Январь 2014, Часть 3 - Центр гуманитарных исследований
advertisement
ЦЕНТР ГУМАНИТАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ «СОЦИУМ» МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «XVI МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ОБЩЕСТВЕННЫХ И ГУМАНИТАРНЫХ НАУК» (01.02.2014 Г.) 3 Часть г. Москва – 2014 © Центр гуманитарных исследований «Социум» УДК 320 ББК 60 ISSN: 0869-1284 XVI международная конференция посвященная проблемам общественных и гуманитарных наук: 3 Часть: (культурология, религиоведение, исскуствоведение, социологические науки, политологические науки) Международная научно-практическая конференция, г.Москва, 01.02.2014г. - М.: Центр гуманитарных исследований «Социум».-. 160 стр. Тираж – 300 шт. УДК 320 ББК 60 ISSN: 0869-1284 Издательство не несет ответственности за материалы, опубликованные в сборнике. Все материалы поданы в авторской редакции и отображают персональную позицию участника конференции. СОДЕРДАНИЕ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Ашинова Ж.Е. ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ В ПРОЦЕССАХ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ ПАРТИЙНОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН И ЯПОНИИ. ..... 7 Канатников Н.М. СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ (НА ПРИМЕРЕ ЖКХ) В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ОПЫТА ............................... 11 Константинова Н.П. К ЭВОЛЮЦИИ ИДЕЙНЫХ ИСТОЧНИКОВ «ВОСТОЧНОГО ПАРТНЕРСТВА» ...................................................................................................... 15 Лукьянов В.Ю. К ПРОБЛЕМЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ.......................... 17 Молочная В.А. НЕФОРМАЛЬНЫЙ ЛОББИЗМ В СИСТЕМЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ АМБИЦИЙ США НА МИРОВУЮ ГЕГЕМОНИЮ ................................................................... 20 Рассоха К.О. “ЧЕРНЫЙ” PR КАК ДЕСТРУКТИВНАЯ ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ 26 Сибирцев В.А. МОГЛА ЛИ РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ 1917 ГОДА ОТКРЫТЬ ПУТЬ К КОММУНИЗМУ ....................................................................................................... 28 Сопов А.В., Сопов М.А. КАЗАКИ И РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО: ЭВОЛЮЦИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ .......................................................................................... 32 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Драйлинг А.-Л. С., Лапыгин В.Д., Неофитова А.А. ВЗАИМОСВЯЗЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ............................................................................................................. 36 Аншукова Т.Б. РЕФОРМА ПЕНСИОННОЙ СИСТЕМЫ: ФАКТОРЫ И ТЕНДЕНЦИИ ........... 38 Горбачева Н. И., Ахмерова Н.М. ГЕНДЕРНЫЙ ПОДХОД В СОВРЕМЕННОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ. ............................................................................................................... 42 Гужина Г.Н., Гужин А.А. ФОРМИРОВАНИЕ СПРОСА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ НА РЫНКЕ ТРУДА ........... 46 Драган-Иванец Н. В. ДЕТЕРМИНИРУЮЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СЕТЕВОГО ГИПЕРТЕКСТА 49 Евтеев И.А. ПРОБЛЕМЫ ПОДГОТОВКИ КАДРОВ В РЕГИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ «КОЛЛЕДЖ – ВУЗ» .................................................................................................. 54 Жмурова Е.С. ГЛОБАЛЬНЫЕ РЕЙТИНГИ КАК ТЕХНОЛОГИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА РОССИИ В МЕЖДУНАРОДНОЙ СРЕДЕ ............................................................. 56 3 Кабанов В.А. ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ РАБОТАЮЩЕЙ МОЛОДЕЖИ НА ПРОИЗВОДСТВЕННУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ КОМПЕТЕНТНОСТНОГО ПОДХОДА ................................................................. 60 Кирилина Н.В. АКТУАЛЬНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВРАЧА И ПАЦИЕНТА В АКУШЕРСКОЙ ПРАКТИКЕ (РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ) ...................................................... 63 Кистанова Л.П., СОЦИАЛЬНЫЕ КОНТАКТЫ КАК ОСНОВА МОДЕЛИРОВАНИЯ СИТУАЦИЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ БУДУЩИХ СПЕЦИАЛИСТОВ СФЕРЫ ТУРИЗМА С ЦЕЛЬЮ ФОРМИРОВАНИЯ ИНОЯЗЫЧНОЙ КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ..................... 67 Коршикова Д. Р. ТРУДОУСТРОЙСТВО ИНВАЛИДОВ КАК СПОСОБ АДАПТАЦИИ В ОБЩЕСТВЕ. .............................................................................................................. 69 Лапыгин В.Д., Неофитова А.А., Драйлинг А.-Л.С. СПЕЦИФИКА ПРИМЕНЕНИЯ МЕТОДА НЕОКОНЧЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ ДЛЯ ТИПОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА: ЖИЗНЕННЫЕ СТРАТЕГИИ СТАРШЕКЛАССНИКОВ ................................................................ 78 Лутошина В. И. РОЛЬ РЕАБИЛИТАЦИОННЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ДЛЯ УСПЕШНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ ЛЮДЕЙ С ОВЖ ВПЕРВЫЕ ВЫШЕДШИХ НА ИНВАЛИДНОСТЬ В ТРУДОСПОСОБНОМ ВОЗРАСТЕ ................................... 81 Малафеева О. Н. ОДИН ИЗ МЕТОДОВ СОПРОВОЖДЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РАБОТНИКОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ ..... 83 Маркова Н.Г. КОНФЛИКТОУСТОЙЧИВОСТЬ ЛИЧНОСТИ КАК ИНДИКАТОР БЕЗОПАСНОСТИ В ПОЛИКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ......................... 87 Мирзоян С. В. ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК УСЛОВИЕ ПОВЫШЕНИЯ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ УРОКА ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА) ........... 91 Мухаметжанова В.С. СОЦИАЛЬНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТРУДА МУНИЦИПАЛЬНЫХ СЛУЖАЩИХ............................................................................................................. 95 Нагибина О.В. ПЕРСПЕКТИВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ ........................................................................................ 98 Неофитова А.А., Драйлинг А.-Л.С., Лапыгин В.Д. ДОВЕРИЕ: ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ И МЕЖСТРАНОВЫЕ СРАВНЕНИЯ ........................................................................................................... 102 4 Нетусова Т.М. СОВМЕЩЕНИЕ КОЛИЧЕСТВЕННЫХ И КАЧЕСТВЕННЫХ МЕТОДОВ ПОЛУЧЕНИЯ ПЕРВИЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ В ВИЗУАЛЬНОЙ СОЦИОЛОГИИ (НА ПРИМЕРЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ «ЦЕННОСТЬ ЛЮБИТЕЛЬСКОЙ ФОТОГРАФИИ: ГЕНДЕРНЫЙ И ПОКОЛЕНЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ»)........................................................................ 104 Подольская И.А. МНОГОДЕТНЫЕ СЕМЬИ РОССИИ: ОПЫТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА МАГНИТОГОСРКА) ............... 108 Салморбекова Р.Б., Мусаева А. К. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ФОСТЕРНОЙ СЕМЬИ КАК СОЦИАЛЬНОГО ИНСТИТУТА .................................................................. 110 Швачкина Л.А., Слипец А.В. КОНФЛИКТЫ В ЖЕНСКОМ КОЛЛЕКТИВЕ И КАК ИХ ИЗБЕЖАТЬ .......... 113 Ускова К.В. ИНФОРМАТИЗАЦИЯ КАК ФАКТОР ТРАНСФОРМАЦИИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА ............................................................................................................. 116 Чугуева Е. А. СОЦИАЛЬНАЯ АПАТИЯ КАК ФЕНОМЕН ТРАНСФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА ............................................................................................................. 119 Шаршова О.П. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ ............................................................................................................. 123 КУЛЬТУРОЛОГИЯ, РЕЛИГИЕВЕДЕНИЕ, ИССКУСТВОВЕДЕНИЕ Бельтюков А.О. МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА .... 126 Бияздыкова К.А., Кантарбаева Ж.У. КУЛЬТУРА КАЗАХСТАНА НА ПЕРИФЕРИИ ДИАЛОГА КУЛЬТУР ЗАПАДА И ВОСТОКА ............................................................................................................ 129 Воронова М. В. РОЛЬ НАРОДНОГО НАЧАЛА В ВОЗНИКНОВЕНИИ ТЕАТРАЛЬНОДЕКОРАЦИОННОГО ИСКУССТВА СИБИРИ. ................................................. 134 Вычегжанина Н. Ю. РАЗВИТИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТИРОВ В ПРОЕКТИРОВАНИИ В КОНТЕКСТЕ СОЦИО-КУЛЬТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ. ..................................................................... 136 Гетманенко А. О. ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ МОНИТОРИНГ КАК МЕТОД ДИАГНОСТИКИ ДЕТСКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ ОДАРЕННОСТИ .................. 139 Загороднюк В. Е. ТЕХНОЛОГИЯ “ЕДЬЮТЕЙМЕНТ”. ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ ПОЛЬЗА ДЛЯ ВОЗРАСТНЫХ КАТЕГОРИЙ ТЕЛЕВИЗИОННОЙ АУДИТОРИИ ................. 141 Иващенко И. И. ЭКО-КУЛЬТУРНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ГРАФИЧЕСКОГО ЯЗЫКА В ДИЗАЙНЕ ................................................................................................................................... 144 5 Наумов А.В. НЕКОТОРЫЕ ПРИНЦИПЫ ФИКСАЦИИ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОГО ОПЫТА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОКАЛЬНОЙ ШКОЛЫ В НОТНЫХ ИЗДАНИЯХ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ В. ............................................................................... 146 Полуяненкова Ю. ПРОБЛЕМА ГАРМОНИЧЕСКОЙ ЗАСТРОЙКИ ИСТОРИЧЕСКОГО ЦЕНТРА ГОРОДА НА ПРИМЕРЕ ИЗБРАННЫХ ПОСТРОЕК 2010-103 ГГ. САНКТПЕТЕРБУРГА. ......................................................................................................... 149 Пылаев М.Е., Пылаева Л.Д. СОВРЕМЕННАЯ МУЗЫКОВЕДЧЕСКАЯ МЫСЛЬ О РИТОРИКЕ И МУЗЫКАЛЬНОЙ ФОРМЕ В ТРУДАХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ФРАНЦУЗСКОГО И НЕМЕЦКОГО БАРОККО ................................................. 152 Соколова (Колсанова) М. К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ ЛЕВОРУКИХ ДЕТЕЙ В КЛАССЕ ФОРТЕПИАНО. .......................................... 154 Щирин Д.В. К ВОПРОСУ О ВОСПРИЯТИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ НАСЫЩЕННОСТИ МУЗЫКАЛЬНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И ТЕОРИЯ ТЕКСТА. ............................ 157 6 ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Ашинова Ж.Е. к.и.н., доцент кафедры корееведения и японоведения Казахского Национального Университета им. аль-Фараби ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ В ПРОЦЕССАХ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН И ЯПОНИИ. Построение современной развитой партийно-политической системы – одно из важных и основных направлений политической модернизации Республики Казахстан на современном этапе. Общеизвестно, что невозможно построить динамичную и устойчивую политическую систему без развитой партийной структуры и сильных политических партий, соответствующих требованиям эффективной партийной системы. Именно партийно-политическая система призвана обеспечивать политический плюрализм и действительно отражать спектр политических предпочтений населения страны. «Мы будем планомерно осуществлять модернизацию политической системы: это расширение полномочий парламента, подотчетного ему правительства, укрепление роли политических партий, местных органов власти и судебной системы», - отметил глава государства Н.А. Назарбаев, выступая на съезде партии «Нур Отан» [1]. В предлагаемой работе предпринята попытка сравнительного анализа партийных систем современного Казахстана и Японии в контексте процессов политической модернизации. В данной работе рассматриваются вопросы становления и развития партийных институтов и их роль в процессах демократизации политической системы исследуемых государств, и определяется общее и особенное в процессах модернизации партийнополитической системы Республики Казахстан и Японии. Актуальность данной темы обусловлена необходимостью дальнейшего исследования и совершенствования процесса демократизации партийно-политической системы Казахстана. Исследование проведено с целью выявления и, соответственно, использования передового опыта Японии для совершенствования политической модернизации в Казахстане. Научное значение предлагаемой работы заключается в том, что оно будет дополнять имеющиеся работы в области исследования модернизации политических систем, а также восполнит имеющийся пробел в сравнительном анализе политических реформ и формирования новых институтов в Казахстане с лучшим мировым опытом, в данном случае на примере Японии. Практическое значение работы определяется возможностью применения результатов исследования для дальнейшего изучения проблем сравнительной политологии, для внедрения полученных результатов в практику, принятия оптимальных решений в сфере совершенствования политических процессов, механизмов и их 7 реализации. Анализ эволюции партийной системы современной Японии дает возможность утверждать, что современная партийная система Японии – многополюсная, конкурентная, постоянно обновляющаяся и стабилизирующаяся конструкция, которая опирается на традиционный менталитет, характерный приверженностью к достижению общественного согласия. И японская политическая культура, одной из слагаемых которой является партийная система, отличается глубокой приверженностью к социальной и политической гармонии общества. Япония благодаря успешной модернизации всех сторон жизни, в том числе и политической, смогла добиться феноменальных успехов, превратилась в богатую страну с высокими технологиями и бросила вызов передовым странам Европы, несмотря на то, что когда-то сама начинала практиковать европейскую модель развития. Нельзя конечно исключать и то, что в случае с послевоенной Японией определенные политические институты и законы были в значительной степени навязаны стране в связи внешними обстоятельствами и имели исторический разрыв с традиционной культурой. Тем не менее, многие аспекты политической культуры обеспечили поступательное политическое и экономическое развитие страны. Синтез традиционной политической культуры Японии с элементами, заимствованными с Запада, придало своеобразный неповторимый характер японской модели. И сегодня модель политической модернизации Японии вполне может служить образцом и ориентиром для модернизации многих других стран. Анализ партийного строительства Казахстана показал, что процесс становления и развития партийно-политической системы также прошел определенные этапы эволюции, и испытал на себе влияния как внешнего, так и внутреннего характера, обусловленные исторической, политической и этнокультурной спецификой. В данный момент осуществлён переход от однопартийной системы к многопартийности. «Мы последовательно формируем институты гражданского общества на основе демократической модели развития... Если раньше у нас никогда не было многопартийности, то сейчас в стране действуют партии, представляющие весь политический спектр. У нас многопартийный Парламент, Правительство парламентского большинства», - отмечено в Послании Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева в Стратегии «Казахстан-2050» [2]. Однако, процесс совершенствования партийной системы Казахстана пока еще не завершен и продолжается, это закономерное явление и требование политической жизни модернизирующегося общества. В результате проведенного исследования удалось прийти к следующим выводам: по ценностям доминирующей культуры политический процесс в Республике Казахстан и Японии относится к незападному типу; по характеру взаимодействия власти и общества – к вертикально организованному; демократические преобразования партийно-политической системы в исследуемых государствах демонстрируя общие итоги, вместе с тем имеют 8 различный характер, обусловленный временем возникновения и продолжительностью существования демократических политических институтов. Итак, общим в результате процессов модернизации партийнополитической системы Японии и Казахстана является: во-первых, наличие политического плюрализма как важнейшего института демократии, принцип, признающий существование многообразия политических сил с конкуренцией между ними за представительство в органах государственной власти, предполагающий легальное столкновение интересов, дискуссии между сторонниками различных точек зрения, что представлено в исследуемых странах многопартийностью; во-вторых, формирование «полуторапартийной системы» или, в другой терминологии, системы с доминирующей партией, которая служит своего рода «стабилизатором» всей политической системы. Сегодня в Японии доминирующей партией власти является ЛДП (Либерально-Демократическая партия), а в Республике Казахстан – НДП «Нур-Отан». Особенностями же партийно-политической системы исследуемых стран являются различные исторические ситуации, предшествовавшие периоду становления партийных организаций и различный характер функционирования данной системы, обусловленный длительной традицией - более чем вековой историей существования парламента и политических партий в Японии и сравнительно недолгая практика и опыт функционирования партийнополитической системы в Республике Казахстан. В первом случае достаточно упомянуть, что тоталитаризм в Японии не имеет глубоких корней, а в Казахстане советский имеет 70-летнюю историю существования. Кроме того, партийная система Японии имеет богатые традиции и длительную историю. В Японии прообраз первой политической партии - Общество патриотов, появился еще в 1874 г. В последующие десятилетия появление еще нескольких объединений увеличило рост влияния политических партий в государственных делах, однако всплеск милитаризма в период, предшествующий второй мировой войне, привел к подрыву влияния партий и, в конечном счете, к их временному роспуску. Послевоенная демократизация Японии ознаменовалась возникновением широкого спектра политических партий, и в середине 50-х гг. в Японии функционировали Либерально-демократическая партия, Социалистическая партия Японии и Коммунистическая партия. В 1955 г. завершилось формирование политической структуры Японии, которую принято именовать «политической системой 1955 г.». Суть системы заключалась в парламентском соперничестве главным образом двух партий – ЛДП и СПЯ, причем первая неизменно формировала однопартийное правительство, а вторая довольствовалась положением вечной оппозиции. Вследствие эволюции партийной системы Японии на политической сцене появились Партия чистой политики – Комэйто, Партия демократического социализма и Социал-демократический союз. Именно к этой специфичной ситуации в японской политической системе применим термин «полуторапартийной системы», означавший наличие множества политических 9 партий де-юре и единственно возможное правление ЛДП де-факто. Наличие плюрализма политических объединений не означало конкуренции в период выборов и возможности прихода к власти никого, кроме ЛДП. В японской парламентской демократии долгое время работала модель доминантной партии в лице ЛДП, которая практически срослась с административным аппаратом. Глубинные причины долголетия партии следует искать в политических, социально-психологических и даже моральнонравственных традициях, которые пронизывают японское общество. Несмотря на единоличное правление ЛДП на протяжении нескольких десятков лет, общество в целом можно было назвать плюралистическим, поскольку в нем действовали различные политические партии и объединения. К началу XXI века в политической жизни Японии заметную роль играют шесть крупных политических партий. В 2007 г. либерал-демократам не удалось набрать большинство голосов избирателей, что стало доказательством кризиса правящей партии. Однако уже в 2013 г. ЛДП вновь получила контроль над обеими палатами парламента Японии. Процесс же становления политической системы в Республике Казахстан проходил в специфических условиях. Особенностями демократического транзита объясняется тот факт, что очень долгое время политические партии находились лишь на стадии становления, не имея корней в обществе, они представляли собой верхушечные образования. Важным шагом в процессе формирования многопартийности в Казахстане можно считать признание Конституцией РК 1995 г. идеологического и политического многообразия. Затем в 1996 году последовало принятие Законов Республики Казахстан «Об общественных объединениях» и «О политических партиях» и хотя они были направлены на укрепление многопартийной системы в стране на общедемократических принципах, но, в то же время носили ограничительный характер в отношении деятельности партии. Принятие 27 июля 2002 года нового Закона «О политических партиях» предопределило начало нового этапа в истории развития многопартийной системы в Республике Казахстан, а в 2004 г. была выдвинута развернутая программа развития многопартийности в республике. В августе 2007 года в результате внеочередных парламентских выборов в Мажилис партия «Нур Отан» завоевала все 98 депутатских мандатов и, в силу особенностей избирательного законодательства, была монопольно представлена в Парламенте. На момент последних парламентских выборов в РК действовали 9 политических партий. По итогам выборов в Мажилис 2012 года нижняя палата парламента стала многопартийной: в ее состав вошли депутаты от трех партий – НДП «Нур Отан», партии «Ак жол» и КНПК. В настоящее время в Казахстане сформировалась политическая система, основанная на утверждении во власти одной партии, что на протяжении почти 40 лет демонстрировала и Япония. Опыт Японии доказывает, что единоличное правление одной политической партии при наличии партийного плюрализма и регулярных демократических выборов не есть отрицание демократии. В заключение хотелось бы отметить, что на современном этапе возросло 10 понимание важности дальнейшей модернизации политической системы Республики Казахстан в сторону дальнейшего усиления роли и ответственности политических партий. Ключевые слова: Казахстан, Япония, модернизация, партийная система, сравнительный анализ. Литература: 1. Выступление Н.А. Назарбаева на съезде партии Нур-Отан // http://www.newskaz.ru/politics/20110211/1145161.html. 2. ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН - ЛИДЕРА НАЦИИ Н. А. НАЗАРБАЕВА НАРОДУ КАЗАХСТАНА. СТРАТЕГИЯ «Казахстан-2050» Новый политический курс состоявшегося государства. 14 декабря 2012 г. // http://www.akorda.kz/ Канатников Н.М. Российский государственный социальный университет, аспирант кафедры политологии и социальной политики Гайва Е.В, к.и.н. Информационно-аналитический центр «Мегаполис», эксперт СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ (НА ПРИМЕРЕ ЖКХ) В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ОПЫТА По Конституции Российская Федерация – социальное государство. Развивая соответствующие институты, необходимо должны добиваться повышения их эффективности. На этом направлении уместно использовать зарубежный опыт, поскольку в современном глобализирующемся мире происходит его интернационализация. Одно из направлений социальной реформы – модернизация и инновации городского хозяйства, сферы ЖКХ. К примеру, общие подходы к регулированию и управлению этой сферой муниципальных образований (США, Англия, Франция, Германия) так или иначе, сходятся в одном: регулирующие органы определяют правила работы частных предприятий-конкурентов, защищают права потребителей, гарантируют выполнение стандартов качества на жизненно важные услуги. Вся система менеджмента выглядит как децентрализованное управление с контролем по отклонениям [1]. Но не все, что хорошо «немцу» годится для «россиянина». Особенностью управления жилищно-коммунальным хозяйством в России, которая не дает в полном объеме применить накопленный за рубежом опыт, является то, что ЖКХ в России — существенно дотируемая отрасль. Кроме того, имеет место перекрестное субсидирование. Рыночные отношения предполагают возможность передачи жилого фонда от одной управляющей организации другой, а также от одного поставщика услуг другому. При этом необходимо предусмотреть возможность передачи информационной поддержки, необходимой для выполнения функций. 11 Управление многоквартирными домами является интернациональной темой, объединяющей большинство цивилизованных стран и оперирующей достаточно близкими понятиями одним из которых является объединение собственников жилья (ОСЖ). Это некоммерческие потребительские организации, объединяющие собственников объектов недвижимости или пайщиков, обычно создаваемые с целью управления комплексом недвижимого имущества. ОСЖ стало общим понятием для различных юридических форм жилищной кооперации, к примеру, таких как территориальные сообщества жителей (Planning Unit Developments — PUD), кондоминиумы (Condominium Association), жилищные кооперативы (Housing Cooperatives) в США и Канаде; синдикаты во Франции; квартирные акционерные общества в Финляндии; объединения совладельцев многоквартирных домов (ОСМД) в Украине; товарищества собственников жилья (ТСЖ) и жилищно-строительные кооперативы (ЖСК) в России [1]. С точки зрения системного подхода к управлению многоквартирными домами Россия не выстраивает эксклюзивную модель, а достаточно обдуманно использует международный опыт с учетом собственной истории развития ОСЖ. Еще в дореволюционной России существовали города-объединения; в период НЭПа — жилищные кооперативы (ЖК), жилищно-арендные кооперативные товарищества (ЖАКТ). Молодежные жилищные кооперативы (МЖК) были распространены в СССР в 1970-1990-е годы [2]. Достаточно важным критерием оценки социальной ориентированности рынка коммунальных услуг является доля затрат на жилищно-коммунальные услуги (ЖКУ) в общем объеме потребительских расходов домашнего хозяйства. Обычно эту долю называют бременем жилищно-коммунальных платежей. В соответствии с федеральным стандартом, установленным Правительством России, субсидию на оплату жилья и коммунальных услуг может получить семья, если расходы на ЖКУ превышают 25% от ее совокупного дохода. В таблице 1.1. приведены средние данные относительно бремени жилищно-коммунальных платежей домашних хозяйств России, Чехии и США. Такой выбор государств представляется, на наш взгляд, целесообразным, так как он позволяет осуществить мониторинг ситуации с жилищно-коммунальными платежами, как в государстве классического капитализма, так и постсоциалистических странах, находящихся на разных уровнях развития. Государственное регулирование сферы услуг ЖКХ в России осуществляется посредством: 1) прямых методов регулирования через государственный сектор; 2) косвенных рычагов, в частности, индикативного планирования. Регулирование осуществляется через бюджет, финансовокредитную систему, налоги и иные денежные рычаги. Вмешательство государства в сферу услуг ЖКХ происходит и за счет большой доли государственного сектора в коммунальном обслуживании и жилищном строительстве. Необходим пересмотр существующих норм государственного регулирования реструктуризации сферы услуг ЖКХ, необходимы реформы 12 системного характера, связанные с упрощением перемещения ресурсов и капитала между секторами экономики. Реструктуризация сферы услуг ЖКХ предполагает одновременное участие в ней государственных, муниципальных и частных предприятий. Услуги ЖКХ в крупных городах России на данный момент не соответствуют потребительским ожиданиям и запросам населения и, несомненно, требуют реструктуризации с учетом самых эффективных примеров из вышеописанной зарубежной практики. Таблица 1 Доля жилищно-коммунальных платежей в структуре потребительских расходов домашних хозяйств по странам мира [3]. Страна Доля расходов по оплате жилья, % Доля расходов по оплате коммунальных услуг, % Итого, % Год оценки Россия 1,4 7,9 9,3 2010 США 19,0 7,9 26,8 2010 Чехия 12,3 10,9 23,2 2010 В столице создан Центр инновационного развития Москвы (ЦИР), который подписал соглашение об участии в «Международной программе городских инноваций» — Living Labs Global Award. Программа позволяет «пересаживать» в столицу технологии, которые уже проявили себя как эффективные в Лондоне, Париже, Барселоне, Сан-Франциско, Бостоне, Рио-де-Жанейро, а кроме того, вместе искать решения самых острых городских проблем, привлекая инновационный бизнес и экспертное сообщество разных стран. «В 10 раз больше интеллектуальных ресурсов, в 3 раза меньше затрат времени, финансово выгодно» — так рекламируют LLGA участники. Отчитаться в первых результатах Москва планирует к лету. Программа реализуется совместно с известной краудсорсинговой платформой Citymart, которая сотрудничает с крупнейшими мегаполисами Европы, Америки, Африки, Азиатско-Тихоокеанского региона. (Краудсорсинг — букв.: использование ресурсов толпы, от англ. crowd и sourcing.) Фактически речь идет о виртуальной площадке, где обнародуются основные задачи, которые стоят перед городом. Компании и новаторы со всего мира присылают свои решения. Экспертное жюри оценивает каждое ноу-хау, выбирает наиболее перспективные, а их авторов приглашают на встречу с заинтересованной стороной (чиновниками, инвесторами) и помогают запустить проект в пилотном режиме. «Место встречи спроса и предложения», — говорят про виртуальную площадку специалисты. Инновационные компании получают «витрину» для своих разработок, а администрация города — удобный инструмент для поиска решений. До конца 2014 года Москва опубликует первые 10–20 открытых запросов и проанализирует присланные в ответ проекты. Самые удачные из них протестируют. Посмотреть презентации проектов можно на сайте конкурса www.apichallenge.ru [4]. Проект по созданию еще одной такой системы в рамках государственного контракта реализует компания «Энигма Энтер» и её подразделение 13 Информационно-аналитический центр «Мегаполис». Наша задача – совершенствование информационно – аналитического сопровождения системы ЖКХ города Москвы. Ответы на обращения граждан, юридические консультации, анализ работы коммунальных служб столицы должны осуществляться на базе единой электронной автоматизированной системы. Таким образом возможно повысить эффективность работы всех звеньев обширного коммунального хозяйства города. По каким же направлениям «Мегаполис» реализует проект? Во-первых, ведётся сбор обращений граждан, поступающих по разнообразным каналам. Москвичи шлют письма по почте, направляют обращения на пейджер, задают вопросы по телефону, пишут на три специализированных столичных портала, посвящённых вопросам предоставления и оплаты коммунальных услуг, обслуживанию и содержанию жилого фона и работе дорожного хозяйства столицы. Обращения, полученные из всех источников, вводятся в единую базу и распределяются по тематике. Вовторых, в рамках единой системы квалифицированные специалисты готовят ответы на поступившие вопросы москвичей, дают юридические консультации гражданам. В-третьих, «Мегаполис» формирует масштабную аналитическую базу, описывающую ситуацию в жилищно-коммунальной сфере города. Источником для анализа служат не только обращения граждан, но и оперативные данные от учреждений ЖКХ, а также публикации в СМИ, сообщения москвичей в социальных сетях и блогах. То есть «Мегаполис» выстраивает систему, которая позволяет собрать разрозненные сведения, рассчитывать разнообразную статистику и создавать общую картину для принятия органами управления в коммунальной сфере необходимых решений. Столица собирает умные решения, которые могут быть реализованы в интересах города и горожан. А это значит, что Москва и иные мегаполисы мира – это лаборатории инноваций. Литература: 1. См.: Официальный сайт Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации. [сайт]. URL: http://www.economy.gov.ru/minec/main (дата обращения: 23.08.2013). 2. См.: Уральский опыт МЖК // Российская газета. 1986. 15 окт. Уральский рабочий. 1986. Октябрь. 3. См.: Российский статистический ежегодник. 2010. / Стат.сб . Росстат. — М., 2011. .:Официальный сайт Бюро статистики труда, США (Bureau of Labor Statistics, USA). [сайт]. URL: www.bls.gov (дата обращения: 28.07.2012). 4. См.: Петрова И. С миру по мысли. Столица собирает «умные решения» в рамках «Международной программы городских инноваций». Московский комсомолец. 2013. 16 дек. 14 Константинова Н.П. к. филос. н., доцент Санкт-Петербургский государственный экономический университет, доцент кафедры истории и политологии К ЭВОЛЮЦИИ ИДЕЙНЫХ ИСТОЧНИКОВ «ВОСТОЧНОГО ПАРТНЕРСТВА» Проблемы партнерства России и Европы имеют различные аспекты. Что касается идейной базы, то здесь обращает на себя внимание евразийская концепция. Её многообразное содержание широко отражено в российской и зарубежной научной литературе. Причем внимание исследователей останавливается как на рациональных, так и мифологических трактовках евразийского учения. Анализ евразийского дискурса, на наш взгляд, позволяет наметить идейные мосты «восточного партнерства». Так, отмечается геостратегическая общность России и Германии [1]. Это важно, поскольку Европа не выступает в качестве единого игрока, и в отношениях с Россией государства-члены Европейского Союза в первую очередь отдают предпочтение двухсторонним связям. С другой точки зрения ЕС рассматривается как разобщенная группа, которая потенциально может распасться на части. Между тем недостаток единства в ЕС и особенности общей российской политики связаны скорее не с различием в понимании ситуации, а со стремлением некоторых государств поставить во главу угла краткосрочные экономические интересы, порождающие конфликт ценностей и выгоды. В первую очередь, по некоторым оценкам, это относится к Великобритании и Польше. Как бы то ни было, это партнерство, по многим оценкам, так и не принесло плодов, а зона свободной торговли, к созданию которой оно должно было привести, по-прежнему не реализована на практике. Объемы товарообмена действительно очень значительны (на членов ЕС в совокупности приходится большая часть всего российского экспорта), но в политическом и организационном плане процесс протекает недостаточно результативно. Однако то, что должно было бы обеспечить эффективность - раздел переговоров на четыре «пространства» сотрудничества как устранения препятствия переговорного процесса, - не помогло решению проблемы. Исходя из этого, можно предположить, что географическое соседство и геополитическая солидарность - это разные факторы партнерства. Представляется, одной из современных черт эволюции евразийства, кроме всего прочего, является подход З. Бжезинского, представленный в одной из его последних работ [2]. Оригинальность авторского видения проявляется в предложении того, чтобы для решения насущных проблем, выйти за их тесные пределы. Так, отмечается необходимость создания «широкого Запада», который бы включал в себя евроатлантическое сообщество, а также Россию, Украину или Турцию. Учитывая свое географическое положение, Россия также могла бы способствовать развитию глобальной инфраструктуры и экономической интеграции между ЕС, Китаем и США. Со временем такое экономическое 15 сотрудничество естественным образом может перерасти в военное взаимодействие. Когда это произойдет, можно будет говорить о настоящем и жизнеспособном Западе, реализующим свои интересы по всему миру. Другими словами, самая важная задача современности - выработать методы, при помощи которых сильнейшие мировые государства начнут формировать трансконтинентальную систему глобального сотрудничества. Между тем автор, может показаться, пишет о необходимости создания долгосрочного стратегического проекта, охватывающего весь Евразийский континент, считая, что лишь подобное образование может стать стратегическим партнером США, несмотря на трудности представления о том, как объединить Евразию и общей повестке стратегических задач для ЕС, России и Китая. Тем не менее, автор не говорит о формировании «евразийского стратегического союза» и тем более «объединенной Евразии». В работе речь идет только о создании более широкой системы противовесов, которая поможет сохранить стабильность на всем евразийском суперконтиненте. Такую авторскую осторожность нельзя не разделять. Во-первых, в связи с текущим европейским дискурсом об интеграции, хотя в этом отношении З. Бжезинский не принимает гипотезу о возможности распада ЕС. Во-вторых, предпосылка экспертом того, что партнерство не может строиться на ином механизме, чем механизм компромисса. На самом деле, необходима долгосрочная стратегия действий, более дифференцированная и продуманная политика. Есть ли такая стратегия в Европе – вопрос риторический. Теоретико-познавательные трудности её формирования, представляется, отмечены концепцией «политического бизнес цикла». Однако присущие последней антиисторизм и соответствующая онтология экономического времени и пространства, не предполагающие ни долгосрочность сотрудничества, ни эволюционный путь демократии, становятся когнитивным барьером в разработке подобной стратегии. Действительно, к концу десятилетия Россия, по данным такого рейтингового агентства как PricewaterhouseСoopers в январе 2013 года, войдет в пятерку самых крупных экономик мира. Она станет крупнейшим рынком Европы, главным поставщиком энергоресурсов в Китай et cetera. Европа - это пространство от Атлантики до Урала, отмечал В.Н. Татищев (1720), пусть этот тезис указывает лишь вектор, а не формирование завершенного геопространства. Подобный евразийский проект способствовал бы созданию «двойного континента», хотя бы и существует альтернативный сценарий: Россия может еще сильнее повернуться к Востоку. Так или иначе, при объединении экономических ресурсов России и Европы в XXI веке установилось бы образование, простирающееся от Лиссабона до Владивостока. Европа, разумеется, просто обязана утверждаться как мощная и единая структура. Восточное партнерство не может не развиваться в плоскости адекватного восприятия России и изменений на евразийском пространстве. 16 Литература 1. Полемика, представляется, восходит к публикации текста немецкого философа В. Шубарта «Европа и душа Востока» и лекции И.А. Ильина «О национальном призвании России» (1940) с его критической оценкой. 2. См.: Brzezinski Z. Strategic Vision – American and the crisis of global power, New York. Basic Book. 2012. Лукьянов В.Ю. Кандидат исторических наук, доцент Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики, доцент кафедры Всемирной истории К ПРОБЛЕМЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ Предыстория проблемы. Сегодня главным гарантом соблюдения прав человека является ООН, нормы международного права, закрепленные в ее уставе. Именно Устав ООН стал первым международным договором, зафиксировавшим основные права человека. Принятая ООН в 1948 году «Всеобщая декларация прав человека» декларировала равенство прав и свобод человека «вне зависимости от пола, расы, языка или религии», провозглашала дух братства, право на жизнь свободу и неприкосновенность, запрет пыток, свободу совести и вероисповедания, равенство прав от рождения. и т. д.[1] Сложность процесса принятия «Декларации...». При принятии «Декларации...» имели место серьезные противоречия между СССР и странами Запада — прежде всего США, вызванные разным понимаением и толкованием прав человека из за имевшихся идеологических противоречий. Например, СССР категорически возражал против включения в «Декларацию...» права на собственность, как одного из важнейших прав человека, поскольку право собственности в корне противоречило самой природе коммунистического учения. Страны запада в этом случае пошли на уступку СССР и формулировка «право собственности» была заменена более обтекаемым и компромиссным «правом на достойное существование». Основные права и свободы в «Декларации...» носили общий, неконкретный характер, а сама «Декларация...» была документом рекомендательного характера. Положени «Декларации прав человека» были конкретезированы в период 1960- 1970-х годов, принятием двух пактов о правах человека, положения которых носили уже не рекомендательный, а обязательный характер - «Пакт о гражданских и политических правах» и «Пакт о социальных экономических и культурных правах личности». В этих документах, были законодательно закреплены такие права и свободы человека как право на жизнь, на труд, на защиту материнства и детства, на образование, на создание профсоюзов, свобода совести, собраний, слова, вероисповедания, равенство перед законом, запрет рабства, запрет пыток, и т. д. [4;5]В свою очередь, оба пакта и «Всемирная декларация прав человека» были объедененины в так называемый Международный билль о 17 правах человека. Именно этот документ сегодня и является основой для деятельности ООН в защите прав человека. Решением вопросов, связанных с защитой прав человека в ООН занимаются как руководящие структуры этой организации — Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея, так и структуры специализированные Верховный комиссар по правам человека, комиссия по правам человека. В случае нарушения каким либо государством прав человека ООН может применить против него систему санкций - от сравнительно мягких — дипломатических демаршей — до более жестких — экономических и даже военных. Основная проблема сегодня — противоречие между двумя базовыми принципами международного права, зафиксированными в Уставе ООН — принципом суверенитета государства и принципом необходимости соблюдения прав человека. С одной стороны - принцип суверенитета, подразумевающий, что каждое государство мира обладает правом на суверенитет, то есть на непркосновенность его границ, защиту со стороны мирового сообщества в случае агрессии против него другого государства и на проведение самостоятельной внутренней политики. С другой - принцип прав человека, подразумевающий то, что каждое государство мира обязано обеспечить человеку его основные права — прежде всего право на жизнь, на свободу, безопасность и т. д. Абсолютно недопустимым является проведение в государстве политики геноцида — то есть целеноправленного уничтожения той или иной группы общества по национальному, религиозному или какому либо иному признаку. Вопрос — что важнее и приоритетнее — права человека или принцип государственного суверенитета, право государства на проведение независимой внутренней политики, может ли ООН и мировое сообщество вмешаться в дела суверенного и независимого государства если в нем проводиться политика геноцида, в массовом порядке нарушаются права человека. В практической плоскости это противоречие можно наглядно проиллюстрировать на примере событий в Сирии. Суть событий в Сирии вооруженное противостояние между президентом страны Башаром Асадом и сирийской оппозицией. Все попытки США и европейских государств — Франции, Англии и Германии добиться решения Совета Безопасности о применении санкций против режима Башара Асада, который США и их союзники считают диктаторским и антинародным наталкиваются на противодействие сразу двух членов Совета Безопасности — России и Китая, последовательно блокирующие усилия США и их европейских союзников использованием права «вето». Россия и Китай накладывали «вето» на проект соответствующего решения Совета Безопасности дважды — в октябре 2011 и феврале 2012 годов. Причина - Россия и Китай с одной стороны и страны Запада с другой трактуют события в Сирии с полярно противоположных позиций. США и их европейские союзники считают, как уже было сказано выше, режим Башара Асада антинародным и этим оправдывают необходимость вмешательства в дела 18 Сирии, применение против нее санкций. Позиция России в заявлении министра иностранных дел России С.А. Лаврова - «Резолюция, о которой говорят наши западные партнеры … замышляется ими исключительно с одной целью: обострить ситуацию и создать условия для смены режима».[2] По мнению официальных представителей России и Китая, насилие в Сирии должно быть прекращено через политический диалог противостоящих сторон — то есть президента Асада и оппозиции.[6] Вопос — как совместить принцип соблюдения прав человека и право государства на суверенитет, на проведение независимой внутренней политики? Проблема не имеет однозначного решения. Неверно выстраивать решение проблемы по принципу жесткого выбора — либо права человека, либо государственный суверенитет. На практике необходимо оценивать каждый конкретно взятый случай, специфику ситуации. Тем не менее, определенные пути решения проблемы наметить можно. Прежде всего следует обратить внимание на то, что универсальность понятия «права человека» достаточна сомнительна. В трактовке прав человека в каждом конкретно взятом государстве существует определенный «зазор», «допуск» обусловленный разными уровнями социально-экономического и политического развития, культуры, традиций, религии и т. д. Пример - положение женщины в странах Запада и Востока. В западных странах женщины пользуются равными правами с мужчинами, занимают достаточно высокие посты в органах государственно-политической власти, делают успешную карьеру в бизнесе и т. д. В странах Востока — например в арабских государствах такие вещи как карьера, работа, власть для женщин недоступны. Удел женщины — воспитание детей, работа по дому, забота о муже. Причина различие в религиозных и культурных традициях Востока и Запада. Для Востока идея равноправия мужчины и женщины абсолютна неприемлима, так же как для Запада неприемлима идея неравенства мужчин и женщин. Вывод - каждой стране мира необходима собственная трактовка понятия «права человека» с учетом культурной, религиозной и национальной специфики. Другой вопрос, что никакие особенности национальной, культурной или религиозной специфики не могут оправдать такие вещи как геноцид, насильственную ассимиляцию того или иного национального меньшинства, преследования за религиозные убеждения и т. д. Очевидно, что здесь необходимо достижение некоего компромисса между общим и частным — то есть между базовыми нормами международного права, универсальными и обязательными для всех государств мира и трактовкой, интерпретацией этих норм с учетом национальной специфики. То есть, на международном уровне (впервую очередь — в уставе ООН) должны быть сформулированы важнейшие права человека, нарушение которых абсолютно недопустимо — прежде всего право человека на жизнь и на свободу. Должны так же действовать и эффективные международные структуры по контролю за выполнением этих прав. На государственном уровне - государства мира 19 должны привести свои законодательства в соответствии с международными стандартами и гарантировать их выполнение. При этом законодательство каждой конкретной страны может допускать определенные интерпретации в трактовке менее важных прав человека, связанных с особенностями национальной, религиозной и культурной специфики. Литература 1.Всеобщая декларация прав человека http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml 2.Запад пытается обострить ситуацию, чтобы сменить режим в Сирии — Лавров. Интерфакс. 05.11.2012 http://www.interfax.ru/news.asp (дата обращения 11.12.2013) 3.Клинтон: России и Китаю придеться объясниться перед народом Сирии. Росбалт.Ru , 06/10/2011.http://www.rosbalt.ru/main/allnews (дата обращения 11.12.2013) 4.Международный пакт о гражданских и политических правах. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml 5.Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactecon.shtml 6.Чуркин: Заблокированаая РФ резолюция по Сирии отражала конфронтационный подход. Росбалт.Ru, 05/10/2011; Молочная В.А. Российский Государственный Гуманитарный Университет Аспирантура социологического факультета НЕФОРМАЛЬНЫЙ ЛОББИЗМ В СИСТЕМЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ АМБИЦИЙ США НА МИРОВУЮ ГЕГЕМОНИЮ Окончательная цель американской внешней политики должна быть доброй и высокой: создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество в соответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересами человечества. Однако в то же время жизненно важно, чтобы на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросающий вызов Америке. (Збигнев Бжезинский, «Великая шахматная доска», 1997 г.) Об устранении России как одной из сильнейших держав мира в свое время цинично заявил американский Президент Билл Клинтон на закрытом совещании Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США 24 октября 1995 года. «Последние десять лет наша политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать Президент Трумэн с Советами посредством атомной бомбы. Правда, с одним 20 существенным отличием – мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство. Да, мы позволим России быть державой, но империей будет только одна страна – США» [1]. Нельзя отрицать тот факт, что многих своих целей США достигли, а остальных стремятся достигнуть, расшатывая положения в странах, граничащих с Россией. По сей день их внешние геополитические и военностратегические интересы ориентированы в основном на восток. Интересен тот факт, что США, страна, в которой лоббизм узаконен, для решения наиболее важных своих внешнеполитических задач использует именно инструменты неформального лоббизма. «Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наша цель и задача в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии» [2], вот, в частности, пример почти 20-летней давности. Распад СССР и окончание полувековой «холодной войны» определили завершение эпохи биполярного мирового устройства. Процессы глобализации, в которых далеко не последнюю роль играли США, формировали новые внешнеполитические цели. В начале 90-х годов 20-го века перед США стоит задача разработки новой глобальной стратегии. Так, в 1990 году президент США Дж. Буш (старший) выступает с концепцией создания «нового мирового порядка». В 1992 году в прессе, в результате утечки информации, появляется секретный документ Пентагона «Рекомендации для оборонного планирования» в котором сказано, что США должны демонстрировать способность к лидерству, защищать новый порядок и убеждать потенциальных оппонентов не претендовать на более высокую роль и не прибегать к агрессивной политике. В документе подчеркивалась важность осуществления контроля над событиями в России, так как она по-прежнему оставалась второй ядерной сверхдержавой [3, с. 59]. Решая вопрос о методах обеспечения интересов США в глобальной экономике, одному из аналитиков Демократической партии Роберту Д. Хорматсу (в настоящее время заместитель Госсекретаря США по вопросам экономического роста, энергетики и окружающей среды) удалось сформулировать новый взгляд на внешнюю политику США. Он считал, что, исходя из собственных экономических и политических интересов, Соединенные Штаты должны возглавить мир для обеспечения устойчивого роста и стабильности международной системы, предотвращения кризисов. При этом не требовалось создания новых наднациональных структур [4]. В 1994 году Администрация Президента США Б.Клинтона работает над официальным документом, известным как «Стратегия национальной безопасности вовлеченности и расширения» (A National Security Strategy of Engagement and Enlargement, THE WHITE HOUSE, July 1994, February 1996) [5][6]. Американские аналитики и политические деятели анализируют итоги «Холодной войны» с целью корректировки международной, глобальной стратегии США, определяющей устройства мира (в понимании США) и 21 пересматривающей основы внешней политики США как единственной сверхдержавы. После победы Б.Клинтона на президентских выборах в ноябре 1996 года, Стратегия расширения была оформлена в «Стратегию национальной безопасности в новом столетии» (A National Security Strategy for a New Century, THE WHITE HOUSE, May 1997) [7, с. 17], в которой изложены основы политики администрации Клинтона на второй срок президентства. Основные положения стратегии США заключались в следующем: США – нация с глобальными интересами; задача руководства – поддерживать превосходство во всех сферах (дипломатической, технологической, индустриальной, военной) для защиты интересов США; для выполнения этой задачи США могут действовать совместно с другими странами, а также одиночку, если это необходимо; США – единственная страна, способная осуществлять мировое лидерство при разрешении международных проблем. Таким образом, США подтверждали свое право на односторонние действия, подразумевали широкомасштабное регулирование международных отношений на глобальном и региональных уровнях, в том числе, в сферах влияния России. Интересен факт, что Россия в данном документе не была выделена в отдельное региональное направление американской политики, а рассматривалась как одно из новых государств, отношения с которым объявлялись важными для европейской безопасности и бесконфликтного развития Европы. Тогда как политика США в странах СНГ и Балтии наделялась особым статусом: независимость, суверенитет и территориальная целостность, а также успех политических и экономических реформ в этих государствах представляли особую важность для американских интересов. Фактически страны СНГ объявлялись зоной жизненно важных интересов Соединенных штатов [8, стр.737]. Для реализации столь масштабных задач, США стремятся к сохранению Североатланстического Альянса и его адаптации к новым геополитическим условиям (усиление Германии, самостоятельность стран Центральной и Восточной Европы, распад Югославии, распад СССР) и НАТО становится эффективным инструментом влияния. На необходимость «приспособления» НАТО к реалиям мира также обращал внимание американский политик, госсекретарь США (1973-1977) Генри Киссинджер: «В качестве подхода к вопросам внешней политики вильсонианство предполагает, что Америка обладает исключительными качествами, проявляющимися в неоспоримых добродетелях и неоспоримой мощи. Соединенные Штаты были до такой степени уверены в собственной силе и высокой моральности своих целей, что всегда видели себя в роли борца за собственные ценности в мировом масштабе. Американская исключительность должна была стать отправной точкой вильсонианской внешней политики… Но коль скоро вильсонианство становится все более не соответствующим времени, а обязательные принципы вильсонианской внешней политики (коллективная безопасность, обращение соперников в свою веру и приобщение американскому образу жизни, международная система решения споров 22 юридическим путем и безграничная поддержка этнического самоопределения) во все меньшей степени находят воплощение на практике… Подъем прочих силовых центров: Западной Европы, Японии и Китая — не должен тревожить американцев. В конце концов, совместное использование мировых ресурсов и развитие иных обществ и экономик были типично американской задачей еще со времен «плана Маршалла» [9]. Пожизненный президент Международного института стратегических исследований М.