в современных российских правовых актах

Р.В. Шилишпанов
(Белгород)
К вопросу об определении термина «духовная безопасность»
в современных российских правовых актах
Российская Федерация - светское, имеющее богатое культурное наследие государство, где
множество обладающих уникальными особенностями духовной культуры народов составляют единое гражданское общество. На протяжении своей многовековой истории российское государство
претерпевало серьезные испытания, преодолеть которые было возможным благодаря присущему российскому народу духовно-нравственному потенциалу, одним из основных источников которого являлась религиозная вера. Граждане Российской Федерации в отношении религии придерживаются разных убеждений. Значительная часть населения Российской Федерации на протяжении веков исповедует традиционные религии, сыгравшие существенную историческую роль в формировании российской государственности.1
Благодаря объединяющей роли традиционных религий, на территории России сохранились
уникальное единство и многообразие национальных культур населяющих ее народов. К сожалению, в
настоящее время, состояние духовно-нравственного здоровья народностей нашей страны, то есть их
единства, целомудрия, целеустремленности, оптимизма, самоуважения в настоящее время под угрозой. Россия стала ареной очень широкого, без преувеличения, повсеместного распространения самых
разнообразных новых религиозных объединений, в том числе и деструктивного характера. Возникла
реальная духовная и религиозная опасность для нашей страны.
Можно выделить пять источников появления, насаждения, развития и поддержки новых религиозных объединений в России, которые предлагает нам Справочник «Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера»:
 духовные искания;
 духовные и психические болезни;
 криминальные интересы;
 попытки расчленения истинной абсолютной религии – Православия и других крупных традиционных созидательных вероучений;
 иностранная агрессия с целью развязывания воинствующего противоборства и анархизма в
духовном пространстве нашего Отечества.2
Определяющую роль в широком распространении в постсоветской России нетрадиционных
религий сыграли особые обстоятельства. Распад СССР, перемена в образе жизни бывшего советского
человека, начавшаяся переоценка прошлого страны и, как следствие, разрушение ценностных установок общества – все это способствовало формированию в обществе чувства растерянности и неуверенности в завтрашнем дне, подтверждало известную закономерность: углубление кризисных явлений в обществе всегда сопровождается усилением религиозных исканий. Отсутствие психологической стабильности, полная религиозная безграмотность населения создали питательную среду для
сектантства. Новые религиозные объединения формировались отчасти самостоятельно, на почве богоискательских интересов, отчасти проникали к нам из-за рубежа. Подобные религиозные объединения представляют угрозу безопасности современного российского общества.
В процессе изучения академических толковых словарей русского, английского, французского
и немецкого языков было выявлено, что в народном (общественном) сознании понятие «безопасность» связывается не столько «с отсутствием угрозы», сколько с состоянием, чувствами и переживаниями человека. Так, например, «Словарь Чэмберса» (англ. яз.) расшифровывая понятие «безопасность», на первом месте указывает «состояние, чувство или средства пребывания в безопасности». С
этим же понятием в нем связывается отсутствие «тревожности или озабоченности», «уверенность»,
«стабильность». «Оксфордский словарь» говорит о состоянии «более чем уверенности»; «Словарь
современного американского языка», помимо указания на «свободу от опасности, риска» выделяет
«свободу от озабоченности, сомнений». Французский «Лярус» также подчеркивает состояние «уверенности» и «отсутствие беспокойства»; немецкий словарь включает в понятие безопасности
«надежность, уверенность», возможность «рассчитывать на что-либо».
Таким образом, в разных культурах сформировались примерно одинаковые представления о
безопасности, акцент в которых делается на чувствах и переживаниях человека, связанных с его по-
ложением в настоящем и перспективами на будущее. Иными словами, для человека безопасность переживается в первую очередь как чувство защищенности от действия различного рода опасностей.3
Закон РФ «О безопасности» гласит: безопасность - это состояние защищенности жизненно
важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. Основные объекты безопасности - это личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные
ценности; государство - его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность.4
В настоящее время безопасность любой нации как исторически сложившейся общности людей определяется состоянием защищенности ее компонентов, т.е. индивидуумов и возникаемых в
процессе производственной и общественной деятельности социальных групп (социумов), а также структурных системообразующих связей (экономических, территориальных, нормативно-правовых,
лингвистических и ментальных), объединяющих индивидуумов и социумы в единую нацию.
