Кто я? Где я? За что? Наверное, именно эти мысли должны

Кто я? Где я? За что?
Наверное, именно эти мысли должны были первым делом прийти в голову Эрику, если бы у него
осталась хоть какая-то способность к мозговой активности. Пока же оставалась только одно
желание: сдохнуть.
Хотя конец, казалось, был не так уж и далек: все его состояние говорило о предсмертной агонии.
По голове явно били чем-то тяжелым, предположительно, женской логикой, а по телу
совершенно точно с непередаваемым удовольствием проехались асфальтоукладочным катком
раз так двадцать.
Как всегда.
Похмелье.
С нечеловеческим усилием, потребовавшим невероятной концентрации и силы воли, он поднял
руку ко лбу, заранее защищаясь от режущего света, и приоткрыл один глаз.
Лучше бы он этого не делал. Никогда.
Во-первых, выяснилось, что ощущение перелома некоторых жизненно важных для нормального
функционирования организма костей в области груди было вызвано тем, что поперек его
многострадального тела было перекинуты ноги. Две. Женские. Причем разные. Однако
счастливой мысли о веселой расчлененке суждено было быстро пасть смертью храбрых: они
дышали. В смысле, не ноги, а девушки, которым они принадлежали. Хотя в таком состоянии Эрик
бы ничему не удивился.
Во-вторых, одну из них он прекрасно знал, из чего, даже сильно поскрипывая заржавевшими
извилинами, можно сделать вывод, что вчера они что-то натворили. Нет, не так: НАТВОРИЛИ,
причем по-крупному.
И, в-третьих, всю эту прекрасную картину «Местный клуб анонимных алкашей на привале»
довершал общий разгром непонятно чей квартиры, отвалившийся кусок обоев и пять-шесть
тушек, разбросанных с легкой руки художника в ассиметричную композицию с элементами
декора. Внешний вид сих замечательных персонажей, которые вроде бы и были ему знакомы, но
как их величать, тем более по батюшке, Эрик в упор не помнил, вызывал слишком много
вопросов. На которые пока не хотелось искать ответа. То ли из цирка оптом сбежали, то ли с
эротического хеллоуина, то ли с тематической вечеринки в стриптиз баре. И Эрик вместе с ними,
ибо каким еще сказочным образом объяснить то отвратительное красное нечто, которое было на
нем надето, он не знал.
Ему никогда не верилось в байки, что взрослый, под два метра ростом, мужик после принятия на
грудь большого количества огненной жидкости, может залечь в спячку прямиком в детской
кроватке, ибо не укладывалось в сознании, что даже священный алкоголь сможет нарушить
законы физики и человеческой анатомии. Проще говоря: нельзя впихнуть невпихуемое. Зря он
верил. Можно. Про то, откуда невероятным образом взялась детская кроватка, причем такого
обшарпанного вида, думать не хотелось. Как и про варианты, кто, собственно, ее так «общарпал»:
они все вместе, мистер тянучка или же она была такой изначально.
Эрик вздохнул.
Чувство приближающегося пиз*ца – бесценно. Для всего остального есть master card.
О том, как Эрик отчаянно пытался выбраться из-под сплетения своих и чужих конечностей – два
морских узла и бантик – ибо душа отчаянно требовала буржуйских клозетов, лучше оставить за
кадром, поскольку это однозначно требовало отдельного героического эпоса под названием
«Миссия невыполнима», где герой в конце счастливо улыбается во все тридцать два зуба (сильно
сжимает голову руками, дабы от туда, не дай бог, ничего не вывалилось), стирает с уголка рта
каплю крови (не замечает размазанной по всему фейсу красной помады и прилипшего к щеке
куска чипсов), любовно обнимает доставшуюся в награду прекрасную девушку (наступает ногой
на чьи-то волосы, которые почему-то отдельно; нет, не голова – парик, хотя погодите – борода;
господи, только не спрашивайте меня, откуда здесь накладная борода, я не знаю), и забирает
чемодан с деньгами (спотыкается о порог – вот она, по-настоящему адская боль, а то отрубание
ног, отрубание рук).
