Уланов М.С.

М.С. УЛАНОВ
Калмыцкий госуниверситет
ОБРАЗ БУДДЫ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ КОНЦА XIX ВЕКА
В конце XIX - начале XX вв. на Западе начал резко расти интерес к религиям Индии и, в частности, к буддизму.
Интерес к индобуддийской культуре был свидетельством кризиса рационализма, позитивизма и
европоцентризма, превалировавших в течение долгого времени в западном мышлении. В 1879 г. Э. Арнольд
написал свою знаменитую поэму «Свет Азии», которая сразу была переведена на многие европейские языки. В
ней эмоционально рассказывается о жизни и идеях Будды Шакьямуни. Обращался к буддийской тематике и
немецкий писатель И. Видман, понимавший буддизм в духе атеистического гуманизма. Насытил буддийскими
сказаниями свои пьесы также и известный датский Драматург К. Гьеллеруп.
Интерес к буддизму не обошел и русскую литературу. Одним из первых поэтов в России, обративших
внимание на буддизм был С.Я. Надсон (1862-1887), имевший тогда огромную популярность. Вначале он
задумал написать поэму 0 Будде. Однако, в силу ряда причин, поэту не удалось написать задуманную
поэму. До нас дошли только два отрывка, которые в полном собрании стихотворений приводятся как
отдельные произведения. В то же время, по утверждениям некоторых исследователей, существовало
три отрывка поэмы.
Стихотворение «Три ночи Будды» начинается с описания замка, в котором жил царевич Сидхартха,
затем автор переходит к образу молодого Будды:
Тень отрока. Он был высок
И строен. Мягко упадала
Его одежда с плеч до ног.
Загар наметом золотистым
Румянец щек его покрыл;
Избыток юности и сил
Сквозил в сложеньи мускулистом
Его груди и рук. Один
Всегда он был.'
Поэт изображает царевича красивым и сильным, но одиноким и задумчивым. В целом можно
отметить описательный характер сочинения. С.Я. Надсон не отходит от реальных событий и не
пытается философствовать.
Более оригинально данная тема решается в стихотворении «Три встречи Будды». Здесь отец Будды,
созвав старейшин страны, делится с ними опасениями в отношении дальнейшей судьбы сына. Царь
утверждает, что не раз пытался узнать причину тоски сына. Однако молодой Будда ответил, что его не
волнуют мирские радости. Он говорит, что хочет узнать мир:
Прости, отец!.. Иной я полон заботой!..
Я жажду знать, кто синий свод небес
В час тихих зорь румянит позолотой?
Кто создал мир, кто создал степь и лес?
И много ль звезд рассеяно в лазури?
И есть ли жизнь на дальних облаках?
И чей призыв я слышу в шуме бури,
Чью вижу тень в полуночных тенях?2
Здесь мы можем наблюдать некоторый отход от традиционной версии жизни Будды. Согласно
буддийской традиции, он задался вопросом о том, как можно избавить людей от страданий. Здесь же
царевич пытается просто познать окружающий его мир без элементов сотеорологии. Отход от
канонической версии можно наблюдать в заключительном описании Будды, который изображается подобно христианскому ангелу:
И он стоял, как светом озаренный
Смотрел туда, где догорал закат,
И был глубок, как океан бездонный
Его очей задумчивый агат,
И мрак кудрей тяжелою волною,
Прильнув к плечам, сбегал с его чела
И мнилось мне, что за его спиною
Горят, как жар, два огненных крыла.. .3
Значительное место буддийская тематика занимает в творчестве Д.С. Мережковского (1865-1941) известного русского писателя и философа. Впервые тема буддизма появляется в его стихотворении
«Сакья-муни» (1885). В этот период писатель находился под влиянием народнических идей, что и нашло
отражение в данном произведении.
Сюжет начинается с того, что в буддийский храм заходит толпа нищих. Их взору предстает
величественная статуя Будды, у которой в короне находится крупный бриллиант. Один из них
предлагает украсть камень. Он оправдывает это тем, что он не нужен Будде4. И вот уже воры крадутся к
драгоценному камню. В этот момент появляются «вихрь, огонь и громовой раскат», отбрасывающие
людей назад. Но неожиданно из толпы нищих выходит человек, который делает упрек божеству:
О, стыдись, стыдись, владыка неба,
Ты воспрянул - грозен и могуч, Чтоб отнять у нищих корку хлеба!
Царь царей, сверкай из темных туч5.
