Убежище - Обо мне

ОК Робин Хобб
Содержание
Квест 1. Тексты малых форм ................................................................................ 3
Вопрос доверия ..................................................................................................................3
Пять причин, из-за которых Шут любил Фитца .......................................................... 10
Деревянная шкатулка ..................................................................................................... 14
Убежище ........................................................................................................................... 19
Пробуждение ...................................................................................................................22
Не решай за меня ............................................................................................................29
Драконы........................................................................................................................... 30
Квест 3. Челлендж .............................................................................................. 32
Колесо времени, колесо судьбы .....................................................................................32
Путь ...................................................................................................................................43
Квест 4. Тексты крупных форм .......................................................................... 44
Близнецы ......................................................................................................................... 44
Спящий в серебряном чертоге ....................................................................................... 59
Первые сёстры ................................................................................................................. 72
Квест 5. Спецквест .............................................................................................. 87
Тайные перекрёстки ........................................................................................................87
1 ..................................................................................................................................... 88
2 .....................................................................................................................................93
3 .................................................................................................................................... 98
4 ................................................................................................................................... 104
5.................................................................................................................................... 109
6 ................................................................................................................................... 113
7 .................................................................................................................................... 119
8 ................................................................................................................................... 124
Рыбалка .......................................................................................................................... 129
Память о минувшем ...................................................................................................... 135
Река ................................................................................................................................. 141
~~~
Дамы и господа!
Предлагаем вам посетить кукольный театр мастера Хобб.
Короли и драконы, пираты и морские чудовища, любовь и
предательство!
Все это вы сможете увидеть здесь всего за пару серебряных
монет.
Присмотритесь внимательнее к нашим куклам: они живые.
Да-да! Вы не ошиблись. Живые куклы с удовольствием расскажут
вам истории, о которых вы нигде больше не услышите.
Не проходите мимо, дамы и господа!..
~~~
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Квест 1. Тексты малых форм
Вопрос доверия
Автор: Фатия
Беты: wakeupinlondon, Aviendha
Форма: проза
Размер: мини, кол-во слов: 2 004
Пейринг/Персонажи: Фитц/Шут, Ночной Волк
Категория: слэш
Жанр: Romance
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Для Фитца Шут всегда был больше, чем друг.
Примечание: Таймлайн — книга «Миссия Шута». Скилл — магия династии
Видящих. Лорд Голден — альтер-эго Шута.
Размещение: С разрешения автора.
— Ты мне доверяешь? — спросил Шут.
Я с подозрением посмотрел на него, потом на ленту, которую он держал: чёрная,
широкая, прочная, — её не просто будет развязать. Мне не хотелось, чтобы мою свободу
как-либо ограничивали.
После плена у Регала сама мысль об этом вызывала страх, липкий и приносящий
кошмары. Ночной Волк, почувствовав отголоски моих эмоций, недовольно заворчал.
Откажись. Я сам найду принца Дьютифула.
Я смогу помочь, — возразил я.
Чем? Плохой нюх, слабое зрение, тупые зубы и ни капли терпения.
Но я же не волк!
Вот именно.
Он довольно оскалился. Я обратился к Ночному Волку, но наткнулся на стену: его
мысли стали сокрыты. Он охотился и не хотел, чтобы ему мешали. Сосредоточившись, я
мог ощутить влажную траву под его лапами, свежий запах хвои, щекочущий нос, и
сладковатый аромат убегающего кролика.
Славная добыча, жирная, так и просящая, чтобы её поймали.
— Фитц?
Я моргнул и вновь оказался в комнате Шута. В ней пахло пряностями и
сладковатыми духами лорда Голдена.
— Если не хочешь, так и скажи. — Шут обиженно отвернулся.
— Нет, всё в порядке. Давай сделаем это.
3
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Обсуждая нашу миссию, Шут спросил, могу ли я использовать Скилл для поиска
Дьютифула. Я неуверенно кивнул, но честно признался, что мне трудно сосредоточиться:
всё ещё беспокоили головные боли и приступы, после которых я ощущал себя слабее
новорождённого ребёнка.
Тогда-то Шут и придумал завязать мне глаза. Дескать, так будет легче работать со
Скиллом.
— Уверен? — спросил он. — Я не хочу тебя принуждать.
— Всё в порядке, — повторил я. — Я доверяю тебе.
Произнести это оказалось легко. Легче, чем не отшатнуться, когда он встал за моей
спиной. Я ощутил его прохладные руки на лице и аромат духов. Что-то цветочное,
приторное, свойственное лорду Голдену, а не Шуту.
Шут убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо и попросил:
— Закрой глаза.
Я зажмурился, стараясь дышать глубоко и размеренно. Попытался расслабиться,
но не получалось. Тихий шелест ткани. Лента оказалась гладкой и совершенно
непроницаемой для света. Я всё ещё мог слышать, различать запахи и ощущать мягкую
обивку кресла. Благодаря Уиту я знал, что в комнате находились только я и Шут, а Скилл
в разы обострил моё восприятие и отчасти заменил мне зрение.
Шут не отстранился. Напротив, сжал мои плечи и прошептал:
— Всё хорошо. Дыши.
Он почти обнимал меня, словно, так же как и я, ощущал пронизывающий до
костей страх и не позволял остаться с ним наедине. В темноте, лишённый возможности
видеть, я не был одинок. Это ободряло и придавало уверенности. Я откинулся на спинку
кресла, пытаясь сосредоточиться, но вместо поисков Дьютифула мой Скилл потянулся к
Шуту.
Я видел нас как будто со стороны. Шут всё ещё был рядом. Задумчиво перебирал
мои волосы, наклонившись так близко, что я ощущал его дыхание на щеке. Жёлтые глаза
были прищурены, как будто он раздумывал, что делать дальше. Непривычно было видеть
Шута нерешительным.
За маской лорда Голдена трудно было разглядеть моего старого друга. Он менял
личины так же часто, как и перчатки. Вчера тонкие и шёлковые, обхватывающие руки,
словно вторая кожа, а сегодня — сшитые из золотой парчи и украшенные затейливой
вышивкой. Шут редко снимал их, опасаясь прикасаться к людям обнажённой кожей.
Серебристые отпечатки пальцев на моем запястье начало покалывать. В
предвкушении или тревоге — я не знал. Оставаясь наблюдателем, я мог видеть, как Шут
снял одну из перчаток. Кончики его пальцев казались испачканными в серебряной
краске, а лицо было сосредоточено, словно ему предстояло проделать сложную работу,
требующую аккуратности и точности.
4
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Шут склонился ещё ниже, прижимаясь своей щекой к моей. Его кожа как всегда
была холодной и гладкой, как будто у каменной статуи. Статуи, которая ходила, дышала,
разговаривала, но только притворялась живой. Шут сжал моё запястье, прижимая
посеребрённые пальцы к отпечаткам на моей коже.
Миг — и нас стало двое. В реке Скилла Шут выглядел как золотой шар, обжигающе
горячий, стоило к нему прикоснуться. Рядом же со мной он едва тлел, но сиял так ярко,
что на него было больно смотреть.
Наверное, Шут хотел последовать за мной в поисках Дьютифула. Или усилить
нашу связь, что он с энтузиазмом проделал, когда Ночной Волк подавился рыбьей
костью. Тогда это возмутило меня. И испугало.
Власть, которую давал Скилл, была похожа на обоюдоострый нож. Я мог
проникнуть в сознание Шута, узнать все его тайны, изменить воспоминания, но и он мог
на меня влиять. Соблазн воспользоваться нашей связью был велик, но я справился, а Шут
— нет.
Я видел не только его, но и нити, крепко связывающие нас. Они были похожи на
струны арфы. Прикоснись — и услышишь их мелодию: порой сладкую, как пение пташки,
порой тревожную, как дыхание загнанного зверя.
Когда Шут понял, что по-прежнему находится в комнате, он смутился. Золотистый
шар вспыхнул и почти погас, став тусклым. Но нити, напитавшись силой, сверкали и
притягивали к себе внимание. Дотронувшись до них, я уловил отголоски его чувств:
смятение, досада и раздражение.
Он ни капли не жалел о своём поступке.
Ты мне доверяешь?
«А ты?» — хотел я спросить.
Свои тайны Шут ревностно охранял. В чужих же с завидным постоянством
копался, выставляя самые неприглядные на всеобщее обозрение.
Я разозлился. Потянул за нити и без предупреждения вытолкнул его назад в тело.
Неподготовленному человеку это грозило дикой головной болью. Для Шута, у которого
Скилл не был в крови, последствия были непредсказуемы.
Он справился. Лишь вздрогнул да побледнел, а потом медленно отстранился,
выпуская меня из объятий. Шут казался оглушенным, словно его ударили по голове
пыльным мешком.
Я испытал краткий миг торжества, но оно быстро сменилось сожалением. Я не
хотел вредить Шуту, но иногда его любопытство становилось невыносимым.
Ленту действительно оказалось сложно развязать. Она юркой змеёй скользнула по
моей коже, и я отбросил её, как будто боялся, что она оживёт и укусит меня.
— Зачем ты это сделал? — хрипло спросил я.
5
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Горло пересохло, и я налил себе бренди. Выпил залпом, не ощущая вкуса, только
жар опалил горло. На Шута я старался не смотреть.
Мне было неприятно, что он воспользовался моей уязвимостью, чтобы укрепить
связь. Хотя куда ближе? Шут и так знал обо мне больше, чем кто-либо.
— Я хотел помочь, — ровно ответил Шут.
— Неужели?
— В прошлый раз ты потерял контроль, — сухо заметил он.
Он безупречно владел своим голосом и эмоциями, что вызвало у меня лишь
горькую усмешку. Сейчас Шут был больше похож на лорда Голдена, чем на моего друга.
— Связь усилилась, — устало сказал я, садясь в кресло.
Я ощущал приближающуюся мигрень. Она была такой же неотвратимой и
беспощадной, как шторм зимой на море. Если бы я находился в своей хижине, то заварил
бы эльфовской коры, чтобы облегчить боль. Но Чейд стребовал с Шута обещание, что,
пока длится наша миссия, я не стану её принимать.
— И что в этом плохого?
— Ничего, если ты готов отдать столько же, сколько берёшь.
— Фитц…
— Шут, — перебил я его. — Давай не будем спорить. Я не хочу ссориться. Не
сегодня.
Он промолчал. Тихие шаги, скрип двери, и я остался в комнате один.
Шут всё же обиделся.
Поймай для него кролика.
Ночной Волк был уставший и сонный после охоты, но не удержался от соблазна
дать мне совет.
И чем это поможет?
Сытый волк — счастливый волк.
Шут — не волк.
Ты тоже, маленький брат, но от куска сочного мяса ещё никто не отказывался.
***
Возможно, это была не самая удачная мысль — прийти к нему ночью в спальню, но
я не мог ждать утра. Завтра меня вполне мог встретить изнеженный джамелийский лорд,
за маской которого так любил прятаться Шут.
Он открыл не сразу. Его волосы были распущены, а камзол сменил богато
украшенный домашний халат. Шут был похож на дорогую куклу, которую я видел в
витрине магазина во время моего путешествия в Удачный. Куклу, чьё лицо разрисовали
яркими красками, пытаясь придать ей сходство с живым человеком.
6
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Работа со Скиллом далась ему тяжелее, чем я думал. Это было видно по теням,
залёгшим под глазами, и опущенным плечам.
— Можно войти? — спросил я.
В руках у меня было несколько бутылок отменного вишнёвого бренди, по
послевкусию схожего с абрикосовым, хоть и крепче. Мяса посреди ночи я не нашёл.
Шут задумчиво склонил голову на бок, а потом посторонился. Наверное, мне
удалось пробудить у него интерес, раз он не сразу захлопнул дверь перед моим носом.
Я вошёл комнату, разлил бренди по стаканам и передал один Шуту. Он, не говоря
ни слова, выпил, чуть поморщившись.
Молчать у нас получалось лучше, чем говорить.
— Зачем ты пришёл? — Шут первым нарушил тишину.
— Извиниться. Я был не прав.
Он недоверчиво хмыкнул, но не стал спорить или врать, что не сердится на меня.
Молча протянул стакан, и я послушно наполнил его. Шут не имел привычки напиваться.
Значит, он что-то хотел сделать или попросить, но у него не хватало смелости.
— Ты не хочешь усиления нашей связи. Почему?
Что это: прихоть, или ему действительно было важно узнать причину? Шут
никогда не спрашивал прямо, предпочитая жонглировать словами, ловко выуживая
важные для него сведения.
Я хорошо знал его. Достаточно хорошо, чтобы понять, что мой ответ имеет для
Шута большое значение и он не примет ни открытого вранья, ни полуправды.
— Я боюсь потерять себя, — честно признался я.
В серебряной реке Скилла легко можно было утонуть, если неправильно
рассчитать силы. Но утонуть можно и в человеке, навсегда потеряв своё «я».
— Ты мне не доверяешь?
— А ты? — ответил я вопросом на вопрос.
Шут закрыл глаза, словно пытался собраться с мыслями. На его усталом лице не
было краски, которой так любил себя разрисовывать лорд Голден. Оно казалось юным,
уязвимым, но я знал, что Шут гораздо старше меня.
— Доверяю, — сказал он.
Достал из кармана черную ленту и протянул мне.
— Ты хочешь, чтобы я завязал себе глаза?
— Не себе. Мне, — Шут снисходительно улыбнулся, увидев, что я смутился.
— Зачем?
Я действительно не понимал, для чего это ему понадобилось. То ли он себе что-то
хотел доказать, то ли мне. Шут залпом выпил второй стакан бренди и ответил:
— Я хочу, чтобы ты доверял мне не только на словах.
7
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Его волосы были мягкими и пахли свежестью. Он склонился ко мне, чтобы я смог
завязать ленту. Можно было подумать, что Шута происходящее совершенно не
беспокоило, но его руки были сжаты в кулаки так сильно, что побелели костяшки.
Я почувствовал себя виноватым, словно собирался забрать у него что-то важное.
Что-то, чем он ни с кем не хотел делиться. Я обхватил его лицо, заставляя поднять голову.
Шут немного расслабился и робко улыбнулся, стараясь сгладить неловкость. А после
медленно поднял руки — на них не было перчаток — и прикоснулся к моему лицу.
Медленно исследуя его, он ощущал себя всё увереннее. Лоб, сломанный нос, шрам,
тянущийся от виска к щеке, губы, на которых его пальцы задержались чуть дольше, —
казалось, что Шут заново узнавал меня, делая нас ещё на шаг ближе.
Когда его ладони заскользили по моим рукам, я напрягся. Я одновременно не
хотел, чтобы он дотрагивался до отметин на запястье, и испытывал мучительное
любопытство. Как это будет в этот раз? Ощущал ли Шут то же волнение, соединяясь
сознаниями? Боялся ли потерять себя?
Он понял меня без слов, но всё же спросил:
— Можно?
Мы оба были уязвимы сейчас, каждый по-своему, и отчаянно не желали терять
контроль, но я решил рискнуть.
— Можно.
Получив моё согласие, Шут прикоснулся к отметинам. Это было похоже на
вспышку. Он пронёсся по моим венам живым серебром, растворяясь и сливаясь со мной в
единое целое. Ближе, чем любовник, сильнее, чем связь с Уит-партнёром. Я
одновременно был и Шутом, и собой, будто условная грань, разделяющая нас, исчезла.
Ни на что не похожее ощущение, которое нельзя назвать Скилл-связью. Разве можно
связаться с самим собой? Или почувствовать, как одновременно целуешь сам и целуют
тебя?..
Всё закончилось так же неожиданно, как началось. Я дышал тяжело, как будто
долго-долго убегал от погони. Выражение на лице Шута было нечитаемым, но его губы
искривила лукавая улыбка, а щёки окрасил лёгкий румянец. Лента развязалась и повисла
на его шее нелепым украшением.
— Спасибо, — прошептал Шут.
Я не знал, за что он благодарил меня. Не знал, что сказать, чтобы не нарушить
хрупкое взаимопонимание, которое возникло между нами, поэтому просто сжал его
ладонь.
Шут улыбнулся, прекрасно понимая меня без слов.
Ночь мы провели вместе. Возможно, сказалось выпитое бренди, возможно — наше
общее нежелание остаться в одиночестве. Я долго не мог уснуть, прислушиваясь к едва
8
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
слышному дыханию Шута. Пытался понять, что произошло, но мысли путались,
переплетались между собой, будто побеги плюща, а голова начинала болеть.
Шут заворочался и крепче обнял меня. Трудно было поверить, что он находился
так близко. Всегда отстранённый и ревностно охраняющий своё личное пространство,
этой ночью он сделал для меня исключение.
Я не испытывал неловкости или ощущения неправильности происходящего. В
конце концов, для меня Шут всегда был больше, чем друг.
9
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Пять причин, из-за которых Шут любил Фитца
Переводчик: wakeupinlondon
Оригинал: Five Reasons The Fool Loved Fitz by emothy, разрешение на
перевод получено
Беты: Aviendha, Хель*, Мириамель
Форма: проза
Размер: мини, кол-во слов: 1260
Пейринг/Персонажи: Фитц/Шут
Категория: слэш
Жанр: Romance
Рейтинг: G
Краткое содержание: Пять причин, из-за которых Шут любил Фитца (ведь,
несомненно, так и было).
Размещение: С разрешения автора.
1.
Осматриваясь по сторонам, Шут видит всё в оттенках чёрно-белого. Сквозь листья
деревьев и медленно распускающиеся цветы наблюдает, как люди проходят мимо,
игнорируя его, словно он совсем незначителен. «Возможно, — горько думает он про себя,
— так и есть». Даже если Шут не предвидел события, те всё равно произойдут, не так ли?
Мир будет идти своим чередом, переходить из одного цикла в другой, благодаря
действиям обычных людей.
Молодая бледная женщина, мрачный мускулистый мужчина. Для него они даже
не игровые фигуры, а детали оформления на поле. Шут двигается медленно, высматривая
основных игроков — тех, кто стремился бы изменить течение времени ради своих
собственных целей.
Верити, будущий король, — маловероятно, по мнению Шута. Чивэл, обещанный и
так и не взошедший на престол. Регал, последний в очереди на трон, с именем,
выдающим его судьбу, хоть и совершенно безвкусным. Обводя взглядом знать замка, Шут
видит приглушённые тона: чахлый красный и затхлый голубой. Стареющий жёлтый и
выцветший зелёный. Даже находясь в игре, участники — лишь сосуды для игральных
фигур.
Сложно определить, чего тебе недостаёт, пока не появится возможности сравнить.
Она появляется — и Шут сразу узнаёт об этом — в тот день, когда в замок прибывает
мальчик. Шуту давно являлись видения об этом дне, но даже те намеки не смогли
подготовить его к увиденному в цвете. Тёмные волосы, тёмные глаза, отражающие
слишком много мыслей для столь юного ребёнка. Его одежда — не важная, поскольку
10
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
вокруг
него
мерцали
возможности
всех
вообразимых
красок.
Одним
своим
существованием он заставил мир озариться многообещающим светом.
2.
Чейд вздохнул бы. Верити бы нахмурился, его лицо бы помрачнело. Баррич когдато дал бы оплеуху, сейчас же лишь неодобрительно искривил бы рот, и его глаза
наполнились бы чувством вины перед Королём-в-ожидании, которому он когда-то
служил и который больше его не услышит. Молли бы тихо плакала, кричала, бросала бы
что-нибудь — каждый раз что-то разное, но всегда настолько тёмное и глубоко ранящее,
что это предательство было уже не стереть.
Все они что-то требовали от Фитца, он же лишь желал распоряжаться собой сам.
Они все обращались с ним как с мальчишкой — Чейд, Баррич, даже Шрюд и Верити,
отправившие его убивать; даже Молли всего лишь парой слов превращала его в
неразумного мальчика, пытающегося ухватиться за большее, чем он был способен
прожевать. Никто не позволял ему принимать решения самостоятельно; для них было
важно, чтобы Фитц следовал приказам, требованиям и советам о том, какими должны
быть его и их жизни. Но всё оказалось не таким простым, как им бы хотелось.
По иронии, единственным, кто ничего от Фитца не требовал и не пытался
вылепить из него того, кем ему предназначено стать, был Шут — для него Фитц служил
источником перемен, которые случались из-за его упрямых решений.
Временами Шут жаждал коснуться щеки Фитца — совершенно человеческое
желание — и впитать в себя часть той наивности лишь затем, чтобы узнать, как это
ощущается. Если бы он только мог, он бы сохранил этого эгоистичного, импульсивного
мальчишку навсегда.
3.
Это была любовь столь же эгоистичная, насколько день был долог. Любовь,
бывшая чем-то гораздо большим, чем простое касание, чем влечение; большим, чем
жизнь, проведённая вместе. Это была любовь, которая резонировала в каждой фибре его
существа, соединяла с другой душой через нити — настолько тонкие, что их нельзя было
увидеть, настолько сильные, что они не могли быть разъединены, и настолько долгие, что
могли простираться через любое расстояние.
Это была любовь, основанная на всей его жизненной цели. Неизбежная
привязанность к своей отдельной, противоположной половине, Изменяющий как
противопоставление Пророку; тот, кто заставлял события происходить, вместо того,
чтобы предвидеть, и думать, и чувствовать их в подсказках и колебаниях, — возможно,
гораздо раньше. Это была любовь, процветающая на добродетели, и справедливости, и
11
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
всех решениях, которые, независимо от того, насколько они мудры, приведут к лучшему
будущему.
Она была всем этим вместе — и чем-то большим, выходящим за пределы слов и
воображения. И порой это была любовь столь эгоистичная, что Шут мог сказать: она не
имела вообще никакого отношения ни к одной из этих причин.
4.
И именно из-за любви Шут смог уйти. Не то чтобы он не испытывал боли и
сожаления, поступив так, но любовь сделала их незначительными — как лошадь
перевесила бы мышь на весах.
За годы, в течение которых он пытался позволить Фитцу жить спокойной, обычной
жизнью, Шут вырезал некое подобие жизни для себя самого. Новое имя, новое ремесло;
придворному Шуту не было места в Удачном, а после смерти Шрюда не стало и в Шести
Герцогствах. Новый Изменяющий, сказал он себе, поскольку Фитц никогда не вызовет
перемен в месте, где Шут никогда не был или в которое не верил. Однажды Шут
обнаружит, что ошибался, но в любом случае на людей, нуждающихся во влиянии,
следовало влиять, а это было его призванием.
Годами Шут гадал, когда же их пути снова пересекутся, когда произойдут события,
которые могли бы стоить ему жизни, если бы он так сильно не цеплялся за судьбу и не
смеялся «против ветра» над тем, что его время ещё не пришло. Время покажет, и когда
это произойдёт, он будет знать.
Выскользнуть из новой жизни почти так же легко, как и скользнуть в неё. Словно
наряды, которые никогда по-настоящему не подходили и от которых ты рад избавиться,
хоть и за долгое время ношения привязался к ним, какими бы неудобными они ни были.
Шут обещал поддерживать связь и заставил себя быть жёстче при прощании, зная, что
скоро вновь увидит Фитца.
Ради любви он оставил Фитца в покое; ради любви же и вернётся. И ради любви
будет молиться, чтобы в конце за всё получить прощение.
5.
Самое поразительное, самое потрясающее, что Фитц до сих пор даже не осознаёт
всю значимость своих поступков. Жизнь дня него — лишь череда решений, которые
необходимо принять, и Фитц так и поступает. Шуту хотелось бы показать ему, сколько
людей вокруг него медленно бредут по жизни — шаг за шагом, отдавая себя на волю
случая. Вовсе не желая воздействовать на то, что их окружает, — ни положительно, ни
отрицательно.
Фитц видел жизнь с разных сторон: ребёнка, бастарда, Изменяющего, брата
Ночного Волка, Видящего, племянника Короля-в-ожидании, внука короля, врага
12
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Претендента на престол, Древней Крови. Пусть он и не понимает суть вещей так, как, по
мнению Шута, необходимо, но каждый аспект решений, принятых им в прошлом, привёл
колёса в движение. И Фитц даже не осознаёт, какой это подвиг: куда более грандиозный,
чем любой акробатический трюк или остроумный комментарий, выданный Шутом — или
лордом Голденом — во дворе Баккипа.
За всё, что Фитц сказал и совершил, за всё, кем он является и за что борется, —
Шут любит его за смелость вершить перемены; никогда не осознавая, какой он
особенный и насколько отличается от остальных, раз может так поступать.
13
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Деревянная шкатулка
Автор: Nory-chan
Беты: Мириамель, Aviendha, wakeupinlondon
Форма: проза
Размер: мини, кол-во слов: 1698
Пейринг/Персонажи: Фитц, Шут
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: G
Предупреждения: AU. POV Фитца. Возможен ООС.
Краткое содержание: Альтернативная версия встречи главных героев.
Примечание: Таймлайн — после окончания «Судьбы Шута».
Дисклеймер: На героев и мир не претендую, всё принадлежит Робин Хобб.
Размещение: С разрешения автора.
Я сидел на кровати, держа в ладонях небольшую деревянную коробочку. Её
привезли в Ивовый Лес из Баккипа вместе с остальными мелкими посылками. К ней
прилагалась записка от Чейда, в которой говорилось, что это сновидческая шкатулка, и её
доставили из Удачного, попросив передать лично мне. Отправитель был неизвестен.
Старый советник говорил, что будь его воля, он бы разобрал её на части — вдруг это
какая-нибудь гадость с ядами? Но решил довериться моим уму и жизненному опыту,
предоставив мне право разбираться со шкатулкой самому.
Прочитав записку, я хмыкнул. Конечно, ум и жизненный опыт у меня
присутствовали, но не когда дело касалось странных вещичек из Дождевых Чащоб. Я
плохо представлял себе, что представляют собой сновидческие шкатулки, знал только,
что они насылают определённые сны, что, в общем-то, из названия и так было ясно.
Хотя даже из снов можно сделать выводы. Мне, как владельцу и мастеру Скилла,
хорошо было известно, что может нести с собой непростой сон. Скорее всего, в шкатулке
прибыло послание с юга, которое не хотели доверять бумаге. Но почему именно мне?
Ведь я давно отошёл от политики и не жил в королевском замке.
Раздумывая, я медленно водил пальцем по идеально гладкой поверхности
шкатулки. Она не была отполирована или покрыта лаком, казалось, дерево само выросло
таким. Единственной неровностью была лишь выемка под крышкой. Я подцепил её
ногтем указательного пальца, и тот идеально вошёл туда, как будто отверстие вырезали
специально для меня. Интересно, кто же сотворил такой шедевр?
Я убрал палец, потому что не хотел пока открывать её, и поставил шкатулку на
ладонь. Поднеся к носу, я попытался уловить своим волчьим обонянием следы какойлибо отравы.
14
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Сначала не было никакого запаха. Абсолютно. Не пахло даже деревом. Но потом я
ощутил слабый аромат мёда и абрикосов.
Вздрогнув, я чуть не уронил шкатулку. И тут же открыл её. Внутри ничего не было.
Почему-то ничуть не удивившись, я легонько улыбнулся. А после поставил деревянную
драгоценность на тумбочку и, откинувшись назад, мгновенно провалился во тьму.
***
Очнувшись, я лежал на песчаном берегу. Стоило мне открыть глаза, как их
ослепило яркое солнце, находившееся точно над головой. Прикрыв веки, я медленно
поднялся и некоторое время стоял, прислушиваясь и принюхиваясь. Шумел прибой,
слышались незнакомые голоса птиц. В лицо задувал горячий ветер, который приносил с
собой запах соли и какой-то гнильцы.
Посмотрев по сторонам, я обнаружил берег моря, к которому почти вплотную
подступал тропический лес, оставляя лишь небольшую полоску песка. От такого зрелища
я поёжился, несмотря на ужасную жару, потому что вспомнил берег, на котором
оказались мы с принцем Дьютифулом, пройдя через колонну Скилла. Правда, стоило
признать, это место было ещё невыносимей.
Солнце в зените нещадно пекло мне голову, но, посмотрев на плотно сомкнутые
ветки и переплетения лиан, в тень леса я идти расхотел. Что-то подсказывало, что там я
не найду желаемого. А ради того, чтобы найти создавшего этот сон, я бы вытерпел всё что
угодно.
Я сделал несколько шагов и ощутил, как в ботинки набрался песок. Вздохнув, я
снял их. Голые ступни обожгло так, будто я встал на горячие угли. Я поморщился и
подошёл к морю.
Идя вдоль берега по тёплой воде, я ощущал, что мне становилось легче с каждым
шагом. Даже солнце как будто перестало палить. Взглянув на небо, я понял, что не
ошибся — раньше оно было ослепительно голубым, а теперь на нём появились облака,
одно из которых закрыло солнце. Вскоре стало прохладно, и я вышел на песок.
Становилось все темнее и ветер начал усиливаться. На песке то и дело встречались груды
камней, так что теперь мне приходилось сгибаться и перелазить через преграды.
Преодолев особенно большой валун, я вновь оказался на песчаном пляже. И тут же
застыл как вкопанный, не в силах оторвать взгляда от открывшейся картины.
То, что предстало моим глазам, было достойно изображения на одном из замковых
гобеленов: около самого края воды, подставив лицо шторму и раскинув руки, стоял с
закрытыми глазами Шут, явно наслаждаясь разыгравшейся стихией. Его длинные
золотые волосы, собранные в высокий хвост, нещадно трепал ветер, свободная белая
рубашка, какие носят матросы, казалось, была готова порваться под таким напором, но в
остальном он оставался совершенно неподвижным. Таким неподвижным, что напоминал
15
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
драконов в каменном саду, и в то же время в нём чувствовалась огромная жизненная
сила.
Вдруг краем глаза я заметил надвигающуюся на него с моря большую волну и
закричал что есть силы:
— Осторожно! — но моё предупреждение завязло в начинающейся грозе.
Шут почувствовал опасность слишком поздно. Он испуганно распахнул свои
янтарные глаза и бросился было к лесу, но волна нагнала его и накрыла с головой.
— Шут! — бесполезно крича, я устремился к нему.
Я с облегчением увидел, как он встал с колен, на которые упал во время удара, и
опять припустил прочь от моря, не замечая меня.
Начинался ливень.
Я нагнал его у самой границы деревьев и схватил за предплечье. Шут вздрогнул и
начал поворачиваться ко мне, но я, толком не взглянув на него, потянул его под полог
леса.
Спрятавшись от разыгравшейся стихии, мой друг без лишних слов заключил меня
в такие крепкие объятия, что я в который раз подивился силе, прятавшейся в столь
хрупком теле. Обхватив его за плечи, я закрыл глаза и замер, ощущая частое от бега
дыхание и стекающие по щеке капли от его мокрых волос.
Кожа Шута, и так обычно прохладная, сейчас была совсем холодной. Он мелко
дрожал.
— О, Ф-фитц...— начал он, но трясущиеся губы не дали ему продолжить.
Я нахмурился, но быстро сообразил, что надо делать. На секунду погрузившись в
поток Скилла, я начал привычным способом изменять сон. Но течение магии вдруг
натолкнулось на препятствие, которое не могло преодолеть. Будто стена льда возникла
поперёк реки. Разозлившись, я обрушился на неё со всей мощью и сообразил, что
перестарался, когда было уже поздно.
Рёв бури утих в одно мгновение, наступившая тишина ударила по ушам.
Вспыхнувший яркий свет солнца ослеплял даже через прикрытые веки. Я почувствовал,
как Шут выскользнул из моих рук.
— Фитц, ты опять как будто тараном бьёшь в ажурную калитку, — посмеялся он.
Открыв глаза, я увидел, как он вышел на берег и теперь распускал волосы, чтобы
дать им просохнуть.
— Покажи тогда ювелирную работу, — я улыбнулся и протянул ему руку.
Он взял меня за запястье, и принесённая моим Скиллом удушливая жара стала
легче, а с моря подул лёгкий тёплый ветер.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Казалось, все прошедшие годы пролетели за
один день. Шут изменился лишь немного: всё та же смуглая кожа и золотые волосы,
правда, теперь они были темнее и грозили вскоре стать русыми, а янтарные глаза
16
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
постепенно превращались в карие. Мой друг так и не стал шире в плечах или плотнее.
Черты лица даже, наоборот, стали менее острыми, теперь его опять можно было принять
за юношу.
Он поднял руку и провел пальцем по шраму на моём лице. Я вздрогнул — за
теплотой в его глазах мелькнули глубокое отчаяние и страх.
Шут почувствовал моё напряжение и чуть отступил назад.
— Фитц, я так рад, что моя шкатулка дошла до тебя! — во взгляде снова плескались
свет и безмятежность.
— Я тоже безмерно рад тебя видеть.
Но что же сказать ему? Когда много лет назад мы расстались, я не считал наш
разговор оконченным, но сейчас поднимать старые темы совершенно не хотелось.
Да и новые тоже. Ведь глупо рассчитывать, что он прислал сновидческую шкатулку
лишь для того, чтобы увидеться со мной.
И Шут, казалось, тоже не хотел нарушать чудом установившийся покой.
— Пойдём, я тебе кое-что покажу, — он тронул меня за руку и побежал к груде
камней. Он быстро оторвался от меня, да я и не спешил, наблюдая за тем, как изящно он
перепрыгивал с камня на камень. Оказавшись на вершине, он обернулся и насупился,
увидев, что я отстал. Но, поняв, что я и не собираюсь торопиться, отвернулся к горизонту,
предоставив
мне
любоваться
своими
лёгкими
светлыми
волосами,
живописно
раскинувшимися по плечам.
Поднявшись, я посмотрел туда же и замер в восхищении: над морем резвилось
несколько золотых и серебряных драконов. Словно молнии, они гонялись друг за другом
настолько быстро, что глаза не успевали разглядеть их как следует. Драконы были
меньше, чем Тинталья и Айсфир, похоже, они вышли из коконов совсем недавно.
Я с улыбкой взглянул на друга, который не отрывал от волшебных созданий
взгляда. Но тут лицо его нахмурилось. Я снова посмотрел на море — дракончиков начала
заволакивать серая дымка и постепенно они скрылись из наших глаз.
Шут возмущённо хмыкнул, и я почувствовал, как он пытается воздействовать на
сон, но ничего не получалось. Я попробовал помочь ему Скиллом, но почему-то опять
наткнулся на стену.
— Фитц, подожди, тут что-то не то, — напряжённо проговорил Шут. Он схватил
меня за запястье и начал аккуратно, будто работал с украшением из дерева, проделывать
в «стене» отверстие.
— Мы не одни, — наконец догадался я и мысленно выругался, что не понял этого
раньше.
«Мастер Скилла, называется. Но чужак хорошо скрывается, я его не чувствую.
Неужели кто-то может быть так силён? Или дело в том, что сны, навеянные шкатулками,
отличаются от обычных?»
17
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Шут ничего не ответил, сосредоточившись на преодолении барьера. Его ногти
судорожно царапали мою руку, а глаза невидяще смотрели в одну точку. Я почувствовал,
как его сознание начало медленно ускользать.
— Перестань, это небезопасно! — Вырвав руку, я схватил друга за плечи и грубо
встряхнул.
Тот моргнул, и его взгляд обрёл осмысленность, которая сразу же сменилась
страхом.
— Фитц, нам надо проснуться, — слабо проговорил он.
— Уходи, быстро, тут опасно, — велел я. Шут кивнул и начал исчезать. Из его
пробуждающегося сознания до меня донеслись качка и скрипение снастей.
— Куда ты плывёшь?.. — запоздало спросил я, когда он уже исчез.
Повернувшись снова к морю, я обнаружил, что оно полностью скрылось за завесой
тумана. Но я мгновенно смог её убрать, потом окрасил небо в закатные цвета, создал
вдалеке остров с башней Неттл и поместил на море пару кораблей. Стена исчезла, как
будто её и не было. Правда, вернуть драконов я так и не смог.
— Что же произошло?..— задумчиво проговорил я и рефлексивно поднёс ко рту
появившийся в руке абрикос. В ушах зазвенел чей-то издевательский смех, и меня грубо
вытолкнуло из сна.
***
Я рывком сел на кровати.
«Срочно в Баккип!» — билось в мозгах, словно это был закреплённый Скиллом
приказ.
Голова буквально раскалывалась, чего не случалось уже много лет. Я поднёс руку к
виску. В неверном свете просыпающего солнца вдруг показалось, что на запястье
вернулись серые следы. Или... не показалось?
18
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Убежище
Автор: Фатия
Беты: ariwenn, Aviendha
Форма: проза
Размер: драббл, кол-во слов: 698
Пейринг/Персонажи: Олух, Неттл, фоном Фитц
Категория: джен
Жанр: General
Рейтинг: PG
Краткое содержание: О первых днях путешествия к Внешним Островам
глазами Олуха.
Примечания: 1. Таймлайн — книга «Судьба Шута».
2. Олух воспринимает Фитца как человека-волка. Неттл — женщина, которая
спасла его от кошмаров.
Размещение: С разрешения автора.
Олуху снилось море: бескрайнее и беспощадное, холодное, как зимние ветра в
Баккипе. Оно было похоже на огромную лужу, серую и грязную. Он старался не смотреть
на него, когда поднимался по трапу на корабль, потому что помнил слова Сады о морской
болезни.
— Сначала — терпимо, — говорила она, — только пол будет качаться, да запах галет
и капусты станет сильнее. А потом тебя начнёт тошнить. Долго тошнить, пока ты не
выблюешь свои кишки на палубу. Я помню, как это было.
Сада так красочно рассказывала о всех злоключениях морского путешествия, что
Олух поверил ей. Поверил безоговорочно, что у него обязательно будет морская болезнь,
и он умрёт.
Человек-волк пытался его переубедить, сидел с ним целый день и не давал
свалиться за борт, когда его тошнило, но Олуху становилось только хуже.
А ночью ему приснился кошмар.
Он тонул. Его окружала толща морской воды, заглушая музыку: тихую песнь ветра,
скрип канатов, смех матросов, играющих в кости на палубе, звон посуды в кубрике и
плеск волн.
Олуху не нравилась мелодия, но она успокаивала.
В воде же на него со всех сторон давила тишина. Он задыхался. Воду сверху
покрывала корка льда, и сколько бы Олух ни пытался проломить её, сколько бы ни звал
на помощь — всё было бесполезно.
Его никто не слышал.
19
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Днём его по-прежнему тошнило от вида еды, а его музыка стала похожа на битву
из баллад менестрелей: ужасная какофония звуков, вобравшая в себя крики живых и
раненых, звон мечей и стук подков, протяжные стоны боли и мольбы о спасении.
Ему казалось, что все на корабле слышат его песню. Все ощущают ужас, что он
испытал
ночью.
Только
человек-волк
оставался
прежним
—
мрачным
и
сосредоточенным.
— Всё будет хорошо, Олух. Всё будет хорошо, — снова и снова повторял он. — Я
приведу к тебе того, кто сможет помочь.
Ночью кошмар вернулся. Его тело в ледяной воде скукожилось, как сушёная слива,
стало маленьким и слабым. Лёд больше не покрывал поверхность моря, но спасение
оставалось невыполнимой задачей. Олух устал бороться, не умел плавать и не слышал
музыки.
Только тишину.
И он принял её, сделав глубокий вдох.
Было почти не больно.
Течение относило его тело всё дальше и дальше, забирая те крохи тепла, что ещё
остались.
А потом чьи-то ласковые руки спасли его. Тёплые, шершавые, сильные — так
похожие на мамины.
— Теперь с тобой всё в порядке.
Когда он снова смог дышать, то увидел склонившуюся над ним женщину, самую
красивую и добрую, вкусно пахнущую свежей выпечкой и домашней птицей. Рядом с ней
был человек-волк. Обросший шерстью, с преобразившимся в звериную морду лицом, он с
жалостью смотрел на Олуха. Жалость напоминала стук молотка о наковальню: звонко и
противно. И хотя человек-волк помог ему, Олух не испытывал благодарности. Только
глухое раздражение и желание, чтобы его оставили в покое. Он снова перевёл взгляд на
женщину.
— Ты же знаешь, что можешь мне доверять. — Ободряюще улыбнулась она.
Олух плохо понимал значение слов — они казались ему навязчивым жужжанием
пчёл, но он поверил им. Ведь женщина, спасшая его, продолжила:
— Потому что я люблю тебя.
Эти слова могла произнести мама, певшая для него колыбельные, связавшая
шапочку и подарившая красный свисток. Но шапочка давно истрепалась и стала
дырявой, а свисток сломали. Только музыка и слова всегда оставались с ним.
Эта женщина не была его матерью, но она создала для него убежище. Самое
безопасное место в мире: фургон с дымчатыми стенами, в котором когда-то Олух
путешествовал вместе с бродячими артистами.
20
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
В фургоне пахло перцем и сухим луком. Знакомо. По-домашнему. А за его
стенками звучала музыка, окружавшая его в детстве. Олух свернулся калачиком, сонный
и довольный, что ему есть куда сбежать от опостылевшего моря. Мелодия убаюкивала, а
тёплые руки женщины успокаивающе гладили по волосам.
