Письма

Публикации в газете «Автостроитель» рассказов очевидцев о военных
событиях всколыхнули у многих желание поделиться своим опытом,
вынесенным из тех далеких, незабываемых лет. Два письма пришло от
ЛЕНЕВСКОЙ В. М.. События, изложенные в письме – страничка истории
военных лет.. Годы Войны, пережитые ребёнком, ещё острее доносят до нас
всю трагедию матерей, смотревших на дорогу, да так и не дождавшихся
мужей с войны.
А. Белова
Письмо 1
Как ангелы с неба
Мне запомнились события весны 1944 года, хотя я была очень маленькая, и
даже мама не верила, что в таком возрасте я могла это запомнить.
На улице потеплело, под лучами солнца таял снег. Мы, две трехлетние
сестренки-близнецы, дед Костик и мама, Прасковья Николаевна радовались
весне. Дед был рад тому, что часто слышалась канонада. Деревню нашу
бомбили, в ней появилось много немецких солдат и полицаев. Дед говорил, что
это верный признак скорого прихода наших войск, немцев гонят на запад, а нас
скоро освободят.
Деду было 70 лет, он был очень умный, практичный, и ему верили в деревне
все. В уцелевших избах стали квартировать немецкие солдаты, а мы
переселились в сарай к корове. Мама радовалась тому, что корову нашу
«Малую» не съели, что она не сдохла от бескормицы. А мы с сестрой надеялись
скоро гулять на улице под солнышком. Всю зиму мы сидели в избе, так как ни
одеть, ни обуть было нечего.
И в сарае, и в избе находиться было страшно и небезопасно. Дед выкопал яму,
утеплил сверху землей, и меня стали оставлять в этой яме вместе с соседкой,
семнадцатилетней тетей Дусей. Ее прятали еще больше чем меня. Мы с ней там
и жили вместе. Яма была в поле, между двух усадеб, метрах в тридцати от
дороги. В этот день тетя Дуся пыталась накормить меня куриным бульоном. Я
очень болела, а вкуса куриного не знала совсем. Тетя убеждала меня, что
курочку убило разорвавшимся снарядом, что никакого греха в этом нет, а чтоб
не болеть, надо кушать. Но я не слушалась. В это время опять сильно
грохнуло, задрожала земля. У нас заложило уши, посыпалась земля со стен. К
нам в яму заглянула мама и сказала, что разорвалась бомба метрах в 250 от нас.
Мама закрыла лаз соломой и ушла.
На улице все трещало, гудело совсем близко. Но когда заглядывала мама, я
видела солнечное небо, и мне очень хотелось туда, на улицу. Тетя Дуся
отвлеклась, и я ослушалась, вылезла из ямы. Остановилась на насыпи крыши
землянки. Было тепло, ясно и грохот был совсем не страшным. По дороге и по
полю с криком бежали наши солдаты в зеленом. А от края деревни в сторону
шоссе еще быстрее бежали, как черные тараканы, немецкие солдаты и полицаи.
И совсем рядом летел танк с красной звездой на зеленой башне. Из открытого
люка выглядывал человек, а из ствола орудия периодически вылетал огонь. Ни
грохота гусениц, ни выстрелов я не испугалась, потому что видела, как
вперемешку с солдатами метались по улице и по полю женщины и подростки в
лохмотьях, ну просто черти из подземелья. Солдаты бежали быстрее. Женщины
плакали, благодарили и все норовили хоть прикоснуться к ним, убедиться, что
они вот тут, живые, и это не сон. Никто не обращал внимания на то, что немцы
были совсем не далеко, на окраине. Все это длилось один миг. Ни солдаты, ни
танки не задержались в деревне, все двигалось в сторону шоссе, куда бежали
немцы. Тетя Дуся тоже выглянула из ямы, схватила меня за шиворот и,
ругнувшись, затащила меня опять в яму. Потом пришла мама и отвела меня в
избу.
Я могла бы это все не увидеть, выгляни я на минуту-другую позже. Но я
увидела и запомнила этот танк и бегущих солдат на всю жизнь, и благодарна
им за то, что они, как ангелы, спустившиеся с неба, пришли к нам на помощь.
Спасибо тем, кто освобождал нашу деревню в самом начале 1944 года на 11-ом
километре после Могилева. Поздравляю всех освободителей, желаю здоровья и
благополучия. С днем Победы!» Май 2005 года.
