Судья Смоленского гарнизонного военного
advertisement
Состояние уголовно-правовой статистики и меры по снижению латентной преступности в войсках В.Г. Волчок, судья Смоленского гарнизонного военного суда, кандидат юридических наук, подполковник юстиции Правовая (юридическая1, судебная) статистика («status» — определенное положение вещей) подразделяется на самостоятельные отрасти: 1) уголовно-правовую; 2) гражданско-правовую и 3) административно-правовую, т. е. отражает своими показателями все стадии уголовного, гражданского и административного судопроизводства. Статистика рассматривается как: а) совокупность конкретных количественных сведений; б) вид практической деятельности по их сбору и обработке; 3) отрасль знаний, наука и учебная дисциплина. Значительный вклад в развитие научной статистики внес бельгийский математик, астроном, социолог и криминолог А. Кетле, который доказал, что некоторые массовые явления (смертность, преступность и др.) подчиняются определенным статистическим закономерностям 2. Среди представителей русской школы статистики можно отметить В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова, Д. Бернулли и К.Ф. Германа. Преступность в царской России тщательно исследовалась Е.Н. Тарновским, А.А. Чупровым, И.Я. Фойницким, Н.А. Каблуковым, М.Н. Гернетом и др. После реформы 1864 г. система уголовной статистики России, которой была присуща в первую очередь четкая организация учета каждого уголовного дела, занимала одно из передовых позиций в мире. Ежегодно издавались «Своды статистических сведений по уголовным делам». Вместе с тем существовавшая организация уголовной статистики не давала возможности установить истинные размеры преступности в стране 3. У истоков уголовно-правовой (судебной) статистики стоял А.Н. Радищев, который отмечал исключительно важное значение уголовной статистики и указывал, что для разработки новых законов необходим полноценный статистический материал, правдиво освещающий преступность и ее причины 4. Основными единицами измерения в дореволюционной России считались судопроисшествие, уголовное дело и осужденный. В начале советского периода такой подход в основе своей сохранился. В 20-е гг. ХХ в. уголовная статистика осуществлялась органами, ведущими борьбу с преступностью, и ЦСУ. В 30-е гг. сведения о преступности были засекречены (вплоть до 90-х гг.), однако сама работа по сбору и обработке данных моральной, и особенно уголовно-правовой, статистики не прекращалась. Юридическая статистика долгое время разрабатывалась под названием «моральная», в структуре которой основное место занимала уголовная статистика. В разработку советской уголовной статистики значительный вклад внесли А.А. Герцензон5 и С.С. Остроумов, а в более поздний период также А.С. Шляпочников, М.М. Бабаев, Ю.Д. Блувштейн. Необходимо учитывать, что показатели уголовно-правовой статистики преступности — это показатели неблагополучия в социально-экономических, организационно-управленческих, социально-психологических, нравственно-воспитательных и уголовно-правовых отношениях, демонстрировать которые как внутри страны, так и за рубежом, естественно, никто не хочет. Именно поэтому вплоть до 90-х гг. ХХ в. правовая статистика была возведена в ранг государственной тайны. В июне 1987 г. были сняты ограничения на публикацию статистических сведений по семи видам преступлений. После 1988 г. в Госкомстате СССР был воссоздан отдел моральной статистики, в котором сосредоточивалась информация о преступности и иных негативных явлениях. Ведомственными и по-прежнему закрытыми остаются сведения, собираемые ФСБ и Главной военной прокуратурой. Уголовная статистика — система положений и приемов теории статистики, применяемых к изучению уголовно-правовых и криминологических явлений в целях выявления их закономерностей и разработки мер, противодействующих преступности. При этом необходимо иметь в виду, что статистика выполняет следующие функции: описательную (цифровая характеристика), объяснительную (выявление закономерностей, связей, зависимостей), прогностическую (определение тенденций и составление криминологических прогнозов) и управленческую (выявление тревожных моментов в развитии преступности, недостатков в работе правоохранительных органов). Сегодня предназначение уголовной статистики — не только информировать общество об истинном состоянии дел в сфере борьбы с преступностью, но и выявлять связи правонарушений с политическим, социально-экономическим и нравственным положением в стране. Уголовная статистика — это и инструмент, позволяющий уголовной юстиции оправдывать свое предназначение перед общественностью и оказывать на нее влияние6. Велика роль уголовной статистики в криминологических исследованиях. К сожалению, как и ранее, основной проблемой уголовно-правовой статистики остается обеспечение достоверности и объективности уголовно-статистического учета7. Уголовно-правовая статистика играет важную роль в совершенствовании мер противодействия преступности в войсках, так как позволяет на основе анализа статистических материалов определять тенденции изменения преступности, выявлять плюсы и минусы в борьбе с преступностью в войсках, осуществлять оперативное руководство правоохранительными органами (военной прокуратурой и органами безопасности в войсках), совершенствовать их деятельность, деятельность военного командования, а также законодательство в сфере борьбы с преступностью. Далее автором подробнее рассматриваются проблемы обеспечения объективности показателей уголовно-статистического учета, особенно в органах военной юстиции, и предлагаются меры по снижению латентной преступности в войсках. Объективные показатели преступности имеют важное значение для разработки программ борьбы