Россия и Америка на глобальной шахматной доске С.И. Илларионов
advertisement
С.И. Илларионов Россия и Америка на глобальной шахматной доске 5 ОБ АВТОРЕ Сергей Иванович Илларионов имеет опыт многолетней службы в Вооруженных Силах, а также дипломатической работы за рубежом и в центральном аппарате Министерства иностранных дел. Имеет среднее и высшее военное образование, участник Великой Отечественной войны. Окончил Высшую дипломатическую школу и экономический факультет МГУ им. Ломоносова. Профессор (мировая экономика), доктор философии Международного центра информатизации (Бельгия), член президиума Международной Академии Интеграции науки и бизнеса, действительный член Международной Академии Информатизации. Неоднократно выполнял ответственную работу за рубежом, 6 имеет ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. Работу в государственных структурах сочетал с научно-исследовательской и учебно-педагогической деятельностью в высших учебных заведениях Москвы, в том числе — в Дипломатической академии, где являлся проректором по учебной работе. В нашей стране издан ряд научных монографий С.И. Илларионова по проблемам международной и национальной безопасности, о роли России в современной геополитической обстановке, об информационной деятельности как важном факторе жизни общества. Постоянно публикует в центральных средствах массовой информации материалы о важнейших событиях международной жизни и в России. Имеет правительственные награды. 7 ВВЕДЕНИЕ ЧТО ПРОИЗОШЛО С «ВЕЛИКОЙ ШАХМАТНОЙ ДОСКОЙ»? Вышедшая в Соединенных Штатах в 1997 году (русское издание — в 1999 году) книга известного американского политолога Збигнева Бжезинского не могла не привлечь внимание той части российского общества, которая озабочена положением и ролью нашей страны в новом миропорядке, складывающемся после распада СССР. Квинтэссенцией упомянутой работы явилась необычная даже для американских «ястребов» гиперболизация господствующей роли США в нынешнем мире. К сожалению, изложенные автором постулаты не побудили к их осмыслению и публичной оценке тех наших соотечественников, от которых зависит разработка и формирование главных направлений российской геостратегии. «Императивы» г-на Бжезинского не подверглись в России должному анализу и не получили адекватную оценку, хотя нашей стране в его книге уделено немало внимания. Пожалуй, еще раз сказалось уже привычное для нашего неразвитого гражданского общества безразличное отношение ко всему тому, что не укладывается в «прокрустово ложе» деятельности официальных госструктур, даже если на свет божий появляются исследования, прогнозы 8 и предложения, которые могут и даже должны учитываться при разработке государственной геостратегии. «Императивы» З.Бжезинского уже сами по себе вызывают серьезные сомнения, однако ни он, ни американское руководство не только не собираются от них отказываться, но даже реализуют их безоглядно силовыми акциями (вопреки нормам международного права и массовым протестам), о чем свидетельствует оккупация Ирака. Стиль высказываний и действий лидеров США все более становится похож на властный тон З.Бжезинского, который характерен для его опубликованных работ. Масштабы американских претензий расширяются, теперь для США уже становится тесна евразийская «шахматная доска». Формула американского господства разрастается до диктата всему миру, без оглядки на ООН, хотя по всему видно, что Евразия в «американском мире» занимает осевое положение.1 В мировом сообществе, которое гневно осудило террористические атаки на НьюЙорк и Вашингтон, все более укрепляется мнение, что США использовали их для осуществления своих гегемонистских устремлений. Подробнее об этом см. в: Илларионов С.И., Никулина О.В., Рукосуев Г.Н. Евразия — геостратегический ориентир России (Выбор XXI века). — М.: Русская книга, 2001. — С.21— 37. 1 9 Жестокий и циничный теракт в Москве в октябре 2002 года, расширение НАТО на восток, превращающее по существу этот блок в североатлантическую империю Соединенных Штатов, наконец, война в Ираке, а также многие акции американского произвола придают рассуждениям о «шахматной доске» новый смысл, вносят коррективы геостратегического масштаба, побуждают заявить об императивах России в разыгрываемой геополитической партии. Теперь появились новые влиятельные игроки — международный и государственный терроризм, в результате чего противостояние и борьба на мировой арене приняли чрезвычайно сложный, доселе невиданный характер. Пользуясь образным иносказанием г-на Бжезинского, попробуем разобраться, что происходит в наши дни на мировой шахматной доске, какие фигуры и насколько активно задействованы на ней, какова их реальная сила и какие преимущества есть у участников игры. Попытаемся также спрогнозировать исход противостояния, даже если для этого придется поспорить с маститым американским политологом и теми, кто с ним солидарен. 10 ГЛАВА I. ПРИЗРАК БРОДИТ ПО ПЛАНЕТЕ, ПРИЗРАК АНТИГЛОБАЛИЗМА Геостратегический императив господства Америки Збигнев Бжезинский видит в подчинении Соединенным Штатам Евразии как плацдарма для распространения их экспансии на остальную часть мира. «Главный геополитический приз для Америки, — говорит он в своей книге, — Евразия. Половину тысячелетия преобладающее влияние в мировых делах имели евразийские государства и народы, которые боролись друг с другом за региональное господство и пытались добиться глобальной власти. Сегодня в Евразии руководящую роль играет неевразийское государство и глобальное первенство Америки непосредственно зависит от того, насколько долго и эффективно будет сохраняться ее превосходство на Евразийском континенте».2 Анализируя геополитическую обстановку в мире в последнее десятилетие, особенно на Евразийском континенте, он отмечает, что Евразия стала «центром мирового могущества». З.Бжезинский подчеркивает, что в последнем десятилетии ХХ века «впервые в истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между евразийскими госу- 11 дарствами, но и самой могущественной державой мира. Поражение и развал Советского Союза стали финальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал державы Западного полушария — Соединенных Штатов — в качестве единственной и действительно первой подлинно глобальной державы».3 Это заявление одного из самых влиятельных идеологов американской внешней политики является по сути дела призывом к узурпации законных и естественных прав не только России, но и других государств Европы и Азии, беспрецедентным игнорированием геополитических реалий и международно-правовых норм. Итак, и интересы самой России, и претензии внешних сил вытеснить ее с имманентно ей присущих евразийских позиций в наши дни необходимо рассматривать в глобальных масштабах, измеряемых геостратегическими категориями. По мнению специалистов, геостратегия — это составная часть деятельности государства, охватывающая теорию и практику реализации его геополитических интересов, планирование и проведение в этих целях политических, экономических и иных акций, основанных на научном системном Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.43. 2 Там же. — С.11. 3 12 анализе международного положения страны, определении ее места и роли в развитии различных взаимосвязанных аспектов современной глобализации. Россия не может оставаться безразличной перед лицом попыток заокеанских стратегов (ставших уже реальностью) установить свое господство на евразийском пространстве. Ведь евразийство, идея которого незримо составляла суть самых различных поворотов и зигзагов истории, будь то войны и союзы, победы или поражения, миграции людей или опустошения территорий, стало сегодня зримым и реальным фактом, политической и экономической реальностью мирового развития. То, что евразийство стало очевидной реальностью, перестав восприниматься только как идея географического, этнографического, нравственного, духовно-мистического свойства, означает, что оно несет в себе перспективу новых сдвигов в расстановке сил на нашей планете. Объективный историк наверняка подтвердит, что в развитии евразийской идеи, ее материализации выдающаяся роль принадлежит России. Проницательный аналитик, каковым прослыл З. Бжезинский, не может этого не видеть. Однако шоры безоглядной американской глобалистики явно мешают ему реально оценить расстановку сил в современном мире и более объективно спрогнозировать развитие глобальных процессов. Из 13 его рассуждений явствует, что изменение геополитической обстановки в мировом сообществе по сравнению с тем, что было, скажем, в середине 50-х годов, настолько велико, что теперь США вправе бросить вызов Евразии (а вместе с ней и России), да и всему миру, начать диктовать волю Америки на отдаленном от нее океанами евразийском пространстве. Аргументация американского политолога до предела упрощена: США стали богаче и обрели большую экономическую и военную силу. Но эти примитивные доводы не учитывают многих факторов, которые характеризуют евразийскую роль России, в частности фактор исторического развития, в котором эта роль постоянно укреплялась и которое показало реальную силу наций и содружеств Евразии. Эта роль, которая и ранее проявилась на крутых поворотах истории, в ушедшем столетии стала очевидной. Вспомним, что делали США, когда в Европе полыхала Первая мировая война. Они не торопились принять в ней участие. Да и во время Второй мировой войны, распространившейся на весь евразийский континент, они довольно долго занимали выжидательную позицию по принципу, который образно формулируют китайцы — «сидеть на горе и наблюдать за схваткой двух тигров». Вступили в игру американцы лишь тогда, когда стало подходить время дележа победного пирога, при14 чем такого дележа, чтобы достался кусок пожирнее и чтобы при этом создать условия для руководства послевоенным миром. Не учитывает З. Бжезинский и еще один важный фактор, который должен присутствовать в метафоре, избранной им для названия своей книги. Если Евразия — это шахматная доска, то два игрока, ведущие на ней борьбу, — это Россия и США. Их сила, разумеется, определяется не тем, сколько долларов у каждого из них имеется в кармане и кто из них имеет более совершенное оружие. Побеждает в шахматной партии не физическая сила или ловкость, проявленная, скажем, в умении трахнуть партнера шахматной доской по голове. Побеждает тот, на чьей стороне более высокий уровень класса игры, интеллект игрока, более глубокая теоретическая подготовка, умение выбрать соответствующую стратегию и тактику, овладение богатством шахматной мысли выдающихся мастеров прошлого и, наконец, совсем конкретное — правильный выбор дебюта. Физподготовка тоже имеет значение, но это в шахматах все же не самое важное. Что же касается самой шахматной партии, то очень важно не только хорошо разыграть начало, очень важны и миттельшпиль, и эндшпиль. Показательно для шахмат и то, 15 что азартные игроки, стремящиеся только к атаке без достаточных на то оснований, часто терпят поражение. Концептуальные построения З.Бжезинского явно выпадают из контекста исторического развития. Их сравнение с реалиями современной жизни свидетельствует о том, что Американский истеблишмент оказался в плену быстро устаревающих представлений о мироустройстве ХХ века, в котором США, начиная с испано-американской войны 1898 года, постоянно усиливали свою экономическую и военную мощь, превращаясь в супердержаву мирового масштаба. В результате упомянутой войны, явившейся первой экспансионистской войной Америки за пределами ее континентальных границ, США захватили Филиппины, Пуэрто-Рика, Гуам и фактически превратили Кубу в свою колонию. Первая и Вторая мировые войны закрепили за Соединенными Штатами статус сверхдержавы. Эйфорическая инерция мешает американцам — как нынешним лидерам страны, так и идеологам американского величия, осознать тот факт, что конфигурация мира, соотношение сил в нем, а соответственно — политические, идеологические да и силовые факторы мироустройства, изменяются с ускоряющейся быстротой. 16 Некоторые футурологи, в том числе и американские, которым удалось стряхнуть с себя закостенелость мышления, видят, хотя пока и в самых общих чертах, грядущие перемены. В своей книге «Третья волна» американский философ, политолог и публицист Э.Тоффлер характеризует современный мир следующим образом: «Новая цивилизация столь глубоко революционна, что она бросает вызов всем нашим старым исходным установкам. Старые способы мышления, старые формулы, догмы, идеологии, несмотря на то, что в прошлом они процветали или были весьма полезными, уже не соответствуют больше фактам. Мир, который возникает из столкновения новых ценностей и технологий, новых геополитических отношений, новых стилей жизни и способов коммуникаций, требует совершенно новых идей и аналогий, классификаций и понятий. Мы не можем втиснуть эмбриональный завтрашний мир в принятые вчера категории. Ортодоксальные социальные установки или настроения тоже не подходят этому новому миру».4 Рассмотрение картины современного мира, что намеревался сделать Збигнев Бжезинский, уподобив ее шахматной доске, на которой разыгрывается геополитическая партия, было бы, конечно, ущербным без учета феномена глобали- Тоффлер Э. Третья волна. – М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1999. — С.21—22. 4 17 зации. О нем говорится и пишется немало, но внимание чаще всего бывает сосредоточено на внешних проявлениях этого процесса, в то время как в нем действуют глубинные набирающие силу движущие факторы трансформации всего миропорядка. Поверхностное рассмотрение феномена глобализации, чем грешат некоторые исследователи, не позволяет увидеть объективный характер этого процесса, основанного на ускорении развития производительных сил всего мирового сообщества — процесса, выходящего за пределы государственных границ и принимающего всемирный характер. Вместе с развитием глобализации устаревает квазинаучная риторика о великодержавности и сверхдержавности, в небытие постепенно уходит представление о том, что одна держава может удерживать господство над остальными, что инструментами господства является экономическая или военная мощь, выдающиеся качества лидера, географическое положение и т.п. На наших глазах сбывается великое предвидение основоположников научного коммунизма: «Современное буржуазное общество, с его буржуазными отношениями производства и обмена, походит на волшебника, который не в состоянии более справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями...… Буржуазные отношения стали 18 слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство».5 Все более явными становятся неизбежные последствия глобализации, когда прежние локальные проблемы органически вписываются в приобретающую черты гомогенности мировую систему. Ее элементами становятся континентальные, трансконтинентальные, региональные, трансрегиональные подсистемы, в которых переплетаются политические, экономические, культурные и многие другие потенциалы государств. Приверженность стереотипным представлениям о государстве-нации, о многонациональном государстве сохраняет свое значение; все это сегодня есть, и с учетом этих реалий сегодня решаются международные проблемы, ведутся межгосударственные дела. В то же время оптимизация принимаемых при этом решений требует учитывать процесс вышеуказанной геополитической трансформации, смотреть вперед, улавливать реалии будущего. Это имеет особое значение при анализе отношений господства и зависимости в современном мире, которым соответствует градация государств на малые, великие и сверхдержавы. Вместе с дальнейшей трансформацией миропорядка эта иерархия все более будет терять свое реальное значение, а в Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т.4. — С.427, 428. 5 19 новых складывающихся международных отношениях главная характеристика государств будет связана с их возможностью влиять на характер и состояние всей системы в целом. Это — более сложный и более продвинутый в своем развитии социальный феномен, который мы называем системообразующим. Эту системообразующую роль Америки пытаются обосновать безо всяких на то веских оснований некоторые теоретики вроде З.Бжезинского, просто проамериканские лоббисты (для которых все равно кому подыгрывать, лишь бы он был сильным и богатым), а также нынешние лидеры Соединенных Штатов, перешедшие от теории к практике. В этом проявляется не просто гносеологическая ошибка вследствие наивного подхода к анализу обстановки, не только устаревшая, по мнению некоторых американских исследователей, переоценка роли силового потенциала и богатства Америки, но и тот факт, что (как бы это не выглядело парадоксально) нынешний американский экспансионизм отражает ослабление ее роли как мировой державы. Это аргументированно доказывает в своей книге «Мировая держава США. Некролог» (2002 год) французский исследователь Эммануэль Тодд, завоевавший широкую известность своими аналитическими работами в области мировой политики. Упомянутая работа, которая, кстати, была 20 переведена на 11 языков, демонстрирует обстоятельный, непредвзятый подход автора к делу, выгодно отличается от бездоказательных импровизаций З.Бжезинского. Э.Тодд говорит о том, что огромный современный мир, многообразный и динамичный, не приемлет более господство одной державы, США, которая не преследует более цель распространять демократию, как это неустанно повторяет президент Дж.Буш, а стремится установить контроль над мировыми ресурсами. Причину автор видит в том, что США сейчас больше зависят от «остального мира», чем наоборот, и поэтому они пытаются маскировать «театральными военными акциями» против более слабых стран. Борьба против терроризма, Ирака и вообще против «оси зла», по мнению французского исследователя, не более чем предлог. Он считает, что агрессивная политика Дж.Буша является следствием не силы, а слабости Америки. «К экономической неразберихе, — пишет Э.Тодд, — добавляется внешнеполитический и военный хаос. Иракская политика США направлена на то, чтобы ввергнуть весь мир в войну. Но изнуряющие действия американского правительства, его упорство в стремлении продемонстрировать «силу» свидетельствуют лишь о том, насколько неуверенна Америка в экономическом, социальном, культурном и стратегическом отношени21 ях».6 Описанное Э.Тоддом хаотическое состояние международных отношений, связанное с распадом СССР и ослаблением роли Америки как мирового лидера, характерно для переломных рубежей исторического процесса. Оглядываясь на историю человечества, мы убеждаемся в том, что новые идеи, общественные структуры, движения, становящиеся впоследствии императивами развития общества, носят на этапе своего зарождения облик, который представляется иррациональным, стихийным, а порой и бессмысленно жестоким. Как здесь не вспомнить В.И.Ленина, который на заре прошлого столетия в работе «Что делать?» уделил первостепенное внимание вопросу об отношении сознательности и стихийности в общественных движениях России того времени, отметив «подавление сознательности стихийностью», «теоретическую путаницу», «приуменьшение социального элемента», наличие идейного «разброда и шатания» перед лицом расширения массовых движений, стихийного подъема масс. Весьма ценным представляется ленинский анализ связи между террором как системой борьбы и организацией масс на борьбу с помощью политических средств, в частности «политических обличений». Для этого необходимо, писал Ленин, «на конкретных и при том непре- Emmanuel Todd. Weltmacht USA. Ein Nachruf. Piper. München, Zürich, 2003. — S.9—10. 6 22 менно злободневных (актуальных) политических фактах и событиях… наблюдать каждый из… общественных классов во всех проявлениях умственной, нравственной и политической жизни… применять на практике материалистический анализ и материалистическую оценку всех сторон деятельности и жизни всех классов, слоев и групп населения».7 Преодолевая стихийность, пытаясь решить наболевшие вопросы развития, общество перед лицом новых эпохальных перемен наталкивается на вновь возникшие еще более сложные проблемы, решение которых порождает новые массовые движения, противоречия, протесты, необходимость преодоления мировоззренческого вакуума. Попытки решить непознанные еще проблемы нашей эпохи обнаруживают сходные в принципе черты переломных периодов начала ХХ и XXI столетий. Гюстав Лебон (1841—1931) — французский социальный психолог, антрополог и археолог, книга которого была в библиотеке В.И.Ленина, писал: «Современная эпоха представляет собой один из таких критических моментов, когда человеческая мысль готовится к изменению. В Основе этого изменения лежат два главных фактора. Первый — это разрушение религиозных, политических и социальных верований, давших начало всем элементам на- Ленин В.И. Полн. собр. соч. — М.: Политиздат. — Т.6. — С.69. 7 23 шей цивилизации; второй — это возникновение новых условий существования и совершенно новых идей, являвшихся следствием современных открытий в области наук и промышленности».8 Лебон выдвинул один из первых вариантов теории «массового общества». Отождествляя массу с толпой, он предвещал наступление «эры масс» и связанный с этим упадок цивилизации. Третируя массу (толпу) как иррациональную разрушительную силу, он подчеркивал бессознательный эмоциональный характер поведения индивидов в толпе, которыми овладевает ощущение непреодолимой силы, нетерпимость, догматизм, утрачивается чувство ответственности. Ведущую роль в общественном развитии он отводил изменениям в идеях, внушаемым массам немногими «вожаками». Высказанные Лебоном мысли созвучны с тенденциями нашей эпохи, когда нетерпимость масс проявляется в стихийном движении антиглобалистов при явном дефиците «вожаков», способных научно осознать императивы новой эпохи, а идейный вакуум заполняется рассуждениями Бжезинского, несостоятельность которых компенсируется обилием долларов и военной силы у его покровителей. В изданной в России книге Сержа Московичи действия людей в современном «массовом» обществе также характе- Психология масс. Хрестоматия. — Самара: Издательский Дом «БАХРАХ-М», 2001. — 8 24 ризуются как поведение «толпы». Автор опирается на сформированные в конце XIX века мнения Г.Тарда, Г.Лебона и отчасти на суждения З.Фрейда. Несмотря на то, что взгляды упомянутых исследователей основывались на реалиях, ушедших в небытие, некоторые их положения было бы полезно применить к анализу социально-психологических явлений современного общества. Габриэль Тард (1843—1904), французский социолог и криминолог, один из основателей психологического направления в западной социологии, считал основными социальными процессами «изобретение», имея в виду, как техническое усовершенствование, так и рождение новых общественно-политических идей и нравственных ценностей, а также «подражание». К этому он добавил еще «оппозицию» (социальный конфликт). Наиболее характерным Тард считал подражание «низших» социальных слоев «высшим», и особое значение придавал воздействию таких средств коммуникации, как телефон, телеграф, массовый выпуск книг и особенно газет, которые являются фактором социального контроля. Тард различал психологию индивида и психологию толпы, где человеческая индивидуальность подавляется, человек становится чрезмерно С.5. 25 возбудим и теряет интеллектуальность, подчиняется поведению толпы. Если привести терминологию вышеуказанных ученых в соответствии с современным научным оборотом, а их подход применить к реалиям нашего времени, то в их исследованиях обнаруживается рациональное зерно, полезное для анализа социальной психологии наших современников в свете нарастающей опасности терроризма. Обратимся для этого к рассуждениям на данную тему уже упомянутого нами С.Московичи, который считал, что толпа, масса — это социальное животное, сорвавшееся с цепи, что моральные запреты сметаются вместе с подчинением рассудку, что социальная иерархия ослабляет свое влияние, стираются различия между людьми, и люди выплескивают, зачастую в жестоких действиях, свои страсти и грезы: от низменных до героических, от исступленного восторга до мученичества. Беспрестанно кишащая людская масса состояния бурления — вот что, по его мнению, такое толпа. Приведенные размышления известных исследователей побуждают нас выйти за ограниченные и примитивные рамки при оценке ряда событий последнего времени, поражающих общество своей жестокостью и неожиданностью, вселяющих в умы людей недоумение и страх перед ростом 26 криминогенной среды, преступностью, нераскрытыми убийствами и покушениями. Если же обратиться к сфере международных отношений, то в таком же ключе воспринимается глобализм поамерикански, вызывающий неприязнь многих европейцев (как впрочем, и жителей других континентов), стимулирующий рост антиамериканских настроений. Эти настроения эмоционально выразил испанский посол в ООН Иносентио Ариас, который даже вышел за пределы дипломатической стилистики. В интервью газете «Мундо» он заявил: «У нас в Европе всем ясно, что Буш необразован, простоват, консервативен и даже тип Махо».9 Критическая и даже насмешливая тональность в отношении вашингтонских властей все более заметна в странах континентальной части НАТО. Она особенно характерна для настроений интеллектуалов и по крайней мере для части политических кругов основных союзных США европейских стран. Поведение администрации Буша вызывает там в той или иной мере досаду, омрачая трансатлантическую солидарность растущими противоречиями. Тут и критика экологической политики США, попирающей решения международного сообщества в этой области; и недовольство планами НПРО в сочетании с опасения- Махо (исп. majo — франт). 9 27 ми новой холодной войны с Москвой после высылки российских дипломатов из США; и боязнь нарастания американо-китайской конфронтации, вызываемой не только воздушным инцидентом, но и другими провоцирующими Пекин действиями США вроде поставок вооружений Тайваню. Конфликты США со своими союзниками — Францией и Германией — характерный пример того, что они не оченьто советуются с союзниками, не удовлетворяют их информационный голод, ставя их перед свершившимся фактом или односторонне принятым решением, как это было, к примеру, при нападении на Ирак. Эти и многие другие факты свидетельствуют о намерении американского истеблишмента оседлать и использовать в своих интересах процесс глобализации. Трубадуром такой стратегии был и остается Збигнев Бжезинский. Глобализация по-американски сталкивается с сопротивлением стран, которые все более настойчиво заявляют о своем праве участвовать в решении мировых проблем. Наряду с выходом в большую политику и вступлением в борьбу за свои права стран, ранее отставших в своем экономическом развитии, намечается обострение социальных противоречий в масштабах мирового сообщества, симптомы которого все более дают о себе знать. Представление о глобали28 зации как процессе, носящем эволюционный, спокойный характер, нарушается взрывами массовых протестов, в которых их участники называют своими врагами транснациональные корпорации и международные финансовые организации, отвергают американизацию мира. Вспышки протеста, носящие локальный характер, обычно приурочены к форумам, посвященным обсуждению глобальных экономических проблем. Они не отражают положения каких-либо политических или экономических программ и сопровождаются акциями стихийного возмущения, направленными на срыв мероприятий, проводимых международными финансово-экономическими организациями. Подобно тому как луддиты10 в Великобритании в конце XVII — начале XIX века выразили классовый протест против социальных последствий промышленного переворота, резко ухудшившего положение пролетариата, путем разрушения станков и машин, так и участники современных акций протеста сокрушают рестораны «Макдоналдс». Возникновение гигантских транснациональных корпораций, стандартизация продукции и стиля жизни, внедрение Луддиты (англ. Luddites) — название участников движения, возникшего в 60-х годах в Ноттингеме и Шеффилде и получившего название по имени подмастерья Неда Лудда, разбившего вязальный станок в знак протеста против произвола хозяина. Это была незрелая форма протеста рабочих, боровшихся не против общественной формы их эксплуатации, а против средств труда — материальной формы существования капитала. 10 29 новых технологий отодвинуло на обочину общественной жизни многих мелких торговцев, которые не могут конкурировать с богатыми супермаркетами. Последние оставили не у дел первых, а крупные промышленные предприятия вытеснили с рынка кустарей и мелких производителей. Социальная база нарождающегося движения протеста очень широка, хотя в нем еще не выкристаллизовалась доминирующая сила или идеология. Оно выражает неудовлетворенность своим положением, а также тревожное ожидание и страх перед будущим миллионов людей, дезориентированных глобализацией, утратой гуманистических ценностей, ломкой сложившегося жизненного уклада. Движение поддерживают крестьяне, мелкие предприниматели, люди интеллектуального труда, к нему прибиваются деклассированные люмпены. Манифестации протеста, похоже, стали непременным атрибутом крупных межправительственных саммитов. Их история началась с мирной немногочисленной демонстрации «антиглобалистов» и «зеленых», которая состоялась в Лондоне осенью 1999 года и была приурочена к заседанию финансовой «семерки». За этим последовало выступление приверженцев нового движения, которым по сути удалось сорвать раунд переговоров по ВТО в Сиэтле в декабре 1999 30 года. Затем был взрыв протеста на «весенней сессии» МВФ и Всемирного банка в этом году в Вашингтоне, когда за пять дней было арестовано 800 человек. Не стала исключением и совместная сессия МВФ и Всемирного банка, прошедшая в Праге в сентябре 2000 года. Несколько тысяч молодых людей со всех концов Европы съехались, чтобы выразить решительный протест против деятельности этих организаций. Они разгромили массу закусочных, автосалонов и банков. В итоге официальная дискуссия в рамках сессии завершилась на полдня раньше срока. Представители МВФ отрицают, что массовые протесты в Праге оказали какое-либо влияние на ход сессии. В то же время все сходятся во мнении, что бурные события вокруг пражского Конгресс-центра шокировали участников собрания. Как бы то ни было, МВФ фактически отказался принять программу, сутью которой было сокращение помощи слаборазвитым странам. Внесенные США предложения о радикальном реформировании Фонда, которые предусматривают повышение ставок по кредитам, ужесточение условий их предоставления и более строгий отбор получателей денег, не были поддержаны участниками сессии. Достигнутый компромисс, по мнению наблюдателей, по сути полностью выхолостил изначально 31 радикальный характер предложений США. Более того, было принято решение о существенном расширении программы списания задолженности слаборазвитых стран, в которую было решено включить 20 стран вместо 5. Стихийным взрывом возмущения, погромами, поджогами ознаменовался саммит Евросоюза в Ницце в конце 2000 года, когда повторился сценарий прежних уже упомянутых событий. Подлинные бои аналогичного характера произошли весной и летом 2001 года в Квебеке и Лондоне. Но события, развернувшиеся летом 2001 года в Генуе вокруг саммита «восьмерки», стали подлинным апофеозом протестного движения «антиглобалистов». По масштабам и последствиям эти события превзошли все прежние аналогичные попытки срыва крупных международных правительственных и неправительственных форумов. Для «осады» генуэзского саммита съехалось от 150 до 200 тысяч представителей примерно 700 различных организаций. Были погромы и столкновения с полицией. Перед мировым сообществом встал вопрос: что отражает более адекватно реалии современного мироустройства — малоэффективные саммиты представителей богатых стран или массовые движения, стихийно пытающиеся изменить векторы экономической и социальной жизни человечества в XXI веке. Однозначный ответ еще не 32 дан, но подходить к поиску этого ответа следует, оперируя самыми простыми и всем понятными категориями. В своей книге «Почему Россия не Америка» А.П.Паршев отмечает, что «зарплата американского рабочего — это не совсем зарплата, это, скорее доля от эксплуатации всего мира».11 Показывая в очень доходчивой форме, кто кого в наше время эксплуатирует, автор говорит следующее: «Пока ситуация воспроизводится вполне по Марксу, но «в мировом масштабе»: «Запад — «мировой буржуй», «третий мир» — «мировой пролетариат», а мы хотели в буржуи, но нас не взяли и в пролетарии».12 Развитие истории «антиглобализма» ведет к тому, что воля участников этого движения выражается все с большей силой и приобретает организованные формы. В феврале 2002 года глобализм и антиглобализм (будем пока называть их так) обрели нечто новое как по форме, так и по содержанию. В Нью-Йорке собрался Всемирный экономический форум (ВЭФ), который на этот раз из уютного Давоса был перенесен туда, где в сентябре предыдущего года произошел невиданный ранее по своей жестокости террористический акт. В Мюнхене примерно в это же время был проведен «Военно-политический Давос», как окрестили Паршев А.И. Почему Россия не Америка. Книга для тех, кто остается здесь. — М.: «Крымский мост — 9Д», НТЦ «Форум», 2000. — С.87. 11 Там же. 12 33 38-ю Международную конференцию по безопасности (МКБ), собравшую представителей 43 стран. И, наконец, в то же время, в бразильском городе Порту-Алегри впервые состоялся Всемирный социальный форум (ВСФ). Все три форума внешне совершенно не подходили друг на друга, но по существу были призваны решать сходные задачи — искать пути преодоления ситуаций, связанных с активизацией терроризма, структурной неустойчивостью мировой экономики, нищетой огромных масс населения земли, глобализацией в ее нынешнем виде, которая по сути своей (если не зацикливаться на искусственно придуманном термине «глобализация») является высшей стадией империализма. Сильные мира сего не случайно постарались заменить этот всем известный термин, полностью отражающий реалии эпохи, но не сулящий им никаких оптимистических перспектив, другим нейтральным словом, лишенным какого-либо социального содержания. Империализм (от лат. imperium — власть, господство) был всесторонне исследован В.И.Лениным и охарактеризован им как высшая стадия капитализма, при этом была показана его исторически преходящая роль. На форуме в Нью-Йорке собрались влиятельные люди, представляющие политическую и деловую элиту, чтобы обсудить обычные для таких собраний проблемы — «как сде34 лать мир лучше», «как помочь развивающимся странам», «как преодолеть пропасть между богатыми и бедными странами». Обсуждаются эти проблемы давно, но обсуждаются так, чтобы в принципе ничего не изменять. А в то же время 250 млн. детей в мире по-прежнему работают за несколько центов в час, треть населения планеты не имеет электричества, 1,5 млрд. людей не пьют чистую воду, 100 000 человек ежегодно умирают от голода. И в своих собственных богатых странах завсегдатаи ВЭФ не могут предотвратить экономического спада, устранить массовую безработицу, а их авторитетные рекомендации подчас приводят к краху. Пример тому — Аргентина. В Нью-Йорке «вершина вершин» (как называют нередко ВЭФ), единовластно претендовала на «руководство в трудные времена», определение «общего будущего». Многие участники выражали озабоченность «неравномерным распределением плодов глобализации». Как открытие (хотя об этом много раз твердили миру) преподносилось, что нищета и несправедливость являются питательной средой экстремизма и терроризма. Но в итоге ВЭФ опять ничего реального не принес, никаких конкретных программ, одни декларации, носящие в лучшем случае рекомендательный характер. 35 В Мюнхене о терроризме тоже говорилось достаточно. Там министры обороны и другие сведущие в проблемах безопасности эксперты пытались определиться с тем, что считать терроризмом, как придать большую действенность военной составляющей антитеррористической коалиции. Давался анализ и прогноз ситуации, но не больше. А когда речь пошла о проблемах НАТО, то генсек Робертсон в унисон с представителями Пентагона стал требовать от европейских союзников преодоления так называемого технологического отставания от США в вооружениях. Сравнивая общую годовую смету этих членов альянса в 140 млрд. долларов с американскими 379 млрд. долларов (которые Белый дом собирается довести до 451 млрд. долларов в год), от европейцев добиваются существенного увеличения военных бюджетов. Вместе с американскими программами, все это может привести лишь к новому витку гонки вооружений и расходованию новых гигантских средств, которые могли бы быть более разумно и рационально направлены на устранение или хотя бы смягчение тех взрывоопасных проблем, о которых говорилось в Нью-Йорке. И все же февраль 2002 года внес нечто новое в борьбу за новый миропорядок. Это — попытка обездоленных людей в лице представителей антиглобалистских, молодеж36 ных, крестьянских, феминистских, религиозных, экологических и других движений и организаций (всего 2100 из 80 стран) выработать в Порту-Алегри свою альтернативу: «Другой мир возможен». Выдвигалась, например, смелая концепция «глобального плана Маршалла». Это — идея трех глобальных налогов: на финансовые операции, вообще, иностранные инвестиции корпораций, в частности, и общемировой минимальный налог на прибыли концернов. Сборы могли бы послужить строительству лучшего и более справедливого мира, вечная утопия которого никогда не сходит с порочного круга демагогии. Впрочем, на сей раз на авансцену борьбы за новое устройство мира, выступили не только люди, устраивающие погромы там, где собираются их богатые антагонисты. Налицо их попытка, пусть даже наивная, внести организованность в свое движение и сформулировать его цели. Богатая элита все больше побаивается их: в Нью-Йорке 2500 участников нуждались в защите 4000 полицейских и сил безопасности, в Мюнхене 3800 полицейских охраняли 250 участников. «Либеральные» СМИ очень неохотно сообщают о протестном движении «мирового пролетариата» и других подобных событий, а если и сообщают, то квалифицируют их как хулиганство. То, что хулиганы в них участвовали, оче37 видно, но это — мутная, грязная пена, которая нередко появляется на поверхности даже самого чистого потока. Упрощенная квалификация массовых протестов как хулиганства вызывает сомнения: неужели в мире так много хулиганов, которые собираются вместе именно тогда, когда происходят международные форумы, обсуждающие проблемы современного капитализма? Если посмотреть на эти повторяющиеся события поглубже, то можно предположить, что они являются предвестником приближения эпохи новых социальных потрясений. Что, казалось бы, общего между сливающимися протестами антиглобалистов и нарастающей угрозой террора? Внешне, по составу участников, методам борьбы эти явления не имеют никакого сходства. Но если попытаться увидеть, откуда растут их корни, то окажется, что почва одна и та же — неудовлетворенность больших масс людей своим положением в современном мироустройстве, чем всегда пользовались структуры и личности, рвущиеся к власти. Расстановка политических сил в мире сегодня очень сложна, так же, как и те экономические основы, на которые они опираются. Однако тенденция развития глобальных противоречий, свидетелями чего мы являемся, все более отчетливо свидетельствует о том, что мир стоит на пороге исторических перемен, подобных тем, что были вы38 званы к жизни великими революциями прошлого. Осознание этой неизбежности начало овладевать умами обеспокоенных людей задолго до терактов в США. Так, еще в 1996 году два опытных редактора солидного немецкого еженедельника «Шпигель», которых вряд ли можно заподозрить в симпатиях к анархизму или коммунизму, сказали в своей книге: «Только наивные теоретики и недальновидные политики думают, что можно из года в год, как в нынешней Европе, лишать миллионы людей работы и социальной защиты и не заплатить однажды за это политическую цену. Чтото обязательно произойдет».13 История, российская и мировая, знает немало случаев массового выступления людей, в которых даже при преобладании стихийности и неорганизованности все же была видна причинно-следственная связь. Это было недовольство людей или своим нищенским положением, или политикой властей, или (что все отчетливее проявляется в наше время в движении антиглобалистов) это был протест против эксплуатации «золотым миллиардом» всего остального населения Земли. В упомянутых, да и во многих других случаях массовых протестов, также выливавшихся порой в погромы, проглядывалась некая идея, пусть примитивно и не цивили- Мартин Г.-П., Шуман Х. Западня глобализации: атака на процветание и демократию / 13 39 зованно выраженная. Что ни день, то СМИ сообщают нам о митингах протеста, взрывах, пожарах, погромах, убийствах. «Кто за этим стоит?»; «Кому это выгодно?». Конечно, правоохранительные органы дают свои версии ответов. Но эти ответы касаются лишь частных обстоятельств, они не затрагивают главных, глубинных причин происшедшего, которые надо искать в состоянии всего общества. Оно характерно не только правовой дезорганизованностью, но и отсутствием более или менее определенного идейно-политического и социально-экономического структурирования, порождающего идейный разброд и социально-психологические шатания, быструю смену массовых симпатий и антипатий. Это — обстановка, в которой случайная «искра» может вызвать непредсказуемый пожар, в том числе и действия, которые мы вправе отнести к «взрывной волне» терроризма. Обществу не дана стратегия движения вперед, не дана идея, которая обосновывает общественное развитие. Обстановка же идейного вакуума дает простор всякого рода антиобщественным проявлениям, не имеющим ничего общего с идейной и политической борьбой. Идейный вакуум характерен для переломных рубежей истории, на котором сегодня вместе с международным сообществом находится Россия. А по- Пер. с нем. — М.: Издательский дом «Альпина», 2001. — С.28. 40 скольку природа не любит пустоты, то в образовавшийся вакуум стихийно устремляются силы, нередко деструктивные, которые сильны своим цинизмом, аморальностью, непредсказуемостью и немотивированной агрессивностью. Происходящие в наше время взрывы конфликтов имеют в своей основе уже известный ранее, но достигший более высокой степени накала и масштабности поведенческий стереотип (ксенофобия религиозная или этническая, кровная месть, «право» Линча и т.п.), а также пусковой механизм (политические лидеры, подстрекатели, обыкновенные крикуны и т.д.). В интерпретации упоминавшегося ранее С.Московичи понятия «масса» и «толпа» почти идентичны. Отмечается лишь одно отличие — в толпе люди связаны через непосредственный личный контакт, в массе — через средства коммуникации. «Массы нигде не видно, потому что она повсюду… читатели, слушатели, телезрители, ...оставаясь у себя дома, они существуют все вместе, они подобны… — утверждает С.Московичи. — Коммуникация делает из них публику, организация поднимает интеллектуальный уровень людей, находящихся в массе. Коммуникация понижает его, прекращая их в толпы на дому… Пресса быстро научила, как массифицировать человека. Она сумела найти 41 его, когда он один, дома на работе, на улице».14 Заслуживает внимания то, что исследователь видит четкую грань между массой и толпой, однако он определяет ее только с точки зрения действия или бездействия коммуникационного механизма, оставляя без внимания содержательный компонент данной трансформации, каковым является идеологическое насыщение коммуникации. Характер ее содержания, наличие в ней идейного стержня, характеризующего общественные позиции той или иной социальной группы, в основном и определяет отличие между массой и толпой. Они различаются так же, как различается социальная психология и идеология. Ослабление идеологического начала в геополитических решениях на переломных рубежах истории, преобладание тактических зигзагов вместо устойчивого стратегического курса — одна из отличительных черт нашей эпохи. Она предстала перед обществом особенно зримо в период ожесточения всемирной схватки между террором и антитеррором. Стала очевидной несостоятельность попыток З.Бжезинского представить глобализацию как некий процесс, в котором главенство («primacy») принадлежит Америке. Этот его Московичи С. Век толп / Пер. с франц. — М.: «Центр психологии и психотерапии», 14 42 «геостратегический императив» оказался наивной иллюзией. С точки зрения элементарной логики его концепция просто абсурдна. Как можно игнорировать тот объективный и неоспоримый факт, что все государства мира проходят путь экономического и политического развития? Его неизбежно проходят и страны, которые мы еще совсем недавно относили к «третьему миру» и роль которых в международных делах американский истеблишмент просто не признавал. В теледебатах со своим соперником Альбертом Гором Джордж Буш бросил фразу, которая вполне соответствует геополитической концепции З.Бжезинского, утверждавшего, что именно Евразия, и только она, является «шахматной доской», на которой ведется борьба за мировое господство: «Хотя Африка — это, может быть, и важно, но она не вписывается в наши национальные стратегические интересы».15 Но вот в июле 2003 года американский президент совершает стремительное турне по Африке, которое совпало с рождением Африканского союза. Американский ковбой явно торопился оседлать строптивого африканского коня. Ведь по существу в Африке появился прототип Совбеза ООН, а Комиссия Африканского союза, то есть общее правительство Африки — прямое следование примеру Европы, 1996. — С.241, 249. 43 да еще с опережением, ибо африканцы уже избрали своего президента Союза государств, в то время, как Европа еще только собирается это делать. Это не единственное беспокойство Соединенных Штатов, да и идеолога американского глобализма З.Бжезинского. Непростой вояж Дж.Буша включал визиты в Сенегал, Бенин, Кабо-Верде, Гамбию, Гану, Сьерра-Леоне, Нигер, Мали, и далеко не все проблемы были обсуждены и решены так, как того хотелось американцам. Буш оказался первым гостем ЮАР, которому бывший президент этой страны, всеми уважаемый известный политик Нельсон Мандела, не подал руки, а с его приемником Табо Мбеки Буш не смог прийти к общей оценке событий в Ираке и в Зимбабве, стране, которой США очень недовольны. Все это произошло на фоне ряда событий, ставящих под сомнение утверждения З.Бжезинского о глобальном лидерстве Америки. Неустойчивое положение американцев и их ставленников в Афганистане, тупиковая ситуация в Ираке, нарастание волны антиглобализма, острие которого направлено против США, показали, что глобализация по-американски вряд ли может иметь будущее. Российская газета. — 2003. — 29 июля. 15 44 А ведь ее идеологом выступил не кто иной, как З.Бжезинский. Это он завершил свой труд следующим пророчеством: «В течение нескольких ближайших десятилетий может быть создана реально функционирующая система глобального сотрудничества, построенная с учетом геополитической реальности, которая постепенно возьмет на себя роль международного «регента», способного нести груз ответственности за стабильность и мир во всем мире. Геостратегический успех, достигнутый в этом деле, надлежащим образом узаконит роль Америки как первой, единственной и последней истинно мировой державы.16 Однако понадобилось не более десятилетия, чтобы весь мир смог убедиться в иллюзорности подобных прогнозов. Встретившись с серьезными трудностями в осуществлении своей имперской политики, США вынуждены искать поддержки у тех, кого они высокомерно отвергали. Попытки американцев присвоить себе статус «единственной мировой державы» не только не обеспечат стабильности в многополярном мире, но и чреваты новыми серьезными конфликтами и потрясениями, среди которых не последнее место занимает массовый терроризм. США были вынуждены продемонстрировать свое негативное отноше- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 16 45 ние к преступлениям чеченских боевиков после теракта в военном госпитале в Моздоке. Но сегодня акций антитеррора недостаточно. Новое мироустройство должно отражать как реальное существование в мире различных центров влияния, так и реальное объединение сил в борьбе против глобальной угрозы, каковой является международный терроризм. императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.254. 46 ГЛАВА II. АМЕРИКАНСКИЙ ДЕБЮТ В XXI ВЕКЕ Благодушным россиянам, умиляющимся от улыбок заокеанских партнеров, напомним, что антироссийская концепция Бжезинского, преподнесенная в беспристрастной геополитической упаковке, совсем не случайность. Прелюдией к ней явилась вся внешнеполитическая история Америки с начала XXI столетия. А окончание Второй мировой войны недвусмысленно обозначило стремление Соединенных Штатов доминировать в послевоенном мире. Эта тенденция стала быстро реализоваться после распада СССР. В геополитическом курсе США обозначилась цель — побороть всех своих конкурентов, даже из числа союзников. Она была сформулирована, в частности, в секретном докладе Пентагона, сведения о котором просочились в американскую печать еще весной 1992 года. В нем говорилось: «Наша первая цель состоит в том, чтобы предотвратить появление какого-либо нового соперника, будь то на территории бывшего Советского Союза или где-либо еще»17. Свой диктат США намеревались осуществить путем установления контроля над богатыми нефтью района- Правда. — 1999. — 12—13 октября. 17 47 ми планеты. Это — Ближний Восток, Северная Африка, бывшие советские республики в Закавказье и Средней Азии. Зачем же понадобилось это американцам, коль сами они вывозят из этих мест не так уж много нефти? Расчет был прост и циничен: контроль над доступностью нефти странам Европы и Восточной Азии позволит США решать: кто именно и на каких условиях будет ее получать. А это значит, что они будут иметь возможность «перекрыть кислород» своему любому непослушному потенциальному сопернику. Таким образом, США оттесняют от источников нефти, а, следовательно, лишают каких-либо самостоятельных позиций на Ближнем Востоке, политических, экономических, военных партнеров, даже своих европейских союзников по НАТО. США уже не раз ставили их в унизительное положение, игнорируя проявление какой-либо инициативы в решении, к примеру, ближневосточных проблем. Их не пускали даже на подступы к нефтеносным районам, что, в частности, испытала Франция, которой было отказано в руководстве южным флангом Североатлантического блока. Средиземноморье является южной границей Европы, но США чувствуют себя здесь хозяевами. Западноевропейские страны импортируют из Северной Африки и Ближнего Востока 60% всей 48 ввозимой нефти, а США — всего 20%. Торговля с этими странами для Европы куда важнее, чем для США. В связи с этим ЕС выдвинул идею создания к 2010 году особого экономического региона, охватывающего значительное число стран, в том числе — Израиль, Сирию и Ливан, с дальнейшим возможным подключением к этому региону Ирана и Ирака. Но США намерены включить этот регион в зону ответственности НАТО, где они играют первую скрипку. Страны ЕС были вынуждены согласиться на сотрудничество с НАТО в «области безопасности» Туниса, Марокко, Мавритании, Египта, Израиля и Иордании, и в 1997 году в НАТО была создана специальная группа для развития военного сотрудничества с указанными странами. Некоторые комментаторы объясняют американскую агрессию против Ирака стремлением снизить цены на нефть. Этого, конечно, нельзя отрицать. Но являлась ли эта цель для США первостепенной? Ведь у них достаточно рычагов давления на экспортеров нефти. Да и страны ОПЕК не раз заявляли о своей готовности снизить цены до 25 долларов за баррель, чем американцы не воспользовались. Фундаментальные цели американской авантюры раскрывает объективный анализ развития мировой экономики. А он свидетельствует о том, что мировая экономика входит в очеред49 ной структурный кризис. Налицо снижение темпов экономического роста в ведущих странах, снижение прибылей и избыток финансовых ресурсов. Все это следствие того, что традиционные возможности расширения производства исчерпаны. В нынешней военной акции, как и в предыдущих, США пытаются решить важную для них задачу — сохранить монопольные права на эмиссию мировой валюты. С 1971 года, когда американские власти отказались от обмена долларов на золото, они заставили весь мир использовать свою национальную валюту в качестве мировой. Они не только стали присваивать эмиссионный доход, но и выпустили 80% долларовой денежной массы под обеспечение американских же государственных обязательств. Поэтому они могут вести дорогостоящие войны и держать в напряжении весь мира. Безудержная эмиссия долларов сформировала глобальную финансовую пирамиду. Обеспеченность долларовой массы золотовалютными резервами США составляет всего 4%. Достаточно, чтобы кто-то начал масштабный сброс долларов, как может последовать лавинообразное разрушение мировой валютно-финансовой системы, и американскому экономическому лидерству придет конец. Выяснится, что США должны всему миру более 30 триллионов долларов. 50 Для поддержания устойчивости доллара США нужно постоянно поддерживать спрос на них. Но в процессе втягивания мировой экономики в структурную депрессию сокращается общий спрос на кредит и финансовый рынок лихорадит. Совокупные потери на американском фондовом рынке за последние 4 года превысили 7 триллионов долларов. Во всем мире нарастают избыточные свободные долларовые ресурсы. Развязав войну в Югославии, США дестабилизировали экономическую и политическую ситуацию в Евросоюзе. Устойчивость евро оказалась временно подорванной, а планы по расширению сферы обращения этой валюты заморожены. Так и осталась нереализованной инициатива Брюсселя по переходу на торговлю с евро с Россией. По-прежнему европейские страны вынуждены держать основную часть своих резервов в долларах. Под предлогом «крестового похода» против международного терроризма США добились замораживания больших долларовых активов, принадлежащих арабским организациям и лицам. Усилив на волне эскалации международной напряженности свое геополитическое влияние, США заблокировали инициативу по созданию нового международного валютного фонда азиатскими странами в их национальных валютах. Спровоцированный американцами всплеск цен на 51 нефть, расчеты за которую повсеместно производятся в долларах, также на какое-то время связал часть избыточной долларовой массы. Наконец, война в Ираке дала США еще один инструмент предотвращения попыток сброса долларов — замораживание банковских счетов целых стран. Американцам очень надо сохранить право эмиссии мировой валюты, чтобы осуществить модернизацию своей экономики за счет всего остального мира. Такой ход событий опасен для России и других государств. Масштаб ничем не обеспеченной долларовой пирамиды таков, что с каждым годом вероятность ее внезапного обрушения возрастает. В один прекрасный день тот, кто использует доллары, потеряет значительную часть своих сбережений, а может быть, и все. Депутат Государственной Думы доктор экономических наук С.Ю.Глазьев считает, что если мировое сообщество намерено обуздать агрессора и застраховать себя от бесконечного нагнетания Соединенными Штатами международной напряженности, развязывания локальных войн, то следует отказаться от использования доллара в качестве мировой валюты. Для этого достаточно договориться центральным банкам заинтересованных стран. Платой за это станут потери держателей долларов и дестабилизация сегодняшней международной финансовой системы. Мировому сообществу 52 придется срочно вводить новую систему международных валютно-финансовых расчетов или вести новую мировую валюту. В любом случае России следует избавиться от долларовой зависимости, резко сократить долю долларовых активов в валютных резервах. Договориться с Евросоюзом, странами СНГ, Китаем об использовании национальных валют во внешнеэкономических расчетах добиться внешней конвертируемости рубля. Если к этому добавить грамотную эмиссионную политику, вернуть государству и направить на цели развития рентные доходы, создать благоприятные условия для определяющего роста перспективных производств и нового технологического уклада, то Россия вернет себе достойное место среди мировых лидеров. Свое победное шествие доллар ознаменовал тем, что после Первой мировой войны одержал убедительную победу над фунтом стерлингов, а после Второй мировой войны США заставили говорить о своей резко возросшей экономической и военной мощи, которая в то время реально мог противостоять только Советский Союз. Зеленая купюра проникла во все уголки земного шара и стала ключом к многочисленным естественным кладовым с разнообразными богатствами. Сохранится ли такая ситуация и в XXI ве53 ке? Аналитики, рассматривающие новую эпоху с точки зрения современной геополитики, расходятся в прогнозах. Ведутся споры об «однополярном», «двуполярном», «многополярном» мире, а кое-кто упоминает даже и «бесполярный» мир. Не вдаваясь в дискуссию по поводу теоретических аспектов мироустройства, посмотрим на то, каковы его особенности сегодня, какова динамика происходящих перемен, о которых чаще всего вскользь упоминают западные корифеи-геополитики. Идея европеизма, единой Европы, все больше становится той реальностью, которая ранее казалась утопией. Развитие ЕС, «формирование политического союза включает в себя… сложнейшую ткань международных отношений ЕС со странами различных регионов как Севера, так и Юга, практически всей планеты, и отношений экономических, но неизменно вторгающихся — то в меньшей, то в большей степени — в сферу политики».18 В самом ЕС и вне его существует твердое убеждение, что важнейшей составной частью создания европейского политического союза является формирование его общего внешнеполитического курса политики в сфере безопасности, а также, пусть и в далекой перспективе, общей оборонной политики. Маастрихтский 54 договор сформулировал основные цели перехода к общей политике, как внешней, так и в области безопасности: защита общих ценностей, основных интересов и независимости ЕС; укрепление безопасности Союза и его государств-членов; сохранение мира и безопасности в соответствии с принципами устава ООН; содействие международному сотрудничеству; развитие и консолидация демократии и законности, уважение прав человека и основных свобод. Этот комплекс охватывает в основном все проблемы современных международных отношений. Вехи европейского развития, устанавливаемые самими европейцами, все более не соответствуют «историческому расписанию Европы», которое составил З.Бжезинский и которое он заключает следующим выводом: «Главная геостратегическая цель Америки в Европе может быть сформулирована весьма просто: путем более искреннего трансатлантического партнерства укреплять американский плацдарм на Евразийском континенте с тем, чтобы растущая Европа могла стать еще более реальным трамплином для продвижения в Евразию международного демократического по- Российская Академия наук. Институт Европы. Заглядывая в XXI век. Европейский союз и Содружество Независимых государств. — М.: «Интердиалект+», 1998. — С.289. 18 55 рядка и сотрудничества».19 Эфемерность надежд на безусловное превращение Европы в некий трамплин для утверждения американского господства над всей Евразией продемонстрировала Германия, выступившая в роли чуть ли не главного оппонента США в Европе. Вначале канцлер Герхард Шредер заявил, что его страна ни при каких условиях не примет участия в военной акции против Ирака. Потом официальные представители Вашингтона и Бонна обменялись по этому поводу жесткими заявлениями. Всплеск эмоций постепенно улегся, а новая тенденция в отношениях США со своими европейскими союзниками осталась. Будущее покажет, а пока невредно прислушаться к мнению маститых политиков, одним из которых является бывший федеральный канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, ветеран германской, европейской и международной политики, деятель, которому было присуще концептуальное мышление и широкое видение мировых процессов. Отмечая склонность США к односторонним имперским действиям как характерную черту нынешнего этапа их геостратегии и их увлеченность «собственной неограниченной мощью», Гельмут Шмидт говорит: «Европейцам придется согласиться с этим положением, поскольку потребуется еще много времени, пока Европа обре- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 19 56 тет всестороннюю способность к действиям». И далее: «Между тем европейцам нет никакой необходимости превращаться или позволять превращать себя в инструмент американской мировой полиции».20 Оценивая значение Евразии, З.