Следовательно, национальная безопасность, или безопасность народа, как защищенность его
жизненно важных интересов складывается из трех основных компонентов, а именно:
- персональной (личной) безопасности, или безопасности личности, как защищенности потребностей личности;
- общественной безопасности, или безопасности устойчивого общества: социоэкономического
класса (включая его наиболее активные части - политические партии, определяющие состояние политической безопасности особой системы органов и учреждений, осуществляющих функции государственной власти), конфессии, этноса (классовая, конфессиональная и этническая безопасность, соответственно) как защищенности потребностей социума, складывающейся из персональной безопасности и защищенности объединяющего индивидуумы-личности фактора: общей целесообразной предметной деятельности по производству материальных и духовных благ (производственная безопасность).5
- организационной безопасности как защищенности структурных образующих нацию связейфакторов общности: экономических связей (экономическая безопасность, включая продовольственную, финансовую и ресурсную), территории (военная), языка и менталитета (информационная, включая лингвистическую и идеологическую безопасность, соответственно) и общепринятых правил
(норм) поведения и взаимодействия (правовая).6
Согласно приведенной декомпозиции центральным компонентом системы национальной безопасности является персональная безопасность, поэтому к базовым национальным (национальногосударственным) интересам, подлежащим защите, относятся потребности личности.7
В рамках выполнения международного проекта «Формирование информационнометодической основы (базы) по международной и национальной безопасности в контексте Концепции безопасности человека ПРООН». Название ООН: « Человек должен быть свободен от страха и
нужды». Организация Объединенных Наций признает два основных компонента безопасности личности: «защита от неожиданных и пагубных нарушений нашего повседневного образа жизни», (известная как «свобода от страха») и «защита от постоянных угроз голода, болезней, преступлений и
подавления» (известная как «свобода от нужды»). ООН (ПРООН) разработала всеобъемлющую Концепцию безопасности человека, которая состоит из семи основных категорий и восьми дополняющих
и более глубоко раскрывающих основные, включая духовную безопасность личности. В реальной
жизни все эти категории тесно взаимосвязаны и дополняют одна другую. На множестве частных видов безопасности можно выделить в качестве основных два обобщенных: биоэкологическую и духовно-психологическую безопасности личности.8
В Концепции национальной безопасности от 2000 года подчеркнута стратегическая важность
для интересов нашей Родины, защитить духовную жизнь общества, так впервые в правовом поле
России использовался термин «духовная безопасность». Ввиду неоднозначности и широты понимания самой духовности в светской науке, на сегодняшний день не существует единого общепринятого
определения термина «духовная безопасность». В самом общем смысле под духовной безопасностью
понимается состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства
в духовной сфере от внешних и внутренних духовных угроз. Данный термин базируется на определении термина «безопасность» взятого из закона РФ «О безопасности».9 В другом варианте традиционного определения, нашедшем отражение в Концепции национальной безопасности и Доктрине информационной безопасности, - делается акцент на способности к защите, сохранению и укреплению
нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного, духовного и
научного потенциала страны.10
Однако существует ряд других определений термина «духовная безопасность»:1) система отношений между субъектами общественной жизни, которая обеспечивает благоприятные условия для
созидательной духовной жизни и правильного духовного развития; 2) состояние защищенности жизненно важных духовных интересов и потребностей личности, общества и государства; 3) способность
личности, общества и государства сохранять и развивать позитивную созидательную духовность.
В общем, духовная безопасность - это система условий, позволяющая культуре и обществу
сохранять свои жизненно важные параметры в пределах исторически сложившейся нормы. Их выход
за рамки нормы под воздействием различного рода факторов (и, прежде всего культурного, ценностно-нормативного характера) ведет к дезорганизации и, в конечном счете - к национальной катастрофе, т.е. распаду общества как целостной системы в связи с разрушением структурирующих его духовных оснований.
