Цветовая палитра в произведении И. С. Тургенева "Записки

ЦВЕТОВАЯ ПАЛИТРА В ПРОИЗВЕДЕНИИ И. С.
ТУРГЕНЕВА «ЗАПИСКИ ОХОТНИКА»
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ .............................................................................................................. 2
1. СВОЕОБРАЗИЕ ТВОРЧЕСКОГО МЕТОДА ТУРГЕНЕВА .......................... 8
1.1. Русский классик И.С.Тургенев. ................................................................... 8
1.2. Литературное творчество Ивана Сергеевича Тургенева. ....................... 18
2. «ЗАПИСКИ ОХОТНИКА» КАК ОДНО ИЗ ВЕЛИКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
АВТОРА И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ЛИТЕРАТУРУ РОССИИ ............................... 26
2.1. Идейно-художественное своеобразие «Записок охотника» – гениальное
творение художника. ......................................................................................... 26
2.2. Поэтика цвета в произведении «Записки охотника». ............................. 39
2.3. О жанре «Записок охотника». ................................................................... 49
2.4. Природа как главный герой повестей цикла «Записки охотника». ....... 60
2.5. Изображение крестьянской жизни в «Записках охотника». .................. 73
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ..................................................................................................... 85
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ............................................. 89
2
ВВЕДЕНИЕ
В блестящей плеяде художников слова, идейно и творчески воспитанных
передовой литературой и критикой 1840-х годов, Тургенев занимает особое
место. Как и Герцен, он был последним из выдающихся русских писателей,
осознавших
перспективы
национального
развития
в
свете
идеалов
передового дворянского движения. Но если Герцен явился последним
представителем дворянской революционности, то Тургенев принадлежал к
тем поколениям передовой дворянской интеллигенции, которые уже утеряли
революционность.
В своей публицистике Герцен уделял много места выяснению идейных
отношений с революционной демократией, ставшей с «шестидесятых годов»
во главе передовых сил страны1. Тургенев нашел в разрешении этого вопроса
основной пафос своего художественного творчества. Все симпатии писателя
были на стороне передового дворянства, носителя лучших традиций
национальной культуры предшествующего периода.
И, тем не менее, он сознавал, что ни своей социально-политической
деятельностью, ни своей идеологической активностью передовое дворянство
уже не могло претендовать на ведущее значение в национальном развитии.
Единственной областью, где лучшие люди из дворянства еще могли
проявлять
свою
значительность,
были,
по
убеждению
писателя,
нравственные отношения, их глубокая преданность интересам родной страны
и идее освобождения народа, любовь к родному быту и природе, готовность
отречься ради стремлений во благо родины от всего личного и
эгоистического
и,
наконец,
вытекающее
романтическое самосознание.
1
Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т., т. 13. – М., 1958.
из
всего
этого
высокое,
3
Стремясь осознать и оправдать в характерах лучших людей из
дворянства эти высокие и благородные нравственные переживания, Тургенев
создал свою «новую» творческую «манеру», свои собственный литературный
стиль.
Стиль
этот
отчетливо
раскрывал
глубокую
внутреннюю
противоречивость содержания его произведений.
Те
принципы
сюжетосложения,
приемы
композиции
образов,
стилистические краски, которые писатель применял, изображая идейнонравственные искания и связанные с ними любовные отношения своих
героев,
с
одной
стороны,
выявляли
и
усиливали
эмоциональную
значительность их переживаний и тем самым служили задаче их идейного
утверждения. С другой стороны, эти принципы и приемы обнаруживали всю
созерцательность и пассивность переживаний героев и тем самым выражали
идейное отрицание их характеров.
В основном эта тенденция отрицания преобладала в творчестве
Тургенева. Писатель не щадил своих любимых героев, лучших людей из
русского дворянства середины века, и нередко подчеркивал в их характерах
не только пассивность и вялость, но и черты нравственной беспомощности,
разъедающего их душу скептицизма и безверия. Самые лучшие герои
Тургенева явно не оправдывали той идеологической миссии, которую он
хотел бы на них возложить. И сам писатель ясно сознавал это.
В этом проявляется сильная сторона творчества Тургенева, его реализм.
В связи с этим и самый литературный стиль писателя, выражающий верное
осознание перспективы социального развития, можно назвать, несмотря на
его эмоционально-романтическую приподнятость, реалистическим стилем.
Осознавая социальную слабость передовых людей из дворянства,
Тургенев искал другую силу, которая действительно могла бы возглавить
русское освободительное движение. И он вынужден был видеть такую силу в
представителях русской демократии 1860-1870 гг.
Как писал Добролюбов, мысль и воображение Тургенева невольно
подчинялись «неотразимому влиянию естественного хода общественной
4
жизни и мысли...»2. Теоретически, в своих публицистических выступлениях
Тургенев готов был опровергать взгляды демократов-разночинцев по всем
пунктам. Но в непосредственном осмыслении действительности он не мог не
отдать им дань признания и уважения. Это сказалось в «Накануне», еще
определеннее в «Отцах и детях», а позднее также в «Нови» и примыкающих
к ней повестях.
Этот
процесс
неуклонно
продолжался
в
течение
последующих
десятилетий, когда писал Тургенев. Исходя из своих идеалов, писатель
должен был бы отрицать такую тенденцию национального развития. Тем не
менее
объективный
пафос
творчества
Тургенева
заключался
в
ее
утверждении. Это и делало его творчество не только реалистическим, но и
идейно правдивым.
Явившись «последним из могикан» прогрессивного дворянского
движения, Тургенев, несмотря на все свои идейные колебания и даже срывы,
отразил в своем творчестве неповторимый период национальной русской
жизни – второй период освободительного движения. Тургенев отразил его
идеологически правдиво, реалистически верно, творчески оригинально и
законченно. Все это и обусловливает непреходящую ценность творчества
писателя для последующих исторических эпох.
Тургенев один из талантливейших писателей середины XIX в., чье
творчество представляет собой новый период в развитии русского
критического реализма. В сороковые годы, он был самым значительным
представителем идейно-литературного течения, вдохновлявшегося идеалами
либерально-дворянского просветительства. Принимая участие в создании
передовой литературы, развивающей гоголевскую традицию критического
реализма, обращаясь к изображению жизни крестьянства, Тургенев выступил
с выдающимся произведением – циклом очерков «Записки охотника». По
2
Добролюбов Н.А. Эстетика, литература, критика. Когда же придет настоящий день? – Л.: Избр. философск.
соч., Т. 2, 1988. – 197 с.
5
антикрепостнической тенденции и своеобразной художественности это
произведение приобрело эпохальное значение.
В
настоящее
литературоведении
время
стоит
как
вопрос,
никогда
остро
который
находит
в
отечественном
свое
отражение
практически во всех теоретико-исследовательских работах этой области
науки. Речь идет о литературном наследии прошлого.
Поскольку, как известно, вся современная художественная литература
целиком и полностью основывается на многолетних, даже многовековых,
традициях литературы классической, в наши «переходные» дни крайне
необходимо провести работу, направленную на анализ и новое осмысление,
происходивших в свое время у классиков, различных творческих исканий,
конфликтов, накопления опыта и мастерства и т.п. Пожалуй, главная,
первоочередная задача нынешнего литературоведения состоит в том, чтобы
подвести своего рода итог тому сложному, далеко не ровному пути, который
смогла пройти художественная литература за эти века.
Поистине классика неисчерпаема. В этом убеждаешься каждый раз,
когда читаешь классическую литературу. “Записки охотника” И.С. Тургенева
именно потому и отнесены временем и людьми к шедеврам художественного
повествования, что в каждом из его рассказов есть то неповторимое
соединение “силы”, “воображения” и “выдумки”, которые извлекают поэзию
из обыденного, неповторимое – из заурядного. А сами “записки” стали теми
художественными “растениями”, которые бесконечно долго живут в
историческом времени. В этой книге нет ничего лишнего, все служит
авторскому замыслу. Тургеневские “Записки охотника” полны поэзии и
правды русской природы и народной жизни. Все здесь объемно, зримо, полно
красками, звуками, запахами.
Поскольку И. С. Тургеневым был сделан огромный вклад в русскую
литературу, но все произведения этого автора практически невозможно
охватить в пределах одной дипломной работы, мы остановимся на анализе
«Записок охотника».
6
Все эти факторы и обусловили актуальность и значимость нашего
исследования.
Целью работы является изучить рассмотрение «Записок охотника»
Тургенева.
В процессе написания работы, нами были выдвинуты следующие
задачи:
1. изучить своеобразие творческого метода Тургенева;
2. рассмотреть творческое наследие русского классика;
3. проанализировать
литературное творчество
Ивана Сергеевича
Тургенева;
4. изучить «Записки охотника» как одно из
великих произведений
автора и его влияние на русскую литературу;
5. изучить идейно-художественное своеобразие «Записок охотника»;
6. выявить особенности цветового решения в произведении;
7. проанализировать своеобразие жанра «Записок охотника»;
8. рассмотреть природу как главный герой повестей цикла «Записки
охотника»;
9. обзор крестьянской жизни в «Записках охотника»;
10.заключение
дипломной
работы
призвано
подвести
итоги
проведенного исследования.
Объектом исследования являются «Записки охотника» И.С.Тургенева.
Предметом исследования выступает цветовая палитра в произведении
И. С. Тургенева «Записки охотника».
Методы исследования:
1) изучение, обработка и анализ научных источников по проблеме
исследования;
2) анализ научной литературы, учебников и пособий литературе,
художественному мастерству, летописям жизни и творчества Тургенева;
3) метод непосредственного наблюдения текстового материала;
4) сопоставительный анализ;
7
5)
сравнительно-обобщающий,
формально-логический,
метод
изучающего чтения и стилистического анализа художественного текста.
Структурно дипломная работа состоит из двух глав, введения,
заключения, списка литературы.
8
1. СВОЕОБРАЗИЕ ТВОРЧЕСКОГО МЕТОДА ТУРГЕНЕВА
1.1. Русский классик И.С.Тургенев.
Тургенев
Иван
Сергеевич
(1818-83),
русский
писатель,
член-
корреспондент Петербургской АН (1860). В цикле рассказов «Записки
охотника» (1847-52) показал высокие духовные качества и одаренность
русского крестьянина, поэзию природы. В социально-психологических
романах «Рудин» (1856), «Дворянское гнездо» (1859), «Накануне» (1860),
«Отцы и дети» (1862), повестях «Ася» (1858), «Вешние воды» (1872) созданы
образы уходящей дворянской культуры и новых героев эпохи разночинцев и
демократов, образы самоотверженных русских женщин. В романах «Дым»
(1867) и «Новь» (1877) изобразил жизнь русских за границей, народническое
движение в России. На склоне жизни создал лирико-философские
«Стихотворения в прозе» (1882). Мастер языка и психологического анализа,
Тургенев оказал существенное влияние на развитие русской и мировой
литератур3.
По отцу Тургенев принадлежал к старинному дворянскому роду, мать,
урожденная Лутовинова, богатая помещица; в ее имении СпасскоеЛутовиново (Мценский уезд Орловской губернии) прошли детские годы
будущего писателя, рано научившегося тонко чувствовать природу и
ненавидеть крепостное право. В 1827 семья переезжает в Москву; вначале
Тургенев обучается в частных пансионах и у хороших домашних учителей,
затем, в 1833, поступает на словесное отделение Московского университета,
в
1834
переходит
на
историко-филологический
факультет
Санкт-
Петербургского университета. Одно из сильнейших впечатлений ранней
3
Библиография литературы о И. С. Тургеневе // Под ред. Л.Н. Назаровой,
2001.
А.Д. Алексеева. – Спб.:
9
юности (1833) влюбленность в княжну Е. Л. Шаховскую, переживавшую в
эту пору роман с отцом Тургенева, отразилось в повести «Первая любовь»
(1860).
В 1836 Тургенев показывает свои стихотворные опыты в романтическом
духе литератору пушкинского круга, университетскому профессору П. А.
Плетневу; тот приглашает студента на литературный вечер (в дверях
Тургенев столкнулся с А. С. Пушкиным), а в 1838 печатает в
«Современнике» тургеневские стихотворения «Вечер» и «К Венере
Медицийской» (к этому моменту Тургеневым написано около сотни
стихотворений, в основном не сохранившихся, и драматическая поэма
«Стено»).
В мае 1838 Тургенев отправляется в Германию (желание пополнить
образование соединилось с неприятием российского уклада, основанного на
крепостном праве). Катастрофа парохода «Николай I», на котором плыл
Тургенев, будет описана им в очерке «Пожар на море» (1883; на французском
языке). До августа 1839 Тургенев живет в Берлине, слушает лекции в
университете, занимается классическими языками, пишет стихи, общается с
Т. Н. Грановским, Н. В. Станкевичем. После короткого пребывания в России
в январе 1840 отправляется в Италию, но с мая 1840 по май 1841 он вновь в
Берлине, где знакомится с М. А. Бакуниным. Прибыв в Россию, он посещает
имение Бакуниных Премухино, сходится с этой семьей: вскоре начинается
роман с Т. А. Бакуниной, что не мешает связи со швеей А. Е. Ивановой (в
1842 она родит Тургеневу дочь Пелагею). В январе 1843 Тургенев поступает
на службу в Министерство внутренних дел.
В 1843 появляется поэма на современном материале «Параша»,
получившая высокую оценку В. Г. Белинского. Знакомство с критиком,
перешедшее в дружбу (в 1846 Тургенев стал крестным его сына), сближение
с его окружением (в частности, с Н.А.Некрасовым) изменяют его
литературную ориентацию: от романтизма он обращается к ирониконравоописательной поэме («Помещик», «Андрей», обе 1845) и прозе,
10
близкой принципам «натуральной школы» и не чуждой влиянию М. Ю.
Лермонтова («Андрей Колосов», 1844; «Три портрета», 1846; «Бретер»,
1847)4.
1 ноября 1843 Тургенев знакомится с певицей Полиной Виардо, любовь
к которой во многом определит внешнее течение его жизни5. В мае 1845
Тургенев выходит в отставку. С начала 1847 по июнь 1850 он живет за
границей
(в
Германии,
Франции;
Тургенев
свидетель
французской
революции 1848): опекает больного Белинского во время его путешествия;
тесно общается с П. В. Анненковым, А. И. Герценом, знакомится с Ж. Санд,
П. Мериме, А. де Мюссе, Ф. Шопеном, Ш. Гуно; пишет повести «Петушков»
(1848), «Дневник лишнего человека» (1850), комедии «Холостяк» (1849),
«Где тонко, там и рвется», «Провинциалка» (обе 1851), психологическую
драму «Месяц в деревне» (1855).
Главное дело этого периода «Записки охотника», цикл лирических
очерков и рассказов, начавшийся с рассказа «Хорь и Калиныч» (1847;
подзаголовок «Из записок охотника» был придуман И. И. Панаевым для
публикации в разделе «Смесь» журнала «Современник»); отдельное
двухтомное издание цикла вышло в 1852, позднее добавлены рассказы
«Конец Чертопханова» (1872), «Живые мощи», «Стучит» (1874).6
Принципиальное
многообразие
человеческих
типов,
впервые
выделенных из прежде не замечаемой или идеализируемой народной массы,
свидетельствовало о бесконечной ценности всякой неповторимой и
свободной человеческой личности; крепостной порядок представал зловещей
и
мертвой
силой,
чуждой
природной
гармонии
(детализированная
4
Жизнь Тургенева // Под ред. А.Г. Зайцева . – М., 1991.
5
Cahiers. Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria Malibran: Tourgueniev et l'art. – 1995, N 19.
6
Тургенев Иван Сергеевич. «Записки охотника»; Романы, Повести и рассказы, Стихотворения в прозе;
Статьи / Институт «Открытое общество»; Гл. редактор Тевекелян Д. В. – М.: «Слово», 1999.
11
конкретика разнородных пейзажей), враждебной человеку, но неспособной
уничтожить душу, любовь, творческий дар.
Открыв Россию и русского человека, положив начало «крестьянской
теме» в отечественной словесности, «Записки охотника» стали смысловым
фундаментом всего дальнейшего творчества Тургенева: отсюда тянутся нити
и к исследованию феномена «лишнего человека» (проблема, намеченная в
«Гамлете Щигровского уезда»), и к осмыслению таинственного («Бежин
луг»), и к проблеме конфликта художника с душащей его обыденностью
(«Певцы»).
В апреле 1852 за отклик на смерть Н. В. Гоголя, запрещенный в
Петербурге и опубликованный в Москве, Тургенев по высочайшему
повелению посажен на съезжую (там был написан рассказ «Муму»). В мае
выслан в Спасское, где живет до декабря 1853 (работа над неоконченным
романом, повестью «Два приятеля», знакомство с А. А. Фетом, активная
переписка с С. Т. Аксаковым и литераторами из круга «Современника»); в
хлопотах об освобождении Тургенева важную роль сыграл А. К. Толстой.
До июля 1856 Тургенев живет в России: зимой по преимуществу в
Петербурге,
летом
в
Спасском.
Его
ближайшая
среда
редакция
«Современника»; состоялись знакомства с И. А. Гончаровым, Л. Н. Толстым
и
А.
Н.
Островским;
Тургенев
принимает
участие
в
издании
«Стихотворений» Ф. И. Тютчева (1854) и снабжает его предисловием.
Взаимное охлаждение с далекой Виардо приводит к краткому, но едва не
закончившемуся женитьбой роману с дальней родственницей О. А.
Тургеневой. Публикуются повести «Затишье» (1854), «Яков Пасынков»
(1855), «Переписка», «Фауст» (обе 1856)7.
«Рудиным»
компактных
по
(1856)
объему,
открывается
серия
тургеневских
разворачивающихся
вокруг
романов,
героя-идеолога,
журналистски точно фиксирующих актуальную социально-политическую
7
Тургенев И.С. Сочинения И.С.Тургенева: Сочинения И.С.Тургенева, Т.3: Два приятеля; Затишье;
Переписка; Яков Пасынков; Рудин; Фауст; Поездка в Полесье. – М.: 1999.
12
проблематику и, в конечном итоге, ставящих «современность» перед лицом
неизменных и загадочных сил любви, искусства, природы.
Воспламеняющий аудиторию, но неспособный на поступок «лишний
человек» Рудин; напрасно грезящий о счастье и приходящий к смиренному
самоотвержению и надежде на счастье для людей нового времени Лаврецкий
(«Дворянское гнездо», 18598; события происходят в обстановке близящейся
«великой
реформы»);
«железный»
болгарин-революционер
Инсаров,
становящийся избранником героини (то есть России), но «чужой» и
обреченный
смерти
(«Накануне»,
1860);
«новый
человек»
Базаров,
скрывающий за нигилизмом романтический бунт («Отцы и дети», 1862;
пореформенная Россия не освобождается от вечных проблем, а «новые»
люди остаются людьми: «дюжинные» будут жить, а захваченные страстью
или идеей погибнут); зажатые меж «реакционной» и «революционной»
пошлостью персонажи «Дыма» (1867); революционер-народник Нежданов,
еще более «новый» человек, но по-прежнему неспособный ответить на вызов
изменившейся России («Новь», 18779); все они, вкупе с второстепенными
персонажами (при индивидуальном несходстве, различии нравственнополитических ориентаций и духовного опыта, разной степени близости к
автору), состоят в тесном родстве, совмещая в разных пропорциях черты
двух вечных психологических типов героического энтузиаста, Дон Кихота, и
поглощенного собой рефлектера, Гамлета10.
Отбыв за границу в июле 1856, Тургенев попадает в мучительный
водоворот двусмысленных отношений с Виардо и воспитывавшейся в
Париже дочерью. После трудной парижской зимы 1856-57 (завершена
мрачноватая «Поездка в Полесье») он отправляется в Англию, затем в
8
Тургенев И.С. Дворянское гнездо. – М.: 2001.
9
Буданова П. Ф. «Новь». «Безымянная Русь» в романе Тургенева. – М.: 2001.
10
Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем. – М.; Л., 1960-68. Т. 1-28.
13
Германию, где пишет «Асю»11, одну из наиболее поэтичных повестей,
поддающуюся, впрочем, истолкованию в общественном ключе, а осень и
зиму проводит в Италии. К лету 1858 он в Спасском; в дальнейшем нередко
год Тургенева будет члениться на «европейский, зимний» и «российский,
летний» сезоны.
После «Накануне» и посвященной роману статьи Н. А. Добролюбова
«Когда же придет настоящий день?» (1860) происходит разрыв Тургенева с
радикализировавшимся «Современником» (в частности, с Н.А.Некрасовым;
их взаимная враждебность сохранялась до конца).
