ЗАГОЛОВОК = Американо-российские отношения на стыке лет и

@ЗАГОЛОВОК = Американо-российские отношения на стыке лет и администраций взгляд реалиста, 3 части
@ИСТОЧНИК = Интервью президента Никсоновского центра Димитри Саймса
@АВТОР = /Андрей Шитов, корр. ИТАР-ТАСС в Вашингтоне/
Избранный президент США Барак Обама считает, что американо-российские
отношения необходимо подобно компьютерной программе "перезагрузить". Что
конкретно он имеет в виду и к какой исходной точке хочет вернуть эту
действительно "зависшую" в последнее время "программу", пока скорее всего точно
не знает даже он сам. У него еще до инаугурации образовалось столько неотложных
забот, прежде всего домашних, что ему сейчас заведомо не до международных
отношений, включая и их российское направление.
В этих условиях предположения и прогнозы относительно будущего
внешнеполитического курса администрации строятся главным образом на основании
уже принятых им ключевых кадровых решений, прежде всего решения о выдвижении
бывшей первой леди страны Хиллари Клинтон на пост госсекретаря США, а отставного
генерала Джеймса Джонса, бывшего главкома НАТО в Европе, - на должность
помощника президента по национальной безопасности. По общему мнению
наблюдателей, эти и другие планируемые назначения подтверждают, что при подборе
членов своей команды Обама ставит во главу угла не личную лояльность, а
профессиональную компетентность и лидерские качества; главными идеологическими
ориентирами ему служат не традиционные партийные лозунги, а такие внепартийные
понятия, как реализм и прагматизм.
Этими же установками руководствуется и один из ведущих вашингтонских
исследовательских институтов - Никсоновский центр. Как видно даже из названия,
он тяготеет к республиканской партии США, но официально позиционирует себя как
общий "голос реалистично настроенной Америки".
Президент центра Димитри Саймс - признанный авторитет во всем, что касается
отношений США и России. В отличие от людей, входящих в кадровую обойму будущей
демократической администрации Обамы или рассчитывающих в нее попасть, он не
связан обетом молчания до официальной смены власти.
Ниже следует интервью Димитри Саймса корреспонденту ИТАР-ТАСС, которое он
дал в штаб-квартире центра в Вашингтоне.
- У меня несколько традиционных российских вопросов: кто виноват, что делать
и т.п. Виноват, разумеется, о том, что в наших двусторонних отношениях произошел
заметный откат назад...
- Ну, во-первых, есть системная проблема, в которой не виноват никто.
США при администрации Буша /думаю, в какой-то мере это скорее всего сохранится и
при Обаме/ хотят быть системообразующей державой мира, те есть не диктатором, не
абсолютным гегемоном, но державой, которая определяет характер современной
международной системы. Россия хочет многополярности и сохранения тех принципов и
тех организаций, которые позволят ей играть реальную роль, особенно в ее
собственном регионе. Это приводит к объективному столкновению перспектив.
Второе. "Холодная война" закончилась и полностью повториться не может, так
как сейчас совершенно другие обстоятельства, но мышление "холодной войны" и ее
багаж сохраняются. Это объективная реальность.
Смотрите: когда Япония совершает какой-то жест, который представляется ее
соседям как возврат к стереотипам имперского мышления, какую жесткую реакцию это
немедленно вызывает в Южной Корее и Китае! И это 60 лет спустя /после окончания
Второй мировой войны. - Прим. ИТАР-ТАСС/ и притом, что современные Южная Корея и
Китай серьезных конфликтов с Японией не имеют и бояться Японии у них, прямо
скажем, нет оснований...
Между Советским Союзом и Соединенными Штатами реальной войны никогда не
было, но было много локальных конфликтов. И в этих условиях естественно и
неизбежно, что действия России в какой-то мере воспринимаются через призму
времен "холодной войны".
- Кондолиза Райс любит повторять, что, мол, современная Россия - не
вчерашний СССР. В связи с этим вопрос: а сама-то Америка изменилась? Она свое
поведение поменяла после "холодной войны"? Если поменяла, то как?
