Приложение 2-5

Приложение 2-5
Власть
Как следует из частотного распределения ассоциаций, «власть» обыденное сознание в первую
очередь понимает как «деньги» (318 упоминаний) или как «силу» (220 упоминаний). Все остальные смыслы
данного понятия, если судить только по частоте, занимают гораздо меньшее место в массовом сознании.
Так, например, ассоциация «президент» собрала только 95 упоминаний, ассоциация «порядок» – 89
упоминаний и ассоциация «закон» – 75 упоминаний. Однако кластерное «обрамление» указанных
ассоциаций позволяет четче интерпретировать их внутренний смысл и, надо сказать, иногда выявленные
оттенки (как, например, это случилось со словом «сила») позволяют иначе взглянуть на те смыслы, которые
доминируют в массовом сознании.
При кластеризации набор ассоциаций на слово «Власть» распался на заданном уровне разбиения 4,9
на 9 кластеров. Первый кластер, посвященный субъектам государственной власти, составили следующие 10
слов: президент, Путин, политика, губернатор, руководство, государство, правительство, конституция,
парламент, администрация.
Второй кластер вобрал в себя 14 ассоциаций: забота о людях, народ, законность, демократия, ум,
доверие, цель, влияние, воля, подавление, подчинение, долг, сила, обязанность. Этот кластер характеризует
интенциональную составляющую власти, направленную на заботу о людях.
15 ассоциаций третьего кластера (портит человека, ответственность, уважение, доступность,
недоверие, начальник, сельсовет, управление, депутаты, Дума, мэр, законы, могущество, порядочность,
положение) характеризуются, фигурально выражаясь, «человеческими» атрибутами власти. Ключевые слова
этого кластера – ответственность, доступность, порядочность – ориентированы не на далекую и
абстрактную государственную власть, сконцентрированную в первом кластере, а на власть, с которой люди
соприкасаются непосредственно: сельсовет, мэра, депутатов и т.п.
Четвертый кластер, включающий 19 дескрипторов, полностью посвящен негативной стороне
власти: воровству, беззаконию, обману и другим аналогичным явлениям. Сюда попали следующие
ассоциации: жадность, обман, взятки, воровство, бардак, угнетение, зависть, начальство, беспредел,
произвол, вседозволенность, деньги, безответственность, безразличие, мафия, наглость, беззаконие,
безобразие, чиновники. Характерно, что сюда попало и слово начальство – в отличие от начальника,
попавшего в предыдущий кластер. Это означает тонкую семантическую разницу, которую очень четко
улавливает обыденное сознание. «Начальник» – это, скорее, непосредственный руководитель, который
может быть умным или глупым, но с которым у людей возникает деловое взаимодействие. «Начальство» же
почти всегда носит оттенок злоупотреблений и оторванности от подчиненных.
В пятом кластере объединились 10 дескрипторов: нажива, ложь, алчность, коррупция, бессилие,
высокомерие, слава, превосходство, стремление и право. Этот кластер тоже посвящен негативной стороне
власти, включающей широкий спектр качеств от алчности до стремления возвыситься. При этом остается
непонятным, почему этот кластер отделился от четвертого и почему обыденное сознание экспертов
разделило взятки и коррупцию, обман и ложь. Тем не менее, остается фактом: семантическая связь между 4м и 5-м кластерами просматривается только на уровне восьми условных единиц.
Шестой кластер, включающий в себя 12 слов (надежность, уверенность, спокойствие, свобода,
честность, богатство, муж, образование, покой, обеспеченность, справедливость, директор) представляет
собой, по идее, патронажную власть (муж, директор), обеспечивающую уверенность и душевный комфорт.
1
В свою очередь, седьмой кластер, вобравший 9 слов (достаток, забота, благополучие, работа,
независимость, давление, несправедливость, профессионализм, успех), судя по всему, характеризует другой
аспект власти, – власти, которую может достичь сам человек в трудовой деятельности – а также всех
связанных с нею явлений, таких как успех, достаток, независимость и т.п.
В восьмом кластере «склеилось» всего 7 слов: гордость, порядок, армия, безопасность, авторитет,
права, защита. Данный компактный кластер отражает тот аспект власти, который связан с общей защитой
человека от разных бед и наведением порядка в обществе и государстве.
Еще один силовой аспект власти, связанный, в отличие от восьмого кластера, не столько с общей
защитой человека, сколько с судебно-правовой стороной безопасности людей, отражен в девятом кластере,
состоящем из 12 слов: дисциплина, контроль, милиция, взяточничество, безнаказанность, насилие,
унижение, жестокость, беспорядок, закон, суд. На его примере можно прокомментировать те случаи, когда
слово в единственном числе попадает в один кластер, а во множественном в другой. Это – достаточно
распространенная ситуация, не являющаяся показателем некачественной работы экспертов, а обусловленная
исключительно разницей в понимании людьми смыслов различающихся числом слов. Так, в частности,
слово «законы», попавшее в третий кластер, скорее имеет смысл некоего свода правил, с помощью которых
власть пытается регулировать процессы, происходящие в обществе. В свою очередь, слово «закон»
однозначно понимается как некий карающий инструмент, на основании чего оно и было зачислено в
девятый кластер. Аналогичная ситуация встречается достаточно часто и в отношении близких по смыслу, но
далеко не идентичных однокоренных слов, таких как «начальник» и «начальство», «закон» и «законность»,
«милиция» и «менты» и т.п.
Выявленные кластеры располагаются по своему удельному весу в общем массиве ассоциаций
следующим образом. На первом месте находится 4-й кластер, посвященный негативной стороне власти. Он
собрал 604 ответа респондентов, что составляет 27,7% от кластеризуемой части Такой большой объем
данного кластера свидетельствует о далеко не самом лучшем отношении к власти в России.
На втором месте находится 2-й кластер, посвященный заботе о людях (слова, вошедшие в него,
названы 366 раз). По сути, второй и четвертый кластер характеризуют основные вектора в 9-мерном
пространстве смыслов, полученном в результате настоящего анализа. Соотношение их объемов (поскольку
эти объемы являются показателем того, какой смысл люди вкладывают в данное слово, а вкладываемые
смыслы, как правило, достаточно точно характеризуют реальное соотношение разных сторон явления), в
общем-то, может служить индикатором действительного соотношения в деятельности властей реальной
заботы о людях и всего того, что массовое сознание связывает с чиновничьим беспределом.
Третье
место
получил
1-й
кластер,
объединивший
непосредственно
самих
субъектов
государственной власти. Слова этого кластера названы 255 раз. На четвертом месте 3-й кластер,
отражающий те стороны ответственной власти, которыми она поворачивается к людям. По своему
удельному весу он почти равен 1-му кластеру; здесь собраны 234 упоминания. Пятое место занимает 6-й
кластер – кластер патронажной власти. Слова этого кластера были названы респондентами 185 раз. Близок к
нему по объему 9-й кластер, который посвящен судебно-правовой стороне безопасности. В общей
сложности слова этого кластера были названы 171 раз, и он занимает шестое место. Седьмое место у 8
кластера, посвященного общей государственной защите человека от разных бед (135 упоминаний). Восьмое
и девятое места делят 7-й (власть, которую может достичь человек, работая) и 5-й (негативная сторона
власти) кластеры; соответственно, отмечено 115 упоминаний слов 7-го кластера и 111 – 5-го.
2
Достаток
Частотное распределение ассоциаций на это понятие позволяет выдвинуть предположение, что
«достаток» массовое сознание понимает прежде всего как «деньги» (421 упоминание) или «богатство» (109
упоминаний). В свою очередь, совокупный набор ассоциаций на понятие «достаток» распался на заданном
уровне разбиения 5,1 на 13 компактных кластеров. Первый из них, состоящий из 11 слов, описывает
хорошую жизнь и вызванные ею чувства (нормальная жизнь, хорошая жизнь, стабильность, комфорт, уют,
квартира, все хорошо, удовлетворенность, спокойствие, возможность, удовлетворение). Второй включает
четыре материальных маркера достатка: одежда, хлеб, деньги, быт. Третий кластер несмотря на его
небольшую величину трудно поддается интерпретации. Его составили следующие 7 слов и словосочетаний:
веселье, необходимость, изобилие, хорошо оплачиваемая работа, желание, норма, нет нужды.
Четвертый кластер из 8 слов описывает достаток, связанный с работой: заработок, зарплата, доход,
машина, положение, труд, прибыль, успех. В располагающемся рядом с четвертым кластером и близким ему
по смыслу (уровень тесноты связи – 6) пятом кластере, состоящем из 6 слов, описываются не столько те
блага,
которые
приносит
работа,
сколько
непосредственные
атрибуты
трудовой
деятельности:
независимость, профессионализм, трудолюбие, хорошая работа, уважение, безопасность. Безусловно, часть
вошедших в данный кластер слов можно назвать следствиями хорошей работы (напр., независимость,
уважение, безопасность), что и сближает пятый кластер с четвертым. Однако, между следствиями
четвертого и пятого кластера есть тонкое, но внятное отличие. Тогда как первые очевидно связаны с
материальными благами, т.е. представляют собой именно достаток, следствия пятого кластера касаются
скорее моральных последствий, вытекающих из хорошей работы. Видимо, моральные последствия тоже
составляют в сознании респондентов часть понятия «достаток». Впрочем, как будет показано ниже, этот
аспект достатка является по своему удельному весу самым незначительным.
В шестом кластере, состоящем всего из 5 слов, парадоксальным (а может быть, и вовсе не
парадоксальным) образом объединились такие составляющие «достатка» как пища и свобода: пища,
сытость, надежность, свобода, еда. В данном случае несмотря на очевидную зависимость свободы от
сытости представляется затруднительным цельно охарактеризовать смысл данного кластера. Седьмой
кластер, состоящий из 10 слов и словосочетаний, полностью посвящен теплому и спокойному счастью,
возникающему, надо полагать, вследствие достатка: спокойная жизнь, хорошее настроение, любовь, покой,
хорошо, возможности, уверенность, счастье, тепло, питание. Смысл данного кластера очень близок смыслу
первого кластера. В восьмом кластере, объединившем 9 слов, сконцентрировались семейно-домашние
аспекты достатка: семья, сила, здоровье, удача, образование, радость, дети, жизнь, дом.
Девятый, десятый и одиннадцатый кластеры, несмотря на их разделение при заданном разбиении
(особенно это касается девятого кластера, который объединяется с десятым и одиннадцатым лишь на 8-м
уровне тесноты связи) представляют связанное общим смыслом и трудно дифференцируемое единое целое.
Девятый кластер объединил 7 слов и словосочетаний (все есть, всего хватает, благополучие, норма жизни,
уверенность в завтра, благосостояние, обеспеченность), десятый – 4 слова и словосочетания (когда все есть,
роскошь, желания, удовольствие) и одиннадцатый – 6 слов и словосочетаний (богатство, уверенность в себе,
исполнение желаний, беззаботность, много денег, отдых). Все они посвящены высшей форме достатка –
богатству.
Двенадцатый кластер, в целом посвященный имущественным отношениям, регулируемым
государством, объединил в себе 8 слов: власть, финансы, государств, вещи, имущество, дача, земля,
порядок. И наконец, тринадцатый кластер, родственный по смыслу 8-му кластеру, посвящен не семейно-
3
домашним аспектам достатка, каким его мыслят городские жители средних лет, а скорее пенсионносельскому видению данного понятия; он объединил 9 слов и словосочетаний: корова, нет, его нет, пенсия,
огород, продукты, жилье, работа, хозяйство.
По своему удельному весу в общем массиве ассоциаций выявленные кластеры располагаются
следующим образом. На первом месте находится объединение 1-го и 7-го кластеров, посвященных
хорошей, спокойной, комфортной жизни, которое набрало в общей сложности 569 (соответственно, 288 и
281) упоминаний входящих в эти кластеры слов.
На втором месте находится 2-й кластер, объединивший материальные маркеры достатка. Слова,
вошедшие в этот кластер были названы респондентами 464 раза (основу создало слово «деньги», названное
421 раз). На третьем – объединение 9-го, 10-го и 11-го кластеров. Каждый из них относительно невелик
(слова 9-го кластера были названы респондентами 213 раз, 10-го – 55 и 11-го – 176), но вследствие
смысловой неразличимости этих трех кластеров представляется целесообразным объединить их при
подсчете так же точно, как были объединены 1-й и 7-й кластеры. Тогда представленный ими смысл
(богатство и ощущения, которые оно вызывает) составляет уже 444 упоминания (18 % от общего числа
подвергнутых кластеризации ассоциаций), что позволяет ему занять второе место в иерархии.
На четвертом месте оказывается 8-й кластер, посвященный семейно-домашним аспектам достатка
(305 упоминаний). На пятом – 13-й кластер, посвященный пенсионно-сельским аспектам понимания
достатка (192 упоминания). На шестом – 4-й кластер, характеризующий достаток, связанный с работой (170
упоминаний). На седьмом – 6-й кластер, объединивший свободу и еду (118 упоминаний). На восьмом – 12й
кластер,
описывающий
имущественные
отношения,
которые
регулируются
государством
(90
упоминаний). Девятое же и десятое места делят трудно интерпретируемый 3-й и посвященный моральным
атрибутам трудовой деятельности 5-й кластеры (соответственно 68 и 62 упоминания).
Законность
Наиболее частые ассоциации на данное понятие показывают, что в России «законность» чаще всего
понимают как «порядок» (321 упоминание), как «справедливость» (191) и как «суд» (111 упоминаний).
Ассоциации на понятие «законность» на уровне тесноты связи 5,1 образовали 17 небольших
кластеров, многие из которых были по смыслу идентичны друг другу и в этой связи не поддавались
осмысленной интерпретации. Даже разбиение нас уровне 6, уменьшив число кластеров до 13, не снимает
полностью эту проблему. Некоторые укрупненные кластеры продолжают оставаться очень близкими, во
многом пересекающимися по смыслу. Однако дальнейшее укрупнение кластеров приводит уже к смешению
разнородных смыслов и затруднению интерпретации. Поэтому при анализе кластерной структуры
ассоциаций на «законность» было решено «разрезать» дерево кластеров на уровне 6, комментируя в
необходимых случаях их разбиение на подкластеры.
