Сотсков Ф. * Влияние субъективной стороны преступления на

Ф. СОТСКОВ,
адвокат КА «Защитник»
ВЛИЯНИЕ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
НА ОБЩЕСТВЕННУЮ ОПАСНОСТЬ ДЕЯНИЯ
Любое преступление представляет собой совокупность
объективных и субъективных признаков, характеризующих
поведение лица при совершении общественно опасного деяния.
Вопрос о вине является одним из обсуждаемых в науке
уголовного права. История становления и развития института вины
показывает сложный и противоречивый путь его становления, в
зависимости от эпохи, т. е. общественно-экономической формации
общества и уровня развития науки уголовного права. В XVII в.
немецкий криминалист Пуфендорф предложил религиозную
теорию теологического понятия вины «за грех». Однако, по
мнению российского юриста А.А. Пионтковского, эта теория
«индивидуализировала
ответственность,
противостоя
объективному вменению и коллективной ответственности»1.
Позже И. Кант и Г. Гегель рассматривали вину с позиций
метафизического понятия «свободы воли»2. «Отец» русской
криминалистики С.И. Барышев пошел по пути Г. Гегеля, считая,
что «свобода — необходимое условие... юридического вменения»3.
Данное представление о вине как выражении психической основы
личности в «деянии, не соответствующем законам»4, долго
доминировало в науке уголовного права в России. Затем, в XVIII
в., понятие «вина» в мировой истории уголовного права проделало
сложный путь — от субъективного антропологического вменения
(Ломброзо) до социальных детерминических «корней» вины.
Указанный подход правоведов к вопросу вины ставил под
Пионтковский А.А. Уголовно-правовые воззрения Канта, А. Фейербаха
и Фихте. — М., 1940. — С. 102.
2
Кант И. Соч. Т. 4. — М., 1965. — С. 289, 309; Гегель Г. Философия
права. — М., 1990. — С. 89.
3
Барышев С.И. О вменении в праве. — М., 1840. — С. 4.
4
Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. — Т. 1. — СПб.,
1902. — С. 582.
1
сомнение возможность воздействия уголовной ответственности на
поведение. При этом уголовная ответственность и наказание
выступают
как
возмездие,
причем
лишенное
всякой
закономерности. Поэтому ч. 1 ст. 5 УК РФ очень четко
устанавливает основания уголовной ответственности лица,
совершившего преступление: «…только за те общественно
опасные действия (бездействия) и наступившие общественно
опасные последствия, в отношении которых установлена его
вина».
Итак, вина представляет собой основной, но не единственный
признак субъективной стороны преступления, выраженный в
психическом (сознание и воля) отношении лица к совершенному
им общественно опасному деянию и преступным последствиям.
Изменения в соотношении сознания и воли образуют форму вины,
а содержание вины обусловлено соотношением интеллекта и воли.
Волевое содержание вины законодатель указывает в уголовноправой норме. В статье 105 УК РФ это — убийство, в ст. 111 УК
РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, в ст. 112
УК РФ — умышленное причинение средней тяжести вреда
здоровью, в ст. 113 УК РФ — причинение тяжкого или средней
тяжести вреда здоровью, в ст. 114 УК РФ — причинение тяжкого
или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов
необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых
для задержания лица, совершившего преступление, в ст. 115 УК
РФ — умышленное причинение легкого вреда здоровью,
указывается умышленная форма вины, а в ст. 109 УК РФ —
причинение смерти по неосторожности.
Таким образом, законодатель, указывая форму вины в
дефиниции нормы уголовного закона, определяет характер
общественной опасности деяния, субъект преступления, вид и
размер наказания, т. е. степень общественной опасности деяния.
В то же время вина, будучи обязательным признаком любого
преступления, не дает ответа на вопросы, почему и зачем
виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают
мотив и цель, которые, в отличие от вины, являются не
обязательными, а факультативными признаками субъективной
стороны общего понятия состава преступления.
