Д. О. Серов Систематизация процессуального законодательства
advertisement
Д. О. Серов Систематизация процессуального законодательства в период проведения судебной реформы Петра I Судебная реформа 1717–1723 гг. (судебная реформа Петра I) – первая из череды отечественных судебных реформ – привлекает внимание ученых авторов уже на протяжении более чем полутора столетий1. Однако, несмотря на многие достижения в изучении обстоятельств данной реформы, ряд ее существенных аспектов так и остался малопроясненным. В частности, до настоящего времени никто из исследователей не уделил специального внимания вопросу о предпринятых в ходе реформы 1717–1723 гг. мерах по систематизации процессуального законодательства. Как известно, в настоящее время принято выделять четыре основных формы систематизации нормативных правовых актов – учет, инкорпорацию, консолидацию и кодификацию2. Сразу же стоит оговорить, что такие формы систематизации как учет и консолидация в России в первой четверти XVIII в. законодателем не использовались. А вот инкорпорация и кодификация нашли применение и в годы судебной реформы Петра I. Каким же образом инкорпорация и кодификация оказались использованы в 1717–1723 гг. при систематизации процессуального законодательства? Что касается инкорпорации (об использовании которой в России XVIII в. ни словом не упомянули предшествующие авторы), то первым актом систематизации означенной формы в истории отечественного права следует признать, думается, подготовку сборника «Копии всех его царского величества указов, публикованных от 1714 года с марта 17 дня по нынешней 1718 год», типографски обнародованного в Санкт-Петербурге в 1718 г. В состав названного сборника вошли 50 нормативных правовых актов (в том числе относящихся к процессуальному законодательству), которые были Краткий обзор изысканий середины XIX–начала XXI вв., посвященных судебной реформе 1717–1723 гг., см.: Серов Д. О. Подготовка судебной реформы Петра I: концепция, зарубежные образцы, законотворческий процесс // Lex Russica. 2007. № 5. С. 813–815. 2 Систематизация законодательства в Российской Федерации / под ред. А. С. Пиголкина. СПб., 2003. С. 31–32. 1 1 изданы с марта 1714 г. по март 1718 г.3. С этого момента составление собраний текущего законодательства стало регулярным. В итоге, в 1719–1725 гг. оказались подготовлены и опубликованы еще четыре подобных сборника (последний из них вышел из типографии 12 января 1725 г., за две недели до кончины Петра I)4. Подготовка характеризуемых сборников осуществлялась в канцелярии Правительствующего Сената, так что инкорпорация носила официальный характер. При этом, если в четырех из пяти сборников 1718–1725 гг. составители расположили нормативный материал по хронологическому принципу, то в одном – сборнике 1721 г. – по тематическому принципу. Означенный сборник (содержавший 133 нормативных правовых акта 1719– 1720 гг.) был разделен на 10 глав. Акты процессуального законодательства оказались сосредоточены в сборнике 1721 г. в главе 2 «О судных и розыскных принадлежащих до юстиции делах»5. Между тем, при всех достижениях в деле инкорпорации, подготовка собраний текущего законодательства не могла заменить собой кодификацию. По мере развертывания административной и судебной реформ Петра I, по мере интенсификации в 1710-е гг. законотворческого процесса потребность в кодифицированных актах все более обострялась. На данную ситуацию мало повлияло и издание таких кодексов как «Краткое изображение процесов или судебных тяжеб» 1712 г. и Воинского артикула 1714 г., которые применялись в первой четверти XVIII в. лишь в военных судах. Наконец, уместно вспомнить, что предпринятые в 1700–1703 гг. и в 1714 г. попытки всеобщей кодификации российского законодательства оказались безуспешными, в результате чего особым законом от 20 мая 1714 г. было подтверждено действие норм Уложения 1649 г. Описание изданий гражданской печати. 1708–январь 1725 г. / сост. Т. А. Быкова и М. М. Гуревич. М.–Л., 1955. С. 230. Сборник был напечатан внушительным по тем временам тиражом в 600 экземпляров (Там же). 4 Описание изданий гражданской печати… С. 256, 332–333, 435–436, 474. 5 Описание изданий гражданской печати… С. 332. 