Россия… Судьба… Трагедия…

Россия… Судьба… Трагедия…
(литературный вечер, посвящённый жизни и творчеству М.И.Цветаевой)
Цель: познакомить школьников с жизнью и творчеством поэтессы 20 века;
прививать интерес к чтению; формировать литературные пристрастия
учеников; развивать творческое мышление; умение общаться.
Оборудование:
портрет М.Цветаевой на доске, выставка книг о её
творчестве, кассета с записью песен на стихи поэтессы.
Ход вечера:
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина –
Судьбина
Горькая.
Рябина
Седыми
Спусками…
Рябина!
Судьбина
Русская.
Ведущий:
- Эти строки написаны в 1934 году. Марина Ивановна жила тогда в эмиграции.
Жить и творить ей оставалось ещё 7 лет. Она погибнет, не дожив до своих 50
лет, в далёкой российской глубинке, без средств к существованию, голодающая
и одинокая.
Многие годы и даже десятилетия широкая читательская аудитория была
лишена возможности обращаться к её многогранному творчеству – книги М.
Цветаевой не издавались.
Теперь положение изменилось, но всё-таки мы снова и снова листаем эти
страницы, которые излучают свет размышлений, чувств, воспоминаний. Где же
истоки таланта? Сначала попробуем обратиться к поэзии.
Родословная
Чтение ст-ия «Родословная» (23 июня 1915 г.)
Какой-нибудь предок мой был – скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром?...
Ведущий:
Данное стихотворение навеяно романтическим воображением Марины
Цветаевой, можно предположить, что её трепетная муза сродни музе
популярного нашего прозаика А.Грина.
Ну а кто же на самом деле были её предки? Родители? Прежде всего можно
сказать, что родители были известными интеллигентами.
Из статьи Всеволода Рождественского:
«Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых шагов
сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия для развития
природного дара. Всё в определённой среде способствует скорому и
полногласному утверждению избранного пути. И пусть в дальнейшем он
сложится трудно, а порой и трагически, первой ноте, взятой голосом точно и
полновесно, не изменяют уже до самого конца. Такой была и судьба Марины
Цветаевой, яркого и значительного поэта 1-й половины 20 века.
Всё в её личности и в поэзии резко выходило из общего круга традиционных
представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила и
самобытность её поэтического слова, а вместе с тем и досадная обречённость
жить не в основном потоке своего времени, а где-то рядом с ним. Со страстной
убеждённостью провозглашённый ею в ранней юности жизненный принцип:
быть только самим собой, ни в чём не зависеть ни от времени, ни от среды, обернулся в дальнейшем неразрешимым противоречием личной судьбы»
Марина Цветаева родилась 26 сентября 1892 года в семье известного
искусствоведа и филолога, её мама была талантливой пианисткой. В 16 лет
Марина заканчивает гимназию и уезжает продолжить образование в Париж, в
Сорбонну. Отец Марины Иван Владимирович Цветаев был человеком
образованнейшим, был учёным и педагогом. Сегодня мы радуемся рано
пробуждающемуся таланту в детях. Таких детей называют вундеркиндами,
покоряющими нас своими способностями в науке, музыке, литературе. Но как
не поразиться тому, что шестилетняя кроха Марина уже писала стихи не только
на русском, но и на французском, и на немецком языке.
В 18 лет (1910 г.) она уже была автором сборника «Вечерний альбом», в
который вошло 111 стихотворений. Он получил высокую оценку известных
поэтов: Брюсова, Гумилёва, Волошина. Личность каждого из них будет
сопровождать поэтессу на протяжении всей жизни…
В 1912 году Марина выходит замуж за белогвардейского офицера Сергея
Эфрона. В этом же году рождается их первая дочь Ариадна, спустя 5 лет –
вторая дочь Ирина. Семья голодала, жить становилось всё трудней. Не в силах
прокормить двух детей, по совету друзей, Цветаева отдала дочерей в
Кунцевский приют. Ариадна тяжело заболела, и мама забрала её домой, пока
она выхаживала старшую дочь, младшая Ирина умерла, умерла с голода…
А как рождаются стихи? В разговоре о творчестве М.Цветаевой без этого
вопроса не обойтись. И надо сказать, что в её поэтических томиках мы найдём
ответ на этот вопрос. Вот, например, из стихов 1918 г.:
Стихи растут, как звёзды и как розы,
Листы белой бумаги. Первые стихи…
Я – страница твоему перу.
Всё приму. Я – белая страница.
Я – хранитель твоему добру:
Возвращу, и возвращу сторицей.
Я – деревня, чёрная земля.
Ты мне – луч и дождевая влага.
Ты – Господь и Господин, а я –
Чернозём – и белая бумага!
В одной из своих прозаических работ Цветаева вспоминала, как однажды со
своей знакомой убирала комнату, полную стопок бумаг, ненужные жгли,
нужные оставляли. По признанию поэтессы, она не позволяла сжечь ни одного
белого листа бумаги. Пусть там не написана только одна строка.