Современное понимание безопасности в контексте учета оптимального соотношения интересов личности, общества и государства выдвигает задачу рассмотрения нового аспекта этой проблемы
- информационно-психологической безопасности. Выделение информационно-психологической безопасности в качестве самостоятельного предмета теории и социальной практики связано также с тем,
что процессы и технология воздействия информационной среды на духовную сферу обладает качественной спецификой.
Масштабность и мощность воздействия информационных факторов на психику людей выдвигает обеспечение информационно-психологической безопасности в современных условиях на уровень общенациональной проблемы.11
Несмотря на большое разнообразие объектов обеспечения информационно-психологической
безопасности, в качестве которых выступают социальные субъекты различного уровня общности,
масштаба, системно-структурной и функциональной организации, основным и далее неразложимым
структурным элементом и центральным объектом информационного воздействия, как уже отмечалось, является человек, индивид.
В более общем виде информационно-психологическая безопасность личности - это состояние
защищенности личности, обеспечивающее ее целостность как активного социального субъекта и
возможностей развития в условиях информационного взаимодействия с окружающей средой.
Выделение информационно-психологической безопасности личности (в данном случае понятие личность употребляется в общем виде в качестве синонимичного понятия человека как самостоятельного активного социального субъекта) из общей проблематики информационной и психологической безопасности в качестве самостоятельного направления определяется потому, что основной и
центральной «мишенью» информационного воздействия является человек, его психика. Именно от
отдельных личностей, их взаимосвязей и отношений зависит нормальное функционирование социальных субъектов различного уровня сложности, любых общностей и социальных организаций - от
малой группы до населения страны в целом.12
В научных исследованиях убедительно показано, что на безопасность личности оказывают
влияние политические, социально-экономические и духовные факторы. Особое значение в современных условиях придается последним, таким как: кризис государственной идеологии, деформация системы норм, установок и ценностей и, как следствие, утрата критериев адекватной оценки информационно-пропагандистских воздействий; появление новых форм и средств воздействия на индивидуальное, групповое и массовое сознание, в том числе новых технологий СМИ, компьютерных технологий и т.п.; недооценка национальных и культурно-исторических традиций России и проникновение
в общественное сознание западной массовой культуры; деструктивная роль нетрадиционных религиозных конфессий, рост исламского фундаментализма и религиозного сектантизма; ослабление важнейших социокультурных институтов государства – науки, образования, воспитания и культуры;
неразработанность системы этических норм в сфере информационной деятельности. В такой ситуации, еще усугубляющейся недостатком социальных механизмов контроля и нейтрализации негативных информационно-психологических воздействий, особую роль играют не столько внешние условия
информационной безопасности, сколько внутренние образования, позволяющие человеку самому
обеспечивать собственную безопасность.13
Итак, по отношению к человеку информационную безопасность можно рассматривать в совокупности двух составляющих (или ракурсов рассмотрения).
Во-первых, как ряд параметров, характеризующих с точки зрения безопасности (защищенности) условно выделенный в процессе жизнедеятельности человека относительно статический момент,
то есть определенное состояние - ситуативная (актуальная) безопасность. Такой подход изучает
обеспечение безопасности человека со стороны внешней среды и определяется как отсутствие факторов опасности или наличие внешних условий безопасности, поддается правовому регулированию со
стороны государства.
Во-вторых, как характеристику человека, обладающего устойчивыми проявлениями возможности развиваться, т. е. его свойство. Назовем эту составляющую личностной безопасностью. Данный
подход предполагает, наряду с внешними, внутренние условия безопасности, в число которых входят
элементы опыта субъекта, складывающиеся в способность и готовность к распознаванию, предвидению, уклонению и преодолению опасностей, предполагающие, как минимум, владение соответствующими знаниями, умениями и навыками, определенный уровень развития перцептивных, мнемических, интеллектуальных и других способностей, а также сформированную мотивацию к обеспечению
безопасности жизнедеятельности.14 То есть, снижение риска неблагоприятного (деструктивного) воздействия на человека через информационные каналы зависит от качества внутренних условий безопасности. Искомое качество-это устойчивый вектор движения развития индивида в духовной сфере
в сторону констант созидания, которые подразумевают наличие высших надличностных (духовных)
ценностей, явление которых образует наличие четких критериев оценки процессов в окружающей
действительности, внутренние табу на определенные виды действий, воздействий и взаимодействий.
