Песенная традиция Кубани и дети

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ДЕТЕЙ
Детская школа искусств №12
Муниципального образования город Краснодар
Методическое сообщение
на тему:
Песенная традиция Кубани и дети.
Колыбельные песни.
Выполнила преподаватель
фольклорного пения
Плотникова Ирина Николаевна
гор. Краснодар
2011г.
Наяву, не в кино,
Сердце охнет – не ахнет,
Что в России давно
Русским духом не пахнет…
Нам не выжить, народ,
В наших градах и весях,
Если мать не поет,
Колыбельные песни.
Нам не вынести ран
От стервятников стаи
Если мальчик Иван
Русских сказок не знает…
Т. Шорохова
Тема, к которой обращено данное методическое сообщение, является
одним из малоисследованных аспектов традиционной культуры восточных
славян и Кубани в частности. В настоящее время интерес к ней резко возрос,
его проявляют как ученые, так и педагоги практики, наконец, просто
родители. И хотя эта тематика стала активно разрабатываться наукой,
исследования
находятся
еще
в
начальной
стадии:
анализируются
собирательские коллекции, накапливаются впечатления, делаются первые
выводы.
Сразу же следует отметить, что собрать на настоящем этапе
необходимый для обобщающей работы материал очень не просто. Основное
препятствие
заключается
в
общем
разрушении
всего
комплекса
традиционной культуры, в переходе его из активного в пассивное бытование
(т.е. в память его носителей). Причины этого разрушения, как субъективные,
так и объективные, рассматриваются во многих публикациях, посвященных
народной культуре, поэтому мы не будем углубляться в суть данного
вопроса.
2
Пассивное бытование культуры
и
сопутствующий
процесс
ее
постепенного угасания в связи с уходом из жизни носителей традиций
определяют и другие трудности для исследования.
Чрезвычайно существенной является невозможность наблюдения
процесса передачи традиций в том виде, в каком он происходил в реальной
жизни. Здесь остается довольствоваться лишь расспросами представителей
старшего поколения, причем те из них, чей зрелый возраст приходился на
1940-1950г.г. уже не имели опыта передачи своим детям традиций в полном
объеме. О свидетельствам же самих
пожилых информаторов, процесс
передачи традиции, введение ребенка в мир традиционной культуры
начинался с первых дней его жизни. Главной особенностью такой
преемственности была естественность условий восприятия культуры,
традиционного репертуара. Выражалось это в том, что практическому его
усвоению
предшествовал
довольно
длительный
период
наблюдения,
накаливания впечатлений.
Основная, очень существенная часть музыкальных впечатлений
закладывалась в сознание ребенка в ходе самой жизни. В традиционном
обществе дети присутствовали как участники или наблюдатели практически
во всех общинных обрядах, будь то проводы в армию, свадьбы или
календарные праздники. Часть этих обрядов предусматривала активное
участие детей, у которых была даже своя, отличная от взрослых песенная
роль (детские колядки и щедровки). Но даже в том случае, если дети
оставались лишь наблюдателями происходящего, слушателями взрослого
пения, их сознание совершало не менее важную работу. Вот как вспоминает
об этом один из старейших жителей станицы Кисляковской В.А. Губа: «Да,
песни все ж я эти слушал – старики поють, а мы ж то у стариков учились.
Казаки пели ж такие песни красивые! На службе они учились, а пришли
домой – пели песни, а мы же, детвора, учимся …».
Говоря о естественности вхождения ребенка в мир песенной традиции,
следует отметить два важных фактора, обусловливающих характер этого
3
процесса. Первым из них является многократность восприятия песен в
определенные праздники и сезоны либо в определенных ситуациях (свадьбы
и т.п.). иными словами период восприятия и освоения песни мог быть равен
нескольким годам, а иногда и десяткам лет. Если его начало хотя бы
теоретически поддается фиксации, то конечной точки процесса вживания
человека в песенный мир фактически не существует.