— Я снова приду к тебе сюда в гости. Можно? — спросила она.
«Можно», — хотел он ответить, но, засыпая, увидел, как женщина исчезла,
распавшись на сотню бабочек с яркими крыльями.
Олух знал, что ещё встретит её. Стоит лишь захотеть — и музыка подхватит его,
унесёт в безопасный мир фургона с мягкими подушками.
В его убежище, где не будет ни холода, ни пронизывающего до костей ветра, ни
человека-волка, которого он побаивался.
Утром Олуха впервые с начала путешествия не стошнило. Он съел кашу с коркой
хлеба и был вполне доволен жизнью. Его окружала полюбившаяся с детства музыка: смех
и тихая песнь лютни, ржание коней, тащивших днём фургон и ласковый голос мамы,
поющей колыбельную.
Море Олуху больше не снилось.
21
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Пробуждение
Автор: Фатия
Бета: wakeupinlondon
Форма: проза
Размер: мини, кол-во слов: 1 972
Пейринг/Персонажи: Рапскаль/Тимара/Татс
Категория: гет
Жанр: Romance/General
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Кельсингра просыпалась, и Рапскаль просыпался вместе с
ней.
Примечание: Таймлайн — события происходят после книги «Кровь драконов».
Размещение: С разрешения автора.
— Рапскаль! — позвала его Амаринда. — Рапскаль, так больше нельзя. Ты утонешь
в воспоминаниях.
Она потянула его, словно маленького ребёнка, за руку. Поток чужих воспоминаний
иссяк, стоило ему перестать прикасаться к камню памяти. Это было похоже на падение с
драконьей спины в реку: неожиданно, болезненно и отрезвляюще.
— Рапскаль?
Он посмотрел на Амаринду, но вместо неё увидел Тимару. Её тёмные волосы были
небрежно стянуты в узел на затылке, а крылья свисали по бокам. Если не
присматриваться, то их можно было спутать с полами плаща.
— Сколько?
Рапскаль хотел спросить, сколько прошло времени, но не смог. В горле пересохло,
каждое слово причиняло боль.
— Сутки, — она вздохнула и обняла его.
Тимара редко позволяла себе показывать привязанность — вбитые с детства
правила и запреты всё ещё её сдерживали.
Значит, испугалась, что в этот раз он не вернётся.
Довольно зажмурившись, Рапскаль сжал Тимару в объятиях. Он не мог отказать
себе в удовольствии прикасаться к ней.
— Пошли домой, Рапскаль.
— Пошли.
Сегодня можно немного отдохнуть, а завтра вернуться и продолжить поиски.
Осталось ещё много колонн, и ключ к пробуждению города наверняка был спрятан в
одной из них.
22
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
***
Иногда Рапскалю казалось, будто всё, что его окружает, — сон. Дурной,
затянувшийся, вязкий кошмар, который всё длится и длится. Очень хотелось проснуться,
но не получалось.
Каждую ночь, засыпая, Рапскаль повторял себе, что завтра всё изменится. Но
наступало утро, он открывал глаза и видел всё тот же потолок с серебряными
прожилками. Его по-прежнему звали Рапскаль, а не Теллатор, а его Амаринда выбрала
ремесленника вместо воина.
В небе летали драконы, но Кельсингра спала крепким сном, иногда вздыхая и
ворочаясь, отчего землю рассекали безобразные трещины. Рапскаль верил, что сумеет
пробудить город. Что по улицам вновь будут гулять сотни Элдерлингов, на площадях и
амфитеатрах — выступать артисты, а в мастерских начнут создавать чудесные вещи,
которыми когда-то так славилась Кельсингра.
Возможно, тогда он тоже сумеет проснуться.
***
Их
дом
находился
над
драконьими
купальнями.
Просторные
комнаты,
объединённые дверьми-арками, казались Рапскалю роскошными. Теллатор же смотрел
равнодушно, с лёгким пренебрежением человека, давным-давно привыкшего к богатству.
Две его личности тесно переплелись между собой, из-за чего порой возникало ощущение,
что его настоящего больше нет. Что место Рапскаля занял незнакомец с алой чешуей и
ледяным сердцем.
Сначала он жил в комнатах один. Ему нравилась простая, аскетичная обстановка,
единственным украшением которой была мозаика, сделанная из разноцветных
стекляшек. На рассвете и закате солнечные лучи преломлялись в них, отчего казалось,
что драконы, изображённые на мозаике, движутся.
Однажды Рапскаль несколько дней провёл погружённым в чужие воспоминания,
чем напугал хранителей драконов. Они долго искали его, пока не нашли рядом с
колонной с серебряными прожилками. Тогда он сильно исхудал, стал больным и слабым.
Посоветовавшись, хранители решили, что по очереди будут присматривать за ним.
Поначалу им это удавалось, но проходило время, и ничего не менялось. Рапскаля
по-прежнему тянуло исследовать город, и он придумывал сотни увёрток, чтобы
избавиться от надоедливых сторожей.
Ото всех, кроме Тимары.
Как-то вечером она постучала в его дверь с сумкой в руках да Татсом, маячившим
за её плечом. Рапскалю безумно хотелось захлопнуть перед ними дверь, но он не смог.
Он устал от одиночества.
23
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
***
— Что ты видел сегодня? — спросила Тимара.
Рапскаль ел кашу с куском мяса. Пища казалась ему безвкусной и пресной,
совершенно не похожей на изысканные блюда из воспоминаний.
— Банкет. Элдерлинги принимали гостей из города, который когда-то был на
месте Трехога. Привозили удивительные игрушки, размером с ребёнка. Их плоть была
сделана из дерева и глины, а внутри — шестерёнки и сталь, благодаря которой они могли
двигаться и даже разговаривать. — Он закрыл глаза, стараясь в мельчайших
подробностях вспомнить увиденное чудо.
— Глупость какая. Зачем создавать такие дорогие игрушки для детей?
— Не знаю, Тимара. Мне кажется, что они не предназначались для детей… Скорее,
для взрослых, которые хотели иметь детей.
Все они помнили, как трудно было королеве Малте сберечь жизнь маленькому
Фрону.
— Всё равно это неправильно, — сказал Татс. Он сидел за столом и мастерил
стрелы. Завтра была его очередь идти на охоту.
За год, проведённый в Кельсингре, хранители распределили обязанности, чтобы
облегчить себе существование. Жизнь была спокойной и размеренной, но не
ограниченной правилами, навязанными в детстве. Не было больше вуалей, чтобы скрыть
чешую и наросты, не было и сожалений об утраченном. Хранители и люди, которые
приехали вслед за ними, заново строили свою жизнь, не оглядываясь назад.
Рапскаль не стал спорить с Татсом. Он воспринимал его как неизбежное зло, с
которым надо мириться, чтобы Тимара была рядом.
Ложась спать, Рапскаль привычно засунул кинжал под подушку. Он знал, что в
городе было безопасно, но привычка Теллатора оказалась сильнее здравого смысла.
Ночью ему приснилась Амаринда. Обнажённая и бесстыдная, она кормила его
виноградом и рассказывала забавную историю о наставнике. Рапскаль перехватил её руку
с ягодой и притянул к себе, чтобы поцеловать, но Амаринда звонко рассмеялась и,
вывернувшись, оседлала его.
Откинула голову назад и качнула бёдрами, дразня. Она напоминала дикую грушу,
которую он когда-то нашёл в лесу: кисло-сладкая, сочная, похожая на маленькое солнце.
Рапскаль сжал её бедра, скользнул руками выше, наблюдая, как чешуя становилась
насыщенного синего цвета, а за спиной раскрывались крылья. Амаринда медленно
превращалась в Тимару. Будто живое серебро, проникала в неё, делая ещё желаннее и
недоступней.
Миг — и вот уже Тимара стонала под его руками, как в их первую и единственную
ночь. Она улыбалась, позволяя целовать и ласкать себя, шептала, что он ей нужен.
24
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Нужен больше, чем Татс.
Темнота окружала их, сгущалась, принимая форму человеческого тела. За спиной
Тимары появилось существо с длинными острыми когтями на руках. Рапскаль хотел
оттолкнуть угрозу, но его ладонь прошла сквозь чужака, словно тот был соткан из тумана.
Тьма затягивала его, сжимала в объятиях, целовала, смотрела на него медными
глазами Татса и ухмылялась.
Видишь, она даже во сне принадлежит мне. Вы оба.
Рапскаль закричал — он никогда в жизни не чувствовал себя более беспомощным,
чем сейчас, — а потом проснулся.
***
— Тише. Это всего лишь сон, — шептала Тимара, пытаясь забрать у него кинжал.
Рапскаль не помнил, как достал его, не помнил, как порезался. Рана на ладони
болела и кровоточила, но он готов был терпеть. Он стерпел бы тысячу порезов, лишь бы
Тимара никуда не уходила.
— Да уж, дружище. Ещё немного, и ты бы остался без пальца.
Татс, взъерошенный и злой, оттеснил Тимару и забрал у него кинжал. А потом
обработал рану и наложил повязку.
— Хуже ребёнка. Те хотя бы иногда думают, прежде чем сделать, а ты все мозги
отдал камню памяти.
— Татс! — укоризненно воскликнула Тимара.
— О, только не надо его защищать. Он ведёт себя как капризный ребёнок,
совершенно не думая о последствиях.
— Никто не просил тебя мне помогать, — огрызнулся Рапскаль.
Ему всё ещё было не по себе после кошмара. Он хотел, чтобы Татс поскорее ушёл,
но сегодня Са повернулся к нему спиной.
Друзья проверили постели в поисках оружия, но, ничего не найдя, ненадолго
оставили Рапскаля. Как оказалось, только для того, чтобы принести подушки с одеялами
и лечь рядом с ним.
— Спи, — сказал Татс, закутываясь в одеяло.
С противоположной стороны легла Тимара. Рапскаль знал, что она обиделась, и
хотел извиниться, но рядом был Татс, ставший непреодолимой пропастью между ними.
***
— Опять направляешься к колоннам?
— Тебе какое дело? — спросил Рапскаль.
Татс утром не пошёл на охоту, а последовал за ним. Он не пытался остановить его
или отговорить погружаться в воспоминания, просто всё время находился рядом.
25
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Тимара попросила присмотреть за тобой, — нехотя признался Татс. — Хочешь
исследовать город — пожалуйста. Только знай меру и не впадай в крайности.
Рапскалю нечего было возразить. Он шёл вперёд, сдерживая дурацкое детское
желание сбежать. Теллатор не стал бы сбегать. Он вызвал бы Татса на поединок, силой
доказывая право самому принимать решения.
На площади с камнями памяти было пусто и тихо, но это ненадолго. Стоит
прикоснуться к стенам или колоннам — и воздух наполнится звуками и запахами, а
вокруг появятся призраки Элдерлингов, которые когда-то жили в Кельсингре. Рапскаль
прикоснулся к ещё не исследованной колонне. Водоворот чужих воспоминаний
подхватил его, завертел. Он то тонул в них, то всплывал на поверхность, преодолевая шум
десятков голосов.
Сегодня ему повезло. Рапскаль оказался в комнате с водяными резервуарами. Их
соединяли трубы и странные механизмы, похожие на огромные колёса. Он стоял на
деревянной площадке, и с неё хорошо было видно, как вода перекачивалась по трубам и
приводила в движение весь механизм.
Чужие воспоминания подсказывали ему, что система клапанов помогала
обогревать дома и теплицы, наполнять водой фонтаны на площади драконов и купальни.
Всё, что нужно, — это вовремя нажимать на рычаги.
— Ты нашёл, что искал?
Рапскаль посмотрел на говорившего — Элдерлинга с бронзовой чешуёй и смутно
знакомыми чертами лица.
— Да.
— Замечательно!
Элдерлинг хлопнул в ладоши, и всё, что их окружало, разлетелось на осколки.
Рапскаль вновь попал в водоворот, но на этот раз он не затягивал, а выталкивал его. Миг
— и он оказался на площади, жадно ловя ртом воздух, словно и вправду тонул.
— Цел? — спросил Татс. Он сидел рядом, уставший и со взъерошенными волосами.
— Да. — Сегодня Рапскаль действительно ощущал себя целым после погружения в
воспоминания.
«Возможно, то, что Татс теперь всегда будет рядом, не так уж и плохо», —
мелькнула в его голове мысль.
***
С того дня они вдвоём искали комнаты с рычагами из воспоминаний. Татс
согласился помочь ему, если Рапскаль больше не будет в одиночестве днями просиживать
возле камней памяти. Это была сделка, о которой они не рассказали Тимаре, прекрасно
зная, что она разозлится. Их дружба, которая, казалось, была давно утрачена, вернулась,
26
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
став мостом, перекинутым через воображаемую пропасть. Она соединяла их так же, как и
Тимара. Заполняла пустоту и вытесняла Теллатора.
По ночам они по-прежнему спали вместе. Рапскалю нравилось ощущать заботу
друзей и тепло их тел. Вот только друзьями он их больше не мог назвать. Семья.
Единственная семья, которая всегда принимала его таким, каким он был. Со временем
Татс перестал ревновать Тимару к Рапскалю. Пропасть между ними становилась всё уже,
пока однажды не исчезла.
Это произошло одним вечером, когда Тимара готовилась ко сну в ставшей общей
комнате. Она собиралась расчесать волосы, но Рапскаль спросил, можно ли это сделать
ему. Тимара согласилась.
Он растягивал удовольствие, любуясь необычным цветом локонов и блеском
чешуи на её плечах, а когда закончил, то увидел Татса. Рапскаль задумчиво смотрел на
них, а потом вдруг улыбнулся, словно принял для себя важное решение.
В конце концов, не обязательно выбирать кого-то одного, чтобы быть счастливым.
***
— Татс, как ты мог!
Тимара действительно разозлилась. Её крылья встопорщились, делая её больше и
опаснее, руки были сжаты в кулаки, и казалось, что она вот-вот набросится на них.
— Я тебя просила присмотреть за Рапскалем, а не потакать его капризам. Как ты не
понимаешь, что это опасно!
— Но, Тимара…
Татс попытался оправдаться, но безуспешно. Она продолжала отчитывать его, как
провинившегося ребенка. Рапскаль благоразумно помалкивал. Он знал, что когда Тимара
немного успокоится, с ней можно будет поговорить и убедить, что ничего плохого не
произошло.
Во время их с Татсом исследования города она застала их погружёнными в чужие
воспоминания. Это произошло на улице Полумесяца. Такое название ей дали за
необычную форму: здесь не было никаких важных зданий или богатых домов, но зато
стояли несколько колонн, сделанных из камня памяти, которые могли хранить важные
воспоминания.
— И после этого ты ещё будешь называть его ребёнком?! Как ты не можешь
понять, что я вас лю…
Раздался протяжный скрип, а после часть мощёной булыжниками дороги рухнула
вниз. Тимара вскрикнула и отчаянно замахала крыльями, пытаясь удержать Татса. Летать
она так и не научилась, но зато могла планировать. Благодаря этому ей удалось выиграть
несколько драгоценных мгновений и плавно опустить Татса вниз.
27
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Рапскаль заглянул в образовавшуюся дыру и облегчённо вздохнул, увидев, что они
не пострадали. Тимара отряхивала одежду, а Татс осматривался. Затем поднял голову и,
широко улыбнувшись, сказал:
— Мы нашли его, Рапскаль. Нашли.
***
Вода, как и много десятилетий назад, сумела запустить сложный механизм,
который вновь возрождал Кельсингру к жизни, — будто живое серебро, такая же важная
и драгоценная. Элдерлинги, основавшие город, придумали изящное решение многих
проблем, используя в своих изобретениях силу и напор воды.
Огромные колёса крутились, мерно поскрипывая. Часть труб при обвале
сломались, как и помост, где находились рычаги. Но восстановлением хранители
займутся завтра. Сегодня же они радовались своей победе.
Тимара обнимала Рапскаля и Татса так крепко, словно боялась, что они исчезнут.
Было не важно, где чьи руки, не важно, что ещё месяц назад парни с трудом переносили
общество друг друга. Они были семьёй, и это единственное, что имело значение.
Кельсингра просыпалась, и Рапскаль просыпался вместе с ней.
28
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Не решай за меня
Автор: Йорингель
Беты: Aviendha, Фатия
Форма: поэзия
Размер: драббл, кол-во слов: 168
Пейринг/Персонажи: Фитц
Категория: джен
Жанр: лирика
Рейтинг: G
Предупреждения: нет
Размещение: С разрешения автора.
Бьёт холодный родник по весне из каменной чаши.
Это время весны, и привыкла весна воскрешать.
Время стёрло черту между тем, где моё и где наше —
Если время просить, то прошу: не пытайся решать.
Ты умнее меня, ты мудрее, и, может, жил дольше,
Видел больше меня, и знаешь, как тягостно ждать.
У природы закон: там порвётся, где кажется тоньше.
Не решай за меня, я не дам тебе больше решать.
Ты один раз решил — мы расстались на старой дороге.
У меня было солнце, и ветер, и Ивовый край,
Но судьба разыскала меня и стоит на пороге:
Я не спорю с тобой, но и ты за меня не решай.
Я тебе доверял с самых ранних времён и поныне.
Я тебе доверяю — попробуй и мне доверять.
Мы с тобою прошли по заснеженной мёртвой пустыне.
Этот выбор за мной. Я прошу, не пытайся решать.
Кости выпали боком, порвалась струна менестреля,
И высоким забором воздвиглась вокруг благодать
Мирной жизни моей, не оставив ни смысла, ни цели.
Не решай за меня ничего.
Не пытайся решать.
29
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Драконы
Автор: Йорингель
Бета: Aviendha
Форма: проза
Размер: драббл, кол-во слов: 664
Пейринг/Персонажи: Фитц
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Предупреждения: маленькое AU относительно отдельно взятого события
канона (см. примечание)
Краткое содержание: Фитц видит сны.
Примечание: Таймлайн — между «Судьбой Шута» и «Убийцей Шута».
Петушиную корону не отдали Девушке-на-драконе, она осталась у Фитца.
Размещение: С разрешения автора.
По ночам драконы покидают привычные места и приходят в мои сны.
Я не знаю, где они обитают, пока светит солнце. Я даже не могу предположить,
правдивы ли те слухи, что иногда доходят до меня — в свитках, в песнях менестрелей, в
разговорах путников в городских тавернах.
Я слышал эти названия — красивые, терпкие, вязким сладким вкусом оседающие
во рту. Дождевые Чащобы, Калсида... Некоторые говорили, что их там много, что целое
поголовье драконов устроило себе жильё где-то далеко в сторону от Удачного. Другие
уверяли, что это лишь выдумки и слухи. С ними в пьяные ссоры встревали третьи —
кричащие, что они-де сами видели и Живые корабли, и драконов, и чуть ли не саму
Калсиду.
В песнях бродячих певцов я слышал знакомые мне имена: Тинталья, Айсфир, — и
сердце сжималось от тоски.
Но на самом деле меня не интересовала судьба драконов после того, как они
покинули остров Аслевджал. На самом деле не интересовала. Жизнь моя совершила
резкий поворот, приведя меня к порогу дома, который стал моим, женщине, которая
стала моей, и детям, которые тоже стали моими детьми, в той или иной мере каждый. Я
доволен своей жизнью, тем, какой она стала спустя почти пять лет после возвращения с
острова Аслевджал. Днём Ивовую долину заливает чистый и яркий свет солнца,
доверчивые звери прыгают по полянке, жизнь идёт своим чередом.
Но с тех пор как драконы нашли дорогу в мои сны, я не знаю покоя.
Они приходят — огромные, молчаливые, с перламутровыми шкурами. Они
вспыхивают алым золотом и холодной синевой, открывают пасти, трубно рычат, что-то
30
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
шепчут, шипя и окружая себя льдом и пламенем. Их неясные очертания плывут в моей
голове, словно я двигаюсь между ними на лодке.
У самого большого дракона синие глаза и огромные крылья.
Они смотрят на меня с укором, так, словно я разочаровал их, подвёл. Я не могу
сбежать от них, куда бы я ни шёл: все дороги выводят меня на поляну, к обломкам
петушиной короны. На той поляне пусто теперь, только драконы следуют за мной,
постукивают хвостами, шумят крыльями, их огромные лапы оставляют следы на земле.
— Зачем ты сделал это, Фитц?
— Зачем ты ушёл?
— Чего ты ждёшь, Фитц?
— Чего ты ждал?
— Это то, чего ты хочешь, Фитц?
— Это то, что ты хотел?
Их голоса идут изнутри меня.
Синеглазый дракон не говорит ни слова, он приходит последним, ложится вокруг
меня, огибает хвостом, и я мечусь по замкнутому кругу, бегу, пока хватит сил, под его
взглядом, а за ним поднимается бесконечная поросль ежевики — яркой, сладкой, сочной
ягоды, спрятанной среди острых колючек. Они разрастаются вокруг и впиваются в тела
драконов, кровь течёт по их крепким шкурам. Ветви добираются до меня, и я
запутываюсь в них, но уколоть меня они не могут, потому что во мне не осталось ни капли
крови.
Однажды я просыпаюсь для того, чтобы найти петушиную корону рядом с собой
на подушке.
Я надеюсь, что никто из моих домашних не видел её — ни Молли, ни Нэттл. Я
спрятал её так далеко и так глубоко, как только мог. Она напомнила мне о Шуте, от
которого я за пять лет не получил ни единой весточки со времён его прощального письма.
Иногда я думал о том, чтобы отправиться в путь и разыскать его, но иголку в стоге сена
найти было бы проще. Он сам разорвал нашу связь, сам отказался стать моим спутником,
сам всё за меня решил. Я же теперь лишь пытаюсь идти выбранной для меня дорогой,
снова доверяясь ему, потому что эта дорога привела меня к дому и семье.
И петушиная корона, надёжно запертая в сундуках, лишь бередит воспоминания, и
боль, которая ещё сильна во мне, поднимает голову. Боль моя похожа на синеокого
дракона, молчаливого стража моей души.
«Почему ты не можешь уснуть, Верити?» — хочу спросить я, но мой голос уносит
шторм. Кукольный смех в моей голове не умолкает до рассвета. Утреннее солнце
разгоняет туман, и я забываю о своих снах до тех пор, пока не наступает ночь и в мои сны
не возвращаются, хлопая крыльями, выдувая пламя, истекающие кровью и ежевичным
соком калсидийские драконы.
31
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Квест 3. Челлендж
Колесо времени, колесо судьбы
Автор: Aviendha
Бета: Хель*, Мириамель, wakeupinlondon
Фандом: Вселенная Элдерлингов
Форма: фандомная аналитика
Персонажи: Драконы, люди, Создатели… обо всех понемногу.
Категория: джен
Размер: кол-во слов: 4 161
Рейтинг: G
Содержание: О параллелях между циклами произведений «Колесо Времени»
Роберта Джордана и «Вселенной Элдерлингов» Робин Хобб.
Предупреждение: Спойлеры.
Дисклеймер: Не для коммерции.
Размещение: С разрешения автора.
К настоящему моменту разными авторами написано достаточное количество
эпических произведений, в том числе в жанре фэнтези. И какими бы разными, на первый
взгляд, ни были созданные писателями миры, при должном старании можно найти
достаточно параллелей, наверное, в любой взятой наугад паре.
Но что, если этих параллелей действительно много? Может быть, это говорит об
ограниченной фантазии авторов и взаимном плагиате? Конечно, нет. Ведь самыми
значимыми являются параллели с нашей с вами реальной жизнью, историей, легендами.
Именно на реальную жизнь, как на основание, опираются фантасты: вплетая новые
возможности и условия, оставляют рамки общечеловеческих ценностей. Согласитесь,
трудно было бы читать о героях, не имеющих ничего общего с нами: ни ценностей, ни
традиций, ни способов мышления или выражения себя. Поэтому возникают похожие
мотивы и явления, корни которых растут из общечеловеческих архетипов.
Ниже мы попробуем сравнить мир Роберта Джордана, представленный в его цикле
«Колесо Времени», и вселенную Элдерлингов Робин Хобб из её саг о Фитце и Шуте. И у
этих миров действительно есть много похожего.
Роберт Джордан вначале стал известен читателям тем, что новелизировал фильм о
Конане и написал ещё шесть книг-продолжений. Далее последовали одиннадцать томов
«Колеса Времени» («Wheel of Time»), а также роман-приквел и путеводитель по миру
«Колеса». К большому горю поклонников, Джордан умер от болезни, не успев дописать
последний, двенадцатый том. Но оставил черновики, по которым выбранный на эту роль
родственниками Джордана Брэндон Сандерс дописал окончание. Вместо одной книги оно
32
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
получилось объёмом в три увесистых (как, впрочем, и все предыдущие) тома. По объёму и
количеству героев произведения Джордана по миру «Колеса Времени» превосходят
«Войну и мир».
Книги Робин Хобб по вселенной Элдерлингов тоже отличаются выдающимися
объёмами. На сегодняшний день закончено уже четыре саги, вместившиеся в тринадцать
книг, а также вышла первая книга следующей, пятой саги.
Оба
цикла
отличаются
психологичностью,
подробными
описаниями
взаимоотношений героев, и в этом плане Робин Хобб, на мой взгляд, превосходит коллегу
по цеху. У Джордана больше событий, больше сюжетных линий, да и основных героев
больше. В этом смысле среди саг Хобб больше похожи на «Колесо Времени» саги о
Чащобах, чем саги о Фитце. Оба автора отличаются дотошностью повествования,
огромным количеством деталей, которые способствуют яркой визуализации героев и
событий, что, несомненно, весьма затягивает и заставляет прочитывать все эти тома на
одном дыхании и после с нетерпением ожидать продолжения.
Итак, чем же похожи эти миры? Давайте посмотрим.
С самого начала эпопей и там и там мы видим средневековый мир, в котором ещё
не изобретён ни порох, ни стрелковое оружие, ни куча полезных приспособлений для
облегчения жизни. Ну, ладно, колесо уже в ходу. Всадники, таверны, менестрели,
короли… И, конечно же, магия. Но о магии немного позже, а сейчас, собственно, о мирах.
С первых же страниц герои упомянутых произведений так или иначе открывают
«большой мир». Мы узнаём о разных городах, разных странах, разных народах. Так или
иначе, многое, если не всё, завязано на политику. Конечно, в этом аспекте Джордана
трудно превзойти: у него подробно описаны около полутора десятков наций, каждая со
своими особенностями, жизненным укладом, традициями. Есть неизведанные земли и
незнакомые нации. Например, в мире Джордана очень мало знаний о Шаре, а о землях за
ней, далеко на востоке — практически ничего не известно. У Хобб за Чащобами и Горным
Королевством лежат заброшенные города Элдерлингов, что же находится западней их —
неизвестно, также как и о землях на дальнем юге. Однако в одном оба автора схожи:
несмотря на все различия и на первый взгляд — на взгляд одного из главных героев —
непонятную логику чужих народов, при ближайшем рассмотрении мотивы поступков
«чужестранцев» оказываются обоснованными самими обыкновенными человеческими
мотивами. Так мы знакомимся с народом Айил у Джордана — сначала издали,
посредством странных слухов и всяческих небылиц, а потом непосредственно, видя
«изнутри», как окружающая среда, Великая Пустыня, скупая на еду и воду, но щедрая на
всяческие опасности и суровость, обуславливает «странности» уклада их жизни. Сходным
образом мы знакомимся с очень странными обитателями Дождевых Чащоб у Хобб —
точно так же, начиная со слухов о невероятных домиках на деревьях и домыслах о
скрытых вуалями лицах, затем — попадая вместе с героями повествования в эти самые
33
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
домики и узнавая, какая именно беда загнала их туда и заставила скрывать лица под
вуалями. Во всём без исключения мы видим абсолютно человеческие причины, поэтому с
такой охотой сочувствуем и сопереживаем героям.
В обоих мирах мы видим следы некой очень давней катастрофы, в результате
которой многое в мире поменялось. О «Разломе» говорят легенды и предания, кроме
того, имеются артефакты Эпохи Легенд, назначение которых утеряно — это у Джордана.
Опять легенды и опять артефакты — и целые заброшенные города — это у Хобб. Также
есть указания на изменившуюся географию: где-то выросли горы, где-то моря изменили
свои берега, а реки проложили новые русла.
О религиозно-философских представлениях персонажей о своих мирах мы узнаём
не сразу, и тут присутствует столько же сходства, сколько и различий. Во-первых, в обоих
мирах люди (и не совсем люди) верят в некую высшую силу. В книгах Джордана это
Создатель, в книгах Хобб — это мужское и женское божественные начала, в северных
землях носящие имена Эль и Эда, в южных же предстающие в вида двуединого,
двуликого бога Са — имеющего женское и мужское лицо и выступающего в той или
другой ипостаси сообразно выполняемой задаче. Сходство двух произведений в том, что
эта вера в большинстве своём не выливается в широкий институт религии и масштабные
традиции поклонения, знания о высшем присутствуют просто как некий факт, как
понимание устройства мира. Исключение составляют южные области мира Элдердингов,
где поклонение Са обретает черты религии и даже есть монастыри, но в описании
жизненного уклада этих монастырей у Хобб упор больше на научные (в основном,
философские и медицинские) и творческие изыскания, чем на непосредственную
практику поклонения.
Символ колеса появляется в обеих вселенных и так или иначе связан с понятиями
о мироустройстве. У Джордана Великое Колесо — это непосредственно основа мира.
Колесо плетёт Великий Узор, нитями в котором являются судьбы и события. Вращается
Колесо, эпохи приходят и уходят, случившееся забывается и когда-нибудь случается
вновь, люди рождаются, умирают и снова рождаются, судьбы вплетаются в Узор снова и
снова с каждым оборотом Великого Колеса. Таким образом, в символ Колеса заложены
идеи о цикличности и реинкарнации. Практически то же самое рассказывал Фитцу Шут в
легенде о колесе судьбы. Судьбой является путь, круговая колея, по которой катится
колесо; но если приложить усилия, можно направить колесо судьбы по другому, лучшему
пути. Сам образ немного иной, но суть схожа. Хоть колесо прялки, хоть колесо телеги —
результатом его движения является судьба как история — и отдельно взятых людей, и
всего мира. В этих образах колеса нетрудно узнать универсальный символ многих земных
религий.
Кроме создателя и судьбы ещё одним универсальным символом является некая
тёмная сила. Если в мире Джордана явно существует выражение её в образе Тёмного
34
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
(который, к слову, в отличие от земных религий равен Создателю), то с миром Хобб
несколько сложнее. В мире Элдерлингов нет явной угрозы разрушения самого мира, нет
антагониста Эды и Эля или Са (естественно, сейчас речь не идёт о политических
конфликтах). Здесь носителями разрушительных сил являются сами люди. Имеются в
виду не некие демонические силы, а давно знакомые нам, порицаемые во всех религиях
пороки: зависть, эгоистичность, алчность и так далее. Эти пороки приводят к несчастьям
как в масштабе личности, так и в масштабе государства — и даже в масштабе целого мира.
Например, если бы осуществились планы Белой Женщины и Айсфир умер, то Шесть
Герцогств ожидала бы ещё более разрушительная война, чем война Красных кораблей, а
мир лишился бы драконов.
Кстати, о драконах. Это — ещё один универсальный символ. У Хобб это раса,
противопоставленная расе людей по возможностям и по логике, но, в основном, не
являющаяся враждебной. Известно, что с драконами можно жить в мире. И это
достаточно удачный союз, от которого людям выпадает немало преференций. В
некотором смысле служение драконам в чём-то сродни служению богу (богам), когда за
свою работу и «молитвы» — то есть, льстивые песнопения, которые так нравятся
драконам, — люди получают красоту, долголетие и магические способности. Точнее,
насчёт последнего неизвестно достоверно, но есть подозрения, что именно присутствие
драконов инициирует способности к магии, даже если сами способности у людей
врождённые.
Дракон у Джордана — это центральный персонаж цикла. В каждую эпоху
рождается человек, предназначение которого — сразиться с Тёмным, и имя этому
человеку — Дракон. Результат же этой схватки непредсказуем. Фактически у Джордана
Дракон — это избранный, спаситель мира. Либо его разрушитель. Но тем не менее,
человек. В любом случае появления Дракона боятся, но и надеются на него. В каком-то
смысле, отношение людей к Дракону Джордана и к драконам Хобб перекликается
эмоционально: смесь страха и восхищения, кто-то стремится помочь им, а кто-то —
уничтожить. И в обеих Вселенных драконы и Дракон являются одними из главных
носителей магии.
Магия. Вот мы плавно добрались и до неё. Итак, в чём же сходства и различия?
И здесь нам не обойтись без хотя бы минимальной классификации.
Давайте посмотрим, какая и где применяется магия в мире Колеса. Причём магией
будем считать не только непосредственное творение колдовства с помощью магической
силы, но и прочие умения, выходящие за рамки обыденных. Например, прогулки по миру
снов с возможностью управлять реальностью. Несмотря на растущую популярность книг
по аингу Михаила Радуги, для рядового читателя это всё ещё остаётся нетривиальным
умением.
В мире Колеса видим следующую картину:
35
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Имеется некий Истинный Источник Единой Силы, который условно разделён на
мужскую (Саидар) и женскую (Саидин) половины. Условно — потому что, с одной
стороны, Саидин и Саидар являются двумя ипостасями одного и того же (Единой Силы), а
с другой — противоположная половина недоступна восприятию направляющего. То есть о
том, что мужчина направляет Единую Силу, женщина может узнать только по косвенным
признакам или последствиям, и так же мужчина не может почувствовать, направляет ли
женщина. За некоторым исключением, которое уже выходит за рамки настоящего
анализа. И для мужчин, и для женщин Единая Сила предстаёт в виде пяти потоков (Вода,
Воздух, Земля, Огонь и Дух), и чаще всего и мужчины, и женщины имеют способность
управляться с одним-двумя потоками, и только некоторые — со всеми пятью. Сплетая
потоки,
завязывая
разнообразные
«узлы»,
направляющие
получают
различные
магические эффекты.
Кроме Единой Силы из Истинного Источника есть Источник Тёмного с Истинной
Силой (и читатель, возможно, не раз споткнётся об эти схожие названия, не сразу
сориентировавшись, про какую именно Силу речь), возможностью направлять которую
наделяются те (из в принципе способных направлять), кто выбрал служить Тёмному.
В мире Хобб можно увидеть следующие виды магии: Уит, или «животная» магия,
основанная на ментальном контакте человека и животного; Скилл — магия династии
Видящих, в основе которой, судя по всему, лежит Серебро; и драконья магия, о которой
Фитц, обладающий и Скиллом, и Уитом, в «Судьбе Шута» говорит нам, что она не похожа
ни на то, ни на другое. В основе драконьей магии также лежит Серебро.
О природе собственно Серебра известно не очень много. Камень, напитанный им,
способен аккумулировать и хранить воспоминания. Чистое Серебро пьют драконы, и оно
дарит им разумность и сверхспособности, такие как: проникать мыслью на расстояние,
входить в ментальный контакт с другими существами и передавать им мысли или
эмоции, управлять происходящими в теле процессами — как в своём, так и в телах людей,
с которыми дракон входит в контакт. При использовании последней способности можно
получить не только здоровье и долголетие, но и модификации тела (такие как высокий
рост, разнообразная чешуя хранителей и выросшие крылья у Тимары).
На первый взгляд, не слишком много общего с магией мира Колеса, но если
углубиться в детали, вот что можно заметить.
Во-первых, число обладателей магии. В обоих мирах магией не обладают все
поголовно. Совсем наоборот, магия — удел избранных. У Джордана направлять способны
всего 2-3% людей. У Хобб магией Скилла владеют лишь потомки Видящих, магия Уита
также не широко распространена. Способностью «слышать» драконов наделены тоже не
все. Исключение составляют только сами драконы: они все до единого являются
носителями драконьей магии. По крайней мере, среди тех драконов, которые нам
36
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
встречаются в повествовании. И не было никаких упоминаний о драконах без магии в
прошлом.
Во-вторых, работа с магией там и там требует некоторых энергетических затрат,
что выражается в усталости, сопровождающей длительное направление Силы у
Джордана, в неудобствах Фитца (усталость, головная боль) при использовании Скилла.
Вроде бы эффекты эти у Фитца вызваны недостатками процесса обучения, но если
вспомнить, что вершиной эффективности применения Скилла является пробуждение
вырезанного из камня памяти дракона, то там от Видящего требовалось не только
отдавать дракону воспоминания, «напитывая» его, но и физическим телом раствориться
в драконе. Кроме того, Верити, ведя Скилл-борьбу с Красными кораблями, также
физически выматывался.
В-третьих, само ощущение от контакта с магией. У Джордана женщина,
касающаяся Саидин, чувствует постоянный соблазн зачерпнуть как можно больше силы.
Для направляющего мужчины контакт с Единой Силой напоминает схватку. В итоге
основой обучения владению Единой Силой в обоих случаях является контроль. При
потере контроля последствие было одинаковым, что для мужчины, что для женщины —
это опасность выжечь свою способность чувствовать Источник. Такие люди теряли смысл
жизни и если не кончали суицидом, то чахли и умирали от тоски буквально за пару лет.
Кроме того, на мужской половине источника до определённого момента лежала порча
Тёмного, в связи с чем мужчины-направляющие постепенно, но неизбежно сходили с ума
и становились опасны. У Хобб также описаны опасности, связанные с использованием
магии. В случае Скилла это те же самые необычайная привлекательность его
использования и потеря контроля, которая могла привести к тому, что сознание человека
растворялось в потоке Скилла, в результате чего получался пускающий слюни овощ, тело
без единой мысли, не способное даже на элементарные сознательные действия. В случае
Уита — чрезмерное растворение человека и животного друг в друге, потеря собственной
личности либо подавление личности партнёра. Про драконью магию известно, что люди
не могут сопротивляться ей, если дракон пытается их очаровать намеренно, но также есть
и некоторые особо чувствительные, которые попадают под очарование дракона, всего
лишь только увидев его, и могут совершенно забывать о себе и об окружающей
реальности, занимаясь лишь восхвалениями красоты и величия драконов. Такие люди в
прежние времена становились драконьими песнопевцами, обретали большой почёт,
другие люди брали на себя заботу об их нуждах и почитали это за честь. Кроме
очарования драконов опасность представляет и камень памяти, которым наполнены
древние города Элдерлингов. Прикасаясь к нему, человек погружается в чужие
воспоминания и далеко не всегда имеет возможность вернуть своё сознание в реальность.
В-четвёртых, возможность усилить магию, объединяясь с другими её носителями.
У Джордана это круг, когда несколько направляющих объединяются и передают контроль
37
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
одному из участников. При этом главой круга совсем не обязательно становится самый
сильный направляющий, важнее является способность к более точному и тонкому
управлению Силой. В сагах Хобб описаны группы Скилла. В отличие от Кругов
направляющих Джордана, собирающихся временно из практически случайных членов
(кто оказался «под рукой») для решения конкретных задач, группы Скилла —
долговременные устойчивые образования, члены которых подбираются и «притираются»
друг к другу на основе характеров и взаимной приязни, и случай Фитца, который был
«белой вороной» в группе Галена, оказался лишь неприятным исключением.
В-пятых, с помощью магии возможно исцеление. Как с помощью Единой Силы у
Джордана, так и с помощью и Скилла, и Уита, и драконьей магии у Хобб. Одинаково в
обоих мирах при исцелении расходуются внутренние ресурсы исцеляемого (который
может владеть, а может и не владеть ни одним из видов магии), что выливается в
физическую усталость, а в серьёзных случаях и в истощение, и даже в смерть (у Хобб) при
недостатке этих ресурсов.
В-шестых, с помощью магии возможно создание предметов Силы, неких
артефактов, обладающих необычными свойствами. В мире Джордана это ангриалы и
са’ангриалы — предметы, усиливающие способность направлять, и тер’ангриалы —
предметы, предназначенные для разнообразных, иногда бытовых, иногда магических,
целей. Например, Клятвенный Жезл, делающий клятву, данную с его помощью,
нерушимой, или кольцо, помогающее проникать в мир снов. В мире Хобб это, в основном,
чудесные
штучки
из
Дождевых
Чащоб,
например,
начинающий
светиться
от
прикосновения джидзин, или колокольчики, играющие всегда разные мелодии, или
самонагревающиеся бассейны в Кельсингре. Самое общее, что объединяет все эти
предметы, — это то, что подавляющее большинство из них было сделано в древние
времена, ещё до Катастрофы, и устройство, принцип работы, а зачастую, и просто
назначение многих из них в настоящий момент людям неизвестны.
Теперь обратимся к иным умениям, со способностью использовать магию
связанным опосредованно. У Джордана описаны так называемые Ходящие по снам.
