Шахматный король - Действующие лица

Иван Быков
Шахматный король
Драма
Действующие лица:
1. Веслов Владимир Викторович – шахматный король.
2. Веслова Софья Марковна – его мать.
3. Боднар Евгений Иванович – мэр.
4. Смыслова Людмила Александровна – королева
Матильда, она же секретарша мэра.
5. Вера – подруга Смысловой.
6. Косенко Семён Борисович – законник.
7. Пётр – любитель игры в шахматы
8. Слава – любитель игры в шахматы
9. Павел – любитель игры в шахматы
10. Антон Мусин – одарённый ребёнок.
11. Вольдемар Репкин – оппонент мэра.
12. В роли пешек участвует группа девочек из 4-8
человек.
Действие первое
Явление 1
В углу стоят два обшарпанных стола, на которых лежат
старые шахматные доски, одна из них раскрыта, тут же
валяются фигурки, часть расставлена, так как партия не
закончена. Стоят шахматные часы. На стульях спит, положив
под голову шахматную доску, Веслов. Ему снится шахматный
дворец, о котором он мечтает всю свою жизнь, а потому он
счастливо улыбается, как малое дитя, и бормочет.
Веслов. Ах, мечта, мечта! Она, как синяя птица удачи, не даётся
в руки. Но если верить в мечту до конца, то она сбудется.
Заветная мечта несёт меня на крыльях… (продолжает спать).
Наконец-то я в Шахматном дворце. Ура! (хохочет). Какой он
светлый и просторный! Теперь тут соберутся ребята со всего
нашего города.
Явление 2
Появляются белый и чёрный офицеры, которые приглашают
Веслова пройти за кулисы.
Чёрный офицер, он же Пётр. Простите, Ваше Величество, Вас
приглашают во Дворец.
Веслов. Неужели, господа офицеры, я навсегда покидаю эту
маленькую комнатку с разбитой мебелью, которую мне дали для
шахматного клуба?
Белый офицер, он же Павел. Да! Опирайтесь на нас, Ваше
Величество, смелее опирайтесь и идём, Вас ждут.
Они уходят. В тени исчезают столы и стулья, где спал Веслов.
Явление 3
Выбегает забавный мальчуган
колокольчиком и трубит в рожок.
в
шахматном
колпаке
с
Явление 4
Под торжественную музыку открывается занавес и перед
зрителями предстаёт сказочный дворец, пол которого
напоминает шахматную доску. С противоположных углов на сцену
выходят белый и чёрный офицеры, выводят соответствующих
цвету коней. Появляются по четыре белых и чёрных пешки.
Рыцари, то есть офицеры – это Пётр и Павел.
Торжественно появляются: советник (Косенко), статс-дама
(Вера), и паж (Антон Мусин).
Косенко. Сегодня праздник в нашем королевстве!
Вера. Сегодня праздник в нашем королевстве!
Антон. Сегодня праздник в нашем королевстве!
Косенко. Коронация шахматного короля!
Вера. Коронация шахматного короля!
Антон. Коронация шахматного короля!
Косенко. Не битва жёсткая врагов непримиримых предстоит
нам, а лишь игра. Белые и чёрные сегодня не враги. Они соперники
всего лишь.
Вера. А лишь игра.
Антон. Соперников.
Косенко. Их Величества: король и королева! На колени!
Вера. Их Величества: король и королева!
Антон. Их Величества: король и королева!
Все падают на колени.
Явление 5
Входят Веслов и Людмила, он в обычном чёрном костюме, а она
в белом платье.
Веслов. Встаньте-встаньте! Мы вас благодарим. Матильда,
милая, (обращается к королеве) тебе я поручаю открытие
праздника. Взмахни белым и чёрным платочками, благослови
героев на подвиг.
Людмила. О, мои подданные, если победит белый рыцарь, то
наше королевство будет носить белую корону, а если победит
чёрный рыцарь, то – чёрную, согласно нашему обычаю. Начинайте
поединок (взмахивает платочками).
Явление 6
Советник, статс-дама и паж становятся позади их Величеств.
Король и королева идут на подготовленные для них возвышения и
кресла. С обеих сторон сцены выдвигаются, как крепости, по две
ладьи – две белые и две чёрные. Рыцари начинают сражаться, они
сражаются сами по себе, а их кони сами по себе. Во время
ристалища ломаются копья и мечи. Ничья. Рыцари обнимаются.
После этого друг против друга становятся король и королева.
Веслов. Вот вам знак свыше, он дан. Присягаю перед Богом и
людьми в том, что отныне я превыше всего буду ценить мир. Да
воцарится мир в нашем королевстве!
Косенко. Да воцарится мир!
Вера. Да воцарится мир!
Антон. Мир!
Веслов. В короне нашего герба отныне будет лететь, прикрывая
наше королевство своими крыльями, белый голубь мира. Отныне
мир воцарится в семьях и между семьями. Все целуйтесь!
Все целуются. Целуются король и королева. Веслов припадает
на одно колено.
Веслов. Присягаю перед Богом и людьми в верности своей
королеве, обещаю защищать честь королевства, как свою честь!
Людмила. Присягаю королю, клянусь его любить беззаветно и
быть верной до конца дней моих. Король избрал цвет чистоты –
несите белые короны.
Косенко. Короны для короля и королевы!
Вера. Короны для короля и королевы!
Антон. Короны для короля и королевы!
Явление 7
Выходит Слава, выносит две короны. Вера их надевает на
короля и королеву.
Косенко. Присягайте его королевскому Величеству!
Вера. Присягайте! Присягайте!
Антон. Присягайте!
Все падают на колени.
Вера. Ваше шахматное Величество, предаёмся в вашу власть,
клянёмся быть верными подданными.
Все. Клянёмся!
Веслов. (Весело) Благодарю вас, мои подданные, а теперь
веселитесь.
Привет, я шахматный король,
Ура, ура, ура!
Своим придворным я твержу,
Вся жизнь – это игра!
Пол, например, в моём дворце
На клетки поделён.
Тут войско белое моё,
Там чёрный враг силён.
Слоны и лошади мои,
Вы скачете не зря,
Разведчик – пешечка моя,
Продвинулась в ферзя.
Играет музыка, все танцуют, однако постепенно музыка
стихает, как бы уходит, свет гаснет. На миг становится темно.
Явление 8
Те же самые столы, как в начале спектакля, те же шахматные
доски и фигуры. Веслов просыпается на стульях, с удивлением
осматривается вокруг, трясёт головой, потом говорит с грустью:
Веслов. Поздравляю тебя, шахматный король, с титулом
(оглядывается). Пора покидать королевское ложе. Сколько
пуховиков водрузили на него сегодня! А где Матильда – королева?
Куда улетучилась, опять в небытие? Но ведь я с ней в опочивальне
уединялся, и она о детях мне шептала, обещала девочку родить… О
Боже! Скажите, дорогие мои: небо и птицы, деревья и трава, дома и
камни – вы сон или явь? А королевство моё, оно существует наяву
или нет? Я король или шут? Если нет шахматного королевства, то
какой же я шахматный король? Выходит, я шут. Но я шахматный
король, а раз так, то оно есть! Где моя доска, мои часы, пора на
работу в Дом детского творчества. Королям тоже надо
зарабатывать деньги.
Занавес.
Явление 9
С противоположных сторон на сцену, изображающую вход
перед домом, выходят две ярко одетые дамы. Одна несёт сумку с
фруктами, а вторая везёт коляску. Это Вера и Людмила.
Вера. Батюшки, Людмила, аль угораздило под старость лет
ребёночка купить? То-то не вижу и не вижу.
Людмила. (Смеясь) Это ты всё в девочках ходишь, делаешь вид,
будто не знаешь, где дети продаются.
Вера. (Хихикает) Знаю даже, из чего делаются: мальчики из
шурупчиков и из батареек, а девочки из мармеладок и шоколадок.
Но пока приходится делать вид, будто не знаю, и как продаются, и
как делаются, ха-ха-ха!
Людмила. Пора, пора приступить к действиям, нечего
расхолаживаться. Могу, кстати, женишка сосватать. Что я вижу,
какие на тебе колготки, с интимным орнаментом! Неужели
Филодоро? Ну, мать, даёшь!
Вера. Кто там у тебя в коляске? О, лапочка, зевает. Ой, просто
восторг! Хи-хи-хи! Ротик-булавочку морщит, Ой, (кричит в
восторге) чихнула, лапунятка. Она или он?
Людмила. Кто-кто, разве не видно, внучка наша, Инночка.
Вера. А я-то уж подумала. Хм… хотя какие наши годы.
Получается, что в 36 ты уже бабушка?
Людмила. А ты решила, что я в самом деле того… Куда уж мне,
когда молодёжь на пятки наступает, на ходу подмётки режет.
Дочкин сюрприз катаю.
Вера. Хм, и в кого у тебя Кристина такая?
Людмила. Да вот, непонятно в кого, разве что в мамочку. Я в 17
лет как сдурела – в лопухи кинулась за своим счастьицем.
Вера. (Смеясь и удивляясь) Вот мы как! Что в лопухи-то вдруг
потянуло?
Людмила. В походы слишком любила ходить, вот в 10 классе, в
походе и потянуло…
Явление 10
Появляется чёрная фигура с шахматной доской. Это
хромающий на левую ногу Веслов. Он останавливается, решая,
вернуться или идти дальше. На него не обращают внимания.
Людмила. За мной двое ухаживали. И тот, и тот нравились, но я
же дура была, а Толян, хе-хе, тоже не дурак. В Аношкино за
обрывом лопухи – с тебя ростом, листья метровые, ведь, земля там
жирная. Он позвал – показать, я и пошла.
Вера. Получается, ты Кристину не в капусте, а в лопухах нашла?
Людмила. Да, лопухнулась, в неполные восемнадцать родила
и… дочь моя так. Полтора месяца назад ей восемнадцать стукнуло.
Вера. Мне что ли в лопухи податься?
Людмила. Давно пора найти подходящего лопуха.
Проходит Веслов, женщины смолкают.
Людмила. Володя, здравствуй!
Веслов. (Чуть смущённо, но отстранённо) Здравствуйте!
Людмила. Откуда такой помятый?
Веслов. (Неопределённо) Оттуда, в лопухах валялся.
Веслов не останавливается и уходит.
Людмила (Пожимает плечами) Что? Не поняла. А-а-а-а… про
лопухи намекнул…
Вера. Какой странный… А как посмотрел, не то что рубль,
целую десятку подарил чёрными глазищами.
Людмила. Между прочим, это партия. (Грозит пальцем)
Вера. «Яблоко» или ЛДПР?
Людмила. Нет, партия ПМДС – подходящего мужа для семьи.
Тебе партия, чудачка. Я говорила тебе о мужичке?
Вера. Об этом что ли, ха?
Людмила. Чем не жених? С квартирой, добрый – до
умопомрачения, обходительный, живёт со старушкой-матерью,
которой уже за восемьдесят с гаком. За восемьдесят, понимаешь, то
есть одна нога за бортом, а вторая свесилась…
Вера. Ага, а если и он таким же живучим окажется?
Людмила. Как кормить будешь, чудачка. Вижу, тебе бы
Кристинины сочинения понравились. Знаешь, чем наши дети
мыслят? Нормальным умом, понимаешь? Вот (извлекает бумажку и
читает) послушай: «Если женщина бедна, она с ранних лет должна
думать о богатом муже. Женщины всегда хитрее и умнее мужчин,
поэтому любая из них может «завоевать» того, кого хочет. Если
состоятельный муж будет втайне гулять с другими, не беда. Жена,
узнав, тоже поступит мудро, будет гулять от него, втайне. Оба
супруга будут счастливы. Прежде учили жить правильно и гордо. В
наше трудное время всё по-другому: хочешь жить, умей вертеться».
Вера. Твоя дочь права. Айн унд цванциг унд фир унд фирциг,
что в переводе с французского означает – не в деньгах счастье,
ведь, кроме денег нужно жильё, машина, гараж.
Людмила. Правильно мыслишь, праг-ма-тич-но. Он шахматы
ребятишкам преподаёт, давай познакомлю…
Вера. Не женат разве?
Людмила: Наподобие тебя, в облаках счастье ищет. До сих пор
королеву ждёт.
Вера. Кто? Он, что ли? Не смеши.
Людмила. Как раз тебя и ждёт. Ты же у нас настоящая королева.
Ну, что, давай познакомлю? Он тебя не укусит. Давай, авось нам
терять нечего.
Вместе. (Смеясь) Кроме свободы, совести и чести.
Явление 11
Возвращается Веслов, так же угрюм и нелюдим. Людмила
игриво перегораживает дорогу коляской.
Людмила. Володя, подожди.
Веслов. Мне некогда, мне, правда, некогда, тороплюсь.
Людмила. Куда, не на свидание ли?
Веслов. На свидание? Не шути, а то чадо в коляске
расхохочется. Кстати, малыш плачет.
Людмила. Давайте я вас познакомлю. Это…
Веслов. (Резко перебивая) Не надо.
Людмила. Вера, покачай малышку, я сейчас.
Вера качает и увозит малыша.
