Как дружили Домовенок и Бабайка». Сказка-быль

Как дружили Домовенок и Бабайка.
Сказка-быль.
Давным-давно на белом свете живет домовенок Фима. Сейчас его уже можно
величать по отчеству. Только не ведает никто, даже он сам, откуда появился и кто его
родители. А ведь надо бы знать, если следовать мысли, что все от чего-то начиналось
и пошло. Невозможно описать и как он выглядел - ведь никто никогда его не видел, а
он сам себя тоже ни разу не видел! Может, он и раньше где-то был, но теперь он
считал, что завелся он вместе с деревянным домом, который стоял в одном из
живописных мест Подмосковья — в поселке с писательскими дачами. Природа и
люди этих мест были удивительные и особенные. Они несли на себе печать иного
смысла, наверно, какой-то божественной метки — что ни дом и живущий в нем
человек — то инаковость.
Двухэтажный дом, постройки послевоенного времени, напоминал
небольшой
уютный теремок. Окна его обрамляли витиеватые наличники, вход охранялся
небольшими деревянными колоннами с искусно выточенной виноградной лозой.
Высокая крыша устремлялась ввысь, а завершал ее сидящий на остром коньке
деревянный петух.
Сначала дом принадлежал отцу, ученому, незначительному лицу в научных
кругах, а затем перешел по наследству сыну-писателю. Молодой хозяин написал всего
одно произведение, которое принесло ему славу в столице и ее окрестностях.
Творческие муки увенчались прекрасным плодом фантазии. Все наперебой
заговорили о новомодном писателе. Критики отмечали, что современники духовно
истомились по авантюрно-приключенческим вещам в стиле неоромантизма, коих
достаточно предоставила нашему читателю зарубежная литература и никак не могла
разродиться ими отечественная.
Одновременно и жена его произвела на свет крепкого малыша. Казалось, птица
счастья коснулась крылом уютного семейного гнездышка и обронила в нем золотое
перо.
Он стал публичным человеком: поначалу его часто приглашали на радио и
телевидение, журналисты гонялись за ним в надежде получить интервью, - словом,
почести сыпались как из рога изобилия. Но недолго: от писателя ждали последующих
литературных шедевров, но он не оправдывал надежд собратьев по перу. Да и писать
стало некогда - приходил домой за полночь. Однако направлялся в кабинет и
обязательно садился за письменный стол, модного еще в 19 веке зеленого сукна.
Обитал Домовенок на чердаке, куда сносились ненужные вещи и предметы быта.
Спал Фима в большой старой рукавице. Она изнутри была когда-то меховая, а сверху
обтянута крепким материалом, уже непонятно какого цвета от времени. Но рукавица
хранила запах человеческих рук, и от этого ему становилось как-то уютно. Днем он
всегда спал, а ночью выходил прогуляться по дому. Прежде всего направлялся туда,
откуда доносились запахи — в кухню. На столе он подбирал хлебные крошки,
смаковал крупинки соли, а завершал пиршество несколькими бисеринками сахара. Он
думал, что заботливая хозяйка специально для него оставляет пищу. После он
разминался: любил кататься сверху вниз по портьерам, покачаться на висящей под
потолком люстре, взбираться по плетенной паучками лестнице. Но последнее занятие
с некоторых пор казалось ему опасным.
Однажды он сорвался с паутины прямо
в аквариум с рыбами, и одна из них, хищно раскрыв пасть, сонно подплывала к нему с
определенными гастрономическими намерениями! Фима даже зажмурился от страха
и, сильно оттолкнувшись от дна, стал быстро-быстро перебирать коротенькими
ножками-лапками. Выбравшись на край стеклянной стены, едва перевел дух и решил
больше не приближаться к опасной зоне.
Однажды вечером, когда писателя еще не было дома, хозяйка, укладывая в детской
хныкающего малыша, пела тихонько злым голосом:
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю.
Придет серенький волчок
И укусит за бочок!
Малыш в страхе сильно зажмуривал глаза, но сон никак не приходил, и он снова
начинал тихонько плакать. Раздраженная мамочка пригрозила:
 Если ты сейчас же не заснешь, то к тебе из леса придет страшный и злой
бабайка!
Ребенок в страхе натянул на голову одеяло, еще некоторое время пошмыгал носом, и,
наконец, измучившись, заснул беспокойным сном, часто вздрагивая. Мама вышла из
комнаты.
Вдруг ветер сильно хлопнул ставней, форточка распахнулась, и в ней Фима
увидел: какое-то странное шарообразное существо,с трудом протискивается, скрипя, а
затем оно шумно ввалилось прямо в комнату. Оно было похоже на большой
шерстяной живот с маленькими глазками-буравчиками и крупной картофелиной носа.
