(489.5) кб - Следственный Комитет Российской
advertisement
НЕОФИЦИАЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД АУТЕНТИЧНЫЙ ТЕКСТ РАЗМЕЩЕН НА САЙТЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА www.echr.coe.int В РАЗДЕЛЕ HUDOC ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ ДЕЛО «ОЧЕЛКОВ ПРОТИВ РОССИИ» (Жалоба № 17828/05) ПОСТАНОВЛЕНИЕ г. СТРАСБУРГ Вынесено 11 апреля 2013 г. Вступило в силу 11 июля 2013 г. Настоящее постановление вступило в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной правке. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 1 По делу «Очелков против России», Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой, в состав которой вошли: Изабелла Берро-Лефевр, Председатель, Элизабет Штайнер, Ханлар Гаджиев, Мирьяна Лазарова Трайковска, Юлия Лаффранк, Ксения Туркович, Дмитрий Дедов, судьи, а также Сорен Нильсен, Секретарь Секции, проведя заседание за закрытыми дверями 19 марта 2013 г., вынес следующее постановление, утвержденное в вышеназванный день: ПРОЦЕДУРА 1. Дело было инициировано жалобой (№ 17828/05) против Российской Федерации, поступившей в Суд согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — «Конвенция») от гражданина Российской Федерации Очелкова Дмитрия Николаевича (далее — «заявитель»). 2. 6 мая 2005 г. Суд получил жалобу от имени заявителя. Жалоба была подписана О.Шепелевой, юристом Межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток», находящейся в Нижнем Новгороде. Надлежащим образом подписанной доверенности не прилагалось. 22 сентября 2005 г. заявитель направил рукописное письмо в Суд, в котором содержался сокращенный вариант его претензий, изложенных в форме жалобы. В 2008 г. в ответ на запрос Суда о подтверждении своего права представлять интересы заявителя в Суде, О.Шепелева предоставила Суду надлежащим образом оформленную доверенность. Заявитель также предоставил право представлять его интересы в суде О.Садовской, И.Каляпину и A.Рыжову, которые являлись юристами той же неправительственной организации. 3. Интересы Властей Российской Федерации (далее — «Власти») представлял Г. Матюшкин, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека. 4. Заявитель утверждал, в частности, что после задержания он был дважды подвергнут пыткам сотрудниками полиции, и что российские власти не провели эффективное и незамедлительное расследование его утверждений о жестоком обращении. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 2 5. 12 февраля 2009 г. жалоба была коммуницирована Властям Государства-ответчика. Также Суд решил рассмотреть жалобу по существу одновременно с решением вопроса о ее приемлемости (пункт 1 статьи 29). ФАКТЫ 6. Заявитель, 1979 года рождения, до своего задержания проживал в г. Заволжье Нижегородской области. В настоящий момент он отбывает наказание в виде лишения свободы сроком на тринадцать лет за совершение несколько эпизодов разбоя при отягчающих обстоятельствах и кражу, совершенные в составе организованной преступной группы. События, имевшие место 16 и 17 января 2002 г. 1. Предполагаемое жестокое обращение 7. Как представляется из утверждений сторон, примерно в 9 часов вечера 16 января 2002 г. сотрудники полиции Главного управления внутренних дел Нижегородской области задержали заявителя вместе с несколькими другими лицами, в том числе Т., по подозрению в хищении автомобиля, и доставили их в первый Заволжский отдел полиции Городецкого района. Несколько часов спустя дежурный М. составил протокол об административном правонарушении, который, в соответствующей части, гласил следующее: «В 1 час ночи 17 января 2002 г. [заявитель] находился на улице... в г. Заволжье в нетрезвом состоянии; [его появление там] было оскорблением человеческого достоинства и общественной морали. Он совершил административное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 162 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях... [Заявитель] в присутствии понятых отказался давать какие-либо пояснения и подписать протокол об административном правонарушении... Было принято решение оштрафовать [заявителя] на сумму 10 рублей». 8. После того, как оперативные сотрудники покинули отдел полиции, дежурный вызвал сотрудника полиции С., который должен был допросить заявителя по факту угона автомобиля. (a) Версия событий в изложении заявителя 9. По словам заявителя, в ходе допроса сотрудник полиции С. и дежурный М., принуждали его признаться в угоне. Когда заявитель отказался подписать протокол допроса, сотрудники полиции надели на ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 3 него наручники, связали ему ноги крест-накрест веревкой, перебросили веревку над головой и привязали к его рукам. Заявитель был вынужден оставаться в очень болезненном положении более часа. По его словам, сотрудники полиции называют эту форму пытки «конвертом». Несколько раз сотрудники полиции развязывали и вновь связывали заявителя, причиняя тем самым ему сильную боль. Когда заявитель больше не смог сопротивляться пыткам, он попросил сотрудников полиции развязать его, пообещав подписать протокол допроса. Сотрудники выждали дополнительные пятнадцать минут, затем развязали заявителя. Неспособный двинуться, он был вынужден сидеть на полу еще в течение часа, пытаясь восстановить силы. Он был слишком слаб, чтобы писать, поэтому сотрудник полиции составил протокол допроса и велел заявителю его подписать. После выполнения требований сотрудников полиции, он был помещен в камеру для задержанных. 10. Утром 17 января 2002 г. заявитель был доставлен в кабинет следователя полиции Са. на допрос. Заявитель пожаловался ей, что его принудили подписать протокол допроса по делу об угоне, которого он не совершал. В ответ на это Са. приказала дежурному увести заявителя обратно в камеру. 11. Заявитель был доставлен в другую комнату, где присутствовали оба сотрудника полиции, С. и М. Они связали заявителя так же, как и предыдущей ночью, и начали его избивать. Они несколько раз ударили его по голове ножкой от стула и били его ногами по разным частям тела. Во время избиения в комнату вошел следователь полиции Ма. Он положил в рот заявителю металлическую крышку от пивной бутылки и велел ее проглотить. Когда заявитель отказался, Ма. ударил его кулаком в лицо. Сотрудники С. и М. попросили Ма. не оставлять следов на лице заявителя, и Ма. вышел из комнаты. Избиение продолжалось еще в течение часа или около того. Не в силах больше выносить побои, заявитель потерял сознание и был доставлен в камеру для задержанных. Сотрудники полиции обливали заявителя холодной водой с целью привести его в чувство. 12. Когда заявитель пришел в сознание, он был доставлен обратно в кабинет следователя полиции Са. Под влиянием Са. и опасаясь дальнейшего избиения, заявитель подтвердил показания, подписанные им ранее 17 января 2002 г. 13. В это самое время родственники заявителя пытались установить его местонахождение. Утром 17 января 2002 г. его жена, которая заметила его машину возле отдела полиции № 1, попыталась получить информацию о нем в отделе, но дежурный отказался предоставить ей какую-либо информацию. В тот же день отец заявителя позвонил в отдел полиции и поговорил со следователем Са., которая, во-первых, отказалась отвечать на какие-либо вопросы, а затем, после нескольких 4 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» телефонных звонков, сказала отцу заявителя, что последний пытался сбежать от полиции, забежал в магазин, купил бутылку алкоголя и выпил. Сотрудники полиции доставили заявителя в отдел, поскольку он вел себя неподобающим образом. Са. настаивала на том, что заявитель должен оставаться в отделе, пока не протрезвеет и не сможет ответить на ее вопросы. 14. Родители заявителя прибыли в отдел полиции, и примерно в 5 часов вечера заявитель был освобожден. Когда он подошел к своему отцу в коридоре отдела полиции, он был одет лишь в брюки и пальто, и держал в руках всю свою одежду, которая была мокрой. По дороге домой заявитель потерял сознание в машине, и его родители доставили его в больницу № 1 г. Заволжья. 15. Как указали Власти, примерно в 18:15 заявитель был обследован в больнице, где ему был поставлен диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга и многочисленные травмы головы, в том числе на капиллярной поверхности и на левой части теменной области; а также на спине, руках и грудной клетке. Он был помещен в хирургическое отделение больницы, где проходил лечение до 29 января 2002 г. 16. Заявитель утверждал, что протокол его допроса послужил основанием для возбуждения в отношении него уголовного дела по обвинению в угоне автомобиля. Тем не менее, вскоре после этого уголовное дело в отношении него было прекращено, поскольку не имелось никаких иных доказательств его причастности к данному преступлению. (б) Версия событий в изложении Властей 17. Власти, ссылаясь на заявления, которые заявитель сделал на различных этапах расследования его жалоб на жестокое обращение со стороны полиции, утверждали, что не имеется никаких доказательств того, что травмы на теле заявителя, зафиксированные в больнице 17 января 2002 г., были причинены сотрудниками полиции. Они подчеркнули, что заявитель несколько раз менял свои показания. По их мнению, вполне возможно, что он получил эти травмы в результате его собственных неосторожных действий или в драке, которая произошла до его задержания. 2. Расследование жалоб на жестокое обращение 18. 18 января 2002 г. родители заявителя обратились с жалобой в Городецкую городскую прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело в отношении сотрудников полиции, подробно описав события, имевшие место 16 и 17 января 2002 г. 19. Десять дней спустя старший помощник прокурора г. Городца отказал в возбуждении уголовного дела, не установив наличие ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 5 достаточных доказательств для возбуждения уголовного дела по факту жестокого обращения. В постановлении старшего помощника указано: «18 января 2002 г. родители, граждане Очелковы, обратились в Городецкую городскую прокуратуру жалуясь на то, что их сын... был подвергнут избиению. Они утверждали, что сотрудники полиции Заволжского отделения полиции задержали [заявителя] в ночь на 17 января 2002 г. Их сын был освобожден только после 17 часов вечера 17 января 2002 г. Его одежда была мокрой, и он был не в состоянии передвигаться без посторонней помощи. [Заявитель] потерял сознание, и родители привезли его в приемное отделение больницы № 1 в г. Заволжья, где [заявитель] был осмотрен дежурным врачом и госпитализирован в хирургическое отделение. [Следователь полиции] Са. пояснила, что 17 января 2002 г. сотрудники уголовного розыска ГУВД г. Новгорода задержали [заявителя] при попытке продать украденный автомобиль... Во время допроса [она] разъяснила заявителю о [его правах], закрепленных в статье 51 Конституции РФ, и он согласился дать показания по делу; [он] описал обстоятельства, связанные с угоном автомобиля. Са. не применяла какое-либо давление на заявителя; он отказался от предоставления юридической помощи. После допроса [заявитель] был отпущен домой, его отец ожидал его в коридоре. [Заявитель] не был задержан в соответствии со статьей 122 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, он был освобожден в 2 часа дня. [Заявитель] не заявил никаких жалоб на действия сотрудников полиции. Он не имел на теле каких-либо видимых повреждений, она видела лишь, что на руках [заявителя] имелись следы от наручников. С., сотрудник уголовного розыска пояснил, что в полночь 16 января 2002 г. дежурный К. вызвал его на работу, поскольку были задержаны несколько человек, пытавшиеся продать угнанный автомобиль. С. допрашивал [заявителя] в своем кабинете в отделении полиции. [Заявитель] описал обстоятельства угона автомобиля; во время допроса [заявитель] держался за грудную клетку. На вопрос, что с ним случилось, [заявитель] ответил, что до задержания он подрался с неизвестными лицами рядом с подъездом своего дома. Видимых повреждений у него [заявителя] не было. Другой сотрудник полиции, М., несколько раз заходил в кабинет. [Заявитель] не сказал С., допрашивал ли его другой [сотрудник полиции] до того, как его допросил С. По словам сотрудника отдела уголовного розыска, М., примерно в 10 часов вечера 16 января 2002 г. сотрудники полиции межрегионального отдела уголовного розыска ГУВД г. Н.Новгород, которые задержали трое жителей г. Заволжья, включая [заявителя], прибыли в отделение полиции № 1. М. предложил им свой кабинет и ушел. После того, как сотрудники межрегионального отдела уголовного розыска ГУВД г. Н.Новгород ушли, из своего дома был вызван С., поскольку угон автомобиля был совершен на его участке. [С.] проводил допрос [заявителя] в одиночку. М. несколько раз входил в кабинет, но атмосфера была спокойной... [Заявитель], находясь в кабинете С., сказал, что до задержания он был избит и, по-видимому, у него было сломано ребро, но он не упоминал, обращался ли он по этому [поводу] в больницу или полицию. Согласно выписке из регистрационного журнала оказания срочной медицинской помощи приемного отделения больницы № 1 г. Заволжья, когда [заявитель] обратился за [медицинской помощью] в 18:15 17 января 2002 г., у 6 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» него имелись травмы... головы, запястий, спины [и] груди, [и он] имел болезненные красноватые ушибы в области поясницы. По заявлению доктора Ю., который осматривал [заявителя] в приемном покое, у [заявителя] не было свежих травм и ушибов. Согласно заявлению медсестры приемного отделения К., [заявитель] раздевался в ее присутствии, и она не наблюдала каких-либо повреждений на его теле, лице и руках. После того как [заявитель] был осмотрен врачами, он поступил в хирургическое отделение. Доводы, изложенные в жалобе родителей [заявителя], опровергаются материалами проверки. На основании изложенного,... [старший помощник] постановил: 1. В возбуждении уголовного дела по заявлению [отца заявителя] об избиении его сына сотрудниками отдела полиции г. Заволжье...отказать» 20. Заявитель обжаловал это постановление вышестоящему прокурору. 21. 5 февраля 2002 г., по указанию прокурора г. Городец, заявителя осмотрел судебно-медицинский эксперт и вынес заключение, подтверждающее, что у последнего имелись следующие телесные повреждения: сотрясение головного мозга, ушибы на голове, запястьях, спине, груди и в поясничной области, а также ссадины на левой стороне теменной области головы. Эксперт пришел к выводу, что травмы были нанесены тупым твердым предметом, возможно, 16 января 2002 г., и привели к незначительному вреду для здоровья заявителя. 