Явление 12
Спорят Людмила и Веслов.
Веслов. Что тебе ещё надо… теперь?
Людмила. Мне от тебя – ничего. Я не о себе беспокоюсь, о тебе.
Если ты спешишь, то пошли к тебе домой. К тебе, надеюсь, можно?
Веслов. Ты – вдруг ко мне!!! Без смеха?
Людмила. Без смеха.
Веслов. (Желчно) Не верю, чтобы ты – и без смеха. Но у меня не
прибрано и, вообще, у меня – ничего интересного, у меня, как это
сказать поточнее, устарело всё. Холодильник серый и пустой, такой
вот низенький, телевизор чёрно-белый, торшер перегорел...
Людмила. Обычная холостяцкая картина, но это дело
поправимо.
Веслов. Разве? Погоди, погоди! Вот на шахматном поле
королева перешла на чёрную сторону, ты знаешь, что стало с
белыми?
Людмила. Я не разбираюсь в шахматах, не отличу слона от
офицера…
Веслов. (Перебивая) Неправда. Офицера от слона ты отличила
ещё двадцать лет тому назад, нет восемнадцать, ну, да Бог с ними, с
цифрами. Я про поле, где белые фигуры гибнут и их король…
Людмила. О, мой шахматный король, прости, что ты остался
один. Я виновата, но я решила исправить ошибку.
Веслов. Исправить? Но ведь холодильник старый, торшер
дырявый, а башмаки стоптаны. Кстати, ты оставила внизу коляску.
Людмила. Это не моя коляска, и при чём тут коляска?
Увиделись. По старой памяти, по дружбе пригласил бы к себе,
угостил чаем, рассказал, как живёшь. Ну, добился ты своего
шахматного клуба-дворца?
Веслов. Разве в этом городе можно чего-то добиться? Наверное,
я невезучий, да? В общем, клуба нет, пока нет.
Людмила. Я помню, как ты рассказывал про шахматный дворец,
в котором пол состоит из чёрных и белых клеток. Там взрослых и
детей встречают рыцари.
Веслов. Всё верно. Такой именно дворец нужен шахматному
королевству.
Людмила. Ха! Но ты рассказывал мне об этом ещё 20 лет назад.
Где он – твой клуб? Где твоё королевство, шахматный король?
Веслов. (Нервно) Я говорил, я вам всем говорил, я устал
повторять (топает) – оно есть, да, королевство есть! Но для него
нужны подходящие условия: хороший светлый дом, простор,
цветы. Нужно большое помещение, красивые, эдакие царские
палаты для ребят. Но все считают, что я о себе думаю. Нет, говорят,
у нас свободных помещений. Не находится в этом городе места для
шахматного королевства.
Людмила. Знаю. Видела тебя у мэра. И что, нельзя найти
уголок?..
Веслов. Разве ты нашла уголок в своём сердце для моего
королевства ради детей, ради будущего? Прости, мне надо идти.
Людмила. Можешь поздравить, у меня внучка. Вот уже два
месяца я бабушка. Самой не верится, но бывают и молодые
бабушки.
Веслов. Поздравляю. Будем считать, что ты выиграла блицпартию, моя стрелка упала. Сходи, если хочешь, ко мне домой,
мать откроет. Объясни ей всё, поблагодари за компанию. Она же
была против того, чтобы я с тобой жил одной семьёй.
Людмила. Ещё бы. Взять с чужим ребёнком, с привеском…
Веслов. Я доказывал ей, что он мой, но мать только смеялась,
как и ты. О, вы умеете смеяться звоном битых зеркал, умеете
подобрать подходящий ключик, умеете вынести приговор только
взглядом на хромую ногу, мол, разве тебе угнаться… Иди, вам
есть, чем поделиться. Вместе испейте чашу победы.
Людмила. А ты?
Веслов. Я, будем считать, побывал там, где меня не ждут, да
куда меня и не тянет. Обеденное время кончилось, благодарю за
чай, сударыня, и за кусок лепёшки. Мне надо идти на работу в Дом
детского творчества.
Людмила. Ой, извини. Из-за меня ты не пообедал, хотя ты сам
виноват, сразу не предупредил. Володь, послушай! Никуда не
уйдут твои шахматы. Пора о себе начать думать! Внизу тебя ждёт
Вера – прекрасная женщина. Будешь, как у Христа за пазухой.
Веслов. Ты хочешь меня сосватать? Вера, надежда, любовь – то,
с чем мы живём.
Людмила. Я хочу тебе помочь. Согласись, тебе трудно одному,
да ещё со старенькой матерью: ни кухни, ни стирки, ни обеда, ни
ухода, так ведь, не спорь. А тут порядок будет, и обед из трёх блюд,
и воротничок белый и хм… постель тёплая…
Веслов. Заманчивое предложение. Будь я свободен, я бы
непременно воспользовался, но я занят, у меня уже есть королева.
Людмила. (Довольная, хихикает) Всё меня любишь, о, мой
бедненький?
Веслов. Нет-нет, совсем другая и совсем в другом месте.
Людмила. (Самолюбиво) Разве? Кто такая, если не секрет? Ктонибудь со стороны, может, по переписке познакомились, через
«Сваху» снюхались у Нюхиной?
Веслов. Да нет же, совсем в другом месте, на другой планете, в
другом мире. Там всё гуманно, там нет ни войн, ни обмана.
Людмила. О, Господи, думала и вправду что-либо серьёзное, а
тут очередной мыльный пузырь, яркий, весь переливается. Вовочка
ты, веслом по губе стукнутый. С виду король, а на самом деле пешка-пешкой!
Веслов. Верно, тут я пешка, а в другой стране – король.
Веслов уходит
Явление 13
Людмила остаётся одна. Она в ярости.
Людмила. И что с вами, мужики? И так не хватает, и так
спиваются, по тюрьмам сидят, в Чечне гибнут, и тут ещё «не
хочут», они, видите ли «не хочут», в каприз впадают. А какой
жених: глаза огневые с сумасшедшинкой, а лицо одухотворённое,
хромает, как Байрон. Конечно, такого давно заловили, но кто его
цаца? А-а, догадалась, чтобы меня унизить, он себе любовницу
выдумывает. Меня он любит, я его королева, я! Я это знаю.
Явление 14.
Вид дворика, деревце, за столом увлечённо играют
шахматисты: Косенко и Боднар. Блиц-турнир. Следят зрители:
Слава и Павел. Входит Пётр.
Пётр. (Кричит издали) Эй, как окаменели, ну, кто там сегодня
чемпион? (Подходит к столу).
Слава. Не мешай, тише! Коренники сражаются: Евгений
Иванович, учитель математики из шестой школы с чемпионом, с
законником Косенко.
Павел. Евгений Иванович двойную вилку пропустил, к Богу в
рай.
Слава. Косенко – большой мастер конями играть. Сдвоит
фигуры, и половина поля парализована.
Пётр. А что же Веслова не видно, где главный организатор?
Слава. У тёщи на блинах – у мэра на приёме. Насчёт клуба всё
бьётся.
Павел. (Болеет) Не надо было эту пешку трогать, она же под
офицером, неприступная, как наша Верка со своим ротвейлером.
Слава. Когда мэр хочет в чём-то отказать, то посылает к
Смысловой. Та внимательно выслушает, хоть час ей рассказывай,
хоть два, и вкрадчиво спросит: «А есть ли какой в этом смысл?». Ей
начнут объяснять, горячиться, а она: «А я в этом смысла не вижу».
Ей доказывают, а она своё: «А доходы где, а средства откуда?
Повторяю, это бессмысленно». На этом потуги клиента
заканчиваются.
Играют блиц. К общему удивлению, Косенко проигрывает.
Пётр. Чемпион явно недоспал. На шинный завод что ли работать
устроился? Резину стал тянуть, каменная голова.
Косенко. Да, стрелка упала, тут не попишешь, всё по закону.
Боднар. (Смеётся) Слоны выручили. Слоны моя коронка
(пожимает руку). Кто следующий?
Слава. Евгений Иванович, ты же ученик Владимира
Викторовича. Правда, что ты и его обыгрываешь?
Боднар. Да, я его ученик, с первого класса. Ходил к нему в
шахматный кружок. В десятом классе, пожалуй, играли на равных.
Пётр. Он раньше неугомонным был. Сам много играл,
соревнования организовывал. Встречаемся года три назад.
Тополиный пух, жара, июль, как в той песне «Иванушек», а он
куда-то несётся, едва не бегом. На носу пот, под носом прилипшие
пушинки, лицо красное, но, представляете, счастливое, а в руках
бумага. Хром, хром, хром ко мне, глаза горят, губы горят и как
молитву повторяют: «Заведующий отделом народного образования
полторы тысячи дал, а теперь бегу в фирму «Диана». Ты глянь,
скольких я уже сумел достать, вот список. Кто по двести, кто по
пятьсот, а директор «Океана» на две тысячи раскошелился».
Говорю, добегаешься по жаре, кондрашка хватит, но он как не
слышит. Собирал деньги, везти ребят на областные соревнования.
Боднар. Сейчас он стал не тот, сильно сдал, особенно в
последнее время.
Слава. Лёгок на помине, только о нём поговорили.
Явление 15
Всё те же. Появляется Веслов с мальчиком.
Слава. Маэстро, сколько лет, сколько зим! А кто это с вами,
племянник?
Веслов здоровается со всеми за руку.
Веслов. Преемник. Это Антошка Мусин, познакомьтесь. Пешка,
которая способна пробраться в короли.
Слава. Этот воробей? Он умеет клеваться?
Веслов. Запросто. Кто желает попробовать?
Слава. Ну, хотя бы я. Ну, оголец, сразимся?
Антон. (Улыбаясь) Сразимся!
Слава. Евгений Иванович, уступи-ка королевскому протеже.
Какими будешь играть, будущий чемпион? Любыми? Тогда я, чур,
белыми.
Боднар. В каком же ты классе, Антош?
Антон. (Весело) Я в третьем.
Боднар. Давно в шахматы играешь?
Антон. Уже четыре года.
Боднар. Молодец!
Павел. Давайте так - по быстрому. Проведём блиц по кругу. Ты,
Евгений Иванович, раз спешишь, будешь следующим.
Пётр. (Наблюдая игру Антона и Славы) Вилка, такая же, какую
Косенко закатил давеча Евгению Ивановичу.
Павел. Антошка, я за тебя болею. Если Славика обыграешь, то я
покупаю тебе два килограмма бананов. А если обыгрываешь
Евгения Ивановича, я покупаю тебе пять килограммов апельсинов.
Так что старайся к Богу в рай! (Суётся в шахматы). И второй ладье
капут! Лапки кверху, бывший чемпион двора.
Косенко. (В восхищении) Мала оса, а будешь плакать полчаса.
Всё, соловушка, ясная головушка, складывай крылья и сдавайся,
песенка твоя спета. Давай, Евгений Иванович, я завожу часы, чтобы
по закону.
Боднар. (Усаживается) Заводи! Что, Антон, решил и у меня
выиграть?
Антон. Мне захотелось апельсинов. Понесу ребятам в Дом
творчества, там и навалимся.
Веслов. С Богом! Сбереги белую семью, дета.
Антон. (Кивает) Сберегу.
Антон играет увлечённо, Евгений Иванович азартно.
Боднар. А слона мы сюда поставим.
Антон. (Быстро) Пешка.
Боднар. Рокировочка.
Антон. Конь.
Боднар. Гм, пешку трогать нельзя, иначе – шах… э, дружок,
надеешься на лакомый пирожок, под ладью метишь, а мы её – вот
сюда. Да, ловко, признаюсь, ты меня подцепил.
Слава. Поддел на крючок карася, вот и сказка уся…
Антон. Шах!
Косенко. (Увлечённо) Слово не должно расходиться с делом:
встал лицом к врагу – атакуй! А ты, Павлуша, дуй за апельсинами.
Боднар. Я ещё жив. Не надо хоронить раньше времени. А, вот
ты как!
Антон. (Весело) Рубился я с бабкой на саблях, сражались мы с
нею три дня. Бабуля меня одолела и подарила на счастье коня
(выигрывает коня). А вам шах!
Боднар. Вижу… я отхожу, и ты кушаешь ладью. Ладненько,
будь оно неладненько!
Антон. Зачем? Вам ещё шах!
Косенко. Обещалкин, беги за апельсинами. Всё законно!
Пётр. Заодно и за бананами.
Антон. (Смеясь) Напою своих друзей сладким-сладким соком.
Слава. Жень, не волынь, время!
Боднар. Вижу! Но… если я сюда иду, то он двигает ферзя, а мы
пешечку вот сюда…
Антон. (Мгновенно) Вам вилка.
Боднар. Подловил всё-таки. Отошёл ладьёй.
Антон. А вам шах.
Боднар. Это уже серьёзно (думает). Ладно, вот так закрылся.
Косенко. И в землю зарылся – время!
Антон. Шах ферзём.
Боднар: Жаль, но придётся пожертвовать офицера, отдаю.
Павел. Можно и без жертв. Всё, Евгений Иванович, у тебя
флажок упал. Вот это уже настоящая победа. Мужики! Поздравляю
всех с такой победой. Владимир Викторович, у меня слёзы.