3 2 Не вызывает сомнений, что в середине 1710-х гг. законодатель осознавал необходимость продолжения работ по созданию единого кодекса права. Уже в законе от 20 мая 1714 г. говорилось, что Уложение 1649 г. сохраняет силу временно, до тех пор, пока не будет подготовлена его новая редакция («дондеже оное Уложение… изправлено и в народ публиковано будет»)6. Да и в заключительной части Наказа «майорским» следственным канцеляриям от 9 декабря 1717 г. между иного констатировалось, что «Устава земского полного и порядочного не имеем»7. Глубоко примечательно, что необходимость подготовки единого кодифицированного акта стала очевидной в ту пору не одному только законодателю. Так, видный сподвижник Петра I А. А. Курбатов специально остановился на вопросе о составлении единого кодекса отечественного права в п. 9 проекта «Пункты о Кабинет-коллегиуме», подготовленного в 1721 г. В названном пункте Алексей Курбатов подчеркнул, что «ясно и доволно [подробно] изложенный Статут привнесет Российскому государствию многую ползу и всяким коварствам… пресечение». В качестве нормативных источников «Статута» автор «Пунктов…» видел как иностранные кодексы («разных европийских государств статуты»), так и акты российского права, начиная с Уложения 1649 г.8. Наиболее же развернутые предложения о путях кодификации отечественного законодательства в годы судебной реформы Петра I выдвинул предприниматель и прожектер Иван Тихонович Посошков. В завершенном в 1724 г. трактате «Книга о скудости и богатстве» Иван Посошков подробно высказался на тему создания новой «Судебной книги» Законодательные акты Петра I / сост. Н. А. Воскресенский. М.–Л., 1945. Т. 1. С. 41. Показательно, что вышеприведенная фраза была внесена в законопроект собственноручно Петром I (Там же). 7 «Розыскать накрепко, правдою, без всяких приказных крючков»: указы Петра I, Екатерины I и Сената в области судоустройства и уголовной политики. 1716–1726 гг. / публ. Д. О. Серова // Исторический архив. 2000. № 6. С. 202. 8 Павлов-Сильванский Н. П. Проекты реформ в записках современников Петра Великого: опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты. [2-е изд.] М., 2000. С. 236. 6 3 (или «Судебника») – того самого единого кодекса отечественного права9. По мнению И. Т. Посошкова, отсутствие таковой «Судебной книги» являлось одной из причин кризисного состояния правосудия в нашей стране («буде не сочинить на решенье всяких дел новаго изложения, то и правому суду быти невозможно… древние уставы все обветшали, и от неправых судей вси исказились»)10. Для подготовки нового кодекса Иван Посошков предложил созвать кодификационную состоявшую из комиссию (наименованную представителей им «многосоветием»), духовенства, дворянства, купечества, строевых военнослужащих, а также из крестьян, имевших опыт работы в низовых органах местного самоуправления (которые «в старостах и в соцких бывали и во всяких нуждах перебывались»)11. Разработанный этой комиссией законопроект растиражировать для освидетельствовати надлежало, всенародного самым по (!) вольным мысли И. обсуждения Т. Посошкова, («всем голосом»)12. народом Завершением законотворческого процесса должно было стать утверждение проекта монархом. Примечателен круг нормативных источников, которые выходец из дворцовых крестьян Иван Посошков предложил использовать при составлении «Судебной книги». В первую очередь, при работе над законопроектом автор «Книги о скудости и богатстве» полагал необходимым учитывать нормы отечественного законодательства XVII–первой четверти XVIII вв., начиная – несложно догадаться – с Уложения 1649 г. Вместе с тем, Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве. М., 1937. С. 161–164, 172–173. В историко-правовой литературе кодификационные предложения И. Т. Посошкова в разное время кратко осветили М. В. Клочков, А. Б. Зайченко и В. А. Томсинов (Клочков М. В. Прибыльщики и доносители петровского времени // Записки Императорского Харьковского университета. 1915. Кн. 3. С. 9–10; Зайченко А. Б. Политические и правовые взгляды И. Т. Посошкова // Политико-правовые идеи и институты в их историческом развитии. М., 1980. С. 25–26; Томсинов В. А. История русской политической и правовой мысли. X–XVIII века. М., 2003. С. 204–205). 10 Посошков И. Т. Указ. соч. С. 161, 172. 11 Посошков И. Т. Указ. соч. С. 162. 12 Посошков И. Т. Указ. соч. С. 162. 9 4 И. Т. Посошков не исключал и рецепции отвечавших российским условиям норм зарубежного законодательства, причем не только западноевропейского, но и (!) турецкого («надлежит и турецкой судебник перевести на словенской язык и прочия их судебныя и гражданскаго устава порятки… преписать»)13. Между тем, завершая работу над «Книгой о скудости и богатстве», Иван Посошков не подозревал, что проектировавшаяся им «Судебная книга» уже не один год как составлялась. Правда, комиссия по подготовке нового единого кодекса отечественного права была организована отнюдь не по предлагавшемуся И. Т. Посошковым принципу сословного представительства, и никакого всенародного обсуждения выработанного этой комиссией законопроекта