Постановление ЕСПЧ по делу № 34393
advertisement
[неофициальный перевод] <*> ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ПЯТАЯ СЕКЦИЯ ДЕЛО "ПИТАЛЕВ (PITALEV) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" (Жалоба N 34393/03) ПОСТАНОВЛЕНИЕ (Страсбург, 30 июля 2009 года) -------------------------------- <*> Перевод на русский язык Николаева Г.А. По делу "Питалев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе: Пэра Лоренсена, Председателя Палаты, Карела Юнгвирта, Райта Марусте, Анатолия Ковлера, Марка Виллигера, Изабель Берро-Лефевр, Здравки Калайджиевой, судей, а также при участии Стивена Филлипса, Заместителя Секретаря Секции Суда, заседая за закрытыми дверями 7 июля 2009 г., вынес в указанный день следующее Постановление: Процедура 1. Дело было инициировано жалобой N 34393/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Геннадьевичем Питалевым (далее - заявитель) 24 сентября 2003 г. 2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла О. Преображенская, адвокат, практикующая в г. Страсбурге. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии Уполномоченным Г.О. Матюшкиным. 3. Заявитель, в частности, жаловался на нарушения статьи 3 Конвенции в связи с условиями его содержания в исправительных учреждениях. 4. 28 апреля 2008 г. председатель Пятой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу, а также в приоритетном порядке в соответствии с правилом 41 Регламента Суда. 5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их. Факты I. Обстоятельства дела 6. Заявитель родился в 1970 году. В настоящее время он отбывает срок лишения свободы в исправительном учреждении УЩ-349/2 в Екатеринбурге. A. Уголовное разбирательство против заявителя 7. 28 апреля 2001 г. заявитель был задержан и находился под стражей по подозрению в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть потерпевшего. 27 июня 2002 г. Подольский городской суд признал заявителя виновным в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть потерпевшего, и приговорил его к восьми годам лишения свободы. 14 октября 2002 г. Московский областной суд оставил приговор без изменения. Заявитель находился в следственном изоляторе до 3 декабря 2002 г. B. Условия содержания заявителя в исправительной колонии ИК-3 8. В период между 3 декабря 2002 г. и 9 июня 2005 г., за исключением трех периодов с 4 июля по 12 сентября 2003 г., с 22 июня по 9 июля 2004 г. и с 19 ноября по 10 декабря 2004 г., заявитель отбывал наказание в исправительной колонии ИК-3 в Рязанской области (ИК-3 Рязанской области, учреждение ЯМ 401/3). 9. Заявитель был зачислен в отряды N 3 и N 5. Описание сторонами условий содержания в ИК-3 во многих отношениях не совпадает. 1. Доводы заявителя 10. Заявитель утверждал, что в отряде N 5 состояли еще 70 заключенных, а в отряде N 3 - около 14 заключенных. У него было индивидуальное спальное место в течение всего периода содержания; тем не менее санитарно-гигиенические условия в колонии были неудовлетворительными. Центральное отопление в их общежитии работало недостаточно, и зимой заключенные спали полностью одетыми. Летом в камере было слишком жарко, а вследствие переполненности воздух был затхлым и несвежим. Туалет находился в отдельном неотапливаемом помещении, и зимой там было чрезвычайно холодно. Заключенным не обеспечивалось никаких гигиенических возможностей. Пища была очень низкого качества, обычный рацион включал в себя белый хлеб, ячменную кашу и полусладкий чай утром, ячменный суп и кашу в обед и картофельное пюре из порошка вечером. Хотя врач рекомендовал ему дополнительное питание, заявитель жаловался, что молоко он получал только до ноября 2003 г. и после марта 2004 г.; масло и яйца ему стали выдавать с сентября 2004 г. 11. Кроме того, ощущался недостаток освещения и отопления в швейной мастерской, где работали заявитель и другие заключенные. В камере также было недостаточно света, поскольку окна были загорожены двухъярусными кроватями. 2. Версия властей Российской Федерации 12. Отряд N 5 располагался в помещениях размером 240 кв. м, а спальное помещение имело площадь 150 кв. м. В отряде находились примерно 70 заключенных. После обнаружения туберкулеза у заявителя в июне 2003 г. он был переведен в отряд N 3 в помещение размером 42 кв. м, в котором находились 15 заключенных. В течение всего времени заявитель был обеспечен индивидуальным спальным местом, постельным бельем и одеждой - хлопчатобумажным костюмом, головным убором, шапкой для холодного времени года, свитером и обувью. Соответствующие документы были представлены Европейскому Суду. 13. Власти Российской Федерации, ссылаясь на справки, предоставленные Федеральной службой исполнения наказаний, также утверждали, что помещения имели естественную вентиляцию посредством окон и искусственную - посредством вентиляционных шахт. Окна в помещениях имели двойное остекление и обеспечивали достаточное естественное освещение. Помещения также имели удовлетворительное искусственное освещение. 