Здесь представлено все письмо целиком (файл word).
advertisement
РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА» 623406, г.Каменск-Уральский Свердловской области, ул.Октябрьская, 32-29 тел.: (3439) 39-22-40; факс.: (3439) 32-99-80 E-mail: PravoMinin@yandex.ru Генеральная прокуратура РФ 103793 Москва, К-9, ул. Б. Дмитровка 15а Генеральному прокурору Российской Федерации Устинову В.В. правозащитник Минин В.В. (Председатель РОО «Правовая защита») г. Каменск – Уральский ул. Октябрьская 32-29. ЗАЯВЛЕНИЕ о совершённых преступлениях преступным антиконституционным сообществом судей и прокуроров. В своём обращении от 4 сентября 2004г. президент Владимир Путин публично признал, что власть позволила поразить коррупцией правоохранительную и судебную систему. Называя вещи своими именами, было бы точнее сказать, что власть своим бездействием способствовала созданию антиконституционного организованного преступного сообщества, судей и прокуроров. По количеству совершённых тяжких и особо тяжких преступлений, донное ОПС превысило все мыслимые и не мыслимые пределы. Доказательств тому, больше чем достаточно. Настало время прекратить называть действия членов организованного преступного сообщества, коими являются судьи и прокуроры, – круговой порукой. Всем давно понятно, что мы имеем отношения с абсолютно деморализованным, лукавым, безграмотным, ежовско – бериевским «правосудием», которое объявило «войну» своему народу. Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания. Статья 210 УК РФ гласит: 1. Создание преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями, а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений наказываются лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового. (в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ) 1 2. Участие в преступном сообществе (преступной организации) либо в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового. (в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ) 3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового. (в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ) Данные, изложенные ниже, прямо свидетельствуют о наличие в Свердловском областном суде организованного преступного сообщества судей и прокуроров (долее ОПС) что явно подпадает под признаки вышеуказанной статьи УК РФ. Данное преступное сообщество представляет собой, объединённые организованные группы, отличающиеся иерархическим организационным построением, сплочённостью на конкретной преступной АНТИКОНСТИТУЦИОННОЙ платформе. В данные группы входят так называемые «синие мундиры» - это прокуроры и их заместители. Далее рангом пониже группы, состоящие из сотрудников милиции – следователи оперуполномоченные и т.д. Не маловажную роль в преступном сообществе играют «карманные» адвокаты, а также адвокаты «перевёртыши» это бывшие сотрудники правоохранительных органов. Данные «адвокаты» активно помогают следствию и суду фабриковать против граждан уголовные дела, при этом за прекращение уголовных дел, либо назначения судом условного наказания, вымогают взятки. Специфическими признаками ОПС является преступная специализация соучастников и самого сообщества, отработанные схемы вымогательства взяток, (основная «кормушка» у оборотней в мантиях, в уголовном процессе, это мера пресечения – заключение под стражу) создание системы противодействия правозащитным организациям, установления связей с коррумпированными лицами государственного аппарата. После вступления в силу УПК РФ данное сообщество особенно активизировалось. В настоящее время активно формируются преступные группы из адвокатов, следователей, судей и прокуроров. Практически каждый первый адвокат «работает» на обвинение при этом одновременно является посредником передачи взятки судье или прокурору. Основной целью руководства ОПС является подрыв авторитета государственной власти, а также авторитета президента Владимира Путина как гаранта Конституции Российской Федерации. Свердловский областной суд негласно, запретил судьям проводить предварительное слушание (одно из эффективных средств судебной защиты). Постановление о назначение судебного заседания, по понятиям Свердловского областного суда, обжалованию не подлежит, что явно противоречит Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Также нижестоящие суды получили указания свести до минимума вынесение оправдательных приговоров. Приговор в любом случае должен быть обвинительный! Как ни парадоксально, но по сути своей новый УПК РФ объединил две преступные группировки, состоящие из прокуроров и судей. 2 Каждый из так называемых служителей Фемиды понимает, что оправдательный приговор либо прекращение уголовного дела, особенно в стадии предварительного слушания, влечёт за собой реабилитацию, (ст. 133 УПК РФ) а это возмещение имущественного и морального вреда. И самое главное оправдательный приговор, по сути своей, является готовым обвинением против следователя и прокурора. Самое страшное то, что всё это криминальное судопроизводство контролируется и поддерживается Свердловским областным судом, а это уже угрожает государственной безопасности, поскольку в стране, где нет правосудия, нет и не может быть порядка. Все судьи давно уже наплевали на Конституцию, а значит и на её гаранта, и работают не по закону, а по понятиям Свердловского областного суда. Вор в законе и судья без закона во многом схожи. С той разницей, что один ворует имущество граждан, а другой от имени государства растлевает их души, при этом ещё нагло вымогает взятки. И становится такой судья, под «крышей» государства, законным вором. Ярким доказательством активной деятельности ОПС служит настоящее дело, где оборотни проявили себя с особым цинизмом. Предполагаемыми членами организованного преступного сообщества в данном деле, являются: 1. Старший следователь прокуратуры г. Каменска – Уральского Свердловской области Нурлыгаянов И.Р. 2. Судья районного Красногорского суда г. Каменска – Уральского Свердловской области Смирнова Л.А. 3. Судья районного Красногорского суда г. Каменска – Уральского Свердловской области Сатаров И.М. 4. Прокурор г. Каменска – Уральского Зуев. В.А. 5. Судья Свердловского областного суда Кризкий Г.