однозначно не планировалось. А вот зарубежные нормативные источники комиссия использовала при подготовке законопроекта очень даже широко. На сегодня можно со всей определенностью утверждать, что к моменту начала проведения судебной реформы 1717–1723 гг. законодатель переменил концепцию создания нового Уложения (сообразно прежней концепции, предусматривалась по существу подготовка новой редакции Уложения 1649 г.). В окончательном виде новая концепция сложилась у Петра I, по всей очевидности, в 1717 г. Кроме того, вероятно, на стыке 1717 и 1718 гг. царь возложил кодификационные работы на только что основанную Юстицколлегию. По крайней мере, в п. 5 доклада Петру I от мая 1718 г. Юстицколлегия уже запросила для подготовки нового Уложения дополнительные штатные единицы. Как явствует из формулировки в названном пункте доклада, кодификационная деятельность коллегии должна была заключаться в «соединении… Рос[c]ийского уложения, новосостоятелных указов и Швецкого уставу»14. В приведенной формулировке, думается, как раз и нашла отражение новая концепция создания единого кодекса отечественного 13 14 Посошков И. Т. Указ. соч. С. 161. Законодательные акты Петра I. С. 369. 5 права. Иными словами, законодатель поставил перед кодификаторами из Юстиц-коллегии задачу осуществить синтез норм Уложения 1649 г., текущего российского законодательства и шведских кодексов15. Таковая концепция, в отличие от прежней, полностью соответствовала стратегической установке Петра I на всемерное использование шведского административного и правового опыта в целях построения в России идеального «полицейского» государства (Polizeistaat)16. К настоящему времени о разработке проекта нового Уложения в Юстиц-коллегии известно сравнительно немного. Установлено лишь, что в мае 1718 г. коллегия направила Поместному приказу и Канцелярии земских дел распоряжение о своде глав Уложения 1649 г. (использовавшихся названными судебными органами в правоприменительной деятельности) с отечественными законодательными актами второй половины XVII–начала XVIII вв. В самой же Юстиц-коллегии занялись тогда сведением части Уложения 1649 г. со шведским «Земским уложением» 1608 г. (как в русском переводе оказалось наименовано архаичное Уложение Кристофера 1442 г. [Kristoffers landslag 1442], некогда добытое в Швеции в типографском издании 1608 г.17). Характерно, что против широкого использования Уложения Кристофера 1442 г. при подготовке проекта российского Уложения выступил не кто-нибудь, а вице-президент Юстиц-коллегии бывший шведский судья М. В. Бабич указала, что идея об объединении в новом Уложении «не только Уложения 1649 г. и последующих российских актов, но и шведских уставов» была окончательно оформлена высочайшей резолюцией от 9 мая 1718 г. на вышеотмеченный доклад Юстиц-коллегии (Бабич М. В. Государственные учреждения XVIII в.: комиссии петровского времени. М., 2003. С. 215–216). Данное суждение М. В. Бабич представляется не вполне точным. Во-первых, резолюция Петра I на п. 5 доклада Юстиц-коллегии от мая 1718 г. касалась исключительно вопроса о выделении запрошенных коллегией дополнительных штатов, а во-вторых, совершенно очевидно, что в п. 5 доклада говорилось о кодификационном мероприятии, которое к тому времени уже начало осуществляться. 16 О концепции и политико-правовой основе судебной реформы Петра I подробнее см.: Серов Д. О. Указ. соч. С. 815–816, 819–820. 17 Рeterson C. Peter the Greaťs Administrative and Judicial Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Lund, 1979. P. 343. 15 6 Герман Бреверн. В особой записке на этот счет Г. Бреверн вполне резонно отметил, что шведские законы «в том виде, в каком они содержатся в опубликованном шведском Земском уложении, уже устарели, будучи в значительной мере заимствованы из канонического права и соответствуют времени, давно ушедшему даже в Швеции, и реальности, сильно отличающейся от положения вещей в России…»18. Как бы то ни было, несмотря на возражения Г. Бреверна, работа с Уложением Кристофера 1442 г. продолжилась. 18 апреля 1719 г. подготовленные в Юстиц-коллегии законопроектные материалы были затребованы в Правительствующий Сенат (куда они поступили 12 июня 1719 г.)19. Стремясь поскорее завершить составление нового Уложения, Петр I 9 декабря 1719 г. собственноручно написал указ о заслушивании подготовленного Юстиц-коллегией проекта в Сенате. Согласно именного указа от 9 декабря 1719 г., сенаторы обязывались «слушать» представленный им законопроект, начиная с 7 января 1720 г. – с тем, чтобы завершить обсуждение к концу октября 1720 г. Кроме того, для выработки раздела о дворянском землевладении Петр I предписал Сенату привлечь в качестве дополнительного нормативного источника местное законодательство только что присоединенных к России Лифляндии и Эстляндии («права эсланские и лифълянские»)20. Очень скоро, однако, выяснилось, что установленные в именном указе от 9 декабря 1719 г. сроки оказались на практике неисполнимыми. Открылось, что разработанный в Юстиц-коллегии законопроект был весьма далек от совершенства, и уже 21 января 1720 г. Сенат отправил его на Цит. по: Peterson C. Op. sit. P. 343. Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства 1723–1726 гг. – памятник отечественной политико-правовой мысли // Замуруев А. С. Работы разных лет. Псков, 2006. С. 180–182. Как ни странно, сюжет о кодификационной деятельности Юстицколлегии в конце 1710-х гг. остался совершенно вне поля зрения Л. М. Балакиревой, детально осветившей функционирование коллегии в 1718–1719 гг. (см.: Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. Юстиц-коллегия: учеб. пособие. Новосибирск, 2003. С. 132– 338). 20 Законодательные акты Петра I. С. 73–74. 18 19 7 доработку обратно в коллегию21. Поскольку Юстиц-коллегия не смогла осуществить требуемую доработку в сжатые сроки, Правительствующий Сенат принял решение кардинально изменить организацию законотворческого процесса. 8 августа 1720 г. был издан сенатский указ, согласно которому для «сочинения Уложенья рос[с]ийского с шведцким» при Сенате учреждалась особая кодификационная комиссия в составе сменного сенатора, девяти руководящих должностных лиц центральных и местных органов власти, а также двух секретарей22. Новооснованная комиссия обязывалась собираться на заседания по три раза в неделю и еженедельно докладывать о ходе работы общему собранию Сената. Так возникала Уложенная комиссия 1720–1727 гг. Именно этой комиссии суждено было составить грандиозный проект Уложения Российского государства 1723–1726 гг. Уложенная комиссия 1720–1727 гг. и подготовленный ей проект Уложения не раз привлекали внимание историков и правоведов XIX– XX вв. Будучи впервые углубленно изучены в диссертационном труде В. Н. Латкина 1887 г., вопросы об организации и деятельности комиссии 1720–1727 гг. освещались затем в обзорных работах Г. Ф. Шершеневича, А. Н. Филиппова Замуруев А. С. Указ. соч. С. 182–183. Законодательные акты Петра I. С. 85–86. Данным указом, членами комиссии были определены: вице-президент Юстиц-коллегии Г. Бреверн, советник Юстиц-коллегии С. Вольф, асессор Санкт-Петербургского надворного суда С. Т. Клокачев, глава Вотчинной канцелярии А. А. Кузьмин-Караваев, обер-комиссар Артиллерийской канцелярии Е. П. Зыбин, советник Ревизион-коллегии Ф. В. Наумов и ландрихтер СанктПетербургской губернской канцелярии Ф. С. Мануков. Имена сенатора и секретарей в указе не уточнялись. 21 22 8 и О. А. Омельченко23, в справочной статье Л. В. Волкова, в специальных статьях А. Г. Манькова, а также в монографии и статье К. Петерсона24. Наиболее же значительным вкладом в изучение темы об Уложенной комиссии 1720–1727 гг. и ее проекте нельзя не признать кандидатскую диссертацию А. С. Замуруева «Проект Уложения Российского государства 1723–1726 годов – памятник отечественной политико-правовой мысли», защищенную в январе 1993 г. в Санкт-Петербургском филиале института российской истории функционировании РАН25. Наконец, Уложенной новейшую комиссии сводку данных 1720–1727 гг. привела о в монографии 2003 г. М. В. Бабич. В свою очередь, Д. А. Романов посвятил Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России в XVIII ст.: историкоюридическое исследование. СПб., 1887. Ч. 1. С. 20–45, 525–539; Шершеневич Г. Ф. История кодификации гражданского права в России // Ученые записки Императорского Казанского университета. 1899. Кн. 2. С. 69–70; Филиппов А. Н. Правительствующий Сенат в царствование Петра Великого // История Правительствующего Сената за двести лет 1711–1911 гг. СПб., 1911. Т. 1. С. 316–318; Омельченко О. А. Кодификация права в России в период абсолютной монархии (вторая половина XVIII века): учеб. пособие. М., 1989. С. 8–10. 24 Маньков А. Г. Использование в России шведского законодательства при составлении проекта Уложения 1720–1725 гг. // Исторические связи Скандинавии и России IX–XX вв.: сб. статей. Л., 1970. С. 112–126; Он же. Проект Уложения Российского государства 1720–1725 гг. // Проблемы истории России: сб. статей. Л., 1971. С. 157–166; Он же. Крепостное право и дворянство в проекте Уложения 1720–1725 гг. // Дворянство и крепостной строй России XVI–XVIII вв.: сб. статей. М., 1975. С. 159–180; Peterson C. Op. sit. P. 340–345; Idem. Användningen av dansk och svensk rätt i Peter den stores lagkommission, 1720–1725 [Использование датского и шведского права в Уложенной комиссии Петра Великого 1720–1725 гг.] // Danske og Norske Lov i 300 är. Kopenhavn, 1983. S. 369–404; Волков Л. В. Комиссии по составлению нового Уложения // Государственность России (конец XV в. – февраль 1917 г.): словарь-справочник. М., 1999. Кн. 2. С. 270–271. 