О.Ф. Гордеев[*] Право частной собственности на землю: обзор
advertisement
О.Ф. Гордеев Право частной собственности на землю: обзор программ российских политических партий и течений начала XX века Земельная реформа в нашей стране достигла своей кульминационной точки. Осенью 2001 года после долгих и горячих дебатов Государственная Дума РФ приняла Земельный кодекс РФ, но оставила без разрешения вопрос о частной собственности на землю, отложив его решение до лучших времен. Существенным шагом в этом направлении стало принятие закона об обороте сельхозугодий в конце апреля 2002 года. И тем не менее вопрос о частной земельной собственности остается открытым. Тем актуальнее сегодня выглядят политико-правовые взгляды на эту проблему различных политических партий России начала XX века. Ведь именно вопрос о земле был главным политическим вопросом того времени. В начале XX века в общественно-политической жизни России наиболее значимую роль играли партии, которые условно можно отнести к буржуазному (кадеты, октябристы и др.) и социалистическому (эсеры, меньшевики, большевики и др.) лагерям. Земельный вопрос в программах буржуазных партий не являлся настолько острым и горячо обсуждаемым, как это наблюдалось у партий социалистического лагеря. Но он занимал далеко не последнее место в их повестке дня. Октябристы в целом самым решительным образом выступали против ломки помещичьего землевладения, считая, что правительственных мероприятий вполне достаточно для обеспечения постепенной мирной эволюции помещичьего хозяйства в капиталистическом направлении. Недаром в думской программе октябристов, принятой еще в октябре 1907 года, с особой силой подчеркивалось, что среди «общих мер не может быть места принудительному отчуждению земли, допускаемому законом только в исключительных случаях (в целях «рационального» землеустройства); в противном случае было бы поколеблено право частной собственности, на прочности которой зиждется прогресс народного хозяйства», – отмечает В.В. Шелохаев1. Определенный шаг вправо по вопросу о принудительном отчуждении частновладельческих земель сделали и мирнообновленцы. В своей программе они не отрицали принудительного отчуждения помещичьих земель за «справедливый выкуп». Причем это отчуждение мыслилось ими только в крайних случаях, когда для наделения местных крестьян не хватало удельных, кабинетских и церковных земель. Одновременно в программе подробно перечислялись земли, не подлежавшие отчуждению2. © О.Ф. Гордеев, 2004. После свержения самодержавия позиции правых помещичьих партий значительно пошатнулись, и на первый план вышли партии «чисто» буржуазного направления. Наиболее последовательными в отстаивании интересов либеральной буржуазии в правом лагере в 1917 году были кадеты. Свою позицию по аграрному вопросу кадеты впервые изложили в программе, принятой на Учредительном съезде партии народной свободы в октябре 1905 года. Изначально кадеты отстаивали сугубо реформистский путь решения аграрного вопроса с сохранением помещичьего землевладения. Отстаивая принцип неприкосновенности частной собственности на землю, они выступали против любых посягательств на него, и, прежде всего, – против национализации земли. Они считали, что, во-первых, национализация могла нанести ощутимый удар по всей частной собственности, по интересам всех имущих классов, а не только землевладельцев; во-вторых, национализация ввиду задолженности дворянского землевладения, затрагивала значительное число держателей закладных листов и облигаций в лице мелкой буржуазии 3. Свою позицию кадеты подкрепляли следующими аргументами: 1. Национализация сделала бы государство единственным собственником земли и придала бы «правительственной власти такую силу и значение, которое в современных условиях имело бы крайне опасный и угрожающий характер для развития в стране гражданской свободы». 2. При представительном образе правления в высшей степени желательно, чтобы «капиталисты имели противовес в лице землевладельцев», от этого выиграли бы рабочие и крестьяне. 3. Национализация не встретила бы широкого сочувствия в крестьянской массе и массе мелких собственников, что, в свою очередь, затруднило бы борьбу против самодержавия и помешало бы реализации общеполитической программы4. Как бы подводя черту под этими доводами, П.Н. Милюков писал, что провозглашение принципа «национализации земли» в общей форме было бы равноценно формальному отрицанию частной собственности на землю, что вызвало бы протест не только со стороны принципиальных сторонников частной собственности, но и со стороны могущественного тяготения в сторону частной собственности в среде даже самих крестьянземлевладельцев5. Однако развитие крестьянского движения в 1905 году заставило кадетов временно пойти на некоторое отступление от своей позиции и сделать шаг навстречу крестьянским требованиям – признать необходимость частичной национализации земли, ввести в программу партии требование создания государственного земельного фонда. Известная «левизна» кадетской аграрной программы, принятой на Учредительном съезде партии в октябре 1905 года, объяснялась, прежде всего, накалом революционной борьбы масс, боязнью того, что крестьяне сами возьмут в свои руки решение земельного вопроса. Причем даже левые кадеты признавали национализацию не как ликвидацию частной собственности на землю вообще, а