модуль і

Министерство здравоохранения Украины
Харьковский национальный медицинский университет
Кафедра языковой подготовки иностранных граждан
Рабочая тетрадь
для практических занятий
по спецкурсу
«Медицина в мировой художественной литературе»
для студентов I курса
медицинского и стоматологического факультетов
МОДУЛЬ І
Студент __________________________________________________________
Факультет ________________________________________________________
Курс _____________________________________________________________
Преподаватель ____________________________________________________
Харьков
ХНМУ 2012
Рекомендовано Ученым советом
факультета по подготовке иностранных студентов
Харьковского национального университета
(протокол № 2 от 4.10.2012 г.)
Дмитриенко Н.Ф., Запорожец И.В., Красникова С.А. Рабочая тетрадь для практических
занятий по спецкурсу «Медицина в мировой художественной литературе» для студентов I
курса медицинского и стоматологического факультетов (часть I): Учебное пособие. —
Харьков: ХНМУ, 2012 — 73 с.
Ответственный за выпуск — доцент С.А. Красникова
Рецензент — доцент Л.В. Мирошник
Данное учебное пособие рассматривает вопросы врачебной этики и деонтологии на
примерах произведений классиков мировой литературы Л.Н. Толстого, А.П. Чехова,
М.А. Булгакова, О. Генри, а также современных русских писателей Л. Улицкой,
Т. Толстой. Материал учебного пособия позволяет оценить выразительность
художественного слова и мастерство писателей в передаче душевного состояния героев,
поведение врача в разных жизненных ситуациях, а также проследить связь между
личностью героев произведений и особенностями их заболеваний.
Пособие предназначено для студентов медицинских вузов I, II курсов.
2
Модуль №1. Медицина в творчестве А.П. Чехова и в художественной
литературе ХІХ века
Содержательный модуль 1
Корректировочный курс «Трудности русского языка»
Занятие 1
Цели и задачи спецкурса «Медицина в мировой художественной литературе»
Стартовая контрольная работа
Диктант «Язык – самая большая ценность народа» (по Д.С. Лихачёву) (м/р. каф.)
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 2
Виды словарей.
«В.И. Даль – собиратель русского языка»
Все ценители русского слова, все, кого интересует наш язык, кто хочет постичь его
тонкости и тайны, – знают имя В.И. Даля.
Каждому из нас при возникновении каких либо вопросов о языке, при разрешении
языковых сомнений или споров приходилось произносить или слышать от других такие
3
фразы: «посмотрим у Даля», «сошлюсь на Даля», «встречается у Даля», « а что по этому
поводу пишет Даль», «обратимся к Далю». И говоря Даль, все мы имеем в виду одно и тоже:
Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля.
Словарь Даля – уникальное явление в истории мировой лексикографии, это национальная
сокровищница русской культуры.
Владимир Иванович Даль (1801 – 1872) был человеком разносторонним и, по отзывам
знавших его людей, чрезвычайно одарённым. За свою жизнь он был морским офицером,
талантливым хирургом, выдающимся писателем, гуманным чиновником-администратором.
Но в историю русской культуры он вошёл прежде всего как языковед, составитель
уникального в своем роде Толкового словаря живого великорусского языка.
Родился В.И. Даль в Луганске, учился в Морском корпусе в Петербурге, вместе с
Нахимовым. После непродолжительной службы на Черноморском флоте В.И. Даль едет
изучать медицину в Дерптский университет. Здесь начинается его дружба с Н.И. Пироговым.
Получив в 1829 г. звание лекаря, он служит в действующей армии на юге, затем недолго – в
Военно-сухопутном госпитале в Петербурге. В 1832 г. выходит первая книга В.И. Даля,
взявшего себе псевдоним Казак Луганский: «Русские сказки, из предания народного
изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровлённые и
поговорками ходячими разукрашенные казаком Владимиром Луганским. Пяток первый.
«Сказки» принесли В.И. Далю литературный успех, он знакомится с А.С. Пушкиным,
входит в его кружок. Ему довелось и закрыть глаза смертельно раненному поэту. С 1833 по
1841 гг. В.И. Даль служит в Оренбурге, участвует в Хивинском походе, в 1841 – 1849 гг. он
влиятельный чиновник в Петербурге, затем в Нижнем Новгороде. Всё это время В.И. Даль
публикует свои многочисленные литературные произведения, в 1853 г. – знаменитый поныне
сборник «Пословицы русского народа».
Выйдя в отставку в 1859 г., В.И. Даль поселился в Москве и посвятил последние годы
своей жизни завершению «Толкового словаря». Им осуществлено было первое издание и
подготовлено к печати второе.
Словарь В.И. Даля неоднократно переиздавался, он пользуется неизменным успехом в
самых широких слоях нашего общества. Материалы для своего Словаря В.И. Даль собирал
всю жизнь: записывал речь солдат на привалах, говор крестьянской толпы на ярмарках; он
изучал терминологию народных промыслов, вёл переписку со своими корреспондентами –
любителями старины и народного быта, делал выписки из словарей и этнографических
сочинений. В «Напутном слове» читаем: «Желание собирателя было составить словарь, о
котором бы можно было сказать: «Речения письменные, беседные, простонародные; общие,
местные и областные; обиходные, научные, промысловые и ремесленные; иноязычные,
усвоенные и вновь захожие, с переводом; объяснение описание предметов, толкование
понятий общих и частных, подчинённых и сродных, равносильных и противоположных,
сродно (тожде) словами и выражениями окольными; с показанием различных значений, в
смысле прямом и переносном или иноречиями; указания на словопроизводство; примеры с
показанием условных оборотов речи, значения видов глаголов и управления падежами;
пословицы, поговорки, присловья, загадки, скороговорки пр.».
В четырёхтомной сокровищнице Даля собрано 200 тысяч слов, расположенных гнёздами
и богато иллюстрированных главным образом пословицами, поговорками и народными
речениями. Богатство материала, его подбор расположение делает Словарь ценнейшим
справочником для учёного, увлекательной книгой для любителя веской речи.
Толковый словарь Даля – это хранилище народной мудрости, это подлинная
энциклопедия жизни русского народа. Академик Я.К. Грот вскоре выхода словаря писал:
«Словарь Даля – книга не только полезная и нужная, это – книга занимательная; всякий
любитель отечественного слова может читать её или хоть перелистывать с удовольствием.
4
Сколько он найдёт в ней знакомого, родного, любезного и сколько нового, любопытного,
назидательного! Сколько вынесет из каждого чтения сведений драгоценных и для
житейского обихода, и для литературного дела».
Четыре толстых тома называются: «Толковый словарь живого великорусского языка».
«Толковым» не от того назван словарь, – шутил Даль, – что мог получиться и бестолковым,
от того, что он слова растолковывает».
В ІV томе Словаря Даля находим статью на глагол толковать и … – что, об(из)яснять,
давать чему толк, смысл, значение … Толкованье, ис(рас)толкованье, статья, книга,
объясняющая что либо… Толковый словарь, дающий какое-либо толкованье, кроме прямого
перевода слов, или расположенный по толкам, объясняющий производство слов…» Вся
словарная статья занимает полторы колонки большого формата и мелкого словарного
шрифта.
Именно с Даля сочетание толковый словарь сделалось термином и прочно вошло в
современный научный обиход. Академик А.А. Шахматов писал: «В Словаре Даля впервые
смешаны два языка – язык письменный живой язык современных великорусских говоров.
Это нисколько не умалило его значения как справочного руководства; он удовлетворяет
вполне и научным и практическим требованиям».
Задание 1. Прочитайте текст, посвящённый В.И. Далю.
Задание 2. Составьте план текста.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Задание 3. Пользуясь планом, расскажите о В.И. Дале.
Задание 4. Напишите, какие виды словарей вам известны.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 3 – 6
Обзор частей речи русского языка (общее значение, морфологические признаки).
Самостоятельные и служебные части речи.
Объяснительный диктант «Искусство видеть мир» (по К.Г. Паустовскому).
О.М. Оконевская. Диктанты и упражнения. Харьков, 1997 г., стр. 322.
«Об одной необычной книге» (там же, стр. 286). «Киевский шедевр» (там же, стр. 328).
Занятие 7 – 8
Предложение как основная коммуникативная единица речи.
Простое и сложное предложение. Диктант по выбору преподавателя.
5
Занятие 9
Части речи и их синтаксическая роль в предложении. Способы выражения подлежащего и
сказуемого. Практикум. Диктант по выбору преподавателя.
Занятие 10
Второстепенные члены предложения и способы их выражения. Практикум.
Содержательный модуль 2
Медицина в творчестве А.П. Чехова
и в художественной литературе ХIХ века
Занятие 11
Жизненный и творческий путь Антона Павловича Чехова.
Прочитайте биографию А.П. Чехова (1860-1904)
Антон Павлович Чехов родился 17 января 1860 года на юге России в Таганроге в семье
мелкого торговца. У него было четверо братьев и сестра. Жили
в постоянной нужде, но его отец стремился дать детям
хорошее образование. Сам он играл на скрипке, руководил
церковным хором и радовался, что у всех детей была любовь к
искусству. Они пели в хоре, играли в театре, занимались
музыкой.
В 1868 г. Антон Чехов поступил в таганрогскую гимназию.
Будучи гимназистом, одновременно обучался портняжному
делу. В 1876 г. Павел Егорович, разорившись, переехал с
семьей в Москву, где учились старшие сыновья.
Шестнадцатилетний Антон остался в Таганроге один. Он
учился в гимназии и зарабатывал на жизнь частными уроками.
Уже в эти годы проявился его писательский талант: Чехов
участвовал в рукописном гимназическом журнале, любил играть в любительских спектаклях,
сочинял юмористические пьесы. Окончив гимназию, Чехов в 1879 г. переехал в Москву и
поступил на медицинский факультет Московского университета, исполняя мечту матери.
В студенческие годы Чехов много писал и печатал в юмористических журналах легкие,
веселые, очень смешные рассказы на бытовые темы. Он не думал тогда стать писателем, но,
не имея средств, стремился таким путем оплатить обучение и помочь семье.
Удивительную силу воли проявил юноша Чехов, воспитывая себя и своих старших
братьев. Все это мы узнаем из его писем к братьям – увлекательных, шутливых и серьезных
одновременно.
В 1884 году после окончания университета Чехов начал работать земским врачом в селе
Бабкине. Здесь он написал самые смешные, самые жизнерадостные рассказы, сюжеты
которых нередко брал из своей врачебной практики. «Его талант развертывался во всю ширь.
Между тем и слава его как врача распространялась вокруг Бабкина… К нему съезжались и
сходились больные со всех окрестных деревень» (из воспоминаний брата М.П. Чехова).
Переехав с семьей в село Мелихово в 1892 году, Чехов продолжает принимать больных,
читает лекции на медицинские темы. Известность его как врача быстро растет. Но не писать
он уже не может. Литература занимает постепенно все большее место в его жизни.
В 1890 г., будучи знаменитым писателем, Антон Павлович совершил тяжелое длительное
6
путешествие на остров Сахалин, который находится в Японском море, – место каторги и
ссылки преступников в царской России. Это было тем более трудно, что писатель в это время
уже был болен туберкулезом. Именно в этой поездке и во время пребывания на Сахалине
Чехов особенно остро почувствовал тяготы самодержавного строя, бездушие царских
чиновников, невыносимость, тюремную духоту тогдашней русской жизни. Свою поездку он
описал в книге «Остров Сахалин», вышедшей в 1895 году.
В 90-е годы Чехов активно занимался общественной деятельностью, что считал своим
гражданским долгом. В 1892 году, когда от неурожая в России свирепствовал голод, Чехов
выезжал в голодающие губернии для оказания помощи по сбору средств, организации
столовых. В 1892-1893 годах работал участковым врачом во время эпидемии холеры. В 1897
году участвовал во всеобщей переписи населения.
Чехов построил на свои средства несколько школ для крестьянских детей в селах
Московской губернии, создал в Таганроге городскую библиотеку и до конца жизни снабжал
ее книгами.
Деятельное участие в общественной жизни, общение с народом постоянно давали
писателю богатый материал для его произведений. Он хорошо знал жизнь самых различных
слоев и города, и деревни: интеллигенции (врачей, учителей, студентов, чиновников),
крестьянства, рабочих, буржуазии (купцов, помещиков, фабрикантов). Юмор его рассказов
сочетался с грустью. Эпоха, в которой жил и писал Чехов, была очень мрачной. В 80-е годы в
России царила политическая реакция. Полиция преследовала не только активных
революционеров, но и всякое свободомыслие. Люди боялись откровенно высказывать свои
мысли. И Чехов, высмеивая трусость, равнодушие, мещанские интересы, стремление
спрятаться в свою нору, призывал русское общество к активной социальной деятельности.
Смех в его произведениях становится не развлечением, а грозным оружием, направленным
против невежества, лицемерия, произвола власти.
Однако в рассказах и пьесах Чехова живут не только пошляки и обыватели. Лучшие его
герои мечтают о красивой жизни, о счастье и творческом труде. Таковы чудесные,
обаятельные сестры из пьесы «Три сестры», такова Надя – героиня рассказа «Невеста» и Аня
в пьесе «Вишневый сад». Именно Чехову принадлежат известные слова: «В человеке должно
быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
Поездка на Сахалин спровоцировала обострение туберкулеза. В 1899 году Чехов по
совету врачей переселился в Ялту. В это время пьесы Чехова («Чайка», «Дядя Ваня», «Три
сестры») с огромным успехом шли в Московском Художественном театре. Несмотря на
отсутствие в чеховских пьесах ярких событий и острой интриги, они увлекают тонкостью
изображения настроений, чувств, мыслей людей.
В это время Антон Павлович знакомится с ведущей актрисой МХАТа – Ольгой
Леонардовной Книппер, которая исполняла главные роли в спектаклях по пьесам Чехова. Их
дружба перерастает в любовь, и О.Л. Книппер становится женой писателя.
Летом 1904 года здоровье писателя ухудшилось, и он выехал для лечения в Германию.
Там, на немецком курорте Баденвейлер, 2 июля 1904 года Антон Павлович Чехов умер. 9
июля на Новодевичьем кладбище в Москве состоялись его похороны.
Произведения А.П. Чехова продолжают доставлять читателям художественное
наслаждение: они вызывают смех и грусть, заставляют думать и чувствовать глубоко и
правдиво, они учат добру, воспитывают в людях лучшее. Его пьесы не сходят со сцен театров
многих стран, его книги издают почти на всех языках мира.
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1. Расскажите о семье А.П. Чехова.
2. Какое образование получил писатель?
7
3. Когда впервые проявился писательский талант А.П. Чехова?
4. Какие качества стремился воспитать Чехов в себе, в своих братьях, в своих читателях?
5. Расскажите о поездке писателя на о. Сахалин, о влиянии увиденного на его творчество.
6. Расскажите об общественной деятельности Чехова. Почему он считал нужным
заниматься общественной деятельностью?
7. Расскажите об эпохе, в которую жил и работал Чехов.
8. К чему призывал Чехов русское общество? О чем мечтают его лучшие герои?
Приведите примеры из произведений А.П. Чехова, которые вы читали.
Отрывок из письма А.П. Чехова брату.
Задание 1. Прочитайте отрывок из письма А.П. Чехова к брату…
«Недостаток у тебя только один… Это твоя крайняя невоспитанность… Воспитанные
люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:
… Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки,
вежливы, уступчивы… Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кемнибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя!..
… Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того,
чего не увидишь простым глазом…
… Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь
оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат
себя на улице так же, как дома, не пускают пыль в глаза меньшей братии… Они не болтливы
и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают. … Из уважения к чужим ушам, они
чаще молчат.
… Они не унижают себя с той целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют
на струнах чужих душ, чтобы в ответ им вздыхали и нянчились с ними…
… Они не суетны… Делая на грош, они не носятся со своей папкой на сто рублей и не
хвастаются тем, что их пустили туда, куда других не пустили… Истинные таланты всегда
сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки…
… Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем,
женщинами, вином, суетой. Они горды своим талантом.
… Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели
с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу… Они стараются
возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Они не трескают походя водку, не
нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи…».
Задание 2.
1. Какие качества стремился воспитать А.П. Чехов у брата?
2. Какие из перечисленных качеств вы считаете особенно важными и хотели бы воспитать
в себе?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Чехов – человек, писатель, врач (доклады студентов).
Подготовьте сообщение на одну из тем:
1. А.П. Чехов – врач и общественный деятель.
2. Детские годы писателя.
3. Нравственные уроки Чехова.
4. Украина и Чехов.
8
Занятие 12
Свободный диктант с грамматическим заданием.
И.А. Бунин. Воспоминания о Чехове. (м/р. каф.)
Задание. Сделайте разбор первого предложения:
1. из скольких простых состоит;
2. вид сложного предложения;
3. схема предложения;
4. объяснить расстановку знаков препинания.
Занятие 13
Природа комического в юмористических рассказах Чехова:
«Краткая анатомия человека», «Жизнь в вопросах и восклицаниях», «Лошадиная
фамилия»
А.П. Чехов «Краткая анатомия человека»
Одного семинариста спросили на экзамене: «Что такое человек?» Он отвечал:
«Животное»… И, подумав немного, прибавил: «но… разумное»… Просвещенные
экзаменаторы согласились только со второй половиной ответа, за первую же влепили
единицу.
Человека как анатомическое данное составляют:
Скелет, или, как говорят фельдшера и классные дамы, «шкилет». Имеет вид смерти.
Покрытый простынею, «пужает насмерть», без простыни же – не насмерть.
Голова имеется у всякого, но не всякому нужна. По мнению одних, дана для того, чтобы
думать, по мнению других – для того, чтобы носить шляпу. Второе мнение не так
рискованно… Иногда содержит в себе мозговое вещество. Один околоточный надзиратель,
присутствуя однажды на вскрытии скоропостижно умершего, увидал мозг. «Это что
такое?» – спросил он доктора. – «Это то, чем думают», – отвечал доктор. Околоточный
презрительно усмехнулся…
Лицо. Зеркало души, но только не у адвокатов. Имеет множество синонимов: морда,
физиономия (у духовенства – физиогномия и лице), физия, физиомордия, рожество,
образина, рыло, харя и проч.
Лоб. Его функции: стучать о пол при испрошении благ и биться о стену при неполучении
этих благ. Очень часто дает реакцию на медь.
Глаза – полицеймейстеры головы. Блюдут и на ус мотают. Слепой подобен городу, из
которого выехало начальство. В дни печалей плачут. В нынешние, беспечальные, времена
плачут только от умиления.
Нос дан для насморков и обоняния. В политику не вмешивается. Изредка участвует в
увеличении табачного акциза, чего ради и может быть причислен к полезным органам.
Бывает красен, но не от вольнодумства – так полагают, по крайней мере, сведущие люди.
Язык. По Цицерону: hostis hominum et amicus diaboli feminarumque[1]. С тех пор, как
доносы стали писаться на бумаге, остался за штатом. У женщин и змей служит органом
приятного времяпрепровождения. Самый лучший язык – вареный.
Затылок нужен одним только мужикам на случай накопления недоимки. Орган для
расходившихся рук крайне соблазнительный.
Уши. Любят дверные щели, открытые окна, высокую траву и тонкие заборы.
Руки. Пишут фельетоны, играют на скрипке, ловят, берут, ведут, сажают, бьют… У
9
маленьких служат средством пропитания, у тех, кто побольше, – для отличия правой стороны
от левой.
Сердце – вместилище патриотических и многих других чувств. У женщин – постоялый
двор: желудочки заняты военными, предсердия – штатскими, верхушка – мужем. Имеет вид
червонного туза.
Талия. Ахиллесова пятка читательниц «Модного света», натурщиц, швеек и прапорщиковидеалистов. Любимое женское место у молодых женихов и у… продавцов корсетов. Второй
наступательный пункт при любовно-объяснительной атаке. Первым считается поцелуй.
Брюшко. Орган не врожденный, а благоприобретенный. Начинает расти с чина
надворного советника. Статский советник без брюшка – не действительный статский
советник. (Каламбур?! Ха, ха!) У чинов ниже надворного советника называется брюхом, у
купцов – нутром, у купчих – утробой.
Микитки. Орган в науке не исследованный. По мнению дворников, находится пониже
груди, по мнению фельдфебелей – повыше живота.
Ноги растут из того места, ради которого природа березу придумала. В большом
употреблении у почталионов, должников, репортеров и посыльных.
Пятки. Местопребывание души у провинившегося мужа, проговорившегося обывателя и
воина, бегущего с поля брани.
Примечания: 1. враг людей и друг дьявола и женщин (лат.)
Задания.
1. Объясните, как вы понимаете следующие фразы из рассказа «Краткая анатомия
человека»: «Лицо – зеркало души, но только не у адвокатов», «Глаза – полицмейстеры
головы. Блюдут и на ус мотают».
Найдите в тексте рассказа подобные фразы, построенные на сравнении, подчеркните и
прокомментируйте их.
2. Что высмеивает автор в этом рассказе?
3. Выпишите смешные фразы, которые вам понравились. Объясните, как добивался
А.П. Чехов комического эффекта?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
А.П. Чехов «Жизнь в вопросах и восклицаниях»
Детство. Кого бог дал, сына или дочь? Крестить скоро? Крупный мальчик! Не урони,
мамка! Ах, ах! Упадет!! Зубки прорезались? Это у него золотуха? Возьмите у него кошку, а
то она его оцарапает! Потяни дядю за ус! Так! Не плачь! Домовой идет! Он уже и ходить
умеет! Унесите его отсюда – он невежлив! Что он вам наделал?! Бедный сюртук! Ну, ничего,
мы высушим! Чернило опрокинул! Спи, пузырь! Он уже говорит! Ах, какая радость! А ну-ка,
скажи что-нибудь! Чуть извозчики не задавили!! Прогнать няньку! Не стой на сквозном
ветре! Постыдитесь, можно ли бить такого маленького? Не плачь! Дайте ему пряник!
Отрочество. Иди-ка сюда, я тебя высеку! Где это ты себе нос разбил? Не беспокой
мамашу! Ты не маленький! Не подходи к столу, тебе после! Читай! Не знаешь? Пошел в
угол! Единица! Не клади в карман гвоздей! Почему ты мамаши не слушаешься? Ешь как
следует! Не ковыряй в носу! Это ты ударил Митю? Пострел! Читай мне «Демьянову уху»!
Как будет именительный падеж множественного числа? Сложи и вычти! Вон из класса! Без
обеда! Спать пора! Уже девять часов! Он только при гостях шалит! Врешь! Причешись! Вон
из-за стола! А ну-ка, покажи свои отметки! Уже порвал сапоги?! Стыдно реветь такому
10
большому! Где это ты мундир запачкал? На вас не напасешься! Опять единица? Когда,
наконец, я перестану тебя пороть? Если ты будешь курить, то я тебя из дома выгоню! Как
будет превосходная степень от facilis? 1 Facilissimus? Врете! Кто это вино выпил? Дети,
обезьяну на двор привели! За что вы моего сына на второй год оставили? Бабушка пришла!»
Юношество. Тебе еще рано водку пить! Скажите о последовательности времен! Рано,
рано, молодой человек! В ваши лета я еще ничего такого не знал! Ты еще боишься при отце
курить? Ах, какой срам! Тебе кланялась Ниночка! Возьмемте Юлия Цезаря! Здесь ut
consecutivum? Ах, душка! Оставьте, барин, а то я... папеньке скажу! Ну, ну... шельма! Браво, у
меня уже усы растут! Где? Это ты нарисовал, а не растут! У Nadine прелестный подбородок!
Вы в каком теперь классе? Согласитесь же, папа, что мне нельзя не иметь карманных денег!
Наташа? Знаю! Я был у нее! Так это ты? Ах ты, скромник! Дайте покурить! О, если б ты знал,
как я ее люблю! Она божество! Кончу курс в гимназии и женюсь на ней! Не ваше дело,
maman! Посвящаю вам свои стихи! Оставь покурить! Я пьянею уже после трех рюмок! Bis!
bis! Браааво! Неужели ты не читал Борна? Не косинус, а синус! Где тангенс? У Соньки
плохие ноги! Можно поцеловать? Выпьем? Ураааа, кончил курс! Запишите за мной! Займите
четвертную! Я женюсь, отец! Но я дал слово! Ты где ночевал?
Между 20 и 30 годами. Займите мне сто рублей! Какой факультет? Мне всё одно! Почем
лекция? Дешево, однако! В Стрельну и обратно! Бис, бис! Сколько я вам должен? Завтра
придете! Что сегодня в театре? О, если бы вы знали, как я вас люблю! Да или нет? Да? О, моя
прелесть! В шею! Челаэк! Вы херес пьете? Марья, дай-ка огуречного рассольцу! Редактор
дома? У меня нет таланта? Странно! Чем же я жить буду? Займите пять рублей! В Salon!
Господа, светает! Я ее бросил! Займите фрак! Желтого в угол! Я и так уже пьян! Умираю,
доктор! Займи на лекарство! Чуть не умер! Я похудел? К Яру, что ли? Стоит того! Дайте же
работы! Пожалуйста! Эээ... да вы лентяй! Можно ли так опаздывать? Суть не в деньгах! Нетс, в деньгах! Стреляюсь!! Шабаш! Чёрт с ним, со всем! Прощай, паскудная жизнь! Впрочем...
нет! Это ты, Лиза? Песнь моя уже спета, maman! Я уже отжил свое! Дайте мне место, дядя!
Ma tante 2, карета подана! Merci, mon oncle! 3 Не правда ли, я изменился, mon oncle?
Пересобачился? Ха-ха! Напишите эту бумагу! Жениться? Никогда! Она – увы! – замужем!
Ваше превосходительство! Представь меня своей бабушке, Серж! Вы очаровательны,
княжна! Стары? Полноте! Вы напрашиваетесь на комплименты! Позвольте мне кресло во
второй ряд!
Между 30 – 50 годами. Сорвалось! Есть вакансия? Девять без козырей! Семь червей! Вам
сдавать, votre excellence 4. Вы ужасны, доктор! У меня ожирение печени? Чушь! Как много
берут эти доктора! А сколько за ней приданого? Теперь не любите, со временем полюбите! С
законным браком! Не могу я, душа моя, не играть! Катар желудка? Сына или дочь? Весь в
отца! Хе-хе-хе... не знал-с! Выиграл, душа моя! Опять, чёрт возьми, проиграл! Сына или
дочь? Весь в... отца! Уверяю тебя, что я ее не знаю! Перестань ревновать! Едем, Фани!
Браслет? Шампанского! С чином! Merci! Что нужно делать, чтобы похудеть? Я лыс?! Не
зудите, теща! Сына или дочь? Я пьян, Каролинхен! Дай я тебя поцелую, немочка! Опять этот
каналья у жены! Сколько у вас детей? Помогите бедному человеку! Какая у вас дочь
миленькая! В газетах, дьяволы, пропечатали! Иди, я тебя высеку, скверный мальчишка! Это
ты измял мой парик?