25 Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства 1723–1726 годов – памятник отечественной политико-правовой мысли: Автореф. дис. … канд. ист. наук. СПб., 1993. Публикацию полного текста названного диссертационного исследования А. С. Замуруева см.: Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… // Замуруев А. С. Работы разных лет. С. 156–366. Из более ранних статей А. С. Замуруева, посвященных проекту Уложения 1723–1726 гг., см.: Замуруев А. С. Основы российской государственности в проекте Уложения 1723–1726 гг. // Российская государственность: история и современность: сб. научн. трудов. СПб., 1992. С. 8–10; Он же. Приемы и методы кодификации при подготовке проекта Уложения Российского государства в 20-е годы XVIII века (на примере глав о противоцерковных преступлениях) // Вспомогательные исторические дисциплины. СПб., 1994. Т. 25. С. 117–126. Нельзя не отметить, что, бесспорно тщательно рассмотрев предшествующую литературу, А. С. Замуруев оставил тем не менее без внимания существенно важную для темы его диссертационного исследования вышеотмеченную статью К. Петерсона «Использование датского и шведского права в Уложенной комиссии Петра Великого 1720–1725 гг.». 23 9 правовому анализу проекта Уложения Российского государства особый § 1 главы 2 диссертационного исследования 2001 г. (в котором, правда, сосредоточил внимание главным образом на рассмотрении Предисловия к проекту Уложения)26. Что касается организации Уложенной комиссии 1720–1727 гг., то здесь следует, прежде всего, отметить нестабильность ее состава. Члены комиссии увольнялись с государственной службы, умирали, переводились на должности вне столицы. Скажем, из числа лиц, назначенных 8 августа 1720 г., А. А. Кузьмин-Караваев скончался осенью 1720 г., Г. Бреверн – 3 июля 1721 г., а М. Нирот в феврале 1725 г. вышел в отставку27. Со своей стороны Правительствующий Сенат, стремясь не допустить замедления в подготовке нового Уложения, время от времени пополнял комиссию новыми членами. Как явствует из архивных материалов, в 1721– 1723 гг. в Уложенную комиссию были дополнительно определены шесть лиц28. Святейший Синод в составе комиссии в 1722–1724 гг. представлял архимандрит Гавриил [Бужинский]. Кроме того, в 1722–1724 гг. в работе Уложенной комиссии дипломированный принимал юрист, участие выпускник асессор Иенского Юстиц-коллегии университета Эрнст Кромпейн29, составитель «Краткого изображения процесов…» 1712 г. Бабич М. В. Указ. соч. С. 130–133, 270–274; Романов Д. А. Реформа государственного аппарата России петровской эпохи: анализ нормативно-правового обеспечения: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 70–78 [М.: РГБ, 2003. Электронный ресурс из фондов Российской государственной библиотеки]. 27 Балакирева Л. М. Указ. соч. С. 174–175; Бабич М. В. Указ. соч. С. 446. 28 В отмеченный период сенатскими указами были назначены: 21 апреля 1721 г. асессор Санкт-Петербургского надворного суда И. П. Толстой, 8 июня 1722 г. асессор Московского надворного суда М. В. Желябужский, 29 августа 1722 г. член присутствия Главного магистрата Д. А. Соловьев, 16 июня 1723 г. герольдмейстер И. Н. Плещеев и генерал-рекетмейстер В. К. Павлов, 15 июня 1723 г. глава Канцелярии переписных дел В. Н. Зотов (Российский государственный архив древних актов [далее РГАДА], ф. 248, кн. 1887, л. 140 об.; Там же, кн. 1889, л. 253 об., 590; Там же, кн. 1915, л. 69; Там же, кн. 1916, л. 39). Общий список членов Уложенной комиссии 1720–1727 гг. см. в приложении 2 к диссертации А. С. Замуруева (Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… С. 354–356). 29 Первое в отечественной литературе изложение обстоятельств биографии Э. Кромпейна см.: Серов Д. О. Администрация Петра I. Изд. 2-е. М., 2008. С. 51. 