Надо ли стыдиться своего идеализма
advertisement
Виктор Вайнерман Надо ли стыдиться своего идеализма? «Великое дело любви и настоящего просвещения. Вот моя утопия!» Ф. М. Достоевский. Из Записной тетради. Трудная задача - написать, прощаясь с веком, в котором прошла большая часть моей жизни, монолог о культуре. И лестно, и ответственно. Признаюсь, что когда Сергей Денисенко – редактор журнала «Омская муза», предложил мне сделать эту работу, я взялся за нее с легкостью. Но вскоре мог сказать, цитируя классика: «мне день и ночь покоя не дает мой черный человек»… Как написать? Где акценты расставить? Снова отчаянно сетовать на забытость, заброшенность отечественных учреждений культуры на пороге 21 века, на равнодушие к ним властей, отсутствие финансирования? Но Боже мой! Как же уже надоели эти безрезультатные и потому просто кликушеские сетования! Хотя, конечно, не возмущаться нынешним положением дел в культуре может только ленивый. Как легко возвысить свой голос за праведное дело и воскликнуть: сохранение памятников культуры, развитие сети музеев, библиотек, поддержка профессионального и самодеятельного искусства, организация культурного и творческого обмена – несомненная (и с большим скрипом исполняемая ныне) функция государства! Каждому очевидно, что, бросив учреждения культуры на плечи подвижников, которые в них работают, государство рискует вскоре лишиться и этого, действительно последнего оплота. Подвижники могут многое вынести. Однако им необходимо ощущение своей призванности, востребованности. Им необходимо знать, ради какой великой цели они преодолевают материальные трудности, берут на себя повышенную ответственность, сжигают сердца. В конце концов, они ведь служат вовсе не личным интересам, а обществу. Обыватель может, однако, возразить, что все работники культуры любят свое дело и получают удовольствие от своей работы. Им за нее даже платят зарплату. Их, как начальников и милиционеров показывают по телевизору, о них пишут в газетах. Они, правда, реже, чем депутаты Государственной Думы, но ездят за границу… Ответим обывателю, что, вероятно, в порядке компенсации этих привилегий, работники культуры получают самую низкую зарплату, терпят холод в служебных помещениях, стоически переживают творческие кризисы и более чем скромно отмечаемые достижения. В последние десять лет к их привилегиям добавилось сосущее 2 ощущение общественного сиротства. Несмотря на все усилия культуры (как отрасли, производящей духовную пищу), исправно создавать необходимый продукт, его, видимо, оказывается недостаточно и количественно, и качественно. Культура явно не справляется с присущими ей функциями. Одним из свидетельств тому является тот неоспоримый факт, что значительная часть общества стала говорить на каком-то спотыкающемся грязном языке. Он, этот псевдоязык, отражается как в зеркале в литературе и кинематографе, при помощи псевдоискусства закрепляясь в общественном сознании. Все громче звучат голоса о том, что, мол, ненормативная лексика – явление в России традиционное. Стало быть, пугаться нечего. Действительно, чего пугаться? Умирание культуры не в войне и не в разрухе происходит незаметно и для общества не больно. Как сказал один персонаж в известном фильме: «мы тебя не больно зарежем». Культура медленно трансформируется, вырождаясь или мутируя, растворяясь в благодатной обволакивающей питательной среде гнильцы и застоя… Псевдоязык оказывается языком формирующейся новой псевдокультуры. Или же мы присутствуем при рождении нового языка новой культуры?.. И если это действительно происходит, то вполне можно испугаться за судьбу России в ХХ1 веке. Отовсюду слышатся голоса о проникновении организованных преступных структур во власть (по крайней мере, с мафией шумно и наглядно пытаются бороться наверху, об этой борьбе огромными тиражами повествуют красочно изданные бестселлеры и душераздирающие телесериалы). Однако главные борцы - первые лица в прокуратуре и министерстве юстиции - то и дело оказываются похожи сами на себя в неподобающей для их сана обстановке… Средствами культуры обществу показывают и то, что оно видит постоянно, а также то, о чем оно лишь догадывается. Однако вся эта информация