Первый кластер, состоящий из 9 слов, на уровне тесноты связи 5 распадается на два подкластера: а)
адвокат, прокурор, юрист, кодекс, права человека и б) правосудие, судья, судьи; оба представляют
объединение различных субъектов права, осуществляющих процесс правосудия. Аналогичным образом
посвящен субъектам права и второй кластер, объединяющий так же 9 слов и словосочетаний: достаток, мир,
правила, милиция, суды, правоохранительные органы, правда, суд, вера. Во многом второй кластер
пересекается с первым. Однако его отличает, с одной стороны, включение в число субъектов права вместо
лиц, осуществляющих судебный процесс, таких правоохранительных органов как милиция, а с другой –
слов, обозначающих то, что защищают эти субъекты (достаток, мир, правда, правила, вера). Таким образом,
4
первый кластер имеет несколько формальный и даже формалистичный оттенок, второй же наполняет
деятельность правоохранительных органов живым человеческим смыслом.
В свою очередь, третий кластер в определенном смысле является продолжением второго кластера.
Точно так же как второй включал в себя ряд субъектов права, которым был посвящен первый кластер,
третий наряду со вторым описывает то, что защищают эти субъекты. Он состоит из следующих 6 слов:
образование, хорошо, брак, семья, работа, труд. Следует заметить, что в отличие от второго кластера этот
кластер включает не абстрактные цели соблюдения законности, а вполне конкретные обстоятельства жизни
каждого человека.
Четвертый кластер, состоящий из 9 слов, на уровне тесноты связи 5 также распадается на два
подкластера. Будучи связаны единым смыслом, они являются своего рода антагонистами друг друга.
Первый, состоящий из 5 слов (деньги, соблюдение прав, равенство, стабильность, равноправие), посвящен
соблюдению прав человека, а второй (наказание, ограничение, норма, тюрьма), наоборот, поражению в
правах.
На два подкластера распадается и пятый кластер из 10 слов. Как и в предыдущем случае, они
являются связанными единым смыслом антагонистами. Первый, включивший слова: «должна быть»,
«права», «сельсовет», «беззаконие», «справедливость», можно было бы в целом интерпретировать как
«справедливость» (если не придавать серьезного значения слову «беззаконие»), а второй (несправедливость,
нет ее, начальство, ее нет, нет – примечательно это варьирование отрицаний) как «несправедливость».
По сути, слово «беззаконие» должно было оказаться в либо в 5-б кластере, либо в шестом (нет
закона, нет законности, армия, беспредел), общий смысл которого выражает именно беззаконие. То, что оно
попало в 5-а кластер – следствие не очень большого числа респондентов во вспомогательном эксперименте.
При таком количестве участников вспомогательного эксперимента (25-30 % которых, как правило, не
отличаются высокой когнитивной сложностью) раскладывание базового списка на группы обычно
сопровождается порождением артефактов, которые должны были бы теряться при большем числе
участвующих в эксперименте. Именно поэтому общий смысл кластера в большинстве случаев определяется
именно в целом и предполагает игнорирование отдельных дескрипторов.
В этом свете смысл седьмого кластера, состоящего из 6 слов (надежда, совесть, честь, прокуратура,
свобода слова, свобода) можно определить как связанные с законностью ценности и высокие чувства – но
только если элиминировать из списка «прокуратуру», которая, по сути, должна была оказаться в первом
кластере.
Восьмой кластер, насчитывающий два подкластера (покой, спокойствие, жизнь, правительство)
(страна, юстиция, демократия, законы, соблюдение законов), включает 9 слов. Вместе их можно
интерпретировать как сохранение нормальной жизни вследствие соблюдения законности.
Девятый кластер из 5 слов (государство, президент, Дума, управление, общество) описывает
субъектов власти. Исполнение же субъектами власти закона – общий смысл десятого кластера, состоящего
из 8 слов и словосочетаний (власть, дисциплина, соблюдение закона, честность, Конституция, норма жизни,
уважение, указ).
В этой связи вызывает недоумение одиннадцатый кластер, так же точно посвященный соблюдению
законов и состоящий из двух подкластеров, которые объединяют в общей сложности 11 слов: а) исполнение
законов, соблюдение конституции, ответственность, соблюдение и б) право, уверенность, защита, порядок,
соблюдение правил, правило, строгость. Сравнение смыслов этих подкластеров позволяет условно
разделить их на «исполнение законов» и «соблюдение правил». И оба эти смысла практически пересекаются
5
со смыслами 10-го кластера. Больше всего озадачивает то, что несмотря на большое сходство (если не
сказать идентичность) 11-го и 10-го кластеров, связь между ними осуществляется не на уровне, ближайшем
к уровню разбиения, а, наоборот, на самом низком уровне тесноты связи, равном 25 условным единицам.
Подобный уровень тесноты связи является свидетельством практически полного отсутствия синонимии
между сравниваемыми кластерами, а, значит, и между составляющими их дескрипторами, такими,
например, как «исполнение законов» и «соблюдение закона», «дисциплина» и «соблюдение правил»,
«правило» и «норма жизни» и т.п.
Однако, при ближайшем рассмотрении это расхождение становится понятным, и именно за счет
наличия минимальной связи между 10-м и 11-м кластерами. Дело в том, что все ассоциации, связанные с
«законностью», в самом общем виде разбились на два больших блока. Первый составили ассоциации,
которые описывают связи между законностью и официальными, внешними по отношению к гражданам
(респондентам), субъектами. Второй же блок составили ассоциации, подразумевающие связь между
законностью и самими гражданами. Граница между этими блоками проходит как раз между 10-м и 11-м
кластерами. Именно это обстоятельство развело похожие с виду слова и словосочетания «по разные
стороны баррикад». Часть из них была понята экспертами как характеризующая соблюдение законности
официальными органами власти и правосудия, а часть – как соблюдение законности простыми людьми.
В этой связи следует отметить, что соотнесение удельного веса этих крупных блоков в общем
массиве кластеризуемых ассоциаций (1345 : 877) показывает, что первый блок, относящийся к официальным
субъектам, в полтора раза больше второго, относящегося к гражданам. Из этого можно сделать вполне
однозначный вывод: реализацию законности (включающую усилия по поддержанию этой законности)
массовое сознание россиян в гораздо большей степени закрепляет за лицами и субъектами, которым это
вменено в обязанность, нежели за самими гражданами, не надеясь, видимо, на возможность эффективной их
самоорганизации.
Еще один кластер второго блока, двенадцатый, состоящий из 14 слов и словосочетаний
(безопасность, надежность, порядок в стране, послушание, гарантии, правопорядок, выполнение законов,
закон, защищенность, правильность, долг, охрана, необходимость, порядочность), посвящен некоему
общему порядку в стране, появляющемуся в случае исполнения законов, о чем шла речь в одиннадцатом
кластере
И, наконец, общий смысл тринадцатого кластера из 9 слов (обязанность, устав, подчинение,
выполнение, исполнительность, обязанности, исполнение, доверие, сила) сводится в отличие от
предыдущих кластеров этого блока не к добровольному соблюдению законов, а к исполнению их по
обязанности или даже по принуждению.
По своему удельному весу в общем массиве ассоциаций выявленные кластеры располагаются
следующим образом. На первом месте находится 11-й кластер, посвященный соблюдению законов
гражданами, два подкластера которого набрали в общей сложности 531 (соответственно, 84 и 447)
упоминаний входящих в них слов. Следует специально отметить, что высокий удельный вес этого кластера
достигнут исключительно благодаря слову «порядок» (321 упоминание), которое при нынешнем наборе
экспертов, проводивших кластеризацию, попало именно сюда. Общая процедура кластеризации
предполагает, что последующие кластеризации, в принципе, будут воспроизводить выявленную кластерную
структуру. Однако это убеждение не относится к отдельным словам. Исходя из этого, при других
разбиениях слово «порядок» может оказаться в другом кластере, выведя его тем самым на первое место,
6
поскольку «законность» как «порядок» в любом исследовании в России, будет находиться на одном из
первых мест.
На втором месте оказался 5-й кластер, соотносящийся со справедливостью -несправедливостью,
подкластеры которого набрали в сумме 322 (279 + 43) упоминания входящих в него слов. Здесь большой
объем кластера также образовался за счет одного слова – «справедливость» (191 упоминание). Однако это
слово является ключевым словом кластера, что позволяет надеяться на воспроизводимость данного места
кластера в иерархии при повторных кластеризациях.
На третьем месте находится достаточно размытый 2-й кластер, посвященный правоохранительным
органам и тому, что они защищают (292 упоминания). На четвертом – 12-й кластер, посвященный порядку,
появляющемуся вследствие выполнения законов (251 упоминание). На пятом – 10-й кластер, понятый как
исполнение субъектами власти законов (184 упоминания). Шестое и седьмое места поделили 8-й кластер
(122 упоминания), два подкластера которого (74 + 48) означают нормальную жизнь, обеспечиваемую
соблюдением законности, и 1-й кластер (120 упоминаний), его подкластеры (92 + 28) собрали
разнообразных субъектов права. Восьмое же и девятое места также делятся между двумя кластерами: 4-м
(96 упоминаний), состоящим из двух подкластеров (66 + 30), которые посвящены соблюдению прав
личности-поражению в правах, и 13-м (95 упоминаний), посвященного принудительному соблюдению
законов.
Далее следуют совсем мелкие кластеры, отражающие незначительные смыслы, вкладываемые
массовым сознанием в понятие «законность». Это прежде всего занявший десятое место 9-й кластер (69
упоминаний), описывающий субъектов власти. Показательно, что субъекты власти занимают в общей
иерархии распределения количества ассоциаций такое незначительное место по сравнению с субъектами
права. В общей сложности 9-й и 10-й кластеры набрали всего 253 упоминания, тогда как 1-й и 2-й кластеры
– 412 упоминаний. Выявленную разницу можно интерпретировать как хотя и относительный, но все же
количественный показатель отношения людей к роли трех основных ветвей власти в деле соблюдения
законности. Если согласиться с этим подходом, то становится ясно: респонденты вынесли низкую оценку
значению в этом процессе первых двух ветвей власти (исполнительной и законодательной) по сравнению с
высокой оценкой значения третьей (судебной).
С небольшим отрывом от 9-го кластера на одиннадцатом месте находится 7-й кластер (66
упоминаний), посвященный связанным с законностью ценностям и высоким чувствам. На двенадцатом
месте – 3-й кластер, включивший некоторые обстоятельства жизни людей, защищаемые соблюдением
законности (44 упоминания). На последнем тринадцатом – 6-й кластер, беззакония (30 упоминаний).
Развитие
Выявленная в исследовании «частотка» показывает, что «развитие» у нас в стране понимается
прежде всего как «учеба» (168 упоминаний) или «образование» (еще 113 упоминаний), как «наука» (160
упоминаний) и как «прогресс» (159 упоминаний). Причем, как показывает приведенный ниже анализ
кластерной структуры понятия, основные его смыслы так или иначе касаются, главным образом, духовной
сферы и практически не затрагивают материальную (в том числе и экономику).
Проведенный анализ кластерного дерева показал: все ассоциации, имеющие частоту повторения 5 и
отобранные в связи с этим для кластеризации, оказались в восприятии экспертов достаточно близки по
смыслу и трудно разделяемы на разные смысловые группы. Разбиение на уровне тесноты связи 4,9
позволило выделить всего пять очень больших кластеров. Поэтому данное разбиение было решено
7
осуществить на уровне 3,9, выделив таким образом 8 кластеров и указав в необходимых случаях
подкластеры, которые выявляются на уровне тесноты связи 3.
Первый кластер из 17-и слов (обучение, учеба, учение, чтение, движение, мышление, ум,
процветание, улучшение, совершенствование, усовершенствование, рождение, начало, успех, разум,
образование, совершенство) можно интерпретировать как интеллектуальное развитие через образование.
Второй кластер из 10-и слов (движение вперед, достижения, общество, желание, строительство,
общение, труд, благополучие, опыт, новое) труднее поддается цельной интерпретации. Однако, если
абстрагироваться от частностей и сосредоточиться на совокупном смысле данного кластера, то в целом его
можно назвать «движением вперед, понимаемым как созидание» или же просто «созиданием».
Третий кластер, состоящий из 13-и слов (карьера, повышение, богатство, благосостояние,
продвижение, сила, человечество, норма жизни, экономика, работа, спираль, перспектива, подъем),
посвящен развитию, происходящему в трудовой деятельности, или же, проще говоря, карьере.
Четвертый кластер описывает всестороннее (в первую очередь, физическое, профессиональное и
интеллектуальное) развитие личности путем саморазвития и самосовершенствования. В нем 14 слов
(производство, спорт, прогресс, знание, физическое, быт, творчество, достижение, профессионализм,
самосовершенствование, познание, поиск, стремление, умственное). Кластер этот можно трактовать как
тесно связанный по смыслу с карьерным ростом, поскольку описанное здесь самосовершенствование имеет
явно выраженный профессиональный оттенок и является причиной улучшения производственной
деятельности, а значит и служебного роста. Высказанное предположение подтверждается и объединением
четвертого и третьего кластера в кластерном дереве на уровне тесноты смысловой связи 4,5.
Пятый кластер на уровне 3,5 распадается на два подкластера, которые удобнее комментировать
отдельно. Первый из них состоит из 6-и слов (интерес, история, страны, цивилизация, эволюция, жизнь) и
посвящен развитию цивилизации или, иначе, историческому развитию, рассматриваемому на глобальном,
планетарном уровне. Второй подкластер из 14-и слов (космос, страна, государство, будущее, познания,
грамотность, цель, институт, культура, медицина, наука, искусство, хозяйство, хорошо) собрал символы
развития, стимулируемого и обеспечиваемого государством (науку, искусство, культуру и пр.). По
сравнению с первым подкластером здесь цивилизационное развитие характеризуется на более низком
уровне – уровне государства.
Шестой кластер из 10-и слов (семья, человек, ребенок, здоровье, радость, способности, молодость,
радио, телевизор, мысли) характеризует развитие, происходящее с возрастом, в семье, или, иначе
онтогенетическое развитие.