Способность к обеспечению личностной безопасности, ее эффективность формируется у человека в процессе личных взаимоотношений с окружающей средой, с ранних лет жизни, определяется социальным окружением, воспитанием, образованием, вероисповеданием, культурой предполагает
гармоничное согласованное развитие человека и Вселенной. Такое представление о безопасности переводит его из плоскости защищенности от опасностей в сферу снижения уровня и количества порождаемых им, а значит, существующих опасностей. При рассмотрении ситуативной безопасности
мы идем от ситуации к человеку (внешние условия безопасности), а, говоря о личностной безопасности, подчеркиваем активную роль самого человека (внутренние условия безопасности), его потребностей, личностных качеств, ценностных ориентаций, привычек в организации жизнедеятельности, а
потому идем от человека к ситуации, создаваемой им, а затем снова к человеку. Ситуативная (правовая) и личностная безопасность являются взаимодополняющими (аналогично двум сторонам одного
явления) и частично «перекрывающими» друг друга понятиями, поскольку центром в обоих случаях
является человек, а целью – духовная безопасность личности.15
На основании вышеизложенного можно сделать вывод том, что обеспечение правовой безопасности – односторонний подход. Тем более что с помощью государственных механизмов «удается
урегулировать не более пятидесяти процентов общественных взаимоотношений». Остальное регулирование осуществляется через другие социальные институты, в том числе и религиозные. Как признают западные исследователи, «…между государством и индивидуумом стоит великое множество
«добровольных объединений» и «опосредующих структур», и среди них заметное место занимают
религиозные институты».16
Духовная сфера общества, по мнению ряда исследователей, в основе своей – религиозная
сфера, ибо именно в религии того или иного народа коренятся исповедуемые им духовнонравственные ценности. Последние годы деятельность некоторых, так называемых, новых религиозных объединений постоянно высвечивают необходимость таких мер, которые бы гарантировали религиозную безопасность России и всех ее граждан. Федеральный закон Российской Федерации «О
свободе совести и о религиозных объединениях» в свое время явился значительным шагом в сторону
улучшения правового регулирования религиозных процессов. Однако сейчас назрела необходимость,
не меняя его концептуальных положений, внести в него некоторые усовершенствования.17 Что с этой
позиции означает духовная безопасность личности?
В это понятие входит, во-первых, возможность свободно получать адекватную информацию о
принципах духовной жизни, как их понимает каждая традиционная религия в России. Граждане
нашего государства и их дети, связывающие себя с той или иной традиционной для России религией,
должны иметь возможность изучения ее истории, традиций и основ вероучения в учебных заведениях
всех уровней. Во-вторых, это защищенность от агрессивной прозелитической деятельности, которую
ныне свободно ведут на территории Российской Федерации чуждые нашей культуре религиозные, а
часто и религиозно-коммерческие организации, в том числе тоталитарного типа. Наконец, духовная
безопасность общества недостижима без того, чтобы информационная политика общенациональных
средств массовой информации, финансируемых за счет граждан, начала соответствовать традиционным для нашего народа духовным ценностям. Но все это станет возможным лишь тогда, когда нашим
государством будет четко сформулирована государственная идеология, основанная на уникальном
многовековом духовном опыте народа России. При отсутствии идеологической парадигмы понятие
духовной безопасности общества оказывается предельно размытым.
В Российской Федерации созданы правовые условия для осуществления гражданами своих
прав на свободу вероисповедания и безопасности в духовной сфере. Данное законодательство пред-
ставляет собой совокупность нормативных правовых актов, относящихся к обеспечению прав и свобод человека, к деятельности религиозных объединений. Это многоуровневая система, состоящая из
следующих компонентов:
На федеральном уровне – Конституция РФ, Гражданский Кодекс РФ, Федеральный закон «О
свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.) и другие Федеральные законы, нормативные правовые акты Президента РФ, Правительства РФ, федеральных министерств и ведомств. В своей совокупности они призваны «регулировать и защищать права и свободы человека и гражданина» в
сфере убеждений.18
На региональном уровне – Конституции республик, входящих в состав РФ, Уставы и другие
нормативные правовые акты субъектов РФ, призванные обеспечить «защиту прав и свобод человека
и гражданина» в сфере убеждений.19
Местный уровень – включает в себя решения органов муниципального (местного) самоуправления, принятые ими в рамках своей компетенции по обращениям граждан и религиозных объединений.
