Солдат Великой войны, Н.В.Логунов
advertisement
Солдат Великой войны Н.В. Логунов родился в с. Тараданово в 1922 году, кроме него в семье воспитывалось еще трое братьев. Отец рано умер, был дважды ранен и контужен в первую империалистическую. В 1941 Николай окончил 9 классов, на лето устроился работать в сельский клуб. 22 июня грянула Великая Отечественная война, эту трагическую весть сообщили в сельский совет по телефону из Крапивинского военкомата, началась мобилизация. В июле вызвали в военкомат и тех, кому не было 18, попросили написать заявления, куда бы они хотели пойти учиться, в какое училище. Трое тарадановских ребят, Анатолий Якушин, Юрий Некрасов, Николай Логунов, написали: в авиационное. Потом вернулись домой, ждали вызова. В семье из трудоспособных Николай остался один: братья Александр и Лазарь были уже на фронте, младшему Виктору исполнилось 11 лет. В августе Николай Васильевич пошел работать в школу поселка Красное Знамя, учителем начальных классов. А в газете «Правда», сообщениях по радио говорилось о стремительных наступлениях немецких войск, о взятии наших городов и о том, что Красная армия дает отпор вероломному врагу, сообщалось о количестве сбитых немецких самолетов и уничтоженных силах противника. Идет священная война, на защиту Родины встали отцы и братья, и молодым ребятам тоже хотелось на фронт, думали – а вдруг не успеем, и немцы будут разбиты. 19 сентября снова вызвали в военкомат, и три друга, Иван Хмелев, Григорий Ветров и он, записались в лыжную школу. Из Крапивино будущие бойцы до деревни добирались пешком, парни были крепкие, легко прошагали 30 км. С вечера Николай ничего не сказал матери, а утром прибыла подвода, остановилась напротив дома. Надо прощаться, сын подошел к матери: «Я, мама, на фронт уезжаю». Она заплакала, сказала: «Что ж ты сынок, заранее не предупредил, я бы хоть пирожков в дорогу напекла». Хотела дать ему образок богоматери, но он не взял, помнил воинскую мудрость, что в походе и иголка тяжела. Просто сказал: «Не провожай за ворота, жив буду – вернусь». Так и случилось: все сыновья вернулись в родной дом, повзрослевшими, возмужавшими, храбрыми воинами, отмеченными командованием, победившими жестокого врага! Считают, что выжили благодаря молитвам матери, которая целыми днями работала, а долгими ночами стояла перед иконами и молилась за возвращение сынов. Вернулись домой и А.Якушин и Ю.Некрасов, они все-таки пошли в авиационное училище, служили всю войну в десантных войсках. Но вернемся в 1941-ый. Команда из 53 молодых парней, новобранцев из Крапивинского района, была отправлена на сборный пункт в г. Ленинск-Кузнецкий, затем – в Новосибирск, откуда на пароходе по Оби прибыли в Бердск, разместились в землянках. 21-ый запасной стрелковый полк прошел военную подготовку. получил новое обмундирование и, приняв присягу 7 ноября 1941 года, в составе трех лыжных батальонов (130, 131, 132) был отправлен на Карельский фронт, на Кольский полуостров. По приезду в подмосковный город Ярославль получили вооружение (минометы, стрелковое оружие) и лыжи. Вагоны охраняли, ночью Логунов был в наряде, холодно, шинель не согревала. Шел вдоль вагона, и вдруг земля закачалась – сзади на полной скорости двигался состав без сигнальных огней, под светомаскировкой. Какая-то секунда, и он шагнул в сторону. Один только шаг, и уцелел солдат, выжил, чтобы осуществить свои надежды – встать на защиту родной страны от фашистов. И снова – в поезд, на северное направление. Будущих бойцов выгрузили в карельских лесах. До линии фронта оставалось 200 км, их преодолели на лыжах. С января 1942 года вновь прибывшие сибиряки выполняли боевые задачи. Лыжные батальоны постоянно находились под обстрелом и бомбежкой вражеской авиации. Располагались