Ховард считал, что именно НАТО призвана быть «стабилизирующим» фактором для всего мира и единственно подходящей структурой, в рамках которой США и европейские государства «могут координировать свою политику» [10]. В тоже время известный американский политик и учёный, помощник Президента США Дж.Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский, раскрывая причины заинтересованности США в сохранении НАТО, особо подчёркивал, что Альянс является «основным механизмом» осуществления американского влияния в европейских делах, без которого Европа стала бы не только уязвимой, но и «почти немедленно политически расколотой»[11]. Решимость США и европейских союзников на сохранение и адаптацию НАТО к новым условиям также нашла отражение и в принятой на Римском саммите в ноябре 1991 года новой Стратегической концепции (Стратегическая концепция – 91) [12, стр. 89]. Согласно Стратегической концепции-91 США и их партнёры по НАТО стремились не только начать адаптацию Альянса к новым условиям, но и не допустить распространения в Европе идеи об СБСЕ как основном механизме безопасности на континенте. Помощник по национальной безопасности Президента США Дж.Бушастаршего Б.Скоукрофт, отражая позицию президента, утверждал, что «ни при каких условиях» нельзя позволить СБСЕ «проглотить НАТО и его функции» [13]. Эта позиция предопределялась успешными для Запада итогами «холодной войны», которые создавали перспективу посредством НАТО реализовать «геостратегическую цель Америки» – через трансатлантическое партнёрство укреплять позиции США не только в Европе, но и в целом на Евразийском континенте для продвижения «международного демократического порядка и сотрудничества» [14]. Учитывая, что энергоресурсы и связанные с ними капиталы, превращались в инструменты регионального и мирового влияния, то идея «международного демократического порядка и сотрудничества» вполне могла включать и крайне практическую задачу – получение наиболее удобного доступа к запасам нефти и газа на Ближнем и Среднем Востоке, в Азии для обеспечения высокоразвитых экономик Запада. Таким образом, «стратегия расширения» определяла включения стран Восточной Европы, а также Черноморского и Каспийского регионов в сферу внешнеполитических интересов США через расширение НАТО на Восток. Посмотрим, чем, в частности, вызван интерес США к странам черноморско-каспийского региона. США является энергозависимым 23 государством. Несмотря на попытки страны снизить свою энергозависимость, она все еще остается на высоком уровне. В связи с чем, перед США стоят задачи поиска альтернативных источников энергии, роста собственной добычи энергоресурсов (месторождения нефти на Аляске, залежи сланцевого газа) и поиск иных источников импорта энергоресурсов (трубопроводы, например, Баку-Тбилиси-Джейхан, проект Наббукко (заморожен)). Тем не менее, даже на сегодняшний момент, несмотря на сложную ситуацию в мировой экономике, экономика США (по оценкам аналитиков), скорее всего, будет расти в 2014 году, что будет поддерживать высокий спрос на энергоносители. А в конце прошлого века эта потребность была тем более высока. При этом Черноморский и Каспийский регионы могут рассматриваться как стратегические альтернативные источники нефти, а также как территории, обеспечивающие доступ США к перспективным рынкам Китая, Пакистана, Индии и Юго-Восточной Азии. Приоритетность этих регионов, в том числе, отражена в Стратегии национальной безопасности США от 2002 года (The National Security Strategy of the United States of America, September,2002) [15]. Кроме того, основной военно-стратегической задачей США в черноморско-каспийском регионе может стать задача недопущения объединения трех геополитических соперников США – России, Китая и Ирана – в единый блок. Для решения данной задачи США стремятся иметь с Азербайджаном, Казахстаном, Туркменистаном (страны-поставщики энергоресурсов), а также с Грузией, Украиной, Румынией, Молдовой, Болгарией (страны-транспортеры энергоресурсов) отношения стратегического партнерства. Долговременной целью США является ограничение политического, экономического и военного влияния России на страны региона, в частности Казахстан, Туркмению, Азербайджан, Армению, Грузию, Молдову и Украину [16]. Таким образом, для решения военно-стратегических США используются структуры НАТО. Что определяет существенную роль неформального лоббизма в решении важных стратегических задач любой страны. Для решения задачи мирового господства США также активно используют политику вмешательства в жизнь и строй других государств, вливая огромные средства на обеспечение деятельности своих спецслужб, обеспечивающих решение этих задач. «Заманивание» государств Восточной Европы в структуры Альянса (НАТО) далеко не единственный способ влияния на мировую геополитику. Кроме того, наглядным примером служат «оранжевые революции» в ряде стран Ближнего и «Большого Ближнего Востока» (один из вариантов «правильной» геополитической трансформации) [17]. Американское видение переустройства Ближнего Востока, в том числе, предполагает раскол советского геополитического пространства и отторжение от него Южного Кавказа, входящего в прошлом в советское геополитическое пространство. Согласно национальной стратегии безопасности США на Ближнем Востоке планируется изменение границ многих стран региона и создание плацдарма для «захвата» Центральной Азии. Главными союзниками в 24 регионе должны стать «Великий Израиль» или «малая Америка» на Ближнем Востоке и марионеточное государство Курдистан на севере Ирака [18]. Затронув лишь небольшой пласт инструментов влияния, можно сказать, то большие политические амбиции требуют серьезных инструментов влияния, степень разнообразия которых зачастую, объективно, выходит за рамки цивилизованного лоббизма. Очевидно , что далеко не все инструменты влияния могут быть достаточно «чистыми», чтобы иметь высокую эффективность и результаты при их применении. Список литературы: 1. http://www.patriotica.ru/enemy/clinton1995.html , http://hristcommun.narod.ru/bill_clinton.htm, и другие источники, первоисточник не найден. 2. Проект секретного документа Пентагона, «1992 Defense Guidance», The New York Times, March 8,1992, http://www.nytimes.com/1992/03/08/world/excerpts-from-pentagon-s-plan-preventthe-re-emergence-of-a-new-rival.html 3. Киреев А.А. «Внешнеполитическая стратегия администрации Б. Клинтона на Ближнем Востоке», диссертация, Глава 2. Региональная стратегия США на Ближнем Востоке в глобальном внешнеполитическом курсе администрации Клинтона (стр. 59) 4. http://nssarchive.us/NSSR/1994.pdf 5. http://nssarchive.us/NSSR/1996.pdf 6. http://nssarchive.us/NSSR/1997.pdf 7. Вестник Московского Государственного Областного Университета. Серия «История и политические науки». 2010 г. №2. 8. HENRY KISSINGER DIPLOMACY, Генри Киссинджер, «Дипломатия», Научно-издательский центр «ЛАДОМИР», 1197 год, Возвращение к проблеме нового мирового порядка, стр. 736 9. Michael Howard, NATO at Fifty: An Unhappy Successful Marriage: Security Means Knowing What to Expect. Foreign Affairs. New York, 1999, May/June. http://www.foreignaffairs.com/articles/55002/michael-howard/nato-atfifty-an-unhappy-successful-marriage-security-means-know 10. Збигнев Бжезинский. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы), http://lib.ru/POLITOLOG/AMERICA/bzhezinskij.txt 11. В.В.Штоль, «Новая парадигма НАТО в эпоху глобализации», Москва, 2003 год, http://rau.su/RAU_book/New_paradigma_NATO/ 12. Внешняя политика России от Ельцина к Путину. Сборник статей. С.Кройцбергер, С.Грабовски, Ю.Унзер, 2002, с. 89 13. Выводы экспертов «Rand Corporation» и Университета Гарварда Р.Асмуса,Р.Блеквилла, Ф.Ларраби, 1996 г. 14. http://nssarchive.us/NSSR/2002.pdf 15. А.Волкович, Военно-промышленный курьер, «Военнополитическая активность США и НАТО в черноморско-Каспийском регионе», март 2010 г. 25 16. How a better Middle East would look By Ralph Peters, Ральф Петерс, «Кровавые границы. Как выглядел бы более справедливым Средний Восток». 17. Дергачев В.А. Геополитика. Русская геополитическая энциклопедия. 2010 г. Рассоха К.О. студент Национальный юридический университет имени Ярослава Мудрого “ЧЕРНЫЙ” PR КАК ДЕСТРУКТИВНАЯ ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ Воздействие связей с общественностью на общество происходит, прежде всего, с помощью информации, транслируемой через СМИ. Информация, в результате интенсивного развития рынка PR, рекламы и других составляющих комплекса ИМК стал активно использоваться черный PR для разрушения репутации, имиджа, бренда, таким образом, он стал политически эффективным инструментом для борьбы с оппонентами. Нормативно-правовые акты, составляющие юридическую основу функционирования PR, отражены в достаточно новой отрасли права — информационной. Чёрный пиар - деятельность, направленная на ухудшение имиджа какогото одушевлённого или неодушевлённого объекта. Термин "Чёрный PR" российского происхождения. Термин появился в конце 80-х начале 90-х для обозначения политической и коммерческой информации распространяемой через заказные публикации в СМИ и листовки, оплачиваемые неофициально. Часто этим термином бозначают распространение компромата или информации, негативно влияющей на имидж персоны или объекта.[3] Естественно эта деятельность маскируется под позитивные виды деятельности. Но её смысл, задачи и методы сохраняются. К “чёрному” PR прибегают все крупнейшие корпорации мира и мировые политики. Естественно “черный” PR активизируется во время выборов. “Например, в случае, так называемого “черного” PR Вы можете распознать единичное воздействие, если оно «сказано» громко, четко, заметно, но хорошо спланированную PR-кампанию, когда единичные манипуляционные акты сложены в единую цепочку коммуникационных событий, нет. Накрывающий информационный вал заметен только с определенного уровня, при чем, при выходе на который, в большинстве случаев, что-либо исправить уже нельзя. Возникает синергетический эффект и все попытки оправдания и нейтрализации негатива только усугубляют ситуацию. Очевидно, что “черный” PR не ставит своей целью гармонизацию общественных взаимоотношений и не способствует их позитивному восприятию. 26 Это значит, что основные принципы общения СМИ и общества должны быть определены на законодательном уровне”.[2] “Согласно ст. 32 Конституции Украины, Никто не может подвергаться вмешательству в его личную и семейную жизнь, кроме случаев, предусмотренных Конституцией Украины. Не допускается сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия, кроме случаев, определенных законом, и только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека. Каждый гражданин имеет право знакомиться в органах государственной власти, органах местного самоуправления, учреждениях и организациях со сведениями о себе, не являющимися государственной или иной защищенной законом тайной. Каждому гарантируется судебная защита права опровергать недостоверную информацию о себе и членах своей семьи и права требовать изъятия любой информации, а также право на возмещение материального и морального ущерба, причиненного сбором, хранением, использованием и распространением такой недостоверной информации. Однако ответственность за нарушение этой конституционной нормы минимальная. Лицо, относительно которого была распространена недостоверная информация, может требовать лишь опровержения этой информации и возмещения морального вреда, причиненного распространением такой информации, согласно ст. 23 Гражданского Кодекса Украины. Ни административной, ни уголовной ответственности за такие нарушения больше не существует. Уголовная ответственность за клевету исчезла одновременно с отменой Уголовного кодекса 1960 года. Кроме того, распространение недостоверной информации о родственнике кандидата в президенты даже не считается нарушением выборного законодательства. Ведь ч. 5 ст. 64 Закона "О выборах Президента Украины" запрещает распространение заведомо неправдивых сведений относительно кандидата в президенты. А раз так, то привлечь таких недобросовестных конкурентов к административной ответственности по ст. 212-9 КоАП (нарушение порядка ведения предвыборной агитации) тоже нельзя”`.[1] Проблема использования компромата государством сводится к балансу частного и публичного интересов. Публичный интерес - это признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит условием и гарантией ее существования и развития. И руководствуясь только публичным интересом государство для борьбы с преступностью, особенно организованной, должно обладать обо всех своих гражданах как можно большей информацией, в том числе и компрометирующей. В такой ситуации государственные органы, имея неограниченные возможности доступа к компрометирующей информации, а также ее использования, получают эффективный рычаг управления обществом путем не физического, а психического насилия. 27 Права на честь, достоинство и личную неприкосновенность по своей природе частноправовые, и значит, относится к интересам отдельных лиц, которые заинтересованы в сокрытии компрометирующей информации о себе. Никто не обязан свидетельствовать против себя или своих близких (ст.63 Конституции Украины). Регулирование использования компрометирующей информации должно приводить к законодательному ограничению использования и доступа к компрометирующим сведениям, как государственных органов, так и частных лиц. Необходима целостная система нормативно правовых актов различных уровней, которые бы в рамках соответствующих отраслей прав согласованно препятствовали использованию компромата. Особое значение в этой связи имеют нормы, устанавливающие реальную уголовную ответственность за применение компромата организованными преступными группами, как наиболее опасную разновидность компрометирования. Современное общество называют информационным, при этом акцент делается на возрастающую роль информации в общественном развитии человеческой цивилизации. Принимая во внимание, что «черный» PR по своей сути, прежде всего - информация, можно придти к заключению, что его использование в будущем расширится. Проблема состоит в том, что развитие технологии в настоящее время все больше увеличивает возможности получения и распространения компромата, в момент, когда нет жесткого законодательного регулирования. Литература 1. Даниленко Е. «Наказание за предвыборный черный пиар в Украине минимальное» [Электронный ресурс] http://search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/NM100098.html 2. Сливицкий А. «О правовом регулировании пр-деятельности и правовой грамотности pr-специалистов» [Электронный ресурс] http://www.adme.ru/zakonodatelstvo/o-pravovom-regulirovanii-pr-deyatelnosti-ipravovoj-gramotnosti-pr-specialistov-drugoe-28669/ 3. http://ru.wikipedia.org/wiki/Чёрный_пиар Сибирцев В.А. д.э.н., профессор Профессор Новосибирского государственного университета экономики и управления МОГЛА ЛИ РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ 1917 ГОДА ОТКРЫТЬ ПУТЬ К КОММУНИЗМУ Сейчас уже точно установлено, что революция в России 1917 года была совершена по сценарию, написанному Парвусом. Парвус направил этот сценарий кайзеру Германии и очень ему понравился. Сценарий предусматривал финансирование Германией российской революции в обмен на прекращение Россией войны против Германии, что совпало с интересами Ленина. Ради 28 захвата власти Ленин пошел на такую сделку и принял помощь и деньги противника. Война, обострив конфликт между властью и народом, дала в руки народа оружие. Крестьяне требовали земли, рабочие фабрик и заводов, а весь народ мира. Это народное стремление учел и искусно использовал Ленин. Большевики предстали перед народом как выразители его интересов, хотя на самом деле таковыми не являлись. Для их партии важно было взять власть в свои руки. Они стремились к мировой революции, а народ рассматривали лишь как инструмент для ее свершения. Революционная организация за дело рабочего класса не была рабочей. Ее ядром стала группа профессиональных революционеров, которые рекрутировались из разных слоев общества. Партия большевиков основывалась на конспирации и круговой поруке. До германской помощи деньги для пропаганды, проведение съездов и содержание своих вожаков она добывала мафиозными и криминальными методами путем экспроприации, т. е. вооруженных ограблений. Другим источником были пожертвования российских миллионеров, американских нефтяных компаний и капиталистов других стран. Ядро партии было зародышем партийного аппарата и номенклатуры. В ночь с 7 на 8 ноября 1917 года это ядро, то есть банда профессиональных революционеров во главе с Лениным, объявило об аресте Временного правительства, который осуществил отряд во главе с Антоновым-Овсиенко. По любезному сообщению швейцара отряд прошел направо и арестовал членов кабинета. Никакого штурма Зимнего не было. У Временного правительства просто не оказалось защитников. Теперь оставалось доказать, что власть ядра, авангарда, профессиональных революционеров, это и есть власть пролетариата. Здесь достаточно было поставить знак равенства между авангардом пролетариата и пролетариатом. И Ленин сделал это, продекларировав, что борьба за интересы революционеровленинцев - есть борьба за интересы рабочего класса. И раз у власти встал авангард, то, значит, у власти встал и весь класс рабочих. Прежде всего, его беднейшая часть, которой «терять нечего». Именно им была отведена роль основы номенклатурной пирамиды. Именно они должны были захватить власть на местах, контролировать царских специалистов и бесприкословно следовать указаниям сверху. Чтобы показать, что власть перешла к рабочим и крестьянам, большевики под лозунгом «Грабь награбленное!» поощряли экспроприацию буржуазии и помещиков, людям дозволялось тащить из их домов вещи и заселять их дома и квартиры. Революционные матросики грабили и простых крестьян. - Что, бабка, у тебя есть? Ах, щи в духовке! Конфискуем на нужды пролетариата! Это конкретный пример диктатуры, но не пролетариата, а над пролетариатом, над народом со стороны зародившейся мафиозной номенклатуры во главе с высшим авторитетом и «паханом» - сначала Лениным, а потом Сталиным Народ нужно было держать в узде, заставлять работать за 29 мизерные зарплаты для укрепления могущества советской власти и всемерно восхвалять её. Директор института психоанализа Санкт-Петербурга М. Решетников так характеризовал в газете «Российские вести» (за 22 октября 1993 года) последовавшие после революции события. « С уголовной жестокостью, без суда и следствия были интернированы, раздавлены, арестованы или расстреляны все ее законные представители, включая неизлечимо больного мальчика и безоружных девочек, а затем – и миллионы хоть в чем-то несогласных с бандитскими методами новых хозяев страны граждан. Одновременно были выпущены на свободу из тюрем тысячи преступников, и на протяжении последующих нескольких лет этими же террористами и их пособниками были организованы и возглавлены неслыханные по масштабам разбой, грабежи и насилие. Вся эта мерзость называлась «советская власть»”. И далее. “К власти пришли не коммунисты, а именно советы – коммунизм лишь позднее стал их единственной идеологией, без которой они не могли существовать. Поэтому именно советами был с такой жестокостью подавлен Кронштадт c его лозунгом: «За советы без коммунистов!» Советы огородили колючей проволокой вначале всех сомневающихся в их «исторической» правоте, затем – всю страну, а коммунистическая идеология той же «колючкой» скрутила сознание ее населения.” Итоги революции и ленинских «свершений» в свое время очень хорошо подвел Владимир Солоухин: миллионы расстреляны, зверски уничтожена царская семья, население посажено на голодный паек, разруха, насильственное изъятие церковных ценностей, сопровождавшееся массовыми расстрелами, заложники во всех городах с последующими неизбежными расстрелами, полное и неоднократное изъятие хлеба у крестьян, голод, людоедство, тиф, гражданская война, разбазаривание национальных ценностей, катастрофическое падение жизненного уровня. Ленин и его сообщники делали революцию не ради блага народа, а ради своей власти над народом. Власть – вот что им было необходимо! Коммунисты с самого начала храбро давали явно невыполнимые обещания и обязательства популистского толка. То, что они не видели и не принимали в расчет доказательств невозможности построения на Земле коммунизма – того самого, при котором «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям», а не урезанного до «разумных», как правило весьма скромных потребностей, - это не освобождает их от ответственности. Эту цель можно ставить лишь тогда, когда измерение общественной полезности и оплата труда каждого работника и руководителя по полезности результатов станет практическим делом. Чем больше полезности произвел, тем выше зарплата и другие доходы. Здесь необходимо отметить, что производить больше полезности означает многое: люди будут лучше питаться, одеваться, носить более качественную обувь, жить в более комфортных квартирах, улучшать свое здоровье, повышать уровень своего интеллкта и еще иметь много чего хорошего. 30 Решения проблемы в теоретическом плане, предложенное нами и изложенное в книге «Теория измерения полезности» [ 1], - еще недостаточно. Разработанная нами система оплаты труда по полезности помогла бы существенно повысить уровень удовлетворения всех потребностей, но не достичь их полного удовлетворения каждым человеком планеты Но главное: полного коммунизма, того самого, ради которого стоило бороться и гробить миллионы лучших людей, - не позволят достичь ограниченные ресурсы Земли. В условиях же, когда была не решена даже проблема измерения полезности, ставить перед страной цель построения коммунизма – преступление. Американский сатирик Уилл Роджерс (1879-1935) говорил: «Коммунизм – как сухой закон: идея хорошая, но не работает». В результате мы заблудились на историческом пути в будущее. Кроме мечтаний о «прекрасном далеко», где всем будет «по потребностям», никаких серьезных аргументов в пользу его осуществимости не было. Провалилась и главная идея, воспитать нового человека, ударника коммунистического труда, так как воспитывали лишь путем репрессий и отстрела «врагов народа», то есть сделать людей хорошими, добрыми хотели посредством зла. Но зло рождает только злых людей. Коммунисты планировали путем насилия, концлагерей и расстрелов построить на земле счастливую жизнь. Ленин, предположительно, был готов уничтожить 90 % населения, чтобы оставшиеся 10 % жили при коммунизме. Уничтожались, как известно, лучшие люди. Какие же подонки и уроды должны были бы остаться? И какой коммунизм они построили бы? Репрессии подорвали генофонд наиболее способных и талантливых людей и сейчас мы никак не можем выйти на инновационный путь развития. Это результат преступлений коммунистов. Придя к власти, большевики начали сознательно уничтожать различные данные, содержащиеся в документах царского правительства. Так, например, В.И. Ленин в своих записках наркому юстиции Д.И. Курскому в 1918 году ставил вопрос о тайном, без всякой общественной огласки принятии правительством официального решения об уничтожении правовой базы рыночной экономики. То есть тех бумаг, которые юридически удостоверяли частную собственность граждан на землю, предприятия и недвижимость. По мере углубления революции, земства и Советы неуклонно втягивались в открытую политическую борьбу. Проблема завоевания ими государственной власти выдвигалась на первый план. Земства боролись против большевиков, поэтому в январе 1918 года НКВД предъявил требование, чтобы земства слились с Советами или были распущены. Единственной законной системой управления оставались Советы. На работу в Советах должны были перейти только те думцы и земцы, которые признавали советскую власть. В целом ликвидация губернских, уездных и волостных земств закончилось в июле 1918 года. В завершение были запрещены все политические партии, и была установлена диктатура большевистской партии. 31 Но надо отдать должное, большевики собрали разваливавшуюся страну, спасли ее от полного распада. И хотя это они сделали с помощью террора (как и все остальное потом), но в условиях полной анархии этот метод можно если не оправдать, то понять. Сопов А.В., доктор исторических наук, Майкопский государственный технологический университет, профессор кафедры истории государства и права, Сопов М.А. Майкопский государственный технологический университет, студент второго курса факультета управления КАЗАКИ И РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО: ЭВОЛЮЦИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ Взаимоотношения государства с различными группами казачества изучены пока недостаточно. На данный момент не существует ни единства взглядов ни однозначности оценок по этому вопросу. В литературе, посвященной казачеству, нет ясного и полного ответа на вопрос, как соотносятся казаки с русским государством в различные исторические периоды. Следует отметить, что в целом в трактовке взаимоотношений государства и казачества господствовало упрощенчество. Казачество рассматривалось через призму протеста против социального угнетения со стороны феодальнокрепостнического государства. Прежде всего следует подчеркнуть, что многочисленные и многолетние связи и контакты казаков и России начинаются с появления на исторической карте Великого княжества Московского. Несмотря на жесткую централизацию не только государственного аппарата, но и всего строя общественной жизни (а, может быть, и благодаря этой централизации) Русское государство имело постоянную тенденцию расширения как в территориальном смысле, захватывая и осваивая все новые территории, так и в социальном – распространяя свое влияние на частную и общественную жизнь. Несомненно, серьезную роль в обозначенном процессе играло казачество. Весь жизненный цикл казачества – от зарождения до фактического растворения в строе русской жизни – как нельзя лучше иллюстрирует процессы формирования государства российского и русской нации. «Казаки — сторожа и завоеватели окраин». Такое определение давал крупнейший историк казачества Ф. Щербина. Казачество начало формироваться как разбойно-промысловая вольница, независимая и своеобразная. Этнические характеристики «предказачества» и раннего казачества, как это неоднократно доказывалось в работах одного из авторов, не вполне совпадают с русскими. Взаимоотношения казаков с русскими складывались весьма своеобразно. Достаточно сказать, что все крупнейшие народные восстания (т.н. крестьянские войны) в России происходили при деятельнейшем участии казаков и под руководством их 32 вождей: И. Болотникова, С. Разина, К. Булавина, Е. Пугачева. Громадна и противоречива роль казачества в период русской Смуты начала XVII в. Казачьи атаманы: шляхтич И. Заруцкий и князь Г. Трубецкой участвовали в борьбе за верховную власть. Решающим оказался голос казачьих старшин при выборах нового царя. Все же расклад сил оказался таким, что в результате подавления упомянутых восстаний и ряда других событий (разгром Запорожской Сечи, подавления бунтов яицких казаков) казачья вольница оказалась уничтожена. Начиная с XVI в. казаки, безусловно, участвовали в русской народной колонизации окраин (здесь факты неоспоримы). Однако, и это надо обязательно учитывать, «исторические» казаки (то есть насельники Подонья и Приазовья), в отличие от русских не воспринимали «Дикое Поле» как пустое. Оно было для них наполнено враждебной силой, которую надо не интериоризировать внутри себя (своей общины), как это делали русские, а которой необходимо сопротивляться и ее надо использовать. Кроме того, хотя это, пожалуй, и не так очевидно, казаки именно участвовали в русской народной колонизации, но не осуществляли ее наравне с русскими, так как привлекались к ней либо частными лицами (Строгановы), либо русским государством. Симптоматично, что, например, первыми сибирскими землепроходцами были казаки Ермак, С. Дежнев, Е. Хабаров, В. Поярков, а уже в открытые ими земли устремлялась волна русских колонистов. Ментальное поведение русских, в отличие от казаков, постоянно воспроизводит одну и ту же историческую драму. Бегство от государства, вольная общинная колонизация новых земель, закрепление государственной власти на вновь приобретенных землях (так сказать восстановление «статускво» на новом уровне) и снова — бегство от государства и т.д. Или как вариант: бегство народа от государства — возвращение беглых вновь под государственную юрисдикцию — государственная колонизация новоприобретенных земель. Примечательно, что вольная народная колонизация русских воспринимала все заселяемые земли как «пустые», даже если они были довольно густо заселены. Русские переселенцы не просто обосновывались на новом месте, но воспроизводили с максимальной точностью весь свой жизненный уклад, практически не сообразуясь с внешними условиями. Они как бы приносили с собой свою Россию, «Святую Русь». Для русских любая территория, где они живут общиной является Россией [см.: 3, 4, 6, 7]. Нельзя не заметить, что современный этап развития российского общества, характеризующийся резким повышением национального самосознания народов, сепаратизмом, созданием собственных «мифических историй» выдвигает в числе первоочередных задач объективное освещение прошлого, реалистический анализ сегодняшних событий. В контексте всеобщего «этнического возрождения» социально значимым в общественной жизни стало такое явление, как возрождение казачества. Необходимо иметь в виду и следующее — в современных условиях «казачий вопрос» часто выступает как часть «русского вопроса». «Невозможно не только практически решить, но 33 даже подойти к проблемам межнациональных отношений, не осознав, что основная среди них — русский вопрос» [1, с. 14]. Этническая, географическая, цивилизационная мозаичность России, неоднозначность явлений и процессов «включения» в состав Российского государства различных территорий и этносов только прибавляет злободневности исследованиям, подобным предложенному. «Граница родила казачество, а казачество создало Россию», – это выражение Льва Толстого в некотором роде является девизом, квинтэссенцией и основным смыслом предлагаемого исследования. Насколько это выражение соответствует действительности. Какова степень участия казаков в формировании Российского государства. Какова степень соотношения русских и казаков. Являются ли казаки субэтносом в рамках русского народа, и если являются, то в какую историческую эпоху и в связи с чем это произошло. Почему, по словам того же великого русского писателя: «Каждый русский мечтает стать казаком». То есть, какова роль казаков в процессе становления русской нации. О роли казаков в общерусских и общероссийских процессах написано немало, начиная от трудов Н.М. Карамзина [2] и заканчивая советскими исследованиями в области социальной борьбы крестьянства, где казачество изображается его цементирующей силой [5, с. 104-116]. Однако нет обобщающих трудов, непосредственно посвященных обозначенной нами проблеме, месту и роли казачества в процессе формирования русского государства. Нет также исследований, рассматривающих процессы взаимоотношений России и казачества с этнической, можно сказать также, этнологической точки зрения. Обобщая и анализируя все вышесказанное, необходимо остановиться на том, что взаимоотношения казачества и России в разные периоды складывалось по разному. Вначале казаки играли роль «форпоста», богатырской заставы, неся пограничную службу, обороняя и сохраняя целостность России как государства, территории и цивилизации. Во второй период взаимоотношений казаки – первопроходцы, открыватели и покорители провинций, за которыми шел основной элемент русской нации. (Ермак, Е. Хабаров, Т. Атласов, С. Дежнев и др.). Кроме того, почти всегда казаки были наемной военной силой на службе русским государям. Казачество было основной силой, на которую Российское государство опиралось при оформлении своих геополитических границ на юге и проводило гибкую религиозную и социальную политику. Казачество сыграло свою решающую роль в определении выбора большинства народов Северного Кавказа в пользу России. Став подданными Москвы, казаки сохраняли основные принципы внутреннего самоуправления. А если учесть, что государство номинально сделало казаков собственниками войсковых территорий, а само казачество представляло хорошо организованную военную силу, отдаленную от центра, находящуюся в иноэтничном окружении, то роль южных пограничных зон власть недооценить не могла и в соответствии с этим строила свои отношения с казачьими регионами. 34 Следующий этап взаимоотношений связан с образованием особых казачьих войск, используемых российским государством для охраны своих границ, территориальной экспансии и как резерв хорошо подготовленной военной силы. Области донских, волжских, днепровских, гребенских и яицких казаков занимали особое положение. Располагавшиеся на стратегически важных направлениях (кавказское, крымское) они обладали правом самоуправления и официально были вне административного ведения Русского государства, и даже отношениями с казачеством занимался Посольский приказ. Фактически отношения казаков с Русским государством были достаточно тесные: они участвовали в военных походах против Крыма и турок и получали своеобразное «жалование» от русского правительства в виде оружия, одежды, продовольствия и т.д. Дальнейшее формирование казачества происходит теперь в рамках Российского государства и русского этноса. Российское правительство планомерно превращает казачество в особое полупривилегированное военнослужилое сословие, одновременно предоставляя ему серьезные льготы и в то же время все более и более регламентируя внутреннюю жизнь казачьих войск. Проводившаяся большевистским руководством политика «расказачивания» и всеобщая коллективизация 30-х гг. сопровождалась массовыми конфискациями и переселениями, не говоря уже о жертвах, и привела к фактическому стиранию каких-либо особенностей во взаимоотношениях государства с этой группой населения советской страны. Нынешнее же «возрождение казачества» еще до конца не оформилось и не приобрело четкие черты определенной политики. Литература: 1. Абдулатипов Р. Федеративный договор и перспективы развития межнациональных отношений // Этнополис, 1993. № 1. 2. Карамзин Н.М. История Государства Российского. Т. V. Гл. IV. - СПб, 1842. 3. Кауфман А. Переселение и колонизация. СПб., 1905. 4. Марков Е. Россия в Средней Азии. СПб., 1901. 5. Станиславский А. Казацкое движение 1615 -1618 годов // Вопросы истории. 1980. № 1. 6. Шавров Н. Русская колонизация на Кавказе // Вопросы колонизации. 1911. Т. 8. 7. Чарушин А. Переселение в бытовом его отношении // Беседа. 1906. № 9. 35 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Драйлинг А.-Л. С., студентка 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация Лапыгин В.Д., студент 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация Неофитова А.А. студентка 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация ВЗАИМОСВЯЗЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ Политическая культура – дискуссионное и неоднозначное явление, широко исследуемое в рамках междисциплинарности. Особой интерес представляет социологический фокус видения политической культуры как одного из основных институтов политической системы современного государства. Внимание к изучению особенностей формирования и функционирования политической культуры вызвано рядом важнейших обстоятельств. Во–первых, политическая культура в своем качеством развитии может свидетельствовать о развитии и потенциальных возможностях гражданского общества, которое в рамках демократического устройства является важным субъектом политических взаимодействий [1, c. 87]. Существует значительное число способов осуществления диалога между гражданским обществом и другими акторами политической системы (в целом – государством): референдумы, голосование, митинги, пикеты, демонстрации и т.д. Активные политическое участие и политическая деятельность являются обязательными признаками гражданского общества. Политическая культура включает в себя совокупность практик межличностных и институциональных взаимодействий в рамках политического поля, которые базируются на ценностных, когнитивных и эмоциональных ориентациях субъектов. Политическая культура как социальный феномен не представляет целостного явления, так как является дифференцированной в качественном отношении по социальным группам. Одна из самых острых проблем современного российского общества – слабая, находящаяся в стадии становления политическая культура. Этот факт стоит очень большим препятствием на пути формирования рационального электорального поведения. На протяжении всей истории в рамках российской государственности так и не удалось сформировать сильное гражданское общество, демократические преобразования последних 20 лет создают локальные, ограниченные условия для его формирования, однако последствия развития демократических ценностей принимают неоднозначный, 36 дискуссионный характер. Пассивность по отношению к власти, глубокий консерватизм политического сознания общества, к сожалению, традиционен для большинства социальных групп российского общества [2, c. 213]. Граждане России не стремятся рассматривать политические права как своеобразный инструмент решения социальных проблем, кроме того, сокращение, а порой, и прямой отбор политических прав оставляет большинство безучастными и равнодушными. Возникает вопрос, какой импульс должен последовать в массы, чтобы разбудить гражданскую ответственность и солидарность, готовность к действию и политическому участию? Если раньше малейшие попытки продемонстрировать свое публичное несогласие, активность политического характера пресекались на корню, с помощью страха и насилия со стороны государства (тоталитарный режим периода советской власти), то сегодня это выглядит в несколько другом, изменившемся виде, а именно: относительное экономическое благополучие, рост доходов основной массы населения усыпил бдительность большинства граждан. Но между тем, сегодня общество вновь стремится повернуть в авторитарную колею, даже не подозревая об этом. Политическая власть в лице Единой России сегодня не имеет достойной оппозиции, основные институты политического участия в сознании большинства - пустая формальность, СМИ во многом зависимы и подконтрольны, что способствует насаждению в обществе очередного мифа стабильности и благополучия [2, c. 178]. При этом имеет место процесс артикуляции специфических социальных интересов. Протестные движения, если и наблюдаются сегодня, то носят скорее вынужденный характер или имеют бытовую составляющую и возникают, как правило, в среде «ущемленных» как реакция на грубые нарушения прав. Поэтому, эти движения локальны, слабо организованы, не имеют массовой поддержки. А если и характеризуются поддержкой, то стихийны, слабо структурированы. Социальные движения сегодня не в состоянии затрагивать символического и традиционно сложившегося устоя - социального порядка. В период перестройки появляется множество социальных движений, организаций. Дело в том, что власть уже была не в том состоянии, чтобы осуществлять над обществом контроль, и все, копившиеся за время интересы, взгляды, мифы, страхи и фобии стали подниматься на поверхность, принимая те или иные организационные формы. Постепенно начало зарождаться гражданское общество, конечно, еще очень слабое и хрупкое. Тогда еще не шла речь о борьбе за свои политические права, демократические ценности и т.д. Важно, что граждане – субъекты политических отношений, объединенные общими целями и интересами, почувствовали свое единство, целостность, силу, могли быть свободными и независимыми от властных структур. Это очень важный сдвиг в сознании: от ограниченного восприятия только себя и своих интересов до понимания важности корпоративного сплочения, его действенности при реализации целей, установок, ориентаций. Зарождался новый социальный субъект – гражданское общество. Однако, как главный недостаток, он еще не мог выполнять своей главной задачи: осознавать и формулировать свои политические потребности и пристрастия. Как следствие, практически все 37 движения и организации оказались на обочине политической системы, которая будет сформирована все теми же выходцами из партийной, государственной и хозяйственной номенклатуры. Но: значение и роль этих организаций и объединений очень велико. Во-первых, это первый опыт становления гражданского общества, с еще не зрелой, аморфной политической культурой, но он отчетливо продемонстрировал, что для российского общества не чуждо политическое участие, вопреки традициям и своеобразной ментальности. Вовторых, он показал процесс становления этого гражданского общества, его особенности и причины поражения, главные из которых, заключалась в непонимании смысла навязываемых реформаторами лозунгов преобразования страны в духе демократии и рыночных отношений. И главное, общество в какой-то момент испугалось самого себя, события развивались очень быстро, социальная жизнь, ее устои грозили измениться, в неокрепшем сознании родился ужас традиции, потери ориентации в реальности, а значит, и привычных схем поведения. И как ответ - новая волна массового консерватизма, сопротивление не только идущей «сверху» модернизации, но и идущего «снизу» расширения спектра социальной жизни. В настоящее время вновь, пусть и на периферии, но появляются новые формы самоорганизации в России. Это признак недовольства и готовности отстаивать свои интересы. Пусть эти явления носят локальный характер и возникают в среде «обиженных», но именно на таком примере в России может вырасти по-настоящему сильное гражданское общество. Добиваясь своих целей, объединения, организации разрушат миф в массовом сознании о невозможности влиять и быть услышанным в России. Большая роль в этом процессе должна отводиться интеллигенции - как образованному слою и имеющему должный уровень политической культуры. Именно он должен стать проводником и вдохновителем формирующегося гражданского общества на пути становления и осознания своей исторической роли. В этом случае следует особо отметить и важность института образования. Литература: 1. Тили Ч. Демократия. – М.: Ин-т обществ. проектирования, 2007. – 263 с. 2. Федоров В. Русский выбор. Введение в теорию электорального поведения. – М.: Образ общества, 2010. – 325 с. Аншукова Т.Б. Cпециалист-эксперт УПФР в Ленинском районе г. Иркутска РЕФОРМА ПЕНСИОННОЙ СИСТЕМЫ: ФАКТОРЫ И ТЕНДЕНЦИИ Глубокие, серьезные изменения демографической структуры общества определили неизбежность трансформации пенсионных систем многих европейских государств, в том числе и России. Перемены российской социально-демографической и экономической структур, как то: старение нации, рост уровня смертности, снижение уровня рождаемости (так называемый «русский крест»), миграционные процессы, отток населения из 38 северных районов, увеличение уровня трудовой миграции, расширение доли теневой занятости – все это причины кризиса пенсионной системы. На этапе постиндустриального развитияизменение численности населения трудоспособного возраста детерминирует ряд социально-экономических проблем, а именно рост расходов по начислению гражданам ежемесячных денежных выплат и реализации их прав на получение государственной помощи в виде набора социальных услуг. Это возможно только в случае преодоления противоречий между ростом потребностей пенсионной системы в финансовых ресурсах и социально-трудовыми ориентациями населения, вызванными недоверием к пенсионной системе.Современная ситуация определяет необходимость популяризации процессов легализации доходов населения для реализации прав работающих на получение государственной социальной помощи в виде набора социальных услуг, дляформирования социальных бюджетов государства. Изменения в пенсионной системе страны не могут не вызывать состояние фрустрации у населения. Обращений с вопросами в справочную службу Пенсионного фонда меньше не становится, их число значительно выросло после публикаций в СМИ сведений об очередном реформировании пенсионной системы. Наиболее часто задают вопросы респонденты, готовящиеся в скором времени получить социальный статус пенсионера. Среди тем, которые вызывают особую тревогу у граждан, следующие: изменится ли порядок начисления пенсий; повысят ли пенсионный возраст; будут ли и дальше выплачиваться пенсии работающим пенсионерам; планируется ли уравнивание возраста выхода на пенсию для мужчин и женщин; сохранится ли льгота при назначении трудовой пенсии по старостии мн. др. Молодежь и люди среднего возраста по поводу пенсионной системы также испытывают сложные чувства, основанные на соединении страха, тревоги, недоверия, опасения, неизвестности своего будущего. В данных возрастных группах вопросы связаны с накопительной частью пенсионных выплат, с формулой их начислений, с их структурой, т.е. какие периоды будут входить в стаж, а какие будут исключены из него. Наиболее часто задаваемыми в молодежной и средней возрастных группах, являются следующие вопросы: правда ли, что накопительная система будет отменена, а все уже сформированные пенсионные накопления безвозвратно перейдут на текущие пенсии; будут ли включены в страховой стаж периоды службы в армии, ухода за ребенком и др.; по достижении какого возраста устанавливается страховая часть трудовой пенсии по старости пенсионерам из числа военнослужащих; 39 вправе ли Пенсионный фонд при подсчете трудового стажа для назначения трудовой пенсии исключить период обучения в высшем учебном заведении; правда ли, что в 2014 году изменится тариф отчислений на накопительную часть пенсии; что такое «пенсионный калькулятор»; как самому рассчитать будущую пенсию. Данный перечень вопросов получен из справочной службы отдела по работе с населением Иркутского Пенсионного фонда Ленинского района. Контент-анализ публикаций федеральных и областных изданий показывает, что целостного понимания современной пенсионной реформы нет ни в государственных структурах, ни в официальной прессе, ни тем более в сознании простого обывателя. Несмотря на множество публикаций, их содержание, а главное уровень доступности для простого населения крайне низок, что вызывает нарастание недоверия народа к собственной государственной системе. Уровень недоверия растет также по причине постоянных трансформаций в данной сфере. Начиная с 1990 г. – года образования ПФР и по настоящее время, происходит перманентный процесс реформирования, модернизации, перереформирования, ремодернизации. Актуальность изменений пенсионной системы возрастает с каждым днем. Это связано со множеством предлагаемых схем пенсионного обеспечения и как следствие с трудностью выбора новых правил назначения и расчета пенсии; отсутствием уверенности за пенсионное будущее страны и свое лично. Всё это рождает высокие опасения у населения для будущего пенсионной системы России. Базовая причина кризиса данной системы является объективной и связана с демографией региона. Например, в Иркутской области по состоянию на 1 июля 2013 г. треть проживающих в регионе жителей представляют социальную группу «пенсионеры». Это 733,8 тыс. человек, из них 35% мужчин и 65% женщин. Пенсионный возраст связан, главным образом, с демографическими проблемами: соотношение количества пенсионеров к количеству работающих с каждым годом в Иркутской области увеличивается. Число пенсионеров растёт, а число трудоспособного населения неуклонно снижается. Это при том, что 13669 тысяч пенсионеров России продолжают трудиться, что составляет 33,7% от общей численности пенсионеров в стране. Негодование вызывает завуалированная система пролонгирования пенсионного возраста. То, что открыто предпринимается в ряде стран, а именно увеличение возрастного ценза для начисления пенсионных выплат, в России на данном этапе развития маскируется в виде начисления баллов к выплатам за дополнительные годы официального трудового стажа. Средняя продолжительность жизни в Иркутской области составляет 66,3 года, что значительно ниже, чем пенсионный возраст в иных государствах. Сегодня в большинстве стран мира возраст наступления пенсии составляет 65 лет. Сравнительный анализ пенсионного возраста и продолжительности жизни в разных странах мира представлен в таблице 1[3]: 40 Таблица 1 Пенсионный возраст и продолжительность жизни в разных странах мира Пенсионный возраст Продолжительность жизни мужчины женщины США 65 65 78 Япония 70 70 82 РФ 60 55 68 Грузия 65 60 77 Таджикистан 63 58 74 Дании 67 67 78 Финляндия 63 63 78 Норвегия 67 67 80 Согласно Федеральному Закону от 17.12.2001 N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», пенсионный возраст – это возраст гражданина, который установлен государством, по достижении которого гражданин имеет право на получение пенсии по старости. В Российской Федерации пенсионный возраст установлен: для женщин – 55 лет, для мужчин – 60 лет.Следует отметить, что пенсионный возраст был установлен в 1932 г. и ни разу не изменялся. Трудно не согласиться с тем, что на современном этапе назрела необходимость увеличения пенсионного возраста трудоспособного населения, но оно требует параллельных действий по улучшению качества жизни и здоровья населения, которые должны определить рост продолжительности жизни. Эти процессы должны находиться в отношениях корреляции, они взаимозависимы и взаимообусловлены. Нарушение или несоответствие этой корреляции создает дисбаланс в социальной структуре общества и ведет к нарастанию негативных реакций на любые попытки реформирования пенсионной системы. В молодежной и средней возрастных группах сформировалось убеждение о ненадежности данного проекта и нежизнеспособности самой системы пенсионного обеспечения человека, достигшего необходимого трудового стажа.Социологические исследования общественного мнения показали, что из 1600 респондентов, проживающих в 130 населенных пунктах России, «почти половина опрошенных – 47% – не знает, какая сумма лежит у них на счету в рамках накопительной части пенсии, а знают лишь менее четверти респондентов – 24%. О том, что у них вообще нет такого счета, сообщили 27% опрошенных»[1]. Недоверие к пенсионной системе в государстве выражается в том, что только 22% работающих готовы регулярно отчислять средства в счет будущей пенсии, а 62% – не хотят ничего отчислять в счет будущей пенсии. Затрудняются с ответом на этот вопрос о доверии системе 17% респондентов. Причины сложившейся в обществе ситуации различны, среди них следующие: отсутствие финансовой возможности отчислять в накопительную часть средства – 24% респондентов; боятся не успеть накопить существенную сумму к старости – 24% опрошенных; 22% просто не доверяют пенсионной системе; Страна 41 13% уверены, что они пока слишком молоды, чтобы сегодня что-то откладывать на старость; 10% в большей степени доверяют банковским депозитам, нежели пенсионной системе; боятся, что они не доживут до пенсии – 9%; не имеют достаточной информации о том, как начать отчислять деньги в счет будущей пенсии 5% опрошенных[1]. Сложный, противоречивый характер отношения населения к пенсионной системе объясняется общим недоверием к власти, вызванным реформами, отменяющими совсем недавно принятые положения, финансовой безграмотностью, ориентацией населения на краткосрочные планы, чрезмерной сложностью изложения информации на официальных сайтах государственных систем управления.Система пенсионного страхования, которая вводилась как необходимый механизм, обеспечивающий возможность существования на случай дожития до возраста неработоспособности, нуждается в последовательных, обоснованных, разумных методах и подходах модернизации, в стабильной долгосрочной политической поддержке, обеспечивающей пенсионеру с необходимым трудовым стажем безбедную старость. Литература: 1. Башкатова А. Очередной скандал вокруг пенсионной реформы // Независимая газета. – 1 ноября 2013 г. 2. Федеральный Закон от 17.12.2001 N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации». 3. Режим доступа: http://www.npf-almaz.ru/news/3-news/201-pensiaanaliz.html Горбачева Н. И. Аспирант Московский Государственный Университет Технологий и Управления им.К.Г.Разумовского, г.Москва Ахмерова Н.М. Преподаватель Доктор педагогических наук, профессор Московский Государственный Университет Технологий и Управления им.К.Г.Разумовского, г.