На правах рукописи ИВАНОВА Людмила Александровна ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ
advertisement
На правах рукописи ИВАНОВА Людмила Александровна ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ в аспекте номинации и предикации (по творчеству М.И. Цветаевой до эмиграции) Специальность 10.02.01 – русский язык АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Москва – 2009 2 Работа выполнена на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета Научный руководитель: Леденёва Валентина Васильевна доктор филологических наук, профессор Официальные оппоненты: Геймбух Елена Юрьевна доктор филологических наук, доцент (Московский городской педагогический университет) Фадеева Татьяна Михайловна кандидат филологических наук, доцент (Московский государственный областной университет, кафедра славянской филологии) Ведущая организация: Московский государственный университет печати Защита состоится «14» мая 2009 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (специальности: 10.02.01 – русский язык, 13.00.02 – теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета (105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а). Автореферат разослан «___» _____________ 2009 г. Ученый секретарь Диссертационного совета доктор филологических наук профессор В.В. Леденёва 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Человек не может непосредственно наблюдать время. Описывая и постигая его, языковая личность осознает абстрактную категорию времени. Но человеческая жизнь остается запечатленной в текстах, вербальные средства которых отражают представление о времени того или иного автора. Выбор темы обусловлен необходимостью осмысления поэтического творчества М.И. Цветаевой с целью раскрыть особенности индивидуальноавторского восприятия ПРОШЛОГО/ НАСТОЯЩЕГО/ БУДУЩЕГО. В этих важнейших пластах заключено традиционное представление о том, как может быть связано с человеком ВРЕМЯ. Начало XX века было периодом кардинальных изменений в жизни миллионов русских людей. Особенно сильное влияние времени ощущают на себе творческие личности, в том числе и великий поэт М.И. Цветаева. Описание поэтических идиолектов является важнейшей задачей современной лингвистики. Поэтический идиолект М.И. Цветаевой – это яркое явление не только в русской, но и в мировой поэзии. Творческое мировосприятие автора определяет его идиостиль, индивидуальность реализуемых посредством него представлений. В трактовке идиостиля и идиолекта мы будем придерживаться следующих определений: «...Идиостиль – это индивидуально устанавливаемая языковой личностью система отношений к разнообразным способам авторепрезентации средствами идиолекта, которая проявляется в использованных единицах, формах, образных средствах в тексте. Идиолект – совокупность особенностей, характеризующих речь данного индивида» [Леденёва, 2000а, с. 36]. Материал исследования составляют средства репрезентации концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в творчестве М.И. Цветаевой. Ввиду большого объема текстового материала выборка исследования ограничена лексемами из стихотворений поэта до эмиграции (по май 1922 года) (картотека диссертации - примерно 2000 примеров). Художественный концепт – это результат творческого способа познания мира, который выражается в произведениях автора. В нашем исследовании под художественным концептом мы понимаем единицу индивидуального сознания, авторской концептосферы, многогранную структуру различных ассоциативных рядов, отражающих определенные направления ассоциирования, актуализированные в тексте, фиксирующие многоаспектность концепта и его динамический характер (возможность эволюции концептуального содержания от одного периода творчества к другому). Исследованием концептов в творчестве М.И. Цветаевой занимались С.Ю. Лаврова [1998, 1999], Н.А. Афанасьева [2001], О.А. Фещенко [2005] и др., но эти вопросы требуют дальнейшего осмысления. В нашей работе тексты поэтических произведений М. Цветаевой до эмиграции рассматриваются в аспекте номинации и предикации. Номинация осмыслена нами как важный этап ментальной деятельности, которая связывает окружающую действительность с языковым миром и устанавливает связь 4 между предметом и выбранной для его обозначения языковой единицей (единицами). Под предикацией, находящей свое проявление в поэтических текстах автора, вслед за В.В. Леденёвой, мы понимаем «важнейший ментальный акт, благодаря которому осуществляется реализация коммуникативно-эстетических, творческих установок языковой личности, детерминируется та или иная позиция, эксплицируется отношение». Несмотря на многообразие научных работ в цветаеведении, в том числе и посвященных описанию времени в художественном пространстве М.И. Цветаевой [Хаимова, 1994; Николаев, 1996; Ревзина, 1995, 1998; Маслова, 2004], еще нет работы, в которой было бы представлено описание концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ и средств их репрезентации на означенном материале. Объектом исследования являются художественные объемы концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ, входящих в ядерную парадигму концепта ВРЕМЯ индивидуально-авторской концептосферы М.И. Цветаевой, а предметом – совокупность средств, использованных поэтом для выражения данных концептов в произведениях, созданных ею до эмиграции (май 1922 года). Неоспоримая значимость прошлого, настоящего, будущего в жизни людей предопределила накопление в языке значительного объема информации об этих категориях. Одним из важнейших направлений современной лингвистики является изучение особенностей авторской картины мира (КМ) в художественном произведении, определение специфики функционирования единиц языка и конкретных тематических групп (ТГ), содержание которых отражает представление автора о прошлом, настоящем, будущем, чем и обусловлена актуальность проводимого исследования. Актуальность диссертационного исследования определяется также необходимостью лингвокультурологического осмысления концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ как базовых концептов, представленных в человеческом сознании и индивидуально-авторской КМ М.