В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы
международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Это открывает возможности применения норм международного права
органами власти РФ в своей деятельности по регулированию и защите прав и свобод человека и
гражданина, в том числе и применительно к проблемам свободы веры, религий и убеждений. В некоторых регионах страны стали уже действительностью судебные решения по защите конституционных прав граждан, опирающиеся на международные нормы.20
Таким образом, мы можем говорить и о международно-правовом уровне действующего законодательства РФ о свободе совести. Законодательство о свободе совести есть нормативно-правовое
выражение того аспекта внутренней государственной политики в отношении гражданского общества,
что связан с обеспечением плюрализма мировоззрений, идей, убеждений человека.
В Российской Федерации основным законом республики является Конституция, принятая в
декабре 1993 года, которая положила начало формированию новой модели отношений между государством и церковью. Конституция в качестве правовой основы религиозной политики государства
подтвердила такие цивилизационные нормы, как светскость государства, равенство граждан вне зависимости от их отношения к религии и равенство религиозных организаций.
Статья 14 Конституции нашего государства определяет, что: «Никакая религия не может
устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены
от государства и равны перед законом».21 В действительности государство отделяется не от религиозных объединений, а от их духовных вероучений и вероучебной практики. «Реально как религиозные объединения, так и входящие в них граждане (верующие) вовсе не «отделены», а осуществляют
свою деятельность в соответствии с законами страны, на территории которой они находятся».22
В статье 13 Конституции РФ, пункт 5 говориться о запрете на: «создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности
государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной
и религиозной розни».23
Статья 29 Конституции РФ гласит: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства». В статье
55, пункт 3 указывается: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного
строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».24
10 января 2000 года Указом Президента Российской Федерации №24 утверждена Концепция
национальной безопасности Российской Федерации, которая указывает на положение России в мировом сообществе, на снижение «духовно-нравственного потенциала общества…, на экономическую,
демографическую и культурно-религиозную экспансию сопредельных государств на российскую
территорию…, а также на необходимость нейтрализации «религиозного экстремизма».25
В IV главе данной Концепции указано, что обеспечение национальной безопасности Российской Федерации включает защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, форми-
рование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения…
противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров.26
21 апреля 2000 года утверждена Указом Президента Военная доктрина Российской Федерации. В разделе 1 указывается на противоправную деятельность религиозных движений, организаций,
структур, направленную на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической обстановки в стране.27
9 сентября 2000 года Указом Президента Российской Федерации утверждена Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. Раздел «В сфере духовной жизни» указывает на
наиболее опасные угрозы информационной безопасности в этой сфере, в частности: на возможность
нарушения общественной стабильности, нанесение вреда здоровью и жизни граждан вследствие деятельности религиозных объединений.28
В своей деятельности религиозным объединениям приходится сталкиваться с обстоятельствами, регулируемыми теми или иными Кодексами РФ. Например, Статья 239, часть 1 Уголовного
Кодекса РФ гласит: «Создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого
сопряжена с насилием над гражданами, или иным причинением вреда их здоровью либо с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний, а равно и руководство таким объединением – наказывается штрафом в размере от
200 до 500 минимальных размеров оплаты труда… либо лишением свободы на срок до трех лет».29
Статья 282, пункт 1: «Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, и равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, – наказываются…».30 Уголовный Кодекс РФ указывает на убийства или умышленное причинение вреда по мотивам религиозной ненависти и вражды. Особое место в законодательстве Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях занимает Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», вступивший
в силу 26 сентября 1997 года, статья 1 которого указывает на то, что он регулирует правоотношения в
области прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также правовое положение религиозных объединений.31 Закон явился результатом компромисса политических и
общественных структур, имевших подчас противоположное мнение о роли Церкви в обществе и о
церковно-государственных взаимоотношениях. Несмотря на многие положительные стороны (были
определены четкие правила регистрации религиозных объединений, механизмы контроля и надзора
за их деятельностью, внесена ясность в критерии членства в религиозных объединениях, раскрыты
виды деятельности), Закон имеет ряд противоречивых мест, не позволяющих однозначно толковать
ряд его положений, что может привести к недостаточной защите прав и законных интересов верующих в России. Этот нормативный акт не дает правовой оценки терминов «секта», «тоталитарная секта», «деструктивный культ», «традиционные» и «нетрадиционные» религиозные организации, «новые религиозные движения», тем самым, выводя употребление и применение этих терминов с пределов правового поля, оставляя их в религиоведческом и философском дискурсе. Это снижает возможность дать четкую правовую оценку негативной деятельности ряда религиозных объединений на территории России, привлечь их к ответственности в соответствии с действующим законодательством.