Москва ГЕНДЕРНЫЙ ПОДХОД В СОВРЕМЕННОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ. В настоящее время повышение эффективности образовательного процесса напрямую связывают с профессиональной ментальностью педагога, с корректной постановкой целей, с внедрением программ развивающего обучения, с использованием всевозможных современных мультимедийных технологий, с чем угодно. Но мало кто рассматривает успешное построение учебного процесса на основе включения различных требований к учащимся и различной оценки их успехов, преимущественно по гендерному признаку. 42 Актуальность исследования имеет достаточно оснований. На современном этапе развития науки гендерные исследования имеют большое значение в системе социально-гуманитарного знания. Заострение роли гендерных конструктов в функционировании общества, их выражение в различных отраслях науки и искусства открывает разные аспекты развития социума. Цель исследования: рассмотреть и раскрыть суть гендерного подхода в образовании, как части социализации учащихся. Задачи исследования: - дать определение понятия «гендер», «гендерный подход»; - рассмотреть историю становления и современное состояние гендерного подхода в образовании; - раскрыть суть гендерного подхода в образовательном процессе. Термин «гендерный подход» возник в социологии в 1970-е годы. Он сформирован как оппозиция исследованиям отношений между полами. Под гендерным подходом в социологии понимается анализ отношений власти, организованных на основании культурно-символического определения пола. Понятие гендер представляет собой транслитерацию английского слова, обозначающего грамматический род, мужской или женский (от лат. genus «род»). Появление его ни исторически, ни логически не случайно. Этот термин принадлежит западной цивилизации, в русском языке он скалькирован с английского и не имеет адекватного перевода[1]. Гендерная принадлежность человека проявляется в процессе постоянного взаимодействия с окружающими. Ролевое гендерное поведение характеризуется определенным набором черт. К признакам маскулиности относят: агрессивность, стремление к риску, доминантность, ориентированность на индивидуальные достижения. Проявлениями феминности считается пассивность, мягкость, зависимость и т. д. Гендерные исследования помогают более четко акцентировать внимание на изучении различий и сходств в социальном поведении мужчин и женщин, на чертах, стереотипах, ролях считающихся типичными для них. Учитывать гендерные особенности необходимо и с целью воспитания будущих настоящих мужчин и женщин, и с целью их успешного обучения в процессе становления личности. На сегодняшний день все слагаемые педагогической системы, такие как цели, содержание, методы и формы обучения, можно охарактеризовать одним нелицеприятным словом - «бесполые», что принимается за традиционность, как и совместное обучение в целом, на всех его этапах. Подобного сказать нельзя о длительной практике раздельного обучения в Российской Империи. Дореволюционное обучение юношей и девушек проходило в мужских и женских классических гимназиях, коммерческих училищах и учебных заведениях других типов. Советская власть с первых же лет своего существования продемонстрировала необходимость совместного обучения детей обоего пола. Стремясь устранить существовавшее до революции «неравноправие» женщин и мужчин. В соответствии с этим Народный комиссариат просвещения РСФСР ввел 31 мая 1918 г. в школах страны обязательное совместное обучение мальчиков и девочек, просуществовавшее 43 без изменения ровно четверть века -до лета 1943 г. Именно в этот период в окружении И. В. Сталина вызрела идея вернуться к раздельному обучению мальчиков и девочек. Считалось, что основная задача совместного обучения, введенного в мае 1918 г., - ликвидировать дискриминацию женщин - за 25 лет советской власти была выполнена. Одним из аргументов в пользу введения раздельного обучения в 1943 г. стало утверждение о том, что природа детей в зависимости от половой принадлежности различна, поэтому девочек необходимо в школах готовить к будущей практической деятельности иначе, чем мальчиков, учитывая особенности их физиологии. Кроме того, говорилось о необходимости укрепления дисциплины в школах и устранения "не всегда здоровых взаимоотношений, создающихся между мальчиками и девочками при совместном обучении". В начале 50-х гг. XX в., еще при жизни И.В.Сталина, вновь на повестку дня поставлен вопрос об упразднении мужских и женских школ. Причиной послужило то, что, во-первых, раздельное обучение далеко не в полной мере оправдывало себя. Во-вторых, эту систему так до конца и не смогли вывести на тот высокий уровень качества среднего и неполного среднего общего образования, который изначально задумывался и предусматривался. И, втретьих, население в целом не было заинтересовано в сохранении раздельного обучения напоминавшего старшему поколению середины XX в. дореволюционные российские гимназии. К тому же финансовое обеспечение раздельной системы оказалось для государства затруднительным. Объективно уровень успеваемости учащихся в школах с раздельным обучением был несколько выше, чем в совместных. В августе 1954 г. завершился процесс подготовки и перехода к совместному обучению. С 1 сентября 1954 г. в советских школах раздельное обучение детей и подростков за исключением уроков труда было ликвидировано. Больше к этой практике отечественная система образования не возвращалась[3]. При всех положительных сторонах совместного обучения, мальчики и девочки приходят к одним и тем же знаниям и умениям разными путями, используя разные стратегии мышления, и общение с противоположным полом, позволяющее развиваться при наличии альтернативного мышления, станет важным, когда сформируется личность учащихся, а это не ранее четырнадцатипятнадцатилетнего возраста. Всем известно, что у мальчиков медленней созревает левое полушарие, а у девочек правое. Поэтому девочки с первого же класса являются более перспективными ученицами, организация интеллекта находится на более высоком уровне, решение логических задач - их «конек». Но, несмотря на отставание и в ряде речевых способностей, у мальчиков уже в шесть лет есть пространственно-временные ориентации, когда у девочек их пет и в тринадцать. А педагог до сих пор при объяснении нового материала ориентируется в основном на девочек, так как они смотрят учителю в глаза, улавливают малейшие оттенки мимики, согласно кивая головой. В то время как мальчики, слушая, исследуют ближнюю территорию. Получается так, что их и не спрашивают, поняли они или нет учебный материал. Им только делают дисциплинарные замечания. Мир мальчиков вращается вокруг действия и его 44 результата, вот поэтому, наверное, им больше всего нравятся уроки трудового обучения и физической культуры. Мальчики и девочки по-разному ведут себя в группе. Девочки стремятся к сотрудничеству, у них отсутствует соревновательный дух. Мальчики же стремятся установить правила, иерархию в группе, яростно спорят по этому поводу. Если возникает конфликт, то мальчики умеют найти выход из ситуации, девочки сразу же обижаются и не желают выполнять работу. Для мальчиков важно, чтобы учитель проговорил условия и правила деятельности в группе, без этого им непонятна работа. Для девочек важно просто получить задание и вызвать хорошее отношение к себе у преподавателя. Девочки больше опираются на механическое запоминание, получают пятерки и благополучно забывают «ненужный» уже материал. Может быть, отсюда и проистекает тот парадокс, что в школе по математике и физике лучше учатся девочки, а в ВУЗах лучше овладевают техническими специальностями юноши и среди мужчин-инженеров больше знающих и умеющих, чем среди женщин[4]. Следует упомянуть о развитии инфантилизма у мальчиков, при попадании в условия феминного давления: мама (бабушка), учительница, одноклассница. От совместного обучения теряют и девочки. Они привыкают выезжать за счет выполнения правил, придуманных другими. Так у девочек меньше развивается креативность и интеллект. Что можно предложить в сложившейся ситуации, с учетом опыта и совместного и раздельного обучения? В подростковый период и к началу юношеского, когда девочки начинают ориентироваться на семейные ценности и у мальчиков появляется интерес к ценностям социальным и отношениям с противоположным полом, раздельное обучение может внести серьезный диссонанс в педагогический процесс. Исходя из этого, самым разумным вариантом было бы объединить два вида обучения с поочередной сменой одного на другой на государственном уровне. А формы занятий, содержание учебного предмета, выбор учебника, оценивание по предметам - все должно стать гендерным - с учетом того, что может и чего не может по природным своим данным мальчик или девочка. В гендерном образовании много неоднозначного, и действовать надо очень осторожно. Главное - чтобы интерес к проблеме стал общественным. Литература: 1. Блохина Н.А. Понятие гендера: становление, основные концепции и предствления/ Общество и гендер. - Рязань: "Поверенный" - 2003. - 368с. 2. Белоусова A.M., Старовойтов А.В. Стратегии преодоления гендерных противоречий // Тело - Сознание - Творчество. Философские, психологические и экологические инновации в развитии человека. Вып. 2. - М.: ИПиП, 2009. - С. 226 - 242. 3. Пыжиков А.В. Раздельное обучение в советской школе [Текст] // Педагогика : Научно-теоретический журнал. - 2004. - № 5. - С. 78-84. 4. Хризман Т.П., Еремеева В.Д. Мальчики и девочки - два разных мира. М.: Линка Пресс, 1998.400с. 45 Гужина Г.Н., доктор экономических наук, профессор Российский государственный социальный университет, профессор Гужин А.А., кандидат экономических наук, доцент Российский государственный социальный университет, доцент ФОРМИРОВАНИЕ СПРОСА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ НА РЫНКЕ ТРУДА Повышение уровня конкурентоспособности рабочей силы в контексте рыночно ориентированного развития экономики возможно, прежде всего, в условиях развития конкурентных отношений между субъектами трудовых отношений, что предполагает создание основы для формирования конкурентной среды на рынке труда. Рынок труда, как и любой товарный рынок, развивается по законам спроса и предложения. Предложение рабочей силы — это потребность различных групп трудоспособного населения в получении работы по найму и на этой основе — источника средств существования. Предложение труда обусловливается следующими факторами: • численностью населения, прежде всего трудоспособного; • средним количеством рабочих часов за определенное время (неделя, месяц, год); • количественным составом населения, его квалификационным уровнем, соответствующей структурой. Спрос на рабочую силу отражает потребность экономики в определенном количестве работников на каждый данный момент времени. Обычно эта потребность выражается в физических лицах или и среднегодовом исчислении. Общий спрос количественно должен быть равен численности занятых плюс имеющиеся вакансии. Спрос на труд является показателем, в котором скрыто множество экономических явлений и процессов, порождающих этот спрос, и возникает в силу наличия рабочих мест. Предложение рабочей силы следует определять с учетом статистической информации о численности и половозрастной структуре трудовых ресурсов, экономической активности различных категорий населения, уровня занятости лиц старших возрастов и подростков [1, c. 25-27]. Оценка размеров предложения труда осуществляется в нашей стране методом, несущим на себе отпечатки подхода, характерного для административно-командной системы: в общей численности населения выделяется трудоспособное (от 16 до 59 лет (мужчины) и от 16 до 54 лет (женщины) включительно — ныне порядка 110 млн. человек), затем из него вычленяются так называемые трудовые ресурсы (т.е. люди, которые работают или, по формальным юридическим признакам, могли бы работать — около 86 млн. человек) и, наконец, определяется экономически активное население (те, кто фактически трудится или ищет работу — их численность оценивается примерно в 75 млн. человек). 46 За рубежом принят иной порядок. Скажем, в США все население подразделяется на институциональное (лица до 16 лет или находящиеся в тюрьмах, больницах и т. п.) и неинституциональное. Последнее расчленяется на несамодеятельное и самодеятельное, включающее занятых и безработных. К последним относятся люди, которые принадлежат к неинституциональному населению, не имеют работы в течение недели, охватываемой ежемесячным выборочным обследованием Бюро статистики труда (по 60 тыс. семей, репрезентативных для всего населения страны), предпринимали конкретные попытки найти работу на протяжении предшествующего месяца и в момент обследования в состоянии приступить к работе [2, c. 57-61]. Однако при всех различиях в методиках определения экономически активного населения и безработных общие масштабы трудовых ресурсов (безотносительно к их структуре) определяются прежде всего численностью населения и долей в нем трудоспособного. В целом предложение труда определяется как внехозяйственными, так и внутриэкономическими факторами, в том числе положением на рынке труда. Спрос на рабочую силу формируется по отраслям, и в количественном выражении должен совпадать с общей дополнительной потребностью предприятий и организаций в работниках (вне зависимости от организационноправовых форм и форм собственности). При расчете спроса на рабочую силу определяются потребность предприятий в новых работниках и потребность предприятий в работниках, необходимых для замены выбывающих (вне зависимости от причин). Таким образом, удается установить численность лиц, которые могут быть трудоустроены. В качестве исходной информации используются данные текущего статистического учета и специальных обследований, проводимых непосредственно на предприятиях. На этой базе с учетом структурных Изменений проводится анализ перспектив развития отдельных сфер занятости. Отраслевой разрез информации характеризуется двумя группами показателей: структурой занятых в народном хозяйстве и структурой занятых в отраслях промышленности. Эффективный спрос на труд определяется объемом продукции, являющейся результатом приложения труда и соответственно получаемой людьми. Но труд в лице активно действующего человека никогда не выступает в одиночестве: предпринимаемые усилия идентифицируются как труд постольку, поскольку для достижения успеха люди используют определенные средства. Так что, в сущности, труд изначально неотделим от капитала. Валовый национальный продукт, являясь общим результатом применения труда и капитала, увеличивается вместе с предложением того и (или) другого, одновременно служит единственным источником спроса на любой из них. Рост капитала при прочих равных условиях расширяет сферу занятости труда и увеличивает спрос на его услуги. Работодатели покупают трудовые услуги, оценив их вероятный вклад в создание своего дохода с учетом ожидаемых объемов продукции и цен продаж, когда убеждаются, что выручка от дополнительного найма, скорее всего, превысит издержки, связанные с ним. 47 По мере роста издержек найма, если ничего более не изменится, будет предъявляться все меньший сирое на труд. Спрос этот обычно высокоэластичен: почти всегда в определенных пределах труд может замещаться капиталом. Такое замещение эффективно, если в результате отношение доходов работодателей к их общим издержкам возрастет. Это делает выгодным расширение объема продаж, а следовательно, хотя и с отставанием, повышает спрос на труд. Но замещение, которое обычно служит исходным пунктом расширения производства, не может произойти без сдвигов в структуре самого спроса на труд: относительно увеличиваются потребности в более квалифицированных кадрах, способных изобретать, конструировать, производить, обслуживать технику. В итоге большее предложение капитала как фактора производства может повышать спрос на одни трудовые услуги и снижать на другие. Кривая общего рыночного спроса на труд (DD на рис. 1) направлена слева направо сверху вниз, ибо отображает связанное с ростом спроса изменение утраченных возможностей работодателей. Но это — при прочих равных условиях, а поскольку при реализации таких возможностей доля услуг квалифицированных работников, соответственно выше оплачиваемых, станет больше, постольку сама кривая DD изменит свое положение на D'D'. Рис. 1. Кривая общего рыночного спроса на труд Когда общая численность занятых невелика, при возросшей, но стабильной доле подобного рода услуг количество квалифицированных работников тоже незначительно. Это увеличение в сумме со все еще необходимым возмещением превосходит то, что было бы упущено в ситуации, соответствующей DD при такой же численности занятых. Поэтому начало D'D' располагается ниже DD. А при увеличении занятости возрастет и количество квалифицированных работников, что позволит полнее задействовать возможности, правда, с ростом издержек на повышенную оплату труда. Но это, в конце концов, с лихвой окупится спасенной выгодой. Вот почему конец D'D' и лежит выше DD. Эти два случая наглядно иллюстрируют различия происходящего со спросом на рынках труда России и стран с развитой рыночной экономикой. Для всесторонней оценки состояния и перспектив региональной занятости необходимо осуществлять сбор информации о потребности предприятий в рабочей силе не только в целом, но и по профессиям (специальностям), проводя 48 при необходимости их группировку, с использованием данных о потребностях в работниках конкретных профессий (специальностей) и на основе балансовых методов расчета общая величина потребности экономики региона или отдельных отраслей в рабочей силе устанавливается значительно более точно [3, c. 93-104]. Важнейший этап оценки прогнозирования регионального рынка труда сопоставление названных показателей - можно оценить фактическую и ожидаемую ситуацию на рынке труда, установить наличие недостатка или избытка рабочей силы и уже на этой основе разрабатывать систему мер по совершенствованию региональной занятости. В Российской Федерации наиболее точной оценкой стоимости рабочей силы могли бы служить рациональный потребительский бюджет и среднедушевой доход, однако из-за отсутствия достоверной экономической информации об их величине стоимость рабочей силы можно определить лишь приблизительно. Вместе с тем анализ отношений, связанных с использованием и оплатой наемного труда, показывает, что заработная плата в России в десятки раз ниже, чем в развитых рыночных странах, и не гарантирует ни обеспечение потребностей самого работника (при любых обстоятельствах), ни определенное качество рабочей силы. Поэтому приближение цены рабочей силы к ее стоимости является важнейшей задачей российской экономики в ближайшей перспективе. Литература: 1. Аблязова Н.О. Управление социальным развитием организации: учебник для студентов высших учебных заведений/Н.О.Аблязова и др. М.: ИНФРА-М, 2013. – с. 376. 2. Гужина Г.Н., Мумладзе Р.Г. Экономика и социология труда. Учебник/Г.Н.Гужина, Р.Г.Мумладзе,-М,: Кнорус, 2011. – 326 с. 3. Экономика труда: Учебник / Под. ред. П.Э. Шендлера и Ю.П. Кокина. – М.: Юрист, 2011. – 592 с. Драган-Иванец Н. В. аспирантка факультета журналистики Львовского национального университета имени Ивана Франко ДЕТЕРМИНИРУЮЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СЕТЕВОГО ГИПЕРТЕКСТА Этимология слова “гипертекст” происходит: “текст” от гр. “ткань”, которая особенно подчеркивает линейность организации информации в нем, и префикс “гипер-” от гр. “над”, что указывает на осложнение в структуре гипертекста сравнительно с текстом [1]. Свободная электронная энциклопедия Википедия подает такое определение: “гипертекст (англ. hypertext) – это текст для пересмотра на компьютере, который содержит связи с другими документами (“гиперсвязи” или “гиперссылки”); читатель имеет возможность перейти к связанным документам непосредственно из исходного (первичного) текста, активизировав ссылку” [2]. 49 Гипертекст имеет ряд детерминирующих характеристик, которые отличают его от конвенционного текста. Попробуем очертить главные: 1. Нелинейность. Гипертекст можно читать в любом порядке, образовывая разные линейные тексты. “Самый простой пример гипертекста “доинтернетовськой епохи” – это любой словарь или энциклопедия, где каждая статья имеет ссылку к другим статьям этого же словаря. В итоге читать такой текст можно по-разному: от одной статьи к другой, по мере потребности, игнорируя гипертекстовые ссылки; читать статьи одну за другой, справляясь с отсылками; переходить от одной отсылки к другой” [2]. Как замечает исследователь А. Загнитко, сопроводительными чертами нелинейности являются: 1) незавершенность; 2) множественность; 3) объективность; 4) толерантность; 5) соответствие духа времени; 6) привязанность к новым информационным технологиям 7) плюрализм культурных языков, моделей, стилей и тому подобное [3]. Читатель должен сам выбирать путь прочтения гипертекста, создавая при этом свой текст. Этот факт делает невозможной критику, потому что прочитать гипертекст полностью в принципе не возможно. 2. Мультимедийность (разнородность, гипермедийность). Мультимедийность значит – связывать в одно целое на основе эксплицитный выраженных внутренних связей как собственно печатный текст, так и аудио- и видеозаписи, фотографии, мультипликацию, и тем же изменять традиционное представление о тексте вообще [4, с. 54]. “Мультимедийность гипертекста – это применение всех технически возможных влияний на потребителя-читателя: литературных (выбор повествовательной стратегии и стилистики), издательских (шрифты, верстка, иллюстрации) и особенно компьютерных (звук, видео, анимация, призвание)” [5]. 3. Дисперсность структуры. Рассеянность элементов гипертекста как совокупность внешних элементов и связей между ними [1]. Информация предоставляется в виде небольших фрагментов-гнезд, и “войти” в эту структуру возможно из любого звена [6]. Однако исследовательница Е. С. Клочкова считает, что электронный гипертекст – это лингвистический феномен, который невзирая на дисперсную (!) структуру владеет смысловой и структурной целостностью [7]. 4. Множественность авторства. Традиционный текст, как правило, имеет автора. Гипертекст имеет много авторов, которые постоянно изменяются. Это ведет к изменению статуса читателя: в гипертекстовой системе понимания часто сопровождается изменением компонентов гипертекста. “Множественность авторства имеет еще одно следствие: в гипертексте представлено много взглядов на проблему, а в традиционном – только одна. В процессе гипертекстовой коммуникации в Сети происходит не только “смерть автора”, но и его деперсонализация не только в классическом, но и в юридическом значении (проблема авторского права в Сети)” [8]. 5. Гетерогенность. Гипертекст – единственная (но никоим образом не гомогенная) текстуальная паутина, в которую могут входить как линейные так и нелинейные тексты [9]. 6. Интерактивность. Включение читателя к созданию собственного текста с помощью введения-выведения информации в персональном компьютере – читатель, “кликая” мышью на конкретную ссылку, активизирует ту информацию, которая его интересует [1]. “Сетевое издание или 50 публикация отличается от печатных аналогов. Отличие касается ощущений в того, кто пишет. Автор интернет-публикации чувствует непосредственную связь с читателем. Между ними нет ни расстояния, ни редактора, ни издательства. Такие же ощущения и у читателя” [10]. 7. Имманентность – рост сознания личности со средствами коммуникации и способность человека усваивать знание мгновенно и приобретать навыки работы с новейшими коммуникационными средствами [1]. 8. Креолизованость. Часто гипертекст приобретает признаки креолизованости (формируются новые типы сообщений, смешанных по лексическим и грамматическим характеристикам в результате взаимодействия нескольких языков и видов информации). Все это связано с процессами влияния новейших информативно-коммуникационных технологий на процессы глобализации. Гипертекст обеспечивает функционирование больших объемов текстовой, графической и других видов информации в виртуальном пространстве. Коммуникационные процессы осуществляются в условиях множественного, фрагментарного дискурса, который постоянно разрастается и приобретает новые форматы (границы текста как самостоятельного коммуникативного единства размывается, видео- и аудиоэлементы есть его неотъемлемыми частями) [1]. “По способу репрезентации информации различают обычные и креолизованые гипертексты. Если обычный гипертекст представлен вербальной информацией, то креолизованый гипертекст является негомогенным за своей структурой и состоит из вербальных и невербальных средств коммуникации, которые используют текст, схемы и даже видеоизображения с целью наиболее полного донесения информации к ее потребителю” [8]. 9. Неиерархичность структуризации. Особенностью компьютерного текста является исходная неиерархичность отношений между его сегментами [4, с. 54]. Неиерархичность структуризации текста означает отсутствие противопоставлений “передний план – задний план”, “основная информация – дополнительная информация”, “доминирующий речевой акт – вспомогательный речевой акт” [11]. 10. Открытость. Гипертекст в любую минуту может продолжаться адресатом-пользователем [3]. Именно Умберто Эко обращает внимание на всеобъемлющую гипертекста: “Гипертекст – это многомерная сетка, в которой любая точка здесь связана с любой точкой где угодно” [12]. Гипертексты в Интернете У. Эко называет бесконечными и безграничными, которые есть своеобразным джеймсейшном и квинтессенцией свободного коллективного творчества [12]. 11. Ризоматизм. Структура, которая разрастается в ширину: “любая точка ризоми может и должна быть связана с любой другой, в отличие от дерева или корня, которые фиксируют порядок в целом” [13]. 12. Динамика. Элементы гипертекста можно в любой момент распечатать, однако, в середине гипертекста могут содержаться ссылка и графика или диаграммы, которые постоянно изменяются – динамические данные [1]. 13. Информативность гипертекста связана с использованием системы 51 ссылок. В частности гипертекст характеризуется специфическими параметрами, которые зависят от особенностей построения системы ссылок: интрагипертекстовость (когда ссылки из одного гнезда на другое связываются в пределах одного текста), интергипертекстовость (когда ссылки из одного гнезда на другое связываются в пределах отдельных текстов) и екстрагипертекстовость (когда ссылки из одного гнезда на другое связываются между отдельными гипертекстами в пределах одного текста) [1]. Литература 1. Шершньова О. В. Специфика интерпретации понятия “гипертекст” и его основных характеристик в современном научном пространстве [Электронный ресурс] / О. В. Шершньова. – Режим доступа : http://naub.org.ua/?p=555. 2. http://uk.wikipedia.org/wiki/Гипертекст 3. Загнитко А. П. Структура и функции гипертекста : статус и позиционные параметры комуникантов [Электронный ресурс] / А. Загнитко // Донецкий вестник научного общества им. Шевченко. – Т.26. – Языкознание, 2009. – С.157–175. – Режим доступа : http://litmisto.org.ua/?p=19955. 4. Тютенко А. А., Прокопчук К. А. Текст в компьютере и “компьютерный” текст / А. А. Тютенко, К. А. Прокопчук // Вестник Харьковского национального университета. – Лингвистические и дидактичные проблемы иноязычной коммуникации. – Харьков : Константа, 2003. – С. 50–56. 5. Визель М. Поздние романы Итало Кальвино как образцы гипертекста [Электронный ресурс] / М. Визель. – Режим доступа : www.litera.ru/slova/viesel/viesel.htm. 6. Бумбур Ю. М. Кутепова І. Є. Конвенционный текст и гипертекст [Электронный ресурс] / Ю. М. Бумбур І. Є. Кутепова. – Режим доступа : www.rusnauka.com/ONG 2006/Philologia/17920.doc.htm. 7. Клочкова Е. С. Лингвопрагматические особенности электронного гипертекста на немецком языке [Электронный ресурс] / Е. С. Клочкова. – Режим доступа : http://www.dissercat.com/content/lingvopragmaticheskie osobennosti - elektronnogo - giperteksta - na - nemetskom - yazyke. 8. Ищук С. М. Сеть как пространство гипертекстуальности в контексте культуры информационной эры [Электронный ресурс] / С. М. Ищук. – Режим доступа : http://er.nau.edu.ua/jspui/bitstream/NAU/4074/1/pdf. 9. Соболь О. М., Лукянец В. С. Философский постмодерн / О. М. Соболь, В. С. Лукянец. – К. : Абрис, 1998. 10. Акопов А. Взгляд на проблемы сетевой журналистики изнутри и снаружи Интернета [Электронный ресурс] / А. Акопов. – Режим доступа : www.relga.rsu.ru. 11. Базилевска І. М. Основные характеристики электронных текстов [Электронный ресурс] / І. М. Базилевська. – Режим доступа : http://sjournal.cdu.edu.ua/base/2008/v4/v4pp69-71.pdf. 12. Эко У. Вот Интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст [Электронный ресурс] / У. Эко. – Режим доступа : http://philosophy.ru/library/eco/internet.html. 13. Делез Ж. Гватарри Ф. Ризома / Ж. Делез, Ф. Гватарри // Философия эпохи посмодерна. – Минск : Красико-принтр, 1996. – С. 6–31. 52 53 Евтеев И.А. Уральский государственный университет путей сообщения, г. Екатеринбург. ПРОБЛЕМЫ ПОДГОТОВКИ КАДРОВ В РЕГИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ «КОЛЛЕДЖ – ВУЗ» Динамика образовательного процесса и формирования кадров в иерархии «колледж – ВУЗ» неоднозначна, преемственность между системами высшего образования и среднего профессионального образования также обладает рядом особенностей. Будучи непосредственно занятым в деятельности и учебном процессе двух вертикальных однопрофильных образовательных систем (Уральский государственный университет путей сообщения - Уральский колледж железнодорожного транспорта; Уральский государственный университет физической культуры – Уральский колледж физической культуры), автор рассчитывает дать обоснованную характеристику проблемам данного взаимодействия. Создание профильно локализованных и структурно взаимосвязанных учебных и образовательных комплексов типа «колледж – ВУЗ» имеет главной целью базисную долгосрочную подготовку специалистов социально значимых профессий, или же тех видов деятельности, которые требуют ранневозрастных навыков на основе врожденных качеств и предрасположенностей ученика, а также обладают прочной исторической традицией, хранимой профессиональными поколениями. Неразрывность звеньев среднего профессионального образования и высшей школы обеспечивает надежную долгосрочную целевую подготовку специалистов элитного профиля, обладающих универсальными профессиональными компетенциями. Однако далеко не всегда колледж или техникум являются стопроцентным «трамплином» для «прыжка» в университет, институт или академию. Преемственность между ступенями образования не является абсолютной, между ними существуют определенные разрывы. Вполне понятно, что обучение в колледже или техникуме для многих учащихся является пробным шагом, далеко не всегда обусловленным обдуманным самоанализом. Да и при приеме в колледж или техникум весьма поверхностно выявляются качества абитуриента, свидетельствующие в пользу его профессиональной состоятельности и перспективности. Именно поэтому в ВУЗовские стены вступают лишь немногие, но в этом есть и положительное действие колледжа, производящего отбор лучших абитуриентов для ВУЗа. Заметна значительная разница в мотивации поступления в колледж или техникум, и в высшее учебное заведение. Как правило, в колледж и техникум подростки поступают охотно, видя в них привлекательную альтернативу школе. Когда же приходит время для выбора ВУЗа, то тянуть студенческую лямку и «грызть гранит науки» на протяжении пяти лет соглашаются далеко не все, да не все выпускники колледжей и могут это делать. Сказываются неравнозначные ожидания в плане профессиональных качеств от выпускников колледжей и ВУЗов, неодинаковая нацеленность в плане дальнейшей 54 профессиональной отдачи учеников колледжей и ВУЗов. Быть может, одной из причин слабого движения выпускников колледжей и техникумов в ВУЗы является слабый профессиональный профильный уклон многих колледжей, а также маргинальный характер современного российского колледжа и техникума, занимающего промежуточную позицию между школой и профильным учебным учреждением. С одной стороны, в колледже также присутствуют «пары», присваивается специальность, выдается диплом, с другой стороны там присутствуют классные руководители, завучи, проводятся «линейки», в качестве учебной базы используются школьные учебники. Поэтому многие учащиеся колледжей рассматривают свое заведение просто как более привлекательный вариант школы. Нет в современном колледже и техникуме и той дисциплины, которая является необходимой предпосылкой для обучения в университете или институте. Учителя колледжей и техникумов и не ставят перед своими учениками задачу однозначной и твердой нацеленности на поступление в ВУЗ, пытаясь хоть как-нибудь дотянуть их до окончания колледжа, решая в ходе обучения множество повседневных учебных, дисциплинарных, административных и иных проблем. Учебные учреждения среднего профессионального образования и однопрофильные с ними ВУЗы не только слабо взаимодействуют (разве что в рамках «дней открытых дверей»), но и продолжают оставаться бесконечно далекими друг от друга мирами. Они не имеют ничего общего в плане сущностного менталитета, этических основ и распорядка, господствующего в них, отличаются своими образовательными и воспитательными принципами. Именно поэтому дорога в ВУЗ намечается не колледжем или техникумом, а наиболее активным и целеустремленным учащимся самостоятельно. Немаловажную роль в непрерывности образования в системе «колледж – ВУЗ» играют также финансовые факторы. Если в колледжах и техникумах почти отсутствует платное обучение, то в ВУЗах поступить на бюджетную форму обучения становится с каждым годом все трудней. Именно данное обстоятельство, заключающееся в том, что учащийся колледжа практически не знаком с проблемами материального плана (поскольку несовершеннолетний), приходя в ВУЗ, сталкивается с финансовыми проблемами. Трудности адаптации в этом плане опять-таки приводят к тому, что в ВУЗы поступают лишь наиболее приспособленные к новым условиям, способные принять на себя большую ответственность, готовые к испытаниям, тяготам и лишениям студенческой жизни. Именно поэтому колледж, техникум являются проверочными инстанциями, производящими отбор наиболее жизнеспособных, профессионально подготовленных кадров для вступления их в ВУЗовские стены. Именно в силу этих причин для поступления в ВУЗ мало иметь диплом колледжа, недостаточно быть хорошим узким специалистом среднего звена, но необходимо быть универсально развитой, мобильной, готовой к испытаниям и трудам личностью. Вот почему абитуриенты, не проходившие среднюю профессиональную подготовку, иногда, да и чаще всего побеждают на вступительных экзаменах тех, кто имеет диплом колледжа. Все эти 55 обстоятельства предъявляют дополнительные требования к учащимся колледжей, да и к самому колледжу, к его преобразованию из роли «продленной школы» в самостоятельное, структурно высокоорганизованное и профессионально ориентированное образование. В этом – залог его наиболее продуктивной кадровой «отдачи» в высшие инстанции профессионального образования. Положительным можно считать предоставление некоторых преимуществ и льгот выпускникам колледжей и техникумов при поступлении в ВУЗы, в том числе и возможность поступать сразу на второй и на третий курсы. Но и в этом же заключаются определенные неудобства как для данных студентов, так и для их сокурсников, не прошедших среднюю профессиональную школу. Выпускникам колледжей, вливающимся в устоявшийся студенческий коллектив со своими установками и шаблонами, может быть не всегда просто сойтись в своих методах и действиях с остальным коллективом и с преподавателями. Зачастую груз прежних представлений о сути учебного процесса, унаследованных от колледжа или техникума, оказывается настолько подавляющим, а способы обучения в колледже, его традиции кажутся таким непререкаемым абсолютом, что выпускникам колледжей и техникумов трудно перестроиться, осознать в полной мере смысл именно университетских требований и уклада, свойственного сфере высшего образования. Данные ученики продолжают и в условиях ВУЗа существовать по своим полумаргинальным законам, совсем неудачно пытаясь продолжать свой прежний образ действий и поведения. Подобные ученики могут представлять немалую проблему для преподавателей университетов и институтов. Их перевоспитание – главная задача для вузовского руководства Жмурова Е.С. Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ), аспирантка ГЛОБАЛЬНЫЕ РЕЙТИНГИ КАК ТЕХНОЛОГИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА РОССИИ В МЕЖДУНАРОДНОЙ СРЕДЕ Процессы глобализации, развитие мировых финансовых рынков, колоссальные потоки информации, циркулирующие в мире, в последние годы проявили себя в появлении огромного числа различных рейтингов, представляющих оперативный и наглядный срез текущего развития общества, экономики или государства. В данной работе речь пойдет о глобальных рейтингах так как, по нашему мнению, практика построения рейтингов может быть осмыслена как политико-идеологическая технология. Рейтинговые методики измеряют реальность количественно. Их объекты страны, регионы, институты, личности, события и др. Рейтинги составляются научными, неправительственными, общественными организациями, изданиями, всевозможными сайтами на основе данных из различных областей жизни. Многие крупнейшие международные исследовательские и финансовые 56 организации ежегодно публикуют рейтинги, формируемые ими на базе проведенных исследований и подготовленных аналитических докладов. Целью таких исследований, как правило, является наукометрическое отображение таких аспектов состояния государства как конкурентоспособность его экономики, привлекательность жизни, эффективность государственных институтов, эффективность высшей школы и многое другое. Рейтинг в современном понимании – это комплексная оценка страны, региона, различных институтов по специальной шкале. Рейтинг «присваивает» объекту позицию в рейтинговой шкале, тем самым влияя на его репутацию. Процесс рейтингования схож с бенчмаркингом, предполагая в большинстве случаев экспертную составляющую. По мнению ряда исследователей, распространение рейтингов связано со всемирным распространением рынка и проникновением соответствующего дискурса во все сферы жизни общества. Так, например, отмечается, что повсеместное распространение практик KPI (Key Performance Indicators) опосредовано необходимостью реформирования неэффективных структур, а также повышения их производительности. Эти процессы привели к распространению и развитию так называемой «культуры аудита» [1, 557-575], которая ставит во главу угла повышение прозрачности и подотчетности окружающей действительности. Рейтинговые процессы обслуживают основополагающие принципы рыночной экономики и отчасти отражают ее состязательный характер [2, 237263]. Так, например, зарубежные исследователи выделяют две возможные ситуации сравнения объектов. В первом случае сравнение происходит через сопоставление с изначально заданным эталоном, во втором случае объекты сравниваются между собой. Рейтинги стран естественным образом относятся ко второму типу, который фактически описывает ситуацию рыночной конкуренции. Рейтинг выполняет три основные функции. Во-первых, это функция информирования, в ходе которой потребители рейтинга получают конкретную информацию для принятия решений. Однако его инструментальная роль заключается в принуждении потенциальных потребителей к выбору товара, услуги или организации, качества которых определены рейтингом. И в этом смысле имеет сходство с маркетинговыми стратегиями и брендингом. Во-вторых, это функция вознаграждения, которая проявляется в символическом вознаграждении лидеров рейтинга и порицании аутсайдеров, а также в распределении материальных ресурсов, как, например, дополнительное финансирование или организация специальных фондов. В-третьих, это функция влияния на общественное сознание. Публикация результатов рейтингов в средствах массовой коммуникации вызывает, как правило, немедленный общественный отклик, оказывая непосредственное влияние на массовое сознание и даже побуждают к принятию организационных мер [3, с. 297-309]. В настоящее время мы не располагаем данными социологических исследований о влиянии международных рейтингов на общественное сознание 57 россиян и зарубежных партнеров. Однако резонно предположить, что такого рода информация учитывается при принятии решений, с которыми она связана. Рассмотрим, какое место Россия занимает на данный момент в наиболее влиятельных глобальных рейтингах. Анализ результатов последних исследований показал, что в 2012-2013 годах Россия: по уровню репутации заняла 46 место из 50 (The Country RepTrak, 2013); присвоено 51 место из 100 в рейтинге лучших стран мира (Newsweek's The World's Best Countries, 2012); по Индексу развития человеческого капитала (The Human Capital Index 2013) попала на 51-ую строку из 122 возможных в рейтинге стран мира; получила 51-ое место из 148 в рейтинге гендерного равенства стран (The Gender Equity Index, 2012); в Индексе человеческого развития присвоено 55 место из 186 (United Nations Development Programme: Human Development Index 2013); находится на 66 месте из 142 в рейтинге Процветания стран мира (The Legatum Institute, 2012); имеет 78 позицию из 91 по Индексу качества жизни пожилых людей (Global Age Wath Index 2013); занимает 98 место среди 153 возможных в рейтинге стран по уровню расходов на образование (The World Bank, 2012); 55 место из 141 в Рейтинге стран мира по уровню жизни (ООН, 2013); в рейтинге стран мира по уровню расходов на здравоохранение (The World Bank, 2012) располагается на 106-ой позиции из 187; имеет 122 место из 151 возможных в рейтинге стран мира по Индексу счастья (New Economic Foundation, 2012); в рейтинге миролюбия стран мира (The Institute for Economics and Peace, 2013) размещена на 155 месте из 162 возможных. Сумма перечисленных рейтинговых показателей заставляет сделать вывод о том, что пока Россия фигурирует в международных рейтингах как среднестатистическая страна, имеющая ряд негативных тенденций в социальной сфере общества. Международный рейтинг один из трех инструментов (наряду с имиджем и брендом), которыми страны мира пользуются для реализаций национальных целей развития. Его востребованность косвенно подтверждается характером долговременных системных вызовов, которые будут воздействовать на российскую экономику до 2020 г. В их числе;: усиление глобальной конкуренции, охватывающей не только традиционные рынки товаров, капиталов, технологий и рабочей силы, но и системы национального управления, поддержки инноваций, развития человеческого потенциала; ожидаемая новая волна технологических изменений, усиливающая роль инноваций в социально-экономическом развитии и снижающая влияние многих традиционных факторов роста; укрепление роли человеческого капитала как основного фактора экономического развития [5, URL]. 58 Таким образом, уже в ближайшие годы России предстоит решить весьма амбициозную задачу по улучшению своих позиций в глобальных рейтингах. До недавнего времени рейтинги не рассматривались как объективный и всесторонний механизм оценки социополитической жизни страны. Однако роль в качестве способа выстраивания информационного фона вокруг страны и формирования ее образа в международной среде становится все заметней. Рейтинги являются механизмом символической, экономической и политической власти [4, c.17]. Практика построения рейтингов может быть осмыслена как политико-идеологическая технология. Рейтинги создают представления о том, что неравенство и право доминировать - естественный порядок вещей для тех, кто находится на высших позициях рейтингов. Положение страны в рейтинге может служить базой принятия экономических и бизнес решений, однако несовершенство и непостоянство методологии, недостаточная транспарентность, нечеткая содержательная интерпретация, субъективность подбора весовых коэффициентов, а также возникающие в предлагаемой иерархии стран очевидные противоречия со здравым смыслом, актуализирует вопрос по всестороннему осмыслению рейтингов как коммуникационной технологии. Учитывая перечисленные особенности существующих рейтингов, актуальным представляется изучение особенностей их построения с тем, чтобы минимизировать негативные эффекты и максимизировать позитивные; в этом направлении представляется наиболее важной дальнейшая работа. Литература: 1) Shore C., Wright S. Audit Culture and Anthropology: Neo-Liberalism in British Higher Education // Journal of the Royal Anthropological Institute. 1999, 7; 2) Billaut, Jean-Charles, Denis Bouyssou, and Philippe Vincke. Should you believe in the Shanghai ranking? // Scientometrics, 2010, 1; 3) Каримова А.Б. Международное воздействие на создание национальных рейтингов: рельефы новой ситуации // Организация и самоорганизация интеллигенции в современном мире. М.: РГГУ, 2013; 4) Кинчарова А. Мировые рейтинги университетов: методология, эффекты и критика // Центр социально-политических исследований технологий , 2013. URL:http://past-centre.ru/wpcontent/uploads/2013/04/Metodologiya_mirovyh_reitingov_universitetov.pdf (дата обращения: 01.02.2013); 5) Распоряжение Правительства Российской Федерации № 1662-р от 17 ноября 2008 г. «О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г.»// URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_90601/?frame=1 (дата обращения: 01.02.2013). 59 Кабанов В.А. г. Владимир, Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ РАБОТАЮЩЕЙ МОЛОДЕЖИ НА ПРОИЗВОДСТВЕННУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ КОМПЕТЕНТНОСТНОГО ПОДХОДА В современных исследованиях эффективности деятельности работников часто подчеркивается, что наиболее доступной, измеримой категорией для ранжирования сотрудников относительно их полезности организации является компетенция. В работах Р. Бояциса, Ч. Вудруффа, Л.М. Спенсера, А. Фумхама, Р. Мансфилда, Г. Робертса [2] определена важность этой категории для оценки тех социально-психологических особенностей, которые являются ключевыми и определяют общую компетентность сотрудника. Поэтому развитие компетентностного подхода с целью формирования социальнопсихологической направленности работников является актуальным. Компетенция, по мнению А.М. Гуревич, это подлежащая оценке характеристика индивида, причинно связанная с эффективностью деятельности. С.А. Ткаченко понимает компетенции как набор поведенческих характеристик, необходимых сотруднику для успешного выполнения той или иной работы – нужный набор качеств [2]. Именно эти два определения, на наш взгляд, наиболее полно отражают понимание критериев эффективности деятельности на поведенческом уровне. Опираясь на рассматриваемый подход к анализу эффективности деятельности, был подготовлен и проведен формирующий эксперимент по развитию социально-психологической направленности работающей молодежи на производственную деятельность. Исследование проведено на базе ОАО «ВПО «Точмаш», г.Владимир в 2011-2013 гг. В выборку исследования вошли представители работающей молодежи (работники в возрасте до 30 лет включительно), со стажем работы на предприятии не менее 3 месяцев. Следует отметить, что в исходной выборке присутствовали рабочие, специалисты, служащие и руководители (nраб.=42 чел., nспец.=147 чел., nслуж.=53 чел., nрук.=52 чел.). Разделение работников на категории осуществлялось с использованием общероссийского классификатора профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов [4]. Набор ключевых компетенций, принятый в организации за стандарт принято называть моделью компетенций [1]. В ГК «Росатом» принят следующий набор из семи ключевых корпоративных компетенций, который также применен в нашем исследовании (ОАО «ВПО «Точмаш» входит в контур ГК «Росатом»): «лидерство», «системное/стратегическое мышление», «управление изменениями/инновационность», «эффективная коммуникация», «ориентация на результат». Предварительным этапом до составления программы формирующего эксперимента стало деление общей выборки испытуемых на группы по их 60 личностно-деловым качествам. Для этого мы использовали методику CPI в адаптации Н.А. Графининой и Н.В. Тарабриной, а также метод адаптивной кластеризации Н.А. Барышниковой. По результатам психодиагностики и кластерного анализа образовалось 8 групп испытуемых на основе комбинаций типов личности (устанавливается с помощью CPI) и исполняемой функции (в зависимости от категории работника). Группы выделены следующие: группа «α-руководитель» (тип личности лидерский, функция – руководитель) n= 30; группа «β-рабочий» (тип личности исполнительский, функция – рабочий) n= 32; группа «γ-специалист» (тип личности творческий с просоциальной направленностью, функция - специалист) n= 74; группа «δ-служащий» (тип личности творческий с девиантной направленностью, функция – служащий) n= 21; группа «α-специалист» или «γ-руководитель» n= 46; группа «βруководитель» или «α -рабочий» n= 24; группа «δ-рабочий» или «β -служащий» n= 24; группа «δ-специалист» или «γ-служащий» n= 43. Из каждой группы случайным образом были отобраны по 3 испытуемых и объединены в контрольную группу – на данную группу не производилось никакого воздействия. Следующим шагом стало измерение ключевых корпоративных компетенций работающей молодежи с использованием корпоративной системы оценки компетенций РЕКОРД (Результативность, Компетенции, Развитие, Достижения) [3], а также проведения процедуры ассессмента. Далее осуществлялся статистический анализ влияний личностно-деловых качеств работающей молодежи на выраженность ключевых корпоративных компетенций с помощью метода Варимакс с нормализацией Кайзера, а также метода максимального корреляционного пути Л.К. Выханду. На основании полученных данных были разработаны программы формирования социально-психологической направленности работающей молодежи на производственную деятельность по выделенным группам. Программы были реализованы в группах в форме социально-психологических тренингов в течение четырех месяцев. Тренинги проходили дважды в неделю, продолжительность тренинга составляла 4 часа. В общие принципы развивающей работы с молодыми сотрудниками положены методы формирования ассертивного поведения, методы моделирования деятельности, работы в группах, ролевой игры, когнитивной психотерапии, арт-терапии, нейролингвистического программирования, техники саморегуляции в стрессовых и конфликтных ситуациях, техники ораторского мастерства. 61 Таблица 1 Выраженность корпоративных компетенций работающей молодежи до и после формирующего эксперимента (экспериментальные группы) Планирование и организация деятельности ДО ПОСЛЕ ДО ПОСЛЕ ДО ПОСЛЕ ДО ПОСЛЕ Эффективная коммуникация ПОСЛЕ Ориентация на результат ДО Работа в команде ПОСЛЕ Системное мышление ДО Управление изменениями ПОСЛЕ Лидерство ДО Категория/компет енция РЕКОРД (экспериментальные группы) max 5 баллов Служащие 2 3 2 2 1 2 2 3 2 3 2 4 3 4 Рабочие 1 4 2 3 1 2 2 4 3 3 2 4 3 5 Руководители 4 4 3 3 3 3 4 4 2 3 4 4 4 5 Специалисты 3 4 3 4 3 3 2 4 4 4 4 5 3 5 1,2 1 1 0 1 1 1,3 1 1,2 1 2 1,7 2 Рабочие 0 1 0,8 1,5 0,75 1 1,2 1,5 1,7 1,5 1 1,8 1,5 2 Руководители 1,5 2 1,7 1,8 1,6 1,9 2,2 2,1 1,6 2 1,6 1,5 2 2 Специалисты 1,2 1,5 1,9 2,2 1,5 2 1 1,6 2,1 2,1 2 2,2 1,5 2 ДО ДО ПОСЛЕ ПОСЛЕ 1,1 ДО ДО Служащие ДО ПОСЛЕ Эффективная коммуникация ДО Ориентация на результат ПОСЛЕ Работа в команде ПОСЛЕ Планирование и организация деятельности Системное мышление ДО Управление изменениями ПОСЛЕ Лидерство ДО Категория/компетенц ия Ассессмент (экспериментальные группы) max 3 балла В таблице 1 отражены полученные результаты по формированию ключевых корпоративных компетенций молодых работников (экспериментальные группы). Корпоративная система оценки развития компетенций РЕКОРД и процедура ассессмента показали, что после проведения формирующей работы выросли значения компетенций «лидерство», «управление изменениями/инновационность», «системное /стратегическое мышление», «планирование и организация деятельности», «работа в команде», «ориентация на результат», «эффективная коммуникация» среди всех категорий работающей молодежи. На основании повторной диагностики выраженности корпоративных компетенций работающей молодежи и статистического анализа достоверности полученных данных (с использованием t-критерия Стьюдента) можно заключить, что по результатам работы, направленной на развитие социальнопсихологической направленности работающей молодежи на производственную деятельность, отмечается развитие корпоративных компетенций по всем категориям работающей молодежи экспериментальных групп: «лидерство» (РЕКОРД при р≤0,01, ассессмент при р≤0,01), «ориентация на результат» (РЕКОРД при р≤0,01, ассессмент при р≤0,05), «эффективная коммуникация» (РЕКОРД при р≤0,01, ассессмент при р≤0,05), «системное мышление» (РЕКОРД при р≤0,01, ассессмент при р≤0,01), «управление изменениями» (РЕКОРД при р≤0,01, ассессмент при р≤0,01), «планирование и организация деятельности» (РЕКОРД при р≤0,01, ассессмент при р≤0,01) и «работа в команде» (РЕКОРД при р≤0,05, ассессмент при р≤0,01). Напротив, испытуемые 62 контрольной группы, на которую не оказывалось никакого воздействия, не показали достоверных изменений по уровню развития всех семи ключевых корпоративных компетенций. Таким образом, работа по формированию социально-психологической направленности работающей молодежи на производственную деятельность имеет высокий уровень эффективности – корпоративные компетенции работающей молодежи показали существенное развитие – результаты формирующего эксперимента признаны удовлетворительными. По нашему мнению, развивающую работу с молодыми сотрудниками на предприятиях следует продолжать именно в русле компетентностного подхода, ориентируясь на формирование ключевых корпоративных компетенций, так как именно с помощью них молодые работники приносят организации желаемый результат. Литература: 1. Managing in the Next Society (2002). Русскоязычное издание: Управление в обществе будущего. — М.: «Вильямс», 2007. — С. 320. — ISBN 0-312-28977-4 2. Гуревич А.