- В худшую сторону... Поменяла в худшую сторону, потому что, знаете ли,
Америка...
- Почувствовала безнаказанность...
- Совершенно верно. Америка, я уверен, не стремилась реально к уничтожению
Советского Союза. И уж тем более на это никак не рассчитывала.
Это вызывало в Америке озабоченность, особенно пока не было ясно, что произойдет
с ядерным оружием на постсоветской территории, пока не стало ясно, что не будет
тотальной гражданской войны, как в Югославии. Только после этого Америка понастоящему начала радоваться распаду Советского Союза.
Но уж тогда-то - именно потому, что никакой концепции мира после "холодной
войны" не было - у многих появилось ощущение полного триумфа, "конца истории",
как написал Фрэнк Фукуяма /современный американский политолог, автор доктрины
якобы полного и окончательного торжества либеральной демократии в мире. - Прим.
ИТАР-ТАСС/... У многих, как говорил Иосиф Виссарионович, возникло головокружение
от успехов.
Хотя сначала все-таки действовали относительно осторожно,.. но аппетит
возникает во время еды. Оказалось, что с Советским Союзом в его последние месяцы
можно было не посчитаться в Персидском заливе, что позже с Россией можно было не
посчитаться в Боснии, что и по поводу Косово покричали- покричали, но ничего так
и не произошло. И поэтому у людей, которые до этого были умеренными
прагматиками, изменилась система отсчета, возникло ощущение, что теперь все
можно.
Ну а ощущение безнаказанности и вседозволенности во внешней политике - такое
же, а иногда и более опасное, чем в личной жизни или политике внутренней. И
именно этот подход унаследовала и дальше развила нынешняя администрация Буша.
- Она обычно ссылается на теракты 11 сентября 2001 года...
- Естественно. Этот шок создал ощущение комбинации: вседозволенности и
острой необходимости что-то делать.
Причем опять-таки не было никакой концепции - что делать с этой новой
угрозой исламского экстремизма. И ничего другого не могли придумать, как вот
идти по всему миру и как бы распространять американские идеалы, в том числе с
помощью крылатых ракет. И это казалось настолько самоочевидным, разумным и
благородным, что когда вдруг Россия стала против этого возражать, то в Америке,
причем не только в администрации, но и вне ее, вскипела "ярость благородная"
против "российского империализма".
Ну а дальше возник вопрос российской внутриполитической ситуации. То, что
российская демократия сегодня - это не та демократия, которая существует в
Евросоюзе и США, я думаю, доказывать не нужно.
Ни у кого нет монополии на демократию, и в Америке демократия существовала
одновременно с рабовладением. Но в 90-е годы здесь было ощущение, что Россия шла
по пути демократии. Потому что был фасад демократических институтов, без
реальной демократии.
Самое же главное - слабая Россия иногда протестовала "пискливым голосом", но
дальше этого не шло. А раз нравился продукт, то устраивал и процесс, в котором
этот продукт производился. А вот когда в России появились одновременно и другие
лидеры, и другие возможности, то на внутриполитический процесс там у нас стали
смотреть совершенно иными глазами. И то, что увидели, очень не понравилось...
Тут еще известную роль сыграли российские диссиденты. Я имею в виду людей,
которые в 1990-е годы опять-таки были часто светочами того, что выдавалось за
демократию, а потом оказалось, что они в оппозиции... Вот в Америке люди очень
часто недовольны тем, что делает государство. Я был резко не согласен с тем, что
делала администрация Буша во внешней политике, в первую очередь в отношении
России. Но мне трудно представить себе, чтобы я приехал в Москву и начал
поносить все американское и, главное, начал призывать к санкциям против Америки,
к каким-то акциям против нее. А российские диссиденты - они как в советский
период это делали, так стали это делать и сейчас...
- "Поражение своего правительства" - это вообще большевизм...
- Абсолютно! Абсолютно! И это, конечно, тоже помогло создать новый образ
авторитарной, угрожающей миру России.
Ну и наконец российские соседи - это очень большая проблема. Потому что,
например, для Китая соседи - это либо актив, либо нейтралы. А у большинства
соседей России с ней сложные отношения. На это много причин,... включая историю.