Конфликт с «молодым поколением» усугубился романом «Отцы и дети»
(памфлетная статья М. А. Антоновича «Асмодей нашего времени» в
«Современнике», 1862; так называемым «расколом в нигилистах» во многом
мотивирована позитивная оценка романа в статье Д. И. Писарева «Базаров»,
1862). Летом 1861 произошла ссора с Л. Н. Толстым, едва не обернувшаяся
дуэлью (примирение в 1878). В повести «Призраки» (1864) Тургенев сгущает
намечавшиеся в «Записках охотника» и «Фаусте» мистические мотивы; эта
линия получит развитие в «Собаке» (1865), «Истории лейтенанта Ергунова»
(1868), «Сне», «Рассказе отца Алексея» (оба 1877), «Песни торжествующей
любви» (1881), «После смерти (Клара Милич)» (1883).
Тема слабости человека, оказывающегося игрушкой неведомых сил и
обреченного небытию, в большей или меньшей мере окрашивает всю
позднюю прозу Тургенева; наиболее прямо она выражена в лирическом
рассказе
«Довольно!»
свидетельство
(1865),
(искреннее
или
воспринятом
современниками
кокетливо-лицемерное)
как
ситуативно
обусловленного кризиса Тургенева.
В 1863 происходит новое сближение Тургенева с Полиной Виардо; до
1871 они живут в Бадене, затем (по окончании франко-прусской войны) в
Париже. Тургенев близко сходится с Г. Флобером и через него с Э. и Ж.
11
Тургенев И.С. Ася. – М.: 1988.
14
Гонкурами, А. Доде, Э. Золя, Г. де Мопассаном; он принимает на себя
функцию посредника между русской и западными литературами. Растет его
общеевропейская слава: в 1878 на международном литературном конгрессе в
Париже писатель избран вице-президентом; в 1879 он почетный доктор
Оксфордского университета. Тургенев поддерживает контакты с русскими
революционерами (П. Л. Лавровым, Г. А. Лопатиным) и оказывает
материальную поддержку эмигрантам. В 1880 Тургенев участвует в
торжествах в честь открытия памятника Пушкину в Москве. В 1879-81
старый писатель переживает бурное увлечение актрисой М.Г.Савиной,
окрасившее его последние приезды на родину.
Наряду с рассказами о прошлом («Степной король Лир», 1870; «Пунин и
Бабурин», 1874) и упомянутыми выше «таинственными» повестями в
последние годы жизни Тургенев обращается к мемуаристике («Литературные
и житейские воспоминания», 1869-80) и «Стихотворениям в прозе» (187782), где представлены едва ли не все основные темы его творчества, а
подведение итогов происходит словно бы в присутствии близящейся
смерти12.
Смерти предшествовало более чем полтора года мучительной болезни
(рак спинного мозга). Похороны в Петербурге вылились в массовую
манифестацию.
Реальная картина современной жизни в произведениях Тургенева овеяна
глубоким гуманизмом, верой в творческие и нравственные силы родного
народа, в прогрессивное развитие русского общества. Писатель знал, что
историческое
движение
сопровождается
борьбой
сил,
интересов
и
устремлений. Он был убежден, что литература помогает обществу осознать
свои цели. Выражая мысли, чувства и чаяния современников, литература
запечатлевает и передает грядущим поколениям духовный опыт эпохи,
12
Иван Сергеевич Тургенев. Жизнь. Искусство. Время. – М.: 2001.
15
имеющий непреходящую ценность, как и характеры людей, порожденные
временем.
Внимание Тургенева было постоянно приковано к новым явлениям
жизни общества. Глубоко уважая традиции национальной культуры, черпая в
них творческие импульсы, Тургенев с интересом и сочувствием следил за
намечающимися, еще не заметными для большинства современников
изменениями
общественной
психологии,
за
вновь
возникающими
идеологическими течениями и социальными типами. В художественном
осмыслении
действительности
он
отличался
исключительной
прозорливостью и чуткостью.
Тургенев первый в русской литературе создал книгу, в которой через
картины ежедневного современного деревенского быта и многочисленные
образы крестьян была выражена мысль о том, что закрепощенный народ
составляет корень, живую душу нации («Записки охотника»).
Первым сделал он и попытку воплотить идеал человека эпохи падения
крепостного права – 60-х гг. – идеал активного деятеля, борца, убежденного
демократа («Накануне»)13. Тургеневу же принадлежит инициатива анализа
личности «нового человека» – шестидесятника, оценки его нравственных
качеств
и
психологических
особенностей.
Изобразив
демократа-
материалиста, сурово отвергающего устои дворянской культуры и под
декларации о полноте отрицания, о своем «нигилизме» утверждающего
новые принципы взаимоотношений между людьми, Тургенев показал
высокое общечеловеческое содержание этих новых идеалов, находящихся в
процессе становления. Образ Базарова не был нормативен. Он будоражил
умы, вызывая на спор. Сразу после своего появления тургеневский герой
стал предметом страстного обсуждения, борьбы мнений.
Разнородность интерпретаций и оценок, данных ему в критике и в
читательских отзывах, усилила многомерность, «объемность», живую
13
Тургенев И.С. Накануне. – М.: 2004.
16
противоречивость этого образа в восприятии современников. Базаров оказал
большое влияние на самосознание демократии, с одной стороны, и на
изображение ее в литературе – с другой.
Тургенев первый оценил значение и другого проявления социальных
сдвигов, которые происходили в России в 60-х гг. XIX в., – изменения роли
женщины в жизни общества и самого типа передовых женщин. Писатель
заметил,
что
разрушению
крепостнических
дворянских
гнезд
и
патриархальных крестьянских общин сопутствует стремление лучших людей
России, в том числе и женщин, к расширению своего кругозора, увеличению
арены своей деятельности14.
Окончательно отходит в прошлое идеал «теремной» женщины, помыслы
которой ограничены кругом семьи, и именно в процессе приобщения
женщины
к
разнородным
интересам
времени,
включения
ее
в
интеллектуальную, творческую жизнь поколения и даже в политическую
борьбу открывается все богатство ее натуры, в полной мере обнаруживается
то гуманное влияние, которое она может оказать на современников
(«Накануне», «Новь», «Памяти Ю. П. Вревской», «Порог»).
Наблюдательность Тургенева, его художественная зоркость, его умение
подойти с историческим критерием к современным событиям привели к
тому, что Тургенев, несмотря на свои либеральные политические убеждения,
одним
из
первых
писателей
оценил
высокое
этическое
значение
самоотверженного служения идеалу, подвига революционерок-народниц.
Тургенев знал и любил своих читателей, его творчество отвечало на
вопросы, которые их волновали, и ставило перед ними новые, важные
социальные и нравственные проблемы.
Вместе с тем уже па относительно ранних этапах своей деятельности
Тургенев приобрел значение «писателя для писателей». Его произведения
открывали перед литературой новые перспективы, на него смотрели как на
14
Русские писатели второй половины XIX - начала XX вв. (до 1917 года): Русские писатели второй
половины XIX - начала XX вв. (до 1917 года), Ч.1. – М.: 2001.
17
мастера, авторитетного судью в вопросах искусства, и он ощущал свою
ответственность за его судьбы.
Участие в литературе, работу над словом, художественное развитие
русского
литературного
языка
Тургенев
считал
своим
долгом
и
общественным служением. На закате своих дней он выразил в лаконичных,
отточенных формулах стихотворения в прозе «Русский язык» мысли,
которые были ему дороги на протяжении всей жизни.
В каждом жанре, в котором писал Тургенев, в особенности же в
прозаических жанрах (в них он почти исключительно выступая в зрелый
период
своего
произведения,
творчества),
шедевры.
он
создал
Тургенев
образцовые
был
великим
художественные
инициатором,
«изобретателем» художественной проблематики, которую он вносил в
литературу своего времени и делал предметом коллективной разработки,
привлекая к ней внимание и возбуждая тем самым творческую активность
других писателей.
Необыкновенная «удачливость» Тургенева как создателя сюжетов,
типов, как «открывателя» новых проблем и вопросов и провозвестника
новых форм в искусстве слова объясняется не только его огромным
художественным даром, не только его исключительной чуткостью к
современной жизни и ее потребностям, но присущим ему неисчерпаемым,
можно сказать, героическим интересом к чужой личности, к творчеству всех
участников литературного процесса, к мировой жизни искусства.
Никто не следил за развитием русской и всех европейских литератур так
систематично и внимательно, как Тургенев, никто не читал так много, никто
не вступал в такие широкие личные контакты с писателями и не был
способен так доброжелательно и увлеченно вникать в особенности
интересов, художественных исканий товарища по перу, никто не ощущал так
живо и органично коллективности литературного процесса, как он.
Вместе с тем эта погруженность во всемирную жизнь литературы, в
существеннейшие процессы ее национального развития совмещалась у
18
Тургенева с живым интересом к микрокосму искусства слова. Работа над
словом была делом его жизни. Он был великим мастером изложения,
литературного повествования, В пору, когда в литературе обозначилось
тяготение к крупным, эпическим формам, он показал возможность
выражения эпического содержания в изящном кратком повествовании,
раскрыл содержательность и весомость каждого слова русского языка.
Тургеневу мы более чем кому-либо другому из писателей обязаны тем,
что не прервалась традиция лаконичной прозы, идущая от Пушкина, и что
русская литература конца XIX – начала XX в. была столь богата
прекрасными стилистами; во многом ему мы обязаны возможностью
появления в нашей литературе великого Чехова.
1.2. Литературное творчество Ивана Сергеевича Тургенева.
Тургенев был характерным представителем классической русской
литературы, которая всегда ставила перед собой социальные задачи, играла
важную общественную роль. Он по праву гордился своими “Записками
охотника”, которые способствовали освобождению крепостных крестьян. Его
социально-психологические
романы
оказывали
сильное
влияние
на
российскую общественную мысль, ибо писатель, по словам Добролюбова,
“быстро угадывал новые потребности, новые идеи и в своих произведениях
обращал внимание на вопрос, стоявший на очереди и уже смутно
начинавший
волновать
общество”15.
Когда
начинающие
литераторы
обращались к Тургеневу за советами, он никогда не открывал им
профессиональные “секреты” своего мастерства, а серьезно говорил: “Вы
должны себя делать, человека из себя делать”.
Творчеству Тургенева свойственны глубокий психологизм, изящество и
музыкальность языка и стиля, его женские образы очаровательны и
15
Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 6. – М.–Л., 1963.
19
подкупают своим обаянием. Его лиризм, вера в личность, человеческий
разум обусловлены тем, что он был особенно тесно связан с наследием
русского и западного романтизма и сложился как писатель в эпоху позднего
романтизма 40-х годов.
В то время преобладал особый тип “идеалиста”, блестяще образованного
и
талантливого,
активность
которого
в
условиях
невозможности
практической и общественной деятельности ограничивалась пылкими речами
и страстной полемикой в распространенных тогда кружках. В своих ранних
произведениях – “Гамлет Щигровского уезда” и “Дневник лишнего
человека”16 – Тургенев дал блестящую сатиру на это поколение и на всю
эпоху 40-х годов, однако недостатком этих повестей было то, что они носили
характер памфлета, в них еще не было художественной оценки эпохи. Этот
недостаток Тургенев преодолел позже, в романах “Рудин” и “Отцы и дети”, в
которых он не только показал развитие и смену исторических эпох и
появление
нового
типа
русского
общественного
деятеля,
но
и
продемонстрировал читателю всю силу своего художественного таланта.
Роман “Отцы и дети” читали во всех слоях общества – от революционно
настроенной
молодежи
до
правительственной
верхушки
и
крайних
реакционеров. “Отцы и дети” оказались в центре литературной и
общественной жизни 60-80-х годов XIX века17.
«Отцы и дети» вызывали, по-видимому, самую ожесточенную полемику
во всей истории русской литературы XIX столетия. Полностью принял
Базарова и провозгласил его полным воплощением качеств революционного
поколения 60-х годов один Д. И. Писарев18.
16
Тургенев И.С. Собрание сочинений: Рассказы; Переводы из Г.Флобера, Т.5: Рассказы: Дневник лишнего
человека; Постоялый двор; Два приятеля. – М.: 1998.
17
Тургенев И.С. Отцы и дети. – М.: 2000.
18
Векслер И. И. И. С. Тургенев и политическая борьба шестидесятых годов. – М.: 2001.
20
Полемика вокруг «Отцов и детей» напугала его. Сначала ему казалось,
что он уж больше никогда не добьется взаимопонимания с тем читателем,
мнением которого он дорожил больше всего, – взаимопонимания с молодым
читателем своего времени. В связи с этим в сознании Тургенева возникла
тема трагической судьбы художника; он снова пережил полосу сомнений в
собственном художническом призвании19.
Ожесточенные споры вокруг романе «Отцы и дети» велись не только
критиками. В романе Чернышевского “Что делать?” и романе Достоевского
“Бесы” много скрытой и явной полемики с Тургеневым.
Чернышевский никак не мог согласиться с Тургеневым в оценке “нового
человека”, трагическую противоречивость которого так убедительно показал
Тургенев20. Парадокс Базарова в том, что революционность его взглядов и
жажда преобразования мира уживаются с позитивистским миросозерцанием
буржуазного ученого-просветителя.
Зная об отрицательном отношении к роману Тургенева революционной
молодежи (возраст этой молодежи был от 20 до 25 лет), Чернышевский
воспел “детей” вопреки лозунгу Тургенева: “Ни отцы, ни дети”. Достоевский
нарисовал злую карикатуру на Тургенева, который в “Бесах” фигурирует под
фамилией Кармазинова и заискивает перед радикально настроенной
революционной молодежью. Степан Трофимович говорит о романе “Отцы и
дети”: “У него Базаров – это какое-то фиктивное лицо, не существующее
вовсе”. Сам факт, что роман вызвал такие противоречивые оценки, говорит о
том, что Тургенев, в произведении которого совершенно отсутствуют
элементы социальной сатиры и памфлета, сумел всех задеть за живое,
пользуясь лишь так называемым методом художественного воспроизведения.
19
Бялый Г. А. Роман Тургенева «Отцы и дети». – М.: 2000.
20
Чернышевский Н. Г. Русский человек на rendez-vous. — Полн. собр. соч., т. 5. М., 1950.
21
Суть
этого
метода
Тургенев
выразил
так:
“Художественное
воспроизведение – если оно удалось – злее самой злой сатиры”21.
Тип социально-психологического романа, созданный Тургеневым,
оказал огромное влияние на развитие общественной и литературной жизни.
Его “художественные воспроизведения” были настолько точными, что им не
только верили, но даже подражали. Писатель по праву говорил о своем
Базарове: “Образ вышел до того определенный, что немедленно вступил в
жизнь и пошел действовать”22.
Журналист Алексей Суворин так отозвался о влиянии Тургенева на
современное общество: “Он создавал образы мужчин и женщин, которые
оставались образцами. Он придумывал покрой, он придумывал душу, и по
этим образцам многие россияне одевались”23.
Прямым выражением этих настроений была повесть «Призраки», в
которой Тургенев развивает мысль о том, что художническая мысль и
художническая фантазия, в сущности, бессильны перед глубокими тайнами
жизни и перед тайнами народного сознания. В эти же годы он, подобно
Пушкину, в его знаменитом стихотворении «Сеятель», усомняется даже в
плодотворности деятельности человека на благо общества. Именно об этом и
идет речь в его повести «Довольно».
Тем, что обыкновенно называют успехом у публики, он, по-видимому,
уже не дорожил и все настойчивее думал о прекращении своей литературной
деятельности... Но когда речь идет о Тургеневе, эти слова – успех у публики
– требуют особого пояснения. «Искренне признаюсь, что я воспитана страхе
почтеннейшей публике и что не вижу никакого стыда угождать ей и
следовать духу времени». Эти строки написал Пушкин. Он знал, что дух
21
Жук А. А. Сатира натуральной школы // Под ред. Е. И. Покусаева. – Саратов, 1979.
22
Тургенев И.С. Собрание сочинений: Литературно-критические статьи и речи; Биографические очерки и
заметки, Т.11 – М.: 1956.
23
Иван Сергеевич Тургенев в портретах, иллюстрациях, документах. – М.: 2003.
22
времени не всегда и не полно воплощается в мнении публики; он знал, как
она многолика и непостоянна, как подвержена влияниям моды. Он, сам
испытавший великую благосклонность публики, видел, что она все та же
«почтеннейшая
публика»,
нарасхват
покупает
бездарные
лакейски-
услужливые романы Булгарина. Однако ж он хорошо понимал и другое:
истинный поэт может обратиться только к той публике, которая дана ему
судьбой; и он обязан долгом человечности пробуждать в ней «чувства
добрые».
Тургенев и в этом смысле был похож на Пушкина. За свою долгую и не
очень-то легкую жизнь и литературе он видел всякое: были годы, когда он
был любимцем публики, ион находил в себе достаточно мужества и
житейского такта, чтобы не делать вид, будто это сочувствие его нисколько
не радует. Позднее, на протяжении целого ряда лет, он был предметом
ожесточенных нападение и справа и слева; он сердился на публику за ее
холодность, отбивался, впадал в уныние, жаловался, грозился «положить
перо» – и... ни на минуту не переставал терпеливо следить за тем, что
волновало публику, на чем сосредоточились ее интересы. Его неизменное,
внимание к жизни общества, неотступные думы о судьбах родной, страны
помогли ему и на этот раз.
Он пришел к мысли, что та острота общественной борьбы в стране,
которая была так характерна для 60-х годов, не выражает всей глубины
общественных процессов. Ему казалось тогда, что Россия несколько десятков
лет может развиваться спокойно главное препятствие на пути ее прогресса –
крепостное право – было отменено. Поэтому всякая борьба против
реформационной политики правительства ему казалась вредной. Именно эта
мысль и лежит в основе его романа «Дым»24.
Никогда еще сила тургеневского отрицания не выступала так открыто и
прямо. Тургенев главные свои удары направил против крепостнической
24
Тургенев И.С. Собрание сочинений: Дым: [Роман]; Повести, Т.4 : Повести: Андрей Колосов; Бретер; Три
портрета; Жид; Петушков. – М.: 1998.
23
реакции. Генеральская компания, собирающаяся вокруг Ратмирова - это
люди чуждые не только народу, но и России. Не случайно Тургенев
заставляет
их
действовать
за
границей:
там
они
чувствуют
себя
непринужденнее, чем дома; в России они служат, подчиняются или
распоряжаются, интригуют и только здесь живут, наслаждаются жизнью.
Они враждебны, всему новому, всему, что хотя бы косвенно связано с идеей
свободы.
Здесь Тургенев, как и в годы создания «Записок охотника», еще раз
возвращается к своей мысли о том, что дворянская среда, оторванная от
народа и противопоставившая себя народу, враждебна человечности,
враждебна искреннему человеческому чувству, враждебна красоте.
В критике, и современной Тургеневу и позднейшей, много споров
вызывает вопрос о положительной программе Тургенева, как она выражена в
этом романе. Современникам казалось, что Потугин является выразителем
мнений самого Тургенева. На первый взгляд это как будто бы так и есть.
Мысль о том, что России нужна цивилизация, что ее нужно лечить
«гомеопатическими средствами», то есть улучшать общественный быт
постепенно, терпеливо внедряя элементы европейской культуры, - это давняя
излюбленная мысль Тургенева.
«Литературная деятельность Тургенева, – писал Салтыков-Щедрин в
некрологической статье о Тургеневе, – имела для нашего общества
руководящее значение, наравне с деятельностью Некрасова, Белинского и
Добролюбова. И как ни замечателен сам по себе художественный талант его,
но не в нем заключается тайна той глубокой симпатии и сердечных
привязанностей, которые он сумел пробудить к себе во всех мыслящих
русских людях, а в том, что воспроизведенные им жизненные образы были
полны
глубоких
поучений.
Тургенев
был
человек
высокоразвитый,
убежденный и никогда не покидавший почвы общечеловеческих идеалов.
Идеалы эти он проводил в русскую жизнь с тем сознательным постоянством,
которое и составляет его главную и неоцененную заслугу перед русским
24
обществом. В этом смысле он является прямым продолжателем Пушкину и
других соперников в русской литературе не знает»25. Однако здесь перед
нами явная недооценка, ибо невозможно подражать тому, что надуманно и
искусственно. Принято говорить, что искусство проверяется временем. Это
правда. Но ведь само-то время – вещь не только «необычно длинная», но и
сложная. Теперь-то мы знаем, сколько относительности в этом понятии и как
по-разному переживается нами эта реальность – время. Поглощенные
нашими ежедневными делами – крупными и мелкими, – мы обыкновенно не
замечаем его, но бывает и так – правда, весьма редко, – что оно вдруг
предстанет перед нами все целиком – чуть ли не от эпохи строительства
древнеегипетских оросительных систем до событий сегодняшнего утра. И
чаще всего это происходит под воздействием подлинного искусства.