Антошенька, малыш бесценный, дай я тебя расцелую. А теперь
бегу, как и обещал.
Пётр. И на нашу долю неси, а то мы так переживали, что в горле
дерёт и пить хочется.
Уходит и Евгений Иванович Боднар
Явление 16.
Те же без Петра и Боднара. Антон играет с палочками.
Слава. Владимир Викторович, ну, что вы всё время такой
угрюмый, порадуйтесь вместе с нами. Владимир! Наконец-то
вырастишь чемпиона, который защитит и прославит учителя.
Косенко. Да, пешка, стань достойной нашего шахматного
короля.
Веслов. Меня не надо прославлять, пусть славит себя. Я
противник этого всего. Антон, нам пора идти. Борьба за
королевство продолжается, как вы не понимаете этого? Вы
смотрите на стену и видите только стену, а я вижу, как по белому
полю (встаёт, подходит к стене, начинает рисовать) разбегаются
пульсирующие узоры таинственного рисунка - вот крылья, вот
голова, клюв, даже чёрное зерно глаза. Я говорю – смотрите –
белый голубь мира, а вы – он сумасшедший! Разве сумасшедший
тот, кто защищает своё королевство, разве сумасшедший тот, кто
ставит гуманность в основу жизни? Скажите, кто он?
Вы только и знаете, как обыграть, как обмануть и победить,
пролезть – и даже не задумываетесь, как хорошо было бы без этого.
В моём королевстве этого нет. Пошли, Антон.
Явление 17
Веслов и мальчик уходят, остальные остаются.
Пётр. Опять забуробил. Далось ему какое-то королевство.
Честно, достал.
Слава. По-моему, у него сдвиг по фазе из-за детского клуба.
Бьётся, бьётся, и всё без толку.
Явление 18.
Возвращается Павел, приносит бананы, апельсины, виноградную
кисть.
Павел. Где же вундеркинд? Где будущий Капабланка или
Алёхин? Где наш великий комбинатор Веслов? Пошёл в мэрию
доказывать, что наш город – это не умирающий город, а будущие
Васюки? Я для кого купил эту янтарную кисть за пятьдесят рублей?
Косенко. Антон думал, что ты просто шутишь.
Павел. Какие шутки, мужики-шахматисты! Сам Бог, наблюдая
как скорбеет наш учитель Веслов, послал ему ангела. А как играет!
Ведь ещё совсем ребёнок, картавит даже, а уже на пять ходов
вперёд думать умеет, на пять ходов любого из нас опережает. Да
будь моя воля, я бы таким детям весь мир открывал. Стереть
границы, дать им лучшее, и они двинут вперёд цивилизацию,
сумеют опередить зло…
Пётр. Благими намерениями выстлана дорога в ад, хотя, если
станет чемпионом, глядишь, и впрямь клуб дадут.
Слава. А Евгений Иванович куда поспешил, не во Дворец
культуры, я краем уха слышал, будто он выдвинут в мэры от
коммунистов. Дай виноградинку!
Косенко. (Насмешливо) Говорят, кур доят… Уже два месяца
кампания длится, а ты только спохватился.
Слава и Павел. (Вместе) Да ты что, Борисыч?
Пётр. (Ехидно) То-то смотрю наш чемпион Евгению Ивановичу
начал проигрывать. А это, оказывается, предвыборная кампания –
камень на камень, кирпич на кирпич... да здравствует снова
Владимир Ильич!
Павел. (Делится виноградом) Хорошо, что хоть Антон –
ребёнок. Ему всё равно – мэр, пэр или ещё какой сэр – он отрезвил
власть заранее.
Слава. Это вы, мужики, зря. Против такого опьянения, как
власть, отрезвитель пока не найден.
Пётр. А если всерьёз, то неплохо, если бы Евгения Ивановича
избрали в мэры. Он, наконец-то помог бы, как достойный ученик,
бывшему учителю с его злополучным клубом, нам бы помог
коммерцию организовать. Я так мыслю, ребцы, подключаемся в
агитацию за Боднара. Косенко, запиши нас.
Косенко. Хорошо. Сбор в 6-й школе, в актовом зале, завтра в 18
часов. Заявите о себе, и Родина вас не забудет! Главное – закон!
Действие второе
Звучит советская музыка, всюду расклеены предвыборные
листовки и плакаты. По сцене ходят с красными транспарантами,
с газетами, с агитационными листками. Слава и Павел
наклеивают листки.
Явление 1
Павел. (Удивлённо) Какая пышная вегетация красных листов.
Чудеса в решете! Стоило нам приложить руки, и смотри – на
столбах распустились листки, на заборах листочки, и даже на
дверях листики. То ли ещё плоды будут!
Слава. Да, под красный таз – мы все зараз! (Подходит к
портрету будущего мэра и смотрит внимательно) А ведь вид у
Евгения Ивановича, как у Джоконды Леонардо да Винчи – и
хитрый, и улыбающийся, а, главное, неопределённый. Глаза
одухотворены, в руке конь – символ ходов вот так (рисует Г), то
есть государственных. И всё-таки, смотри, как коварно он
улыбается. Я этот взгляд (тоже смотрит) несколько раз наблюдал.
Один раз, когда жена нашла его заначку, а на рыбалку надо было
край взять пару «согревателей». Один раз на собрании, когда он
открытым голосованием выдвигал директрису шестой школы. Лиса
в курятнике уговаривает птиц слететь с насеста, обещает им зерна.
Краснотазно – весьма опасно!
Пётр. А ещё, краснотазно – очень заразно! Глаза к небу
приподнял, а пальцы, что коня держат, глянь, как растопырил мудрствующий лукаво.
Павел. Ха-ха, Мефистофель - перед божьими вратами?
Пётр. Всё! Наклеили, теперь по плану – митинговщина. Деньги
надо отработать.
Слава. Пошли, начнём с пива, хотя можно и красненького, раз
мы в красные записались.
Павел. Да, время такое, согласен, что белого – ни-ни…
Явление 2
Слава и Павел берут транспаранты, на которых написано:
«Лучший шахматист – лучший хозяин», «У нашего Евгения
Ивановича каждый ход королевский», «Коммунист – это
беззаветное служение народу» и начинают ходить с ними по
сцене.
Выходит баянист с красным баяном, за ним парень с девушкой.
Это Вера с Петром. Вера в красном берете и красной юбке. У
Петра на груди красный бант.
Начинают плясать.
Пётр. У моею девушки
Брови, как у дедушки,
Она закала прежнего,
Фамилия – Брежнева.
Вера. Надела юбку красную
В борьбе за жизнь прекрасную.
В борьбе за жизнь достойную:
Прежнюю, застойную.
Пётр. Трудовой народ горюет,
Молодёжь в Чечне воюет.
Не пора ли, наконец,
Положить всему конец!
Вера. Сняла юбку красную (снимает)
В борьбе за жизнь прекрасную.
И машу над головой –
Революция, брат мой!
Пётр. Чтобы пить и есть нам всласть,
Нужна прежняя нам власть.
Нужна власть народная,
Голосуй за Боднара!
Вера. Кто не с нами, тот нам враг,
Юбку я сняла, как флаг,
Зря ты морщишься при этом,
Я прикроюсь партбилетом.
Явление 3
С высоко поднятым портретом Боднара в руках идёт Косенко,
за ним, распевая Интернационал, едет в коляске мать Веслова,
старенькая бабушка. Косенко грозит пальцем в зал.
Косенко. Смотрите! Держите ушки на макушке. Пора учиться
жить по закону!
Мать. Сначала и мы, пока молодыми были, тоже пели: «Кто был
ничем, тот станет всем», а сейчас впору петь «Каким ты был, таким
ты и остался».
Косенко. Верно! Добре кажешь, мать! Власти были ничем, и
всем не могут быть! А народ каким был, таким и остался. Народ у
нас боевой и трудовой.
Мать. Я да, я и боевая, и трудовая. Я с детства умела скакать
верхом на лошади, я людей в колхоз агитировала, плясать умела
чик с отлётом! В войну была комсомольским секретарём,
агитатором.
Косенко. Высоко отметило государство труженицу?
Мать. С семьёй жила в коммуналке, это потом уж, когда муж
умер, а старший сын уехал, мне дали комнату, а потом
однокомнатную квартиру. Заработала хорошую пенсию, но затем,
всё рухнуло.
Косенко. Сколько же вы получаете?
Мать. Столько, чтобы за квартиру заплатить, а на лекарства не
хватает.
Косенко. Хлеб раньше 17 копеек стоил, а теперь 10 рублей.
За всё плати, за всё! (твёрдо) Коммунисты – это не только
бесплатное образование, это не только бесплатное медицинское
обслуживание, это не только восстановление фабрик и заводов –
это в первую очередь человечность. Евгений Иванович Боднар –
человек с большой буквы. Учитель, которому мы уже больше 15
лет доверяли судьбы детей. Евгений Иванович выплатит детские
пособия, поможет провести телефон вот этой бабушке. И, наконец,
он откроет долгожданный шахматный клуб. Голосуйте за Евгения
Ивановича Боднара!
Мать. Ой, как же на улицах красно, как весело, как будто на
первое мая, так и хочется сплясать, вспомнить молодость.
А что мне вдруг, не выйти ль в круг…
А я маленькая, головастенькая.
Отчего же я мала? Придавила голова!
Явление 4
Проходит дама с коляской. Это Людмила везёт малыша. На
коляске тоже приделан плакат: «Мэр Боднар – это счастливое
детство».
Людмила. Слава Богу, успела. Уж такой человек, уж такой
человек Евгений Иванович, душка. Если бы я была свободной, то
только бы за него пошла замуж.
Слава. (Закулисно) Представляю, как повезло бы Боднару –
сразу и должность какая – мэр, и должностное лицо какое –
собственная жена. Интересно, как бы он предпочёл умереть от
такой жизни: застрелиться или повеситься?
Вера. (Ядовито) Провели бы инаугурацию в лопухах, подарили
бы красные штаны.
Людмила. (Воодушевляясь) А какой он хозяйственник: дачу
держит, кроликов водит, книги продаёт, в школе является лучшим
учителем математики, к тому же увлечённый шахматист. Кого
можно поставить рядом с нашим мэром – некого. Настоящий
мужчина!
Вера. (Смеясь) Настоящий полковник!
Пётр. Имеет свои методы работы – кушает «Рондо». Эй, Веслов,
теперь у тебя точно будет шахматный клуб, так что твоя очередь
толкать речугу.
Явление 5.
К остальным подходит Веслов.
Веслов. Я что, по-вашему, упал с печи, ребята! Мне горловые не
платят. Вы мою маму не видели? Ключ от дома у неё.
Косенко. Давай по закону: скажешь речь, скажу, где мать. Иди,
поднимись на кафедру.
Веслов. (Долго машет укорительно головой) «Если четыре
крашеные доски могут возвысить человека над другими, то этот
мир ничего не стоит». Эту верную мысль я прочитал ещё в юности
в одной из книг.
Явление 6.
Появляется весёлый, энергичный Боднар, он полон сил и желания
бороться за себя.
Косенко. (Меняясь в лице) Всё-все (перебивает). Отойдите от
пьедестала! Расступитесь и пропустите завтрашнего мэра.
Людмила. (Кокетливо) Разрешите поправить вам бантик,
Евгений Иванович, вот микрофон, пожалуйста.
Пётр. Закатите речугу, Евгений Иванович, ну, такую, чтобы как
на шахматной доске, в ней чётко делилось наше будущее на белое и
чёрное, чтобы, как говаривал мой друг из Грузии – люди
голосовали за шашлык, а не за баранов. Аля-ляй –ля-ля-лай-ля,
Аля-ляй-ля-ля-ляй-ля! Асса!
Косенко. А ну, тихо! Чапай…тьфу, Боднар говорить будет!
Боднар. А что говорить попусту, что язык чесать, коли сало
убежало (смеётся и залезает на трибуну. Хм… надо дело делать,
дело. Сейчас разглагольствовать некогда. Как в Миргороде
говаривают: хватит брехать, надо пахать! Это же ясно, как дважды
два – пять. Я ни от кого не прячусь, я весь тут – я в школе, с
ребятами вожусь, то на рынке тружусь – обеспечиваю детей самым
необходимым – печатным словом.
Явление 7
Митингующие и Вольдемар Репкин.
Мимо митингующих проходит оппонент Вольдемар Репкин, в
шляпе. Над ним начинают смеяться, улюлюкать. Он резко
поворачивается и идёт к трибуне.
Пётр. Демократов долой!
Вера. Жаль вы, Евгений Иванович, не взяли помидоров со своего
прекрасного огорода, я бы кинула их прямо по шляпе этого
господинчика Вольдемара.
Косенко. (Ядовито) Может и вам нужна трибуна? Микрофон,
штофик горячительного? Не желаете пофилософствовать,
Вольдемар?..
Репкин. Сократ мудро изрёк, жениться надо обязательно:
повезёт, будешь счастлив, а если не повезёт, то станешь
философом. Я, видите ли, не женат, а потому пока не тянет
философствовать…(видит Веслова и подходит к нему) Владимир
Викторович, а вы что тут делаете?
