В е л
advertisement
В. Е. Андреев Государственный Русский Музей Великокняжеские апартаменты семейства Константиновичей в Мраморном дворце Прямо напротив Петропавловской крепости, на набережной Невы стоит дворец из гранита и мрамора, возведенный с такой легкостью, что кажется, будто он парит в воздухе, оторвавшись от земли. Это Мраморный дворец — одна из ярких достопримечательностей северной столицы, завершающая ряд парадных строений которые примыкают к Зимнему дворцу и формируют ансамбль Дворцовой набережной. Величественное и уникальное здание Мраморного дворца, отличающееся характерной для классицизма спокойной сдержанностью наружного облика, простотой членений и четкостью объемов, было построено в 1768–1785 гг. итальянским архитектором Антонио Ринальди. Уже с 1854 г. Ринальди был архитектором «малого двора», то есть наследника престола и его супруги, будущей императрицы Екатерины II, а после ее воцарения стал ведущим архитектором Санкт-Петербурга. Здание возводилось по личному заказу императрицы Екатерины II для ее фаворита графа Григория Григорьевича Орлова (1734–1783) в знак благодарности за его неоценимые заслуги перед Государыней. «Я никогда не забуду, сколько всему роду вашему обязана, и качества те, коими вы украшены и поелику отечеству полезны, быть могут»1, — писала она ему в 1773 году. Однако жить во дворце светлейшему князю Г. Г. Орлову так и не пришлось: строительство дворца длилось около 17 лет, и хозяин умер за два года до его окончания. После его смерти императрица Екатерина II подарила дворец своему внуку, великому князю Константину Павловичу. В одном из своих писем императрица писала: «Я думаю, что трудно найти дом более красивый, с большим вкусом и более меблированный, более удобный и роскошный. Мы рассматривали весь дом до и после обеда (18 февраля 1796 года), и я осталась им очень довольна, так же как и Константин»2. В 1797–1798 гг. в здании располагалась резиденция последнего польского короля Станислава-Августа Понятовского, прибывшего в Петербург после раздела Польши. Когда в феврале 1798 г. польский король умер, дворец был возвращен великому князю Константину Павловичу; однако великий князь, став Наместником Царства Польского, жил в Варшаве и бывал в Мраморном дворце лишь наездами. В 1831 г. Константин Павлович скончался. Бóльшая часть мебели и вещей была вывезена в другие великокняжеские резиденции. Поскольку официальных наследников у него не было (великий князь был женат морганатическим браком на графини Лович)3, Мраморный дворец переходит в Департамент уделов. В 1832 г. император Николай I передал дворец во владение своему второму сыну — великому князю Константину Николаевичу: «…Состоящий в Санкт-Петербурге Мраморный дворец с принадлежащим к нему Служебным домом назначить Его Императорскому Высочеству Любезному моему сыну Великому князю Константину Николаевичу повелеваю принять в ведомство Департамента Уделов»4. Но еще одиннадцать лет дворец пустует: его новому владельцу шел только пятый год. Лишь в 1843 г. Мраморный дворец снова начинает жить полноценной жизнью. В 1844–1855 гг. ведутся масштабные строительные работы под руководством Александра Брюллова, к Павленко Н.И. Екатерина Великая. М., 1999. С. 362. Цит. по: Павлова С. В., Матвеев Б. М. Мраморный дворец. СПб,1996. С. 27. 3 В 1820 г. Цесаревич Константин Павлович развелся с первой своей женой, герцогиней Саксен-Кобургской Анной, и женился на Иоанне Грудзинской, которую император Александр I возвел в графское достоинство под именем княгини Лович. 4 РГИА Ф.515 Оп.8 Д. 45 Л.1 1 2 1 этому времени успевшего отлично зарекомендовать себя во время реконструкции Зимнего дворца после пожара 1837 года. Архитектор оставил без изменений лишь внешний вид фасадов, Парадную лестницу (за исключением плафона) и частично реконструированный Мраморный зал; остальные помещения подверглись кардинальной переделке. 21 декабря 1849 года состоялось освящение дворцовой церкви во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. На торжестве присутствовал император Николай I. А накануне, 20 декабря, Государь издал именной указ о пожаловании вновь перестроенного Мраморного дворца и Служебного дома в дар Его Императорскому Высочеству великому князю Константину Николаевичу теперь уже в потомственное владение. Дворец повелевалось впредь именовать Константиновским, однако новое официальное название так и не прижилось, и во всех документах Придворной конторы рода Константиновичей его называют постарому — Мраморный дворец. Великий князь Константин Николаевич стал полноправным хозяином дворца в 22 года и владел им