
Роджер. Машиной карлицы. Ладно.
Я связываю слова Роджера «наехал», «удивился силе толчка» с машиной из сна. Он
с энтузиазмом воспринимает мое предложение, и результаты просто потрясающие. Он
тяжеловесно, как шар для боулинга, скатывается со стула, делает ловкий кувырок через
голову и приземляется на спину, оставив ноги в согнутом положении.
Роджер (катясь по полу). Ба-бах! Бух! Бах!
Джек. Что говорит машина?
Роджер. О, я разбита. Машина вся разбита и валяется на мостовой.
Джек (громко). Стань машиной! Стань машиной!
Роджер. Эта машина разбилась!
Джек. Я разбился.
Роджер. Я разбился! Я разбился вдребезги! Боже, я разбился вдребезги!
Джек. Почувствуй, как это – ощущать себя разбитым. (Слышно тяжелое дыхание
Роджера.) Почувствуй это.
Роджер стонет.
Джек. Скажи себе: «Я потерял управление и разбился».
156
Возможно, «потерять управление» ассоциируется с наказанием. Он наказал себя,
ударив плечо. А возможно, я не прав, и он скажет: «Это не то, что я чувствую».
Роджер. Я потерял управление и разбился.
Джек. Хорошо.
Роджер. Я неуправляем и разбит.
Джек. Что ты при этом чувствуешь?
Роджер. Я болен.
Джек. Продолжай повторять: «Я неконтролируем и разбит».
Роджер. Я неконтролируем и разбит. Нет, я контролирую себя, и я разбит.
Джек. Хорошо.
Роджер. Я превосходно контролирую себя, и я разбит. Я чувствую себя разбитым,
стало быть, я разбит.
Джек. Что ты чувствуешь как машина?
Роджер. Боль. Сожаление. Удивление. Я сделал больно самому себе. Вот так вот –
сделаешь это и причинишь себе боль.
Джек. Кто это говорит?
Роджер. Я. Утешаю себя.
Джек. Хорошо, утешь плечо, оно болит.
Роджер (нежно). Ой! Привет, шишка!
Джек. (Если ребенок ударился, он зовет мать.) Теперь скажи: «Мам, пожалей меня,
мне так больно».
Роджер. Мам, пожалей меня, мне больно. Я чувствую внутренне, как она меня утешает.
Джек. А что говорит та чужая, карлица?
Роджер. Она не подпускает к себе. С ней можно только разыгрывать из себя когото. Она безумна.
Джек. Что она говорит? Стань карлицей.
Роджер от лица карлицы говорит на немецком языке.
Роджер (обращаясь к группе). Она говорит только о еде.
Джек. Скажите ей об этом.
Роджер. Ты говоришь только о еде. (Обращаясь будто с домашним животным.) Хочешь гамбургер?
Джек. Как ты себя чувствуешь теперь?
Роджер. Так себе.
157
Джек. Теперь мужчина-тень. Темный мужчина. Посади сюда темного мужчину. На
подушку.
Так как Роджер не хочет иметь дела с матерью, я ввожу фигуру его отца. Ранее я
предположил, что темный мужчина – это его отец. Но это все же и темная сторона Роджера, его непознанное «я», которого он тоже боится. Роль темной стороны обычно выполняет левая сторона тела. В английском языке слово «sinister» означает одновременно и «зловещий (темный)» и «левый». В бейсболе «левша» обладает особыми навыками, которых
должен опасаться игрок-«правша»; почетное место всегда находится по правую руку; про
незаконного ребенка говорят, что его мать «ходила налево», и т.д. Очень часто левая сторона – это мать.
Роджер. Я не хочу на тебя смотреть. Мне не хочется тебя видеть. (Боязливо.) Я сотру тебя в порошок, ты, сукин сын. (Всхлипывает.) Я никак не могу наладить с тобой контакт. Я просто оставляю тебя в тени, и вот ты – тот, кого толком не видно. Я не хочу тебя
видеть. Я не могу иметь с тобой никаких дел. Я не могу иметь с собой никаких дел, так же
как и ты.
Джек. Что такое?
Роджер. Вот так, Джек.
Джек. Что вот так?
Роджер. Вот кто он! Он мой чертов отец! Ты мой чертов отец. (Всхлипывает.) Могу
я хоть как-то от тебя избавиться?
Джек. Скажи, что ему нужно сделать.
Роджер (резко, с горечью в голосе, напряженно подавшись вперед). Держись от меня подальше! Держись от меня подальше! А я буду держаться подальше от тебя. На том и
договоримся. (Пересаживается на другой стул.)
Роджер от лица отца. Тебе нечего бояться. Подожди-ка, послушай меня. Во мне нет
ничего плохого. Подойди поближе. (Он говорит вкрадчиво, с венгерским акцентом.) Подойди поближе.
Роджер (резко). Нет! Не вздумай ко мне приближаться. Я уже пытался. И каждый
раз после этого чувствую себя разбитым. Мне становится больно. Я не хочу иметь с тобой
ничего общего.
Так, значит, его отец венгр! Ну, надо же! Мать Роджера немка, – и оба повлияли на
его личность. Вот откуда эта образность в его снах! Роджер поворачивается, в его взгляде
мольба о помощи.
Джек (мягко). Что ты от меня хочешь?
158
Роджер. Не знаю. По-моему, я узнал эти фигуры. Может быть, в этом все и дело –
понять это. Я не думаю, что смогу помириться с...
Джек. Скажите это ему. (Попять – говорить надо кому-то, а не о ком-то. Столкновение, столкновение!)
Роджер. Не думаю, что смогу помириться с тобой. Вряд ли я смогу продвинуться
дальше с этим сном или с этим разговором, не думаю, что смогу. Ничего не могу поделать. Мы в тупике, и это нормально. Теперь я тоже отец. Мы с детьми ладим. Так или
иначе, в какой-то степени. Быть может, не всегда и не слишком хорошо. Но с тобой у меня
нет ничего общего. Так что давай покончим с этим. Знаешь, я ведь с тобой попрощался.
Ты скоро умрешь. У тебя больное сердце. Все в порядке.
Джек. Я в порядке.
Личному местоимению придается особое значение; никакой обезличенности! В
этой терапии мы упорно бьемся над тем, чтобы максимально отучить от самоотречения.
Обезличенная речь – это распространенный способ отвержения чувств, которые нам не
нравятся. Испытывая гнев, я говорю: «Это выводит меня из себя!» Чем бы «это» ни было,
сержусь все равно я.
Роджер. Я в порядке.
Джек. Теперь скажи: «Я не в порядке».
Роджер. Нет, я в порядке.
Джек. Скажи: «Я не в порядке». Посмотри, что из двух прозвучит точнее.
Роджер. Я не в порядке. Я не в порядке. Я хочу покончить с тенью, но это зависит
не от меня.
Джек. Это?
Я не успокаиваюсь на том, что у Роджера «все в порядке» и ввожу отрицание, чтобы он сам прочувствовал, что из двух ему ближе. Это заводит его в тупик, что весьма типично, – он сбит с толку приближением тени-отца из его бессознательного. Когда человек
со всего маху врезается в тупик, его рациональное «я» сплющивается в лепешку. В бессознательном противоположности могут вполне мирно сосуществовать, а компьютер сознания из-за них зависает. В определенном смысле гештальттерапия уверенно заводит людей
в тупик, а потом поддерживает их, помогая оставаться там до тех пор, пока тупик не исчезнет, словно по волшебству. Я попросил как-то Фрица Перлза объяснить, каким образом
разрешается тупик. Он ответил: «Я не знаю, что происходит, если только не сослаться на
милость Божью». В первый и последний раз я услышал, как Фриц отозвался о Боге с некой почтительностью или благоговением.
159
Роджер. Устранение тени. Джек. Замени «это» на «я». Роджер. Я не завишу... Чтото здесь не так. Джек. Замените «это» на «я». Роджер. Я не завишу от меня. Джек. Нет, «Я
не завишу от себя». Роджер. Я не завишу от себя. Но, Джек, это бессмыслица какая-то.
Джек. Скажи это. Роджер. Я не завишу от себя. Джек. Еще раз. Роджер. Я не завишу от
себя. Джек. Что ты теперь об этом думаешь? Роджер. Бессмыслица. Джек. Но что ты чувствуешь на этот счет? Роджер. Я ничего на этот счет не чувствую.
Джек. Ладно.
Роджер. Я не завишу от меня... себя.
Джек. Теперь попробуй: «Я... завишу от себя».
Роджер. Я завишу от себя. Это не имеет смысла, Джек. Я завишу от себя... Я полагаюсь на себя. Вот теперь смысл есть. Я завишу от себя. Я завишу от себя. (Длинная пауза.) Я завишу от самого себя и ни от кого другого!
Джек. Мне кажется, здесь стоит остановиться. Как ты считаешь?
Роджер. Да, пожалуй, я согласен. Я еще много чего хотел бы узнать, но здесь вполне можно остановиться.
Наступает еще одна длинная пауза. Я замечаю, что дыхание Роджера становится
глубже, ровнее. Теперь он заметно расслаблен.
Джек (обращаясь к группе). В этом сне полно разных деталей. Мне бы хотелось побольше узнать об оркестре, машинах и прочем. Но у нас нет на это времени, а у Роджера –
сил. Он осознал, что его отец больше не является Большим Папой, что он, Роджер, — сам
себе хозяин. Он отвечает – ответствен – за Роджера. Так что, если он скажет: «О папа, ты
такой обманщик, ты так умеешь очаровывать и подавлять, что я просто не в силах с тобой
справиться», это не будет иметь ничего общего с действительностью. Поэтому он говорит:
«Я завишу только от самого себя». (Пауза.) Довольно уже всего этого дерьма.
Роджер. Ладно. (Встает со стула.) Я точно набил себе шишку на плече.
Джек. Походи в сауну, пусть тебе его помассируют. Давайте сделаем перерыв.
Комментарий по Исалену. Одна из многочисленных прелестей работы в таком
великолепном месте, как Исаленский институт в Биг-Шуре, – то, что наши семинары проходят в институтском центре на южном побережье. В нем имеются бассейн, температура
воды которого поддерживается на уровне температуры тела, и сауна – и все это в паре шагов от наших комнат. Выходишь за дверь, скидываешь с себя одежду и прыгаешь в воду.
Еще одно искушение – массаж, доведенный в Исалене до медитативного уровня; он предлагается прямо у бассейна на горячем солнцепеке. Нагота часто освобождает от навязчивого желания утаить, боязни саморазоблачения, что свойственно нам в любом обществе. Я
не думаю, что она сама по себе обладает каким-то особым терапевтическим действием, но
160
нагота в контексте естественности, как в Исалене, становится очередным шагом на пути к
самораскрытию. В одном из месячных семинаров я решил проверить, насколько полезна
гештальттерапияaunaturel (голышом). Очень скоро нагота сама по себе перестала притягивать и пробуждать похотливость, о которой по законам пристойности принято говорить
«приятное эротическое возбуждение». В психотерапии наблюдать за поведением и движениями тела не менее важно, чем слушать, о чем говорят. Поэтому видеть тело, не скрытое
за маской одежды, было бы весьма полезным. Наша группа встретилась в массажном кабинете парилок. Участники расположились на массажном столе, полу и подоконниках. К
наготе, которая поначалу вызывала нервные смешки, позже полностью привыкли. У меня
появилась прекрасная возможность увидеть до сих пор неведомые мне телесные реакции,
такие, как изменения цвета и текстуры кожи, реакции сосков (целый научный трактат по
соскам продолжает ждать своего исследователя), а также разглядеть значительно отчетливее изменения дыхания, сопровождающие смену эмоций. И все же шум волн под окном,
влажность и отсутствие комфорта отбили охоту повторить эксперимент в массажном кабинете, а предлагать оголиться в нашей обычной комнате мне совсем не хочется, поскольку уместность является далеко немаловажным фактором, формирующим наше поведение.
Тем не менее я планирую вернуться к этому эксперименту во время одного из наиболее
длительных семинаров.
Красотка получает пощечину
У этого сна есть прелюдия. В прелюдии (или мы могли бы даже назвать это разминкой из-за некоторого сходства с боксерским поединком) «собака сверху» – сновидец и
«собака снизу» — я сам обмениваются ударами. Потом мы выясняем свои разногласия,
проживаем драму самого сна и, наконец, разрешаем тупик сновидца.
Мне всегда трудно говорить «нет», когда меня просят о помощи. Мой отец понял
это раньше всех. Мне было шестнадцать, когда он сказал: «Джек, ты должен быть счастлив, что не родился девочкой, потому что тогда всю жизнь ты занимался бы только тем,
что рожал детей». Поэтому, когда Рут стала умолять меня в своей необыкновенно трогательной манере «овечки, заблудшей в каньонах Биг-Шура», чтобы я позволил ей посещать
семинар бесплатно, я, поколебавшись некоторое время, в конце концов ответил согласием.
Однако в душе моей затаилось возмущение, которое потом было на нее спроецировано, –
в какой степени, вы должны решить сами, исходя из моего повествования.
Рут и я работали вместе годами. Она уникальный человек: в ней сочетаются раскрепощенный дух невинного младенца с личностью умудренной опытом женщины. Кроме
того, она – превосходный манипулятор в любой ситуации, которую считает уместной для
манипуляций. Я настораживаюсь, когда она садится рядом со мной на горячий стул, и ду161
маю: «Ну, уж на этот раз, Рут, малышка, ты у меня поработаешь! Довольно этого дерьма
«посмотрите-на-меня-та-кую-привлекательную-умную-обаятельную». Она, не мешкая,
начинает с того, что поворачивается ко мне со сложенными ладонями и делает поклон:
Рут (торжественно). Я поклоняюсь твоему духу.
Джек. Рут, ты здесь, чтобы работать, прекрати этот дурацкий спектакль!
Рут (невинно). Я только воздаю должное твоему духу. Наш дух – это то, через что
мы поддерживаем связь с Господом, та часть в нас, которая не запятнана эго. Ведь эго –
наша отдельная, особая сущность, заявляющая: «Я здесь, а Ты, Бог, далеко отсюда».
Джек (понимая, что Рут играет в свои эго-игры, прикрываясь темой духа). Нет, ты
так просто не отделаешься!
Рут (нагло). Что же ты собираешься сделать?
Джек. Ты сказала, что хочешь поклониться моему духу?
Рут. Таким было мое чувство, которое я старалась подавить.
Джек. Ну что ж, сажай сюда свое чувство и говори с ним.
Ей надо посмотреть на свое поведение со стороны. Никакие мои слова не окажут на
нее столь же убедительное воздействие.
Рут (обращаясь к стулу). Ты настоящая, и все же ты наиграна. (Громко, с нажимом.) Я не доверяю этой роли. Я не доверяю твоей театральности и стараюсь подавить тебя... (Неожиданные слезы.) И не хочу тебя подавлять. (С детским простодушием.) Я не раз
говорила себе: «Не ломай комедию». И теперь все необычное – даже когда оно настоящее
– иногда, вы понимаете, я подавляю. (Еще слезы.) Люди не любят меня. И, оттого что
иногда они так фальшивы, я это подавляю, а ты – настоящая!
Джек (резко). Обрати внимание, насколько наигранно ты сейчас себя ведешь.
Совершенно неожиданно Рут вскидывает руку и наносит мне резкий удар наотмашь – сначала справа, потом слева. Группа ахает. Микрофон и магнитофон слетают с
меня на пол. Мгновение я прихожу в себя, потом, несколько сдерживаясь, отпускаю ей в
ответ твердую, но не сильную пощечину. Она соскакивает со стула и выбегает на середину комнаты, потом оборачивается, как кошка, преследуемая собакой. Я встаю и подхожу к ней. У нее напуганный и одновременно дерзкий вид, как у ребенка перед родителем.
Джек (повысив голос). Не смей больше так делать! Ты притворяешься. Ты притворяешься! А теперь иди и сядь туда. (Длинная пауза.)
Рут сдается и возвращается на горячий стул. Я иду следом и сажусь рядом с ней,
мысленно взвесив все «за» и «против» своего поступка: пощечина женщине на семинаре –
дело рискованное. С Рут меня это не особенно заботит – мы друзья и три года работали
бок о бок. Моя реакция на ее насилие сочетает в себе спонтанность и сдержанность. Один
162
мой друг проделал как-то подобное на одном своем семинаре и заработал иск на миллион
долларов за попирание человеческого достоинства и злоупотребление положением врача.
Я не забыл об этом, когда поднял на нее руку, но с Рут необходимо было проявить твердость, повести себя с ней на равных, без терапевтической сдержанности, и потому — вот
тебе! Чтобы суметь провести Рут по глухим тропам ее бессознательного, мне надо управлять ситуацией. Она должна осознавать мое главенство, чтобы при первых признаках отклонения от цели самораскрытия я мог вмешаться и остановить ее. С другой стороны, и
вам, и мне, и Рут – всем нам известно, что я, Джек, здесь не главный, что и Рут, и я – во
власти Божьей, по крайней мере, насколько это допускают наши с ней эго. Тем не менее в
такой момент Рут просто необходимо услышать от меня: «Ну-ка прекрати это, ты ведь играешь в игры!» Вы можете возразить, что мое прикрытие именем Господа в той ситуации,
когда девяностокилограммовый мужик дает пощечину женщине, вес который не превышает пятидесяти килограмм, является в лучшем случае слабым оправданием, а в худшем –
кощунством. Ну, так ведь и любовь не всегда состоит из нежных поцелуев. Во главе угла
для меня – интересы Рут. Действительно ли мой поступок пошел ей на пользу? Разве тут
скажешь наверняка? Я чувствую свою правоту. Тем более что эта небольшая потасовка заставила Рут завершить важный гештальт– ее поведение стало более зрелым. Я принял решение и ударил ее столь же быстро и намеренно, как хирург, выбирающий между жизнью
или смертью в отсутствие гарантированных последствий и в том, и в другом случае. Могу
ли я всегда так реагировать? Конечно же, нет. Есть женщины, к которым я не прикоснулся
бы даже комариной лапкой. Есть женщины, которых я мог, не задумываясь, поцеловать.
Есть те, которых я выгонял с семинара или просто прекращал с ними всякую работу. Нет
никаких правил, нет руководства, есть только любовь и реакция на позицию другого человека. Это и означает быть ответственным. Группа выражает полнейшее изумление подобным обменом, за исключением «старичков» групп встреч. Они видывали и не такие
неистовые вечера. Тем не менее, один мужчина говорит мне, что с трудом удержался,
чтобы не вскочить и не броситься на защиту Рут от моего мужицкого насилия. Я смеюсь.
Он озадачен.
Рут (тяжело дышит, шмыгает носом). Я чувствую себя опустошенной. Ладно, что
сделано, то сделано. Скажи, что я должна была поделать?.. (Она начинает говорить подетски вдумчиво.) ...Вокруг никого нет. Все пусто. Есть только тропа. Она похожа на ту
старую тропу, которая раньше вела вниз, к баням. (Она называет так горячие источники
Исалена.) Только эта тропа ведет вверх. Я вижу какие-то ноги – это мои ноги. Я чувствую
все мышцы. Мои глаза смотрят вниз, и из них как будто исходит туманный свет. И холод.
