1 Дом № 46 по Литейному проспекту Первоначальная история
advertisement
Дом № 46 по Литейному проспекту Первоначальная история дома на Литейном проспекте, 46 забылась уже к середине XIX века. Существовала легенда, что первым владельцем его был знаменитый фельдмаршал Б.Х. Миних. Достоверно известно только, что в конце XVIII века участок принадлежал жене генерал-аудитор-лейтенанта Хлебниковой. Муж её, Петр Кириллович Хлебников снискал известность не на служебном поприще, а «безмерной любовью к словесным знаниям». Страстный библиофил, владелец полного собрания русской периодики XVIII века и многих редких рукописей, он стал одним из основоположников издания памятников отечественной старины. Н.М. Карамзин при написании первых томов «Истории государства Российского» пользовался именно «хлебниковским» списком Несторовой летописи. Солидность огромного петербургского дома объясняется богатством семьи Хлебниковых, владельцев ряда предприятий, в том числе первой в России игольной фабрики, учрежденной по воле и под покровительством Петра Великого. Для XVIII века полуусадебная застройка крупного городского участка была нормой, особенно в Зафонтанной части. На проспект выходил монументальный трехэтажный фасад протяженностью в двадцать одно (!) окно. Эту громаду несколько оживляли ризалиты - центральный с четырехколонным портиком и балконом в третьем этаже, увенчанный треугольным фронтом, и боковые с колоннадами, также поддерживающими балконы. Прилегающая к Литейному проспекту жилая или, как тогда именовали, «дворовая» половина, кроме лицевого дома, включала три двухэтажных дворовых флигеля, из которых поперечный, с вогнутым фасадом, организовывал пространство внутреннего скругленного парадного двора. Удаленная от улицы обширная «садовая» половина имела в глубине единственную постройку – одноэтажную кирпичную оранжерею с граненой башенкой в центре. С востока к саду подходил Хлебников переулок, наименование которого произошло, очевидно, от имени владельца участка. В 1877 г. дом поступил в казну. Привлекла, очевидно, представительность и обширность здания, в стенах которого решено было разместить новое финансовое учреждение – Государственный вспомогательный банк для дворянства, созданию которого император Павел I придавал особое значение. Здесь же, в соответствии с обычной практикой, были устроены и жилые квартиры для чиновников. В стенах банка побывала немалая часть российского дворянства в поисках наличных средств под залог своих имений. В соответствии с уставом, прием залогов по прошествии двух лет прекратился. Срок погашения обязательств определялся в двадцать пять лет, и «по сходственности предметов» Вспомогательный банк присоединили к Заемному. Но на этом государственное служение дома на Литейном, 46 не закончилось. 19 декабря 1801 года императорским указом в дом № 46 по Литейному проспекту перевели юнкерский институт при Сенате. Это учебное заведение «для обучения юнкеров канцелярскому делопроизводству и прочим наукам», в ряду других давно забытых начинаний Петра I, было воссоздано в 1797 г. Павлом I и первоначально размещалось на Загородном проспекте у Пяти углов. 2 Положено было в учебной программе сделать упор на изучение правоведения. Учащихся поместили на казенное содержание: одели в зеленые сюртуки с черным бархатным воротниками. Присутствие на переводных и выпускных экзаменах министра юстиции Г.