до своей смерти в 1892 г. В период царствования императора Александра II в великокняжеской резиденции кипела бурная государственная жизнь. Здесь генерал-адмирал российского флота великий князь Константин Николаевич встречался и работал со многими военачальниками и государственными деятелями: А. И. Барятинским — князем, генерал-фельдмаршалом, наместником Кавказа в период 1856–1862 гг. и главнокомандующим Кавказской армией; Н. К. Крабе — адмиралом, состоявшим в свите Константина Николаевича, членом Главного морского штаба Его Императорского Величества; Р. Г. Машиным — контр-адмиралом, назначенным в 1857 г. главным командиром Астраханского порта и Каспийской флотилии, военным губернатором Астрахани; А. М. Горчаковым — светлейшим князем, занимавшим в 1856– 1882 гг. пост министра иностранных дел, С. М. Жуковским — тайным советником, управляющим делами Главного комитета по крестьянскому делу и многими другими. Первоначально весь бельэтаж, за исключением парадных апартаментов по Невской анфиладе, занимали покои Их Императорских Высочеств. На третьем этаже в трех помещениях, выходящих окнами на Неву, помещался музеум Его Императорского Высочества, где хранились коллекции оружия, монет, медалей, военной атрибутики. Личные покои великого князя открывала Знаменная. Этот маленький зал в ренессансном стиле предназначался для военных штандартов и регалий. Следующие три помещения занимала Библиотека. Здесь были книги по искусству, литературе, истории, военному делу, мореплаванию, экономике, дипломатии. Подбор литературы свидетельствует о широком круге интересов великого князя Константина Николаевича — исключительно образованного человека, выдающегося политического и государственного деятеля. Личный кабинет великого князя располагался в анфиладе комнат бельэтажа, выходящих окнами на Миллионную улицу. Стены кабинета были обиты деревом. Свод был облицован филенчатыми еловыми щитами с украшениями, а стены снизу доверху обиты еловым деревом. Камин был не мраморный, как во всех помещениях парадного этажа, а изразцовый, на витых ножках. К сожалению, интерьер кабинета не сохранился даже фрагментарно. Многие российские вельможи стремились иметь в своих апартаментах покои в восточном вкусе, и Константин Николаевич не был исключением. В конце Невской анфилады располагался Турецкий кабинет. Перекрытия зала украшала позолоченная и расписная лепка в восточном стиле. В юго-восточном углу находился раскрашенный под золото «турецкий» камин из желтой глины. В верхней части стен между деревянными пилястрами, выкрашенными в золотой цвет, по синему фону мастером Карлом Мекеном были сделаны семь турецких надписей из золотых металлических букв. Убранство интерьера дополняли зеркало в деревянной раме, также выкрашенной под золото, и 34 позолоченных гипсовых кронштейна. Но самой большой достопримечательностью был фонтан, устроенный в центре зала по проекту Брюллова. Помимо мраморной чаши и металлических частей гидросистемы, его украшали фарфоровые детали, изготовленные на 2 Императорском фарфоровом заводе. Кроме механизма водоснабжения было предусмотрено устройство, прикрывавшее чашу фонтана в выключенном состоянии. Турецкий кабинет поражал гостей Великого князя своим великолепием . 29 сентября 1859 года Великий князь Константин Николаевич записывает в своем дневнике: «… в ½ 12-го принимали в Мраморном дворце Шамиля5 с его сыном Кази Магома. Замечательная наружность. После короткого разговора водили его по залам. Его заметно интересовал мой музеум и турецкая комната с надписями. Тут я ему подарил мой Коран и скамейку для чтения, и он был очень доволен»6. После кончины великого князя Константина Николаевича в 1892 г., согласно его духовному завещанию, во владение дворцом вступил его второй сын — великий князь Константин Константинович. В Мраморный дворец вернулась государственная жизнь, на время затихшая ввиду сложных отношений между императором Александром III и великим князем Константином Николаевичем. Дворец становится центром культурной и научной жизни, оплотом нравственной чистоты среди легкомысленных и блистательных салонов смутного времени конца ХIХ — начала ХХ веков. И все это благодаря удивительной личности великого князя Константина Константиновича. Переломные эпохи рождают великих людей. Великий князь Константин Константинович, конечно, не был такой громадной фигурой, как Пушкин, Гарибальди, Наполеон. Однако не был он и простым обывателем, заурядным человеком, волею судьбы отнесенным к высокому роду. Великий князь воспринимал свое аристократическое положение не как привилегию, а как призвание