Каждая нога в конусе света... (всхлипывает) поднимающегося вверх по тропе... и камни –
163
так больно. Я продолжаю двигать ногами вверх по тропе. И больше ничего не вижу, кроме
этих ног и отрезка тропы. Я стараюсь двигаться осторожно и (вздох) просыпаюсь (вздох).
Я лежу и думаю и... и снова засыпаю. Мне снится, что я все еще там. И мне хочется разглядеть что-нибудь еще рядом с собой. Мне хочется увидеть кусты, деревья, и... (Срывается на рыдание.) Я хочу увидеть, где конец, хотя бы что-нибудь... Там высвечиваются
такие белые буквы, написано по-латыни: «Sum, ergoamo» (я есть, следовательно, я люблю). Потом я просыпаюсь, нет, я... Когда я это вижу, у меня возникает чувство... И потом я
просыпаюсь. И... я не знаю. Да, я чувствую себя нормально, но не хотела признаваться самой себе, что это про меня. Я есть, следовательно, я люблю.
Джек. Поговори с тропой, Рут. Поговори со своей тропой.
Тропу из сна Рут заслоняет ее собственное эго. Эго внутренне слепо, внешне псевдокомпетентно и никогда не дает покоя. В конечном счете эго всегда причиняет нам страдания. Блестящими, ровными, социально приемлемыми путями оно заводит нас в самые
кошмарные ситуации. Хотя наша внутренняя тропа (наша сущность) узка, часто затемнена
и труднопроходима, это единственный путь, который по-настоящему нас вознаграждает.
Сон Рут относится к сущностным сновидениям, как я их называю. Чаще всего Рут близка
к подлинной сущности своего «я» – как во сне, так и наяву. Она – одна из тех немногих
людей, известных мне, кто по-настоящему проживает свои сны. Это ее по истине Божий
дар. В этом сновидении Рут приближается к полному самопониманию. Она осознает –
пусть и во сне – туманность собственного эго, осознает труднопроходимость своей тропы,
а также то, что не видать ей конца этой тропы. Я всем сердцем желаю, чтобы ей открылось, что этого конца просто нет, что ни для кого из нас тропа не кончается – не в этой
физической жизни. Каждый момент происходит сейчас – начало и конец. Уникальная завершенность в себе. По-настоящему свободная личность проживает каждый момент, как
пятилетний ребенок рождественское утро. Рут, я уверен, способна на это.
Рут (ревет в полный голос). Сколько еще идти? Сколько еще идти? Я согласна на
твои камни, я согласна на грязь и всю эту пыль, я просто хочу узнать, сколько еще идти.
(Всхлипывает.) Ты такая узкая, я ничего не вижу, кроме тебя и своих ног. Но я знаю, что
здесь так всего много. Я пытаюсь. Я знаю, здесь есть люди, я хочу увидеть людей. (Громко всхлипывает.)
Джек. Иди сюда и стань тропой. Будь тропой Рут.
Рут (перестав плакать; тихо и печально). Я пыльная, вся в камнях, и я режу твои
ступни. Я тоже не знаю, где мой конец. Я только знаю, что существую, пока на мне твои
ноги. Так хорошо их ощущать... когда они идут по мне. Я хочу быть с тобой. Прости, что
раню тебя. (Пауза.) Я тоже устала. Я не хочу делать тебе больно. (Длинная пауза.) Я так
164
устала... Пожалуйста, откройся. О, пожалуйста, откройся. Я устала. Пожалуйста, откройся
мне! Пожалуйста, откройся же для меня! (Всхлипывает.) Я так тебя хочу. (Всхлипы прекращаются, голос меняется.) Еще не время!
Джек. Кто это сказал?
Рут. Это я – Рут.
Джек. Пусть тропа ответит.
Рут. Я — тропа, не могила... Ты заставляешь себя идти по мне, можешь даже пожелать свести себя в могилу. Все в твоей власти. Я бы хотела, чтобы ты оставалась со мной.
Джек. Вот так-так!
Рут. И я о том же!
Джек. Ну, хорошо, иди, снова сядь на стул. Теперь послушай: это твой сон, и ты
можешь делать с ним, что хочешь. Так вот, я хочу, чтобы ты продолжила сон и завершила
его. Как пожелаешь, так его и заканчивай. Другими словами... отправляйся обратно... заверши сон.
Рут (интонация колеблется между детской и более взрослой). Люди, много людей.
Здесь моя подруга. (Всхлипывает.) Я хочу, чтобы тропа проходила мимо них. (Голосом
ребенка.) Люди вместе. Большинство слегка тронутые. Вот это компания. (Смеется.) Я потеряла компанию, но не собираюсь быть в одиночестве. (В голосе нарастает решительность, целеустремленность.) Так тяжело идти мимо них. Ну хорошо, я возьму силы у когонибудь из моего сна. Ну вот, у меня есть силы. У меня сил даже больше, чем нужно, чтобы идти по тропе... (Пауза.) Кто-нибудь, помогите! Кто-нибудь поможет мне или нет? Вот
так хорошо. Этого достаточно – просто идти, держась за руки.
Джек. С кем ты держишься за руки?
Рут (детским голосом). С мужчиной, он здесь, ближе всех к тропе, он держит меня
за руку. И с этим человеком, с которым мы держимся за руки... рядом с ним другой
человек тоже держит его за руку. И все взялись за руки. (Всхлипывает. Я беру ее за руку,
подаю другую руку ближайшему участнику группы, и вся группа, взявшись за руки, образует круг.) О, вечно я недооцениваю. (Всхлипывает.) О, я так устала. Ого, ничего себе!
Джек. Хорошо. Кое-что еще. Я хочу, чтобы ты сказала: «Джек, я драматична, и я
великолепна!»
Рут. Джек, ей-богу, я так драматична, а еще я чертовски великолепна!
Джек. Теперь скажи это группе.
Рут. Я драматична, и я великолепна. Я великолепная ненормальная.
Джек. Теперь скажи это Рут.
165
Рут. О Рут, возлюби тебя Господи. И Рут, Бог любит тебя, Рут, любит, любит, Рут,
Рут, Рут! Эй, а это здорово! Класс!
Джек. Класс!
Комментарии по работе над сном Рут. Оставаясь со своими чувствами, переживая свою опустошенность, а, не убегая от нее, Рут пробилась сквозь пласт смерти в жизнь.
Из смерти и одиночества она пришла к жизни и товариществу. Это напоминает компанию
блаженных из видения Беатрис (см. «Сошествие Святого Духа»). Говоря языком гештальта, Рут пережила тупик (страх и смятение на тропе), интегрировала этот страх со своими
побуждениями и импульсами и, в конце концов, сумела войти в контакт с окружающей
жизнью. Она обогатила свою личность и освободила связанную энергию. Другими словами, вера Рут преодолела ее страх, покорила эго и освободила дух радости и любовь. И теперь, когда туман эго-страха рассеялся, неужели у Рут больше не будет никаких проблем?
Наверняка мы можем говорить только о том, что, пока у Рут есть привязанности, пока она
открыта жизненному опыту, она будет открытой и для радости, и для боли. В жизни
должны быть падения, иначе не будет взлетов. Верхов бы не было, не будь низов.
Жестокий мальчик-отец и кошмар его дочери
У Маршанда есть дочь, Корлисс. Корлисс живет с Тесси– бывшей женой Маршанда. Корлисс побывала в самом эпицентре борьбы за раздельное жительство отца и матери.
Такая борьба печально известна многим из нас – все ужасы и зверства гражданской войны, только в семейной миниатюре.
Корлисс приснился сон, кошмар. Она рассказала его Маршанду, и тот попросил
поработать над этим сновидением, полагая, что между кошмаром дочери и его собственными злоключениями существует связь. Я соглашаюсь на этот эксперимент. Работа
над сном происходит в гештальт-группе, собирающейся вечерами по четвергам. Группа
уже успела сплотиться, и большинство ее членов достаточно уверены в себе, чтобы выказывать соучастие работающему индивиду. По этой причине работа над сновидением являет собой уникальное сочетание индивидуального и группового гештальтов.
Одно примечание по гештальтгруппам: я согласен с Фрицем Перлзом, что групповая терапия с использованием гештальтметодов теоретически доказала, что индивидуальная терапия устарела, если совсем не вышла в тираж. На деле в частной практике
сольной психотерапии самым большим спросом пользуются индивидуальные часы. Если
же предлагать смесь из индивидуальных часов, групповых встреч и трех - шестидневных
выездных семинаров, то можно довольно эффективно разрешать почти любые проблемы
представителей среднеобеспеченных слоев населения.
166
Поскольку я обожаю неформальную обстановку и личный комфорт, группа собирается в гостиной моего дома, располагаясь на подушках и стульях.
Маршанд. Корлисс семь лет. Она продиктовала мне свой сон. Ей не привыкать диктовать всякие письма. Вот ее сон: «Мама звонит папе. Папа говорит что-то маме. Потом
мама начинает кричать. Потом моя подруга дала мне ружье. Когда я устала от криков мамы, я ее убила. Потом мой отчим позвонил папе, и папа стал разговаривать с ним. Потом
Гарри (отчим) начал очень громко кричать. А я устала читать книгу, встала и сказала: «Я
тебя убью». Гарри ответил: «Только попробуй». Я попробовала, но с первого раза я не сумела убить отчима. Тогда я выстрелила ему в голову, и он упал. Я помню, как Лиллиан,
Салли и Бобби (дети Гарри) собрались было спать, но пришли, увидели его на полу и сказали: «Зачем ты убила нашего папу?» А я сказала: «Потому что он так сильно орал, когда
говорил по телефону, что больше я этого не вынесла». Лиллиан и Салли сказали: «Мы тебя убьем». Я сильно испугалась, а они убили меня, когда я повернулась, чтобы убежать.
Потом мой любимый папочка пришел и так разозлился, что убил Лиллиан и Салли, но не
стал убивать Бобби, потому что он со мной дружит, и это все».
Джек. Что ты испытываешь?
Маршанд (говорит довольно, даже восторженно). Наверное, хорошо, что пришел я
и убил парочку детей – совсем как сэр Гала-хад1, который приходит, когда надо, и восстанавливает справедливость.
Джек. Тогда, будь добр, стань сэром Галахадом. Вершащим правосудие...
Маршанд (более трезво, по-взрослому). Ты хочешь сказать, убивающим детей?
Этого я сделать не могу.
Маршанд с удовольствием погрузился в сновидение Корлисс, чтобы реализовать
потребности собственного внутреннего ребенка. Он и Корлисс являются союзниками против неблагодарного мира взрослых Тесси. Я предполагаю, что фантазия, превращенная в
реальность через отыгрывание, заставила его неожиданно осознать цену предполагаемой
физической боли, и он начинает ощущать собственную ранимость и слабость. Готовность
испытать боль – необходимое условие зрелости.
Джек. Правда? Что ты имеешь против убиения детей?
Маршанд (взволнованно). Я... я просто не могу этого сделать. Я не могу убивать их
по-настоящему, я не хочу этого делать.
Джек. Ну ладно, давай стань сэром Галахадом и скажи это детям.
Маршанд. Убить детей?
Голос женщины. Скажи им.
Маршанд. Что-что я должен сделать?
167
Голос другой женщины. Да ты не слушаешь...
Маршанд приходит в смятение из-за боязни как-то реализовать свои фантазии.
Чтобы избежать этого, он «теряет слух», не слышит обращенных к нему слов. Тем не менее говорить он может из представления (ошибочного), что слова не так страшны, как физические действия.
Маршанд от лица сэра Галахада. Сказать детям, что я не могу их убить? Хорошо.
Вот видите, вы попали в эту переделку только потому, что ваш отец – полный ублюдок.
Грязная, вонючая ослиная задница, и не ваша вина, что он ваш отец. Вы просто родились
с этим. Ясно? Я не могу позволить вам уйти от ответа, раз вы убили Корлисс, поэтому я
вам обоим сделаю лоботомию, и тогда вы сможете жить (делает движение в сторону воображаемых детей, как будто хочет их ударить), но вот мозгов у вас больше не будет.
Джек. Теперь стань детьми и ответь.
Маршанд от лица детей. Она убила нашего папочку – это наш единственный папочка, и тебя это вообще не касается, потому что она сама все это затеяла. Так что лучше
убирайся отсюда подобру-поздорову, потому что ты и так ненормальный, и тебе нужно к
психиатру.
Джек. Что называется, почти неопровержимо. Теперь, будь любезен, ответь как
Маршанд.
Маршанд. Вы поймите, я совсем не хочу вас убивать, но и оставить без наказания
тоже не могу, потому что вы убили моего единственного ребенка, мою дочь. Поэтому я
предоставляю вам выбрать самим: или я сделаю обоим лоботомию, или ампутирую каждому из вас руку, ту, которой вы пишете.
Маршанд от лица детей. Мы вообще не обязаны сидеть тут и разговаривать с тобой. Мы вызовем полицию, так что пошел бы ты куда подальше.
Маршанд от самого себя. Тогда бегите отсюда, убирайтесь прочь.
Джек. Что делает сэр Галахад?
Маршанд. Я просто сижу здесь. У меня нет никакого желания гнаться за ними. Я
просто разговаривал. Я не хочу причинять им боль.
Потерпев неудачу на уровне действия, Маршанд отступает на безопасный оральный и анальный садистический уровень. Но когда требуется отыграть садизм – выполнить
угрозы лоботомии или ампутации, – он поддается невинной логике детей и снова опускается до бессилия, неспособности к действию. «Я просто сижу здесь... я не хочу причинять
им боль».
Джек. Что ты испытываешь теперь?
168
Маршанд. Я сбит с толку. Кажется, я должен их убить, раз я рыцарь в сверкающих
доспехах, а, с другой стороны, мне не хочется их убивать. Я просто не хочу их убивать.
Теперь он застрял в положении переоценки всего основания, на котором держится
его социальный контроль, решая, ослушаться ли внутренних директив («Я не хочу делать
им больно») в пользу внешней режиссуры («Я должен их убить, будучи рыцарем в сверкающих доспехах»). Сиятельному рыцарю, разумеется, достается любящее одобрение матери – совсем не одно и то же, что «одобряющая любовь». Одобряющая любовь безусловна, в отличие от условного любящего одобрения. Поскольку, как я догадываюсь, Маршанд
находится под внутренним влиянием своей матери, он чувствует, что любим ею только в
том случае, если его поведение отвечает ее стандартам. Так ли обстоит дело с матерью
Маршанда, я не знаю, но готов сделать ставку на правильность своей догадки.
Джек. Тогда я назначу жюри присяжных – оно будет состоять из мертвецов, которые лежат здесь на полу. Побудь по очереди каждым из присяжных и позволь им решить,
как следует поступить.
Чтобы дать ему сколь-нибудь достоверную обратную связь, чтобы вымести прошлое дерьмо, которое он только что перелопатил, я даю ему возможность поговорить с
людьми, которым он причинял боль.
Маршанд. Ладно. Пожалуй, первой будет Тесси. (Садится, тихонько крякнув.)
Джек. Итак, ты мертва.
Маршанд. Но ведь она может говорить?
Джек. Но ведь мертвые не сидят?
Маршанд. Ты хочешь сказать, она лежит?.. И разговаривает, будучи мертвой?
Джек. Ну, я не знаю.
Маршанд от лица Тесси (ложится; говорит сердито). Ты самый эгоистичный ублюдок, которого я когда-либо встречала в жизни. Тебе ни до чего нет дела, кроме самого
себя. Ты такой упрямый, такой эгоцентричный, ты просто типичный ублюдок-скорпион!
Твоя собственность – это все, о чем ты можешь думать! Ты совсем не думаешь о других.
И ты доводишь меня до бешенства – я ведь не всегда такая истеричка. Это именно ты доводишь меня до бешенства; ты мучаешь меня, а потом, потом ты... вынуждаешь меня так
кричать на тебя. Поэтому, думаю, тебя надо приговорить к смерти, потому что мне не хочется, чтобы ты был отцом Корлисс... И я добьюсь справедливости, потому что жив мой
дух, и я доберусь до тебя любым путем.
Джек. Так, теперь как насчет следующего присяжного?
Маршанд от лица Гарри. Знаешь что, Маршанд, да ты просто никчемный подонок.
Ты даже сам не знаешь, какого черта ты из себя представляешь. Я мог бы тебе посовето169
вать, как тебе поступать в жизни, но ты ведь думаешь, что ты такой замечательный! Ты не
знаешь, что значит быть мужчиной. Ты просто хочешь, чтобы все было по-твоему. Ты все
свое время тратишь на то, чтобы впечатлить других. И я думаю, пора положить конец твоей жалкой жизни, прежде чем ты причинишь вред другим. Ведь это ты стоишь за всем
этим. Ты запрограммировал ее на убийство на расстоянии – пульт управления в твоих руках. (Смех зрителей.) Ты постоянно капаешь ей на мозги. Ты развратил ее душу, настроил
против нас. Ты даже не работаешь; у тебя нет чувства ответственности. Ты не выполняешь своих обязанностей. Все, о чем ты думаешь, – это сам Маршанд. А я старался построить хорошую жизнь для Тесси и заботился о Корлисс, и на тебе! Приходишь ты и рушишь
все. Так слушай же, я собираюсь посвятить свою жизнь привидения тому, чтобы поквитаться с тобой. Я достану тебя. Уж теперь тебе точно придется поплатиться!
Обратите внимание, как отличаются Тесси и Гарри. Слова разные, предложения
выстроены по-разному, интонация тоже разная. Тесси истерична; у Гарри паранойя. Просто поразительно, как запечатлевается в нас образ каждого встреченного человека! На самом деле, если мы не можем возлюбить ближнего своего, то не можем возлюбить и самих
себя, ибо этот ближний находится внутри, а не вне нас. Жаль, что Маршанд не «слышит»
«собственных» слов. Эти изумительно точные выражения от лица Гарри и Тесси, но произнесенные устами Маршанда, исходят из его нутра, но пока еще не интегрированы им.
Как сказал Гарри, Маршанд все свое время тратит на то, как бы впечатлить других, и до
последнего времени, вплоть до прошлого года, когда у него случился нервный срыв, он не
пытался следовать своему избранному пути. Теперь он нащупывает собственный путь,
спотыкаясь и сбиваясь с правильного направления.
Джек. Что ты чувствуешь теперь?
Маршанд. Я не знаю – как кто?
Джек. Я тоже не знаю – как любой из этих на полу.
Маршанд (вздыхает). Просто попусту – попусту растраченные жизни, все мелкое,
пустое. (Упав духом.) Какая, к черту, разница... и мне жаль, что не я убил Тесси. Я думаю,
стоило бы...
Джек. Скажи это Тесси.
Маршанд. Стоило бы, несмотря на любые последствия, просто взять и прикончить
тебя, просто исполосовать тебя и увидеть, как течет твоя кровь. И чтобы ты кричала, пока
я буду тебя душить, чтобы ты поняла, что вот-вот умрешь, и это неизбежно. И увидеть
твое жалкое тело, каким оно есть, – просто вонючей падалью. (Женский голос со стороны
зрителей: «Боже праведный!») Просто размолоть, измельчить в мусорнике и смыть это в
сортир, где ему и место.
170
Джек (прерывая). На сколько лет ты себя ощущаешь сейчас, в этот момент?
Маршанд (кротко, смутившись). Лет на шестнадцать.