Обычно это женщины, реже — мужчины, способные управлять реальностью сна. Также
описан целый мир, или, возможно, какой-то слой мира, в который попадают в таком —
управляемом — сне. Мир этот называется Тел’аран’риод. Вообще в «Колесе времени»
идея множественности миров находит отражение не только в мире снов, но также и в
мирах вероятностей, в которые можно попадать с помощью портальных камней.
Существуют Пути, перемещение по которым происходит тоже в каком-то альтернативном
пространстве. Природа Путей вызывает много споров, так же как и Синдол — мир
загадочных Элфин и Илфин.
Вернёмся к Тел’аран’риоду и рассмотрим подробнее некоторые его свойства. В этот
мир можно попадать во снах, и каждый человек на какие-то мгновения способен попасть
38
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
в него, но только имеющие способности и специально обученные (либо владеющие
специальным артефактом) могут там задержаться. Тел’аран’риод дублирует мир яви,
причём предметы, просуществовавшие достаточно продолжительное время в реальном
мире на одном месте, отображаются в мире снов устойчиво, те же предметы, которые
появились недавно или часто меняют положение, будут в мире снов то появляться, то
исчезать. Таким образом, самым устойчивым является земной рельеф и долго стоящие
здания, менее устойчивыми — недавние и временные сооружения, стоящие на достаточно
длительной стоянке мобильные средства, редко передвигаемые предметы, и наименее
устойчивыми — люди и животные. Необходимо обладать некоторым, хотя бы
минимальным опытом даже для того, чтобы удерживать на себе одежду. Обратной
стороной такой подвижности является то, что можно мгновенно перемещаться из одного
места в другое и управлять довольно многими вещами — например, той же одеждой,
создавая любые мыслимые наряды, или «доставать из воздуха» оружие. В общем, это
место, где можно проявить фантазию. Однако всё, что происходит с человеком в мире
снов,
является
для
него
вполне
себе
реальным.
Например,
поранившийся
в
Тел’аран’риоде после пробуждения увидит кровь, а если направляющий в таком сне
выжжет свою способность направлять Единую Силу, проснувшись, он не сможет её
вернуть. Смерть в Тел’аран’риоде приводит к смерти и в реальном мире. Так же известны
ловушки, попав в которые в мире снов, человек не может проснуться, и никто и ничто не
способно его разбудить.
Способность быть эффективным в мире снов у Джордана не зависит от
способности направлять. Например, среди Айильских Хранительниц мудрости лишь
часть умела входить в Тел’аран’риод, и лишь часть умела направлять, но довольно редко
то и другое одновременно. Однако в Эпоху Легенд с помощью Единой Силы были
созданы тер’ангриалы, которые позволяют попадать в мир Снов тем, кто сам по себе
таким умением не обладает. Кроме всего прочего, существует способ входить в мир Снов в
физическом теле. В этом случае перемещаться по миру снов уже нельзя мгновенно, но всё
же, входя в него в одном месте физического мира, а выходя в другом, можно
переместиться намного быстрее, чем доступно обычными средствами.
Помимо дублирующей реальности Тер’алан’риода Ходящие по снам попадают в
некое пространство, в котором сны других людей видятся похожими на звёзды.
Подбираясь ближе, можно быть втянутым в чужой сон, либо можно войти в него
сознательно, если не потерять контроль. Этим способом Ходящие по снам могут доносить
какие-либо сообщения до тех, кто не имеет такой способности. Главная проблема лишь в
том, чтобы человек, проснувшись, поверил и воспринял серьёзно то, что ему приснилось.
Сами же Ходящие по снам предпочитают встречаться на нейтральной территории
Тел’аран’риода.
39
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
У Хобб не наблюдается такого разнообразия реальностей, однако способности
Неттл очень схожи со способностями Ходящих по снам, за исключением разве что
физического вхождения в реальность сна. Во сне Неттл может даже справиться с
драконом. Точно так же работает принцип: либо ты контролируешь сон, либо сон
контролирует тебя. Вот в этом контроле Неттл — настоящий мастер. У Фитца это
получается намного хуже. Главная сложность для него — поверить, что мысленный
приказ сработает. Когда Неттл советует ему представить, что колючки отступают, Фитц не
способен это выполнить, ему не хватает веры в собственную силу во сне.
С переносом событий в обычный мир из мира сна у Хобб тоже не всё так просто.
Хотя прямо не показана угроза погибнуть в реальном мире, погибнув в мире снов, но
намёк на неё есть. Об этом нельзя не задуматься, когда напоровшийся во сне на колючки
Фитц, просыпаясь, обнаруживает у себя раны.
Не до конца известно, действительно ли с помощью Скилла можно управлять
снами, или это «альтернативное» умение, как способность направлять Единую Силу не
связана со способностью ходить в Тел’аран’риод у Джордана. В связи с тем, что в сагах
Хобб отсутствуют другие персонажи, кроме Неттл, которые бы обладали умением
управляемого сна, мы не можем обобщить разные факты и ограничены только опытом
Неттл.
Интерес вызывает пространство, в которое попал Фитц, застряв в одной из Скиллколонн. В какой-то момент он видел нечто, похожее на звёзды, но чем они являлись в
действительности, достоверно неизвестно. Диалог Фитца с одной из «звёзд» наводит на
мысль, что это могла быть чья-то душа, возможно — душа одного из драконов в
параллельной реальности. Возможно — душа одного из каменных драконов, которых
вырезают из камня памяти. Возможно — душа ещё не вырезанного каменного дракона. В
любом случае «звезда» представляла собой некую разумную субстанцию, с которой Фитц
теоретически имел возможность слиться. Что бы он увидел и почувствовал, произойди
это? Может быть, открыл новый мир? Может, попал бы в чей-то (драконий?) сон? Мы
можем только догадываться.
Другой параллелью являются волчьи сны. Здесь у Фитца наконец есть хоть какаято способность контроля — он может попадать в волчий сон по собственному желанию.
Кроме этого нет никаких особенных отличий, дающих понять, что волчий сон — это
какой-то особенный сон, какая-то иная реальность. В мире же Колеса волчий сон
является либо частью, либо вариацией Тел’аран’риода. Попадающий в него, так же как и
в
Тел’аран’риоде,
способен
частично
управлять
реальностью
сна:
своими
перемещениями, появлением отдельных предметов, и даже — как мы видим уже в
последней книге, в месте, где происходит битва Перрина и Губителя, — имеет
возможность управлять свойствами любой материи, например, сделать воздух твёрдым
либо заставить воду расступиться. Причём не только для себя, но и для находящихся
40
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
рядом с собой. Таким образом, схватку в мире снов выигрывает тот, чья фантазия шире и
уверенность в действенности сделанных изменений твёрже.
Ещё один аспект, представляющий интерес, — пророчества и пророки. В мире
Джордана этот аспект проработан не так глубоко, как прочие. За пару десятков лет до
основных событий пророчество о Драконе (как мы помним, в мире Колеса это человек,
предназначенный для схватки с Тёмным) сделала одна из направляющих. Существуют
также древние пророчества, больше похожие на легенды. Таким образом, явление это
исключительно редкое, поэтому нам трудно проникнуть в его природу. Связан ли дар
пророчества со способностью направлять — неизвестно. По одиночному случаю
невозможно сделать общий вывод, как и в случае связи управляемых снов и владением
Скиллом на основе возможностей только лишь Неттл. Но что интересно, сама структура
мира, его заданная цикличность является отличной базой для того, чтобы углубиться в
тему пророчеств, потому что вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, и
возвращаются, и всё, что когда-то было, повторяется вновь.
Зато у Хобб один из центральных персонажей оказывается пророком. Шут
является потомком загадочной расы Белых. Он способен видеть вероятности — и
способен видеть лучшую из этих вероятностей. А также то, что должен сделать
Изменяющий, чтобы привести историю к нужному результату. Если провести параллели,
то в мире Джордана главным Изменяющим является Дракон, есть там и такое понятие,
как та’верен — человек, вокруг которого Узор плетётся особым образом, концентрируя
события. Ранд ал’Тор, Дракон Возрожденный, является самым сильным та’вереном, но не
единственным. У Хобб предполагается, что в одно время в мире может быть только один
Белый Пророк и один его Изменяющий. И множество проблем возникает из того, что в
какой-то момент происходит сбой и в мире появляются два Пророка и, соответственно,
два Изменяющих: Шут с Фитцем и Белая женщина с Кебалом Робредом. Причина этого
сбоя нам так же, как и многое, неизвестна и оставляет простор для размышлений.
Но сравнивая Фитца с Рандом, мы видим, что если Ранд — личность, о которой
постепенно узнаёт весь мир (вопреки его желанию, естественно), то Фитц, скорее, «серый
кардинал». Даже если бы ему не приходилось скрывать свою истинную личность перед
опасностью быть уничтоженным в качестве носителя запрещённой магии Уита, его
деяния, призванные изменить направление движения колеса судьбы, не имеют такого
большого общественного резонанса. Например, самым важным его деянием было,
наверное, решение не убивать Айсфира. Конечно, дракон освободился и взлетел, и молва
об этом событии пошла, но роль Фитца в этом не выставлялась главенствующей. Более
того, если бы Фитц не принял этого решения и дракона бы убили — это стало бы не менее
широко известно, и роль Фитца бы была не большей, чем роли остальных участников
экспедиции на остров Аслевджал. Да и так о Фитце знают только в Шести Герцогствах и в
41
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Горном Королевстве, а в Калсиде, Джамелии о нём могут встретиться разве только какието слухи в виде любопытных баек, не говоря уже о более дальних странах.
Итак, подведём итоги.
Как нам удалось установить, обе вселенные имеют множество точек пересечения.
Вряд ли это является осознанным решением авторов (точнее, Робин Хобб, ведь её саги
вышли хронологически позже книг Джордана), и уж тем более нелепа мысль о плагиате.
Скорее всего, авторы подпали под влияние ранее упомянутых универсальных символов и
архетипов. А может быть…
Давайте на секундочку включим фантазию и представим, что Создатель,
например, водит дружбу с Са, отвисая с ним по вечерам за кружечкой бренди. Возможно,
эти два мира находятся рядом, гораздо ближе, чем мы могли бы представить. Может
быть, одно из ответвлений Путей приведёт нас в Кельсингру? Или же Эпоха Элдерлингов
— это одна из Эпох, которые наступают с новым оборотом Колеса Времени, ведь…
«Вращается Колесо Времени, приходят и уходят Эпохи, оставляя в наследство
воспоминания, которые становятся легендой. Легенда тускнеет, превращаясь в миф,
и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, что породила его, приходит вновь.
В Эпоху, называемую Третьей Эпохой, Эпоху, которая еще будет, Эпоху, давно
минувшую, поднялся ветер в Горах Тумана. Не был ветер началом. Нет ни начала, ни
конца оборотам Колеса Времени. Оно само — начало всех начал». © «Око мира»
42
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Путь
Исполнение: Аврора
Монтаж: Nory-chan
Автор слов: Nory-chan
Музыка: Urban Symphony – Randajad
Форма: песня
Пейринг/Персонажи: разные персонажи вселенной
Категория: джен
Рейтинг: G
Длительность: 2:59
Размещение: С разрешения исполнителя и автора слов.
Мальчик со спутником-волком
На зов еле слышный бредут
Змеи в подводных глубинах
На памяти запах плывут.
Припев:
Это путь
Предсказанный пророка словами
Это путь
Враги пусть смеются над нами
Это путь
Поспорить должны мы с судьбою
Не свернуть
Зову я тебя за собою
Воин, скрывающий имя
Друга из мёртвых вернёт
Дракон воспарит над рекою
Столицу родную найдёт
Припев
Будут снова драконы парить в небесах...
43
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Квест 4. Тексты крупных форм
Близнецы
Автор: nano_belka
Беты: Мириамель, Хель*, wakeupinlondon, Aviendha
Форма: проза
Размер: миди, кол-во слов: 4 696
Пейринг/Персонажи: Кеннит Ладлак, Совершенный
Категория: джен
Жанр: Angst
Рейтинг: R
Предупреждения: Жестокое обращение с детьми и прочими существами.
Хронология не соблюдена толком, событийность и достоверность хромают. В общем,
авторские ООС и AU.
Краткое
содержание:
Немного
более
подробная
история
Кеннита
и
Совершенного.
Размещение: С разрешения автора.
Босые ноги маленького мальчика истоптали палубу вдоль и поперёк; его яркий,
живой дух, играя наперегонки с ветром, мчался вперёд и ввысь.
Корабль, подхватывая его смех, рассекал воды легко и непринуждённо, а изваяние
на носу улыбалось солнечным лучам.
Так всё начиналось.
Мальчик сам был подобен ветру: лёгкий, весёлый, сейчас здесь, через мгновение
там, он избегал корабль вдоль и поперёк, облазил все самые тёмные углы — и корабль
разрешал. Удивительно, говорили свидетели, наблюдая, — такая махина (имея в виду
носовую фигуру, конечно же) — и такой чувствительный.
Откуда она взялась, эта чувствительность — да никто бы не сказал. Возможно, по
памяти кого-то из семейной линии — кого-то, кто потерял одного ребёнка или многих
детей. Быть может, тонкие плетения диводрева рождали своё особое волшебство,
напитывая каждое творение по-своему. Возможно, душа корабля — как всё же между
собой называли люди это чудо — оказалась слишком человеческой для деревяшки.
А возможно, просто бывает так: совпадают двое, и не всегда важно, кто они друг
другу, кем были рождены или кем стали, ходят на двух ногах или рассекают волны,
расправляют руки, как крылья, воображая полёт, — или летают, мечтая однажды ступить
на землю.
44
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Просто совпадают две детали: душа корабля и душа мальчика, деревяшка и
человек, ребёнок и новорождённый. Совершенный и… ещё один.
Его впервые подняли на палубу нескольких дней от роду, мать пронесла его на
руках, что-то тихо бормоча — Совершенный же улавливал только ровное биение детского
сердца и сладость детского сна. Он уловил слабые отголоски — мальчику снилось море
уже тогда.
Бывают люди, их так и называют — обречённые с детства, морские существа. Что
или кто тому виной — неизвестно, но они рождаются такими, пропахшими песком и
морской солью.
Когда Кеннит впервые открыл глаза, в них уже бушевала стихия.
Ребёнок рос, ярче становились оттенки, подробнее — карта, по которой в голове
очерчивался мир. Совершенный был центром этого мира.
Ладошки скользили по дереву, не опасаясь щепок и заноз, любовно, с трепетом —
уже тогда зарождалась эта связь. Через прикосновение. Совершенный — могучий
корабль, могучая душа — трепетал перед ребёнком так, что мелко подрагивала палуба.
Моряки шутили над ним по-доброму, но чаще между собой — корабль-то, конечно,
трепетал, но и садануть мог неслабо, и за борт выкинуть запросто. Особенно если Кеннит
из-за этого заливался безудержным смехом.
Кенниту исполнилось три года, и мать позволила Совершенному взять его на
ладони и рассмотреть, наконец, поближе. Не просто почувствовать — разглядеть.
Мальчик и носовая фигура заворожённо уставились друг на друга, и если бы кто
взглянул на них с приличного расстояния, скажем, шагов с пятидесяти — показалось бы,
что мальчик — тоже часть корабля.
И нормальна эта связь, и понятна, конечно же, — одно дитя тянется к другому,
вместе они растут, познавая мир. В других семьях живые корабли тоже считались
родными существами.
Но что-то напрягало всех, кто окружал этих двоих.
Бывают люди, их так и называют — обречённые с детства, с тёмной меткой над
головой. Им суждено совершить множество открытий — и всё потерять. Покорить море и
умереть на суше глупой, нелепой смертью. Однажды ступить на загадочную землю, чтобы
получить предсказание, — и определить тем самым свою судьбу.
Ничего не сделаешь, шептали люди. Мальчик проклят.
А у проклятых есть одна неприятная особенность — они тянут в свою бездну тех,
кто рядом с ними.
Как бы то ни было, тот самый мальчик по имени Кеннит проводил на корабле
столько времени, сколько иные люди не проводят вместе. Он был способен затеряться в
45
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
нём — и Совершенный ощущал только, что одна из его неотъемлемых частей будто бы
чуть подвижнее других. Сейчас здесь, через секунду там.
Кеннит прятался, когда хотел уйти в собственную страну, — его страной был
Совершенный. Его идеально расчерченной картой с новыми кладами сокровищ,
ожидающими всякий раз. Будь то запах смолы, свежепокрашенные доски палубы,
паутина в углу капитанской каюты или бесконечный шпиль мачты, уходящей ввысь.
Кеннит говорил, что он способен проткнуть небо. Совершенный и представить не
мог, что достигает таких вершин — пускай и только в глазах мальчика.
В сказках, которые слышал Кеннит, это называлось дружба — когда друг спрячет
тебя от бед, даст добрый совет или хорошего тумака (если надо), когда вы вроде бы так
непохожи, но временами кажется, что одинаковые.
Когда ты можешь утащить свежей выпечки и сладкого сока, сесть прямо на полу,
смотреть на ровную морскую гладь и далёкую линию горизонта — и знать, насколько
неспокойно в действительности море, и мечтать о дне, когда приблизишься к линии,
отделяющей от неба, а она отпрыгнет опять, и ты поймёшь, что бесконечен этот путь.
А друг не будет ругать за крошки на полу, звать домой или отговаривать: да что ты,
страшно! Давай лучше нарисуем ещё одну карту или построим ещё один замок из песка!
Нет, друг подставит лицо вечернему ветру, как и ты, пробормочет тихо под нос:
«Да… я вижу», — потому что всё это — часть вашей общей мечты.
«Я всегда буду с тобой, — сказал Кеннит в тот вечер, слизывая с пальцев сладкую
хлебную крошку. — Мы избороздим моря, мы оставим столько следов!»
Мы оставим один общий след.
Он сказал — как отрезал, с такой уверенностью говорят только дети, будущее
которых сложено из песка. И верят в эти обещания — тоже дети, которых не держит на
себе земля.
В любви Кеннита было много разного, мелкого, про что иные люди сказали бы:
как странно, не бывает так, любят совсем по-другому!
В самом деле, иногда в его интонациях проскальзывала злость — яркая,
откровенная, так нож блестит в темноте — и происходило это, если речь шла о корабле. О
том, с кем он должен плавать и куда.
Иногда с самим кораблём Кеннит становился невыносим, резко менялось его
настроение, и в такие моменты Совершенный чувствовал, что теряет его, — и тянулся,
тянулся следом, но Кеннит ускользал в да́ли, никак не отмеченные на картах. В такие не
доплыть, хоть трижды будь морским змеем.
Мальчик любит по-взрослому, сказали бы умные люди, как жаль, что
Совершенный всё равно бы не послушал их.
46
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Мальчик любит со знанием, что может потерять. Это знание способно озлобить
кого угодно, а ещё... А ещё оно легко уничтожает любовь.
Но Совершенному всё казалось единственно верным — сравнений-то он не знал.
И продолжалось так, и время то тянулось, то хлопало крыльями на ветру подобно
парусам, то мелькало перед глазами, как в воде промелькнёт, бывает, серебристый косяк
рыб.
Время было наполнено песком и ракушками, долгими вечерами на пустой палубе
и жаркими рабочими днями, грубыми прикосновениями мозолистых рук, потоками слов,
слов, слов и мыслей. Ребячеством, восторгом юного ума, мальчишеским смехом и
забавами, которые прощаются только детям. Подними меня, командовал Кеннит, выше,
ещё выше, ещё!
Каждый день начинался с бодрой матросской песни, каждый день заканчивался
ей.
Когда Кеннит оставался спать на корабле, в его снах тонко звенели нити
диводрева. Мягкий шум волн слышался в них, Совершенный замирал и, не замечая, тоже
начинал дремать.
Некоторые сны они делили друг с другом, как таинство, и происходило это всегда
внезапно. Просто дыхание мальчика становилось чуть глубже, корабль поскрипывал,
качаясь на волнах, стрекотали, загораясь в кронах деревьев, сверчки. Тишина
наполнялась волшебством.
Кенниту снилась бесконечность моря, он не тонул в ней вопреки всему — а
растворялся. Его не пугало глубокое дно, укрытое плотными слоями ила — в них
слышались иные, шелестящие голоса, словно посланники других миров. У нас тоже есть
тайны, говорили эти миры, их шёпот поднимался из чёрных глубин на серебристую
поверхность; лунный свет окрашивал водную рябь, и Кеннит был частью всего этого.
Бликом на чешуйке морского змея. Ритмично мерцающей звездой. Привкусом соли в
воздухе. Предчувствием бури. Ты — моё сокровище, — говорил Кеннит кораблю, без
устали рассекающему волны.
Совершенному снилась высота, он парил в ней, раскинув руки, как крылья.
Гладкое течение омывало диводрево, касаясь его подобно тому, как ласкают дитя
материнские руки. Течение несло вперёд, и когда позади оставались форты и причалы,
порты и буйная матросская брань — тогда по-настоящему начиналась ночь. Она
смыкалась со всех сторон — бесконечность синего и чёрного цвета, — но нельзя было
коснуться ни одного из её углов. В этой темноте Совершенный видел ясно.
Оставленный им кильватер долго беспокоил водную гладь, подобно тому, как
быстрый полёт рассекает воздух надвое.
Обоим снилась жизнь, о которой они грезили.
47
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Моряки, посвятившие плаванию долгие годы, говорили: не хочешь попасть
впросак — жди шторма.
Шторм пришёл из темноты.
Первый, который запомнился Кенниту, был коротким и яростным.
Мальчик как раз задремал на палубе, в тот вечер они с кораблём долго, очень
долго разговаривали. Кенниту слышался зов матери, далёкий, требовательный — он не
пошёл на него. Дети часто не обращают внимания на далёкое эхо и не сразу понимают,
что то было предупреждение.
За одной мелкой волной пришла вторая, затем третья, и ещё целая череда волн
крупнее. Совершенный раскачивался всё сильнее, носовая фигура, проснувшись, долго не
понимала, что к чему. Зато мальчик понял сразу.
Он выскочил на бак, вглядываясь во тьму, словно действительно мог что-то там
рассмотреть.
— Стихия, — восторженно протянул он. — Кораблик, стихия идёт!
Морской шторм не похож ни на один из тех, что сотрясают землю.
Отец рассказывал Кенниту о безумных водоворотах, открывающихся в самом
эпицентре бури и безжалостно пожирающих корабли. О чудищах, живущих в глубине, —
у них ряды зубов насчитывают сотни и перемалывают диводрево, как орешки. О том, что
небо в шторм будто бы тоже идёт волной и сливается с морем — и наконец, наконец
размытой становится линия горизонта, извечная немая черта.
Отец не рассказывал, как прекрасно всё это. Как свободно дышать за мгновение до
того, когда природа обрушит на тебя свой гнев. Как легко стать пленником этой свободы
— и приучиться бросать вызов, чтобы ощутить себя живым.
Отец не сказал, что был таким сам. Не предупредил, что его кровь — в чём-то —
дурная. Не окликнул: сынок, не ходи. Не ходи к кораблям. Оставайся на суше. Здесь у
тебя, по крайней мере, есть шанс остаться в живых.
Глупо винить отца, ведь он и себя-то не мог уберечь. Что говорить о мальчишке с
солёной водой в крови и сердце, и как так сложилось, ну как (не раз мать задавалась этим
вопросом) — одному морскому дьяволу известно. По каким правилам он выбирает себе
жертв.
В ту ночь стихия решила только едва коснуться, будто пробуя: сойдёт или нет.
Совершенный раскачивался, собирая всю волю в кулак, чтобы не паниковать: для него
это была первая тряска, и, в отличие от Кеннита, он отнёсся к ней без особого восторга.
— Твоя мать мне башку отвертит! — ревел он, улавливая сквозь гул смех Кеннита:
тот и не думал прятаться, даже когда пошёл ливень.
— Ты не понимаешь! — отозвался Кеннит, крепко сжимая ладони на поручнях —
Совершенный ощутил это давление очень явно. — Это сама жизнь.
48
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Корабль не мог видеть — и к счастью — этот пугающий огонёк в глазах, из таких
потом возгораются погребальные костры.
Совершенный смотрел на волны, что утихли как по мановению руки, он подумал:
это волшебство. Это Кеннит.
Он ошибся только отчасти.
Вторым штормом, который они пережили вместе, стал Игрот Страхолюд.
Штормы всегда появляются по собственной воле, у них капризный характер и
мерзкий нрав, но с ними тоже можно договориться, если поймать ветер.
Ни бури, ни водовороты в сравнение со Страхолюдом не шли. У него не было
никаких основ и правил. Он был всё равно что смерч, оторвавшийся от неба. И, подобно
ему, не знал пощады на своём пути.
Семья Ладлаков значилась одной из точек на его карте, даже не крестом.
Подобными точками заполнялась картина мира в фантазии Кеннита — только помечены
ими были не жертвы, а сокровища.
У Страхолюда сокровища не жили долго — он был жаден до них, но не умел
обращаться.
Захваченный Совершенный сразу будто бы померк, хоть и сопротивлялся
неистово. Темнело золото и тускнели жемчуга в грубых, просоленных мозолистых
ладонях — ничто красивое там не держалось. Просто не могло удержаться.
Кеннит, всегда ярким пятном украшавший корабль, будто стал прозрачным враз и
слился с ним. Он лишился материнских сказок и добрых слов — матери вырвали язык,
когда она назвала Страхолюда падалью. Лишился отцовских напутствий — и сказанных, и
тех, что так и не услышал. Отца морили голодом и избивали до полусмерти; из плена ему
уже не суждено было выбраться.
Лишился тишины и ночного волшебства, привычного для детей, растущих в своей
мечте.
— Да ты сокровище, — говорил Игрот Кенниту, расплываясь в мерзкой гнилой
улыбке. — А сокровища я люблю.
Совершенный
теперь
постоянно
ощущал
себя
грязным:
истоптанным,
замаранным, очерняющим любую воду, в которую ныряет его якорь.
Он смотрел на свои руки и думал только о том, что мерзость въелась в них, что ему
больше не отмыться никогда. Он думал о трёх линиях, пересекающих ладонь, — и
вспоминал, что на его руках таких нет. Это Кеннит, забившись в тёмный угол, подносил
ладони к глазам... и перед его внутренним — их общим — взором расстилалась
отобранная мечта.
49
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Лохматый зверёк показывал свою улыбку-оскал, это уже была не улыбка
шестилетнего мальчика, однажды попавшего в шторм.
Нет — улыбка призрака; он сидит в лодке, плывущей по мёртвому пути, и в его
руке зажат мерцающий фонарь.
Моряки клялись и божились, что видели сотни призрачных детей — и их лодки
исчезали, не доплыв до водопада, ведущего в царство усопших. Исчезали, словно даже
властителям мёртвых кощунством казалась детская смерть.
Совершенный слушал их сказки всегда урывками, усмехаясь, нагнетая страху
внезапным креном вправо или скрипом отошедшей палубной доски.
Но когда он сам увидел ребёнка-мертвеца, подумал, что променял бы это
воспоминание на что угодно.
Глаза Кеннита, всегда яркие, тускнея, меняли цвет — так застывает вода,
покрываясь льдом.
Игрот, самая очевидная чума и лихорадка, отравлял воздух вокруг себя, воду,
землю — всё, до чего дотрагивался хотя бы полувзглядом.
Кеннит очень быстро превратился в любимую игрушку, в ненавистную игрушку, в
зверёныша, которого не жалко пнуть, если попался под ноги, и совсем нет желания
приласкать. Он и сам стал похож на животное: озлобленный, исхудавший, постоянно
наготове с ножиком, спрятанным в сапоге. Сапоги у него вскоре отняли, заставляя ходить
босиком. Тогда Кеннит стал прятать в одежде заточенные щепки, которые любезно
подсовывал ему под ноги Совершенный.
Он рискнул как-то достать одну — Игрот стоял к нему спиной. Матросы выбили
Кенниту четыре зуба, сломали руку и убедили в том, что всегда, при любых
обстоятельствах ты должен быть готов защищаться.
В первую ночь Кеннит выл в подушку от дикой изматывающей боли, и
Совершенный дрожал, он слышал, как называется это состояние у людей — он плакал,
тщетно пытаясь увести Кеннита в знакомые обоим сны. Мальчик не шёл. Мальчик
перестал существовать в тот момент или чуть раньше.
Когда рука зажила, Кеннит выстрогал себе новые деревянные иглы, и Игрот,
найдя их, хохотал как безумный.
— Может, мне заставить тебя постоянно ходить голым? — В его глазах мелькнул
странный огонёк.
Мальчик поднял на него взгляд. Мальчик перестал существовать в тот
момент или чуть раньше.
У Игрота на золото был нюх, как у ищейки, он пополнял свои запасы,
обворовывая, калеча, убивая — если придётся. Часть из них он спрятал ото всех, посчитав,
50
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
наверное, бессмертным своим наследием. Там, где никому в здравом уме не придёт в
голову искать.
И всё бы смешно, да устье реки Дождевых Чащоб выдерживало только диводрево,
всё прочее растворялось в ней, как в кислоте.
Совершенный был способен выдержать, а ещё увидеть и запомнить, и когда они
отплыли в сторону Трехога, Игрот позвал к себе Кеннита и вложил в его руки топор. Он
сделал это сам.
Кеннит не видел отца много месяцев; мать осталась на острове, немая и
обезумевшая; ему уже нечего было терять. Кроме корабля.
— Я убью тебя, — почти ласково сказал Игрот, надкусывая кончик самокрутки. Его
пальцы воняли табаком, и если раньше, от кого угодно ещё, этот запах не был
отталкивающим, то сейчас стал просто тошнотворным. — Если ослушаешься. Этим же
топором зарублю.
Кеннит не поднял глаз, его взгляд застыл на острие топора. Совершенный
чувствовал, как волнами со дна поднимаются неизведанные порывы. Его собственная
рука чуть дёрнулась вместе с рукой Кеннита — призыв к действию, неосознанный и
самый правильный.
Страхолюд лениво наблюдал, прихлопнуть мальчишку для него было — что
плюнуть, ещё бы и скинул на корм морским змеям, и наблюдал бы, как те пиршествуют.
— И его, — сказал он наконец, кивая в сторону бака, — своими руками превращу в
деревянное месиво. Одолжение делаю, парень. Только глаза. Уж ты постараешься
аккуратно, а?
Кеннит медленно осмотрел Игрота снизу-вверх, так оценивают добычу в разы
сильнее себя проголодавшиеся звери, представляя, как разорвут её на куски. Надо только
дождаться момента, надо только застать врасплох.
Кеннит кивнул, не сводя взгляда, и шагнул к баку. Совершенный прикрыл глаза.
Рассвет в то утро продолжался бесконечно долго; сквозь перистые облака пробивались
солнечные лучи. Небо казалось перевязанным сотнями верёвок, но золото всё равно
проливалось между ними.
Совершенный поднял ладони, Кеннит перелез на них. Оказавшись лицом к лицу,
они долго молчали — по собственным ощущениям долго, на деле пару секунд.
Корабль и мальчик тянулись друг к другу, издалека — части единой картины.
Мальчик занёс топор, а кивок корабля заметили немногие.
В то утро солнце не усмирялось до заката, небо чуть распустило путы, и светом
было залито всё. Мальчик, прячущийся в тёмном углу, не видел света из-за плотной
пелены слёз.
Это были последние его слёзы.
51
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Детям невдомёк, что могут сотворить взрослые; они понимают это не сразу. А
осознав, смотрят на мир иными глазами, как если бы взамен старых им вставили пару
совершенно других.
В один из дней, начавшихся слишком рано, Совершенный был сам не свой от
беспокойства, за что схлопотал пару раз от матросов — тем и не нужен был особый повод.
Кеннит не ощущался на корабле, всё равно что пропал, осталось эхо, тень,
воспоминание — не ребёнок. Больше нет.
Лишившись зрения, Совершенный оказался постоянно погружён в себя, для
беспокойства у него находилась тысяча причин, для гнева — ещё больше, он медленно
сходил с ума, привыкая к темноте.
Он принялся искать Кеннита, обращённый вовнутрь, и по тонкой ниточке боли
обнаружил его, забившегося в дальний, тёмный и грязный, угол трюма. Мимо него
ходили матросы, отпуская грубые шуточки, но не трогали.
Острота боли мальчика пронзила Совершенного насквозь; вздрогнула палуба,
затрещало дерево, кое-где вылезли щепки. Совершенный машинально приложил руку к
груди — у людей там сердце, смешной орган, который умеет двигаться и вроде бы даже
ощущать.
Совершенный потянулся к Кенниту, поймал осколок его души, тут же
растрескавшийся на ладони. Это было невыносимо, как и нежелание мальчика отвечать.
Озлобленный зверёк, он сжался в своём углу, одетый в лохмотья, побитый и в
крови. Когда из носа потекла красная струйка, он молча и угрюмо вытер её рукавом.
Неправильно, катастрофично это ощущать. Мальчик с голубыми глазами должен
бесноваться вопреки воле матери, успокаиваться под её же руками и лаской, собирать
ягоды, пробовать опасные незнакомые плоды, страдать от этого и тут же забывать, как
всегда бывает в детстве. Он должен расти, опора и сила, в радости каждого дня и не знать
забот.
Никогда, ни при каких условиях с ним не должно было происходить того, что
произошло.
Совершенный взвыл, заставив задрожать доски и людей.
— Ты что творишь, мерзость? — зарычал Игрот, выскакивая на бак. — Заткнись!
— Я убью тебя! — прогремел Совершенный, слепо размахивая руками. — Иди сюда,
ничтожество, я разорву тебя голыми руками и скормлю рыбам, а затем нырну под воду и
уничтожу их тоже!
— Смотрите-ка! — Страхолюд захохотал, и команда, опасливо подождав,
присоединилась к нему. — Деревяшка в бешенстве! Кто же обидел деревяшку? Никак
малый с топором? Отсёк тебе ещё что-нибудь втихаря?
52
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Совершенный выл и гремел, раскачиваясь, и улыбки с лиц пиратов сползли
быстро. Корабль хватался за голову, не замолкая ни на минуту, в конце концов, это
становилось уже опасно.
— Он обезумел! — выкрикнул кто-то из шайки, и Страхолюд шикнул на него.
Совершенный уловил мысль: это мальчишка, всё мальчишка, наказать, сломать,
раздавить, это мысли самого тёмного разума, самой тёмной души. Эта темнота замарала
Совершенного и Кеннита, но пока не уничтожила их обоих.
Нельзя сходить с ума, пока мальчик жив. Надо помочь ему жить дальше.
С огромным усилием Совершенный заставил себя притихнуть, уже только
подвывая в ладони. Он не сломался, но Игрот, конечно, понял иначе.
— Хорошая деревяшка, — удовлетворённо хмыкнул он. — Умная.
И даже не понял, насколько прав.
Кеннит не приходил на бак, не успокаивался прикосновениями к диводреву, не
питался его волшебством — как раньше, прислонив ухо к палубе, слушал какие-то голоса.
Какие голоса, смеялся Совершенный, есть только один голос — мой.
Кеннит замкнулся и замыкался всё сильнее, тоже обращённый к себе и в себя.
Связь с кораблём никуда не делась, не ослабла, но — изменилась. Она стала тоньше,
звонче, длиннее, об неё можно было порезать пальцы, если дотронуться.
Задушевные разговоры остались в прошлом, лишний раз мальчик не открывал
теперь рот, и даже в мыслях, прежде таких богатых, наполненных тайнами и
сокровищами, всё будто бы утихло. Как затихает море перед самой сильной бурей.
Метка Страхолюда — семиконечная звезда, он ставил её на все найденные сундуки
с сокровищами. На все сокровища, что теперь принадлежали ему.
В капитанской каюте мальчика держали четверо, пока пятый накалывал метку на
его бедре. Семиконечная звезда, семь вершин боли и жара, не способных утихнуть.
Кеннит кричал, ему зажимали рот, и вскоре даже крик утих, превратившись в невнятный
всхлип. Его бросили на капитанскую постель, кровь из проколотой кожи текла не
переставая — на белизну простыней, на пол, тут же её впитывающий.
Игроту было всё равно, его никогда не пугала грязь.
— Я же сказал, — протянул он, входя в свою каюту, — что ты — сокровище.
Совершенному казалось, что он опустошён и залит этой болью, густой и красной;
она вот-вот просочится через доски обратно вверх, чтобы затопить, к морскому дьяволу,
этот дикий, странный мир. Он не похож на карту, только на алый крестик в самом её
центре.
Этот дикий, странный мир.
53
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Совершенному связали руки и растянули их в стороны, чтобы вырезать звезду на
его груди.
Кровь из его проколотой кожи стекала в воду, и горело, обжигало болью бедро.
Мальчику казалось, что грудь вспарывают ножом и к метке добавляется вторая, но
на самом деле метят их обоих. Как единое целое.
В холодную ночь, одну из многих, что Совершенный определял по шуму волн,
раздался осторожный звук шагов. Он узнал бы их, даже не умея слышать, пока не
выпотрошили его нутро целиком, он узнает Кеннита всегда.
— Что ты хочешь? — тихо спросил Совершенный, не поворачивая головы. —
Почему не спишь?
— Я к тебе пришёл. Спусти меня.
Если их услышат или увидят, обоим придётся туго — Игрот не успокоится. Но
ночь… она всегда скрывала их, как туман водопада укрывает призрачные лодки.
Совершенный поднял руки, подхватил мальчика и осторожно опустил на уровень
лица.
— Стой, — скомандовал Кеннит, так странно было слышать его голос снова. — Дай
посмотрю.
Звезду. Дай увижу её — чтобы возненавидеть всей душой, ещё сильнее, чтобы
вырастить в этой ненависти самого себя.
Кеннит провёл пальцами по зарубкам, обводя контуры метки, и грустно
усмехнулся. Да. Такая же. Помеченные одинаково.
Обречённые с детства.
— Я всё исправлю, — прошептал Кеннит, с его разбитых губ и слова слетали с
привкусом крови. Мальчик коснулся страшных шрамов на деревянном лице. — Ты снова
будешь видеть. Я отдам тебе свои глаза, если будет нужно.
Совершенный поджал губы, он не собирался принимать жертв, он никогда не
винил Кеннита — и не смог бы обвинить.
— Не говори такого, — прогудел корабль, и волны, подхватив, пустили рябь по
воде. — Что было, то было.
— Я всё исправлю, — твёрже повторил Кеннит. — Я обещаю тебе.
Мальчик накрыл ладонями мёртвые глаза Совершенного, так его собственная мать
делала, чтобы защитить от того, что не нужно видеть.
— Но ты должен кое-что сделать.
Совершенный только спросил, что.
Моряки говорят: не хочешь попасть впросак — жди шторма.
Шторм пришёл из темноты.
54
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Стихия не щадит, если не хочет — ни пиратов, ни женщин, ни детей. Ни самых
отъявленных мерзавцев, утонувших в золоте, ни их сокровищ, помеченных семиконечной
звездой.
Стихия приглядывается к тем, кто, подобно глазу бури, всегда в центре: она будто
пробует на ощупь.
Живой корабль крепче и мощнее обычных кораблей, но даже он не в силах
противостоять природе. Раскачиваясь на волнах, Совершенный думал о полёте, и крики
утопающих звучали будто бы далеко внизу.
Он вспомнил некое прошлое, туманное, как донный ил, но погрузился в него — и в
воду, окунувшись в неё с головой. Он ощутил восторг, неизведанный раньше — он всё
равно что вернулся домой.
Два существа в его собственной глубине заворчали, просыпаясь. Два существа,
сплетённых воедино и разлучённых навеки.
В этом шторме погиб легендарный пират Игрот Страхолюд, и молва шла простая:
не надо было заплывать так далеко в поисках сокровищ, всем известно, как
непредсказуема природа. Погибла вся его команда.
Живой корабль, потрёпанный и разломанный, но всё же — живой, вернулся, и осел
на берегу, и замолчал, сложив руки на груди.
Мальчик сумел выжить, он всё равно что растворился в воде, будто и сам ею был, и
доплыл до берега.
И исчез.
Совершенный заговорил двумя голосами — внутри себя, он теперь всё время
слышал их. Они то переругивались, то находили согласие по только им понятным
вопросам, то снова цапались, то засыпали.
Совершенный прозвал их просто — Близнецы.
Они больше не пугали его.
В сны Кеннита проливалась вода. Она заполняла всё, смертоносная и быстрая, и
задыхаясь, Кеннит проснулся.
— Что за чёрт? — прошипел он, вытирая пот со лба.
В Делипае уже сутки бушевала гроза, будто желая смести порт с лица земли.
Утихая, снова набирала силу — так волны переходят друг в друга, только делаясь
опаснее.
Кеннит с «Мариеттой» застряли здесь, команда была не в восторге, но, чёрт
возьми, когда пираты откажутся от возможности покутить?
55
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Вот они и кутили в тавернах и борделях, лишний раз не высовывая на улицу
носа.
А гроза не знала меры. Она словно хотела добраться до кого-то, кого-то найти.
Чтобы передать послание.
