А небо было – в девичьих руках

А небо было – в девичьих руках
Далекий 1941-й моя бабушка, Менжулина (Супрунова) Мария Яковлевна,
помнит в деталях, будто все это было вчера. Маша, тогда еще Супрунова, в то время
заканчивала десятый класс. На дворе стоял теплый май, цвела сирень и близились
выпускные экзамены. Зная увлеченность Маши литературой, многие учителя прочили ей
учебу в институте. Она и сама мечтала о скорейшем поступлении в вуз. А пока –
оканчивала школу, посещала занятия в сандружине и принимала участие в непонятных
тогда ей, семнадцатилетней, учениях.
Всякий раз, когда на станции родного поселка Каменка раздавался паровозный
гудок, Маша спешила на построение с медицинской сумкой через плечо. Отрабатывали
эвакуацию людей из зоны «пораженной» отравляющими веществами, выносили раненных
из «взятого штурмом» райкома. Жители Каменки не всегда знали, что идут учения, и
послушно укладывались на носилки, заслышав о поражении ОВ. Все происходило
достаточно реально, использовались даже шумовые эффекты, но девушка, конечно же,
была далека от мысли, что все это случится наяву. Юношеский оптимизм служил
надежным барьером для тревоги и грусти.
Наступил июнь. Маша с подружкой пришли в завком местного комбината.
Подождали минут сорок, затем, удивленные непривычной тишиной, подались в кино: был
выходной, и афиши вещали о новой кинокомедии.
Она хорошо помнит, как перед самым началом сеанса на свободные места в зале
стайкой прошли ребята-одноклассники. Обычно оживленные, они тихо сели и даже не
улыбнулись в течение всей кинокомедии. Зато Маша с подружкой хохотали от души, как
потом оказалось – последний раз в это лето, и на многие годы вперед. Когда зажгли свет, в
зал вошел человек в форме и коротко сказал: «Все – на центральный стадион». В звонкой
тишине вдруг показалось, что слышно как стучит сердце. Затаив дыхание, девушки почти
на цыпочках вышли из зала вслед за остальными.
Всего какой-то час прошел с того момента, когда они вошли в кинотеатр. А,
выйдя из него, не узнали родную Каменку – она переменилась. По улицам, где еще
недавно в пыли «купались» воробьи, неслись повозки и спешили люди. Кто пешком, кто
на велосипеде, с повестками и без них народ спешил на центральный стадион. Там им все
и объявили…
Безжалостное слово «война» вдруг поставило точку на мечте о литфаке, о
работе, и на всех остальных мечтах, только-только стучащихся в сердце. Как-то разом
повзрослели мальчики, и, казалось, на глазах седели мамы…
Мужчин забрали на фронт сразу же, их место заняли те, кто остался: старики,
женщины, и девчонки Машиного возраста. Как одна из лучших выпускниц того года,
владеющая, к тому же, хорошим почерком, она стала работать техническим секретарем в
райкоме партии. Приходилось спешно разбирать и сортировать архив. Самые ценные
документы отправляли в эвакуацию, остальные сжигали. А тем временем фронт
приближался – по ночам все отчетливее слышался гул канонады. В апреле 1942 года
пришло постановление правительства о призыве на службу девушек со средним
образованием.
Девятого апреля Маша уже была в Воронеже, а 24-го – приняла присягу на
верность Родине.
Линия обороны Воронежа, войска ПВО. Когда звучит название этого рода
войск, воображение сразу рисует зенитную установку. А вот Мария Менжулина прошла
войну в составе прожекторного расчета 5-го отдельного батальона 3-й дивизии
противовоздушной обороны, в должности командира отделения звукоулавливателя.
Оказывается, небосвод берегли нежные девичьи руки…
Не часто в фильмах про войну рассказывают об этих тружениках фронта –
девушках, с помощью чуткой аппаратуры прослушивающих ночное небо. Как только в
наушниках появлялся гул приближающего самолета, они определяли его азимут и
дальность. Сопоставив эти два параметра, рассчитывали местонахождение самолета в
ночном небе. «Есть звук!» - это сигнал командиру о том, что координаты известны.
Звучит команда «Луч!», и небо рассекают мощные лучи прожектора. Поймав самолет в
пучок света, его вели, опознавали, и если в перекрестье прожекторов был враг, в ход
пускались зенитные установки.
- Мы обязаны были знать силуэты и звук вражеских «юнкерсов», «мессеров», «фокевульфов» как таблицу умножения, - говорит Мария Яковлевна, - а без этого не
определишь – свой в небе или чужой.
Хорошо запомнила Мария окопы, которые были только у прожектористов –
правильный круг, по которому движется второй номер расчета, вращая штангу с
прожектором и, таким образом, ведя в небе самолет. Сколько таких окопов им пришлось
вырыть в эти долгие годы войны – не сосчитать.
Когда после жестоких боев освободили Воронеж, их полк пошел на Запад.
Прошли через всю Украину, охраняя ее небо до победного мая сорок пятого. На боевом
дежурстве где-то в бескрайних ее степях в два часа утра девятого мая они узнали о полной
капитуляции Германии.
Прощальное фото на память было и радостным, и грустным одновременно.
Фронтовая дружба навсегда связала их одними воспоминаниями, общей горечью
опаленной юности. Прощаясь, обещали непременно встретиться – юношеская вера в
лучшее, как всегда, была неистребима. Особенно ярким воспоминанием остался в памяти
долгожданный путь домой. Эшелон, идущий с фронта, люди встречали с цветами и
слезами радости на каждой станции, на каждом полустанке, и днем, и глубокой ночью. Он
вез тех, кто долгие четыре года защищал и освобождал нашу Родину. В этом эшелоне
возвращались домой, в большинстве своем, девушки – их отпустили с фронта первыми.
Хрупким плечам, выносившим с поля боя полуживых солдат, мужеству и отваге
вчерашних школьниц, повзрослевших до поры, низко кланялись освобожденные города.
…Весной 1985 года, в день 40-летия Победы, однополчане Марии
Менжулиной собрались в Воронеже. Вместе выехали за город, чтобы, как когда-то в
молодости, вдохнуть запах весенней листвы. Лес, выросший в районе Тепличного уже
после войны, преобразил прежний ландшафт и почти скрыл глубокие шрамы войны. В
далекие сороковые тут было чистое поле.
Пели птицы, боевые подруги вспоминали события тех далеких лет, шаг за
шагом уходя все глубже в чащу. И вдруг у кого-то из рук выпал нежный букетик цветов:
«Девочки, посмотрите…». Прямо перед ними, не тронутый временем, лежал до боли
знакомый круглый окоп. Тот самый… Окоп прожекторного расчета пятого отдельного
батальона, в котором помнилась каждая кочка, каждый выступ в шершавой стене…
Плакали навзрыд, не стесняясь стоящего рядом комбата Цеделина,
опустившись на колени, трогали руками эту землю. Здесь в мае сорок второго они
заступили на первое боевое дежурство по защите Воронежа с неба. С этого окопа начался
их путь по освобождению родины от немецко-фашистских захватчиков.
В таком же окопе, но уже в мае сорок пятого на Украине они встретили Победу.
Все так же – на боевом посту.
И вот в мае 1985 они пообещали сами себе, что быть тут когда-нибудь
памятному знаку. Через пять лет он был воздвигнут. Изображение лучей прожекторов и
силуэт самолета на их пересечении, говорят сами за себя…. Это – маленький знак памяти
тем девочкам, которые лучшие свои годы провели в глубоких окопах войны.
А знак большой памяти – в наших сердцах.
Супрунов Евгений
Супрунова Валентина
ВОРОНЕЖ