Р. Державина вызывает невольную ассоциацию с Императорским лицеем в Царском Селе. Число учащихся устав ограничивал пятьюдесятью, и дом на Литейном для института был явно велик. Следуя примеру Петра I, каждый последующий российский император создавал законодательную комиссию. В 1803 г. Александр I реорганизовал уже десятую и повелел подыскать для Комиссии составления законов приличное здание. Было принято решение для общей пользы обоих учреждений присоединить Юнкерский институт к Комиссии с размещением их вместе в казенном доме на Литейном. Поначалу действия новой Комиссии были весьма медленными – ведь её возглавил лифляндский юрист Густав Розенкампф, оказавшийся мало знаком с русским законодательством, да и с русским языком. Оживление в делах наступило лишь в 1808-12-х гг., когда «специальное наблюдение» было поручено Михаилу Михайловичу Сперанскому, чья деятельность на поприще законотворчества характеризует «дней Александровых прекрасное начало». К 1809 г. Сперанский составил план государственного переустройства, главными результатами которого должны были стать конституция и отмена крепостного права. Суть реформ - разделение власти на законодательную, исполнительную, судебную; выборность части чиновников; расширение свободы печати, но «в известных, точно определенных размерах». Примиряя новые идеи с реальностью, Сперанский заявлял, что законодательная инициатива должна принадлежать монарху и ему же - последнее слово, но ни один закон не должен войти в силу без рассмотрения в Государственной Думе. Энергичная деятельность Сперанского наталкивалась на весьма сильное сопротивление, и, наконец, в марте 1812 года последовали его отставка и ссылка, столь внезапные, что причиной предполагали государственную измену. Авторство клеветнической записки, в которой утверждалось, что Сперанский имел в виду своими нововведениями привести государство к полному разложению, приписывается Розенкампфу. Он вновь возвысился, был назначен старшим членом совета комиссии и докладывал в Государственном совете проекты уложений. В доме Комиссии, кроме квартиры в главном корпусе, он исхлопотал у министра юстиции в собственное пользование еще и весь сад. Весьма печальным видится относящийся к этим годам «презабавный» анекдот Греча о мраморной с золотыми буквами доске на фасаде дома комиссии, с которой отвалились крайние буквы, и несколько лет к забаве проходивших на здании красовалось «Комиссия оставления законов». В 1821 г. возвращенному в Петербург и назначенному членом Государственного Совета М.М. Сперанскому вновь поручается наблюдение за работами Комиссии. Он не только оживляет её научную и издательскую деятельность, но и приводит в порядок хозяйственную часть. Вступив на престол, Николай I тоже высказал твердое намерение привести, наконец, в порядок действующее законодательство, для чего 31 января 1826 г. было учреждено II Отделение Собственной Его Императорского 3 Величества Канцелярии. За отделением закрепили дом на Литейном проспекте, 46. К середине XIX века пренебрежение хозяйственной частью привело к обветшанию особняка и запустению сада. Специалисты инженерного департамента обнаружили теперь еще и опасную слабость фундамента главного корпуса. Осенью 1856 г. зашла речь о необходимости скорейшего начала строительных работ, но главноуправляющий II Отделения граф Д.Н.Блудов заявил о невозможности прервать труды по изданию «Свода законов». Отремонтировали только мебель за двадцать семь лет дошедшую до такой степени ветхости, что она «даже некоторым образом нарушала должное для присутственного места приличие». В начале 1859 г. было, наконец, завершено третье издание «Свода законов». Частным образом обратились к архитектору А.Х. Пелю. Он подтвердил ненадежность сооружений, начиная с фундамента, а перестройку признал дорогой и крайне неудобной. Блудов вернулся к своей давней идее решить все покупкой нового дома. Такой дом быстро нашелся на принадлежащем Пелю соседнем участке – Литейный проспект, 44. Блудов доложил императору о результатах поиска, об идеально подходящем по планировке соседнем доме архитектора Пеля, переместить в который канцелярию, огромный архив, библиотеку и самих чиновников не составит большого труда. После продажи академик А.