с преступностью, совершенствования форм и методов антикриминального воздействия. Проблема объективности показателей состояния преступности и реального контроля над ней является постоянной и пока неразрешимой для правоохранительных органов России8. Анализ объективных показателей статистики необходим для прогноза криминальной ситуации и моделирования криминологической обстановки в стране, регионе, Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и органах. Проводя анализ данных уголовной статистики, необходимо учитывать, что массовая криминализация и декриминализация деяний существенно отразилась на уровне и структуре преступности и судимости, а также на криминологической сопоставимости сведений до 1997 г. и после. К сожалению, в основе разработки УК РФ 1996 г. и многих либеральных изменений в него не было серьезного специального и криминологического анализа и обоснований. Изучение данных статистики преступности свидетельствует, что на протяжении последних лет в России и сопредельных государствах, несмотря на принимаемые меры противодействия преступности, сохраняется сложная криминогенная ситуация, характеризующаяся криминализацией общества. Это относится и к криминальным проявлениям в войсках. Преступность приобрела системный характер, поразила значительную часть общества, стала структурироваться в разветвленные организованные сети, внедрилась во все сферы жизнедеятельности социума. В военной организации страны преступность в 2003—2005 гг. также ежегодно росла, и ситуация далека от благополучной. Отсюда и актуальность становления реальной статистики о преступности. Руководство МВД и Генеральной прокуратуры Российской Федерации признает, что в России ежегодно совершается около 10—12 млн преступлений9, однако регистрируется только 2,5—3,5 млн. Таким образом, официальные статистические данные не соответствуют криминальным реалиям. Военнослужащими ежегодно совершается в среднем 25 тыс. преступлений, за совершение которых ежегодно осуждается около 13 тыс. военнослужащих. Если за последние 40 лет преступность в мире возросла в 3—4 раза, то на территории бывшего СССР — увеличилась в 6—8 раз. Кроме этого, ежегодно в России регистрируется в среднем 60 млн административных правонарушений. Мониторинговые опросы общественного мнения практически повсеместно подтверждают, что возрастающее беспокойство населения за свою личную безопасность, жизнь и здоровье близких, сохранность имущества становится важнейшим фактором состояния нестабильности в массовом сознании. Обращение к практике регистрации преступлений, фактической деятельности правоохранительных органов, латентной преступности и другим аспектам количественного анализа показывает, что количественное сокращение учтенных преступлений, если оно имеет место, носит в значительной мере «бумажный» характер. Правоохранительные органы, не имея возможности самостоятельно обуздать преступность, реагировали на жесткие требования властей о снижении преступности традиционно: существенно расширяли «управляемую» регистрацию преступлений10. Это относится в первую очередь к деятельности ОВД, где сокрытие преступлений от учета носило массовый характер. Для осуществления статистического анализа, в частности для проведения сплошного или выборочного статистического наблюдения, необходимы достоверные данные о преступности. Вот тут как раз и возникают проблемы с объективностью показателей. По-прежнему нерешенными остаются ряд острых проблем, например разработка методологии и организации контроля достоверности данных, представленных правоохранительными органами. Еще в Концепции судебной реформы от 24 декабря 1991 г. предусматривалось, что задача регистрации преступлений по-прежнему может оставаться за МВД, но при условии выделения специального подразделения регистрации сообщений о совершенных преступлениях с возложением ответственности за всю правовую статистику на Министерство юстиции Российской Федерации11. Однако можно констатировать, что в организационном отношении правовая статистика, и уголовно-правовая в особенности, остается ведомственной с сохранением необоснованной секретности отдельных показателей, которые по федеральному законодательству к закрытой информации относиться не могут. Сосредоточение в одном органе функций и полномочий как по противодействию преступности, так и по формированию статистики создает условия для умышленного сокрытия преступлений от регистрации (искусственной латентности). Полномочия по формированию массива статистических данных о состоянии преступности предлагалось передать органам государственной статистики, но результаты эксперимента в шести субъектах Российской Федерации показали, что это не решает проблемы и требует значительных финансовых затрат. Новая система оценки деятельности органов МВД с января 2003 г. также не повлияла на учетнорегистрационную дисциплину (в 2003 г. по МВД выявлено 87,8 тыс. сокрытий от учета (+39,2 %) 12. Фактически число сокрытий значительно выше. Сведения уголовной статистики, непосредственно свидетельствующие о тенденциях борьбы с преступностью, парадоксальны. В 90-е г. ХХ в., например, когда криминал в России был настоящей властью и так называемые цивилизованные страны признавали нас одной из самых беспредельно криминальных, коррумпированных и мафиозных стран мира, в России регистрировался самый низкий уровень преступности среди стран Северной Америки и Европы (2 тыс. против 6—12 тыс. преступлений на 100 тыс. населения). В условиях развала системы уголовной юстиции у нас была самая высокая раскрываемость преступлений в мире (до 80—90 % против 22 % в США, 30—45 % в Великобритании, Франции и Германии и 60 % в Японии). При реальной преступности в стране 12—15 млн деяний (оценка экспертов) у