Вера, действующая любовью
advertisement
Глава 6 Вера, действующая любовью Из наших предыдущих рассуждений начинает вырисовываться общий подход к принятию этических решений. В главе 1 мы описали совокупное поле этики, в главах 2 и 3 поговорили об альтернативных подходах, в главах 4 и 5 представили некоторые богословские и библейские концепции. Теперь мы попытаемся собрать эти концепции вместе и предложить систему для принятия решений по этическим вопросам. Общие черты этой системы можно описать словами Павла: «Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Галатам 5:6). ПРЕДПОСЫЛКИ ВЕРЫ Как уже отмечалось в главе 3, христианский исследователь этики стоит на позициях христианской веры и принимает как основополагающие христианские утверждения о природе человека, об отношениях людей друг с другом, об их отношении к Богу- Мы не можем отделить этику от богословия. Это вовсе не означает, что нам сначала нужно изучить богословие и только потом рассматривать его этические требования. На самом деле, этическое исследование и богословское понимание обычно идут рука об руку и влияют друг на друга. Однако будет логично сказать, что богословие формирует нашу этику. Хотя подробное описание основ христианского богословия выходит за рамки нашего исследования, очень важно привлечь внимание к определенным аксиомам веры, которые напрямую связаны с этическими изысканиями. Верования о Боге Богословская точка отсчета для христиан — вера в Бога. Когда мы описываем эту веру, мы используем человеческие и, следовательно, неадекватные понятия. Мы употребляем образы, ни один из которых не в силах выразить все, во что мы верим, и ни один из которых нельзя воспринимать как буквальную истину Первый образ — личность. Мы не считаем Бога обезличенной силой, бесчувственной стихией или безответной системой. Мы думаем, что Божественная сущность обладает определенным набором характеристик: мыслью, чувством, волей, самосознанием. Именно об этих качествах мы думаем, когда читаем в книге Бытие, что мы сотворены по образу Божьему. Принимая во внимание эти характеристики, мы признаем, что можем иметь личностные взаимоотношения с божеством. Второй образ - создатель. Библейские повествователи изображают Бога как Творца, а все остальное как творение. Это означает, что Бог стоял за началом и был раньше него, «Первопричина», приводящая все в движение. Более того, это означает, что Бог постоянно творит. Мы не говорим, что Бог был Творцом, мы говорим, что Он есть Творец. Творение - динамичный процесс; мир постоянно меняется, одни вещи прекращают существовать, другие начинают. Этот продолжающийся процесс творения упорядочен, надежен, постижим и является отражением характера Бога. Близко соотносится с образом Бога как Творца и образ Бога как суверенного Правителя. Древние люди осознавали зависимость естественного процесса от силы Божественного. Современная концепция естественного закона, не известная древним, может привести к предположению, что мир является самодвижущейся системой, действующей без какого-либо вмешательства Бога. Но, по мере того как мир продолжает развиваться и изменяться непонятным нам образом, христиане верят, что Бог вовлечен в процесс и придает ему направление. Эта идея особенно важна для этического изыскания. Человеческие существа, будучи частью творения, подчинены 1 Божьему продолжающемуся действию в мире. Бог направляет ряд различных процессов в сфере нравственности так же, как и в сфере естественного закона. Наивысший стандарт человеческого поведения, таким образом, определен Божьим характером и намерением для человечества. Это выражено в учении Иисуса о Царстве Божьем. Образ Бога как Судьи естественно следует из Его суверенитета. Много говоря о Божественной любви, мы очень мало говорим о Божественном суде. По этой причине нам не нравится Ветхий Завет, где мы видим, как Бог уничтожает или спасает народ из-за тех или иных его поступков, как Бог благословляет или наказывает людей в соответствии с их верностью или неверностью. Нам также не совсем нравится описание Иисуса на последнем суде, когда овец отделят от козлищ. Однако же мы знаем, что определенные действия приводят к определенным результатам. Мы понимаем, что не можем бесконечно отдалять последствия своих поступков. И если мы видим, как Бог действует в истории и в нашей жизни, мы понимаем, что все последствия являются судом Божьим. Второй элемент богословской системы, который очень важен для изучения этики, — это взгляд на природу человека. Наше понимание человечества можно выразить в четырех утверждениях. Первое: человечество является частью естественного порядка. Мы не божественны, мы — создания, вызванные к существованию Божественным действием. Сотворенные «из праха земного», мы родственны всем остальным творениям; у нас есть место в естественном миропорядке, как и у всего остального. Мы не превыше естественного порядка, мы — часть его. Как и все в творении, мы ограниченны, конечны, зависимы, хрупки. Второе: человечество уникально в творении. В соответствии с Писанием мы находимся на вершине творческого процесса. Мы созданы «по образу Божьему». Нам дано дыхание жизни. Как говорит псалмопевец, мы немного ниже Бога. Этот факт не отделяет нас от всего творения, но дает нам понять, что, поскольку мы часть творения, на нас возложена уникальная ответственность. Третье: человеческие существа — социальные создания. Мы живем в сообществе. Мы взаимодействуем друг с другом от простейших уровней существования к наивысшим. В значительном смысле мы обретаем свою идентичность в социуме. Мы никогда не теряем своей индивидуальности, но мы никогда не перестанем нуждаться в других людях. Четвертое: человеческие существа грешны. Говоря на языке библейских образов, мы — мужчина и женщина, которые съели запретный плод в Эдемском саду. Мы — Каин, позавидовавший своему брату и потом его убивший. Мы — жители Вавилона, строящие башню ради своего самоутверждения. К несчастью, очень долгое время мы лишали концепцию греха ее истинного смысла. Мы изображаем грехи как деяния, которые не так значимы, и мы, если захотим, сможем их преодолеть. Но проблема греха лежит гораздо глубже. Суть греха в гордыне, это восстание против суверенитета Бога и объявление о собственной независимости. Грех искажает и отравляет все наши взаимоотношения, личные и социальные. Как говорит Вальдо Бич, это «зловещая, все извращающая инфекция воли, которая нарушает сотворенный порядок в обществе и натравливает людей и группы людей друг на друга». Любое реалистичное исследование нравственных вопросов, как личных, так и социальных, должно раскрыть перед нами тот факт, что все мы по природе эгоистичны. Верования об истории Главный богословский вопрос всех религий заключается в том, как человек может познать Бога. Другими словами, как Божественная природа и предназначение открываются человеку? В некоторых религиях, таких, как культ плодородия, который 2 в древности израильтяне нашли в Ханаане, божество открывается человеку в природе, в круговороте времен года. В других, например, древних религиях индуизма и буддизма, божество познается через мистический опыт, во время которого люди выходят за рамки материального мира. В иудаизме и в христианстве история является ареной Божественного откровения. Для иудеев это означает, что Бог видим в исторических событиях, которые были записаны, празднуются и истолковываются в Ветхом Завете. Для христиан это означает, что высшее Божественное откровение явлено в личности Иисуса Христа, Чья жизнь, смерть и Воскресение были записаны и истолкованы в Новом Завете. Христианская вера признает преемственность исторического процесса. Люди не имеют полного контроля над этим процессом, управляя судьбами мира. И в то же время они не являются лишь жертвами абсолютно не подвластных им обстоятельств. Они участвуют в творении истории, принимая решения и совершая действия, которые