Северо-Западный Кавказ в политике

1
На правах рукописи
ЧЕУЧЕВА АНЖЕЛА КАПЛАНОВНА
Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и
Османской империи в последней четверти XVIII – 60-x гг. XIX вв.
специальность 07.00.03 - всеобщая история (новая история стран Востока)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации
на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва 2008
2
Работа выполнена на кафедре новой и новейшей истории исторического
факультета Московского педагогического государственного университета.
Научный консультант:
доктор исторических наук, профессор Шпилькова Вера Ивановна
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, профессор Гаджиев Камалудин Серажудинович
доктор исторических наук, профессор Шеремет Виталий Иванович
доктор исторических наук, профессор Рогожин Николай Михайлович
Ведущая организация: Дипломатическая Академия МИД России
Защита состоится __________ 2008 г. в ____часов на заседании
диссертационного совета Д212.154.09 при Московском педагогическом
государственном университете по адресу: 117571, Москва, проспект
Вернадского, 88, ауд. “322”.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского
педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул.
Малая Пироговская, 1.
Автореферат разослан _____ __________ 2008 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
Иванцова Н.Ф.
3
Общая характеристика работы
Актуальность исследования. Исследуемый нами период с конца XVIII
в. по 60–е гг. XIX в. является важным этапом в истории народов Северного
Кавказа. Кавказская проблема в наши дни привлекает большое внимание
исследователей как в России, так и за рубежом. В новое и новейшее время
Кавказ был и остается важным геополитическим форпостом, за который шли
многочисленные войны и сражения. Все это требует глубокого изучения роли
этого региона в истории мировой цивилизации, его прошлого и настоящего.
В течение длительного времени народы данной территории находились в
сфере влияния Османской империи. Расширение рамок Восточного вопроса
привело к активизации политики Великобритании в северокавказском регионе.
До сих пор нет специального исследования по намеченному автором кругу
вопросов, что и обусловило выбор темы данного исследования. Вне рамок
изучения оказывался важный этап в политике Османской империи в регионе в
конце XVIII – первой четверти XIX вв., который оказал большое влияние на
религиозные представления адыгов, включение территории Северо-Западного
Кавказа в сферу турецкого торгового и политического влияния. Сущность и
методы осуществления политики Турции заключались в стремлении превратить
данную территорию в административную единицу Османской империи. Итогом
этой деятельности стало укрепление отношений Северо-Западного Кавказа с
Османской империей в первой четверти XIX в. Они осуществлялись в течение
длительного времени и приводили к оттоку населения в пределы империи.
Адрианопольский договор 1829 г. изменил ситуацию в регионе в пользу
России.
В северокавказской политике Великобритании можно выделить
несколько приоритетных направлений: противодействие политике России в
Восточном вопросе, отстаивание принципа свободной торговли, использование
эмигрантов в своих политических интересах.
Интерес к теме исследования возрастает по мере привлечения нового,
еще не использованного материала. Проблема актуальна и тем, что ее изучение
позволяет подойти к объяснению тех причин, в силу которых интерес
Великобритании и Турции к Кавказу не ослабевал и в XX в. Великобритания и
Турция умело использовали положение адыгов в своих политических целях.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с последней
четверти XVIII по 60–е гг. XIX вв. Этот период характеризовался активизацией
политики Османской империи и Великобритании на Северо-Западном Кавказе.
Нижняя граница исследования обусловлена заключением Кючук–
4
Кайнарджийского договора 1774 г. между Россией и Турцией и включением
Крыма в состав Российской империи. Это важное политическое событие
повлекло за собой активизацию в регионе турецкой политики. 60–е гг. XIX в.
характеризовались окончанием Кавказской войны и снижением активности
политики иностранных государств на Кавказе. Эти исторические события
обусловили верхнюю границу исследования.
Целью диссертации является – дать объективный анализ политики
Османской империи и Великобритании в последней четверти XVIII–60-х гг.
XIX вв. по отношению к Северо-Западному Кавказу.
Для ее достижения были поставлены следующие задачи:
- изучить общественно-экономическое и политическое развитие СевероЗападного Кавказа. Для этого рассмотреть уровень хозяйственного развития и
предел возможностей людей того времени; охарактеризовать географическое
пространство; определить этнический состав населения, его численность,
миграции внутри региона;
- определить тип общества, охарактеризовать социальную структуру,
социальные столкновения, демографическое поведение, менталитет;
- выяснить характер взаимоотношений Османской империи и СевероЗападного Кавказа в последней четверти XVIII – 60-х гг. XIX вв.;
- проанализировать место Северо-Западного Кавказа в политике
Великобритании в период от заключения Ункияр-Искелессийского договора в
1833 г. до Крымской (Восточной) войны;
- рассмотреть политику великих держав и Османской империи в регионе
в период Крымской (Восточной) войны 1853 – 1856 гг.;
- раскрыть меры, предпринимаемые Великобританией против русской
блокады черкесского берега, и стремления России утвердить свое господство на
Черном море;
- определить роль Османской империи в процессе махаджирства в конце
50-х – 60-х гг. XIX в.;
- исследовать цели и задачи английского правительства по отношению к
деятельности европейских эмигрантов на Северо-Западном Кавказе в период
Кавказской войны и позицию Великобритании по отношению к черкесской
эмиграции (махаджирству) в пределы Османской империи.
Методологической основой диссертации являются общеисторические
принципы исторического познания. Принцип историзма требует изучения
всякого явления в его генезисе и развитии, конкретно-исторической
обусловленности и индивидуальности, учете взаимосвязи внутренней и
внешней политики Великобритании, Османской империи по отношению к
5
Северо-Западному Кавказу. Выяснение не только внешней стороны развития
международных отношений последней четверти XVIII – 60-х гг. XIX вв., но и
истинных мотивов, которые лежали в основе политики заинтересованных
государств.
Принцип объективности способствует достижению всестороннего охвата
изучаемого явления с целью выяснения его сущности и многообразия
взаимосвязей с развитием международных отношений изучаемого периода, в
частности, с этапами развития Восточного вопроса.
Исследование проводилось на основе традиционных специальноисторических методов исследования. В основе анализа динамики исторических
процессов, происходивших на Северо-Западном Кавказе в изучаемый период,
положен историко-генетический метод. Посредством этого метода изучались
исторические явления в процессе их развития, от зарождения до гибели или
современного состояния. В связи с тем, что по своей логической природе этот
метод является аналитически-индуктивным, он способствовал изучению и
выявлению причинно-следственных связей и закономерностей развития
адыгского общества, превращению его в предмет манипуляции со стороны
иностранных держав. При использовании историко-генетического метода
уделялось внимание описанию конкретно-исторических фактов и событий в
истории народов Северного Кавказа. Особое значение в истории изучаемого
периода придавалось раскрытию единичных и неповторяемых явлений,
выявленных в разнообразных источниках.
Историко-сравнительный метод дал возможность при изучении
адыгского общества определить уровень общественно-экономического и
политического развития народов Северо-Западного Кавказа.
Историко-типологический метод позволил выявить как общие черты в
развитии международных отношений по Восточному вопросу, так и в политике
держав по отношению к Северо-Западному Кавказу. Были выделены стадии в
непрерывно-временном развитии международных отношений в бассейне
Черного моря.
Историко-системный метод способствовал проведению углубленного
анализа системы международных отношений последней четверти XVIII – 60-х
гг. XIX вв., раскрытию внутренних механизмов их функционирования и
развития, определению места Кавказа в иерархии этой системы.
Объектом исследования является история Северо-Западного Кавказа в
системе международных отношений последней четверти XVIII – 60 – х гг. XIX
вв.
Предметом исследования является политика Великобритании и
6
Османской империи по отношению к Северо-Западному Кавказу в последней
четверти XVIII – 60 – х гг. XIX вв.
Научная новизна данного исследования состоит в том, что впервые
предпринята попытка рассмотреть эволюцию политики Османской империи и
Великобритании в отношении Северо-Западного Кавказа с последней четверти
XVIII по 60–е гг. XIX вв. в зависимости от развития Восточного вопроса.
Анализ ранее не изученных отечественных и зарубежных источников дал
автору работы возможность объективно определить место Северо-Западного
Кавказа в развитии Восточного вопроса изучаемого периода, рассмотреть цели
и содержание политики Османской империи и Великобритании по отношению
к Северо-Западному Кавказу, а также исследовать развитие политикодипломатического противостояния по «черкесскому вопросу» между Россией,
Турцией и Великобританией.
Впервые проведено комплексное исследование адыго-турецких
отношений в рассматриваемый период. Освещены и проанализированы
отдельные аспекты политики Турции и Великобритании по отношению к
Северо-Западному Кавказу, которые не нашли еще отражения в отечественной
и зарубежной историографии. В частности, рассмотрена политика Порты по
переселению небольших групп населения Северного Кавказа в рамках границ
Османской империи с последней четверти XVIII в., а не только в период
окончания Кавказской войны.
Выделены основные направления политики Великобритании в
северокавказском
регионе,
проанализирована
взаимосвязь
между
внутриполитическим развитием английского общества и кавказской политикой
МИД Великобритании.
Введены в научный оборот многие новые документы по исследуемой
проблематике.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы
могут быть использованы при разработке проблем, связанных с историей
международных отношений в связи с развитием Восточного вопроса, а также
при подготовке курсов лекций по новой истории.
Для рассмотрения поставленных в диссертации целей и задач были
изучены как опубликованные, так и архивные источники, которые условно
можно разделить на следующие группы:
Официальный актовый материал – договоры, конвенции, меморандумы,
ноты европейских держав и Турции. Среди этой группы источников
наибольший интерес представляли опубликованные до революции 1917 г.
«Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией» (АКАК)1,
«Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными
Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией (АКАК). Т. 4 II собрания. СПб.,
1829. Т. 19 I собрания. СПб., 1830.
1
7
державами» Ф.Ф. Мартенса1, а также «Договоры России с Востоком,
политические и торговые», изданные Т. Юзефовичем2. «Внешняя политика
России XIX и начала XX веков»3. В британских публикациях официальные
актовые документы представлены в «Государственных бумагах министерства
иностранных дел»4.
Ко второй группе источников относятся делопроизводственные
материалы правительственных учреждений Великобритании, России и Турции.
Наибольший интерес представляет переписка МИД России, Англии, Турции со
своими представителями за границей и документальные материалы,
предоставляемые России с Кавказа. Основной массив источников второй
группы был почерпнут нами в архивах. Большой интерес представляют
неопубликованные архивные материалы, извлеченные из Архива внешней
политики Российской империи (АВПРИ). Источники, обнаруженные в АВПРИ,
представлены официальными правительственными документами директивного
характера – указами, предписаниями, письмами императора, военного
министра, послов, консулов и т.д. Наиболее значимыми для нас являлись
документы, хранящиеся в фондах: «Посольство в Константинополе», «СПб. Гл.
Архив – VА2», «Азиатский департамент», «Канцелярия МИД», «Турецкий
стол». Большое значение имеет официальная дипломатическая переписка,
исследование которой позволило изучить ход взаимоотношений между
Россией, Турцией, Англией.
Большой интерес представляет фактический материал, обнаруженный
нами в фондах Краснодарского краевого государственного архива (ГАКК). С
периода образования Старой линии и поселения Черноморского казачьего
войска на Кубани появляются документы, позволяющие представить
этническую карту Северо-Западного Кавказа и многие стороны общественноэкономической и политической жизни региона. Наиболее для нас важные
документы сосредоточены в следующих фондах: Фонд 249, опись 1
(«Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска. 1783-187»).
Материалы об отношениях между Россией и Турцией, а также экспедиции
англичан к берегам Абхазии содержатся в делах 670 фонда («Коллекция
документов об истории Кубанского казачьего войска»).
Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными
державами. СПб., 1889. Т. 12.
2
Юзефович Т. Договоры России с Востоком, политические и торговые. М., 2005.
3
Внешняя политика России XIX и начала XX веков. Документы министерства иностранных
дел. Сер. 1: 1801-1815 гг. М., 1960-1972. T. I-VIII, Сер.II: 1815-1830. М., 1974-1985. Т.I-VI
(IX-XIV).
4
British and Foreign State Papers. V. 27,28.L.,1841; V.29. London,1842.
1
8
Материалы фонда 260 («Канцелярия начальника Черноморской береговой
линии (1836-1859)») характеризуют период от утверждения русской военной
администрации на побережье Черного моря и до окончания Крымской войны.
Изучение данных материалов, а также сведений АВПРИ рисуют картину
широкого участия европейских эмигрантов в военных действиях на Кавказе.
В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА)
наибольшее количество интересующего нас материала извлечено из фонда 38,
оп. 7, д. 521. В нем содержится переписка англичан, проживавших в Черкесии,
с Константинополем и Тегераном. Сопоставление данных архива и дневников
пребывания англичан на Кавказе дает возможность рассмотреть военные и
политические акции, деятельность по созданию государственности у адыгов. В
фонде «Военно-ученый архив» (ВУА) хранятся копии с документов
дипломатического характера, позволяющие судить как о политике Британской
и Османской империй на Северо-Западном Кавказе, так и об отношении к
данной политике адыгского народа.
Среди опубликованных документов, относящихся ко второй группе
источников, представляет интерес официальная переписка
между
правительствами России, Англии, Франции, Австрии и Турции в связи с
инцидентом со шхуной «Виксен»1. К этой же группе документов относится
переписка Пальмерстона с первыми лицами английского государства и
работниками константинопольского посольства, опубликованная в примечании
к работам Ч. Вебстера («Внешняя политика лорда Пальмерстона», «Уркарт,
Понсонби и Пальмерстон»2).