И, наконец, пара, состоящая из седьмого и восьмого кластеров, распавшихся на уровне 4, но
объединяющихся на уровне 4,5. Седьмой кластер включает 16 слов и словосочетаний (деньги, интеллект,
свобода, науки, смысл жизни, духовное, рост, самообразование, повышение квалификации, достаток,
целеустремленность, личность, стабильность, стремление вперед, уверенность, стремление к лучшему).
Если не обращать внимания на «деньги», то его интегральный смысл можно интерпретировать как
духовную сторону развития. Восьмой же кластер из 11 слов (необходимость, техника, промышленность,
знания, газеты, книги, вперед, умственное развитие, школа, литература, дети), наоборот, посвящен скорее
материальным маркерам развития, таким как знания, техника, книги.
По своему удельному весу в общем массиве ассоциаций выявленные кластеры располагаются
следующим образом. На первом месте находится 1-й кластер, посвященный интеллектуальному развитию и
образованию. Он собрал 672 упоминания, далеко оторвавшись по объему от других. Таким образом, можно
8
констатировать, что отмечаемая в публицистике как сильная сторона нации тяга россиян к образованию на
самом деле не является вымыслом. Правда, не исключено, что и в других странах развитие понимают
прежде всего как интеллектуальный рост, обеспеченный образованием, но без сравнительных исследований
этот вопрос пока остается открытым.
На втором месте находится 4-й кластер, посвященный интеллектуальному, физическому и
профессиональному самосовершенствованию. Он собрал 410 упоминаний. На третьем – пятый кластер,
объединивший общепланетарный (90 упоминаний) и государственный (304 упоминания) аспекты развития
цивилизации. Четвертое место в иерархии занимает 7-й кластер духовного развития, собравший 240
упоминаний. На пятом месте – соседний с ним 8-й кластер, собравший материальные средства такого
развития (190 упоминаний). Шестое место занимает 3-й кластер, посвященный карьере (162 упоминания).
Седьмое – 2-й кластер, связанный с созиданием (146 упоминаний). И, наконец, восьмое место у 6-го
кластера, посвященного онтогенетическому развитию (101 упоминание).
Свобода
Частотное
распределение
ассоциаций
на
слово-стимул
в
данном
случае
оказывается
неинформативным. Самая частотная ассоциация на слово «свобода» - «независимость» (276 упоминаний),
по сути, является его синонимом. Три другие наиболее частотные ассоциации – «деньги» (77 упоминаний),
«радость» (77 упоминаний» и «/свобода/ слова» (75 упоминаний), идут в рейтинге с большим отрывом от
«независмости» и очень близки по частоте ко всему набору ассоциаций. За счет этого они не могут
считаться доминирующими в понятии смыслами. На пятом месте в «частотке» находится «воля» (72
упоминания), которая, тоже являясь «национальным» синонимом слова «свобода», тонко, но ощутимо
отличается от «независимости» по смыслу – что хорошо видно при анализе выделившихся кластеров.
На уровне разбиения 5,1 набор ассоциаций на слово «свобода» распался на одиннадцать кластеров.
Первый кластер из 10-и слов (печати, печать, равноправие, свобода слова, власть, законность, слова, ветер,
сила, возможности) посвящен свободе слова и ее обеспечению властями. Этот кластер во многом близок по
смыслу третьему кластеру и, может быть, объективно является его составной частью, но массовое сознание
(если понимать под ним сознание экспертов) посчитало необходимым самостоятельно выделить свободу
слова.
Второй кластер из 9-и слов (богатство, деньги, достаток, личная, работа, непринужденность, дела,
право, крылья) посвящен зарабатыванию денег как основе свободы. Третий кластер из 13-и слов (личности,
общество, демократия, закон, государство, простор, права, справедливость, осознанная необходимость,
выбор, выбора, доступность, необходимость) может быть проинтерпретирован как государственно-правовая
основа свободы.
Четвертый кластер распадается на уровне тесноты связи 4,5 на два подкластера. Первый из них из
7-и слов (ответственность, спокойствие, друзья, любовь, общение, дружба, желание) посвящен свободе в
человеческих отношениях, а точнее самим этим отношениям. Второй включает 6 слов (небо, полет,
непокорность, раскрепощенность, воля, жизнь), характеризующих стремление, а лучше сказать – интенцию
быть свободным («волю к воле»). Это отличает его от пятого кластера, 8 слов которого (легкость, хорошо,
рай, самостоятельность, быть независимым, радость, возможность, вольность) в совокупности означают не
столько желание, сколько уже осуществленную возможность быть свободным со всеми вытекающими из
этого факта переживаниями.
9
Шестой кластер из 9-и слов (раскованность, сам себе хозяин, совесть, человек, братство,
удовольствие, свобода, труд, равенство) характеризует нравственный аспект свободы. Седьмой кластер
включает в себя 8 слов (безопасность, передвижения, передвижение, улица, здоровье, свобода действий,
веселье, обязанность), интегральный смысл которых сводится к свободе действий, включающей свободу
передвижения. 6 слов восьмого кластера (действия, неограниченность, вседозволенность, безнаказанность,
беспредел, беззаконие) характеризуют вседозволенность в ее негативном понимании.
В свою очередь, девятый кластер состоит из двух взаимодополняющих подкластеров,
распадающихся на уровне тесноты связи 4,5. Первый – всего 4 слова (отдых, успех, исполнение желаний,
удовлетворение) – может быть интерпретирован как факт (или результат) достижения свободы. Второй же
состоит из 8-и слов (личность, мечта, действий, цель, желания, мысли, действие, природа) и представляет
собой набор психологических категорий или, иначе, личностных составляющих, обеспечивающих в данном
случае достижение свободы.
Десятый кластер вобрал в себя всего 5 слов и словосочетаний (ее нет, удача, вера, душа, нет ее),
общий смысл которых оказался неопределим.
И, наконец, последний одиннадцатый кластер. Он тоже распадается на уровне 4,5 на два
подкластера,
первый
из
которых
состоит
из
4-х
слов
(независимость,
уверенность,
анархия,
безответственность), а второй – из 7 слов (покой, слово, ограничения, порядок, семья, счастье, мир). Оба
кластера тесно связаны по смыслу. Первый можно интерпретировать как негативный аспект свободы, но не
как «безнаказанность в беспределе», отраженную в 8-м кластере, а скорее как «хаос» или «беспорядок».
Второй же кластер описывает спокойную, упорядоченную жизнь и обобщенно может быть охарактеризован
как «покой» или «порядок».
Иерархия смыслов, составляющих в массовом сознании слово «свобода», выглядит следующим
образом. На первом месте находится с большим отрывом от остальных 11-й кластер, посвященный
диалектически связанным «хаосу» и «порядку». Он состоит из двух подкластеров и набрал в общей
сложности 476 упоминаний (335+141). Стоит упомянуть, что первый из них обладает столь большим
удельным весом за счет слова «независимость», набравшего 276 упоминаний. Поскольку «независимость»
не противоречит общему смыслу подкластера, а придает ему специфический оттенок, слово это не только не
следует
элиминировать
из
анализируемого
набора;
наоборот,
необходимо
признать
его
кластерообразующим и выводящим смысловую составляющую «анархии-порядка» на первое место в общем
смысле слова свобода.
Далее в иерархии должен был бы находится 4-й кластер из двух подкластеров, набравший в общей
сложности 308 упоминаний (123 + 185). Однако проводимый анализ не может быть формальным, а
поскольку сформулировать объединяющий эти подкластеры смысл так и не удалось, они будут рассмотрены
в иерархии отдельно.
На втором же месте в этой связи оказывается 1-й кластер, посвященный свободе слова и набравший
223 упоминания. Такое высокое его место заставляет укрепиться в мысли о том, что свобода слова для
россиян благодаря пережитой ими истории является исключительным, выделяющимся из ряда других
символом свободы: даже малейший намек на ограничение свободы слова является для них таким мощным
сигналом возвращения тоталитаризма, каким не является ограничение любых других свобод.
На третьем месте в иерархии смыслов, составляющих понятие «свобода» находится 3-й кластер,
посвященный государственно-правовым основам свободы (187 упоминаний). На четвертом, фактически
10
деля третье и четвертое места иерархии с 3-м кластером, находится второй подкластер 4-го кластера,
водящийся к интенции быть свободным и собравший 185 упоминаний.
На пятом месте находится 9-й кластер, вобравший в себя набор самых разнообразных психических
свойств, процессов, феноменов и состояний (174 упоминания). По сути, ассоциации этого кластера не
имеют прямого отношения к свободе, и то, что люди дают их на это слово в таком большом количестве,
заслуживает внимания. В абсолютном большинстве случаев свобода представлена в человеческом сознании
не как достигнутый результат, а как идеал, к которому человек стремится. Люди постоянно испытывают
интенцию к свободе, а при рефлексии того смысла, который несет понятие «свобода», они прежде всего
осознают связанное с ним психическое состояние. Именно данное обстоятельство объясняет как наличие
самого 9-го кластера, так и его высокий удельный вес в иерархии.
Шестое место досталось 5-у кластеру - возможности быть свободным (161 упоминание). Седьмое –
у 2-го кластера, посвященного зарабатыванию денег, как основе личной свободы (159 упоминаний). По
сути, 5-й кластер делит со 2-м шестое и седьмое места. Характерно, что при данном разбиении слово
«независимость» не попало во второй кластер и, кстати сказать, не обеспечило ему тем самым первого места
в иерархии. Насколько устойчивы эти данные, могут показать лишь другие замеры, но не исключено, что
проведенное исследование вполне реалистично отражает нынешнее (и также имеющее исторические корни)
отношение россиян к деньгам. В публицистике неоднократно отмечалось, что в то время, как для западного
человека деньги являются гарантией его независимости, а, значит, свободы, в России гарантией
относительной свободы всегда была поддержка других людей (рода, общины, начальства и т.п.). Хоть это и
подчиняло человека роду, общине или начальнику, но одновременно прикрывало от внешних угроз, делая
его в определенном смысле свободным.
На восьмом месте находится первый подкластер 4-го кластера - человеческие отношения (123
упоминания). На девятом – 6-й кластер, посвященный нравственному аспекту свободы (97 упоминаний).
Далее идут совсем мелкие кластеры: на десятом месте 7-й кластер свободы действий (57 упоминаний), на
одиннадцатом – 8-й, описывающий негативные аспекты свободы (52 упоминания). Последнее,
двенадцатое, место занял 10-й кластер (29 упоминаний), смысл которого не удалось определить.
Описанная смысловая структура понятия «свобода» отражает те смыслы, которые массовое
сознание выделяет в понятии в первую очередь. Очевидно, что данная структура практически не совпадает
со смыслами, выделяемыми в качестве основных семантических осей данного понятия специалистами (см.
раздел 2.4.). Однако, в данном случае это произошло не за счет наличия в наборе большого количества
присущих языку устойчивых, но периферийных сочетаний, о которых говорилось в начале главы, а
благодаря тому, что обыденное сознание выделяет в качестве основных те смыслы, которыми понятие
поворачивается к индивиду в его повседневной (и надо сказать, весьма ограниченной) деятельности.
Выявленная конфигурация смыслов представляет собой значительный интерес – как и любое
порождение обыденного сознания. Именно оно руководит поступками людей, а осознаваемые в качестве
основных смыслы влияют на принятие ими важнейших решений. Как бы не доказывали ученые, что свобода
есть осознанная необходимость, поведение людей строится не на этом толковании, а на представлениях, что
свобода – это прежде всего независимость от внешних обстоятельств. Данную закономерность и помог
понять проведенный ассоциативный эксперимент.
Справедливость
11
Анализ частотного распределения ассоциаций показывает, что «справедливость» в России
понимают прежде всего как «правду» (248 упоминаний) и «честность» (232 упоминания) - и только потом
как «закон» (196 упоминаний) и «законность» (113 упоминаний). Выявленная иерархия говорит о многом и
прежде всего о правоте тех культурологов и политологов, которые отмечали, что в России в отличие от
Запада верховенствует не закон, а специфически понимаемая правда. Именно субъективно понимаемой
правде, а не объективно существующему закону отдается приоритет в решении спорных вопросов. И
неспроста в России большинство людей считают, что жить надо «по правде» (в крайнем случае, «не по
лжи»), тогда как относительно закона существует всем известная поговорка: «закон, что дышло: куда
повернешь, туда и вышло».
Разрезание кластерного дерева на уровне 5 приводит в данном случае к тому, что линия разреза
проходит как раз через линию соединения трех пар кластеров. Поскольку смысловая близость кластеров в
этих парах позволяет интерпретировать большинство пар как единое целое, представляется целесообразным
поднять линию разреза выше – до отметки 5,1. На этом уровне разбиения выделяется 8 достаточно больших
кластеров.
Первый из них из 11 слов и словосочетаний (Бог, порядок свыше – от Бога, верность, послушание,
государство, ум, закон, законность, президент, суд, порядок) можно назвать фактором верховной (высшей)
справедливости. Второй кластер включает всего 6 слов (долг, сила, доверие, уважение, люди, мир). Он
может быть понят в том смысле, что Справедливость рассматривается здесь как долг по отношению к
людям. Третий кластер из 12 слов (бескорыстие, наказание, доброта, мечта, достоинство, герой, правда,
цель, человек, права, правосудие, благополучие) вскрывает еще один смысловой аспект понятия
«справедливость». Справедливость может быть истолкована здесь как правильная цель, т.е. как то, к чему
должны стремиться и что должны защищать хорошие люди. Четвертый кластер состоит из 9 слов
(порядочность, честь, ее нет, ложь, правдивость, совесть, недостижима, нет ее, редко) и характеризует
нравственный аспект «справедливости».
Пятый кластер, к сожалению, так и не удалось понять как единое целое. На более высоком уровне
тесноты связи 4,5 он распадается на два подкластера. Первый из них состоит из 11 слов и словосочетаний
(нет, право, хорошо, в делах каждого человека, порядочность по отношению к людям, равенство перед
законом,
равенство,
равноправие,
ответственность,
обязанность,
правильность)
и
характеризует
ответственность самих людей, т.е. Справедливость на уровне взаимодействия индивидов. Второй из 6 слов
(покой, торжество, радость, вера, надежда, удовлетворение, успех) более компактен, и его обобщенный
смысл легко читается как удовлетворение от справедливости.