22. На допросе у городского прокурора 31 января 2002 г. заявитель представил подробное описание предполагаемого жестокого обращения в отделении полиции. Описание было похожим на то, которое содержится в жалобе в Суд. 23. 15 апреля 2002 г. прокурор г. Городец отменил постановление от 28 января 2002 г., возбудил уголовное дело в отношении сотрудников полиции и инициировал дополнительную проверку. 24. По данным Властей, 27 июня 2002 г. заявитель обратился в прокуратуру с просьбой прекратить расследование его жалоб на жестокое обращение после задержания, заявив, что у него нет никаких претензий в отношении сотрудников полиции. 25. На следующий день старший следователь прокуратуры г. Городец вынес постановление о прекращении производства по уголовному делу, указав, что оснований для привлечения к ответственности не имелось. Решение было основано на показаниях сотрудников полиции, М. и С., следователя полиции Са., идентичных тем, которые послужили основой для вынесения постановления от 28 января 2002 г., и повторном заключении медицинского эксперта в рапорте от 5 февраля 2002 г. Старший следователь также ссылался на протокол допроса заявителя от 8 июня 2002 г., в котором тот отрицал ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 7 факт избиения и заявил, что несколько раз ударился головой о книжную полку, когда вставал со стула в отделении полиции. Заявитель также пояснил, что, когда он пошел в туалет в отделении полиции, сломался водопроводный кран, и он весь был облит холодной водой. В соответствии с этим протоколом допроса, заявитель решил пожаловаться на избиение с целью дискредитации сотрудников полиции, расследующих уголовное дело в отношении него. 26. Заявитель не был уведомлен о постановлении старшего следователя. Пять месяцев спустя, адвокат заявителя узнала об этом во время телефонного звонка в Городецкую городскую прокуратуру. 14 декабря 2002 г., после жалобы адвоката в Нижегородскую областную прокуратуру, заявитель получил копию постановления от 28 июня 2002 г. 27. 14 января 2003 г. заместитель прокурора г. Городец отменил постановление от 28 июня 2002 г. и распорядился о проведении дополнительной проверки по жалобе заявителя на жестокое обращение. 28. В экспертном заключении, полученном после очередной судебно-медицинской экспертизы, проведенной 26 января 2003 г., вновь перечислялись многочисленные травмы головы и тела заявителя, и утверждалось, что эти травмы, вероятно, были получены в течение двадцати четырех часов до поступления заявителя в больницу 17 января 2002 г. 29. 14 февраля 2003 г. старший следователь Городецкой городской прокуратуры вновь прекратил производство по уголовному делу, посчитав, что в действиях сотрудников полиции не имелось признаков преступления. Постановление было схожим по формулировке с постановлением, вынесенным старшим следователем 28 января 2002 г., за исключением двух пунктов. В первом пункте следователь цитировал заявления трех сотрудников полиции отдела уголовного розыска ГУВД, которые принимали участие в задержании заявителя. Сотрудники полиции заявили, что они надели на заявителя наручники, но не применяли к нему силы. Они также отметили, что заявитель находился в состоянии наркотического опьянения, и что у него были синяки под носом и на губах. Второй пункт гласил следующее: «Как видно из материалов уголовного дела № 67083, которое было возбуждено в отношении... угона автомобиля, сотрудники [отдела уголовного розыска ГУВД г. Нижний Новгород] имели законные основания для задержания [заявителя и еще одного человека]. Более того, поскольку у них имелась оперативная информация, относящаяся к личности [заявителя и другого лица]... сотрудники полиции... законно заковали [заявителя и другое лицо] в наручники, не переступая границы мер, необходимых для задержания лиц, совершивших уголовное преступление. Согласно заявлению, полученному от заявителя как от свидетеля, а также заявлению очевидца [сотрудника полиции] С., [заявитель] получил сотрясение мозга, травму головы и левой стороны теменной области в 8 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» результате его собственной неосторожности, и сотрудники полиции к этим травмам не причастны. Было невозможно [установить] обстоятельства, в которых [заявителю] были нанесены травмы спины, груди и затылка. [Сотрудники полиции] М. и С., выступая в качестве свидетелей, утверждали, что в ходе допроса [заявитель] держался за грудную клетку, объясняя это тем, что был избит неизвестными лицами в подъезде своего дома. [Заявитель] во время допроса не предоставил никаких объяснений относительно данного факта. Принимая во внимание тот факт, что данные травмы не нанесли вреда его здоровью, и [заявитель] не требовал возбудить уголовное дело в отношении неизвестных лиц, для возбуждения уголовного дела не имелось никаких оснований. Вышеупомянутые события демонстрируют, что тот факт, что [заявитель] был избит в ночь задержания... не был подтвержден в ходе предварительного следствия». 30. Заявитель был проинформирован о постановлении от 14 февраля 2003 г. письмом от 10 апреля 2003 г. с приложением копии данного постановления. Адвокат заявителя обжаловал это постановление вышестоящему прокурору. 31. 9 октября 2003 г. заместитель прокурора г. Городец отменил постановление от 14 февраля 2003 г., и возобновил производство по уголовному делу в отношении сотрудников полиции. 32. 25 декабря 2003 г. следователь Городецкой городской прокуратуры вынес постановление о прекращении производства по уголовному делу. Постановление было идентично вынесенному 14 февраля 2002 г., за исключением двух пунктов, в которых следователь переформулировал результаты дополнительной медицинской экспертизы заявителя, проведенной 24 февраля 2003 г., и упомянул протокол допроса заявителя от 18 декабря 2003 г. Из постановления следователя следует, что во время допроса 18 декабря 2003 г. заявитель опроверг свое предыдущее заявление, сделанное сотрудникам полиции 8 июня 2002 г., и заявил, что был избит в отделении полиции после задержания. Заявитель пояснил, что до его допроса 8 июня 2002 г. следователь полиции Са. угрожала ему уголовным преследованием и заставила его солгать в отношении ударов головой о книжную полку. В экспертном заключении еще раз перечислялись травмы, зафиксированные во время предыдущих медицинских осмотров. 33. 15 января 2004 г. это постановление было отменено вышестоящим прокурором. Однако десять дней спустя следователь Городецкой городской прокуратуры, решением, идентичным вынесенному 25 декабря 2003 г., прекратил производство по уголовному делу. 34. 21 июня 2004 г., после жалобы, поданной адвокатом заявителя, Городецкий районный суд установил, что постановление от 15 января 2004 г. являлось незаконным, поскольку следователь не произвел допрос заявителя, его отца и матери в соответствии с Уголовнопроцессуальным кодексом РФ. Также он не допросил лицо, вместе с ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 9 которым был задержан заявитель, и которое могло бы уточнить, получил ли заявитель травмы до своего задержания. Районный суд также отметил, что следователь не провел другие следственные мероприятия, необходимые для установления истины по делу (например, проведение дополнительного обследования заявителя, в связи с тем, что предыдущие заключения являлись противоречивыми). Суд отменил постановление следователя и распорядился о возобновлении производства по уголовному делу. 35. 8 августа 2004 г. в постановлении, идентичном постановлениям, вынесенным 25 декабря 2003 г. и 15 января 2004 г., старший следователь прекратил производство по уголовному делу, установив, что действия сотрудников полиции были законными. Данное постановление было отменено 14 сентября 2004 г., и начался новый этап проверки. 36. Постановление от 14 сентября 2004 г. подкреплялось определением Городецкого районного суда, который 23 сентября 2004 г. рассмотрел жалобу адвоката заявителя и постановил, что постановление от 8 августа 2004 г. являлось незаконным, поскольку старший следователь не выполнил распоряжение районного суда, изложенное в решении от 21 июня 2004 г. Районный суд подтвердил свои выводы от 21 июня 2004 г., а также отметил, что органы прокуратуры не привели допрос Со., который мог бы быть «свидетелем по делу». Кроме того, он отметил, что следственные органы не разобрались с расхождениями между заявлениями сотрудников полиции, касающимися телесных повреждений заявителя, полученных до задержания, и заключениями медицинских экспертиз, в которых нет упоминания об этих травмах. Районный суд подчеркнул, что сотрудники полиции делали противоречивые заявления и по мере расследования уголовного дела вносили изменения в свое описание событий. 37. 7 и 30 ноября 2004 г. производство по уголовному делу в отношении сотрудников полиции было прекращено, с выводом о том, что фактов жестокого обращения не имелось. Оба решения были отменены вышестоящими прокурорами 17 ноября и 15 декабря 2004 г. соответственно, и производство по уголовному делу было возобновлено. В постановлении от 30 ноября 2004 г. упоминается следственный эксперимент, в ходе которого следователи пытались выяснить, мог ли заявитель получить травму от удара головой о книжную полку. По всей видимости, такая возможность не исключалась, если бы заявитель находился в определенном положении и ударился головой несколько раз. 38. 15 января 2005 г. старший следователь Городецкой городской прокуратуры прекратил производство по уголовному делу, посчитав, что травмы головы заявителя явились результатом его собственных 10 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» неосторожных действий (а именно, нескольких ударов головой о книжную полку), и что остальные травмы было причинены ему неизвестными лицами до задержания. Решение было основано на показаниях сотрудников полиции, которые отрицали свою причастность к избиению, результатах медицинских обследований и утверждениях заявителя, которые следователь посчитал противоречивыми и явно необоснованными. 39. По словам заявителя, постановление от 15 января 2005 г. было отменено 17 марта 2005 г. Тем не менее, в апреле 2005 г. производство по делу было вновь прекращено. Несмотря на многочисленные просьбы заявителя, копии этих постановлений ему предоставлены не были. Не представив Суду копию соответствующего постановления, Власти утверждали, что окончательное решение в ходе проверки жалобы заявителя на жестокое обращения было вынесено старшим следователем Городецкой городской прокуратуры 19 июля 2006 г. Старший следователь не нашел никаких доказательств в поддержку утверждений заявителя. 40. 28 февраля 2007 г., без возобновления проверки по фактам, имевшим место 16 и 17 января 2002 г., комиссия, состоявшая из трех высокопоставленных прокуроров Нижегородской областной прокуратуры, рассмотрела материалы проверки. Изучив заявления, которые делал заявитель на различных этапах проверки, заявления сотрудников полиции и следователей, являвшихся участниками событий, и результаты медицинских экспертиз, комиссия подтвердила, что постановление о прекращении производства по делу было законным. Кроме того, комиссия привела заявление другого обвиняемого по делу заявителя - Т., который якобы информировал следователей о том, что заявитель признался в попытке оклеветать сотрудников полиции посредством подачи жалобы на жестокое обращение. По словам Т., заявитель рассказал ему, что он несколько раз ударился головой о книжную полку во время допроса, сломал кран в туалете в отделении полиции и облил водой свою одежду. Комиссия пришла к выводу, что травмы головы заявителя явились результатом его собственных неосторожных действий, и что к его заявлениям о побоях следует относиться с осторожностью, поскольку они были всего лишь местью за задержание и последующее возбуждение в отношении него уголовного дела. Комиссия также отметила, что невозможно было установить происхождение синяков на спине и груди. Они также сослались на заявления сотрудников полиции, которые якобы наблюдали, как заявитель прикасался к своей груди во время допроса, проведенного после задержания, и подтвердили пояснения заявителя о том, что он был избит неизвестными лицами в подъезде своего дома. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 11 Б. События, имевшие место 14 и 15 февраля 2003 г. 1. Предполагаемое жестокое обращение 41. Примерно в 16:00 14 февраля 2003 г., сотрудники ГИБДД Балахнинского ОВД остановили автомобиль под управлением заявителя и досмотрели его. Они обнаружили в машине телевизор, гвоздодер и две маски с прорезями для глаз. Подозревая, что телевизор мог быть украден, сотрудники полиции решили задержать заявителя и двух его пассажиров, Т. и Ф. По словам Властей, заявитель отказался проследовать в отделение полиции и словесно оскорбил сотрудников полиции. После спора с заявителем, в ходе которого он применил силу, не подчинился приказу сотрудников полиции сесть в патрульную машину и оказал физическое сопротивление, а также бросился на машину, ударившись об нее, сотрудники полиции Зел. и Ко. сами затолкали его в машину и отвезли в отделение полиции Балахнинского района. 42. Старший инспектор ГИБДД Балахнинского ОВД составил протокол об административном правонарушении. В протоколе от 14 февраля 2003 г. утверждалось, что заявитель нарушал общественный порядок: он использовал нецензурную брань, оскорблял прохожих, не реагировал на замечания и вел себя вызывающе. Заявитель подписал протокол, отметив, что он с ним не согласен. Два сотрудника полиции, выступая в качестве понятых, также подписали протокол. 43. По словам заявителя, в отделении полиции он был доставлен в кабинет № 24, где присутствовали пять сотрудников полиции. Они приковали его наручниками к металлическому сейфу и начали избивать руками и ногами. Сотрудники полиции принуждали заявителя сознаться в краже телевизора. Избиение продолжались в течение получаса. 44. В тот же день начальник отдела полиции г. Балахны рассмотрел протокол об административном правонарушении и решил взыскать с заявителя штраф в размере 1 000 рублей. В протоколе осмотра указывается, что заявитель был помещен в изолятор временного содержания в отделении полиции в 17:00 часов. 