application/msword 28 Kb - Санкт
advertisement
Н. А. Корнилова, Санкт-Петербургский государственный университет, старший преподаватель ФАТИЧЕСКАЯ РЕЧЬ КАК ИНСТРУМЕНТ ЖУРНАЛИСТИКИ ДОСУГА Журналистика сферы досуга (под журналистикой сферы досуга мы будем подразумевать журналистские тексты, не направленные на передачу социально значимой информации), с присущей ей релаксационной функцией, в качестве инструмента использует фатическую речь (будем иметь в виду, что существуют тексты, целиком направленные на реализацию фатической функции языка, и есть такие, которые совмещают две функции — информационную и фатическую). В чем причины обращения журналистов к ресурсам фатической речи? Она близка к разговорной речи и создает иллюзию более близкого взаимодействия между автором и читателем (говорящим и слушающим). Она привносит новые жанры в публичную речь и рушит привычные нам законы публичной речи. Она вносит в публичную речь элемент игры, развлечения. Фатика долгое время считалась принадлежностью неофициального общения (бытовой речи), и лишь несколько лет назад она утвердилась в своих правах как часть публичного общения, безусловно претерпев определенные изменения. Одной из важнейших особенностей фатики является ее игровое начало. И его она как раз и сохранила в новых для нее условиях существования в рамках публичного общения (возможно, именно игровое начало фатики и является основной причиной столь пристального внимания к ней со стороны журналистского сообщества). Но мы привыкли к тому, что в создании игры должны быть задействованы два участника: говорящий, инициирующий языковую игру, и слушающий, воспринимающий игровое начало и принимающий эстафету. Это условие, безусловно, реализуется в рамках бытового диалога (все сразу понятно: воспринята игра или же собеседников постигла коммуникативная неудача), но в журналистике такое не всегда возможно, ведь значимая доля журналистских текстов монологична. Тем не менее журналист зачастую идет на риск, создавая текст с большим количеством смыслов (значимым подтекстом), в расчете на то, что кто-то воспримет его игру и сумеет ее оценить. Между тем без обратной связи говорящий не может судить о коммуникативной удаче или неудаче. Элемент соревнования, как правило, реализуется между двумя говорящими (журналистами в студии, ведущим и гостем), в то время как аудитория чаще всего оказывается простым наблюдателем, не способным вмешаться в разговор и повлиять на его исход. Однако это обстоятельство противоречит природе фатики, использование разнообразных приемов создания интерактивности не приводит к реальному речевому взаимодействию. Таким образом, отсутствие непосредственного взаимодействия общающихся является характерной чертой публичной фатической речи, которое ограничивает ее инициатора. Для фатического общения характерна апелляция к фоновым знаниям, ориентированная на национальную специфику речь. Это способствует социализации аудитории, вовлеченной в такое общение-игру. Однако для реального участия в такой игре необходимо желание воспринимающего текст читателя (или слушателя) расшифровывать эти знаки. Никто не станет спорить, что сейчас довольно часто встречаются тексты, совершенно лишенные информационного начала, рассчитанные на восприятие текста ради расшифровки всех заложенных в него смыслов и языковой игры. Кто-то может просто отложить подобный материал в сторону, а кто-то попробует разобраться во всех хитросплетениях авторской мысли. И если кому-то станет любопытно, что пытался сказать нам автор, если он сделает над собой усилие и узнает аллюзию или реминисценцию, заложенную в текст, речевое взаимодействие состоится. Мы знаем, что владение фатической речью способно повысить самооценку человека. Другое дело, что журналистика предлагает нам несколько преображенный вид фатического общения. Читатель волен выбирать, вступать или не вступать ему в коммуникацию, когда это сделать и насколько глубоко погружаться в текст. И таким образом единственным человеком, способным оценить его владение фатической речью, становится он сам.