14. Помещения были оборудованы системой центрального отопления; спальные помещения были оборудованы семисекционными приборами отопления, обеспечивавшими среднюю температуру в 18 градусов по Цельсию, туалеты также были отапливаемыми. Освещение в швейной мастерской осуществлялось посредством люминесцентных ламп в соответствии с нормами. Заявитель три раза в день обеспечивался специальным диетическим питанием, соответствующим его состоянию здоровья. C. Условия содержания заявителя под стражей в тюремной больнице 15. С 4 июля по 12 сентября 2003 г., с 22 июня по 9 июля 2004 г. и с 19 ноября по 10 декабря 2004 г. заявитель находился в медико-профилактическом исправительном учреждении (ЯМ-401/Б УИН МЮ РФ по Рязанской области, далее - тюремная больница), где он был помещен в "палату усиленного контроля" противотуберкулезного отделения. Описания сторонами условий содержания в тюремной больнице значительно различаются. 1. Версия заявителя 16. Заявитель утверждал, что один из заключенных в тюремной больнице был болен туберкулезом, а другой находился с подозрением на туберкулез. В тюремной больнице заявитель содержался в двух палатах в аналогичных условиях. В углу одной из палат находилось ведро с полиэтиленовым пакетом, которое служило туалетом. Заявитель утверждал, что угол не был отделен от жилой зоны, ведро выносили раз в сутки (примерно в 11.30), и что запах от него был невыносимым. Окно было закрыто металлическими ставнями. 17. Искусственный свет в палате никогда не выключался, что мешало заявителю спать. В палате не было водопровода, умывальник располагался в подвале больницы, и заключенных допускали туда один раз в сутки. В тюремной больнице отсутствовала возможность для стирки белья. Заключенным разрешалось принимать душ раз в неделю, а с июля по сентябрь 2003 г. они были вынуждены мыться холодной водой. 18. В течение дня заключенным предоставляли только час прогулки, а в остальное время они вынуждены были находиться в палатах. Заключенные постоянно жаловались на неудовлетворительные условия содержания комиссии, состоявшей из представителей местной администрации, Федеральной службы исполнения наказаний и прокуратуры, которые посещали больницу каждую среду, но им в ответ сообщалось об отсутствии финансовых средств для улучшения их положения. 2. Версия властей Российской Федерации 19. С 4 июля по 12 сентября 2003 г. заявитель содержался в палате N 4 тюремной больницы, размером в 7,7 кв. м. С 3 июля по 22 июля в ней находились четверо заключенных; с 22 июля по 19 августа - трое заключенных; с 19 по 26 августа 2003 г. двое заключенных; и с 26 августа по 12 сентября 2003 г. - трое заключенных. С 22 июня по 9 июля 2004 г. и с 19 ноября по 10 декабря 2004 г. заявитель находился в палате N 3, также размером в 7,7 кв. м, с тремя другими заключенными первоначально и с двумя другими заключенными в течение последующего периода. 20. Палаты имели естественную вентиляцию посредством окон; обе палаты были также оборудованы системами принудительной вентиляции. Палаты имели и естественное, и искусственное освещение. Перегородка вокруг туалета обеспечивала достаточное уединение для его посетителей, также в палате имелся обеденный стол на четыре человека. Раз в неделю заключенные имели возможность принять душ и сменить постельное белье. В наличии имелось оборудование для стирки белья, а горячая вода никогда не отключалась. Доступ к воде был неограниченным. D. Состояние здоровья заявителя и медицинская помощь 21. 24 и 25 июня 2003 г. заявитель прошел медицинское обследование, в результате которого ему был поставлен диагноз "туберкулез". 4 июля 2003 г. он был доставлен в тюремную больницу, где прошел дальнейшее рентгеновское обследование 9 июля 2003 г., в ходе которого было обнаружено поражение туберкулезом правого легкого. 22. После первоначального лечения с рекомендациями на будущее 12 сентября 2003 г. заявитель был доставлен назад, в ИК-3 Рязанской области, несмотря на то, что он, как утверждалось, чувствовал себя плохо. Рентгеновское обследование 22 октября 2003 г. показало, что туберкулез заявителя прогрессирует. В больнице заявитель принимал этамбутол <*>, изониазид <**> и рифампицин <***>. В ИК-3 ему давали более сильный аналог рифампицина - Майрин-П. По словам заявителя, никаких препаратов, поддерживающих работу печени, которые обычно должны сопровождать прием таких сильных противотуберкулезных лекарств, прописано не было. Кроме того, у него была обнаружена паховая грыжа, однако соответствующая операция так и не была назначена. Недостаточная медицинская помощь повлекла за собой развитие кожного заболевания и ухудшение зрения. -------------------------------- <*> Названия медицинских препаратов даны здесь в соответствии с классификацией лекарственных средств, принятых в Российской Федерации. <**> Гепатотоксический препарат. который может повлечь поражение печени при приеме. <***> То же. 23. Власти Российской Федерации представили медицинские документы заявителя из ИК-3 и тюремной больницы, которые подтверждали, что заявитель с того времени, как ему был поставлен диагноз "туберкулез", регулярно проходил обследования, и ему был предоставлен медицинский уход в соответствии с состоянием его здоровья. Список анализов, предоставленный властями Российской Федерации, включал регулярные рентгеновские обследования, дальнейшие клинические анализы и обследования у различных специалистов, включая фтизиатра, офтальмолога, хирурга и дерматолога, которые назначали необходимое лечение. Два рентгеновских обследования, проведенные в июне и ноябре 2004 г., показали "положительную динамику развития туберкулеза и рассеивание очагов туберкулеза". 