Заключение о соответствии

РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
«НЕЗАВИСИМЫЙ ЭКСПЕРТНО-ПРАВОВОЙ СОВЕТ»
117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, д. 24, кв. 418
тел. (499)177-20-38, (499)124-32-41
тел./факс 395-06-88
sovet@neps.ru; cile@rc.ru
www.neps.ru
Почтовый адрес: 107045, Москва, а/я 31
№68/11 исх. от 22.07.11
ЭКСПЕРТНОЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В Независимый экспертно-правовой совет обратился исполнительный директор
Общероссийского общественного движения «За права человека» Л.А.Пономарев с
просьбой в рамках программы совместного изучения гарантий соблюдения прав
человек в органах судебной власти в Российский Федерации «провести изучение
поправок к статье 108 УПК РФ, обеспечивающих… дополнительные гарантии
законности и обоснованности
пресечения
в
виде
вынесения судебных решений о выборе меры
заключения
под
стражу».
Эти
поправки
предложены
представителями ООД «За права человека» на заседании Рабочей группы по арестам
Общественной комиссии по взаимоотношению с органами судейского сообщества
гор. Москвы.
Ознакомившись с имеющимися
материалами, имею честь дать следующее
экспертное заключение.
Право на свободу и личную неприкосновенность, запрет произвольных и
незаконных арестов провозглашены статьей 5 Конвенции о защите прав человека и
основных свобод, статьей 9 Международного пакта о гражданских и политических
правах. Согласно частям 3 и 4 ст. 9 Международного пакта о гражданских и
политических правах: «Каждое арестованное или задержанное по уголовному
обвинению лицо в срочном порядке доставляется к судье или
к другому
должностному лицу, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную
власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или
освобождение. …Каждому… принадлежит право на разбирательство его дела в суде,
чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности
его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно». В
соответствии с частями 3 и 4 ст. 5 Конвенции СНГ о правах и основных свободах
человека «Каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под
стражей, в соответствии с национальным законодательством, принадлежит право на
разбирательство судом его дела относительно законности его ареста или содержания
под стражей. …Все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и
уважение достоинства, присущего человеческой личности».
Конституция Российской Федерации признает право каждого человека «на
свободу и личную неприкосновенность» (ч. 1 ст. 22). Гарантии данного
конституционного права предусматриваются отраслевым законодательством (в
частности, УПК Российской Федерации, Федеральным законом от 15 июля 1995 г. №
103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении
преступлений»); ряд важных разъяснений содержатся в постановлении Пленума
Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике
применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и
домашнего ареста».
Имея
в
виду
неприкосновенность,
особую
все
значимость
предложения
права
de
lege
на
свободу
ferenda,
и
личную
направленные
на
совершенствование порядка заключения под стражу и содержания обвиняемых
(подозреваемых) под стражей, заслуживают самого пристального внимания.
Относительно
поправок
к
статье
108
УПК
Российской
Федерации,
предложенных ООД «За права человека», имеются следующие соображения.
1. Проблема законности и обоснованности заключения под стражу в свете
конституционных требований и положений международных актов по защите прав
человека должна решаться комплексно, не только в рамках норм процессуального
законодательства о первичном заключении под стражу, но также и в более широком
контексте, включающем вопросы продления срока содержания под стражей. Таким
2
образом, серьезным недостатком рассматриваемого законопроекта выступает
отсутствие поправок в ст. 109 УПК.
2. Изложенная в новой редакции части 3 ст. 108 УПК идея предоставления
судье, решающему вопрос о заключении под стражу, не материалов по выбору
органов уголовного преследования, но всех материалов уголовного дела, спорна.
Такая практика была отвергнута Верховным Судом Российской Федерации еще в
1993 году. Во-первых, к моменту решения вопроса о заключении лица под стражу,
материалы уголовного дела не сброшюрованы, а листы дела не пронумерованы, и
следователь (дознаватель) смогут утаить любой протокол от судьи. Во-вторых,
предоставление собранных документов затруднит работу следователя (дознавателя),
заинтересованного в том, чтобы уголовное дело находилось при нем, а также его
руководителей и прокурора. В-третьих, сегодня представленные следователем
(дознавателем) в копиях материалы сохраняются в суде в виде отдельного
производства; дело же придется возвратить следователю (дознавателю), и в суде,
очевидно, ничего не сохранится, кроме постановления судьи. В-четвертых, неясно,
как будет путешествовать дело в случае решения вопроса о заключении под стражу
нескольких подозреваемых (обвиняемых): ведь судья выносит постановление
индивидуально, а не арестовывает людей скопом.
Вообще, данная идея связана с ошибочным представлением о работе суда на
данном этапе как деятельности канцелярской, где отвергаются вовсе или
существенно умаляются общие условия судебного разбирательства (гласность,
устность, непосредственность). Представляется, что следует не перегружать судью
исследованием бумаг, но, напротив, нужно требовать от органов уголовного
преследования обеспечения явки в суд потерпевшего, свидетелей, экспертов,
специалистов. Без вызова и допроса свидетелей проверка обоснованности подозрения
(обвинения) превращается в фикцию.
Можно было бы указать в данной части статьи 108 УПК (или в части 6), что
судья вправе истребовать уголовное дело либо предложить стороне обвинения
представить дополнительные доказательства.
3
3. Имеется острая необходимость в урегулировании порядка ознакомления
сторон с материалами, представленными судье органами уголовного преследования
(или с делом в состоянии на момент направления его в суд).
4. В части 4 ст. 108 УПК следует предусмотреть норму об извещении
потерпевшего (его представителей) о судебном заседании.