И. Цветаевой, в связи с необходимостью дать целостное описание единиц, которые репрезентируют фрагмент индивидуально-авторской КМ поэта, связанный с линейным течением времени. Цель диссертационного исследования – изучить семантическое пространство и лексические презентации концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в поэзии М.И. Цветаевой. В связи с этим ставятся следующие задачи: 1. Осмыслить понятие «художественный концепт» в современной лингвистике. 2. Описать аспекты «времени» как категории морфологической, концептуальной, лексической, синтаксической. 3. Охарактеризовать концепты ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в доэмиграционном творчестве М.И. Цветаевой. 4. Установить средства экспликации концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в творчестве М.И. Цветаевой: средства номинации. 5 5. Выявить средства экспликации концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в творчестве М.И. Цветаевой: средства предикации. 6. Определить роль определенных ТГ в экспликации концептуального содержания ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ: - имен собственных; - параметров первый, последний; - конкретно-числовых названий величин возраста; - номинаций периодов в физическом развитии человека; - номинаций со значением «семейно-родственные отношения»; - синонимичных лексем со значением «прошлое»; - синонимичных лексем со значением «настоящее»; - синонимичных лексем со значением «будущее». 7. Определить роль средств предикации в формировании индивидуальных понятийных объемов ПРОШЛОГО/ НАСТОЯЩЕГО/ БУДУЩЕГО и в установлении отношения к одноименным периодам жизни Цветаевой-человека в осмыслении поэта М. Цветаевой. 8. Установить иерархию поэтических функций слов с семой ‘время’. Основная гипотеза исследования: реализованный в текстах М.И. Цветаевой концепт ВРЕМЯ является полевой структурой, в которой сегменты ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ не покрывают всего пространства; непокрытое пространство – это художественно фиксируемая поэтом сиюминутность. Новизна диссертации определяется тем, что впервые концепты ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в творчестве М.И. Цветаевой рассматриваются в аспекте изучения средств их номинации и предикации. Отбор и анализ единиц, представляющих объем художественных концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ, осуществлялся на основе использования комплекса методов исследования: сплошной выборки материала, анализа дефиниций, контекстуального наблюдения, применялись элементы компонентного, концептуального анализа. Основной метод лингвистического анализа - описательный, включающий наблюдение и обобщение, а также интерпретацию и классификацию исследуемого материала. Кроме того, использован прием подсчетов. Теоретическая ценность диссертационного исследования заключается в том, что его результаты расширяют и углубляют представление о концептах ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ и функциях средств их репрезентации в идиостиле М.И. Цветаевой и русском языке, так как все частное принадлежит общему. Практическая ценность результатов диссертации связана с тем, что они могут быть использованы в цветаеведении при дальнейшем исследовании языка и стиля М.И. Цветаевой, в авторской лексикографии. Материал исследования может найти применение при чтении курсов стилистики, языка художественной литературы, теории текста, лингвистического и филологического анализа текста, при проведении спецкурсов и спецсеминаров 6 по проблемам описания фрагментов языковой КМ, теории и практики лингвистической поэтики. Положения, выносимые на защиту: 1. Средствами выражения объема концептуального содержания ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в творчестве М.И. Цветаевой являются одноименные лексемы (прошлое, настоящее, будущее), синонимичные лексемы (былое, невозвратное, минувшее, нынешнее, грядущее), лексемы, в значениях которых содержится указание на цикличность временных отрезков, включенных в линейную модель времени (вчера - сегодня/ нынче - завтра, тогда – сейчас и др.). 2. Средствами выражения объема концептуального содержания ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ являются имена собственные как временные вехи, названия возраста и периодов жизни человека (детство, молодость, зрелость, старость), лексика со значением семейно-родственных отношений (мать, бабушка, дочь). 3. Средствами выражения объема концептуального содержания ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в доэмигрантской поэзии М. Цветаевой являются лексемы первый и последний как параметры макрокосма. 4. В доэмигрантском периоде творчества М.И. Цветаевой представлены следующие художественно-эстетические интерпретации жизненных вех автора: детство оценивается поэтом как положительное прошлое, настоящее – невыраженное бытие, старость и смерть – отрицательное будущее. 5. Содержание концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ объемнее значения одноименных лексем русского словаря, поскольку объективируется в значительном количестве языковых средств. 6. Концепты ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в доэмигрантских произведениях М.