М. Ассессмент: принципы подготовки и проведения. – Спб.: Речь, 2005. – 235 с. 3. Материалы АНО «Корпоративная академия ГК «Росатом, документы служебного пользования, 2010-2013 гг. 4. Общероссийский классификатор профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов (принят постановлением Госстандарта РФ от 26 декабря 1994 г. N 367, с изменениями NN 1/96, 2/99, 3/2002, 4/2003). 5. Чекмарев В.В. Актовый доклад на теоретическом семинаре «Дискуссионные проблемы современной обществоведческой и экономической мысли», Москва, 20 октября 2009 г. Кирилина Н.В. ФГБУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И.Кулакова» Минздрава РФ, медицинский психолог АКТУАЛЬНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВРАЧА И ПАЦИЕНТА В АКУШЕРСКОЙ ПРАКТИКЕ (РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ) Проблема сохранения здоровья матери и ребенка является одной из самых актуальных проблем современного общества. Объективные изменения, происходящие с женщиной во время беременности, а именно снижение эмоциональной устойчивости, интеллектуальных показателей (Кочнева М.А., Хломов К.Д. и др.), требуют от акушера-гинеколога особые профессиональные и личностные характеристики. Целью нашей работы стало изучение актуальных особенностей эмоционального переживания женщин во время беременности и воспоминаний 63 о них у родивших женщин, а также изучение у акушеров-гинекологов психологических трудностей, возникающих при работе с беременными. В анкетировании приняли участие 275 респондентов из различных регионов России: 120 женщин в возрасте от 19 до 77 лет, среди которых 36,6% беременные женщины и 63,3% – родившие и 155 врачей акушеров-гинекологов, среди которых 94,2% женщин и 5,8% мужчин. Самым частым (68,4%) воспоминанием о периоде беременности в группе родивших женщин (n=76) было ощущение шевеления малыша внутри живота и непосредственно период родов (53,97%) (Таблица№1). В группе беременных женщин (n=44) указывали на изменения, происходящие во внешности (18,1%) и психической сфере (снижение работоспособности, внимания) (13,6%), также яркие воспоминания о первых движениях малыша внутри живота (75%). Таблица №1. Доминирующие воспоминания о периоде беременности Беременные Родившие женщины (n=44) женщины (n=76) Воспоминания о периоде беременности Абс. Отн. Абс. Отн. число (%) число (%) Ощущение шевеления ребенка 33 75 52 68,4 Изменение внешности 8 18,1 5 6,5 Период родов 41 53,9 Ухудшение психических функций 6 13,6 2 2,6 Улучшение творческих способностей 3 6,8 7 9,2 Курьезные эпизоды 3 6,8 2 2,6 Грубость медперсонала 1 2,2 2 2,6 Доминирующими страхами накануне родов у исследуемых женщин двух групп (n=120) в 34,1% выявились возможные ошибки со стороны медицинского персонала, страх перед ожидаемой физиологической болью (29,1%) и получение родовых травм во время родов (26,6%). При этом в группе беременных женщин (n=44) в одинаковом процентном соотношении (20,4%) отмечалось наличие беспокойства в виду принятия ответственности за новую жизнь и тревожные опасения перед оперативным родоразрешением (Таблица№2). Таблица №2 Выявленные виды фобий накануне родов Беременные Родившие женщины (n=44) женщины (n=76) Возможные виды фобий накануне родов Абс. Отн. Абс. Отн. число (%) число (%) Возможные ошибки медперсонала 15 34 26 34,2 Травмы родовых путей 12 27,2 20 26,3 Физиологическая боль 10 22,7 25 32,8 Оперативное родоразрешение 9 20,4 4 5,2 Ответственность за новую жизнь 9 20,4 10 13,1 Не могу объяснить, просто страшно 5 11,3 9 11,8 Ничего не боялась 3 6,8 19 25,0 64 Выявлены различия в необходимых видах помощи во время беременности, сравнивая результаты опроса респондентов (n=275). Женщины после родов независимо от сроков их давности наиболее значимой помощью во время беременности считали эмоциональную поддержку со стороны членов семьи (65,7%, n=76). В группе беременных женщин – участие медицинского персонала и семьи отмечалось как одинаково важные составляющие эмоциональной поддержки в течение всей беременности (61,3%, n=44). По мнению опрошенных акушеров-гинекологов, доминирующей помощью являлось руководство и совет врача (80,6%, n=155) (Таблица №3). Таблица №3 Необходимый вид помощи во время беременности в зависимости от мнения врачей и опыта женщин Мнение Беременные Воспоминания акушеровженщины родивших женщин гинекологов (n=44) (n=76) Вид помощи (n=155) Абс. Отн. Абс. Отн Абс. Отн. число (%) число (%) число (%) Семья 110 70,9 27 61,3 50 65,7 Медперсонал 39 51,3 27 61,3 125 80,6 Опора на себя 5 11,3 18 23,6 16 10,3 Психолог 3 6,8 2 2,6 28 18 По результатам опроса врачей выявлено, что современные акушерыгинекологи мотивированы, прежде всего, самой работой и её результатами (85,8%) при стремлении к самореализации, профессиональному росту (44,5%), подразумевающему, в том числе, и материальное благополучие (41,2%). Ведущими эмоциональными переживаниями акушеров-гинекологов при ведении «тяжелых» пациенток были чувства тревожности и беспокойства (Таблица №4). С увеличением стажа работы врача, нарастает частота эмоциональных переживаний: ощущение беспомощности, раздражение, чувство вины, что свидетельствует о формировании синдрома эмоционального выгорания. Таблица №4 Переживания врачей при работе с «тяжелыми» пациентками Стаж работы До 5 лет От 6 до 10 От 11 до 15 Свыше 15 Эмоциональные (n=25) лет (n=23) лет (n=35) лет (n=72) переживания Абс. Отн Абс. Отн. Абс. Отн. Абс. Отн. число (%) число (%) число (%) число (%) Тревожность 18 72 13 56,5 20 57,4 42 58,3 Беспокойство 13 52 15 65.2 24 68,5 39 54,1 Ощ. беспомощности 3 12 5 21,7 7 20 9 12,5 Раздражение 1 4 1 4,3 3 8,5 6 8.3 Чувство вины 1 4,3 6 17,1 5 6,9 65 Среди трудностей в работе с беременными женщинами 56,7% врачей отметили недостаточное количество времени на каждую пациентку. В 45,1% случаях – испытывали эмоциональное напряжение в работе с «непослушными» пациентками, когда они не выполняли рекомендации врача, занимались самолечением и др. 30,3% врачей указывали на необходимость приспособления к психоэмоциональному статусу беременной женщины при общении с ней. Среди других не менее важных трудностей акушеры-гинекологи отмечали возникновение сомнений при ведении беременной (14,8%) и сложности в построении контакта с пациенткой, обеспечивающего взаимопонимание (14,1%). Таким образом, проведенное социологическое исследование позволило определить наиболее актуальные психологические аспекты во взаимодействии врача и беременной женщины в современной акушерской практике. Полученные результаты показали важность эмоциональной поддержки женщины во время беременности, как со стороны членов семьи, так и медперсонала. Необходимость с самого начала строить доверительные отношения с лечащим врачом с тенденцией повышения его авторитета. Это позволит беременной женщине быть более эмоционально спокойной в кризисных ситуациях. Полученные знания среди факторов, вызывающих тревогу и страх во время родов и накануне, позволят заниматься психопрофилактикой у беременных женщин, что снизит частоту осложнений при родах. При этом полученные результаты показали необходимость разработки конкретных рекомендаций для акушеров-гинекологов с целью улучшения взаимоотношений между врачом и пациенткой с учетом понимания индивидуально-психологических особенностей беременных и развитием навыков коммуникативной компетентности врачей. Регулярный психологический тренинг позволит снизить риски эмоционального истощения в этой профессиональной группе. Литература: 1. Кочнева М.А. Особенности и роль психологических реакций беременных женщин в развитии осложнений беременности и родов: дис. … канд. мед. наук – М.,1992. – 168 с. 2. Кулаковский В.А. Роль социально-психологической помощи в охране репродуктивного здоровья женщин/ В.А.Кулаковский, Л.А. Даутова//Медикопсихологические аспекты современной перинатологии: сб. матер. IV Всерос. конгресса по пренатальной и перинатальной психологии с междунар. участием. – М., 2003. – С. 41-42 3. Рыбина О.В. Психологические характеристики врачей в состоянии профессионального стресса: автореф. дис. … канд. псих. наук – СанктПетербург, 2005. – 11 с. 4. Сахарова А.Е. Коммуникативные личностные свойства врачей различных специальностей// «Практическая медицина»: элект. науч. журн. №6, 16.10.2009 URL:http://www.pmapchive.ru/ (дата обращения 15.01.2013) 66 5. Соколова О.А. Динамика личностных характеристик женщины в период беременности как фактор психического здоровья матери и ребенка: дис. … канд. псих. наук – Москва, 2006. – 186 с. 6. Хломов К.Д. Психоэмоциональные особенности беременных с угрозой прерывания: дис… канд. псих. наук – Санкт-Петербург, 2008. – 189 с. Кистанова Л.П., к.пед.наук, доцент Сочинский государственный университет СОЦИАЛЬНЫЕ КОНТАКТЫ КАК ОСНОВА МОДЕЛИРОВАНИЯ СИТУАЦИЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ БУДУЩИХ СПЕЦИАЛИСТОВ СФЕРЫ ТУРИЗМА С ЦЕЛЬЮ ФОРМИРОВАНИЯ ИНОЯЗЫЧНОЙ КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ Построение процесса обучения будущих специалистов туриндустрии как ситуаций общения, моделирующих наиболее типичные варианты деловых взаимоотношений с опорой на профессионально-ориентированные тезаурусы, предполагает, что тезаурусы такого рода, помимо профессиональноориентированного иноязычного тематического содержания, должны, главным образом, отражать социальную направленность (социокультурные доминанты) будущей профессиональной деятельности специалистов сферы социальнокультурного сервиса и туризма. В качестве аргумента приведем следующие рассуждения: Анализируя процесс коммуникации в сфере туризма, следует обратить внимание на такой вид социальной связи, который Е.И. Пассов называет "социальным контактом". По определению Я. Щепаньского, "социальный контакт – это определенная система, в которую входят, по меньшей мере, два лица, какая-нибудь ценность, которая становится основой контакта, и какие-то взаимодействия, касающиеся этой ценности" [3, с. 90]. По определению ВТО, профессия в туризме – это "занятость группы людей в одном или более подсекторах туризма, чья компетенция в определенной области знания приобретена через образование и/или подготовку, цель занятости состоит в том, чтобы использовать свой навык оказать услугу или дать консультацию другому лицу за определенный взнос, зарплату или жалование" [4]. Эти определения дают основание полагать, что в большинстве случаев иноязычного общения в сфере социально-культурного сервиса и туризма речь идет о профессиональном общении в форме социальных контактов, которые, будучи, как правило, более или менее регламентированы, тесно связаны с областями и секторами реальной действительности (привязаны к ней локально), а также с теми социальными ролями, которые выполняют общающиеся. Е.И. Пассов определяет социальный контакт как "локально соотнесенное кратковременное взаимодействие общающихся, речевые поступки которых обусловлены социальными нормами речевого общения" [1, с. 85]. Говоря о значении обучения иностранному языку на основе социальных контактов, мы, 67 разделяя мнение Е.И. Пассова о том, что "социальные контакты как вид социальной связи имеют место главным образом в стране изучаемого языка" [2, с. 94], склонны утверждать, что в такой сфере деятельности, как социальнокультурный сервис и туризм, социальные контакты имеют место в каждом случае профессионального общения специалистов этого профиля с иностранными клиентами и партнерами по бизнесу. Поэтому, на наш взгляд, при отборе и организации учебного материала с целью обучения профессиональному общению будущих специалистов индустрии туризма крен должен быть сделан именно в сторону социальных контактов, их акцентирования и детализации. В связи с тем, что осуществление социальных контактов в этой сфере деятельности происходит в рамках строгого соблюдения нормативного поведения и предписывает знание речевого и неречевого этикета, усвоение стандартных речевых действий и стереотипных фраз, считаем необходимым выявить все виды социальных контактов, имеющих место при взаимодействии специалистов социально-культурного сервиса и туризма с иностранными клиентами и партнерами по бизнесу. Под взаимодействием в данном случае мы понимаем речевую деятельность как систему взаимоотношений собеседников, которые в случае профессионального общения порождаются или могут возникнуть только вследствие таких социальных контактов. Если, по Е.И. Пассову, ситуации "определяют мотивацию к речи, заставляют активно вмешиваться в окружающую действительность" [2, с. 216], то формы взаимодействия и нормы общения в той или иной ситуации профессионального общения при решении той или иной проблемы в сфере туризма задаются и определяются социальными контактами. Более того, мы склонны утверждать, что при обучении профессиональному иноязычному общению будущих специалистов сферы социально-культурного сервиса и туризма создание ситуаций социальных и статусно-ролевых взаимоотношений должно стать доминантным в учебном процессе, поскольку будущая профессиональная деятельность специалистов этого профиля обусловлена социальными контактами с иностранными гражданами. Хотя имеющие здесь место социальные контакты и связаны с определенными личностными характеристиками общающихся (мировоззрением, убеждениями, идеалами, интересами и др.), но их речевые поступки обусловлены социальными нормами речевого общения, усвоение которых и превращение в профессиональную речевую норму, речевой стандарт и является одной из поставленных задач формирования иноязычной коммуникативной компетентности у будуших работников этой сферы деятельности. В связи с вышеизложенным считаем, что в ситуациях как системе взаимоотношений между собеседниками в сфере социально-культурного сервиса и туризма (клиентами/деловыми партнерами) должна осуществляться детальная проработка всех имеющих здесь место социальных контактов, что, на наш взгляд, будет способствовать формированию профессиональной 68 иноязычной коммуникативной компетентности специалистов индустрии туризма. Данное обстоятельство наводит на мысль о необходимости определения объема и формы социальных контактов профессионалов сферы социальнокультурного сервиса и туризма с иностранными партнерами и клиентами по секторам туристской индустрии и отбора наиболее типичных как основы для моделирования ситуаций социальных, статусно-ролевых, деятельностных и нравственных взаимоотношений с целью формирования иноязычной коммуникативной компетентности у будущих работников этой сферы деятельности. Литература: 1. Пассов Е.И. Коммуникативный метод обучения иноязычному говорению / Е.И.Пассов. // Пособие для учителей. – М.: Высш. шк., 1985.-185 с. 2. Пассов Е.И. Основы методики обучения иностранным языкам / Е.И.Пассов. – М., 1977. – С. 97. 3. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии / Я. Щепаньский. – М., Наука, 1969. 4. World Tourism Organization. Tourism and Employment, Enhancing, the Status of Tourism professions. – Madrid: WTO, 1983. Коршикова Д. Р. ТРУДОУСТРОЙСТВО ИНВАЛИДОВ КАК СПОСОБ АДАПТАЦИИ В ОБЩЕСТВЕ. Как известно, трудовая деятельность для человека является не только способом экономически обеспечить своё существование, но и фактом реализации своих способностей (в том числе и творческих), приобщением к общественным ценностям. Работа позволяет каждому отдельному человеку уважать себя, осознавать свою индивидуальность, быть полноценной частью современного общества. На сегодняшний день в сознании людей еще жив стереотип о том, что человек с ограниченными возможностями здоровья не может и не желает трудиться, что он живет на попечении близких родственников и государства. Однако, среди инвалидов есть те, кто желает трудиться и быть независимыми. В силу ограниченности возможностей такие люди испытывают определенные трудности в поиске работы и в связи с этим нуждаются в поддержке со стороны государства. И, несмотря на то, что были приняты законы и подзаконные акты, призванные отстаивать права инвалидов в сфере занятости ("О социальной защите инвалидов в Российской Федерации"), а также на наличие рабочих мест - не все трудоспособные инвалиды проявляют себя в трудовой деятельности, хотя имеют такую же потребность. Анализ развития проблемы инвалидности, как социального явления, свидетельствует о том, что, пройдя путь от идеи изоляции "неполноценных" членов общества до концепций привлечения их к труду, человечество подошло к пониманию необходимости интеграции лиц с физическими дефектами, 69 физиологическими, психическим нарушениями во все общественные институты. В связи с этим возникает необходимость отвергнуть классический подход к проблеме инвалидности как к проблеме "неполноценных людей" и представить ее как проблему, затрагивающую общество в совокупности. Именно возможность трудиться, находиться в коллективе, быть полезным членом общества, способствует формированию адекватной самооценки личности и значительно улучшает качество его жизни. Но вместе с тем, люди с инвалидностью практически лишились стимула к труду. Разница в размере выплат между разными группами получилась весьма значительной и, конечно, большинство людей с инвалидностью предпочитают всяческими способами добиваться первой группы и иметь более высокую пенсию, чем потерять в выплатах за небольшую вероятность трудоустройства, как на открытом рынке труда, так и через госструктуры. Говоря о профессиональной реализации инвалидов в обществе нельзя обойти стороной проблему образования лиц с ограниченными возможностями здоровья в нашей стране. Образование влияет на возможность трудоустройства и на полноценную интеграцию в общественную жизнь. Во время обучения человек приобретает социальные навыки, учится общаться с окружающими, входить в коллектив, ставить и добиваться поставленных целей. Причём значение имеет не только качество полученного образования, но и его форма, поэтому наряду с вопросами занятости, следует уделять внимание и образованию инвалидов, которое будет способствовать их наиболее полному и плодотворному вхождению в общественное разделение труда. Профессиональная подготовка/переподготовка, профобразование на различных уровнях и дополнительное образование инвалидов, как и других граждан, должно осуществляться в порядке и на условиях, определяемых законодательством РФ. Для инвалидов, нуждающихся в соответствии с индивидуальной программой реабилитации в специальных условиях профподготовки и профобразования, должны создаваться специальные федеральные, региональные, муниципальные образовательные учреждения различных типов и видов. Специальные образовательные учреждения для инвалидов иных организационно-правовых форм должны осуществлять свою деятельность во взаимодействии с государственными службами занятости, образования, социальной защиты на договорных условиях с предварительным их лицензированием. Профподготовку и профобразование инвалидов в специальных образовательных учреждениях следует осуществлять в соответствии с государственными образовательными стандартами на основе образовательных программ, адаптированных для обучения инвалидов. Представляется, что только при таком подходе инвалиды на равных началах, как профессионалы, будут конкурентоспособны на рынке труда. Следует отметить, что характер патологии, которой страдает инвалид, во многом определяет его потенциальные возможности для профподготовки и профобразования. Профподготовка и профобразование инвалида в специально 70 созданных условиях является важным фактором предупреждения развития патологического процесса, способствующим компенсации и восстановлению его трудоспособности, а также улучшению психологического и морального состояния инвалида. В конечном итоге, все это положительно сказывается на его активной жизнедеятельности. Чтобы повысить эффективность профобразования, необходимо знать, как инвалид приспосабливается к его условиям. Важную роль играет такой критерий оценки рационального профобразования, как адаптация. Адаптация — как активный процесс, в ходе которого личность вырабатывает как приспособительные формы поведения в сфере образования и общения, так и формы активного участия в общественной жизни. Процесс адаптации личности происходит всегда, когда человек вступает в длительное, устойчивое взаимодействие с новой социальной средой. Адаптация к профобразованию включает профессиональную социальнопсихологическую адаптацию. В профессиональной адаптации на первый план выступает удовлетворенность той профессией, которой они обучаются. Это обусловлено тем, что желание получить профессию и работать именно в этой профессии у лиц с ограниченными возможностями здоровья, особенно в начале пребывания на инвалидности, неустойчиво, оно может исчезнуть при неблагоприятном воздействии извне. В профессиональной адаптации лиц с ограниченными возможностями здоровья субъективный фактор приобретает особо важную роль. Другой компонент адаптации — социально-психологическая адаптация, т. е. приспособление к системе управления, методам организации и руководства профобразованием, включенность в социально-психологические связи внутри коллектива, активность в решении общественных вопросов. Выделяются три уровня адаптации к профобразованию: высокий, средний, низкий. Высокий уровень характеризуется творческим отношением к сложившимся в среде профобразования нормам и стереотипам, более полной удовлетворенностью образовательным процессом, активным отношением к недостаткам, проявлением инициативы по их устранению. У лиц с ограниченными возможностями здоровья со средним уровнем адаптации происходит приспособление к образовательной среде, усвоение средних социальных норм, общепринятых форм и способов действия, которые обеспечивают выполнение на среднем уровне основных по овладению профессией функций. Низкий уровень адаптации отражает взаимное несоответствие учащегося образовательной среде: недостаточное приспособление к физическим условиям, неудовлетворительное выполнение учебных и социальных функций в коллективе. В процессе адаптации к профобразованию большую роль играют такие личностные свойства, как эмоциональная устойчивость, высокий уровень самоконтроля, спокойствие, доверчивость и рациональная комфортность. Решающим условием социально-психологической адаптации является чувство 71 принадлежности к коллективу, выражающееся в удовлетворенности своим положением в нем и своей учебой, взаимоотношением между учащимися, преподавателями, коллективом в целом. Человек, утративший такие социальные ценности, как здоровье и трудоспособность, попадает в условия, когда резко изменяется его социальный статус: в его жизни появляется целый ряд ограничений и препятствий различного свойства. Человек, имеющий инвалидность, становится зависимым и нуждающимся в физической, материальной, моральной помощи окружающих. Все это неизбежно оказывает влияние на его психику, она делается более ранимой, менее устойчивой к стрессовым ситуациям. Таким образом, уровень адаптации — показатель нестабильный, так как адаптация — это явление динамичное, на которое оказывают воздействие как средовые, так и внутренние факторы, обусловленные состоянием и свойствами человека. Переход на инвалидность сопровождается шоком, который на начальных этапах пребывания человека на инвалидности затрудняет процесс его адаптации к профобразованию. Однако не следует думать, что шок, смятение, испытываемые инвалидом в начале пребывания на инвалидности, являются единственным фактором, затрудняющим адаптацию. Новые условия, каковыми являются условия профобразования, требуют определенного времени для адаптации к ним. Меняется и отношение окружающих к человеку, ставшему инвалидом, к чему он также должен приспособиться. Уже на втором году пребывания на инвалидности, повышается уровень социальнопсихологической адаптации: доля инвалидов с высокой адаптацией увеличивается, соответственно уменьшается доля инвалидов с низкой адаптацией. В период перехода от централизованной к рыночной экономике резко обострилась проблема трудоустройства и поддержания занятости инвалидов. В условиях рыночной экономики статус личности в значительной мере определяется материальной независимостью и возможностью самообеспечения человека. Исходя из этих позиций очевидно, что трудовая деятельность становится во главу взаимоотношений членов общества. Однако инвалид обладает в сравнении со здоровым человеком ограниченной возможностью трудиться, при этом в условиях рыночной экономики он должен быть конкурентоспособным. В этой связи представляется целесообразным сформировать такую систему трудоустройства инвалидов, когда на паритетных началах будут учтены интересы общества и инвалидов, и работодатели не смогут отвергать работников из числа инвалидов. Это становится возможным при сочетании таких факторов, как: • социально-психологическая положительная ориентация на трудовую деятельность как со стороны самих инвалидов, так и со стороны здоровых членов общества; • правовое регулирование трудоустройства инвалидов; • нормативное регулирование взаимоотношений ВТЭК, органов социальной защиты и здравоохранения, учебных заведений по профподготовке инвалидов, бирж труда, предприятий и иных работодателей. 72 Трудоустройство инвалидов в условиях рыночной экономики в правовом государстве должно базироваться на общих принципах реабилитации и социальной политики в отношении инвалидов. Обеспечение занятости инвалидов — это межведомственная проблема. Сегрегационное решение этой проблемы безнравственно. В этой связи представляется целесообразным на всех уровнях управления (федеральном, региональном, муниципальном) создавать межведомственные советы по содействию профессиональной реабилитации и занятости инвалидов, основные задачи которых: • разрабатывать и внедрять целевые программы; • контролировать выполнение целевых программ; • содействовать деятельности государственных служб занятости и реабилитации инвалидов по трудоустройству инвалидов; • разрабатывать проекты дополнительно к гарантии занятости инвалидов и представлять их на утверждение уполномоченным на это федеральным, региональным, муниципальным исполнительным органам власти. В целом управление интеграцией инвалидов в общество осуществляется через целевые программы. Это скоординированное по целям, срокам, содержанию текущее и перспективное планирование комплекса реабилитационных и иных адаптационных мер на основе рационального использования материально-технических, кадровых и финансовых ресурсов. Формирование программы требует проведения следующих поэтапных разработок: экспертного анализа сложившихся в стране подходов к реабилитации инвалидов; концептуальной разработки планируемой программы; информационного поиска вводимых данных; собственно формирования программы; прогнозирования результатов реализации программы; разработки стандартизированных показателей эффективности программных мероприятий. Целевая программа профессиональной интеграции инвалидов, обеспечивающая профессиональное самоопределение инвалида с учетом индивидуальных особенностей личности и требований общества, включает услуги: 1) Профессиональное информирование - ознакомление инвалидов с современными видами производства с состоянием рынка труда, с видами труда, различными профессиями и специальностями, формами и условиями их освоения; требованиями, предъявляемыми профессиями к человеку; возможностями трудоустройства, профессионально-квалификационного роста и самосовершенствования в процессе трудовой деятельности. Услуги по профессиональному информированию предоставляются в следующих формах: индивидуальное и групповое информирование; непосредственное информирование (лекция, семинар, беседа); опосредованное информирование (теле- и радиопередачи, видеофильмы, издание газет, журналов, наглядных пособий). 2) Профессиональное консультирование — оказание помощи инвалиду в профессиональном самоопределении с целью принятия осознанного решения о выборе профессионального пути с учетом его особенностей и возможностей, а 73 также потребностей общества. Профессиональное консультирование включает: определение имеющейся проблемы в области профессионального самоопределения; снятие тревожного состояния, выявление круга склонностей и сферы профессиональных интересов; выяснение необходимости расширения профессиональной деятельности; оказание помощи в разработке профессиональных планов и профмаршрутов; коррекцию неадекватных профессиональных планов. 3) Профессиональный подбор — осуществление совместно с инвалидом подбора профессий, в которых наиболее полно и эффективно могут быть учтены его интересы, склонности и способности, реализована остаточная трудоспособность, т.е. профессий, в которых он может быть конкурентоспособным на рынке труда. Профессиональный подбор включает в себя следующие аспекты: медицинский, психофизиологический, психологический, педагогический, технический, социальный и социальноэкономический. Медицинский аспект — определение медицинских показаний и противопоказаний к профессиональной деятельности, видов труда, доступных инвалиду по характеру, условиям, режиму и формам организации трудовой деятельности. Психофизиологический аспект - оценка пригодности инвалида к выполнению работы в показанных ему по состоянию здоровья профессиях. Психологический аспект — определение профессиональной направленности, оценка профессионально важных качеств на основе диагностики динамики высших психических функций, диагностики интеллектуальных, эмоционально-волевых и личностных особенностей инвалида, подбор профессий с учетом психологического статуса инвалида, его профессиональных склонностей и способностей. Педагогический аспект - проведение ориентировочных профпроб - трудовых испытаний, моделирующих базовые элементы (операции и действия) различного вида профессиональной практической деятельности с целью выбора наиболее доступных возможностям инвалида, наиболее соответствующих их индивидуальным особенностям. Технический аспект - определение показаний к обеспечению инвалида техническими средствами профессиональной реабилитации и эргономическому приспособлению рабочего места. Социальный аспект — учет при подборе профессиональной деятельности социальных факторов, характеризующих возраст, пол, уровень общего и профессионального образования, семейное и материальное положение, жилищные условия, расстояние от дома до места работы и способ передвижения и др. Социально-экономический аспект — учет при подборе профессий состояния и динамики рынка труда. 4) Профессиональный отбор - определение степени профессиональной пригодности инвалида к конкретной профессии (рабочему месту, должности) в соответствии с нормативными требованиями. В процессе профотбора 74 устанавливается соответствие психологических, психофизиологических особенностей инвалида, его профессиональной подготовки требованиям, предъявляемым спецификой избранной трудовой деятельностью. Профессиональный отбор включает в себя следующие аспекты: медицинский, психофизиологический, психологический, педагогический, социальный. 5) Профессиональное образование (обучение) предполагает подготовку из числа инвалидов работников квалифицированного труда (рабочих и служащих) и специалистов соответствующего уровня в области рекомендуемой ИПР профессиональной деятельности согласно перечням профессий и специальностей, утверждаемым в порядке, установленном Правительством РФ, и уровням профессионального образования (начального, среднего и высшего). Профессиональное образование инвалидов направлено на формирование у них социальной и профессиональной компетентности, сохранение и укрепление их здоровья и на этой основе повышение их трудового потенциала, что обеспечивается созданием специальных условий. Для инвалидов профессиональное образование различных уровней осуществляется в соответствии с государственными образовательными стандартами на основе образовательных программ, адаптированных для обучения инвалидов, с психолого-педагогическим и медико-социальным сопровождением учебного процесса в следующих видах учреждений: 1) в образовательных учреждениях общего назначения с использованием специальных методов обучения, специального режима обучения, с применением при необходимости вспомогательных технических средств и технологий; 2) в специализированных учреждениях профессионального образования (группах) или на дому по специальным программам с использованием при необходимости вспомогательных технических средств и технологий, предназначены в основном для слепых и слабовидящих, глухих (глухонемых) и слабослышащих, с поражением опорно-двигательного аппарата (ОДА, передвигающихся на колясках) инвалидов. 6) Содействие в трудоустройстве - предполагает помощь инвалиду в получении подходящей работы в соответствии с его интересами, способностями, возможностями (с учетом имеющихся у инвалида нарушений функций и ограничений способности к трудовой деятельности) и с потребностями рынка труда. Подбор варианта подходящей работы осуществляется специалистами городских (районных) центров занятости населения с учетом профессии (специальности), должности, вида деятельности, уровня профессиональной подготовки и квалификации, опыта и навыков работы, размера среднего заработка по последнему месту работы, рекомендаций о противопоказанных и доступных условиях и видах труда указанных в ИПР, транспортной доступности рабочего места, пожеланий инвалида к искомой работе (заработная плата, режим рабочего времени, место расположения, характер труда, должность, профессия/специальность), а также требований работодателя к исполнению трудовой функции и кандидатуре работника. 75 7) Производственная адаптация - деятельность по содействию приспособления инвалида к условиям профессиональной среды (социальной и производственной), содержанию, режиму, условиям, характеру профессиональной деятельности, трудовому коллективу на основе определения оптимального уровня производственных нагрузок, связанных с исполнением требований рекомендуемой профессиональной деятельности в условиях конкретного производства, в целях создания благоприятных условий для максимально эффективной реализации трудовых возможностей и реабилитационного потенциала. Заполняется соответствующая строка в ИПР при освидетельствовании работающего и не работающего инвалида по данным экспертно-реабилитационной диагностики. Производственная адаптация в рамках профессиональной реабилитации и в соответствии с потребностью может включать следующие рекомендации (услуги) для реализации «трудовых рекомендаций». В заключении хотелось бы заострить внимание на том, что людям с ограниченными возможностями здоровья быть занятым во сто крат важнее, чем для кого бы то ни было, как бы странно это не звучало. Долгое время государство воспитывало у инвалида пассивное отношение к труду («жизнь на пособие»). Но ведь никакое пособие, а размеры этих пенсионных пособий хорошо известны, не даст инвалиду чувствовать себя полноправным членом общества, перестать ощущать свою неполноценность, так как инвалидность в настоящее время определяют как длительную или постоянную потерю трудоспособности вследствие значительного нарушения функции организма, вызванного хроническим заболеванием или травмой. А поэтому любой человек должен иметь возможность применять все свои знания и способности на благо государства и общества независимо от того, имеет ли он какие-либо ограничения возможностей. А все это способствует его становлению как личности. Обеспечение сбалансированности проблем личности и общества, формирование у него навыков конкурентной борьбы за рабочее место, включение инвалида в социальную среду промышленного производства есть ни что иное, как социальная сущность профессиональной реабилитации, которая способствует полноценно интегрировать инвалиду в общество. Созданная к настоящему моменту правовая база профессиональной интеграции инвалидов регулирует вопросы профессиональной подготовки инвалидов, трудоустройство и применение труда инвалидов в различных организационных формах реабилитационной трудовой индустрии. Эта правовая база создает условия всем гражданам независимо от расы, пола, возраста, социального положения, состояния здоровья для реализации права на труд и свободный выбор профессии; обеспечивает социальную защиту в области занятости в целях их интеграции в общество; разграничивает компетенцию федеральных и региональных органов власти и управления в области профессиональной реабилитации; создает условия для координации деятельности в этой области между различными министерствами и ведомствами, а также местными органами власти и управления. 76 На сегодняшний день социологами предлагаются следующие рекомендации для повышения эффективности деятельности социальных учреждений по профессиональной адаптации и трудоустройству инвалидов: 1.Необходимо создание Института проблем инвалидов. Деятельность Института проблем инвалидов могла бы осуществляться по следующим направлениям: консультативное, реабилитационное, образование, трудоустройство, редакционно-издательская деятельность, контакты. Институт может иметь представительства в регионах и должен активно вести научнометодическую работу, а через свои структуры оказывать практическую помощь инвалидам, а также Институт проблем инвалидов способен на своей базе предоставлять рабочие места инвалидам. 2.Следует совершенствовать законодательную базу в области профессиональной реабилитации инвалидов. 3.Необходимо расширение информационной сферы, обеспечить доступ к необходимой информации специалистам, работодателям, инвалидам, а также всему обществу в целом (что будет содействовать изменению общественного мнения в отношении инвалидов). 4.Необходимо улучшение материальной базы социальных учреждений, занимающихся профессиональной ориентацией, профессиональным обучением. 5.Следует создать систему учреждений по повышению квалифицированных кадров, расширить доступ к зарубежному опыту и создать свои исследовательские группы по разработке и изучению методик работы в этой области. 6.Необходимо создание единой организованной системы профессиональной реабилитации инвалидов (так как в настоящий момент профессиональная реабилитация проводиться отдельными социальными учреждениями). 7.Необходимо создание психологической службы как для сотрудников социальных учреждений, занимающихся проблемами инвалидов, независимо от форм собственности, так и для самих инвалидов. Литература: 1. Айшервуд М.М. Полноценная жизнь инвалида / Пер. с англ. - М.: Педагогика, 2001. 2. Бочко М.Э. Занятость инвалидов в регионе: проблемы, пути решения // Вестник Челябинского Университета - 2007. - №1. С117-122. 3. Верещагин В.Ю. Философские проблемы теории адаптации человека. - Владивосток, 1988. - 164 с. 4. Деятельность психолога в службах медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов / Метериалы всероссийской научно-практической конференции в Санкт-Петербурге 25-28 сентября 2002г. - М., 2002. 5. Климов Е.А. Кризисы профессионального становления личности/Е.А.Климов //Психологический журнал. - 1997. - Т. 18 № 6. - С.35-41. 3. Носкова О.Г. Психология труда. Под ред. Е.А.Климова. – М.: Изд-й центр «Академия», 2004. – 384с. 77 6. Областной центр социальной реабилитации инвалидов. // http://www.adm.nso.ru/social/strijak.htm 7. Социальная работа: теория и практика: Учеб. пособие/Отв.ред. д.и.н., проф. Е.И.Холостова, д.и.н., проф. А.С. Сорвина. - М.: ИНФРА-М, 2002. С.427 8. Ясырева И.Н. Правовой аспект профессиональной реабилитации инвалидов в РФ // Традиции и инновации в понимании и решении проблем инвалидности. Материалы научно-практической конференции. Пермь, 2005. Лапыгин В.Д. студент 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация Неофитова А.А. студентка 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация Драйлинг А.-Л.С. студентка 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация СПЕЦИФИКА ПРИМЕНЕНИЯ МЕТОДА НЕОКОНЧЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ ДЛЯ ТИПОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА: ЖИЗНЕННЫЕ СТРАТЕГИИ СТАРШЕКЛАССНИКОВ Метод неоконченных предложений (далее МНП), относящийся к классу проективных методик, обладает широкими познавательными возможностями в рамках социологической науки [1, с. 85]. Предназначается метод для изучения социальных установок, стереотипов, представлений, ценностей, ценностных ориентаций, ожиданий, ролевых конфликтов и т.д. Основу метода составляет принцип проникновения в структуру индивидуального сознания для выявления личностных конструктов респондента, что позволяет изучать структуру группового и массового сознания через обобщение. Как правило, использование метода обусловлено: темой исследования, которая находится под серьезным давлением социальных норм и (или) есть значительная вероятность получения социально одобряемых ответов (то есть тема исследования носит «сенситивный» характер); для исследования важно выявить уникальное, индивидуальное мнение исследуемого. Возможности метода разнятся в зависимости от выбора одной из трех стратегии его применения [2, с. 154]. В данном исследовании используется третья стратегия, которая предполагает применение МНП как базового инструмента исследования, наличие у исследователя априорных представлений о структуре объекта, что позволяют создавать блоки предложений для каждого аспекта изучаемого явления. При этом поля поиска ответа схожи в рамках 78 одного блока, но различны между отдельными блоками, что позволяет целостно изучить социальный феномен. Обычно в рамках МНП типологический анализ выступает как инструмент познания социального явления, служит средством его структурирования, более глубокого и точного понимания его сущности. В рамках данного текста предполагается сосредоточить внимание на возможности применения метода для типологического анализа непосредственно индивидов. В качестве апробации такого подхода было проведено исследование жизненных стратегий старшеклассников для последующего выделения социальных типов. В рамках пилотажа исследования было опрошено двадцать учеников одиннадцатого класса (десять девушек и десять мальчиков в возрасте от 16 до 17 лет) средней общеобразовательной школы с углубленным изучением английского языка №1236 города Москвы. Инструментарий метода представляет собой набор из незаконченных (незавершенных) предложений, которые предлагаются респонденту для завершения. Начала предложений являются исходным импульсом, подталкивающим опрашиваемого к конструированию проекции в заданном исследователем поле поиска ответа. Метод предлагает широкие возможности для манипуляции шириной поля поиска ответа, то есть ограничениями, накладываемыми исследователем на респондента при завершении предложения. Использование МНП предоставляет возможность получать необходимую информацию косвенно, поэтому большая часть предложений не подразумевают ответа о конкретных жизненных планах учащихся. Предложения построены так, чтобы из полученных данных можно было сложить представление о наиболее значимых аспектах жизни старшеклассника, его ценностных установках, структурных элементах жизненных стратегий. Поэтому основная часть предложений представляет собой импульс, направляющий респондента в поле поиска ответа, ограниченном его отношением к чему-либо, или требующее представлений об интересующих нас явлениях. Предложения сконструированы таким образом, чтобы в большинстве случаев получать от респондента данные в виде конкретных понятий, которые он связывает с понятием, содержащемся в изначальном импульсе. Это позволит упростить процесс типологизации во время анализа данных, так как сравнение понятий, как реакций респондентов на одинаковые изначальные импульсы, проще для исследователя, нежели сравнение развернутых проекций без четко выраженных вещественных характеристик. После сбора эмпирической информации из окончаний предложений был составлен набор элементарных обоснований – неделимых смысловых единиц, полученных вследствие деления окончания предложения на отдельные части. Обоснования (в широком смысле) – нравственные предписания, заданные культурой, стереотипные образцы целей, мотивов и т.д. [2, с. 164-165]. На основании типологического анализа, процедуры обобщения и структурирования этой информации в виде элементарных смысловых частиц, в дальнейшем был построен процесс типологизации опрошенных индивидов. 79 При попытке проведения типологического анализа главными основаниями для типологизации стали стратегии использования денежных средств, представления о значении образования и ориентация на коллективные или индивидуальные цели (именно эти факторы дифференцированы сильнее всего). В результате удалось выделить два типа старшеклассников по характеру их жизненных стратегий. Нельзя сказать, что эти два типа противоположны друг другу или носят слишком сильные различия, скорее это два подтипа основного, преобладающего среди старшеклассников типа. В первом типе более ярко выраженно значение получения высшего образования и ценность знания и образования самого по себе, практичность получаемых знаний и возможность применения его на практике очень важна. В работе больше всего ценят возможность высокого заработка. Люди данного типа предпочитают в большей степени полагаться на свои силы и свое трудолюбие, при завершении предложения «В решении наиболее важных жизненных вопросов я полагаюсь на…» они почти всегда указывают только себя самого. Второму типу свойственна сберегательная модель управления деньгами, в образовании данный тип чаще ценит формальные критерии, такие как наличие диплома. В то же время в работе для них важнее, нежели для первого, такие факторы, как получение удовлетворения от работы, наличие свободного времени для реализации своих интересов и хобби, важны возможности саморазвития и самосовершенствования, как в работе, так и в образовании. При принятии важных решений более склонны учитывать мнения своих родственников, друзей, близких. Таким образом, первый тип представляется более адаптированным к рыночной модели экономики, к капиталистической системе. Он более самодостаточен, его основные устремления направленны на самого себя и на достижения личного успеха, представитель этого типа более инициативен, больше подвержен желанию начинать собственное дело, сильнее увлечен материальной стороной вопроса. Второй тип представляется чуть более консервативным, ему свойственна осторожность в обращении с деньгами, достаток его волнует, но не так сильно, зато ценность спокойного саморазвития, направленного на себя самого, а не на получение прибыли, ему ближе. Значение удовольствия от работы играет большую роль в сравнении с высокой заработной платой. Этот тип менее самостоятелен и больше связан со своими близкими и родственниками. Подводя итоги проделанной работы, мы видим, что в целом применение МНП для типологического анализа индивидов дает определенные результаты. Полученная типология не претендует на всеобъемлющий характер, инструмент сбора данных требует серьезной доработки и уточнения, что в дальнейшем возможно позволит сделать измерения более точными, а выявленные социальные типы предположительно поддадутся более детальному и дифференцированному описанию. Но уже сейчас видны значительные перспективы применения МНП для типологизации социальных групп, конструирования социальных типов. Это обусловлено гибкими возможностями 80 создания инструментария метода: возможностями манипуляции полем поиска ответа, косвенным способом сбора информации, удобством выделения типологических синдромов. При высоком уровне проработки определенных типологизаций, гипотетически, станет возможным выделение нескольких неоконченных предложений, ответ на которые позволит относить респондента к определенному социальному типу. Если эта гипотеза оправдает себя – типологический анализ в рамках МНП получит возможности применения в ситуациях массового опроса, что позволит получать от опрашиваемого максимум информации минимальными средствами. Для проверки этой исследовательской гипотезы и уточнения результатов проделанной работы, безусловно, требуются дальнейшие исследования. Литература: 1. Ольшанский В.Б. Становление метода неоконченных предложений в Советском Союзе 70-х годов // Социология: методология, методы и математическое моделирование (Социология: 4М). 1997. № 9. С. 82-97. 2. Татарова Г. Г. Основы типологического анализа в социологических исследованиях. Учебное пособие — М.: Издательский Дом «Высшее Образование и Наука», 2009. — 236 с. Лутошина В. И. ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный педагогический университет», кафедра социальной педагогики и социологии, студент 3 курса РОЛЬ РЕАБИЛИТАЦИОННЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ДЛЯ УСПЕШНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ ЛЮДЕЙ С ОВЖ ВПЕРВЫЕ ВЫШЕДШИХ НА ИНВАЛИДНОСТЬ В ТРУДОСПОСОБНОМ ВОЗРАСТЕ Проблема реабилитации инвалидов остаётся одной из самых сложных, требующих от общества не только её понимания, но и участия в этом процессе многих специализированных учреждений и структур. Реабилитация является не только лечением и улучшением состояния здоровья, но и процессом, направленным на достижение человеком максимальной самостоятельности и готовности к независимой и равноправной жизни в обществе [2]. Изучения роли реабилитационных мероприятий для успешной социальной адаптации людей с ОВЖ впервые вышедших на инвалидность в трудоспособном возрасте является одним из основных аспектов данного социологического исследования, которое направлено на изучение социальной адаптации людей с ограниченными возможностями жизнедеятельности впервые вышедших на инвалидность в трудоспособном возрасте. Стартовой площадкой социологического исследования послужило учреждение ГБУСО Оренбургской области «Комплексный центр социального обслуживания населения» в Южном округе г. Оренбурга. Опрос был проведен среди 87 жителей Оренбурга и Оренбургской области, которые впервые вышли на инвалидность в трудоспособном возрасте. Из общего числа опрашиваемых 37 81 человек (42,5%) женщины и 50 человек (57,5%) мужчины. Важным в контексте изучения роли реабилитационных мероприятий, было выявление факта нуждаются ли люди, впервые вышедшие на инвалидность в социальной и психологической реабилитации и какие реабилитационные мероприятия следует проводить для успешной социальной адаптации инвалидов. По результатам социологического опроса были получены следующие данные: – социальную реабилитацию, следует рассматривать как комплекс мер, направленных на восстановление (формирование) социальных навыков, обеспечивающих функционирование инвалидов в окружающей среде – 75 респондентов (86,2%) нуждаются в социальной реабилитации, 16 респондентов (13,8%) – нет. При этом инвалидами были выбраны следующие виды реабилитации: – в информированности и консультировании нуждаются 36 респондентов (41,4%); ‒ в социально-психологической реабилитации 13 респондентов (14,95%); – в юридической консультации 13 респондентов (14,95%); ‒ в обучение персональному уходу 5 респондентов (5,7%) – в обучение социальным навыкам 4 респондента (4,6%); ‒ в обучение занятий спортом 3 респондента (3,45%); ‒ в содействие в решении личных проблем 1 респондент (1,15%). – в психологической реабилитации нуждается 41 инвалид, из общего числа опрашиваемых (47,1%) и 46 или (52,9%) – не нуждаются. Главными видами психологической реабилитации явились: ‒ психологическое консультирование отметили 19 респондентов (21,8%); – психологический тренинг 16 респондентов (18,4%); ‒ психотерапия 4 респондента (4,6%); – психологическая коррекция 2 респондента (2,3%). Конечно, самым важным оставалось понять какие реабилитационные мероприятия должны осуществляться для инвалидов, которые впервые вышли на инвалидность в трудоспособном возрасте для их наилучшей социальной адаптации. Дистанционную работу отметили 36 респондентов (43,7%); 29 респондентов (33,35%) отметили клубную работу; на организации различного рода кружков остановили свой выбор 17 респондентов (19,5%) и свой вариант ответа, а именно театр и кино указали 3 респондента (3,45%). В результате проведенного социологического исследования следует отметить, что любой процесс реабилитации имеет программу реабилитационных мероприятий, которые играют важную роль в социальной адаптации отдельно взятого инвалида, так как различного рода мероприятия позволяют индивиду не только адаптироваться к своему состоянию, но в наиболее оптимальной ситуации выработать навыки самопомощи и создания сети социальных связей. Деятельность мероприятий по реабилитации инвалидов направлена на то, чтобы помочь инвалидам не только приспособиться к окружающей их среде, но и оказывать воздействие на их непосредственное окружение и на общество в целом, что облегчает их 82 интеграцию в общество [1]. Важно отметить, роль современной социологии, которая должна смело вскрывать имеющиеся изъяны в обществе, в том числе и в отношении людей, которые впервые вышли на инвалидность. Как точно подходит утверждение К. Касториадиса [3], считающего, что общество больно, если оно прекращает подвергать себя сомнению. Вновь начинать сомневаться, означает сделать большой шаг к лечению. «…Узнать механизмы, которые делают жизнь мучительной, даже неприемлемой, не означает нейтрализовать их; выяснить противоречия, не означает разрешить их» [4]. И все же, каким бы скептическим ни было отношение к социальной эффективности социологических идей, нельзя отрицать пользу оттого, что страдающие люди могут обнаружить возможность связи своих страданий с социальными причинами, узнают о социальных истоках своего несчастья. Литература 1. Интеграция людей с инвалидностью в российское общество: теория и практика / Под. ред. Шаповалова В.