Беречь бумагу, на которой могут появиться какие-то строки – черновики или
беловики, - это у Цветаевой с детства. Наследственное? Белая бумага как
предощущение творчества! «И дарю я белую бумагу так же скрипя сердце, как
иные – деньги. Всё моё детство, всё моё младенчество – сплошной крик о белой
бумаге. Почему не давали? Потому что мать – музыкантша, хотела и меня такой
же…»
Цветаева приводит образец детского ст-ия, из-за которого над ней смеялись
близкие:
Ты лети, мой конь ретивый,
Чрез моря и чрез луга.
И, потряхивая гривой,
Отнеси меня туда!...
- Куда – туда? – смеялись домашние. И под закипающие слёзы девочка орёт:
- Туда – далеко! – И стыдно воровать мою тетрадку и потом смеяться!
Конечно, размышляла потом поэтесса, это неумелое и неосознанное
подражание Пушкину в смеси с ершовским Коньком-горбунком. И
единственно, что здесь моё, это и есть ТУДА.
«Бумажный голод младенчества! – по сей день не решаюсь писать в красивых,
кожаных и цветочных, даримых знакомыми для черновиков… Первое чувство:
недостойна! Второе: в такой тетради ничего не напишу, - страх дурного глазу,
паралича роскоши; третье уже вполне мысленное: писать в сафьяне то же
самое, что пахать в атласе – не дело, играя в дело, безвкусие».
Марина Цветаева не только поэт. Она драматург, литературовед. Её перу
принадлежат не только стихи и поэмы, но и четыре драмы.
И всё-таки сначала поэзия. Вслушаемся в голос Цветаевой:
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности Земли.
(8 декабря 1913 г.)
Или ещё стихи, которые знакомы всем в нашей стране, так как стали песней:
Мне нравится, что вы больны не мной…
(3 мая 1915 г.)
Голос Цветаевой и о любви, и о жизни, и о смерти, и об Отечестве. Но,
пожалуй, самое яркое впечатление производят стихи о любви:
*
*
*
Много ликов у волшебства,
Всех времён оно, всех возрастов и стран.
Видеть его лишь в тонких чертах
16-летних – ошибка. Юность разна по волшебству,
Но волшебство не только в юности…
Да и мы не можем отк5рыть секрет волшебства цветаевской музы. Мы можем
только вчитываться в её рассуждения о поэзии.
Чистая лирика есть чистое состояние переживания – перестрадания, а в
промежутках при отливах вдохновения – состояние безграничной бедности.
Море ушло, всё унесло и до своего часа не вернёт. Ужасающее и постоянное
висение в воздухе на честном слове вероломного вдохновения. А если однажды
оно отпустит? Чистая лирика есть лишь запись наших слов и ощущение, плюс
мольба, чтоб эти сны и ощущения никогда не иссякли… если от лирика
требовать ещё… но чего ещё от него можно требовать?
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я поэт…»
(май 1913 г.)
Справедливо считается, что сила её стихов – не в зрительных образах, а в
завораживающем потоке меняющихся, гибких ритмов. Не у многих поэтов
столь мастерское, виртуозное умение пользоваться ритмической возможностью
традиционного классического стиха.
Вот как заканчивается одно из стихов:
«Не люби, богатый – бедную…»
Увы, «весёлых» стихов у Цветаевой не найдём, да и вообще состояние грусти
– всегда основное для настоящего поэта.
Мой день беспутен и нелеп:
У нищего прошу на хлеб,
Богатому даю на бедность…
(29 июля 1918 г.)
Гармоничность и безмерность.
Многие стихи Цветаевой группировались в циклы. Широко известны «Стихи
о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и др.
С А.Блоком Цветаева знакома не была, однако была знакома с его поэзией и
была возвышенно влюблена в неё. То же самое с Ахматовой. Они встречались
только в июне 1941 г., в последний год жизни Цветаевой.
Интересно, что когда – много позже – Ахматова заметила, что литературные
увлечения ранней Цветаевой отличались безвкусицей, но это не помешало ей
стать Большим поэтом.
Мой Пушкин
Любовь её своевольна, не терпит никаких преград, полна дерзости и силы.
Многие талантливые страницы цветаевской прозы посвящены Пушкину, в том
числе и большой очерк «Мой Пушкин», к которому у Поэтессы особое
отношение. Так и должно быть, потому что Пушкин – это национальное
достояние.
«Пушкин был мой первый поэт, и моего первого поэта – убили. С тех пор
ежедневно и ежечасно убивали моё младенчество, детство, юность…»
Эмиграция
Марина Цветаева вспоминала, как накануне своего отъезда из России, утром
на Кузнецком мосту встретила Маяковского и спросила его:
- Ну – с, Маяковский, что передать от Вас Европе?
- Что правда – здесь.
Через 6 лет, уже в эмиграции, её спросили после выступления Маяковского:
- Что вы скажете после этого в России?
Она ответила:
- Что сила – там.