Смысл шестого кластера, состоящего из 10 слов и словосочетаний (любовь, уверенность, власть,
спокойствие, свобода, соблюдение законов, безопасность, каждому по труду, жизнь, необходимость), может
быть понят как спокойствие и порядок. Применительно к данному слову-стимулу этот смысл может
означать спокойствие и порядок как результат Справедливости, т.е. тот устойчивый миропорядок, который
устанавливается, когда в мире царит именно она. Седьмой фактор, включающий 10 слов (работа, труд,
друзья, надежность, должна быть, разум, дружба, защита, добро, отношение), интерпретируется ничуть не
легче. Сюда вошло многое из того, что обеспечивает Справедливость на уровне межиндивидного
взаимодействия. По сути, смысл этого кластера является альтернативой и дополнением к 1-му и
одновременно 6-му кластерам. Близость его с первым кластером – это соотношение обеспечения
Справедливости государством и Богом с обеспечением Справедливости самими людьми в постоянном их
общении и взаимодействии. Близость с шестым кластером – как бы другое измерение: в нем сталкиваются,
12
взаимоисключая и одновременно дополняя друг друга,
позитивные составляющие обеспечения
Справедливости и близкие им столь же позитивные составляющие последствий Справедливости. И,
наконец, маленький восьмой кластер, собравший 6 в общем-то разнородных слов (деньги, семья,
объективность, истина, понимание, честность) фактически посвящен честности, которая является одним из
ключевых смыслов «справедливости».
Выделенные основные смыслы понятия «справедливость», фиксируемые массовым сознанием,
составили в данном исследовании следующую иерархию. На первом месте находится 1-й кластер,
набравший 488 упоминаний и посвященный справедливости, обеспечиваемой сверху. Следует отметить, что
это место получено благодаря словам «закон» (196 упоминаний) и «законность» (113 упоминаний). На
втором месте оказался 3-й кластер, собравший те цели, к которым люди должны стремиться. В нем в общей
сложности сконцентрировалось 337 упоминаний вошедших в него ассоциаций, причем большая часть их
была обеспечена словом «правда» (248 упоминаний). Третье место досталось 8-му кластеру (307
упоминаний), посвященному, в основном, «честности» (232 упоминания).
Надо подчеркнуть, что доминирование трех главных кластеров, а, значит, и трех главных смыслов, в
данном случае оказалось обеспечено исключительно тремя ведущими в частотном рейтинге словами. В
свою очередь, кластерные наборы выполнили полезную функцию, обеспечив понимание точного смысла
указанных слов. Анализ подтвердил, что распределение ведущих смыслов слова «справедливость»
практически идентично частотному распределению, за исключением того, что в кластерном распределении
«закон» и «законность» доминируют над «правдой и «честностью». Однако, это доминирование не
отменило выводов, изложенных выше, поскольку совокупно кластеры «правды» и «честности» имеют
намного больший удельный вес в совокупном массиве ассоциаций, чем кластер «закона» и «законности».
На четвертом месте находится 5-й кластер, набравший в общей сложности 294 упоминания.
Однако невозможность совместной интерпретации составляющих его подкластеров (здесь разбиение на
уровне 5,1 оказалось неэвристичным) заставляет рассматривать их в рейтинге отдельно. Таким образом, на
четвертом месте находится первый подкластер 5-го кластера, посвященный справедливости на уровне
отдельного индивида - он собрал 180 упоминаний.
Пятое и шестое места делят 4-й кластер, посвященный нравственному аспекту «справедливости»
(135 упоминаний), и 6-й кластер, в котором речь идет о спокойствии и порядке (130 упоминаний). Седьмое
и восьмое места делят 2-й кластер, который трактует «справедливость» как долг по отношению к людям
(119 упоминаний), и второй подкластер 5-го кластера (114 упоминаний), который собрал дескрипторы
удовлетворения, в данном случае – удовлетворения от справедливости. И наконец, девятое место
принадлежит 7-му кластеру (91 упоминание), который включает факторы обеспечения справедливости.
Стабильность
Анализ понятия «стабильность» является наиболее сложным по сравнению с другими
анализируемыми понятиями. Одни из выделившихся 13-и кластеров выглядят абсолютно идентичными,
другие же наполнены настолько разнородными ассоциациями, что к ним оказалось трудно подобрать
обобщающее название. И если наличие идентичных кластеров можно хотя бы приблизительно объяснить на
макроуровне как выделение одного и то же смысла в разных парадигмах «стабильности», то обосновать
принцип разделения кластеров в 4-м смысловом блоке будет очень трудно с любых позиций.
Вероятно, указанная неясность смысловой структуры связана не столько с некачественной работой
экспертов (при анализе других понятий такой масштабной «путаницы» у них ведь не возникало), сколько с
13
особенностями самого анализируемого понятия, с трудом поддающегося психосемантическому анализу.
Работать с данным понятием было трудно и самим респондентам – 116 человек затруднились вообще дать
ассоциации на это слово, что является вторым по величине после «Законности» количеством отказавшихся
давать ассоциации на предъявляемый стимул. В результате для кластер-анализа были отобраны даже
ассоциации, имеющие частоту упоминания 4. Не меньше проблем возникло, вероятно, и у экспертов,
проводивших классификацию. Отсутствие у слова разных, принципиально отличающихся друг от друга
смысловых парадигм и привело, судя по всему, к тому, что эксперты разделяли массив на группы по
совершенно разным критериям – а это при малом количестве экспертов и способствовало появлению в ходе
обобщения весьма смазанной картины.
Рассмотрение кластерного дерева на макроуровне позволяет увидеть, что весь набор кластеров
распадается на 4 крупных смысловых блоках. Только при таком разбиении можно выявить заметную
смысловую разницу между отдельными составными частями дерева. Здесь, по крайней мере, определяется
нечто общее для кластеров каждого блока, что в то же время отличает их от кластеров других трех блоков.
При разбиении на более низких уровнях эта ясность исчезает.
Первый блок, который условно можно назвать «социальным», объединяет 1-й и 2-й кластеры,
посвященные вещественным, объективным маркерам Стабильности, т.е. всему тому, с помощью чего
общество обеспечивает стабильность индивида. Второй блок, состоящий из 3-го, 4-го, 5-го и 6-го кластеров,
можно условно назвать «объективным интраиндивидным». Он ориентирован на то, что имеет стабильный
индивид, какими гарантиями собственной стабильности он обладает. На первый взгляд, здесь имеется много
слов, являющихся калькой с понятий, вошедших в кластеры первого блока. Однако при внимательном
рассмотрении становится отчетливо видно: если первый блок характеризует взгляд на эти, обеспечивающие
стабильность, факторы со стороны субъекта, наблюдающего процесс взаимодействия индивида и общества
как бы извне, то второй блок характеризуется, фигурально выражаясь, взглядом изнутри индивида, с его
субъективной точки зрения.
Третий блок, объединяющий 7-й и 8-й кластеры, перечисляет те маркеры, которые характеризуют
стабильность с точки зрения взаимодействия индивида с другими людьми, являются ее следствием или
результатом. Этот блок можно условно назвать «интериндивидным». И, наконец, четвертый блок
ассоциаций, который составляют 10-й, 11-й, 12-й и 13-й кластеры. Как и второй, он тоже посвящен
интраиндивидным аспектам стабильности, но в нем, в основном, перечисляются не объективные маркеры
стабильности, такие как деньги, квартира или равенство, а субъективные состояния, которые возникают в
человеке, обладающем качеством стабильности. В этой связи его можно назвать «субъективным
интраиндивидным» блоком. Особняком при таком разбиении стоит маленький 9-й кластер, посвященный
негативным дескрипторам, связанным со «стабильностью».
Забегая вперед, можно посчитать удельный вес блоков в описанном массиве ассоциаций, измерив
тем самым долю каждого из четырех составляющих семантическое поле основных смыслов «стабильности»
в массовом обыденном сознании. Первое место в этой иерархии занимает 2-й («объективный
интраиндивидный») блок, набравший в общей сложности 899 упоминаний, второе – 1-й («социальный»)
блок, 438 упоминаний, третье – 4-й («субъективный интраиндивидный») блок, 228 упоминаний, и
четвертое – 3-й («интериндивидный») блок, тоже 228 упоминаний.
Анализ частотного распределения ассоциаций показывает, что следствиями «стабильности» или,
скорее, состояниями, которые, с точки зрения массового сознания, прежде всего вызывает у человека
стабильность, являются «уверенность» (201 упоминание), «постоянство» (106 упоминаний) и «спокойствие»
14
(103 упоминания). В свою очередь, главными материальными маркерами (свидетельствами, основаниями
или следствиями) стабильности являются «работа» (192 упоминания), «достаток» (143 упоминания),
«порядок» (104 упоминания) и «семья» (95 упоминаний).
При разрезании кластерного дерева на уровне 5 линия разреза проходит через линию соединения
двух пар кластеров. Случаи эти неоднозначны: в первом подкластеры могут интерпретироваться отдельно,
во втором это вызывает затруднения. Поэтому представляется целесообразным поднять линию разреза выше
– до уровня 5,1, разделив при описании два подкластера первого кластера.
Как уже было сказано, на этом уровне разбиения выделяется 13 кластеров. Первый из 13 слов и
словосочетаний подразделяется на два подкластера. Первый, включивший 8 дескрипторов (достаток,
зарплата, обеспеченность, все есть, профессионализм, уверенность в завтрашнем дне, безопасность,
возможность), собрал понятия, отражающие основу стабильности индивида, и понятия, отражающие
результат этой стабильности. Содержательно данный кластер пересекается со вторым блоком кластеров,
условно названным «объективным интраиндивидным». В частности по набору ассоциаций он очень близок
ассоциациям 4-го кластера. Понять различие 1-го и 4-го кластеров можно, только исходя их принадлежности
к разным смысловым блокам понятия, о чем говорилось выше.
Второй подкластер 1-го кластера вобрал в себя всего 5 ассоциаций (необходимость, сила, общество,
доход, финансы). Все эти ассоциации характеризуют стабильность общества или, иначе, стабильность на
уровне общества.
Второй кластер, составляющий вместе с 1-м «социальный» блок кластеров, вобрал в себя 7
дескрипторов (государство, страна, власть, закон, труд, политика, скука) и описывает стабильность на
уровне государства.
Второй, самый нагруженный блок кластеров, состоит из следующих 4-х кластеров. Третий кластер,
объединивший 9 слов и словосочетаний (зарплата вовремя, норма жизни, порядок, законность, необходима,
опора, равенство, свобода, вера), по существу, перечисляет главные характеристики жизни индивида в
стабильном обществе. Четвертый кластер, который, как уже говорилось, очень похож на первый
подкластер первого кластера, состоит из 6 дескрипторов (гарантии, уверенность в себе, положение,
богатство, деньги, успех). Действительно, «обеспеченность» из него фактически идентична «богатству»,
представленному здесь; «достаток» близок «деньгам», «уверенность в завтрашнем дне» – «уверенности в
себе» и «гарантиям» и т.д. По сути, здесь собраны факторы, обеспечивающие человеку стабильное
положение в обществе. Однако, в отличие от первого подкластера, смысл этого кластера заключается не в
том, что общество может дать индивиду для его стабильности, а в том, что индивид присвоит из этого
набора для достижения стабильности. Это достаточно тонкое различие является абсолютно умозрительным
и следует только из факта отнесенности двух описанных кластеров к разным макроблокам, имеющим
принципиально различный смысл.
Пятый кластер из 7 слов и словосочетаний (заработная плата, заработок, независимость,
уверенность, надежность, постоянство действий и чувств, благосостояние) показывает стабильность через
заработанный достаток. Аналогичный смысл имеет и шестой кластер из 10 слов и словосочетаний (доходы,
). Оба эти кластера так же, как и 4-й кластер, содержательно близки первому подкластеру первого кластера.
В отличие от них седьмой и восьмой кластеры, составляющие 3-й смысловой блок, имеют
достаточно ясно просматривающееся самостоятельное содержание. Седьмой кластер из 4 слов (отношение,
удача, счастье, хорошо) отражает эмоциональный аспект «стабильности» – те положительные эмоции,
которые ей сопутствуют. Восьмой кластер, состоящий, в свою очередь, из 8-и дескрипторов (друзья, тепло,
15
нормальная жизнь, семья, дом, радость, мир, отдых), характеризует позитивный эмоциональный фон
дружеских и семейных связей.
Девятый кластер собрал, судя по всему, не характерные для набора негативные ассоциации (застой,
нет, пенсия), последняя из которых может быть причислена к негативным ассоциациям достаточно условно.
Следующие четыре кластера – десятый (равновесие, экономика, учеба, время, твердость,
удовлетворение), одиннадцатый, состоящий из двух подкластеров: (прочность, регулярность, спокойствие,
устойчивость) и (гармония, здоровье, питание, постоянство), двенадцатый (равномерность, стремление,
дети, желание, покой, все хорошо) и тринадцатый (жизнь, норма, надежда, будущее, уважение, ровно,
уравновешенность, точность) – образуют четвертый смысловой блок, посвященный, в основном,
психическим состояниям, которые порождает у человека стабильность. Несмотря на достаточно ясные
смысловые особенности этого блока, отличающие его на макроуровне от других блоков, кластеры внутри
блока очень трудно разделяются между собой. Более того, вследствие большой разнородности ассоциаций,
составляющих кластеры данного блока, проведенный анализ так и не позволил определить специфический
смысл каждого, интегрально объединяющего большинство входящих в него дескрипторов.
Не исключено, конечно, что этот анализ окажется более эффективным у других исследователей.
Поэтому представляется целесообразным, как и в предыдущих случаях, описать удельное место каждого из
перечисленных кластеров в общем массиве выделенных ассоциаций. На первом месте находится 5-й
кластер, набравший 293 упоминания и посвященный стабильности, полученной благодаря заработанному
достатку. Следует отметить, что первое место он получил благодаря слову «уверенность» (201 упоминание).