нас регистрируется сегодня 20—25 % от фактически совершаемых преступлений, выявляется около 10 % правонарушителей и осуждается к различным видам наказания только около 5 человек на 100 лиц, реально совершивших преступления, в том числе к лишению свободы — не менее трети («эффект воронки»). Давая оценку изменениям статистических показателей, необходимо учитывать декриминализацию ряда деяний, например, неквалифицированного хулиганства, нарушений ПДД, повлекших легкий или средней тяжести вред здоровью потерпевшего и т. д., которые традиционно ежегодно по войскам регистрировались сотнями. В то же время после изменений 2003 г. и исключения из УК РФ нормы о «неоднократности» преступлений, кривую роста преступности военнослужащих можно объяснить в том числе и этими изменениями в уголовном законодательстве. Например, если раньше 10 эпизодов кражи, совершенные одним лицом, регистрировали за воинской частью как одно преступление по ч. 2 ст. 158 УК РФ, то после внесения изменений 2003 г. в УК РФ — это уже 10 преступлений по учету. Большое значение для современного криминологического исследования имеет анализ уровня преступности, т. е. количества совершенных за 12 календарных месяцев преступлений на 100 тыс. населения. Значимость этого показателя в настоящее время связана с процессом возрастающей убыли населения России (для войск — с сокращением числа военнослужащих в связи с организационно-штатными мероприятиями). В соответствии с расчетными данными Главного информационного центра МВД России, величина уровня преступности в стране по итогам 2003 г. составляет 1 926 преступлений на 100 тыс. человек населения. В армии этот показатель приблизительно в полтора раза ниже (около 1 550). Структурная характеристика современной преступности является медленно меняющимся показателем. Она отражает удельный вес (долю) объема отдельного типа, рода или вида преступности в общем объеме криминальных проявлений. От стадии к стадии уголовного процесса происходит процесс «сжатия» объема (уже упоминался «эффект воронки»13) регистрируемых статистикой показателей (преступлений и лиц, их совершивших), обусловленный как социально-правовой природой преступности, так и особенностями процессуальной деятельности органов уголовной юстиции, в том числе юстиции военной. Таким образом, требование закона об обеспечении неотвратимости ответственности за каждое преступление во многом не соблюдается и остается для применяющих уголовный закон органов пока трудновыполнимой задачей, правда, имеющей как субъективные, так и объективные причины. По сути, цифры регистрации преступности являются больше мерилом деятельности правоохранительных органов (показывают объем того, что органы правопорядка при их штатах «перерабатывают» за определенный период), чем точным показателем фактического состояния преступности. При анализе преступности и судимости наблюдается явное несоответствие как уровней преступности и судимости, так и темпов их снижения или роста. Значительная разница в уровнях преступности и судимости объясняется в основном двумя причинами: низкой раскрываемостью преступлений и существующей широкой практикой прекращения уголовных дел органами дознания и предварительного следствия по нереабилитирующим, хотя и предусмотренным законом, основаниям. Число возбужденных прокурорами из отказных материалов уголовных дел возросло по стране за последние годы в 2,7 раза (с 32 501 в 1991 г. до 87 809 в 2003 г.). В военной прокуратуре ситуация аналогичная, поскольку командиры воинских частей как органы дознания по-прежнему не заинтересованы в регистрации за воинской частью новых преступлений. Критерии оценки состояния правопорядка и дисциплины в воинских частях за последний год несколько изменились, и оценка производится уже не по числу зарегистрированных преступлений и происшествий, а по эффективности работы командования по профилактике и предотвращению правонарушений, однако новые подходы освоены и внедрены не везде. Иногда сохраняются старые оценки деятельности командования, когда командир, выявивший больше нарушений и преступлений, добросовестно выполняющий свои обязанности, сам же за это потом и страдает на совещаниях и военных советах, а иногда и отвечает в дисциплинарном порядке. Анализ статистических данных о динамике зарегистрированных преступлений при смене министров МВД России с 1983 г. по 2000 г. выявляет устойчивую закономерность: в первый год после прихода нового руководителя преступность растет, а в последующие годы снижается, что свидетельствует о действии административного фактора. Аналогичная ситуация наблюдается в войсках, например, при смене командиров воинских частей. Новый командир (начальник) старается выявить и зарегистрировать в истекшем году как можно больше преступлений, поскольку упущения в воспитании подчиненных будут отнесены к прежнему командиру, но уже со следующего года, когда ему самому нужно отвечать за состояние профилактики, как правило, энтузиазм в выявлении преступлений резко падает, а иногда в интересах карьерного роста доходит даже до сокрытия преступлений. Представляется, что статистика преступности должна являться единственной и централизованной, находиться в ведении Генерального прокурора Российской Федерации, Министерства юстиции Российской Федерации или Госкомстата России. Децентрализация статистики преступности мешает проведению анализа преступности и ее причин, изучению личности преступника, без чего трудно рассчитывать на успех в борьбе с правонарушениями. В связи с этим В.