влияют на весь мир. Именно поэтому эсхатология так важна при изучении этики. Эта наука (в буквальном переводе «учение о конце») изучает направление человеческой истории. В I веке христианской эры как иудеи, так и христиане ожидали скорого конца света, в связи с чем было множество спекуляций, утверждавших, что о его приближении свидетельствуют различные факты. Большинство современных христиан при этом не считают, что конец света наступит во время их жизни или даже в каком-либо обозримом будущем. Они скорее живут так, словно история имеет бесконечный характер, а от них лишь требуется прилагать все усилия, чтобы жить размеренно и счастливо. Иисус не поощрял спекулятивных слухов о конце света. Он говорил о «последнем времени» только тогда, когда его вынуждали это сделать (см. Марка 13). Однако Его учение отражает веру в то, что этот мир не вечен, время коротко, суд близится, а ученики должны быть готовы к концу. Все новозаветные послания несут в себе свидетельства влияния этой веры на раннюю церковь. Большинство авторов Нового Завета связывали конец света со Вторым пришествием Христа. Во всем новозаветном учении на эту тему конец света знаменует собой окончательную победу Бога над силами зла. Источник нашего понимания связи эсхатологии с этическим учением содержится в этом новозаветном принципе. Пока существует мир, в жизни людей и общества будет идти борьба между добром и злом (см. притчу о пшенице и плевелах в Матфея 13:24-30). Ведя битву со злом, мы не считаем, что можем раз и навсегда найти средство от него. Скорее мы понимаем, что нужно постоянно находить конкретные решения. Мы стараемся бороться с трудностями так, как требует от нас жизнь в соответствии с Божьими принципами. Мы учимся видеть цели, поставленные для нас Богом, и помогать другим поступать так же Мы живем с сознанием того, что, какими бы ни были трудности в настоящем и их будущие последствия, окончательная победа принадлежит Богу. Для христианина важно не то, победил ли он зло, а то, был ли он верным Богу, пославшему его в этот мир ВЕРА Центром религиозной жизни человека является вера в Бога. Вера — это не обладание чем-либо (например, книгой или одеждой). Это и не какое-то действие (например, дать слово или выписать чек). Это отношение или внутреннее состояние, такое, как любовь, страх, восхищение или ненависть. Ближайшими синонимами слова «вера» являются «доверие», «уверенность». Следовательно, вера — это внутреннее состояние человека, его образ жизни. 3 Павел часто говорил о вере так, словно она является отправной точкой. Он оглядывался назад, на живое в его памяти время, когда он сам уверовал во Христа. Тем не менее для него это переживание было только началом взаимоотношений, а не законченным в самом себе действием. Более того, он не утверждал, что его опыт является стандартом для других. Он признавал, что человек может заключить союз с Богом множеством других способов; для Павла были важны отношения, а не способ вступления в них. Вера и спасение Спасение — это благодатное деяние Бога по освобождению человека от личной греховности к обновленной и полноценной жизни. Само по себе слово «спасение» означает избавление, сохранение. Это освобождение от темных разрушительных сил греха, вины и смерти, несущих с собой боль, потери и отчужденность. Это движение к наиболее полной и подлинной реализации внутренних сил, к насыщенным творческим взаимоотношениям. Хотя концепция спасения гораздо шире, чем идеал нравственности, она несомненно имеет очевидное применение в христианской этике Христианское понимание пути спасения человека предполагает два утверждения о человеческой природе, о которых мы уже говорили: все люди созданы по образу Бога и все люди грешны. Эти контрастирующие идеи объясняют то напряжение, которое мы ощущаем, когда выбираем между добром и злом. Поскольку образ Божий во всех нас, желание и потенциал для добра в нас есть. Однако нас всех влечет к себе зло, мы способны творить его в ужасающих объемах, мы обнаруживаем, что даже наши лучшие достижения отравлены нашей эгоистичностью. Понимание двойственности нашей человеческой природы не должно позволять нам осуждать других людей и думать о себе как о самоправедных людях. Решением этой человеческой дилеммы является благодать Божья, которую мы принимаем через веру. Благодать — это Божий любящий, добрый, милостивый дар людям. В классическом греческом языке это слово относится ко всему, что приносит радость, удовольствие или наслаждение. В Новом Завете это слово используется, когда речь идет об одной вещи, приносящей человеку величайшее благо: Божье действие ради нас. Бог постоянно действует в мире и в жизни каждого из нас, чтобы восстановить гармонию и мир, разрушенные грехом. И хотя мы не можем решить свои проблемы сами, мы не до конца одурманены хаосом вследствие нашего греха. Нас бережет Божественная благодать, но это не попустительство, игнорирующее наши проблемы и последствия наших действий, а сила восстановления и обновления. Это действие вовсе не заработано нами и не заслужено, оно является безусловным даром. Бог принимает нас, невзирая на нашу греховность, мы не сделали ничего, чтобы заставить Бога смотреть на нас с благоволением. Божье действие всегда искупительно по отношению к миру и человечеству. История Ветхого Завета о еврейском народе показывает Бога, действующего в истории, чтобы явить Себя Самого людям и дать им возможность обрести мир. Конечно, в Ветхом Завете есть множество нравственных и этических проблем, которые мы не можем просто игнорировать. Однако же суть истории в том, что Бог никогда не бросает людей одних, никогда не оставляет их на произвол судьбы, но всегда взаимодействует с ними и с остальным миром. Для христиан Божье искупительное действие явлено уникальным и непревзойденным образом в личности Иисуса Христа. «Благая весть» Евангелия - это история о жизни, смерти и Воскресении Христа. В том, что Иисус сказал и сделал, в том, что с Ним случилось, мы видим и испытываем на себе искупительную любовь. Через Христа Божья благодать приходит к нам, и через веру мы приходим к Богу. Хотя есть множество теорий о том, как достигается наше спасение личностью и действием 4 Христа, все христианское богословие утверждает, что это именно так. В протестантской теологии спасение ни в каком смысле не может быть заработано, оно является только даром Божьим. Это спасение обращает нас от эгоизма в новую жизнь зависимости от Бога. Эта новая жизнь, которая стала возможной только по благодати Бога, налагает на нас определенную этическую ответственность. Сущность Евангелия, таким образом, заключается в провозглашении, что «Бог во Христе примирил с Собою мир» (2 Коринфянам 5'19). В результате действия Христа в нас происходит трансформация характера. Наша природа, которая была построена на любви к себе, трансформируется в новую христианскую природу. Ощущение единства с Богом, ставшее возможным благодаря тому, что мы созданы по образу Божьему, но разрушенное нашей греховностью, было обновлено. Во Христе Бог сделал для нас то, чего мы сами для себя сделать не смогли. Вера — наша реакция на благодать. Рожденная тем, что Бог сделал и делает, вера есть наше постоянное «да» Богу. Эта трансформация характера, однако, не становится внезапной, радикальной, полной переменой, по крайней мере для большинства людей. Напротив, это процесс, который происходит в христианской общине, под влиянием этой общины как целого и через взаимоотношения с отдельными людьми внутри этой общины. Это происходит при посредстве личного и группового изучения Писания, через личную молитву и размышление, совместное поклонение, общение .