К данной группе источников следует отнести документы, собранные
турецким историком Б. Симсиром. В них рассматриваются вопросы турецкой
эмиграции на Балканах в 1877–1878 гг. Документы представлены официальной
перепиской
турецких
чиновников,
представителей
иностранного
дипломатического корпуса в Турции. Некоторые документы этого сборника
помогли воссоздать картину положения адыгских махаджиров в Османской
империи3. Несомненный интерес представляет сборник опубликованных
архивных османских документов по внешней политике Турции4. Изучение
истории Северо-Западного Кавказа требует комплексного изучения
источников. Однако, еще остается много неясных вопросов, связанных с
выяснением причин, предпосылок и особенностей процесса эмиграции
(махаджирства) кавказских народов в пределы Османской империи.
Присутствует односторонность при освещении процесса эмиграции. Сборники
«Проблемы Кавказской войны и выселений черкесов в пределы Османской
Красный архив. Т. 5 (102). М. , 1940.
Webster Ch. The Foreign Policy of Palmerston. V. 2. London, 1951; Urquhart, Ponsonby and
Palmerston//The English Historical Review. 1947. V. 62, № 244.
3
Simsir B. Rumeli’den Turk Gocleri. Cilt. 1.Ankara, 1970; Op. cit. Cilt. 2.Ankara,1970.
4
Osmanli devleti ile Kafkasya, Turkistan ve Kirim hanliklari arasindaki munasebetlere dair arsiv
belgeleri (1687–1908 Yillari Arasi). Ankara, 1992.
1
2
9
империи» и «Архивные материалы о Кавказской войне и выселении черкесов
(адыгов) в Турцию (1848–1874)» частично решают проблему обеспечения
источниками 1.
Большой информативностью характеризуются британские парламентские
документы. Основным парламентским изданием являются Парламентские
дебаты – официальные стенографические отчеты заседаний обеих палат
парламента (палаты лордов и палаты общин). Парламентские дискуссии,
проходившие в наиболее критические периоды развития международных
отношений на Северо-Западном Кавказе, касались как вопросов с инцидентом
«Виксен», так и событий в период обсуждения итогов Крымской войны, в том
числе и на Кавказе2.
Для нас ценными являются материалы «Синих книг» по вопросам
внешней политики Великобритании. МИД опубликовал документы,
относящиеся к внешней политике. Это материалы, связанные с инцидентом
«Виксен». Основу сборника составила дипломатическая корреспонденция
Пальмерстона и английских послов в Константинополе, Петербурге и т.д.3.
Огромный интерес представляют документы, касающиеся черкесской
эмиграции. Сопоставление донесений британских послов и консулов из
Петербурга, Парижа, Константинополя, Одессы, Трапезунда и Сухум-кале о
ходе черкесской эмиграции дает возможность уточнить отдельные
исторические факты и изучить иные политические оценки происходивших
событий. Однако оценка событий в этих документах носит явно тенденциозный
характер, рисуя картину бескорыстного участия англичан в черкесском
вопросе4.
Особо следует отметить еще один английский источник, богатый
материалами о планах Англии в отношении Кавказа. Это официальные
документы лондонского адмиралтейства периода Восточной войны. Они
отражают глубокое разочарование по поводу политической пассивности
Проблемы Кавказской войны и выселения черкесов в пределы Османской империи (20–70-е
гг. XIX в.) (Далее – ПКВВЧПОИ). Сборник архивных документов/ сост. Т.Х. Кумыков.
Нальчик, 2001; Архивные материалы о Кавказской войне и выселении черкесов (адыгов) в
Турцию (1848– 1874)/сост. Т.Х. Кумыков. Ч. 2. Нальчик, 2003.
2
Hansard’s Parliamentary Debates. (Далее – HPD). 3-d series.
3
Temperley H., Penson L. A century of diplomatic Blue Books 1814 – 1914. Cambridgе, 1938.
4
Vixen: Papers relating to Seizure and Confiscation by Russia//State Papers. London, 1837.V. LIV.
Session 31 January to 17 July 1837. P. 535–572. Vixen:Futher Papers relating to the Seizure and
Confiscation of the ‘Vixen’, by the Russian Government.// State Papers. V.LV. London, 1838.
Session 15 November 1837 to 16 August 1838. P. 221–236; Papers respecting the Settlement of
Circassian Emigrants in Turkey, 1863 – 1864//State Papers. V.LXIII. Session 4 Febriary – 29 Juli
1864. P.1–11.
1
10
адыгского населения в годы Крымской войны1.
В третью группу источников входят периодическая печать и
публицистика. Эти источники играли большую роль в общественной жизни и
были взаимосвязаны. В Великобритании в 30-х годах XIX века сформировалась
оппозиция официальной политики правительства по Восточному вопросу. Она
выражала в прессе и в публицистических произведениях свои взгляды2.
Периодическая печать Англии представлена несколькими газетами –
“Morning Chronicl”,“The Times”, “The Forelng Quarterly Review”, “The Edinburgh
Review”. Позиции этих газет по кавказскому вопросу выражались в стремлении
включить эту территорию в сферу экономического и политического влияния
Англии.
В русской публицистике этого периода не давалось широких
политических обзоров, полемических статей, связанных с внешней политикой
России. Однако материалы, которые были опубликованы, содержали данные о
событиях, происходивших на Кавказе, о народах, входивших в состав
Российской империи. Пресса является ценным источником по исследуемой
проблеме. Особый интерес представляют официальные издания: «Кавказский
сборник», «Кубанский сборник», «Русский архив», «Санкт-Петербургские
ведомости», «Кубанские областные ведомости».
К четвертой группе источников относятся записки путешественников.
Материалы иностранных авторов являются одним из важнейших источников
при изучении различных аспектов истории Кавказа и имеют большое значение
для исследования нашей проблемы, особенно вопросов, связанных с
международным положением Кавказа. Западноевропейские авторы, по мере
того как они знакомились с Северным Кавказом, все больше уделяли
пристальное внимание адыгам, чаще именуемым в источниках – «черкесы». Со
временем этот термин приобрел собирательный характер, обозначая не только
1
Russia war, 1854. Baltic and Black sea. Official correspondence. MDCCCCXLIV, London,1945;
Russia war, 1855. Black sea. Official correspondence. MDCCCCXLIII, London,1945.
2
Кобден Р. Обсуждение тронной речи 1841 года (Палата общин. 25 августа 1841 г.)//Ричард
Кобден. М., 2005. С. 130–150; Кобден перед своими избирателями (Рочдейл. 26 июня 1861
года)//Там же. С. 151–188; Речь о государственных заводах и мастерских (Палата общин. 22
июля 1864 года)// Там же. С. 188–235; Cobden R. Russia. London,1836; Le Portfolio ou
collection de decuments relatif a l'histoire contemporaine. Paris, 1836, 1837; The Free Press.
London,1857–1865; The diplomatic review. V. 3–6. August 16, 1856 – decembre 22, 1858.
Connecticut, 1970; Urquhart D. Turkey and its Resources. London, 1833; Ibid. L’Angletaire, la
France, la Russia et la Turque. Paris, 1835; Ibid. Diplomatic transaction in central Asia from 1834
to 1839. London, 1841; Ibid. Diplomacy and commerce. London, 1838; Ibid. Progress of Russia in
the west, nort, ands outh. London, 1853; Oliphant L. Transcaucasian Campagn under Omer Pacha.
Blackwoods, 1856.
11
адыгов, но и другие народы Северного Кавказа1.
По смыслу к данной группе источников примыкают и труды Т. де
Мариньи, Д. Бэлла, Э. Спенсера, Д. Лонгворта, Т. Лапинского2, которые
посетили Черкесию в период Кавказской войны. Названные авторы в основном
оправдывают курс правительства Англии на Кавказе. Фактический материал
этих работ представляет огромный интерес для исследования рассматриваемой
нами проблемы. Но труды иностранных авторов, несомненно, являются
ценным источником по развитию торговых отношений в бассейне Черного
моря. Они свидетельствуют о наличии постоянных связей населения СевероЗападного Кавказа с Османской империей.
Процесс присоединения Кавказа к России был явлением длительным,
многослойным и противоречивым. Многочисленные его участники
преследовали различные цели. Отношения между Россией и народами Кавказа
менялись в зависимости от политической конъюнктуры. В XVIII в. картина
этих отношений была чрезвычайно пестрой и запутанной, что создавало
своеобразный политический климат, воспроизведенный в мемуарах русских
офицеров, попавших в то время на Кавказ3. Кавказ воспринимался ими как
периферия русско-турецких и русско-персидских войн.
Таким образом, выше обозначенные источники дали возможность решить
поставленные в диссертации проблемы.
Историография проблемы. Северный Кавказ всегда играл заметную
роль в истории человечества, как место встречи разнообразных культур и
народов. Особенности географического положения Кавказа определяют его
специфическое место в международной жизни. Особое место в изучении
истории Северного Кавказа занимает период последней четверти XVIII по 60-е
гг. XIX вв., во многом определивший и изменивший судьбу региона.
В российской дореволюционной историографии существуют работы, в
которых в той или иной степени освещается политика России в Восточном
Относительно значения крепостей Озю и Темрюк, о необходимости надлежащего
исправления их и починки, а также о способе их восстановления//Восточные источники по
истории народов юго-восточной и центральной Европы. М., 1969. С. 98–140; Эвлия Челеби.
Книга путешествия. (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века).
Вып.1. Земли Молдавии и Украины. М., 1961; Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях
европейских авторов XIII-XIX веков. Нальчик, 1974.
2
Мариньи Т. де. Поездки в Черкесию. Нальчик, 2006; I.S. Bell. Journal of residence in Circassia
duringb the years 1837, 1838 and 1839. V. I-II. London, 1840; Спенсер Э. Путешествие в
Черкесию. Майкоп, 1993; Лонгворт Д. Год среди черкесов. Нальчик, 2002; Lapinski Th. Die
Bergvolker des Kaukasus und ihr Freiheits-kampf gegen die Russen. Hamburq, 1863.
3
Кавказская война: истоки и начало. Воспоминания участников Кавказской войны XIX в.
1770 – 1820 годы. СПб., 2002.
1
12
вопросе и на Кавказе. Внимание авторов в них было направлено прежде всего
на изучение военно-политических аспектов истории Восточного вопроса и
присоединения Кавказа к России. События, происходившие на Кавказе в этот
период, рассматривались в свете русско-ирано-турецких отношений, а
сущность Восточного вопроса сводилась к борьбе между Европой и Азией,
между христианством и исламом. Деятельность Англии и Турции на Кавказе
трактовалась как вмешательство во внутренние дела России. Наиболее
типичными представителями изучения этого направления были Н.Ф. Дубровин,
А.Н. Дьячков–Тарасов, А.М. Зайончковский.
Также схожие взгляды высказали С.М. Соловьев и С. Жигарев. Первый
видел причины возникших проблем в Восточном вопросе в различии между
«европейским и азиатским духом». Для работы С. Жигарева характерен более
глубокий подход к проблеме. Он указывал на наличие экономических
интересов России на Востоке, правда, отводил им второстепенное место.
Главной же причиной разногласий на Востоке он считал религиозную вражду.
Пристальное внимание дореволюционных историков вызывала Крымская
война. Кавказский театр боевых действий нашел оценку в общей
интерпретации Крымской войны. Значительные успехи русской армии на
Кавказе сглаживали общее впечатление от фиаско в Крыму. В период
Крымской войны преобладало мнение об углублении конфессионального
раскола. По мнению авторов русской дореволюционной историографии,
христианское население Кавказа оказывало поддержку русской армии,
мусульманское – по меньшей мере, симпатизировало туркам. С иной точкой
зрения выступил М.И. Богданович. Он приводит сведения об антитурецком
отношении мусульманского населения к Турции. В случае разгрома турецкой
армии было невозможно опереться на местное население. Этой же точки зрения
придерживался и А.М. Зайончковский..
В работах авторов консервативно-охранительного направления вопрос
о внешнеполитическом положении Северо-Западного Кавказа не ставился, но в
некоторых произведениях проводилась связь между развитием международных
отношений и положением на Кавказе. В концепции представителя
консервативно-охранительного направления С.С. Татищева Россия и Англия
столкнулись в 30-х гг. XIX в. на побережье Северо-Западного Кавказа после
подписания между Россией и Турцией Адрианопольского договора 1829 г.
Против присоединения к России крепостей на черноморском побережье Кавказа выступил Лондонский кабинет, посчитав, что это приведет к нарушению
европейского равновесия. В противоположность этому Татищев считал, что
новые территориальные приобретения России на побережье (в данном случае
13
речь идет всего о нескольких крепостях) не нарушали бы европейское
равновесие. Поэтому политика Англии, считал он, вызывалась прежде всего ее
агрессивностью, а не желанием сохранить существующее статус-кво.
Подводя общий итог по вопросам развития исторического знания в
России в XIX– начале XX вв. по исследуемой проблеме, можно сделать вывод о
том, что в отечественной историографии особое внимание исследователей было
сконцентрировано на изучении проблем, связанных с развитием Восточного
вопроса. В этом плане и рассматривались события на Северо-Западном Кавказе.
Крымская война послужила толчком для исследования многих проблем,
связанных с политикой держав на Кавказе. В отечественных работах дана
частичная оценка исследуемой нами проблематики.
Важным этапом развития отечественной историографии стал период
становления советской исторической науки. В 20–х гг. XX в. в советской
исторической науке сформировалась теория «торгового капитала» М.Н.
Покровского. По его мнению, внешнеполитическая ориентация адыгских
народов, особенно с демократической формой правления, определялась
адыгской торговой буржуазией,
представленной сословием старшин.
Недостатком концепции М.Н. Покровского является то, что сложно
отождествлять старшин демократических племен с европейским классом
буржуазии.