в основном как уничтожение главным образом крупного и среднего землевладения. После спада крестьянского движения кадеты выбросили за борт «кусочек» национализации земли. Так, во II Думе из кадетского аграрного законопроекта исчезло требование создания постоянного государственного земельного фонда. Отказ этот был, по существу, изменением аграрной программы6. Согласно кадетской аграрной программе, основными источниками создания государственного земельного фонда должны были стать, прежде всего, государственные, удельные кабинетские, монастырские, церковные земли, а также часть помещичьих земель, отчуждаемых за выкуп. Вопрос о допустимых пределах отчуждения помещичьей земли являлся одним из самых дискуссионных. Все кадеты были согласны с тем, что в первую очередь следует пожертвовать крупным латифундиальным землевладением, являвшимся экономической основой сохранения в деревне полукрепостнических пережитков, постоянным источником недовольства крестьянских масс. Допуская возможность отчуждения помещичьих земель, кадетские теоретики постоянно подчеркивали, что на этот шаг следует идти лишь в крайних случаях, когда «не представляется никакой иной возможности удовлетворить земельную нужду окрестного населения и когда притом будет обеспечена надежда, что хозяйство станет и впредь продолжаться в не худшем виде, чем прежде»7. К хозяйствам, которые не подлежали отчуждению, они относили не только «исключительно интенсивные» и «образцово-показательные имения», но также все помещичьи владения, которые отвечали целому ряду дополнительных условий8. Одним из коренных вопросов кадетской аграрной программы был вопрос о выкупе. В кадетской программе указывалось, что помещичьи земли подлежат отчуждению «по «справедливой» оценке (не рыночной) за счет государства». В свою очередь, эта так называемая «справедливая» оценка исчислялась «по нормальной для данной местности доходности, при условии самостоятельного ведения хозяйства, не принимая во внимание арендных цен, созданных земельной нуждой»9. Сложным был вопрос и относительно того, кто будет выплачивать выкуп помещикам за отчуждаемые земли. И если в период подъема революционной борьбы в 1906 году кадеты допускали возможность выплаты вознаграждения целиком за счет государства, то в аграрном законопроекте, внесенном кадетской фракцией во II Думу, прямо указывалось, что половина расходов по выкупной операции должна быть возмещена самими крестьянами. За отведенные земли крестьяне должны были уплатить поземельный налог, величина которого находилась в прямой зависимости от размера выкупа за помещичью собственность. По мнению кадетов, землю крестьянам следовало передать на праве частной собственности. «Желательно, - говорил Л.И. Петражицкий, - по возможности создание зажиточных людей, которые могли бы получить просвещение…»10 В отличие от столыпинской аграрной реформы, направленной на насильственное разрушение крестьянской общины, кадетские проекты предполагали ее сохранение. Кадеты считали, что насильственная ломка крестьянской общины лишь ускорит пролетаризацию населения, еще более углубит классовые противоречия в деревне и в конечном счете приведет к социальной революции. Разрушение общины, по мнению кадетских специалистов-аграрников, должно было вследствие нехватки земли заставить крестьян обратить взоры на помещичьи земли, что могло привести к полной ликвидации помещичьей собственности. Что касается размеров наделения крестьян земельными участками, порядка, очередности и других процессуальных вопросов землеустройства, то кадетская программа не уделяла им особого внимания, а передавала их на рассмотрение местных комитетов. Пункт о составе местных комитетов, в руки которых, по существу, и передавалось решение земельного вопроса, был одним из центральных пунктов кадетской аграрной программы. Отвергнув требования левых партий о создании местных земельных комитетов на основе всеобщего избирательного права, кадеты настаивали на их создании на чисто бюрократической основе: треть от государственных чиновников, треть от помещиков и треть от крестьян. Характерно, что сами кадеты весьма скромно оценивали конечные результаты предлагаемой ими аграрной реформы, считая, что она представляет собой всего лишь исправление «ошибок» крестьянской реформы 1861 года. После Февральской революции 1917 года кадетская земельная программа окончательно оформилась в «программу частной собственности». В ней, в отличие от проектов социалистических партий, выразились, главным образом, не только интересы трудового крестьянства, но и крупных частных землевладельцев. Основной пункт этой программы предусматривал «расширение землевладения и землепользования, основанного на началах личного труда земледельцев, при помощи использования для этих целей государственных и удельных земель и, в случае необходимости, обязательного выкупа за счет государства частновладельческих земель». Таким образом, кадеты не только не упоминали об экспроприации частных владений в какой бы то ни было форме (будь то национализация или социализация), но и прямо указывали на исключительный характер их изъятия путем выкупа. В вопросе о размерах частновладельческих земель, подлежащих изъятию, кадеты исходили из принципа соразмерности отчуждаемых земель потребностям населения, выступая против «лишнего» изъятия. В партийной программе кадетов эта позиция нашла соответствующую формулировку. «Отчуждение частновладельческих земель следует производить путем их отчуждения в потребных размерах», так она была представлена в программе Партии Народной Свободы, опубликованной в 1917 году Красноярским отделом кадетской партии11. В целом кадетская программа была, пожалуй, наиболее адекватной тому общественно-политическому строю, который сложился после Февральской революции. Этим можно объяснить тот факт, что впоследствии, после февраля 1917 года, кадеты не только не вносили принципиальных изменений в свою аграрную программу, но даже старались «подстроить» ее под аграрную программу П.