с другими верующими и совместные усилия, направленные на решение личных и социальных проблем. Это происходит во взаимодействии с другими людьми и группами вне христианской общины. Это происходит внутри социальных институтов, частью которых мы являемся. Ввиду того, что мы постоянно взаимодействуем с отдельными людьми, группами и институтами, наш характер всегда переформируется. Но для христиан это формирование не является случайным процессом, напротив, это процесс обучения, роста, направляемого глубинным посвящением Богу, Которого мы знаем во Христе, участия в жизни христианской общины, отзывчивости на руководство Духа Божьего. Спасение подразумевает новый образ жизни. Мы спасены, как говорит Павел, «на добрые дела» (см. Ефесянам 2:8-10). Одно из последствий наших отношений с Богом состоит в развитии новой модели действий, которая выражает заботу как о личной чистоте, так и о благосостоянии других людей. Для Павла перемена, совершаемая в спасении, очевидна и остра: «Вы были некогда тьма, а теперь — свет в Господе» (Ефесянам 5:8). Однажды вы блуждали во тьме, говорит он колоссянам; вы были виновны в нечистоте, страсти, злом желании, жадности, гневе и т.д. Но теперь облекитесь в нового человека, что включает в себя сострадание, доброту, смирение, терпение, прощение, любовь (см. Колоссянам 3:5-17). Новая нравственная природа, таким образом, есть сущностный компонент спасения. Тот, кто признает суверенитет Христа, становится новым человеком. Новые мотивы побуждают к новым решениям, новые ресурсы позволяют принять и воплотить их. Новая цель приходит в жизнь человека и дает направление нравственному развитию. Жизнь в христианской общине Став христианином, человек приобретает особые взаимоотношения c другими верующими. Церковь — это община людей, верующих в Иисуса Христа. Именно Христос проводит различие между Церковью и всеми остальными общинами веры. Задолго до своего образования Церковь существовала как сообщество (община). Ей было положено начало, когда люди стали ассоциировать себя со Христом, она росла по мере того, как другие люди выбирались Его учениками. Люди становились частью Церкви не потому, что они вступили в ряды организации, но потому, что они признавали Христа своим Господом. Эти отношения длятся до сих пор, превосходя 5 время и место, игнорируя культурные и этнические различия, не обращая внимания на богословские мелочи и несмотря на организационные вопросы. В контексте христианской общины цель жизни — это «единство веры и познания Сына Божьего», это то, что Павел называл зрелостью (см. Ефесянам 4:13). Идея того, что верующий может стать зрелым внутри церкви, подразумевает, что верующий может не дорасти до идеала. Павел убеждал христиан уделять большое внимание основным нравственным идеалам и расти в любви друг к другу. Только в некоторых случаях Новый Завет намекает, что если человек не будет соответствовать определенным стандартам, то он должен быть исключен из общения. Гораздо более часто говорится о помощи друг другу, о стремлении достичь еще не достигнутых целей, о прощении за падения, об оказании помощи для противостояния искушению. Христианская жизнь — это путь к цели, которая еще не достигнута. Для христианской этики значение этой жизни в общине веры нельзя переоценить. Церковь является контекстом нашей жизни, той средой, в которой мы развиваемся и достигаем зрелости. Для христианина ответы на все вопросы о правильном поведении нужно искать в общине веры, рассматривая взгляды этой общины и воздействие на эту общину. Каким образом община веры воздействует на нас? Во-первых, мы становимся верующими при посредстве общины, группы, через которую вера передается. Возвращаясь во времена Иисуса, мы видим, что община дает основную информацию о личности и деятельности Христа. Более того, в ней Христос сегодня присутствует в мире и через нее говорит миру: в поклонении, в религиозном наставлении, в достижении других. Во-вторых, мы понимаем Писание при посредстве Церкви. Писание принадлежит Церкви. Община веры делает его доступным для мира и хочет, чтобы ее понимали как средство доставки Живого Слова. Хотя можно изучать Библию точно так же, как мы изучаем другую литературу, этого недостаточно. Мы можем понять Писание наилучшим образом, если будем читать его вместе с другими верующими в общине веры. В-третьих, все это значит, что мы учимся у общины веры. Мы не подчиняемся суждениям церкви, потому что у нее нет всех ответов. Как и все институты, она меняется, и суждения ее меняются. Церковь обязана признать свою погрешимость. Она должна быть открытой к критике извне и к пророчеству изнутри. И, тем не менее, она является общиной веры, она предана истине и признает руководство Духа Святого. Принимая нравственные решения, являясь верующими с чистой совестью, мы будем внимательно прислушиваться к тому, чему учит церковь. В-четвертых, как верующие во Христа, мы участвуем в жизни церкви Как члены единой общины, мы участвуем в общей деятельности. И, таким образом, мы ответственны за негативные процессы, происходящие в церкви, сломленность церкви, ее расовые разделения, дискриминацию женщин, инвестирование денег в предприятия, которые ведут незаконный бизнес. Мы также являемся участниками ее служения бедным, борьбы против дискриминации меньшинств, ее усилий принести мир всем народам. Молчание церкви - наше молчание, ее нравственные суждения -наши суждения. Иногда нам не хочется связываться с чем-либо, что делает церковь; порой мы хотим говорить, когда она молчит. Но мы всегда остаемся частью этой общины, которой мы говорим и к которой прислушиваемся. И, наконец, будучи частью церкви, мы ответственны за ее благосостояние. Нас волнует ее духовное и моральное здоровье. Если мы видим, что она холодна, мы должны стать раздражителями. Если мы знаем о неприемлемом деянии, мы не должны замалчивать его. Если мы видим разделение, мы должны стать словом исцеления. Мы всегда обязаны говорить истину в любви. 6 Наставление Писания Хотя непререкаемый авторитет Писания является основным принципом протестантизма, протестанты далеки от единства в этом вопросе. Спектр идей начинается от «непогрешимости Библии», продолжается утверждением «где Библия говорит, мы говорим; где Библия молчит, мы молчим» и доходит до позиции «Библия для нас — отправная точка». Несмотря на эти различия, все мы воспринимаем Библию очень серьезно и считаем, что она несомненно влияет на наше поведение в мире. Для того чтобы правильно использовать Библию при решении этических вопросов, следует принять во внимание природу Писания. Говоря коротко, Писание — это письменная запись Божественного самооткровения. Основным принципом для его понимания является знание обстоятельств, в которых производилась его запись, а также конкретной ситуации, в которой находились те, к кому были обращены эти записи. Авторы Писания встречали Бога в ходе истории и записывали свой опыт каждый по-своему. На их рассказ и его стиль сильно влияло то, кем они были Именно от личности автора зависела его встреча с Богом, это было либо в повседневной жизни, либо в экстраординарных обстоятельствах. Поэтому истина Библии содержится не в конкретных высказываниях о том, что сказал или сделал Бог, но в том, как эти древние люди отвечали Богу, — и в том ответе, который рождается в современном читателе. Библия, следовательно, — средство сообщения нам Божьего откровения. Вне зависимости от опыта писателей, если мы не находим Бога в процессе чтения Библии, откровение для нас не имеет смысла, а учение Библии оказывается незначительным. С другой стороны, если Живое Слово приходит при посредстве написанного слова, Библия обретает авторитет. Но какой это авторитет? Если слова Библии не являются директивами или конкретными указаниями того, что следует делать, а чего не следует, то авторитетна ли она вообще? Встреча с Богом, о которой писали авторы, была реальной. Это был не просто эмоциональный опыт, аморфное ощущение присутствия Бога. В этом опыте содержится осознание Божественного суда и призыва. На языке этики, этот опыт вел к пониманию жизненного пути, угодного Богу, в противовес той жизни, которая Богу противна. Подробности