25 июня 2004 г. заявитель был выписан из больницы с окончательным диагнозом "инфильтрационный туберкулез в верхней доле правого легкого в фазе рассеивания". Что касается паховой грыжи, которая была у заявителя с 1976 года, операция была рекомендована после полного излечения от туберкулеза. II. Применимое национальное законодательство 24. Часть 1 статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса от 8 января 1997 г. предусматривает минимальный стандарт жилой площади в 2 кв. м в исправительных колониях для осужденных-мужчин и 5 кв. м в лечебно-профилактических учреждениях уголовно-исполнительной системы. III. Применимые международные документы 25. Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (ЕКПП) посетил Российскую Федерацию с 2 по 17 декабря 2001 г. В разделе своего доклада в адрес властей Российской Федерации (CPT/Inf(2003) 30), касающемся условий содержания под стражей в следственных изоляторах и процедуры обжалования, ЕКПП указал следующее: "45. Следует, прежде всего, подчеркнуть, что ЕКПП с удовлетворением отметил прогресс в вопросе переполненности, представляющем большую проблему для российской пенитенциарной системы. Когда ЕКПП посещал Российской Федерации в ноябре 1998 г., переполненность была отмечена в качестве наиболее важного и срочного вопроса, который нужно было разрешить уголовно-исполнительной системе... ЕКПП приветствует меры, предпринятые в последние годы властями Российской Федерации для разрешения проблемы переполненности... Тем не менее информация, собранная делегатами ЕКПП, свидетельствует о том, что еще многое нужно сделать. В частности, переполненность все еще широко распространена, а режимные мероприятия развиты слабо. В этом отношении ЕКПП повторяет свои рекомендации, сделанные в предыдущих докладах (см. § 25 и 30 Доклада по итогам визита 1998 года, CPT (99) 26; § 48 и 50 Доклада по итогам визита 1999 года, CPT (2000) 7; § 52 Доклада по итогам визита 2000 года, CPT (2001) 2)... 46. Во время посещения 2001 года делегация ЕКПП также отметила, что в посещавшихся регионах обеспечивалась регулярная поставка противотуберкулезных средств в достаточных количествах. Это еще одно важное достижение... 92....Почти не поступало жалоб на качество и количество питания. Заключенные с туберкулезом и ВИЧ-положительные заключенные пользовались специальной диетой, включая молоко и маргарин, которая была им предписана. Тем не менее проверка пищевых складов врачом-делегатом обнаружила, что заключенные редко потребляют мясо. Кроме того, уровень белков в пище заключенных был слишком мал... ЕКПП рекомендует: - необходимо приложить усилия для того, чтобы снизить степень использования спальных помещений с наиболее стесненными условиями... в частности, посредством распределения заключенных между отрядами; как уже было указано (см. для сравнения § 53 Доклада по итогам периодического визита в 1999 году, CPT (2000) 7), целью должно стать обеспечение каждому заключенному как минимум 4 кв. м жилого пространства... Право I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя 26. Заявитель жаловался на то, что неудовлетворительные условия его содержания под стражей в исправительной колонии ИК-3 и в тюремной больнице ЯМ-401/Б были бесчеловечными и унижающими достоинство и нарушали статью 3 Конвенции, которая предусматривает: "Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию". A. Доводы сторон 1. Власти Российской Федерации 27. Власти Российской Федерации, прежде всего, утверждали, что Европейский Суд имеет полномочия рассматривать только те условия содержания заявителя под стражей, которые имели место в течение шести месяцев до подачи жалобы. Если бы заключенные могли жаловаться на длительные периоды содержания под стражей, это возложило бы на должностных лиц несоразмерное бремя по хранению регистрационных журналов исправительных учреждений в течение неопределенного срока. Соответственно, власти Российской Федерации предлагали Европейскому Суду отклонить жалобы заявителя, касающиеся периода до 24 марта 2003 г. из-за несоответствия их правилу шестимесячного срока. 28. Кроме того, заявитель не предъявлял требования о возмещении ущерба, причиненного предположительно ненадлежащими условиями содержания в указанных учреждениях, и, таким образом, не исчерпал всех доступных ему внутренних средств правовой защиты. В подтверждение эффективности таких средств они указали на дело Д., который оспаривал неудовлетворительные условия содержания в исправительной колонии и которому было присуждено 25 000 рублей Новгородским городским судом в качестве возмещения морального ущерба. 29. Власти Российской Федерации также утверждали, что условия содержания под стражей в ИК-3 и тюремной больнице были удовлетворительными. Они ссылались на справки, выданные Федеральной службой исполнения наказаний, которые подтверждали, что в обоих исправительных учреждениях заявитель был обеспечен индивидуальным спальным местом, одеждой и постельными принадлежностями, и что санитарные, гигиенические и температурные нормы там соблюдались (см. § 12 - 14 и 19 - 20 настоящего Постановления), и указывали, что условия содержания под стражей в обоих исправительных учреждениях соответствовали статье 3 Конвенции. Власти Российской Федерации приложили показания нескольких заключенных, подтверждавших, что в ИК-3 отопление было достаточным, а заключенные никогда не спали в одежде. 