А. Столыпина. По сравнению с Партией Народной Свободы, гораздо большей популярностью среди земледельческого населения обладала Партия социалистов-революционеров. Эсеровский проект решения земельного вопроса начал разрабатываться еще в канун Первой русской революции. Впервые основы аграрного проекта были сформулированы в «Проекте программы партии социалистов-революционеров», принятом на Женевском съезде в 1903 году и не подлежавшем огласке12. «Конечной целью партии, – было написано в программе, –является превращение частной собственности на средства производства в общественную … с превращением товарного производства в социалистическое, планомерно и общественно организованное». Учитывая то обстоятельство, что капитализм оказывает негативное влияние на деревню, а также имея в виду, что «в русском крестьянстве… довольно прочны и распространены общинные и трудовые начала и взгляд на землю как на общее достояние всех трудящихся», эсеры выступали за насаждение коллективных видов собственности, за коллективный труд, противопоставляя его «собственническому фанатизму». Решение этой задачи эсеры видели в особом механизме – «социализации частновладельческих земель», под которой понималось «изъятие их из частной собственности отдельных лиц в общенародное достояние» и переход «в распоряжение центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных общин и кончая государством», на началах уравнительнотрудового землепользования. При этом провозглашался принцип безвозмездного изъятия частновладельческих земель. «Земля переходит в общественную собственность без всякого выкупа», – указывалось в программе13. Кстати сказать, отрицая частную собственность на землю, эсеры обосновывали свою точку зрения не менее стройной цепью логических рассуждений, чем это делали, защищая ее, кадеты. Так, например, Н.П. Огановский, признавая священность и неприкосновенность частной собственности на предметы личного потребления (пищу, одежду и т.п.), в то же время был убежденным противником того, чтобы обращать в частную собственность землю. Свою позицию он объяснял тем, что земля является исключительным достоянием общества, и это обусловлено ее специфическими признаками: во-первых, земля, в отличие, например, от воздуха или солнечного света, является даром природы, который находится в ограниченном количестве и который ни при каких условиях не может быть увеличен или восстановлен – в этом заключается ее бесценность14; во-вторых, земля относится к предметам коллективного потребления, подобно церквям, театрам, школам, мостам, уличным фонарям и т.д., – земля призвана удовлетворять потребности всех членов общества («если бы отдельный член общества присвоил себе в частную собственность предмет, назначенный специально для коллективного или общественного пользования… это было бы явным произволом, насилием личности над обществом»15); в-третьих, земля, помимо всего прочего, является еще и средством производства и в связи с этим служит неприкосновенным фондом для поддержания общественного хозяйства16. Таким образом, считает Н.П. Огановский, земля не может стать предметом индивидуального присвоения, частной собственностью, «как ее понимают римское право и имущие классы, т.е. с правом user и abuser»17. Учреждение Государственной Думы в феврале 1906 года создало предпосылки для осуществления аграрной программы партии социалистовреволюционеров на практике. 6 июня 1906 года по предложению эсеров в Думу был внесен проект Основного земельного закона, известный как «Проект 33-х». Дух свободы и революции выразился в полной мере в первых же пунктах: «Всякая частная собственность на землю в пределах Российского государства отныне совершенно уничтожается». Собственником земли с ее недрами и водами объявлялось все население Российского государства (пункт второй проекта). Далее, в третьем пункте, все граждане и гражданки наделялись равными правами на пользование землей и необходимым для этих целей материалом. Вопросу земельных прав российских граждан был посвящен специальный раздел законопроекта (Отдел II). Именно здесь воплотилась та аграрная программа эсеров, которая была разработана ими еще до революции (в частности, это касалось сроков землепользования – пункт 1 Отдела II, размеров земельного надела – пункты 2, 3 Отдела II, оснований землепользования – пункт 5 Отдела II, взимания земельного налога – пункт 7 Отдела II и т.д.). В целом «Проект 33-х» содержал вполне ясную программу аграрной реформы. Но проект этот был отвергнут большинством депутатов и даже не был передан в аграрную комиссию Думы в качестве рабочего материала18. Во II Государственной Думе эсеры снова предприняли попытку осуществить свою аграрную программу на законодательном уровне. 