Рассказ знакомит с моментом раскрытия в человеке творческого

Рассказ знакомит с моментом
раскрытия в человеке творческого начала.
Вникнув в суть сюжета, возможно, ктото сам попробует отыскать в себе
созидательную жилку.
Картина написано 1978 году. Холст-масло.
ЛУНА В ОКНЕ
Отяжелевшие тучи затянули небо. Но солнце не отправилось на покой, лишь уступило
место сумраку.
"Откуда угрюмая серость, только минул полдень?" - подумала женщина и отметила, что
ночью местность вокруг дома выглядела занятней, вспомнив, как случайно подошла к окну и
заинтересовалась уличным пейзажем при лунном свете, теперь казалось, что рассматривает
совершенно другую картину. Хотя ночью было так же светло, но не чувствовалось некого
ожидания.
Женщина часто наблюдала за тоскливым одиночеством улицы, когда никто не осмеливался
нарушать движением ее печали. Лишь отдельные звуки машин, лай собак да обрывки голосов,
приносимые ветром, напоминали о том, что где-то там мир бодрствует, живя открытой простотой
дневного света. Но шумы обитали там, за пределами видимости, будя двойственность перед
реально обозримой пустотой.
"Нет, ночью иначе", - остановилась женщина на раздумье, что ночной мир пребывал в
струе общей тайны, внутри которой даже громогласные прохожие проплывали случайными
тенями, и вновь удивилась: "Почему так бывает?" И неожиданно сориентировалась, поняв, что
ночью ощущения острее, виной тому лунный свет. Именно он имеет специальное свойство
превращать колючую дневную среду в мягкие образы, ласкающие взор. Ночи служит сила,
заглушающая близкие и далекие звуки, отчего ночная синь тишины воспринимается вездесущей.
Конечно же, женщина не могла не влюбиться в чудодейственную силу, дарующую покой и
открывающую безмятежность, с возможностью погрузиться в размышления. Женщине сразу
захотелось испытать совершенное воздействие ночного влияния. Сердце сжалось от догадки, что
если на самом деле под Луной всему разрешено оживать и тянуться к небу? В сознании власть
ночи слилась с Луной. И Луна виделась не только спутником Земли, но и живой субстанцией,
обладавшей уникальным даром перевоплощения.
1
Женщина почувствовала, как близка и понятна дневная тоска улицы, догадываясь, что о
востребованности мечтает не только человек, но даже примитивный сарай, покосившийся дом
соседки, заполненный мусором бак - словом, все, в чем как бы нет души. Но стоит лунному свету
проникнуть в суть вещей, как в них пробуждается дыхание, высвобождая сокровенные
вожделения.
- Конечно, так и должно быть! Сам Господь разрешил, чтобы все живое на Земле после
дневных забот, переживаний позволило себе предаваться фантазиям, - согласилась женщина,
порадовавшись открытию, и смело вверилась во власть возбуждения.
Она размышляла о том, что неплохо бы прикоснуться к Мировой Мечте о творческом
вознесении, ожидая с нетерпением наступления подлинных сумерек. Словно сама судьба
подслушала думы и решила прийти на выручку - поддержать высокое стремление - и подала знак.
Как знамение в этот зимний вечер взошла над землей Луна поразительно волнующим
зрелищем. Женщине не приходилось наблюдать за столь ранним появлением Ночной
Вдохновительницы. Молоточки часов отбили пять раз, а ночная чаровница уже взбиралась за
верхушки деревьев. Самое интересное было в том, что чуть выше отражающей черты горизонта
догорал холодно-красный шар, отходившего ко сну Солнца. Женщина уловила скрываемую
обиду, и испытала неловкость перед хранителем дня, получалось, она невольно отвергла его. Это
тяготило, но что делать, если не завлекали пурпурные краски разбежавшегося по облакам
вечернего заката.