Кеннит перевернулся на другой бок, Этта мягко прижалась к его спине. Он так
и не заснул больше в ту ночь, а наутро буря успокоилась.
В далёком Удачном люди передавали из рук в руки горячую, как выпечка, весть:
живой корабль «Совершенный» снова вернулся из плавания пустым.
Команда корабля погибла в шторме.
Нежные руки Янтарь скользили по шрамам на груди Совершенного, оглаживали
изуродованное лицо.
— Несчастный, — шептала она почти благоговейно. — Я знаю, как ты страдал.
Совершенный позволил ей до себя дотронуться один раз, второй — он сам не
понимал, откуда взялась эта уверенность. Хотя нет, знал.
Близнецы в кои-то веки твердили в один голос: ей можно. Ей можно всё.
Нежность Этты обволакивала с головой, Кеннита она раздражала чаще, чем
приносила радость — не такого он хотел, выбирая эту женщину.
Порой на неё нападало то, что матросы между собой называли «бабством»:
все эти касания, поцелуи, взгляды.
Кеннит старался не давать повода лишний раз, но избавиться от этого тоже
было трудно.
— Я знаю тебя, — говорила Этта, и непонятная улыбка озаряла её лицо. — Я
знаю, как ты страдал.
Мальчик по имени Уинтроу перед внутренним взором Совершенного представал
мозаикой, распавшейся на части.
Он смутно, очень смутно кого-то напоминал, и каждый фрагмент его мыслей
переливался на солнце множеством граней.
Совершенный знал такое, он разделял собственные сны с Уинтроу (или не с
ним?), наполненные приключениями и восторгом несмышлёных детей.
Они хотели плавания, сокровищ, долгих ледяных ночей в призрачных морях.
Они жаждали беспокойства.
Близнец говорил: да, другой отвечал: нет, Уинтроу не тот, Уинтроу тот
самый, это просто калейдоскоп, его нужно собрать, а лучше разбить, и вообще.
Кто такой этот мальчишка, почему я испытываю чувство, похожее на
любовь?
56
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Когда во чреве Этты зародился ребёнок, Совершенный ощутил это тонкой
дрожью и рябью на воде. На изуродованном лице появилась улыбка.
Оба Близнеца заворчали, они сводили с ума своим бубнежом, но Совершенный
уже не слушал.
Он улыбался своим мыслям, он наконец учился видеть в темноте.
А что, если у неё тоже родятся близнецы?
Встреча с Кеннитом оказалась простой — будто не было шторма, не было
центра бури, забравшего всё. Не было лет, проведённых порознь, и даже рождения — не
было.
Мальчик, однажды ступивший на борт корабля, остался призраком, сидящим в
самом тёмном углу трюма.
Человек, взошедший на бак сейчас, был призраком с самого начала.
Возможно, в одном из общих снов Совершенный упустил момент — и лодка
Кеннита всё же унесла его к водопаду и затерялась в нём.
«Нет, — сказали оба Близнеца. — Его уже невозможно собрать из частей».
«Ты должен кое-что сделать», — сказал Кеннит.
Совершенный только спросил, что.
Близнецы выли, обугливаясь, сплавляясь воедино, — им не нравилось гореть.
Никому не нравилось.
Совершенный мерно покачивался на воде, вскоре он обратится в живое пламя, и
столько верного в этом, столько правильного. Столько собственной природы, что
дремала слишком долго.
Есть существа, обречённые с рождения.
Совершенный никогда не был таким существом.
Когда ему вернули Кеннита, Совершенный увидел и почувствовал, как прошлое
оживает в нём на короткое мгновение, чтобы умереть уже навсегда.
Он увидел в пустом человеке волшебство, оно всегда тлело в его груди, в месте,
где смешной орган бьётся и трепещет, разгоняя жизнь.
Он увидел мальчика, чьи глаза обретали ясность, словно не жизнь рождала его
— а смерть. Словно он возвращался домой и был безмерно этому рад.
Он услышал шёпот воспоминания.
«Я всегда буду с тобой, — это сказал мальчик, сказал как отрезал, с такой
уверенностью говорят только дети, будущее которых сложено из песка. — Мы
избороздим моря, мы оставим столько следов».
Мы оставим один общий след.
Мальчик не соврал.
57
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Мы тоже близнецы с тобой, — сказал Совершенный, впитывая кровь, память,
солнечный свет. — Так всегда было.
Близнецы в его глубине стали единым целым, два голоса теперь звучали как
один.
Последний вздох Кеннита был тихим, почти удивлённым — он уже видел, как
пар поднимается с подножия водопада, как резко обрывается спуск.
Фонарь в его руке начал медленно мерцать, затухая, лодка ровно и неумолимо
плыла вперёд.
Какое предстоит путешествие. Дивное.
Совершенный открыл глаза — у тех был яркий оттенок воды, прорвавшейся
сквозь толщу льда.
Первое, что он увидел, — солнечный свет, льющийся сквозь перистые облака.
Небо было всё равно что перетянуто верёвками, но ослабило путы — и солнце
хлынуло в этот дикий, странный мир, наполняя его собой.
Совершенного почти ослепила безумная яркость, а затем… затем он стал
видеть ясно.
Полетаем, сказал Близнец голосом восторженного мальчишки.
Конечно же, полетим.
58
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Спящий в серебряном чертоге
Автор: Мириамель
Беты: Aviendha, Хель*
Размер: миди, кол-во слов: 4 749
Пейринг/Персонажи: Шал (Падаль), Совершенный, новые (оригинальные)
персонажи: Веласс, Наалир, Суллар
Категория: джен
Жанр: Action
Рейтинг: R
Предупреждения: Среди действующих лиц нет ни одного человека, только
морские змеи, водные чудовища и живой корабль. Смерть персонажа. Небольшой
кроссовер с мирами Лавкрафта.
Примечание: Спасибо тем, кто придумал имена змеям: Глинтвейн, Фатии, Norychan.
Краткое содержание: Любопытные морские змеи в своих странствиях заплыли
туда, куда заплывать не стоило.
Размещение: С разрешения автора.
Морские змеи плыли всё дальше к югу; сперва вода на их пути теплела с каждым
днём, но недавно начала становиться прохладнее. Теперь горячее от жаркого солнца
Доброловище осталось позади. Змеи любят тепло, но, привычные к более северным
морям, сейчас они с радостью устремились навстречу прохладе.
Серебро звало всё громче, и так же громко раздавался зов природы — с
требованием забыть о глупых идеях и вернуться туда, где тысячелетиями завершался
цикл размножения повелителей трёх стихий. Серебро манило к югу, куда никогда прежде
не заплывал никто из их рода. А природа их кричала, с каждой неделей всё
пронзительней, что нужно развернуться и со всей скоростью, на какую они способны,
плыть домой, в устье реки — особенной, единственной во всём мире, где они могут
выбраться на берег, построить коконы из чёрного липкого песка и весной выйти из них
уже не морскими змеями, а драконами, крылатыми и сильными.
Но цель была так близка, что поворачивать назад казалось немыслимым. Да и не
привыкли они подчиняться кому бы то ни было, пусть даже и собственной природе.
Мы сумеем ему противостоять. Мы не отступим. Мы ничего не потеряем, если
продолжим путь. Окуклимся если не этой осенью, так следующей, — сказал Наалир.
Мы могли бы отправиться домой, на север, а сюда вернуться в следующем году.
Прилететь, — сказал Веласс.
Нет. Ждать мы не станем, — сказал Шал, самый неистовый из троих, обхватил
Веласса и обдал его своими ядами. Наалир заметался вокруг — расплывшись в воде, яды
59
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
коснулись и его и встревожили, унося покой, — но Веласс не сопротивлялся, напротив,
послушно глотал жгучую жидкость, впитывая уверенность и желание найти то, что они
так долго искали.
Доброловище вокруг не походило на то, к чему они привыкли. Вода приобрела
другой вкус, соль заиграла на языке новыми оттенками, снующие вокруг рыбы сверкали
непривычными
сочетаниями
красок.
Иногда
на
пути
попадались
гигантские
разветвления неподвижных, твёрдых, но живых существ. Змеи не встречались раньше с
кораллами, не имели для них названия и, желая познать новое, обкусывали колючие
кусочки, царапая дёсны, распугивали ярких рыбок и, пережёвывая, переполнялись
воспоминаниями о бесконечно долгих и бесконечно медленных веках, в течение которых
кораллы росли и набирались извести.
Шалу нравилось смотреть на гибкие тела своих товарищей, на то, как они
извиваются среди разноцветных ветвей. Веласс блестел даже при тусклом свете, бледнозелёные ложные глаза мерцали на фоне чёрной чешуи, когда он волновался или
сердился. Наалир был ярко-синего — самого частого среди змей и драконов — цвета, но
его яды были столь терпкими, а перекатывающиеся под кожей мускулы — столь
крепкими, что никто не назвал бы его заурядным. Сам Шал был жемчужно-белым,
словно слепая глубоководная рыба, с полупрозрачной кожей и тонкой чешуёй, и когда
ясным днём он поднимался к поверхности и, поднырнув головой под хвост, смотрел
сквозь своё тело на солнце, то мог различить собственные внутренности.
Такими они были, когда отделились от клубка Суллар.
Суллар выговаривала, что они слишком далеко отплывают от сородичей, что
слишком много времени проводят втроём, словно изгои, что им не следует удаляться от
известных путей, где Доброловище изобильно, а путь до полей закукливания близок и
безопасен.
Эта Суллар думала, что она им указ.
Когда им надоело выслушивать её ворчание, они отправились на юг, туда, откуда
течениями приносило запах Серебра — волшебный, сводящий с ума, оседающий по всей
коже морозным покалыванием. Он был сильнее, чем любой змеиный яд, и куда
желаннее, чем любая добыча. Остальные тоже чуяли его, но следовали запретам и не
помышляли о том, чтобы найти его источник.
Суллар знала, что зачинщиком является Шал, и наказала его. Она была сильнее и
так оттрепала его, что он неделю не мог охотиться. Наверное, она думала так привязать
его к клубку, но ошиблась. Наалир охотился за троих, а Веласс придерживал Шала всё
время, пока не затянулись раны, отгонял мелких паразитов и не давал опуститься на дно.
Шал не беспокоился и потихоньку выздоравливал. Когда он пришёл в себя достаточно,
чтобы добывать пищу самостоятельно, они втроём снова отправились к югу, будто и не
задерживались из-за урока Суллар.
60
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Больше они не возвращались. Если трусы хотят ютиться там, где сыто и безопасно,
— это их дело. Значит, они не заслужили Серебра.
В первые дни Шал, высовывая голову в Пустоплёс, иногда слышал далёкую песню
Суллар, беспокойную и зовущую. Она больше не грозила наказанием, напротив: просила
заблудших сородичей вернуться, манила сытной едой и безопасными водами. Однажды
Веласс не выдержал и ответил. В его песне не звучало ни раскаяния, ни сожаления, лишь
спокойное прощание — не с Суллар, а со всем клубком. Шал не стал прерывать товарища,
хоть и остался недоволен его слабостью. Куда лучше, на его взгляд, было бы оставить без
внимания запоздалые причитания, но если Веласс хочет высказать что-то оставленным
позади — это его дело. Шал уважал его достаточно для того, чтобы не вмешиваться.
С того дня Суллар оставила попытки достучаться до них, и Шал перестал
вспоминать клубок.
Моря полнились добычей — и охотниками. Иногда змеям удавалось поймать
быстрого, но безобидного кита, иногда они вступали в схватки с гигантскими
кальмарами, а однажды набрели на целое стадо дюгоней. Тела змей покрылись шрамами
от зубов касаток, присоски кальмаров вырвали с мясом несколько чешуек у Наалира, а
иногда, когда они проплывали над глубокими, такими, что не увидишь дна, впадинами,
змеями приходилось целыми днями голодать.
Останься они со своим клубком — выросли бы, набрали жирка, их чешуя сверкала
бы идеальной, ничем не потревоженной красотой. Во время путешествия же они не
только потрепали шкуры; добыча давалась им нелегко, они не могли ни расти, ни жиреть,
готовясь строить коконы. Они отощали, стали жилистыми и лёгкими, быстрыми — куда
быстрей, чем любой из оставленных позади змеев.
В голодные дни Шал вспоминал о тесном клубке, в котором никогда не было
холодно и одиноко, об изобильной добыче и ласковых водах.
Но Серебро по-прежнему влекло их вперёд. Постепенно, почти незаметно оно
становилось всё гуще, всё крепче, обволакивало тела и залечивало царапины. Раны змей
заживают быстро, утраченная чешуя через год уже блестит новыми пластинами, однако
чешуя Наалира выросла заново быстрее, чем луна успела завершить полный цикл.
Когда путь им преградило существо, во много раз превосходящее все виданные
прежде, змеи не отступили. Кракен, разносилось по серебряному потоку, пока китыубийцы в панике разлетались кто куда, а кашалот с протяжным стоном забил хвостом.
Шал встопорщил гребень и оскалился, Веласс и Наалир повторили его боевую стойку.
Вода напиталась ядами, и из чёрной глубины протянулись к поверхности щупальца,
каждое из которых толщиной превосходило тело самого толстого змея.
Кракен, повторил Шал, оплёл одно из щупалец, вгрызся в него и мотнул головой,
как дюгонь, отрывающая пучок водорослей. Мускулистое щупальце извивалось, едва не
61
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
сбрасывая его, и вот к нему потянулись другие, стремясь подцепить, сорвать с себя и
разодрать на клочки.
Веласс и Наалир напитали воду ядами, и кожа щупалец начала вздуваться
пузырями там, где её коснулись едкие потоки. Шал был голоден, и вкус крови лишил его
разума. Он прокусил скользкую кожу, ввинтил острый язык в живое мясо и принялся
отрывать и торопливо глотать сочные, удивительно вкусные волокна — куда вкуснее, чем
у самого жирного кальмара.
А
затем он ослеп. Его
обволокло
иссиня-чёрным
облаком, совершенно
непроницаемым, безвкусным и удушающим. Он раскрыл пасть, чтобы захватывать
побольше воды, и выпустил добычу.
Кракен тут же обхватил его несколькими щупальцами, растянул, сначала
медленно, а затем дёрнул, пытаясь разорвать. Шал крутил головой и лихорадочно бил
хвостом в попытках вывернуться, выплёскивал из желёз весь яд, что успел скопить, но не
мог высвободиться.
Освободим его. Это Веласс. И ему ответил Наалир: Вниз.
Щупальца, сжимающие Шала, свело судорогой, так что его едва не разорвало
пополам. Но тут же хватка ослабла, и он освободился наконец. Ошалевший, он стал
медленно погружаться вниз, не в силах прийти в себя и всплыть.
Под собой он почувствовал что-то огромное: вода, которую кракен прогонял сквозь
себя, напоминала небольшое течение, а серебристый поток пенился, так что прочие не
могли приблизиться, не рискуя потеряться в чужом сознании.
Вокруг по-прежнему ничего не было видно, на нёбе оседала омерзительная
безвкусная плёнка. Но теперь Шал не думал о ней. Он подобрался, напряг каждую мышцу
и приготовился к рывку. Он не думал: «Охотник», он думал: «Огромная добыча».
И тогда он почувствовал наконец злобу кракена. Тот и помыслить не мог, что ктото осмелится на него наброситься. Повелитель морей, огромный, сильный, безжалостный
и тупой, он никогда раньше не сталкивался с опасностью, если это не была опасность
умереть от голода. И сейчас он злился потому, что до сих пор не смог сожрать
намеченных жертв. Ему было больно, но страха он не испытывал. Наверное, он вообще не
знал, что это такое — страх.
Шала переполнял азарт. Этому чудовищу надо показать, как же сильно оно
заблуждалось, как мало знало о мире.
Он ринулся вниз вдоль одного из щупалец, касаясь его кончиком носа — едва
ощутимо, так, что кракен почувствовал бы лишь щекотку, и то если бы был способен
различать столь тонкие оттенки. Но нет, судя по всему, на такие мелочи тот не привык
обращать внимания.
62
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Чем ниже спускался Шал, тем толще становилось щупальце и тем меньше оно
раскачивалось. Туловище приближалось, хоть его и невозможно было разглядеть в
чёрном облаке.
Шал, — раздался зов.
У нас будет трапеза, которой позавидуют и спустя века, — ответил Шал и
больше ничего не сказал.
Потоки, выплескивающиеся из жаберных щелей, всё сильнее колыхали воду.
Запах твари становился всеобъемлющим — она была столь огромна, что заполняла собой
всё пространство, так что даже Серебро отступило на второй план.
И хорошо. Серебро — это для всей жизни, для исканий и мечтаний, для
стремлений к чему-то большему, чем простое существование. А сейчас ничто не имело
значения, кроме борьбы.
Чёрный выброс, которым кракен пытался окутать змей, начал рассеиваться. Они
погрузились глубоко — настолько, что солнечные лучи едва проникали сквозь водную
толщу, но в здешней воде было так много Серебра, что Шал мог не глазами, а особым
чутьём воспринимать происходящее.
Под ним маячила громадина настолько длинная, что самый большой из змей,
Наалир, лишь вдвое превосходил её, и столь толстая, что и кашалот не мог бы с ней
поспорить. Из одного её конца рос пучок щупалец, сейчас лихорадочно извивающийся в
попытках подцепить змей, а на другом конце торчал треугольный плавник, на удивление
тонкий для такого гигантского создания.
Шал поспешил вниз, заскользил вдоль бугристого туловища и вцепился в плавник.
Он был толще, чем казался издалека, и, чтобы как следует укусить, Шалу пришлось
распахнуть пасть во всю ширь, так, что заныла челюсть. По всему телу кракена прошла
дрожь. Рот наполнился странным вкусом, какого Шал никогда не чувствовал прежде, и он
едва не разжал зубы.
Кракен взбесился. Серебристый поток закружился от его ярости, и всё тело Шала
заныло, словно под кожу влили самого жгучего яда. Кракен ринулся вперёд с такой
скоростью, что Шала едва не смыло, однако он не разжимал челюстей. Наалир и Веласс
не выпускали щупалец, по их приглушённым мыслям Шал понял, что они всеми силами
стремятся удержаться на пришедшей в ярость твари.
Свирепый хищник — вот суть каждого змея. Можно стремиться познать тайну
Серебра, можно отказаться от удобства и безопасности, но стоит оказаться один на один с
противником, как все высокие цели забываются.
Лишь когда бешенство кракена схлынуло, оставив после себя парализующий ужас,
Шал вынырнул из охотничьего безумия.
И понял, что вокруг столько Серебра, сколько, он думал прежде, невозможно
найти в одном месте. Он обмяк, позволяя Серебру свободно обволакивать тело. Плавник
63
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
кракена выскользнул из его ослабевших челюстей, но это было уже не важно. Так же, как
неважен был ужас чудовища: пусть тот мчится прочь, пусть сходит с ума от страха — Шалу
не было никакого дела до него.
Потому что частицы Серебра, растворённого в воде, стали формироваться в капли
и потоки. Шал заструился им навстречу, медленно, словно не веря в то, что чувствовал.
Серебристый поток — в котором плавали мысли повелителей трёх стихий, благодаря
которому они разговаривали друг с другом и чуяли других живых существ — вдруг
оказался осязаемым. Он опалял глаза и ноздри, разъедал пасть, щекотал чешую — он был
так похож на яд морских змеев, что Шал уверился: это тоже яд, только другого существа,
неизмеримо более могущественного. Как могли они не понимать этого прежде!
Впервые он почувствовал себя не повелителем, а почитателем. Донеслись
отголоски мыслей Веласса и Наалира: Что он желает сказать нам?
Яд змей понятен. Они говорят друг с другом на одном языке, передают образы,
воспринимать которые умеет каждый их них. Даже драконьи прислужники, какими бы
слабыми, глупыми и недолговечными они ни были, могут понять кое-что из
воспоминаний, что передаются им с ядами, потому что у них такие же — хоть и куда менее
зоркие — глаза, такие же — хоть и куда менее чуткие — уши.
Но на каком языке говорит тот, кто выпускает в воду потоки Серебра?
Шал оробел — впервые за свою жизнь и за жизнь всех поколений, чьей памятью
обладал. Он подождал, пока верные Наалир и Веласс не обняли его и не поделились своей
решимостью. Они нашли остатки яда, которые не потратили на битву с кракеном, и
выдавили из желёз последние капли. Шал жадно впитал их и почувствовал, как его
уверенность становится крепче.
Тогда они втроём устремились вперёд, вниз и дальше к югу.
Змеи приближались к точке, в которой движение к югу превращалось в движение
к северу. Они чуяли, что невидимые линии, благодаря которым морские змеи и птицы
чуют направление, вдруг наклоняются, всё резче, и вот уже вместо того, чтобы следовать
вдоль дна, отвесно ныряют в открывшийся провал.
Змеи помедлили на краю и устремились дальше. Путешествие подходило к концу.
Впервые за долгое время их глаза стали что-то различать: в глубине почудилось
неясное сияние. Серебра было столько, что Шал стал закрываться от него, будто от
надоедливого сородича, потому что каким бы благом оно ни было, в таких количествах
увлекло бы вдоль Серебристого потока, закрутило в воронке, так что он заблудился бы и
никогда не нашёл дороги обратно в своё тело.
Наалир и Веласс также защитили свои сознания. Они больше не могли передавать
и принимать мысли и оттого сильнее оплетали друг друга, чтобы хоть так чувствовать
поддержку.
64
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Огромная масса воды стискивала со всех сторон, и не будь они морскими змеями,
давно умерли бы от такого давления.
Они не достигли ещё дна, когда на краях впадины стали появляться сияющие
Серебром камни — причудливой формой, чуждой всему, что доводилось встречать Шалу.
Он лихорадочно погрузился в свою память и память предков, но увиденное не было
похоже ни на что, виденное ими в воздухе, воде или на земле. Ни одно из известных им
существ не было способно на подобное.
Этих странных камней становилось всё больше, они были крошечными, не
крупнее горбатого кита, и на каждом из них переливался узор. Рисунок линий не
повторялся, и хотя Шал не в состоянии был разгадать закономерность, по которой они
создавались, он чувствовал, что прочерчены — или нанесены иным способом? — они
были не хаотично.
А затем Серебро в воде изменилось. Постепенно менялся язык, на котором
неведомое существо говорило с незваными гостями. Шала скрутило от боли: новые
образы вспыхивали слишком ярко, оказывались слишком искажёнными, так, что не
помещались в прежние представления и выворачивали сознание наизнанку. На стенах
вокруг проступили вдруг небольшие силуэты, странные, пугающие, дрейфующие с
чуждой неторопливостью. Встречаясь, они прикасались друг к другу отростками на
голове, словно приветствовали собратьев или обменивались новостями, а зачем чинно
расходились. Некоторые заплывали в покрытые серебрящимися узорами камни,
некоторые выплывали из них, и тогда Шал понял, что это ни что иное, как их жилища.
Но тут картина сменилась, призраки растворились в прошлом, давно умершие, и
на смену видению пришло другое.
Чёрное бездонное небо и сияющие точки.
Морским змеям чужд Пустоплёс. Они редко высовывают головы из Доброловища
— настанет срок, когда они выйдут из коконов и, крылатые, совсем иным взглядом окинут
огромное пустое пространство. Но сейчас Шал, Наалир и Веласс были морскими змеями,
и только память их предков могла помочь им понять картины, которые навевал им
обитатель впадины.
В небе сияли звёзды. Шал угадывал созвездия, которым драконы не трудятся
давать названия, но которые они не могут не узнать, так как память их крепка и
передаётся от поколения к поколению. И затем голова пошла кругом: привычное
расположение звёзд слегка поменялось — таким образом, что знакомые созвездия ещё
угадывались, но в то же время явственно ощущалась их противоестественная
неправильность. Искажение нарастало; появлялись новые звёзды, исчезали те, к которым
драконы привыкли. Менялось расстояние между ними, и вскоре картину было не узнать.
Где же нужно находиться, откуда смотреть, чтобы увидеть подобное?!
65
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Шал чувствовал себя больным и измученным. Он не хотел видеть то, что видел. Он
хотел забыть, хотел, чтобы рот его полнился кровью добычи, а не едким Серебром,
которое отравляло само его представление о мире.
Серебристый поток дрогнул. Словно внизу заворочалось существо столь огромное,
что в сравнении с ним кракен казался не более чем крошечной рыбёшкой, и столь
могущественное, что Шал представал рядом с ним слабым, словно смертный.
Они двигались всё ниже. Показалось дно. Жилища странных существ опускались
по стене до самого низа, но на дне не было ни одного — по крайней мере, целого; обломки
же устилали песок, так что узоры складывались в безумные орнаменты.
А посредине впадины лежало существо, такое же крошечное, как те, что
наводнили видения. Только теперь картины не сменяли лихорадочно одна другую, и Шал
смог его рассмотреть.
Двуногий, с короткими щупальцами на морде, со сложенными за спиной
крыльями, он спал на боку, подложив под щёку ладони.
Это от него исходили непереносимые потоки силы? Это из-за него серебристый
поток крутился, безумный, так что подойти к нему было страшно?
Это он был единственным источником Серебра в их мире?!
Змеи спустились совсем низко. Забыв страх, в любопытстве они едва не тыкались
носами в спящего — или мёртвого? Он только что послал им несколько видений. Может
быть, он согласится показать им что-то ещё? Может быть, они поймут, что значили эти
чужие звёзды?
Спящий дёрнул щупальцами на морде — раз, другой. Повёл плечами. Неуклюже
пошевелился, подбирая под себя конечности, а затем перевернулся на другой бок, поднял
расслабленными крыльями муть со дна.
И снова уснул.
Сама земля содрогнулась.
По толще воды разнёсся оглушительный треск, словно дно раскололось пополам.
Спящий не пошевелился. И больше не передавал видений. Он спал дальше,
свернувшись калачиком. А океан вокруг бесновался.
Вдоль стен бежали трещины, домики падали вниз, медленно из-за сопротивления
воды. Края стали сдвигаться, и змеи, не сговариваясь, ринулись вверх. Они работали
хвостами так, как не работали никогда прежде, потому что сама мысль о том, чтобы
остаться запертыми в этой клетке сводила с ума.
Но движение дна прекратилось до того, как они поднялись даже на половину
высоты. Оседали вокруг осколки скал, успокаивалась вода, и Шал позволил себе немного
отдохнуть. Наалир и Веласс прижались к нему, дрожа от ужаса, и он из последних сил
напряг железы, чтобы поделиться с ними своими переживаниями. Удалось выдавить
66
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
лишь несколько капель, и змеи лихорадочно проглотили их, радуясь и такой скудной
поддержке.
Они продолжили движение вверх.
Надо возвращаться домой. Может быть, они опоздают не слишком сильно и
успеют закуклиться, пусть и рискуя вылупиться следующим летом более мелкими и
слабыми, чем прочие молодые драконы. Ещё вчера мысль о такой участи привела бы
Шала в негодование, но сейчас ему было всё равно. Переродиться — вот всё, что имело
значение. Он получил ответ на свой вопрос и не хотел думать о том, какую цену пришлось
за него заплатить. Жизнь — вот что для него было сейчас самым важным.
А не успеем этой осенью, всегда есть следующая, — отозвался на его мысли
Веласс.
Больше ничто нас не отвлечёт, — в тон ему ответил Наалир.
Шал обвил их, благодарный, и дальше они стали подниматься спокойнее.
Казалось, всё кончилось. Вокруг всё ещё было столько Серебра, что год назад они пришли
бы в неистовство, но сейчас они чувствовали, как с каждой минутой его становиться
немного меньше, оно слабее напирает на сознание, и можно понемногу открываться для
остального мира.
Наверху впадины им преградила путь гигантская плита.
Веласс в ярости бросился на неё, бесполезно ранил морду о камень, лишь бы не
признать поражение. Они ведь уже почти выбрались на свободу!
Наалир с Шалом оттащили его подальше, пока он не покалечился, и держали,
пока он не успокоился, а затем принялись изучать скалу.
Она были твёрдой и толстой, так что не было шанса пробить её. Оставалось
надеяться, что она перекрывала впадину не плотно, что оставался зазор, через которой
они могли бы выбраться наружу.
Только на следующий день им удалось найти дыру. Веласс юркнул внутрь, задев
хвостом спешащего следом за ним Шала, но тут же отпрянул и вернулся обратно: по воде
разнёсся запах крови.
Кракен!
Шал вздыбил гребень и осторожно выглянул наружу. Темнота здесь была не
полной, и ему удалось различить огромный силуэт, а когда он ослабил защиту и
прислушался к серебристому потоку, он уловил мстительный дух кракена. А тот оказался
не настолько туп, как сперва подумал Шал! По крайней мере, обладал долгой памятью.
Стоило Шалу высунуться чуть дальше, как кракен бросился к нему навстречу —
удивительно, как подобная махина могла двигаться с такой скоростью, — и мазнул
кончиками щупалец по морде. Обожгло болью, Шал лязгнул зубами, но промахнулся,
только почувствовал, как оседают на глаза его же вырванные с корнем чешуйки.
Вернись, тебе с ним не справиться! — забеспокоились Веласс и Наалир.
67
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
И Шал вернулся.
Они искали другой выход и даже нашли несколько, но где бы они ни пытались
выбраться, их поджидал кракен. Змеи прочесали весь провал и съели подчистую всех
рыбёшек, которые каким-то чудом спустились так глубоко. Но ясно было, что долго им
тут не протянуть. Тогда Шал сказал: Я отвлеку кракена, а вы возвращайтесь.
Никто никогда не просил повелителя трёх стихий принести себя в жертву. И никто
из них никогда не отказывался жертву принять. Веласс и Наалир затаились под скалой, а
Шал ринулся наружу. Кракен бросился за ним следом. Шал мог бы попробовать удрать от
него, пока оставались силы, но если он ускользнёт, кракен может вернуться и напасть на
остальных. Поэтому Шал дразнил его, ускользал из-под самого носа. По серебристому
потоку с ним говорили Наалир и Веласс, рассказывали, как далеко им удалось уплыть. В
их голосах явственно слышалось сожаление. Наалир спросил даже, не стоит ли им
вернуться и попробовать вместе победить врага.
Бегите, — велел Шал и больше не говорил с ними.
Наверное, он переоценил себя, когда думал, что в состоянии удрать от кракена.
Шал выбился из сил, а тот неотвратимо следовал за ним. Наконец, Шал остановился и
развернулся мордой к врагу, разинул пасть и приготовился выпустить столько яда,
сколько осталось в его железах. Он помнил, как пузырилась нежная кожа чудовища, и
ликовал при мысли, что сумеет напоследок его помучить.
Кракен не смог остановиться сразу и едва не пролетел мимо, но успел оплести
Шала всеми щупальцами. Они присосались к чешуе, сдавили рёбра, стиснули так крепко,
как не стискивали даже собратья по клубку в моменты самых напряжённых споров. Шал
вгрызся, куда смог дотянуться, терзал мясо с непривычным вкусом и глотал, голодный,
хоть это и не могло ослабить противника.
Но ослабило что-то другое. Шал выпустил весь яд, но его было слишком мало,
чтобы серьёзно поранить кракена. Однако он ослабил хватку, задёргался, все его
щупальца пошли пузырями, будто само прикосновение к Шалу обжигало. Серебро! Вот в
чём дело — вокруг спящего было столько Серебра, что им пропиталась даже чешуя. Змеи
не заметили этого, потому что для них оно не было ядом.
Но если столь высокая насыщенность Серебром отравляет кракена, значит, и
долгое ожидание у самой впадины не могло пройти для него без последствий. Он мог
чувствовать лёгкое раздражение, вполне переносимое, но столько времени поглощать
отраву... Шал воспрял духом и бросился на кракена.
Впоследствии он мало что мог вспомнить из многодневной изнуряющей схватки.
Кракен ослабел и не мог прикончить его, однако оставался достаточно сильным, чтобы
время от времени набрасываться на Шала и ранить и без того измученное тело. А Шал
жевал того заживо и только тем поддерживал жизнь.
68
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Они дрейфовали к северу, влекомые течением, Серебра становилось всё меньше, и
кракен должен был бы от этого набираться сил. Но Шал трепал его слишком энергично, и
тот никак не мог залечить раны.
Только когда Шал сгрыз ему плавник и половину щупалец, тот наконец издох. Но
и сам Шал был едва жив — растеряв половину чешуи, он сочился кровью. Каждое
движение причиняло мучительную боль. Только огромная туша кракена, сочная и
питательная, и растворённое в воде Серебро помогли ему выжить. Однако раны были
слишком серьёзны, чтобы излечиться быстро, и прошли многие месяцы, прежде чем он
оправился достаточно, чтобы выдержать долгий путь домой.
Он вернулся в родные широты в разгар лета, предвкушая, что закуклится в
положенный срок и следующей весной полетит. Чутьё привело его к побережью, и он,
погружённый в мысли о встрече с Наалиром и Велассом — теперь, несомненно, не
морских змеев, а молодых драконов — долго не беспокоился, что никак не может найти
дельту реки. Неважно, что Шал выйдет из кокона на год позже, чем они, неважно, что
будет мельче и слабее. Шалу и мысли не приходило, что из-за этого они не захотят иметь
с ним дело. Конечно, они будут рады его видеть.
Только спустя недели он понял, что вокруг нет сородичей, что по небу не летают
драконы, не предлагают помощь, что он плавает именно там, где должен бы подняться
вверх по течению — только берега изменили своё очертание.
Он бросился туда, где кормился клубок Суллар — и не смог пробраться: дно
поднялось над поверхностью, а то, что раньше было сушей, опустилось под воду. Он
метался в ужасе, высовывался из воды и не пел даже, а кричал до хрипоты, надеясь, что
отзовётся хоть кто-нибудь. Но было тихо.
Тогда он в горе отправился прочь, в те моря, где не кормились прежде змеи, но где
и не проплывали они с Велассом и Наалиром. Ему не хотелось, чтобы хоть что-то
напоминало об утраченном. Ему не хотелось лишний раз думать о том, какую роль в
случившемся сыграло их любопытство. Он хотел одного — забыть.
Когда на острове Других проклюнулись отложенные яйца и молодые морские змеи
вышли в море, его не было рядом. Он долго не знал, что его сородичи выжили, а когда
случайно встретился с ними, ему было уже всё равно: он одичал, целиком отдался
животной природе, и разум спал в нём, даруя блаженное забытье.
Так продолжалось долгое время, до тех пор, пока один змей, которому надо было
больше других — как и Шалу в своё время — напитал его своими ядами, полными
воспоминаний, и тем пробудил от безумия. Он потребовали сообщить имя, и Шал понял,
что не станет больше называть себя Шалом даже мысленно. Падаль — вот кто он. Так он
им и сообщил и порадовался их возмущению.
Клубок этого змея, этого Моолкина, не понимал, почему Падаль впал в
неистовство, стоило ему вернуть разум. Они на что-то надеялись, эти глупцы, к чему-то
69
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
стремились. Ему хотелось разорвать их всех на части, чтобы только не слушать
бессмысленную болтовню. И так же сильно он злился на себя за то, что не решался
оставить их и вернуться к ставшему привычным одиночеству. Они делились с ним теплом
и пищей, и он вспоминал о клубке Суллар и о своих давно умерших товарищах.
Он вспоминал Веласса и Наалира так часто, что когда почуял в воде их запах,
который он так и не смог забыть, то подумал, что сошёл наконец с ума.
Податель! Податель! — закричали змеи вокруг и бросились навстречу запаху.
Чем ближе становился источник, тем сильнее отставал Падаль. Его тело слабело от
беспокойства и надежды, казалось немыслимым, что после прошедших веков он
встретится наконец с теми, ради кого не пожалел отдать жизнь.
А затем наверху показалась тень.
Это Податель пах Наалиром и Велассом. Мёртвый Податель, сделанный
смертными из коконов морских змей. Коконов, в которых жили Наалир и Веласс, из
которых они могли бы вылупиться, если бы не вмешательство.
Рассудок изменил Падали. Слишком долго тот пробыл животным, слишком
близко подступило беспамятство. Следующие дни прошли в полусне — вокруг него
сновал клубок Моолкина, он глотал вместе со всеми рыбу и купался в запахе Наалира и
Веласса, в запахе, от которого ему было почти физически больно. Только когда
разгорелось сражение и вокруг того, чем стали его друзья, собрались другие Податели,
готовые его уничтожить, разум вернулся.
Разум вернулся, а ярость отступила. Впервые за долго время мысли Падали текли
свободно и беспрепятственно.
Можно было прижаться к жёстким бокам Подателя, обдать самыми сильными
ядами, какие только можно произвести, с самыми яркими воспоминаниями. Они
пробудятся, это несомненно. Пробудятся, узнают Падаль — Шала — и осознают свою
участь.
Но Падаль помнил свою неистовую, пожирающую изнутри ярость, которую
испытал, когда этот дурак Моолкин, не спросив, вернул ему воспоминания, заставил
вынырнуть из благословенного забвения и безумия.
Веласс и Наалир не помнили себя и не помнили Шала.
Падаль сворачивался в кольца, и запах тех, по кому он так скучал, обволакивал
тело, переносил в прошлое. Он придержал свои набухшие железы с ядом, готовые
выплеснуть в воду накопившиеся в нём воспоминания, горечь по утраченному,
одиночество.
Падаль не станет тревожить их покой.
Вокруг свистели пушечные ядра, разлетались щепки, пенилась вода. Эти мелкие
твари, паразитами кишевшие на Подателях, хотели убить Веласса и Наалира. Падаль
70
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
разинул пасть и поднял голову над водой так высоко, как только мог, а затем обрушился
всей тяжестью своего тела на ближайший к нему корабль.
Он не чувствовал больше боли, он словно снова вернулся в те времена, когда
вместе с Велассом и Наалиром искал тайну Серебра и сражался с кракеном, когда они
едва уходили живыми, но ввязывались в новые драки до того, как заживут раны.
По воде разливался запах Веласса и Наалира, и Падаль заставил себя забыть о том,
что они уже не вместе. Чем больше ядер пробивали его шкуру, чем больше крови утекало
в морскую воду, тем проще было об этом забыть, и когда он, теряя сознание, не в силах
шевельнутся, стал медленно опускаться на дно, он был уверен, как не был уверен никогда
и ни в чём ранее, что ещё мгновение — и его обовьют два сильных тела, поддержат,
согреют и накормят, поэтому можно уснуть и не беспокоиться ни о чём.
71
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Первые сёстры
Автор: Aviendha
Бета: Мириамель
Форма: проза
Размер: миди, кол-во слов: 5 526
Пейринг/Персонажи: Неттл/Мелэйн, Чейд, Дьютифул, Эмис (Мелейн и Эмис
— персонажи из эпопеи Роберта Джордана «Колесо времени»)
Категория: фэмслэш
Жанр: фэнтези
Рейтинг: R
Предупреждения: нет
Примечания: 1. Кроссовер с «Колесом времени» Роберта Джордана.
2. Таймлайн — после «Судьбы Шута», но до «Убийцы Шута», в мире «Колеса» —
до всех событий, описанных там.
3. Небольшое АУ по отношению к событиям «Колеса времени» (в оригинале у
Мелэйн нет первых сестёр, кроме одной, которая, несомненно, узнала бы, будь Мелэйн
ещё с кем-то связана).
4. Первые сёстры в традиции народа Айил (мир «Колеса времени») — магически
связанные женщины, которые чувствуют друг друга, как себя. В связи могут находиться
две, реже три или больше женщины. Первые сёстры могут делить одного мужчину на
всех.
Краткое содержание: В своих снах Неттл забредает слишком далеко и встречает
женщину, которая начинает ей нравиться. Сыграл ли в этом какую-то роль необычный
артефакт, найденный на Аслевджале?
Размещение: С разрешения автора.
Пыль истории
В комнате, выходящей окнами на восток (и на море), царил полумрак, в котором
простая обстановка казалась воистину бедной. Кровать, сундук для одежды, на котором
стояли кувшин с водой и таз для умывания. И только стол возле окна был ярко освещён.
Пламя свечей слегка подрагивало от сквозняков.
На столе лежало три или четыре десятка свитков, все они были в разном
состоянии. Самые ветхие и выцветшие Неттл со всей бережностью откладывала в сторону
— эти свитки необходимо будет переписать, пока они не рассыпались от старости
окончательно. Другие нужно было пробежать взглядом, чтобы понять, относятся ли
содержащиеся в них сведения к Скиллу. Со свитками на языке Шести Герцогств было
просто, с другими сложнее. Неттл уже достаточно понимала язык Внешних островов,
хотя, заведи с ней кто-нибудь на этом языке разговор, вряд ли бы Неттл смогла его
72
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
поддержать. Зато читать более-менее получалось. И понимать. Пока скорее «менее», но
ничего. Неттл быстро училась. Также попадались тексты и на других языках —
калсидийском или джамелийском, или каких-нибудь ещё — которых она не знала. С
ними позднее разберётся Чейд.