После этих слов неожиданно происходит чудо: статуя оживает и склоняется перед нищими, для того,
чтобы они смогли снять драгоценный камень:
На коленях, кроткий и смиренный,
Пред толпою нищих царь вселенной
Бог, великий бог лежал в пыли!6
Таким образом, в данном произведении отчетливо прослеживается дух богоборчества. По сути дела,
бросается вызов не Будде, а христианскому Богу. Жесткая иерархия человека и Бога, показанная здесь,
свойственна прежде всего монотеистическим религиям. Кроме того, Будда у Мережковского предстает
как
«владыка неба», «царь вселенной», т.е. как Бог-творец, что естественно противоречит буддийским
представлениям о нем.
Не случайно первая публикация стихотворения была запрещена Петербуржским цензурным комитетом
по докладу цензора Юферова, усмотревшего здесь «явную тенденциозность», ибо «автор имеет в виду
христианского Бога и эту идею лишь прикрывает легендою из буддийского учения»7. В то же время
стихотворение нельзя назвать откровенно богообличительным, поскольку в конце произведения Будда
проявляет доброту, кротость и смирение. В связи с этим можно вспомнить предание о том, как Иисус
мыл ноги своим ученикам.
Что касается Мережковского, то он, вскоре отойдя от народнических настроений, не включал «Сакьямуни» в свои избранные собрания (?) стихотворений, несмотря на его популярность и высокую оценку
рецензентов. По свидетельству современников, успех данного произведения «вызывал у автора улыбку
недоумения»8.
В 1886 г. появляется небольшая поэма Мережковского о Будде. Первоначальное название
произведения «Бодизатва», позже оно было переименовано автором на «Песнь Баядер». Слово
«баядера» обозначает индийских танцовщиц, участниц как праздничных увеселений, так и религиозных
церемоний. Источником поэмы является отрывок из древнеиндийской повести «Лалитавистара» (II в.
н.э.) о жизни Будды. Современники же считали «Песнь баядер» оригинальным произведением.
Мережковский очень ценил это стихотворение и включал его во все свои собрания. Вероятно, ему были
важны настроения данной поэмы9.
В начале произведения перед взором читателя предстает молодой Сидхартха Гаутама. Около
царевича танцуют и поют баядеры. Их «вызывающий взор -полон огненной ласки», они «зовут к
радостям неги беспечной». Однако это не прельщает Будду. Музыка баядерок звучит для него «как звон
погребальный, как стон бесконечный»10. Вместо слов веселых песен он слышит проповедь о смерти и
непостоянстве:
Все стремиться к разрушенью –
Все миры и все века,
Словно близится к паденью
Необъятная река."
Учения о непостоянстве и смерти относятся к первой благородной истине буддизма. Вторая
благородная истина о причинах страданий представлена следующими строками:
Все, что есть, нам только снится,
Вся природа - дым и прах!
Наши радости - мгновенны,
Как обманчивые сны.12
Поэт говорит о главной причине страданий согласно буддизму - неведении ( авидья») или
иллюзорном восприятии мира («мая»). Идея «маи» позже становится популярной в русской литературе,
особенно часто она встречается в поэзии К. Бальмонта.
Третья и четвертая благородные истины, говорящие о преодолении страданий, в поэме явно не
представлены. Но определенный намек на их существование можно найти в строках о «БодизатвеУтешителе»:
Что нам делать? Где спаситель?
Как защитника найти?
Бодизатва-У тешитель!
Пробил час, - пора идти!13
Здесь мы наблюдаем обращение к Будде с просьбой помочь людям, но путь к избавлению от
страданий (четвертая истина) не указан. Создается впечатление, что выход из круга страданий зависит
главным образом от помощи Будды. Неслучайно он, как и Христос, именуется в поэме «спасителем».
Таким образом, налицо христианское влияние.
В 1887 г. Мережковский вновь обращается к сюжетам из жизни Будды для оформления своих
народнических идей. Он создает поэму «Восточный миф». По существу поэма является пересказом
предания о четырех встречах Будды, которые заставили его задуматься о смысле жизни и уйти
странствовать. Однако в произведении есть и оригинальные моменты. Так, если первые три встречи Будды
описаны вполне традиционно, то четвертая несколько отличается от традиционной версии. Согласно
буддийским источникам в четвертый раз царевич встретил отшельника, удалившегося от мира в поисках
истины. У Мережковского отшельник изображен как проповедник бескорыстной любви ко всему живому
и напоминает скорее христианского святого:
Он весь был жалостью и жгучим состраданьем
К животным, париям, злодеям и рабам,
Ко всем страдающим, покинутым созданьям
Он их любил, как брат, за что - не зная сам.
