Великий французский баснописец Жан Лафонтен назвал басни

3
Великий французский баснописец Жан Лафонтен назвал басни
пространной, стоактной комедией, разыгрываемой на сцене мира.
Басня – это короткий прозаический или стихотворный рассказ, в
котором действуют символические персонажи, воплощающие различные
человеческие типы и иллюстрирующие принципы морали либо практической
целесообразности. Моральный урок либо содержится в самом повествовании,
либо может быть прямо сформулирован в особом, отдельном от него
рассуждении. Действующими лицами чаще всего являются животные, но
иногда человеческие существа, боги или неодушевленные предметы.
Со времен античности и до наших дней басня служит образцом
житейской мудрости, средством обучения и формой сатиры. Родиной басен
можно считать две страны – Древнюю Грецию и Древнюю Индию. Позже
древнегреческие и древнеиндийские басни разбрелись по всему свету: они
явились тем богатейшим источником, из которого черпали мотивы и сюжеты
многие последующие баснописцы.
Начиная
с
XVI
в.
басни
сочиняли
и
печатали
на
всех
западноевропейских языках. Но при всей общечеловечности содержания
басня у каждого баснописца приобретает своеобразный национальный
колорит.
В XVII в. прославился непревзойденный мастер этого жанра Жан де
Лафонтен. В историю литературы Лафонтен вошел, прежде всего, как автор
«Басен», которые отличаются поразительным разнообразием, ритмическим
совершенством, умелым использованием архаизмов, трезвым взглядом на
мир и яркой образностью.
Для сюжетов своих басен Лафонтен использовал античные образцы
(например, басни Эзопа и Федра), индийские источники, традиции так
называемого животного эпоса, сборники апологов, издававшиеся во Франции
еще в Средние века и вплоть до первой половины XVII в. Но можно сказать,
что Лафонтен значительно раздвинул привычные рамки басенного жанра.
4
«Басни» Лафонтена отличаются исключительной широтой в охвате
французской действительности. Вся Франция второй половины XVII в.,
начиная от крестьянина-бедняка, добывающего себе пропитание сбором
хвороста, и кончая монархом и его аристократическим окружением,
проходит перед глазами читателя в баснях Лафонтена. Этот размах
поэтического кругозора Лафонтена побудил одного из критиков назвать его
«французским Гомером».
Лафонтен преобразовал басенный жанр, преодолев отличавшую его
аллегоричность и суховатую нравоучительность и максимально развив в нем
образное, художественное начало. Многие из современников порицали его за
эти новшества. Они привыкли видеть в басне некое подобие назидательной
притчи.
Им
казалось,
что
стремление
Лафонтена
поэтически
«разукрашивать» басню умоляет ее специфическую, чисто дидактическую
направленность. Да, действительно, Лафонтен к «морали» относился поособому, считая, что она должна быть естественным выводом из
изображенной ситуации. Поэтому «мораль» он часто вкладывал в уста своих
героев. Он утверждал, что басня должна воспитывать лишь тем, что знакомит
читателя с миром. Лафонтеновский отказ от назидания находился в явном
противоречии с поучительным характером басни, который считался
неотъемлемым признаком жанра со времен Эзопа.
Великолепно владея мастерством лаконичной композиции и отбора
художественной детали, умело используя богатство общенародного языка,
гибко
применяя
вольный
стих,
Лафонтен
драматизировал
басню,
чрезвычайно расширив ее изобразительные возможности. Действие басен
Лафонтена развивается, как правило, изнутри. Движущими силами сюжета у
Лафонтена-баснописца оказываются характерные для его героев внутренние
качества и побуждения. Поэтому в произведениях Лафонтена традиционный
моральный урок, формулируемый или в вводных стихах басни, или в ее
концовке, чаще всего оказывается ỳже того идейного содержания, которое
объективно заключает в себе стихотворение в целом. Зачастую этот урок и
5
вовсе отсутствует или же вкладывается в уста того или иного персонажа,
становясь средством характеристики последнего.