Итак, выбрав из партии свитков самые ветхие, Неттл углубилась в чтение
оставшихся. В первом было что-то о традициях преемственности в Шоксе, и Неттл
отложила его в сторону. Дальше попалось несколько свитков по истории торговли
Внешних островов. Затем сборник сказок и преданий… Только перебрав почти половину
партии, Неттл наконец нашла упоминание о Скилле. Жадно вчитываясь в строчки, она
присела на освободившийся угол стола и склонилась ближе к свету, рискуя подпалить
себе волосы.
Отложив свиток спустя добрых полчаса, Неттл вздохнула и встала, собираясь
продолжить далее своё занятие. В свитке не было ничего из того, чего бы ещё не знали о
Скилле, но он всё равно отправился в отдельную стопку.
В следующем свитке оказался какой-то философский, по-видимому, трактат.
Неттл уже хотела оправить его в стопку к свиткам с не значащим для исследования
Скилла содержимым, но что-то заставило её вглядеться в строки внимательней.
«…Мир внутри этого мира и его параллелей. Мир внутри каждого из возможных
миров. Мир, который соединяет все миры. Мир, который является реальным. Мир снов.
Попасть в него могут только избранные».
— Любопытно, — пробормотала Неттл, свернула свиток и, пройдя несколько
шагов, положила его в изголовье постели, намереваясь почитать перед сном.
Однако прежде чем Неттл взяла следующий, её коснулся Скилл-вызов Чейда.
Зайди ко мне, покажу кое-что интересное.
Не успела Неттл спросить, что же именно, как Чейд оборвал связь. Снова вздохнув,
досадливо морща лоб и думая о том, что ежевечерняя работа по сортировке свитков
может чересчур затянуться из-за какой-нибудь ерунды — из вещей того сорта, которым
Чейд придавал излишне много, по мнению Неттл, значения, — она подхватила тонкую
вязаную шаль синего, немного темнее, чем её платье, цвета, задула свечи, оставив одну, и
отправилась по коридорам замка в покои старого паука.
В комнатах Чейда было сильно натоплено, так что Неттл пришлось сразу же
скинуть шаль, но всё равно её щёки довольно скоро стали гореть, а ладони вспотели.
Советник королевы встретил её хитрой улыбкой. Пальцы его сжимали цепочку, на
которой свисало нечто, напоминающее кольцо. Чейд качнул им, привлекая ещё больше
внимания, так, что стало ясно, что именно об этой вещице он и говорил.
— Что это? — спросила Неттл.
— Если бы я знал!
73
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Чейд протянул ей цепочку. Камень — или из чего бы там ни было сделано кольцо
(впрочем, и кольцом предмет можно было назвать лишь условно) — оказался более
тяжёлым, чем можно было подумать, и холодил ладонь. Неттл поднесла его ближе к
глазам.
— Садись к камину, — предложил Чейд.
Неттл последовала совету, не отрывая взгляда от странной вещицы. Кольцо было
больше, чем те, которые носят на пальце, но до браслета по величине не дотягивало.
Казалось, оно сплошь состояло из голубых, коричневых и красных пятнышек и
прожилок. Неттл никогда не видела камней такой расцветки. Но самым необычным была
его форма: перекрученное, оно имело всего одну грань. Это становилось ясно, если
провести по кольцу пальцем: плавно соскальзывая на первом круге внутрь, на втором
обороте палец возвращался на внешнюю сторону.
— Оно с Аслевджала, — ответил Чейд на незаданный вслух вопрос, подтверждая
догадку Неттл.
— Назначение неизвестно, — полуутвердительно проговорила она.
— Само собой разумеется. Возможно, просто занятная безделушка.
— Слишком… странно выглядит для безделушки. Хочешь, чтобы я им занялась?
Чейд кивнул. Затем предложил чай, но Неттл отказалась, вспомнив о том, что едва
добралась до середины той кучи свитков, которую планировала сегодня перебрать.
Откланявшись, Неттл вернулась в свою каморку.
Справедливости ради, надо сказать, что комнатушка эта была не единственными
её апартаментами, а только лишь рабочим кабинетом. Неттл были выделены комнаты,
уютно и богато обставленные, соответствующие её статусу мастера Скилла при дворе, но
именно здесь, в простой обстановке, Нетл любила работать со свитками. Здесь ничто
лишнее её не отвлекало и, глядя на море, было так комфортно рассуждать, но, конечно
же, не сейчас, когда моря было не видно в ночной темноте, и лишь шум прибоя и запах
соли и йода доносились из-за закрытых ставен. Нередко в этой же комнате она оставалась
на ночь, засиживаясь за работой или зачитываясь какими-нибудь манускриптами, пока
глаза не начинали слипаться и не оставалось никакого желания тащиться в спальню ради
только ковра под ногами и вышивки на постельном белье.
Вот и сегодня, похоже, придётся остаться тут. Оставленная свеча не успела ещё
догореть, Неттл зажгла от неё те несколько, что были вставлены в массивный канделябр,
снова освещая стол. И свитки. Ещё десятка два свитков, которые необходимо
просмотреть. Странное кольцо на цепочке отправилось на сундук к тазику дожидаться
своей участи — Неттл займётся им завтра, посветлу.
Кольцо
74
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Конечно, ей не удалось почитать на ночь отложенный свиток — сон сморил Неттл
раньше, чем она успела найти глазами уже виденный, заинтересовавший её накануне
абзац. Казалось, она только-только закрыла глаза, когда щебет птиц за окном сообщил ей
о наступающем утре.
Натянув платье и умывшись (холодная вода мигом стряхнула остатки сна), Неттл,
пока ещё не рассвело, отправилась за завтраком. «Вся в отца», — то ли недовольно, то ли
одобрительно бурчала старая повариха, когда заставала её на кухне в этот час. Наскоро
перекусив остатками вчерашнего ужина, Неттл поднялась в башню, где Олух уже ждал
начала занятия Скиллом. Вскоре пришел Дьютифул, а потом и припоздавший Чейд.
Обычно они начинали занятия с того, что делились находками — крупицами
информации о Скилле, найденными в свитках. Обсуждали, затем что-то пробовали и в
конце отрабатывали то, что не получалось ранее. Сколько времени уже они занимались, а
ощущение, будто в кромешной тьме идёшь на ощупь, мелкими шажочками продвигаясь
вперёд — а иногда надолго застревая на одном месте, не в силах нащупать верное
направление — это ощущение так и не покидало Неттл.
В этот раз она не успела прочитать отобранные свитки, но и у Дьютифула с Чейдом
не было ничего новенького. Обсудив текущие дела, они принялись тренировать
управление с помощью Скилла. У одного только Олуха это получалось легко, и он часто
этим пользовался, подтрунивая над остальными, но, слава богу, всегда добродушно.
Дьютифулу, Чейду и Неттл оставалось лишь тренироваться друг на друге, потому что
управлять Олухом было — будто пытаться руками сдвинуть русло горной реки. Зато Олух
иногда давал удачные подсказки.
Закончив занятия, все расходились по своим делам. До обеда это обычно
сводилось к необходимости вести «светскую» жизнь. Советы по всевозможным поводам,
прогулки с обитателями и гостями замка, и у Неттл, кроме всего прочего, разнообразные
занятия то по этикету, то по истории, то по языку — пока по языку Внешних островов, но,
похоже, на одном никто не собирался останавливаться. В итоге — тысячи разных дел,
требовавших
ежедневного
внимания.
После
обеда
Неттл
обычно
отправлялась
переписывать или перечитывать свитки, и этот день не стал для неё исключением.
О каменном кольце на цепочке она вспомнила, лишь когда собралась идти
ужинать. Положив кольцо в карман и прихватив вчерашний свиток, Неттл отправилась в
свои покои. В рабочий кабинет сегодня она уже не планировала возвращаться. Ожидая,
пока приставленная к ней горничная ходила на кухню за едой, Неттл вытащила кольцо из
кармана и задумчиво посмотрела на него. Попыталась коснуться кольца Скиллом —
ничего. Одела цепочку на шею — никаких ощущений. Попытки пришлось отложить,
когда вернулась горничная с подносом. Пока та расставляла еду, Неттл украдкой снова
отправила кольцо в карман.
75
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
После ужина Неттл под протесты горничной помогла ей собрать посуду на поднос,
и когда та, наконец, ушла, заперла дверь. Затем Неттл достала свиток и устроилась в
кресле у камина. Она перечитала его вдоль и поперёк и нашла сведения, содержащиеся в
нём, интересными, хотя и бесполезными с практической точки зрения. Если понимать
написанное буквально, выходило, что существует множество миров и множество дублей
этих миров, и попасть из одного в другой было достаточно трудно. Некоторые, более
близкие, миры были доступны через портальные камни («Скилл-колонны?» —
озадачилась Неттл), в другие совсем никак нельзя было попасть, но был один какой-то
мир, который связывал все остальные — мир снов.
Что ж, если есть другие миры и существа в них, вполне вероятно, эти существа
способны видеть сны. Даже если существа из разных миров могут увидеть друг друга, то
практического смысла в этом всё равно не было никакого! Если это на самом деле
случается, участники такого контакта наверняка по пробуждении думают про что-то
несуществующее в лучшем случае, а в худшем — рассказывают про кошмары. И вряд ли
кому-то в голову придёт расспрашивать неведомое существо про его образ жизни или
делиться с ним какими-то открытиями.
Зато информация о портальных камнях была интересной. Неттл не раз
обдумывала, существовали ли те места, в которых побывал Фитц, а до него — Верити,
путешествуя через Скилл-колонны, в реальном мире, или же они могли принадлежать
какому-то из иных миров.
Но сейчас не было смысла гадать обо всём этом. Может, когда-нибудь Неттл
решится отправиться в путешествие через Скилл-колонны — конечно, со всеми
возможными предосторожностями и не раньше, чем соберёт самые полные сведения обо
всём этом. А теперь у неё было ещё одно дело, но им можно заняться и в постели.
Неттл прошла в небольшую уютную спальню. Раздевшись, она достала кольцо и
нырнула под одеяло. Сначала она долго разглядывала кольцо. Его необычная форма
будто сама собой притягивала взгляд, и через какое-то время Неттл, очнувшись, осознала,
что уже некоторое время бездумно водит пальцем по бесконечной грани, потерявшись в
многочисленных разноцветных пятнышках и чёрточках. Тряхнув головой, чтобы отогнать
сонливость, Неттл приступила к экспериментам с магией. Но что бы она ни
предпринимала, как бы ни тянулась то Скиллом, то Уитом к кольцу, Неттл не чувствовала
в нём ничего. Совершенно ничего. В итоге, она так и заснула, зажав кольцо надетым на
большой палец.
И сразу же оказалась в Ивовом Лесу.
Неттл всегда знала, что сны у неё непростые. Но этот сон был необычным даже по
её собственным меркам. Раньше она легко трансформировала ткань сна, создавая такой
пейзаж, какой ей хотелось, но сейчас всё казалось слишком реальным — и ведь похожим
на то, что было в этом месте на самом деле. Например, ульи мамы в этом году стояли
76
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
именно так, как сейчас снилось Неттл. Она знала, потому что недавно навещала
родителей в Ивовом Лесу. И даже вот эта царапина на одном из ульев соответствовала
истине, а ведь Неттл почти что про неё забыла.
В этом сне солнце стояло высоко, был ясный день, по-видимому, один из тех дней
в конце лета, когда солнце уже не палит нещадно, но всё ещё достаточно тепло. А ведь в
настоящем мире сейчас уже преддверье зимы.
В воздухе стоял аромат трав и стрёкот насекомых, где-то щебетали не видимые
сейчас птицы. Неттл сделала несколько шагов по направлению к дому. И мгновенно
оказалась внутри. Не успев испугаться, она окинула взглядом знакомую обстановку. Полы
блестели, как и всегда, будто их только что натёрли, все вещи находились на своих местах
в полном порядке. Странно выглядел букет на столе. Секунду назад Неттл отвела от него
взгляд, а когда вновь посмотрела, цветы неуловимо изменились. Как будто какое-то
мерцание. Здесь были слышны звуки с улицы, но в остальном было подозрительно тихо.
Ни шагов, ни голосов, ни звона посуды с кухни.
Неттл внезапно стало жутко. Медленно двинувшись, она стала обходить комнаты,
не решаясь подать голос. Никого. Весь большой дом будто вымер, и жужжание пчёл за
окном внезапно превратилось в пронзительный звон паники.
Часто моргая, Неттл села в кровати. Каменное кольцо соскользнуло с пальца и
покатилось по полу, а на лбу у Неттл выступил холодный пот. Ужасный сон!
Свечи, которые она забыла потушить, прежде чем заснула, ещё не до конца
догорели, и в комнате было светло. Немного посидев и придя в себя, Неттл встала,
подняла кольцо и спрятала его в один из шкафчиков. Затем прошла в гостиную, плеснула
воды из кувшина в стакан и выпила залпом. Пережитый ужас рассеялся.
«Это всего лишь сон! Чего я так испугалась?»
Неттл вернулась в постель, но прошло немало времени, прежде чем она снова
смогла заснуть.
Мир внутри мира
В последующие дни Неттл почти забыла о кольце. Отчитавшись Чейду о том, что
ничего с ним не вышло, она держала в уголке сознания намерение продолжить
эксперименты, но что-нибудь то и дело отвлекало её. То нагрянувший внезапно герцог
Бернса, то гонец из Горного Королевства, то устроенные для развлечения знати пиры и
балы (королева Кетриккен поначалу была резко против пустой траты денег, но Чейду както удалось убедить её в необходимости этого), то продолжавшаяся работа над свитками.
Несколько раз она даже надевала кольцо и ходила с ним днём, снимая на ночь, но не
находила времени опять поэкспериментировать с ним более основательно.
В своих снах Неттл часто бывала на пригорке с башней, иногда гуляла по
побережью, по лесу, по широким пахучим лугам — всегда в красивейших местах,
77
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
частично виденных ею, частично созданных воображением; в местах, предназначенным
давать отдых глазам и душе. В поместье в Ивовом Лесу возвращаться она не рисковала.
И с каменным кольцом тот странный сон не связывала. До поры.
Однажды у неё выпал на редкость свободный вечер. Она переписала очередной
манускрипт, закончив несколько раньше, чем предполагала, а за новый браться было уже
поздно. Так, обнаружив, что у неё есть немного времени перед сном, Неттл вспомнила
про кольцо. Какое-то время она занималась с ним в гостиной, всё так же безуспешно, как
и ранее. Потом в непонятном порыве надела цепочку на шею. И, укладываясь спать,
заправила цепочку за ворот ночной рубашки. Может, нужно было поносить его так хотя
бы несколько дней? Неттл почему-то страшно не хотела, чтобы кольцо оказалось пустой
безделушкой. Что-то в нём смущало её, одновременно вселяя уверенность в наличии у
кольца не открытого пока нетривиального предназначения.
Потеряв себя на краткий миг между сном и явью, Неттл снова оказалась в Ивовом
Лесу. «Нет, только не это!» — подумала она и зажмурилась. По коже мазнул ледяной
ветер, заставив её вздрогнуть. Она открыла глаза и увидела вокруг себя бескрайнюю
снежную равнину. Её тонкое платье непреклонно, слишком быстро теряло тепло с
каждым порывом ветра. «Аслевджал? — мелькнула удивлённая мысль. — Но так я здесь
замёрзну!»
В тот же миг Неттл вспомнила, что может управлять своими снами, и сразу
обнаружила себя одетой в тёплые накидку, штаны и шапку, а ноги оказались обуты в
высокие меховые сапожки. Но что ей было здесь делать? Поискать ещё свитков? Нет,
спасибо, свитков ей с головой хватало наяву! Пускай этим занимаются Чейд с Олухом.
Неттл не горела желанием бродить по бесконечным ледяным коридорам. В конце концов,
это ведь её сон — её законный отдых, не так ли? Так не отправиться ли куда-нибудь, где
тепло и солнечно? Зажмурившись, Неттл шагнула вперёд и… Ничего не произошло.
Она стояла посреди зимы, позёмка уже намела небольшие сугробы на носках её
сапог. Хорошо, что хоть одежду удалось создать. Неттл почувствовала лёгкий укол страха.
А вдруг ей не удастся выбраться? Она сразу же вспомнила сон с Ивовым Лесом. Как тогда
ей удалось вырваться из сна? А, тогда она проснулась. Что ж…
Неттл дала себе команду оказаться в своей постели — и снова ничего. Медленно
нарастала паника. Усилием воли Неттл заставила себя успокоиться и решила ещё раз
попробовать проснуться. И снова без толку. Отчаявшись, она пыталась снова и снова,
мысленно представляя то свои покои в Баккипе, то Ивовый Лес — хоть что-нибудь, где не
будет хотя бы снега и мороза. Слёзы текли по её щекам, хватаясь коркой на ледяном
ветру. Она уже чувствовала, как занемели пальцы ног.
В последней надежде сделать хоть что-нибудь Неттл мысленно представила
небывало яркое солнце и потянулась Скиллом к кольцу, надеясь, что в этот раз,
78
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
возможно, сработает. И почувствовала, как щёк коснулся тёплый воздух. Скорее даже,
горячий. Неттл осторожно открыла глаза.
В бескрайних небесах сияло то самое — невообразимо яркое — солнце, которое она
себе представила. Вокруг простилась такая же бескрайняя выжженная земля, покрытая
сухой растительностью неизвестного Неттл вида. А перед ней стояла девушка.
Миловидная, примерно тех же лет, что и Неттл, с золотистой шевелюрой, одетая в
пышные коричневые юбки и белую блузу. На руках и шее у девушки блестели
многочисленные украшения, а в руках она держала тёмно-коричневую шаль. Неттл
фыркнула, внезапно обнаружив, что всё ещё стоит среди пекла в мехах, и тут же
представила на себе лёгкие леггинсы и тунику. Одежда не замедлила измениться. Неттл
едва успела заметить, как быстро растаял осыпавшийся с её сапожек, превратившихся в
летние туфли, снег. Оттягивая шею, на цепочке под туникой висело каменное кольцо.
Между тем, незнакомка со всё большим удивлением смотрела на Неттл.
— Ходящая по снам? — спросила она.
Неттл задумалась. Можно ли ей так себя назвать?
— Скорее уж, мечущаяся, — ответила она с улыбкой и представилась: — Меня зовут
Неттл.
— Я — Мелэйн, Хранительница мудрости, — кивнула собеседница.
Неттл впервые слышала такой титул, поэтому аккуратно спросила:
— Хранительница мудрости? Что это значит?
На лице Мелэйн промелькнуло удивление.
— Ты не знаешь? Мы храним мудрость Айил. Примерно как и вы, Айз Седай.
— Кто? — не удержалась от нового вопроса Неттл. Она начала чувствовать себя
неуютно, обнаружив, что ни слова не понимает из того, что говорит Мелэйн. К тому же
жара, поначалу такая желанная после ледяного ветра, теперь стала донимать её. Лицо
покрылось каплями пота.
— Значит, ты не Айз Седай? Да, я вижу, ты потеешь, — заключила Мелэйн.
— А эти Айз Седай, они что — не потеют? — удивилась Неттл.
— Нет. И Ходящие по снам тоже. Похоже, ты недостаточно хорошо умеешь
управляться со снами. Если ты не Айз Седай, тогда кто ты и откуда?
— Я… Неттл из Баккипа.
Неттл замялась. Ей не слишком хотелось откровенничать перед незнакомой, в
общем-то, женщиной. С другой стороны, чем та могла навредить во сне? А Мелэйн, меж
тем, стояла, выжидающе глядя, явно неудовлетворённая ответом.
— Я Мастер Скилла, — сказала Неттл.
И внезапно поняла, что Мелэйн смущена.
— Бакк, Шесть Герцогств, — осторожно добавила Неттл, уже понимая, что слова её,
чем дальше, тем большее непонимание встречают.
79
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Горное Королевство, Внешние острова, Калсида, Джамелия, Удачный? —
предложила она варианты. — Ты что, не знаешь ни одного из этих названий?
— Я Мелэйн из Айил, Хранительница мудрости, ходящая по снам, — тихо сказала
Мелэйн. — Я знаю земли мокроземцев: Тир, Майен, Кайриэн, Тарабон, Шайнар… Тар
Валон с Белой Башней. Тремалкин, Шончан, Шара… Но о землях, которые ты назвала, я
слышу впервые.
— Наверное, глупо спрашивать, кто такие мокроземцы? — голос Неттл прозвучал
растерянно. Она утёрла пот со лба и предположила: — Возможно, все эти земли, что ты
назвала, лежат далеко на юге? Признаться, я не слишком хорошо знаю, что находится
южнее Джамелии и Островов Пряностей.
— Мокроземцы — это те, кто живёт в мокрых землях, — ответила Мелэйн. — Там,
где вода собирается потоками, такими широкими, что их нельзя перешагнуть, и даже с
разбега перепрыгнуть нельзя. Говорят, что если войти в такой поток, вода может сбить
тебя с ног и унести очень далеко от дома. Если ты вообще останешься жив после этого.
Мелэйн повела плечами в попытке стряхнуть проявившееся в голосе напряжение.
Затем продолжила:
— Но и Великая Пустыня, и земли мокроземцев простираются далеко на юг и
север. — Мелэйн на секунду задумалась. — Неужели… Женщина, похоже, ты пришла сюда
из другого мира.
Внезапно слова странного манускрипта всплыли в памяти Неттл и обрели смысл.
— Мир внутри мира, мир, объединяющий все миры, мир снов…— пробормотала
она.
— Да, это Тел’аран’риод, — согласилась Мелэйн.
Это открытие и широта возникающих перспектив так поразили Неттл, что она
едва устояла на ногах.
Ночные встречи
В тот раз они ещё долго общались с Мелэйн, сначала в пустыне, потом
попробовали переместиться куда-то в «мокрые» земли, где не было так жарко. Неттл
боялась потеряться по дороге. И ещё боялась, что не сумеет вернуться в свой мир. Мелэйн
оказалась опытной в Тел’аран’риоде и обучала Неттл. Потом они много перемещались,
пока Неттл не стала чувствовать себя уверенно. В конце концов, они отправились в мир
Неттл в Ивовый Лес, где и расстались, договорившись о следующей встрече через три
дня.
Проснулась Неттл, когда солнце уже поднялось. Но чувствовала она себя так, будто
всю ночь чистила конюшни. Тем не менее, настроение у неё было очень хорошим. Она
связалась с Чейдом и извинилась за пропущенный урок Скилла. Про свои ночные
80
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
похождения в мире снов Неттл пока решила не рассказывать. Надо было сначала как
следует разобраться во всём самой.
И ещё она не хотела знакомить Чейда с новой подругой, боясь, что тот завладеет
вниманием Мелэйн, оставив Неттл не у дел.
Она сняла кольцо и задумалась… Помогло ли оно ей попасть в мир, где жила
Мелэйн, или это вышло само собой? Ведь Мелэйн не пользовалась никакими
дополнительными приспособлениями, чтобы войти в мир снов; наверное, и у Неттл
могло бы получиться. Позже нужно будет выяснить, но не в самую ближайшую встречу в
Тел’аран’риоде. Неттл не хотела рисковать.
Следующую ночь она спала как убитая и не видела снов, о кольце она даже не
вспомнила. На вторую ночь появился соблазн надеть кольцо, но, поразмыслив, Неттл
отложила его. Ничего, она подождёт.
В третий вечер перед сном Неттл разволновалась. Что, если она не сможет попасть
в мир снов? Что, если время в мире Мелэйн идёт по-другому и они разминутся? Неттл
долго не могла заснуть. Кольцо давило на грудь и казалось непривычно тяжёлым. В конце
концов, она всё-таки заснула.
Мелэйн ждала её на пасеке в Ивовом Лесу, присев прямо на землю между ульев.
— Давай я научу тебя не потеть и не мёрзнуть, — произнесла она вместо
приветствия. — В Тел’аран’риоде вообще не холодно и не жарко, всё это только в твоей
голове.
Они побывали в целой куче мест, перемещаясь из ледяного холода в палящий зной
и обратно. Неттл с удовольствием училась. И с не меньшим удовольствием она украдкой
наблюдала за Мелэйн. Девушка была своеобразная, иногда она говорила странно, но
всегда — прямолинейно. Неттл, насытившуюся в замке Баккипа до отвала всяческими
интригами, это подкупало. А ещё ей нравились золотистые волосы и мягкая, очень
симпатичная улыбка Мелэйн.
Встречи стали регулярными. И чем дальше, тем меньше Неттл хотелось рассказать
о них Чейду, тем более, тот как будто забыл о существовании кольца. Днём Неттл
продолжала возиться со свитками, заниматься Скиллом и иногда окуналась в интриги
двора, но каждый раз мысли возвращались к ночным похождениям. Они ощущались
такими же реальными, как и мир яви, и всё, что случалось там, имело значение и здесь.
Например, заработав синяк где-то в Горах Тумана в мире Мелейн, утром Неттл
обнаружила, что наяву он не менее реален. И так же болит.
Летели дни и недели, складывающиеся в месяцы. Со временем Неттл всё больше и
больше привязывалась к Мелэйн. И видела, что та тоже с удовольствием проводит время
вместе с Неттл.
Во время своих путешествий они рассказывали друг другу о своих мирах, об
обычаях своих народов и конечно о себе.
81
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Почему у тебя нет мужчины? Ты ведь давно уже в том возрасте, когда принято
иметь мужа и детей? — спросила однажды Мелэйн, когда они сидели рядом на скальном
уступе где-то высоко на Хребте Мира.
Неттл пожала плечами. Не то, чтобы она не хотела завести семью, но ни один из
тех мужчин, которые её окружали, не вызывал у неё даже намёка на нежные чувства. Её
только коробило, когда она замечала чей-нибудь масленый взгляд, и любые шутки на
тему её неприступности как признака того, что она, должно быть, весьма горячая штучка
в постели, замирали, так и не слетая с губ. Так получилось, когда парочка шутников стала
испытывать леденящий кровь ужас от одного только её вида (да, иногда Неттл
пользовалась Скиллом совсем не так, как полагалось Мастеру, но это работало). Она
попыталась объяснить это Мелэйн.
— Когда наши женщины становятся первыми сёстрами, то бывает, что иногда они
не хотят завести мужа, — сказала Мелэйн и посмотрела на Неттл так пристально, что у
той запылали уши. — Я бы хотела, чтобы ты стала моей первой сестрой.
— Разве такое возможно? — Неттл спросила почти шёпотом.
У Неттл была куча братьев — и никогда не было сестры. Но в словах Мелэйн ей
почудился намёк на нечто большее, чем просто сестринские отношения. Предположение
переросло в уверенность, когда Мелэйн коснулась её руки и переплела их пальцы. У
Неттл перехватило дыхание.
— Возможно, если ты хочешь, — ещё тише ответила Мелэйн, и Неттл склонилась к
ней, чтобы лучше расслышать.
В следующий момент Мелэйн потянулась к ней губами, и Неттл не стала отступать.
Они целовались так, что чуть не свалились со скалы. Неттл не хватало воздуха,
голова кружилась, но никакие силы не заставили бы её сравнить это потрясающее
ощущение с болезнью.
Она зарывалась пальцами в роскошные волосы Мелэйн, прижимала к себе её
мускулистое тело, и единственная мысль колола своей безысходностью: о том, что скоро
придётся проснуться. Проснуться в тот мир, где нет Мелэйн.
Преодоление препятствий
С той ночи происходящее во снах стало для Неттл важнее, чем реальный мир со
Скиллом, свитками и политикой. После путешествий в Тел’аран’риод Неттл не могла
заставить себя вставать до света, и занятия Скиллом приходилось отменять всё чаще.
Чейд волновался и думал, что Неттл заболела, а она упорно отмахивалась от его заботы и
настойчивых предложений попробовать исцеление. И всё большее раздражение у неё
вызывали молодые люди, с которыми ей приходилось знакомиться, чтобы не обидеть
Кетриккен и Дьютифула.
82
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Неттл постоянно возвращалась мыслями к Мелэйн, с трудом и нетерпением
выжидая обговоренные три дня, чтобы снова надеть кольцо и ринуться в мир снов и в
необычные, но такие нужные ей отношения.
На самом деле, ничего, большего поцелуев и объятий, у них не было. Неттл
чувствовала, что готова зайти дальше, но внезапно встретила сопротивление Мелэйн. Та
говорила, что им нужно провести обряд и стать первыми сестрами, а она пока не
представляет, как можно это сделать в Тел’аран’риоде. Но даже без поцелуев Неттл было
понятно: она любит Мелэйн. Любит так, как любят не сестру, а мужа или жену. И что это
полностью взаимно.
Однажды случилось ужасное. Едва дождавшись, когда после купания унесут ванну,
и даже не просушив как следует волосы, Неттл собралась лечь в постель и отправиться на
встречу с Мелэйн в мире снов. Но каменного кольца не оказалось на том месте, где Неттл
всегда хранила его. Это стало для Неттл потрясением. Она так и не разобралась, помогает
ли кольцо в её путешествиях или же ей хватает собственного таланта. Но кто мог его
взять? Горничная? Вряд ли. Та была честной женщиной, и Неттл полностью ей доверяла.
Возможно, зря она думала, что Чейд забыл о странной вещице.
Расстроенная, Неттл опустилась на постель. Если она пойдёт сейчас к Чейду
выяснять про кольцо, придётся всё рассказать. Нет, сначала нужно попробовать, сможет
ли она без кольца попасть в мир снов. Неттл закрыла глаза и как можно подробнее
представила место среди скал, где в последнее время они с Мелэйн встречались.
Ей снилась Мелэйн, её загорелая кожа в вырезе белой блузы, волосы, волной
лежащие по плечам, ощущение рук, нежно гладящих по спине. Но это был просто сон, не
Тел’аран’риод. От этой мысли Неттл проснулась. Сердце её колотилось, а на глаза
навернулись слёзы. Судя по темноте за окном и тишине в замке, была глубокая ночь.
Неттл пальцами смахнула влагу с глаз. Она решила не отчаиваться и попробовать
ещё раз. Улёгшись, она снова представила скалы. Но в этот раз ей приснился Ивовый Лес.
Она искала там Мелэйн, но не понимала, что делает это во сне. Она даже пыталась
дотянуться до Мелэйн Скиллом, но не чувствовала её.
Следующие несколько ночей Неттл повторяла бесплодные попытки. Всё яснее
становилось, что без кольца не обойтись. В конце концов, Неттл решила пойти к Чейду —
после того, как попытается в последний раз. Думать о том, что, возможно, она никогда
больше не увидит кольца, а вместе с ним и Мелэйн, Неттл решительно отказывалась.
В этот раз она замыслила начать со своего любимого холма. Оказавшись там, она
села на прогретую солнцем траву и подняла руку. Откуда-то прилетели бабочки и сели ей
на ладонь и пальцы, щекоча кожу своими цепкими лапками. Всего только мысль — и
бабочки вспорхнули с ладони, образовав правильный вертикальный круг. А затем
превратились в жёлтые и красные осенние листья и плавно осыпались к ногам Неттл. Что
ж, она всё ещё способна управлять своими снами. Осталось только сделать всё правильно.
83
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Она встала, закрыла глаза и снова представила скалы. И захотела там оказаться
так сильно, что почти забыла, как дышать. Это чувство охватило её всю, трепетало в
каждой клеточке тела. И когда стало невозможно его терпеть, Неттл сделала шаг вперёд.
Ещё не открыв глаза, она уже знала, что в этот раз всё получилось.
Подтверждением оказался удивлённый возглас Мелэйн. Открыв глаза, Неттл заключила
подругу в объятия.
— Ну, наконец-то! Почему тебя не было так долго? Мы волновались. — И прежде
чем Неттл успела удивиться, Мелэйн отстранилась от неё и указала в сторону:
— Познакомься, это Эмис, хранительница мудрости.
У Эмис гладкое, без морщин, лицо контрастировало с полностью седыми
длинными волосами, свободно спускающимися ниже пояса. Она улыбнулась Неттл и
сказала:
— Значит, это с тобой, дитя, Мелэйн хочет стать первой сестрой? Очень
любопытная история. Я не совсем уверена, что здесь получится всё, как надо, но мы
можем попробовать.
Внезапно Эмис охватило сияние. Неттл охнула от удивления, но, казалось, ничего
необычного не происходит, потому как Эмис стояла спокойно, только лишь с ещё
большим удивлением взглянула на Неттл.
— Ещё любопытней. Ну-ка, расскажи мне сама поподробнее, откуда ты явилась.
И Неттл пришлось рассказывать. Прошло немало времени, пока Эмис, наконец,
оставила их с Мелэйн наедине. О том, почему она не появлялась в Тел’аран’риоде
несколько дней, Неттл уже рассказала Эмис (Мелэйн тоже слушала их разговор). Но
рассказала только о внешней стороне дела. Теперь же начала делиться с подругой своими
переживаниями. Утешения же закончились известно чем. Проснувшись, Неттл долго не
могла сдержать улыбки. Перед расставанием они с Мелэйн договорились, что в
следующую встречу — через пресловутые три дня — проведут церемонию.
Едва Неттл закончила завтракать, её настиг вызов Чейда, просившего, чтобы она
зашла к нему.
— Ты ничего не теряла в последние дни? — спросил он с хитрой улыбкой.
— Кольцо? — понимая, к чему клонит старый паук, ответила Неттл.
Чейд кивнул.
— Так ты занималась его изучением?
— Да.
Неттл пришлось давать отчёт. Про Мелэйн и их совместные путешествия Неттл
умолчала.
— В конце концов, для меня оно совершенно бесполезно, — закончила она. — Но я
не знаю, поможет ли оно перемещаться по снам кому-то, кто не умеет этого без кольца. Да
84
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
и вообще до конца непонятно, имеет ли оно отношение ко снам или это просто моя
фантазия.
— Ладно. — Чейд достал кольцо и вертел его в пальцах. — Возможно, я сам
попробую провести с ним некоторые эксперименты.
Потом они обсудили кое-что о Скилле, найденное недавно Дьютифулом в одном из
свитков, и вместе просмотрели сделанные принцем записи.
Церемония
Неттл с нетерпением ждала назначенного вечера.
В предыдущий раз у неё получилось, поэтому теперь она чувствовала уверенность,
что сможет из своего сна про башню войти в Тел’аран’риод. И действительно, в этот раз
ей было даже легче. Она встретилась с Мелэйн среди скал и переместилась вслед за ней
куда-то в пустыню.
Палатки стояли несколькими группами, одна из групп была несколько на отшибе.
В центре между ними и оказались Эгвейн и Мелэйн. Из палаток стали выглядывать
женщины, одной из них оказалась Эмис. Это были Хранительницы мудрости.
Для церемонии все они собрались в одной из палаток. Неттл и Мелейн пришлось
отвечать на ритуальные вопросы, а затем нескольких из хранительниц охватило сияние,
такое, как раньше Неттл видела у Эмис. Она видела, как свечение разделилось на
несколько потоков, которые сплелись причудливым узором. А затем этот узор опустился
и окружил Неттл и Мелейн, впечатывая, вплетая их в себя.
В этот миг где-то в глубине сознания Неттл словно зажглась яркая точка.
«Мелэйн!» — поняла Неттл. Она могла чувствовать подругу, и это было так прекрасно,
что Неттл даже зажмурилась. Это было похоже на то, как если бы она касалась Мелэйн
Скиллом.
— Сестра! — сказала она в чувствах, и бросилась к Мелэйн на шею.
И ощутила такой же горячий отклик.
Целоваться, чувствуя друг друга, как себя, было невыносимо прекрасно. Неттл не
заметила, когда Хранительницы мудрости ушли, просто в какой-то момент поняла, что
они с Мелэйн остались одни в палатке. И тогда поцелуи стали жарче, а рука уже
скользила в ворот белой блузы в попытке обнажить для этих сумасшедших поцелуев
больше пространства.
Они изучали одна другую с горячечной нетерпеливостью и были предельно
открыты друг перед другом. Никогда — вдруг подумала Неттл, ощутив, как губы Мелэйн
вобрали её сосок, а ладонь аккуратно сжала грудь, — не захочет она, чтобы кто-то другой
касался её так. Никогда, — решила она позже, когда её поцелуи спустились ниже,
ненадолго задержавшись во впадинке пупка, и стали касаться нежной плоти так, как
Неттл и не представляла раньше, что так возможно, — никогда не будет она ласкать
85
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
таким образом никого другого. Язык порхал, словно сумасшедший, кружа по
разгорячённой плоти и проникая внутрь, а руками Неттл безостановочно гладила всё, до
чего могла дотянуться — в ответ на схожие ласки Мелэйн. Неттл казалось, что бабочки, с
которыми она так любила забавляться в своих снах, устроили ей сладкую пытку и теперь
порхают в её животе и щекочут крылышками и лапками оголённые нервы.
И
в
какой-то
миг
нарастающее
нечто
внутри
лопнуло,
рассыпавшись,
разлетевшись мириадами звёзд и бабочек, оставив истому и удовлетворение, которые
Неттл чувствовала даже после того, как проснулась.
Эпилог
— Ты выглядишь сегодня как-то иначе, — сказал Дьютифул, когда они оторвались
от эскорта, пустив лошадей в галоп.
Принц пригласил её на прогулку, заявив, что в последние дни Неттл совсем
закисла над бумагами и стала просто невыносимой.
— Но, похоже, свежий воздух тут ни при чём, — продолжил он, и Неттл кивнула,
смущённо улыбнувшись. В памяти всё ещё возникали картины ночного безумства.
— Неплохо, если у тебя наконец кто-то появился, — сказал Дьютифул и
пришпорил кобылу, оставляя Неттл без возможности оправдаться.
Она отпустила поводья, позволяя скакуну самому выбирать темп и направление, и
подставила ветру и солнцу лицо. В Бакк пришла весна, растапливая снег на полях и
выгоняя яркую и свежую траву. А весна обычно вызывала у Неттл неясное томление и
какое-то предвкушение. Впрочем, в этот раз Неттл точно знала, что именно предвкушает.
Связь с Мелэйн грела её изнутри больше, чем греет летнее солнце, неся счастье, и
покой, и радость жизни, какую Неттл не ощущала, наверное, с самого детства.
— Сестра, — прошептала она, прислушиваясь к этой связи, а затем пришпорила
коня и кинулась в погоню за принцем, весело смеясь.
86
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Квест 5. Спецквест
Тайные перекрёстки
Название: Тайные перекрёстки
Автор: идея и текст — Хель*
Беты: Мириамель, Aviendha, wakeupinlondon
Иллюстрации: идея — Глинтвейн, отрисовка — Хель*
Флеш-версия: Мириамель
HTML-версия: Aviendha
Форма: Интерактивный рассказ. В процессе прочтения есть возможность
выбирать поступки героя, что определяет дальнейшее развитие сюжета и финал.
Размер: миди, кол-во слов: 6 700
Количество: 8 возможных вариантов прохождения, 8 рассказов соответственно
Пейринг/Персонажи: Фитц, лорд Голден, ОМП, Фитц/лорд Голден, лорд
Голден/Фитц
Категория: джен, слэш (в зависимости от выбираемого сюжета)
Жанр: Angst, Romance, Humour (в зависимости от выбираемого сюжета)
Рейтинг: G, PG-13, R (в зависимости от выбираемого сюжета)
Предупреждения: AU, насилие
Краткое содержание: Лорд Голден имеет доступ в тайные коридоры Оленьего
замка и тайком от Фитца делает для Чейда некоторую работу. Как же поступит Фитц,
узнав об этом?
Примечания: 1. Автор канона всегда прав — на то он и автор канона. Поэтому
тему спецквеста «В чем автор был не прав» мы рассматриваем в свете того, что осталось
за пределами правды автора.
2. Таймлайн — «Золотой Шут».
Размещение: С разрешения автора.
Белый Пророк утверждает, что будущее имеет множество вариантов.
Каждый может воплотиться в жизнь, стоит лишь потянуть соответствующую
нить Судьбы.
Больше других на будущее, уготованное миру, влияет Изменяющий. Даже
самый незначительный его поступок способен направить колесо Судьбы в другую
колею. Изменяющий делает выбор — и то, что было одной из вероятностей,
становится реальным.
Именно эту сбывшуюся вероятность называют Истиной.
Но стоит ли считать ложью то, что могло произойти, но не случилось?
87
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
1
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
88
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я свернул в западный коридор.
Коридор огибал почти всё западное крыло Оленьего Замка и заканчивался
шпионским глазком для наблюдения за Жёлтой гостиной. Беспокойство заставляло меня
действовать быстро и скрытно, но на обследование всего пути у меня всё равно ушло
довольно много времени и сил. Я обнаружил огарок свечи и знакомые следы на пыльном
полу, но самого Шута так и не нашёл.
Оставался лишь кабинет моего старого наставника, и я поспешил туда так быстро,
как только мог.