Россия, какой она была сто с лишним лет тому назад, какой знал ее
Тургенев, изменилась так, как она не изменилась, может быть, за целую
тысячу лет до него. В сущности, все, что мы встречаем на первом плане его
произведений, безвозвратно ушло в прошлое. Время давно уже разрушило
последние остатки подавляющего большинства тех барских усадеб, которые
так часто встречались на дорогах этого писателя; сама недобрая память о
помещиках и о дворянстве в его целом в наше время очень заметно потеряла
в своей социальной остроте. И русская деревня уже не та.
Но, оказывается, судьбы его героев, таких далеких от нашей жизни,
возбуждают в нас самый непосредственный интерес; оказывается, все, что
ненавидел Тургенев, в конце концов, ненавистно и нам; что он считал
хорошим, чаще всего является таковым и с нашей точки зрения. Конечно, во
многом мы с ним не можем согласиться, но только у самых самодовольных
(они же, по убеждению Тургенева, и самые ограниченные) людей может
появиться при этом чувство превосходства: мы и спорим с ним, как с нашим
современником – мудрым и добрым. Художник победил время.
25
Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20-ти т., 18, кн. 1. – М., 1975.
25
Образам Тургенева подражали в силу их внутренней убедительности.
Именно поэтому романы Тургенева продолжают интересовать не только
исследователей литературы прошлого, но и остаются на книжной полке
современных российских читателей.
26
2. «ЗАПИСКИ ОХОТНИКА» КАК ОДНО ИЗ ВЕЛИКИХ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ АВТОРА И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ЛИТЕРАТУРУ
РОССИИ
2.1. Идейно-художественное своеобразие «Записок охотника» –
гениальное творение художника.
Первым произведением, в котором Тургенев в полной мере выразил себя
как художник и как личность, явились «Записки охотника» (1847–1852).
Сочетание ясности мысли и лиризма, умение раскрыть поэзию
ежедневного «прозаического» быта, придав монументальную значительность
типичным характерам современных людей, – эти черты творческой
индивидуальности Тургенева, которые, так или иначе, проявились во всех
рассказах «Записок охотника»26.
В этой книге Иван Сергеевич выступал как зрелый мастер народного
рассказа, здесь определился своеобразный антикрепостнический пафос
книги, заключавшийся в изображении сильных, мужественных и ярких
народных
индивидуальностей,
существование
которых
превращало
крепостное право в позор и унижение России, в общественное явление,
несовместимое с нравственным достоинством русского человека.
Большую роль играет тургеневский рассказчик как объединяющее
начало книги. Он – охотник, а охотничья страсть, по Тургеневу, вообще
свойственна русскому человеку; “дайте мужику ружье, хоть веревками
связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить... по болотам да по
лесам, с утра до вечера”. На этой общей для барина и мужика основе и
завязывается
в
книге
Тургенева
особый,
открытый
характер
взаимоотношений рассказчика с людьми из народа.
26
Тургенев Иван Сергеевич. «Записки охотника»; Романы, Повести и рассказы, Стихотворения в прозе;
Статьи / Институт «Открытое общество»; Гл. редактор Тевекелян Д. В. – М.: «Слово», 1999.
27
Повествование
от
лица
охотника
освобождает
Тургенева
от
одностороннего, профессионального взгляда на мир. В книге сохраняется
непреднамеренная простота устной речи. Авторские творческие усилия в ней
остаются незаметными, возникает иллюзия, что это сама жизнь являет нам
яркие народные характеры, изумительные картины природы.
В “Записках охотника” изображается Россия провинциальная, но
Тургенев занавес провинциальной сцены широко раздвигает, видно, что
творится там, за кулисами, в России государственной.
Первоначально книга включала в свой состав 22 очерка. В 1874 году
писатель дополнил ее тремя произведениями: “Конец Чертопханова”,
“Живыемощи”
и
“Стучит”,
помещенными
одно
за
другим
перед
заключительным очерком “Лес и степь”.
Постепенно, от очерка к очерку, от рассказа к рассказу, нарастает в
книге мысль о несообразности и нелепости крепостнического уклада. Любой
иностранный выходец чувствовал себя в России свободнее русского
крестьянина. Например, в рассказе “Однодворец Овсянников” француз
Лежень превращается в дворянина. Особенно поражает образ Степушки из
“Малиновой воды”. Тургенев показывает в этом рассказе драматические
последствия крепостнических отношений, их развращающее воздействие на
психологию народа. Человек привыкает к противоестественному порядку
вещей, начинает считать его нормой жизни и перестает возмущаться своим
положением: “То под забором Степушка сидит и редьку гложет”.
В этом же рассказе показаны барское равнодушие, черствость, тупость
по отношению к крестьянину Власу, который, потеряв сына, пешком идет в
Москву и просит барина сбавить ему оброк. Но вместо сочувствия барин
прогнал бедного Власа. Рассказ о бессмысленной встрече с барином
неспроста приводит Степушку в возбужденное состояние, несмотря на то что
он очень забит, безответен и робок. В истории Власа он нашел, по-видимому,
повторение своей горемычной судьбы. В Степушке неожиданно прорывается
чуткость к чужому страданию.
28
В очерке «Хорь и Калиныч» решались все те задачи, которые ставили
перед собой авторы физиологических очерков. Герои рисовались как
представители своего сословия – крепостного крестьянства27.
Автор подробно описывал условия и обстановку их жизни. Однако
крестьяне, изображенные Тургеневым в его очерке, – не безличные носители
черт среды, а яркие индивидуальности, способные представлять весь народ в
его наиболее высоких чертах. Принципиально важно, что при этом они
остаются «маленькими людьми», рядовыми крестьянами, разделяющими
судьбу всего крепостного люда.
Очерк открывается «физиологическим» сопоставлением орловских и
калужских крестьян, но не это сравнение этнографических типов, а
противопоставление и сближение двух характеров, двух творческих натур
делается сюжетом очерка. Герои Тургенева – личности. Их индивидуальные
черты подчеркнуты уже тем, что им даны имена не только не похожие, но и
образованные грамматически по разным принципам (Хорь – образное
сравнение, ставшее прозвищем, Калиныч – отчество, ставшее именем).
Представляя коренные противоположные типы, они вместе (их связывает
нежная дружба) составляют единство.
В физиологическом очерке о крестьянах Тургенев нашел новый
типологический принцип, наметил характеры, которым суждено было
составить внутренний стержень многих великих психологических образов
романов 60-х гг.
Это типы мыслителя-скептика, способного рационально действовать в
практической сфере, но разочарованного и глядящего на жизнь сквозь
суровый
опыт
своей
жизни,
и
вечного
ребенка,
поэта-пророка,
непосредственного, близкого к природе.
С самого начала рассказа о героях, не отрываясь от конкретности,
писатель возводит их характеры в высокий, внебытовой ранг. Он
27
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
29
подчеркивает, что его герои – крепостные люди помещика Полутыкина, и
дает
их
господину
характеристику
вполне
в
духе
сатирических
«физиологических» портретов.
В «человеческом» плане, в отношении силы и значительности
характеров изображенные в «Записках охотника» крестьянин и барин не
могут измеряться одним масштабом. Помещик Полутыкин в очерке не
соотнесен ни с Хорем, ни с Калинычем. Именно эти герои – крестьяне –
сопоставлены друг с другом. Масштабом, при помощи которого автор
определяет их характеры, оказываются самые высокие образы, хранимые
человечеством как идеалы.
«На пороге избы встретил меня старик — лысый, низкого роста,
плечистый и плотный – сам Хорь. Склад его лица напоминал Сократа: такой
же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же
курносый нос» (IV, 12) – так писатель «представляет» Хоря, и обычное в
физиологическом
очерке
описание
внешности
становится
жизни
крестьянина,
средством
возвышения героя.
Далее,
изображая
быт,
уклад
писатель
сосредоточивает свое внимание на его характере, образе мыслей, отношении
к окружающей его действительности. «Хорь был человек положительный,
практический, административная голова, рационалист…» (IV, 14) – делает он
вывод из своих наблюдений. Беседы с крестьянином наводят писателя на
серьезные и важные мысли о характере и об истории народа: «… из наших
разговоров я вынес одно убежденье, что Петр Великий был по преимуществу
русский человек, русский именно в своих преобразованиях» (IV, 18).
Таким образом, опять возникает сравнение Хоря с великим человеком.
Крестьянин своей личностью, своими индивидуально ему присущими
чертами не только напоминает Петра, но и служит оправданием его
деятельности, свидетельствует об исторической ее плодотворности. В тексте
рассказа в «Современнике» была фраза: «Хорь походил более на Гете.
30
Калиныч более на Шиллера»28. То же в цензурной рукописи отдельного
издания «Записок охотника» 1852 г., но в тексте этой книги данной фразы
нет, автор снял ее.
Калиныч рисуется здесь без подобных сравнений, но это характер,
«парный» Хорю, противоположный ему по своему психологическому складу,
но равный по масштабу. Образ Калиныча ориентирован на мир народной
поэзии, легенд, древних притч, житийной литературы. Идеалист Калиныч
предстает странствующему по крестьянской и помещичьей Руси «охотнику»
окруженный уютом чистой и бедной, как келья, избы, увешанной целебными
травами.
Он поит путника ключевой водой и кормит медом. Он приходит к другу
Хорю с пучком полевой земляники, как посол природы, и природа, признавая
его родство с собою, наделяет его таинственной властью: он заговаривает
кровь и болезни, жалеет людей и животных, «у него пчелы отродясь не
мерли», с ним в дом вступают мир и покой. Бедный, ничего не имеющий и не
пекущийся о благах земных, он может одарить благополучием богатого:
«Хорь при мне попросил его ввести в конюшню новокупленную лошадь, и
Калиныч с добросовестною важностью исполнил просьбу старого скептика.
Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же – к людям, к обществу…» (IV,
15). Таким образом, Хорь представляет собою историческое бытие народа, а
Калиныч
–
«природное».
Изображая
Русь
вековую,
крепостную,
прикрепленную к земле, учтенную ревизскими сказками и обреченную
законодательными мерами жить неподвижно, Тургенев вместе с тем рисует
непрекращающееся движение, происходящее в народных массах. Подобное
перемещение
осуществляется
представителями
народа
и
наделенными
связано
с
особенным
«тайными»,
характером
подспудными,
неизведанными, а может быть, и непостижимыми, как кажется на этом этапе
28
Тургенев и круг «Современника». Неизданные материалы (1847–1861). – М.: 2000.
31
Тургеневу, процессами, происходящими в народной толще. Это
искатели, бродяги, путешественники (Калиныч, Степушка, Касьян и др.).
Они – выразители мечты народных масс, ее поэтического сознания.
Свойство таинственности Тургенев придавал не только поэтическому,
странническому характеру человека из народа, но и крестьянству в целом. Он
выразил в своем изображении народа ощущение огромной содержательности
и таинственности духовного мира простого человека, в народной среде он
видит разнообразие характеров и «неожиданность» их проявлений. Поэтохотник, скитающийся по родным полям, на каждом шагу делает
удивительные открытия, любое его столкновение с мужиком оставляет в нем
вопрос, ощущение тайны, не до конца понятых им возможностей и
побуждений простых людей, которых он узнает.
Так, описывая в рассказе «Ермолай и мельничиха» нрав беззаботного и
добродушного Ермолая, наблюдательный «охотник» вдруг замечает в нем
неожиданные
вспышки
демонизма,
«проявления
какой-то
угрюмой
свирепости». Как перелеты птицы, необъяснимы и загадочны внезапные
переходы из деревни в деревню этого на первый взгляд прозаического
человека. В рассказе «Малиновая вода» два дворовых человека и случайный
проезжий мужичок полчаса провели у источника с поэтическим названием в
обществе автора. Как значительны их простые, бытовые разговоры, как
оригинальны характеры!
В «Записках охотника» постоянно звучат авторитетные приговоры
крестьян о том или ином помещике, о бурмистре, о нравственной сути
поведения людей, о русской жизни и о быте других народов. Автор
ссылается на мнение крестьян как на решающий аргумент в пользу какойлибо точки зрения и, желая придать своей оценке большую весомость,
подкрепляет свой взгляд услышанным из уст мужиков приговором.
В этом отношении позиция Тургенева в его рассказах конца 40-х –
начала 50-х гг. резко отличается от позиции Григоровича. Конечно, и у
Григоровича крестьянин был изображен с симпатией, а его гонитель, будь то
32
помещик, управляющий или мельник-кулак, с антипатией, но и крестьянин и
помещик представляли в его повестях прежде всего свое положение29.
Главным в характеристике Акулины («Деревня») и Антона («Антон
Горемыка») была гонимость героя, его кротость, рисуя которую, писатель
утверждал мысль о неоправданности жестокого с ним обращения. Страдания
крестьянина – прямое следствие его крепостного состояния.
Народные герои Тургенева – не выразители положения, пусть даже
такого важного для общества положения, как крепостное право. Им присущи
высокие нравственные черты.
Они – мыслящие, тонко чувствующие личности, обреченные быть
«собственностью» того или другого – большей частью ничтожного, тупого и
пошлого – барина. Каждый раз, когда в тексте писателя возникают фразы
вроде: «Ермолай принадлежал одному из моих соседей…», – это поражает
читателя не потому, что герой рассказа испытывает обиды и гнет, хотя
проявлений социальной несправедливости, произвола, насилия в книге
показано много, но по несоответствию манеры изображения героя и того
факта, что он существует на положении вещи.
Крестьяне, показанные Тургеневым во всем сложном богатстве их натур,
выступающие как представители нации, ее исторического бытия и ее
грядущих загадочных судеб, гораздо красноречивей утверждали моральную
неоправданность, бесчеловечность и обреченность крепостничества, чем
любые пламенные публицистические тирады или картины насилия.
Показав богатство внутреннего духовного мира простого человека,
Тургенев,
однако,
изобразил
подобного
героя
синтетически,
без
проникновения в его психологический «механизм». Крестьянство Тургенев
воспринимал как силу, многое решающую в жизни нации, силу, влекущую и
прекрасную, но цельную и не поддающуюся анализу.
29
Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста. – М., 2002.
33
Средоточием поэтической линии «Записок охотника» является рассказ
«Бежин луг»30. Автор окружен ночной природой, живущей своей,
независимой от него, человека, жизнью. «Темное чистое небо торжественно
и необъятно высоко стояло над нами со всем своим таинственным
великолепием. Сладко стеснялась грудь, вдыхая тот особенный, томительный
и свежий запах – запах русской летней ночи». Даже собаки, принадлежащие
мальчикам, пасущим ночью лошадей, не принимают «чужака»: «Они еще
долго не могли примириться с моим присутствием и, сонливо щурясь и
косясь на огонь, изредка рычали с необыкновенным чувством собственного
достоинства» (IV, 97).
Чуждо писателю и общество людей, в котором он оказался. Его
окружают крестьянские дети, для которых он чужой – взрослый человек и
барин. Писатель остро чувствует свою отчужденность и от природы и от
людей, с которыми он сошелся теплой ночью под таинственным летним
небом.
Все, что у другого могло вызвать чувство одиночества и тоски, у
Тургенева-лирика возбуждает жажду слияния с окружающим, любовь ко
всему, не похожему на него. Он с поэтическим волнением слушает разговор
мальчиков-крестьян, вникая в легенды ж поверья, в которые они свято верят.
Оставаясь скептиком, совершенно чуждым древней полуязыческой вере
крестьянских детей в чудесное, он допускает, что в традиционной, старинной
народной системе понятий их вера оправдана и занимает свое, органическое
место. Лирическое ощущение писателем своей отчужденности от народного
мира во многом объясняет то обстоятельство, что Тургенев не делает
попытки проникнуть в душевный мир крестьянина.
«Записки охотника» – книга о народе и его огромных возможностях –
является
вместе
с
тем
повествованием
о
несбывшихся
надеждах,
загубленных силах.
30
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
34
Уже Белинский заметил, что лиризм составляет существенный элемент
«Записок
охотника»,
зная
всего
несколько
рассказов,
вошедших
впоследствии в книгу: «С каким участием и добродушием автор описывает
нам своих героев, как умеет он заставить читателей полюбить их от всей
души!»31.
Гуманизм Тургенева, лирическая интонация его авторского голоса и
найденная им позиция рассказчика имели при этом особое значение.
Писатель, обозревающий Россию как огромную панораму с высоты своего
поэтического духа, лирик, голос которого произносил высший приговор
мелочным, раздробленным характерам в «Мертвых душах», в книге
Тургенева сменился человеком, стоящим на земле, равным своим героям,
затерянным в их толпе. Ему дана четкая социальная характеристика – он
барин; его взгляды, даже его характер выявляются в столкновении с героями.
Вместе с тем рассказчик в «Записках охотника», блужданиям которого
по полям и лесам родных ему мест дана убедительная бытовая мотивировка
(охота), своими гуманными взглядами и сельской простотой своего занятия,
одинаково
доступного
и
крестьянину
и
помещику,
свободой
–
«неприкрепленностью» к определенному месту и практическому делу (он не
рисуется как помещик, ведущий свое хозяйство, или служащий-чиновник) –
выделен из среды, которая предстает в рассказах в своих будничных делах и
интересах.
В «Записках охотника» Тургенева в полной мере обнаруживалась его
способность через типы выражать основные проблемы времени. Именно
этим прежде всего «Записки охотника» отличались от других «деревенских
историй» – как русских (Григорович), так и европейских (Ауэрбах, Ж. Санд).
Наряду с лирической линией в «Записках охотника» прослеживается
сатирическая, имеющая в них немалое значение. Генетически и структурно
31
Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года. – Полн. собр. соч., т. 10. М., 1956.
35
«Записки охотника» родственны «Мертвым душам» Гоголя32. В обеих книгах
русский мир раскрывается странствующему по губернии наблюдателю во
встречах и беседах с ее обитателями.
Однако в «Мертвых душах» на передний план выдвинуты встречи с
помещиками и соответственно их характеристики, а в «Записках охотника»
передний
план
картины
оказался
занятым
образами
крестьян.
Соответственно этому, а также и отношению писателя к народу лирическая
тема в «Записках охотника» звучала особенно сильно. Но подобно тому, как
сатирический аспект изображения действительности в поэме Гоголя
пронизан
лирическими
мотивами,
в
книге
Тургенева
сатирическое
изображение владельцев крепостных душ освещает трагическим светом
лирические образы крестьян.
Если «Бежин луг» является средоточием выражения авторского идеала в
книге, то в рассказе «Бурмистр» сконцентрированы ситуации и образы,
являющиеся объектом сатиры писателя.
Определяя отличие обличения действительности в творчестве писателей
натуральной школы от сатиры Гоголя, А. П. Скафтымов справедливо
отмечает: «В изображении порочных сторон русской действительности центр
тяжести был перенесен от внутренней анатомии самого порока к его
действенным результатам и последствиям дм окружающих. В «Деревне» и
«Антоне Горемыке», в рассказах Тургенева и стихотворениях Некрасова, в
романе «Кто виноват?» и повести «Сорока-воровка» Герцена, в «Запутанном
деле» Салтыкова изображены не только пустота, духовная ограниченность,
сытая, скучающая барственность, но и судьба людей, которые зависят и
страдают от них»33.
32
Гоголь В. В. Полн. собр. соч., т. 6. – М., 1951.
33
Скафтымов А. П. Статьи о русской литературе. – Саратов, 1998.
36
Основная работа над рассказом «Бурмистр» велась в мае–июне 1847 г34.
в Зальцбрунне во время тесного общения Тургенева с Белинским – главой
натуральной
школы,
вдохновителем
молодых
писателей-реалистов
и
интерпретатором их произведений. Белинский высоко оценил этот рассказ.
Впоследствии Герцен, имея в виду сатирическую линию рассказов
Тургенева и среди них «Бурмистра», утверждал: «У Тургенева есть свой
предмет ненависти, он не подбирал крохи за Гоголем. Тургенев никогда не
сгущает краски, не употребляет энергических выражений, напротив, он
рассказывает совершенно невозмутимо, пользуясь только изящным слогом,
что необычайно усиливает впечатление от этого поэтически написанного
обвинительного акта против крепостничества»35.
Помещик Пеночкин – герой «Бурмистра» – образ, родственный
Манилову Гоголя. Однако он лишен тех черт провинциальности, которыми
наделен Манилов. Пеночкин – джентльмен, воспитанный и «либеральный»
дворянин. Вместе с тем он предстает в книге Тургенева как воплощение
крепостничества. Гоголь изобразил крепостническое дворянство, воплотив
его во всех градациях его типов – от сентиментально-сладкого Манилова до
звероподобного Собакевича. Тургенев рисует не столь разнообразный мир
типов владельцев душ. Объектом своей сатиры он делает не носителей
крайних, «экстремальных» черт дворянского сословия, а культурных,
смягченных воспитанием и знанием норм «европейского» поведения его
представителей.
Эту особенность своего сатирического письма Тургенев сохранил на
протяжении всего творческого пути. Мягко говоря о «мягких» людях, он
несколькими точными штрихами раскрывает социально эгоистическую,
антигуманную сущность их образа жизни, общественной позиции и
34
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
35
Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т., т. 13. – М., 1958.