Труд Е.В. Тарле «Крымская война» рассматривает большой круг
вопросов, в том числе и дипломатическую борьбу в ходе Крымской войны. Он
подчеркивал значение военных событий на Кавказе в общем ходе военных
действий. Появились работы, посвященные Крымской войне и истории
кавказских народов. Так, Х.М. Ибрагимбейли утверждает, что горцы отнеслись
с недоверием к политике Англии и Турции, подчеркивал их вклад в борьбу
против иностранных держав.
В работе М.В. Покровского дан всесторонний анализ истории адыгского
общества в конце XVIII – первой половине XIX вв. Касаясь событий Крымской
войны, М.В. Покровский на конкретных фактах исследовал деятельность
различных политических иностранных авантюристов, раскрывает последствия
их деятельности. Вопросы адыгского переселенческого движения в Османскую
империю нашли отражение в работах А.Х. Касумова, Г.А. Дзидзария. Интерес
представляет освещение авторами судьбы переселенцев в Османской империи.
Большим достижением в советском кавказоведении стало рассмотрение
проблем, связанных с международным положением Кавказа (Н.С. Киняпина,
М.М. Блиев, В.В. Дегоев). Анализ большого круга разнообразных источников
позволил авторам сделать вывод о том, что Турция была правомочна по
14
Адрианопольскому договору 1829 г. передать России территорию СевероЗападного Кавказа.
Иная точка зрения отражена в работах А.Х. Касумова и А.Х. Бижева. По
мнению авторов, включение Закубанья в сферу политического влияния России
положило конец турецкому владычеству в регионе. Автор указывает, что адыги
были политически независимы и только в силу религиозного единства
считались с турецким султаном, не позволяя ему вмешиваться во внутренние
дела.
Для современного кавказоведения традиционной остается проблема
махаджирства. Изучению истории черкесского махаджирства посвящены
исследования А.В. Кушхабиева, С.Г. Кудаевой, А.Л. Ганич. Проблеме личности
и ее роли в истории махаджирства посвящено исследование В.В. Дегоева, Г.В.
Чочиева.
Таким образом, вопросы относительно Северо-Западного Кавказа в
политике Великобритании и Османской империи в последней четверти XVIII –
60-х гг. XIX вв. изучались в отечественной историографии с середины XIX в.
Эта проблема рассматривалась только с политико-дипломатической точки
зрения, без учета социально-экономического и политического положения
Северо-Западного Кавказа на различных этапах развития международной
ситуации в регионе. В исторической литературе отсутствует комплексный
подход при изучении политики Турции с момента ее активизации в 1774 г. до
выселения основной части населения Северо-Западного Кавказа в пределы
Османской империи в 60-х гг. XIX в. Исследовались отдельные стороны
политики Великобритании по отношению к Северо-Западному Кавказу в
изучаемый период. Нет анализа основных направлений британской политики.
Зарубежная историография. В историографии Северо-Западного
Кавказа изучению политики иностранных держав принадлежит особое место. В
контексте восточной политики России переплетение судеб народов Кавказа с
планами Великобритании и Турции, в конечном итоге оказало колоссальное
влияние на историю региона. Первоначально Кавказ был объектом русскотурецкого соперничества. С 30-х гг. XIX в. произошло обострение русскоанглийских противоречий. С этого периода Кавказ приковал к себе внимание и
английского общества.
В англо-американской историографии предметом рассмотрения были
прежде всего вопросы политики Великобритании в Восточном вопросе на
различных этапах его развития. Как сопутствующий фактор развития
Восточного вопроса, рассматривалась политика Великобритании по
отношению к Северо-Западному Кавказу. Несмотря на наличие двух подходов
15
к освещаемой проблеме – консервативного и либерального, представители
обоих направлений сходятся в том, что Кавказ с его естественными горными
преградами служил барьером против России. Оказывая сопротивление России,
народы Кавказа способствовали решению задач Англии в регионе. Кавказ имел
также экономическое значение как рынок сбыта и источник сырья для
Великобритании.
В первой трети XIX в. в Англии было мало известно о восточных странах,
и мнение англичан о них часто было ошибочным. Интерес к Кавказу вызвал в
Англии огромное количество публикаций. В 1850 г. в Лондоне вышла книга
американского путешественника Д. Дитсона «Черкесия, или поездка на
Кавказ». Дитсон считал, что прогресс на Кавказе возможен лишь при помощи
России, распространении христианства. Автор поддерживал идею
цивилизаторской роли христианства и России на Кавказе.
Большой интерес представляет работы А. Фишера, А.Мекера, Ф. Вагнера,
в которых
описываются перипетии затянувшегося русско-турецкого
соперничества, которое развернулось во второй половине XVIII –XIX вв. за
сферы влияния на Кавказе. Адыгское общество этой эпохи сравнивается с
обществом стран Западной Европы XVI–XVII вв.
В середине XIX в. в печати появились статьи К. Маркса и Ф. Энгельса,
посвященные развитию Восточного вопроса и Крымской войне. В памфлете
Маркса «Лорд Пальмерстон», написанном в 1853 г., и ряде его статей периода
Крымской войны содержится мысль о русофильской внешней политике
правящих кругов Великобритании. В конце 1855 г. Маркс пришел к выводу о
преемственности английской политики в этом вопросе с XVIII в. Свои мысли
он изложил в работе «Разоблачения дипломатической истории XVIII в.». Работа
Маркса публиковалась с 16 августа по 1 апреля 1857 г. в еженедельнике,
издаваемом Д. Уркартом «Free Press». Эта работа послужила основой для
дальнейшего изучения классиками марксизма политики России.
Таким образом, в английской публицистике в период обострения
Восточного вопроса в первой половине XIX в. широко дебатировался вопрос о
месте Северо-Западного Кавказа в международных отношениях.
Снятие с повестки дня черкесского вопроса после окончания Кавказской
войны и решения в пользу России вопроса о свободе мореходства в Черном
море привело к снижению степени обсуждения в Англии кавказского вопроса.
И лишь с 20-х гг. XX в. появился новый интерес к данной проблематике. Он
был вызван русской революцией и новой активизацией политики Англии в
кавказском регионе. Представители англо-американской историографии
рассматривали черкесский вопрос, как составную часть Восточного вопроса, и
16
в этом направлении проводили свои исследования.
Проблема, которая привлекала внимание английских исследователей,
касалась актуального для Англии вопроса о свободе мореплавания в бассейне
Черного моря. Особое внимание исследователей было обращено на попытку
английских предпринимателей решить проблему свободной торговли на
черкесском побережье. В фокусе исследования оказался инцидент с английской
шхуной «Виксен».
В оценке данных вопросов можно выделить два
направления: консервативное и либеральное.
Представитель
консервативного
направления
в
английской
историографии Г. Болсовер считал, что необходимость противодействовать
России заставила англичан обратить внимание на Черкесию. По его мнению,
пик англо-русских противоречий приходится на период от заключения УнкиярИскелессийского договора до Лондонской конвенции 1841 г. По мнению
автора, вмешательство работников английского посольства в Константинополе
способствовало включению черкесского вопроса
в Восточный вопрос.
Инициатива секретаря посольства Уркарта не отражала официальной линии
английского правительства и не одобрялась главой Лондонского кабинета
Пальмерстоном. Ф. Мосли в своей работе подчеркивал подстрекательскую
деятельность английских агентов в деле с «Виксен» и формировании воинских
подразделений поляков на Кавказе. Исследователь Г. Робинсон считала, что
карьера Уркарта пошла на спад после инцидента с «Виксен».
По мнению историка либерального направления Ч. Вебстера, нельзя
полностью отрицать участие английского правительства в событиях на Кавказе,
хотя данная инициатива принадлежала работникам константинопольского посольства, причем большая ответственность ложится на Д. Уркарта.
Представитель либерального направления Д. Глизон
рассмотрел
деятельность Д. Уркарта в исследовании «Генезис русофобии в Англии».
Автор, изучая становление в Англии такого явления как русофобия, дает
оценку интересующих нас проблем. Говоря о влиянии уркартовских идей на
общественное мнение в Англии, Глизон обращает внимание на то, что
«Черкесия возбуждала в Англии всеобщий интерес и внимание. В этом не
может быть сомнения». Но, тем не менее, черкесский вопрос в период его
наибольшего обострения не был решен, так как, с одной стороны, Пальмерстон
был против присоединения Черкесии к России, с другой, не мог начать
ненужную для Англии войну. Историк либерального направления Г. Темперли
также считал, что английское посольство в Константинополе действовало
самостоятельно. По оценке Темперли, Уркарт в деле с арестом русским
правительством шхуны «Виксен» пренебрег своими обязанностями, совершив
17
путешествие в Черкесию.
Трактовка данного события даже в английской литературе различна. По
мнению Ч. Бэлла, Черкесия привлекала внимание Пальмерстона только в
качестве рынка для английской торговли. В работе американского историка
М.Флоринского подчеркивается, что британские государственные деятели,
особенно Понсонби и Пальмерстон, следили с напряженным интересом за
развитием движения горцев Северного Кавказа и оказывали восставшим
моральную поддержку и материальную помощь. Автор признает прямое
участие английского правительства в кавказских делах. Такая же точка зрения
выражена в работах английских историков У. Аллена и П. Муратова и
американского историка Б. Желавич. Анализируя причины неудач британской
деятельности на Северо-Западном Кавказе, авторы сводят их к исчезновению
доверия у горцев в отношении обещаний, данных им англичанами.
Уделялось внимание анализу политики Англии на Северо-Западном
Кавказе в годы Кавказской войны и в работе Г. Клейтона. Оценивая место
Кавказа в британской политике на Востоке, автор повторяет уже прозвучавшую
мысль о том, что присоединение к России Грузии и Черкесии вызвало
недовольство Лондонского кабинета. Однако автор считал, что Пальмерстон не
принимал непосредственного участия во включении кавказского вопроса в
сферу первоочередных задач британской политики на Ближнем Востоке.
Другой позиции по исследуемому вопросу в англо-американской
историографии придерживается Г. Ингл. По его мнению, в 1837 г., в период
обострения англо-русских отношений по поводу «Виксен», Пальмерстон
проводил политику балансирования на грани войны и мира. При этом Г. Ингл
указывает на существование несомненной связи между английским
правительством и инцидентом со шхуной «Виксен».
Оригинальная концепция британской политики на Востоке отражена в
работе американских исследователей Д. Бревды и Л. де Хойос «Священная
война Дэвида Уркарта». По мнению авторов, Британия во время Крымской
войны хотела вторгнуться на черноморское побережье при помощи черкесов,
но потом изменила свои планы.
В период проведения Парижской
конференции Лондон потерпел неудачу при обсуждении вопроса о создании
Черкесского государства в качестве буфера между Россией и Турцией. Даже
после Крымской войны Лондон продолжал поддерживать сопротивление
Кавказа. Таким образом, деятельность Уркарта получила полную британскую
поддержку.
С позиции пантюркизма рассматривает события на Кавказе турецкий
историк А. Эрен. С его точки зрения, Северный Кавказ всегда был османской
18
территорией. Поэтому Порта и отстаивала свои исконные интересы. Работе
Эрена созвучен труд другого турецкого историка Х. Гюрселя. При оценке
исторической действительности он исходил из распространенной в XIX в.
концепции о враждебности ислама и православия, а также враждебного
отношения России к Востоку. В круг рассматриваемых К. Карпатом проблем
входят и вопросы махаджирства населения Крыма и Кавказа в Османскую
империю после окончания Крымской войны.
Многие из турецких историков являются выходцами с Кавказа. Поэтому
их происхождение часто определяет и тематику исследований. И. Беркок в
«История Кавказа» рассматривает
столкновения различных держав на
Северном Кавказе. Он несправедливо считает, что Турция стояла на защите
интересов единоверцев. Недостатком работы является ее общий характер, а
также отсутствие справочно-библиографического материала. Иорданский
историк адыгского происхождения М. Кандур, оценивая британскую политику
на Северо-Западном Кавказе, полагает, что, несмотря на все приложенные
усилия, Уркарту и Понсонби не удалось заинтересовать английское
правительство идеей черкесской независимости. По мнению автора, Уркарт
заслуживал уважение благодаря своему бескорыстию и стремлению служить
интересам Англии.
Диссертация С. Шами посвящена махаджирам в Иордании. Автор
рассматривает историю жизни адыгов на Кавказе, этапы эмиграции и
организацию жизни черкесской диаспоры в Иордании.
Таким образом, кратко характеризуя зарубежную историографию по
исследуемой проблеме, необходимо отметить, что проблемы, которые в первую
очередь вызывали внимание исследователей, были связаны с противостоянием
политики России на Востоке. Подчеркивалось приоритетное внимание
английского правительства к положению дел в Османской империи, и как
следствие этого – проявление внимания английских политиков к кавказскому
вопросу. Анализировались кризисные или конфликтные компоненты истории
развития международных отношений на Северо-Западном Кавказе, связанные с
инцидентом со шхуной «Виксен», хотя английская политика в регионе состояла
не из одномоментных всплесков внимания со стороны английского
правительства.
Анализ имеющейся по исследуемой проблеме литературы показывает,
что в отечественной и зарубежной историографии изучен ряд ее аспектов.
Однако в истории политики иностранных держав на Северо-Западном Кавказе
имеется еще ряд спорных и недостаточно изученных вопросов, связанных с
темой исследования и представляющих научный интерес и политическую
19
значимость. Отсутствует комплексный анализ политики Великобритании и
Османской империи по отношению к Северо-Западному Кавказу в изучаемый
период.
При сохраняющемся устойчивом интересе к исследуемым вопросам
необходимо признать, что эта проблема разработана далеко не исчерпывающе.
Одной из главных причин этого является недостаточное использование
источников. Привлечение новых источников и более детальный анализ тех,
которые уже изучены, дают возможность для дальнейшего всестороннего
исследования данной проблемы.