Следом за Эриком очнулась мисс, до этого спавшая к кресле в позе недопрепарированной
лягушки. Единственные ассоциации, возникающие в связи с ней заключались в: «давай, детка, ты
это сможешь», «фигня, смотри, как надо» и «ну, не могу я больше пить». Точно! Дженни. Эрик
бегущей строкой увидел у той на лбу те же мысли, что еще совсем недавно посещали его
многострадальную голову. Джен многозначительно икнула и задала поистине гениальный вопрос:
- А че вчера было?
Эрик пожал плечами и отвел взгляд, ибо ее костюм, состоящий из обмотанной вокруг нижнего
белья кусков тюли, закрепленные для надежности скотчем, и торчащие из волос две
параллельные проволоки его сильно смущали.
Юная леди, обнимавшаяся с подушкой на подоконнике, попросила, чтобы ее убили. Видимо,
конструкция, сооруженная на ее голове, усиливала и без того страшные мучения.
Майкл, друг детства, чьей помятой рожи Эрик сразу и не узнал, с грозным видом и обещанием в
глазах исполнить прозвучавшую ранее просьбу встал и направился по тому же маршруту, что и
недавно сам Эрик, волоча вслед за собой длинный огрызок чьей-то шубы, прикрепленный к
филейной части, следовало надеяться, что все же к штанам.
Блондинка, с чьими конечностями нашему герою удалось познакомиться весьма близко, но
имени которой он в упор не помнил, возжелала тоже быть убиенной и направилась вслед за
Майклом, видимо, для того, чтобы потребовать исполнение приговора. Два полотенца, пришитые
на спине к футболке с красноречивой надписью “fuck me, I’m famous” довершали картину.
Мужик, спавший под столом, вежливо матом попросил всех заткнуться. Почему-то наличие у него
красного носа явно ненатурального происхождения (Эрик грешил всю на ту же помаду) и та же
проволока, торчащая из головы, но гораздо более сложной конструкции, наводила на
определенного рода мысли, каким-то особым образом связанные с нашествием инопланетян.
Чудо-мужик всхрапнул и почесал пяткой переносицу, размазывая всю ту же красную помаду.
- Вчера был Новый год! – Рейчел, соседство которой Эрик-то и боялся больше всего, резко
выпрямилась на кровати с серьезным выражением лица, аки она-то все-все помнит и теперь
никому не даст забыть. Особой серьезности ее виду придавал синий женский халат,
разрисованный серебристой краской из баллончика. Предположительно, это должны были быть
звезды.
Вот теперь-то все понятно!
Рейчел – Снегурочка.
Дженни, видимо, снежинка.
Блондинка – эээ.. дракон? «Я – фея, идиот»
Майкл, как выяснилось, волк.
Юная леди с подоконника – зайчик.
Двое с рогами – северные олени. Так вот ты какой... бородатая шутка, но в тему.
Кстати, про бороду, эта мочалка, судя по всему, принадлежала Эрику, что в комплекте с красными
труселями, натянутыми поверх треников явно говорило о том, что ему на этом празднике жизни
была отведена главная роль.
Было решено провести срочное собрание через полчаса.
Все дружно запили антипохмелин водкой, после чего чудо мужик с грозным «ха!» разложился
звездочкой, доломав то, что еще не было доломано. Рейчел откашлялась и начала вещать.
- Вчера, как вы все поняли, мы отмечали Новый год. Собственно, началось все по плану: сели,
выпили, выпили, выпили, закусили. Потом Крис (которая блондинка) пришла в голову
замечательная идея: раз такой праздник, нам нужны костюмы. Но поскольку с «магазином на
диване» договаривался Майкл, то нам отказались их везти. По-моему, они не поняли его речи о
сакральном значении посоха для древних народов. И тогда Клара (которая зайчик) предложила не
отчаиваться и заняться хендмейдом.
Фея всплакнула.
Волк попытался оторвать хвост.
Первый олень на пару с Дедом Морозом выпили.
Снегурочка закусила огурцом.
Второй олень попробовал оттереть от помады нос, на это раз рукой.
И только заяц счастливо улыбался.
- И что дальше было? – Сэм (который первый олень) задал вопрос, мучавший всех.
- А что потом? – Рейчел продолжила. – Милли (которая фея, в чьей квартире все дружно и
собрались) нарыла где-то старые труселя старого мужа и норковую шубу его матери, помада моя,
полотенца из ванной, как и халат, уши, помню, клеили из бумаги, но я без понятия, где мы взяли
проволоку и баллончик с краской. – Вопрос о костюме снежинки отпал сам собой, поскольку о
нем явственно повествовал вид из окна со шторами, обрезанными почти ровно посередине.