И. Цветаевой содержательно связаны не только с концептом ВРЕМЯ как его пласты, но и ЧЕЛОВЕК. 7. Концептосфера ПРОШЛОГО/ НАСТОЯЩЕГО/ БУДУЩЕГО в творчестве поэта не является статичной. На изменение представлений М.И. Цветаевой о прошлом, настоящем и будущем оказывает влияние человеческий опыт, общий культурный фон эпохи, общественные и индивидуально-авторские ценностные ориентации. 8. Основными характеристиками темпоральности, свойственными концептам ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ и отразившимися в поэзии М. Цветаевой доэмигрантского периода, являются линейная протяженность, цикличность, дуративность, необратимость/ обратимость, одушевленность. Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации изложены в 5-ти публикациях, в том числе в издании списка ВАК. Материалы исследования обсуждались на заседании кафедры современного русского языка, на заседаниях аспирантского объединения по актуальным проблемам лингвистики МГОУ (2006, 2007). Автор принимал очное и заочное участие в научных конференциях (Москва, 2007 г., Калуга, 2006 г.). Структура работы. Диссертация состоит из Предисловия, Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения. 7 ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ В Предисловии обосновываются выбор темы, актуальность и новизна работы, определяются предмет, цель, задачи и методы исследования, представлены основные положения, выносимые на защиту, выдвинута гипотеза, характеризуется теоретическая и практическая значимость диссертации. Во Введении «Интерес человека к категории времени как онтологической» обобщены сведения об изучении категории времени в философии, культурологи, психологии, литературоведении и современной русистике. В диссертации представлено описание времени как категории морфологической, концептуальной, лексической, синтаксической на основании изучения научной литературы. При осмыслении языкового времени современные исследователи отталкиваются преимущественно от двух, ставших уже базисными, моделей циклического и линейного времени. Дальнейшая разработка этих моделей времени ведется Е.С. Яковлевой, Н.Д. Арутюновой и ее школой на языковом материале, главным образом, на основе лексических и грамматических значений слов темпоральной семантики, описываются отдельные аспекты метафорического моделирования категории времени [См.: Логический анализ языка. Язык и время, 1997; Логический анализ языка. Языки пространств, 2000]. Именно это направление исследования времени представляется наиболее значимым для нашего анализа. В исследовании Н.Д. Арутюновой наиболее важными нам представляются положения о том, что «язык времени» построен на метафорах и аналогиях: либо используется метафора движения из будущего в прошлое, либо, наоборот, – из прошлого в будущее. Нам представляется ценным в работе Е.С. Яковлевой проделанный ею анализ слов - названий временных промежутков: «время», «пора», «времена», «ныне», «нынче», «минута», «миг», «мгновение», «момент» и др. Нельзя не согласиться с тем, что эти слова не только выражают то, что называют, но моделируют описываемую говорящим действительность, задают свои отношения в рамках того «жизненного контекста», в который они включены. Некоторые ученые считают метафоры вообще единственным способом описания значения времени, поскольку в наивной КМ для понятия «время» не существует никакого таксономического класса [Плунгян, 1997, c. 160]. Отказываясь от общепринятой схемы лексикографических дефиниций, В.А. Плунгян предлагает оригинальную классификацию, выделяя пять наиболее употребляемых «метафорических блоков» из всех контекстов употребления слова время: время-путник («то, что движется»), время-агрессор («то, что разрушает»), время-субстанция («то, количество чего можно измерить»), время-контейнер («то, что заключает событие длительное (отрезок) или мгновение (точка)»), время-имущество («то, чем обладают»). Однако мы считаем, что процесс метафоризации представлений о времени достаточно сложный и с трудом поддающийся классификации, 8 поэтому, как представляется, все временные метафоры не могут быть заключены в предложенные блоки. В последние годы в науке возрос интерес к категории синтаксического времени. Подробное исследование этой категории было сделано Т.Е. Шаповаловой [Шаповалова, 2000]. Ученый отмечает, что вскрыть собственно синтаксические имперфективные, аористивные и перфективные значения неотмеченного настоящего и отмеченных прошедшего и будущего времени позволяет не только лексическое содержание глагола, но и анализ грамматического значения в контексте всего высказывания, причем в характеристику настоящего, прошедшего и будущего времени включается интенция говорящего, которая особенно важна в поэтическом тексте, с чем мы солидарны. Ср.: Жду тебя сегодня ночью После двух: В час, когда во мне рокочут Кровь и дух (“Что же! Коли кинут жребий…”, 13 мая 1917). В данном контексте временные обстоятельства указывают на следование поэтически осмысляемого события за моментом речи. Подобная темпоральная ситуация характерна для запланированного будущего: грамматическая форма настоящего времени выступает в неактуальном относительно момента речи значении. Основная семантика данной формы нейтрализуется в сторону будущего под воздействием обстоятельств времени сегодня ночью после двух согласно интенции автора. Мы руководствуемся выводом Т.