Влияние Православия и Католиизма на культуру
advertisement
Лекция 1. Slavia Orthodoxa и Slavia Romana в культуре Беларуси. Культура Беларуси вплоть до конца XVIII в., т.е. до эпохи Просвещения, была не только связана с Церковью, но и одухотворялась ею. Однако, говоря о влиянии Церкви на развитие культуры, следует помнить, что в силу своего геополитического положения Беларусь оказалась местом встречи двух цивилизационных процессов: восточного (византийскоправославного) и западного (римско-католического), содержание которых далеко не одинаково. Западноевропейская духовная жизнь формировалась в условиях сохраняющейся действенности великого римского наследия, римского типа художественного сознания с его ярко выраженным индивидуализмом, античным идеалом сильной личности. На Западе в течение почти всего средневековья не угасал интерес к аристотелизму. Наряду с другими причинами, этот процесс привел к эпохе Возрождения, вылившись в творчество титанов. Отодвинутое в период средневековья на второй план телесное вновь, как и в языческие времена, начинает занимать главное место. И, если в «лицевой» стороне Возрождения «это телесное начало еще не очень проявляло ограниченность своего содержания, благодаря религиозным сюжетам и свойственной им этикетности, то в обратной стороне титанизма все маски были сорваны и обнаженная от всяких теорий человеческая личность, в основе своей аморальная обнаружила весь разгул своей чувственной природы» [2,3]. Православное миросозерцание, опирающееся на греческое эллинистическое наследие, отличалось склонностью к отвлеченному мышлению о предметах высшего порядка, способностью к более тонкому логическому анализу. Платон и его учение оказало гораздо большее влияние на православное миросозерцание, чем идеи Аристотеля, что особенно ярко проявилось в духовном опыте Древней Руси. Славянский мир, к которому принадлежит и Беларусь, конфессионально разобщенный уже в X веке, пошел двумя путями, которые Р. Пиккио определил как Slavia Orthodoxa и Slavia Romana [11, 235]. Особенностью исторического пути Беларуси является сосуществование (или доминирование) одного и второго направления, что неизбежно должно было привести и привело к взаимодействию разных, а подчас несовместимо разных культурных стереотипов, разных христианских традиционностей, так или иначе порвавших с единой Традицией. Анализируя влияние Христианства на культуру Древней Беларуси следует помнить, что в IX в. славянские народы оказались перед дилеммой культурного вступления в о д н у и з д в у х ч а с т е й х р и с т и а н с к о г о м и р а - в л а т и н с к и й З а п а д и л и греческий Восток. В целом они почти все предпочли Восток. Выбор определило не только п р е в о с х о д с т в о в и з а н т и й с к о й к у л ь т ур ы , н о и применение константинопольскими миссионерами в проповеди и богослужении славянского языка. Русь (Западная, Восточная и Южная) воспринимала христианство не просто от наиболее просвещённой страны, но и на своем родном языке. Передавая христианство русскому народу, Константинополь заложил в его суть сильный унифицирующий фактор. До принятия христианства не было Руси единой политически и духовно. Этому разделению способствовали полиархия князей и языческий политеизм. Поэтому русские летописцы считали крещение князя Владимира не только началом истории Руси, но и началом её славы и величия. Русь обрела в христианстве элементы общности: общие догматы, общее литургийное предание, общий церковный язык и литературу, общее письменное право, социальные реформы, основанные на общих заповедях любви и человеколюбия. Единство политического и церковного управления во главе с великим князем и митрополитом способствовали единению русского народа. Племенное самосознание постепенно утрачивалось (этноним «дреговичи», например, последний раз упоминается в летописи под 1149 г., «кривичи» - под 1162, «радимичи» - под 1169 г.) и возникало единое этническое самосознание общее для всех восточных славян - Русь, Русская земля с общим названием ее населения – русские [10, 70]. Единство Руси, её земель и населения - главная идея произведений всех известных древнерусских общественно - политических, церковных деятелей и писателей. Так, Даниил - уроженец Черниговщины, автор «Хождения в Палестину», которое было написано не позже 1113 г., называл себя игуменом «Русския земли». Он поставил лампаду над «гробом господним» «за вся князя наши и за всю Русскую землю, за вся християна Русския земли». Среди русских князей, за которых молился Даниил, назван и