Антонова Наталья Васильевна Первый Центральный научно-исследовательский институт Военно-Морского Флота России

Антонова Наталья Васильевна
Первый Центральный научно-исследовательский институт
Военно-Морского Флота России
Санкт-Петербург
О Морском Уставе, походной церкви и богослужении на корабле
В сентябре 1850 года последовало «Высочайшее повеление Николая I : «пересмотреть,
дополнить и составить общий свод Уставов Военного Флота Императоров Петра I и Павла
I, равно как и новейших постановлений, с определением всех действий и порядка службы
на военных судах». Эта задача была возложена на Комитет под председательством
великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича, ему в то время исполнилось
23 года.1
Приступив к работе, великий князь пожелал, чтобы были «употреблены всевозможные
усилия, дабы даровать флоту Морской Устав сообразный с потребностями и
соответственный современному состоянию науки и морского законодательства во всех
морских державах».2
Весной 1851 года Комитет занимался составлением раздела «О службе на корабле», в
который должна была войти глава «О богослужении на корабле». 3 Как и новый Морской
Устав, эта глава стала крайне важной и актуальной для флота. Корабли Русского
Императорского Флота начали совершать дальние, кругосветные, трехгодовые походы и
вояжи. Поэтому было необходимо разработать принципиально новые правила Устава,
которые должны излагаться «кратко, всегда ясно, точно, определенно» без малейшего
двусмыслия или каких-либо противоречий и «притом чисто и правильно по-русски».
24 мая 1851 года великий князь генерал-адмирал Константин Николаевич отправился в
крейсерство по Балтийскому Морю на фрегате «Паллада» (под командованием капитанлейтенант Сахаров), начальником отряда, в который вошли военные суда:
фрегат
«Церера» (под командованием капитан-лейтенанта Тишевского), корвет «Наварин» (под
командованием
капитан-лейтенанта
барона
Таубе),
бриги:
«Агамемнон»
(под
командованием капитан-лейтенанта Сонина) и «Улисс» (под командованием капитанлейтенанта Любащинского), шхуны «Дождь» (под командованием капитан-лейтенанта
князя Голицына) и «Стрела» (под командованием лейтенанта барона Брюмера) и яхта
«Опыт» (под командованием капитан-лейтенанта Бессарабского). Начальником штаба
этого отряда был капитан 1 ранга Мофетт. В продолжение этого плавания генераладмирал лично рассматривал проект раздела «О службе на корабле». 4
На фрегате «Паллада» была устроена судовая церковь во имя Спасителя. 5
Рассмотрение проектов великим князем на военных судах «во время плавания,
представляло во многих отношениях большое удобство… ибо на корабле легче было
проверить пользу и удобоисполнимость предполагаемых правил и сверх того, при
обсуждении оных возникали мысли и соображения, которые на берегу, быть может, и не
представились бы. Притом на корабле можно было, в случае нужной справки, призывать
немедленно тех именно чинов, до которых статья проекта относилась»6
Но начало истории судовых церквей и военно-морского духовенства, как и вся история
Русского флота, тесно связана с деятельностью Петра I. Ключевым моментом при
создании института православного морского духовенства явилась служба в российском
флоте иностранных военных специалистов, которые, как правило, были иноверцы. Так, в
период 1687-1698 годов на службу в российский флот было призвано 700 человек из
Голландии, Англии, Германии и Венеции.7 Занимая ключевые посты на русских кораблях,
они могли потеснить позиции православной веры, которую исповедовали простые
матросы.
Следует
отметить,
что
на
заре
создания
флота
специальных
корабельных
священнослужителей не было. Только с появлением регулярного флота, увеличением
количества военных кораблей и возрастанием срока их пребывания в морских походах,
появилась необходимость иметь на борту православного священника, основными
задачами которого являлось отправление духовных треб, а так же контроль за
умонастроениями матросов и офицеров. Первым документом, который определил статус,
права, обязанности и материальное положение флотского
духовенства, а также
религиозно-нравственную жизнь служащих на военных судах стал Устав Морской,
высочайше утвержденный 13 января 1720 года императором Петром I. Этот документ
четко регламентировал существование на кораблях церкви и совершение Литургии. «На
котором корабле, говорится там, - определена будет церковь, тогда священник должен
оную в добром порядке иметь, и в воскресные и празднуемые дни, еже ли жестокая погода
не помешает, Литургию отправлять».8 Это видно и из
присоединенного к Уставу
Морскому « образцовом Табели с священническими припасами», где показана походная
церковь с предметами, необходимыми для совершения Литургии:
антиминсом,
священными сосудами и необходимой церковной утварью.9
Но из документов следует, что Святейший Синод в 1721 году категорически запретил
выдавать на корабли антиминсы и совершать Литургию из опасения, что во время качки
могут быть пролиты Святые Дары. Для причастия корабельные священники получали
Запасные Дары в портовой церкви.