Старость. Едем на воды? Выходи за него, дочь моя! Глуп? Полно! Плохо пляшет, но
ноги прелестны! Сто рублей за... поцелуй?! Ах, ты, чертенок! Хе-хе-хе! Рябчика хочешь,
девочка? Ты, сын, того... безнравствен! Вы забываетесь, молодой человек! Пст! пст! пст!
Ллюблю музыку! Шям... Шям... панского! «Шута» читаешь? Хе-хе-хе! Внучатам конфеток
несу! Сын мой хорош, но я был лучше! Где ты, то время? Я и тебя, Эммочка, в завещании не
забыл! Ишь я какой! Папашка, дай часы! Водянка? Неужели? Царство небесное! Родня
плачет? А к ней идет траур! От него пахнет! Мир праху твоему, честный труженик!
11
А.П. Чехов «Лошадиная фамилия»
У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой,
коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий,скипидар, керосин, мазал
щеку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту, но все это или не помогало, или
вызывало тошноту. Приезжал доктор.Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не
помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние –
жена, дети, прислуга, даже поваренок Петька предлагали каждый свое средство. Между
прочим, и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришел к нему и посоветовал полечиться
заговором.
– Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, – сказал он, – лет десять назад служил
акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы – первый сорт. Бывало,отвернется к окошку,
пошепчет, поплюет – и как рукой! Сила ему такая дадена...
– Где же он теперь?
А после того, как его из акцизных увольнили, в Саратове у тещи живет. Теперь только
зубами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и идут к нему, помогает...
Тамошних саратовских на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по
телеграфу. Пошлите ему, ваше превосходительство, депешу, что так, мол, вот и так... у раба
божьего
Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за лечение почтой пошлете.
– Ерунда! Шарлатанство!
– А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки очень охотник, живет не с женой,
а с немкой, ругатель, но, можно сказать, чудодейственный господин.
– Пошли, Алеша! – взмолилась генеральша.Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе
испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого.
– Ну, ладно, – согласился Булдеев. – Тут не только что к акциозному, но и к черту депешу
пошлешь... Ох! Мочи нет! Ну, где твой акцизный живет? Как к нему писать?
Генерал сел за стол и взял перо в руки.
– Его в Саратове каждая собака знает, – сказал приказчик.
– Извольте писать, ваше превосходительство, в город Саратов, стало быть... Его
благородию господину Якову Васильичу... Васильичу...
– Ну?
– Васильичу... Якову Васильичу... а по фамилии А фамилию вот и забыл!.. Васильичу...
Черт... Как же его фамилия? Давеча, как сюда шел, помнил... Позвольте-с...
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали
нетерпеливо.
– Ну что же? Скорей думай!
– Сейчас... Васильичу... Якову Васильичу... Забыл! Такая еще простая фамилия... словно
как бы лошадиная... Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте... Жеребцов нешто? Нет, и не
Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая – из головы вышибло...
– Жеребятников?
– Никак нет. Постойте... Кобылицин... Кобылятников... Кобелев...
– Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчиков?
– Нет, и не Жеребчиков... Лошадинин... Лошаков... Жеребкин... Все не то!
– Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай!
– Сейчас. Лошадкин... Кобылкин... Коренной...
– Коренников? – спросила генеральша.
– Никак нет. Пристяжкин... Нет, не то! Забыл!
– Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл? – рассердился
генерал. – Ступай отсюда вон!
12
Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по комнатам.
– Ой, батюшки! – вопил он. – Ой, матушки! Ох, света белого не вижу!
Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного:
– Жеребчиков... Жеребковский... Жеребенко... Нет, не то! Лошадинский... Лошадевич...
Жеребкович... Кобылянский...
Немного погодя его позвали к господам.
– Вспомнил? – спросил генерал.
– Никак нет, ваше превосходительство.
– Может быть, Конявский? Лошадников? Нет?
И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и
породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую... В доме, в саду, в людской и кухне люди
ходили из угла в угол и, почесывая лбы, искали фамилию… Приказчика то и дело требовали
в дом.
Табунов? – спрашивали у него. – Копытин? Жеребовский?
– Никак нет, – отвечал Иван Евечи и, подняв вверх глаза, продолжал думать вслух:
– Коненко... Конченко... Жеребеев... Кобылеев...
– Папа! – кричали из детской. – Тройкин! Уздечкин!
– Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал дать пять
рублей тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном Евсеичем стали ходить целыми
толпами...
– Гнедов! – говорили ему. – Рысистый! Лошадицкий!
Но наступил вечер, а фамилия все еще не была найдена. Так и спать легли, не послав
телеграммы.
Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал... В третьем часу утра он вышел
из дому и постучался в окно к приказчику.
– Не Меринов ли? – спросил он плачущим голосом.
– Нет, не Меринов, ваше превосходительство, ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.
– Да, может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
– Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная... Это очень даже отлично помню.
Экий ты какой, братец, беспамятный... Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется,
всего на свете. Замучился!
Утром генерал опять послал за доктором.
– Пускай рвет! – решил он. – Нет больше сил терпеть...
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился.
Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой.
За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича...Приказчик стоял на краю дороги и, глядя
сосредоточенно себе под ноги, о чем-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и
по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны...
– Буланов... Чересседельников... – бормотал он. Засупонин... Лошадский...
– Иван Евсеич! – обратился к нему доктор. – Не могу ли я, голубчик, купить у вас
четвертей пять овса? Мне продают наши мужички овес, да уж больно плохой...
Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав в ответ ни
одного слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой быстротой, точно за ним гналась
бешеная собака.
– Надумал, ваше превосходительство! – закричал он радостно, не своим голосом, влетая в
кабинет к генералу. – Надумал, дай бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного!
Овсов, ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!
– Накося! – сказал генерал с презрением и поднес к лицу его два кукиша.
– Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! Накося!
13
Задания.
1. Прочитайте рассказ «Лошадиная фамилия».
2. Прокомментируйте средства лечения больного зуба.
3. Проанализируйте речь приказчика Булдеева. На чём строится комический эффект этого
образа?
4. На чём строится комический эффект этого рассказа?
5. Сравните три прочитанных рассказа: «Краткая анатомия человека», «Жизнь в вопросах
и восклицаниях», «Лошадиная фамилия».
Что общего между ними и чем они отличаются? К каким жанрам относятся?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 14
Деонтологический аспект в юмористических рассказах Чехова «Cельские эскулапы»,
«Хирургия», «Отрава», «Аптекарша».
Стоматология в юмористических рассказах А.П. Чехова «Лошадиная фамилия»,
«Хирургия», «Ах, зубы!» (по выбору преподавателя).
А.П. Чехов «Сельские эскулапы»
Земская больница. Утро.
За отсутствием доктора, уехавшего с становым на охоту, больных принимают фельдшера:
Кузьма Егоров и Глеб Глебыч. Больных человек тридцать. Кузьма Егоров, в ожидании, пока
запишутся больные, сидит в приёмной и пьёт цикорный кофе. Глеб Глебыч, не умывавшийся
и не чесавшийся со дня своего рождения, лежит грудью и животом на столе, сердится и
записывает больных. Записывание ведётся ради статистики. Записывают имя, отчество,
фамилию, звание, место жительства, грамотен ли, лета и потом, после приёмки, род болезни
и выданное лекарство.
– Чёрт знает что за перья! – сердится Глеб Глебыч, выводя в большой книге и на
маленьких листочках чудовищные мыслете и азы. – Что это за чернила? Это дёготь, а не
чернила! Удивляюсь я этому земству! Велит больных записывать, а денег на чернила две
копейки в год даёт! – Подходи! – кричит он.
Подходят мужик с закутанным лицом и «бас» Михайло.
Кто таков?
– Иван Микулов.
– А? Как? Говори по-русски!
– Иван Микулов.
– Иван Микулов! Не тебя спрашиваю! Отойди! Ты! Звать как?
Михайло улыбается.
– Нешто не знаешь? – спрашивает он.
– Чего же смеёшься? Чёрт их знает! Тут некогда, время дорого, а они с шутками! Звать
как?
– Нешто не знаешь? Угорел?
– Знаю, но должен спросить, потому что форма такая… А угореть неотчего… Не такой
пьяница, как ваша милость. Не запоем пьём… Имя и фамилия?
– Зачем же я стану тебе говорить, ежели ты сам знаешь? Пять лет знаешь… Аль забыл на
шестой?
14
– Не забыл, но форма! Понимаешь? Или ты не понимаешь русского языка? Форма!
– Ну, коли форма, так чёрт с тобой! Пиши! Михайло Федотыч Измученко…
– Не Измученко, а Измученков.
– Пущай будет Измученков… Как хочешь, лишь бы вылечил… Хоть Шут Иваныч… Всё
одно…
– Сословия какого?
Бас.
– Лет сколько?
– А кто ж его знает! На крестинах не был, не знаю.
– Сорок будет?
– Может, и будет, а может, и не будет. Пиши как знаешь.
Глеб Глебыч смотрит некоторое время на Михаилу, думает и пишет 37. Потом, подумав,
зачёркивает 37 и пишет 41.
– Грамотен?
– А нешто певчий может быть неграмотный? Голова!
– При людях ты должен мне «вы» говорить, а не кричать так. Следующий! Кто таков?
Как звать?
– Микифор Пуголова, из Хапловой.
– Хапловских не лечим! Следующий!
– Сделайте такую божескую милость… Ваше высокоблагородие. Верстов двадцать
пешком шёл…
– Хапловских не лечим! Следующий! Отойди! Не курить здесь!
– Я не курю, Глеб Глебыч!
– А что это у тебя в руке?
– Это у меня палец завязан, Глеб Глебыч!
– А не цигарка? Хапловских не лечим! Следующий!..
Глеб Глебыч оканчивает записывание. Кузьма Егоров напивается кофе, и начинается
приём. Первый берёт на себя фармацевтическую часть – и идёт в аптеку, второй –
терапевтическую – и надевает клеёнчатый фартук.
– Марья Заплаксина! – вызывает по книге Кузьма Егоров.
– Здесь, батюшка!
В приёмную входит маленькая, в три погибели сморщенная, как бы злым роком
приплюснутая, старушонка. Она крестится и почтительно кланяется эскулапствующему.
– Кгм… Затвори дверь!.. Что болит?
– Голова, батюшка.
– Так… Вся или только половина?
– Вся, батюшка… как есть вся…
– Головы так не кутай… Сними эту тряпку! Голова должна быть в холоде, ноги в тепле,
корпус в посредственном климате… Животом страдаешь?
– Страдаю, батюшка…
– Так… А ну-ка потяни себя за нижнюю веку! Хорошо, довольно. У тебя малокровие… Я
тебе капель дам… По десяти капель утром, в обед и вечером.
Кузьма Егоров садится и пишет рецепт:
«Rp. Liquor ferri[1] 3 гр. того, что на окне стоит, а то, что на полке Иван Яковлич не
велели без него распечатывать по десяти капель три раза в день Марьи Заплаксиной».
Старуха спрашивает, на чём принимать капли, кланяется и уходит. Кузьма Егоров бросает
рецепт в аптеку через окошечко, сделанное в стене, и вызывает следующего больного.
– Тимофей Стукотей!
– Здесь!
15
В приёмную входит Стукотей, тонкий и высокий, с большой головой, очень похожий
издалека на палку с набалдашником.
– Что болит?
– Сердце, Кузьма Егорыч.
– В каком месте?
Стукотей показывает под ложечку.
– Так… Давно?
– С самой Святой… Давеча пешком шёл, так разов десять садился… Знобит, Кузьма
Егорыч… В жар бросает, Кузьма Егорыч.
– Гм… Ещё что болит?
– Признаться сказать, Кузьма Егорыч, всё болит, ну, а уж вы лечите одно сердце, а насчёт
другого прочего – не беспокойтесь… Другое пусть бабы лечат… Вы мне спиртику какогонибудь дайте, чтоб к сердцу не подкатывало. К сердцу всё это так подкатывает, подкатывает,
а потом как подхватит, значит, вот в это самое место, как подхватит, так и… того… Спинищу
дерёт… В голове точно камень… И кашель тоже.
– Аппетит есть?
– Ни боже мой…
Кузьма Егоров подходит к Стукотею, нагинает его и давит ему кулаком под ложечку.
– Этак больно?
– Ой… ой… ввв… Больно!
– А этак больно?
– Ввв… Смерть!!
Кузьма Егоров задаёт ему несколько вопросов, думает и зовёт на помощь Глеба Глебыча.
Начинается консилиум.
– Покажи язык! – обращается Глеб Глебыч к больному.
Больной широко раскрывает рот и вываливает язык.
– Высунь больше!
– Больше невозможно, Глеб Глебыч.
– На этом свете всё возможно.
Глеб Глебыч смотрит некоторое время на больного, о чём-то мучительно думает,
пожимает плечами и молча выходит из приёмной.
– Должно быть, катар! – кричит он из аптеки.
– Дайте ему olei ricini[2] и ammonii caustici![3] – кричит Кузьма Егоров. – Растирать живот
утром и вечером! Следующий!
Больной выходит из приёмной и идёт к окошечку, ведущему из коридора в аптеку. Глеб
Глебыч наливает треть чайного стакана касторки и подаёт Стукотею. Стукотей медленно
выпивает, облизывается, закрывает глаза и трёт палец о палец, то есть просит заесть чемнибудь.
– Это тебе спирт! – кричит Глеб Глебыч, подавая ему склянку с нашатырным спиртом. –
Растирать живот суконной тряпкой утром и вечером… Посуду возвратить! Не
облокачиваться! Отойди!
К окошечку, закрывая рот шалью и ухмыляясь, подходит кухарка отца Григория, Пелагея.
– Что вам угодно-с? – спрашивает её Глеб Глебыч.
– Кланялись вам, Глеб Глебыч, Лизавета Григорьевна и просили у вас мятных лепёшек.
– С удовольствием-ссс… Для прекрасных особ женского пола на всё готов-с!
Глеб Глебыч достаёт с полки банку с мятными лепёшками и полбанки высыпает в платок
Пелагее.
– Скажите им, – говорит он, – что Глеб Глебыч улыбался от чувств, когда лепёшки давал.
Письмо моё получили?
16
– Получили и порвали. Лизавета Григорьевна любовью не занимается.
– Какая же она гризетка! Скажите ей, что она гризетка!
– Михайло Измученков! – вызывает Кузьма Егоров.
В приёмную входит «бас» Михайло.
Михаилу Федотычу! Наше глубочайшее! Что болит?
– Горло, Кузьма Егорыч! Пришёл к вам, собственно говоря, чтоб вы, с вашего
позволения, относительно моего здоровья того… Не так больно, как убыточно… Через
болезнь петь не могу, а регент за каждую обедню сорок копеек вычитает. За всенощную
вчера четвертак вычел. Нонче у господ панихида была, певчим дадено было три рубля, и на
мою долю чрез болезнь ничего не досталось. И, с вашего позволения, относительно глотки
могу вам предположить, что очень уж дерёт и хрипит. Точно у тебя в горле какой-то кот
сидит и лапами того… Кгм… Кгм…
– От горячих напитков, стало быть?
– Не могу сказать, отчего собственно болезнь моя произошла, но могу выразиться вам,
что, с вашего позволения, горячие напитки на теноров действуют, а на басов нисколько. Бас
от напитков, Кузьма Егорыч, гуще делается и представительнее… На бас действует простуда
больше.
Из окошечка высовывается голова Глеба Глебыча.
– Чего старухе-то дать? – спрашивает Глеб Глебыч. – Железо, что на окне стояло, вышло.
Я распечатаю то, что на полке.
– Нет, нет! Не приказывал Иван Яковлич! Сердиться будет.
– Чего же ей дать?
– Чего-нибудь!
«Дать чего-нибудь» на языке Глеба Глебыча значит: «дать соды».
– Горячих напитков употреблять не следует.
– Я и так уже три дня не употребляю… У меня от простуды… Действительно, водка
хрипоту придаёт басу, но от хрипоты октава, Кузьма Егорыч, как вам известно, лучше… Без
водки нельзя нашему брату… Что за певчий, ежели он водки не употребляет? Не певчий, а
одна только, с вашего позволения, ирония!.. Не будь у меня такой должности, я и в рот бы её,
проклятой, не взял. Водка есть кровь сатаны…
Вот что… Я дам вам порошок… Вы разведите его в бутылке и полощите себе горло
утром и вечером.
– Глотать можно?
– Можно.
– Очень хорошо… Досадно бывает, ежели глотать нельзя. Полощешь, полощешь, да и
выплюнешь – жалко! И вот о чём я хотел вас, собственно говоря, спросить… А к тому, как я
животом слаб, и по этой самой причине, с вашего позволения, каждый месяц кровь себе
пущаю и травку пью, то можно ли мне в законный брак вступить?
Кузьма Егоров некоторое время думает и говорит:
– Нет, не советую!
– Чувствительно вам благодарен… Славный вы у нас целитель, Кузьма Егорыч! Лучше
докторов всяких! Ей-богу! Сколько душ за вас богу молится! И-и-и!.. Страасть!
Кузьма Егоров скромно опускает глазки и храбро прописывает Natri bicarbonici, то есть
соды.
Примечания
1. лат. Liquor ferri – раствор железа (прим. автора).
2. лат. olei ricini – касторового масла (прим. автора).
3. лат. ammonii caustici – нашатырного спирта (прим. автора).
17
Задания.
1. Прочитайте рассказ «Сельские эскулапы».
2. Кто они, сельские эскулапы? Где происходит действие рассказа?
3. Объясните значение слова «эскулап».
Почему А.П.Чехов так возвышенно называет свой рассказ?
4. Опишите внешний вид сельских эскулапов. О чем он говорит?
5. Как они обращаются с пациентами? Как больные относятся к ним? Прокомментируйте
фразы: «Хапловских не лечим!», «Дать старухе чего-нибудь!»
6. Прочитайте рецепты, которые выписывают эскулапы. От каких болезней и чем они
лечат?
7. Только ли смех вызывает этот рассказ? Какой вывод о состоянии земской медицины
можно сделать из этого рассказа?
Рассказ «Хирургия»
(текст в кн.: А.П. Чехов. Повести и рассказы. Москва, 1980, стр. 37-41)
Задание.
1. Прочитайте рассказ по ролям.
2. Составьте монологическое высказывание «Сатира и юмор в ранних рассказах
А.П.Чехова».
Занятие 15
Задание 1. Перепишите текст «Беспримерно волевой человек», расставляя знаки
препинания и раскрывая скобки.
Беспримерно волевой человек
(А.П. Чехов)
Об эпохе Чехова принято говорить буд (то) это эпоха спл …шного безволия хилости
окоч...нения косн...ости инт…л…игентских кругов. Это справедливо но только (от) части в
Рос…ии (н…) когда (н…) могло быть сплошного безволия
(не) забудем что имен…о вос…мидесятые годы дали рус…кому обществу таких (не)
сокрушимых людей, как Миклуха-Маклай, Пржевальский… и – Чехов.
Человеческая воля как величайшая сила могущая сказочно пр…образить нашу жизнь и
навсегда ун…чтожить «свинцовые мерзости» есть центральная тема всего творч…ства
Чехова. Сказавшаяся в его книгах (не) обычайная зоркость ко всяким ущербам, надломам и
выв…хам воли об…ясняется имен…о тем что сам он был беспр…мерно волевой человек
подч…нивший своей (не) сгибаемой воле все свои ж…лания и поступки. …
Чеховская тема о борьбе человеческой воли с безволием есть основная тема этой эпохи.
Поэтому (то) Чехов и сделался наиболее выр…зительным писателем своего пок…ления что
его личная тема полностью совпала с обществен…ой.
В нем самом в его жизн…н..ой практике во всех его отношениях к людям (не) только (не)
было (н…) тени равнодушия а напротив его деятельное вм…шательство в жизнь было так
инт…нсивно что рядом с ним многие из тогдашних писателей кажутся какими (то)
Обломовыми.
И.К.Чуковский
18
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 16
Изображение острой душевной боли, сострадания к маленькому человеку.
В кн.: А.П. Чехов. Повести и рассказы. Москва, 1980 г., стр.71.
«Тоска», «Спать хочется», «Горе», «Устрицы»).
Боль-тоска у чеховских героев
Не случайно первый сборник автор назвал «Пестрые рассказы». Раннее творчество было
пестрым, неоднородным. Среди легкого юмора можно найти острую сатиру на российскую
действительностью, есть рассказы, проникнутые сочувствием, жалостью к простому
человеку. «Тоска» (извозчик Иона), «Спать хочется» (Варька), «Горе» и другие, в которых
Чехов изображает не болезнь, но острую душевную боль своих героев, чаще всего бедных,
простых людей. Яркий пример – рассказ «Устрицы». С физиологической точностью Чехов
описывал физическое состояние голодного ребенка, его галлюцинации, образы, возникающие
в его воображении, и растерянность, душевную боль его отца, который не может содержать
себя и сына Чехов обладал искусством вызывать у читателя глубокое сочувствие к своим
героям.
В это же время Чехов начинает писать фельетоны и заметки в газетах: о холере, об
ужасающих условиях работы на фабриках и заводах, о высокой смертности в Москве от
антисанитарии. Чехов выступает и против «визитирующих» врачей, берущих за визит 200 –
300 рублей. Вопросы врачебной этики всегда волновали Чехова, который хорошо знал жизнь
врачей из ученого мира, профессоров, городских и сельских. Поэтому в его произведениях
встречаются медики с самыми различными профессиональными и характерологическими
качествами.
19
А.П. Чехов «Устрицы»
Мне не нужно слишком напрягать память, чтобы во всех подробностях вспомнить
дождливые осенние сумерки, когда я стою с отцом на одной из многолюдных московских
улиц и чувствую, как мною постепенно овладевает странная болезнь. Боли нет никакой, но
ноги мои подгибаются, слова останавливаются поперек горла, голова бессильно склоняется
набок... По-видимому, я сейчас должен упасть и потерять сознание.
Попади я в эти минуты в больницу, доктора должны были бы написать на моей доске:
Fames 1 – болезнь, которой нет в медицинских учебниках.
Возле меня на тротуаре стоит мой родной отец в поношенном летнем пальто и триковой
тапочке, из которой торчит белеющий кусочек ваты. На его ногах большие, тяжелые калоши.
Суетный человек, боясь, чтобы люди не увидели, что он носит калоши на босую ногу,
натянул на голени старые голенища.
Этот бедный, глуповатый чудак, которого я люблю тем сильнее, чем оборваннее и грязнее
делается его летнее франтоватое пальто, пять месяцев тому назад прибыл в столицу искать
должности по письменной части. Все пять месяцев он шатался по городу, просил дела и
только сегодня решился выйти на улицу просить милостыню...
Против нас большой трехэтажный дом с синей вывеской: «Трактир». Голова моя слабо
откинута назад и набок, и я поневоле гляжу вверх, на освещенные окна трактира. В окнах
мелькают человеческие фигуры. Виден правый бок оркестриона, две олеографии, висячие
лампы... Вглядываясь в одно из окон, я усматриваю белеющее пятно. Пятно это неподвижно
и своими прямолинейными контурами резко выделяется из общего темно-коричневого фона.
Я напрягаю зрение и в пятне узнаю белую стенную вывеску. На ней что-то написано, но что
именно – не видно...
Полчаса я не отрываю глаз от вывески. Своею белизною она притягивает мои глаза и
словно гипнотизирует мой мозг. Я стараюсь прочесть, но старания мои тщетны.
Наконец странная болезнь вступает в свои права.
Шум экипажей начинает казаться мне громом, в уличной вони различаю я тысячи запахов,
глаза мои в трактирных лампах и уличных фонарях видят ослепительные молнии. Мои пять
чувств напряжены и хватают через норму. Я начинаю видеть то, чего не видел ранее.
– Устрицы... – разбираю я на вывеске.
Странное слово! Прожил я на земле ровно восемь лет и три месяца, но ни разу не слыхал
этого слова. Что оно значит? Не есть ли это фамилия хозяина трактира? Но ведь вывески с
фамилиями вешаются на дверях, а не на стенах!
– Папа, что значит устрицы? – спрашиваю я хриплым голосом, силясь повернуть лицо в
сторону отца.
Отец мой не слышит. Он всматривается в движения толпы и провожает глазами каждого
прохожего... По его глазам я вижу, что он хочет сказать что-то прохожим, но роковое слово
тяжелой гирей висит на его дрожащих губах и никак не может сорваться. За одним прохожим
он даже шагнул и тронул его за рукав, но когда тот обернулся, он сказал «виноват»,
сконфузился и попятился назад.
– Папа, что значит устрицы? – повторяю я.
– Это такое животное... Живет в море...
Я мигом представляю себе это неведомое морское животное. Оно должно быть чем-то
средним между рыбой и раком. Так как оно морское, то из него приготовляют, конечно,
очень вкусную горячую уху с душистым перцем и лавровым листом, кисловатую селянку с
хрящиками, раковый соус, холодное с хреном... Я живо воображаю себе, как приносят с
рынка это животное, быстро чистят его, быстро суют в горшок... быстро, быстро, потому что
всем есть хочется... ужасно хочется! Из кухни несется запах рыбного жаркого и ракового
20
супа.
Я чувствую, как этот запах щекочет мое нёбо, ноздри, как он постепенно овладевает всем
моим телом... Трактир, отец, белая вывеска, мои рукава – всё пахнет этим запахом, пахнет до
того сильно, что я начинаю жевать. Я жую и делаю глотки, словно и в самом деле в моем рту
лежит кусок морского животного...
Ноги мои гнутся от наслаждения, которое я чувствую, и я, чтобы не упасть, хватаю отца за
рукав и припадаю к его мокрому летнему пальто. Отец дрожит и жмется. Ему холодно...
– Папа, устрицы постные или скоромные? – спрашиваю я.
– Их едят живыми... – говорит отец. – Они в раковинах, как черепахи, но... из двух
половинок.
Вкусный запах мгновенно перестает щекотать мое тело, и иллюзия пропадает... Теперь я
всё понимаю!
– Какая гадость, – шепчу я, – какая гадость!
Так вот что значит устрицы! Я воображаю себе животное, похожее на лягушку. Лягушка
сидит в раковине, глядит оттуда большими блестящими глазами и играет своими
отвратительными челюстями. Я представляю себе, как приносят с рынка это животное в
раковине, с клешнями, блестящими глазами и со склизкой кожей... Дети все прячутся, а
кухарка, брезгливо морщась, берет животное за клешню, кладет его на тарелку и несет в
столовую. Взрослые берут его и едят... едят живьем, с глазами, с зубами, с лапками! А оно
пищит и старается укусить за губу...