Веслов. Мать ищу. Мне сказали, что она где-то тут была, тоже
митинговала.
Косенко. (К Репкину) Гордо отказываешься с народом дружить,
белая кость мешает. Прекрасно, наше дело предложить, а ваше,
разумеется, отказаться, всё по закону.
Вера. (Прикрывая собой Боднара) Ещё сглазит, ишь глазищи
вытаращил, так сожрать и готов, сглазит ещё нашего обожаемого
мэра.
Пётр. (Зло) Подавится. Пусть проваливает, пустослов!
Репкин. (Веслову) Идёмте отсюда из толпы крикунов.
Веслов. (Зажимая уши) Не говори, Вольдемар, оглушили! Там
говорят, тут кричат – одно и то же до бесконечности. Себя хвалят,
других готовы разорвать. Одни выборы за другими. Месяц назад –
в депутаты, теперь в мэры – бесконечно женят: выбираем,
выбираем и выбираем…(идёт за Репкиным).
Людмила. (Вслед) Куда же вы, неужели не хотите послушать
вашего лучшего избранника.
Веслов. Мы походим в холостяках. Выбирать, авось, что зуб
выдирать: этот худоват, тот толсторож, а у оного голос не слишком
хорош.
Явление 8.
Веслов и Репкин уходят.
Косенко. Пусть уходят, мы насильно никого не удерживаем. Нас
большинство. Товарищи дорогие, послушаем нашего избранника,
всеми горячо любимого Евгения Ивановича.
Боднар. (Суетясь и стукая руками по трибуне) Некогда мне
выступать, некогда! Мне, дорогие мои, не до празднеств, не до
гуляний. Мы просто обязаны оставить детям наш город красивым.
А для этого надо трудиться! У меня свой огород, а потому и
морковка своя, и огурчики свои, и картошка. Я следую
христианской пословице: «Господи, поможи!» - «А ты, раба, сама
не лежи!» Я сделаю, что в моих силах для блага детей в первую
очередь. У меня правило – пообещал – сделал!..
Все долго хлопают и кричат: «Правильно».
Косенко. Короче, чтобы на выборах тянули руки за Евгения
Ивановича, и чтобы после выборов рук не опускали!
Вера. (В истерическом восторге) Мы только за вас, наш Боднар!
Все четыре года буду ходить только в красной юбке.
Боднар. Заверяю, без работы не останетесь.
Слава и Павел. А без горилки?
Боднар. (Шутливо) А на кий бис проклятая горилка, та сплошь
осетинская сивуха.
Вера. (Облизываясь) Я люблю вишню на коньяке, такой заплыв.
Пётр. (Сурово) У казаков в Запорожской Сечи как выбирали
атамана? Выкатывали бочку вина и угощали. Запорожцы усы
мочили и сказывали: «Добре вино, добре, значит, и атаман будет
добре!»
Боднар. Тут уж не до жиру, быть бы живу. Хотя, где наша не
пропадала, коли стану мэром, то приглашу вас в ресторан «Дон».
Слава. Добре, атаман, ура!
Павел: Добре, атаман, ура!
Косенко. (Сурово) Наш торжественный митинг объявляю
закрытым.
Людмила запевает Интернационал, все подхватывают,
путаются.
Явление 9
Все начинают расходиться, задерживаются Вера и Людмила.
Вера. Люд, на наше телевидение не позвонишь насчёт меня…
Людмила. А кем?
Вера. У них Галкина уходит, Сорокина требуется…
Людмила. (Оглядывая) Фотогеничная, энергичная, гибка как
тростинка, а в глазах грустинка. Как? Я теперь кого хочешь
разрекламирую, хоть чёрта. Мы же какие: похвалят со стороны, и
нам нравится. К Веслову заходила?
Вера. Ещё нет. Когда? Выборы вон на носу.
В коляске плачет малыш.
Вера. Ой, мы про ребёнка забыли.
Людмила. Инесса проснулась. В самый шум и гам спала, а как
тихо стало, она голос подала, тоже митингует. Что случилась,
сладенькая?
Вера. Голодная поди, сколько мы тут треплемся. Давно пора зад
об зад и вразбежку. Куда ты теперь, мать, хм, то бишь бабка?
Людмила. Мы прямиком через парк покатим на молочную
кухню. Нам там и молоко, и кефир, и творожок дают. Инесса,
кончай выступать, а то ещё тебя мэром изберут, ишь какая
голосистая. Побежали мы.
Вера. Одной мне спешить некуда, я птица вольная: пирожок
клюнула и довольная. Тебя и муж пригреет, и мэр приласкает, а
меня пожалеть некому.
Явление 10
Квартира Веслова. Тусклое освещение. Мать сидит перед
маленьким столом и играет с куклой. Пеленает и укачивает её.
Мать. Говорят, выпал из детства и всё – забыты игрушки, как
будто взрослые ни во что не играют. Играют, ещё как играют. А как
ещё можно совладать с тоской, как согреть холодеющие руки, как
ещё можно убедить себя, что ты кому-то нужна. Ты одна, и некому
за тобой поухаживать, и тебе не за кем.
Сын Петя не едет и не едет. Не любит меня невестка, вот и не
пускает. А мне одной каково! Она не пускает, он не едет. Петя,
Петя, я в тебе души не чаяла, а ты меня бросил, пропадай лавка с
товаром!
Явление 11
Молча проходит Веслов. Мать тоже замолкает и следит за
сыном. Тот ищет еду, находит хлеб, хлебает из кастрюльки.
Веслов. (Усмехаясь) Я ведь стал королём, мне дали титул,
значит и пища эта – великолепное королевское угощение,
приготовленное позавчера. Не могу же я питаться как последний
нищий. Вот хлеб – это брод по-немецки, а если я положу на него
полкартошки и полью маслом, то будет настоящий королевский
бутерброд.
Мать. Наденька, моя внучка, твой отец опять пришёл не в духе и
не принёс нам молока, я не знаю, чем тебя кормить.
Веслов. Ты впала в детство, ты играешь в куклы.
Мать. Это ты впал в детство и играешь в проклятые самим
Богом шахматы. Как я их ненавижу! А я разве играю, я не играю, я
так вот живу, вот дочку твою нянчу.
Веслов. И я не играю, я живу, живу и никого не трогаю, не
мешаю, но тебе опять не так, опять не нравится.
Мать. А что мне ещё остаётся – обернуть тряпицей бутылку изпод молока и представлять, как будто я нянчу девочку. Ты
променял свою мать на пригоршню пешек.
Веслов. До восьми лет у меня не работали ноги. Но ты
променяла меня на занятия по политучёбе. Я лежал одиноко, а ты
бегала читать лекции партийным куклам. Ты переносилась в
коммунистическое далеко и была счастлива, ты ведь вела за собой
массы, а я лежал. У меня иногда было такое ощущение, что я лежу
не на кровати, среди белых простыней, а в поле, на ледяном снегу.
Но теперь у меня есть земля обетованная, теперь я король.
Мать. Ты жалок, ты променял мать, семью на несуществующее
шахматное королевство.
Веслов. Но там коммунизм, то есть то, о чём ты всем
рассказывала в мечтах о будущем, там мне рады, там всё сверкает, а
тут холод, кран протекает, утюг бьёт током, в туалете на полу вода.
Мать. Ты мужчина, в конце концов, почини!
Веслов. Я – мужчина ха-ха, конфузишь похвалой. Я же был всю
жизнь неким ОНО, перегородкой между М и Ж…
Мать. Ерунды не городи. Почему ты не заботишься обо мне?
Тут твой дом, твоя семья, а ты…
Веслов. Что ты точишь и точишь меня, как ржа? У меня уже
давно своя семья. Я живу в окружении жены, детей, и мне вполне
хватает забот.
Мать. (Кричит, бросается куклой) Врёшь! Что же ты врёшь?
Тебе просто нет дела до собственной матери, вот ты и
придумываешь детские отговорки. Эх, Володя, Володя!
Веслов. А чем отличаются детские отговорки от взрослых
отговорок?
Мать. Но ведь нет у тебя никого?
Веслов. Как это нет никого, как это – мне нет дела до
собственной матери? Я покупаю продукты, сейчас пойду за
молоком, хотя этим молоком вон забит холодильник, ведь ты его не
пьёшь, лишь требуешь, вон гляди, гляди. Что делать, если наши
цвета не совпали.
Мать. Не поняла, какие цвета?
Веслов. Такие! Вот беру доску…
Мать. Проклятая доска, хуже, чем тоска!
Веслов. Это для примера. Садимся играть. У тебя какие, ага –
белые, тогда у меня – чёрные. Перевернём доску: теперь у тебя
чёрные, а у меня белые. Мы так и остались противоположными:
любовь – и нелюбовь.
Мать. (Кукле) Наденька, не слушай его, он ненормальный.
Веслов. Да, я, как ты знаешь, живу давным-давно в другом мире.
Что делать? Ещё тогда, почти сорок лет назад, когда я был
прикован к постели туберкулёзом, старший брат Пётр ненавидел
меня и дразнил...
Мать. Ты вспоминаешь о Петре только плохое, мне назло!
Веслов. Дядя Алёша, упокой его душу, подарил мне деревянного
попугая, который умел вертеться на жёрдочке. И вот, лёжа в
кровати, я ловко шевелил палочки, попугай, как акробат в ярком
оранжевом костюме быстро вращался на перекладине. Вдруг брат
набежал и стукнул меня в нос, а потом хряснул по палочкам так,
что бедный попка слетел и шлёпнулся в горшок.
Мать. Я не помню такого.
Веслов. Разве? Ты ещё читала стишок – рыбка плавает в реке, а
попка плавает в горшке. Кровь, которая потекла из разбитого носа,
перепугала брата, и он убежал. Ты бранила за это попугая, корила
меня за мой слабый нос, а я уже тогда был в другом мире. Вы и не
ведали, как по ночам ко мне приходил светлый ангел в белом
одеянии, ласковые его пальцы касались меня и через луга по шёлку
травы вели к себе…
Мать. Ты никогда не рассказывал об этом.
Веслов. Рассказывал, и не один раз, но ты называла это бредом,
глупостями и приглашала Петра посмеяться над «чудом в
ангельских перьях». А Пётр ненавидел меня за то, что он ходит в
школу и мучается там, а я валяюсь в постели, сколько угодно. Он
приходил ко мне после школы и начинал бегать по комнате,
показывать «резвые ножки».
Мать. Все дети любят бегать.
Веслов. Но когда я тоже встал, научился в восемь лет ходить, а
то ведь не умел, а потом и – бегать – хром, хром, хром, то на меня
обрушился целый шквал брани за «резвые ножки». А Пётр опять
стал примером, - «не носится, как шутоломный, потому, что стал
пионером, с которого я должен брать пример».
Мать. Но я была права! Пионер – всем ребятам пример, тем
более он – старший брат. Он всего добился: у него семья, дом,
гараж, две машины, пчёлы. Пётр своего достиг, а ты нет, как был
никто, так и остался! Жалко, жена его сокрушила, начал выпивать.
Веслов. Каждому предопределено свыше, судьбой – быть
червем, или иметь крылья.
Мать. К чёрту! Убери доску, что ты машешь ею? Удел слабого
уповать на судьбу, зависеть от малейшего ветерка, а удел сильного
– идти наперекор судьбе! Я всегда шла, и Петя пошёл, а ты нет!
Кисель!
Веслов. Ела мама киселя – и была мама весела! Но кисель вырос
и пошёл совершенно неожиданно в физики, желая разобраться в
хитроумных сферах. Я должен был найти, где же, на которой из
электронных оболочек, на котором из мезотронов или позитронов
раскинулось моё королевство? А я любил тебя, мама! Любил!
Правда, очень боялся, сильнее Петра боялся, хотя он меня и
колотил, твои глаза били сильнее, чем его кулаки, не знаю до сих
пор, почему?
Мать. Ты всегда был жалким, гордиться, увы, было нечем.
Веслов. Как физик я сообразил, что мы живём на одном из
электронов атома, который мы прозываем Солнечной системой
элемента Галактики, а вещества госпожи Вселенной. А где же
проживает моё королевство белых фигур, где поле с шёлковой
травой, куда меня уводил гулять ангел? Оно где-то должно было
существовать.
Мать. Глупости!
Веслов. Чтобы увидеть тёплый мир, узнать, откуда посланы
позывные Великой надежды, так часто пронзающие наши сердца, я
взял школьный телескоп и в ясную ночь полез с ребятами на крышу
двенадцатиэтажного дома.
Мать. Дуракам закон не писан. И вот таких берут в учителя,
доверяют детей.
Веслов. Битых два часа мы торчали на студёном ветре. Смотрели
на звёзды, на Луну, на Марс. Моего королевства там… не было. Я
понял, что моё королевство тут, на земле.
Мать. Слава Богу, пятидесятый годок тебе, Вовочка, пора
спуститься с небес не землю. Сходи, принеси мне молочка, и ещё я
хочу сладкий творожок, и подай мне тёплые шерстяные носки.
Веслов. Носки вот, возьми, а за молоком иду...
Явление 12
Те же, и Вера.