Уит говорил мне, что в комнате кто-то есть. Прежде чем войти, я заглянул в
скрытый глазок: мне хотелось удостовериться, что в кабинете именно Шут, а не кто-то
другой. Однако комната выглядела пустой.
Но она не была пустой.
Я привёл в действие скрытый механизм, чтобы попасть в кабинет, и вытащил нож.
На письменном столе лежали открытая книга и свежая рукопись — перо было
отложено в сторону, но чернильница оказалась полна свежих чернил. Ковёр под ногами
был слегка примят, дверь в уборную закрыта не плотно, камин растоплен…
Игла. Прямо у моих ног в свете оплывших свечей поблёскивала тонкая иголка —
оружие шпионов. С её помощью можно убить, усыпить или лишить сознания. Достаточно
знать правильную точку на теле и нужный яд. Я мог бы подумать, что сам Чейд потерял
её в густом ворсе ковра, если бы не пара светлых волос, оброненных неподалёку. Волóс
Шута.
Почти физически я ощутил, как шерсть на моём загривке встаёт дыбом. Сердце
бешено колотилось, я замер, вслушиваясь и вглядываясь в пространство вокруг, готовый
в любой момент ринуться в бой, а потом услышал какой-то звук. Я не мог определить
точно, откуда — из угла комнаты или со стороны большого массивного шкафа.
89
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Для начала я решил проверить угол комнаты.
В тёмном пространстве между креслом и нишей определённо кто-то был. Уит
говорил о чужом присутствии, хотя глаза никого не видели. Зверь — догадался я. Искра
его жизни горела ярким пламенем, но в нём ощущалось ещё что-то. Он был связан с
человеком.
Проклятье! Когда я оказался у кресла, зверь просто прошмыгнул мимо моих ног —
волосатый крысиный бок промелькнул в свете камина и пропал в другом конце комнаты.
Я ещё успел подумать, что мой главный враг должен быть где-то неподалёку, но отбросил
эту мысль, ведь крыса тоже представляла опасность.
Вспоминая те события, я понимаю, что, гоняясь за животным, упустил из
внимания своего настоящего противника. Среди людей Чейда был предатель, он обладал
Уитом и, возможно, напал на Шута. А я преследовал его маленького напарника!
Мои попытки почувствовать в комнате присутствие человека не были успешными
— я то не чувствовал никого, то чувствовал сразу нескольких. Я был обученным воином, я
был королевским убийцей, я сражался с группой Галена и выжил, но мне никогда раньше
не приходилось действовать вслепую против другого шпиона, обладающего магией.
Почти инстинктивно я метнул в животное нож, хотя шансов попасть в цель было
слишком мало, и кинулся следом. А когда оказался у большого письменного стола, мне
снова пришлось признаться в своей неосмотрительности — я так спешил в кабинет Чейда,
что забыл закрыть выход из комнаты. Я бы мог поймать предателя в ловушку, если бы не
оставил дверь открытой.
Меня подвела собственная глупость.
Нож, не нашедший цели, обнаружился у стола, а открытый выход зиял темнотой в
семи шагах от него. Я чувствовал чужое присутствие и хотел проверить комнату, не
упустив врага. Но и побыстрее вернуть оружие мне тоже было необходимо.
Я наклонился, чтобы поднять нож.
Действие заняло всего секунду, но именно в этот момент чья-то тень выскользнула
за дверь.
Я кинулся следом.
Темнота потайного хода не была полной. Я знал эту часть скрытого коридора, был
в ней сегодня, пытаясь найти своего друга, и надеялся на свой слух и Уит. Мой противник
добежал до первой развилки, свернул за угол и замер. Возможно, местные пути известны
ему хуже, чем мне? А где же его напарник? Вряд ли он оставит нас одних.
Будто прочитав мои мысли, отчаянный зверёк выскочил из темноты и впился в
мою ногу. Я стряхнул его, отбросив к стене. За звуком удара последовал сдавленный писк.
Возможно, он хотел отвлечь меня от своего человека, дав тому больше времени, чтобы
скрыться, но ему за это пришлось дорого заплатить. Мой противник вздрогнул, разделив
90
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
со зверем боль, и я обнаружил его — я почувствовал его страх и злость и понял, где он
находится.
Я ударил первым.
Наша схватка закончилась так же быстро, как и началась. В узком коридоре не
хватало места для замаха, и мне едва удавалось действовать ножом. Но мне повезло. Я
обездвижил противника, не нанеся ему серьёзных травм. Он был нужен живым.
Его зверь был ранен, я не стал искать и добивать животное.
К моему счастью, мы не успели слишком отдалиться от кабинета Чейда, и мне не
пришлось тащить предателя далеко.
Он очнулся привязанным к стулу.
К этому времени я успел плотно закрыть выходы из комнаты и связаться с
Дьютифулом, попросив срочно освободить Чейда от дел. Лицо предателя не было мне
знакомо, но это не волновало меня. Сейчас было важно другое.
— Где лорд Голден? — холодно спросил я, когда шпион пришёл в себя. — Говори,
или я убью твоего зверя.
— Так ты ещё не нашёл своего хозяина?
Предатель попытался повернуться и встретиться со мной взглядом. А потом
рассмеялся, отчаянно и зло.
— Он сдохнет, как сдох твой волк.
Я не сдержался и ударил его. А потом ещё раз. И ещё. Отчаяние и ярость
переполняли меня, и я плохо себя контролировал.
Наверное, я мог бы его убить, если бы не вошёл Чейд.
— Том. Прекрати, — голос моего старого наставника охладил мой пыл и заставил
остановиться.
— Он напал на лорда Голдена, — пытаясь взять себя в руки и звучать разумно,
оправдывался я.
— Ты искал его? — Чейд внимательно поглядел на меня, затем кивнул своим
мыслям и добавил: — Лорд Голден мог воспользоваться неизвестным тебе выходом.
Возможно, сейчас он в своих покоях. Проверь и возвращайся через час.
Было очевидно, что старый паук хочет лично допросить человека, предавшего его,
и не намерен открывать мне все свои секреты.
Я злился, но ничего не мог поделать.
Мне пришлось вернуться в покои лорда Голдена и обойти пустые комнаты. Его
нигде не было. Возможно, он ранен или мёртв? Возможно, его похитили? Целый час я не
мог найти себе места.
Мы обнаружили Шута после того, как Чейд закончил допрос, а я вернулся в его
тайный кабинет и сделал доклад. Всё это время лорд Голден провёл в шкафу в этой же
комнате, связанный и избитый.
91
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Я ругал себя за глупость и неосмотрительность — я должен был догадаться.
Чувства подсказывали мне, что в комнате есть кто-то ещё, но я не слушал сам себя.
Я освободил Шута, закутал в одеяло и взял на руки, намереваясь отнести в покои
лорда Голдена. Он был в сознании и уверял, что пострадал не так уж сильно, что может
идти сам и что с ним на руках мне не удастся преодолеть тесноту тайного хода.
Поэтому мы воспользовались выходом через мою старую комнату, и я понёс его по
общественным коридорам Оленьего Замка.
Шут принялся было возмущаться, но быстро утих и прижался к моему плечу.
Несколько раз я замечал любопытные взгляды слуг — лорд Голден на моих руках в эти
моменты громко вздыхал или начинал благодарить Тома Баджерлока за спасённую
жизнь.
Чейд увидел выгоду в том, что о нападении на иностранного вельможу стало
известно в замке, и одобрил публичный спектакль. В глазах окружающих я оправдал
репутацию отличного воина и надёжного телохранителя. А в тайной жизни Баккипа
Фитцу Чивелу, шпиону Видящих, предстояло сделать ещё очень много работы.
92
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
2
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
93
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я свернул в западный коридор.
Коридор огибал почти всё западное крыло Оленьего Замка и заканчивался
шпионским глазком для наблюдения за Жёлтой гостиной. Беспокойство заставляло меня
действовать быстро и скрытно, но на обследование всего пути у меня всё равно ушло
довольно много времени и сил. Я обнаружил огарок свечи и знакомые следы на пыльном
полу, но самого Шута так и не нашёл.
Оставался лишь кабинет моего старого наставника, и я поспешил туда так быстро,
как только мог.
Уит говорил мне, что в комнате кто-то есть. Прежде чем войти, я заглянул в
скрытый глазок: мне хотелось удостовериться, что в кабинете именно Шут, а не кто-то
другой. Однако комната выглядела пустой.
Но она не была пустой.
Я привёл в действие скрытый механизм, чтобы попасть в кабинет, и вытащил нож.
На письменном столе лежали открытая книга и свежая рукопись — перо было
отложено в сторону, но чернильница оказалась полна свежих чернил. Ковёр под ногами
был слегка примят, дверь в уборную закрыта не плотно, камин растоплен…
Игла. Прямо у моих ног в свете оплывших свечей поблёскивала тонкая иголка —
оружие шпионов. С её помощью можно убить, усыпить или лишить сознания. Достаточно
знать правильную точку на теле и нужный яд. Я мог бы подумать, что сам Чейд потерял
её в густом ворсе ковра, если бы не пара светлых волос, оброненных неподалёку. Волóс
Шута.
Почти физически я ощутил, как шерсть на моём загривке встаёт дыбом. Сердце
бешено колотилось, я замер, вслушиваясь и вглядываясь в пространство вокруг, готовый
в любой момент ринуться в бой, а потом услышал какой-то звук. Я не мог определить
точно, откуда — из угла комнаты или со стороны большого массивного шкафа.
94
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Для начала я решил проверить угол комнаты
В тёмном пространстве между креслом и нишей определённо кто-то был. Уит
говорил о чужом присутствии, хотя глаза никого не видели. Зверь — догадался я. Искра
его жизни горела ярким пламенем, но в нём ощущалось ещё что-то. Он был связан с
человеком.
Проклятье! Когда я оказался у кресла, зверь просто прошмыгнул мимо моих ног —
волосатый крысиный бок промелькнул в свете камина и пропал в другом конце комнаты.
Я ещё успел подумать, что мой главный враг должен быть где-то неподалёку, но отбросил
эту мысль, ведь крыса тоже представляла опасность.
Вспоминая те события, я понимаю, что, гоняясь за животным, упустил из
внимания своего настоящего противника. Среди людей Чейда был предатель, он обладал
Уитом и, возможно, напал на Шута. А я преследовал его маленького напарника!
Мои попытки почувствовать в комнате присутствие человека не были успешными
— я то не чувствовал никого, то чувствовал сразу нескольких. Я был обученным воином, я
был королевским убийцей, я сражался с группой Галена и выжил, но мне никогда раньше
не приходилось действовать вслепую против другого шпиона, обладающего магией.
Почти инстинктивно я метнул в животное нож, хотя шансов попасть в цель было
слишком мало, и кинулся следом. А когда оказался у большого письменного стола, мне
снова пришлось признаться в своей неосмотрительности — я так спешил в кабинет Чейда,
что забыл закрыть выход из комнаты. Я бы мог поймать предателя в ловушку, если бы не
оставил дверь открытой.
Меня подвела собственная глупость.
Нож, не нашедший цели, обнаружился у стола, а открытый выход зиял темнотой в
семи шагах от него. Я чувствовал чужое присутствие и хотел проверить комнату, не
упустив врага. Но и побыстрее вернуть оружие мне тоже было необходимо.
Я поспешил закрыть дверь.
Стеллаж с книгами, приводимый в движение скрытым рычагом, едва успел
двинуться с места, как на мою голову обрушился удар.
В глазах потемнело, и я рухнул на пол, теряя сознание.
Не знаю, сколько времени я пролежал, прежде чем пришёл в себя. Свечи успели
оплыть на две трети, а огонь в камине почти погас. Голова кружилась и болела, мир
шатался, и смотреть на свет было сложно. Я осторожно потрогал голову — на затылке
образовалась огромная шишка, кроме того удар рассёк кожу, и волосы слипались от
крови.
Я с трудом сел и попытался вспомнить, что произошло.
В голове крутились две мысли — поднять нож и заглянуть в шкаф. Я не помнил,
почему это было важно, но мне нужно было это сделать.
95
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Лезвие поблёскивало на ковре совсем недалеко от меня. Добравшись до него и
взяв в руки, я почувствовал себя уверенней. Я собрался с силами и поднялся на ноги,
держась за край стола. Голова ужасно болела, комната шаталась, в глазах снова
потемнело, но я удержался.
А потом всё-таки добрался до шкафа и открыл его. И понял, почему это было так
важно: внутри находился Шут. Связанный по рукам и ногам, голый, если не считать
распахнутой шёлковой рубашки, с кляпом во рту.
Я хотел разозлиться, но у меня не хватило сил.
— Я нашёл тебя, Шут, — облегчённо выдохнул я, опускаясь подле него на колени.
Мне нужно было развязать его. Мне нужно было найти Чейда и поймать того, кто напал
на лорда Голдена. Мне нужно было сделать так много. Голова снова предательски
закружилась, и я схватился за дверцу шкафа, чтобы не упасть.
Я попытался освободить запястья Шута. Верёвки были крепкими, узлы тугими.
Разделаться с ними оказалось сложно — собрав последние силы, я разрезал их ножом. И
понял, что мои ресурсы на исходе.
Мне пришлось признаться, что в одиночку я не справлюсь.
— Я свяжусь с Дьютифулом и попрошу отпустить Чейда как можно быстрее, —
сказал я моему другу и попытался использовать Скилл, чтобы поговорить с принцем.
Магия отдалась болью во всём теле, и я не помню, когда потерял сознание — до
того, как нашёл Дьютифула, или после. Кажется, я отчаянно звал на помощь, прежде чем
меня поглотила тьма.
Когда я очнулся, был день.
Я лежал на мягкой кровати в роскошно обставленной комнате. Окна были
прикрыты плотными шторами, в помещении курились благовония.
— Ах, Фитц…— Шут взял меня за руку и поправил повязку на моей голове. — Тебе
лучше лежать.
Он сидел на краю кровати, обеспокоенный и уставший. На Шуте был домашний
наряд лорда Голдена из светло-зелёного шёлка, а на шее и запястьях я заметил синяки от
верёвок.
Я попросил попить, и он принёс мне воды в серебряном кубке.
Я осторожно сел на кровати — комната снова закружилась, но на этот раз не было
так больно.
— Ты спас меня, — сказал Шут и помог мне напиться. — Ты нашёл меня. У тебя
получилось связаться с принцем, Чейд пришёл почти сразу. Один из его шпионов
оказался связанным с Полукровками. Возможно, он предал нас , чтобы показать,
насколько близко подобрался к престолу Видящих. Его ищут.
Я дослушал Шута и попытался уложить произошедшее в голове.
— А сейчас я в твоей спальне? — запоздало догадался я.
96
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Шут смутился и кивнул.
— Комната слуги душная и тёмная. Я подумал, что тут тебе будет лучше.
— А где же спал ты? — спросил я и снова заметил его смущение.
— У лорда Голдена просторные покои и несколько комнат, — уклончиво ответил
Шут.
Но я заметил смятое одеяло на полу.
Моё сердце наполнилось благодарностью, смущением и нежностью.
Шут любит меня, как никто другой в моей жизни.
Кажется, я начал это понимать.
97
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
3
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
98
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я свернул в западный коридор.
Коридор огибал почти всё западное крыло Оленьего Замка и заканчивался
шпионским глазком для наблюдения за Жёлтой гостиной. Беспокойство заставляло меня
действовать быстро и скрытно, но на обследование всего пути у меня всё равно ушло
довольно много времени и сил. Я обнаружил огарок свечи и знакомые следы на пыльном
полу, но самого Шута так и не нашёл.
Оставался лишь кабинет моего старого наставника, и я поспешил туда так быстро,
как только мог.
Уит говорил мне, что в комнате кто-то есть. Прежде чем войти, я заглянул в
скрытый глазок: мне хотелось удостовериться, что в кабинете именно Шут, а не кто-то
другой. Однако комната выглядела пустой.
Но она не была пустой.
Я привёл в действие скрытый механизм, чтобы попасть в кабинет, и вытащил нож.
На письменном столе лежали открытая книга и свежая рукопись — перо было
отложено в сторону, но чернильница оказалась полна свежих чернил. Ковёр под ногами
был слегка примят, дверь в уборную закрыта не плотно, камин растоплен…
Игла. Прямо у моих ног в свете оплывших свечей поблёскивала тонкая иголка —
оружие шпионов. С её помощью можно убить, усыпить или лишить сознания. Достаточно
знать правильную точку на теле и нужный яд. Я мог бы подумать, что сам Чейд потерял
её в густом ворсе ковра, если бы не пара светлых волос, оброненных неподалёку. Волóс
Шута.
Почти физически я ощутил, как шерсть на моём загривке встаёт дыбом. Сердце
бешено колотилось, я замер, вслушиваясь и вглядываясь в пространство вокруг, готовый
в любой момент ринуться в бой, а потом услышал какой-то звук. Я не мог определить
точно, откуда — из угла комнаты или со стороны большого массивного шкафа.
99
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Для начала я решил проверить шкаф.
Я кинулся к шкафу и распахнул его.
В этот момент чья-то тень позади меня выскользнула в тайный ход, и я понял,
какую глупую оплошность допустил, оставив дверь открытой. Я не помчался следом
только по одной причине — из темноты шкафа на меня смотрели огромные испуганные
глаза.
— Шут?! — выдохнул я, пытаясь понять, что с ним произошло.
Шут лежал на боку. Его рот был заткнут кляпом, повязка, закрывающая глаза,
сползла. Роскошная одежда лорда Голдена валялась рядом бесформенной кучей, а сам
Шут оставался в одной шёлковой рубашке. Его руки были согнуты в локтях, связаны
верёвками в запястьях и притянуты к петле на шее так, что он не мог разогнуться. Вторая
веревка, крепкая и прочная, обвивала его худые ноги, соединяла лодыжки и фиксировала
колени прижатыми к животу. Красными полосами на бёдрах и ягодицах выделялись
следы от ударов.
Кто мог такое сделать? Зачем?
Я освободил его от кляпа и принёс подсвечник — чтобы справиться с путами, не
причинив ему боли, мне требовалось больше света.
— Фитц? Это ты. Ах, Фитц, — Шут узнал меня, залился краской и попытался
отвернуться.
Он вздрогнул, когда я к нему прикоснулся, и, кажется, не вполне понял, что
происходит.
— Шут. Я перенесу тебя на кровать, чтобы не сделать больно, — осторожно сказал
я.
Сейчас я боялся за него. Мне хотелось использовать магию и проверить, как он, но
я запретил себе вторгаться в границы его сознания, используя нашу связь и Скилл.
Я осторожно поднял Шута и отнёс на постель.
И замер.
На голых ягодицах, рядом со следами от ударов, красовалась непристойная
надпись, унижающая постельные предпочтения лорда Голдена.
Значит, на него напали именно поэтому?
На краткий миг я испытал отвращение к лорду Голдену, к его образу жизни и
манерам и к тому, что произошло с Шутом.
Наверное, эти чувства отразились на моём лице, потому что он заметил мою
неловкость.
Мне стало стыдно, и я разозлился. Мой друг попал в беду, и я ни в коем случае не
должен предавать его. Я не хотел отворачиваться от Шута, даже когда он скрывался под
маской лорда Голдена.
100
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Шут попытался спрятать лицо в ладонях. Я успел увидеть, что в его глазах блестят
слёзы.
— Шут… Любимый, прости меня, — горячо попросил я, ещё сильнее чувствуя себя
виноватым.
— Можно, я развяжу твои руки? — я не хотел дотрагиваться до него без
позволения.
— Ну почему ты? Почему не кто-то другой?! — сокрушённо покачал головой Шут и
зажмурился.
Мне было стыдно, но я отчаянно хотел сохранить остатки близости, которая была
между нами, и помочь другу.
— Я развяжу твои руки? — настойчиво повторил я.
Мне хотелось использовать Скилл, чтобы проверить состояние Шута, но я
сдержался.
Мой друг молча протянул ко мне связанные запястья, и я посчитал это согласием.
Верёвка поддавалась с трудом, и я изрядно намучился, пытаясь распутать тугие
узлы. А когда его руки наконец оказались свободны, Шут взглянул на меня и схватил за
запястье. Так, что бледное серебро его пальцев нашло серые отпечатки на моей коже.
Я не знаю, случайно ли так вышло, было ли это решением Шута или что-то
заставило его.
Я не сразу понял, что происходит. Мир ушёл из-под ног, и я погрузился в темноту,
неведомую и непонятную. А через два удара сердца обнаружил себя снова в кабинете
Чейда.
Только при совсем других обстоятельствах.
Мои глаза были завязаны, и я никого не мог видеть, но голос говорящего звучал
глубоко и ровно. Казалось, он наслаждается каждым словом.
— Лорд Голден решил, что раз он не обладает Уитом, ему ничего не угрожает?
Запястья горели огнём, ноги затекли, и я чувствовал отчаяние и холод. Вернее,
Шут. Шут чувствовал отчаяние и холод. А я мог всего лишь наблюдать за происходящим.
Шут попытался пошевелиться, но не смог. Тело плохо слушалось, а перед глазами
стоял туман.
— Не дёргайся, спокойно, — отозвался человек, с силой открывая Шуту рот и
затыкая его кляпом.
Руки мучителя были сильные, движения — ловкие и умелые. Он знал, что делает.
Шут оказался без перчаток. Богато украшенный жилет лорда Голдена валялся на
полу вместе с туфлями и шейным платком. Я чувствовал страх и отчаяние Шута, когда
тугая верёвка обвила его шею, а крепкий узел заставил подтянуть руки к груди. Но
больше всего он боялся оказаться полностью обнажённым.
101
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
И словно среагировав на его страх, мучитель лорда Голдена стал стягивать с него
штаны.
Шут снова дёрнулся и протестующее замычал.
В ответ раздался смех, острый и злой.
— Тварь. Урод, — человек, напавший на Шута, пнул его, на бедре остался красный
след. — Тебе понравится.
Крепкие узлы стянули лодыжки, верёвка больно впивалась в кожу, сжимая ноги
вместе, заставляя колени подгибаться, а тело — чувствовать боль, неудобство и
беспомощность.
В какой-то момент Шут понял, что его мучитель закончил со связыванием и
отошёл от жертвы, любуясь своей работой.
— Лорд Голден из Джамелии не обладает Уитом. С ним кое-что похуже. Он связан
со своим слугой, которому подставляет зад. Он не имеет право называться мужчиной и
человеком, его следует забить камнями. Передай это своему шелудивому псу. Передай это
Чейду. Передай это Видящим. Мы умеем мстить.
В воздухе что-то просвистело, и на Шута обрушился удар. Он инстинктивно
попытался увернуться и вскрикнуть, но не смог этого сделать.
А затем удары посыпались один за другим. Иногда избивающий Шута делал
передышку и, видимо, наблюдал, как тело его жертвы начинает мелко трястись, а сама
жертва сжимает кулаки, чтобы не показать отчаяние и страх. Поначалу боль обжигала.
Кожаный ремень оставлял горящие полосы, каждый удар приносил новую волну
мучений. А потом происходящее будто стало терять остроту и значимость — на смену
боли пришла отстранённость, угрозы перестали иметь силу.
Затем всё изменилось. Кажется, слишком быстро.
Удары прекратились, мучитель спешно принялся собирать одежду лорда Голдена с
пола. А потом потащил куда-то и самого Шута.
Он и сам толком не помнил, как оказался в шкафу.
А я не понял, как вернулся в реальность.
Я тяжело дышал, пытаясь справиться с тем, что увидел и прочувствовал. Голова
гудела, ужасно хотелось пить. Я посмотрел на Шута — он выглядел испуганным и
измученным. Его била крупная дрожь. Окончательно освободив его от верёвок, я накинул
ему на плечи одеяло и обнял, гладя по голове и прижимая к себе.
Кажется, Шут заплакал.
Кажется, по моим щекам тоже текли слёзы.
Кажется, мы ещё никогда не были так близки.
Мы вместе вернулись в покои лорда Голдена. Моих сил хватило на то, чтобы
успешно связаться с Дьютифулом и передать ему новость о нападении Полукровок. Я
выбрал остаться с Шутом: мой старый наставник наверняка справится без меня и сможет
102
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
выслушать доклад завтра. К тому же мне нужно было решить, что я готов поведать Чейду,
а что останется между мной и Любимым.
103
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
4
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
104
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я свернул в западный коридор.
Коридор огибал почти всё западное крыло Оленьего Замка и заканчивался
шпионским глазком для наблюдения за Жёлтой гостиной. Беспокойство заставляло меня
действовать быстро и скрытно, но на обследование всего пути у меня всё равно ушло
довольно много времени и сил. Я обнаружил огарок свечи и знакомые следы на пыльном
полу, но самого Шута так и не нашёл.
Оставался лишь кабинет моего старого наставника, и я поспешил туда так быстро,
как только мог.
Уит говорил мне, что в комнате кто-то есть. Прежде чем войти, я заглянул в
скрытый глазок: мне хотелось удостовериться, что в кабинете именно Шут, а не кто-то
другой. Однако комната выглядела пустой.
Но она не была пустой.
Я привёл в действие скрытый механизм, чтобы попасть в кабинет, и вытащил нож.
На письменном столе лежали открытая книга и свежая рукопись — перо было
отложено в сторону, но чернильница оказалась полна свежих чернил. Ковёр под ногами
был слегка примят, дверь в уборную закрыта не плотно, камин растоплен…
Игла. Прямо у моих ног в свете оплывших свечей поблёскивала тонкая иголка —
оружие шпионов. С её помощью можно убить, усыпить или лишить сознания. Достаточно
знать правильную точку на теле и нужный яд. Я мог бы подумать, что сам Чейд потерял
её в густом ворсе ковра, если бы не пара светлых волос, оброненных неподалёку. Волóс
Шута.
Почти физически я ощутил, как шерсть на моём загривке встаёт дыбом. Сердце
бешено колотилось, я замер, вслушиваясь и вглядываясь в пространство вокруг, готовый
в любой момент ринуться в бой, а потом услышал какой-то звук. Я не мог определить
точно, откуда — из угла комнаты или со стороны большого массивного шкафа.
105
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Для начала я решил проверить шкаф.
Я кинулся к шкафу и распахнул его.
В этот момент чья-то тень позади меня выскользнула в тайный ход, и я понял,
какую глупую оплошность допустил, оставив дверь открытой. Я не помчался следом
только по одной причине — из темноты шкафа на меня смотрели огромные испуганные
глаза.
— Шут?! — выдохнул я, пытаясь понять, что с ним произошло.
Шут лежал на боку. Его рот был заткнут кляпом, повязка, закрывающая глаза,
сползла. Роскошная одежда лорда Голдена валялась рядом бесформенной кучей, а сам
Шут оставался в одной шёлковой рубашке. Его руки были согнуты в локтях, связаны
верёвками в запястьях и притянуты к петле на шее так, что он не мог разогнуться. Вторая
веревка, крепкая и прочная, обвивала его худые ноги, соединяла лодыжки и фиксировала
колени прижатыми к животу. Красными полосами на бёдрах и ягодицах выделялись
следы от ударов.
Кто мог такое сделать? Зачем?
Я освободил его от кляпа и принёс подсвечник — чтобы справиться с путами, не
причинив ему боли, мне требовалось больше света.
— Фитц? Это ты. Ах, Фитц, — Шут узнал меня, залился краской и попытался
отвернуться.
Он вздрогнул, когда я к нему прикоснулся, и, кажется, не вполне понял, что
происходит.
— Шут. Я перенесу тебя на кровать, чтобы не сделать больно, — осторожно сказал
я.
Сейчас я боялся за него. Мне хотелось использовать магию и проверить, как он, но
я запретил себе вторгаться в границы его сознания, используя нашу связь и Скилл.
Я осторожно поднял Шута и отнёс на постель.
И замер.
На голых ягодицах, рядом со следами от ударов, красовалась непристойная
надпись, унижающая постельные предпочтения лорда Голдена.
Значит, на него напали именно поэтому?
На краткий миг я испытал отвращение к лорду Голдену, к его образу жизни и
манерам и к тому, что произошло с Шутом.
Наверное, эти чувства отразились на моём лице, потому что он заметил мою
неловкость.
Мне стало стыдно, и я разозлился. Мой друг попал в беду, и я ни в коем случае не
должен предавать его. Я не хотел отворачиваться от Шута, даже когда он скрывался под
маской лорда Голдена.
106
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Шут попытался спрятать лицо в ладонях. Я успел увидеть, что в его глазах блестят
слёзы.
— Шут… Любимый, прости меня, — горячо попросил я, ещё сильнее чувствуя себя
виноватым.
— Можно, я развяжу твои ноги? — я боялся дотрагиваться до обнажённого тела
Шута без его разрешения. — В смысле, не только ноги, всего тебя.
Шут справился с собой, вздохнул и снова мельком глянул на меня
— Да.
Узлы были тугие и не хотели поддаваться. Я старался освободить Шута как можно
быстрее, но провозился достаточно долго, особенно с узлами на лодыжках.
Когда наконец он оказался полностью свободным, смог разогнуться и вытянуть
ноги, я убрал куски верёвок с кровати. А Шут закутался в одеяло.
Повисла неловкая пауза.
Я продолжал ругать себя и чувствовал свою вину перед другом, а он отвернулся и
мелко дрожал, хотя в комнате было совсем не холодно.
— Я принесу тебе воды, — запоздало опомнился я.
— Где моя одежда? Он не портил мою одежду, я помню, — отозвался Шут. Его
голос был тихий и неуверенный, а сам он прятал взгляд и продолжал кутаться в одеяло.
Я принёс ему попить. Поднял вещи лорда Голдена, которые валялись в шкафу,
положил их на кровать и присел рядом.
— Кто это сделал? Что ты помнишь? — я нахмурился и, кажется, начал злиться ещё
сильнее. Но теперь на тех, кто напал на Шута.
— Полукровки. Они подобрались к престолу Видящих слишком близко. Тебе
нужно сообщить Чейду как можно быстрее. Это был кто-то из его людей. Предатель. —
Шут выдохнул и потянулся за стаканом с водой. Его руки дрожали, и он облился, пока
пил.
Я схватился за голову и заходил по комнате.
Проклятье! Чейд действительно теряет хватку! Он стал слишком самонадеянным.
Я припомнил наш недавний разговор. Чейд был прав — ему нужен преемник. Я знал,
кого он желает видеть на своём месте, и мне хотелось сбежать из Баккипа.
Я глянул на Шута — он сидел на кровати и пытался застегнуть уцелевшие
пуговицы рубашки.
— Ты не мог бы отвернуться? Мне нужно одеться, — попросил он, и я послушался.
Я остановился у стола и стал рассматривать открытую книгу. Текст, написанный на
старокалсидийском, был богат сложными метафорами, за которыми терялся всякий
смысл. Судьба снова вынуждала принимать решения, которых я не желал. Я снова остро
чувствовал, что моя жизнь мне не принадлежит.
— Я пойду к себе, — Шут наконец оделся и направился к выходу.
107
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Тебе опасно идти одному. Я провожу тебя, — возразил я
— Со мной ничего не случится. Не сегодня, — горько усмехнулся Шут.
Я всё же проводил его до покоев лорда Голдена.
Мы шли молча, Шут хромал.
Я оставил его в гостиной лорда, плотно закрыл выход в тайный коридор замка и
поспешил вернуться в комнату Чейда.
Меня ждала долгая ночь. Мне было нужно связаться с Дьютифулом, обследовать
место происшествия и дождаться старого наставника. Мне предстояло принять серьёзное
решение — я не хотел этого, но чувствовал себя обязанным. Я не верил, что когда-либо
смогу заменить Чейда, но судьба не оставила мне выбора.
Я вернулся к себе на рассвете. В комнатах лорда Голдена царили тишина и
спокойствие, но мне показалось, что из спальни слышался плач Шута.
Возможно, мне только показалось.
108
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
5
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
109
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я направился к тайной комнате Чейда.
Неизвестность грызла меня изнутри, и, свернув в нужном направлении, я ускорил
шаг. Мимо меня проскользнула крупная крыса, я дёрнулся от неожиданности и чуть не
кинул в неё нож, несмотря на то, что Уит предупреждал о её приближении. Похоже, в
замке снова расплодились грызуны, а я окончательно сошёл с ума, видя врагов там, где их
нет.
Наконец я оказался у цели. Скрытый механизм привёл в движение стеллаж с
книгами, и я шагнул в кабинет Чейда. Наверное, моё появление оказалось слишком
внезапным — когда я вошёл в комнату, Шут вздрогнул.
«По крайней мере, он здесь, целый и невредимый». Я почувствовал облегчение и
растерянно улыбнулся Шуту.
— Ты в порядке? У тебя всё хорошо? — спросил я его и оглядел комнату.
Кабинет был жарко натоплен, огонь в камине ярко горел , на небольшом столике у
кресел стоял поднос с едой. Толстые свечи источали аромат кедра и лаванды. Шут сидел
за письменным столом Чейда, заваленным бумагами, перьями и свитками, и что-то
писал.
— Фитц? Тебе не следовало сюда приходить…— справившись с минутной
неловкостью, поприветствовал меня Шут. И напряжённо улыбнулся в ответ.
Я заметил, что перед ним лежит старинная книга, а мой друг занимается
переводом.
— Что ты делаешь для Чейда? — обида вспыхнула с новой силой, и в моём голосе
прозвучали недовольство и ревность.
— Фитц, — Шут покачал головой и сложил руки на груди, — это мелкая работа, с
которой я могу справиться лучше других. А… хочешь бренди? — он слишком быстро
поднялся из-за стола и поспешно достал с полки стаканы и графин с янтарным напитком.
110
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Ты понимаешь старокалсидийский? — я заглянул в его работу и стал
рассматривать аккуратные строки, записанные рукой моего друга.
— «Если нефритовый стержень не может быть прельщён пещерой лотоса,
искателю следует использовать другие пути», — прочёл я, ничего не понял и заглянул в
оригинал. Чернила побледнели от времени, бумага пожелтела, но слова читались хорошо
и были именно такими, как их перевёл Шут.
— «Тёмная пещера, влажная, как роса южного утра, и узкая, как тайные тропы
Мудрейшего, способна даровать мужам наслаждение, невиданное и несравненное…»
Я глянул на Шута — он наблюдал за мной с интересом и опаской — и пролистал на
несколько страниц вперёд.
В книге обнаружились многочисленные иллюстрации. Нарисованные искусно и
подробно, обнажённые мужские фигуры совершали различные действия и принимали
всевозможные позы. Я видел подобное впервые и увлёкся разглядыванием тонкой
работы мастера.
А потом осознал, что именно изобразил древний художник, и смутился. Мне было
неудобно и отчего-то стыдно, я залился краской и спрятал взгляд. Замер и боялся
посмотреть на Шута.
Наверное, я простоял так довольно долго, опомнившись лишь тогда, когда мой
друг позвал меня по имени.
— Фитц? Фитц, возьми, наконец, свой бренди, — Шут поставил стакан на столик у
камина.
Сам он сидел в кресле и кутался в одеяло.
Я присел напротив, взял стакан в руки и стал смотреть на огонь.
Мы молчали. Наверное, Шут чего-то ожидал от меня.
Поэтому я набрался смелости и посмотрел на своего друга. Наши взгляды
встретились. Мне показалось, что в его глазах промелькнула надежда, и я опять
растерялся.
Шут сделал большой глоток бренди, покачал головой и вздохнул.
— Фитц, зря ты пришёл.
Я почувствовал себя глупо: я долго и настойчиво искал Шута, а теперь нашёл и не
знал, что ему сказать. Пламя миролюбиво потрескивало в камине, а мы снова замолчали.
— Ты разбираешься в таких вещах… Можно подумать, слухи о лорде Голдене и его
постельных предпочтениях правдивы, — заговорил я наконец.
Шут устало вздохнул, плотнее закутался в одеяло и закрыл глаза. Я подумал, что
разговор окончен, но после долгой паузы последовал ответ:
— В каком-то смысле это похоже на обладание Уитом. — Голос Шута звучал тихо и
ровно, но я заметил, как сильно он сжал пальцами ручку кресла.
111
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Существуют люди, считающие это ненормальным и противоестественным. Но
ты не можешь выбрать, обладать им или нет. Как и не можешь выбрать, кого любить.
Мир вокруг казался сейчас очень хрупким. Я боялся разбить его одним
неосторожным словом. Или молчанием.
Слова Шута заставили моё сердце сжаться: мне было слишком знакомо и понятно,
о чём он говорил. Когда тебя ненавидят за то, кто ты есть.
Но вместе с этим, меня снедал страх: я всегда знал, кого любит Шут, но всегда
боялся себе в этом признаться.
— И ты… с кем-нибудь всё это делал? Ну, то, что нарисовано в книге? — спросил я,
и мой голос дрогнул.
Мысль о том, что Шут делил постель с мужчинами, не просто привела меня в ужас
— я испытал жгучую ревность. Он всегда был мне самым близким другом, я наивно
считал и себя единственным в его сердце. А теперь осознал, что ошибался. Вряд ли за все
годы, что мы были знакомы, у Шута ни с кем не было близости. И если его привлекали
мужчины, тогда…
— Думаю, даже создатель книги не делал всё то, что в ней нарисовано, — слова
перебили ход моих мыслей.
Я удивлённо глянул на Шута, но встретился глазами с лордом Голденом.
— Том Баджерлок, не знал, что тебя занимают подобные вопросы, — мой друг
прищурился и решительно отмахнулся от меня изящным жестом вельможи.
Я вздохнул и ответил в той же манере:
— Конечно, нет, господин. Подобные вещи не касаются телохранителя.
— Вот и отлично, — холодно кивнул лорд Голден. Мне показалось, что в его словах
промелькнула обида. — Кстати. Хотел тебя попросить: приготовь мне ванную. В скором
времени я намерен вернуться в покои.
— Конечно, милорд. — Он прогонял меня, и я послушно направился к двери.
У самого выхода я остановился.
— Знаешь, Шут. Я и сам не думал, что подобные вопросы будут для меня так
важны. Просто хочу, чтобы ты знал. — Я вышел из кабинета Чейда и закрыл за собой
дверь.
Сейчас, вспоминая тот разговор, я чувствую себя трусом. Я больше не заговаривал
с Шутом ни о книге, ни о наших отношениях. Я избегал честности, а он прятался за
маской капризного лорда.
Наверное, мы оба от этого многое потеряли.
112
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
6
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
113
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я направился к тайной комнате Чейда.
Неизвестность грызла меня изнутри, и, свернув в нужном направлении, я ускорил
шаг. Мимо меня проскользнула крупная крыса, я дёрнулся от неожиданности и чуть не
кинул в неё нож, несмотря на то, что Уит предупреждал о её приближении. Похоже, в
замке снова расплодились грызуны, а я окончательно сошёл с ума, видя врагов там, где их
нет.
Наконец я оказался у цели. Скрытый механизм привёл в движение стеллаж с
книгами, и я шагнул в кабинет Чейда. Наверное, моё появление оказалось слишком
внезапным — когда я вошёл в комнату, Шут вздрогнул.
«По крайней мере, он здесь, целый и невредимый». Я почувствовал облегчение и
растерянно улыбнулся Шуту.
— Ты в порядке? У тебя всё хорошо? — спросил я его и оглядел комнату.
Кабинет был жарко натоплен, огонь в камине ярко горел , на небольшом столике у
кресел стоял поднос с едой. Толстые свечи источали аромат кедра и лаванды. Шут сидел
за письменным столом Чейда, заваленным бумагами, перьями и свитками, и что-то
писал.
— Фитц? Тебе не следовало сюда приходить…— справившись с минутной
неловкостью, поприветствовал меня Шут. И напряжённо улыбнулся в ответ.
Я заметил, что перед ним лежит старинная книга, а мой друг занимается
переводом.
— Что ты делаешь для Чейда? — обида вспыхнула с новой силой, и в моём голосе
прозвучали недовольство и ревность.
— Фитц, — Шут покачал головой и сложил руки на груди, — это мелкая работа, с
которой я могу справиться лучше других. А… хочешь бренди? — он слишком быстро
поднялся из-за стола и поспешно достал с полки стаканы и графин с янтарным напитком.
114
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Ты понимаешь старокалсидийский? — я заглянул в его работу и стал
рассматривать аккуратные строки, записанные рукой моего друга.
— «Если нефритовый стержень не может быть прельщён пещерой лотоса,
искателю следует использовать другие пути», — прочёл я, ничего не понял и заглянул в
оригинал. Чернила побледнели от времени, бумага пожелтела, но слова читались хорошо
и были именно такими, как их перевёл Шут.
— «Тёмная пещера, влажная, как роса южного утра, и узкая, как тайные тропы
Мудрейшего, способна даровать мужам наслаждение, невиданное и несравненное…»
Я глянул на Шута — он наблюдал за мной с интересом и опаской — и пролистал на
несколько страниц вперёд.
В книге обнаружились многочисленные иллюстрации. Нарисованные искусно и
подробно, обнажённые мужские фигуры совершали различные действия и принимали
всевозможные позы. Я видел подобное впервые и увлёкся разглядыванием тонкой
работы мастера.