Обращает на себя внимание абстрактность и неопределенность характерных признаков религиозных
объединений деструктивного характера.
Возникает вопрос, как отличить, выделить из множества культовых новообразований, различных религиозных объединений именно деструктивные объединения, оценить деструктивность культа
и наличие в его деятельности психологического насилия можно по общим для некоторых деструктивных религиозных объединений признакам и критериям, которые выделяют многие исследователи? Существует светский и богословский подход к этой проблеме. Так, например, Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» указывает основания для ликвидации или запрета деятельности религиозного объединения, которые представлены в Статье 14. «Ликвидация религиозной организации и запрет на деятельность религиозного объединения в случае нарушения ими
законодательства»32, которые фактически являются критериями деструктивности или тоталитарности, а в целом – опасности религиозного объединения, несмотря на время его появления или отношения к той или иной религии. Данные основания для ликвидации или запрета деятельности религиозного объединения включают в себя несколько групп положений:
Во-первых, ряд оснований для ликвидации религиозного объединения исходит из обеспечения государственной безопасности, например: подрыв безопасности государства, действия, направ-
ленные на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, создание вооруженных формирований.
Во-вторых, некоторые положения для запрета деятельности религиозной организации или
группы направлены на сохранение целостности российского общества, к ним можно отнести: нарушение общественной безопасности и общественного порядка; пропаганду войны, разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной розни, человеконенавистничества.
Однако, наиболее объёмной по количеству оснований для запрета деятельности или ликвидации религиозного объединения, является третья группа рассматриваемых положений, направленных
на защиту каждой отдельно взятой личности. В данную группу входят следующие положения: посягательство на личность, права и свободы граждан; принуждение к разрушению семьи; нанесение
установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью граждан, в том числе
использованием в связи с их религиозной деятельностью наркотических и психотропных средств,
гипноза, совершением развратных и иных противоправных действий; склонение к самоубийству или
к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи лицам, находящимся в опасном
для жизни и здоровья состоянии; воспрепятствование получению обязательного образования; принуждение членов и последователей религиозного объединения и иных лиц к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения; воспрепятствование угрозой причинения
вреда жизни, здоровью, имуществу, если есть опасность реального ее исполнения, или применения
насильственного воздействия, другими противоправными действиями выходу гражданина из религиозного объединения; побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий.33 Данные основания для запрета и
ликвидации религиозной группы или организации могут служить в качестве механизма прогнозирования воздействия религиозной группы на человека и общество, а также профилактической меры
предупреждения возможных негативных последствий деятельности религиозных объединений, претендующих на государственную регистрацию.