В. Лунеев, например, предлагает создать межведомственный информационный центр 14. Для органов военной юстиции нужен Военно-криминологический центр при Министерстве обороны Российской Федерации, который сможет аккумулировать данные статистики о преступности военнослужащих из отделов статистики ГВП, Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, Главного управления обеспечения деятельности военных судов Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации и предоставлять подробные систематизированные данные для криминологического изучения. Организация единого учета преступлений и преступников устранит дублирование в показателях статистической отчетности правоохранительных органов. Основные уголовно-правовые показатели должны быть взаимосвязаны и взаимообусловлены и охватывать все стадии уголовного процесса. Статистический отдел Генеральной прокуратуры Российской Федерации, как это осуществляется, например, в Германии, может выступать как единый методологический центр статистики преступности, занимающийся решением важнейших вопросов уголовной статистики. Он не только должен обеспечивать регулярную «выдачу» информации по установленным показателям для всех правоохранительных органов, но и мог бы проводить соответствующую статистико-аналитическую работу о состоянии преступности в целом по стране, по отдельным регионам и группам населения, в частности и по военнослужащим. Однако как раньше, так и сейчас статистика преступности у нас ведется различными правоприменительными органами самостоятельно и независимо друг от друга (МВД, территориальными прокуратурами, военной прокуратурой, судами, в том числе отдельно военной прокуратурой, ФСБ и другими правоохранительными органами). Все данные о преступности сосредотачиваются в ГИАЦ МВД РФ, т. е. в ведомстве, осуществляющем противодействие преступности. Почти все авторы публикаций по данной проблеме указывают «на узкие места» ведомственной статистики. Ведомственная подчиненность не способствует независимости отчетности, рождает желание приукрасить результаты работы, создает возможности для проволочки с регистрацией криминальных происшествий и возбуждением уголовных дел. Наиболее характерно это для МВД — ведомстве, в котором наблюдается наибольшее количество сокрытий преступлений от учета. Отмечаются неединичные факты осуждения должностных лиц ОВД за фальсификацию статистической отчетности и многочисленные случаи привлечения к дисциплинарной ответственности. Изучение документов статистического учета военных прокуратур показывает, что здесь ситуация значительно лучше и то, что в книге регистрации сообщений о преступлениях все записи делаются только ручкой, а не карандашом — это уже объективный показатель отсутствия сокрытия сообщений о совершенных преступлениях и аргумент в сторону объективности уголовно-статистического учета. Кроме того, эти книги регулярно проверяются военным прокурором гарнизона и лицами, прибывшими для проверки прокуратуры. В общей статистике до последнего времени не было преступлений, по которым дознание производилось дознавателями воинских частей и следствие осуществлялось военной прокуратурой и ФСБ. До сих пор предусмотрено, что регистрация преступлений, входящих в идеальную совокупность, производится как одно преступление, т. е. учитывается только наиболее тяжкое преступление. Нет в общей статистике и преступлений по делам частного обвинения судов. Следует сказать, что ситуация будет меняться в лучшую сторону в связи с принятием в последние годы ряда нормативных актов, обеспечивающих функционирование государственной системы учета преступлений. Так, приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, Минэкономразвития России и ФСПН России «О едином учете преступлений» от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399, согласованным с Генеральным директором Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации введено в действие Положение о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, которым с 1 июля 2006 г. предусмотрен учет преступлений по делам частного обвинения. В соответствии с этим приказом учет преступлений по рассмотренным военными судами уголовным делам частного обвинения возложен на органы военной прокуратуры, куда суды направляют статистические карточки формы № 6 и обвинительные приговоры. Данный совместный приказ является важным шагом вперед в деле обеспечения функционирования государственной системы учета преступлений, единообразия и полноты отражения в формах государственного статистического наблюдения сведений о состоянии преступности, а также реализации принципов государственной регистрации и учета преступлений. Так, с 1 января 2006 г., кроме упомянутого Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, введены в действие Типовое положение о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, Инструкция о порядке заполнения и представления учетных документов и статистические карточки (форма № 1 — на выявленное преступление, форма № 2 — о результатах расследования преступления, форма № 3 — о движении уголовного дела, форма № 4 — о результатах возмещения материального ущерба и изъятия предметов преступной деятельности, приложение к статистической карточке формы № 6 на преступление по делу частного обвинения; с 1 июля 2006 г. — статистическая карточка формы № 5 — о потерпевшем, формы № 6 — о результатах рассмотрения дела судом первой инстанции. Главному военному прокурору, начальникам УВД на транспорте, начальнику Департамента обеспечения правопорядка на закрытых территориях и режимных объектах МВД России, министрам МВД республик и начальникам УВД областей предписано обеспечить сбор и обработку учетных документов, формирование на их основе статистической информации о состоянии преступности, а также контроль за ее достоверностью и своевременностью представления в Главный информационно-аналитический центр МВД России (ГИАЦ МВД РФ). В связи с созданием единой