Звенит звонок. Входит Вера с избирательной урной, в красной
юбке, красном платочке, с красным бантом.
Вера. (Радушно и кокетливо) Можно? Поздравляю вас с
праздником и желаю, чтобы во всей стране победили коммунисты,
и мы вернулись к прежней налаженной жизни: без войн, без
богатых и бедных.
Извините, я к вашей маме, чтобы можно было проголосовать на
дому. В выборах в настоящее время участвуют три кандидата, а
Репкин отказался. Смотрите, этот коммунист, он учитель, это
демократ, наш директор ликёроводочного завода, а третий
кандидат – женщина, судья.
Мать. У меня муж был членом КПСС, и я в партии с 1948 года.
Вера. Прекрасно, а сын?
Мать. Ему там не место!
Вера. Зато он король своего королевства (подходит к Веслову).
А про вас сочиняют легенды.
Веслов. Скоро будут рассказывать анекдоты, хотя я не шашкой,
а шахматами головы крушу.
Вера. (Смеясь) А я без устали всем головы кружу.
Веслов. Хотите и мне вскружить голову?
Вера. Могу. У вас ремонт надо сделать. Вот Евгений Иванович
примет хозяйство,
и мы эту проблему решим. Владимир
Викторович, вы меня не проводите?
Веслов. Провожу, тем более мне нужно вам кое-что интересное
сообщить.
Вера. До свидания, уважаемая Софья Марковна. Здоровья вам и
долголетия.
Мать. (Глядя вслед уходящим) Опять мы с тобой, Надюша,
одни, по-прежнему голодны.
Явление 13
Вера и Веслов выходят
Вера. Владимир, простите за фамильярность, но я не верила,
когда мне рассказывали про то, как вы ужасно живёте. У меня
складывается мнение, что вы о себе совершенно не думаете
(спотыкается и едва не падает).
Веслов. (Ловит) Не уроните ящик, он ещё вам понадобится.
Вера. Кто ещё, кроме себя, позаботится о себе. Можно хоть обои
наклеить. Я куплю светлых, тёплых, и комната оживёт.
Веслов. Едва ли вы захотите это делать, ибо я вынужден
охладить ваш пыл. Вы не первая претендентка на эту квартиру. Вы
почему-то ещё ничего не сказали про мои глаза. Вы же собирались
сказать, какие у вас красивые глаза, так ведь по плану?
Вера. (Оскорблённо) Я не претендентка, во-первых, а во-вторых,
я искренне хотела помочь.
Веслов. (Усмехнувшись) Я не могу удержаться, чтобы не
рассыпаться в комплиментах: ваши самые красивые руки нянчат
урну, как ребёнка, ваши самые красивые ножки прибежали сюда,
гонимые любопытством, ваши самые красивые глаза зорко
углядели характерные детали жизни бездарного холостяка.
Осталось только вашим ну, очень хорошеньким ушкам услышать
желанное, и тогда самые лучшие губки прошепчут согласие,
вернее… отказ. Зря вы сели играть, заранее поверив, что выиграете.
Вера. Я привыкла и проигрывать.
Веслов. Тогда – на ослика и вперёд! Эта квартира
приватизирована на моего старшего брата Петра. До смерти матери
мне надо определиться, найти своё королевство, так как старший
брат с детства меня терпеть не может.
Вера. А ты разве тут не прописан?
Веслов. Это квартира принадлежит матери, я всегда был в ней
чужой. Ну, пой признание, Джульетта!
Вера. Верь, наша песенка ещё не спета. Переходи ко мне, будем
жить, играть в шахматы. У меня тебе будет уютно и сытно.
Веслов. Спасибо на добром слове. Спасибо, но я не оставлю
мать. Я и так плохой сын, ни в дудочку, ни в сопелочку. Но ей
молока надо купить, лекарств…
Вера. (Уходя) Прощайте, шахматный король. Прощай навсегда
детство, всякие мечтания. Реальность отрезвляет мигом.
Занавес
Явление 14
Праздник после выборов. Гремят фанфары победы.
Обнимаются и целуются пьяненькие Пётр и Павел.
Появляется Слава, он тоже в угаре, но трезвый.
Слава. Слава КПСС, я Слава КПСС, просто Слава.
Пётр. Просто Слава, третьим будешь?
Слава. За такого мэра я готов выпить целую меру.
Павел. А мы пить будем, мы гулять будем, наш мэр дорогой, мы
тебя любим!
Пётр. Праздник каков! Заслуженный праздник, так и хочется
мне вас, ребята, обнять. Тебе, Славик, штрафной полагается. А
хочешь прямо из горла выпить? О, отказываешься, интеллигент,
фраер местный.
Слава. А на хрена мне осетинским разбавленным спиртом
травиться.
Павел. Не надо Полкана гнать, эта водка с нашего
ликёроводочного, я по этикетке знаю.
Слава. И я знаю, по телику эту «Посольскую» показывали.
Показывали, как её в каком-то сарае делают.
Пётр. Обижаешь Евгения Ивановича, не может он нам фуфло
подсунуть, хотя Смыслова выдавала, а у неё есть свои сточные
каналы, свой выброс.
Явление 15
Важный в шляпе проходит Вольдемар Репкин, оппонент,
возглавлявший партию демократов. С ним под ручку идёт Вера.
Она уже без банта, в белом берете, в белой юбке. Трое ребят:
Слава, Пётр и Павел уединились с бутылкой, достают из кармана
огурцы, бутерброды. Навстречу Вере идёт Веслов с шахматной
доской подмышкой, он наряден, в белой рубашке, при галстуке.
Вера, увидев Веслова, отворачивается.
Репкин. (Веслову) Здравствуйте-здравствуйте! Не хотите ли
составить партию в честь праздника? Я настроился в шахматы
выиграть.
Веслов. Какого праздника, Летней Казанской Божьей матушки?
Вроде бы уже прошла.
Репкин. У всех одна блажь – ура! Теперь у власти мэр наш.
Как бы потом каждый не пенял – зачем такого мэра выбирал?
Веслов. Да я и выбирал, ведь я его хорошо знаю. Сразу скажу, не
подарок, но он мне нужен. Потом (шутливо) меня сагитировали.
Вот Вера приходила ко мне с избирательной урной, я ей поверил.
Вера: (сердито) У мужиков всегда кто виноват во всём: Надежда,
Вера и Любовь, потому великомученицами и слывём.
Репкин. (Вдохновенно и насмешливо одновременно) Дышало
время, разинув урны: избирательные и мусорные, и ещё будет
дышать, долго будет. Порядок порядку рознь. У богатых порядок
один – богатеть, а у бедных порядок другой – гордиться нищетой.
Встречаются купец и босяк и заспорили, кто лучше частушку
справит. Сунули обе правую руку в карман за подсказкой. Купец
говорит: «Закрой глаза и открой поскорей – увидишь в ладони
сотню рублей. Иди поздорову – купи корову!» А босяк отвечает:
«Справа и слева баклажаны, позади капуста – у меня карман худой,
и в кармане пусто». Так куда лапти навострил, на какие именины?
Веслов. Я всё по поводу шахматного клуба. Ведь мне более
двадцати лет отказывают. Партийные сошки отпихивали в своё
время, горсовет отказывал, предыдущий мэр тоже велел с такими
пустяками не обращаться, теперь хочу к Евгению Ивановичу пойти
– куй железо пока горячо!
Явление 16.
Те же, без Веслова.
Вера. Какие двуличные люди! Перед тобой, как уж на
сковородке – тот нехорош, этот плох. А ведь проголосовал. И
сейчас придёт, начнёт канючить: «Женя, я тебя учил, Евгений
Иванович, я за тебя голосовал, как бы мне за это квартиру
отремонтировать? Евгений Иванович, я Репкина встретил, он про
тебя то-то и то-то говорил, но я его отшил! Клоунада. Он и меня
просил, чтобы я похлопотала за него насчёт ремонта. Ко мне
переходи, уговаривал, а могу и я к тебе, но я его отфутболила. На
дух таких не переношу. И глаза у него как у урки – чумовые!
Явление 17
Выходят трое наших знакомых: Пётр, Павел и Слава.
Слава. (Ехидно) Поздравляем демократов с прекрасным
провалом! У власти наш мэр, на-аш, так что можете облизнуться.
Пётр. Пролетарии всех стран соединяйтесь!
Репкин. А знаете, как по-украински звучит этот лозунг?
Подходяще так звучит. Посоветуйте вашему мэру повесить этот
звучный лозунг у себя над головой, тем более, он украинец.
Пётр. Посоветуем. До ручки довели вы нас, демократыгорлохваты. Народ у нас безработный и нищий – тот же
пролетарий!
Репкин. Вот и пусть повесит над головой этот лозунг. На
украинском языке он звучит очень убедительно: «Голодранцы всея
Краины, гайда кучей!»
Вера хохочет, все смеются
Вера. А чему вы-то радуетесь, дураки?
Павел. Как не радоваться. Ведь демократы на этих выборах тоже
для себя сделали правильный выбор. Мы выбрали мэра, а
оппоненты выбрали… тебя. Трудно сказать, чей выбор более
удачен. Подходящая партия, правда, товарищи и господа?
Репкин. (Смеясь) Наша партия никому не принесёт вреда,
только взаимную пользу, а вот ваша, ох, боюсь, наломает дров, ведь
красный пояс задушит город.
Пётр. Не задушит, мы сами кого хочешь задушим!
Слава. Да, Вер, поздравляем с переменой окраса. Ловко ты
переметнулась, прямо с корабля на бал!
Павел. Молчи, дурак! Правильно человек сделал, ради личного
счастья отодвинул в сторону цветность – красное – белое, если
честно, как это обрыгло! Верунь и Вольдемар, счастья вам!
Слава. Дай Бог счастья, дай Бог детки!
Репкин. (смеясь) Вам бы счастья, а мы – уж как-нибудь. Не
убудет с меня, если повторюсь: теперь у всех одна блажь – кричать
ура, ведь у власти мэр – наш. Да как бы каждый потом не пенял – а
кто же мэра выбирал?
Вера. Они же первые и отрекутся, не так ли, Пётр? И петух не
успеет прокукарекать…
Пётр. Я не отрекусь, можешь кукарекать - сколько влезет.
Репкин. А ведь надо бы судью в мэры. Она прежнего мэра
привлекла бы к ответственности за взятки и растраты.
Павел. Да поймите, не в коммунистах дело. Я никогда
коммунистом не был, просто наш Евгений Иванович – честный
человек.
Репкин. Вот как! Честный? Сам не ам и другим не дам! Узкая
натура увидит, что кругом все воры, узкая натура – вторая
диктатура.
Пётр. Что мы переливаем из пустого в порожнее? Поживём,
увидим. Не понравится, переизберём, делов-то – больше шума.
Другие частушки будем петь, правда, Вер?
Павел. Вера, я желаю тебе родить двоешек: мальчика – такого
же дошлого, умного и огромного – в отца, а девочку – в тебя, такую
же весёлую и красивую. И чтобы они жили без белых, красных, без
коммунистов, демократов, без этой гадости. Как в королевстве
нашего шахматиста Веслова. Кстати, не подскажете, где он?
Слава. (Толкается) И всё же, согласись, из-за демократов мы
уханулись в пропасть!
Репкин. Нет, из-за коммунистов. Это они потеряли власть, они
не смогли её удержать.
Павел. Замолчите, ради Бога! Надоело! Дебатами вашими – вас
по голове! Веслова не видели, случайно, спрашиваю?
Вера. Случайно видели. Нафуфырился и на приём к мэру пошёл
– по поводу ремонта своей квартиры. Специально ждал удобного
случая и дождался. Идём, дорогой, я хочу выпить чая.
Репкин. Да-да, идём, не будем портить праздника людям.
Пётр. По пещерам, демократы! И чтобы четыре года, как
минимум, не высовывать носа.
Слава. (Ехидно) Попытайтесь покончить с непостоянством
веры, Вера.
Павел. Не надо так зло, Вера, о Веслове. У нас всё-таки один
шахматный король. И печётся он не о себе, как ты тут нам
твердишь, а о шахматном клубе.
Вера. Ваш Веслов болен, а вы тоже ненормальные. Все
нормальные люди делают бизнес, а вы играете в шахматы. Веслов,
этот бездельник, играющий в крестики и нолики – ваш король,
тьфу! Я бы на месте мэра такой дала ему клуб! Клуб ему, видите
ли, подавай! У него дома чёрт те что, и во Дворце культуры, в его
комнате вся мебель поломана.
Павел. Но та комната специально предназначена для сломанной
мебели. А Веслов с ребятами столы умудрились собрать и стулья.
Вера. Сейчас срочно позвоню Людмиле, чтобы она этого
сумасшедшего на порог не пускала!
Пётр. Что с ней, не понимаю?
Слава. Сваталась, а Веслов отказал, вот и бесится.
Репкин. Господа, прошу не касаться наших чувств, не цеплять
меня и не оскорблять Веру.
Слава. Как говорил кот Леопольд: «Ребята, давайте жить
дружно!» Хватит спорить, расстанемся лучше друзьями. Счастливо
вам, молодые!