в шалашах из сосновых веток, костры разжигали только ночью. С самолетов им бросали большое количество листовок, разных по содержанию: «Красноармейцы! Сдавайтесь в плен, сохраним вам жизнь!» и такая была листовка: «Хотя мы с вами воюем, победа будет за вами. Но воевать мы вас научим!» Самолеты ежедневно летали над ними, контролируя все дороги, по которым двигались обозы с продовольствием и вооружением, расстреливая людей, лошадей. Здесь погиб его товарищ, односельчанин Хмелев Иван, который был в хозвзводе. Надо сказать, что регулярная финская армия была хорошо обучена, вооружена и обмундирована: теплые меховые одежда и сапоги, легкие лыжи и палочки, автоматы. Ветеран хорошо помнит случай, когда, находясь в дозоре (он был старший наряда), по лыжне вышли из леса и над ними нависли два самолета. Он дал команду: «Ложись!» Самолеты развернулись на малой высоте (было видно летчиков через стекло кабины) и обстреляли их из пулеметов. Они лежали, все были живы. Самолеты развернулись и снова прострочили их из пулеметов. Было ужасно от того, что ты ничего не можешь сделать. То тут, то там финны прорывались через наши укрепления, и лыжные батальоны шли на подкрепление основным частям, уходили в ночь, совершали маршброски по 30-50 км, на волокушах по трое везли минометы, их вес был 80 кг. Финны вели наступление, наши войска держали оборону, отбивали врага. В одном из жестоких боев Николай Логунов был ранен в лицо и в руку, отправлен в госпиталь в г. Кемь. Это было 28 марта 1942 года, из госпиталя выписан в июне. – В 41-42 годах, – говорит ветеран, – почти не наступали, вели оборонительные бои. Все население в округе было эвакуировано, все деревни сожжены, разгромлены немецкой авиацией, торчали одни трубы. За все время карелов не встречали, только в госпитале, один был директором школы, воевал против финнов в партизанском отряде. Госпиталь был расположен на берегу Белого моря, полностью обеспечен медикаментами. После выздоровления боец направлен в 80-ю морскую бригаду, которая стояла в обороне, вели кровопролитные бои за станцию Лоухи на Кейстенгском направлении (г. Кейстенга). Бригада была сформирована из моряков Черноморского флота после затопления кораблей и сдачи Одессы. Он вспоминает, как бесстрашно воевали черноморские моряки. У всех было пехотное обмундирование – шинели, гимнастерки, но моряки имели при себе и свою форму: когда шли в бой, надевали тельняшки, бушлаты, бескозырки и смело били врага. Правда, и их немало погибло, особенно в зимнее время, слишком заметна на снегу их темная одежда. Но враги очень боялись моряков и сибиряков, только благодаря им удержался Карельский фронт. Не смогли финны взять главную станцию Лоухи, захватить участок железной дороги Мурманск-Петрозаводск, по которому перевозили продовольствие и вооружение для нашей армии, поступавшие морским путем из Англии и Америки. А потом и совсем финны отказались воевать с Красной армией. Кто-то говорил о том, что причиной явились письма, которые финские бойцы получали из дома: «Вас немцы организовали на войну с русскими, а сами живут с вашими женами. Забрали зерно, и не только фуражное, но и семенное для своей армии». А может быть, они поняли, что с Россией воевать бесполезно, она не отдаст своей земли, во что бы то ни стало выгонит врага, зачем зря погибать? Солдаты боевого охранения, стоявшие на линии фронта с их стороны, кричали: «Эй, русь! Кончится война, будем мирно жить! Мы дружеские страны!». Немецким командованием финны были выведены с фронта, их место заняли немцы и австрийцы. Это был июль 1943 года. Николай Васильевич вспоминает: «Разведка доложила, что противник ведет укрепление своей обороны. Командованием бригады принято решение сделать разведку боем, чтобы взять «языка». В