межведомственной системы регистрации и учета преступлений Генеральным прокурором Российской Федерации приказом от 16 марта 2006 г. № 12 с 1 апреля 2006 г. введена в действие Инструкция о едином порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях в органах прокуратуры Российской Федерации, которая обязательна для всех прокурорско-следственных работников, в том числе и военных. Эта Инструкция разработана в основном на основе УПК РФ и Типового положения о едином порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, утвержденного упомянутым совместным приказом от 29 декабря 2005 г. С апреля 2006 г. утратила силу действовавшая ранее Инструкция 2003 г. В новой Инструкции предусмотрено, что должностное лицо, принявшее сообщение о преступлении, обязано выдать заявителю под роспись в талоне-корешке талон-уведомление о принятии этого сообщения с указанием в нем данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия. В Инструкции также отмечено, что отказ в принятии сообщения о преступлении правомочным должностным лицом, а также невыдача им заявителю уведомления о приеме сообщения о преступлении недопустимы (п. 18). Единый учет преступлений заключается в первичном учете и регистрации выявленных преступлений, лиц, их совершивших, и уголовных дел. Преступление, лицо, его совершившее, и уголовное дело считаются учтенными, когда они внесены в соответствующие статистические карточки первичного учета, зарегистрированы в журнале учета преступлений и поставлены на централизованный учет в информационный центр. Правила единого учета преступлений распространяются на все органы, имеющие право возбуждать уголовные дела. Учет преступлений в органах прокуратуры и МВД ранее осуществлялся в соответствии с Инструкцией о едином учете преступлений 1985 г., затем 1994 г. (утвержденной 14 декабря 1994 г. приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации № 66 и приказом МВД России № 418 и обновленной в 1998 и 2003 гг.), основные положения которых повторяют Инструкцию 60-х г. ХХ в. Основная суть единого учета преступлений не менялась уже более 40 лет и заключается в первичном учете и регистрации выявленных преступлений, лиц, их совершивших, и уголовных дел. Право на учет распространяются на все органы, имеющие право возбуждения уголовных дел. Как известно, статистическая отчетность составляется на основании данных первичного учета. Вообще, статистика о преступности является производной от уголовно-правового понятия «преступление»15. Объектами уголовно-правовой статистики являются преступление, совершившее его лицо и наказание. Учет этих объектов происходит не изолированно, а в неразрывной связи с оценкой деятельности правоохранительного органа и суда. Уголовно-статистический учет ведется правоохранительными и другими государственными органами в пределах своей компетенции в обязательном порядке. Необходимо иметь в виду, что учет сообщений о преступлениях ведется в каждой воинской части в соответствующей книге (приложение 3 к Инструкции органам дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых предусмотрена военная служба, утвержденной 5 июня 2002 г. заместителем Генерального прокурора — Главным военным прокурором, с изменениями и дополнениями от 1 октября 2003 г. № 186). Надо отметить, что полнота регистрации сообщений о преступлениях в воинских частях недостаточна, что подтверждают многочисленные случаи выявления военными прокурорами в ходе проверок сокрытых от учета преступлений и отмены надзирающими прокурорами постановлений органов дознания об отказе в возбуждении уголовных дел. В первичных документах военных прокуратур имеются данные о зарегистрированном преступлении, лице, его совершившем, сведения о движении дела. В первичных документах судов (учетно-статистических карточках на уголовное дело и статистических картах на осужденных) содержатся данные о характеристике преступления, сведения о личности подсудимого (осужденного), квалификация преступления, результаты рассмотрения дела, характеристика работы профилактического характера, сведения о движении дела и сроке его рассмотрения. Статистические карты территориальных прокуратур и военных прокуратур отличаются тем, что в документах учета военных прокуратур учитывается значительно больше параметров и показателей по расследуемым делам. Это касается в первую очередь отражения прохождения военной службы военнослужащими, в отношении которых проводится следствие. Кроме того, в военных прокуратурах и судах ведется статистическая отчетность соответственно о преступности и судимости по соответствующим формам. Отчетность — важнейшее статистическое наблюдение16. Главное требование к статистическим материалам, как известно, объективность и строгая достоверность. В современных условиях получило распространение специально организованное систематическое наблюдение за состоянием явлений и процессов, объектов совокупности — мониторинг, который позволяет получать оперативную информацию для принятия решений. В статистических отчетах происходит группировка и сводка абсолютных показателей, однако более важен качественный анализ преступности. Большое значение имеет полнота собранных данных для анализа. При соблюдении всех требований имеющиеся статистические данные можно группировать по видам преступлений, по главам УК РФ, по степени тяжести, по криминологическим признакам классификации, по территориальным признакам (обслуживающим воинские части судам и прокуратурам), по времени совершения преступлений, по субъективной стороне преступлений и т. д. Уже после группировки и сводки статистических данных и составления таблиц можно приступить к статистическому анализу и обобщению (описанию, сопоставлению и выявлению закономерностей, даче прогноза и