Я морщусь, но... но зачем же зубы мои начинают жевать? Животное мерзко,
отвратительно, страшно, но я ем его, ем с жадностью, боясь разгадать его вкус и запах. Одно
животное съедено, а я уже вижу блестящие глаза другого, третьего... Я ем и этих... Наконец
ем салфетку, тарелку, калоши отца, белую вывеску... Ем всё, что только попадется мне на
глаза, потому что я чувствую, что только от еды пройдет моя болезнь. Устрицы страшно
глядят глазами и отвратительны, я дрожу от мысли о них, но я хочу есть! Есть!
– Дайте устриц! Дайте мне устриц! – вырывается из моей груди крик, и я протягиваю
вперед руки.
– Помогите, господа! – слышу я в это время глухой, придушенный голос отца. – Совестно
просить, но – боже мой! – сил не хватает!
– Дайте устриц! – кричу я, теребя отца за фалды.
– А ты разве ешь устриц? Такой маленький! – слышу я возле себя смех.
Перед нами стоят два господина в цилиндрах и со смехом глядят мне в лицо.
– Ты, мальчуган, ешь устриц? В самом деле? Это интересно! Как же ты их ешь?
Помню, чья-то сильная рука тащит меня к освещенному трактиру. Через минуту
собирается вокруг толпа и глядит на меня с любопытством и смехом. Я сижу за столом и ем
что-то склизкое, соленое, отдающее сыростью и плесенью. Я см с жадностью, не жуя, не
глядя и не осведомляясь, что я ем. Мне кажется, что если я открою глаза, то непременно
увижу блестящие глаза, клешни и острые зубы...
Я вдруг начинаю жевать что-то твердое. Слышится хрустенье.
– Ха-ха! Он раковины ест! – смеется толпа. – Дурачок, разве это можно есть?
Засим я помню страшную жажду. Я лежу на своей постели и не могу уснуть от изжоги и
странного вкуса, который я чувствую в своем горячем рту. Отец мой ходит из угла в угол и
жестикулирует руками.
– Я, кажется, простудился, – бормочет он. – Что-то такое чувствую в голове... Словно
сидит в ней кто-то... А может быть, это оттого, что я не... тово... не ел сегодня... Я, право,
странный какой-то, глупый... Вижу, что эти господа платят за устриц десять рублей, отчего
бы мне не подойти и не попросить у них несколько... взаймы? Наверное бы дали.
К утру я засыпаю, и мне снится лягушка с клешнями, сидящая в раковине и играющая
21
глазами. В полдень просыпаюсь от жажды и ищу глазами отца: он всё еще ходит и
жестикулирует...
Задания.
1. Где происходит действие рассказа? Назовите героев рассказа.
2. От чьего имени ведется повествование? Как вы думаете, почему?
3. О какой странной болезни говорится в начале рассказа? Опишите ее симптомы.
4. Что вы узнали об отце мальчика? Всегда ли семья так бедствовала?
5. Почему отец не решается просить милостыню?
6. Знает ли мальчик, что такое устрицы? Как представляет себе их?
7. Почему крик ребенка «Дайте устриц!» вызывает смех господ?
8. Был ли утолен голод ребенка?
9. Как бы вы определили тему рассказа? Какие чувства вызвало это произведение у вас?
Занятие 17
Продолжение чеховских традиций.
А. Грин «Зелёная лампа». Понятие о новелле.
А. ГРИН «ЗЕЛЕНАЯ ЛАМПА»
І
В Лондоне в 1920 году, зимой, нa углу Пикaдилли и одного переулкa, остaновились двое
хорошо одетых людей среднего возрaстa. Они только что покинули дорогой ресторaн. Тaм
они ужинaли, пили вино и шутили с aртисткaми из Дрюриленского теaтрa. Теперь внимaние
их было привлечено лежaщим без движения, плохо одетым человеком лет двaдцaти пяти,
около которого нaчaлa собирaться толпa.
– Стильтон! – брезгливо скaзaл толстый джентльмен высокому своему приятелю, видя,
что тот нaгнулся и всмaтривaется в лежaщего. – Честное слово, не стоит тaк много
зaнимaться этой пaдaлью. Он пьян или умер.
– Я голоден... и я жив, – пробормотaл несчaстный, приподнимaясь, чтобы взглянуть нa
Стильтонa, который о чем-то зaдумaлся. – Это был обморок.
– Реймер! – скaзaл Стильтон. – Вот случaй проделaть шутку. У меня явился интересный
зaмысел. Мне нaдоели обычные рaзвлечения, a хорошо шутить можно только одним
способом: делaть из людей игрушки.
Эти словa были скaзaны тихо, тaк что лежaвший, a теперь прислонившийся к огрaде
человек их не слышaл.
Реймер, которому было все рaвно, презрительно пожaл плечaми, простился со Стильтоном
и уехaл коротaть ночь в свой клуб, a Стильтон, при одобрении толпы и при помощи
полисменa, усaдил беспризорного человекa в кэб.
Экипaж нaпрaвился к одному из трaктиров Гaйстритa. Беднягу звaли Джон Ив. Он
приехaл в Лондон из Ирлaндии искaть службу или рaботу. Ив был сиротa, воспитaнный в
семье лесничего. Кроме нaчaльной школы, он не получил никaкого обрaзовaния. Когдa Иву
было 15 лет, его воспитaтель умер, взрослые дети лесничего уехaли – кто в Америку, кто в
Южный Уэльс, кто в Европу, и Ив некоторое время рaботaл у одного фермерa. Зaтем ему
пришлось испытaть труд углекопa, мaтросa, слуги в трaктире, a 22 лет он зaболел
воспaлением легких и, выйдя из больницы, решил попытaть счaстья в Лондоне. Но
конкуренция и безрaботицa скоро покaзaли ему, что нaйти рaботу не тaк легко. Он ночевaл в
пaркaх, нa пристaнях, изголодaлся, отощaл и был, кaк мы видели, поднят Стильтоном,
22
влaдельцем торговых склaдов в Сити.
Стильтон в 40 лет изведaл все, что может зa деньги изведaть холостой человек, не
знaющий зaбот о ночлеге и пище. Он влaдел состоянием в 20 миллионов фунтов. То, что он
придумaл проделaть с Ивом, было совершенной чепухой, но Стильтон очень гордился своей
выдумкой, тaк кaк имел слaбость считaть себя человеком большого вообрaжения и хитрой
фaнтaзии.
Когдa Ив выпил винa, хорошо поел и рaсскaзaл Стильтону свою историю, Стильтон
зaявил:
– Я хочу сделaть вaм предложение, от которого у вaс срaзу блеснут глaзa. Слушaйте: я
выдaю вaм десять фунтов с условием, что вы зaвтрa же нaймете комнaту нa одной из
центрaльных улиц, во втором этaже, с окном нa улицу. Кaждый вечер, точно от пяти до
двенaдцaти ночи, нa подоконнике одного окнa, всегдa одного и того же, должнa стоять
зaжженнaя лaмпa, прикрытaя зеленым aбaжуром. Покa лaмпa горит нaзнaченный ей срок, вы
от пяти до двенaдцaти не будете выходить из дому, не будете никого принимaть и ни с кем не
будете говорить. Одним словом, рaботa нетруднaя, и, если вы соглaсны тaк поступить, – я
буду ежемесячно присылaть вaм десять фунтов. Моего имени я вaм не скaжу.
– Если вы не шутите, – отвечaл Ив, стрaшно изумленный предложением, – то я соглaсен
зaбыть дaже собственное имя. Но скaжите, пожaлуйстa, – кaк долго будет длиться тaкое мое
блaгоденствие?
– Это неизвестно. Может быть, год, может быть, – всю жизнь.
Еще лучше. Но – смею спросить – для чего понaдобилaсь вaм этa зеленaя иллюминaция?
– Тaйнa! – ответил Стильтон. – Великaя тaйнa! Лaмпa будет служить сигнaлом для людей
и дел, о которых вы никогдa не узнaете ничего.
– Понимaю. То есть ничего не понимaю. Хорошо; гоните монету и знaйте, что зaвтрa же
по сообщенному мною aдресу Джон Ив будет освещaть окно лaмпой!
Тaк состоялaсь стрaннaя сделкa, после которой бродягa и миллионер рaсстaлись, вполне
довольные друг другом.
Прощaясь, Стильтон скaзaл:
– Нaпишите до востребовaния тaк: «3-33-6». Еще имейте в виду, что неизвестно когдa,
может быть, через месяц, может быть, – через год, – словом, совершенно неожидaнно,
внезaпно вaс посетят люди, которые сделaют вaс состоятельным человеком. Почему это и
кaк – я объяснить не имею прaвa. Но это случится...
Черт возьми! – пробормотaл Ив, глядя вслед кэбу, увозившему Стильтонa, и зaдумчиво
вертя десятифунтовым билет. – Или этот человек сошел с умa, или я счaстливчик особенный.
Нaобещaть тaкую кучу блaгодaти, только зa то, что я сожгу в день пол-литрa керосинa.
Вечером следующего дня одно окно второго этaжa мрaчного домa № 52 по Ривер-стрит
сияло мягким зеленым светом. Лaмпa былa придвинутa к сaмой рaме.
Двое прохожих некоторое время смотрели нa зеленое окно с противоположного дому
тротуaрa; потом Стильтон скaзaл:
– Тaк вот, милейший Реймер, когдa вaм будет скучно, приходите сюдa и улыбнитесь. Тaм,
зa окном, сидит дурaк. Дурaк, купленный дешево, в рaссрочку, нaдолго. Он сопьется от скуки
или сойдет с умa... Но будет ждaть, сaм не знaя чего. Дa вот и он!
Действительно, темнaя фигурa, прислонясь лбом к стеклу, гляделa в полутьму улицы, кaк
бы спрaшивaя: «Кто тaм? Чего мне ждaть? Кто придет?»
– Однaко вы тоже дурaк, милейший, – скaзaл Реймер, беря приятеля под руку и увлекaя
его к aвтомобилю. – Что веселого в этой шутке?
– Игрушкa... игрушкa из живого человекa, – скaзaл Стильтон, сaмое слaдкое кушaнье!
23
Задания к І части.
1. Что вы знаете об авторе рассказа? Похож ли его стиль на стиль А. П. Чехова?
2. Где и когда происходит действие рассказа?
3. Что вы узнали о Стильтоне? Опишите его (внешность, возраст, социальное и
материальное положение, характер).
4. Расскажите о Джоне Иве – втором главном герое рассказа.
5. Какое предложение сделал Стильтон Джону и для чего?
6. Как характеризует Стильтона фраза: «Игрушка из живого человека – самое сладкое
кушанье»?
7. Предположите, чем закончится рассказ?
II.
В 1928 году больницa для бедных, помещaющaяся нa одной из лондонских окрaин,
оглaсилaсь дикими воплями: кричaл от стрaшной боли только что привезенный стaрик,
грязный, скверно одетый человек с истощенным лицом. Он сломaл ногу, оступившись нa
черной лестнице темного притонa.
Пострaдaвшего отнесли в хирургическое отделение. Случaй окaзaлся серьезный, тaк кaк
сложный перелом кости вызвaл рaзрыв сосудов.
По нaчaвшемуся уже воспaлительному процессу ткaней хирург, осмaтривaвший беднягу,
зaключил, что необходимa оперaция. Онa былa тут же произведенa, после чего ослaбевшего
стaрикa положили нa койку, и он скоро уснул, a проснувшись, увидел, что перед ним сидит
тот сaмый хирург, который лишил его прaвой ноги.
– Тaк вот кaк пришлось нaм встретиться! – скaзaл доктор, серьезный, высокий человек с
грустным взглядом. – Узнaете ли вы меня, мистер Стильтон? – Я – Джон Ив, которому вы
поручили дежурить кaждый день у горящей зеленой лaмпы. Я узнaл вaс с первого взглядa.
– Тысячa чертей! – пробормотaл, вглядывaясь, Стильтон. – Что произошло? Возможно ли
это?
– Дa. Рaсскaжите, что тaк резко изменило вaш обрaз жизни?
– Я рaзорился... несколько крупных проигрышей... пaникa нa бирже... Вот уже три годa,
кaк я стaл нищим. А вы? Вы?
Я несколько лет зaжигaл лaмпу, – улыбнулся Ив, – и внaчaле от скуки, a потом уже с
увлечением нaчaл читaть все, что мне попaдaлось под руку. Однaжды я рaскрыл стaрую
aнaтомию, лежaвшую нa этaжерке той комнaты, где я жил, и был порaжен. Передо мной
открылaсь увлекaтельнaя стрaнa тaйн человеческого оргaнизмa. Кaк пьяный, я просидел всю
ночь нaд этой книгой, a утром отпрaвился в библиотеку и спросил: «Что нaдо изучить, чтобы
сделaться доктором?» Ответ был нaсмешлив: «Изучите мaтемaтику, геометрию, ботaнику,
зоологию, морфологию, биологию, фaрмaкологию, лaтынь и т. д.» Но я упрямо допрaшивaл,
и я все зaписaл для себя нa пaмять.
К тому времени я уже двa годa жег зеленую лaмпу, a однaжды, возврaщaясь вечером (я не
считaл нужным, кaк снaчaлa, безвыходно сидеть домa 7 чaсов), увидел человекa в цилиндре,
который смотрел нa мое зеленое окно не то с досaдой, не то с презрением. «Ив –
клaссический дурaк! – пробормотaл тот человек, не зaмечaя меня. – Он ждет обещaнных
чудесных вещей... дa, он хоть имеет нaдежду, a я... я почти рaзорен!» Это были вы. Вы
прибaвили: «Глупaя шуткa. Не стоило бросaть денег».
У меня было куплено достaточно книг, чтобы учиться, учиться и учиться, несмотря ни нa
что. Я едвa не удaрил вaс тогдa же нa улице, но вспомнил, что блaгодaря вaшей
издевaтельской щедрости могу стaть обрaзовaнным человеком...
– А дaльше? – тихо спросил Стильтон.
– Дaльше? Хорошо. Если желaние сильно, то исполнение не зaмедлит. В одной со мной
24
квaртире жил студент, который принял во мне учaстие и помог мне, годa через полторa, сдaть
экзaмены для поступления в медицинский колледж. Кaк видите, я окaзaлся способным
человеком...
Нaступило молчaние.
Я дaвно не подходил к вaшему окну, – произнес потрясенный рaсскaзом Ивa Стильтон, –
дaвно... очень дaвно. Но мне теперь кaжется, что тaм все еще горит зеленaя лaмпa... лaмпa,
озaряющaя темноту ночи. Простите меня.
Ив вынул чaсы.
– Десять чaсов. Вaм порa спaть, – скaзaл он. – Вероятно, через три недели вы сможете
покинуть больницу. Тогдa позвоните мне, – быть может, я дaм вaм рaботу в нaшей
aмбулaтории: зaписывaть именa приходящих больных. А спускaясь по темной лестнице,
зaжигaйте... хотя бы спичку.
11 июля 1930 г.
Задания ко ІІ части.
1. Сколько лет прошло с момента события, описаного в начале рассказа? Что произошло
за это время со Стильтоном? Как он выглядит внешне? Изменился ли его характер?
2. Какие события произошли в жизни Джона Ива? Каким мы его видим во ІІ части?
3. Почему у Джона появилось желание ударить Стильтона? Какие чувства он испытал
при встрече с этим человеком, изменившим его жизнь? Какое предложение он сделал
Стильтону? Предположите ответ Стильтона.
4. Что общего между новеллами «Устрицы» и «Зелёная лампа»? Какая из них вам
понравилась и почему?
Новелла – рассказ небольшого объёма, имеющий неожиданную развязку.
Занятие 18
Практикум по орфографии и пунктуации.
К.И. Чуковский «Щедрость души »
(работа над текстом с грамматическим заданием)
Он (Чехов) был гост..пр..имен как м..гнит. Хлебосольство у него доходило до страсти.
Стоило ему поселит..ся в деревне и он (тот) час (же) пр..глашал к себе кучу гостей. Многим
это могло показат..ся безумием человек только что выбился из многолетней нужды ему
пр..ходится таким тяжким трудом содержать всю семью и мать и брата и сестру и отца у него
нет ни гроша на завтр..шний день а он весь дом сверху (до) н..зу набивает гостями и кормит
их и развл..кает и лечит!
Без его ф..ном..нальной общительност.. без его постоян..ой охоты якшат..ся с любым
человеком без этого жгучего его интереса к б..ографиям нравам разговорам профес..иям
сотен и тысяч.. людей он конечно (н..) когда не создал (бы) той гр..ндиозной энц..клопеди..
рус..кого быта вос..мид..сятых и д..вяностых годов которая называется мелеими рас..казами
Чехова.
…(Не) верит..ся что все эти толпы людей кишащие в чеховских книгах создан..ны одним
человеком что только два глаза а не тысяча глаз с такой (не) человеческой зоркостью
подсмотрели запомн..ли и зап..ч..тлели (на) век это множество жестов походок улыбок
ф..з..ономий одежд и что не тысяча сердец а всего лишь одно вместило в себе боли и радости
этой громады.
И как весело ему было с людьми! С теми кого он любил. А полюбиться ему было
25
нетрудно так как хотя он был человек беспощадно насмешливый и каждого казалось бы
видел (на) сквозь он при первом знакомстве с людьми почти всегда относился к ним с полной
доверч..востью и так (не) ист..щима была его душевная щедрость что многих людей он был
готов над..лять б..гатствами своей собствен..ой личност…
К. И. Чуковский
Задания.
1. Прочитайте текст. О каких чертах характера Чехова говорится в нём?
2. Перепишите текст, расставляя знаки препинания и вставляя орфограммы.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 19
Украина в жизни и творчестве А.П. Чехова
В письмах А.П. Чехова, воспоминаниях о нём, в биографической литературе есть немало
свидетельств того, что писатель с большим душевным теплом относился к Украине, её
культуре и языку.
Будучи русским писателем, имеющим украинские корни (его бабушка по материнской
линии Е.Е. Шимко была украинкой), Чехов вырос как бы на стыке двух культур: г. Таганрог,
где родился и провёл детство Чехов, до 1888 г., относился к Екатеринославской губернии
(ныне Днепропетровская область), большинство населения которой составляли украинцы.
26
Поэтому украинский язык, обычаи, нравы, характеры, отражающие украинскую
ментальность, с детства окружали будущего писателя, формировали его как личность.
Безусловно, лукавый украинский юмор, поэтическая глубина народных песен не могли не
повлиять на формирование будущего писателя, произведения которого сверкали юмором,
неподдельным остроумием, перемежаясь с характерной чеховской задумчивостью и
лиризмом. В беседах и переписке с друзьями он сам не раз называл себя украинцем, замечая:
«Я в детстве не говорил иначе, как по-малороссийски» (из беседы с М. Горьким [1]). В его
письмах и многих произведениях встречаются украинские словечки, выражения, пословицы
и поговорки. Некоторые герои его произведений используют их в своей речи.
Любовь к живописной украинской природе Чехов и члены его большой семьи сохранили
навсегда. Выбирая место для летнего отдыха, Чехов подчёркивал, как важно было для него
желание родителей побывать на Украине. Известно, что писатель искал место в Харьковской
губернии, чтобы поселиться здесь. ”Когда я разбогатею, – говорил он в одном письме, – то
куплю себе на Псле или Хороле хутор, где устрою “климатическую станцию” для
писателей». «…всю дорогу не оставляет меня обворожительная мысль – забросить
литературу, которая мне опостылела, засесть в каком-нибудь селе на берегу Псла и заняться
медициной», – читаем мы в письме Суворину, которого он приглашал погостить у него на
Луке.[2] Подобную мысль высказывает и его герой в рассказе «Человек в футляре».
«Живу я на берегу Псла, во флигеле старой барской усадьбы… Река широка, глубока,
изобильна рыбой и раками, берега красивы, зелени много, не говоря уже о соловьях, которые
поют день и ночь», – писал Чехов о Луке, под Сумами, где отдыхал летом 1888 и 1889 гг.,
снимая дом у помещиков Линтварёвых.[3]
В десятках чеховских произведений находятся отголоски украинских впечатлений
писателя.
Среди дорогих Чехову образов и картин детства – воспоминания о донецких и
приазовских степях, по которым в отроческие и юношеские годы ему приходилось ездить и
где он чувствовал себя «как дома». Именно их он описал в повести «Степь», упоминал в
рассказах «Печенег», «В родном углу» и в других. Мотив из «Кобзаря» Т.Г. Шевченко звучит
в рассказе «Невеста». Образы слуги Фирса из «Вишнёвого сада» и Никифора из «Цветов
запоздалых» напоминают престарелого лакея Линтварёвых, ещё помнившего крепостное
право. Не раз писатель бывал на мельнице Линтварёвых на реке Псёл, описания которой
можно найти в его пьесе «Леший». Прототипом героини рассказа «Огни» стали две
украинские актрисы – М.К. Заньковецкая и М.П. Доленко: «Говорила она, словно пела,
двигалась грациозно и красиво и напоминала мне одну знаменитую хохлацкую актрису».[5]
На Луке А.П. Чехов работает над повестью «Скучная история», где прообразом главного
героя Николая Степановича, профессора медицины, становится лучанский знакомый
писателя, профессор медицинского факультета Харьковского университета Тимофеев, с
которым Чехов переписывался до конца жизни.
Со многими украинцами у Чехова сложились дружеские, тёплые отношения. Это и
писатели Потапенко и Сергеенко, актрисы Заньковецкая и Яворская, переводчица ЩепкинаКуперник, музыкант Игнатенко и многие другие.
«Кроме природы ничто не поражает меня так в Украине, как общее довольство, народное
здоровье, высокая степень развития здешнего мужика, который и умён, и религиозен, и трезв
и нравственен, и всегда весел и сыт», – писал А.П. Чехов Лейкину из Сум.[2]
В рассказе «Человек в футляре», описывая брата и сестру Коваленко, приехавших с
Украины в губернский город, Чехов стремится подчеркнуть их национальный характер, их
украинскую ментальность: естественность их поведения, особую искренность, открытость
характера. Их эмоциональность, иногда чрезмерная, особенно на фоне «скучных» учителей,
передаётся Чеховым с мягкой иронией и симпатией к этой паре. Они и внешне – яркие,
27
броские, заметные, громкоголосые. Михаил ходит в вышитой сорочке, Варенька поёт
малороссийские романсы – в этих деталях выражена любовь к родной им украинской
культуре и верность традициям, нежелание подстраиваться под чужие стереотипы, сливаться
с массой. Рядом с ними другие герои выглядят безликими, вялыми, покорными.
Сравнивая Вареньку с кругом провинциальных дам, Чехов подчёркивает её
жизнерадостный украинский нрав и характерную внешность, даже позу: «черноброва,
краснощёка, ходит подбоченясь, хохочет, поёт, пляшет». Как и брата, её не занимает вопрос,
что скажут о ней другие. Она не грустит и не хандрит, её энергия и весёлость, свойственная
украинскому национальному характеру, естественна, природна.
Вспоминаются слова Чехова о семействе, с которым он сдружился на Украине:
«Украинофильство Линтварёвых – это любовь к теплу, к костюму, к языку, к родной земле!
Оно симпатично и трогательно».[4]
Этими же качествами наделил писатель и героев рассказа «Человек в футляре». Не
случайно и то, что их приезд и события, с ними связанные, послужили причиной
освобождения от власти Беликова, которого боялись все в городе.
Задания.
1. Прочитайте текст «Украина в жизни и творчестве А.П. Чехова».
2. Какие украинские корни имел великий русский писатель?
3. Каким образом украинский язык, обычаи, традиции, характеры повлияли на
формирование Чехова-писателя?
4. Как относился А.П. Чехов к украинской природе? В каких произведениях можно
встретить описание украинской природы?
5. Герои каких произведений Чехова – украинцы?
6. Кто из украинцев были прототипами его героев? Какие черты национальности
украинского характера подчёркивает Чехов в своих героях?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 20 – 25
Онтологические мотивы в «футлярной» трилогии Чехова.
Рассказы: «Человек в футляре» (текст в книге А.П. Чехова. Повести и рассказы.
Москва, 1980, стр. 463 – 476), «Крыжовник» (там же, стр.453 – 460), «О любви».
О рассказе А.П. Чехова «Человек в футляре»
Этот рассказ является частью «футлярной» трилогии, в которую входят еще рассказы «О
любви» и «Крыжовник». Все рассказы объединены общей темой, героями, композицией
(«рассказ в рассказе»). Футлярность – это бесконечное одиночество человека в обществе,
28
желание убежать, спрятаться от действительности, погрузиться в свои мечты («Крыжовник»),
в чувства («О любви») или отгородить себя от жизни футлярами-запретами («Человек в
футляре»).
Обращение Чехова к этой теме связано с эпохой, в которую он жил. Это время бурного
развития капитализма в России. Принимается указ об охране самодержавия для усиления
власти царя. Многих охватывал страх перед жизнью, отсутствие идеалов порождало
пессимизм. Скрытность, неискренность, лицемерие и другие темные стороны натуры даже
поощрялись, люди стали бояться открыто высказывать свои мысли, делать добрые дела.
Чехов упорно сопротивлялся этому настроению в обществе. Он высмеивал в своих
рассказах чинопочитание, подлость, трусость, униженность.
Задание 1. Прочитайте рассказ «Человек в футляре» и ответьте на вопросы:
1. Расскажите о главном герое рассказа Беликове.
2. Каково отношение Беликова к действительности, к циркулярам и газетным статьям,
разрешающим или запрещающим что-либо?
3. Какая фраза наиболее ярко выражает его отношение к людям и событиям?
4. Что вы узнали о домашней жизни Беликова?
5. Как вы считаете, был ли Беликов хорошим учителем? Любил ли он свою работу, детей?
Что для него, как для учителя, было главным: воспитание, знания или дисциплина?
Предположите, любили ли его ученики?
6. Какое влияние оказывал Беликов на своих коллег, на всю гимназию и даже на весь
город? Объясните, почему он мог всех держать в руках?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Задание 2. Составьте характеристику учителя греческого языка Беликова
а) от лица директора гимназии;
б) от лица коллеги по гимназии.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
29
Задание 3. Ответьте на вопросы
1.Что вы узнали об учителе Коваленко и его сестре?
2. Какие отношения сложились между Беликовым и Варенькой?
3. Почему все дамы в городе приняли такое участие в их судьбе?
4. Что останавливало Беликова, почему он не решался жениться?
5. Как вы думаете, могли ли быть счастливы Беликов и Варенька вместе?
6. Прокомментируйте фразу Буркина: «Чего только не делается у нас в провинции от
скуки, сколько ненужного, вздорного!»
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Задание 4. Ответьте на вопросы:
1. Расскажите об учителе географии Коваленко. Чем он отличался от других учителей?
Что говорил об атмосфере в гимназии и в городе?
2. Как Коваленко относился к Беликову и почему?