к служению государству и Отечеству. Генерал-адъютант, генерал-от-инфантерии, командир лейб-гвардии Преображенского полка главный начальник и генерал-инспектор военно-учебных заведений России, он верою и правдою служил Родине. «Его жизнь выходила далеко за пределы семьи, основное в его жизни было вне нее. Он принадлежал России»7, — писал о нем сын, князь Гавриил Константинович. Стены Георгиевского зала Зимнего дворца до революции были украшены мраморными досками с именами Георгиевских кавалеров, и среди них — имя великого князя Константина Константиновича. Однако всей мыслящей России великий князь Константин Константинович был известен не только государственными заслугами и самоотверженной службой Отечеству, но и своим поэтическим, лирическим талантом. По сей день любители русской литературы и поэзии знают его как поэта К. Р. «Эти милые две буквы», которыми великий князь подписывал свои сочинения вместо царской фамилии, подчеркивали, что занятия поэзией — частное дело государственного человека. Начало литературного творчества поэта К. Р. приходится на конец 1870-х — начало 1880-х годов. Это было очень сложное, во многом противоречивое для России время, когда зарождалась кровавая заря будущих революционных потрясений. С самых первых шагов в литературе К. Р. определяет свое творческое кредо, которому будет верен всю жизнь. Он не стремится включиться в классовую борьбу, отстаивать чьи-либо политические позиции. Его поэзия всегда говорила о вечном, а сердце не ожесточилось даже тогда, когда народовольцы, подстрекаемые верховенскими, совершили злодейское убийство императора Александра II, глубоко чтимого великим князем Константином Константиновичем. Смерть императора кровоточащей раной легла на сердце великого князя, но даже потеря горячо любимого дяди не заставила его проклинать убийц, хотя к террору К. Р. относился резко отрицательно, называя его «идиотизмом общественного сознания». В творчестве поэта прослеживается совсем другое начало, восходящее к пушкинским традициям, к знаменитым строкам из стихотворения «Я памятник себе Шамиль (1797–1871) руководил движением горцев Дагестана и Чечни против России под лозунгами мюридизма. 26 августа 1859 года сдался в плен в Гунибе на почетных условиях. Был поселен с семьей в Калуге. Умер в Медине (Аравия). 6 Дневник великого князя Константина Николаевича (1857–1861). М., 1992. С. 196. 7 Гавриил Константинович, великий князь. В Мраморном дворце. М, 2001. с. 9. 5 3 воздвиг нерукотворный…»: «Веленью Божию, о муза, будь послушна». Все творчество Августейшего поэта пронизано любовью к Всевышнему Творцу и созданному им миру, наполнено восхищением прекрасным… Безусловно, служение на государственном поприще всегда было важнейшим делом великого князя Константина Константиновича. Однако он никогда не оставлял увлечения поэзией и искусством, и об этом ярко свидетельствует убранство его личных апартаментов в Мраморном дворце, прежде всего — Кабинет и Готическая гостиная, интерьеры которых отражают мировоззрение и творческое кредо К. Р. Комплекс личных апартаментов великого князя Константина Константиновича в Мраморном дворце начал формироваться с конца 70-х годов ХIХ века на месте бывших детских комнат, которые располагались на первом этаже анфилады, выходящей на Миллионную улицу. Здесь — в помещениях, где ныне находится «мемориальный музей» К. Р., — кажется, будто сами стены дворца берегут память о своем последнем владельце. Несколько относительно небольших по размерам, уютных комнат: Прихожая, Библиотека, Приёмный кабинет, Гостиная, Кабинет, Личная уборная великого князя. Личные апартаменты августейшего поэта — это та часть Мраморного дворца, которая долгие годы была скрыта от глаз посетителей. При жизни К. Р. сюда допускались лишь самые близкие люди и личные гости, среди которых были Ф. М. Достоевский, П. И. Чайковский, А. Н. Майков, Л. Н. Майков. А. А. Фет, И. С. Тургенев, Н. Н. Страхов, А. Г. Рубинштейн. Эти помещения советская власть «помиловала», поэтому их судьба оказалась сравнительно благополучной. Ремонтные работы в этих комнатах не проводились, поскольку в 1937–1991 гг. здесь располагались фонды Ленинградского филиала Центрального музея Ленина, занимавшего Мраморный дворец. Вход в них был ограничен даже для сотрудников музея, а для посетителей и вовсе закрыт, но именно благодаря этому обстоятельству уникальные фрагменты интерьеров сохранились. В 1998 году (а это год 140-летия со дня рождения великого князя Константина Константиновича) широкий круг посетителей Мраморного дворца получил возможность увидеть часть личных покоев его