Е. Шаповаловой, по которому анализ темпоральной семантики и грамматической формы предложений разной структуры позволяет констатировать, что в основе категории синтаксического времени стоит говорящий, устанавливающий предикативные отношения между предметом и его признаком, привязывая их к реальной действительности и времени. Это еще более подчеркивает роль автора как творца произведения, что для анализа поэтического текста считаем важным. Без анализа художественной интерпретации категории времени в литературе (как одной из составляющих культуры) представление о времени в русской языковой картине мира (РЯКМ) будет неполным. В поэтическом тексте сходятся все представления человека о времени (о его метрических и топологических свойствах, аксиологические характеристики, связанные с особенностями этнического сознания, индивидуально-авторские интерпретации и т.д.). В первой главе «Средства выявления темы времени в текстах лирических произведений М.И. Цветаевой, написанных до эмиграции» рассматриваются имена собственные и лексемы первый, последний как средства выражения концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в авторском сверхтексте М.И. Цветаевой. Тексты М.И. Цветаевой до эмиграции рассматриваются нами как авторский сверхтекст, как способ передачи знаний о «тексте жизни» М.И. Цветаевой, о ее взглядах на мир, которые, в свою очередь, влияют на 9 художественную систему поэта и образность произведений. В понимании сверхтекста мы будем опираться на концепцию, разработанную А.Г. Лошаковым, который определяет этот феномен как «ряд отмеченных ассоциативно-смысловой общностью в сферах автора, кода, контекста, адресата автономных словесных текстов, которые в культурной практике актуально или потенциально предстают в качестве интегративного (целостно-единого), динамического, многомерного концептуально-семантического образования» [Лошаков, 2008, с. 7]. При моделировании цветаевского сверхтекста доэмигрантского периода нами учитывались знание биографии автора как «текста его жизни», имеющего концептуальную связь с текстами его стихотворений, и представление о мировоззрении М.И. Цветаевой, влияющем на художественную систему поэта. В диссертации нами учитывался и тот факт, что взгляды М.И. Цветаевой эволюционировали в зависимости от места (страны) и обстановки, в которой она находилась, менялось представление о времени ее жизненного пути, историческом времени (времени эпохи) и времени как философской категории. Доэмигрантская лирика М.И. Цветаевой создавалась в первые десятилетия XX века (до 1922 г.). Именно в этот период происходит формирование мировоззрения и, следовательно, индивидуального стиля поэта. В сверхтексте впервые запечатлеваются итоги раздумья о том, что есть прошлое, настоящее и будущее, проступают поэтически оформленные контуры одноименных концептов. Прошлое, настоящее и будущее России, человека и лирической героини М.И. Цветаевой становится одной из главных идей в творчестве доэмигрантского периода, которая находит отражение в произведениях поэта и обусловливает единство тематического, стилистического, концептуально-семантического сверхтекстового пространства. В ходе исследования материала мы пришли к убеждению, что, являясь «сильной позицией», заголовки стихотворений М.И. Цветаевой передают различные временные значения, которые выражаются единицами определенных ТГ: 1) синхронный срез жизни поэта [ТГ: а) имя самого автора и его родственников, друзей, знакомых; б) номинации, связанные с периодом детство и юность; в) возрастная лексика]; 2) культура в данный исторический период [а) имена деятелей культуры; б) имена исторических деятелей]; 3) христианский временной пласт [а) названия церковных праздников; б) имена библейских героев]; 4) «время вообще» [а) пространственно-временные локализаторы; б) номинации, которые включают наименования времен года, в) наименования месяцев, г) наименования дней недели; д) названия времени в пределах суток; е) наименования примет земного бытия; ж) будущее сакральное; з) номинации, отражающие изменения в облике предметов, свидетельствующие о влиянии времени]; 5) антропологическое время [а) наименования важных моментов жизни; б) номинации, указывающие на неизбежное будущее; в) наименования имен родства, указывающие на линейную связь поколений; г) наименования значимых событий, за которыми спустя некоторое время совершается действие; д) номинации, в которых 10 признак возраста осложнен дополнительным семантическим компонентом ‘пол’]. Применяемый в нашем исследовании антропологический подход диктует изучение имен собственных как единиц языка, связанных с обозначением человека, его жизни, его деятельности, его линий встреч. Как считает, в частности, И.А. Королева (и мы согласны с этим положением), «имена собственные несут на себе основную нагрузку при реализации социокультурной функции языка: именно в онимах наиболее ярко проявляется национально-языковая специфика любого этноса» [Королева, 2002, с. 73]. Проведенный анализ лексических единиц цветаевского ПРОШЛОГО/ НАСТОЯЩЕГО/ БУДУЩЕГО выявил, что авторскую концептосферу составляют разного рода онимы (антропонимы, мифонимы, религионимы, хрононимы), определяющие временные параметры и темпоральный план контекста в целом (см.: Богородица, Христос; Петр, Лжедмитрий, Софья). Эти текстовые единицы являются дополнительным средством измерения художественного времени, в том числе и линейного, т.к. помогают фиксировать даты и отрезки времени. Нами доказана значимость онимов для выражения временных значений в поэтическом тексте М.