Ребенок, а впоследствии и взрослый песельник (песельница). Не
перестают совершенствовать свой стиль в течении всей жизни, благо сама
сущность народного пения предполагает вариантность в реализации напева.
Чем выше мастерство певицы, тем интересней и индивидуальней ее
мелодические решения, тем более ответственную роль способна играть она в
ансамбле исполнителей.
Говоря о групповом, ансамблевом пении как о компоненте традиции (а
для песенного фольклора Кубани оно имеет важнейшее значение), не следует
полностью отождествлять это явление со стилем современных станичных
фольклорных
коллективов.
Последнее
в
своей
значительной
части
представляют из себя самостоятельные коллективы, ориентированные на
сценическое выступление.
Традиционные нормы отношений певцов в фольклорном ансамбле во
многих коллективах либо полностью, либо частично утеряны. Это касается в
первую очередь дифференциации ролей среди исполнителей песни: ведущие
отводились более опытным и талантливым песельникам, но и начинающий
певец, ребенок, мог найти в таком ансамбле свое место, если он усвоил
самую суть, основу напева.
В процессе совместного пения, прислушиваясь к голосам ведущих
участников, начинающий исполнитель подсознательно усваивал все более
тонкие закономерности песенной мелодии, получал представление о напеве,
строфической форме песни, количестве и тембре голосов. Естественно все
эти теоретические понятия – инструмент науки, и сознание носителей
традиции, тем более детское, их подобным образом не определяет. И тем не
4
мене беседы с исполнителями показывают, что практически каждый певец
осознает песню не только эмоционально, но и описывает особенности ее
строения, пользуясь особой народной терминологией. На Кубани осознается
многоголосие. При этом наиболее часто голоса определяют как «первый»,
«второй», либо «первый», «второй» и «бас», но встречаются и более редкие
названия преимущественно первого голоса, - «тягун» и «выводчик».
Распространен среди кубанских певцов и термин «колено», в большинстве
случаев
он
употребляется
как
синоним
устойчивых,
развернутых
мелодических оборотов, из которых складывается рисунок напева, и лишь
очень редко обозначает голоса песни.
Наличие у певцов понятийного аппарата, примеры которого мы
привели, свидетельствует о том, что ему предшествует этап формирования
музыкальных представлений, и начало этого процесса совпадает с первыми
песенными впечатлениями ребенка.
Вторая очень важная особенность. Характерная для восприятия и
освоения песен детьми в традиционном обществе, - естественность
неизменность текста, в котором происходит такое восприятие. Для носителя
традиций имеет значение все, что связано с обстановкой бытования песни:
пелась она в хате или на улице, зимой или летом, кто именно исполнял песню
– молодежь, либо люди старшего возраста. Так, звучание свадебной
величальной песни вызывает в сознании картину убранной к свадьбе хаты,
где молодежь устраивала вечеринку: песни перемежались с играми и
танцами, а за величание парень и девушка, чьи имена обыгрывались в песне,
бросали монету в стаканчик, которым обносили присутствующих поющие
девушки…
Колядки и щедровки звучали в совершенно иной обстановке: зимняя
станичная улица, группы празднично одетых людей у порога хаты, хозяева,
приглашающие к столу, уставленному угощениями…
Итак народные песни связываются в сознании носителей традиции с
целым комплексом традиционных элементов и условий. Это и действия,
5
которыми сопровождается песня, и место ее исполнения, и одежда
участников обряда и т.д. в процессе современных полевых исследований при
записи народных песен часто выявляется, что память носителя традиции во
многом опирается на связь песни с контекстом ее бытования. Полузабытые
песни часто удается вспомнить, лишь подробно восстановив обстановку, в
которой они исполнялись. Особенность эта, безусловно, вообще свойственна
человеческой памяти, но в традиционном обществе взаимосвязь песни,
художественного произведения с жизнью имеет особенно серьезное
значение, поскольку носит не субъективный, индивидуальный для каждого
человека характер, а входит в саму суть народной культуры.