Апробация работы. Основные положения работы изложены в
монографии и научных статьях. Основные идеи исследования излагались на VI
Международной конференции «Исторические источники Евроазиатских и
Североафриканских
цивилизаций»,
проведенной
РАН,
Институтом
Востоковедения, Российским государственным гуманитарным университетом
(3–6 октября 2005 г., г. Майкоп).
Структура работы. Задачи, поставленные автором, степень
разработанности проблемы определили структуру построения и содержания
работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка
использованных источников и литературы. В основу построения глав
диссертации положен проблемно-хронологический принцип.
Основное содержание диссертации.
Во введении обосновывается актуальность темы, ее научная и
практическая значимость, характеризуется степень ее изученности в
отечественной и зарубежной историографии. В этой части работы также
определены цели и задачи исследования, хронологические рамки, дана
характеристика источников.
В первой главе «Политика Османской империи на Северо-Западном
Кавказе в конце XVIII – первой четверти XIX вв.» проанализирована эволюция
политики Османской империи по отношению к Северо-Западному Кавказу в
период от заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора в 1774 г. до
кризиса Восточного вопроса в начале 20-х гг. XIX в.
В первом параграфе главы «Общественно-экономическое и политическое
развитие адыгов Северо-Западного Кавказа» рассматриваются вопросы
общественно-экономического и политического развития Северо-Западного
Кавказа. Анализируется уровень хозяйственного, общественного и
политического развития адыгского общества, предел возможностей людей того
времени, географическое пространство, этнический состав населения, его
численность, миграции внутри региона.
20
Северо-Западный Кавказ, за которым закрепилось историческое название
«Черкесия», благодаря своему географическому положению занимал в регионе
важное стратегическое место. Население этой крупной историкоэтнографической области в XVIII в. отличалось большой этнической пестротой.
Адыги, известные под названием «закубанские черкесы и кабардинцы»,
составляли основное население сравнительно большой территории на СевероЗападном Кавказе.
Соседями западных адыгов были этнически родственные им абазины,
убыхи, а также ногайцы, карачаевцы и балкарцы, принадлежащие к тюркскому
этносу. Среди адыгов с XVI в. проживали армяне, которых местные жители
называли «черкесо-гаями». Места проживания северокавказских народов не
имели резко очерченных границ. Они проживали чересполосно.
Социальная структура адыгского общества была типична для
феодального уровня развития. В массовом сознании существовали четко
оформленные представления об иерархичности социальной структуры, о
знатности и аристократизме. В адыгском обществе существовали сословия, то
есть формально признанные общественные группы, объединявшие людей на
основе общности социального положения, прав и обязанностей, вытекавших из
их происхождения. Группы, которые задавали тон в обществе, формируя
определенный идеал поведения, были преимущественно представителями
княжеской или старшинской верхушки.
Адыгское общество было аграрным. Из-за господства натурального
хозяйства, а также слабой дифференциации ремесел внутренняя торговля в
Черкесии была развита слабо. Отсутствовала собственная денежная система.
Внешняя торговля в противоположность внутренней, развивалась
успешно. Побережье Черного моря связывало Северо-Западный Кавказ с
Османской империей. Основными пунктами, в которых велась торговля
Турции с восточным берегом Черного моря, были Трапезунд, Синоп, Самсун,
Кузмуаз и др. Османские купцы в основном выполняли посредническую роль.
Большая часть привозимых товаров была английского производства. Они
доставлялись в Турцию, погружались на мелкие суда и отправлялись в
Черкесию. После заключения Адрианопольского мира (1829 г.) торговля для
Турции стала одним из средств оказания политического влияния на адыгские
племена.
Конец XVIII и первая половина XIX вв. характеризовались изменением
политической ситуации в регионе, ослаблением влияния Порты и ростом
могущества России. Анализируя торгово-экономическую политику России на
Северном Кавказе в конце XVIII – 60-х гг. XIX вв., необходимо подчеркнуть ее
21
неоднозначность. С одной стороны, желание наладить регулярный
взаимовыгодный товарообмен укрепляло в регионе позиции России. Этому
способствовали и другие мероприятия России, направленные на ограничение
проникновения иностранных товаров на Кавказ. Но развитие политической
ситуации в регионе, продолжавшаяся Кавказская война способствовали
превращению торговли в один из методов колониальной политики. Это сводило
на нет все позитивные достижения в русско-адыгейских торговых связях.
Черкесия не являлась централизованным государством и не имела своей
административной столицы. Децентрализация и традиционализм –
господствовали в культурной жизни адыгов. Характерной чертой культуры
адыгов являлось господство устной традиции. В XIX в. адыгская культура
продолжала развиваться в русле традиционных ценностей.
Большую роль в развитии общества сыграла религия, являвшаяся
выразителем мировоззрения народа. Процесс исламизации адыгов начался в
XV в. с периода захвата Османской империей черноморского побережья. К
началу XIX в. в религиозных представлениях адыгов одновременно
сосуществовало три линии: собственно адыгская (языческая, корневая),
христианская и мусульманская. В 40-х гг. XIX в. произошло распространение
на Северо-Западном Кавказе ислама.
Торговые связи и единство экономического пространства, религиозных
представлений делали Северо-Западный Кавказ частью системы политического
взаимодействия в Черном море под контролем Османской империи.
Второй параграф «Сущность и методы осуществления политики
Османской империи на Северо-Западном Кавказе в последней четверти XVIII
в.» раскрывает, что политика Османской империи на Северо-Западном Кавказе
в XVIII в. характеризовалась тем, что за историю своего существования она
выработала систему взаимоотношений с различными народами, которые
входили в ее состав и проживали на границах империи. Располагая рядом
крепостей на побережье Северного Кавказа, Порта, прежде всего, была
заинтересована в получении доходов и распространении своего влияния в
северокавказском регионе. Крепости служили центрами ее политического
воздействия на ситуацию. В них располагались турецкие гарнизоны.
Взаимоотношения Османской империи с населением Северо-Западного
Кавказа складывались неоднозначно. Однако говорить о подчинении или
вассальной зависимости народов данного региона от Порты нет каких-либо
оснований. Некоторое политическое влияние в Черкесии Османская империя
имела в прибрежной зоне вокруг крепостей, не проникая в глубь черкесских
земель.
22
Турция для утверждения своего господства на Северо-Западном Кавказе
использовала военную силу. Турки и крымские ханы с целью упрочить свое
положение предпринимали регулярно военные походы на адыгов. Одним из
методов распространения своего влияния являлись их пропаганда ислама,
упрочение духовного авторитета султана, проникновение мусульманского
гражданского законодательства в жизнь народов Северо-Западного Кавказа.
Эти процессы получили свое развитие в Черкесии в будущем столетии, придав
освободительному движению народов Северо-Западного Кавказа против
России религиозную окраску.
В 1774 г. был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор между
Россией и Османской империей, согласно которому к России отходили Азов,
приазовские земли. Договор подтверждал победу России. К ней отходила
большая часть северного и восточного побережья Черного моря, возможность
свободного плавания в этом море и доступ к Проливам для торгового флота.
Крым и сопредельные татарские области провозглашались независимыми от
всякой власти. Признавалась лишь духовная власть султана над крымскими
татарами в качестве халифа всех мусульман. Восточная граница России
передвигалась на берег р. Кубани. Согласно статье 21 Кючук-Кайнарджийского
мира крымскому хану передавалось разрешение вопроса о политическом
статусе Кабарды. В связи с тем, что по договору 1772 г., подписанному в г.
Карасу между крымским ханом и Россией, Кабарда признавалась состоящей в
подданстве Российской империи, то теперь Кючук-Кайнарджийский договор
подтвердил этот факт, зафиксированный в предыдущем договоре. Турция
уступала Кабарду России.
Кючук-Кайнарджийский договор считается отправной точкой в
Восточном вопросе. Османская империя впервые за свою историю теряла
территории, населенные мусульманами. Территориальные потери Турции после
русско-турецкой войны 1768–1774 гг. способствовали тому, что основное место
во внешней политике османского султана стала занимать в этом регионе
Черкесия. Эти обстоятельства заставили Порту укрепить свои позиции в
данном регионе.
Изменение политической ситуации во второй половине XVIII в. в
кавказском регионе в пользу России заставило Порту предпринять более
существенные меры по укреплению своего влияния на Северо-Западном
Кавказе. Известны попытки превратить территорию Черкесии в
административную единицу во главе с турецкими чиновниками.
Целью османского правительства было противодействие политике
России, что вызвало серию русско-турецких войн. Вали крупных крепостей
23
(Анапа, Суджук-кале) в периоды войн координировали усилия турецкой армии
и местного ополчения против российских войск. Однако эти мероприятия в
конечном итоге успеха не имели.
Укрепление позиций России на Северо-Западном Кавказе в течение XVIII
в. способствовало тому, что Османская империя впервые «уступала»
территории, населенные мусульманами. Эти два обстоятельства – усиление
Российской империи и ослабление Османской империи предопределили в XIX
в. развитие политической ситуации на Северо-Западном Кавказе.
В третьем параграфе «Укрепление связей Северо-Западного Кавказа с
Османской империей в первой четверти XIX в.» анализируются цели и задачи
Турции и попытки их решения в регионе.
Изучаемый период был сложным в истории Османской империи. В
государственном управлении империи царил беспорядок. Восстание в
Стамбуле, нестабильность власти султана, отказ от реформ происходили на
фоне очередной войны 1806–1812 гг. Турции с Россией. Государство в тот
период не имело достаточных сил для усмирения влиятельной провинциальной
знати, поэтому попытка найти с ними компромисс, в тех исторических
условиях была единственным верным шагом. Этой же тактики Порта
придерживалась и при переговорах с адыгской знатью. Все эти события
сказались на обороноспособности Турции. В начальный период русскотурецкой войны 1806–1812 гг. наиболее влиятельные представители адыгской
аристократии получили официальное уведомление о разрыве дипломатических
отношений между Россией и Портой. Анапская администрация, не оставляя
надежд на восстановление своей власти на территории Крыма, использовала
любые возможности для вмешательства в его внутренние дела.
Постоянной политикой турецких представителей на протяжении всего
периода присутствия Турции на побережье было регулирование военных
столкновений в приграничной с Россией зоне. В течение Кавказской войны
река Кубань служила пограничной линией, отделявшей территорию,
присоединенную к России. Кордонная линия была ареной бесконечных
набегов, стычек и крупных сражений. Анапский паша Порты проводил
антирусскую пропаганду среди горских народов. Во время русско-турецкой
войны 1806–1812 гг. адыги выступили в союзе с Турцией и оказали
сопротивление России. Тяжелое положение Турции, отсутствие регулярной
армии в Черкесии и многие другие факторы способствовали поражению турок.
Неспособность Турции противостоять России, падение Анапы и последующие
поражения Порты привели к разделению населения Черкесии на сторонников и
противников Порты. Паша Анапы попытался опереться на ногайцев,
24
проживавших на правом берегу Кубани. Вернувшись в Анапу и восстановив
укрепления, паша предложил ногайцам переселиться ближе к крепости. Но
сопротивление части местного населения и отказ большинства самих ногайцев
сорвали планы паши.
Мирный договор между Россией и Турцией был подписан в Бухаресте 28
мая 1812 г. Бухарестский мир заставил русское правительство временно отказаться от плана связать Крым с Грузией посредством присоединения
Черкесии к России. Статья шестая договора восстанавливала прежние границы
в Азии. В свою очередь, Порта, превратно истолковав текст Бухарестского
трактата, не признала добровольное вхождение в состав России Имеретии,
Гурии, Мингрелии и Абхазии. Она стала настаивать на их возвращении. В
итоге, Бухарестский мир не решил территориальных проблем, стоявших перед
Россией и Османской империей. Тем самым были заложены основы будущего
военного конфликта.
Турция фактически потеряла контроль над побережьем Черного моря от
Анапы до Бзыби. Но поскольку Черкесия не была еще завоевана, Порта
возлагала на нее большие надежды для восстановления своего влияния на
Кавказе. Анапа оставалась одним из центров турецкого влияния на СевероЗападном Кавказе. Турция продолжала контролировать торговлю в Черном
море. Анапский паша способствовал нападениям адыгов на границы с Россией.
Характерной чертой политики Турции на Северном Кавказе в первой
четверти XIX в. было переселение народов, которое проводилось под
контролем анапской администрации.
В период с 1794 по 1805 гг. происходило восстание против царизма в
Кабарде. Оно потерпело поражение, что способствовало переселению части
населения Кабарды за Кубань. Река Кубань служила границей между
Османской и Российской империями. Нестабильность на территории Черкесии
положения турок заставила их предпринять повторную попытку секретно
переселить на принадлежавшие натухайцам земли в окрестности Анапы 12
тысяч семей ногайцев. Но адыги не пропустили ногайскую орду к Анапе.
Этот факт еще раз свидетельствовал о непрочности положения Турции на
Северо-Западном Кавказе и о том, что цели Порты не совпадали с интересами
адыгов. Характеризуя свое внутреннее устройство, адыги подчеркивали, что
они добровольно подчинились господству крымских ханов, а затем султану
Константинополя, как вождям мусульманской веры.
Действия царских войск в 1821–1822 гг. повлекли за собой новые
массовые переселения кабардинцев за Кубань и в Турцию. По мнению ХанГирея, за два года покинуло Кавказ 12400 человек. Таким образом, этому
25
периоду были присущи миграции населения с Северо-Западного Кавказа в
пределы Османской империи.
В 1824 г. Анапский санджак был присоединен к трапезундскому
пашалыку.
В состав Османской империи входили народы, которые резко отличались
от самих завоевателей как по уровню социально-экономического и культурного
развития, так и по этноконфессиональной принадлежности. Отсутствие
прочных экономических и социальных связей между различными регионами
заставляло верхи уделять внимание не только военной организации, но и
исламу как важнейшему фактору духовного единения. Турция имела в этом
вопросе большой опыт. Поэтому османские правители использовали ислам для
укрепления авторитета центральной власти. Эту тактику они применили и по
отношению к Черкесии.