выглядит лишь как констатация существующих обстоятельств. Никто не пытается анализировать ситуацию, говорить о подлинных причинах происходящего, кроме, может быть, только лидеров КПРФ. Да и те умеют лишь повторять заученные слова про «антинародный режим». Никто, кроме самих деятелей культуры, не видит глубинных причин нынешнего общественного кризиса. По-видимому, виновата вовсе не культура. Она-то как раз мобилизует всю свою изношенную материально-техническую базу, весь свой творческий и интеллектуальный потенциал для максимального исполнения свойственных ей функций. Что-то происходит в обществе. Видимо, в связи с меняющейся формацией изменилось представление о том, в чем же эти самые функции культуры состоят… 3 Один известный омский филолог недавно рекомендовал нам при создании будущих экспозиций учитывать, что их адресат – молодежь. А она, в большинстве своем, не имеет представления о культурной традиции. Поэтому, мол, надо музейный рассказ вести на их языке. Или на таком, который будет им понятен. Что же – культура должна не формировать потребности общества, а потакать им? И в этом состоят ее функции? Слушая его мрачные размышления о революционном настрое современной молодежи, не мог не вспомнить об актах вандализма в годы гражданской войны, когда «старый мир» был разрушен «до основанья». А затем? Почему-то общество изо всех сил стремится забыть то, что было затем... Страсть к разрушению и выросшее на пустом месте представление узурпаторов о собственном вселенском гегемонизме сделали свое черное дело… А все потому, что культура в то время должна была, по требованиям и представлениям новой власти, отражать потребности определенной части общества и закреплять их как основополагающие, обязательные для всех остальных... Еще хорошо помнятся многим будоражащие нервы лозунги: «кто не с нами, тот против нас», «если враг не сдается, его уничтожают», «железной рукой загоним человечество к счастью»… дальше каждый может продолжить сам. В период смены общественной формации смертельно опасно для рождающейся новой культуры потерять «времен связующую нить». Необходимо учитывать, что сохранение традиции – это идеологический постулат, который закладывается в фундамент при начале стройки, а не в момент, когда здание уже возведено. Нужны носители традиции, ее хранители и пестователи… А нынче традицию просто некому донести до молодежи. Если и появляется для счастливой части молодежи Учитель, то реализовать себя в полную силу он не может, потому что все государственные пособия, учебники и методички требуют он него разрушения традиции, а не ее поддержания. Как, например, в школьных программах подается литература? Из Пушкина, из Достоевского… Отрывки из обрывков. Какая уж тут традиция… А, может быть, напротив, смертельно опасное для новой культуры попустительство по отношению к традиции, слишком хорошо понимается в нужном месте? И речь может идти о некоем дьявольском умысле?.. В этом смысле все тревожные процессы, происходящие в обществе, объясняются умелым использованием элементов культуры для решения собственных идеологических задач. Берется форма культурного события и наполняется иным содержанием… Учитель, хоть и служит в другом ведомстве, но так же, как и работник культуры, предоставлен сам себе. И это обстоятельство как творческий факт было бы просто замечательным (одно отсутствие идеологической цензуры многого стоит!) если бы 4 общество так демонстративно не было занято своими делами. Кто-то лелеет свое пребывание за чертой бедности и всецело поглощен страстным ожиданием доброго дяди, который придет и решит все его проблемы. Кто-то купается в роскоши и жаждет пышных, дорогих, броских и приятных ощущений. И тем, и другим нужен ПРАЗДНИК. Но культура, создавая пусть даже самое великолепное зрелище, не может и не должна работать только на него. Праздничные карнавалы, фестивали и фейерверки не могут греметь бесконечно. Кактус цветет раз в сто лет, и его цветение воспринимается как праздник. Но если бы он плодоносил каждое лето, он стал бы просто обычным цветком. Неудивительно поэтому, что шоу-мэны стали неотъемлемой частью и экономической, и досуговой жизни населения, которое, по мнению властей, жаждет