Поэтому в некоторых статьях законодатель не указывает в
дефиниции форму вины, однако включает в число обязательных
5
признаков состава такой, который однозначно свидетельствует о
наличии ее определенной формы. Например, при совершении
разбоя (ст. 162 УК РФ) лицо стремится к достижению
определенной
цели —
хищению
чужого
имущества;
террористический акт (ст. 205 УК РФ) совершается в «целях
воздействия на принятие решения органами власти или
международными организациями»; преступное сообщество
(преступная организация) создаются с целью «совершения тяжких
и особо тяжких преступлений». Дезертирством (ст. 338 УК РФ)
признается только такое самовольное оставление части или места
службы, которое совершается в целях уклонения от прохождения
военной службы. Нападение на лиц или учреждения, которые
пользуются международной защитой, является преступлением по
ст. 360 УК РФ в том случае, когда эти действия совершены в целях
провокации войны или осложнения международных отношений.
Анализ перечисленных норм уголовного закона позволяет
сделать вывод о том, что законодатель, указывая цель совершения
преступления, заранее определил форму вины лица, его
совершившего, — прямой умысел, и что, только когда лицо
стремится к достижению цели, оно подлежит уголовной
ответственности.
Мотив, который побудил лицо совершить то или иное
преступление, не указывается законодателем в качестве признака
преступления, он подлежит доказыванию (ч. 2 ст. 73 УПК РФ).
Действительно, заранее ответить на вопрос о том, что побудило
лицо совершить преступление, невозможно. А доказать
необходимо, так как, доказав движущую силу (мотив), можно
определить
форму вины,
а
следовательно, правильно
квалифицировать преступление и предъявить обвинение. В статьях
Особенной части Уголовного кодекса мотив указывается как
корысть, низменные, хулиганские побуждения, личная и иная
заинтересованность. Однако нередко субъективное толкование
судьями понятия мотива и его правового значения приводят к
судебным ошибкам.
Например, по приговору суда Э. признан виновным и осужден
по п. «в» ч. 4 ст. 162 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Установлено, что
Э., намереваясь похитить денежные средства у потерпевшего,
нанес последнему несколько ударов кулаком в лицо, от которых
престарелый человек потерял сознание. В ходе разбойного
6
нападения, завладев деньгами, Э. решил причинить тяжкий вред
здоровью потерпевшего. Предвидя, что в результате этого может
наступить смерть потерпевшего, он отнесся к этому безразлично. С
этой целью Э. нанес потерпевшему удар кулаком в шею. Смерть
потерпевшего наступила на месте преступления от механической
асфиксии.
В надзорной жалобе осужденный Э. поставил вопрос о
переквалификации его действий с п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 4
ст. 111 УК РФ, поскольку умысла на убийство потерпевшего у
него не было. Он не желал и не предвидел возможности
наступления смерти потерпевшего при нанесении тому удара
кулаком в шею.
Президиум Верховного Суда России удовлетворил надзорную
жалобу, указав следующее. По смыслу уголовного закона при
убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего
жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4
ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти
потерпевшего выражается в неосторожности. При решении
вопроса о направленности умысла виновного следовало исходить
из совокупности всех обстоятельств содеянного, учитывая способ
и орудие преступления, количество, характер и локализацию
телесных повреждений. Характер действий Э., его последующее
поведение также свидетельствовали об отсутствии у него прямого
или косвенного умысла лишить потерпевшего жизни.
При таких условиях Президиум Верховного Суда РФ
переквалифицировал действия Э. с п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 4
ст. 111 УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда
здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по
неосторожности смерть потерпевшего1.
Однако не всегда законодатель оказывается от указания мотива
в качестве квалифицирующего признака состава преступления.
Мотивом убийства в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ названо корыстное
побуждение, а в случае умышленного причинения тяжкого вреда
здоровью мотив прямо указан — национальная, расовая,
религиозная ненависть или вражда (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ).
Постановление Президиума ВС РФ от 22 июня 2005 г. № 306 п05 по
делу Э.
1
7
Например, А. по приговору суда осужден по п. «з», «к» ч. 2
ст. 105 УК РФ. В надзорной жалобе осужденный А. утверждает,
что преступления не совершал, доказательств его вины в деле нет.
Президиум Верховного Суда РФ установил, что А. осужден за
умышленное причинение смерти несовершеннолетней Р., кражу
чужого имущества в крупном размере. А. с целью реализации
задуманного и облегчения квартирной кражи выстрелил в Р. Когда
потерпевшая от огнестрельного ранения упала на землю, А. ударил
ее два раза арматурой по голове, вследствие чего Р. скончалась на
месте. После содеянного А. похитил у потерпевшей золотую цепь
и ключи от квартиры. На следующий день, зная, что в квартире Р.