Таким образом, в последней четверти XVIII – первой четверти XIX вв.
активизировалась политика Турции на Северо-Западном Кавказе. Ослабление
Османской империи, потеря Крыма способствовали превращению СевероЗападного Кавказа в объект усиленного внимания со стороны Турции.
Турецкие крепости на восточном берегу Черного моря благодаря активности
Порты стали центрами турецкого влияния на территории Северного Кавказа.
Турция при проведении военных операций активно использовала кавказские
воинские подразделения. Привлечение населения Кавказа в турецкие воинские
формирования стали постоянной практикой. Более того, адыгская знать была
интегрирована в политическую структуру империи. Другой чертой турецкой
политики стала ее явная антирусская направленность. Этому периоду были
присущи миграции населения с Северо-Западного Кавказа в пределы
Османской империи.
Анализ вышеизложенных исторических событий дает основание сделать
вывод о том, что характерной чертой этого периода явилось укрепление связей
Северо-Западного Кавказа с Османской империей. Нельзя рассматривать в этот
период Северо-Западный Кавказ, как подчиненную территорию Османской
империи. Следует иметь в виду, что между Османской империей и СевероЗападным Кавказом в этот период существовала определенная целостность
политических интересов, экономического и религиозного единства.
Во второй главе «Черкесский вопрос в русско-турецких войнах и мирных
договорах между Россией и Турцией во второй четверти XIX – 60-х гг. XIX вв.»
рассматривается место Северо-Западного Кавказа в русско-турецких
противоречиях и войнах в период от заключения Адрианопольского договора
до черкесской эмиграции в пределы Османской империи.
26
В первом параграфе «Адрианопольский договор 1829 г. и изменение
политики Турции на Северо-Западном Кавказе в 30–40-е гг. XIX в.»
анализируются проблемы, связанные с изменением политики Турции на
Северо-Западном Кавказе в период после заключения Адрианопольского
договора 1829 г. и до начала Крымской (Восточной войны), исследуются
отношения адыгов к событиям, связанным с изменением международноправового статуса после заключения Адрианопольского договора.
Падение Анапы в ходе русско-турецкой войной 1828–29 гг. лишило
Порту важного опорного пункта на черноморском побережье Кавказа. Турция
проводила на Северо-Западном Кавказе политику, направленную на укрепление
своего политического влияния с целью противодействия России. Не имея
достаточных сил для защиты своих интересов, султан и его представители
использовали в своих целях освободительное движение адыгов. Часть
населения Черкесии вследствие деятельности анапской администрации
поддержала Турцию в борьбе с Россией.
Адрианопольский мирный договор послужил для России международноправовой основой на владение Черкесией. После подписания договора Турция
проводила политику переселения в пределы Османской империи небольшими
группами населения Северо-Западного Кавказа. Это направление турецкой
политики становилось закономерным на каждом этапе решения Восточного
вопроса. В начале 30-х гг. XIX в. адыги, выехавшие с Северного Кавказа, были
поселены на черноморском побережье Анатолийской Турции. Они занимались
там земледелием и торговлей с Кавказом. Главные места их жительства были
расположены в Трапизонде, Фатсе, Самсуне, Кумжигазе, Бафре, Мерзефуле и
Синопе. Торговля Турции с Черкесией и Абхазией была широко
распространена, Самсун и Синоп являлись наиболее посещаемыми адыгами
портами Малой Азии. В Синопе находилось много черкесов и абхазов.
Адрианопольский мирный договор оказал большое влияние на судьбу
народов Северо-Западного Кавказа. Передав данную территорию, Турция
изменила методы осуществления своей политики в регионе. Не имея
возможности открыто влиять на народы Кавказа, Порта завуалировано
оказывала им поддержку, способствовала поставкам вооружения адыгским
племенам, поддерживала связи с населением, активно влияла на политическую
ситуацию. Положение на Северо-Западном Кавказе в 40–х гг. XIX в.
продолжало оставаться нестабильным. Важным направлением турецкой
политики было обещание поддержать кавказский народ в борьбе за
независимость. Среди горцев произошло размежевание на сторонников и
противников России.
27
Вмешательство Турции способствовало тому, что адыги, надеясь на
помощь, не могли трезво оценить политическую ситуацию. Они продолжали
вести борьбу за независимость. В переломные моменты, когда население,
уставшее от жестокостей и лишений войны, готово было идти на соглашение с
русской администрацией, деятельность турецких агентов способствовала срыву
переговоров. Тщетными были попытки адыгов совместно или отдельными
группами выступать самостоятельными субъектами международных
отношений.
Не имея возможности открыто противостоять расширению русского
влияния на Кавказе, турецкое правительство изменило методы борьбы,
агитируя горцев самостоятельно выступить против России. Установление
связей между Турцией и адыгским побережьем не прекращалось. Поставки
оружия продолжались. Середина 40–х гг. характеризовалась изменением
политики Турции, которая почти открыто пропускала к черкесскому берегу
целые флотилии, снаряженные орудиями.
Итак, Адрианопольский мирный договор оказал большое влияние на
судьбу народов Северо-Западного Кавказа. Передав данную территорию
России, Османская империя изменила методы осуществления своей политики в
регионе. Не имея возможности открыто влиять на народы Кавказа, Порта
завуалировано оказывала им поддержку, способствовала поставкам вооружения
адыгам, поддерживала связи с населением, активно влияла на политическую
ситуацию.
Важным направлением османской политики было обещание поддержать
кавказские народы в борьбе за независимость. Привлеченный нами новый
архивный материал позволил детально проанализировать влияние Порты на
адыгское общество в переломные моменты истории. Когда население, уставшее
от жестокостей и лишений войны, готово было идти на соглашение с русской
администрацией, деятельность турецких агентов способствовала срыву
переговоров. Вмешательство Османской империи способствовало тому, что
адыги, надеясь на помощь, не могли трезво оценить политическую ситуацию и
продолжали вести борьбу за независимость. Анализ источников наглядно
продемонстрировал, что адыги совместно или отдельными группами пытались
выступать самостоятельными субъектами международных отношений. Но их
попытки оказались тщетными.
После подписания Адрианопольского договора Порта проводила
политику переселения небольшими группами населения Северо-Западного
Кавказа в пределы Османской империи. Это направление османской политики
становилось закономерным на каждом этапе решения Восточного вопроса.
Во втором параграфе «Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны»
рассматриваются вопросы, связанным с политикой держав на Кавказе,
28
отношением адыгских племен к развертывающимся событиям и определению
роли северокавказского театра военных действий в ходе Крымской войны и
последствиям войны на судьбы народов Северо-Западного Кавказа.
Крымская война (1853–1856 гг.) возникла в результате обострения
международных противоречий на Балканах, Малой Азии и Кавказе между
Россией, с одной стороны, Францией, Англией и Турцией – с другой. Царская
Россия планировала поставить под свой контроль Черноморские проливы и
укрепить свои позиции на Балканах. Англия и Франция стремились к
подчинению Османской империи и отторжению от России Крыма, Кавказа и
других регионов. Османская империя ставила своей целью – захватить Крым,
северное побережье Черного моря, Кавказ. Северокавказский театр военных
действий играл роль отвлечения сил России от основных событий войны. В
годы Крымской войны европейские державы и Турция стремились
использовать адыгские народы в своих интересах, не затрачивая при этом
собственных сил. Этому движению населения Кавказа отводилась
существенная роль.
В 1853 г. был сформирован Батумский отряд турецких войск. В его
задачу входили действия вдоль берега Черного моря совместно с кавказским
ополчением для оказания препятствий действиям русских войск во время
взятия Карса и ограничения сообщения между ними. Были заняты оставленные
русскими войсками крепости на черноморском побережье Кавказа.
Возобновилось сообщение между Черкесией и Турцией. Турецкое
командование, установив контроль над черноморским побережьем, стало
активно проводить здесь политику по установлению власти султана. Несмотря
на прибытие турецких войск, адыги не спешили с присоединением к Османской
империи. Отказ поступил и на предложение союзников участвовать в военных
действиях в Крыму, Закавказье и у Новороссийска. Причиной этого являлось
нежелание быть использованными иностранными государствами для
достижения чуждых интересов. Всякое требование посылать в отдаленные
края ополчение, расценивалось горцами – как введение воинской повинности,
а обещание льгот – как притязание на налоги.
Такая позиция населения Черкесии способствовала тому, что в течение
всего 1854 года союзное командование не решалось развертывать в Черкесии
крупные военные действия, опасаясь не получить военной поддержки со
стороны населения. Социальные противоречия осложнили ситуацию на СевероЗападном Кавказе. События 1854–1855 гг. на Западном Кавказе способствовали
поражению планов Англии и Турции.
Когда русское командование на кавказском театре военных действий
29
осознало, что нет никакой угрозы со стороны адыгов, так как адыги не хотели
воевать, оно изменило военную тактику, взяв инициативу в свои руки. Россия
уменьшила свои силы на кубанской линии, увеличив их в Крыму и в Тифлисе,
и перешла от обороны в наступление. Неосведомленность и неумение турок
разобраться в политической ситуации на Северо-Западном Кавказе принесли
существенные преимущества России, большие потери союзным войскам и
самые худшие последствия для турецкой армии в Малой Азии.
30 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор. Условия
мирного договора оговаривали принадлежность восточного берега Черного
моря России. Однако одновременно настаивали на уничтожении крепостей на
побережье и свободе мореплавания в Черном море.
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что
последствия действий Османской империи в годы Крымской войны оказались
бедственными для населения Северо-Западного Кавказа. Адыги потеряли
единство и в результате вмешательства Порты оказались разделены на
множество группировок. Неосведомленность и неумение османского
правительства разобраться в политической ситуации на Северо-Западном
Кавказе дали существенные преимущества России и привели к большим
потерям союзных войск и самым худшим последствиям для турецкой армии в
Малой Азии. Турция не сумела склонить на свою сторону Магомет-Амина,
вручив ему все полномочия главнокомандующего. Несмотря на оппозицию
адыгской аристократии, Магомет-Амин был единственным лидером,
способным убедить адыгов покориться султану и принять ислам. Таким
образом, не произошло объединения Магомет-Амина и Шамиля. Турция не
смогла получить в поддержку крупную армию. Развитие военных действий в
Грузии, у Карса и в Крыму могло быть иным.
Военные кампании не сводимы к боевым операциям регулярных войск,
как правило, активное участие в военных действиях принимает и мирное
население, тем более это актуально для Северного Кавказа, где грань между
воинами и мирными жителями весьма условна. В этой ситуации основная часть
адыгского населения продемонстрировала нежелание признавать власть
Османской империи и оказывать помощь в военных действиях против России
Великобритании и Франции. Когда русское командование на кавказском театре
военных действий осознало, что нет никакой угрозы со стороны адыгов, так как
последние не хотели воевать, оно изменило военную тактику, взяв инициативу
в свои руки. Россия сократила свои силы на Кубанской линии, увеличив их в
Крыму и в Тифлисе, и перешла от обороны к наступлению. Ослабление
напряженности на северокавказском фронте помогло России стабилизировать
свое положение на других фронтах.
Следует отметить тот факт, что Османская империя не имела законных
30
прав считать Черкесию своей территорией, так как она никогда ей не
принадлежала. Адыги в неоднократных протестах высказывали свое несогласие
относительно присоединения к Османской империи, хотя оно и было
символическим во время Крымской войны. Они также требовали, чтобы Порта
не передавала власть другому государству, так как их страна никогда ей не
принадлежала. Османской империи было бы выгоднее не разрушать
естественную плотину между собой и Россией. Поэтому формальное
объявление Черкесии османской провинцией (эялетом) не способствовало
упрочению влияния Османской империи на Северо-Западном Кавказе в годы
Крымской войны. Итогом войны стала дальнейшая дестабилизация
политического и экономического положения на Северо-Западном Кавказе.
В третьем параграфе «Политика Османской империи в период
махаджирства населения Северо-Западного Кавказа (50–60-е гг. XIX в.)»
определяется, что переселение коренных жителей Кавказа в пределы
Османской империи вошло в историю под названием махаджирство (ар.
мuhaceret – переселение, эмиграция). Махаджирство на Кавказе получило
широкое распространение в XIX в. и было связано с крупными внутренними и
международными событиями, когда оно приобрело массовый характер.
Главной причиной этого сложного исторического явления в 50–70-е гг. XIX в.
была Кавказская война и политика царского самодержавия по отношению к
населению Северо-Западного Кавказа. Большую роль в процессе махаджирства
сыграла и Османская империя.
В период завоевания турками Анатолии произошло становление турецкой
колониальной политики. Укрепление государственной власти на захваченной
территории происходило путем вооруженного подавления любого
сопротивления, распространения пропаганды ислама и массового переселения
завоеванного населения с целью разрушения этнической структуры. При
заключении перемирий и договоров с соседними державами Порта всегда
оговаривала вопросы, связанные с эмиграцией населения. Это делалось для
использования переселенцев при решении политических, экономических и
военных проблем Османской империи. Правительство Османской империи в
течение длительного времени изучало сведения, поступавшие с территории
Северо-Западного Кавказа. Турция активно участвовала в военных действиях с
Россией, влияла на развитие политической ситуации. С конца XVIII в.
переселение турок и мусульман с бывших османских и сопредельных
территорий в Турцию становилось постоянной практикой.
До начала Крымской войны мусульмане России часто обращались за
разрешением на паломничество или торговлю в Турции или в Мекке. Число
официально выезжавших паломников было невелико. В период Крымской
31
войны выезд за пределы России был официально запрещен. Но поток людей,
выезжавших в Турцию, не прекращался. По разным причинам, люди, не
пожелавшие находиться в Черкесии свободно уезжали в Стамбул. Повидимому, эмиграционный поток в Турцию был налажен и существовали места
адаптации прибывших в пределы Османской империи. Это могли быть
родственники или соплеменники, ранее выехавшие в Турцию.