Х. Пель брался произвести все перестройки и приспособления, какие понадобятся, в его бывшем доме для нужд II Отделения. По договору архитектор получал старое здание II Отделения, обширный участок с садом и всеми строениями. Да и по сумме доплаты сделка была чрезвычайно выгодна для архитектора. С этого момента начинается новая жизнь дома на Литейном, 46. В 1865 году, спустя шесть лет после переезда, Александр Христофорович Пель взялся за реконструкцию дома. Капитальной перестройке подвергся только главный корпус, выходящий фасадом на Литейный проспект. Он был значительно расширен со стороны двора и надстроен четвертым этажом. Колоннады убрали, единственным акцентом, оживлявшим протяженное здание, стал большой балкон в центре второго этажа, над въездной аркой. Лаконичность решения можно объяснить нежеланием архитектора подчеркнуть подавляющее превосходство размеров своего частного владения над соседствующим важным государственным учреждением. В доме № 46 в разное время жило много замечательных деятелей русской культуры. В 1880-х гг. здесь с семьёй поселился В.П. Гаевский – один из основателей Литературного фонда, страстный ценитель литературы, пушкинист, автор статей о русских писателях. Он был дружен с М.Е. Салтыковым-Щедриным. Часто в гостеприимном доме бывал И.Е. Репин, влюбленный в художницу Е.Н. Званцеву – племянницу Гаевской. Репин создал несколько портретов Званцевой. В 1870-х гг. Пель реконструировал садовый дом, приспособив его для своего многочисленного семейства. К бывшей оранжерее с запада были последовательно присоединены две кирпичные двухэтажные жилые постройки, 4 затем над старой частью оранжереи также возвели второй этаж. В результате в дальней части сада (слева) сформировалось единое асимметричное здание. В начале 1880-х гг. в чине тайного советника архитектор А.Х. Пель, оставив службу и вообще всю свою деятельность, удалился на покой и мирно вел частную жизнь в окружении детей, внуков и правнуков в этой городской усадьбе, спрятавшейся под кронами деревьев прямо в центре города. Умер старейший из русских архитекторов 19 мая 1902 года. Прах его погребен на Волковском лютеранском кладбище. Через три года после смерти архитектора его сын продал участок присяжному поверенному Ф.М. фон Крузе. Новый хозяин постарался повысить привлекательность домовладения. Были разобраны все ветхие дворовые постройки, в том числе и жилые дворовые флигели XVIII века, на месте которых в том же 1905 г. возвели новые двухэтажные по проекту военного инженера И.Э. Муромцева. В расчете на приобретение участка нефтепромышленником Гукасовым фон Крузе вложил в весьма скромную постройку – садовый дом Пеля – весьма значительную сумму. Устройство эффектной ротонды с зеркалами, полукруглой парадной лестницы значительно усложнило линию фасада. Примечательно, что Муромцев не имел опыта гражданского строительства, а исправления на уже утвержденном чертеже, которые преобразили первоначальную механическую компоновку помещений и придали динамику всей композиции, явно сделаны рукой мастера. Возможна причастность к этим перестройкам академика Л.Н. Бенуа. Особое, чисто петербургское звучание придало новому особняку устройство монументальной ограды – реплики знаменитой ограды Летнего сада, которая окончательно обособила эту внутреннюю городскую усадьбу от доходной части комплекса. Чтобы придать проезду к особняку репрезентативность, тогда же была произведена переделка арки в главном корпусе, выходящем на Литейный проспект. Свод арки повысили до уровня перекрытий второго этажа, по сторонам устроили пешеходные проходы. В проезде была выполнена эффектная классицистическая декорировка с лепными розетками в кессонах сводов, дорическими колоннами в проемах между пилонами. Балкон на лицевом фасаде получил нарядную отделку в подражание стилю барокко. В таком значительно улучшенном состоянии участок приобрела семья нефтепромышленника Гукасова. Глава семьи, Павел Осипович – представитель русской промышленной элиты, выпускник Московской коммерческой академии и Дрезденского политехнического института, коммерции советник, потомственный почетный гражданин, управляющий нефтяным заводом «Каспийского товарищества», бессменный председатель Совета съездов Бакинских нефтепромышленников и член правления 13 российских компаний и банков. Часто бывая в столице по делам, Гукасов снимал квартиру на Невском проспекте. С 1906 г., в связи с избранием в Государственный Совет, он вынужден был постоянно жить в Санкт-Петербурге, для чего и был куплен дом на Литейном. Трудно представить более удачное приобретение, чем эта уютная камерная усадьба в самом центре города. 