выводам). Статистическое изучение преступности в войсках сводится к определению состояния преступности, ее уровня, структуры (по объектам посягательства, по объективной стороне, по признакам объективной стороны, по субъектам преступлений, по мерам наказания), характера, динамики, последствий, выявлению причин и условий, способствующих совершению преступлений, изучению личности преступников и системы борьбы с преступностью17. Проблемы надлежащего учета преступлений всегда привлекали внимание ученых и практиков, поскольку в существующей организации уголовно-правовой статистики по-прежнему есть ряд нерешенных вопросов. Отсутствие исчерпывающей, обоснованной информации о состоянии преступности, ее структуре и динамике крайне отрицательно сказывается на эффективности усилий правоохранительных органов по противодействию преступности. Резкие различия в уровне зарегистрированной преступности вызваны в последние годы скорее изменениями в политике регистрации преступлений, нежели реальными колебаниями в динамике преступности. В основе официальных отчетов лежат ведомственные анализы правоохранительных органов, на которых преимущественно возлагается ответственность за рост преступности18. Сегодня необходимо организовать регистрацию и учет системы криминальных проявлений на вневедомственной основе, с последовательным отслеживанием движения информации о преступлении от первого сигнала до снятия судимости с осужденного и полного возмещения вреда. В соответствии с Указом Президента Российской Федерации «О разработке единой государственной системы регистрации и учета преступлений» от 30 марта 1998 г. № 328 Генеральной прокуратурой Российской Федерации в 2001—2002 гг. разработаны и до сих пор обсуждаются проекты федеральных законов «О государственной системе регистрации и учета преступлений». Следственным комитетом МВД России подготовлен проект, в котором предлагается учет преступлений осуществлять по количеству возбужденных уголовных дел и количеству вынесенных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел (за исключением случаев отсутствия события преступления). При таком порядке количество преступлений в Российской Федерации в 1999—2004 г. составило бы в среднем 7 млн, а не 2,5—3 млн, а через несколько лет составило бы 10 млн., так как регистрация будет осуществляться фактически с момента сообщения о совершенном преступлении. Закрытость статистики военной юстиции и фактическая невозможность проведения независимых (вневедомственных) исследований существенно затрудняют криминологический анализ преступности военнослужащих19. Проблемы армии ни в коем случае замалчивать не следует, но необходимо показывать причину возникновения этих проблем и проводить тщательный анализ объективных показателей статистики по всем войскам в целом. К сожалению, в СМИ об армии присутствует в основном показ негатива: «ЧП» с личным составом, аварий и катастроф, неудач в выборе подходов к модернизации и реформированию армии, хотя в информировании общества должен создаваться однозначный положительный образ армии. Оснастить армию современным вооружением и техникой, обеспечить военнослужащих достойным денежным содержанием гораздо быстрее по времени, чем восстановить репутацию армии и поднять престиж военной службы. К сожалению, в открытых источниках анализируется преступность военнослужащих с использованием, как правило, только относительных показателей, что позволяет оценивать интенсивность развития наблюдаемого явления, его структуру, динамику и степень развития. Представляется, что при этом в качестве неподвижной базы необходимо использовать 2000—2002 гг., а не 1992 г. (год создания Вооруженных Сил и других войск Российской Федерации с их значительной до сокращений численностью, год пиковых показателей криминала в войсках), как это иногда делается. С учетом вступления в силу с января 1997 г. УК РФ следует учитывать и криминологическую сопоставимость анализируемого материала. Необходимо констатировать, что полного и объективного информирования о состоянии дел в армии не существует, и не только в печати, на радио и телевидении, но и на всех уровнях военного и государственного управления20. Можно привести примеры, когда руководство Министерства обороны Российской Федерации на совещаниях и Военных советах (подведение итогов за 2004 г.) оперирует одними данными о преступности, в то время как в статистических отчетах военных судов фигурируют другие данные (неблагополучные). К сожалению, из-за закрытости информации о преступности военнослужащих статистические методы, обладающие огромными аналитическими возможностями (статистическое наблюдение, сводка, группировка, обобщение показателей и качественный анализ), остаются для научной аудитории и войск не востребованными. При анализе преступности нельзя ограничиваться только цифрами официальной статистики, которая не отражает все совершаемые преступления и поэтому не может быть точным показателем действительного объема преступности. «Темная цифра» (латентная преступность) не попадает в «официальную статистику». Часть преступлений неизвестна правоохранительным органам (скрытая преступность), часть — не регистрируется этими органами (скрываемая преступность), чтобы не портить статистику. Латентность — имманентное свойство преступности, существенно влияющее на ее общую официальную цифру. В 2003 г. в стране показатель латентности находился в интервале от 3,27 до 4,3621, что является чрезвычайно высоким показателем. Системного выявления реальной преступности, как это делается за рубежом, в нашей стране нет. Для выявления латентной преступности, например, в США с 1972 г. ежегодно проводится выборочный опрос населения на предмет виктимизации, т. е. были ли граждане жертвами