никого нет, А. проник в квартиру и совершил кражу вещей, денег,
ценностей.
Проверив материалы уголовного дела, Президиум Верховного
Суда Российской Федерации находит судебные решения
подлежащими изменению по следующим основаниям. Судом
установлено, что убийство Р. было совершено с целью облегчить
совершение кражи денег и ценностей из квартиры, где
потерпевшая проживала с родителями.
На основании изложенного из приговора следует исключить
осуждение А. по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ1.
Иногда указание законодателя в статье уголовного закона на
отсутствие цели предопределяет мотив совершения, и тогда
действие
нормы
становится
непонятным.
Например,
неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным
средством без цели хищения. По смыслу ст. 166 УК РФ лицо
подлежит уголовной ответственности тогда когда, мотивом
неправомерного завладения будет, например, кража имущества из
транспортного средства, желание погреться, спрятаться от
непогоды, переночевать, что в большинстве случаев и говорят
задержанные лица, дабы избежать уголовной ответственности. При
этом законодатель в ч. 1 ст. 166 УК РФ в скобках указывает
результат — угон, тем самым определяя цель неправомерного
завладения транспортным средством. Здесь следует согласиться с
В. Плоховой, констатирующей, что «состав преступления,
предусмотренный ст. 166 УК РФ, можно охарактеризовать как
1
8
Постановление Президиума ВС РФ от 20 августа 2003 г. № 495 п03.
проблемный. В нем нет четкости определений, однозначного
толкования ни действий, ни предмета, ни объекта, ни момента
окончания данного преступления ни в теории, ни на практике. А
оценка законодателем общественной опасности угонов, по
сравнению с хищением имущества, недостаточно последовательна
и однозначна»1.
Пожалуй, следует обратить внимание на проблему толкования
такого факультативного признака субъективной стороны
преступления, каким являются эмоции. Об эмоциях написано
очень много и в художественной, и в научной литературе, они
вызывают интерес у философов, физиологов, психологов,
клиницистов, так как роль эмоций в управлении поведением
человека велика, и не случайно авторы, пишущие об эмоциях,
отмечают их мотивирующую роль, связывают эмоции с
потребностями и их удовлетворением (З. Фрейд, Р. Вудвортс, Д.
Линдсли, П. Фресс, Я. Рейковский, К. Изард, П.М. Якобсон, В.К.
Вилюнас, Б.И. Додонов, П.В. Симонов, Л.И. Куликов).
В психологии эмоции (emotion — волнение, от лат. emoveo —
потрясаю, волную) выражаются через реакцию человека на
воздействие внутренних и внешних раздражителей, имеют ярко
выраженную субъективную окраску и охватывают все виды
чувствительности и переживаний. Связаны с удовлетворением
(положительные эмоции) или неудовлетворением (отрицательные
эмоции) различных потребностей организма. Подчеркивая
значение эмоциональных процессов в деятельности человека, В.К.
Вилюнас пишет: «Эмоциональное событие может вызвать
формирование новых эмоциональных отношений к различным
обстоятельствам... Предметом любви-ненависти становится все,
что
познается
субъектом
как
причина
удовольствиянеудовольствия»2. Очень точную характеристику эмоциям дал В.
Вундт. «Всю систему чувств, — писал он, — можно определить
как многообразие трех измерений, в котором каждое измерение
Плохова В. Угон транспортных средств квалифицировать как хищение
имущества // Российская юстиция. — 2003. — № 11.
2
Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоции //
Психология эмоций. — С. 9.
1
9
имеет два противоположных направления, исключающих друг
друга»1.
Дифференцированные и устойчивые эмоции, возникающие на
основе высших социальных потребностей человека, обычно
называются чувствами (интеллектуальными, эстетическими,
нравственными).
Таким образом, эмоции, не будучи источником действий
человека, характеризуются различной степенью интенсивности,
напряженности, выступают как определенные эмоциональные
реакции, среди которых наиболее часто встречаются гнев, радость,
тоска, страх. Интенсивность эмоциональных реакций и степень их
влияния на психологическую деятельность человека выражаются в
рамках таких понятий, как эмоциональный отклик, эмоциональная
вспышка, аффект.
Эмоциональный отклик — это наиболее распространенная,
постоянная реакция человека на сложившуюся или ожидаемую в
обыденной
жизни
ситуацию.