минский князь Глеб Всеславич (1101 - 1119 гг.) [9,128-129]. Знаменитый проповедник Кирилл Туровский (около 1130 – 1185 гг.), который согласно «Памяти», написанной неизвестным автором вскоре после смерти святого, был «рождён и воспитан града та Турова в Русской стране и тако нарицаема»[3, 296]. Гениальный автор «Слова о полку Игореве» с глубокой сердечной болью за народ рисует картины тех бедствий, которые причинила Руси междоусобная борьба князей за земли, за власть: «Черна земля под копыта костьми была посеяна, а кровью польяна: тугою взыдоша по Русской земле»[15,16]. В «Хронике Ливонии» Генриха Латвийского встречаем целый ряд сообщений о походах полоцких князей и зависимых от них князей Герсике и Кукенойса на крепости и замки Ливонского Ордена. Во всех этих известиях полоцкие и их вассальные князья, их дружины, городское ополчение и просто полоцкие купцы и «военные люди» называются русскими [6,73]. Подобных примеров можно привести множество [12]. Приняв Православие, Древняя Беларусь, также как Русь Восточная и Южная, вошла в экумену византийской цивилизации, полностью восприняв её систему культурных ценностей, верований, интеллектуальных, эстетических и духовных достижений [7]. Однако наследие это наложилось на столь мощный пласт собственной славянской культуры, что византийский духовный вклад сильно трансформировался в этой стихии, дав начало близкому, но всё-таки новому православнорусскому цивилизационному процессу, на формирование которого большое влияние оказала и древняя Беларусь (Западная Русь) X-XIII вв. Важнейшей основой этого процесса стало не только образование молодого государства, объединённого единой династией Рюриковичей, но и духовного, культурного единства, главная заслуга в создании которого принадлежит Русской Православной Церкви. Полочанин и Киевлянин, Новгородец и Псковитянин, житель Владимиро-Суздальской и ГалицкоВолынской Руси, приходя в православный храм на молитву и слушая поминовение митрополита Киевского и всея Руси на родном языке, безусловно, проникался чувством национального самосознания, принадлежности к единой культуре. Общими для всей Руси были и те глубокие внутренние процессы духовного возрождения, которые произошли в связи с принятием православия. В сознании народа вырабатывались новые представления о жизни, новые идеи, новые понятия. В этом духовном самоусовершенствовании особенно выделялись религиозно-настроенные люди, которые оставляли свои дома и уходили в уединённые места для молитвы и подвижнической жизни. Они становились монахами. В числе их были как знатные, так и простолюдины. Монашеская жизнь привлекала многих своею нравственной строгостью и молитвенным подвигом, чего не было в мирской жизни. Белорусский народ сохранил имена подвижников, прославившихся своей святостью, передавая память о них из поколения в поколение. Все они причислены Русской Православной Церковью к лику святых. Это - святые Евфросиния Полоцкая, три Полоцких епископа: Мина, Дионисий и Симеон, епископы Туровские - Кирилл и Лаврентий. В Туровском Борисоглебском монастыре подвизался преподобный Мартин. В Смоленске прославились святостью своей жизни преп. Авраамий, преп. Ефрем, Св. Андрей, князь Смоленский. В Вильнюсе почивают мощи св. мучеников Антония, Евстафия и Иоанна. В Минском Свято-Духовом кафедральном соборе сохраняются мощи св. Софии, княжны Слуцкой, в Бресте игумена Симеоновского монастыря Св. Афанасия. Большую роль в духовно-нравственном становлении белорусского народа играли монастыри - рассадники культуры и просвещения. Есть основания предполагать, что число их было достаточно велико. В каждом епископском городе был построен монастырь или несколько. Первым монастырем на территории Беларуси следует считать монастырь в Изяславле, поставленный княгиней Рогнедой, в котором она и приняла иночество под именем Анастасии [4,58-64]. Почти при каждом монастыре размещались школы и библиотеки, велось летописание, составлялись жития святых. Именно отсюда по всей земле русской расходилось слово Божие. С монастырями древней Туровской епархии были связаны и первое на Руси "Туровское Евангелие", и "Поучения" Св. Кирилла Туровского. Неподалеку от Полоцка, в Спасском монастыре, в котором свершала свой молитвенный и просветительский подвиг преподобная Евфросиния, переписывались книги, в монастырской школе обучались дети [13, 26-41;8]. История средневековых русских православных монастырей, в том числе и белорусских, обнаруживает неукоснительную верность византийским образцам. И всё-таки нельзя отрицать того факта, что