45. Заявитель утверждал, что в 8 часов утра 15 февраля 2003 г. он был вновь доставлен в кабинет № 24 в отделении полиции. Сотрудник полиции приказал ему сесть на металлический стул рядом с сейфом и приковал его к сейфу наручниками. Другой сотрудник полиции надел на голову заявителя противогаз. Несколько раз милиционер нажимал на соединительную трубку противогаза, полностью прекращая доступ воздуха, так, чтобы заявитель не мог дышать. По словам заявителя, этот метод пытки продолжался в течение примерно пятнадцати минут. Почти задохнувшись, заявитель сорвал наручники. Сотрудники 12 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» полиции повалили его на пол и надели ему на руки другую пару наручников с надписью «Костя». В то время как один сотрудник полиции сидел на спине заявителя, другой держал его за ноги, и третий вновь начал сжимать соединительную трубку противогаза. Затем они привязали к пальцам заявителя провода. Заявитель услышал звук, похожий на поворот диска телефона и почувствовал удар электрическим током. Сотрудники полиции били его током и в то же время продолжали прекращать подачу воздуха в его противогаз. Несколько раз во время пыток заявитель терял сознание. Также у него случилась непроизвольная дефекация. Когда сотрудники полиции устали, они посадили его обратно на стул и вновь приковали его наручниками к сейфу. Остаток дня он провел в этом положении и вечером был препровожден обратно в камеру. 46. 17 февраля 2003 г. следователь ГОВД г. Балахны составил протокол о том, что заявитель был задержан в 18:30 в этот же день по подозрению в краже телевизора 13 февраля 2003 г. 47. На следующий день заявитель встретился с адвокатом, который попросил заявителя пройти медицинское обследование. В ответ на запрос, в тот же день следователь полиции подготовил письмо, адресованное в Балахнинское отделение Бюро судебно-медицинской экспертизы. По словам заявителя, 22 февраля 2003 г. его осмотрел медицинский эксперт, и через месяц вынес заключение, соответствующая часть которой гласила: «В соответствии с направлением [заявитель] был предположительно избит сотрудниками полиции в попытке добиться от него признания вины. ОБЪЕКТИВНО: на внешней стороне нижнего правого предплечья имеется синяк неправильной овальной формы, размером 0,9 см в ширину и 4 см в длину, покрытый коричневатой корочкой... Имеется аналогичная травма размером 4 см в ширину и 5 см в длину на внутренней стороне того же предплечья; [имеются] три [травмы] размерами 0,5 см в ширину и 1 см в длину на внутренней стороне левого предплечья; [имеется синяк] размером 3 см в ширину и 4 см в длину на правой скуле; [имеется повреждение] размером 4 см в ширину и длиной 6 см на правом плече [а также имеется синяк размером 3 см в ширину и 6 см в длину на левом плече. В поясничной области имеется синяк неправильной овальной формы, 4 см в ширину и 5 см в длину, светло-голубого цвета. Имеется схожий синяк размером 3 см в ширину и 4 см в длину в середине нижней части позвоночника. На подбородке имеется еще один схожий синяк размером 0,5 см в ширину и 1 см в длину. ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Травмы [заявителя] на подбородке, правом и левом предплечье, правом и левом плечах, правой скуле, ссадины на груди [и] на правой стороне нижней части позвоночника были нанесены твердым тупым предметом. Данные травмы не причинили вреда здоровью. Травмы были нанесены за 4-7 дней до проведения обследования». ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 13 В заключении указывалось, что обследование проводилось на основании решения следователя полиции от 18 февраля 2003 г. В нем также указывалось, что обследование было начато и закончено в один и тот же день, 22 марта 2003 г. Эксперт подписал заключение 22 марта 2003 г. 2. Расследование описанных событий 48. 18 февраля 2003 г. адвокат заявителя подал жалобу прокурору г. Балахна, требуя возбудить уголовное дело в отношении сотрудников полиции. 49. 28 февраля 2003 г. помощник прокурора г. Балахна отказал в возбуждении уголовного дела, отметив, что Очелков Д.Н. подал заявление, в котором он просил не проводить проверку по факту избиения сотрудниками полиции, так как травмы он получил до задержания. 50. По словам заявителя, он написал это заявление, все еще находясь в руках своих предполагаемых обидчиков, обвиняемых им в совершении преступления против него, то есть, во время содержания в изоляторе временного содержания в отделении полиции. Он настаивал на том, что сотрудники полиции заставили его написать заявление, и что помощник прокурора никогда не говорил с ним лично. 51. 15 мая 2003 г., после жалобы, поданной адвокатом заявителя прокурору Нижегородской области, прокурор г. Балахна отменил постановление от 28 февраля 2003 г. и инициировал дополнительную проверку по жалобе заявителя о жестоком обращении. 52. Через десять дней прокурор г. Балахна прекратил производство по делу, указав, что оснований для привлечения к ответственности не имелось. Без указания на доказательства, на которых были основаны его выводы, прокурор отметил, что факт применения сотрудниками полиции физической силы в отношении заявителя не был подтвержден. 53. 25 августа 2003 г. прокурор г. Балахна отменил свое предыдущее постановление, посчитав, что проверка была неполной. 54. 15 сентября 2003 г. и 29 января 2004 г. заместитель прокурора г. Балахна отказал в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции, посчитав, что не имеется достаточных доказательств для возбуждения уголовного дела по факту жестокого обращения. Оба постановления были отменены городским прокурором 23 января и 25 мая 2004 г. соответственно. 55. 29 марта 2004 г. заместитель прокурора г. Балахна вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого жестокого обращения. Соответствующая часть постановления гласила следующее: 14 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» «В ходе проверки установлено, что с 14 по 17 февраля 2003 г. [заявитель] содержался в ИВС... отделения полиции на основании протокола об административном правонарушении,... который был составлен старшим инспектором ОГИБДД Балахнинского района Зел. в соответствии со статьей 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях, [то есть] за совершение «мелкого хулиганства». 14 февраля 2003 г. [заявитель] был оштрафован на 1 000 рублей в соответствии с постановлением заместителя начальника ГОВД г. Балахны, П. 17 февраля 2003 г. следователь ГОВД г. Балахны, Д., в соответствии со статьей 91 Уголовно-процессуального кодекса РФ, распорядилась о задержании [заявителя] в качестве подозреваемого. Заместитель начальника ГУВД г. Балахны, П., в связи с фактом задержания [заявителя] и помещения его в изолятор временного содержания..., пояснил, что... он оштрафовал [заявителя] за мелкое хулиганство 17 февраля 2003 г., а не 14 февраля 2003 г., как было указано в протоколе об административном правонарушении. Дата 14 февраля 2003 г. была указана неправильно. 17 февраля 2003 г. материалы по делу об административном правонарушении, [совершенном заявителем], не были направлены в суд, поскольку в этом уже не было никакой необходимости. Он был задержан в тот же день следователем Д., в соответствии со статьей 91 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Таким образом, в действиях заместителя начальника ГОВД г. Балахны П... не имелось никаких признаков преступления. Ранее, в ходе проверки заявления [заявителя], он был допрошен [и] пояснил, что примерно в 15:00 14 февраля 2003 г. он был задержан сотрудниками ОГИБДД Балахнинского района по подозрению в [совершении] кражи телевизора. [Он] был доставлен в кабинет на втором этаже... отделения полиции, где присутствовали пять сотрудников полиции. [Заявитель] утверждал, что во время допроса сотрудники полиции применили к нему физическую силу: [они] приковали его наручниками к сейфу, били по различным частях тела, надели на него противогаз и пережимали соединительную трубку для прекращения доступа воздуха. Впоследствии он был доставлен в изолятор временного содержания отделения полиции г.Балахна. Примерно в 8 утра 15 февраля 2003 г. он был доставлен в тот же кабинет, где те же сотрудники полиции продолжили с ним беседу, в ходе которой использовали в отношении него физическую силу. В ходе проверки утверждений [заявителя], также был допрошен сотрудник ГОВД г. Балахны Л., [который] пояснил, что 14 февраля 2003 г. сотрудники [ГИБДД] задержали [заявителя] по подозрению в совершении кражи. Впоследствии он был доставлен из дежурной части... отделения полиции в кабинет № 27... где его допросил Л. Л. утверждал, что в ходе разговора [заявитель] вел себя вызывающе, использовал ненормативную лексику в отношении сотрудников полиции и внезапно бросился на [Л.]. Л. подумал, что [заявитель] хотел завладеть его табельным оружием. В этой связи Л., в соответствии со статьей 14 Федерального Закона «О полиции», надел на [заявителя] наручники и приковал его к сейфу, ограничив тем самым свободу его действий. Л. утверждал, что во время разговора с [заявителем] он заметил ссадины у него на подбородке. Л. не смог объяснить происхождение этих травм. Он не разговаривал с [заявителем] 15 и 16 февраля 2003 г., поскольку взял выходной. Кроме того, Л. отметил, что во время допроса [заявителя] в кабинете присутствовали сотрудники ГОВД г. Балахны Ш., Ле., Г., Зо. и К. но они не принимали участия [в допросе], а занимались своей работой и не применяли физическое и моральное давление в отношении [заявителя]. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 15 Сотрудник полиции... Ш. утверждал, что 14 февраля 2003 г. Л. разговаривал с [заявителем] в кабинете № 27 отделения полиции. Он не принимал участия в разговоре [и] занимался своей работой. Тем не менее, во время разговора с Л. он слышал, как [заявитель] несколько раз использовал ненормативную лексику в отношении сотрудников полиции. Ш. пояснил, что в тот момент, когда [заявитель] напал на Л., он обратил на него внимание и заметил ссадины на лице. Когда Л. приковал [заявителя] наручниками к сейфу, он продолжил заниматься своей работой. Он не разговаривал с [заявителем] 15 и 16 февраля 2003 г., поскольку взял выходной. В ходе дополнительного расследования были допрошены сотрудники полиции... Г., Зо. и К.; [они] пояснили, что 14 февраля 2003 г. они находились в кабинете № 27 отделения полиции, в который [заявитель] был доставлен для допроса. Однако, они не смогли вспомнить, кто с ним разговаривал в связи с давностью событий. [Они] также не смогли вспомнить, имел ли [заявитель] какие-либо повреждения на своем лице или других частях тела. Кроме того, сотрудники полиции... Г. и Зо. пояснили, что 15 и 16 февраля 2003 г. они не разговаривали с [заявителем], поскольку у них был выходной. Сотрудник полиции К. пояснил, что 15 февраля 2003 г. он находился в резерве, а 16 февраля 2003 г. у него был выходной день. Тем не менее, он не разговаривал с [заявителем] 15 и 16 февраля 2003 г. В ходе дополнительного расследования не представилось возможности допросить сотрудника полиции... Ле., поскольку тот с 10 декабря 2003 г. был откомандирован в Министерство внутренних дел Чеченской Республики. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы [заявителя], [вынесенному] 23 марта 2003 г., у [заявителя] имелись следующие телесные повреждения: ссадины на подбородке, правом и левом плечах, правом и левом предплечье, правой щеке, синяки на груди и правой стороне нижнего отдела позвоночника. Травмы были причинены за 4-7 дней до обследования. Таким образом, в соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы, [заявитель], по всей видимости, получил травмы 11, 12, 13 или 14 февраля 2003 г. В ходе рассмотрения жалобы [заявителя] были допрошены сотрудники ОГИБДД Балахнинского района..., инспектор... Ко., и старший инспектор Зел. Во время допроса Ко. утверждал, что 14 февраля 2003 г. он вместе со старшим инспектором дорожной ГИБДД Зел. контролировал дорожное движение. Они получили приказ от дежурного... остановить белый автомобиль... Примерно в 15:00... возле железнодорожного переезда они остановили аналогичный автомобиль, [намереваясь] осуществить проверку документов. В автомобиле сидело четыре человека; [заявитель], тоже находившийся в машине, начал использовать ненормативную лексику в отношении сотрудников ГИБДД; [он] сопротивлялся попыткам посадить его в патрульную машину полиции. Было очевидно, что [заявитель] не желал попасть в патрульную машину, поскольку хватался руками за двери и крышу автомобиля. Именно поэтому Ко. схватил [заявителя] за одну руку, а Зел. за другую, и они оба скрутили ему [руки] за спиной. Тем не менее, [заявитель] продолжал оказывать сопротивление, бросаясь из стороны в сторону в попытках вырваться. В то же время он ударялся о различные части автомобиля (дверь, корпус автомобиля) своими плечами и другими частями тела. Затем Ко. и Зел. затолкали [заявителя] в патрульную машину. Зел. в отношении данных событий сделал аналогичное заявление. Кроме того, Ко. и Зел. пояснили, что у [заявителя] имелись ссадины 16 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» на подбородке. Впоследствии задержанные были перевезены для дальнейшего дознания в отделение полиции г. Балахны, где Зел. составил в отношении [заявителя] протокол об административном правонарушении в соответствии со статьей 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях. В ходе дальнейшего расследования была допрошена Ж., эксперт Балахнинского отделения Бюро судебно-медицинской экспертизы, по вопросу о том, могли ли травмы на руках, груди и нижней части позвоночника [заявителя] быть причинены во время заталкивания его в автомобиль и вывода из автомобиля, когда [он] задевал выступающие части двери и корпуса автомобиля своим телом. В ответ на данный вопрос Ж. заявила, что данные травмы были нанесены тупым твердым предметом, и могли быть вызваны ударами тела о выступающие части двери и корпуса автомобиля, когда [его] заталкивали в машину и выводили из машины. Таким образом, распоряжения прокурора г. Балахны Г., были выполнены в полном объеме. Тем не менее, утверждения [заявителя] о том, что сотрудники ГОВД г. Балахны применили против него физическую силу, не подтверждаются никакими вещественными доказательствами». 56. Адвокат заявителя обжаловал это постановление в Балахнинский городской суд как незаконное и явно необоснованное. 57. 10 февраля 2005 г. Балахнинский городской суд удовлетворил жалобу, отменил постановление и распорядился о проведении дополнительной проверки утверждений заявителя о жестоком обращении. В частности, городской суд отметил, что имелись очевидцы задержания заявителя, которые могли бы дать показания о том, оказывал ли заявитель сопротивление при задержании, использовал ли ненормативную лексику, и так далее. Городской суд также установил, что в материалах, представленных обвинением, имелся ряд несоответствий. Он распорядился о том, чтобы соответствующие органы разрешили эти несоответствия. 