Государство, исходя из собственных интересов, может и должно гласно признаться в том, что
считает приемлемым для себя, а что - опасным, разрушающим социальные, экономические и политические институты. Любые организации, в том числе религиозные, его, государство, разрушающие
(или содействующие разрушению), должны объявляться деструктивными и ликвидироваться. В демократическом государстве это возможно лишь по суду. Но для успешного проведения судебного
процесса власти необходимо четко определиться с тем, что такое деструкция. Нечеткость определений - залог того, что они могут произвольно пониматься и трактоваться. Общие черты ныне действующих «деструктивных культов», типичные признаки посягательств на основополагающие интересы
и права личности классифицированы специалистами – независимыми экспертами на основе анализа
разных вероучений и практического поведения и деятельности адептов в соответствии с ними.34
Большой проблемой является вопрос взаимоотношения правоохранительных органов с новыми религиозными объединениями деструктивного характера. Существующие в России правовые
нормы, построенные на так называемых демократических принципах, по сути своей оказались не
способными ограничить деятельность «деструктивных культов», что само по себе закономерно, так
как именно демократические принципы построения общественных отношений являются той самой
питательной средой, в которой интенсивно разрастаются тоталитарные группы. Поэтому сложившаяся ситуация достаточно абсурдна. Представители правоохранительных органов и органов власти, с
одной стороны, наблюдая и анализируя трагические последствия деятельность культов, приходят к
выводам о необходимости ее ограничения и пресечения, а с другой, будучи поставленными действующими законами в рамки, ограничивающие их влияние на «свободу» личности верить во что угодно,
оказываются реально не способными противостоять духовной агрессии против России и защитить
своих сограждан от произвола культов. Усугубляется положение еще и тем, что в большинстве своем
современный российский государственный служащий - это человек, незнающий даже основ традиционной для большей части населения России Православной Веры, равно как и основ других, традиционных для России религий, а потому не способный отличить Истину от лжи, истинное исповедание
Веры от ереси. Тем не менее, в последние два года более отчетливо прослеживается тенденция обращения к Православной Церкви как хранительницы духовных основ жизни народа в попытке обрести
опору в вопросах отношений к «деструктивным культам».35
Опасность деструктивных религиозных организаций пришла и в российские регионы, где
власти уже начали принимать нормативные акты по ограничению их деятельности. Одним из первых
был подписан закон «О миссионерской (религиозной) деятельности на территории Тульской области».36 Он послужил образцом для принятия аналогичных актов в Белгородской, Тюменской, Рязан-
ской и ряде других областей. Тверская и Калининградская думы издали сходные постановления (от
21 февраля 1995 года и 11 января 1996 года «О религиозных объединениях, входящих как структурные подразделения в религиозные зарубежные организации, находящиеся вне юрисдикции Российской Федерации». Законодатели этих областей запретили регистрацию всех без исключения религиозных объединений, входящих в зарубежные религиозные организации.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в новом российском обществе восторжествовала свобода совести. Также, можно говорить о том, что в постперестроечное время российское государство создало систему по обеспечению духовной безопасности личности, на
демократических началах. Те религиозные объединения, которые имели право на существование, но
были весьма ограничены в своей активности и миссионерской деятельности, обрели дополнительные
возможности. Движения и общины, которых в России прежде не было, а также те, что существовали
подпольно, получили возможность выступать открыто, официально; и получили права, равные с традиционными для России. Все это вполне естественно для нового общества, декларирующего демократическую модель развития. Однако появилась угроза, исходящая от «тоталитарных сект»,
настолько остра в нашей стране, что государство не вправе оставаться в стороне от решения этого
вопроса. Практика психологического насилия, трудовая и финансовая эксплуатация адептов, их социальная изоляция и тотальные ограничения личной свободы посредством использования методов
манипулирования и контроля сознания, нанесения вреда психике и здоровью, ряд смертных случаев
заставляют сделать вывод: «тоталитарные секты» в своей деятельности систематически нарушают
действующее законодательство. Конечно, государство не должно вмешиваться во внутреннюю сакральную обрядовую жизнь религиозных объединений. Но оно обязано осуществлять надежный и
действенный контроль за теми, кого оно регистрирует, над соблюдением религиозными объединениями российского законодательства и нравственных устоев в обществе. Верующие, независимо от
принципа светскости государства и отделения религиозных объединений от государства, являются
его полноправными гражданами, которым законодательно гарантируется осуществление международных и конституционных прав и свобод.
______________________________________________
1 Митрохин, Л.Н. Религия и культура (философские очерки) / Л.Н. Митрохин. М.: ИФРАН, 2000. С. 215.