И. Цветаевой: они создают спиралевидную модель времени через номинации деятелей культуры, исторических личностей: Андрей Шенье взошел на эшафот, А я живу – и это страшный грех (Андрей Шенье, 1, 11 апреля 1918); выражают авторскую концептуальную информацию о будущем через осмысление темы мировой и отечественной истории: Грех отцовский не карай на сыне. Сохрани, крестьянская Россия, Царскосельского ягненка — Алексия! (“За Отрока — за Голубя — за Сына…”, 4 апреля 1917, третий день Пасхи); служат дополнительным средством расширения временных рамок текста: Семь мечей пронзали сердце Богородицы над Сыном. Семь мечей пронзили сердце, А мое — семижды семь (“Полюбил богатый — бедную…”, 25 мая 1918); Простоволосая Агарь – сижу, В широкоокую печаль – гляжу (Отрок, 3, 28 августа 1921); выражают индивидуально-авторское видение описываемых в произведениях реалий: Исполосована Русь моя русая. Гзак да Кончак еще, Вороны Бусовы (Ханский полон, 4, 20 марта 1922); являются текстообразующими элементами, способствуя установлению внутритекстовых связей; образуют вертикальные связи, вызывая разнообразные ассоциации: 11 - Я стала Голосом и Гневом, Я стала Орлеанской Девой (“Любовь! Любовь! Куда ушла ты…”, 10 октября 1918). Как показали наши наблюдения, в стихотворениях М.И. Цветаева использует антропонимы, религионимы и мифонимы не только как средство экспликации прошлого, но и с целью проведения аналогии, когда временные пласты прошлого и настоящего сливаются для ее в одно целое в плане ощущения и восприятия действительности: Но рот напряжен и суров. Умру, - а восторга не выдам! Так с неба Господь Саваоф Внимал молодому Давиду (“Марина! Спасибо за мир…”, Страстной понедельник 1918). М.И. Цветаева показывает взаимообусловленность прошлого, настоящего и будущего, их взаимопроникновение через обращение к прецедентным именам. Нам удалось установить, что календарная номинация, выраженная в лирике поэта хрононимами, представляет линейную и циклическую модель времени одновременно. С одной стороны, названия церковных и светских праздников фиксируют события, происходящие ежегодно, когда наступает их черед. С другой стороны, фиксация поэтом именно этой даты является показателем важности привязанного к ней события, которое становится уникальным в своем роде. В воспринятом и запечатленном ее текстами календаре заключена не столько память об исторических и библейских событиях, сколько связь с кругом мирозданья, связь микрокосма с макрокосмом. М.И. Цветаева представляет ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ не только в конкретных временных параметрах (дата, период жизни) микрокосма, но и в параметрах макрокосма: «в первый раз», «в последний раз». В данной главе мы тщательно исследовали содержание концептов ПЕРВЫЙ и ПОСЛЕДНИЙ в иерархии слоёв концепта ВРЕМЯ. Нами установлено, что в линейной модели времени М.И. Цветаевой ПЕРВОМУ отводится роль абсолютного начала, чего-то самого запоминающегося, что характеризует первые впечатления, ощущения, переживания, первые радости и горести, первые мечты и разочарования. Тема памяти (и соответствующий концепт) актуализируется в стихотворениях М.И. Цветаевой и эксплицируется через лексему первый (первый шаг, первый день, первая книга). Это перекрещение концептов ПАМЯТЬ – ПЕРВОЕ. Первое становится частным проявлением памяти. В текстах М.И. Цветаевой концепт ПЕРВЫЙ содержит такой компонент, как ‘обязательный’, что выводит его из линейной в спиралевидную модель времени, где первое повторяется в каждом новом. Используя лексему первый для описания послежизненного опыта, поэт вводит в объем одноименного концепта компонент ‘не существовавший, не бывавший раньше’ и эксплицирует значение потенциального, неизбежного будущего: 12 И первый ком о крышку гроба грянет (Стихи о Москве, 4, 11 апреля 1916); На ваши поцелуи, о, живые, Я ничего не возражу – впервые (Стихи о Москве, 4, 11 апреля 1916). В доэмигрантской лирике М.И. Цветаевой ядро концепта ПОСЛЕДНИЙ составляют семы ‘такой, за которым не следуют другие’, ‘находящийся в самом конце’, что соответствует РЯКМ. Традиционно-поэтическое употребление лексемы последний связано либо с наименованием природных явлений, которые происходят циклично: последний луч зари угас; последний луч давно погас; последний снег зимы, либо с наименованием временной границы или временного предела совершения действия (как правило, согласуются со словом последний слова с общим временным значением: час, миг, минута): последний миг, я знаю: мой последний час; Братья! Последний миг; в эти минуты последние все полюбилось, как встарь, либо со значением ‛действия, явления, события и т.п., которыми что-либо завершается, заканчивается’: последнее близко сраженье, и темных окончится власть; последнее злато; последней опорой; в последний раз; но этот крик последний; последний аккорд; последняя надежда. Отмечаем близость такого использования указанных слов - имен концептов - традиционно-поэтическим контекстам. Но наряду с традиционнопоэтическим нами зарегистрировано и индивидуально-авторское употребление лексемы последний. Прежде всего, с концептом ПОСЛЕДНИЙ связаны личные воспоминания М.И. Цветаевой, характеризующие важные моменты в ее жизни, но это, как правило, грустные воспоминания, и такое наше понимание связано со значением лексемы последний и ее оценочно-коннотативным ореолом (последний бред, последний шепот, плач о промелькнувшем лете). Индивидуально-авторское осмысление этого концепта эксплицируют также лексемы, характеризующие старый мир, прошлое; в них сема ‛время’ имплицитно присутствует, устанавливая связь с реальными событиями и как их отголосок (последний колокол русских церквей; последний храм; последний сон), ведь ряд контекстов, содержащих лексему последний, относится к периоду революции в России (1917-1918 гг.). Восприятие авторских коннотативных смыслов в значениях слов возможно с учетом фоновых знаний, пресуппозиции текстов. А этот аспект требует учета экстралингвистического фактора времени – исторической эпохи. В текстах М.