И. 6. Судья Свердловского областного суда Полякова Т.Н. 7. Судья Свердловского областного суда Ляпичева О.Н. 8. Судья Свердловского областного суда Репич Н.М. Каждый из вышеперечисленных лиц согласно ст. 32,33 УК РФ как минимум является соучастником совершённого против обвиняемого Пинженина преступления. Доказательства совершённого преступления следователем. 16. 05. 03г. следователем прокуратуры г. Каменска - Уральского Свердловской области Нурлыгаяновым И.Р. было совершено деяние, которое согласно части 2 ст. 299 УК РФ признаётся тяжким преступлением и наказывается лишением свободы на срок от трёх до десяти лет. Данные, указывающие на признаки преступления следующие. 21февраля 2003г. против обвиняемого Пинженина А.В. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст.213 ч.3 УК РФ (Хулиганство). 2 апреля 2003г. постановлением следователя СУ при УВД г Каменска – Уральского Прядеиной М.В., уголовное преследование в отношении Пинженина А.В. по ст. 213 ч.3 прекращено за отсутствием в его деянии состава преступления. (постановление прилагаю) 16 мая 2003г. следователь Нурлыгаянов под воздействием не понятно чего, (предположительно под воздействием финансовой инъекции потерпевшего) предъявил Пинженину обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ (Покушение на убийство) Не буду указывать на все нарушения закона, допущенные следователем Нурлыгояновым в стадии следствия, а укажу только на один документ (обвинительное заключение ) который является доказательством совершённого тяжкого преступления следователем Нурлыгаяновым. (обвинительное заключение прилагаю) 3 Уголовное дело по обвинению Пинженина не могло быть назначено к рассмотрению судом, а в соответствии со ст. 237 УПК РФ подлежало возвращению прокурору, поскольку обвинительное заключение было составлено с нарушением требований Уголовнопроцессуального кодекса РФ В соответствии с законом обвинительное заключение процессуальный акт, который завершает предварительное следствие, формулирует его итоги. В нем излагаются факты, подлежащие исследованию в судебном заседании. Составление обвинительного заключения необходимо также для того, чтобы гарантировать право обвиняемого на защиту против предъявленного обвинения и выдвинутых в подтверждение его вины доказательств. Статья 220 УПК РФ, регламентирующая содержание обвинительного заключения, обязывает органы предварительного расследования в обвинительном заключении излагать не только обстоятельства дела, сведения о потерпевшем и личности обвиняемого, но и доказательства, которые подтверждают наличие преступления и виновность обвиняемого; обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, обвиняемого; доводы, приводимые обвиняемым в свою защиту, и результаты проверки этих доводов. Однако по делу эти требования закона в отношении обвиняемого Пинженина органами предварительного расследования не выполнены. Обвинительное заключение не соответствует положениям ст. 220 УПК РФ. Согласно ч. 1 п. 5 и 6 ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение должно содержать перечень доказательств, подтверждающих обвинение, а также перечень доказательств, на которые ссылается защита. Одним из нарушений требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения является то, что следователь Нурлыгаянов не привёл перечень доказательств, имеющихся в материалах дела, а сослался лишь на их источники без изложения сведений, составляющих конкретное доказательство, что повлекло за собой нарушение права на защиту, поскольку лишило Пинженина возможности возражать против предъявленного обвинения. В отношении данной правовой позиции Президиум Верховного Суда РФ в своём постановлении от 18 июня 2003г. отметил: «Согласно ст. 220 УПК РФ, в обвинительном заключении следователь, наряду с другими обстоятельствами, обязан привести перечень доказательств, подтверждающих обвинение. … В соответствии со ст. 220 УПК РФ следователь обязан сослаться не только на источник доказательств, как это имеет место в обвинительном заключении по данному делу, но и привести сами сведения, составляющие их содержание как доказательств. Отсутствие в обвинительном заключении перечня доказательств лишает обвиняемого возможности оспаривать отдельные из них и выработать тактику защиты в судебном заседании Несостоятельными являются и доводы представления о том, что указанный недостаток обвинительного заключения не нарушает права обвиняемой на защиту. Отсутствие в обвинительном заключении перечня доказательств лишает осужденную возможности оспаривать отдельные из них и выработать тактику защиты в судебном заседании. Аналогичная правовая позиция отражена в определении Верховного Суда РФ от 2 октября 2002г. (дело № 74-002-64) В результате невыполнения следователем Нурлыгаяновым требований закона (ст. 220 УПК РФ) в перечне «доказательств», подтверждающих обвинение Пинженина А.В. приведён ряд протоколов свидетелей, в частности Андреева Д.Н., Дябина В.Е., Овсянниковой А.В. Суворковой М.Ф, показания которых основаны на слухе. Данные «свидетели» не являлись очевидцами события преступления, а лишь слышали от потерпевшего Овсянникова, что якобы Пинженин напал на него. Данные показания не отвечают требованиям относимости, поскольку эти лица свидетельствуют не об обстоятельствах виновности Пинженина а лишь о произнесённой речи потерпевшего Овсянникова. В соответствии со ст.75 УПК РФ ч. 2 п.2 показания свидетеля основанные на слухе 4 относятся к недопустимым доказательствам и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Согласно требованиям ст. 88 УПК РФ «Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. В случаях, указанных в части второй статьи 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт. Не считаясь с требованиями УПК РФ следователь Нурлыгаянов включил вышеуказанные протоколы в обвинительное заключение Также следователь Нурлыгаянов включил в обвинительное заключение, как доказательства подтверждающие обвинение Пинженина, показания свидетелей Сушкет Д.К. и Сушкет А.К. которые ни только не являлись очевидцами события преступления, но и были допрошены по просьбе обвиняемого как свидетели защиты и к обвинению Пинженина не имеют ни какого отношения. Далее, следователь «оборотень» опять же непонятно под воздействием чего включил в обвинительное заключения как доказательство обвинения Пинженина протокол допроса подозреваемого Голикова М.