37
характера. Его беспощадный скептический анализ направлен чаще всего па
сливки общества, на высший, а подчас и идеальным тип сторонников status
quo.
Уже в пьесе «Нахлебник» (1848) Тургенев рядом с помещиком
«ноздревского типа», скандальность которого выражается в издевательствах
над зависимыми, бедными людьми (Тропачев), рисует петербургского барина
– чиновника Елецкого. В списке действующих лиц автор характеризует этого
героя следующим образом: «Петербургский чиновник: холоден, сух, неглуп.
Человек дюжинный, не злой, но без сердца» (II, 122). Несомненно, Елецкий
на голову выше и самодура Тропачева, и помещиков вроде умершего отца
Ольги – дикого тирана и развратника, но острие обличения Тургенева
направлено именно против Елецкого.
Ею нравственная глухота, эгоизм и примитивность выявляются на фоне
тонкой
одухотворенности,
эмоциональной
одаренности
«маленького
человека» – «нахлебника» Кузовкина. Обличение современного общества
через сатирическое изображение господствующей его элиты, скептическое
отвержение претензий либеральных чиновников и помещиков на роль
вождей общественного мнения, носителей прогресса Тургенев неизменно
осуществлял через разоблачение духовного
примитивизма подобных
деятелей. Помимо изображения крестьянской Руси и постановки проблемы
значения народного характера в исторических судьбах страны, помимо
сатирического
обличения
помещиков-крепостников
и
карьеристов-
чиновников, «Записки охотника» начинали в творчестве Тургенева еще одну
важную для его развития линию – линию анализа психологии и идеологии
современного человека, мыслящего, страдающего, заблуждающегося и
ищущего истину. Таков герой рассказа «Гамлет Щигровского уезда».
Тургенев
впервые
подверг
здесь
анализу
человеческий
тип,
порожденный кружковой культурой «философского» периода русской
литературы конца 30–40-х гг., т. е. периода, в недрах которого сложился он
сам. Изображая «провинциальность» претензий и отвлеченную замкнутость
38
умственных интересов «воспитанников» московских философских кружков,
писатель размышлял о своем поколении, о его историческом пути и
критиковал не столько характеры людей этой эпохи, сколько этический и
эстетический идеал, повлиявший на их формирование.
Художественная целостность “Записок охотника” как единой книги
поддерживается также искусством тургеневской композиции. Необычайно
чуткий ко всему сиюминутному, умеющий уловить прекрасный момент
жизни, Тургенев был также свободен от всего личного и эгоистичного.
“Наше время, – говорил он, – требует уловить современность...”36 Все его
произведения не только попадали в “настоящий момент” общественной
жизни
России,
но
одновременно
его
опережали.
Беспристрастная,
неэгоистическая любовь к жизни позволяла ему быть пророком. В своих
произведениях он постоянно забегает вперед. Единство книги создается
путем сложных сцеплений между отдельными ее героями. Сходны,
например, портретные характеристики поэтически одаренных героев. В
изображении живой души русского народа Тургенев идет по восходящей
лестнице
добра,
правды
и
красоты.
Художественная
связь
героев
сопровождается родственным им пейзажным мотивом. Читая “Записки
охотника”, ощущаем, что Тургенев долго и пристально всматривается в образ
природы, прежде чем она “явит” перед ним человека.
Основная мысль “Записок охотника” заключается в тургеневской
концепции русского национального характера: недоверие к бурным страстям
и порывам, мудрое спокойствие, сдержанное проявление духовных и
физических сил. “Трагическую судьбу племени” Тургенев видел в
гражданской незрелости народа, рожденной веками крепостного права.
России нужны просвещенные и честные люди, исторические деятели,
призванные просветить “немую” Русь.
36
Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем. – М.; Л., 1960-68. Т. 1-28.
39
2.2. Поэтика цвета в произведении «Записки охотника».
“Записки охотника” – шедевр художественного повествования.
И.С. Тургенев был, как известно, выдающимся стилистом. По красоте и
изящности словесной живописи ему не было равных среди современников, и
лишь А.П. Чехов и И.А. Бунин в полной мере освоили мастерство ажурного
словотворчества, умение вместить огромный художественный смысл в
небольшом пространстве красиво соединенных слов. Мы привыкли думать,
что язык прозы Тургенева гармоничен в тщательно продуманном и
согласованном многообразии грамматических форм и значений. В целом это
так и есть. Но порой писатель шел на бесстрашные эксперименты со словом.
В каждом из рассказов “Записок охотника” есть та неповторимость речи
и смысла, которая делает его рассказ законченными прекрасным в своей
отдельности. Но, любуясь матовой белизной крупной жемчужины, мы все же
помним о том, что красота жемчужной нити есть та завершенность
неведомого нам и прекрасного замысла, в котором нет и не должно быть
видимого истока и предела. Но за правдой факта и наблюдения в рассказах
Тургенева всегда присутствует то, без чего немыслимо художественное
повествование: воображение, поэтическое одухотворение мира видимого,
слышимого
и
осязаемого.
Художественная
мысль
писателя
творит
пространство смысла, в котором люди, животные, деревья и предметы
вовлечены в бесконечный поток развивающейся жизни37.
“Записки охотника” именно потому и отнесены временем и людьми к
шедеврам художественного повествования, что в каждом из рассказов есть то
неповторимое соединение “силы”, “воображения” и “выдумки”, которое
извлекает поэзию из обыденного, неповторимое – из заурядного. А сами
“Записки охотника”, то есть заметки, обрывки воспоминаний из отрывочных
37
Алексеев М. П. Мировое значение «Записок охотника». – В кн.: «Записки охотника» И.С. Тургенева. – М.:
2001.
40
наблюдений бывалого охотника стали теми художественными “растениями”,
которые бесконечно долго живут в историческом времени.
Главная тема “Записок охотника”, сквозной мотив, пронизывающий все
повествование – это мотив жизни.
Философия художественной мысли И. С. Тургенева такова, что она
чутко улавливает основное, первородное противоречие жизни – ее связь со
смертью. Как день предвещает ночь, так торжествующий восход солнца
несет в себе неизбежность заката и наступления тьмы, так и рождение,
начало жизни тут же, сразу определяет ее меру и предел.
В этом смысле род тургеневского рассказа неслучаен и принципиально
важен. Охотник – может быть единственный человек на земле, кому дано
постичь полноту и радость жизни “через” отъятие жизни другой. Иначе
говоря, через чужую смерть.
Если воспринимать охоту именно таким образом, то есть как
преднамеренное и искусно подготовленное убийство беззащитных существ,
то фигура охотника выглядит непривлекательно.
“Записки охотника” – не о смерти животных, хотя об этом постоянно
упоминается в рассказах, то книга о жизни людей, об их мужестве. Спор о
том, является ли охота убийством или развлечением, – давний, и, похоже,
никакие, самые, что ни на есть “зеленые” охранители природы не приведут
мир к тому благостному состоянию, когда от человека перестанет исходить
угроза умышленной смерти живому.
Цветовая гамма поражает разнообразием у утонченностью: приветнолучезарный, лиловый блеск кованого серебра, золотисто-серый, бледнолиловый. Звуков никаких мы не слышим. Природа царственна и
благосклонна…Человека в пейзаже нет, он не властен управлять этой мощью
и красотой, а лишь с восторгом взирает на Божие творение38.
38
Вейс А. Ю. "Записки охотника" И.С.Тургенева (1852-1952): Рисунки Тургенева к "Запискам охотника". –
М.: 1998.
41
Вдруг все меняется: краски, звуки, запахи, микрообразы второй части
экспозиции (небо, облака, солнце, лучи - земля, бездна, пустота..)
противопоставлены элементам пейзажа июльского дня.
Краски
Звуки
Запахи
Микрообразы
День
Белый,
Нет!
золотистосерый,
розовый,
лиловый, алеет
и т. д.
Пахнет полынью,
сжатой рожью,
гречихой.
Небо,
облака,
солнце,
лучи.
Ночь
Лилась
темнота, все
чернело,
угрюмый
мрак, синева
ночи…
Сырость,
вечерние пары
Земля,
бездна,
пустота
Утихало,
перепела
изредка
кричали,
утихали
шаги,
застываю
щий
воздух…
Мы видим, что при описании картин природы Тургенев пользуется
такими художественными приемами, как: эпитеты («солнце светлое и
приветно лучезарное… мирно всплывает, свежо просияет», «неприятная,
неподвижная сырость», «пустынное поле»….; сравнения: облака, подобно
островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их
глубоко прозрачными рукавами ровной синевы,… почти не трогается с
места..»; метафоры: «утренняя заря не пылает пожаром: она разливается
кротким румянцем»; «солнце… мирно всплывает»; «хлынули играющие
лучи»; «трава... белела ровной скатертью»; «даже с вышины лилась
темнота»;
олицетворения:
«заснувшие
верхушки
леса»;
«звездочки
зашевелились»; «жидкий, ранний ветерок уже пошел бродить над землею»39.
39
Курляндская Г. Б. Метод и стиль Тургенева-романиста. – Тула: 2004.
42
И.С.Тургенев пережил
сравнениями. Особенно
период
довольно сильного
увлечения
ярко это проявилось в "Записках охотника", в
которых иногда можно насчитать по три-четыре сравнительных оборота
на одной странице. Порой несколько таких конструкций оказываются в
рамках одной фразы. Сравнения с союзом "как" обычно короткие, состоят из
двух-трех слов. Зато ситуативные обороты с союзами "словно", "точно",
"как бы", "как будто" и вводным словом "казалось" нередко превращаются
в развернутые. Есть и общеязыковые сравнения, но преобладают авторские.
Несмотря на изобилие сравнений, они не привлекают особого
читательского внимания, поскольку в основном выполняют традиционные,
локальные
функции и становятся как бы приметой
художественной
"обработанности" текста, знаком его литературности.
В то же
время, по крайней
мере - применительно к "Запискам
охотника", эти формы отражают состояние рассказчика, знакомящегося с
народной жизнью, не очень ему известной, и потому прибегающего к
предположительным, неуверенным интонациям, пытающегося не слишком
известное и не слишком, быть может, понятное пояснить сравнениями с
известным.
В «Записках охотника» И. Тургенева, замечательного колориста,
мы находим точные натурные наблюдения относительно влияния освещения
на цвет. Зрительные впечатления писателя отчетливы, как у живописца40.
Он рассказывает, как от зари до позднего вечера бродил с ружьем за плечами.
Ранним утром – «зеленой чертой ложится след ваших ног на побелевшей
траве»; днем – «кусты раскаляются и словно желтеют на солнце»; вечером –
«вдали ложится мягкий пар, теплый на вид; вместе с росой падает алый блеск
на поляны, еще недавно облитые потоком жидкого золота». А ближе к ночи –
«Вон над черными кустами край неба смутно яснеет… Что это? – пожар?
Нет, это всходит луна…» Пар, «теплый на вид», – это точное определение
40
Бродский Н. Л. Иван Сергеевич Тургенев. – М., 1998.
43
качественного
своеобразия
цвета.
Кусты
–
то «словно
желтеют»,
то «черные», поляны – то облиты «потоком жидкого золота», то «алые»,
цветовой образ меняется, и этим передается состояние природы.
«Записки охотника» явились переходом от начального периода
творчества И. С. Тургенева, в течение которого он создал множество
стихотворений и поэм, к новому этапу творчества, к реалистической прозе.
И. С. Тургенев, поставивший перед собой новые творческие задачи, обратился для их воплощения и выражения к рассказам-очеркам, которые
характерны для писателей «натуральной школы». Обращение к этому жанру
позволило Тургеневу почти с документальной точностью описывать
нелегкую жизнь крестьян, нравы и быт помещиков; однако повествование
лишено сухости, так как во всех рассказах присутствуют лирические
пейзажные зарисовки, в которых сказалось своеобразие тургеневской манеры.
«Записки
представляющих
охотника»
собой
состоят
из
отдельные
двадцати
законченные
пяти
рассказов,
произведения,
разнообразные по содержанию и художественным особенностям. Однако при
чтении «Записок охотника» создается впечатление целостности, чувствуется
внутреннее единство рассказов. Это единство объясняется, прежде всего,
близостью тематики, общностью содержания (правдивое, реалистичное
изображение жизни крестьян и помещиков) и идейной целеустремленностью
рассказов, их антикрепостнической направленностью. Кроме идейного
единства рассказов «Записок охотника», важную роль играет художественная
канва, поэтичность и эмоциональность рисунка41.
В основе художественной стройности «Записок охотника» – образ
рассказчика (охотника), от лица которого ведется повествование. Рассказчик
обычно принимает непосредственное участие в описываемых событиях и не
скрывает своего отношения к ним. Он слушает (или подслушивает, как в
41
Курляндская Г. Б. И. С. Тургенев и русская литература. – М., 1980.
44
«Конторе» и «Свидании») разговоры действующих лиц, иногда вмешиваясь в
беседу, или специально расспрашивает их о жизни, попутно сообщая
читателю уже известные сведения об этом лице.
Можно отметить и другую особенность «Записок охотника». Рассказчик
часто обращается к читателю, активно привлекая его к восприятию
происходящего. «Дайте мне руку, любезный читатель, и поедемте вместе со
мной», – так начинается рассказ «Татьяна Борисовна и ее племянник».
Рассказчик ведет непринужденную, живую беседу с читателем: «Вечером мы
с охотником Ермолаем отправились на «тягу»... Но, может быть, не все мои
читатели знают, что такое тяга. Слушайте же, господа» («Ермолай и
мельничиха»). Далее рассказчик опять адресуется к читателю: «Итак, мы с
Ермолаем отправились на тягу; но извините, господа: я должен вас сперва
познакомить с Ермолаем». Кроме того, рассказчик вежлив и ненавязчив. Вот
как заканчивает он рассказ «Однодворец Овсяников»: «Но, может быть, читателю уже наскучило сидеть со мною у однодворца Овсяникова, и поэтому я
красноречиво умолкаю».
Так же трогательно Тургенев заканчивает «Записки охотника»,
произнося в заключительном рассказе «Лес и степь» теплые, дружеские
слова: «Однако пора кончить. Кстати заговорил я о весне: весной легко
расставаться, весной и счастливых тянет вдаль... Прощайте, читатель; желаю
вам постоянного благополучия». В этом рассказе с особенной отчетливостью
видна глубокая и нежная любовь Тургенева к природе, его проникновенная
наблюдательность.
Обилие и яркость используемых рассказчиком эмоциональных эпитетов,
сравнений, метафор, восклицательных предложений передают его восторженное отношение к природе. Он хочет увлечь читателя, о чем говорят
постоянные обращения, призывы, направленные на то, чтобы разбудить
воображение и чувства читателя, заставить его ощутить переживания автора.
В других рассказах описания природы создают лирическое настроение,
готовят читателя к восприятию дальнейшего повествования (если они
45
расположены в начале рассказа). Например, в рассказе «Бежин луг»
удивление и тайное беспокойство охотника, заблудившегося и попавшего в
незнакомые места под спускающимся покровом ночи, настраивает читателя
на необычный, таинственный рассказ. Белые камни в лощине в виде котла
(«...казалось, они сползлись туда для тайного совещания...»); неожиданно
открывшаяся под ногами охотника «страшная бездна», ночной сумрак и
туман, гробовая тишина – все это подготавливает читателя к страшным
историям о всякой «нечисти»: русалках, домовых, леших, оборотнях,
покойниках и даже об антихристе (Тришка – «удивительный, лукавый
человек»).
Эти истории рассказывают мальчики в ночном у костра, к которому
вышел из леса охотник. С большим вниманием и любовью Тургенев
описывает крестьянских детей, метко выделяя индивидуальные черты
каждого мальчика. Наиболее восторженно писатель говорит о Павлуше: «Что
за славный мальчик!» Автор восхищается его «смелой удалью и твердой
решимостью», с какой он, безоружный, ночью, «нимало не колеблясь, поскакал один на волка...».
Рассказчик сразу заметил одаренность Павлуши: «...глядел он очень
умно и прямо, да и в голосе у него звучала сила». Павел, смышленый, умный
мальчик, только слушает истории о «нечисти», сам же рассказывает о
реальных событиях, происходивших в его деревне во время солнечного
затмения. Однако темнота и необразованность берут свое: Павлуша верит
приметам, он суеверен, как все крестьянские дети и взрослые, крепостные
крестьяне. Природные способности, не получив развития, увядают или воспринимаются окружающими как ненормальность.
Так, в рассказе «Касьян с Красивой Мечи», кучер Ерофей презрительно
говорит об умном, грамотном Касьяне, что тот «чудной человек: как есть
юродивец», «неабнакавенный», «непостоянный такой, несоразмерный даже».
Ерофей относится к очень распространенному типу людей, которые
46
воспринимают все им неизвестное, выходящее за узкие рамки их мышления
как несерьезное и ненужное.
Касьян вылечил Ерофея от золотухи, но все равно он «глупый человек,
как есть», по заключению Ерофея. Глубоко верующий в Бога, Касьян живет в
единении с природой: он перекликается с птицами, собирает разные травы,
осуждает рассказчика-охотника за то, что тот убил птицу: «...великий грех
показать свету кровь, великий грех и страх...» Пешком Касьян исходил
половину страны и узнавал новые места с радостью и любовью: «...ходил на
Окукормилицу, и на Цну-голубку, и на Волгу-матушку, и много людей
видал, добрых хрестьян...» Он верит в древнюю легенду о теплом далеком
крае, «где живет птица Гамаюн сладкогласная, и с дерев лист ни зимой не
сыплется, ни осенью, и яблоки растут золотые на серебряных ветках, и живет
всяк человек в довольстве и справедливости...». Касьян верит в этот рассказ,
отражающий мечту простого народа о рае и «царствии Божием на земле».
Человеком, близким к природе, был и Калиныч, не любивший
рассуждать и веривший всему слепо. Он «принадлежал к числу идеалистов,
романтиков, людей восторженных и мечтательных...». Калиныч благоговел
перед своим барином, прислуживал ему и «наблюдал, как за ребенком». В
рассказах охотника о загранице романтическую натуру Калиныча «трогали
описания природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий, больших
городов».
В гармонии с природой доживает свой век парализованная Лукерья из
рассказа «Живые мощи». Стараясь не думать о своей беде, абсолютно
беспомощная и тяжело больная, Лукерья вся превращается в зрение и слух и
умиленно наблюдает за семьей ласточек, за случайно заскочившим зайцем,
напомнившем ей важного офицера; за «курочкой-наседочкой» с цыплятами;
слушает, как жужжат пчелы, воркует голубок, чувствует запахи с полей и из
сада.
Темной зимой Лукерья рада трескотне сверчка или возне мышей.
Смиренно перенося страдания, Лукерья возвысилась душой и сняла все грехи
47
не только с себя, но и с покойных своих родителей. Ее посещали вещие сны:
о том, как уводит ее в рай Христос, оставляя ее болезнь на земле; как сама
смерть назначает ей срок. Умирая, «она все слышала колокольный звон»,
шедший, как она говорила, «сверху».
Тургенев показал и других крестьян, отдаляющихся от природы,
пытающихся обустроиться в обществе в новых условиях. Рассмотрим один
из таких персонажей: «Хорь был человек положительный, практический,
административная голова...» У него крепкое хозяйство, большая семья; он
«ладил с барином и прочими властями. Его познанья были довольно, посвоему, обширны», однако «водились и за ним многие предрассудки и
предубеждения». «Баб он, например, презирал от глубины души», считал, что
«баба – мужику слуга». Хорь был человек, который знал свое место (он не
хотел, например, откупиться от помещика) и «действительно понимал свое
положение», чего нельзя сказать о бурмистре из одноименного рассказа42.
Имея в своих руках власть, бурмистр Софрон разбогател на торговле и
притеснении крестьян подчиненной ему деревни. Однако «стариков-то, что
побогаче да посемейнее, не трогает», а обирает и закабаляет бедных, чемлибо не угодивших ему мужиков, не имеющих права голоса. Лютым зверем
предстает он перед крестьянами, а перед помещиком — исполнительным
слугой, пекущимся о благе крестьян и порядке в его деревне, где он
своевольно правит, исправно посылая барину оброк. Барин же этот
(Пеночкин) считает себя отцом крестьян и совершенно не вникает в управление отдаленной деревней.
Напротив, он считает Софрона «государственным человеком, молодцом». Пеночкин старается предстать перед рассказчиком гуманным и
хорошим хозяином, но «случайные неприятности» (сцена с ненагретым
вином, с жалобой крестьян) выдают его деспотичную, жестокую натуру.
42
История русской литературы. В 4-х томах. Том 3. – Л.: Наука, 1999.
48
В «Записках охотника» встречаются разные образы помещиков.