Повествование Лафонтена-баснописца отнюдь не безлично. Оно
пронизано переживаниями и настроениями самого автора, отмечено его
живейшим сочувствием обездоленным
и
угнетенным героям, его
враждебным отношением к отрицательным персонажам. Со страниц басен
встает
обаятельный
и
многоликий
образ
рассказчика,
сочетающего
простодушие с лукавством, острый ум и неисчерпаемое чувство юмора с
отзывчивостью и чуткостью. В баснях Лафонтена с особой силой раскрылось
лирическое дарование писателя. Лирические качества басен Лафонтена
особенно наглядно проявляются в их концовках. Концовки у Лафонтена –
это
не
рифмованные
прописные
истины,
а
маленькие
лирические
стихотворения. Иногда это едкие эпиграммы, иногда образцы краткого
радостного песенного припева, иногда грустные элегии.
Басни Лафонтена производят впечатление живого, устного рассказа,
непосредственной беседы автора с читателем. Это впечатление усугубляет
использование Лафонтеном оборотов и интонаций разговорной речи,
широкое применение им для передачи внутреннего облика персонажей
приема несобственно прямой речи..
Творчество Лафонтена-баснописца следует рассматривать в эволюции.
Уже в первых шести книгах (1668) мы найдем немало басен, содержащих
сатирические выпады против господствующего общества. Мы встретим здесь
басни, высмеивающие чванство
и
спесь аристократических верхов
(например, «Дуб и тростник»), бесстыдство придворных паразитов («Муха и
муравей»), несправедливость суда («Волк, жалоба которого на лису
разбирается в суде обезьяной», невежество лжеученых схоластов («Астролог,
умудрившийся упасть в колодец»). Отдельные басни первого выпуска
содержат
в
себе
язвительные
намеки
на
деспотический
характер
абсолютистской власти, насмешки над религиозными суевериями и
предрассудками, разоблачают хищность дворянства и предостерегают против
6
наивных попыток искать у него защиты прав простого человека. Уже в
первой книге мы находим такую замечательную по своей правдивости и
гуманистическому звучанию басню, как «Дровосек и смерть». В этой басне
Лафонтен показывает крестьянина, который, изнемогая под непосильным
бременем налогов, барщины и солдатских постоев, все же отказывается от
«освобождения», ибо человек любые страдания предпочитает смерти.
Совершенно очевидно, что с самого же начала симпатии баснописца
принадлежали бесправным и притесняемым «малым мира сего». И он учил
не доверять обманчивым посулам власть имущих, полагаясь только на самих
себя. Вместе с тем мироощущение, воплощенное в баснях 60-х годов, еще в
сильной мере пронизано рассудочностью и созерцательностью; заключенная
в них мораль несет печать суховатого и расчетливого практицизма.
Политические намеки в баснях этого времени выражены по преимуществу в
форме отвлеченных и поддающихся довольно широкому толкованию
аллегорий.
В VII – XI книгах «Басен» (1678) сатина Лафонтена приобретает
значительно
большую
реалистическую
эмоциональность,
конкретность.
Изменяется
социальную
отношение
остроту
и
Лафонтена
к
абсолютистской монархии. Это отражается прежде всего в заметном
переосмыслении образа льва, выступающего как олицетворение носителя
королевской власти. И в первых книгах Лафонтен иронически намекал на
хищность льва-монарха, на его неспособность обойтись без помощи
презираемых им ничтожных существ, вроде крысы, спасающей его от
гибели. Однако в целом в этих книгах лев-самодержец представлен в
благоприятном свете. Начиная же с седьмой книги образ льва окрашен резко
сатирически, он воплощение необузданной зависти, жестокого деспотизма.
Разоблачение деспотизма монархии все теснее переплетается теперь у
Лафонтена с сатирой на двор и аристократическое общество в целом.
Например, в басне «Мор зверей» Лафонтен создал панораму всего общества:
звери исповедуются в грехах, чтобы выбрать наиболее виновного и принести
7
его в искупительную жертву богам. Лев, тигр, медведь и прочие хищники
признаются в кровопролитии, насилии, вероломстве, но нести наказание за
всех приходится ослу, повинному в краже пучка травы с монастырского
поля. В баснях 70-х годов лев все чаще выступает не в одиночестве, а
окруженным толпой зависимых от него хищников, которые помогают ему в
его злодеяниях, делят с ним добычу и пользуются его покровительством.