того, как человек должен действовать в специфической ситуации, меняются, потому что меняются условия жизни, но общая картина остается неизменной. Эту картину ярко описал пророк Михей. «Чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим» (Михей 6:8). Иисус обобщил это так: «Возлюби Господа Бога твоего... возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Марка 12:30-31). Павел выразил это так: «Ибо любящий другого исполнил закон» (Римлянам 13:8). Слова Иакова: «Чистое и непорочное благочестие... призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира» (Иакова 1:27). Это простое и емкое обобщение требований истинной религии не прекращает споров о нравственной ответственности, но открывает новые горизонты для того, чтобы осознать, как все это можно осуществить в жизни. Более полным образом мы сумеем понять это требование, если посмотрим, как люди библейских времен реагировали на него или, наоборот, не реагировали. В виду того, что многие наши проблемы, хотя и не все, находят параллели в опыте людей библейских времен, знание их мыслей и опыта может оказать нам помощь. То, как они реагировали на свою встречу с Богом, содержит наставление для нас и дает понять, как нам следует реагировать на Божий призыв сегодня. Поклонение и нравственность Основная функция церкви и людей, ее составляющих, — поклонение. Поклоняться — значит признавать Бога как наивысшую ценность, представлять себя 7 перед Богом в хвале и почитании, признавать свою зависимость, выражать свое посвящение Ему. Мы можем делать это совместно с другими верующими на регулярных службах поклонения, а также в одиночестве и уединении. Поклонение не зависит от настроения. Оно не требует нашего присутствия в каком-то конкретном месте и использования каких-либо символов, хотя предназначенные для этого места и символы могут присутствовать. Не требуется также никакой модели построения служения, хотя знакомые процедуры могут привлекать наше внимание к Богу. Места, символы и модели ценны ровно настолько, насколько они помогают нам представить себя перед Богом. Описание Исайей того видения Бога, которое было у него в храме (см. Исайя 6:1 -8), говорит об общих элементах поклонения. Первое: осознание Божьего присутствия: «И видел я Господа, сидящего на престоле, великом и превознесенном». Божье присутствие ошеломляет, потому что Бог трансцендентен, Он суверенный Творец и Содержитель мира и всего, что в нем, тогда как мы — зависимые от него творения. Второй элемент — признание своей греховности: «Горе мне! Потерян я, ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа с нечистыми устами». Осознание Бога во всей Его чистоте приводит нас к осознанию нашей греховности и ведет нас к исповеданию греха и просьбе о прощении. Третий элемент — опыт обновления. Поскольку миссия Исайи заключалась в донесении Слова, его исповедание греха сфокусировано на «нечистых устах» и опыт его прощения заключался в очищении его уст. Когда горящий уголь прикоснулся к его губам, ему было сказано: «Беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен». Последний элемент поклонения — желание совершать волю Божью. Только после очищения Исайя смог посвятить себя служению Богу. Его первая реакция на видение была в осознании своей недостойно-сти, его заключительная реакция была в том, что он предложил себя Богу. Поклонение, таким образом, вовлекает нас во взаимные отношения с Богом. Бог обращается к нам, мы отвечаем, предлагая Ему себя. Это предложение есть соединение нашей хвалы Богу и нашего дела в мире. Поклонение — это не подготовка к действию, но и действие не заменяет поклонения. Действие и поклонение объединены настолько нераздельно, что вместе они составляют жизнь веры. Поклонение влияет на нас тремя основными способами. Во-первых, оно вводит нас в христианское сообщество. В поклонении, как личном, так и общинном, мы становимся частью Тела Христова. Мы объединены в молитве и служении со всеми теми, кто входит в состав христианской общины. Даже личное, частное поклонение вводит нас в этот круг, потому что мы переживаем его именно как часть более широкого сообщества. Мы приходим к личному поклонению от совместного с другими христианами и затем возвращаемся к нему. Поэтому, даже находясь в уединении, мы продолжаем поклоняться вместе с ними. Общее поклонение, следовательно, объединяет нас совершенно уникальным образом. Когда мы поклоняемся вместе, совместное переживание хвалы, исповедания и обновления укрепляет связывающие нас узы. Во-вторых, поклонение дает нам ключ к пониманию смысла веры. Личное или общинное, оно практически всегда подразумевает использование Писания — главного документа нашей веры. В поклонение входит размышление, через которое мы пытаемся найти смысл жизни (интеллектуально и/или эмоционально). В него входит также молитва, в которой мы предстаем перед Богом и открываем себя Его руководству. Главной функцией Святого Духа является наставление. Это не простое сообщение фактов, а побуждение к немедленному действию в нужном направлении. Тому, кто находится во власти эмоций и не может принять решение, руководствуясь лишь разумом, поклонение подскажет наилучший способ действий. 8 В-третьих, поклонение обновляет. Хотя мы поклоняемся не для того, чтобы обрести силу, а чтобы прославить Бога, следствием этого переживания является обновление личного посвящения и способности следовать этому посвящению. Бог является источником, а мы черпаем из него посредством поклонения. Именно поэтому поклонение является священным действием, благодаря которому к нам приходит Божья благодать. Слово «литургия» происходит из греческого языка и переводится иногда как «поклонение», иногда как «служба». Павел же, когда писал христианам Рима об их литургии, имел в виду их действия во время поклонения, их личные взаимоотношения между собой и их обязанности в общине (см. Римлянам 12). Тот факт, что одно слово может определять все эти три области, говорит о том, что все они вовсе не так уж различны (как мы думаем), а напротив, вместе составляют единое целое. Следовательно, с христианской точки зрения невозможно рассматривать нравственность в отрыве от поклонения. ЛЮБОВЬ (АГАПЭ) Поскольку наши взаимоотношения с Богом являются сердцем нашей религиозной жизни, так же следует рассматривать и наши взаимоотношения с другими людьми. Эти две области так тесно связаны, что их невозможно разделить. Когда Иисуса спросили: «Какая первая из всех заповедей?», Он ответил: «Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею»: вот, первая заповедь! Вторая подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя: иной большей сих заповеди нет» (Марка 12:29-30). Когда Его спросили об одной заповеди, Он назвал две, как будто это одна заповедь. Любовь к Богу будет неполной без любви к ближнему; любовь же к ближнему должна основываться на любви к Богу. Для Иисуса одной стороной медали была вера, а другой — любовь. Природа любви В заповеди любить Бога слово «любовь» включает в себя понятие веры. В него также входит благодарное послушание Божьей воле: «Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его» (1 Иоанна 5:3). Любовь к Богу - это такое отношение, при котором нашим наивысшим желанием является исполнение Его воли. Бог желает, чтобы мы любили ближних. Здесь слово «любовь» означает бескорыстную заботу о благе другого человека. Это не просто эмоция, которая, подобно другим чувствам, меняется в зависимости от внешних факторов. Это разумное, осознанное принятие на себя ответственности за другого человека. Это и не реакция на какие-либо ожидаемые качества другого человека. Ее источник находится не в объекте любви. Иисус ничего не говорил о людях, заслуживающих нашей любви, но сказал очень много о том, что мы должны любить. Следовательно, христианская любовь не зависит от взаимности. Мы должны любить вне зависимости от того, как поступает другой человек. И