Джек. Хорошо, стань шестнадцатилетним мальчиком и поговори со своей матерью.
Маршанд совсем сник. Он чувствует себя в западне, совсем как в шестнадцать лет,
и находит спасение от бессилия в жестокости. Энергия, направляемая им на второстепенную мишень — его жену, перефокусируется с моей помощью на главную мишень – его
мать. Обратите внимание, как в следующем монологе им овладевает бессилие: «Пошла
ты! Пошла ты! Я не знаю, как зол на тебя. Пошла ты!»
Маршанд (неохотно). Поговорить со своей матерью? (Запинаясь.) Мне нечего тебе
сказать, мама, потому что ты хочешь быть просто... Я не могу с тобой разговаривать, просто оставь меня в покое! Ты вечно меня пилишь. Ты заставляешь меня все время вести себя так, будто я пай-мальчик, когда я на самом деле ненавижу тебя до мозга костей. Я не
могу послать тебя так, как мне хотелось бы это сделать. Я хочу тебе сказать, что ты —
дерьмо. (Повысив голос, с ненавистью.) Я хочу тебе сказать: «Пошла ты на хрен!», а на
деле только и говорю (приторно и подобострастно): «Да, мама, будет сделано». И все это
— ДЕРЬМО! ПОШЛА ТЫ! Вот, что я на самом деле хочу тебе сказать. ПОШЛА ТЫ!
ПОШЛА ТЫ! Я не знаю, как зол на тебя. ПОШЛА ТЫ! Я просто не знаю, как мне это сказать.
Джек. О чем ты только что говорил?
Маршанд (снова с полунасмешливой, полузащитной интонацией, такой характерной для него). Я просто сказал... вот что меня бесит. (Его характерный тон есть тон его
матери.)
Джек. Скажи это ей.
Маршанд. Ты меня бесишь, потому что заставляешь меня поступать так, как поступаешь сама. Ты никогда не говоришь ничего плохого, и, знаешь, ты... ты... (с жаром, брызгая слюной) черт подери, ты узнаешь, что такое дать как следует! Ты узнаешь, что такое
послать подальше... Ты лишила меня всех когтей. Ты лишила меня всех клыков. Я просто
не способен кусаться. Я не могу ударить. (Интонация становится монотонной, как при зачтении литании о кастрации.) Ты же знаешь, когда я злюсь, я просто начинаю закипать
изнутри. Это доводит меня до бешенства, сводит меня с ума. Как бы мне хотелось и тебя
тоже убить, потому что ты просто кучка дерьма – тоже мне самопомазанная богиня. А ты
знаешь, что ты просто куча дерьма? У тебя разум пятилетнего ребенка, а ты считаешь себя
такой замечательной. Ты всех доводишь до помешательства. Ты доводишь отца. Да! И все
тебе плохо!
Джек. Попробуй так: «Ты виновата во всех моих проблемах».
171
Я пытаюсь понять, есть ли пределы его способности проецировать вину.
Маршанд. Ты виновата во всех моих проблемах. Точно. Это все ты. Ты промыла,
блин, все мои мозги. Просто прелесть. А я-то не знал! Я не знал, что ты вешаешь лапшу.
Все эти годы тебе удавалось промывать мне мозги, и теперь я бы хотел тебя убить.
Джек. Иногда мне кажется, тебе бы жилось лучше, не прочти ты «Жалоб портного».
Маршанд вызывает во мне враждебность. Наверное, я подстрекаю его, чтобы добиться хоть какой-то реакции самосохранения, увидеть хоть какое-то проявление силы.
Или, возможно, я просто не могу устоять перед соблазном не ткнуть его лишний раз. А
может, я играю на публику, не изжив свой настрой с предыдущей работы того же вечера.
Маршанд (защищаясь). Я испытывал то же самое еще до того, как прочел эту книгу.
Анна-Лиза. Так, значит, и до, и после было абсолютно то же самое?
Маршанд. Что меня на самом деле бесит, так это то, когда я хочу сказать Тесси:
«ПОШЛА ТЫ!» и швырнуть трубку – и иногда я это делаю – я не могу – как бы объяснить
– я стараюсь получить – как бы сказать... в общем я чувствую себя хорошо. А тот парень,
Гарри, я говорил ему пару раз «Пошел на хрен» и чувствовал себя при этом превосходно.
Но сегодня я почему-то не позволил этому выплеснуться. Он хотел затеять со мной ссору.
(Имитируя угрозу в голосе.) «Лучше бы тебе убраться отсюда, пока не стало хуже! Ты что
из себя строишь, дерьмо такое?!» Я ничего не ответил. Я просто ушел, но в душе чувствовал, что мог бы его убить!
Джек. И что же ты сделал?
Маршанд. Когда я сюда ехал, я думал о том, чтобы набрать их номер и сказать: «Ты
знаешь, Гарри, я кое-что забыл тебе сказать, так вот: «Пошел ты на фиг, ублюдок хренов!»
и швырнуть телефонную трубку.
Анна-Лиза (по-учительски сухо). Слишком поздно, опоздал.
Маршанд (довольный собой, заговорщицки, тоном дружка из подворотни). Но я
сказал себе: «Послушай, Маршанд, успокойся, подожди до завтра, ты только навредишь
себе. Пусть он думает, что у него с тобой хорошие отношения. А вот потом ты ему устроишь такое! Будь уверен».
Джек (измученный). Понятно. Ты застрял. Ты увяз прямо в сердце своего невроза.
Но этом даже больше игры. Больше дерьма, чем всего остального.
Маршанд (подавленно). В чем мой невроз?
172
Джек. Твой невроз в том, что ты до сих пор думаешь, будто другие люди в ответе
за твое благополучие, твое благосостояние. Твоя мать, Гарри, Тесси, твоя дочь. Все эти
люди и решают, что делать Маршанду.
Маршанд. Да? Меня не должно это волновать.
Джек. Дело не в том, должно или не должно. Дело в том, что ты делаешь. Ты дал
им власть. Ты манипулируешь, обхаживаешь их, трешься в квартире Тесси. В материальном плане ты все делаешь для себя прекрасно, но в эмоциональном ты по-прежнему даешь им возможность втаптывать себя в грязь. Причина здесь в том, что, когда ты сам принимаешь ответственность за свое эмоциональное благополучие, ты уже не можешь быть
ребенком. Понятно? Быть ребенком хорошо. Этим летом тебе живется гораздо лучше, чем
прошлым, – клево!
Маршанд. Так что же мне делать?
Джек (нетерпеливо). Я не собираюсь тебе указывать, что делать, но многие из присутствующих здесь, я уверен, хотели бы. Если тебе не трудно, пройди по кругу и спроси у
каждого, что делать?
Маршанд. Джоан, что мне делать?
Джоан (через паузу, в которой звучат ободряющие голоса остальных: «Ну давай
же, Джоан»; «Говори, не задумываясь»). Гм-м-м. Первая моя реакция – это то, что моя ситуация в какой-то мере похожа на твою. (Смех; голоса: «Прекрасно»; «Прямо в точку,
Джоан»; «Рыбак рыбака видит издалека».)
Маршанд. Ларри?
Ларри. Не думаю, что тебе следует что-то делать. Ты можешь делать все, что хочешь. Но то, что ты наслаждаешься жалостью к себе, валишь все дерьмо на других — это
не дает тебе ничего хорошего... Об этом и говорил Джек. Может быть, он заодно обращался и ко мне. Но я, по-моему, стал лучше это осознавать, и теперь у меня появился выбор. Мне не нужно все время пудрить людям мозги и заниматься прочим вздором. Я просто делаю то, что хочу. Понимая при этом, что ничего не должен делать. И я могу просто
барахтаться в жалости к себе, если таков мой выбор.
Ну и ну! Ларри не только справляется с обязательной программой, но и по наитию
выполняет вольную. Максимально точный ответ!
Маршанд (тише, подавленно). Диана?
Диана. Мне нечего тебе посоветовать. Делай то, что считаешь нужным.
Маршанд. А что бы ты сделала?
Диана. Я не знаю. Я просто поняла, что делала примерно то же самое... сваливала
все на мужа.
173
Маршанд. Ну, это совсем другое. Анна, что я должен делать?
Анна. Я думаю, неплохо было бы попробовать встать на голову.
Умница! Нет словесному дерьму!
Маршанд. Что?!
Анна. Но ты ведь сам просил у меня совета.
Маршанд. Прямо сейчас? (Отметает предложение.) Дженнин? (Голоса: «Ты что, не
собираешься этого делать?»; «Давай же, ну давай».) Ну хорошо. (Пытается встать на голову, но каждый раз валится на женщин, сидящих на полу.) Ой, я повредил себе шею.
Голос женщины, уговаривавшей его это сделать. Ну вот, теперь у тебя шейное растяжение, в котором ты можешь обвинить всех нас.
Голос другой женщины. Обвини в этом Анну. Она заставила тебя это сделать.
Дженнин (обеспокоенно). Ты свернул себе шею?
Маршанд. Нет. Дженнин, что мне делать?
Дженнин. Я думаю, попрактиковать трансцендентальную медитацию. Лично мне
очень помогает.
Маршал (тихо). Так. Джейн?
Джейн. Не думаю, что мне есть что предложить. Мне кажется, тебе просто придется побороться с этим самому.
Маршанд. Паула?
Паула. Просто будь Маршандом.
Маршанд. Анна-Лиза?
Анна-Лиза. Ты знаешь, мне только что пришло в голову – если бы я была на твоем
месте, то держалась бы от этого дома подальше. Если мне надо увидеть дочь, пусть бы ее
приводили ко мне. Тогда таких неприятностей у тебя уже не случалось бы. Ты сам на это
напрашиваешься, когда туда приезжаешь.
Маршанд. Ну, сегодня, например, праздновали день рождения моей дочери.
Анна-Лиза. А, я просто этого не поняла. Но все равно, больше не ходи туда.
Маршанд. Лин? Ведь тебя зовут Лин?
Лин. Да. Я не знаю, что тебе следует делать. Я только могу представить, что ты станешь делать: ты будешь увязать в этом все глубже и глубже, пока тебе не станет от этого
по-настоящему тошно, и тогда ты предпримешь что-нибудь другое. Я так обычно поступаю.
Маршанд (тихо, после паузы). Ладно.
Джек (пытливо). Ладно?
Маршанд. Да. Спасибо всем.
174
Джек. Спасибо тебе.
Ларри. А почему ты не спросишь Джека?
Маршанд. Я знаю, что сказал бы мне Джек. (Голоса: «Да ты что?», «Неужели?») Ну
хорошо, что скажешь, Джек?
Джек. Побудь-ка ты сам Джеком. Что говорит Джек?
Маршанд от лица Джека. Послушай, Маршанд, ты знаешь, каковы твои шансы. Ты
сам определяешь свою судьбу. Если хочешь быть жертвой, будь жертвой. Если готов к
тому, чтобы не быть ею, не будь. Ты сам делаешь свой выбор.
Мужской голос. Ты еще и мысли читаешь?
Маршанд. Джек, что ты собирался сказать?
Джек. И близко ничего такого любезного. (Группа смеется.) Я тут подумал о своем
опыте на тренинге Арики и понял, что на самом деле не научился какому-то общему интеллектуальному принципу, руководствуясь которым можно было бы все делать лучше. Я
наделал немало глупостей в жизни. И единственное мое достижение сегодня – это то, что
я стал быстрее учится. Я быстрее перевариваю свои ошибки, и поэтому если я чему-то
учусь, то осознаю это. Я это понимаю, и у меня нет какого-то абстрактного руководящего
принципа. Просто, если я так или иначе лажаюсь, то как-то учусь больше этого не делать.
И уже есть некоторые признаки того, что мне больше не нужно бесконечно повторять одни и те же ошибки. Я думаю, что ты, Маршанд, учишься аналогичным образом. Надеюсь,
тебе удастся найти способы учиться быстрее... Но в то же время, как это ни грустно, ты
передаешь свою карму (остаточное незаконченное дело в форме характерной структуры,
невротических симптомов, блоков и тому подобного) детям, точно так же, как и твои родители передали свою карму тебе. Так устроен мир.
Комментарий. Работая над сновидением, Маршанд вел себя очень похоже на то,
как действовал на протяжении почти всей своей жизни – вслепую, играя в игры, оставаясь
на невротичном уровне. Хотя в нем все же прорывалось какое-то подобие искренних
чувств, но подступали, щедро переливаясь через край, гнев и желание садизма, пугали его
и в результате он сдавался перед традиционным моральным кодексом и снова уходил в
мир слов и игр. Он в той же лодке, что и большинство нас (не менее 50 % всего населения
Америки). Да, он в тяжелом положении. Тяжело столько времени оставаться ребенком.
Дети по-настоящему ранимы; страхи по-настоящему захлестывают; мир по-настоящему
огромен и в нем по-настоящему одиноко. Поскольку эволюционный навык по совладанию
с миром развивается у Маршанда с задержкой, он в своей отчаянной борьбе использует
негодные во взрослой жизни инструменты. Я действительно восхищаюсь его упорством и
неотступным желанием отыскать свою базовую реальность, правду о самом себе. Этот
175
поиск – конечно, борьба за выживание. Правда (о себе и своем отношении с миром), как
сказано в Новом Завете, действительно освободит вас; она поможет вам выжить и продолжать жить без бремени фальшивых образов. Пока поиск Маршанда сопровождается
той же решимостью, которую он проявил на сессии, я могу надеяться на лучший исход.
Конкретно в этой работе над сновидением не произошло ничего драматичного. Великого
прорыва не состоялось. И все-же Маршанду открылся Маршанд– совсем чуть-чуть, еще
один тоненький ручеек истины. Тем и ценна для него эта сессия. Медленно, с натугой, но
некий прогресс происходит. Я надеюсь, у него все получится.
Моя мать – маньячка за рулем
Сильвия – высокообразованная девушка, выходец из обеспеченной восточной семьи. Она закончила колледж Айви-Лиг, и ей рукой подать до степени доктора философии.
В данный момент она проходит аспирантуру прямого жизненного опыта, работая в штате
Исалена.
В это утро она остановила свой выбор на моем семинаре. Я польщен: у сотрудников Исалена есть возможность выбирать из лучших мировых техник в русле «познай себя», и Сильвия, посетившая мой семинар, является показателем того, что мою работу
можно считать мало-мальски стоящей.
У Сильвии – приветливой, в целом привлекательной женщины – заметно легкое
искривление правой верхней стороны лица, где от уголка верхней губы, где-то на уровне
верхнего клыка вдоль носа проходит шрам. Из-за этого шрама ее очаровательная улыбка
слегка смещена вправо. Попросившись поработать, она садится на горячий стул и приступает к своему сновидению.
Сильвия. Я снова в машине вместе с матерью, за рулем она. У нас была эта машина, когда я еще училась в школе. Она ведет машину, а я сижу рядом на пассажирском сиденье. Я вижу выражение ее лица, когда она ведет машину... Она само напряжение. Глаза
у нее выпучены, вот так. (Сильвия подается вперед, обе руки на воображаемом руле, лицо
застыло в маске напряжения, глаза широко раскрыты и неподвижный взгляд устремлен
вперед). У ней такой свирепый вид! Как будто машину движет не мотор, а ее сжатая в комок энергия. А я смотрю на нее. Потом я выхожу из машины и заглядываю в салон. Вокруг так темно, что я едва различаю себя. Я как будто зависла в воздухе. Она отвозит меня
в Барнс... там был мой колледж. Я его ненавидела.
Джек. «Я его ненавижу» – настоящее время. «Я его ненавижу».
Сильвия. Я его ненавижу. Я ненавижу Барнс. Я не хочу туда возвращаться. И если
уж на то пошло, я никогда не хотела туда ехать. Ты перехитрила меня. Ты хитростью меня
туда заманила. И это было самое худшее место в мире для...
176
Джек. «Это есть...»
Сильвия. Это есть самое худшее место в мире для меня. Я его ненавижу. Это никуда не годное, вонючее заведеньице. И это тебе взбрело в голову отправить меня туда. Потому что всему причиной твое эго. И мне пришлось туда отправиться и быть умницей,
чтобы ты могла впечатлить всех своих друзей — бывших питомцев этого каземата. (Пауза.)
Джек. Это конец твоего сна?
Сильвия. Да, да. Это был конец сна.
Ну что ж, долго решать не придется, куда идти. Определенно, мама и есть сэндвич
с сыром на этом гриле.
Джек. Стань своей матерью во сне.
Сильвия (делает кислую мину, потом послушно с глубоким вздохом пересаживается в шаткий плетеный садовый стульчик. Ее голос обретает ревматически-климактерическое дребезжание.) Я во всем права... И нечего... Уж я-то знаю, что для тебя лучше. Ты
просто не знаешь. Я точно знаю, что лучше. Хочешь ты этого или нет, но я отвезу тебя туда, где тебе пристало быть. Потому что я-то знаю. Так вот, я просто соберу все свои силы
и отвезу тебя туда, хочешь ты этого или нет. И мне абсолютно насрать, что ты там себе
думаешь. Или что ты хочешь делать, или кто ты такая. Ты здесь для того, чтобы оправдать
мои ожидания. И, черт подери, лучше тебе постараться и сделать это. И я просто собираюсь... Мне плевать, где ты там витаешь, будь ты хоть призрачным облаком. Учти, пока ты
в моей машине, за рулем сижу я.
Джек. Что ты чувствуешь?
Сильвия. Я чувствую напряжение. Я чувствую сдавленность. Я чувствую запор. У
нее всю жизнь был запор.
Джек. Дай высказаться своей матери.
Сильвия от лица матери. Я всю жизнь страдала запором. Это одна из главных моих
проблем. (Довольно странно, но в ее голосе звучит нотка гордости.) Да, я сдерживаюсь.
Сильвия. Она на самом деле крепкая задница.
Сильвия от лица матери. Однако я не обнаруживаю это на людях. Со стороны я такая мягкая, милая и невинная – и мухи не обижу. (Жеманно.) Я просто милашка Люси.
Джек. Ладно. Стань своей матерью на толчке.
Сильвия от лица матери (когда она сгибается вперед, напрягается и начинает издавать громкое кряхтение и стоны, раздаются одобрительные возгласы зрителей; ее лицо
становится багровым). Да, уж это точно наполняет меня энергией.
Джек. Но ничего не выходит наружу. Ну что ж, тогда стань задницей своей матери.
177
Переход на тему экскрементов – вопрос уровня запретов у Сильвии. Со многими
другими мне было бы неудобно отдавать подобные инструкции. Они не смогли бы справиться с ситуацией. Я интуитивно чувствую, что Сильвия уже давно миновала стадию
стыдливости в теме испражнения.
Она способна дойти до самого дна.
Сильвия (от себя). А еще у меня мимолетно возникло ощущение сдерживания, такое ощущение запора в правом боку. Именно это сейчас и происходит с правым боком. Он
утягивается вот так. (Сдавливает рукой правый бок, в этот момент шрам на губе делается
заметнее.)
Джек. Хорошо. Теперь сыграй задницу своей матери.