А. (л.д.48-49 на указанных листах, протокол допроса Суворковой). Кто такой Голиков, какое он имеет отношение к обвинению Пинженина, непонятно ни кому. Таким образом, в обвинительном заключении отсутствуют доказательства, подтверждающие вину Пинженина. Следовательно, происходящие события преступления между потерпевшим Овсянниковым и обвиняемым Пинжениным, в тамбуре первого этажа подъезда №3 дома №78 по ул. Алюминиевой в г. Каменске-Урвльском не доказаны, а обвинение в особо тяжком преступлении, которое следователь Нурлыгоянов умудрился уместить в 21 строчку, основано только на показаниях потерпевшего Овсянникова. Непонятно, по каким таким достаточным данным, следователь Нурлыгаянов решил, возбудить уголовное дело против Пинженина по факту якобы покушения на убийство. Нарушение права на защиту Далее, 27 мая 2003г. во время ознакомления обвиняемого с материалами дела, Пинженин заявил три ходатайства, (ходатайства зарегистрированные в прокуратуре) в одном из которых просил следователя Нурлыгаянова в целях эффективной защиты от предъявленного обвинения, а также выявления доказательств полученных с нарушениями Конституции РФ и уголовно-процессуального закона, обеспечить ему возможность снять за свой счёт копии с материалов уголовного дела. Данное ходатайство следователь Нерлыгаянов не принял, а на ходатайства о незамедлительном допуске защитника Минина В.В. следователь в своём постановлении (л.д. 96) ответил: «Данное ходатайство Удовлетворению не подлежит, т. к. в соответствии со ст. 49 УПК РФ в качества защитника допускаются адвокаты, а Минин В.В. таковым не является». Однако, в соответствии с частью 2 ст. 49 УПК РФ в качестве защитника могут быть допущены наряду (одинаково, наравне. С.И. Ожегов.) с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. В части 3 ст.49 УПК РФ указано, с какого момента, допущенный в порядке предусмотренном частью 2 данной статьи, защитник участвует в уголовном деле. Во избежание произвольного толкования правоприменителем части 3 ст. 49 УПК РФ в отношении момента допуска защитника, законодатель исключил из данной части слово «допускается». В результате грубейшего нарушения конституционного права на защиту обвиняемый Пинженин ознакомился с материалами дела без защитника. При этом в деле нет отобранной у Пинженина расписки об отказе от защитника с обязательным указанием, когда и при каких обстоятельствах она составлена. Нарушение закона, допущенное на предварительном следствии, неустранимо в условиях судебного разбирательства. Процессуальные действия, предусмотренные ст. 217 УПК РФ, 5 должны быть выполнены не судом, а следователем. Осуществление права обвиняемого на защиту при проведении предварительного расследования возлагается на следственные органы. (см. определение с. к. по уголовным делам Верховного Суда РФ от. 22.07.97г.) Доказательства совершённых преступлений судьями Свердловского областного суда. 30 июня 2003г. судья Лобанова якобы изучив уголовное дела Пинженина и выяснив, что на предыдущей стадии все требования УПК РФ по обеспечению прав обвиняемого соблюдены, а равно отсутствуют иные препятствия для рассмотрения дела в суде, вынесла Постановление о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания. Поскольку уголовное дело по обвинению Пинженина не могло быть назначено к рассмотрению судом, а в соответствии со ст. 237 УПК РФ подлежало возвращению прокурору, постановление суди Лобановой и связанные с ним нарушения, допущенные следователем при составлении обвинительного заключения, а также нарушение права на защиту, обжаловалось в кассационном порядке. 8 августа 2003г. Судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего - Поляковой Т.Н. судей – Ляпичевой О.Н., Репич Н.М. было вынесено заведомо неправосудное кассационное определение. Данные деяния согласно ст. 305 УК РФ признаются преступлением. Содержание кассационного определения по своей глупости и наглости не имеет аналогов. Прочитав его, складывается впечатление, что обсуждаемое кассационное определение подготовлено не судьями, юристами с законченным высшим образованием, а выпускниками ПТУ с незаконченным средним. На доводы кассационной жалобы судебная коллегия в своём определении от 8 августа 2003г. ответила: «Постановление о назначении судебного заседания в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 2 июля 1998г. может быть обжаловано лишь в части избрания меры пресечения подсудимому. До назначения дела к слушанию ходатайств, о назначении предварительного слушания в суд не поступало. После назначения судебного заседания ходатайства о назначении предварительного слушания не принимаются». Непонятно на основании чего судебная коллегия пришла к выводу, что признание не соответствующим Конституции Российской Федерации положения пункта 2 части первой статьи 331 УПК РСФСР, исключающие до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о назначении судебного заседания, как следствие влечёт за собой признание не соответствующими Конституции РФ статей 127, 355 УПК РФ. Даже не вникая в суть постановления Конституционного суда РФ от 2 июля 1998г. любой слаборазвитый ПТУшник, взяв в руки приложение к УПК РФ №16 (Постановление о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания) и прочитав в конце, что данное постановление может быть обжаловано в течение 10 суток со дня его вынесения, поймёт, что он – ПТУшник, имеет право жаловаться в вышестоящие инстанции. ______________________________________________________________________________ Также в интересах следователя – преступника, в отношении допуска защитника Минина, судья Кризский Г.И в своём надзорном постановлении от 24.09.03г. пишет: «Не являются также обоснованными доводы защиты о нарушении права на защиту обвиняемого Пинженина А.В. на следствии в связи с отказам ему в допуске в качестве защитника Минина В.