Вера и Вольдемар идут
Пётр. Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка тёмная была
Все. (Подхватывают) Одна немолодая пара…
Явление 18
Отходят в сторону Вольдемар и Вера
Вера. Ты слышал? Шиш им за это, а не бутылка! Косенко велел
передать – вместо денег за митинг водкой расплатились – и я, как
дура последняя, принесла.
Репкин. Какой урон. Мало того, что тебя потеряли, ещё и поллитра лишились. Ради чего такие подвиги, голубка?
Вера: Ради тебя, мой голубь.
Действие третье
Приёмная мэра. Ковры, на стенах картины. Всюду пальмы.
Сидит Косенко – он теперь заместитель мэра, оформляет бумаги.
За перегородкой у телефонов сидит Людмила, она же секретарша
мэра Смыслова.
Явление 1
В приёмную входит Веслов.
Веслов. (Весело) О, Борисыч, привет! То-то во дворе теперь не
вижу, а ты, оказывается, стал начальником – замом у мэра, я рад!
Косенко. (Сурово) Здравствуйте! Вы к Евгению Ивановичу?
Тогда по записи, пожалуйста, чтобы всё по закону. У вас к нему
какой вопрос?
Веслов. Великий ты мастер, Борисыч, по напусканию дыма.
Недаром сигарету изо рта не выпускаешь. У меня к начальству
всегда один вопрос, наш с тобой, долгожданный.
За дверью звенит звонок, слышен женский голос
Людмила. Да, Смыслова слушает. Правильно, вы попали в
приёмную. Вера… Нашла своего драгоценного… ой да, в огороде
лебеда, в огороде репка, пусть целует крепко!.. Потрясно! Сбылась
мечта пролетарки, ты стала королевской особой. Поздравляю!.. Неет, другая партия, ха-ха-ха! Как интересно, висну на проводе от
зависти. Ну, ты, мать, даёшь!
Веслов. Чей это голос, Борисыч? Неужели на нашем фронте без
перемен.
Косенко. Людушки-голубушки, а по закону Людмилы
Александровны. О каких переменах ты говоришь? Надоели всем
перемены, реформы. Вы по какому вопросу, гражданин Веслов, по
личному?
Веслов. Мы с Женей договаривались месяц назад о встрече.
Косенко. У Евгения Ивановича сейчас приём по личным
вопросам. Приходите завтра ровно к десяти.
Веслов. Я по личному, по личному, успокойся, законник. Ты и
Евгения Ивановича маленького с соревнований удалил, потому что
и тогда был законником.
Косенко. (Строго) Гражданин, здесь не посиделки, чтобы байки
рассказывать. За вами очередь.
Веслов. То факт, а не байка. У меня вопрос личного плана.
Косенко. Давайте паспорт и пишите заявление (даёт бумагу и
ручку) по образцу. Садитесь вот сюда.
Веслов послушно садится и сидит перед бумагой, не зная, что
писать. Голос в телефоне говорит.
Людмила. Да, Вера, внимательно слушаю... Ты была у него
дома? Как интересно, так и висну на проводе от зависти. Ну и
каковы королевские покои?.. Да ты что? И теперь он рассчитывает
на нашу помощь? Напрасно. Ко мне пошлёт, так повелось: шеф
обещает, а моя задача – отказывать, то есть быть метлой… С
удовольствием выметем. Всего, целую (выглядывает и словно не
замечает Веслова) Семён Борисович, возьмите красную.
Косенко. Хорошо, Людмила Александровна, взял телефонную
трубочку?.. Да, слушаю. Гм…хм…вон как. Уже тут, сидит передо
мной. Будь спокойна, так и сделаем... Стоп! Да что же это такое?
Куда? Никому не позволено нарушать порядок (кричит на Веслова)
Извините, не вам (в трубку). Гражданин Веслов, стой!
Веслов. (Встаёт и идёт) Какое ещё заявление, опять бюрократия,
опять проволочки? (Замахиваясь доской) Быстро объединились со
свистушкой, не видящей ни в чём смысла!
Косенко. Я тебе найду смысл. Охрана! Я не позволю нарушать
закон!
Веслов. На лычку готов прыгнуть, ради бороны, то есть на
борону, ради лычки! (Решительно идёт к мэру).
Явление 2
Входит в уголок, где сидит Смыслова, туда же входит и
Косенко. На двери висит табличка, на ней написано: «Мэр Боднар
Евгений Иванович».
Людмила. А вы куда? Без вызова нельзя.
Веслов. Как власть меняет человека, как портит. Разлаялись,
моськи, цыть!
Людмила. Вы тут не распоясывайтесь, гражданин, не надо
грубить и обзываться, тут администрация.
Косенко. Охранник, где охранник? Жалко, что в военкомат
отошёл.
Веслов. Привычное начало. Но мне надо решить дело нужное
всему городу, всем детям, которые хотят играть в шахматы.
Людмила. Мэр занят, у него срочные дела, русским языком
говорю!
Веслов. Уйди, полная бессмыслица из моей жизни. Скажу Жене,
чтобы гнал вас вон!
Явление 3
В комнате у мэра работает телевизор, полумрак. Мэр буйно
размахивает руками, болеет за свою команду по футболу. На
стене висит флаг с серпом и молотом – атрибутика коммунистов.
Входят к мэру.
Людмила. (Входя следом за Весловым) Ворвался, ничего не
могли поделать.
Мэр сидит перед телевизором и смотрит футбол.
Боднар. Двадцать пять минут всего осталось, не дадут такой
матч досмотреть. Мой любимое киевское «Динамо» играет,
Ирландский клуб разувает, счёт уже два ноль. Садись, Владимир
Викторович, ноги, авось, не казённые. И сюда пришёл с шахматной
доской, и тут не расстаёшься.
Веслов. Женя, каждый денёк считал, каждый час, минутку…
Боднар. (Строго) Евгений Иванович меня зовут. Подожди, не
мешай…
Веслов. (Лихорадочно) Целых двадцать, какое – тридцать лет, а
если и мечты прибавить, то всю жизнь я ждал…
Боднар. Ты глянь, как красиво динамовская защита играет,
глухая у наших защита.
Веслов. К тебе еле пробился. Хорошо охранника не было, а то
избили бы!
Боднар. Ага, могут и избить, фанаты – народ горячий, за свою
команду готовы драться.
Веслов. Время идёт, а я жду у моря погоды. Как человек пришёл,
а тут…
Боднар. (Сердито) Помолчи! Молодец, Серёжа, отправил на
угловой. Не понял, чего же ждал так долго, Владимир Викторович?
Веслов. Как чего, должна же власть измениться, повернуться к
людям. Тебе надо решительно менять команду.
Боднар. Ради Бога, Веслов, помолчи. Неужели ты пришёл сюда
агитацию разводить? Говори по делу.
Веслов. Ну, кто такой Косенко? Бывший военный, человек без
крупицы творчества. А Смыслова – это же просто позор
администрации. Сними их немедленно!
Боднар. Между прочим, Смыслов Пётр Леонидович, которого я
очень уважаю, является начальником нашей медсанчасти.
Веслов. Неужели надо жить вот так – с оглядками? Ты же – мэр!
Боднар. Владимир (кричит в телевизор) Ну, ну! Подавай
навесом! Превосходно, переброс…Удар! Чёрт! Штанга… Ты видел,
как играют. Володя, я бы с удовольствием сыграл с тобой пару
разиков… в шахматы, на рыбалке отдохнул бы денёчек, но тут
другое, понимаешь? Я сам решу, кого мне оставлять, кого снимать,
как ты, пардон, выражаешься. Ты ко мне зачем пришёл?
Веслов. Шахматному королю нужен достойный дворец, иначе он
рискует превратиться в шута. Вон уже как обращаются…
Боднар. Брось ты! У меня люди серьёзные. Ты сам ведёшь себя
двусмысленно – накинулся ни за что ни про что на Косенко, обидел
бедную секретаршу, капризничаешь, как дитя.
Веслов. Я не капризничаю, я от имени граждан города прошу
шахматный клуб. Уж кто-кто, но ты-то знаешь, как он нужен.
Боднар. Дался тебе клуб. Клуб, клуб, клуб, кричишь на каждом
углу. Ну, а какой клуб, Владимир Викторович, ты хоть раз
подумал? У нас достаточно школ, а учеников – всё меньше, у нас
дворы, а в них пустуют подростковые клубы, у нас огромное здание
Дворца культуры, Дом детского творчества, спорткомплекс с его
зданиями. Не менее пятнадцати клубов можно открыть – играй на
здоровье. Зачем тебе шахматный клуб – да ещё дворец? И ведь не
ты один: явился новоиспеченный тренер и потребовал зал для
бокса. Вас таких десятки.
Веслов. (Оскорблённо) Таких, как я – десятки?
Боднар. Конечно, а ты думал, что ты один бьёшься, как рыба на
льду, нет, голубок – вас десятки. Один просит зал для железяк,
другой рукопашному бою обучает, третий рок-группу хочет
создать. И каждому дай, из горла рвут! Ребята, хочу вам сказать, не
слишком ли много хотите. Блажите, а ведь залы пустуют.
Веслов. И это ты мне, это я блажу?
Боднар. (Твёрдо) Да! Это я тебе!
Веслов. Коммунисты, вперёд! Дать обещание и отказаться от
него человеку без чести просто и легко. Коммунисты, вперёд! Эх,
все вы одинаковые, но я без клуба не уйду.
Боднар. Хорошо! (звонит) Людмила Александровна, зайдите
сюда и пригласите заодно Семёна Борисовича.
Явление 4
Людмила. Можно?
Косенко. Разрешите?
Боднар. Вот требует клуб, а я обещал. Как быть, если свободных
дворцов у нас нет. Чем мы располагаем?
Косенко. (Разводит руками) Простите, но о Веслове говорить голова заболит. Наш руководитель по культуре и спорту только
руками разводит.
Веслов. Точно, только руками разводит.
Косенко. Ну, какой он спортсмен, он просто посмешище. Разве
он воспитал хоть одного чемпиона?
Боднар. Да, кстати, Веслов, где же ваши чемпионы?
Веслов. Кто в мэрах, кто в его заместителях…
Боднар. (Шутливо) А может ему пустующий магазин «Тысяча
мелочей» отдать?
Людмила. Нельзя! Там будет располагаться аптека от
медсанчасти. Пускай подвал берут, вон как боксёры или ребята из
качалки, и делают, если надо.
Боднар. Неплохая идея. Я не против клуба. Можешь взять себе
подвал и… оборудовать.
Людмила подаёт нужную бумагу, мэр подписывает.
Косенко. Такой замок можно отгрохать. Пусть любители
скинутся, купят краску и другие материалы, сделают ремонт. Чем
не дворец?
Людмила. Держите документ. Вам дают тёплый подвал в доме
на Семи ветрах, в первом подъезде.
Веслов. Спасибо. Через тридцать лет сбылась мечта идиота –
королевство в подвале. Какой кошмар!
Веслов уходит
Боднар. (Звонит по телефону) Да, здравствуйте. По поводу
игровых автоматов? Конечно, помню. Хм… я и не забывал.
Выделяю для вас «Мини-рынок», чем не дворец? Достаточно
просторное помещение. (Позвонил и радостно обращается к своим,
потирая руки) Та-ак, а нас троих приглашают на фуршет, к девяти
вечера – в спорткомплекс. Будет сауна, бассейн, шашлык. Вот всех
и определили: и Слонимскому угодили, и Веслову.
Опускается занавес, так как действие переносится в подвал.
Явление 5
В подвале тускло и серо, кругом набросан мусор, пыль, бумажки,
паутина. Навалены какие-то тряпки, опять обломки от мебели,
бумажные мешки и прочее. Стоит Веслов, он уныло смотрит на
своё шахматное королевство.
Веслов. Здравствуй, моё милое королевство. Я смотрел сны,
изучал в книгах, лазил на крыши, чтобы увидеть тебя на небесах, а
ты, оказывается, вот где. Я нашёл своё королевство, меня сделали
королём, меня полюбила королева. О, это удивительно! Моя
королева родила мне детей…. И вот теперь я… подвальный король,
а моё королевство… в подвале. Моя драгоценная Матильда, ты,
наверное, перепачкала платье в пыль и паутину? О, мои прелестные
девочки, детки мои, вас не перепугали крысы? Великолепные
итоги, великолепные покои, как тут не возрадоваться. Хотя я
рыдать не собираюсь. Матильда, где ты, твой муж пришёл.
Явление 6
Появляется одетая в белое королева, она словно парит.
Людмила. Да, дорогой, я спешу к тебе.
Веслов. (В ярости) И тут ты! Уходи! Я шахматный король, а ты
вышла замуж за другого.
Людмила. Ты меня всё время с кем-то путаешь, я твоя королева.
Веслов. Как же! Я хотел детей, я всегда хотел детей, но ты
только смеялась мне в лицо. Ты была просто беспощадна ко мне.
Людмила. О, мой король, ты хотел, чтобы у нас были пешки, ты
хотел и вот они. Дети, вас желает видеть его Величество – отец.
