Японо-китайский спор о принадлежности островов Сэнкаку
advertisement
Японо-китайский спор о принадлежности островов Сэнкаку Из книги «Границы Китая: история формирования», под общей редакцией В.С.Мясникова и Е.Д.Степанова (М: «Памятники исторической мысли»,2001 – сс.430443). При перепечатке данного отрывка опущены авторские примечания и ссылки на использованные источники. Для ознакомления с ними предлагается обратиться к оригинальному тексту Редакция сайта www.damanski-zhenbao.ru рекомендует также ознакомиться со статьей Марии Федоровой «Архипелаг Сэнкаку в истории японо-китайских отношений». Текст статьи можно найти на сайте «Проект Ахей». Сэнкаку (китайское название –о.Дяоюй и другие острова, Дяоюй иедао или Дяоюйтай) – группа из пяти безлюдных островков –Уотцуридзима, Китакодзима, Минамикодзима, Кубадзима (Обисё), Тайсёдзима (Сэкибисё), и трех скал, выступающих над поверхностью Восточно-Китайского моря – Оки-но-Китаива, Оки-но-Минамиива, Тобисэ. Общая площадь этой группы – 6,3 кв.км Располагаются в 320 км к западу от Окинавы, в 320 км к востоку от порта Фучжоу (КНР) и в 160 км к северо-востоку от порта Цзилун (Тайвань). Крупнейший из островов – Уотцуридзима, площадью 3,6 кв.км. В настоящее время суверенитет над группой Сэнкаку осуществляет Япония; тайваньские власти и правительство КНР оспаривают это право Японии. Факты освоения островов и распространение на них суверенитета японских или китайских властей во многом носят расплывчатый характер, как и факты освоения многих территорий в регионе и в мире в целом. Каждая из сторон оперирует собственной системой исторических и правовых доказательств принадлежности Сэнкаку именно ей. История Сэнкаку тесно связана с королевством Рюкю и островом Тайвань, поскольку в разных «исторических версиях» Сэнкаку относили то к королевству Рюкю, то рассматривали просто как «прилегающие острова»к Тайваню. Китай в том или ином виде управлял Тайванем и, как подразумевалось, «прилегающимим к нему островами» с 1281 г. Что касается королевства Рюкю, то в период китайской династии Мин (1368-1644) и маньчжурской династии Цинн (1644-1911) королевство Рюкю находилось в вассальной зависимости от Китая. В течение 500 лет король Рюкю получал инвеституру от специального представителя китайского императора. Эта практика продолжалась до последней четверти XIX в., когда был окончательно определен статус королевства: в 1872 г. король был низложен японцами, которые вслед за этим приступили к активному экономическому и военному освоению новых пространств. В 1879 г. королевство Рюкю было включено в состав японской префектуры Окинава. Вслед за этим на острове Уотцури была создана опорная база японских рыболовных судов, которая существовала вплоть до окончания войны на Тихом океане. В этот же период японские власти Рюкю практиковали сдачу островов в аренду коренным жителям. Китай достаточно спокойно отреагировал как на факт включения королевства Рюкю в состав Японской империи, так и на последовавший за этим запрет японских властей на отправку в Китай очередной миссии с «данью». Пекин считал в тот момент, что хотя королевство Рюкю я являлось «номинальным вассалом, (оно) не существенно для обороны Китая и поэтому не заслуживает того, чтобы тратить усилия на его сохранение». «Тайваньская версия» состояла в том, что в начале 17 века на Тайване обосновались голландские миссинеры, которые занялись переселением материковых китайцев, чтобы развить на острове земледелие и сельское хозяйство. После падения Минской династии, ее последователи обосновались на острове, вытеснили с него голландцев и превратили Тайвань в базу сопротивления Циннам. В 1683 г. цинское правительство подавило сопротивление оппозиционеров, захватило Тайвань и установило контроль как над самим островом, так и над всеми «прилегающими к нему островами» по периметру прилегающих вод Восточно-Китайского моря. Этот контроль сохранялся до 1895 г. Самое давнее упоминание о Сэнкаку содержится в навигационных записях бортового журнала китайских мореплавателей от 1403 г. Расположенные между Китаем и Рюкю, острова Сэнкаку служили удобным навигационным ориентиром для мореплавателей. Таких записей имеется несколько, а в записях 1534, 1559 и 1562 гг. даже конкретно упомянуто о границах королевства Рюкю. Кроме того, совпадающие данные о границах королевства Рюкю содержаться не только в документе собственно королевства, датированного 1708 г., но и в японских картах 1783 и 1785 гг. Эти данные, по мнению целого ряда исследователей, до момента присоединения королевства Рюкю к Японии могут служить исторически объективной базой приоритета Китая во владении Сэнкаку. Что касается японской версии, то она более «молодая». После создания в 1879 г. префектуры Окинава, ее власти стали стремиться получить одобрение центральных властей поставить под юрисдикцию о-ва Сэнкаку и ряд других островов. После консультаций Министерством иностранных дел, Министерство внутренних дел Японии рекомендовало отложить решение этого вопроса, поскольку и «без того в Китае распространялись слухи об оккупации Японией островов». Подобные безрезультатные попытки властей Окинавы были повторены в 1890 и 1893 гг. Однако в январе 1895 г. после проведения центральными властями «более тщательного изучения проблемы» было установлено, что «необитаемые о-ва Сэнкаку находятся вне юрисдикции Китая». В этой связи «правительство Японии 14 января 1895 г. приняло решение о формальном включении о-вов Сэнкаку в состав территории Японии». С тех пор, о-ва Сэнкаку стали «неотъемлемой частью о-вов Нансэй сёто», которые являлись территорией Японии. Этот шаг был закреплен указом императора Японии за №13 от 5 марта 1896 г. Поражение Китая в японо-китайской войне 1894-95 гг. завершилось подписанием в мае 1895 г. Симоносекского договора. В соответствии с пунктом «б» Статьи II этого договора Китай уступал Японии «остров Формоза со всеми относящимися или принадлежащими ему островами», а согласно пункту «с» этой же статьи – уступал «Пескадорский архипелаг, т.