В., так как согласно ст. 49 УПК РФ в качестве защиты в процессе расследования дела допускаются только профессиональные адвокаты и лишь при рассмотрение дела в суде, по постановлению судьи или определению суда, могут быть допущены близкие родственники 6 подсудимого». Данное толкование ст. 49 УПК РФ свидетельствует, об абсолютной юридической безграмотности судьи, что ни как не совместимо с осуществлением правосудия. Данный вывод основан на следующем. Закрепление в части 2 статьи 48 Конституции Российской Федерации права каждого обвиняемого (подозреваемого) пользоваться помощью адвоката не может рассматриваться как наличие у него обязанности обращаться за оказанием помощи по защите от обвинения только к членам коллегии адвокатов. Отсутствие у обвиняемого такой обязанности подтверждается предоставлением ему возможности вообще отказаться от помощи защитника и самостоятельно осуществлять свою защиту (статья 16 УПК РФ). Такая трактовка положений статьи 48 Конституции Российской Федерации в полной мере совпадает с признанными Российской Федерацией международно - правовыми стандартами в области обеспечения прав лиц, обвиняемых в совершении преступлений. Так, согласно подпункту "d" пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах каждый обвиняемый в уголовном судопроизводстве имеет право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника. Это право, как следует из принятых Восьмым конгрессом Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями Основных принципов, касающихся роли юристов, предполагает возможность обвиняемого обратиться к любому юристу (в том числе к лицам, выполняющим функции юристов) за помощью для отстаивания и защиты его прав на всех стадиях уголовного разбирательства. Таким образом, смысл указания в части 2 статьи 48 Конституции Российской Федерации на право каждого задержанного, заключенного под стражу и обвиняемого пользоваться помощью адвоката (защитника) состоит не в том, чтобы ограничить обвиняемого в праве обратиться за помощью к другим лицам, а в том, чтобы обязать соответствующие правоприменительные органы обеспечить обвиняемому помощь именно адвоката даже в том случае, когда сам он по тем или иным причинам лишен возможности пригласить выбранного им защитника. В отношении соразмерности ограничения законодателем того или иного права, Конституционный Суд РФ в своём постановлении от 18 февраля 2000г. отметил: «Согласно статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации права человека и гражданина могут быть ограничены исключительно федеральным законом. Причем законодатель обязан гарантировать соразмерность такого ограничения конституционно признаваемым целям его введения. Из этого требования вытекает, что в тех случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может использовать способы регулирования, которые посягали бы на само существо того или иного права, ставили бы его реализацию в зависимость от решения правоприменителя, допуская тем самым произвол органов власти и должностных лиц, и, наконец, исключали бы его судебную защиту. Иное противоречило бы и статье 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой государственная защита прав и свобод гарантируется и каждый вправе защищать их всеми способами, не запрещенными законом. По существу такие же правовые позиции были выражены в ряде ранее принятых Конституционным Судом Российской Федерации постановлений, сохраняющих юридическую силу. В постановлениях от 25 апреля 1995 и от 16 марта 1998 года Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу о недопустимости формулирования законодателем таких положений, которые в силу своей неопределенности и при отсутствии законных пределов усмотрения правоприменителя могут применяться произвольно. Данный запрет обращён не только к законодательной власти, но и к правоприменителю, который на основании законодательных актов осуществляет правосудие. В постановлениях от 27 марта 1996 года и от 15 января 1998 года Конституционный Суд Российской Федерации указал, что законодатель, определяя средства и способы защиты государственных интересов, должен использовать лишь те из них, которые для конкретной 7 правоприменительной ситуации исключают возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина; при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату; цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод». Оценивая с учетом изложенного нормы статьи 49 УПК РФ, можно констатировать, что они в части основаны на Конституции Российской Федерации, поскольку по буквальному своему смыслу не ограничивают права обвиняемого пользоваться помощью лица, допущенного в порядке части 2 ст.49 УПК РФ, в качестве защитника, на любой стадии уголовного судопроизводства. Однако правоприменительной практикой положения этих нормы трактуются как фактически устанавливающие запрет на участие в качестве защитников, в стадии до судебного производства, каких бы то ни было категорий лиц, кроме профессиональных адвокатов. Именно такой смысл был придан нормам статье 49 УПК РФ в правоприменительных решениях следователя и судьи надзорной инстанции. В первой части ст. 49 УПК РФ даётся определение понятию защитник. Это лицо, осуществляющее в установленном настоящим Кодексом порядку защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. Часть 2 ст. 49 УПК РФ предусматривает, что в качестве защитников допускаются адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду (одинаково, наравне. С.И. Ожегов.) с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. Таким образом, данная норма устанавливает правила допуска защитников и определяет круг лиц, которые могут быть допущены в качестве защитников в уголовном судопроизводстве. Часть 3 ст.49 УПК РФ определяет, с какого момента защитник участвует в уголовном деле. Не случайно законодатель исключил из данной части слово «допускается» поскольку правила допуска, а также круг лиц, которые могут быть допущены в качестве защитника, установлены в части 2 донной статьи. Таким образом, непонятно где судья областного суда Кризкий Г.И. вычитал, что согласно ст. 49 УПК РФ в качестве защиты в процессе расследования дела допускаются только профессиональные адвокаты и лишь при рассмотрение дела в суде, по постановлению судьи или определению суда, могут быть допущены близкие родственники подсудимого». Вносить какие - либо изменения или дополнения в закон вправе законодатель. Судья Кризкий Г.