Например, сумасбродный Чертопханов, ставший гордецом и забиякой после
того, как получил (вместо ожидаемого богатого) нищее наследство. Он
«неслыханно дерзко обращался со всеми, даже с установленными властями».
Однако Чертопханов обладал добрым и благородным сердцем и помог выйти
застенчивому, кроткому, слабому Недопюскину из неприятной ситуации,
после чего они не разлучались, жили вместе, и «неограниченная
благодарность Недопюскина скоро перешла в подобострастное благоговение».
В рассказе «Конец Чертопханова» последний спасает незнакомого ему
человека от смерти, за что тот достает Чертопханову великолепного коня,
ставшего последней утехой и радостью несчастного помещика.
Несчастен
также
и
безымянный
«Гамлет
Щигровского
уезда».
Обедневший помещик не может найти себе применения, оказывается
беспомощным и не приспособленным к жизни из-за своей бесхарактерности
и, как он говорил, «неоригинальности».
Невозможно охватить всего многообразия человеческих характеров,
представленных в «Записках охотника». Это и талантливый Яков («Певцы»),
спивающийся в кабаке; и правдоискатель Митя («Однодворец Овсяников»),
заступающийся за крепостных; и лесник Бирюк («Бирюк»), ответственно
несущий свою службу, и многие другие: крестьяне, помещики, дворяне,
фабричные рабочие, купцы.
Своеобразен и язык повествования. Помимо бесспорного умения
писателя передавать индивидуальные черты в речи самих действующих лиц
и очень точно подбирать эпитеты, выделять мелкие, но очень выразительные
детали, хочется отметить умение Тургенева использовать необычные, очень
живые сравнения. Например, осенний «чрезвычайно мелкий и холодный
дождь... не хуже старой девки, неугомонно и безжалостно приставал» к
охотнику. Или: дом Чертопханова «торчал на голом месте, в полуверсте от
деревни, как говорится, «на юру», словно ястреб на пашне». Еще одно
49
интересное сравнение: «...староста отвечал... как-то вяло и неловко, словно
замороженными пальцами кафтан застегивал».
Для
кого-то
могут
показаться
странными
выражения,
которые
употребляет Тургенев, описывая уставшую в жару собаку, которая «в ответ
на укоризны своего господина униженно виляет хвостом и выражает
смущение на лице...». Однако тому, кто по-настоящему любит и понимает
этих умнейших животных, такая фраза близка.
«Богатый художественный мир «Записок охотника» наполнен любовью
автора к родной природе и к людям, живущим рядом, наполнен особой,
тургеневской, атмосферой и творческим увлечением, которое «неотразимо
овладевает симпатией читателя, с первой страницы приковывает к рассказу
мысль его и чувство... И пройдет много времени – читатель может забыть ход
рассказа, потерять связь между подробностями происшествий, упустить из
виду характеристики отдельных лиц и положений, может, наконец, позабыть
все прочитанное, но ему все-таки будет памятно и дорого то живое, отрадное
впечатление, которое он испытывал при чтении рассказа»43.
2.3. О жанре «Записок охотника».
“Записки охотника” поражают многотемностью рассказов. Здесь и
описание жестоких помещиков, угнетающих крепостных крестьян, видящих
в них лишь “рабочую силу”, и светлые образы простых мужиков, сумевших
сохранить доброту и искренность в нечеловеческих условиях, и поверья,
сказки русского народа, и, конечно же, прекрасная природа средней полосы
России.
Для многих читателей рассказы Тургенева явились откровением. Они
приоткрыли городскому жителю неведомый, немного таинственный и подетски безыскусный мир деревни.
43
Добролюбов Н.А. Эстетика, литература, критика. Когда же придет настоящий день? – Л.: Избр.
философск. соч., Т. 2, 1988. – 197 с.
50
Уже в первом же рассказе “Хорь и Калиныч” писатель опровергает
сложившееся мнение о крестьянах, будто бы они не способны к дружбе, не
могут рационально вести хозяйство, не видят красоты окружающего мира.
Нежная дружба связывает двух совершенно разных людей: Хоря и Калиныча.
Первый – крепкий хозяин, умеющий поставить дело так, чтобы оно
приносило радость и прибыль. У Хоря большая семья, в которой лад и
достаток, большая заслуга в этом главы семьи. Автор сравнивает его с
Сократом, с Петром Первым, подчеркивая ум и смекалку крестьянина.
Калиныч – мечтатель, поэтическая натура. Приятели гармонично дополняют
друг друга. Между ними не бывает конфликтов, они уважают взгляды и
принципы друг друга. С удивлением автор наблюдает их встречу: “Калиныч
вошел в избу с пучком земляники в руках, которую нарвал он для своего
друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал”.
В рассказе “Певцы” Тургенев показывает талантливую душу русского
крестьянина. Какой же силы и мощи должен быть талант, чтобы его не убило
крепостное право. В голосе Яшки Турка слышалась “и неподдельная
глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно
беспечная, грустная скорбь. Русская правдивая, горячая душа звучала и
дышала в нем, и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские
струны”.
Тургенев открыл читателям нравственную высоту крестьянской души,
показал, как стойко, не теряя мужества и человеческого достоинства,
переносят
эти
люди
голод,
нужду,
помещичий
произвол.
В рассказе “Бирюк” мы видим честного и ответственного человека. Лесник –
“бирюк” выполняет порученное ему дело добросовестно. Он суров с
порубщиками, его невозможно подкупить или обмануть, и в то же время он
понимает безысходность положения крестьян, вынужденных воровать лес,
чтобы выжить в этом жестоком и несправедливом мире.
Своими произведениями из сборника “Записки охотника” Иван
Сергеевич Тургенев протестует против крепостного права, низведшего
51
человека на уровень рабочего скота, сделавшего из умного, сметливого и
трудолюбивого народа пассивное, бездеятельное большинство, тупо и
покорно выполняющее свои обязанности. И вместе с писателем мы
удивляемся и радуемся тем личностям, которые в этих условиях сохранили в
себе человечность, доброту души, искренность. На этих людях держится дух
нации. Ими, а не крепостниками и помещиками гордится писатель, надеясь,
что в будущем они станут свободными. По определению Герцена, “Записки
охотника” явились “поэтическим обвинительным актом крепостничества”44.
С появлением «Записок охотника» можно сказать, что традиционный
для русской прозы 40-х годов жанр Тургенев преобразовал в рассказ, долгое
время, однако, носивший в себе черты «физиологического очерка». Потому
Белинский не раз говорил, что «настоящий род таланта Тургенева
физиологический очерк разных сторон русского быта и русского люда».
Автор «Записок охотника» с полным основанием был причислен к
писателям «натуральной школы»: он сам хотел непременно участвовать в
некрасовских сборниках. Сохранился черновой прозаический набросок, из
которого ясно, что Тургенев намеревался описать гавань и другие уголки
Петербурга.
Через «физиологический очерк» прошел и молодой Л. Н. Толстой
(«Рубка леса», 1853). Некрасов писал Тургеневу 18 августа 1855 года: «В IX
номере «Современника» печатается посвященный тебе рассказ юнкера
«Рубка леса»... Это очерк разнообразных солдатских типов... то есть вещь
доныне небывалая в русской литературе...»45.
«Записки охотника» возникли в атмосфере обозначившегося в ряде
европейских литератур широкого движения к «низам», к народу. Принято
считать, что тургеневский цикл перекликается с крестьянскими рассказами
«Чертова лужа», «Маленькая Фадетта» Ж. Санд.
44
Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т., т. 13. – М., 1958.
45
Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. – М.: 2000.
52
Художественный принцип «физиологического очерка» – подчеркнутая
достоверность изображения – совпадал с самой природой таланта Тургенева:
рисовать с натуры. Его образы большей частью имели реальные прототипы,
их отдельные черты автобиографичны, в языке множество этнографических
отступлений, то есть областных, профессиональных слов, речений, которые
писатель сам тут же пояснял.
Казалось бы, такое «приземление» грозило снижением художественных
достоинств произведений, и многие «физиологические очерки» действительно остались достоянием сравнительно узкого круга историков литературы. Но Тургенев знал меру опоры на «голый» факт, служивший ему
лишь отправным пунктом. И это не противоречило гоголевской манере –
отталкиваться от живой действительности, не боясь гиперболизации и заострений. Вспомним: самые причудливые сюжеты «Ревизора» и «Мертвых
душ» не выдуманы, это реальные случаи, которые рассказал Гоголю Пушкин,
сам слышавший их от других.
«Натуральная школа» исследовала факты не ради них самих: она была
воодушевлена великой идеей общедоступности искусства. Рассказ становился вызывающе демократическим жанром, который властно вторгался в
самые разнообразные сферы жизни.
В этом смысле Тургенев – творец «Записок охотника» – нашел новый
типологический принцип, создал характеры, которые в дальнейшем
образовали как бы внутренний психологический стержень героев его
прославленных
идеологических
романов.
Это
типы
рационалиста,
мыслителя-скептика близкого к природе46.
Так, например, в рассказе «Хорь и Калиныч» решались те же задачи,
которые ставились авторами «натуральной школы», но решались другими
художественными средствами.
46
Алексеев М. П. Тургенев и его современники. – М., 2000.
53
С первой же страницы читатель вовлекается в, казалось бы, привычное
для «физиологического очерка» рассуждение о том, чем отличается мужик
Орловской губернии от мужика Калужской губернии. Автор специально
сопоставляет два основных психологических типа – и именно это делает
сюжетом очерка. Мужики предстают здесь как некие объекты изучения,
достойные самых скрупулезных, детализированных описаний (внешность,
уклад жизни и т. д.).
И хотя герои рассказа – типы противоположные, тем не менее «они
составляют единство, которому имя — человечество». Впервые в мировой
литературе крестьяне выступают как носители лучших черт национального
характера.
Критика – русская и зарубежная – сразу же обратит внимание на
композиционную рыхлость отдельных очерков в «Записках охотника».
П. Гейзе в Германии и П. Анненков в России начнут разговор об их
эстетическом несовершенстве47.
Подмеченная ими «неразрешенность» композиции в очерках есть, но как
к ней отнестись, с какой точки зрения на неё посмотреть? Тургенев сам
называет отдельные очерки «отрывками». В «изобилии подробностей»,
отступлений, «теней и отливов» скрывается не слабость его как художника, а
секрет эстетического единства книги, составленной из отдельных, лишь
относительно завершенных вещей. Чуткий Некрасов, например, понимает,
что
композиционная
рыхлость
их
далеко
не случайна
и
глубоко
содержательна: с её помощью образный мир каждого очерка включается в
широкую панораму бытия.
В концовках очерков Тургенев специально резко обрывает нить
повествования, мотивируя это логикой случайных охотничьих встреч.
Судьбы людей оказываются незавершенными, и читатель ждет их
продолжения за пределами случайно прерванного рассказа, а Тургенев в
47
Тургенев в русской критике. Вступит. статья и примеч. К. И. Бонецкого. – М., 1999.
54
какой-то мере оправдывает его ожидания: разомкнутый финал предыдущего
очерка часто подхватывается началом последующего, незавершенные
сюжетные нити получают продолжение и завершение в других очерках.
В «Хоре и Калиныче», например, есть эпизод о тяжбе помещика
Полутыкина с соседом: «Сосед Пичуков запахал у него землю и на
запаханной земле высек его же бабу». Эта «случайная» деталь выпадает из
композиционного единства очерка, о ней и сообщается мимоходом: главный
интерес Тургенева сосредоточен на образах Калиныча и Хоря. Но
художественная деталь, обладающая относительной самостоятельностью,
легко включается в далекий контекст.
В «Однодворце Овсяникове» курьезы помещичьего размежевания,
непосильным
бременем
ложащиеся
на
плечи
крепостных
крестьян,
развертываются в целую эпопею крепостнических самодурств и бесчинств.
Рассказы Овсяникова о дворянских междоусобицах, об издевательствах
богатых помещиков над малой братией – однодворцами – уводят
повествование в глубь истории до удельной, боярской Руси. «Гул» истории в
«Записках охотника» интенсивен и постоянен; Тургенев специально
стремится к этому, историческое время в них необычайно емко и насыщенно:
оно заключает в свои границы не годы, не десятилетия – века.
Постепенно, от очерка к очерку, от рассказа к рассказу, нарастает в
книге мысль о несообразности, нелепости векового крепостнического уклада.
В
«Однодворце
Овсяникове»
история
превращения
французского
барабанщика Леженя в учителя музыки, гувернера и, наконец, в дворянина
характерна по-своему: любой иностранный выходец чувствовал себя в
России свободным, крепь опутывала по рукам и ногам только русского
человека, русского крестьянина. И вот в следующем очерке «Льгов» охотник
натыкается у сельской церкви на почерневшую урну с надписью: «Под сим
камнем погребено тело французского подданного, графа Бланжия». Судьба
барабанщика Леженя повторяется в ином варианте.
55
Но тут же дается другой, русский вариант судьбы человека в
крепостнически-беззаконной стране. Тургенев рассказывает о господском
рыболове Сучке, который вот уже семь лет приставлен ловить рыбу в пруду,
в котором рыба не водится. Жизнь Сучка – сплошная цепь драматических
несообразностей, играющих по своему произволу человеческой личностью.
В каких только должностях не пришлось побывать Сучку по сумасбродной
воле господ: обучался он сапожному ремеслу, был казачком, кучером,
поваром, кофишенком, рыболовом, актером, форейтором, садовником,
доезжачим, снова поваром и опять рыболовом.
Тургенев показывает драматические последствия крепостнических
отношений, их развращающее воздействие на психологию народа. Человек
перестает быть хозяином своей собственной судьбы и своей земли. Более
того, он привыкает к противоестественному порядку вещей, начинает
считать его нормой жизни и перестает возмущаться своим положением.
Аналогичным образом складываются в книге судьбы многих её героев:
шумихинского Степушки, скотницы Аксиньи с садовником Митрофаном из
«Малиновой воды»; псаря Ермилы, у которого собаки никогда не жили, из
«Бежина луга». Одна судьба цепляется за другую, другая за третью:
возникает единая «хоровая» судьба народа в стране, где жизнью правит
крепостнический произвол. Разные судьбы, «рифмуясь» друг с другом,
участвуют
в
создании
монументального
образа
крепостного
ига,
оказывающего влияние на жизнь нации.
В «Записках охотника» изображается Россия провинциальная. Сама тема
вроде бы исключает критические выходы к России государственной, не
представляя никакой опасности для «высших сфер». Возможно, это
обстоятельство
отчасти
и
усыпило
цензуру.
Но
Тургенев
занавес
провинциальной сцены широко раздвигает, видно, что творится и там, за
кулисами. Читатель ощущает мертвящее давление тех сфер жизни, которые
нависли над русской провинцией, которые диктуют ей свои законы48.
48
Бялый Г. А. Тургенев и русский реализм. – М.: 2003.
56
Характер помещика Полутыкина Тургенев набрасывает в «Хоре и
Калиныче» легкими штрихами. Походя сообщается о его пристрастии к
французской кухне, бегло упоминается о другой праздной затее — барской
конторе. Неспроста о Полутыкине говорится мимоходом: так незначителен,
так пуст этот человек по сравнению с полнокровными характерами крестьян.
Но, выпадая из композиции очерка о Хоре и Калиныче, полутыкинская
стихия оказывается не столь случайной и безобидной.
Тургенев покажет барскую контору на полутыкинский манер в
специальном очерке «Контора», а французские пристрастия полутыкиных
воскресит в более значительном образе помещика Пеночкина. Даже в
фамилиях героев останется сходство – и там и тут отсутствует жизненная
полнота и полноценность. Но в пеночкиных полутыкинская стихия уже
страшна, её разрушительные последствия в рассказе «Бурмистр» налицо.
В «Записках охотника» беспощадно разоблачаются и экономические
последствия «цивилизаторской» деятельности «верхов». Полутыкинская
манера хозяйствования не ограничивается заведением французской кухни и
никому не нужных контор. В «Двух помещиках» Тургенев расскажет о
«хозяйственной»
деятельности
важного
петербургского
сановника,
«который, усмотрев из донесений своего приказчика, что овины у него в
имении часто подвергаются пожарам, отчего много хлеба пропадает, – отдал
строжайший приказ: вперед до тех пор не сажать снопов в овин, пока огонь
совершенно не погаснет. Тот же самый сановник вздумал было засеять все
свои поля маком, вследствие весьма, по-видимому, простого расчета: мак,
дескать, дороже ржи, следовательно, сеять мак выгоднее»49.
С деятельностью этого сановника перекликается хозяйствование на
земле помещика Чертопханова Пантелея Еремеевича, который «избы
крестьянам по новому плану перестроивать начал, и всё из хозяйственного
49
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
57
расчета; по три двора вместе ставил треугольником, а на середине воздвигал
шест с раскрашенной скворечницей и флагом. Каждый день, бывало, новую
затею придумывал: то из лопуха суп варил, то лошадям хвосты стриг на
картузы дворовым людям, то лен собирался крапивой заменить, свиней
кормить грибами. Около того же времени повелел он всех подданных своих,
для порядка и хозяйственного расчета, перенумеровать и каждому на
воротнике нашить его нумер…». В бесчинствах провинциального помещика
просвечивают
бесчинства
иного,
всероссийского,
государственного
масштаба, ощущается тургеневский намек на деятельность «надменного
временщика» Аракчеева, организатора крестьянских военных поселений.
Веками складывался этот противоестественный порядок вещей, вошел в
плоть и кровь национального характера, наложил свою суровую печать даже
на природу России. Через всю книгу Тургенев провел устойчивый,
повторяющийся мотив изуродованного пейзажа. Впервые он возникает в
«Хоре и Калиныче», где бегло сообщается об орловской деревне,
обыкновенно расположенной «близ оврага».
В «Певцах» деревня Колотовка рассечена «страшным оврагом»,
который, зияя, как бездна, вьется, разрытый и размытый, по самой середине
улицы. Его не оживляют ни растительность, ни ключи, а на дне лежат
«огромные плиты глинистого камня». Заблудившийся, застигнутый угрюмым
мраком ночи охотник испытывает в «Бежином луге» «странное чувство»,
когда попадает в лощину, имевшую вид «почти правильного котла с
пологими боками». «На дне её торчало стоймя несколько больших белых
камней, – казалось, они сползлись туда для тайного совещания…» Образ
страшного, проклятого людьми урочища не раз возникает на страницах
«Записок охотника».
Такова, например, прорванная в Варяавицком овраге плотина – место, по
рассказам крестьянских ребят, «нечистое и глухое». «Кругом всё такие
буераки, овраги, а в оврагах всё казюли водятся». Не случайно среди
пугающей народ нечисти появляется на старой плотине призрак барина
58
Ивана Ивановича, восставшего из могилы в поисках разрыв-травы. Пейзажи
такого рода концентрируют и сгущают в себе вековые народные беды, страхи
и невзгоды.
Тургенев с небывалой широтою захватывает в книге всероссийский
социальный конфликт, драматически сталкивает друг с другом два
национальных образа мира, две России – официальную, крепостническую,
мертвящую жизнь, с одной стороны, и народно-крестьянскую, живую и
поэтическую, с другой. И все герои, эту книгу населяющие, тяготеют к
одному из двух полюсов – «мертвому» или «живому».
При всём многообразии индивидуальностей всем поэтически одаренным
героям Тургенев придает устойчивые, из рассказа в рассказ повторяющиеся
черты. Сходны, например, их портретные характеристики: внешний облик
Калиныча – «худой, с небольшой, закинутой назад головкой», с «жидкой
клиновидной бородой» – повторяется в Степушке из «Малиновой воды» –
«худеньком, маленьком» с «седой головкой» и «бородой, словно две недели
тому назад выбритой».
В Касьяне Тургенев увидит «маленькое, смуглое, сморщенное лицо» с
«острым носиком», «карими, едва заметными глазками» (ср. со Степушкой:
«лицо у него маленькое», «носик остренький»), «крошечную головку» и тело
«чрезвычайно тщедушное и худое». В рассказе «Бежин луг» в облике Кости
Тургенев подметит «задумчивый и печальный взор», и лицо его вновь будет
«невелико, в веснушках, книзу заострено, как у белки», и роста он окажется
«маленького», «сложения тщедушного». Так формируется в книге цельный
художественный образ, к которому в равной мере причастны Калиныч,
Касьян, Костя, Яков Турок и другие герои «Записок охотника» с поэтическим
складом ума и характера.
Очень часто случается в «Записках охотника», что судьба одного из
героев, кажущаяся загадочной и недосказанной, проясняется судьбой
другого. О прошлом Степушки в «Малиновой воде» ничего не сказано, как
он дошел до нищенски-бесприютного существования – мы не знаем. Однако
59
предыстория
жизни
Степушки
в
«Малиновой
воде»
есть,
только
раскрывается она через историю Власа. Рассказ о бессмысленной встрече с
барином, к которому он ходил в Москву за многие сотни верст, и о полной
безнадежности его нынешнего положения неспроста приводит Степушку в
возбужденное состояние, столь ему не свойственное – уж очень забит,
безответен и робок этот герой. Но рассказ задел его за живое. В истории
Власа он нашел, по-видимому, повторение своей собственной горемычной
судьбы. В жалком и заплеванном Степушке неожиданно прорывается
чуткость к чужому страданию.