- А детская кроватка откуда? - Эрик еще хотел было спросить и про чудо-мужика, но потом
вовремя опомнился, что пути замутненного алкоголем сознания неисповедимы.
- От младшего брата осталось. – Милли для убедительности покивала головой.
- Так на кой она нам понадобилась?
- Ну... – Рейчел еще раз откашлялась и выпила для храбрости. – После третьей бутылки мы
решили водить хоровод. Потом вспомнили, что елки-то у нас нет. Так что наряжали фикус.
Игрушек у нас тоже не было, ибо глупые продавцы опять не поняли речь Майкла о значении
изобретения стекла для истории человечества, так что все поснимали с себя, что было.
- И где теперь этот фикус? – Надежда в голосе Дженни была очевидна чуть более, чем полностью.
- Кое-кто внезапно решил, что мы не имеем права так безбожно издеваться над матушкойприродой и с криком «лети, друг, ты теперь свободен» выкинул фикус в окно. – Рейчел грозно
сверкнула глазами в сторону чудо-мужика.
Чудо-мужик стоически промолчал.
Остальные выпили за кольца, брошки, сережки, цепочки и часы. В счет будущих оленьих поминок.
- А дальше?
- Дальше была экстренно собрана экспедиция по спасению фикуса. Милли быстро нашла и
собрала кроватку, потом...
- Стоп, зачем для экспедиции кроватка?
- Ну, как зачем? Ты же Санта. А у Санты была повозка и северные олени. Так что было решено
отправить тебя, как самого старшего и бородатого (читай: не жалко) с опасной миссией. В общем,
олени сталкивали тебя в кроватке с лестницы, но ты застрял на первом же лестничном пролете,
после чего...
ТАК ВОТ ОНО ЧТО!!!!
- ... после чего мы вынуждены были констатировать провал миссии. За что и выпили. Дальше уже
я помню смутно.
Эрик потирал ушибленные бока.
Милли с выражением дикой печали осматривала квартиру.
Рейчел уплетала за обе щеки огурцы.
Майкл обнимался с бутылкой.
Дженни наматывала на палец часть костюма.
Сэм пробовал сложить из собственных рогов оригами.
Чудо-мужик продолжал молчать.
Первой тишину нарушила Клара:
- Я вот помню, что Дженни пробовала продолжить в одиночку операцию по спасению елки путем
прыжка с балкона, тюль - на костюм, шторы - на парашют.
- Ага, а олени после затаскивания саней обратно в дом требовали пива, пожрать и стриптиз.
- Рейчел уже было согласилась, но тут Клара по причине «это моя, бл*дь, женщина» сбила ту со
стола четким ударом ноги.
- Майкл читал нам по памяти Ницше, Эрик пытался налить в тазик зеленку и искупнуться, но не
смог открыть ни тюбика, да и тазик не нашел.
- Милли стенала, что мы должны ей новую люстру.
Дженни перекрестилась.
Клара покраснела.
Рейчел отвела глаза.
Милли подумывала об ущербе.
Эрик вспомнил про зеленку.
Майкл про Ницше.
Сэм про стриптиз.
Чудо-мужик все молчал.
- Странно. А че нас не загребли-то? Вы представьте, сколько мы тут шуму наделали.
- Ну, так кое-кто у нас сын министра. Один звонок – и пошли все лесом, - с умным видом изрекла
Рейчел, которая по-прежнему все про всех знала.
Чудо-мужик опять промолчал.
И на это раз все были с ним солидарны.
И тут-то Эрика осенило.
- Так это... весна же. Чей-то мы Новый год-то отмечали?
Остальные проявили внезапную синхронность и удивлением уставились на него. Клара хлопнула
рукой по столу.
- Нет, а кто вчера с утра стенал про то, что «ну, блииин, почему все Новый год отмечали, а я
рабоооотал», «ну где справедливооость», «давайте, сегодня 1 апреееля, будет весело»
- Как говорил Ницше, давать каждому свое - это значило бы: желать справедливости и достигать
хаоса.
- А я... это... в общем... сказать хотел... ну дык... папа нас обещался приехать проверить.