Его
напряженность
и
продолжительность, а, следовательно, влияние на общее
психическое состояние человека незначительно. Поэтому он не
учитывается законодателем при решении вопросов об уголовной
ответственности и наказании.
Эмоциональная вспышка по своей напряженности значительно
сильнее и поэтому способна воздействовать на психическое
состояние, хотя и не ведет к серьезному ослаблению контроля над
собой. Она скорее ослабляет внимание, что может привести к
неосторожному причинению вреда. Сюда можно отнести и
стрессы.
Характерной
особенностью
обоих
названных
эмоциональных процессов является то, что они контролируются
сознанием и волей человека. Однако эмоциональная вспышка,
спровоцированная противоправным либо аморальным поведением
потерпевшего, ставшего поводом для преступления, может
расцениваться как смягчающее обстоятельство при назначении
наказания (п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ).
В отличие от эмоций, аффект, по мнению психологов, является
чрезвычайно сильной эмоциональной вспышкой взрывного
характера и рассматривается как разновидность эмоций. В
психиатрии аффект определяется как кратковременный и
Вундт В. Психология душевных волнений. Психология эмоции:
Тексты. — М., 1984. — С. 49, 50.
1
10
чрезвычайно сильный эмоциональный разряд, возникающий в
экстремальных условиях, когда субъект не справляется с
ситуацией. «При аффекте наблюдаются не только нарушения в
эмоциональной сфере, но и в волевой регуляции действий человека
и в сознании»1. О.Д. Ситковская характеризует аффект как
«бурный
и
кратковременный
эмоциональный
процесс,
оказывающий влияние на сознание и деятельность человека и
сопровождающийся изменениями в деятельности двигательной,
эндокринной, сердечнососудистой и других систем организма»2.
Проблеме пребывания человека в состоянии аффекта и его
уголовно-правой сущности посвятили свои исследования в разные
годы многие ученые, такие, как Я.А. Боткин3, П.С. Дагель4,
В.А. Жмуров5,
А.Ф. Кони6,
Р. Лазарус7,
А.Ф. Лазурский8,
9
10
11
Н.Д. Левитов , Р.С. Немов , Н.Э. Павлов , С.Л. Рубинштейн12,
О.Д. Ситковская13, Е.В. Шорохов14, П.М. Якобсон15.
Особенностью аффекта является, по мнению П.М. Якобсона,
«резко выраженная, стремительно развивающаяся эмоция, которая
характеризуется силой и глубиной переживания, диффузным
характером влияния на психику, бурным внешним выражением,
Жмуров В.А. Общая психопатология. — Иркутск, 1986. — С. 134.
Ситковская О.Д.
Аффект:
Криминально-психологическое
исследование. — М., 2001.
3
Боткин Я.А. Преступный аффект как условие невменяемости:
Вступительная лекция в курсе судебной психопатологии. — М., 1893.
4
Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве // Ученые
записки. — Вып. 21. — Владивосток, 1968.
5
Жмуров В.А. Общая психопатология. — Иркутск, 1986.
6
Кони А.Ф. Избранные произведения. — М.: Госюриздат, 1956.
7
Лазарус Р. Теория стресса и психологические исследования //
Эмоциональный стресс. — Л., 1970.
8
Лазурский А.Ф. Психология общая и экспериментальная. — Л., 1925.
9
Левитов Н.Д. О психологических состояниях человека. — М., 1964.
10
Немов Р.С. Психология: Учебник. 2-е изд. — М.: Просвещение, 1995.
11
Павлов Н.Э. Полное собрание сочинений. — Т. 3. Кн. 2. — М., 1951.
12
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. — М., 1946.
13
Ситковская
О.Д.
Аффект:
Криминально-психологическое
исследование. — М., 2001.
14
Шорохов Е.В. Проблема сознания в философии и естествознании. —
М., 1961.
15
Якобсон П.М. Психология чувств. — М., 1958.
1
2
11
кратковременностью»1. С этим утверждением соглашается
Н.Д. Левитов, который пишет: «Аффективные состояния
непродолжительны. Это именно эмоциональные вспышки, редко
продолжающиеся часами, и тем более сутками. Человеку трудно
было бы перенести продолжительный аффект, и потому он
сравнительно скоро изживается»2.