последнего владельца. Эти интерьеры создавались русскими архитекторами И. Я. Потоловым, Д. Д. Зайцевым, А. К. Джиоргули, гражданским инженером В. В. Николя, скульпторами А. Г. Адамсоном и Р. Р. Бахом. Экспозиция, расположенная в комнатах призвана помочь воссоздать образ человека, широта интересов которого составила его славу не только как поэта К. Р., но и как переводчика драматурга, музыканта. Обстановка покоев великого князя Константина Константиновича демонстрирует посетителям тонкий вкус и разнообразные интересы их хозяина, который, судя по записям в его дневнике, очень гордился, что у него появилась «своя половина», где он являлся полноправным хозяином и об устройстве которой много заботился. 2 ноября 1879 года он пишет в дневнике: «Новые шторы и комоды jacob уже у меня украшают спальню, эта комната будет замечательно красива; не хочется уходить из неё; да и другие две комнаты, надеюсь, будут хорошие»8. Ремонтные работы осенью 1879 года проводились по проектам гражданского инженера В. В. Николя. При создании интерьеров использовались различные архитектурные решения: сложный, неповторяющийся декор дубовых сводов и панелей стен — в Готической (Музыкальной) гостиной; золотисторыжеватый бархат — в Библиотеке; панели и встроенная мебель, выполненные из красного дерева в сочетании с тисненой кожей, — в отделке Кабинета. Через личный подъезд великого князя посетители музея попадают в Прихожую, а затем в Библиотеку. Стены и потолок Прихожей, которая сохранилась в том же самом виде, что и в 1912 году, набраны из древесины дорогих хвойных пород и оформлены в русском стиле. Старинная дверь ведет из Прихожей в Библиотеку. Ее стены когда-то были обиты рыжевато-золотистым бархатом, вдоль стен стояли книжные шкафы-стеллажи в стиле модерн, выполненные из березы и груши. Содержание библиотеки отражало многообразие интересов ее владельца. Кроме художественных произведений 8 Цит. по: Кузьмина Л. И. Августейший поэт. СПб, 1995. С. 30–31. 4 отечественных и зарубежных авторов, здесь были книги по искусству, истории, музыке. К сожалению, к началу 1990-х годов ни интерьер, ни само библиотечное собрание не сохранились. Сейчас интерьер частично восстановлен. Облегчает процесс реставрации то обстоятельство, что после 1917 года ремонтные работы здесь почти не проводились. Исключение было сделано в 1970-х годах, когда обветшалый бархат был снят и заменен золотисто-малиновым материалом, который сымитировал обивную ткань рубежа ХIХ– ХХ веков. Вернуть на свои места картины, которые когда-то находились в Библиотеке, не представляется возможным. Поэтому сейчас на стенах разместились полотна «Христосование» Горецкого, «Берег озера Леман» Эрасси, «Пейзаж с рекой» Дмитриева, «Перед бурей» Судковского. Путем сложных и трудных переговоров удалось вернуть на свои родные места книжные шкафы, оказавшиеся в Институте археологии9. На полках стоят не только книги, но и фотографии в рамках: портреты великого князя Константина Николаевича, великой княгини Александры Иосифовны; фотопортрет великой княгини Елизаветы Маврикиевны в трауре вместе с младшими детьми — сыном Георгием и дочерью Верой; фотография сына Олега, погибшего на фронте в первые месяцы германской войны. Здесь же находится фотокопия с портрета императора Николая II. У великого князя очень сильны были родственные чувства, поэтому фотографии близких были почти в каждой его комнате — в Библиотеке, на панелях в Готической гостиной, на письменном столе в Кабинете. Несмотря на то, что работы по восстановлению интерьера библиотеки еще не закончены, она в целом оставляет приятные впечатление: мягкие, нежные цвета мебели, выполненной из березы и груши, в сочетании с малиново-золотистым материалом стенной обивки создают радостное и приподнятое настроение. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь щели тяжелых штор, падают на пейзажи и полотна русских и зарубежных авторов второй половины ХIХ века и помогают посетителю перенестись в атмосферу интерьера теперь уже позапрошлого века. На мягком ковре в центре комнаты находится большой библиотечный стол, на котором разложены книги по искусству и архитектуре Западной Европы XVIII столетия. Планируется воссоздать обстановку Библиотеки целиком, работы в этом направлении ведутся, но говорить о завершении пока рано. Тем не менее уже сегодня, благодаря восстановленной обивке и возвращенным шкафам, можно составить общее представление о первоначальном интерьере Библиотеки. В личных апартаментах своей резиденции великий князь не только работал, занимался творчеством, но и принимал личных гостей — близких