е.все острова, лежащие между 119 и 120 градусами восточной долготы от Гринвича и между 23 и 24 градусами северной широты». В тексте договора нет упоминания об о-вах Сэнкаку, а на самих переговорах китайская делегация ни разу не упомянула о них. В послевоенный период китайские и тайваньские представители стали утверждать, что именно Сэнкаку подразумевались под «относящимися или принадлежащими островами». В 1943 г. на конференции в Каире участники антигитлеровской коалиции приняли решение о том, что по окончании войны «…все территории, аннексированные Японией у китайцев, такие как Маньчжурия, Формоза и Пескадоры, будут возвращены Республике Китай». После подписания Японией 2 сентября 1945 г. безоговорочной капитуляции, уже 26 октября 1945 г. правительство Китая объявило о том, что Тайвань является его 31 провинцией. В соответствии с Сан-Францисским мирным договором 1951 г., подписанным Японией и большинством союзных государств, Япония отказывалась от всех прав и правооснований на острова Тайвань и Пескадоры. Как и в Симоносекском договоре, в Сан-Францисском договоре не было упоминания об островах Сэнкаку. Кроме того, в договоре не указывалось, в чью пользу осуществляется данный отказ. В этом была своя логика, поскольку Япония отказывалась от конкретно упомянутых в Симоносекском договоре завоеваний. По поводу отказа Японии от Тайваня и Пескадор японская сторона сделала позднее исключительно важное заявление, которое касалось принципиальной позиции Токио в отношении всех его «территориальных отказов» по Сан-Францисскому договору. Министр иностранных дел М.Охира в своем выступлении в Палате Советников парламента Японии 12 марта 1964 г. подчеркнул: «Япония отказалась от всех прав и притязаний на Тайвань и Пескадоры в соответствии со статье 2(b) мирного договора от 1951 г….Договор не конкретизировал, в чью пользу отказывается Япония от этих территорий и вопрос о том, кому принадлежит Тайвань остается не решенным,…(однако) единственно, что касается Японии в этом случае, так это то, что она отказалась от суверенитета над Тайванем. А проблема, в чью пользу отказалась Япония, её не касается. Этот вопрос может быть разрешен союзными государствами». Что же касается о-вов Сэнкаку, то они в соответствии со статьей 3 Сан-Францисского договора в составе Окинавы были переданы под административный контроль США, которые фактически осуществляли его с 7 сентября 1945 г. Практические на протяжении всего американского управления архипелагом острова использовались армией США в качестве полигона для бомбометаний. Положения договора 1951 г. были резко осуждены Пекином, однако в отношении Сэнкаку не последовало никаких заявлений. Восстановление административных прав Японии над Окинавой и всеми островами, входящими в архипелаг Рюкю, включая Сэнкаку, состоялось после подписания 17 июня 1971 г. американо-японского договора о возвращении Окинавы. Утверждение японского контроля над островами, совпавшее по времени с публикацией результатов океанографических экспедиций в Восточно-Китайском море, которые свидетельствовали о наличии богатых запасов нефти и газа на шельфе данного района вызвало обострение возникшего ранее спора между Японией и Тайванем о принадлежности Сэнкаку. Наличие запасов углеводородного сырья на шельфе не было новостью для Японии, поскольку еще до начала Второй мировой войны японские геологи были буквально «заворожены» нефтяным потенциалом Восточно-Китайского моря. Согласно заявлению Кадзуо Яцуги, известного политического деятеля в кабинете Тодзио, японские специалисты в период войны на Тихом океане проводили опытные бурения на шельфе Сэнкаку и обнаружили там наличие природного газа. В 1966 г.под эгидой Экономической комиссии для Азии и Дальнего Востока ООН (ЭКАДВ, позднее преобразованная в Экономическую комиссию для Азии и Тихого океана – ЭСКАТО) был создан Комитет для координации совместной разведки минеральных ресурсов на азиатском шельфе. Первоначально членами Комитета стали Япония, Южная Корея, Филиппины и Тайвань. Группу советников при Комитете составили эксперты из Великобритании, Франции, Западной Германии и США. В конце 1968 г. Комитетом были организованы экспедиции в Желтом и Восточно-Китайском морях для проведения геофизических изысканий. В начале 1969 г. был опубликован отчет о результатах этих экспедиций, в котором отмечалась «высокая вероятность наличия на континентальном шельфе между Тайванем и Японией, возможно, одного из богатейших месторождений нефти». Япония еще раньше проявила активный и глубокий интерес к изучению шельфа Восточно-Китайского моря и конкретно к шельфу группы о-вов Сэнкаку. В 1967 г. было опубликовано исследование профессора Токайского университета (Япония) Хироси Ниино и эксперта океанографического института в Вудс Холл (США) К.О.Эмери, в котором подчеркивалось, что шельф Восточно-Китайского моря – «очень перспективный, но мало исследованный» шельф в мире. Оба автора начали свое сотрудничество в 1961 г., собирая и систематизируя довоенные и периода войны данные о геологических и геофизических исследованиях шельфа Восточно-Китайского и Желтого морей. Результаты их исследований подтверждались собственными геологическими исследованиями предпринимателя с Окинавы Цунэнобу Омия, которые он проводил в течение года в районе Сэнкаку. В июле 1968 г., когда тогдашний премьер-министр Японии Э.Сато стал поднимать вопрос о возвращении Окинавы Японии, видный представитель Либерально-демократической партии (ЛДП) и член группы советников премьер-министра по проблеме Окинавы Дайсукэ Такаока организовал небольшую геологическую экспедицию в район Сэнкаку. Одновременно Х.