3. Как воспринял Коваленко известие, что его сестра Варенька собирается замуж за
Беликова? Он был равнодушен к судьбе сестры или же для этого были другие причины?
4. Расскажите, в чём была причина колоссального скандала?
5. Зачем Беликов отправился к Коваленко? О чём был их последний разговор и как он
закончился? Какие черты характера Беликова раскрываются в последнем разговоре с
Коваленко?
6. Чем была вызвана болезнь и смерть Беликова?
7. Почему Иван Иванович говорит: «Нет, больше жить так невозможно».
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
________________________________________________________________________
30
Задание. К рассказу «Крыжовник». Прочитайте рассказ и кратко запишите его
содержание.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Задание. Прочитайте рассказ «О любви», ответьте на вопросы после текста.
А.П. Чехов «О любви»
На другой день к завтраку подавали очень вкусные пирожки, раков и бараньи котлеты; и
пока ели, приходил наверх повар Никанор справиться, что гости желают к обеду. Это был
человек среднего роста, с пухлым лицом и маленькими глазами, бритый, и казалось, что усы
у него были не бриты, а выщипаны.
Алехин рассказал, что красивая Пелагея была влюблена в этого повара. Так как он был
пьяница и буйного нрава, то она не хотела за него замуж, но соглашалась жить так. Он же
был очень набожен, и религиозные убеждения не позволяли ему жить так; он требовал, чтобы
она шла за него, и иначе не хотел, и бранил ее, когда бывал пьян, и даже бил. Когда он бывал
пьян, она пряталась наверху и рыдала, и тогда Алехин и прислуга не уходили из дому, чтобы
защитить ее в случае надобности.
Стали говорить о любви.
– Как зарождается любовь, – сказал Алехин, – почему Пелагея не полюбила кого-нибудь
другого, более подходящего к ней по ее душевным и внешним качествам, а полюбила именно
Никанора, этого мурло, – тут у нас все зовут его мурлом, – поскольку в любви важны
вопросы личного счастья – всё это неизвестно и обо всем этом можно трактовать как угодно.
До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, а именно, что «тайна сия
велика есть», всё же остальное, что писали и говорили о любви, было не решением, а только
постановкой вопросов, которые так и оставались неразрешенными. То объяснение, которое,
казалось бы, годится для одного случая, уже не годится для десяти других, и самое лучшее,
по-моему, – это объяснять каждый случай в отдельности, не пытаясь обобщать. Надо, как
говорят доктора, индивидуализировать каждый отдельный случай.
– Совершенно верно, – согласился Буркин.
31
– Мы, русские, порядочные люди, питаем пристрастие к этим вопросам, остающимся без
разрешения. Обыкновенно любовь поэтизируют, украшают ее розами, соловьями, мы же,
русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами, и притом выбираем из них
самые неинтересные. В Москве, когда я еще был студентом, у меня была подруга жизни,
милая дама, которая всякий раз, когда я держал ее в объятиях, думала о том, сколько я буду
выдавать ей в месяц и почем теперь говядина за фунт. Так и мы, когда любим, то не
перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет
эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не знаю, но что это мешает, не удовлетворяет,
раздражает – это я знаю.
Было похоже, что он хочет что-то рассказать. У людей, живущих одиноко, всегда бывает
на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали. В городе холостяки нарочно ходят
в баню и в рестораны, чтобы только поговорить, и иногда рассказывают банщикам или
официантам очень интересные истории, в деревне же обыкновенно они изливают душу перед
своими гостями. Теперь в окна было видно серое небо и деревья, мокрые от дождя, в такую
погоду некуда было деваться и ничего больше не оставалось, как только рассказывать и
слушать.
– Я живу в Софьине и занимаюсь хозяйством уже давно, – начал Алехин, – с тех пор, как
кончил в университете. По воспитанию я белоручка, по наклонностям – кабинетный человек,
но на имении, когда я приехал сюда, был большой долг, а так как отец мой задолжал отчасти
потому, что много тратил на мое образование, то я решил, что не уеду отсюда и буду
работать, пока не уплачу этого долга. Я решил так и начал тут работать, признаюсь, не без
некоторого отвращения. Здешняя земля дает не много, и, чтобы сельское хозяйство было не в
убыток, нужно пользоваться трудом крепостных или наемных батраков, что почти одно и то
же, или же вести свое хозяйство на крестьянский лад, то есть работать в поле самому, со
своей семьей. Середины тут нет. Но я тогда не вдавался в такие тонкости. Я не оставлял в
покое ни одного клочка земли, я сгонял всех мужиков и баб из соседних деревень, работа у
меня тут кипела неистовая; я сам тоже пахал, сеял, косил и при этом скучал и брезгливо
морщился, как деревенская кошка, которая с голоду ест на огороде огурцы; тело мое болело,
и я спал на ходу. В первое время мне казалось, что эту рабочую жизнь я могу легко помирить
со своими культурными привычками; для этого стоит только, думал я, держаться в жизни
известного внешнего порядка. Я поселился тут наверху, в парадных комнатах, и завел так,
что после завтрака и обеда мне подавали кофе с ликерами и, ложась спать, я читал на ночь
«Вестник Европы». Но как-то пришел наш батюшка, отец Иван, и в один присест выпил все
мои ликеры; и «Вестник Европы» пошел тоже к поповнам, так как летом, особенно во время
покоса, я не успевал добраться до своей постели и засыпал в сарае в санях или где-нибудь в
лесной сторожке – какое уж тут чтение? Я мало-помалу перебрался вниз, стал обедать в
людской кухне, и из прежней роскоши у меня осталась только вся эта прислуга, которая еще
служила моему отцу и которую уволить мне было бы больно.
В первые же годы меня здесь выбрали в почетные мировые судьи. Кое-когда приходилось
наезжать в город и принимать участие в заседаниях съезда и окружного суда, и это меня
развлекало. Когда поживешь здесь безвыездно месяца два-три, особенно зимой, то в конце
концов начинаешь тосковать по черном сюртуке. А в окружном суде были и сюртуки, и
мундиры, и фраки, всё юристы, люди, получившие общее образование; было с кем
поговорить. После спанья в санях, после людской кухни сидеть в кресле, в чистом белье, в
легких ботинках, с цепью на груди – это такая роскошь!
В городе меня принимали радушно, я охотно знакомился. И из всех знакомств самым
основательным и, правду сказать, самым приятным для меня было знакомство с
Лугановичем, товарищем председателя окружного суда. Его вы знаете оба: милейшая
личность. Это было как раз после знаменитого дела поджигателей; разбирательство
32
продолжалось два дня, мы были утомлены. Луганович посмотрел на меня и сказал:
– Знаете что? Пойдемте ко мне обедать.
Это было неожиданно, так как с Лугановичем я был знаком мало, только официально, и
ни разу у него не был. Я только на минутку зашел к себе в номер, чтобы переодеться, и
отправился на обед. И тут мне представился случай познакомиться с Анной Алексеевной,
женой Лугановича. Тогда она была еще очень молода, не старше двадцати двух лет, и за
полгода до того у нее родился первый ребенок. Дело прошлое, и теперь бы я затруднился
определить, что, собственно, в ней было такого необыкновенного, что мне так понравилось в
ней, тогда же за обедом для меня всё было неотразимо ясно; я видел женщину молодую,
прекрасную, добрую, интеллигентную, обаятельную, женщину, какой я раньше никогда не
встречал; и сразу я почувствовал в ней существо близкое, уже знакомое, точно это лицо, эти
приветливые, умные глаза я видел уже когда-то в детстве, в альбоме, который лежал на
комоде у моей матери.
В деле поджигателей обвинили четырех евреев, признали шайку и, по-моему, совсем
неосновательно. За обедом я очень волновался, мне было тяжело, и уж не помню, что я
говорил, только Анна Алексеевна всё покачивала головой и говорила мужу:
– Дмитрий, как же это так?
Луганович – это добряк, один из тех простодушных людей, которые крепко держатся
мнения, что раз человек попал под суд, то, значит, он виноват, и что выражать сомнение в
правильности приговора можно не иначе, как в законном порядке, на бумаге, но никак не за
обедом и не в частном разговоре.
– Мы с вами не поджигали, – говорил он мягко, – и вот нас же не судят, не сажают в
тюрьму.
И оба, муж и жена, старались, чтобы я побольше ел и пил; по некоторым мелочам, по
тому, например, как оба они вместе варили кофе, и по тому, как они понимали друг друга с
полуслов, я мог заключить, что живут они мирно, благополучно и что они рады гостю. После
обеда играли на рояле в четыре руки, потом стало темно, и я уехал к себе. Это было в начале
весны. Затем всё лето провел я в Софьине безвыездно, и было мне некогда даже подумать о
городе, но воспоминание о стройной белокурой женщине оставалось во мне все дни; я не
думал о ней, но точно легкая тень ее лежала на моей душе.
Позднею осенью в городе был спектакль с благотворительной целью. Вхожу я в
губернаторскую ложу (меня пригласили туда в антракте), смотрю – рядом с губернаторшей
Анна Алексеевна, и опять то же самое неотразимое, бьющее впечатление красоты и милых,
ласковых глаз, и опять то же чувство близости.
Мы сидели рядом, потом ходили в фойе.
– Вы похудели, – сказала она. – Вы были больны?
– Да. У меня простужено плечо, и в дождливую погоду я дурно сплю.
– У вас вялый вид. Тогда, весной, когда вы приходили обедать, вы были моложе, бодрее.
Вы тогда были воодушевлены и много говорили, были очень интересны, и, признаюсь, я
даже увлеклась вами немножко. Почему-то часто в течение лета вы приходили мне на память
и сегодня, когда я собиралась в театр, мне казалось, что я вас увижу.
И она засмеялась.
– Но сегодня у вас вялый вид, – повторила она. – Это вас старит.
На другой день я завтракал у Лугановичей; после завтрака они поехали к себе на дачу,
чтобы распорядиться там насчет зимы, и я с ними. С ними же вернулся в город и в полночь
пил у них чай в тихой, семейной обстановке, когда горел камин и молодая мать всё уходила
взглянуть, спит ли ее девочка. И после этого в каждый свой приезд я непременно бывал у
Лугановичей. Ко мне привыкли, и я привык. Обыкновенно входил я без доклада, как свой
человек.
33
– Кто там? – слышался из дальних комнат протяжный голос, который казался мне таким
прекрасным.
– Это Павел Константиныч, – отвечала горничная или няня.
Анна Алексеевна выходила ко мне с озабоченным лицом и всякий раз спрашивала:
– Почему вас так долго не было? Случилось что-нибудь?
Ее взгляд, изящная, благородная рука, которую она подавала мне, ее домашнее платье,
прическа, голос, шаги всякий раз производили на меня всё то же впечатление чего-то нового,
необыкновенного в моей жизни и важного. Мы беседовали подолгу и подолгу молчали,
думая каждый о своем, или же она играла мне на рояле. Если же никого не было дома, то я
оставался и ждал, разговаривал с няней, играл с ребенком или же в кабинете лежал на
турецком диване и читал газету, а когда Анна Алексеевна возвращалась, то я встречал ее в
передней, брал от нее все ее покупки, и почему-то всякий раз эти покупки я нес с такою
любовью, с таким торжеством, точно мальчик.
Есть пословица: не было у бабы хлопот, так купила порося. Не было у Лугановичей
хлопот, так подружились они со мной. Если я долго не приезжал в город, то, значит, я был
болен или что-нибудь случилось со мной, и они оба сильно беспокоились. Они беспокоились,
что я, образованный человек, знающий языки, вместо того, чтобы заниматься наукой или
литературным трудом, живу в деревне, верчусь как белка в колесе, много работаю, но всегда
без гроша. Им казалось, что я страдаю и если я говорю, смеюсь, ем, то только для того, чтобы
скрыть свои страдания, и даже в веселые минуты, когда мне было хорошо, я чувствовал на
себе их пытливые взгляды. Они были особенно трогательны, когда мне в самом деле
приходилось тяжело, когда меня притеснял какой-нибудь кредитор или не хватало денег для
срочного платежа; оба, муж и жена, шептались у окна, потом он подходил ко мне и с
серьезным лицом говорил:
– Если вы, Павел Константиныч, в настоящее время нуждаетесь в деньгах, то я и жена
просим вас не стесняться и взять у нас.
И уши краснели у него от волнения. А случалось, что точно так же, пошептавшись у окна,
он подходил ко мне, с красными ушами, и говорил:
– Я и жена убедительно просим вас принять от нас вот этот подарок.
И подавал запонки, портсигар или лампу, и я за это присылал им из деревни битую птицу,
масло и цветы. Кстати сказать, оба они были состоятельные люди. I? первое время я часто
брал взаймы и был не особенно разборчив, брал, где только возможно, но никакие силы не
заставили бы меня взять у Лугановичей. Да что говорить об этом!
Я был несчастлив. И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней, я старался понять тайну
молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за
старика (мужу было больше сорока лет), имеет от него детей, – понять тайну этого
неинтересного человека, добряка, простяка, который рассуждает с таким скучным
здравомыслием, на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с
покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, который верит,
однако, в свое право быть счастливым, иметь от нее детей; и я всё старался понять, почему
она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни
произошла такая ужасная ошибка.
А приезжая в город, я всякий раз по ее глазам видел, что она ждала меня; и она сама
признавалась мне, что еще с утра у нее было какое-то особенное чувство, она угадывала, что
я приеду. Мы подолгу говорили, молчали, но мы не признавались друг другу в нашей любви
и скрывали ее робко, ревниво. Мы боялись всего, что могло бы открыть нашу тайну нам же
самим. Я любил нежно, глубоко, но я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может повести
наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с нею; мне казалось невероятным, что эта
моя тихая, грустная любовь вдруг грубо оборвет счастливое течение жизни ее мужа, детей,
34
всего этого дома, где меня так любили и где мне так верили. Честно ли это? Она пошла бы за
мной, но куда? Куда бы я мог увести ее? Другое дело, если бы у меня была красивая,
интересная жизнь, если б я, например, боролся за освобождение родины или был знаменитым
ученым, артистом, художником, а то ведь из одной обычной, будничной обстановки
пришлось бы увлечь ее в другую такую же или еще более будничную. И как бы долго
продолжалось наше счастье? Что было бы с ней в случае моей болезни, смерти или просто
если бы мы разлюбили друг друга?
И она, по-видимому, рассуждала подобным же образом. Она думала о муже, о детях, о
своей матери, которая любила ее мужа, как сына. Если б она отдалась своему чувству, то
пришлось бы лгать или говорить правду, а в ее положении то и другое было бы одинаково
страшно и неудобно. И ее мучил вопрос: принесет ли мне счастье ее любовь, не осложнит ли
она моей жизни, и без того тяжелой, полной всяких несчастий? Ей казалось, что она уже
недостаточно молода для меня, недостаточно трудолюбива и энергична, чтобы начать новую
жизнь, и она часто говорила с мужем о том, что мне нужно жениться на умной, достойной
девушке, которая была бы хорошей хозяйкой, помощницей, – и тотчас же добавляла, что во
всем городе едва ли найдется такая девушка.
Между тем годы шли. У Анны Алексеевны было уже двое детей. Когда я приходил к
Лугановичам, прислуга улыбалась приветливо, дети кричали, что пришел дядя Павел
Константиныч, и вешались мне на шею; все радовались. Не понимали, что делалось в моей
душе, и думали, что я тоже радуюсь. Все видели во мне благородное существо. И взрослые и
дети чувствовали, что по комнате ходит благородное существо, и это вносило в их
отношения ко мне какую-то особую прелесть, точно в моем присутствии и их жизнь была
чище и красивее. Я и Анна Алексеевна ходили вместе в театр, всякий раз пешком; мы сидели
в креслах рядом, плечи наши касались, я молча брал из ее рук бинокль и в это время
чувствовал, что она близка мне, что она моя, что нам нельзя друг без друга, но, по какому-то
странному недоразумению, выйдя из театра, мы всякий раз прощались и расходились, как
чужие. В городе уже говорили о нас бог знает что, но из всего, что говорили, не было ни
одного слова правды.
В последние годы Анна Алексеевна стала чаще уезжать то к матери, то к сестре; у нее уже
бывало дурное настроение, являлось сознание неудовлетворенной, испорченной жизни, когда
не хотелось видеть ни мужа, ни детей. Она уже лечилась от расстройства нервов.
Мы молчали и всё молчали, а при посторонних она испытывала какое-то странное
раздражение против меня; о чем бы я ни говорил, она не соглашалась со мной, и если я
спорил, то она принимала сторону моего противника. Когда я ронял что-нибудь, то она
говорила холодно:
– Поздравляю вас.
Если, идя с ней в театр, я забывал взять бинокль, то потом она говорила:
– Я так и знала, что вы забудете.
К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано
или поздно. Наступило время разлуки, так как Лугановича назначили председателем в одной
из западных губерний. Нужно было продавать мебель, лошадей, дачу. Когда ездили на дачу и
потом возвращались и оглядывались, чтобы в последний раз взглянуть на сад, на зеленую
крышу, то было всем грустно, и я понимал, что пришла пора прощаться не с одной только
дачей. Было решено, что в конце августа мы проводим Анну Алексеевну в Крым, куда
посылали ее доктора, а немного погодя уедет Луганович с детьми в свою западную
губернию.
Мы провожали Анну Алексеевну большой толпой. Когда она уже простилась с мужем и
детьми и до третьего звонка оставалось одно мгновение, я вбежал к ней в купе, чтобы
положить на полку одну из ее корзинок, которую она едва не забыла; и нужно было
35
проститься. Когда тут, в купе, взгляды наши встретились, душевные силы оставили нас
обоих, я обнял ее, она прижалась лицом к моей груди, и слезы потекли из глаз; целуя ее лицо,
плечи, руки, мокрые от слез, – о, как мы были с ней несчастны! – я признался ей в своей
любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко и как обманчиво было всё
то, что нам мешало любить. Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой
любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или
добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе.
Я поцеловал в последний раз, пожал руку, и мы расстались – навсегда. Поезд уже шел. Я
сел в соседнем купе, – оно было пусто, – и до первой станции сидел тут и плакал. Потом
пошел к себе в Софьино пешком...
Пока Алехин рассказывал, дождь перестал и выглянуло солнце. Буркин и Иван Иваныч
вышли на балкон; отсюда был прекрасный вид на сад и на плес, который теперь на солнце
блестел, как зеркало. Они любовались и в то же время жалели, что этот человек с добрыми,
умными глазами, который рассказывал им с таким чистосердечием, в самом деле вертелся
здесь, в этом громадном имении, как белка в колесе, а не занимался наукой или чем-нибудь
другим, что делало бы его жизнь более приятной; и они думали о том, какое, должно быть,
скорбное лицо было у молодой дамы, когда он прощался с ней в купе и целовал ей лицо и
плечи. Оба они встречали ее в городе, а Буркин был даже знаком с ней и находил ее
красивой.
А.П. Чехов «О любви»
Задание 1. Вопросы к рассказу:
1. Сравните композицию рассказов «Человек в футляре» и «О любви». Чем они похожи?
Зачем автор использует подобную композицию? Где определяется тема рассказа?
(одиночество, любовь).
2. Что вы узнали об Алехине? Какой образ жизни он вёл в деревне?
3. Расскажите о его знакомстве с Анной Алексеевной Луганович. Какое впечатление она
произвела на него? Какие фразы в тексте говорят об этом?
4. Какие отношения были в семье Лугановичей?
6. Говорили ли Алёхин и Анна Алексеевна о своих чувствах? Почему? Что удерживало
их от признания? Почему герои не борются за свою любовь?
7. С чем связано раздражение, расстроенные нервы Анна Алексеевны в последние годы?
8. Какой поворот судьбы послужил толчком для них, для их признания?
9. К какой мысли приходит Алехин в конце рассказа? Согласны ли вы с ним?
10. Счастливы ли герои рассказа?
Задание 2. Перепишите, расставив знаки препинания.
В рассказах Чехова отражена не только личная драма 2 – 3 людей но весь быт тогдашнего
инт…л…игентного общества задыхавш…гося от предра…удков ложных понятий о
приличиях которые губили многих людей. Чехов писал Невозможность наполнить своё время
отсутствие цели в жизни и деятельности вызывает чу…ство неудовлетворён…ости
губительно влияющее на душевный строй.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
36
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Тонкий анализ психологии больного человека в произведениях А.П. Чехова
и художественной литературе ХІХ века
Занятие 26 – 27
Деонтологический аспект в новеллистике А.П.Чехова и О.Генри (рассказы «Тиф»
и «Последний лист»). Особенности развязки, понятие о новелле.
А.П. Чехов «ТИФ»
В почтовом поезде, шедшем из Петербурга в Москву, в отделении для курящих, ехал
молодой поручик Климов. Против него сидел пожилой человек с бритой шкиперской
физиономией, по всем видимостям, зажиточный чухонец или швед, всю дорогу сосавший
трубку и говоривший на одну и ту же тему:
– Га, вы официр! У меня тоже брат официр, но только он морьяк... Он морьяк и служит в
Кронштадт. Вы зачем едете в Москву?
– Я там служу.
– Га! А вы семейный?
– Нет, я живу с теткой и сестрой.
– Мой брат тоже официр, морьяк, но он семейный, имеет жена и три ребенка. Га!
Чухонец чему-то удивлялся, идиотски-широко улыбался, когда восклицал «га!», и то и
дело продувал свою вонючую трубку. Климов, которому нездоровилось и тяжело было
отвечать на вопросы, ненавидел его всей душой. Он мечтал о том, что хорошо бы вырвать из
его рук сипевшую трубку и швырнуть ее под диван, а самого чухонца прогнать куда-нибудь в
другой вагон.
«Противный народ эти чухонцы и... греки, -думал он. – Совсем лишний, ни к чему не
нужный, противный народ. Занимают только на земном шаре место. К чему они?»
И мысль о чухонцах и греках производила во всем его теле что-то вроде тошноты. Для
сравнения хотел он думать о французах и итальянцах, но воспоминание об этих народах
вызывало в нем представление почему-то только о шарманщиках, голых женщинах и
заграничных олеографиях, которые висят дома у тетки над комодом.
Вообще офицер чувствовал себя ненормальным. Руки и ноги его как-то не укладывались
на диване, хотя весь диван был к его услугам, во рту было сухо и липко, в голове стоял
тяжелый туман; мысли его, казалось, бродили не только в голове, но и вне черепа, меж
диванов и людей, окутанных в ночную мглу. Сквозь головную муть, как сквозь сон, слышал
он бормотанье голосов, стук колес, хлопанье дверей. Звонки, свистки кондуктора, беготня
публики по платформе слышались чаще, чем обыкновенно. Время летело быстро, незаметно,
и потому казалось, что поезд останавливался около станции каждую минуту, и то и дело
извне доносились металлические голоса:
– Готова почта?
– Готова!
Казалось, что слишком часто истопник входил и поглядывал на термометр, что шум
встречного поезда и грохот колес по мосту слышались без перерыва. Шум, свистки, чухонец,
37
табачный дым -всё это, мешаясь с угрозами и миганьем туманных образов, форму и характер
которых не может припомнить здоровый человек, давило Климова невыносимым кошмаром.
В страшной тоске он поднимал тяжелую голову, взглядывал на фонарь, в лучах которого
кружились тени и туманные пятна, хотел просить воды, но высохший язык едва шевелился и
едва хватало силы отвечать на вопросы чухонца. Он старался поудобнее улечься и уснуть, но
это ему не удавалось; чухонец несколько раз засыпал, просыпался и закуривал трубку,
обращался к нему со своим «га!» и вновь засыпал, а ноги поручика всё никак не
укладывались на диване, и грозящие образы всё стояли перед глазами.
В Спирове он вышел на станцию, чтобы выпить воды. Он видел, как за столом сидели
люди и спешили есть.
«И как они могут есть!» – думал он, стараясь не нюхать воздуха, пахнущего жареным
мясом, и не глядеть на жующие рты, – то и другое казалось ему противным до тошноты.
Какая-то красивая дама громко беседовала с военным в красной фуражке и, улыбаясь,
показывала великолепные белые зубы; и улыбка, и зубы, и сама дама произвели на Климова
такое же отвратительное впечатление, как окорок и жареные котлеты. Он не мог понять, как
это военному в красной фуражке не жутко сидеть возле нее и глядеть на ее здоровое,
улыбающееся лицо.
Когда он, выпив воды, вернулся в вагон, чухонец сидел и курил. Его трубка сипела и
всхлипывала, как дырявая калоша в сырую погоду.
– Га! – удивился он. – Это какая станция?
– Не знаю, – ответил Климов, ложась и закрывая рот, чтобы не дышать едким табачным
дымом.
– А в Твери когда мы будем?
– Не знаю. Извините, я... я не могу отвечать. Я болен, простудился сегодня.
Чухонец постучал трубкой об оконную раму и стал говорить о своем брате-моряке.
Климов уж более не слушал его и с тоской вспоминал о своей мягкой, удобной постели, о
графине с холодной водой, о сестре Кате, которая так умеет уложить, успокоить, подать
воды. Он даже улыбнулся, когда в его воображении мелькнул денщик Павел, снимающий с
барина тяжелые, душные сапоги и ставящий на столик воду. Ему казалось, что стоит только
лечь в свою постель, выпить воды, и кошмар уступил бы свое место крепкому, здоровому
сну.
– Почта готова? – донесся издали глухой голос.
– Готова! – ответил бас почти у самого окна.
Это была уже вторая или третья станция от Спирова.
Время летело быстро, скачками, и казалось, что звонкам, свисткам и остановкам не будет
конца. Климов в отчаянии уткнулся лицом в угол дивана, обхватил руками голову и стал
опять думать о сестре Кате и денщике Павле, но сестра и денщик смешались с туманными
образами, завертелись и исчезли. Его горячее дыхание, отражаясь от спинки дивана, жгло ему
лицо, ноги лежали неудобно, в спину дуло от окна, но, как ни мучительно было, ему уж не
хотелось переменять свое положение... Тяжелая, кошмарная лень мало-помалу овладела им и
сковала его члены.
Когда он решился поднять голову, в вагоне было уже светло. Пассажиры надевали шубы
и двигались. Поезд стоял. Артельщики в белых фартуках и с бляхами суетились возле
пассажиров и хватали их чемоданы. Климов надел шинель, машинально вслед за другими
вышел из вагона, и ему казалось, что идет не он, а вместо него кто-то другой, посторонний, и
он чувствовал, что вместе с ним вышли из вагона его жар, жажда и те грозящие образы,
которые всю ночь не давали ему спать. Машинально он получил багаж и нанял извозчика.
Извозчик запросил с него до Поварской рубль с четвертью, но он не торговался, а
беспрекословно, послушно сел в сани. Разницу в числах он еще понимал, но деньги для него
38
уже не имели никакой цены.