хотя любовь может превратить врага в друга, это не всегда происходит. Когда этого не случается, мы все равно несем на себе долг любви. Любить кого-то — значит стремиться к тому, что хорошо для этого человека. Это не обязательно означает исполнение его желаний, потому что они могут быть ему не на благо. Мы не обязаны отказываться от собственного мнения. Действуя в интересах других людей, мы порой можем лишить их того, к чему они привыкли. И, тем не менее, мы не можем отказываться от стремления к тому, что для них является наилучшим. Любовь — это интимные взаимоотношения. Они созданы не для людей вообще, а для каждого человека в отдельности. Нет таких абстрактных людей, как «бедняк», 9 «больной» или «преступник». Есть люди, которые бедны, больны или преступны. Любить — значит участвовать в их жизни. Наилучшим примером такой любви является служение Иисуса. Любовь охватывает все, она всеобъемлюща. Когда Иисус сказал: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Матфея 5:48), Он подвел итог любви Бога ко всем людям. Ветхозаветная заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» была хорошо известна иудеям времен Иисуса. Но на практике они ограничивали эту обязанность, сужая значение понятия «ближний», считая таковыми только самих евреев. В притче о добром самарянине Иисус снимает это ограничение. Христианское обязательство любить распространяется на всех людей. Любовь создает общность между людьми. Все те действия любви, которые Павел цитирует в 1 Коринфянам 13, объединяют людей; все те действия, которых любовь избегает, разделяют их. Любовь игнорирует все искусственные барьеры, такие, как раса, класс, нация и т.п. Источник любви Эти требования любви невозможно трудны. Всерьез веру воспринимает только тот, кто знает о своей беспомощности. Говорить абстрактно о том, чего любовь требует, легко, но иметь дело с нелюбящими людьми - совсем другое дело. Законническая мораль относительно проста, потому что можно измерить свои достижения кодексом и с легкостью увидеть, когда ты неправ. Но радикальный отказ от эгоцентризма и постоянная отдача себя, требуемая любовью, совершенно не поддаются пониманию. Мы не можем действовать, совершенно и полностью забыв о себе. В таком радикальном смысле, следовательно, любовь — качество, которым обладает только Бог. Это Божий подход к отношениям с людьми, подход, действовать в соответствии с которым мы совершенно не в состоянии. Но если это так, то что становится нашей обязанностью любить? Почему Иисус сказал любить ближнего своего, как самого себя? Хотя любовь не может происходить от нас самих, она приходит от Бога через нас к нашему ближнему. Первое Послание Иоанна развивает эту идею, которая обобщена в простом и прямом утверждении: «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрез Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел: если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1 Иоанна 4:7-12). Такая любовь не может происходить от нас самих, но приходит от Бога через нас к ближнему. Мы можем действовать в любви, хотя и не можем породить ее. Мы не в состоянии по своей воле начать любить нашего ближнего, но мы можем ответить на Божий призыв. Мы способны стать инструментом Божьей любви в действии в мире. Достигает ли любовь Божья нашего ближнего, зависит от того, насколько мы позволим Божественной любви течь через нас в мир. Суть Завета, который Бог заключил с нами, изложена в ветхозаветном провозглашении: «Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом». Эта же мысль содержится в утверждении Иисуса о вине на Тайной вечере: «Это кровь Моя нового 10 завета». Как люди Завета, мы участвуем в деяниях Бога в этом мире. Мы слышим голос своего разума, нами движет любовь Божья, а способность к действию дает нам Дух Христа, воплощенный в общине веры. Требования любви Конкретные требования любви бесконечны, они различаются в зависимости от обстоятельств, в которых мы живем. На основании учения Нового Завета, однако, мы можем их обобщить. Первое требование — забота и уважение в отношении к другим людям. Толкование Закона Моисея, которое дает Иисус, постоянно сосредоточивается более на отношениях, чем на действиях. Он не предполагал, конечно, что то, что мы делаем, не имеет значения, Он настаивал: то, что мы думаем и чувствуем, — первично. Даже благое деяние, основанное на неправильном мотиве, не является христианским. Наоборот: хотя нет гарантий, что все наши суждения мудры, правильное отношение означает, что мы стараемся действовать в интересах другого человека. Второе требование состоит в том, что любовь нужно выражать на практике. Мы не можем любить и жить в одиночестве. Игнорировать человека — значит действовать так, как если бы это был и не человек вовсе. Когда Иисус говорил об обязанности любить, Он всегда говорил о том, что нужно что-то делать. Когда Он сказал, к примеру: «Любите врагов ваших», то добавил: «И благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего» (Луки 6:35). Любовь требует прощать и искать примирения. Единственная фраза Господней молитвы, которую объяснил Иисус: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Матфея 6:12). Иисус говорил: «Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Матфея 6:14-15). Когда Петр спросил, как часто нужно прощать обижающего брата, Иисус ответил, что границ прощению быть не должно (см. Матфея 18:21-22). Этот принцип не означает, что просто ничего не надо делать по отношению к врагам. Это доброе, щедрое отношение к тем, кто творит неправду, для того, чтобы установить хорошие взаимоотношения с ними. У Иисуса всегда было особое отношение к несчастным. Он видел Свою миссию в служении бедным и презираемым (см. Луки 4:18-19). Часто Он использовал такое служение как иллюстрацию истинного характера любви к ближнему. Очевидно, что Он замечал более глубокие нужды — нужды духовные, и Он не пренебрегал ими. Но безразличие к физическим и эмоциональным нуждам несчастных совершенно чуждо Его религии и, следовательно, религии Его учеников. Требование Иисуса любить также включает в себя требование справедливости. В этом Он был наследником великой пророческой традиции. И хотя Он не часто использовал термины «справедливый» и «справедливость», эта концепция была фундаментальной для Его мысли. Когда, например, Он сказал: «Люби ближнего, как себя», Он подразумевал тот стандарт, по которому мы должны оценивать свои обязательства по отношению к своему ближнему. Когда Иисус говорил о ценности личности или о воле Божьей, Он говорил о стандарте правильного поведения, которое должно быть присуще Его ученикам. В христианской мысли, следовательно, справедливость означает не просто отдавать должное всем людям. Это означает такое действие в отношении людей, какое подобно действию Бога. Любовь и справедливость Когда мы думаем о христианской ответственности, мы склонны использовать индивидуалистские понятия. Мы думаем о своих взаимоотношениях с другими людьми и о том, что мы должны и чего не должны делать в отношении них. Нас 11 заботят такие вопросы: давать ли деньги просящему бедному человеку, предпринимать ли ответные действия, когда кто-то оскорбил нас, воспользоваться ли невежеством человека, с которым у нас совместный бизнес, и т.