Бжезинский подчеркивает особую роль ее западноевропейской составляющей, но нельзя не уделить самого серьезного внимания тому обстоятельству, что в ее азиатской части живет каждый второй житель земли, и население Азии быстро растет, равно как и ее экономическая и военная мощь. Наполеон Бонапарт в свое время предрекал: «Когда Китай проснется, мир содрогнется».21 Стремительное усиление Японии после Второй мировой войны, взлет азиатских «драконов», возрождение гигантской Индии, развитие других азиатских стран — все это сулит Америке сильных соперников. Векторы мирового развития изменяются, порождая новый характер международных отношений, новые конфликты, масштабы которых трудно предсказать, новые идеи, средства и институты безопасности. Всем хорошо известно противостояние «ЗападВосток», однако XXI век может выдвинуть на мировую арену противостояние «Север-Юг», а затем «Юг-Юг», в кото- императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.107. Цит. по: Независимая газета. — 2002. — 27 сентября. 20 57 ром свою роль будет играть африканский континент, не удостоенный ныне особым вниманием геополитиков и З.Бжезинского в том числе. «Независимая комиссия по проблемам международного развития», которую возглавлял известный политический деятель международного масштаба и канцлер ФРГ Вилли Брандт, высказывала мнение, что «отношения Север-Юг являются великим социальным вызовом нашего времени.… Мы убеждены, — говорилось в материалах комиссии, — что предстоящие два десятилетия будут судьбоносными для человечества.… Многие глобальные проблемы выдвинутся на первый план в течение этого времени».22 Комиссия пришла к выводу, что «перестройка отношений Север-Юг станет решающим обязательством для будущего человечества».23 Подчеркивая опасность для всего мира ситуации в странах бедного Юга, комиссия констатировала: «Дальнейший упадок может вызвать общественную дезинтеграцию и создать обстановку анархии во многих регионах мира».24 Прогноз сбывается. Страны Юга все чаще становятся «возмутителями спокойствия», поставщиками террористов и центрами их подготовки. Цит. по: Тьери де Монбриаль. Память настоящего времени. — М.: Международные отношения, 1997. — С.161. 21 22 North-South: A programme for survival. Report of the independent Commission on international Development Issues. Cambridge, Massachusetts, 1980. — Р.7. Там же. — P.8. 23 58 Можно привести немало других примеров и фактов, свидетельствующих о том, что утверждать сегодня о наличии каких-либо стабильных центров или полюсов силы в глобализованном мире вряд ли можно. Скорее можно полагать, что мир находится в состоянии неустойчивого равновесия, нарушение которого чревато опасностями. Рубеж второго тысячелетия совпал с неким переходным периодом в масштабах всего мироустройства, основные контуры которого могут определиться в результате социально-экономической стабилизации в ряде стран, регионов, сообществ. Социальные потрясения ХХ столетия, если присмотреться к ним повнимательнее, лишь на первый взгляд столь разноплановы, что искать между ними связь кажется делом бесполезным. Войны — мировые, гражданские, освободительные, интервенции, террор, агрессии, экономические кризисы — все эти элементы жизни человечества при анализе в рамках системного подхода обозначают некую общность тенденций мирового развития, синтез которых позволяет определить геостратегию ведущих держав мира на XXI век. Глобализация мировых процессов настоятельно требует их концептуального обобщения, что предполагает столкновения различных взглядов, интересов, позиций. Без их со- Там же. — P.1. 24 59 поставления, полемического анализа мировое сообщество не обойдется. Новые реалии XXI века бросают России вызов, который она имеет все возможности принять достойно, при наличии у нее своего, объективно предопределенного геостратегического ориентира, своих исторических императивов. Поэтому «геополитический дебют» США в XXI веке не мог быть корректен без учета того, что у России есть свои объективно обоснованные императивы в современном мире. Довольно скоро забылось, что начало XXI века было отмечено всплеском враждебности Соединенных Штатов в отношении России. Развернулась широковещательная кампания вокруг инициированных официальным Вашингтоном «шпионских скандалов». Похоже, что «дело Хансена», странное разоблачение самой американской прессой истории с туннелем под российским посольством в Вашингтоне, проведенная ЦРУ конференция на тему «Достижения и ошибки американской разведки», снятие грифа секретности с почти 20 тысяч документов, отражающих деятельность спецслужб США за 45 лет — все это фрагменты изощренного антироссийского сценария, скомпонованного новой американской элитой прежде всего для разжигания негативного отношения к нашей стране как в самих Штатах, так и в меж60 дународном сообществе. Среди американских журналистов, освещающих деятельность спецслужб, распространились слухи о том, что в недрах ФБР, возможно, существует «крот», хотя и меньшего ранга, чем арестованный ранее Роберт Хансен. Некоторые общепризнанные авторитеты в сфере контрразведки пришли к выводу, что шпионивший в пользу России Хансен работал не один, а с помощником. Директор ФБР Луис Фри довольно долго противился проведению массовой проверки, которая в ЦРУ является обязательной для всех сотрудников. «Вашингтон пост» сообщала, что проверку пройдут 150 сотрудников, работающих в штаб-квартире ФБР в Вашингтоне, а также специальные агенты из других офисов по всей стране, имеющие доступ к важной информации. Как говорилось в приказе директора ФБР, тест будет сфокусирован на деятельности американской контрразведки. Это означало, что проходящим проверку не будут задаваться вопросы, касающиеся их финансового положения, сексуальной ориентации и наличия склонностей к употреблению спиртного и наркотиков. Главный вопрос будет поставлен «ребром»: «Имели ли вы контакты с представителями каких-либо иностранных спецслужб?» Сообщение о проверке (хотя и не подтвержденное официально ФБР) вызвало заметное недовольство ряда аме61 риканских законодателей, входящих в комитеты по делам разведки обеих палат, поскольку выборочный тест, который должны пройти лишь полтысячи из 27 тысяч сотрудников ФБР, являлся, по их мнению, «недостаточно агрессивным» и не позволял создать полную картину лояльности и благонадежности всех сотрудников. Они настаивали на тотальной проверке наподобие той, которую проходят все вновь принимаемые на работу сотрудники ЦРУ и Министерства энергетики, в компетенцию которого входит управление ядерными лабораториями США. В США явно обострилась нужда в образе врага. В основу доклада ЦРУ о распространении в мире оружия массового поражения был положен следующий тезис: «Добытые в США технологии русские затем внедряют в свои оружейные системы и продают странам типа Ирана и Северной Кореи».25 К разжиганию шпиономании американцы стремились подключить своих наиболее лояльных партнеров. После высылки из Соединенных Штатов четырех российских дипломатов и требования покинуть страну еще 36 российских сотрудников британский премьер-министр Тони Блэр фактически предупредил Президента РФ о том, что Лондон может последовать примеру США и выслать из королевства Известия. — 2001. — 24 марта. 25 62 ряд дипломатических сотрудников России. Высокопоставленные официальные лица в Лондоне, вторя словам премьер-министра, заявили журналистам: «Нам понятно, что интересует Москву в столицах стран Западной и Восточной Европы. Мы пристально следим за ее шпионами. Если они не утихомирятся, то мы поступим так же, как американцы». Представители британского «Форин офис» в свою очередь заявили, что за последние пять лет число российских дипломатов в стране увеличилось в несколько раз и «в Лондоне хотели бы знать, почему так произошло». В Министерстве обороны Великобритании сочли иллюзией «любые заявления о том, что русские больше не охотятся за секретами Запада, — их разведка по-прежнему очень активна на нашей территории». Шпионские разработки в международных делах — вещь довольно рутинная и не носит знакового, тем более сенсационного характера. Государства иногда прибегают к высылке иностранных граждан, демонстрируя этим свое недовольство. Соответствующие структуры «пострадавшей» стороны реагируют почти автоматически, выбирая наиболее подходящий ответный ход и выдворяя определенное число сотрудников «обидчика». Стороны в основном знают задолго до подобного «обмена любезностями», что некоторая 63 часть дипломатов, торговых представителей, журналистов собирает закрытую информацию в стране пребывания. Так было, есть и будет, у каждого своя работа. Причем она ведется не только между врагами, но и между друзьями, даже близкими. Технологический и экономический шпионаж Японии, США, Германии, Израиля во много раз превосходит шпионаж политический. Но скандал скандалу рознь. То, что организовали американцы против России, было скандалом громким, с явно выраженным политическим подтекстом, рассчитанным на цепную, основательно компрометирующую нас реакцию, призванную обозначить начало нового этапа в российско-американских отношениях. Антироссийская кампания, помимо информационнопсихологических мероприятий, включала в себя политические акции циничного и провокационного свойства. На официальном уровне в США был принят представитель чеченских сепаратистов, объявленный в России в розыск. Подобное отношение к бандиту фактически означало моральную поддержку Штатами преступных действий боевиков, а особый цинизм американских властей состоял в том, что встреча с этим человеком, именующим себя министром иностранных дел Чечни, проходила в траурные дни, когда в России хоронили жертвы терактов, совершенных чеченски64 ми диверсантами. Нет необходимости перечислять многочисленные факты высокомерного и враждебного отношения США к России, которые приобрели особенно одиозный характер весной 2001 года. Важнее разобраться с тем, почему и с какой целью все это было сделано, какова была мотивация резкого ужесточения курса Соединенных Штатов в отношении нашей страны. Шпионский спектакль, разыгранный Вашингтоном в начале 2001 года, вряд ли может убедить непредвзятого аналитика, что Соединенным Штатам, действительно, угрожала какая-либо опасность со стороны России. Было бы ошибочно также давать упрощенное объяснение всплеску враждебности нового американского руководства в отношении России: были-де у власти демократы — была одна внешняя политика; пришли республиканцы — началась иная политика. Действительно, со сменой руководства изменилась внешнеполитическая тактика, пришли новые политические фигуры, изменились содержание и тональность их высказываний. Но, чтобы суть перемен была более понятной, чтобы не строить анализ геостратегической ситуации лишь на поверхностных и скороспелых оценках высказываний отдельных деятелей, мы должны рассмотреть действия США на главных направлениях их геостратегии, 65 на более продолжительном отрезке времени. Такой подход не отрицает правомерности и целесообразности текущих внешнеполитических акций России, но они должны учитывать стратегический курс нашего государства и характер отношений с теми же Соединенными Штатами на исторически обозримый период и соизмеряться с ними. Мы не имеем права забывать, что в начале прошлого столетия Соединенные Штаты приступили к осуществлению своей экспансии в Европе и Азии, которая явилась «генеральной линией» их имперской геостратегии и которая (в чем абсолютно прав г-н Бжезинский) продолжается, постоянно усиливаясь, в наши дни. Назовем лишь отдельные ее вехи, демонстрирующие многообразие тактических приемов — от военной интервенции до политического и экономического выкручивая рук. На протяжении 15 лет, от испано-американской войны до первой мировой войны Соединенные Штаты по своей экономической мощи намного опередили Англию и Германию, что позволило им на Версальской мирной конференции заявить о своих имперских амбициях. Между двумя мировыми войнами международная стратегия США характеризовалась вооруженной интервенцией против Советской России, упорным непризнанием Советского Союза, системой мер, направленных на возрожде66 ние германского военно-промышленного потенциала. Гитлеровская агрессия во многом стала возможной в результате того, что США помогли Германии за короткое время создать военно-экономическую базу агрессии. Из документов, захваченных во время Второй мировой войны в Германии явствует, что осенью 1941 года, а также в 1942 и 1943 годах в Португалии и Швейцарии проходили переговоры между представителями Англии и Германии, а затем между представителями США и Германии о заключении мира с Германией. Со стороны США их вел специальный уполномоченный правительства США Аллен Даллес. Это было явное нарушение союзнических обязательств, вытекающих из договоренностей об антигитлеровской коалиции. В этом же ряду стоит атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, развязанная американцами «холодная война». Среди самых острых и сложных международных проблем после окончания Второй мировой войны были проблемы Дальнего Востока. Соединенными Штатами был разработан документ «Основные принципы политики США в отношении Японии в начальный период оккупации», в котором предусматривалось создание в этой стране государственной власти, которая будет «поддерживать цели Америки».26 Documents on American Foreign Relations, vol. VIII. Prinston, 1948. — P.267. 26 67 Сан-Франциский сепаратный мирный договор с Японией (1951 г.), ущемляющий права СССР и Китая, санкционировал оставление американских войск в Японии на неопределенный срок. Сразу же был подписан и японо-американский «договор безопасности», который давал США право разместить в Японии американские вооруженные силы для «поддержания мира и безопасности на Дальнем Востоке и обеспечения безопасности Японии»,27 что означало прямое вооруженное вмешательство иностранной державы во внутренние дела страны. Отметим также вооруженную интервенцию США в Корее летом 1950 года. 15 сентября президент Трумэн отдал приказ об оккупации КНДР. Возникла угроза независимости Китая, усилившаяся в связи с тем, что в июне 1950 года 7-й флот США вторгся в территориальные воды Китая, а в августе американская авиация начала бомбардировки населенных пунктов Северного Китая. Агрессивные замыслы США потерпели фиаско, главным образом благодаря твердой политике СССР, но приведенные факты, которых можно было бы привести куда больше, позволяют сделать вполне определенные выводы не только об отдельных эпизодах американской деятельности на международной арене, но и общей направленности геостратегии США. История дипломатии. — М.: Изд-во Политической литературы, 1974. — Т.5. — Книга 27 68 Как на западном, европейском фланге Евразии, так и на ее восточном, азиатском фланге США настойчиво и последовательно создавали плацдармы своего влияния — как экономического, так и политического, а если понадобится, то и военного. Смена политических фигурантов в американском руководстве, изменение тактических приемов в его международной политике не изменяли и не изменяют геостратегического курса США на господство в Евразии. В арсенале американских средств давления на СССР, а затем на Россию, сочетались и сочетаются сила и дипломатия. Во Второй мировой войне мы были союзниками по антигитлеровской коалиции. Но уже на Потсдамской конференции, которая открылась 17 июля 1945 года, США и Великобритания задействовали оба эти средства. Накануне, 16 июля в Аламогордо (США) был произведен взрыв американской атомной бомбы, о чем президенту США Г.Трумэну было сразу же сообщено. По этому поводу он сказал: «Теперь мы обладаем оружием, которое не только революционизировало военное дело, но может изменить ход истории и цивилизации».28 Черчилль, которому сообщили об успешном испытании бомбы, выразил свой восторг, сказав, что у них «есть в руках средство, которое восстановит соотноше- первая. — С.319. 69 ние сил с Россией».29 Как описывал эти события в своих мемуарах Черчилль, Трумэн, сообщая советской делегации об испытании атомной бомбы, даже не употребил такое понятие как «атомное оружие». И.В.Сталин не задал ни одного вопроса. Маршал Г.К.Жуков впоследствии вспоминал: «Вернувшись с заседания, И.В.Сталин в моем присутствии рассказал В.М.Молотову о состоявшемся разговоре с Г.Трумэном. В.М.Молотов тут же сказал: «Цену себе набивают». И.В.Сталин рассмеялся: «Пусть набивают. Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы». Я понял, что речь шла о создании атомной бомбы. Тогда уже было ясно, что правительство США намерено использовать атомное оружие для достижения своих империалистических целей с позиции силы в «холодной войне».30 Это скоро подтвердилось в Хиросиме и Нагасаки. Как в этом, так и в ряде других случаев, США получили достойный силовой и политический ответ. Однако уступки, сделанные им, начиная с середины 80-х годов, ослабили позиции нашей страны. Американцы же, не делая никаких уступок, продолжали свой курс. Сегодня трудно даже представить себе, что губительные для нас уступки пробивал не кто The Memoirs of Harry S.Truman. Vol.I. — P.87. 28 Foreign Relations.… The Conference of Berlin, 1945. Vol.II. — P.225. 29 70 иной, как бывший в то время министром иностранных дел СССР да еще и коммунистом Э.А.Шеварднадзе. «Опасения «американизации мира, — настаивал он, — мягко говоря, нереалистичны».31 Абстрагируясь от идеологических и политических пристрастий, отметим, что определение основных задач внешней политики России осуществляется в настоящее время в условиях, отличающихся от тех, что существовали в эпоху раскола мира на два противостоящих друг другу лагеря. Тогда баланс сил между двумя лагерями, возглавляемыми СССР и США, исключал возможность термоядерной войны, грозившей уничтожением всего человечества. Это было доказано во время острейшего Карибского кризиса, в октябре 1962 года, когда у советских и американских лидеров хватило ума остановиться перед бездонной пропастью тотальной военной катастрофы. Карибский кризис стал кульминационной точкой в «холодной войне». Скорее всего таких кульминаций, основанных на ядерном противостоянии, больше не будет, но волны иного противоборства могут подыматься и опускаться, достигая штормового уровня. Это может быть ужесточение информационной войны, экономическая (в Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. — М.: Изд-во «Агентство печати Новости», 1990. — Том 3. — С.334. 30 71 разных вариантах) блокада, дипломатическое давление, финансовый (долговой) шантаж и многие другое. Цели также могут быть различными: заставить отказаться от поддержки тех или иных международных акций (или, наоборот, добиться их поддержки), затормозить интеграционные процессы в СНГ, сыграть на межэтнических или межконфессиональных противоречиях, воспрепятствовать вхождению России в международные институты, ставить палки в колеса российским экспортерам или импортерам да и вообще развитию ими международных экономических связей. Это разнообразие конфликтных ситуаций свежо в памяти россиян: война во Вьетнаме, ввод войск в Чехословакию, Афганистан и многое другое, что чередовалось Хельсинским процессом, разрядкой («detente»), лобызанием Л.И.Брежнева с американским президентом Картером и т.п. В начале XXI столетия геостратегия США, которую мы рассмотрели в историческом плане и которая на разных исторических этапах осуществлялась разными средствами (от внешне либеральных до силовых) вступила в полосу ужесточения. Этот курс сопровождали обтекаемые, успокоительные рассуждения официальных лиц США о желании иметь партнерские отношения с Россией и совместно Шеварднадзе Э.А. Мой выбор. В защиту демократии и свободы. — М.: Изд-во «Ново- 31 72 решать различные проблемы. Подобную стилистику, разумеется, имеет смысл принимать без раздражения и резкостей. Дипломатия есть дипломатия, она необходима, ибо дает возможность решать политическими средствами многие проблемы. Но стиль, присущий дипломатической деятельности, не должен посеять в умах государственных деятелей, в том числе и российских дипломатов, иллюзию, будто в результате спокойных, вежливых и даже доброжелательных бесед по тем или иным проблемам, порожденных текущим развитием ситуации, исчезают глобальные, стратегические проблемы, составляющие коренной стержень исторического развития государств, народов, регионов и всего человеческого сообщества. Вспомним, как, начиная с того времени, когда СССР начал перестройку, в практике международных отношений возросло значение личного общения лидеров. Начались встречи «без галстуков», на международные встречи стали ездить жены, появились «друг Билл», «друг Хельмут» и т.д. На фоне этой моды (в которой в общем-то ничего плохого нет), еще не познакомившись с новым российским Президентом В.В.Путиным, американское руководство сформировало о нем отрицательное мнение. А ведь к американцам сти», 1991. — С.184. 73 прислушиваются их друзья и партнеры. Иронически поставленный на одном из международных форумов вопрос «кто вы, мистер Путин?» муссировался в СМИ всего мира. Американцы, демонстрируя свое пренебрежительное отношение к новой власти в РФ, выступили, к примеру, в свое время не столько в защиту НТВ, сколько в защиту Гусинского, проигнорировав полностью предъявленные ему обвинения экономического характера. Недовольство вызвали у них контакты России с государствами, которые они называют «изгоями» — Ираком, КНДР, особенно Ираком. США и их наиболее близкие друзья не проявили тогда интереса к встрече с Президентом РФ. Куда больше их устраивал прежний характер российско-американских отношений, весьма близкий к атмосфере «холодной войны». Правление в России Б.Н.Ельцина вполне соответствовало реализации имперского курса США, который при администрации Клинтона был отмечен лишь некоторыми либеральными оттенками. Да и к чему было его ужесточать, если и так все получалось. Уступки Штатам при прежнем Президенте РФ имеют свою логику. Располагая 6% сторонников в самой России, Б.Н.Ельцин стремился найти поддержку за рубежом, и «друг Билл» помогал «другу Борису». В.В.Путин имеет поддержку 70—80% избирателей и ему 74 незачем пренебрегать интересами своей страны в угоду иностранной державе, даже могущественной. Тем более, что и Россия не так слаба, как ее иногда пытаются представить, чтобы унижаться, добиваясь милостей от американцев. Она имеет все возможности идти своим путем, что и произошло с приходом к руководству нового президента. Активизировалась ее внешняя политика, в том числе и в тех местах, где она столкнулась с интересами США, как в Европе, так и в Азии. Это и наделило американскую геостратегию теми чертами жесткости и непримиримости, которые кое-кто поспешил охарактеризовать как возврат к «холодной войне». Был преподан хороший урок тем, кто наивно предполагал, будто декларации о рыночной экономике и признании западных ценностей навсегда создадут идиллию в российскоамериканских отношениях. Те, кто заблуждался (но не те, кто осознанно вел проамериканскую линию) должны убедиться, что Штатам нужны не сладкоречивые излияния, не улыбки и рукопожатия, а плацдарм для осуществления своего руководства миром. В целом оценка Штатами событий на мировой шахматной доске и адекватные их действия вполне соответствовали взглядам З.Бжезинского, изложенным им в уже упоминавшейся книге. 75 Впрочем, осуществление геостратегии США, основанной на лобовом натиске на Россию по всем направлениям, игнорировании ее как фактора современного мироустройства, очень скоро продемонстрировало свою несостоятельность. Теракты в Америке в сентябре 2001 года заставили лидеров США и России, как, впрочем, и многих других стран, подвергнуть переоценке геополитические постулаты прошлого века, перекочевавшие было и в новое столетие, где и обнаружилась их рудиментарная суть. Возникла необходимость выработки новых подходов к отношениям между Россией и США, нахождения новых геостратегических императивов. Сентябрь 2001 года продемонстрировал, например, что в свете новой угрозы географическая удаленность и такие преимущества, как горы, проливы, острова, зарубежные базы, более не являются фактором безопасности. В этом смысле переворот в представлениях о природе безопасности цивилизованного общества и государства сопоставим если не с изобретением ядерного оружия, то, уж во всяком случае, с созданием баллистических ракет глобального действия. Урок американской трагедии состоит также в неадекватности ей организации и средств национальной обороны, служивших государствам вплоть до появления новых угроз. И то обстоятельство, что жертвой нападения оказа76 лись Соединенные Штаты, самая сильная в военном отношении держава мира, имеет знаковый, эпохальный характер. Новые реальности заставляют по-иному взглянуть на весь комплекс взаимоотношений России с Западом в контексте переоценки общей проблематики международной безопасности и национальной безопасности Российской Федерации как ее неотъемлемой составляющей. Операция в Афганистане и разгром, пусть и неполный, казавшегося непобедимым «Талибана» вместе с укрываемыми им базами террористов продемонстрировали, что новая стратегия безопасности цивилизованных стран возможна и даже необходима. Решение же Вашингтона о выходе из Договора по ПРО показало, что путь к такому взаимодействию еще очень не близок и встречает большие препятствия. Об этом свидетельствует и тот факт, что погасить пожар ближневосточного арабо-израильского конфликта оказалось не под силу ни ООН, ни Соединенным Штатам, ни объединенным усилиям влиятельных держав и авторитетных международных организаций. Сентябрьский теракт в США и угрозы террористов в адрес Америки были использованы американским руководством для разыгрывания новой партии на глобальной шахматной доске, характеризуемой жестокими и бесчеловечны77 ми действиями, немотивированным применением силы, как это было во время иракской кампании. По сути своей, была начата тотальная необъявленная война без линии фронта, не регламентируемая никакими правилами в отличие от известных нам войн, в которых действовали законы и обычаи войны, представляющие собой совокупность моральных и правовых норм в международном праве, регулирующих взаимоотношения воюющих сторон. Они доселе были направлены на устранение наиболее жестоких форм ведения военных действий, улучшение участи раненых и больных, гуманное обращение с военнопленными, защиту мирного населения. После второй мировой войны нарушение законов и обычаев войны было признано одним из наиболее тяжких преступлений против человечества. Таким образом, массовый терроризм приобрел характер настоящей войны без правил, которая заставила мировое сообщество врасплох, осталось до сих пор не понятой до конца ни международными организациями, ни национальными властями, ни населением, не получила истолкования ни в международном праве, ни в национальных правовых актах. Всплеск терроризма и насилия выявил ряд масштабных кризисов, решить которые, одним махом оказалось невозможно. Во-первых, это кризис мировых институтов, кото78 рые, догматически следуя логике холодной войны, оказались не способными ответить на новые вызовы человечеству. Обесценилась ООН, и функции ее Совета Безопасности поспешил взять на себя американский президент, а Совбезу ООН отвели по существу роль исполнительного органа американской администрации. Что же касается НАТО, то оно по-прежнему стремилось только к самосохранению, действуя по формуле «Держать Америку в Европе, Россию — вне Европы, а Германию — ограниченной». Во-вторых, обозначился кризис мирового лидерства: большинство глав государств продолжают демонстрировать свою слабость, они не готовы сформулировать ответы на возникшие угрозы. В то же время именно Россия, ее президент могли бы сказать свое веское слово о том, что в современном мире нет места для сверхдержавности и реанимации архаичных геополитических подходов. Мир не может быть стабильным и прочным, если он не будет справедливым, но справедливость сегодня — это прежде всего осуществление мировых программ развития экономики и социальных систем в отсталых регионах. Наконец, весь мир является в наши дни свидетелем кризиса двойных геополитических стандартов. Расстановка сил в современном мироустройстве характерна тем, что все больше государств выражают готовность 79 принять участие в решении глобальных проблем. Среди них прежде всего члены НАТО и ЕС, все остальные государства ОБСЕ, включая бывшие советские республики Средней Азии, и как особая общность, — Россия. В Азии цепь стран, солидарных с Соединенными Штатами, простирается от Японии, через Индостанский субконтинент до арабских стран аравийского полуострова и, разумеется, Израиля. В Африке юг представлен ЮАР, а север — Египтом. Австралия, несомненно, тоже играет авторитетную роль в современном мироустройстве. Сложные внутренние процессы развиваются в латиноамериканских странах, по крайней мере, в крупнейших из них, правительства которых вносят свой вклад в разыгрывание геополитического дебюта нового столетия. Уже беглый обзор дает основания говорить о новых явлениях в жизни мирового сообщества, связанных с созданием всемирной коалиции борьбы против международного терроризма. Уже одно это заставляет усомниться в постулатах г-на Бжезинского, ставших попросту архаичными. Да, в силу известных обстоятельств военную составляющую антитеррора на первых порах возглавили США. Они добились едва ли не всеобщего одобрения операции по поимке Усамы бен Ладена и разгрому находящихся под по80 кровительством режима талибов убежищ терроризма в Афганистане. Страны НАТО с самого начала выдали картбланш своему главному союзнику, ставшему жертвой варварского террористического нападения. Они заявили и о возможной военной поддержке действий США. Некоторые из них приняли в операции непосредственное участие. В этой связи, кроме британских коммандос, речь шла об элитной части германского спецназа КСК («Kommandos Spezialkarfte»). Полную солидарность с Соединенными Штатами подтвердили на своем чрезвычайном заседании в Брюсселе главы государств и правительств Евросоюза. Они заявили, что считают правомерными американские намерения нанести целенаправленные удары по убежищам и базам террористов. В меру военно-технических возможностей и с учетом своих конституций государства ЕС были готовы также к военной поддержке этих акций. Россия, которая уже не раз выступала инициатором и идеологом создания единого международного фронта против терроризма, окончательно определила свои подходы в заявлениях и действиях президента В.В.Путина, который выразил готовность поддержать американцев, помочь им своим разведданными, открыть в случае необходимости российское воздушное пространство для доставки гумани81 тарных грузов и т.д. На Западе это особо отмечали, как и то, что Россия договорилась об аналогичной единой линии содействия Вашингтону со своими среднеазиатскими союзниками. Не разрешая на сей раз американцам использовать в отличие от «Бури в пустыне» свои базы в Саудовской Аравии, Эр-Риад вслед за Объединенными Арабскими Эмиратами все-таки разорвал дипотношения с «Талибаном». Большинство арабских стран Персидского залива предоставили свои территории и воды для концентрации ударных сил США и их оперативных действий. Примечательная эволюция произошла даже в отношениях между Тегераном и Вашингтоном. Исламская республика Иран, которая все еще числится за океаном в «изгоях», не устает резко осуждать кровавую акцию терроризма в Нью-Йорке и Вашингтоне и выражать в этой связи солидарность с Соединенными Штатами. «Международный терроризм является огромной угрозой для человечества», — заявил иранский министр иностранных дел Камаль Харрази в беседе с Джеком Стро — первым британским министром иностранных дел, посетившим Тегеран после исламской революции 1979 года.32 Представитель госдепа тоже не преминул отметить «весьма позитивную позицию» Ирана. Это Независимая газета. — 2001. — 28 сентября. 32 82 указывает на то, что Вашингтон не настроен категорически против вхождения такой чрезвычайно важной в геополитическом плане страны, как Иран, в широкую коалицию против терроризма. Вместе с Пакистаном, которому в американских планах отводилась роль плацдарма для утверждения своего приоритета в Афганистане, это значительно повысило бы шансы на успех антитеррористической коалиции. Настроения на сей счет в Европе также достаточно определились. Например, бельгийский премьер Ги Верховстадт, председательствовавший в Совете ЕС, отмечал, что настало время для выработки действенной европейской политики против терроризма, носящей глобальный и постоянный характер. А речь президента России в германском бундестаге была единодушно воспринята европейскими политиками и СМИ как чрезвычайно важный импульс для осмысления и практического осуществления новых задач мирового сообщества как в отпоре международному терроризму, так и выработке новой архитектуры всеобщей безопасности. В то же время некоторые внешнеполитические коррективы, внесенные США в отношения с теми государствами, которые выразили солидарность с акциями антитеррора, носили, как скоро выяснилось, косметический характер и не 83 были проявлением серьезных перемен в американской геостратегии, как того требовала сложившаяся обстановка. Участников виртуальной антитеррористической коалиции не могла и по-прежнему не может устроить практика одностороннего принятия США решений по мерам антитеррора, который порой является лишь прикрытием их экономических целей. В ряде случаев о своих действиях Вашингтон не консультировался не только с Россией, но и с союзниками по НАТО, не говоря уже о других странах. Это, по-видимому, отвечает геостратегической концепции республиканской администрации (проявляющейся и в президентском предупреждении «кто не с нами, тот с террористами». В долгосрочной перспективе подобный принцип не сможет обеспечить успех в подавлении международного терроризма. Иногда вашингтонские политики начинают задумываться над необходимостью шагов по консолидации всемирной коалиции антитеррора. Так, США внезапно решили возместить половину своего долга ООН, которую, как они понимают, не следует отстранять от решения такой задачи в сфере международной безопасности, как борьба с терроризмом. Возможно, что госдеп обратил внимание и на то, что участники чрезвычайного саммита ЕС высказались за всемирную антитеррористическую коалицию под эгидой ООН, по84 скольку это могло бы быть одним из оптимальных вариантов антитеррора. Разительная перемена в отношении администрации США к России произошла, когда наша страна объективно стала самым действенным звеном антитеррористической борьбы. В отличие от американской администрации, явно сменившей свои тактические подходы к сотрудничеству с Россией, З.Бжезинский остался верен стратегическому курсу «ястребов», рупором которых он являлся. Получилось четкое распределение функций: если президент США и его ближайшее окружение при каждом удобном случае говорят о партнерстве с Россией, то идеолог глобального господства Америки также при удобном случае подчеркивает неравноправный характер этого партнерства, низводя Россию до уровня инструмента Соединенных Штатов в осуществлении или своей международной стратегии. Внешним проявлением изменившейся геополитической ситуации стала встреча российского и американского президентов в Любляне (Словения) в июне 2001 года. Кадры, запечатлевшие ее фрагменты, свидетельствуют об удивительной перемене тональности, лексики и содержания высказываний, да и всего поведения Дж.Буша. В американских СМИ даже прозвучали нотки недовольства тем, что он-де 85 уже слишком хвалил президента России. Были слышны и другие голоса, вещавшие, что по рекомендации помощника президента США по национальной безопасности Кондолизы Райс, официальные представители американского руководства впредь будут хвалить В.В.Путина. Вспомним, что подобная тактика применялась и в отношении М.С.Горбачева в бытность его президентом СССР. Цель предельно проста — использовать оружие лести для смягчения возможной негативной реакции на враждебные по своей сути действия США. На самом деле никакого чуда не произошло, просто сыграли свою объективную роль реалии современной международной жизни. Конечно, нового стиля международной политики в высказываниях В.В.Путина, стиля, который даже при наличии сложных глобальных проблем (в отличие от периода «холодной войны», когда в выступлениях, к примеру А.Я.Вышинского,33 преобладали риторические эффекты) был характерен главным образом логикой и прагматическим подходом. Министр иностранных дел РФ И.С.Иванов охарактеризовал этот стиль следующим образом: «Опыт российской дипломатии последних лет свидетельствует о постепенном формировании стиля взаимоотношений, соче- Вышинский А.Я. (1834—1954) советский дипломат и ученый. В 1949—1953 — министр иностранных дел СССР, в 1953—1954 — первый зам. министра иностранных дел СССР, постоянный представитель СССР при ООН. 33 86 тающего твердую защиту национальных интересов со столь же последовательными поисками взаимоприемлемых решений на пути диалога и сотрудничества с Западом».34 Стиль общения на высшем уровне, продемонстрированный президентом России, решительно опроверг распространившееся на Западе (да и чего греха таить, у некоторых россиян) мнение, будто Россия должна взять курс лишь на развитие приоритетных связей с Западом, прежде всего с Америкой, ни в чем не перечить ей, и тогда она сможет стать интегральной частью цивилизованного сообщества. Опровергнуто и ложное представление о том, что якобы приверженность демократическим ценностям должна означать отказ от проведения Россией самостоятельной внешней политики, которая будто бы приведет либо к конфронтации со странами Запада, либо к самоизоляции нашей страны. Адекватность позиции президента РФ на встрече с президентом США была предопределена не только стилем обсуждения, но и тем, что она проистекала из исторической правды, из того реального положения, которое занимает Россия в современном мире. От этой правды старательно уходят США и их союзники, что очень хорошо видно в их неубедительных ссылках на то, будто продвижение НАТО на восток не Независимая газетая. — 2001. — 15 июня. 34 87 направлено против России. Ведь ни нынешний, ни прежние президенты США, ни атлантические лидеры различного калибра не смогли абсолютно ничего внятного сказать по поводу причин расширения НАТО. Не было ответа и на прямо поставленный В.В.Путиным вопрос — почему России закрыт путь в НАТО. Причины изменения американской тактики (но отнюдь не стратегии!) в международных делах и в отношениях с Россией очевидны. Европейские союзники США в основном высказали прохладное отношение к американским замыслам отказа от договора по ПРО. Вряд ли вдохновила их и вспышка силовой конфронтации в Македонии, свидетельствующая о провале балканской политики США и НАТО. Американская «однополярность» прошла сильную практическую проверку на Ближнем Востоке, где попытки США монопольно присвоить себе роль миротворцев потерпели фиаско. Накапливается все больше фактов, подтверждающих, что новый мир, мир XXI века, должен формироваться с участием России как центра Евразии. События, развертывающиеся на мировой арене, убедительно это доказывают. Россия стала активным участником международных форумов, двухсторонних встреч, в том числе многочисленных контактов с американцами. Вопрос в 88 том, сумеет ли Россия использовать сложившуюся геополитическую ситуацию для обеспечения своих национальных интересов. При рассмотрении изменений во внешнеполитической деятельности США, неизбежно влекущих за собой изменения в общей экономической и политической конфигурации современного мироустройства, перед Россией встает проблема определения своих геостратегических ориентиров, которые обозначат основные направления ее международной деятельности. Сложившиеся внешнеполитические и внешнеэкономические условия требуют этого, и терять время нельзя. Кстати, это очень хорошо понял З.Бжезинский, который еще в 1997 году («Foreign Affairs» №5) поторопился высказать в своей статье «Геостратегия для Евразии» следующую важную мысль: «То, каким образом будет распределена власть над Евразией, сыграет решающую роль в установлении глобального господства Америки и ее исторической судьбе».35 Разумеется, картина глобальных перемен, изложенная, ранее, дает все основания полагать, что геостратегическая концепция Бжезинского не имеет под собой прочных оснований, более того, ход событий показывает, что ее поверхностные и однобокие обоснования становятся все более вялыми. Но США уже не раз доказали, что они не Цит. по: Джультто Кьеза. Русская рулетка. Что случится в мире, если Россия распадется. 35 89 ограничиваются, когда речь идет об их интересах, мерами концептуальной настырности своего известного политолога, а идут порой напролом, невзирая на международное право и морально-этические нормы. В этом мир уже убеждался не раз, и тем не менее государство российское перед лицом провозглашенного Бжезинским «иду на вы», не изложило своего отношения к проблеме «власти над Евразией», которую спит и видит Бжезинский и которая должна быть «распределена» не по воле заокеанской Америки, а по законному и справедливому желанию населяющих ее народов. После опубликования «Великой шахматной доски» даже не появилось публикаций, аргументирующих несостоятельность выбора Америкой Евразии в качестве своего геостратегического ориентира. А ведь аргументов не счесть: экономических, геополитических, исторических, духовно-нравственных, продиктованных заботой о мире и безопасности. Говорят, что молчание означает согласие. Так, неужели наши политики и политологи согласны с унижающими Россию постулатами? Как это ни странно, но порой создается впечатление, что их проглатывают, да еще с подобострастным комментарием. В опубликованном «Российской газетой» интервью с Бжезинским (24 декабря 2002 г.) интер- — М.: Права человека, 2000. — С.35. 90 вьюер говорит: «Ваши… оценки как правило жестки, но без элементов той неприязни, что, собственно, и ценят многие россияне». Нет, г-н Бжезинский, не ценят многие россияне Ваши инвективы, оскорбляющие достоинство их страны. Конечно, времена, когда Россия могла разбить врага, опираясь на свои собственные силы, канули в лету. Прошли и те времена, когда государство, пусть и с опозданием, могло собрать в один кулак все свои силы для отпора агрессору. Не только внешние, но и внутренние реалии побуждают искать новые средства для того, чтобы Россия и ее союзники оставались полюсом мировой политики. О том, что взгляды Бжезинского на роль России объясняются ее внутренним положением, красноречиво и не без оснований свидетельствует высказывание одного из американских аналитиков Леона Гура: «Москва не может позволить себе никакой политики противостояния США или НАТО. Существуют могущественные и влиятельные силы — в особенности банковская и деловая олигархия, контролирующая больше половины российской экономики и напрямую представленная в российском правительстве, — которые решительно сопротивляются возникновению любых противоречий в отношениях между Россией и Западом. Главный мотив этих влиятельных элементов — делать деньги, а это возможно в 91 основном через торговые связи с зарубежными странами».36 Трудно возразить! Не дело в том, что внешнеторговые связи и вообще внешнеэкономическая деятельность может регулироваться не только вышеуказанными «влиятельными элементами» (что было бы очень опасно для России), но и государством. А разумная его деятельность, как в сфере внутренней экономики, так и на внешнеэкономическом поле, может быть весьма полезной для нашей страны. Сошлемся на некоторые характерные примеры. Несмотря на разногласия с нами по Чечне, которые усиленно муссировались в западных, в частности, французских СМИ, зарубежные визиты В.В.Путина позволили не только вывести чеченский фактор за рамки переговоров, но и получить заверения зарубежных лидеров в том, что они готовы разморозить отношения с Россией по всем направлениям, вновь обозначить Москву как стратегического партнера. Без особых усилий, например, был одобрен проект энергетического партнерства «Россия — ЕС». Уже эти примеры показывают, что у нас есть возможности доносить до общественности и руководства стран ближнего и дальнего зарубежья правду о России, осуществлять взаимовыгодное экономическое сотрудничество, противо- Цит. по: Джульетто Кьеза. Русская рулетка. Что случится в мире, если Россия распадет- 36 92 поставляя и то, и другое глобалистским амбициям США. В борьбе за Евразию у России есть преимущество, неоднократно доказанное. На стороне США — линия господства, подкрепленная силой и деньгами; на стороне России — линия евразийского равноправного сотрудничества. Впереди, в XXI столетии — непростая борьба между этими линиями. Она видна уже сегодня в подкреплении силовой линии США и их сторонниками, точку зрения которых высказала, например, газета «Монд», предупредив европейских политиков, что энергетическое партнерство с Россией обрекает их на стратегическое поражение. «Со стороны России, — писала «Монд», — решение о развитии энергетического партнерства с Европой носит не столько экономический характер, сколько политический. Как только Европа начнет заглатывать российский газ, то его поставщик сможет диктовать потребителю свои условия». Приведенный пример подтверждает, что у трактовки современного евразийства в духе г-на Бжезинского есть сторонники. Кроме того, в ней отчетливо вырисовывается фактор финансово-экономический. Так, нефтяная проблема, приобретающая все большую остроту в международных экономических отношениях, может серьезно повлиять на ся. — М.: Права человека, 2000. — С.35. 93 изменение позиции тех государств, даже США, которые в силу их доминирующего экономического положения казались незыблемыми. Так, например, Ирак, над которым США долго держали дубину силового воздействия, потребовал от ООН разрешения брать за свою нефть большую цену и часть выручки переводить не на счета, подконтрольные ООН в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие», а оставлять их на собственных счетах. В противном случае иракское руководство угрожало прекратить поставки нефти на мировой рынок, что способствовало бы еще большему ее удорожанию. Была информация, что в свое время Ирак прекратил поставки нефти, даже по некоторым предоплаченным контрактам. Танкеры из Южной Кореи ушли из его порта без нефти. Это не единственное и не последнее звено международных отношений, связанное с нефтью. Ирак отказался от использования доллара в качестве резервной и расчетной валюты и заявил о переходе на евро. Ясно, что мир на Ближнем Востоке выгоден прежде всего Европе, ибо он открывает ей доступ к нефти стран Персидского залива, в частности, к нефтяным богатствам Ирака. Нельзя забывать и о том, что самый короткий коридор для транспортировки нефти и газа по трубопроводам проходит через Балканы, где западники осуществили свою «миротворче94 скую» операцию против Югославии. Так что наше отношение к ситуации на Балканах должно основываться не только на традиционных симпатиях к братьям-славянам, но и на прагматических соображениях. «Нефтяное пятно» было заметно и на кампании по выборам американского президента. Известно, что без мирного ближневосточного урегулирования реализация проектов по транспортировке нефти и газа из Залива в Европу практически невозможна. Важнейшим направлением внешней политики республиканцев в США является недопущение договоренностей европейцев с арабами, чтобы сохранить за собой контроль над ближневосточной нефтью, а значит, и над Европой, куда те хотят продавать нефть. Возможно, что именно это обстоятельство повлияло на формирование нынешней внешнеполитической парадигмы американцев на Балканах, Ближнем Востоке, да и на внешнюю политику в целом. Как пишут американские комментаторы, крупнейшие корпорации США основательно помогли республиканцам одержать победу на президентских выборах. А затем магнаты стали наседать на президента, требуя расплаты в виде различного рода законодательных льгот. Сопротивляться Дж.Буш был не в состоянии. В связи с этим основатель телекомпании CNN Тед Тернер охарактеризовал его 95 как «человека, купленного нефтяной промышленностью». Бывший министр труда США Роберт Рейх прогнозирует, что через несколько лет американцы будут считать «большой бизнес» виновником всех своих бед. Федеральная резервная система США, вопреки широко распространенному мнению, считает, что высокие цены на нефть не являются столь уж большой угрозой для них. За последние годы зависимость США от конъюнктуры нефтяного рынка снизилась как за счет изыскания альтернативных источников энергоресурсов, так и в результате внедрения новых технологий энергосбережения и сокращения потребления энергии в промышленности. Существует даже мнение, что подорожание нефти американцам на руку, ибо предотвращает «перегрев» экономики. Некоторые весьма авторитетные представители «большого бизнеса» считают, что, чем больше граждане США будут тратить на топливо, тем меньше у них останется денег на другие покупки, а значит снизится потребительский спрос и возрастает инфляционный риск. Американская активность в странах СНГ, в районе Каспия, борьба за Ирак наряду с активностью в европейской части континента на Балканах, а также на Ближнем Востоке вполне соответствует геостратегической концепции Бжезинского, который настойчиво и совершенно 96 четко призывает рассматривать Россию не с точки зрения ее принадлежности только к Европе или только к Азии, а с точки зрения ее евроазиатского статуса. Уже сейчас видно, что эта концепция, глобальный ориентир которой — господствующее положение Америки в современном мире — не плод отвлеченных теоретических размышлений, она все более ускоренно материализуется в ее делах. Основные этапы выглядят так: в краткосрочной перспективе (около пяти лет) помешать созданию на евразийском пространстве враждебной США коалиции; в среднесрочной (около 20 лет) — создать «стратегически совместимых партнеров» для трансевроазиатской системы безопасности и в долгосрочном плане (более 20 лет) создать условия для «реального разделения политической ответственности». Подобное «разделение» означает, что США приказывают, а все остальные подчиняются. Российским аналитикам, государственным и политическим деятелям перед лицом такой перспективы пора бы отказаться от восприятия понятия евразийства, усиленно эксплуатируемого Бжезинским, как некоей виртуальной конструкции, рожденной умами российских эмигрантов и отнестись к нему как к полю борьбы, на котором будет решаться будущее России. Настало время со всей ответствен97 ностью обратить внимание на то, что доктринальные рассуждения Бжезинского новая американская администрация дополнила вполне определенными установками на расширение «пространства экспансии» за пределы Евразии, то есть, намерена вынести американские амбиции за пределы пресловутой «шахматной доски». 98 ГЛАВА III. ИМПЕРСКИЕ АМБИЦИИ СОЕДИННЫХ ШТАТОВ Сравнивая Соединенные Штаты с канувшими в небытие империями прошлого, автор «Великой шахматной доски» пишет: «И все же глобальное господство Америки в некотором отношении напоминает прежние империи, несмотря на их более ограниченный, региональный масштаб. Эти империи опирались в своем могуществе на иерархию вассальных, зависимых государств, протекторатов и колоний, а всех тех, кто не входил в империю, рассматривали как варваров. В какой-то степени эта анахроничная терминология не является такой уж неподходящей для ряда государств, в настоящее время находящихся под влиянием Америки. Как и в прошлом, применение Америкой «имперской» власти в значительной мере является результатом превосходящей организации, способности быстро мобилизовать огромные экономические и технологические ресурсы в военных целях, не явной, но значительной культурной притягательности американского образа жизни, динамизма и приро- 99 жденного духа соперничества американской социальной и политической элиты».37 Исторический экскурс характеризует особенности Римской империи, Небесной империи — Китая, Монгольской империи, Оттоманской империи, Великобритании. При этом, стремясь найти «более близкую аналогию сегодняшнему определению мировой державы», З.Бжезинский обращается к примеру Монгольской империи, в которой, по его словам, «имперская власть в основном опиралась на военное господство». О Великобритании он говорит, что даже она «не была настоящей мировой державой. Она не контролировала Европу, а лишь поддерживала в ней равновесие сил». «Напротив, — пишет американский политолог, — масштабы и влияние Соединенных Штатов Америки как мировой державы сегодня уникальны. Они не только контролируют все мировые океаны и моря, но и создали убедительные военные возможности для берегового контроля силами морского десанта, что позволяет им осуществлять свою власть на суше с большими политическими последствиями. Их военные легионы закрепились на западных и восточных окраинах Евразии. Кроме того, они контролируют Персидский залив. Американские вассалы и зависимые го- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 37 100 сударства, отдельные из которых стремятся к установлению еще более прочных официальных связей с Вашингтоном, распространились по всему Евразийскому континенту».38 Збигнев Бжезинский откровенно охарактеризовал имперские амбиции Соединенных Штатов, умолчав, правда, о тех проблемах, которые, все более нарастая, превращают их в несбыточные мечты. Но наличие сложных проблем в существующем миропорядке, ставящих под сомнение многие аспекты американской геостратегии, заставляет лидеров США торопиться с принятием мер, закрепляющих по их мнению, американское превосходство в западном мире, предотвращающих развитие в нем центробежных тенденций. Одной из таких мер явилось дальнейшее расширение на восток Северо-Атлантического блока, важнейшей части той «империи», о которой поведал в своем труде З.Бжезинский. 22 ноября 2002 года в Праге состоялась встреча на высшем уровне 19 стран — членов НАТО, на котором было принято решение о приеме в альянс еще семи стран: Болгарии, Румынии, Словении, Словакии, Литвы, Латвии и Эстонии. На следующий день прошло заседание Совета Россия — НАТО (СРН) на уровне министров иностранных дел, в императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.21. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.34. 38 101 котором принял участие министр иностранных дел России И.С.Иванов. Было проведено также заседание Совета североатлантического партнерства (ССАП), членами которого являются 19 стран НАТО и еще 27 стран Европы и Центральной Азии. Как и ожидалось, решение о приеме новых членов было принято единогласно, и генеральный секретарь блока лорд Робертсон официально пригласил страны-кандидаты вступить в альянс. Им, правда, предстоит пройти еще некоторые законодательные процедуры, и после этого — весной 2004 года они станут членами НАТО. Заседание в Праге проходило в обстановке всеобщей эйфории. Разумеется, как генсек НАТО лорд Робертсон, так и выступившие вслед за ним члены альянса заверяли, что расширение блока ничем не грозит России и что она сама не представляет больше угрозы для НАТО. Главным аргументом был тот, что «холодная война» закончилась, и перед альянсом стоят теперь другие задачи. «Современные вызовы международной безопасности переносят линию фронта из Европы на иные театры военных действий, — заявил генсек НАТО, — и сотрудничество с Россией и на евразийском пространстве является не менее насущным, чем обеспечение тылов в Европе». Вместе с тем Робертсон признал, что Россия «вряд ли похвалит нас за это», но он думает, что она 102 «больше заинтересована в том, чтобы работать с нами, чем ругаться». Надо сказать, что генсек НАТО как в воду глядел. Действительно, никаких, даже робких, протестов со стороны России не последовало. Прибывший в Прагу министр иностранных дел РФ И.С.Иванов на заседании СРН, т.н. «двадцати», которое продолжалось всего один час, еще раз подтвердил озвученный ранее президентом Путиным тезис о том, что Россия относится к расширению НАТО негативно, ибо не видит в этом необходимости. Вместе с тем он сказал, что в случае трансформации альянса есть возможность для расширения сотрудничества между Россией и НАТО. «Механическое расширение НАТО, — подчеркнул он, — при сохранении прежней военной направленности вряд ли отвечает интересам безопасности и сотрудничества, в том числе на евроазиатском пространстве». На «двадцатке» было немало разговоров о необходимости противостоять общим угрозам и вызовам, о том, что Россия и НАТО вплотную подходят к совместному планированию действий в кризисных и чрезвычайных ситуациях и т.п. Но все это пока ограничилось лишь разговорами. По словам министра, Россия и страны НАТО разрабатывают политическую концепцию миротворчества, 103 занимаются проблемой безопасности на Балканах и борьбой с терроризмом. На саммите НАТО Соединенные Штаты предприняли еще одну попытку заручиться поддержкой союзников планируемой военной операции против Ирака. Эта проблема чуть не расколола альянс, и Вашингтону пришлось согласиться на сравнительно мягкую формулировку — участники саммита лишь поддержали резолюцию Совета Безопасности №1441. Вашингтону пришлось искать поддержки своей акции на двухсторонней основе, и такую поддержку согласилась оказать только Англия. Более продуктивным было обсуждение вопроса о создании 20-тысячного корпуса быстрого развертывания (КБР). Предложение об этом было принято без возражений. Союзники также согласились с предложенным США планом реформирования структуры альянса и утвердили распределение обязанностей в сфере наращивания военного потенциала альянса. США, как всегда, настаивали на увеличении военных расходов других членов НАТО. Ведь сейчас военные расходы США намного превосходят военные расходы всех остальных членов блока, вместе взятых. 16 европейских стран — членов НАТО тратят сейчас вме- 104 сте 0,5 млрд. долларов в месяц, а один США — 1 млрд. долларов. Безусловно, бросок НАТО на восток отвечает духу имперской концепции З.Бжезинского. Создается впечатление, что западный фланг Евразии превращается де-факто в часть некоего подобия империи под владычеством американского президента. Насколько она сильна и насколько реальна в натовской Европе командная роль Соединенных Штатов, покажет время. А пока ясно одно — расширение зоны НАТО под эгидой США является попыткой сделать сильный ход не только в смысле геополитическом и военном. Это также их попытка продемонстрировать миру, в том числе своим партнером и союзникам, особенно колеблющимся и строптивым, наличие у США «пороха в пороховницах», укрепить впечатление о сохраняющемся американском могуществе, которое многие события начала века поставили под сомнение. Вряд ли американское руководство, да и сам г-н Бжезинский действительно верят в силу североатлантического сообщества. Если внимательно прочитать его книгу, то становится ясным, что ее автор как искушенный политолог не может не видеть бесперспективность этой организации. Ведь из нее фактически выпал главный цементирующий стержень — антисовет105 ская направленность. Соединенные Штаты тем не менее еще раз продемонстрировали, что они все же сильны. Ведь к сильным льнут: а вдруг что-нибудь перепадет с барского стола. А в перспективе? Посмотрим, что говорит о НАТО З.Бжезинский. Конечно же, общая концептуальная направленность его рассуждений предполагает высокую оценку значимости НАТО для Америки: «Организация Североатлантического договора (НАТО) связывает наиболее развитые и влиятельные государства Европы с Америкой, превращая Соединенные Штаты в главное действующее лицо во внутриевропейских делах».39 Какие же внутриевропейские дела можно иметь в виду, если рассматривать альянс в свете его расширения? Было бы непростительным благодушием и наивностью считать, как это делают некоторые наши соотечественники, что «для беспокойства нет причин», имея в виду расширение НАТО на восток. Столь поверхностные утверждения, равно как и панические возгласы, что теперь альянс превращается в инструмент установления мирового господства, недостаточны для анализа сложной и противоречивой ситуации, складывающейся в связи с решениями Пражского саммита НАТО. Факты, приводимые генерал-полковником Л.Г.Ива- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 39 106 шовым, вице-президентом Академии геополитических наук (Независимое военное обозрение. — 2002. — 29 ноября—5 декабря) свидетельствуют о том, что упомянутые решения действительно таят в себе потенциальную военную угрозу России. В результате первого расширения блок усилился на 500 боевых самолетов, 50 кораблей, примерно 3 тыс. танков, более 5 тыс. артиллерийских орудий. Второе, последнее расширение добавило к силам НАТО 45 бригад, около 500 боевых самолетов, 3 тыс. танков, около 50 боевых кораблей, более 100 вертолетов. Верховное главнокомандование альянса предусматривает, что в военное время это увеличение возрастет еще почти в полтора раза. Нарастает военная активность альянса. В 1977 году он провел 600 военных учений, в 1998 — 722, в 2000 году — 806 учений, в 2001 — 820. В 2002 году впервые вблизи российских границ было проведено широкомасштабное учение с применением превентивных ядерных ударов. Совершенствуется военная инфраструктура, причем в Польше, Венгрии и Чехии она развертывается в восточном направлении. Гражданские аэродромы готовятся для использования боевой и военнотранспортной авиации. Всего же НАТО планирует задейст- императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.40. 