преступлений. Полученные данные свидетельствуют о том, что фактическая преступность вдвое больше зарегистрированной. Аналогичные опросы проводятся в Австралии, Канаде, Великобритании, Израиле, Нидерландах, Швеции и других странах. Такие исследования обеспечивают более объективные результаты измерения масштабов преступности, и эти результаты не зависят от практики регистрации преступлений. Среди военнослужащих аналогичных массовых опросов не проводилось. Некоторые недостатки есть и у данных исследований: они не дают представления о преступлениях без жертв (например, связанных с наркотиками) и некоторых других видах преступлений (например, по убийствам, где жертва не может дать интервью). Однако такие исследования дают определенное представление об уровне латентности преступлений, совершаемых против личности и личного имущества граждан 22. Изучение вопросов регистрации преступлений в войсках позволяет предложить ряд мер по повышению объективности уголовно-статистического учета, повышению заинтересованности работников органов дознания и следствия в выявлении преступлений и постановке их на учет. В военных прокуратурах основная проблема в регистрации касается уклонений от военной службы и «казарменной» преступности (неуставных взаимоотношений, вымогательств). Опросы прокурорских работников показывают, что проблема заключается в основном в критериях оценки эффективности деятельности военных прокуратур. Например, эффективность работы военной прокуратуры оценивается по проценту оконченных производством и направленных в суд дел по отношению к количеству возбужденных уголовных дел (нормально, когда такой показатель «результативности» больше 90 %) и по срокам расследования уголовных дел, т. е. главные критерии оценки деятельности военной прокуратуры т.н. «результативность» и «оперативность». В связи со сказанным выше, например, дела в отношении военнослужащих, самовольно оставивших часть, по ст. 337 УК РФ стараются не возбуждать до последнего момента, так как в случае сообщения «беглецом» о допущенных в отношении его фактах неуставных взаимоотношений (а это происходит практически всегда, даже в случае отсутствия насилия) в отношении самовольно оставившего часть военнослужащего военной прокуратурой по месту службы выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как объективно проверить утверждение «беглеца» о примененном к нему насилии не удается («старослужащие» после увольнения убывают к местам проживания до призыва, а будучи допрошенными, не подтверждают факты антиуставных отношений). Кроме того, самовольно оставившие часть, как правило, сразу принимают меры для получения документов об ограниченной их годности по состоянию здоровья к военной службе для исключения возможности привлечения их к уголовной ответственности по статье о воинских преступлениях, поэтому даже такие возбужденные дела, если не в военной прокуратуре, то в военном суде, при таких обстоятельствах прекращаются, так как указанные лица в силу ограниченной годности к военной службе не могут являться субъектами воинских преступлений. При такой лояльности законодательства о привлечении самовольно оставивших воинские части к ответственности (примечание к ст. 337 УК РФ позволяет в ряде случаев освобождать от уголовной ответственности) военная прокуратура не заинтересована в возбуждении потенциально прекращаемых уголовных дел. Командование (орган дознания) же, как правило, максимально длительные сроки скрывает факт отсутствия сбежавших солдат. В результате такого положения указанная часть воинских преступлений является латентной (искусственно) и в военных судах по ст. 337 УК РФ рассматриваются дела в основном в отношении офицеров и прапорщиков, которым «сложно» ссылаться на неуставные отношения для объяснения своих противоправных действий. Практика также показывает, что с учетом особенностей нового УПК РФ прокуратура не заинтересована в возбуждении «хозяйственных» уголовных дел (о хищениях военного имущества, халатности) с длительными сроками расследования, поскольку на выходе простое дело и объемное дело (длительное по расследованию) дают одинаковое количество направленных в суд дел — одно, при этом существенная разница во времени расследования и трудозатратах следователя на эти столь различные дела в статистических отчетах никак не отражается. С учетом указанных показателей результативности и оперативности объяснимо отсутствие желания у прокурорско-следственных работников выявлять, раскрывать и ставить на учет такие преступления с «бородатыми» сроками расследования. Для снижения скрываемой преступности важно учитывать и возможности правоохранительных органов в войсках по выявлению и расследованию преступлений, что непосредственно связано со штатной численностью военной прокуратуры и органов безопасности в войсках, наличием квалифицированных кадров, материально-техническим обеспечением. Опросы прокурорско-следственных работников показывают, что для расследования основной массы преступлений достаточно следователя со средним уровнем подготовки, однако для расследования сложного дела необходим опытный следователь, который есть не в каждой гарнизонной военной прокуратуре. Такого уровня следователь готовится и набирает опыт несколько лет, но существующая система кадрового перемещения в военных прокуратурах не создает надлежащих условий для формирования опытных следственных кадров. Так, прослужив несколько лет следователем и старшим следователем, работник прокуратуры становится помощником прокурора гарнизона и со следственной работы фактически уходит, так как в дальнейшем назначение происходит на должность заместителя военного прокурора. Представляется, что для решения проблемы подготовки квалифицированных следственных