58. 3 марта 2005 г. заместитель прокурора г. Балахны вновь отказал в удовлетворении ходатайства о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции. Заместитель прокурора полностью скопировал текст постановления от 29 марта 2004 г., и добавил еще два пункта, в которых отметил, что к материалам дела были приложены протокол осмотра места преступления и выписки из журналов регистрации. 59. Данное постановление было отменено вышестоящим прокурором. Тем не менее, 20 апреля 2005 г. заместитель прокурора г. Балахны вынес еще одно постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Данное постановление было идентично постановлениям от 29 марта 2004 г. и 3 марта 2005 г., за исключением одного пункта, в котором заместитель прокурора обратил внимание на показания Т. и Ф., двух свидетелей задержания заявителя 14 февраля 2003 г. Оба свидетеля показали, что заявитель не имел видимых ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 17 повреждений до его задержания, и не жаловался на состояние своего здоровья. Он не сопротивлялся задержанию или помещению его в патрульную машину, и сотрудники полиции не применяли силу при задержании. 60. По словам заявителя, он не получил копию постановления от 20 апреля 2005 г. и узнал о нем в августе 2005 г. во время телефонного звонка в Балахнинскую городскую прокуратуру. В октябре 2005 г. он обратился в Нижегородскую областную прокуратуру с жалобой на неэффективность расследования. В письме от 26 декабря 2005 г. ему было сообщено, что 6 декабря 2005 г. заместитель прокурора Нижегородской области возбудил уголовное дело в отношении сотрудников полиции. 61. 1 февраля 2006 г. следователь допросил заявителя в исправительной колонии, где он в то время отбывал наказание (см. пункт 6 выше), об обстоятельствах его задержания 14 февраля 2003 г. и его жалобах на жестокое обращение со стороны полиции. Заявитель опроверг свои предыдущие показания, настаивая на том, что упал с лестницы в следственном изоляторе отделения полиции. Он подчеркнул, что сотрудники полиции не применяли по отношению к нему силу, и что он не собирается добиваться рассмотрения жалобы против них. 62. Пять месяцев спустя, 5 мая 2006 г., следователь Балахнинской городской прокуратуры прекратил уголовное дело в отношении сотрудников полиции, не установив признаков преступления в их действиях. Ни заявитель, ни его адвокат о данном постановлении уведомлены не были. Адвокат узнал о данном постановлении в декабре 2006 г. Он незамедлительно подал ходатайство в Балахнинскую городскую прокуратуру, запрашивая разрешение на ознакомление с материалами дела. Его ходатайство было отклонено. Адвокат безуспешно повторил запрос и обжаловал отказ в предоставлении доступа к материалам дела в Балахнинский городской суд, представив суду копии отказов прокурора и доверенность, выданную ему заявителем и подтвержденную Коллегией адвокатов Приокского района 15 марта 2007 г. 63. 21 ноября 2007 г. городской суд подтвердил, что отказ был законным, поскольку адвокат не предоставил документ, разрешающий ему действовать от имени заявителя. Данное решение было отменено по жалобе от 22 января 2008 г. Нижегородским областным судом, который распорядился о повторном рассмотрении данного вопроса. 64. 15 апреля 2008 г. городской суд постановил, что отказ в предоставлении адвокату заявителя доступа к материалам дела являлся незаконным. 65. На основании решения городского суда адвокат заявителя получил доступ к материалам и смог сделать копии документов, в том 18 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» числе — копию решения от 5 мая 2006 г. Следователь, полагаясь исключительно на заявления сотрудников полиции, которые вступили в контакт с заявителем в период между 14 и 17 февраля 2003 г., установил, что не имелось никаких доказательств жестокого обращения, и что заявитель получил травмы при оказании сопротивления при задержании. 66. Рассмотрев жалобу, поданную адвокатом заявителя на постановление от 5 мая 2006 г., Балахнинский городской суд оставил данное решение в силе, посчитав его законным и обоснованным. Городской суд отметил, что следователи собрали доказательства в поддержку своей версии о том, что заявитель получил травмы при попытках оказать сопротивление при задержании. Он также обратил внимание на утверждения заявителя, сделанные им в феврале 2006 г., когда он говорил о других причинах его травм. В. События, произошедшие в марте, апреле и июне 2003 г. 67. 25 февраля 2003 г. заявитель был переведен в следственный изолятор № ИЗ-1/52 г. Нижнего Новгорода. 18, 21 и 25 марта и 1 и 2 апреля 2003 г. его перевозили из следственного изолятора № ИЗ-1/52 в изолятор временного содержания в Канавинском районе Нижнего Новгорода, где он допрашивался сотрудниками полиции. Заявитель утверждал, что сотрудники полиции применили к нему силу после его отказа отвечать на их вопросы. 3 апреля 2003 г. заявитель подал в Нижегородскую областную прокуратуру жалобу на жестокое обращение, имевшее место в марте и апреле 2003 г. 24 мая 2003 г. прокурор г. Балахны отказался произвести расследование по жалобам заявителя, посчитав, что Балахнинская городская прокуратура не обладает компетенцией для их рассмотрения. 68. 14 июня 2003 г. три сотрудника полиции перевезли заявителя из его камеры в СИЗО № ИЗ-1/52 в ИВС. Они якобы велели заявителю признаться в совершении грабежа, угрожая, что оденут его в милицейскую форму и поместят в камеру с «отмороженными уголовниками». Сотрудники полиции также неоднократно бросали шапку заявителя в мусорное ведро, а затем заставляли его вынимать шапку из мусорного ведра и надевать на голову. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 19 ПРАВО I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ РАССМОТРЕНИЕ: ВОПРОС НАМЕРЕНИИ ЗАЯВИТЕЛЯ ПОДАТЬ ЖАЛОБУ О 69. Прежде всего, Суд должен решить вопрос о намерении заявителя подавать жалобу. Он напоминает, что первоначальная жалоба в Суд была подана от имени заявителя 6 мая 2005 г. О. Шепелевой, чья доверенность на представление его интересов в Суде на тот момент не была надлежащим образом оформлена. Тем не менее, через три месяца после того, как Суд получил форму жалобы, заявитель направил рукописное письмо, вновь повторив свои претензии, изложенные в форме жалобы. В 2008 г. Суд получил доверенность, которой заявитель уполномочил четырех адвокатов Межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток», в том числе О. Шепелеву, на представление его интересов в Суде (см. пункт 2 выше). 70. Власти утверждали, что жалоба должна быть исключена из списка подлежащих рассмотрению дел в соответствии с подпунктом (с) пункта 1 статьи 37 Конвенции, поскольку не имелось никаких доказательств того, что заявитель имел намерение обратиться с жалобой в Суд. По данным Властей, когда к заявителю обратился руководитель службы внутренней безопасности исправительной колонии, где в то время содержался заявитель, то на вопрос о мировом соглашении заявитель якобы подчеркнул, что он не жаловался в Суд, и что вместо него жалобу подали его родители. В то же время, заявитель отказался просить Суд о прекращении рассмотрения его дела. 71. Заявитель утверждал, что он приложил доверенность к своей жалобе в 2005 г. и позднее выслал другой пакет надлежащим образом оформленных доверенностей в 2008 г. Он также подчеркнул, что его отказ отозвать жалобу в ответ на запрос должностного лица колонии был самым явным доказательством его намерения продолжить разбирательство в Суде. 72. Суд отмечает, что, несмотря на противоположные доводы заявителя, форма жалобы, поданная 6 мая 2005 г. адвокатом Шепелевой, не содержит доказательств того, что в то время у нее имелись полномочия действовать от имени заявителя. В то же время, Суд не находит оснований сомневаться в намерении заявителя подать жалобу. В частности, Суд принимает во внимание рукописное письмо заявителя от 22 сентября 2005 г., в котором он перечислил свои жалобы, в том числе утверждения о жестоком обращении со стороны сотрудников полиции и неспособности властей провести надлежащее расследование соответствующих событий. В ответ на запрос Суда в 2008 г. заявитель вновь подтвердил свое намерение добиваться 20 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» рассмотрения жалобы, предоставив доверенность Шепелевой и трем другим адвокатам на представление его интересов в Суде. Суд также принимает во внимание явный отказ заявителя отозвать жалобу, когда его якобы попросил об этом официальный представитель колонии. 73. Подводя итог, Суд убежден, что заявитель сознательно и добросовестно подал жалобу в соответствии со статьей 34 Конвенции. В подобных обстоятельствах, условия для исключения дела из списка рассматриваемых дел, установленные в пункте 1 статьи 37 Конвенции, не выполнены, и, соответственно, Суд должен рассмотреть жалобу. II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ В ОТНОШЕНИИ СОБЫТИЙ 16 И 17 ЯНВАРЯ 2002 Г. 74. Заявитель жаловался, что после его задержания 16 января 2002 г. он подвергся обращению, несовместимому со статьей 3 Конвенции, и что органы власти не провели эффективного расследования указанного инцидента. Суд рассмотрит данную жалобу с точки зрения материально-правовых и процессуальных обязательств Государства, вытекающих из статьи 3 Конвенции, которая гласит: «Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечному унижающему его достоинство обращению или наказанию». или А. Доводы сторон 75. Власти утверждали, что данная жалоба является явно необоснованной. Сотрудники полиции не подвергали заявителя бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, а лишь надели на него наручники, чтобы сдержать его. Власти выдвинули следующие объяснения относительно возникновения травм у заявителя. Они утверждали, что травмы головы заявитель получил в результате собственной неосторожности, когда ударился головой о книжную полку, под которой сидел во время допроса в отделении полиции. Что касается остальных травм, зафиксированных на теле заявителя после его освобождения из отделения полиции, Власти настаивали на том, что он получил их в драке с неизвестными лицами. Власти также обратили внимание Суда на противоречия в показаниях, которые заявитель давал российским властям на различных этапах расследования его жалоб на жестокое обращение. Опираясь на заявления подельника заявителя Т., и тот факт, что заявителю в то время, когда он выступил с обвинениями в отношении сотрудников полиции, было предъявлено обвинение в угоне автомобиля, Власти утверждали, что жалоба заявителя на жестокое обращение являлась лишь его местью сотрудникам полиции и попыткой их оклеветать. В заключение, Власти подчеркнули, что утверждения заявителя о ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 21 жестоком обращении были тщательно изучены органами прокуратуры и национальными судами, которые признали их необоснованными. 76. Заявитель оспорил каждое утверждение, сделанное Властями в отношении причин полученных им травм. В частности, он утверждал, что травмы были нанесены ему сотрудниками полиции при попытке добиться от него признательных показаний. Он вновь представил подробное описание методов «пыток», якобы использованных сотрудниками полиции. Он настаивал на том, что Власти не представили каких-либо доказательств в поддержку своих доводов, в то время как он ссылался на заявления двух сотрудников полиции, осуществлявших задержание, которые не видели никаких травм на теле заявителя в момент задержания, заявления врача Ю., который обследовал его при поступлении в больницу 17 января 2002 г. и подтвердил, что травмы были причинены не более чем за двадцать четыре часа до обследования, и заявления его родственников, которые накануне его задержания видели его находящимся в добром здравии. Заявитель предоставил Суду копию записи разговора с врачом Ю., и отметил, что последний настаивал, что наблюдал свежие травмы у заявителя при поступлении последнего в больницу. Затем заявитель обратил внимание Суда на решение от 28 января 2002 г., в котором следователь исказил показания врача Ю. (см. пункт 19 выше). 77. Заявитель также подчеркнул, что заявление о том, что он несколько раз ударился головой о книжную полку, является неправдоподобным и невразумительным для любого разумного человека. Он отметил, что следователи проверяли, мог ли он удариться головой о полку при вставании со стула, и установили, что для этого он был недостаточно высок. Заявитель также указал, что, когда сотрудники полиции были допрошены первый раз, они не утверждали, что он ударился головой о полку, а настаивали на том, что он получил травмы в драке с неизвестными лицами до момента задержания. Он настаивал на том, что никогда не упоминал о драке, и что данная версия событий была выдвинута сотрудниками полиции для объяснения оставшихся повреждений, зафиксированных на его теле. Он также объяснил, что лишь один раз изменил свои показания, 8 июня 2002 г., когда опасался за свою жизнь после разговора со следователем полиции. 78. Заявитель продолжал жаловаться на качество расследования его жалоб на жестокое обращение. Он перечислил многочисленные недостатки, которые, по его мнению, представляли собой явные признаки неэффективного и запоздалого характера расследования. В частности, он утверждал, что следователи никогда не предпринимали мер для проверки версии борьбы с неизвестными лицами, не допрашивали родителей заявителя, лиц, вместе с которыми он был задержан, либо лиц, которые видели его до задержания. Заявитель 22 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» отметил, что следователи проигнорировали последнюю задачу, несмотря на распоряжения районного суда в этом отношении. Они также не провели дополнительную экспертизу для устранения расхождений между предыдущими экспертизами. Он также подчеркнул, что ряд следственных действий проводился сотрудниками полиции того же отделения, в котором его подвергли пыткам. Заявитель обратил внимание Суда на тот факт, что следователи полностью полагались на заявления сотрудников полиции, но считали его жалобы или жалобы его родственников предвзятыми. Наконец, он подчеркнул, что расследование было затянуто: имелось множество решений о прекращении и возобновлении расследования; ему не предоставлялся неограниченный доступ к судебному разбирательству; и власти не сообщали о принятых решениях в надлежащее время ни ему, ни его адвокату. Б. Оценка Суда 1. Приемлемость жалобы 79. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта (а) пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой. 2. Существо жалобы (а) Общие принципы 80. Судом неоднократно указывалось, что статья 3 Конвенции обеспечивает одну из основополагающих ценностей демократического общества. Даже при самых сложных обстоятельствах, таких, как борьба с терроризмом и организованной преступностью, Конвенция категорически запрещает пытки и бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения потерпевшего (см. постановление Европейского Суда по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба № 26772/95, пункт 119, ECHR 2000-IV, и постановление Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу «Чахал против Соединенного Королевства» (Chahal v. the United Kingdom), Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека, 1996-V, стр. 1855, пункт 79). Статья 3 не предусматривает исключений, и в соответствии с пунктом 2 статьи 15 Конвенции, отступления от нее не допустимы даже при чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих национальной безопасности» (см. постановление Большой Палаты по делу «Сельмуни ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 23 против Франции» (Selmouni v. France), жалоба № 25803/94, пункт 95, ECHR 1999-V; и постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу «Ассенов и другие против Болгарии» (Assenov and Others v. Bulgaria), Сборник постановлений и решений 1998-VIII, стр. 3288, пункт 93). 81. Суд неоднократно подчеркивал, что перенесенное страдание или унижение в любом случае должно выходить за пределы неизбежного уровня страданий и лишений, связанных с представленной формой правомерного обращения или наказания. Меры лишения свободы часто предполагают такой фактор. В соответствии со статьей 3 Конвенции, государство должно гарантировать содержание лица под стражей в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, а форма и метод реализации данной меры не должны причинять ему переживания или лишения, интенсивность которых превышает уровень лишений, необходимых при содержании под стражей (см. постановление Большой палаты Европейского Суда по делу «Кудля против Польши» (Kudła v. Poland), жалоба № 30210/96, пункты 92–94, ECHR 2000-XI). 82. В контексте ситуации задержанных, Суд подчеркнул, что содержащиеся под стражей лица находятся в уязвимом положении, и что в обязанность властей входит защита их физического благополучия (см. постановление Европейского Суда по делу «Тарариева против России» (Tarariyeva v. Russia), жалоба № 4353/03, пункт 73, ECHR 2006-... (выдержки); постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу «Сарбан против Молдовы» (Sarban v. Moldova), жалоба № 3456/05, пункт 77; и постановление Европейского Суда по делу «Муисель против Франции» (Mouisel v. France), жалоба № 67263/01, пункт 40, ECHR 2002-IX). В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы, которое не было обусловлено его собственным поведением, унижает человеческое достоинство и, в принципе, представляет собой нарушение права, закрепленного в статье 3 Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу «Шейдаев против России» (Sheydayev v. Russia), жалоба № 65859/01, пункт 59; постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу «Рибич против Австрии» (Ribitsch v. Austria), пункт 38, Series A № 336; и постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу «Крастанов против Болгарии» (Krastanov v. Bulgaria), жалоба № 50222/99, пункт 53). 83. Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке доказательств Суд, как правило, применяет принцип доказывания «вне разумных сомнений» (см. постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу «Ирландия против 24 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» Соединенного Королевства» (Ireland v. the United Kingdom), Series A № 25, стр. 64-65, пункт 161). Однако такое доказательство может проистекать из одновременного наличия двух и более достаточно обоснованных, очевидных и согласующихся выводов и заключений или схожих неопровергнутых фактических презумпций. Когда информация об оспариваемых событиях целиком или главным образом относится к исключительному ведению властей, как в случае пребывания задержанных лиц под стражей, возникают обоснованные предположения о существовании фактов в отношении телесных повреждений, причиненных во время содержания под стражей. Более того, можно считать, что бремя доказывания лежит на властях, которые должны предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение (см. постановление Европейского Суда по делу «Салман против Турции» (Salman v. Turkey) жалоба № 21986/93, пункт 100, ECHR 2000-VII). 84. В тех случаях, когда имеет место судебное разбирательство на национальном уровне, Суд не может заменить оценку фактов, произведенную национальными судами, своей собственной оценкой, и, по общему правилу, обязанностью именно национальных судов является оценка предъявленных им доказательств (см. постановление Европейского Суда от 22 сентября 1993 г. по делу «Клаас против Германии» (Klaas v. Germany), Series A № 269, стр. 17, пункт 29). Хотя Суд не ограничен выводами, сделанными национальными судами, в нормальных обстоятельствах необходимо наличие убедительных аргументов для отклонения от фактических выводов этих судов (см. постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу «Матко против Словении» (Matko v. Slovenia), жалоба № 43393/98, пункт 100). Если обвинения предъявляются в соответствии со статьей 3 Конвенции, Европейский Суд должен особенное внимательно отнестись к рассмотрению дела (см., mutatis mutandis, вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Рибич против Австрии», пункт 32). (б) Применение вышеупомянутых принципов в настоящем деле (i) Установление фактов 85. В данном деле сторонами не оспаривалось, и Суд считает установленным тот факт, что поздно вечером 16 января 2002 г. заявитель был задержан и доставлен в отделение полиции в г. Заволжье. Вечером следующего дня он был выпущен из отделения полиции и направился в больницу, где ему был поставлен диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга и множественные травмы головы, спины, рук и груди. Заявитель в связи со своими травмами находился в больнице до 29 января 2002 г. и прошел ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 25 стационарное лечение в хирургическом отделении (см. пункты 7 и 15 выше). 86. В первую очередь, Суд отмечает, что Власти выдвинули две версии событий, которые могли привести к получению заявителем, по крайней мере, некоторых его травм. 87. В частности, опираясь на заявления, сделанные заявителем 8 июня 2002 г. в ходе расследования его жалоб на жестокое обращения, Власти утверждали, что он ударился головой о книжную полку, вставая со стула во время допроса 17 января 2002 г. (см. пункт 75 выше). Однако, Суд не убежден этим объяснением. Суд отмечает, что во-первых, что данная версия событий в первый раз появилась в утверждениях, сделанных заявителем спустя пять месяцев после того, как было начато расследование в отношении предполагаемого жестокого обращения. Сотрудники полиции, которых заявитель обвинял в жестоком обращении, никогда не упоминали о том, что видели, как заявитель ударился головой. Внимание Суда также не обошел тот факт, что пояснение травм головы заявителя было выдвинуто им только после его встречи со следователем полиции Са. из того же отделения полиции, где якобы имело место жестокое обращение. Суд отмечает, что заявитель изменил свои заявления относительно истинной причины его травм после встречи с должностным лицом, причастным к рассматриваемым событиям. Суд не может окончательно исключить возможность запугивания заявителя лицами, которых он обвинил в жестоком обращении (см. постановление Европейского Суда от 23 октября 2007 г. по делу «Колибаба против Молдавии» (Colibaba v. Moldova), жалоба № 29089/06, пункт 49; и постановление Европейского Суда по делу «Бати и другие против Турции» (Batı and Others v. Turkey), жалобы №№ 33097/96 и 57834/00, пункт 100, ECHR 2004-IV (выдержки)). Данный вывод становится еще более очевидным, если Суд повторяет аргумент Властей о том, что спустя всего несколько дней после данного разговора, 8 июня 2002 г., заявитель пытался отозвать свою жалобу на жестокое обращение и попросил следователей прекратить расследование (см. пункт 24 выше). Суд также должен принять во внимание тот факт, что заявитель в своих заявлениях в органы прокуратуры и позднее в национальные суды в недвусмысленной форме заявлял о жестоком обращении со стороны сотрудников полиции во время его содержания под стражей. Он последовательно отрицал достоверность заявления, которое он сделал следователю 8 июня 2002 г. 88. Кроме того, Суд считает, что объяснение Властей не сходится с природой травм на голове заявителя, указанных в справке из больницы от 17 января 2002 г. и в заключениях экспертов. Хотя Суд не исключает возможность несчастных случаев, происходящих в местах 26 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» лишения свободы, он не упускает из виду тот факт, что наряду с закрытой черепно-мозговой травмой и сотрясением мозга врачи зафиксировали ряд синяков на различных частях головы заявителя. Суд отмечает, что данное описание соответствует физическим последствиям, возникающим в результате многократных ударов о твердую поверхность или ударов твердым тупым предметом, а не одного удара. Этот вывод подтверждается также отказом экспертов сделать вывод о том, что данные травмы могли быть результатом удара заявителя головой о полку. 89. Кроме того, Суд принимает во внимание довод заявителя, который не был оспорен Властями, и был подтвержден в решениях российских следственных органов, о том, что власти рассматривали возможность того, что заявитель получил травы головы в результате собственных неосторожных действий. В частности, они провели следственный эксперимент по реконструкции событий, имевших место в отделении полиции. По словам заявителя, следственный эксперимент показал, что в силу его роста он не мог удариться о полку, вставая со стула. В связи с этим, Суд отмечает, что он обращался к Властям по вопросу предоставления всех материалов дела, относящихся к расследованию событий от 16 и 17 января 2002 г., но Власти представили документы из материалов дела избирательно, и без какихлибо объяснений в этом отношении. Протокола проведения вышеупомянутого следственного эксперимента среди них не было. Отмечая отсутствие какого-либо объяснения невыполнения его запроса, Суд готов сделать соответствующие выводы из поведения Властей. Он также отмечает тот факт, что из решения от 30 ноября 2004 г. следует, что вероятность того, что заявитель получил травмы головы, ударившись головой о полку, была если не полностью исключена, то крайне маловероятна, принимая во внимание то обстоятельство, что заявитель должен был находиться в определенном положении и встать и удариться головой о полку несколько раз. Кроме того, хотя его и не убедил довод Властей, Суд по-прежнему считает необходимым отметить тот факт, что они не предоставили никаких объяснений относительно того, почему в описанных ими обстоятельствах не был незамедлительно вызван врач для предоставления заявителю медицинской помощи и фиксирования травм его головы, которые являлись довольно серьезными. 90. Что касается остальных телесных повреждений заявителя, Суд отмечает, что Власти, опираясь на заявления сотрудников полиции, настаивали на том, что заявитель до своего задержания принял участие в драке. В связи с этим, Суд принимает довод заявителя о том, что заявления сотрудников полиции имеют малое доказательное значение, поскольку не были подкреплены никакими доказательствами. Хотя вопрос об эффективности расследования жалоб заявителя на жестокое ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 27 обращение будет рассмотрен ниже, Суд хотел бы подчеркнуть на данном этапе, что следователи никогда не проверяли, участвовал ли заявитель в драке. Кроме того, медицинские специалисты, которые обследовали заявителя в ходе расследования, пришли к заключению, что данные травмы были причинены не более чем за двадцать четыре часа до обследования в больнице. Принимая во внимание тот факт, что заявитель был задержан около 9 часов вечера 16 января 2002 г. и был осмотрен в больнице после 6 вечера на следующий день, утверждение Властей о том, что заявитель получил травмы в драке с неизвестными лицами, представляется недостоверным. 91. Кроме того, Суд не упускает из виду обстоятельства задержания заявителя и содержания его под стражей. Он повторяет довод Властей о том, что заявитель был задержан по подозрению в угоне автомобиля. В то же время, в официальном протоколе приводились совершенно другие основания для лишения его свободы: заявитель предположительно находился в общественном месте в нетрезвом виде, и его поведение было расценено как оскорбление человеческого достоинства и общественной морали. Он был обвинен в соответствующем административном правонарушении и оштрафован на 10 руб. Стороны не оспаривают тот факт, что после составления протокола об административном правонарушении заявитель находился в отделении полиции более пятнадцати часов, и долго допрашивался в отсутствие адвоката на протяжении всей ночи о его причастности к краже автомобиля. Также не оспаривался тот факт, что заявитель был освобожден после того, как признался в совершении уголовного преступления. Хотя Суд не должен в данном случае оценивать законность содержания заявителя под стражей или рассматривать недостатки возбужденного против него уголовного дела, он склонен сделать вывод о том, что обстоятельства задержания заявителя делают тем более правдоподобным его утверждение о том, что сотрудники полиции применяли силу, добиваясь от него признательных показаний. 92. Суд далее отмечает, что заявитель представил подробное описание жестокого обращения, которому он якобы подвергся, указал его место, время и продолжительность. Он отмечает последовательность утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников полиции во время его нахождения под стражей, и тот факт, что тот повторял свои утверждения всякий раз, когда мог делать свободные заявления в следственных органах или национальных судах. В то же время, Суд отмечает, что Власти имели возможность опровергнуть утверждения заявителя, предоставив собственную правдоподобную версию событий и доказательства, подтверждающие эту версию. Действительно, Власти не представили никаких правдоподобных объяснений относительно того, каким образом заявитель получил свои травмы. 