И. к данной процедуре ни какого отношения не имеет. Выдавать желаемое за действительное можно дома на кухне, а не в юридически значимых документах. Идиотизма в законе и так достаточно. Например, в вышеуказанной ст. (49 УПК РФ) адвокаты "допускаются", а не-адвокат лишь "может быть допущен". То есть, не-адвокат может и не быть допущен решением судьи. Естественно, что критерии допуска "иного лица" никак в тексте не раскрываются, и суд получает право произвольно лишать человека конституционного и конвенционального права на защиту. Интересно, почему ни один из так называемых служителей Фемиды, которые клялись свято соблюдать Конституцию РФ, законы и международные обязательства РФ, не обратился в Конституционный Суд на несоответствие положений ст. 49 УПК РФ Конституции РФ.? Ответ на данный вопрос прост. ОПС настойчиво вытесняет общественные организации из судов, ограничивая возможности рядовых граждан в защите своих интересов. Только в России правоохранительные органы намерены восстановить "адвокатскую монополию" в самом неприглядном виде, ликвидировав возможность обвиняемого и 8 потерпевшего выбирать себе защитника не из коллегии адвокатов, превратив для своего удобства коллегию адвокатов в замкнутую корпорацию, которая неизбежно будет сращиваться с правоохранительными органами в ущерб интересам обвиняемых и потерпевших. Далее, в отношении проведения предварительного слушания судья Крызкий поддерживая своих членов ОПС из кассационной инстанции, в своём постановлении от 24 сентября 2003г. отметил: «Судья не посчитал нужным назначить предварительное слушание, хотя согласно ст. 228 УПК РФ должен выяснить имеются ли основания для проведения предварительного слушания, но согласно ст. 229 УПК РФ он не обязан именно назначать предварительное слушание на основе этого, так как такого прямого указания в норме закона не имеется». Однако, возвращение уголовного дела прокурору, согласно правовой позиции выраженной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2003 г. сохраняющего юридическую силу, имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, что дает возможность после устранения выявленных существенных процессуальных нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения. Тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией Российской Федерации право обвиняемого на судебную защиту. В соответствии со статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Из этой конституционной нормы и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статей 8 и 29 Всеобщей декларации прав человека, а также статей 2 (пункт 2 и подпункт "а" пункта 3) и 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, следует, что государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной. Одним из процессуальных средств, обеспечивающих соответствующую этим требованиям судебную защиту, является проведение предварительного слушания, предусмотренное главой тридцать четвёртой УПК РФ Проведение предварительного слушания имеет цели: обеспечения обоснованности назначения судебного заседания; исключение возможности использования заведомо недопустимых доказательств в процессе доказывания при судебном разбирательстве; освобождения суда от рассмотрения вопросов о допустимости доказательств в ходе судебного следствия, когда излишние перерывы и отложения судебного заседания крайне нежелательны; возвращение дела прокурору, для приведения процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, уголовно-процессуального закона. Необоснованный отказ в проведении предварительного слушания и направления дела прокурору, является ни чем иным как грубейшим нарушением закона, и нарушает не только конституционное право на судебную защиту, но и иные права подсудимого, обеспечению которых служит принцип состязательности и равноправия сторон, закреплённый в статье 123 (часть 3) Конституции РФ. В соответствии со ст. 46 Конституции Российской Федерации, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Причем право на судебную защиту, в целом реализуемое через совокупность различных процессуальных средств, относится к числу прав, не подлежащих ограничению (статья 56, часть 3 Конституции Российской Федерации). Необоснованный отказ в проведении предварительного слушания, как отмечено выше, связан с ограничением конституционного права на судебную защиту и, во всяком случае, должен отвечать критерию соразмерности, вытекающему из ст. 55 (часть 3) Конституции РФ. в которой установлено: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». 9 Очевидно, что проведение предварительного слушания никоим образом не способно нанести вред названным ценностям. Доводы, отказа в проведении предварительного слушания, такие как: «Судья не посчитал нужным назначить предварительное слушание, поскольку прямого указания в норме закона не имеется» не имеют разумного основания, и не могут быть оправданы интересами суда или иными конституционно значимыми целями, допускающими соразмерные ограничения прав и свобод (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации). В соответствии со ст.2 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита – обязанностью государства. В силу данного конституционного положения органы государственной власти, в том числе и суды, обязаны осуществлять свою деятельность таким образом, чтобы при этом соблюдались права и свободы человека и гражданина, а в случаях их нарушений обеспечивалось максимально быстрое и полное их восстановление. Непринятие своевременных мер к выявлению и устранению нарушений прав и свобод, особенно в тех случаях, когда в дальнейшем их восстановлении оказывается невозможным, должно расцениваться как невыполнение государством и его органами своей конституционной обязанности (постановление Конституционного суда РФ от 02 июня 1998г) Из вышеизложенного следует, что при наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору судья ни только должен, но и обязан назначить предварительное слушание. ___________________________________________________________________________ Далее, уверенная в своей безнаказанности на «защиту», преступника следователя, встала заместитель председателя Красногорского суда г. Каменска – Уральского судья Смирнова Л.