И хотя общественная жизнь являлась для детей мощным источником
впечатлений, не менее важную, а в некотором смысле даже основную роль
играла семья. Имея в виду сам процесс соприкосновения ребенка с песней,
его начальную стадию, семью можно поставить на первое место. В семье
малыш обретал реальных учителей – мать, бабушку, отца. Характерно, что
практически все песельницы в ответах на вопросы о том, когда и как они
научились петь, от кого переняли искусство пения, называют родительскую
семью. Вот что вспоминает И.А. Гура из станицы Черниговской
Белореченского района: «Я песням училась у своих родителей. Все рядом
жили. Все вечерами сходылыся, они поють, а я з нымы. И так я все песни и
научилась. Отец работал трактористом, и мама в колхозе работала. А вэчером
прыходять, ложаться спать и поют. И я ж з нымы вместе, на другой кровати
лежу и пою. Вот я и научилась с нымы песни петь. И то поють, пока аж
поснуть. Оны даже в последнюю ночь, пока умэрлы… на утро оны помырлы,
и оны пели песню. Так хотелось маме петь. Она очень любила песни, очень
даже…».
Говоря о вхождении ребенка в традицию, мы уже отмечали тот факт,
что активному ее освоению (именно участию в обрядах) предшествовал этап
накапливания
впечатлений,
восприятия
языка.
Начинался
он
уже
непосредственно с рождения ребенка, и функцию первого посвящения в мир
6
традиционной культуры принимала на себя особая группа произведений,
называемая в специальной литературе фольклором для детей. Определяя его
место во всем комплексе традиционных жанров, обратим внимание на
параллели, просматривающиеся между фольклором для детей и текстами,
являющимися составной частью обрядов перехода, то есть связанными с
изменением социального статуса его главных действующих лиц: это
похоронная причеть, обращенная к покойнику, ушедшему в мир родителей,
предков, а также свадебные песни и причеть, адресованные невесте,
переходящей из класса девушек в класс замужних женщин.
Эта странная, на первый взгляд, аналогия объясняется общей
социализирующей ролью: лица, к которым обращены тексты, в каждом из
названных случаев входят в новую для них жизнь и должны пройти период
усвоения ее законов. Довольно ярко отражают эту функцию некоторые
свадебные тексты, содержащие описание дома и семьи жениха как нового
для невесты мира, в котором ей предстоит жить, определяющие ее роль в
нем, отношение с новой родней:
На дворе вечерея,
Да свёкору веселея,
Ждет к себе кареточку,
Молодую невестушку,
В поле работницу,
Да и в доме кукувницу,
На гостев приветницу,
А мужу саветницу.
(ст. Темижбекская
Кавказского р-на)
По отношению же к фольклору для детей (который, хотя и не является
собственно обрядовым, но может условно рассматриваться как продолжение
7
родительского обряда) социализирующая функция должна пониматься более
широко – как приобщение человека не только к общественному бытию, но и
к жизни природы, миру человеческих чувств, то есть как введения ребенка в
жизнь вообще.
Для
того, чтобы определиться как проявляется эта функция в
музыкально-поэтических текстах данной группы жанров, выберем в качестве
объекта для анализа один из них – колыбельные песни.
Рассмотрим вначале поэтические тексты колыбельных. Сюжеты их
довольно разнообразны. Решающее значение здесь, вероятно, сыграл факт
позднего формирования традиции, когда каждая из перечисленных групп
(запорожские, донские казаки. Русские и украинские переселенцы из разных
областей) принесла на Кубань тексты, характерные для метропольных
традиций.
Стилистическая разница (в меньшей степени музыкальная, в большей –
языковая) ощущается и в наше время, хотя произошел неизбежный процесс
взаимообмена текстами, который естественен при длительной жизни людей
на одной территории.
Мы проследим, как отражается в поэтических текстах колыбельных
песен одна из основных для традиционной культуры бинарных оппозиций –
«свой – чужой». Тем самым мы как бы продолжим линию сравнения
фольклорных жанров для детей с обрядовыми произведениями, поскольку в
обрядах перехода данная оппозиция выражена едва ли не ярче всего.