д. Мы сосредоточиваемся на личных аспектах, таких, как сдержанность, правдивость в словах, употребление наркотиков. Мы думаем об интимных вопросах, например, делать ли аборт, вступать ли в романтическую связь с уже женатым человеком, отключить ли систему жизнеобеспечения, поддерживающую жизнь нашего близкого, который смертельно болен. Другими словами, мы воспринимаем христианскую ответственность в понятиях индивидуального поведения. Конечно, в таком мышлении есть смысл. Наставления Иисуса относились к отдельным людям, касаясь личной реакции человека в обстоятельствах всякого рода. Можно спорить о том, применимы ли Его наставления в сегодняшней жизни и релевантны ли они в условиях современной социальной политики. Но ясно то, что они обращены к личности. Иисус говорил о том, что нужно любить своего врага, воздавать добром за зло, идти два поприща и так далее. Но может ли народ любить? Может ли одна человеческая раса соотноситься с другой? Люди не действуют как народ или даже как семья. Они действуют как отдельные граждане своей страны, как члены данной расовой группы, как члены семьи. Именно о такой индивидуальной жизни Иисус и говорил. Так есть ли христианская ответственность за социальный порядок? Можем ли мы, будучи христианами, иметь дело с социальными вопросами? Можем ли мы бороться против расовой дискриминации не только индивидуальными средствами, как, например, просто относясь с уважением и честностью ко всем людям, принимая их такими, какие они есть? Можем ли мы иметь дело с вопросом о войне, не только молясь, чтобы она никогда больше не началась? Можем ли мы бороться за стабильность семей, не только поддерживая стабильность в своей семье? Можем ли мы бороться против подавления прав женщин, не только игнорируя стереотипы и двойные стандарты? Большинство христиан осознают, что на них возложена некоторая ответственность за социальный порядок, хотя общего мнения на этот счет нет. Многие христиане, если не большинство, полагают, что изменить мир к лучшему можно, только действуя в индивидуальном порядке. Начальный и самый простой уровень, на котором это понимается, заключается в идее, что нужно обращать людей в свою веру. Многие люди полагают, что, когда человек становится христианином, его характер меняется и он начинает жить нравственно. Чем больше будет христиан, тем лучше будет общество. На более глубоком уровне этот индивидуалистский подход понимается так: чем больше человек отождествляется с духом Христа, тем больше вероятность того, что он будет действовать по-христиански. Опыт поклонения, учение церкви, объединение с христианами-единомышленниками приведет человека к более глубокому пониманию характера христианской жизни и более сильному побуждению следовать примеру Иисуса. На обоих уровнях этот индивидуалистский подход предполагает, что, поскольку хорошие люди делают мир хорошим, христианское решение социальных проблем состоит просто в том, чтобы помочь людям стать христианами и помочь христианам стать более христоподобными. Этот подход, однако, не может решить серьезные социальные проблемы. Игнорируется тот факт, что люди не просто делятся на две категории: «хорошие» и »плохие». Проблема христиан в том, что они постоянно разрываются между добром и злом, постоянно принимают решения в борьбе, не всегда следуют тому, что считают правильным. Более того, честные христиане признают, что многие люди, не разделяющие христианских убеждений, не всегда принимают стандарты добра и справедливости и не всегда следуют тому, что правильно. Тот факт, что человек — 12 христианин, еще не гарантирует, что его решения правильны, а его действия нравственны. Помимо этого, индивидуалистский подход не способен добраться до сути многих проблем. Мы есть то, что есть, только в социальном контексте. У нас есть биологическое и культурное наследие, мы — члены семей, на нас влияет наше окружение, мы ответственны перед законом и государством, мы также находимся под влиянием того, что видим и слышим. Принятие христианской веры не всегда автоматически приводит к исправлению наших жизненных позиций по отношению к социальным проблемам. Ценности и идеалы, скажем, белого христианина-протестанта не всегда такие же, как идеалы христианина, который не белый и не протестант. Ценности и идеалы католика из Бостона отличаются от идеалов католика из Гондураса. Наши привычки и традиции влияют на наши суждения относительно образовательных, экономических, политических, религиозных и нравственных вопросов. Мы принимаем решения на основании не только своей веры, но и других сильных факторов, влияющих на нас. Индивидуалистский подход не может иметь четких критериев, характеризующих социальные институты. Функции государства не индивидуальны, а корпоративны. Государство, например, строит дороги, содержит почтовую систему, объявляет войну. Государство имеет дело с преступниками, заботится о бедных, отправляет людей в космос. Отдельные люди могут поддерживать или не поддерживать действия государства, выражать свое мнение, предпринимать усилия, чтобы изменить курс государства. Но вне зависимости от того, реагирует государство или нет на личные мнения своих граждан, оно все равно действует по-своему. То же самое можно сказать применительно к экономической системе, религии, образованию, социальным обычаям. То же относится даже к коллективу, в котором человек работает, к школе, в которую ходит ребенок, к церкви, к которой принадлежит человек. Отдельные люди действуют в социальном контексте, но и социальный контекст влияет на отдельного человека. Последний факт говорит о христианской ответственности в социальных вопросах. Если мы хотим накормить голодных, нам придется действовать при посредстве общественных структур — экономического порядка и государства, - чтобы решить проблему нищеты. Если мы хотим добиться мира между людьми, мы должны действовать при посредстве политической структуры, частью которой являемся. Если нас заботит неправильное отношение к какой-либо общественной группе, нам придется действовать совместно со структурами, занимающимися вопросами дискриминации. Этот подход не ограничивает личных отношений. Он признает, что индивидуальные проблемы часто являются симптомами более широкой социальной ситуации и что структура должна быть исправлена, если мы хотим улучшить положение дел. Когда начались выступления против расовой дискриминации в 1950— 1960-х годах, очень часто раздавались возгласы: «Вы не можете узаконить нравственность». Но, как позднее было показано, законы могут менять не только поведение людей, но и их отношение. В 1970—1980-х годах статус женщин в обществе и отношение людей к правам женщин изменились таким же образом. Это вовсе не означает, что все проблемы можно решить законодательным путем. И это, конечно же, не означает, что христиане должны навязывать свои нравственные стандарты всем людям, возводя их в ранг закона. Но многие нравственные вопросы, встающие перед нами, имеют социальный характер, и наиболее приемлемым и эффективным способом их решения является воздействие через властные структуры. Здесь критическое значение приобретает соотношение любви и справедливости. Мы уже показали, что многие тексты Ветхого Завета тесно связаны с идеей справедливости. Мы также пришли к выводу, что внимание Иисуса было 13 сосредоточено на концепции любви вплоть до того, что все требования Закона и Пророков заключены в заповедях любви к Богу и ближнему. И если Иисус говорил очень мало о справедливости, должны ли мы думать, что этот вопрос не касается христианства? А если христианская этика касается и любви, и справедливости, то как они соотносятся друг с другом? Джозеф Флетчер настаивает, что «Любовь и справедливость суть одно, ибо справедливость — порождение любви и ничто больше». Он говорит о справедливости так: «Это христианская любовь, думающая головой, понимающая свои обязанности, возможности, ресурсы». Для него любовь и справедливость - синонимы. Ни одна из них не больше другой, не происходит из другой, не конфликтует с другой, не использует другую. Два слова должны создавать в нашем сознании один образ. Интересно, что Флетчер согласен с Полом Рэмзи в этом вопросе. Рэмзи говорит, что «послушная любовь» — центральная категория в христианской этике. Он определяет справедливость как Божий способ взаимодействия с людьми или Божью праведность, которая не «исправляющая», но «искупляющая». Стандарты человеческой справедливости, говорит он, происходят от праведности Божьей и, следовательно, являются искупляющими. Следуя примеру Павла, он не дает