Он понял их нужду, он плакал их слезами,
Учил простых людей и делал все, что мог,
Страдал и жил, как все, не жалуясь на рок,
И в будничной толпе работал с бедняками.14
В последних строках данного отрывка можно заметить народнические мотивы, которые проявляются
посредством акцентирования внимания на близость старца к простым, бедным людям.
Более явно народнические настроения выражены в заключительной речи Будды
Но прочь отсюда, прочь!.. Душе пора на волю –
Туда, к трудящимся, смиренным и простым,
О, только б разделить их сумрачную долю,
И слиться, все забыв, с их горем вековым!'5
Здесь Будда предстает как борец за счастье простых людей, стремящийся разделить их страдания.
Подобно русским разночинцам он стремиться «идти в народ». Все это свидетельствует о том, что образ
Будды воспринимался автором сквозь призму народнических идей, которые писатель пропагандирует через
данную поэму.
Буддийскую тематику можно обнаружить и в поэзии Д.Н. Цертелева (1852-1911). Интерес к буддизму зародился
у него вероятно во время учебы в Берлине, где он слушал лекции Э. Гартмана, последователя философии
Шопенгауэра. С Э.Гартманом Цертелев поддерживал дружеские отношения до кончины последнего.
Свой первый сборник стихотворений поэт выпустил в 1883 г. в Санкт-Петербурге. Однако буддийская
тематика нашла свое отражение только во втором сборнике «Стихотворений кн. Д.Н. Цертелева 1883-1891»
(М., 1892), за который он был награжден Пушкинской премией. В основе сборника легли поэтические
переложения восточных и древнегреческих легенд и мифов, в частности, - «Жертвоприношение Будды»,
«Ананда и П. Прокрити», «Царевне», «Молот» и другие.
В стихотворении «Жертвоприношение Будды» поэт пересказывает главу «Приношение в храм» из
«Лалитовистары» биографии Будды. Согласно данной версии, вскоре после рождения царевича старейшины
собрались и попросили правителя, чтобы мальчика привели в храм, чтобы поклоняться богам. Царь дал
согласие и приказал отвести его туда. Но как только правая нога принца вступила туда, все божества разом упали
к ногам мальчика16. В своем стихотворении Цертелев достаточно точно воспроизводит данное предание.
Главное отличие от оригинальной версии только в том, что здесь боги не падают ниц, а лишь встают. Кроме того,
поэт акцентирует внимание читателя на том, что Будда нес миру «учение любви»:
...И замерла толпа безмолвно на пороге,
И ждет, чтоб царь колени преклонил свои,
Но он вошел и встали мраморные боги
Пред тем, кто миру нес учение любви.17
В целом можно отметить уважительное отношение Будды, образ которого стал в литературе символом
человечности, сострадания и любви.
В заключение следует отметить что в последние десятилетия возрос интерес к проблеме
межкультурного диалога. Гармоничные отношения между представителями различных культур являются
важнейшим условием мирного и стабильного существования человечества. Культура межкультурного
диалога предполагает отсутствие предвзятости с необходимость разговора на равных. Необходимо
искреннее и честное стремление выносить на обсуждение всё наиболее существенное, замечать собственные
недостатки, перенимать лучшее в другой культуре. С помощью межкультурного диалога мы учимся
ценить других осе многообразие культур и конфессий может значительно обогатить наше само
познание. Подлинное принятие ценности культурного многообразия заставляет нас идти дальше – от
терпимости к искреннему уважению, взаимоотношению и взаимообогащению.
ПРИМЕЧАНИЯ
Надсон С.Я. Полное собрание стихотворений. М-Л., 1962. С.275.
1
2Там же. С 277.
Там же. С.275.
3
. Мережковский Д.С. Стихотворения и поэмы. СПб, 2000. С.194-195.
Там же. С. 194.
6
Там же.
7
Тамже. С.797.
8
Там же. С.798.
9
Там же. С.795.
10
Там же. С. 185.
"Там же. С. 185.
12
Там же. С. 187.
13
Там же. С. 18 7.
14
Там же. С.645.
15
Там же. С.647.
4
5
16
Томас Э. Будда: история и легенды. М„ 2003 С 86-87
17
Цертелев Д.Н. Жертвоприношение Будды//Поэты 1880-1890-х годов. Л., 1972. С.221.
Востоковедные исследования в Калмыкии: Сб. науч. ст. Калм. гос. ун-т. – Элиста: Изд-во Калм.
ун-та, 2006.- С.69-75.