по духу людей искусства, а также устраивал литературно-музыкальные вечера. Чаще всего литературномузыкальные вечера проходили в Готической (Музыкальной) гостиной. Это небольшая комната в огромном дворце, где много просторных залов, больших помещений. Название она получила благодаря интерьеру, выполненному по рисункам архитектора Д. Д. Зайцева, знакомого великому князю по работам в Павловске и Стрельне. Создание Готической гостиной было начато осенью 1889 г. По всей видимости, великий князь хотел иметь в своих апартаментах не какой-то абстрактный, а вполне конкретный интерьер. Об этом он пишет в письме к А. А. Фету 25 октября 1890 года: «Комната, в которой вы с Марьей Петровной так снисходительно слушали мою фортепьянную игру, теперь преобразилась: я отделал ее свод и стены дубовой резьбой в строго готическом стиле. Шкап, седалища, двери, каждый узор, малейший завиток узора, словом, все до последней мелочи снято с существующих старинных образцов. Эта комната осталась музыкальною, и на нее не налюбуешься. Как бы хотелось показать ее вам. Эта совершенная ризница старого готического собора»10. Архитектурный стиль, выбранный великим князем для в Готической гостиной, несомненно, связан и с творческим кредо самого К. Р.: готика — направление, присущее 9 Ныне Институт истории материальной культуры Российской Академии Наук (ИИМК РАН). К. Р. Избранная переписка. СПб, 1999. С. 346. 10 5 Средневековью; эпохе, когда превыше всего ценилось понятие долга — перед Богом, народом, семьей. Именно Средневековье более всего соответствует трепетному отношению великого князя к долгу. А Готическая гостиная — с ее деревянными консолями, плавными, полукруглыми линиями поднимающимися к потолку и смыкающимися в торжественный свод, с дубовыми панелями с вырезанными на них деревянными розетками, со встроенными лавками-канапе, с большим чугунным светильником и тяжелыми дубовыми дверями — более всех остальных интерьеров личных покоев великого князя Константина Константиновича отражает не только вкусы, но и творческое кредо хозяина. Посетитель, попадая в Готическую гостиную, окунается в неповторимую атмосферу Средневековья — эпохи, оставшейся в истории культуры образцом высоких идеалов, устремлений «пламенной» религиозности (отсюда название стиля «Пламенеющая готика»). Это была эпоха рыцарей, воплощающих в себе силу, возвышенность и благородство — все то, что так ценил великий князь Константин Константинович. И ему всегда было немного грустно оттого, что многие из этих понятий постепенно стали исчезать вслед за ушедшей эпохой… Сложные модели для резьбы для Готической гостиной были изготовлены скульптором Р. Р. Бахом. Он выполнил также десять консолей с изображениями фантастических зверей: драконов, химер, летучих мышей, морских чудовищ и т. п. Отделку помещения дубом произвели рабочие столярного мастера Т. Ф. Федотова, которые изготовили шесть деревянных свечей, а также панели с медальонами-розетками, расположенные по всему периметру комнаты. На них изображен геометрический растительный узор. Всего розеток более тридцати, причем рисунок ни одного фрагмента не повторяется дважды. На северной стене Готической гостиной — фигура Царя Давида, выполненная в строгом готическом стиле; она изготовлена из дуба Адамсоном Амадеусом-Хендриком. Вполне возможно, руководствуясь желанием Августейшего заказчика, скульптор использовал в качестве прототипа для изображения библейского героя скульптурный портрет Карла Великого, помещенный в одной из ниш средневекового готического собора в Ахене. Во всяком случае, черты лица, прически, короны Царя Давида и короля франков практически идентичны. Кстати, это вполне согласуется с идеями великого князя о создании подлинного готического интерьера, о котором он писал Фету в уже цитированном ранее письме от 25.10.1890 г. Давид держит в руке свиток, на котором готическим шрифтом вырезано четверостишие из стихотворения К. Р. «Псалмопевец Давид»: …Их человек создать не мог, Не от себя пою я: Те песни мне внушает Бог, Не петь их не могу я! Августейший поэт воспринимал эти строки как девиз жизни ветхозаветного героя. Как дар небес рассматривал автор и свой поэтический талант, считая, что он должен быть Богу же и возвращен: поэтическое слово должно нести вечные истины. Фигура Царя Давида не случайно занимает одно из центральных мест в интерьере гостиной. В образе библейского псалмопевца соединились размышления поэта К. Р. о смысле жизни, назначении поэта, месте поэта в мироздании, его философские и религиозные убеждения. Давид — царь. Для К. Р. это знаменательно, потому что он