Второе и третье места делят 1-й подкластер первого кластера (283 упоминания) и 6-й кластер (281
упоминание). Оба они отражают приблизительно то же самое, что и 5-й кластер: стабильность и все из нее
вытекающее через высокие доходы, а высокие доходы – через работу. Именно эти два слова являются здесь
кластерообразующими: в 1-м подкластере первого кластера – «достаток» (143 упоминания), а в 6-м кластере
– «работа» (192 упоминания).
Четвертое место занимает восьмой кластер – стабильность, отраженная в семейных и дружеских
отношениях индивида (191 упоминание). На пятом месте находится 4-й кластер (169 упоминаний),
посвященный факторам, которые обеспечивают человеку стабильное положение в обществе Для этого
кластера основным словом являются «деньги», что безусловно роднит его, как и все кластеры 2-го блока, с
1-м подкластером первого кластера. На шестом же месте последний фактор указанного 2-го блока – 3-й (156
упоминаний), ориентирован, как и все кластеры этого блока, на характеристики жизни индивида в
стабильном обществе.
Таким образом, первые места заняли все кластеры, перечисляющие то, что обеспечивает
стабильность социального индивида (в первую очередь – это деньги). Сами они при этом недостаточно явно
отличаются друг от друга, но общий смысл их понятен. Единственное исключение составил фактор
семейных и дружеских отношений, разрезавший этот список. Остальные же кластеры, в том числе столь же
трудно дифференцируемые, вобрали в себя разнообразные психические состояния стабильного индивида;
они занимают более низкие места в иерархии их значимости для массового сознания.
Седьмое место занял второй подкластер 11-го кластера (153 упоминания), восьмое – первый
подкластер 11-го кластера (138 упоминаний), девятое – 12-й кластер (102 упоминания). Все они не имеют
индивидуального названия, но все они прежде всего посвящены характеристикам отношений человека с
окружающим миром, таким как постоянство, спокойствие, устойчивость, покой, возникающим вследствие
стабильности.
16
Иерархию завершают самые незначимые смыслы «стабильности». Показательно, что к ним
относится и кластер государственного обеспечения стабильности – 2-й (91 упоминание), занявший десятое
место Не исключено, что его столь невысокое место обусловлено той малозаметной ролью, которую
государство играет в поддержании стабильности в настоящее время. Вплотную к нему по своему удельному
весу в иерархии находится 13-й кластер без названия (88 упоминаний), занявший одиннадцатое место.
Двенадцатое и тринадцатое места, по сути, делят 10-й кластер без названия (67 упоминаний) и второй
подкластер 1-го кластера (64 упоминания), посвященный стабильности, возникающей в обществе вне
государственных усилий исключительно с помощью экономики. Четырнадцатое же и пятнадцатое места
аналогичным образом поделили 7-й кластер, схватывающий эмоциональный аспект «стабильности» (37
упоминаний), и 9-й кластер – негативных дескрипторов (34 упоминания).
Труд
Анализ частотного распределения ассоциаций показывает, что прежде всего труд ассоциируется с
работой. Эту незатейливую ассоциацию дали 507 респондентов, т.е. практически треть опрошенных.
Несмотря на тонкие смысловые различия «работа» является простым синонимом «труда» и не подлежит в
этом качестве содержательной интерпретации.
Зато следующие в частотном распределении ассоциации позволяют прийти к весьма интересным
выводам. То, что «труд» ассоциируется с деньгами (133 упоминания) – не удивительно: даже в обществе
развитого социализма абсолютное большинство людей соглашались трудиться только за деньги. Но вот то,
что дальше в иерархии следуют «удовлетворение» (124 упоминания), «радость» (118 упоминаний) и
«удовольствие» (105 упоминаний), является достаточно приятной неожиданностью. Публикации на тему о
том, что труд в России, лишенной благотворного воздействия протестантской этики, воспринимается как
тяжкая повинность, в последнее время стали общим местом в публицистической литературе. Однако среди
наиболее частых ассоциаций нет ни одной, подтверждающей этот вывод. Только на пятом месте, заметно
отставая от лидеров, находится в общем-то нейтральная ассоциация «необходимость» (89 упоминаний). А
по-настоящему негативные ассоциации «усталость» и «обязанность» собрали еще меньше упоминаний и
заняли, соответственно, 9-е (55 упоминаний) и 11-е (36 упоминаний) места.
В свою очередь весь набор ассоциаций распадается на вполне понятные и достаточно легко
интерпретируемые кластеры. Прежде чем разрезать кластерное дерево, следует отметить, что полный набор
ассоциаций распадается на два крупных блока, граница между которыми проходит между дескрипторами
«облагораживает человека» и «занятость». Понимание смыслового содержания этих блоков будет
необходимо в дальнейшем при анализе кластерной структуры понятия.
Первый блок, в целом, посвящен труду как радости, как некой положительной деятельности.
Второй блок, наоборот, собрал ассоциации, характеризующие труд как не очень приятную деятельность
или, иначе, достаточно трудную (это не тавтология, а наоборот – достаточно точно выражающее одну из
парадигм труда однокоренное с «трудом» слово) обязанность. Единственным исключением для второго
блока является позитивно нагруженный 10-й кластер. Возможно, закономерность его появления во втором
блоке и его природа будут лучше поняты в последующих исследованиях.
При разрезании кластерного дерева на уровне 5 линия разреза проходит через линию соединения
четырех пар ассоциативных кластеров. Поскольку индивидуальный смысл этих составных частей
прочитывается достаточно легко, целесообразно разрезать кластерное дерево на уровне 4,9 с тем, чтобы
каждая из этих составных частей получила самостоятельное значение.
17
На данном уровне разбиения выделяется 12 кластеров. Первый из них, объединивший всего 4 слова
(заработная плата, работа, оплата, надежность), характеризует труд просто как работу с оплатой. Несмотря
на то, что в других кластерах будут встречаться слова, эквивалентные «оплате», смысл данных кластеров
можно выявить за счет большего наполнения ассоциациями гораздо точнее, выделив в нем специфические
оттенки. Данный же кластер в силу своей незначительной величины может быть определен лишь подобным
образом.
Второй кластер включает 14 дескрипторов (любимое дело, тяжесть, стабильность, достоинство,
любимая работа, коллектив, возможность, независимость, польза, достаток, норма жизни, доход, успех,
жизнь): они характеризуют, в целом, полезный труд и его результаты для индивида.
Третий кластер, объединяющий 6 слов (желание, учеба, удача, отдых, радость, творчество), и
четвертый кластер, объединяющий 8 слов и словосочетаний (смысл жизни, счастье, здоровье, любовь,
хорошо, вдохновение, удовлетворение, удовольствие), одинаково характеризуют радость от труда, причем,
судя по дескрипторам, труда творческого.
Пятый, самый большой, кластер включает 22 дескриптора (облагораживает, общение, богатство,
развитие, в радость, терпение, достижение, облагораживание, воля, умение, усилие, дело, деньги,
благосостояние, самореализация, карьера, ум, достижение цели, стремление, результат, целеустремленность,
почет). Несмотря на то, что ключевое слово здесь «деньги», его можно интерпретировать как
самореализацию человека в труде, связанную с преодолением и достижением.
Шестой кластер состоит из 13 слов (настроение, покой, благородство, обязанности, сила,
обеспеченность, упорство, потребность, уверенность, ответственность, необходимость, самовыражение,
занятие) и в совокупности означает необходимую обязанность, причем обязанность – в хорошем смысле
слова: как то, что человек должен делать из чувства долга, а не из-под палки.
Седьмой кластер, в котором собрано 8 дескрипторов (основа жизни, цель, профессионализм,
профессия, долг, уважение, честность, облагораживает человека), может быть понят как достойная
деятельность, фундамент человеческой жизни.
Дескрипторы восьмого кластера, объединившего тоже 8 слов и словосочетаний (занятость, успех в
делах, благо, заработок, зарплата, благополучие, хозяйство, необходим), позволяют понять труд как
средство повысить благосостояние.
Зато интегральный смысл девятого кластера, состоящего всего из 5 слов (дети, семья, забота,
обязанность, деятельность), сводится к труду как к обязанности, причем в данном случае «обязанность»
семантически нагружена прямо противоположно смыслу, который это слово имело бы в шестом кластере.
Здесь речь идет о некой трудовой деятельности, позволяющей обеспечивать семью.
Десятый кластер, объединивший 7 слов (май, праздник, увлечение, увлеченность, любимое занятие,
свобода, человек), как уже говорилось, выпадает из второго блока кластеров - если, конечно, понимать
интегральный смысл второго блока как тяжелую обязанность. По сути, он близок к третьему кластеру и
характеризует труд как праздник (слово «май» в общем наборе ассоциаций оказалось случайно, благодаря
усвоенному словосочетанию «Мир, труд, май», однако слово «праздник» находится здесь достаточно
обоснованно) или как любимое занятие.
Одиннадцатый кластер составили 5 негативных ассоциаций (государство, интерес, усталость,
физический, безработица). Характерно, что слово «государство» вообще попало в этот кластер; это, в
общем-то подтверждает гипотезу о негативном отношении россиян к труду, организованному (как правило,
плохо) государством..
18
И, наконец, в двенадцатом кластере собрались 6 тоже не самых радостных ассоциаций (дом,
уборка, огород, мир, производство, лень), которые в совокупности характеризуют тяжелый труд. Во многом
он близок к девятому кластеру, описывающему труд как своего рода повинность, однако отличает его забота
о доме, хотя в нем совсем нет заботы о семье.
Выделенные в обыденном массовом сознании основные смыслы понятия «труд» составили в
данном исследовании следующую иерархию. На первом месте находится 1-й кластер, набравший 534
упоминания и посвященный труду как работе. Естественно, кластерообразующим словом здесь являлась
«работа» (507 упоминания»). На втором месте находится 5-й кластер, набравший 333 упоминания и
посвященный самореализации человека. Третье и четвертое места по сути делят 2-й (307 упоминаний) и 4й (302 упоминания) кластеры – соответственно, полезный труд и радость от труда. Точно так же пятое и
шестое места делят 6-й и 3-й кластеры, посвященные, соответственно, труду как приятной обязанности и
радости от творческого труда.
На седьмом месте находится 8-й кластер (131 упоминание) – повышение благосостояния. На
восьмом – 7-й кластер (93 упоминания), трактующий труд как достойную деятельность. На девятом – 9-й
кластер (87 упоминаний), посвященный заботе о семье. Десятое и одиннадцатое места фактически делят
11-й (79 упоминаний) и 12-й (76 упоминаний) кластеры, собравшие самые негативные ассоциации из всего
набора. И наконец, двенадцатое место получил 10-й кластер (48 упоминаний) – труд как любимое занятие.
В подтверждение выявленной в частотном распределении закономерности, согласно которой
позитивные ассоциации на «труд» заметно превышают негативные, распределение кластеров по удельному
весу показывает, что все первые места заняли кластеры первого блока, посвященного труду как радости,
оставив кластерам второго блока, трактующего труд как неприятную обязанность, все последние места.
Более того соотношение числа ассоциаций, попавших в первый блок, и числа ассоциаций, попавших во
второй блок, составляет 1980 : 421, т.е. первый блок оказался больше второго в 4,7 раза. Если же 10-й
кластер, не вписывающийся во второй блок, элиминировать, то первый блок окажется более наполненным,
чем второй, даже в 5,3 раза.
Успех
Основной ассоциацией на слово «успех» является «радость» (336 упоминаний). Ничего
удивительного в этом нет, и смысловая связь данных слов является абсолютно прозрачной. На втором месте
в иерархии ассоциаций находится слово «удача» (200 упоминаний). Безусловно, между «удачей» и
«успехом» – так же, как и между «трудом» и «работой» – существует некоторая смысловая разница. Однако,
по большому счету они – синонимы, и эта связь не раскрывает никаких смысловых аспектов слова «успех».
На следующем за «радостью» месте находится синоним слова «радость» – «счастье» (118 упоминаний).
Картина становится завершенной, если учесть, что пятое место в иерархии занимает «удовлетворение» (86
упоминаний). Таким образом, очевидно, что основная ассоциация на слово «успех» – это разные названия
сильнейшей положительной эмоции, переживаемой в случае достижения успеха.
На четвертом, а по существу, на втором за «радостью» («счастьем», «восторгом», «наслаждением»,
«удовольствием» и т.п.) месте в иерархии ассоциаций на «успех» находится слово «работа» (99 ассоциаций).
Это место информативно в двух отношениях. Во-первых, интересно то, что «работа» находится на втором за
«удовольствием» месте. К указанным 99 упоминаниям можно добавить 76 упоминаний слова «труд» (8-е
место в иерархии), 7 – слова «трудолюбие» и еще 2 – «тяжелый труд». Совокупный удельный вес этих
19
понятий в ассоциативном поле «успеха» свидетельствует, что люди оценивают работу как основной путь к
успеху.
Данное положение хорошо коррелирует с ассоциациями на слово «труд», разрушающими миф о
том, что русские люди относятся к труду как к повинности (см. описание ассоциаций на слово «труд»). В
дополнение к уже сказанному, оказывается, что они понимают успех не как следствие божественного
промысла или случайного везения («везение» имеет всего 55 упоминаний, еще 6 упоминаний у слова
«повезло» и 9 – у слова «случай»), а прежде всего как результат планомерного, целенаправленного и
упорного труда. Этот вывод подтверждается и при анализе удельного веса кластеров.
Во-вторых следует учитывать, что блок ассоциаций, синонимичных слову «работа», хоть и
находится на втором за «радостью» месте, все же собрал в 3 раза меньше упоминаний, чем блок ассоциаций,
синонимичных «радости».
Остальные ассоциации на слово «успех», которые заслуживают упоминания в ходе настоящего
анализа – «деньги» (6-е место, 85 упоминаний), «достижение» (7-е место, 79 упоминаний) и «слава» (9-е
место, 62 упоминания). По существу, эти три ассоциации также образуют смысловой блок, обозначающий в
совокупности результат успеха.
Таким образом, становится ясно, что на первом месте в иерархии на слово «успех» находятся
ассоциации, означающие счастье, которое переживается в случае успеха, на втором - означающие труд,
который является средством достижения успеха, на третьем – простые и понятные результаты достижения
успеха, а именно «деньги» и «слава».