7 мая 1907 года в Думу был внесен Проект основных положений земельного закона («Проект 104-х»). В проекте содержались в основном идеи «Проекта 33-х». В нем были определены основные правила и нормы землепользования, осуществление которых возлагалось на крестьянскую общину – главного координатора земельных отношений граждан. Таким образом, в 1907 году окончательно сформировались основы аграрной программы партии социалистов-революционеров. Центральное место в ней уделялось идее социализации земли. Отличие этого принципа от других проектов политических партий и, в частности, от принципов национализации (большевиков) и муниципализации (меньшевиков) состояло в том, что право верховного распоряжения землей сосредотачивалось в руках волостной, соседской общины. Сторонники национализации же, напротив, видели на месте распорядителя единый могучий центр – Государство. Подобная же позиция прослеживалась и у сторонников идеи муниципализации, правда, земельным собственником здесь выступало не целое государство, а его отдельные области – «муниципии». Таким образом, в то время как социал-демократы выступали за централизованное регулирование земельных отношений, идущее «сверху вниз», эсеры проповедовали социализацию земли, что означало децентрализованное управление землей – «снизу вверх»19. В таком виде эсеровский проект аграрной реформы просуществовал вплоть до 1917 года. После Февральской революции сложились новые условия для дальнейшего развития эсеровских идей, для внесения необходимых корректив в аграрную программу партии в соответствии со сложившейся политической ситуацией. Влияние партии эсеров на крестьянское видение путей решения земельного вопроса в значительной мере отразилось на содержании так называемых крестьянских наказов, принимавшихся в 1917 году на губернских или областных съездах крестьянских депутатов. В этих наказах были видны представления и требования рядовых крестьян. Крестьянским наказам 1917 года предшествовали другие подобные документы наказы – 1905-1907 годов. До революции 1905 года, пока не сложилась аграрная программа крестьянства, эта крестьянская идеология формулировалась в понятиях религиозного мировоззрения. Основным в ней было положение «Земля – ничья, земля Божья». Из этого положения вытекали равные права всех людей на пользование землей с обработкой ее личным трудом. В этом принципе заключалась суть «справедливого», с точки зрения крестьян, землепользования20. Бросается в глаза также тот факт, что почти все крестьянские наказы 1917 года обращаются к Учредительному собранию как к верховному органу народной воли, который решит вопрос о земле. Авторитет Учредительного собрания у крестьян был особенно высок весной 1917 года. «Всенародное Учредительное собрание» – так называл его, например, съезд представителей сельских обществ и комитетов Красноярского уезда Енисейской губернии21. Но, тем не менее, уже весной 1917 года, особенно после апрельского кризиса Временного правительства, в наказах стали встречаться требования переходных мер, которые бы упорядочили земельные отношения до того, как их урегулирует Учредительное собрание. В первую очередь это касалось государственных, церковных и помещичьих земель. Большое значение имел I Всероссийский съезд крестьянских депутатов, который состоялся 4–28 мая 1917 года. На съезд прибыло 1353 делегата. Мандатная комиссия утвердила полномочия 1167 делегатов, из которых 537 было эсеров, 103 – социал-демократа (по большей части, меньшевиков), 4 народных социалиста, 6 трудовиков и 465 беспартийных и не выявленной партийной принадлежности22. Преобладание эсеров на съезде обусловило тот факт, что резолюция по аграрному вопросу была принята в соответствии с их программой. Основной текст резолюции касался вопросов пользования землей до разрешения земельного вопроса Учредительным собранием. В ней, в частности, говорилось, что «все земли... без исключения должны перейти в ведение земельных комитетов с предоставлением им права определения порядка обработки, обсеменения, уборки полей, укоса лугов и т.п.»23. Уничтожения частной собственности требовали и крестьянские организации Сибири: исполком Западно-Сибирского Совета крестьянских депутатов, комитет омского Союза крестьян, солдаты 35-го Сибирского стрелкового запасного полка. В крестьянских наказах говорилось, что вся земля должна перейти в «общенародное достояние» и передана «в руки народа». В наказе 35-го Сибирского стрелкового запасного полка говорится, что «лес и недра земли должны быть собственностью общегосударственной». Иногда вместо помещичьих упоминались частновладельческие земли24. Серьезную конкуренцию социалистам-революционерам в борьбе за крестьянские массы составили социал-демократы – меньшевики и большевики. Первые проекты в области аграрного вопроса стали формироваться у социал-демократов еще до начала Первой российской революции. II съезд РСДРП (июль-август 1903 года) по докладу В.