А Доказательствами совершённых судьёй Смирновой преступлений являются следующие данные. Постановление о назначении судебного заседания от 30 июня 2003г. по делу Пинженина вынесла судья Лобанова. Поскольку данное постановление сразу же обжаловалось и в результате указанных в жалобе грубейших процессуальных нарушений в отношении Пинженина необходимо прекращать уголовное дело либо выносить оправдательный приговор, (что ни как не допустимо для ОПС) дело Пинженина сама себе передала зам председателя Красногорского суда, а также предполагаемый активный член ОПС судья Смирнова. Разрешив якобы все вопросы, предусмотренные ст. 228 УПК РФ без вынесения постановления о назначении судебного заседания, судья Смирнова, превысив свои должностные полномочия, в нарушении закона, 12 марта 2004г. провела судебное заседания по делу Пинженина. Без вынесения постановления о назначении судебного заседания, судья Смирнова юридически не вправе была рассматривать уголовное дело в отношении Пинженина. Следовательно, Смирнова провела не судебное заседание, а фактически устроила самосуд над Пинжениным. В соответствии с частью 4 п. 18 ст.47 УПК РФ, обвиняемый вправе обжаловать приговор, определение, постановление суда и получать копии обжалуемых решений. Как указано выше Смирнова не выносила постановления о назначение судебного заседания, а значит, и не вручала его обвиняемому. В отношении невручений копий постановлений, Конституционный Суд в своём определении от 21 декабря 2000 г. N 285-О отметил: «В соответствии со статьей 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Непременной составляющей права на судебную защиту, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, является обеспечение заинтересованным лицам возможности представить суду доказательства в обоснование своей позиции, а также 10 высказать свое мнение относительно позиции, занимаемой противоположной стороной, и приводимых ею доводов; без ознакомления с вынесенным в отношении заинтересованного участника процесса решением и его обоснованием он не в состоянии не только должным образом аргументировать свою жалобу в суд, но и правильно определить, будет ли обращение в суд отвечать его интересам». В этот же день, т.е.12марта 2004г. судья Смирнова изъяла у Пинженина паспорт, при этом нагло намекнув, что паспорт Пинженину длительное время не понадобится, т.е. обвинительный приговор с «отсидкой» уже практически готов. Изъятие паспорта у Пинженина лишило его конституционного права участвовать в выборах президента страны. Кроме того, изъятие документа, удостоверяющего личность, необходимого для ежедневного проживания в стране, равносильно нарушению статьи 8 Конвенции, которая гласит следующие: «1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. 2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.» Кроме допущенного нарушения ст. 8 Конвенции, изъятие паспорта судьёй Смирновой не соответствовало закону. Во – первых, по закону государственные власти могут изъять паспорт только после окончательного приговора. Паспорт должен быть возвращен, как только гражданин освобожден. Во-вторых, законодательство дает прокуратуре и судам дополнительное право изымать паспорт не приговоренных заключенных на срок их досудебного содержания под стражей. Однако и в этом случае паспорт должен быть возвращен гражданину, как только он освобождается. Изъятие паспорта у Пинженина не служило интересам национальной безопасности. Национальная безопасность не пострадала бы, если бы Пинженин смог проголосовать на выборах президента. Изъятие паспорта не могло улучшить экономическое благосостояние страны, привести к общественным беспорядкам или преступлению. Это не служило интересам защиты здоровья, нравственности или прав и свобод других лиц. Это также не было необходимо в демократическом обществе. Изъятия паспорта, при аналогичных обстоятельствах, Европейский Суд признал нарушением ст.8 Конвенции (см. ЕСПЧ, дело «Смирнова против России» от 24 июля 3003). Далее в подтверждение того, что обвиняемый Пинженин быдло и в любом случае заказ на обвинительный приговор будет выполнен. Судья Смирнова 15 марта 2004г. в соучастии с помощником прокурора Меньшовым В.И., в отсутствии обвиняемого и его защитника, провела якобы судебное заседание, в котором вынесла неправосудное постановление об изменении меры пресечения Пинженину с подписки о не выезде на заключение под стражу (постановление прилагаю). Неправосудность данного постановления подтверждается следующими данными. Заключение под стражей максимально ограничивает свободу и личную неприкосновенность граждан (ст. 22 Конституции РФ). В связи с этим процессуальное законодательство устанавливает особые гарантии законности и обоснованности избрания и применения данной меры пресечения (ст. 10 УПК). В соответствии со ст 256 УПК РФ постановление об избрании, изменении или отмене меры пресечения в отношении подсудимого, о продлении срока содержания его под стражей выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа и подписывается судьёй. Вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого Пинженина, равно как и другие 11 перечисленные в законе вопросы, надлежало решать в судебном заседании с участием обвиняемого и его защитника, что непосредственно служит гарантией обеспечения права обвиняемого на судебную защиту, а также принципа состязательности и равноправия сторон, закреплённого в статье 123 (часть 3) Конституции РФ. В соответствии со статьёй 253 УПК РФ. 1. При невозможности судебного разбирательства вследствие неявки в судебное заседание кого-либо из вызванных лиц суд выносит определение или постановление о его отложении на определенный срок. Одновременно принимаются меры по вызову или приводу неявившихся лиц. 3. Если подсудимый скрылся, а также в случае его психического расстройства или иной тяжелой болезни, исключающей возможность явки подсудимого, суд приостанавливает производство в отношении этого подсудимого соответственно до его розыска или выздоровления. Суд выносит определение или постановление о розыске скрывшегося подсудимого. Как видно из постановления судьи Смирновой, она не пожелала выполнить требования закона - принять меры по вызову или приводу Пинженина. Также не попыталась вызвать защитника Минина. Далее, согласно требованию положения части 5 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации заключение под стражу в качестве меры пресечения в отсутствие обвиняемого применяется по судебному решению только при объявлении его в международный розыск. По общему правилу в судебном заседании о рассмотрении ходатайства об избрании заключения под стражу обязательно участие самого обвиняемого (подозреваемого). Запрет заочного ареста направлен на реализацию международно-правовой нормы: каждое лицо, подвергнутое задержанию или аресту, незамедлительно доставляется к судье (ч. 3 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека). 