Юрьева О.Г. Фаустианские мотивы в прозе немецкого романтизма

ФАУСТИАНСКИЕ МОТИВЫ В ПРОЗЕ НЕМЕЦКОГО РОМАНТИЗМА
О.Г.Юрьева, филологический факультет, 2 курс магистратуры
(Н.рук. М.А.Маслова, доцент, к.филол.н.)
Немецкие романтики, обращаясь к фаустианским мотивам, трансформировали их
на протяжении всех периодов немецкого романтизма. Тема взаимоотношения человека
с темными силами гармонично сочетается с особенностями жанра новеллы,
изображающей экстраординарные и сверхъестественные происшествия. Специфика
воплощения фаустианских мотивов ярко проявляется в новеллах «Белокурый Экберт»
Л.Тика, «Удивительная история Петера Шлемиля» А.Шамиссо, «Адский житель» Ф.де
ла Мотта Фуке, «Стихийный дух» и «Приключения в новогоднюю ночь»
Э.Т.А.Гофмана, «Холодное сердце» и «Фантасмагории в винном погребке» В.Гауфа.
Писателям-романтикам удалось выстроить ряд героев разного социального
положения, пола и характера, имеющих разные взгляды на жизнь. Молодая девушка,
купец, угольщик, юноша, подверженный рефлексии и др - все они встречаются с
представителями темных сил, которые смогли подобрать ключ к их мыслям. Силы,
искушающие человека, представлены в разных ипостасях. Вместо привычного образа
дьявола присутствует множество фигур, в которых персонифицировано инфернальное
начало – старуха, живущая в лесу, неприметный делец, простые военные и т.д. У
романтиков дьявол утратил собственный вид, он начал действовать через посредников.
Герои новелл немецкого романтизма играют с темными силами, тянутся к
мистическому, поддаются на искушения. Такое влечение объясняется традиционным
для романтиков несоответствием идеала и реальной действительности оттого, что
окружающий мир не мог дать человеку полного удовлетворения. Провозглашенный
иенскими романтиками культ чувства, выдвинул фантастическое на первый план, не
нарушая гармонию бесконечного и конечного в сказочности иенского романтизма.
Берта из сказки Л.Тика впечатлительна настолько, чтобы поддаться искушению, но она
не понимает этого и не видит негативных последствий. Гейдельбергские романтики корректоры эстетических взглядов иенцев (по мнению Ф.П.Федорова), перенесли свое
внимание на конечное, на историческую действительность, в которой человек
стремится к греху. Фантастика в произведениях гейдельбергских романтиков активно
используется для воплощения зависимости человека от сверхъестественных сил.
Реальность мифологизируется, наполняясь фольклорным образами (адский житель,
кошелек Фортуната), и вместе с тем обмирщается, теряя крепкую связь с бесконечным
(искуситель у А.Шамиссо - типичный делец, а договор с темными силами оформляется
Ф.де ла М.Фуке как купля-продажа). То, что у иенцев представляло собой единую
систему, в позднем романтизме стало выступать как антитеза. Мир окончательно
распадается на два мира – мир конечного и мир бесконечного, однако части эти все
равно остаются в неразрывной связи. Развивается зависимость личности от реальной
действительности. Герои новелл ведомы интересами, стереотипами общества, на
сделку с темными силами их толкает интерес, но не необходимость. Так, Валтасар
Бездоннер («Фантасмагории в бременском винном погребке» В.Гауфа) желает
установить себе в голову кран, чтобы не пьянеть от винных паров. Светлой
сказочности, присущей иенцам, нет, герои сознательно ждут «неизбежного
дьявольского бесчинства». В «Стихийном духе» Э.Т.А.Гофмана открыто обсуждается
возможность сношения человека с неведомыми духовными силами.
Фаустианские мотивы видоизменялись авторами в соответствии с
романтическими представлениями о конечном и бесконечном. Специфика воплощения
мотивов в переходе от единения и гармонии мира к его разделению на
противоположности. Сказочность и смутные ощущения присутствия темных сил
сменяются ночными кошмарами и ужасом, исходящим от конкретных субъектов
(Голландец Михель В.Гауфа, майор О’Маллей Э.Т.А.Гофмана).