с течением времени византийское христианство приобрело на Руси отчётливую местную окраску. И не в результате произвольного отбора, а главным образом, благодаря сознательной склонности русских выделять определённую сторону византийской традиции, подчёркивать какие-то отдельные добродетели и образцы поведения как заслуживающие особого восхищения. Широко распространённый и популярный в народе на всём обширном пространстве Руси культ святых князей Бориса и Глеба, канонизированных уже в 1072 г., основывался на убеждении, что невинная жертва убийства есть мученик. Этот культ не находит параллели в Византии и может служить примером того сочувствия людским страданиям, которые во всей русской православной истории было одним из качеств, особо высоко чтимых народом. Широкое распространение на Руси, в том числе и Белой, получило целование Креста, как подтверждение обязательств, взятых на себя тем или иным лицом, в том числе и княжеского достоинства. Летописи сохранили интересные сведения современников об оценке результатов народного восстания в Киеве 27 сентября 1068 г., когда великий князь Киевский Изяслав вынужден был бежать из города, а повстанцы посадили на престол освобождённого из «поруба» Полоцкого князя Всеслава. Киевляне восприняли эти события как кару Божью за нарушение старшими Ярославичами крестного целования, имевшего место год назад под Оршой, когда поверивший клятве Полоцкий князь был арестован и взят в полон. Летописец подчёркивает, что Всеслав, находясь в тюрьме, обратился за помощью к кресту со словами: «О, Святой Крест, так я верил в тебя, избавь меня от этой ямы». Бог показал силу Креста, освободив невинного из неволи. По убеждению летописца, крест избавляет от несчастий каждого, кто обращается к нему с верой. Приверженность почитанию креста подтверждается находкой уникальной каменной иконки с образами св. Константина и св. Елены, держащих перед собою большой крест. В этой же связи нельзя не упомянуть замечательное художественное изделие XII в. - знаменитый крест Евфросинии Полоцкой, выполненный по её заказу гениальным мастером Лазарем Богшей [1]. Православие определило сущность средневековой культуры Беларуси и тем самым связало её с культурным миром всего славянства и других христианских народов Востока и Запада. Нет ни одного вида искусства или направления культуры, которые бы не были одушествлены Православием. Школа, книга и просвещение на протяжении многих столетий (вплоть до XVIII в.) оставались исключительно церковными. Архитектура, живопись, декоративное искусство, шитьё, хоровая музыка, литература, политическая мысль и богословие древней Беларуси соответствовали ценностям мирового цивилизационного процесса. Однако во всех сферах древнебелорусской культуры проявилось такое своеобразие, которое позволяет говорить о существовании местных традиций и школ. Особенно отчётливо они проявились в архитектуре. Церковное зодчество полоччины, витебщены и гродненщины, вершинами которых явились София Полоцкая, СпасоПреображенский, Благовещенский и Борисоглебский (Коложский) храмы свидетельствуют о появлении новых архитектурных стилей, новых школ зодчества, которые сформировались на основе принципиальной переработки византийско-древнерусских традиций. По-видимому, через Смоленск, Новгород. Псков, Чернигов и другие города особенности этих архитектурных стилей осваиваются всей Древней Русью, а с XV в. получают своеобразное развитие в Москве. Об этом свидетельствует архитектура Спасо-Преображенского собора Андронникова монастыря (1427 г.) и Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры в Сергиевом Посаде (1423 г.). Апогеем развития полоцких архитектурных традиций на русской основе является церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой, построенная в 1532 г. [14; 17,64-65;5]. Таким образом, древняя Беларусь не только принадлежала к византтийско–православной цивилизации (Slavia Orthodoxa), но и являлась её колыбелью, оказывая заметное влияние на развитие культуры Южной и Восточной Руси. Древнебелорусская культура явилась той питательной средой, на которой выросла и сформировалась государственность и культура Великого княжества Литовского, испытавшие в XIV в. сильнейшее влияние так называемого второго южнославянского влияния. Именно оно принесло на белорусскую землю афонское исихастское учение (паламизм), призывающее к безмолвному умному деланию и как его результат – личному Богообщению и обожению христианина в его земном бытии, cозданию образа и подобия Божия в человеке как основе человеческой