Сильвия от лица задницы. Да уж, я плотно сжата. И к тому же, я такая маленькая. И
я ничего из себя не выпущу. Все свое добро оставлю при себе. И никто даже не узнает, что
у меня здесь что-то есть. А вдруг им тоже захочется. Уж я-то ничего не выпущу. Я так и
останусь закрытой. Можете продолжать скармливать мне всякую всячину. А я буду удерживать это в себе. Ведь... то, что выходит наружу, может оказаться не таким уж приятным. И это меня пугает. Мне может не понравиться то, что выходит наружу. Мне может
не понравиться вид... своего дерьма.
Сильвия от лица матери. Я не желаю видеть своего дерьма. Я хочу быть идеальной.
Я не... я не... (упавшим голосом) я не ссу и не сру, как другие люди. Я идеальна, и у меня
ничего такого не бывает.
Сильвия, будучи собой, открыта и не стыдится естественных отправлений. Но
внутри ее личности кроется совершенно противоположная личность ее матери. Материнская сторона требует совершенства, абсолютно лишенного естественности: «Я не ссу и не
сру, как другие люди». Налицо все компоненты серьезного личностного конфликта. Так
выведем же этот конфликт на свет.
Джек. Теперь стань Сильвией. Поговори с задницей матери.
Сильвия. Да ты забита дерьмом! (Немного защищаясь, будто не осмеливаясь говорить такое матери.) Ведь это чистая правда! Все время удерживая все это в себе, ты испытываешь напряжение и дискомфорт. Через что ты только не прошла!.. Всякие минеральные воды, молоко с магнезией и т. д. и т. п. И ты не будешь счастлива до тех пор, пока не
раскроешься и не позволишь процессу протекать естественно. А ты сдерживаешь процесс.
И этой задержкой ты парализуешь... парализуешь... фиксируешь... ты... ??? (Сильвия обращает внимание на то, как крепко ее правая рука сжимает левую, до белизны в суставах
пальцев.)
Джек (указывая на стиснутую руку). Ты заметила это?
178
Сильвия. Да, правая рука... Правая рука удерживает левую. Левая... Левая свободна... Левая хочет двигаться.
Вот он, старый знакомый – раскол «правое-левое», тут как тут, во всей своей красе.
Правая рука – мать и контроль; левая – мое внутреннее «я» и свобода. Сильвия выразила
свой конфликт с матерью через внутренний конфликт между этими двумя сторонами себя.
Переключим осознание Сильвии от раскола «я и мать» к расколу «левое-правое».
Джек. Пусть левая рука скажет: «Я хочу быть свободной».
Сильвия от лица левой руки. Я хочу быть свободной. Я хочу двигаться. Я хочу
быть легкой, хочу, чтобы через меня все проходило и выходило наружу. Я не хочу... Я не
хочу, чтобы ты меня хватала, правая рука. Я не хочу, чтобы ты мной обладала, чтобы ты
меня удерживала. Я хочу быть открытой, и легкой, и мягкой. (Она разглядывает свои руки
по-детски удивленно, будто впервые обнаружив их уникальную идентичность.)
Джек. Что отвечает правая рука?
Сильвия от лица правой руки. Правая рука говорит: «Левая рука, ты понятия не
имеешь, что для тебя хорошо. А я знаю, что хорошо. Я могу хватать и пихать и по-своему
организовывать этот мир. Подчинять себе и манипулировать. Я могу защитить тебя от
любой боли. Я могу... я могу... обезопасить тебя. (Длинная пауза.) А еще я как следует
уменьшу твой мир. Я не позволю тебе быть полностью самой собой. Я выбью из тебя
Дурь, так что тебе станет страшно. И тогда ты закроешься, как я. (Длинная пауза.) Сейчас
правая рука говорит, что все, что ей по-настоящему нужно, – это любовь. И еще забота.
Она не знает, как об этом просить, поэтому нападает. (Пауза.)
Сильвия. Моя левая рука легче правой. Правая рука тяжелее.
Джек. Пусть правая рука побудет тяжелой.
Сильвия от лица правой руки. Я тяжелая. Я тяжеловесная. Я тяжеловесная. А ты,
левая рука, легче. Ты свободная рука. А я тяжелая. Я хотела бы стать легкой. Стать легче.
Кажется, сейчас мои руки немного выравниваются. Я замечаю, что что-то подобное происходит с моими глазами.
Джек. Исследуй обе стороны своего лица. Правую сторону, затем левую сторону.
Сильвия. Кажется, правая сторона все еще...
Джек. Пусть говорит правая сторона: «Я все еще...»
Сильвия от лица правой стороны. Я все еще немного напряжена. Я все еще немного
напряжена. И я все еще сильнее зажата, чем ты, левая сторона. И... и я отдала тебе, левая
сторона, часть своей энергии. Я сейчас больше тебя чувствую. Это не... Я ощущаю это вот
здесь. Ощущение зажатости вот здесь. И эта сторона... Я чувствую это прямо здесь. (Описывает на правой стороне лица окружность диаметром порядка 10 см.)
179
Джек. Давай попробуем провести эксперимент. Повернемся друг к другу лицом.
Посмотри мне в глаза... Смотри в мой левый глаз. А теперь почувствуй свое лицо. (Мы
стоим друг против друга, каждый смотрит в левый глаз другого.)
Сильвия. Теперь правая сторона стала как повидло. Типа того. (Она сокращает
мышцы правой стороны лица, гримасничая.)
Джек. А теперь, пока мы смотрим друг другу в глаза, направь сознание на свое лицо, исследуй все напряжения, какие там есть, потом отпусти их и расслабь.
В течение следующих четырех-пяти минут сперва разглаживаются глубокие складки на ее лбу, потом смягчаются щеки и подбородок. В последнюю очередь уходит напряжение хищно раздутых ноздрей, остается лишь шрам справа на верхней губе.
Джек. Оставь внимание на своем лице. Как только обнаружишь область напряжения, направь туда свое осознание. И просто разгладь напряжение, будто утюгом. (Пауза.)
Теперь закрой глаза, оставаясь в расслабленном состоянии. (Пауза.) Исследуй все мышцы
своего лица и расслабь их. Сосредоточься на области вокруг глаз. Осознай напряжение в
левом веке. Теперь направь осознание в область шрама, например на правую ноздрю.
Направь осознание в область шрама. (Пауза.) Представь, что ты дышишь правой стороной
лица. При дыхании воздух входит и выходит с правой стороны лица. (Пауза.) Каковы
ощущения на лице?
Сильвия. Я чувствую... (Говорит невнятно.) У меня на затылке перелом черепа. И
мои шрамы на лице... (Что-то невнятное.) ...Перелом черепа.
Джек. О, у тебя перелом основания черепа? (Пауза, все еще продолжая смотреть ей
в глаза.) Пусть твое осознание перейдет на затылок, в область перелома. Сначала расслабь
лицо. (Спустя несколько минут я кладу правую руку на затылок Сильвии, одновременно
массируя левой шрам на ее лице. Сильвия начинает тяжело дышать и двигать головой под
моей рукой, будто пытаясь освободится от давления, но полностью не отодвигается.) Вот
так, теперь произведи какие-нибудь звуки.
Сильвия сперва громко пыхтит, потом вдруг с ужасом вскрикивает и начинает кричать, громко всхлипывая.
Джек. Говори; «Нет!»
Сильвия (всхлипывая). Нет! Нет! Нет! Нет!
Джек. Продолжай, говори: «Нет! Мама!»
Сильвия. Мама... мама, нет! Нет! Мама! Нет! (Кричит.) НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ!
(Не выдерживает, начинает отчаянно рыдать.)
Джек. Говори громче.
Сильвия. Я не хочу! Я НЕ ХОЧУ!.. Нет!.. Нет!.. НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ... НЕТ!
180
Джек. Делай так. (Я ударяю кулаком по столу.)
Сильвия (сопровождая каждое «Нет!» ударом кулаком по столу). Нет! Нет! Я не
позволю тебе меня разбить. Я не позволю тебе меня разбить! Я не позволю тебе меня разбить! Нет! (Бум, бум, бум, бум.) Нет! Ты... Нет! (Пауза.)
Джек. Хочешь продолжить или остановимся здесь?
Сильвия (после длинной паузы). Мне бы хотелось продолжить, мне бы хотелось ее
прикончить.
Джек. Я буду массировать основание черепа в месте твоего перелома. Что это было
— автомобильная авария?
Сильвия. Да, мы спорили о чем-то, и она не увидела машину слева. Меня выбросило из машины.
Джек. Хорошо, я остановлюсь, как только ты скажешь. (Я поддерживаю ее голову
правой рукой. Левой рукой я делаю легкие втирающие движения сверху вниз за правым
ухом Сильвии. Почувствовав, как она напрягается, стараюсь не надавливать сильнее. Она
начинает стонать).
Сильвия. Как больно... Так ноет.
Джек. Вернись назад, к месту аварии, ощути заново все, что случилось.
Сильвия. Черт тебя побери, черт побери, черт побери! Ты видела эту машину, ты ее
видела! Тебе всегда надо добиться своего, даже если придется убить меня! (Пауза; тяжелое дыхание.) Прекрати! Не надо! Ты делаешь мне больно! (Она громко рыдает. Я протягиваю ей бумажный платок.) Я больше не могу. (Длинная пауза.)
Джек. Каковы теперь ощущения на лице?
Сильвия. Так странно: теперь ощущения на правой стороне стали четче. Онемевшее место осталось (трогает правую щеку рядом с ноздрей), но ощущения на правой и на
левой стороне почти одинаковы.
Джек. Окинь мысленным взглядом все тело, проверь всю правую и всю левую стороны.
Сильвия. Хм... в правой руке все еще чувствуется небольшое онемение, левая почти такая же сильная. Во мне больше равновесия, я почти вся уравновешена.
Джек. Давай на этом и остановимся, хорошо?
Сильвия. Да, я тоже так думаю. Спасибо, Джек.
Джек. Тебе спасибо.
Комментарий по работе над сном Сильвии. Даже в случае Сильвии – такой удивительной молодой женщины, смышленой, восприимчивой, рискованной и открытой
навстречу любой терапии осознавания– мы все же обнаруживаем конфликт, парализу181
ющий конфликт, между прошлым опытом (в форме воспоминаний) и настоящей реальностью. Мы видим в Сильвии очень сильный раскол «левое-правое», а также раскол
«взрослые-дети» и, конечно, раскол «социализация-спонтанность». Эти конфликты вызывают напряжение, которое проявляется в ее лице. Все, что мне удалось сделать, – это помочь Сильвии установить контакт с конфликтным уровнем, с ее незавершенным гештальтом. Потом она справилась со своим страхом – этим сдерживающим напряжением, вызывающим страх — и высвободила жизненную энергию. В результате произошла разительная перемена с лицом: его мышцы смягчились, расслабились. Сон Сильвии констатирует
жизненную ситуацию большинства молодых людей из разных слоев общества. Родители,
школа, общество – все они заявляют (словами матери Сильвии): «Насрать, что ты там себе
думаешь. Ты здесь для того, чтобы оправдать мои ожидания. И, черт подери, лучше тебе
постараться и сделать это. Мне плевать, где ты там витаешь, будь ты хоть призрачным облаком. Учти, пока ты в моей машине, за рулем сижу я». И, как это ни печально, некоторые
молодые люди на самом деле становятся «призрачными облаками». Вместо того чтобы
найти свою подлинную индивидуальность, они идут по жизни, примеряя одну «социальную» роль за другой. Зачастую, отказывая молодым людям в свободе делать собственный
выбор, выработать собственный стиль жизни, мы принуждаем их к тотальному бунту.
Очень жаль, ибо в тотальном бунте молодости теряется много актуальной мудрости прошлого. Помассировав основание черепа и лицевые мышцы Сильвии, я сумел физически
обозначить центр ее конфликта, память (сохранившееся в памяти и забытое) о доминировании ее матери. Направив туда внимание, осознав, прожив, фактически пережив
боль и страх этого воспоминания, Сильвия унифицировала и освободила свою энергию.
Теперь ее человеческое существование более гармонично, более продуктивно. Те из нас,
кто не отдает себе отчета, что в действительности нет границ между разными на первый
взгляд уровнями существования – физической реальностью, внутренней, интрапсихической, реальностью, интерперсональной реальностью, социальной реальностью и т.д., – обречены брести по жизни в вечно опустошающем конфликте с самими собой и с миром.
Реальность – это некая целостность, которая просматривается под различными углами или
точками зрения через многочисленные смотровые щели воспринимающего разума. Жизнь
большинства из нас навевает мне образ громадных по масштабам земляных работ под
намеченный и разворачивающийся грандиозный строительный проект. Увы, хозяина проекта, единственного человека, способного скоординировать всю работу и привести все
механизмы в действие, нет. Поэтому его работой занимаются случайные, набранные с
улицы управляющие. Все они стоят у высокого ограждения вокруг отведенного под экскавацию места, в котором проделаны смотровые щели. Через каждую щель можно разгля182
деть только маленький кусочек всего строительства, вид которого разительно отличается
от того, что видно из соседней щели. В одном месте виден копер, в другом – кран, в третьем – пара грузовиков с песком. В результате каждый из этих крикунов, эти случайные управляющие, разместившись всякий у своей дыры в заборе, чрезвычайно уверенно провозглашает, что его дыра – самая правильная дыра, и только его отчет можно считать
единственно надежным отчетом процесса, происходящего за этим ограждением. Привлеченная шумом, толпа зевак собирается вокруг каждого управляющего; люди соглашаются, спорят или просто глазеют от скуки. Проводятся наблюдения, вырабатываются
теории, провозглашаются ортодоксия и ересь, назначаются комиссии по междырочным
проблемам. Эксперты выдают свои экспертные мнения по изменчивости наблюдаемых
феноменов. Вселенная Смотровых Щелей создана, завещана потомкам и прославляется в
веках. Между тем экскавация продолжается...
Г.Н. Носачев. СЛУЧАИ ТЕРАПИИ
Конкретный случай терапии (1)
Клиент /Соня, 35 лет/. Меня волнуют мои отношения с начальником.
Терапевт: Можно узнать подробней?
К.: Мне очень сложно передать все нюансы, кажется, я перестала его уважать ...
/сидит на стуле в согнутой позе и смотрит вверх/.
Усиление образа.
Т.: Закройте глаза, представьте его и поговорите с ним.
К.: Я не могу...
Т.: Что вы сейчас видите? Говорите, пожалуйста, обо всем, что происходит, опишите ситуацию, ваши чувства. Что с вашими руками? /руки напряженно тянутся к лицу/.
К.: Я чувствую себя беспомощной. Он такой большой, занимает весь кабинет, мне
страшно его обидеть.
Т.: Вы можете усилить эти чувства, скажем, еще больше согнуться?
К.: Да, могу...
Т.: Что вы чувствуете сейчас?
К.; Я чувствую себя раз давленной... мне хочется спрятаться куда-нибудь.../кисти
рук сжаты в кулаки/.
/Авторский комментарий; Напряженное лицо, руки, тянущиеся к лицу, чтобы закрыться, - все это признаки сдерживаемых чувств. Ретрофлексия. Обращение к ресурсам
клиента. Работа с сопротивлением/.
Т.: Если бы вы были сильнее, чтобы вы ему сказали? Вы бываете сильной?
183
/Авторский комментарий: В ходе диалога терапевт повторял все движения клиента.
Помогает распрямиться, поглаживая по спине. Использование тактильного контакта для
поддержания сильной части личности/.
К.: Я сказала бы, что он не прав..., что я не могу обойтись без него, что у меня есть,
чем жить, есть права...
Т.: Как вы сейчас себя ощущаете, эта поза вам больше нравится?
К.: Да, мне легче дышать, я стала свободней.
Т.: Как вы хотите воспользоваться свободой?
К.: Я хочу говорить со своими детьми, проводить с ними время...
Т.: Вы хотите сейчас поговорить с ними? Что они сейчас делают?
К.: Да.../обсуждает с детьми их дела в школе.../.
Т.: Как вы себя сейчас находите?
К.: Мне сейчас хорошо, легко и очень радостно. Я чувствую в себе силы.
Т.: Вернитесь, пожалуйста, в кабинет вашего начальника... Как сейчас обстоят дела?
Можете сказать ему то, что хотите?
К.; Я чувствую, что могу говорить... Вы не имеете права использовать мое свободное время в своих целях. Свое время я хочу отдать детям. Я отдам время детям!
Т.: Повторите, если вы так чувствуете, еще раз громко ваше решение. /Соня повторяет еще и еще раз. Затем улыбается. Благодарит.../ (Романенко O.K. Практическая
гештальттерапия. М., 1995. С.93-94).
Конкретный случай терапии (2)
Проблема: Георгий, 20 лет: сильно выраженная фиксация на дефекте речи. Он обращается к терапевту с настоятельной просьбой «дать ему в руки» метод, позволяющий
контролировать речь, самостоятельно изменять себя и научиться красиво говорить.
Клиент: Вы постоянно уходите от моей просьбы. Вы просто смеетесь надо мной ...
почему? /Проявление агрессии на терапевта... Авторский комментарий; защитный механизм - проекция/.
Терапевт: Как вы узнаете, что я смеюсь над вами?
К.: Вы просто уводите разговор в сторону. Все выглядит так, будто я ничего не понимаю. Все так, как будто я только что родился ... и вообще вы не обращаете на меня внимания...
/Во время речи энергично размахивает руками, сжимает правую руку, будто перед
ударом по ручке кресла./
Т.: Вы хотите сказать, что я не делаю того, что вы хотите.
К.: Ну, да.
184
Т.: Ну хорошо, что я должна сделать?
/Активность клиента несколько снижается, он перестает ерзать в кресле. Думает./
К.: Вы сейчас должны мне сказать...
Т.: ...Как вас лечить. Знаете, это похоже на то, как если бы вы лежали на операционном столе со вскрытой брюшной полостью и диктовали хирургу, как вас нужно резать.
К.: ...но я должен сам сделать что-то и вылечиться.
Т.: Вы хотите все контролировать?
К.; А как же иначе?
Т.: Как это у вас началось, когда?
К. (задумался): Ну, я вспоминаю ситуацию... Мы с приятелем занимались в конькобежной секции... Он был умный, развитый... Однажды он мне сказал, что я должен сам себя переделать.
Т.: Как это произошло, можете рассказать подробней?
К.: Он услышал, как я говорю, и спросил, неужели я не могу за собой проследить?
Т.: Вы сейчас можете вспомнить его внешность?
К.: Я очень хорошо его сейчас представляю.
Т.: Попробуйте поговорить с ним сейчас.
К. (погружен в себя): Он говорит...
Т.: Займите, пожалуйста, его место в пространстве. Представьте себя им, и скажите
от его имени все, что вам хочется.
К. (от имени приятеля Димы): Неужели ты не можешь говорить, как следует? Что
ты все время бормочешь, как я не знаю кто. Я презираю тебя за это...
Т.: Теперь вернитесь в свою роль. Что вы чувствуете?
К.: Мне обидно, больно, я чувствую себя неполноценным человеком.
Т.: Скажите ему об этом. Скажите, что вы такой же полноценный человек, как и он.
Вы не позволите себя оскорблять...
К.: Дима, ты делаешь мне больно... Мне обидно, что ты ко мне так относишься...
Т.: Может вам что-нибудь хочется?
К.: Да, я хочу его ударить.
Т.: Сделайте это.
/Георгий встает с кресла и несколько раз энергично размахивает в воздухе руками,
имитируя удары. «...Все, он упал»./
Т.: Что вы чувствуете?