107 вовать в Европе 120 аэродромов передового базирования. Натовская авиация с аэродромов Латвии, Литвы и Эстонии сможет достигать в России объекты за пределами Волги. Подготавливаются под стандарты НАТО аэродромы в Грузии; Казахстан готов предоставить блоку три своих аэродрома. В результате этого пространство России рассекается проекцией военной силы на четыре зоны: северо-западную, западную, южную и восточную. Должностные лица, ответственные за безопасность России, не попытались что-либо предпринять даже против вхождения в НАТО прибалтийских государств. Отстаивать наши интересы можно было, используя политическую конъюнктуру и экономические возможности, ибо и в той, и в другой сфере есть проблемы, в решении которых заинтересованы США, а решение зависит от России. В этом смысле, однако, все получилось по Бжезинскому, что явствует из следующего высказывания президента США: «Сила альянса всегда проистекала из американской мощи, которая никогда не была большей, чем сейчас, и от американского руководства, которое никогда не было более напористым. Однако в эти дни многие союзники чувствуют, что США не столько руководят, сколько распоряжаются 108 ими». 40 Американский президент, активно демонстрируя свою дружбу с президентом России, сластит горькую пилюлю, обернутую потоком красивых слов о миролюбии и желании сотрудничать. Добиваясь одной уступки за другой, он в ноябре 2002 года выступил в роли создателя американо-натовской империи в Европе, не сделав взамен никаких уступок России. Подобного рода прецеденты, как свидетельствует исторический опыт, всегда разжигает аппетиты тех, кто беспрепятственно такими уступками пользуется. Для американцев они могут послужить поводом, чтобы использовать уступчивость российского руководства для замаскированного наступления на интересы Китая, исламского мира, Белоруссии, для противодействия интеграционным процессам на пространстве СНГ. Концептуально такая возможность изложена, к примеру, в следующем высказывании заместителя госсекретаря США Гроссмана: «Отношения в формате двадцатки дадут России возможность участвовать в формировании механизмов сотрудничества в областях, которые изберет альянс». 41 Иными словами, которые выгодны США. И у России в рамках «двадцатки», создающей видимость ее со- Независимое военное обозрение. — 2002. — №42. 40 Независимое военное обозрение. — 2002. — 29 ноября—5 декабря. 41 109 трудничества в НАТО, нет права вето на действия блока в какой бы то ни было сфере. Это видно хотя бы из того, что, руководствуясь своей новой стратегической концепцией, принятой Вашингтоном в апреле 1999 года, НАТО последовательно осваивает новые геополитические пространства. Его американские контингенты обосновываются в Центральной Азии, расширяется военное и политическое присутствие США на Кавказе. Североатлантическая империя протягивает свои щупальца к Китаю, странам Юго-Восточной Азии. Заместитель госсекретаря США в администрации Клинтона Строуб Тэлбот писал по этому поводу в журнале «Форин афферс»: «Четверо партнеров НАТО — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Россия уже находятся на границе с Китаем... Сфера деятельности НАТО может в конечном счете даже не ограничиваться евроазиатским пространством. Ряд стран в Тихоокеанском регионе лишь слегка отдалены от альянса». 42 НАТО, что совершенно очевидно, постепенно прибирает к рукам европейские и международные организации — ОБСЕ, Европейский Союз, Совет Баренцева региона. Подконтрольны альянсу пакт стабильности для Юго-Восточной Независимое военное обозрение. — 2002. — 29 ноября—5 декабря. 42 110 Европы, Совет Евроатлантического партнерства и другие структуры. Уже упоминавшийся С. Тэлбот, утверждая, что своим появлением на свет Европейский Союз обязан Североатлантическому блоку, пишет: «НАТО и Евросоюз оказывают гравитационное притяжение на Боснию и Герцеговину на одном фланге и на Таджикистан — на другом».43 Проникновение НАТО «тихой сапой» на оба фланга евразийского континента является попыткой серьезной перекройки геополитического пространства, в котором осевое, центральное положение занимает Россия. Результатом может быть только сужение сферы ее возможностей в сотрудничестве с потенциальными партнерами и союзниками по СНГ и Договору о коллективной безопасности. В перспективе это ведет к изоляции России, потере ею союзников, перед лицом консолидированного военно-политического альянса государств во главе с Соединенными Штатами. Это может затруднить развитие отношений с Китаем, помешать укреплению Шанхайской организации сотрудничества, подорвать престиж Москвы в арабском мире и в Европе. Создается впечатление, что развитие событий не только на евразийской, но и на глобальной шахматной доске, идет по концепции З.Бжезинского. «Даже на быв- Там же. 43 111 ших советских просторах, — пишет он, — нашли распространение различные поддерживаемые материально американцами схемы более тесного сотрудничества с НАТО, такие как «Партнерство во имя мира». В отличие от прежних империй, эта обширная и сложная глобальная система не является иерархической пирамидой. Напротив, Америка стоит в центре взаимозависимой вселенной, такой, в которой власть осуществляется через постоянное маневрирование, диалог, диффузию и стремление к формальному консенсусу, хотя эта власть происходит в конце концов из единого источника, а именно: Вашингтон, округ Колумбия». 44 Ценнейшее признание, которое надо бы глубоко осмыслить российским военным и внешнеполитическим деятелям, аналитическим организациям, средствам массовой информации, — всем, кто оперирует устаревшими стереотипами о военной угрозе, которую наша страна испытала в прошлом, кто исповедует наивные представления о бескорыстии американских партнеров или даже небескорыстные надежды на то, что «заграница нам поможет». К сожалению, простодушия, равно как и меркантильных помыслов в отношении современной американ- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.40—41. 44 112 ской геостратегии на всех уровнях российской государственной, политической и общественной иерархии, немало. Бывает и откровенный пессимизм, кратко формулируемый так: ничего не поделаешь — Америка сильна, а мы слабы. Но вникнем более внимательно в труд г-на Бжезинского, ведь в нем множество сомнений, оговорок, уходов от конкретных выводов, когда речь идет о настойчиво пропагандируемом им американском всемогуществе. Взять хотя бы его констатацию: «В совокупности евразийское могущество значительно перекрывает американские».45 А дальше следует прямо подсказка всем тем, кто в стране закрывает глаза на реалии нашего мира и у кого дрожат колени перед хвастливыми утверждениями апологетов американского господства над миром: «К счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении».46 Это тоже очень важное признание, и подкрепляется оно тем, что в связи с раскручиванием центробежных процессов в североатлантическом сообществе некоторые опытные аналитики, поднаторевшие в сфере геополитических изысканий, высказывают озабоченность по поводу отношений внутри натовского сообщества. Там же. — С.44. 45 Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. 46 113 Центробежные тенденции в западном мире порождены и усиливаются в связи с отсутствием элементарной геополитической логики в действиях североатлантических лидеров. Ведь Россия официально сотрудничает с НАТО, на повестке дня совместные учения, штабные игры, обмен информацией, масштабное сотрудничество. Логично утверждать, что крупнейший военный альянс — НАТО выполнил свою миссию. Тогда почему же он продолжает существовать? Почему с исчезновением своего основного, официального противника блок не пошел на самороспуск? Более того, он расширяется, предпринимаются попытки его укрепления, система европейской безопасности создается без участия России. А перед ней встает вопрос — стоило ли ликвидировать Организацию Варшавского Договора, разрушать Совет экономической взаимопомощи, разваливать Советский Союз, чтобы наши прежние друзья и союзники стали звеньями противостоящего России военного блока? Разве неизбежен был отказ нашей страны от ее мощных геополитических позиций в современном миропорядке, чтобы Америка решила обрести роль единственной супердержавы? Только в надежде на подобные деструктивные решения г-н Бжезинский может вынашивать планы создания «североатлантической империи» Соединенных Штатов. 114 Прогноз большинства футурологов в отношении продолжительности сохранения Америкой своего положения единственного центра силы сводится к тому, что ей обеспечены десятилетия воздействия на ход мирового развития. Однополюсное могущество Соединенных Штатов порождает самодовольный произвол в их международных акциях. Если до завершения «холодной войны» американцы старались доказать свое превосходство притягательностью своего образа жизни, то затем главным и, пожалуй, единственным аргументом в пользу их претензий на мировое лидерство стала сила. Принципы международного права, правила международных организаций стали анахронизмом, померкли перед произвольно введенным Америкой в международную практику принципом одностороннего самоутверждения своего права вершить судьбы мира. «Соединенные Штаты, — пишет советник по национальной безопасности в администрации президента Дж.Буша Кондолиза Райс, — играют особую роль в современном мире и не должны ставить себя в зависимость от всяких международных конвенций и от соглашений, выдвигаемых извне».47 Ориентация американского руководства на имперскую геостратегию с использованием для этого силы как Riсe C. Promoting the National Interest // Foreign Affairs, Jan/Feb. 2000. — P.46. 47 115 главного инструмента не вызывает одобрения у многих его соотечественников-интеллектуалов. В основу их скепсиса можно было бы положить сомнения выдающегося политического деятеля и мыслителя Запада Эдмунда Берка: «Я боюсь нашей мощи и наших амбиций; я испытываю опасения в отношении того, что нас слишком сильно боятся... Мы можем обещать, что мы не злоупотребим своей удивительной, неслыханной доселе мощью, но все страны, увы, уверены в противоположном, в том, что мы в конечном счете своекорыстно воспользуемся своим могуществом. Раньше или позже такое состояние дел обязательно произведет на свет комбинацию держав, направленную против нас, и это противостояние закончится нашим поражением».48 Чтобы конкретизировать этот прогноз в условиях начала XXI века, необходимо сделать то, чего не сделали З.Бжезинский и все те аналитики, которые считают аксиомой непререкаемое и безусловное господство в мире американского могущества, не утруждая себя экономическими обоснованиями подобных утверждений. Эксперты подсчитали, что для поддержания своей гегемонии США должны увеличивать ежегодно военный бюджет на 60—100 млрд. долларов на протяжении бли- Цит. по: Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. — М.: Алгоритм, 2002. — С.431. 48 116 жайших двадцати лет.49 Превосходство в соотношении сил требует от США расходов на военные цели в размере не менее 3,5% ВВП. В отличие от г-на Бжезинского американские законодатели, многие исследователи и просто налогоплательщики сомневаются в целесообразности таких расходов. К тому же и экономическое положение Соединенных Штатов не сулит оптимистических прогнозов. Не только крупные фирмы, но и один миллион 470 тысяч граждан США обанкротились за период с июня 2001 по июнь 2002 года. За время экономического бума 90-х годов американцы привыкли жить в долг: банки охотно давали кредиты на недвижимость, товары, путешествия. А когда настало время возвращать деньги, у многих карманы оказались пустыми. Тем более что американская экономика переживает трудные времена, растет безработица, падают доходы. Октябрьские (2002 г.) опросы общественного мнения показали, что 66% американцев считают экономическое положение своей страны плохим. Подводя итоги 2002 года, Нью-Йоркская фондовая биржа пришла к неутешительным выводам — третий год подряд завершился с огромными убытками. Подобного в США не было уже шесть десятилетий. Держатели акций Foreing Affairs, July/August 1996. — P.23. 49 117 понесли самые крупные потери за последнюю четверть века. Индексы ведущих промышленных корпораций упали на 16,8%. Индексы высокотехнологичных компаний сократились на 31,5%. Бюджетный дефицит в 2002 году составил 290 млрд. долларов.50 Главная причина — огромные военные расходы — 350 млрд. долларов. Экономические слабости увеличили безработицу. На конец 2002 года в США было 8,5 млн. безработных — 6% активного населения. Нынешнему президенту США, да и З.Бжезинскому, с которым мы полемизируем, не мешало бы вспомнить вывод, сделанный еще в 1963 году Джоном Кеннеди, который сказал: «если вы думаете, что будущий мир будет Pax Americana, то вы ошибаетесь. Или мир будет для всех, или его вообще не будет.51 Не очень прочны и внешнеэкономические позиции США. Агрессивный экспорт Японии, азиатских «тигров», Китая, Индонезии, Малайзии и Мексики привел к напряженности в американской экономике, к ослаблению целых отраслей, к усилению безработицы и снижению жизненного уровня даже квалифицированных рабочих. И тем не менее, не считаясь ни с чем, Америка продолжает «наращивать мускулы». «В 2003 году военный бюджет США достигнет Российская газета. — 2003. — 22 января. 50 118 цифры, которая превысит совокупные расходы в этой области 15—20 крупных стран, стоящих, в списке после Америки», — пишут в своей статье «Перспективы гегемонии США» американцы из Дартмундского колледжа Стефан Брукс и Вильям Волфорт. «У США превосходство в ядерных вооружениях в любой точке земного шара... Лидерство США в военной сфере очевидно, и Вашингтон прилагает заметные усилия, чтобы его сохранить. Достаточно лишь отметить, что если в конце 90-х годов американские расходы на НИОКР... во всех областях были сопоставимы с суммами, которые тратили вместе на эти цели семь самых богатых стран мира, то сегодня США тратят на НИОКР только в сфере вооружения в три раза больше средств, чем совокупно расходуют на эти цели шесть следующих за ними стран. Эти затраты больше совокупного военного бюджета Германии и Великобритании. При этом военные расходы США составляют не более 3,5% ВВП страны, что впечатляет еще больше».52 Добавим, что цифры военного бюджета США составляют: в 2002 году — 335 млрд. долларов, в 2003 — 379 млрд. долларов. Нынешнее экономическое превосходство США очевидно. Объем их экономики в два раза превышает объем Российская газета. — 2003. — 14 февраля. 51 119 идущей за ней Японии. По экономическим показателям один только штат Калифорния превосходит Францию и приближается к Великобритании. В 1999 году более 1/3 всех иностранных инвестиций приходилось на Соединенные Штаты. Если в XIX веке среди примерно 30 государств, игравших весомую роль в международных делах, тон задавали 6—8 из них, то во время «холодной войны» ХХ века решающие позиции в мире занимали лишь две «супердержавы» — СССР и США. Осознание американской элитой исключительности геополитического положения Америки, ее экономической мощи пробуждает в ней, равно как и у части политологов, к которой принадлежит З.Бжезинский, высокомерие, проявляющееся в попытках диктовать свою волю другим государствам и принимать в одностороннем порядке силовые решения во внешней политике, противоречащие установившимся принципам международного права. Вот что пишет по этому поводу французский политолог Э.Тодд в своей книге «После империи»: «Мощь Америки в прошлом не вызывала сомнения. Соединенные Штаты были необходимы для равновесия в мире, но сегодня они не в состоянии поддерживать уровень жизни без мировых субсидий. Упадок велико- Цит. по: Завтра. — 2002. — Декабрь. — №49. 52 120 го государства необратим. Развивая бурную деятельность против второстепенных государств, Америка пытается замаскировать свое отступление. Не будучи в состоянии контролировать такие крупные экономические и стратегические единицы, как Европа, Россия, Япония и Китай, Америка проиграет последний тайм в матче за овладение миром и вновь превратится в рядовую великую державу. Соединенным Штатам не удается покончить с Россией или по крайней мере изолировать ее, хотя они по-прежнему действуют так, будто их давний стратегический противник сброшен со счетов: либо унижают его, либо проявляют доброжелательность, каковой обычно достоин умирающий. Утверждать, что России не существует, означало бы отрицать реальность — ведь без ее активной поддержки американская армия не смогла бы войти в Афганистан. Но театральному милитаризму нужна такая поза: в тот момент, когда Америка попадает в тактическую зависимость от России, ей приходится особенно усиленно создавать видимость «империи», для чего, вероятно, все средства хороши».53 Не только из изысканий З.Бжезинского, но и из всех доктрин, да и действий американского руководства вытекает стратегический замысел создания под эгидой Америки Цит. по: Завтра. — 2002. — Декабрь. — №49. 53 121 евразийской империи как трамплина для восхождения на трон мирового господства. Только очень наивные люди могут не видеть, что дорожку к этому трону перекрывает Россия. Изучение даже открытой информации, поступающей из различных американских источников, позволяет сделать некоторые выводы о том месте, которое Соединенным Штатами уготовлено России на глобальной «шахматной доске». В рамках разработанной американцами «Концепции о создании и совместной эксплуатации глобальной системы защиты (ГСЗ) мирового сообщества» реализуются следующие военно-стратегические задачи США: снижение военно-политического статуса России; получение информации о ее военном стратегическом потенциале; оказание негативного влияния на темпы и направленность важнейших российских программ в области обороны. Когда президентом России был Б.Н.Ельцин (в середине 90-х годов), российское руководство заявляло, что если бывшие советские прибалтийские республики войдут в НАТО, то будет пройдена «красная черта», отношения резко ухудшатся, наступит «холодный мир», иначе говоря, смягченный вариант «холодной войны». И вот три прибалтийские государства пригласили в НАТО. Пересечена ли 122 «красная черта»? Воцарился ли «холодный мир»? Чтобы ответ на поставленные вопросы мог быть более обстоятельным, добавим, что военная инфраструктура Запада приблизилась к России, осталось не более ста километров до Санкт-Петербурга и Пскова. Латвийское правительство объявило, что закупит в Америке и разместит на бывшем советском аэродроме около города Резекне, в 50 километрах от границы с Россией, мощный американские радар TPS-117 кругового обзора для контроля воздушного пространства над Прибалтикой, а также западной частью России и территорией Белоруссии (дальность до 460 км). Пока, до вступления страны в НАТО, радар будет включен в единую балтийскую сеть «Балтнет». Но, информацией об обстановке в воздухе станут делиться с новыми союзниками. После окончания «холодной войны» американцы построили радарный комплекс в норвежской провинции Финмарк — в непосредственной близости от баз российского ядерного подводного флота на Кольском полуострове. Очевидно, на территории Прибалтики также будут развернуты западные (американские) средства «объективного контроля». Достаточно ли оснований не придавать значения расширению натовской «империи»? Убедительно ли мнение Минобороны РФ, что НАТО теперь уже не то, что прежде, — ослабло и почти на 123 грани распада. Что чем дальше альянс расширится, чем больше мелких, отсталых стран войдет в его состав, тем слабее он будет — пусть еще Албанию с Грузией возьмут к себе, и он развалится, наконец. В Вашингтоне тоже часто высказывают мнение, что «НАТО устарело». Но эти заявления по большей части — хитрый ход, предназначенный для того, чтобы стимулировать европейцев тратить больше на оборону и оказывать США более эффективную помощь в борьбе с терроризмом. Воинственный пыл Соединенных Штатов, стремление гальванизировать военную составляющую Североатлантического альянса при отсутствии видимых военных целей, решение наказать Ирак при отсутствии «состава преступления», тенденция осуществлять силовые акции без согласи ООН — все это наряду с геополитическими соображениями объясняется еще и тем, что наиболее благоприятный сценарий выхода из экономического кризиса США связывают с увеличением военных расходов. Все это отнюдь не соответствует утверждениям З.Бжезинского о «динамизме» американской экономики. Скорее об обратном свидетельствуют сообщения о крупных банкротствах и разоблачениях махинаторов от бизнеса. «Падшие ангелы» Уолл-стрита подвергаются обструкции со стороны тех представителей большо124 го бизнеса, которые стремятся продемонстрировать свою добропорядочность. Некоторые из них считают, что их оскандалившиеся коллеги нанесли американской экономике большой урон, чем бен Ладен и «Аль-Каида» вместе взятые. В то же время высказываются опасения, что волна дальнейших разоблачений может заставить конгресс и администрацию принять более жесткие регуляторные законы и меры. Администрация США оказалась в трудном положении: надо наводить порядок в экономике, ведь провалы в деятельности корпораций ставят под сомнение авторитет американского бизнеса; с другой стороны, репрессивные меры фактически рубят сук, на котором устроились нынешние республиканские лидеры. Общеизвестно, что президент Дж.Буш, как и его отец, пользовались кормушкой обанкротившегося «Энрона», хозяева которого диктовали вице-президенту Чейни энергетическую политику страны. Расследование обстоятельств банкротства компании «Энрон» Сенатским комитетом по государственным делам США показало, что два крупнейших банка мира J.P.Morgan Chase и финансовая группа Citicorp вступили в сговор с руководством «Энрон» и совместными усилиями приукрашивали финансовые показатели компании. Но дело не только в этом эпизоде. Итоги расследования показали, что США в настоящее 125 время не способны предотвращать подобные преступления, ибо существующие нормативы представления финансовой информации не могут адекватно отразить внутреннюю механику сложного финансового бизнеса. На самом деле «Энрон» не платил налога на прибыль в течение последних пяти лет. По данным сенатского комитета, сделки банкиров с энерготрейдером позволили ему уменьшить в финансовом отчете сумму долга на 40% и «увеличить» размер оборотных средств на 50%. Это лишь одно из свидетельств того, что показатели американской экономики могут носить виртуальный характер. Не являются ли таковыми и утверждения З.Бжезинского о «динамичности» экономики США, которая, по мнению американского политолога, «служит необходимым предварительным условием для обеспечения главенствующей роли в мире».54 Разоблаченные махинации магнатов американского бизнеса, являющихся столпами столь уверенно рекламируемого г-ном Бжезинским могущества Америки, ставит под сомнение его следующее утверждение: «Преимущество Америки в передовых секторах сегодняшней экономики свидетельствует о том, что ее техно- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.34. 54 126 логическое господство, по-видимому, будет не так-то легко преодолеть в ближайшем будущем».55 Да и вообще реальный фундамент имперской стратегии Соединенных Штатов выглядит очень шатко в свете объективной оценки их возможностей. А сама эта стратегия становится все более призрачной. Имперские амбиции Соединенных Штатов лишены каких-либо серьезных оснований, и противоестественные попытки осуществить эту «американскую мечту» могут лишь повторить опыт империй прошлого, о судьбе которых Г.Киссинджер довольно подробно рассказал в своей книге. И тем не менее США продолжают с настойчивостью, достойной лучшего применения, создавать свою мифическую империю. Чтобы завершить имперскую тему, дадим слово ветерану американской геополитики, Генри Киссинджеру, который занимался этими проблемами и теоретически, и практически. В одной из своих последних работ пишет он о том, как Соединенные Штаты в настоящее время «представляют себе свое положение»: «Хотя они и отвергают свои имперские претензии и не имеют имперских структур, их действия несмотря на все их заверения в наличии доброй воли, продемонстрирован- Там же. 55 127 ной без колебаний и безапелляционно во многих частях планеты, на самом деле являются имперскими».56 Самым сильным аргументом, подкрепляющим американскую имперскую мечту, является их экономическая мощь — та база, на которой зиждутся ее политические и военные амбиции, а также уверенность в своей неуязвимости. Но и экономическую неуязвимость Америки и «динамичность» ее экономики, которым З.Бжезинский обосновывает глобальное могущество Соединенных Штатов, уже давно можно было поставить под сомнение. Не будем вспоминать о рубеже 20—30-х годов прошлого века, когда американская экономика была на грани тотальной катастрофы. Да и всеобщая история подтверждает, что важным фактором развития человечества на протяжении последних пяти столетий наряду с развитием производительных сил было то духовное и социальное движение, которое характеризуется как западная или европейская цивилизация. Основа духовности новой цивилизации сформировалась в Европе примерно в начале второго тысячелетия (XI—XIII века). Позднее ее главной компонентой стало доминирование экономических мотивов и критериев жизнедеятельности людей, совокупность которых Henry Kissinger. Does Amerika Need a Foreign Policy? New York, 2002. — P.287. 56 128 мы называем товарно-денежными отношениями. Возникла «экономическая цивилизация», которая продемонстрировала значительные успехи в сравнении с предыдущими этапами человеческой истории в развитии техники, науки, производительных сил вообще. Г-н Бжезинский прав, констатируя, что этими достижениями воспользовалась Евразия, которая стала «центром мирового могущества». Говоря о могуществе Америки, предопределяющим ее господствующее положение в мире, г-ну Бжезинскому не мешало бы отметить и то, что Евразия обладает огромными неиспользованными потенциями развития, которые постепенно реализуются, а американское экономическое и военное могущество уже поражено не очень заметными пока, но достаточно уже тревожными внутренними симптомами недуга, которые в нашем быстро развивающемся мире могут неожиданно подорвать и то, и другое. Соотечественник З.Бжезинского Э.Тоффлер, трилогия которого, посвященная будущему человеческого сообщества, завоевала огромную популярность во всем мире, пишет в заключительной книге о трансформации США как сверхдержавы: «Медленнее и менее драматично (в сравнении с СССР — авт) другая мировая супердержава также вступила в полосу упадка. Об утрате Америкой глобальной власти написано так много, что 129 здесь об этом не стоит повторять. Еще более разительны, однако, многочисленные утраты властных возможностей ее некогда доминировавшими внутренними структурами».57 Кроме того, аргументация г-на Бжезинского попросту не корректна. Обосновывая претензии США на мировое господство, он утверждает, например, что Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении. Но нельзя не видеть, что ведущей тенденцией мирового развития, которая знаменует вступление человечества в XXI век, является глобализация мировой экономики, которая служит основой политического сближения государств, о чем свидетельствует европейская, латиноамериканская, а теперь уже и африканская интеграция. В «Уолл Стрит Джорнэл» под заголовком «Сделано в США»58 говорится, например, об автомобильной промышленности в США, играющей очень важную роль в ее экономике. Из 10 250 долларов, которые «Дженерал Моторс» получает за проданную машину «Понтиак», у нее остается 4000 долларов, а все остальное идет на оплату за комплектующие части и услуги. Так, 3000 долларов уходит в Республику Корею, 1850 — в Японию, 700 — в Германию, 400 — в Сингапур и Тайвань, 250 — в Англию 57 Alvin Toffler. Powershift. Knowledge, Wealth, und Violence at the Edge of the 21st. Century. New York. — P.5. The of «Made in the USA». Wall Street Journal. 1991. — July 5. 58 130 и 50 — в Ирландию. Получается, что автомобиль сделан не только в США, но и во многих странах. Глобализация экономики оказывает влияние на внутри- и внешнеполитические акции многих стран, на культуру, образ жизни, мораль, искусство, на социально-психологические ориентиры огромных масс людей. Этот процесс в Европейском Союзе развивается не очень быстро, но неуклонно, причем и в направлении его политической консолидации. Так что евразийское могущество, значительно перекрывающее, по мнению г-на Бжезинского, американское, может привести США к необходимости переходить к защите в разыгрываемой шахматной партии. Этому способствует и наличие на евразийском «мегаконтиненте» многих государств, которые он считает «исторически амбициозными и политически энергичными». Их разнообразие, существующие между ними различия, плюрализм взглядов и мировоззрений, проявляющийся в противоречиях и борьбе, способствует взаимному обогащению, материальному и духовному, обеспечивает динамизм в их жизнедеятельности и обеспечивает то, что иногда называют единством в многообразии. Все это заставляет усомниться в динамизме и уникальности Америки. Попытки превратить США в единственную мировую державу, по своему произволу решающую проблемы обще131 ственных отношений во всех уголках планеты, лишь на первый взгляд может показаться выгодным тем же Соединенным Штатам. Нарушение баланса в международных отношениях вызывают беспокойство у самих американцев. С запозданием до их сознания доходит та истина, что куда надежнее и спокойнее для них было бы договариваться с равносильным партнером (даже при наличии ряда разногласий) об урегулировании конфликтных ситуаций и сдерживании опасных тенденций в разных регионах, чем взваливать на себя груз единоличной ответственности за все там происходящее. Позиция главного арбитра и вершителя судеб по мере накопления неудач и ошибок в исполнении этой роли усиливает непонимание американской политики, несогласие с ней, подрывает доверие к Соединенным Штатам. Нельзя забывать и о том, что в мире, кроме Евразии и Америки, есть огромная развивающаяся Африка, в прошлом, теснейшим образом связанная с европейскими странами. В трудную минуту африканцы и сейчас иногда обращаются к своим прежним боссам; во многих отношениях — в вопросах финансово-экономических, культурных, в военном строительстве, в деле образования они охотно сохраняют и используют в своих интересах прежние связи с ними. Развивающиеся страны Африки будут многие свои пробле132 мы решать вместе с Европой. Если сложить воедино даже только указанные факторы будущего Европы и сравнить их с факторами того же типа, действующими в Америке, то именно Соединенным Штатам, а не Европе, грозят упоминаемые г-ном Бжезинским патернализм, протекционизм, сочетание «эскапического гедонизма с духовной пустотой».59 Что касается богатств США, то распространение душевной нормы потребления в США на весь мир, требует таких объемов производства, которые наша планета просто не выдержит. Чтобы все люди планеты жили по американским стандартам, необходимо ежегодно производить 20 триллионов киловатт-часов электроэнергии, 15 млрд. тонн бумаги и картона, 13 млрд. тонн нефти, необходимо увеличить выпуск автомобилей до 140 млн. штук в год. Короче говоря, современный уровень производства необходимо поднять в 5—6 раз, к тому же объемы отработанных выбросов, отправляющих экологическую среду, возросли бы при этом в десятки раз. В результате наша планета погибла бы от экологического коллапса. Итак, жить по-американски весь мир сегодня не может, а ведущая страна «золотого миллиарда». Америка, делиться ни с кем и ничем не хочет. Она, судя по всему, твер- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 59 133 до намерена сохранить несправедливый существующий мировой порядок, обрекая большинство населения Земли на экономическую отсталость, нищету и массовый голод. Если этот порядок не будет изменен политическими средствами, а надежды на это практически нет, то в XXI веке неминуемо столкновение народов Юга с промышленно-развитыми странами. Оно будет носить характер борьбы народов за обладание и источниками сырья, и других жизненно обеспечивающих ресурсов, столкновение голодных с богатыми и сытыми. Если не принять срочных и энергичных мер по предотвращению этого глобального столкновения человеческих масс за выживание, то все человечество может оказаться на грани катастрофы. Таким образом, имперские амбиции США несут человечеству угрозу непредсказуемого хаоса в масштабах всего миропорядка. императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.92. 134 ГЛАВА IV. МИФ ОБ ОДНОПОЛЯРНОМ МИРЕ Распад Советского Союза и Организации Варшавского Договора, явившийся результатом субъективных политических решений, прервал объективно обусловленный процесс мирового развития, основанный на двуполярности мира, дал основание Соединенным Штатам и их союзникам строить свою международную деятельность на искусственно созданном виртуальном принципе однополярного мира. Этот принцип, содержащийся в умозрительных геополитических построениях многих исследователей и не раз повторенный в уже упоминавшейся работе З.Бжезинского, противоречит реальностям истории, показавшим не раз действительное соотношение мировых сил. Таких событий немало, но наиболее убедительным и еще живущим в памяти людей нынешней эпохи является исход Второй мировой войны, который показал политическое, моральное, военное превосходство Советского Союза в преодолении той человеконенавистнической силы — фашизма, которую с полным правом можно было бы назвать «империей зла». Это была как материальная, так и духовная победа идеи евразийства, которую г-н Бжезинский безо всяких на то оснований решил поставить на службу глобалистским тенденциям Америки. 135 Ослабление европейского фланга Евразии не дает оснований для его превращения в плацдарм американской геостратегии. На ее восточном фланге быстро развиваются гиганты современного миропорядка — Индия, Китай, другие азиатские страны. И хотя США прилагают немало усилий для создания опорных пунктов своего влияния в Азии, ведущие страны этого континента идут своим путем. Общность исторических судеб России с ведущими азиатскими странами, равно как и со странами Европы, а также с быстро растущей Африкой является объективным основанием для формирования Россией своей геостратегии, отвергающей однополярность мира и утверждающей его изменчивую многополярность в процессе общей глобализации. Процесс развития стран, ранее отставших в экономическом и политическом отношении от развитых капиталистических стран, создает новые геополитические полюса, новые центры силы, которые неизбежно обретут достойное место в мировом сообществе. Влияние мировой экономики и политики стремительно вырастает в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где объединенный потенциал Китая, Индии, Японии, да и других стран региона намного мощнее всего того, что может собрать в свой кулак Америка. И география, и история, и социальные факторы действуют в направлении 136 консолидации в исторической перспективе азиатского сообщества государств, перед которым окажутся маломощными все ныне существующие сообщества. Россия является частью как Азии, так и Европы, занимая ключевое положение на евроазиатском материке, что в сочетании с богатейшим интеллектуальным потенциалом, уникальной сырьевой кладовой сулит ей ведущую роль в обеспечении европейской безопасности. Война в Ираке, разделившая все страны на «союзников» и тех, кто не поддержал США, не смогла разрушить евразийское сообщество, которое продемонстрировало свою жизнеспособность. 29 апреля в резиденции президента Таджикистана на сессию Совета коллективной безопасности прибыли главы государств России, Белоруссии, Армении, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Главным итогом встречи стало повышение статуса Договора о коллективной безопасности (ДКБ) в результате создания Организации ДКБ, что повысило уровень интеграции и расширило сферы деятельности стран-участниц. Решения ОДКБ станут обязательными для ее членов. Президенты подписали новый большой пакет соглашений, регламентирующих организационно-финансовые аспекты работы Организации. Было утверждено решение о рабочих органах ОДКБ, о постоянном 137 совете организации, об объединенном штабе. Главы государств также договорились, что российская боевая техника будет поставляться в страны ОДКБ на льготных условиях, то есть по тем же ценам, по которым военное оборудование закупается Вооруженными Силами России. Это позволит, с одной стороны, всем членам организации приобрести недорогую, но современную технику, с другой — будут увеличены заказы для российских предприятий ВПК. Кроме того, Россия сохранит за собой этот рынок вооружений. Умы европейцев и жителей Азии все более будоражит геополитическая идея преобразования России в евразийский центр коммуникаций. Заинтересованность России в этом оправдана, ей сейчас очень важно занять достойное положение в евроазиатском, да и в мировом сообществе, что помогло бы не только найти стратегический выход из нынешнего системного кризиса, но и создать мощный рычаг ускоренного экономического развития. Россия выполняет роль «моста между Европой и Азией», который напрямую связывает две части света кратчайшим наземным путем. При этом контроль над ним принадлежит только России. Наша страна не может не стать очень выгодным партнером в развитии евразийских коммуникаций, которые в международ- 138 ных экономических отношениях играют все более важную роль. Россия является также мостом между двумя океанами. Окно к одному из них прорубил Петр Первый. Путь к другому и его значение показал М.В.Ломоносов, русский ученый мирового масштаба, предвидевший гениально, что могущество России прирастать будет Сибирью. Страна двух океанов нужна не только ее народу, но также и Европе, и Тихоокеанскому региону, и Америке. Предназначение России — внести неоценимый вклад в дело развития мировой цивилизации, что обусловлено объективно. Преимущество евразийского развития в том, что оно может обеспечить на огромном пространстве самую оптимальную по многим параметрам связь через Транссиб, Северный морской путь, через «шелковый путь», между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионами. Россия в цепи трансконтинентальных взаимосвязей является естественным необходимым звеном, значение которого повышается наличием огромных естественных богатств, в широкомасштабной зоне политического, научно-технического и экономического сотрудничества, в котором могут участвовать как европейские страны, так и страны Азии: Япония, Китай, государства АСЕАН, Индия, и даже заокеанские партнеры США и страны НАФТА. Рас139 сматривая эту перспективу, не следует забывать стремительный рост экономики АТР, что усиливает роль находящихся здесь стран в евразийском сообществе — фактор, явно недооцениваемый З.Бжезинским. Для зарубежных партнеров России это важно, если иметь в виду транспортную сеть и сеть коммуникаций, на которые в сумме приходится 7,5% ее ВВП. Это больше, чем в США и Китае (5,9 и 6,1% соответственно).60 Россия обладает довольно развитой железнодорожной сетью, включающей промышленную инфраструктуру, которая при соответствующих капиталовложениях потенциально может обеспечить модернизацию старых, а также строительство новых скоростных путей. Пока эта перспектива практически не реализуется. Например, транзит контейнеров по Транссибу не превышает уровня 2000 единиц в год, хотя потенциально возможно (и экономически выгодно), как показывают расчеты, перевозить до 1 млн. контейнеров в год. Из-за недостатка капиталовложений не выполняет роль евразийского моста и автодорожная система России. Модернизация российских шоссейных автодорог большой протяженности, строительство современных высокоскоростных магистралей может привлечь многих западных и восточных партнеров, 140 так как увеличение протяженности и улучшение сети этих дорог значительно ускорит освоение Сибири и Дальнего Востока России (в том числе и Крайнего Севера), составляющего 70% российской территории). А это регионы, богатые различными естественными ресурсами. Заслуживает проблема усовершенствования трубопроводного транспорта. Россия — крупнейшая сырьевая держава, обеспечивающая себя полностью внутренними энергоресурсами. Это дает ей значительное преимущество перед остальными странами, ибо она располагает примерно четвертью всех энергоресурсов планеты (40% мировых запасов газа, 13% запасов нефти, примерно 30% запасов угля).61 Поскольку в России существует единая электроэнергетическая и нефтегазовая система, созданная еще в бывшем СССР, можно прогнозировать создание единой энергосистемы Европы и Азии, центром которой станет Россия. Топливно-энергетический комплекс — важнейшая структурная часть экономики России, от которого во многом зависит ее экспортный потенциал. Поэтому очень важно выбрать стратегическое направление развития этого комплекса. Необходимы усо- Россия: стратегия развития в XXI веке. — М.: Издательский дом «Ноосфера» 1997. — Часть II. — С.19. 60 141 вершенствования его технологической базы, привлечение новых эффективных технологий, обеспечивающих повышение доли продуктов более глубокой переработки, что будет способствовать взаимовыгодному сотрудничеству с привлечением иностранных инвестиций. Наша страна обладает громадным сырьевым потенциалом, и в то же время у нее нет соответствующей ему современной высокоразвитой перерабатывающей промышленности. Вследствие этого приходится экспортировать первичные ресурсы за рубеж, то есть «проедать» собственные запасы, что весьма устраивает зарубежных партнеров. При продолжении такой практики Россия может потерять свой производственный потенциал, что помешало бы ей развиваться как крупной индустриальной державе и поставило бы ее в один ряд со слабыми развивающимися странами. Наша страна имеет возможность развивать свой потенциал в области новейших технологий, коммуникаций, связи, новой космической техники. Поэтому ее сотрудничество со странами АТР взаимовыгодно. Россия, с ее уровнем развития наземных и космических средств связи, может использовать накопленный опыт в разработке новых технологий в этой области. Она обладает также обширной аэро- Россия: стратегия развития в XXI веке. — М.: Издательский дом «Ноосфера» 1997. — 61 142 дромной сетью с парком транспортной авиации и развитой инфраструктурой. В силу своего географического положения наша страна представляет уникальную возможность для развития всех видов средств связи, а это предполагает прорыв в создании глобальной информационной системы. Поэтому и здесь наша страна — выгодный партнер для стран Европы и Азии. Евразийская геостратегия России важна и как интегрирующий фактор прежде всего для самой России, который позволит заинтересовать регионы в развитии инфраструктуры, экономически сблизить их, дать толчок развитию рыночных отношений, поможет избежать разрыва между энергетически богатыми и бедными регионами, способствуя интенсивному хозяйственному обмену между ними и рыночному распределению капиталоресурсов, повысит регулирующую роль государства. Уже только этот, далеко не полный перечень факторов и возможностей России, опровергает безапелляционные выводы З.Бжезинского о единоличном господстве Соединенных Штатов в нашем нынешнем мире. А несовершенство его аргументации еще и в том, что он избегает рассмотрения объективных факторов и возможностей развития своей страны даже на ближайшую перспекти- Часть II. — С.19. 143 ву. Сравнение же вышеприведенных параметров явно не в пользу Соединенных Штатов, и поэтому искусственные концепции однополярного мира превращаются не более чем в миф. Таким же мифом является его оценка позиции на «великой шахматной доске», под которой он понимает Евразию. Если дать объективную оценку расстановке здесь сил, то она также не в пользу США. По прогнозу Всемирного банка, Россия в 1993 году была включена в список крупнейших экономических держав мира (предпоследнее место), а в списке на 2020 год первое место по объему ВВП будет занимать Китай, значительно опережая США. По этому же прогнозу на 2020 год возглавлять список крупнейших экономических держав будут страны АТР. Разумеется, без иностранных инвестиций евразийская стратегия России вряд ли может быть реализована. Необходимо экономически заинтересовать зарубежных партнеров в ее осуществлении, а это невозможно без принятия мер по улучшению инвестиционного климата в стране. Необходимы не только всестороннее развитие и интеграция экономической, технологической, промышленной, транспортной и информационной политики, но и сочетание ее с бюджетной, кредитной и налоговой политикой, что вполне реально. Таким образом, осуществление евразийской стра144 тегии обеспечивает России вхождение в качестве полноправного члена в мировую экономическую системы путем осуществления взаимовыгодного сотрудничества по странам Европы, Азиатско-Тихоокеанского региона и США. Подчеркнем, взаимовыгодность немыслима в однополярном мире. Почему мы особенно подчеркиваем значение вышеупомянутых регионов? Не вдаваясь в детали и оставляя историкам право исследовать их прошлое со всей необходимой научной обстоятельностью, выскажем одну неоспоримую истину. Европа за свою многовековую историю накопила огромный опыт экономического развития, войн и миграций народов, великих географических открытий, научных достижений, мудрых решений своих выдающихся представителей. Восток же все больше демонстрирует, что великие цивилизации древности не канули бесследно в Лету, а способствуют быстрому продвижению вперед в самых различных сферах жизнедеятельности Китаю, Индии, Японии, да и ряду других стран. Россия не просто между ними, а вместе с ними, ибо она многое им присущее использовала в своем развитии. Россия, располагая большими внутренними ресурсами, имеет емкий внутренний рынок, что привлекает зарубежных бизнесменов. Территория РФ составляет 145 10% всего пространства земли, а живет в России всего 2,4% ее населения. В то же время в ней сосредоточено 45% мировых запасов природного газа, 13% нефти, 23% угля. Что касается земельных ресурсов, то на каждого жителя России приходится 0,9 га пахотной земли, то есть на 80% больше, чем в Финляндии и на 30% больше, чем в США. В России есть богатый человеческий потенциал. Более трети всех открытий ХХ века сделано учеными России. В нашей стране на 10 тысяч человек 37 ученых и инженеров, то есть столько же, как и в США, и в полтора раза больше, чем в Германии. Возникает вопрос — почему же мы так бедны и так отстали? А ответ заключается в том, что богатства России пока что остаются ее далеко не использованным природноресурсным потенциалом, который в целом в два раза больше чем в США, в пять-шесть раз — в Германии, в 18—20 раз — в Японии. У нас много нефти, но ее надо добывать, а для этого надо иметь современное оборудование. Чтобы ее произвести или купить, нужны средства, инвестиции. Чтобы их иметь, нужны внутренние или иностранные инвесторы. У своих инвесторов нет средств, у иностранных нет к нам доверия, да и своих, зачастую неоправданных амбиций достаточно. Вот в упрощенном изложении та цепочка необходимых звеньев, которая замыкается в порочный круг. Впро146 чем, амбиции со временем исчезают, а реальные богатства остаются. Очевидно, что в сложившейся ситуации проблема наиболее эффективного и оперативного использования Россией своих богатств как для преодоления препятствий внутри страны, так и для реализации объективно присущей ей роли на мировой арене, приобретает особое значение. Россия выигрывает от беспрецедентного роста цен на нефть и значительного роста цен на газ. Благодаря этому мы имеем рекордный рост положительного внешнеторгового сальдо (в 2000 г. Россия вывезла товаров на 33,3 млрд. долл. больше, чем ввезла, в то время как в 1999 году этот показатель составлял лишь 16,3 млрд.). При этом физически экспортные поставки увеличились всего на 1,9% — доход был связан исключительно с ростом цен на сырье.62 Объективно оценивая позицию на «великой шахматной доске», мы не видим оснований для каких-либо выводов, свидетельствующих о «превосходстве США» и тем более о «геостратегических императивах», к которым г-н Бжезинский относит господство Америки как единственного силового полюса нашего мира. И, наоборот, нельзя не видеть, как в нем стремительно складывается новая конфигурация Независимая газета. — 2000. — 25 октября. 62 147 геополитических силовых полей, чего он не хочет замечать. Этот процесс во многом зависит от России, от эффективного ее участия в глобальной экономике. Это, конечно же, понимает столь искушенный аналитик, как З.Бжезинский. Поэтому-то он и его единомышленники изыскивают все возможное, чтобы нашу страну в нее не пустить. А ведь в участии России в развитии мировой экономики объективно заинтересованы как Запад, так и Россия. Мешает же такому развитию деструктивная концепция «американского мира». А ведь Россия нужна Америке, оказавшейся (чего греха таить!) в сложном положении. Разве можно пренебрегать союзником, у которого 45% мирового ядерного оружия? Западу более страшна слабая Россия, сопровождающая свой упадок ядерным распространением. «Сдерживание, изоляция и пренебрежение институциональным развитием в России является политикой, способной трансформировать русскую революцию в угоду американской безопасности.»63 Такой концепции придерживаются специалисты по России — Дж.Кеннан, Дж.Геддис, У.Капчен. Конечно же, Россия стремится к тому, чтобы используя свои богатства и таланты, войти как полноправный участник в мировую экономику, сохранив при этом свое неза- Mc Faul M. Russia’s Summer of Discontent // Current History. October 1998. — P.311. 63 148 висимое положение. Ее нестандартным шагом явился отказ от финансовых вливаний МВФ. Но это не снимает многочисленных проблем, а кое-какие и добавляет. Остается проблема внешнего долга при том, что ее решение в значительной мере зависит от Международного валютного фонда, когда России придется платить огромную сумму, сравнимую с ее годовым бюджетом (конец 2002—2003 год), ничего позитивного ей не сулит. С учетом жестокого по существу подхода администрации США в своей политике к России, сдобренной дипломатическими реверансами и дежурной доброжелательностью, можно прогнозировать возможность усиления давления Вашингтона и его недовольство, если наша страна будет проявлять самостоятельность, неугодную Соединенным Штатам. Тем более, что в российско-американских отношениях есть пока малозаметные, потенциальные очаги противоречий. Здесь, конечно, все будет зависеть от экономического положения России и от отношения американского руководства к деструктивным антироссийским установкам З.Бжезинского. Что касается экономических аспектов отношений между Москвой и Вашингтоном, то в них есть позитивные перспективы. В 2000 году товарооборот между двумя странами достиг рекордно высокой отметки в 10 миллиардов 149 долларов, причем с большим российским положительным сальдо. Уровень американских инвестиций в российскую экономику составил 8,5 миллиарда долларов, причем две трети из них — прямые капиталовложения, а не портфельные инвестиции. В то же время, если сравнивать все эти показатели с уровнем взаимодействия США с другими странами, то это покажется несравнимо малым. Так, например, с Канадой у США товарооборот превышает один миллиард в день, с Китаем — от 60 до 80 миллиардов в год.64 Причины недостаточно интенсивных экономических отношений зависят от обеих сторон. Американцы создают препятствия в виде антидемпинговых ограничений на импорт российских товаров. В России плохой инвестиционный климат: беда с законодательной базой для иностранных инвестиций, высокий уровень коррупции. Немало случаев, когда американские деньги привлекаются для каких-то проектов, а потом проекты рушатся и деньги пропадают. Однако отмечается рост интереса к российскому рынку, в том числе и со стороны американцев. Рост этот необходимо стимулировать, что в интересах как России, так и США. К сожалению, богатые возможности России, обладающей наряду с другими природными ресурсами большими запасами энер- Дипкурьер. — 2001. — №6. — 5 апреля. 64 150 гетического сырья, не были использованы вне рамок пассивных коммерческих операций, а возможности такие представлялись. Вспомним нефтяной шок в начале 70-х годов, когда интегрирующейся Европе были очень нужны энергетические ресурсы. В те времена Европа несмотря на давление американцев приступила к развитию контактов с СССР в сфере нефти и природного газа. Идея «энергомоста» получила более конкретное оформление в 1986 году с началом «перестройки». В то время высокопоставленные представители европейских стран начали диалог по поводу включения Советского Союза в общеевропейское энергетическое пространство в обмен на инвестирование в наш ТЭК. Реализация этого плана была заторможена низкими ценами на нефть, которые сохранялись более десяти лет, и вопрос об инвестициях постепенно потерял свое значение. Однако сложившаяся затем ситуация вновь поставила ЕС в трудное положение. Потребность в энергоресурсах возросла, выросли цены на нефть, а конфликты и общая нестабильность на Ближнем Востоке не сулят европейцам ничего хорошего. На нефть приходится почти половина потребляемых Европой энергоресурсов, импорт составляет 70% их потребления. Возникшие сложности чреваты нежелательными экономическими, политическими и социальными по151 следствиями. России как обладательнице больших запасов энергоресурсов выгодно диверсифицировать их экспорт, имея в виду, в частности, Турцию и Китай. Учет перечисленных обстоятельств побудил ЕС поторопиться с разработкой стратегии энергетического развития до 2020 года, в котором главное место отводится сотрудничеству с Россией. Известно, в частности, что Евросоюз намерен увеличить экспорт российского газа с 80 до 150—160 млрд. кубометров.65 Возникает вопрос — сможет ли Россия воспользоваться ситуацией и увеличить значительно свои поставки в Европу, что имело бы очень важное значение для развития отношений с Евросоюзом? Да и у Америки есть проблемы с энергоресурсами. Одно развитие событий на мировом рынке нефти показало, что Россия сохраняет возможность использовать с выгодой для себя имеющиеся у нее возможности. В США не может не вызвать озабоченности их зависимость от ценовой политики ОПЕК да и вообще от нестабильной обстановки на Ближнем Востоке. Американцы явно не хотят платить нефтедобывающим странам за свое богатство. Венесуэльский президент Уго Чавес в связи с этим заявил: «Где бы были западные страны без нашей нефти? Пусть платят за Эксперт. — 2000. — №42. — 6 ноября. 65 152 свое процветание. А нам деньги нужны для борьбы с бедностью во всем мире»66. Россия такую позицию поддерживает: установленные цены на нефть позволил ей дополнительно привлечь в свой бюджет значительные средства. В то же время политика ОПЕК не устраивает США, которые готовы, судя по всему, вести упорную ценовую войну, углубляя тем самым по сути дела экономические противоречия с Россией. Кроме того, США собираются разрабатывать собственные месторождения и использовать стратегические нефтяные резервы. Соединенные Штаты до Второй мировой войны были крупнейшим экспортером минерального сырья, но поскольку потребность в топливе и сырье росла быстрее, чем их добыча, они превратились в крупнейшего их импортера, главным образом — нефти, железной руды, цветных металлов. В энергопотреблении США ведущее место занимают нефть и природный газ. Американцы уже давно озабочены проблемой достижения «независимости» от импорта нефти, а сложившаяся в начале XXI столетия конъюнктура на мировом рынке энергоносителей еще больше эту проблему обострила. Не подлежит сомнению, что это обстоятельство будет играть определенную роль в выработке Штатами своей внешнеполитической стратегии, а нефтедобывающие Коммерсант-Власть. — 2001. — 3 апреля. — С.21. 