сам, будучи человеком царской крови, воспринимает свою принадлежность к правящей династии не как привилегию, а как наивысшую ответственность перед Богом за все, что происходит в стране. Но он понимает и другое: царская кровь — это еще и безжалостный ограничитель в выборе жизненного пути. Он хорошо почувствовал это на своем примере — ведь именно по этой причине ему и пришлось подписывать свои сочинения 6 псевдонимом-криптонимом «К. Р.». С другой стороны, Давид — тоже поэт; его Псалмы — это молитвы, созданные поэтическим талантом, дарованным Богом, Богу же и отдаваемым. Итак, Псалмопевец Давид — поэт, ветхозаветный праведник, запечатлевший в псалмах свое живое религиозное чувство, — это и есть фигура мировой истории, наиболее близкая великому князю Константину Константиновичу Романову, что подчеркнуто особым местом, отведенным ей в личных апартаментах. Недалеко от Давида на западной стене гостиной — причудливая средневековая готическая башенка-«дарохранительница»11, также вырезанная из дуба. Великий князь, будучи глубоко верующим человеком, много путешествовал: был в Риме, в Венеции, в Палестине. Естественно, он посещал святые места и родной Православной Руси. Святыни, привезенные из паломнических поездок, хранились именно здесь. На северной стене, как раз под скульптурой Давида, в панели есть потайная дверь, которая ведет в коридор, соединяющий гостиную с Личной уборной великого князя. Она является еще одним связующим звеном со средневековьем: какой готический интерьер обходился без потайной комнаты или двери! Правда, следует заметить, что данная дверь появилась значительно позже — незадолго до начала Первой мировой войны. Еще одним характерной деталью Готической гостиной являются так называемые «гамлетовские кресла». Они расположены в нише между панелями в стене и выполнены из дуба. Названы эти кресла «гамлетовскими» не только потому, что по своему стилю они напоминают эпоху шекспировского героя. Скорее всего, их наличие является отражением читательского и писательского вкусов К.Р. – поклонника и переводчика Шекспира. Образ Гамлета, мучающегося «проклятыми» вопросами, без сомнения, привлекал К. Р., в роли этого шекспировского героя он выступал в спектаклях и на домашней сцене в Мраморном дворце, и на сцене Эрмитажного театра, и в Измайловском полку, среди своих сослуживцев. Как и Гамлет, К. Р. тяготился светской жизнью, ее обязанностями и ограничениями. Однажды в беседе с императором Александром III великий князь Константин Константинович высказал мысль о готовности уйти в монастырь, о желании затвориться от порочности и греховности света. Государь понимает своего родственника, сочувствует ему, но разрешить этого не может: «Костя, если мы все уйдем в монастырь, кто будет служить России?..»12 Готический стиль придает помещению некую романтическую таинственность, увлекает, завораживает и вместе с тем удивляет человека, производя сильное впечатление, что, безусловно, создавало прекрасную атмосферу для проходивших здесь литературномузыкальных вечеров. В этом своеобразном салоне собирались люди искусства — великие современники А. А. Фет, Я. П. Полонский, А. Н. Майков, Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев13, И. А. Гончаров, П. И. Чайковский, Н. Н. Страхов. Ни о каких партиях в вист здесь не могло быть и речи, политики здесь было мало, и никогда Готическая гостиная не была рассадником слухов и сплетен, как это было в обычных салонах. Тут царили лишь музыка, поэзия и литература. Обстановка была камерной. Великий князь Константин Константинович и его супруга обычно располагались в «гамлетовских креслах». На таких вечерах великий князь мог чувствовать себя не представителем Императорского Дома, а обычным человеком, всерьез занимающимся искусством. Кроме того, он был внимательным, отзывчивым собеседником, а также прекрасным музыкантом. В центре гостиной находился рояль (вероятно, фабрики Бехштейна), поставленный фирмой музыкальных инструментов Гроссмана (члены императорской фамилии пользовались ее услугами, начиная с Хозяин помещения прекрасно понимал, что настоящая дарохранительница должна находиться в алтаре, поэтому называл ее так условно. 12 Сборник Памяти великого князя Константина Константиновича, поэта К. Р. Париж, 1962. С. 56. 13 Естественно, что Достоевский и Тургенев были гостями великого князя в начале 1880-х годов, еще до переоборудования Музыкальной гостиной в Готическую. 