26 10 Необходимо подчеркнуть, что члены Уложенной комиссии 1720–1727 гг. отнюдь не освобождались от исполнения обязанностей по основному месту службы, так что их участие в заседаниях далеко не всегда было регулярным. Так, если генерал-рекетмейстер В. К. Павлов в сентябре-декабре 1723 г. присутствовал на заседаниях комиссии 25 раз, то за весь 1724 г. – лишь 11 раз30. Канцелярия Уложенной комиссии изначально состояла из 10 копиистов и канцеляристов, откомандированных из Юстиц-коллегии, а также переводчика. В 1722 г. канцелярию комиссии возглавил опытный приказной делец обер-секретарь Юстиц-коллегии А. С. Сверчков, который сыграл, по мнению ряда авторов, весьма значительную роль в выработке проекта Уложения 1723–1726 гг.31. За осуществление переводов иноязычных нормативных источников отвечал секретарь И. П. Веселовский, выходец из Коллегии иностранных дел, назначенный в канцелярию Уложенной комиссии сенатским указом от 19 августа 1720 г.32. Петр I уделял подготовке проекта нового Уложения немало внимания. Например, 16 марта 1721 г. царь указал внести в проект нормы из законодательных актов 1710-х гг. об усилении ответственности за взяточничество и казнокрадство33. Во исполнение этого высочайшего повеления Сенат издал 21 апреля 1721 г. указ, в котором Уложенной комиссии предписывалось составить особую главу, посвященную взяточничеству и казнокрадству34. Некоторое время спустя, 15 апреля 1721 г. Померанцев М. С. Генерал-рекетмейстер и его контора в царствование Петра Великого // Русский архив. 1916. Кн. 2, вып. 5–6. С. 245. 31 Омельченко О. А. Указ. соч. С. 9; Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… С. 192; Бабич М. В. Указ. соч. С. 133, 271–272. М. В. Бабич даже назвала Авраама Сверчкова «возможно, основным составителем» проекта нового Уложения (Там же. С. 271). О неординарной служебной карьере А. С. Сверчкова см.: Серов Д. О. Администрация Петра I. С. 69. 32 Законодательные акты Петра I. С. 86. 33 РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 61. 34 РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 140 об.–141. В соответствии с означенными именным и сенатским указами, комиссия разработала и внесла в кн. 3 проекта состоявшую из 14 30 11 самодержец распорядился обсудить в Сенате и закрепить в новом Уложении норму о запрете помещикам продавать феодально зависимых лиц порознь, а не целыми семьями35. А утвердив 13 ноября 1724 г. закон «Указ о подозрениях на судей», император собственноручно пометил в подлиннике акта: «Внесть в Уложен[и]е»36. Кроме того, Петр I специально подготовил и в октябре 1724 г. передал в Уложенную комиссию имевшую нормативный характер «Экспликацию» [толкование] о государственных преступлениях, в которых отнес к их числу преступления против интересов службы37. Положения «Экспликации» были затем внесены в ст. 25, 26 и 43 гл. 4-й кн. 1 проекта Уложения38. Первоначально работа Уложенной комиссии 1720–1727 гг. сводилась (как незадолго до того – кодификационная деятельность Юстиц-коллегии) преимущественно к параллельному обсуждению норм Уложения 1649 г. и вышеотмеченного шведского Уложения Кристофера 1442 г. Так, на протяжении 1721 г. комиссия обсудила девять глав Уложения 1649 г., 33 главы шведского Уложения и подготовила 214 статей39. Соответственно, при выработке проектов новых статей Уложенная комиссия широко привлекала как отечественное законодательство конца 1690-х–начала 1720-х гг., так и шведское и датское законодательство XVII в. Из числа шведских нормативных источников, помимо Уложения Кристофера 1442 г., комиссия использовала, прежде всего, королевский декрет о суде 1614 г. [Rättegångsordonantia 1614], Устав о наказаниях 1669 г. [Exekutionstadga 1669] статей главу «О искоренении похищения казны и протчего лихоимства» (Там же, ф. 342, кн. 33, ч. 3, л. 211–213, 216). 35 Законодательные акты Петра I. С. 92. 36 Законодательные акты Петра I. С. 407. 37 Законодательные акты Петра I. С. 132. 38 РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 61–62, 68 об.–70 –ср.: Законодательные акты Петра I. С. 131–132. 39 Омельченко О. А. Указ. соч. С. 9. 12 и Процессуальный устав 1695 г. [Rättegångsstadga 1695], из числа же датских – Уложение Христиана V 1683 г. [Christian V:s Danske Lov 1683]40. Тем временем, по мере накопления законопроектного материала перед комиссией со всей остротой встал вопрос о композиционном построении проекта нового Уложения. На заседании 7 декабря 1722 г. Уложенная комиссия приняла решение предложить на рассмотрение Сената структуру законопроекта, состоявшую из трех книг: книга первая «О земском суде», книга вторая «О криминалных делах», книга третья «О делах гражданских». Данная структура нового Уложения была одобрена Правительствующим Сенатом 9 января 1723 г. Как можно видеть из охарактеризованной структуры, книгу 1 законопроекта кодификаторы предполагали посвятить регламентации судоустройства и судопроизводства. Однако в июле 1723 г. комиссия пришла к выводу о необходимости изменить композицию проекта Уложения, разделив его на пять книг. Из этих пяти книг первая – «О судебном процесе» – должна была содержать процессуальные и судоустройственные нормы. Наконец, на заседании 5 августа 