Святейший Синод в Инструкции флотским
священникам предписал: «В воскресные дни и праздничные вечерню, утреню и дневные
молитвы корабельныя вместо часов читать, и, кроме сего, ничто же». От этого
постановления Святейший Синод не отказался даже и после того, как сам Петр I выразил
желание иметь на одном корабле походную церковь. 16 июня 1721 года в Синод
поступило прошение князя Александра Даниловича Меншикова, в котором он просил
прислать, согласно указу царского величества антиминс с принадлежащею утварью на
корабль «Фридрик-Штат» в походную церковь, в которой был уже поставлен иконостас.
Святейший Синод ответил на это очень почтительным письмом, что он не находит
возможным допустить совершение Литургии на корабле по следующим основаниям:
«Понеже на корабле, во время морского волнения, бывает не малое как прочему, так и
разливающимся вещем колебание, от чего иногда и пролитие случается, каково и
Пречистым Тайнам, в Литургии совершаемым, случиться может, чего соблюсти, хотя бы и
всячески по должности священнослужители тщалися, нужной великого волнения случай
не допустит, также и частое престола разбирание, по нужде случающееся, не без
повреждения бывает, и в хранении оных Тайн великая есть опасность: ибо по святым
правилом, ежели что от Святых Тайн небрежением прольется, лишен бывает
священнослужитель сана своего, паче же и самая христианства должность понуждает
всемерно оныя Святыя Тайны, яко святейшую вещь, соблюдать и хранить, да николеже
прольется;
не хранящие же того
смертно согрешают.
Чего ради
Святейший
Правительствующий Синод общим согласием за благо рассудили: довольствоваться во
флоте кроме Литургии (которой за оною важностью совершаемой тамо быть опасно)
прочими церковными службами, и без антиминса отправляемыми; а для которой потребы
паче, то есть для причастия, требуется Литургия, того требующие могут быть сподоблены,
и без такого зело опасного на корабле литургисания, запасными Святыми Тайнами,
которые при обретающихся во флоте священниках всегда бывают».10
Покровителем русских моряков издревле считался Святой Николай или Никола
Морской. Предположительно, что у нас на первых судах времен Петра I и Екатерины II
икона Святого Николая помещалась на верхней палубе при входе под полуют. Еще в
древние времена на судах греков, римлян и карфагенян под полуютом устраивались
божницы, там же помещались изображения морских богов. С приходом христианства в
этом же месте помещались изображения Богоматери и других святых. Шканцы на русских
кораблях обычно начинались от грот-мачты и кончались у входа под полуют, где на
старых судах располагались помещения командира. На русском военном корабле шканцы
были местом, где, во-первых, совершалось богослужение, а так же собиралась команда по
праздникам, слушался Морской Устав, зачитывались приказы, приговоры суда и т.д..
Однако, несмотря на то, что священники на русских военных кораблях появились со
времени основания флота, судовые церкви вошли в обиход флотской жизни лишь в конце
XVIII века и имелись только на флагманских кораблях. В соответствии с Уставом
военного флота 1797 года, главой I «О службе Божией» (часть V Устава) на корабле
«главного Начальника флотилии» во время похода должна находиться походная церковь,
снабжавшая всех священников флотилии Запасными Дарами.11
В 1830 году Высочайшим указом от 23 августа при каждой флотской бригаде было
повелено иметь походную церковную палатку «наподобие употребляемых в сухопутных
войсках», которая во время похода устанавливалась бы на флагмане. По поручению
Кораблестроительного
департамента
корабельный
инженер-полковник
Александр
Андреевич Попов в январе 1832 года представил три плана «церковному намету и
иконостасу». Для экономии средств в Морском Министерстве решили один иконостас,
иконы и позолоту «дать на исполнение вольным», а остальные выполнить силами чинов
Адмиралтейства.12 Вполне возможно, что проект Попова и стал прототипом судовой
церкви на фрегате «Паллада», но можно предположить, что авторство
принадлежит
архитектору Константину Андреевичу Тону. Этот вывод можно сделать, если сравнить
походный иконостас, который находился во дворце генерал-адмирала великого князя
Константина Николаевича в Стрельне с иконостасом в церкви Покрова Пресвятой
Богородицы в Крыму, в Нижней Ореанде. Иконостас Покровского храма исполнен по
образу и подобию судового, а церковь напоминает по размерам и архитектурным формам
корабельную палубу. Если сравнить старинные фотографии иконостаса работы Тона и
иконостаса Покровского храма, то можно сделать вывод, что они практически идентичны.