66 153 страны постараются использовать его в своих интересах. Потребители в США обнаруживают нежелание платить большие деньги за нефть в условиях значительного замедления экономического роста, падения курса акций на фондовом рынке. При неустойчивой конъюнктуре на мировом рынке нефти решение назревших проблем в нефтяной отрасли России приобретает особую актуальность, в том числе и в плане развития взаимовыгодных экономических отношений с Соединенными Штатами. Во второй половине ХХ века западные компании практически потеряли все свои концессии в развивающихся странах, и в 1983 году начались торги фьючерсами на НьюЙоркской товарной бирже. В XIX веке мировые цены на нефть определялись одним человеком — Джоном Рокфеллером, владельцем нефтяной монополии «Стандард Ойл Компани». Во второй половине прошлого века цены на нефть регулировали монархи Саудовской Аравии, самого крупного экспортера нефти. В 1983 году к Нью-Йоркской бирже присоединилась Лондонская нефтяная биржа. Они и являются единственными ценообразующими торговыми площадками, через которые можно выйти на рынок энергоносителей. Инвесторами могут выступать российские нефтяные компании, которые уже давно начали хеджировать свои 154 поставки и активно работать на биржах. Манипулирование ценами, сбор и анализ гигантского потока информации имеют огромное значение для выгодной торговли нефтью, в том числе и с американцами. Энергетические проблемы США стали особенно заметны во время кризиса с энергообеспечением в «золотом штате» Калифорнии. Потерпела банкротство крупнейшая на Западном побережье США компания коммунальных услуг «Тихоокеанский газ и электричество». Губернатор штата Грэй Дэйвис потерял все шансы стать кандидатом на пост президента США, лишился репутации победителя на губернаторских выборах 2002 года в одном из богатейших штатов страны. В печати промелькнули замечания о том, что нечто подобное может произойти и с Дж. Бушем. Рост коммунальных расходов больно ударит по основной части калифорнийских предприятий, являющихся наиболее «расточительными» потребителями электроэнергии и газа. Это вызовет «вымывание» из Калифорнии предприятий наиболее передовых отраслей производства, большая часть которых (особенно там, что размещена в Силиконовой долине) представляет наукоемкие отрасли с высокой степенью компьютеризации. Одновременно будет происходить переориентация новых, только еще проектируемых предприятий с Кали155 форнии на другие штаты. Откачка капитала из «золотого штата» неизбежно приведет к утрате Калифорнией статуса процветающего, одного из богатейших штатов. Это обстоятельство с учетом непростых отношений с ОПЕК и тревожной ситуацией на Ближнем Востоке побуждает США зондировать возможность использования энергетических ресурсов России. Для нашей страны ее естественные богатства, например, энергетическое сырье, могут быть средством обеспечения эффективной геостратегии путем развития взаимовыгодных связей с различными интеграционными группировками, в первую очередь на евроазиатском пространстве, а также в торгово-экономических отношениях с заокеанскими партнерами. Если запасы естественных ресурсов неизбежно идут на убыль, а сырьевой бизнес, и в особенности торговля энергетическим сырьем, подвержены непредсказуемым, быстрым и неожиданным колебаниям рыночной конъюнктуры, то за экономической интеграцией и развитием коммуникации всех видов — будущее. В 1994 году в докладе «Новая азиатская стратегия» Европейский Союз изложил идею партнерства Европы и Азии. Сингапур внес предложение провести встречу представителей этих регионов. Первая встреча АСЕМ состоялась в Бангкоке (Таиланд) в марте 1996 года. В ней приняли 156 участие руководители 10 стран Азии, в том числе Япония, Китай и Южная Корея, а также страны АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Таиланд, Сингапур, Филиппины) и 15 стран Европы (Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия, Франция, Швеция), а также президент ЕС. Встреча была посвящена проблемам укрепления связей между двумя ведущими центрами глобального экономического развития — Азией и Европой. Во время второй встречи, состоявшейся в апреле 1998 года в Лондоне, были обсуждены вопросы политического диалога, экономического сотрудничества, согласования позиций в ВТО, расширения контактов в сфере культуры и обмена людьми. На саммите был принят Рамочный документ по сотрудничеству Азии и Европы. По предложению президента Южной Кореи было принято решение о создании специальной группы по изучению проблем преодоления последствий азиатского финансового кризиса. Третий саммит АСЕМ состоялся 20—21 октября 2000 года в Сеуле под лозунгом «Партнерство Азии и Европы для процветания и стабильности в новом тысячелетии». К встрече в Сеул были подготовлены предложения о пер157 спективах дальнейшего развития экономического, финансового и технологического сотрудничества ЕС и Восточной Азии вплоть до отмены таможенных барьеров к 2025 году. Главное внимание участники саммита уделили социальноэкономическим приоритетам. В Сеуле были официально одобрены 16 новых инициатив в этой сфере. На сеульском саммите обсуждалось создание постоянного Секретариата АСЕМ. С этой инициативой выступила Дания. Хотя это предположение не было принято, можно полагать, что участники АСЕМ вернутся к этому вопросу на следующем саммите. В докладе, подготовленном «Группой разработки перспектив» и в основном одобренном на сеульском саммите, были разработаны основы сотрудничества между Азией и Европой на ближайшую четверть века. По мнению «Группы разработки перспектив», АСЕМ является большой силой во всем мировом сообществе, ибо Азия и Европа — самые влиятельные регионы мира. Документ призывает к развитию отношений в треугольнике Северная Америка — Европа — Азия, созданию в XXI веке зоны мира и совместного развития. Конечной целью является свободное движение товаров и услуг к 2025 году. Наиболее существенным в докладе представляется разработка мер по созданию общего азиатско-европейского рынка. В докладе 158 «Группы разработки перспектив» подчеркивается необходимость тесной координации макроэкономической политики в рамках АСЕМ. Отмечается, что евро станет одной из глобальных валют наряду с долларом США и японской йеной. Приоритетное внимание уделяется сотрудничеству ЕС и Восточной Азии в проведении реформы международной финансовой системы, которая должна охватывать механизм обменных курсов, уменьшение подвижности краткосрочного капитала, укрепление национальных и региональных финансовых рынков. Было рекомендовано «расширение всех видов транспорта между Азией и Европой через дальнейшую либерализацию». В докладе «Группы разработки перспектив» особый упор делается на развитие сотрудничества в энергетике, что имеет важное значение для России. Авторы доклада отмечают, что энергетика требует крупных капиталовложений для развития инфраструктуры и предлагают четыре сферы сотрудничества в рамках АСЕМ, в том числе расширение использования природного газа; упор на развитие ядерной энергетики; расширение добычи угля. В докладе констатируется, что «связи между Европой и Азией в сферах политики и безопасности слабее, чем в экономической сфере». Авторы предлагают расширить сотрудничество в таких облас159 тях, как борьба с терроризмом, наркотиками, распространением оружия массового поражения и средств ее доставки, информационным пиратством и кибернетической войной. Схожие предложения содержатся и в рабочем документе европейской комиссии «перспективы и приоритеты процесса АСЕМ в следующем десятилетии», который был принят в январе 2000 года. При этом подчеркивается «особый потенциал процесса АСЕМ для развития обмена мнениями и усиления взаимопонимания по вопросам региональной и глобальной безопасности». Это касается как «новых проблем безопасности», так и вопросов предотвращения конфликтов, миротворчества, гуманитарной помощи. На саммите в Сеуле был принят документ «Рамки сотрудничества Европы и Азии 2000». Участники договорились «интенсифицировать усилия в глобальном и региональном контекстах по контролю над вооружениями, разоружению и нераспространению оружия массового поражения». Был поднят вопрос о расширении состава АСЕМ. Ранее обсуждались предложения о присоединении к АСЕМ Индии, Пакистана, Австралии и Новой Зеландии, но стороны не достигли консенсуса. В документе Европейской комиссии было отмечено: «Диалог с Азией, в котором не представлен один из главных участников этого региона, не 160 может реализовать свой потенциал».67 Подчеркивалось, что при расширении ЕС новые члены Европейского Союза станут участниками АСЕМ. Приведенные данные убедительно свидетельствуют о том, что экономическая база евразийских государств позволяет им решать проблемы своего развития без благословения «дяди Сэма», а следовательно, и в экономическом отношении идея однополюсности беспочвенна. Инерционная и стереотипная градация государств, унаследованная от прошлого столетия, еще сохраняется, но более углубленное изучение тенденций, определяющих изменение существующего миропорядка, все больше убеждает в иллюзорности утверждений о тотальном господстве в нем Америки. Еще сравнительно недавно в политическом лексиконе наряду с понятием «великая держава» применялось и другое — «сверхдержава». Его относили к СССР и США. Сегодня оно применимо разве что к США. Однако данное понятие в наши дни почти вышло из употребления, что совсем не случайно. Новая расстановка державных сил на планете позволяет предположить, что время сверхдержав уже прошло вместе с уходом в прошлое разделения мира на две системы. На месте соответствовавших им «двух миров» (ка- Дипкурьер. — 2000. — №19. — 7 декабря. 67 161 питализм, социализм) складывается единый мир, в котором вместо двух политико-экономических полюсов (или центров притяжения) обозначаются новые могучие центры или полюса, образуя некую многополюсность или полицентризм. Интегрирующаяся Западная Европа и усиливающая свой потенциал Азия успешно конкурируют с Америкой как в сфере экономической, так и политической. Крепнет гигантский Китай, голодная в прошлом Индия становится новым влиятельным фактором на мировой арене. Новые индустриальные страны в Юго-Восточной Азии уже сегодня называют «новыми Япониями». Процесс образования полицентристского мира является объективной реальностью. Россия в новых международных условиях призвана стать основой одного из самых мощных центров мировой политики, охватывающим сообщество евразийских государств, входивших прежде в СССР, государств Европы, возможно, некоторых стран Причерноморья и сопредельных с СНГ стран Азии. Разумеется, такое сообщество не сложится само собой. Его создание потребует от России проведения активной и компетентной внешнеполитической и внешнеэкономической работы. «Великодержавность» и «супердержавность» США не может определяться только ее геостратегическими пре162 тензиями. Эти понятия, если и пытаться их искусственно гальванизировать, нельзя отрывать от внутриполитического положения, сложившегося на конкретной исторической основе, а также от исторических перспектив развития страны. Президентские выборы в США 2000 года показали истинное лицо американской демократии, наличие в обществе серьезных признаков раскола и неясность исторической перспективы. Несколько лет тому назад на стене кабинета одного из профессоров Корнельского университета (США) была замечена карта «США в 2017 году». На месте нынешних 50 штатов там было обозначено несколько государственных образований: Соединенные штаты Новой Англии, Республика Диксиленд, Королевство Техас, Теократическое государство Юта... Шутка ли это? Возможно и так, но во всяком случае шутка со значительной долей правды и очень серьезным подтекстом. Первый американский президент XXI века вступил в должность с перевесом голосов самым малым за последние 124 года. Он получил меньше голосов, чем его соперник, и только система выборов, по которой решает не большинство, а так называемые «выборщики», после длительного юридического марафона обеспечила Дж.Бушу место в Белом доме. Тем не менее большинство участников голосования его не поддерживает, считает избрание Буша 163 не легитимным. Свидетельствует ли это о единстве нации? О поддержке ею политики главы государства? Любопытная особенность прошедших выборов в том, что на упомянутой уже карте расклад штатов, поддержавших Гора и Буша, почти в точности повторяет противостояние Севера и Юга в гражданской войне 1861—1965 года (в поправкой на то, что территория страны, тогда была намного меньше). За Гора проголосовал северо-восток страны («Соединенные штаты Новой Англии», за исключением Нью-Гемпшира) и район Великих Озер. За Буша — традиционно консервативный юг «Республика Диксиленд»). В целом же на карте США по итогам нынешних выборов можно выделить как минимум три зоны: сплошной республиканский массив от крайнего юго-востока до района Скалистых гор включительно (за вычетом Нью-Мексико) и два демократических побережья — Атлантическое и Тихоокеанское. Американские журналисты не преминули в юмористическом духе преподнести это как сценарий новой гражданской войны между Севером и Югом, оплотом которого стал штат Техас. Этот штат, давший за последние 40 лет трех президентов США (Линдон Джонсон и оба Буша), до сих пор стремится подчеркнуть свою обособленность от федерации даже на уровне символики. Флаг штата — бело164 красное полотнище с одной-единственной звездой на синем поле. Неофициальное прозвище — «штат одинокой звезды». На торжественный прием в честь нового президента гости должны были явиться в техасских сапогах. Аналитики считают, правда, что с экономикой в США вроде бы все в порядке, явных признаков распада «сверхдержавы» не видно. Но они говорят и о том, что в нынешнем мире меняется все очень быстро и неожиданно. На этом фоне приобретают дополнительный смысл исследования американских политологов, решивших, что Россию можно не учитывать более в международных делах, и действовать США могут по произволу, руководствуясь только тем, что им выгодно для укрепления всего военного, политического, экономического и культурного превосходства в мире. То, что президент США Трумэн в 1945 году рассматривал как цель, сейчас рассматривается американским руководством как свершившийся факт. Концептуальным выражением этого и явилась книга З.Бжезинского «Великая шахматная доска», в которой он рассматривает Евразию как «центр мирового могущества». «...Вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и особенно сможет ли она предотвратить по165 явление на международной арене доминирующей и антагонистической евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство».68 Весь труд Бжезинского основывается на его твердом убеждении, что «Евразия является центром мира и тот, кто контролирует Евразию, осуществляет контроль над всем миром».69 Борьбу за Евразию Бжезинский мыслит средствами «американского идеализма, подкрепленного американским могуществом», иначе говоря, как он сам поясняет, «сплавом американского идеализма и американской силы». России в Евразии отводится роль младшего партнера, региональной державы «третьего мира», обладателя устаревающего ядерного оружия. Западная и Центральная Европа, как, впрочем и Япония, мыслятся как американский протекторат. Бжезинский очень нелестно отозвался о политике российских «прозападников»: «Новая российская элита, не единая сама по себе с президентом и его министром иностранных дел, неспособными обеспечить твердое геостратегическое лидерство, не могла четко определить, чего новая Россия хочет в Европе, как не могла и реалистично Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.11—12. 68 166 оценить имеющиеся ограничения, связанные со слабостью России».70 Свою оценку он подкрепил следующим аргументом: «Политическая слабость новой демократической элиты усугублялась самим масштабом экономического кризиса в России».71 В качестве единственного геостратегического выбора для России, который дал бы ей возможность играть реальную роль на международной арене, Бжезинский предлагает развитие отношений с Европой, но не просто Европой, а «трансатлантической Европой с расширяющимися ЕС и НАТО», которая будет «тесно связана с Америкой». Иначе, по его мнению, России грозит «опасная геополитическая изоляция». Вновь и вновь хочет он доказать, что «Америка в настоящее время выступает в роли арбитра для Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской проблемы, решаемой без участия Америки или вразрез с интересами Америки».72 При этом применяется в различных вариантах «силовая» аргументация: «Ни одно государство — нация, вероятно, не сможет сравняться с Америкой в четырех главных аспектах силы (военном, экономическом, техническом Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.12. 69 Там же. — С.125. 70 Там же. — С.127. 71 Там же. — С.230. 72 167 и культурном), которые в совокупности и определяют решающее политическое влияние в мировом масштабе».73 Особенно подчеркивается выполнение Соединенными Штатами своей политики «путем осуществления манипуляций и действий, обеспеченных американскими военными ресурсами».74 При рассуждении о нынешней слабости России, г-ну Бжезинскому было бы полезно вспомнить некоторые фрагменты из мировой истории ХХ века. История многому учит, в особенности, если добросовестно относиться к ее урокам. А они, в частности, таковы, что в результате вероломного неожиданного нападения на нашу страну началась самая крупная в истории война. Анализируя в то время обстановку, Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин отмечал, что в начале войны Советский Союз потерпел ряд неудач, а гитлеровская Германия, рассчитывая на непрочность общественного строя СССР, непрочность его тыла, слабость вооруженных сил, низкий моральный дух народа, отсутствие у него воли к победе, рассчитывала закончить войну победоносным блицкригом. Расчеты эти не оправдались. Неудачи наши объяснялись, кстати, отсутствием второго фронта (вот Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.231. 73 Там же. — С.235. 74 168 когда вмешательство США в дела Евразии было бы кстати!), недостатком танков и авиации (а война в то время уже носила характер войны моторов), молодостью и недостаточной опытностью советских вооруженных сил, которые сражались против кадровых армии и флота, уже прошедших горнило сражений. Но уже в начале 1942 года стало ясно, что у гитлеровцев не стало того военного преимущества, с которым они начали свою агрессию. Момент вероломства, внезапности и неожиданности оказался преходящим и скоро исчерпал себя; обнаружилась и иллюзорность расчетов на военную и экономическую слабость противника. И это при том, что гитлеровской Германии удалось использовать в войне производительные силы всей Европы и довольно значительные армии своих вассальных государств. Уже четвертый год войны (1944 год) ознаменовался успехами промышленности, сельского хозяйства, транспорта, подъемом военного хозяйства СССР. На четвертом году тяжелейшей войны наши заводы производили танков, самолетов, орудий, минометов, боеприпасов в несколько раз больше, чем в ее начале. Экономическая основа Советского государства оказалась несравненно более жизнеспособной, чем экономика вражеских государств. Несмотря на огромные потери она достигла величайших темпов расширенного воспроизводст169 ва. Валовая продукция промышленности в восточных районах страны, куда были эвакуированы важнейшие производства из ее западной части (где до войны производилось 33% всей промышленной продукции страны) увеличилась в 1944 году в 2,8 раза по сравнению с 1940 мирным годом, а продукция военной промышленности выросла в 6,6 раза. И это при том, что 6,6% промышленного производства страны во время войны было разрушено или остановлено.75 Г-н Бжезинский полагает, что нынешнее ослабление и нестабильность России и соответственно Евразии позволит Америке в течение более 30 лет сохранять статус первой державы мира, ибо никто его не осмелится оспаривать. Вряд ли серьезный аналитик может утверждать, что народ, совершивший описанный выше великий подвиг, причем в условиях многократно более трудных, чем сегодня, 30 лет будет смиренно довольствоваться ролью мальчика для битья в разыгрываемой геополитической партии, согласится с ролью младшего партнера и будет действовать по указке ЕС и НАТО, обладая при этом огромными потенциями в сфере экономики и военного дела. Приводя примеры, мы отнюдь не собираемся идеализировать советский строй, коммунистическую идеологию, Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. — М.: 75 170 партийно-государственное руководство того времени. Эти примеры просто очень убедительны в смысле сравнения различных геостратегий, иллюзорности авантюрных расчетов, факторов, которые определяют реальную, а не мнимую силу в геостратегической борьбе. Абстрагируясь от идейнополитических пристрастий, мы даже выскажем свое доброе отношение к «американскому идеализму», о котором пишет З.Бжезинский. В России с огромным уважением относятся к идеалам, провозглашенным в Декларации независимости, принятой в период войны за независимость в Северной Америке, идеям выдающихся представителей американского Просвещения Б.Франклина и Т.Джефферсона, деятельности главнокомандующего американскими войсками в войне за независимость, ставшего первым президентом США, Дж.Вашингтона и многих других выдающихся людей Америки. Справедливости ради отметим, что в основу Декларации независимости были положены принципы, сформированные ранее вождями английской революции, а также французскими энциклопедистами. Б.Франклин участвовал в заключении Американо-французского договора 1778 года и Версальского мирного договора 1783 года, по которому Великобритания признала независимость США. В 1789 г. этот ОГИЗ, 1948. — С.173, 174. 171 выдающийся ученый был избран почетным членом Российской Академии наук. Победу американцев в борьбе за независимость обеспечило как раз действие тех объективных факторов, о которых было сказано и с которыми не имеет ничего общего излагаемая З.Бжезинским стратагема. Русский патриотизм, который явился одним из важнейших факторов, обусловивших геостратегические победы и подвиги русского народа, нисколько не отрицает столь ценное качество американцев, как их деловитость, которая является противоядием против революционного фразерства и пустопорожнего прожектерства. Не мешало бы эти ценные качества применить З.Бжезинскому к своей политологической деятельности и вспомнить о том, что в истории Соединенных Штатов, как у каждого государства, были свои мрачные и тяжелые времена. Были войны, была «великая депрессия», когда в США число безработных достигло 17 млн. человек, когда миллионы стояли перед угрозой голодной смерти, а заводы и фабрики бездействовали и фермеры задыхались от кризиса перепроизводства. Новые времена требовали новых идей. Именно в это время в США выдающиеся деятели науки и культуры выпустили манифест «Культура и кризис», в котором, по существу, предлагали свергнуть систему, ответственную за 172 кризисы и реализовать идеал, к которому стремился Советский Союз. А катастрофа нарастала, к 1933 году в США закрылось свыше 5 тысяч банков. «Новый курс» нового президента Рузвельта вывел страну из кризиса. Но в чем только его не обвиняли: и в том, что он хочет внедрить в США «русские идеи», и в социализме, и в коммунизме, и даже в большевизме. Но Рузвельт был не только последовательным сторонником, но и защитником капиталистической системы. Будучи проницательным человеком и видя, что мир вступает в опасный период как в Европе, так и в Азии, он выступил за восстановление дипломатических отношений с СССР, заявив: «Два великих народа — Америка и Россия — должны поддерживать нормальные отношения».76 Феномен Ф.Д.Рузвельта весьма знаменателен. Перед лицом грозных потрясений, предвещавших социальную революцию, появление диктатуры или крах существующей системы, Рузвельт пошел на смелые меры, встреченные неоднозначно, но отодвинувшие угрозу его обществу. Он понял, что социально-экономические отношения в нем значительно изменились по сравнению с ранним капитализмом77 и что необходимо преобразовать некоторые прежние его Hull C. Memoirs. Vol.1. N.Y., 1948. — P.297. 76 173 черты, используя достижения Советской России, в частности, социальные гарантии и общественное регулирование производства. Лучшим показателем эффективности «Нового курса» явилось то, что американцы четырежды избирали Рузвельта своим президентом. Этот пример свидетельствует о том, что ни одна страна не может обладать монополией на идеи, считать свои идеалы единственно правильными. А разве Америка, не только во времена своей революции, но и в новейшей истории, не использовала идеи и таланты представителей Европы и Азии, которые помогали американцам и богатства свои ковать и современные вооружения, в том числе ракетно-ядерные, создавать? Русские — Сикорский, Зворыкин, Леонтьев, Рахманинов, Набоков и многие другие внесли немалый вклад в американский научно-технический прогресс, интеллектуальную и духовную жизнь Америки. Все это говорит в пользу того, что гораздо плодотворнее вести борьбу не за господство, где бы то ни было, в том числе и в Евразии, а решать вместе все новые проблемы мира и безопасности, глобальные проблемы, которые все больше тревожат человечество. Причем решать возникающие гло- Кстати, именно к такому капитализму толкают Россию псевдореформаторы, деятельность которых ослабила Россию, что и использует в своих рассуждениях З.Бжезинский. 77 174 бальные проблемы не силовыми приемами, а конструктивным и равноправным сотрудничеством. 175 ГЛАВА V. «ПЯТАЯ КОЛОННА» В РОССИИ В первоначальном авторском тексте этой главы вообще не было. Но по мере изучения материалов, относящихся к исследуемой теме, в поле зрения оказывались факты, обобщение которых буквально заставило автора посвятить им специальную главу. Вообще то это словосочетание стало именем нарицательным для обозначения вражеской тайной агентуры, используемой для разложения тыла той или иной страны. Сам термин возник во время национально-революционной войны в Испании (1936—1939 гг.). Осенью 1936 года наступавшие на Мадрид четырьмя колоннами испанские фашисты называли «пятой колонной» свою подпольную агентуру, которая сеяла панику, занималась саботажем, устраивала диверсии. Во время Второй мировой войны так называли нацистскую агентуру, действовавшую в различных странах. Американская интервенция в Ираке добилась успеха не без содействия местной «пятой колонны». Есть основания предполагать, что законная власть в Ираке пала не только в результате военного поражения, но и вследствие предательства иракской военной верхушки, запуганной и подкупленной американскими спецслужбами. Не исключено, что 176 имела место сделка между некоторыми коррумпированными генералами иракской армии и командованием антииракской коалиции. Одним из командиров полков национальной гвардии в интервью корреспонденту Би-би-си рассказал, что уже за несколько дней до взятия Багдада он не получал от высшего командования никаких приказов. «В конце концов, — сказал он, — офицеры собрались и решили, что будет лучше разойтись. Солдаты переоделись в гражданскую одежду и покинули расположение части». Видимо, не случайно Саддам Хусейн накануне решающих боев за Багдад решил вывести из Багдада элитные части республиканской гвардии и поручил оборону города федаинам. Он, видимо, опасался заговора со стороны своих генералов. Известно, что ЦРУ с самого начала делало ставку на военный путч и создание марионеточного правительства. Именно поэтому Рамсфелд не направил в Ирак достаточного числа войск, чем вызвал недовольство своих генералов. Но пока Саддам сохранял контроль, этот замысел не мог быть реализован. Теперь уже не имеет принципиального значения, погиб ли Саддам под обломками своего бункера или куда-то скрылся. Политически для Вашингтона было бы хуже, если бы он погиб и остался в глазах мусульман- 177 ского мира мучеником — шахидом. Он стал бы знаменем выступающих против американского господства. Во время иракской войны, когда мир разделился на союзников агрессора и тех, кто его не поддержал, среди противников американской авантюры (к их числу принадлежала и Россия) нашлись люди, которые также оказали американцам морально-политическую и пропагандистскую поддержку. В наш век, когда судьба войн решается не только силой оружия, но и информационно-психологическим манипулированием сознанием людей, такую поддержку можно вполне приравнять к активным боевым средствам. Ими владеют сегодня журналисты, перо которых, пользуясь крылатым сравнением поэта, можно приравнять к штыку. Российская «пятая колонна» до поры, до времени демонстрировала роль беспристрастного созерцателя событий в Ираке. Но вот американцы одержали верх, и она громогласно, с воинственным запалом заявила о поддержке агрессора, настойчиво призывая россиян последовать их примеру. «Америка опять победила. — Пишут «Известия» от 14 апреля 2003 г. И мы остались наедине со своим антиамериканизмом, тяжким заблуждением относительно того, что находимся якобы внутри оси Париж — Берлин — Москва, химерическими представлениями о центрально-азиатской гео178 политике и повисшим в воздухе вопросом: «Почему Россия не Америка?». В этой и подобных ей материалах российской прессы налицо журналистское мастерство и сильные эпитеты: вроде «химерический» и в то же время полное отсутствие логики и аргументов. Вместо них однозначное резюме: «победителей не судят во всех смыслах этого богатого слова». В тех же «Известиях» маститый политолог Л.Радзиховский в отличие от своего коллеги А.Колесникова, призывавшего «Догнать Америку», настаивает, что мы должны «Открыть Америку». «...Других локомотивов, кроме США, — пишет Радзиховский, — в этом подлунном Pax Americana — нет... Мы должны пробиться, продраться, прорваться в число их союзников. Выделив свой главный американский приоритет, мы должны «рваться на Запад», не оглядываясь на каждом шагу». (Российская газета. — 2003. — 8 апреля). Об американской агрессии в Ираке А.Ильницкий пишет в «Известиях» (1 апреля 2003 г.): «Мир еще будет благодарен американцам за то, что они взяли на себя такую миссию, идя навстречу вызовам XXI века». Очень деликатно критикует российское руководство Ф.Бурлацкий, который в «Известиях» от 9 апреля 2003 года сетует: «К сожалению, некоторые колебания в подходе к со179 бытиям в Ираке и особенно неконтролируемые вспышки антиамериканизма в наших СМИ и даже на улицах уже привели к негативным последствиям. Мы получили два достаточно сильных политических удара. Первый — в конгрессе США предложено исключить Россию, наряду с Францией и Германией, из числа участников послевоенного восстановления Ирака. И второй удар пришел из Европы: угроза привлечь нас к международному трибуналу по Чечне». В свое время (после позорного «RAMED»а) некоторые разомлевшие от восторга околомедийные деятели провозгласили, что Запад (читай США) нам помог морально, а затем поможет материально. Не мешало бы этим американским эпигонам познакомиться с тем, что пишет о мнимых доброхотах из США некий Олег Осетинский, поддержанный «Известиями»: «Запад отделывался деньгами, а надо было — миссионерствовать! А надо было стоять за спиной, когда забивались гвозди рыночной экономики. Надо было помогать — по кирпичику. Нельзя это было доверять дикому народу, у которого подсоветские годы отбили все мозги, всю человеческую инициативу и творческую самодеятельность. Доверяй, но проверяй! Как учат детей есть вилкой и ножом — 180 настойчиво и — о ужас! — даже насильно. Иначе из них вырастают Маугли!».78 В связи с войной в Ираке заметно обострилась проблема информационной войны. Обозначились ее конкретные аспекты, ее главная линия фронта, которая, как оказалось, может быть не только в войне «горячей» или «холодной». Весь мир увидел, что в этой войне есть солдаты информационной войны (комбатанты),79 есть ее генералы-руководители и хозяева средств массовой информации, от которых во многом зависит, какую боевую задачу, где и каким образом будут решать комбатанты. К сожалению, среди тех и других есть сила, чаще всего малозаметная до поры до времени, которую мы и называем «пятой колонной». Она, эта сила, сейчас используя все свои возможности, оправдывает американскую агрессию, да еще и критикует американцев за то, что они не заставили Россию действовать с ними заодно. Аргументация их очень примитивна. Если очистить ее от риторических выкрутасов, то она сводится к нескольким тезисам: американцы сильны и богаты, что-либо сделать без них невозможно при решении геополитических Известия. — 2003. — 26 апреля. 78 181 проблем. Если кое-кто из проамериканских лоббистов в России мимоходом бросает, что-де рассуждения Бжезинского обветшали, то они довольно внятно подтверждаются другими известными политологами и политиками. Отвечая на вопрос французского журнала «Пари-матч», почему США не захотели услышать призывы, Генри Киссинджер ответил: «А кого мы должны слушать на планете? Камерун, Гвинея и Ангола не могут выступать в роли судей, когда речь идет о безопасности США».80 Война в Ираке побудила российские СМИ поднять тему антиамериканизма. Многие респектабельные газеты, радио и телевидение подвергли его основательной критике. Что ж, на то и свобода слова, свобода информации! Вот только сторонники этой свободы (взять хотя бы столь богатую информацией газету «Известия») понимают ее как право критиковать Россию и восхвалять Америку и как признание того, что она всегда и во всем права. Такую «свободу» тоже нельзя занимать: такова позиция газеты. Беда лишь в том, что она опасна, ибо безоговорочно восхваляя американскую геостратегию и поддерживая враждебную России «пятую колонну», некоторые СМИ поддерживают планы Фр. — cambatant — в международном праве — лица, входящие в состав вооруженных сил воюющих государств и принимающие непосредственное участие в военных действиях, в отличиях от конкомбатантов. 79 182 потенциальной агрессии против России. Об одном из таких «стратегов», выступивших на страницах вышедшего в США сборника эссе «Столкновение миров» вспоминает бывший министр иностранных дел СССР и бывший главный редактор «Комсомольской правды» Б.Д.Панкин: «мы убили дракона, но нам теперь предстоит иметь дело с джунглями, которые кишит ядовитыми змеями».81 После уничтожения «дракона» (читай — СССР — С.И.) «джунгли» обнаружились в бывшей Югославии, Боснии и Герцеговине. Политического, экономического и психологического давления на боснийских сербов оказалось недостаточно, и встал вопрос о силовом воздействии НАТО. Но согласилось тогда российское руководство на это, и действие американского «закона джунглей было бы приостановлено. Вспоминаем об этом для того, чтобы показать, что может означать поддержка американской экономики. В Косово американцы еще оглядывались на мировое общественное мнение, в Афганистане барьер цинизма был ими преодолен. В Ираке гибель в массовом порядке мирного населения уже воспринималось американцами как обычное явление. Для российской «пятой колонны» это был сигнал для перехода от политкорректной риторики к наступательным Российская газета. — 2003. — 8 апреля. 80 183 действиям. А может быть, не так уж страшен черт, как его малюет российская оппозиция? Может быть, действительно, в мире наведет порядок страна (США), вдохновленная идеалами демократии и гуманизма? Может быть, устарели императивы международного права и принципы Организации Объединенных наций? Легковерные люди, может быть, в это и поверят, не зная или забыв историю Америки ХХ века, которая подтверждает, что для Соединенных Штатов это была история нарастающей внешней экспансии, подавления более слабых, отрицания каких-либо моральных норм и с опорой только на доллары и военную мощь. Именно так была осуществлена атомная бомбардировка населения Хиросимы и Нагасаки. Война во Вьетнаме до сих пор тревожит совесть ее ветеранов. А поддержка кровавого переворота Пиночета в Чили? А как можно оценить отношение к захваченным в Афганистане пленникам, содержащимся в Гуантанамо, которые без суда и следствия томятся в клетках без каких-либо международно-правовых оснований. Опасность нынешних действий США в том, что они аморальны. Вся история внешней политики США в ХХ — начале XXI века в том, что она не подчинена каким-либо общепринятым нравственным принципам, а коль так, то от Там же. 81 184 них можно ожидать чего угодно. Как сообщил генерал-лейтенант Шеборшин, возглавлявший в КГБ внешнюю разведку, «Рэнд корпорейшн» и «Херитидж фаундейшн» подготовили документ «Заключение о степени упадка России. Тенденции и последствия для США и военно-воздушных сил США». Там анализируется возможность, в частности, вмешательства американцев в войну на Кавказе. Это пока академические рассуждения. Но особенность такого академизма состоит в том, что через некоторое время сделанные исследователями выводы воплощаются в политическую практику и действия военной машины США. Во влиятельной американской газете «Лос-Анджелес таймс» излагалось секретное письмо министра обороны США Рамсфелда американскому конгрессу. Пентагон, объяснял министр конгрессменам, должен быть готов к использованию ядерного оружия против семи государств: Ирака, Ирана, Северной Кореи, Ливии, Сирии, Китая и России. Московские друзья Вашингтона, похоже, могут отдохнуть от своих громогласных проамериканских заявлений. В Китае этот новый формат «оси зла» вызвал взрыв негодования. Пекин дважды потребовал от Вашингтона исчерпывающие объяснения. Там предпочли уклониться от сути дела. А в 185 Москве, похоже, не сочли нужным публично обсудить новейшую внешнеполитическую демонстрацию. Помощник американского президента Залмай Халилзад подготовил научное исследование на тему «Боевые операции ВВС США на российской территории в ближайшие 15 лет». В перерыве между работой на различные американские госведомства Халилзад провел несколько лет в американской корпорации «Рэнд». О влиянии этого знаменитого аналитического института на официальный Вашингтон ходят легенды. В американской столице хорошо известно: что у сотрудников «Рэнд» на языке, то у высших чиновников на уме. Одним из главных результатов пребывания Халилзада в «Рэнде» стал доклад «Оценивая упадок России: стратегические последствия для ВВС США». Официальными авторами документа значатся, правда, две дамы с русскими именами: бывшая сотрудница штатовского минобороны Ольга Оликер и эксперт Таня Чарлик-Пэли. Но, как прямо признают в предисловии обе научные дамы, «без Халилзада этот доклад никогда бы не появился на свет». Главная особенность документа — полное отсутствие сантиментов и предельная откровенность. Название одной из глав, например, звучит так: «Народ России — актив или помеха?». Док186 лад начинается от безапелляционного утверждения, что нынешняя Россия представляет собой новую угрозу США. Вся разница с советскими временами в том, что раньше янки приходилось опасаться прямой военной агрессии со стороны Москвы. А сейчас американцы могут оказаться невольной жертвой «политического и социального упадка России». Следовательно, пишут авторы, «возможны ситуации, когда американские ВВС будут призваны совершить операции на территории РФ».82 Согласно Халилзаду и К, ситуация в России выглядит трагично практически во всех отншениях. Нашей стране по-прежнему грозит распад. «Не ясно, до какой степени Путину удалось повернуть вспять процессы политической децентрализации, набравшей силу при его предшественнике... Административные реформы Путина могут оказаться недостаточными, а могут даже привести к противоположному эффекту!» Полный упадок царит и в экономике. Демографический кризис может привести к «невозможности содержать армию и вспышке этнических и межрегиональных конфликтов».83 Еще более страшная опасность — старение ядерной инфраструктуры и возможность техногенной катастрофы. Короче, к 2015 году американцы предсказывают Цит. по: Московский комсомолец. — 2003. — 18 апреля. 82 187 нам высокую вероятность «физической или экономической изоляции различных частей страны». Авторы документа обрушиваются с критикой на американских военных стратегов, которых до недавнего времени демонстрировали недальновидность: не готовились к военным операциям на территории России, а делать это абсолютно необходимо. В прошлом уже было много случаев, «когда США помогали спасти различные государства от гуманитарной катастрофы... Возможно, это придется делать и в отношении России». Впрочем, Халилзад и К очень скоро сбрасывают маску друзей России. Вот как авторы документа оценивают поддержку нашей страны в деле борьбы с терроризмом после сентября 2001 года: «Тот факт, что две страны имеют общую цель, не означает, что они согласны по поводу средств достижения этой цели или даже определения терроризма...84 Более того, каждая страна продолжает иметь собственные внешнеполитические интересы, которые в некоторых случаях гораздо более важны, чем борьба с терроризмом». А далее идет самая циничная часть документа. Авторы откровенно заявляют: Америка должна воспользоваться своими нынешними хорошими отношениями с Россией для Там же. 83 188 массированного сбора разведывательной информации о ситуации в нашей стране. Это, мол, необходимо для того, чтобы подготовить американские ВВС к будущим боевым операциям на российской территории. На первом этапе эта цель должна достигаться с помощью прямых контактов американских летчиков с нашими военными. Если на каком-то этапе это станет невозможно, то эстафета перейдет к американскому агентству по чрезвычайным ситуациям. Штатовские спасатели должны помогать нашему МЧС, а заодно собирать информацию о российской инфраструктуре. Если и это не будет получаться, ставку сделают на американские базы в бывших республиках СССР. Все эти откровенно недружелюбные действия, по мысли авторов документа, должны сопровождаться пропагандистскими шумами о дружбе, «важности России в деле всемирной борьбы с терроризмом». Конечно, документ Халилзада нельзя назвать официальной декларацией будущей американской политики по отношению к Москве. Но относиться к нему стоит с предельной серьезностью. Ведь именно друзья и идеологические соратники Халилзада рулят сейчас американской политической машиной. Московский комсомолец. — 2003. — 18 апреля. 84 189 Этнический афганец и самый высокопоставленный мусульманин США Залмай Халилзад занимает уникальное место в американской политической структуре. Халилзад — один из руководителей Совета национальной безопасности США, спецпредставитель президента по Афганистану, посол по делам «свободных иракцев»... Список друзей удачливого афганского уроженца напоминает справочник «Кто есть кто в Вашингтоне». Халилзад близок к идеологу иракской войны, замминистра обороны Полу Вулфовицу и вицепрезиденту Чейни. Когда шеф военного ведомства Рамсфелд осваивался в Пентагоне, именно Халилзад возглавлял его переходную команду. Не чужой человек Халилзад и для самого президента Буша. Еще внушительней выглядит список полевых политических операций, в которых участвовал этот американский слуга народа. В середине 80-х сотрудник госдепартамента Халилзад координировал действия душманов против советских войск в Афганистане. Известно, что талибов к власти в Афганистане привели две внешние силы: пакистанские спецслужбы и американская нефтяная компания «Юнокал». Главным советником «Юнокала» был наш герой. После сентября 2001-го Халилзад сыграл ключевую роль в замене в правительстве своих бывших друзей — та190 либов на администрацию прямого американского ставленника Карзая. Затем плотно переключился на иракские дела. По словам американских журналистов, все самые грязные политические интриги США в этом регионе курировал именно Халилзад. Он не позаботился даже засекретить результаты своих «научных изысканий». Доклад может получить любой желающий. Достаточно заплатить 20 долларов. В чем смысл появления подобного документа? Возможно, это своеобразное предупреждение Кремлю со стороны американских политических «ястребов». Мол, не вздумайте вести собственную игру, управа и на вас найдется. Существует и такое объяснение: Россия сейчас настолько ослабла, что уже нет никакого смысла скрывать от нее истинные настроения американцев. Ведь вы все равно уже ничего не сможете сделать. Кроме того, это моральная поддержка «пятой колонне» в России: действуйте: мы с вами. Итоги трехнедельной иракской войны являются предметом самого пристального изучения и анализа не только военных экспертов, но и политологов, экономистов, социальных психологов, специалистов сферы массовой информации. В ней отразились многие явления и веяния современности и, в частности, новые средства и методы трансформации мироустройства, которые до недавнего вре191 мени входили в традиционный арсенал войны. Следует прислушаться к мнению тех комментаторов, которые обратили внимание на необычный характер боевых действий в Ираке. Вспомним восьмидневный штурм маленького пограничного городка Ум-Каер, который американцы трижды объявляли взятым, но ввзять его под свой контроль смогли лишь после падения Багдада. И вокруг после 20 апреля ход войны, на первый взгляд, необъяснимо изменился. Последовал бросок на Багдад, захват аэродрома, вступление в сам город. Все это напоминало скорее сговор, чем хотя бы какое-то сопротивление. Самые боеспособные части иракской армии — республиканская гвардия фактически прекратили сопротивление, сотни танков и орудий так и не выстрелили. В «Отечественных записках» (приложение к «Советской России» от 30 апреля 2003 г.) со ссылкой на неназванного офицера ГРУ, который дал прослушать записанный на пленку радиобмен между американцами, приводятся некоторые любопытные объяснения «странной войны». Из этих записей следует, что маршрут продвижения американских танков по Багдаду был согласован с некими «друзьями», которые обеспечивали их безопасность. Иногда командиры американской бронетехники получали от своего начальства приказ — не преследовать и не обстреливать иракские танки. 192 Приведем некоторые фрагменты записей переговоров одного из высших иракских командиров с командиром американской воинской части: — ...Вы можете выдвинуть пару своих танков в район пересечения улиц Нидаля и Порт-Саида. Мы не будем открывать по ним огонь, — предлагает иракский генерал. — ...Мы хотели бы выдвинуть наше танковое подразделение к дворцу Аля Шихуд. Мы считали бы это подтверждением ваших добрых намерений. Ваши подразделения не должны приближаться к дворцу, и вашей боевой техники не должно быть на пути следования группы. Иначе мы будем вынуждены открыть огонь, — говорит американец. Подобных радиообменов можно привести еще немало, но и то, что приведено нами, позволяет сделать далеко идущие выводы. Багдад капитулировал не в результате умело проведенной военной операции, а был сдан, предан командованием. Непонятные маневры американского контингента объясняются тем, что шел торг, завершившийся к 10 апреля. Нельзя не признать, что чисто с военной точки зрения американцы сумели преодолеть свои слабые стороны, и мы увидели в Ираке хорошо обученную, дисциплинированную, отлично экипированную и вооруженную самым современным оружием армию. Но это предмет особого разговора. 193 Мы же намерены сосредоточить внимание на том, что самое новое в иракской войне, еще более, чем в сербской, в том, что военные действия оказались прикрытием действий главной движущей силы этих кампаний — специального сообщества США и применения «организационного оружия». Американцы пришли к выводу, что для победы над любым противником совсем не обязательно вести кровопролитные бои за каждую пядь его территории, если можно (а у США есть возможности) накинуть финансовую и промышленную удавку на шею противника. Победу можно купить. Любое современное государство встроено в мировую финансовую, экономическую и политическую систему. Национальные сверхкорпорации давно вырвались за рамки государственных границ и существуют как автономные государства в государствах. Бюджет большинства стран уже давно формируется в основном за счет экспорта и привязан к одной из международных валют. Международная торговля, рынки сбыта, банковская система — все это рычаги воздействия куда более мощные, чем танковые дивизии и крылатые ракеты, и эти рычаги сегодня находятся под контролем американцев. Именно США создали или приняли партнерское участие в создании большинства современных международных финансовых институтов. США контролируют или стре194 мятся установить контроль и над основными сырьевыми и товарными рынками. Политическая изоляция государства, отсечение его от основных источников наполнения бюджета, различного рода торговые эмбарго и экономические блокады — вот одно из наиболее эффективных средств современной войны. Не менее эффективным является разложение вражеской политической и военной элиты, ее раскол, удушение или подкуп, использование с помощью этих средств «пятой колонны». Вспомним события недавнего времени, когда американцы имели успех. За три месяца бомбардировок Югославия сохранила 95% своего военного потенциала. Боевой дух ее армии и народа был чрезвычайно высок. Но при этом было уничтожено две трети всех сербских производств, большая часть электростанций, подстанций, АТС и 90% всех мостов. Сербия могла сражаться, но высшее политическое руководство Югославии не вынесло грядущей перспективы полного экономического коллапса и изощренного политического пресса. Милошевич не смог выстоять под натиском всяческого рода «посредников», «советников», «наблюдателей» и «посланников» и сдался. Примерно тот же самый механизм сработал и через два года в Афганистане. Руководство Талибана неожиданно для себя оказалось в по195 литической изоляции и было отрезано от большинства союзников и финансовых источников. Их бывшие покровители и «спонсоры» открыто выступили с предложением «выкупить» у них Афганистан «под США». И хотя бомбежки не могли причинить сколь-нибудь существенного вреда по причине отсутствия промышленности как таковой, талибы предпочли уступить «настойчивым предложениям» пакистанских посредников и за вполне достойную сумму оставили Афганистан американцам. Главное оружие США в современном мире не танки и не самолеты как таковые, а «денационализированные» американоподобные элиты большинства стран мира. Главное оружие США — это американские образ жизни и мышления, который они смогли экспортировать в большинство стран и внедрить в большинство современных политических элит. С помощью этого «оружия» они формируют «пятую колонну» в России. Вспомним хотя бы «RAMED» и все с ним связанное. «RAMED» отнюдь не закончился, он продолжает свою вербовочную работу, действуя все хитрее, изощреннее, меняя «крыши», выискивая умело потенциальных агентов «пятой колонны» из числа симпатизирующих американскому образу жизни и мышления российских граждан. Те из них, кто связан со СМИ, — ценная добыча, ибо они владеют тем оружием, ко196 торым можно манипулировать сознанием больших масс людей. Сегодня элиты развитых стран конвертируются, их интересы переплетаются. Даже если государства оказываются в состоянии войны, их высшее политическое руководство или как минимум часть его по-прежнему сохраняет тесные связи с политической элитой противника через международные финансовые и политические клубы, где, собственно говоря, и решается сегодня, кому быть победителем, а кому — проигравшим. Это нивелирование, «единство» элит — одно из главных достижений США за последние 50 лет. При этом еще одним тайным оружием США является выстроенная система контроля над политическими элитами других государств. Тщательно разыскиваются и устанавливаются официальные и тайные «на черный день» счета, приобретенная недвижимость. Отслеживаются родственные связи, выявляются круг знакомых, интересы, пристрастия, тайные пороки. Собирается компромат на самих политиков и членов их семей. Кто знает, что стало последней каплей, сломившей сопротивление Милошевича, — предательство России или «личное послание» старого американского «друга», в кото- 197 ром тот перечислил все семейные счета за рубежом и намекнул на их скорый арест? Что сделало муллу Омара более покладистым — наступление «Северного альянса» или намек на возможный арест и перспектива казни сына, живущего в Саудовской Аравии, у которого — вот незадача! — нашли при обыске пакетик с героином, что по законам саудовцев карается смертью? Конечно, можно отмахнуться от этих предложений. Назвать их конспирологическими изысками, но задумаемся над простыми и очевидными вещами. Где сегодня держат свои деньги отечественные олигархи? В чьих банках, и в какой валюте? Где размещены сегодня основные счета крупнейших российских сырьевых и промышленных корпораций? Где находятся замки, виллы и прочие «родовые гнезда» наших миллиардеров и миллионеров? Где живут их семьи, где учатся их дети? Неужели после ответа на эти вопросы у кого-то хватит наивности утверждать, что, случись любое серьезное обострение отношений между Россией и США, все эти «россияне» бросятся на защиту России? Как только США накинут экономическую «удавку» на отечественных олигархов, как только возникнет малейшая угроза ареста их счетов, изъятия собственности, «на198 ционализации» предприятий, так сразу все доморощенные «миллионщики» станут самой верной и преданной «пятой колонной» Америки. И будут с беспрекословностью волонтера сражаться за ее победу, а значит, за возвращение своего влияния и нажитого «непосильным трудом» богатства. Не подлежит сомнению, что на примете соответствующих структур Америки уже имеются многие российские граждане — потенциальные чиновники будущей американской оккупационной администрации. С ними уже работают в качестве «агентуры влияния». Если армия США стоит на пороге наших границ, то это значит, что ее уже ждет на российской территории мощная «пятая колонна», которая будет использована оккупантами в нужный момент. Кстати, мы это уже «проходили в 1941—1945 годах. 199 ГЛАВА VI. ВЫЗОВЫ И УГРОЗЫ XXI ВЕКА. ВЗРЫВНАЯ ВОЛНА ТЕРРОРИЗМА Наиболее сокрушительный удар по геополитическим концепциям З.Бжезинского нанесла атака террористов на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2002 года. Теракты в Америке помимо леденящего душу трагизма несут в себе исторический урок, главный смысл которого в том, что современная ситуация в мире требует преодоления сложившихся геополитических стереотипов. Жестокая действительность доказала, что он, наш мир, неделим и что стабильность в нем и плодотворные отношения между народами могут быть обеспечены общими усилиями всех государств планеты на основах равноправия. Развитие международной обстановки уже после преподнесенных человечеству уроков показывает, что вызовы, брошенные ему, не всеми восприняты адекватно. В данной работе немало места отводится событиям 11 сентября 2002 года в Америке, которые стали «запалом» взрывной волны терроризма, прокатившейся по всей планете. Именно таков, помимо вызванных этим терактом жертв, большого горя, принесенного многим людям, жестокий смысл сентябрьской катастрофы, в которой до сих пор оста200 ется много неясного. Щупальца терроризма проникли даже в нашу столицу. Захват чеченскими боевиками театрального центра на Дубровке продемонстрировал силу и коварство террористов, которых не остановили предпринятые меры антитеррора и которые осуществили еще ряд попыток совершить теракты в самом центре Москвы. Таким образом, мы видим, что было бы ошибочно зацикливаться только на сентябрьских событиях в Америке. Россия стала одним из главных объектов международного терроризма. Верхом жестокости, бесчеловечности и цинизма чеченских боевиков, фактически воюющих против своего собственного народа и братских народов Кавказа, явился взрыв госпиталя в Моздоке. Жертвами этого теракта явились люди, находившиеся там на излечении, а также работники медперсонала. Изуверское деяние потрясло весь мир, но это далеко не единственное преступление. СМИ ежедневно сообщают о жестоких терактах, не столь масштабных, но подтверждающих, что терроризм стал повседневным явлением в жизни мирового сообщества. Агрессия международных террористов явилась невиданной и неожиданной трагедией для американского народа, и можно понять эмоциональную поддержку им планов сокрушительного антитеррористического удара, который 201 сразу же начало готовить руководство страны. Но проблема оказалась шире и значительнее. Она не только в том, что будут предпринимать США, но и в том, что теперь должно делать все мировое сообщество. Россия, как и другие страны, не может отдать меры глобального антиреррора в руки одного государства. Угроза человечеству настолько велика, что решение проблемы выходит далеко за пределы возможностей одной, даже очень мощной в военном и экономическом отношениях державы или военно-политического блока, представляющего интересы лишь одной группы государств. Если говорить о США и НАТО, то имеющийся у них силовой, моральный и интеллектуальный потенциал явно не адекватен масштабам опасности, он не может противостоять деструктивному воздействию на современный миропорядок, на сложный комплекс социально-экономических и психологических факторов, порождающих нынешние формы терроризма. Выступления и заявления политических деятелей США после теракта в Америке, материалы американских СМИ продемонстрировали их неготовность перешагнуть рамки стереотипов прежнего мышления, отравленного «холодной войной». Меры возмездия, о которых было заявлено, могли успокоить общественное мнение, привести к на202 казанию террористов, хотя бы ценой риска, а, возможно, еще больше разжечь пожар террора. Эти меры, даже при их успешном осуществлении, были не способны решить глобальные проблемы безопасности мирового сообщества. Система международных отношений, при которой созрел современный терроризм, остается неизменной. Ее не изменить мощью ракетных ударов. Необходимо внесение серьезных изменений в систему мироустройства, в которой в последнее десятилетие восторжествовал принцип единоличной борьбы американской администрации за «свободу» во всем мире. Американцы, несмотря на свою военную мощь и свои огромные богатства, не смогут быть гарантом, тем более единственным, безопасности современной цивилизации. Если они оказались беззащитными перед десятком террористов, которые смогли за несколько часов ввергнуть страну в хаос, то вряд ли они могут сами обеспечить устойчивость и безопасность всего человеческого сообщества. Таков главный вывод, который напрашивается из американской трагедии. После 11 сентября человечество так и не перешло в новое измерение мыслей и чувств. Уже тот факт, что ответом на эту катастрофу является все та же идея «возмездия» и «устрашения», что все свелось к поиску страны, на которую 203 надо обрушить бомбовые удары, к выяснению того, сколько стран будут бомбить эту жертву, с НАТО или без НАТО, говорит о том, что мы продолжаем мыслить категориями ХХ века. Акции вышеупомянутого «возмездия» бессмысленны уже хотя бы потому, что они исходят из той системы ценностей, в которой для человека самым ценным является жизнь и страх смерти является главным человеческим страхом. Но проблема состоит в том, что террористы, протаранившие «близнецов», живут совсем в другом мире, и для них смерть во имя джихада является не только подвигом, но и счастьем обретения Бога. И чем чаще западная цивилизация будет прибегать к актам «возмездия», тем больше будет укореняться «цивилизация камикадзе». На переломе эпох, веков и тысячелетий мир переживает глубокие динамичные перемены, затрагивающие жизненные интересы всех стран мира. Ушедшая эпоха породила великие идеи, прогресс в материальной сфере, совершенствование общественного устройства и самого человека. Наряду с этим, в ней были гигантские катаклизмы, жестокие войны, страдания людей, их разочарования. Она показала, что человеческому сообществу предстоит нелегкий путь к реализации идей справедливости и благоденствия для всех. Мы являемся свидете204 лями того, как на международной арене зарождаются новые вызовы и угрозы национальным интересам отдельных стран и общим интересам человечества. Можно лишь сожалеть, что председатель Американского комитета в защиту мира в Чечне, активно подогревающий интерес к ней в американском конгрессе и прессе, не сумел преодолеть предрассудков и двойных стандартов, которые до настоящего времени мешают антитеррористической борьбе. Его антироссийская позиция давлеет над объективностью, когда говоря о «разрушении маленькой чеченской нации», он утверждает, «что единственный выход из этой ситуации будет найден лишь тогда, когда Кремль извлечет уроки из чеченского кризиса».85 Соединенным Штатам, призвавшим к борьбе против терроризма, который представляет собой глобальный феномен, удалось довольно быстро сосредоточить внимание всех сторон, потрясенных терактами в Америке, на Афганистане. Это было сделано еще до обнародования убедительных доказательств того, что все зло мира сосредоточено именно здесь. Да, бен Ладен находился в Афганистане, там были лагеря по подготовке террористов. А разве в других странах их не готовили? Даже на территории Англии, лучшего союзника США, такая Известия. — 2002. — 20 октября. 85 205 подготовка велась. Неужели серьезные политики могли полагать, что бен Ладен — единственный, кто плетет сеть зловещей террористической паутины. Вряд ли можно предположить, что международный терроризм — это четко структурированная организация вроде «Спектра» из романов о Джеймсе Бонде. И задача спецслужб, политиков и СМИ не столько рассуждать о событиях в Афганистане и сопредельных странах, сколько раскрыть структуру всемирной сети терроризма, корни, ее питающие, и источники средств, их орошающих. То, что бен Ладен засветился (преднамеренно или нет) и то, что американцы (преднамеренно или по недомыслию) взвели его на столь высокий пьедестал, не должно дезориентировать тех, кто действительно стремится обеспечить безопасность целых народов и каждого отдельного человека. Попытки сделать бен Ладена жупелом всех ужасов терроризма постепенно сошли на нет. Да и завершение антитеррористической операции в Афганистане затянулось. Широко разрекламированная победа над талибами, чем дальше, тем больше вызывает недоуменных вопросов. После широковещательного старта кампании, формирования разношерстной коалиции и приятия огромных дополнительных ассигнований дела в Афганистане у американцев и возглав206 ляемого ими международного континента все меньше напоминают военный успех. Но поскольку «успех» все же должен иметь место, американцы перевели подведение итогов операции в статистическую плоскость. Пентагон обнародовал статистику, согласно которой из 22 тысяч бомб и ракет, сброшенных на Афганистан, около 75% «достигли целей». И это, по словам генералов, значительный прогресс по сравнению с операцией «Буря в пустыне» 1991 года или бомбардировками Югославии в 1999 году, когда такой показатель не превышал 45—50%. Министр обороны США Дональд Рамсфелд подчеркнул в этой связи, что в Афганистане достигнут «рекорд точности американского оружия». Ведь высокоточные средства насчитывают 60% задействованного в войне арсенала, а эффективность его использования составила 90%. Независимые наблюдатели свидетельствуют, что американцы использовали свои сверхточные средства, нанося удары по складкам горной местности, в которых, как правило, не оказывалось противника. Район проведения американцами операции «Анаконда» был весь охвачен огнем, но когда дым рассеялся, погибших боевиков там не обнаружили. Да и вообще, сверхточные тактико-технические данные американского оружия сами по себе не ослабляют активность афганских боевиков, которые продолжают оказывать 207 сопротивление американцам, причем довольно успешно. Чем дальше, тем чаще американские спецназовцы стали обнаруживать у пленных талибов американское оружие и обмундирование. Сейчас много говорится о совместных действиях, об участии или неучастии тех или иных стран в антитеррористических операциях. Обстановка в мире такова, что происходит проверка на прочность договоров и договоренностей, союзов и коалиций, принципов и концепций. Стойкость друзей и союзников обычно испытывается на крутых поворотах истории, особенно если речь идет о войне. Изучение международный прессы показывает, что позиция арабских стран не совпадает с американской в целях и формах проведения возможной акции возмездия. Эти страны призывают Вашингтон к «разумному и взвешенному» подходу к борьбе с терроризмом, использованию не только силовых методов. Саудовская Аравия лишь после заметных колебаний выполнила главное требование Вашингтона, озвученное госсекретарем США К.