личности. Однако духовная культура, сложившаяся на территории Беларуси, уже в конце XIV в. испытала заметное влияние со стороны западной, латинской культуры, которая в XV – XVIII вв. носила характер официальной, ввиду ее поддержки правящими кругами ВКЛ и Речи Посполитой. Основным носителем западного влияния в Беларуси явилась Польша, что наложило заметный отпечаток на характер культурных процессов, идущих в Беларуси в позднем средневековье. Однако связывать западное веяние только с Польшей вряд ли возможно. Распространение в Западной Европе идей Реформации привело к проникновению в Беларусь культуры Пруссии, Италии, Чехии, реформационное мировоззрение в которых и порожденные ими культурные процессы, являлись доминирующими. Так в культуре ВКЛ и Речи Посполитой столкнулись две не совсем чужеродные, но исторически по-разному развивавшиеся культуры, сложившиеся в итоге в два противостоящих друг другу суперэтноса (Slavia Orthodoxa и Slavia Romana), что привело к взаимодействию разных, несовместимо разных, культурных стереотипов, разных христианских традиционностей. Столкновение в одной стране и последующее прорастание друг через друга культур Slavia Orthodoxa и Slavia Romana привело к возникновению внутри польско-литовско-славянского государства двух разных несовместимых суперэтнических систем. Таким образом, цивилизационный «разлом» прошел непосредственно по гражданскому обществу ВКЛ, «разломив» его этнические субстраты и возросшую на них культуру, все более отдаляющиеся друг от друга. Это и привело к политической и культурной катастрофе Великого Княжества Литовского, явно обнаружившегося в XVIII веке. В новых условиях православным белорусам – «западнорусам» предстояло сохранять и отстаивать свою культурную идентичность в конфессиональной, бытовой, языковой, генеалогической, геополитической и прочих сферах. Литовско-польское (католическое) доминирование, не смотря на то, что не принесло с собой явных материальных утрат и физических разрушений, оказалось для культуры западной и юго-западной Руси серьезным испытанием, гораздо более значительным, чем татарское «иго» – для культуры северо-восточной Руси. Если Русь восточная из татарского «ига» выросла в могущественную Московское княжество, у которого хватило потенциала стать сначала царством, а потом и империей, то вышедшие из литовско-польской унии Украина и Беларусь только в новейшей истории смогли организоваться в самостоятельные государства. Им понадобится еще немало времени, чтобы избавиться от внушенного в ВКЛ и Речи Посполитой ложного чувства культурной неполноценности – трагического наследия литовско-польской унии. Литература 1. Алексеев Л.В., Макарова Т.И., Кузьмич Н.П. Крест – красота церкви. История создания и воссоздания Креста преподобной Евфросинии Полоцкой / Л.В. Алексеев, Т.И. Макарова, Н.П. Кузьмич. – Минск: Четыре четверти, 1998. – 115 с. 2. Вагнер Г.К. Духовной жаждою томим / Г.К. Вагнер // Наше наследие. – V. 1990. С.3. 3. Евгений, епископ. Творение святого отца нашего Кирилла епископа Туровского… ./ Евгений, епископ. – Киев, 1880. С. 296. 4. Кривонос Федор, священник. Рогнеда – Анастасия // Святая Русь. 2000. №2. С. 58-64. 5. Лаврецкий Г.А. Православное зодчество Беларуси / Г.А. Лаврецкий – Минск: Четыре четверти, 1995. – 96 с. 6. Латвийский Генрих. Хроника Ливонии. – Москва – Ленинград, 1938. С.73. 7. Лотман Ю.М. Проблема византийского влияния на русскую культуру в типологическом освещении / Византия и Древняя Русь. – Москва, 1989. 8. Мельников А.А. Преподобная Евфросиния Полоцкая / А.А. Мельников. – Минск, 1997 – 112 с. 9. Палестинский сборник. – Санкт-Петербург, 1885. – Т. I. – Вып. 8-9. С.128 -129. 10. Пилипенко М.Ф. Возникновение Белоруссии. Новая концепция / М.Ф. Пилипенко – Минск: Беларусь,1991. С.70. 11. Пиккио Р. Slavia orthodoxa и Siavia romana / Риккардо Пиккио / Slavia orthodoxa: Литература и язык. – Москва: Знак, 2003. – 435 с. 12. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI веков. – Смоленск, 1995. 13. Кніга жыцій і хаджэнняў: Пер. са старажытнарус., старабеларус. и польск. / Уклад., прадм. і каментарыі А. Мельникава. – Мінск: Маст. літ., – 1994. – 503 с. 14. Селицкий А.А. Живопись Полоцкой земли XI–XII вв. – Минск, 1992. 15. Слово о полку Игореве. – Москва – Ленинград, 1950. С.16. 16. Штыхов Г.В. Города Полоцкой земли (IX–XIII вв.) – Минск, 1978. 17. Якімовіч Ю.А. Полацкая школа дойлідства і яе гістарычны лёс / Ю.А. Якімовіч – Тэзісы навук. канф., прысв. 1000-ю Полоцкай епархіі і праваславнай царквы на Беларусі – Минск, 1992. С. 64–65