К.: Легкость.
Т.; Что происходит сейчас с Димой?
185
К.: Он лежит на земле.
Т.: Пожалуйста, займите его положение. Скажите, что вы чувствуете? Вы сейчас
Дима.
К. (принимая позу на полу): Я чувствую физическую боль от удара, больше ничего
... хочется уйти.
Т.: Вернитесь в свою роль, пожалуйста. Что вы сейчас видите? Диму? Что он делает?
К.: Он стоит неподвижно. Вообще я к нему хорошо отношусь... мы расстались спокойно.
Т.: Скажите ему все, что хочется, и попробуйте попрощаться с ним.
К.: ...до свидания, Дима... Он уходит...
Т.: Как вы себя чувствуете?
К.: У меня ощущение, будто я прожил целую жизнь. Сейчас очень радостно на душе.
Т.: Посмотрите, пожалуйста на группу... (Там же. С.104-106).
Отрывок из работы над снами (по Ф. Перлсу).
Линда: Мне снилось, что я смотрю ... как озеро ... высыхает, посредине озера маленький островок, и там кружок ... дельфинов – они как дельфины, но только они могут
стоять, так что похожи и на людей, и на дельфинов, они стоят в кружок, нечто вроде религиозного обряда, и это очень печально – мне очень грустно, потому что они могут дышать,
они вроде бы танцуют, двигаясь по кругу, но вода, их элемент, уходит. Это похоже на умирание – как будто я смотрю на расу людей, или расу существ, которые умирают. По большей части это женщины, хотя некоторые дельфины с мужским половым органом, так что
есть и несколько мужчин, но они не проживут достаточно, чтобы воспроизвестись, их член
высыхает. Один из них сидит рядом со мной; я разговариваю с этим дельфином. У него на
животике иголочки, что-то вроде валиков с иголочками, кажется, это не часть его самого. Я
думаю, что в высыхании воды есть и что-то хорошее – по крайней мере, на дне, когда вода
высохнет, обнаружится какое-нибудь сокровище, потому что на дне озера могут быть вещи, которые упали в озеро, монетки, или что-нибудь такое; я смотрю внимательно, но
единственное, что я могу найти – старый автомобильный номер... Вот и весь сон.
Фриц: Сыграй, пожалуйста, автомобильный номер.
Линда: Я – старый автомобильный номер, брошенный на дно озера. Я бесполезна,
потому что во мне нет смысла – хотя я и не заржавела, просто я – старый номер, и меня
нельзя использовать... Меня просто выбросили на свалку. Вот что я сделала с этим номером, я выбросила его на свалку.
186
Фриц: Ну, что ты чувствуешь по этому поводу?
Линда: Мне это не нравится. Мне не нравится. Мне не нравится быть автомобильным номером – бесполезным.
Фриц: Поговорим еще об этом. Был такой длинный сон, прежде чем ты нашла автомобильный номер, я полагаю, это должно быть что-то важное.
Линда (со вздохом): Бесполезная. Устаревшая... Автомобильный номер должен разрешать – давать разрешение ехать... я теперь и не могу дать разрешение на что бы то ни
было, потому что я устарела... В Калифорнии можно помазать его клеем – купить наклейку... и наклеить на старый номер (слабая попытка юмора). Может быть, кто-нибудь сможет
снова повесить меня на машину, если приклеит на меня новую наклейку, не знаю...
Фриц: Ладно, теперь сыграй озеро.
Линда: Я – озеро... Я высыхаю, я исчезаю, утекая в землю... (с удивлением) умираю... Но ведь когда я утекаю в землю, я становлюсь частью земли – может быть, я орошаю
все вокруг, так что ... даже в самом озере, моем ложе, могут расти цветы... (вздыхает)...
Может расти новая жизнь... из меня (плачет)...
Фриц: Ты получила экзистенциальное послание?
Линда: Да (грустно, но убежденно). Я могу рисовать – я могу творить – я могу творить красоту. Я больше не могу повторять, воспроизводить старое, я как дельфин... но я...
я... мне хочется сказать, что я – пища... я... как вода становится... я орошаю землю и становлюсь жизнью — растущим... им нужна и земля, и вода, и ... и воздух, и солнце; я вода в
озере, я могу участвовать в чем-то, и могу создавать – питать.
Фриц: Видишь контраст: на поверхности ты находишь что-то, что-то искусственное
— автомобильный номер, искусственное «Я». Но когда ты идешь глубже, ты обнаруживаешь, что кажущаяся смерть озера в действительности – плодородие...
Линда: Мне не нужно разрушения, чтобы быть творческой... Спасибо. (Гештальттерапия– дословно) (Цит. по Фейдимен Дж., Фрейгер Р. Теория и практика личностноориентированной психологии. М., 1996. ТА. С. 188-189).
С. Паттерсон, Э. Уоткинс. ГЕШАЛЬТ-ТЕРАПИЯ: ПЕРЛЗ. ПРИМЕРЫ ИЗ ПРАКТИКИ
Эти примеры взяты из демонстрационных семинаров, которые составляли основное поле деятельности Перлза в терапии. Эти семинары не были терапевтическими группами; они проводились для подготовки специалистов. Участники выражали готовность
«работать с» Перлзом на индивидуальной основе. Группа привлекалась лишь в тех случаях, когда доброволец приходил к терапевтическому осознаванию и ему предлагалось вы187
разить его во взаимодействии с другими участниками процедуры или игры под названием
«по кругу». Приведенные далее случаи заимствованы из книги «GestaltTherapyVerbatim»
(Perls, 1992, pp. 101-103, 298-306).
Линда. Мне приснилось, что я видела... озеро... пересыхающее, с маленьким островком посередине, и круг из дельфинов – эти существа выглядели как дельфины, но они
еще умели стоять. Т.е. это были дельфины, похожие на людей, они образовали круг, словно во время религиозной церемонии, это было грустно – мне было грустно оттого, что им
трудно дышать. Они словно танцевали по кругу, но вода, их родная стихия, постепенно
уходила. Она умирала, как умирают живые существа. Дельфины были в основном самками, но было несколько самцов, однако они не проживут достаточно долго, чтобы вырастить потомство, их среда обитания умирает. Один из дельфинов сидит рядом со мной, мы
разговариваем, у него на животе иглы, как у дикобраза, они выглядят чужеродными. Мне
приходит в голову мысль о том, что в пересыхании озера есть и положительный момент;
по крайней мере, на дне можно найти то, что когда-то уронили в озеро, какие-нибудь сокровища, монеты. Я внимательно исследую дно, но нахожу только старый номерной
знак... Такой вот сон.
Фриц. Не могли бы вы сыграть номерной знак?
Л. Я старый номерной знак, лежащий на дне озера. Я никому не нужен, потому что
не имею ценности, хотя я вовсе не ржавый, я устарел, поэтому не могу больше быть номерным знаком... меня выбросили в кучу мусора. Вот что я сделала с номерным знаком, я
выбросила его в кучу мусора.
Ф. Итак, что вы ощущаете в связи с этим?
Л. (тихо) Мне это не нравится. Мне не нравится быть номерным знаком, бесполезным номерным знаком.
Ф. Не могли бы вы немного об этом рассказать? Это был такой длинный сон, только в конце вы нашли номерной знак. Я уверен, что это чрезвычайно важно.
Л. (вздыхает) Бесполезный. Устаревший... Назначение номерного знака – разрешение пользоваться машиной... а я не могу никому дать такого разрешения, потому что устарел... В Калифорнии их просто заклеивают, берут наклейку и закрепляют ее на машине
или на старом номерном знаке. Возможно, кто-то прикрепит меня на машину и закроет
наклейкой...
Ф. Ладно, изобразите озеро.
Л. Я озеро... Я пересыхаю и исчезаю, ухожу в землю... (с некоторым удивлением)
умираю...но когда я ухожу в землю, я становлюсь ее частью; возможно, я орошаю приле188
гающую местность, чтобы... даже в озере, в моей колыбели могли расти цветы (вздыхает)... Новая жизнь может расти из меня (всхлипывает)...
Ф. Вы получили экзистенциальное сообщение?
Л. Да (печально, но с убеждением). Я могу рисовать – могу творить – могу создавать красоту. Я не могу объяснить точнее, я как дельфин... но я... я... хочу сказать, что я
пища...я... Как вода орошает... я питаю землю, даю жизнь. Вода – всему нужна вода, земля,
а также... воздух и солнце, и я, вода из озера, я играю большую роль, я питаю.
Ф. Вы замечаете разницу: вроде бы вы обнаружили некий артефакт, номерной знак,
себя искусственную, но, заглянув глубже, вы обнаружили, что кажущаяся смерть озера в
действительности – залог плодородия...
Л. И мне не нужен номерной знак, или разрешение, лицензия, чтобы...
Ф. (Мягко.) Природа не нуждается в номерном знаке, чтобы расти. Вам не обязательно быть бесполезной, если вы полны творческой энергии, то есть участвуете в процессе жизни.
Л. И мне не требуется разрешения на то, чтобы быть креативной... Благодарю вас.
Джейн
Джейн: Сон, о котором я рассказывала в прошлый раз, мне его никак не закончить,
мне кажется, что заключительная его часть не менее важна, чем первая. Я остановилась на
том, что попала в Туннель Любви...
Фриц: Что вам мешает? (Джейн чешет ногу.)
Д. Гм (прочищает горло). Я просто посижу немного, чтобы вернуться сюда. Трудно
одновременно испытывать это чувство и рассказывать о нем... Теперь я на перепутье, я
думаю о двух вещах: следует ли мне работать над сновидением или лучше поработать над
моей привычкой щипать себя. Я пощипываю свое лицо и... Лучше я вернусь к сновидению. Итак, я в Туннеле Любви, где-то слева мой брат, здесь большое помещение, оно
окрашено в цвет... в такой цвет были окрашены классные комнаты в моей школе, серозеленый цвет, слева от меня скамейки, как на стадионе. Я смотрю туда, там сидит множество людей. Такое впечатление, что они чего-то ждут. Вокруг одного человека, Реймонда
(жениха), собралась толпа. Он разговаривает с этими людьми, что-то им объясняет, они
его слушают. Он шевелит пальцами – вот так, жестикулирует. Я удивляюсь, глядя на него.
Я подхожу к нему, мне совершенно ясно, что он не желает со мной разговаривать. Ему
нравится быть среди этих людей, развлекать их. Я говорю ему, что подожду. Я сажусь на
три ...три ряда выше и смотрю вниз, как разворачиваются события. Я ощущаю раздражение, злость, поэтому говорю: «Реймонд, я ухожу. Я не собираюсь больше тебя дожидаться». Я выхожу за дверь. Стою некоторое время за дверью. Возникает тревога. Я испыты189
ваю тревогу во сне. Я и теперь испытываю тревогу, потому что мне не хочется уходить. Я
хочу быть там, с Реймондом. Поэтому я вхожу, я возвращаюсь через дверь....
Ф. Вы пересказываете нам свой сон или выполняете работу?
Д. Пересказываю ли я сон...
Ф. Или выполняете работу?
Д. Я пересказываю сон, однако постойте... это не так.
Ф. Гм. Разумеется, нет.
Д. Я выполняю работу.
Ф. Я дал вам только две альтернативы.
Д. Не могу сказать, что я действительно осознаю, что делаю, разве что физически.
Я осознаю, что происходит со мной физически, но не знаю, что делаю. Я не прошу вас говорить мне, что я делаю... просто говорю, что я этого не знаю.
Ф. Я заметил одну вещь: когда вы сели на горячий стул, вы перестали разыгрывать
из себя глупую гусыню.
Д. Гм. Я испугалась, когда оказалась здесь.
Ф. Вы умерли.
Д. Ну... я закрыла глаза и погрузилась в себя, я знаю, что не умерла. Если я открою
глаза и «сделаю работу», тогда я умерла... Я сейчас во взвешенном состоянии, интересно,
умерла я или нет. Я отмечаю, что мои ноги стали холодными. Руки тоже похолодели. У
меня странное ощущение... я где-то витаю. Я... не в своем теле и я не с группой. Я отмечаю, что мое внимание приковано к маленькой коробке спичек на полу.
Ф. Хорошо. Давайте встретимся с коробкой спичек.
Д. Сейчас, я перестаю смотреть на вас, потому что... я не понимаю, что происходит,
не знаю, что делаю. Я даже не знаю, говорю ли я правду.
Ф. Что отвечает коробка спичек?
Д. Мне все равно, говоришь ли ты правду. Это мне безразлично. Я просто коробка
спичек.
Ф. Примерьте это на себя. Скажите нам: «Я просто коробка спичек».
Д. Я просто коробка спичек. Я чувствую себя глупой, когда произношу это. Это
глупо быть коробкой спичек.
Ф. Гм.
Д. Полезно, но не очень. Таких, как я, миллионы. Вы можете смотреть на меня, я
могу вам нравиться, но, использовав все спички, вы можете выбросить меня. Мне никогда
не нравилось быть коробкой спичек... Я... Я не знаю, правда ли это, когда говорю, что не
знаю, что делаю. Я уверена, часть меня знает, что я делаю. Я подозреваю... постойте. Я не
190
чувствую себя расслабленной. Теперь я пытаюсь понять, почему за две секунды, которые
потребовались на то, чтобы занять горячий стул, я так изменилась... Возможно, оттого...
что я хотела поговорить с Джейн на том стуле. Она заявляет (авторитетно): что же, ты
знаешь, где находишься. Ты разыгрываешь из себя дурочку. Ты делаешь это, ты делаешь
то, ты втягиваешь в это людей и ты (громче) не говоришь правды! Ты зациклилась на этом
и ты мертва... А когда я здесь, я тут же... Джейн, которая здесь, сказала бы (тихим, дрожащим голосом)... сейчас, сидя на этом стуле, я вынуждена защищаться. Мне кажется, я
должна себя защищать. И я знаю, что это неправда... Кто же тебя щиплет? Та Джейн меня
щиплет.
Ф. Да.
Д. Она говорит... Она говорит (быстро): теперь, когда ты сидишь на стуле, тебе
надлежит быть здесь и сейчас, ты должна сделать все правильно, ты должна все знать.
Ф. «Ты должна сделать свою работу».
Д. Ты должна сделать свою работу и сделать ее правильно. И еще ты должна...
Главное, ты должна полностью самоактуализироваться, тебе следует избавиться от всех
своих слабостей, и, кроме того... не обязательно, но желательно, чтобы по ходу дела ты
была забавной. Постарайся подать все так, чтобы люди не скучали и не уснули, потому
что это заставляет тебя тревожиться. И ты должна знать, почему оказалась на этом стуле.
Ты не можешь выйти просто так, не зная зачем. Тебе следует знать все, Джейн. Ты сильно
осложняешь мне жизнь. Мне трудно. Ты предъявляешь ко мне чрезмерно высокие требования... я не могу знать все. И это трудно сказать. Я не знаю всего, более того, мне неизвестно, что я делаю половину времени... Я не знаю. Я не знаю, правда ли это. Я даже не
знаю, ложь это или нет.
Ф. Это опять был ваш «нападающий». Д. Это действительно?..
Ф. Ваш «нападающий». Знаменитый «нападающий». Праведный «нападающий». В
нем ваша сила.
Д. Да. Ну... я твой «нападающий». Ты не можешь без меня жить. Я тот, который...
Я слежу за тобой, Джейн. Я слежу за тобой. Если бы не я, кто бы за тобой следил? Тебе
следует проявить больше благодарности за то, что я существую. Но я не хочу, чтобы за
мной следили, ты хочешь. Ты хочешь, чтобы за тобой следили. Я не хочу, не хочу... Я не
хочу, чтобы за мной следили столь пристально, как это делаешь ты.
Ф. Я бы хотел, чтобы вы напали на праведность «нападающего».
Д. Напасть... на праведность.
Ф. «Нападающий» всегда прав. «Нападающий» знает, что вам надо делать, имеет
право критиковать и т.д. «Нападающий» ноет, пристает, вынуждает вас защищаться.
191
Д. Да... Ты сволочь! Ты как моя мать. Ты знаешь, что для меня лучше. Ты... ты
осложняешь мне жизнь. Ты велишь мне делать то и это. Ты велишь мне быть... реальной.
Ты приказываешь мне самоактуализироваться. Ты заставляешь меня... говорить правду.
Ф. Теперь, пожалуйста, не переставая двигать руками, расскажите нам, что происходит с ними.
Д. Моя левая рука...
Ф. Пусть руки поговорят между собой.
Д. Моя левая рука. Я дрожу, я сжата в кулак, напряжена и (голос прерывается)
словно... кулак сжат слишком сильно, ногти... вонзаются в руку. Это неприятно, но я часто
так делаю. Я ощущаю напряжение.
Ф. А правая рука?
Д. Я держу тебя за запястье.
Ф. Расскажите, зачем вы это делаете.
Д. Если я отпущу тебя, ты... ты стукнешь кого-нибудь. Не знаю, кого или что ты
ударишь, но ты не должна этого сделать... поэтому я держу тебя. Ты не можешь крушить
все вокруг.
Ф. А теперь стукните вашего «нападающего».
Д. (короткий резкий крик) Вот тебе!
Ф. Теперь скажите своему «нападающему»: «перестань ныть».
Д. (громко, с болью) Оставь меня в покое!
Ф. Еще раз.
Д. Оставь меня в покое!
Ф. Еще.
Д. (кричит и плачет) Оставь меня в покое!
Ф. Еще.
Д. (выкрикивает) ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! Я НЕ ДОЛЖНА ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО
ТЫ МНЕ ВЕЛИШЬ! (Плачет.) Я не должна быть хорошей!.. Я не должна сидеть на этом
стуле! Я не должна. Ты меня заставляешь. Ты заставил меня сюда прийти! (Вскрикивает.)
Ах! Ты вынуждаешь меня щипать лицо (плачет), это все ты (кричит и плачет). Ах! Мне
хочется тебя убить.
Ф. Скажите это еще раз.
Д. Мне хочется тебя убить.
Ф. Еще.
Д. Мне хочется тебя убить.
Ф. Вы можете убить его левой рукой?
192
Д. Он ростом с меня... Я душу его.
Ф. Хорошо. Скажите еще раз: «Я душу...»
Д. (тихо) Я тебя задушу... хватаю тебя за шею. Хрр. (Фриц протягивает ей подушку,
которую она сдавливает, издавая звуки.) Pp. Как тебе нравится это! (Звуки сдавленных
криков и плача.)
Ф. Издавайте больше звуков.
Д. Хрр! Ахх! Ррр! (Она продолжает мять подушку, плачет и выкрикивает.)
Ф. Отлично. Расслабьтесь, закройте глаза... (Продолжительное молчание. Мягко.)
Хорошо. Возвращайтесь к нам. Вы готовы?.. Теперь вы опять «нападающий»...
Д. (слабо) Ты не должна была этого делать. Я накажу тебя за это... Я накажу тебя за
это, Джейн. Ты пожалеешь, что так поступила. Берегись.
Ф. Теперь поговорите в таком духе с каждым из присутствующих... Словно хотите
отомстить каждому из нас. Обвините каждого в каком-то конкретном проступке... Начните с меня. За что вы хотите меня наказать в качестве «нападающего»?