Ниино и К.Эмери активизировали работу по углублению результатов своих исследований 1967 г.на базе многочисленных публикаций об исследованиях шельфа в районе Сэнкаку. Эта работа осуществлялась при прямой финансовой поддержке кабинета министров Японии. Некоторые итоги исследований шельфа Сэнкаку, проведенные японской стороной в 19691970 гг., были подведены на «круглом столе» в ноябре 1970 г.в Токио. В частности, Ютака Икэбэ, директор Японской корпорации по развитию нефтедобычи, высоко оценил потенциал шельфа Восточно-Китайского моря и сравнил его с Саудовской Аравией. Там же выступил эксперт геологии Токайского университета Митихэй Хосино, который оценил шельф Вост.-Китайского моря, включая район Сэнкаку, как «один из пяти крупнейших нефтеносных районов мира». По различным оценкам, нефтяные запасы Вост.-Китайского шельфа оценивались от 1,5 млрд.т (11,2 млрд.баррелей) до 6 млрд.т(45 млрд.баррелей). «Нефтяные новости» в конечном итоге привели к тому, что страны региона стали заявлять о своих суверенных правах на потенциально богатом нефтью и газом шельфе Вост.Китайского моря. Япония, Юж.Корея и Тайвань выдвинули односторонние претензии на 17 из 21 обследованных участков шельфа. Каждая из сторон в обоснование своих притязаний опиралась на международное право, которое в целом в тот момент не давало конкретных ответов на сложные вопросы разграничения шельфовых зон. Более того, конкурирующие стороны в одностороннем порядке стали предпринимать шаги к практическим действиям – освоению шельфовой зоны. В начале марта 1969 г. местные предприниматели-уроженцы Окинавы подали ряд заявок на получение лицензии для пробного бурения на площади 5,5 кв.км на шельфе Сэнкаку. Затем последовала вторая серия заявок на площадь 7,6 кв.км. За спиной второй группы предпринимателей стояли крупнейшие японские нефтяные компании, которых, в свою очередь, активно поддерживало правительство Японии. В своих «ответных действиях» в июле 1969 г. власти Тайбэя заявили об их праве на эксплуатацию морских запасов нефти на основании «Конвенции о континентальном шельфе» от 1958 г., к которой Тайвань присоединился в срочном порядке. В середине 1970 г. тайваньские власти предоставили права на разведку и добычу нефти на шельфе Сэнкаку тайваньской компании РСР и американской компании «Gulf Oil» на условиях получения 50% прибыли в случае обнаружения и промышленной добычи нефти. Эти действия Тайбэя побудили администрацию Окинавы активизировать ее позицию по реализации суверенитета над Сэнкаку. Во-первых, в сентябре 1970 г. власти Окинавы выступили с официальным заявлением о вхождении Сэнкаку в административные границы префектуры Окинава. Одновременно было подчеркнуто, что японские власти готовы провести делимитацию шельфа на основании принципа «срединной линии», а спорные острова могли стать в этом случае отправной точкой. Токио также выступил с инициативой создания трехсторонней комиссии (Япония, Тайвань, Юж.Корея) по разграничению шельфа, первое заседание которой состоялось в ноябре 1970 г.в Сеуле. Вовторых, из-за опасений проиграть в конкурентной борьбе за освоение шельфа Сэнкаку крупным японским нефтяным компаниям, власти Окинавы решили реализовать идею создания собственной нефтяной корпорации. Об этом намерении было объявлено 4 декабря 1970 г. В тот же день Пекин прервал свое длительное молчание и заявил о том, что Сэнкаку, равно как и Тайвань в целом, и шельфовые запасы нефти принадлежат КНР. Данное заявление изменило сложившуюся ситуацию вокруг Сэнкаку и положило начало «территориальной перепалке» между Японией, КНР и Тайбэем, которая продолжается по нынешний день. 2 сентября 1970 г.группа тайбэйских журналистов газеты «Чайна таймс» высадилась на острове Уотцури, водрузила на самой высокой точке острова тайваньский флаг и выложила из камней здравицу тайваньскому президенту. На эту выходку Токио никак официально не отреагировал, но в район островов были посланы корабли береговой охраны для постоянного патрулирования. Однако спустя два дня министр иностранных дел Тайваня выступил с официальным заявлением, в котором подчеркнул, что острова Сэнкаку принадлежат Китаю. Правительство Японии высказало резкий дипломатический протест против этого шага Тайбэя. Как было отмечено, Пекин вступил в «войну за Сэнкаку» 5 декабря с комментария агентства Синьхуа и передовой статьи в газете «Жэньминь жибао», в которых он обрушился с критикой «милитаристской политики» японского премьер-министра Э.Сато и стремления Японии найти «различные предлоги в попытке присоединить к Японии о-ва Дяоюй, Хуанвэйюй…и другие острова и воды, принадлежащие Китаю». Таким образом, Китайская Народная Республика впервые официально заявила о своих притязаниях на ова Сэнкаку. Активизация позиции официального Пекина обусловливалась не только «нефтяным фактором», но и готовящимся американо-японским соглашением о передаче Японии о-вов Рюкю, включая Сэнкаку. Соглашение предусматривало передачу Токио всех административных, законодательных и судебных прав и тем самым свидетельствовало о признании США юрисдикции Японии над о-вами Сэнкаку. В этот период «проводником» китайской позиции стал Тайбэй. Накануне ратификации 17 июня 1971 г. японским парламентом американо-японского документа МИД Тайваня выступил с протестом против подписания этого соглашения, подчеркнув, что статус Рюкю должен решаться «союзными государствами», а о-ва Сэнкаку относятся к провинции Тайвань «и составляют часть Китайской Республики». В день ратификации соглашения 17 июня 1971 г. министр иностранных дел Тайваня вручил послу Японии в Тайбэе ноту протеста. В ней заявлялось о невозможности признать «возвращение» о-вов Сэнкаку Японии, поскольку они являются частью китайской территории. Пекин