Известно, что церковь Покрова Пресвятой Богородицы Константин Николаевич строил
для себя в середине 80х годов, когда находился в отставке и вел частный образ жизни в
Крыму.
«24 мая 1851 года Его Высочество вышел в море на фрегате «Паллада» начальником
отряда, … ходил в Ревель, Свеаборг, Балтийский порт, Гангут и Бомарзунд и 17 июня
возвратился в Петербург.
В продолжение этого плавания совершена была божественная Литургия на фрегате
«Паллада» в походной Церкви, устроенной на фрегате с разрешения Государя Императора
по ходатайству и на иждивении Его Высочества. Событие это по некоторым
обстоятельствам имеет особенную важность. Император Петр I в Морском уставе,
изданном в 1720 г., определил, чтоб на кораблях служили обедню в походных Церквях, и
приложил к уставу подробное исчисление утвари, книг и разных вещей, которые должны
находится в подобной Церкви. Император Павел в Уставе военного флота, изданном в
1797 г., повторил то же правило. Император Николай I вскоре по восшествии на престол
повелел иметь на флоте походные Церкви. Несмотря на это до 1851 года ни на одном
корабле не было походной Церкви и из дел Морского Министерства не видно, была ли
когда-нибудь исполнена воля Петра Великого.
В 1851 году Великий Князь Константин Николаевич обратил внимание на эти
обстоятельства и, желая доказать на деле возможность устройства походной Церкви,
сделал это на свой счет на фрегате «Паллада». В первый раз совершена была в оной
божественная Литургия 28 мая 1851 года в день сошествия Святого Духа, в бытность
фрегата на Ревельском рейде, и в присутствии Великого Князя Генерал-Адмирала,
главного командира Ревельского порта и адмиралов и командиров судов бывшей тогда в
Ревеле 1-й дивизии и отряда Великого Князя. В течении июня 1851 года два раза служили
обедню на «Палладе» под парусами. Таким образом, чрез 131 год исполнена была воля
Петра Великого Великим Князем Константином Николаевичем.» - так описал это
знаменательное событие современник генерала-адмирала
Александр Васильевич
Головнин.13 Принято считать, что первая походная церковь была обустроена на фрегате
«Паллада» во имя Спасителя, однако, как видно из переписки между Инспекторским
Департаментом Морского Министерства и Обер Священником Армии и Флота,
Протопресвитером и кавалером Василием Кутневичем следует, что
одновременно
походные церкви были так же устроены на фрегате «Амфитрита» во имя Святого Николая
Чудотворца и корабле «Император ПетрI» во имя Святого Апостола Петра.14
Начинание, которое было введено благодаря стараниям великого князя Константина
Николаевича и закреплено в будущем статьями Морского Устава благотворно сказалось
на духовном состоянии личного состава Русского флота. «Он – писал о генерал-адмирале
А.В. Головнин - смотрел на флот как бы на одну тесную семью и усвоил себе ее мнения,
взгляды и чувствования. Все что радовало флот и его радовало, все что огорчало моряков
и его огорчало. Во время поездки на флот он без стеснения разговаривал с флагманами,
капитанами и офицерами, входил в подробности службы их, спрашивал их надобности и
везде и все старался улучшить, упростить и облегчить. Каждый имел к нему доступ, мог
свободно излагать свои надобности и был уверен, что найдет полное содействие.»15 И все
же близкое знакомство генерал-адмирала с условиями быта моряков в плавании не могло
не остаться без его пристального внимания.
«И какое утешение нам, морякам, - писал великий князь Константин Николаевич во
время очередной морской компании, - что мы всюду, под нашим Андреевским флагом,
возим с собою кусочек нашей матушки России. Когда с берега чужого возвращаемся на
корабль, это как будто бы мы возвращаемся в Россию. Тут мы находим и свою семью, и
свой язык, и свои законы, и свое Богослужение».