Д. Я собираюсь вас наказать за то, что вы заставили меня почувствовать себя дурой.
Ф. Как вы собираетесь меня наказать?
Д. (решительно) Глупостью. Вы глупее меня.
Ф. Хорошо. Дальше.
Д. Реймонд, я хочу наказать тебя за твою глупость. Я заставлю тебя почувствовать
себя ослом... Я заставлю тебя думать, что я умнее, ты будешь чувствовать себя глупцом, а
я буду чувствовать себя умной... Я действительно напугана. Я не должна была этого делать (плачет). Это нехорошо.
Ф. Скажите это ему. Поверните наоборот: «Ты не должен был...»
Д. Ты должен... ты не должен был... ты не должен был... ты не должен был делать...
ты не должен был быть таким тупым. Ты не должен был разыгрывать из себя тупицу. Потому что это нехорошо.
Ф. Вы опять выполняете работу.
Д. Да, я знаю. Я не хочу этого делать (плачет), я... Я знаю, как я тебя накажу (вздыхает). Я накажу тебя своей беспомощностью.
Реймонд. За что ты меня наказываешь?
Джейн. Я накажу тебя за любовь ко мне. Вот за что я тебя накажу. Я сделаю так,
что тебе будет трудно меня любить. Я не стану большее сообщать тебе, когда прихожу и
ухожу.
Фриц. «Как ты можешь опуститься до того, чтобы любить такую, как я?», верно?
193
Д. Правильно.
Ф. Знаю. Как можно любить коробку спичек?
Д. Фергюс, я собираюсь наказать вас за вашу медлительность... физическую и
быстроту мысли. Вот что я сделаю... Я попытаюсь возбудить вас, честное слово. Я накажу
вас за вашу сексуальную заторможенность. Я заставлю вас считать меня сексуальной. Я
заставлю вас чувствовать себя плохо рядом со мной... И я накажу вас за то, что вы притворяетесь, будто знаете гораздо больше, чем на самом деле.
Ф. Что вы испытываете, планируя наказание?
Д. (оживленно). Очень странное чувство. Не уверена, что оно возникало у меня
раньше, во всяком случае, надолго. Это сродни... это чувство возникало, когда я... когда я
мстила своим братьям за плохое со мной обращение. Я стискиваю зубы, представляю себе
самую страшную кару и чувствую какое-то наслаждение.
Ф. Да. А у меня сложилось другое впечатление; вы не испытывали радости здесь.
Д. Мм.
Ф. Хорошо. Вернитесь назад и вновь побудьте «нападающим», ощутите наслаждение, наказывая Джейн. Щипайте ее, мучайте.
Д. Ты единственная, кого я люблю наказывать... Когда ты говоришь слишком
громко, я наказываю тебя за это (без удовольствия). Когда ты говоришь недостаточно
громко, я говорю тебе, что ты заторможена. Когда ты много танцуешь, слишком много, я
говорю тебе, что ты хочешь сексуально возбудить окружающих. Когда ты не танцуешь, я
говорю тебе, что ты мертва.
Ф. Можете ли вы сказать Джейн: «Я свожу тебя с ума?»
Д. (кричит) Я свожу тебя с ума.
Ф. Еще раз.
Д. Я свожу тебя с ума.
Ф. Еще раз.
Д. Я свожу тебя с ума... Я привыкла сводить с ума всех, а теперь я свожу с ума тебя... (голос слабеет) однако это для твоей же пользы. Именно так сказала бы моя мать.
«Для твоей же пользы». Я заставлю тебя почувствовать свою вину, когда ты поступаешь
плохо, чтобы ты этого больше не делала. И похлопываю тебя по спине, когда ты делаешь
что-либо стоящее, чтобы ты запомнила и сделала это снова. И я буду мешать тебе жить
сегодняшним днем. Я... я программирую тебя, я не позволю тебе жить... сегодняшним
днем. Я не позволю тебе наслаждаться жизнью.
Ф. Я бы хотел, чтобы вы использовали это: «Я неумолима».
Д. Я... я неумолима.
194
Ф. Еще раз.
Д. Я неумолима. Я сделаю все, особенно если кто-то бросит мне вызов. Тогда я заставлю тебя сделать это, Джейн, тебе предстоит завоевать свое место в этом мире.
Ф. Попробуем это. «Тебе предстоит поработать».
Д. (смеется) Тебе предстоит поработать. Тебе придется перестать валять дурака...
ты и так ничего не делала в течение долгого времени.
Ф. Так. А теперь не меняйте положения тела. Правая рука движется к левой, а левая
к правой. Произнесите то же самое, осознавая движение рук.
Д. Ты и так ничего не делала в течение долгого времени. Тебе надо что-то делать.
Джейн Ты должна быть чем-то... Ты должна заставить всех гордиться тобой. Ты должна
вырасти, должна стать женщиной, все плохие свои качества следует таить в себе, чтобы
никто не заметил, пусть все считают, что ты совершенство, само совершенство. Надо
лгать. Я заставлю тебя лгать.
Ф. Теперь вновь уступите место Джейн.
Д. Ты... ты (плачет) сводишь меня с ума. Ты щиплешь меня. Мне очень хотелось бы
тебя задушить... ах... за это ты меня накажешь. Ты вернешься... и задашь мне жару за это.
Почему бы тебе не уйти совсем? Я не буду... Я больше не буду тебе досаждать. Уходи и
оставь меня в покое... я не прошу тебя, я приказываю! Пошла прочь!
Ф. Еще раз.
Д. Прочь!
Ф. Еще.
Д. Убирайся прочь!
Ф. Смените стул.
Д. Если я уйду, от тебя останется лишь половина! Полчеловека. Тогда ты точно
проиграешь. Ты не можешь меня прогнать. Тебе придется придумать, что со мной делать,
тебе придется меня использовать... Я бы изменила твое мнение о многих вещах, если было
бы нужно.
Ф. А!
Д. Я говорю тебе, что не могу сделать ничего дурного... Я имею в виду, если ты
оставишь меня в покое, я не сделаю ничего дурного...
Ф. Хорошо. Передохните немного.
Д. (закрывает глаза) Я не могу отдыхать.
Ф. Тогда возвращайтесь к нам. Расскажите нам о своем беспокойстве.
Д. Я по-прежнему не знаю, что мне со всем этим делать. Когда я закрыла глаза, я
услышала: «Скажи ей, чтобы она расслабилась».
195
Ф. Хорошо. Сыграйте теперь ее «нападающего».
Д. Расслабься.
Ф. Пусть она будет «защищающимся», а ты «нападающим».
Д. Тебе ничего не надо делать, никому ничего не надо доказывать (плачет). Тебе
только двадцать лет! Тебе не обязательно быть королевой... Она говорит: Хорошо. Я понимаю это. Я знаю это. Я просто тороплюсь. Очень тороплюсь. Нам предстоит очень многое сделать... и сейчас я знаю, когда я спешу, ты не можешь... когда я спешу, ты не можешь жить этой минутой. Тебе следует... тебе следует торопиться, дни бегут, ты думаешь,
что теряешь время или что-то в этом роде. Я слишком строга к тебе. Я должна... я должна
оставить тебя в покое.
Ф. Мне хотелось бы вмешаться. Пусть ваш «нападающий» скажет: «Я буду относиться к тебе более терпимо».
Д. Да. Я буду... Я буду относиться к тебе более терпимо.
Ф. Скажите это еще раз.
Д. (мягко) Мне очень трудно проявлять терпение. Ты это знаешь. Тебе известно,
что я нетерпелива. Однако я... я попытаюсь быть с тобой помягче. «Я попытаюсь»... Я буду относиться к тебе более терпимо. Когда я говорю это, я топаю ногой и качаю головой.
Ф. Ладно. Скажите: «Я не буду терпимо относиться к тебе».
Д. (легко) Я не буду терпимо относиться к тебе, Джейн, я не буду терпимо относиться к тебе.
Ф. Еще раз.
Д. Я не буду терпимо относиться к тебе.
Ф. Еще раз.
Д. Я не буду терпимо относиться к тебе.
Ф. Теперь скажите это нам. Выберите нескольких людей.
Д. Ян, я не буду терпимо относиться к тебе. Клэр, я не буду терпимо относиться к
тебе. Дик, я не буду терпимо относиться к тебе. Мюриэл, я не буду терпимо относиться к
тебе. Джинни, я не буду терпимо относиться к тебе. И к тебе, Джун, я тоже не буду терпимо относиться.
Ф. Достаточно. Как вы себя чувствуете сейчас?
Д. Прекрасно.
Ф. Понимаете, «нападающий» и «защищающийся» пока не вместе. Во всяком случае, стал ясен конфликт; возможно, он несколько смягчился.
196
Д. Мне показалось, когда я работала раньше над сновидением, что конфликт проработан. Я чувствовала себя хорошо. Но я продолжаю... он продолжает... я продолжаю к
нему возвращаться.
Ф. Да. Это известная игра в самобичевание.
Д. Я очень хорошо в нее играю.
Ф. Это удается каждому. Вы делаете это не лучше, чем любой из нас. Каждый думает: «Я худший».
Ж. Годфруа. ГЕШТАЛЬТТЕРАПИЯ (по Фредерику Перлсу)
А сейчас Глория пришла к Перлсу, с которым она проведет получасовую беседу по
поводу тех же самых проблем. Приемы, которым пользуется гештальттерапия, однако,
сильно отличаются от роджерсовского подхода и еще сильнее – от психоанализа. В противоположность последнему гештальттерапия считает всякое толкование поведения терапевтической ошибкой, поскольку для этого требуется такой терапевт, который понимал
бы больного лучше, чем тот понимает себя сам.
Поэтому главный принцип гештальттерапии состоит не в том, чтобы объяснять положение дел пациенту, а в том, чтобы дать ему возможность самому понять и самому раскрыть себя в данной ситуации и тем самым способствовать проявлению гештальта «здесь
и теперь». Технические приемы, которыми пользуются во время сеанса Перлс и Роджерс,
сильно различаются; Перлс пытается достичь цели манипулированием и обескураживанием клиента, с тем, чтобы заставить его противостоять самому себе и понять разницу между «игрой» (в особенности игрой вербальной) и откровенным и доверчивым поведением.
Таким образом, клиент в процессе созревания, во время которого он учится, образно говоря, «держаться на ногах», должен мобилизовать свои собственные ресурсы. Отказ от искреннего общения с терапевтом, например противоречивое поведение (клиент с улыбкой
говорит о страхе и т.п., как в начале описываемой ниже встречи), мало-помалу уступает
место выражению истинных чувств и потребностей клиента (потребность в уважительном
к себе отношении, потребность любить и быть любимым и т.д.).
Перлс. – Нам предстоит получасовая беседа.
Глория. – Мне сейчас страшно.
– Видите ли, вы говорите, что вам страшно, но вы улыбаетесь. Я не понимаю, как
можно одновременно и бояться, и улыбаться.
– Я подозреваю, что вы очень хорошо это понимаете. Я думаю, вы знаете... Когда
мне страшно, я смеюсь или, чтобы скрыть страх, делаю глупости.
– Так оно и сейчас?
197
– Ах, я не знаю. Я слишком остро чувствую, что вы там сидите. Я боюсь - ах, я боюсь, что вы просто накинетесь на меня и «поставите меня в угол». Я этого боюсь; было бы
лучше, если бы вы сели рядом.
– Вы сказали, что боитесь, что я поставлю вас в угол, и положили руку на грудь.
– Хм!
– Это и есть ваш угол?
– Ну, это как... да... это оттого, что мне страшно.
– Куда бы вы пошли? Вы можете описать угол, куда бы вам хотелось пойти?
– Да, это самый дальний угол, где я была бы в безопасности.
– В безопасности от меня.
– Ну, не в безопасности, но там я бы чувствовала себя спокойнее.
– Зачем вам идти в угол, вы и тут в безопасности. Что бы вы делали в том углу?
– Я бы села.
– Вы бы сели?
– Да.
– И долго бы вы сидели?
– Не знаю. Но смешно об этом говорить; мне это напоминает детство. Всякий раз,
когда мне было страшно, я успокаивалась, сидя в углу. Я паниковала, но...
– Разве вы маленькая девочка?
– Нет, конечно, но чувство такое же.
– Вы маленькая девочка?
– Ее мне напомнило чувство.
– Вы маленькая девочка?
– Нет, нет, нет.
– Наконец-то. Сколько вам лет?
– Тридцать.
– Ну, вы не маленькая девочка.
– Нет.
– Хорошо. Итак, вы 30-летняя девочка, которая боится такого парня, как я.
– Не знаю. Мне кажется, я вас боюсь. С вами я чувствую себя настороже.
– Что бы я смог с вами сделать?
– Вы бы ничего не смогли со мной сделать, но я чувствую себя идиоткой и тупицей, не умеющей хорошо ответить.
– Что заставляет вас быть идиоткой и тупицей?
– Я ненавижу момент, когда чувствую себя глупой.
198
– Что заставляет вас быть идиоткой и тупицей? Я сформулирую вопрос иначе. Что
мне может быть от того, что вы играете роль идиотки и тупицы?
– От этого вы почувствуете себя еще умнее, еще выше, чем я. Мне и так приходится глядеть на вас снизу вверх, потому что вы такой умный.
– О!
– Да.
– Вот так, продолжайте льстить мне и дальше.
– Нет, я думаю, вы прекрасно можете делать это и сами.
– Хм! Я думаю обратное. Играя под идиотку и тупицу, вы хотели заставить меня
«расколоться».
– О, мне такое говорили и раньше, но я с вами не согласна.
– Что вы делаете ногами?
– Я ими болтаю.
– Почему вы сейчас шутите?
– Нет, я боюсь, как бы вы не стали перечислять мне все, что я делаю. Я хочу, чтобы
вы помогли мне расслабиться. Я не хочу быть с вами настороже. Вы обращаетесь со мной
так, словно я сильнее, чем я есть на самом деле, а мне хочется, чтобы вы относились ко
мне покровительственно и мягко.
– Судя по тому, как вы улыбаетесь, вы и сами ни слову не верите из того, что сказали.
– Это не так, но, кажется, после этого вы действительно готовы поставить меня в
угол.
– Конечно. Вы блефуете, вы лживы.
– Вы думаете? Вы это серьезно?
– Да. Видите ли, вам страшно, и вы улыбаетесь, вы ухмыляетесь и изворачиваетесь.
Это – лживость. Это то, что я называю лживостью.
– О! Я абсолютно не согласна с вами!
– Не могли бы вы объясниться?
– Да, месье. Я, безусловно, не лжива. Я объясню: мне трудно побороть свое замешательство. А я ненавижу это ощущение. Но когда вы говорите, что я лжива, мне обидно.
То, что я улыбаюсь, испытывая замешательство, и то, что я ставлю себя в угол, совсем не
значит, что я лжива.
– Прекрасно, за последнюю минуту вы ни разу не улыбнулись.
– Вы меня рассердили.
199
– Хорошо. Вам не нужно было скрывать свой гнев улыбкой. В то мгновение, в ту
минуту вы не были лживой.
К. Роджерс ЧЕЛОВЕКОЦЕНТРИРОВАННЫЙ ПОДХОД К ПСИХОТЕРАПИИ:
СЕССИЯ С ДЖЕН
Что я имею в виду, когда говорю о клиент-центрированном или человекоцентрированном подходе? Для меня этот подход выражает основной предмет всей моей жизни как
профессионала, поскольку он прояснялся для меня по мере получения опыта, взаимодействия с другими людьми и проведения исследований. Он проявил себя и свою эффективность в различных областях еще до того, как название «человекоцентрированный подход»
оказалось для него наиболее подходящим.
Центральная гипотеза этого подхода кратко может быть сформулирована так: человек обладает в самом себе огромными ресурсами для самопознания, изменения Яконцепции, целенаправленного поведения, а доступ к этим ресурсам возможен только в
том случае, если благодаря фасилитирующим психологическим установкам создается
определенный климат.
Существуют три условия, которые образуют такой климат, обеспечивающий рост и
развитие, - идет ли речь об отношении между терапевтом и клиентом, родителем и ребенком, лидером и группой, учителем и учащимся, руководителем и подчиненным. В действительности эти условия применимы в любой ситуации, в которой целью является развитие человека. Я подробно описал эти три условия в моих предыдущих работах (Rogers,
1959, 1961). Я представляю здесь краткую их характеристику с точки зрения психотерапии, но следует иметь в виду, что это описание приложимо и ко всем другим видам отношений.
Первый элемент – это подлинность, искренность или конгруэнтность. Чем более
терапевт является самим собой в отношении с клиентом, чем менее он отгорожен от клиента своим профессиональным или личностным фасадом, тем более вероятно, что клиент
изменится и продвинется в конструктивном ключе. Подлинность означает, что терапевт
открыто проживает чувства и установки, которые имеют место в данный момент. Существует соответствие или конгруэнтность между тем, что испытывается на соматическом
уровне, что представляется в сознании и тем, что выражается клиенту.
Второй по важности установкой для создания климата, благоприятствующего изменению, является принятие, забота или признание – безусловное позитивное принятие.
Когда терапевт ощущает позитивную, неосуждающую, принимающую установку по отношению к клиенту безотносительно к тому, кем этот клиент является в данный момент,
200
терапевтическое продвижение или изменение более вероятно. Принятие терапевта предполагает позволение клиенту быть в любом его непосредственном переживании - смущении, обиде, возмущении, страхе, гневе, смелости, любви или гордости. Это бескорыстная
забота. Когда терапевт признает клиента целостно, а не при условии, за те или иные качества, продвижение вперед более вероятно.
Третий фасилитирующий аспект отношения – эмпатическое понимание. Это означает, что терапевт точно воспринимает чувства личностные смыслы, переживаемые клиентом, и сообщает передает это воспринятое понимание клиенту. В идеальном случае терапевт так глубоко проникает во внутренний мир другого, что может прояснить не только
те смыслы, которые тот осознает, но даже те, что лежат чуть ниже уровня осознания. Эта
очень особая, активная разновидность слушания – одна из самых мощных известных мне
сил, обеспечиващих изменение.
Существует неуклонно увеличивающийся массив полученных в исследованиях доказательств того, что, вообще говоря, когда существуют эти три фасилитирующие условия, изменения в поведении и личности обязательно происходят. Эти исследования проводились в США и других странах, начиная с 1949 года и по настоящее время. В них изучались изменения установок и поведения в процессе психотерапии, изменения уровня
школьного обучения и изменения поведения шизофреников. В целом они подтверждают
мою гипотезу (резюме исследований см.: Rogers, 1980).
Доверие
Практика, теория и результаты исследований показывают, что человекоцентрированный подход построен на глобальном доверии к человеку. И это, пожалуй, его самое
разительное отличие от подавляющего большинства институций в нашей культуре. Почти
все в образовании, правительстве, бизнесе, многое в религии, семейной жизни, психотерапии основано на недоверии к человеку. Цели должны ставиться извне, потому что сам человек рассматривается как неспособный выбирать адекватные цели. Индивида нужно вести к этим целям, поскольку иначе он может сбиться с намеченного пути. Учителя, родители, супервизоры должны разработать специальные процедуры – экзамены, расследования, дознания, чтобы быть уверенными в том, что индивид продвигается к намеченной
цели. Индивид видится как изначально, от природы греховный, деструктивный, ленивый
или же сочетающий в себе все эти три качества, как тот, кто должен находиться под постоянным присмотром.