Острая до боли человечность, воспитанная в народе жизнью, полной
невзгод и лишений, особенно трогательна в характере Вани, семилетнего
крестьянского мальчугана. Вспомним эпизод из «Бежина луга»: разговор
двух мальчиков, один из которых живет в богатой семье, а другой — в
бедной: «А что, Ваня, – ласково заговорил Федя, – что, твоя сестра Анютка
здорова?» – «Здорова», – отвечал Ваня, слегка картавя. – «Ты ей скажи – что
она к нам, отчего не ходит?..» – «Не знаю». – «Ты ей скажи, чтобы она
ходила». – «Скажу». – «Ты ей скажи, что я ей гостинца дам». – «А мне
дашь?» – «И тебе дам». Ваня вздохнул: «Ну, нет, мне не надо. Дай уж лучше
ей: она такая у нас добренькая».
Эта же особенность национального характера поражает Тургенева и в
рассказе «Смерть»: русские люди умирают удивительно, ибо и в час
последнего испытания думают не о себе, а о других, о ближних. В
сострадательной любви – источник их мужества и душевной стойкости, с
которой они принимают смерть.
Многое привлекает Тургенева в русской жизни и многое отталкивает. Но
есть в ней одно качество, которое автор «Записок охотника» ставит очень
высоко,
которое
искупает,
с
его
точки
зрения,
теневые
стороны
национальной психологии50. Это качество – демократизм, дружелюбие,
50
Клеман М. К. Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева. – М.: 1999.
60
живой талант взаимопонимания, который хранится в народной среде и
который не истребили, а заострили века крепостничества, суровые
испытания
русской
истории.
Родство
народных
судеб,
так
тонко
тургеневской книгою схваченное, на каждом шагу заявляет о себе глубокой,
сердечной общительностью.
2.4. Природа как главный герой повестей цикла «Записки
охотника».
Русский писатель И.С.Тургенев – автор замечательных романов и
рассказов – провел свое детство в имении матери Спасском-Лутовинове,
которое располагалось в живописнейшем месте Орловской губернии. «Я
родился и вырос в атмосфере, где царили подзатыльники, щипки, колотушки,
пощечины и прочее, – вспоминал писатель. Ненависть к крепостному праву
уже тогда жила во мне». И действительно, Тургенев, еще, будучи ребенком,
понял и испытал все тяготы крепостного права и поклялся себе всю жизнь
бороться с этим явлением русской действительности.
Кроме произведений, обличающих крепостное право, Тургенев является
автором замечательных повестей и рассказов, посвященных красотам и
прелестям родной русской природы и, конечно, человека – венца этой самой
природы. Впечатления, вынесенные из поры жизни, проведенной в
Спасском-Лутовинове, нашли свое отражение в цикле рассказов «Записки
охотника».
По словам великого русского общественного деятеля, писателя и
замечательного критика И.А.Гончарова. «Тургенев, создавший в «Записках
охотника» ряд живых миниатюр крепостного быта, конечно, не дал бы
литературе тонких, мягких, полных классической простоты и истинной
реальной
правды
очерков
мелкого
барства,
крестьянского
люда
и
неподражаемых пейзажей русской природы, если б с детства не пропитался
61
любовью к родной почве своих полей, лесов и не сохранил в душе образа
страданий населяющего их люда!» 51
В семье Тургеневых любили книги и природу, сам писатель, будучи еще
мальчиком, часто убегал в лес и часами мог любоваться красотами русской
природы. Все впечатления, которые получил будущий писатель от общения с
малой родиной, он отразил в своих романах, рассказах и повестях.
В «Записках охотника» природа, крестьянский быт, тяготы жизни в
условиях крепостного права занимают одно из основных мест. Главное, что
влечет читателя к этому циклу рассказов Тургенева, – ложная, составленная
из многих рассказов и вместе с тем целостная картина России, освещенная
вдумчивым, любовным и поэтическим чувством писателя к родной природе,
к родной земле, наполненная неотступной думой о настоящем и будущем ее
талантливого народа.
Образы крестьян, измотанных сложным и непосильным бытом,
скованных жестокими законами крепостного права, сочетаются с картинами
родной природы. Природа в «Записках охотника» рассматривается автором и
воспринимается читателями как что-то родное, живое, что требует к себе
особого внимания, бережного и трепетного отношения.
На первый взгляд может показаться, что природа в этих рассказах – это
всего лишь фон, но природа здесь –это нечто более глубокое, сильное, что
позволяет русским людям выживать в любых, даже самых нечеловеческих
условиях. Как сам автор любил и уважал природу, так любят и уважают ее
герои его рассказов.
Обаятельные, овеянные поэзией образы русских крестьян в «Записках
охотника»: ребятишек из рассказа «Бежим луг», народного певца Якова
Турка из рассказа «Певцы», крестьян Хоря и Калиныча из одноименного
рассказа противопоставляются образам душевладельцев – людей глубоко
безнравственных, умственно ограниченных и жестоких. А природа в этих
51
Гончаров И.А. Собр. соч., т. 8. – М., 1955.
62
рассказах выступает как нечто вечное и примиряющее, она является
наблюдателем и, одновременно с этим, источником, откуда герои черпают
свою силу и вдохновение.
Перечитывая «Записки охотника», мы должны воздать должное
благородной и одухотворенной натуре их творца. В богатстве личности
автора и высоте его идеала – залог бессмертного произведения искусства. В
красоте души простого русского мужика отразилась прекрасная душа самого
писателя. Он разгадал дел «искру Божию» в другом, потому, что имел ее сам.
Какие бы споры ни велись вокруг «Записок охотника» – одном, пожалуй,
все критики сходились единодушно: Тургенев показал себя блестящим
мастером поэтического пейзажа, теш это признано всеми. Однако если
внимательно вчитаться в тургеневское описание природы, то окажется, что
очень часто писатель рисует пейзажи, как будто вовсе не отличающиеся
особой «красотой», рою даже невзрачные. Откуда же ощущение поэзии?
«...Сознание прекрасного находится в нас самих, и чем более мы любим
природу и все ею созданное, тем более мы находим прекрасного везде на
земле» – так считал Тургенев. Ощущение поэзии авторского пейзажа
возникает, прежде всего, из его подлинной любви к природе. «Природа
улыбнулась мне»52.
В одном из лучших рассказов цикла – «Певцы» – прямо выразились
эстетические взгляды Тургенева, его требования к произведению искусства53.
Рассказ о соревновании двух певцов – рядчика и Якова-Турка – приобретает
символическое значение. Рядчик поет бойко, виртуозно, он украшает пение
немыслимыми переливами, и кажется, в этом нет предела его умению и
возможностям.
Подобные
ухищрения
приводят
в
восторг,
создают
впечатление, что это и есть искусство и выше подняться уже нельзя. Но лишь
52
Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева (1818-1858) / Сост. Н. С. Никитина. – СПб., 1995.
53
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
63
до того момента, пока не появляется возможность сравнить одухотворенное
мастерство с идущим из глубины души искусством подлинным, от которого
«закипают на сердце и поднимаются к глазам слезы».
Образ Якова-Турка вырастает в рассказе до высокого символа. Все
лучшее, что есть в народе, в простом русском человеке, прекрасная и
возвышенная душа его – заключены в таланте Якова. «В нем была и
неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то
увлекательно беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа
звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его
русские струны. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным
и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами,
уходя в бесконечную даль».
Тургенев считал, что красота – единственная бессмертная вещь, она
разлита всюду, простирает свое влияние даже над смертью, но нигде она не
сияет с такою силой, как в человеческой индивидуальности. Большая часть
«Записок охотника» создана вдали от России. Одно из самых национальных,
самых русских произведений нашей литературы – не только по теме, но и по
духу – не просто создано за границей, но, по уверению автора, не могло быть
написано в самой России: «...знаю только, что я, конечно, не написал бы
Записок охотника, если б остался в России»54.
Писатель не мог жить в том окружении, которое возненавидел. Он не
мог смириться с крепостным правом, унижающим и его человеческое
достоинство. Он поклялся себе бороться с этим злом, никогда не
примиряться с тем положением вещей, которые были обычными в
крепостнической России. В этом сказался характер Тургенева: при внешней
мягкости и податливости в данном вопросе он был непреклонным. В
крепостном праве он видел основное зло отчизны.
54
Тургенев и его время. Сборник 1. – М.: 2000.
64
Страстно любивший природу, Тургенев широко пользовался в «Записках
охотника» описаниями природы, которые составляют ярчайшие страницы в
истории русского литературного пейзажа. Тургенев относился к природе, как
к стихийной силе, живущей самостоятельной жизнью. Пейзажи Тургенева
поразительно конкретны и вместе с тем овеяны переживаниями рассказчика
и действующих лиц, они динамичны и тесно связаны с действием.
Сюжет
рассказа
«Свидание»
построен
по
классической
схеме:
экспозиция, завязка, развитие событий, кульминация, развязка и эпилог55.
Экспозиция рассказа предлагает читателю проникнуться великолепными
осенними пейзажами средней полосы России. На фоне природы, на лесной
поляне происходит завязка основной сюжетной линии – встреча двух
главных героев. По мере развития беседы выясняется история их
взаимоотношений, возникает конфликтная ситуация. Кульминационный
момент – когда два персонажа не могут долее находиться друг подле друга.
Эмоциональное напряжение доходит до высшей точки, и герои расстаются. У
этой
сюжетной
линии
открытый
финал,
события
прерываются
в
кульминационной точке. Но этим сюжет рассказа не исчерпывается.
Тургенев – признанный мастер пейзажа.
Действие этого рассказа, как и многих других рассказов цикла,
происходит в интерьере природы. В этом произведении описание природы
перекликается с сюжетом как аллегория. Время года – осень – традиционно
символизирует в литературе заключительную фазу. В контексте сюжета – это
конец взаимоотношений двух главных персонажей. Также и настроение
осени – упадок, грусть, тревога – соответствует настроению описываемых в
рассказе событий. Переменчивая погода – то дождик, то туча, то проблески
солнца – словно повторяет игру настроений на лице главной героини.
55
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
65
Пейзажной зарисовкой заканчивается повествование. Теперь уже сквозь
невеселую улыбку природы проглядывает унылый страх недалекой зимы –
будущее не предвещает ничего хорошего Акулине.
В «Свидании» три действующих персонажа: девушка Акулина, лакей
Виктор и рассказчик. Образ Акулины составляет идейный и композионный
центр. Как виртуозный живописец, Тургенев в деталях подает портрет
Акулины, обращая внимание не только на черты внешнего облика, но и
прибегая к описанию мимики, жестов и поз.
Ветер гонит по дороге опавшую листву – так и героев рассказа жизнь
разбрасывает в разные стороны, и они никогда больше не встретятся. В этом
же тоне легкой печали и ностальгии выдержан эпилог, заканчивающийся
многоточием. Один из важных элементов проблематики рассказа –
противопоставление крестьян-земледельцев и дворни. По убеждению
повествователя, который является и выразителем мнения автора, первые
являются
носителями
исконной
народной
духовности,
чистоты
и
нравственности. Другие же – люди испорченные, оторвавшиеся от корней,
позаимствовавшие у своих господ-помещиков все самые худшие качества и
кичащиеся этим. Подобная тема звучит и в других рассказах цикла.
Общественный конфликт этих двух сословий отразился в "Свидании" на
личном конфликте двух героев – крестьянки и дворового.
Проблемы, затронутые в произведении, во многом были актуальны лишь
для прошлого века. Современный человек при чтении этого рассказа
погружается в бытовые и социальные реалии того времени, любуется
колоритом природы, размышляет о вечных вопросах взаимоотношений
людей и узнает себя в характерах, описанных Тургеневым.
Отличительной особенностью многих рассказов из «Записок охотника»
являлась
искусно
развернутая
в
них
«эзоповская
манера»
письма,
выражавшаяся во всякого рода недомолвках и иносказаниях. Чтобы обмануть
подозрительную
цензуру,
Тургенев
пользовался
двусмысленным
выражением, тонко употребленным намеком, подчас даже композиционной
66
перестановкой событий. Замечательным образцом такой «обманной» манеры
является новелла «Ермолай и мельничиха», в которой история несчастной
Арины намеренно «запрятана» в середину, казалось бы, обыкновенного
очерка на охотничью тему. «Эзоповская манера» письма помогла «Запискам
охотника» пройти сквозь преграды цензуры.
В создании целостного образа живой России участвует природа.
Поэтичных героев Тургенева чаще всего сопровождает родственный
пейзажный мотив. Мы видим лицо Калиныча, кроткое и ясное, как вечернее
небо. Душевная кротость героя подхвачена природой, в ней разлита.
Расставаясь с Калинычем, Тургенев вновь затронет эту художественную
связь: «Мы поехали; заря только что разгоралась… Мы въехали в кусты.
Калиныч запел вполголоса, подпрыгивая на облучке, и всё глядел да глядел
на зарю».
Кроткое и ясное вечернее небо еще раз признает в Калиныче внутреннее
родство с собою. Облик героя срастается с образом зари и неба. Через
Калиныча сама природа оживает и одухотворяется. И следующий очерк
«Ермолай и мельничиха», открывающийся картиной весеннего вечера, это
поэтическое
родство
природы
с
Калинычем
по-своему
развивает.
Рассказывается только о природе: о птицах, о деревьях, о лесе, о заре. Но
образ Калиныча в ней оживает, когда речь идет об «алом свете вечерней
зари» или о том, как «румяное небо синеет». Природа не только хранит
память о героях, уже ушедших из книги, не только периодически воскрешает
их в образной памяти читателя, но и художественно связывает родственные
характеры людей между собою. Вечерняя заря предваряет появление у
охотника нового спутника – Ермолая, очередной вариации на тему
Калиныча.
Француз
Альфонс
Доде
отмечал
у
Тургенева
потерянный
художественной культурой Запада синкретизм образного восприятия,
близкий к фольклору56. Взгляд Тургенева лишен специализации, «двери
56
Тургенев И.С. в воспоминаниях современников, т. 1–2. – М.: 2002.
67
между его чувствами открыты. Он воспринимает деревенские запахи,
глубину неба, журчание вод и без предвзятости сторонника того или иного
направления отдается многообразной музыке своих ощущений». Эта музыка
доступна далеко не всем. «Людям, оглушенным с детства ревом большого
города, никогда не уловить её, не услышать голосов, населяющих мнимую
тишину леса».
Живая любовь ко всему живому коренится не только в природной
мягкости характера Тургенева. Она вынесена им из народной глуби, из
непосредственного
тургеневском
общения
рассказчике
с
культурой
привлекает
русского
редкий
крестьянства.
В
талант приобщения
к
народному миросозерцанию. Как и Касьян, он тоже человек бессемейный,
непоседа и правдолюбец, скитающийся по Руси. Как Ермолай, он тонко
чувствует лес вплоть до каждого дерева и каждой птицы в нём, степь вплоть
до каждого насекомого и каждой былинки в ней. Герои книги «живут одной
жизнью» с её автором, одаренным тем же национальным складом ума.
Удивителен с этой точки зрения «Бежин луг»: в нём как в капле воды
отражается
неподдельный
демократизм
поэтического
мироощущения
Тургенева, характерный для книги в целом. «Бежин луг» – живой
художественный организм с динамичным, стремительно развивающимся
сюжетом. Всё в нём движется от мрака к свету, от тьмы к солнцу, от загадок
и тревожных вопросов к их разрешению. Рассказ открывается впечатляющей
картиной одного из июльских дней57.
Утренняя заря, разливаясь «кротким румянцем», пробуждает в памяти
читателя Калиныча с лицом, кротким и ясным, как вечернее небо, а вслед за
ним и других героев с поэтическим складом души, уже неотделимых от
устойчивого в книге пейзажного лейтмотива. Люди и природа дышат здесь
57
Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк;
Два помещика; Певцы; Свидание; Стучит!. – М.: 1997.
68
одной жизнью, «помнят» друг о друге, выступают как органы единого и
живого существа.
Душою этого единства является личность автора, Тургенева, слитая с
жизнью народа, с глубинными пластами русской и даже праславянской
культуры. Из этого бездонного источника черпает она свою поэзию. «Солнце
– не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тусклобагровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное – мирно
всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в
лиловый её туман… Но вот опять хлынули играющие лучи, – и весело и
величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило». Солнце здесь – как
всесильное
божество,
излучает
жизнь,
одухотворяя
и
просветляя
окружающий мир. Читатель забывает о поэтической условности картины;
вместе с автором он любуется сиянием живого и ласкового существа,
которое пронизывает всё какой-то «трогательной кротостью», вызывает в
сухом и чистом воздухе запахи полыни, сжатой ржи и гречихи, облегчает
земледельцу уборку хлеба.
Поклонение
солнцу
встречается
в
многочисленных
памятниках
народной культуры, от старинных песен и крестьянских обрядов до «Слова о
полку Игореве». «Исчезающее вечером, как бы одолеваемое рукою смерти,
оно постоянно, каждое утро, снова является во всем блеске и торжественном
величии, что и возбудило мысль о солнце, как о существе неувядаемом,
бессмертном и божественном. Как светило вечно чистое, ослепительное в
своем сиянии, пробуждающее земную жизнь, солнце почиталось божеством
благим, милосердным; имя его сделалось синонимом счастья карателем
нечистой силы мрака и холода, а потом и нравственного зла – неправды и
нечестия», – писал глубокий знаток поэтических воззрений крестьян на
природу, современник Тургенева А. Н. Афанасьев58.
58
Петров С. М. Иван Сергеевич Тургенев. – М., 1999.
69
Чародей русского художественного слова, Тургенев будит застывшие в
языке народные предания и поверья, легко касается мифологических
первооснов национальной памяти. Французский критик Мельхиор де Вогюэ
замечал, что в «Бежине луге» поэт «заставил говорить землю, прежде чем
заговорили дети, и оказалось, что земля и дети говорят одно и то же»59.
Поэтическое
чувство
природы
у
Тургенева
развивается
в
русле
национального мифопоэтического мышления: просыпаются спящие в словах
древние смыслы, придающие картине природы поэтическую образность,
согласную
с
духом
тех
народных
легенд,
которые
рассказывают
крестьянские ребятишки в таинственную ночь у костра.
Местность, по которой блуждает Тургенев близ родового гнезда своего
отца, издревле питала народную фантазию и служила источником
многочисленных
легенд.
Земляк
Тургенева,
писатель-этнограф
И. П.
Сахаров, еще в 1831 году записал в своем дневнике: «Чаплыгинское
городище находится в Чернском уезде, в имении г. Тургенева, при реке
Снежедок. Ныне все это городище поросло березняком и изрыто
кладокопальщиками. В деревнях есть предание, что в этом городище
скрываются сокровища, а потому многие из поселян принимали на себя труд
разрывать землю в городищах для открытия кладов»60.
По народным преданиям клады Чаплыгинского городища подле Бежина
луга «зарыл местный разбойник Кудеяр, имевший здесь в стародавние
времена свой притон. В лесной части Орловской губернии вплоть до начала
XX века крестьяне называли много мест, где скрыты клады Кудеяра.
Говорили, что «над камнями, прикрывающими эти сокровища, не только
вспыхивают огоньки, но два раза в неделю, в 12 часов ночи, слышен бывает
даже жалобный плач ребенка».
59
Пруцков Н. И. С. Тургенев. – Спб.: 2005.
60
Сахаров И.П. Сказания русского народа. Народный дневник. Праздники и обычаи. – СПб., 1985. – 240 с.
70
А в селе Козьем на берегу Красивой Мечи бытовало старое предание о
погибели троицкого хоровода. «Был год худой и неурожайный, были
знамения на войну и мор, носились по селам худые толки о большой беде, о
великом горе. Народ жил кручиною всю весну: никто не смел песни спеть,
никто не думал о хороводах. Наступил Троицын день. Молодежь не стерпела
и вышла в поле разыграть хоровод. Долго старики уговаривали молодых
забыть про веселье. Молодые поставили на своем… Вдруг налетела грозная
туча, ударил гром – и весь хоровод обратился в камни. С тех пор, говорят
старики, каждый год на этот день воют камни и вещают всем беду
неминучую».