В уголовном законе (ч. 1 ст. 107 УК РФ) это состояние
квалифицируется как «внезапно возникшее сильное душевное
волнение (аффект)». С учетом особого эмоционального состояния
виновного
при совершении преступления, законодатель
конструирует так называемые привилегированные составы, в
которых устанавливается сравнительно мягкое наказание для лиц,
совершивших умышленное убийство (ст. 107 УК РФ) или
причинивших тяжкий либо средней тяжести вред здоровью
потерпевшего (ст. 113 УК РФ) в состоянии аффекта. А.Ф. Кони
указывал: «Весьма редкие из подсудимых, совершившие
преступление под влиянием аффекта, в состоянии изложить
подробности решительного момента, но это не мешает им помнить
быструю смену и переживание в их душе мыслей, образов, чувств
до сделанного ими удара, до оскорбления, до выстрела, до
расправы ножом»3. П.С. Дагель в монографической работе
«Проблемы вины в советском уголовном праве» пишет, что при
сильном физиологическом аффекте у лица отсутствует
сознательный волевой контроль и лицо совершает преступление
под воздействием антиобщественной установки. «У лиц с
антиобщественной установкой, — пишет автор, — а также у лиц, у
которых не выработаны твердые общественно положительные
установки,
эти
инстинкты,
влечения
могут
вызвать
соответствующее антиобщественное поведение»4.
Например, Кассационная инстанция переквалифицировала
действия осужденной с ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 107 УК РФ, признав
убийство совершенным в состоянии аффекта, вызванного
длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с
Там же.
Левитов Н.Д. О психологических состояниях человека. — М., 1964.
3
Кони А.Ф. Избранные произведения. — М.: Госюриздат, 1956. — С. 138,
139.
4
Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве // Ученые
записки. — Вып. 21. — Владивосток, 1968. — С. 40, 41.
1
2
12
систематическим противоправным и аморальным поведением
потерпевшего.
Так, С. признана виновной в том, что из неприязни, возникшей
в связи с неправомерным поведением мужа, совершила его
убийство, когда он заведомо для нее находился в беспомощном
состоянии.
Осужденная С. просила смягчить ей наказание до пределов, не
связанных с лишением свободы, в связи с тем, что убийство она
совершила в состоянии аффекта, и сослалась на то, что у нее с
мужем за время совместной жизни сложились крайне
неприязненные отношения: он систематически пьянствовал и
тратил заработную плату на приобретение спиртного, устраивал в
доме скандалы и драки, плохо относился к детям, оскорблял их и
избивал, а в 1997 г. довел до самоубийства сына 1972 года
рождения. Несмотря на это, она пыталась сохранить семью,
поскольку у них было семеро детей. Но 21 февраля 1998 г., узнав
от старшей дочери о том, что десять лет назад муж попытался ее
изнасиловать, а пять лет назад изнасиловал младшую дочь, 1986
года рождения, она, в состоянии потрясения, испугавшись
потерять кого-либо из детей, схватила топор, находившийся в
прихожей, и нанесла мужу, лежавшему на кровати лицом к стене,
несколько ударов по шее, после чего попросила детей вызвать
милицию.
Указанные обстоятельства дают основание для вывода о том,
что систематические противоправные и аморальные поступки
потерпевшего обусловили длительную психотравмирующую
ситуацию в семье, что переполнило «чашу терпения» С. и внезапно
вызвало у нее сильное душевное волнение.
Таким образом, содеянное С. подлежит квалификации по ч. 1
ст. 107 УК РФ. Судебная коллегия нашла возможным при
назначении наказания осужденной применить ст. 73 УК РФ1.
Завершая исследование влияния субъективной стороны
преступления на общественную опасность деяния, проводимого на
сравнительном анализе норм уголовного закона и практики их
применения, сделаем вывод о том, что влияние субъективной
стороны преступления на общественную опасность деяния зависит
БВС за 1998 г. Определение СК по уголовным делам Верховного Суда
РФ. 03.09.98. (извлечение) по делу С.
1
13
от факультативных признаков: мотива, цели и эмоций, которыми
руководствуется лицо при совершении преступления. Данные
признаки определяют отношение лица к совершенному деянию,
его состояние в момент совершения преступления, учитываются
законодателем
при
формировании
дефиниции
криминализируемого
деяния,
что
позволяет
правильно
квалифицировать его, а также учитываются судом в качестве
обстоятельств, смягчающих либо отягчающих наказание.
14