состав группы вошли два взвода моряков и минометная батарея, всего 22 человека. Я был направлен корректировщиком миномета и связистом. Задача, поставленная командованием, была выполнена, захватили в плен австрийского генерал-майора, который рассказал, что получен приказ Гитлера начать наступление и перерезать железную дорогу, идущую от Мурманска, взять станцию Лоухи, за которую мы столько бились с финнами. Наступление было намечено на 1 августа, теперь это знали все – от командира до рядового. Но мы не могли помешать врагам и опередить их. У нас почти не было ни мин, ни снарядов, и мы берегли то, что было, ждали подкрепления со дня на день. Хотя и мало верили, что наступление начнется, ведь немецкий штаб, откуда был взят язык, нами был уничтожен, и немцы знали, что взяли пленного, который мог рассказать о планах наступления». За выполнение этой задачи, взятие языка, Логунов был награжден медалью «За боевые заслуги». Для укрепления артиллерийской разведки командир батареи направил бойца Логунова, как более грамотного (многие не умели ни читать, ни писать), комсомольца (он всегда на гимнастерке носил комсомольский значок), на наблюдательный пункт. Здесь находилось 4 человека – телефонист, наблюдатели, они же корректировщики, разведчики. Была вырыта землянка в три наката. Логунов расположился для наблюдения на сосне, смотрел в стереотрубу, записывал сведения и передавал командованию. Записывал все, что делают враги на своей территории: играют в волейбол, пилят лес, моются в бане. «Баню очень хорошо было видно, – вспоминает Николай Васильевич, – как-то большой группой немцы мыться пошли. Звоню начальнику артиллерии, мол, тут их легко можно накрыть. А он ответил: «И что? Нам нечем стрелять! У нас три мины на миномет, если в наступление пойдут, что будем делать, как оборону держать»? Не хватало вооружения, снарядов. На Западном фронте шли тяжелые бои. Были и курьезные случаи. «Как-то, наблюдая за расположением немцев, увидел, что они зашевелились, спрыгнул с сосны – и в землянку, сообщить в штаб. А ребята спали и спросонья не поняли, думали, что немцы уже здесь и бросили мне под ноги две гранаты. Но они не разорвались, отсырели запалы», – говорит с улыбкой старый солдат. Еще один глупый случай не выбил его из колеи, не лишил жизни, впереди его ждали суровые дороги войны. 1 августа 1943 года. Над линией нашей обороны пролетел мессершмидт, да так низко, что бойцам показалось, что это наш самолет, он не произвел ни одного выстрела. Однако вскоре на физюляже разглядели белые немецкие кресты. Сомнений не было: немцы готовятся к операции. Часов, конечно, ни у кого не было, а на севере трудно определить время, не как у нас: солнце встало – утро, поднялось в зенит – время обеда, стало заходить – вечер. Идет полярный день! Разведчики сообщают в штаб: в расположении немцев началось движение. И вот они пошли в наступление. Танков не было: местность неровная, сопка на сопке! Не прекращая, бьет вражеская артиллерия. У наших быстро закончились снаряды. А в расположении пяти разведчиков было только две винтовки и 5-6 гранат Ф-1. Позвонили на батарею: что делать? Командир приказал занять самооборону. Вскоре связь с батареей была прервана. Старший разведки матрос Чахоня приказал: «Комсомолец Логунов, связист Гаврилов, восстановить связь с батареей!». Под ливневым огнем противника бойцы двинулись вдоль телефонного кабеля. Один порыв нашли, но связь не восстановилась, огонь поливал так, что нельзя было поднять головы, ползком добрались до следующего порыва. Связь восстановлена! И тут рядом разорвался снаряд, бойцов накрыло грудой осколков. В этих боях противник прорвал оборону на нашем участке и продвинулся на 10-12 километров. Благодаря тому, что связь была