Лихтер О.

***
В начале своего повествованья
Хочу, мой слушатель, тебя предупредить,
Что все рассказанные кем-нибудь преданья
Имели место в этой жизни быть.
Исследовав отдельные селенья
Бескрайней Родины, в загадочных местах
Не раз я слышал шепот населенья
О двух озерах, что внушают людям страх.
Они похожи, как две капли,
Расположились вдоль полей,
Здесь никогда ты не увидишь цапли
И столь привычных камышей.
А дело в том, что все водой соленой
Наполнено до самых берегов,
И нет вокруг озер травы зеленой.
Названья дали им – «Глаза Богов».
Желанье встречи с тайною природы
Мной овладело и повергло в жар.
К озерам, где мутнеющие воды,
Спустился с гор, как молодой архар.
Передо мной раскрылась вся долина
В пурпурном платье на закате дня,
И два печальных «глаза-исполина»
Смотрели будто с грустью на меня.
Вот так, остолбеневши в упоенье,
Я наслаждался бесконечной красотой,
Но чей-то голос, как прикосновенье,
Разрезал воздух и нарушил мой покой.
Я обернулся. Как из преисподней
Явился за спиной печальный лик –
С тяжелым взглядом тучи непогодней,
За длинный шест держась, стоял старик.
Внимательно лицо мое читая,
Он, молча, будто в душу мне смотрел.
И веки, словно с болью прикрывая,
Заговорил протяжно, как запел.
«Давным-давно, на этом самом месте,
Когда я был совсем еще юнцом,
Пасли коней и ночевали вместе
С покойным ныне пастухом отцом.
Был летний зной, как не было доныне,
Безумно солнце в небе раскалилось,
И мы к озерам стадо по долине
Погнали, чтоб оно воды напилось.
И кони, тронув жадными губами
Холодной влаги, остудили пыл.
А ветер, что таился за горами,
Прохладой долгожданной наградил.
Остановиться мы с отцом решили,
Ночлег устроив у подножья гор,
Сухой травы и хвороста добыли
Чтоб ненадолго развести костер.
И вот, когда темно совсем уж стало,
Туман спустился на поля,
Луна на небе странно заплясала,
И содрогнулась вся земля.
В тиши, она – царица ночи
Вершит коварный свой обман,
Свет разливает, что есть мочи,
Пронзая им насквозь туман.
А из тумана вырастая,
Не потревожив водный круг,
Фигура витязя вставая,
Пред нами появилась вдруг.
И тут из озера другого,
Затмив собою лунный свет,
Виденье поразило снова Коня гигантского скелет.
Они друг к другу над водами
Парили бессловесно в тишине.
Тут витязь, поравнявшись с нами,
Главу седую повернул ко мне.
О, ужас! Весь от страха замирая,
Я с места двинуться не смел,
Ведь на меня с тоскою, не мигая,
Безглазый богатырь смотрел.
К коня останкам приближаясь,
Казалось, нас не замечал,
И на колени опускаясь,
Он друга верного обнял.
Фигуры меж собой союзом вечным
В одно мгновенье вдруг переплелись.
Из их глазниц потоком бесконечным
В озера слезы у обоих полились.
Но ветер, сжалившись над ними,
Своим дыханьем разогнал
Туманный образ по долине,
Чтоб тот в траву росой упал.
Мы с ночлега сняться поспешили,
Чтоб скорее обо всем забыть,
Озер воды набрать решили
И с лица остатки ночи смыть.
Только я склонился над водою,
В тот же миг отца услышал крик,
На траву, глаза прикрыв рукою,
Опустился бедный мой старик.
Кинулся к нему, не понимая,
От чего возникла эта боль.
От лица руки не отрывая,
Он сказал: «Глаза разъела соль».
Табун в поля мы больше не водили.
Скончался мой слепой отец.
И люди к двум озерам не ходили,
Ведь той загадке не пришел конец».
Уверял рассказчик мой: «Доныне,
Лишь покинет землю солнца свет,
Каждый раз в тумане, как в былине,
Совершает витязь свой обет».
Но никто не знает ночь явленья,
Только ветер, что несется с гор,
Чтоб развеять странное виденье –
Белый призрак пленников озёр.
Те места в тревоге покидая,
Ощущал я непонятный страх,
И невольно слезы с глаз стекая,
Застывали солью на щеках.
О Русь, с таинственной судьбою!
Уставшая от стонов, войн и бед,
Бессмертье сохранила ты герою,
В загадку обратив на много лет.
Ольга Лихтнер