Фима был намного меньше незваного гостя, поэтому сначала испугался, но на
правах хозяина обязан был его принять. Он строго спросил пришельца о цели визита.
 Так это...тут каждый вечер кто-то меня поминает, пугают, что я кусаюсь!
Хотелось прояснить ситуацию: у меня и зубов-то нет, - он широко распахнул
рот, в котором действительно не было не только ни одного зуба, но и языка, - я
вообще для людей безобидный, ребенками не питаюсь! Все больше лесными
орехами
Страх оставил Фиму, он проникся сочувствием к странному существу.
 Да, вот беда — продолжал жаловаться пришелец, - совсем опустошили лес,
деревья извели - нечего есть стало. Пришлось рацион свой полностью поменять
на травки разные да цветочки. А белка-то не хватает! Я бы мог за мушками да
жучками гоняться, так ведь и крыльев нет! Приходится иногда мародерством
заниматься — паутинки разорять, мушек оттуда выковыривать. Пауки за это
угрожали мне расправой!
Услышав рассказы о лесном незавидном житье-бытье, домовенок обрадовался
своей слаженной жизни, но вслух ничего не сказал, а угостил ночного гостя своими
лакомствами. Потом он показал ему владения, познакомил со спящими обитателями
дома и повел на свой чердак. Они уселись на чердачное окно и стали слушать ночь.
Это была летняя теплая ночь, полная звуков. В траве пиликал на жестских
скрипучих струнах Сверчок, серая Мышь продолжала монотонно грызть старое
дерево, сонно вскрикивала в гнезде Грачиха, успокаивая вечно голодного птенца. А
Ветер шептался с густыми травами и цветами, наполняя воздух их ароматом.
Казалось, темнота стала еще больше густеть на фоне загорающихся звезд. Сначала
они беспокойно мигали, бесшумно двигались, переговариваясь о чем-то своем. Затем
и земля, и небо замерли на некоторое время в молчании, создавая торжество Ночи.
Даже Ветер притих, запутавшись в ветках деревьев. И тусклый свет фонаря с густым
роем безмолвно вьющихся в сказочном танце белых Мотыльков не нарушал ее
величия.
Заглядевшись на них, Бабайка чуть не свалился с чердака:
 Ой, у меня голова закружилась, что-то устал, пойду я, мне еще до дупла моего
добираться как до Луны. Ну, ты, Домовенок, своим-то передай наш разговор, а
то мне обидно очень!
Фима успокоил бедного Бабайку и предложил ему верную дружбу.
Когда за гостем закрылось чердачное окно, ему стало немножко грустно: «Вдвоем-то
веселее!»
Каждую ночь он обходил все комнаты старого дома, наблюдая его
жизнь.
Приблизившись к спящей хозяйке, он вместе с ней посмотрел сон-мечту о сказочной
заморской стране. Пробравшись к детской кроватке, он укрыл теплым одеяльцем
бегущего во сне малыша, поднял укатившуюся соску. Ласково и нежно погрел ему
темечко, и тот и спокойно и ровно задышал. Заглянув в кабинет писателя, неподвижно
сидящего за пишущей машинкой, через плечо увидел пустой белый лист. Этот лист он
видел каждую ночь и человека, смотревшего в пустоту.
У писателя был кризис. Потом рядом с чистым листом стала неизменно появляться
рюмка, наполненная прозрачной жидкостью. Отчего-то после выпитого у писателя
оживало лицо, поза его становилась свободнее, он картинно откидывался на кресле,
ноги складывал на стол и начинал жаркую дискуссию с неведомым оппонентом,
подбадривая себя очередным глотком из рюмки. Под утро он изнемогал и засыпал, а
лист оставался пустым. Вошедшая утром хозяйка горестно качала головой,
подхватывала его, ослабевшего, под мышки и с трудом тащила в свою комнату. По ее
красивому лицу катились слезы.
Вскоре дом опустел: исчезли женщина и ребенок. Как жаловался хозяин своему
приятелю по телефону: «Съехала к своей мамаше!».
С тех пор в доме постоянно кто-то гостил. В основном, это были мужчины, которые
помогали писателю залечить сердечные раны и обрести душевный покой, столь
необходимый творческому человеку, особенно гению. Фима чужаков недолюбливал,
он вообще был очень консервативен и не любил перемен, но предчувствовал их.
Потом появились другие люди - деловитые, немногословные, но с проникновенной
убедительной интонацией. Они предлагали писателю перебраться на лоно природы,
где она животворящей своей силой возродит его талант. Домовенок слышал, как
пришедший поздно вечером сосед пытался уберечь от беды, объясняя хозяину, кто
такие черные риэлтеры. Хозяин тоже вскоре пропал бесследно.