праздника. На истинных же деятелей культуры, среди которых музыканты, клубные работники, библиотекари, музейщики, многие смотрят как на людей не от мира сего, как на небожителей. Всем, кто служит в сфере культуры, дорог и важен сам процесс творчества. За порог недовольства чем-либо или кем–либо они переступают только в том случае, если под угрозой оказывается достижение художественного результата, если может оказаться неисполненной их собственная творческая функция. Тем печальнее отмечать, что и в этой среде случаются «акции протеста». И еще печальнее отмечать, что власти должны были бы воспринимать эти знаки как сигнал тревоги… Почему же они молчат? Да потому, что когда работники культуры начинают говорить о том, что им тоже кушать хочется, они для тех самых многих перестают быть небожителями… И это вызывает некое злорадное торжество. «Ты хорошо начал, солдат, да плохо кончил». Сразу же вспоминается, что они работают в удовольствие, да еще зарплату получают… А не пора с них брать плату за вход в учреждения культуры, в которых они работают? Интересно было бы выявить разные точки зрения на проблему. Например – как на самом деле власть представляет себе свои обязательства перед культурой? Неизвестно, потому что она безмолвствует (за исключением некоторых отъявленных депутатов, которые при слове «культура» только что за револьвер не хватаются). Власть занята, конечно, гораздо более крупными и масштабными проектами и реагирует только на «значимые» акции, которые могут эффективно, то есть быстро сработать на ее престиж. Ее, конечно же, не могут не раздражать дерзкие «голоса с мест», влияющие на общественное мнение и мешающие ее важному и чинному функционированию. Умный (а на самом деле наивный!) руководитель, который действительно хочет принести пользу своему учреждению культуры, должен учитывать важность власти для нее самой. Он 5 должен ее ублажать. Говорить, какая она хорошая, умная, добрая, щедрая… Демонстрировать свое понимание, что она, конечно, и строгая. Но только к тем, кто не видит, какая она на самом деле. Ну, а коль власть благосклонно увидит, что данный конкретный руководитель понимает истинное положение вещей, то к нему и отношение будет другое… Как долго нам выплачивали зарплату с многомесячными задержками! Зато когда платили, то это всегда подавалось, как событие: «работникам культуры выплатили заработную плату за сентябрь прошлого года»! Подвиг, да и только. Да нет, не подвиг, а отражение размышлений власти на тему «платить, не платить или взимать плату за вход». Решили все-таки зарплату пока платить. Выходит, однако, что подвиг… Ну, да Бог с ней, с властью. У нее свои проблемы. Ведь и во власти тоже люди. Надо и их понять… Гораздо важнее для меня теперь другой взгляд, с другой стороны. Складывается впечатление, что, ударяя в колокола по поводу разрухи в учреждениях культуры, кое-кто хочет сам себя обелить на тот случай, если все действительно рухнет. Тогда-то и вспомнится, мол, что он – то, он предупреждал, но его не слышали – или не хотели слышать. Вспомнится и зачтется, то есть простится…Неизвестно, кстати сказать, вспомнится ли, зачтется ли, а тем более – простится ли. Но даже если и простится – что делать с этим прощением, как жить дальше? Зачем, в самом деле, было тратить свою жизнь на служение, выше которого, казалось, и нет ничего? Чтобы, в конце концов, испытать постыдное желание остаться в стороне и спастись?… И от чего? От пересудов общественного мнения? Да нет же! Нет и еще раз нет! Видимо, именно так обыватель воспринимает кричащих во весь голос культуртрегеров. «Чего это он так громко кричит? Что ему на самом деле нужно? Не о своей ли шкуре он печется?..» Я не знаю, что будет завтра, но сегодня ощущаю как свою личную боль, что Дело, которому я служу почти 25 лет, оказывается невостребованным… Вот только хотелось бы понять, что именно беспокоит сегодня больше всего. Мне важно разобраться в нюансах, точно расставить акценты. Невостребованным кем? Все той же властью? Да разве культура призвана обслуживать, кого бы то ни было, а тем более власть? Что она – фаворитка, зависящая исключительно от прихоти государя? Ведь если подумать всерьез об отношении культуры с