11 7 1875 года)14. Именно здесь, в Музыкальной гостиной, великий князь раз в неделю, по нескольку часов подряд упражнялся в совершенствовании игры на фортепьяно. Гавриил Константинович, один из сыновей К. Р., вспоминая отца, писал, что у великого князя было дивное туше и ему особенно удавались прелюдии Шопена. «Долблю Шопена» — эти слова достаточно часто встречаются в дневниках великого князя Константина Константиновича. Под руководством своего учителя Р. В. Кюндингера он овладел игрой на фортепьяно не хуже, чем любой профессионал. Кроме того, он пробовал силы в сочинении музыки, а многие его стихи стали прекрасными, чарующими душу романсами — их авторами были Чайковский, Рахманинов, Рубинштейн, Глазунов. Сохранилось предание, что сам вождь мирового пролетариата заслушивался знаменитым романсом «Растворил я окно…», но это не помешало ему санкционировать казнь трех сыновей поэта К.Р. — Иоанна, Константина и Игоря, сброшенных в шахту под Алапаевском летом 1918 года «народом», выполнявшим ленинский призыв «превратить войну империалистическую в войну гражданскую». Тем народом, которому он так верно служил К. Р.… После Октябрьской революции имя поэта К. Р. на долгие годы попало в «черный» список, его произведения были преданы забвению, однако не исчезли — они просто «потеряли» автора. Многие исполнители романсов на слова К. Р. полагали, что это стихи неизвестного поэта. А романсы жили. Интересна в этом отношении запись в книге отзывов мемориального музея К. Р. в Мраморном дворце, сделанная летом 1998 года народной артисткой СССР Еленой Образцовой: «Сегодня у меня большое счастье — я посетила эти маленькие комнатки К. Р. Для меня большая радость, т. к. сколько романсов П. И. Чайковского я спела на стихи К. Р.! Сколько трепета и волнения пережила здесь, узнав, что здесь ступали ноги великих людей. Спасибо работникам музея, которые столько любви, души вложили в устроение этих апартаментов. Спасибо, низкий поклон за счастье и любовь. Елена Образцова». Настал наш черед исполнить долг памяти и уважения перед этим разносторонне одаренным человеком. В марте 1998 года в левом крыле Мраморном дворце (ныне являющегося частью Государственного Русского музея), в бывших покоях великого князя и была открыта мемориальная экспозиция — «Константин Романов — поэт Серебряного века». Сюда, в гости к поэту приходят почитатели его таланта, люди, для которых его творчество является неотъемлемой частью нашей национальной культуры, те, кому дорога наша отечественная история. Здесь бывают и потомки тех людей, кто служил под началом великого князя Константина Константиновича. Желанным гостем музея является доктор медицинских наук, заведующий кафедрой физиотерапии и курортологии СанктПетербургской государственной медицинской академии им. И. И. Мечникова Альфред Георгиевич Шиман. Этот человек — потомок барона Э. Ф. Медна, служивший когда-то адъютантом великого князя. 16 июля 1998 года Мраморный дворец посетили правнучки Константина Константиновича по линии его старшего сына Иоанна — Николетта Фераче и Фиаметта Дзанелли со своими детьми, т. е. праправнуками Августейшего поэта: Алессандром, Виктором, Себастьяном и Джулией. Уже первые годы существования мемориального музея великого князя Константина Константиновича показали огромный интерес посетителей к этой экспозиции Русского музея. Поэтому встал вопрос о его расширении. Уже в начале 2000 года было принято решение о необходимости дальнейшего развития мемориального комплекса. Первое из этих помещений — Приемный кабинет, и это не случайно. Великий князь Константин Константинович занимался значительной общественной и научной деятельностью. Он являлся почетным членом Географического и Минералогического Когда дворец освобождался для музея Ленина, рояль был вывезен вместе с другими предметами интерьера, и следы его затерялись. Вполне возможно, что он погиб в годы блокады — был пущен на дрова или попал под бомбежку. Сейчас в экспозиции находится аналогичный музыкальный инструмент 18701880 гг., подаренный музею семьей Макаревич. 14 8 обществ, вице-председателем Императорского Русского музыкального общества, председателем комиссии по устройству Музея прикладных знаний в Москве, председателем Русского археологического общества, почетным членом Русского астрономического и Русского исторического обществ, а также Общества Красного Креста, Русского общества содействия торговому пароходству, Санкт-Петербургского, Московского, Казанского университетов15. И это далеко не полный список. Общественная деятельность великого князя требовала постоянных встреч с различными людьми, которые приезжали к нему в кабинет, расположенный в Академии наук, но иногда такие встречи происходили и в его зимней резиденции. Здесь, в Мраморном дворце, великий князь