Человекоцентрированный подход, напротив, полагается на существующую в каждом живом организме тенденцию к актуализации – тенденцию расти, развиваться, реализовывать весь свой потенциал. Этот способ существования доверяет конструктивному
201
направлению движения человеческого существа к более сложному и полному развитию.
Именно это направленное движение есть то, что мы стремимся высвободить.
Еще одна особенность человекоцентрированного подхода
Я описал выше особенности отношения, способствующие росту и развитию, которые были изучены и подтверждены научными исследованиями. Но недавно мое видение
расширилось за счет еще одной области, которую пока нельзя исследовать эмпирически.
Когда я нахожусь в наилучшей форме как фасилитатор или терапевт, я выявляю
еще одну особенность. Я обнаружил, что когда я ближе всего к моему внутреннему, интуитивному я, когда я каким-то образом соприкасаюсь с неизвестным во мне, когда, находясь в контакте с клиентом я вхожу в некотором смысле в измененное состояние сознания, тогда все, что бы я ни делал, оказывается целительным. Тогда просто мое присутствие освобождает и помогает. Я не могу ничего сделать, чтобы приблизить это состояние, но, когда я могу расслабиться и быть ближе к своей трансцендентальной сущности,
тогда я порой могу вести себя странным и импульсивным образом, которому не могу
найти рациональных оправданий и который никак не связан с моими мыслительными
процессами. Однако каким-то странным образом такое поведение оказывается верным. В
такие моменты кажется, что мой внутренний дух вышел вовне и прикоснулся к внутреннему духу другого человека. Наше отношение трансцендирует себя и становится частью
чего-то большего. В такие моменты происходит рост, исцеление, пробуждается энергия.
Эта разновидность трансцендентного феномена определенно переживалась время
от времени в группах, в которых я работал, меняя жизнь некоторых из тех, кто участвовал
в них. Участник одного из семинаров сформулировал это очень красноречиво: «Это было
глубокое духовное переживание. Я чувствовал единство духа нашей группы. Мы дышали
вместе, чувствовали вместе, даже говорили друг за друга. Я чувствовал мощь «жизненной
силы» – чем бы они ни была, наполнявшей каждого из нас. Я ощущал ее присутствие без
привычного деления на «я» и «ты» – это было похоже на медитативное ощущение, когда я
чувствовал себя центром сознания. И вместе с этим экстраординарным ощущением единства, никогда еще так ясно не сохранялась настоящая отдельность каждого человека».
Я понимаю, что это описание отдает мистицизмом. Ясно, что опыт каждого из нас
включает трансцендентное, неописуемое, духовное. Я вынужден признать, что я сам, как
и многие другие недооценивал важность этого мистического, духовного измерения.
Этим я не отличаюсь от некоторых выдающихся физиков и химиков (см., например, Capra, 1982). Развивая свои теории, описывая «реальность», которая лишена надежности и является не более чем колебаниями энергии, они тоже начинают говорить в тер202
минах трансцендентного, неописуемого, непредсказуемого – явление, которое мы наблюдали и испытывали в человекоцентрированном подходе.
Таким образом, изначально человекоцентрированный подход – это способ существования, который выражается в установках и поведении, создающих климат, способствующий росту и развитию. Это исходная философия, нежели просто техника или метод.
Когда эта философия существует, она помогает человеку развивать его возможности и
способности. Когда она существует, она стимулирует также конструктивные изменения в
других людях. Она усиливает индивида, и, как показывает опыт, когда эта личная сила
ощущается, она используется в целях личной или социальной трансформации.
Когда этот человекоцентрированный способ бытия существует в психотерапии, он
ведет к процессу самоисследования и самораскрытия клиента и в конечном итоге к конструктивным изменениям в его личности и поведении. Так как терапевт проживает эти
условия в отношениях с клиентом, он становится спутником клиента в путешествии к
сущности его Я. Этот процесс нашел свое освещение в приводящемся ниже материале одного конкретного случая.
Джен и процесс изменения
Иногда одно интервью может стать иллюстрацией ряда аспектов терапевтического
процесса. Именно таким было интервью, которое я провел с Джен. Это была получасовая
демонстрационная терапевтическая сессия, проводившаяся на сцене перед шестьюстами
участниками семинара в Йоганнесбурге (Южная Африка).
В качестве волонтеров вызвалось несколько человек, и на следующее утро, незадолго до интервью, моя коллега Рут Сэнфорд сказала Джен, что она выбрала ее в качестве
клиента.
Джен и я разместились на стульях напротив друг друга, так что аудитория могла
наблюдать за нашим взаимодействием с одной стороны. Мы уселись и опробовали наши
микрофоны. Затем я сказал, что мне нужно некоторое время побыть в тишине для того,
чтобы сосредоточиться и сконцентрироваться. Я добавил, что, возможно ей также нужно
это время, чтобы успокоиться, и она утвердительно кивнула мне в ответ. Я использовал
это время для того, чтобы забыть технические тонкости и сфокусировться на том, чтобы
быть обращенным к Джен и открытым ко всему, что она может выразить.
Карл: Сейчас я более готов к нашему разговору. Я не знаю, о чем мы будем с Вами
говорить, мы ведь пока успели только поздороваться друг с другом. Но что бы Вы не сказали, я готов Вас выслушать. (Пауза.)
Джен: У меня две проблемы. Первая – это страх перед браком и рождением детей.
Вторая – это старение. Мне трудно заглядывать в будущее, оно очень пугает меня.
203
Карл: Получается, что у Вас две главные проблемы. Я не знаю, какую же из них Вы
выберете первой.
Джен: Думаю, что сейчас я хотела бы обсудить проблему старения. С нее я скорее
и начну. Если Вы сможете помочь мне в этом, я буду Вам очень благодарна.
Карл: Не могли бы Вы рассказать мне немного больше о Вашем страхе перед старением? Когда Вы становитесь старше, что происходит?
Джен: Я чувствую, что близка к панике. Мне 35 лет, и мне осталось всего пять лет
до сорока. Это трудно объяснить. Я хожу вокруг да около, а мне хочется убежать от всего
этого.
Карл: Достаточно страха, чтобы Вы действительно... он действительно вызывает в
вас панику.
Джен: Да, и он подрывает мою уверенность в себе как человеке. (Карл: Мм-гм.)
Это началось только в последние 18 месяцев, может, два года, когда я вдруг осознала:
черт, все наваливается на меня. Почему я чувствую себя так?
Карл: И раньше Вы всего этого особенно не чувствовали, до этих, возможно, полутора лет тому назад. (Пауза.) Произошло ли в то время что-то особенное, что могло вызвать это?
Мои первичные реакции имеют две цели. Я хочу сделать так, чтобы для нее было
безопасно выражать себя, и поэтому я отмечаю ее чувства и не задаю каких-либо специальных, могущих напугать вопросов. Отчасти моя цель состоит в том, чтобы воздерживаться от любых оценок, от всего, что указывало в каком-либо направлении. Направление,
в котором пойдет интервью, полностью определяется ею.
Джен переходит от констатации своих проблем к тому, чтобы начать ощущать ту
панику, которую она чувствует. Ее установка явно состоит в том, что помощь, если таковая и возможна, будет исходить от меня.
Джен: На самом деле я не могу ничего такого вспомнить. Ну, моя мама умерла в
пятьдесят три (Карл: Мм-гм.), и она была очень молодой и яркой во всех отношениях
женщиной. Может быть, мои проблемы все-таки как-то связаны с этим. Я не знаю.
Карл: Возможно Вы чувствуете, что, если Ваша мать умерла так рано, то это может
случиться и с Вами. (Пауза). И время начинает казаться летящим слишком быстро.
Джен: Да!
Джен уже использует безопасность отношений, чтобы исследовать свой опыт. Не
осознавая всей значимости этого, ее бессознательный интеллект ведет ее к обсуждению
смерти ее матери.
204
Моя реакция показывает, что я начинаю чувствовать себя как дома в ее внутреннем
мире, и я иду чуть дальше за ее описание. Мое ощущение ее мира подтверждается ее
«Да!». Если бы она сказала: «Нет, это не так», я сразу же оставил бы свою картинку и постарался бы обнаружить смысл, который имело для нее ее высказывание. Поскольку я пытался понять, я ничего не инвестировал в точность своих реакций.
Джен: Когда я смотрю на жизнь моей мамы, а она была такой талантливой, то вижу, что ближе к концу, к сожалению, она стала очень желчной женщиной. Мир отнял у
нее радость. Я же не хочу оказаться в такой ситуации. И в данный момент я еще не нахожусь в ней. У меня очень полная жизнь - и волнующая, и грустная временами. Я многому
научилась и мне предстоит многому учиться. Но - я на самом деле чувствую, что-то, что
случилось с моей матерью, теперь происходит со мной.
Карл: То есть остается что-то в роде дурного предчувствия. Часть Вашего страха
можно сформулировать так: «Вот что случилось с моей матерью, и не следую ли я теперь
по этому же пути (Джен: Да, верно) и не буду ли я, возможно, чувствовать такую же
ненужность и бесполезность?»
Джен: (Длинная пауза.): Вы хотите задать мне побольше вопросов, потому что, как
я понимаю, это поможет вам вытянуть из меня больше информации? Но я просто не могу
– все как смерч (Карл: Мм-гм.) крутится вокруг.
Карл: Все в Вас просто так быстро ходит кругами, что Вы на самом деле не знаете,
где (Джен: Где начать.) остановиться. Я не знаю, хотите ли Вы еще поговорить о Вашем
отношении к жизни матери, о Вашем страхе в связи с этим, или о чем?
Продолжительная пауза со стороны клиента зачастую является плодотворной. Я с
интересом жду, чтобы посмотреть, что же будет дальше.
Первым появляется ясное указание на то, что в ее представлении я являюсь авторитетом, я - доктор. Она будет следовать моим пожеланиям.
Что касается меня, то на словах я не отказываюсь следовать медицинской модели,
не отказываюсь быть всезнающим доктором. Я просто не веду себя как авторитетная фигура. Вместо этого я показываю, что понимаю ее смущение и оставляю ее с неопределенным указанием.
Интересно, что она вмешивается, чтобы завершить за меня мое предложение. Это
показатель того, что в своем опыте она признает, что мы идем вместе в этом поиске – так
сказать, находимся по одну сторону стола, а не то чтобы доктор – по одну сторону, а «пациент» – по другую.
Джен: Чем старше я становлюсь, тем острее я чувствую ситуацию брака. Теперь я
не знаю, связаны ли эти две проблемы. То есть когда люди просто встречаются... Я не
205
знаю... Но когда я думаю о том, чтобы выйду замуж, и у меня будут определенные обязательства и дети, – все это мне кажется очень, очень страшным. И этот страх растет с годами....
Карл: Это страх обязательств и страх иметь детей? И все это кажется нарастающим
страхом, все эти страхи кажутся усиливающимися.
Джен: Да. Я не боюсь обязательства. К примеру, когда оно оказывается частью моей работы, дружеских отношений, каких-то определенных дел. Но брак для меня очень...
Карл: То есть Вы не безответственный человек или что-нибудь в этом роде...
(Джен: Нет, совсем нет). У Вас есть обязательства на работе, в отношениях с друзьями. И
лишь вступление в брак - это ужасно как ад.
Продолжительная пауза дает возможность Джен приоткрыть и исследовать свой
страх замужества.
Клиент «все более дифференцирует и различает объекты своих чувств и восприятий, включая свое Я, части своего опыта и взаимоотношения между ними» (Rogers, 1959,
p.216). Джен явно иллюстрирует это положение моей теории, по мере того как она признает свой страх – не страх обязательства вообще, но лишь особого обязательства.
Теперь мы определенно компаньоны в процессе поиска, цель которого – узнать ее
Я, ее более глубинное, внутреннее Я. Мы свободны в том, чтобы включаться в высказывания друг друга.
Джен: (После длинной паузы.) Вы хотите, чтобы я говорила?
Карл: Я бы хотел помочь Вам найти точку опоры во всех этих вещах, которые крутятся в Вашей голове.
Джен: Мм-м, (Пауза.) Я не думала, что окажусь здесь сегодня. В противном случае
я приготовила бы целый список! (Пауза.) Может быть, моя проблема – это любовь к искусству, да? Я очень много занимаюсь музыкой и танцами. Мне хотелось бы просто бросить все и посвятить мою жизнь этому. Но, к сожалению, современное общество, в котором мы живем, вынуждает работать и жить согласно определенным социальным стандартам. Я вовсе не сожалею об этом. Есть нечто, чего мне не хватает, что мне на самом деле
хочется делать. Но как же я буду все это делать? И вообще, можно ли с этим что-нибудь
сделать – я имею в виду, я становлюсь все старше, а при этом топчусь на месте или же бегу назад.
Карл: То есть Вы говорите мне, что у Вас на самом деле есть цель в жизни, у Вас на
самом деле есть нечто, что Вы действительно хотите делать... (Джен: О, да). Посвятить
себя музыке, искусству, но Вы чувствуете, что общество мешает Вам в этом. То, что Вы
206
хотели бы сделать, так это бросить все прочее и просто сконцентрироваться на Вашей
любви к музыке.
Джен: Да.
Когда Джен борется за то, чтобы узнать, в каком направлении двигаться в своем
поиске, она предпринимает попытки передать ответственность мне. Я в свою очередь просто выражаю свое самое подлинное чувство.
Ее следующее высказывание является замечательным свидетельством того огромного преимущества, которое дает ситуация, когда терапевт позволяет клиенту взять на себя ведение интервью. Первое продолжительное молчание привело ее к исследованию темы замужества. Это молчание приводит к обнаружению неожиданного и позитивного аспекта ее образа Я. Для человека, кажущегося неуверенным, ее любовь к искусству представляется весьма явной и определенной.
Моя реакция реализует преимущество более полного осознания ее позитивных
намерений и целей. Есть смысл в том, чтобы подержать зеркало перед клиентом.
С точки зрения терапевтического процесса, Джен «в полноте, в актуальном осознании переживает чувства, которые в прошлом или не допускались в сознание, или же искажались в нем» (Rogers, 1959, p.216).
Джен: В последние восемнадцать месяцев – может быть это странно, но... Ситуация
становится жизненно важной. Раньше я верила, что люди, становясь старше, становятся
терпимее, спокойнее. Я ни о чем не беспокоилась в этом мире. И только сейчас у меня появилась реальная проблема, и я не знаю, как справиться с ней....
Карл: Я думаю, в последние восемнадцать месяцев Вам все казалось очень важным
- каждый момент, каждая черточка Вашего существования (Джен: Да) воспринимается как
жизненно значимая. И вопрос теперь стоит глубже: «Что мне делать?»
Джен: (Пауза.) Доктор Карл, а Вы можете ответить мне на вопрос? Моя боязнь
выйти замуж и страх старения – Вы видите здесь связь или нет?
Карл: Да. Я думаю, они связаны для Вас, когда Вы о них говорите, и оба эти страха
увеличились за последние несколько месяцев. То есть и боязнь брака, и проблемы старения и ответственности – это своего рода пакет, единое целое. И Вы говорите – «я знаю,
чему хочу себя посвятить – я только не знаю, как».
Джен переживает настоятельность ряда вопросов в своей жизни и свою беспомощность в их решении. Следуя знакомому паттерну, она обращается за ответом к авторитету.
Она уже связала в беседе эти два вопроса, и я просто вернул ей суть ее собственных переживаний и их значение. Это вовсе не мое упрямство отказывается давать ей ка207
кие-либо ответы. Это твердое убеждение в том, что наилучший ответ может придти только изнутри самого клиента, и что Джен в действительности отвечает на свой вопрос тем,
что она говорит.
Джен: Ммм. Не совсем... Это не проблема – чему себя посвятить. Просто страх
быть пойманной. Как сейчас я поймана собственным возрастом.
Карл: Вы чувствуете себя пойманной – пойманной Вашим возрастом, старением,
необходимостью создавать семью. (Пауза.) То есть жизнь выглядит пугающей.
Интересно проследить ее поиск правильного слова – правильной метафоры – для
того, чтобы привести ее в соответствие со своими чувствами. Она опробует страх, панику,
переживание жизненно важного, а теперь переживание пойманности. Найденные слово,
фраза, метафора, точно соответствующие внутренне ощущаемому смыслу момента, помогают клиенту более полно пережить чувство.
Теперь я чувствую себя довольно спокойно, передвигаясь в ее внутреннем мире,
ощущая способ ее чувствования даже тогда, когда она не выражает его словами.
Джен: Да. (Пауза.) Я стараюсь не показывать этого (Карл: Мм-гмм.) и держу все
свои страхи глубоко внутри. (Пауза.) Конечно, я не прихожу в свой офис и не говорю
“Помогите, пожалуйста, мне 35. Что мне делать?” Нет, не так. Еще, если я захочу, то могу
надеть шорты и заплести себе косички, но все это не то. Это ... страх быть пойманной.
Карл: И эти страхи, которые Вы испытываете, они не мешают вам функционировать в мире. Все что происходит вовне нормально, но, тем не менее, глубоко внутри гнездятся страхи, и самый главный из них - страх быть пойманной, неважно, каким способом.
Мне не удалось здесь отреагировать на ее усиливающееся осознание неконгруэнтности между тем, что она испытывает и фасадом, которым она обращена к миру. Я не заметил также вскользь упомянутые шорты и косички - еще один явно позитивный аспект
ее Я-концепции. Обычно терапевту дается еще один шанс, если пропущены значимые
смыслы, и эта благоприятная возможность предоставляется мне при следующем взаимном
обмене.
Джен: Люди говорят мне: «Джен, у тебя все замечательно. У тебя все есть». Они
плохо представляют, что я на самом деле испытываю.
Карл: Верно. Итак, для постороннего наблюдателя у тебя все замечательно. Но
Джен внутри не такая. Внутренняя Джен сильно другая.
Джен: (Длинная пауза – шепчет.) Вы хотите сказать мне еще что-нибудь? (Смех
Карла и зрителей) Я просто ужасно нервничаю здесь!
Карл: Можете занять все время, если хотите, потому что я чувствую, что знакомлюсь с испуганной маленькой Джен внутри.
208
Джен: Чем больше я говорю, тем больше Вы меня понимаете?
Карл: Тем больше Вы прорываетесь ко мне.
Джен: Это возможно как-то взаимосвязано и может помочь Вам: возможно все это
связано с небольшим актерством, которое я раньше частенько использовала, я не знаю, но
мне нравится изображать маленькую непослушную девочку.
Карл: Эту часть себя Вы хорошо знаете. (Джен смеется.) Вы ее столько раз изображали. (Джен: И это хорошо действует!) Да, это действует, непослушная маленькая девочка умеет выходить из разных ситуаций. И еще Вы сказали, что пытаетесь помочь мне.
Я надеюсь то, что мы сейчас делаем поможет Вам. (Джен: Спасибо) (Пауза.) Потому что я
чувствую, когда Вы рассказываете, то это не для меня. Я надеюсь, Вы сможете лучше
узнать себя в ходе нашей беседы.