К. ― М.: Муравей, 2006.—320с. 2. Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие [Электронный ресурс]: Материалы IV Очередного Всерос. социологического конгресса / РОС, ИС РАН, АН РБ, ИСППИ.М.: РОС, 2012.СD ROM. 3. Касториадис К. Воображаемое установление общества / Пер. с франц. Г.Волковой, С. Офертаса. М.: Гнозис; Логос, 2003. – 480 с. 4. Bourdieu P. Centre-feus: Propos pour serrir a la resistance centre invasion neoliberal.– Paris: Liber, 1998. – P. 87. Малафеева О. Н. ГБУ СО «Шенталинский пансионат» ОДИН ИЗ МЕТОДОВ СОПРОВОЖДЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РАБОТНИКОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ В настоящее время главной задачей любого государственного учреждения является создание условий труда, позволяющих сохранить трудоспособность и профессионализм персонала на всём протяжении профессиональной карьеры [4]. Следует отметить, что профессиональная роль работников учреждений социального обслуживания многогранно влияет на личность специалиста; проживающие учреждения (люди пожилого возраста), предъявляют к социальному работнику повышенные требования как к профессионалу, с высокими нормами ответственности, является источником процесса развития. На протяжении всей трудовой деятельности социальный работник взаимодействует с проживающими, имеющими свои возрастные, физиологические и этнические особенности. Такое межличностное взаимодействие сопровождается эмоциональной напряженностью, влияет на психологическое самочувствие специалиста и имеет предел ресурсов психического здоровья, что может приводить к профессиональному выгоранию. 83 Разработка программ и реализация мер по улучшению и сохранению психологического здоровья, обучению рациональному расходованию психической энергии и получению практического опыта по психическому восстановлению позволит работникам повысить свой трудовой потенциал. Одной из таких действенных мер является психологическое сопровождение деятельности. Психологическое сопровождение изучалось рядом отечественных авторов М.Р. Битянова [2], Ю.В. Слюсарев [6] и др., вопросы психологической поддержки, развития личности, становления и самореализации рассматривались А.Г. Асмолов [1], А.Ф. Бондаренко [3] и др. Психологическое сопровождение деятельности призвано проводить исследования в учреждении социального обслуживания и на основе всестороннего изучения социально-психологических проблем организации труда, быта и отдыха работников учреждения социального обслуживания, разрабатывать и реализовывать мероприятия, обеспечивающие выявление и использование резервов повышения эффективности деятельности, улучшение воспитательной работы и развитие творческой активности социальных работников. Рассмотрим некоторые направления психологического сопровождения работников учреждения социального обслуживания: Психологическое просвещение. Основной задачей является устранение дефицита психологических знаний и навыков, необходимых специалистам социальной работы для взаимодействия с клиентом, и включает в себя представление о возрастных психологических особенностях и интеллектуальных возможностях граждан различных возрастных групп, об экстренных ситуациях, конфликтах, возникающих в процессе социальной работы, и способах выхода из конфликтных ситуаций. Мастерство и профессионализм специалистов напрямую зависят от повышения психологической компетентности и изменения взаимоотношений между подопечным и социальным работником. «В наше время надо гораздо больше знать и уметь, чтобы уменьшить напряженность в человеческих отношениях» [5]. Такая работа ведется в соответствии с утвержденным планом работы на год. При проведении психолого-просветительской работы используются такие формы и методы работы, как лекции, беседы, семинары, стендовые информации, выставки психологической литературы. Повышение психологических знаний проводится и по запросу специалистов в процессе повседневной жизни и труда. Однако в процессе работы специалисты по социальной работе нуждаются в конкретной рекомендации психолога, как вести себя в той или иной ситуации, как справиться с возникшими трудностями и др. В таких случаях проводится психологическая консультация. В ходе консультирования специалист получает необходимые психологические знания и обучается методам контроля и саморегуляции психоэмоционального состояния. Нередко, при проведении консультирования выявляются социальные работники, которым необходима 84 психокоррекционная работа. Специалисту предлагается индивидуальная психокоррекция, подбирается соответствующий инструментарий, составляется индивидуальный план работы. В процессе своей профессиональной деятельности социальному работнику приходится обращаться за психологической поддержкой по телефону доверия. Такая форма работы обеспечивает оперативность общения и щадящие условия получения психологической помощи. Возможность обращения из любого места, где есть телефон, и в удобное для специалиста время позволяют социальным работникам получить психологическую поддержку при наступлении такой необходимости. Групповая форма работы психолога с коллективом является наиболее продуктивной. В качестве основных методов психологического сопровождения используются психологические тренинги, занятия, деловые игры, дискуссии. Групповые мероприятия проводятся как со специально подобранной группой, так и с группой структурных подразделений. Метод групповой работы направлен на развитие коммуникативных способностей, рефлексивных навыков (умение анализировать поведение и состояние членов группы и свое собственное, ситуацию и себя в ней), умение адекватно воспринимать себя и окружающих. При этом вырабатываются и корректируются нормы личностного поведения и межличностного взаимодействия, а также развивается способность гибко реагировать на ситуацию. Эти задачи решаются только в активной форме занятий, игр, тренингов. Такой активной формой являются ситуационные задания. Роль игротехников выполняли сначала психологи, а затем сами социальные работники. Ситуационные задания, порождающие проблемные ситуации, способствуют развитию навыков продуктивного мышления и усвоению знаний. Включаясь в решение ситуационных заданий, социальные работники моделируют профессиональные ситуации, совершают в сотрудничестве с игротехником анализ этих ситуаций, что позволяет отрабатывать полученные на семинарах и консультациях знания, умения и способы решения трудных жизненных ситуаций клиента. Проигрывание ситуационных заданий не предполагает готовых решений и способов действий, а побуждает социальных работников к активной мыслительной деятельности, предполагает самоопределение и эвристический (создающий новое) поиск их выполнений. Разбор профессиональных ситуаций способствует формированию навыков практической деятельности в социальной сфере. В ходе семинара применяются ролевые игры, проигрываются наиболее сложные и нестандартные ситуации профессионального взаимодействия. Обучение проводится на основе собственного материала специалистов, так как это позволяет компетентно решать возникающие в ходе решения учебных задач проблемы и одновременно организовать интенсивный обмен опытом успешного решения практических задач. При проигрывании ситуационных заданий методами инцидента психологи стимулируют специалистов к высказыванию максимального числа идей, 85 учитывая при этом недопустимость взаимных критических замечаний по поводу высказываемых идей, краткость и ясность изложения мысли при постановке вопроса и ответа на него, стимулирование любой самостоятельной мысли и высказывания. В ходе разбора предложенных ситуаций происходит изменение сознания, мировоззрения, ценностных ориентаций социальных работников, умение обмениваться информацией и принимать различные точки зрения, готовность взять на себя ответственность за деятельность группы и за свой собственный выбор. Формирование навыков профессионального общения направлено на индивидуально-личностный тип общения, умение выслушать, понять, объяснить, доказать, спросить и ответить, убедить и переубедить, создать атмосферу доверия, найти индивидуальный психологический подход к клиенту, разрешить конфликт, снять напряжение. Это требует высокого развития у социальных работников коммуникативных способностей. Для получения результативных навыков профессионального общения, зарекомендовал тренинг «Эффективное общение». Основными направлениями тренинга являются: коммуникация как обмен информацией; конфликт в профессиональной деятельности; вербальное и невербальное общение в профессиональной деятельности; барьеры восприятия людьми друг друга как помехи коммуникации; умение снижать эмоциональное напряжение во время беседы, восстанавливать контакт с клиентами. Тренинг рассчитан на 6 дней. Этапы проведения тренинга: 1) создание единого психологического пространства, а также обратная связь «отдельный участник — вся группа» и наоборот; 2) проведение игры, дискуссии, интервьюирования для создания рефлексии; 3) решение конкретных задач, овладение знаниями, навыками, умениями, а также достижение иных развивающих или коррекционных целей; 4) релаксационно-восстановительные упражнения для снятия психологической напряженности и подведение итогов занятия. В ходе тренинга социальные работники получили навыки выявлять проблемы эффективной коммуникации и решать проблемы. Получили возможность выработать навык установления и поддержания контактов с представителями государственных служб, обмениваться информацией. Эмоциональный аспект тренинга позволил получить новые знания о себе и коллегах, способствовал приобретению опыта переживания своих неуспехов и недостатков, снижение или повышение своей самооценки. Тренинг позволил расширить поведение социальных работников, дал возможность специалисту осознать неэффективность некоторых привычных способов поведения и активного поиска форм и методов поведения в той или иной ситуации. Психологическое сопровождение деятельности работников учреждения социального обслуживания позволяет наиболее глубоко подойти к вопросам взаимодействия и получить ценный опыт в исследовании как собственной личности, своих убеждений, привычек, страхов, так и навыков межличностного взаимодействия. Специалисты вновь приобретенные навыки могут применять в реальной жизни, что позволит сохранить психическое здоровье, выработать 86 свои необходимые психологические качества и сохранить на многие годы трудовой потенциал. Список литературы: 1. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. — М.: Издательство «Институт практической психологии» / А.Г. Асмолов. — Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. — 602 с. 2. Битянова М.Р. Организация психологической работы в школе / М.Р. Битянова. — М.: Совершенство, 1997. — 298 с. 3. Бондаренко А.Ф. Психологическая помощь: теория и практика / А.Ф. Бондаренко. — М.: Независимая фирма «Класс», 2001. — 336 с. 4. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. 5. Роджерс К. Клиент-центрированная психотерапия: теория, практика и применение. — М.: Психотерапия, 2007. — 560 с. 6. Слюсарев Ю.В. Психологическое сопровождение как фактор активизации саморазвития личности: Автореф. дис. канд. психол. наук: 19.00.01 /Санкт-Петербург. гос. ун-т. — СПб, 1992. —– 16 с. Маркова Н.Г. доктор педагогических наук, профессор кафедры педагогики Нижнекамский муниципальный институт КОНФЛИКТОУСТОЙЧИВОСТЬ ЛИЧНОСТИ КАК ИНДИКАТОР БЕЗОПАСНОСТИ В ПОЛИКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ Современное развитие общества требует новой системы образования – «инновационного обучения», которое сформировало бы у подрастающих поколений способность к проективной детерминации будущего, ответственность за него, веру в себя и в свои профессиональные способности влиять на это будущее. Современная ситуация как в России, так и в целом мире, процесс глобализации требует от человека культуры понимания. На современном этапе развития общества особую актуальность приобретает формирование конфликтоустойчивости как индикативного ценного качества личности, которое играет важную роль как в межличностных, так и в межнациональных отношениях. Изучение проблемы показывает, что конфликтоустойчивая личность характеризуется конструктивным урегулированием отношений и умением сдерживать противоречия в проблемной ситуации. Поэтому конфликтоустойчивость является важным качеством решения непростых вопросов. Конфликтоустойчивая личность обладает способностью профессионально подойти к решению проблемных вопросов и умело оказать содействие в реализации конструктивного взаимодействия. Сегодня неотъемлемой чертой современного мира стала поликультурность пространства жизнедеятельности человека. Поликультурное пространство рассматривается в разных аспектах: как феномен культуры и механизм 87 передачи социального опыта, и сфера педагогических ценностей, и звено педагогической культуры преподавателя, и новая информационная среда. Для России – страны многонациональной, многоконфессиональной и поликультурной – проблема воспитания подрастающего поколения в духе терпимости является актуальной. Содержание образования должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от расовой, национальной, этнической, религиозной и социальной принадлежности, учитывать разнообразие мировоззренческих подходов. Особое внимание в программе поликультурного образования уделяется обучению подрастающего поколения культуре мира и правам человека. Опыт взаимодействия с молодежью показывает, что современной молодежи надо помочь научиться гармонично жить в человеческом обществе и быть Человеком. Чем успешнее социализируется молодежь, тем гармоничнее она будет взаимодействовать с социальным поликультурным окружением. Именно, конфликтоустойчивость, толерантность поможет молодым людям эффективно взаимодействовать, строить отношения, принимать разумные решения в непростых ситуациях и при этом оставаться Человеком. А.С. Бондырева подчеркивает, что «толерантность или интолерантность как свойства индивида связаны, по крайней мере, с двумя факторами: способностью к торможению (сдерживанию) неблагоприятных реакций и способностью справедливо оценить значимость той или иной ситуации. Иногда переоценка ситуации, переведение ее умственно в иной контекст, в иную плоскость устраняет основания для негативной реакции. Поэтому люди с гибким мышлением обычно более толерантны: они способны взглянуть на ситуацию и с «другой стороны», мысленно стать на точку зрения оппонента, войти в его положение и принять систему его доводов и только на основании всего этого определить свою окончательную реакцию» [1, С. 10]. Толерантность как терпимость, характеризует отношения личности, группы, общества друг к другу и может проявляться в смирении или принятии. Культура терпения и согласия начинается с отношения человека к себе и к своему ближайшему окружению – с преодолениями своей отчужденности и внутреннего раздала с самим собой (М.М. Бахтин). Понятие «толерантность» – сложное, многоплановое, имеет два важнейших измерения: устойчивость и терпимость. Устойчивость характеризует последовательность действий личности, предсказуемость ее поведения проявляется в способности к самоуправлению. Толерантность не передается по наследству, она формируется в процессе жизни человека, в процессе постоянной работы над собой, наполняясь положительным содержанием, способностью терпимого отношения к социальной несправедливости, пониманием чужих мнений, верований, поведения. Важна роль школы как базового звена образования и вуза в подготовке будущих специалистов к безопасной жизни в поликультурном мире. Несомненно, большое значение имеет способность образовательных учреждений гибко реагировать на запросы общества, сохраняя при этом накопленный положительный опыт. Безопасность – сложное социальное явление, многоплановое и 88 многогранное в своих структурных составляющих и проявлениях, отражающее противоречивые интересы в отношениях различных социальных субъектов. Безопасность создает необходимые условия и предпосылки для созидательной деятельности всех людей, улучшения их благосостояния и увеличения общественного богатства России. Но самой большой опасностью для людей всегда был и остается сам человек, движимый завистью, корыстью, ненавистью, агрессивностью и другими негативными страстями и мотивами поведения, порождающими войны, убийства, хищения, другие преступления, асоциальные и антигуманные действия. Безопасность создают люди и от них же исходит опасность. Потребность в безопасности принадлежит к числу базисных мотивационных механизмов человеческой жизнедеятельности. Поэтому высшая школа должна готовить как высококвалифицированных специалистов, так и культурных, интеллектуально развитых, духовно богатых людей, грамотно работающих с проблемами и умеющих искать и находить пути их решения, характеризующихся эмоциональной стабильностью, самостоятельностью, ответственностью, уверенностью в себе, а также гибкостью и критичностью мышления, готовых к толерантным этническим взаимоотношениям. Система работы по формированию у молодежи культуры понимания, устойчивости, толерантности показала, что такая личность строит свои конструктивные отношения с наибольшим пониманием, сдержанностью, конфликтоустойчивостью. «Толерантность – это хрупкая, ненадежная, но абсолютно необходимая конструкция в человеческих, конфессиальных, социальных, государственных отношениях» (В.С. Библер). Толерантность является ведущей характеристикой уровня развития культуры индивида и общества в целом, при этом толерантность отождествляется с умением человека жить в гармонии, как с собой, так и с миром людей. Конфликтоустойчивость личности позволяет ей активно проявлять себя в конфликтных ситуациях и профессионально разрешать противоречия, решение которых, конечно, зависит от уровня культуры, образования, ценностей и способности к саморегулированию и самоуправлению. Конфликтоустойчивая личность обладает способностью профессионально подойти к решению проблемных вопросов и умело оказать содействие в реализации конструктивного взаимодействия. Поэтому конфликтоустойчивость должна стать необходимым качеством современного специалиста в любой области. Конфликтоустойчивая личность характеризуется синтонным поведением. Синтонное поведение способствует созданию атмосферы доброжелательности и поиска в партнере хороших качеств – это стремление к положительным изменениям и установление сотрудничества. Креативность помогает молодым людям находить оптимальные варианты решения непростых вопросов. Конфликтоустойчивая личность способна выстраивать стратегию, профессионально и ассертивно взаимодействовать с людьми, принимать конструктивные решения в непростых противоречивых ситуациях, управлять своим состоянием, а главное, строить коммуникативный процесс и разрешать назревающие конфликты и при этом оставаться Человеком. 89 Практика показывает, что конфликтоустойчивая личность характеризуется умением сдерживать противоречия в проблемной ситуации и конструктивным урегулированием отношений. Поэтому конфликтоустойчивость является важным качеством личности при решении непростых вопросов в сложных ситуациях. Молодежь и общество находятся в постоянной тесной взаимосвязи. Сегодняшние молодые люди, обучаясь и набираясь жизненного опыта, завтра становятся активной созидающей силой, передавая свой жизненный опыт новым поколениям. Поэтому молодые люди являются самым ценным достоянием любого общества. С молодежью связано будущее каждой страны, всего мирового сообщества в целом. Молодежь является особой группой, воспроизводящей в своих функциях и социальной роли единство позитивного опыта и негативных тенденций в общественном развитии. На современном этапе развития общества особую актуальность приобретает формирование конфликтоустойчивости как индикативного ценного качества личности, которое играет важную роль как в межличностных, так и в межнациональных отношениях. Практика показывает, что конфликтоустойчивая личность характеризуется конструктивным урегулированием отношений и умением сдерживать противоречия в проблемной ситуации. Поэтому конфликтоустойчивость является важным качеством решения непростых вопросов в межнациональных отношениях. Конфликтоустойчивая личность обладает способностью профессионально подойти к решению проблемных вопросов и умело оказать содействие в реализации конструктивного межнационального взаимодействия; конфликтоустойчивость является необходимым свойством современного специалиста в любой области, а для специалиста по межнациональным отношениям – просто необходимым качеством личности. Опыт взаимодействия с молодежью показывает, что современной молодежи надо помочь научиться гармонично жить в человеческом обществе и быть Человеком. Чем успешнее социализируется молодежь, тем гармоничнее она будет взаимодействовать с социальным поликультурным окружением. Именно, конфликтоустойчивость поможет молодым людям эффективно взаимодействовать, строить отношения, принимать разумные решения в непростых ситуациях и при этом оставаться Человеком. Развитие многогранной и целостной личности студента было и остается главной целью высшего образования. Время требует, чтобы высшее образование выпускало компетентных специалистов, способных преуспевать в современном мире, быть конкурентоспособным на рынке труда, так как рынок труда требует не только многообразия, но и специалистов, умеющих строить межличностные отношения, что позволяет им эффективно разрешать любые спорные вопросы и продуктивно работать с людьми. Сейчас важно помочь молодежи и уделить как можно больше внимания воспитанию у нее духовности, культуры личности, культуры межнациональных отношений, патриотизма, толерантности, конфликтоустойчивости, важных культуросоставляющих характеристик личности для бесконфликтных 90 межнациональных взаимодействий. Будущее любой страны – ее молодое поколение. Литература 1. Бондырева, С.К. Толерантность (введение в проблему) / С.К. Бондырева, Д.В. Колесов. – М. : Издательство Московского психологосоциального института; Воронеж : Издательство НПО «МОДЭК», 2003. – 240 с. 2. Маркова Н.Г. Формирование культуры межнациональных отношений студентов в поликультурном образовательном пространстве вуза : дисс. … докт. пед. наук / Н.Г. Маркова. – Казань, 2010. – 553 с. Мирзоян С. В. Кандидат исторических наук, доцент кафедры иностранных языков Северо-Кавказского Федерального Университета ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК УСЛОВИЕ ПОВЫШЕНИЯ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ УРОКА ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА) Ключевые слова: социокультурный аспект, поликультурное образование, языковое поликультурное образование, толерантность, социокультурный подход, социокультурный компонент, лингвострановедческая компетенция, лингвострановедческий подход. Аннотация: Существование культурных различий, свойственных поликультурным обществам, не могло не отразиться на системе образования. Обучение языку, соединенное с ознакомлением с культурными и социальными ценностями, может и должно служить мощным средством взаимопонимания между народами. На наш взгляд, современное понятие сущности толерантности не сводится только к терпимости, а это уважение к непохожести и осознание того, что непохожесть – это залог развития. Толерантность – это готовность к диалогу, к творческому поиску. Толерантность – это не пассивное принятие, а активный поиск точек соприкосновения с неясным, непонятным, чужим; желание понять это неясное. Развитие толерантности в образовании происходит как через трансформацию этой системы, воплощение в ней принципов плюрализма парадигм образования, диалога и сотрудничества обучающей и обучаемой сторон, так и через обогащение содержания учебных курсов и программ гуманитарных и социальных дисциплин поликультурной тематикой. Толерантность базируется не на понимании непохожести, а на допущении того, что данный факт, поступок, действие может существовать. Это допущение исходит из того, что мир многообразен и многообразны поступки людей, и мы не всегда можем понять чужую культуру, традиции и обычаи, не впитав с молоком матери. Система образования призвана создать условия для формирования и распространения таких ценностных ориентиров, которые предпочтительны как для личности, так и для общества. Поэтому, на наш взгляд, целью преподавателей является выявление путей, средств и методов формирования у 91 студентов толерантности и навыков межкультурной коммуникации. Для достижения цели преподаватели должны ставить перед собой следующие задачи: подготовить студентов к жизни в многонациональной поликультурной среде; обеспечить глубокое и всестороннее овладение студентами культурой своего собственного народа, что является непременным условием интеграции в другие народы; добиваться осознания студентами существующих в культурах различий и воспитанию позитивного отношения к этим различиям; формировать культуру мира. Языковое поликультурное образование, то есть образование средствами иностранного языка является частью поликультурного образования, однако в центре его внимания будет тематическое и дидактическое наполнение культуроведческого обогащения обучающихся средствами иностранного языка. Любой язык, аккумулируя опыт народной жизни во всей ее полноте, является его сознанием. Каждое новое поколение, осваивая язык, приобщается через него к коллективному опыту и знанию об окружающей действительности, социальным ценностям. Из этого следует, что язык не может не влиять на опыт конкретного индивида, его поведение и культуру. Культура включает в себя все то, что общество делает, это означает, что в языке находит свое отражение как менталитет, так и поведение говорящего на нем социума. Язык, социальный по своей сути, подчиняется тем же законам, что и человеческое поведение. Каждый человек невольно проецирует свои речевые стереотипы и речевое поведение на тех, с кем ему приходится общаться, независимо от их культурного, социального, этнического, религиозного отличия. Преувеличение общечеловеческих норм и ценностей и преуменьшение национальных и социальных особенностей приводит к возникновению лингвокультурного барьера. Поэтому изучение иностранного языка без учета того, что подразумевает любое общение: культуры – невозможно. Под культурой в данном случае понимается совокупность негласных правил о манерах и схемах поведения, которым следуют в нашем обществе. Социокультурный компонент помогает расширить кругозор, научить терпимо относиться к особенностям поведения представителей другой культуры. Чтобы правильно передать обозначения вещей, о которых идет речь в подлиннике, нужны определенные знания о той действительности, которая изображена в переводимом источнике. Речь идет о включении элементов страноведения при изучении иностранного языка. Обучающийся получает необходимые знания о стране, ее природе, истории, культуре, быте, обычаях и традициях населения. Важно при этом отметить, что познавая культуру страны изучаемого языка, обучающийся параллельно познает культуру собственной страны. Владение иностранным языком предполагает овладение и профессионально-значимыми концептами инофонной культуры, определяющими специфику общественного и делового поведения, детерминируемого влиянием исторических традиций, обычаев и образа жизни. Существование культурных различий, свойственных поликультурным обществам, не могло не отразиться на системе образования. В результате, произошли изменения в подходах к обучению в школах, что привело к 92 разработке поликультурного образования, включающего в себя уважение и признание языков и культуры всех этнических групп. В условиях поликультурной реальности, когда контактируют люди, принадлежащие к разным лингвокультурным общностям, взаимовлияние и взаимопроникновение культур ведет к аккультурации членов социумов, соединяющих в своем сознании разные культуры, ориентированных на другого, предрасположенного к диалогу с ним. Обучение языку, соединенное с ознакомлением с культурными и социальными ценностями, может и должно служить мощным средством взаимопонимания между народами. Формирование языковой и лингвострановедческой компетенции представляет ценность в обогащении своей собственной культуры в целом: культуры общения, речи, умственного труда. На современном этапе обучения иностранному языку предполагается усиление воспитательной, образовательной и развивающей направленности в содержании обучения посредством использования лингвострановедческого подхода к отбору и организации учебного материала. При таком подходе иностранный язык усваивается в тесной связи с культурой и историей страны изучаемого языка. Язык – это продукт культуры, часть культуры, условие существования культуры. Язык и культура являются основными кодами, с помощью которых осуществляется общение между людьми. Современному цивилизованному человеку свойственно осознавать взаимосвязь, целостность мира и необходимость межкультурного сотрудничества народов. Различные аспекты культуры – образ жизни, менталитет, национальный характер, система ценностей, верования – играют существенную роль в сфере межкультурной коммуникации [1]. Языковое поликультурное образование означает включение в учебные программы по иностранному языку информацию о культурах различных культурных групп стран как родного, так и изучаемого языка. Лингвосоциологические знания об иноязычном социуме, создающие широкий контекст межкультурного общения, формируют перцептивную готовность к эффективному международному профессиональному сотрудничеству. В многоязычном мире межкультурная коммуникация становится способом человеческого существования. Участники межкультурной коммуникации создают и преобразуют социальные миры, улучшают качество существования [1]. Разработка теоретических основ социокультурного подхода к обучению языкам международного общения, существенно повлияла на появление нового поколения УМК и программ по иностранным языкам, в которых авторы пытались реализовать принцип поликультурности, и тем самым стимулировала их создание, предполагающее расширение тематического наполнения социокультурного компонента содержания обучения иностранным языкам. Более того, поликультурная программа («социокультурный подход») отличается от традиционной монокультурной изменением направленности заданий от репродукционных к проблемным. Такой переход отчетливо виден 93 при сравнении заданий с использованием пятикомпонентной модели Б. Блума (В. Bloom, 1956), включающей знания, понимание, использование, анализ и оценку. Вместе с тем необходимо отметить, что проблема перехода обучающихся от знаний и понимания к активной деятельности пока еще не находит достаточного отражения. Однако такой переход вполне возможен, и разработчикам учебных программ и УМК по иностранным языкам необходимо включать проблемные задания на обращение к опыту самих обучающихся, давая им возможность самим искать выходы из различных ситуаций. Как показывает обобщенное сравнение традиционного монокультурного и поликультурного подходов к представлению культуры страны изучаемого языка, поликультурное обучение может реально способствовать формированию у обучающихся таких качеств, как толерантность и непредвзятость к представителям других культур. Особое место в формировании сознания и поведения занимает институт образования во всем многообразии его организационных форм. Влияние образования на состояние толерантности в обществе весьма многогранно, представляет собой сложное системное образование. В школе, в университете происходит идентификация личности, формируются такие важные формы коммуникации как дружба, товарищество, приятельские и неприятельские отношения. Образование является тем социальным институтом, через который может происходить осознанное формирование толерантного сознания и поведения учащихся как через систему воспитательной работы, так и через содержание учебных планов общего среднего и высшего профессионального образования [1]. Для России, как и для любой другой страны, понятие толерантности неотделимо от понятия культура. Человек, как действительный субъект своей культуры, независимо от особенностей (этнических, исторических, географических и пр.), её формы, всегда относится к субъекту иной формы культуры (иного народа и пр.) с уважением и интересом. Иное невозможно в силу единства для всех форм культуры нравственной, общечеловеческой основы. Толерантность во все времена считалась человеческой добродетелью. Она подразумевала терпимость к различиям среди людей, умение жить, не мешая другим, способность иметь права и свободы, не нарушая прав и свобод других. Нетерпимость в полиэтническом, поликонфессиональном, либо в поликультурном обществе приводит к нарушениям прав человека, насилию и вооруженным конфликтам. Толерантность означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Поликультурное образование создает благоприятные условия для культурного самоопределения личностей обучающихся. Ознакомившись с вариативностью и разнообразием культур стран родного и изучаемого языка, обучающиеся получают возможность самоопределиться в спектре культур, а 94 также расширить рамки своей групповой принадлежности за пределы политических границ родной страны. Особая роль в поликультурном образовании должна отводиться репрезентации вариативности культур родной страны, региона, населенного пункта и т.п. Это будет способствовать формированию представлений о культурной вариативности как норме сосуществования и взаимного развития культур в современных поликультурных сообществах стран родного и изучаемого языков у обучающихся. Литература. 1. Медведев Н. П. Толерантность и образование: грани соприкосновения // Качество образования как социальная проблема: Материалы региональной научной конференции. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. – С. 307308. 2. Мирзоян С. В. Концепт «толерантность» в современной концептосфере русского менталитета // Качество образования как социальная проблема: Материалы региональной научной конференции.- Ставрополь: Издво СГУ, 2002. – С. 313-314. 3. Сальная Л.К. Модель обучения профессиональноориентированному общению студентов. Дисс. канд. пед. Наук (текст). Таганрог, 2007. – 182 с. 4. Сафонова В. В. Изучение языков международного общения в контексте диалога культур и цивилизаций. Воронеж: Истоки, 1996. – 237 с. 5. Сысоев П.В. Концепция языкового поликультурного образования. М.: Еврошкола, 2003. – 400 с. Мухаметжанова В.С. кандидат социологических наук ассистент кафедры этики РУДН СОЦИАЛЬНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТРУДА МУНИЦИПАЛЬНЫХ СЛУЖАЩИХ Оценка эффективности труда весьма сложна, особенно в такой сфере, как муниципальная служба. Наиболее разработанными здесь считаются вопросы экономической эффективности. Но для оценки работы органов местного самоуправления, их подразделений и, тем более отдельных работников, это слишком узкий и даже не работающий подход, поскольку в данном случае эффект от деятельности описывается не только в экономических, но и в социальных характеристиках, причем социальный и экономический эффекты сложно разделить: «…экономические и социальные результаты (эффекты) прогресса внутренне однокачественны, взаимообусловлены. В этом смысле экономический результат всегда социально значим, а любые «чисто» социальные процессы проявляются через экономический эффект» [1, С. 43]. При оценке эффективности труда всегда нужно учитывать взаимосвязь экономических и социальных факторов. Расширительная трактовка социального эффекта лишает его экономической базы и прогноз социального 95 эффекта оказывается неверным. Часто возникают трудности и при оценке социального результата: в такой масштабной для страны сфере деятельности, как муниципальная служба, социальный результат прогнозируется как тенденция к изменению, нередко долгосрочная. Основной же методологической трудностью количественной оценки социальных результатов является то, «что они, в отличие от экономических результатов, зачастую не поддаются оценке по какому-то единому критерию, позволяющему сравнивать между собой качественно различные варианты при соизмерении результатов с затратами» [2, С. 91]. Очевидно, что несмотря на распространенность понятия «эффективность» применительно к социальным процессам, вопросы оценки социальной эффективности разработаны пока недостаточно. Вряд ли можно согласиться с равнозначным употреблением таких терминов, как «социальная эффективность», «социальный эффект», «результативность», «результат», «продуктивность», нередко встречаемых в литературе. Уже то, что одних и тех же социальных результатов при равных начальных условиях можно добиться за разные периоды времени или, наоборот, за одинаковый промежуток времени достигается сходный социальный результат при различных стартовых условиях, говорит о различной социальной эффективности мероприятий, направленных на достижение результата. Поэтому утверждение, что «можно говорить о социальной эффективности в целом как о социальном результате, возникающем под воздействием прогрессивного развития общества» [3, С. 160], представляется не совсем корректным. Очевидно, такое смешение терминов вызвано традиционным пониманием эффективности как отношения результата к затратам. А так как определить затраты, вызвавшие социальный эффект, очень трудно и зачастую невозможно, то сам результат рассматривается как эффективность. Тем не менее такой подход может оказаться плодотворным в ряде случаев (например, при сравнении социальных процессов). Понятие эффективности в своем первоначальном смысле обозначает «полезное действие», «полезный результат». В экономике эффективность – отношение результатов к затратам (в этом смысле говорят, например, об эффективности капиталовложений). Когда речь заходит о социальной эффективности, возникают сложности, обусловленные присутствием «человеческого фактора», придающим эффективности ценностную окраску. Поэтому здесь узкотехническое понятие эффективности не работает: «…оно обладает определенной ограниченностью, если возникает необходимость оценки более общих по социально–экономическому значению процессов» [1, С. 40]. Традиционная трактовка эффективности как отношения результата к затратам – всего лишь количественное ее выражение, причем в простейших случаях, и не раскрывает целостности понятия. Необходимо различать понятия эффективности труда и его производительности – последняя относится только к тем его видам, результаты которых количественно изменяются [4]. Говоря о необходимости обеспечения рациональности государственного и муниципального управления как фактора и показателя его эффективности, Г.В. 96 Атамачук, например, считает, что «социальную эффективность организации и функционирования управляемых объектов следует определять как по конечному результату, объективирующему и характеризующему их внутреннюю жизнедеятельность, так и по тому, как этот конечный результат вписывается в запросы общества, их удовлетворяет либо обеспечивает и вообще влияет на общественное развитие» [5, С. 311]. В качестве критерия социальной эффективности он называет целеориентированность (или целесообразность) деятельности организации, что предполагает выбор объективно обусловленных и общественно актуальных целей, их рассмотрение в развитии, предвидение результата или последствий достижения целей. Если требуется оценить эффективность какого-либо явления, определяемого не одним фактором, а целым их комплексом, или эффективность многопараметровой системы, возникает задача выбора оптимального варианта достижения цели. Попытку раскрыть содержание эффективности с этой точки зрения предпринял М.Н. Андрющенко: «…эффективность... является мерой целевых модальностей.., эффективность есть мера возможности с точки зрения ее близости к наиболее целесообразному, необходимому (нужному) результату. Более того, речь идет о близости к цели в ее оптимальном выражении. Эффективность, как и вероятность, выражает степень близости к действительности «второго рода», осуществляемой человеком» [6, С. 47], т.е. эффективность – характеристика, относящаяся к достижению системой ее целей, оптимальность движения в ценностно-целевом пространстве, мера качества систем и процессов [7, С. 27]. Таким образом, социальная эффективность общественной системы обладает вертикальной и горизонтальной структурой в соответствии с пониманием социального как общественного или социального как лишь одного аспекта общественных отношений [8, С. 185], [9, С. 37]. В первом случае можно говорить о социальной эффективности на уровне общественной системы, во втором – об эффективности ее отдельных социальных институтов. Если понимать социальную эффективность системы как степень оптимальности ее развития по направлению к цели, то эффективность любого элемента системы будет определяться его вкладом в достижение цели. Решение задачи построения показателей социальной эффективности в этом случае должно начинаться с выявления всех связей исследуемой подсистемы (социального института), затем – иерархии значимости связей по отношению к общественной цели, чтобы представить и глобальные цели, и частные задачи (промежуточные цели, направляющие движение к достижению целей более высокого и общего порядка). Литература: [1]. Черкасов Г.Н. Социальная эффективность: сущность и критерии // Социологические исследования. – 1978. – № 1. – С. 43, С.40. [2]. Вайнштейн Б. Об оценке социальных результатов научнотехнического прогресса // Вопросы экономики. – 1974. – № 2. – С. 91. [3]. Ознобин М.Н., Павлов А.С. Количественное планирование научнотехнического прогресса. – М., 1975. – С. 160. 97 [4]. Диневич В.А., Рогачев С.В., Якунина Н.И. Показатели и критерии эффективности управления. – М., 1975. [5]. Атамачук Г.В. Обеспечение рациональности государственного управления. – М., 1990. – С. 311. [6]. Андрющенко М.Н. Понятие эффективности и его философский смысл // Ученые записки кафедр общественных наук вузов г. Ленинграда. Философия. Вып. XII. – Л., 1971. – С. 47. [7]. Субетто А.И. Введение в квалиметрию высшей школы. – Кн.1. – М., 1991. – С. 27. [8]. Руткевич М.Н. Диалектика и социология. – М., 1980. – С. 185. [9]. Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности. – М., 1982. – С. 37. Нагибина О.В. к.пед.н., доцент Вологодский государственный университет, доцент ПЕРСПЕКТИВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ В современных условиях значительных социально-экономических перемен, кризиса нравственных ценностей, деградации целых групп населения актуализируется развитие теории и практики социальной работы. Становление социальной работы как профессиональной сферы деятельности идёт одновременно с научно-практической разработкой основных методологических, концептуальных положений, определяющих сущность столь сложного явления как социальная работа. На сегодняшний день социальная работа выступает как самостоятельная отрасль гуманитарного знания в системе общественных наук, для которой характерны следующие особенности. Во-первых, интегративность. Проводимые в рамках социальной работы исследования междисциплинарны с точки зрения взаимосвязей, с одной стороны, с естественными науками (медицина, в частности), с другой – с философией, социологией, психологией, педагогикой, правоведением и другими общественными науками. Во-вторых, прикладная направленность. Социальная работа стремится соединять теоретические и прикладные знания. При этом последние в ней преобладают, что отличает социальную работу от других научных дисциплин. Более того, именно практика, деятельность, направленная на решение социальных проблем, является первичной, то есть основой для пробуждения научного мышления. Поэтому значимой функцией современных социальных учреждений является поисково-исследовательская. Многообразны конкретные условия и возможности, региональные и локальные запросы и резервы, поэтому создать готовые проекты и единые рекомендации для всех невозможно. Общая ориентировка поступает из центра, а конкретные проекты преобразований – 98 дело специалистов на местах. Кроме того, социальные учреждения должны стать притягательными для своего контингента, иначе не выдержат конкуренции. Регионализация придает социальным процессам яркую неповторимость, самобытность, уникальность, позволяет находить инновационные, связанные в своей основе исторические, экономические, социально-психологические и этнополитические особые формы, методы и технологии социальной работы. Специфика социальной работы как области научного познания и вида деятельности обуславливает перспективные направления ее развития. Технологизация социальной работы предполагает интенсивную разработку, апробацию и внедрение инновационных социальных технологий в практику социальной работы, включая организационно-управленческий уровень (например, технология сопровождения). Причем данный процесс характеризуется непрерывностью, что связано с возникновением новых социальных проблем и необходимостью их оперативного решения. Разработанность теории социальных технологий, типологии и механизмов внедрения позволит поднять социальную работу на новый научный уровень. Расширение сферы социальной работы связано с увеличением количества объектов социальной работы (социальная работа в больницах, по месту жительства, на предприятиях). Современное состояние теории и практики социальной работы характеризуется активным поиском подходов, форм и методов, адекватных запросу клиентов. Благодаря творческому подходу к своей деятельности, специалист по социальной работе может не только способствовать реабилитации индивидуальной и социальной субъектности клиента, но и препятствовать собственному профессиональному выгоранию. Например, использование возможностей различных видов терапии позволит расширить методический инструментарий специалиста по социальной работе (путешествиетерапия, фототерапия, гарденотерапия). Приоритетное развитие профилактики в решении социальных проблем. Раннее выявление проблем позволяет сделать деятельность специалиста наиболее эффективной и даже безопасной. В данном случае клиент замотивирован на скорейшее разрешение своих проблем. Поэтому важным является методическая поддержка наметившейся тенденции развития социальной работы от заявительного к выявительному принципу оказания социальной помощи. Повышение мотивированности субъектов социальной работы. Эффективность и качество социальной работы как профессионального вида деятельности, практики волонтерства и обучения во многом зависят от содержания и выраженности мотивации ее субъектов. Активизация милосердно-благотворительной деятельности всех уровней социальной работы, развитие сферы социального служения, общественное признание гуманистической значимости труда специалистов социальной сферы, профилактика их профессионального выгорания – основные задачи данного направления. В этом плане обогащение деятельности специалистов по социальной работе обеспечивается путем разработки социальных проектов (с 99 привлечением волонтеров), деятельности групп самопомощи, балинтовских групп, развитие движения соконсультирования. Активизация позиции клиента в процессе принятия помощи через повышение его самостоятельности, способности контролировать свою жизнь. Актуальным является апробация техник самопомощи, самоорганизации, самоусиления, самозащиты и т.д. Данный вопрос является малоизученным, но напрямую влияющим на эффективность деятельности специалиста. Негативный опыт социальной работы доказывает, неэффективность поддержки «пустого мешка». Использование потенциальных возможностей социума. В современных условиях потери ориентиров важен четкий отклик социума на существующие социальные проблемы. Поэтому социальная работа в общине должна выйти на новый виток своего развития. Этому способствует широкая информационная деятельность специалистов, проведение ежегодных акций, пробуждение активности сельской общины. В современных условиях социальная работа выходит за границы социальной помощи крайне нуждающимся категориям, становясь знанием о человеке и способах улучшения его социального самочувствия. Создание системы эффективного межведомственного взаимодействия. Достичь этого позволит создание единой базы данных, общих маршрутов сопровождения клиентов, методическая поддержка новых направлений социальной работы (медико-социальная помощь, психосоциальная работа, социальная работа в УФСИН). Взаимодействие в социальном секторе государственных и негосударственных структур, отдающее предпочтение при финансировании гражданским (общественным), частным инициативам в области социальных программ и мероприятий по сравнению с государственными структурами, вовлечение в социальную сферу социально-ответственного бизнеса. В российской научной среде феномен государственно-частного партнерства должным образом не изучен [2]. На поиск общих интересов государства и бизнеса должно быть направлено внимание специалистов. Мониторинг эффективности разнообразных видов деятельности специалиста по социальной работе, постоянный контроль качества предоставляемых услуг. Приоритетами совершенствования системы социального обслуживания населения являются сокращение неэффективных затрат и получение максимально возможного социального эффекта от предоставляемых услуг. При этом необходимо учитывать специфику социальной и социально-экономической эффективности, отсроченный характер результата. Не все социальные результаты поддаются стоимостной оценке. Так, социальная эффективность отражается в улучшении качества жизни, повышении самостоятельности благополучателя, развитии его знаний и умений. Тем не менее, важно и выявление показателей социальноэкономической эффективности – той, которая может быть измерена в денежном выражении – изменение доходов и расходов благополучателей и других членов 100 общества, экономия общественных ресурсов, в результате сокращения потребностей в государственной поддержке клиента (например, непопадание ребенка в интернатное учреждение экономит в год – 400 тыс. рублей), увеличение общественных доходов (например, от занятости ранее неработавших граждан). Формирование научного социума, занимающегося проблемами генезиса и развития социальной работы, разработкой ее методов, методик и технологий, обобщением практики деятельности специалистов социальной сферы. Высокий динамизм процессов институционализации социальной работы, неоднозначность ее интерпретации, отсутствие комплексных междисциплинарных подходов к ее изучению также говорят о необходимости дальнейших теоретико-прикладных исследований. Таким образом, социальная работа – явление многомерное и представляет собой достаточно сложный объект для изучения. В настоящее время социальная работа представляет собой активно развивающуюся отрасль научного знания. В теоретико-методологическом отношении необходимы дальнейшие исследования социальной работы как области научного познания, использование интегративных подходов к определению ее объекта, предмета и основных закономерностей. Практику социальной работы отличает яркая региональная специфика, инновационный характер, междисциплинарный характер применяемых методов и подходов. Важнейшая задача социальной работы – анализ форм и методов оказания социальной помощи, оптимизация методов и технологий решения социальных проблем и их научное обоснование. Литература 1. Албегова И.Ф. Институционализация социальной работы в России: теория и практика: автореф. дис. на соиск. учен. степ. доктора социологических наук / Ирина Федоровна Алгебова. – Ярославль, 2005. – 20 с. 2. Хардина Ю.В. Государственно-частное партнерство в трансформирующемся российском обществе (политический аспект): автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. полит. наук / Юлия Владимировна Хардина. – Москва, 2007. – 25 с. 101 Неофитова А.А. студентка 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация Драйлинг А.-Л.С. студентка 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация Лапыгин В.Д. студент 5 курса социологического факультета РГГУ, Российский Государственный Гуманитарный Университет, г. Москва, Российская Федерация ДОВЕРИЕ: ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ И МЕЖСТРАНОВЫЕ СРАВНЕНИЯ Социологи начали рассматривать доверие в качестве одного из важнейших элементов социальных отношений примерно с 90-х годов ХХ века. Доверие является «одной из наиболее важных синтетических сил в обществе» [2, с. 175]. Понятие «доверие» часто используется в социологических исследованиях, однако его определение до сих пор остается проблемой из-за неоднозначности интерпретации. Общая черта исследований доверия – разнообразие концептуальных типологий, отсутствие ясного и общего определения концепции доверия [3, с. 120]. Важной спецификой исследований доверия является слабая структурированность исследований, посвященных анализу типов доверия, механизмов их формирования, факторов, определяющих тот или иной уровень доверия в обществе. В социологии доверие измеряется на локальном и общественном уровне. В первом случае измеряется доверие тем людям, с которыми мы знакомы и постоянно контактируем (друзья, близкие, соседи и т.д.). На общественном уровне измеряется доверие не конкретно к человеку, а к социальной роли, которую он выполняет в данный момент (доктор, социальный работник и т.