При разрезании кластерного дерева на уровне 5 линия разреза проходит через соединение двух пар
ассоциативных кластеров. Поскольку смысл подкластеров, составляющих эти пары, легко определим,
целесообразно разделить кластерное дерево на уровне 4,9 с тем, чтобы каждая из этих составных частей
получила самостоятельное значение.
На данном уровне разбиения выделяется 12 кластеров. Первый из них, объединивший 14 слов и
словосочетаний (карьера, стабильность, положение, благополучие, почет, знание, трудолюбие, все
получается, признание, в работе, известность, труд, достаток, хорошая работа), можно интерпретировать как
успех в работе.
Второй из 6-и дескрипторов (исполнение желаний, фортуна, достижение, стремление, выигрыш,
случай) сводится, по сути, к удачному выигрышу типа выигрыша в рулетку. Третий кластер, включающий
также 6 слов (здоровье, праздник, отдых, в учебе, покой, везение), описывает все, связанное с отдыхом
после достижения успеха. Наиболее точное название данного кластера – «расслабуха после успеха».
Четвертый кластер всего лишь из 5-и слов (настроение, удача, понимание, популярность, повезло)
трактует «успех» как «удачу». Интерпретация кластера затруднена тем обстоятельством, что он включил в
себя различные составляющие результата удачи, плохо связанные совокупным смыслом. Ясно, что речь
идет о результате удачи, но понятия эти достаточно разнородны и не перекрывают даже большинство
смысловых сегментов понятия. Более того, в этом кластере нет многих очевидных для указанного смысла
компонентов. Такие, например, понятия как «деньги» или «дети» выпали из него, образовав последний десятый кластер. Оба кластера в отдельности описываются весьма проблематично. Они хорошо бы
интерпретировались как один большой общий кластер, но их объединение принципиально невозможно из-за
принадлежности к различным макроблокам.
Зато пятый кластер представляется абсолютно прозрачным по смыслу; объединяя 20 дескрипторов
(головокружение, фурор, любовь, цветы, богатство, семья, справедливость, все хорошо, хорошо, счастье,
20
улыбка, радость, окрыляет, победа, удовлетворение, удовлетворенность, наслаждение, удовольствие,
восторг, хорошее настроение), он означает не что иное, как счастье от успеха. Шестой кластер включает 10
слов и словосочетаний (уважение, уверенность, ответственность, дела, сила, власть, целеустремленность,
настойчивость, достижение целей, цель) и характеризует успех как результат упорства в достижении целей.
Седьмой кластер состоит всего из 5-и слов (авторитет, рост, талант, творчество, свобода);
совокупный его смысл может быть понят через рассмотрение успеха как следствия креативности индивида.
Восьмой кластер включает 8 слов (друзья, жизнь, профессионализм, работа, достоинство, возможность,
прогресс, достижения) и описывает глобальный результат успеха или, иными словами, результат
жизненного успеха (успеха «по жизни»). Девятый кластер включает 7 слов (слава, триумф, дело, премия,
упорство, гордость, награда) и рассматривает успех как заслуженную награду.
Наконец, десятый кластер состоит из 8 слов и словосочетаний (дети, дом, достижение цели,
образование, учеба, деньги, желание, приятно). Наверное, его можно было бы охарактеризовать как
овеществленный материальный результат успеха, если бы большая часть слов, означающих такой результат,
не оказалась в других кластерах. По существу, этот кластер включил ряд достаточно разнородных
дескрипторов и с трудом поддается интерпретации.
Выделенные с помощью построения кластерного дерева основные смыслы понятия «успех»
составили в данном исследовании следующую иерархию. На первом месте находится 5-й кластер,
набравший 798 упоминаний и посвященный счастью от успеха. Наиболее частыми его словами являются
«радость» (336 упоминаний) и «счастье» (118 упоминаний). На втором месте находится 1-й кластер,
набравший 268 упоминаний и посвященный успеху в работе; кластерообразующим словом здесь является
«труд» (76 упоминаний). На третьем месте – 4-й кластер (228 упоминаний), посвященный успеху как удаче.
Понятно, что такое большое количество упоминаний данный кластер набрал исключительно благодаря
слову «удача» (200 упоминаний).
Четвертое место оказалось у 10-го кластера (203 упоминания), интегральный смысл которого не
удалось определить. Пятое место – у 8-го кластера (166 упоминаний), посвященного глобальному
результату успеха «по жизни». Шестое место занял 2-й кластер (160 упоминаний), посвященный выигрышу.
На седьмом месте находится 6-й кластер (151 упоминание), рассматривающий успех как упорство в
достижении целей.
На восьмом месте оказался 9-й кластер (140 упоминаний), в котором «успех» понимается как
заслуженная награда. На девятом – 3-й кластер (99 упоминаний), связанный с отдыхом и расслаблением
после успеха. И на десятом – 7-й кластер (всего 30 упоминаний), посвященный креативности.
В этой связи интересно отметить, что если переживаемое счастье является, фигурально выражаясь,
основной нотой рассматриваемого понятия «успех», а работа – второй по значимости смыслообразующей
составляющей данного понятия, то отдых и награда в массовом сознании россиян (по крайней мере, в
массовом сознании жителей Томской области) лежат на периферии смыслового поля этого понятия. В этой
же логике анализа успех в минимальной степени связывается массовым сознанием и с креативностью. Как
следует из полученных результатов, главной личностной чертой необходимой для его достижения является
не креативность и не мифическое везение, а упорство.
Последнее обстоятельство требует комментария. Публицистика последних лет описывает общее
падение нравов, и в частности погоню за «быстрыми» деньгами, желание людей получить что-либо «на
хапок», сдвиг приоритетов трудовой деятельности с созидания на торговлю и финансовые операции,
заметное повышение социального статуса людей, основывающих свое благополучие на применении
21
манипулятивных приемов в общении с людьми и пр. С этим достаточно широко наблюдаемым набором
явлений плохо соотносятся результаты исследования, связывающие труд с удовольствием, а успех с
упорством. И в этой связи следует, во-первых, заметить, что не всегда те явления, которые в силу своей
новизны привлекают всеобщее внимание, являются отражением действительно масштабных процессов,
серьезно изменяющих ценностные ориентации массового сознания. А во-вторых, напомнить, что описанные
выше исследования велись в конкретном регионе России, хоть и разделяющем общекультурную парадигму
страны, но все-таки имеющем свою «сибирскую» специфику. Не исключено, что в Москве или Сочи
ассоциации на «Труд» и «Успех» могли серьезно отличаться от зафиксированных. Однако ответить на этот
вопрос может только дополнительное исследование.
2.3.3. Смысловое наполнение понятий, обозначающих «антиценности».
Бедность
Следует отметить, что используемое в подзаголовке название «Антиценности» является достаточно
условным. Оно обозначает явления социальной жизни, выражаемые абстракциями того же уровня, что и
ценности, но не притягивающие, а, наоборот, раздражающие людей, вызывающие реакцию неприятия и
отторжения. По сути, «антиценности» обозначают некое зло. Именно в связи с неточностью и условностью
используемого названия понятие «антиценности» в случае обозначения указанных явлений будет в
дальнейшем появляться только в кавычках.
Достаточно интересно частотное распределение ассоциаций на первую из «антиценностей» –
«Бедность». Часть наиболее частотных ассоциаций на это слово является простыми синонимами слова
«бедность» К таким ассоциациям относится наиболее частотная «нищета» (546 упоминаний), а также
занявшее третье место «безденежье» (152 упоминания) и – с некоторой натяжкой – находящийся на шестом
месте «недостаток» (80 упоминаний). Все эти ассоциации означают отсутствие денег и – как следствие – их
материального эквивалента, т.е. товаров и услуг.
Остальные ведущие ассоциации разделяются содержательно на две приблизительно равные группы:
причины и следствия бедности. К причинам бедности следует отнести «лень» (4-е место, 87 упоминаний),
«безработицу» (5-е место, 86 упоминаний) и «болезнь» (7-е место, 78 упоминаний). К следствиям бедности,
кроме упоминавшегося уже отсутствия товаров и услуг – «голод» (2-е место, 305 упоминаний), «холод» (8-е
место, 72 упоминания), «бомж» (10-е место, 63 упоминания) и «унижение» (11-е место, 54 упоминания).
Конечно, «болезнь» можно рассматривать и как причину, и как следствие бедности, но следствием бедности
являются скорее «болезни» (они тоже есть в частотке – 20 упоминаний), поэтому «болезнь» (в единственном
числе) есть основания рассматривать все же как причину обеднения людей.
Безусловно, по настоящему частых ассоциаций обнаружилось всего три: «нищета», «голод» и
«безденежье». Данный набор вследствие того, что два понятия из трех являются простыми синонимами
«бедности», трудно считать информативным, поэтому целесообразно рассмотреть более широкий круг
ассоциаций, помня при этом, что они – как и вообще абсолютное большинство ассоциаций на все ценности
и «антиценности» – были высказаны всего лишь 1,5-2 %% опрошенных.
Учитывая ограниченность подобного анализа, следует все же отметить в качестве интересного
факта выход на одно из первых мест в частотном рейтинге «лени» как главного порока, приводящего к
бедности. Наиболее важно здесь то, что среди возможных субъективных факторов, приводящих к бедности,
такое место оказалось не у тупости, безволия или физиологической зависимости от вредных факторов
(распутства, алкоголизма, наркомании и пр.), а у простой лени – качества совершенно субъективного и легко
22
преодолеваемого. То, что одной из основных субъективных причин бедности массовое сознание считает
именно лень, является достаточно важной характеристикой отечественной культуры и, как следствие,
характеристикой сформированного этой культурой менталитета.
Выделение лени в качестве основной субъективной причины бедности является аргументом против
утверждения, что русские от природы ленивы и неспособны к упорному труду. Если бы последнее было
верно, массовое сознание вряд ли бы связывало бедность с ленью: оно предпочло бы искать причины
бедности в других субъективных обстоятельствах или в судьбе – а то и вообще в парадигме аскезы
воспевало бы бедность как добродетель.
Впрочем, аскеза не чужда менталитету россиян и проявилась в данном исследовании в виде
ассоциаций, воспроизводящих вторую часть известной поговорки «бедность – не порок». Конечно, наличие
в верхней части рейтинга этой ассоциации можно интерпретировать как содержательно неинтересную
классическую ассоциацию «по смежности», выдаваемую респондентами совершенно механически. Однако,
трудно поверить, что даже «выстреливаясь» спонтанно, эта ассоциация абсолютно не осмысливается теми,
кто ее произносит.
И в этой связи не исключено, что произносящие эту поговорку вполне разделяют
снисходительное отношение к бедным людям, а, значит, и моральное оправдание бедности.
Последнее, что привлекло внимание исследователей – наличие среди других субъективных
следствий «бедности» ассоциации «унижение». Весьма показательно, что среди малопривлекательных
субъективных состояний, которые может переживать бедный человек, выделяется не отчаяние, не злость, не
тоска, а именно унижение, как наиболее острое переживание, связанное с бедностью.
Таким образом, к наиболее частым ассоциациям на «бедность» относятся объективные и
субъективные ее причины (среди последних выделяется лень), наиболее распространенные следствия (среди
которых, кроме отсутствия средств к существованию, выделяется и унижение), а также вполне возможное в
парадигме аскезы оправдание бедности, традиционно характерное для российской ментальности.
Однако адекватный анализ семантического содержания слова «бедность» не может строиться
только на указанных ассоциациях, поскольку даже наиболее частотные из них не исчерпывают всего
богатства смыслов, заложенных в понятие. Основное внимание должно уделяться рассмотрению кластерной
структуры всего их массива.
В этой связи следует заметить, что разрез кластерного дерева на уровне 5,1 позволил выявить 7
кластеров, объединенных в конечном итоге в три больших макрокластера. Все они наполнены негативными
понятиями, что, собственно говоря, совершенно естественно, условно каждый из них имеет свой,
отличающий его от других, оттенок. Так, первый макрокластер, включающий 1-й и 2-й кластеры, посвящен
социальному аспекту бедности, второй, куда вошли с 3-го по 5-й кластеры, отражает скорее эмоциональное
переживание состояния нищеты, и, наконец, третий, объединяющий 6-й и 7-й кластеры, собрал те
негативные явления, которые являются, по существу, следствием бедности.
Понятно, что это деление является условным. И в первом макрокластере есть множество слов,
характеризующих негативные эмоции, и во втором достаточно существительных, обозначающих результат
нищеты, а в третьем есть слова, связанные со слабостью государства. Однако обобщение данных наборов и
выделение в них наиболее часто повторяющихся смыслов позволило предложить указанную интерпретацию
заложенных в них глобальных смыслов.
Забегая вперед, следует отметить, что самый большой объем имеет третий макрокластер,
объединивший негативные последствия бедности – 1505 упоминаний. На следующем месте второй
макрокластер, условно названный «эмоциональным»: составляющие его ассоциации набирают в общей
23
сложности 984 упоминания. И наконец, первый кластер, посвященный социальному аспекту «бедности»,
составили ассоциации, набравшие всего 265 упоминаний.
Если же рассматривать кластерное дерево не на уровне макрокластеров, а на указанном уровне
разрезания, то составляющие его кластеры интерпретируются гораздо четче.
Первый из них, объединивший 13 слов и словосочетаний (Россия, страна, государство,
зависимость, незащищенность, отчаяние, нет работы, одиночество, богатство, зависть, не порок,
нервозность, беззаконие), можно условно назвать «бедность и государство». Второй, состоящий всего из 6
слов (зарплата, работа, труд, деньги, здоровье, слабость), рассматривает бедность как невозможность
работать.