властью и в историческом и в культурологическом аспекте, то нетрудно отметить, что сильная и мудрая власть понимает колоссальное значение культуры в исполнении собственных управленческих полномочий. Поэтому если власть, как писалось выше, занята решением гораздо более важных и неотложных дел, чем культурное строительство, 6 то возникает на самом деле главный вопрос - востребовано ли твое Дело, дело человека, работающего в культуре, людьми, обществом? А если ты испытываешь недостаток в большей востребованности, то изволь ответить и на другой, еще более больной вопрос: нет ли и твоей вины в том, что ее нет? Востребован ли ты сам? Тот ли ты лично человек, который может вдохнуть новую жизнь в возглавляемую тобой организацию на новом этапе ее развития?.. И если повернуть вопросы на себя, то и ответы придется искать, учитывая отнюдь не только и не столько факторы общественные, сколько сугубо личностные… Конечно, все эти вопросы появляются у людей с повышенной рефлексией, с выраженной совестливостью. Можно не жаловаться, не бить тревогу, а молча разделять печальную судьбу многих памятников истории и культуры. «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает». Вот только – кто же враг-то?.. Время требует сегодня иных подходов. Можно и нужно говорить о проблемах, но при этом нужно продолжать упорно, несмотря ни на что, работать. Пусть не благодаря, а вопреки, наперекор всем объективным обстоятельствам, наперекор всему. Если нет финансирования, если на глазах погибают уникальные архитектурные памятники, но есть еще пока люди, служащие культуре. А, значит, есть высший эгоизм: понять, что и ты, и твое дело нужны тебе самому больше, чем всем остальным, даже больше, чем государству. Сегодня уже стало ясно, что каким бы ни было государственное устройство, законы пишутся людьми и утверждаются людьми. А значит, все дело в личности высокого руководителя. Что ж – сегодня кто-то ТАМ чего-то не понимает. Но завтра (может быть) придет тот, кто поймет. И тогда, вполне возможно, все переменится… Однако на ожидание может не хватить твоей собственной творческой жизни. И вопрос риторический – надо ли тратить собственную жизнь на ожидание? Поэтому, если ты убежден, что делаешь то, что должно делать, и если ты при этом ощущаешь себя личностью, то ты сделаешь все, что можешь, и даже больше – совершишь невозможное для спасения твоего дела – и только в этом случае действительно спасешься… …Вот теперь, кажется, становится понятным, что плясать надо, как говорится, от печки. Начать свой монолог с того времени, когда пришел на работу в музей. Было это без малого 25 лет тому назад. Пройтись мысленным взором по «этапам большого пути». Понять, что было хорошее, что не очень. Где ошибался, за что можно себя корить. Почему вовремя (то есть в первые 15 лет работы), не учился менеджменту, маркетингу и 7 консалтингу, не осваивал фандрейзинг, не внедрял в свою деятельность, такие приемы, как франчайзинг и лизинг… Шутка, конечно. Управленческие методы я изучал на практике. Она же заставляла придумывать новые формы музейной работы на основании изучения спроса на музейные услуги, искать и разрабатывать новые средства и способы рекламной деятельности, пытаться безошибочно найти, обучить, воспитать и потом удержать на рабочем месте уникальные музейные кадры. А вот ни зарабатывать для музея больших денег при отсутствии стартового капитала (или хотя бы … выставочного зала!), ни просить денег у спонсоров, я, по-видимому, так и не научился. Мешала … литература. Часто вспоминался Булгаков. Сколько лет я повторял слова из его романа! «Никогда и ничего не просите, особенно у сильных мира сего. Сами придут и все дадут». Приходится корректировать классика – не только не приходят и ничего не дают – того и гляди, чтобы не отняли… Лучше ложатся на мои размышления строчки песенки из детского кинофильма: «на дурака не нужен нож – ему три короба наврешь – и делай с ним, что хошь»… Любой человек, попавший под власть каких бы то ни было идей, установок, постулатов, становится легко управляемым. «На дурака не нужен нож – ему покажешь медный грош – и делай с ним…» И какая, в принципе, разница, во что свято верить – в то, что «партия – ум, честь