Письмо 2
Ждала…
Хочу поделиться воспоминаниями о событиях, произошедших после
освобождения нашей деревни от фашистов в начале весны 1944 года. Тот
счастливый день стал для нас очень печальным. Пропал наш кормилец и
защитник дед Костик. Сельчане нашли его убитым в противотанковом рву, у
шоссе Минск – Могилёв, только через неделю. Соседи помогли маме
похоронить деда. Собрались все жители деревни. Дед был единственным, кто
погиб в тот день. Изба была полна народу. Мне тогда едва исполнилось 3 года.
Я сидела на печке и не понимала, что деда больше не будет никогда. Я ждала,
что он поправится и встанет. Своим детским умом я прикидывала, что рана-то
на его голове была небольшая. Он никогда не болел, всегда был занят, куда-то
торопился. Мой красивый, шустрый, ласковый дед Костик. Потом я осознала,
что его нет, но всё ждала, что он приедет от бабушки.
Без деда нам стало очень плохо и голодно. Мама болела. Так жили все мамы
с детьми. Но жизнь продолжалась. Сами женщины впряглись вместо лошадей.
Пытались вспахать и посеять на участках земли, ждали мужей с фронта,
надеялись покормить их свежим хлебушком, вкус которого мы давно забыли.
По вечерам все они собирались в нашей избе, и разговоры были о том, что
скоро Победа, и вот-вот придут с фронта наши отцы. Многие женщины уже
получили похоронки, у кого-то мужья погибли в партизанах, и нам завидовали.
Мама не получила ни одной весточки от отца, но и похоронки не было. А все
гадалки уверяли, что она не вдова, что муж её живой.
В начале сентября возобновились занятия в школе, и все переростки пошли
учиться в один класс. К нам пришла жить мамина 13-тилетняя племянница
Люба. Отец её и 16-тилетний брат погибли в партизанах.
С самой ранней весны и до поздней осени женщины и старшие дети, не
разгибая спины, работали в поле. Домашние дела приучали делать нас,
сопливых. А мы были рады бежать в поле за мамой. В тот летний день
женщины убирали сено в овраге за деревней. Только два старых деда ходили по
прокосам, точили косы, учили женщин косить. Сами они работать уже не могли
от слабости и старости. Я и мои сверстники раз бивали пучки травы, чтобы она
быстрей сохла. Это тоже была очень нужная работа, и мы её делали с радостью.
В средине дня все увидели почтальона, остановились и тревожно ждали от
него вестей. Боялись похоронок. Но почтальон принёс хорошую новость о том,
что война кончилась Победой наших войск. От такой долгожданной вести
некоторое время многие сначала стояли, как в столбняке, онемевшие. Мёртвая
тишина. Потом поле огласилось таким стоном, воем и плачем, какого я не
слышала даже на поминках. Мне было уже 4 года, и это я отчётливо помню.
На поминках плачет один или двое-трое, а здесь стоял общий стон. Мы, дети,
сбились в кучу и немо сидели, боясь пошевелиться или приблизиться к матерям.
Ни кто, ни кого не успокаивал.
Просидели до вечера, а потом так же молча пошли домой, как похоронная
процессия. Радио не было, и весть о Победе почтальон принёс позднее, чем она
наступила.
После этого дня мама утром и вечером стала выходить из избы и смотреть на
дорогу, по которой она с отцом последний раз шла с отцом в военкомат в 1941
году. Подолгу стояла она на крылечке, всматривалась вдаль. Она ждала отца
всю оставшуюся жизнь, глядя на эту дорогу. Даже тогда, когда уже не было
надежды. Жили мы бедно и тяжело, но мама готова была всегда помочь
любому человеку и отдать последнее. Она бесконечно и помногу трудилась,
часто болела. Говорила, что готова остаться в одной рубашке, лишь бы не знать
войны.
Мама умерла 16 сентября 1973 года, в мой День рождения. С тех пор я не
праздную свой День рождения. А накануне её смерти. когда маму увезли на
«скорой» в Могилёв, сестра видела сон: приходил отец и забрал маму с собой.
Думаю, с тех пор они снова вмести, моя мама и отец. Это утешает меня, когда
думаю о них. Я давно не живу в Белоруссии, и не всегда обстоятельства
позволяют посетить могилу матери.
Пусть будет голубое небо над всеми матерями планеты. Да здравствует мир!
Апрель 2005 года.