Вот наиболее ясное высказывание Джен относительно ее видения нашего взаимоотношения: она, если ее попросят, предоставит мне информацию, так чтобы затем я, как
эксперт, мог помочь ей извне. Успешность моей попытки сместить локус ответственности
в направлении Джен сомнительна. Я не убежден, что она понимает меня, и ее «Спасибо»
ясно свидетельствует, что для нее я все еще являюсь активный фактором помощи.
В каком отношении к ее проблемам находится разыгрывание ею озорной маленькой девочки? Этого я не знаю, но я глубоко доверяю тому обстоятельству, что ее бессознательный разум встал на путь, который приведет нас к областям, более связанным с ее
страхами.
Джен: Я обсуждала эту проблему с другим человеком, который пережил подобное.
Она знает, как сильно травмируют подобные чувства. Она испытала те же самые чувства.
И она сказала: «Ты знаешь, это странно, но я смогла пережить это с помощью нескольких
людей». Я думаю, важно (Пауза.) иметь человека, которому ты доверяешь и сообщаешь
свои тайны, человека, который может пережить это время с тобой. Но такого человека
очень трудно найти.
Карл: Вам хотелось бы найти человека, которому бы Вы доверяли, и чтобы он помог Вам пережить этот трудный период.
Джен: Ммм, пойманности. (Смеется.) Я просто не знаю, как справиться с этим. Я
действительно не знаю.
Карл: Чувствую, что это очень тяжело Вам.
Джен: Ну, это часть моей повседневной жизни с утра до вечера. Ясно, что я не обсуждаю это со всеми. Я думаю из-за боязни их реакции. Важно приложить усилие и найти
человека, который был бы в той же лодке, который понимает то, что ты переживаешь.
209
Карл: Вы действительно ищете человека, в котором бы Вы нуждались и которому
могли бы доверять.
Она очень хорошо описывает разновидность безоценочного, преисполненного понимания и заботы, доверительных отношений, в которых нуждается каждый человек. Это
прекрасное описание истинно терапевтических отношений является еще одним свидетельством того факта, что, по сути дела, «клиент знает все».
Джен: Да, я пытаюсь справиться сама, но это нелегко. ( Карл: Верно) Знаете, хочется найти человека, который бы подстегивал меня и говорил: «Я знаю, ты можешь это сделать, ты можешь это сделать, ты сделаешь это», и это бы...
Карл: Это бы действительно помогло.
Джен: Просто человек, который бы поверил в меня.
Карл: Человеку, который верит в тебя достаточно сказать: «Ты сможешь сделать
это. Ты все преодолеешь!» Но ты не можешь сама себе говорить эти слова.
Джен: Да, хотя я стараюсь быть позитивной и смеяться над собой. Но я просто
очень напугана. Я собираюсь отступить. Я не собираюсь идти вперед (Долгая пауза.) Я
пыталась подходить с разных сторон, забыть об этом. Я пыталась остановить себя, когда
думаю об этом. Но даже это больше не помогает. (Пауза.) Говоря метафорически, я как бы
блуждаю в темноте. Я выхожу из света и попадаю в темноту. ( Карл: Ааа.) Понимаете, что
я имею в виду. ( Карл: Да, конечно, понимаю.) Потому, что я опять боюсь...
Карл: Это так рискованно выходить из освещенного места в темноту, в неизвестное. ( Джейн: Верно.) Дается шанс и это пугает.
Джен: (Пауза.) Я не могу придумать, что еще сказать, кроме вопроса как выйти из
этой ситуации. (Пауза.) Я чувствую сейчас, что это очень личная проблема – я уверена,
что многие прошли через это. А некоторые нет. И они, возможно, думают, «Черт, в чем же
проблема?» Временами я даже посмеиваюсь над этим и говорю: «Я думаю, я помещу рекламу в газете – никогда (смеется) не знаешь какой ответ получишь!» (Пауза.) Вы понимаете, я стремлюсь все свети к шутке.
Карл: Но Вы так хотите, чтобы с Вами был человек, которому Вы могли бы доверять и который помог бы Вам пережить это тяжелое время.
Джен: Да, потому что, хотя я молюсь – у меня собственное видение религии – я верю в духовное развитие. Может быть это моя карма, не знаю. Еще одна мысль постоянно
в голове: это этап моего развития, каким бы он ни был. Но я чувствую, что чего-то недостает. У меня должен быть физический контакт. (Пауза.) Человек, с которым я была бы
связана...
210
На протяжении данного фрагмента беседы она испытывает всю глубину своей безнадежности, неспособность справиться со своими страхами, желание помощи извне,
убежденность в том, что помощь должна приходить извне, и при этом она видит свое
смеющееся лицо, за которым спрятана боль.
В психологическом смысле я иду с ней по этому пути разочарования. Я действительно зажигаю свет, если иметь в виду ее метафору света в темноте. Субъективное основание этого становится очевидным в моем следующем отклике.
Карл: Человек, с которым Вы могли бы иметь отношения. Я догадываюсь, хотя эта
мысль может показаться глупой, но я хочу, чтобы одним из друзей могла бы стать та непослушная маленькая девочка. Я не знаю имеет ли это смысл для Вас или нет, но если та
живая непослушная маленькая девочка, которая живет внутри, смогла бы проводить Вас
из света в темноту... Как я сказал, это может не иметь для Вас смысла.
Джен: (Озадаченным голосом.) Вы можете немного развить эту мысль для меня?
Карл: Просто это может быть один из Ваших лучших друзей, который прячется
внутри, пугливая маленькая девочка, непослушная маленькая девочка, настоящая Вы, которая редко проявляется.
Джен: (Пауза.) И я должна признать то, что Вы сказали, если оглянуться в прошлое
можно сказать, что я потеряла большую часть непослушной маленькой девочки. В действительности, за последние восемнадцать месяцев, та непослушная маленькая девочка
исчезла.
Это была разновидность интуитивного отклика, которому я научился доверять. Его
внешнее выражение просто формируется во мне и хочет быть высказанным. Я предлагаю
его в качестве пробы и по пустому и озадаченному взгляду Джен понимаю, что, возможно, он был совершенно неудачным и бесполезным, но последующая реакция Джен показывает, что он притронулся к чему-то, лежащему глубоко в ней.
Я пришел к пониманию высокой ценности этих интуитивных откликов. Они возникают нечасто (этот был первым в этой беседе), но они почти всегда имеют важное значение для успеха терапии. В эти моменты я, возможно, нахожусь в слегка измененном состоянии сознания, постоянно живу в мире клиента, в полной гармонии с этим миром.
Включается мой бессознательный разум. Я знаю гораздо больше, нежели осознает мой
сознательный разум. Я не формирую мои реакции сознательно, они просто возникают во
мне, из моего неосознанного ощущения мира другого человека.
Карл: Исчезла. Угу-угу. (Смеется.) Тогда я был не так уж далек от истины. Возможно Вам следует ее поискать! (Смех.)
Джен: Вы хотели бы номер ее телефона. (Смех.)
211
Карл: Я хотел бы! (Смех.) Я думаю, она была бы забавной и, я думаю, она не была
бы такой напуганной.
Джен: (Сомневаясь.) Так я все еще могу быть непослушной маленькой девочкой,
даже несмотря на то, что становлюсь старше?
Карл: Ну, не знаю – мне только восемьдесят, но я все еще могу быть непослушным
маленьким мальчиком. (Много смеха и аплодисменты.)
Джен: (Смеется.) Мне нечего сказать! (Пауза.) Изменит ли это мои чувства относительно брака?
Карл: Думаю, что этот вопрос, который Вы себе задаете очень важен. Если бы Вы
были лучшим другом для маленькой девочки внутри себя, стала бы Вы меньше бояться
рисковать в браке? Я действительно чувствую, как сильно Вам ее не хватало последние
восемнадцать месяцев.
Джен: (Пауза.) Да, Вы правы. Вы попали в самую точку.
Ясно, что наше общение становится спокойным и преисполненным совместным
поиском. Мы можем шутить по поводу серьезных вещей. Это открытые, доверительные
отношения.
К Джен приходит понимание того, что она отвергает значимую часть своего опыта,
то есть себя самой, и что это является для нее глубоко важным фактом.
Мне нравятся мои реакции. Они спонтанны и забавны, но совершенно серьезны по
своему смыслу.
Карл: Извините, но через несколько минут мы заканчиваем.
Джен: Хорошо. Часы спешат на пятнадцать минут, так как я всегда опаздываю
(Смеется.)
Карл: На пятнадцать минут старше? (Много смеха.)
Джен: (Смеется.) Давайте посмотрим, без 10 минут...
Карл: Да, тогда мы закончим. Хорошо?
Джен: Да. Вы мне очень помогли, и мне в самом деле хотелось бы Вас очень поблагодарить.
Завершение интервью может показаться резким, но наше время истекло, а ее желание шутить по поводу ситуации показывало, по видимому, что она может закончить наше
общение без ощущения какого-либо дискомфорта. Кроме того, на мой взгляд, это была
точка подлинного завершения интервью как такового.
Значимые моменты интервью
212
В этом интервью присутствуют многие моменты, характерные и для человекоцентрированного подхода к психотерапии, и для любых помогающих отношений. Я упомяну
некоторые из них.
1. Безоценочное принятие каждого чувства, каждой мысли, каждого изменения
направления, каждого смысла, которые она обнаруживает в своем опыте. Я убежден, что
такое принятие является полным с лишь одним исключением, которое полезно отметить.
Я проявляю подлинное принятие ее желания быть зависимой, полагаться на меня как на
авторитет, который ответит на все вопросы. Обратите внимание на то, что я принимаю ее
желание быть зависимой. Это не означает, что я буду вести себя так, чтобы соответствовать ее ожиданиям. Я могу с большей легкостью принять ее чувства зависимости, потому
что знаю свою позицию, знаю, что не стану вести себя как авторитетная фигура, даже если
и воспринимаюсь в качестве таковой.
Лишь в одном пункте мое принятие не является полным, когда Она сказала, что хочет помочь мне понять. Вместо того чтобы полностью принять ее восприятие наших отношений, я делаю две тщетные попытки изменить ее восприятие. Я реагирую на ее слова:
«Я надеюсь то, что мы сейчас делаем поможет вам». Она игнорирует это без какого-либо
ущерба для процесса.
2. Глубокое понимание ее чувств и личностных смыслов, обнаруживаемых ею в
своем опыте, требует от меня всей сензитивности, на которую я способен. Я достаточно
успешен в проникновении в ее приватный мир, так что она чувствует себя во все большей
безопасности в беседе со мной и все более способной выражать все, что приходит ей в голову.
Эта сензитивнаяэмпатия настолько глубока, что в один из моментов моя интуиция,
способом, представляющимся непостижимым, принимает на себя ведение дел и оказывается в контакте с очень важной частью ее самой, с частью, контакт с которой Она утратила. В этой точке мы, возможно, находимся в совместном и взаимозависимом измененном
состоянии сознания.
3. Дружеское общение в ходе ее поиска самой себя. Как психотерапевт, я не хочу
направлять клиента, поскольку она лучше меня знает путь к источникам своей боли. (Конечно, это бессознательное знание, но оно, тем не менее, существует). Я не хочу отставать
в своем понимании, потому что тогда исследование может стать слишком пугающим для
нее. Все что я хочу – это быть на ее стороне, иногда отставая на один шаг, иногда, если я
могу более ясно видеть путь, по которому мы идем, забегая на шаг вперед, и решаясь на
бросок вперед лишь в том случае, если мною руководит интуиция.
213
4. Доверие к «мудрости организма», ведущей нас к ядру ее проблем. В ходе интервью я испытываю полное доверие к процессу, к тому, что она будет сама двигаться в
направлении областей, имеющих отношение к ее дистрессу. Безотносительно к тому,
насколько проницательным, как клиницист, я могу быть, я никогда не угадал бы, что
смерть ее матери или ее любовь к искусству или роль, которую она играла на сцене много
лет назад, могут иметь какое-то отношение к ее освобождению от страхов. Однако, испытывая доверие, ее организм, ее бессознательный разум – называйте это как угодно – может
пройти по пути, ведущему в направлении решающих пунктов.
Таким образом, как психотерапевт, я хочу сделать возможным для моего клиента
движение к сердцевине ее конфликтов по ее собственному пути и с ее собственной скоростью.
5. Помощь клиенту в том, чтобы полно ощутить свои чувства. Лучший пример этого, - когда она позволяет себе достаточно полно испытать безнадежность своей пойманности. Как только подобное беспокоящее чувство оказывается прочувствованным во всей
своей глубине и во всем объеме, наступает продвижение. Это важная часть продвижения в
процессе изменения.
Совсем неважно то, что она с полной убежденностью говорит: «Вы действительно
попали в самую десятку», ясно одно: она ощущает нечто, что определенно помогает ей,
хотя и не может выразить этого словами. Последнее не имеет значения. То, что действительно важно, – так это само ощущение, и психотерапевту вовсе не нужно знать точно,
что представляет собой это нечто (хотя в данном случае клиентка рассказала мне об этом
на следующий день).
Указание на все эти моменты, возможно, прояснит то обстоятельство, что человекоцентрированный подход в психотерапии приводит к весьма неуловимому, зачастую запутанному процессу, процессу, обладающему своим собственным органичным течением.
Для того чтобы сделать этот процесс возможным, психотерапевту крайне важно быть
полностью присутствующим в качестве понимающего и проявляющего заботу человека,
однако наиболее решающие события происходят в чувствах и ощущениях клиента.
Результат для Джен
Непосредственно после интервью, описывая свой опыт участникам семинара, Джен
сказала: «Для себя, как это ни странно, несмотря на свое волнение, я нахожу его очень интересным. Я нуждалась в помощи, и я думаю, что нашла ответ, благодаря д-ру Карлу».
Это можно рассматривать как просто вежливость, если бы не наш последующий разговор.
На следующее утро Джен сказала мне, что обмен относительно «озорной маленькой девочки» послужил толчком для самоисследования. Она поняла, что утраченной ока214
залась не только озорная маленькая девочка, но и некоторые другие части ее Я также исчезли на протяжении последних восемнадцати месяцев. «Я понимаю, что для того, чтобы
встретить жизнь в качестве целостного человека, мне нужно найти эти утраченные части
самой себя». Она сказала, что для нее интервью стало «потрясшим душу опытом». Интервью стало началом очень важного внутреннего процесса.
Ж. Годфруа. ТЕРАПИЯ, ЦЕНТРИРОВАННАЯ НА КЛИЕНТЕ (по Карлу Роджерсу)
Глория – разведенная женщина, которая пришла посоветоваться, как ей лучше
держаться со своей 9-летней дочерью, учитывая свои собственные отношения с мужчинами. Во время встречи, однако, Роджерсу становится все яснее, что Глория ищет ответа на
нечто более глубокое.
Рассказав в начале встречи о своих прошлых поступках и чувствах, которые она
рассматривала как бы со стороны «в черно-белых тонах», в ходе разговора она все больше
начинает понимать свои чувства в данный момент времени, которые она готова выразить
слезами, обращенными к терапевту. Как отмечает Роджерс, она идет от переживаний «там
и тогда» и приходит к переживаниям «здесь и теперь».
Мы приведем описание конца этой встречи, позволяющее продемонстрировать
различные аспекты роджерсовского подхода, основанного на эмпатии, уважении к другому человеку, аутентичности, переформулировке того, что было выражено словами, в эмоциональное отражение. С помощью этих приемов терапевт пытается дать клиентке возможность более глубоко изучить свои установки и чувства с тем, чтобы она поняла скрытые аспекты своей личности, о которых прежде сама не имела представления, осознала
способность делать собственные суждения и в особенности извлекать соответствующие
выводы.
Глория. – Вы знаете, о чем я думала. Мне ужасно неловко говорить об этом: «Сеньор, как хорошо иметь возможность поговорить с вами»; я хочу получить ваше одобрение, и я вас уважаю. Мне так не хватало возможности поговорить со своим отцом так, как
я сейчас говорю с вами. Мне хотелось бы сказать: «Я бы хотела, чтобы вы были моим отцом». Я не знаю, отчего эта мысль пришла мне в голову.
Роджерс. – Вы были бы мне нежной дочерью. Но вам и, правда, не хватало возможности быть откровенной?
– Да, я не могла быть откровенной. Но я не виню отца. Я думаю, я сейчас более откровенна, чем он мне позволял. Он никогда не слушал бы меня так, как вы, – без порицания или унижения. Я иногда задумывалась над этим. Почему я должна быть совершен215
ством? Я знаю, почему: он всегда хотел, чтобы я была совершенством. Я всегда должна
была быть лучше. Но, увы, мне этого дано не было.
– А вы пытались быть той девочкой, какой бы он хотел видеть вас?
– Пыталась, но в то же время сопротивлялась этому. Например, мне очень хотелось
как-нибудь написать ему письмо и сообщить, что я официантка (очень этого не одобрил
бы) и что я выхожу гулять по ночам. Взорвать и «фрапировать» его: «Ну, как, сегодня ты
меня все еще любишь?». С другой стороны, мне хочется, чтобы он принимал и любил меня. Я хочу сказать, что мне хочется знать, что он взаправду меня любит.
– Вы хотели бы его оскорбить, сказав ему: «Посмотри, вот я какая сегодня?».
– Да. «Ты меня вырастил, и как тебе нравится результат?». Но, знаете, единственное, чего мне действительно хотелось бы, так это услышать от него: «Я иная об этом, дорогая, и все-таки тебя люблю».
– Мне кажется, вы потому чувствуете себя несчастной, что думаете, что он вряд ли
скажет такие слова.
– Нет, он их не скажет. Он не понимает. Два года назад я как-то вернулась домой,
чтобы сказать ему, как сильно я его люблю и как одновременно боюсь. Он меня не понимает, он всегда говорит что-то вроде: «Дорогая, ты ведь знаешь, что я тебя люблю и всегда любил». Он ничего не понимает.
– Он вас никогда по-настоящему не знал и не любил, и поэтому у вас в глазах слезы.
– Я не знаю, почему. Знаете, когда я рассказываю об этом, мне говорят, что я витаю
в облаках. Но стоит мне минуту спокойно посидеть, и мне начинает казаться, что внутри у
меня глубокая рана. Я чувствую, что, меня обманули.
– Витать в облаках гораздо легче, потому что в это время не чувствуешь в себе пустоту или глубокую рану.
– Да, и вот еще что. Мне кажется, что я должна принять все это; мой отец – не тот
тип мужчины, кого я смогла бы полюбить. Я бы смогла полюбить того, кто понимал и
любил бы меня больше. Он любит меня, но не так, чтобы с ним можно было сотрудничать, общаться.
– Вы чувствуете, что ваш отец постоянно хитрит.
– Вот почему я предпочитаю «заместителей». Именно поэтому я разговариваю с
вами, и мне нравятся мужчины, которых я могу уважать, врачи, и, быть может, в глубине
души я чувствую, что мы очень близки, – вот какие чувства внушает мне «заместитель»
отца.
– Я не чувствую, что вы навязываете мне эту роль.
216
– Но вы же мне действительно не отец.
– Нет, я только хотел говорить о близости.
– Знаете, я думаю, с моей стороны это было бы претенциозно: я не могу и надеяться стать вам близкой. А вы недостаточно хорошо меня знаете.
– По крайней мере, я говорю то, что чувствую. А сейчас я чувствую, что вы мне
очень близки.
217