Пауэллом — разорвать отношения с движением «Талибан». Такое поведение арабского королевства, считавшегося одним из самых надежных партнеров США, не на шутку встревожило американскую администрацию, которая, вознамерившись вести антитеррористическую вой208 ну, все больше нуждается в союзниках, базах, новых источниках разведданных. В такой обстановке поведение Саудовской Аравии явилось для нее «ушатом холодной воды». Ведь здесь базируется крупная американская группировка. Эта страна рассматривалась как один из главных плацдармов для авиаударов по талибам. Однако власти Эр-Рияда, опасаясь возмущения радикальных исламистов внутри королевства, проявили неожиданное упорство: переговоры о предоставлении американским бомбардировщикам саудовского воздушного пространства шли очень тяжело. Режим короля Фахда оказался гораздо более капризным и непредсказуемым союзником, чем надеялись в Вашингтоне. Потребность срочно искать «запасные аэродромы» встала у него на повестку дня. Что касается Пакистана, то президент этой страны Мушарраф пока (с точки зрения США) ведет себя безукоризненно. И базы, и воздушное пространство американцам предоставлены. Но эта сговорчивость может дорого обойтись генералу Мушаррафу. Пакистанские исламисты бунтуют, антиамериканские демонстрации привели к жертвам. А тут еще новая «напасть» — серьезнейший конфликт с Индией в результате теракта в индийском парламенте. 209 Как заявила глава Духовного управления мусульман азиатской части России, «американская политика в отношении третьего мира действительно может привести мир к всеобщей катастрофе, когда униженные народы не захотят больше терпеть американо-европейский диктат... Ведь даже такие богатые страны, как Саудовская Аравия, Кувейт, Эмираты, испытывают к США громадную ненависть. Из этих стран идет финансирование терактов, и многие террористы, включая самого бен Ладена, родом оттуда. Эти страны могут стать одной из движущих сил третьей мировой войны».86 По-видимому, американскому истеблишменту показалось выгодным переключить всю работу по манипулированию сознанием людей на поиск врага в мусульманском мире, для чего, действительно, у него есть основания. Но России совсем не выгодно, особенно учитывая ее евразийскую миссию, следовать в фарватере такой американской политики. Получилось же так, что теракты в США аукнулись в России обысками, посещениями квартир мусульман, исламских культурных и издательских центров, где были проведены тщательные проверки документов. СМИ запестрели сообщениями о возможном освобождении из-под стражи полковника Буданова, убившего чеченскую девушку, а Аргументы и факты. — 2001. — №39. 86 210 до этого некоторые видные российские деятели выразили ему свою симпатию. В России проживает более 20 млн. мусульман, и внесение взаимной неприязни в общество, где живут христиане и мусульмане, неизбежно ведет к ослаблению российского государства, в том числе и как главной основы евразийства. Такое ослабление российского федерализма может быть чревато его распадом. Все более становится очевидным, что устойчивое развитие современного мироустройства, сохранение мира и безопасности, немыслимы без активного участия России. Ее роль в борьбе против терроризма будет весомой при тесном диалоге с «восьмеркой» и подключением к процессу антитеррора Совета Безопасности ООН, постоянным членом которого она является. Россия может также использовать в интересах антитеррора свои контакты с частью исламского мира. Относительно же возможности выступления российских войск на стороне США или НАТО президентом РФ было сказано в интервью германским СМИ перед отъездом с визитом в ФРГ следующее: «Вы знаете нашу позицию, она является принципиальной. Использование Вооруженных сил за пределами Российской Федерации, во-первых, у нас сопряжено с особой законодательной процедурой, и нужно одобрение Совета Федерации, то есть верхней палаты рос211 сийского парламента. Кроме того, использование Вооруженных сил в «третьих» странах может происходить только по решению Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Мы эти правила до сих пор соблюдали и соблюдать намерены. Но это не значит, что мы не можем обсуждать вопросов подобного рода и вместе с нашими партнерами думать над возможной реакцией в связи с террористическими актами».87 Если уж говорить о реальной оценке сложившейся ситуации, взаимодействии членов мирового сообщества в борьбе с терроризмом, то нельзя не заметить несоответствия между словами и делами американских деятелей, ответственных за осуществление такого взаимодействия. Соединенные Штаты намеревались искоренить терроризм, поддерживавшийся, в частности, талибами в Афганистане. Но против талибов вели борьбу силы Северного альянса, которые заметно активизировались после того, как США заявили о намечаемых ими антиталибских акциях. Однако американцы повели дело таким образом, чтобы послевоенное урегулирование в Афганистане проходило под их руководством, обеспечивая приход к власти проамерикански на- Известия. — 2001. — 24 сентября. 87 212 строенных деятелей в целях создания для себя в Афганистане выгодного стратегического плацдарма. Нетрудно предположить, что политическое руководство США озабочено не только и не столько тем, как вести силовые операции по полному уничтожению талибской гидры88 (это — дело военных и спецслужб), сколько тем, как воспользоваться ситуацией для выгодного решения долгосрочных стратегических проблем, стоящих перед Соединенными Штатами. Промедление в этой ситуации для них смерти подобно: а ну как русские в Афганистане утвердятся! Напомним, что в самый разгар Второй мировой войны лидеры «большой тройки» в Тегеране и Ялте заложили основы мироустройства, которое оставалось неизменным почти полвека и во многом предопределило холодную войну и все, что за ней последовало. Ныне, по мере развития антитеррористической операции, все более четкими становятся новые цели внешней политики США, выступающие в роли основного игрока на международной арене. Конечно, Вашингтон хочет резко снизить крупномасштабную террористическую угрозу, которая над ним нависла, но одновременно он стремится установить контроль над жизненно важным для экономики Запада регионом, в котором сосредоточены 213 самые крупные в мире запасы энергоресурсов. Эта цель предполагает решение двух задач. Первая из них — не допустить дестабилизации обстановки в районе Персидского залива. Вторая — создать условия для организации прямого и безопасного доступа к запасам нефти и газа в Центральной Азии и бассейне Каспийского моря. Обе задачи заставили США сфокусировать вначале основное внимание на Афганистане, а не на тех арабских режимах, которые являются финансовой опорой и идеологическим центром религиозного экстремизма. Заметим, что сам факт прихода талибов к власти в Афганистане некоторыми экспертами рассматривался в контексте строительства западными компаниями трубопроводов из Туркмении к Аравийскому морю. Однако талибы «не оправдали оказанного им доверия», проблему пришлось решать другим способом. Вполне очевидны и позиции России в конфликте: она стремится не потерять свое влияние на постсоветском пространстве и одновременно обеспечить свое участие в разработке центрально-азиатских месторождений энергоносителей. В условиях ограниченных военных и экономических возможностей Москва ориентировалась на поддержку тех сил в регионе, которые могли бы способствовать прове- Гидра — в древнегреческой мифологии многоголовый змей, у которого вместо от- 88 214 дению вышеуказанного курса. Президент России в своем основополагающем политическом заявлении отметил: «Мы расширим сотрудничество с международно признанным правительством Афганистана во главе с господином Раббани и окажем его вооруженным силам дополнительную помощь в форме поставок вооружений и боевой техники».89 Главу государства дополнил министр обороны С.Б.Иванов, который впервые признал, что всестороннее содействие Северному альянсу оказывается уже давно. При проведении Соединенными Штатами антитеррористических операций, в выступлениях американских лидеров, в СМИ и официальных документах все более проглядывает тенденция пересмотра некоторых, казалось бы, прочно устоявшихся геостратегических установок. Так, например, европейских союзников США мучает вопрос: останется ли НАТО, как это было в течение минувших десятилетий, главным инструментом безопасности и политики Запада или американцы отведут альянсу роль «одного из инструментов» в своей глобальной стратегии, строящейся на принятии принципиальных решений и выборе задач единолично Вашингтоном. Возникновение подобных вопросов не случайно, ибо в США появилось немало оценок деятельно- рубленных голов вырастали новые. 215 сти альянса, носящих уничижительный характер. НАТО, считает известный американский историк Пол Кеннеди, «как военный союз сравнима с потемкинской деревней». Как известно, альянс впервые в своей истории объявил террористическое нападение на Нью-Йорк и Вашингтон актом агрессии против одного из союзных государств со всеми вытекающими из этого действиями в его защиту, и тем не менее после 11 сентября НАТО оказалось невостребованным Вашингтоном как военная и политическая организация. Генсек альянса Джордж Робертсон и крупные европейские союзники, за исключением Лондона, избранного Белым домом в качестве предпочтительного соратника, буквально обивали пороги американской столицы, добиваясь своего привлечения к афганской операции. В утешение им дозволили только вспомогательные действия даже не на подступах, а на далекой периферии непосредственных военных действий. Збигнев Бжезинский, с присущей ему безапелляционностью, так охарактеризовал ситуацию: «Европы нет в этой войне, есть только европейские государства. Например, Англия... Остальные — те, кто раньше довольно хвастливо трезвонил и о Европе, играющей самостоятельную, Независимое военное обозрение. — 2001. — 28 сентября — 4 октября. 89 216 мировую роль в политике безопасности, ныне ведут себя сдержаннее». Он, конечно, за то, чтобы союзники в чем-то помогали, но «действительно важные задачи все равно должны решаться Вашингтоном в одиночку», речь идет сегодня «о мире лишь с одним полюсом могущества — США».90 В свое время военная организация НАТО отвечала в целом уровню задач противостояния советскому блоку. Сейчас в Пентагоне свысока посматривают на серьезное «технологическое отставание» блока от вооруженных сил США, не позволяющее, например, вести войну с помощью «точечных ударов». Министр обороны США Дональд Рамсфелд и генсек НАТО Джордж Робертсон подталкивали европейских министров обороны союза к увеличению расходов и усилий по осуществлению современных программ перевооружения, однако разрыв может быть преодолен только путем предоставления европейцам новейших американских технологий. НАТО сохраняет для США свою ценность как инфраструктура, которая полезна для американских операций в Европе и за ее пределами. Но налицо «дряхление» НАТО, и руководство блока пытается сохранить его значимость, вдохнуть в него новую жизнь путем расширения его Независимая газета. — 2002. — 4 февраля. 90 217 географии на восток, что вполне отвечает взглядам З.Бжезинского. Но это не вписывается в новую геополитическую обстановку, в которой особая роль в деле отпора международному терроризму принадлежит российско-американским отношениям. Всеми признано, что Россия сделала ряд серьезных шагов, направленных на устранение негативных наслоений прошлого и создание условий для совместных действий по укреплению международного мира и безопасности. Традиционная природа международных отношений такова, что российско-американские отношения и на современном этапе инерционно рассматриваются обычно с точки зрения того, кто что выиграл и кто что проиграл, да и основания для этого имеются. Решение президента РФ В.В.Путина закрыть российский радиоэлектронный центр на Кубе вызвало неоднозначную оценку у элитных политиков, военнослужащих, спецслуб, высокопоставленных военных и разведчиков, находящихся в запасе или отставке, а также у рядовых граждан России. Поддержку Президент РФ получил у представителей партии власти, политических структур правого направления, высших военных руководителей, рупором которых стал начальник Генштаба А.В.Квашнин. Свое удовлетворение выразил официальный Вашингтон ус218 тами президента Дж.Буша: «Это еще одно свидетельство того, что холодная война завершилась». Кстати, жупел «холодной войны» стал для многих российских политиков самым страшным заклинанием, которого они «боятся, как черт ладана». Что угодно готовы сделать, лишь бы не упрекнули в возврате к «холодной войне». Американцы в этом смысле куда посмелее и ничтоже сумнящеся берут многое из использовавшегося ранее арсенала «холодной войны», если им это выгодно. Таков их «прагматизм», понятие, которое в России чаще всего истолковывается иначе, а именно, как подчинение праву сильного: «куда нам с ними тягаться, ведь они намного сильнее». Активным действиям России, направленным на развитие сотрудничества с зарубежными странами, США, действуя в духе З.Бжезинского, попытались противопоставить попытки принизить ее имидж, изобразив ее как беспомощного карлика, а себя как всесильного великана. Демонстрируя пренебрежение отношениями с Россией, которая якобы все готова «проглотить», американское руководство, как бы разъясняло потенциальным партнерам РФ, что с ней бесполезно иметь дело, ибо слабая она и бесперспективная. Пожалуй, наиболее полным и концентрированным выражением нынешних взглядов Вашингтона на Россию, ее место в 219 мире, на мир в целом, является статья сотрудника Фонда Карнеги Томаса Грэхема, озаглавленная вопросом: «Есть ли у России достаточно уверенности в своих силах, чтобы вести конструктивный разговор с США?». Это не изложение личной точки зрения автора, а фактически — послание республиканской администрации США России, которое не является официальным, но по сути своей куда более значимо, чем лимитированное дипломатическими округлостями выступление официального лица. Не исключено, что руководство США подобным образом (которым и нам иногда не вредно воспользоваться) решило изложить российскому руководству все, что оно сегодня думает о России. Поэтому статья заслуживает самого внимательного прочтения, да и достойного ответа. Грэхем констатировал, что «отношения России и США находятся на одной из самых нижних точек — если не на самой нижней — с конца холодной войны... Русофобия все больше проникает в американское понимание хода событий в России».91 С русскими, конечно, можно наладить отношения, — такая проводится мысль и называются сферы сотрудничества: Каспийский регион в плане использования его энергетических ресурсов, «стабильность» Средней Азии Независимая газета. — 2001. — 21 марта. 91 220 в американской интерпретации, «помощь управлению процессом подъема Китая в качестве крупнейшей мировой державы». Хотя здесь и так все ясно, подчеркнем все же, что США предлагают нам не мешать им хозяйничать в Средней Азии и на Каспии, помочь США в противостоянии с Китаем, который они считают врагом №1. В награду за это России обещают помощь в «отстраивании» ее национальной экономики. Подобная модель отношений аргументируется тем, что «сегодняшний мир не тот, что мы ожидали лишь десять лит назад, и США стали ведущей державой мира с неожиданно большим отрывом от остальных».92 Право диктовать американские условия другим странам обосновывается тем, что «у США попросту нет соперников по всем параметрам власти — военному, экономическому, финансовому, культурному — и таковых не видно даже на горизонте. В результате возможности США формировать меняющийся мировой порядок огромны как никогда».93 Из сказанного очевидно, что у З.Бжезинского есть влиятельные союзники, в том числе и влиятельные организации — такие как Фонд Карнеги, свившие себе уютное гнездышко в Москве. Сопоставляя положение США и России, Грэхем отмечает, что Россия переживает «социально-экономический Независимая газета. — 2001. — 21 марта. 92 221 коллапс, беспрецедентный для великой державы, не потерпевшей поражения в большой войне». В этом усматривается «невероятный геополитический сдвиг», ибо Россия, как утверждается в статье, устраняется как фактор, противостоявший НАТО и Китаю. Последнее утверждение несет в себе большой смысл, который еще более раскрыт в последующем изложении. Дело в том, что внешнеполитический курс США на протяжении всего ХХ века и вплоть до наших дней строился на принципе, который можно было бы назвать «баланс сил». Если сказать кратко и несколько упрощенно, то это означает, что США стремились обеспечить свою внешнюю безопасность и доминирующее положение использованием противоречий и борьбы между какими-либо державами или коалициями за пределами США и вмешивались лишь тогда, когда баланс сил борющихся сторон явно нарушался в пользу одной из них. Так было в двух мировых войнах, во Вьетнаме, в Корее, на Ближнем Востоке, в Югославии. Теперь «у России больше нет центрального места в сфере американских интересов, которым она раньше обладала. Хотя она остается важной страной — по причине ее ядерных возможностей, расположения в центре Евразии, ее право вето в Совете Безопасности и богатых ресурсов, — Там же. 93 222 она должна бороться за внимание США вместе с другими ведущими странами и регионами, включая особенно Европу, Китай, Японию и Индию. Более того, важность России неодинакова в каждом конкретном случае. У нее, в частности, центральная роль в вопросах нераспространения ядерного оружия, но ее влияние на мировую экономику минимально».94 В сложившейся геополитической обстановке США усмотрели свою задачу в том, «чтобы использовать этот период максимального взлета своей мощи так, чтобы канализировать перемены в русло формирования такого международного порядка, который сохранил бы в неприкосновенности ведущее место и процветание США. Это потребовало бы пересмотра системы ООН — особенно Совета Безопасности; новых или реформированных институтов для управления глобальной экономикой; новых методов решения транснациональных проблем — преступности, экологических бедствий, эпидемий; и новой системы поддержания стратегической стабильности. Та договорная база, которая регулировала российско-американские ядерные отношения за последние 30 лет, устарела хотя бы лишь потому, что стратегическая стабильность — с неизбежным распростра- Независимая газета. — 2001. — 21 марта. 94 223 нением оружия массового поражения — уже не только лишь двусторонняя проблема».95 Можно согласиться, пожалуй, со следующим утверждением автора: «Российские элиты не восприняли еще ту реальность, что американская политика по большинству вопросов рассматривает Россию как фактор в лучшем случае второго ряда. Это верно даже в вопросах безопасности, там, где Россия для мира имеет наибольшее значение».96 Статья ставит ультимативный вопрос, суть которого в дилемме — готова ли Россия вести разговор с Америкой на условиях последней или она будет действовать против ее интересов. Содержание статьи, ее тональность и вывод в виде вопроса являются следствием того, что в свое время наши лидеры да и различные специалисты, по сути дела, соглашались с присвоением Штатами роли победителя в «холодной войне», ожидавшего, что Россия будет вести себя как побежденная страна. Именно поэтому в Штатах восприняли стремление России к партнерству с Западом как обещание отказаться от собственной внешней политики, не возражать против расширения НАТО, всегда занимать солидарную с США позицию в Совете Безопасности ООН. Пожалуй, наиболее четко такое понимание новой роли и места Там же. 95 224 России, оставаясь верным себе, сформулировал Збигнев Бжезинский: «Россия — побежденная держава. После 70 лет коммунизма она проиграла титаническую борьбу. И говорить «это была не Россия, а Советский Союз» — значит бежать от реальности. Это была Россия, названная Советским Союзом. Она бросила вызов США. Она была побеждена... А претендовать на роль сверхдержавы — иллюзия. Россия сейчас — бедная, примитивная страна. За пределами нескольких городов Россия — как Индия».97 По поводу концептуальной статьи Грэхема было бы явно недостаточно ограничиться добродушным публицистическим комментарием, призывом воспринимать все спокойно и не ссориться с американцами. Такая реакция, равно как и отсутствие нашего принципиального отношения к поставленному вопросу или часто применяемая фигура умолчания было бы расценено в США как молчаливое согласие или подтверждение слабости России и ее руководства. Отсутствие реакции далеко не всегда является признаком мудрости. Весь ход событий после прихода к власти республиканской администрации свидетельствует о том, что активизация американской экспансионистской геостратегии в Евразии будет продолжаться и оставаться неизменной. На- Там же. 96 225 правлением главного удара является низведение России в экономическом, военном, информационно-психологическом отношениях до роли второразрядного государства. А причина в том, что Россия — стержень евразийства — наиболее надежный противовес глобальной американской экспансии. В духе стратегических идей З.Бжезинского подобран кадровый состав американской верхушки, политический курс которой разрабатывается и осуществляется деятелями типа Киссинджера, Чейни, Пауэлла, Вулфовица, Райс и другими, под активным патронажем Дж.Буша-старшего, добивающегося, чтобы во внешней политике было доделано не сделанное им и президентом Р.Рейганом. Магнаты американского ВПК, финансировавшие избирательную кампанию Дж.Буша-младшего, своим влиянием на него всегда нейтрализуют любые попытки российской стороны наладить со Штатами равноправное конструктивное сотрудничество. «Игра мускулами» продемонстрирована во время бомбардировки Ирака, прозвучавшей как приветственный салют новому президенту США. Такой же демонстрацией явился ультиматум Югославии с требованием арестовать бывшего президента страны С.Милошевича, причем даже с указанием конкретного срока исполнения и Независимая газета. — 2001. — 21 марта. 97 226 угрозой, что в противном случае Сербия не получит экономической помощи. Демарш США, лишенный даже намека на какую-либо сдержанность или деликатность, привел, как сообщала пресса, в шоковое состояние сербское руководство, которое было поставлено перед сложной дилеммой — либо сохранить облик патриота своего суверенного государства, либо встать по стойке «смирно» перед заокеанским боссом. Избрано было последнее и, видимо, наихудшее для страны. Подобные действия могут быть расценены только как противоправное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Был создан прецедент, руководствуясь которым можно подвергнуть репрессиям любого политического деятеля, который не угоден Соединенным Штатам. Впрочем, дело куда серьезнее, ибо выдача С.Милошевича вопреки конституционной законности Гаагскому трибуналу означало грубое попрание суверенных прав независимого государства, которые оказались ничтожными перед силой американского доллара. Это была также акция, рассчитанная на дестабилизацию обстановки в Югославии с тем, чтобы окончательно лишить ее какой-либо самостоятельной роли в Европе и подчинить ее полностью американо-натовскому диктату. 227 1 Видимо, аналитики, разрабатывающие курс России в отношении Соединенных Штатов, переоценили готовность последних к конструктивным сдвигам в сотрудничестве с Россией, поддавшись неоправданному оптимизму, вопреки заметному сопротивлению внутри российского общества. Развитие международной обстановки после «американской трагедии» в сентябре 2001 года показало, что эти события явились своеобразной «лакмусовой бумажкой», показавшей характер новых реалий в современных международных отношениях. Об этом говорит та демонстративность, в которой было объявлено о решении выйти из Договора по ПРО, хотя США сами еще до сих пор не знают, от каких конкретно угроз какую антиракетную систему будут создавать и получится ли ПРО вообще. А выяснить все это можно было бы, подождав несколько лет, проведя тем временем серию испытаний разных систем и технологий, разрешив это через поправки к Договору согласно его статье XIV. Для этого нужно было вести переговоры с Россией, искать взаимоприемлемые компромиссы, согласовывать условия и методы контроля по взаимному сокращению наступательных стратегических вооружений. Двойственность американской геостратегии не только в расхождении между словами и делами лидеров США. 228 Она еще и в том, что искренние партнерские отношения с Россией, вносящей наиболее реальный вклад в борьбу против терроризма, который угрожает Штатам, никак не совмещаются с их дискриминационными действиями в отношении нашей страны. Такое «двойное дно» американской политики ослабляет провозглашенную США антитеррористическую коалицию, повышает грозящую им опасность террора. Крах потерпела политика, которую в течение многих лет проводила Америка в отношении бандитов и террористов. На словах осуждая терроризм, Штаты тем не менее манипулировали этим понятием. Они осуждали Россию за жесткую позицию по отношению к бандитам в Чечне. Они заигрывали с исламскими «отморозками» на Балканах, хотели бы сохранить «исламский фактор» в сложной системе мировых сдержек и противовесов. «Фактор» ответил им кровавым террором. Крах потерпела и самовольно присвоенная себе Америкой роль «мирового жандарма», которого обыграли отмобилизованные, безжалостные и бесчеловечные камикадзе. Они прибыли в Америку, захватили ее самолеты, пожертвовали сотнями ее граждан. «Мировой жандарм» не сумел помочь даже себе. Крах потерпела теория защиты от «звездных» и иных малопонятных войн, в под229 тексте которых — опасения насчет подлинных намерений России. Противоракетная оборона бессильна против самолетов, которые угоняют из мирных аэропортов. Поймут ли американцы, и в частности г-н Бжезинский, что нынешние Соединенные Штаты — не самодостаточная страна, какой они хотели быть? И это не только в плане сырьевой зависимости от других стран и необходимости согласования с Россией и некоторыми другими членами международного сообщества вопросов ограничения, сокращения и безопасного хранения ядерного и иного оружия массового уничтожения. Америка более не самодостаточна и в плане обеспечения национальной безопасности (в самом широком смысле слова), к которой, как свидетельствуют планы создания НПРО, они так стремятся. Поймут ли американцы, что США, относясь к числу великих держав (то есть стран, которые на том или ином этапе всемирной истории вносят наибольший вклад в развитие человечества и определяют направление этого развития), не являются вместе с тем страной абсолютного всемогущества, каковой она предстает в их воображении? В Соединенных Штатах много толковых политологов, экономистов и управленцев, но они не способны избавить национальную экономику от спадов. В Америке лечат 230 людей опытные врачи, но и они бывают бессильны перед смертью. В этой стране действуют сильные спецслужбы, но они тоже, как выясняется, допускают крупные промахи. Таким образом, Америка много не умеет, многое не знает и не может, и это вполне нормально, потому что в этой стране живут обычные люди, возможности которых, как и возможности всех людей на свете, имеют свои пределы. Поэтому пагубно для нее пытаться, уповая на силу, представать перед миром в образе сверхнации, сверхнарода, которому все нипочем. Все, кто соприкасался с Америкой, знают, что в этой стране любят говорить об «американской исключительности», причем не только в плане исторического прошлого, но и в плане настоящего и будущего: у Америки-де особое, предопределенное высшими силами, предназначение («маяк» свободы и демократии, руководство другими народами и т.п.), а также особая судьба, отличная от судеб остального мира. Правда, в конце 70-х годов ХХ века в США все чаще стали слышаться речи о том, что эра неоспоримого превосходства их страны осталась позади. Свою программную статью, приуроченную к 200-летнему юбилею Соединенных Штатов, видный американский социолог Даниэл Белл так и назвал: «Конец американской исключительности». Однако после окончания холодной войны идея 231 «исключительности» не только обрела второе дыхание, но стала одним из важнейших элементов неписаного политического кредо Америки. Теперь стало многим ясно, что это опасная — прежде всего для самих Соединенных Штатов — идея: она не только искусственно отвлекает Америку от остального мира, но и противопоставляет ее всему миру. Никто не отнимает у американцев их исключительного в некоторых отношениях прошлого, но никто теперь, в том числе и они сами, не гарантирует им исключительного будущего. Теперь у всех народов Земли — больших и малых, богатых и бедных, живущих на Севере или на Юге, по ту или эту сторону Атлантического и Тихого океанов, в пещерах или мегаполисах, — общее будущее, общая историческая судьба. Земля стала своеобразной атомной подводной лодкой, и если она будет разрушена в той или иной своей части, то всех землян, без какого бы то ни было исключения, ждет трагическая судьба, даже если и не произойдет ядерной катастрофы. Перед американцами встал вопрос о том, поймут ли они, что живут в новом мире, начавшем свое летоисчисление не с 11 сентября 2001 года, а с конца 80-х — начала 90х годов, когда распался не только Советский Союз, но и вся складывавшаяся десятилетиями миросистема, упорядочив232 шая политические и иные отношения в планетарном масштабе и сдерживавшая, пусть и не на сто процентов, глобальные и региональные, а отчасти и локальные разрушительные силы. Новый, формирующийся мир не имеет еще ни ясных очертаний, ни прочного фундамента, ни надежных несущих конструкций. Эту роль не в состоянии пока выполнить никто, включая «истинно мировую сверхдержаву» в лице Соединенных Штатов (которые отличаются от других лишь большей силой, но отнюдь не более глубоким пониманием того, что происходит на земном шаре) или Североатлантический альянс, бездумное саморасширение которого ведет его к неизбежному саморазрушению как эффективной военно-политической силы. Пока на Земле не сложится миропорядок, базирующийся на более справедливом глобальном социальном устройстве, то есть созданный усилиями всех стран и сохраняющий баланс основных национальных и региональных интересов, мир будет оставаться предельно хрупким и уязвимым со стороны сил, остающихся за пределами такого миропорядка, в первую очередь, со стороны анархотерроризма. Пытаться утвердить гарантированный стабильный миропорядок лишь с помощью грубой силы — значит, создавать новые предпосылки для деструктивных катаклизмом. 233 События 11 сентября явились кульминацией глубинных процессов, постепенно нараставших в течение многих десятилетий. Их суть в обострении социальных антагонистических противоречий, принимающих глобальный характер. Сегодня на развитые страны, где проживает менее 15% населения, приходится 88% пользователей Интернета. Во многих африканских странах среднемесячная стоимость подключения к Интернету составляет 100 долларов, тогда как в США — всего 10. Однако наличие и отсутствие технологии — это еще не все. В 16 странах мира 60% населения неграмотно, а для того чтобы использовать современные технические средства, нужно поднять грамотность населения. Говорят, что нет денег на образование, но на вооружение сегодня в мире тратится в год 900 млрд. долларов. А для того, чтобы каждый ребенок пошел в школу, нужно всего 6 миллиардов. В наши дни совершаются уникальные открытия, но они в подавляющем большинстве становятся достоянием богатого Севера: 92% патентов на новейшие изобретения приходятся на США, Европейский союз, Японию.98 «Аль-Каида» с Усамой бен Ладеном и им подобные никогда не состоялись бы в мировом масштабе, если бы не было пи- Независимая газета. — 2002. — 1 февраля. 98 234 тательной среды терроризма. Эта среда характерна отсутствием света в конце туннеля для многих обществ. Трагедия 11 сентября 2001 года поставила перед мировым сообществом вопросы глобального масштаба, важнейший из которых — создание нового мирового порядка. Взрыв терроризма в глобальном масштабе помогает осознать тот факт, что однополюсность мира — иллюзия, приверженность которой может нанести огромный вред самим Соединенным Штатам. От этой иллюзии все больше отходит Европа — самый верный союзник Америки, не приемлют концепцию однополюсности мира Россия, Китай, Индия, арабский мир. Все выразили солидарность с США, которым был нанесен коварный удар на их собственной территории, даже страны, критически настроенные по отношению к Америке, поддержали ее. Но нельзя не понимать, что такое отношение требует от США проявления уважения к другим странам. Если в Вашингтоне этого не поймут, антитеррористическая коалиция в конечном итоге развалится, ибо использование бомбардировок целых народов и государств в качестве универсального средства борьбы с терроризмом абсолютно неприемлемо. Массовая гибель гражданского населения, колоссальное разрушение и уничтожение экономического потенциала и вообще всей среды обитания 235 людей только умножат ненависть в мире, и это даст эффект бумеранга. Мировое сообщество, объединенное в антитеррористической коалиции, располагает политическими, экономическими, дипломатическими, финансовыми и многими другими инструментами, но нельзя забывать, что терроризм паразитирует на бедности и отсталости народов во многих странах мира, которые доводят людей до отчаяния. Не исключено, что кое-кто попытается воспользоваться ситуацией, создавшейся после 11 сентября, для разрешения собственных проблем, в том числе экономических трудностей, начавшихся, кстати, задолго до террористических акций. Опасны те, кто скрывает свои личные или групповые интересы за лозунгами борьбы с терроризмом. Было бы непростительно, если бы антитеррористическая война стала началом операции по установлению видоизмененных рамок стратегического контроля «золотого миллиарда» над другими регионами мира. Перед мировым сообществом стоит неотложная задача — начать коллективный диалог по созданию нового мирового порядка, институты которого эффективно решали бы проблемы мировой безопасности. И приоритетное направление здесь — преодоление бедности, отсталости огромных регионов мира. 236 Крушение американских иллюзий, связанных с пониманием роли США как единственной сверхдержавы, обладающей превосходством над всем остальным миром, отразилось в новой статье уже упоминавшегося Томаса Грэхема «Переосмысливая отношения между США и Россией», которая и по тону и по содержанию резко отличается от того, что было ранее написано ее автором. Он подчеркивает, что выработка долговременной стратегии США в отношении России еще не закончена, что в самих США к ней существуют различные подходы, в том числе и отрицающие жесткий подход к России. Имеется ли у Вашингтона, по выражению Грэхема, «намного лучшее понимание фундаментальных тенденций, которые будут формировать международный климат далеко на будущее?» Последует ли ответ на этот вопрос? Он жизненно важен. Ведь по мере ослабления военно-политического напряжения на европейском театре на первый план выходят, например, такие противоречия, как экономическое соперничество единой Европы с другими центрами мощи, в том числе с США. Попытки США «рассказать» Европе о том, что ей угрожает (идя ради этого даже на поддержание в опасном состоянии Балканского котла), не очень получаются. Можно утверждать, что за предыдущее десятилетие США «упустили» Китай и сегодня си237 лятся найти новые инструменты, партнеров и исполнителей для решения своих азиатских проблем — пока без видимого результата. Китай становится уже не региональной, а глобальной сверхдержавой, он требует к себе особых подходов.99 Грэхем вспомнил даже про Россию как потенциального партнера и даже союзника США, причем не только в двусторонних отношениях, но и в деле создания нового устойчивого миропорядка. Он критически характеризовал вмешательство США во внутреннюю политику и экономику России в течение последнего десятилетия. Рассматривая весь комплекс изменений в американской внешней политике, характерных ужесточением ее позиций в отношении России, мы не должны быть загипнотизированы ее новой тональностью, отходом от привычных приемов, новыми тактическими поворотами. Жесткая американская риторика, равно как и рецидивы силовых действий, не должны помешать нам трезво оценить соотношение сил в изменившемся мире, определив реальные возможности России в глобальном геостратегическом противостоянии, в обретении того места в мировом сообществе, которое объективно принадлежит ей как системообразующему элементу евразийства. Усиленно демонстрируемая американца- Независимая газета. — 2001. — 9 июня. 99 238 ми жесткость в подходе к международным делам при более пристальном изучении обнаруживает внутреннюю противоречивость, которая при сохранении инерционности вышеуказанных подходов может перерасти в опасную неустойчивость и неуверенность. Остановимся на одном очень характерном примере. С одной стороны, Вашингтон раздражает, а иногда и приводит в ярость движение (медленное, но заметное) России к решению своих внутренних политических и экономических проблем, которое происходит с приходом в ней к руководству новых лидеров, а также уверенность в принятии мер по обеспечению безопасности страны. Так, по мнению американского агентства ЮПИ, выступление на конференции Европейского совета и НАТО в Мюнхене (февраль 2001 года) С.Б.Иванова, занимавшегося в то время пост секретаря Совета безопасности РФ, «поразило собравшихся на конференцию американских сенаторов и высших официальных лиц НАТО выдержанным в железобетонном духе заявлением, в котором прозвучало «нет» расширению НАТО, «нет» планам администрации Буша в области противоракетной обороны и предупреждение Западу не нажимать слишком сильно на Россию по поводу ее долгов. С.Б.Иванов вызвал ярость официальных лиц США, обвинив НАТО в создании 239 в Европе «экологической катастрофы, сравнимой с чернобыльской», в результате использования в ходе воздушной войны в Косове снарядов с обедненным ураном». Сильная Россия, да еще имеющая свое мнение, не устраивает США. Корреспондент агентства писал, что С.Б.Иванов, который на конференции «звучал наподобие советского официального лица в период «холодной войны», был тем не менее представлен собравшимся на конференцию в Мюнхене в качестве «человека номер два в Кремле, который планирует политику и реализует ее». Как с плохо скрытой недоброжелательностью пишет репортер, «лощеный, моложавый и модно одетый Иванов рассматривается западными аналитиками в Москве в качестве ближайшего союзника и «альтер эго» президента Путина». Как говорится в статье, С.Б.Иванов, выступивший перед участниками «в наступательном духе», резко отвел вопросы американских сенаторов относительно «зажима свободы прессы и угрозы правам человека в путинской России», заявив, что Запад не должен просить Путина покончить с коррупцией и восстановить правление закона в России, в то же время обвиняя его в создании угрозы демократии. Кроме того, он предостерег Запад не давить на Россию слишком сильно, так как в данном вопросе он (Запад) дол240 жен исходить «не из простой арифметики, а высшей математики». В то же время США опасаются значительного ослабления России, которое изменило бы традиционную конфигурацию их внешней политики, нарушив сложившийся баланс сил в Европе и Азии. Томас Грэхем, уже упоминавшийся старший сотрудник фонда Карнеги, считающийся лучшим американским экспертом по России и значившийся в списке кандидатов на пост посла США в Москве, говорил о том, какая Россия выгоднее для США: «Крайнее ослабление России приведет к возникновению огромного количества проблем, которые не исчерпываются только вопросами ядерной безопасности. Чего будут стоить последствия возникновения нестабильности в центре Евразии и борьбы великих держав за контроль над громадными ресурсами в России в случае ее распада. Поэтому США не заинтересованы в дальнейшем ослаблении вашей страны. Однако Америка не заинтересована и в возникновении сильной, уверенной в себе, но враждебной России».100 На фоне высокомерных, а порой, чего греха таить, и хвастливых заявлений американцев о силе своей страны, порой из уст осведомленных деятелей звучат совсем иные нот- Московский комсомолец. — 2001. — 13 февраля. 100 241 ки. Директор ЦРУ Джордж Тенет, выступая в сенате, изложил перечень внешних угроз, которым США будут подвергаться в ближайшие годы. Работа по этим «болевым точкам», видимо, и станет сутью внешней политики Вашингтона при Буше. Несмотря на мировое лидерство Америки, шеф ЦРУ далек от оптимизма. «Никогда за весь мой опыт работы американская разведка не сталкивалась с таким набором разных и меняющихся проблем, затрагивающих столь широкий аспект интересов США, — мрачно изрек Тенет. — Никогда еще нам не приходилось испытывать такую степень неопределенности».101 Проблем у американцев, действительно, много. В тупик зашла их балканская политика, о чем свидетельствуют события в Косове, Македонии, да и в самой Югославии весной 2001 года. Не имеет, как выяснилось, перспектив ближневосточная политика США. «Атлантическое единство» не может скрыть все более углубляющиеся трещины. Мировое сообщество убеждается в наличии двойных стандартов в попытках Соединенных Штатов во все вмешиваться и всем руководить. Жестокие бомбардировки Югославии шли под девизом «гуманитарной интервенции» ради якобы защиты ко- Комсомольская правда. — 2001. — 10 февраля. 101 242 совских албанцев от геноцида, а в Руанде, маленькой африканской стране, в этнической войне в результате массовых убийств погибло 500 тысяч человек. И это не побудило американцев ни к каким гуманитарным акциям, ибо там у них нет никаких экономических и политических интересов. В то же время вмешательство НАТО под давлением США в Косове без санкции ООН произвело большое негативное впечатление на многие развивающиеся страны. Там считают, что создан прецедент для повторения случившегося с другими суверенными государствами. Это подтвердилось во время американского вторжения в Ирак. Бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, завоевавший большой авторитет у мировой общественности, говорит: «На представления Бжезинского в течение многих лет накладывали отпечаток исповедуемые им стратегические принципы, согласно которым мнимой задачей США в качестве единственной сверхдержавы является «контролировать евразийский континент». Подобная утопия нереальна, даже если она еще однодва десятилетия будет занимать какое-то место в некоторых американских умах».102 Отмечая противоречивые тенденции в американской геостратегии, Россия не должна принимать свои стратегиче- Дипкурьер. — 2001. — №5. — 22 марта. 102 243 ские решения, просто отталкиваясь от того, какой будет политика американского президента; у нее свой интерес и ей необходимо сформировать свою собственную стратагему. Признавая, что США, действительно, обладают большой политической, экономической, военной и информационной мощью, Россия имеет все возможности использовать свои многочисленные ресурсы, постоянно искать союзников, партнеров, попутчиков для претворения в жизнь своей геостратегии. Этапность и выбор Россией приоритетов в решении ею своих геостратегических задач определил в своем ежегодном послании Федеральному собранию в 2001 году Президент РФ В.В.Путин. Во внешней политике — это четкое определение национальных приоритетов, прагматизм и экономическая эффективность, недопущение дискриминации России в ее международной деятельности. Не называя США, а также европейцев, но, конечно же, имея их в виду, Президент сказал: «Для России является принципиальным учет и уважение ее национальных интересов со стороны ее международных партнеров — в таких областях, как стратегическая стабильность, разоружение, расширение НАТО, формирование основ миропорядка в XXI веке».103 Те, сказал президент, кто эти подходы разделяет, могут и впредь быть Независимая газета. — 2001. — 4 апреля. 103 244 уверены, что в лице России они всегда найдут заинтересованного и предсказуемого партнера. Таков ответ России на вызовы и угрозы XXI века. Адекватный ответ американцев обеспечил бы решающее противодействие опасностям новой эпохи, среди которых на первое место вышел международный терроризм. Однако действия США во многом соответствуют устаревшим геостратегическим установкам З.Бжезинского. А действует он в духе «холодной войны», когда ЦРУ США и английская Ми-6 напрямую способствовали появлению в мире «возбужденных мусульман», направляя их в частности и в «подбрюшье» России. В соответствии с операцией «Циклон» к середине 90-х годов на помощь группировкам моджахедов и на создание мусульманских медресе в Пакистане ЦРУ израсходовало четыре миллиарда долларов. В результате в 1994 году в Афганистане появились талибы, захватившие к 1996 году практически всю страну. Разве не свидетельствует о рецидиве недоброго отношения к России письмо, направленное 30 октября 2002 год послу Датского Королевства в Вашингтоне З.Бжезинским, Александром М.Хейгом (бывший госсекретарь США) и Максом М.Кампельманом (бывшим послом США на Конференции по Безопасности и Сотрудничеству в Европе), предлагавшее правительству Да245 нии воздержаться от выдачи России А.Закаева, обвиняемого в причастности к террористическим бандформированиям. В письме также говорилось: «...Мы знаем г-на Закаева, и нам приходится работать с ним... Экстрадиция г-на Закаева серьезно подорвет решающие попытки прекратить войну. Более того, она сможет создать прецедент экстрадиции любого чеченца, обвиняемого Москвой в террористической принадлежности с широкими и нарушающими права человека последствиями... Желательно избежать окраски г-на Закаева и других в цвета международных террористов,.. так как это только подстегнет экстремистские элементы в Чечне и добавит масла в огонь трагической войны и потенциального геноцида...».104 Цит. по: Завтра. — 2002. — №494. — декабрь. 104 246 ГЛАВА VII. ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ФАНТАСМАГОРИЯ Название этой главы заимствовано у г-на Бжезинского, из его книги, на которую автор не раз ссылался. Уж очень понятие фантасмагория подходит к той геополитической ситуации, которая сложилась в нашем мире и к ее анализу г-ном Бжезинским.105 Действительно, на геополитической картине мира много загадок и парадоксов. С одной из загадок и начал вышеупомянутую главу американский политолог. Коснувшись факта развала Советского Союза, он поставил вопросы, наполненные, по его мнению, «значительным геополитическим содержанием»: «Что есть Россия? Где Россия? Что значит быть русским?» В настоящей работе ответ уже был дан в ее предшествующих главах, но, учитывая огромное значение этого ответа, а также то обстоятельство, что З.Бжезинский основное внимание в своей книге уделяет Евразии, попробуем его конкретизировать. Объективный анализ истории евразийского сообщества, его прошлого и настоящего, свидетельствует о том, что Россия является центром, осью Евразии, а сама Евразия — центр и ось развития всего современного миропорядка. Обоснование этого было довольно обстоятельно да- 247 но в вышедшей и опубликованной в Москве работе по данной проблеме.106 Впрочем, неоправданная привязка З.Бжезинским России к понятию фантасмагория обнаружила свою несостоятельность в сентябре 2002 года, когда атака террористов на Соединенные Штаты резко изменила геополитическую картину мира, в том числе показала истинные место и роль в нем как России, так и США. Оказалось, что вопросы, ПОСТАВЛЕННЫЕ АВТОРОМ «Великой шахматной доски», безосновательно сужают круг проблем современной геополитики. При этом остались без внимания важнейшие вопросы, от решения которых зависит судьба всего сообщества землян. В нынешней американской администрации есть люди, в полной мере исповедующие гегемонистские принципы З.Бжезинского. Это, например, советник по национальной безопасности К.Райс.107 Однако у американцев появилось и пессимистическое отношение к синдрому гегемонизма, которое высказал например, в свое время выдающийся английский политический деятель и публицист Эдмунд Берк, мнение которого очень актуально в наши дни. Фантасмагория (гр. phantasma — призрак + agoreuo — говорю) — 1) призрачные фантастические картины и фигуры; 2) причудливое бредовое видение. 105 Подробнее см. в: Илларионов С.И., Никулина О.В., Рукосуев Г.Н. Евразия — геостратегический ориентир России. (Выбор XXI века). — М.: «Русская книга», 2001. 106 См.: Rice C. Promoting The National Interest // Foreign Affairs, Jan./Feb. 2000. — P.46. 107 248 Очень полезно прислушаться к мнению известного мыслителя, которое получило подтверждение в американской истории. Во время войны за независимость Северной Америки (1775—1783) Берк выступал за компромисс англичан с восставшими английскими колониями, которые образовали впоследствии Соединенные Штаты Америки. Опасность гегемонистских амбиций отмечает американский политолог П.Бракен: «...Американские вооруженные силы были непобедимы до тех пор, пока конфликт мог быть сдержан в пределах определенных географических границ... Но держава, которая осуществляет свою военную программу как раз с намерением нейтрализовать главные американские преимущества, имеет определенный шанс... Разрушительные технологии Азии разворачиваются прямо перед глазами Запада, но остаются едва ли не незамеченными, поскольку Запад концентрируется на проблеме своего общего лидерства... Если создание баллистических ракет делает государство «парией», то в Азии существуют уже как минимум восемь таких государств. Израиль, Сирия, Ирак, Иран, Пакистан, Индия, Китай и Северная Крея — все ориентируют свои военные системы с пехотных войск на сокрушительные технологии. Одни стремятся к обретению химического и биологического оружия; другие создают атом249 ное оружие; некоторые строят все основные виды вооружений. Но общей остается направленность на баллистические ракеты».108 Опасность гегемонии в том и состоит, что гегемон становится главной мишенью для баллистических ракет, да и для иных средств силового воздействия. На социально-психологическом уровне это чувствует американское общество, которое не забыв уроки Вьетнама, не приемлет ни перспективы длительной войны, ни ощутимых, значительных потерь, которые она несет с собой, да и вопрос — имеет ли Америка достаточно для роли гегемона материальных и интеллектуальных ресурсов — не может не волновать не только рядовых граждан, но и тех, кто близок к истеблишменту. Появляются трезвые оценки причин перемен в существующем миропорядке. Газета «Интернэшнл геральд трибюн» указывала на одну из них, пожалуй, важнейшую: «Рост неравенства в распределении богатств и отсутствие доступа к принятию политических решений ведет в конечном счете к агрессии, насилию и терроризму. Чем выше уровень фрустрации, тем выше уровень насилия. Чем выше уровень репрессий, тем выше уровень реакции на них».109 Патриарх американской политологии Дж.Кеннан, скептически рассматривает претензии США на глобальную Bracken P. Second Industrial Age // Foreiga Affairs, Jan./Feb. 2000. — P.152. 108 250 гегемонию в условиях XXI века: «Перед нами в высшей степени нестабильный и неудовлетворенный мир — преисполненный противоречий, конфликтов и насилия. Все это бросает нам такой вызов, к которому мы не готовы... Наши государственные деятели и общественность не приспособлены реагировать на такую мировую ситуацию, в которой нет четко выраженного фокуса для проведения национальной политики».110 В этих условиях следование силовой концепции З.Бжезинского для обеспечения американского гегемонизма может спровоцировать опасную для США реакцию. Известный американский историк П.Шредер высказал по этому поводу следующее мнение о террористах: «...Они не дураки и не сумасшедшие... и показали высокую степень целенаправленной рациональности в преследовании своих целей... Они ожидали и страстно желали ответной реакции Соединенных Штатов. Их очевидное желание стать мучениками борьбы за свое дело говорит нам об их готовности сделать невольными мучениками многие тысячи своих единоверцев и сограждан, равно как и спровоцировать военное отмщение американцев и их союзников».111 109 International Herald Tribune. September 21, 2001. Цит. по: Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. — С.445. 110 111 Shroeder P. The Risks of Victory. An Historian Provocation // National Interest, Winter 2001/02. — P.26. 251 По-видимому, сторонники гегемонистской концепции Бжезинского слабо представляют себе, сколь опасны для их страны высокомерные попытки продолжать политику силового господства в новых условиях, когда в странах, отставших в своем социально-экономическом развитии, выросло поколение, преисполненное ненависти к Западу вообще и к Соединенным Штатам, в особенности. «Многим, — пишет А.Аманат, — США кажутся центром жадного, материалистического и не обращающего внимания на других мира, не обращающего внимания на насилие и вседозволенность. Поддержка Израиля, помощь непопулярным режимам, реактивные самолеты в небе Ближнего Востока интенсифицировали эти антиамериканские чувства».112 Как считают С.Тэлботт и Н.Чанда, террористы, «претендуя на роль защитников беззащитных масс Земли, ...нашли способ атаковать самое могучее государство. Они определили способ нападения в стиле джиу-джитсу, превращая базовые черты американской мощи — открытость и мобильность — в уязвимые места Америки. Они отправили захватчиков, вооруженных самыми примитивными видами оружия (вскрывателями коробок) в самую сердцевину технологического совершенства современного мира. И получи- 112 Amanat A. Empowered Through Violance: The Reinventing of Islamic Extremism (in Talbot 252 лось так, что претерпевшая от глобализации периферия нанесла удар по ее центру».113 Беспристрастное рассмотрение действий США на «глобальной шахматной доске» свидетельствует о том, что они игнорируют как принципы международного права, так и общепринятые правила морали. «В XXI веке, как и в XIX, — пишет Р.Каплан, — мы будем первыми начинать боевые действия — в виде операций специальных сил, либо создавая компьютерные вирусы против командных центров противника — и мы будем морально оправдывать все это. Моральный базис американской внешней политики будет определяться настроением нации и ее лидеров, а не некими абсолютами международного права»114. Нынешние действия США на международной арене осуществляются на основе цитируемых принципов. Но осуществить их оказывается очень непросто, ибо на глобальной шахматной доске все более вырисовывается новая расстановка фигур в разыгрываемой геополитической партии, возникают новые поля, с которых можно осуществлять сильные ходы и многоходовые комбинации. Одним из таких силовых полей стал АфганиS. And Chanda N. (eds). The Age of Terrorism. Jale, 2002. — P.26—28). Jalbott S. and Chanda N. (eds). The Age of Terror. Oxford: The Perseus Press, 2001. — P.XIII. 113 114 Kaplan R. World of Achilles. Ancient Soldiers, Modern Warriers // National Interest. Winter 2001/02. — P.45. 253 стан, где Соединенные Штаты решили объединить антитеррористическую операцию с геополитической экспансией. Многие эксперты полагают, что военные действия в Афганистане, непреодолимое желание США нанести удар по Ираку, сенсационные склоки США со своим союзником по НАТО — Германией, множество локальных конфликтов и противоречий между другими бывшими союзниками, строптивость, казалось бы, верных вассалов Соединенных Штатов в арабском и мусульманском мире — это отражение ожесточенной борьбы за власть между центрами силы, составлявшими основу прежнего миропорядка и новыми геостратегическими силами, начавшими добиваться своего места «под солнцем». Традиционные центры силы, прежде всего США, не намерены капитулировать и используют схватку террора с антитеррором для сохранения любыми средствами своих командных позиций в глобализирующемся мире. Предсказать ее исход не возьмется никто, а значит, нельзя исключить превращения локальных антитеррористических операций в глобальное противостояние крупных сообществ людей, объединенных общими политическими и экономическими интересами. Есть все основания сделать вывод о том, что даже пережив страшную трагедию и видя в перспективе новые возможности угрозы, США не преодоле254 ли присущую им тенденцию решать геополитические проблемы не на основе паритетного учета интересов, а ставя на первое место свою выгоду и применяя двойные стандарты. Несоответствие такого подхода разгулу терроризма подметил известный финансовый магнат Джордж Сорос, обычно тонко чувствующий экономическую и политическую конъюнктуру. Находясь (что так же весьма показательно) в городе Сянган (бывший Гонконг, а ныне — составная часть Китайской Народной Республики), Сорос выступил с докладом, который можно считать его программным кредо, адресованным другому Джорджу — президенту США Дж.Бушумладшему. Анализируя случившееся в Вашингтоне и НьюЙорке 11 сентября и возможные последствия этих событий для Америки и всего мира, Сорос сделал поистине сенсационные для человека его положения заявления. «Трагический урок, который лидеры США должны извлечь из происшедшего, заключается в том, что нужно сотрудничать с другими странами и не допускать высокомерных действий по отношению к другим народам, — пишет, цитируя Сороса, американская газета «Москоу трибюн». — Думаю, что администрация Буша сейчас осознает, что им необходимо создавать коалицию государств и признать обоснованность опасений, высказываемых (в их адрес) остальными. Они 255 (администрация Буша — авт) не могут более действовать в одиночку. Ни у кого в мире нет такой возможности. Думаю, что случившаяся трагедия убедит в этом Америку». Далее мультимиллионер делает следующий вывод: «Если и есть что-то позитивное в случившемся ужасном событии, так это необходимость для администрации Буша понять, что мы (американцы — авт) должны считаться с реакцией других стран».115 Что случилось с Джорджем Соросом? Он чувствует своим специфически тонким чутьем финансиста, что США зарвались и что дальнейшее проведение их политики пренебрежения интересами, по сути дела, всего остального мира, может дорого обойтись и самой Америке, и американским капиталам. Отсюда и предостережения Сороса от «высокомерия по отношению к другим народам». Дж.Сорос вновь подверг критике деятельность таких международных экономических организаций, как Всемирная торговая организация (ВТО) и Всемирный банк. Известно, что и ширящееся по всему миру движение антиглобалистов обвиняет эти главные институты сегодняшнего капиталистического мира в обслуживании интересов стран «золотого миллиарда» в ущерб интересам пяти остальных миллиардов жителей Советская Россия. — 2001. — 25 сентября. 115 256 планеты. Кстати, Сорос не впервые делает такие обличающие заявления. В Сянгане Сорос высказался за серьезную реформу таких организаций, как ВИО и Всемирный банк с тем, чтобы они в своей дальнейшей деятельности смогли защищать интересы беднейших стран мира. Видимо, американский миллиардер осознал, что без этого в обозримом будущем возможен глобальный взрыв недовольства такой разрушительной силы, что сгорят не только небоскребы на Манхэттене, но и его собственные миллиарды. Глобализация мирового развития поставило человеческое сообщество перед тем неоспоримым фактом, что проблемы безопасности каждой страны являются частью того целого, каковым является безопасность международная. Объективная неизбежность неразрывной связи национальной безопасности с безопасностью международной очень явно обозначилась в связи с намерением США вопреки договору о противоракетной обороне создать свою национальную ПРО. Президент РФ В.В.Путин выступил с предложением развивать противоракетную оборону совместно с Соединенными Штатами. Бывший главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) генерал-полковник В.Н.