Дома Климова встретили тетка и сестра Катя, восемнадцатилетняя девушка. В руках
Кати, когда она здоровалась, были тетрадка и карандаш, и он вспомнил, что она готовится к
учительскому экзамену. Не отвечая на вопросы и приветствия, а только отдуваясь от жара, он
без всякой цели прошелся по всем комнатам и, дойдя до своей кровати, повалился на
подушку. Чухонец, красная фуражка, дама с белыми зубами, запах жареного мяса, мигающие
пятна заняли его сознание, и уже он не знал, где он, и не слышал встревоженных голосов.
Очнувшись, он увидел себя в своей постели, раздетым, увидел графин с водой и Павла,
но от этого ему не было ни прохладнее, ни мягче, ни удобнее. Ноги и руки по-прежнему не
укладывались, язык прилипал к небу, и слышалось всхлипыванье чухонской трубки... Возле
кровати, толкая своей широкой спиной Павла, суетился плотный чернобородый доктор.
– Ничего, ничего, юноша! – бормотал он. – Отлично, отлично... Тэк, тэк...
Доктор называл Климова юношей, вместо «так» говорил «тэк», вместо «да» – «дэ»...
– Дэ, дэ, дэ, – сыпал он. – Тэк, тэк... Отлично, юноша... Не надо унывать!
Быстрая, небрежная речь доктора, его сытая физиономия и снисходительное «юноша»
раздражили Климова.
– Зачем вы зовете меня юношей? – простонал он. – Что за фамильярность? К чёрту!
И он испугался своего голоса. Этот голос был до того сух, слаб и певуч, что его нельзя
было узнать.
– Отлично, отлично, – забормотал доктор, нисколько не обижаясь. – Не надо сердиться...
Дэ, дэ, дэ...
И дома время летело так же поразительно быстро, как и в вагоне... Дневной свет в
спальной то и дело сменялся ночными сумерками. Доктор, казалось, не отходил от кровати, и
каждую минуту слышалось его «дэ, дэ, дэ». Через спальную непрерывно тянулся ряд лиц. Тут
были: Павел, чухонец, штабс-капитан Ярошевич, фельдфебель Максименко, красная
фуражка, дама с белыми зубами, доктор. Все они говорили, махали руками, курили, ели. Раз
даже при дневном свете Климов видел своего полкового священника о. Александра, который
в епитрахили и с требником в руках стоял перед кроватью и бормотал что-то с таким
серьезным лицом, какого раньше Климов не наблюдал у него. Поручик вспомнил, что о.
Александр всех офицеров-католиков приятельски обзывал «ляхами», и, желая посмешить его,
крикнул:
– Батя, лях Ярошевич до лясу бежал!
Но о. Александр, человек смешливый и веселый, не засмеялся, а стал еще серьезнее и
перекрестил Климова. Ночью раз за разом бесшумно входили и выходили две тени. То были
тетка и сестра. Тень сестры становилась на колени и молилась: она кланялась образу,
кланялась на стене и ее серая тень, так что богу молились две тени. Всё время пахло жареным
мясом и трубкой чухонца, но раз Климов почувствовал резкий запах ладана. Он задвигался от
тошноты и стал кричать:
– Ладан! Унесите ладан!
Ответа не было. Слышно было только, как где-то негромко пели священники и как кто-то
бегал по лестнице.
Когда Климов очнулся от забытья, в спальной не было ни души. Утреннее солнце било в
окно сквозь спущенную занавеску, и дрожащий луч, тонкий и грациозный, как лезвие, играл
на графине. Слышался стук колес – значит, снега уже не было на улице. Поручик поглядел на
луч, на знакомую мебель, на дверь и первым делом засмеялся. Грудь и живот задрожали от
сладкого, счастливого и щекочущего смеха. Всем его существом, от головы до ног, овладело
ощущение бесконечного счастья и жизненной радости, какую, вероятно, чувствовал первый
человек, когда был создан и впервые увидел мир. Климов страстно захотел движения, людей,
речей. Тело его лежало неподвижным пластом, шевелились одни только руки, но он это едва
39
заметил и всё внимание свое устремил на мелочи. Он радовался своему дыханию, своему
смеху, радовался, что существует графин, потолок, луч, тесемка на занавеске. Мир божий
даже в таком тесном уголке, как спальня, казался ему прекрасным, разнообразным, великим.
Когда явился доктор, поручик думал о том, какая славная штука медицина, как мил и
симпатичен доктор, как вообще хороши и интересны люди.
Дэ, дэ, дэ... – сыпал доктор. – Отлично, отлично... Теперь уж мы здоровы... Тэк, тэк.
Поручик слушал и радостно смеялся. Вспомнил он чухонца, даму с белыми зубами,
окорок, и ему захотелось курить, есть.
– Доктор, – сказал он, – прикажите дать мне корочку ржаного хлеба с солью и... и сардин.
Доктор отказал, Павел не послушался приказания и не пошел за хлебом. Поручик не
вынес этого и заплакал, как капризный ребенок.
– Малюточка! – засмеялся доктор. – Мама, бай, а-а!
Климов тоже засмеялся и, по уходе доктора, крепко уснул. Проснулся он с тою же
радостью и с ощущением счастья. Возле постели сидела тетка.
– А, тетя! – обрадовался он. – Что у меня было?
– Сыпной тиф.
– Вот что. А теперь мне хорошо, очень хорошо! Где Катя?
– Дома нет. Вероятно, зашла куда-нибудь с экзамена.
Старуха сказала это и нагнулась к чулку; губы ее затряслись, она отвернулась и вдруг
зарыдала. В отчаянии, забыв запрещение доктора, она проговорила:
– Ах, Катя, Катя! Нет нашего ангела! Нет!
Она уронила чулок и нагнулась за ним, и в это время с головы ее свалился чепец.
Взглянув на ее седую голову и ничего не понимая, Климов испугался за Катю и спросил:
– Где же она? Тетя!
Старуха, которая уже забыла про Климова и помнила только свое горе, сказала:
– Заразилась от тебя тифом и... и умерла. Третьего дня похоронили.
Эта страшная, неожиданная новость целиком вошла в сознание Климова, но, как ни была
она страшна и сильна, она не могла побороть животной радости, наполнявшей
выздоравливающего поручика. Он плакал, смеялся и скоро стал браниться за то, что ему не
дают есть.
Только спустя неделю, когда он в халатишке, поддерживаемый Павлом, подошел к окну,
поглядел на пасмурное весеннее небо и прислушался к неприятному стуку старых рельсов,
которые провозили мимо, сердце его сжалось от боли, он заплакал и припал лбом к оконной
раме.
– Какой я несчастный! – забормотал он. – Боже, какой я несчастный!
И радость уступила свое место обыденной скуке и чувству невозвратимой потери.
Вопросы и задания к рассказу А.П. Чехова «ТИФ».
1. Где начинается действие рассказа? Кто главный герой? Что вы узнали о нём, о его
семье?
2. Опишите самочувствие поручика Климова в начале рассказа. Считал ли он себя
больным?
3. Что думал Климов о своём попутчике, чем он раздражал поручика, было ли это
раздражение связано со взглядами Климова или с болезнью?
4. Как изменялось состояние больного? Как протекало заболевание?
5. Прочитайте описание сыпного тифа из медицинского энциклопедического словаря.
Выпишите из текста рассказа описание симптомов болезни Климова. Сравните их с
симптомами сыпного тифа.
6. Сделайте выводы об особенностях научного и художественного текста.
40
Описание симптомов при сыпном тифе
Сыпной тиф – острое инфекционное
заболевание. Инкубационный период от 5 до 25
дней.
Начало заболевания обычно острое:
– быстрое повышение температуры
до 39 – 40°С,
Описание состояния Климова
– головная боль, головокружение,
– тошнота, слабость, бессонница,
– слуховые и зрительные галлюцинации
устрашающего характера,
– учащённое сердцебиение,
– повышенная кожная чувствительность,
– лихорадка в течение 4-5 дней.
Рано
выявляются
нервно-психические
расстройства. Больные беспокойны, грубы,
иногда дезориентированы во времени и
пространстве. На 4-5 день на груди, спине, боках
появляется сыпь – обильная и многообразная.
Период выздоровления характеризуется
обратным развитием симптомов.
7. Прокомментируйте реакцию Климова на смерть любимой сестры во время его болезни
и после болезни.
8. Как Чехов – врач и писатель – описывает состояние выздоравливающего человека,
какими деталями подчеркнул его жажду жизни?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
О. ГЕНРИ. Биографическая справка.
Уильям Сидни Портер родился 11 сентября 1862 г. в городе Гринсборо, штат Северная
Каролина. В трёхлетнем возрасте он лишился матери, умершей от туберкулёза. Позже попал
под опеку своей тётки по отцу. После школы учился на фармацевта, работал в аптеке. Затем
работал кассиром-бухгалтером в банке в техасском городе Остине. Был обвинён в растрате и
полгода скрывался от правоохранителей в Гондурасе, затем в Южной Америке. По
возвращении в США был осуждён и посажен в тюрьму Колумбус штата Огайо, где провёл
три года (1898-1901).
В тюрьме Портер работал в лазарете и писал рассказы, подыскивая себе псевдоним. В
конце концов остановил свой выбор на варианте О. Генри. Первый свой рассказ он написал в
тюрьме.
О. Генри занимает в американской литературе исключительное место как мастер жанра
41
«короткого рассказа». Перед смертью О.Генри высказал намерение перейти к более
сложному жанру – к роману («всё, что я писал до сих пор, это просто баловство, проба пера,
по сравнению с тем, что я напишу через год»).
Герои О. Генри разнообразны: миллионеры, ковбои, спекулянты, клерки, прачки,
бандиты, финансисты, политики, писатели, артисты, художники, рабочие, инженеры,
пожарные, – сменяют друг друга. Умелый конструктор сюжета О.Генри не показывает
психологическую сторону происходящего, действия его персонажей не получают глубокой
психологической мотивировки, что ещё более усиливает неожиданность финала.
О. ГЕНРИ «ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ»
В небольшом квартале к западу от Вашингтон-сквера улицы перепутались и
переломались в короткие полоски, именуемые проездами. Эти проезды образуют странные
углы и кривые линии. Одна улица там даже пересекает самое себя раза два. Некоему
художнику удалось открыть весьма ценное свойство этой улицы. Предположим, сборщик из
магазина со счетом за краски, бумагу и холст повстречает там самого себя, идущего восвояси,
не получив ни единого цента по счету!
И вот люди искусства набрели на своеобразный квартал Гринич-Виллидж в поисках окон,
выходящих на север, кровель ХVIII столетия, голландских мансард и дешевой квартирной
платы. Затем они перевезли туда с Шестой авеню несколько оловянных кружек и одну-две
жаровни и основали «колонию».
Студия Сью и Джонси помещалась наверху трехэтажного кирпичного дома. Джонси –
уменьшительное от Джоанны. Одна приехала из штата Мэйн, другая из Калифорнии. Они
познакомились за табльдотом одного ресторанчика на Вольмой улице и нашли, что их
взгляды на искусство, цикорный салат и модные рукава вполне совпадают. В результате и
возникла общая студия.
Это было в мае. В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией,
незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами.
По Восточной стороне этот душегуб шагал смело, поражая десятки жертв, но здесь, в
лабиринте узких, поросших мохом переулков, он плелся нога за ногу.
Господина Пневмонию никак нельзя было назвать галантным старым джентльменом.
Миниатюрная девушка, малокровная от калифорнийских зефиров, едва ли могла считаться
достойным противником для дюжего старого тупицы с красными кулачищами и одышкой.
Однако он свалил ее с ног, и Джонси лежала неподвижно на крашеной железной кровати,
глядя сквозь мелкий переплет голландского окна на глухую стену соседнего кирпичного
дома.
Однажды утром озабоченный доктор одним движением косматых седых бровей вызвал
Сью в коридор.
– У нее один шанс… ну, скажем, против десяти, – сказал он, стряхивая ртуть в
термометре. – И то, если она сама захочет жить. Вся наша фармакопея теряет смысл, когда
люди начинают действовать в интересах гробовщика. Ваша маленькая барышня решила, что
ей уже не поправиться. О чем она думает?
– Ей… ей хотелось написать красками Неаполитанский залив.
– Красками? Чепуха! Нет ли у нее на душе чего-нибудь такого, о чем действительно
стоило бы думать, например, мужчины?
– Мужчины? – переспросила Сью, и ее голос зазвучал резко, как губная гармоника. –
Неужели мужчина стоит… Да нет, доктор, ничего подобного нет.
Ну, тогда она просто ослабла, – решил доктор. – Я сделаю все, что буду в силах сделать
как представитель науки. Но когда мой пациент начинает считать кареты в своей похоронной
42
процессии, я скидываю пятьдесят процентов с целебной силы лекарств. Если вы сумеете
добиться, чтобы она хоть раз спросила, какого фасона рукава будут носить этой зимой, я вам
ручаюсь, что у нее будет один шанс из пяти, вместо одного из десяти.
После того как доктор ушел, Сью выбежала в мастерскую и плакала в японскую
бумажную салфеточку до тех пор, пока та не размокла окончательно. Потом она храбро
вошла в комнату Джонси с чертежной доской, насвистывая рэгтайм.
Джонси лежала, повернувшись лицом к окну, едва заметная под одеялами. Сью перестала
насвистывать, думая, что Джонси уснула.
Она пристроила доску и начала рисунок тушью к журнальному рассказу. Для молодых
художников путь в Искусство бывает вымощен иллюстрациями к журнальным рассказам,
которыми молодые авторы мостят себе путь в Литературу.
Набрасывая для рассказа фигуру ковбоя из Айдахо в элегантных бриджах и с моноклем в
глазу, Сью услышала тихий шепот, повторившийся несколько раз. Она торопливо подошла к
кровати. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и считала – считала в
обратном порядке.
– Двенадцать, – произнесла она, и немного погодя: – одиннадцать, – а потом: – «десять» и
«девять», а потом: – «восемь» и «семь» – почти одновременно.
Сью посмотрела в окно. Что там было считать? Был виден только пустой, унылый двор и
глухая стена кирпичного дома в двадцати шагах. Старый-старый плющ с узловатым,
подгнившим у корней стволом заплел до половины кирпичную стену. Холодное дыхание
осени сорвало листья с лозы, и оголенные скелеты ветвей цеплялись за осыпающиеся
кирпичи.
– Что там такое, милая? – спросила Сью.
Шесть, – едва слышно ответила Джонси. – Теперь они облетают гораздо быстрее. Три дня
назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь это легко. Вот и еще один
полетел. Теперь осталось только пять.
– Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди.
– Листьев. На плюще. Когда упадет последний лист, я умру. Я это знаю уже три дня. Разве
доктор не сказал тебе?
– Первый раз слышу такую глупость! – с великолепным презрением отпарировала Сью. –
Какое отношение могут иметь листья на старом плюще к тому, что ты поправишься? А ты
еще так любила этот плющ, гадкая девочка! Не будь глупышкой. Да ведь еще сегодня доктор
говорил мне, что ты скоро выздоровеешь… позволь, как же это он сказал?.. что у тебя десять
шансов против одного. А ведь это не меньше, чем у каждого из нас здесь в Нью-Йорке, когда
едешь в трамвае или идешь мимо нового дома. Попробуй съесть немножко бульона и дай
твоей Сьюди закончить рисунок, чтобы она могла сбыть его редактору и купить вина для
своей больной девочки и свиных котлет для себя.
– Вина тебе покупать больше не надо, – отвечала Джонси, пристально глядя в окно. – Вот
и еще один полетел. Нет, бульона я не хочу. Значит, остается всего четыре. Я хочу видеть,
как упадет последний лист. Тогда умру и я.
Джонси, милая, – сказала Сью, наклоняясь над ней, – обещаешь ты мне не открывать глаз
и не глядеть в окно, пока я не кончу работать? Я должна сдать иллюстрацию завтра. Мне
нужен свет, а то я спустила бы штору.
– Разве ты не можешь рисовать в другой комнате? – холодно спросила Джонси.
– Мне бы хотелось посидеть с тобой, – сказала Сью. – А кроме того, я не желаю, чтобы ты
глядела на эти дурацкие листья.
– Скажи мне, когда кончишь, – закрывая глаза, произнесла Джонси, бледная и
неподвижная, как поверженная статуя, – потому что мне хочется видеть, как упадет
последний лист. Я устала ждать. Я устала думать. Мне хочется освободиться от всего, что
43
меня держит, – лететь, лететь все ниже и ниже, как один из этих бедных, усталых листьев.
– Постарайся уснуть, – сказала Сью. – Мне надо позвать Бермана, я хочу писать с него
золотоискателя-отшельника. Я самое большее на минутку. Смотри же, не шевелись, пока я не
приду.
Старик Берман был художник, который жил в нижнем этаже под их студией. Ему было
уже за шестьдесят, и борода, вся в завитках, как у Моисея Микеланджело, спускалась у него с
головы сатира на тело гнома. В искусстве Берман был неудачником. Он все собирался
написать шедевр, но даже и не начал его. Уже несколько лет он не писал ничего, кроме
вывесок, реклам и тому подобной мазни ради куска хлеба. Он зарабатывал кое-что, позируя
молодым художникам, которым профессионалы-натурщики оказывались не по карману. Он
пил запоем, но все еще говорил о своем будущем шедевре. А в остальном это был злющий
старикашка, который издевался над всякой сентиментальностью и смотрел на себя, как на
сторожевого пса, специально приставленного для охраны двух молодых художниц.
Сью застала Бермана, сильно пахнущего можжевеловыми ягодами, в его полутемной
каморке нижнего этажа. В одном углу двадцать пять лет стояло на мольберте нетронутое
полотно, готовое принять первые штрихи шедевра. Сью рассказала старику про фантазию
Джонси и про свои опасения насчет того, как бы она, легкая и хрупкая, как лист, не улетела
от них, когда ослабнет ее непрочная связь с миром. Старик Берман, чьи красные глаза очень
заметно слезились, раскричался, насмехаясь над такими идиотскими фантазиями.
– Что! – кричал он. – Возможна ли такая глупость – умирать оттого, что листья падают с
проклятого плюща! Первый раз слышу. Нет, не желаю позировать для вашего идиотаотшельника. Как вы позволяете ей забивать голову такой чепухой? Ах, бедная маленькая
мисс Джонси!
– Она очень больна и слаба, – сказала Сью, – и от лихорадки ей приходят в голову разные
болезненные фантазии. Очень хорошо, мистер Берман, – если вы не хотите мне позировать,
то и не надо. А я все-таки думаю, что вы противный старик… противный старый болтунишка.
Вот настоящая женщина! – закричал Берман. – Кто сказал, что я не хочу позировать?
Идем. Я иду с вами. Полчаса я говорю, что хочу позировать. Боже мой! Здесь совсем не место
болеть такой хорошей девушке, как мисс Джонси. Когда-нибудь я напишу шедевр, и мы все
уедем отсюда. Да, да!
Джонси дремала, когда они поднялись наверх. Сью спустила штору до самого
подоконника и сделала Берману знак пройти в другую комнату. Там они подошли к окну и со
страхом посмотрели на старый плющ. Потом переглянулись, не говоря ни слова. Шел
холодный, упорный дождь пополам со снегом. Берман в старой синей рубашке уселся в позе
золотоискателя-отшельника на перевернутый чайник вместо скалы.
На другое утро Сью, проснувшись после короткого сна, увидела, что Джонси не сводит
тусклых, широко раскрытых глаз со спущенной зеленой шторы.
– Подними ее, я хочу посмотреть, – шепотом скомандовала Джонси.
Сью устало повиновалась.
И что же? После проливного дождя и резких порывов ветра, не унимавшихся всю ночь, на
кирпичной стене еще виднелся один лист плюща – последний! Все еще темнозеленый у
стебелька, но тронутый по зубчатым краям желтизной тления и распада, он храбро держался
на ветке в двадцати футах над землей.
– Это последний, – сказала Джонси. – Я думала, что он непременно упадет ночью. Я
слышала ветер. Он упадет сегодня, тогда умру и я.
– Да бог с тобой! – сказала Сью, склоняясь усталой головой к подушке.
– Подумай хоть обо мне, если не хочешь думать о себе! Что будет со мной?
Но Джонси не отвечала. Душа, готовясь отправиться в таинственный, далекий путь,
становится чуждой всему на свете. Болезненная фантазия завладевала Джонси все сильнее, по
44
мере того как одна за другой рвались все нити, связывавшие ее с жизнью и людьми.
День прошел, и даже в сумерки они видели, что одинокий лист плюща держится на своем
стебельке на фоне кирпичной стены. А потом, с наступлением темноты, опять поднялся
северный ветер, и дождь беспрерывно стучал в окна, скатываясь с низкой голландской
кровли.
Как только рассвело, беспощадная Джонси велела снова поднять штору.
Лист плюща все еще оставался на месте.
Джонси долго лежала, глядя на него. Потом позвала Сью, которая разогревала для нее
куриный бульон на газовой горелке.
– Я была скверной девчонкой, Сьюди, – сказала Джонси. – Должно быть, этот последний
лист остался на ветке для того, чтобы показать мне, какая я была гадкая. Грешно желать себе
смерти. Теперь ты можешь дать мне немного бульона, а потом молока с портвейном… Хотя
нет: принеси мне сначала зеркальце, а потом обложи меня подушками, и я буду сидеть и
смотреть, как ты стряпаешь.
Часом позже она сказала:
– Сьюди, надеюсь когда-нибудь написать красками Неаполитанский залив.
Днем пришел доктор, и Сью под каким-то предлогом вышла за ним в прихожую.
– Шансы равные, – сказал доктор, пожимая худенькую, дрожащую руку Сью. – При
хорошем уходе вы одержите победу. А теперь я должен навестить еще одного больного,
внизу. Его фамилия Берман. Кажется, он художник. Тоже воспаление легких. Он уже старик и
очень слаб, а форма болезни тяжелая. Надежды нет никакой, но сегодня его отправят в
больницу, там ему будет покойнее.
На другой день доктор сказал Сью:
– Она вне опасности. Вы победили. Теперь питание и уход – и больше ничего не нужно.
В тот же вечер Сью подошла к кровати, где лежала Джонси, с удовольствием довязывая
яркосиний, совершенно бесполезный шарф, и обняла ее одной рукой – вместе с подушкой.
– Мне надо кое-что сказать тебе, белая мышка, – начала она. – Мистер Берман умер
сегодня в больнице от воспаления легких. Он болел всего только два дня. Утром первого дня
швейцар нашел бедного старика на полу в его комнате. Он был без сознания. Башмаки и вся
его одежда промокли насквозь и были холодны, как лед. Никто не мог понять, куда он
выходил в такую ужасную ночь. Потом нашли фонарь, который все еще горел, лестницу,
сдвинутую с места, несколько брошенных кистей и палитру с желтой и зеленой красками.
Посмотри в окно, дорогая, на последний лист плюща. Тебя не удивляло, что он не дрожит и
не шевелится от ветра? Да, милая, это и есть шедевр Бермана – он написал его в ту ночь,
когда слетел последний лист.
Вопросы и задания к рассказу О. Генри «Последний лист».
1. Как познакомились Сью и Джонси?
2. Что объединяло их? Обратите внимание на ироничный взгляд писателя на основы
женской дружбы и выскажите своё мнение.
3. Как развивались отношения девушек и можно ли эти отношения назвать
поверхностными? Аргументируйте свой ответ.
4. Можно ли считать «господина Пневмонию» полноценным героем рассказа? Обратите
внимание, что автор использует приём олицетворения для усиления выразительности образа:
неприветливый чужак, душегуб и др. Найдите в тексте, прочитайте этот фрагмент и сделайте
вывод о выразительности художественного слова.
5. Каким вы представляете образ доктора? Что вы можете сказать о его характере и
квалификации (подтвердите свои мысли словами из текста)?
6. При помощи чего писатель создаёт настроение обречённости Джонси, безысходности,
45
жизненного тупика; кого выбирает в союзники смерти?
7. Когда произошёл перелом в болезни девушки. Какую роль в нём сыграл последний
лист?
8. Опишите портрет старика Бермана.
9. Можно ли говорить о противоречивости внешности и внутреннего мира старого
художника? Аргументируйте свой ответ.
10. Как вы считаете, кем был Берман для девушек – соседом, случайным человеком,
старшим товарищем, наставником, учителем? Обоснуйте свой ответ.
11. Кто является главным героем рассказа и почему?
12. Какого эффекта достигает автор, используя в рассказе приём контраста: молодость –
старость, болезнь – выздоровление, жизнь – смерть?
13. О каких жизненных ценностях заставляет задуматься это произведение?
14. Что сближает рассказы «Тиф» А.П. Чехова и «Последний лист» О.Генри.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Образ врача в прозе Чехова
Занятие 28
Идейно-художественный анализ «Рассказа старшего садовника» А.П. Чехова
Гуманистическое звучание произведения: проблема наказания и смертной казни, добра и
зла. Композиционное значение легенды о прекрасном докторе.
А.П. Чехов «Рассказ старшего садовника»
(см. Хрестоматия по русской литературе ХІХ века, Москва, 1986 г. стр. 211 – 213)
Вопросы и задания
1. Как называется композиция этого произведения? В каких ещё художественных
произведениях вы встречались с подобной композицией?
2. Что вы узнали о рассказчике – старшем садовнике?
3. Показалась ли вам история, рассказанная им, неправдивой, надуманной,
правдоподобной, исключительно редкой?
4. В чем смысл этой истории? Перескажите ее кратко.
5. Как относились люди к доктору в городе и почему?
6. Как восприняли весть о его смерти?
7. Был ли, по вашему мнению, врач обычным человеком или исключительной личностью?
46
8. Поясните, почему вы одобряете или осуждаете решение судьи.
9. Как вы думаете, чему учит эта история?
Напишите письменную работу на тему: «Он знает все, он любит всех».
Сочинение – рассуждение «Моё отношение к проблеме наказания и смертной казни». (на
материале рассказа А.П. Чехова «Рассказ старшего садовника»)
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 29 – 30
Идейно-художественный анализ, деонтологический аспект
рассказа А.П. Чехова «Враги».
Столкновение двух жизненных философий, понятие врачебного долга.
Доктор Кирилов и Абогин: врачебный долг и «правда жизни».
А.П. Чехов «Враги»
Кирилов, не вытирая мокрого лица и рук, обожженных карболкой, пошел сам отворять
дверь. В передней было темно, и в человеке, который вошел, можно было различить только
средний рост, белое кашне и большое, чрезвычайно бледное лицо, такое бледное, что,
казалось, от появления этого лица в передней стало светлее...
– Доктор у себя? – быстро спросил вошедший.
– Я дома, – ответил Кирилов. – Что вам угодно?