После окончания военных действий многие стали обращаться за
разрешением выехать из России по религиозным или торговым делам. Из-за
запрета на выезд во время войны число желающих возросло. Россия считала
невозможным разрешить такому большому числу людей пересечь границы без
предварительной договоренности с Турцией.
В 1856 г. Россия и Османская империя заключили соглашение, согласно
которому устанавливался порядок переселения части адыгских племен. С марта
1857 г. начал действовать закон о махаджирах, предоставлявший переселенцам
льготы в Османской империи: безопасность, личную свободу и
неприкосновенность имущества; предоставление земельных наделов,
необлагаемых налогом; для переселенцев на Балканы давалось освобождение
от воинской повинности – на 6 лет, для переселенцев в Анатолию – на 12 лет.
Администрация на Кавказе стремилась упорядочить поток эмиграции в
пределы Османской империи, а также создать условия, при которых
переселенцы не имели бы возможности вернуться назад.
Таким образом, в 1858 и 1859 гг. более тридцати тысяч человек покинули
Северо-Западный Кавказ и поселились в Османской империи. В 1860 г.
эмиграция приостановилась. Стало известно о несчастьях, постигших ногайцев,
после того как они покинули Крым и поселились в Османской империи.
В 1860 г. генерал М.Т.Лорис-Меликов провел в Стамбуле переговоры по
проблеме переселения адыгов на территорию Османской империи. Была
образована Иммиграционная комиссия, которая должна была заниматься
вопросами переселения. Важным документом, в котором были
сформулированы цели царского правительства, являлся доклад комиссии по
делу о переселении горцев в Турцию. В нем говорилось, что с переселением
горцев Кавказ избавится от самого беспокойного населения и наименее
расположенного к заселению берегов Кубани, что переселение ускорит
окончательное покорение Кавказа и создастся возможность в будущем
уменьшить количество войск на Кавказе. В ходе и после окончания Кавказской
войны правительство России стремилось решать вопросы, связанные с
утверждением власти на вновь присоединенных территориях. С 1860 г.
началось заселение гор казачьими станицами и выселение горцев на плоскость
32
насильственными методами. Агенты Порты в соответствии с законом о
махаджирах предлагали определенные привилегии переселявшимся в пределы
Османской империи.
Анализ политики Османской империи на Северо-Западном Кавказе в
изучаемый период дает основание сделать вывод о том, что одним из методов
укрепления государственной власти османов было переселение населения с
целью решения политических, экономических и военных проблем империи. С
конца XVIII в. переселение турок и мусульман с бывших османских и
сопредельных с империей территорий становится постоянной практикой. В
рамках этих процессов происходили миграции северокавказского населения в
пределы Османской империи. До середины XIX в. северокавказская эмиграция
не носила массового характера. После окончания Крымской войны
переселенческий поток увеличился. Это способствовало принятию соглашения
между Россией и Османской империей о порядке переселения части адыгских
племен. Окончание Кавказской войны, военно-колониальная политика России
способствовали массовому переселению (махаджирству) населения СевероЗападного Кавказа в Османскую империю.
Таким образом, махаджирство являлось важной частью внутренней и
внешней политики Османской империи. Однако рассмотрение действий
турецкого правительства свидетельствует о том, что оно не было готово к
приему огромного числа переселенцев, не имело четкого представления о
масштабах и сроках переселения.
Места поселения махаджиров определялись, исходя из государственных
интересов, после тщательного изучения всех аспектов этой проблемы. В случае
необходимости турецкое правительство шло на вторичное переселение
эмигрантов. Адыгские махаджиры были расселены в различных регионах
Османской империи, что помогло хозяйственному развитию этих областей.
Потенциал переселенцев был использован для укрепления турецкой армии,
повышения обороноспособности, поддержания внутреннего порядка
Османской империи. Этническая и религиозная политика Османского
государства приводила к разделению крупных этносов и способствовала
пресечению любых попыток антиосманских выступлений. Использование
махаджиров в качестве средства османской колониальной политики против
христианского населения Османской империи способствовало тому, что
западные страны в целом отрицательно отнеслись к процессу кавказской
эмиграции. Это содействовало формированию в европейской прессе
античеркесских настроений.
В результате переселения изменился этнический состав населения
Северо-Западного Кавказа. Резко сократилась численность адыгского этноса.
В третьей главе «Северо-Западный Кавказ в ближневосточной политике
Великобритании в 30–60–х гг. XIX в.» анализируются основные направления
33
английской политики в северокавказском регионе от заключения
Адрианопольского договора в 1829 г. до черкесской эмиграции в Османскую
империю после окончания Кавказской войны в 1864 г.
В первом параграфе «Столкновение русско-английских интересов на
Северо-Западном Кавказе и активизация английской политики в регионе в 30–
50-х гг. XIX в.» рассматривается диалектика взаимоотношений России и
Англии на Северо-Западном Кавказе и их влияние на судьбы народов этого
региона в изучаемый период. Заключение Адрианопольского договора и
усиление позиций России в Черном море вызвало отрицательную реакцию в
Европе и Англии. В Лондоне считали, что присоединение к России Ахалцика и
восточного берега Черного моря нарушает европейское равновесие. СевероЗападный Кавказ в английской внешней политике играл роль барьера от
продвижения России на Восток. С этой целью английское правительство
поддерживало в период Кавказской войны освободительное движение горцев
Кавказа. Политика англичан способствовала затягиванию военных действий на
Кавказе. На страницах английской периодической печати пропагандировалась
идея целесообразности совершения похода на Кавказ. В Англии выдвигались
проекты создания на Кавказе черкесского государства под протекторатом либо
Англии, либо Турции.
В годы Крымской войны основной задачей Англии было не допустить
укрепления позиций России в Черном море и Проливах. До урегулирования
этой
проблемы
английское
правительство
считало
фактически
нецелесообразной подготовку похода на Кавказ, организованного
значительными силами союзников. Была дана инструкция английского
правительства не предоставлять политические гарантии черкесам. Поход
английской армии на Кавказ мог состояться лишь в крайнем случае. Иначе
английское правительство могло столкнуться внутри страны с оппозицией,
выступавшей против военных действий с Россией. Однако в Англии
присутствовало и другое мнение. Раздавалась критика в адрес правительства за
пассивность на Кавказе и в Малой Азии. Население Северо-Западного Кавказа
не оказало активной поддержки планам союзников, которые стремились
использовать население в своих интересах, не предпринимая действенных
шагов по оказанию материальной, военной и политической помощи горцам.
После окончания военных действий между союзниками начались
разногласия по вопросам о будущем Кавказа. Обострились англо-французские
противоречия. Англия настаивала на создании независимого государства
«Черкесия» под своим протекторатом. Французское правительство выступало
против утверждения на Кавказе английского влияния. Англо-французские
34
противоречия способствовали тому, что Франция поддержала на мирных
переговорах Россию в вопросах по Северо-Западному Кавказу. В период
Парижской мирной конференции позиция Англии по созданию «независимого
государства Черкесия» не была поддержана союзниками по коалиции. Вопрос
не был даже поставлен на голосование. В тексте Парижского договора
Северный Кавказ не был упомянут. Свою позицию западные державы
объясняли тем, что горцы не обнаружили во время войны желания примкнуть к
союзникам.
Расстановка сил на Северо-Западном Кавказе после окончания Крымской
войны была не в пользу России. Хотя разногласия между Англией и Францией
способствовали уступке Англии в кавказском вопросе, тем не менее, Англия
продолжала вести военную агитацию в кавказском регионе. Во всех портах
черноморского побережья были открыты английские консульства. Отсутствие
четкого статуса и порядка внутри страны позволяло иностранным державам
вмешиваться в ситуацию. Механизмов саморегуляции общества не
существовало.
Таким образом, в 30–50-е гг. XIX в. на Северо-Западном Кавказе
произошло столкновение русско-английских интересов и включение кавказской
проблематики во внешнеполитическую концепцию Великобритании. Принимая
во внимание сказанное и учитывая то обстоятельство, что политика
Великобритании была направлена на сохранение целостности Османской
империи и проведение реформ, можно сделать вывод о том, что все эти
обстоятельства привели в период после заключения Адрианопольского договора
к совпадению интересов Великобритании и Османской империи на СевероЗападном Кавказе.
Фактор политического взаимодействия Османской империи и СевероЗападного Кавказа явился решающим для политики Великобритании при
определении собственных целей и задач в этом регионе. В своей деятельности
англичане учитывали опыт политических связей между Османской империей и
Северо-Западным Кавказом. Итогом изучения политической ситуации в
регионе стал вывод о возможности использования борьбы адыгов СевероЗападного Кавказа за независимость с целью противостояния продвижению
России на Восток. С этой целью английское правительство признало законным
освободительное движение горцев Кавказа в период Кавказской войны, не
предпринимая при этом эффективных шагов по оказанию им помощи.
Английские эмиссары, действовавшие на Северо-Западном Кавказе,
занимавшиеся поставками оружия и осуществлявшие политические
консультации, официально считались частными лицами. Политика англичан
способствовала затягиванию военных действий на Кавказе.
Интересной стороной деятельности английских эмиссаров в регионе было
35
стремление произвести европеизацию, которая в данном конкретном случае
выступала бы как комплекс защитных мер, направленных на сохранение
независимости Черкесии в условиях усиливающегося нажима со стороны
России. Но попытки некоторых преобразований не имели ожидаемого
результата.
Необходимо отметить, что общественное мнение Великобритании
отражало острую критику политики России в регионе. Большую роль сыграла
пропагандистская деятельность Д. Уркарта. В основе пропаганды Уркарта
лежала идея о том, что социальные проблемы Великобритании коренились не в
экономической и политической системах страны, а якобы в антинациональной,
русофильской внешней политике правящих слоев Британии. Особую
популярность идеи Уркарта имели среди британского купечества и в
чартистском движении. В чартистском движении Д. Уркарт, сторонник
независимости Черкесии, организовал группу «Внешняя политика», которая
выступала с критикой внешнеполитической деятельности Пальмерстона, ратуя
за активизацию британской политики, в том числе и в отношении Черкесии.
Поэтому пики популярности Уркарта всегда совпадали с подъемами чартизма, а
интерес к нему понижался в периоды спада рабочего движения.
Но в английском обществе присутствовала и трезвая оценка
политической ситуации, также альтернативная линии Пальмерстона во
внешней политике Великобритании, которая сыграла большую роль при
дальнейшем решении проблем, связанных с кавказским вопросом.
Представитель либеральной внешнеполитической концепции Кобден выступал
за расширение сферы торгового, а не военного проникновения Великобритании
на внешнеполитической арене, принципы свободы торговли и заключение
экономического и политического союза с Россией, который был более выгоден
Великобритании, чем союз с Османской империей. Кобден и его сторонники
были самыми упорными и громогласными критиками Крымской войны.
В годы Крымской войны население Северо-Западного Кавказа не оказало
активной поддержки планам союзников, которые стремились использовать
адыгов в своих интересах, не предпринимая реальных мер по оказанию
материальной, военной и политической помощи горцам. Недооценка фактора
самостоятельности адыгов при определении внешнеполитических приоритетов
и их нежелание отстаивать интересы иностранных держав привели к провалу
планов союзников. В адыгском обществе весомыми оказались приоритеты
свободы и независимости от внешнего влияния.
В период Парижской мирной конференции позиция Великобритании по
вопросам создания «независимого государства Черкесия» не была поддержана
союзниками по коалиции. Вопрос не был даже поставлен на голосование.
Линия Пальмерстона в Восточном вопросе и итоги Крымской войны вызвали
резкую критику в Великобритании.
36
Во втором параграфе «Действия Великобритании против русской
блокады черкесского берега и стремления России утвердить свое господство на
Черном море» раскрывается, что в основе внешней политики Великобритании
лежали экономические интересы. Лозунгом английской буржуазии
исследуемого периода была свободная торговля – фритредерство. Одним из
объектов внимания со стороны английского правительства был Кавказ. История
экономического изучения англичанами Кавказа относится еще к середине XVIII
в., когда английские коммерсанты в поисках новых рынков сбыта исследовали
Средний Восток. В 1739 г. в Иране была основана торговая компания, одной из
задач которой являлся сбор информации об экономическом потенциале
Кавказа. С этого периода Англия начала коммерческое освоение региона.
Установление Россией в 1821 г. таможенного тарифа для Закавказья
благоприятно сказалось на развитии английской торговли, так как ее товары
стоили дешевле, чем аналогичная продукция русской промышленности.
Открытие нового пути – Поти–Тифлис–Эриван–Тавриз – способствовало
процветанию английской торговли. Кроме этого, существовал и другой путь –
Трапезунд – Эрзерум, затем товары попадали в Закавказье через Иран. С целью
оказания
помощи
английскому
освоению
региона,
правительству
Великобритании было предложено основать консульство в Тифлисе. Большое
количество товаров поступало на Кавказ через Анапу. Порты Анатолии имели
давние торговые связи с Восточным берегом Черного моря. Особенно высока
была торговая активность Трапезунда. Расположенный на южном побережье
моря он был крупным транзитным центром. Численность купцов в городе
постоянно возрастала. В течение длительного времени поддерживались
регулярные связи между этим важным торговым центром и Черкесией.
Англичане сумели воспользоваться усилением этого порта, используя его как в
политических, так и экономических целях. Английская компания купцов,
расположенная в Трапезунде, покровительствовала этой торговле. Она способствовала выгодной продаже английских товаров. Купцы, проживавшие в
этих портах, вложили в торговлю большие капиталы. Поэтому поиски новых
торговых связей для английских купцов принесли бы большие денежные
потери.