11июня 2004г. на основании неправосудного постановления вынесенного судьёй Смирновой 15 марта 2004г., обвиняемый Пинженин был задержан и заключён под стражу. Допущенное судьёй Смирновой нарушение части 5ст. 108 УПК (запрет заочного ареста) повлекло за собой нарушение пункта 4 Статьи 5 Конвенции, который изложен следующим образом: "Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным". После задержания 11июня 2004г. обвиняемый Пинженин не доставлялся в суд и вопрос о правомерности заключения его под стражу не рассматривался. В соответствии с принципом, на который сослался Суд в деле "Ассенов..." (Assenov...) (Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов против Болгарии" (Assenov v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., Reports of Judgements and Decisions 1998-VIII, p. 3302, § 162), обвиняемый, заключение под стражу которого подпадает под действие подпункта с) пункт 1 Статьи 5 Конвенции, имеет право на то, чтобы процессуальные и материальные аспекты решения о взятии его под стражу были рассмотрены судом на заседании в его присутствии. Далее, в соответствии со ст. 108 ч. 1 УПК РФ «Заключение под стражу» - При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Вместо конкретных обстоятельств подтверждающих обоснованность применение меры пресечения – заключение под стражу в отношении Пинженина, судья Смирнова в своём постановлении сослалась на ст. 238 УПК РФ, которая предусматривает возможность применение данной меры пресечения. В своём постановлении судья Смирнова пишет: «Ст. 238 УПК РФ предусматривает возможность приостановления производства по делу в случае, когда обвиняемый скрылся и 12 место его пребывания не известно. В этом случае судья приостанавливает производство по делу, избирает обвиняемому меру пресечения в виде заключения под стражу и поручает прокурору обеспечить его розыск». Однако, данное решение принимается судьёй только на предварительном слушании. Согласно части 1 ст. 236 УПК РФ по результатам предварительного слушания судья принимает одно из следующих решений: 1) - - - - - - - 2) - - - - - - - 3) о приостановлении производства по уголовному делу. (ст. 238 Приостановление производства по уголовному делу.) Никакого предварительного слушания судья Смирнова не проводила. Непонятно под воздействием чего судье Смирновой показалось, что она вместе с помощником прокурора 15 марта 2004г. провела предварительное слушание. После чего, руководствуясь ст. 238 УПК РФ принимая во внимания то, что Пинженин объявлен в международный розыск (ч. 5 ст. 108 УПК) избрала в отношении него меру пресечения – заключение под стражу. В международный розыск Пинженин объявлен, не был. Напоминаю, что в данном заявлении кроме иных нарушений Конвенции, речь идёт о заведомо неправосудном постановлении от 15 марта 2004г., т.е. о совершённом судьёй Смирновой преступлении – ст. 305 УК РФ и незаконном содержании Пинженина под стражей, т.е. о нарушении Статьи 5 Конвенции. За данное нарушение, национальным законодательством, как «эффективное» средство правовой защиты, предусмотрена уголовная ответственность, которая изложена следующим образом: «Заведомо незаконное заключение под стражу или содержание под стражей наказываются лишением свободы на срок до четырёх лет». (ст. 301УК РФ) Статья 13 Конвенции, предусматривает: Каждый человек, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективные средства правовой защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. Средство правовой защиты, требуемое Статьёй 13, должно быть «эффективным» с точки зрения не только права, но практики, в особенности в том смысле, что её исполнению не должны неоправданно мешать действия или бездействия властей государства – ответчика. (см. Постановления Европейского Суда по делу «Аской…») В случае, когда лицо заявляет, что подвергалось заведомо незаконному содержанию под стражей со стороны государства, понятие «эффективного средства» включает, помимо выплаты в необходимых случаях компенсации, полное и всестороннее расследование, результатом которого являются установление и наказание виновных и предоставление заявителю доступа к процессу расследования.(см. Постановление Европейского Суда по делу «Текин…») 4 августа 2004г. после проведённого у здания суда митинга, против судебного беспредела, судья Смирнова Л.А. была вынуждена принять законное решение о направление дела прокурору для устранения нарушений закона допущенных следователем Нурлыгаяновым при составлении обвинительного заключения. (постановление прилагаю) Однако, судья Смирнова выполняя указания руководства ОПС направила дело прокурору опять же в обход предварительного слушания. Тогда как в обзоре кассационной практики СК по уголовным делам ВС РФ за 2002г. отмечено: «… Кроме того, согласно ст.236 УПК РФ решение о возвращении уголовного дела прокурору может быть принято судьей только на стадии предварительного слушания дела». 13 В завершение действий ОПС, судья Сатаров (третий по счёту в деле Пинженина) 18 ноября 2004г. совершил в соучастии с прокурором Иваницким тяжкое преступление - (ч.2 ст. 305 УК РФ) вынес заведомо неправосудный приговор, в котором подсудимый Пинженин Александр Владимирович признан виновным в совершении преступления предусмотренных ст. ст. 30 ч.3, 105 ч. 1 УК РФ и приговорён к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Неправосудность данного приговора не вызывает ни каких сомнений поскольку в законе нет ни одной статьи которая бы не была нарушена. В настоящее время появилась уникальная возможность наблюдать, как члены ОПС из кассационной инстанции Свердловского областного суда, признают приговор в отношении Пинженина законным. (приговор и кассационную жалобу в сокращённом виде, прилагаю) ______________________________________________________________________________ Заявление аналогичного содержания (кроме сведений о приговоре) было направлено в аппарат уполномоченного по правам человека в РФ. Уполномоченный по правам человека в РФ данное заявление направил в Генеральную прокуратуру РФ. Прокурор Генпрокуратуры Ибрагимоа Р.