Дом и сад пришли в запустение. Дерево скрипело и тянуло по ночам заунывную
песню. Ветер стал чаще хозяйничать здесь. Из земли на свет полезли сорняки и
чертополох, на смену цветочным ароматам пришли горькие запахи полыни.
А потом появился новый хозяин. Он деловито обошел всю усадьбу и сделал
распоряжения:
 Здесь будет большой каменный дом!
После этой ночи, Фима уже не спал: утром во двор заехали большой кран и трактор
с громадной каменной болванкой. Он стал раскачивать ее, и она всей мощью ударяла
по стареньким стенам деревянного дома. Стены стойко держались и не поддавались
этой казни. Фима спрятался в своей рукавице и дрожал от неизвестности. Так
строители-разрушители промучились до вечера. Ночью Домовенок обежал весь дом и
увидел его глубокие раны. Стены жаловались и стонали, вещи валялись повсюду.
Фима притащил из детской сломанную игрушку малыша — мягкого Зайчика и, качая
ее, забормотал:
Зайка, Зайка, позови Бабайку,
Пусть придет на помощь мне,
Заберет меня к себе,
Буду я в лесу с ним жить,
будем вместе мы дружить!
Тотчас же в сломанное чердачное окно с трудом протиснулось знакомое существо:
 Ты меня звал? Я вижу у вас тут беда! Пойдем ко мне в лес, там на соседнем
дереве дупло освободилось — Белка замуж вышла, перебралась в другой лес!
Взяв с собой только старую рукавицу и Зайчика, Фима отправился с другом в
путь. Три дня и три ночи добирались друзья до нового места жительства. В начале
Лес поразил Домовенка своим мрачным величием: огромные вековые ели и сосны
качали угрожающе зелеными кронами и шумели, словно осуждая его бегство. И
только звонкие птичьи голоса растворяли гнетущее чувство и наполняли радостью. Со
временем Фима научился наблюдать за бесчисленными лесными обитателями.
Многие из них встретили его дружелюбно, и дупло Белкино было уютное, но все
равно чувствовал он себя одиноким, не мог приспособиться к лесной жизни.
Затосковал по людям.
Однажды Домовенку приснился удивительный сон: его прежние хозяева, молодые,
счастливые, играют с малышом в саду, слышится их радостный смех, от которого
Фима проснулся. Глаза его были мокрыми от слез: «Где же вы теперь, мои хорошие?».
Расстроенный, он вылез из дупла, отправился к Бабайке и пересказал ему свой о сон.
Почувствовав печаль друга, Бабайка предложил ему:
 Я, думаю, надо тебе искать людей. Пойдем в ближайшую деревню и найдем
для тебя свободный, без домового, дом.
Фима и Бабайка отправились на поиски. Долго ли шли (ножки-то короткие!), на
третий день рано утром добрались до запустелой деревушки. На окраине Леса
Бабайка попрощался с другом:
 Ну, я-то дальше не пойду! Ты, если что, зови меня - сразу приду. Я буду
ждать!
Домов в деревеньке было немного, почти все старые, некоторые слегка
покосившиеся, заброшенные хозяевами и домовыми (те, видно, вместе с хозяевами
перебрались на новые жилища). Около одной такой избы Фима задержался — в
заросшем саду на ветхом кресле сидел, слегка раскачиваясь, какой-то неопрятного
вида
человек.
Лицо
его,
и
фигура
показались
домовенку
знакомыми.
Присмотревшись, он узнал в нем своего прежнего хозяина, бывшего писателя. Фима
обрадовался и понял, что сон был вещий. Он стал ждать, не услышит ли желанных
голосов хозяйки и малыша. Но нет. Дом был объят мертвой тишиной.
Солнце брызнуло лучами на зеленую землю, осветило ее и согрело, наполняя
энергией все, живущее на ней. В зеленом саду резвились бабочки, отыскивая самый
ароматный цветок, а мотыльки играли в прятки под влажными резными листами
одичавшего пиона. Кузнечики весело соревновались в прыжках и в длину, и в высоту.
А наверху сводный хор лесных и садовых пичужек в честь нового дня давал
музыкальный концерт, в котором солировал нежнейшими трелями соловей.
Фима и сам было заслушался, но вдруг заметил, что хозяин, слушая певчих, что-
то быстро-быстро записывает на листках бумаги. Таких же исписанных листов было
много вокруг: они были беспорядочно разбросаны на скамейке, на старом садовом
столе, под яблоней на траве!