16
Прошло совсем немного времени фрегат «Паллада» на полных парусах шел из Англии
к мысу Доброй Надежды. О благотворном плавании доносил генерал-адъютант Путятин:
«Со времени отплытия фрегата из Англии не проходило ни одного воскресного, ни
праздничного дня без совершения Божественной Литургии; часть команды фрегата и все
члены шхуны отговели на первых неделях поста, а остальные исполняли этот долг по
отбытии нашем отсюда. Нельзя довольно благодарить Бога за это духовное утешение,
которого мы были бы лишены, если б не введено было походных церквей на флоте».17
Помимо воскресных дней в соответствии с Морским Уставом полагалось считать
праздничными, то есть высокоторжественными днями следующие: 1) Новый год,
Богоявление, праздник Святой Пасхи и Рождество Христово, 2) дни рождения и
тезоименитства, восшествия на престол и коронования их императорских величеств, 3)
дни рождения и тезоименитства наследника и 4) великого князя генерал-адмирала, 5) 27
июня - день первой победы, одержанной Российским флотом (при Гангуте). 18
29 мая 1853 года Управляющий Морским Министерством князь Меншиков приказал на
всех строящихся и тимбирующихся (ремонтируемых) кораблях, фрегатах и пароходах
устроить походные церкви, наподобие имеющейся на фрегате «Паллада». 19
Практически через полтора года, то есть к началу 1855 года уже были устроены церкви
на фрегатах: «Амфитрита» (во имя Святого Николая Чудотворца), «Паллада» (во имя
Спасителя), «Аврора», «Диана»; фрегато-пароходе «Палкан» (во имя святителя Николая)
и на десяти кораблях: «Император Петр I» (во имя Святых Петра и Павла) , «Святой
Георгий Победоносец» (во имя Святого Георгия, освящена 24 июня 1855 года), «Прохор»
(в честь Преображения Господня, по экипажному образу), «Полтава» (Воскресения
Христова, по экипажному образу), «Великий Князь Михаил» (во имя Святителя Николая,
освящена 31 июля 1854 года), «Лефорт», «Россия», «Вилагош» (во имя Святителя
Николая), «Константин» (во имя Святых Константина и Елены), «Березино» (освящена 20
января 1855 года), завершилось устройство на фрегате «Кастор».20 Наступает новый этап
возрождения Русского флота после Крымской войны. Этот период должен был
ознаменоваться и духовным возрождением.
К этому времени уже существовал новый Морской Устав, в него вошли статьи четко
регламентирующие права и обязанности всех членов экипажа в отношении поведения и
обязанностей на корабле. В соответствии со статьей 243 нового Устава «командир
наблюдает за точным исполнением правил» Богослужения.21 А в соответствии со статьей
560: «Священник, на корабле, состоит в ведении командира оного и обязан сообразоваться
с учрежденным на корабле общим служебным порядком. По духовным делам он остается
в подчинении своему духовному начальству». 22
В соответствии с корабельным уставом священник обязан своим благочинным
поведением подавать пример всему экипажу корабля, «внушать команде точное
исполнение ею обязанностей», а так же заботится о нравственности офицеров,
гардемарин, юнкеров, кадет и матросов. Перед боем, «если командир признает
возможным, священник служит молебен с коленопреклонением о даровании победы,
обходит палубы и окропляет корабль и команду святою водою. Во время сражения он
должен находиться при раненых, подавать им возможное пособие и утешение,
исповедовать и приобщать умирающих и тяжело раненых, которые того пожелают».
При поступлении на корабль священник принимает походную церковь и церковную
утварь по описи, он обязан содержать и хранить все в соответствии с церковными
правилами, а по окончании морской кампании, священник сдает помянутые вещи на
хранение.
По воскресным и праздничным дням совершается Божественная Литургия на тех
кораблях, на которых находится походная церковь; на прочих судах вместо того обедница.
Сверх того, в торжественные дни бывает молебствие. На всех кораблях служат накануне
сих дней с вечера всенощную. Во время постов совершается установленная служба по
мере возможности. Все службы отправляются по церковным уставам, но каждый раз с
согласия командира, а в эскадре по сигналу флагмана.