Ведь и Тбилиси очень многое мог бы по-другому сделать в отношении Абхазии и
Южной Осетии, но иметь полную гармонию с ними было бы трудно кому угодно. Потому
что история такая. И чтобы
преодолеть объективные проблемы между Россией и многими новыми соседями,
требуется много времени.
А у этих соседей здесь - свои этнические общины. В России вот многие
удивлялись - зачем Обама, сначала заняв сбалансированную позицию по Грузии,
потом как бы полностью идентифицировался фактически с позицией Маккейна
/сенатор-республиканец Джон Маккейн был соперником Обамы на президентских
выборах. - Прим. ИТАР-ТАСС/, весьма критичной в отношении России? Почему
поддерживается идея членства Украины и Грузии в НАТО, хотя и не с той степенью
убежденности и срочности, как это делала администрация Буша? На это много разных
причин, но одна из них - в американской электоральной карте. Если взглянуть на
штаты, где Обаме было очень важно выиграть - Пенсильванию, Огайо, Флориду, НьюДжерси и наконец Иллинойс, - там везде сильны этнические группы, находящиеся под
влиянием взглядов, оставшихся в наследство от "холодной войны".
Теперь сильный, популярный президент может эти настроения игнорировать. Для
большинства избирателей этого происхождения американская политика в отношении
России все же не так важна, как то, будет у них завтра работа или нет или какой
в стране уровень инфляции. Но все же в целом электоральная карта показывает, что
быть критичным в отношении России - это плюс для национального политика. А
понимать легитимность российских интересов и особенно говорить об этом - это
минус.
Контролируемый, преодолеваемый, но все же минус. И с этим приходится считаться.
- Влияние Америки в мире снижается. Теперь еще и экономический кризис
грянул. Как Вы считаете, можно утверждать, что это тоже запоздалый результат
прекращения "холодной войны"? Что бились две системы - одна рухнула, а теперь,
образно говоря, рушится вторая башня, потому что нет первой и нет каких-то
незримых опор?
- Ну, насчет того, что рушится, наверняка мы заходим слишком далеко...
Но очевидно, что одна причина, по которой многие страны терпели США, как
международного гегемона, - это то, что альтернативой был другой гегемон,
Советский Союз. И в отсутствие этой угрозы альтернативного гегемона
необходимость в Америке, играющей вот такую системоорганизующую роль,
пропадает...
Американская идея, что хорошо работать можно только с теми, у кого та же
система управления, - эта идея, кроме Европейского союза, очень мало кем
разделяется. И в Евросоюзе она не доходит, как правило /за исключением, пожалуй,
Англии, и так называемой "новой Европы"/, так далеко, как в США.
Финансово-экономический кризис, думаю, показал две вещи в отношении
глобальной роли Америки. Во-первых, он подтвердил, что Америка во многом
остается центральной страной, что когда в Америке насморк, то во многих местах
начинается воспаление легких. И это, конечно, уникально и несправедливо, но тем
не менее факт, что трудности американской финансовой системы привели к
укреплению доллара в отношении рубля, а не наоборот.
С другой стороны, желание не допустить, чтобы Америка могла принимать
односторонние решения, которые бы фундаментальным образом затрагивали всех
остальных и определяли их будущее, - это желание растет абсолютно независимо от
чьей-то даже субъективной воли. Государства не любят, когда у них может
возникнуть страшный внутренний кризис в силу решений, принятых кем-то другим,
совсем далеко, причем по своим внутренним причинам - даже не потому что вот
хотели кого-то наказать там или подставить, а просто на эту тему даже и не
думали...
Америке повезло, что Буш уходит. Что приходит новый президент, с другим
цветом кожи, с абсолютно другим по стилю подходом к международной политике. Но
вообще-то, честно говоря, это будет иметь значение весьма на короткий срок, а
дальше все будут судить по делам. Появится новая американская внешняя политика личность Обамы, обаяние Обамы будут помогать людям ее увидеть. Но если новой
внешней политики не будет, то вряд ли через год будет иметь значение, какой цвет
кожи у американского президента.
/следует/