2 Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера Миссионерский Отдел Московского
Патриархата Русской Православной Церкви Информационно-аналитический вестник № 1 Изд-е 3-е, переработ, и дополн.
Белгород, 2002. С. 26.
3
Грачев, Г.В. Информационно-психологическая безопасность личности: состояние и возможности психологической защиты
/ Г.В. Грачев. М.: Изд-во РАГС, 1998. С.125
4 Славянский правовой центр. Режим доступа: http://www.rlinfo.ru/
5 Грачев, Г.В. Информационно-психологическая безопасность личности: состояние и возможности психологической защиты
/ Г.В. Грачев. М.: Изд-во РАГС, 1998. С.125
6 Ловцов Д.А. О парадигме национальной безопасности России / Д.А. Ловцов // Обозреватель – Observer. 1999. Режим доступа: http://www.nasled.ru/pressa/obozrev/N09_99/9_15.HTM.
7 Грачев, Г.В. Информационно-психологическая безопасность личности: состояние и возможности психологической защиты
/ Г.В. Грачев. М.: Изд-во РАГС, 1998. С.125
8 См.: там же.
9 Славянский правовой центр. Режим доступа: http://www.rlinfo.ru/
10 Архиепископ Иоанн (Попов), Возьмитель А.А., Хвыля-Олинтер А.И. Научно-методическое пособие: Духовная безопасность России (актуальные теоретико-методологические и практические проблемы духовной безопасности). – М., 2005. – С.
20.
11 Славянский правовой центр. – Режим доступа: http://www.rlinfo.ru/
12 Грачев, Г.В. Информационно-психологическая безопасность личности: состояние и возможности психологической защиты / Г.В. Грачев. М.: Изд-во РАГС, 1998. С.125
13 Лызь, А.Е. К вопросу о составляющих информационной безопасности личности / А.Е. Лызь, Н.А. Лызь. Режим доступа:
http://www.contrterror.tsure.ru/site/magazine12/02-07-Lyz.htm
14 См.: там же.
15 См.: там же.
16 Архиепископ Иоанн (Попов), Возьмитель А.А., Хвыля-Олинтер А.И. Научно-методическое пособие: Духовная безопасность России (актуальные теоретико-методологические и практические проблемы духовной безопасности). М., 2005. С. 20.
17 См.: там же. С. 20.
18 Конституция Российской Федерации: Официальный текст по состоянию на 1 февраля 2000 г./Оформление А.А. Громова –
СПб.: Издательский дом А. Громова, 2000. С. 27.
19 См.: там же. С. 27.
20 См.: там же.
21 См.: там же. С. 7.
22 Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера Миссионерский Отдел Московского
Патриархата Русской Православной Церкви Информационно-аналитический вестник № 1 Изд-е 3-е, переработ, и дополн.
Белгород, 2002. С. 36.
23 Конституция Российской Федерации: Официальный текст по состоянию на 1 февраля 2000 г./Оформление А.А. Громова –
СПб.: Издательский дом А. Громова, 2000. С. 7.
24 См.: там же. С. 12-20.
25 Славянский правовой центр. Режим доступа: http://www.rlinfo.ru/
26 См.: там же.
27 Понкин, И.В. Правовые основы светскости государства и образования/И.В. Понкин. М.: Про-Пресс, 2003. С. 36.
28 См.: там же. С. 42.
29 Уголовный кодекс Российской федерации. М.: «Издательство ЭЛИТ», 2007. С. 99.
30 См.: там же. С. 114.
31 Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». М.: ИНФРА-М, 2003. С. 2.
32 См.: там же.
33 См.: там же. С. 17.
34 Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания: Нормативные акты. Судебная практика / Ин-т религии и
права; Сост. А. В. Пчелинцев, В. В. Ряховский. М. : Юриспруденция, 2001. С. 49.
35 Архиепископ Иоанн (Попов), Возьмитель А.А., Хвыля-Олинтер А.И. Научно-методическое пособие: Духовная безопасность России (актуальные теоретико-методологические и практические проблемы духовной безопасности). М., 2005. С. 29.
36 Славянский правовой центр. Режим доступа: http://www.rlinfo.ru/