отреагировал на американо-японское соглашение только 30 декабря 1971 г., после критики со стороны Тайбэя за «бездеятельность». В официальном заявлении МИД КНР почти полностью повторялась позиция Тайбэя в отношении принадлежности Китаю о-вов Сэнкаку. В обоснование своей позиции Пекин воспользовался исторической аргументацией: «давностью» использования их для обороны побережья и хозяйственным освоением их Китаем. «Война заявлений» продолжалась всю первую половину 1972 г. Каждая из сторон – японская, китайская, тайваньская – в официальных и полуофициальных заявлениях доказывала свои права на суверенитет над островами Сэнкаку. В этой связи необходимо указать на позицию США, которые стремились «остаться над спором» в силу заинтересованности в сохранении и в укреплении собственных военнополитических позиций в регионе и в противоборстве с СССР путем углубления американо-японских союзнических отношений, сохранения американо-тайваньских контактов и установления и развития американо-китайских связей. Позиция невовлеченности США в тот момент состояла в осторожном отношении к возвращению Сэнкаку Японии в соответствии с соглашением о передаче Рюкю. Вашингтон особо отметил, что включение о-вов не означает поддержку Японии в ее территориальном споре с Китаем. Получив от Японии эти острова в результате оккупации, они были возвращены японской администрации вне связи с их спорным статусом. В сентябре 1972 г. новый премьер-министр К.Танака нанес официальный визит в КНР, во время которого состоялось подписание совместного коммюнике о восстановлении дипломатических отношений между Японией и Китаем. В рамках этого коммюнике Токио признал Пекин единственным законным представителем Китая, разорвав одновременно официальные связи с Тайбэем. Проблема Сэнкаку не обсуждалась , и когда во время переговоров с Чжоу Эньлаем К.Танака попытался поднять этот вопрос, китайский премьер ответил: «Не будем сейчас об этом спорить. Ведь это – всего лишь крохотные точки, которые даже трудно заметить на географических картах. Они стали проблемой только потому, что вокруг них была найдена нефть». Нормализация двусторонних отношений создала хорошую основу для всестороннего развития китайско-японских отношений, формирования атмосферы дружественного сотрудничества. Вслед за восстановлением дипломатических отношений началась подготовка к подписанию договора о мире и дружбе, как и было предусмотрено в совместном коммюнике 1972 г. В целом, создавались предпосылки к урегулированию всех нерешенных вопросов, включая и территориальный. Однако в ноябре 1974 г. от китайской стороны поступило предложение не касаться при заключении договора территориальной проблемы и решить ее в рамках специального соглашения после подписания договора о мире и дружбе. Японская сторона приняла это предложение. Что же касается официального Пекина, то он не изменил своей принципиальной позиции по Сэнкаку в течение всего хода подготовки к заключению договора о мире и дружбе. В правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) Японии не было единства в отношении как самого договора о мире и дружбе с Китаем, так и в отношении условий его заключения. Серьезным препятствием для части японской политической элиты стали требование Пекина о включении в текст договора «антигегемонистской» статьи и о взаимозависимости японо-китайского договора о мире и дружбе и аналогичного договора с СССР с точки зрения разрешения в них территориальной проблемы – проблемы Сэнкаку и проблемы японских претензий на четыре о-ва Курильской гряды. В конце декабря 1977 г. Комитет по изучению внешней политики при ЛДП и внешнеполитический отдел партии провели дебаты по вопросу о японо-китайском договоре о мире и дружбе. В ходе обсуждения проблемы консерваторами были высказаны следующие предложения: - «в обстановке советско-китайского противоборства Японии не следует идти на уступки Китаю в отношении антигегемонистской статьи», чтобы не быть вовлеченной в их спор (депутат нижней палаты от ЛДП Т.Тамадзава); - «Японии нет необходимости опережать США в подписании договора с Китаем»(депутат нижней палаты от ЛДП М.Накаяма); - между Японией и Китаем уже заключены все деловые соглашения и «нет необходимости спешить с договором о мире», который неизбежно затронет территориальный вопрос, который следует решить (депутат верхней палаты от ЛДП К.Тамаоки). Представители умеренного крыла политической элиты Японии считали, что если Япония при подписании договора с Китаем отложит в сторону вопрос о Сэнкаку, то она должна пойти на такой же шаг на переговорах о заключении японо-советского мирного договора, «оставив нерешенной проблему северных территорий». 12 апреля 1978 г. в воды Сэнкаку вошла флотилия (около 140 единиц) китайских рыболовных судов, на которых были выставлены транспаранты «Дяоюйдао – часть территориальных вод Китая», «Сэнкаку – территория Китая» и др. Часть судов была вооружена крупнокалиберными пулеметами, с самого крупного судна водоизмещением 150 тонн осуществлялось руководство операцией. При требовании японской береговой охраны покинуть территориальные воды Японии, оружие на китайских судах направлялось в сторону японских судов. Японская сторона потребовала от Китая вывести рыболовные суда из японских территориальных вод в районе Сэнкаку. Это требование содержалось в ноте МИД Японии, которую представитель посольства Японии в КНР М.Доноваки вручил 15 апреля заместителю заведующего отделом стран Азии МИД КНР Ван Сяоюню. Вторжение в японские территориальные воды потрясло не только сторонников заключения японо-китайского договора, но и правительство. По оценкам экспертов, существовало несколько причин, которые обусловили китайскую акцию. Во-первых, намерение подтолкнуть правительство Т.