восстановлена, батарея открыла огонь по немцам, задержала их дальнейшее продвижение, но практически все бойцы погибли. На подкрепление уже шла наша пехота, прибывали машины с вооружением, минами, снарядами. Отстояли станцию Лоухи, не сдали врагу важнейший стратегический пункт. У связиста Гаврилова оторвало пальцы ног. Логунов был ранен осколками от разрыва снарядов и мин в обе ноги, был контужен, ничего не слышал три дня. Раненые бойцы сумели добраться до батареи, а затем и до медсанчасти, где им оказали первую помощь. Сразу попасть в госпиталь не удалось, только на 3-ий день Николай Васильевич оказался на операционном столе с множественными осколочными ранениями обеих бедер. И спасибо еще, что за спиной был вещмешок с плащ-палаткой, свернутым бельем, фляжкой, продуктами. Он оказался весь изрешечен осколками, но не дал им добраться до тела. В эвакогоспитале 2528 (г.Архангельск) пролежал около года. Но осколки до сих пор носит в себе, из правой ноги не удалось их полностью удалить. За восстановление связи под ураганными огнем Логунов был награжден медалью «За отвагу». По выздоровлении, в январе 1944 года, направлен в г. Великий Устюг в Пуховичское военно-пехотное училище. Окончил училище в звании младшего лейтенанта. Почти все выпускники его были направлены на 1-ый Украинский фронт в 32-ой отдельный полк резерва офицерского состава. Полк стоял в г. Лигница, несли службу по охране важнейших стратегических объектов – радиостанций, водонапорных башен и др., патрулировали улицы. Город был захвачен немцами еще в первую империалистическую, а в 45-ом был передан Польше. Немцев-жителей выселяли из города, заходили в каждый дом, и потом они длинными вереницами шли по дороге, каждому было разрешено взять с собой поклажи в 25 кг. Война жестока к людям. В памяти всплывают эпизоды, как зашли в одну из квартир и увидели старых деда и бабушку, покончивших жизнь самоубийством, а на столе лежало чистое поглаженное белье. Как в одной из квартир было все перебито, только стояли красивые деревянные часы от пола до потолка и показывали точное время, качался маятник. «День Победы встретили в окопах, – говорит ветеран, – охраняли танковое училище, которое в свое время готовило танкистов для фельдмаршала Паулюса. Ночью услышали канонаду, стрельбу из пехотного оружия, поднялись по тревоге, думали, что немцы прорвались и начался бой. Но тут сообщают: война закончилась! И мы подхватили оружие, стали тоже стрелять, все патроны извели. Лигница недалеко от Берлина, жалею, что не дошел, не расписался на стене рейхстага». Хотя была подписана капитуляция, на территории Германии шли последние бои. Полк был перебазирован в Австрию, в г. Эдинбург. «В Бреслау засела большая гитлеровская группировка, – вспоминает Николай Васильевич, – и мы ждали, когда мы потребуемся, Бреслау находился на противоположном берегу Дуная. Но в этих боях не пришлось участвовать». Вспоминает ветеран, как ехали в Австрию. «Поезд мерно постукивал колесами, и вдруг машинист остановил состав, нам сказали, что здесь находится концлагерь. Сейчас уж не помню названия, может быть, Освенцим? Эти воспоминания всю жизнь от себя отгонял. Тяжело. Очень большая площадь, огороженная колючей проволокой, постройки типа бараков из теса. Мы заходили внутрь, смотрели на нары, на стены, которые все были исписаны – здесь был такой-то, адрес. На одном здании красный крест, оттуда шла узкоколейка. В здании, напоминающем вагон, железная дверь, труба, вниз – подвальное помещение, а там – множество трубок, по рельсам – тележки, 4 пути. Здесь сжигали трупы. А, может быть, и живых людей. Мы увидели горы золы, думали, что это такое? Потом увидели под ногами железный номерок на цепочке, поняли, что это прах сожженных людей. Десятки тысяч взрослых и детей, наших соотечественников». Долгое время полк еще находился в Эдинбурге. Все могло произойти, могла пойти в наступление ушедшая в Англию полуторамиллионная немецкая армия с полным вооружением. Но они сдались, больше воевать не стали. Итак, война закончилась. Н.