2. Заявитель 30. Заявитель оспаривал описание властями Российской Федерации условий содержания в ИК-3 и тюремной больнице и настаивал, что они были неприемлемыми. Он утверждал, что в обоих учреждениях отопление было недостаточным, что туалет в ИК-3 вообще не отапливался, и что освещение было тусклым. Хотя он согласился с данными властей Российской Федерации об обеспечении его одеждой, он подчеркивал, что этой одежды было явно недостаточно. То же относилось и к постельным принадлежностям заявитель настаивал, что получил белье в ИК-3 только один раз, а вследствие постоянной стирки оно стало непригодным для использования. Матрас был плохого качества. 31. В отношении условий содержания в тюремной больнице заявитель особо указывал на большую переполненность палат, недостаток свежего воздуха и света и на тот факт, что ведро, служившее в качестве туалета, не было отгорожено от жилой зоны. Его оценка условий содержания под стражей в обоих исправительных учреждениях приведена в § 10 - 11 и 16 - 18 настоящего Постановления. 32. Поскольку власти Российской Федерации ссылались на свидетельские показания, которые противоречили словам заявителя, он подчеркивал, что власти Российской Федерации собрали показания только у лиц, до сих пор находящихся в заключении и, следовательно, под контролем администрации исправительных учреждений, которая могла оказывать на них давление. B. Мнение Европейского Суда 1. Приемлемость (a) Исчерпание внутренних средств правовой защиты 33. Европейский Суд отмечает, что в многочисленных делах с участием России он устанавливал, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иное государственное учреждение с учетом того, что проблемы, связанные с условиями содержания заявителя под стражей, очевидно имели структурный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя (см., например, Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 29 - 30 <*>; Решение Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00; и Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 57 <**>). В настоящем деле власти Российской Федерации не представили никаких доказательств, которые позволяли бы Европейскому Суду отступить от сделанных ранее выводов о существовании эффективных средств правовой защиты от структурных проблем переполненности российских исправительных учреждений. Хотя они указали на дело, в котором национальный суд присудил заключенному компенсацию морального вреда, причиненного ему неприемлемыми условиями содержания под стражей, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили копии судебного решения, на которое они ссылались, и, таким образом, осталось неясным, на каком основании был возмещен ущерб. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании доступных ему внутренних средств правовой защиты. -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007. <**> Там же. N 12/2006. (b) Соблюдение правила шестимесячного срока 34. Поскольку власти Российской Федерации возражали против рассмотрения условий содержания заявителя под стражей в качестве длящейся ситуации и предложили Европейскому Суду не рассматривать жалобы заявителя, касающиеся событий, которые произошли ранее шести месяцев до подачи жалобы (то есть до 24 марта 2003 г.), Европейский Суд напоминает, что концепция "длящейся ситуации" относится к положению, когда имеют место продолжающиеся действия государства или от имени государства, в результате которых заявитель становится жертвой нарушения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пости и Рахко против Финляндии" (Posti and Rahko v. Finland), жалоба N 27824/95, § 39, ECHR 2002-VII), и что в случае длящейся ситуации шестимесячный период начинает течь с момента прекращения такой ситуации (см. Решение Европейского Суда от 30 марта 2004 г. по делу "Коваль против Украины" (Koval v. Ukraine), жалоба N 65550/01). 35. Европейский Суд ранее устанавливал, что длящийся характер содержания под стражей даже в двух различных исправительных учреждениях с аналогичными условиями гарантирует рассмотрение условий содержания под стражей без разделения ситуации на различные периоды (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 31; Постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02, § 33 <*>; и Постановление Европейского Суда от 10 июля 2008 г. по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia), жалоба N 3130/03, § 40 <**>). В настоящем деле с 3 декабря 2002 г. по 4 июля 2003 г. заявитель постоянно находился в одном исправительном учреждении. Европейский Суд не видит причин отступать от своего прецедентного права и разделять длящуюся ситуацию на две части с учетом даты, когда жалоба была подана в Европейский Суд. Следовательно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено. -------------------------------- <*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009. <**> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009. (c) Заключение 36. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой. 2. Существо жалобы (a) Условия содержания под стражей в исправительной колонии ИК-3 37. Статья 3 Конвенции, как не раз указывал Европейский Суд, закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Однако чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции, жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), Series A, N 25, § 162). Европейский Суд отмечает, что, в соответствии с его последовательной прецедентной практикой меры, лишающие лица свободы, часто могут содержать неизбежный элемент страдания и унижения. Тем не менее государство должно обеспечить, чтобы лицо содержалось в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, чтобы способ и метод исполнения этой меры не подвергали его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и чтобы, учитывая практические требования меры, связанной с лишением свободы, его здоровье и благополучие адекватно охранялись (см. Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 44558/98, ECHR 2001-VIII, § 101 - 102). 38. Рассматривая условия содержания под стражей, Европейский Суд проводит различие между делами, касающимися учреждений предварительного заключения, и делами, касающимися исправительных колоний. В частности, при изучении жалоб на переполненность в исправительных колониях допускалось, что личное пространство в спальных помещениях должно рассматриваться в контексте широкой свободы передвижения, которой заключенные в исправительных колониях пользуются в дневное время, что также предполагает неограниченный доступ к естественному освещению и воздуху (см. Решение Европейского Суда от 16 сентября 2004 г. по делу "Нурмагомедов против Российской Федерации" (Nurmagomedov v. Russia), жалоба N 30138/02; и Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 44558/98, § 103 и 107, ECHR 2001-VIII). Например, жалоба на условия содержания под стражей, которая была отклонена Европейским Судом как явно необоснованная, касалась исправительного учреждения, где заявитель имел 2,17 кв. м личного пространства в спальном помещении и еще 1,16 кв. м в помещении общего пользования отряда и всегда был обеспечен индивидуальной кроватью (см. Решение Европейского Суда от 27 сентября 2007 г. по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia), жалоба N 76114/01). В то же время отсутствие индивидуального спального места в дополнение к недостатку личного пространства (2,04 кв. м в спальном помещении) было признано Европейским Судом свидетельством бесчеловечного и унижающего достоинство обращения (см. Постановление Европейского Суда от 25 сентября 2008 г. по делу "Полуфакин и Чернышев против Российской Федерации" (Polufakin and Chernyshev v. Russia), жалоба N 30997/02, § 149 - 159 <*>). -------------------------------- <*> Там же. 39. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривали число заключенных и размеры помещений в ИК-3. Власти Российской Федерации утверждали, что спальное помещение в отряде N 5 имело площадь 150 кв. м для 70 заключенных (то есть 2,14 кв. м на одного человека). Помещения общего пользования имели площадь 90 кв. м, что предполагало еще 1,28 кв. м на одного заключенного. В спальном помещении отряда N 3 заявитель имел 2,8 кв. м личного пространства. Сторонами также не оспаривалось, что в обоих спальных помещениях заявитель все время был обеспечен индивидуальной кроватью. Европейский Суд, таким образом, отмечает, что эти показатели соответствуют национальному стандарту в 2,0 кв. м на одного заключенного мужского пола в исправительных колониях, рассматриваемому в контексте широкой свободы передвижения, которой заключенные в этих исправительных учреждениях пользуются в дневное время (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Соловьев против Российской Федерации"). Заявитель работал в швейной мастерской в течение дня, и он не жаловался на недостаточность прогулок. 40. Что касается санитарных условий, Европейский Суд отмечает, что утверждения заявителя о недостатках освещения, вентиляции и отопления были сформулированы в общих выражениях и не содержали достаточных подробностей. Он не оспаривал полностью документы, предоставленные властями Российской Федерации. Кроме того, Европейский Суд принимает во внимание, что заявитель мог испытывать трудности в добывании документальных доказательств. Тем не менее Европейский Суд отмечает, что, когда заключенные не могли предоставить документы, подтверждающие их жалобы, он использовал другие доказательства, например, письменные показания, подписанные очевидцами (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 87, ECHR 2006-... (извлечения) <*>, и Постановление Европейского Суда от 26 июня 2008 г. по делу "Селезнев против Российской Федерации" (Seleznev v. Russia), жалоба N 15591/03, § 14 и 42 <**>). Соответственно, заявитель мог бы предоставить Европейскому Суду письменные показания своих сокамерников, что он не сделал. Таким образом, в настоящем деле нельзя установить "вне всякого разумного сомнения", что вентиляция, свет и отопление в ИК-3 не соответствовали положениям статьи 3 Конвенции, или что информация, предоставленная властями Российской Федерации по этому поводу, может быть оспорена. -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007. <**> Там же. N 7/2009. 