Даже самый беглый анализ текстов показывает, что не все он
проявляют ее в достаточной степени. В определенной группе произведений
она видна очень отчетливо, в другой – более опосредованно. Своеобразным
«индикатором» здесь является персонаж – ребенок к которому обращена
колыбельная песня, и степень участия его в сюжете. Однако необходимо
заметить, что ребенок редко бывает главным действующим лицом в
колыбельных сюжетах (и это их характерная черта) к нему может быть
8
максимально привлечено внимание со стороны других персонажей, либо эти
взаимосвязи выражены в минимальной степени.
Для рассмотрения оппозиции – «свой чужой» выделим три аспекта
содержания: пространственный, персонажный, акциональный (связанный с
какими либо действиями).
Пространственный и предметный планы. Здесь оппозиция выражена
как противопоставление теплого, освоенного. Приветливого для человека
дома и, в качестве его противоположности – леса. Дом предстает как «свой»
благодаря присутствию близких для ребенка людей, а также всяческих благ,
основное из которых – еда. В текстах этой группы мы встречаем описание
некоторых деталей домашней обстановки – лавка, уголок, огонек,
колыбелька малыша…
Враждебное для ребенка пространство – лес описывается гораздо
конспективно.
Персонажный план наиболее развит, разнообразен и принимает, повидимому, основную смысловую нагрузку.
Действующими лицами колыбельных являются люди, животные
(домашние и звери) и мифологические персонажи.
В текстах описываемой группы персонажи проявляют свое отношение
к ребенку в соответствии с характером оппозиции: одни из них опасны для
малыша, другие выступают его помощниками. К первым можно отнести
волка. Группа помощников боле многочисленна: родные ребенка, животные
помощники, функционально заменяющие мать или воспитательницу.
Определяющими принадлежность персонажей своему либо чужому
миру здесь являются их действия по отношению к ребенку, то есть
акциональный план колыбельных. Всегда благоприятны укачивание и
кормление, либо обещание в будущем каких-либо иных благ.
Враждебные по отношению к ребенку действия сводятся прежде всего
к похищению его из дома и переносу на чужую территорию (в лес).
9
Поскольку колыбельные являются не просто поэтическим, но
музыкально-поэтическим жанром, определенное действие на ребенка
оказывает их напев.
Жанр, который находится в центре нашего внимания, имеет несколько
особую природу в системе песенного фольклора. Во многом эту особенность
объясняет его одноголосие, сольный характер.
Уровень
мелодической
композиции,
собственно
реализации
музыкальных законов в живом напеве предоставляет певице возможность
творчества, возможность выразить в пении свою индивидуальность. Песни
этого жанра словно созданы для того, чтобы на примере простейшей ладовой
модели ребенок смог усвоить суть, природу народной песни, овладев
характерным для нее типом музыкального мышления. Характер освоения
ребенком народной песни, традиционной культуры, а через нее и мира в
целом; способы сообщения дитю взрослыми членами общины информации о
мире и обществе; объем и ритм такого сообщения – подводит нас к тайнам
народной педагогики.
10
Список литературы
1.
Полевые материалы фольклорно-этнографических экспедиций
из архива Центра народной культуры Кубани (1978-1991г.г.)
2.
Бондарь Н.И. Роль этнических процессов в формировании
фольклора
Кубани
//Современное
состояние
казачьей
песенной традиции и проблемы ее изучения (Тезисы научной
конференции. Апрель 1983). М., 1983.
3.
Гиппиус
Е.В.
Общетеоретический
взгляд
на
проблему
каталогизации народных мелодий //Актуальные проблемы
современной фольклористики. Л., 1980.
4.
Пропп В.Я. Русская сказка. Л., 1984.
5.
Кон И.С. Ребенок и общество. М., 1988.
6.
Традиционная
культура
Краснодарского
и
дети.
экспериментального
образования., 1994.
11
Краснодар:
центра
изд-во
развития