И. Ленина принял аграрную программу, которая требовала, прежде всего, отмены выкупных и оброчных платежей, возвращения крестьянам внесенных ими в казну платежей по этим статьям, конфискации монастырских имуществ и удельных имений, учреждения крестьянских комитетов для возвращения сельским обществам земель, которые были отрезаны у крестьян при уничтожении крепостного права и которые служили в руках помещиков средством закабаления крестьян, и для устранения других пережитков крепостнических отношений, отмены ограничений по распоряжению землей. Помимо этого, программа предусматривала предоставление судам прав понижать непомерно высокую арендную плату и расторгать кабальные сделки25. Главным же пунктом аграрной программы, принятой II партийным съездом, было требование возвращения крестьянам отрезков земли. Большую роль в обосновании «отрезочной» аграрной программы играло довольно широко распространенное тогда в РСДРП представление о сравнительно высоком уровне развития российского капитализма вообще, и аграрного в частности. Декабрьское вооруженное восстание 1905 года, невиданный размах выступлений крестьян, многочисленные призывы созвать Учредительное собрание, демократизировать государственный строй выдвинули перед РСДРП задачу определиться, какой строй земельных отношений должен быть установлен в результате победы начавшейся революции, кто будет собственником земли26. На эти вопросы намерен был ответить IV съезд российских социалдемократов (Объединительный). На IV съезде было выдвинуто три основных аграрных платформы – ленинская (большевиков), масловская (меньшевиков) и проект «разделистов». Ленинский проект был основан на необходимости национализации всех земель. Из каких принципов исходил В.И. Ленин, предлагая свое видение решения аграрных проблем России? Прежде всего – из двух путей развития капитализма в земледелии страны в конце XIX столетия: «прусского» (юнкерского) или «американского» (фермерского). На первом пути крупное помещичье землевладение медленно перерастает в капиталистическое, используя в качестве дешевой рабочей силы малоземельное крестьянство. Второй путь – создание крупных капиталистических хозяйств на землях, свободных от пережитков крепостничества. Первый путь – длительное и болезненное для крестьянских масс перерастание помещичьего землевладения в капиталистическое – должен был сопровождаться частичными реформами, которые проводили бы помещики с целью сохранения феодального землевладения как материальной базы политической силы и власти своего класса. Второй путь требует революционного уничтожения помещичьего землевладения, расчистки земли от всех остатков крепостничества и превращения ее в собственность государства для свободной организации крупных фермерских предприятий. По мнению В.И. Ленина, для России предпочтителен был второй путь. Учитывая это, в центр своей программы он поставил идею национализации всех земель в стране, т.е. передачу их в руки государства. Но этот процесс, отмечал он, может быть осуществлен при условии полной победы демократической революции. Национализация, по Ленину, должна быть произведена благодаря конфискации всех земель: помещичьих, удельных, кабинетских, церковных и монастырских без всякого выкупа. Он считал, что национализация имела бы гигантское значение, и материальное, и моральное. «Материальное – в том отношении, что ничто не в состоянии так полно смести остатки средневековья России, так полно обновить полусгнившую в азиатчине деревню, так быстро сдвинуть вперед агрокультурный прогресс, как национализация…Моральное значение национализации в революционную эпоху состоит в том, что пролетариат помогает нанести такой удар одной форме частной собственности, отзвуки которой неизбежны во всем мире»27. Почти единодушную поддержку большевистской организации и некоторое понимание у части других участников съезда нашла программа «разделистов», выдвинутая С.А. Суворовым (Борисовым) и В.В. Воровским. Проект раздела включал в себя такие революционные требования, как экспроприация крупных земельных собственников путем конфискации их земель, создание революционных крестьянских комитетов для самых решительных действий против помещиков и царских сановников. Центральный пункт программы «разделистов» гласил: «Социал-демократия, поддерживая революционное стремление крестьянства вплоть до земельных захватов, будет добиваться учреждения крестьянских комитетов как организационной формы крестьянского движения для немедленного уничтожения всех следов помещичьей власти и помещичьих привилегий, для фактического распоряжения захваченными землями, впредь до установления Всенародным Учредительным собранием нового земельного устройства»28. Официальным проектом меньшевистского крыла РСДРП на съезде являлся проект П.П. Маслова. Наиболее рельефно позиция П.П. Маслова нашла отражение в статье, помещенной в «Партийных известиях» в самом начале апреля 1906 года. Проект предусматривал: отмену всех сословных стеснений крестьян и крестьянской собственности; отмену всех платежей, связанных с сословной обособленностью крестьян; конфискацию церковных, монастырских и удельных земель и передачу их во владение демократического государства для наиболее удобного пользования; уничтожение долговых обязательств, носящих кабальный характер; передачу частновладельческих земель (крупное землевладение) во владение самоуправляющихся крупных областных организаций. Причем минимальный размер подлежащих отчуждению участков должен определяться областными народными представительствами29. Меньшевики считали, что крестьяне «не примут» национализации, так как не захотят расставаться со своими наделами и купленными землями. Передача земли в руки государства усилит этот антинародный социальный организм и обернется против революции. Попытка разрешить крестьянский вопрос в различных районах многонациональной России по единому образцу явится нарушением демократии и прав отдельных национальностей самостоятельно решать свою судьбу. Любое государство, включая самое демократическое, имеет тенденцию к бюрократизации, тогда как органы местного самоуправления, в т.