кадров военных прокуратур необходимо в крупных прокуратурах вводить должность старшего следователя со штатной категорией «подполковник юстиции» и предусматривать возможность назначения опытного следователя, минуя должность помощника прокурора, сразу на должность заместителя военного прокурора гарнизона (по следствию). В этом случае у любящего следственную работу военнослужащего будет перспектива служебного роста и в прокуратуре гарнизона всегда будет опытный работник, которому можно поручить расследование сложных уголовных дел. Опросы прокурорско-следственных работников показывают низкую эффективность деятельности сотрудников ФСБ в войсках по выявлению преступлений, что объясняется, в частности, низким уровнем материально-технического обеспечения сотрудников органов безопасности в войсках. Высоколатентными в войсках остаются взяточничество, вымогательство, неуставные взаимоотношения и др. По данным проведенных исследований, латентными остаются 35,2 % уклонений от военной службы и 30,7 % неуставных взаимоотношений. Лишь 8 % военнослужащих заявляют в военную прокуратуру о примененном к ним насилии23. Важной мерой снижения латентной преступности в войсках является практическая реализация мер защиты лиц, содействующих уголовному правосудию (свидетелей и потерпевших), в первую очередь военнослужащих. Как только будет реально обеспечена безопасность свидетеля и потерпевшего, сразу снизится число скрытых преступлений, в том числе фактов криминального насилия. Сегодня приобрели массовый характер иски воинских частей к военнослужащим о возмещении материального ущерба, причиненного при исполнении обязанностей военной службы, на значительные суммы — 100—300 тыс. руб. В ходе рассмотрения ответчики-военнослужащие, как правило, признают такие иски, но не могут объяснить причины образования недостач. Характерно, что и после рассмотрения таких гражданских дел, при очевидной в уголовно-правовом отношении халатности лиц и наличии признаков хищения, дела в отношении виновных в образовании недостач не возбуждаются по вышеуказанным вполне понятным причинам. Другой причиной латентизации данных преступлений является то, что денежные средства, взысканные по судебным решениям в счет погашения причиненного действиями военнослужащего материального ущерба, на восстановление военной техники и имущества не поступают. Командиру проще скрыть преступление и предложить виновному самому добровольно реально возместить недостачу, чем взыскивать материальный ущерб в установленном законодательством порядке. В первом случае он получает вновь укомплектованную АКБ, горючим, ЗИПом и другим имуществом боевую технику, а не «виртуальные» (взысканные в федеральный бюджет) деньги, на которые воинская часть ничего сама приобрести не может. Для существенного снижения латентной преступности в войсках необходим серьезный пересмотр критериев оценки деятельности правоохранительных органов в войсках (военной прокуратуры, органов безопасности в войсках, органов дознания) в целях исключения таких показателей, как результативность и оперативность в том виде, в каком они существуют сегодня. Необходимо всячески повышать заинтересованность этих органов в полной регистрации выявленных преступлений и, таким образом, в снижении латентной преступности. В качестве разделов юридической статистики и криминологии, а также отрасли и подотрасли уголовноправовой статистики криминологи выделяют «криминологическую статистику». См. подробнее: Лунеев В.В. Юридическая статистика. М., 1999. С. 22, 51; Блувштейн Ю.Д. Криминологическая статистика. Минск., 1981. 2 См. подробнее: Кетле А. Человек и развитие его способностей. СПб., 1865; Он же. Социальная система и законы, ею управляющие. СПб., 1866. 3 Савюк Л.К. Правовая статистика. М., 2004. С. 131. 4 Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1952. С. 460. 5 Герцензон А.А. Военно-судебная статистика. М., 1946. 6 Шнайдер Г.И. Криминология. М., 1994. С. 105. 7 См. подробнее: Гаврилов Б.Я. Способна ли российская статистика о преступности стать реальной? // Государство и право. 2001. № 1. С. 47—62; Бабаев М.М. О пределах статистического анализа динамики преступности // Государство и право. 2001. № 9.С. 49—53. 8 Новичков В. Некоторые закономерности количественно-качественных показателей преступности в судебной практике // Уголовное право. 2004. С. 117. 9 Российская газета. 1997. 18 февраля. 10 Лунеев В.В. Контроль над преступностью: надежны ли показатели? // Государство и право. 1995. № 7. С. 89— 102. 11 Концепция судебной реформы. М., 1992. С. 77. 12 Гаврилов Б.Я. Уголовно-правовая (судебная) статистика: реальное состояние и меры по ее совершенствованию // Российский следователь. 2004. № 10. С. 11. 13 Шнайдер Г.И. Криминология. М., 1994. С. 111. 14 Лунеев В.В. Контроль над преступностью: надежны ли показатели? С. 98. 15 Существуют и иные точки зрения. Например, предлагается в качестве единицы учета использовать «происшествие с признаками преступления» См. подробнее: Российский следователь. 2003. № 2. С. 12. 16 Ефимова М.Р., Петрова Е.В., Румянцев В.Н. Общая теория статистики. М., 1998. С. 43. 17 Правовая статистика. М., 1986. С. 103. 1 Из обращения криминологов к Президенту Российской Федерации // Организованная преступность, миграция, политика. М., 2002. С. 3. 19 Гилинский Я.И. Криминология. Курс лекций. СПб., 2002. С. 285. 20 Мотивационная готовность молодых офицеров к военной службе. М., 2004. С. 18. 21 Преступность в Российской Федерации в начале XXI века: состояние и перспективы. М., 2004. С. 17. 22 Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобритании. М., 2001. С. 188. 23 Горелик В.Я. Латентная преступность в условиях военной службы // Военная мысль. 2001. № 2. С. 51. 18