При совершении Божественной Литургии, обедницы и в торжественные дни
молебствий, обязаны находиться: командир, все офицеры и Православного исповедания
нижние чины, кроме больных и занятых службою; а при остальном Богослужении
присутствуют одни желающие
При Богослужении «команда присутствует с должным благоговением и соблюдается как
на шканцах, так и в палубах возможная тишина, о чем заботятся старший офицер и
вахтенный начальник». Вообще в это время должно избегать производства работ, и
воспрещаются учения, игры, курение табака, и исполнение телесных наказаний.
Впервые в Морском Уставе в статьях 727 и 728 регламентированы права служащих на
корабле, которые исповедуют другую религию. «Иноверцы христианских исповеданий
совершают молитвы по правилам своей веры с разрешения командира, в назначенном им
вместе, и по возможности одновременно с православным Богослужением. Во время
продолжительных плаваний, они говеют по возможности». А так же, «если на корабле
находятся мусульмане или евреи, им дозволяется читать общественные молитвы по
правилам своей веры и в назначенных командиром местах: Мусульманам - по пятницам, а
евреям – по субботам. Это разрешается им и в главные их праздники, на время коих они
по возможности освобождаются от службы»23
Особое место в соответствии с Морским Уставом отводилось кают-компании, которая
«есть место соединения офицеров в свободное время», то есть свободное от служебных
обязанностей. В этом месте категорически запрещались споры на религиозные темы. За
общим столом офицеры обедали, когда с ними обедал священник, то вначале трапезы он
должен был благословить обед. Многие статьи устава были определены в соответствии
со старыми русскими и флотскими традициями. Так, например, священник сходил с
корабля с правого борта, который являлся почетным.
Повседневная жизнь на военном
корабле регулировалась особыми правилами, входившими в состав Морского Устава.
Правила видоизменялись только в деталях в зависимости от указаний недельного
расписания.
На кораблях совершались Божественные Литургии, обыкновенные
молитвословия, торжественные молебствия, общие панихиды на которых были обязаны
присутствовать все офицеры корабля и нижние чины православного исповедания, кроме
больных и занятых службою. В соответствии с Морским Уставом во время Богослужения
«не отдаются никакие почести приезжающим на корабль и съезжающим с него». Все
службы отправлялись по церковным уставам, но каждый раз с согласия командира.
Начиная с середины
60х годов, такой образ жизни на корабле стал нормой. Корабли
ходили в дальние плавания, которые могли продолжаться многие годы. Наглядным
примером жизни Русского Императорского Флота этой эпохи стали яркие рассказы,
написанные морским офицером, замечательным русским писателем-маринистом К.М.
Станюковичем. Эти повествования как нельзя лучше могут описать душу флотской
жизни, старые морские обычаи и традиции, которые были закреплены статьями Морского
Устава.
«В первый день рождества Христова, встреченный далеко от родины, под тропиками,
среди тепла под ярко-голубым небом, с выси которого сверкало палящее солнце, матросы
с утра приоделись по-праздничному: в чистые белые рубахи. Все побрились и
подстриглись, и лица у всех были торжественные. Не слышно было на баке обычных
шуток и смеха – это все еще будет после, а теперь матросы ожидали обедни.
В палубе, у переборки, соединяющей кают-компанию с жилым помещением матросов, у
образа Николая Чудотворца, патрона моряков, уже собралась походная церковь: были
поставлены маленький иконостас, аналой и подсвечник для свечей.
Ровно в десять часов боцман Федотов просвистал в дудку и крикнул: «На молитву!», и
скоро палуба была полна матросскими белыми рубахами.
Впереди в полной парадной форме стояли капитан, офицеры и гардемарины. Все были
тут, кроме вахтенных.
Старый монах, отец Спиридоний, облаченный в новую ризу, начал обедню, и хор
певчих пел стройно и согласованно. Несмотря на пропущенные виндзейли (Длинный
парусиновый
рукав, со вставленными внутрь деревянными или металлическими
обручами, служит для вентиляции внутренних помещений судна – прим.
палубе
автора), в
было жарко и душно. Но матросы, по-видимому, не обращали на это ни
малейшего внимания; в строгом молчании слушали они обедню и по временам осеняли
себя истовым крестным
обветрившиеся, эти
знамением. И грубые матросские лица, загорелые и
небольшие, приземистые фигуры, крепко державшиеся на
покачивающейся палубе своими мускулистыми, цепкими, босыми ногами, видимо,
выражали торжественность настроения и вместе с тем удовлетворенность, что праздник
справляется честь честью и словно бы переносит их туда, на далекую холодную родину,
напоминая заваленные снегом избушки и маленькую деревенскую церковь.