ч. и земства, всегда более демократичны и лучше справляются с культурно-хозяйственными функциями, чем центральный государственный аппарат30. Именно в этом, по мнению меньшевиков, и заключалось преимущество муниципализации перед национализацией, которую «проповедовало» ленинское крыло социалдемократов. Таким образом, к своему Объединительному съезду партия социалдемократов подошла с набором различных вариантов аграрных программ. Для составления общепартийного концептуального документа была сформирована аграрная комиссия, куда вошли В.И. Ленин, П.П. Маслов, Г.В. Плеханов, П.П. Румянцев, С.А. Суворов и др. В ходе прений почти 20 % делегатов съезда высказались против принятия специальной аграрной программы партии, предложив ограничиться тактической резолюцией по крестьянскому вопросу. Ленинский проект, несмотря на приводимые аргументы и страстность выступления, был в итоге поддержан всего 5 ораторами из 31, и Ленин вынужден был сам снять его с голосования и поддержать «ошибочный», но не вредный, как он выразился, проект разделистов. В итоге на съезде 62 голосами против 42 при 7 воздержавшихся была принята с некоторыми поправками и добавлениями программа «муниципализации» земли. В ней говорилось о том, что «в целях устранения остатков крепостнического порядка, которые тяжелым гнетом лежат непосредственно на крестьянах, и в интересах свободного развития классовой борьбы в деревне РСДРП требует: 1) отмену всех сословных стеснений личности и собственности крестьян; 2) отмену всех платежей и повинностей, связанных с сословной обособленностью крестьян, и уничтожение долговых обязательств, имеющих кабальный характер; 3) конфискацию церковных, монастырских, удельных и кабинетских земель и передачу их, а равно и казенных земель, крупным органам местного самоуправления, объединяющим городские и сельские округа. Причем земли, необходимые для переселенческого фонда, а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, передаются во владение демократического государства; 4) конфискацию частновладельческих земель, кроме мелкого землевладения, и передачу их в распоряжение выборных на демократических началах крупных органов местного самоуправления, причем минимальный размер подлежащих конфискации земельных участков определяется крупным органом местного самоуправления»31. Официально после 1906 года аграрный вопрос социал-демократической партией был поставлен на повестку дня только в 1917 году. В апреле 1917 года состоялась Всероссийская партийная конференция большевиков. Принятая резолюция по крестьянскому вопросу стала, по существу, аграрной программой большевистской партии. На первое место в ней было поставлено требование немедленной конфискации «всех помещичьих земель в России (а также удельных, церковных, кабинетных и пр.)» и «немедленный переход всех земель в руки крестьянства, организованного в Советы крестьянских депутатов или в другие, действительно вполне демократически выбранные и вполне независимые от помещиков и чиновников, органы местного самоуправления». Третий пункт аграрной резолюции требовал «национализации всех земель в государстве». Помимо этого, в нее были включены конкретные рекомендации, как следует поступить с захваченными помещичьими землями и живым и мертвым инвентарем, когда они станут «общенародным достоянием». Все это надо было передать «в руки организованного в ... комитеты крестьянства для общественно-регулированного использования по обработке всех земель». Окончательное решение о том, в каких формах пользоваться землей, говорилось в резолюции, должно зависеть от самих крестьян, от их советов и комитетов, однако здесь же в документе давался совет пролетарской партии, обращенный к крестьянским массам. Партия большевиков рекомендовала поддержать почин тех крестьянских комитетов, которые не станут делить по дворам конфискованный помещичий хозяйственный инвентарь, а оставят его в своем распоряжении и будут сами регулировать его использование. И, наконец, в заключительном пункте аграрной резолюции содержался совет «пролетариям и полупролетариям деревни», чтобы они добивались образования «из каждого помещичьего имения достаточно крупного образцового хозяйства, которое бы велось на общественный счет советами депутатов от сельскохозяйственных рабочих под руководством агрономов и с применением наилучших технических средств»32. Положения, касающиеся аграрной программы большевиков, включенные ими в резолюцию своей апрельской конференции, были расширены и углублены в проекте аналогичного документа, представленного В.И. Лениным от имени его партии проходившему в середине мая в столице Съезду советов крестьянских депутатов. В нем, в частности, предлагалось подтвердить требования конфискации всех помещичьих и частновладельческих земель и провозгласить «немедленный их захват крестьянами для хозяйственного распоряжения, уничтожение частной собственности на землю вообще», т.