5. Проектируемая часть 41 ст. 108 УПК должна содержать указание не только
на проверку обоснованности и законности возбуждения уголовного дела и
квалификации деяния, но также и на необходимость проверить и установить путем
непосредственного
(обвинения).
Такая
исследования
обязанность
доказательств
суда
вытекает,
обоснованность
в
частности,
подозрения
из
позиции
международных органов по защите прав человека. Признавая Россию виновной в
нарушении Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Европейский суд
последовательно подчеркивает, что «Наличие разумных подозрений в том, что
задержанное лицо совершило преступление, является условием sine qua non1
законности продления срока содержания под стражей» и «первоначального
заключения под стражу», что привычных ссылок российских судей на тяжесть
обвинения и риск побега подозреваемого (обвиняемого) недостаточно для удержания
лица под стражей2.
6. Не следует соглашаться с суммарным описанием судебного заседания в части
6 ст. 108 УПК. В ней необходимо указать на возможность допроса подозреваемого
(обвиняемого), потерпевшего, а также свидетелей, эксперта, специалиста – как со
стороны обвинения, так и со стороны защиты. Судья должен представиться,
представить прокурора, следователя (дознавателя), секретаря судебного заседания,
разъяснить право отвода.
(Лат.) – «без которого не», то есть обязательным условием.
См., например, постановления Европейского суда по правам человека по делам: от 8 февраля 2005
г. Панченко против Российской Федерации; от 2 марта 2006 г. Долгова против Российской
Федерации; от 26 октября 2006 г. Худобин против Российской Федерации; от 24 мая 2007 г.
Соловьев против Российской Федерации и мн. др.
1
2
4
7. Часть 11 ст. 108 УПК может распространяться только на обжалование
постановлений
о
заключении
под
стражу,
вынесенных
судьей
в
ходе
предварительного расследования уголовных дел. Постановления (определения),
вынесенные судами областного уровня в порядке, предусмотренном частью 10 ст.
108 УПК, будучи промежуточными судебными актами, подлежат обжалованию в
апелляционном порядке в те же суды в силу пункта 3 статьи 3 Федерального закона
от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ.
8. Необходимо решить вопрос о сроках, на которые судьи вправе
санкционировать содержание под стражей. Нынешние сроки представляются
неоправданно длительными в двух аспектах. Во-первых, предельные сроки
пребывания обвиняемых в предварительном заключении неоправданно велики; в
США, многих европейских странах действует «правило 100 дней», согласно
которому обвиняемый должен после ареста предстать перед судом в кратчайшие
сроки, обычно не превышающие 90 – 100 суток. Во-вторых, представляется
недопустимым исчисление сроков заключения под стражу месяцами. Английский
магистрат, например, проверяет законность содержания лица под стражей каждые 8
суток. Поэтому следует установить право судьи определять срок содержания лица
под стражей в пределах ближайшего месяца, но не сразу на 2 – 6 месяцев.
9. Необходимо предусмотреть право стороны защиты возбудить перед судом
первой инстанции (sic!) ходатайство об отмене (изменении) меры пресечения в виде
заключения под стражу до окончания определенного судьей срока содержания под
стражей. Сейчас же получается, что гражданин предстает перед судьей лишь по
инициативе органов уголовного преследования, желающих добиться продления
времени его пребывания в СИЗО, то есть фактически лишен доступа к правосудию.
После отклонения судом второй инстанции жалобы стороны защиты на арест,
обвиняемый остается под стражей на протяжении месяцев и фактически лишен
возможности добиваться своего освобождения через суд, что особенно недопустимо
при изменении обстановки (заболевание обвиняемого, факт применения к нему
пыток, наличие угрозы его здоровью или жизни, обнищание иждивенцев из-за
5
отсутствия кормильца). Такое положение противоречит не только здравому смыслу и
положениям ст. 18, 46, 52 Конституции Российской Федерации, но также, в
частности,
принципу 32 Свода принципов защиты всех лиц, подвергающихся
задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (утв. резолюцией
Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1988 г.).
10. Нуждается в уточнении предмет доказывания (и содержание возложенного
на органы уголовного преследования бремени доказывания) при рассмотрении
вопроса о заключении подозреваемого (обвиняемого) под стражу. Как уже
говорилось выше, неотъемлемым элементом предмета доказывания в данном случае
является
обоснованность
подозрения
(обвинения).
Но
этого
недостаточно.
Необходимо указать в законе, по крайней мере:
что подозреваемый (обвиняемый) перед судьей «имеет право выступить с
заявлением по поводу обращения с ним в период задержания» и пребывания под
стражей (принцип 37 Свода принципов от 9 декабря 1988 г.);
что суд, решая вопрос о продлении срока пребывания под стражей, проверяет
также, каким образом использовалось отпущенное время органами уголовного
преследования, действительно ли они интенсивно приближали день судебного
разбирательства, либо с заключенным следственных мероприятий не проводили, а то
и использовали пребывание обвиняемого в СИЗО как способ давления на него;
соответствующая норма, дозволяющая суду проверять причины проволочки в
расследовании и даже изучать версии следствия, содержится, например, в ч. 2 ст.
247 УПК Республики Узбекистан
В заключение позвольте выразить надежду, что изложенные соображения
окажутся полезными при формулировании предложений по совершенствованию
уголовно-процессуального законодательства.
21 июля 2011 г.
Член Независимого экспертно-правового
совета, кандидат юридических наук,
профессор кафедры Судебной власти и
организации правосудия НИУ ВШЭ,
федеральный судья в отставке,
заслуженный юрист Российской Федерации
С.А.Пашин
6