28 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 93. В подобных обстоятельствах, принимая во внимание обязательство Властей нести ответственность за вред, причиненный лицам, находящимся под их контролем в период содержания под стражей, и в отсутствие убедительных и правдоподобных объяснений Властей в данном деле, Суд считает, что может сделать логичный вывод из поведения Властей, и считает установленным согласно принципу доказывания в рамках рассмотрения дела о нарушении положений Конвенции тот факт, что травмы заявителя явились результатом обращения, на которое он жаловался, и за которое Власти несут ответственность (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Сельмуни против Франции» (Selmouni v. France ), жалоба № 25803/94, пункт 88, ECHR 1999-V; постановление Европейского Суда от 20 июля 2004 г. по делу «Мехмет Эмин Юксел против Турции» (Mehmet Emin Yüksel v. Turkey), жалоба № 40154/98, пункт 30; постановление Европейского Суда 26 января 2006 г. по делу «Михеев против России» (Mikheyev v. Russia), жалоба № 77617/01, пункты 104-105; и постановление Европейского Суда от 15 мая 2008 г. по делу «Дедовский и другие против России» (Dedovskiy and Others v. Russia), жалоба № 7178/03, пункты 78-79). Следовательно, Суд перейдет к рассмотрению степени тяжести обращения, которому подвергся заявитель, на основании его утверждений и имеющихся материалов дела. (ii) Оценка уровня жестокости обращения 94. При определении конкретной формы жестокого обращения как пытки, необходимо учитывать различия между этим понятием и понятием бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, закрепленного в статье 3 Конвенции. Суд уже отмечал в предыдущих делах, что, по замыслу, с помощью этого различия Конвенция должна придавать особую значимость бесчеловечному обращению, вызывающему очень серьезные и жестокие страдания. В дополнение к жестокости обращения, существует волевой элемент, который позволяет определить пытку как умышленное причинение сильной боли или страдания, чтобы, inter alia, получить сведения с помощью применения наказания или запугивания (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Салман против Турции» (Salman v. Turkey), жалоба № 21986/93, пункт 114, ECHR 2000-VII). Согласно последовательному подходу Суда, обращение рассматривается как «пытка», если оно, помимо прочего, было преднамеренным, длилось в течение нескольких часов без перерыва, и повлекло либо телесные травмы, либо серьезные физические и душевные страдания. Обращение с человеком считается «унижающим его достоинство» в том случае, когда оно вызывает в жертвах такого обращения чувство страха, муки и неполноценности, которые заставляют их чувствовать ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 29 себя оскорбленными и униженными (см., вышеупомянутое дело «Кудля против Польши», пункт 92). Хотя вопрос о том, имело ли обращение целью унизить или оскорбить потерпевшего, является фактором, который необходимо принять во внимание, отсутствие такой цели не может окончательно исключать вывод о наличии нарушения статьи 3 Конвенции (см. постановление Европейского Суда по делу «Пирс против Греции» (Peers v. Greece), жалоба № 28524/95, пункт 74, ECHR 2001-III; и постановление Европейского Суда по делу «Калашников против России» (Kalashnikov v. Russia), жалоба № 47095/99, пункт 101, ECHR 2002-VI). 95. Суд повторяет, что им был установлен факт избиения заявителя сотрудниками полиции, в результате чего он получил травмы. Суд не усматривает обстоятельств, которые могли оправдать применение насилия в отношении заявителя. Не был установлен тот факт, что заявитель оказывал сопротивление при задержании, пытался сбежать и не выполнял законных приказов сотрудников полиции. Кроме того, указания на то, что в какой-либо момент после ареста или во время последующего содержания под стражей в отделении полиции заявитель угрожал сотрудникам полиции, например, путем открытого ношения оружия или нападения на них, отсутствуют (см., для сравнения, постановление Европейского Суда от 20 ноября 2007 г. по делу «Недждет Булут против Турции» (Necdet Bulut v. Turkey), жалоба № 77092/01, пункт 25; и постановление Европейского Суда от 20 июня 2002 г. по делу «Берлински против Польши» (Berliński v. Poland), жалобы №№ 27715/95 и 30209/96, пункт 62). Соответственно, представляется, что применение силы носило репрессивный характер, и имело целью унизить заявителя и принудить его дать показания. Кроме того, обращение, которому был подвергнут заявитель, повидимому, причинило ему нравственные и физические страдания, даже с учетом того факта, что оно не повлекло долговременного ущерба его здоровью. 96. Соответственно, учитывая характер и степень травм, нанесенных заявителю, Суд приходит к выводу об ответственности Властей согласно статье 3 Конвенции ввиду бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, которому заявитель подвергся со стороны сотрудников полиции; и что имело место нарушение этого положения. (в) Предполагаемая неэффективность расследования 97. Суд напоминает, что, если лицо подает спорную жалобу на то, что было подвергнуто жестокому обращению в нарушение статьи 3 Конвенции, это положение, в совокупности с общей обязанностью государства по статье 1 Конвенции «обеспечить каждому, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные 30 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» в... Конвенции», предполагает необходимость проведения эффективного официального расследования. Обязательство по проведению расследования касается «не результата, а используемых средств»: не каждое расследование обязательно должно приводить к успешному результату или выявлять факты, совпадающие с мнением заявителя о произошедших событиях. Чтобы расследование можно было назвать «эффективным», оно в принципе должно быть способным установить обстоятельства дела, и, если утверждения окажутся верными, также выявить и привлечь к ответственности виновных. Таким образом, расследование серьезных обвинений в жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти всегда должны предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны полагаться на поспешные или необоснованные выводы для прекращения расследования по делу или в качестве основания для вынесения каких-либо решений. Они должны принимать все разумные и доступные им меры для получения доказательств по делу, включая, inter alia, показания свидетелей и заключения судебной экспертизы. Любой недостаток расследования, снижающий вероятность установления причины нанесения телесных повреждений или определения виновного лица, может привести к тому, что расследование не будет соответствовать указанному принципу. В данном контексте подразумевается требование оперативности и разумной срочности (см., среди многих других прецедентов, вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Михеев против России», пункт 107 и далее, постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 по делу «Ассенов и другие против Болгарии» (Assenov and Others v. Bulgaria), Сборник постановлений и решений Европейского Суда1998-VIII, пункт 102 и далее, а также постановление Европейского Суда от 31 июля 2012 г. по делу «Тягунова против России» (Tyagunova v. Russia), жалоба № 19433/07, пункт 65, с дальнейшими ссылками). 98. На основании доказательств, представленных в данном деле, Суд установил, что Государство-ответчик несет ответственность в соответствии со статьей 3 Конвенции за жестокое обращение с заявителем (см. пункт 96 выше). Таким образом, жалоба заявителя в этом смысле является «спорной». Таким образом, власти были обязаны провести эффективное расследование обстоятельств, при которых заявитель получил травмы (см. постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу «Крастанов против Болгарии» (Krastanov v. Bulgaria), жалоба № 50222/99, пункт 58). 99. В этой связи Суд отмечает, что органы прокуратуры, которые были поставлены в известность о жалобе заявителя, провели предварительную проверку, которая не привела к возбуждению уголовного дела в отношении лиц, виновных в избиении. Жалобы ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 31 заявителя на жестокое обращение также являлись предметом рассмотрения национального суда. По мнению Суда, отсюда следует, что проблема заключается не столько в том, было ли проведено расследование, поскольку стороны не оспаривали факт его проведения, а в том, было ли оно проведено с должной тщательностью, имелось ли у властей намерение установить виновных и привлечь их к ответственности в судебном порядке, и, соответственно, было ли проведенное расследование «эффективным». 100. Суд напоминает, что заявитель в отношении сбора доказательств, необходимых для подтверждения его жалобы, полностью зависел от следователей. Следователи обладали юридическими полномочиями для допроса сотрудников полиции, вызова свидетелей, посещения места происшествия, сбора вещественных доказательств и принятия любых иных важных мер в целях установления истины в отношении версии событий, изложенной заявителем. Следственные органы играли решающую роль не только в уголовном преследовании лиц, предположительно совершивших преступление, но также в использовании заявителем других средств правовой защиты для возмещения причиненного ему ущерба (см. постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу «Барабанщиков и другие против России» (Barabanshchikov v. Russia), жалоба № 36220/02, пункт 57). 101. Таким образом, Суд в первую очередь оценит своевременность расследования, расцениваемого как критерий стремления властей установить и, при необходимости, привлечь виновных к ответственности за жестокое обращение с заявителем (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Селмуни против Франции» (Selmouni v. France), жалоба № 25803/94, пункты 78 и 79, ECHR 1999–V). В настоящем деле родители заявителя пожаловались на жестокое обращение в прокуратуру г. Городец 18 января 2002 г. Прокуратура начала свое расследование сразу после получения уведомления о предполагаемом избиении и вынесла первое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции всего лишь через десять дней после того, как была подана жалоба. 102. Приняв к сведению ряд серьезных расхождений, ставящих под сомнение достоверность и эффективность расследования, Суд сосредоточится на оценке его тщательности. Во-первых, Суд уже отмечал, что первое постановление об отказе в в возбуждении уголовного дела в связи с событиями было вынесено через несколько дней после того, как родители заявителя подали свою жалобу. Данное постановление основывалось на показаниях сотрудников полиции, двух сотрудников больницы, где заявитель обследовался 17 января 2002 г., и медицинском заключении с перечнем травм. Суд считает 32 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» необъяснимым тот факт, что, несмотря на медицинское заключение, подтверждающее очень серьезные травмы на теле заявителя, и тот факт, что следователь был проинформирован о том, что заявитель был помещен в больницу для прохождения стационарного лечения, следователь прекратил расследование, не попытавшись найти объяснение причин этих травм. Однако, Суд еще более обеспокоен тем, как следователь изложил заявления работников больницы, которые, несмотря на то, что заявитель ввиду его травм был принят на стационарное лечения, либо якобы не видели ни одного повреждения на теле заявителя, либо не видели свежих травм (см. пункт 19 выше). Суд обеспокоен подходом следователя к переформулированию показаний свидетелей, в частности, в свете доводов заявителя, из которых следует, что по меньшей мере одно заявление сотрудника больницы в постановлении следователя было отражено неверно (см. пункты 19 и 76 выше). 103. Кроме того, Суд отмечает, что до 5 февраля 2002 г. тщательное медицинское обследование в отношении количества и характера телесных повреждений заявителя не проводилось. Суд повторяет, что проведение надлежащей медицинской экспертизы является существенной гарантией против жестокого обращения. Судебный медицинский эксперт должен быть формально и de facto независимым, иметь специальную подготовку и широкие пределы компетенции (см. дело «Аккоч против Турции» (Akkoç v. Turkey), жалобы №№ 22947/93 и 22948/93, пункты 55 и 118, ECHR 2000-). При составлении врачом заключения о проведении обследования лица, заявившего о случае жестокого обращения, важно, чтобы врач отметил степень соответствия с заявлениями о жестоком обращении. Заключение, указывающее на некую степень вероятности правдивости заявлений о пытках, должно быть основано на рассмотрении возможных различающихся диагнозов (травмы, возникшие в результате действий, не связанных с пытками, в том числе — членовредительство и болезни). Суд не убежден, что подобное имело место в рамках данного дела. В своем заключении от 5 февраля 2002 г. эксперт не привел никаких ссылок на степень вероятности правдивости утверждений заявителя о жестоком обращении, ограничив свои выводы очень общим и неопределенными наблюдениями, например, тем, что травмы заявителя были нанесены твердым тупым предметом. Принимая во внимание недостатки первоначального заключения эксперта, Суд находит достойным сожаления, что дополнительная экспертиза была проведена лишь в январе 2003 г., то спустя год после того, как имел место факт жестокого обращения в отношении заявителя. Суд полагает, что задержка запроса дополнительного экспертного заключения привела, помимо прочего, к неспособности экспертов прийти к однозначным выводам относительно причин травм заявителя. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 33 104. Во-вторых, Суд отмечает, что следственные органы приняли избирательный и несколько непоследовательный подход к оценке доказательств. Как видно из решения, представленного в Суд, следователи основывали свои выводы главным образом на показаниях, данных сотрудниками полиции, причастными к инциденту. Хотя выдержки из показаний заявителя были включены в постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, следователи не считали его показания заслуживающими доверия, по-видимому, ввиду того, что они отражали личное мнение и составляли обвинительную тактику заявителя. Тем не менее, следователи приняли как есть показания сотрудников полиции, несмотря на тот факт, который был также отмечен районным судом (см. пункт 36 выше), что их показания являлись противоречивыми, могли представлять собой защитную тактику и были направлены на подрыв достоверности показаний заявителя. По мнению Суда, следственные органы применяли различные стандарты при оценке показаний, так как показания заявителя были признаны субъективными, в отличие от тех показаний, которые были даны сотрудниками полиции. Достоверность показаний последних следовало также подвергнуть сомнению, так как предполагалось, что уголовное расследование должно установить, виновны ли сотрудники полиции в дисциплинарных или уголовных преступлениях (см. постановление Европейского Суда от 23 февраля 2006 г. по делу «Огнянова и Чобан против Болгарии» (Ognyanova and Choban v. Bulgaria), жалоба № 46317/99, пункт 99). Кроме того, Суд считает поразительным тот факт, что следователи никогда не изучали вопрос о том, почему заявитель был вынужден изменить свои показания, данные 8 июня 2002 г., а впоследствии даже отозвать свою жалобу на жестокое обращение. Они также не пытались выяснить причину множества нестыковок в заявлениях сотрудников полиции, начиная с их описания травм на теле заявителя и заканчивая их версией о том, как эти травмы могли быть получены (см. пункты 19 и 29 выше). 105. Далее, Суд отмечает, что большинство решений следователей не основывались на заявлениях тех свидетелей, которые не являлись сотрудниками полиции. Лишь спустя несколько лет после рассматриваемых событий они допросили Т., подельника заявителя, которому последний якобы признался в том, что оклеветал сотрудников полиции посредством подачи жалобы на жестокое обращение. Суд, однако, не считает эти заявления убедительными с учетом давности рассматриваемых событий от того дня, когда Т. их сделал. Суд также принимает во внимание уязвимое положение, в котором оказался Т. при даче показаний следователям, учитывая тот факт, что он отбывал длительное тюремное заключение. 34 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 106. Что касается вопроса о возможных свидетелях жестокого обращения с заявителем, Суд повторяет, что хотя следственные органы могли и не знать имен лиц, которые предположительно видели заявителя в отделении полиции или являлись свидетелями его предполагаемого избиения, ожидалось, что они по собственной инициативе предпримут меры для установления возможных свидетелей. Суд обеспокоен стремлением следователей поверить любому объяснению телесных повреждений заявителя, не убедившись в его правдивости, если данное объяснение говорит о непричастности сотрудников полиции. Он вновь считает поразительным тот факт, что, придя к выводу о том, что заявитель получил травмы в драке и, отмечая отсутствие жалоб со стороны заявителя в отношении какихлибо третьих лиц, следователь прекратил расследование без какихлибо доказательств в поддержку вывода о том, что драка на самом деле имела место. Таким образом, Суд считает, что нежелание следственных органов искать подтверждающие доказательства и их избирательное отношение к сотрудникам полиции должно считаться особенно серьезным недостатком расследования (см. постановление Европейского Суда от 25 сентября 1997 г. по делу «Айдын против Турции» (Aydın v. Turkey), Сборник решений и постановлений Европейского Суда 1997-VI, пункт 106). Заключение Суда в этом отношении поддерживается выводом районного суда о том, что следователи не выполнили его распоряжение о поиске дополнительных доказательств, которые могли бы пролить свет на обстоятельства дела (см. пункты 34 и 36 выше). 107. Наконец, Суд считает, что право заявителя на эффективное участие в расследовании не было соблюдено. Из решений следователей видно, что заявителю был предоставлен лишь процессуальный статус свидетеля, что тем самым лишило его соответствующих более широких прав, которыми он мог бы воспользоваться как потерпевший (см. пункт 29 выше) (см. постановление Европейского Суда от 4 ноября 2010 г. по делу «Александр Соколов против России» (Aleksandr Sokolov v. Russia), жалоба № 20364/05, пункт 59). Родственники заявителя, как правильно указал районный суд, были также исключены из разбирательства в результате затягивания следователями их допроса. Суд также отмечает неоднократное отсутствие незамедлительного уведомления следователями заявителя о вынесенных решениях (см. пункты 26, 30 и 39 выше). Следовательно, власти должны нести ответственность за серьезные задержки в судебном разбирательстве в результате их бездействия и отсутствия усердия. 108. Принимая во внимание вышеуказанные недостатки, допущенные российскими властями, Суд считает, что расследование, проведенное в отношении утверждений заявителя о жестоком ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 35 обращении 16 и 17 января 2002 г., не являлось тщательным, незамедлительным, адекватным и эффективным. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте. III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ В ОТНОШЕНИИ СОБЫТИЙ 14 И 15 ФЕВРАЛЯ 2003 Г. 109. Заявитель жаловался также на другой эпизод жестокого обращения со стороны полиции после его задержания 14 февраля 2003 г. и нежелание властей оперативно и эффективно отреагировать на жалобу о жестоком обращении. Он ссылался на вышеуказанную статью 3 Конвенции. А. Доводы сторон 110. Описав обстоятельства задержания заявителя 14 февраля 2003 г., Власти настаивали, что применение силы в отношении заявителя было необходимым и не превысило допустимые рамки. Хотя в результате применения силы заявитель и получил ряд синяков и ссадин, примененная сила не являлась чрезмерной и не причинила никакого вреда его здоровью. Власти также процитировали утверждения заявителя, сделанные в феврале 2006 г., когда он пояснил, что его травмы были получены при падении с лестницы в изоляторе отделения полиции 14 февраля 2003 г. Власти обратили внимание Суда на тот факт, что во время допроса заявитель отрицал тот факт, что сотрудники полиции применяли к нему силу и признался в попытке их оклеветать. Они также подчеркнули, что расследование, проведенное по жалобе заявителя, было тщательным. Следователи собрали показания сотрудников полиции и заявителя, и получили соответствующие медицинские доказательства, включая проведение обследований заявителя экспертами. Факт незаконности содержания заявителя под стражей в отделении полиции на основании протокола об административном правонарушении был признан национальными властями, и ответственные за это сотрудники полиции были привлечены к дисциплинарной ответственности. В подобных обстоятельствах, Власти призвали Европейский Суд отклонить его жалобу как явно необоснованную. 111. Заявитель настаивал на своей версии событий, описанной в жалобе, поданной в Суд, и последующих письмах. Он подчеркнул, что подвергался пыткам со стороны сотрудников полиции, что он никогда не использовал против них силы или не сопротивляться их приказам, и что изменил свои показания в феврале 2006 г. лишь из страха, поскольку допрос проводился в исправительной колонии. Заявитель 36 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» утверждал, что доказательства, представленные российскими властями в поддержку их объяснения причин его травм, являлись противоречивыми и неубедительными. Он указал на тот факт, что некоторые сотрудники полиции не упомянули, что он оказывал сопротивление при задержании, и что власти не зафиксировали наличие травм в тот момент, когда он был помещен в следственный изолятор временного содержания полиции. Заявитель также утверждал, что двум сотрудникам полиции, которые принимали участие в его избиении, позднее были предъявлены обвинения в пытках другого задержанного, и один из них был осужден за это преступление. Тем не менее, он признал, что доказательства в поддержку его версии также были слабыми, принимая во внимание тот факт, что он находился в заключении, не имел возможности собрать доказательства и полностью зависел от российских следственных органов. По данному пункту, он перечислил многочисленные недостатки разбирательств, касающихся рассмотрения его жалоб на жестокое обращение. Его жалобы были похожи на те, которые он сделал в связи с расследованием событий, имевших место 16 и 17 января 2002 г. Б. Оценка Суда 1. Приемлемость жалобы 112. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта (а) пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой. 2. Существо жалобы (а) Предполагаемое жестокое обращение 113. Рассмотрев доводы сторон и все представленные ими материалы, Суд считает установленным тот факт, что 14 февраля 2003 г. заявитель был задержан и доставлен в отделение полиции, где содержался по крайней мере до 17 февраля 2003 г., когда ему было предъявлено обвинение. После медицинского осмотра заявителя 22 марта 2003 г. медицинский эксперт вынес заключение, зафиксировав несколько синяков на предплечьях заявителя, плечах, груди и спине, и два кровоподтека на его подбородке и щеке (см. пункт 47 выше). 114. Суд отмечает, что Власти, опираясь на выводы национальных следственных органов, утверждали, что телесные повреждения ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 37 заявителя были причинены во время задержания, когда он оказал сопротивление законным требованиям сотрудников полиции, отказался сесть в патрульную машину и ударился об машину, в то время как сотрудники полиции пытались его удержать. Заявитель представил подробное описание событий, имевших место 14 и 15 февраля 2003 г., утверждая, что сотрудники полиции избивали его, душили и пытали электрическим током. Суд также напоминает, что во время допроса, проведенного следователем в феврале 2006 г., заявитель в качестве возможной причины его травм якобы упомянул падение с лестницы. Однако, принимая во внимание тот факт, что ни одна из сторон не настаивает на этой версии событий, Суд не считает необходимым ее рассматривать. 115. Суд также повторяет, что в тех случаях, когда информация об оспариваемых событиях целиком или в большей степени относится к исключительному ведению властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные фактические презумпции в отношении телесных повреждений, которые имели место в период содержания под стражей (см. постановление Большой Палаты делу «Салман против Турции» (Salman v. Turkey), жалоба № 21986/93, пункт 100, ECHR 2000-VII). Принимая во внимание представленные доказательства, Суд не убежден, что заявитель получил травмы, перечисленные в заключении эксперта от 22 марта 2003 г., при обстоятельствах, описанных Властями. Он отмечает серьезные недостатки, подрывающие версию событий, изложенную Властями. Суд не может проигнорировать тот факт, что заявитель находился в отделении полиции в течение трех дней на основании протокола об административном правонарушении, без каких-либо выдвинутых против него уголовных обвинений. В течение этих трех дней ему не разрешали встретиться с адвокатом, и члены его семьи не были уведомлены о задержании. Подобные обстоятельства содержания заявителя под стражей, а также признание со стороны Властей, что основания для содержания его под стражей в течение этих трех дней отсутствовали, обеспечивают прочную поддержку утверждениям заявителя о том, что он содержался под стражей с целью получения от него признательных показаний с помощью силы. Вновь заявляя о своем последовательном подходе в отношении того, что случаи негласного или произвольного задержания, как в деле заявителя, ставят задержанных в особенно уязвимую позицию, Суд готов наложить на государство строгое бремя доказывания, требующее представить доказательства, опровергающие подозрения в серьезных нарушениях прав человека во время содержание под стражей, в частности, утверждения о бесчеловечном обращении. Он не считает, что в настоящем деле Властям удалось 38 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» исполнить данное требование в отношении предоставления доказательств. 116. Во-первых, Суд принимает во внимание задержку в проведении медицинского обследования заявителя или в оценке состояния его здоровья после содержания под стражей, в частности, ввиду того, что, по утверждению Властей, заявитель был травмирован при оказании сопротивления во время задержания. Лишь 18 февраля 2003 г., т.е. спустя четыре дня после задержания и только тогда, когда заявителю, наконец, разрешили встретиться с адвокатом, была получена санкция на проведение медицинского освидетельствования (см. пункт 45 выше). Нежелание властей провести обследование заявителя во время его доставления в отделение полиции служит дополнительным аргументом в поддержку его версии событий. Также, по всей видимости, между санкцией на проведение медицинского обследования и самим обследованием имела место очередная задержка (см. пункт 47 выше). В связи с этим, Суд обеспокоен качеством заключения, вынесенного медицинским экспертом 22 марта 2003 г., где характеризовались травмы заявителя. Суд отмечает неисправимые недостатки заключения, что делает невозможным установить, с достаточной степенью определенности, дату, когда было проведено медицинское обследование заявителя и, следовательно, подтвердить или опровергнуть его утверждения о том, что он подвергался жестокому обращению в течение двух дней, находясь в отделении полиции. 117. Суд также отмечает, что ни один из свидетелей присутствовавших при задержании, не упоминал в своих показаниях о том, что во время задержания заявитель оказывал сопротивление сотрудникам полиции. В самом деле, версия сотрудников полиции противоречит описанию событий, предоставленному двумя свидетелями, Т. и Ф. (см. пункт 59 выше). Хотя Суд и не упускает из виду отношения двух данных свидетелей и заявителя (см. пункт 41 выше), подробный характер их показаний, а также тот факт, что они подтвердили свои показания в ходе расследования, позволяет преодолеть определенные сомнения в правдивости их заявлений. Последовательные показания заявителя относительно природы и происхождения его травм являются еще одним основанием для Суда, по которой он отклоняет версию Властей о рассматриваемых событиях как неправдоподобную. Единственный эпизод, когда заявитель изменил свои показания и попытался отозвать жалобу в феврале 2006 г., не меняет этого вывода. Суд не готов толковать поведение заявителя каким-либо иным образом, кроме как разочарованием поверхностной и замедленной реакцией властей по отношению к его жалобам на жестокое обращение. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 39 118. Наконец, несмотря на недостатки экспертного заключения, вынесенного 22 марта 2003 г., Суд принимает во внимание тот факт, что ни одна из сторон не утверждает, что эксперт не указал какие-либо из травм или неправильно зафиксировал их локализацию. В этой связи он отмечает, что, хотя характер травм ставит под вопрос описание заявителем некоторых из методов «пыток», которые якобы использовали сотрудники полиции, их локализация, в частности, тот факт, что они были обнаружены на спине, плечах и предплечьях, подтверждает утверждения заявителя о том, что он лежал на полу с руками за спиной, закованными в наручники, что один сотрудник полиции сел ему на спину, а другие избивали и пинали его. 119. В подобных обстоятельствах Суд считает, что материалы, находящиеся в его распоряжении, являются достаточным доказательством в поддержку утверждений заявителя, и позволяют установить вне всяких разумных сомнений, что 14 и 15 февраля 2003 г. он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников полиции. Таким образом, Суд не усматривает необходимости, которая может оправдать применение насилия в отношении заявителя. Насилие, к которому сознательно прибегли сотрудники полиции, было направлено на возникновение у заявителя ощущения страха и унижения, и на то, чтобы сломить его физическое и моральное сопротивление. Кроме того, судя по количеству и характеру телесных повреждений заявителя, обращение, которому он подвергался, должно было причинить ему сильные душевные и физические страдания. 120. Таким образом, Суд устанавливает нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку 14 и 15 февраля 2003 г. российские власти подвергли заявителя бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение этой нормы. (б) Предполагаемая неэффективность расследования 121. Суд считает, что медицинское заключение, жалобы заявителя в связи с жестоким обращением и тот факт, что он уже жаловался на физическое насилие со стороны сотрудников полиции, в совокупности приводят к обоснованному подозрению, что он вновь стал жертвой жестокости полиции. Таким образом, жалоба заявителя в этом смысле является «спорной». Таким образом, власти были обязаны провести эффективное расследование обстоятельств, при которых заявитель получил травмы (см. постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу «Крастанов против Болгарии» (Krastanov v. Bulgaria), жалоба № 50222/99, пункт 58). 122. Суд отмечает, что расследование событий от 14 и 15 февраля 2003 г. имело те же недостатки, которые были указаны Судом в отношении расследования утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны полиции, имевшем место 16 и 17 января 2002 г. 40 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» (см. пункты 101-108 выше). Начав расследование почти сразу же после подачи жалобы заявителем 18 февраля 2003 г., следственные органы неоднократное прекращали и возобновляли расследование в течение более трех лет, вынеся окончательное решение лишь 5 мая 2006 г. Разбирательство прекращалось и возобновлялось четыре раза, поскольку расследование было неполным и недостаточным. Европейский Суд повторяет, что повторяющиеся факты передачи дела в другую инстанцию для дальнейшего расследования могут свидетельствовать о серьезных недостатках в национальной системе следственных органов (см. постановление Европейского Суда от 8 ноября 2011 г. по делу «Филатов против России» (Filatov v. Russia), жалоба № 22485/05, пункт 50; постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу «Гладышев против России» (Gladyshev v. Russia), жалоба № 2807/04, пункт 62; постановление Европейского Суда от 14 мая 2009 г. по делу «Алибеков против России» (Alibekov v. Russia), жалоба № 8413/02, пункт 61). Следователи незамедлительно прекратили разбирательство в связи с отказом заявителя от своей жалобы на жестокое обращение, не задаваясь вопросами о личных мотивах заявителя или выяснением того, было ли его решение принято добровольно (см. пункты 49 и 50 выше). Такие упущения и небрежное отношение со стороны властей привело, по мнению Суда, к потере драгоценного времени и усложнило расследование утверждений заявителя (см. аналогичное обоснование в постановление Европейского Суда от 30 октября 2012 г. по делу «Аблязов против России» (Ablyazov v. Russia), жалоба № 22867/05, пункт 58). 123. В течение многих лет следователи основывали свои решения исключительно на показаниях сотрудников полиции, не подвергая сомнению достоверность их показаний, не разбираясь в расхождениях в их заявлениях и не пытаясь отыскать любой другой независимый источник информации, которая могла бы подтвердить или опровергнуть их версию событий. Даже тогда, когда, наконец, были получены показания от двух свидетелей — пассажиров заявителя — следователи продемонстрировали избирательное отношение к оценке их достоверности и надежности по сравнению с их оценкой показаний сотрудников полиции. Тем не менее, Суд вновь повторяет, что доказательная ценность свидетельских показаний никогда не должна автоматически повышаться или понижаться в зависимости от принадлежности свидетеля к органам государственной власти или ввиду его отношений с подозреваемым или потерпевшим. Кроме того, Суд считает необъяснимым тот факт, что следователи не допросили остальных пассажиров, находившихся в автомобиле заявителя, или не попытались отыскать любого другого очевидца событий. 124. Суд также не удовлетворен качеством заключений экспертиз, проведенных в рамках разбирательства. От внимания Суда не ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 41 ускользнул тот факт, что хотя следователи в феврале 2003 г. назначили медицинское обследование заявителя, а затем допросили эксперта, который вынес это заключение, они никогда не просили эксперта определить причину травм заявителя. Хотя они спрашивали, мог ли заявитель получить эти травмы в результате заталкивания в милицейскую машину, следователи не задавали эксперту вопрос о том, могли ли подобные травмы быть получены в обстоятельствах, описанных заявителем. Следовательно, Суд не может прийти к иному выводу, кроме как заключить, что усилия следователей были сосредоточены скорее на отклонении, поспешным и поверхностным образом, жалобы заявителя, а не на тщательной проверке сути его утверждений. 125. Также Суд не может оставить без внимания ограничения участия заявителя в проведении расследования и попытки следователей исключить его и его адвоката из участия в разбирательстве, либо путем задержки уведомлений по выносимым ими решениям, либо посредством неправомерного отказ в доступе к материалам уголовного дела (см. пункты 60, 62 и 63 выше). Поэтому невозможно утверждать, что права заявителя на эффективное участие в расследовании были защищены (ср. постановление Европейского Суда по делу «Денис Васильев против России» (Denis Vasilyev v. Russia), жалоба № 32704/04, пункт 126, от 17 декабря 2009 г.). 126. Таким образом, Суд считает, что бездействие и нежелание следователя искать дополнительные доказательства препятствовали созданию точной, достоверной и правильной картины событий, имевших место 14 июля и 15 февраля 2003 г. 127. В свете недостатков, указанных выше, Суд делает вывод о несоблюдении органами государственной власти требований безотлагательности, тщательности и эффективности (см. постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу «Кишмир против Турции» (Kişmir v. Turkey), жалоба № 27306/95, пункт 117; постановление Европейского Суда по делу «Ангелова и Ильев против Болгарии» (Angelova and Iliev v. Bulgaria), жалоба № 55523/00, пункт 103, ECHR 2007-IX; и вышеуказанное постановление Европейского Суда по делу «Владимир Федоров против России», пункт 70). Следовательно, Суд считает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте. IV. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ 128. Наконец, заявитель жаловался на то, что сотрудники полиции подвергали его жестокому обращению во многих других случаях, и что власти вновь не принимали эффективных мер для расследования этих инцидентов (см. пункты 67 и 68 выше). В этой связи, Суд 42 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» повторяет, в российской правовой системе полномочия суда пересматривать решения относительно отказа в возбуждении уголовного дела являются достаточной защитой от произвольного использования власти следственными органами. Поэтому подача жалобы в суд общей юрисдикции на решения прокуратуры не проводить расследование по заявлению о жестоком обращении, является эффективным внутренним средством правовой защиты, которое должно быть исчерпано (см. постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу «Белевицкий против России» (Belevitskiy v. Russia), жалоба № 72967/01, пункт 61). Суд отмечает, что заявитель не обращался в суд с жалобой на постановление прокуратуры от 24 мая 2003 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении событий, которые якобы имели место в марте и апреле 2003 г., и не имеется никаких свидетельств того, что он подавал жалобу властям в связи с событиями, имевшими место в июне 2003 г. 129. В свете вышеизложенного, Суд считает, что жалоба заявителя относительно этих случаев предполагаемого жестокого обращения должна быть отклонена по причине неисчерпания внутренних средств правовой защиты, в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции. V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ 130. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее: «Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне». A. Ущерб 131. Заявитель требовал 1 275 евро в качестве компенсации материального ущерба, включая стоимость различных процедур для его медицинской и психологической реабилитации после жестокого обращения. Он также потребовал 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда. 132. Власти отметили, что заявитель не представил доказательств, подтверждающих понесенные им расходы. Они также отметили, что запрашиваемая за причиненный моральный вред компенсация являлась чрезмерной. 133. Суд отмечает, что заявитель не представил никаких доказательств в поддержку своего требования о возмещении материального ущерба; поэтому он отклоняет это требование. С ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 43 другой стороны, Европейский Суд повторяет, во-первых, что заявитель не обязан предъявлять какие-либо доказательства понесенного им морального вреда (см. постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу «Гридин против России» (Gridin v. Russia), жалоба № 4171/04, пункт 20). Европейский Суд далее отмечает, что в данном деле он установил ряд особо серьезных нарушений Конвенции. Он признает, что заявитель испытывал унижения и страдания в связи с жестоким обращением, которому он подвергся. Кроме того, он не смог добиться адекватного и эффективного расследования своих жалоб на жестокое обращение. В данных обстоятельствах Суд считает, что страдания и стресс заявителя не могут быть компенсированы лишь установлением факта нарушения. Однако указанная сумма кажется ему завышенной. Принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы. Б. Расходы и издержки 134. Заявитель также требовал 5 100 евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств в национальных судах и в Суде. В частности, он просил Суд присудить ему 2 000 евро в качестве компенсации расходов на оплату юридических услуг, 2 000 евро за услуги переводчика, 1 000 евро за подготовку документов, и 100 евро за почтовые расходы. 135. Власти утверждали, что требования заявителя о компенсации расходов и издержек не были подкреплены какими-либо доказательствами. 136. В соответствии с прецедентной практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек только в той мере, в какой он доказал, что такие расходы и издержки действительно имели место, были понесены по необходимости и являлись разумными с точки зрения их размера. В данном случае, Суд отмечает, что заявитель не представил каких-либо документов в подтверждение своих требований. Тем не менее, принимая во внимание документы, находящиеся в его распоряжении, Суд считает установленным тот факт, что интересы заявителя представляла команда юристов, которая помогала ему в ходе разбирательства на национальном уровне, представила подробные и тщательные замечания в Суд, и собрала и подала доказательства в поддержку своих доводов. Они также перевели материалы дела на английский язык. В то же время, Суд считает, что необходимо уменьшить требуемую заявителем сумму в отношении судебных издержек в связи с тем, что некоторые жалобы заявителя были признаны неприемлемыми. Имея в 44 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» виду данное обстоятельство, Суд считает разумным присудить заявителю 3 000 евро в качестве компенсации расходов по всем пунктам. В. Проценты за просрочку платежа 137. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента. НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО: 1. объявляет жалобу на два эпизода жестокого обращения с заявителем со стороны сотрудников полиции, имевшие место в январе 2002 г. и феврале 2003 г., и на неспособность властей должным образом расследовать данные события, приемлемой, а остальную часть жалобы — неприемлемой; 2. постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с обращением, которому подвергся заявитель со стороны сотрудников полиции 16 и 17 января 2002 г.; 3. постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с событиями от 14 и 15 февраля 2003 г.; 4. постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с непроведением властями эффективного расследования по жалобе заявителя на бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которому он был дважды подвергнут сотрудниками полиции, 16 и 17 января 2002 г. и 14 и 15 февраля 2003 г.; 5. постановляет: (a) что Государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, переведенные в российские рубли по курсу, установленному на день выплаты: (i) 20 000 (двадцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда; (ii) 3 000 (три тысячи) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек во время рассмотрения дела в Суде; ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ОЧЕЛКОВ против РОССИИ» 45 (iii) любые налоги, подлежащие уплате с указанных выше сумм; (б) что с момента истечения вышеуказанного трехмесячного срока до момента выплаты компенсации на данную сумму начисляются простые проценты в размере, равном предельной учетной ставке Европейского центрального банка в течение периода выплаты пени плюс три процента; 6. отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации. Совершено на английском языке; уведомление о постановлении направлено в письменном виде 11 апреля 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда. Сорен Нильсен Секретарь Изабелла Берро-Лефевр Председатель