е. национализацию земель. Кроме того, в проекте резолюции указывалось, что «крестьяне должны отвергнуть совет капиталистов, помещиков ... относительно соглашения с помещиками на местах для установления немедленного распоряжения землей; распоряжение землей должно определяться организованным решением большинства местных крестьян, а не соглашением большинства, т.е. крестьян с меньшинством, и притом ничтожным меньшинством, т.е. с помещиками». Далее в предлагаемых соображениях говорилось о том, что «переход всех помещичьих земель к крестьянству без выкупа не может быть ни проведен до конца, ни упрочен без разрушения в крестьянских массах доверия к капиталистам, которые борются и будут бороться против этого перехода, без тесного союза крестьянства с городскими рабочими, без перехода всей государственной власти полностью в руки советов рабочих, солдатских, крестьянских и других депутатов. Только государственная власть, находящаяся в руках подобных советов и управляющая государством не через полицию, не через чиновников, не через оторванную от народа постоянную армию, а через всенародную, поголовную, вооруженную милицию рабочих и крестьян, в состоянии обеспечить изложенные выше и требуемые всем крестьянством земельные преобразования»33. В дальнейшей части проекта резолюции указывалось на важность для советов рабочих и крестьянских депутатов «надзора и руководства всем производством и распределением продуктов» и соглашения «советов крестьянских депутатов с советами рабочих депутатов об обмене хлеба и других деревенских продуктов на орудия, обувь и пр., без посредства капиталистов и с устранением их от заведования фабриками». «В тех же целях, – заканчивалась предлагаемая резолюция съезду, – надо поощрять переход помещичьего скота и орудий в руки крестьянских комитетов для общего пользования этими орудиями и этим скотом», а также «устройство из каждого крупного помещичьего образцового хозяйства с общей обработкой земли наилучшими орудиями под руководством агрономов и по решениям советов депутатов от с.-х. рабочих»34. Одновременно с VII («Апрельской») Всероссийской конференцией РСДРП (большевиков) прошла Общероссийская конференция РСДРП (меньшевиков) с похожей повесткой дня, но с иным в российской жизни статусом. «Февральская революция поставила столичных меньшевиков в уникальное положение, давшее им большее политическое влияние, чем раньше, – пишет Зива Галили, но также потребовавшее большей ответственности и неизбежного принятия весьма нелегких решений»35. С докладом по аграрному вопросу на конференции выступил П.П. Маслов. «Основной, исходной предпосылкой при решении аграрной программы должно быть то, – заявил он, – что интересы всей демократии России должны стоять выше интересов отдельных его классов, крестьянства, как такового, помещиков, как таковых. Вся аграрная реформа должна непременно вести к развитию производительных сил страны и только такую реформу мы можем и должны поддерживать». По мнению Маслова, «исходя из этого, земельная рента должна перейти в общественное пользование». Далее он высказывался за отчуждение «только крупного и среднего землевладения, ибо отчуждение мелких хозяйств способно отбросить крестьян, мелких собственников, в ряды контрреволюции» и против предоставления Учредительному собранию права полного решения аграрного вопроса, потому как «социально-политические условия, формы землепользования России столь разнообразны, что только демократическим самоуправлениям под силу разрешение запутанного и сложного земельного вопроса». Что касается возможностей отчуждения, то Маслов был категорически против безвозмездного отчуждения «путем введения поимущественного налога». «Вознаграждение должно прогрессивно понижаться: чем больше земли у владельца, тем пропорционально он должен получать меньше», – заявил П.П. Маслов36. Из-за спешки (ему надо было по делам срочно выехать из Петрограда) П.П. Маслову не удалось все свои позиции доказательно донести до участников конференции, поэтому он передал в ее аграрную секцию развернутые тезисы. «Для уничтожения кабальных отношений в деревне, для уничтожения сословного строя, основывающегося на крупном и среднем землевладении, для повышения экономического уровня крестьян и рабочих, приходящих из деревни, – говорилось в них, – должна быть произведена на Учредительном собрании земельная реформа»37. В тезисах более четко, нежели в докладе, П.П. Маслов заявил о том, что «при проведении земельной реформы пролетариат как всегда исходит из интересов всей демократии и интересов развития народного хозяйства, которые должны быть поставлены выше интересов отдельных групп населения». Исходя из этого, углублял он свои мысли, высказанные на конференции, «аграрная реформа должна повести к переходу рентного дохода землевладельцев в распоряжение общества путем отчуждения церковных, монастырских (безвозмездно) и частновладельческих земель, превышающих определенную норму». При этом он настоятельно подчеркивал, что «мелкая земельная общинная и частная собственность, ниже уровня, определяемого в каждом районе, сообразно экономическим условиям этих районов, не отчуждается, но для уничтожения возможности перехода ее в руки скупщиков и ростовщиков право покупки этой земельной собственности принадлежит только крупным и мелким органам самоуправления и государства». Вообще, по мнению Маслова, отчуждаемые земли должны числиться общегосударственной собственностью. Причем земли, имеющие общегосударственное значение (недра земли, леса, земли, служащие для переселенческого фонда и т.