Вопросы, связанные с проникновением английских товаров на кавказский
рынок, обязывали Лондонский кабинет принимать политические меры. Кавказ
до 1829 г., т.е. до заключения Адрианопольского договора, снабжался
европейскими товарами, 80% которых были английского производства.
Приоритет экономических интересов во внешней политике Англии гласно
признавался английскими политическими деятелями.
37
Россия при создавшемся положении терпела неудачу. Русская буржуазия
в этот период еще была неспособна конкурировать с сильной английской
буржуазией. В период после заключения Адрианопольского договора в 1829 г.
Россия предприняла меры для пресечения торговли на восточном берегу
Черного моря. С 1831 г. в Закавказье был введен протекционистский тариф. Это
способствовало изменению методов ведения английской торговли. Товары
поставлялись через территорию соседних стран, минуя таможни: либо под
видом турецких и персидских товаров, либо при помощи контрабанды. С этого
периода Россия предпринимает систематические меры для пресечения торговли
на Восточном берегу Черного моря. Россия разрешала заходить иностранным
судам только в Анапу и Редут-кале.
Россия настаивала на прекращении торговли с черкесским побережьем.
Свою точку зрения она аргументировала тем, что данная территория является
частью Российской империи и поэтому все суда должны подчиняться правилам,
которые устанавливаются русским правительством. Эта позиция подкреплялась
необходимостью прекратить работорговлю и торговлю оружием.
В период 30–60–х гг. XIX в. введение Россией таможенно-карантинных
ограничений трактовалось английской стороной как блокада черкесского
побережья и поэтому рассматривалась как незаконная, вызывая большое
количество нареканий со стороны английского посольства в Константинополе.
В этих условиях особого развития достигла контрабандная торговля. Проблема
свободы судоходства в бассейне Черного моря и защиты торговых интересов
Англии была предметом обсуждения в английском парламенте.
Таким образом, в основе внешней политики Великобритании лежали
экономические интересы. Лозунгом английской буржуазии исследуемого
периода была свободная торговля – фритредерство. Одним из объектов
усиленного внимания английского правительства был Кавказ. В период после
заключения Адрианопольского договора в 1829 г. Россия предприняла меры
для пресечения торговли на восточном берегу Черного моря. В период с 30-х по
60-е гг. XIX в. Англия вела целенаправленную борьбу против русской блокады
черкесского берега и стремления России утвердиться на восточном побережье
Черного моря. По этому вопросу в английской внешней политике сложилось
два направления. Одно было представлено Уркартом, другое – Кобденом. Оба
добивались расширения английского влияния на Кавказе, но способы
достижения этой цели были различны. Уркарт настаивал на проведении
активных дипломатических и военных действий против России,
провозглашения независимости кавказских народов. Кобден был сторонником
экономического проникновения на Кавказ, не обостряя отношений с Россией.
Линия Кобдена была поддержана и английским правительством.
38
Период после окончания Крымской войны характеризовался
неустойчивостью политического положения на Северо-Западном Кавказе и
стремлением Великобритании контролировать ситуацию в регионе. В духе,
благоприятствующем развитию торговли, была составлена статье 12
Парижского договора, в которой указывалось, что свободная от всяких
препятствий торговля в портах и в водах Черного моря будет подчинена лишь
карантинным, таможенным и полицейским постановлениям. Была устранена
русская блокада черноморских портов. У восточного берега Черного моря
активизировалось мореплавание иностранных судов. При отсутствии русского
крейсерства побережье оказалось зоной свободной торговли. Через Османскую
империю была налажена переправа оружия на Северо-Западный Кавказ на
регулярной основе. Вывоз рабов с черкесского берега поставил вопрос о
вовлеченности британских судов в транспортировку рабов.
При сложившейся ситуации русское командование на Кавказе считало
невозможным задерживать формальное объявление восточного берега Черного
моря в блокадном положении на общих основаниях международных
постановлений.
Между русским и английским правительствами развернулась дискуссия о
свободе торговли на восточном берегу Черного моря. Доводы английской
стороны основывались на доктрине непризнания права Османской империи
передавать данную территорию России.
Россия отстояла свое право контролировать торговлю на Черноморском
побережье и предоставила порты для торговли с иностранными державами.
После окончания Кавказской войны и начала процесса махаджирства русское
правительство не опасалось присутствия английского флота на восточном
берегу Черного моря.
В третьем параграфе «Отношение английского правительства к
деятельности европейских эмигрантов на Северо-Западном Кавказе и к
черкесской эмиграции в период Кавказской войны» определяется, что одной из
задач
английской
внешней
политики
являлось
противостояние
внешнеполитическому курсу России. Развитие политической ситуации в XIX в.
способствовало включению в круг рассматриваемых проблем английской
внешней политики «польского» вопроса. Появление в Англии польских
эмигрантов после польского восстания 1830–1831 гг. способствовало их
вовлечению в сферу британской внешней политики. Польское эмиграционное
движение использовало все возможности для увеличения числа своих
сторонников. Осуществлению планов польской эмиграции способствовал еще и
тот факт, что в 40-х гг. XIX в. на территории Турции проживало большое
количество поляков, которые были заняты на турецкой службе. В Черкесии
представители польского эмиграционного движения видели способ отвлечения
39
сил России от Польши. В этот исторический период произошло совпадение
политических интересов польского эмиграционного движения, правительств
Великобритании и Турции. Был разработан план о создании на СевероЗападном Кавказе вооруженных формирований из поляков. Были установлены
связи с населением Северо-Западного Кавказа. Пальмерстон дал свое согласие
на поездку в Турцию польского офицера Хшановского, который был
рекомендован ему главой польского эмиграционного комитета Чарторыйским.
Благодаря протекции английского посла в Константинополе, Хшановский
оказал некоторое влияние на кавказские дела. В Османской империи он создал
военные части. Выявленный нами архивный материал существенно расширил
взгляд на деятельность польской эмиграции. В планы эмиграционного
движения входило объединение сил с членами конгрегации лазаристов,
казаками-некрасовцами в Османской империи. Однако в связи с тем, что успех
операции зависел от развития англо-русских отношений и от сотрудничества
поляков с англичанами, он не мог действовать вполне самостоятельно.
Последующая нерешительность Англии и ее соглашательская политика с
Россией лишили его веры в успех разработанных планов.
В период Крымской войны западноевропейские страны придерживались
стратегии прямого вмешательства в дела Северо-Западного Кавказа. Польский
эмиграционный комитет в период Крымской войны предпринимал все
возможное для оказания помощи черкесам. В 1857 г. по инициативе
А.Чарторыйского отряд добровольцев во главе с полковником турецкой армии
Т. Лапинским был отправлен на Кавказ. Поляки организовали митинги в
Париже и Лондоне в поддержку освободительной борьбы горцев Кавказа. В
печати публиковались статьи в поддержку горцев.
После окончания Крымской войны английское правительство вновь
вернулось к политике использования иностранных легионеров на Кавказе. В
Лондоне была создана секретная ассоциация «Защитники независимости
Черкесии». По поручению Пальмерстона английский посол в Санкт-Петербурге
попытался выступить посредником в переговорах между русскими и адыгами с
целью достижения перемирия или мира. Условием заключения мира было
требование отвести русские войска к северу от Кубани, для того, чтобы
оставшиеся земли предоставили адыгам. Тем временем, Англия тайно
способствовала, чтобы на Кавказ была послана военная помощь и отряды
поляков. В Англии во многих портах были организованы комитеты, но их
деятельности оказалось недостаточно для оказания реальной помощи адыгам. В
1863 году в Польше началось народное восстание. Польский комитет в
Стамбуле активизировал помощь Черкесии. На Кавказ при поддержке
40
английского правительства в тот период отправлялись отряды европейских
добровольцев и вооружение. Эти отряды действовали вплоть до окончания
Кавказской войны в 1864 г.
Когда оказалось невозможным использовать население Северо-Западного
Кавказа как барьер против продвижения России на Восток, Англия решила
использовать кавказское население в Турции как военную силу против России
и в качестве рабочей силы. Англия согласилась с планами выселения черкесов с
Кавказа и использования эмигрантов для увеличения безопасности и
целостности Османской империи. В период махаджирства населения Кавказа в
пределы Османской империи англичане проявили временную заботу о делах
эмигрантов.
С увеличением числа эмигрантов в Турции, европейские дипломаты
изменили отношение к их переселению. Использование махаджиров в качестве
средства турецкой колониальной политики способствовало тому, что западные
страны отнеслись отрицательно к кавказским эмигрантам. Правительству
Турции поступали требования не принимать переселенцев.
Таким образом, Великобритания использовала в своих интересах
европейских эмигрантов на Северо-Западном Кавказе и адыгских махаджиров в
Османской империи.
В заключении даны итоги исследования, суммируются основные
выводы.
Северо-Западный Кавказ в последней четверти XVIII – 60-х гг. XIX вв.
представлял собой исторически сложившийся регион, имевший культурную,
этническую, географическую специфику и самостоятельные интересы. Именно
эта стратегически важная часть Кавказа стала ареной ожесточенной борьбы
Османской империи и России против растущего влияния последней. Активно
вмешивалась в дела на Кавказе Великобритания.
Население
этой
крупной
историко-этнографической
области
характеризовалось этническим многообразием при превалирующем влиянии
адыгского этноса. Этот факт облегчал иностранным державам вмешательство в
политическую ситуацию в регионе. Социальная структура адыгского общества
была типичной для феодального уровня его развития. В массовом сознании
существовали четко оформленные представления об иерархичности социальной
структуры, о знатности и аристократизме. Основными занятиями населения
были земледелие и скотоводство. В связи с господством натурального
хозяйства, а также слабой дифференциацией ремесел внутренняя торговля была
развита слабо. Внешняя торговля в противоположность внутренней,
развивалась успешно. Черное море связывало Северо-Западный Кавказ с
Османской империей. В силу сложившихся исторических обстоятельств Черное
море в течение длительного времени было сферой исключительного влияния
41
Османской империи. Это относилось и к кавказскому побережью. Османская
империя в течение многих веков преобладала в качестве торгового партнера
Северного Кавказа.
В жизни адыгского общества большую роль играли религиозные
представления. В начале XIX в. они носили синкретический характер и
представляли собой смесь языческих представлений, христианства и ислама. В
Черкесии в период деятельности наиба Магомет-Амина произошло усиление
исламской идеологии – мюридизма.
Характерной чертой культуры адыгов являлось господство устной
традицию. Огромное большинство населения было неграмотным. Черкесия не
представляла собой централизованного государства. Децентрализация и
традиционализм господствовали в жизни общества, основанного на
натуральном хозяйстве.
За историю своего существования Османская империя выработала
систему взаимоотношений с различными народами, входившими в ее состав и
проживавшими на границах империи. На Северо-Западном Кавказе Османская
империя на побережье контролировала крепости, не имея возможности
закрепить свое влияние в глубине страны. Военно-политическое значение
территории Северо-Западного Кавказа возрастало в периоды русско-турецких
войн. После заключения в 1774 г. Кючук-Кайнарджийского мира и перехода
Крыма в состав Российской империи Османская империя активизировала свою
политику в регионе. Она впервые в своей истории теряла территории,
населенные мусульманами. Основным методом распространения своего
влияния в Северо-Кавказском регионе стала пропаганда ислама.
К этому же периоду относятся попытки преобразовать Северо-Западный
Кавказ в административную структуру Османской империи. Центрами
турецкого влияния были крепости, расположенные на восточном побережье
Черного моря. Взаимоотношения Османской империи с населением СевероЗападного Кавказа складывались неоднозначно. Однако
нет оснований
говорить о подчинении в то время народов данного региона Порте или о их
вассальной зависимости.
В первой четверти XIX в. правительство Османской империи усилило
военно-политическую деятельность в регионе. Центром его влияния
продолжали оставаться турецкие крепости на побережье. В период русскотурецкой войны 1806–1812 гг. Турция активно использовала в своих интересах
население Северо-Западного Кавказа. В этот исторический период в рамках
Османской империи были проведены структурные преобразования. В 1824 г.
Анапский санджак был присоединен к Трапезундскому пашалыку. Определяя
характер взаимоотношений Северо-Западного Кавказа и Османской империи,
необходимо подчеркнуть, что, хотя на Северо-Западном Кавказе были сделаны
попытки установить административное управление, подчиненное Порте, тем
42
не менее, говорить о включении данной территории в состав Османской
империи нельзя. Можно констатировать факт укрепления политических,
военных и экономических связей населения Северо-Западного Кавказа с
Османской империей. Торговые связи и единство экономического
пространства, религиозных представлений делали Северо-Западный Кавказ
частью системы политического взаимодействия в Черном море под контролем
Османской империи. Адыгская знать была интегрирована в политическую
структуру Османской империи. Подразделения адыгской кавалерии и пехоты
принимали участие в военных действиях в период русско-турецких войн
последней четверти XVIII – первой половины XIX вв. на стороне Турции.
Обострение Восточного вопроса в конце 20-х гг. XIX в. привело к
изменению в регионе политической ситуации, ослаблению влияния Порты и
росту могущества России. В XVIII в. установилась взаимовыгодная торговля
населения юга России и Северо-Западного Кавказа. Анализируя торговоэкономическую политику России на Северо-Западном Кавказе, необходимо
отметить ее неоднозначность. Развитие политической ситуации в регионе
делало торговлю орудием колониальной политики.
Адрианопольский мирный договор 1829 г. существенно изменил
политику Османской империи на Кавказе. Согласно договору, она уступала
России территорию восточного берега Черного моря. Договор явился
международно-правовой основой для присоединения Северо-Западного Кавказа
к России. Его заключение способствовало изменению методов политики Порты
в регионе. Османская империя продолжала оказывать огромное влияние на
политическую ситуацию на Северо-Западном Кавказе.