5 В 1908-12 гг. Гукасовы реконструируют доходную часть домовладения в духе больших комфортабельных и солидных жилых апартаментов, содержание которых стало делом не только выгодным, но и престижным. Для этой работы был приглашен энергичный и предприимчивый петербургский архитектор и живописец Александр Сергеевич Хренов, создавший едва ли не половину Таврической улицы, множество добротных жилых домов в стиле модерн. Он был большим мастером в применении отделочных материалов (облицовочный кирпич, керамика, гранит), удачно использовал их сочетания, фактуру, был мастером интерьера, особенно рациональной планировки. В результате перестройки в первом этаже лицевого корпуса устроили широкие витринные окна и произвели облицовку цоколя гранитом. В это время в моду вошли монументальные, насыщенные декоративными элементами фасады в стилистике позднего итальянского Возрождения. Именно такую трактовку получил дворовый фасад главного дома. Штукатурная поверхность стен имитировала натуральный камень. Архитектурная пластика была обогащена крупными полихромными майоликовыми медальонами (венки с помещенными в них горельефными бюстами на цветном фоне). Образцами для бюстов послужили голова Афины Паллады Фидия (в центре) и портреты исторических деятелей итальянского Возрождения Джулиано Медичи и Бартоло Коллеони работы Андреа Верроккьо (по сторонам). Дворовые корпуса, выполненные в том же стиле, получились даже более цельными и выразительными, чем дворовый фасад главного дома. На фасадах флигелей архитектор Хренов поместил гордые латинские девизы: «Лучший дом – свой дом» и «День днем прирастает». В центре двора был устроен овальный сквер, окруженный невысокой кованой оградой. В одном из номеров журнала красивой жизни «Столица и усадьба» за 1915 год была помещена фотография, на которой запечатлена огромная, не менее восьми метров высотой, ледяная скульптура «Георгий Победоносец», сооруженная во дворе дома Гукасовых. В редакционном комментарии к этому художественно-патриотическому произведению говорится, что «к сожалению, неожиданно наступившая в начале февраля оттепель испортила статую». В 1917 г. П.О. Гукасов с семейством покинул Россию. В третьем издании «Большой Советской энциклопедии» есть посвященная ему небольшая статья с упоминанием об активной контрреволюционной деятельности в 1920-х гг. в эмиграции. О судьбе дома в советской время – в следующем номере газеты. После Октябрьской революции доходная часть владения П.О. Гукасова была постепенно коммунализирована, а особняк в глубине двора занят советской организацией. Этот престижный и комфортный уголок облюбовало учреждение, на бланке которого было указано: «РСФСР. Союз коммун Северной области. Комиссия по народному просвещению. Комиссар театров и зрелищ». В первые послереволюционные годы советский драматический театр имел огромное влияние на широкие массы, а комиссар обладал практически диктаторскими полномочиями в сфере театрально-зрелищних искусств Петрограда. С сентября 1918 г. эту должность занимала М.Ф. Андреева актриса, активный партиец и подруга Максима Горького. В особняке Гукасова 6 в эти годы бывали выдающиеся деятели литературы и искусства: А.В. Луначарский, А.М. Горький, А.А. Блок, Ф.