Фукуда к завершению процесса заключения договора о мире и дружбе. Во-вторых, китайская сторона хотела в очередной раз заявить о своих притязаниях на Сэнкаку в качестве ответа японской стороне на ее практические шаги в утверждении суверенитета над островами. В-третьих, не исключался и «нефтяной повод». В феврале 1978 г. в Сингапуре состоялась конференция региональных стран по вопросам добычи нефти, где было отмечено, что в омывающих Китай морях залегают потенциальные запасы нефти в 70-90 млрд.галлонов. Согласно данным Министерства внешней торговли и промышленности Японии на ноябрь 1975 г., запасы нефти на шельфе Сэнкаку составляли около 700 млн.тонн. На встрече 15 апреля 1978 г. с членами объединенной Социал-демократической партии Японии во главе с Хидэо Дэн заместитель премьера Госсовета КНР Гэн Бяо заявил, что данный инцидент был «случайным» и «незапланированным» и возник по ошибке китайских рыбаков, «гнавшихся за рыбным косяком». В тот же день флотилия покинула 12-мильную зону вод Сэнкаку. Реакция японского правительства на данным демарш Пекина была в целом достаточно миролюбивой. Премьер-министр Т.Фукуда, несмотря на наличие в правящей партии противников договора, сумел добиться от своего кабинета одобрения политического заявления, отражающего позицию Японии в отношении Сэнкаку; сторонник заключения договора министр иностранных дел С.Сонода расценил вторжение китайских судов как «акт протеста китайского правительства» против ястребов в ЛДП, которые подняли проблему Сэнкаку, чтобы заблокировать японо-китайский договор. Одновременно С.Сонода «с благодарностью» принял приглашение китайской стороны в ближайшее время нанести визит в Пекин. Апрельский инцидент был окончательно исчерпан 12 августа 1978 г., когда в Пекине министры ин.дел С.Сонода и Хуан Хуа подписали Договор о мире и дружбе между Японией и КНР. С подписанием договора каждая и сторон добилась своей цели. В отношении Сэнкаку была достигнута договоренность, чтобы передать вопрос о решении проблемы «будущим поколениям». Точку поставил Дэн Сяопин во время визита в октябре 1978 г. в Токио для обмена ратификационными грамотами. На встрече с императором Японии Дэн заявил: «Хотя между Китаем и Японией в прошлом было много печальных моментов, давайте прошлые обиды оставим в прошлом. Мы хотим двигаться вперед». Таким образом, как и при восстановлении дипломатических отношений в 1972 г. вопрос о Сэнкаку был отложен. Однако, как оказалось, не надолго. После завершения процесса подготовки и подписания японо-китайского договора Япония активизировала шаги в отношении закрепления ее суверенитета над Сэнкаку. Уже в октябре 1978 г. министр иностранных дел Японии С.Сонода в ответ на запрос депутатов палаты советников от ЛДП К.Тамаоки и от партии Комэйто К.Сибуя дал «твердое обещание» провести тщательное расследование причин невключения трех островков Сэнкаку в земельный реестр. После изучения мер по установлению эффективного контроля над Сэнкаку правительство Японии приняло курс на проведение в 1979 финансовом году изыскательских работ на островах. В соответствии с этим курсом во второй половине мая 1979 г. патрульное судно Управления безопасности на море доставило на о.Уотцури материалы для строительства вертолетной площадки, укрытия для рыболовных судов и др. Для проведения научных исследований на архипелаге Сэнкаку 28 мая 1979 г. на о.Уотцури высадилась японская правительственная инспекционная группа, прибывшая на судне «Соя» Управления безопасности на море и двух других патрульных судах. Группу, которая должна была провести геологические исследования, изучить флору, фауну и водные ресурсы острова, возглавил профессор университета Рюкю Садао Икэхара. В планы группы входила установка автоматических метеорологических приборов, а так же составление карт морских течений и топографических карт. Китайская сторона опротестовала эти действия Японии, однако этот протест носил достаточно сдержанную форму, не сопровождался широкой кампанией в прессе и был осуществлен на фоне официальных предложений о сотрудничестве в районе спорных овов. Японское правительство в свою очередь постаралось минимизировать значимость событий. Уже в июле на заседании кабинета министров было принято решение объединить усилия с китайскими властями в разработке нефтяных ресурсов островов Сэнкаку. Однако во время визита в Японию в сентябре 1979 г. вице-премьер КНР Гу Му в своем выступлении в национальном пресс-клубе в Токио заявил, что острова Сэнкаку «несомненно» принадлежат Китаю. В то же время, подчеркнул он, правительство КНР «готово отложить проблему Сэнкаку» и обратиться к более «реалистическим проблемам, как совместное освоение ресурсов, вместо того, чтобы постоянно втягиваться в территориальный спор». Японская сторона, в целом, спокойно отреагировала на заявление и предложение Гу Му. Большее беспокойство у японской стороны вызывало принятое в эти же дни решение тайбэйских властей о расширении зоны территориальных вод до 12 миль и экономической зоны до 200 миль. Этот шаг мог привести к обострению ситуации вокруг Сэнкаку, поскольку новые пределы экономической зоны Тайваня захватывали и Сэнкаку, вокруг которых японской стороной уже была установлена 12-мильная зона территориальных вод. Эти опасения были вполне реальными: в течение 1978 г., еще до установления Тайбэем новой экономической зоны, патрульные суда Управления безопасности на море Японии арестовали в водах Сэнкаку 160 тайваньских рыболовных судов. Не отказываясь от обсуждения и разработки планов по совместному с Китаем освоению шельфа Сэнкаку, японская сторона на практике не предпринимала инициативных шагов в данном направлении. Вместе с тем официальный Токио всячески поощрял практические действия японских бизнесменов по освоению ресурсов Сэнкаку. В июне 1981 г. в префектуре Окинава была создана «Комиссия по освоению нефтяных ресурсов в районе Окинава и Сэнкаку». В состав Комиссии вошли представители Промышленной Ассоциации, трех банков, торгово-промышленной палаты, Ассоциации строительной промышленности и др. Возглавил Комиссию заместитель председателя комитета правящей ЛДП по вопросам нефтяных ресурсов Итиро Инаминэ. На пресс-конференции в г.