Б. в своём сообщении от 17. 08. 2004г. сообщил мне: «В Генеральной прокуратуре РФ рассмотрена Ваша жалоба о возбуждении уголовного дела в отношении судьи г. Каменска-Уральского Смирновой Л.А. и по другим вопросам, поступившая из аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ. Учитывая, что руководством прокуратуры Свердловской области ранее Ваша жалоба не рассматривалась, в целях оперативности Генеральной прокуратурой РФ прокурору Свердловской области поручено организовать проведение проверки по Вашему обращению и информировать Вас о её результатах». Однако, прежде всего, непонятно какое отношение к принятию решения о возбуждении уголовного дела в отношении судьи Смирновой имеет прокурор Свердловской области. Согласно статье 448 УПК РФ. решение о возбуждении уголовного дела в отношении судьи принимается только Генеральным прокурором Российской Федерации. Также непонятно какие цели преследует Генпрокуратура, когда в нарушении прямого запрета Закона о прокуратуре (ст. 10 - Запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются) направляет жалобы якобы для проверки в тот же орган, чьи действия обжалуются. Данный запрет не случаен, поскольку предполагаемым преступникам не сообщается о совершённых ими преступлениях, а в соответствии со статьёй 145 УПК РФ прокурор принимает одно из следующих решений: 1) о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном статьей 146 настоящего Кодекса; 2) об отказе в возбуждении уголовного дела; О принятом решении сообщается заявителю. При этом заявителю разъясняются его право обжаловать данное решение и порядок обжалования. Также согласно ст. 21 УПК РФ в каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор принимает предусмотренные УПК меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. В результате незаконного прокурорского «бадминтона» прокуратура Свердловской области мне ответила отпиской от 24.09.2004г, которая ни только не отвечает требованиям закона, но и лишена здравого смысла. В данной отписке отмечено: «Ваше заявление в защиту интересов обвиняемого Пинженина от 21.07.04г. поступившее из Генеральной прокуратуры РФ, в прокуратуре области рассмотрено. С целью проверки изложенных в нём доводов прокуратурой г. Каменска-Уральского проведена проверка, по результатом которой старшим следователем прокуратуры г. Каменска- Уральского 06.09.04 в возбуждении уголовного дела отказано на основании п. 1. ч.1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием 14 события преступления. Изучение материалов проверки в прокуратуре области показало, что оснований для отмены принятого решения не имеется». В отношении кого отказано в возбуждении уголовного дела непонятно ни кому. Также непонятно какое отношение к моему заявлению имеет какой-то старший следователь прокуратуры г. Каменска-Уральского, который вынес какое-то постановление, которое ни кто не видел. Данные прокурорские отписки ещё раз прямо свидетельствуют о действующем антиконституционном организованном преступном сообществе судей и прокуроров. (отписки прокуроров прилагаю) В данное время старший следователь прокуратуры г. Каменска-Уральского Прилежаев Д.В. сообщил мне, что против меня прокурором Свердловской области возбуждено уголовное дело по ст. 298 УК РФ за якобы клевету, связанную с обвинением судьи Смирновой в совершении ей тяжкого преступления, а также за клевету в отношении судей Свердловского областного суда. То, что судья Смирнова обратилась с заявлением против меня в прокуратуру, свидетельствует публикация нашей продажной прессы, которая не без участия местных судей и прокуроров учинила против меня «травлю». (Вырезки из газет прилагаю). Направление Генеральной прокуратурой моего заявления в орган, чьи действия обжалуются, равно предупреждению преступников о совершённых ими преступлениях, а также служит руководством к действию по сокрытию следов преступления. И, без всякого сомнения, свидетельствует об укрывательстве Генпрокуратурой особо тяжких преступлений. Члены ОПС, получив столь весомую поддержку от Генеральной прокуратуры, в виде отписок, незамедлительно начали угрожать мне арестом. Применение ОПС в отношении меня ареста, равно умышленному убийству, поскольку я перенёс инсульт, инфаркт и являюсь инвалидом 2 группы. При таких обстоятельствах угроза моей жизни становится реальной. ПРОШУ: 1. Незамедлительно принять меры предусмотренные УПК по установлению событий преступлений, изобличению лиц, виновных в совершении преступлений. 2. За вынесение неправосудных решений, повлекших за собой тяжкие последствия, принять решение о возбуждении уголовного дела в отношении: Судьи районного Красногорского суда г. Каменска – Уральского Свердловской области Смирновой Л.А. Судьи районного Красногорского суда г. Каменска – Уральского Свердловской области Саттарова И.М. Судьи Свердловского областного суда Кризкого Г.И. Судьи Свердловского областного суда Поляковой Т.Н. Судьи Свердловского областного суда Ляпичевой О.Н. Судьи Свердловского областного суда Репич Н.М. В соответствии с требованиями закона о принятом решении сообщить по вышеуказанному адресу. Приложение: 1. Кассационное определение от 8 августа 2003г. 2. Надзорное постановление от 24 сентября 2003г. 15 3. Постановление Смирновой от 15 марта 2004г. 4. СМИ – «Суд идёт» 5. СМИ - «Судья готов судиться» 6. Постановление Смирновой от 4 августа 2004г. 7. Сообщение Генпрокуратуры от 17.08.04г. 8. Сообщение Прокуратуры Свердловской обл. от 24.09.04г. 9. Обвинительное заключение от 29мая 2003г. 10. Обвинительное заключение от 28 августа 2004г. 11. Приговор от 18 ноября 2004г. 12. Кассационная жалоба от 24 ноября 2004г. (в сокращённом виде) 30 ноября 2004 г. защитник Минин В.В. 16