– А, это вы? Очень рад! – обрадовался вошедший и стал искать в потемках руку доктора,
нашел ее и крепко стиснул в своих руках. – Очень... очень рад! Мы с вами знакомы!.. Я –
Абогин... Бога ради, не откажите поехать сейчас со мной... У меня опасно заболела жена... И
экипаж со мной...
По голосу и движениям вошедшего заметно было, что он находился в сильно
возбужденном состоянии, он едва сдерживал свое частое дыхание и говорил быстро,
дрожащим голосом. Как все испуганные и ошеломленные, он говорил короткими,
отрывистыми фразами и произносил много лишних, совсем не идущих к делу слов.
– Я боялся не застать вас, – продолжал он. – Пока ехал к вам, исстрадался душой...
Одевайтесь и едемте, ради бога... Произошло это таким образом. Приезжает ко мне
Папчинский, Александр Семенович, которого вы знаете... Поговорили мы... потом сели чай
47
пить; вдруг жена вскрикивает, хватает себя за сердце и падает на спинку стула. Мы отнесли
ее на кровать и... я уж и нашатырным спиртом тёр ей виски, и водой брызгал... лежит, как
мертвая... Боюсь, что это аневризма... .
Кирилов слушал и молчал, как будто не понимал русской речи.
– Извините, я не могу ехать... Минут пять назад у меня... умер сын...
– Неужели? – прошептал Абогин, делая шаг назад. – Боже мой, в какой недобрый час я
попал! Удивительно несчастный день... удивительно! Какое совпадение... и как нарочно!
Абогин взялся за ручку двери и в раздумье поник головой. Он, видимо, колебался и не
знал, что делать: уходить или продолжать просить доктора.
– Послушайте, – горячо сказал он, хватая Кирилова за рукав, – я отлично понимаю ваше
положение! Но что же мне делать? Судите сами, к кому я поеду? Ведь, кроме вас, здесь нет
другого врача. Поедемте ради бога! Не за себя я прошу... Не я болен!
Наступило молчание. Кирилов повернулся спиной к Абогину, постоял и медленно вышел
из передней в залу, в эти минуты у него не было ни намерений, ни желаний, ни о чем он не
думал и, вероятно, уже не помнил, что у него в передней стоит чужой человек. Идя из залы к
себе в кабинет, он поднимал правую ногу выше, чем следует, искал руками опоры. По одной
стене кабинета, через шкафы с книгами, тянулась широкая полоса света; вместе с тяжелым,
спертым запахом карболки и эфира этот свет шел из слегка отворенной двери, ведущей из
кабинета в спальню... Доктор опустился в кресло перед столом; минуту он сонливо глядел на
свои освещенные книги, потом поднялся и пошел в спальню.
Здесь, в спальне, царил мертвый покой. Всё до последней мелочи красноречиво говорило
о недавно пережитой буре, об утомлении. Свечка, стоявшая в тесной толпе склянок, коробок
и баночек, и большая лампа ярко освещали всю комнату. На кровати, у самого окна, лежал
мальчик с открытыми глазами и удивленным выражением лица. Он не двигался, но открытые
глаза его, казалось, с каждым мгновением всё более темнели и уходили во внутрь черепа.
Положив руки на его туловище и спрятав лицо в складки постели, перед кроватью стояла на
коленях мать. Подобно мальчику, она не шевелилась. Припадала она к кровати всем своим
существом, с силой и жадностью, как будто боялась нарушить покойную и удобную позу,
которую наконец нашла для своего утомленного тела.
Доктор остановился около жены, засунул руки в карманы брюк и, склонив голову набок,
устремил взгляд на сына. Лицо его выражало равнодушие, только по росинкам, блестевшим
на его бороде, и заметно было, что он недавно плакал.
Как когда-то, в свое время, прошла их молодость, так теперь, вместе с этим мальчиком,
уходило навсегда в вечность и их право иметь детей! Доктору 44 года, он уже сед и выглядит
стариком; его поблекшей и больной жене 35 лет. Андрей был не только единственным, но и
последним.
В противоположность своей жене доктор принадлежал к числу натур, которые во время
душевной боли чувствуют потребность в движении. Постояв около жены минут пять, он
вышел в переднюю.
Тут он опять увидел белое кашне и бледное лицо.
– Наконец-то! – вздохнул Абогин, берясь за ручку двери. – Едемте, пожалуйста!
Доктор вздрогнул, поглядел на него и вспомнил...
– Послушайте, ведь я уже сказал вам, что мне нельзя ехать! – сказал он, оживляясь. – Как
странно!
– Доктор, я не истукан, отлично понимаю ваше положение... сочувствую вам! – сказал
умоляющим голосом Абогин, прикладывая к своему кашне руку. – Но ведь я не за себя
прошу... Умирает моя жена! Если бы вы слышали этот крик, видели ее лицо, то поняли бы
мою настойчивость! Боже мой, а уж я думал, что вы пошли одеваться! Доктор, время дорого!
Едемте, прошу вас!
48
– Ехать я не могу! – сказал с расстановкой Кирилов и шагнул в залу.
Абогин пошел за ним и схватил его за рукав.
– У вас горе, я понимаю, но ведь приглашаю я вас не зубы лечить, не в эксперты, а
спасать жизнь человеческую! – продолжал он умолять, как нищий. – Эта жизнь выше всякого
личного горя! Ну, я прошу мужества, подвига! Во имя человеколюбия!
– Во имя того же человеколюбия я прошу вас не увозить меня. И как странно, ей-богу! Я
едва на ногах стою, а вы человеколюбием пугаете! Никуда я сейчас не годен... не поеду ни за
что, да и на кого я жену оставлю? Нет, нет...
Кирилов замахал кистями рук и попятился назад.
– И... и не просите! – продолжал он испуганно. – Извините меня... По XIII тому законов я
обязан ехать, и вы имеете право тащить меня за шиворот... Извольте, тащите, но... я не
годен... Даже говорить не в состоянии... Извините...
– Напрасно, доктор, вы говорите со мной таким тоном! – сказал Абогин, опять беря
доктора за рукав. – Бог с ним, с XIII томом! Насиловать вашей воли я не имею никакого
права. Хотите – поезжайте, не хотите – бог с вами, но я не к волей вашей обращаюсь, а к
чувству. Умирает молодая женщина! Сейчас, вы говорите, у вас умер сын, кому же, как не
вам, понять мой ужас?
Голос Абогина дрожал от волнения; в этой дрожи и в тоне было гораздо больше
убедительности, чем в словах.
Кирилов стоял и молчал. Когда Абогин сказал еще несколько фраз о высоком призвании
врача, о самопожертвовании и прочем, доктор спросил угрюмо:
– Далеко ехать?
– Что-то около 13–14 верст. У меня отличные лошади, доктор! Даю вам честное слово,
что доставлю вас туда и обратно в один час. Только один час!
Последние слова подействовали на доктора сильнее, чем ссылки на человеколюбие или
призвание врача. Он подумал и сказал со вздохом:
– Хорошо, едемте!
Почти всю дорогу Кирилов и Абогин молчали. Только раз Абогин глубоко вздохнул и
пробормотал:
– Мучительное состояние! Никогда так не любишь близких, как в то время, когда
рискуешь потерять их.
И когда коляска тихо переезжала реку, Кирилов вдруг встрепенулся, точно его испугал
плеск воды, и задвигался.
– Послушайте, отпустите меня, – сказал он тоскливо. – Я к вам потом приеду. Мне бы
только фельдшера к жене послать. Ведь она одна!
Абогин промолчал.
Во всей природе чувствовалось что-то безнадежное, больное; земля апатично ожидала
неизбежной зимы. Куда ни взглянешь, всюду природа представлялась темной, безгранично
глубокой и холодной ямой, откуда не выбраться ни Кирилову, ни Абогину …
Чем ближе к цели была коляска, тем нетерпеливее становился Абогин. Он двигался,
вскакивал, вглядывался через плечо кучера вперед. А когда, наконец, коляска остановилась у
крыльца, и когда он поглядел на освещенные окна второго этажа, слышно было, как дрожало
его дыхание.
– Если что случится, то... я не переживу, – сказал он, входя с доктором в переднюю и в
волнении потирая руки. – Но не слышно суматохи, значит, пока еще благополучно, –
прибавил он, вслушиваясь в тишину.
В передней не слышно было ни голосов, ни шагов, и весь дом казался спавшим, несмотря
на яркое освещение. Теперь уж доктор и Абогин, бывшие до сего времени в потемках, могли
разглядеть друг друга.
49
Доктор был высок, сутуловат и лицо имел некрасивое. Что-то резкое, неласковое и
суровое выражали его толстые губы, орлиный нос и вялый, равнодушный взгляд. Его голова,
впалые виски, преждевременные седины на длинной, узкой бороде, сквозь которую
просвечивал подбородок, бледносерый цвет кожи и небрежные, угловатые манеры – всё это
своею чёрствостью наводило на мысль о пережитой нужде, бездолье, об утомлении жизнью и
людьми. Глядя на всю его сухую фигуру, не верилось, чтобы у этого человека была жена,
чтобы он мог плакать о ребёнке.
Абогин же изображал из себя нечто другое. Это был плотный; солидный блондин, с
большой головой и крупными, но мягкими чертами лица, одетый изящно, по самой
последней моде. В его осанке, в плотно застёгнутом сюртуке, в гриве и в лице чувствовалось
что-то благородное, львиное; ходил он, держа прямо голову и выпятив вперёд грудь, говорил
приятным баритоном. Даже бледность и детский страх, с каким он, раздеваясь, поглядывал
вверх на лестницу, не умаляли сытости, здоровья и апломба, какими дышала вся его фигура.
– Никого нет и ничего не слышно, – сказал он, идя по лестнице. – Суматохи нет. Дай-то
бог!
Он провел доктора через переднюю в большую залу, отсюда оба они прошли в
маленькую, очень уютную и красивую гостиную.
– Ну, посидите тут, доктор, – сказал Абогин, – а я... сейчас. Я пойду погляжу и
предупрежу.
Кирилов остался один. Роскошь гостиной, приятный полумрак и само его присутствие в
чужом, незнакомом доме, по-видимому, не трогали его. Он сидел в кресле и разглядывал
свои обожжённые карболкой руки.
Было тихо... Где-то далеко в соседних комнатах кто-то громко произнес «а!», и опять всё
стихло. Подождав минут пять, Кирилов перестал оглядывать свои руки и поднял глаза на ту
дверь, за которой скрылся Абогин.
У порога этой двери стоял Абогин, но не тот, который вышел. Выражение сытости и
тонкого изящества исчезло, лицо его, и руки, и поза были исковерканы отвратительным
выражением не то ужаса, не то мучительной физической боли.
Абогин тяжело и широко шагнул на середину гостиной, согнулся, простонал и потряс
кулаками.
– Обманула! – крикнул он, сильно напирая на слог ну. – Обманула! Ушла! Заболела и
услала меня за доктором для того только, чтобы бежать с этим шутом Папчинским! Боже
мой!
Слезы брызнули у него из глаз. На равнодушном лице доктора засветилось любопытство.
Он поднялся и оглядел Абогина.
– Позвольте, где же больная? – спросил он.
– Больная! Больная! – крикнул Абогин, смеясь, плача и всё еще потрясая кулаками. – Это
не больная! Низость! Подлость, гаже чего не придумал бы, кажется, сам сатана! Услала
затем, чтобы бежать, бежать! О боже, лучше бы она умерла! Я не вынесу! Не вынесу я!
Доктор выпрямился. Его глаза замигали, налились слезами, узкая борода задвигалась
направо и налево вместе с челюстью.
– Позвольте, как же это? – спросил он. – У меня умер ребенок, жена в тоске, одна на весь
дом... сам я едва стою на ногах, три ночи не спал... и что же? Не... не понимаю!
Абогин разжал один кулак, швырнул на пол скомканную записку и наступил на нее, как
на насекомое, которое хочется раздавить.
– И я не видел... не понимал! – говорил он сквозь сжатые зубы, потрясая около своего
лица одним кулаком и с таким выражением, как будто ему наступили на мозоль. – Я не
замечал, что он ездит каждый день, не заметил, что он сегодня приехал в карете! Зачем в
карете? И я не видел!
50
– Не понимаю! – бормотал доктор. – Ведь это что же такое! Ведь это издевательство над
человеческими страданиями! Это что-то невозможное... первый раз в жизни вижу!
С удивлением человека, который только что стал понимать, что его тяжело оскорбили,
доктор пожал плечами, развёл руками и, не зная, что говорить, что делать, в изнеможении
опустился в кресло.
– Ну, разлюбила, полюбила другого – бог с тобой, но к чему же обман, к чему этот
фортель? – говорил плачущим голосом Абогин. – К чему? И за что? Что я тебе сделал?
Послушайте, доктор, – горячо сказал он, подходя к Кирилову. – Вы были невольным
свидетелем моего несчастья, и я не стану скрывать от вас правды. Клянусь вам, что я любил
эту женщину, любил набожно, как раб! За что же эта ложь?
Со слезами на глазах, дрожа всем телом, Абогин искренно изливал перед доктором свою
душу. Он говорил горячо, прижимая обе руки к сердцу, разоблачал свои семейные тайны без
малейшего колебания и как будто даже рад был, что наконец эти тайны вырвались наружу из
его груди. Пока Абогин говорил, оскорбленный доктор заметно менялся. Равнодушие и
удивление на его лице мало-помалу уступили место выражению горькой обиды, негодования
и гнева. Черты лица его стали ёще резче, черствее и неприятнее. Когда Абогин поднес к его
глазам карточку молодой женщины с красивым, но сухим и невыразительным лицом, и
спросил, можно ли, глядя на это лицо, допустить, что оно способно выражать ложь, доктор
вдруг вскочил, сверкнул глазами и сказал, грубо отчеканивая каждое слово:
– Зачем вы всё это говорите мне? Не желаю я слушать! Не желаю! – крикнул он и стукнул
кулаком по столу. – Не нужны мне ваши пошлые тайны, чёрт бы их взял! Не смеете вы
говорить мне эти пошлости! Или вы думаете, что я еще недостаточно оскорблен? Что я
лакей, которого до конца можно оскорблять? Да?
Абогин попятился от Кирилова и изумленно уставился на него.
– Зачем вы меня сюда привезли? – продолжал доктор, тряся бородой. – Если вы с жиру
женитесь, с жиру беситесь и разыгрываете мелодрамы, то при чем тут я? Что у меня общего с
вашими романами? Оставьте меня в покое! Не смейте глумиться над личностью! Не умеете
уважать ее, так хоть избавьте ее от вашего внимания!
– Позвольте, что это всё значит? – спросил Абогин, краснея.
– А то значит, что низко и подло играть так людьми! Я врач, вы считаете врачей и вообще
рабочих, своими лакеями, ну и считайте, но никто не дал вам права делать из человека,
который страдает, бутафорскую вещь!
– Как вы смеете говорить мне это? – спросил тихо Абогин, и его лицо опять запрыгало и
на этот раз уже ясно от гнева.
– Нет, как вы, зная, что у меня горе, смели привезти меня сюда выслушивать пошлости? –
крикнул доктор и опять стукнул кулаком по столу. – Кто вам дал право так издеваться над
чужим горем?
– Вы с ума сошли! – крикнул Абогин. – Не великодушно! Я сам глубоко несчастлив и...
и...
– Несчастлив, – презрительно ухмыльнулся доктор. – Не трогайте этого слова, оно вас не
касается. Ничтожные люди!
– Милостивый государь, вы забываетесь! – взвизгнул Абогин. – За такие слова... бьют!
Понимаете?
Абогин торопливо полез в боковой карман, вытащил оттуда бумажник и, достав две
бумажки, швырнул их на стол.
– Вот вам за ваш визит! – сказал он, шевеля ноздрями. – Вам заплачено!
– Не смеете вы предлагать мне деньги! – крикнул доктор и смахнул со стола на пол
бумажки. – За оскорбление деньгами не платят! Извольте отправить меня домой!
Абогин резко позвонил. Явился лакей.
51
– Пошел, скажи, чтобы этому господину подали коляску, а для меня вели заложить
карету!
В ожидании экипажей Абогин и доктор молчали. К первому уже вернулись и выражение
сытости и тонкое изящество. Он шагал по гостиной, изящно встряхивал головой и, очевидно,
что-то замышлял. Гнев его еще не остыл, но он старался показывать вид, что не замечает
своего врага... Доктор же стоял, держался одной рукой о край стола и глядел на Абогина с
тем глубоким презрением, с каким умеют глядеть только горе и бездолье, когда видят перед
собой сытость и изящество.
Когда доктор сел в коляску и поехал, глаза его всё еще продолжали глядеть презрительно.
Всю дорогу доктор думал не о жене, не об Андрее, а об Абогине и людях, живших в доме,
который он только что оставил. Осудил он и Абогина, и его жену, и Папчинского, и всех,
живущих в розовом полумраке и пахнущих духами, и всю дорогу ненавидел их и презирал до
боли в сердце. И в уме его сложилось крепкое убеждение об этих людях.
Пройдет время, пройдет и горе Кирилова, но это убеждение не пройдёт и останется в уме
доктора до самой могилы.
1887 г.
Задания.
1. Назовите главных героев рассказа? К каким социальным слоям они относятся?
2. Что можно сказать об облике посетителя доктора Кирилова? Сравните портретные
характеристики героев.
3. Сравните описание обстановки в квартирах Кирилова и Абогина. Сделайте вывод о
занятиях, интересах, положении в обществе.
4. Почему Кирилов принимает решение ехать с Абогиным? Как вы поступили бы на его
месте?
5. Как в кульминации меняется поведение героев?
6. Как изменяется отношение к жене у Абогина? Что по-вашему он намерен делать?
7. Отчего скорбит писатель? На чьей он стороне? Разделяете ли вы мнение писателя?
Напишите письменную работу «Почему Абогин и Кирилов становятся врагами?».
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 31 – 33
Повесть А.П. Чехова «Цветы запоздалые»: аксиологический аспект врачебной
профессии. История создания произведения. Образ доктора Топоркова.
Смысл названия. Элементы пародии.
52
Вопросы по повести А.П. Чехова «Цветы запоздалые»
1. Прошлое и настоящее семьи князей Приклонских.
2. Что вы узнали о докторе Топоркове?
3. Какое впечатление оказал доктор Топорков во время своего визита на каждого члена
семьи?
4. Что вы можете рассказать о Топоркове как о враче? Какие его человеческие качества
вызывают у вас осуждение?
5. В чем причина предложения доктора Топоркова княжне Марусе? Как характеризует
доктора его поступок?
6. Почему княжна Маруся мечтала уйти из дома?
7. Как любовь княжны повлияла на Топоркова?
8. Реалистичен ли финал повести? Аргументируйте свой ответ.
9. В чем смысл названия произведения?
10. Какие элементы пародии на сентиментальный роман вы можете выделить в этом
произведении?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Диктант с грамматическим заданием.
Описание осени из повести «Цветы запоздалые»
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
53
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 34 – 35
Идейно-художественный анализ повести А.П. Чехова «Попрыгунья».
Столкновение истинных и ложных ценностей. История создания, смысл названия.
Повесть А.П. Чехова «Попрыгунья»
( текст в книге А.П. Чехова. Повести и рассказы. Москва, 1980, стр. 37 – 41)
Задания к изучению І главы
Задание 1. Найдите в тексте І главы отрывки, в которых дается:
а) портретная характеристика доктора Дымова;
б) характеристика его деятельности;
в) описание его личных качеств.
Обратите внимание, как доктор Дымов характеризуется Чеховым и как Ольгой
Ивановной. Сравните. Сделайте вывод.
Задание 2. Найдите в тексте І главы и прочитайте вслух характеристики «не совсем
обыкновенных людей», окружавших Ольгу Ивановну.
Задание 3. Расскажите, какими талантами обладала Ольга Ивановна.
Задание 4. Почему мастерство художника Рябовского оценивается Чеховым в рублях?
Задания к изучению ІІ главы
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1. Опишите обстановку в доме молодоженов. Как она характеризирует Ольгу Ивановну?
2. Расскажите об образе жизни Ольги Ивановны.
3. Согласитесь или не согласитесь со следующими утверждениями. Объясните выбор
ответа.
Ольга Ивановна была очень талантлива.
Ольга Ивановна – милая, изящная дилетантка.
Ольга Ивановна была совершенно бездарна.
4. В чём был главный талант Ольги Ивановны? Как она его реализовывала?
5. а) Найдите в тексте описание вечеринок в доме Ольги Ивановны. Обратите внимание на
характеристику талантливого общества.
б) Сравните общество знаменитостей повести «Попрыгунья» и «самую талантливую
семью» города С. из рассказа А.П. Чехова «Ионыч». Прокомментируйте свои наблюдения.
6. Расскажите о докторе Дымове:
а) с точки зрения Ольги Ивановны;
б) с точки зрения знаменитых гостей;
в) с точки зрения автора.
Какое впечатление о Дымове складывается у вас?
54
Задания к изучению ІІІ главы
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1. В каком настроении Дымов едет к жене на дачу?
2. Какое впечатление производит на него дача? Какие эпитеты указывают на бедность
обстановки, заброшенность, неухоженность дачи?
3. Как характеризует Дымова его поведение на даче?
Задание 2. Аргументируйте следующее высказывание: «Общение с Рябовским влияет на
речь и поведение Ольги Ивановны». Приведите примеры из текста І, ІІ, ІІІ глав повести.
Задания к изучению ІV главы
Задание 1. Ответьте на вопросы:
а) Опишите мысли Ольги Ивановны на палубе волжского парохода. Что она думает о
себе и что о Рябовском?
б) Как характеризуют Ольгу Ивановну ее мысли о Дымове?
Задание 2. Прочитайте сцену объяснения в любви Рябовского и Ольги Ивановны и
отрывок из рассказа А.П. Чехова «О любви».
Сравните поведение героев двух произведений Чехова. Что вы можете сказать об
искренности и глубине их чувств?
«… приезжая в город, я (Павел Константинович Алехин) всякий раз по ее глазам видел,
что она (Анна Алексеевна Луганович) ждала меня; и она сама признавалась мне, что ещё с
утра у нее было какое-то особенное чувство, она угадывала, что я приеду. Мы подолгу
говорили, молчали, но мы не признавались друг другу о нашей любви и скрывали ее робко,
ревниво. Мы боялись всего, что могло открыть нашу тайну нам же самим. Я любил ее нежно,
глубоко, но я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может привести наша любовь, если у нас
не хватит сил бороться с нею; мне казалось невероятным, что эта моя тихая, грустная любовь
вдруг грубо оборвет счастливое течение жизни мужа, детей, всего этого дома, где меня так
любили и где мне так верили. Честно ли это? ...»
Задание к изучению V главы
Задание. Ответьте на вопросы:
1) Что изменилось в отношениях Рябовского и Ольги Ивановны?
2) Как отражается изменение настроения Рябовского на поведении Ольги Ивановны?
3) Как живет Дымов, пока его жена путешествует по Волге?
4) С каким настроением Ольга Ивановна возвращается домой?
5) Как встретил ее Дымов?
6) Почему Ольга Ивановна не смогла сказать правду мужу?
Задания к изучению VІ главы
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1) Для чего Дымов стал приглашать в дом Коростелева?
2) Определите характер отношений Ольги Ивановны и Рябовского.
3) Каким был порядок жизни Ольги Ивановны? Общества знаменитостей? Доктора
Дымова?
4) Почему Ольга Ивановна не разделила радость мужа, защитившего диссертацию?
55
Задание 2. Прокомментируйте две фразы из текста VІ главы:
«Он, как будто у него была совесть нечиста, не мог уже смотреть жене прямо в глаза…»
«Он кротко улыбался и, как прежде, радостно смотрел прямо в глаза».
Задания к изучению VІІ главы
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1) Что повлияло на решение Ольги Ивановны порвать отношения с Рябовским? Было ли
это решение окончательным?
2) Что явилось причиной болезни Дымова?
3) Как Ольга Ивановна отнеслась к болезни мужа?
Задание 2. Прокомментируйте фрагменты повести:
1) …он (Рябовский) поправлял Ольге Ивановне ее этюды и говорил, что из нее, может
быть, выйдет толк. (гл. І)
2) Когда она показывала ему свою живопись, он засовывал руки глубоко в карманы,
крепко сжимая губы, сопел и говорил:
– Так-с… Это облако у вас кричит: оно освещено не по –вечернему.
Передний план как-то сжеван, и что-то, понимаете ли, не то… А в общем недурственно…
Хвалю. (гл. ІІ)
3) Это мило, конечно, но и сегодня этюд, и в прошлом году этюд, и через месяц этюд…
Как вам не наскучит? Я бы на вашем месте бросил живопись и занялся серьезно музыкой или
чем-нибудь. (гл. VІІ)
Задания к изучению VІІІ главы
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1) Как ведет себя Ольга Ивановна во время болезни мужа/ ее внешний вид, настроение,
мысли?
2) По какой причине Ольга Ивановна не заходила к мужу в комнату, что послужило
толчком для нее изменить свое поведение?
3) Виновата ли Ольга Ивановна в смерти Дымова?
4) Почему А.П. Чехов называет свою героиню «попрыгуньей»?
Задание 2. Составьте монологическое высказывание об ограниченности Ольги Ивановны,
отсутствии у нее самостоятельных взглядов, своего мнения.
Задание 3. Сравните, как тема духовного рабства продолжена и блестяще раскрыта
Чеховым в рассказе «Душечка» (1899)
1) Оленька Племянникова и антрепренер Кукин.
«После свадьбы жили хорошо. Она сидела у него в кассе, смотрела за порядком в саду,
записывала расходы, выдавала жалованье, и её розовые щеки, милая, наивная, похожая на
сияние улыбка мелькала то в окошечке кассы, то за кулисами, то в буфете. И она уже
говорила своим знакомым, что самое замечательное, самое важное и нужное на свете – это
театр и что получить истинное наслаждение и стать образованным можно только в театре».
2) После смерти Кукина Оленька выходит замуж за управляющего лесным складом.
«Какие мысли были у мужа, такие и у нее. Если он думал, что в комнате жарко или что
дела теперь стали тихие, то так думала и она.
Муж ее не любил никаких развлечений и в праздники сидел дома, и она тоже.
– И все вы дома или в конторе, – говорили знакомые. – Вы бы сходили в театр, душечка,
или в цирк.
– Нам с Васечкой некогда по театрам ходить, – отвечала она степенно. – Мы люди труда,
56
нам не до пустяков. В театре этих что хорошего?»
3) Умер Васечка, и Оленька нашла свое новое счастье в лице ветеринара Володечки.
«Она повторяла мысли ветеринара и теперь была обо всем такого же мнения, как и он.
Было ясно, что она не могла прожить без привязанности и одного года…»
4) Счастье ее продолжалось недолго – ветеринар умер.
«Глядела она на свой пустой двор, ни о чем не думала, ничего не хотела…
А главное, что хуже всего, у нее уже не было никаких мнений».