Наха по случаю начала работы данной комиссии, И.Инаминэ заявил о намерении «приступить к разработке по освоению предполагаемых нефтяных запасов в районе Сэнкаку в самое ближайшее время». (На фоне этого шага следует подчеркнуть , что в своей практике официальный Токио, как правило, никогда не использовал проблему Сэнкаку в своих политических целях, тем более для оказания какого-либо давления на Пекин). Очередное обострение японо-китайского спора по Сэнкаку произошло в 1990 г. После событий на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 г. китайское руководство оказалось в трудном положении, подвергаясь внутреннему и внешнему давлению. Внутри страны отмечался значительный спад в экономическом развитии, рост безработицы. Внешний мир ответил на Тяньаньмэнь своеобразным бойкотом – политическим и экономическим. В этой ситуации последовательные действия Японии, по сути, способствовали в 1990 г. выводу КНР из международной изоляции, однако это не спасло ее от развязывания Пекином новой широкомасштабной кампании по оспариванию суверенитета над Сэнкаку. В японской прессе 29 сентября 1990 г. появилось сообщение о готовности японского Управления безопасности на море признать маяк, построенный на Сэнкаку в 1978 г., в качестве «официальной навигационной точки». В 1988 и 1989 гг. этот маяк был отремонтирован в соответствии с техническими стандартами Управления безопасности на море. Практически сразу власти Тайваня вручили японскому представителю письменный протест в отношении указанного решения. Официальный Пекин хранил молчание до 18 октября 1990 г., когда на пресс-конференции представитель МИД КНР расценил действия японской стороны как нарушение суверенитета Китая и потребовал от японского правительства «урезонить активность правонационалистических организаций». В ответе на это заявление МИД Японии вновь подтвердил суверенитет Японии над островами. Напряжение возросло, когда два дня спустя корабли Управления безопасности на море Японии сумели предотвратить попытку тайваньских активистов высадиться на о. Уотцури и водрузить там газовый факел как символ суверенитета Тайваня. Активисты прибыли на двух судах. Спикер МИД КНР осудил действия японских властей и потребовал «немедленно прекратить нарушение китайского суверенитета над островами и прилегающими водами». В гонконгской прессе появились статьи с осуждением «японского милитаризма», правительство Тайваня провело срочное заседание кабинета министров и опубликовало заявление, в котором осудило действия, нарушающие «тайваньский суверенитет», и выдвинуло предложение «урегулировать проблему по дипломатическим каналам». Официальный Токио не стал обострять проблему. Напротив, 23 октября премьер-министр Японии Тосики Кайфу пообещал, что Япония «осторожно подойдет» к вопросу о маяке, а в заявлении МИД Японии подчеркивалось, что планов патрулирования вод Сэнкаку военными кораблями сил самообороны не существует. В свою очередь Пекин принял этот жест «доброй воли» Токио, «не потеряв лица», и 30 октября 1990 г. представители соответствующих посольств в Токио и в Пекине заявили, что стороны согласились прекратить открытый спор и избегать провокационных действий. Следует подчеркнуть, что такое решение далось китайским властям нелегко, но именно оно в тот момент отвечало стратегии Пекина и национальным интересам страны в наибольшей мере. Очередное открытое обострение спора вокруг Сэнкаку произошло летом 1996 г. 14 июля 1996 г. группа ультраправой Лиги японской молодежи произвела на о.Уотцури замену старого маяка на новый, чтобы в очередной раз продемонстрировать японский суверенитет над Сэнкаку. 20 июля Япония ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву, в соответствии с которой в законодательном порядке устанавливалась 200-мильная экономическая зона, включавшая и Сэнкаку. 25 июля представители Лиги обратились в Управление безопасности на море Японии с требованием признать маяк на Уотцури в качестве официального навигационного знака. Министр иностранных дел Японии Юкихико Икэда в беседе 28 августа с официальными представителями Гонконга заявил: «Сэнкаку всегда были территорией Японии; Япония эффективно управляет островами, поэтому и территориального вопроса не существует». Официальный Пекин, который ратифицировал Конвенцию ООН по морскому праву еще в мае 1996 г. практически сразу отреагировал на заявление Ю.Икэда. Спикер МИД КНР Шэн Гофан осудил заявление японского министра как «безответственное» и подчеркнул, что японское правительство несет ответственность за действия японских ультраправых молодежных групп. Центральная газета «Жэньминь жибао» на первой полосе опубликовала редакционную статью – «Тот, кто думает, что 1,2-миллиардный китайский народ откажется от пяди своей территории – мечтатель». Председателю КНР Цзян Цзэминю и военному руководству страны была направлена петиция с требованием послать в район Сэнкаку военные корабли и уничтожить маяк; под петицией было собрано 257 подписей. На пресс-конференции 3 сентября Шэн Гофан заявил, что японские займы не изменят китайских прав на суверенитет, в отношении которого «китайское правительство не может пойти на компромисс» и одновременно в очередной раз высказал предложение о совместном освоении района. Шэн призвал проявлять «осторожность в отношении односторонних действий, которые могут раздуть конфликт». 