Явление 7
Тот же подвал, те же герои. Выпархивает хоровод одинаковых
одетых пешками девочек в белых платьях. Они танцуют и
хохочут.
Веслов. (Хватаясь за волосы) Пешки, мои пешки, дочки мои.
Людмила. Теперь ты мне веришь?
Веслов. (Шепчет, потрясённый) Ве-рю…
Людмила. Смотри, как белы твои пешечки, как бела я – увы, это
нездоровая бледность.
Веслов. Дети мои, я буду играть с вами, я знаю множество
весёлых игр. Давайте бегать, и румянец появится у вас на щеках.
Хотя тут невозможно бегать, всюду пыль (кашляет).
Людмила. Дети, не шалите, дети, не пылите, у меня удушье
(кашляет). Идите к себе!
Дети убегают
Явление 8
Веслов. И мне нечем дышать в этом аду, но я знаю, что делать: я
вымою подвал, и мы избавимся от пыли. Доченьки, я избавлю вас
от чахотки, возьму тряпку, наберу в ведро тёплой воды….
Людмила. Эту задвижку не крути, можешь обвариться
кипятком. И ещё, ради Бога, скажи подданным, чтобы провели
свет, вели побелить стены, и, главное, навесь замок на дверь, а то
нам страшно. Граница открыта, могут ввалиться чужестранцы, а
они часто пьяны и злы.
Веслов. (Берёт ведро и тряпку) Матильда, ты настоящая
королева. Тебе трудно без слуг, но вместо них я буду служить тебе
верой и правдой. Я, представляешь, помню тебя с самого детства:
Госпожа моя,
Была ты ещё маленькой,
И папа тебя за руку водил.
В хрустальных башмачках,
В косицах бантик аленький,
Тонка, как стебелёк,
А я тебя любил.
Я любил тебя юношей
Госпожа моя,
Девчонка синеокая,
Светлая, как капелька росы,
Моей щеки касались твои локоны,
Ко мне во сне не раз являлась ты.
Я любил тебя, мучился, когда похожая на тебя девушка
поступила, как и все на нашей грешной земле, то есть вышла замуж
за другого. Внешне ты так похожа на Людмилу Смыслову –
секретаршу мэра. У вас одинаковая внешность, но разные сердца,
разные души, почему?
Людмила. Потому, что я люблю тебя, мой старенький король.
Ты состарился, пока боролся за меня, но я ценю твою безумную
неудержимость доказать, что оно всё-таки есть – шахматное
королевство. Ты мой Байрон, а я твоя нескончаемая поэма.
Веслов. Тут с вами я отдыхаю душой (моет подвал и при этом
напевает песенку шахматного короля).
Привет, я шахматный король,
Ура, ура, ура!
Своим придворным я твержу,
Вся жизнь – это игра!
Пол, например, в моём дворце
На клетки поделён.
Тут войско белое моё,
Там чёрный враг силён.
Слоны и лошади мои,
Вы скачете не зря,
Разведчик – пешечка моя,
Продвинулась в ферзя.
Пачкается в пыль и грязь, стоит смешной, жалкий, с мокрой
тряпкой.
Людмила. Милый, спасибо за заботу о нас. Не ходи никуда, я
застелю тебе королевское ложе. Мы с детьми станем охранять твой
покой.
Веслов. Хорошо (падает в угол и засыпает).
Опускается занавес, так как меняется действие.
Явление 9
По радио объявляют: «Внимание, внимание, второклассник из
первой школы Антон Мусин стал чемпионом области по
шахматам. Наш мэр Евгений Иванович Боднар, сильнейший
шахматист всячески способствует процветанию этого вида
спорта в нашем городе».
На сцене пьедестал, где в середине на первом месте стоит
Антон. Пётр снимает его кинокамерой. Вера, как журналистка
орудует микрофоном. Боднар в сопровождении Людмилы и
подобострастного Косенко несут пакеты. Стоят Слава, Павел,
Вольдемар Репкин. Тут же стоит и Веслов, одетый, как всегда, с
шахматной доской.
Косенко. Ты бы, Веслов, брюки погладил, туфли очистил от
пыли. Нельзя так опускаться, всё-таки торжество, официальные
люди присутствуют.
Людмила. Евгений Иванович, не перепутайте: вначале медаль,
потом коробку с розовой лентой. Речь вот тут отпечатана.
Пётр. Вера, скажи, чтобы улыбались. Подходи справа,
спрашивай радушно, действуй, мадам Репкина.
Вера. (Она от кабельного телевидения ведущая) Не учите
попадью молиться! (Сияя) Вот оно наше коммунистическое далеко
(показывает на Антона), в которое вы ведёте нас, Евгений
Иванович.
Репкин. В виде серого тупика под названием подвал.
Боднар. Веду, веду, ведь надо вас вести. Веду, хотя это очень
непросто, веду туда, где нам живётся лучше.
Репкин. В подвал.
Боднар. Моисей сорок лет водил народы Израиля в землю
обетованную, мне же надо успеть вывести вас в лучшую жизнь за
четыре года.
Вера. Путь в светлое будущее, вот та дорога, которую избрал
наш мэр, Евгений Иванович. И результат уже налицо! Уже есть
весомая победа, а наш победитель – как раз из этого светлого
будущего, его имя Антон Мусин.
Косенко. (Хватает за рукав) Сюда! Сюда стань, Веслов! Там
стоит администрация, а тут вы. Подожди, говорю, не лезь, сначала
слово – голове.
Веслов. Я не лезу, но и ты ко мне не лезь, не касайся меня,
законник чёртов!
Косенко. (Сладко) Слово для поздравления предоставляется
нашему дорогому мэру Боднару Евгению Ивановичу.
Звучит музыка, все хлопают в ладоши.
Боднар. Я считаю, что та база, которую заложили в нашем
городе опытные шахматисты, дала результаты. Очень рад, что и
мои труды не пропали даром: плоды – вот они, налицо. Поздравляю
тебя, Антон. Надеюсь, за четыре года на твоей груди прибавятся
медали и за первенство России, и за международные соревнования.
Так держать!
Репкин. Ура! Новые Васюки – в подвале.
Косенко. А теперь ответное слово нашего чемпиона. Вера, дай
мальчику микрофон.
Антон. Я добился победы, благодаря дедушке Веслову
Владимиру Викторовичу. В Воронеже есть хороший шахматный
клуб, мы ездили туда и тренировались с мастерами.
Вера. Ну, а сам ты много сил прилагал, успевая и учиться и
играть?
Антон. (Смеётся) Это мы с дедушкой Володей успевали – где
бегом, где кувырком. С Петровского спуска, когда на соревнования
опаздывали – кувыр-кну-лись… - дедуля в крапиву, а я, от смеха,
чуть не лопнул и в репьи улетел. Смех мне тогда помог, я выиграл.
Вера. Побеждаешь, потому, что много смеёшься?
Антон. Побеждаю, потому что дедушка Веслов умеет хорошо
учить.
Вера. Что вы на это скажете, товарищ Веслов?
Веслов. (Пожимает плечами) Ничего. Я тут ни при чём. Я
никогда не хотел воевать, тем более побеждать…. Опять сражение,
опять гибель, зачем?
Людмила. Господи, понёс! Вера, выключи микрофон, ты же
видишь, человек того…
Веслов. Опять землю делят на клетки: шагнёшь не туда – мина.
А люди, что пешки, которые захотели быть королями. Я тоже хотел
быть королём, но где оно моё войско, где моё окружение, где моя
мантия и корона? Король, не желавший ни с кем воевать,
низвергнут.
Репкин. Место такому королю - в подвале.
Веслов. Верно, моё место в подвале.
Косенко. Не надо было давать ему говорить. Уведите его куданибудь.
Антон. (Сбегая с пьедестала) Дедушка Володя (снимает медаль),
а ведь это ваша медаль, и подарки ваши.
Людмила. Антон, нехорошо, это тебе подарили. Что же ты не
поблагодарил нашего мэра Евгения Ивановича?
Антон. Не хочу. Дедушка Володя, пойдёмте к нам на торт.
Веслов. Антош, у меня авария. Моя шахматная семья погибла:
подвал залило горячей водой. Какой-то пьяница свернул вентиль на
первом этаже… Спасибо, но я должен идти.
Антон. Нет (набегает)! Не отпущу.
Веслов. Мне надо, Антон, к своим деткам, помнишь, я тебе
рассказывал про королевство?
Антон. Но ты не придёшь!
Веслов. Приду, часам к четырём. Отец твой как раз вернётся с
работы.
Антон. (Плачет) Не придёшь, я знаю, не придёшь, не придёшь.
Занавес, так как действие переносится в подвал.
Явление 10
Подвал. Веслов с ведром и кистью, красит.
Веслов. Нитроэмаль высохнет мигом. Правда, запах
сумасшедший. Вот ремонт, Антошка, сделаю и приглашу тебя
сюда, познакомлю со своими пешечками. Будешь с ними играть.
Явление 11
Выбегают дети: девочки в белых платьях и исполняют перед
отцом пляски. Он развязывает подарок Антона и раздаёт
девчонкам конфеты.
Веслов: А где же мама?
Явление 12
В подвале появляется и Людмила – в одежде королевы
Людмила. Я здесь, милый. У нас тут стало намного чище. Ты у
нас молодец – король отец! Ты вкрутил лампочки, побелил потолки
и верхнюю часть стен. Сразу стало светло.
Веслов. Я должен стараться, ведь я вас люблю.
Людмила. Но ты опять забыл главное: мы перебрались в другой
подвал, и в дверях опять нет замка. Мы по-прежнему на семи
ветрах, ведь этот дом так и зовут «Дом на семи ветрах».
Веслов. Сегодня же сделаю. Обещаю. Как только покрашу, так и
сделаю. Эх, сделаю запоры добротные – охрану королевству
надёжную. Вы, вижу, сегодня весёлые.
Людмила. Да, милый, хотя здесь не хватает свежего воздуха, мы
не видим лета, но зато теперь тут много света.
Веслов. Вам надо уйти, краска очень пахучая. Она высохнет
мгновенно, а пока уведи дочек отсюда. Сходите в парк. Я ведь в
парке мечтал открыть шахматный клуб – в зелени деревьев.
Людмила. Это обязательно будет, будет выстроен светлый,
лёгкий, поющий Дворец в середине парка, он будет носить твоё
имя, и в нём будет резвиться много детворы. Отец, береги себя.
Нам нужен король, понимаешь, я чего-то боюсь.
Веслов. Не бойся, я крепкий, как дуб, я упрямый, как осёл.
Людмила. И милый, как ребёнок. Муж мой, король дорогой,
что-то сердце бьётся, а стены на саван походят.
Веслов. Ты устала от стен без окон. На свежем воздухе ты
успокоишься. Идите, идите, не задерживайтесь, а мне некогда: мне
ещё замок надо купить, потом к Антошке забежать.
Людмила. Береги себя, запах просто ужасный!
Веслов. Вот и говорю, идите. Уводи детей, чтобы не
надышались краски.
Людмила. Девчонки, идёмте в парк, как повелел отец.
Дети кричат ура, кружат вокруг отца и убегают вслед за
Людмилой.
Явление 13
Веслов усиленно красит
Веслов. Как хорошо – свои дети. А потому – вперёд! Веселее
перекрашиваем всё серое и чёрное в светлое и радостное. Привет, я
шахматный король, ура, ура, ура! Своим придворным я твержу, что
жизнь – это игра…. У меня во всём теле лёгкость, я будто бы
плыву. Только душно, рубашка меня душит (бросает кисть, ставит
ведро и шатается как пьяный). О, королева моя, я с тобой вновь на
белом лугу, среди белых-белых цветов. Целое поле пенистых
георгинов. Матильда, доченьки мои, поплаваем, покружимся в
белом море. Ой, кто там! Кто чёрный, кто? Сюда нельзя! Тут всё
белое, тут не место чёрному, тут чистота, а вы чёрные. Я знаю, вы
пришли разрушить моё королевство и похитить моих дочерей! Вы
душите меня, но я не уступлю, не уступлю (оседает в угол).
Следует пауза. Затем опускается занавес.
Явление 14.
В подвальное помещение входят Пётр, Слава, Павел. Они в
рабочей одежде, в рукавицах. Вносят коробки. Следом входит
Людмила.
Людмила. Говорю вам, здесь прекрасный подвал. Он,
оказывается, гораздо лучше, чем я ожидала. Его и оборудуем под
склад. Мужички, не находите, что тут прекрасно: свет проведён,
побелено, покрашено, даже ещё пахнет. Нам Вера подготовила.
Складывайте ящики поскорее, я вас у машины жду.
Явление 15
Ребята без Людмилы
Пётр. Как здесь чисто. Скамейки поставить, решётки
перегородить – отличный массажный кабинет получится.
Павел. Можно стеллажи расположить – устроить прокат.
Слава. А лучше – сюда столы, туда – кровати, чем не клуб
интересных встреч?
Пётр. Как крепко краской пахнет, откуда-то прёт.
Слава. (Проходит вглубь) Откуда-откуда, да вон из угла.
Видите, куча хлама валяется, ведро стоит в белой краске.
(Тревожно) Ребята, тут Веслов! На тряпках лежит.