Обедня окончена. Матросы вслед за начальством подходят к кресту и выходят наверх.
Поставленный тент защищает их головы от палящего солнца. Все как-то празднично
настроены.
- Команда во фрунтн! – раздается голос вахтенного начальника.
Боцмана ставят команду во фронт по обе стороны сияющего чистотой и блеском
корвета. Воцаряется мертвая тишина. К фронту подходит капитан Василий Федорович и
говорит своим мягким, сердечным голосом:
- Здорово, ребята! Поздравляю вас с праздником!
- Здравия желаем, вашескородие! И вас с праздником, вашескородие! –
весело гаркнули матросы, глядя с видимым расположением на капитана…
Команда разошлась. Просвистали к водке как-то особенно громко и весело сегодня. По
случаю праздника разрешено было выпить по второй чарке, пожалованной капитаном.
Затем… матросы, усевшись артелями на палубе, обедали и лясничали вспоминая
Кронштадт, русские морозы и похваливая обильный, вкусный праздничный обед…»24
В заключении хотелось отметить, что все статьи Морского Устава 1853 года, которые
распространялись на положение священника и
регламентировали Богослужение на
корабле, не претерпели никаких изменений и практически были сохранены дословно в
Морском Уставе 1914 года вплоть до 1917 года.
Новый Морской Устав//Морской сборник. -1853. - №5. - С.407-408
Новый Морской Устав//Морской сборник. -1853. - №5. - С.408
3
Новый Морской Устав//Морской сборник. -1853. - №5. - С.418
4
Новый Морской Устав//Морской сборник. -1853. - №5. - С.418
5
РГА ВМФ. Ф.283. Оп.2.т.2. Д.5688
6
Житков К.Г. светлой памяти великого князя Константина Николаевича генерал-адмирала Русского
Флота//Морской сборник. -1912. - №1-2. –С.17
7
Кузнецов А.М. Русская православная церковь и флот России//«Армiя и флотъ». -2001. - №2-3.- С.45
8
Устав Морской. О всем, что касается к доброму управлению в бытность флота на море. – СПб.: Напечатан
по указу Государственной Адмиралтейской Коллегии, в типографии морского шляхетного кадетского
корпуса, третьим тиснением, 1763. – С.76
9
Устав Морской. О всем, что касается к доброму управлению в бытность флота на море. – СПб.: Напечатан
по указу Государственной Адмиралтейской Коллегии, в типографии морского шляхетного кадетского
корпуса, третьим тиснением, 1763. – С.178-180
10
История флотского духовенства: Сборник/ Сост. Григорьев А.Б. – М.: «Андреевский флаг», 1993. – С.3334
11
Устав Военного флота по высочайшему повелению государя императора Павла Первого. – СПб.:
Типография Морского Шляхетского Кадетского Корпуса, 1797. – с.343-344
12
Исакова Е.В., Шкаровский М.В. Никольский Морской собор и другие морские храмы. – СПб.: «Париет»,
2003. – С.232
13
Головнин А.В. Записки для немногих. – СПб.: Изд-во СПб Института истории РАН «Нестор-История»,
2004. – с.122
14
РГА ВМФ. Ф.283. Оп.2. т.2. Д.5688
15
Житков К.Г. светлой памяти великого князя Константина Николаевича генерал-адмирала Русского
Флота//Морской сборник. -1912. - №1-2. –С.22-23
16
ЦГИА. Ф.678, оп.1 Д.771, лл. 211-211об
17
Морской сборник. -1853. - №5. - С.493
18
Морской Устав. – СПб.: типография морского Министерства, 1853. С.536
19
РГА ВМФ. Ф.283. Оп.2.т.2 Д. 5893
20
Исакова Е.В., Шкаровский М.В. Никольский Морской собор и другие морские храмы. – СПб.: «Париет»,
2003. – С.233
21
Морской Устав. – СПб.: типография морского Министерства, 1853. С.147
22
Морской Устав. – СПб.: типография морского Министерства, 1853. С.331
23
Морской Устав. – СПб.: типография морского Министерства, 1853. С.413-414
24
Станюкович К.М. Вокруг света на «Коршуне». – М.: Правда, 1987. - С.126-127
1
2