д.). В данном исследовании доверие определяется как феномен сознания и функциональная характеристика, понимаемая как убеждение в надежности действий и коммуникаций с различными акторами, и предсказуемости их поведенческих реакций. Помимо операционализации понятия, одной из главных задач является создание и апробирование методики, с помощью которой можно было бы выявить и измерить уровень доверия как в определенной сфере жизни человека, так и в обществе в целом. Изучение теоретических подходов к определению доверия позволило установить, что доверие на индивидуальном уровне формируется на основе опыта доверия, усвоенного в детстве, а доверие на общественном уровне – более «гибкий» феномен, зависящий от ситуативных факторов и опыта оказания доверия либо в сходной ситуации, либо определенному контрагенту. 102 При этом доверие может рассматриваться не только на индивидуальном уровне, но и как феномен макроуровня, когда речь идет о кросс-культурных исследованиях, описании и изучении культуры доверия общества. В данном исследовании была предпринята попытка сравнения стран Европы по уровню доверия. Для проведения сравнительного анализа были использованы данные, полученные в рамках пятой волны Европейского социального исследования (ЕSS) в 2010 году. В исследовании принимали участие 27 стран Европы, в том числе Россия. Эмпирическим индикатором уровня доверия выступал вопрос: «Вы считаете, что большинству людей можно доверять или Вы склоняетесь к мнению, что даже излишняя осторожность в отношениях с людьми не помешает?» Респондентам предлагалось дать ответ по шкале от 0 до 10, где «0» означает «даже излишняя осторожность не помешает», а «10» - «большинству людей можно доверять». Для проведения сравнительного анализа для каждой страны была вычислена доля респондентов, которые склонны доверять людям (т.е. с высоким уровнем доверия) и доля лиц, не доверяющих людям. На основе сопоставления стран Европы по уровню доверия было установлено, что самый высокий уровень этого показателя в странах с высоким уровнем жизни (Норвегия, Дания, Финляндия, Швеция). Страны Восточной Европы (Болгария, Венгрия, Польша, Украина, Чехия, Словакия) занимают невысокие места во всех рейтингах (и по уровню экономического развития, и по уровню экономического влияния и др.) и при этом в этих странах самая низкая доля доверяющих. Средний уровень доверия характерен для населения Германии, Франции, Англии. Это страны, имеющие очень большое влияние на мировую экономику, лидирующие в рейтинге по уровню ВВП на душу населения. Тем самым, при рассмотрении уровня доверия населения на макроуровне («страновом»), подтверждается теоретическая концепция о взаимосвязи экономического развития страны и уровня доверия. Безусловно, в данном случае трудно однозначно определить, что является причиной, а что следствием. Тем не менее, взаимосвязь между этими показателями зафиксирована. По сравнению со многими странами Европы уровень доверия в России невысок. Россияне не склонны доверять большинству людей. Причем за последние годы эта тенденция не изменяется. При выявлении характеристик, влияющих на уровень доверия, выяснилось, что для России высокий уровень доверия связан с благоприятным психологическим состоянием, чувством безопасности и высокой социальной активностью. И не связан с уровнем правосознания, удовлетворенности своей жизнью в целом и работой в частности. Высокий уровень доверия в России демонстрируют люди в возрасте 35-40 лет и пожилые люди (старше 65). В основном это жители сельской местности. Свой уровень дохода они описывают так: «этого дохода нам в принципе хватает». Россияне с низким уровнем доверия – это чаще всего респонденты в возрасте 18-25 лет, проживающие в маленьких городах и имеющие доход, на который довольно трудно прожить (по их собственным оценкам). 103 Подводя итог проведенному исследованию необходимо отметить перспективность рассматриваемой тематики, поскольку «доказано, чем крепче взаимное доверие и надежнее отношения взаимопомощи, чем более разветвлены и переплетены социальные сети, тем устойчивее и эффективнее общество [1, с. 83-84] Доверие обеспечивает надежность и прочность отношений в социуме. В этой связи необходимы более подробные исследования по изучению уровня доверия в динамике, в сравнительном контексте, по выявлению факторов его определяющих. Литература: 1. Дадыденко В.А. Доверие как элемент социального капитала современной России (компаративистский анализ) // Мир России. - 2010. - №2. С. 78-97 2. Зиммель Г. Избранное. - М.: Юрист, 1996. – 342 с. 3. Экономика и социология доверия / Ю. В. Веcелов, Е. В. Капусткина, В. Н. Минина и др.; под ред. Ю. В. Веселова. - СПб.: Социол. об-во им. М. М. Ковалевского, 2004 . – 241 с. Нетусова Т.М. Российский Государственный Гуманитарный Университет (РГГУ), аспирантка 2 года. СОВМЕЩЕНИЕ КОЛИЧЕСТВЕННЫХ И КАЧЕСТВЕННЫХ МЕТОДОВ ПОЛУЧЕНИЯ ПЕРВИЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ В ВИЗУАЛЬНОЙ СОЦИОЛОГИИ (НА ПРИМЕРЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ «ЦЕННОСТЬ ЛЮБИТЕЛЬСКОЙ ФОТОГРАФИИ: ГЕНДЕРНЫЙ И ПОКОЛЕНЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ»). Триангуляция – процесс, описанный еще Э.Гидденсом в «Социологии» [1, с. 632], явление совершенно не новое, чаще всего используется для проверки валидности и надежности полученных данных. В принципе триангуляции кроется очень важный момент: использование нескольких исследовательских способов измерения для получения более достоверных данных по сравнению с результатами, полученными при применении какого-либо одного метода в отдельности. Вместе с тем основное свойство триангуляции можно применить не только в качестве инструмента проверки, но и как способ получения первичной социологической информации. Но что если лишь одна социологическая традиция, будь то качественная или количественная, не способна решить поставленные задачи? Разные объекты эмпирического исследования и разные методы получения информации – звучит несколько псевдонаучно, но стоит лишь найти хотя бы одну объединяющую константу, например, цель или предмет исследования, и простое прикладное исследование превращается в многогранную головоломку, которую в итоге можно разгадать. Стоит отметить, что если бюджет позволяет, ни одно солидное исследование не может претендовать на репрезентативность и валидность без применения сразу нескольких методов, желательно 104 качественных и количественных, что в рамках двух социологических традиций позволит ответить и на вопрос «как?», и на вопрос «почему? Рассмотрим применение триангуляции, позволившей на небольшой выборке за счет качественных и количественных методов подтвердить выдвинутую гипотезу на примере авторского исследования, проведенного в 2012-2013 гг. Исследование проводилось в рамках довольно новой отрасли социологии – визуальной. В отечественной социологии эта отрасль еще находится на стадии формирования. Безусловно, существует даже отдельный раздел cultural studies, но научное сообщество его относит скорее к культурологии, чем к социологии. Можно перечислить такие имена, как В.Л. Круткин, Е. Петровская, О. Гавришина, В.И.Ильин, А.В.Захаров и т.д., которые занимаются визуальной социологией, но вместе с этим придется отметить, что популярность данной отрасли не настолько велика по сравнению в США. Целью авторского исследования было изучение поколенческих и гендерных различий в оценке любительской фотографии. Отметим, что под любительской фотографией в данном исследовании понималась, оперируя понятийным аппаратом Р. Барта, фотография, лишенная всякого конотативного содержания [2, с.11-17] или же картинка, фактически не имеющая социологической ценности. При этом обязательным условием является то, что данные фотографии не приносят финансовой выгоды производителю, а также «сделаны непрофессионалами для использования в личных целях [3]». Предметом исследования было представление о ценности фотографии. Поскольку в качестве одной из задач было взято изучение взглядов разных поколений на любительскую фотографию, было решено использовать две модальные возрастные группы москвичей (18-25 лет и 45-52 года) в качестве респондентов. Стоит отметить, что возрастные рамки для старшего и младшего поколения были основаны на социально-демографических и культурноисторических условиях: первые были определены на основе демографических данных из открытого доступа (в частности, такие как средняя величина поколения в России, которая составила 25 лет [4]), вторые – в ходе пилотажного исследования (например, возраст приобретения первого личного фотоаппарата). В ходе исследования было собрано 265 полуформализованных анкет, респондентами которых выступило младшее поколение, а также шесть глубинных полуформализованных интервью с предоставлением фото материала (метод, описанный П.Штомпка [5]) для респондентов старшего поколения. На данном этапе были применены как количественные, так и качественные методы с целью получения более комплексной информации. Стоит отметить, что младшее поколение более сегментировано: маркеров дифференциации, влияющих на ценностное отношение молодых людей, большое количество: уровень образования, субкультура, хобби, которые так или иначе воздействуют на вектор принятия решения молодым субъектом. Поэтому жестко структурированная анкета и ряд полузакрытых вопросов было оптимальным решением. Это дало возможность получить статистически 105 верные данные, а также минимизировало ошибку исследователя на этапе пилотажного исследования. Дисперсия ценностей «старшего поколения», напротив, менее ощутима: респонденты этой когорты более консервативны в своем выборе, при этом их жизненный опыт намного больше, они были свидетелями развития фотоиндустрии от черно-белой пленочной до цифровой фотографии. И замерить эти изменения даже полуформализованной анкетой затруднительно. Доступность аудитории также очень важна: младшее поколение москвичей можно с легкостью охватить и при помощи онлайн опроса, тогда как для старшего поколения такой метод скорее не применим. Глубинное интервью в рамках данного исследования, напротив, не подойдет младшему поколению, так как напечатанных фотографий собственного производства практически нет, гораздо проще скинуть ссылку на альбом в социальных сетях. Тем не менее перекрестные вопросы и задачи позволили получить сопоставимые данные. Рассмотрим полученные результаты и инструменты, использованные для получения данных. Фотография для младшего поколения выполняет ряд функций: мемориальную, эстетическую, функцию трансляции эмоций, а также коммуникативную и функцию самовыражения. Для старшего поколения более характерны следующие функции: мемориальная, развлечения, а также утилитарная функция запоминания важной информации благодаря наличию мобильных телефонов. Для выполнения данной задачи для младшего поколения был использован полузакрытый вопрос, который по итогам не принес новых вариантов ответов (пункт «Другое» выбрали лишь 3% опрошенных), для старшего поколения был использован открытый вопрос с возможностью рассуждения. Стоит отметить, что мемориальная функция фотографии не столько важна для респондентов, сколько навязана извне, ведь первой ассоциацией к слову «фотография», как правило, является слово «память», отсюда возникает такая популярность данной функции. Функция самовыражения для младшего поколения имеет гендерную окраску: показывать собственное видение мира посредством фотографий больше характерно для юношей, нежели для девушек. Данный вывод был доступен благодаря построению корреляций закрытых вопросов анкеты в статистической программе. Основной способ получения знаний о фотографии одинаков для двух поколений – это вербальный способ. Стоит отметить, что для старшего поколения основным источником информации по фотографии являлись отцы, увлекавшиеся фотоделом. Для них же характерно отсутствие литературы по фотографии, ввиду сложившихся обстоятельств в стране в период их молодости и негативное отношение к интернет-ресурсам уже сегодня. Также можно сделать вывод, что старшее поколение, в основном, обладает в большей степени практическими навыками при слабо выраженном интересе к теории и истории фотографии. Эти данные были получены в ходе рассказа респондентов о своем детстве. Младшее поколение, напротив, отдает предпочтение интернетисточникам за счет простоты доступа, а молодые люди кроме того регулярно 106 читают печатные периодические издания. Девушки читают литературу по фотографии больше, чем юноши, однако не могут ответить на вопросы о технической составляющей фотографии, в отличие от юношей. Данные выводы были доступны благодаря ряду вопросов (закрытых и полузакрытых), а также первичной описательной статистике, построению корреляционных таблиц, коэффициенту взаимной сопряженности Пирсона и прочих инструментов статистического пакета. Безусловно, совмещение методов из разных традиций социологии имеет и свои негативные стороны. Так, нам удалось рассмотреть отношение младшего поколения к фотографии в статике, но при этом мы постарались зафиксировать место фотографии в жизни старшего поколения в динамике: с самого первого дня, когда респонденты осознали потребность в создании картинок реальности. То есть, как и предполагалось на начальном этапе исследования, данные, полученные качественным методом, оказались более разнообразны и объемны, но при этом сопоставимы с данными от респондентов младшего поколения при пересечении на этапе цветной цифровой фотографии, что отвечало всем условиям данного исследования. Кроме того, существенным минусом можно отметить трудоемкость и времязатратность обработки эмпирических данных. Нужно использовать определенные творческие навыки для совмещения статистических показателей и обобщенные мнения респондентов. Таким образом, современное научное эмпирическое исследование невозможно без триангуляции. Методологическая триангуляция с учетом трудности доступа исследователя к некоторым группам респондентов и нередко отсутствия ряда ресурсов для масштабных исследований – необходимое условия в рамках текущих реалий, которое позволяет получить многогранные и комплексные результаты. Литература [1] Гидденс Э. Социология/ Э. Гидденс. – М.: Эдиториал УРСС, 1999. – 704 с. [2] Барт Р. Camera lucida. Реферативный перевод // Хрестоматия / под ред. В.Л. Круткина. Ижевск: 2007. – 155 с. [3] Бойцова О. Структура фотографического изображения (на примере любительской фотографии) // Русская антропологическая школа [Электронный ресурс]. – Электрон. журн. – Режим доступа: http://kogni.narod.ru/boitsova.htm [4] Рыбаковский Л.Л. Демография. Учебник для высших учебных заведений [Электронный ресурс]/ Л.Л. Рыбаковский. – Электрон. дан. – Режим доступа: http://rybakovsky.ru/uchebnik2a13.html [5] Штомпка П. Введение в визуальную социологию/ П. Штомпка // INTER (интеракция, интервью, интерпретация), 2007. № 4, С. 6 - 12. 107 Подольская И.А., доцент, кандидат педагогических наук ФГБОУ ВПО «Магнитогорский государственный технический университет им. Г.И. Носова», доцент кафедры истории и социологии МНОГОДЕТНЫЕ СЕМЬИ РОССИИ: ОПЫТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА МАГНИТОГОСРКА) Социально-политические и социально-экономические изменения, происходящие в России в последние годы, не могли не затронуть один из главнейших социальных институтов общества - семью. К сожалению, почти все изменения имеют негативных характер, а именно: сокращение срока брачных отношений, увеличение количество разводов и числа неполных семей, резкое увеличение малодетности и так далее. В настоящее время ни у кого не возникает сомнения в том, что демографическая проблема в нашей стране давно назрела и требует немедленного ее решения. В России, в течение последних десятилетий, смертность превышает уровень рождаемости, а это приводит к естественной убыли населения. Специалисты американской проправительственной исследовательской организации Population Reference Bureau отмечают, что при сохранении такой тенденции трудовое население России может сократится на 50% уже к 2018 году [1]. Наши статистики утверждают, что для того, чтобы этого не допустить, среднестатистическая семья России должна иметь не менее четверых детей, а значит, основная доля семей должны быть многодетными, так как многодетной семьей считается та, в которой трое и более несовершеннолетних детей. Но, многодетная семья становится редким явлением в нашем обществе, это вызвано рядом причин: экономическая несостоятельность и малообеспеченность, психологическая неготовность, ухудшение здоровья, нестабильность политико-экономической ситуации и так далее. Правительство РФ стало уделять вопросам семьи больше внимания, проводя определенные мероприятия, направленные на улучшение сложившейся ситуации. Однако, мы не можем говорить о том, что это эффективно решает все назревшие проблемы. Поэтому мы можем говорить о том, что социальная поддержка многодетных семей как со стороны государственных центров и управлений, так и со стороны негосударственных организаций становится острой необходимостью. Термин «социальная поддержка» мы трактуем как деятельность, направленную на активизацию возможностей по изменению своего материального и имущественного положения [2, с.87]. Нами было проанкетировано девяносто четыре многодетные семьи города Магнитогорска. Из них большинство семей, имеющих трое детей (56 семей, что составляет 59,5%), 24 (25,5%) семьи, в которых четверо детей и 14 (15%) семей, имеющих пятерых детей. К сожалению, среди опрошенных 66% (62 семьи) многодетных семей относятся к категории малоимущих, что подтверждает и всероссийскую статистику в целом, и только 34% семей (32 семьи), у которых доход превышает минимальный прожиточный уровень, хотя и ненамного. 108 Как показали результаты опроса, в основном многодетные семьи имеют статус полных семей (87% - 82 семьи) и в семье работают оба родителя (70%; 66 семей из 94), а только в 28 - работает только папа (большинстве случаев из-за того, что мама пока находится в отпуске по уходу за ребенком). Следует констатировать тот факт, что довольны своими заработками 45% многодетных семей, а остальным 55% приходится подрабатывать для обеспечения достойного уровня проживания семьи, при этом только в 13% семей (12 из 94), где подрабатывают дети (только в семьях, где четверо и пятеро детей). Но несмотря на это 48 семей (51%) считают, что их материальное положение лучше по сравнению с большинством окружающих их семей, 49% считают свое положение удовлетворительным, хотя при этом 30% из них не могут позволить себе отдых за пределами города. 74% семей уверены, что в будущем их материальное положение улучшится. Стоит отметить, что 87% семей не испытывают проблем на работе из-за своего семейного положение, а 13% испытывает проблемы только иногда. Изучая микроклимат в семье, нами было выяснено, что 100% многодетных семей оценивают микроклимат в семье как благоприятный, отмечая что в семье преобладают глубоко дружеские отношения и отношения взаимопомощи и взаимоподдержки как между детьми, так и между родителями и детьми. Многие родители (83%) боятся за будущее своих детей. Основной причиной страха является политическая и экономическая нестабильность нашего государства, а также реформы системы образования (переход на коммерцию), проблемы с трудоустройством и так далее. Но все опрошенные сказали, что если бы у них была возможность создать семью заново, то она бы была многодетной: трое детей — 51%, четверо детей -30%, пятеро детей- 19%. Многие родители (91%) отметили, что дети не ограничивают их свободу и не мешают карьерному росту. Многодетные семьи сталкивается со множеством проблем. Из опроса мы выяснили, что на первом месте стоят проблемы материальные (66%) и проблема нехватки времени (55%), а остальные проблемы распределились следующем образом: эмоционально-психологические -32%, жилищная -19%, нехватка помощи родных (нет возможности того, чтобы помогали бабушки и дедушки) — 19%, 25,5% семей (24 из 94) ответили, что не испытывают никаких проблем. Понятно, что многодетные семьи, испытывающие материальные трудности, пытаются реализовать льготы, предоставляемые государством. Большинство семей пользуются льготным питанием детей в школе — 96% (90 семей); 72% (68) семей благодаря Общественному Движению «Многодетство», появившемуся в Магнитогорске в 2012 году, пользуются льготами на бесплатные посещения цирка, музеев, картинной галереи, театра; 59,5% (56 семей) освобождены от налога на движимое и недвижимое имущество; компенсацией по услугам ЖКХ пользуются 57% семей, а 66% получают пособия в размере 220 рублей; и только 4% (4 семьи) не пользуются никакими льготами. В реализации льгот, предоставляемыми государством, основной трудностью является бумажная волокита и недоступность полной, исчерпывающей информации, что отметили 62 семьи (66%). 109 Но тем не менее, говоря о достоинствах и недостатках многодетной семьи, родители отмечали больше положительного: большая дружная семья, много родственников, дети более общительные, дружелюбные, приучены к домашнему труду и уважению старших и так далее, а вот к недостаткам отнесли только нехватку времени (15%), а остальные 85% ответили, что недостатков в многодетной семье нет. Все семьи (100%) ответили, что в России нужно создавать общественные движения многодетных, для того, чтобы привлечь как можно больше внимания к проблемам многодетных, заставить государство качественно выполнять свои обязательства, так как 94% многодетных семей не довольны политикой правительства, считают что они не выполняют должным образом свои обязанности, допускают много несправедливости по отношению к многодетным, льготы и пособия очень малы, а программы «Молодая семья», «Земля -многодетным» малоприменимы. Таким образом, на сегодняшний день проблемы семьи и её развития являются наиболее актуальными и сильно беспокоят общественность. В стране сложилась крайне неблагоприятная социально-демографическая ситуация, которая грозит необратимыми негативными демографическими и социальными последствиями. Многодетная семья обеспечивает не только обновление состава населения, но и сохраняет тенденцию к самовоспроизводству общества как социальной системы, именно поэтому, эволюция многодетной семьи к однодетной крайне нежелательна для нашего общества. Для развития многодетной семьи государству необходимо не просто принимать законы о социальной поддержке и защите данной категории семьи, но и реально отслеживать их выполнение. Большую роль в социальной поддержке многодетной семьи играют муниципальные органы власти, а также существенную помощь оказывают негосударственные организации, представляющие собой общественные движение. Литература: 1. Демографы США давно похоронили русских //Режим доступа: URL: http://nm2000.kz/news/2009-08-14-19286 2. Кузнецова Л.П. Основные технологии социальной работы: Учебное пособие. Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2002.- 92 с. Салморбекова Р.Б., доктор социологических наук, и.о. проф. каф. «социологии» Кыргызского Национального Университета им. Ж.Баласагына Мусаева А. К. старший преподаватель каф. «социальной работы и туризма» Института Социального Развития и Предпринимательства. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ФОСТЕРНОЙ СЕМЬИ КАК СОЦИАЛЬНОГО ИНСТИТУТА Семья, приемная семья ее проблемы является объектом исследования ряда наук - социологии, этнографии, психологии, педагогики, демографии, 110 экономики. Наука изучают механизмы семейных отношений, причины распада, семейного воспитания, одиночества в семье и т.д. Трансформация в обществе изменял нравы восприятия семейных отношений. Сегодня в семье центральное место занимает свободное супружеское отношения, а не родственные. В связи с этим, статус семьи в современном обществе модифицируется и появляется новые социальные институты в семейном отношении. Социология, изучая семейных структур и процессов, макросоциологическом уровне семья является как социальным институтом. Микросоциологическом уровне, семья представляет собой группу людей, разделяющих отношение на брака или усыновление, которых живут вместе. Социологи, изучая роли семьи считали как стабилизатором в обществе. Понятие социального института широко используется в зарубежных работах. Ф. Бейтс и Р. Харви выделяют следующие определение: Во-первых, институт определяется как относительно сложная социальная практика, подверженная обширному социальному контролю, прежде всего системе позитивных и негативных санкций (например, институт частной собственности или институт брака). Во-вторых, данное понятие означает любую сложную организацию значительного размера (университет, тюрьма, больница и т. д.). В-третьих, институт определяется как сложная система действий и отношений, выполняющая определенные социальные функции (экономический институт, институт образования и т. д.). В-четвертых, институт рассматривается как нормативная и устоявшаяся социальная практика, а институционализация — как процесс, благодаря которому любая система социальных действий, в том числе и введения индивида в организацию, становится институтом [4]. При исследовании семьи как социального института обычно используются такие понятия, как «общественные потребности в сфере брачно-семейных отношений», «социальные функции семьи», «нормы и ценности в сфере брачно-семейных отношений», «образцы поведения различных типов семьи», «успешность функционирования семьи» и т. д [2]. В социологической науке существует две антагонистические точки зрения: парадигма модернизации и парадигма кризиса семьи. Стран Запада в настоящее время доминирует парадигмы модернизации. Отрицательные изменения современной семьи анализируют как временные, в связи с этим, изменения института современной семьи являются в целом временным. Парадигма модернизации характеризуется преувеличением позитивной направленности перемен в обществе. Считается, что быстрые социальные изменения требуют от индивидов, групп и институтов адекватной реакции на эти изменения, поскольку от этого зависит их приспособленность к изменившимся социальным условиям. Способность быстро приспосабливаться к изменениям в обществе это, прежде всего, - способность быстро изменяться. При этом западными учёными практически не рассматривается всерьёз возможность полного распада как семьи, так и общества в целом. В этой связи разнообразие "семейных" форм в современном обществе трактуется как своевременная 111 реакция на изменения социальной среды, но не как признак распада семьи и, тем более, всего общества. Семья - якобы слишком устойчивый социальный институт, но устойчивый именно в силу своей почти безграничной способности к адаптации. Таким образом, "многообразие" современных форм семьи это - показатель её прогрессивного развития, но не упадка. При этом подчёркивается равноправие всех "адаптивных" форм современной семьи, так что всевозможные околосемейные образования, включая гомосексуальные союзы, уравниваются с собственно семьями. Потребности отдельной личности или семьи приравниваются к потребностям общества либо даже ставятся выше последних, из чего следует, что потребности общества не должны удовлетворяться в ущерб потребностям отдельной семьи или личности. В частности, это касается и репродуктивной функции семьи: если существует противоречие между потребностью общества в среднем числе детей в семье и средним уровнем потребности в детях на уровне отдельной семьи, то должна быть выполнена репродуктивная индивидуальная, но не социальная функция. В рамках парадигмы модернизации, кроме того, подразумевается разделение современных форм семьи и брака на приспособившиеся к изменениям в обществе и не приспособившиеся к таковым. Именно таким образом в развитых странах Запада ориентируется семейная политика, меры которой обращены прежде всего к семьям, не сумевшим приспособиться к изменившимся социальным условиям. Не сумевшие приспособиться к изменениям в обществе, которое развивается в направлении "всеобщего благосостояния" это, в первую очередь, - беднейшие слои населения. Одним из препятствий к достижению "благосостояния" может выступать среднедетность и многодетность, т.е. рождение в семье троих и более детей, а наименее благополучными в современном мире считаются развивающиеся страны с самой высокой рождаемостью [1]. Во второй половине XX века Р. Хилл в социологии семьи попытался создать концептуально-терминологического аппарата, чтобы соединить исследование семьи одновременно как института и малой группы [3]. Тем не менее, продолжает сохраняться до сих пор подразделение всей имеющейся социологические теории. Такие как: структурно-функциональный анализ, теории обмена и конфликта, символический интеракционизм, феноменологическая теория и т.д.. Современной семьи процесс модернизация затрагивала все сферы ее жизнедеятельности. Появились новые виды и функции семейных отношений, которые удовлетворяет потребности различных групп общества. Трансформация общества воплощают огромный выбор семейных отношений связанной социально-экономическим, религиозным, политическим условиям страны. Таким образом, учитывая большое число разводов, гражданских браков среди молодежи, свободный выбор сексуальных партнеров, не выступающих в брак и т.д. Семьи как полноценного социального института теряет свои ценности в обществе. В связи с этим растет число социальных сирот, при 112 живых родителей, которые лишаются родительских прав. Перед обществом и в процессе воспитании такие семьи вынуждают создании новых институтов, которые удовлетворяют общечеловеческие ценности. Один из инновационных социальных институтов является приемная семья, т.е. фостерная семья. Литература: 1. Антонов А.И. Микросоциология семьи: Методология исследования структур и процессов. - М., 1998. 2. Мацковский М.С. Социология семьи.: М.: 1989. С. 24. 3. Хилл Р. Современные тенденции в теории семьи. Социальные исследования. Вып. 4. М., 1970. 4. Bates F., Harvy P. Social institution. N. Y., 1973. P. 132. Швачкина Л.А., д.ф.н., доцент, профессор кафедры «Социальные технологии, Слипец А.В. магистрант кафедры «Социальные технологии» ИСОП и П (филиал) ДГТУ г. Шахты КОНФЛИКТЫ В ЖЕНСКОМ КОЛЛЕКТИВЕ И КАК ИХ ИЗБЕЖАТЬ Общеизвестно, что конфликт – наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии участников этого взаимодействия и обычно сопровождающийся негативными эмоциями, выходящими за рамки правил и норм. В конфликте каждая из сторон стремится занять позицию, несовместимую и противоположную по отношению к интересам другой стороны [1]. Предметом нашего исследования являются конфликты в женском коллективе. Актуальность этой темы несомненна, поскольку конфликты в женском коллективе - довольно распространенное явление и, как показывают исследования, особенно в том случае, если коллектив состоит из женщин сходных по определенным категориям (возраст, образование, опыт работы и др.). В связи с этим, не случайно распространено такое выражение: «Нет ничего на свете ядовитей, чем женский дружный коллектив...», которое довольно прочно закрепилось за трудовым коллективом, состоящим из представительниц женского пола. Считается, что женщины более эмоциональны и вспыльчивы, чем мужчины. Мужчине, придя в новый коллектив нужно лишь «втереться в доверие» к своим коллегам. Далее разногласия у них возникают в основном по рабочим вопросам. У женщин же все намного сложнее. Новой сотруднице ее новые коллеги устраивают полную проверку: как она выглядит, как общается, какой у нее характер, умеет ли она постоять за себя, умеет ли подстраиваться под других, узнают про ее личную жизнь и пр. Если же она по каким-то из перечисленных или других причин кого-то не устраивает, то может завязаться конфликт. 113 Поведение женщин в конфликтной ситуации характеризуется тем, что женщины, по сравнению с мужчинами, обладают более высоким порогом терпимости, за которым возникают конфликтные ситуации. В ходе конфликтов мужчины проявляют большую гибкость, склонность к компромису и чаще добиваются хотя бы частичного удовлетворения своих интересов. Женщины, напротив, более упорны, склонны идти до конца. Причинами возникновения конфликтов могут быть различие целей, психологическая несовместимость сотрудников, неудовлетворительные коммуникации, некомпетентность и многое другое. Перечислить все причины возникновения конфликтов в женском коллективе. Но, как указывает Р. Л. Киричевский, довольно часто он может быть обусловлен тремя группами причин: 9. трудовым процессом; 10. психологическими особенностями человеческих взаимоотношений, то есть их симпатиями и антипатиями, культурными, этническими различиями людей и т. д. 11. личностным своеобразием членов коллектива, например, неумением контролировать свое эмоциональное состояние, агрессивностью, бестактностью и т. д. [2, с. 98]. Конфликт в женском коллективе может возникнуть из-за мелочей: кто будет брать трубку; кто и сколько времени может потратить на телефонные разговоры и Интернет и т.д. Довольно часто в женских коллективах не любят, когда девушки хвастаются личными достоинствами и успехами или удачно складывающейся личной жизнью. Люди, у которых ситуация также хороша, смогут порадоваться за свою коллегу, но у тех, кому «повезло меньше» это порождает зависть и, в последствии, возможно, ненависть, которая и послужит поводом к конфликту. Исходя из этого, исследователи выделяют следующие причины конфликтов в женском коллективе: - соперничество; - сплетни; - зависть; - эмоции [3, с. 23]. В связи с этим, чтобы избежать конфликтов в женском коллективе нужно находить общий язык с женщинами-коллегами. Это можно сделать довольно разными способами. Например, иметь представление о возрастных особенностей коллег-женщин, а именно: - у девушек в возрасте от 18 до 25 лет наблюдается недостаточный материальный уровень, поиск спутника жизни и юношеский максимализм. Они могут смешивать свою работу с личным отношением к коллеге. Поэтому, чтобы не вызвать лишней агрессии со стороны молодых коллег необходимо уметь разговаривать спокойно и убедительно. Для них на данном жизненном этапе важен авторитет; - женщины в возрасте от 26 до 35 лет обычно делают карьеру или полностью погружены в семью. Эти жизненные цели делают их практически 114 неконфликтными из-за увлеченности своей целью. Но если женщина начинает конфликтовать, то ее необходимо просто игнорировать и общаться с ней только по рабочим вопросам; - возраст 36-40 лет говорит сам за себя. Это кризис среднего возраста. По причине неудачи в личной жизни, потере смысла жизни с такими женщинами тяжело общаться. Они требовательны не только к себе, но и к окружающим. Попытки научить коллегу жизни, навязать свое мнение могут привести к сопротивлению «обучаемого» и, впоследствии, к конфликту. Здесь очень важно уметь находить компромисс или уступать; - в 40 лет и выше происходит перестройка организма. Здесь доминирует позиция: «Я старше, и поэтому я лучше знаю!». Здесь также необходимо умение отстраняться и не раздражаться [4, с. 58]. Эти отрицательные моменты непосредственно влияют на производительность женского труда. Они оказывают негативное воздействие на работу и могут сделать ее невозможной в таких условиях. Поэтому здесь необходима прямая помощь руководителя, который обязан обеспечить атмосферу, в которой эти конфликты не смогут размножаться и усугубляться. Большой ошибкой будет его участие в этих конфликтах. Любимцев не должно быть, поощрять вниманием нужно каждого и понемногу. И это должно выглядеть именно как подчеркивание его высокой работоспособности, внимание к развитию его профессиональных качеств, а не как выделение его по личным симпатиям. Также необходимо избегать прилюдного порицания [5, с. 318]. Многих проблем можно избежать, если изначально брать на работу людей, не настроенных на скандалы. Определить потенциально «сложного» кандидата во многих случаях можно еще на этапе подбора. Этого можно достичь с помощью вопросов на собеседовании или при помощи специальных тестовых методик среди которых: опросник Кеттела. Опросник построен таким образом, что в ходе тестирования личность соотносится с готовой системой координат, в рамках которой измеряется выраженность заранее заданных свойств. Опросник ориентирован на выявления относительно независимых факторов личности: общий уровень интеллекта, уровень развития воображения, восприимчивость к новому, эмоциональная устойчивость, степень тревожности, уровень развития самоконтроля, наличие внутренних напряжений, степень социальной нормированности и организованности, открытость/замкнутость, смелость, отношение к людям, степень доминирования /подчиненности, зависимость от группы и динамичность. опросник OPQ. Он был разработан для оценки предпочитаемого поведения человека в ходе его профессиональной деятельности. OPQ построен на модели компетенций (мотивированность, межличностное понимание, устойчивость, гибкость и др.), то есть личностных качеств, необходимых менеджеру для успешного решения поставленных перед ним задач. методика Т. Лири. Методика дает возможность определить уровень и понять направление межличностных притязаний, зоны конфликтов, а также 115 причины проблем во взаимоотношениях руководителя и подчиненного [6, с. 158]. В заключении можно сделать вывод о том, что конфликты сами по себе несут разрушительный характер, негативно сказываясь не только на отношения в коллективе, но и на качестве выполняемой работы. Для избежания подобных ситуаций необходимо заниматься саморазвитием и воспитывать в себе благожелательность, терпимость, сдержанность и чувство равенства. Также задачей разрешения и предупреждения конфликтов должен заниматься непосредственно сам руководитель, поскольку он является формальным лидером и должен правильно отбирать работников, помогать им и акцентировать их внимание не на межличностных отношениях, а на качестве выполняемой работы для достижения целей организации. Литература 1. URL: http://enc-dic.com 25.11.2013. 2. А.В. Дмитриев. Конфликтология. Учебное пособие. М.: Гардарики, 2000. – 98 с. 3. А. Варжина. Женское лицо коллектива//Управление персоналом. – 2008. - № 14 (192). – С. 23-26. 4. Р. Кашапов. А ну-ка, девушки!: нюансы работы в женском коллективе//Отель. – 2009. - № 5. – С. 58-60. 5. А. В. Батаршев. Психология управления персоналом. М.: Институт психотерапии изд-во, 2005. – 318 с. 6. П. Морнель. Технологии эффективного найма. М.: Добрая книга, 2005. – 158 с. Ускова К.В. ТГУ имени Г.Р. Державина, аспирант кафедры теоретической и прикладной социологии ИНФОРМАТИЗАЦИЯ КАК ФАКТОР ТРАНСФОРМАЦИИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА На протяжении всей истории существования человечества уровень развития общества в решающей степени определялся количеством и качеством накопленной информации, ее свободой и доступностью. Особенно большое значение информация, ее доступность, эффективность каналов передачи имеют в гражданском обществе. Для развития современного гражданского общества чрезвычайно важны осознание фундаментальной роли информации, развитие информационных технологий, формирование информационной культуры. В разные исторические периоды существования феномена гражданского общества, данные механизмы и коммуникация в целом были различными. В античный период, когда впервые фиксируется появление феномена гражданского общества, таковым было народное собрание, общественная форма встречи в одном месте и вынесения совместных решений всех полноправных граждан по каким-то общим вопросам. 116 В средневековом европейском мире гражданская община, представляющая жителей города, была яркой чертой этой исторической эпохи. Главными «точками публичности» в обществе выступали городская площадь, магистрат, кафедральный собор, в рамках которых зарождался и протекал тот или иной дискурс, формирующий специфику коммуникативного пространства. Однако при всем разнообразии процедур и коммуникации в целом можно отметить важнейшую вещь - связь феномена гражданского общества с коммуникативными особенностями дискурса, характерного для того или иного типа социума. Именно наличие этой тесной взаимосвязи и привело к существенной трансформации гражданского общества в наши дни. В настоящее время многие обществоведы, философы, социологи и культурологи называют тип общества, сложившийся в передовых (имеется в виду те страны, где социальная динамика протекает наиболее интенсивно) странах мира «информационным обществом». «Информационность» связывается с изменением, прежде всего, экономической сферы. Как нетрудно заметить, тем общим, что объединяет эти совершенно разнонаправленные стороны деятельности являются коммуникативные структуры: либо нацеленность на связь с потребителем тех или иных услуг, либо просто «работа» с людьми, либо объектом выступает действительно «информация» [1, с. 103]. Сотрудничество современного государства и общества соответствует такому подходу в экономической теории, когда проблемы государства и рынка рассматриваются в единстве [2, с. 52]. Гражданское общество стран, вступивших в информационный, постиндустриальный этап развития разительным образом меняется. Главными инициаторами этого изменения выступают новые «электронные» средства коммуникации и информационно-коммуникативные технологии, которые стремительно модифицируют человека и общество, в котором этот человек живет. Если обратиться к человеку, то первое, что можно отметить, это изменение его системы ценностей и приоритетов. Одними из самых важных и определяющих становятся «частные» ценности, связанные с реализацией себя, интересом ко всей сфере частной жизни. Кроме того, под влиянием информатизации гражданского общества существенно возрастает роль СМИ. С одной стороны, распространяя социально и политически значимую информацию, СМИ ориентируют человека на сложившиеся в обществе стереотипы и стандарты поведения, помогают усвоить социальный, политический и культурный опыт, способствуют сохранению преемственности социального развития - тем самым выполняют функцию социализации. Однако, с другой стороны, возможна манипуляция СМИ сознанием граждан. В связи с этим чрезвычайно важен надлежащий уровень информационной культуры, предполагающей ответственность СМИ за содержание распространяемой информации. Основным критерием информационной культуры является качество и достоверность предоставляемой информации, её востребованность и актуальность, что в свою очередь определяется действующими нормативными установками, правилами 117 профессионального поведения, которые устанавливаются на основе определенных принципов и этических норм. Кроме того, важным аспектом является следование принципу плюрализма, то есть признания многообразия социальных сил в обществе, а также понимание их равенства. Со стороны участников коммуникативного процесса ключевое значение приобретают такие критерии информационной культуры, как информационная грамотность и информационная компетентность. Как качественные характеристики информационной деятельности личности в условиях глубоких общественных трансформации они предполагают, на наш взгляд, не только наличие знаний, умений и навыков по поиску, анализу и грамотному использованию информации и информационных технологий, но и необходимость выраженности социальной позиции и мотивации, способность к самоанализу и критическому отношению к информации. Отметим так же тот факт, что функция «модератора» диалога постепенно смещается от традиционных СМИ к Интернету, где горизонтальные связи явно преобладают над вертикальными и, кроме того, появляется широкий спектр принципиально новых возможностей для выражения своего мнения гражданами. Под влиянием информатизации в гражданском обществе происходят и другие трансформации. Так, в последние годы идет интенсивный поиск новой модели образовательной системы, которая соответствовала бы информационному обществу. Важнейшими составляющими данной модели стали идеи непрерывного и опережающего образования. Непрерывное образование как «образование в течение всей жизни» направлено на преодоление основного противоречия современной системы образования между быстрым темпом роста информации и знания и ограниченными возможностями их усвоения человеком в процессе обучения. Возрастает роль системы опережающего образования, основанной на модели устойчивого развития цивилизации. Данная система позволит обеспечить формирование в обществе новой информационной культуры, которая должна дать человеку возможности для развития как личности и практической реализации своих гражданских прав. Меняются и настроения людей. Социологи отмечают повсеместно распространенную тенденцию - стремление поступающих в высшие учебные заведения выбирать специальность, связанную не с инженерными профессиями, а рекламу, дизайн, маркетинг и прочие, обслуживающие «сектор услуг». Кроме того, мы полагаем, что человек становится еще более адаптивным, чем прежде. Эта адаптивность проявляется и в том, что в западной традиции получило название «мультикультурализма», «политкорректности», а на уровне социальной динамики это отражается в выросшей мобильности людей. Появляется так называемый феномен «гибкой власти», выявленный профессором гарвардского университета Дж. Наем-младшим. Благодаря информатизации желаемых результатов в гражданском обществе можно во многих случаях добиться не при помощи силы, а других факторов, таких как: 118 духовная и материальная культура, исповедуемые в обществе политические принципы, качество проводимой внешней (и внутренней) политики и т.д. Дж. Най-младший показывает эффективность убеждения и информационного влияние. Информация, по его мнению – есть власть и сила в гражданском обществе [3, с. 21]. Наконец, под влиянием информатизации гражданское общество имеет тенденцию превращения в саморегулируемую систему межличностных отношений и гражданских институтов невластного характера, растет роль общественных организаций, снимающих с традиционных институтов часть функций [2, с. 67]. Резюмируя, подчеркнем, что быстрое развитие информационных и коммуникационных технологий, трансформация информационной культуры из профессиональной сферы в фактор развития каждой личности не только открывают новые возможности, но и ставят новые задачи перед современным гражданским обществом. Данное общество в эпоху господства электронных массмедиа характеризуется резким усилением фрагментации, изменяется в направлении всё большего нарастания приватности каждого отдельного человека, подрыва и деградации коллективных структур. Возникают новые коммуникативные пространства, куда осуществляется перенос способов общения, и зарождаются его новые формы. В связи с этим только надлежащий уровень информационной культуры, умение ориентироваться в информационных потоках способны обеспечить устойчивое развитие гражданского общества и предотвратить его деградацию. Литература 1. Кондрашкина А.А. Информационная культура в сфере гражданских коммуникаций // Современные проблемы науки и образования. 2012. № 1. С. 103. 2. Налетова И.В., Окатов А.В. Гражданское общество и культура: особенности взаимодействия. Тамбов: ТРОО «Бизнес-Наука-Общество». 2012. 139 с. 3. Най Дж. С. Гибкая власть. Как добиться успеха в мировой политике / пер. с англ. В.И. Супруна. М.: Изд-во «Фонд социо-прогностических исследований «Тренды», 2006. – 564 c. Чугуева Е. А. аспирант кафедры социологических наук Национального педагогического университета им. М. Драгоманова (г. Киев) СОЦИАЛЬНАЯ АПАТИЯ КАК ФЕНОМЕН ТРАНСФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА Современный этап развития обществ характеризуется многими учеными как переход из индустриальной фазы развития в постиндустриальную. Основной смысл данной трансформации состоит в том, что в обществе, проходящим этап данного перехода, преобладающим элементом в системе 119 производства становится продуцирование услуг вместо продуцирования материальных благ. На первый взгляд, эта перемена должна была бы коснуться в основном экономической сферы, однако на самом деле она является ключом к пониманию сложного механизма новых социальных факторов, с которыми сталкиваются члены обществ переходного периода. Одним из таких факторов автор данной статьи считает феномен социальной апатии. Социальная апатия возникает как реакция индивидов на некоторые новые стимулы и причины, с которыми они сталкиваются в новых, ранее неизвестных им социальных условиях. Социальная апатия - это состояние личности или социальной группы, характеризующееся полным безразличием, социальной и психологической пассивностью, полной или частичной утратой интереса к социальной действительности, равнодушием к происходящим в ней процессам и явлениям, ослаблением интересов и побуждений к деятельности [2, c. 23]. Проблемой социальной апатии занимались такие ученые, как В. Г. Федотова, В. Хесле, В. Л. Иноземцев, В. Пелевин и др.. Этот феномен общественной жизни рассматривается также в фундаментальных трудах Э. Фромма, З. Фрейда, Г. Маркузе, С. Кьеркегора, в которых исследуется проблема коммуникации личности и внешнего общественной среды в условиях ее становления, организации, развития и перестройки. На этапе перехода между двумя фазами развития общества неизбежно возникает маргинализация определенных социальных слоев и групп. Это явление связано с тем, что отрасли промышленности, в которых были задействованы вышеуказанные слои, перестают быть ведущими в экономике, а, значит, прослеживается мощный финансовый отток из данного сегмента экономики. Следствием выступают такие дезинтегрирующие общество явления, как безработица, недостаточная обеспеченность, бедность, неустроенность быта, а также неуверенность в завтрашнем дне и невозможность делать даже краткосрочные планы на будущее. Существенная часть населения сталкивается с проблемой непригодности своего профессионального опыта и трудовых способностей для новых экономических и социальных условий [5, c. 4 - 6]. Из этого вытекает ряд следствий: 1.) Невозможность спланировать свое будущее хотя бы на непродолжительное время рождает у среднестатистического человека ощущение постоянной тревоги и неуверенности, ожидания будущего с опасением. Опасность этого состояния состоит в том, что страх проявляется не в концентрированной и краткосрочной форме, а в виде постоянного специфического «фона», на котором для индивида вырисовываются происходящие с ним события и связанные с ними переживания. В итоге текущая жизнь представляется человеку мучительным выживанием в среде обстоятельств, на которые он часто не в силах повлиять, поскольку для выработки адаптивных функций необходим запас времени, а социальные перемены в трансформирующихся обществах могут происходить стремительно и непрогнозируемо. Страх перед неизвестным является наиболее мучительным, поскольку человеку свойственно ярче переживать негативные эмоции, чем 120 позитивные. Таким образом, постоянный страх и ожидание неясных негативных событий порождает постоянное напряжение и стресс. Поначалу человек тратит на эти эмоции свои внутренние ресурсы, однако впоследствии его ощущения притупляются. Такая реакция нормальна для психики, поскольку срабатывают защитные механизмы, не дающие целостной системе расшататься в короткие сроки. Как следствие дальнейшего притупления чувств и эмоций, возникает апатия – отсутствие реакции или слабо выраженная реакция на внешние раздражающие стимулы. Человек продолжает бояться надвигающейся неизвестной новой социальной реальности, и этот фоновый страх притупляет в нем желание какой бы то ни было социальной активности и инициативы, которая, в свою очередь, предполагает ответственность и затрату усилий. Все усилия и напряжения сосредотачиваются на том, чтоб пересилить мощное внутреннее напряжение, порожденное страхом [3, c. 113- 115]. 2.) Социальная апатия может возникать как адаптивная функция в среде социальных трансформаций. К примеру, если рассматривать вышеуказанный период «перестройки» и последующих 90-х гг. ХХ ст. в странах постсоветсткого пространства, то часть профессионалов, обладающих высшим образованием и задействованных в наукоемких сферах экономики, оставшихся без работы, адаптировались посредством перехода в сферу услуг. В основном такой переход находило форму реализаторства и частной торговли на рынках. Однако работа такого профиля не требовала у профессионалов применения их трудовых навыков и знаний, ее можно было бы назвать неквалифицированной, поскольку для ее выполнения не требовалась особая подготовка. Как следствие, нивелировался целый пласт жизни человека – получение высшего образования, продвижение по карьерной лестнице и, что самое важное, наработка личностного и социального статуса. Таким образом, у человека создавалась иллюзия, что все его предыдущие достижения аннулируются, а продвижение вниз по социальному лифту способствует реальному падению престижа. Как следствие, возникает социальная апатия – нежелеание предпринимать действия и затрачивать усилия, по убеждению индивида заранее обреченные на неудачу [1]. 3.) Выпадая из определенного социального слоя, но в то же время и не найдя свободной ниши в другом, личность оказывается на маргинальных позициях, которые характеризуют ее своеобразный «разрыв» между желаемым прошлым и неудовлетворительным настоящим. В данном случае мы можем видеть тенденцию, противоположную возникновению социальной апатии как специфической формы адаптации индивида в новых условиях. Когда человек осознает, что текущий социальный статус не отвечает его реальным способностям и амбициям, он может перестать активно действовать в новых условиях, оставаясь плыть по течению, но в то же время ощущая мощное внутреннее давление, проявляющееся в чувстве неудовлетворенности собой. Таким образом, человек осознанно саботирует деятельность на низшей ступени социальной лестницы в угоду своему прежнему или потенциальному положению, которое, как он считает для себя более приемлемым. [7, c. 46]. 