Пётр и Павел. Веслов! Не может быть.
Явление 16
К ребятам в подвал заходит Людмила.
Людмила. Что вы тут застряли? Шофёру ждать некогда.
Господи, доска ещё какая-то, кажется, шахматная. Она откуда тут?
Кто это? Что за бомж?
Слава. (Убито) Веслов, горе-то какое…
Людмила. (Брезгливо) Фу, как его сюда занесло? Пьяный?
Павел. (Приседает, трогает руку, пульс) Нет, он, кажется,
мёртвый.
Пётр. Как мёртвый?
Людмила. Быть не может! Вы что, мужики, охренели?
Слава. Пашка, красная рубашка, не шути так.
Павел. (Опять щупает) Да, как мёртвый, рука холодная.
Молча, боясь глядеть друг на друга, топчутся, не зная, что
делать. Всем очень неудобно
Людмила. Только этого не хватало. Погодите, но почему он
здесь? Я готовила, готовила помещение, я всё продумала, а тут
такое. Ребята, и мне жалко человека, но ведь мы его не убивали, мы
его никогда не обижали, наоборот, мы во всём шли ему навстречу,
ни в чём никогда не отказывали, а уж нынешний мэр и то для него,
и другое, вон Антона Мусина как почестил, а он хоть бы спасибо
нам…ой, что я, тьфу, тьфу, тьфу, про мёртвых нехорошо говорить
плохо. Я хотела сказать, что мы тут ни при чём, вот только
оставлять его здесь никак нельзя. Кто же к нам пойдёт, когда
узнают, что среди аптечных товаров мертвец лежал, тут такое
раздуют.
Павел. Ерунда это, он живой, я скорую помощь вызову.
Людмила. Ни в коем случае. Его надо, повторяю, отсюда убрать.
Слава. Как это убрать? Давайте хоть в милицию сообщим, а
вдруг его убили. Надо же меры принимать!
Пётр. Засветимся с контрабандным товаром. Веслов-то мёртв, а
нам жить.
Павел. И всё же Скорую помощь надо, а вдруг спасут. Людмила
Александровна, позвоните по мобильнику.
Людмила. Уже не спасут, он холодный. У нас есть прекрасная
возможность переправить его в другое место, в случае чего
объяснить, почему он там оказался.
Пётр. В смысле?
Людмила. Я вспомнила. Ему выделили место под шахматный
клуб в подвале.
Пётр. Что? Шахматный клуб… в подвале, какой идиот
придумал?
Людмила. Наш мэр, Евгений Иванович предложил. Хотя он тут
ни при чём. Веслов сам этот, точнее тот подвал запросил – рядом.
Слава. Да как можно – подвал под клуб. Тот подвал водой
залит! Какой же там клуб?
Людмила. И я так говорила, и мэр говорил, но вы же знаете
нашего Веслова, он упёрся…
Павел. Ребята, Бог нас накажет за такое кощунство. А ведь я
понял, почему он тут очутился, я понял, откуда тут краска… да,
ведь это…
Пётр. Бог, Бог, да не будь сам плох! Он же сам захотел, ты
слышал?
Слава. Что захотел, что? Он мёртвый. Откуда ты знаешь, что он
захотел?
Людмила. Спокойно. Ему мэр выделил место под клуб в
подвале этого дома, только не здесь, а у другого подъезда. Вот в
шахматный клуб его и отнесём.
Слава. Но там, я вам говорил, вода.
Людмила. О, Боже, опять негоже! Он же, повторяю, мёртвый.
Ему всё равно.
Павел. Ребята, там вода, вот Веслов и делал свой шахматный
клуб тут. Это же и есть его шахматное королевство. Он тут всё
отремонтировал.
Людмила. Не он, а Вера, а он всю жизнь палец о палец не
ударил. Берите его!.. Господи, ошалели. Так что ли поволокёте?
День ведь, увидят. Завернуть надо. Возьмите в машине бумагу,
мешки бумажные.
Павел. Пётр, где ключи?
Пётр. Какие ключи?
Павел. Как какие, от рая. Да сними ты пятаки с глаз, что
превратился в камень, и вы снимите медные пятаки – они вас
ослепили, ради денег забыли всё!
Людмила. Слава, налей ему стакан водки. Слабоват ты, Паша,
слабоват. Ребята, проехали! Я тебя прошу, Паша, выпей, выпей и
полегчает. Хорошо, что мы Веслова тут нашли, а то бы лежал
неделю, пока не спохватились. Ящики разгрузим, и я сообщу, кому
надо. За ним приедут.
Павел. (Пьёт, потом подходит к Людмиле, прислоняется к её
плечу и плачет) Жалко, хороший он человек. Не могу я тут
оставаться (уходит), сердце не выдерживает (хлопает дверью).
Пётр. И нам жалко, пятидесяти человеку не было, до полтинника
не дотянул.
Слава. Ведь только утром мы поздравляли Антона, ведь только
утром Веслов тоже поздравлял, и вот нет человека, прибрался.
Людмила. Всё, быстрее ящики носим, а потом едем.
Носят ящики, а Павла всё нет и нет.
Смена декораций, а потому занавес
Явление 17
Приёмная мэра. Людмила оформляет бумаги, скрепляет их
степлером и кладёт в папку. Выходит мэр в сопровождении
Косенко. Оба печальны.
Боднар. Не стало Владимира Викторовича Веслова. Умер
великий комбинатор, который никогда не умел комбинировать,
умер бессребреник, отдавший жизнь возрождению шахматных игр
в нашем городе. Его великой мечтой было создание в нашем городе
шахматного клуба. Я открою этот клуб, и пусть он будет клубом
имени Веслова Владимира Викторовича, моего и нашего с вами
учителя.
Людмила. Инфаркт – жуть, но это лёгкая смерть. Королевская
смерть – чик – и готов!
Косенко. Сколько говорил ему, будь спокойнее. Нет, гнал и
гнал, вот и загнал себя. Сердце не выдержало.
Боднар. К матери надо сходить, узнать, когда Пётр – брат
Владимира Викторовича приедет. Кто будет организовывать
похороны?
Косенко. Нам надо определиться с помощью старейшему члену
КПСС Весловой Софье Марковне. Может, помочь с похоронами?
Людмила. Ещё мы обещали сделать ремонт в её квартире…
Боднар. Это само собой, но и клуб, и похороны, и ремонт – не
многовато ли получается?
Людмила. Я слышала, будто бы братья Весловы не ладили: Пётр
терпеть не мог Владимира, а потому вряд ли он приедет.
Боднар. А квартира?
Людмила. А квартира Петру после смерти матери достанется.
Боднар. Семён Борисович, срочно навестите мать Веслова и
отбейте телеграмму Петру, пусть приезжает, организует похороны
и делает ремонт в квартире. У меня на это нет в бюджете денег.
Ясно?
Явление 18
Мэр уходит к себе. Косенко звонит матери Веслова, а в
приёмную заглядывает Вера. Она улыбается.
Вера. Людмила Александровна, вас можно на минутку. Сугубо
личное, можно только на ушко. Я, представляешь, кажется,
понесла…
Людмила. Не поняла, что ты принесла?
Вера. Не принесла, а понесла, я беременная…
Людмила. (Фыркает) Заявочки, мать!
Косенко. (Сердито, собираясь уходить) Вот чёрт! У Веслова
телефона нет! Людмила Александровна, посерьёзнее, потом
пошушукаетесь. Евгений Иванович про памятник спрашивает. Что
там «Ритуал» обещал?
Людмила. А ничего. Денег пока нет на памятник. Ограду будем
заказывать, гроб, венки - пять штук, а вместо памятника пока крест
постоит.
Косенко. (Сокрушённо) Так и доложим? (Уходит).
Явление 19
Вера и Людмила одни.
Вера. Действуй, дорогой, а от нас отчепись. В больницу пошла, а
мне бах новостью по голове. Я так обрадовалась. Решила контракт
с Репкиным заключить, когда рожу.
Людмила. Пусть на вас с дочкой запишет, что положено. Я както по телевизору видела в передаче «Я сама»: если он уходит, то
всё остаётся вам с дочкой, а если ты уходишь, тогда всё твоё
остаётся у тебя, а остальное у дочки.
Вера. Так и сделаю.
Людмила. Я ребёнка тоже заполучила (фыркает) сюрпризно, в
лопухах. Венчались, уже знаешь, на каком месяце… так я в церкви
упала, там же так душно. Ладно, на похороны идёшь?
Вера. Какие похороны, ни на что бы не глядела, от всего
воротит, а ты?
Людмила. Мне надо идти, а то мэр махрушки бровей сожмёт…
Вера. Как он тебя, тискает?..
Людмила. Ну, а как без этого, дорогуша? Для чего же ещё
секретарши длинноногие нужны? (Вдруг всхлипывает) Любил он
меня, всю жизнь любил…
Вера. (Удивлённо) Кто, мэр? Вот уж не думала…
Людмила. (Вытираясь платочком) Я о Веслове, был и нет
человека - инфаркт? Ладно, за дело! Семён Борисович понесёт
венок с хвоёй, ребята - ещё три венка, потом передадут их Евгению
Ивановичу. Пусть на похоронах погуляют, сходят на поминки. А
потом снова за работу – в подвале предстоит поставить стеллажи.
Вера. (Поняв, что умер Веслов, всхлипывает) Пусть мой муж
тоже возьмёт венок, они же с Весловым – старые друзья, оба
гуманисты.
Явление 20
С одной стороны входит Косенко с мрачным лицом, с другой входит Боднар, его лицо озабочено, у Веры и Людмилы тоже
мрачные лица, лицо Людмилы выглядит заплаканным, она
вытирается платочком.
Как-то поспешно вбегает Павел, на его лице радостное
свечение, такое, что все и удивлены, и оскорблены.
Косенко. Прямо беда. Позвонили брату Веслова, жена сказала,
что он сейчас в Сочи, в санатории, а потому не приедет.
Боднар. Чёрт те что! Брату родному не нужен, а мы –
администрация – старайся. Как будто у нас других дел нет. Я же в
область на совещание еду к губернатору. Бумаги готовы?
Людмила. (Протягивая папку) Вот, здесь отчёт о
предпринимательстве в нашем городе, а также вопрос о
строительстве дороги.
Боднар. Людмила Александровна, звоните в «Ритуал» и ещё раз
всё согласуйте: гроб, ленты, венки. Семён Борисович, сделайте
заказ в ресторан «Дон» по поводу поминок.
Косенко. А на какое количество человек, Евгений Иванович?
Боднар. На полсотни, наверное. Что вы сами решить не можете?
Людмила Александровна, позвоните шофёру, скажите, чтобы
подавал машину, я жду у себя (уходит).
Явление 21
Косенко и Людмила звонят по телефону. Вера осуждающе
глядит на Павла и крутит у виска головой.
Людмила. Вася, ты заправился? Подавай к парадному входу.
Когда-когда – немедленно!
Косенко. Да, вас беспокоит администрация города, заместитель
мэра по организационным вопросам Семён Борисович. Нам надо
организовать поминки, вы можете принять заказ на…пятьдесят
человек…
Людмила. (Яростно) Павел, ты где должен быть? Что ты сияешь
как пятиалтынный. Иди, собери ребят. Надо выкопать могилу на
старом кладбище, туда, ближе к лесничеству, как раз на углу, где у
Веслова отец похоронен. Увидите с одной стороны могилы берёзу,
а со второй сосну…
Павел молча хохочет.
Явление 22.
Входит Веслов. В свою очередь входит озабоченный и спешащий
Боднар. Все молча глядят на Владимира Викторовича, а Павел
звонко хохочет. Немая сцена.
Павел. Шахматный король умер, да здравствует шахматный
король! Жив наш Владимир Викторович, я тогда успел Скорую
помощь вызвать и в больницу его отвезти. Он краски в подвале
нанюхался, вот и стало ему плохо.
Боднар. (Радостно) Ну, слава Богу! Сразу столько забот с плеч
долой. Владимир Викторович, как я рад! С выздоровлением тебя!
Веслов. Я по поводу клуба. Подвал водой залило, а тот, который
я красил, закрыли. Сказали, что там теперь аптечный склад…
Боднар: Прости, дорогой, еду в Воронеж. Обращайся к Людмиле
Александровне по этому вопросу. Косенко, поедешь со мной!
Пошли.
Явление 23
Те же без Боднара и Косенко
Веслов. (Павлу) Снова отказ! Если мэр посылает к Смысловой,
то он опять отказывает, так ведь, Людмила Александровна?
Людмила. (Улыбается, она тоже рада, что Веслов жив) Раз
знаете, то зачем спрашиваете, Владимир Викторович. Но, я вас
заверяю, будет вам шахматный клуб, вон и Вера подтвердит. Я так
рада (всхлипывает), что вы живы, наш шахматный король. Вот
увидите, мы в ваш клуб приведём своих ребят: я внучку, а Вера
сына, ведь мечты когда-то сбываются… И скажу вам по секрету,
Евгений Иванович обещал открыть клуб.
Веслов. Ну, если обещал, то остаётся только ждать….
8 сентября 2006 года. Нововоронеж.