Третий кластер, включающий 17 дескрипторов (порок, серость, беспорядок, война, недостаток,
плохо, бесправие, люди, глупость, забота, воровство, злость, нужда, трущобы, безденежье, нехватка денег,
дети), описывает агрессивный аспект переживания бедности, суть которого выражается злостью от
беспорядка (пусть это и не самые частые ассоциации). Четвертый кластер объединил также 17 слов и
словосочетаний (болезнь, нет денег, недоедание, болезни, лишения, нехватка, ужас, неудовлетворенность,
старость, безвыходность, безысходность, угнетение, трудности, угнетенность, тяжело, раздражение,
неприятность). Дескрипторы этого кластера, как и дескрипторы предыдущего, посвящены эмоциональному
переживанию бедности, но здесь эти переживания не агрессивны, а пассивны. Суть данного кластера лучше
всего выражают также не самые частотные слова «лишения» и «безысходность» (иначе: отчаяние от
лишений). Последний «эмоциональный» кластер – пятый. Он состоит из 21 слова (обездоленность,
трудность, разруха, страдание, безответственность, крах, неуверенность, тревога, неудача, обида,
несправедливость, пенсия, горе, пенсионеры, беспокойство, тоска, проблемы, грусть, страх, стыд,
убожество) и посвящен тревоге в связи с перспективой бедности. Лучше всего смысл этого кластера
выражают слова «неудача» и «беспокойство».
Шестой кластер из 16 слов (бомж, нищий, милостыня, нищета, нищие, грязь, неграмотность, холод,
помойка, преступность, голод, тунеядство, бомжи, пьянство, бездомность, безработица) описывает
различные пороки и ужасы, проистекающие от нищеты. И, наконец, седьмой кластер, вобравший 17
дескрипторов (жалость, унижение, безнадежность, убогость, мало денег, недостаток денег, денег нет,
нежелание работать, плохая жизнь, ничего нет, отсутствие денег, нет еды, нет одежды, нечего есть,
ненужность, неустроенность, лень), характеризует бедность как полное отсутствие всего, включая желания.
Выделенные с помощью построения кластерного дерева основные смыслы понятия «бедность»
составили в данном исследовании следующую иерархию. На первом месте находится 6-й кластер,
набравший 1229 упоминаний и посвященный порокам и ужасам, порождаемым нищетой. Как иллюстрация
к тезису о неидентичности анализа частотного распределения и анализа полного кластерного дерева сюда
вошло большинство наиболее частотных слов: «нищета» (546 упоминаний), «голод» (305 упоминаний),
«безработица» (86 упоминаний), «холод» (72 упоминания) и «бомж» (63 упоминания). На втором месте
оказался 3-й кластер (440 упоминаний), репрезентирующий агрессивную составляющую переживания
бедности.
Третье и четвертое места по существу делят два кластера, описывающих бедность как полную
безнадежность: 4-й и 7-й. Формально на третьем месте находится 4-й кластер (280 упоминаний) – пассивная,
«пораженческая» составляющая переживания бедности. 7-й же кластер (276 упоминаний) – отсутствие всего
– немного отставая от 4-го, находится на четвертом месте. Практически в той же весовой категории
24
находится и 5-й кластер (264 упоминания), посвященный тревожной составляющей переживания бедности.
Он занимает пятое место в иерархии.
Самые низкие места в иерархии (как и соответствующий макрокластер) занимают кластеры,
отражающие социальные аспекты бедности. Шестое место досталось 1-му кластеру, посвященному
взаимосвязи бедности и государства (196 упоминаний), и седьмое место – 2-му кластеру (69 упоминаний),
описывающему бедность как невозможность работать.
Таким образом, ведущее место в иерархии смыслов занимают кластеры, посвященные активной
реакции на такое ужасное состояние как бедность. Кластеры пассивного ответа на бедность уступают
«активным» кластерам чуть ли не втрое. Впрочем, количество соответствующих ассоциаций не является
гарантией действительного отношения населения к бедности, а главное, реальной активности (или
пассивности) населения, направленной (или не направленной) на преодоление бедности.
Примером такого несоответствия может послужить «государственный» блок ассоциаций (1-й
макрокластер), посвященный бедности и государству. Там сконцентрирована менее чем десятая часть
рассматриваемых ассоциаций.
Казалось бы, в этой связи можно было бы ожидать, что государство окажется на периферии
сознания людей, переживающих бедность или размышляющих о бедности. На самом же деле все обстоит
совершенно наоборот: огромное количество современных россиян, оказавшихся за чертой бедности, до сих
пор продолжает ждать решения их проблем от государства вместо того, чтобы искать выход из положения
самим.
Беззаконие
Как это часто бывает, наиболее частой ассоциацией на слово-стимул является его синоним. Именно
как синоним «беззакония» следует рассматривать пришедшее из воровского жаргона слово «беспредел»,
которое набрало 229 упоминаний и заняло 1-е место в иерархии частотного распределения ассоциаций.
Зато два следующих слова достаточно хорошо раскрывают семантику «беззакония», обозначая его
смысловые
оттенки,
актуализирующиеся
в массовом
сознании в
первую
очередь.
Это
слова
«несправедливость» (159 упоминаний) и «беспорядок» (128 упоминаний). Общий их смысл сводится к
отсутствию регуляции, способной расставить людей (несправедливость) и явления (беспорядок) по
соответствующим им местам. Если добавить к «беспорядку» его синонимы «хаос» (71 упоминание) и
«бардак» (70 упоминаний), становится ясно, что смысл, заложенный в слово «беспорядок», доминирует в
массовом сознании над словом «несправедливость» – может быть, в связи с тем, что «беспорядок»
рассматривается как родовое понятие по отношению к «несправедливости».
Такое понимание беззакония выглядит достаточно банальным, если не вспомнить исторические
периоды, характерные для каждой культуры, когда беззаконие означало в первую очередь войну и убийство.
В этой связи следует отметить, что в данной иерархии «убийство» и «убийства» имеют в общей сложности
49 упоминаний, заметно отставая от «несправедливости» и «беспорядка». «Война» же и «войны» имеют
вообще лишь 31 упоминание, а «кровь» - 3 упоминания.
Достаточно очевидным является и 4-е место в частотной иерархии ассоциаций, которое заняло
слово «власть» (118 упоминаний), что означает прочную связь в массовом сознании «власти» и
«беззакония». Другое дело, что ассоциативный эксперимент не может точно установить характер этой связи.
В данном случае власть может рассматриваться массовым сознанием и как гарант исполнения законов, и как
источник всяческого беззакония. К сожалению, сама по себе ассоциация «власть» не содержит в себе столь
25
же однозначной интерпретации установленной связи - как содержит ее, например, ассоциация «безвластие»,
означающая беззаконие при отсутствии власти.
В то же время, из других ассоциаций видно, что массовое сознание россиян уравнивает по
значимости (иначе говоря, по масштабности явления) бандитскую преступность с нарушением закона
властью. Следующим эшелоном в частотной иерархии ассоциаций идут конкретные следствия беззакония.
И здесь 5-е место занимает «воровство» (99 упоминаний), 6-е «произвол» (76 упоминаний), 8-е
«преступность» в целом (71 упоминание) и 9-е – «коррупция» (70 упоминаний).
Вместе с тем, более полный, нежели частотное распределение, анализ дает кластерная структура
ассоциативного ряда. Она не снимает тех проблем, которые возникли, например, при трактовке ассоциации
«власть». Однако, кластерная структура позволяет гораздо лучше определить соотношение разных смыслов
в понятии. В частности, кластерная структура «беззакония» показывает: весь набор ассоциаций распадается
на девять локальных кластеров. Поскольку на уровне 5 разрез дерева проходит по линии связи двух
последних кластеров, целесообразно произвести разрез на уровне 4,9.
Первый полученный на этом уровне кластер состоит из 6 слов (государство, правительство,
президент, депутаты, Россия, власть), характеризующих высшую государственную власть. Второй кластер
из 8 слов (бюрократия, закон, бюрократизм, чиновники, взяточничество, кражи, начальство, взятки)
посвящен беззаконию среднего звена власти, т.е. чиновничества. Третий кластер, объединяющий 18
дескрипторов (воры, криминал, разбой, менты, тюрьма, бандиты, наркомания, беспредел, грабеж, наглость,
прокуратура, самоуправство, нет справедливости, убийства, нарушения, преступность, суд, милиция)
соотносится с преступным уголовным миром.
Четвертый
кластер,
объединяющий
17
слов
и
словосочетаний
(безответственность,
вседозволенность, безнаказанность, нет власти, обида, зло, пьянство, разруха, неуважение, хаос, варварство,
война, злоба, нарушение прав человека, плохо, разрушение, страдание), посвящен глобальным последствиям
беззакония, иными словами – большому злу. Именно размеры, описываемого дескрипторами данного
кластера зла и отличают данный кластер от следующего за ним пятого кластера, который включает 15 слов
(преступления, убийство, бандитизм, мафия, хулиганство, воровство, жестокость, терроризм, сила, ужас,
агрессия, неуверенность, произвол, коррупция, несправедливость), перечисляющих более локальные
последствия беззакония, в т.ч. различные преступления, носящие уголовный характер.
Особняком в кластерном дереве стоит шестой кластер, куда попали все немногочисленные
ассоциации на «беззаконие», выданные по контрасту. Всего таких слов (с частотой упоминания больше 5)
оказалось 4 (богатство, работа, деньги, порядок); по сути, это кластер «хороших слов».
Седьмой кластер, объединивший 12 дескрипторов (наказание, преступление, беспорядок, ложь,
бесправность, незащищенность, злость, нет правды, насилие, террор, нарушение прав, неправда), описывает,
по существу, целый класс последствий беззакония, которые можно объединить под общим названием
«бесправие». Интересно, что массовое сознание (или, по крайней мере, сознание экспертов) выделяет в
последствиях беззакония как бы три разных этажа: глобальные последствия, которые отражены в пятом
кластере, уголовные преступления (6-й кластер), наконец, бесправие простых людей, отраженное в данном
вполне самостоятельном кластере.
Восьмой кластер очень похож на седьмой. Он объединяет 11 слов (беззащитность, бесправие, страх,
хамство, обман, безобразие, беспомощность, тревога, нищета, унижение, оскорбление). Как видно, здесь
очень много понятий, семантически близких, а порой и идентичных («ложь» и «обман») понятиям седьмого
кластера. Ключ к пониманию различий дает тот факт, что восьмой и седьмой кластеры принадлежат разным
26
макрокластерам. Общеизвестно, что осмысление совокупного смысла кластера является скорее искусством,
нежели наукой, и вполне может быть расценено сторонним наблюдателем как весьма субъективная
интерпретация, своего рода «вкусовщина». Однако, в данном случае, несмотря на достаточно тонкую
смысловую разницу между наборами, составляющими седьмой и восьмой кластеры, позволительно сделать
следующее предположение: в то время, как седьмой кластер описывает бесправие как объективное
следствие беззакония, восьмой кластер – соответственно, субъективное переживание людьми этого
бесправия, т.е. беззащитности. Именно это слово и характеризует семантическое различие между 7-м и 8-м
кластерами: если для 7-го кластера характерна «незащищенность», то для 8-го именно «беззащитность».
И, наконец, девятый кластер, собравший 13 слов и словосочетаний (анархия, безвластие, драки,
бардак, развал, нет прав, разгул, нет порядка, опасность, неподчинение, армия, непорядок, нарушение),
однозначно описывает хаос в обществе, возникающий вследствие беззакония.
Описанные выше основные смыслы понятия «беззаконие» составили в данном исследовании
следующую иерархию. На первом месте находится 5-й кластер, набравший 579 упоминаний и посвященный
уголовной
преступности
как следствию
беззакония.
Наиболее
частыми
его
словами являются
«несправедливость» (159 упоминаний) и «воровство» (99 упоминаний). Именно с уголовной преступностью
люди в первую очередь связывают беззаконие. Это подкрепляется тем фактом, что на втором месте
находится третий кластер, посвященный уголовному миру и имеющий почти такой же удельный вес в
массиве (570 упоминаний), что и 5-й. Из высокочастотных в нем оказалось слово «беспредел» (229
упоминаний).
Данный факт, кстати, хорошо иллюстрирует различие между иерархией смыслов, полученной при
анализе наиболее частых ассоциаций, и иерархией смыслов, образованной вследствие анализа удельных
весов кластеров. Так, самое частое после «беспредела» слово «несправедливость», по сути, обрело в
результате кластерного анализа новый смысл, попав в один кластер с явлениями уголовного порядка.
Конечно, то, что это слово оказалось рядом с подобными явлениями – результат некоторой случайности:
другой набор экспертов мог бы иначе кластеризовать массив, и тогда оно оказалось бы в другом кластере,
выводя уже его на вершину иерархии. Однако случайность эта весьма условна.
Считается, что процедура кластер-анализа дает результаты менее случайные, чем простой полевой
опрос общественного мнения. Согласно статистическим расчетам, вероятность повтора результатов (напр.,
высокой частоты ассоциации «несправедливость») в идентичном исследовании составляет 0,95. К
сожалению, вероятность повтора результатов кластеризации, проводимой по указанной технологии, никто
пока не рассчитывал. Совершенно очевидно, что вероятность получения при повторной кластеризации
точно такого же семантического дерева стремится к нулю. Однако в то же время вероятность выделения тех
же самых (или достаточно близких) основных смыслов изучаемого понятия за счет хорошо отработанного
метода обобщения индивидуальных смыслов экспертов в используемой процедуре кластер-анализа
представляется весьма высокой.
Третье и четвертое места в данной иерархии делят 7-й кластер, набравший 294 упоминания и
посвященный бесправию, а 4-й (292 упоминания) – глобальным последствиям беззакония, таким как война,
варварство и разруха. Наиболее частым в 7-м кластере является слово «беспорядок», набравшее 128
упоминаний, а в 4-м кластере – слово «хаос» (72 упоминания).
Пятое место занимает 9-й кластер, описывающий хаос в обществе (223 упоминания).
Кластерообразующим словом здесь является «бардак» (70 упоминаний). К слову сказать, на первый взгляд,
именно в этом кластере, рядом со словами «бардак» и «анархия», и надлежало бы оказаться «хаосу». Однако
27
кластер-анализ именно потому и используется как один из лучших методов классификации, что позволяет
точно определить глубинные связи, которые не видны «на первый взгляд». В общей системе смысловых
взаимосвязей собранного массива ассоциаций «хаос» оказался ближе дескрипторам 4-го кластера, нежели
дескрипторам 9-го.