простого определения любви. Он говорит, что отрывок из главы 13 Первого Послания к Коринфянам «определяет любовь как указание, но не на что-либо общее для всех людей, а на Иисуса Христа». Он описывает любовь как сосредоточенность на ближнем, без предпочтений, без ограничений, послушную и универсальную. Он замечает, что концепция послушной любви сосредоточивается на идеях Завета и правления Бога, заключает, что эти две идеи суть одно и то же, что следовать Завету — значит быть справедливым. РЕШЕНИЕ Чтобы принимать правильные решения по конкретным вопросам, человеку нужно найти ориентир, который поможет определить, чего требует любовь. Невозможно принять верное решение, не основываясь на каких-либо критериях, которые помогут сказать: «Я должен поступить так-то и так-то». Как раз у большинства людей есть определенные поведенческие модели, даже если онине знают об этом. Человек, выбравший сознательно и рационально определенные принципы, по которым он действует, может принимать здравые решения. Принимая любовь как сущность христианской нравственной обязанности, человек должен задать вопрос: «К чему ведет меня любовь?». В качестве руководства мы предлагаем следующие общие принципы. 1. Человеческая раса едина. Все существующие различия между людьми (расовые, классовые, культурные, образовательные и т.д.) только вторичны по своей значимости. 2. Каждый человек представляет собой бесконечную ценность. Каждый, следовательно, должен рассматриваться не как средство или вещь, но как личность, как конечная цель. 3. Материальные ценности вторичны по отношению к личностным ценностям. 4. У каждого человека есть основные человеческие права, которые нужно уважать во все времена. Как минимум эти права включают жизнь, физическое благосостояние, репутацию, собственность. 5. Каждый человек должен искать блага для других людей. 6. Часто одну ценность или долг нужно принести в жертву другой. 14 7. По причине упорядоченности вселенной часто (хотя и не всегда) есть возможность определить последствия выбранного образа действий. Эти принципы - не правила поведения. Они не говорят ничего о списывании на экзаменах, о добрачных или внебрачных сексуальных отношениях, о работе в компании, с политикой которой работник не согласен. Они не говорят ничего о заботе о престарелых родителях, об упразднении дискриминации в отношении меньшинств, о проблеме коррупции в правительстве, о политической и экономической ситуации в Восточной Европе, Африке, на Ближнем Востоке. Они ничего не говорят о национальной безопасности, об атомной энергетике, о защите окружающей среды. Можем ли мы использовать эти принципы для принятия решений во всех этих ситуациях? Конечно, мы способны предсказать с некоторой точностью степень правильности результатов от предпринимаемых действий. Мы можем удостовериться в том, что благо, вероятно, будет достигнуто благодаря одному действию, а не другому. Хотя каждая ситуация уникальна, есть регулярность или схожесть в моделях человеческих взаимоотношений, которая позволяет нам с большей определенностью судить о том, что мы должны делать, а чего не должны. Это значит, что мы можем вывести некоторые поведенческие модели. Являются ли эти поведенческие модели «правилами»? Можно использовать сравнение с концепцией законов природы. Закон природы — это всего лишь предсказание, основанное на наблюдаемой повторяемости. Он говорит: «Вот так происходит». На основании повторяемости мы можем сказать: «Если мы хотим добиться этого результата, мы должны действовать вот так». Поведенческая модель, или правило - то же самое, но в сфере нравственности. Это обобщение или предсказание, основанное на наблюдении. Оно не контролируется, оно не произвольно, оно не лишено смысла. Поскольку мы можем наблюдать, что определенный образ действий приводит к определенному результату, мы можем сказать: «Вот так мы должны действовать». Такие формулировки всегда очень уязвимы, они могут измениться с появлением дополнительной информации, но они предлагают приемлемые пути принятия ежедневных решений. Наш социальный порядок предполагает такие нравственные обобщения, и мы можем наилучшим образом приносить благо другим, будучи им верны. В качестве примера рассмотрим академическое сообщество. Здесь преподаватель обязан делиться информацией со студентами настолько полно, честно и объективно, насколько это возможно, чтобы стимулировать их мышление, справедливо оценивать их работу. Обязанность студентов состоит в том, чтобы трудиться настолько эффективно, насколько они могут. Преподаватель не может принести благо студентам, как того требует любовь, пренебрегая своими основными обязанностями преподавателя. Студенты не могут принести благо преподавателю и своим собратьям-студентам, как того требует любовь, если они не будут учиться добросовестно. Хотя эта академическая система может и не быть лучшей из всех возможных систем, это именно та система, в которой мы живем и работаем, и в ней мы выражаем свою любовь, следуя определенным правилам. Иногда возникают такие обстоятельства, которые заставляют нас приостановить действие какого-то правила, но в долгосрочной перспективе именно правила предоставляют нам рамки, в которых мы можем наилучшим образом служить интересам всех вовлеченных людей. В дополнение к таким общим правилам, устанавливающим социальные отношения, также есть правила личного поведения, которые мы выбираем на индивидуальной основе. Хотя мы не можем обобщить эти личные правила и навязать их другим людям, мы можем откликнуться на Божье руководство, избирая для себя 15 определенную поведенческую модель. Говоря словами Пола Леманна, «как верующие во Христа Иисуса и члены его церкви», мы можем избрать поведение, либо соответствующее этому званию, либо не соответствующее. Создание таких личных правил является не допустимым, а неизбежным. Либо свободным выбором, либо по умолчанию, но на самом деле мы устанавливаем для себя такие поведенческие модели. Правильные решения принимаются на основе внимательного и свободного выбора. Эти правила, или поведенческие модели, больше относятся к действию, чем к мотиву. Это руководство для выражения на практике тех принципов, которые мы только что обсудили, являющихся, в свою очередь, развитием концепции любви, то есть инструментами любви. Они служат нормами или стандартами, с помощью которых мы можем принимать решения исходя из любви, на ежедневной основе. Это не директивы или готовые решения. Это нормы, руководство для действия в обычной жизни и образец для принятия решений в экстренных случаях. Они являются стандартом, по которому мы оцениваем новые, отличные от остальных ситуации. Это не абсолюты, которые не допускают отклонений, на самом деле мы можем делать исключения, когда это требуется. Но только благодаря тому, что у нас есть правила для обычных ситуаций, мы будем готовы принять решение в экстраординарном случае. Этот подход можно проиллюстрировать служением Иисуса. В Его дни писаный закон запрещал работать по субботам. В традиционалистской интерпретации, или устном законе, назывались разнообразные виды деятельности, которыми было запрещено заниматься по субботам. Кроме того, по обычаю в этот день нужно было посещать синагогу. Даже поверхностный читатель Евангелия увидит, что Иисус уважал субботу и цели, для которых она была задумана. Он посещал синагогу и отдыхал в этот день. Он признавал, что суббота была создана для человека (см. Марка 3:1-5). В соответствии с основным принципом иудейского Закона Он не видел противоречия между соблюдением субботы, с одной стороны, и исключениями из общего правила ради блага людей, с другой. Более того, поскольку правила тесно связаны с жизнью в данном контексте, они должны меняться вместе с меняющимся контекстом. Это тоже можно проиллюстрировать на примере учения Иисуса. Однажды Иисуса спросили о ветхозаветном законе, который предоставлял мужчинам свободу