И. Цветаевой мы сталкиваемся с авторским сужением значения лексемы последний, когда она реализует значение «окончательный, заключительный, решающий» (МАС) в определенный период, момент жизни: Старого мира — последний сон: Молодость — Доблесть — Вандея — Дон (Дон, 1, 24 марта 1918); и расширением значения одноименной лексемы, где последнее становится пред-первым следующего: В последний земной Раз! (Разлука, 6, 28 июня 1921). 13 Исследование показывает, что объем концепта ПОСЛЕДНИЙ в стихотворениях М.И. Цветаевой включает также семантический компонент ‘выходящий за рамки временных границ’ и эксплицирует значение безвременности, а кроме того компонент ‘предельный’, который подчеркивает важность происходящего в определенный период жизни: На крик его: душно! припавшая: друг! Последнейшая, не пускавшая рук! (Подруга, 5, 11 декабря 1921). Можно заключить, что значение предельного признака качества, состояния является характерной чертой цветаевского сверхтекста, содержащего ключевое слово последний. Во второй главе «Единицы лексико-фразеологического уровня с семантикой ‘ВОЗРАСТ’ И ‘СЕМЕЙНО-РОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ’ как средство выявления концепта многослойной структуры ВРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА в доэмигрантской лирике М.И. Цветаевой» анализируется возрастная лексика в произведениях М.И. Цветаевой, которая определяет объем концепта ВРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА. Рассматривая индивидуально-авторское запечатление в поэзии концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ, мы установили, что они входят в ядерную парадигму ВРЕМЯ концептосферы М.И. Цветаевой. Границы поля данных концептов проницаемы, поэтому они связаны также с полем концепта ЧЕЛОВЕК. Проведенный анализ выявил, что объем художественно транслируемых концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в стихотворениях М.И. Цветаевой составляют слова с периферийным или окказиональным темпоральным значением (номинации возрастных групп и периодов жизни человека, лексемы, в которых признак возраста осложняется дополнительными семантическими компонентами ‘пол’ и/ или ‘родство’): век пятилетний, дальнее детство, блаженная юность, земная молодость, согбенная старость, дедушка, лукавый отрок, маленький мальчик, молодец, девочка, девушка, бабушка, дед, мать, отец, прабабушки-полячки и др. Мы обращаем внимание на значимость данных лексем в поэтическом идиолекте М.И. Цветаевой: они создают линейную модель времени, с ярко выраженным прошлым, что запечатлевает авторское положительное представление о детстве и формирует соответствующее осмысление концепта ДЕТСТВО: О золотые времена (Книги в красном переплете, 1906-1916); Из рая детского житья (Книги в красном переплете, 1906-1916). Ср. мысль о негативном будущем с его ожиданием старости: Не учись у старости, Юность златорунная! Старость — дело темное, Темное, безумное (“Пусть не помнят юные…”, 9 августа 1918). Все этапы течения линейного времени в антропологическом аспекте М. Цветаева передает с помощью существительных, обозначающих лиц мужского или женского пола: мальчик/ девочка – отрок/ девица – юноша/ девушка – 14 мужчина/ женщина – старик/ старуха. Семантика существительных, обозначающих возрастные изменения, используется поэтом как одно из средств концептуализации возраста человека и как средство передачи представлений о необратимости течения времени жизни. Отдельно рассматривается во второй главе возрастная лексика переходной группы, в которой признак возраста осложняется семантическим компонентам ‘родство’: Юная бабушка! Кто целовал Ваши надменные губы? (Бабушке, 4 сентября 1914). Исследование показывает, что поэтические представления периодов в физическом развитии человека и их номинации, как и название человека по возрасту формируют объем концептов ДЕТСТВО, МОЛОДОСТЬ, ЗРЕЛОСТЬ/ СТАРОСТЬ, которые, в свою очередь, составляют слои концепта ВРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА. «Временная стрела» М.И. Цветаевой выглядит так: прошлое – ДЕТСТВО, настоящее – ЮНОСТЬ/ МОЛОДОСТЬ, будущее – ЗРЕЛОСТЬ/ СТАРОСТЬ. Примечательно, что в текстах М.И. Цветаевой присутствуют приметы возраста человека, периодов жизни – детства, юности/ молодости, зрелости/ старости, выраженные образно использованными лексическими средствами: тьма волос/ серебряный пробор, злато/ седина, довременная проседь кудрей, вещие седины, златые власы/ серая зола, седина на виске/ золотая голова, вороненая сталь волос, темней золото волос. Как показали наши наблюдения, самыми объемными по количественному составу воплощающих их средств в творчестве М.И. Цветаевой являются антитетические концепты МОЛОДОСТЬ (ДЕТСТВО)/ СТАРОСТЬ. В их экспликации участвуют эмоционально-оценочные лексемы, являющиеся косвенными темпоральными указателями времени и выражающие понимание концепта ВРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА на индивидуально-авторском уровне. В результате проведенного анализа нами установлено, что индивидуально-авторский объем концепта МОЛОДОСТЬ (ДЕТСТВО) составляют следующие понятийные компоненты: ‘золотой’, ‘красный’ как символы молодости, наивности и свежести, ‘хрупкий’, ‘приятный’, ‘мягкий’, ‘небольшой’ (как у невзрослого), ‘избыточный’, ‘максимально проявленный’, ‘поверхностный’. Объем концепта СТАРОСТЬ представлен следующими смыслами: ‘серый’, ‘белый’, ‘пепел’, ‘проницательность’, ‘глубина’, ‘ценность’, ‘опытность’, ‘неизменяемость’, ‘постоянство’, ‘стабильность’. В целом представление о СТАРОСТИ у М.И. Цветаевой связывается с негативными физическими характеристиками этого возраста, в отличие от МОЛОДОСТИ. В этих концептах отражается противопоставление физической немощи старости (дряхлая знать) и физической силы молодости (молодой, четкий шаг), наличие опыта у старости (вещие седины) и его отсутствие у молодости (пуст). СТАРОСТЬ для поэта ассоциируется с негативным будущим. 