На шестом месте находится 8-й кластер – переживание людьми своего бесправия. На седьмом – 1-й
кластер (179 упоминаний), который собрал дескрипторы, обозначающие верховную государственную
власть. На восьмом – 2-й кластер (95 упоминаний), посвященный среднему звену власти. И на девятом – 6й кластер «хороших слов» (42 упоминания).
Таким образом, можно заметить, что наибольший удельный вес в общем массиве на слово
«беззаконие» занимают ассоциации, связанные с уголовными преступлениями, а наименьший – связанные с
работой властных структур. Посередине же находятся смыслы, отражающие то зло, которое беззаконие
несет обществу, а также бесправие людей, возникающее в результате отсутствия законности.
Неудача
Как и в предыдущем случае, наиболее частыми ассоциациями на слово-стимул являются его
синонимы. В данном случае такими словами оказались «крах» (122 упоминания), «невезение» (117
упоминаний), «провал» (108 упоминаний). Безусловно, эти слова, несмотря на высокую степень синонимии,
в семантическом отношении достаточно отличаются друг от друга. В то время, как «крах» и «провал»
означают абсолютную и мгновенную («обвальную») неудачу, под «невезением» понимается неудача, с
одной стороны, более длительная, с другой – носящая менее катастрофический характер. Интересно, что
представление о мгновенной и катастрофичной неудаче возникало в сознании респондентов в два раза чаще,
чем представление о неудаче перманентной. Поскольку ассоциативная память достаточно плотно связана с
реалиями сегодняшнего дня, можно допустить: крах и провал в заметно большей степени свойственны
современной жизни, чем обычное простое невезение.
Вторым по значимости блоком наиболее частых ассоциаций на «неудачу» является блок
переживаемых при неудаче эмоций. Вообще весь ассоциативный ряд наполовину состоит из обозначений
этих эмоций. Самыми же частыми из них оказались «разочарование» (66 упоминаний), «обида» (64
упоминания) и «горе» (58 упоминаний). Этот список говорит сам за себя, включая эмоции наиболее часто
возникающие при неудаче.
Следует отметить, что в данном случае частотный анализ ассоциаций может оказаться более
информативным, чем кластер-анализ. Дело в том, что достаточно однородный набор ассоциаций на слово
«неудача» обусловил заметные различия в их группировке разными экспертами. Поскольку ассоциации
слабо разделялись по смыслу, эксперты группировали их по очень субъективным критериям, что в итоге
привело к появлению трудно дифференцируемых кластеров. В этой связи все предлагаемые названия,
обобщающие кластеры, достаточно условны, а сами кластеры, имея многочисленные смысловые
пересечения, в некоторых случаях практически идентичны друг другу.
Не исключено, что различия между кластерами могут быть лучше поняты после анализа
макрокластеров. Искомый разрез кластерного дерева был проведен на уровне 5,1, поскольку из-за плохой
дифференцированности мелкие кластеры было еще труднее различать, чем крупные. Тем не менее, даже на
таким уровне массив разбился на 11 кластеров. При этом кластеры с 1-го по 4-й попадают в 1-й
макрокластер, с 5-го по 8-й – во 2-й, и с 9-го по 10-й – в 3-й.
28
Названия всех трех макрокластеров столь же (а может, и более) условны, как и названия кластеров.
Однако даже такая попытка разбить диффузный набор ассоциаций на смысловые группы лучше, чем отказ
от нее. Тем более, что каждый из исследователей, интересующихся данной проблемой, может произвести
подобную маркировку составляющих кластерного дерева самостоятельно.
Первый макрокластер, похоже, собрал большинство внутренних состояний людей, возникающих
вследствие неудачи; его можно условно назвать макрокластером эмоций. Второй посвящен разного рода
обстоятельствам, порождающим неудачу, и последствиям, следующим за неудачей. И третий с некоторой
натяжкой может быть назван макрокластером личных промахов. Следует заметить, что в нем тоже
наличествует множество эмоций, но они несколько отличаются от эмоций, характерных для первого
макрокластера. Если его эмоции носят как бы «пораженческий» характер, то эмоции третьего - это, скорее,
злость на себя, на свои промахи и ошибки.
Рассматривая отдельно кластеры, составляющие кластерное дерево, разрезанное на уровне 5,1,
можно заметить: первый кластер, состоящий из 8 слов (безысходность, слезы, плохо, невезуха, страх, тоска,
раздражение, угнетение), посвящен исключительно депрессивным эмоциям, таким как тоска. Второй
кластер, состоящий также из 8 слов (беспокойство, огорчение, жалость, разочарование, нищета. лень, развал,
пьянство), также собрал ряд эмоциональных состояний, но вследствие того, что в него оказались включены
разного рода пороки, он может быть условно назван кластером пороков. Третий кластер, состоящий из 13
слов и словосочетаний (фиаско, черная полоса, проблема, срыв, неприятность, плохое настроение, отчаяние,
подавленность, несчастье, растерянность, крах, обида, падение), в целом характеризует внезапный крах.
Четвертый кластер, состоящий из 12 дескрипторов (печаль, сожаление, бедствие, слабость, горе, потери,
утрата, смерть, болезнь, нет денег, депрессия, упадок), описывает физиологическую слабость.
Пятый кластер из 8 дескрипторов (бедность, нет работы, неуспех, расстройства, безработица,
обман, стечение обстоятельств, потеря) касается, по существу, отсутствия работы. Шестой кластер,
объединяющий 11 слов и словосочетаний (удар, уныние, безденежье, провал, забота, рок, бывает,
испытание, обстоятельства, тревога, черная-белая полосы), характеризует неожиданный удар. Седьмой
кластер, включающий всего 6 слов (в жизни, надежда, жизнь, семья, работа, судьба), описывает не
ситуативную неудачу, а неудачу «по жизни». Восьмой кластер из 10 слов (болезни, неурожай, удача,
банкротство, пожар, облом, проигрыш, временно, не повезло, случай) описывает катастрофы или, точнее,
явления, носящие катастрофический характер.
Девятый кластер, состоящий из 13 дескрипторов (бессилие, глупость, неприятности, проблемы,
кризис, в работе, оплошность, промах, невезение, беда, ошибки, боль, нервы), объединяет разнообразные
ошибки и промахи. Десятый кластер, включивший 10 слов и словосочетаний (авария, переживания, потеря
работы, неуверенность, расстройство, злость, поражение, увольнение, ошибка, случайность), связан с
потерей работы. В общем, он очень похож на 5-й кластер, также посвященный отсутствию работы. Однако
здесь потерю работы можно трактовать (если, конечно, принять гипотезу о смысловых различиях
макрокластеров) в качестве личной ошибки, тогда как в пятом кластере речь идет не о потере работы, а о ее
отсутствии, т.е. явлении более объективном, нежели субъективном. Одиннадцатый кластер тоже близок по
смыслу 1-му кластеру. Он объединяет 7 слов (деньги, стресс, неудовлетворенность, одиночество, грусть,
досада, неудовлетворение) и, как и 1-й, целиком посвящен депрессивным эмоциям. Однако эти эмоции
скорее являются досадой на собственные ошибки, нежели тоской от невезения.
По своему удельному весу в общем массиве ассоциаций на слово «неудача» выявленные кластеры
располагаются следующим образом. На первом месте находится 3-й кластер, набравший 358 упоминаний и
29
посвященный внезапному краху. Собственно говоря, слово «крах» является в данном случае не просто
самым частотным словом, придающим рассматриваемому кластеру столь значительный вес, но
кластерообразующим, задавшим общий смысл. На втором месте – 9-й кластер (261 упоминание),
посвященный глупым ошибкам и промахам. Его высокий удельный вес достигнут за счет слова «невезение»
(117
упоминаний).
На
третьем
–
6-й
(207
упоминаний),
характеризующий
внезапный
удар;
кластерообразующим словом здесь является «провал» (108 упоминаний).
Четвертое и пятое места делят 10-й кластер (189 упоминаний), посвященный потере работы, и 4-й
кластер (186 упоминаний), описывающий физиологическое расстройство. Шестое место у 5-го кластера
(163 упоминания) - отсутствие работы. Седьмое и восьмое места поделили 1-й (154 упоминания) кластер,
описывающий депрессивные эмоции, и 2-й (153 упоминания), собравший разнообразные пороки. Девятое
место занял 8-й кластер, посвященный катастрофическим явлениям. И десятое место досталось 7-му
кластеру (91 упоминание), характеризующему неудачу «по жизни».
В связи с семантическим пересечением многих кластеров нецелесообразно описывать иерархию их
удельных весов в общем массиве. Однако имеет смысл указать иерархию макрокластеров, позволяющую
сделать хоть какие-то заключения о смысловом наполнении понятия «неудача». Первое место занял 1-й
макрокластер, больше остальных посвященный эмоциям. На втором месте находится 3-й макрокластер,
условно названный макрокластером личных промахов. И на третьем месте – 2-й макрокластер, собравший
обстоятельства, порождающие неудачу, и последствия, следующие за неудачей.
Одиночество
Самыми частыми ассоциациями на «одиночество» являются, практически без исключения,
переживаемые при этом эмоции. Вершину иерархии составляют «тоска» (317 упоминаний), «скука» (261
упоминание), «грусть» (144 упоминания), «страх» (105 упоминаний) и «печаль» (63 упоминания). Эти
ассоциации говорят сами за себя, уместно лишь заметить: среди них нет ни позитивных эмоций,
свидетельствующих, что человек хоть и существо стадное, но для творческой работы нуждается в
уединении, ни агрессивных эмоций, направленных на то, чтобы сломать не нравящуюся индивиду
ситуацию, в которой он одинок. Все негативные эмоции, составившие вершину частотной иерархии носят
пассивный характер. Кроме них в числе наиболее частых ассоциаций оказалась еще и «старость» (72
упоминания).
Полученный в исследовании набор ассоциаций распадается на 3 макрокластера. Однако, ключ к их
интерпретации подобрать не удалось. На уровне же разбиения 5,1 выделяется 7 относительно легко
интерпретируемых кластеров. Первый из 14 слов и словосочетаний (слезы, болезни, болезнь, тоска,
неуверенность, неудовлетворенность, нет друзей, потеря друзей, подавленность, глупость, нет семьи, плохо
человеку, отшельник, без друзей) описывает отсутствие друзей и семьи, а также эмоции, возникающие в
связи с этим. Второй кластер, включающий также 14 дескрипторов (тяжесть, неустроенность, пустота,
несчастье, беда, печаль, разлука, никому не нужен, страдание, потеря, угнетенность, очень плохо, один
человек, судьба), означает, в основном, негативные эмоции и состояния. Третий кластер из 13 слов
(старость, бессилие, бедность, холодно, отчаяние, незащищенность, бездетность, боль, беспомощность,
страшно, ненужность, депрессия, утрата) описывает физическую беспомощность.
Четвертый кластер, также состоящий из 13 дескрипторов (горе, смерть, холод, обида, тревога,
ссора, скука, скукота, скучно, состояние души, лень, без семьи, развод), представляет собой странное
сочетание двух равновеликих по количеству представляющих их слов смыслов. С одной стороны, это самые
30
сильные, эмоционально высоконагруженные чувства и вызывающие их явления (горе, тревога, смерть), с
другой - это скука и лень. Можно придумать ряд объяснений слиянию этих смыслов в одном кластере на
столь высоком уровне тесноты связи, однако, учитывая, что две трети удельного веса кластера в общем
массиве ассоциаций приходится на слово «скука», было решено обозначить его как кластер скуки.
Пятый кластер, включивший 12 слов (работа, нормально, тишина, спокойствие, отдых, друзья,
пьянство, покой, забота, отрешенность, семья, свобода), однозначно описывает одиночество как радостную
свободу от социального давления или, иными словами, как покой. Шестой кластер также из 12
дескрипторов (мысли, размышление, совсем один, один, безделье, беспокойство, тяжело, непонимание,
плохо, дискомфорт, замкнутость), по существу, описывает аутизм, т.е. такое одиночество, какое бывает в
барокамере. Это негативное, но не самое тяжелое переживание одиночества. Самому тяжелому посвящены
1-й и 7-й кластеры; здесь же, выражаясь фигурально, «тяжело, но не тоскливо».
И, наконец, упомянутый седьмой кластер. Он состоит из 20 слов и словосочетаний (страх,
безденежье, проблемы, злость, разочарование, трудность, неприятно, отсутствие друзей, один дома, неудача,
плохое настроение, безысходность, бессмысленность, жалость, темнота, серость, грусть, слабость, уныние,
невезение), а его смысл практически идентичен 2-му кластеру. Различия со 2-м кластером не определяются
и при разделении 7-го кластера на подкластеры. Понять необходимость раздельного существования 2-го и 7го кластеров можно, лишь зная смысловую разницу между макрокластерами, а эти различия определить не
удалось.
По своему удельному весу в общем массиве ассоциаций выявленные кластеры располагаются
следующим образом. Первое место занимает 1-й кластер, набравший в общей сложности 495 упоминаний и
посвященный отсутствию друзей и семьи. На втором месте – 4-й кластер (417 упоминаний), описывающий
скуку. На третьем – 7-й кластер (401 упоминание), посвященный негативным переживаниям, на четвертом
– 2-й кластер (248 упоминаний), так же, как и 7-й посвященный негативным эмоциям. Пятое и шестое места
делят 3-ий (203 упоминания) и 6-й (201 упоминание) кластеры - соответственно, физическая беспомощность
и аутизм. И наконец, седьмое место у 5-го кластера (178 упоминаний) – единственного, где собраны
положительные реакции на одиночество.
Таким образом, наибольший объем выявленных ассоциаций оказался у самого факта отсутствия
друзей и семьи, а также у связанных с этим переживаний, главным из которых является тоска (317
упоминаний). Далее следуют кластеры, объединяющие другие негативные эмоции, главной из которых
следует признать скуку (261 (упоминание), потом грусть и страх (соответственно, 144 и 105 упоминаний), а
потом уже печаль (63 упоминания). После этого следуют ассоциации одиночества с физической
беспомощностью и с аутизмом. И замыкают иерархию позитивные ассоциации с одиночеством, которые,
как выяснилось, составили десятую часть анализируемого массива.
31