А потом осознал, что именно изобразил древний художник, и смутился. Мне было
неудобно и отчего-то стыдно, я залился краской и спрятал взгляд. Замер и боялся
посмотреть на Шута.
Наверное, я простоял так довольно долго, опомнившись лишь тогда, когда мой
друг позвал меня по имени.
— Фитц? Фитц, возьми, наконец, свой бренди, — Шут поставил стакан на столик у
камина.
Сам он сидел в кресле и кутался в одеяло.
Я присел напротив, взял стакан в руки и стал смотреть на огонь.
Мы молчали. Наверное, Шут чего-то ожидал от меня.
Поэтому я набрался смелости и посмотрел на своего друга. Наши взгляды
встретились. Мне показалось, что в его глазах промелькнула надежда, и я опять
растерялся.
Шут сделал большой глоток бренди, покачал головой и вздохнул.
— Фитц, зря ты пришёл.
Я почувствовал себя глупо: я долго и настойчиво искал Шута, а теперь нашёл и не
знал, что ему сказать. Пламя миролюбиво потрескивало в камине, а мы снова замолчали.
— Ты разбираешься в таких вещах… Можно подумать, слухи о лорде Голдене и его
постельных предпочтениях правдивы, — заговорил я наконец.
Шут устало вздохнул, плотнее закутался в одеяло и закрыл глаза. Я подумал, что
разговор окончен, но после долгой паузы последовал ответ:
— В каком-то смысле это похоже на обладание Уитом. — Голос Шута звучал тихо и
ровно, но я заметил, как сильно он сжал пальцами ручку кресла.
115
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Существуют люди, считающие это ненормальным и противоестественным. Но
ты не можешь выбрать, обладать им или нет. Как и не можешь выбрать, кого любить.
Мир вокруг казался сейчас очень хрупким. Я боялся разбить его одним
неосторожным словом. Или молчанием.
Слова Шута заставили моё сердце сжаться: мне было слишком знакомо и понятно,
о чём он говорил. Когда тебя ненавидят за то, кто ты есть.
Но вместе с этим, меня снедал страх: я всегда знал, кого любит Шут, но всегда
боялся себе в этом признаться.
— Ты не отворачивался от меня потому, что я наделён Уитом, — сказал я ему.
Мне вспомнился шут короля Шрюда, избитый Регалом. Хрупкий и несчастный, с
синяками на бледном лице. Я не хотел, чтобы подобное повторилось, и не собирался
предавать Шута ни при каких обстоятельствах.
— Спасибо, — одними губами прошептал он и посмотрел на меня. В его золотистых
глазах отражалось пламя, а из прически выбилась прядь волос.
Я не нашёл, что ответить, и разговор угас.
Мы пили и смотрели в огонь. Шут периодически наполнял наши стаканы, а я
подбрасывал в камин поленья. Тишина заполнила комнату, как аромат свечей, и
нарушить её с каждой минутой становилось труднее.
— Фитц? Ты правда готов не отвернуться? — сделав очередной глоток бренди,
вдруг спросил Шут. Я отметил, что сегодня он пьёт больше обычного.
— Ты самый близкий из всех, кто у меня есть. — Это был честный ответ.
— Знаешь, мне нравится сидеть поближе к огню. — Я не понял, почему Шут сказал
именно эти слова, а он поднялся с кресла и устроился на полу между мной и камином.
Прямо у моих ног.
Я посмотрел на него сверху вниз. Губы Шута были яркими, тонкие пальцы нервно
сжимали полупустой стакан.
Мой друг прислонился лбом к моему колену, закрыл глаза и вздохнул.
— Ах, Фитц. Если бы ты знал, как много для меня значишь, если бы ты знал.
Я только сейчас заметил, что Шут действительно не слишком трезв. Я и сам,
похоже, был пьян. И потому, что снова пообещал себе не предавать его, что бы ни
случилось, сел на пол и обнял за плечи.
Шут развернулся, взял моё лицо в ладони и прижался лбом к моему лбу.
От него пахло мёдом, абрикосами и спиртом. А я радовался и вспоминал, как мы
точно так же сидели у камина и пили бренди в моей хижине. С нами был Ночной Волк,
мы были счастливы, и происходящее казалось единственно верным. Воспоминание
горчило потерями, и я крепче обнял Шута.
Я закрыл глаза, а он меня поцеловал.
116
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Я чувствовал его нежность и отчаяние, и ответил. Поцелуй получился долгим и
страстным. Моё сердце колотилось, я не мог отдышаться, но снова притянул Шута к себе.
Мне не хотелось думать, разумно ли я поступаю. Мне надоело стыдиться других и
считать противоестественным то, что было таким правильным. Таким честным и
настоящим.
— Шут — выдохнул я, мягко увлекая его на пол. — Любимый.
Оказавшись внизу, он на миг замер, а затем улыбнулся.
— Фитц, доверься мне?
— Да, хорошо, — кивнул я, вспомнил картинки из книги и, кажется, опять
смутился.
Шут дотронулся до моих губ, снова улыбнулся и усадил меня в кресло.
— Подвинься ближе к краю и расслабься, — приказал он и поцеловал через одежду
мой живот.
Я вздрогнул и невольно придвинулся — ласки Шута оказались слишком
волнующими и желанными. Я хотел, чтобы он прикасался ещё. И не только к животу.
Он расстегнул мою рубашку. Его руки были холодными, а губы — неожиданно
горячими. Когда его язык тронул мои соски, я задрожал от удовольствия и вцепился в
кресло. Тонкие пальцы расстегнули штаны, Шут помог мне спустить их пониже и
устроился на полу между моих ног.
— Ах, Фитц, — горячо выдохнул Шут. Он держал себя в руках, но я видел, как он
дрожит от волнения, а его глаза почти полностью почернели из-за расширенных зрачков.
Сейчас он казался мне очень привлекательным, я хотел его.
— Ты… Губами? — робко догадался я. — Как в книге?
В ответ Шут улыбнулся и прильнул к моему телу.
Язык моего друга всегда был способен на едкие замечания и блестящие остроты. А
сейчас оказалось, что этот же язык может принести наслаждение, о котором я и не смел
мечтать.
Ни одна женщина из всех, с которыми я был, не делала для меня того, что сделал
Шут.
Я испытывал смесь нежности и благодарности и тонул в удовольствии.
Кажется, я начал стонать. Кажется, я притягивал Шута к себе, схватив за волосы на
затылке. Кажется, границы между нами стёрлись, и мы стали по-настоящему близки.
Ближе, чем члены Скилл-группы, и ближе, чем партнёры по Уиту.
Я до сих пор вспоминаю тот вечер со сладкой дрожью. Когда всё закончилось, я
откинулся в кресле, пытаясь отдышаться. Шут вытер губы рукавом и прижался к моему
бедру. Я позвал его к себе и крепко обнял. Мне ужасно хотелось спать, а Любимый
ласково засмеялся и уложил меня в кровать прямо в кабинете Чейда. Почти мгновенно я
провалился в сон.
117
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Моя жизнь снова начала меняться.
118
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
7
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
119
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я направился к тайной комнате Чейда.
Неизвестность грызла меня изнутри, и, свернув в нужном направлении, я ускорил
шаг. Мимо меня проскользнула крупная крыса, я дёрнулся от неожиданности и чуть не
кинул в неё нож, несмотря на то, что Уит предупреждал о её приближении. Похоже, в
замке снова расплодились грызуны, а я окончательно сошёл с ума, видя врагов там, где их
нет.
Наконец я оказался у цели. Скрытый механизм привёл в движение стеллаж с
книгами, и я шагнул в кабинет Чейда. Наверное, моё появление оказалось слишком
внезапным — когда я вошёл в комнату, Шут вздрогнул.
«По крайней мере, он здесь, целый и невредимый». Я почувствовал облегчение и
растерянно улыбнулся Шуту.
— Ты в порядке? У тебя всё хорошо? — спросил я его и оглядел комнату.
Кабинет был жарко натоплен, огонь в камине ярко горел , на небольшом столике у
кресел стоял поднос с едой. Толстые свечи источали аромат кедра и лаванды. Шут сидел
за письменным столом Чейда, заваленным бумагами, перьями и свитками, и что-то
писал.
— Фитц? Тебе не следовало сюда приходить…— справившись с минутной
неловкостью, поприветствовал меня Шут. И напряжённо улыбнулся в ответ.
Я заметил, что перед ним лежит старинная книга, а мой друг занимается
переводом.
— Что ты делаешь для Чейда? — обида вспыхнула с новой силой, и в моём голосе
прозвучали недовольство и ревность.
— Фитц, — Шут покачал головой и сложил руки на груди, — это мелкая работа, с
которой я могу справиться лучше других. А… хочешь бренди? — он слишком быстро
поднялся из-за стола и поспешно достал с полки стаканы и графин с янтарным напитком.
120
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Ты понимаешь старокалсидийский? — я заглянул в его работу и стал
рассматривать аккуратные строки, записанные рукой моего друга.
— «Если нефритовый стержень не может быть прельщён пещерой лотоса,
искателю следует использовать другие пути», — прочёл я, ничего не понял и заглянул в
оригинал. Чернила побледнели от времени, бумага пожелтела, но слова читались хорошо
и были именно такими, как их перевёл Шут.
— «Тёмная пещера, влажная, как роса южного утра, и узкая, как тайные тропы
Мудрейшего, способна даровать мужам наслаждение, невиданное и несравненное…»
Я глянул на Шута — он наблюдал за мной с интересом и опаской — и пролистал
книгу к началу.
«Суть вожделения: магия плоти. Том 4. Ритуалы для двух мужей», — гласила
надпись на обложке.
Я просмотрел несколько первых страниц. Текст был так перегружен метафорами,
что за ними терялся смысл. Я не мог уловить, что имеет в виду автор, но чаще других в
книге встречались слова «магия» и «ритуал».
— Это какой-то вид магии Элдерлингов? — догадался я. — Воспоминания о
котором дошли до нас благодаря Калсиде?
— Ну, можно и так назвать. — Выразительный взгляд Шута словно намекал, что я
сказал глупость. — Фитц, твой бренди.
Он поставил стакан на стол у камина, но я остался у открытой книги, пытаясь
разобраться в том, что происходит. Было очевидно, что Шут и Чейд столкнулись с
неизвестным ранее видом магии и ничего мне не сказали. Но ведь это опасно! Ни Чейд,
ни Шут не обладали Скиллом и не знали, насколько губительной любая магия может
оказаться для неподготовленного. Я не понимал, почему меня отстранили от этого дела, и
обижался.
Шут устроился в кресле у камина и пил.
Я сел напротив, взял в руки стакан и сделал обжигающий глоток.
— Я хочу быть в курсе той магии, которую обнаружил Чейд, и познакомиться с
описаниями ритуалов, которые переводишь ты, — холодно сказал я Шуту.
Он чуть не подавился бренди, закашлялся и, кажется, растерялся.
— Фитц, понимаешь, эта… так называемая магия… вряд ли тебе понравится. — Мой
друг покачал головой и прикрыл узкой ладонью лицо.
— Почему же? Мне очень интересно узнать, на каких силах основано её действие.
И очень важно проверить, насколько она безопасна. — Меня всё больше настораживало и
раздражало происходящее.
— Тогда загляни в книгу ещё раз, — развёл руками Шут.
Я молча поднялся и подошёл к столу, а он наблюдал за моими действиями.
121
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— «Тем мужам, кто имеет близость душевную, ритуалы, о которых говорит сия
рукопись, способны принести счастье. Тем же, кто пленился привлекательностью друг
друга, магия любви дарует наслаждение. В любом случае, если два мужа желают
преумножить жизненные силы, напитав сердца радостью, а тела удовольствием, им
необходимо обратиться к данному тексту». — Я оторвался от чтения и поднял глаза на
моего друга.
— Ну, и почему эта магия может мне не понравиться? — удивился я.
Шут спрятал лицо в ладонях и сокрушённо покачал головой.
— Фитц, иногда ты меня пугаешь, — справившись с собой, спокойно отозвался он.
Но я заметил, что Шут старается сдержать улыбку. И растерялся.
— И что тебя веселит? — кажется, я нахмурился. Ситуация начинала меня злить.
Мой друг отставил стакан в сторону, поднялся с места и прошёлся по комнате.
— Ты бы хотел заниматься этой магией? Отлично! Тебе нужен мужчина, с которым
ты готов быть максимально близок, — заявил Шут.
— Но… разве мы с тобой…— Сначала я растерялся, а потом разозлился ещё больше.
— Знаешь, Шут, я думал, мы с тобой достаточно близки, чтобы обсуждать важные
вопросы вместе.
Шут фыркнул, подошёл к столу и открыл книгу на другой странице.
— «Мужам, намеревающимся свершить следующий обряд, необходимо должным
образом подготовиться: вымыть тело как можно тщательнее и умаслить благовониями,
сделав собственную наготу сияющей и желанной», — отчетливо прочёл он и глянул на
меня, вопросительно подняв бровь.
Казалось, мой друг нервничает, и ему больше не до шуток.
— Я могу мыться настолько часто, насколько будет необходимо, если проблема в
этом, — ответил я Шуту. К моей злости прибавилась обида.
— Хорошо. — В голосе Шута прозвучали высокие нотки. — Глянь сюда. Видишь это
слово? Знаешь, как его перевести?
— Это «поцелуй», — резко ответил я. — Не держи меня за дурака.
— И ты все ещё хочешь пробовать эту магию, Фитц?
Я не ответил, стремительно шагнул к Шуту и поцеловал. Я не знал, как ещё
доказать свою правоту. Как и не знал, куда деть эмоции.
Поцелуй получился страстный и долгий. Я с силой обнял Шута, вцепился в него и
не мог отпустить. Он прижался ко мне и ответил, жадно впиваясь в мои губы.
А потом я осознал, что делаю, и отстранился. Наверное, Шут прочёл на моём лице
ужас и растерянность. Потому что в комнате повисло неловкое молчание.
А затем Шут рассмеялся. Громко и отчаянно.
Его смех отрезвил меня и привёл в чувства.
— Прости меня, Шут,— тихо попросил я.
122
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Ему понадобилось время, чтобы взять себя в руки. А потом он грустно улыбнулся и
сказал:
— Мне не за что тебя прощать, Фитц. Думаю, на сегодня хватит. Нам пора
возвращаться.
Я испытывал неловкость от случившегося и был рад хранить молчание, пока мы
шли в гостиную лорда Голдена. А когда мы оказались наконец в покоях, Шут вежливо
пожелал мне доброй ночи и удалился в свою спальню.
Только намного позже я понял, каким дураком был в тот вечер.
123
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
8
— Фитц, мне необходимо воспользоваться потайным выходом. — Шут только что
вернулся в покои лорда Голдена, плотно закрыл за собой дверь и осторожно поглядел в
мою сторону.
— Потайным выходом?
«Он что, знаком с тайными коридорами Оленьего Замка?» Я удивился,
насторожился, а потом догадался:
— Ты встречаешься с Чейдом?
Шут поправил кружевной манжет, сложил руки на груди и нервно улыбнулся.
— Видишь ли, необходимо подслушать разговор, в котором он не может
участвовать: Чейд на приёме, вместе с принцем. Лорду Голдену, кстати, эта беседа также
интересна, но, как понимаешь, он на неё не приглашён.
Я хотел спросить напрямую, что ещё Шут делает для Чейда, но сдержался и
промолчал. Кажется, я ревновал и чувствовал себя отстранённым.
Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить лорда Голдена в комнату
слуги.
— Ах, да, — Шут остановился и заглянул мне в глаза, — Лорд Голден плохо себя
чувствует и остаток дня намерен провести в своей кровати. Он скажет Тому, что не хочет
его видеть, и отпустит до вечера. — Тонкая рука легла на моё плечо, и Шут мягко добавил:
— Фитц, тебе не помешает отдых.
Уж действительно. Я чувствовал себя уставшим и никому не нужным.
Ночной Волк покинул меня — эту пустоту в моём сердце не могло заполнить ничто
на свете. Мой самый близкий друг был рядом, но прятался за дурацкой маской
избалованного лорда, а Чейд занимался политической жизнью Баккипа больше, чем
безопасностью Видящих и угрозой, исходящей от Полукровок. А ещё он доверял Шуту то,
что не доверял мне, и я злился.
Конечно, мне следовало отдохнуть.
Я не стал отвечать, просто открыл перед лордом Голденом потайную дверь.
Дождался, когда он скроется в темноте хода, присел на кровать и попытался
справиться с обидой и негодованием.
Я не мог отдохнуть, но мог отвлечься.
Физическая работа и простой труд всегда были помощниками в этом деле, и я
провёл день, упражняясь с мечом. Я успел искупаться, постирать одежду и даже заглянуть
на кухню, прежде чем осознал, что Шут до сих пор не вернулся.
Неужели встреча затянулась так надолго? А вдруг что-то случилось?
Я беспокоился, но ничего не предпринимал до тех пор, пока солнце не коснулось
горизонта.
124
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
А потом не выдержал и отправился по следам Шута.
Со мной был боевой нож, а свечу я не брал. Дождавшись, пока глаза привыкнут к
тусклому освещению, я смог вполне уверенно ориентироваться в полутьме.
Наверное, в тот вечер мной двигали обида и ревность, иначе я не стал бы
выискивать Шута в потайном коридоре замка — самом безопасном месте Баккипа.
Я беззвучно ступал по каменному полу и размышлял о том, куда направиться в
первую очередь. Левый коридор вёл в гостевую часть замка — туда, где располагались
комнаты для приёмов и покои послов. Если Шуту было необходимо подслушать какой-то
важный разговор, вероятнее всего, он шёл именно этим ходом. Возможно, он просто
слишком увлёкся наблюдением? Чужие тайны часто интересовали моего друга.
А если разговор давно закончился и Шута там нет? С такой же вероятностью лорд
Голден мог находиться сейчас в кабинете моего старого наставника.
Я дошёл до развилки и остановился — мне нужно было выбрать, куда идти.
Немного посомневавшись, я направился к тайной комнате Чейда.
Неизвестность грызла меня изнутри, и, свернув в нужном направлении, я ускорил
шаг. Мимо меня проскользнула крупная крыса, я дёрнулся от неожиданности и чуть не
кинул в неё нож, несмотря на то, что Уит предупреждал о её приближении. Похоже, в
замке снова расплодились грызуны, а я окончательно сошёл с ума, видя врагов там, где их
нет.
Наконец я оказался у цели. Скрытый механизм привёл в движение стеллаж с
книгами, и я шагнул в кабинет Чейда. Наверное, моё появление оказалось слишком
внезапным — когда я вошёл в комнату, Шут вздрогнул.
«По крайней мере, он здесь, целый и невредимый». Я почувствовал облегчение и
растерянно улыбнулся Шуту.
— Ты в порядке? У тебя всё хорошо? — спросил я его и оглядел комнату.
Кабинет был жарко натоплен, огонь в камине ярко горел , на небольшом столике у
кресел стоял поднос с едой. Толстые свечи источали аромат кедра и лаванды. Шут сидел
за письменным столом Чейда, заваленным бумагами, перьями и свитками, и что-то
писал.
— Фитц? Тебе не следовало сюда приходить…— справившись с минутной
неловкостью, поприветствовал меня Шут. И напряжённо улыбнулся в ответ.
Я заметил, что перед ним лежит старинная книга, а мой друг занимается
переводом.
— Что ты делаешь для Чейда? — обида вспыхнула с новой силой, и в моём голосе
прозвучали недовольство и ревность.
— Фитц, — Шут покачал головой и сложил руки на груди, — это мелкая работа, с
которой я могу справиться лучше других. А… хочешь бренди? — он слишком быстро
поднялся из-за стола и поспешно достал с полки стаканы и графин с янтарным напитком.
125
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Ты понимаешь старокалсидийский? — я заглянул в его работу и стал
рассматривать аккуратные строки, записанные рукой моего друга.
— «Если нефритовый стержень не может быть прельщён пещерой лотоса,
искателю следует использовать другие пути», — прочёл я, ничего не понял и заглянул в
оригинал. Чернила побледнели от времени, бумага пожелтела, но слова читались хорошо
и были именно такими, как их перевёл Шут.
— «Тёмная пещера, влажная, как роса южного утра, и узкая, как тайные тропы
Мудрейшего, способна даровать мужам наслаждение, невиданное и несравненное…»
Я глянул на Шута — он наблюдал за мной с интересом и опаской — и пролистал
книгу к началу.
«Суть вожделения: магия плоти. Том 4. Ритуалы для двух мужей», — гласила
надпись на обложке.
Я просмотрел несколько первых страниц. Текст был так перегружен метафорами,
что за ними терялся смысл. Я не мог уловить, что имеет в виду автор, но чаще других в
книге встречались слова «магия» и «ритуал».
— Это какой-то вид магии Элдерлингов? — догадался я. — Воспоминания о
котором дошли до нас благодаря Калсиде?
— Ну, можно и так назвать. — Выразительный взгляд Шута словно намекал, что я
сказал глупость. — Фитц, твой бренди.
Он поставил стакан на стол у камина, но я остался у открытой книги, пытаясь
разобраться в том, что происходит. Было очевидно, что Шут и Чейд столкнулись с
неизвестным ранее видом магии и ничего мне не сказали. Но ведь это опасно! Ни Чейд,
ни Шут не обладали Скиллом и не знали, насколько губительной любая магия может
оказаться для неподготовленного. Я не понимал, почему меня отстранили от этого дела, и
обижался.
Шут устроился в кресле у камина и пил.
Я сел напротив, взял в руки стакан и сделал обжигающий глоток.
— Я хочу быть в курсе той магии, которую обнаружил Чейд, и познакомиться с
описаниями ритуалов, которые переводишь ты, — холодно сказал я Шуту.
Он чуть не подавился бренди, закашлялся и, кажется, растерялся.
— Фитц, понимаешь, эта… так называемая магия… вряд ли тебе понравится. — Мой
друг покачал головой и прикрыл узкой ладонью лицо.
— Почему же? Мне очень интересно узнать, на каких силах основано её действие.
И очень важно проверить, насколько она безопасна. — Меня всё больше настораживало и
раздражало происходящее.
— Тогда загляни в книгу ещё раз, — развёл руками Шут.
Я молча поднялся и подошёл к столу, а он наблюдал за моими действиями.
126
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— «Тем мужам, кто имеет близость душевную, ритуалы, о которых говорит сия
рукопись, способны принести счастье. Тем же, кто пленился привлекательностью друг
друга, магия любви дарует наслаждение. В любом случае, если два мужа желают
преумножить жизненные силы, напитав сердца радостью, а тела удовольствием, им
необходимо обратиться к данному тексту». — Я оторвался от чтения и поднял глаза на
моего друга.
— Шут, скажи мне прямо, что с этой книгой не так?
Я снова не понял, о чём текст, и разозлился ещё больше. — И почему вы с Чейдом
решили исключить меня из этого дела? Кто те мужчины, которые будут изучать действие
магии? Что вы от меня скрываете?
Я отошёл от стола и стал беспокойно ходить по комнате.
Шут продолжал за мной наблюдать, нервно постукивая тонкими пальцами по
зелёному стеклу стакана.
— Уверяю тебя, Чейд не намерен «изучать действие этой магии», тем более лично.
Он собирает и сохраняет все древние рукописи, которые находит. Ты прекрасно знаешь,
как Чейд увлечён книгами.
Я злился на Шута, но он был прав — ответственность за происходящее лежала на
моём старом наставнике. Хотя то, что Чейд не собирался участвовать в ритуалах сам, было
подозрительно.
Его действительно не интересовала новая магия? А кто же тогда будет исследовать
её возможности? Сам Шут? Он ведь бывал в Калсиде и мог получить знания, которых нет
у других.
— Я намерен поговорить с Чейдом, — сказал я Шуту. — О возможной опасности. И
о том, что считаю необходимым изучать ритуалы этой магии в паре с тобой.
Мне было обидно. Я думал, мы с Шутом достаточно близки для того, чтобы
обсуждать важные темы вместе, а сейчас казалось, что мой друг мне не доверяет. Я хотел
разобраться с этим.
— Шут, ты можешь обещать мне одну вещь? — настойчиво спросил я и прямо
посмотрел на него.
— Смотря какую, — осторожно отозвался Шут, поставив стакан на столик.
— Обещай, что все важные вопросы, которые меня касаются, ты будешь обсуждать
со мной. Иначе как я могу тебе доверять — ты скрыл от меня такую новость!
Шут помолчал. А потом повернулся и хитро улыбнулся.
В тот миг я начал подозревать, что он приготовил для меня какую-нибудь
словесную уловку, но не знал, как не пойматься.
— Я обещаю тебе, Фитц, — не сводя с меня глаз, мягко ответил Шут, — и буду
выполнять обещание. Но если ты обещаешь изучать ритуалы этой магии в паре со мной,
тебе тоже придётся выполнять обещание.
127
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Разумеется, я выполню. Я хочу изучать новую магию, что и пытаюсь донести до
тебя весь вечер! — возмутился я.
— Не получилось бы как с «Любимым»…— Шут сделал наивное лицо и
сочувственно вздохнул. — Я оставлю книгу на столе. Когда изучишь её достаточно, дай
мне знать. Кстати, в конце есть иллюстрации. — Шут снова улыбнулся, поднялся с кресла
и вышел из комнаты, захватив с собой свечу.
Я злился на него, но в книгу всё же заглянул.
И остался стоять перед ней как вкопанный. Обнаружив наконец иллюстрации, я
понял, на что весь вечер намекал Шут, и обрадовался, что он ушёл и не видит, как я
покраснел.
К своему стыду, потом я не нашёл в себе силы вернуться к этой теме. Разумеется, я
ничего не сказал Чейду и старательно обходил вопрос любви двух мужчин в разговорах с
лордом Голденом. Я делал вид, что между мной и Шутом ничего не происходит, что мне
не понятны намёки с его стороны и не знакомы слухи, которые ходят о нас по замку. Мне
удавалось избегать сложного разговора до встречи с Йек. До нашей злополучной ссоры с
Шутом, изменившей и мою, и его судьбу.
128
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Рыбалка
Название: Рыбалка
Автор: Фатия
Бета: wakeupinlondon
Форма: проза
Размер: мини, кол-во слов: 1 725
Пейринг/Персонажи: Фитц, Шут, Баррич
Категория: джен
Жанр: General
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Чивэл забрал сына в Ивовый лес и стал воспитывать
вместе с женой, но судьбы Изменяющего Фитцу все равно не удалось избежать.
Примечание: AU относительно книги «Ученик убийцы», все персонажи саги
живы.
Размещение: С разрешения автора.
— Держи! Держи его!
Мальчишки с улюлюканьем гнались за ребенком в смешном колпаке с
бубенчиками, которые при каждом шаге надоедливо позвякивали.
Я поморщился: опять Джерт затеял поиграть в «королевскую охоту», да еще и
других позвал с собой. Совсем страх потерял.
Тем временем мальчишки загнали жертву под дерево, где я прятался от Баррича.
Наставник в последнее время запрещал мне ухаживать за собаками, не объясняя почему.
Меня это задевало, но спорить с ним было так же бесполезно, как в одиночку пытаться
сдвинуть гору.
Густая листва надежно скрывала меня от чужих глаз, и я мог спокойно наблюдать
за мальчишками. Меня Джерт все равно не тронет. Знает, что если обидит сына хозяина
— его семью живо выгонят с Ивового леса.
— Попался! — с восторгом воскликнул Джерт и, схватив комок земли, бросил в
ребенка. Тот прикрыл голову руками, но не стал плакать или просить, чтобы его оставили
в покое.
Возможно, испугался до мокрых штанов. Возможно, был слишком гордым, а
может быть, догадывался, что бесполезно. Просьбы еще больше раззадоривали Джерта, и
тогда он становился злее.
— А вы что стоите? — обратился он к своим приятелям. — Бросайте в него камни.
Этот уродец шпионил за нами — мы должны его проучить!
129
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Эйб, сын поварихи, ковырял носком ботинка землю и поглядывал в сторону
поместья. Была б его воля — сбежал бы не оглядываясь, но тогда его сочтут трусом и
начнут травить. Толстый Дойл взвешивал в руке большой камень, примеряясь, как
половчей его кинуть.
Я понял, что если сейчас не вмешаюсь, то мальчишку в смешном колпаке
искалечат. С дерева мне не было видно его лица, но в сравнении с другими детьми он был
выше ростом и худым, словно жердь. Светлые волосы выбивались из-под колпака и
торчали в разные стороны.
Слишком другой, слишком слабый, слишком гордый — идеальная жертва для
Джерта. Он любил над такими издеваться.
Я решился. Сложил руки у рта и завыл, подражая волку. Волчий вой я слышал
только однажды, когда отец брал меня на охоту. Мальчишки — ни разу, но у страха глаза
велики. А у страха, помноженного на слухи и сплетни о задранной скотине, просто
огромные.
Джерт вздрогнул и заозирался, ища волка. Дерево росло у кромки леса, а густые
кусты ежевики могли стать прекрасным убежищем для зверя. Эйб визгнул по девчачьи и
убежал — только пятки засверкали, а Толстый Дойл попятился и сказал, заикаясь:
— Дж-ж-жерт, п-пошли отсю-д-да.
И тоже убежал. Джерт, оставшись в одиночестве, стал не таким смелым, но все еще
сжимал камень. Толпой нападать куда проще, а в одиночку страшно. Хмыкнув, я еще раз
завыл, представляя себя в теле волка: шерсть вздыбилась, клыки угрожающе оскалены, а
мускулы напряжены и готовы к прыжку. Я стал зверем, злым и очень голодным.
Видение поучилось настолько ярким, что я испугался и едва не свалился с дерева.
Что-то страшное, чуждое на мгновение взяло надо мной верх. Как тогда в конюшнях,
когда я смог мысленно оттолкнуть от себя взбесившуюся лошадь, да так, что она
завалилась на бок и едва не сломала ногу. Гораздо позже я узнал, что это что-то
называется Уит и Баррич считает его сорняком, от которого обязательно надо избавиться,
пока он не пустил корни и не испортил тебя.
Джерт с криком убежал, а мальчишка все еще стоял под деревом и смотрел на
меня. Он не мог видеть меня среди листвы, но каким-то образом знал, что я находился
там. У него были светло-голубые, почти прозрачные глаза и настолько бледная кожа, что,
казалось, ее никогда не касалось солнце.
— Привет. Ты цел?
Он кивнул, продолжая смотреть: пристально, жадно, совсем не как ребенок.
Я спрыгнул на землю. Нужно было назвать свое имя, а разговаривать с кем-то сидя
на дереве не вежливо. Мама — леди Пейшенс — часто говорила, что я невнимателен к
деталям и мне не хватает так-тич-нос-ти. Она повторила это слово несколько раз, но я так
и не понял, что оно означает.
130
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Меня зовут Фитц Чивэл. А тебя?
Мальчишка оказался со мной одним ростом, но все равно выглядел младше.
— Шут, — помедлив, ответил он.
— Разве это имя?
— Ничем не хуже твоего, — сказал Шут, а потом добавил: — Спасибо.
— Пожалуйста.
Я ощутил, как покраснели мои щеки. Это было похоже на лихорадку, которой я
переболел зимой. Тогда тоже было жарко и немного стыдно, что все носились со мной,
словно я неразумный щенок. Баррич меня так и назвал и все же почти не отходил от
меня, как и родители.
— У тебя кровь идет. Я знаю человека, который обработает твои синяки и ссадины.
Завтра будешь как новенький! Правда, он лечит собак с лошадьми, но какая разница?
— И правда. Я ведь так похож на щенка, — съязвил он.
— Все мы немного щенки.
И я протянул ему руку. Не знаю, зачем это сделал. Тогда мне это показалось
правильным. Он, не задумываясь, сжал мою ладонь, но почти сразу отпустил, будто
боялся прикосновений.
Махнув в сторону конюшен, сказал:
— Пошли! Если повезет, успеем к обеду. Сегодня обещали испечь черничный
пирог, представляешь?
***
Баррич смазал царапины и синяки Шута душистой мазью, единственным
недостатком которой было то, что она перекрашивала кожу в желтый цвет. Особенно это
было заметно у моего нового знакомого. Он стал пятнистым и забавным, как
новорожденный жеребенок, но я не рискнул над ним смеяться.
Была ли это так-тич-ность, о которой столько говорила мама, или жалость — я не
знал. Шут был странным, говорил и вел себя совсем как взрослый. Понаблюдав за ним и
Барричем, я понял, что единственный ребенок здесь я.
В дом мы вернулись вместе. Приближалось время обеда, а на него нельзя было
опаздывать. Это было одним из тех немногих правил, которым отец заставлял меня
следовать.
Помявшись немного, я спросил:
— Пойдем завтра на рыбалку? Я знаю рыбные места — мне Баррич показал. Там
такие громадные рыбины можно поймать — с человека!
— Не боишься, что с тобой из-за меня никто не захочет играть, Фитц Чивэл?
Я равнодушно пожал плечами и ответил:
— Не боюсь. Со мной и так никто не играет.
131
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Почему? — В его глазах мелькнуло любопытство.
На миг мне показалось, что Шут безумно одинок, но не так, как я. У меня были и
отец, и мать, и Баррич, и Лейси, и дядюшка Чейд, который выглядел очень старым, но
знал множество интересных историй.
А Шут? Кто был у него?
— Потому что я — Фитц Чивэл, бастард Видящих, — ответил я.
Слова жгли крапивой, но я старался говорить ровно и без эмоций. Он кивнул,
принимая мою честность. Как позже выяснилось, сам Шут был скрытным и
осторожностью относился к людям, но всегда оставался верным другом.
***
— Все дело в наживке.
— Ты нетерпеливый. И шумный — всю рыбу распугал.
Шут лежал на траве и щурился — солнце слепило глаза. Его кожа все еще
оставалась пятнистой, хотя прошло несколько дней.
Озеро было глубоким — отойдешь чуть дальше от берега и с головой уйдешь под
воду. Камыши росли так густо, что в них легко можно было затеряться. Кузнечики
стрекотали, надрываясь, и я представлял, что нахожусь в логове, защищенным со всем
сторон кустарником и надежно спрятанным от человеческих глаз. Почти как дом на
дереве, в котором любили играть дети прислуги. Они никогда не приглашали меня к себе,
но и не гнали.
Знали, что я за ними наблюдаю, и посмеивались за спиною. Мне оставалось только
крепче стиснуть зубы и сделать вид, что меня не волновали их насмешки.
Я не умел играть с детьми и понятия не имел, о чем говорить с Шутом. Не
рассказывать же ему о целебных свойствах растений?
— Ты вернешься в Бакк вместе с принцем Верити?
Неправильный, совсем неправильный вопрос, но ничего лучшего я не мог
придумать.
— Нет, здесь останусь.
— Но здесь нет короля, чтобы его смешить?
— А ты на что?
— Я не король.
— Не переживай, Фитци. С чувством юмора у тебя так же плохо, как и у него, —
сказал Шут, а потом резко встал и бросился к удочке — поплавок исчез под водой.
— Ну же, помоги! — Он тянул удочку на себя, но то ли сил не хватало, то ли рыба
попалась большой, но он никак не мог ее вытащить.
Я схватил удочку и, упираясь пятками в землю, потянул. Мышцы на руках ныли, а
удочка то и дело норовила выскользнуть из влажных ладоней. Но рядом был Шут, и я не
132
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
мог сдаться. Ощущение того, что кто-то помогал, — окрыляло, заполняя пустоту,
оставшуюся от одиночества. Мне казалось, что нет ничего невозможного.
Шаг за шагом, вместе, мы справились с задачей.
Рыба оказалась не такой уж большой, всего с локоть длиной, но для нас она была
громадной, как мифический морской змей, которого видели у берегов Удачного, — мне
отец рассказывал, а он никогда не врет.
— И что с ней делать будем? — спросил я, утирая пот со лба.
— Отнесем на кухню? — Шут с сомнением посмотрел на рыбу, потом на меня и
сказал: — Или Барричу?
— Вы отдадите ее нам!
Джерт вышел из камышей и упрямо вздернул подбородок. За его спиной
топтались Эйб и Толстый Дойл.
— С чего это? Мы ее поймали!
— Да кто вам поверит? Эй, парни, берите улов — у нас будет отличная уха на ужин!
— Нет!
Я бросился к Джерту, но он меня толкнул. Мы сцепились, пыхтя и топчась на
месте. Приятели Джерта подбадривали его криками, Шут — молчал. Но, в конце концов,
мне удалось оттолкнуть мальчишку и он, взмахнув руками, упал в воду.
Барахтаясь и визжа, он пытался выбраться, но не мог. Не умел плавать.
Шут склонился ко мне и шепнул на ухо:
— Помоги ему.
— Нет, что ты…
— Помоги, — повторил он. — Так надо.
Я обернулся, собираясь накричать на него и сказать, что он предатель. Самый
настоящий! Разве можно помогать врагу?
Но все слова застряли у меня в горле, стоило посмотреть на Шута. Что-то в его
взгляде было такое, что я не посмел ослушаться. Так иногда смотрел отец, когда был
раздосадован моей недогадливостью или собирался отчитать за шалости.
Нехотя кивнув, я направился к Джерту. Воды возле берега было по пояс. Я схватил
Джерта за шиворот и потянул вверх.
— Встань на ноги — здесь мелко.
Он перестал бестолково размахивать руками и послушался. Дыша глубоко и
отплевываясь от воды, пробормотал:
— Спасибо.
Я кивнул — что можно было сказать? Зато Шут был доволен: он улыбнулся —
впервые с нашего знакомства. Не язвительно или наигранно, нет. Искренне, широко,
словно я поймал для него всю рыбу в озере, да и еще морского змея в придачу.
133
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Вечером мы сидели у Баррыча в комнате над конюшней и ели жареную рыбу. Я
рассказал ему про рыбалку, привирая и приукрашивая историю. Баррич только
посмеивался и одобрительно хлопнул меня по плечу — совсем как взрослого.
Про Джерта и его друзей умолчал. Это казалось чем-то слишком личным, таким,
чем нельзя хвалиться. Шут тоже молчал, лишь улыбался время от времени и поглядывал
на меня, словно мы были сообщниками.
Я не знал, что стало началом нашей дружбы: волчий вой, протянутая рука или
приглашение на рыбалку. Быть может, это было одиночество и потребность в общении,
но я ни разу не пожалел о своем решении помочь мальчишке со странным именем Шут.
134
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Память о минувшем
Название: Память о минувшем
Автор: Aviendha
Беты: Мириамель, wakeupinlondon
Форма: проза
Размер: мини, кол-во слов: 1912
Пейринг/Персонажи: Кетриккен/Верити, Кетриккен/Фитц
Категория: гет
Жанр: Fantasy, Romance, Angst
Рейтинг: R
Предупреждения: Обмен телами и другие странности.
Примечание: POV Кетриккен. Таймлайн — ретроспектива из времён «Миссии
Шута» к событиям первой трилогии, в основном, конца «Странствий убийцы».
Краткое содержание: Что, если Кетриккен всегда знала о том, что в последнюю
ночь перед превращением в дракона к ней пришёл не вполне Верити?
Размещение: С разрешения автора.
Несмотря
на
прошедшие
годы,
гордая
осанка и быстрая походка королевы нисколько не
изменились. Она целеустремленно шла по своим
делам, но я заметил, что её лицо застыло.
Кетриккен тревожилась об исчезнувшем сыне, но
оставалась королевой для своих придворных. Сердце
замерло у меня в груди. Как бы гордился Верити
такой супругой!
—О
моя
королева,
—
едва
слышно
пробормотал я. Кетриккен застыла на месте, и
мне показалось, что она затаила дыхание. Её
взгляд
взметнулся
вверх,
и
наши
глаза
встретились. В сумраке большого зала я не мог
видеть, какие они у нее голубые, но я их не забыл.
На лице Кетриккен отразились сомнения, но она
меня не узнала.
Робин Хобб, «Миссия Шута»
Вечернее море выглядело умиротворённым: дневной бриз уже затих, а ночной ещё
не начался. Тень башни падала на воду, края размывались в ряби мелких волн. Шум
прибоя был едва слышен с высоты Сада Королевы. Кетриккен отвернулась от моря и,
прищурившись от бившего в глаза света закатного солнца, оглядела творение своих рук.
135
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Конечно, она не ваяла все эти статуи и вазы лично, но сколько же времени
потратила когда-то, чтобы привести в порядок всю эту красоту! Кадки с растениями были
расставлены, создавая причудливые дорожки и укромные уголки. Некоторые цветы уже
плотно сжали свои лепестки, готовясь к наступающей ночи. Кетриккен сорвала душистый
листок любистока и присела на скамейку, любуясь зелёным кружевом оплётших навес
растений. Глициния ещё не цвела, но многочисленные завязи говорили о том, что скоро
это место превратится в прекрасный, сказочный шатёр.