Яковлев отметил, что в случае принятия соответствующего политического решения вполне возмож257 но объединить технический и интеллектуальный потенциал стран, занимающихся разработкой систем противоракетной обороны. Генерал подчеркнул, что переход от двусторонних договоренностей к многосторонним «исключительно важен», а «попытка США создать национальную систему ПРО нарушает принцип равной безопасности».116 Этот принцип нарушается как между Россией и США, так и между странами НАТО. США мотивировали свое намерение существующей якобы угрозой ядерного удара по своей территории со стороны КНДР и Ирака. Но не трудно понять, что на деле они, пользуясь силовой дипломатией и руководствуясь принципом монополярности мира, в котором единственный силовой «полюс» якобы принадлежит им, решили нейтрализовать российский и китайский ядерные потенциалы. Дальнейшее развитие событий показало, что в вопросах безопасности двойного стандарта быть не может, а американское руководство, решая свои задачи, не считается даже с нарушением единства НАТО, важнейшего принципа Североатлантического альянса — принципа равной безопасности входящих в него стран. Поэтому российские предложения нашли позитивный отклик у натовских партнеров Вашингтона. Канцлер ФРГ Шредер выразил Независимая газета. — 2000. — 3 июня. 116 258 серьезную озабоченность в связи с американскими планами создания противоракетного щита. «Мы должны быть очень осторожны, — заявил он, — так, чтобы любой подобный проект не дал бы старт новой гонке вооружений».117 Еще более решительное сопротивление американским планам оказала Франция. Ее президент Жак Ширак выразил общую озабоченность европейских стран. «Как вы убедите (государства) перестать накапливать новые вооружения, когда более могущественные державы говорят, что необходимо развивать технологии, которые ставят под сомнение стратегический баланс, завоеванный такой дорогой ценой?».118 Смысл американо-европейской коллизии в том, что попытка США перенести «единополярность» в сфере обеспечения международной безопасности потерпела явную неудачу. В сложившейся обстановке явно недостаточно метать критические словесные стрелы в тех, кто подвергает мир новым опасностям. Перед мировой общественностью встала неотложная задача — не дожидаясь новых военных или социальных катастроф, построить новую или гальванизировать уже существующую систему безопасности, основываясь на деятельности авторитетных международных организаций, каковыми являются ООН, ОБСЕ, используя ав- Там же. 117 259 торитет Европейского Союза, гигантов азиатского континента — Китая и Индии да и многих других государств, международных объединений и видных политических деятелей. Россия, которая всем своим историческим опытом доказала способность играть решающую роль в укреплении безопасности и мира между народами, принадлежит законное право инициировать подобное возрождение. Чтобы Россия могла играть конструктивную роль в обеспечении международной безопасности, она не только в состоянии, вправе, но и обязана быть движущей силой в консолидации миролюбивых устремлений стран евразийского пространства, исторический эпицентр которого составляет Содружество Независимых Государств. Пассивность России в развитии отношений со странами Содружества на прочном фундаменте, созданном предшествующей историей, пожалуй, главный козырь Соединенных Штатов в их евразийской геополитической экспансии и главный аргумент (о котором он умалчивает) З.Бжезинского в его концепции тотального господства Америки в Евразии. Все остальные аргументы несостоятельны. Геостратегические цели США хорошо видны в их постоянном стремлении «не мытьем, так катаньем» нару- Независимая газета. — 2000. — 3 июня. 118 260 шить военно-стратегический паритет в свою пользу путем создания принципиально новых видов оружия (лазерного, пучкового, электромагнитного и даже гравитационного), что сделает весь нынешний ракетно-ядерный потенциал устаревшим. При этом успехи в области ядерного разоружения будут сведены к нулю. Было бы сверхнаивно полагать, что США не используют имеющееся военно-техническое и экономическое могущество в своих геополитических интересах, применяя экономическое и политическое давление, а, возможно, и военную силу. Использование американских войск в других государствах, в частности, в Югославии — опасные прецеденты. Нарушение в пользу США российско-американского паритета вследствие американского прорыва в военно-технической сфере, а также в результате дезинтеграции частей бывшего СССР и экономического отставания России, можно компенсировать путем дальнейшего экономического и политического сближения с государствами Европы и Азии, развития всесторонних связей с ними, восстановления прежних отношений с Индией, развития отношений с Китаем. Наивно полагать, что, ругая коммунизм, можно подтолкнуть руководство США на какие-либо реальные шаги, отвечающие интересам России. Тем более, если затем будем 261 хвалить китайских коммунистов. Подобные реверансы с разворотом на 180 градусов могут скорее навредить российским интересам, ибо порождают неверие у западных партнеров в нашу искренность и последовательность. Куда выше котируется у них политическая, экономическая и военная стабильность, последовательность курса, твердость в его осуществлении. США довольно охотно, кстати, развивают отношения с Китаем, несмотря на четко выражаемую китайцами приверженность социализму. Соединенные Штаты, провозгласив свое намерение воевать с «осью зла», нанизывают на нее по своему произволу те суверенные государства, которые в складывающейся политической и экономической конъюнктуре — как внутренней, так и внешней — мешают распространению американского глобального гегемонизма. Одним из таких государств стал Ирак, Ближний Восток в целом, где все больше разгорается очаг кровавого противоборства. Так, например, удар израильской авиации по сектору Газа в конце июля 2002 года, когда погибло 12 человек, в том числе 8 детей и 150 человек были ранены, вызвал осуждение практически всего мира. Верховный представитель Евросоюза по внешней и оборонной политике Хавьер Солана заявил, что рейд израильских ВВС — это «внесудебная расправа». 262 «Недопустимым и бессмысленным» назвал авиаудар по Газе глава МИД Великобритании Джек Стро. В арабских странах поднялась могучая волна протестов против совершенного злодеяния, прошли многочисленные демонстрации с требованиями осуждения и возмездия. В политическом руководстве Израиля возник раскол. Руководство палестинской автономии решило подать иск против израильского премьера Шарона, отдавшего приказ о бомбардировке, в Международный суд ООН (МУС). Со специальным заявлением, осуждающим действия израильской военщины, выступил Генсек ООН Кофи Анан. Совершенная Израилем варварская бомбардировка носила столь явные черты преступления против человечности, что даже его стратегический союзник — США — не смог отмолчаться. «Президент Буш продолжает поддерживать Израиль, — заявил представитель Белого дома Ари Флейшер, — но последняя операция не может быть признана приемлемой». Приведенный пример далеко не единственный. Стороны не прекращают наносить друг другу жестокие удары. Представители палестинских радикальных группировок камикадзе-самоубийцы прибегают к ударам возмездия. Льется кровь. Спираль жестокого противоборства раскручивается все более опасно, создавая потенциальную угрозу 263 всей международной безопасности, ибо в этом регионе завязаны в крутой узел интересы могущественных держав мира. Представители Соединенных Штатов декларативно осуждают кровавые теракты, демонстрируя себя всему миру как миротворцев, однако лицемерное размахивание знаменем антитеррора не может скрыть подлинной сути их глобалистских геополитических устремлений, реализуемых под покровом антитеррористической фразеологии. Так пожурив для порядка в Совете Безопасности ООН Израиль, США не позволили осудить действия израильского премьера Шарона, отдавшего явно преступный приказ. Вместо того, чтобы эффективно содействовать стабилизации обстановки на Ближнем Востоке (для чего Соединенным Штатам предоставляют все возможности их особые отношения с Израилем), они еще больше обостряют здесь и без того взрывоопасную ситуацию. Разумеется, их истинная цель — обеспечить свои собственные интересы, установить собственную гегемонию в регионе. Именно для этого американское руководство сосредоточило основные усилия на силовой акции против Ирака, чтобы сместить руководство этой страны, в первую очередь ее президента — Саддама Хусейна, не желавшего действовать по указке США и проводившего самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, поста264 вить у руля государственного руководства страны проамериканскую марионетку. Ее уже длительное время подбирали в Лондоне из числа опальных генералов иракской армии, сбежавших в свое время на Запад. За что же американское руководство подвергло Ирак жестокой экзекуции? Сначала одним из предлогов было нежелание иракских властей пускать в Ирак иностранных инспекторов, которые не обнаружив ранее ничего, могущего служить предлогом для силовых санкций, хотели вновь проверить выполнение обязательств по отказу от разработки ОМУ, чтобы такой предлог найти. Наказание было придумано явно не адекватное, да иначе и быть не могло, ибо нужен был лишь предлог, поскольку подлинные причины задуманной силовой акции совсем иные. Ирак дал согласие на проверку международными инспекторами любых объектов на территории своей страны. Но все действия руководства США показывали, что найдут они что-либо, имеющее отношение к ОМУ или нет, американская агрессия против Ирака будет осуществлена. Американцы были недовольны и тем, что Ирак поддерживает борьбу палестинцев. Да, тех самых палестинцев, против которых Израиль совершил кровавое злодеяние. Но наказывают не преступника, а скорее его жертву. Ирак отверг требования 265 Дж.Буша об отставке законно избранного палестинского лидера Ясира Арафата. Устранив его, заменив в Ираке Саддама Хусейна, а в перспективе произведя замену некоторых других арабских лидеров более послушными себе деятелями, американцы смогут выкачать по дешевке энергетическое сырье из нефтяных подземных кладовых этого региона. Ведь только в Ираке запасы нефти составляют 112 млрд. баррелей. Такая операция под знаменем борьбы с терроризмом позволит по замыслу ее организаторов решить одну из назревших задач — отсрочить обострение энергетического кризиса в западном мире, в первую очередь в США. Эта проблема становится тем острее, чем более очевидны симптомы кризиса в американской экономике. Через месяц после прихода к власти Джордж Буш выступил с большим докладом на эту тему. Возможный недостаток сырья — постоянная головная боль для лидеров США, которые прекрасно понимают, что тот, кто имеет больше доступов к энергоисточникам, — тот доминирует в мире. Отсюда исходит и нескрываемое стремление закрепиться в Каспийском бассейне, в Средней Азии, в Афганистане, через который могут идти энергопотоки на юг, к морю. За это американцы готовы ожесточенно биться, прагматично и цинично решая свои задачи и исходя из этого созда266 вать соответствующие, удобные для них конфигурации коалиций. Вот мнение заместителя директора Института США и Канады В.А.Кременюка: «Инерция победы в Афганистане влечет Вашингтон к выяснению отношений с другими государствами этого региона. Новый успех сделает США полными хозяевами здесь». Подобное развитие событий несет в себе значительную опасность дестабилизации обстановки не только на Ближнем Востоке, но и в сопредельных регионах. Оккупация американцами Ирака неизбежно приведет к консолидации сил исламских фундаменталистов и подъему воинствующего антиамериканизма в арабском мире, где немало группировок типа «Аль-Каиды». Впрочем, аппетиты американского истеблишмента не ограничиваются регионами, где уже сегодня обстановка опасно накалена. Их активность на Ближнем и Среднем Востоке является лишь частичным отражением далеко идущих глобальных амбиций и прологом к последующим экспансионистским действиям. Обратившись к основополагающим стратегическим документам американского руководства, например, к стратегии национальной безопасности, ежегодным посланиям президента Конгрессу, можно обнаружить неоднократное применение таких понятий, как «зона жизненных интересов США», «угроза национальной безопасности». Речь идет при 267 этом о претензиях на территории, далеко находящиеся от границ США и все более охватывающих весь мир. Первоначально подобные зоны включали в себя территории, которые (пусть и с натяжкой) можно было бы назвать «болевыми точками», как например, зону Персидского залива, хотя поставки нефти отсюда важны не только для США, но даже в большей степени — для Японии и Европы. Для России не может быть безразличным включение в «зоны» частей бывшего СССР, например, Каспийского бассейна. А в одном из документов Пентагона рассматривается даже перспектива проведения миротворческих операций на территории России, в частности, в Сибири, в случае дальнейшего распада страны. Предусматривается взятие американцами под контроль стратегических объектов, нефтяных месторождений и т.д. Военное ведомство США использовало конъюнктуру, сложившуюся в связи с антитеррористической операцией в Афганистане, для активного внедрения на постсоветское пространство. Американцы обосновались в Узбекистане, ключевом плацдарме в Центральной Азии, американский военный министр Дональд Рамсфелд и другие высокопоставленные чиновники совершали поездки по странам Южного Кавказа. Официально преподнесенная миру как ви268 зит вежливости, чтобы поблагодарить государства региона за предоставление Штатам воздушного пространства для пролетов американской военной авиации, поездка шефа Пентагона, например, преследовала и иные цели. Рамсфелд встретился с президентами Армении, Азербайджана и Грузии отнюдь не только ради соблюдения дипломатических формальностей. Ключевым элементом упомянутого визита можно считать тот факт, что устами министра обороны США было заявлено о снятии ограничений в сфере военной помощи странам региона. Доселе Армения, Азербайджан и Грузия, будучи участниками натовской программы «Партнерство во имя мира», военную помощь от Вашингтона не получали, поскольку, как считалось, это могло бы спровоцировать очередной виток многочисленных региональных конфликтов. Теперь этот аргумент утратил актуальность. Широко разветвленная американская экспансия с целью установления своей гегемонии в различных регионах планеты, ведущая к разжиганию очагов опасных противоборств, происходит на фоне провозглашенного Соединенными Штатами после сентябрьской трагедии создания антитеррористической коалиции. Уже действия американцев в ближневосточном регионе демонстрируют двойные стандарты в подходе к проблеме терроризма, принявшей гло269 бальный характер. Такое же «двойное дно» все более становится заметным в отношении России, которая действительно является наиболее надежным оплотом коалиции антитеррора. Американцы весьма охотно приняли не только искренние соболезнования России по поводу трагедии, постигшей их страну, но и ее конкретное содействие в проведении антитеррористической операции в Афганистане. Участие России в антитеррористической коалиции, характерно добросовестным выполнением ею своих обязательств так же, как это было во время Второй мировой войны, когда Советский Союз как участник антигитлеровской коалиции внес основной вклад в разгром гитлеровского фашизма. В деле борьбы против бесчеловечного режима «Талибана» в Афганистане главной силой был Северный альянс. Ему наша страна начала поставку танков, бронетранспортеров, боевых машин пехоты, стрелкового оружия и боеприпасов. Мы предоставили США и их союзникам свое воздушное пространство для доставки гуманитарных грузов в Афганистан. В то же время запущенный механизм войны против терроризма создал новые угрозы и для самой России. Очень скоро стало ясно, что опасности новой войны могут возникать непредсказуемо, что спрут терроризма разбросил свои щупальца на больших пространствах нашей 270 планеты, что они протянулись и к «горячим точкам» на территории России и в сопредельных государствах. Так, в Абхазию с контролируемой грузинскими властями территории проникли группы боевиков, которые начали грабежи и убийства. Там были арабы, чеченцы, грузины и кабардинцы, сваны, действующие под командованием известного чеченского полевого командира Гелаева. Эскалация ситуации в Абхазии не просто совпала во времени с началом военной акции США и их союзников против террористов в Афганистане. События были ясно синхронизированы, хотя многих в России, да и во всем мире может ввести в заблуждение несопоставимый масштаб происходящего в Абхазии по сравнению с войной в Афганистане. Однако абхазские события развертывались всего в нескольких десятках километров от российской границы, так что разрывы снарядов были даже слышны в Сочи. Свобода действий бандформирований в Абхазии стала возможной благодаря поддержке грузинских властей. В то же время обращает на себя внимание заявление президента Грузии Э.Шеварднадзе, который, побывав в Вашингтоне, подчеркнул наличие полноценного стратегического альянса Грузии и США. Грузинский президент явно стремился совместить получение финансовой помощи по 271 линии МВФ с американской поддержкой своей антироссийской политики. После поездки в США тон выступлений Э.Шеварднадзе стал более жестким. Он обвинил Россию в бомбардировке Кодорского ущелья, а это означало, что грузинское руководство либо не контролирует свою территорию, либо сознательно манипулирует действиями боевиков. События на Кавказе показали, что одним из очевидных результатов антиталибской операции под эгидой Вашингтона может стать крупномасштабный переход важных для России регионов Содружества Независимых Государств в сферу контроля США. Такая угроза нависает и над Закавказьем. В конъюнктурных отношениях Грузии к России, спадах и подъемах, нетрудно увидеть американское влияние. Характерно, что антироссийские действия грузинских властей совпадают по времени с проявлениями недовольства Россией со стороны представителей США, а недовольства эти выплескиваются тогда, когда Россия проводит независимую политику, отвечающую ее интересам. Раздражение американцев нашло свое выражение в публикациях двух влиятельных американских газет — «Вашингтон Пост» и «Нью-Йорк Таймс» в связи с появлением на сайте правительства РФ проекта долгосрочной программы развития торговли, экономического, промышленного сотрудниче272 ства между РФ и Ираном на период до 2012 года. Как же так, — возмутились американцы, — ведь Иран введен президентом Бушем в так называемую «ось зла», на которую США навешивают государства якобы поддерживающие терроризм. Российские специалисты убедительно доказали, что строительство при содействии России объектов ядерной энергетики в Иране исключает возможность утечки в эту страну ядерных технологий, пригодных для военных целей. Дело совсем в другом. Российско-иранское сотрудничество лишает американский большой бизнес возможности внедриться в экономику Ирана. Ведь речь идет не только о том, что за строительство энергоблока будет заплачено 800 млн. долларов, но и об аналогичных суммах по следующему комплексу. Да и из американской политической орбиты Иран выпадает. Прибывшие в Москву в конце июля 2002 года министр энергетики США Спенсер Абрахам и старший заместитель госсекретаря США Джон Болтон не смогли убедить российских представителей отказаться от вышеупомянутого сотрудничества с Ираном. Переговоры зашли в тупик, а «Вашингтон Пост» даже заявила, что «Россия присоединяется к мировой оси зла». Конъюнктурный характер отношения США к России, изменчивость их позиции по проблемам террора и ан273 титеррора были отчетливо видны в американских комментариях относительно антитеррористической операции в Чечне. Малозамеченным осталось высказывание официального американского представителя, смысл которого сводился к нежеланию США признавать чеченских боевиков-сепаратистов такими же террористами, как те, что совершили теракт 11 сентября в Америке. На фоне призывов руководства США вести с терроризмом борьбу силами антитеррористической коалиции по меньшей мере странно выглядело выступление посла США в Москве Александра Вершбоу 22 июля 2002 года в подмосковном Голицыно на международном семинаре, где он резко критиковал Россию за действия в Чечне. Кстати, в этот же день пришло сообщение о подготовке боевиками новых акций, приуроченных к пятой годовщине захвата сепаратистами Грозного. Но их г-н Вершбоу не критиковал. Зато он поспешно занялся сбором где только можно антироссийского «компромата». Здесь и его письма министру печати РФ М.Ю.Лесину с требованием прекратить производство «пиратских» лазерных дисков, для чего понадобилось бы, если принять его требование, вообще остановить все производство этой продукции. Посол угрожал, что провал борьбы с пиратством чреват для России «отрицательным и долгосрочным воздействием на отноше274 ние американской общественности и конгресса к вступлению России в ВТО, на привлечение иностранных инвестиций». Американская Фемида и СМИ раздули шумиху вокруг неожиданно обнаруженной ими «российской мафии» в сфере спорта. Спорт — это, конечно, не политика, но это очень наглядная модель, на которой отчетливо видны политические тенденции. В то же время налицо и попытки «подсластить пилюлю» путем всякого рода, подачек и посулов российским гражданам. Ориентируются они на отдельных чиновников, падких до барской ласки журналистов, обволакивают их своим гостеприимством, приглашениями на всякого рода форумы, повышенными гонорарами за печатные и устные выступления. Цель — создать в России проамериканское «лобби», а по существу «пятую колонну» тех, кто хотел бы экономически, политически и идеологически подчинить себе Россию. При этом используется давно всем известный метод «кнута и пряника». Высказываясь в резкой форме о «зачистках» в Чечне, посол США умолчал о том, что американские летчики в Афганистане неоднократно производили обстрелы гражданских целей и что афганские власти даже обращались к США с требованием прекратить авианалеты. По данным амери275 канской гуманитарной организации «Глобал эксчейндж», которая опубликовала «Нью-Йорк таймс», более 800 мирных жителей погибли в ходе военных действий США в Афганистане из-за неправильной информации американских разведывательных служб. С руки ли американцам критиковать Израиль за бомбардировку мирных жителей, если сами они летом 2002 года подвергли бомбардировке афганскую деревню, в результате чего были убиты 4 афганца, а около ста получили ранения. Во всей информации, исходящей из США в связи с акцией антитеррора, заметна неопределенность, недосказанность, неубедительность. За конъюнктурными нюансами в российско-американских отношениях внимательно следит грузинское руководство. Стоило появиться сообщениям о некоторых в них «несостыковках», как оно инициировало шаги, приведшие к обострению обстановки на Кавказе. Прорыв боевиков небезызвестного Руслана Гелаева из Панкинского ущелья на территорию России положил конец заверениям о готовности двух государств сотрудничать в борьбе с международным терроризмом. Не вдаваясь в подробности дипломатической войны между Москвой и Тбилиси, отметим, что российским пограничникам пришлось вести бой против прорвавшихся через границу боевиков и понести 276 жертвы. Действия грузинского руководства, неважно активно или пассивно, содействовавшего акции Гелаева, можно расценивать как использование удобного момента для провоцирования России на боевые действия против Грузии. Э.Шеварднадзе хотел предстать перед миром как жертва агрессии, чтобы укрепить свою подмоченную репутацию, да и получить поддержку Соединенных Штатов, которые доказали ему свою лояльность, закрыв глаза на то, что он пригрел у себя международных террористов. Кое-что Тбилиси уже получил: Вашингтон поспешно выступил с заявлением, в котором однозначно выразил свою поддержку суверенитету и территориальной целостности Грузии и одновременно — озабоченность развитием ситуации на грузино-российской границе, куда, по последним данным, подтягиваются российские пограничные и армейские подразделения. Заместитель пресс-секретаря госдепартамента США Филипп Рикер вместо того, чтобы выразить соболезнования российской стороне по поводу гибели пограничников или хотя бы просто осудить фактических участников международного терроризма — гелаевских ваххабитов, прорывавшихся в Россию с грузинской территории, предостерег Россию о недопустимости нарушения суверенитета и территориальной целостности Гру277 зии, которые США «всемерно поддерживают». Выходит, что не Россия, чьи солдаты и офицеры защищали российскую землю от рвущихся в Чечню вооруженных бандитов, а официальный Тбилиси, чей суверенитет якобы был нарушен российскими военными, оказался в роли пострадавшей стороны. По словам Рикера, «проблему Панкисского ущелья должно было решать грузинское правительство», то есть та сторона, которая знала о грядущем вторжении боевиков в Россию. Выходит, по логике американцев, Россия должна была пассивно ждать, когда очередная партия «новых гелаевцев» будет прорываться через российскую границу. Подобные заявления американских представителей отражают существующие реалии. Что касается президента Грузии, то он однажды назвал бандита Галаева «интеллигентным чеченцем» и, по некоторым сведениям, даже встречался с ним. А с американцами он вполне солидарен. Ведь грузинская армия уже давно кроится по американским образцам и с помощью технического и кадрового содействия США. Позитивные жесты в сторону России, связанные с экстрадицией боевиков, носят частный, конъюнктурный характер и не изменяют общей тенденции. Воплощаются в жизнь американские планы иметь стратегический форпост в 278 Закавказье. До террористов ли тут! Не может не вызвать удивления упорное стремление грузинского руководства следовать в фарватере американской стратегии. Непререкаемость риторики американских деятелей на самом деле, если вдуматься в нее, выглядит очень искусственной и несолидной на фоне ратных подвигов США, о которых повествует небольшой исторический экскурс. Он свидетельствует о том, что «победы» США в ХХ веке оказывались на самом деле блефом. Несомненно сильная страна с мощной армией проводила удачные операции против заведомо слабого противника, но их можно пересчитать по пальцам. Гораздо больше у «рейнджеров» было проколов и явных неудач, которые, впрочем, всегда облекались в обтекаемую форму риторики по поводу соблюдения интересов национальной безопасности. Вот как, например, США провели операцию возмездия против все того же Усамы бен Ладена в 1998 году, после взрывов американских посольств в Кении и Танзании. Американская авиация нанесла тогда удары по предполагаемым базам террористов в Судане и Афганистане, в результате которых ни бен Ладен, ни кто-либо из известных террористов не пострадал — под взрывами погибли большей частью мирные жители. Тем не менее американские военные 279 заявили, что нанесли «мощный удар» по международному терроризму. Не особо удачной была и операция американских коммандос в 1980 году при попытке освободить захваченных иранскими студентами американских заложников в Иране. Тогда погибло 8 участников спецоперации, а госсекретарь США ушел в отставку. При всей видимости успеха лишь с большой натяжкой можно назвать успешными и операции коалиционных сил, костяк которых составляла армия США, в Ираке — «Буря в пустыне», «Лиса в пустыне». Тогда было поражено лишь 43 процента военных объектов Саддама Хусейна, известных разведке США, — на багдадском режиме они практически не отразились. Если быть объективными, то и операция в Югославии с военной точки зрения была проведена с огромными минусами, главный из которых заключался в том, что систему ПВО югославской армии американцам так и не удалось уничтожить — реально была разбомблена лишь одна батарея старых советских комплексов С-125. Для полноты картины рассмотрим участие американской армии в военных операциях после 1945 года: 1950—1953 гг. — война в Корее: американские войска в составе сил ООН и Южная Корея действовали против КНДР и китайских войск. В результате военных действий 280 погибло и было ранено более 140 тысяч американцев. Фактически результатом Корейской войны стало сохранение довоенной границы между Севером и Югом Кореи. 1954 г. — американцы организовали интервенцию наемников («армия освобождения» при поддержке американской авиации) в Гватемалу. Было свергнуто левое правительство страны. 1958 г. — высадка американских войск в Ливане (по просьбе ливанского правительства — после антимонархической революции в Ираке). По требованию нового ливанского правительства американские войска в том же году были выведены. 1961 г. — организованная американская высадка десанта кубинских эмигрантов на Кубе на Плая-Хирон. Десант был разбит революционными кубинцами. 1964—1973 гг. — война во Вьетнаме. За время войны погибло более 50 тысяч американских военнослужащих, около 300 тысяч было ранено. Американцы вели военные действия также на территории Лаоса и Камбоджи. 1965 г. — военная акция США (при поддержке ряда латиноамериканских государств) в охваченной гражданской войной Доминиканской Республике. Американские войска были выведены из этой страны в 1966 году. 281 1980 г. — неудачная попытка освободить американских заложников в Иране. 1982 г. — в Бейрут (Ливан) направляются американские солдаты в составе миротворческих сил (наряду с французами и итальянцами). В октябре 1983 г. из-за нападения террористов-камикадзе на лагерь миротворцев погибли 242 американца и 62 француза. В феврале 1984 г. американцы покинули Бейрут. 1983 г. — под предлогом защиты американских граждан на восточно-карибский остров Гренада высаживаются войска США и их союзников — островных государств региона. 1986 г. — американская авиация бомбит Ливию — как страну, причастную к международному терроризму (после взрыва в дискотеке в Западном Берлине). Во время налетов погибли 100 человек, 1 самолет ВВС США сбит. 1989 г. — военная операция США в Панаме. От власти отстранен панамский лидер Норьега. 1991 г. — война в Персидском заливе. Американские войска, составляющие костяк многонациональных сил антииракской коалиции, участвуют в войне против Ирака и освобождают Кувейт. 282 1992 г. — прибытие американских войск в охваченную гражданской войной Сомали — для контроля над поставками продовольствия. Войска США были выведены в 1994 г. после гибели в Сомали 19 военнослужащих. 1993 г. и последующие годы — ряд ударов авиации США и их союзников по объектам в Ираке. 1993 г. — операция американской авиации по снабжению восточных регионов Боснии, отрезанных от миротворческих сил ООН. 1994 г. — высадка американских войск на Гаити. В республике восстанавливается власть законно избранного президента Аристида, изгнанного ранее военными. 1998 г. — после организованных Усамой бен Ладеном взрывов американских посольств в Кении и Танзании американская авиация нанесла удары по предполагаемым базам террористов в Судане и Афганистане. 1999 г. — агрессия США и других стран НАТО против Югославии, высадка многонациональных сил в Косове. Сейчас США начали новую широкомасштабную военную акцию, особенность которой в значительном расширении региона возможных боевых действий, в который включены Афганистан, Ирак, Сирия, Алжир, Судан, Йемен. Возможно, что после ответной реакции исламского мира 283 Америке придется включать в число своих противников и еще ряд стран. Масштабность операции возмездия грозит выйти за привычные рамки локальных вооруженных конфликтов, в которых прежде участвовали Соединенные Штаты. Очевидно, что США в одиночку бороться с мировым терроризмом невозможно и в то же время они не хотят делить ни с кем лавры победы, на которые рассчитывают. Было бы кощунством злорадствовать по поводу постигшего американцев большого горя: «так вам и надо, сами виноваты». Мы испытываем скорбь по поводу гибели невинных людей и разделяем горе их близких и их сограждан. Но гуманное стремление остановить разрастание зла и предотвратить еще более страшные катастрофы заставляет тех, кто задумывается о ее причинах — как прямых, так и косвенных — вспомнить все то, что могло так или иначе способствовать изменению умонастроений людей в сторону антиамериканизма. В ходе работы парламентских комиссий Конгресса США было установлено, что в 1960—1970-e годы ЦРУ США активно планировало и проводило террористические акции за рубежом. Вот лишь некоторые операции ЦРУ США «по ликвидации неугодных лиц»: 1954 год — покушение на министра внутренних дел Албании Мехмета Шеху; 284 1958 год — покушение на председателя Госсовета КНР Чжоу Эньлая во время его визита в Бирму; 1959 год — покушение на лидера кубинской революции Ф.Кастро (неоднократно). ЦРУ США участвовало во взрыве индийского самолета «Принцесса Кашмира», на борту которого предполагался перелет Чжоу Эньлая. Проводились американцами операции по свержению антиамериканского правительства Ирана, по «умиротворению» во Вьетнаме и др. Английский фильм о ЦРУ показал события, связанные с созданием американской разведкой во Франции, в Италии, Дании и других европейских странах секретной организации «Гладио», которая должна была осуществлять диверсионно-террористические акты на территории этих государств. В мае 1995 года в Риме был арестован итальянец, являвшийся в середине 70х годов связником между ЦРУ и террористическими организациями Италии. Американский журнал «Ньюсуик» сообщил, что в 1985 году ЦРУ по просьбе саудовских спецслужб организовало покушение на религиозного местного деятеля, при осуществлении которого погибло более 80 человек. Американский журнал «Intelligence Newsletter» («Вестник разведки») сообщал, что в некоторых городах Сирии турецкой спецслужбой МИТ была проведена серия 285 терактов, явившихся ответом на антитурецкие действия Курдской рабочей партии. Об этом ЦРУ в мае 1996 года информировало госдепартамет США. Кстати, тот же журнал предрекал еще в декабре 1994 года, что «США в ближайшие пять лет захлестнет волна актов насилия со стороны исламских фундаменталистов». В изданной по заказу Пентагона книге «Терроризм 2000: будущее лицо терроризма» говорится, что «завтрашние террористы будут вдохновляться не политической идеологией, а яростной этнической и религиозной ненавистью... Ядерное, биологическое и химическое оружие окажется идеальным для их целей...» Уже тогда ЦРУ полагало, что исламские фундаменталисты накопили деньги и оружие, сформировали вербовочные центры и создали системы поддержки своей террористической деятельности в США и других странах. В бюллетене «Вестник разведки» (15 января 1995 г.) отмечалось, что Германия, Франция и Великобритания занимают «выжидательно мягкую позицию» в отношении исламских фундаменталистов. Что касается американцев, то они-де пока считают для себя «затруднительным» начать решительную борьбу с фундаментализмом. Это связано с тем, что, как считают в США, «исламский фактор» сыграл решающую роль в падении советской империи. 286 Эти признания свидетельствуют о глубинных причинах того, почему спецслужбы США оказались не столь уж бдительными и проницательными и «прошляпили» непростое развитие событий, которые в свое время развивались в нужном американцам русле, но в известный момент произвели эффект «бумеранга». Сотрудники американских спецслужб оказались недостаточно проницательными аналитиками, что не позволило им предвосхитить готовящийся против них удар. Наконец, злую шутку сыграла с ними антисоветская, а затем и антироссийская зашоренность. Руководство США пока что не осознало той реальности, что ньюйоркцы, мирные граждане Америки стали жертвами двойной игры собственного государства, что такая своекорыстная геополитическая игра грозит новыми атаками международных террористов. Американская трагедия подталкивает лидеров США к необходимости понимания того, что тотальная борьба американской администрации за мнимые идеалы «свободы во всем мире», за «выборы поамерикански» оборачивается ростом антиамериканизма, нарастанием угроз собственному народу. Теракты в США требуют понимания того, что истоки нынешнего терроризма лежат не только и не столько в психологии его носителей, а 287 в значительной мере в нетерпимости и амбициозности устроителей «нового мирового порядка». Мусульмане часто становятся врагами христиан только потому, что современный Запад забыл о Христе. Если вы изо дня в день говорите людям, что они — нелюди, что они — неполноценные только потому, что они хотят жить и любить по-своему, если вы наказываете их бомбами за верность своим традициям, то они в конце концов перестанут вас принимать за людей и ценить ваши жизни. Кощунственно ведет себя американский истеблишмент, который, пережив страшную трагедию, не преодолел присущую ему тенденцию решать геополитические проблемы не на основе паритетного учета интересов, а лишь на основе своей выгоды. Такой подход к борьбе с террором не только заставляет многих думать о неискренности и лицемерии тех, кто размахивает сегодня знаменем антитеррора, но и порождает подозрения в причастности структур официальной власти к чудовищным преступлениям. Разве не является лицемерием то, что акциями антитеррора оправдывается наступление на права человека, в чем США постоянно ранее обвиняли и Советский Союз, и Россию. Но чем оправдать тот по сути дела терроризм, который сами Штаты применяли в международных делах и о котором мировая 288 общественность была то ли недостаточно информирована, то ли старалась не замечать? Далеко не всегда Соединенные Штаты представали в роли «невинной жертвы». Государственный терроризм в течение многих десятилетий являлся неотъемлемой составляющей их внешней политики. Одним из главных инструментов в его осуществлении было Центральное разведывательное управление США, которое занималось террористической деятельностью как непосредственно, так и путем формирования террористических структур практически во всех уголках мира. Можно перечислить десятки стран, где разворачивалась эта деятельность, жертвами которой пали многие правительства, лидеры государств, партий, революционных и национальноосвободительных движений. В результате заговоров, осуществленных в разные годы агентами ЦРУ, погибли премьерминистр Конго Патрис Лумумба, председатель Фронта освобождения Мозамбика Эдуардо Мондлане, генеральный секретарь Африканской партии независимости Гвинеи-Биссау Амилкар Кабрал, президент Чили Сальвадор Альенде, экс-министры в его правительстве — генерал Пратс и Орландо Летельер, президент народной Республики Конго Мариен Нгуаби и многие другие выдающиеся политические деятели. Можно привести уйму самых свежих примеров, в 289 ряду которых поддержка албанских террористов, организованное американскими спецслужбами свержение президента Югославии Слободана Милшевича и его экстрадиция в Гаагу. Весь мир знает о той роли, которую ЦРУ сыграло в политической карьере Усама бен Ладена и многих других так называемых исламских международных террористов. Исследователям еще предстоит написать многотомную историю государственного терроризма США на международной арене. Характерно, что после 11 сентября наряду с сообщениями о мобилизации резервистов и о перемещениях авианосцев стали приходить из США и сведения о всякого рода посягательствах на базовые свободы граждан. Сообщалось о возможности введения в Штатах общегражданских паспортов, идентификационных карточек с отпечатками пальцев и даже «прописки» в нашем понимании, которая всегда третировалась американцами как нарушение прав человека. Под предлогом военного времени и присущей ему секретности стало нарушаться право американцев на свободный доступ к информации. Войны, которые ведут американцы, коренным образом меняют сложившиеся ранее представления о глобальной геополитической конфигурации, о геостратегическом потенциале различных стран, о соотношении сил в сего290 дняшнем мире. Бессмысленными становятся разговоры об антитеррористической коалиции, что особенно хорошо видно на примере эволюции российско-американских отношений. Медовый месяц в них, начавшийся после трагических событий в Америке, по мере нарастания военных действий в Афганистане все более приближается к горькому похмелью, чего не может скрыть от общественности дипломатическая лакировка. После того как В.В.Путин позвонил 11 сентября Джорджу Бушу и фактически идентифицировал цели и задачи обеих стран в борьбе с международным терроризмом, президент США подтвердил это в своих выступлениях, а затем во время приема нашего лидера у себя в гостях, в мире заговорили о новой эре в развитии российскоамериканских отношений. Словесные заявления президентов сопровождались взаимодействием спецслужб обеих стран во время афганской операции США, согласием России на пролет через свое воздушное пространство американских самолетов и использование ими бывших советских аэродромов в республиках Средней Азии, а попутно — и такими, например, жестами, как отказ Москвы от своих баз на Кубе и во Вьетнаме. Изменение поведения лидеров США и характера их высказываний обозначились достаточно ясно, когда руково291 дители Пентагона и их единомышленники в окружении Буша окончательно утвердились во мнении, что, поскольку конкурентов в военной сфере у США не существует, грех было бы не воспользоваться этим обстоятельством при реализации своих замыслов. Подобно карточному домику после решения Вашингтона о выходе из ПРО могут рухнуть следующие международные договора: — юридически или напрямую связанные с Договором по ПРО. Среди них основные — Договор между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) от 31 июля 1991 г.; Договор между РФ и США о дальнейшем сокращении и ограничении наступательных вооружений (СНВ-2) от 3 января 1993 г.; — в целом затрагивающие стратегическую стабильность. Основные — Конвенция о запрещении биологического и токсичного оружия от 10 апреля 1972 г.; Договор между СССР и США о подземных ядерных взрывах в мирных целях от 28 мая 1976 г.; Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний от 24 сентября 1996 г.; — зависящие по смыслу от Договора по ПРО. Основные — Договор об обычных вооруженных силах в Европе 292 от 19 ноября 1990 г.; Меморандум о понимании об уведомлениях о пусках ракет от 16 декабря 2000 г. В новой международной обстановке перед Россией встает принципиальный вопрос — отвечает ли расширение ее отношений с Западом ее долгосрочным стратегическим интересам? Ответ должен учитывать как реальное соотношение сил между нами и Западом, так и общий характер современных международных отношений. В своей последней книге «Нужна ли Америке внешняя политика?» бывший госсекретарь США Генри Киссинджер пишет: «Вестфальский порядок находится сегодня в состоянии системного кризиса. Невмешательство во внутренние дела других стран отброшено в пользу концепта всеобщей гуманитарной интервенции или всеобщей юрисдикции не только США, но и многими западноевропейскими странами».119 Рассматривая перспективы сотрудничества с Западом, необходимо определить его долгосрочную устойчивую базу, которой в настоящее время служит лишь борьба против международного терроризма. При всей важности и необходимости подобного рода сотрудничества в долгосрочной перспективе это — зыбкая и неопределенная основа. Нельзя исключать, что под предлогом «борьбы с террориз- 293 мом» Соединенные Штаты и их европейские союзники предпримут действия, которые противоречат интересам безопасности России. Коллективную борьбу против глобального терроризма следовал бы рассматривать как одну из начальных фаз процесса формирования нового мирового порядка и нового типа международных отношений, а сам этот процесс — как составную часть базы стратегического сотрудничества между Россией и Западом на ближайшие годы. При всей своей мощи ни Соединенные Штаты, ни их союзники — порознь и вместе — не способны без участия России, Китая, Индии, других стран создать устойчивые мировые конструкции. Соединенные Штаты явно оказались жертвой собственного высокомерия и самомнения, провозгласив мнимую победу над «Талибаном». Возможность реальной военной победы США в Афганистане скептически оценивают военные специалисты во многих странах, ибо одержать решительную и впечатляющую победу над противником, контролирующим этот театр и имеющим двадцатилетний опыт войны с ним, Соединенным Штатам будет не легко. Нельзя исключить, что они даже не прочь «завязнуть в многолетней компании типа той, которую сами вели во Вьетнаме, а 119 Kissinger Henry. Does America Need a Foreign Policy? Toward a Diplomacy for tne 21st 294 Советский Союз — в том же Афганистане. Похоже, в Вашингтоне, несмотря на военную эйфорию, отдают себе отчет в возможности подобного развития «акции возмездия». Однако, кажется, ни они, ни возможная недостаточная эффективность военных операций там никого не смущает. И общественное мнение Америки к такому повороту событий готовят уже сегодня. Не случайно бывший директор ЦРУ Джеймс Вусли заявил: Война между свободолюбивыми народами и террористами растянется на несколько лет». Подобные пророчества наводят на мысль — нет ли у «планов возмездия» за «черный вторник» каких-либо других целей, кроме быстрого разгрома талибов? Американцы известны тем, что умеют свои поражения превращать в победы. Во вторую мировую войну они вступили, пережив шок Перл-Харбора — крупнейшее поражение за всю историю их флота, нанесенное им Японией. Но, войдя после Перл-Харбора в союзническую коалицию и нанеся наименьшие среди объединенных наций потери, США после победы обеспечили себе военное присутствие и фактический контроль над половиной Европы и третью Азии. А по Японии были нанесены два ядерных удара, в страну были введены американские оккупационные войска, Century. New York, 2002. — P.21. 295 которые даже после подписания мирного договора и изменения военно-политической ситуации в регионе в связи с распадом СССР так и не ушли. Иными словами, начав с поражения, США получили в итоге новый миропорядок, в котором значительная часть планеты стала «Pax Americana» — миром по-американски, то есть миром, в любой точке которого должны доминировать интересы Соединенных Штатов. Судя по состоянию общественных умонастроений в Соединенных Штатах и особенно среди правящей элиты, месть виновникам «черного вторника» может тоже использоваться как одно из звеньев плана, ведущего к новому переделу мира. Об этом свидетельствует, в частности, следующее: прежде чем ответить террористам, Вашингтон вознамерился разделить все страны мира на «свободолюбивые», которые будут совместно с США принимать участие в акции против Афганистана или предоставят для этого свои базы, и не сделавшие этого. Попытка США соединить меры антитеррора с осуществлением своих гегемонистских планов создает геополитическую фантасмагорию, которая не только лишена здравого смысла и просто нелепа. Она несет в себе опасность силовых столкновений, чреватых крупномасштабными военными конфликтами. 296 Что касается вопроса о балансе сил в новом мире, который США хотят утвердить в результате операций возмездия, то «белое», «хорошее» и «доброе» — это США и примкнувшие к ним; «черное», «плохое», «злое» — остальные. Схема простая, чтобы не сказать упрощенная и реальную сложность мира не учитывающая. Схема провоцирует мир к расколу и противостоянию, ибо вопрос для каждого народа ставится так — или отказывайся от самостоятельной политики и стройся по ранжиру в общую шеренгу во главе с США, или будешь записан во враги свободы со всеми вытекающими из этого малоприятными последствиями. Особенно, если учесть, что следующие после Афганистана цели уже названы: Ирак, Иран, Судан, Йемен, Алжир. Естественно, никакого баланса сил в «новом мире» не предполагается, а имеется в виду лишь дисциплинированность и готовность ревностно выполнять политические решения «старшего брата». Соединенные Штаты замыслили широкомасштабную операцию в регионе, где давно переплелись и столкнулись интересы многих крупных держав — России и ее среднеазиатских партнеров, Китая, Индии. Но при этом действует Америка подобно слону в посудной лавке: долгую историю этих отношений она игнорирует, с политическими реалиями 297 субконтинента не считается, В частности, Вашингтон не предпринял никаких попыток привлечь к политическому диалогу по борьбе с терроризмом «Шанхайскую шестерку» — мощную и влиятельную организацию, способную в кризисной ситуации воздействовать на политический климат и многие решения в регионе. Об этом свидетельствует и новый подход к существующим международным организациям. К Организации Объединенных Наций США не обратились даже из приличия, к НАТО обратились незамедлительно. Скорее всего, в новом «мире по-американски» не предполагается места для ООН (заодно можно и не платить за ее содержание) — все вопросы о наказании неугодных можно будет решать непосредственно на уровне НАТО, которое имеет шанс превратиться во всемирную карательную организацию. Ведь и нынешняя акция возмездия, хотя к ней и привлекаются силы НАТО, будет проводиться далеко за пределами зоны стратегической ответственности блока. Было бы наивно полагать, что США развили высокую активность в Афганистане, только чтобы поймать бен Ладена и разгромить «Талибан». Кстати, ни того, ни другого им сделать не удалось. Нынешние действия США в Афганистане напоминают их вмешательство в дела Вьетнама, и многое говорит за то, что нынешняя афганская операция 298 приведет американцев к тому же провальному исходу. Интерес Соединенных Штатов к Афганистану объясняется не только и не столько соображениями борьбы против терроризма, сколько гегемонистскими амбициями (в духе З.Бжезинского), стремлением занять выгодные геостратегические позиции на азиатском континенте, а также обеспечить себе доступ к его богатым естественным ресурсам. Кроме того проводимая США после теракта 11 сентября афганская кампания положила начало изменениям в военно-политической стратегии США, в частности в использовании Северо-Атлантического блока. Реальное участие России в мероприятиях антитеррора должно было побудить западных стратегов создать видимость союзнических отношений с нашей страной, продемонстрировать миру, что «Россия с нами», не допуская ее в то же время к участию в принятии важнейших решений. Происходит подмена Совета Безопасности ООН, где Россия как один из его пяти постоянных членов обладает всей полнотой прав, включая право вето, Советом НАТО, где права России носят виртуальный характер. Проблема отношений Россия — НАТО весьма сложна и требует специального рассмотрения, но имеет смысл для более полного раскрытия нашей темы выделить одно характерное обстоятельство. Запад боится полноправного участия России в ре299 шении важнейших военно-политических вопросов, связанных с полным членством России в блоке. Одной из причин этого (возможно главной) является то, в чем российский император Александр III наставлял своего молодого наследника: «У России нет друзей. Нашей огромности боятся». Действительно, полноправное участие России в НАТО, которое американское руководство считает своим «доменом», ограничило бы его всевластие, да и создало бы возможность изменения самого характера этой организации. Продолжая дипломатию улыбок и мнимой доброжелательности в отношении России, США лелеют надежду, что после осуществления «акций возмездия» может быть создан мир, где все решать будет сила, прикрытая даже не подобием права, а отсылками к абстрактным понятиям типа «свободолюбие», «Добро», «мораль»; мир, где нормой будет дискриминация одних стран другими; мир, где «Север» будет полностью доминировать над «Югом» и подавлять всякие его попытки преодолеть неравенство в уровнях жизни и развития, где после очередной акции возмездия будет только расширяться военное присутствие США в разных регионах. Ведь сегодня американцы не ушли даже с Балкан, где военные конфликты уже завершены. Ввод же американских войск в Афганистан приведет лишь к их многолетнему военному присутст300 вию в центре оппозиционного США региона и вблизи южной границы СНГ. Таким образом, афганская кампания США, так же как и агрессия против Ирака, являются стратегически осмысленными ходами на глобальной шахматной доске, продиктованными общим стремлением Америки к мировому господству. Как может относиться Россия к такому миру и планам, способным сделать его реальностью? Только негативно. Осудив террористов и выразив соболезнование народу США, Россия не выразила желания напрямую участвовать в операциях против Афганистана. Российские руководители высказали и свои сомнения по поводу эффективности масштабных операций сухопутных войск, рекомендуя Вашингтону ограничиваться спецоперациями и выражая готовность помогать имеющейся оперативной информацией (предупреждения о готовящихся терактах российской стороной в США направлялись). К тому же у России есть основания и для недоверия к тем, кто сейчас ищет ее поддержки. Когда исламские террористы взрывали дома в Москве, Волгодонске, Буйнакске, мир, выразив нам соболезнование, не поддержал предлагавшуюся Москвой программу борьбы с международным террорризмом. И Мовлади Удугов, так называемый «министр иностранных дел» Чечни, первый пригро301 зивший использовать захваченный пассажирский самолет для воздушной атаки (тогда — на Кремль), спокойно разъезжал по западным странам, несмотря на то, что был заявлен Россией в международный розыск. Теперь же, когда сходный террористический план был реализован в США, всем предлагают встать под ружье и защищать оскорбленную честь Америки. Разве это не пример двойных стандартов? Критика некоторыми официальными представителями США российской операции в Чечне, рекомендации вести переговоры с бандитами, разделение террористов на «плохих» и «хороших» никак не вяжутся с их собственными действиями. Оказывается, в Афганистане они тоже воевали против чеченцев, которые входили в ряды «Талибана». Как сообщил генерал-полковник Абдулла Хаабиби Куфи, — главный военный советник бывшего президента Афганистана Раббани, перед началом американской операции в этой стране на стороне талибов воевало до 7000 чеченских боевиков. Некоторые молодые чеченцы проходили подготовку в учебных лагерях «Аль-Каиды». В основном же в Афганистане воевали те, кто уже успел повоевать против федеральных сил в Чечне. Ротацию боевиков по кольцу Афганистан — Косово — Босния — Филиппины — Чечня проводила подпольная организация исламских экстремистов. Из сооб302 щений, как официальных, так и неофициальных, известно, что среди пленных, захваченных американцами, есть немало чеченцев, однако представители афганских спецслужб недоумевают, почему американцы, которые забрали всех чеченцев из афганских тюрем, не передают их России. Вряд ли можно возразить что-либо против активного участия России в международных отношениях, против развития отношений с Соединенными Штатами. Но какого рода отношения собираемся мы строить с Америкой? Дружеские? Союзнические? Партнерские? Или, быть может, какие-то иные, каких не знала еще история мировой политики? Начиная с 1993 года руководство США и России рассматривало «стратегическое партнерство» в качестве возможной модели отношений между двумя странами. И это — на фоне утверждений ряда видных американских политиков и политологов, что стратегическое партнерство с Россией было бы, как писал тогда Збигнев Бжезинский, «преждевременным». Однако уже с конца 1996 года эта формула исчезает из лексикона лидеров двух стран. А если упоминание о стратегическом партнерстве и проскальзывает на какой-то из их встреч, то всего лишь как дань риторике. Но вот вопрос о характере наших отношений с Америкой всплывает вновь, вытолкнутый на поверхность международной поли303 тики атакой террористов 11 сентября. После этой трагедии было немало проявлений российско-американской антитеррристической солидарности. А если посмотреть поглубже? Ведь у США есть свой собственный, далеко не во всем совпадающий с нашим национальный интерес, собственное представление о безопасности и т.д. и т.п. Что может получиться в результате «пересечения» позиций двух стран, не знает сегодня никто. Тем более в нынешней обстановке, когда нет полной уверенности в том, что США, желая свершить «акт возмездия» против международного терроризма, а попутно и решить некоторые свои геополитические задачи, не переступят грань разумного и не предпримут действий, которые будут противоречить национальным интересам России и которые она не сочтет для себя возможным поддержать или оправдать. В этой ситуации было бы, на наш взгляд, разумным отказаться от априорного определения типа отношений между Россией и США на ближайшую перспективу. Никому не нужны «дружба», «союзничество», «партнерство», существующие только на бумаге. Тем боле что это — формулы, допускающие вольное толкование и к тому же доставшиеся в наследство от прошлого, когда и мир, и отношения между странами были во многом иными. Вместо этого сейчас ну304 жен спокойный, трезвый, целенаправленный, систематический диалог между двумя народами и их лидерами. Исторический опыт подтверждает, что сотрудничество между нашими странами и народами может быть плодотворным. В ходе Второй мировой войны была создана широкая демократическая коалиция стран и народов во главе с СССР, США и Англией. Создание и укрепление антигитлеровской коалиции являлось объективной закономерностью, было продиктовано самой жизнью. После начала войны и после того, как США и Англия проявили готовность к объединению своих усилий с Советским Союзом, создание коалиции свершилось довольно быстро, хотя и не без трудностей. Обсуждение и решение вопросов, возникавших в ходе войны, происходили не без проблем, возникали и разногласия, иногда довольно острые. На политику западных держав давил груз прежних концепций, направленных на ущемление интересов СССР, сказывались расчеты на взаимное ослабление Германии и СССР в войне и т.п. Но неоспоримо то, что желание сотрудничать во имя победы и мира оказалось сильнее всех препятствий и приводило к тому, что сложнейшие вопросы решались к взаимному удовлетворению. 305 Нынешний характер российско-американских отношений продемонстрировал, что Соединенные Штаты, повидимому, не считают угрозу глобального терроризма столь серьезной, чтобы предпринять шаги по действительному, а не виртуальному объединению всех сил антитеррора, отказу от мер, мешавших необходимому для этого улучшения отношений между нашими странами, осознанию новых реалий, в том числе новых угроз, которые, конечно же, куда опаснее угроз мифических, якобы исходящих от «стран-изгоев». Более того, продолжение прежних действий и сохранение прежних решений американцев создают угрозу международной безопасности. Геостратегические цели США видны в их постоянном стремлении нарушить военно-стратегический паритет в свою пользу путем получения все новых геополитических уступок от России, расширения сферы своего военно-политического влияния, проведения широкомасштабных информационно-психологических акций. При этом США откровенно спешат использовать имеющееся у них военно-технический и экономический потенциал в своих геополитических интересах, применяя экономическое и политическое давление, а, возможно, и военную силу. Использование американских войск в других государствах — опасные преце306 денты. Ход событий, связанных с военной акцией в Афганистане, показывает, что США несмотря ни на что стремятся проводить свой прежний геостратегический курс, который противоречит интересам антитеррористической коалиции, да и интересам стабильности международных отношений в целом, их плодотворному развитию. В связи с этим граждан России не может не волновать вопрос — насколько оправдан резкий поворот внешнеполитического курса их государства в сторону Запада. Еще свежа в памяти американская формула «или с нами или с террористами», интерпретируемая так, что не быть с террористами означает делать все так, как хотят США. Безусловно, развитие мировой обстановки предполагает повороты тактического характера во внешней политике. Примеров тому немало, в том числе и во внешнеполитической деятельности СССР, но они не должны наносить ущерб долгосрочной государственной стратегии, тем более способствовать проведению противоречащего интересам России стратегического курса иностранного государства (в данном случае гегемонистского курса США). Критерием успеха тех или иных новаций во внешней политике является их поддержка обществом и теми организациями, которые его коренные интересы выражают. Весомую роль в формировании нашей внешней политики, в том числе и в 307 российско-американском сотрудничестве в борьбе с международным террором, могло бы сыграть — в этом убеждает деятельность конгресса США — наше Федеральное Собрание. К сожалению, реальная роль российских законодателей во внешнеполитическом творчестве не соответствует их высокому статусу. Хотя в стенах Думы звучат голоса оппозиции и высказываются порой нестандартные взгляды по вопросам внешней политики, в том числе и в отношении Соединенных Штатов, и в сфере борьбы с экстремизмом, Дума не превратилась еще в источник крупных внешнеполитических инициатив, в серьезного контрагента, а в иных случаях и конструктивного оппонента исполнительной власти в области международных дел. Невольно складывается впечатление, что наши ведущие думцы просто не хотят раздражать Кремль, Белый дом и Смоленскую площадь неугодными там взглядами по вопросам внешней политики, а в итоге оказывают им медвежью услугу. Но международные отношения не сводятся, как свидетельствует уже само их название, к отношениям межгосударственным. В демократических странах заметными участниками деятельности на внешнеполитическом поле являются неправительственные организации, гражданские объединения, защищающие интересы как общества в целом, так и 308 отдельных его секторов. Их роль возрастает в современную эпоху, когда новые информационные технологии позволяют отдельным индивидам и группам, живущим в разных концах света, устанавливать — через головы своих правительств — прямые контакты друг с другом. О важной роли, которую могли бы сыграть в развитии отношений между Россией и Соединенными Штатами отечественные институты гражданского общества, уместно сказать еще и потому, что их статус как самостоятельных политических игроков остается под большим вопросом. Заявления некоторых представителей российской власти о поддержке ими этих институтов (пока еще действительно слабых) и желании оказать содействие в их укреплении и налаживании их контактов с государством вызывают двойственное чувство. С одной стороны, можно только приветствовать готовность государства разделить бремя заботы об обществе с самодеятельными объединениями граждан. Но в демократических странах роль государства в этом ограничивается созданием условий для роста (снизу) и нормального функционирования такого рода объединений. Когда же власть претендует на прямое, активное участие в создании инфраструктуры гражданского общества, невольно закрадывается мысль: а не хочет ли она «приручить» создаваемые организации, из309 начально поставить их под свой контроль? Это было бы для них смерти подобно, поскольку гражданское общество призвано одновременно и помогать государству, и контролировать его, сдерживать присущие ему (такова уж природа этого института) экспансионистские поползновения, предлагать собственные решения проблем, встающих перед страной. Какие же институты российского общества могли бы принять участие в формировании (в том числе и в рамках антитеррористической коалиции) новых отношений с США? Во-первых, представители делового мира и СМИ, которые даже не обладая еще силой и авторитетом аналогичных институтов американского общества, и в нынешнем своем состоянии могли бы более смело и действенно, сохраняя достоинство, участвовать в выработке новой парадигмы двусторонних отношений. Не видно среди участников этого процесса и нашего научного сообщества, а между тем его возможности достаточно велики. Это не только интеллектуальный потенциал наших ученых, но и их творческие контакты с зарубежными, в том числе американскими коллегами, участие в международных проектах разного профиля. Свою лепту в строительство новых российско-американских отношений могли бы внести молодежные, женские, 310 спортивные, профессиональные (врачи, юристы, деятели искусства и т.