41. Также в настоящем деле не утверждалось, что жилые зоны были чрезмерно грязны или поражены насекомыми (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации", § 98). Европейский Суд принимает во внимание указание заявителя на недостатки снабжения и несоответствие одежды, тем не менее он находит, что из объяснений сторон не следует вывод о том, что условия в ИК-3 выходили за рамки, допустимые в соответствии со статьей 3 Конвенции. 42. Учитывая вышесказанное, Европейский Суд не находит достаточных доказательств для заключения о том, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания в исправительной колонии ИК-3. (b) Условия содержания под стражей в тюремной больнице ЯМ-401/Б 43. Учитывая изложенные в § 37 - 38 настоящего Постановления принципы, Европейский Суд отмечает, что, в отличие от рассмотренного выше режима исправительных колоний, заключенные в тюремной больнице не пользуются той же свободой передвижения. Возможность прогулок заявителя ограничивалась одним часом в день, остальное время он был заперт в палате, что не отрицалось властями Российской Федерации. В этом отношении режим в тюремной больнице может быть приравнен к режиму в учреждениях предварительного заключения. Европейский Суд напоминает, что он установил нарушение статьи 3 Конвенции в ряде дел с участием России в отношении недостатка личного пространства, которое отводилось заключенным, находящимся в камерах по 23 часа в сутки (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 104 и последующие <*>, ECHR 2005-X (извлечения); Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие <**>; и Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 41 и последующие <***>). -------------------------------- <*> Там же. N 7/2006. <**> Там же. N 10/2005. <***> Там же. 44. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию по поводу конкретных условий содержания заявителя под стражей. Тем не менее Европейскому Суду нет необходимости устанавливать правдивость каждого утверждения, поскольку он полагает, что неоспариваемые факты дают ему достаточные основания для существенных выводов о том, нарушали ли условия содержания заявителя под стражей требования статьи 3 Конвенции. 45. Из объяснений властей Российской Федерации о размерах палаты и числе заключенных, находившихся в ней (см. § 19 настоящего Постановления), следует, что в различные периоды пребывания заявителя в тюремной больнице жилое пространство на одного человека составляло 1,9; 2,6 и 3,85 кв. м; причем последняя цифра относится только к непродолжительному периоду содержания под стражей с 19 по 26 августа 2003 г. Кроме того, часть палаты была занята кроватями больных, туалетом, который, по словам властей Российской Федерации, имел перегородку, столом на четверых. Такая обстановка почти не оставляла заключенным свободного пространства для движения. 46. Европейский Суд не может не отметить тот факт, что положение заявителя значительно усугублялось заболеванием туберкулезом, что требовало достаточной циркуляции чистого воздуха. Вместо этого его держали 23 часа в сутки в стесненных условиях с другими больными заключенными. Европейский Суд отмечает, что даже национальные стандарты, то есть 5 кв. м на заключенного в лечебно-профилактических учреждениях уголовно-исполнительной системы (см. § 24 настоящего Постановления), не были соблюдены. 47. Хотя в настоящем деле отсутствуют признаки реального намерения оскорбить или унизить достоинство заявителя, Европейский Суд напоминает, что в предыдущих делах, где заявители имели в своем распоряжении менее 3 кв. м личного пространства, он устанавливал, что переполненность была достаточно большой, чтобы оправдывать признание нарушения статьи 3 Конвенции. Соответственно, нет необходимости оценивать другие стороны физических условий содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 59 <*>; Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, § 47 - 49 <**>; Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 40 <***>; и, даже для более коротких периодов содержания под стражей, Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, § 50 - 51 <****>; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лабзов против Российской Федерации", § 44). -------------------------------- <*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008. <**> Там же. N 8/2008. <***> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005. <****> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008. 48. Принимая во внимание прецедентную практику по данному вопросу и материалы, предоставленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или аргументов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. То обстоятельство, что больной заявитель был вынужден жить, спать и пользоваться туалетом в таких крайне стесненных условиях вместе с другими больными заключенными и не имел при этом доступа к свежему воздуху, было само по себе достаточным, чтобы причинить страдания и трудности, превышающие неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и вызвать у заявителя чувства страха, страдания и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его. 49. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции относительно условий содержания заявителя под стражей в тюремной больнице ЯМ-401/Б, которые могут рассматриваться как бесчеловечные в значении положений этой статьи. II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части заражения туберкулезом и отсутствия медицинской помощи в ИК-3 и тюремной больнице 50. Заявитель жаловался на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с заражением туберкулезом во время содержания под стражей и необеспечением адекватной медицинской помощи в ИК-3 и тюремной больнице. 51. Власти Российской Федерации представили детальный отчет по медицинским обследованиям заявителя и рекомендациям по лечению туберкулеза в течение всего периода его содержания в обоих учреждениях и дополнили его копиями соответствующих записей в его медицинской карте (см. § 23 настоящего Постановления). Они настаивали, что все необходимые анализы были проведены полностью и все лекарственные препараты предоставлялись заявителю вовремя. Они также представили справку, подтверждающую, что бюджет медицинской части ИК-3 составлял 64 000 рублей <*> в 2003 году и 117 000 рублей <**> в 2004 году. -------------------------------- <*> Около 1 882 евро <**> Около 3 343 евро. 52. Заявитель, напротив, утверждал, что его лечение было неудовлетворительным. В частности, он утверждал, что фраза в его медицинской карте "положительная динамика развития туберкулеза" (см. § 23 настоящего Постановления) означала, что туберкулез у него развивался, что подтверждает его предположения о недостаточной медицинской помощи. Далее, ссылаясь на данные властей Российской Федерации о бюджете медчасти ИК-3, он подчеркивал, что предусмотренных на медицинскую помощь средств было очевидно недостаточно, учитывая численность заключенных в исправительном учреждении. 53. Европейский Суд отмечает, что, даже если заявитель заразился туберкулезом во время содержания под стражей, этот факт сам по себе не означает нарушение статьи 3 Конвенции, которая предполагает, что он должен был получать лечение своих заболеваний (см. Постановление Европейского Суда от 18 октября 2007 г. по делу "Бабушкин против Российской Федерации" (Babushkin v. Russia), жалоба N 67253/01, § 56 <*>; и Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Альвер против Эстонии" (Alver v. Estonia), жалоба N 64812/01, § 54). Тем не менее отсутствие соответствующей медицинской помощи в случаях серьезных заболеваний, которыми лицо не страдало до помещения под стражу, может означать нарушение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 29 ноября 2007 г. по делу "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan), жалобы N N 9852/03 и 13413/04, § 108 и последующие). -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2008. 54. Европейский Суд признает, что медицинская помощь, доступная в тюремных больницах, может не всегда иметь тот же уровень, что и в лучших медицинских учреждениях широкого доступа. Вместе с тем государство должно гарантировать, чтобы здоровье и благополучие заключенных должным образом обеспечивались, кроме всего прочего, предоставлением им требуемой медицинской помощи (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 94, ECHR 2000-XI; и Постановление Европейского Суда от 28 января 1994 г. по делу "Уртадо против Швейцарии" (Hurtado v. Switzerland), Series A, N 280-A). Власти также должны обеспечивать, чтобы постановка диагноза и уход за больными были бы безотлагательными и верными (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", § 115; Постановление Европейского Суда от 28 марта 2006 г. по делу "Мельник против Украины" (Melnik v. Ukraine), жалоба N 72286/01, § 104 - 106; и, с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 7 ноября 2006 г. по делу "Холомиов против Молдовы" (Holomiov v. Moldova), жалоба N 30649/05, § 121), и что, где это обусловлено природой медицинских условий, наблюдение за больным было бы регулярным и систематическим и включало бы всестороннюю терапевтическую стратегию, направленную на лечение заболеваний заключенного или предотвращение их ухудшения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", § 109, 114; Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдовы" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 79; и Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 211 <*>). -------------------------------- <*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008. 55. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации предоставили подробные медицинские документы, связанные с лечением заявителя, согласно которым он находился под постоянным медицинским наблюдением и получал достаточную медицинскую помощь после обнаружения у него туберкулеза. Медицинские документы демонстрируют "положительную динамику и рассеивание очагов туберкулеза", которая, несмотря на трактовку заявителя, означала, что он выздоравливает. Европейский Суд также отмечает, что, хотя заявитель оспаривал адекватность его лечения в целом, он не предоставил никакого медицинского обоснования, свидетельствующего в пользу его точки зрения. В материалах дела отсутствуют данные, которые позволили бы Европейскому Суду прийти к заключению о том, что заявитель не получал всесторонней медицинской помощи в отношении его стадии заболевания туберкулезом. 