Это были стихи о неразделенной любви и
одиночестве, о невозвратно потерянном счастье и испытаниях, о красоте природы и
некрасивости человека. Но лучшими стихами Фиме показались стихи о природе. В
них автор рисовал угасающий закат и раннюю зорьку, тончайший аромат полевого
цветка и причудливую снежинку, переливы серебряного ручья и темную бездну
океана...
Потрясенный домовенок поспешил отыскать для себя укромное местечко в бедном
жилище поэта.
Спустя некоторое время Фима решил познакомиться с соседями-домовыми и
установить с ними дружеские контакты. На краю деревни немного особняком стоял
крепкий, ухоженный дом. В нем жила одинокая молодая женщина с мальчиком. Дом
улыбался свежевымытыми окнами и распахнутыми навстречу солнцу дверями. Фима
робко заглянул в окошко и пробрался в хату. На полу лежали домотканые цветные
коврики, посреди комнаты стоял широкий стол, покрытый цветочной скатертью и
лавка, на которой во всю длину раскинулся в безмятежном сне большой рыжий кот.
Вдруг он сладко потянулся и резко открыл огромные желтые глаза! Увидев Фиму,
стремительно запрыгнул на подоконник, выгнул дугой спину. Шерсть дыбом
встопорщилась на загривке, он устрашающе оскалил морду и показал острые зубы.
При этом издал такое рычание, какое Фима однажды слышал в лесу от медведицы,
отпугивающей ягодников от медвежонка.
Домовенок, затаив дыхание, спиной прилип к верхней части деревянной створки
окна и на несколько секунд завис над рыжим чудовищем. В следующее мгновение
резкий выпад длинных когтей вышвырнул его вон. Фимка что есть мочи по заборам
метнулся домой. Кот помчался за ним тоже сначала по забору, однако, в отличие почти
невесомого Домовенка, он был слишком грузен для спринта с препятствиями,
поэтому он все время сваливался с прогнившего штакетника и явно отставал. Тем не
менее ему удалось выследить, где обитает ловкий беглец. И он стал терпеливо его
дожидаться. Но голод — не тетка! И коту за три дня выслеживания пришлось
переловить порядочное количество мышей в их практически бесхозном доме, так как
писателя быт по-прежнему не интересовал — он снова был в творческом порыве!
Хозяйка Рыжего не на шутку обеспокоилась длительным отсутствием кота. Такие
отлучки из дому он позволял себе только в марте! Она пошла его искать по деревне.
Увидев в саду поэта, она окликнула его и спросила:
 Вы не видели тут рыжего кота?
Поэт несколько растерялся с ответом: заходящее солнце в этот момент осветило ее
голову и стройную фигуру в светлом платье, лучи запутались в золотистых волосах, и
ему показалось, что светящийся нимб появился над ее головой. «Неужели это ангел?»
Он закрыл глаза. Женщина повторила вопрос. Когда поэт открыл их снова, то увидел
перед собой симпатичную рыжеволосую девушку:
 А это ваш кот? Прибился тут несколько дней назад, в дом не заходит, я его в
саду подкармливаю.
Поэт предложил очаровательной гостье чаю с травами, и они устроились под
цветущей яблоней.
 А вы давно тут живете? Мне кажется ваше лицо знакомым.
 А вы любите читать книги? - И поэт рассказал ей о себе, не упомянув о своей
мимолетной славе.
Девушка всплеснула руками:
 Так это вы автор моей любимой книги? Я ею зачитывалась, она изменила меня
- я стала верить в чудеса. Ваша книга помогла мне пережить жизненные
невзгоды — смерть моих родителей. Я осталась в родительском доме с
младшим братом.
Девушка поведала поэту свою грустную историю. Так познакомились девушка и поэт.
Он посвятил ей много новых стихов. Она стала его Музой.
Однажды он отправил свои стихи в издательство, когда-то напечатавшее его
единственный роман. Получив рукопись, издатель и редактор были потрясены, увидев
фамилию автора, так как они думали, что писатель умер. Вскоре вышел большой
поэтический сборник нашего героя. Слава вернулась к нему, только теперь он с
большой осторожностью относился к ней, а ,вернее, он ее избегал.
Фима по-прежнему живет на чердаке в доме поэта. Он научился делить
пространство с Рыжим: над потолком - царство Фимы, под — Рыжего, они даже
поделили время: ночь - Домовенка, день - Кота. Да и зачем им особо-то встречаться?
У Рыжего полно друзей и врагов среди местных котов, а Фима верен настоящей
дружбе с Бабайкой. И хотя его новая хозяйка не поет появившемуся на свет малышу
страшных колыбельных песен, Бабайка иногда захаживает к нему без приглашения. А
уж как ему Фима рад!!!