Невозможно было представить, что когда-то здесь было полно каменной крошки,
песка и пыли, прекрасные статуи были задвинуты в углы и вместо сада тут был плац для
издевательских уроков Галена. Кетриккен не знала последнего мастера Скилла лично, но
перекашивающегося при упоминании этого имени лица Фитца было достаточно, чтобы
составить впечатление.
Фитц… Как давно она его не видела! Больше десяти лет…
Но она и сама не знала, хочет ли встреться с ним или нет. Он жил, по словам
Чейда, где-то неподалёку от Кузницы совсем простой жизнью и вовсе не стремился
вернуться в Баккип, держась подальше от придворных козней и политики. Кетриккен не
знала, увидятся ли они когда-нибудь ещё. Единственное, что ей оставалось: вспоминать
те жуткие и прекрасные дни, уединившись от суеты двора на вершине башни.
Лето уже стояло в самом разгаре, и глициния цвела, укутывая любимое убежище
королевы душистым пологом, когда при дворе внезапно объявился Шут. Скрывший свою
личность под маской лорда Голдена, он прекрасно вписался во двор. А Кетриккен
внезапно осознала свою тоску.
Что ж, Верити было не вернуть, но почему бы не вернуть Фитца? Он был нужен
здесь. Нужен Шести Герцогствам, нужен Чейду, нужен Дьютифулу. Нужен ей.
А потом пропал Дьютифул.
Как бы то ни было, идею послать за Фитцем первым озвучил Чейд. Кетриккен
была ему за это благодарна. Скоро Фитц будет тут, в замке. И это рождало целую бурю
эмоций и мыслей у королевы. Мыслей, вовсе не связанных с исчезновением Дьютифула.
Раньше она приходила на вершину башни, чтобы поразмышлять. Со времени
исчезновения Дьютифула это стало почти ритуалом, правда, цель немного изменилась:
размышляла она теперь целыми днями и часто ночами, а здесь пыталась унять
беспокойство и страх, глядя на зелень, на воду, на расстилающиеся просторы. Вдыхала
свежий морской воздух, наполненный запахом соли и йода, и думала, что всё будет
хорошо. Всё должно быть хорошо. Особенно теперь, когда вот-вот должен был вернуться
Фитц. И помочь вернуть сына.
Она узнала, что Фитц в замке, по заискрившимся глазам появившегося в Большом
зале Шута, по тому, как Чейд направился к выходу, уверенно пресекая попытки
придворных дам втянуть его во вроде бы ничего не значащие беседы, которые всегда ему
136
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
нравились, и исчез на весь вечер. Надежда наполнила её сердце, и впервые со времени
исчезновения принца Кетриккен спокойно заснула.
Ей снился заснеженный лес и бесконечная гладкая дорога Скилла, теряющаяся в
сумерках наступающего вечера; их группа, выбирающая место для ночлега; Ночной Волк,
с которым они добыли кролика; Фитц, заснувший в палатке в обнимку с Шутом; Кеттл и
Старлинг, тихо переговаривающиеся у затухающего костра…
Утро обесцветило воспоминания о сне, а потом Кетриккен увидела наконец Фитца.
Он поднимался по лестнице, а она шла в окружении придворных дам. Он так впился в неё
взглядом, что у неё на секунду перехватило дыхание. Единственное, чего ей хотелось в тот
момент, — это броситься к нему и обнять. Но она была королевой, а он играл роль слуги.
Кетриккен почувствовала боль, когда отвернулась от него усилием воли и сделала вид,
будто не узнала.
Она не могла дождаться вечера — и встречи с Фитцем. Но только Создателям было
известно, чего ей стоило удержать себя в руках, когда вслед за Чейдом он наконец вошёл
в её покои. Ей даже пришлось немного помедитировать перед его приходом, чтобы
привести в порядок свои растрёпанные чувства. Она смотрела на его лицо и ясно видела,
какие именно черты передались Дьютифулу. Черты, каких не было у Верити.
Дьютифул… он был сыном двух отцов. И не знал ни одного из них. А теперь он
исчез, и неизвестно, удастся ли хоть что-то исправить. Кетриккен чувствовала вину.
Когда Фитц покинул замок, отправившись на поиски принца вместе с Шутом —
было сложно привыкнуть называть того лордом Голденом, — беспокойство Кетриккен
увеличилось вдвойне. Она не давала хода терзающим мыслям, стараясь отвлекать себя
работой, загружаясь делами по максимуму, но не могла не думать, что если что-то пойдёт
не так, она может потерять не только сына, но и старых друзей. Ирония судьбы — они так
мало успели пообщаться после стольких лет разлуки!
Но, несмотря на всю загруженность, не проходило вечера, чтобы Кетриккен не
мучили, отгоняя сон, вспоминания о том давнем путешествии и той памятной ночи перед
превращением Верити в дракона.
Её отношения с мужем никогда не были простыми. Изначально Кетриккен
выходила за него только лишь из чувства долга. Картина, нарисованная Регалом, была
совершенно непривлекательной. К тому же Верити подослал к Руриску убийцу.
Но первый же разговор с Фитцем заронил в ней сомнения, а то, что случилось на
самой церемонии, совершенно изменило её взгляды. В Баккип она приехала, полная
глубокого уважения к своему супругу.
Однако и дальше их отношения пошли по непростому пути. Тотальная занятость
Верити граничила с равнодушием, которое на фоне чуждого окружения — чужих людей,
чужих стен, чужих обычаев и чужого понимания мира — подрывало её веру в
137
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
правильность выбранного пути. И делало Верити таким же чужаком, как и все остальные
вокруг.
Только Фитц скрашивал её пребывание в Оленьем Замке. Он давал советы — и
постепенно что-то начало налаживаться в отношениях как с придворными, так и с
супругом.
В первую ночь Верити был очень аккуратным и нежным. Она знала, что придётся
вытерпеть боль, и не проронила ни звука, когда её кровь окрасила простыни. Проторив
путь, Верити тут же оставил её в покое, усмиряя своё желание. Через несколько дней,
когда рана внутри зажила, он пришёл к ней снова и довёл начатое до конца.
Наслаждение… было многообещающим.
Кетриккен никогда не думала, насколько может быть страстной. И насколько
открытой. Впрочем, перед кем ей было ещё открываться, как не перед собственным
мужем? Это были лучшие её дни в Баккипе. И тем больнее было осознание решения
Верити уйти на поиски Элдерлингов. Кетриккен уже была в положении, поэтому не было
и речи о том, чтобы она сопровождала его. К тому же король Шрюд болел, и кто-то
должен был оставаться с ним. Кто-то надёжный.
Во время дней её счастья дружба с Фитцем отошла на задний план. Когда же
Верити уехал, Фитц остался самой лучшей её опорой. Конечно, она могла доверять и
Чейду, и Шуту — и доверяла; но Фитцу — больше всех.
Как же страшно было оставить его в замке, когда провалился план сбежать всем
вместе! И не зря. То, что потом произошло с Фитцем, до сих пор не укладывалось у неё в
голове. Тогда у них с Шутом долго не было никаких вестей, никаких новостей. И когда
она увидела Фитца в следующий раз — это стало шоком для неё.
Лицо, искорёженное шрамом, седая прядь… Но страшнее всего были его глаза. В
черных провалах таилась непримиримая решимость во что бы то ни стало найти Верити и
Элдерлингов. И отомстить Регалу. Возможно, сам Фитц так не думал, но ей именно это
виделось со стороны.
Затем потянулись долгие дни их путешествия. Невзгоды сплотили их, превращая
дружбу в нечто большее. Длинная дорога вела их в неизвестность, она вела их к любви —
к той любви, которая настоящая, не траченная страстью и ревностью (только Старлинг
выпадала из круга, объединяющего их самые лучшие чувства; было забавно видеть, как
она ревнует Фитца к Шуту).
Наконец, они нашли Верити. Его вид — измождённый, отощавший, поседевший,
Верити смотрел на всё вокруг сквозь пелену неведомого мира, в который он частично
погрузился, — вызывал у Кетриккен целую бурю чувств и эмоций. И жалость была среди
них далеко не на первом месте.
Она представить себе не могла, что напоследок он придёт к ней провести вместе
ночь, что найдёт способ, пускай и такой экзотический. В палатке было темно, но
138
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Кетриккен с самого начала чувствовала, что это и он, и не он. Его движения, его слова, его
нежность — она узнавала Верити каждую минуту, целуя шрам Фитца. То, как он ласкал её,
как целовал губы, шею, грудь, как бережно входил в неё, как двигался сначала нежно,
потом напористо, переходя в неистовство, — ничто не оставляло сомнений, что это её муж
Верити. Верити в теле Фитца.
Она представления не имела, как они сумели это сделать. Никогда раньше не
думала, что такое возможно. А когда он оставил ложе — и её — в последний раз, она уже
знала, что он оставил её не одну.
Следующие дни неслись, кружась, словно хоровод разноцветных осенних листьев
на ветру. Кетриккен летала на Верити-драконе, уничтожая Красные корабли, оглушённая
Скиллом, едва помня себя. Но она ни на секунду не забывала дарить ему любовь своей
души, зная, что он чувствует её и что то же самое отдаёт ей в ответ. И ни на секунду она не
переставала прощаться с ним, зная о близящемся расставании.
Как и все, впоследствии Кетриккен плохо помнила те дни, когда они
расправлялись с врагом. Самым ярким воспоминанием осталось прощание, когда Верити
ссадил её посреди двора Оленьего Замка и взмыл ввысь — уже без неё. Она осталась
совершенно одинокая среди толпы обитателей крепости, а Верити таял синим пятном в
голубом небе, пятном её вечной боли — и вечной любви. Он ушёл, а ей пришлось взять
себя в руки, взять в руки бразды правления, заново налаживая мирную теперь уже жизнь.
У неё было так много работы! Но она не роптала и не отлынивала, справляясь с
проблемами, решая вопросы — одни за другими. Ради чаяний исчезнувшего за облаками
Верити. Ради своей бесконечной любви. Ради растущей в ней новой жизни. Ради жизней
всех её подданных.
За навалившимися заботами она не сразу поняла, что Фитц исчез из её жизни
вместе с Ночным Волком. Так же, как исчез и Шут. Только Старлинг осталась, верный
менестрель — единственная, с кем можно было поговорить о минувших испытаниях на
дороге Скилла. Но с ней нельзя было обсудить ту ночь — последнюю, которую Кетриккен
провела со своим возлюбленным супругом. И ни с кем было нельзя. Фитц же ни на
мгновение не показал, что думает, будто она осведомлена о случившейся тогда
«подмене». Что ж, если он считает, что она ничего не заметила, возможно, так даже
лучше. Нет смысла поднимать эту скользкую тему.
Они возвратились буквально в последние минуты, едва не опоздав на церемонию
приветствия нарчески, — сын и его отец. Один из двух отцов. Потому что духом Дьютифул
настолько же был сыном Верити, насколько физическим телом — сыном Фитца.
Кетриккен никогда не думала о другом мужчине, который мог бы разделить с ней
любовь — ни разу с тех пор, как Верити покинул её. Не думала она так и о Фитце, не
хотела думать. Но почему же так щемило сердце, когда она видела его лицо? Может быть,
139
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
потому что он был похож на своего дядю — её ушедшего супруга? Может быть, может
быть…
А где-то далеко на западе среди лесов, опутанный травами и душистыми цветами,
спал каменный дракон.
140
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Река
Название: Река
Автор: Мириамель
Беты: Aviendha, Хель*
Форма: проза
Размер: миди, кол-во слов: 4 217
Пейринг/Персонажи: Фитц/Янтарь, Ночной Волк, персонажи «Саги о Живых
Кораблях»
Категория: гет
Жанр: Romance, AU
Рейтинг: R
Предупреждения: ХЭ, fem!Шут.
Примечание: Таймлайн — после «Странствий Убийцы».
Краткое содержание: После того, как Верити превратился в дракона и спас
Шесть Герцогств от пиратов Красных Кораблей, Фитц и Ночной Волк отправились
путешествовать.
Размещение: С разрешения автора.
В этих странных землях мне не удавалось отдохнуть: стоило закрыть глаза, как
передо мной начинали мелькать картины, не похожие на всё виденное прежде. Странные
голоса раздавались на грани слышимости, так что я против воли напрягался, чтобы
разобрать незнакомый язык. Бесполезно, конечно. Так же бесполезно, как искать на
пропитанном ядовитыми водами берегу сухой островок, чтобы отдохнуть.
Ещё несколько дней назад Ночной Волк скулил и тыкался мордой мне под локоть,
стоило мне слишком далеко ускользнуть в магию этого места. Он возвращал к
действительности, как и не единожды прежде. Но теперь ему стало не до меня: жгучая
влага разъела подушечки лап, и хотя мы вместе приняли решение не садиться на корабль,
а отправиться к северу вдоль берега моря, его боль и дурное настроение вызывали во мне
чувство вины.
Чтобы отвлечься от местных призраков, я стал перебирать в памяти воспоминания
о последних месяцах. Я слишком устал, слишком тревожился, чтобы восстановить
события в их последовательности; они мелькали передо мной подобно узорам в
калейдоскопе, бессвязные и мимолётные.
Вот мы движемся на шхуне с ярко-жёлтыми парусами, палуба слегка покачивается
под дуновениями свежего бриза, а Ночной Волк забивается в угол и, прижав уши, стонет
и царапает когтями палубу.
Вот Верити, истощённый и ослабевший, делает последний шаг и исчезает в
величественном каменном драконе.
141
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Вот мы с Ночным Волком идём по нарядным шумным улицам Удачного, я
вспоминаю пословицу Шести Герцогств: «Если тебе нужно что-то, ты можешь найти это в
Удачном». Но мне не хочется даже смотреть на ломящиеся от диковинок витрины: я
чувствую себя дикарём, чужим, ненужным и неуместным.
Вот мы с Ночным Волком упрямо движемся на северо-восток, а вокруг
возвышаются деревья, с чьих ветвей спускаются толстые корни. Мелькают гигантские
насекомые и крохотные птицы, медленно катит воды река, из которой нельзя пить и в
которую нельзя входить.
Вот Шут целует меня на прощание, вскакивает за спину Девушки-на-драконе и
улетает прочь, не оглядываясь. По крайней мере, пока я могу различать их силуэт на фоне
облаков. Возможно, превратившись для меня в точку, он и обернулся, только я никогда об
этом не узнаю.
Если ты надеешься приободрить себя мыслями, то выбери другую тему.
Мне казалось, что ты занят своими ногами.
Я был, пока твой скулёж не стал таким громким, что я не перестал слышать
собственное дыхание.
Я перевернулся на другой бок: правое плечо разнылось оттого, что я опирался им о
ствол дерева, названия которого не знал. Лежать на земле было невозможно, если я не
хотел проснуться в едкой луже, поэтому спать приходилось, сидя на выступающих корнях,
привалившись к стволу. Зад и лопатки отчаянно ныли после предыдущих ночей, и
сегодня я пытался опираться на плечо... не сказать, чтобы мне это сильно помогло.
Если Ночной Волк не захочет слушать мои мысли, он всегда может закрыться от
меня. Поэтому я без зазрения совести принялся корить себя за то, как глупо вышло, что
после всех перенесённых мытарств, после смерти и возвращения к жизни я умирал теперь
в землях, куда забрался исключительно по собственной глупости, а не потому что
выполнял приказ или стремился кого-то спасти. Нелепо и так несправедливо по
отношению к моему волку.
Он ничего не ответил на мои мысли. Значит, действительно предпочёл
заслониться от меня. Я вздохнул, пошевелился в безнадёжной попытке устроиться
поудобнее — и почувствовал вдалеке, на грани чувствительности Уита, присутствие
людей.
Они были выше по течению, так далеко, что я не мог определить их точное
количество. Я не шелохнулся, не открыл глаза, только напряг все доступные мне способы
восприятия.
Люди приближались медленно и равномерно, словно сплавлялись по ядовитой
реке на плоту. Нет, это невозможно, сам себя оборвал я. Нет такого дерева, которое
выдержало бы местную воду.
142
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Но я ошибался. Подвела меня логика, а не чутьё: это действительно был плот —
толстые бревна, перевитые толстыми зелёными верёвками; как я узнал после, древесина
и пенька были пропитаны особым составом, не способным полностью защитить от едкой
воды, но во много раз замедляющим разрушение.
От людей на борту пестрело в глазах, их одежды были столь же яркими, как птицы,
бабочки и цветы вокруг. Здесь, вдали от чужаков, они не скрывали лица вуалями, и
чешуйки на их лицах отливали разными цветами в лучах заходящего солнца. Тоска по
соснам и снегам Бакка нахлынула неожиданной волной, и на этот раз Ночной Волк не
стал ни закрываться от моих чувств, ни высмеивать их, а разделил их со мной.
Не дожидаясь, пока плот приблизится достаточно, чтобы команда могла
разглядеть нас, я поднялся и отступил за ствол. Не отпускали сомнения, какой выбор
безопаснее: спрятаться, не вступая в разговор с незнакомцами, но остаться в одиночестве
посреди ядовитого леса, или выйти навстречу в надежде, что люди не нападут, а помогут?
Я жадно всматривался в происходящее на плоту. Посреди возвышалась затянутая
плотной тканью — изукрашенной ярким цветочным орнаментом — гора, в которой я
предположил груз. По краям стояли несколько человек с длинными шестами; они
внимательно следили за водной поверхностью и отталкивались от выступающих со дна
корней. На воинов походили лишь трое, и те отложили оружие, так что оно поблёскивало
на брёвнах, и обсуждали что-то друг с другом; то и дело раздавались взрывы хохота.
А в отдалении от остальных стояла высокая девушка с длинными, свободно
струящимися на ветру золотистыми волосами. Закутанная в бесформенные одежды,
худая и прямая, она казалась удивительно неподвижной, будто качка плота не могла её
пошатнуть.
Раздался волчий вой. Девушка живо повернулась к берегу и властным движение
подала знак остальным. Плот медленно остановился.
Ночной волк?! Что, во имя всего святого, ты…
Я не договорил: Ночной Волк снова взвыл — не так, как воют стаи, желая показать
чужакам, что те приблизились к чужой территории, а так, как радуются псы
долгожданному возвращению хозяина. Он едва не повизгивал, пока плот приставал к
берегу, но держался в лесу — хотя бы на это его благоразумия хватило. Я так волновался,
не сошёл ли он с ума от ядовитых испарений, что не подумал подшутить над ним,
воспользовавшись редкой возможностью. Но мне было не до того: брёвна с чавканьем
впечатались в болотистую почву, и девушка сбежала на берег, шагая широко и
решительно. Она вертела головой, высматривая в лесу Ночного Волка, и тот не заставил
себя ждать: он бросился к ней и положил лапы на плечи, ударив лбом по подбородку. Она
пошатнулась, но не оттолкнула его, а наоборот, зарылась пальцами в серую шерсть. Я
разглядел на её руках жёлтые перчатки.
Ночной волк?
143
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Я поспешил к ним, по-прежнему ничего не понимая, но не чувствуя себя вправе
оставаться вдалеке от своего волка, пока того окружают незнакомцы. Против ожиданий,
они вели себя расслабленно: я слышал возгласы удивления и смех, но ни один не
попытался напасть.
Когда я приблизился достаточно, чтобы различимы стали узоры на резных
деревянных бусинах, украшавших шею девушки, она подняла ко мне лицо.
— Шут!
Это действительно был он, начиная от насмешливого изгиба бровей и заканчивая
острым кончиком носа. Услышав мой возглас, он поморщился:
— Янтарь! Фитц, прошу тебя запомнить — Янтарь.
— Что?..
— Это — моё — имя, — произнёс он раздельно, с такой раздражённой интонацией,
будто я не понимаю очевидного, так же, как в наш первый настоящий разговор, когда он
произнёс фразу, услышанную во сне. Но продолжил он более привычным для меня
тоном: — Ты очень меня обяжешь, если станешь обращаться ко мне как к Янтарь.
Я кивнул, обретя наконец почву под ногами. Чейд нередко путешествовал под
видом леди Тайм, и это был на редкость удачный маскарад. Ничего удивительного, что
Шут решил воспользоваться его опытом. Оставался только один вопрос.
— Что ты здесь делаешь?
— Я могу спросить у тебя то же самое. Что здесь делаешь ты?
Ночной Волк не дал продолжить. Он носился по берегу, забыв о ноющих
подушечках лап, и пробегая мимо меня, ощутимо толкнул плечом, так что я пошатнулся.
Шут усмехнулся, и я открыл было рот, чтобы высказать то ли ему, то ли Ночному Волку,
что я думаю по поводу происходящего, когда один из спутников Шута окликнул его. Тот
обернулся, кивнул и обратился ко мне:
— Кажется, дела у вас идут не слишком хорошо. — Он выразительно посмотрел на
пятна, оставленные лапами Ночного Волка; помимо грязи и ила на платье темнели следы
крови. — Я промою его раны и смажу бальзамом.
— Это будет поистине чудо, если он позволит тебе к ним прикоснуться, —
усмехнулся я.
— Что же. — Он обернулся к плоту и, увидев, что один из стражников
приближается к нам — с любопытством, но без агрессии, — продолжил чужим, более
высоким голосом: — Уверена, что против чистой воды и свежей пищи вы оба возражать
не станете.
Я поморщился, услышав, как он называет себя в женском роде, и моя реакция не
ускользнула от него: он ничего не ответил, только задрал голову и не оглядываясь
последовал к плоту.
Мы с Ночным Волком отправились за ним.
144
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Это Фитц, мой старый знакомый, — холодно представил меня Шут. Меня
встретили равнодушно — без особенной заинтересованности окинули взглядом
превратившуюся в лохмотья одежду, прищурились на лицо и сказали несколько
приличествующих случаю слов. Ночной же Волк заставил их нахмуриться и обменяться
обеспокоенным шёпотом. Но у волка хватило разума вести себя спокойно, и спустя
несколько минут, когда мы оба остановились в центре плота, раздался крик:
— Отчаливаем! — скомандовал тот, кто держался прямее всех и имел самую
длинную бороду. И пробурчал себе под нос: — Не то развалимся прямо здесь.
— Канат справа совсем перетёрся, менять надо, а не отчаливать, — крикнул другой,
усатый и брюзгливый на вид.
— Рот закрой! До деревни дотянем.
— Дотянем, как же, — пробормотал усатый, но уже себе под нос.
Шесты упёрлись в берег, плот с громким чмоканьем отлепился от земли и
неторопливо поплыл вниз по течению.
Мне нравится здесь не больше, чем на корабле.
И не больше, чем на берегу?
Ночной Волк не ответил. Он медленно, с прижатыми ушами, на напряжённых
ногах сделал несколько шагов, выбирая место, которое казалось бы ему более надёжным,
чем остальные, и наконец улёгся ближе к передней части на широкое и слегка
приплюснутое сверху бревно.
Шут, верный своему слову, нырнул под ткань, прикрывающую груз, и вскоре
показался с подносом, на котором были запечатанный кувшин, стакан и две глубокие
тарелки, одна пустая, вторая — наполненная хлебом, вяленым мясом и неизвестными мне
плодами.
В кувшине оказалась простая вода. Мы с Ночным Волком напились вволю: я — из
стакана, он — из пустой миски, а затем съели всё, что принёс Шут. После еды настроение
волка улучшилось, он вытянулся на боку и занялся своими ногами.
— Я принесу мазь, — сказал было Шут, но я его остановил:
— Не нужно. Достаточно его слюны и времени.
Он пожал плечами и уселся рядом со мной. Я много дней не ел досыта, много
ночей думал только о том, как бы ядовитая вода не добралась до моей кожи, — и теперь
разомлел. Где-то в глубине сознания роились тысячи вопросов к Шуту, и я отстранённо
удивлялся тому, что не спешил их задавать, а вместо этого привалился к его боку и,
положив голову ему на плечо, закрыл глаза.
— Фитц, — с недовольством, в котором я тут же почувствовал наигранность,
прошептал он. — Потерпи, через час у тебя будет кровать с подушкой и одеялом.
— Вот почему у вас нет постелей на плоту.
— Именно поэтому, о мой догадливый.
145
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Но мне и так удобно. Я не порчу тебе репутацию?
Шут не снизошёл до ответа.
Следующий час прошёл в полудрёме: мне так и не удалось провалиться в крепкий
сон. Покачивался плот, плескались шесты, кричали ночные птицы и стрекотали
насекомые, переговаривались спутники; дышал у самого моего лица Шут. Он сидел молча
и неподвижно, только изредка поворачивал голову, и тогда по моей щеке скользили
тонкие волосы, едва заметно пахнущие незнакомыми мне благовониями. Лишённый
Запаха — так называл его Ночной Волк, и сейчас, когда я находился к нему ближе, чем
когда-либо прежде, я понял, что он имел в виду: кожа не пахла ничем — ни потом, ни
чистым телом.
Когда мы приблизились к деревне, стемнело. Огни отражались в воде и манили
меня, обещая уют.
Капитан снисходительно похлопал по плечу усатого, который только буркнул чтото недовольное.
— Пойдём, — сказал Шут и за руку отвёл меня к тому, что должно было быть
трактиром. Перед нами появилась приставная лестница, ведущая на площадку,
закреплённую между толстыми стволами.
Ночной Волк уже нашёл себе сухое местечко у огромного ствола с краю деревни.
Успокоившись, что он с удобством устроился на ночлег, я поднялся наверх следом за
Шутом.
Его узнали и, приняв от него несколько монет, кивком указали на одну из дверей,
выходивших прямо на окружающий ствол помост. Мы зашли в круглую комнату с
ненадёжными, сделанными из натянутых брезентовых полотнищ стенами и наконец
остались наедине.
Я осмотрел комнату — бедную, судя по тому, что все ткани были недостаточно
яркими и кое-где протёршимися от времени. Посреди стояла низкая, но широкая
кровать; кроме неё и шкафа, тоже приземистого, здесь ничего не было.
Позади меня звенела тишина. Я обернулся: Шут стоял, уперев руки в бока и с
вызовом смотря на меня. Я вздохнул и примирительно поднял ладони:
— Спасибо, что спас меня и Ночного Волка.
— Как вы забрались сюда?
— Мы путешествовали, — пожал я плечами. — Отправились на юг, побывали в
разных городах. После Удачного мы поняли, что с нас хватит, и развернулись к северовостоку. Ночному Волку не понравилось путешествовать на кораблях, и мы решили идти
пешком.
— Пешком? Через Дождевые Чащобы? — Шут покачал головой, будто не веря. —
Ты не знал, что через них невозможно пробраться?
146
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Жители Удачного говорили об этом. Каждый, кто слышал, куда я держу путь, —
вынужден был добавить я, чтобы не погрешить против правды. — Но посуди сам — точно
так же нам все твердили, что ни драконов, ни Элдерлингов не существует.
Ещё мгновение лицо Шута кривилось в возмущении, но затем он махнул рукой и
расхохотался. Он хотел что-то сказать, но я перебил его:
— А вот что здесь делаешь ты? И к чему этот маскарад?
— Тебе не нравится, как я выгляжу? — он крутанулся на месте, так что подол
платья взмыл в воздух, и глянул на меня через плечо, полуопустив ресницы. В
исполнении хорошенькой девушки это выглядело бы привлекательно, в исполнении всех
остальных — нелепо и неловко, а в исполнении Шута это казалось ничем иным как
очередной шалостью королевского дурачка.
— Очень нравится, — улыбнулся я, чтобы подыграть ему. Ещё недавно такая
выходка рассердила бы меня, но теперь, после всего пережитого, я был так рад видеть
Шута, что он может творить всё, что заблагорассудится его душе. Я простил бы всё. — Что
же такая милая девушка забыла в этой глуши?
— Мне приснился такой странный сон…
— Сон? Очень интересно. Продолжай.
— По правде сказать, это было несколько снов. Множество. Они преследуют меня.
И в каждом из них был ты, ты преследовал меня во сне, а теперь нашёл и наяву! — Она
округлила, будто в испуге, глаза.
Я нахмурился, пытаясь понять, сколько в этих словах игры, а сколько правды.
— Тебе приснились новые пророческие сны? С моим участием?
— А я о чём толкую!
— Но ты ведь говорил, что моя роль Изменяющего выполнена. — И поэтому
оставил меня позади, сам улетев на драконе.
— Ах, Фитц, если бы я мог знать…— Шут посерьёзнел. — Я был уверен, что наш
путь окончен. Всё, что снилось мне в детстве, так или иначе воплотилось в жизнь. Мне
начали сниться новые сны! Девятипалый мальчик с татуировкой на лице… Раб.
— Твой новый Изменяющий? — Я сам удивился силе вспыхнувшей ревности.
— Я был в этом уверен. Я был в этом уверен, пока плыл к Удачному, пока…— он
судорожно вдохнул и облизал губы, — пока знакомился с Янтарь. — Я не стал ничего
говорить, видя, что ему и без того трудно, и он с благодарной улыбкой продолжил: — Я
успел присмотреть себе домик, чистый, светлый, где так легко дышится морским
воздухом. А затем мне приснился ты! Сперва я нисколько не удивился, подумал — это
оттого, что я так скучаю по тебе, — это Шут произнёс, нисколько не смущаясь, просто и
спокойно. — Но сон стал повторяться, к нему добавились другие, и мне пришлось
признать, что я ошибался столько времени. Что это были те самые сны.
147
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— И что же тебе снилось? — Шут не торопился отвечать, и я продолжил уже более
жёстко: — Я имею право знать, тебе не кажется?
— Снов было несколько.
Шут прошёлся от стены до стены, зябко охватил себя руками и склонил голову. Его
плечи поникли, и в эти мгновения он удивительно походил на одинокую растерянную
девушку. Ночи на болотах холодные, трактир находился высоко над землёй, и ветер гулял
здесь сильный; тканевые стены ослабляли его, но не могли полностью удержать. Я
вспомнил, каким мерзлявым всегда был Шут, и несколько раз перевёл взгляд с дорогого
яркого платья Шута на свою истрёпанную, чем только не вымазанную куртку, а затем
стащил с кровати покрывало — из лёгкой, приятной на ощупь ткани, — сложил его в
четыре раза и накинул Шуту на плечи.
— Спасибо, — невесело улыбнулся он и поднял на меня глаза. Я никогда не
замечал у него такого несчастного, безнадёжного взгляда.
— Что случилось? — прошептал я, не снимая рук с его плеч.
Мои слова словно что-то поменяли внутри него. Он выпрямился, решительно сжал
губы и твёрдо посмотрел мне в глаза. Он больше не выглядел несчастным, только
замкнулся, будто отгородился от меня стеной. Мы стояли так близко, что я видел каждую
золотистую искорку в его янтарных глазах.
— Не надо, — попросил я. — Не закрывайся.
И прикоснулся к его затянутой в перчатку руке, той, кончики пальцев которой
были выпачканы Скиллом.
— Ты хочешь?..
Шут не договорил, но мне не нужны были слова, чтобы понять, что мы имеем в
виду одно и то же. Я кивнул и поднял его ладонь так, чтобы она оказалась между нами,
чуть помедлил и осторожно снял перчатку — тонкая, замшевая, она так плотно прилегала
к коже, что мне не сразу удалось её стащить.
Мы оба смотрели на серебрящиеся в свете свечей кончики его пальцев. Он
протянул другую руку к моему запястью, где темнели отметины — там, где он
прикоснулся ко мне Скиллом. Настала моя очередь кивнуть, и он совместил наши пятна.
Оказалось, за прошедшие месяцы Шут научился управляться с доставшимися ему
крупицами Скилла: мы не упали в опасную реку, а зависли над ней, покачиваясь, будто
парящие в восходящих потоках пёрышки. Мы крепко держались друг за друга. Тёплый
ветер мягко обволакивал кожу, пушистые волосы Шута щекотали плечо — здесь они тоже
пахли благовониями, только аромат стал сильнее и более терпким, — и я понял, что мы
полностью обнажены.
Шут всегда оберегал личное пространство, будь то его комната или тело. Сейчас же
он вглядывался в серебрящуюся внизу поверхность и нисколько не смущался того, что я
мог бы его увидеть, если бы счёл возможным перевести на него взгляд. Но я не мог
148
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
воспользоваться моментом и потому отвернулся, смотря вбок, так, чтобы замечать его
лишь боковым зрением и не иметь возможности нечаянно увидеть то, что в обычном
состоянии он не захотел бы мне показывать.
Сперва я не видел того, что было под нами, слишком смущённый. Но вот в
серебристых струях промелькнуло что-то, чего там быть не должно. Я прищурился. В реке
Скилла извивались змеиные тела, сильные, гибкие, с блестящей чешуёй. Некоторые
подплывали так близко к поверхности, что разноцветные спины то и дело оказывались на
воздухе, в то время как другие плыли глубоко, едва различимые сквозь толщу.
— Что они тут делают?!
Шут рассмеялся.
— Они не настоящие. Смотри!
Я почувствовал, как он черпнул у меня силы и с её помощью направил змей прочь
из потока. Теперь они двигались в воздухе, с каждый мгновением удаляясь от нас, пока не
превратились в сияющую точку на горизонте и не исчезли совсем, в то время как мы
стали медленно опускаться.
— Это твой сон?
— Это то, что я понял из своих снов.
Я вспомнил каменных драконов Элдерлингов и подумал, что где-то, наверное,
существует подводный сад, где так же ждут своего часа морские существа.
В ответ на мои мысли Шут засмеялся:
— Нет, это не творения Элдерлингов, о Фитци. Это настоящие…
Мои ноги прикоснулись к Скиллу, и нас обоих тут же потянуло прочь. Только
сейчас до меня стали доноситься мысли других людей, владеющих Скиллом, словно до
соприкосновения с потоком всё моё внимание занимал один лишь Шут — и его сон.
— Фитц! — закричал он в панике. Я крепче сжал его руку: у него не было
способностей к Скиллу, и он сумел привести меня сюда единственно потому, что через
отметины соединился со мной и получил доступ к силе. Стоит его отпустить — и он
потеряется навсегда.
Я собрал всю свою волю и начал поднимать щиты, но их смывало прежде, чем мы
могли за ними спрятаться. И тут я почувствовал, как Шут снова черпает мой Скилл. Его
не избивал Гален, ему не блокировали способности, поэтому работа со Скиллом не
превращала его в развалину. Пока я боролся с тошнотой и с пульсирующей, грозящей
расколоть череп головной болью, он мягко поднял нас над потоком и выше, всё выше,
пока вокруг не потемнело и бока не заныли от соприкосновениям с чем-то твёрдым.
Мы оказались на полу в повисшем над землёй трактире. Я лежал на спине, не в
силах отдышаться. Голова раскалывалась. Сверху лежал Шут; он отпустил моё запястье,
чтобы прервать Скилл-контакт, и обеими руками обнимал меня за шею.
149
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
— Фитц, — выдохнул он мне в ухо. Он тоже едва переводил дыхание, и моё имя
прозвучало отрывисто и отчаянно. — Фитц!
— Тшш, — сумел выговорить я. — Тише…
Он тут же замолчал, вскочил и, подхватив меня на руки, перенёс на кровать.
Сквозь пелену боли я подумал о том, как хорошо, что никто нас не видит, иначе весь его
маскарад рассыпался бы, как карточный домик: ведь ни одна женщина не поднимет с
такой лёгкостью мужчину ростом с неё.
Следующий час Шут хлопотал вокруг меня, как самая нежная сиделка. Он
положил мне на лоб смоченный холодной водой платок и умчался в поисках эльфовой
коры. Вернулся он прежде, чем я успел провалиться в сон, и попросил прощения за то,
что найти её здесь оказалось невозможно.
Мне тяжело было говорить, и в благодарность я нашёл его руку — снова затянутую
в перчатку — и сжал. Он погладил мои пальцы и мягко высвободился с тем, чтобы задуть
все свечи и после вернуться в постель. Кровать просела под его весом. Он уселся рядом со
мной, скрестив ноги, точно портной, и принялся перебирать мои волосы, ласково
распутывая колтуны — их много образовалось за время путешествия, когда мне было не
до внешнего вида. Я вяло подумал о том, что мне не помешало бы и помыться, но мысль
не задержалась у меня в голове, потому что Шут принялся разминать мне кожу головы,
сперва едва ощутимо, затем посильнее.
Боль стала отступать. Не знаю, был ли причиной холодный компресс, или полная
неподвижность, или лёгкий массаж висков и затылка, но боль стала плавно отступать. Я
вздохнул и пробормотал:
— Спасибо.
— За то, что чуть не утопил тебя в Скилле? — хмыкнул Шут.
— За то, что спас. Я рад тебя видеть.
— Я тоже рад видеть тебя наяву.
— Ты не показал мне… — Я перевёл дыхание. — Я увидел только змеев.
— Хочешь повторить? — Он игриво дёрнул меня за ухо. — Не думаю, что это
разумно. Боюсь, придётся отложить до следующего раза.
Я промычал что-то в качестве согласия и закрыл глаза.
Но Шут ошибся: отложить не вышло. Стоило мне уснуть, как перед моим взором
стали мелькать картины, не похожие на все виденные прежде сны.
Совсем молодая девушка весело смеялась, стоя рядом с носовой фигурой живого
корабля — женщиной такой же черноволосой, как она сама. Лицо корабля было
счастливым и немного наивным, будто у ребёнка. Она тянула руки к небу, и я увидел
парящие в вышине силуэты, слишком далёкие, чтобы можно было их узнать.
150
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
Совместное путешествие по реке Скилла сделало нас близкими, как никогда
прежде, и нам больше не требовалось прикосновение серебра к серебру, чтобы разделять
мысли.
На юте другого живого корабля — с суровым бородатым лицом и изрубленными
в щепки глазами — стояли трое: справа — мальчик, удивительно похожий на
черноволосую девушку из первого сна; слева — тонкая гибкая женщина в свободных
штанах; а между ними, чуть впереди, положив руку на плечо носовой фигуре
возвышался черноволосый пират с диким, красивым и на редкость самодовольным
лицом. Он стоял, широко расставив ноги с закатанными до колен штанинами, и
говорил с кораблём негромко, как человек, привыкший, чтобы его слушали. Говорил о
том, что теперь они всегда будут вместе.
Я видел живые корабли, когда мы с Ночным Волком были в Удачном. Они нас
обоих напугали, но сейчас, когда я видел их в преломлении восприятия Шута, они не
казались ни зловещими, ни опасными; они были разумными существами, и это всё, что
имело значение.
Змеи поднимались вверх по реке. Они не казались сильными и здоровыми, как в
том видении, где нас с Шутом чуть было не унесла река Скилла. Их чешуя потускнела
и кое-где отслоилась, тела покрывали шрамы, змеи были слишком крупными для реки и
двигались неуклюже, хоть и непреклонно. Это было длинное видение, змеи появлялись
один за другим, иногда сталкивались боками, иногда сердились, расправляли гребни и
обдавали друг друга облаками яда. Наконец, их поток иссяк, и поднятая муть начала
было оседать, когда появился ещё один, последний змей — белый и особенно израненный,
он тем не менее упрямо двигался вверх по реке. Палило жаркое летнее солнце, от
болотистого берега поднимался пар, и оглушительно зудели насекомые.
Только много позже мы с Шутом узнали о значении этой реки. Именно там
морские змеи строили себе коконы, чтобы переждать в них зиму, а весной вылупиться
драконами.
Шут склонялся надо мной — с раздувающимися ноздрями, с расширенными
зрачками и яркими от прилива крови губами. Он с силой сжимал коленями мои бока,
будто я был норовистой лошадью, с которой он боялся упасть. Назавтра останутся
синяки, но мне было всё равно. Я придерживал его бёдра, не давая двигаться слишком
резко, но он стряхнул мои руки и с силой опустился, не обращая внимание на
сопротивление. Впервые я видел его обнажённого, раскрытого передо мной,
позволившего узнать тайну, которую так бережно хранил. Старлинг была права, но
мысль об этом не задержалась у меня в голове. Я завороженно смотрел, как он
вздрогнул и закусил губу, когда я прорвался внутрь, но несколько мгновений спустя
качнулся, примериваясь к новому положению, а затем заскользил вверх и вниз. Я не мог
151
ОК Робин ХоббError! Use the Home tab to apply Заголовок 1 to the text that you want to app
оторвать взгляда от её лица, сперва напряжённого, но на котором постепенно
расцветало удовольствие.
Я открыл глаза. Светало, сквозь тряпичные стены сочилось достаточно света,
чтобы я видел лицо Шута, настороженное, со сдвинутыми бровями и колючим взглядом.
Мне не хотелось разговаривать, достаточно было того, что он лежал рядом со мной, а
Ночной Волк спал внизу, сытый и спокойный. Я закрыл глаза, чтобы не видеть
пронзительного взгляда, придвинулся ближе и положил голову Шуту на плечо. Он
промолчал — храни его Эда — и расслабился в моих объятиях. Прошло совсем немного
времени, прежде чем я снова провалился в сон.
В небесах парили драконы.
152