9 сентября Лига японской молодежи направила на Сэнкаку свою группу для участия в работах по восстановлению разрушенного тайфуном маяка, и уже на следующий день последовал резкий протест китайской стороны. Шэн Гофан, в частности, заявил на брифинге, что если японское правительство не примет меры по предотвращению нарушений ультраправыми группами китайского суверенитета, «ситуация может стать более серьезной, а сама проблема – еще более запутанной». Как бы в подтверждение этих слов 13-14 сентября части НОАК провели в провинции Ляонин учения по блокаде и высадке на остров, что, по оценке, экспертов, могло служить предупреждением японской стороне. На встрече в Нью-Йорке 24 сентября во время очередной сессии ООН министр иностранных дел Японии Ю.Икэда и министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь договорились о мерах по предотвращению действий ультраправых групп по эскалации конфликта. Цянь подтвердил важность китайско-японских отношений, призвал японскую сторону повысить эффективность контроля за ультраправыми группами и настоятельно предлагал ликвидировать маяк. Японский министр в ответ заявил, что правительство не собирается признавать маяк в качестве официального навигационного знака, но воздержался от обещания его убрать. Оба министра подтвердили претензии своих стран на суверенитет над Сэнкаку, согласившись при этом, что спор не должен отражаться на двусторонних отношениях в целом. Примирительный тон встречи двух министров не предотвратил последовавшей спустя несколько дней вспышки антияпонских настроений после гибели гонконгского активиста во время попытки высадиться на Уотцури в конце сентября. В Гонконге и на Тайване прокатилась волна протестов, а 9 октября успехом завершилась повторная попытка гонконгских активистов высадиться на Уотцури и водрузить там китайский флаг. В связи с эскалацией антияпонских настроений официальный Пекин стал во все большей мере демонстрировать стремление смягчить обстановку. 29 октября 1996 г. заместитель министра иностранных дел КНР Тан посетил Токио и имел неофициальную встречу с премьер-министром Р.Хасимото. На встрече Тан в достаточно мягкой форме потребовал ликвидировать вновь отстроенный маяк на Уотцури. Хасимото отказал в это требовании, ссылаясь на то, что маяк расположен в пределах частной собственности и правительство не имеет прав нарушать закон о собственности. Тем не менее Тану удалось получить от заместителя министра иностранных дел Японии Сюндзи Янай обещание, что Япония «соответствующим образом» займется нерешенными проблемами японо-китайских отношений, включая проблему Сэнкаку. На этом инцидент был исчерпан. И для японской и для китайской сторон «инцидент-96» имел как внешнюю, так и внутреннюю стороны. Япония, в частности, была серьезно обеспокоена косвенными действиями Пекина в дни инцидента, прежде всего вышеуказанными учениями НОАК по блокаде и высадке на острова. Эти опасения побудили Токио обратиться к Вашингтону за разъяснениями в отношении вхождения группы Сэнкаку в сферу действия нового японоамериканского договора о безопасности как территории под административным управлением Японии. Первоначально госдепартамент США ответил уклончиво и только после настоятельных запросов японского правительства в ноябре 1997 г.временно исполняющий обязанности министра обороны США Курт Кэмпбэл дал четкий ответ – «являются объектом договора». Как и в 1990 г., правительству КНР пришлось «разрываться», делая выбор в определении своих приоритетов между осуществлением прагматической политики экономического развития страны и единением «партии и народа» на патриотической основе. Следует подчеркнуть, что и в этот раз Пекин сделал прагматический шаг. Несмотря на то, что на официальном уровне «инцидент-96» был исчерпан, а на самом деле, как показала практика – заморожен, на уровне «народной инициативы» он «оставался на плаву». Возглавляли эту инициативу «патриотические организации» Тайваня, Макао, Гонконга, действующий в Нью-Йорке Союз защиты островов Сэнкаку. В 1997 г. японское Управление безопасности на море дважды – в апреле и июле – пресекло попытки «китайских патриотов» высадиться на островах, продемонстрировав тем самым факт реального контроля японской стороны над группой Сэнкаку. Спор за Сэнкаку связан не только с перспективными возможностями разработки шельфа, потенциально богатого нефтяными запасами, но и с рыбопромысловой деятельностью. В 1995-97 гг.японское Управление безопасности на море неоднократно фиксировало в весеннее-осенний период заходы китайских гидрографических судов в японские воды. Только в 1996-97 гг.11-м региональным штабом Управления безопасности на море Японии (Окинава) было зафиксировано более 18 заходов. Японские эксперты напрямую связывают эти заходы с разработкой Пекином новой энергетической стратегии, в рамках которой в близкой перспективе он может приступить к активизации поиска и освоению морских запасов нефти и газа. Рыболовная проблема, по сравнению с шельфовой нефтью, является более реальной, поскольку в пределах 200-мильной экономической зоны вокруг Сэнкаку сосредоточены богатые рыбные запасы. После введения Японией 200-мильной исключительной экономической зоны, рыбные богатства субрегиона стали недосягаемыми для Китая. Это обстоятельство обусловило резкую реакцию Пекина на действия Токио. Политические расчеты японской стороны, которая во время всех предшествующих инцидентов вокруг Сэнкаку демонстрировала нежелание обострения японо-китайских отношений, обусловили готовность японской стороны пойти летом 1997 г. на переговоры с Пекином в отношении разграничения экономической зоны вокруг Сэнкаку. Переговоры протекали весьма тяжело. Не увенчались успехом и переговоры по заключению нового рыболовного соглашения на основе Конвенции ООН, подписание которого предполагалось приурочить к визиту Р.