56. Кроме того, заявитель не отрицал, что медицинское наблюдение осуществлялось, а анализы и обследования были проведены, или что предписанные медикаменты были ему предоставлены властями Российской Федерации. Относительно его утверждения, что ему не давали обязательного для восстановления печени лекарства, в медицинских документах отсутствует подтверждение того, что ему вообще когда-либо было необходимо такое лечение. Он не утверждал, и в предоставленных медицинских документах не говорится о том, что его печень была поражена. Требуемая операция по лечению паховой грыжи, которой заявитель страдал около 20 лет, была рекомендована только после полного выздоровления от туберкулеза. 57. Что касается жалобы заявителя на отсутствие необходимых лекарств в ИК-3, Европейский Суд напоминает, что недоступность необходимых лекарств может вызывать вопрос о соблюдении статьи 3 Конвенции, если это обстоятельство негативно сказывается на состоянии здоровья заявителя или причиняет ему страдания определенной степени интенсивности (см. Решение Европейского Суда от 10 июля 2007 г. по делу "Мирилашвили против Российской Федерации" (Mirilashvili v. Russia), жалоба N 6293/04 <*>). Заявитель не смог объяснить, каким образом ему был нанесен ущерб нехваткой лекарств в исправительной колонии, и Европейский Суд не может заключить, что его состоянию здоровья повредила нехватка в колонии лекарств в таком объеме, что вызвала у него страдания, которые достигли уровня суровости, означающего бесчеловечное или унижающее достоинство обращение. -------------------------------- <*> Опубликовано в "Российской хронике Европейского Суда" N 2/2008. 58. Учитывая вышеупомянутые рассуждения, Европейский Суд находит, что эта часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная, согласно пунктам 3 и 4 статьи 35 Конвенции. III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции 59. Заявитель также жаловался на бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания в нескольких учреждениях предварительного заключения, в которых он находился до своего осуждения. Он также жаловался, ссылаясь на статью 5 Конвенции, что его предварительное заключение в период между 2001 и 2002 годами было незаконным. Наконец, он жаловался, ссылаясь на пункты 1, 2 и подпункты "b", "c" и "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, что разбирательство в период уголовного процесса против него было несправедливым. 60. Европейский Суд рассмотрел остальную часть жалобы заявителя и полагает, что с учетом всех представленных ему материалов и насколько обжалуемые вопросы относятся к его компетенции они не обнаруживают признаков нарушения прав и свобод, установленных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы должна быть признана неприемлемой в значении пункта 3 и 4 статьи 35 Конвенции. IV. Применение статьи 41 Конвенции 61. Статья 41 Конвенции предусматривает: "Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне". A. Ущерб 62. Заявитель требовал 350 000 евро в качестве компенсации морального вреда, предположительно причиненного ненадлежащими условиями его содержания в ИК-3 и тюремной больнице. Он также требовал 200 000 евро в качестве компенсации за предполагаемое нарушение его права на справедливое судебное разбирательство. 63. Власти Российской Федерации полагали, что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией в настоящем деле. 64. Европейский Суд признает, что заявитель претерпел унижение и страдания из-за неудовлетворительных условий его содержания под стражей в тюремной больнице. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму. B. Судебные расходы и издержки 65. Не указывая конкретной суммы, заявитель требовал возмещения юридических издержек, понесенных им в ходе разбирательства в Европейском Суде. 66. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Учитывая, что сумма в 850 евро уже была выплачена заявителю в порядке освобождения от оплаты юридической помощи, Европейский Суд не считает необходимым присуждать компенсацию по данному основанию. С. Процентная ставка при просрочке платежей 67. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента. НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО: 1) признал жалобу в части условий содержания заявителя в исправительной колонии ИК-3 и в тюремной больнице ЯМ-401/Б приемлемой, а в остальной части неприемлемой; 2) постановил, что требования статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя в исправительной колонии ИК-3 нарушены не были; 3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя в тюремной больнице ЯМ-401/Б; 4) постановил: (a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму; (b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента; 5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации. Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 июля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда. Председатель Палаты Суда П.ЛОРЕНСЕН Заместитель Секретаря Секции Суда С.ФИЛЛИПС