д.), остаются в распоряжении государства. «Земли, которые должны быть использованы живущим на местах населением, продолжал он далее, – находятся в распоряжении крупных областных органов самоуправления», а «районы областей должны определяться однообразием естественных, экономических и культурнонациональных условий». Формы и способы землепользования в этих районах, а также «организация муниципальных, кооперативных и частных крупных показательных, семенных и прочих хозяйств» подлежали рассмотрению «крупных областных демократических органов самоуправления», при этом «следовало иметь в виду, – указывал Маслов, семьи убитых и увечных солдат, а также малоземельное и безземельное землевладельческое население должны пользоваться общественною землею в первую очередь». В предпоследнем (8-м) тезисе он еще раз возвращается к проблеме платы за отчуждение земли, затронутой им, но недостаточно развитой в докладе на конференции. За них «государство уплачивает землевладельцам долю стоимости земель с прогрессивным понижением суммы стоимости до известной нормы, установленной Учредительным собранием, – пишет Маслов. – Эти суммы так же, как и долги за землю кредитным учреждениям, главным образом государственным, дворянскому и крестьянскому банками, получаются государством путем рассроченного на несколько лет прогрессивного проимущественного налога на имущие классы». В заключение он рекомендует собравшимся обратиться к заинтересованным сторонам «бороться против анархических самовольных захватов земли и всяких других способов самовольного разрешения земельного вопроса, которые могут вызвать междоусобицу и грозить контрреволюцией»38. Таким образом, за время с 1905 по 1917 годы политические партии России сформировали целые программы, касающиеся разрешения земельного вопроса. Центральное место в этих программах занимала проблема частной собственности на землю. Решая эту проблему в русле своих партийных идеологических установок, каждая партия старалась найти наиболее оптимальную модель реформирования земельной собственности в стране, отвечающую реалиям того времени. Победа большевиков в революции и гражданской войне предопределила отмену частной собственности и ее перевод во «всенародное достояние» в полном соответствии с их политическими взглядами. Но, как показало время, большевистский вариант решения земельного вопроса оказался преждевременным для русского общества. Реформы, начавшиеся в нашей стране в начале 90-х годов прошлого столетия, свидетельствуют о том, что частная собственность на землю является сегодня востребованным политикоправовым институтом. Это дает основания с большим вниманием отнестись к тем проектам земельной реформы, которые в свое время предлагали кадеты и другие партии, отстаивающие принципы сохранения частной собственности на землю. Библиографические ссылки и примечания 1. Шелохаев В.В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии. 1907–1914 гг. М.: Наука, 1991. С. 81. 2. См.: Там же. 3. См: Там же. С. 111. 4. Шелохаев В.В. Кадеты – главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905 – 1907 гг. М.: Наука, 1983. С. 112. 5. См.: Милюков П.Н. Год борьбы: Публицистическая хроника, 1905 – 1906. СПб., 1907. С. 337. 6. Шелохаев В.В. Кадеты – главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905 – 1907 гг. С. 114. 7. Там же. С. 115. 8. См: Там же. С. 116 – 117. 9. См: Там же. С. 118. 10. Там же. С.122. 11. ГАКК, ф. 851, оп. 1, д. 2, л. 25 об. 12. Партия социалистов-революционеров: Документы и материалы: В 3 т. / Т. 1. 1900 – 1907 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. С. 113. 13. Там же. С. 277 – 278. 14. См.: РГАЛИ, ф. 2147, оп. 1, д. 11, л. 11. 15. Там же, л. 12 об. 16. См.: Там же, л. 14. 17. См.: Там же, л. 11 – 11 об. 18. Партия социалистов-революционеров: Документы и материалы: В 3 т. / Т. 1. 1900 – 1907 гг. С. 659. 19. См.: Чернов В.М. Конструктивный социализм. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. С. 278–279. 20. Луцкий Е.А. Крестьянские наказы 1917 г. о земле // Источниковедение истории советского общества. Вып. II. М.: Наука, 1968. С. 117. 21. Известия Всероссийского крестьянского съезда. 1917. 10 мая. 22. Луцкий Е.А. Указ. соч. С. 134. 23. Там же. С. 137. 24. Там же. С. 142 – 143. 25. Второй съезд РСДРП: Протоколы. М.: Политиздат, 1959. С. 423 – 424. 26. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 239 – 270. 27. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 303 – 304. 28. IV (Объединительный) съезд РСДРП: Протоколы. М., 1959. С. 75. 29. Партийные известия. 1906. 2 апр. 30. См.: IV (Объединительный) съезд РСДРП: Протоколы. С. 55, 84, 86, 100, 135 – 137. 31. IV (Объединительный) съезд РСДРП: Протоколы. С. 522. 32. Седьмая («Апрельская») Всероссийская и Петроградская общегородская конференции РСДРП(б). М.: Партийное изд-во, 1934. С. 224 – 226. 33. Аграрная революция: В 4 т. Т.2. Крестьянское движение в 1917 году. М.: Изд. Коммунист. акад., 1928. С.118-119. 34. Аграрная революция: В 4 т. Т.2. Крестьянское движение в 1917 году. С.118-119. 35. Меньшевики в 1917 году. Т.1. От января до июльских событий. М., 1994. С. 73. 36. Новая Жизнь. 1917. 10 мая. 37. Меньшевики в 1917 году. Т.1. От января до июльских событий. С. 350. 38. Там же. С. 350 – 351.