1723 г. Уложенная комиссия определила разделить законопроект на две части и шесть книг. Согласно кодификационному предположению от 5 августа 1723 г., состоявшая из двух книг первая часть проекта Уложения всецело посвящалась судоустройству, а также гражданскому и уголовному судопроизводству: книга первая «О процесе, то есть тяжбе или деле судебном и о лицах, к суду надлежащих», книга вторая «О процесе в государственных, розыскных и пыточных делах»41. Как показал К. Петерсон, при разделении законопроекта на книги Уложенная комиссия 1720–1727 гг. использовала в качестве образца композицию состоявшего из шести книг датского Уложения 1683 г. При этом, по мнению К. Петерсона, в структуре российского законопроекта оказалось более последовательно, нежели в 40 41 Peterson C. Användningen av dansk och svenck rätt… S. 388, 390. Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… С. 202. 13 датском образце, проведено разграничение норм на процессуальные, гражданско-правовые и уголовно-правовые42. Между тем, несмотря на все внимание, уделявшееся работе кодификационной комиссии и Петром I, и Сенатом, подготовка нового Уложения затянулась. По этой причине в ноябре 1723 г. император указал, не дожидаясь завершения работы над Уложением, обнародовать закон «О форме суда»43, а в феврале 1724 г. – оформить в качестве отдельного законодательного акта упоминавшуюся «Экспликацию» о государственных преступлениях. Но и к моменту кончины первого российского императора проект Уложения так и не поступил к нему на утверждение. Последнее заседание Уложенной комиссии состоялось 20 октября 1724 г. Дальнейшая обработка законопроекта велась исключительно служащими канцелярии во главе с А. С. Сверчковым. Правда, вскоре после погребения Петра I Сенат попытался возобновить работу Уложенной комиссии. 10 февраля 1725 г. был издан сенатский указ, в котором констатировалось, что вследствие того, что в комиссии к тому моменту осталось лишь два члена (С. Вольф и В. Н. Зотов), в подготовке нового Уложения образовалась «остоновка». Для преодоления таковой ситуации Сенат назначил в Уложенную комиссию нового рекетмейстера С. А. Колычева, а также предписал Военной коллегии и Главному магистрату представить для включения в состав комиссии кандидатуры лиц, «кто к делу способные»44. На практике данный указ, однако, не воплотился. Как бы то ни было, 10 сентября 1726 г. А. С. Сверчков – от имени de facto уже не функционировавшей Уложенной комиссии – представил завершенный, наконец, проект нового Уложения на обсуждение Сената. В Peterson C. Användningen av dansk och svensk rätt… S. 388–389. Уместно заметить, что в датском Уложении 1683 г. процессуальные нормы оказались рассредоточены в нескольких главах книги 1 «О праве и персонах права» [“Om Retten og Rettens personers”] (Ibid. S. 401–402). 43 Романов Д. А. Реформирование судопроизводства в России в начале XVIII века. М., 1999. С. 18–19. [Деп. в ИНИОН РАН. 15.07.1999. № 54858]. 44 РГАДА, ф. 248, кн. 1939, л. 131–131 об. 42 14 окончательной редакции проект состоял из четырех книг, 120 глав и 2113 статей («артикулов»)45. Вполне в соответствии с композицией, утвержденной комиссией 5 августа 1723 г., в первых двух книгах итоговой редакции законопроекта регулировавшие содержались организацию законодательные суда и предположения, процессуальную деятельность. Состоявшая из 25 глав книга первая законопроекта «О процесе, то есть о суде, месте и о лицах, к суду надлежащих» посвящалась судоустройству и судопроизводству (преимущественно гражданскому)46. Состоявшая из 12 глав и 129 статей книга вторая «О процесе в криминалных или розыскных, пыточных делах» касалась исключительно уголовного судопроизводства47. В названной книге предполагалось регламентировать все стадии уголовного процесса – от стадии возбуждения уголовного дела (чему посвящался ряд статей главы 1 «О испытании злодейств, и каким процесом во оных поступать надлежит») до стадии исполнения приговора (регулированию каковой всецело посвящалась состоявшая из девяти статей глава 12 «Что при эксекуции надлежит исполнять»)48. Поныне не рассматривавшаяся в историко-правовой литературе книга вторая проекта Уложения 1723–1726 гг. была составлена главным образом Э. Кромпейном на основе преимущественно шведских Публикацию перечня книг и основных глав проекта Уложения 1723–1726 гг. (по утвержденной Уложенной комиссией итоговой черновой редакции) см. в приложении к отмеченной статье А. Г. Манькова 1971 г., а публикацию полного перечня книг и глав – в приложении 3 к диссертации А. С. Замуруева (Маньков А. Г. Проект Уложения Российского государства… С. 164–166; Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… С. 360–366). 