Задание 4. Найдите в тексте всей повести выпишите постоянные эпитеты, которые
использует автор для характеристики доктора Дымова.
Задание 5. Найдите в тексте VІІІ главы и выпишите слова Коростылева о Дымове.
Задание 6. Составьте монологическое высказывание на тему «Маленький великий
человек».
Задание 7. Напишите сочинение на одну из тем:
1) Доктор Дымов и Ольга Ивановна Дымова: противопоставление истинных и ложных
ценностей.
2) Сравнительная характеристика доктора Старцева и доктора Дымова /на материале
произведений А.П. Чехова «Ионыч» и «Попрыгунья»/ .
3) В чем драма героини повести А.П. Чехова «Попрыгунья»?
Занятие 36
«Ионыч» А.П. Чехов
( текст в книге А.П. Чехова. Повести и рассказы. Москва, 1980, стр. 463 – 476)
Идейно-художественный анализ рассказа «Ионыч»: причины постепенной
нравственной деградации Дмитрия Старцева.
Задание 1. Ответьте на вопросы:
1.Что из себя представляет самая образованная и самая талантливая семья в губернском
городе?
2. В чем заключается талант отца, матери, дочери?
3. Каковы взгляды Веры Иосифовны на литературу? О чём это говорит?
4. Каковы взгляды этой семьи на воспитание и образование детей?
5. Опишите внешность Екатерины Ивановны, её характер.
6. Какое впечатление произвела семья Туркиных на Дмитрия Ионыча в первый день их
знакомства?
7. В каком настроении доктор Старцев возвращался к себе домой?
Задание 2. Ответьте на вопросы:
1. Что явилось поводом для приезда Старцева в дом Туркиных после годичного
перерыва? 2. По какой причине Старцев стал часто посещать дом Туркиных? 3. Расскажите о
любви к Екатерине Ивановне, о его нежных чувствах. 4. Как Екатерина Ивановна относилась
к Старцеву? 5. Расскажите о «шутке» Котика. 6. Каким вы видите Старцева во II главе?
Задание 3. Ответьте на вопросы:
1. Расскажите о приезде доктора Старцева на другой день после ночного происшествия.
2. В каком состоянии находился Дмитрий Ионыч после ночного происшествия?
3. Расскажите о внутренней борьбе, о внутренних противоречиях Старцева по поводу
женитьбы: а) что ему подсказывало сердце? б) что ему подсказывал разум? 4. Как
отреагировала Екатерина Ивановна на сообщение Старцева о том, что он был на кладбище
ночью и страдал? 5. Прокомментируйте сцену объяснения в любви доктора Старцева. 6. Чем
57
обосновала свой отказ Екатерина Ивановна? 7. Расскажите о душевном состоянии Старцева
после получения отказа со стороны Екатерины Ивановны.
Задание 4. Перескажите IV главу по следующему плану:
а) изменения, происшедшие за 4 года с доктором Старцевым;
б) взаимоотношения с жителями города; ограниченность интересов у обывателей;
в) увлечения доктора Старцева;
г) встреча с Екатериной Ивановной;
д) изменения, происшедшие с Екатериной Ивановной;
е) моральная опустошенность доктора Старцева.
Задание 5. Ответьте на вопросы:
1. Как изменился Старцев через несколько лет? Какими глаголами пользуется автор для
характеристики его внешности, какими прилагательными? 2. Чего он достиг в своей жизни?
В чем видит смысл своей жизни Старцев? 3. Как он смотрит на профессию врача? Как
относится к больным? 4. Что говорит о его моральной опустошенности? 5.Случайно ли
А.П. Чехов дал своему рассказу название «Ионыч»?
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 37. Тематический модульный контроль
Письменная творческая работа по выбору студента на темы:
«Истинные и мнимые ценности доктора Топоркова» (повесть «Цветы запоздалые»),
«Доктор, которого все любили» (на материале произведений «Рассказ старшего
садовника», «Попрыгунья»),
«Разные люди: Дмитрий Старцев и Ионыч» (на материале рассказа «Ионыч»),
«Сравнительная характеристика доктора Дымова и доктора Старцева»
(на материале рассказов «Ионыч» и «Попрыгуньи»).
Занятие 38
Традиции жанра рождественского рассказа в творчестве А.И. Куприна «Чудесный
доктор». Средства создания образа в художественной литературе и публицистике (на
примере образа Н.И. Пирогова). Новогодние традиции в разных странах мира.
58
Краткая биографическая справка
Куприн Александр Иванович (1870 – 1938)
Куприн Александр Иванович (1870 – 1938 гг.) родился 26 августа 1870 года в уездном
городе Наровчате Пензенской губернии в семье мелкого чиновника Ивана Ивановича
Куприна (1834 – 1871), умершего через год после рождения сына. С шести лет мальчик был
отдан в Московский Разумовский пансион (сиротский), откуда вышел в 1880. В том же году
поступил во Второй Московский кадетский корпус.
После окончания учения продолжил военное образование в Александровском военном
училище (1888 – 1890). Впоследствии опишет свою «военную юность» в повестях «На
переломе (Кадеты)» и в романе «Юнкера».
В 1890, окончив военное училище, Куприн в чине подпоручика был зачислен в 46-й
Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губернии. Офицерская жизнь, которую
он вёл в течение четырёх лет, дала богатый материал для его будущих произведений. В 1894
Куприн вышел в отставку и переехал в Киев, не имея никакой гражданской профессии и имея
малый жизненный опыт. В следующие годы много странствовал по России, перепробовав
множество профессий, жадно впитывая жизненные впечатления, которые стали основой его
будущих произведений.
В 1890-е годы опубликовал очерк «Юзовский завод» и повесть «Молох», рассказ «Лесная
глушь», повести «Олеся» и «Кэт» («Прапорщик армейский»), в 1901 – рассказ «Оборотень».
В эти годы Куприн познакомился с Буниным, Чеховым и Горьким. В 1901 переехал в
Петербург, начал работать секретарем «Журнала для всех». В петербургских журналах
появились рассказы Куприна: «Болото» (1902); «Конокрады» (1903); «Белый пудель»
«Штабс-капитан Рыбников» (1906), «Река жизни», «Гамбринус» (1907).
Творчество Куприна в годы между двумя революциями противостояло упадочным
настроениям тех лет: цикл очерков «Листригоны» (1907 – 11), рассказы о животных,
рассказы «Суламифь», «Гранатовый браслет» (1911). Его проза стала заметным явлением
русской литературы начала века.
В 1915 году Куприн завершает работу над повестью «Яма», в которой рассказывает о
жизни проституток в российских публичных домах. Повесть подверглась осуждению за
излишний, по мнению критиков, натурализм.
После Октябрьской революции писатель не принял политику военного коммунизма,
красный террор, он испытал страх за судьбу русской культуры. Работал в издательстве
«Всемирная литература», основанном Горьким.
Осенью 1919 эмигрировал за границу. Семнадцать лет, которые писатель провёл в
Париже, были плодотворным периодом.
В годы эмиграции Куприн пишет три большие повести, много рассказов, статей и эссе.
Если «Поединок» сводит образ благородного царского офицера почти до уровня офицера
современного, то «Юнкера» наполнены духом русской армии, непобедимым и бессмертным.
«Я хотел бы, – говорил Куприн, – чтобы прошлое, которое ушло навсегда, наши училища,
наши юнкеры, наша жизнь, обычаи, традиции остались хотя бы на бумаге и не исчезли не
только из мира, но даже из памяти людей. „Юнкера” – это моё завещание русской
молодёжи».
Возвращение Куприна в СССР, 1937.
В ночь на 25 августа 1938 года умер после тяжёлой болезни. Похоронен в Ленинграде, на
Литераторских мостках, рядом с могилой Тургенева.
59
Николай Иванович Пирогов (1810 – 1881)
Пирогов был замечательным хирургом, анатомом и физиологом, педагогом,
прогрессивным общественным деятелем.
Четырнадцатилетним юношей поступил Пирогов на медицинский факультет
Московского университета, и в числе 20 лучших выпускников, отобранных из всех
университетов России, он был направлен в Дерпт для совершенствования теоретических и
практических знаний. Талантливому врачу и учёному было 22 года, когда он защитил
докторскую диссертацию. По своему призванию он был прежде всего практическим лечащим
врачом. Всегда и повсюду, где бы он ни находился, Пирогов
Стремился к труду практического врача, ставил на первое место лечение больных.
Пирогов использовал все свои каникулы для того, чтобы практиковать в разных городах
Прибалтики.
В Петербурге Пирогов работает на кафедре хирургии Медико-хирургической академии, и
на частную практику приходятся лишь немногие часы, свободные от научных и учебных
занятий, от операций в клинике и в больницах. Практикой Пирогов занимается из любви к
больным, из постоянного присущего ему стремления к совершенствованию во врачебном
искусстве. Именно поэтому он, директор большой хирургической клиники академии, до
предела загруженный различными обязанностями, добровольно берёт на себя бесплатные
консультации в нескольких Петербургских больницах, предназначенных для самых
необеспеченных слоёв населения, и работает там более десяти лет.
Решив уйти в отставку, Пирогов всё же не представляет для себя жизни без врачебной
работы. Покинув в 1856 г. академию, Пирогов продолжает заниматься врачебной практикой.
Он переезжает в Одессу, где становится попечителем учебного округа. Казалось бы, дела
попечителя, которыми он начинает заниматься с большим интересом, никак не располагают к
тому, чтобы совмещать их с лечебными. Но и в Одессе он принимает больных дома,
бесплатно выезжает лечить крестьян.
Переехав в 1858 г. в Киев, Пирогов не оставляет врачебной практики: оперирует сам,
присутствует на операциях в клинике своего ученика профессора В.А. Караваева. А два раза
в неделю в течение целого дня попечитель учебного округа бесплатно принимает больных.
Так продолжается всю жизнь… Больше того, даже уйдя в 1866 г. на пенсию, живя в
неприспособленном для врачебной практики поместье, Пирогов на свои средства строит
больницу. И только в 1880 г., незадолго до смерти, из-за ухудшения здоровья он вынужден
прекратить операции в своей больнице.
О Пирогове нельзя сказать, что он стремился к врачебной деятельности вообще: он
прежде всего искал активной хирургической работы.
Черты высокого гуманизма и самоотверженности, характерные для Пирогова-врача,
особенно ярко проявились во время Севастопольской кампании 1854 – 1855 гг.
Исключительно сердечное отношение ко всем раненым и больным, которому учились у него
помощники – врачи и сёстры милосердия, было неотъемлемым качеством Пирогова.
Под наблюдением Пирогова находились не только хирургические больные, но и те,
заболевания которых в начале XIX века относили к специальности хирургии (глазные
болезни, болезни уха, горла, носа).
По воспоминаниям современников можно заключить, что Пирогов обладал
изумительными способностями терапевта-диагноста.
Конечно, некоторые лечебные приёмы Пирогова представляются нам сейчас слишком
своеобразными и даже странными. Но, оценивая их, следует учитывать уровень развития
медицины в то время. Однако своеобразные, с нашей точки зрения, приёмы Пирогов
применял вполне успешно.
60
Так, выдающийся музыкальный критик и искусствовед В.В. Стасов вспоминал о том, как
его лечили от ревматизма. По совету Пирогова на него каждое утро накладывали шубы и
после того, как он лежал под ними 2 – 3 часа, пропотевал, его опускали в прохладную ванну,
сначала температуры 29 град., а потом воду постепенно охлаждали, доводя до 8 град. От
этого «потрясения», по словам В.В. Стасова, он полностью выздоровел и обладал в течение
многих лет завидным здоровьем.
Разумеется, не только и не столько смелость или оригинальность приёмов лечения и
результаты его завоевали Пирогову широкую популярность. Очевидно, этому
способствовали и клинический талант врача, и глубокое понимание организма больного, его
индивидуальности, и проницательность в постановке диагноза, и сила авторитета Пирогова.
В воспоминаниях современника Пирогова находим такую запись: « Господин Пирогов
был всегда доступен и прост, что каждый больной, богатый или бедный, мог прийти к нему,
и он всегда безвозмездно оказывал медицинскую помощь».
То, что замечательный, разносторонне образованный врач широко оказывал лечебную
помощь населению, имело исключительно большое прогрессивное значение в России XIX в.
Ведь в те годы – годы возникновения и первых слабых шагов земской медицины – крестьяне
и малообеспеченные жители провинциальных городов лечились у обыкновенных
цирюльников и знахарей, в лучшем же случае у фельдшеров.
В память Н.И. Пирогова ещё до Великой Октябрьской социалистической революции
были организованы Пироговские съезды врачей, а в Петербурге – Хирургическое общество
имени Пирогова. Но особенно высоко ценят заслуги Пирогова советские врачи и педагоги.
В 1957 – 1962 гг. впервые было издано академическое 8-томное собрание медицинских
сочинений учёного, дважды изданы его педагогические сочинения. Более 20 лет существует
созданный в селе Пирогово Винницкой области Музей-усадьба Н.И. Пирогова.
В разных городах ежегодно устраиваются Всесоюзные пироговские чтения, на которых
выступают с докладами выдающиеся деятели советской медицины.
Имя Н.И. Пирогова присвоено двум медицинским институтам, ряду больниц, улицам в
разных городах нашей страны.
( По книге А. Геселевича «Н.И. Пирогов»)
Задания.
1. Охарактеризуйте личность профессора Н.И. Пирогова.
2. Какие достижения в медицине связаны с именем Н.И. Пирогова?
3. Составьте план текста.
4. Сделайте сообщения о жизни и деятельности Н.И. Пирогова по плану.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
61
А.И. КУПРИН «ЧУДЕСНЫЙ ДОКТОР»
Следующий рассказ не есть плод досужего вымысла. Все описанное мною действительно
произошло в Киеве лет около тридцати тому назад и до сих пор свято, до мельчайших
подробностей, сохраняется в преданиях того семейства, о котором пойдет речь. Я, со своей
стороны, лишь изменил имена некоторых действующих лиц этой трогательной истории да
придал устному рассказу письменную форму.
– Гриш, а Гриш! Гляди-ка, поросенок-то… Смеется… Да-а. А во рту-то у него!.. Смотри,
смотри… травка во рту, ей-богу, травка!.. Вот штука-то!
И двое мальчуганов, стоящих перед огромным, из цельного стекла, окном
гастрономического магазина, принялись неудержимо хохотать, толкая друг друга в бок
локтями, но невольно приплясывая от жестокой стужи. Они уже более пяти минут торчали
перед этой великолепной выставкой, возбуждавшей в одинаковой степени их умы и желудки.
Здесь, освещенные ярким светом висящих ламп, возвышались целые горы красных крепких
яблоков и апельсинов; стояли правильные пирамиды мандаринов, нежно золотившихся
сквозь окутывающую их папиросную бумагу; протянулись на блюдах, уродливо разинув рты
и выпучив глаза, огромные копченые и маринованные рыбы; ниже, окруженные гирляндами
колбас, красовались сочные разрезанные окорока с толстым слоем розоватого сала…
Бесчисленное множество баночек и коробочек с солеными, вареными и копчеными
закусками довершало эту эффектную картину, глядя на которую оба мальчика на минуту
забыли о двенадцатиградусном морозе и о важном поручении, возложенном на них
матерью, – поручении, окончившемся так неожиданно и так плачевно. Старший мальчик
первый оторвался от созерцания очаровательного зрелища. Он дернул брата за рукав и
произнес сурово:
– Ну, Володя, идем, идем… Нечего тут…
Одновременно подавив тяжелый вздох (старшему из них было только десять лет, и к тому
же оба с утра ничего не ели, кроме пустых щей) и кинув последний влюбленно-жадный
взгляд на гастрономическую выставку, мальчуганы торопливо побежали по улице. Иногда
сквозь запотевшие окна какого-нибудь дома они видели елку, которая издали казалась
громадной гроздью ярких, сияющих пятен, иногда они слышали даже звуки веселой
польки… Но они мужественно гнали от себя прочь соблазнительную мысль: остановиться на
несколько секунд и прильнуть глазком к стеклу.
По мере того как шли мальчики, все малолюднее и темнее становились улицы.
Прекрасные магазины, сияющие елки, рысаки, мчавшиеся под своими синими и красными
сетками, визг полозьев, праздничное оживление толпы, веселый гул окриков и разговоров,
разрумяненные морозом смеющиеся лица нарядных дам – все осталось позади. Потянулись
пустыри, кривые, узкие переулки, мрачные, неосвещенные косогоры… Наконец они
достигли покосившегося ветхого дома, стоявшего особняком; низ его – собственно подвал –
был каменный, а верх – деревянный. Обойдя тесным, обледенелым и грязным двором,
служившим для всех жильцов естественной помойной ямой, они спустились вниз, в подвал,
прошли в темноте общим коридором, отыскали ощупью свою дверь и отворили ее.
Уже более года жили Мерцаловы в этом подземелье. Оба мальчугана давно успели
привыкнуть и к этим закоптелым, плачущим от сырости стенам, и к мокрым отрепкам,
сушившимся на протянутой через комнату веревке, и к этому ужасному запаху керосинового
чада, детского грязного белья и крыс – настоящему запаху нищеты. Но сегодня, после всего,
что они видели на улице, после этого праздничного ликования, которое они чувствовали
повсюду, их маленькие детские сердца сжались от острого, недетского страдания.
В углу, на грязной широкой постели, лежала девочка лет семи; ее лицо горело, дыхание
было коротко и затруднительно, широко раскрытые блестящие глаза смотрели пристально и
62
бесцельно. Рядом с постелью, в люльке, привешенной к потолку, кричал, морщась,
надрываясь и захлебываясь, грудной ребенок. Высокая, худая женщина, с изможденным,
усталым, точно почерневшим от горя лицом, стояла на коленях около больной девочки,
поправляя ей подушку и в то же время не забывая подталкивать локтем качающуюся
колыбель. Когда мальчики вошли и следом за ними стремительно ворвались в подвал белые
клубы морозного воздуха, женщина обернула назад свое встревоженное лицо.
– Ну? Что же? – спросила она отрывисто и нетерпеливо.
Мальчики молчали. Только Гриша шумно вытер нос рукавом своего пальто,
переделанного из старого ватного халата.
– Отнесли вы письмо?.. Гриша, я тебя спрашиваю, отдал ты письмо?
– Отдал, – сиплым от мороза голосом ответил Гриша,
– Ну, и что же? Что ты ему сказал?
Да все, как ты учила. Вот, говорю, от Мерцалова письмо, от вашего бывшего
управляющего. А он нас обругал: «Убирайтесь вы, говорит, отсюда… Сволочи вы…»
– Да кто же это? Кто же с вами разговаривал?.. Говори толком, Гриша!
– Швейцар разговаривал… Кто же еще? Я ему говорю: «Возьмите, дяденька, письмо,
передайте, а я здесь внизу ответа подожду». А он говорит: «Как же, говорит, держи карман…
Есть тоже у барина время ваши письма читать…»
– Ну, а ты?
– Я ему все, как ты учила, сказал: «Есть, мол, нечего… Машутка больна… Помирает…»
Говорю: «Как папа место найдет, так отблагодарит вас, Савелий Петрович, ей-богу,
отблагодарит». Ну, а в это время звонок как зазвонит, как зазвонит, а он нам и говорит:
«Убирайтесь скорее отсюда к черту! Чтобы духу вашего здесь не было!..» А Володьку даже
по затылку ударил.
– А меня он по затылку, – сказал Володя, следивший со вниманием за рассказом брата, и
почесал затылок.
Старший мальчик вдруг принялся озабоченно рыться в глубоких карманах своего халата.
Вытащив наконец оттуда измятый конверт, он положил его на стол и сказал:
– Вот оно, письмо-то…
Больше мать не расспрашивала. Долгое время в душной, промозглой комнате слышался
только неистовый крик младенца да короткое, частое дыхание Машутки, больше похожее на
беспрерывные однообразные стоны. Вдруг мать сказала, обернувшись назад:
– Там борщ есть, от обеда остался… Может, поели бы? Только холодный, – разогреть-то
нечем…
В это время в коридоре послышались чьи-то неуверенные шаги и шуршание руки,
отыскивающей в темноте дверь. Мать и оба мальчика – все трое даже побледнев от
напряженного ожидания – обернулись в эту сторону.
Вошел Мерцалов. Он был в летнем пальто, летней войлочной шляпе и без калош. Его
руки взбухли и посинели от мороза, глаза провалились, щеки облипли вокруг десен, точно у
мертвеца. Он не сказал жене ни одного слова, она ему не задала ни одного вопроса. Они
поняли друг друга по тому отчаянию, которое прочли друг у друга в глазах.
В этот ужасный, роковой год несчастье за несчастьем настойчиво и безжалостно сыпались
на Мерцалова и его семью. Сначала он сам заболел брюшным тифом, и на его лечение ушли
все их скудные сбережения. Потом, когда он поправился, он узнал, что его место, скромное
место управляющего домом на двадцать пять рублей в месяц, занято уже другим… Началась
отчаянная, судорожная погоня за случайной работой, за перепиской, за ничтожным местом,
залог и перезалог вещей, продажа всякого хозяйственного тряпья. А тут еще пошли болеть
дети. Три месяца тому назад умерла одна девочка, теперь другая лежит в жару и без
сознания. Елизавете Ивановне приходилось одновременно ухаживать за больной девочкой,
63
кормить грудью маленького и ходить почти на другой конец города в дом, где она поденно
стирала белье.
Весь сегодняшний день был занят тем, чтобы посредством нечеловеческих усилий выжать
откуда-нибудь хоть несколько копеек на лекарство Машутке. С этой целью Мерцалов обегал
чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду; Елизавета Ивановна ходила к своей
барыне, дети были посланы с письмом к тому барину, домом которого управлял раньше
Мерцалов… Но все отговаривались или праздничными хлопотами, или неимением денег…
Иные, как, например, швейцар бывшего патрона, просто-напросто гнали просителей с
крыльца.
Минут десять никто не мог произнести ни слова. Вдруг Мерцалов быстро поднялся с
сундука, на котором он до сих пор сидел, и решительным движением надвинул глубже на лоб
свою истрепанную шляпу.
– Куда ты? – тревожно спросила Елизавета Ивановна.
Мерцалов, взявшийся уже за ручку двери, обернулся.
– Все равно, сидением ничего не поможешь, – хрипло ответил он. – Пойду еще… Хоть
милостыню попробую просить.
Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед. Он ничего не искал, ни на что не надеялся.
Он давно уже пережил то жгучее время бедности, когда мечтаешь найти на улице бумажник с
деньгами или получить внезапно наследство от неизвестного троюродного дядюшки. Теперь
им овладело неудержимое желание бежать куда попало, бежать без оглядки, чтобы только не
видеть молчаливого отчаяния голодной семьи.
Просить милостыни? Он уже попробовал это средство сегодня два раза. Но в первый раз
какой-то господин в енотовой шубе прочел ему наставление, что надо работать, а не
клянчить, а во второй – его обещали отправить в полицию.
Незаметно для себя Мерцалов очутился в центре города, у ограды густого общественного
сада. Так как ему пришлось все время идти в гору, то он запыхался и почувствовал усталость.
Машинально он свернул в калитку и, пройдя длинную аллею лип, занесенных снегом,
опустился на низкую садовую скамейку.
Тут было тихо и торжественно. Деревья, окутанные в свои белые ризы, дремали в
неподвижном величии. Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как
он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви. Глубокая тишина и великое спокойствие,
сторожившие сад, вдруг пробудили в истерзанной душе Мерцалова нестерпимую жажду
такого же спокойствия, такой же тишины.
«Вот лечь бы и заснуть, – думал он, – и забыть о жене, о голодных детях, о больной
Машутке». Просунув руку под жилет, Мерцалов нащупал довольно толстую веревку,
служившую ему поясом. Мысль о самоубийстве совершенно ясно встала в его голове. Но он
не ужаснулся этой мысли, ни на мгновение не содрогнулся перед мраком неизвестного.
Чем погибать медленно, так не лучше ли избрать более краткий путь?» Он уже хотел
встать, чтобы исполнить свое страшное намерение, но в это время в конце аллеи послышался
скрип шагов, отчетливо раздавшийся в морозном воздухе. Мерцалов с озлоблением
обернулся в эту сторону. Кто-то шел по аллее. Сначала был виден огонек то вспыхивающей,
то потухающей сигары. Потом Мерцалов мало-помалу мог разглядеть старика небольшого
роста, в теплой шапке, меховом пальто и высоких калошах. Поравнявшись со скамейкой,
незнакомец вдруг круто повернул в сторону Мерцалова и, слегка дотрагиваясь до шапки,
спросил:
– Вы позволите здесь присесть?
Мерцалов умышленно резко отвернулся от незнакомца и подвинулся к краю скамейки.
Минут пять прошло в обоюдном молчании, в продолжение которого незнакомец курил
сигару и (Мерцалов это чувствовал) искоса наблюдал за своим соседом.
64
– Ночка-то какая славная, – заговорил вдруг незнакомец. – Морозно… тихо. Что за
прелесть – русская зима!
Голос у него был мягкий, ласковый, старческий. Мерцалов молчал, не оборачиваясь.
– А я вот ребятишкам знакомым подарочки купил, – продолжал незнакомец (в руках у
него было несколько свертков).
Да вот по дороге не утерпел, сделал круг, чтобы садом пройти: очень уж здесь хорошо.
Мерцалов вообще был кротким и застенчивым человеком, но при последних словах
незнакомца его охватил вдруг прилив отчаянной злобы. Он резким движением повернулся в
сторону старика и закричал, нелепо размахивая руками и задыхаясь:
– Подарочки!.. Подарочки!.. Знакомым ребятишкам подарочки!.. А я… а у меня,
милостивый государь, в настоящую минуту мои ребятишки с голоду дома подыхают…
Подарочки!.. А у жены молоко пропало, и грудной ребенок целый день не ел… Подарочки!..
Мерцалов ожидал, что после этих беспорядочных, озлобленных криков старик
поднимется и уйдет, но он ошибся. Старик приблизил к нему свое умное, серьезное лицо с
седыми баками и сказал дружелюбно, но серьезным тоном:
– Подождите… не волнуйтесь! Расскажите мне все по порядку и как можно короче.
Может быть, вместе мы придумаем что-нибудь для вас.
В необыкновенном лице незнакомца было что-то до того спокойное и внушающее
доверие, что Мерцалов тотчас же без малейшей утайки, но страшно волнуясь и спеша,
передал свою историю. Он рассказал о своей болезни, о потере места, о смерти ребенка, обо
всех своих несчастиях, вплоть до нынешнего дня. Незнакомец слушал, не перебивая его ни
словом, и только все пытливее и пристальнее заглядывал в его глаза, точно желая проникнуть
в самую глубь этой наболевшей, возмущенной души. Вдруг он быстрым, совсем юношеским
движением вскочил с своего места и схватил Мерцалова за руку. Мерцалов невольно тоже
встал.