Присутствие на кромке небосвода двух светил-соперников побуждало к трудному выбору
между ними. И ее дух зашелся от лунной притягательности, от обворожительного мерцания
голубовато-матового шара Луны. Это он настойчиво бросался в глаза. Женщина и сама не
ожидала подобных страстей. Луна завладела всем ее существом. Женщина не могла ею
надышаться и не желала ничего менять.
Как только угасло вечернее зарево, земная спутница вошла в право полного господство над
человеческой сутью. Женщина пристально всматривалась в многоцветье, выявляя в нем уют и
тепло. Она с удовольствием окунулась в умиленное созерцание выбеленного Луной ночного снега,
отметив, что ночью он выглядел объемней и ровней, да и все остальное имело гладкую
округленную целостность, милую сердцу. Радовало и то, что возле дома отсутствовало
электрическое освещение, и женщина наслаждалась лунными красками сполна без лицемерного
сияния неживой подсветки.
"Хорошо, что нет ветра", - почему-то подумала женщина и мысленно обозвала его
Ветряным Бесом, причислив к демонической силе, способной помешать общению с Луной и
загубить общую мечту всего живого на Земле.
Женщина с ужасом представила, как в затерянной богами стране, адская пасть уродливого
чудища выплеснула в отрыжке ветер. Издав слабое, но сердитое шипение, он начал боязливо
вживаться в свободу. Распластавшись по земле, заскользил беглой поземкой, но довольно быстро
осознал свой час влияния, и набрав обороты, окреп. Безудержно несясь, взвихрив впереди себя
хлопья снега, напитавшись мерзлой влагой, заматерел и заголосил начатую в шипении песню
свирепого боя. Разгоняясь в жестких воздушных порывах, коварный злодей затеял
разрушительную игру.
Никогда еще не удавалось женщине достичь фантазией столь конкретного образа. Она
почти приняла вымысел за реальность. Поэтому продолжала подпитывать воображение:
сокрушенно вздыхая, она мысленно наблюдая за тем, как Ветряной Бес, шутя, вспугнул
задумчивость деревьев, потом равнодушно гнул и ломал стонущие ветви. Прислушавшись к их
разочарованному треску, женщина расстроилась за утраченную гармонию между умницей Луной
2
и взбудораженными деревьями. Она огорчалась что, он заставил их работать на себя, щекотать
оголенными ветвями его прозрачные бока. Самодовольный ветрища заводился в хохоте, кружась
вокруг могучих стволов в безумной пляске, лишая их последних сил, и те гнулись. Гордый и
свободный он мчался дальше. Униженные исполины медленно выравнивались, скрипя ветвями,
точно деревянными зубами, и никому до них не было дела.
Ветер, превратившись уже в ураган летел широко, размашисто, срывая на ходу могучими
крылатыми лапищами белое одеяние с крыш домов. Беззащитные горы снега разметались им
безнаказанно. Он оставлял позади себя обнаженным то, что попадалось на пути. Строения,
ощетинившись острием углов, пугали женщину, казалось, кураж своевольника не имеет предела.
Она решила, что негодник возжелал уничтожить ее саму, превратившись нагло в зримую белесую
стену, заслонив любимицу, собрался поглотить ревущей пастью Мир, утопив, таким образом, все
живое в беспросветном одиночестве.
Вмиг пожухли ночные краски. Небеса от напряжения стали бесцветными и бесплодными.
Горло женщины сдавили горькие слезы от жалости к себе и беспомощному небу. И не ведала
придумщица, как избавиться от ненасытного и подлого ветра. От нескончаемой печали
пробудилось неизвестное чувство, подтолкнувшее обратиться к звездам. Женщина собрав все
силы воззвала к их энергии, прося пробиться светом сквозь преграду всепоглощающего Ветряного
Беса, чтобы дать небесам вновь освятить Землю, а в ней, слабой женщине, воскресить мечты и
надежды. Но лишь на миг блеснул в неописуемой вышине крошечный отблеск.
Тут женщину осенило. Она набрала полную грудь воздуха, настраивая в себе дух воина, и
ох как рассердилась...