Важным направлением турецкой политики во второй четверти XIX в.
была поддержка борьбы кавказских народов за независимость. В основе этой
политики лежало желание реванша на Кавказе и в Крыму. Контрабандная
торговля между Османской империей и восточным берегом Черного моря
способствовала крупным поставкам оружия на Кавказ, что в конечном итоге
провоцировало войну. В своей внешнеполитической деятельности Османская
империя руководствовалась собственными политическими целями, продолжая
оказывать большое влияние на Северо-Западный Кавказ.
Очередное обострение восточного вопроса привело к Крымской
(Восточной) войне 1853–1856 гг. Северокавказский театр военных действий
был для России отвлекающей от основных событий войны силой. Союзные
державы стремились использовать в своих интересах адыгские народы, не
затрачивая при этом собственных материальных и людских ресурсов.
Недооценка фактора самостоятельности адыгов при определении
внешнеполитических приоритетов
и нежелание отстаивать интересы
иностранных держав в борьбе с Россией привели к провалу планов союзников в
годы Крымской войны. В основном, население Кавказа отнеслось пассивно к
43
призывам союзников принять участие в военных действиях на их стороне. В
адыгском обществе весомыми оказались приоритеты свободы и независимости
от внешнего влияния.
Недальновидной оказалась в то время и политика Порты, которая
привела к противостоянию на Северо-Западном Кавказе двух политических
лидеров – Магомет-Амина и Сефер-бей Зана. Оно, в свою очередь, привело их
к открытому военному столкновению.
Парижский мирный договор 1856 г. оговаривал принадлежность
восточного берега Черного моря России. Но он предусматривал уничтожение
русских крепостей на побережье. Западные державы свою позицию объясняли
тем, что горцы не проявили во время войны желания примкнуть к союзникам.
Итогом Крымской войны на Северо-Западном Кавказе стала дальнейшая
дестабилизация политического и экономического положения региона.
Окончание Кавказской войны подготовило почву для усиления
пропаганды турецких агентов и мусульманского духовенства среди населения
Северо-Западного Кавказа. Основной целью пропаганды было желание
склонить население к массовому исходу в пределы Османской империи.
Продолжавшиеся
действия
царских
войск,
обнищание
населения,
неграмотность основной части людей, живших в условиях традиционного
крестьянского мира, обусловили возросшую в жизни адыгского общества роль
духовенства.
Кавказская война, целенаправленная политика царского правительства,
ориентированная на переселение горцев на равнины, и турецкая пропаганда
вызвали массовое переселение жителей Северо-Западного Кавказа в пределы
Османской империи. Это переселение вошло в историю под названием
«махаджирство». Оно явилось закономерным этапом проводимой Османской
империей политики еще с конца XVIII в.
Характерной чертой истории Северо-Кавказского региона конца XVIII–
первой половины XIX вв. было переселение небольшими группами населения
Северо-Западного Кавказа в пределы Османской империи. Адыгское
(черкесское) махаджирство, проходившее поэтапно, приобрело наибольший
размах в 1864 г., после окончания Кавказской войны. Переселенцы были
размещены в различных регионах Османской империи. Потенциал
переселенцев был использован для укрепления турецкой армии, повышения
обороноспособности Османской империи. В результате переселения изменился
этнический состав населения Северо-Западного Кавказа, резко сократилась
численность адыгского этноса.
В XIX в. черкесский вопрос был также в сфере внешнеполитических
интересов Великобритании. Фактор политического взаимодействия Османской
империи и территории Северо-Западного Кавказа явился решающим для
политики Великобритании при определении целей и задач в Северо-Кавказском
44
регионе. В своей деятельности англичане учитывали опыт политических связей
между Османской империей и Северо-Западным Кавказом. Итогом анализа
политической ситуации в регионе стал вывод о возможности использования
борьбы адыгов за независимость, с целью противостояния продвижению
России на Восток.
В этом вопросе следует выделить следующие методы внешней политики
Великобритании.
Во-первых, после заключения Адрианопольского и особенно УнкиярИскелессийского договоров в Англии сформировалась политическая
концепция, согласно которой продвижение России на Восток угрожало
британскому могуществу в колониях. Поэтому одним из методов английской
внешней политики в регионе становится противодействие русской политике
на Востоке. Составной частью этого вопроса стало включение в него
кавказской проблемы. Итогом изучения политической ситуации в регионе стал
вывод о возможности использования борьбы адыгов Северо-Западного Кавказа
за независимость, с целью противостоять продвижению России на Восток. С
этой целью английское правительство признало освободительное движение
горцев Кавказа в период Кавказской войны законным, не предпринимая
эффективных шагов по оказанию им помощи.
Неизменной оказалась политика Великобритании в отношении Кавказа
и в годы Крымской войны.
Черкесский вопрос нашел широкий отклик в общественных кругах
Великобритании. Были организованы общественные комитеты, которые
ставили своей целью повлиять на решения британского парламента в вопросах
внешней политики в Северо-Кавказском регионе. Но эта политическая
деятельность успеха не имела. На Парижской мирной конференции не был
даже поставлен на обсуждение вопрос о создании независимого черкесского
государства.
Во-вторых, анализируя политику Великобритании по отношению к
Северо-Западному Кавказу, необходимо обратить внимание на деятельность
британских политиков по включению Северо-Западного Кавказа в сферу
свободной торговли и связанную с ней борьбу против русской блокады
черкесского берега. Англия, как страна торгового капитала, настаивала на
включении Северо-Западного Кавказа в сферу свободной торговли. Но свобода
торговли приводила к беспрецедентным поставкам оружия на Северный Кавказ
и не соответствовала интересам России. Дважды в течение 30–50–х гг. XIX в.
вопрос о свободе торговли с черкесским берегом становился предметом
жестких споров между английским и русским правительствами. Вопрос так и
не был решен в пользу Англии. Но дискуссии по этому вопросу и острота
момента, в который они происходили, способствовали принятию Россией
силового варианта решения кавказского вопроса. После окончания Кавказской
45
войны правительство России открыло на восточном побережье Черного моря
пять портов для торговли судов всех наций.
В-третьих, характерной чертой британской политики было использование
в своих интересах всех оппозиционных России сил. Исключением не стал и
кавказский вопрос. На Кавказе при помощи Великобритании были
сформированы воинские формирования, состоявшие из европейских
эмигрантов. Основное ядро их составляли поляки, бежавшие из русской армии
на Кавказе или осевшие по политическим или иным причинам в Османской
империи. Польскими эмигрантами была основана политическая организация
«Отель Ламбер». Она тесно сотрудничала с английским правительством.
После окончания Кавказской войны и провала попыток организовать на
Кавказе «независимое» государство Черкесия, Великобритания продолжали
внимательно наблюдать за развитием в регионе политической ситуации.
Отчетливо проявились политические приоритеты Великобритании во внешней
политике в период черкесской эмиграции. В связи с тем, что в основе
внешнеполитической концепции Англии лежал принцип сохранения
целостности Османской империи, английское правительство решило в целях ее
укрепления и для упрочения ее обороноспособности использовать кавказских
переселенцев (махаджиров).
Таким образом, в политике Великобритании и в планах Османской
империи Кавказу отводилась роль противодействующей России силы. С этой
же целью Англия после окончания Кавказской войны использовала в своих
интересах кавказских махаджиров.
Тема диссертации отражена в следующих основных публикациях
соискателя:
1. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и
Османской империи в последней четверти XVIII – 60-х гг. XIX вв. Майкоп:
Качество, 2007. (20,6 п.л.). 350 с. (Монография).
2. Чеучева А.К. Черкесия в политике Турции и Англии в первой
половине XIX в. //Восток. Афро-азиатские общества: история и
современность. – 2005. – № 4. – С. 115 – 124. (0,4 п.л.)
3. Чеучева А.К. Торговая политика Османской империи на СевероЗападном Кавказе в конце XVIII – первой половине XIX вв. //Восток.
Афро-азиатские общества: история и современность. – 2007. – № 2. – С.
111 – 117. (0,3 п.л.)
4. Чеучева А.К. Торговая политика России на Северо-Западном
Кавказе в конце XVIII – 60-х гг. XIX вв.// Восток. Афро-азиатские
общества: история и современность.– 2007. – № 4. – С. 38 – 43. (0,3 п. л.)
5. Чеучева А.К. Политика Османской империи на Северо-Западном
Кавказе// Вопросы истории. – 2007. – № 9. – С. 126 – 136. (1 п.л.)
46
6. Чеучева А.К. Методологические проблемы истории СевероЗападного Кавказа XIX в.//Наука и школа. – 2005. – № 6. – С. 38 – 42.
(0,5 п.л.)
7. Чеучева А.К. Советская историография англо-турецкой политики
на Северо-Западном Кавказе //Наука и школа. – 2006. – № 3. – С. 16–19.
(0,4 п. л.)
8. Чеучева А.К. Политика Турции по отношению к Черкесии в период
обострения восточного вопроса в конце 20–х – начале 30–х годов XIX в.
//Россия и Черкесия (вторая половина XVIII-XIX вв.). – Майкоп, 1995. – С.
166–183. (1 п.л.)
9. Чеучева А.К. Деятельность главы польского эмиграционного комитета
по отношению к Черкесии в годы Кавказской войны //Неделя науки МГТИ:
Мат. научн.– практич. конфер. – Майкоп, 1998. – Вып. 3. – С. 32–33. (0,5
п.л.)
10. Чеучева А.К. Виксеновский кризис: причины и последствия //Вопросы
теории и методологии истории: Сб. научн. трудов. – Майкоп, 1995. – Вып. 1.
– С. 57– 74. (1 п.л.)
11. Чеучева А.К. Влияние внешнеполитического фактора на внутреннее
положение Черкесии в 40-х гг. XIX в. //Актуальные проблемы социальнокультурной сферы: Мат. научн.–практич. конфер. МГТИ. – Майкоп, 1998. –
С. 42–47. (0,3 п.л)
12. Чеучева А.К. Политика польского эмиграционного движения «Отель
Ламбер» на Северо-Западном Кавказе: 30–40-е гг. XIX в.//Информационноаналитический сборник. – Майкоп, 1999. – № 1. – С. 30 – 36. (0,3 п. л.)
13. Чеучева А.К. Деятельность Д. Уркарта в Черкесии (30-е гг. XIX
в.)//Диалоги с прошлым. – Майкоп, 2000. – С. 23–28. (0,3 п. л.)
14. Чеучева А.К. Черкесия в политике России и Турции в период русскотурецкой войны 1806–1812 гг.//Социум: проблемы, анализ, интерпретации
(сборник научных трудов МПГУ). – М., 2003. – С. 75– 86. (0,5 п.л.)
15. Чеучева А.К. Ислам в политике Турции на Северном Кавказе в период
кризиса Восточного вопроса в 20-х гг. XIX в.//Научные труды МПГУ.
Серия: социологические исторические науки. – М., 2004. – С. 204–211. (0,4
п.л.)
16. Чеучева А.К. Основные этапы турецкой и английской политики на
Северо-Западном Кавказе в конце XVIII – 60-x гг. XIX вв.//Научные труды
МПГУ. Серия: социологические исторические науки. – М., 2003. – С. 115–
121. (0,4 п.л.)
17. Чеучева А.К. Османские крепости черноморского побережья и их роль
в истории региона XVIII столетия// Научные труды МПГУ. Серия:
социологические исторические науки. – М., 2005. – С. 66–76. (0,5 п.л.)
47
18. Чеучева А.К. Зарубежная историография политики Англии и Турции
по отношению к Северо-Западному Кавказу в первой половине XIX в.
//Социум: проблемы, анализ, интерпретации. – М., 2006. – Вып. V. – С.
295–301. (0,4 п.л.)
19. Чеучева А.К. Проблема внешнеполитического положения СевероЗападного Кавказа в первой половине XIX в. в отечественной
дореволюционной историографии//Научные труды МПГУ. Серия:
социально-исторические науки. – М., 2006. – С. 84–91. (0,4 п.л.)
20. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны.
//Ключевские чтения. МПГУ. Сборник научных трудов. – М., 2007. – С.
192–203. (0,5 п.л.)
21. Чеучева А.К. Политическая ситуация на восточном берегу Черного
моря в период после окончания Крымской войны (1856–1957 гг.) //Новые
технологии. – Майкоп, 2006. – С. 28–33. (0,5 п. л.)
22. Чеучева А.К. Османская империя и Северо-Западный Кавказ в XVIII
столетии. //Вестник АГУ. – Майкоп, 2007. – № 1. – С. 39–53 . (0,5 п.л.)
23. Чеучева А.К. Социально-экономическое развитие Северо-Западного
Кавказа в первой половине XIX в.//Рязанский историк. – Рязань, 2007. –
Вып. 3. – С. 37–59 . (0,5 п.л.)
24. Чеучева А.К. Къырым заомрэ КIэхэ адыгэм ятарихърэ (1853–
1856)//Псалъ (Слово). – Майкоп, 2007. – № 4(7). – С. 123–130. (0,3. п.л.)
25. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в последней четверти XVIII –
60-х гг. XIX вв. в исследованиях турецких историков. Краткий
обзор//Вопросы теории и методологии истории: Сб. научн. трудов. –
Майкоп, 2007. – Вып. VI. – С. 64–66. (0,4 п.л.)
26. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и
Османской империи в последней четверти XVIII – 60-х гг. XIX вв.: обзор
исторических источников. //Вопросы теории и методологии истории: Сб.
научн. трудов. – Майкоп, 2007. – Вып. VI. – С. 93–104. (0,8 п.л.)
27. Чеучева А.К. Отношение английского правительства к черкесской
эмиграции в период после окончания Кавказской войны//Вестник АГУ. –
Майкоп, 2007. – № 2. – С. 26–34. (0,3 п.л.)