п.) организации. Контакты, поддерживаемые, как любят говорить американцы, на уровне «корней травы», могут оказаться не менее, а иногда и более плодотворными, чем консультации правительственных чиновников. Особо следует сказать о наших соотечественниках (их сотни тысяч), которые выехали на постоянное место жительство в Америку, но при этом не порвали связей с Россией и желали бы и дальше поддерживать и развивать устойчивые (в том числе деловые) отношения с оставшимися за океаном родственниками, друзьями, партнерами. Свое слово могли бы сказать и тысячи российских граждан, приглашенных в США на работу или учебу и, что называется, пощупавших американское общество своими руками, постигших некоторые его «тайны». Они тоже объективно заинтересованы в оптимизации российско-американских отношений как на государственном, так и на негосударственном уровнях. Участие российских неправительственных организаций и объединений в строительстве новых отношений между вчерашними врагами, отвечающих интересам и России, и Америки, и остального мира, могло бы придать этому процессу ощутимый позитивный импульс, а со временем и помочь определить пути решения проблем, с которыми пока 311 еще не в состоянии справиться лидеры двух стран, но который сейчас особенно необходим перед лицом новых глобальных угроз. Кроме «окна», прорубленного в Европу еще Петром I, есть еще и окно на восток, в Азию. Да к тому же Россия была и остается как частью Европы, так и частью Азии. Она не может позволить себе расширять и углублять отношения с Западом — вообще и с Америкой, в частности, за счет ограничения, а тем более ухудшения отношений с Востоком (в том числе мусульманским), за счет ослабления своих позиций в этой части мира. Строя добрые отношения с Западом, мы не вправе рассчитывать на то, что он будет «бесплатно», «по дружбе» делать за нас то, что мы сами сделать не можем или не хотим. Такое возможно (да и то в ограниченных пределах) лишь в тех ситуациях, когда интересы Запада, и прежде всего США, будут совпадать с интересами России. Так произошло в случае с талибами, которые стали представлять угрозу для обеих стран, но строить на этом всю глобальную внешнеполитическую стратегию — занятие бесперспективное и даже опасное. Развивая отношения с Западом (и Востоком) и выстраивая планы на будущее, нам следует рассчитывать прежде всего на собственные силы и исходить из собственных возможностей. 312 Всплеск глобального терроризма показал несовершенство существующего миропорядка, в котором все больше обостряется противоречие между упорным стремлением одной державы — США — единолично определять, каким должен быть наш мир, и волей всего мирового сообщества, требующего своего полноправного участия в решении глобальных проблем современности, одной из которых стал терроризм. В этой обстановке велика ответственность России, которая, обладая бесценным историческим опытом, гигантским экономическим и геополитическим потенциалом, может стать, как уже не раз бывало на различных этапах мировой истории, главной силой спасения целых народов да и всего мирового сообщества от грозных опасностей. Россия сегодня может сыграть историческую роль в формировании нового мироустройства, исключающего разрастание такого зла, каковым стал терроризм. Это вполне реально, если наша страна примет стратегию своего развития, опирающуюся на свое геополитическое положение, отечественную историю, культуру, научный и производственный потенциал, богатейшие национальные ресурсы. Да, следует согласиться с г-ном Бжезинским, что могущество Америки в экономическом и военном отношении довольно велико. Однако оно не настолько велико, чтобы обеспечить 313 претворение в жизнь его фантасмагорических концепций. Да, Россия еще далеко не использовала свой экономический, внешнеполитический и военный потенциал. Но он, этот потенциал, вполне реален и средства его реализации также вполне реальны в отличие от того, что преподносит нам в своих трудах наш американский оппонент. 314 ГЛАВА VIII. ПОЛЕМИКА О ЕВРАЗИИ Обостренное внимание З.Бжезинского к проблематике Евразии, в частности его попытки доказать правомерность господства Америки на евразийском пространстве, требуют внимательного рассмотрения. Ведь речь идет не об академическом споре, а о глобальной геостратегической концепции, призванной аргументировать ни много, ни мало претензии США на мировое господство, ключом к которому, как явствует из рассуждений З.Бжезинского, Евразия является. Проблема Евразии — это проблема будущего того неспокойного мира, в котором мы сегодня живем вместе с г-ном Бжезинским и в котором будут жить дети и внуки как россиян, так и американцев. Полемика может быть плодотворной, если в ее основу будет положена не только констатация существующего положения, но и феномен развития, который помогает исследователю не ограничиваться моментальной фотографией того, что сложилось в данной социальной и геополитической ситуации, но и экстраполировать ее характеристики на будущее с учетом известных параметров движения. Всем известно утвердившееся понятие «диалектика», которое отнюдь не является коммунистическим изобретени315 ем, как думают некоторые. Родилось оно, как известно, в древней Греции и означало искусство вести беседу, спор. Впервые его применил Сократ. Наиболее яркое выражение античная диалектика получила у Гераклита, который сказал, что мир, находящийся в постоянном потоке, внутреннее противоречив и мыслится в вечном становлении, движении, в единстве противоположностей. Мудрость древних мыслителей очень полезна и для наших дней, ибо помогает приблизиться к реальным оценкам и выводам в сфере отношений между народами и государствами. Достаточно было зациклиться З.Бжезинскому на международной ситуации пяти-шестилетней давности, как он попал впросак. Поистине, нельзя дважды войти в одну и ту же реку. А ведь буквально за несколько лет и Россия, и Америка стали другими, да и весь мир стал иным. В нем, в этом новом мире нам предстоит жить. А для этого надо понять, что новое мироустройство должно быть многополярным, отражая реальное существование в нем различных центров влияния. Это потребует, разумеется, немалых усилий по гармонизации их интересов и выработке общей стратегии решения международных проблем. Противоположность взглядов по проблемам мироустройства не только не вредна, но даже очень полезна при 316 соблюдении приверженности полемизирующих сторон гуманизму, в частности тому, о котором в Декларации независимости США (1776 г.) — в этом выдающемся документе демократической, социально-философской мысли XVIII века, сказал его автор Томас Джефферсон (1743—1826): «...Все люди сотворены равными, и все они одарены своим создателем (прирожденными и неотчуждаемыми) очевидными правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью».120 Наш оппонент и его единомышленники, низводящие Россию и ее евразийское окружение, до уровня территории, подчиненной коалиции государств во главе с Соединенными Штатами, не мог не учитывать фактор евразийского пространства, которое одни отождествляют с территорией России, другие — с Российской империей, третьи — с СНГ, четвертые полагают, что она простирается от Ванкувера до Токио. Вряд ли плодотворно вести схоластические споры по таким вопросам. Куда полезнее для начала взять то, что уже бесспорно сложилось сегодня, посмотреть на проблему с позиции сегодняшнего дня. А сегодня факты говорят о том, что понятие «Евразия» не может определяться одним или даже несколькими признаками, такими, например, как гео- См. в книге: Американские просветители. — 1969. — Т. 2. — С.27. 120 317 графическая среда, рост народонаселения, способ производства материальных благ, экономическая и военная сила и т.д. Современное значение Евразии может быть осознано лишь на основе комплексного агрегатного учета множества факторов, определяющих как жизнь общества в целом, так и отдельного индивидуума. Европа и Азия соседствуют на самом большом материке Земли в ее Северном полушарии. В природном отношении резкой грани между двумя частями света не существует. Но территориально-географическая сторона проблемы носит условный характер. Существенным являются поведение и судьбы общностей людей, населяющих евразийское пространство. В истории человечества было немало общностей различных по своей природе, масштабам и влиянию на ход событий. Географический фактор, конечно, играл в их возникновении, развитии и упадке определенную роль, но не он был решающим. У различных общностей, складывавшихся в ходе исторического процесса были различные формы сосуществования, различные общественные идеи, взгляды, политические учреждения, но основой их развития, становления и исчезновения было не столько конструирование различных концепций мироустройства, даже самыми выдающимися интеллектуалами (которые, безусловно, играли свою историческую роль), сколь318 ко условия материальной жизни общества. При этом мы имеем в виду помимо географической среды рост народонаселения, способ производства материальных благ, которым оно овладело, средства, которыми оно при этом пользуется. Общественные идеи, теории, гипотезы, возникнув на базе потребностей материальной жизни людей, сами воздействовали затем на жизнь той или иной их общности. Зарождение евразийской идеи можно условно отнести ко времени образования Российской империи, ее дальнейшее развитие прослеживается при ретроспективном рассмотрении основных событий ушедшего века, в которых роль России была весьма велика. Серьезные потрясения пережила российская империя многократно. Первая мировая война неузнаваемо изменила карту Европы. Октябрьская революция положила начало формированию совершенно нового союза народов, объединенных невиданным во всей прежней истории общественным строем. Вторая мировая война создала новый миропорядок. Возникло новое содружество государств, провозгласивших своей целью социализм. Произошел распад колониальной системы. А сегодня на пространстве дореволюционной России и СССР сложилось совсем новое содружество, членами которого стали су- 319 веренные государства, которых не знала предшествующая история. Краткий перечень знаменательных событий прошлого века, конечно же, не отражает в полной мер всей сложности его истории, характерной чрезвычайно сложным переплетением политических, военных, экономических, этнических и многих других факторов, влиявших на расстановку сил на мировой арене. Каковы эти силы сегодня? Каковы их место и роль в современном мире? В Европе сложился Европейский Союз, в Азии великие народы Индии и Китая демонстрируют все более возрастающую политическую и экономическую мощь, с чем не могут уже сегодня не считаться сильные мира сего. Появилось несколько потенциально ядерных держав. На глазах взрослеют новые центры силы. Всего этого не учитывает в своих геополитических анализах г-н Бжезинский, и в этом его главный просчет. Экскурс в историю интересен не только как иллюстрация той огромной роли, которую Россия играла в событиях мирового значения. Он полезен как аргумент в пользу наличия у нее потенций для сохранения и укрепления своей роли как великой державы. Великая ли держава Россия? Рациональный, а не только эмоциональный ответ возможен только при опреде320 лении самого критерия «великости». Если принять за критерий деньги, то, конечно же, нет. Но правильно ли измерять величие державы только количеством долларов или, скажем, количеством и качеством вооружений? Эти компоненты, конечно, играют свою роль (и немалую) в определении столь сложного и многогранного понятия, каковым является понятие «великая держава». Однако более углубленный подход к оценке значимости государств современности убеждает в необходимости учитывать большой комплекс факторов, среди которых особенно важными являются: исторический опыт, накопленный в итоге многих эпохальных событий — как во внутренней жизни страны, так и в ее отношениях с другими странами и регионами; духовное и интеллектуальное богатство; уровень продвинутости в формировании общественного устройства, отвечающего объективным показателям экономической основы общества; географическое положение, которое в условиях глобализации всех сторон жизни мирового сообщества приобретает все большее значение; степень влияния страны на тенденции мирового развития; компетентность государственного руководства; 321 рациональная, отвечающая интересам народа внешняя политика; эффективность участия в организациях мирового сообщества (ООН); наличие друзей и союзников; моральный дух народа, его патриотизм и интернационализм; степень участия в решении глобальных проблем человечества. Роль России как великой державы на различных этапах ее истории определялась — таковы упрямые факты — действием перечисленных факторов в различном соотношении, роль их не была равнозначной. И в наши дни указанные факторы продолжают работать. Важно только правильно оценить силу каждого из них в современной обстановке, с учетом ее специфики. Это дает России все необходимое для того, чтобы не только сохранить свое положение в мире, но и укрепить, если, конечно, будут преодолены негативные тенденции деструктивного свойства, характерные обычно для общества в периоды «переходности». России для восстановления своей глобальной роли и обретения большего веса в международных делах предстоит использовать свои богатые политические, экономические, идейны, 322 географические, ситуационные и многие другие ресурсы. Это, например, принадлежность к «пятерке» Совета Безопасности ООН, нефтяные богатства, еще сохранившиеся в общественном сознании трудящихся многих стран революционное прошлое и большая помощь, оказанная бывшим колониальным и зависимым странам, возможность влиять на разрешение сложных конфликтных ситуаций в мировой экономике и политике, а также многое другое, новое, что надо искать и использовать, отказавшись от набивших оскомину стереотипов. Неоспорим тот факт, что в эпицентре происходящих в мире перемен продолжает стоять Россия. Импульс ее бытия, ее бурного и сложного развития прямо или косвенно оказывали и продолжают оказывать влияние на весь ход мирового развития. Дать более глубокую, а не только конъюнктурную характеристику нового статуса России в мире — задача актуальная, от решения которой зависит плодотворность исследований, которыми занимается З.Бжезинский. Великое прошлое нашей страны, пройденный ею многовековой путь возлагают на нее ответственность не только за свою судьбу, но и за будущее всего человеческого сообщества. Речь идет не только о решении ставших актуальными проблем всеобщей безопасности, но и о движении впе323 ред, о развитии новых отношений между странами и народами. Следовательно, должна быть определена стратегия этого развития, его ориентация. Она начинается с постановки наиболее общих задач, выдвижения фундаментальных, долговременных целей. XXI век — век глобальных процессов и проблем, которые все более определяют судьбу народов мира. Растущая взаимозависимость стран и народов, несмотря на сохраняющиеся различия в уровнях их развития, в культуре, религии, исторических традициях достигла самого высокого рубежа. «Глобализация» бросает вызов сложившемуся ранее мироустройству, которое обнаруживает свою слабость и меркнет перед новыми реалиями. Новая эпоха неизбежно приведет к переменам в содержании, формах и механизмах международных отношений. С учетом этого и должна вестись конструктивная полемика между приверженцами различных взглядов, в которую мог бы внести свой вклад и наш американский оппонент. Определение места России в новом глобальном сообществе требует нахождения ею наиболее важных сфер концентрации усилий на важнейших геостратегических проблемах современности. Одной из них является проблема евразийства, которой не случайно посвятил свой труд З.Бжезин324 ский. Здесь мы просто обязаны сказать свое слово. В разработке концепции евразийства велика заслуга наших предшественников, выдающихся российских мыслителей прошлого. И это совсем не случайно, ибо именно Россия оказала решающее влияние на ход мировой истории. Не лишне вспомнить в этой связи слова министра иностранных дел России А.М.Горчакова, который после ее поражения в Крымской войне 1853—1856 годов сказал: «Россия сосредоточивается!». Это именно то, что должна сделать наша страна сегодня. В нынешнем мире есть силы (об этом свидетельствует деятельность З.Бжезинского), которые намерены навязать России ложные геополитические ориентиры, а Америке обеспечить захват плацдармов для осуществления ее глобального господства в быстро изменяющемся мире. В этих условиях рассмотрение обстановки на евразийском пространстве, которому уделил столь много внимания американский политолог, должно основываться на ее объективном анализе. Оно не должно преследовать цель его подчинения каким-либо заранее заданным политическим целям и задачам, не должно стать содержанием программы какойнибудь партии или движения. 325 В 1997 году на полках книжных магазинов появилась книга П.Н.Савицкого «Континент Евразия».121 П.Н.Савицкий (1895—1968) — историк, экономист, географ, философ — строил свою систему взглядов на утверждении, что континент «Россия — Евразия» представляет собой самостоятельный мир, границы которого «совпадают с границами Русской Империи» и который представляет собой «замкнутое и типичное целое» не только с точки зрения географических условий, но и своих «экономических возможностей, которые «открывают ей путь к экономическому самодавлению и превращают ее как бы в континент — океан».122 П.Н.Савицкий теснейшим образом связывает само понятие Евразия с историей России и ее ролью в мире. «Евразия предстает перед нами как возглавляемый Россией особый культурный мир, внутренне и крепко единый в бесконечном и часто, по видимости, в противоречивом многообразии своих проявлений. Евразия — Россия — развивающаяся своеобразная культуро-личность. Она, как и другие многонародные культурные единства индивидуализирует человечество, являя его единство во взаимообщении с ними, и потому, осуществляя свою общечеловеческую миссию».123 Савицкий П.Н. Континент Евразия. — М.: Аграф, 1997. — 464 с. 121 Савицкий П.Н. Континент Евразия. — М.: Аграф, 1997. — С.41. 122 Там же. — С.43. 123 326 Существуют и другие взгляды на проблематику Евразии. Один из выдающихся представителей евразийства Н.С.Трубецкой писал: «Евразия есть географическое, экономическое и историческое целое. Судьбы евразийских народов переплелись друг с другом, прочно связались в один громадный клубок, который уже нельзя распустить, так что отторжение одного народа из этого единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям».124 К этому надо добавить, что различие взглядов на само понятие «Евразийство» и в прошлом, и в наши дни определялось и определяется социально-политическими позициями исследователей, их идеологией и, конечно же, условиями эпохи. У политиков прозападного толка Россия — лишь часть Европы, лишь «эта страна», у приверженцев державно-патриотической идеи — это собственно Россия, их Отечество, у коммунистов — это проявление интернационализма. Региональная российская номенклатура использует идею евразийства для отстаивания проектов создания на территории Российской Федерации обособленных структур по этническому или административно-корпоративному принципу. Таких точек зрения можно было бы привес- Цит. по: Евразия. Народы, Культуры. Религии. — 1996. — №1 (4). — С.12. 124 327 ти множество. Их изучение и сопоставление с целью формулирования практических выводов совершенно необходимо, и можно только сожалеть, что З.Бжезинский не вспомнил о выдающемся вкладе русских мыслителей в проблему Евразии. Тем самым был ослаблен научный подход к проблеме в то время, когда значение интеллектуальной составляющей в решении проблем нынешнего мира неуклонно возрастает. Американский исследователь Э.Тоффлер рассматривает формулу власти, которая использует различные инструменты. Насилие может дать определенные результаты. Богатство является более совершенным инструментом власти. Но самым эффективным ее инструментом является знание. «Оно может применено для наказания, вознаграждения, убеждения и даже преобразования, — пишет Э.Тоффлер. — Он может превратить врага в союзника».125 Евразийская идея претерпела эволюцию в плане не только территориальном, этнографическом и духовном, не только в изменении соотношения сил конфликтующих сторон, но и в смысле социальном. Впервые в истории появилось сообщество людей, которое на официальном уровне советское руководство назвало «социалистическим содружеством». История, неумолимо перекраивает карту мира. Toffler Alvin. Powershift. New York, 1991. — P.16. 125 328 Уходят, казалось бы навсегда, в небытие, вожди, страны, империи, даже целые народы. Но действительно ли навсегда, и что такое в данном случае небытие? Можно ли утверждать, что созданный однажды в человеческом сообществе тот или иной общественный феномен растворяется «как дым, как утренний туман», не оставив никакого следа? Правильно ли, например, утверждать, что конец некогда процветавшей Римской империи не явился началом новых начал, которые в своем развитии породили новые сообщества, государства, союзы, новые, поныне существующие и действующие государственные, научные и моральные установки? Упрощенное толкование общественного развития как полного отрицания некогда существовавших тех или иных форм человеческого общежития, а затем создания «с чистого листа» новых его форм, не имеющих ничего общего со всем предшествующим развитием, не только антинаучно, но и просто абсурдно. Объективный научный подход предполагает конструктивное, плодотворное понимание феномена отрицания в общественном развитии. Он интерпретирует отрицание как момент связи, звено развития, удержание положительного, когда те или иные элементы отрицаемой системы, переходя в новое, более развитое состояние, приобретает новое качество. Таков должен быть, на наш взгляд, 329 подход к проблеме Евразии. И лишь на этой основе было бы логично продолжить полемику с г-ном Бжезинским. Изначально евразийство существовало в деяниях людей, не будучи сформулировано концептуально. Сейчас оно все больше подвергается содержательному наполнению, хотя и далеко не однозначному, отражая соответствующие национальные, социальные и геополитические интересы. А поскольку эти интересы противоречивы, порой антагонистичны, возникает борьба теоретическая, экономическая, военная, в которой борющиеся стороны близоруко заботятся лишь о своих порой довольно узких интересах. А в это время на евразийском пространстве все более фокусируются перипетии мировой политики. Причем, если во времена Трубецкого, евразийство наполнялось в основном духовным содержанием, то в наши дни оно все более оперирует категориями экономики и политики. В этой связи, субъектом международных экономических и политических отношений становится СНГ. Речь здесь идет не о ностальгии по распавшемуся Союзу и не о теоретических изысканиях, а о практической выгоде для России и для стран СНГ, консолидации Содружества, которая восстановила бы разрушенные после распада СССР естественно сложившиеся связи единого народнохозяйствен330 ного комплекса, обеспечила бы решение актуальных проблем безопасности. Такая экономическая и геополитическая консолидация может, например, обеспечить кратчайшую связь (через Транссиб, Севморпуть, возрождающийся «шелковый» путь) между Европой и АТР, старой атлантической и новой бурно развивающейся тихоокеанской цивилизациями. Располагая огромными природными, трудовыми, интеллектуальными и производственными ресурсами, евразийское сообщество с важнейшим звеном — самой Россией — может стать центром широкомасштабной трансконтинентальной кооперации, в которой будут активно участвовать как Европа, так и страны обширного АТР, Япония, Китай, страны АСЕАН, Индия, США и страны НАФТА. Это и явилось бы той реальной интеграцией России и других стран СНГ в мировую экономику с учетом новейших достижений и принципов ее развития в XXI веке. В России идеи евразийства, в частности, предложения о создании «Евразийского Союза» замалчивались либо искажались. Бывший президент Б.Н.Ельцин пренебрежительно отзывался о соответствующем проекте Назарбаева. Конечно, реализация этого проекта была делом весьма непростым по многим причинам. Не перечисляя их, остановим внимание лишь на одной из них, о которой политиче331 ские комментаторы упоминать стесняются, хотя в России она традиционно является одной из самых главных при принятии политических решений. Это личностные амбиции лидеров, полномочия которых неизбежно ограничиваются при создании любого союза государств, тем более, если речь идет о первых их лицах. Развитию евразийства продолжают препятствовать великодержавные тенденции, преподносимые под предлогом поиска «русской идеи». Таковы, например, тезисы программы «Наш Путь», разрабатываемой под «общим кураторством» Центра евразийских Геополитических Инициатив (директор А.Дугин): «Нет сомнения, что у России свой собственный путь. Внешние формы его постоянно меняются, подчас драматически и на прямо противоположное. Но во все эпохи прослеживается общая линия — евразийская направленность, евразийская сущность русской истории. Многое может быть поставлено под вопрос в рассмотрении нашего прошлого, будущего и настоящего. Но Евразийская Идея не подлежит сомнению. Россия есть Евразия, и это предопределяет ее географическое, культурное, цивилизационные, стратегическое и хозяйственное бытие».126 Наш путь. Стратегические перспективы развития России в XXI веке. — М.: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999. — С.12. 126 332 Выпячивание роли России как некоей особой самоценности, а не как участника союза (сообщества, содружества) народов, во-первых, противоречит объективному процессу исторического развития, а с точки зрения прагматической геостратегии толкает ее к международной изоляции, что по сути своей совпадает с намерениями З.Бжезинского. Евразийство как естественное состояние России может быть плодотворным для ее народов и ее развития в результате многостороннего сближения, прежде всего с народами бывшего Союза, но не в прежних изживших себя формах, а в новом облике и с новым содержанием, соответствующим реалиям эпохи, с последующим выходом за пределы «эсенговских» рамок на пространство всего мирового сообщества. Евразийская идея, преодолевая равнодушие, отторжение, иронию и даже сопротивление, органично вписывается в усилия России по вхождению в мироустройство XXI века. Избрание нового президента РФ придало этим усилиям новый импульс и реалистический характер. В октябре 2000 год в Астане произошло событие, привлекшее внимание как в странах ближнего, так и дальнего зарубежья. Президенты России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана подписали Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Партнерам удалось 333 достичь взаимопонимания в том, что представленные ими страны будут неизбежно двигаться вперед по пути поэтапной интеграции с учетом сложившейся ситуации и международного опыта. Было согласовано, что никто из них сегодня не готов передать часть своего суверенитета каким-либо наднациональным структурам, что целесообразно создать международную организацию, в рамках которой суверенные государства могли бы эффективно сотрудничать, постепенно продвигаясь к более высоким ступеням интеграции. Как и все новое, создание нового сообщества вызвало критические замечания. В некоторых российских СМИ его назвали «сказкой» и «утопией». Впрочем, можно привести множество примеров, когда «сказки» и «утопии» становились былью. Разве не показалось бы утопией еще в первой половине прошлого столетия, что в Европе, веками раздиравшейся кровопролитными войнами, появился Европейский Союз, даже с наднациональными органами? Или, что Советский Союз распадется в течение дней? А у стран Содружества куда больше общего, скрепленного совместной жизнью в рамках ранее существовавших государственных образований и доказавшего свою прочность. Да и у русского народа накоплен такой огромный потенциал — как духовный, так и материальный, который при достойном руко334 водстве страной и при выборе ею правильных ориентиров, не может не принеси результат, полезный всему человечеству. Это подтвердили прошедшие в апреле 2003 года в Душанбе саммит ЕврАзЭС и участников договора о коллективной безопасности. Оба форума укрепили роль Евразии в мировом развитии и в то же время подтвердили цементирующую и ведущую роль России в евразийском сообществе. Модное ныне высмеивание общечеловеческих задач русского народа является отрицанием его огромных потенций, которые уже были не раз реализованы в общемировом масштабе. Подобно тому, как преодоление личностью собственного эгоизма не унижает, а возвышает личность, так и народ, преодолевая национализм, тяготеющий к шовинизму, не теряя своей самобытности, выполняет благородную гуманную миссию. Русский философ В.С.Соловьев считал, что, по своему историческому положению, национальному характеру и «миросодержанию» Россия должна «начать обратный процесс интеграции, или исцеления разделенного человечества».127 Революционеры смогли в 1917 году взять власть, завоевать авторитет и уважение народов бывшей Российской империи и поддержку народов мира потому, Евразия. — 1996. — №1 (4). — С.11. 127 335 что не допустили раскола между многочисленными ее народами и превратили господство России в добровольный Союз народов. Идет время, народы проходят путь развития, результаты которого требуют новых форм отношений, новых принципов. Не учесть этого или запоздать с этим, — значит внести диссонанс в сложившееся единение, которым могут воспользоваться авантюристически настроенные, как шовинисты, так и националисты, пекущиеся не о благе народов, а о личностных или групповых властных амбициях. Глубокое изучение евразийской идеи в ее многочисленных вариантах будет способствовать нахождению гармоничных решений ряда национальных проблем, а также проблем современного мироустройства. Современный подход к проблемам не может не учитывать, разумеется, того обстоятельства, что на гигантском материке в течение веков происходили противоречивые и порой даже конфликтные процессы, в которых формировался интегральный подход на базе ряда факторов: геополитического, экономического, исторического, этнического, культурно-цивилизационного, научного, социально-психологического. Пример части евразийского пространства, составляемого бывшими республиками СССР, показывает, что эйфорический эффект суверенизации постепенно уступает ме336 сто здравому смыслу, осознанию того, что парад суверенитетов — явление все же временное, а исторически сложившаяся общность — фактор постоянно действующий, в особенности с учетом того, что пространство бывшего Союза имеет все основания стать реальным мостом, соединяющим Запад и Восток. На место прежних межреспубликанских связей (в составе СССР), которые со временем стали неэффективными, приходят новые отношения, отвечающие реальному экономическому положению государств. Евразийская экономическая стратегия получает действенный созидательный импульс и в связи с процессами интеграции и глобализации в мировой экономике. Россия является естественным центром, осью евразийской интеграции, и у г-на Бжезинского нет никаких оснований отодвигать ее на периферийную окраину Евразии. Исторический опыт России доказывает, что национальная и конфессиональная принадлежность не является препятствием для формирования евразийского сообщества, которое складывалось и в перспективе может консолидироваться (без утраты самобытности) на базе геополитической, экономической (разделение труда, хозяйственная взаимозависимость, торговля), исторической, культурной. Россия издавна находилась на перекрестке разных культур и конфес337 сий: римско-католической, православной, мусульманской, индуистской, конфуцианской, синтоистской.128 Конечно, Россия, будучи объективно исторически сложившимся центром европейского пространства, не является единственным воплощением евразийства. В его духовное и материальное богатство вносит свою лепту историческая мудрость и производственная культура народов Восточной, Центральной и Западной Европы, не исчерпанные еще возможности стран Азии, в том числе таких гигантов, как Китай и Индия. Концепция евразийства подразумевает синергетическое129 взаимообогащение народов своими достижениями. Патриотизм, самобытность в культуре, этнической психологии, традициях, обычаях и т.д. не мешает впитывать то лучшее, чего достигли народы Запада и Востока. Анализируя исторические события после революции 1917 года, некоторые исследователи, зашоренные идеологически и рассматривающие развитие человечества исключительно сквозь призму своих текущих политических интересов и социальных пристрастий, ведут речь о классовых антагонизмах, мировой революции, социализме, капитализме и т.п. А между тем «эпоха войн и революций» имеет и иную Синтоизм, синто (яп.) — средневековая религия японцев, принявшая впоследствии форму обожествления императора. 128 Синергитизм, синергия (гр. Synergetik) — сотрудничество, содружество. 129 338 сторону. Скажем, революция в Германии могла бы означать не только торжество социалистической идеи в результате политического переворота, но и громадный шаг вперед в смысле осуществления евразийской концепции на новом этапе истории, когда эта идея обретала материальную силу. Германия и Россия нагляднее всего воплощали в себе в начале ХХ столетия реальность осуществления экономических, производственных и социально-политических условий жизни нового общества. Богатая естественными ресурсами крестьянская Россия, объединяющая в себе черты Европы и Азии, и европейская Германия с ее высококлассной техникой, созданной на этапе высшей фазы капиталистического производства по последнему слову науки, с высочайшей производственной дисциплиной и организацией труда вместе могли составить силу, способную совершить исторический поворот в судьбах мира. Значение такого развития событий видно хотя бы из того, что крах вышеизложенных надежд привел во многих отношениях к развитию негативных тенденций, которые имели даже свои трагические последствия в 30—40-х годах прошлого столетия. С учетом опыта прошлого и объективной оценки настоящего евразийская концепция должна содержать выводы из наличия многополярности и многофакторности геополи339 тической системы, усиливающегося динамизма ее развития, глобального характера происходящих перемен. Открытость финансово-экономических и информационных потоков, демократический характер политических акций, что проявляется в гласности, скрывают за собой более глубокий подспудный смысл явлений жизни современного общества. Фактором современного геополитического бытия, который нельзя забывать, осмысливая концепцию евразийства, является нынешняя культура, включая идеологию, образование и науку, а также интеллектуальный уровень, компетентность, гибкость и политическую волю руководителей высшего ранга. Сейчас как никогда остро стоит вопрос о занятии Россией достойного места в мировой экономической системе, что было бы плодотворным при использовании реальных интеграционных возможностей с наиболее близкими евразийскими партнерами, каковыми являются страны СНГ, страны Европы и Азии. С ними в свое время сложилось тесное сотрудничество, не подвергшееся до сего времени полному разрушению. Экономический аспект концепции евразийства приобретает в наши дни первостепенное значение. На фоне быстрого расширения экономических взаимосвязей и интеграции экономики стран Европы и Азии Россия еще не реали340 зовала в этом процессе всех своих возможностей в немалой степени из-за сопротивления западных противников реального включения России в мировую экономику, одним из глашатаем которых и является З.Бжезинский. Наша страна обладает рядом неоспоримых преимуществ: это и богатейший интеллектуальный потенциал, топливно-энергетические и трудовые ресурсы. Есть и такой, пока плохо используемый фактор экономико-географического характера, который может обеспечить прогрессивное развитие России, повысить ее роль в мировом сообществе — это расположение России на пути из Европы в Азию. Если рассматривать Россию как центр евразийского пространства, то мы являемся свидетелями того, как центробежные тенденции ряда стран в отношении нее постепенно сменяются центростремительными. На своем собственном опыте они убеждаются в том, что разрушение сложившихся многосторонних связей имело отрицательные последствия. Интерес к России и в ближнем и дальнем зарубежье возрастает. Полезно подумать и о будущем, которому уделяют сейчас много внимания видные зарубежные аналитики. В этом смысле концепция евразийства и ее элементы являют собой представление о будущем человечества, основанное на опыте двух наиболее продвинутых (в историческом смысле) его общностей 341 — Европы и Азии. Это та объективная истина, которую мы хотим найти и к которой мы стремимся. Достичь ее можно только очень тщательным изучением и осмысливанием материальных и интеллектуальных богатств народов Евразии, их многовекового опыта с учетом реалий сегодняшнего дня и перспектив нового тысячелетия. Полагаем, что приведенных характеристик Евразии вполне достаточно, чтобы планы ее превращения в плацдарм американской глобалистики обнаружили свою полную несостоятельность. Россия вступила в XXI век, который характерен быстрым изменением глобальных условий развития мирового сообщества, всей сложившейся в нем ранее системы ценностей, когда у многих стран, регионов, международных организаций произошла смена приоритетов, а значит и геостратегических установок. В такой обстановке очень важно адекватно реагировать на вызовы меняющегося мира. Один из них — столкновение двух геостратегий — российской и американской, — сориентированных на Евразию. Российская геостратегия формировалась в ходе исторического процесса, когда складывалась Российская империя, а затем на ее просторах был создан Советский Союз. По сути своей это и было реальное формирование евразийского сообщества, включающего в себя народы как европейской, так и азиат342 ской частей прежнего и нового государств. Тесное сотрудничество населявших их народов во всех сферах человеческой жизни, не раз испытанное на прочность, можно рассматривать как прообраз более широкой и влиятельной новой общности людей, не имеющей ничего общего с «pax americana». Но реальная тенденция к постепенному его расширению и, что самое главное, усилению, все более противоречило геостратегическим целям государств, которые господство над Евразией видели как базу для собственного глобального господства. Такие планы, как это теперь очевидно, вынашивались Германией, приступившей фактически с 1935—1936 годов к захвату стран западной части евразийского континента. Исход второй мировой войны продемонстрировал мощный ресурс евразийского единения, ибо СССР явился главной ударной силой антигитлеровской коалиции. Остальные ее участники преследовали свои собственные геостратегические цели, в достижении которых их первым и наиболее опасным конкурентом была Германия, а затем и Советский Союз. Разгром гитлеровской Германии был не только крахом бредовых претензий нацистов на мировое господство, но и звездным часом евразийства. Ведь эта победа, как и последующая победа в войне с Японией, значи343 тельно расширили реальное евразийское пространство — от Атлантики до Тихого океана, причем не только в смысле территориальном, но и в смысле влияния на весь ход истории в послевоенном мире. Исход Второй мировой войны впервые зримо и очень убедительно показал, сколь велики возможности евразийского сообщества, которое сумело не только противостоять могуществу Германии и Японии, дополнивших свой экономический и военный потенциал, немалыми силами многих стран континента, не только одержать верх в этом противоборстве, но и побудить к активному действию народы Европы и Азии, вызвать подъем национальных движений в колониальных и полуколониальных странах. Новая общность людей, которую олицетворял Советский Союз, смогла не только создать за короткое время превосходные образцы военной техники, оптимальную организацию Вооруженных сил, использовать талант выдающихся полководцев, но и обеспечить в труднейших условиях сплоченность всего населения независимо от национальной или религиозной принадлежности, социального положения, пола и возраста. Новая общность могла бы добиться и большего успеха в консолидации народов Европы и Азии, если бы органически созвучные с ней принципы социальной справедливости, гуманизма, братства народов на344 шли более адекватное воплощение в жизни Советского Союза. Прав был немецкий поэт, мыслитель и естествоиспытатель Иоганн Вольфганг Гете, утверждавший: «Можно признавать полезность какой-либо идеи, но все же не суметь воспользоваться ею». Воспользоваться помешали серьезные упущения во внешнеполитической деятельности советских лидеров, которые в частности исключили из числа активных евразийских партнеров Югославию. Все эти и другие события, о которых говорится подробно во внешнеполитической литературе, ослабляли евразийское сообщество. Во внутренней жизни Союза не предпринимались действия по его укреплению путем изменений, отвечавших требованиям нового времени, что в конечном итоге привело к его развалу. Ослабление евразийской общности проходило в то время, когда гегемонистские тенденции стали вновь набирать силу. Атомные бомбардировки Японии в 1945 году, которые не были нужны для победы в войне, явились весомой заявкой США на послевоенное мировое господство, демонстрацией силового превосходства над своим вчерашним союзником. Так на сей раз на восточном фланге континента начинался новый этап борьбы за Евразию, в которой столк345 нулись две геостратегии. В этом столкновении евразийцам был брошен вызов, положивший начало противоборству, в котором США все более проводили курс на подчинение себе Евразии как плацдарма для дальнейшей глобальной экспансии. Президент США Гарри Трумэн в послании конгрессу в декабре 1945 года заявил: «Победа, которую мы одержали, возложила на американский народ бремя постоянной ответственности за руководство миром».130 Президент США одобрил речь Уинстона Черчилля в американском городе Фултон в марте 1946 года, в которой тот призывал к проведению политики «с позиции силы» для установления мирового господства наций, «говорящих на английском языке». Это было политико-психологическое оформление «холодной войны». Лидеров Югославии, народы которой первыми поддержали борьбу СССР против гитлеровского фашизма, советское руководство объявило «кликой шпионов и убийц» из-за того, что югославы выступили со своими взглядами на развитие общества. Репрессиям подверглись руководители некоторых стран содружества государств, которое создалось в Восточной и Центральной Европе в результате победы над фашизмом. Ничем закончились попытки создания См. в: Трухановский В.Г. Уинстон Черчилль. — М.: Международные отношения, 1982. 130 346 Информационного бюро некоторых компартий. В Азии начали развиваться отношения с одной из крупнейших стран континента — Индией, которые могли достичь уровня союзнических. Но затем достигнутое было упущено так же, как и в отношениях с рядом других азиатских стран. И сейчас, похоже, российско-индийское сотрудничество начинается с нулевой отметки. Ошибкой явилось решение правительства СССР не подписывать Сан-Францисский мирный договор с Японией (1951 год), по которому Япония отказывалась от всяких претензий на Курильские острова, Южный Сахалин и другие территории. В то же время возникли разногласия с Китаем, руководство которого было обвинено стремлением к гегемонизму, притязаниях на мировое господство и великодержавие. Дело дошло до вооруженных столкновений. Уже только вышеуказанные события, порожденные субъективным подходом советского руководства к международной роли СССР, значительно ослабло позиции Советского Союза как в Европе, так и в Азии. Тем самым была ослаблена и его роль в противостоянии евразийства гегемонистским устремлениям США. Под этим же углом зрения необходимо рассматривать развитие обстановки как в самом СССР, так и в его правопреемнице России. — С.383—417. 347 Распад Союза ССР отсек территорию России не только от бывших восточноевропейских союзников, но и от республик, ранее входивших в его состав, что подорвало былую силу сообщества, которое мы вправе называть евразийским. Тем не менее, и в своем нынешнем облике Россия сохранила большие возможности для влияния на мировую историю, в частности, своим экономическим развитием. Но оказалось, что и в этой сфере кроются опасности. Дало себя знать отставание России в обеспечении жизненного уровня населения и в освоении промышленных технологий, определяющих уровень научно-технического прогресса. Крупнейшим социально-экономическими фактором, ослабляющим геополитическую роль России, является экономическая и техническая отсталость как результат, в первую очередь, слабости и неорганизованности менеджмента. Она серьезно отстала от мировой цивилизации — технически, инфраструктурно, экологически, социально. Тем не менее, надежды американских геостратегов на упадок России (что позволило бы им занять командные позиции в Евразии) иллюзорны. Рассуждения Бжезинского на эту тему, да и неудачные силовые акции США в Евразии — наглядное тому подтверждение. В борьбе за Евразию обозначились новые моменты, инициированные Россией, 348 когда она «лечит» болезненные «места наименьшей сопротивляемости» в ее государственном, политическом и хозяйственном организме, появившиеся за годы псевдореформ. Многое еще предстоит сделать, в частности в системе безопасности страны, которой в отличие от ушедшей эпохи угрожает не ракетно-ядерный удар, а новый вид экспансии и давления, прежде всего информационно-психологической. В ней используются, в частности, утверждения об американском всемогуществе. Характерным примером информационной войны против России является направленная против нее кампания в связи с операцией в Чечне. Г-н З.Бжезинский действует заодно с чеченскими «специалистами», поднаторевшими в этой сфере, которые занимались не информацией о событиях в Чечне, а сочинением этих событий, проще говоря, дезинформированием общественности. Один из таких «специалистов» Удугов так сформулировал свое кредо: «...Газеты, радио, телевидение на войне являются боевым средством, используемым в целях ведения войны, а не для передачи известий».131 Цель подобных информационных атак — дискредитировать российское руководство, российских военных и вообще все российское. С этой целью используется Интернет, иностранные информационные Независимое военное обозрение. — 1999. — 15—21 октября. 131 349 агентства и пресса. Особенно падкими на эту дезинформацию оказались американская телекомпания Си-эн-эн и информационное агентство «Рейтер». Чеченские дезинформаторы работали, и не безуспешно, с иностранными корреспондентами, аккредитованными в Москве, в странах СНГ, с пресс-атташе ряда посольств. Меры информационно-психологического воздействия создавали соответствующий фон для политических шагов Масхадова и его приближенных, которые апеллировали к НАТО, доказывая нарушение Россией прав человека, призывая «вмешаться в вопрос урегулирования взаимоотношений Чеченской Республики и Российской Федерации в соответствии с существующими нормами международного права и нового миропорядка, устанавливаемого Североатлантическим блоком».132 В обращении к генсеку НАТО Дж.Робертсону Масхадов утверждал, что «происходящее сегодня в Чечне является посягательством на демократию, права человека и вызовом всем международным организациям, призванным отстаивать идеалы мира и добра».133 В этих заявлениях видна попытка превратить борьбу против чеченских бандформирований в событие международного характера, столкнуть НАТО с Россией. Не Независимое военное обозрение. — 1999. — 15—21 октября. 132 Там же. 133 350 гнушаются сепаратистские банды и запугиваниями, вплоть до угрозы применить радиоактивное заражение. Борьба против террористов в Чечне активно используется недругами нашей страны для развертывания против нее информационной войны. Материал для нее подбрасывается на Запад самими террористами, оказавшимися неплохими мастерами дезинформации. Западные СМИ освещают действия федеральных сил в Чечне в основном с подачи главарей и пропагандистских служб чеченских бандформирований. Ряд исламских стран, в том числе и дружественно настроенных в отношении России, выразил тревогу по поводу проведения антитеррористической операции в Чечне. С осуждением действий федеральных сил выступила Организация исламской конфедерации, объединяющая более 50 мусульманских стран. Афганские талибы и стоящая за их спиной Исламская лига Пакистана оказывали пропагандистскую, военную и финансовую поддержку бандам боевиков. Все эти действия, сочетающие в себе вооруженную борьбу, политическое давление и информационно-пропагандистское воздействие, объективно направлены на то, чтобы посеять рознь между представителями различных конфессий, вбить клин в евразийское сообщество, создать опорный пункт своего влияния в нем. 351 Американский вызов Евразии, изложенный З.Бжезинским, в значительной мере нацелен на ту часть евразийского пространства, в которой находятся страны бывшего СССР. Именно на этот регион, по мнению американского геополитика, должна быть сориентирована геостратегия США. Эту претензию он обосновывает прежде всего ослаблением России после распада СССР и центробежными процессами в СНГ. В этой обстановке цель Америки формулируется им так: «Долгосрочная... задача состоит в следующем: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно и надежно связана».134 Полагаем, что терминология автора не должна создавать никаких иллюзий. «Экономическое восстановление» России — это, как явствует из всего контекста книги, создание такой экономической модели, которая позволяла бы США осуществлять свою доминирующую роль, а «империя» в его интер- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.108. 134 352 претации — это консолидированное евразийское сообщество, которое никак не устраивает американцев. Среди рассматриваемых в книге геостратегических вариантов обретения Россией нового статуса в ее отношениях с Америкой Бжезинский уделяет особое внимание «акценту на «ближнее зарубежье» как на объект основного интереса России», в частности, экономической интеграции. Упоминает он и проект Н.А.Назарбаева, выдвинувшего концепцию «Евразийского союза». Она не нравится Бжезинскому, ибо, как явствует из его рассуждений, может способствовать усилению России. Это для Бжезинского самое неприемлемое решение, равно как и любой другой вариант «контральянса», направленного против американской экспансии. «Решение новой геополитической дилеммы России не может быть найдено ни в контральянсе, ни в иллюзии равноправного стратегического партнерства в США, ни в попытках создать какое-либо новое политически или экономически «интегрированное» образование на пространствах бывшего Советского Союза. Во всех них не учитывается единственный выход, который на самом деле имеется у России».135 А этот единственный выход по утверждению американского геостратега — «трансатлантическая Европа с 353 расширяющимися ЕС и НАТО», которая «будет по-прежнему тесно связана с Америкой». Россия тоже придает значение связям с Европой, о чем было сказано в послании президента В.В.Путина Федеральному собранию. Вся разница в том, что для России Европа важна как равноправный и независимый участник евразийского сообщества, а для США — как их послушный вассал. Нельзя обойти вниманием и то, что З.Бжезинский категорически отвергает равноправное партнерство США с Россией. Это важно понять тем российским аналитикам, которые вдруг «открыли Америку», приписав авторство этого тезиса новой американской администрации. Раньше-де американцы были за партнерство, а теперь резко изменили курс. Книга Бжезинского ведь была издана еще в 1997 году. Бжезинский призывает американское руководство «оказать поддержку новым государствам — для обеспечения геополитического плюрализма в рамках бывшей советской империи».136 Нетрудно догадаться, что под «плюрализмом» понимается противодействие российской политике. Определяются и приоритеты плюрализма — Азербайджан, Узбекистан, Украина. Особое значение придается Украине: Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.142. 135 Там же. — С.146. 136 354 «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины Россия все еще может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством и скорее всего была бы втянута в изнуряющие конфликты с поднимающей голову Средней Азией...».137 Особое внимание американцев Украине было выражено не только концептуально, но и в их конкретной внешнеполитической деятельности. В связи с этим есть основания предположить, что в бурных внутриполитических событиях на Украине в 2001—2002 годах есть и американское участие. «Ключевое значение» американцы придают Азербайджану с его огромными энергетическими ресурсами. С геополитической токи зрения он рассматривается ими как «пробка в сосуде, содержащем богатства бассейна Каспийского моря и Средней Азии».138 «Независимый Азербайджан, соединенный с рынками Запада нефтепроводами, которые не проходят через контролируемую Россией территоТам же. — С.61. 137 Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.62. 138 355 рию, также становится крупной магистралью для доступа передовых и энергопотребляющих экономик к энергетическим богатым республикам Средней Азии. Будущее Азербайджана и Средней Азии почти в такой же степени, как и в случае Украины, принципиально зависит от того, кем может стать или не стать Россия».139 Немалый интерес проявляют американцы и к той части СНГ, которую Бжезинский назвал «Евразийскими Балканами». Они включают: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркмению, Азербайджан, Армению и Грузию. Кандидаты в этот список — Турция и Иран. Главный предмет их интереса к этой части евразийского пространства в том, что оно соединяет наиболее богатые районы Евразии с самыми промышленными районами Запада посредством транспортных артерий. Важен он и с точки зрения геостратегических амбиций США. Особенно привлекает американцев наблюдаемая ими на этих территориях нестабильность и «вакуум силы», наличие конфликтных ситуаций, этнического, территориального и профессионального свойства. Характерно, что цели, преследуемые США на пространствах Евразии, во многом отражают их претензии, прямо противоречащие интересам России и (объективно) Там же. 139 356 интересам стран СНГ. Следовательно, ориентация России на развитие отношений со странами Содружества сталкивается с внешним противодействием, которое предстоит преодолевать. Успех преодоления трудностей на пути к решению этой важнейшей задачи в значительной степени зависит от положения в самих государствах Содружества, которое требует глубокого осмысления. Современное положение в Евразии, которой З.Бжезинский придает столь большое значение, нельзя рассматривать без учета тех геополитических последствий, которые имели развал Советского Союза и создание Содружества независимых государств. Формирование Российской империи, а затем создание СССР, несмотря на диаметральную противоположность идейно-политических составляющих этих исторических событий, имели то сходство, что они означали естественную материализацию евразийской идеи, переход ее из сферы виртуальной, когда она воспринималась только интуитивно, в сферу исторической реальности в жизни многих народов. В ходе длительного процесса, события которого современники привыкли различать по именам царей и вождей, созревала материальная база евразийства, имеющая территорию, народонаселение, производство, государственные институты, складывалось соответствующее 357 мировоззрение людей, их национальная психология. Появились и идеологи евразийства, которые, хотя и нечетко, по мнению людей нашей эпохи, старались показать контуры и содержание нового явления, хотя и то, и другое рассматривалось только в плане духовно-нравственных характеристик. Более полному объяснению становления Евразии мешало, во-первых, то обстоятельство, что история не давала достаточно материала для анализа действительности, тем более для прогнозирования ее развития, во-вторых, мысль исследователей сковывалась присущими каждой эпохе стереотипными представлениями. Последнее десятилетие ХХ века не только дало богатейший материал для таких исследований, но и поставило общество перед необходимостью осуществления новых идей. Понять связь эпох, трансформацию элементов общественной системы, как и всей системы в целом, должно помочь выработке оптимальных геополитических концепций как на «шахматной доске» Евразии, так и в ее глобальном варианте. Такой подход, в частности, позволяет понять, что интеграция элементов советской системы в некую новую систему не есть движение вспять, а есть движение вперед, к некоему новому сообществу, которое, сохранив ряд признаков прежнего состояния, трансформирует его качество, и 358 структурно в новое объединение, союз, сообщество, ассоциацию или какую-либо иную форму. Это отнюдь не означает, что евразийское сообщество может выступить в роли антагониста по отношению к народам Америки и других частей света. Такое предположение противоречило бы созидательному характеру евразийского сообщества, которое отрицает господство сильных над слабыми, создание некоей общности в качестве властелина над миром. Воплощение в жизнь евразийской идеи означает конец эпохе завоеваний и покорений, какими бы методами они не осуществлялись. Оно предполагает конструктивное сотрудничество народов, в том числе и важнейшее для всего мироустройства равноправное сотрудничество народов России и Америки. Мнимые приверженцы национальных интересов России, выступив за ее «суверенитет», фактически подыграли Западу, целью которого в холодной войне было разрушение Советского Союза, а средством — разжигание розни между его народами, то есть то, чего не удалось сделать Гитлеру. З.Бжезинский характеризует развал СССР как образование «черной дыры» в самом центре Евразии. Россию, которая осталась после развала СССР, адепт экспанситской американской геостратегии характеризует следующим образом: 359 «...