121 Что касается процесса общей идентификации членов трансформационных обществ и роли в ней социальной апатии, то тут мы можем проследить два подхода к пониманию проблемы, которые являются противоположными, однако на этапе перехода взаимодополняют и переходят один в другой. Первый из них состоит в том, что социальная апатия представляется как специфическая форма социализации индивидуумов в условиях трансформационного общества. Попадая в сферу деятельности, где существуют апатичные индивидуумы, человек сам подвергается влиянию социальной апатии, которую транслирует на собственном примере, проецируя общие, окружающие его тенденции в свою частную жизнь. Можно сказать, что социальная апатия тут выступает в качестве конформистского явления, а индивиды, транслирующие ее, выступают конформными элементами социума. В то же время существует и противоположное течение, в ходе которого социальная апатия выступает как форма отчуждения и аномии как отдельного индивида от определенных слоев общества, их норм, стилей, способов поведения, так и слоев общества друг от друга. В данном случае апатичные индивидуумы находятся в антагонизме с устоявшимися условиями, в которых они вынуждены действовать, и, опятьтаки, скрыто протестуют против них, нигилируя в своей повседневной деятельности навязанные образцы и модели действия. Данные тенденции выглядят как противоположности одна другой, однако, как уже говорилось, в ходе общественных трансформаций они могут переходить одна в другую. Важным условием такого перехода являются периоды активности членов социума, которые сменяют собой фазы социальной апатии, поскольку именно в периоды активности и инициативности индивидуумов создаются новые условия, к которым они могут либо приспосабливаться, либо протестовать в латентной форме. Сам по себе период социальной апатии является специфическим трамплином, плацдармом и основанием, на котором возникает накопление потенциала для дальнейшего рывка в социальном развитии или же перехода ситуации в новое, неизвестное русло [4, c. 6- 7]. Таким образом, социальная апатия в трансформационных обществах является своеобразным буфером среди возможных точек бифуркации, которые, при особом влиянии на них, могут изменять существующую социальную ситуацию. Социальная апатия выступает специфической зоной накопления человеческого потенциала, ресурсов и импульса действия, которые необходимы для последующего рывка в развитии общества. Однако особенности проявления этого феномена, его влияние на психику людей и на взаимодействие целых социальных структур часто могут принимать весьма болезненный характер. Поэтому подробное изучение социальной апатии как феномена трансформационных обществ сделает возможным уменьшить риск негативных явлений в ходе перестройки общественного устройства и поможет более глубоко понять это явление, без которого невозможны стремительные скачки развития и переход общества на новый качественный уровень. 122 Литература: 1. Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы / В. Л. Иноземцев // Электронный ресурс: http://lib.ru/ECONOMY/inozemcew.txt 2. Набок Ю. В. Феномен социальной апатии в современном обществе. Дис. канд. социол. наук. - Самара, 2005, 176 с. 3. Пелевин В. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда. / В. Пелевин . - М. «ЭКСМО» , 2004, 287 с. 4. Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество // Вопросы философии. 2000. - № 1 - С.5-8. 5. Федотова В. Г. Апатия на Западе и в России / В. Г. Федотова // Вопросы философии. – 2005. - № 3 - С. 3 – 19 6. Федотова В. Г. Русская апатия как противостояние хаосу / В. Г. Федотова // Политический класс. – 2005. - №1 - С. 39 – 45 7. Хесле В. Кризи индивидуальной и коллективной идентичности / В. Хесле // Вопросы философии. – 1994. - № 10 - С. 112 – 123 Шаршова О.П. ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» аспирант ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ Тенденции развития современного общества во многом обусловлены техническим и научным прогрессом, различными социально-политическими и экономическими преобразованиями, которые послужили толчком для формирования новой модели экономической организации и управления человеческими ресурсами. Современное общество подвергалось значительной модернизации и определялось характером перехода на новый уровень, где преобладает сфера услуг, образование, наука и т.д. Лидирующее место занимает производство материальных благ, но важно отметить, что во многом это зависит от наличия новейших технологий, высококвалифицированных работников, их знаний, умений. Таким образом, первостепенными становятся вопросы, затрагивающие способы производства и передачи знаний. На сегодняшний день конкуренция между странами очень высока и одной из основных причин успешного процветания стран является уровень образования, которое благоприятно влияет на развитие общества путем овладения новыми знаниями и формирует положительную социальную среду. Известно, что степень развития и применения новейших технологий зависит от уровня «интеллектуализации» общества, т.е. его умения производить, потреблять и применять новейшие научные и технические достижения. Благодаря этому на первое место выступает интеллектуальный потенциал человека, который является более важным, чем природное и 123 накопленное богатство. Переживаемое нами время характеризуется как эра информационного общества, основополагающей чертой которого является тесное взаимодействие социального и природного развития. Таким образом, в зависимости от того, какими чертами будет наделен человек, каким будет его сознание, степень включенности в социальную жизнь, таким и будет общество. Поэтому в основу формирования ответственного сознания личности ложатся воспитание и образование. Образование как социокультурная система в данных условиях выступает механизмом консолидации общества, сохранения единого социокультурного пространства страны, преодоления этнонациональной напряженности и социальных конфликтов на началах приоритета прав личности, равноправия национальных культур и различных конфессий, ограничения социального неравенства. Уровень образования человека имеет существенное значение в большинстве социальных взаимодействий, начиная от участия в частных организациях до политической активности и доверия к окружающим. Отмечено, что именно благодаря образованию, взамен насилию при разрешении разногласий приходят законодательные органы, которые способствуют более надежной защите прав собственности и, как следствие, экономическому росту [3, с. 132]. Трансформационные процессы, происходящие в обществе, затронули и систему образования, которая на современном этапе подвергается структурным и качественным изменениям. Образование становится личностно значимой ценностью. Выбор молодежью специальности и дальнейшее получение образования обуславливается потребностью общества. Возрастание общественного интеллекта, развивающегося совместно с духовной жизнью личности и общества в целом, меняет парадигму образования, его фундаментальные ценности. Человек переживает переход от человека образованного к человеку культуры, который выступает в качестве многомерной целостной личности, рассматривающейся во всем многообразии связей с миром. Это уже не просто человек, наделенный знаниями, способностями и умениями, а личность с собственным взглядом на окружающую действительность, нравственными принципами, системой ценностей и способностью к выбору. Таким образом, образование выступает в качестве ценности, цели, деятельности, которые неразрывно связаны с культурно обусловленным и социально значимым процессом изменения возможностей человека, формирует его установки, помогает определить ориентиры духовной жизни. Стоит отметить образование и с материальной стороны. Дипломы об образовании выступают как реальные формы символической собственности, которые способствуют приобретению определенного статуса в обществе. Диплом позволяет подняться человеку по карьерной лестнице, открывает перед ним новые возможности. Таким образом, от уровня и качества образования, полученного человеком, зависит его положение на рынке труда и в сфере 124 занятости. Для большинства молодежи обучение в высшем учебном заведении играет решающую роль – это, в первую очередь, возможность развить собственный интеллект, а также обрести интересную профессию. Особенностью современного образования является то, что оно развивается в двух направлениях. С одной стороны, происходит осуществление образовательной деятельности, реализующейся за рамками учебных планов и государственных стандартов, а с другой – это возможность удовлетворения индивидуальных запросов личности за счет получения дополнительных образовательных услуг. Таким образом, центральной проблемой в развитии образования становится уровень удовлетворения потребностей, запросов людей, соотнесенность рынка образования с ожиданиями потребителей образовательных услуг [1]. С точки зрения индустрии образования государство и общество заинтересованы в развитии экономики страны и конкретного региона, росте благосостояния граждан, повышении уровня культуры, образованности, политической и социальной грамотности. Предприятия ожидают профессионально компетентных, коммуникативных специалистов, имеющих позитивное отношение к своей профессии. В свою же очередь, молодежь стремится повысить свой уровень образованности, интеллектуальный уровень, стремится быть востребованным на рынке труда и за счет этого повысить свой социальный статус. Таким образом, образование имеет для социальной позиции современной молодежи особое значение, т.к. в условиях кардинального изменения традиционных форм социальной мобильности и основных компонентов социальной структуры образование является самым динамичным фактором и самым быстрым способом изменения стратификационного статуса представителей молодого поколения. В современном информационном обществе особое значение приобретает фактор образования как мощный способ социальной циркуляции, в том числе, вертикальной социальной мобильности. Образование в современном мире играет интегративную роль при формировании социальных общностей, социальных институтов общества; благодаря вложениям в качественное образование, значительно увеличивается мощность экономики страны, развивается социально-культурная сфера; образование является одним из ведущих мотивов в деятельности каждой личности. Литература 1. Асмолов А.Г. Стратегия социокультурной модернизации образования: на пути к преодолению кризиса идентичности // Вопросы образования. – 2008. – № 1. – С. 65-86. 2. Дыльнова Т.В. Социальная справедливость и социальное неравенство в условиях современной России // Вестник РУДН. – 2005. – № 6-7. – С. 161-168. 3. Иванкина Л.И. Тенденции современного образования и проблема целостного развития личности // Известия ТПУ. – 2003. – №3 – С. 132-135. 125 КУЛЬТУРОЛОГИЯ, РЕЛИГИЕВЕДЕНИЕ, ИССКУСТВОВЕДЕНИЕ Бельтюков А.О. ФГАОУ ВПО «Российский государственный профессиональнопедагогический университет», старший преподаватель МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА В теории и истории музыкальной культуры категория стиля является, пожалуй, наиболее емкой и всеобъемлющей. Данная категория применима для описания, как единичных объектов, так и целых культурных пластов. Она позволяет изолированно рассматривать формальные и содержательные элементы музыкальных явлений и в связи с этим широко используется как узкоспециальных теоретических, так и в исторических исследованиях. Но стиль выражает также и взаимосвязь формальных и содержательных сторон музыки, позволяя изучать ее именно в контексте культуры, культурного генезиса. Вопросам музыкального стиля посвящено значительное количество исследований – это труды М.К. Михайлова, Е.В. Назайкинского, В.В. Медушевского, А.Н. Сохора, С.С. Скребкова, Л.В. Кириллиной и других. Несмотря на многомерность понятия, большинство авторов сходятся во мнении, что стиль есть отличительное качество, проявляющееся в особой системной организации элементов музыкального языка, обусловленной системой художественного мышления, и, шире, мировосприятием, духовной культурой творца, его времени, эпохи [1, с. 117; 2, с. 17; 3, с. 10; 4, с. 5-6]. Но, являясь качеством отличительным, стиль также позволяет, по словам Е.В. Назайкинского, ощущать и определять музыкальные явления в плане их принадлежности к некоторой генетической общности – наследию композитора, школы, направления, эпохи, народа и т.д. [2, с. 17]. Следует отметить, что традиционно понятие стиля применяется в отношении музыкальных произведений зафиксированных в нотном тексте, и не учитывает особенностей исполнительской редакции. Таким образом, стиль является некоторой совокупностью свойств музыкального произведения, включая его формальные качества, художественное содержание, историческую принадлежность и культурное происхождение. Каждый музыкальный опус может быть одновременно отнесен к различным уровням стилевой иерархии – к стилю авторскому, стилю направления, школы, наконец, к историческому и/или национальному стилю. В настоящее время категория музыкального стиля в ее общих закономерностях является достаточно изученной. Но, мало освещенными остаются вопросы стилистики определенных направлений и исторических периодов, а также вопросы стилевого анализа. Понятие «стилистика» применяется в музыкознании по отношению к особенностям воплощения стиля в рамках либо конкретного произведения, либо относительно локальной стилевой общности – творчества одного автора, соавторов, школы. Говоря о стилистике, исследователи, как правило, выходят 126 на уровень специфики собственно музыкальных текстов, в то время как по поводу стиля вообще употребляют обтекаемые, абстрактные характеристики. Основные исторические, а также многочисленные авторские стили изучены и описаны к настоящему времени достаточно полно. Здесь можно назвать работы по истории музыки, истории полифонии, гармонии, музыкальных форм, многочисленные монографии, посвященные конкретным направлениям, избранным композиторам и произведениям. Но, как правило, в исследованиях посвященных историческим стилям ученые достаточно редко касаются анализа музыкального текста как стилевой системы. Характеристика музыки часто носит характер метафоричный и абстрактный, а ее стилистика остаётся не раскрытой. Те же исследования, где дается глубокий и достаточно конкретный анализ творчества одного или нескольких композиторов, часто ограничиваются рассмотрением только некоторых сторон музыкального языка, без выяснения его системных свойств. В таких работах редко указывается стилевая принадлежность и не выводятся те содержательно-формальные инвариантные признаки, в которых актуализируются отражаемые стилем закономерности художественного мышления. То же, можно отметить по поводу исследований, которые содержат, так называемый целостный анализ единичных произведений. Таким образом, перед современным исследователем занимающимся вопросами стилистики неизбежно встает проблема поиска метода(ов) стилевого анализа. Следует отметить, что названная проблема отчасти затрагивается в монографиях Е.В. Назайкинского и К.М. Михайлова [1; 2]. К примеру, Е.В. Назайкинский описывает такие методы как, сравнительная характеристика, метод слуховой экспертизы, статистический метод. Сравнительная характеристика подразумевает сопоставление образцов различных стилей, установление их подобия и отличий, выявление характерных особенностей одного стиля по отношению к другому и наоборот. Метод слуховой экспертизы – это, по сути, субъективный метод, где определяющими являются интуиция и слуховой опыт эксперта. Статистический метод представляет собой определение частоты использования в образцах стиля определенных композиционных принципов, приемов, средств [2, с. 71-77]. Представляется, что эти методы могут стать достаточно эффективными средствами анализа. Но, к сожалению, Е.В. Назайкинский не дает каких-либо указаний по поводу того, по каким критериям следует сравнивать стили и для каких элементов вести статистику. Процедура стилевого анализа, по мнению К.М. Михайлова, состоит в установлении так называемых стилевых признаков, которые образуют стилевую связь между произведениями одной группы. В свою очередь стилевые признаки воплощаются в тех или иных музыкально-выразительных средствах – мелодике, гармонии, ритмике, фактуре и др. Но, при этом, М.К. Михайлов указывает на то, что назывные средства должны «рассматриваться в аспекте их функционирования в качестве стилевых признаков» [1, с. 127, 138]. Это предполагает, во-первых: выявление значимости и активности отдельных 127 средств, их вклада в специфику стиля; во-вторых: определение каждого элемента как общего либо как особенного. В качестве основных стилевых признаков М.К. Михайлов приводит следующие: мелодико-тематическое начало, ритмическое начало, тембровое начало, жанр, закономерности «зачинов» и завершений произведений. Но данный перечень далеко не полон, вдобавок в нем смешиваются музыковедческие категории различных уровней. Таким образом, как и Е.В. Назайкинский, М.К. Михайлов не дает точного алгоритма анализа. Исходя из вышеизложенного, следует, что стилевой анализ музыки обязательно опирается на анализ основных элементов музыкального языка – тембра, формы, гармонии, метроритма, мелодии (интонации). Но в каждом конкретном случае алгоритм анализа будет различаться, поскольку будет различаться и роль языковых элементов в формировании стилевых признаков. Как же следует анализировать стиль? Должен ли исследователь каждый раз разрабатывать новый алгоритм, продвигаясь интуитивно? Возможно ли выработать некую относительно инвариантную модель анализа различных стилей? Представляется, что разработать такую модель возможно, по крайней мере, для стилей, состоящих в определенном родстве и не отделенных большой исторической дистанцией (например, для джаза). В ее основу следует положить последовательный анализ названных выше элементов, с тем только условием, что изучаться будет не единичное музыкальное произведение, а группа произведений одной стилевой принадлежности. Для того чтобы в процессе анализа были выявлены связи и взаимовлияния элементов модель должна быть не строго линейной, а допускать многократное рассмотрение каждого элемента. Процесс анализа начинается с уяснения наиболее общих и очевидных – тембра, формы, лада и тональности, метра и темпа. Затем следует как бы второй круг – внутренний, где рассматриваются гармония, синтаксис, ритм, интонация и фактура. Внутренний круг постоянно взаимодействует с внешним. Так, рассмотрение гармонии вновь возвращает к ладу и тональности, анализ синтаксиса – к формальным закономерностям, но на более тонком уровне, ритма – к метру и темпу, а анализ интонации, как наиболее сложного образования, опирается на данные всех предшествующих этапов. Что касается фактуры, то это понятие наиболее комплексное, неизбежно вовлекающее в себя особенности тембра, гармонии, ритма, синтаксиса, интонации. Определение свойств фактуры – это как бы сквозной этап, постепенно суммирующий сведения, получаемые на других этапах анализа. Примерный вид предлагаемой модели представлен на схеме: 128 Разумеется, это только весьма приблизительная модель. Применительно к анализу различных стилевых образцов она должна уточняться и корректироваться. Также представляется важным вывести модель за пределы сугубо музыковедческого анализа, определить для каждого элемента и для системы стиля в целом выполняемую художественную задачу, связать формальные и содержательные особенности с духовной культурой эпохи. Литература 1. Михайлов М. К. Стиль в музыке [Текст]. – М.: Музыка, 1981. – 430 с. 2. Назайкинский Е. В. Стиль и жанр в музыке: [Текст]: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: ВЛАДОС, 2003. – 248 с. 3. Скребков С. С. Художественные принципы музыкальных стилей[Текст]. – М.: Музыка, 1973 – 511 с. 4. Сохор, А. Н. Стиль, метод, направление (к определению понятий) [Текст] / А. Н. Сохор // Вопросы теории и эстетики музыки. Вып. 4. – Л.: Музыка, 1965. – С. 3-15 Бияздыкова К.А. . к.ф.н, ст.преп. кафедры религиоведения и культурологи КазНУ им.аль-Фараби Кантарбаева Ж.У. к.ф.н, ст.преп. кафедры религиоведения и культурологи КазНУ им.аль-Фараби КУЛЬТУРА КАЗАХСТАНА НА ПЕРИФЕРИИ ДИАЛОГА КУЛЬТУР ЗАПАДА И ВОСТОКА Глобализация - многомерный процесс, действие которого сказывается на развитии, как всего мирового сообщества в целом, так и отдельных. Она 129 затрагивает все сферы человеческой деятельности, в том числе и сферу культуры[1]. Ведь современный мир – это мир, обретающий черты целостности в процессах глобализации и характеризующийся тесным взаимодействием цивилизаций и их культурных традиций. На сегодняшний день актуальным является понимание глобализации как «уникального пересечения глобальных влияний во всех сферах – она своеобразно объединяет тенденции политической, военной, экономической, миграционной, культурной и экологической систем, демонстрируя растущее значение по сравнению с прежними военными, политическими и экономическими аспектами образцов глобализации миграционной, экологической и культурной» [2]. В последние годы все больший резонанс обретают мировые тенденции смещения властей в сферу контроля над культурными процессами. На внутреннюю культурную динамику накладывается влияние процессов, происходящих в мировой культуре и определяемых воздействием глобализации. Современными учеными отчетливо осознается тот факт, что история культуры является не просто последовательной сменой этапов, но представляет собой сложное нелинейное движение, протекающее с разной скоростью на разных уровнях, в разных сферах культуры. «Вопросы культурной глобализации в целом должны рассматриваться в контексте важнейшей идеи, которая состоит в том, видятся ли перспективы мира с ориентацией на диалог, взаимодействие и равноправное сотрудничество культур или на культурное доминирование одной культуры, которое приводит к деструктивным процессам» [3, 6 c.]. В настоящее время в сфере мировой гуманитарной науки все чаще употребляются такие понятия как «культурный диалог Европы и Азии», «межкультурная коммуникация Востока и Запада». Термин «диалог» подразумевает нечто, происходящее на данный момент, на наших глазах. Вопрос о данном явлении, о том, как эти культуры встречаются, взаимодействуют друг с другом и рождают то, что может рассматриваться, как некая новообразованная синтетическая форма евразийской культуры, весьма актуален. «Вступив в новый этап мировой политики, характеризующийся концом идеологического противостояния и прохождением линии противостояния по культурным границам для Казахстана в особенности, все более важной становится идентичность на уровне цивилизации» [3, 98 с.]. Исторически так сложилось, что Казахстан стал родным домом для представителей многих народов, чьи духовные и культурные ценности сыграли фундаментальную роль в формировании общей евразийской культуры. «Именно в диалоге цивилизаций каждая культура обретает вновь свою идентичность, возвращается к своим истокам. Значение коммуникации состоит в том, что в этом процессе актуализируются истинные ценности, а ложные рожденные тавтологией и парадоксом в самих описаниях культуры, теряют свое значение» [4, 173 с.]. В условиях современности феномен диалога рассматривается как средство разрешения многочисленных и неубывающих проблем, национальных, религиозных, культурных конфликтов. Диалог является той формой межличностного контакта, в которой возможно мирное урегулирование практически любых проблем и конфликтов. В сфере международных отношений и дипломатии диалог расценивается как 130 универсальное средство для сохранения тонкого гомеостаза мира и конфликта на планете. Феномен диалогичности характерен практически для любой сферы деятельности человека. С точки зрения культуры диалог – совершенно органичная форма в ее генезисе. Именно диалог на любом этапе развития искусства являлся творческой движущей силой культурного прогресса. Взять хотя бы, например, искусство Евразии периода функционирования Великого Шелкового Пути. Что, как не культурный диалог, явилось одним из его наиважнейших аспектов, помимо аспекта экономического. Необходимость в этом явлении присутствовала всегда: человек – существо социальное, а диалог – цивилизованная форма общение с социумом. Именно сейчас, когда в мире происходит глобальная расстановка сил и приоритетов, вступить Казахстану в мировой межкультурный диалог просто необходимо. «В современном мире между собой сталкиваются и вступают в диалог совершенно разные культурные традиции. Одновременно возникают новые типы коммуникаций, новые способы хранения и передачи информации в человеческих сообществах, история человечества на наших глазах становится глобальной историей не без помощи техники. Человечество во всех его основных измерениях становится интегральным целым в противовес бывшей разрозненности. И человечество осознает, что надо учиться вести диалог. Нужно уметь менять систему отсчета, не считать свои ценности и культуру абсолютным, отказывая в этом остальным» [5, 62 с.]. Любой диалог – это экзистенциальный феномен, выраженный посредством общения и понимания. Именно явление коммуникации может быть рассмотрено как одна из базовых человеческих ценностей. По словам М. Бахтина: «Само бытие человека (и внешнее и внутреннее) есть глубочайшее общение. Быть – значит общаться» [6, 312 с.]. Именно в процессе коммуникации, события и сотворчества человек может действительно реализовать себя. Диалог – основа всех проявлений человеческой коммуникации. Сущность диалога наиболее ярко проявляет себя в контексте столкновения различных сознаний, различных культурных традиций, имеющих свою четко обозначенную форму, обусловленную категориями времени и пространства. Межкультурный диалог Востока и Запада необходим не только ради изучения и понимания другого, но и для осознания самого себя. Он позволит каждому человеку постичь всю несоизмеримость того духовного богатства, которое создавалось и накапливалось на протяжении всего периода истории мировыми цивилизациями. Постигая прошлое, мы стремимся разобраться в настоящем, определить тенденции развития современного общества. В этом смысле особую значимость для нас приобретает решение вопроса о соотношении Западной и Восточной культур и цивилизаций, а также о месте Казахстана в диалоге этих культур. Казахстанская молодежь достаточно открыта Западу и глобальному информационному пространству в целом, однако образы Запада, транслируемые через СМИ, существенно видоизменяются под воздействием окружающих. Культурные тексты, создаваемые в 1990-х гг.для молодежи и о молодежи, отражали сложность и взаимовлияние современных форм культуры и коммуникации, 131 стилей и смыслов в современном постсоветском медиапространстве, коренным образом измененном под влиянием глобального информационного обмена. «Существует очень живучее, но и односторонне и потому неверное представление о том, писал М.М. Бахтин, – что для лучшего понимания чужой культуры надо как бы переселиться в нее и, забыв свою, глядеть на мир глазами этой чужой культуры. Конечно, известное вживание в чужую культуру, возможность взглянуть на мир ее глазами, есть необходимый момент в процессе ее понимания; но если бы понимание исчерпывалось одним этим моментом, то оно было бы простым дублированием и не несло бы в себе ничего нового и обогащающего. Казахстан всегда был, есть и остается не только географическим, но и культурным «перекрестком» двух миров – мира Европы и Азии. Его роль в межкультурном диалоге никогда не отходила на второй план и теперь приобрела еще большую значимость. Сейчас, когда страна вступила в период активного международного сотрудничества, необходимо обратить особое внимание на развитие культурной сферы казахстанского общества. Ввиду того, что общее политико-экономическое состояние на данный момент достаточно устойчивое, пришло время для духовной стабилизации и роста. Уже давно не вызывает сомнения факт, что Казахстан – страна с глубокими традиционными корнями, обладающая непостижимо богатым духовным наследием. В настоящее время все больше и больше людей, осознавая это, стали обращаться к своим истокам, к культуре предков, стали стремиться осознать всю степень значимости бесценной духовной сущности традиций, искусства, мировоззрения своих предшественников. И это действительно необходимо сейчас, поскольку, не имея твердого духовного стержня, не умея провести четкую самоидентификацию, не будучи в состоянии ответить без сомнений на вопрос «Кто я? Откуда я? Какие мои корни? Кто мои предки?», очень легко потерять и без того достаточно скудное «Я» в бурном потоке информации извне. Именно так сейчас происходит с совсем еще юным поколением – их порабощают внешние абсолютно пустые духовно информационные технологии, не прививающие ничего, кроме античеловеческих ценностей. Задача современной казахстанской гуманитарной науки – найти новые подходы к решению данной проблемы, основанные в первую очередь не на классическом противопоставлении Востока Западу, а на поиске взаимосвязей, тех объединяющих точек соприкосновения, которые позволили бы говорить об общей глобальной концепции восприятии мира как единой открытой системы. Очень важное место здесь занимает вопрос дефиниции Казахстана, как потенциально выгодного географического центра для построения своего рода «связующих мостов» в этой дихотомии. Возможно, на современном этапе одним из путей достижения этого может быть путь приятия западной технологии, отвергая европейские духовные и социальные ценности, и последующее насыщение этой технологии азиатским пониманием. В целом проблема остается до сих пор нерешенной и требует более фундаментального подхода. И решить ее необходимо, поскольку сейчас Казахстан, да и весь мир, находится на пороге новой эры – эры возрождения культуры, искусства и духа 132 – и именно поэтому нельзя никому позволять уничтожить этот дух в его самом зарождении. Думается, для Казахстана оптимальным вариантом представляется не изобретение чего-либо нового в плане культурного и духовного развития, а возврат к истокам. Как в древности Шелковый Путь служил связующим звеном во всех сферах жизни евразийцев, так в современности Казахстан продолжает эту добрую традицию. На сегодняшний день государство представляет собой уникальный синтез лучшего от Востока и оптимального от Запада – сочетая в своем развитии технические достижения Запада с духовностью Востока, Казахстан по праву представляет собой ту самую точку пересечения двух миров, уникальную модель новообразованной общей евразийской культуры. Первостепенной представляется задача интегрирования республики в мировое культурное сообщество в качестве равноправного участника мировых художественных процессов. «Это потребует актуализации всего культурного потенциала страны и переориентации государственной культурной политики на приоритетное и ускоренное развитие национальной культурной индустрии. Необходимо будет всячески поощрять, стимулировать и поддерживать включение творческих работников во всемирные художественные процессы производства и коммуникации» [2, 236 с]. Конечно же, очень сложно спрогнозировать что-либо с непогрешимой точностью, но сейчас становится очевидным, что перспективы межкультурного диалога в контексте казахстанских реалий весьма обширны, и роль Казахстана в нем в действительности неоценима. Ведь, в принципе, у государства есть все — материальные и человеческие ресурсы, дух, традиции. Возможно, основным препятствием на пути становления страны, как гиперкультурной системы остается на сегодняшний день непонимание многими, что это все действительно необходимо. Сила Казахстана, его отличность от остальных государств всегда заключалась в его единстве, многонациональности, поликультурности. Культура и искусство были, есть и неоспоримо останутся главными компонентами в идеологической и политической борьбе. Ведь, по словам И. Канта, «язык искусства универсален, он понятен всем». В заключение хотелось бы отметить, что диалог в системе культуры и искусства – едва ли не один из самых совершенных и доступных мирных путей международной коммуникации, и, думается, Казахстану суждено внести свой неоспоримый вклад в развитие и укрепление прогрессирующих глобализационных процессов. Список литературы 1. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. – М., Логос, 2002. с. 9-14. 2. Шалабаева Г.К. Казахстан: от древних цивилизаций к современности.Алматы, Экономика. 2007. – 258 с. 3. Садыков Н. Казахстан и внешний мир: социокультурная трансформация. – Астана, 2001. – 295 c. 4. Померанц Г. Диалог культурных миров // Общественные науки и современность. 1994. № 5, С. 170-174. 133 5. Габитов Т., Муталипов Ж., Кулсариева А. Культурология. – Алматы: Раритет, 2001. – 408 с. 6. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – 2-е изд. – М.: Искусство, 1986. – 445 с. Воронова М. В. кандидат искусствоведения, Красноярский государственный художественный институт, доцент кафедры гуманитарных и социальных дисциплин РОЛЬ НАРОДНОГО НАЧАЛА В ВОЗНИКНОВЕНИИ ТЕАТРАЛЬНОДЕКОРАЦИОННОГО ИСКУССТВА СИБИРИ. Обращаясь к изучению истории нашего государства, даже внимательный исследователь не сразу заметит, что почти совпали два важных события: начало освоения Сибири и запрещение скоморошества в Центральной России. Скоморошество было высшей формой народного театра, существование которого в течение ряда веков и явилось почвой, на которой возник русский национальный театр. Так, со скоморошескими игрищами было связанно появление на Руси одного из самых популярных и жизнеспособных видов народного театра – театра кукол. На одном из сохранившихся изображений скоморохов-кукольников запечатлена сценка, дошедшая до нашего времени представления и известная под названием «Петрушка» или «Ванька-Рататуй». Петрушка как персонаж вошел и в современное изобразительное искусство в частности театрально-декорационное и сохранился почти не изменившимся до наших дней, подвергаясь лишь жанровым интерпретациям. Это справедливо не только для театра кукол, но и музыкального театра (балет Стравинского «Петрушка»), театра драматического (драматургия Аверкиева), для театров Юного зрителя советского периода (« Конек Горбунок» в Ленинградском ТЮЗе Брянцева) и молодежных театров Красноярска и Иркутска 60-80 ХХ века. «Скоморошья ватага - одна из естественно сложившихся (низовых, семейных) организационных форм, объединение, имеющее цеховое устройство. Во главе – вожак-скоморох, лучший, старший руководитель зрелищного «промыслишка». По сути, в а т а г а – передвижная трупа, в которой жили и работали плясуны, певцы, музыканты, акробаты – эквилибристы, медведчики (поводчики медведей), дрессировщики, кукольники» [1; с. 65]. Исполнители уличных представлений часто являлись и авторами текстов. «Скоморошьи «небылицы - небывальщины», предшествующие драматургии, в забавной шутливо – сказочной форме изображали жизнь «навыворот». Здесь все перевернуто: среди моря овин горит; по чисту полю корабль бежит; курочка бычка родила; по поднебесью медведь летит, ушками, лапками помахивает, серым хвостиком поправляет; кобыла, сидя на дубу, лает на белку». [2; с.75 ] В приведенном отрывке уже просматривается одно из основных качеств национального театра, его драматургической составляющей, а именно: склонность к парадоксальному, а иногда и фантастическому, взгляду на реальные, бытовые явления. 134 Достоверно не известно были ли в числе переселенцев в Сибирь представители скоморошества, однако, можно проследить, как после запрета скоморошества, традиции продолжились в народных лубочных картинках. Народные художники сочинители лубочных картинок заимствовали содержание из народных песен, из сказочного фольклора, ну и конечно из самой жизни. «Изображение на картине, как правило, помещалось в верхней части, а под ним располагался текст песни. Вот уж где во всех подробностях были представлены детали народного быта, костюмы и наряды того времени, характерные постройки деревянного типа, виды городов, внутреннее убранство домов! » [3; с. 192] Вместе с тем, фронтальные композиции лубочных картинок в значительной степени были приближенны к композициям икон, особенно в начальный период. «В оценке картинок нельзя забывать еще и того, что лубок зародился в один из самых сложных периодов русского искусства – в конце ХVII- начале ХVIII веков, когда на смену условному церковному искусству пришло светское, реалистическое. Вот почему не мог горожанин-ремесленник сразу отказаться от художественного опыта привычной для него, веками существовавшей иконописи, ее особого строя изображения» [3; с. 9]. Следует отметить, что не смотря на внедрение в дальнейшем в российскую культуру западно-европейских мировоззренческих, изобразительных и театральных традиций и методик, понимание пространства и времени в России было глубоко связано с народным мировоззрением. Характер этого мировоззрения был двойственен, он включал в себя как языческие так и восточно-христианские, воспринятые из Византии, элементы. Еще в начальный период существования русского централизованного государства многие праздники, в том числе и установленные церковью, сохраняли в значительной степени внешнюю обрядовую форму дохристианских народных культовых действ (праздник Ивана Купалы, Масленица и т.п.). Например, представление именуемое «пещное действо», которое демонстрировалось в церквях в канун Рождества и в дни рождественских праздников не только в Москве но и в Новгороде и других крупных городах, на сюжет из «Ветхого Завета». «Для исполнения его в церквах разбиралось большое паникадило, сдвигался амвон и устраивалась «пещь»(…) В некоторых случаях «ангел господень» освобождая отроков от сожжения, поднимал их вверх. Конечно, это могло происходить только при сложном устройстве и тщательном оформлении «пещного действа» [4; с. 9]. В момент, когда ангел слетал в «пещь» производились огненно – световые и шумовые эффекты. «Пещное действо» отличалось наибольшей театральностью, персонажи были облачены в яркие, характерные костюмы, само представление производило сильное впечатление, сохранилось множество описаний и изобразительного материала. (Проведение этого представления в несколько видоизмененном виде включил в свой фильм «Иван Грозный» С. Эйзенштейн.) Взаимоотношение Христианства и Культуры, Христианства и искусства были и остаются весьма сложными и неоднозначными. В разные исторические периоды Церковь играла то прогрессивную, консолидирующую, то 135 реакционную, подавляющую роль. Являясь проводником и проповедником как позитивных, так и глубоко реакционных идей. Способствуя как развитию изобразительного искусства (иконопись) так и его консервации. При рассмотрении эстетической конструкции театра современности необходимо учитывать, что церковь, уничтожая народный скомороший театр, одновременно создавала церковный, мистериальный, приближенный к европейскому, театр. Понимание этих особенностей является принципиальным для дальнейшего исследования театрально-декорационного искусства вообще и Восточной Сибири в частности. Так как именно соединение, взаимопроникновение и отчасти противоборство нескольких традиций: народного площадного театра, воплотившегося в эстетике лубка, театра западно-европейского (как церковного так и светского), местных национальных традиций коренных народов Великой Степи и северных территорий определило, в дальнейшем весь ход театрального процесса. И как следствие, характер формирования и развития искусства театрально-декорационного. При внимательном рассмотрении его трансформаций в историческом контексте нельзя не отметить поочередное преобладание той или иной из его основных составляющих, а порой и наличия в одном произведении всех выше перечисленных компонентов. Литература. 1. Стрельцова, Е.//Театральная артель. «Проэкт» Леонида Самсонова// Сцена – М., № 6(74) 2011. 2. Асеев, Б.Н. /Русский драматический театр от истоков до конца ХVIII века/ - Москва: Искусство, 1977. 3. Балдина, О.Д. /Русские народные картинки/ - Москва: «Молодая гвардия», 1972. 4. Васильев, В.Н. /Старинные фейерверки в России (ХVII – первая четверть ХVIII века)/ - Ленинград: Издательство государственного Эрмитажа, 1960. Вычегжанина Н. Ю. аспирант Харьковская государственная академия дизайна и искусств РАЗВИТИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТИРОВ В ПРОЕКТИРОВАНИИ В КОНТЕКСТЕ СОЦИО-КУЛЬТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ. На современном этапе проектирования предметно пространственной среды существует несколько ключевых проблем. Одной из актуальных проблем является экологическое состояние пространства. Для решения данной задачи приоритетным становится экологизация общественного сознания, смена приоритетов и ценностных ориентиров. Для этого актуальным является исследование развития социо-культурных, ценностных и качественных изменений общественного сознания. 136 Проследить развитие экологических принципов в проектировании можно по истории человечества, в архитектурных сооружениях, предметах быта, способе организации предметно-пространственной среды и декоративноприкладного искусства. Предметно-пространственная среда, которую создавал на протяжении веков и будет создавать человек, является своеобразным воплощением социально-политических, идейных и культурно-эстетических взглядов, экономических и технологических возможностей общества, отражает мировоззрение человечества и уровень развития технологий. В доиндустриальный период люди жили в гармонии с природой. Человек обладал меньшей властью над природой, и был во многом зависим от природных явлений и циклов. Научно-технический прогресс активизировал воздействие индустриальной и постиндустриальной цивилизации на окружающую среду. Возможности человечества влиять на природу и противостоять ей значительно возросли, что в свою очередь показало новые возможности и дало новые потребности и цели обществу. Постоянное расширение потребностей цивилизации сопровождается сокращением возможностей удовлетворить их. Пренебрежение человеком законами природы и стремление покорить ее привело к негативным последствиям. В обществе стал подниматься вопрос сохранения жизни на планете, социокультурной ответственности человека, экологической сознательности. Мера свободы человека, предел его прав по отношению к природе - ядро экологической культуры. Чем полнее человек осознает себя частью природы, понимает свою ответственность за сохранение жизни на планете, соответствует возможностям природы в удовлетворении своих потребностей, вписан в природу, ее циклы и ритмы, тем выше уровень его экологической культуры.[7]. Мир техники стал продолжением физических способностей человека, одновременно являясь искусственной средой его обитания. Серьезные перемены ценностей и приоритетов в общественном сознании относительно роли природы в жизни человека и создании предметнопространственной среды, связанные с социальными переменами, наблюдаются в обществе с 1980-х. Ценности, доминирующие в то время, в особенности в российском обществе, – приоритетность социально-идеологического плана, мифологизм, социальная однородность, нормативность – отразились на таких качествах предметного пространства как монотонность, нормативность, схематизм, типизация и стандартизация. Переориентация на новые ценности (демократизм и плюрализм, экономическая эффективность, демифологизм, децентрализация, дифференцированный подход в потреблении, множественность) влияет на качества пространства. В проектных решениях появляется стремление к индивидуальному и своеобразному, полифоническому и представительному – репрезентативному [4]. С точки зрения экологии это имеет и позитивные, и негативные тенденции, отражающиеся на качестве современной пространственной среды. Опасные негативные тенденции неограниченного потребительства, преобладание ценностей личного благосостояния, финансовых выгод и удовольствия наносят вред гармонии и здоровому единству человека с окружающей средой. 137 Оценка и ценности пространства меняются во времени. Согласно В.В. Бычкову, развитие экологических и эстетических ценностей можно рассматривать в перспективе трех направлений. В эколого-эстетическом отношении – это движение от классической к неклассической и далее – к постнеклассической системе эколого-эстетических критериев. [1]. Ценности классической экологии – позитивность, нормативность, предсказуемость; неклассической – эпатажность, непредсказуемость; постнеклассической – альтернативность, вариантность, многомерность, нелинейность. Также образовались противоречия между процессами модернизации современного предметного пространства и его экологическими качествами. Актуализация экологических проблем выделила на первый план принципы экологической эстетики, которые влияют на современное предметно-пространственное формообразование. При всех исторических переменах в культурно-ценностных ориентирах общественного сознания определенные критерии остаётся неизменными. К ним относятся – природно-экологические и историко-культурные качества (естественность, уместность, преемственность, благоприятность для человека). Они являются непреходящими, хотя их пространственная реализация меняется. В их развитии всё большее значение приобретают социальные, психологические, экономические механизмы. Критерием эффективности становится максимальный эффект при минимальных затратах. Социальноэкономический фактор в решении экологических проблем предметнопространственной среды приобретает большую актуальность и значение. Новая ценностная и социально-культурнвая ориентация, отражающая изменение пространственно-художественного сознания, переносит акценты на технологизацию жизненных и массовых культурных процессов, на социальнопотребительский аспект формообразования. [2]. Направление «зеленого» или экологического дизайна, зародившееся во второй половине XX века - это попытка гармонизации отношений «человек природа» и внесения в них ответственности со стороны человека. Экологический подход в дизайне явился реакцией на научно-техническую революцию. Смысл экологического подхода в дизайне - создание продукции, совместимой с окружающей средой, что подразумевает снижение и, по возможности, полное устранение негативного воздействия на экологическую среду посредством использования альтернативных ресурсов и энергии, а также нетоксичных, уже переработанных или предназначенных для переработки материалов и возобновляемых процессов производства.[8]. Экологический дизайн определяют как участие средствами и методами дизайна в решении социально актуальных задач защиты окружающей природной среды (и самих людей) от последствий ее загрязнения отходами техногенной цивилизации и нарушения экологического равновесия в биотехносфере как с позиций ценностей природы, так и культуры.[6]. Приоритетным направлением решения природоохранной проблемы стала идея органичного включения созданных человеком продуктов в среду. 138 Экологические ценности в настоящее время становятся приоритетными. К.Линч выделил семь ведущих качеств архитектурного объекта. на первом месте - жизнепригодность, связано с понятием «здоровье» и характеризуется тремя признаками: жизнеобеспечением, безопасностью, созвучием. Он отмечает: «…биологическое выживание служит фундаментом всей системы ценностей».[5]. В выше приведенных качествах отражён психофизиологический уровень экологии пространства и социальный. Экологические принципы проектирования объединяют в себе художественно-проектные основы, научное и философское осмысление степени влияния человеческой деятельности на окружающую среду, последствий взаимодействия человека и окружающей среды. Литература: 1. Бычков В. Эстетика. Краткий курс. – М.: Проект, 2003. – 384 с. 2. Добрицина И. От постмодернизма к нелинейной архитектуре: Архитектура в контексте современной философии и науки. – М.: ПрогрессТрадиция, 2004. – 416 с. 3. Иовлев В.И. Архитектурное пространство и экология. – Екатеринбург: Архитектон, 2006. – 298 с. 4. Кривов А. Советская архитектура. Некоторые проблемы перестройки // Domus, ноябрь 1988.– № 1.– С. 85-87. 5. Линч К. Совершенная форма в градостроительстве: пер. с англ.– М.: Стройиздат, 1986. – 264 с. 6. Медведев В. Ю. Сущность дизайна: учеб. пособие. – СПб.: СПГУТД, 2009. – 110 с. 7. Панкина М.В., Захарова С.В Экологический дизайн: учебное пособие. – Бийск: Изд. дом «Бия», 2011. – 186 с. 8. Панкина М.В., Захарова С.В. Экологический дизайн как направление современного дизайна. Определение понятия // Современные проблемы науки и образования. – 2013. – № 4. - URL: http://www.science-education.ru/110-9670 Гетманенко А. О. Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, факультет искусств, кафедра музыкального искусства, аспирант ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ МОНИТОРИНГ КАК МЕТОД ДИАГНОСТИКИ ДЕТСКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ ОДАРЕННОСТИ Проблема изучения детской одаренности и выявления особенностей одаренных детей всегда «затрагивала» умы философов, психологов и педагогов. Изучение детской музыкальной одаренности является междисциплинарным направлением, возникающим на стыке музыкальной психологии, психологии личности и психологии одаренности, искусствознания (направление – социальные функции искусства). Наиболее остро всегда ставился вопрос о методах и приемах диагностики детской одаренности. Особого расцвета изучение особенностей личности одаренных детей достигло в начале 2000-х годов, когда выявление, развитие и 139 поддержка одаренных детей стали одними из основных направлений развития культуры и образования в России и были закреплены в национальном проекте «Образование».[ 1] В 2003-2005 гг рядом ведущих российских психологов была сформулирована «Рабочая концепция одаренности», вобравшая в себя и объединившая идеи и взгляды всех авторов ( Д. Б. Богоявленской, И. В. Калиша, Н. С. Лейтеса, А. М. Матюшкина, В. С. Юркевич и других). Наряду с формулировкой понятия одаренности как совокупности свойств психики, определяющих возможность достижения человеком незаурядных результатов в той или иной области [ 2, с. 6] ; выявлением типов личности одаренных детей, условий развития одаренности и т. д., авторы пришли к выводу, что психологопедагогический мониторинг является основным методом диагностики детской одаренности. [ 2, c. 54-56] Психолого-педагогический мониторинг — это континуальный процесс, включающий в себя систему взаимосвязанных методов и приемов, необходимый для оперативного отслеживания и анализа результатов деятельности, а также определения степени педагогических воздействий, воздействий среды учреждения на здоровье, физическое и психическое развитие ребенка, способствующий выявлению особенностей личности ребенка и являющийся основным компонентом определения методов обучения. На основании анализа известных методик диагностики детской одаренности (тесты Э. Торренса, Дж. Гилфорда, карта креативности В. С. Юркевич. А. А. Лосева, А. Н. Сизанова и др.) нами были выбраны те приемы, которые являются наиболее эффективными в работе с музыкально одаренными детьми. Также, была разработана собственная шкала критериев оценки детской музыкальной одаренности, направленная на изучение одаренности детей в области вокального искусства. Таким образом, основными используемыми методами диагностики детской музыкальной одаренности стали: 1. Тест дивергентного мышления Э. Торренса; 2. Шкала критериев детской музыкальной одаренности в области вокального искусства; 3. Анкетирование учащихся (несколько видов), проводимое после каждого мероприятия, в котором дети принимали участие, направленное на изучение самооценки и оценки других; 4. Анкетирование родителей ( цель – изучение семьи как социальной среды, воздействующей на развитие детской музыкальной одаренности). Для наиболее эффективного использования психолого-педагогического мониторинга, необходимо определить период, в течение которого будет проводиться исследование и регулярность проведения сбора данных. Наиболее приемлимым является ежемесячное изучения развития детского голоса на основе заполнения шкалы критериев детской музыкальной одаренности в области вокального искусства, так как при таком частом исследовании можно точно отследить динамику развития и провести анализ методов обучения, способствующих развитию. Тест дивергентного мышления Э. Торренса проводится 1-2 раза в год . анкетирование детей проводится после каждого 140 мероприятия, в котором дети принимали участие, и его данные являются рефлексией детей, способствуют изучению эмоциональной сферы ребенка. Анкетирование родителей проводится 1 раз в год. Все собранные данные формируются в личную карточку ребенка, на основании них также можно составить индивидуальный профиль пособностей ребенка и сформировать индивидуальную образовательную траекторию. Литература: 1. Национальный проект «Образование» // http://www.educom.ru/ru/works/projects_npobr/ 2. Богоявленская Д. Б. Рабочая концепция одаренности. Издание 2-е. – М., 2003, 95 с. Загороднюк В. Е. аспирант Киевский Национальный университет имени Тараса Шевченка Институт журналистики, Киев, Украина ТЕХНОЛОГИЯ “ЕДЬЮТЕЙМЕНТ”. ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ ПОЛЬЗА ДЛЯ ВОЗРАСТНЫХ КАТЕГОРИЙ ТЕЛЕВИЗИОННОЙ АУДИТОРИИ Глобальные изменения цивилизованного мира требуют быстрой реакции и от средств массовой информации, ведь с каждым годом медиа продолжают укреплять свои позиции в жизни современного человека. В эпоху информационных изменений и технологического прогресса телевидение не теряет позицию лидера по охвату аудитории и, соответственно, силы воздействия на нее. Поэтому исследования, касающиеся тем “потенциала и возможностей телевидения” являются априори актуальными и важными для получения как новых эмпирических данных, так и теоретических выводов, обобщений, прогнозов. Учитывая, сколько времени современный человек проводит у экрана телевизора, важно исследовать, какую потенциальную пользу может получить аудитория от телепросмотра, и также с помощью каких средств и технологий создаются такого рода телевизионные проекты. Под пользой нами понимается познавательно-просветительский, образовательно-воспитательный, а также социализирующий потенциал телеконтента. Вопрос о потенциальной пользе важен как никогда в условиях изменений жизни человека – на сегодняшний день актуальным становится беспрерывное образование на протяжении всей жизни. Информационная эра, стремительное развитие технологий и техники создают условия, при которых возможным стало учиться одновременно в нескольких ВУЗах; получать образование за границей, в том числе и дистанционно; повышать квалификацию путем окончания разнообразных курсов; пользоваться услугами вебинаров (интернет лекции и семинары), которые проводят топ-менеджеры, прославленные специалисты, ученые, исследователи. Двухлетний ребенок легко справляется с мобильным телефоном, четырехлетний – с компьютером, молодежь пользуется гаджетами, люди старшего возраста быстро осваивают современные 141 электронные ресурсы, и даже пожилые люди становятся активными пользователями Интернета, кабельного и спутникового телевидения, мобильной связи. Телевидение реагирует на тенденцию к беспрерывному образованию и развитию интеллектуального потенциала современного человека применением технологии едьютейнмент для создания и организации своего контента. С помощью средств масс-медиа сложно получить фундаментальные знания или новую профессию (для этого созданы другие институты), но можно стать более эрудированным и образованным, закрепить и развить знания во многих областях [4], получить ответы на множества вопросов (от кулинарного рецепта до политических тайн), наглядные объяснения различных явлений, и даже практические навыки. Коммуникационная стратегия едьютейнмент является доказательством того, что телевидение – это не только источник информации и развлечений, а также – ресурс для получения полезных знаний и навыков, образовательной, просветительной, социальной информации, которая помогает обустраивать повседневность. Многие исследователи относят едьютейнмент к педагогическим технологиям (Железнякова О. М. [3], Кислов А. Г., Кобзева Н. А. [4], Сакоян А.). Есть упоминания и в медийной среде, но большей частью это не научные работы, а Интернет-публикации практикующих медиа специалистов. Научные же статьи и разведки посвящают вопросам телевизионного образования, которое большей частью связывают с попытками воскресить научнопопулярные, учебные программы, или создать систему познавательного телевидения в нынешних медиа условиях (Богданова О. А., Демкин В. П. [2], Евдокимов В. А., Ершов Ю. М., Кантор А. Р., Константинова Е. Г. и др.). Часто в подобных работах о едьютейнменте говорят лишь между прочим. Так и среди украинских ученых – в своих научных статьях Гоян А. Я., Зражевская Н. И., Иванов В. Ф. кратко упоминают о едьютейнменте как о современной коммуникационной технологии без определения и детального рассмотрения. Обращаясь же к трудам зарубежных исследователей (Ервинд Синьел, Виржиния Лакайо [9], Амита Бадвей [8] и др.), отмечаем: практика внедрения технологии едьютейнмент – использование медиа и поп-культуры в целях образования и социальных изменений для распространения на широкую аудиторию полезного контента в развлекательной форме – известна уже с 1950х годов (Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка, Япония). На сегодняшний день, при детальном рассмотрении и анализе телевизионного эфира можно отметить, что едьютейнмент широко применяется при создании программ – так, элементы технологии “образование+развлечение” встречаются во многих утренних программах-марафонах, дневных ток-шоу, интеллектуальных телеиграх, викторинах, познавательных и детских программах, мультфильмах и сказках, документальных фильмах и сериалах. При этом, исследователи отмечают, что потенциал телевидения мало используется в просветительских целях и в процессах социальной адаптации населения в быстро меняющемся мире [2]. 142 Телевидение с его эмоциональной притягательностью, информационной насыщенностью и всеобъемлющим влиянием может и должно быть помощником своему зрителю, полезным, познавательным, образовательным информационным ресурсом, актуальным и своевременным для всех сфер жизнедеятельности. Еще одна тенденция, которая важна для раскрытия темы данного сообщения – это сегментация аудитории и нишевание телеканалов. Телевидение стало реагировать на потребности своего зрителя в более четком и детальном разделении аудитории по вкусовым предпочтениям: так появились кабельные и спутниковые каналы о рыбалке, спорте, животном мире, каналы, посвященные документалистике, каналы с круглосуточным показом сериалов, фильмов, мультфильмов. Делят также и по половым признакам: женские телеканалы и телеканалы для настоящих мужчин. Кроме указанного выше, важной характеристикой аудитории является также возраст. Отдельно создают детские и взрослые каналы. Однако, считаем, что каждая из групп должна быть поделена на детализированные сегменты. Это позволит телеменеджменту метко попадать в целевую аудиторию, и тем самым приносить зрителям большую пользу и удовлетворение. Итак, на основе работ по возрастной психологии таких ученых, как: Абрамова Г. С. [1], Волынская Л. В., Крайг Г. [5], Кулагина И. Ю. [6], Огороднийчук З. В., Скрипченко О. В., Швалб Ю. М. [7] и др. мы составили такую обобщенную возрастную периодизацию и поделили потенциальную аудиторию телеканала на такие возрастные категории: 1. Дети: ранее детство – до 3-х лет; дошкольный возраст – 3-6 (7) лет; младший школьный возраст – 6-9 лет; младший подростковый возраст – 9-12 лет; старший подростковый возраст – 12-15 лет; ранняя юность – 15-17 лет. 2. Взрослые: юность – 17-20 лет; ранняя взрослость – 20-40 лет; средний возраст – 40-60 (65) лет. 3. Люди пожилого возраста: поздняя взрослость – 60-69 лет; старческий период – 70-79 лет; познестарческий – 80-89 лет; дряхлость – 90-99 лет. Для каждой из вышеупомянутых категорий присущи психологические, физиологические, физические, морфо-функциональные, умственные, моральные, социальные, профессиональные, критические переходные возрастные аспекты. Также для каждого возраста характерны свои возможности, радости, риски, волнения и тревоги, неудовлетворенности, переоценки ценностей, привычки, установки и т.д. Создание потенциально полезного телевизионного контента на основе технологии “Образование+развлечение” только выиграет от грамотного апеллирования возрастными потребностями зрительной аудитории. Медиа специалист должен владеть основами психологических и педагогических знаний для того, чтобы создавать качественный телепродукт, который будет пользоваться популярностью среди зрителей, и, как следствие, среди рекламодателей. 143 Следовательно, успешный, качественный, полезный и рентабельный телепроект должен включать такие элементы: образовательную (просветительную) цель, социальный заказ, развлекательный механизм, игровую форму подачи, нишевание по возрастному принципу с детальным анализом потребностей каждой группы. Литература: 1. Абрамова Г. С. Возрастная психология : Учеб. пособие для студ. вузов. – 4-е изд., стереотип. – М. : Издательский центр "Академия", 1999. – 672 с. 2. Демкин В. П. Аудитория познавательных телеканалов: исследовательские гипотезы и методологические подходы [Электронный ресурс] / В. П. Демкин, Ю. М. Ершов, Г. В. Майер, Т. В. Руденко. – 2012. – Режим доступа: http://elibrary.ru/item.asp?id=18259008 3. Железнякова О. М. Сущность и содержание понятия “эдьютейнмент” в отечественной и зарубежной педагогической науке [Электронный ресурс]. – 2013. – Режим доступа: http://www.almavest.ru/ru/favorite/2013/05/14/387/ 4. Кобзева Н. А. EDUTAINMENT как современная технология обучения [Электронный ресурс]. – 2012. – Режим доступа: http://elibrary.ru/item.asp?id=18920805 5. Крайг Г. Психология развития. – СПб. : Питер, 2000. – 992 с. 6. Кулагина И. Ю. Возрастная психология : Полный жизненный цикл развития человека. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / В. Н. Колюцкий, И. Ю. Кулагина. – М. : ТЦ Сфера, 2008. – 464 с. 7. Швалб Ю. М. Возрастная психология : Учеб. пособие для студентов вузов и практических психологов / И. Ф. Муханова, Ю. М. Швалб. – Донецк : Норд-Пресс, 2005. – 304 с. 8. Amita Bhardwaj New media and educational planning. – New Delhi: Sarup & Sons. – 2003. – 298 p. 9. Virginia Lacayo, Arvind Singhal Pop-culture with a purpose. Using edutainment media for social change. – Oxfam Novib/KIC. – 2008. – 53 p. Иващенко И. И. Аспирант кафедры графического дизайна Харьковская государственная академия дизайна и искусств. Преподаватель кафедры графического дизайна Киевского государственного института декоративно-прикладного искусства и дизайна им. М. Бойчука Киев, Украина ЭКО-КУЛЬТУРНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ГРАФИЧЕСКОГО ЯЗЫКА В ДИЗАЙНЕ Изыскания графического языка, как важного аспекта проектной деятельности не обошли и знаковые системы, визуальную экологию, рекламные коммуникации, промышленное, средовое и архитектурное 144 направление. Проблематика экологической ориентации в дизайне является актуальной и динамически развивающейся в обще-технологическом прогрессе. Благодаря междисциплинарным трудам нескольких поколений ученых, прослежены осмысления формирования экологического феномена в дизайне и разработана методические наработки исследования визуальных аспектов языка дизайна. Развернутыми работами в области изучения знаковых систем и формированием науки семиотики занимались: Ч. Пирс, Ч. Морис, Ю. Лотман, У. Эко [3,4,5,8]. Основательным изучением проблемы «визуальной экологии» занимались такие искусствоведы как: Дж. Гибсон и В. Филин [1,7]. Трансформации художественно-проектной деятельности, спровоцированные появлением экологического фактора, их эко-культурный потенциал и ценностно-гуманистические ориентации, поднимаются в трудах проектной деятельности разных направлений. Так посредством объединения общей культурно-экологической ориентации образовалось новое авангардное направление в проектной деятельности. Профессор МГХПУ К. Кондратьева актуализировала вопрос статуса этнических традиций, которые в современной проектной деятельности служат источниками инновационных идей экокультурного потенциала [2, c. 23]. В частности, российский ученый и архитектор Л. Соловьев рассматривает существование языковой структуры проектной графики. «Главным элементом этой системы является графика, а сама система представляет собой проектно-графический язык» [6]. Психологическое влияние знаковой символики на важность экосемиотики пространства, как «носителя экологических смыслов и ценностей» рассматривает в своих работах И. Яковец. Ученый исследует формирование сближения визуальных коммуникаций, архитектуры, промышленного, средового дизайна и феномена «экологии культуры» в проектной деятельности [9, c. 114]. Поскольку графический язык экологического направления вошел во все аспекты потребительского общества, современными задачами дизайнера являются: ориентирование во времени, искания инновационных подходов на основании изучения глубокого культурного контекста, образования смысла в дизайн-решениях и эко-ответственность в отношении семиотического шума. Источники: 1. Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М.,1988. 2. Кондратьева К. А. Дизайн и экология культуры / К. А. Кондратьева. – М.: МВХПУ им. Строганова, 2000. – 105 с. 3. Лотман Ю. М. Люди и знаки / В кн. Лотман Ю. М. Семиосфера. – СПб.: Искусство-СПБ, 2010. – С. 6. 4. Моррис Ч.У. Основания теории знаков. – В кн.: Семиотика. М., 1983 5. Пирс Ч. С. Начала прагматизма. Т. 2 (Логические основания теории знаков). СПб., 2000. 6. Соловьев Л. В. «О языке проектной графики формообразования в архитектуре» [Электронный ресурс] / Л. В. Соловьев // Архитектон: известия 145 вузов. – 2012 – № 39 – Режим доступа. – http://archvuz.ru/2012_3/4, свободный – Загол. с экрана. – Язык рус. (дата обращения 15.03.13) 7. Филин В.А. Видеоэкология. Что для глаза хорошо, а что – плохо. М.: МЦ «Видеоэкология» 2001 (2-е издание - 200 экз.) – 312 с, 6 гл., 158 илл. 8. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб, 1998 9. Яковець І. О. Екологічне проектування в контексті вирішення сучасних проблем дизайну / І. О. Яковець // Вісник ХДАДМ. – 2012. – № 2. – 120 с. Наумов А.В. канд. иск, доцент Доцент МГК им. П.И. Чайковского НЕКОТОРЫЕ ПРИНЦИПЫ ФИКСАЦИИ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОГО ОПЫТА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОКАЛЬНОЙ ШКОЛЫ В НОТНЫХ ИЗДАНИЯХ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ В. Хорошо известно, что аудиозаписи вокалистов, появившиеся в начале ХХ в. и поначалу воспринятые как гигантский шаг в деле увековечения быстротечных мгновений прекрасного, довольно быстро стали вызывать нарекания современников. Искажения звучания были слишком значительны для тех, кто слышал артистов в моменты их сценических триумфов. Потери в данном случае оказывались необратимы: они в основном затрагивали тембровую сторону, являющуюся показателем индивидуальности и умирающую вместе с певцом. Пианисты и скрипачи в этом плане защищены лучше: знакомясь с записью, можно мысленно «наложить» важнейшие элементы интерпретации композиторского текста на особенности звучания исторических инструментов и произвести вполне достоверную виртуальную реконструкцию исполнительского шедевра. Конечно, фантазия останется фантазией и в данном случае, но в разговоре о вокалистах материал буквально ускользает из рук в силу специфики инструмента. Кроме того, записано далеко не все, нередко самые интересные сочинения из репертуара мастеров прошлого миновали студийную обстановку. Не следует забывать, что записям свойственно быть и неудачными; некоторые артисты полагали, что этот способ музицирования в принципе порочен, и без контакта с публикой интерпретация умирает; для поющих данное соображение особенно актуально. Мы не знаем, в какой мере удалась тому или иному певцу работа с микрофоном и насколько совершенен был в техническом плане сам микрофон… Изложенные соображения стали отправными пунктами для рассуждений, содержащихся в этой краткой статье. Не существует ли альтернативного источника знаний об истории академического пения, способных если не заменить аудиозапись, то хотя бы дополнить ее? Исходя из центрального поставленного вопроса, был избран объект наблюдения – довольно значительная (около 50 томов) подборка нотных изданий, публиковавшихся в СССР послевоенного периода под рубрикой «Из 146 репертуара выдающихся певцов». В некотором смысле этот отечественный опыт беспрецедентен: насколько можно судить, аналогичные сборники в Европе и США являются прерогативой эстрадных артистов; у нас эта практика тоже не осталась невостребованной, печатали и репертуар, скажем Ива Монтана, и, несколько позднее, песни А. Вертинского. В сфере академического искусства на Западе выпускаются главным образом подборки по типам голосов и жанровому принципу (оперные арии или камерные номера для сопрано, меццо-сопрано, тенора, баритона и баса). Особую подгруппу составляют издания транспонировочных версий песенно-романсовых опусов для того или иного голоса, но их существование не изменяет картины «обобщеннобезличного» подхода к делу. Сам факт появления нотной серии «Из репертуара выдающихся певцов» в послевоенном СССР сопряжен с целым рядом факторов, относящихся к ведению социологии искусства, а также историографии музыкального быта. Издание с портретом артиста на обложке служило не только практическим целям, но и выступало в качестве одной из форм дополнительного поощрения, наряду с почетными званиями, премиями и наградами. Этому посвящена написанная нами ранее статья [2], и возвращаться к ним здесь нет нужды. Предмет настоящего исследования – возможность создания по содержанию (и содержимому) нотного сборника «портрет» выдающегося отечественного исполнителя, не прибегая дополнительно к данным звукозаписи, т.е., оценивая стиль творческой личности, исходя исключительно из графического музыкального текста. Такая предметная направленность влечет за собою необходимость постановки ряда проблем, главной из которых является следующая: В какой мере репертуарный выбор артиста может (и может ли вообще?) служить характеристикой творческой личности? На наш взгляд, несомненно, может, что сполна подтверждается большинством рассматриваемых изданий. Любая подборка, помещающаяся под обложку нотного тома, включает едва ли десятую часть полного репертуара, и это, несомненно, его самая любимая, «коронная» часть. Как минимум половина изданий составлялась певцами самолично или готовилась заинтересованными лицами – родственниками, партнерами-концертмейстерами, исследователями творчества. Конечно, задействованность самого артиста при составлении сборника, выраженность его творческой воли в той или иной компиляции имеет значение, но оглавление сборника во всяком случае показательно. Наиболее «авторскими» выглядят издания из репертуара камерно-концертных певцов (А. Доливо, Д. Пантофель-Нечецкой, З. Долухановой, Г. Каревой, Г. Виноградова). Здесь индивидуальность неоспорима – артистам этой специализации чаще, нежели оперным солистам, удавалось обзавестись эксклюзивным репертуаром, для них писали композиторы-современники, они готовили филармонические программы, выстроенные согласно «исторической» и «литературной» логике, все время пребывали в поиске редкостей, которыми и делились потом с коллегами. Впрочем, и в изданиях репертуара оперных «звезд» – от А. Неждановой до Е. Образцовой – обязательно была рубрикация: арии, романсы, народные 147 песни, – и второй из этих разделов всегда представляет не меньший интерес с точки зрения историка, нежели цельное издание, упомянутое прежде. Что же касается до раздела, включающего оперные фрагменты (народные песни оставим пока в стороне), то и здесь есть определенный простор для вариантности. Дело в том, что «паспортный» тип голоса – сопрано, меццосопрано и т.д. – не все определяет в биографии его носителя: многое значит окраска тембра, личный и актерский темперамент и сценическое амплуа. В некоторых случаях судьба проводит артиста мимо тех или иных ролей-партий, иногда они оказываются неудачами – арии, включенные в сборник, не менее ясно очерчивают силуэт, нежели романсы-посвящения, хотя певец зачастую является сотым, тысячным, кто обратился к данному материалу. Вообще, размышления о структуре и составе рассматриваемой репертуарной серии наводят на мысль о том, что распространенный трюизм «человеческий голос есть музыкальный инструмент» не совсем корректен. Род инструментов, а не один инструмент! Аналог родам струнных (смычковых и щипковых), духовых (деревянных и медных) или ударных (мембранофонов и идиофонов). Сходства между басом-профундо и колоратурным сопрано и по звучанию, и приемам звукоизвлечения не больше, чем между тубой и флейтой-пикколо, контрабасом и мандолиной, там-тамом и челестой. Все вокалисты – «аэрофоны», но внутреннее подразделение, даже если не учитывать чистого индивидуализма, невероятно сложно. В сущности, каждый сборник адресован конкретному «инструменту», подобному одному из чудес, сходившим в этот мир под тем или иным именем. Эти ноты издавали не то чтобы в надежде на появление новых Обуховой и Лемешева, Шаляпина и Забелы-Врубель, но с тайной целью консервации и возрождения в потомках лучших примет канувшей в лету исполнительской сокровищницы. В рамках данной публикации мы не можем затронуть вопросов, касающихся наличия в принятых к рассмотрению изданиях следов «артистического присутствия» интерпретатора в различных видах. Позволим себе только обозначить, какие элементы исполнительских редакций удается обнаружить при внимательном изучении нот репертуарной серии и сопоставлении ее материалов с академическими изданиями сочинений композиторов-классиков и мастеров ХХ в.: – изложение или расположение литературного текста, в т.ч., перевода иноязычной поэзии (либретто): здесь обычно дается ссылка на традицию театра или оговаривается личная инициатива певца; – изменения мелодического или ритмического контура вокальной партии: самые примечательные случаи подобного рода описаны в специальных научных работах [см. напр. 1], но и здесь можно найти некоторые детали «соавторства» певца с композитором; – крупные композиционные перемены (купюры, вставки – импровизационные пассажи, каденции, распевы в народных песнях) – дополнительные указания, касающиеся динамики, артикуляции или агогики: степень «дотошности» здесь может быть различна, и зависит как отличности вокалиста-составителя сборника, так и от других участников 148 подготовки издания – пианистов-концертмейстеров, музыковедов; кое-какие детали явно заимствуются при этом из аудиозаписей, «чистота эксперимента» уходит. Собранные аналитические сведения не могут, конечно, являться исчерпывающими характеристиками артистических индивидуальностей. Производимый «срез» дает представление скорее о методологии эпохи, позволяет сделать некоторые выводы о ее эстетических нормах. Эти наблюдения особенно показательны на фоне современного состояния в аналогичной области, когда культура репертуарных изданий претерпела значительные и неоднозначные изменения как в плане комплектации сборников, так и с точки зрения фиксации в них каких бы то ни было творческих приемов и манер. Литература 1. Лебединский Л.В. Певец и Композиторы // Федор Иванович Шаляпин. В 3-х тт. Т. 3. Статьи и высказывания. Приложения. М.: Искусство, 1979. – с. 147-193. 2. Наумов А.В. Серия нотных изданий «Из репертуара выдающихся певцов» как документ музыкального быта послевоенного СССР // Материалы XXXII Международной научно-практической конференции «В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии». Новосибирск: СибАК, 2014. – в редакции. Полуяненкова Ю. студент СПГХПА им. А. Л. Штиглица, ПРОБЛЕМА ГАРМОНИЧЕСКОЙ ЗАСТРОЙКИ ИСТОРИЧЕСКОГО ЦЕНТРА ГОРОДА НА ПРИМЕРЕ ИЗБРАННЫХ ПОСТРОЕК 2010-103 ГГ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. Архитектура – не просто пространственное искусство, целью которого является создание среды обитания. Архитектура имеет общественную функцию, являясь отражением мышления эпохи и стремлений в социуме. Чем ценнее с исторической и эстетической точки зрения застройка города, тем больший резонанс вызывает строительство новых зданий в историческом ядре. Настоящую бурю как в профессиональной архитектурной, искусствоведческой, так и в общественной среде вызвало строительство нескольких крупных общественных зданий в последние несколько лет в самом центре СанктПетербурга: новой сцены Мариинского театра, ТРК «Галерея» и ТЦ «Стокманн». Эти здания были мгновенно причислены к градостроительным ошибкам. Однако человеческая психология такова, что все кардинально новое не может быть принято всем обществом сразу. Именно поэтому вынесение компетентного суждения на основе искусствоведческого анализа может объективно оценить, насколько вписываются в городскую застройку эти здания. 149 При строительстве новых зданий в историческом ядре городе с точки зрения стиля есть три основных варианта: стилистически копирующая окружающие исторические здания застройка, стилистически нейтральная застройка, стилистически контрастная с окружающими зданиями застройка. Однако подход, в котором зачастую критикуют лишь стилистику нового здания и пытаются ей приписать ответственность за гармонизацию архитектурной среды, ошибочен. В данном случае случается зачастую автоматически принятие стилизации под историческую архитектуру и неприятие стилистически контрастной архитектуры. Гармонизация же облика архитектурной среды есть композиционный замысел, поэтому говорить насколько новое строение вписалось в окружающую застройку стоит с позиции средств архитектурной композиции, среди которых наиболее важными критериями в данной ситуации становятся масштаб, форма, материалы, цвет, декор и размещение. Так, ТЦ «Стокманн», построенный по проекту архитектора Земцова по адресу Невский пр. 116 и ул. Восстания 2 и открытый в ноябре 2011 года, умело использует реконструкцию лепного декора для создания стилистического единства с окружающей застройкой и разный цвет фасадов для сочетания с разными улицами. Цветовая гамма зданий выбрана в соответствии с соседними зданиями: т.к. на стороне Невского пр. преобладают светлые теплые тона, то соответствующий фасады выкрашены в светло-персиковый оттенок, а фасад, выходящий на улицу Восстания, окрашен в светло-зеленый цвет, т. к. соседние здания имеют преимущественно холодные оттенки. Поверхность отделки матовая, как и в соседних зданиях. Надстроенные объемы мансард выполнены из стекла. Таким образом получается сделать их более воздушными и за счет отражения неба и облаков не нагружать визуально верхние объемы. Само здание является слегка модифицированной реконструкцией предыдущего фасада, однако отсутствие наружной рекламы, располагавшейся на фасаде здания на протяжении всего XX в., однозначно ставит его в более выгодную позицию. Новая сцена Мариинского театра, построенная на Театральной площади по проекту Diamond + Schmitt Architects и открытая в 2013 году, имеет также гармоничное с окружающей средой цветовой решение. Однако слишком простая форма в соответствии с активной композиционной планировкой делает зданием слишком грузным, что лишь усиливается за счет глянцевой поверхности. Таким образом изначальное желание добиться эффекта нейтрального вписывания в окружающую за счет глянцевой поверхности (отражение соседних зданий в глянцевой поверхности один из наиболее простых и распространенных приемов вписывания за счет материала) повлиял на создание противоположного эффекта: здание отторгается взглядом. Получается, что здание сочетается лишь в цветовом отношении с уже сложившимся ансамблем Театральной площади. Отсутствие сочетания в отношении формы, выбранного отделочного материала, декора и размещения делают здание абсолютно не гармоничным окружающей исторической застройке. 150 Торгово-развлекательный центр «Галерея» (далее ТРЦ «Галерея») располагается по адресу Лиговский пр. 30, выполнен архитектурным бюро «Григорьев и партнеры» и открыт в 2010 году. ТРЦ «Галерея» удачно использует рустовку и вертикальное членение. Главный фасад с площади удачно сочетается за счет не только выбора материала, цвета и декора (2 монументальные скульптуры), но и с помощью формы: вогнутая закругленность не делает его грубо разрушающим ансамбль площади, как случилось с новой сценой Мариинского театра. Первый этаж, как и в большинстве зданий на Лиговском пр., более массивен и визуально отделен от остального фасада. Второй и третий этажи объединены стилизованными пилястрами, а четвертый этаж представлен как антаблемент – такое обилие украшений вписывается в обильно декорированную разностилевую соседствующую застройку. Фасад, расположенный вдоль Лиговского пр., также сочетается ритмически с доходными домами за счет вертикального членения объемами. Объем этого фасада не является ровным, в середине здания часть объема слегка углублена внутрь, вследствие чего возникает ощущение схожее с тем, которое ощущается от нескольких домов, примыкающих друг к другу. Общая оценка зданий неоднозначна. Большинство критики с точки зрения, основанной на стилистическом совпадении или несовпадении, однозначно может привести к отсутствию развития современной архитектуры как таковой, архитектуры как выражения новых идей, технологий и архитектурного языка. Поэтому стоит уделять внимание таким понятиям как масштаб, форма, материал, цвет, декор и размещение, что видно хорошо из примера новой сцены Мариинского театра, которая не гармонирует с окружающей средой не из-за контрастирующего стиля, а именно из несоответствия по всем вышеперечисленным параметрам кроме цвета. Литература: 1. Виппер Б. Р. Введение в историческое изучение искусства.- М.: Издательство В. Шевчук, 2010. 2. Иконников А. В. Искусство, среда, время. Эстетическая организация городской среды. — М.: Советский художник, 1985. 3. Иконников А. В. Пространство и форма в архитектуре и градостроительстве. — М.: URSS, 2006. 4. Кириков Б. М. Архитектурные памятники Санкт-Петербурга. Стили и мастера. – СПб.: Белое и Черное, 2003. 5. Малоян Г. А. Основы градостроительства. – М.: Ассоциация строительных вузов, 2004. 6. Пруцын О.И. Архитектурно-историческая среда: Учебник для вузов. М.:Институт искусства реставрации, 2004. 151 Пылаев М.Е. кандидат искусствоведения, Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, доцент, Пылаева Л.Д., доктор искусствоведения Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, профессор СОВРЕМЕННАЯ МУЗЫКОВЕДЧЕСКАЯ МЫСЛЬ О РИТОРИКЕ И МУЗЫКАЛЬНОЙ ФОРМЕ В ТРУДАХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ФРАНЦУЗСКОГО И НЕМЕЦКОГО БАРОККО Музыкальная риторика оказала большое влияние на становление и развитие учения о музыкальной форме как самостоятельной области теории музыки. В европейском и российском музыкознании подробно изучено влияние риторики на зарождение феномена музыкальной формы в композиторском творчестве и теории музыки в Германии XVII – первой половины XVIII века. Иногда констатируется также воздействие на немецкую музыкальную риторику французской теоретической мысли о музыке. У ее представителей был свой индивидуальный взгляд на относительно преломления законов красноречия в композиторской и исполнительской практике. Значение искусства красноречия для формирования музыкальной теории во Франции, впервые показанное Х. Шнайдером [17], в дальнейшем было разработано К. Нуалль [11]. Воздействие законов ораторской декламации на музыку французского барокко не раз становилось объектом внимания Л. Розова [14], Р. Лёграна [8] в связи с изучением музыкально-сценических жанров, взаимодействия музыки и слова, осуществленным Ж.-М. Ваккаро [18], Х.М. Брауном [3], Н. Руйе [15], исследованиями исполнительской практики барокко, проведенными Ж. Андер [6], Д. Харреном [7], М. Чебуркиной [2] . Необходимо также отметить: если немецкие музыканты устанавливали параллели преимущественно между риторикой и вокальной музыкой [9] то французские, помимо этого, распространяли их на инструментальное исполнительство [4, 16], хореографию [12]. Особая целостность художественной практики французской культуры XVII – первой половины XVIII веков подтверждалась тем, что представители французского барокко оригинальным образом констатировали влияние музыки на риторику [10, 16]. Вызревавшие в музыке Нового времени – и прежде всего в инструментальной – имманентно-музыкальные способы связи целого (посредством гармонии, тематизма, метра) могли, со своей стороны, оказаться полезными для искусства ораторской речи. На протяжении XVII – первой половины XVIII вв. риторикой регламентировались все этапы творческого процесса в различных видах искусств – театре, поэзии, живописи, архитектуре. В западной Европе наблюдалось широкое распространение идей античной музыкальной теории, обуславливаемое появлением переводов трудов по риторике, принадлежащих 152 Аристотелю и Квинтилиану. В музыке этого периода из сферы риторики нашли отражение теория диспозиции, учение о периоде и учение о фигурах. Недавнее исследование П. Ранум [13] раскрывает оригинальное видение данных компонентов науки красноречия французскими музыкантами XVII – первой половины XVIII столетий, во многом не совпадающие с суждениями немецких теоретиков и композиторов. Внимание современных музыковедов, проявляющих интерес к риторике барокко, преимущественно сосредоточено на изучении параллелей этих компонентов искусства красноречия и способов организации композиции в музыке барокко, во многом повлиявших на становление теории музыкальной формы. Этот процесс был теснейшим образом связан с утверждением основополающего значения для музыкального высказывания категории периода. Отличия в трактовке периода в музыке, имевшего прототип в риторике, предположительно обусловлены связями с его прозаической трактовкой в немецкой композиторской традиции и с поэтической – во французской [1, 5]. Такие связи основываются в том числе на исторически сложившихся различиях национальных менталитетов Германии и Франции. При этом во французской художественной практике ставились в любопытную взаимосвязь масштабы периодического высказывания (в том числе – музыкального) и заключенного в нем эмоционального содержания. Исследование внутренней организации построений позволяет выявить особенности соотношения музыкального и риторического синтаксиса в произведениях композиторов барокко и проекции словесно-риторической логики на музыкальную. Выявление соотношения немецких и французских национальных традиций в области риторики музыки может пролить свет на особенности эволюции как музыкальной теории, так и композиторской практики последующих столетий. Литература 1. Кириллина Л. Западноевропейская теория музыки 2-й половины XVIII – начала XX века // Музыкально-теоретические системы. – М.: Московская государственная консерватория, 2006. – С. 254-281. 2. Чебуркина М.Н. Французское органное искусство Барокко: Музыка, Органостроение, Исполнительство. – Paris : Natives, 2013. – 848 с. 3. Brown H. M. “Ut Musica Poesis”: Music and Poetry in France in the Late Sixteenth Century // Early Music History. – Vol. 13. – 1994. – pp. 1-63. 4. Charpentier M-A. Règles de composition // Cessac C. Marc-Antoine Charpentier. – Paris: Fayard, 1988. – рр. 437-461. 5. Dahlhaus C. Satz und Periode. Zur Theorie der musikalischen Syntax // Zeitschrift für Musikwissenschaft.– H. 2. – 1978. – S. 16-26. 6. Enders J. Rhétorique, "performance" et la mémoire de la violence // Revue de Musicologie. – T. 86. – No. 1. – 2000. – pp. 65-76. 7. Harrán D. Toward a Rhetorical Code of Early Music Performance // The Journal of Musicology. – Vol. 15. – No. 1. – 1997. – pp. 19-42. 153 8. Legrand R. La rhétorique en scène: Quelques perspectives pour l'analyse de la tragédie en musique // Revue de Musicologie. – T. 84. – No. 1. – 1998. – pp. 79-91. 9. Mattheson J. Der vollkommene Kapellmeister. – Hamburg: Christian Herold, 1739. – 504 S. 10. Mersenne M. L’Harmonie universelle, contenant la théorie et la pratique de la musique. Seconde partie : Livre VI. De l’Art de bien chanter. – Paris: Cramoisy, 1636. – рр. 331-442. 11. Noille Ch. Bernard Lamy et la musique. Fonction des références musicales dans La Rhétorique ou l'Art de parler // Revue de Musicologie. – T. 76. – No. 1. – 1990. – pp. 5-21. 12. Pure M. de. Idée des spectacles anciens et noveaux. – Paris: Brunet, 1668. – 318 р. 13. Ranum P.M. The Harmonic Orator. The phrasing and rhetoric of the melody in French baroque airs. – N. Y.: Hillsdale, Pendragon Press, 2001. – 496 p. 14. Rosow L. French Baroque recitative as an expression of tragic declamation // Early music. – 1983. – № 4. – рр. 468-479. 15. Rouillé N. Peindre et dire les passions, La gestuelle baroque aux XVII et XVIII siècles: l’exemple du Musée Fesch d’Ajaccio. – Ajaccio: Éditions Alain Piazzola, 2006. – 204 p. 16. Saint-Lambert de. Les principes du clavecin. – Amsterdam: Estienne Roger, s. a. – 142 p. 17. Schneider H. Die französische Kompositionslehre in der ersten Hälfte des XVII. Jahrhunderts. − Tutzing: Federhofer, 1972. – 304 S. 18. Vaccaro J.-M. Geometry and Rhetoric in Anthoine de Bertrand's “Troisiesme livre de chansons' // Early Music History. – Vol. 13. – 1994. – pp. 217248. Соколова (Колсанова) М. К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ ЛЕВОРУКИХ ДЕТЕЙ В КЛАССЕ ФОРТЕПИАНО. Проблема леворукости острейшим образом стоит сегодня перед всей педагогической наукой и практикой в связи с ростом численности таких людей. Оценка числа леворуких очень противоречива и находится в пределах от 1% до 30% всего населения мира. Однако все исследователи сходятся на том, что число леворуких постоянно увеличивается. Так, если в 1928 г. было выявлено среди взрослых 3,3% леворуких женщин и 4,7% леворуких мужчин, то в 1988 г. цифры составили соответственно 12,4% и 13,9%. По России такая информация отсутствует, однако в московских школах обучается 13,3% леворуких мальчиков и 10% леворуких девочек. Ряд исследователей (например, А.В. Семенович) рассматривает этот факт результатом эволюционного пути развития человечества, направленного на формирование принципиально новой «субпопуляции мозгового каркаса, призванного актуализировать специфические, качественно иные формы и уровни адаптации». 154 Леворукость является одной из постоянных характеристик различий людей, которую необходимо учитывать в решении широкого круга социальных, в т. ч. музыкально – педагогических вопросов, направленных, в том числе и на формирование музыкальной культуры в современных ДМШ и ДШИ. Леворукость не является препятствием для развития творческих способностей в музыкальной деятельности в целом и в фортепианном исполнительстве, в частности. «Игра на фортепиано удивительно благоприятно действует на развитие таких детей, как и игра на любом другом музыкальном инструменте. И недаром среди музыкантов много левшей (данные исследования студентов Московской консерватории), так как творчество связано с работой именно правой стороны головного мозга человека»(курсив мой - М.К.). Наряду с этим нами не обнаружено научных исследований по технике и технологии обучения леворуких детей игре на фортепиано, что и обусловливает актуальность данной работы Главное отличие левшей от правшей в том, что в повседневной жизни у них больше задействовано правое полушарие головного мозга, которое отвечает за образное, зрительно-пространственное, чувственное восприятие, интуицию. В силу этого леворукие способны к творчеству во всех формах его проявления, хотя связь левшества с одаренностью не доказана. Применительно к музыкальному образованию левшей можно утверждать, что леворукие учащиеся имеют все предпосылки для достижения высоких результатов. Они обладают повышенной чувствительностью к музыке, образным мышлением и чувственным восприятием, что может способствовать более эффективному формированию их музыкальной культуры. Тип психических функций леворуких формируется как непроизвольный, невербальный, образный. «Другими словами, чтобы понять им надо «пощупать», «понюхать», «послушать»» . Именно этот посыл мы приняли в качестве одного из ведущих при разработке технологии обучения леворуких детей игре на фортепиано. Предлагаемая нами ниже технология обучения леворуких учащихся музыке не является абсолютно новой. Однако мы вычленили из общей техники музыкального обучения те способы обучения, которые являются наиболее пригодными при работе с детьми, имеющими леворукую асимметрию, и определили их роль и место в процессе обучения. На их основе мы формируем как методологию педагогики формирования музыкальной культуры леворуких детей, так и конкретные методики. Однако здесь необходимо помнить следующую особенность левшей, определяемую их самовольной саморегуляцией. Отмечено, что в детском возрасте «левшата» могут рассказывать наизусть многострочные стихотворения, не зная при этом отдельных букв. С возрастом эта особенность чтения может переходить и на нотный текст. Такая особенность левшей вносит серьезные трудности в процесс освоения фортепианной техники: с одной стороны нейропсихология утверждает, что « информация должна поступать достаточно большим блоком, а не маленькими «кусочком». При ее 155 запоминании и дальнейшем использовании они не могут полагаться на произвольность, но непроизвольно осваивают огромные пласты». Но с другой стороны, технические движения правой, неудобной для них руки, запоминаются механически и дозировано, как бы «с чужих слов», через показ движений преподавателем. Особенно сложны для них ситуации, когда необходимо выполнять быстрые сопряженные действия обеих рук, особенно, если эти движения не синхронны. Но обучающийся достаточно легко автоматически дублирует показанное движение, и заучивает его наизусть. Но такого ученика нельзя торопить. Именно в силу этого необходим анализ и разбор произведения в целом, а выучивание технических частей небольшими «порциями», при этом должна быть полностью устранена ситуация стресса Если говорить о формировании музыкальной культуры ребенка на основе практических занятий в классе фортепиано, то работу с леворукими учащимися целесообразно начинать с кантиленной музыки, которая более других соответствует их психологии и музыкальному слуху. Современное определение кантилены многопланово. Это не только пьеса чувствительного характера или мелодия итальянского типа, но и вся певучая, мелодичная музыка. Кантилена связана с принципами вокального искусства и, опираясь на это можно привлечь внимание ученика к музыкальному искусству. Левша понимает чувствами, но и ему надо «примериться» к кантилене. Следовательно, напрашиваются небольшие вокальные фрагменты на уроках музыки. Кантиленные мелодии с повышенной чувствительностью исполняет преподаватель, затем дуэтом с учеником и затем ученик соло. С первых занятий ученику должно быть доказано, а учеником прочувствовано, что фортепианная музыка это искусство тесно связанное с вокальной музыкой, что фортепиано умеет петь, и делает это пение рука исполнителя. Такие пяти - десяти минутные занятия оказываются крайне плодотворными. Ученик постепенно осознает, что его не будут только «мучать» нотными знаками и работой с «неудобной» рукой. На самых первых занятиях, когда ученик выполняет упражнения на звукоизвлечение, при этом следует акцентировать его внимание на затухающий звук и его ощущение кончиком пальца. Это упражнения игрового характера: басы звучат дольше – это шея жирафа; высокие ноты звучат короче – это шейка воробья и т. п.. Про «неудобную» руку на занятиях вообще следует «забыть», не акцентировать ее. Все должно идти естественным для учащегося путем. «Не воспитав у ребенка слуховые навыки в начальный период обучения, педагог не может рассчитывать на его дальнейший рост и заинтересованное отношение к музыкальным занятиям». Этот тезис при работе с леворукими учащимися является едва ли не самым главным. Вывод. Общеизвестно, что целью обучения учащихся музыке в музыкальных школах и в других учреждениях дополнительного музыкального образования является не воспитание профессионалов – музыкантов, а воспитание музыкально образованных людей, привитие позитивного отношение к музыке и на этой основе воспитание духовной развитой личности. Техническая сторона обучения леворукого ученика должна быть «скрытой», а 156 приемы, используемые преподавателем, - опираться на психологические особенности учащегося. Думается, что только таким образом можно оптимизировать формирование музыкальной культуры леворуких детей в классе фортепиано современных ДМШ и ДШИ. Литература: 1. Безруких М.М., Князева М.Г. Если ваш ребенок левша.,Тула:Арктоус.-80с. 2. Емельянова Е.Н. Левшата в школе и дома : как определить левшество. Помогаем хорошо учиться / Е.Н.Емельянова. - Москва : Эксмо, 2010. - 156 с. 3. Нейгауз Г.Г.Об искусстве фортепианной игры. Записки педагога.М.:Дека ВС,2007-332с. 4. Семенович А.В. Эти невероятные левши. Практическое пособие для психологов и родителей.-4-е из.-М.: Гегнезис,2009.-250с. 5. 5 http://festival.1september.ru/articles/627623 (Дата обращения 20.05.2014) Щирин Д.В. К ВОПРОСУ О ВОСПРИЯТИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ НАСЫЩЕННОСТИ МУЗЫКАЛЬНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И ТЕОРИЯ ТЕКСТА. Практическая деятельность в области музыкальной педагогики опирается на такие понятия как «информативность» и «информативная» и «информационная насыщенность», которые в совокупности влияют на процесс восприятия музыки. В самом общем виде под восприятием понимают процесс приема и преобразования информации, и которое является отправным пунктом познания. Музыкознание, музыкальная психология и музыкальная педагогика, стремясь обеспечить адекватное восприятие музыкальных произведений слушателями, имеет дело с категорией «реального восприятия», которое опирается на прошлый музыкальный опыт, жанрово - стилистические представления, систему ценностей, образ мышления. Понимание самих терминов «информативность музыкального произведения», его «информационная насыщенность» не однозначно. Между тем без четкого их определения и понимания их структуры невозможна разработка методов развития адекватного восприятия. Практически полное отсутствие работ по проблеме информационной насыщенности музыкальных произведений и необходимость рассмотрения этой проблемы определяет актуальность данной работы. В соответствии с этим задачами являются: 1. Рассмотрение существующих понятий информативности, информативной и информационной насыщенности музыкальных произведений. 2. Анализ возможности «предслышания», как одного из важнейших факторов, влияющих на адекватное восприятие. 157 Понятия «информативность» и «информационная насыщенность» получили развитие в «теории текста» - научной области, входящей в общее языкознание. В конце ХХ века активизировались исследования в системе двуединства: говорящий – слушающий. Информативная насыщенность в «теории текста» определяется как количество информации, содержащейся в тексте. Эта информация может подразделяться на новую и старую, уже известную. С точки зрения некоторых авторов «теории текста» ценностью обладает только прагматическая информация. «Информативность» рассматривается в качестве относительного показателя, т.к. зависит от потенциала читателя. Под «информационной насыщенностью», понимается абсолютный показатель качества текста. Аналогичные подходы мы обнаруживаем и у других авторов. В научной литературе по музыковедению и теории музыкального восприятия мы не обнаружили определений терминов «информативность», и «информационная насыщенность». Однако нам представляется вполне правомерным распространение теории вербального текста на текст музыкальный в силу их функциональной близости. Их объединяет стремление автора передать воспринимающему лицу свои мысли, чувства, эмоции; риторический канон, который, как и музыкальный, включает в себя изображение, расположение, произнесение; наличие движения в нескольких формах: от замысла к звучанию в процессе исполнения; как сущность самого произведения. В исследование структуры художественного текста огромный вклад внес В. В. Виноградов, который так охарактеризовал структуру художественного текста: «В «образе автора», в его речевой структуре объединяются все качества и особенности стиля художественного произведения: распределение света и тени при помощи выразительных речевых средств, переходы от одного стиля изложения к другому, переливы и сочетания словесных красок, характер оценок, выражаемых посредством подбора и смены слов и фраз, своеобразия синтаксического движения». Это высказывание в полной мере относится к музыкальному тексту. Известный филолог Г. О. Винокура считал, что конечной целью изучения текста является «личность художника, его идейный и художественный замысел, поэтика произведения или собрания в целом». Это выражение так же полностью характеризует смысл музыкального произведения. Тождественность вербального и музыкального языка проявляется и в таком понятии как «прагматическая установка». Авторы теории текста понимают под этим термином установку, реализованную в коммуникативной структуре текста. Модель коммуникации строится исходя из конструктивных признаков речевого акта, к которым относятся: 1. Целеустановка; 2. Предмет взаимодействия; 3. Характеристики ситуации, в которых реализуется взаимодействие; Если спроектировать эти положения на музыкальное образование, то мы обнаружим эти же черты. Любой творческий акт требует установки. Она может 158 быть осознанной, и тогда будет рассматриваться по уровням осознанности, но может быть и не осознанной. Однако в любом случае общение с музыкальным произведением выполняет коммуникативную функцию целеполагания. Восприятие музыкального произведения напрямую зависит как от ситуации, в которой осуществляется коммуникация, так и от социального статуса самих слушателей. Последние два фактора формируют «стереотипичность» процесса восприятия. Осознанное восприятие музыкального или вербального произведения в качестве обязательного элемента включает в себя интерпретацию. Существуют разные подходы к интерпретации текста. Первый – «исходит из того, что интерпретация представляет собой получение одного исходного объекта<>предполагаемого интерпретатором в качестве равносильного исходному» Второй – проявляется в различных типах структурирования основной мысли и содержания произведения, т. е. подход называемый «интерпретацией своего/чужого поведения» В теории текста процесс интерпретации включает в себя серию последовательных этапов. На первом этапе происходит «предварительный набросок»: «герменевтический контекст задает предпонимание, смысловое предвосхищение, антиципацию, реализуемые через совокупность установок истолкователя» Это, по сути, тоже, что в музыковедении называют «предслышанием». Оно возникает под действием неосознанных установок, которые формируют слуховое предчувствие. Ему свойственно бессознательное, неопределенное, неструктурированное отражение объекта в субъекте. На этом этапе действует установка соответствующая жизненному опыту и отсутствует осознание авторской установки. Историческая и этническая тождественности автора произведения и слушателя образуют специфически организованную установку предслышания. По словам одного из основоположников теории восприятия музыки В.В. Максимова, «высокая степень предслышания и эмоционального предвосхищения наблюдается при восприятии народной музыки, канонических форм (культового пения), стиля венских классиков». Уровень восприятия находится под влиянием типа сознания. Психология и теория текста выделяют четыре типа мышления: логический, эмоциональный, сенсорный и интуитивный. «Первые два относятся к рациональному типу сознания, вторые два к иррациональному». Согласно теории текста логический тип имеет установку на восприятие идеальных объектов; эмоциональный тип – настроен на энергетический план отношений, проявляемый через эмоции, в чувстве привлекательности или отталкивания, любви или ненависти, и т.д. «Сенсорный тип установлен на восприятие пространственного плана ситуации, интуитивный – временного». Мы не можем полностью согласиться с таким подходом. Сенсорный тип восприятия – это интуитивный тип человека, которому дано предвосхищение и который опирается на визуальное, аудиальное и кинестетическое восприятие. Пространственный план музыкального произведения может выражаться в трех видах. Первый - его «развертывание», при котором к воспринимаемому произведению слушатель добавляет собственные краски и эмоции. Второй - в 159 «свертывании» - обратный процесс, т.е. восприятие значительно более бедного образа, чем в самом произведении. Третий тип - «усложнение», при котором воспринимаемое произведение оказывается функционально измененным, причем видоизменяются концептуально значимые смыслы Уровень восприятия музыкального произведения (как и вербального текста) зависят от так называемого «эмфатического напряжения», под которым понимается эмоциональная насыщенность текста и от «глубинного напряжения», под которым понимается композиционная структура произведения. Выводы 1. Информативная и информационная насыщенность музыкального произведения относится к числу тех факторов, которые необходимо изучать и разрабатывать на их основе методы развития адекватного восприятия. 2. Существенным моментом в восприятии музыкальной информации является возможность предслышания и осознания произведения в целом и отдельных его составляющих. 3. Информационная насыщенность классифицируется по ряду признаков и важнейшими из них являются деление на семантическую, энтропийную и абстрагирующую. Информационная емкость музыкального произведения определяется через совокупность звучащей (семантически наполненной) и закодированной информации. 4. Информационная насыщенность музыкального произведения и уровень его сложности восприятию – это две взаимосвязанные категории. Существует триединство: информативность – предслышание – восприятие. Под восприятием в широком смысле мы понимаем осознание совокупности информации, накопленного культурного опыта, нравственных норм и ценностей, передаваемых из поколения в поколение посредством всех формирующих взаимодействий. Под восприятием музыкального произведения в узком, педагогическом смысле, мы понимаем объем информации данного произведения, воспринимаемый реципиентом. Литература: 1. Валгина Н. С. Теория текста: Учеб. пособие для студентов вузов по спец. 021500 "Изд. дело и редактирование", 021600 "Книгораспространение" и направлению 520700 "Кн. дело" / Н. С. Валгина. - М.: Логос,2003. - 278,[1] с 2. Ворожбитова А. А. Теория текста: Антропоцентр. направление: учеб. пособие для студентов вузов по направлению 520300 и специальности 021700-"Филология" / А. А.Ворожбитова. - Изд. второе, испр. и доп. - М. :Высш. шк., 2005. - 365, [2] с. 3. Никонова М. Н. Теория текста : учебное пособие / М. Н.Никонова ; Федер. агентство по образованию, Гос.образоват. учреждение высш. проф. образования "Ом.гос. техн. ун-т". - Омск : Изд-во ОмГТУ, 2008. - 239 с. 4Теория текста: учебное пособие / Ю.Н. Земская, И.Ю. Качесова, Л.М. Комиссарова и др. ; под ред. А.А. Чувакина. - 3-е изд., стер. - Москва : ФЛИНТА : Наука, 2012. – 222 160