разводиться со своими женами (см. Второзаконие 24:1). Какой бы ни была причина для возникновения этого закона в оригинальной форме, во времена Иисуса он использовался не на благо женщин. В I веке женщины практически полностью зависели от мужчин. Разведенная женщина, таким образом, теряла кормильца и пропитание в жизни, никто не заботился о ней. То, что Иисус изменил этот закон (см. Марка 10:2 и далее, Матфея 19:3 и далее), вне зависимости от того, была эта ситуация для Него уникальной или нет, показывает Его понимание необходимости менять правила, которые становятся разрушительными по своему характеру. До сих пор, хотя концепция жизни по правилам детально обсуждалась, ничего не было сказано о том, кто устанавливает эти правила. Подразумевалось, однако, что нравственные правила не навязываются нам внешним авторитетом. Правила действенны для нас, когда мы свободно признаем их авторитет для себя. «Это правило действительно для меня как зрелого христианина, потому что я добровольно принимаю его». Это не значит, что мы ни на чем не основываемся и произвольно создаем набор правил, по которым решаем жить. Мы не могли бы так сделать, даже будь мы семи пядей во лбу, потому что в прошлом на нас влияли различные факторы и сделали из нас то, чем мы являемся теперь. Каждый из нас впитал многое в своей семье, из своего окружения, церкви, образовательных учреждений, всего нашего опыта. Тот опыт стал 16 частью нас. Будучи взрослыми людьми, мы обладаем свободой и ответственностью критически проверять то, что приняли из прошлого. Наша проверка любого правила должна принимать в расчет причину его создания, его адекватность и действенность, а также отношение настоящей ситуации и прошлой. Правила поведения, которые мы переняли из прошлого, могут действительно быть мудрыми. Если это так, мы должны их сохранить в определенной форме. Если это не так, мы должны отказаться от них. Тот факт, что правило старое, не означает, что оно истинно или что ложно. Однако то, что оно выжило, предполагает, что правило достойно внимания и проверки. Одно из свидетельств того, что создание правил в некотором смысле возможно и даже необходимо, состоит в универсальности и постоянстве некоторых особенностей человеческой природы. Определенные желания, нужды, влечения присущи всем людям безотносительно ко времени и месту. Эти универсальные особенности позволяют возникнуть определенным моделям личных и социальных отношений. Нравственные правила возникали в различных обществах как воплощение опыта людей. Конечно, индивидуальные особенности нужно принимать в расчет во всех человеческих отношениях. Однако схожие элементы дают нам возможность подходить к каждому новому опыту с некоторой долей уверенности , основан ной на оп ыте других людей. С точки зрения христианства, правила, по которым мы живем, должны укладываться в рамки наших отношений с Богом. Верующие много говорят о воле Божьей. Отправной точкой в их понимании воли Божьей является Библия. Сейчас — и это весьма очевидно — взгляды на написание Библии, на то, как толковать и принимать ее, сильно различаются у разных групп христиан. Однако все христианские мыслители безусловно воспринимают ее как запись Божьего откровения. По этой причине христианские исследователи этики всех школ пытаются показать, что их подход к решению этических проблем в сущности состоит в том, чтобы соответствовать духу Писания. Также христиане согласны в том, что Бог надежен и упорядочен, не переменчив и не капризен. Мы можем говорить о любви и справедливости, праведности и честности, верности и целостности только потому, что природа Того, на Ком покоится вся структура вселенной, неизменна. Из пра-1 вил, что мы себе создаем, верны те, которые являются логическим заключением такого понимания действий Бога по отношению к миру. Другой элемент в концепции воли Божьей — идея о дисциплине Святого Духа. Что бы мы ни подразумевали под руководством Духа, мы имеем в виду, что Бог действует в мире и в жизни каждого из нас. Этим мы не утверждаем, что в любых обстоятельствах мы можем обрести четкое видение воли Бога, видение, которое укажет нам совершенно новое направление. Но по мере того, как мы используем лучшее из того, что есть в Писании, мудрость прошлого и современные знания, присутствие Духа может просветить нас в дальнейшем. Таким образом, мы способны сформулировать полезные модели для действий. Значит, установленные поведенческие правила не являются производной наших предрассудков или нашей прихотью, они происходят от личного решения, посвящения и принятия. Правила, следовательно, могут послужить нам руководством в ежедневном поведении. Нам не нужно пытаться принимать каждое решение в жизни так, как если бы мы никогда до этого не сталкивались с подобной ситуацией. Если мы решили быть честными, например, и если мы решили, что честность запрещает нам выдавать чужую работу за свою, то мы и не станем этого делать. Мы не будем читать каждую книгу, думая при этом, использовать или нет на этот раз материалы автора, выдавая их за свои. Мы не будем больше сомневаться, стоит ли списывать на экзамене у соседа или нет. Одно решение может ответить на все эти вопросы раз и навсегда. 17 Правила также помогут удержать нас от принятия решений, которые основаны на угождении собственным интересам, а не на любви. Если нам что-то угрожает, наше первое побуждение — защитить себя. Большинство из нас готовы так поступить даже за счет другого. Студент, который оттягивал сдачу курсовой до последней минуты, не будет рассуждать о нравственном аспекте плагиата или использования чужой работы для написания своей. Он думает лишь о том, что работу нужно сдать очень быстро. Последняя минута — не время рассуждать о личностной целостности. Это время действовать в соответствии с решением, принятым заранее, в других обстоятельствах. Правила помогают избежать ненужного воздействия эмоций. Наши эмоции — присущая нашему естеству часть и, таким образом, важный элемент в процессе принятия решений. Однако часто они ведут нас к немудрым поступкам. Некоторые сильные эмоции, не только негативные, как страх или гнев, но и позитивные, такие, как сострадание или стремление, могут помешать процессу размышления. Поскольку любви небезразлично то, что происходит с людьми, при принятии здравого решения сильный импульс самоотдачи должен быть глубоко осмыслен. Правила, сформированные в спокойной обстановке, более надежны, чем те, которые появились под воздействием сильного импульса. Кроме того, правила помогают сохранить мудрость опыта и воплотить в будущих действиях то, чему мы научились на своих ошибках и удачах. Поскольку многие используемые нами правила мы получили от родителей, в школе, церкви, от мудрых людей в истории, мы пользуемся благами своего рода коллективной мудрости. Конечно, ее содержание меняется, и не все, что до нас дошло, является мудростью. Более того, если что-либо было правильным в прошлом, то это еще не значит, что оно применимо в настоящем. Но процесс определения нашей собственной модели действий дает нам возможность проверять то, что мы приняли, и применять доброе и актуальное в своей повседневной жизни. Такие правила защищают права других людей. Каждый человек унаследовал права, которые мы не должны нарушать, а правила помогут нам определить эти права. Они дают нам понимание того, что мы должны делать, чтобы защитить эти права, и чего мы делать не должны, чтобы не вторгаться в те области жизни других людей, которые по праву принадлежат им. Таким образом, постоянство в нашем ежедневном поведении, поведенческие модели или нормы, на основании которых мы можем действовать и от которых мы можем отклоняться, если того требует любовь, чрезвычайно важны. Правила, воспринятые после тщательного рассмотрения, и решения, основанные наличном выборе и посвящении, честно, сознательно и под руководством Духа Божьего, укажут нам путь любви. 18