15 Важную роль в формировании индивидуально-авторского объема концептов ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ/ МОЛОДОСТЬ, ЗРЕЛОСТЬ/ СТАРОСТЬ в текстах М.И. Цветаевой играют слова в функции предиката. В художественном тексте предикаты выполняют функцию выражения жизненной и творческой позиции, авторской художественно-эстетической концепции. В процессе анализа нами выявлены предикаты, выраженные именами существительными, прилагательными, фразеологическими единицами, которые используются в текстах поэта как средство характеризации временных периодов в физическом развитии человека, а также для выражения эмоционального состояния и оценки. Глагольные единицы как предикаты служат отражению знаний о ДЕТСТВЕ, ЮНОСТИ/ МОЛОДОСТИ, ЗРЕЛОСТИ/ СТАРОСТИ, благодаря им в объеме данных концептов актуализируется информация о физической, физиологической, эмоциональной и ментально-лингвальной деятельности человека как наделенного возрастом индивидуума. В третьей главе «Средства формирования художественных объемов концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ» дан анализ средств, которые составляют поле концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ. Исследование показало, что средствами экспликации являются не только одноименные лексемы (причем для концепта НАСТОЯЩЕЕ не характерна репрезентация лексемой настоящий в качестве средства отражения объема), но и синонимичные единицы, а также слова, в значениях которых содержится указание на цикличность временных отрезков: Вчера – Малютки-мальчики, сегодня – Офицера (Генералам 1812 года, 26 декабря 1913). Ядро концепта ПРОШЛОЕ в творчестве М.И. Цветаевой составляют следующие смыслы: ‘предшествование’, ‘минувший’, ‘бывший’, ‘отдаленный’. В ходе исследования установлено, что индивидуально-авторское наполнение концептуального объема ПРОШЛОЕ составляют: ‘не оконтуренная, пластичная субстанция’, ‘текучее’, ‘пьянящее’, ‘голос’, ‘причиняет боль’, ‘представляет ценность’, ‘бдительное’, ‘строение’, ‘тленные предметы’. ПРОШЛОЕ – это то, что, оставшись позади, постоянно напоминает о себе, поэтому данный концепт тесно связан с концептом ПАМЯТЬ. Мы отметили, что экспликаторами признаков ПРОШЛОГО являются следующие словесные единицы: субстантиваты (прошлое, минувшее, невозвратное, древние), существительные (воспоминанье, время), прилагательные (пушкинский, елизаветинский, штраусовский, минувший, былой, вчерашний, октябрьский, оный, давний, дальний, древний, старинный, столетний, прежний), наречия (тогда, прежде, вчера, давно, давным-давно, когда-то, встарь, некогда, древле), частица (бывало). Средствами выражения концепта НАСТОЯЩЕЕ в текстах М.И. Цветаевой являются глагольные формы, их контекстуальное окружение. Выделяются следующие лексико-семантические группы: названия месяцев, 16 номинации основных частей суток, отрезков времени, передающих сиюминутное состояние, названия единиц измерения времени, которые указывают на соотнесенность этих временных отрезков с планом настоящего: Жестокосердный в сем году июль, Лесною гарью душит воздух ржавый (“И вот исчез, в черную ночь исчез…”, начало августа 1920); Пустыней Девичьего Поля Бреду за ныряющим гробом. Сугробы – ухабы – сугробы. Москва, - Девятнадцатый год (Памяти А.А. Стаховича, 3, март 1919). В текстах поэта НАСТОЯЩЕЕ также обладает признаками обратимости, повторяемости, сиюминутности, обобщенности, точности. Исследованный материал показал, что в творчестве М.И. Цветаевой настоящее представлено как невыраженное бытие: Как и теперь уже нам нечем жить! (“И уж опять они в полуистоме…”, до 1913). Поэт «не любит» настоящего времени. Подтверждением этого является лексическое окружение словоформ со значением «настоящего времени», которые имеют отрицательную окраску: теперь уже нам нечем жить; не радуют ни утро, ни трамвая звенящий бег; не человек – кто в наши дни живет; ветреный век; московский, чумной, девятнадцатый год. Рассматривая объем концепта БУДУЩЕЕ, мы установили, что его ядро представляют следующие компоненты: ‘предстоящий’, ‘однонаправленный’, ‘необратимый’, ‘неизвестный для настоящего’, ‘неизбежный’. Важнейшими средствами актуализации содержания являются: название частей суток, наименования единиц измерения времени, неопределенных отрезков времени, номинации точек на оси времени, приблизительных отрезков времени, которые являются в тексте конкретизаторами глагольных форм, соотнесенных с планом будущего. Анализ словарных дефиниций единиц, которые не имеют эксплицитного значения времени, но актуализируют имплицитные семы времени в контексте, показал, что в объем концепта БУДУЩЕЕ входят такие компоненты, как ‘момент’, ‘конец жизни’, смерть’, которые придают отрицательную окраску будущему – отражают данное представление о будущем автора. Исследование показывает, что в стихотворениях М.И. Цветаевой темпоральная лексика не только указывает на момент совершения будущего события, но конкретизирует относительную близость будущего в сравнении с настоящим (ср.: завтра, сегодня, нынче), указывает на следование событий во времени (дальше), на временную неопределенность в будущем (когда-нибудь, завтра ль, сегодня), а также уточняет быстроту наступления будущего (скоро, не далеко, не сегодня-завтра, завтра) и повторяемость (снова, вновь). Картина БУДУЩЕГО в творчестве М.