Народными
легендами
навеяно
«странное
чувство»,
испытанное
охотником в глухой лощине, на дне которой «торчало стоймя несколько
больших белых камней, – казалось, они сползлись туда для тайного
совещания». Душевный мир охотника захвачен поэзией сказаний и поверий,
излучаемых во мраке ночи древней дедовской землей. Есть в жутковатой
тургеневской ночи далекие отголоски славянских представлений о божестве
мрака. «С закатом дневного светила на западе, – писал А. Н. Афанасьев, – как
бы приостанавливается вечная деятельность природы, молчаливая ночь
охватывает мир, облекая его в свои темные покровы». И у славян «сложилось
убежденье, что мрак и холод, враждебные божествам света и тепла, творятся
другою могучею силою – нечистою, злою и разрушительною»61.
Еще не прозвучали рассказы Кости о заблудившемся в лесу Гавриле,
Ильюши о лешем, который долго водил по лесу заплутавшего мужика, а
потерявшийся охотник уже кружит и кружит по незнакомым местам, пока
вдруг не оказывается «над страшной бездной». Всё, что совершается с ним,
напоминает читателю обычные проделки лешего, который нарочно путает,
или, по народному выражению, обходит странствующих по лесу, с умыслом
переставляет дорожные приметы и, наконец, заводит человека в гиблое место
– в овраг или в болото, а то и на край обрыва.
61
Петров С. М. Иван Сергеевич Тургенев. – М., 1999.
71
Возбуждая суеверные чувства сначала в душе охотника, а потом в
сознании крестьянских ребят, тургеневская ночь дает лишь намеки на
возможность реалистического объяснения её загадок и тайн. Она всесильна и
всевластна, окончательное слово разгадки она бережет от человека в темной
своей глубине. Звучит жутковатый рассказ о псаре Ермиле, о том, как
встревожилась его лошадь, почуя злую нечистую силу. И вдруг «обе собаки
разом поднялись, с судорожным лаем ринулись прочь от огня и исчезли во
мраке… Послышалась беспокойная беготня встревоженного табуна». Чего
испугался табун? Что почуяли в ночном мраке собаки? Природа своей
таинственной жизнью продолжает фантастические рассказы ребят.
– Что там? Что там такое? – спросили мальчики.
– Ничего, – отвечал Павел, махнув рукой на лошадь, – так, что-то собаки
зачуяли. Я думал, волк, – прибавил он равнодушным голосом, проворно
дыша всей грудью».
Ответ как будто бы есть, но ответ неуверенный, предположительный. Да
и внешним спокойствием Павел не в силах сдержать неутоленную тревогу и
дрожь.
Ночная
природа
не
дает
пытливой
мысли
человека
полного
удовлетворения, поддерживает ощущение неразрешенности загадок земного
бытия.
Поэтому
все
реалистические
мотивировки
имеют
оттенок
предположительности. Мир, надвигающийся со всех сторон на слабый
огонек костра, не теряет своей поэтической таинственности, глубины,
неисчерпаемости: «Гляньте-ка, гляньте-ка, ребятки, – раздался вдруг детский
голос Вани, – гляньте на божьи звездочки, – что пчелки роятся!» Он
выставил своё свежее личико из-под рогожи, оперся на кулачок и медленно
поднял кверху свои большие тихие глаза. Глаза всех мальчиков поднялись к
небу и не скоро опустились».
Тургеневская ночь не только жутка и таинственна, она еще и царственно
прекрасна своим «темным и чистым небом», которое «торжественно и
необъятно высоко» стоит над людьми, «томительными запахами», звучными
72
всплесками больших рыб в реке. Она духовно раскрепощает человека,
очищает его душу от мелких повседневных забот, тревожит его воображение
бесконечными загадками мироздания. «Я поглядел кругом: торжественно и
царственно стояла ночь… Бесчисленные золотые звезды, казалось, тихо
текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного Пути, и, право,
глядя на них, вы как будто смутно чувствовали сами стремительный,
безостановочный бег земли».
Совершающейся во мраке ночной своей жизнью природа наталкивает
ребятишек у костра на красивые, фантастические сюжеты легенд, диктует их
смену, предлагает детям одну загадку за другой и сама же нередко
подсказывает возможность их разрешения. Рассказ о русалке, например,
предваряется шуршанием камышей и загадочными всплесками на реке, а
также полетом падающей звезды – души человеческой по крестьянским
поверьям. Образ мифической русалки удивительно чист и как бы соткан из
самых разных природных стихий. Она светленькая и беленькая, как облачко,
серебряная, как свет месяца или блеск рыбки в воде. И «голосок у ней такой
тоненький и жалобный», как голос того загадочного зверка, который «слабо
и жалобно пискнул среди камней». Фантазия ребят не бесплотна, не удалена
от земли, в ней присутствует стихийный и здоровый материализм, столь
свойственный народному миросозерцанию: домовой у них кашляет от
сырости в старой рольне, тоненький голосок русалки сравнивается с писком
жабы, а волосы её с густой зеленью конопли. На смех и плач поэтичной
крестьянской русалки незамедлительно откликается в рассказе ночная
природа: «Все смолкли. Вдруг, где-то в отдалении, раздался протяжный,
звенящий, почти стенящий звук. Казалось, кто-то долго, долго прокричал под
самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу тонким,
острым хохотом, и слабый, шипящий свист промчался по реке».
Для Тургенева природа – главная стихия, она подчиняет себе человека и
формирует его внутренний мир. Русский лес, в котором «лепечут статные
осины», «могучий дуб стоит, как боец, подле красивой липы», да
73
необозримая степь – это главные стихии, определяющие в «Записках
охотника» национальные черты русского человека. Это совершенно
соответствует общей тональности цикла. Подлинным спасением для людей
оказывается природа. Если в первом очерке-прологе повествователь просил
обратить внимание на мужиков, то заключительный рассказ является
лирическим признанием автора в любви к природе62.
2.5. Изображение крестьянской жизни в «Записках охотника».
«Записки охотника» – поистине гениальное творение художника
крестьянской души, изобразившего картину контрастов и гармонии
удивительного
русского
характера,
сочетающего
в себе нетронутое
природное начало, богатырскую силу и в тоже время чувствительность и
ранимость.
Крестьянин, которого можно любить, которым можно восхищаться,
который живет природой, красотой, искренностью и любовью, именно таким
Тургенев видит русский народ, не скрывая своих чувств, любуясь и
удивляясь ему, подчас даже роняя горячую слезу. Повествователь, голос
которого мы слышим со страниц «Записок охотника», дает описание
природы как человек, тонко чувствующий красоту своей страны. Он знает о
природе столько, сколько и любой из крестьян.
Именно в крестьянстве нашел Тургенев "почву, хранящую жизненные
соки всякого развития", а значение личности "государственного человека",
Петра I, он поставил в прямую зависимость от связи с ней. "Из наших
разговоров с Хорем я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак
не
ожидают читатели, – убежденье, что
Петр
Великий был
по
преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях".
С такой стороны к крестьянству в конце 40-х годов не
62
Курляндская Г. Б. Метод и стиль Тургенева-романиста. – Тула: 2004.
заходил
даже
74
Некрасов.
меркой:
Условно говоря, это был подход к мужику с "толстовской"
Тургенев нашел в жизни народа
общенациональный
смысл,
который
Толстой
ту значительность, тот
положил
потом
в
основу художественного мира романа-эпопеи.
Наблюдения над
характерами Хоря и
Калиныча у
Тургенева не
самоцель: "мыслью народной" выверяется здесь жизнеспособность или
никчемность "верхов". От Хоря и Калиныча эта мысль
устремляется к
русскому человеку, к русской государственности. "Русский человек так
уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он
мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо - то
ему и нравится, что разумно – того ему и подавай..." А далее Тургенев
выводит своих героев к природе: от Хоря и Калиныча - к Лесу и Степи.
Хорь погружен в атмосферу лесной обособленности: его усадьба
располагалась посреди леса на расчищенной поляне. А Калиныч своей
бездомностью и душевной широтой сродни степным просторам,
мягким
очертаниям пологих холмов, кроткому и ясному вечернему небу.
В "Записках охотника" сталкиваются и спорят друг с
России: официальная,
крепостническая, мертвящая жизнь,
другом
с
две
одной
стороны, и народно-крестьянская, живая и поэтическая - с другой. И все
герои, эту книгу населяющие, так или иначе тяготеют к этим двум полюсам
– "мертвому" или "живому".
Характер помещика Полутыкина набрасывается в "Хоре и Калиныче"
легкими штрихами: походя упоминается о его французской кухне, о конторе,
которая им упразднена. Но "полутыкинская" стихия в книге оказывается не
столь случайной и безобидной. Мы еще встретимся с барскими конторами
в
особом
очерке "Контора", мы
еще
увидим "полутыкинское"
в
жутковатом образе "мерзавца с тонкими вкусами", "культурного" помещика
Пеночкина.
Антикрепостнический пафос "Записок охотника" заключается в том,
что к гоголевской галерее мертвых душ писатель добавил галерею душ
75
живых. Крестьяне в "Записках охотника" – крепостные, зависимые люди, но
крепостное право не превратило их в рабов: духовно они свободнее и
богаче жалких полутыкиных и жестоких пеночкиных. Существование
сильных,
мужественных, ярких народных
характеров
превращало
крепостное право в позор и унижение России, в общественное явление,
несовместимое с нравственным достоинством русского человека.
В "Записках охотника" Тургенев впервые ощутил Россию как единство,
как живое художественное целое. Его книга открывает 60-е годы в истории
русской литературы, предвосхищает
их. Прямые дороги от "Записок
охотника" идут не только к "Запискам из Мертвого дома" Достоевского,
"Губернским очеркам" Салтыкова-Щедрина, но и к эпосу "Войны и мира"
Толстого.
Образ России "живой" в социальном отношении не однороден. Есть
целая группа
характера.
дворян,
наделенных
национально-русскими
чертами
Таковы, например, мелкопоместные дворяне типа Петра
Петровича Каратаева
или однодворцы, среди которых выделяется
Овсяников. Живые силы нации Тургенев находит и в кругу образованного
дворянства. Василий Васильевич, которого охотник называет Гамлетом
Щигровского уезда, мучительно переживает свою беспочвенность, свой
отрыв от России, от народа. Он с горечью говорит о том, как полученное им
философское образование превращает его в умную ненужность.
В "Записках охотника" неоднократно показывается, что крепостное
право
враждебно
как
человеческому
достоинству
мужика,
так
и
нравственной природе дворянина, что это общенациональное зло, пагубно
влияющее на жизнь того и другого сословия. Поэтому живые силы нации
писатель ищет и в крестьянской и в дворянской среде63.
Любуясь
человека,
63
деловитостью
Тургенев
ведет
или
поэтической
читателя
к
одаренностью русского
мысли,
что
в
борьбе
Кийко Е. И. Белинский и «Записки охотника». – В кн.: «Записки охотника» И.С. Тургенева. – Орел, 1999.
с
76
общенациональным врагом должна принять участие вся "живая" Россия, не
только крестьянская, но и дворянская.
Исходя из верного понимания политической сущности крестьянского
вопроса в России и глубокого решения проблемы положительного героя,
Белинский судил об общих явлениях русской литературы и в том числе
«Записок охотника» Тургенева.
В статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» Белинский, дав
общую характеристику первых очерков «Записок охотника», особенно
выделил очерк «Хорь и Калиныч», назвав его «лучшим из всех рассказов
охотника»; в письме к Тургеневу Критик также подчеркнул значимость этого
рассказа о двух орловских крестьянах: «Вы и сами не знаете, что такое «Хорь
и Калиныч», который обещает в вас замечательного писателя в будущем…
Судя по «Хорю», вы далеко пойдете. Это Ваш настоящий род… Найти свою
дорогу, узнать свое место – в этом все для человека, это для него значит
сделаться самим собою»64.
Примечательно, что именно в оценке именно этого очерка Белинский
резко разошелся с Боткиным. «Хотелось бы обо многом поговорить с тобою,
особенно насчет «Хоря и Калиныча», мне кажется, что в отношении к этой
пьесе, так резко замечательной, ты совсем не прав», – писал 22 апреля 1847
года Белинский Боткину, отвечая на письмо последнего, в котором
говорилось, что «Хорь и Калиныч» – «идиллия, а не характеристика двух
русских мужиков».
Что же собственно привлекло Белинского в этом очерке, почему он
столь высоко поставил этот рассказ, указав, что в нем «автор зашел к народу
с такой стороны, с какой до него к нему никто еще не заходил»?
В обзоре русской литературы за 1847 год Белинский ставил перед читателем вопрос: «...что может быть интересного в необразованном, грубом
человеке? – Как что? – отвечал сам же критик. – Его душа, ум, сердце,
64
Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года. – Полн. собр. соч., т. 10. М., 1956.
77
страсти, склонности, – словом, всё то же, что и в образованном человеке, а
иногда в мужике оказывается больше мыслей и чувств, чем в аристократе. С
другой стороны, в «Хоре и Калиныче» заметна полемика и со славянофилами, особенно в том месте, где рассказчик заявляет: «...из наших разговоров я вынес одно убежденье, что Петр Великий был по преимуществу
русский человек, русский именно в своих преобразованиях. Русский человек
так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь поломать себя: он мало
занимается своим прошедшим и смело глядит вперед». Славянофилы же
утверждали, что реформы Петра I оторвали Россию от исконной русской
народности и что главная добродетель русского народа – послушание, смирение, отсутствие предприимчивости. В этом отношении Хоря и Петра I
можно назвать родственными душами.
Тургенев, утверждавший, что «в русском человеке таится и зреет
зародыш будущих великих дел, великого народного развития», был вполне
согласен
с этой борьбой Белинского за русского «мужика». В письме к
Гоголю 1847 года великий критик писал, что России нужно «пробуждение в
народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в
грязи и навозе...»65. «Записки охотника», изображавшие русский народ с
позиций гуманности и в духе последовательного демократизма, служили
этой великой цели.
В «Записках охотника» крестьяне решительно противопоставлены
помещикам. Полутыкин, Пеночкин, Стегунов, Зверков – отъявленные
крепостники. Одни из них «мерзавцы с тонкими вкусами» (как назвал
Пеночкнна Белинский), другие придерживаются в отношении к крестьянам
старозаветных обычаев (Стегунов в рассказе «Два помещика»), но все они
тунеядцы и эксплуататоры крепостных душ. Уже Гоголь изображал духовное
ничтожество и бескультурье поместной среды, но он еще не показал в них
65
Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года. – Полн. собр. соч., т. 10. М., 1956.
78
лицемерных и жестоких владельцев «крещеной собственности». Последнее
осуществили только писатели «натуральной школы», в частности Тургенев.
Художественное новаторство Тургенева с наибольшей силой проявилось
в образах крестьян. Никогда ранее они в таком изобилии не выводились на
страницах реалистических произведений. Тургенев приближает своих
«мужиков» к читателям, он делает их главными героями всего цикла.
Крестьян и дворовых в «Записках охотника» истязают за ненагретое
вино, их ссылают в дальние деревни, выселяют с плодородных земель,
обрекают на все ужасы двадцатипятилетней николаевской солдатчины. Но,
хотя Тургенев много говорит о разнообразных формах притеснения крестьян,
не это является главным предметом его внимания как художника. В отличие
от Гоголя, запечатлевшего в «Мертвых душах» тлетворное влияние
крепостного права на крестьян (тупость Петрушки, рабская покорность
Селифана), Тургенев со всей силой утверждает в «Записках охотника» тему
духовного величия русского крестьянства. Он показал крестьян одаренными,
порой глубоко талантливыми русскими людьми.
Он
с
сочувствием
оттенил
ум,
любознательность,
трудолюбие,
практическую сметку Хоря и наряду с этим – романтическую чистоту и
мечтательность
Калиныча,
художественную
артистичность
Якова,
неутомимое правдолюбие Касьяна. С особой симпатией изображал Тургенев
крестьянских девушек – самоотверженную любовь Матрены, доверчивость и
поэтичность Акулины, силу духа заживо погребенной Лукерьи. В очерке
«Бежин луг» Тургенев одним из первых русских писателей реалистически
нарисовал крестьянских детей.
Крестьянскими образами «Записок охотника» Тургенев осуществил то, к
чему призывал русских писателей Белинский: «...чтоб изобразить жизнь
мужиков, надо уловить... идею этой жизни, – и тогда в ней не будет ничего
грубого, пошлого, плоского, глупого»66. Будучи реалистом, Тургенев не
66
Белинский В.Г. – историк и теоретик литературы. – М.: 2000.
79
обошел и неприемлемых для него черт крестьянской покорности своим господам (образ буфетчика Васи в «Двух помещиках»); но героями «Записок»
он сделал крестьян, отражавших в себе сущность народной психологии.
Всей совокупностью своих крестьянских образов Тургенев утверждал,
что в его стране существуют не только «мертвые души» помещичьекрепостнической России, но и «живые души» простого русского народа.
Здесь
не
было
искажающей
идеализации,
но
имелась
поэтизация,
приподнимавшая крестьянина, подчеркивавшая «светлые» черты его натуры.
Как верно указывал Лев Толстой, Тургенев «сумел в эпоху крепостничества
осветить крестьянскую жизнь и оттенить ее поэтические стороны»67.
Показывая многообразие и внутреннее богатство психики русского
крестьянина, глубину и одаренность его национального характера, Тургенев
решительно
преодолел
рисовавшего
своих
сентиментальное
мужиков
забитыми
народолюбие
и
бесконечно
Григоровича,
терпеливыми
«горемыками». В этой широте реалистического подхода и была заключена
одна из причин живучести крестьянских образов «Записок охотника». Они
сохранили свое обаяние и после того, как создали своих крестьян Некрасов и
Глеб Успенский.
В «Записках охотника» главенствуют три темы: жизнь крестьян, жизнь
помещиков и духовный мир образованного сословия. Главный пафос этого
цикла – изображение задавленных крепостничеством народных сил,
безграничной талантливости, нравственной и духовной красоты народа.
Белинский писал, что автор здесь «зашел к народу с такой стороны, с какой
до него к нему никто не заходил»68, то есть со стороны нравственноэтической. В этом, прежде всего, и заключался могучий протест Тургенева
против крепостного права.
67
Тургенев И. С. Материалы и исследования // Под ред. проф. Н. Л. Бродского. – Орел, 2001.
68
Кийко Е. И. Белинский и «Записки охотника». – В кн.: «Записки охотника» И.С. Тургенева. – Орел, 1999.
80
Крепостничество выступает в «Записках охотника» во всех разновидностях и оттенках: деревня Колотовка – от слова «колотить»; недоверчивый
Хорь заметно оживляется, когда собеседник заговаривает с ним о «свободе»,
об откупе от «доброго» барина...
Рассказ «Бурмистр» – одно из самых острых антикрепостнических
произведений Тургенева. В окончательной редакции он дописывался в
Зальцбрунне летом 1847 года, где в это время лечился Белинский. Принято
считать, что рассказ создавался под влиянием статей критика.
В «Бурмистре» запечатлена картина крепостнических взаимоотношений
– перед барином на коленях, с обнаженными головами, стоят два крестьянина, отец и сын; они просят о помощи и жалуются на притеснения
бурмистра Софрона, присутствующего тут же. Но вопли обезумевших от
горя крестьян объявляются «бунтом». Никогда еще в литературе после А.
Радищева так зримо не сводились в одном повествовании барин и мужик как
потенциальные враги. Лицемерно-вежливое распоряжение Пеночкина о
камердинере, забывшем нагреть вино: «насчет Федора... распорядиться», –
дает возможность представить себе, что ожидает этих «нерадивых» крестьян.
В «Записках охотника» автор довольно часто прибегает к эзоповскому
языку, к иносказаниям, намекам. Умирающая Лукерья в «Живых мощах»
утешает себя: «привыкла, обтерпелась – ничего; иным еще хуже бывает».
Куда же еще хуже? Но она радеет о крестьянах, изнывающих на барщине и
оброке. В защите барских интересов, пропадает сила, ум и способности
красавца-лесничего Бирюка.
В. Кулешов во вступительной статье к изданию «Записок охотника»
пишет: «Тургенев не изображает злодеев, а между тем во всем чувствуется до
предела накаленная атмосфера, ибо самым тяжелым преступлением
крепостничества было каждодневное, незаметное убиение живой души в
81
подневольном рабе, лишение его человеческих прав. Весь ужас такого
существования таился именно в этой обыденщине»69.
Как обличитель крепостничества Тургенев особенно выразителен в рассказах, повествующих о личных драмах, о загубленных судьбах. Особенность в изображении любовных трагедий, безысходности, попрания самого
святого в чувствах человека состоит у Тургенева в том, что это делается
сдержанно, с обобщающей многозначностью рисунка, тонкостью.
В «Ермолае и мельничихе» писатель показывает, из какого бесконечного
житейского моря черпает он материал, из какого сложного переплетения
людских судеб складывается жизнь отдельного человека. Арина Тимофеевна
вроде бы не жалуется па судьбу: мельник Савелий Алексеевич выкупил
горничную у Зверковых. Но она чуть не погибла, когда посмела просить
разрешения выйти замуж за лакея Петрушку. Разгневавшиеся господа
приказали остричь Арину, «...одеть в затрапез и сослать в деревню». Ее
жизнь сломлена. Она явно гибнет, превращается в живые мощи, как и
Лукерья.