и совесть нашей эпохи», или во все то, о чем говорилось выше – что государство должно заботиться о сохранении памятников истории и культуры, быть гарантом их существования, что оно должно финансировать деятельность учреждений культуры, не бросать их один на один с произволом рыночных отношений… Я верил, что музейное строительство необходимо государству, что государство кровно заинтересовано в их процветании. Ведь музеи говорят о корнях, о традициях, хранят их. … А! Вот в чем дело! Наверно, государство еще не знает, каким оно хочет себя видеть – страной, строящей себя на основаниях традиционных, «на веках», или исключительно на инновациях. Например, стремящейся создать общество американского типа, представляющее собой симбиоз всевозможных привлеченных или заимствованных культур. Да при чем тут государство! Люди, люди – вот что главное! Выходит, прав был Иосиф Виссарионович – «кадры решают все»… …Ретроспективный материал не получается. Слишком явно современность требует разобраться в сегодняшнем дне, найти выход из создавшейся ситуации. Понять, кто виноват в том, что она сложилась именно так, а не иначе. Определить свое место в ней. Но, как сказал поэт, «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье». 8 И снова – опять и опять! Я обращаюсь к Достоевскому. И снова нахожу у Него ответы на все вопросы. «Идеал, а не реализм всегда управлял человеком. Идеал в том, что я положу жизнь и все наконец просветятся, догадаются и почувствуют, что выше нет счастья как это, и сами положат жизнь за меня. Тогда жизнь обратится в рай, люди будут обниматься и целоваться, всякий будет работать один для другого, разбитые силы усилятся во многие миллионы раз, жизнь увеличится каждым мгновением счастья, слава и подвиг личности будут вознаграждаться не утолением тщеславия, а восторгом благодарной любви и тогда – кому тогда ваш социализм, ваши формулы, ваши искания? Если я люблю всех и каждого и всякий всех то же самое, то мы поневоле тотчас найдем, как нам жить». «Не надобно стыдиться своего идеализма и своих идеалов. Успокойся, ты проповедуешь прекрасное, а стало быть, истинное. Если уж такие люди, как ты, будут стыдиться своего идеализма, то кто же будет пророками». Великий поэт как-то воскликнул: «угораздил Бог родиться в России с умом и талантом!» Жестокая судьба испытывает на излом каждого человека. Люди, наделенные чувством юмора, часто повторяют, говоря о своих проблемах и предвидя реплики «из зала»: «а кому сегодня легко?» Хочется найти опору не только в собственных размышлениях, в сознании, что ты не одинок, что есть собратья и «по цеху», и по судьбе. Как хорошо, что многострадальная наша Культура оставила нам множество душевных «костыликов» - пословиц, поговорок, характерных примеров из судеб больших и маленьких людей. Как часто мы повторяем сегодня строчки, в которых употребляется слово «надежда»! Действительно, она так необходима всем, а работнику культуры в особенности. И я, как и все, снова вспоминаю песенное «надежда – мой компас земной»… И для меня всегда звучит, не смолкая, «надежды маленький оркестрик под управлением любви»… Надежда – светлый луч, который ведет человека по жизни. Она не «умирает последней». Она не умирает никогда. Она превращается в веру, становится любовью. Она не может умереть по определению. Надежда – это то, что не умирает никогда… Хотел уже поставить точку и на этом закончить. Но в Международный День музеев, который отмечается 18 мая, получил телеграмму от депутата Государственной Думы О.Н Смолина. Не могу ее не процитировать: «В наш прагматичный век дело, которому Вы служите, имеет большое нравственное значение. Именно Вы остаетесь надежными и верными хранителями лучших традиций и ценностей нашего города. Высоко оценивая Ваш труд, выражаем Вам огромную благодарность и признательность за доброту и духовность, которые Вы несете в общество. Несмотря на все сегодняшние проблемы, 9 вместе с Вами надеюсь на возрождение России, которое возможно лишь при осознании ее исторической роли»… Что ж, может быть ОНА ВСЕ-ТАКИ ВЕРТИТСЯ?.. Виктор Вайнерман заслуженный работник культуры России, директор Омского государственного Литературного музея имени Ф.М. Достоевского