И. Цветаевой представлена разнообразно: 1) индивидуальное будущее, или будущее личной модальности: 17 Быть в грядущем лишь горсточкой пыли Под могильным крестом? Не хочу! (Литературным прокурорам, до 1913); 2) линейное будущее: Это узнают грядущие, Нам это знать – не дано (Жертвам школьных сумерок, до 1913); 3) ограниченное будущее (земное): Но знай, что без слов и до гроба Я сердцем пребуду – твоя (На прощанье, 1910); 4) будущее, актуализирующее точку расположения события на оси времени: И смело подадим таинственные знаки Друг другу мы, когда задремлет все в ночи (Бывшему чародею, до 1913); 5) безграничное будущее (сакральное): Смерть окончанье – лишь рассказа, За гробом радость глубока (Памяти Нины Джаваха, 1909); 6) обратимое будущее: Сны открывают грядущего судьбы, Вяжут навек (Связь через сны, до 1913); 7) прогнозируемое будущее, или будущее неизбежное: А надо мною – кричать сове, А надо мною – шуметь траве (“Отмыкала ларец железный…”, Москва, январь 1916). Можно заключить, что в творчестве М.И. Цветаевой существует разделение БУДУЩЕГО на будущее земное и не-земное. Будущее земного существования описывает, как правило, реалии личной жизни индивида или людей и не выходит за рамки конца жизни (обладает свойством линейности). Будущее не-земного существования выходит за рамки привычного понимания течения времени (не всегда линейно) и часто осмыслено автором как связанное с Вечностью. Помимо средств номинации, важным средством выражения объема концептов являются средства предикации. Мы установили, что в функции предиката при характеристике прошлого, настоящего, будущего поэт использует имена существительные, прилагательные, причастия, наречия и глаголы. М.И. Цветаева отдает предпочтение глагольным лексемам - антропоморфным глагольным метафорам - в функции предиката как средству выражения действия или состояния. В ходе анализа слов в функции предиката нами было установлено, что концепт ПРОШЛОЕ разнообразно представлен в текстах М.И. Цветаевой и содержит следующие поэтически актуализированные компоненты смысла: ‘боль’, ‘линейность’, ‘сила’, ‘движение’, ‘возвращение’ Это подтверждает важность ПРОШЛОГО в осмыслении М.И. Цветаевой. Поэтом редко используется названный тип предиката для характеристики настоящего, что является очередным подтверждением неуловимости и сиюминутности этого 18 понятия в авторском макрокосме М.И. Цветаевой. Предикаты, характеризующие будущее, в большинстве случаев имеют значение ‛наступления’ нового периода; оно менее активно и его проявления менее разнообразны, в отличие от прошлого. В Заключении диссертации подводятся итоги, излагаются основные выводы и освещаются перспективы исследования. В ходе анализа нам удалось выявить темы, представленные в доэмиграционном творчестве М.И. Цветаевой, где детство оценивается поэтом как положительное прошлое, настоящее – невыраженное бытие, старость и смерть – отрицательное будущее. Проведенное исследование позволяет утверждать, что индивидуальноавторские концепты ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ входят в состав поля концепта ВРЕМЯ, но не покрывают всего его пространства. Непокрытое пространство – это художественно фиксируемая сиюминутность описываемых событий. Для М.И. Цветаевой было важно воспроизвести то или иное мгновение, ощущение сразу, «здесь и теперь», именно поэтому ее стихи воспринимаются как дневник: Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! (Молитва, Таруса, 26 сентября 1909); Я сейчас лежу ничком — Взбешенная! — на постели (“Я сейчас лежу ничком…”, 1 июня 1913). Мы установили, что категория времени является одной из основополагающих для понимания взглядов и личности М.И. Цветаевой. На представление поэта о прошлом, настоящем и будущем оказывал влияние человеческий опыт, общий культурный фон, общественные и индивидуальноавторские ценностные ориентации. Нами также доказано, что основными характеристиками темпоральности, свойственными концептам ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ, являются: линейная протяженность, цикличность, дуративность, необратимость/ обратимость, одушевленность. В процессе исследования средств репрезентации ПРОШЛОГО/ НАСТОЯЩЕГО/ БУДУЩЕГО в доэмигрантский период творчества М.И. Цветаевой обозначилась проблематика для новых поисков в этом направлении. Перспективным, на наш взгляд, является дальнейшее рассмотрение данных концептов во всем творчестве М.И. Цветаевой, в поэтическом, прозаическом и эпистолярном наследии, показ их эволюции и смены авторских предпочтений в плане экспликации семантики времени. Предполагаем, что сопоставление концептов ПРОШЛОЕ/ НАСТОЯЩЕЕ/ БУДУЩЕЕ в доэмиграционном и последующем творчестве поэта даст интересные результаты. 19 Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: 1. Иванова Л.А. (под фамилией Шилина). Современность как доминанта авторского ощущения времени («Поэт и время» М. Цветаевой) // Русское слово и высказывание: рациональное и эмоциональное: межвузовский сборник научных трудов. – М.: МГОУ, 2006. – С. 65–68. 2. Иванова Л.А. (под фамилией Шилина). Лексические доминанты статьи «Поэт и время» М. Цветаевой // Семантика языковых единиц разных уровней: сборник научных статей. – Калуга: Калужский государственный педагогический университет им. К.Э. Циолковского, 2006. – С. 148–151. 3. Иванова (Шилина) Л.А. ‘Возраст’ в структуре концепта «ВРЕМЯ» // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». – М.: Изд-во МГОУ, 2007. – № 1. – С. 170–175. (Журнал включён в перечень изданий, рекомендованных ВАК РФ) 4. Иванова (Шилина) Л.А. Детство как этап прошлого в жизни человека // Русское слово и высказывание: рациональное, экспрессивное и эмоциональное: межвузовский сборник научных трудов. – М.: МГОУ, 2007. – С. 94–98. 5. Иванова Л.А. Религионимы, мифонимы и хрононимы как средства временной номинации в стихотворениях М.И. Цветаевой (до эмиграции) // Рациональное и эмоциональное в художественном тексте: межвузовский сборник научных трудов. – М.: МГОУ, 2009. – С. 37–41.