Однако в рассказе «Ермолай и мельничиха» суть не во взаимоотношениях Ермолая и мельничихи, хотя какой-то намек на их отношения есть.
Сюжет здесь нарочито не развит, но есть в отношениях между этими
людьми, в переливах их настроений какая-то высшая правда, ее-то и
стремится передать Тургенев.
В другом рассказе – «Свидание» – удивительно тонко передано глубокое
чувство впервые полюбившей юной Акулины (особенно по контрасту с
цинизмом и бездушием ничтожного Виктора, избалованного барского
камердинера, бросающего ее на произвол судьбы). «Свидание» – одна из
самых лиричных и драматических глав «Записок охотника». Недаром этот
рассказ понравился Чехову и он написал почти на ту же тему своего «Егеря».
69
Алексеев М. П. Мировое значение «Записок охотника». – В кн.: «Записки охотника» И.С. Тургенева. – М.:
2001.
82
Белинский высоко оценил рассказ «Петр Петрович Каратаев» за правдивое изображение еще одной человеческой трагедии. Ему пришелся по
душе образ главного героя – типично русского человека, да еще «с московским оттенком» (рассказ имел первоначальное название «Русак»). Каратаев тоже жертва жестоких социальных условий: когда ушла его возлюбленная, крепостная Матрена, принадлежавшая другой помещице –
злобной самодурке, он спивается. Каратаев не может себе простить, что стал
«голубем мужества» и не сумел завоевать своего счастья. Физическое и нравственное рабство мешает развиться искреннему, сильному чувству подневольного крестьянина. Однако уродливые общественные условия губят и
господ («Мой сосед Радилов»). Овдовев, Радилов не может обвенчаться с
любимой женщиной, ему нужно лгать и притворяться: нормы сословной
морали не разрешают соединить свою жизнь с сестрой первой жены.
Полюбившие друг друга люди обречены на разлуку: фальшивая мораль
делает их любовь «незаконной». Но во всем рассказе чувства нигде не
афишированы, они сдержанны и глубоки.
Обескураживающий
бестолковый
уклад
крепостнического
хозяйствования, который убивает у крестьян любовь к труду и самый смысл
труда, показан в рассказе «Льгов». Из рук в руки переходившая ревизская
душа, дворовый мужик Сучок успел побывать и в звании «рыболова» (хотя в
местной реке рыбы не было), и «кучером», два раза «поваром» (хотя ничего
стряпать не умел), и звали его по приказу барыни не Кузьмой, а Антоном.
Был он и «ахтером», был и «казачком», и сапожником и др. Не дозволено
было ему и жениться. Так бобылем, обломленной веткой без листьев
доживает Сучок свой век.
Осмеял Тургенев горе-рационализаторские начинания господ. Такова
помещица Лоснякова, мало понимающая в хозяйстве, но затеявшая открыть
сельскую контору. Ее нововведения опять же легли на плечи мужиков уже
двойным
гнетом:
кроме
прежних
начальников,
появились
главный
конторщик, наглый Николай Еремеич, и никчемные секретари, кассиры...
83
Комически бессмысленные затеи барыни они превратили в источник наживы
и за ее спиной вершили свои темные дела, обирая и ее саму.
Тургенев показал, как может не щадить своего же брата крестьянина
пригретый господами дворовый пли управляющий. Бурмистр Софрон Яковлевич выглядит нестрашнее Пеночкина: «собака, а не человек», он уже и
Шипиловкой владеет, «крестьяне ему кругом должны». Никакого намека па
общинный мир, на силу заступничества всех за одного. Его картины
крепостничества столь же суровы, как и в «Пошехонской старине» Щедрина,
созданной почти через полвека. Уловил Тургенев и начало протеста, мятежа
в народной среде. Гордая сила таится в великане-вожаке, шутникеразбойнике из рассказа «Стучит!». Откупились же ездоки, Фелофей и
рассказчик, своим «заячьим тулупчиком». И точно так же, как Пугачев у
Пушкина, разбойник говорит прибаутками да угрожающими обиняками на
своем воровском жаргоне. Бирюку было бы подстать примкнуть к таким
удалым головам.
И все-таки по преимуществу Тургенев изображал глубоко затаенный
ропот. Еще нерешителен умница и всепонимающий Митя, «сродственник»
однодворца Овсяникова. Но он грамотен и пишет просьбы от имени шутомиловских крестьян, у которых сосед Беспандин четыре десятины запахал:
«Моя, говорит, земля». На выселках живет Касьян – сектант, хранитель
народной мудрости, один из «бегунов» или «странников», отгораживающийся от людской неправды. Касьян не видит в окружающей его действительности справедливости, он живет в безбрачье, сторонится даже обычных
крестьянских занятий, отвергает собственность, деньги, полагая все это антихристовым, вражьим делом. Касьян с трепетной любовью относится ко
всякой живой твари на земле, косо встречает охотника с ружьем: «показать
свету кровь – великий грех и страх», – и даже хвалится, что своими
заговорами сумел отвести от охотника всю дичь. Это – человек светлой
мечты о сказочном будущем, о стране, где «живет птица Гамаюн
сладкогласная» «и всяк человек живет в довольствии и справедливости...».
84
Почти все встречи охотника с героями рассказов происходят ненароком,
обыденно: в поисках ночлега, мест, где хорошая тяга, водятся глухари,
вальдшнепы, но всегда эти встречи – неожиданные открытия. В рассказе
«Бежин луг» использован подлинно поэтический, даже символический
прием: заблудиться, чтобы открыть... Рассказчик-охотник сбился с пути и за
речкой, на лугу, набрел на мальчиков у костра в ночном. И открыл для себя
богатый, полный фантастики и мудрости мир народных поверий, сказок,
примет, удали, выразившийся во всей неподдельной искренности в юных
трепетных душах, готовых откликнуться на все прекрасное, доброе.
Для понимания общего пафоса «Записок охотника» имеет принципиальное значение рассказ «Певцы». В нем Тургенев развивает мотив «кустика
земляники», светлые мотивы «Бежина луга». Журнал «Современник» в своем
отзыве о «Певцах» особо выделял то место, где описывается эффект,
произведенный на слушателей пением Якова: пение было для крестьян
«лучшим выражением того, что у них давно таилось на душе; но было
поэзией их жизни, и в нем как в зеркале все они выразились». Некрасов
называл рассказ «Певцы» «чудом». И действительно, в общем контексте
«Записок охотника» «Певцы» занимают особое место, являясь как бы гимном
естественной народной жизни, с ее трагическими противоречиями и
контрастами. Тургенев так писал К. С. Аксакову: «...по моему мнению, трагическая сторона народной жизни — не одного нашего народа – каждого –
ускользает от Вас, между тем как самые наши песни громко говорят о ней!»70
«Певцы» и являются художественным воплощением этой мысли: в песне
Якова Турка было потрясающее душу ощущение не находящих выхода
могучих сил народа. Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» тоже
покажет эти перепады народных настроений: то веселье, то грусть, то
мучительные поиски ответа на поставленный в заглавии вопрос, то «пир на
весь мир».
70
Клеман М. К. Иван Сергеевич Тургенев. Очерк жизни и творчества. – Л., 1998.
85
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Писатель открывается как истинный знаток своих персонажей, он
обыгрывает каждую ситуацию так, чтобы как можно ярче проявилась та или
иная черта народного характера. Тургенев отказывается от обобщений, он
рисует своих героев как самобытных представителей нации.
В рассказе «Хорь и Калиныч» Мы знакомимся с двумя героями
Тургенева, имена которых вынесены в заглавие этого произведения.
Рассказчик вводит нас в мир помещика Полутыкина, через которого
подводит читателя к восприятию Хоря. Этой же цели подчинено и описание
«одинокой усадьбы» этого персонажа: дом Хоря производит впечатление
надежности, прочности и добротности.
Тургенев характеризует своего героя как «человека положительного,
практического», называет его «административной головой, рационалистом» с
лицом Сократа: «такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие
глазки, такой же курносый нос». Описание его лица заключает в себе особый
смысл: сравнение с Сократом в то время было величайшим комплиментом
герою, как бы вызовом традиционному описанию мужика.
Заботящийся о барине и кроткий Калиныч, напротив, принадлежал к
числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных. «Хорь
понимал действительность: он обстроился, накопил деньжонку, ладил с
барином и прочими властями; Калиныч ходил в лаптях и перебивался коекак».
Уединение Калиныча непреднамеренно, он рад общению с людьми.
Хорь мыслит глобально, рационалистически владеет знаниями законов
природной жизни. Для Калиныча знание природы иное: он знает волшебные
свойства природы, помогающие человеку в хозяйстве, но знание этих таинств
иррационально. Калиныч в этой стихии – как рыба в воде. У каждого из этих
героев свой задор: поэтический и романтический.
С иной стороны Тургенев изображает крестьянство в рассказе «Певцы».
86
Здесь глазам читателя предстает контраст между действительностью,
бытовыми зарисовками и красотой и непорочностью духовного мира
простого мужика: «признаться сказать, ни в какое время года Колотовка не
представляла отрадного зрелища, но особенно грустное чувство возбуждает
она, когда июльское сверкающее солнце своими неумолимыми лучами
затопляет и бурые полуразметанные крыши домов, и этот глубокий овраг, и
выжженный, запыленный выгон, по которому безнадежно скитаются худые,
длинноногие курицы, и серый осиновый сруб с дырами вместо окон, остаток
прежнего
барского
дома,
кругом
заросший
крапивой,
бурьяном
и
полынью...».
На фоне грубой реальности, составляющей внешнюю жизнь крестьян,
раскрывается их внутренний мир, умение чувствовать прекрасное и
восхищаться льющейся из самых недр души трогательной русской песнью.
Герои «Бежина луга» сливаются с природой, чувствуя ее и живя в ней.
Писатель показывает детей, которые ближе всего к природному началу,
Тургенев изображает их яркие характеры, дает емкие характеристики,
отмечая речь крестьянских мальчишек, в которой все дышит непритворным
чувством естественности и некоторой наивности. На рассказы, которые
мальчики слушают с замиранием сердец, не сомневаясь в их правдивости,
отзывается даже природа, как бы подтверждая поверье или таинственный
случай: «Все смолкли. Вдруг, где-то в отдалении, раздался протяжный,
звенящий, почти стенящий звук, один из тех непонятных ночных звуков,
которые возникают иногда среди глубокой тишины, поднимаются, стоят в
воздухе и медленно разносятся наконец, как бы замирая... Мальчики
переглянулись, вздрогнули». Даже сам охотник, человек бывалый, верит в
примету: настолько естественным оказывается слияние народных примет и
атмосферы, в которой пребывают герои рассказа.
Невозможно остаться равнодушным к искреннему миру души, который
раскрывается в каждой мелкой детали, в речи и действиях тургеневских
персонажей. Писатель любит народ, он верит в него, играя струнами его
87
сердца, он доказывает, что в нем нет темноты и забитости, слепой
покорности и смирения; все, что есть плохого в русском мужике,
обусловлено условиями существования. На страницах «Записок охотника»
народ живет душой и сердцем, умея находить отдушины в непроглядном
мраке, не теряясь в нем и не беднея духовно.
С появлением «Записок охотника» можно сказать, что традиционный
для русской прозы 40-х годов жанр Тургенев преобразовал в рассказ, долгое
время носивший в себе черты «физиологического очерка». Рассказ
становился демократическим жанром, который властно вторгался в самые
разнообразные сферы жизни. В этом смысле Тургенев
творец «Записок
охотника» нашел новый типологический принцип, создал новые характеры,
которые в дальнейшем образовали как бы внутренний психологический
стержень его героев (типы рационалиста, мыслителя-скептика, близкого к
природе)71.
Так, например, в рассказе «Хорь и Калиныч» решались те же задачи,
которые ставились авторами «натуральной школы», но решались другими
художественными средствами. С первой же страницы читатель вовлекается
в, казалось бы, привычное для «физиологического очерка» рассуждение о
«статусе» мужиков соседних губерний (Орловской и Калужской). Автор
специально сопоставляет два основных психологических типа – это и
становится сюжетом очерка.
Художественное новаторство Тургенева с наибольшей силой проявилось
в образах крестьян. Никогда ранее они в таком изобилии не выводились на
страницах реалистических произведений. Тургенев приближает своих
«мужиков» к читателям, он делает их главными героями всего цикла.
Крестьянскими образами «Записок охотника» Тургенев осуществил то, к
71
Поспелов Г.Н. История русской литературы ХIХ века. – М.: Издательство "Высшая школа". – 2003.
88
чему призывал русских писателей Белинский: «…чтоб изобразить жизнь
мужиков, надо уловить… идею этой жизни»72.
Достаточно свежим в русском реализме является образ природы,
нашедший живое отражение в «Записках охотника». Для Тургенева природа
– главная стихия, она подчиняет себе человека и формирует его внутренний
мир.
«Записки охотника» являются этапным произведением в творчестве
Тургенева. Они сыграли выдающуюся роль как в становлении творческой
личности писателя, в формировании его общественно-политических и
эстетических воззрений, так и в истории развития русской и мировой
литературы. Поэтому рассмотрение «Записок охотника» по творчеству
Тургенева занимает значительное место в русской литературе.
Книга «Записки охотника» И.С. Тургенева и поныне остается одной из
самых светлых, поэтичных книг русской литературы. И произошло это
потому, что героем книги стал не только русский народ, но и русский язык, о
котором автор «Записок охотника» сказал пророчески: «Во дни сомнений, во
дни тягостных раздумий о судьбах моей родины – ты один мне поддержка и
опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! – Не будь
тебя – как не впасть в отчаяние, при виде всего, что совершается дома? – Но
нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»
72
Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 10. – М., 1956.
89
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Алексеев М. П. Тургенев и его современники. – М., 2000.
2.
Алексеев М. П. Мировое значение «Записок охотника». – В кн.:
«Записки охотника» И.С. Тургенева. – М.: 2001.
3.
Батюто А. И. С. Тургенев-романист. – Спб.: 2005.
4.
Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года. – Полн. собр.
соч., т. 10. М., 1956.
5.
Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 10. – М., 1956.
6.
Белинский В.Г. – историк и теоретик литературы. – М.: 2000.
7.
Бердников Г. П. Тургенев-драматург. – В кн.: И. С. Тургенев и театр. –
М., 2001.
8.
Библиография литературы о И. С. Тургеневе // Под ред. Л.Н. Назаровой,
А.Д. Алексеева. – Спб.: 2001.
9.
Бродский Н. Л. Иван Сергеевич Тургенев. – М., 1998.
10. Буданова П. Ф. «Новь». «Безымянная Русь» в романе Тургенева. – М.:
2001.
11. Бялый Г. А. Роман Тургенева «Отцы и дети». – М.: 2000.
12. Бялый Г. А. Тургенев и русский реализм. – М.: 2003.
13. Вейс А. Ю. "Записки охотника" И.С.Тургенева (1852-1952): Рисунки
Тургенева к "Запискам охотника". – М.: 1998.
14. Векслер И. И. И. С. Тургенев и политическая борьба шестидесятых
годов. – М.: 2001.
15. Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т., т. 13. – М., 1958.
16. Гоголь В. В. Полн. собр. соч., т. 6. – М., 1951.
17. Гончаров И.А. Собр. соч., т. 8. – М., 1955.
18. Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 6. – М.–Л., 1963.
19. Добролюбов Н.А. Эстетика, литература, критика. Когда же придет
настоящий день? – Л.: Избр. философск. соч., Т. 2, 1988. – 197 с.
20. Жизнь Тургенева // Под ред. А.Г. Зайцева . – М., 1991.
90
21. Жук А. А. Сатира натуральной школы // Под ред. Е. И. Покусаева. –
Саратов, 1979.
22. Иван Сергеевич Тургенев в портретах, иллюстрациях, документах. – М.:
2003.
23. Иван Сергеевич Тургенев. Жизнь. Искусство. Время. – М.: 2001.
24. История русской литературы. В 4-х томах. Том 3. – Л.: Наука, 1999.
25. Кийко Е. И. Белинский и «Записки охотника». – В кн.: «Записки
охотника» И.С. Тургенева. – Орел, 1999.
26. Клеман М. К. Иван Сергеевич Тургенев. Очерк жизни и творчества. – Л.,
1998.
27. Клеман М. К. Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева. – М.: 1999.
28. Курляндская Г. Б. И. С. Тургенев и русская литература. – М., 1980.
29. Курляндская Г. Б. Метод и стиль Тургенева-романиста. – Тула: 2004.
30. Курляндская Г. Романы И. С. Тургенева 50 – начала 60-х годов.— «Уч.
зап. Казанского ун-та им. В. И. Ульянова-Ленина»; 2002, т. 116, вып. 8.
31. Лебедев Ю. В. Тургенев. – М.: 2002.
32. Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева (1818-1858) / Сост. Н. С.
Никитина. – СПб., 1995.
33. Михайловский Н. К. Литературно-критические статьи. – М., 2001.
34. Петров С. М. Иван Сергеевич Тургенев. – М., 1999.
35. Поспелов Г.Н. История русской литературы ХIХ века. – М.:
Издательство "Высшая школа". – 2003.
36. Пруцков Н. И. С. Тургенев. – Спб.: 2005.
37. Пустовойт П. Г. Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» и идейная борьба
60-х годов XIX века. – М., 1999.
38. Русские писатели второй половины XIX - начала XX вв. (до 1917 года):
Русские писатели второй половины XIX - начала XX вв. (до 1917 года),
Ч.1. – М.: 2001.
39. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. – М.: 2000.
40. Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20-ти т., 18, кн. 1. – М., 1975.
91
41. Сахаров И.П. Сказания русского народа. Народный дневник. Праздники
и обычаи. – СПб., 1985. – 240 с.
42. Скафтымов А. П. Статьи о русской литературе. – Саратов, 1998.
43. Тургенев в русской критике. Вступит. статья и примеч. К. И. Бонецкого.
– М., 1999.
44. Тургенев и его время. Сборник 1. – М.: 2000.
45. Тургенев и круг «Современника». Неизданные материалы (1847–1861). –
М.: 2000.
46. Тургенев И. С. Материалы и исследования // Под ред. проф. Н. Л.
Бродского. – Орел, 2001.
47. Тургенев И.С. Ася. – М.: 1988.
48. Тургенев И.С. Библиотека мировой новеллы: Вешние воды; Первая
любовь. – М.: 2001.
49. Тургенев И.С. в воспоминаниях революционеров-семидесятников // Под
ред. М. К. Клемана. – М.: 2001.
50. Тургенев И.С. в воспоминаниях современников, т. 1–2. – М.: 2002.
51. Тургенев И.С. Дворянское гнездо. – М.: 2001.
52. Тургенев И.С. Избранное: Хорь и Калиныч; Льгов; Бежин луг; Касьян с
Красной Мечи; Бурмистр; Бирюк; Два помещика; Певцы; Свидание;
Стучит!. – М.: 1997.
53. Тургенев И.С. Накануне. – М.: 2004.
54. Тургенев И.С. Отцы и дети. – М.: 2000.
55. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем. – М.; Л., 1960-68. Т.
1-28.
56. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений И.С.Тургенева : Полное
собрание сочинений И.С.Тургенева, Т.7 : История лейтенанта Ергунова;
Бригадир; Несчастная; Странная история; Степной король Лир; Вешние
воды. – М.: 1998.
92
57. Тургенев И.С. Собрание сочинений: Дым: [Роман]; Повести, Т.4 :
Повести: Андрей Колосов; Бретер; Три портрета; Жид; Петушков. – М.:
1998.
58. Тургенев И.С. Собрание сочинений: Литературно-критические статьи и
речи; Биографические очерки и заметки, Т.11 – М.: 1956.
59. Тургенев И.С. Собрание сочинений: Рассказы; Переводы из Г.Флобера,
Т.5: Рассказы: Дневник лишнего человека; Постоялый двор; Два
приятеля. – М.: 1998.
60. Тургенев И.С. Сочинения И.С.Тургенева: Сочинения И.С.Тургенева, Т.3:
Два приятеля; Затишье; Переписка; Яков Пасынков; Рудин; Фауст;
Поездка в Полесье. – М.: 1999.
61. Тургенев Иван Сергеевич. «Записки охотника»; Романы, Повести и
рассказы, Стихотворения в прозе; Статьи / Институт «Открытое
общество»; Гл. редактор Тевекелян Д. В. – М.: «Слово», 1999.
62. Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста. – М., 2002.
63. Чернышевский Н. Г. Русский человек на rendez-vous. — Полн. собр. соч.,
т. 5. М., 1950.
64. Cahiers. Ivan Tourgueniev, Pauline Viardot, Maria Malibran: Tourgueniev et
l'art. – 1995, N 19.