Россия, являвшаяся до недавнего времени созидателем великой территориальной державы и лидером идеологического блока государств — саталлитов, территория которых простиралась до самого центра Европы и даже одно время до Южно-Китайского моря, превратилась в обеспокоенное национальное государство, не имеющее свободного географического доступа к внешнему миру и потенциально уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на западном, южном и восточном флангах».140 У Бжезинского есть и концептуальная подкладка для доказательства неизбежности распада СССР как сообщества «имперского» характера. Дело в том, что Россия никогда не была империей в том смысле, как трактует это понятие Бжезинский в своей книге. В отличие от всех тех примеров имперского развития, которые он приводит, она не была метрополией, эксплуатирующей колонии. Российская история характерна процессом консолидации территорий и национальных общностей с выходом на свои естественные рубежи, объективно определяемые геополитическими факторами. Впрочем, объективные тенденции исторического развития России, видимо, не интересуют некоторых российских журналистов, желающих угодить американскому геополи- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 140 360 тику, который происшедшие после 11 сентября изменения игнорирует, равно как и ту роль, которую играет Россия в борьбе против терроризма. И опять он признает лишь ту Россию, которая будет частью Запада: «У России есть лишь «одна единственная альтернатива» и заключается она в повороте к Западу. Сейчас это и начинает происходить, хотя и с некоторыми колебаниями».141 Неужели столь опытный деятель, каким является З.Бжезинский, всерьез полагает, что россияне, своим потом и кровью отстоявшие евразийский статус России, внесшие неоценимый вклад в спасение мировой цивилизации, в том числе и западной, смиренно согласятся на роль послушного субъекта искусственно конструируемого им «американского мира». Сегодня правильнее говорить о повороте Запада, продемонстрировавшего свою несостоятельность в борьбе с терроризмом, к России. Из своего интервью корреспонденту «Российской газеты» американский политолог может сделать ошибочный вывод, что в России все мыслят так, как он. Отнюдь нет. Отношение патриотического большинства россиян к антироссийским геостратегическим концепциям выражено в работе, опубликованной в Москве в 2001 году. В ней говорится: «Стихийно формирующийся новый миро- императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С.118. 361 вой порядок вырастает снизу, из глубин человеческого сообщества, кристаллизуясь вокруг наиболее сильных центров притяжения. На базе этих центров формируются обширные регионы, связанные совместной историей, общностью экономического и политического развития, факторами природно-географическими. Весь ход мировой истории привел к тому, а события конца ХХ — начала XXI века показали, что центром консолидации мирового сообщества, преодоления разобщенности больших и малых народов, богатых и бедных стран, находящихся в экономическом и идейном противостоянии, может стать евразийская общность людей. И первостепенное значение должна приобрести евразийская геостратегия России».142 Цит. по: Российская газета. — 2002. — 24 декабря. 141 Подробнее см. в: Илларионов С.И., Никулина О.В., Рукосуев Г.Н. Евразия — геостратегический ориентир Россиии. (Выбор XXI века). — М.: Русская книга, 2001. — С.173. 142 362 ЧТО СУЛИТ АМЕРИКЕ ЭНДШПИЛЬ? (ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ) Поспорив с г-ном Бжезинским об оценках современного мироустройства и месте в нем России, пора прийти к определенным выводам, попытаться найти в зарождающихся и формирующихся ныне реалиях элементы будущего мира — вообще и отношений между Россией и Америкой, в частности. В наши дни процессы переходности, присущие многим странам, объединяются в глобальную переходность, характерную неопределенностью государственных и общественных систем, непредсказуемостью масштабных событий и являются по сути своей глобальной революцией (если, конечно, не сводить это понятие к стереотипной картине разгрома Бастилии или штурма Зимнего дворца). Такое состояние современного общества побуждает некоторых исследователей называть его кризисным. В своей работе «О выходе из кризиса современной цивилизации» Чрезвычайный и Полномочный Посол, доктор исторических наук Ю.Н.Рахманинов пишет: «Окончание «холодной войны» позволяет сосредоточиться на поиске путей достижения целей переходной эпохи. Это предполагает реалистическую оценку происходящим процессам перемен в мире, охватывающим все стороны общественной жизни. Хотя ответы на 363 все возникающие в связи с этим вопросы еще не найдены, тем не менее основные вызовы истории и опасности для мира уже обозначились. ...Одновременно в развитии истории есть и достижения в основных областях общественной жизни, создающие возможности для преодоления планетарного кризиса и для перехода современной цивилизации к высшему типу целостности природы, общества и человека».143 Главной угрозой для всего человечества, о чем говорят многие исследователи, следовало бы назвать признаки планетарного кризиса современного взаимозависимого и целостного мира. Мысль о будущем все более тревожит нынешнее поколение людей. Футурология сегодня это уже не просто хобби и не оторванные от жизни упражнения изощренного ума. Это — императив времени, попытка найти ответ на вызов, брошенный нам XXI столетием. Консультант международных корпораций по стратегическим проблемам Роуэн Гибсон (США) в книге «Переосмысление будущего» пишет: «Сегодня, когда мы смотрим в будущее, у нас нет вообще уверенности в том, куда мы идем или как туда прийти. Мы не видим более длинного, прямого ясного пути, простирающегося за горизонт. Вместо этого наш взгляд упирается в окончание пути! Ибо, возможно, завер- Дипломаты вспоминают. Мир глазами ветеранов дипломатической службы.— Москва 143 364 шение двадцатого столетия является концом всего существовавшего порядка вещей. Концом индустриальной парадигмы. Концом послевоенного мира. Концом государства благосостояния. Концом коммунизма и послевоенного капитализма».144 Роуэн Гибсон, возвращаясь мысленно на тридцать лет назад, вспоминает, что тогда жизнь людей, «обществ направлялась «могучими институтами» — правительствами, юрисдикцией, системой образования, церковью, семьей, организацией труда, к которым люди относились с уважением, доверяли им свое будущее, разрешали им управлять собой и осуществлять контроль. Он отмечает, что такому порядку пришел конец. «...Эти старые источники власти были безжалостно уничтожены новыми технологиями и идеологиями, которые безвозвратно передали власть от институтов к индивидууму».145 В подобных размышлениях много растерянности, пессимизма, даже страха перед грядущими переменами в жизни людей, перед их будущим. Ясно, пожалуй, одно — исследователи будущего видят в центре всего сущего человека, и это не тривиальная истина, а глубокая мысль. При1999. — Т.2. — С.243. Rethinkind the Future. London, 2000. — P.3. 144 Там же. — P.2. 145 365 мечательно, что в ней приходят представители самых различных школ мысли, — и консультант капиталистических корпораций Гибсон, и основоположник научного коммунизма, возвестивший гибель капитализма, Карл Маркс, и многие другие. Маркс рассматривал эмансипацию человека как возвращение человеческого мира, человеческих отношений к самому человеку.146 Действительно, будущий человек — это несомненно уже не просто существо, в котором приоритет принадлежит рабочей силе, производительным способностям создавать то, что нужно другому человеку. Это — индивидуум, в котором главное — качества, присущие человеческому роду вообще, способности которого из объекта эксплуатации превращаются в средство собственного развития, а способность к труду из средства поддержания жизни в биологическом смысле слова все более соединяется с развитием его ума и облагораживанием его чувств, возвышением его нравственного и эстетического начал. Э.Тоффлер, определяя новый смысл человеческой власти, рассматривает такие ее источники, как насилие и богатство, то есть те факторы, которые многим все еще кажутся универсальны- Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т.1. — С.406. 146 366 ми. Но американский футуролог на первое место ставит знание.147 Трудно не согласиться с тем, что знание, интеллект, приобретает все более приоритетное значение, помогает осознать гигантские сдвиги планетарного масштаба, которые несет с собой XXI век. К сожалению, геополитические исследования, проводимые нашими современниками, часто поверхностны, заражены шовинистическим высокомерием. Действительно, если сравнить нынешние устные и печатные выступления деятелей самого различного направления с тем, что было даже несколько десятков лет назад, не говоря уже о более ранних временах, мы заметим скудость концептуальных положений, социальных идей, геополитических идей и т.п. А новые времена требуют новых идей, для их генерирования нужен высокий интеллект, большие знания, да к тому же новые идеи трудно втиснуть в прокрустово ложе конъюнктурных подходов. Так обстоит дело и с идеей евразийства, особенно в интерпретации г-на Бжезинского. Подводя некоторые итоги нашей полемики с ним, отметим, прежде всего, что решение конкретных задач, оценка позиции на глобальной шахматной доске и определение дальнейших действий требуют учета принципиальных пере- 147 Alvin Toffler. Powershift. Knowledge, Wealth and Uiolence at the Edge of the 21st Century. 367 мен, происшедших на ней с того времени, когда З.Бжезинский писал свою книгу. Прежде всего, это относится к расстановке и соотношению сил на евразийском пространстве, чему так много уделил внимания ее автор. Его анализы и оценки неадекватны тому, что сложилось на «доске», уже хотя бы потому, что неумолимо развивающийся процесс глобализации придал ходу партии глобальный характер. «Доска» стала не только евразийской, но и глобальной, хотя Евразия продолжает по прежнему оставаться важнейшим участником всех мировых событий. Объективное исследование роли Евразии в нашем нынешнем мире продолжает оставаться ключевой задачей, которую З.Бжезинский не сумел решить. Причина в том, что евразийство как объективная реальность и как объект научных исследований формировалось веками, и подходить к нему как к очередному объекту политической конъюнктуры попросту некорректно. Ни богатство, ни военная мощь, не дают ключа для объективных выводов, тем более поспешных. Отдавая должное трудам наших соотечественников Н.Я.Данилевского, Л.Н.Гумилева, И.А.Ильина, И.Л.Солоневича, В.П.Семенова-Тян-Шанского, внесших большой вклад в разработку геополитических идей, а также немецкого уче- — New York, 1991. — P.16. 368 ного Фридриха Ратцеля, шведского политолога Рудольфа Челлена, англичанина Макиндера, американца Николаса Спайкмена, француза Пьера Галуа и ряда других исследователей и политологов, у которых необходимо взять все ценные положения, мы полагаем, что новая эпоха обязывает нас дополнить, причем весьма значительно, их идеи рядом актуальных положений в соответствии с императивами новой эпохи. Это касается, в частности, характеристик государства, понятий морской и континентальной силы, «осевого региона», «сердца мира», «американской модели», глобальной структуры мира и др. Не вдаваясь в теоретическую полемику, отметим лишь, что одностороннее рассмотрение истории как «последовательной смены силовых контуров «мирового порядка», или «геополитических эпох»148 в отрыве от аспекта социально-экономического, отражающего изменения способов производства, непродуктивно. Тем более, не помогает такой подход изучению перспектив развития нынешнего миропорядка. В этом смысле значительный интерес представляет трансформация понятия государственности и в связи с этим характер межгосударственных отношений будущего. Мы являемся свидетелями распада федеративных государств, См. в: Зюганов Г.А. География победы. — М., 1997. — С.61. 148 369 борьбы за создание новых независимых государств (СССР, Югославия, Чехословакия). Более пристальное рассмотрение вышеупомянутых процессов показывает, что распад является в то же время началом образования неких новых общностей людей, в которых этно-территориальное начало тесно переплетается с факторами экономическими, международно-политическими, конфессиональными и другими. Констатация этого дает возможность реально оценить современное мироустройство и тенденции его трансформации. Евразийцы ушедшей эпохи действительно концентрировали внимание на имперских контурах России, которые ныне проходят по границам Российской Федерации и СНГ. Но — и это особенно важно для эпохи глобализации — видеть, что Евразия в современном понимании — это не только Россия и СНГ. На западе в ней Восточная, Центральная и Западная Европа, на востоке — бескрайние просторы Азии, где живет более половины человечества. СНГ с Россией не могут жить изолированно от остального мира, с которым его связывает целый комплекс самых разнообразных отношений. Разумеется, исключительность положения России как евроазиатской державы не вызывает сомнений. Истори370 чески она, хотим мы того или нет, всегда служила «мостом», соединяющим восточную и западную части евразийского континента. Отсюда возникла объективная необходимость в проведении ею двуединой политики, чтобы строить весь комплекс отношений как с западными, так и восточными соседями. Это было отражено и в ее геральдическом символе — двуглавом орле, одна голова которого смотрит на запад, а другая — на восток. Таким образом, фактор территориальной близости, определяющий необходимость всестороннего взаимодействия с соседними странами, сформировал устойчивый принцип российской политики и экономики с учетом как европейского, так и азиатского факторов. Россия — европейская страна, однако ее принадлежность к Европе можно толковать по-разному. В книге, предназначенной З.Бжезинским для того, чтобы помочь молодому поколению «формировать очертания мира завтрашнего дня», он однозначно утверждает, что к Европе «образца Версаля» или «ялтинского образца» возврата нет. Не менее ясно высказывается он о целях США: «...Главная геостратегическая цель Америки в Европе может быть сформулирована весьма просто: путем более искреннего трансатлантического партнерства укреплять американский плацдарм на Евразийском континенте с тем, чтобы растущая Европа мог371 ла стать еще более реальным трамплином для продвижения в Евразию международного демократического (читай — «американского» — авт) порядка и сотрудничества».149 Бжезинский считает, что Россия должна «двигаться в сторону Европы», ибо это «вопрос насущных потребностей выживания». Имеется в виду Европа, в которой реальностью является командная позиция США. «Только Россия, желающая принять новые реальности Европы, как в экономическом, так и в геополитическом плане, сможет извлечь международные преимущества из расширяющегося трансконтинентального европейского сотрудничества в области торговли, коммуникаций, капиталовложений и образования».150 Как видно из этого, да и всех иных подобных высказываний, сближение России с Европой, которому, кстати, придает большое значение и руководство России, корифей американской политологической мысли понимает совершенно противоположно тому смыслу, который содержится в концепции евразийства, изложенной нами ранее. Из нее следует, что с Европой нас объединяет объективно территориально-географическая общность, которая, однако, не является решающим фактором сближения наций, государств, Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С. 107. 149 372 интеграционных группировок, хотя и значительно способствует этому сближению. Было бы ошибочно сводить все дело к тому, что Европа близка, а Америка далека, ибо есть ряд и других постоянно действующих факторов, которые неумолимо предопределяют развитие процесса евразийской консолидации. Это — общность исторических судеб России и европейских государств, прошедших большой путь сближений и противостояний, которые позволили им узнать друг друга и определить подлинные ценности взаимоотношений. Точки над «i» в этом процессе расставила Вторая мировая война, но объективно сложившаяся система послевоенного мироустройства не отвечает концепции З.Бжезинского. Налицо совпадение экономических интересов России с европейскими странами, близость социально-психологических ориентаций и культурных ценностей, наконец, наличие реальных возможностей обеспечения многих аспектов безопасности, причем не только военной, но и экономической, экологической, информационной, антитеррористической и др. США же рассматривают Европу как своего «троянского коня», с помощью которого они, используя искусственно придуманную в свое время концепцию «североатлантизма», надеются внедрить в Евразию тезис родоначаль- Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические 150 373 ника англо-американской школы геополитики Халфорда Макиндера, который он изложил еще в 1919 году в книге «Демократические идеалы и реальность»: «Кто контролирует Восточную Европу — господствует над Хартлендом, кто господствует над Хартлендом — контролирует Мировой остров, кто контролирует Мировой остров — господствует над миром».151 Макиндера тревожило, что центральное стратегическое положение в Евразии, которую он называл «осевым режимом», занимает Россия. Закономерен вопрос — какие исторические перспективы являются более естественными и полезными для народов Европы — утверждение в ней «троянского коня» — США или статус полноправного участника и составной части евразийского сообщества. Рассмотрим некоторые оценки и факты. Отмечая, что Россия, идя по пути обновления, должна иметь возможность рассчитывать на самую широкую солидарность и сотрудничество, чтобы наилучшим образом интегрироваться в глобальную экономику, министр иностранных дел Италии (являющейся, как известно членом НАТО), говорит: «Европейский союз стоит на пороге значительных институциональных преобразований, необходимых для успешного расширения до около 30 императивы. — М.: Международные отношения, 1999. — С. 143. 374 государств — членов. Расширенный ЕС будет иметь общие границы с Российской Федерацией, и эта близость, в том числе географическая, станет дополнительным стимулом для того, чтобы вместе искать ответы на многочисленные вызовы нового тысячелетия, какими являются борьба с организованной преступностью, ядерная безопасность, охрана окружающей среды и здорового образа жизни. Консолидированный и расширенный Европейский союз станет, таким образом, действенным партнером России, которая, в свою очередь, находится в процессе перехода к устойчивым государственным институтам, демократии и свободному рынку. С одной стороны, это постоянное и тщательное согласование подходов по международным темам — таким, как разоружение и региональные кризисы, в том числе права человека, а с другой — конкретный опыт промышленного сотрудничества и устойчивые партнерские торгово-экономические связи».152 Претензии США на доминирующую роль в Европе связаны с тезисом об «однополярности» в нынешнем мире, базирующемся на силе и богатстве одной державы. Но ход международных событий все больше этот тезис опровергает. Мировое сообщество все более проявляет тенденцию не Цит. по: Spykman N.J. The Geography of the Peace. New York, 1944. — P.43. 151 375 к поляризации, а к интеграции, что подтверждают и сами Штаты, инициируя панамериканскую интеграцию. Что касается изменений миропорядка по силе и богатству, то этот принцип уходит в прошлое, о чем убедительно в своей книге поведал Э.Тоффлер, на которого мы ранее ссылались. Наконец, вспомним о таком критерии истины, как практика и посмотрим, во что вылились попытки США похозяйничать на европейском континенте. Американская силовая акция в Югославии привела к созданию их важнейшего плацдарма военного присутствия, каковым является Косово. На этой территории, где правит криминал, создаются военные базы с соответствующей инфраструктурой. Албанский сепаратизм и экстремизм из этого района косовские эмигранты распространяют на другие европейские страны, в первую очередь на Германию. Плетется сеть криминалитета, подпитываются экстремистские движения, если пользоваться аналогиями, создается европейская Чечня. На Балканах, которые не зря считали и считают «пороховой» бочкой Европы, американцы создали плацдарм исламского радикализма, укрепив «дугу нестабильности», включающую в себя районы Кашмира, Центральной Азии, Афганистана, Кавказа, Ближнего Востока. Они поддержива- Дипкурьер СНГ. — 2000. — №10. — 1 июня. 152 376 ются одними и теми же финансовыми потоками и политическими рычагами, развиваясь вглубь и вширь при иллюзорной убежденности некоторых западных спецслужб, что исламские экстремистские движения можно держать под контролем, в рамках упомянутой дуги и использовать их против России ради достижения политических, геостратегических или экономических выгод. Взрывы американских посольств в Кении и Танзании могут оказаться «цветиками» при проведении Соединенными Штатами политики, не подкрепленной реальным анализом обстановки и уже ранее давшей эффект бумеранга. «Ягодки» могут оказаться очень горькими, причем для самих же американцев, в их собственной стране, где огромные массы черного американского населения становятся питательной сферой для исламского экстремизма, принимая исламскую религию под идеологическим воздействием соответствующих эмиссаров, не являющихся мусульманами по рождению. В Европе смерть Варшавского договора на короткую, по историческим меркам, перспективу, безусловно, усилила влияние США, но мы видим уже симптомы неизбежного усиления Европы как самостоятельного целого, причем как конкурента США в экономике и политике. Тем более что «угроза с Востока», которая была использована 377 ранее как предлог для обеспечения «атлантической солидарности», навсегда ушла в небытие вместе с Варшавским договором. Нельзя не учитывать рост антиглобалистских настроений во всем мире, которые по сути означают усиление антиамериканизма, а он из сферы экономической может переместиться и в политические движения. Сейчас Штаты завершили суперактивную антииракскую кампанию оккупацией этой страны. Эта «победа», если вспомнить недавнюю историю, порождает немало вопросов. Вот один из них. А не повернут ли США свою антииракскую политику на 180 градусов, и не вернутся ли они к тому, что делали в первой половине 80-х годов прошлого столетия? Журнал «Ньюсуик» опубликовал прелюбопытнейшую запись состоявшейся в декабре 1983 года в Багдаде беседы спецпредставителя тогдашнего президента США Рональда Рейгана с Саддамом Хусейном. Посетитель из Вашингтона передал «приветы от президента, а иракский правитель вел беседу «оживленно и доверительно». Речь шла об улучшении отношений между обоими государствами и о некоторых конкретных делах. Собеседники установили необходимое взаимопонимание. Причем в ранге специального посланника Рейгана переговоры в Багдаде вел, оказывается, не кто иной, как нынешний шеф Пентагона Дональд Рамсфелд, 378 предающий сейчас всяческой анафеме своего былого партнера по «доверительным беседам». Миссия Рамсфелда удалась. Была достигнута договоренность о поддержке Соединенными Штатами Ирака в его войне с Ираном, который считался тогда главным врагом Америки в данном регионе. В течение последующих восьми лет через Египет в адрес Хусейна в условиях строжайшей секретности шли поставки различных видов американского оружия. Багдад снабжался также оперативной развединформацией, полученной с помощью американских спутников, которая была чрезвычайно важна для ведения иракских военных действий. Все это продолжалось в том числе и в первые годы президентства Джорджа Буша-старшего. Достоверно установлено, что в те годы власти США разрешали продажу для Ирака американского оборудования и материалов для производства химического и бактериологического оружия. Этому не помешало даже бесчеловечное применение в 1988 году боевых отравляющих веществ, повлекшее гибель более 5 тыс. мирных жителей в курдских районах Ирака. В свою очередь, багдадское агентство по атомной энергии в течение многих лет закупало в США различные виды лабораторного оборудования. «Соединенные Штаты, — резюмировал еще в 1992 году председатель од379 ной из комиссий конгре6сса Дональд Ригл, — снабжали правительство Ирака материалами, которые содействовали иракским программам развития химического и биологического оружия, а также ракетных систем». Всего власти США выдали не менее 700 лицензий на вывоз в Ирак товаров так называемого двойного назначения, вполне пригодных и для производства оружия массового уничтожения. Итак, США вооружали Ирак, а теперь напали на него, чтобы его «разоружить». Подобных разворотов в американской геополитике было немало, что мешает относиться с доверием к геостратегическим тезисам лидеров США и обслуживающих их политологов. Однополярность мира, которой уделяют столь много внимания политики и публицисты, на самом деле не так уж однозначна и проста. США, являющиеся сегодня олицетворением однополярности, взвалили на себя тяжелое бремя, адаптироваться к которому совсем нелегко, в особенности, если иметь в виду надвигающийся на них системный кризис. Государство, оказавшееся, казалось бы, в столь выгодном геостратегическом положении, не смогло определиться с выбором ориентиров и стимулов в деятельности на международной арене. Отсюда стремление продемонстри- 380 ровать силовые приемы (примеров чему достаточно — взять хотя бы агрессию против Ирака). Но вот вопрос — означает ли эскалация Соединенными Штатами силовых действий отражением их реальной силы и мощи? В начале XXI столетия на мировой арене произошло уже немало событий, свидетельствующих об утрате Штатами прежнего влияния на зарубежные страны, в том числе и на своих некогда последовательных союзников. Одним из подобных примеров служит «бунт на корабле», учиненный Францией и Германией, отказавшихся поддерживать иракскую авантюру американцев. Тему ослабления американского внешнеполитического влияния обстоятельно и аргументированно разрабатывает в своей книге «Мировая держава США. Некролог» французский ученый Эммануэль Тодд. Эта книга вызвала большой интерес на Западе и была переведена на 11 языков. В своей работе автор доказывает, что времена имперского господства Америки прошли. Причину он видит в том, что США сейчас в большей степени зависят от «остального мира», чем наоборот. Поэтому, по его мнению, Америка пытается компенсировать свое движение по наклонной плоскости своей «театральной военной активности» в отношении стран отнесенных ими к «оси зла». В книге отмечается, что важнейшими стратегическими 381 силами в современном мире являются Европа, Россия, Япония и Китай, и у Америки нет больше сил их контролировать. «Иракская политика США, — считает Э.Тодд, — нацелена на то, чтобы ввергнуть мир в войну. Но изнуряющие действия американцев, их упорное стремление обязательно продемонстрировать свою «силу» обнаруживает лишь, насколько Америка не уверена в экономическом, общественном, культурном и стратегическом отношении. Ибо уже давно США не владеют миром, они теряют контроль».153 На Западе, в том числе и в США, в последние годы появилось немало аналитических работ, посвященных трансформации современного мироустройства сил изменению в нем роли Америки. К сожалению, лишь очень немногие из них изданы в России. Очень медленно, с большим опозданием, геополитическая мысль приходит к осознанию того очевидного факта, что мир стал иным, он менее структурирован, в нем появились новые импульсы силы, новые интеграционные начала, он не склонен послушно исполнять команды извне и к тому же он более непредсказуем. Это значит, что действия США могут вызвать реакцию, отличную от той, что была привычной десяток лет назад. Глобализация в жизнедеятельности мирового сообщества отнюдь Emmanuel Todd. Weltmacht USA. Ein Nacruf. München. Zürich. 2003, — S.10. 153 382 не возводит Штаты автоматически в ранг глобального главнокомандующего. Массовые протесты при проведении международных форумов, теракты против американских представительств за рубежом, обострение политических противоречий в самих США, — все это свидетельствует о шаткости их гегемонистских позиций. Это относится как к области их двусторонних отношений с рядом стран, так и к их роли в международных организациях, которые не в состоянии действовать, как раньше. Тают надежды американских геостратегов на заполнение их влиянием мнимого «вакуума» на пространстве СНГ. Об использовании Вьетнама как плацдарма для утверждения американского влияния на азиатском континенте не может быть и речи. В Европе после прекращения блокового противостояния роль США усилилась, но сложившаяся здесь новая обстановка способствовала стремлению Европы выступать в качестве самостоятельной экономической, политической и военной силы. Американцам удалось, разбомбив Югославию, устранить от власти неугодного им президента, но превратить страну в свою марионетку им не удалось. Сложнейшие проблемы стоят перед ними в Ираке. Американская концепция «поиска врага» проваливается, а сконструировать какую-либо новую геостратегиче383 скую доктрину не удается, не могут они предложить мировому сообществу и своим союзникам рациональную парадигму поведения. Отсюда противоречивость, непоследовательность действий американского руководства после смены хозяина в Белом доме. Неопределенность его решений проявилась, в частности, в вопросе о ПРО. Роль североамериканского вектора, казалось бы до недавнего времени стоявшего на первом месте в шкале приоритетных направлений экономико-политической деятельности России в системе послевоенного мироустройства, с течением времени показала свою слабость. Наступила пора перемен, поисков новых партнеров и союзников. Российским дипломатам, коммерсантам и военным следовало бы предпринять попытку определить вероятность приоритетного развития иных внешнеполитических направлений с точки зрения ближайшей перспективы и достижения положительных результатов для России, не отказываясь, разумеется, от работы на сложившемся направлении. Сформулированные высшим руководством РФ приоритеты внешней ориентации страны в основном совпадают с общественным мнением ее населения. Об этом свидетельствуют данные ВЦИОМ, показывающие, на сотрудничество 384 с кем должна ориентироваться Россия. В процентах это выглядит так:154 страны СНГ — 53; страны Западной Европы — 49; США — 31; Япония — 27; Индия и Китай — 22; Арабские страны, Куба — 11. Такая ориентация поддерживается и авторитетными зарубежными деятелями. Бывший президент Португалии Мариу Соареш, депутат Европарламента, почетный президент Социнтерна заявил: «Я сторонник эволюции в Европе в сторону политического союза. Поддерживаю недавние высказывания германского политика Йошки Фишера: «Единственный путь для Европы — заговорить с миром своим голосом. Я бы добавил: в том числе и с США. Сегодня мы так же богаты, как и американцы. Наши экономические потенциалы примерно равны. Европа догнала США по развитию современных технологий и техники. Но с военной точки зрения они — гиганты, а мы пока, увы, карлики. В политическом плане у американцев есть один голос — это президент США. У нас иногда нет единого голоса. Поэтому Евро- Аргументы и Факты. — 2001. — №14. 154 385 па должна объединиться в свой политический союз. Что касается участия в этом процессе России, то мы заинтересованы в сотрудничестве с вами во всех областях».155 В условиях, когда Европейский Союз не готов принять Россию в свои ряды, а основывает свое взаимодействие с ней на основе заключенных соглашений, которые, хотя и являют собой прогресс в их политико-экономических отношениях, не решают все же многих насущных российских проблем. В условиях, когда с Россией «забывают» проконсультироваться по ряду важных принципиальных политических вопросов, спрашивая ее мнения лишь после принятия решения, Россия не может не обращать все чаще свой взор к Востоку. И это не конъюнктурно-тактический прием. Чем же интересен для России Азиатский регион? В политическом плане стратегическое сотрудничество с восточными странами дает возможность восстановить нарушенный в результате ликвидации Варшавского договора и присоединения к Североатлантическому альянсу восточноевропейских стран военно-стратегический баланс на континенте. Несмотря на то, что было подписано соглашение между Россией и НАТО, предусматривающее не размещение ядерного оружия в странах — новых членах этого блока Известия. — 2000. — 30 декабря. 155 386 вблизи границ РФ, нельзя не принимать во внимание характер этой организации. Североатлантический альянс был, есть и будет военной организацией, членом которой Россия не является, а следовательно, не может сохранять нейтралитет в момент приближения, пусть даже и мирно настроенного в отношении России блока НАТО к ее границам. Искреннее стремление России к совместной борьбе против международного терроризма не помешало З.Бжезинскому выступить с унизительными для россиян заявлениями о роли их страны в международных делах (см.: Российская газета. — 2002. — 24 декабря). Они для России не только оскорбительны. Они отрицают необходимость совместных российско-американских усилий в борьбе со вселенским злом терроризма, ибо подчеркивают неравноправный характер отношений между двумя странами. Известно, что внешняя политика (в продолжение внутренней) обязана создавать условия внешней безопасности процессов развития страны через системы союзов и двусторонних договоров, международные организации и сообщества, средствами дипломатии, влияния и власти. Определяя приоритеты национальной безопасности России, необходимо сосредоточить внимание на ее геостратегических императивах. Надо отдавать себе отчет в том, что мировое 387 сообщество не в мелочах, не в «косметике», а по крупному идет к новому состоянию, что XXI век принесет миру новую геоструктуру. Было бы чрезмерным упрощением представлять ее как дилемму — многополярный или однополярный мир. Ведущиеся сейчас споры по этому вопросу отражают состояние переходности, которое переживает современное мироустройство. В неравномерности его трансформации, когда силовой рейтинг многих стран, регионов, общностей людей, интеграционных структур подвержен быстрым, зачастую непредсказуемым изменениям, один из полюсов может приобрести доминирующее значение, носящее, однако преходящий характер. Для возведения же однополярности мира, которая выделила бы одну державу в ранг единственного центра силы, как это мыслят З.Бжезинский и его единомышленники, нет никаких оснований. Такие попытки чреваты возрождением опасного гегемонизма, становления имперского всевластия одной державы, что позволило бы ей осуществлять силовой диктат и произвол в отношении более слабых субъектов мирового сообщества, доминирование меньшинства над абсолютным большинством. Такое в новейшей истории бывало и не раз. Претендент на глобальную гегемонию — США, тем не менее не собирается отказываться от своих претензий. Поме388 шать ему может только противодействие, которое, сразу же оговоримся, не должно носить силовой характер, и ни в коем случае быть возрождением «холодной войны». Исходить сегодня можно только из того, что фатальной неизбежности однополярного гегемонизма не существует. Борьба против него может на данном этапе давать результаты при использовании традиционных средств, каковыми являются: дипломатия, внешнеэкономическая деятельность, использование информационно-коммуникационной борьбы. Развитие глобализации открывает возможности для противопоставления тенденциям однополярного диктата таких набирающих силы тенденций как: укрепление свободных от внешнего воздействия государств в Латинской Америке, Юго-Восточной Азии, странах бывшего СССР; формирование добровольных союзов и объединений государств в Европе, Северной Америке, исламском мире; усиливающееся нежелание американского народа платить высокую цену за имперские амбиции своего руководства; ослабление уверенности в том, что союзники США будут во всех случаях сохранять солидарность с Америкой и останутся лояльными к ней; выход на арену активных международных отношений отставших в своем развитии государств; пробуждение и нарастание интернационального протеста общественных сил против аме389 риканского гегемонизма (пока что стихийного, неорганизованного) под флагом антиглобализма. Все это создает реальные предпосылки для противопоставления американскому «полюсу» руководства миром более мощной силы в лице евроазиатского сообщества, эпицентром которого являются Россия, действующая вместе с другими народами Европы и Азии. Развитие мировой цивилизации неизбежно и закономерно подталкивает эти народы к образованию сообщества стран, конкретные формы которого определятся в процессе последующего развития, но которое обречено быть залогом не только мирного сосуществования государств, но и полем их конструктивного плодотворного и справедливого сотрудничества. Этот «полюс» мирового сообщества предназначен стать центром притяжения для многих стран и народов. Есть ли основания говорить сейчас о подобных перспективах? Если стоять на позициях отрицания социальной формы движения и считать, что существующие общественные системы, в частности, системы отношений между государствами, этническими образованиями и народами неизменны, то все рассуждения об эволюции нынешнего миропорядка и возникновения его новых конфигураций нереальны. Если же придерживаться той точки зрения, что самодвижение, саморазвитие человеческих 390 отношений в планетарном масштабе закономерны и неизбежны, то надо находить его векторы, пути, ориентиры. Тот, кто озабочен судьбами России, призван выбирать ориентиры, которые позволят ей преодолеть трудные времена и обеспечить достойное место в структуре отношений между сообществами людей, населяющих различные страны, регионы и континенты. Мнения могут быть разные, и каждый вправе высказать свое. Если говорить о месте России в мире, то обратимся к исторической практике, которая служит достаточно убедительным аргументом в пользу того, что Россия играла решающую роль на самых крупных поворотах мировой истории. России дважды выпала роль вершителя судеб мира — в 1917 и 1945 годах. Тогда эта роль и события, в центре которых стояла наша страна, характеризовались категориями, присущими своему времени. Но если посмотреть на упомянутые события с высоты наших дней, учесть современную обстановку в мире, попытаться увидеть главную суть происходящего, то надо признать, что в обоих случаях речь шла о борьбе, в которой пальма первенства принадлежала России. В этом противоборстве тогда, как и теперь, были претенденты на завоевание евразийского пространства, а затем всего мира. Сейчас, когда над миром нависла 391 грозная опасность терроризма, возможно еще не полностью оцененная, нельзя исключить, что России объективно предназначено вновь сыграть свою историческую роль. Каждая эпоха выдвигает на авансцену глобальных процессов те силы, которые мы образно называем «локомотивами истории». Социальные переломы порождают своих обеспокоенных людей. Их беспокойство воплощается в попытках увидеть будущее. Иногда они попадают в цель, иногда ошибаются. Тем, кого заботит будущее России, кто хочет понять, к чему мы идем, полезно знакомиться с такими размышлениями. К сожалению, это у нас, видимо, не считалось признаком «хорошего тона», о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что перевод книги американского социолога и публициста Эльвина Тоффлера, изданной в США в 1980 году, был издан в России лишь через 19 лет. В «Философском энциклопедическом словаре» автору дана стереотипная характеристика, сводящаяся к тому, что он-де «близок к популизму, разделяя мелкобуржуазные утопические представления о возможности создания справедливого общества». В своих размышлениях Э.Тоффлер не одинок, к тому же время внесло в них коррективы, не со всем можно согласиться. Мы не собираемся представлять его как некоего первооткрывателя или пророка, есть немало других иссле392 дователей, стремящихся увидеть будущее, с мыслями которых полезно познакомиться. Тем не менее есть ценное и в упомянутой книге, оно в попытке осмысления того, что мы стоим на рубеже эпох, а это требует от современников задуматься о контурах будущего мироустройства. Вот что говорит автор о самой методологии подхода к тем новым задачам, которые ставит перед человеком жизнь: «Не обладая общей схемой, необходимой для понимания, столкновения сил, действующих в современном мире, мы подобны корабельной команде, попавшей в шторм и пытающейся продвигаться среди опасных рифов без компаса и карты. Находясь среди воюющих друг с другом узких специалистов, погруженных в пучину фрагментарных данных и тщательного, ничего не упускающего анализа, мы должны признать, что синтез в этой ситуации не просто полезен, — на самом деле ему принадлежит решающая роль».156 Для исследовательской, аналитической и политической деятельности полезно исходить из той синтезированной характеристики новой эпохи, которую ей дает автор упомянутой книги: «Эта новая цивилизация столь глубоко революционна, что она бросает вызов всем нашим старым исходным установкам. Старые способы мышления, старые Тоффлер Э. Третья волна. — М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1999. — С.21. 156 393 формулы, догмы и идеологии, несмотря на то, что в прошлом они процветали или были весьма полезными, уже не соответствуют больше фактам. Мир, который возникает с огромной скоростью из столкновения новых ценностей и технологий, новых геополитических отношений, новых стилей жизни и способов коммуникации, требует совершенно новых идей и аналогий. Мы не можем втиснуть эмбриональный завтрашний мир в принятые вчера категории».157 Усиление реалистического подхода российского руководства к отношениям с сильными мира сего, выраженное в частности в Концепции национальной безопасности и Военной доктрине Российской Федерации, видимо, отрезвило тех, кто считал естественными и оправданными «усилия Запада во главе с Соединенными Штатами по доминированию в международных отношениях «путем односторонних действий, зачастую с применением силы».158 Это слова ведущего научного сотрудника Фонда Карнеги в Москве Томаса Грэма, который сопроводил их заявлением, что «теперь пришло время быть честными». Действительно, претензии США на особое положение в мире противостоят усилиям России «по построению многополярного мира, в котором экономические и политические факторы играют все бо- Тоффлер Э. Третья волна. — М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1999. — С.21—22. 157 394 лее и более увеличивающуюся роль» и угрожают национальной безопасности РФ. Тот вызов России, который З.Бжезинский сформулировал резко и цинично, Т.Грэм фактически подтверждает в более вежливых и обтекаемых формулировках. Он по существу дезавуирует рассуждения американской администрации о «стратегическом партнерстве» США с Россией, отмечая, что отношения между ними «это еще не партнерство, и они не станут таковыми еще несколько лет». Отметив ослабление роли России в обеспечении европейской безопасности, Грэм подчеркнул, что в Восточной Азии эта роль еще менее значительна, а «в контексте глобальных экономических проблем, в лучшем случае, она будет партнером второстепенной важности». «Наконец, — заметил Грэм, — мы должны соблюдать разумную дистанцию в отношениях с российским руководством». В тех же США раздаются трезвые голоса по поводу их роли в мировом сообществе. Так, например, профессор Калифорнийского университета М.Д.Интриллигейтор пишет: «Расширение НАТО является, видимо, самой серьезной ошибкой в период после холодной войны. Этот шаг изолирует Россию, вряд ли способствует укреплению безопасности европейских стран, зато вовлекает их в колоссальные расходы». Но не эти голоса Независимая газета. — 2000. — 31 мая. 158 395 делают погоду, они едва слышны на фоне самонадеянных заявлений, с которыми выступила, например, бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт: «Мы высоко возвышаемся над другими и потому видим дальше, чем они».159 А действительно ли видят США те процессы, которые неумолимо назревают в мире? Действительно ли они учитывают, во что выльется это развитие уже в обозримом будущем? Есть ли у них основания для столь ответственных заявлений? Объективность даже с поправкой на этнопсихологические особенности американцев позволяет признать, что сегодня основания для этого действительно есть. В первую очередь это сильные экономические позиции Соединенных Штатов, с которыми Россия не может соперничать в сфере экономики. По данным Института США и Канады РАН (директор — С.М.Рогов), в прошлом десятилетии ВВП США ежегодно увеличивался почти на 3%, а аналогичный российский показатель уменьшался примерно на 6%. На США приходится примерно 4,5% населения земли, но 21% ВВП и примерно половина капитализации мирового рынка. На долю РФ — 2% населения, 1,6% ВВП и менее 0,1% капитализации рынка. Не случайно только 4% американцев видят в России главную экономическую угрозу своей стра- Независимая газета. — 2000. — 23 февраля. 159 396 не, и в то же время такой угрозой считают Японию — 29%, Китай — 26%. Это — не голая статистика. Используя свое господствующее положение в мировом хозяйстве, США хотели бы включить Россию в мировую экономику на выгодных для них условиях, применяя при этом нажим в двусторонней торговле, инвестиционной деятельности, сохраняя в силе дискриминационную поправку Джексона-Веника, квотируя российские товары на американском рынке, вводя санкции против российских компаний. Несмотря на то, что на США приходится всего 8% российского экспорта и менее 5% внешнего долга, от них зависит предоставление России кредитов МВФ и Всемирного банка, реструктуризация ее внешней задолженности, вступление в ВТО. Продолжение прежней политики закрепило бы и усилило зависимость России от США, лишило бы нашу страну возможностей занять достойное место в мировом сообществе, более того, могло бы привести к распаду страны или к низведению ее до уровня третьеразрядного государства. С другой стороны, возврат к конфронтационности в стиле «холодной войны» поставил бы Россию в изолированное положение в системе международных экономических отношений, что чревато не менее негативными последствиями. На современном этапе речь идет об становлении таких от397 ношений с Соединенными Штатами, которые исключали бы для России роль «бедного родственника», ибо, если не понимать под богатством только товары и деньги, Россия располагает богатствами, которых нет у Америки и которые нам надо научиться использовать. При этом полезно учесть, что мы вступаем в XXI век, несущий огромную переоценку ценностей, о которой так хорошо сказал проницательный американец Э.Тоффлер, упомянутый нами ранее. Если лишь немного его конкретизировать (ибо соответствующие конкретные меры положено разрабатывать ведомственным профессионалам), то их характерной чертой является сплав инициатив в области политической, внешне экономической, геополитической, информационной, научной, да и во многих других областях. Здесь большое количество преимуществ, которые могут России дать выигрыш в обеспечении ее равноправных отношений с сильными мира сего. Если Россия будет слишком вяло использовать имеющиеся козыри в осуществлении своей геостратегии, ей вряд ли удастся обрести статус влиятельного фактора мировой политики. Это означает, что ее международное поведение должна характеризовать не глухая защита, а наступательность, не рутинный подход, творческий, не трусость, а смелость. Так и хочется здесь вспомнить Г.В.Чичерина, Ф.Э.Дзержинского, 398 Л.Б.Красина, М.М.Литвинова, А.М.Коллонтай и многих других тех, кто в сложнейших условиях иностранной интервенции, голода и блокады гражданской войны и экономической разрухи внесли огромный интеллектуальный вклад в организацию прорыва вражеских фронтов, военных, политических, экономических, идейных и преодоления барьеров вокруг нашей страны. При этом умело, талантливо использовались противоречия между противниками, последовательно и аргументировано проводилась политика равноправия, дружбы и уважения законных прав и суверенитета всех больших и малых народов, делом доказывалось искреннее стремление к миру и давался решительный отпор враждебным наскокам. А ведь тогда все было сложнее и труднее, чем сейчас. И тем не менее в начале 20-х годов был заключен ряд соглашений с капиталистическими странами. Италия и Англия установили деловые связи с советскими кооператорами. Были заключены торговые соглашения с Норвегией, Австрией, Швецией, Чехословакией. Подписав в апреле 1922 года договор в Рапалло, советские дипломаты раскололи единый антисоветский фронт, пробили в нем брешь, воспользовались положением Германии, которая, находясь под бременем грабительского Версальского договора, не хотела дей399 ствовать заодно со странами Антанты. «Это потрясло мир! Это будет сильнейшим ударом по конференции» (Генуэзской — авт), — воскликнул американский посол в Италии Чайлдс, узнав о советско-германском соглашении.160 В 1924 году в «Известиях» была опубликована карикатура с изображением очереди иностранных дипломатов у приемной Наркоминдел Чичерина, которые держали в руках документы о дипломатическом признании СССР. В 1924—1925 годах все крупные державы признали Советский Союз за исключением США, которые ставили это в зависимость от коренного изменения социально-экономического строя СССР. Этого, как известно не произошло, а рост влияния Советского Союза, мировой кризис, обострение мировой обстановки, показали несостоятельность многолетней высокомерной политики американских официальных кругов в отношении нашей страны. В своем послании от 10 октября 1933 года Ф.Д.Рузвельт, ставший президентом США, выражал сожаление по поводу того, что два великих народа, «между которыми существовала свыше столетия выгодная для обеих сторон счастливая традиция дружбы», не имеют нормальных отношений. А 16 ноября 1933 года, в день установления дипломатических отношений между СССР и Richard Childs. A Diplomat Looks at Europe. N.Y., 1925. — P.38. 160 400 США, Рузвельт писал: «Надеюсь, что отношения, ныне установленные между нашими народами, смогут навсегда оставаться нормальными и дружественными и что наши народы впредь смогут сотрудничать ради своей взаимной пользы и ради сохранения мира во всем мире».161 Жизнь подтвердила правоту его слов. Таков краткий экскурс в историю, который очень полезен. Развитие европейского Союза ставит перед Россией новые вопросы. Речь идет о постепенной консолидации европейских государств в рамках объединенной Европы, вне которой оказывается Россия. Но ведь она является европейской страной и, коль так, вправе участвовать во всех европейских делах. Сегодня получается, что в этих делах находящиеся за океаном США участвуют больше, чем европейская Россия. Ей необходима реализация естественных связей с объединенной Европой по всем линиям, в том числе экономической, политической, военной. У России для этого больше предпосылок, чем у США. Да и противоречий, носящих пока что подспудный характер, у европейцев с американцами немало. Существуют перспективы сотрудничества с Соединенными Штатами в деле предотвращения и урегулирова- Известия. — 1933. — 18 ноября. 161 401 ния конфликтов и кризисных ситуаций, а также противодействия терроризму (в частности, связанному с исламскими экстремистскими движениями, борьбы с наркобизнесом), совместного осуществления гуманитарных миссий и даже проведения миротворческих операций, разумеется, не имеющих ничего общего с имперскими амбициями США, когда всякого рода «гуманитарные интервенции» служат лишь массировкой подлинных замыслов. Российские предложения американской стороне по вышеуказанным проблемам и реакция на них американцев могли бы стать для всего мира показателем искренности (или неискренности) сторон. В российских СМИ нередко высказывается опасение по поводу того, что проявления Россией жесткости в отношениях с Соединенными Штатами могут привести к общему охлаждению отношений с ними. К слову сказать, подобные предубеждения давно бытовали во внешней политике СССР, а затем и России. Не дай Бог кто-то на нас обидится! Логика подобного подхода неизбежно ведет к выводу: лучше ничего по существу не делать, ограничиваясь ничего незначащими высказываниями. А между тем практика убеждает в том, что оправданная жесткость ведет к улучшению отношений, ибо в современных межгосударственных отношениях уважают твердость, принципиальность, готовность 402 постоять за интересы своей страны. Подтверждением тому служит хотя бы наша твердая позиция по вопросу российско-иранских отношений. Многие аналитики прогнозируют, что XXI век будет эпохой Азии, для чего уже сейчас есть достаточно оснований. Для евразийской ориентации России это важно, ибо она в значительной своей части находится в Азии и связана с ней многими узами. После Второй мировой войны получили небывалое развитие всесторонние отношения СССР с азиатскими странами. Нынешнее поколение россиян помнит, какое большое значение придавалось этим отношениям, воплощенным в реальную и, прямо скажем, бескорыстную (может быть даже излишне) научно-техническую и экономическую помощь. Множество промышленных и других предприятий было создано в Китае и Индии, что стало фундаментом преодоления отсталости этих стран, их быстрого скачка в индустриальном развитии. Оказывалось большое содействие в экономическом и техническом развитии Вьетнаму, Индонезии, Афганистану, Монголии, Непалу, Пакистану и другим странам. Высочайшего уровня достигли политические отношения со многими азиатскими странами. К сожалению, еще во времена СССР эти отношения с некоторыми из них были 403 основательно подпорчены по ряду причин, в том числе зависящих и от советской стороны, они омрачились в некоторых случаях даже серьезными конфликтами. Причины пусть анализируют историки, мы же ограничимся констатацией того факта, что богатые возможности доведения отношений с рядом стран Азии до уровня союзнических оказались за десятилетие сведенными на нет. С точки зрения евразийской геостратегии был прерван хотя и вяло развивавшийся процесс создания в Азии, в той или иной форме, системы коллективной безопасности. Потеряно очень многое, но продолжается жизнь, властно требующая гальванизировать в возможной мере то, что было достигнуто ранее. Предпринятые руководством России попытки дать новый импульс отношениям со странами Востока показывают, что дело это возможное, надо лишь последовательно и активно работать над их реализацией, имея в виду положение России как связующего звена между Европой и Азией. Конечно, «мост», как часто называют это звено, понятие скорее фигуральное, чем геополитическое, и возможно, существует более профессиональное определение. Но пока что терминологическая база явно отстает от стремительно ускоряющегося мирового развития, и поэтому приходится, 404 хотя и с оговорками, пользоваться лексикой, прочно вошедшей ранее в научный и политический оборот. Если же, не вдаваясь в терминологические нюансы, посмотреть в корень происходящих геополитических процессов, о которых говорится в завершаемой работе, то они расходятся с постулатами З.Бжезинского, свидетельствуют об архаичности и тенденциозности его концепции. Особенно это относится к утверждениям о господстве Америки над Евразией. Эти и подобные виртуальные аксиомы ушли в прошлое вместе с ХХ веком, и аналитический опыт нашего оппонента может быть с куда большим успехом применен для оценки новых реалий, которые все более эффективно дают о себе знать в новом XXI веке. К сожалению, наш оппонент упрямо руководствуется не фактами, а иллюзорным «высокомерием силы», что прозвучало, в частности, и в его ответе на вопрос корреспондента «Российской газеты» (24 декабря 2002 г.) о возможности «кондоминиума» России и США: «Кондоминиум требует определенного паритета в политической, экономической, военной культурной областях. Сейчас и еще в течение какого-то времени паритета между Америкой и Россией просто нет и не будет». А между тем в контурах нового миропорядка все зримее становится созидательный потенциал России, реализация которого за405 висит в первую очередь от граждан нашей страны. Великая книга Истории Человечества свидетельствует о том, что россияне способны решать проблемы глобального масштаба. Посему предлагаем г-ну Бжезинскому прервать разыгрываемую им и его единомышленниками антироссийскую геополитическую партию, не дожидаясь провального для Америки эндшпиля, и, используя исторический опыт наших стран и трезвую оценку реалий быстро изменяющегося мира, начать игру на равных на глобальной шахматной доске. Полемика с автором «Великой шахматной доски» это не просто обмен мнениями между двумя частными лицами или двумя авторами, отстаивающими, иногда в довольно острой форме, свои взгляды и позиции. На самом деле он отражает противоречивость парадигм трансформации мирового сообщества и взглядов на его будущее. Стороны в этом споре, отражающем тенденции мирового развития, высказывают взгляды и подходы, которые вынашивают в своем сознании вершители судеб мира, а, может быть, и высказывают их в тиши высоких кабинетов. Но они не всегда становятся достоянием гласности; до широкой публики они доходят в виде отшлифованных, подчиненных интересам внешнеполитической тактики, сообщений об официальных 406 переговорах, двусторонних и многосторонних документах и прочих элементах внешнеполитической практики. Полемический обмен с г-ном Бжезинским, начатый этой книгой, представляется полезным, в нем можно сказать то, чего не скажут официальные лица, но о чем думают многие граждане России, США и других стран. Таким образом, официальная дипломатия получает возможность быть подкрепленной деятельностью гражданского общества, влияние которого на государственную власть заметно растет. Полемика между двумя комментаторами геополитической шахматной партии вовлекает в обсуждение международных акций широкие слои граждан различных стран, делает важнейшие международные проблемы достоянием многих людей, организаций, стран, побуждает их вырабатывать свое видение происходящего в мировом сообществе, свое мнение, которое через представительные органы государств, средства массовой информации и другие каналы может оказать воздействие на окончательное решение госструктур, вплоть до самого высокого уровня. К деятельности официальных внешнеполитических фигурантов, действующих от имени и по поручению государства, подключаются представители многих профессий, из которых одни более непосредственно связаны с внешней 407 политикой, другие — лишь косвенно. Но эти подключения полезны, ибо внешнеполитическая работа неизбежно включает в себя многочисленные виды человеческой деятельности, опыт многих людей. При эффективном использовании этой силы гражданского общества многие проблемы межгосударственных отношений будут решаться быстрее и эффективнее. Так что, будем полемизировать, г-н Бжезинский! 408 ЛИТЕРАТУРА Арин О.А. Двадцать первый век: без России. — М.: «Альянс», 2001. Бжезинский З. Великая Шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. — М.: Международные отношения, 1999. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. — СПб.: Издательство «Университетская книга», 2001. Внешняя политика России в эпоху глобализации. Статьи и выступления. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года. Материалы Национального разведывательного Совета США. — Екатеринбург: «У-Фактория», 2002. Иванов И.С. Внешняя политика России и мир. Статьи и выступления. — М.: РОССПЭН, 2000. Илларионов С.И., Никулина О.В., Рукосуев Г.Н. Евразия — геостратегический ориентир России (Выбор XXI века). — М.: Русская книга, 2001. Млечин Л.М. Кто взорвал Америку? — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. Паршев А.П. Почему Америка наступает. — М.: ООО «Издательство АСТ», ООО «Издательство Астраль», 2002. 409 Паршев А.П. Почему Россия не Америка. Книга для тех, кто остается здесь. — М.: «Крымский мост — 9Д. НТЦ «Форум», 2000. Россия в глобальной политике. — 2003. — Том 1. — №1. — Январь—март. Савицкий П.Н. Континент Евразия. — М.: Аграф, 1997. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма / Пер. с англ. — М.: ИНФРА-М, 1999. Сорос Дж. Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм / Пер. с англ. — М.: Некоммерческий фонд «Поддержки культуры, образования и новых информационных технлогий», 2001. Трубецкой Н.С. наследие Чингисхана. — М.: Аграф, 1999. Тоффлер Э. Третья волна. — М.: ООО «Фирма Издательство АСТ», 1999. Уткин А.И. Американская стратегия для XXI века. — М.: Издательская корпорация «Логос», 2000. Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. — М.: Алгоритм, 2002. Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. — М.: Алгоритм, 2001. Common Crisis North — South: Cooperation for wored recovery. The Blandt Commission. London. 1983. 410 Emmanuel Todd. Weltmacht USA. Ein Nachruf. München. Zürich. 2003. Kissinger Henry. Does AmericaNeed a Foreign Policy? Toward a Diplomacy for the 21st Century. New York, 2002. North — South: A programme for survive Report of the Independent Commission on International Development Issues. London, 1980. Rethinking the Future. London, 2002. Thomas E.Graham, Jr. Russia's Decline and Uncertain Recovery. Carnegie Endowment. Washington. D.C. 2002. Toffler Alvin. Povershift. Knowlebge, Weaith, and Violance at the Edge of the 21st Century. New York, 1991. 411