встречался и со многими учеными, прославившими российскую науку. Такие встречи проходили, как правило, в Приемном кабинете, который именовался еще Ореховой гостиной. Это помещение с двумя окнами непосредственно примыкает к Библиотеке. До наших дней сохранились филенчатые ореховые панели, украшенные по периметру декоративными резными головками херувимов, а так же декоративные орнаментальные лепные тяги, обыгрывающие распалубки и лотки свода. Эти панели из орехового дерева, наверное, и обусловили второе название данного помещения — Ореховая гостиная. Пожалуй, главная ее достопримечательность — это сохранившийся камин, расположенный в углу комнаты напротив одного из окон. На плане, составленном в 1847 году архитектором Александром Брюлловым, во всяком случае, он уже обозначен. Камин облицован резным ореховым деревом. Своеобразны его боковые стенки: две полуобнаженные мужские фигуры атлантов (мавров), поддерживающие каминную полку. На старых фотографиях, изображавших данный интерьер, видно, что над камином находилось большое угловое зеркало. Стены Приемного кабинета выше ореховых панелей при великом князе Константине Константиновиче были обиты тисненой кожей. На сохранившихся старых фотографиях, выполненных в конце XIX — начале ХХ века, четко виден растительный рисунок — гроздья винограда, листья растений, цветы всевозможных видов. Подлинная обивка стен Ореховой гостиной была утрачена вследствие пожара, случившегося в 1970-х годах в фондах ленинского музея. В настоящее время в тон ореховым панелям подобраны обои. Старый паркет еще в бытность музея Ленина был заменён новым. Некоторое представление об убранстве Приемной великого князя Константина Константиновича можно получить из дореволюционных фотографий, сохранившиеся среди документов в Мраморном дворце. Неоценимой помощью в работе по воссозданию интерьера Приемного кабинета великого князя могут также служить и «штрихизарисовки» воспоминаний князя Гавриила Константиновича: «12 января был день рождения матушки, — он праздновался в один день с именинами моей сестры Татианы. В тот день родители пили утренний кофе вдвоем в приемном кабинете отца подле большого камина, перед которым лежала шкура белого медведя, которой так боялся в детстве Иоанчик. Мне кажется, что мысль пить кофе вдвоём принадлежала матушке. Родители были очень в духе. Кто бы мог подумать, что через несколько месяцев отца не станет и что матушка в последний раз в жизни празднует с ним свой день рождения!»16. Согласно документальным данным 1912 года, в Приемной в центре потолка висела небольшая люстра-плафон на шесть светоточек. В настоящее время помещение Приемного кабинета (Ореховой гостиной) освещается люстрой второй половины XIX века, выполненной из позолоченной бронзы фирмой Ф. Шопена и Естественно, что почетное членство великого князя в большинстве случаев было номинальным — он физически не мог заниматься всем этим. Иногда ему должность доставалась «по наследству» от отца: так, например, было с председательством в Русском археологическом обществе, где он сменил покойного родителя. 16 Гавриил Константинович, великий князь. В Мраморном дворце. М., 2001. С. 265. 15 9 отреставрированной фирмой «Рестамп». Когда-то она висела в гостиной великой княгини Александры Иосифовны, располагавшейся на втором этаже. Стены Приемного кабинета великого князя украшали несколько портретов. Кстати, именно здесь одно время и находилась знаменитая картина Куинджи «Ночь на Днепре», что подтверждается воспоминаниями князя Гавриила Константиновича: «Отец любил живопись. В его приемном кабинете в Мраморном дворце, среди других, висела картина Куинджи „Ночь на Днепре“; отец купил ее, будучи молодым морским офицером»17. 6 декабря 1991 года мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак подписал распоряжение № 695-р, согласно которому Мраморный дворец передавался на баланс Государственного Русского музея. С начала 1992 года этот памятник архитектуры второй половины XVIII века стал филиалом одного из крупнейших музеев России. Началась планомерная реставрация здания и новый этап в жизни дворца. Он совпал с периодом крушения советской политической системы. Что это: простое совпадение или же История стремилась компенсировать тот ущерб, нанесенный этому архитектурному памятнику за годы советской власти? Кто знает?.. Будем надеяться, что здание получило своего постоянного хозяина. Хочется верить, что пройдет еще какое-то время — и перед посетителями этого уникального и многострадального архитектурного памятника дворец предстанет во всем блеске и красоте. 17 Там же. С. 7. 10