И. Шаляпин и другие. Сложилось традиционное представление о Театральном отделе как о гармоничном центре единения творческих сил, в котором рождались замыслы новых книг, спектаклей, массовых театрализованных представлений на площадках Петрограда. Однако, авторитарность и волюнтаризм руководства были для многих неприемлемы. Тот же Шаляпин вынужден был ездить в Москву для решения спорных вопросов с высшими руководителями республики. Нарком Луначарский пытался воздействовать на Андрееву, но его авторитета для этого явно не хватало – в критические моменты Мария Федоровна апеллировала к мнению председателя Совнаркома Ленину, бывшему с ней в старых дружеских отношениях. Театральный критик Е.М. Кузнецов так описал особняк того времени: «Широкие зеркальные окна… сияли, за ними угадывалось большое оживление. В просторных, со вкусом обставленных комнатах… было многолюдно. Обстановка особняка отличалась роскошью, и он долго сохранял облик богатого семейного обжитого дома». Конечно, отмеченные Кузнецовым богатство и роскошь были лишь частью той действительной роскоши, в которой жили Гукасовы, - наиболее ценные вещи были надежно спрятаны хозяевами. В апреле 1920 г. в здании была обнаружена замурованная комната. Содержимое 19 ящиков, корзин и сундуков, 85 отдельных предметов и комплектов из тайника Гукасовых могли бы сегодня послужить экспозицией хорошего музея декоративно-прикладного искусства. Даже весьма поверхностная опись дает представление о ценности клада: 15 футляров со столовыми и туалетными серебряными приборами и хрусталем только от Фаберже, два подписанных полотна Айвазовского, фарфор, бронза, меха, ковры… Найденные ценности были вывезены на выставку-склад на Миллионной улице. Дальнейшая судьба вещей определялась Экспертной комиссией при Петроградском отделении Комиссариата внешней торговли, комиссаром которой также являлась М.Ф. Андреева. В апреле 1921 г. она покидает особняк в связи с командировкой за границу для реализации на аукционах отобранных на экспорт художественных ценностей, в числе которых были, очевидно, и гукасовские вещи. В 1920-х гг. в здании работали Школа актерского мастерства, а затем Институт сценических искусств, где учились Николай Симонов и Николай Черкасов. В начале 1930-х в стране остро встала проблема подготовки инженерно-технических кадров. ЦК партии в 1931 г. принял решение о наборе в вузы из рабочей среды так называемых «парттысячников». По разнарядке Ленинград получил 707 мест. Вскоре особняк отдали под общежитие-коммуну. Залы стали дробить перегородками. «Парттысячники» коллективно питались, сами готовили еду (общественная кухня находилась на первом этаже). Среди учащихся было много семейных. Пришлось здесь же организовать детский сад. Он тоже функционировал на принципах коммуны – с самообслуживаем и поочередным уходом родителей за детьми. И до сих пор левое крыло здания – это, в основном, коммунальные квартиры на 6-9 семей. В каждой при входе – огромный холл с высоким стрельчатым окном слева от двери. Во всех 7 коммуналках окно либо заложено кирпичом, либо в него вставлено обычное стекло. Но в одной из квартир сохранился чудесный витраж. В послевоенные годы в особняке помещалась санитарноэпидемиологическая станция Дзержинского района. В 1973 году здание было поставлено на государственный учет по «Списку вновь выявленных объектов, представляющих историческую, художественную, научную или иную культурную ценность». В 1991 г. распоряжением мэра Ленинграда А. Собчака особняк передан для размещения школы искусств «Тутти». И сегодня в зале с удивительной акустикой, где когда-то читала стихи Анна Ахматова и пел Федор Шаляпин, выступают дети. …Войдя с Литейного, 46 во внутренний двор, просто глазам своим не веришь. В центре города сохранилась такая роскошь! Здесь уютно и тихо, кажется, что шумный город где-то далеко. Немного таких дворов в центре Петербурга, и этот – один из лучших. Использованы материалы: статья П.В. Платонова «Дом архитектора А.Х. Пеля» (из архива директора средней школы для музыкально одаренных детей «Тутти» Н.Б. Пантюшевой); В.Г. Исаченко, В.Н. Питанин. Литейный проспект. - Л., 1989; www.svoboda.org/programs/otb/2003/obt.112803.asp.