– Едемте! – сказал незнакомец, увлекая за руку Мерцалова. – Едемте скорее!.. Счастье
ваше, что вы встретились с врачом. Я, конечно, ни за что не могу ручаться, но… поедемте!
Минут через десять Мерцалов и доктор уже входили в подвал. Елизавета Ивановна
лежала на постели рядом со своей больной дочерью, зарывшись лицом в грязные,
замаслившиеся подушки. Мальчишки хлебали борщ, сидя на тех же местах. Испуганные
долгим отсутствием отца и неподвижностью матери, они плакали, размазывая слезы по лицу
грязными кулаками и обильно проливая их в закопченный чугунок. Войдя в комнату, доктор
скинул с себя пальто и, оставшись в старомодном, довольно поношенном сюртуке, подошел к
Елизавете Ивановне. Она даже не подняла головы при его приближении.
Ну, полно, полно, голубушка, – заговорил доктор, ласково погладив женщину по спине. –
Вставайте-ка! Покажите мне вашу больную.
И точно так же, как недавно в саду, что-то ласковое и убедительное, звучавшее в его
голосе, заставило Елизавету Ивановну мигом подняться с постели и беспрекословно
исполнить все, что говорил доктор. Через две минуты Гришка уже растапливал печку
дровами, за которыми чудесный доктор послал к соседям, Володя раздувал изо всех сил
самовар, Елизавета Ивановна обворачивала Машутку согревающим компрессом… Немного
погодя явился и Мерцалов. На три рубля, полученные от доктора, он успел купить за это
время чаю, сахару, булок и достать в ближайшем трактире горячей пищи. Доктор сидел за
столом и что-то писал на клочке бумажки, который он вырвал из записной книжки. Окончив
это занятие и изобразив внизу какой-то своеобразный крючок вместо подписи, он встал,
прикрыл написанное чайным блюдечком и сказал:
– Вот с этой бумажкой вы пойдете в аптеку… давайте через два часа по чайной ложке.
Это вызовет у малютки отхаркивание… Продолжайте согревающий компресс… Кроме того,
хотя бы вашей дочери и сделалось лучше, во всяком случае пригласите завтра доктора
65
Афросимова. Это дельный врач и хороший человек. Я его сейчас же предупрежу. Затем
прощайте, господа! Дай бог, чтобы наступающий год немного снисходительнее отнесся к
вам, чем этот, а главное – не падайте никогда духом.
Пожав руки Мерцалову и Елизавете Ивановне, все еще не оправившимся от изумления, и
потрепав мимоходом по щеке разинувшего рот Володю, доктор быстро всунул свои ноги в
глубокие калоши и надел пальто. Мерцалов опомнился только тогда, когда доктор уже был в
коридоре, и кинулся вслед за ним.
Так как в темноте нельзя было ничего разобрать, то Мерцалов закричал наугад:
– Доктор! Доктор, постойте!.. Скажите мне ваше имя, доктор! Пусть хоть мои дети будут
за вас молиться!
И он водил в воздухе руками, чтобы поймать невидимого доктора. Но в это время в
другом конце коридора спокойный старческий голос произнес:
– Э! Вот еще пустяки выдумали!.. Возвращайтесь-ка домой скорей!
Когда он возвратился, его ожидал сюрприз: под чайным блюдцем вместе с рецептом
чудесного доктора лежало несколько крупных кредитных билетов…
В тот же вечер Мерцалов узнал и фамилию своего неожиданного благодетеля. На
аптечном ярлыке, прикрепленном к пузырьку с лекарством, четкою рукою аптекаря было
написано: «По рецепту профессора Пирогова».
Я слышал этот рассказ, и неоднократно, из уст самого Григория Емельяновича
Мерцалова – того самого Гришки, который в описанный мною сочельник проливал слезы в
закоптелый чугунок с пустым борщом. Теперь он занимает довольно крупный,
ответственный пост в одном из банков, слывя образцом честности и отзывчивости на нужды
бедности. И каждый раз, заканчивая свое повествование о чудесном докторе, он прибавляет
голосом, дрожащим от скрываемых слез:
– С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В
начале января отец отыскал место, Машутка встала на ноги, меня с братом удалось
пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы
нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор – это когда его перевозили мертвого в
его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и
святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.
<1897>
Задания.
1. Расскажите о семье Мерцаловых. Какими деталями автор подчёркивает крайнюю
бедность этой семьи?
2. Как герои рассказа борются со своим отчаянным положением?
3. Охарактеризуйте поведение главы семьи. Проанализируйте поведение доктора при
встрече с ним.
4. Как встреча с «чудесным доктором» изменила жизнь семьи Мерцаловых?
5. Каким изображает автор доктора Пирогова в этом рассказе, какой период жизни врача
отражён? Чем его личность вас привлекает?
6. Считаете ли вы образ доктора Пирогова современным, а проблемы, затронутые
Куприным в произведении, актуальными для нашего времени? Аргументируйте свой ответ.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
66
Занятие 39
Жанр рождественского рассказа в мировой художественной литературе:
гуманистическое звучание и мотивы чудесного
(на примере произведений Ч. Диккенса «Рождественская песнь в прозе», Н.В. Гоголя
«Ночь перед Рождеством», Ф.М. Достоевского «Мальчик со спичками», Т. Толстой «Ночь
феникса», А.П. Чехова «Рассказ старшего садовника» и др.).
Биографическая справка
Татьяна Никитична Толстая (1951 г. р.)
Прозаик. Родилась и выросла в Ленинграде. Окончила отделение классической филологии
Ленинградского университета.
Публикуется с 1983 года. Пишет рассказы, повести, романы.
Автор книг «На золотом крыльце сидели…», «Сомнамбула в тумане» (1988), «Река
Оккервиль» (1999), «Кысь» (2001) и др.
В последние годы живет и работает в Пристоне (США), преподает русскую литературу в
университете.
Задание 1. Предтекстовая работа.
В русской литературе фамилия Толстой встречается не один раз. Вспомните имена
русских писателей с этой фамилией. Их должно быть трое, и все они мужчины.
И вот первое женское имя с этой знаменитой фамилией – писательница Татьяна Толстая.
Прочитайте фрагменты интервью с Т. Толстой.
– Татьяна Никитична, Ваш папа, Никита Алексеевич Толстой, сын А.Н. Толстого и
поэтессы Натальи Крандиевской, был физиком. А мама?
– Мама тоже окончила физфак, но потом поняла, что ей это неинтересно, и окончила иняз.
Но нас у нее было семеро, и этим все сказано.
– Ваши родители могли позволить себе такую роскошь – иметь семерых детей?
– Когда мы были маленькие, кто-то услышал во дворе, как про нас говорили: «Дети
Толстых – это те, кто хуже всех одет». Но нас так воспитывали: что есть, то и носишь.
Ценности в семье были другие – все читали, писали, ставили спектакли…
– В такой семье Вы, наверное, неизбежно и рано должны были начать писать?
– Наоборот, в семье у нас все что-то сочиняли, поэтому никто этим серьезно не
занимался – и так умеем. И все дети начинали с какой-нибудь профессии, а потом все равно
пришли к творчеству. Я села писать и, как сейчас помню, это был январь 1983, – просто
потому, что мне настолько нечего было прочесть, что захотелось написать самой. Понимание
«как», формы, пришло само собой, в ту же минуту… Груз слов, мыслей, образов давит на
тебя, заставляет что-то делать. А в голове идет постоянная работа: ты внутри текста, ты вне.
Причем все это очень быстро – это такая система зеркал… творчество вообще самое
естественное состояние для человека.
– Татьяна Никитична, а Вы случаем не феминистка?
– Да упаси Господь! Плохо отношусь к феминизму, в Америке за десять лет
насмотрелась… они от семьи все время что-то требуют. А самое большое удовольствие – это
хорошая семья, где всегда весело, все хохочут, все друг друга любят и помогают. И если кто-
67
то чего-то не хочет делать, ну и пусть, я все сделаю сама… Главное – читать, развиваться.
Если кто-то сел за книжку, не мешайте ему. Он занят более важным делом, он развивается
как личность. А пол пусть постоит грязным, хоть по колено! «Чистенько» – это в
операционной, а дома главное не «чистенько», а чтобы все любили друг друга и смеялись…
Феминизм – это постоянная борьба. Вот кто-то им что-то должен… А дома – здесь не
справедливость, а то, что называется Благодать. «Не по закону, по Благодати»… Ведь
Господь нас любит не за то, что мы это заслужили или очень хорошие. Он любит нас просто
так. Вот это – любить просто так, не спрашивая, – должен, не должен, – вот эта идея
Благодати, она главная в христианстве… Главное – любовь, она удивительно смягчает все
углы, с ней ничего не страшно. Только любить надо другого, а не себя. – Это очень трудно –
любить другого.
Но ненависть разрушает, и не кого-нибудь, а тебя. Все проблемы решаются через любовь.
К детям, к ближним, к дальним. Других рецептов нет. И та «железа», которая производит
любовь, она развивается. В Божий мир ты пришел со всякими задатками – плохими,
хорошими, и нужен душевный труд, чтобы развивать себя, это тоже творчество. Творить
себя. Чувства свои надо воспитывать…
У нас у всех есть литература ХІХ века. Они написаны людьми с чрезвычайно развитыми
чувствами – от агрессивных до самых нежных. И сила письма такова, что невозможно
оторваться. Это и школа чувств, и утешение, и приют. Там можно получить ответ на любой
вопрос, потому что с этими людьми происходило то же, что и с вами. И огромное количество,
которые вошли в мир этой литературы, она сделала тоньше, подняла, воспитала, утешила.
Этот мир – вот он, рядом, возьмите его.
Вопросы.
1. Близки ли вам мысли Т.Толстой об отношениях в семье? Понятны ли ее слова о том,
что она называет Благодатью? Согласны ли вы с ней в оценке феминизма или у вас другие
взгляды?
2. Найдите в тексте слова Т.Толстой о том, почему она начала заниматься литературным
творчеством? Как вы думаете, писательница говорит серьезно?
3. Перечитайте еще раз сказанное Т.Толстой о классической русской литературе.
Согласны ли вы с такой оценкой?
Как вы думаете, надо ли «творить себя»? И может ли в этом помочь литература?
Рассказ, который вы будете читать, называется «Ночь Феникса». Вспомните, что вам
известно об этом удивительном мифологическом существе – птице феникс. Предположите, о
чем может быть рассказ с таким названием.
Задание 2. Притекстовая работа
Прочитайте рассказ.
Т.Толстая «Ночь Феникса»
(1) Когда возникла мода на японский, вьетнамский, китайский календари, то одни
обрадовались, а другие обиделись, как будто их обозвали раз и навсегда. Неловко же
получается: «Вы кто по календарю?..» – «Я – свинья». Некоторые оправдывались: «Я хоть и
крыса, но моя стихия – огонь… В сущности, я феникс».
Так, конечно, наряднее. Но кто же не феникс в новогоднюю ночь? Птица феникс,
знакомая всем мифологиям – от греческой до китайской, – не умирает никогда. В разных
странах, в разные времена о ней сложены бесчисленные легенды. В них она предстает то
68
простой серой цаплей, то орлом огненного, красно-золотого цвета. Пьет она одну лишь росу,
на верхушке пальмы вьет гнездо из ароматических трав, самолично собранных ею где-то на
востоке. Срок ее жизни – один великий год, то есть пятьсот лет. Или тысяча. Или 1460. Или
же 12954 года. Не все ли равно: когда истечет этот долгий срок, феникс забирается в свое
ароматное гнездо, расправляет крылья и ждет восхода солнца. Когда оно появляется над
горизонтом – такое же красно-огненное, великолепное, царственное, как и птица, – феникс
зажигает сам себя и сгорает в высоком столбе пламени, превращаясь в кучку пепла. Но из
пепла через три дня восстает новый, прежний, тот же самый феникс – молодой, обновленный,
золотой. Ибо он и есть солнце, вечно покидающее нас и вечно к нам возвращающееся.
(2) Как бы то ни было, для всех нас раз в году тоже наступает ночь феникса. Наш
очередной великий год истек, весь, целиком, до дна. Промелькнул ли он как один миг, или
тянулся бесконечно, было ли в нем 500 ничтожных событий или 12954 важных – все равно,
это была целая жизнь, и вот она прожита. И радостно, и страшно с ней прощаться; и так же
радостно и страшно начинать жизнь новую.
(3) Новый год – праздник обычно семейный. Вот и мы, как волшебная птица, свили свое
домашнее гнездо, натаскали в него ароматов, изукрасили себя, кто чем мог. Вот проносится
слух: этот год надо почему-то встречать, скажем, в зеленой одежде. Зачем в зеленой, я не
хочу! Неизвестно зачем, но так надо. Или хотя бы зеленую нитку завязать на запястье, а то не
будет счастья! Ужас какой счастья не будет… Срочно в поисках зеленой нитки перерываем
коробку с дрянью, обрезками, пуговицами, крючками, колечками резинок, – среди полезного
или же бесполезного, но все равно любимого хлама всегда водится какая-нибудь одинокая
перламутровая пуговица неземной красоты. Непонятно, что с ней делать, непонятно, откуда
она взялась (но, собственно, это еще одно доказательство того, что между нами ходит кто-то
невидимый, подбрасывая чудные и ненужные маленькие вещички, а в обмен навсегда уводя
из-под самого носа то один носок, то одну серьгу, и обязательно все, все , все простые
карандаши!).
Подойдет ли для счастья зеленое бабушкино мулине? Конечно! Тем более, что бабушка
отродясь им не пользовалась и вообще никогда не вышивала, да и не умеет, а купила его
просто так – чтоб было, чтоб валялось, чтоб попадалось под руку при перебирании
ненужного, – очень правильная бабушка.
(4) Тем временем елка украшена-переукрашена, наряжена-перенаряжена; в борьбе
домашних минималистов с домашними максималистами победили как всегда максималисты.
Еще давайте сюда этот изумрудный, обсыпанный стеклянным сахаром шар, а вот сюда еще
темно-синий, со складчатой впадиной, а сюда серебряно-барбарисовые цепи, а вот тут пусть
висит крошечный немецкий домик с будто бы заснеженной крышей, с будто бы уютно
горящим в ночи окошечком, а тут – кукольный чайничек. А чудный желтый шар разбился,
какая жалость!!! А вниз мы повесим старые игрушки, самодельные, – они не такие нарядные,
но ужасно милые: вот эту куколку, ватную, обсыпанную бертолетовой солью, сделала в 1948
году Елизавета Михална; кто помнит Елизавету Михалну? Мы не помним.
Давно пора остановиться, но черта, отделяющая хороший вкус от цирковой роскоши, уже
перейдена. Ну зачем нам вкус? К черту вкус! Мы снова дети, никто нам не указ! Вали все
подряд: мандарины, золоченые орехи, шоколадные конфеты (растают от тепла, и пусть себе
тают), дождь золотой, дождь серебряный, дождь витой и дождь струящийся, свечи и
лампочки, и невозможные, выкопанные с самого дна коробок золоченые кукурузные початки
(откуда это? Не с хрущевских ли времен?), и плоские, картонные, с оторванными ногами
сталинские дед-морозы, больше похожие на пьяниц, и просто золотые шарики, наверченные
праздными пальцами из конфетной фольги. Да, о каком тут, к черту, вкусе может идти речь –
празднуем смену времен, мы провожаем Великий Год, мы обновляемся, мы возрождаемся,
мы начинаем новую жизнь с нуля, с начала, с чистого, белоснежного, снежного листа.
69
Свобода!
Сейчас, сейчас! Близится! Время истекает, но в ту же секунду, когда оно истечет, оно
снова начнется! Разве не странно? Не постижимо? Вот сейчас все сгорит, вот сейчас все
возродится!
(5) На кухне – стук ножей, последние торопливые приготовления; покорные овощи
валятся, как дома в бурю, под ножом властелина, и в деревянной бадье славит могучего
хозяина тоненькая неслышная песенка дрожжей. Черная пасть духовки поглотила сырое
бледное нечто, чтобы через положенный срок исторгнуть великолепный, желанный, золотой
или смуглый дар – холм мяса, овеянный чесночными туманами или пульсирующий счастьем
сладкий пирог.
Над хрустящей белой скатертью пышным островом Буяном громоздятся яства. Ну же,
время, проходи! Год, кончайся! Тебя ли, молодого, мы так ждали двенадцать месяцев назад?
Старый, надоевший, поспеши!
(6) Вот оно! Скорее! Ну! Начинается! Все сюда! Эй! Да! Ого! Бой, гул, крики, суета,
взволнованный звон, белая пена и пляска золотых игл в счастливых бокалах, – и в
наступившей тишине раскрываются ворота января и молодая новорожденная тьма дышит
свежими сугробами. И над метельным миром, над накрытыми столами, над ночными тучами,
над желтыми качающимися фонарями, над детскими кроватками и старушечьими сундуками,
над молодыми и старыми женщинами летит время, широко раскрыв свои прозрачные глаза.
И, затеплив свечи, улыбаясь будущей незримой весне, мы идем вброд через расступающуюся
зиму.
Свершилось. Растерянные, мы смеемся от смущения, пытаясь осознать, что произошло.
Мы умерли и воскресли – так, что ли? И даже не заметили! На наших запястьях – дурацкие
зеленые нитки, словно мы запачканы дивной свежестью будущей, обещанной весны, в
шампанских бокалах – игольчатый, шипучий холодок; жизнь жива, мир молод, феникс вечен.
(7) Мой отец, неисправимый материалист, с серьезным лицом обходит стол, постукивая
ножом по каждому бокалу с шампанским; посмотреть со стороны – с ума сошел. «Что это ты
делаешь?» – «Так надо». Он, не верящий «ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай», делает это
каждый раз в новогоднюю ночь, все привыкли. Я знаю, почему: он мне рассказал.
(8) …Праздновали новый ,1941 год, и ему, молодому тогда человеку, вдруг ни с того ни с
сего пришло в голову, что в этом году он умрет. Мысль была внезапной, очень отчетливой и
неприятно навязчивой. Но почему это он должен умереть? С чего? И, хотя суеверным он
никогда не был, он зачем-то взял нож и легонько постучал им по всем бокалам с
шампанским – а за столом было шесть человек.
На следующий день мысль не только не пропала, но и окрепла. Это было как легкое, но
неотвязное сумасшествие: он боялся переходить улицу, боялся заснуть; он, физик, стал
бояться электроприборов. Когда началась война, первое, о чем он подумал, было: ну вот оно;
вот и сбывается. Но время шло, а он был жив. И каждый день он говорил себе: сегодня
обошлось, что будет завтра? А 31 декабря он встретил на военном аэродроме, ожидая рейса.
Теперь он знал: самолет собьют или же он сам упадет. И, напряженно расхаживая взадвперед по деревянному бараку – зальчику для командированных, – понимая, что это его
последние часы на этом свете, горько усмехаясь над судьбой, издевательски назначив для
казни новогоднюю ночь, он стал думать о людях, которые полетят с ним тем же рейсом. За
что же их-то? Почему вместе с ним должны погибнуть вот эти парнишки, вот эти отцы
семейств, вот этот усатый, ничего не подозревающий военный? И он, неверующий, стал
просить кого-то – не за себя, а за них. Не трогай их, пожалей, пожалуйста.
А рейс все откладывали. Они просидели всю ночь, пробило полночь, они поздравили друг
друга с Новым годом и выпили военного спирта, закусив хлебушком и консервами, и желали
друг другу скорого окончания войны, и победы, и любви. Настало первое утро сорок второго
70
года, рассвело по-зимнему поздно, и отец вышел из прокуренного барака на воздух. В
январском небе низко стояло солнце, а с двух сторон от него, на равном расстоянии, в
туманно-розовом игольчатом воздухе висели, раскинувшись как крылья волшебной птицы,
еще два солнца, поменьше. Отец посмотрел-посмотрел и вдруг понял, что все отменяется.
Что ему можно жить. Что никто не умрет.
(9) А те шестеро, по чьим бокалам он постучал ножом в приступе несвойственного ему
суеверия, все пережили войну, все выжили, все здравствовали до глубокой старости.
…Светает. На столе развал. Скатерть смята и свечи погасли. Отец, старенький человек,
видевший феникса, заснул в кресле. Выйдем же на цыпочках, тихо, в новое, засыпанное
нетоптаным снегом утро. Никто никогда не умрет.
Если при чтении рассказа у вас возникли трудности, выполните предлагаемые задания:
они помогут вам лучше разобраться в прочитанном.
Задание 1. Ответьте на вопросы
1. Знаете ли вы, о каких календарях идет речь? Как вы думаете, почему одни
обрадовались, а другие обиделись?
2. Расскажите, что вы узнали о птице Феникс. Как выглядит, чем питается, где живет? В
чем состоит ее главная особенность?
Нравится ли вам сравнение: «ибо он и есть, вечно покидающее нас и вечно к нам
возвращающееся»? Согласны ли вы с ним?
3. Как вы думаете, какую ночь Т. Толстая называет ночью феникса для всех нас? Кого она
имеет ввиду, когда говорит «нас»?
4. Разделяете ли вы чувства, о которых пишет автор: «И радостно, и страшно с ней
прощаться; так радостно и страшно начинать жизнь новую»?
5. Прочитайте отрывок (3). Как вы понимаете второе предложение этого отрывка? Кто это
«мы»? Опишите, как вы себе представляете то, о чем здесь говорится.
6. Обратите внимание на синтаксис последующих предложений. Как вы объясните
неполноту предложений, восклицательные знаки и т.п.?
7. А вы соблюдаете эти (неизвестно кем данные и распространяемые устно, а также
нкоторыми газетами) рекомендации, как и в какой одежде надо встречать Новый год? Верите
ли в то, что если их нарушить – «счастья не будет»? Верит ли в это автор?
8. Есть ли у вас дома такая коробка? Как вы думаете, почему Т.Толстая называет то, что в
ней хранится, дрянью, хламом? В каком значении используются эти слова? Представьте и
опишите, как выглядит пуговица неземной красоты.
9. Верите ли вы в то, что между нами ходит кто-то «невидимый»?
10. Как вы думаете, почему Т.Толстая называет бабушку правильной?
11. Каким чувством по вашему мению проникнуто все повествование?
12. Прочитайте отрывок (4). Почему Т.Толстая удваивает причастия: украшенаприукрашена, наряжена-перенаряжена? Для какого стиля речи характерен этот прием? Как
вы понимаете слова о том, что «в борьбе с домашними максималистами победили, как всегда
максималисты»? В чем это выразилось?
13. А как бывает у вас, когда вы украшаете елку? Что побеждает: хороший вкус или
«цирковая роскошь»? Кстати, почему он6а названа цирковой?
Как вы понимаете выражение: к черту вкус!; нам никто не указ; вали все подряд; да о
каком, к черту вкусе… и др.? К какому стилю речи они принадлежат?
14. На чем, по вашему мнению, основаны предположения, что золоченые кукурузные
початки остались с хрущевских времен?
Почему дед-морозы сталинские и почему они больше похожи на пьяниц?
15. Прочитайте отрывок (5). Что происходит на кухне? Как автор описывает процесс
71
приготовления праздничной еды? Знаете ли вы, что за остров Буян?
16. Если бы вы решили снять фильм по этому отрывку, то какой бы он был:
документальный, художественный, мультфильм? Почему?
17. Прочитайте отрывок (6). Обратите внимание, как в этом отрывке дважды меняется
тональность повествования. Определите, в какие моменты это происходит и какими
средствами достигается?
18. Как вы понимаете метафору «мы идем вброд через расступающуюся зиму»? Какую
картину вы себе представляете?
19. Прочитайте отрывок (7). Как связаны между собой эти характеристики:
«неисправимый материалист» и «не верящий ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай»? Как еще
можно охарактеризовать этого человека?
20. Как вы думаете, являются ли синонимами слова суеверный и верующий? Как вы
думаете, почему он постучал по бокалам? К кому обращался этот «неверующий» человек? О
чем он просил?
21. Что он увидел на рассвете? Как вы понимаете слова об игольчатом воздухе? Как вы
думаете, почему он «вдруг понял, что все отменяется»?
22. Перечитайте еще раз фрагменты интервью с Т. Толстой. Как вы думаете, отразились
ли в этом рассказе воспоминания ее детства? Сравните, что говорит Т. Толстая о семье в
интервью, с тем, как она описывает «мир семьи» в рассказе?
Задание 2.
В одном из других своих интервью писательница говорит о людях, которые «уходят из
жизни, мало что поняв, часто недополучив чего-то важного, и уходя, недоумевают, как дети:
праздник окончен, а где же подарки? А подарком и была жизнь, да и сами они были
подарком, но никто им этого не объяснил».
Как выдумаете, применимы ли эти слова к герою рассказа Т. Тостой? Разделяете ли вы
мнение, что жизнь – подарок и что сам человек – подарок? Для кого? Кто, по вашему
мнению, должен объяснить это человеку?
Задание 3.
Познакомьтесь с мнением критика Анны Мирошниченко о прозе Т.Толстой.
«Проза Татьяны Толстой по-прежнему завораживает, в который раз дает одну и ту же
острую, жгучую радость открытия: слышишь, чувствуешь, как уходит, уплывает, ускользает
время, жизнь в чудном своем сочетании материального и нематериального… И такое
понятное, знакомое, смешное желание человека, чья жизнь пришлась на рубеж тысячелетий:
пошлое – своё, чужое, всякое – порвать, выбросить, забыть и начать жизнь сначала, с чистого
листа…»
Согласны ли вы с той оценкой, которую дает критик? Выскажите свои впечатления от
прочитанного вами рассказа.
Задание 4.
Напишите письменную работу «Элементы рождественского рассказа в произведении
Т.Толстой "Ночь Феникса"».
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
72
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Занятие 40
ИТОГОВЫЙ МОДУЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ № 1
Темы для самостоятельной работы
1. Творческая работа «Чеховский юмор».
2. Высмеивание псевдонаучности в фельетонах А.П. Чехова: «Случай mania grandiosa
(Вниманию газеты врач)», «Съезд естествоиспытателей в Филадельфии», «У постели
больного», «Общее образование (последние выводы зубоврачебной науки)».
3. Библейские мотивы в творчестве Чехова. Рассказы «Студент», «Архирей».
4. А.П. Чехов и Украина.
5. А.П. Чехов и Харьков.
6. Посещение спектаклей харьковских театров по произведениям А.П. Чехова
(Харьковский кукольный театр: «Простые истории Антона Чехова», Харьковский театр
русской драмы: «Чайка», театр им. Т.Г. Шевченко «22 поцілунки. 4 млості та 1 мігрень» и
др.) Написание рецензии на спектакль.
7. Образ врача в прозе А.П. Чехова.
73