46 См.: РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1 (итоговая черновая редакция). 47 РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 2 (итоговая черновая редакция). 48 РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 2, л. 91–112, 398–406 об. Достойно упоминания, что законодательные предположения, регулировавшие стадию исполнения судебных решений в гражданском судопроизводстве, образовали состоявшую из 47 статей особую главу «О эксекуции или исполнении приговоров в делах гражданских и о долгах» книги 1 проекта Уложения. В ст. 1 названной главы было помещено, в частности, примечательное общее толкование понятия исполнения приговора (той самой «эксекуции»): «Эксекуция есть главная вещь юстицыи. Ибо приговор, который в действо не будет произведен и истцу или ответчику мало ползы чинит. И приговор без эксекуции равен есть колоколу, которой языка не имеет» (Там же, ч. 1, л. 395 об.). 45 15 нормативных источников49. Как представляется, книга «О процесе в криминалных или розыскных, пыточных делах» явилась первым опытом подготовки общегражданского уголовно-процессуального кодекса России, на 130 лет опередившим знаменитый Устав уголовного судопроизводства 1864 г. Остается добавить, что кодификаторы из Уложенной комиссии 1720– 1727 гг. безусловно выполнили поручение законодателя подготовить «Уложенье росийское с шведцким». Как установил А. С. Замуруев, шведские нормативно-правовые акты были использованы в качестве источника при подготовке 32% статей проекта Уложения 1723–1726 гг. Источниками 30% статей проекта послужили нормы российского законодательства первой четверти XVIII в., источниками 15% статей – нормы Уложения 1649 г.50. Однако, несмотря на исполнение воли законодателя, судьба проекта Уложения Российского государства 1723–1726 гг. сложилась печально. Не будучи даже обсужден Сенатом (несмотря на особый именной указ от 1 июня 1726 г.51), подготовленный по последнему слову юридической техники законопроект не вступил в силу, оставшись исключительно памятником отечественной политико-правовой мысли первой половины 1720-х гг. Подобную судьбу проекта Уложения 1723–1726 гг. можно объяснить тем обстоятельством, что преемники Петра I полностью отказались, как известно, от стратегической установки на построение в России «полицейского» государства и, как следствие, от линии на всемерное использование в отечественном государственном строительстве и законодательстве шведских образцов. По этой причине проект Уложения Российского государства 1723– 1726 гг. оказался устаревшим в самый момент кончины Петра I. Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… С. 204. Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства… С. 313. В этой связи уместно привести резюмирующее наблюдение К. Петерсона, что на композиционное построение проекта Уложения 1723–1726 гг. «значительное влияние оказали датские образцы, а на содержание проекта – шведские» (Peterson C. Användningen av dansk och svensk rätt… S. 397). 51 Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. СПб., 1830. Т. 7. С. 635. 49 50 16 Подводя итог вышесказанному, следует констатировать, что в период проведения судебной реформы 1717–1723 гг. законодатель уделил значительное внимание систематизации процессуального законодательства. Таковая систематизация осуществлялась как в виде инкорпорации (путем регулярного обнародования, начиная с 1718 г., сборников текущего законодательства), так и в виде кодификации. Именно на время судебной реформы пришлось начало работы Уложенной комиссии 1720–1727 гг., перед которой Петр поставил I задачу подготовить единый кодифицированный акт, в котором оказались бы синтезированы нормы российского и шведского права. В подготовленном данной Уложенной комиссией грандиозном, состоявшем из 2113 статей проекте Уложения Российского государства 1723–1726 гг. вопросам организации суда и регулирования процессуальной деятельности были посвящены две из четырех книг. Законодательные предположения, касавшиеся судоустройства и гражданского судопроизводства, оказались внесены в книгу первую законопроекта, а касавшиеся уголовного судопроизводства – в книгу вторую. Соответственно, составленная главным образом Э. Кромпейном книга 2 проекта Уложения 1723–1726 гг. явилась первым опытом подготовки российского общегражданского уголовно-процессуального кодекса. Несмотря на то, что кодификаторы выполнили поставленную законодателем задачу, полностью завершенный проект Уложения 1723–1726 гг. так и не получил утверждения – из-за последовавшей после 1725 г. смены политико-правовых ориентиров. 17