Месяц спустя она признаётся поэту в своём письме:
«Дорогой Маяковский! Знаете, чем закончилось моё приветствование Вас в
«Евразии»? Изъятием меня из «Последних новостей», единственной газеты, где
меня печатали…»
В эмиграции в 1925 году у Марины родился сын Георгий. Исследователи и
биографы Цветаевой до последнего времени писали, что эмигрантская среда за
рубежом не приняла Цветаеву, как человека далёкого от властвовавших там в
ту пору политических взглядов. Поэтому она и вернулась в Россию. Но всё
гораздо сложнее. Эмигрантская среда была достаточно разнопёстрой: от
марксистов до эсеров и анархистов. Жизнь поэтессы на чужбине складывалась
трудно, если не сказать невыносимо. И летом 1939 г. она с сыном
возвращаются на родину. Череда неурядиц преследовала Марину Цветаеву.
Найти своё место в этом мире, обрести счастье ей уже было не суждено…
Вскоре после начала войны она, как и многие москвичи, уезжает в эвакуацию.
С сыном она уезжает в Елабугу. В состоянии одиночества, покинутости всеми
близкими, в том числе и сыном, с которым произошёл духовный разрыв, в
состоянии душевной депрессии она кончает с собой.
Это произошло 31 августа 1941 г. Она не знала, что в июле 1944 года её сын
погибнет на фронте в Витебской области.
Что послужило причиной? Многое. Во-первых, собираясь в Москву, она не
знала, что её родная сестра, Анастасия Ивановна Цветаева, вот уже два года
находилась в тюрьме… в заключении оказался и её муж – Сергей Эфрон и дочь
Ариадна, ранее вернувшиеся на Родину. Её саму здесь встретили более чем
прохладно. Не приняли не в Союз писателей, ни в Литературный фонд. Да, ей
поручали делать переводы, посоветовали сделать сборник стихов. Но когда
рукопись была готова, рецензент не принял её. Во время войны средств к
существованию не стало вовсе. Она писала заявление с просьбой принять её на
работу в столовую посудомойкой…
Обратимся к её поэзии
С фонарём обшарьте
Весь подлунный свет,
Той страны на карте –
Нет, в пространстве – нет,
Выпита как с блюдца:
Донышко блестит!
Можно ли вернуться
В мир, который срыт?
Написаны эти строки о России в 1931 году. А заканчивается стихотворение так:
Той, где на монетах –
Молодость моя,
Той России – нету,
Как и той меня.
В тот же период, чуть позже, она пишет цикл «Стихи к сыну», где прозвучит:
Да не поклонимся словам!
Русь - прадедам, Россия – нам,
Вам, просветители пещер, Призывное: СССР, Не менее во тьме небес
Призывное, чем sos.
Нас родина не позовёт!
Езжай, мой сын, домой - вперёд –
В свой край, в свой век, в свой час, - от нас –
В Россию – вас, в Росси. – масс…
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Пожалуй, не ошибёмся, назвав одним из самых известных и проникновенных
стихов Марины Цветаевой, так называемую песню к милому. Помните?
Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче - всё косишься в сторону!
Вчера ещё до птиц сидел, Все жаворонки нынче – вороны!
Я глупая, а ты умён,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
( стр. 252. «Книга для учителя и ученика. Марина Цветаева»)
Прослеживая жизненный путь Марины Цветаевой, переживая вместе с ней,
читая стихи и прозу, видишь, сколько испытаний выпало на долю этой русской
интеллигентки. Хочется помочь, и не можешь. И думаешь: может она виновата
перед людьми, перед своей страной? Ведь трагический конец – самоубийство! –
как роковое наказание, но за что? И нет ответа, как нет ответа на вопросмольбу: «Мой милый, что тебе я сделала?»
Ей, наверно, хотелось пронзительно крикнуть в самые тяжёлые минуты: что я
вам сделала, люди, если чувствую себя несчастнейшим из несчастнейших,
самым обездоленным из всех человеком?
О смерти она задумывалась ещё в двадцатилетнем возрасте, писала как о
неизбежном, но немыслимом:
«Я вечности не приемлю!
Зачем меня погребли?
Я так не хотела в землю
С любимой моей земли!»
Поклонимся волшебнице.
Истинная поэзия, конечно же волшебница, а волшебство необъяснимо. Чудо,
оно и есть чудо. но поэзия – не чудо, её секрет – в душе и в разуме, в сердце и
воображении.
Стихи не пересказывают, и тщётны попытки объяснить их талантливость.
Марина Цветаева: «Доказать волшебство – в лице ли, в голосе ли, в стихах ли
оно – невозможно. Заглянуть в какие-нибудь строчки, мы можем только
вздрогнуть от сознания, что волшебство здесь, перед нами. Кто докажет улыбку
Джоконды?
Но мы, вчитываясь в её книги, вглядываясь в её портреты, видим и можем
утверждать, что она своим словом, своим творчеством доказала нам эту
улыбку.
И в заключение ещё 8 проникновенных строк:
Золото моих волос
Тихо переходит в седость.
Не жалейте: всё сбылось,
Всё в груди смешалось, спелось.
Спелось – как вся даль слилась
В стонущей трубе окрайны.
Господи! Душа сбылась, Умысел твой самый тайный….
Литература:
1. Книга для учителя и ученика «А.Ахматова М.Цветаева»
2. В.Лосская «Марина Цветаева в жизни»
3. журнал «Русский язык и литература в школе»