В. Логунова командировали в Чехословакию вылавливать дезертиров, тех, кто по разным причинам не хотел возвращаться домой: у кого-то погибли все родные, у кого-то от родных деревень и городов ничего не осталось, кого-то прельщали перспективы жизни в не разоренных войной странах. Приказ Сталина: ни одного русского не оставлять за границей. Приказ нужно было выполнять. Молодой офицер думал, что в командировке пробудет 3 дня, а пробыл около 2 месяцев. Вернулся в Австрию, в свой уже расформированный полк. Направили во врачебную часть, где шла комиссия на демобилизацию. Так защемило сердце, перед лицом встал образ матери, которую не видел столько лет. А еще брат сообщил, что у соседей выросла красивая девчонка Таисия Басманова (потом она стала его женой, матерью четверых детей), очень хотелось ее увидеть и обнять. Посылал ей свою фотографию с подписью, как это делали многие: «Не печалься, подруга родная, мы дождемся счастливого дня, и тогда я тебя расцелую, только ты дожидайся меня!». Помнит ветеран и как в окопах сам написал стихи, назвал их клятвой: «Старший брат на самолете давит с воздуха врага, средний брат на Дальнем Востоке хранит советские берега, а я в карельском лесу не дам пройти врагу, за свой народ и за семью отдам я жизнь свою». Ну, а в трудные моменты, когда вокруг рвалась земля, под жестоким минометным огнем обращался с молитвой к Богу. Жить, конечно, хотелось, чтоб врага прогнать с родной земли, чтобы встретить Победу, чтобы вернуться в родную деревню… Многие ведь ребята молодые погибли, его товарищи. Некоторые совсем юные, небольшого роста, винтовка со штыком выше самого солдата. А воевали сибиряки на всех фронтах, и повсюду отличались храбростью, не запятнали чести советского солдата. Еще до демобилизации Н.В. Логунов был награжден медалями «За защиту Заполярья» и «За победу над Германией». Демобилизовали командира минометного взвода, младшего лейтенанта в декабре 1945 года по ограничению здоровья. Выдали благодарственное письмо за подписью Сталина. Выдали шинель и пилотку (в Австрии было тепло, потом на станции в Казани купил себе шапку меховую). До Москвы добирались на поезде. «Прибыли в столицу, думали, будут встречать как героев, – улыбается ветеран. – Но ведь каждый поезд не встретишь с оркестром, сколько их было! Мы вошли в здание вокзала в кирзовых сапогах, техничка пол мыла. Обругала нас, как могла, что грязь носим. Мы посмеялись: вот так прием! Билеты взяли на Новосибирск, утром – поезд. А дальше – встреча с родными, любимой, создание семьи, мирный труд на благо Родины. Вспоминает, что заранее о своем приезде не сообщал, прибыл из ЛенинскаКузнецкого на такой же подводе, как уезжал на войну. Зашел в дом, за столом сидели мать Августа Ивановна, братья Лазарь и Виктор. Растерялись все, даже не встали, смотрят молча и глазам своим не верят. Сказал громко «Здравия желаю!» И тут началось – слезы, радость, объятия. Пошел работать учителем начальной школы д. Еловка, затем перевелся учителем физвоспитания и военного дела в Тарадановскую среднюю школу. 6 лет болел туберкулезом, после снятия группы работал в сельпо, 11 лет – секретарем парткома крупнейшего в районе совхоза Тарадановский. В обращении к молодому поколению ветеран войны и труда Н.В. Логунов говорит: «Мы, солдаты Великой Отечественной, воевали за то, чтобы не было на нашей Земле войны, чтобы вы не знали бед и утрат, чтобы вам никогда не пришлось держать в руках оружия. И дай Бог, чтобы этого не случилось».
