Кто бежит от истории, того история догонит…

Память о Холокосте необходима, чтобы наши дети никогда
не были жертвами, палачами или равнодушными наблюдателями
И. Бауэр
Предлагаем Вам принять участие в конкурсе творческих работ
«Память, противящаяся забвению…»
Конкурс проводится в рамках VI Международного Фестиваля Толерантности: Искусство
периода Холокоста, который пройдет в Санкт- Петербурге с 14 по 16 ноября 2012г.
Фестиваль проводится Еврейской благотворительной организацией «Ева» при поддержке комитета
по внешним связям правительства Санкт- Петербурга.
Я, наверно, Гитлера убью.
Вот глаза закрою,
бах и - выстрелю.
Только я потом уже не вырасту
и себя уже не полюблю.
Нет, я дверь закрою на замок,
чтоб он выйти никуда не мог.
А в окошко буду строить рожи:
на, смотри, какой ты нехороший.
1942г., Алла Айзеншарф (6 лет)
К участию в конкурсе принимаются художественные работы школьников, созданные на основе
прозы, поэзии, дневников людей, писавших в период Холокоста. К работам необходимо
приложить резюме, в котором должно быть указано название работы, ее краткое описание,
фамилия, имя и возраст автора, № школы и класс, контактные телефоны.
Лучшие работы будут представлены на выставке в рамках Фестиваля Толерантности в Доме
Еврейской Культуры ЕСОД.
Все участники конкурса получат дипломы.
Заявки на участие в конкурсе принимаются до 31 октября 2012г., конкурсные работы
принимаются до 5 ноября 2012г. по адресу наб.реки Мойки д.58 (1-я арка от ул. Гороховой, во
двор, направо, бежевое 2-х этажный флигель, Еврейская благотворительная организация «Ева»).
Справки и консультации по телефонам: 571-42-51, 8 921 910-58-26, 8 921 404-46-15
Оргкомитет Фестиваля Толерантности
Стихи Аллы Айзеншарф, 6-летней еврейской девочки, которая вместе со своей 10-летней сестрой в течение
нескольких месяцев скрывалась от фашистов в лесу и деревнях в оккупированной Украине. Все это время
Алла сочиняла стихи, которые она записала по памяти много лет спустя, и опубликовала их в 2001 году, не
меняя ни одного слова.
«Война вышвырнула меня и сестричку Мэрочку на улицу. Уже убит в погроме папа, мама далеко в
концлагере. Родительский дом - недавняя сказка, - стоит, как стоял. Но там - немцы. И мы, держась за
руки, бродим и бродим по улицам Немирова - две голодные затравленные девочки». Алла Айзеншарф
***
Кошка бездомная плачет,
но кто ее слышит?
А в теплых норах совсем иначе
живут мыши.
И ветер под крышу зарылся
и спит на соломе.
Он дома.
И я дом вспоминаю,
и так хочу чаю.
И чтоб дождь кончился скоро:
холодно под забором.
Мешок натянула на плечи,
а он мокрый,
и только начался вечер.
Я наверно умру под утро.
Я думала, умирать трудно.
и по зеленой травке шли домой.
Мы шли домой и за руки держались.
И мама нам махала из окна,
и бабушка в окне была видна.
***
Почему мы в клетке
Здесь сидим в колючей?
Почему нас немцы,
как хотят, замучивают?
А другие девочки
на широких улицах
бегают, смеются,
с мамами целуются.
Я спрошу у главного,
кто всех главней на свете:
«Разве это правильно?»
Что он мне ответит?
***
Мне снился папа.
Он еще живой,
и так мы громко весело смеялись,
http://www.jerusalem-korczakhome.com/bib/aisensharf/alla.html
___________________________________________________________________________________
Отрывки из дневника Рутки Ласкер, 14-летней еврейской девочки, который она вела в течении 4-х месяцев
в оккупированной фашистской Германией Польше. Рутка погибла в Освенциме в 1943 году, ее дневник
был найден и издан только спустя 60 лет.
«Сегодня я опишу тот день, 12 августа 1942 года, когда евреев собрали, чтобы выслать. Было ужасно
жарко. Потом внезапно начался дождь. Маленькие дети лежали на мокрой траве. Полицаи били людей и
стреляли в них. Я выпрыгнула из окна первого этажа и убежала, и ничего со мной не случилось.
О, я забыла самое важное. Я видела, как солдат вырвал из рук матери младенца и разбил ему голову о
столб. Я пишу про это, как будто ничего особенного не случилось. Как будто я уже была на войне,
привыкла к жестокости. Но я молода, мне всего 14, и я уже настолько безразлична. Я боюсь, когда вижу
униформу. Я превращаюсь в животное, ждущее смерти. Если все время думать об этом, можно потерять
самое себя».
«Чувствую, что пишу в последний раз. В городе акция. Выйти мне нельзя, и я с ума схожу, сидя в клетке.
Вот уже несколько дней что-то висит в воздухе. В этом ожидании у города спирает дыхание. Это самое
страшное, что может быть. Пусть уже все закончится! Какие муки, ад... Я стараюсь не думать об этом,
выдерживаю день, но на завтра они возвращаются, как назойливые мухи...»
«Петля вокруг гетто становится все туже и туже. В следующем месяце мы будем в настоящем, окруженном
стеной гетто. Летом будет невыносимо сидеть в этой серой замкнутой клетке. Я настолько переполнена
жестокостями войны, что даже самые плохие вести не трогают меня. Мне просто не верится, что придет
день, и я смогу выйти из дома без желтой звезды. И что эта война кончится... Если это случится, я сойду с
ума от радости. Но, может быть, так и будет — окончится война, и не надо будет носить желтые звезды?»
(20 февраля 1943 г.)
24 апреля 1943 года Рутка сделала в своем дневнике последнюю запись:
«Город пуст. Почти все живут в Каменке (пригород Бендзина, в котором организовано огражденное
стеной гетто). По всей вероятности, на этой неделе переедем и мы. Целый день я хожу по комнате, мне
нечего делать».