Мощным протяжным выдохом погнала вон из своего воображения ветряное наваждение,
прикрыв ладонями уши, не желая внимать его напористому сопротивлению. В каждом новом
выдохе дальше и дальше удаляла женщина из глубин сознания навеянный образ, не желавший
расстаться с игрой ее грез.
Когда ветер-ураган исчез, унеся с собой волнение и испуг, женщина подняла влажные
ресницы, тревожным взглядом нашла Луну по-прежнему невредимой и еще привлекательнее, то
больше ни о чем не желала думать. Потянувшись на стуле, размяв затекшие мышцы, собралась
попить чайку и подумала о сне, но решила напоследок взглянуть еще одним глазком в небо.
Луна уже красовалась высоко-высоко, испуская живописное сияние. Женщине захотелось
самой хоть чуть-чуть понежиться в мягком лунном свете. Она подняла руки, представляя себя
посредине широкого поля, где никакая тень не затмевает благодатного света, и он досыта может
насытить плоть волшебными флюидами. Но вновь возникшее представление сознания
неожиданно прервал прилив радости. Женщина открыла глаза и замерла. Сочный серебряный луч
в сопровождении сиренево-голубого потока, окутанного тайной, выходил из Луны. Женщина
сразу разгадала, что он спешил к ней по чернильно-синим небесам на зависть звездам.
- Чудо, чудо! - восторженно зашептали губы, и теплые сладковатые слезы застили взор.
Но женщина не моргая всматривалась и всматривалась в светящуюся рябь сквозь влагу, не
захотев упустить из виду дивное видение. А с немыслимых высот опускался к чувствительному
земному созданию энергосгусток, зачатый Луной. Вот он достиг цели, качнув женское тело
приятной болью, беспрепятственно войдя в красное человеческое сердце. Оно вспыхнуло
серебром, ощутив не только лунную частичку, но и что-то, совсем не ведомое. Доверяя
ненаглядной Луне, сердце приняло и это. Женщина радовалась подарку и опасалась за его потерю,
посему скрестила на груди руки, как бы обнимая лунный луч внутри себя, предполагая, что не
найти ничего дороже лунной благосклонности, даже если удастся проникнуть в глубины
бескрайнего Космоса и познать силу других планет.
3
От перевозбуждения спать расхотелось. Оставшись у окна, женщина продолжала
наслаждаться открывшимися красотами ночной природы, мечтала и много размышляла, хотя
мысли хаотически рождались и бестолково разлетались. Почувствовав приближение рассвета, она
пообещала подружке Луне любоваться ею завтра.
С этой самой ночи женщина часто присаживалась к подоконнику и не сомневалась, Луна
тоже ждала ее. Оконный проем служил дверью в Мир, в Мир Луны и человека. Мир завладевал
женской сутью, обостряя чувства,ощущение и восприятие.
Когда случалось ненастье, женщина молилась, убежденная, что разгневала Небесные Силы.
Они, развесив плотный саван, скрыли с глаз Лунную Наставницу, навязывая сердцу траур. От
уныния спасала частичка ненаглядной подружки, бьющаяся в ритме сердца. Все же женщина
тосковала и взывала к прощению, но при первом проблеске небосвода вновь расцветала
фантазиями, особенно в полнолуние созидательные грезы закипали и радовали более всего. Тогда
женщина называла себя Лунной Дамой и принимала круглую Луну за планету, беременную
загадками.
Цельная Луна пробуждала желание предугадать, какие они, пока не явившиеся на свет,
лунные тайны? Вот тут... творческая натура женщины проявлялась в полную мощь: сознание,
ощущение и потребность свивались в неразделимое ядро убеждения, рождающее сюжеты,
наполненные любовью и мудростью. Они распирали. Женщине делалось тесно самой в себе. Она
брала перо и писала, писала, писала... полагая, что не вправе подавлять то, что Небо с Луной
вложили в нее.
И спешили рождаться на бумаге строки о мистических пространствах, чтобы продолжить
жизнь в умах, сердцах других людей и служить мостом между Луной и творчеством Земных
женщин.
4