Значительное
место
во
втором
сборнике
«Басен»
занимают
язвительные нападки на церковь и религию. В баснях «Лев, волк и лиса»,
«Похороны львицы» использование религиозных суеверий, благочестивого
обмана
изображается
как
лучшее
средство
угодить
разгневанным
правителям. А в басне «Священник и мертвец» Лафонтен с огромной
сатирической силой бичует двуличие и лицемерие церковников. В ней
говорится о том, как священник, отпевая покойника, т.е. читая над ним
заупокойные молитвы и стихи из Библии, думал совершенно о другом: о том,
сколько ему заплатят за его «труд» и что он приобретет на эти деньги. Но
вдруг неожиданно мысли его оборвались сильным ударом в лоб – гроб с
покойником сорвался с места и убил священника на месте. Так, и господин,
и капеллан пошли «одной дорогой».
В 70-е годы борьба Лафонтена с властью церкви и религии получает в
«Баснях» все более глубокое философское обоснование. В басне «Гороскоп»,
например, Лафонтен осмеивает веру в провидение и божественное
предначертание судьбы. Жизненные явления, заявляет писатель, кажутся
таинственными и непонятными до тех пор, пока остаются научно
необъясненными.
В
басне
односторонность
чисто
«Животное
на
сенсуалистических
Луне»,
и
подчеркивая
последовательно
рационалистических учений, Лафонтен говорит о том, что источник познания
объективной действительности надо искать и в ощущениях, и в разуме.
Чем беспощаднее нападал Лафонтен на господствующие круги
современного общества, тем последовательно обращался он в поисках
положительных жизненных ценностей к образу человека из народа. Именно в
8
это время он создает такие выдающиеся по силе воплощенного в них
положительного идеала произведения как «Крестьянин с Дуная», «Купец,
дворянин, пастух и сын короля». В «Крестьянине с Дуная» Лафонтен
противопоставляет могущественным представителям римской империи,
мечтающим о мировом господстве и несущим с собой всюду, куда бы они ни
ступали, ужасы войны, дух насилия и порабощения, патетический образ
простого земледельца с берегов далекого Дуная, который бесстрашно
выступает перед лицом своих угнетателей, горячо прославляя равноправие
народов. Такой же светлый образ труженика-созидателя нарисован в басне
«Купец, дворянин, пастух и сын короля».
Однако, чем глубже проникал Лафонтен в противоречия современной
ему действительности, тем чаще в его баснях картины социального угнетения
и беззакония, общественной несправедливости и неравенства обретали
трагическую окраску. Особенно показательна в этом отношении десятая
книга, и прежде всего опубликованная в этой книге басня «Человек и уж», в
которой поэт с негодованием и острым сарказмом говорит о бесчеловечности
нравов современного ему общества. В это время тон его басен становится все
более взволнованно-возмущенным и страстным.
К двенадцатой книге басня как жанр теряет у Лафонтена свои
традиционно, жестко очерченные границы. Теперь среди его басен можно
найти и подлинно социальные комедии, и миниатюрные по размерам, но
насыщенные большим идейным содержанием драмы, и остроумные
фельетоны на злобу дня, и публицистически страстные памфлеты, и
пронизанные
глубоким
чувством
природы
поэтически
идиллии,
и
юмористические зарисовки нравов, и яркие образцы гневной сатиры, и
краткие статьи на философские темы.
Значение Лафонтена в истории не только французской, но и всемирной
литературы
определяется
тем,
что
он
–
поистине
творец
привлекательнейшего рода литературы, нашедшего приют и почет у всех
народов. Один из его биографов говорит так: «Каких бы персонажей
9
Лафонтен не выводил на сцену, во всех них мы находим тот дух жизни,
которым только великие поэты умеют одухотворять свои создания. Подобно
Мольеру, Лафонтен выставляет перед нашими глазами не только все
общество XVII века, но преимущественно те незыблемые основы природы
человеческой
которые
обеспечивают
его
творениям
неувядающий,
неистощимый интерес, вечную молодость».
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
1. Басни Лафонтена (с биографией Лафонтена и примечаниями). / Под ред.
А.И. Введенского. – М., 2000.
2. История Всемирной литературы. В девяти томах. Т. 4. – М., 1987.