Хасимото в Китай в сентябре 1997 г. Только во время визита Ли Пэна в Японию в середине ноября 1997 г. тогдашний министр иностранных дел Японии К.Обути и посол КНР в Японии Сю Дунсин подписали соглашение об установлении временной совместно контролируемой морской зоны в Восточно-Китайском море. Одновременно была достигнута договоренность о продолжении переговоров по вопросам, связанным с установлением 200-мильной исключительной экономической зоны между двумя странами. Главными проблемами на этих переговорах стали определение географических пределов зон и способов осуществления совместного контроля. В 1998-99 гг. «отложенная проблема» Сэнкаку не становилась предметом дискуссии между Японией и КНР на высоком уровне. Однако в мае 2000 г. рецидив старого спора обострился. 20 апреля 2000 г. группа Лиги японской молодежи высадилась на один из островов Сэнкаку с целью постройки синтоистского храма в память о японцах, погибших там от голода во время войны на Тихом океане. Китайская сторона сразу отреагировала на сообщения японской печати об этом факте. Представитель МИД КНР на встрече с советником-посланником посольства Японии в КНР заявил, что Сэнкаку являются «исконными китайскими территориями», потребовал от японской стороны убрать храм, если сообщения о его строительстве подтвердятся, и впредь не допускать повторения подобных действий, которые наносят ущерб китайско-японским отношениям. Японский представитель в ответ подтвердил позицию Токио: «острова Сэнкаку как исторически, так и с точки зрения международного права, несомненно, являются исконными территориями» Японии. Претензии Пекина были оценены им как «необоснованные», однако он согласился, что ситуация вокруг Сэнкаку не должна наносить ущерба японокитайским отношениям. Этой встречей стороны вновь обозначили свои официальные позиции и в очередной раз продемонстрировали приоритет двусторонних отношений в целом перед «отложенными проблемами». Подводя итог изложенному, следует прежде всего отметить, что китайская сторона воспользовалась своим обычным при территориальных спорах методом – исторической аргументацией. При этом полностью игнорировались факты как перманентного отсутствия на о-вах Сэнкаку постоянного населения, так и длительного существования в Китае «морского запрета»…,исключающего по существу саму возможность распространения китайской юрисдикции за пределами побережья страны, считавшегося ее границей. Аргументация японской стороны основана на реальном освоении Японией новых территорий, входивших ранее в состав королевства Рюкю или рассматривавшихся таковыми, а на самом деле представлявшими собой необитаемые, заброшенные и бесхозные земли, каковыми и были о-ва Сэнкаку. Возвращение в 1951 г. Китаю захваченных в 1895 г. территорий не обязательно должно было «подразумевать» и возвращение Сэнкаку. Во-первых, для этого не было документальных оснований. Во-вторых, при подготовке текста Сан-Францисского договора ни Пекин, ни Тайбэй не настаивали на включении Сэнкаку в список возвращаемых территорий. Проблема Сэнкаку является весьма щепетильной для обеих сторон, и они это всячески демонстрировали. Поведение официального Токио в споре с китайской стороной по Сэнкаку отличалось крайней осторожностью, которая свидетельствовала о нежелании Японии обострять отношения с соседней державой. Несмотря на наличие влиятельных сил в Японии, выступающих за более жесткий подход Токио в споре с Пекином по Сэнкаку, японские правительства за всю историю спора не принимали такой позиции. Более того, японский кабинет предпринимал усилия для минимизации значимости проблемы в двусторонних отношениях. В частности специальным распоряжением кабинета министров были ограничены силовые действия Управления безопасности на море в отношении лиц китайской национальности, предпринимающих попытку нарушить суверенитет Японии и высадиться на о-ва Сэнкаку или нарушить японские территориальные воды вокруг них. Китай, как показывает практика, использует проблему Сэнкаку не столько для «восстановления китайского суверенитета» самого по себе, сколько для решения внешнеполитических и внутриполитических проблем, стоящих перед руководством страны. Все «знаковые» обострения спора – в 1970-72 гг., 1978 г., 1990 и 1996 гг. – были связаны с проблемами, которые китайское руководство стремилось решить с максимальной для себя выгодой. Так было: при восстановлении японо-китайских дипломатических отношений в 1972 г., при заключении японо-китайского договора о мире и дружбе в 1978 г., при выходе из кризиса и частичной международной изоляции после событий на площади Тяньаньмэнь и т.д. Вместе с тем, в силу глубокой объективной заинтересованности в развитии экономических отношений с Японией китайская сторона так же стремится контролировать состояние и остроту данной проблемы. В октябре 1996 г. руководством КПК было отдано распоряжение всем министерствам и местным властям сдерживать общественные выступления против Японии в связи с проблемой Сэнкаку. В партийных документах указывалось, что центральное правительство будет стремиться не допустить ухудшения отношений с Токио, а местным властям предписывалось не допускать проведения общественных манифестаций у японских государственных миссий и офисов японских компаний в Китае. При этом в партийных инструкциях четко указывается, что Пекин считает о-ва Дяоюйдао территорией КНР. В этой связи можно предположить, что основная нагрузка по демонстрации «прав Китая» на Сэнкаку будет лежать на националистических организациях Тайваня, Гонконга, Макао и др.организациях, подобных Организации демократически настроенных китайцев в США. Неурегулированность вопроса о принадлежности островов дает Пекину возможность использовать «проблему Сэнкаку» в своих интересах для давления на Японию и получения определенных политических и экономических преимуществ в отношениях с нею.
